почему человек отрывается от реальности
Ритмическая активность одного из слоев нейронов вызывает диссоциацию — изменение состояния, связанное с чувством оторванности от окружающего мира. Это возникает у людей с психическими расстройствами, во время анестезии или же под воздействием определенных препаратов. Т&Р перевели статью научного медиа Nature, в котором рассказывают о результатах исследования Стэнфордского университета о диссоциации.
Как происходит диссоциация
Диссоциация обычно описывается как «чувство оторванности от реальности» или опыт нахождения «вне тела». Это измененное состояние возникает у людей, которые страдают психическими расстройствами, возникшими в результате тяжелой травмы. Вызвать диссоциацию также могут анестетики. Неврологическая основа диссоциации оставалась загадкой, но группа ученых из Стэнфордского университета сумела описать мозговой ритм, по которому происходят изменения.
Авторы рассмотрели нейронную активность мозга мышей, используя метод, называемый «визуализацией кальция» (этот метод позволяет нейробиологам визуализировать активность в отдельных нейронах одновременно с помощью датчиков активности — Прим.
ред.). Они изучали изменения этих ритмов мозга в ответ на ряд препаратов, обладающих седативными, анестезирующими или галлюциногенными свойствами, в том числе те вещества, которые вызывают диссоциацию (кетамин, фенциклидин (PCP) и дизоцилпин (MK801).
Только диссоциативные препараты вызывали колебания нейрональной активности в области мозга, называемой «ретроспленальной корой». Она важна для выполнения когнитивных функций, включая эпизодическую память и навигацию. Колебания происходили с низкой частотой, порядка 1–3 герц. Напротив, недиссоциативные препараты, такие как анестетик пропофол и диэтиламид лизергиновой кислоты (ЛСД), не вызывали ритмическую ретроспленальную активность.
Авторы изучали активные клетки более подробно, используя подход с высоким разрешением, называемый двухфотонной визуализацией. Этот анализ показал, что колебания ограничивались клетками пятого слоя ретроспленальной коры. Затем авторы записали нейронную активность во многих областях мозга. Обычно другие части коры и подкорки функционально связаны с нейрональной активностью в ретроспленальной коре, однако кетамин вызвал разрыв связи, так что многие из этих областей мозга больше не взаимодействовали с ретроспленальной корой.
Затем исследователи спросили, может ли индукция ретроспленального ритма вызвать диссоциацию. Они использовали мышей, у которых клетки слоя пять были модифицированы для одновременной экспрессии двух белков ионных каналов, чувствительных к свету. Первый, канал родопсин-2, вызывает возбуждение нейронов в ответ на синий свет. Второй, eNpHR3.0, заставляет нейроны «останавливаться» на желтый свет. Освещение клеток чередующимся синим и желтым светом, чтобы вызвать искусственный ритм 2 Гц, спровоцировало поведение, указывающее на диссоциированное состояние, аналогичное тому, которое вызывается кетамином. Например, животные не пытались убежать, когда их подвешивали за хвост, но обычно реагировали на боль.
Притупленные реакции на угрозы предполагают диссоциацию от окружающей среды
Затем авторы удалили два гена, которые кодируют белки ионных каналов в ретроспленальной коре. Исследователи обнаружили, что индуцированный кетамином ритм был снижен у мышей, лишенных какого-либо гена.
Однако только один канал был необходим, чтобы вызвать диссоциацию.
Применимы ли результаты эксперимента к людям
Исследователи записали электрическую активность в нескольких областях мозга человека, страдающего эпилепсией. Ранее ему были имплантированы электроды в череп для определения судорожной активности. Перед началом судорог человек находился в состоянии диссоциации. Она коррелирует с ритмом 3 Гц в глубокой заднемедиальной коре — области мозга человека, аналогичной ретроспленальной коре мышей. Когда команда электрически стимулировала эту кору во время процедуры картирования мозга, человек снова испытал диссоциацию.
Пока рано делать окончательные выводы по одному человеку. Тем менее данное исследование предоставляет убедительные доказательства того, что низкочастотный ритм в глубокой заднемедиальной коре является эволюционно законсервированным механизмом, который лежит в основе диссоциации.
Успех исследования основан на обратимых диссоциативных эффектах кетамина.
В субанестетических дозах это лекарство вызывает диссоциацию и обезболивание, а также обладает антидепрессивными и антисуицидными свойствами. В этих дозах электроэнцефалограммы (ЭЭГ, которые определяют активность нейронов на поверхности головного мозга) показывают, что кетамин в значительной степени подавляет колебания 8–12 Гц3. При более высоких дозах, вызывающих бессознательное состояние, ЭЭГ выявляет ритм в лобной доле мозга человека, чередующийся между низкими (1–4 Гц) и высокими (27–40 Гц) частотами. Учитывая, что эти изменения происходят на больших участках поверхности мозга, только небольшой слой глубоких клеток отвечает за диссоциацию.
Быстрый технический прогресс приводит к появлению все более сложных методов управления нейронными цепями с точностью и высоким временным разрешением. Эти достижения позволяют исследовать природу самого сознания. Они также помогают в сфере анестезиологии, позволяя исследователям лучше понять, как анестетики вызывают бессознательное состояние, как эти механизмы пересекаются с естественным сном и как люди восстанавливают сознание после анестезии.
Исследования сознания и анестезии также частично совпадают, потому что анестетики являются мощным и надежным средством выявления обратимых состояний измененного сознания. Понимание нейронных механизмов этих измененных состояний может привести к новым подходам к модуляции сознания и контролю боли без нежелательных побочных эффектов, которые приводят к изменению частот сердечных сокращений и артериального давления, остановке дыхания, тошноте.
Сложное состояние диссоциации может быть полностью описано только людьми, которые могут сообщить о своем опыте. Например, исследование на людях необходимо, чтобы доказать, что диссоциативные и обезболивающие свойства кетамина независимы. Лучшее понимание того, как кетамин изменяет ритмы мозга и связанные с ними поведенческие состояния, может привести к терапевтическим средствам для людей, испытывающих хроническую боль, депрессию и, возможно, диссоциативные расстройства.
