Доброту за слабость: Не люблю когда доброту за слабость принимают. © Бумер — ШПИЛЬКИ

Содержание

не принимайте мою доброту за слабость / Хабр

В бизнесе конфликты не похожи на сцены из фильмов. Никто не кричит с красным лицом (ладно, бывает). Через переговорную не летают стаканы с водой и канцелярия (ок, и такое случается). Но накал страстей при этом ничуть не меньше. Руководителю проектов нужно быть готовым выдержать противоборство. Поговорим о конфликтах, способах поведения в них и о том, куда они могут привести.

Лично я считаю конфликты злом. Пусть гуру бизнес-коммуникаций говорят, что это такой же инструмент, как переговоры. Нет, конфликты отнимают время, могут безвозвратно испортить отношения и вгоняют в стресс. И я до последнего буду пытаться найти мирное решение. Но если уж алмаз режется алмазом, то с этим что-то нужно делать.

Стратегии поведения в конфликтах

Как ни странно, но все способы разрешения конфликта хороши, даже «подрыв» ситуации. Кроме политики выжженной земли, как в анекдоте, когда звонит молодая женщина и говорит: «— Мам, я в ужасе! У нас тут такая семейная сцена разыгралась! — Спокойно, дочка. В каждой семье возникают конфликты. — Да это я знаю. А с трупом что делать?»

Для разных конфликтных ситуаций подходят разные стратегии их разрешения.

Сотрудничество

Круто, когда конфликт удается развернуть в диаметрально противоположное русло и обратить его энергию в конструктив. Сотрудничество становится хорошим выходом, если удается сплотить противников и выступить единым фронтом против общего врага — невыгодной ситуации.

Однажды я участвовал в проекте, где нужно было интегрировать решение для автоматизации производственного процесса и ПО для обеспечения безопасности. Оба производителя софта уперлись в свою правоту: один вендор требовал соответствия своим практикам интеграции и хотел, чтобы второй адаптировал свои продукты под стандартный API. Другой не хотел делиться «тайнами разработки», потому что боялся кражи интеллектуальной собственности. Время шло, и никто из них не соглашался на компромисс. И вот в ходе очередных переговоров, когда от электрического напряжения в воздухе уже можно было заряжать электрокар, я взорвался. По градусу накала моя речь подошла бы для развязки в каком-нибудь эпическом блокбастере. Вняв ей, воины противоборствующих армий взялись бы за руки и закружились в танце. Не стесняясь в выражениях, я заявил, что оба вендора берегут свои продукты, как прошлогодний снег. И могут дальше жить с закрытыми глазами, гордиться своим ПО, не позволяя никому притронуться к нему, и терять рынок. Но если мы сейчас засунем подальше свою гордость и сделаем интеграцию, то каждая из сторон заработает и откроет для себя перспективы с подобными проектами. Фух! Мой пламенный спич возымел эффект. И за 15 минут мы договорились о совместном плане действий.

Соперничество

«Здоровые компромиссы превращают конфликты в хронические болезни». Поэтому иногда выручает не дипломатия, а выход на татами.

Пример из жизни. Инженеры исполнителя и специалисты заказчика не могли найти общий язык, потому что команда «на той стороне поля» постоянно менялась, и каждая новая смена пыталась доказать свою правоту. Все, что было сделано «до прихода новой власти», обесценивалось. Страдал проект. Его сроки были многократно сорваны, а надежды на слияние в рабочем экстазе не было. Налаживать отношения мирным путем означало еще раз отодвинуть дату внедрения. Я решил пойти ва-банк — ведь в подобной ситуации проигрывали все. Подготовился, собрал данные и красивые графики и вышел на руководство компании.

Рассказал, как фирма теряет деньги из-за саботажа собственных специалистов, которые отстаивают свои представления о проекте. Денежные аргументы убедили заказчика дать нам возможность сделать работу по договору. К сожалению, отношения с некоторыми сотрудниками заказчика были испорчены… И это минус. Но проект удалось быстро завершить. И это преогромный плюс.

