20. Проанализируйте взаимосвязь понятий: сознание и деятельность.
Понятия сознания и деятельности — узловые категории психологической науки. Систематическая разработка этого принципа в советской психологии началась в 30-е годы (С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев, Б.Г. Ананьев, Б.М. Теплов и др.).
С.Л. Рубинштейн впервые выдвинул положение о единстве сознания и деятельности, поведения. Он писал, что «деятельность и сознание — не два в разные стороны обращенных аспекта. Они образуют органическое целое — не тождество, но единство».
Хотя
в то время этот принцип еще не соотносился
с принципом развития, тем не менее он
сразу приобрел важное методологическое
значение. В нем утверждалось, что не
может быть деятельности без сознания
и сознания без деятельности- Тем самым
защищалось положение о возможности
через деятельность изучать сознание и
открывалась дорога для объективного
исследования психики и сознания: от
деятельности, ее продуктов — к выявляющимся
в ней психическим процессам.
Таким
образом, принцип единства сознания и
деятельности становится основой всех
объективных методов психологии.
Введение этого принципа ставило теоретические и методологические задачи раскрытия состава и структуры деятельности. Необходимо было преодолеть идущую от психологии сознания точку зрения, что психика — это внутреннее, а деятельность — внешнее. В действительности психика, сознание не является чем-то внутренним. Точно так же деятельность никоим образом не сводится только к внешнему: она имеет внешнюю сторону, но эта сторона не характеризует деятельность однозначно. Единство сознания и деятельности выражается в том, что сознание и все психические свойства индивида в деятельности не только проявляются, но и формируются: психические свойства личности — и предпосылка и результат ее поведения.
По
определению С Л.Рубинштейна, сама
деятельность является единством внешнего
и внутреннего. Сознание и психика в таком случае
оказываются внутренней характеристикой
деятельности, а свойство деятельности
— протекать в форме извне наблюдаемого
поведения — может рассматриваться как
характеристика самой психики.
Следовательно, говоря о психике, психолог
имеет в виду не отдельное самостоятельное
явление, но сторону или неотъемлемую
часть деятельности. Говоря же о психике,
он должен подразумевать некоторую
целостную систему, характеризуемую и
с внутренней и с внешней стороны.
Деятельность, напротив, оказывается
той системой, внутри которой функционирует
психика. Принцип единства сознания и
деятельности позволяет ученым, изучая
поведение, деятельность, выяснять те
внутренние психологические механизмы,
которые обеспечивают успешность
достижения целей деятельности, т.е.
открывать объективные закономерности
психики.
Применение принципа единства сознания и деятельности к изучению психических процессов, свойств и состояний позволило объяснить многие явления, прежде казавшиеся непонятными, выявить некоторые важные закономерности психического развития человека. В свете этого принципа разрабатываются понятийный аппарат психологии и методы конкретно-научных исследовании.
Почему ученые не могут дать ответ на вопрос, что такое сознание
Тема сознания, с одной стороны, интересует, а с другой — разочаровывает и оставляет с чувством глубокого неудовлетворения.
Откуда такая двойственность? Она связана с тем, что существует множество подходов и теорий сознания, которые накладываются на личное представление о собственном сознании. Когда человек слышит это слово, у него всегда есть определенные ожидания, которые, как правило, не оправдываются. Впрочем, в равной степени не оправдываются и предположения большинства ученых. Публикуем сокращенный перевод эссе научного журналиста Майкла Хэнлона, в котором он пытается понять, сможет ли наука хоть когда-нибудь разгадать загадку сознания.Вот силуэт птицы, стоящей на дымоходе дома напротив. Вечер, солнце зашло около часа назад, и теперь небо стало злым, розово-серым; проливной дождь, который недавно закончился, грозит вернуться. Птица горда собой — она выглядит самоуверенно, сканируя мир вокруг и поворачивая голову туда-сюда. […] Но что именно здесь происходит? Каково быть этой птицей? Зачем смотреть туда-сюда? Зачем гордиться? Как могут несколько граммов белка, жира, костей и перьев быть настолько уверенными в себе, а не просто существовать, — ведь именно это и делает большая часть материи?