Эти анализы будет очень сложно выполнить, потому что для изучения глубоких корковых ритмов требуются люди, которым были имплантированы внутричерепные электроды.
По этическим соображениям в таких исследованиях могут участвовать только люди, которым требуются электроды для терапевтических целей.
Любовь Карась
Теги
#реальность
#наука
#исследования
#нейроны
#мозг
Стратегия реагирования на критику | AlterSystems
1. Создайте диссоциированное состояние. Сделайте то, что не обходимо для поддерживания диссоциации. Клиент может увидеть себя на таком расстоянии, на каком ему захочется; или в черно-белом изображении; или может поместить перед собой плексигласовый бартер. Убедитесь, что клиент диссоциирован.
2. Диссоциируйтесь от критики. Предложите клиенту увидеть свого двойника, умеющим диссоциироваться от критики различными способами. Один заключается в том, чтобы клиент, который там, увидел себя критикуемым. Другой способ – напечатать слова критики в пространстве на расстоянии вытянутой руки;
Или он может выйти из свого тела и увидеть себя в момент, когда его критикуют. Если одной простой диссоциации недостаточно, чтобы поддерживать двойника клиента в ресурсном состоянии, попробуйте использовать какие-либо другие вспомагательные субмодальные здвиги.
3. Создайте диссоциированную репрезентацию содержания критики. «Наблюдайте за клиентом, как он создает фильм о том, что говорит критикующий его человек». И вновь, двойник клиента может сделать эту репреентацию менше и дальше от себя, для того, чтобы поддержать себя в ресурсном состоянии.
Прежде чем вы сможете оценить критику, вам надо ПОНЯТЬ ее. Что этот человек имеет в виду? Пусть двойник соберет необходимую информацию, пока он не сможет создать ясную и детальную репрезентацію критики во всех основних системах восприятия.
4. Оцените критику, собирая по мере необходимости информацию. Самый простой и прямой способ сделать это состоит в том, чтобы предложить двойнику вновь прокрутить фильм своих собственных воспоминаний о событии и сравнить его с фильмом критики.
Он также может прокрутить фильмы события разных точек зрения, включая точку зрения критика, наблюдателя или другого значимого человека. Если он получит замечание от других наблюдателей, они могут быть также полезны для оценки того, содержит или не содержит критика достоверную, полезную информацию.
Если, когда он это делает, между воспоминанием и критикой имеется полное несовпадение – возможно, ему понадобится вернуться к Шагу 2 и собрать больше информации о критическом замечании.
Если после повторного сбора информации остается полное несовпадение, то, может быть, для него самое время заключить, что он просто не согласен с критикой.
Когда эти две репрезентации соответствуют – это эквивалентно утверждению, что критика является точной обратной связью, о которой ему полезно знать.
5. Примите решение об ответной реакции. «Наблюдайте за клиентом, в то время как он решает, что он хочет сделать». «Наблюдайте за двойником в то время, как он осуществляет выбранную им реакцию».
6. Обдумайте изменение будущего поведения. «Спросите двойника, который находится там: «Хочешь ли ты использовать информацию, полученную из критики, чтобы в будущем действовать по-другому?» Если ответ будет положительным, то понаблюдайте, как двойник выбирает новый(-ые) способ(-ы) поведения и синхронизирует новое поведение с будущим.
7. Повторение. Полезно повторить стратегию два или три раза. Каждый повтор должен задействовать один или больше из основных нербязательных элементов стратегии, которые не были использованы в предыдущих повторах. Например, если критика в первом примере была детализированной и конкретной, то последующая критика должна быть столь неопределенной, чтобы коиенту понадобилось собирать информацию для создания репрезентации этой критики. Основные необязательные элементы таковы:
А) Сбор информации, когда критика является неопределенной,
Б) Совпадение или неовпадение при сравнении репрезентации критики с вашей собственной репрезентацией того же события.
В) Принятие решения о реакции в сиюминутной ситуации.
Г) Использование информации, содержащейся в критике, чтобы избрать и синхронизировать с будущим новое поведение.
Обычно около трех повторений бывает достатоно, чтобы вмонтировать новую стратегию. Когда вам кажется, что стратегия вмонтирована, вы можете провести проверку. Спросите двойника, понимает ли он этот метод реагирования на критику достаточно хорошо, чтобы использовать его автоматически в любой момент будущего, когда он подвергнется критике. Если последует ответ «Нет» определите, что конкрет но он не понимает, и зафиксируйте это, или понаблюдайте, как он проделает ту же последовательность еще несколько раз.
8.Ассоциируйтесьс двойником, который обучился этой стратегии. Повторите стратегию ассоциировано.
Дебаты о диссоциации: все, что вы знаете, неверно
1. Американская психиатрическая ассоциация. Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам DSM-5. 5 изд.
Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая пресса. 2013. [Google Scholar]
2. Левенштейн Р.Дж., Фрюэн П.А., Льюис-Фернандес Р. Диссоциативные расстройства. В: Садок Б.Дж., Садок В.А., Руис П., ред. Полный учебник психиатрии Каплана и Садока. Том 1. 10-е изд. Филадельфия, Пенсильвания: Уолтерс Клювер / Липпинкотт Уильямс и Уилкенс. 2017: 1866–1952. [Google Scholar]
3. Элленбергер Х.Ф. Открытие бессознательного. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Basic Books. 1970. [Google Scholar]
4. Dalenberg CJ., Brand BL., Gleaves DH., et al. Оценка доказательств травматических и фантазийных моделей диссоциации. Психологический бюллетень. 2012;138(3):550–588. [PubMed] [Google Scholar]
5. Уоллер Н.Г., Патнэм Ф.В., Карлсон Э.Б. Типы диссоциации и диссоциативные типы: таксонометрический анализ диссоциативного опыта. Психологические методы. 1996;1(3):300–321. [Google Scholar]
6. Лысенко Л., Шмаль К., Бокхакер Л., Вондерлин Р.