Соперничество — опасный способ поведения в конфликте. Но он подходит, когда затягивание времени на поиск компромисса погубит всех. Для мирного финала хорошо быть уверенным в том, что достижение результата окажется выигрышем для всех сторон. В то же время, готовясь вступать в соперничество, нужно принимать риски возможного проигрыша. Поэтому я бы не злоупотреблял подобным методом.

Уступки

Уступать в неважных для себя пунктах, чтобы не допустить конфронтации, — абсолютно разумная практика. И не нужно думать, что это удел слабых и неуверенных. Соглашаясь на требования другой стороны по непринципиальным для себя моментам, можно сэкономить много энергии для разрешения действительно важных вопросов.

С уступками важно не переусердствовать. Иначе все, что смогут сказать о вас коллеги и партнеры: «А, да, это та биомасса, согласная на все. А пусть она еще вот это сделает».

Избегание

Пожалуй, из всего «меню» в конфликтологии уход от ссоры — самое сложное «блюдо». Эмоции обычно призывают нас принять бой.

Наверняка вы вспомните пару случаев, когда точно знали, что «войнушка» не будет стоить потраченных на нее сил, и уходили от нее. Кроме того, избегание хорошо подключать в ситуациях, когда нужно выиграть время и затем перейти к другой стратегии — скажем, к сотрудничеству. У меня был случай, когда у заказчика менялась команда, и на фоне этого возникло противостояние. Прежняя команда согласовала задачу построения системы инфраструктурного мониторинга. Но в процессе работы пришла новая команда и выкатила свои пожелания к проекту. Теперь заказчику захотелось получить бизнес-мониторинг.

Эээ… Но ведь это решение более высокого уровня, и, кроме доступности железа и параметров работы систем, в нем важны и другие метрики. Например, скорость обработки запросов потребителя 24\7\365, отслеживание запросов и ответов через веб-форму или в интерфейсе мобильного приложения, а в современных реалиях — еще и UX\UI самих интерфейсов, способности систем предсказывать поведение пользователя и пр. В общем, это более сложная и масштабная система, которая не помещалась в ранее принятые бюджет и сроки.

А поскольку бизнес-мониторинг опирается на данные мониторинга инфраструктуры, то его нельзя построить, пока не будет готов мониторинг первого уровня — инфраструктурного. Аргументы рассыпались в прах о настойчивость заказчика. Он стоял на своем и отказывался принимать работы по ТЗ №1. На совещаниях уже искрило. Далее кейс развивался так:

Мы попросили заказчика сформулировать, что он хочет получить в итоге. Так мы выиграли время на работы по ТЗ №1 и доработку бэкенда, чтобы уже наладить сбор данных и отобразить их во фронтэнде.
Подготовили демонстрацию инфраструктурных метрик, чтобы показать вживую, как из этих данных собирать аналитику, которая в итоге ляжет в основу бизнес-мониторинга.
На встрече презентовали фронтэнд и его возможности. А параллельно провели ликбез по мониторингу от «А» до «Я» на кейсах заказчика.
Ответили на все вопросы заказчика. Это была поворотная точка нашего проекта. ЛПР заказчика понял, какой путь мы прошли в решении задач, и увидел, что еще нужно сделать для получения желаемого им результата.

Так состояние войны удалось перевести в партнерство. С этого момента наш клиент был вовлечен в проект на 100 % и заинтересован в общем результате. А мы работали в атмосфере поддержки. Карамельный хеппи-энд.

Пять шагов выхода в мир

Как руководитель проектов, я привык переводить с технического на бизнесовый, бухгалтерский, айтишный и другие языки. Поэтому я уверен, что, имея дело с конфликтом, важно «выходить из чума» — не зацикливаться на своей позиции. Обычно выйти из противостояния получается за пять шагов.