Вопросы старые как мир, но однозначно хорошие.
Мы живем в странном месте и в странное время, среди вещей, которые знают, что они существуют, и которые могут размышлять об этом даже самым смутным и едва уловимым, самым птичьим образом. И это осознание требует более глубокого объяснения, чем мы можем и готовы дать в настоящее время. Вопрос о том, как мозг производит ощущение субъективного опыта, является настолько неразрешимой загадкой, что один известный мне ученый даже отказывается обсуждать ее за обеденным столом. […] В течение долгого времени наука как будто избегала этой темы, однако сейчас трудная проблема сознания вновь на передовицах, и все большее число ученых полагают, что им наконец-то удалось зафиксировать его в своем поле зрения.
Кажется, что тройной удар нейробиологической, вычислительной и эволюционной артиллерии действительно обещает решить сложную проблему. Сегодняшние исследователи сознания говорят о «философском зомби»❓Гипотетическое существо, которое неотличимо от нормального человека, за исключением того, что у него отсутствует сознательный опыт, «квалиа», или способность ощущать. и теории глобального рабочего пространства, зеркальных нейронах, туннелях эго и схемах внимания, они преклоняются перед
Например, сканеры фМРТ показали, как мозг людей «загорается», когда они читают определенные слова или видят определенные изображения. Ученые в Калифорнии и других местах использовали хитроумные алгоритмы для интерпретации этих мозговых паттернов и восстановления информации об исходном стимуле — до такой степени, что смогли восстановить картинки, на которые смотрел испытуемый.
Проблема в том, что, даже если мы знаем, о чем кто-то думает или что он может сделать, мы все равно не знаем, каково быть этим человеком
Гемодинамические изменения в вашей префронтальной коре могут сказать мне, что вы смотрите на картину с подсолнухами, но если бы я ударил вас молотком по голени, ваши крики точно так же сказали бы мне, что вам больно. Однако ни то, ни другое не помогает мне узнать, какую боль вы испытываете или какие чувства вызывают у вас эти подсолнухи. Фактически это все даже не говорит мне о том, действительно ли у вас есть чувства. Представим себе эдакое существо, которое ведет себя точно так же, как человек: ходит, разговаривает, убегает от опасности, совокупляется и рассказывает анекдоты, — но не имеет абсолютно никакой внутренней психической жизни. И на философском, теоретическом уровне это вполне возможно: речь о тех самых «философских зомби».
Но почему животному изначально мог потребоваться опыт переживания («квалиа», как называют его некоторые), а не только реакции? Американский психолог Дэвид Бараш резюмировал некоторые из текущих теорий, и одна из возможностей, по его словам, заключается в том, что сознание эволюционировало, чтобы позволить нам преодолеть «тиранию боли». Примитивные организмы могут быть рабами своих непосредственных потребностей, но люди обладают способностью размышлять о значении своих ощущений и, следовательно, принимать решения с определенной долей осторожности. Все это очень хорошо, за исключением того, что в бессознательном мире, очевидно, боли просто не существует, поэтому трудно понять, как необходимость избегать ее могла привести к возникновению сознания.
Тем не менее, несмотря на такие препятствия, все больше укореняется идея, что сознание далеко не так таинственно: оно сложное, да, и не до конца понятое, но в итоге это всего лишь еще один биологический процесс, который, если изучать его немного больше, скоро проделает тот путь, который уже прошли ДНК, эволюция, кровообращение и биохимия фотосинтеза.
Дэниел Бор, когнитивный нейробиолог из Университета Сассекса, говорит о
В дело вступают и ИТ-специалисты: американский футуролог Рэй Курцвейл считает, что примерно через 20 лет или даже чуть меньше компьютеры станут сознательными и захватят мир. А в Лозанне, Швейцария, нейробиологу Генри Маркраму было выдано несколько сотен миллионов евро на реконструирование сначала крысиного, а затем человеческого мозга до молекулярного уровня и дублирования активности нейронов в компьютере — так называемый проект Blue Brain. Когда я посетил лабораторию Маркрама пару лет назад, он был уверен, что моделирование чего-то столь сложного, как человеческий разум, — это всего лишь вопрос наличия лучших компьютеров на свете и большего количества денег.