, Бохус М., Кляйндинст Н. Диссоциация при психических расстройствах: метаанализ исследований с использованием шкалы диссоциативных переживаний. Am J Психиатрия. 2017: appiajp201717010025. 2017. [PubMed] [Google Scholar]
7. Бранд Б.Л., Левенштейн Р.Дж., Ланиус Р. Лечение диссоциативного расстройства личности. В: Габбард Г.О., изд. Методы лечения психических расстройств Габбарда. 5-е изд. Вашингтон, округ Колумбия: Издательство Американской психиатрической ассоциации. 2014: 439–458. [Google Scholar]
8. Brand BL., McNary SW., Myrick AC., et al. Продольное натуралистическое исследование пациентов с диссоциативными расстройствами, которых лечили местные клиницисты. Психотравма. 2012;5(4):301–308. [Google Scholar]
9. Пэрис Дж. Взлет и падение диссоциативного расстройства личности. J Nerv Ment Dis. 2012;200(12):1076–1079. [PubMed] [Google Scholar]
10. Брэнд Б.Л., Левенштейн Р.Дж., Шпигель Д. Развенчание мифов о лечении диссоциативного расстройства личности: эмпирический подход.
Психиатрия. 2014;77(2):169–189. [PubMed] [Google Scholar]
11. Loewenstein RJ., Welzant V. Прагматические подходы к поэтапно-ориентированному лечению сложного посттравматического стресса и диссоциативных расстройств, связанных с ранними травмами. В: Ланиус Р.А., Верметтен Э., Пейн С., ред. Скрытая эпидемия: влияние травм раннего возраста на здоровье и болезни. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета. 2010: 257–267. [Google Scholar]
12. McHugh PR. Попытайтесь вспомнить: столкновение психиатрии из-за смысла, памяти и разума. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Дана Пресс. 2008. [Google Scholar]
13. Lilienfeld SO., Lynn SJ., Kirsch I., et al. Диссоциативное расстройство личности и социокогнитивная модель: вспоминая уроки прошлого. Психологический бюллетень. 1999;125(5):507–523. [PubMed] [Google Scholar]
14. Гисбрехт Т., Линн С.Дж., Лилиенфельд С.О., Меркельбах Х. Когнитивные процессы при диссоциации: анализ основных теоретических предположений.
Психологический бюллетень. 2008;134(5):617–647. [PubMed] [Академия Google]
15. Богуславский Ю. Истерия: Возникновение загадки. Том 35. Базель, Швейцария: Karger. 2014. [Google Scholar]
16. McHugh PR. Психиатрические злоключения. Американский ученый. 1992; 62: 497–510. [Google Scholar]
17. ван дер Харт О., Фридман Б. Путеводитель Пьера Жане о диссоциации: забытое интеллектуальное наследие. Диссоциация. 1989; 2(1):3–16. [Google Scholar]
18. Бреннейс С.Б. Множественная личность: склонность к фантазиям, характеристики спроса и непрямая коммуникация. Психоанальная психология. 1996; 13:367–387. [Google Scholar]
19. Хустведт А. Медицинские музы: истерия в Париже девятнадцатого века. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Нортон. 2011. [Google Scholar]
20. Валюсински О. Девушки из Сальпетриера. В: Богуславский Я., изд. Истерия: Возникновение загадки. Том 35. Базель, Швейцария: Karger.
2014: 65–77. [PubMed] [Google Scholar]
21. Куч К., Кокс Б.Дж. Симптомы посттравматического стрессового расстройства у 124 переживших Холокост. Am J Психиатрия. 1992; 149:337–340. [PubMed] [Google Scholar]
22. Карлсон Э.Б., Россер-Хоган Р. Травматические переживания, посттравматический стресс, диссоциация и депрессия у камбоджийских беженцев. Am J Психиатрия. 1991; 148:1548–1551. [PubMed] [Google Scholar]
23. Ван Оммерен М., де Йонг Дж. Т., Шарма Б., Компро И., Кардена Э. Психические расстройства у подвергшихся пыткам бутанских беженцев в Непале. Arch General Психиатрия. 2001; 58: 475–482. [PubMed] [Академия Google]
24. Кира И.А., Эшби Дж.С., Оденат Л., Левандовски Л. Последствия пыток для психического здоровья и их тяжесть: повторение и расширение. Психология. 2013;04(05):472–482. [Google Scholar]
25. Кемпе Ч., Сильверман Ф.Н., Стил Б.Ф., Дрогмюллер В., Сильвер Х.К. Синдром избитого ребенка. ЯМА.
1962; 181:17–24. [PubMed] [Google Scholar]
26. Герман Дж.Л. Травма и восстановление. 3 изд. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Основные книги. 2015. [Google Академия]
27. Зонненберг С.М., Бланк А.С., Тэлботт Дж.А. ред. Травма войны: стресс и восстановление у ветеранов Вьетнама. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая пресса. 1985. [Google Scholar]
28. Hilgard ER. Разделенное сознание: множественный контроль в человеческом мышлении и действии (расширенное издание). Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Джон Уайли и сыновья. 1986. [Google Scholar]
29. Schreiber FR. Сибил. Чикаго, Иллинойс: Регнери. 1976. [Google Scholar]
30. Шефлин А.В., Браун Д.В. Синдром ложного истца: «Никто бы так не сказал, если бы это не было правдой». J Закон о психиатрии. 1999;27(3):649–705. [Google Scholar]
31. Steinberg M. The Structured Clinical Interview for DSM-IV Dissociative Disorders-revision (SCID-D-R).
Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая пресса. 1994. [Google Scholar]
32. Spiegel D., Loewenstein RJ., Lewis-Fernandez R., et al. Диссоциативные расстройства в DSM-5. Нажать Anx . 2011;28(9):824–852. [PubMed] [Google Scholar]
33. Bernstein EM., Putnam FW. Разработка, надежность и валидность шкалы диссоциации. J Nerv Ment Dis. 1986; 174:727–735. [PubMed] [Google Scholar]
34. Армстронг Дж., Патнэм Ф.В., Карлсон Э., Либеро Д., Смит С. Разработка и проверка меры подростковой диссоциации: Шкала диссоциативного опыта подростков. J Nerv Ment Dis. 1997; 185:491–497. [PubMed] [Google Scholar]
35. Росс К.А., Хибер С., Нортон Г.Р., Андерсон Д., Барчет П. Расписание интервью по диссоциативным расстройствам: структурированное интервью. Диссоциация. 1989; 2: 169–178. [Google Scholar]
36. Bremner JD., Krystal JH., Putnam FW., et al. Измерение диссоциативных состояний с помощью шкалы диссоциативных состояний, вводимой врачом (CADSS).