Шаг 1. Отделить ситуацию и свои мысли и чувства по поводу нее. Мы часто принимаем на свой счет действия коллег и партнеров, хотя, воистину, они больше имеют отношения к их личностям, чем к нам. Вообще, если снять доспехи с противника и перестать думать о нем, как о враге, — уже с этого может начаться диалог. В этом мне помогают два простых вопроса: «А в чем мой оппонент прав полностью или частично?» и «Какие достоинства у его позиции?»
Шаг 2. Понять цели и/или претензии другой стороны. Может оказаться, что люди неверно поняли друг друга, и ваши приоритеты не враждебны, а едины. Легко сказать, трудно сделать. Окружающие не всегда в открытую высказывают свои истинные мысли и опасения. И задачка сводится к тому, чтобы за словами увидеть реальный посыл.
Шаг 3. Не вестись на деструктивные приманки. У конфликта энергия торнадо. В свою воронку он готов затянуть новых участников, все вчерашние «а вот в прошлый раз вы…». Поэтому так важно держать фокус и не уходить от главной линии переговоров. Сюда же стоит отнести и свое собственное желание доказать оппоненту его неправоту. Точно не стоит этого делать, даже если это так. Противоположная сторона должна иметь возможность сохранить лицо, иначе как договариваться с тем, кто потерял всякий интерес к предмету обсуждения?
Шаг 4. Использовать любые способы, которые помогают снизить градус конфликта или отвлечь людей для перезагрузки. Это не про «забыли, проехали». Конфликты изрядно выматывают, а чтобы договориться, нужна энергия. Поэтому перерывы в сражениях нужны, чтобы прийти в себя и иметь возможность начать с чистого листа, когда страсти несколько поутихли.
Шаг 5. Предлагать переговоры. Здесь обычно помогает честность и открытость. Как правило, если беседа начинается с того, что выкладываются все карты и показываются потери всех сторон в случае затяжной конфронтации, начинается конструктив.

И, напоследок, главное. Для хлопка нужно две ладони. Не столь важно, каким импульсом заряжен оппонент, важно, как ответите ему вы. Помня это, любой контакт можно обратить или в военную схватку, или в командную игру.

Алексей Пастухов, руководитель проектов «Инфосистемы Джет»

Почему доброту часто принимают за слабость??? — Спрашивалка

Игорь Колесников

Всю жизнь была добрым, мягким человеком из тех, кому трудно послать подальше всяких приставал. А вот последнее время отрастила зубы, даже клыки и начала кусаться не знаю правда, что из этого выйдет, но абсолютно уверена, что права. Многие не понимают по хорошему и доброту принимают за слабохарактерность. У ВАС ТАКОЕ БЫЛО??? А где и почему был спущен курок?

слабость
доброта

R A

Да, такое было часто, это ж метание бисера перед свиньями.

Ольга Трущенко

доброта и слабохарактерность- разные вещи. Я раньше считала, что добрая, легко поддавалась и сдавалась, но сейчас понимаю, что просто была бесхарактерной. Мягкость- это тоже не доброта. Добрый человек способен простить, но больше не позволит причинить себе зло, а вот слабый- самое то

НМ

Наталья Метальникова

ДОбро должно быть с кулаками. У всего есть предел. Даже у терпения. Хорошие учителя были.

Александр

Потому что фраза » добро всегда побеждает зло » , видимо, ни фига неверна

АЕ

Аленка Ефимова

это когда в добродетели нет рассудительности

ЛШ

Лариса Шило

Доброта только сильнее делает.

А неумение отказать и проч. — простые слабости характера

Алексей Пискунов

то не мудрая доброта, мудрая доброта способна быть даже жесткой если нужно, но не в коей мере не жестокой (это уже искажение).

Ва

Василий

Сильный — это не тот, кто умеет послать (заменить силу хамством не трудно) . Сильный тот, кто умеет сказать «нет» и сделать это спокойно, аргументированно и безапелляционно. Такое «нет» никак не увечит вашу доброту, а только отражает позицию в конкретном случае.