Вероятно, это так, однако, даже если проекту Маркрама удастся воспроизвести мимолетные моменты крысиного сознания (что, я допускаю, возможно), мы все равно не узнаем, как оно работает
Во-первых, как сказал философ Джон Серл, сознательный опыт не подлежит обсуждению: «Если вам сознательно кажется, что вы сознательны, значит, вы сознательны», — и с этим трудно спорить.
Более того, опыт сознания может быть экстремальным. Когда вас попросят перечислить самые жестокие явления природы, вы можете указать на космологические катаклизмы вроде рождения сверхновой звезды или гамма-всплеска. И тем не менее все это не имеет значения, как не имеет значения скатывающийся с холма валун, пока он кого-нибудь не заденет.
Сравните сверхновую, скажем, с разумом женщины, собирающейся родить, или отца, только что потерявшего ребенка, или захваченного шпиона, подвергающегося пыткам. Эти субъективные переживания зашкаливают по своей важности. «Да, — скажете вы, — но такого рода вещи имеют значение только с человеческой точки зрения». На что я отвечу: во Вселенной, где нет свидетелей, какая другая точка зрения может существовать в принципе? Мир был нематериальным, пока кто-то его не увидел. А мораль без сознания бессмысленна и в прямом, и в переносном смысле: пока у нас нет воспринимающего ума, у нас нет страдания, которое нужно облегчить, и нет счастья, которое нужно максимизировать.
Хотя мы смотрим на вещи с этой возвышенной философской точки зрения, стоит отметить, что, по-видимому, существует довольно ограниченный диапазон основных вариантов природы сознания. Вы можете, например, считать, что это некое магическое поле, душа, которая приходит как дополнение к телу, как спутниковая навигационная система в машине, — это традиционное представление о «духе в машине» картезианского дуализма. Я предполагаю, что это именно то, как большинство людей думали о сознании на протяжении веков, — многие думают так же до сих пор. Однако в научных кругах дуализм стал чрезвычайно непопулярным. Проблема в том, что это поле еще никто никогда не видел — как оно работает и, что еще более важно, как оно взаимодействует с «мыслящим мясом» мозга? Мы не видим передачи энергии. Мы не можем обнаружить душу.
Если вы не верите в магические поля, вы не являетесь дуалистом в традиционном значении этого слова и велика вероятность того, что вы своего рода материалист. […] Убежденные материалисты считают, что сознание возникает в результате чисто физических процессов — работы нейронов, синапсов и так далее.
Но в этом лагере есть и другие подразделения.
Некоторые люди принимают материализм, но думают, что в биологических нервных клетках есть что-то, что дает им преимущество перед, скажем, силиконовыми чипами. Другие подозревают, что явная странность квантового мира должна иметь какое-то отношение к решению сложной проблемы сознания. Очевидный и жуткий «эффект наблюдателя» как бы намекает на то, что фундаментальная, но скрытая реальность лежит в основе всего нашего мира… Кто знает? Может быть, это действительно так и именно в ней живет сознание. Наконец, Роджер Пенроуз, физик из Оксфордского университета, считает, что сознание возникает в результате таинственных квантовых эффектов в ткани мозга. Другими словами, он верит не в волшебные поля, а в волшебное «мясо». Впрочем, похоже, пока что все доказательства играют против него.
Философ Джон Серл не верит в волшебное «мясо», но предполагает, что оно важно. Он биолог-натуралист, который считает, что сознание возникает из сложных нейронных процессов, которые (в настоящее время) не могут быть смоделированы с помощью машины.
Еще есть такие исследователи, как философ Дэниел Деннетт, который говорит, что проблема разума и тела — это, по сути, семантическая ошибка. Наконец, есть архиэлиминативисты, которые, похоже, полностью отрицают существование ментального мира. Их взгляды полезны, но безумны.