J Травмированный стресс . 1998;11(125-136) [PubMed] [Google Scholar]
37. Granqvist P., Sroufe LA., Dozier M., et al. Неорганизованная привязанность в младенчестве: обзор явления и его значения для клиницистов и политиков. Подключить гул. 2017;19(6):534–558. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
38. Тейчер М.Х., Самсон Дж.А., Андерсон С.М., Охаши К. Влияние жестокого обращения в детстве на структуру, функции и связи мозга. Nature Rev Neurosci. 2016; 17:652–666. [PubMed] [Google Scholar]
39. Сар В. Эпидемиология диссоциативных расстройств: обзор. Международная организация по эпидемиологическим исследованиям. 2011; 2011:1–8. [Google Scholar]
40. Сар В., Акюз Г., Доган О. Распространенность диссоциативных расстройств среди женщин в общей популяции. Психиатрия рез. 2007;149(1-3):169–176. [PubMed] [Google Scholar]
41. Maaranen P., Tanskanen A., Hintikka J., et al. Курс диссоциации в общей популяции: 3-летнее наблюдение.
Компр Психиатрия. 2008;49(3):269–274. [PubMed] [Google Scholar]
42. Толмунен Т., Мааранен П., Хинтикка Дж. и соавт. Диссоциация в общей популяции финских подростков. J Nerv Ment Dis. 2007;195(7):614–617. [PubMed] [Академия Google]
43. Толмунен Т., Риссанен М.Л., Хинтикка Дж. и соавт. Диссоциация, нанесение себе порезов и другие виды самоповреждающего поведения среди финских подростков в целом. J Nerv Ment Dis. 2008;196(10):768–771. [PubMed] [Google Scholar]
44. Ford JD., Gomez JM. Связь психологической травмы, диссоциативных и посттравматических стрессовых расстройств с несуицидальным самоповреждением и суицидальными наклонностями: обзор. J Травматическая диссоциация. 2015;16(3):232–271. [PubMed] [Академия Google]
45. Фут Б., Смолин Ю., Нефт Д., Липшиц Д. Диссоциативные расстройства и суицидальность у психиатрических амбулаторных больных. J Nerv Ment Dis. 2008;196(1):29–36. [PubMed] [Google Scholar]
46.
Kessler RC., Warner CH., Ivany C., et al. Прогнозирование самоубийств после психиатрической госпитализации солдат армии США: армейское исследование по оценке риска и устойчивости военнослужащих (армейские STARRS). JAMA Психиатрия. 2015;72(1):49–57. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
47. Stein DJ., Koenen KC., Friedman MJ., et al. Диссоциация при посттравматическом стрессовом расстройстве: данные мировых обзоров психического здоровья. Биол Психиатрия. 2013;73(4):302–312. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
48. Элберт Т., Шауэр М. Диссоциация после травматического стресса. Zeitschrift fur Psychologie / J of Psychol. 2010;218(2):109–127. [Google Scholar]
49. Поргес С.В. Поливагальная теория: нейрофизиологические основы эмоций, привязанности, общения и саморегуляции. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Нортон. 2011. [Google Scholar]
50. Moller A., Sondergaard HP., Helstrom L. Тоническая неподвижность во время сексуального насилия — распространенная реакция, предсказывающая посттравматическое стрессовое расстройство и тяжелую депрессию.
Acta Obstet Gynecol Scand. 2017;96(8):932–938. [PubMed] [Google Scholar]
51. Lanius RA., Vermetten E., Loewenstein RJ., et al. Модуляция эмоций при посттравматическом стрессовом расстройстве: клинические и нейробиологические доказательства диссоциативного подтипа. Am J Психиатрия. 2010;167(6):640–647. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
52. Anderson MC., Hanslmayr S. Нейронные механизмы мотивированного забывания. Тенденции Cog Sci. 2014;18(6):279–292. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
53. Reinders AA., Willemsen AT., Vissia EM., Vos HP., de Boer JA., Nijenhuis ER. Психобиология аутентичных и смоделированных диссоциативных состояний личности: полный монти. J Nerv Ment Dis. 2016;204(6):445–457. [PubMed] [Академия Google]
54. Vermetten E., Schmahl C., Lindner S., Loewenstein RJ., Bremner JD. Объемы гиппокампа и миндалевидного тела при диссоциативном расстройстве личности. Am J Психиатрия.
2006;163(4):630–636. [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
55. Becker-Blease KA., Deater-Deckard K., Eley T., Freyd JJ., Stevenson J., Plomin R. Генетический анализ индивидуальных различий в диссоциативное поведение в детском и подростковом возрасте. J Детская психологическая психиатрия. 2004;45(3):522–532. [PubMed] [Академия Google]
56. Матосин Н., Халлдорсдоттир Т., Биндер Э.Б. Понимание молекулярных механизмов, лежащих в основе взаимодействия генов с окружающей средой при психических расстройствах: модель FKBP5. Биол Психиатрия. 2018;83(10):821–830. [PubMed] [Google Scholar]
57. Yaylaci FT., Cicchetti D., Rogosch FA., Bulut O., Hetzel SR. Интерактивные эффекты жестокого обращения с детьми и гена FK506, связывающего белок 5 (FKBP5), на диссоциативные симптомы в подростковом возрасте. Дев Психопат. 2016:1–13. [PubMed] [Академия Google]
58. Морган К.А., Саутвик С.М., Хазлетт Г., Стеффиан Г. Симптомы диссоциации у здоровых военнослужащих.