Ирина

Да, сама через такое прохожу. . зубы не зубы, но учусь проявлять твердость в утверждении своих взглядов, прав. . вчера вот комп мужу так и не дала. . как не грозился-отключить интернет. . лишить подарков. . проявила силу воли… ) ) . Если серьезно, дело не в доброте, а в наличии страхов, думаю. Часто боязнь, что подумают, желание быть хорошей для всех, боязнь конфликтной ситуации мешают сделать правильный выбор, чувствовать себя уверенно.

. а ведь это все проявления эгоизма, его разновидности. . Вам так не кажется? Честно говоря «достало» желание всех » кататься» на моей шее. . хочется быть доброй, но иметь стержень внутренний тем не менее

ИА

Ирина Архипова

…космический мусор не имеет души потому то так и реагирует на доброту!

АК

Антон Кучеров

Я не думаю.. как примут меня — посторонние ..у меня достаточно людей с которыми не нужно скалиться.. они знают мой характер и воспринимают меня такой -какая есть.. и есть ли смысл- метать бисер.. перед теми.. кто и не пытается различать.. где зло.. а где добро..

Дмитрий

Доброта — это часть гармоничного отношения ко всему в мире. Понятие силы или слабости к доброте не применимо. Сила или слабость проявляются относительно чего-либо. Доброты бывает достаточно или недостаточно для гармоничного проявления.

Кстати, слово Орда — войско Великой Тартарии, расшифровывается как: ОР-сила, Д-добро, А-ас.

Вместе: Сила добра асов. Асы — люди, наши древние предки.

Похожие вопросы

Почему в молодежных кругах доброту и уважение принимают за слабость?

когда доброта воспринимается как слабость и почему?

почему доброту и умение прощать принимают за ненормальность и странность???

доброта — великая сила. а почему кто то хочет увидеть в ней слабость?

Почему доброта воспринимается, как слабость?

Почему доброту за слабость принимают?

доброта — это слабость?

Недавно прочла, что доброта сродни слабости и глупости.. . Доброта у нас теперь не котируется?

почему люди принимают доброту за слабость?

Доброта, это слабость?

доброты за слабость по Shawn Goodman | электронная книга

1
Парамедики в белом бегут рядом с каталкой, ведя меня через электрические ворота учреждения и через парковку, где ждет вертолет. Они осторожны, несмотря на то, что спешат, и я хочу поблагодарить их, может быть, сказать им, чтобы они не беспокоились из-за меня, потому что я чувствую себя хорошо, несмотря на то, что только что произошло. Кроме того, уже давно никто не беспокоился обо мне, и, по правде говоря, это немного смущает. Один из мужчин кладет свою руку на мою и говорит: «Держись, приятель. Вы сделаете это. Клянусь, с тобой все будет в порядке».

Я хочу сказать что-то, чтобы успокоить его, но не могу говорить. Мое дыхание тонкое и неглубокое, и все, что я могу сделать, это держать глаза открытыми и смотреть на лопасти вертолета, свисающие на концах, все шатающиеся и неуклюжие. Я удивляюсь, как что-то такое хрупкое на вид может летать, но затем ротор включается, и лопасти превращаются в циклон, сбивающий воздух и прижимающий меня к каталке. Парамедики складывают ножки каталки и заталкивают меня в вертолет.
— Держись, приятель, — снова говорит парень. Я пытаюсь улыбнуться, чтобы дать ему понять, что со мной все в порядке, но мышцы моего лица не работают. Но я могу двигать глазами и смотрю в окна, которые повсюду вокруг. Снаружи клубится торнадо из грязи и листьев, ветки, жуки и другие высохшие вещи летят по воздуху.

И я взволнован, потому что я впервые лечу.