Итак, многие умные люди верят во все вышеперечисленное, но все теории не могут быть правильными одновременно (хотя все они могут быть ошибочны)
[…] Если мы не верим в волшебные поля и волшебное «мясо», мы должны придерживаться функционалистского подхода. Это, если исходить из некоторых правдоподобных предположений, означает, что мы можем создать из практически чего угодно машину, которая думает, чувствует и наслаждается вещами. […] Если мозг представляет собой классический компьютер — универсальную машину Тьюринга, если использовать жаргон, — мы могли бы создать сознание, просто запустив нужную программу на аналитической машине Чарльза Бэббиджа, созданной еще в XIX веке. И даже если мозг — это не классический компьютер, у нас все равно есть варианты.
Каким бы сложным он ни был, мозг, предположительно, просто является физическим объектом, и, согласно тезису Черча — Тьюринга — Дойча 1985 года, квантовый компьютер должен иметь возможность моделировать любой физический процесс с любой степенью детализации. Итак, выходит, что все, что нам нужно для моделирования мозга, — это квантовый компьютер.
Но что потом? Потом начинается самое интересное. Ведь если триллион шестеренок можно сложить в машину, которая способна вызвать и испытывать, скажем, ощущение от поедания груши, должны ли все ее винтики вращаться с определенной скоростью? Должны ли они находиться в одном и том же месте в одно и то же время? Можем ли мы заменить один винтик? Являются ли сознательными сами винтики или их действия? Может ли действие быть сознательным? Немецкий философ Готфрид Лейбниц задал большую часть этих вопросов еще 300 лет назад, и мы до сих пор не ответили ни на один из них.
Тем не менее похоже, что все согласны с тем, что мы должны избегать слишком активного использования «магического» компонента в вопросе сознания
[…] Почти четверть века назад Дэниел Деннет писал: «Человеческое сознание — это чуть ли не последняя сохранившаяся тайна».
Несколько лет спустя Чалмерс добавил: «[Это] может оказаться самым большим препятствием на пути к научному пониманию Вселенной». Они оба были правы тогда, и, несмотря на огромный научный прогресс, случившийся с тех пор, они правы и сегодня. Я не думаю, что эволюционные объяснения сознания, которые в настоящее время ходят кругами, приведут нас хоть куда-нибудь, ведь все эти объяснения касаются не самой сложной проблемы, а «легких» проблем, которые вращаются вокруг нее, как рой планет вокруг звезды. Очарование трудной проблемы состоит в том, что на сегодняшний день она полностью и окончательно победила науку. Мы знаем, как работают гены, мы (вероятно) нашли бозон Хиггса, и мы понимаем погоду на Юпитере лучше, чем то, что происходит в наших головах.
На самом деле сознание настолько странно и плохо понимается, что мы можем позволить себе дикие спекуляции, которые были бы смешны в других областях. Мы можем спросить, например, имеет ли какое-либо отношение к этому вопросу наша все более загадочная неспособность обнаружить разумную инопланетную жизнь.
Мы также можем предположить, что именно сознание порождает физический мир, а не наоборот: еще британский физик XX века Джеймс Хопвуд Джинс предположил, что Вселенная может быть «больше похожа на великую мысль, чем на великую машину». Идеалистические представления продолжают проникать и в современную физику, предлагая идею о том, что разум наблюдателя каким-то образом является фундаментальным в квантовом измерении и странным в, казалось бы, субъективной природе самого времени, как размышлял британский физик Джулиан Барбур.
После того как вы примете тот факт, что чувства и переживания могут быть совершенно независимы от времени и пространства, вы можете взглянуть на свои предположения о том, кто вы, где и когда, со смутным чувством беспокойства. Я не знаю ответа на сложный вопрос сознания. Никто не знает. […] Но пока мы не овладеем собственным разумом, мы можем подозревать все что угодно — это сложно, но мы не должны прекращать попытки. Голова той птицы, стоящей на крыше, таит в себе больше загадок, чем будет раскрыто нашими самыми большими телескопами.
Директор по продукту «Теории и практики», философ и нейропсихолог по образованию, работала над проектами в области цифровой медицины
Когда начинаешь углубляться в тему «Мозг и сознание», обычно очень сложно сориентироваться, потому что последние исследования — это большой поток совершенно противоположных подходов от разных школ, направлений и наук. Я бы хотела дополнить эту статью с методической точки зрения, чтобы сформировалась некоторая системность в изучении данного вопроса.