В: Верметтен Э., Дорахи М., Шпигель Д., ред. Травматическая диссоциация. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая пресса. 2007: 157–179. [Google Scholar]
59. Morgan CA., Hazlett G., Wang S., Richardson EG., Schnurr PP., Southwick SS. Симптомы диссоциации у людей, испытывающих острый неконтролируемый стресс: проспективное исследование. Am J Психиатрия. 2001; 158:1239–1247. [PubMed] [Google Scholar]
60. Felitti VJ., Anda RF. Связь неблагоприятных детских переживаний с заболеваниями взрослых, психическими расстройствами и сексуальным поведением. В: Ланиус Р.А., Верметтен Э., Пейн С., ред. Скрытая эпидемия: влияние травм раннего возраста на здоровье и болезни. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета. 2010: 77–87. [Google Scholar]
61. Браун Д.В., Анда Р.Ф., Эдвардс В.Дж., Фелитти В.Дж., Дубе С.Р., Джайлз В.Х. Неблагоприятные детские переживания и детские автобиографические нарушения памяти. Жестокое обращение с детьми и негл.
2007;31(9):961–969. [PubMed] [Google Scholar]
62. McNally RJ. Развенчание мифов о травмах и памяти. Can J Психиатрия. 2005;50(13):817–822. [PubMed] [Google Scholar]
63. Патнэм Ф.В. Диссоциация у детей и подростков: модель развития. Нью-Йорк: Гилфорд. 1997. [Google Scholar]
64. Hornstein N., Putnam FW. Клиническая феноменология детских и подростковых диссоциативных расстройств. J Am Acad Детская подростковая психиатрия. 1992; 31: 1077–1085. [PubMed] [Google Scholar]
65. Brand BL., Sar V., Stavropoulos P., et al. Отделение фактов от вымысла: эмпирическое исследование шести мифов о диссоциативном расстройстве личности. Харв Преподобный Психиатрия. 2016;24(4):257–270. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
66. Brand BL., Armstrong JG., Loewenstein RJ. Психологическая оценка пациентов с диссоциативным расстройством личности. Psychiatr Clin North Am. 2006;29(1):145–168, х. [PubMed] [Академия Google]
67.
Международное общество изучения диссоциации (Chu JA, Dell PF, Van Der Hart, O et al). Руководство по лечению диссоциативного расстройства личности у взрослых, третья редакция. J. Травма диссоциации. 2011;12(2):115–187. [PubMed] [Google Scholar]
68. Силберг Дж.Л. Выживший ребенок: исцеление травмы развития и диссоциации. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк; Лондон, Великобритания: Рутледж. 2013. [Google Scholar]
69. Lynn SJ., Lilienfeld SO., Merckelbach H., Giesbrecht T., van der Kloet D. Диссоциация и диссоциативные расстройства. Curr Direc Psychol Sci. 2012;21(1):48–53. [Google Scholar]
70. Патнэм Ф.В. Какие мы есть: как состояния ума влияют на нашу идентичность, личность и потенциал для изменений. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: IUP. 2016. [Google Scholar]
71. Росс С. Эпидемиология множественного расстройства личности и диссоциации. Psychiatr Clin North Am. 1991; 14: 503–517. [PubMed] [Google Scholar]
72.
Джонсон Дж. Г., Коэн П., Касен С., Брук Дж. С. Диссоциативные расстройства среди взрослых в сообществе, нарушение функционирования и коморбидность осей I и II. J Psychiatr Res. 2006;40(2):131–140. [PubMed] [Google Scholar]
73. Мааранен П., Тансканен А., Хонкалампи К., Хаатайнен К., Хинтикка Дж., Вийнамаки Х. Факторы, связанные с патологической диссоциацией в общей популяции. Aust N Z J Психиатрия. 2005;39(5):387–394. [PubMed] [Google Scholar]
74. Мааранен П., Тансканен А., Хаатайнен К. и соавт. Взаимосвязь психологической и соматоформной диссоциации в общей популяции. J Nerv Ment Dis. 2005A;193(10):690–692. [PubMed] [Google Scholar]
75. Ross CA., Anderson G., Fleisher WP., Norton GR. Частота множественного расстройства личности среди психиатрических стационаров. Am J Психиатрия. 1991; 148:1717–1720. [PubMed] [Google Scholar]
76. Saxe GN., van der Kolk BA., Berkowitz R., et al. Диссоциативные расстройства у психиатрических стационаров [см.
комментарии]. Am J Психиатрия. 1993; 150(7):1037–1042. [PubMed] [Google Scholar]
77. Latz TT., Kramer SI., Hughes DL. Расстройство множественной личности среди женщин, стационарных в государственной больнице. Am J Психиатрия. 1995;152(9):1343–1348. [PubMed] [Google Scholar]
78. Модестин Дж. Расстройство множественной личности в Швейцарии. Am J Психиатрия. 1992; 149:88–92. [PubMed] [Google Scholar]
79. Рифкин А., Гизалберт Д., Димату С., Джин С., Сети М. Диссоциативное расстройство личности у психиатрических стационаров. Am J Психиатрия. 1998; 155:844–845. [PubMed] [Google Scholar]
80. Туткун Х., Сар В., Яргич Л.И., Озпулат Т., Яник М., Кизилтан Э. Частота диссоциативных расстройств у пациентов психиатрического стационара в турецкой университетской клинике. Am J Психиатрия. 1998; 155:800–805. [PubMed] [Google Scholar]
81. Friedl MC., Draijer N. Диссоциативные расстройства у голландских психиатрических стационаров.
Am J Психиатрия. 2000;157:1012–1013. [PubMed] [Google Scholar]
82. Ross CA., Duffy CMM., Ellason JW. Распространенность, надежность и достоверность диссоциативных расстройств в условиях стационара. J Травматическая диссоциация. 2002;3(1):7–17. [Google Scholar]
83. Липсанен Т., Коркейла Дж., Пелтола П., Ярвинен Дж., Ланген К., Лауэрма Х. Диссоциативные расстройства у психически больных. Европейская психиатрия. 2004;19(1):53–55. [PubMed] [Google Scholar]
84. Гинзбург К., Соррье Э., Тамаркин Г., Крамер Л. Скрытая психопатология: нераспознанные диссоциативные расстройства в стационарной психиатрии. J Nerv Ment Dis. 2010;198(5):378–381. [PubMed] [Google Scholar]
85. Yu J., Ross CA., Keyes BB., et al. Диссоциативные расстройства у китайских стационарных больных с диагнозом шизофрения. J Травматическая диссоциация. 2010;11(3):358–372. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
86. Сар В.