2
В начале я так много хожу, что у меня дырки в ботинках. Половину времени я даже не знаю, куда иду и зачем. Еще один квартал, говорит мое тело, и ноги просто выполняют свои приказы, шагая по потрескавшимся тротуарам, клочкам притоптанной весенней травы и редким комочкам пуха одуванчика. Их я резко пинаю, пытаясь отправить каждое семя своей дорогой, чтобы оно могло поплыть и дрейфовать и, в конце концов, найти хорошее место для жизни. Это не кажется такой глупой идеей, пока я не увижу идеальные лужайки и не пойму, что делаю беспорядок, добавляя еще десять или двадцать желтых цветов, которые нужно выкопать и выбросить. Поэтому я ускоряю шаг и перестаю смотреть вниз.

Вместо этого я смотрю, как маленькие дети играют возле двухэтажных домов, обшитых черепицей: мальчики и девочки катаются на самокатах и больших колесах по подъездным дорожкам, бегают с собаками по огороженным задним дворам. Дети визжат, смеются и гоняются друг за другом с палками.

Каково было бы жить так, с бдительной немецкой овчаркой, велосипедом и друзьями? Растянуться на Г-образном диване перед голубоватым свечением большого телевизора, мать со словами: «Я иду на кухню. Как насчет газировки и большой миски попкорна? Или, может быть, она просто коснулась бы моей макушки в качестве своего рода жеста, безмолвного повседневного способа сказать: «Эй, малыш, я люблю тебя».
Конечно, все эти мысли бредовые, потому что я не живу ни в одном из этих домов и никогда не буду. Кажется, это понимают даже маленькие дети, потому что они перестают играть и встают плечом к плечу, глядя на меня с серьезными детскими лицами, такими, которые показывают, что они понимают, что вокруг них что-то не так. Не опасный, но другой. Неуместно. Одинокий пятнадцатилетний пацан, которому некуда идти. Но как только я ухожу, они возвращаются к своим играм, визжа, смеясь и гоняясь друг за другом. Они безумно катаются вверх и вниз по подъездной дорожке на своих Больших Вилах, галька гремит внутри треснувших пластиковых магазинов, безошибочный звук правильных и хороших вещей.

Звук вещей, которые принадлежат. Я иду еще быстрее и убираюсь к черту оттуда.

3
Воскресенье, два часа дня, и я иду в спортзал Дирка, чтобы увидеть своего старшего брата Луи, которому девятнадцать, и у него есть собственная квартира. Луи всего на четыре года старше меня, но уже достаточно взрослый. Он ушел из дома больше года назад, когда к нам переехал Рон, парень моей мамы. — Либо он, либо я, — сказал Луи. Моя мать расхаживала по краю гостиной, грызя ногти и куря нефильтрованную «Кэмел»; она не сказала ни слова. Именно тогда Луи упаковал свою одежду в пару мешков для мусора. Он крепко обнял меня, как крутой парень, и толкнул разбитую сетчатую дверь. Он так и не вернулся.

У Дирка очень маленькое заведение, но это единственный спортзал в Дюнкерке, которого самого нигде нет, в маленьком городке на западе Нью-Йорка, тихо ржавеющем на берегу озера Эри с тех пор, как закрылись заводы Allegheny-Ludlum и Roblin Steel. Передняя комната Дирка заполнена трофеями и плакатами местных жителей, принимавших участие в соревнованиях по бодибилдингу.

Луи выиграл больше титулов, чем кто-либо другой, но этот факт не заставляет меня чувствовать себя менее самозванцем, тем более что я не умею поднимать тяжести и не могу позволить себе членство или даже дневной пропуск. Словно по сигналу, парень за стойкой останавливает меня одним оттопыренным предплечьем.
«Ты не можешь туда войти», — говорит он. «Только для членов.»
«Мне нужно поговорить с моим братом, Луи».
Он смотрит на меня, удивляясь тому, что кто-то такой тощий и хрупкий может быть родственником Луи. «Он тренируется, чувак. Вы не должны беспокоить его.
— Это займет минуту, — говорю я. «Это действительно важно».
Но прежде чем он успевает меня выключить, самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, подпрыгивает к прилавку в розовой майке из спандекса. У нее беспорядок изгибов, светлых волос и блестящих зубов. Ее совершенство поражает меня; Я стою с широко раскрытыми глазами, не в силах ни думать, ни говорить.
«Привет, Тревор», — говорит она парню за стойкой.