Безусловно, изучение сознания — междисциплинарная область, это направление по определению развивается на стыке биологических, компьютерных, философских и других наук. Но наиболее системно и с созданием определенной доказательной базы в этом продвинулись нейробиология, нейропсихология и два направления в философии — философия сознания и нейрофилософия. Я не добавляю в этот набор исследования в области искусственного интеллекта, потому что основные методы и понятийный аппарат в ИИ берется из направлений, перечисленных выше, и уже к этому добавляется математика.
Особенно я хочу выделить нейропсихологию — науку об изучении высших психических функций человека, к которым относится, собственно, и сознание. Эта наука прикладная, со сформированными методами исследования и практикой. Так сложилось, что многое в ней, даже фактически ее создание, было сделано русскими (советскими) учеными, поэтому в статье выше нейропсихологические подходы не особенно представлены.
Основатель нейропсихологии Александр Романович Лурия как раз разработал действенные методы классификации когнитивных функций человека, что и сейчас позволяет, возможно, ближе подойти к декомпозиции проблемы «что такое сознание». В частности, в противовес функционализму и локализационизму, когда мы пытаемся найти в мозге определенные участки, отвечающие за чувства или сознание, он выделил три функциональных блока мозга: энергетический, блок приема и обработки информации и блок программирования, регуляции и контроля. К каждому блоку относятся определенные части мозга, но при этом в обслуживании определенной функции они взаимодействуют друг с другом и заменяемы, что соответствует модному слову «нейропластичность» и позволяет взглянуть на проблему сознания шире.
С одной стороны, исследование мозга за последние годы шагнуло вперед на космическую дистанцию, с другой стороны, это пока не очень существенно приблизило нас к пониманию того, что такое сознание и как оно работает. Приведу забавный пример: ученые из университета British Columbia в 2013 году объявили, что за принятие решений у нас в мозге отвечает маленькая часть из промежуточного мозга — lateral habenula, или латеральное ядро поводка. Раньше думали, что «хабенула» отвечает за депрессию, потому что, когда при глубокой шоковой терапии у тяжело депрессивных пациентов lateral habenula «вырубали» электродами, пациенты сразу начинали чувствовать себя лучше.
Так вот, в экспериментах на крысах оказалось, что, когда им предлагалось принять то и или иное решение, связанное с получением награды сейчас или позже (конечно же, большинство крыс, как и людей, предпочитают награду сейчас), и при этом ученые также «вырубали» латеральное ядро поводка, животные начинали принимать решения абсолютно поровну, случайно.
То есть по итогу показывали, что они не могут принять решение, им вообще все равно, а значит, эта область мозга важна в принятии решений. Похоже, добавляют ученые, что те депрессивные пациенты, упомянутые выше, на самом деле не чувствовали себя счастливее, им просто становилось все равно.
Чем хорош этот пример? Пока что мы лишь пытаемся найти «кнопку» — и этим всерьез занимается наука, — способную объяснить сложные психические явления. Но на самом деле пока что мы изучаем мозг как сложный аппарат без инструкции и еще далеки от того, чтобы подкрепить более серьезные философские исследования сознания прикладными исследованиями. Тем более что за рамками такого подхода еще остается «культурологический тезаурус» человека, который тоже важен для формирования сознания и определенным маршрутом чертит наши нейронные связи.
Индивидуальное сознание человека — феномен сочетания в одном органе совершенно разных факторов: и отвечающей за энергию лимбической системы, сформированной не только у человека, но и у млекопитающих, и префронтальной коры головного мозга, отвечающей за программирование и контроль.
И я очень рекомендую всем интересующимся проблемой сознания изучить классические труды по нейропсихологии, потому что это поможет систематизировать знания и даст правильный понятийный аппарат.
Доказательства сознательной активности в умирающем мозгу
Сообщения об околосмертных переживаниях — с рассказами о белом свете, посещениях умерших близких, слышимых голосов, среди прочих атрибутов — захватывают наше воображение и глубоко укоренились в нашей культуре. пейзаж.
