На самом деле речь, конечно же, пойдет, увы, совсем не о стариках. Старики в нашем обществе не подвергаются эйджизму — они и вовсе существуют в параллельной реальности. Но благодаря особому отношению к возрастной градации каждый из нас легко и свободно может почувствовать себя глубоким стариком на любом этапе своей жизни.

— В вашем возрасте пломбировать зубные каналы нужно только в платной клинике, — говорит мне стоматолог родной поликлиники. — Я вам лекарство положу, но больше ко мне не приходите.

— Дети надо мной смеются, — рассказывает случайно встреченная в магазине мама бывшей одноклассницы. — Куда тебе, говорят, в твоем возрасте в фитнес-клубы ходить, езжай на дачу, грядки — отличный фитнес.

— Конечно, нормально, когда женщина за тридцать одевается не так, как двадцатилетняя, — пишет в комментариях чья-то френдесса, явно пытаясь поставить на место женщин тридцать плюс.

Правда?

Конечно, нет. Конечно, это ненормально. Ненормально, что эта фраза вообще существует в принципе. Ненормально, когда вещи, никак не зависящие от возраста, упорно к этому возрасту привязываются.

Вот это вот все и есть эйджизм — дискриминация человека на основании его возраста.

Самое масштабное и известное проявление эйджизма настигает нас в профессиональной сфере. Откройте объявления о поиске сотрудников, и вы увидите, что возраст предполагаемых работников не должен превышать тридцати пяти лет, а по отношению к женщинам так и вовсе тридцати — добавим ложку сексизма в наш эйджизм.

Ну это же просто смешно.

Вот в тридцать пять ты хороший специалист, а в сорок тебя внезапно поражает Альцгеймер, подкрадывается Паркинсон и вообще разбивает паралич.

Интересно, зачем нам увеличение пенсионного возраста, если уже после тридцати пяти на рынке труда ты уже никому не нужен? Куда же мы пойдем в шестьдесят?

«Работает» эйджизм, кстати, и в обратном направлении: то есть когда вы подвергаетесь дискриминации в чем бы то ни было лишь на том основании, что вы слишком молоды. Или выглядите слишком молодо. Или кажетесь кому-то слишком молодыми.

Разумеется, проблема гораздо шире и выходит за рамки только профессиональной сферы.

Любая ситуация, когда вы ограничены в чем бы то ни было по причине своего возраста без наличия действительно объективных причин — это вопиющий эйджизм.

Например, образ жизни. Ты уже слишком стара, чтобы бегать по барам. В твоем возрасте нужно на даче сидеть и капусту квасить. Какие танцы, тебе же сорок!

Или внешний вид. Чем старше женщина, тем короче должна быть ее стрижка. После тридцати носить короткое нельзя. Какие кеды, тебе же сорок!

Отношения тоже плодородная почва. Ну какие свидания в твоем-то возрасте?

Или когда кто-то устанавливает границу между «молодежью» и двадцатидевятилетними женщинами, а другие ничего дискриминирующего в этой фразе не замечают. Может, они просто не знают, что 50 — это новые 30?

Тридцатилетние девчонки, бегающие в коротких юбках, кедах и мальчишеских парках подвергаются всеобщему осуждению и порицанию. Нельзя вот так просто взять и остаться молодой — мы стали тетками, и тебе пора. Поди надень шубу, купи добротные сапоги и сядь уже наконец перед телевизором. Остепенись.

Каким-то непостижимым образом многие женщины убедили себя в том, что тридцать лет — это некий критический рубеж, после которого молодость заканчивается и наступает серое безрадостное ожидание конца.

Ну вот мне, допустим, исполнилось тридцать шесть. И если следовать логике эйджизма, то жизнь моя, считай, пришла к своему благополучному закату и впереди теперь лишь горечь и тоска, изредка подпитываемые воспоминаниями прошлого. На работу не возьмут. Рожать поздно. Завязать со мной отношения никто не отважится (зачем вам старуха, когда вокруг столько молодежи порхает). Гардероб… хм… Наверное, что-то серенькое, в официально деловом стиле, ну, может, блейзер иногда, для Дома культуры если.

Но ведь на самом деле тридцать шесть сегодня — это как двадцать шесть когда-то.

Жизнь и так довольно быстротечна и не всегда приятна. Школа, подростковые прыщи, щеки, комплексы, институты, снова комплексы, отношения, расставания, опять прыщи, все сложно…

Только к тридцати пяти, можно сказать, успокаиваешься, становишься человеком и начинаешь жить, и тут тебе — бац! — осади назад, возраст уже не тот.

Хочется пойти и взять во Всемирной организации здравоохранения справку о том, что молодым официально считается возраст до 44 лет, и размахивать ею, как шашкой, перед носом у скучных скептиков: «ну вот же, вот, какие наши годы!»

Возрастные клише — это как стеклянный потолок, который не дает двигаться дальше.

Зачем шевелиться, если в моем возрасте все уже бесполезно? А еще говорят, что нет ничего опаснее иллюзии, что в сорок лет жизнь только начинается. Иллюзии, понимаете? Зачем же рыть самим себе ямы, укладывая себя в могилу в сорок?

Конечно, можно уже в тридцать поставить на себе крест, а можно вспомнить о том, что цифры — это всего лишь цифры и они совершенно ничего не значат. И во сколько вы сами захотите, во столько ваша жизнь и начнется.