«Привет, Шейла. Как дела?» Он кивает мне в сторону тренажерного зала, это мой сигнал, чтобы я исчез.
Я иду на звук кричащего дэт-метала в хромированную зеркальную комнату для свободных весов. Здесь многолюдно, но Луи легко узнать; он у стойки для приседаний со своими приятелями, парой татуированных монстров, которых я никогда раньше не видел. Штанга лежит сзади на шее Луи. Он загружен таким количеством стальных пластин, что стержень фактически прогибается под весом. Его лицо перекошено от напряжения, на лбу выступили капельки пота.
«Ты понял!» — говорит один из монстров, когда Луи садится на корточки.
«Выталкивай!» говорит другой. «Нажми!»
Квадрицепсы Луи напрягаются, когда он поднимается. Я наполовину ожидаю, что его колени взорвутся, но этого не происходит. Когда он заканчивает свой сет, все дают друг другу пятерки и толкают друг друга плечами. Один из его друзей замечает меня и что-то шепчет Луи. Я машу, но Луи не машет в ответ; он хватает свою спортивную сумку и подходит, хмурясь.

«Что ты здесь делаешь, Джеймс?» он говорит.
«Я не знаю. Ничего.»
«Вы должны встретиться со мной в пять часов, а не в два».
«Я знаю, но я думал . . ».
«Что ты думаешь, Джеймс?»
«Я подумал, что, может быть, мы могли бы потусоваться, и вы могли бы показать мне, как поднимать. Знаешь, как мы и говорили».
«Когда мы об этом говорили? Я не помню».
«Недавно. До того, как ты съехал.
«Это было где-то год назад». Он достает из сумки полотенце и вытирает пот с лица и бритой головы. «Послушай, Джеймс. Я не хочу быть мудаком или кем-то в этом роде, но у меня нет на это времени. Встретимся в Taco Bell в пять, как мы и планировали. Хорошо?»
«Я мог бы просто посидеть и посмотреть. Мне даже не нужно работать или что-то в этом роде. Я буду спокоен».
«Я так не думаю, Джеймс. Что у тебя с глазом?»
«Ничего». Я прикасаюсь к нему. Мои пальцы исследуют опухшие обесцвеченные края.
«Мы поговорим об этом позже». Он слегка хлопает меня по плечу и возвращается к своим приятелям.

«Пять часов, — говорит он. «Не опаздывайте».
Я иду, опустив голову, мимо Тревора и Шейлы. Они все еще улыбаются и флиртуют, а почему бы и нет? Они красивые и крутые; им место здесь среди весов и зеркал и других людей, которые красивы и круты. Они выглядят такими счастливыми и идеальными, как будто они в фильме или музыкальном клипе. Не хватает только съемочной группы и звуковой дорожки. Из-за полного одиночества я хотел бы быть таким же, как они. Если бы у меня было достаточно денег на абонемент в спортзал, я бы тоже мог получить бафф. И тогда я больше не был бы тощим неудачником без друзей. Дети в школе уважали бы меня. Луи захотел бы пообщаться со мной, и мы снова стали бы настоящими братьями.