Тот факт, что эти отчеты имеют так много общих элементов, заставляет задуматься о том, есть ли в их основе что-то принципиально реальное, и что те, кому удалось пережить смерть, дают проблески сознания, которое не исчезает полностью, даже после того, как сердце перестает биться.
Исследование, опубликованное в журнале Proceedings of the National Academy of Science , предоставляет первые доказательства всплеска активности, связанного с сознанием умирающего мозга.
Исследование под руководством Джимо Борджигин, доктора философии, доцента кафедры молекулярной и интегративной физиологии и кафедры неврологии, и ее команды является продолжением исследований на животных, проведенных почти 10 лет назад в сотрудничестве с Джорджем.
Машур, доктор медицинских наук, директор-основатель Мичиганского центра исследований сознания.
Аналогичные признаки гамма-активации были зарегистрированы в умирающем мозге животных и людей при потере кислорода после остановки сердца.
«То, как яркий опыт может возникнуть из дисфункционального мозга в процессе умирания, является нейронаучным парадоксом. Доктор Борджигин провел важное исследование, которое помогает пролить свет на основные нейрофизиологические механизмы», — сказал Машур.
Группа выявила четырех пациентов, которые скончались в больнице из-за остановки сердца во время ЭЭГ-мониторинга. Все четверо пациентов были в коме и не реагировали. В конечном итоге им было решено, что им не может быть оказана медицинская помощь, и с разрешения их семей они были отключены от систем жизнеобеспечения.
После снятия поддержки ИВЛ у двух пациентов наблюдалось увеличение частоты сердечных сокращений наряду с всплеском активности гамма-волн, что считается самой быстрой мозговой активностью и связано с сознанием.
Кроме того, обнаружена активность в так называемой горячей зоне нейронных коррелятов сознания в головном мозге, месте соединения височной, теменной и затылочной долей в задней части мозга. Эта область коррелирует со сновидениями, зрительными галлюцинациями при эпилепсии и измененными состояниями сознания в других исследованиях мозга.
У этих двух пациентов были предыдущие сообщения о судорогах, но в течение часа до их смерти приступов не было, объясняет Нуша Михайлова, доктор медицинских наук, клинический доцент кафедры неврологии, которая сотрудничает с Борджигиным с 2015 года, собирая Данные ЭЭГ умерших пациентов, находящихся на лечении в отделении интенсивной терапии. У двух других пациентов не наблюдалось такого же увеличения частоты сердечных сокращений при отключении от системы жизнеобеспечения, а также у них не было повышенной гамма-активности.
Из-за небольшого размера выборки авторы предостерегают от каких-либо глобальных заявлений о последствиях результатов.
Они также отмечают, что в этом исследовании невозможно узнать, что пережили пациенты, потому что они не выжили.
«Мы не можем сопоставить наблюдаемые нейронные сигнатуры сознания с соответствующим опытом у тех же пациентов в этом исследовании. Тем не менее, наблюдаемые результаты определенно интересны и обеспечивают новую основу для нашего понимания скрытого сознания у умирающих людей», — сказала она.
Более масштабные многоцентровые исследования, включающие пациентов в отделении интенсивной терапии с ЭЭГ, переживших остановку сердца, могут предоставить столь необходимые данные, чтобы определить, являются ли эти всплески гамма-активности свидетельством скрытого сознания даже при смерти.
Дополнительные авторы этой статьи: Ган Сюй, Дуань Ли, Фаньюнь Тянь, Питер М. Фаррехи, Джек М. Пэрент и Майкл Ван. мозг», Труды Национальной академии наук. DOI: 10.1073/pnas.2216268120
Еще статьи о: Все темы исследований Фундаментальные науки и лабораторные исследования Неврологические (мозговые) состояния Захват Здоровье мозга Травма головного мозга Нейрохирургия и неврологические процедуры неврология Больницы и центры Здоровье общества
Всплески активности в мозгу умирающего человека могут намекать на мимолетные сознательные переживания
Когда вы покупаете по ссылкам на нашем сайте, мы можем получать партнерскую комиссию.
Вот как это работает.
В последние минуты жизни мозг некоторых людей генерирует всплеск удивительно организованной электрической активности, которая может отражать сознание — хотя ученые не совсем в этом уверены.