, Кундакчи Т., Кизилтан Э. и др. Коморбидность диссоциативного расстройства Axis-I пограничного расстройства личности среди психиатрических амбулаторных пациентов. J Травматическая диссоциация. 2003;4(1):119–136. [Google Scholar]
87. Шар В., Туткун Х., А, Б, Баким Б., Барал И. Частота диссоциативных расстройств среди психиатрических амбулаторных пациентов в Турции. Компр Психиатрия. 2000;41:216–222. [PubMed] [Google Scholar]
88. Фут Б., Смолин Ю., Каплан М., Легат М., Липшиц Д. Распространенность диссоциативных расстройств у амбулаторных психиатрических больных. Am J Психиатрия. 2006;163(4):623–629. [PubMed] [Google Scholar]
89. Сар В., Ондер С., Килинджаслан А., Зороглу С.С., Альянак Б. Диссоциативное расстройство личности среди подростков: распространенность в университетском психиатрическом амбулаторном отделении. J Травматическая диссоциация. 2014;15(4):402–419. [PubMed] [Google Scholar]
90. Сар В., Коюнджу А.
, Озтурк Э. и др. Диссоциативные расстройства в отделении неотложной психиатрической помощи. Генерал Хосп Психиатрия. 2007; 29:45–50. [PubMed] [Академия Google]
91. Росс К.А., Кронсон Дж., Кенсген С., Баркман К., Кларк П., Рокман Г. Диссоциативная сопутствующая патология у 100 химически зависимых пациентов. Больничная и общественная психиатрия. 1992;43(8):840–842. [PubMed] [Google Scholar]
92. Карадаг Ф., Сар В., Тамар Гурол Д., Эврен С., Карагоз М., Эркиран М. Диссоциативные расстройства у стационарных больных с наркотической или алкогольной зависимостью. Дж. Клин Психиатрия. 2005;66(10):1247–1253. [PubMed] [Google Scholar]
Что такое диссоциация и на что она похожа?
Представьте, что вы движетесь по миру в тумане, в состоянии управлять своим телом, но не чувствуете себя полностью внутри него — как будто вы играете в видеоигру своей жизни в качестве слегка удаленного зрителя. Вот как я переживаю свое расстройство деперсонализации-дереализации, диссоциативное расстройство, которое проявляется как чувство оторванности от тела, психических процессов и окружения.
В то время как диссоциация приравнивается к ощущению отстраненности, деперсонализация — это ощущение отдаления от себя; вы будто являетесь сторонним наблюдателем за своим телом или действуете как бы на автопилоте. Дереализация означает ощущение оторванности от вашего окружения, как будто вы живете во сне или в тумане, или есть воображаемое силовое поле, отделяющее вас от других людей.
Около половины всех людей хотя бы раз в жизни испытывают эти чувства, но 2% соответствуют критериям расстройства деперсонализации-дереализации и имеют повторяющиеся и стойкие эпизоды диссоциации.
Я заметил растущую тенденцию людей упоминать диссоциацию в социальных сетях в шутливой или небрежной манере, что, безусловно, является способом справиться с нежеланием подключаться к реальности мира. Но эти легкомысленные упоминания иногда могут показаться предательством серьезности состояния. Когда становится совсем плохо, я отключаюсь. Я не могу говорить со своими близкими или получить доступ к своим эмоциям.
«Диссоциация — это нормальная и здоровая реакция на травму, стресс, скуку или подавленность. Это наш мозг дает нам передышку», — сказала мне Андреа Гутьеррес-Глик, LCSW. Уровень диссоциации может быть разным. Чтобы измерить это, она применяет «шкалу для затылка», инструмент, который визуализирует степень дереализации человека с помощью ручных измерений. Держите руку как можно дальше от лица, это означает, что вы чувствуете присутствие. Держа его на дюйм ближе к лицу, как выразилась Гутьеррес-Гилк, это означает: «Я присутствую, но, может быть, я думаю о том, что сегодня на ужин». По ее словам, если поднести его немного ближе к лицу, это может означать: «Я не замечаю, как себя чувствует мое тело, и думаю о том, что мне нужно сделать позже». Поднесение руки прямо к лицу означает, что «вы не осознаете настоящий момент», — сказала она.
Пациенты, которые кладут руку «за голову», находятся на территории дереализации, сказал Гутьеррес-Глик. «[Это ощущение] наблюдения за собой, ощущения, что вы находитесь в углу комнаты, полностью отсоединены от своего тела или от самого себя». Она добавила, что, хотя большинство людей могут относиться к ощущению «зонирования», те, кто испытывает более серьезную диссоциацию, могут иметь случаи потери памяти (диссоциативная амнезия) или чувствовать, что у них «множественные травмированные чувства себя» (диссоциативное расстройство идентичности). которое ранее называлось множественным расстройством личности). Если кто-то с расстройством испытывает постоянную травму, то диссоциация может стать «фиксированной и автоматической» вне его контроля, при этом некоторые люди сообщают, что они застряли в диссоциативном периоде на недели, месяцы или даже годы.