4
Честно говоря, я не знаю, о чем я думал, появляясь у Дирка посреди его тренировки. Я должен был знать лучше. С тех пор как Луи съехал, он не хотел иметь со мной ничего общего — до вчерашнего дня, когда он спросил, не хочу ли я работать на него. Он сказал, что его сосед по комнате Верн взбесился и присоединился к морским пехотинцам, оставив Луи без доставки. Я ни на минуту не верю в это, потому что Верн не может встать с постели раньше двенадцати часов, не говоря уже о том, чтобы промаршировать и сделать тысячу отжиманий. Но это не имеет значения. Важно то, что мы станем деловыми партнерами, а может быть, со временем и приятелями.
Грунтовая тропа позади парковки спортзала ведет меня к железнодорожным путям, где я могу пройтись по рельсам, чтобы убить время. Я двигаюсь с пятки на носок примерно сотню футов, пока не теряю равновесие и не падаю. Эстакада приподнята примерно на десять футов, что дает мне хороший обзор всех задних дворов и парковок, мимо которых я проезжаю. На заводе мороженого в Дюнкерке рабочий в белом халате и сетке для волос прислоняется к гофрированному желтому сайдингу фабрики и курит сигарету. Он кивает мне, а затем тупит свою задницу, прежде чем вернуться к работе.
Впереди я вижу группу детей, бросающих камни в старый завод Brooks Locomotive Works, приземистое кирпичное здание, бесконечно растянувшееся на улице, идущей параллельно рельсам. Маленьких квадратных оконных стекол давно нет; дети забрасывают козлы размером с кулак на фабрику через пустые рамы. Они внимательно следят за мной и, когда я подхожу слишком близко, роняют камни и исчезают на велосипедах.
Я проголодался и устал, поэтому решил остановиться на отдых. Достаю сдачу: семь пенни, два пятицентовика и четвертак. На что-то купить не хватит, поэтому я кладу монеты на один из рельсов и сажусь ждать следующего поезда. Луи и я делали это, пока он не пошел в старшую школу. Это были одни из лучших моментов в нашей жизни, пока наша мать не разошлась и не начала встречаться с Роном. Раньше мы часами выстраивали по сто пенни за раз на каждом рельсе. Они растянутся навсегда, бесконечная линия мерцающих медных точек. Позже, после того как они были сплющены до размера полдоллара, Луи продавал их в школе по четверти за штуку. Сразу после этого мы шли в кинотеатр, чтобы купить билеты, конфеты и гигантские ведра попкорна с маслом.
Жду, смотрю на заросли сорняков, отделяющие эстакаду от дороги. Он улавливает всевозможный мусор: консервные банки, чеки и обрывки газет; коробки из-под пиццы, пустые бутылки из-под солода на сорок унций, половинка футбольного мяча «Нерф». Я сажусь, прислонившись спиной к телефонному столбу, и замечаю целый новый тайник мусора: велосипедное колесо с крендельками, половину промокшего порножурнала и цветные пластиковые осколки того, что могло быть водяным пистолетом. Интересно, сколько детей пришли сюда, чтобы бросать камни, смотреть на поезда и расплющивать монеты о стальные рельсы? Наверное много.
После того, как мимо промчался поезд, двухмоторный «Юнион Пасифик» с тридцатью угольными вагонами, я ковыряюсь в камнях на эстакаде и нахожу только два пенни. Они совершенно гладкие и тонкие, размером примерно с четвертак. Я снова встаю на перила и начинаю идти с пятки на носок, с пятки на носок, вертя в пальцах одну из больших гладких монет. Может быть, я отдам его Луи, и он вспомнит старые времена, когда мы вместе веселились.