В некоторых исследованиях, проведенных в Соединенных Штатах, сообщается, что диссоциация непропорционально затрагивает людей, которые являются трансгендерами и/или испытывают гендерную дисфорию (по крайней мере, в три раза чаще, чем население в целом), и что азиаты и чернокожие сообщают о более высоких показателях диссоциативных расстройств, чем их белые аналоги.
Признавая, что терапия недоступна для многих, Гутьеррес-Глик подчеркивает, что всем, кто думает, что испытывает диссоциацию, важно проконсультироваться со специалистом в области психического здоровья, чтобы узнать, соответствуют ли они критериям диагноза. Но многие люди, с которыми я разговаривал, сообщали, что им было легче официально диагностировать другие расстройства, такие как депрессия или посттравматическое стрессовое расстройство, даже если они упоминали о диссоциативных симптомах в разговоре с практикующими врачами.
Некоторые обнаружили, что специалисты в области психического здоровья не знали, как конкретно лечить диссоциацию. Хотя этот термин стал более распространенным, есть место для большей осведомленности о расстройстве, о том, как его лечить и как с ним справляться.
Я спросил пятерых человек, большинство из которых были гомосексуалистами и фамами, об их опыте диссоциации. (Их ответы отредактированы для увеличения длины и ясности.)
Леа*
(она/она), 25 лет, американка корейского происхождения в первом поколении
На первом курсе колледжа мне поставили диагноз посттравматического стресса, рассказал это в результате моего сексуального насилия в кампусе и последствиях. Но я думаю, что моя диссоциация на самом деле началась раньше. Я думаю, это было связано с сильным давлением, которое я оказывал на себя, чтобы поступить в школу Лиги плюща, потому что я не хотел, чтобы моя мама, которая иммигрировала в эту страну в молодом возрасте и вышла замуж по договоренности, ощущение, что она зря потратила свою жизнь.
Многие дети-иммигранты поймут форму диссоциации, потому что вся ваша жизнь состоит из разъединения и отчуждения, ощущения, что вы на самом деле никуда не принадлежите. Эти чувства похожи на диссоциацию.
У моего отца шизоаффективный биполярный тип, и это сильно подорвало мое представление о реальности и о том, что такое «нормальный человек». Моя мама сказала: «Неудивительно, что ты беспокоишься, твой отец случайно нападает на тебя однажды или говорит, что ты не его ребенок, а на следующий день он будет очень мил с тобой». Она сопротивлялась лечению психических заболеваний и не знала, как объяснить, что происходит, и из-за этого мы с братом очень страдали.
Я был уверен, что меня не существует.
Поговорив с врачом, получив помощь и лекарства, я узнал, что мой самый тяжелый эпизод деперсонализации превратился в психотический. Это было на первом курсе [колледжа]. Я шла по улице и вдруг начала плакать и даже не почувствовала этого.
Я был очень уверен, что меня не существует. Когда вы диссоциируете, это кажется неправильным, но все еще есть этот уровень сознания или связи, который предупреждает вас о том, что что-то не так. Когда вы психопат, эта связь разрывается. Как будто кто-то пытается убедить вас, что небо не голубое, но вы знаете, что оно голубое. Внезапно небо никогда не было голубым. Это были худшие несколько часов в моей жизни.
С тех пор исцеление и совладание с болезнью стали границей, которую нельзя передать в Instagram. Прошел три года интенсивного амбулаторного лечения. Я был на терапии. Я лечился стационарно. Тяжесть моего психического заболевания всегда будет гарантировать, что даже если я буду знать все психоаналитические причины того, что я есть, мне все равно придется справляться с последствиями. Лучшее средство, которое я нашел, — это вода. Фуко говорит об этом в «Безумие и цивилизация »; он прослеживает историю использования воды для лечения психических заболеваний и дисрегуляции.
Теплый душ, быть рядом с водой, слушать ее и чувствовать ее — для меня это единственный способ выйти из диссоциативного эпизода.
Алексис
(она/она), 21 год, чернокожая, Нью-Йорк, студентка бизнес-менеджмента
Помню, когда мне было около 14, я бросала школу, а через час или два оказывалась в в середине моего сеанса терапии, не помня ничего между ними. У меня были полноценные разговоры с мамой, я был в социальных сетях, но на самом деле меня там не было . Эти эпизоды случались пару раз в неделю, а иногда и пару раз в день. Как будто мое тело работало на автопилоте, а мой мозг был вырублен, как будто кто-то ударил его кулаком. Тогда у меня тоже было много суицидальных мыслей. Мне так и не поставили диагноз диссоциации, но несколько психиатров сказали мне, что мои симптомы распространены среди людей с депрессией, тревогой, СДВГ и пограничным расстройством личности. Позже я увидел посты в Instagram о диссоциации и ее связи с тревогой и депрессией, и это, наконец, щелкнуло.
Когда мне было 15 лет, мой психиатр хотел диагностировать у меня пограничное состояние, поэтому я провел много лет, цепляясь за эту идентичность. Когда я росла, у меня был целый кризис идентичности, когда я была толстой черной девочкой из среднего класса, которая ходила в частную школу в Верхнем Ист-Сайде, где это буквально как Сплетница . С первого дня я была мишенью номер один для других девочек, будь то из-за моей расы, размера или социально-экономического положения моей семьи. Кроме того, будучи чернокожим в Америке, моя семья никогда не знала, откуда они родом, а когда я спрашивал, мои родители отвечали: «Юг». Больше они ничего не знали, потому что их родители или предки тоже не знали.
Потом я узнал, что меня усыновили. Я подумал: Я не только не знаю, кто я такой, но я не был тем, кем себя считал, а это никто. Я всегда чувствовал, что между мной и моей биологической мамой отсутствует какая-то связь, как будто это был кусочек головоломки, который никогда не попадал в коробку с пазлами.
С тех пор я общаюсь со своей био-мамой, и это здорово, и у меня есть двое замечательных младших братьев и сестер. Но я узнал, что у всех усыновленных есть какая-то форма травмы усыновления. Я более целенаправленно искал сообщества приемных детей. Для меня это больше, чем просто пространство POC, пространство для черных или место для квир-черных, но и группа людей, которые понимают, что это такое, на самом деле не знают, откуда вы пришли. Сейчас я искренне рад, что все так получилось, и не хочу быть кем-то другим. Я люблю эту версию себя.
Клэр*
(они/они), 23 года, американка китайского происхождения во втором поколении, Нью-Йорк
Впервые я начала испытывать диссоциацию в первом классе старшей школы, когда мне было 16 лет. был небинарным. Большую часть моей жизни гендерная роль «женщины» заключалась в заключении и ограничении моей внешности и поведения. Я ходил в туалет в школе и смотрел на себя в зеркало типа Кто это? Потом я оглядывался назад и понимал, О, большую часть дня я не был в теле.
Это продолжилось в колледже, где у меня появились проблемы с психоактивными веществами из-за травки и алкоголя, потому что я пытался сделать свое физическое восприятие мира менее болезненным. В 2017 году у меня был тяжелый кризис. Я был в кафе, в стрессе и недосыпании, и вдруг я почувствовал, что парю над своим телом и не могу двигаться. После этого я взял отпуск по состоянию психического здоровья и посетил психиатра, которого очень беспокоила моя диссоциация. Мне стало ясно, что я должен найти какие-то долгосрочные механизмы выживания, поэтому я заинтересовался йогой и буддизмом, которые научили меня тому, что между духом, разумом, телом и душой существует глубокая связь. Интересно, что диссоциация также привела к тому, что с 2016 года по настоящее время я сделала много татуировок, которые помогли мне почувствовать, что я контролирую свое тело.
2018 год был для меня сменой. Я понял, что хочу стать писателем, поэтому начал вкладывать энергию в ведение дневника и чтение — вещи, которые заставляли меня чувствовать, что моя жизнь больше принадлежит мне.
Мне не нужно было убегать от своего тела, потому что я была немного более верна себе. В последнее время я занимаюсь терапией осознанности и терапией эмоциональной регуляции. Также стало очень важно делиться своим опытом с другими, особенно с трансгендерными людьми, потому что диссоциация может сделать сексуальный опыт травмирующим или совершенно непостижимым. Там может быть много боли, потому что американская культура очень ценит секс.
Я думаю, что расизм может вызвать диссоциацию, по крайней мере, у американцев азиатского происхождения, потому что ориентализм встроен в уроки истории и американской культуры, поэтому легко увидеть свое тело и себя с точки зрения того, чего хочет от вас белое общество. От чернокожих и азиатов ожидается выполнение работы за белых в этой капиталистической системе, вытекающей из рабства и подневольного труда.
Холли
(она/она), 23 года, белая, Германия, студентка
Мои первые четкие воспоминания, когда я был уверен, что диссоциирую, были примерно в 12 или 13 лет.
Я думаю, что занимаюсь этим намного дольше, но примерно в то время расставание моей матери и моего тогдашнего отчима усугубило ситуацию. Серии стали длиннее. Я не хотел, чтобы вещи были реальными, поэтому я просто не чувствовал их, как если бы они были реальными. В какой-то момент, лет восемь назад, это никуда не делось, так что теперь легче замечать моменты, когда я нет . Я уже около трех лет лечусь у терапевта, который мне нравится.
Я не хотел, чтобы вещи были реальными, поэтому я просто не чувствовал их, как если бы они были реальными.
Мой любимый пример того, как можно описать диссоциацию, — это когда вы во сне и знаете, что это не реально, но при этом у вас нет полного контроля над этим. Это очень смутное ощущение сюрреалистичности или затуманенности. Я слишком далек от собственных эмоций. Когда это очень сильный эпизод, я должен убедиться, что мои чувства работают, поэтому я чувствую разные текстуры, зажигаю ароматическую свечу или выхожу на улицу, чтобы подышать воздухом. Иногда помогают приседания. Или иногда я просто сдаюсь, вздремну и просто пытаюсь перезапуститься. Разговоры об этом иногда только усугубляют ситуацию.
Я не думаю, что люди в Германии действительно осознают, что это то, с чем люди действительно борются. Диссоциация — это не то, что люди действительно замечают. Я просто говорю: «Я плохо себя чувствую. Я чувствую слабость, мне пора домой». Трудно объяснить, что это действительно проблема, потому что это звучит не так уж и плохо. Создается впечатление, что вы просто немного не в своем уме или не сосредоточены. Это какое-то дерьмо, особенно в ситуациях, когда ты счастлив и хотел бы иметь возможность помнить и брать все это с собой.
Даня
(она/она), 24 года, Аотеароа (Новая Зеландия), Тайвань Тауиви
Я начала диссоциировать с очень раннего возраста, и я не понимала, насколько хорошо у меня это получается, пока не стала взрослой. . Это был идеальный механизм — я чувствовал, что смогу выжить, будучи автопилотной версией самого себя. Я был довольно тревожным ребенком и страдал депрессией с раннего возраста, и у меня была история травм и проблем с гневом со стороны моего отца в семье.
В универе ты выясняешь, кто ты на самом деле, и в этот момент все становится довольно сложно. Мой отец применил физическую силу. Это было огромное время, когда я просто отключился. Я не мог вспомнить основные воспоминания о том, что я делал вчера или что я ел на завтрак. Я продолжал думать, Почему я не могу справиться с этим? У некоторых людей все намного хуже. Но, проходя терапию, я понял, что признание своей боли не избавляет от боли других людей. Это первый шаг на пути к исцелению.
Мой прекрасный терапевт, наполовину маори, наполовину индианка, дал мне журнал Мараматака, который представляет собой способ маори смотреть на год, основанный на лунном календаре. В ней три подсказки: «Что творится у тебя в голове? Что происходит в вашем окружении? Что происходит в вашем сообществе?» Я думаю, что этот уровень распаковки очень полезен, потому что, когда вы диссоциируете, вы не понимаете, как много вы вбираете в текущий мир подсознательно.