5
После нескольких часов ходьбы я встречаю Луи на стоянке Taco Bell на Беннет-роуд. Он ждет в своем бело-голубом «Бронко», ест пакет буррито. Бронко — его гордость и радость. Он потратил годы на его восстановление, и он абсолютно идеален, с металлической краской, трехсекционными дисками и лифт-комплектом. Не то, чтобы я что-то знал о грузовиках, но Луи говорит мне, и я стараюсь слушать, потому что он умный, крутой и красивый, парень, который ходит куда угодно. Когда-нибудь я посмотрю в зеркало и увижу кого-то, кто больше похож на него, чем на меня. Кто-то с крутой одеждой и мускулами вместо потрепанных толстовок и костлявой пятнадцатилетней фигурой. Кто-то уверенный в себе, и этот жесткий взгляд внушает уважение, может быть, даже немного страха.
— Ты опоздал, — говорит Луи, набивая рот последним кусочком, что меня огорчает, потому что я наполовину надеялась, что он купил мне что-нибудь. Он комкает сумку и переворачивает малоблочный восьмицилиндровый двигатель. Звук — это глубокий гул, который пробегает по моему телу. Это заставляет меня чувствовать себя сильным и непобедимым, что забавно, поскольку я считаю себя в основном слабым и хрупким (потому что я не силен в спорте, у меня появляются синяки от малейшего прикосновения, и я не могу бороться или отстаивать свои права). сам ). Но хорошо ездить с моим старшим братом, притворяясь другим.
— Сейчас пять часов, — говорю я, но Луи указывает на цифровой дисплей снаружи банка, который показывает 5:32.
«Должно быть, мои часы остановились», — говорю я.
Луи смеется и хлопает себя по голове. — У тебя нет часов, гений.
«О, точно».
Луи качает головой, как будто он уже понимает, что ничего не выйдет, как будто он совершает ошибку, прося меня о помощи.
Он указывает на остатки синяка под глазом.
«Это сделал Рон?» Он сжимает кулаки, несомненно, обдумывая обходной путь, чтобы еще раз надрать задницу парню моей матери.
«Я разбираюсь с этим». Это полная ложь, но как бы я ни хотел, чтобы Рон получил то, что ему причитается, офицер службы пробации Луи сказал, что еще одно обвинение в нападении выдвинуто против Рона, и Луи получит настоящий тюремный срок.
— Скажи мне, — говорит Луи, почесывая квадратную щетинистую челюсть.
«У меня есть план».

Nu Breed — Kindness for Weakness Lyrics

Lyrics for Kindness for Weakness by Nu Breed

Не принимай мою доброту за слабость Мы не остановимся на вашем уровне, когда нас доведут до края Не принимай мою доброту за слабость

Мы не будем торговать к чертям посреди стресса Сейчас-сейчас, я попытаюсь разобрать это как можно лучше, я никогда не имел в виду Чтобы встретить каким-то определенным образом, но я представляю Улица, Вот почему ты встретил меня и подумал, потому что я был дружелюбным Что ты видел какую-то слабость, Будь я проклят, теперь попробуй подружиться со мной. Но ты должен иметь в виду, Я с улицы, и здесь все по-другому Ты болтаешь там, где я вырос, ты собираешься подняться, да Поэтому я не понимаю, почему, когда дело доходит до музыки, здесь все по-другому. Из меня пытаются что-то вылепить, я выстрелю и исчезну. Лояльность, выживание, мейнстрим никогда не были голосом улицы Я выйду на сцену в АРИИ и скажу им сосать ди-ой Я не думаю, что когда-либо был художник с такой точкой зрения Так что смотрите, кого вы маркируете Прежде чем мы придем и укажем на вас, вы мертвы Не принимай мою доброту за слабость Мы не остановимся на вашем уровне, когда нас доведут до края Не принимай мою доброту за слабость Мы не будем торговать дьяволом посреди стресса Мы хорошие ребята, но стараемся не финишировать последними Приходите и испытайте нас, тогда мы предупреждаем, что вы не будете последним Мы хорошие ребята, но стараемся не финишировать последними Приходите и испытайте нас, тогда мы предупреждаем, что вы не будете последним Э-э-каждый день я чувствую стресс Прокладывая путь, назовите это строительством, я думаю Никогда не получаю времени на себя, и я думаю, что я Нужно найти выход из этого беспорядка В одиночестве в путешествии и квесте Подчеркнул это дыхание, потому что у меня болит грудь Сидеть на деньгах меня сжигает, да Тратьте то, что у меня есть, я точно свежий Люди говорят, и они слышали обо мне, да Не хочу проходить, я сжигаю тест Говорите о деньгах, попробуйте их заработать и Невозможно, так иди ищи хлеб Старайтесь не следовать, у вас болит голова Если ты упадешь, ты больше не всплывешь Как только вы пойдете ко дну, вы chunder, интересно Если бы пачки денег могли служить мне до смерти Постарайся быть милым, но я зарабатываю на этом, чувак.