Согласно новому исследованию, опубликованному в понедельник (1 мая) в журнале PNAS , этот всплеск может иногда происходить после того, как у человека остановится дыхание, но до того, как перестанет функционировать мозг. Паттерн активности чем-то похож на то, что наблюдается, когда люди бодрствуют или находятся в состоянии, похожем на сон, что приводит к предположению, что, возможно, эти электрические скачки отражают потусторонний опыт, о котором сообщают люди, которые были на грани соприкосновения со смертью: ощущение созерцания тела.
снаружи; тоннель и белый свет; или ощущение повторного переживания важных воспоминаний.
Однако, поскольку все пациенты в новом исследовании в конце концов умерли, невозможно узнать, были ли у них такие переживания.
«Если говорить о процессе умирания, то мы очень мало знаем», — сказал Джимо Борджигин , нейробиолог из Медицинской школы Мичиганского университета, который руководил исследованием. По словам Борджигина, пациенты редко находятся под постоянным наблюдением за своим мозгом, когда они умирают. «Возможно, это первое исследование, которое действительно показывает каждую секунду, как умирает мозг».
Связанный: Является ли смерть мозга обратимой?
Околосмертные переживания
Некоторые люди, оказавшиеся на грани смерти, сообщают, что видели или слышали необъяснимые вещи во время реанимации или когда они кажутся бессознательными. Причина этих предсмертных переживаний неизвестна, и неясно, связаны ли они вообще со смертью.
Международные опросы показывают, что только около половины того, что люди называют «околосмертным опытом», на самом деле происходит в опасных для жизни ситуациях, сказал Даниэль Кондзиэлла , невролог из Копенгагенского университета, не участвовавший в новом исследовании. Другая половина происходит во время медитации или в пугающих ситуациях, которые не угрожают здоровью и не влияют на обмен веществ в мозге, рассказал Кондизиэлла в интервью Live Science.
«Дело в том, что из самого опыта вы не можете сказать, была ли у кого-то остановка сердца или обморок [кратковременная потеря сознания] или дорожно-транспортное происшествие», — сказала Кондизиэлла.
Поскольку люди, которые выживают, чтобы сообщить об околосмертном опыте, по своей сути отличаются от людей, которые умирают — во-первых, их мозг не теряет функции навсегда — трудно определить, есть ли у тех, кто действительно умирает, также эти субъективные переживания. .
В 2013 году Борджигин и ее коллеги измерили электрическую активность мозга крыс , которых они усыпили с помощью остановки сердца.
Они обнаружили, что в течение примерно 30 секунд после остановки сердца в мозге наблюдался всплеск так называемых гамма-волн, которые представляют собой электрические колебания с самой высокой частотой в мозгу. Гамма-волны коррелируют с сознательным опытом, но не обязательно доказывают, что кто-то находится в сознании; это всего лишь один из многих индикаторов того, что кто-то может быть в курсе и начеку.
В 2022 году отдельной группе врачей довелось наблюдать за мозгом 87-летнего мужчины с помощью электроэнцефалограммы (ЭЭГ), выявляющей электрическую активность на поверхности мозга, когда мужчина неожиданно умер. Подобно крысам Борджигина, мозг человека показал всплеск гамма-активности за 30 секунд до и после остановки сердца.
«Чтение» умирающего мозга
В своей новой статье Боржигин и ее команда предприняли целенаправленную попытку использовать ЭЭГ, чтобы зафиксировать, как выглядит мозг во время смерти.
Исследователи получили разрешение наблюдать за умирающими пациентами в реанимации, у которых была удалена поддержка дыхания после того, как лечение оказалось бесполезным.
Всего в исследование были включены четыре пациента, все из которых находились в коматозном состоянии после остановки сердца.
В течение от 30 секунд до двух минут после того, как их вентиляторы были удалены, в мозгу двух из четырех пациентов наблюдались всплески гамма-волн. Интересно, что эта гамма-активность казалась организованной, поскольку гамма-волны в одной части мозга были связаны с предсказуемыми паттернами активности в других областях.
Височно-теменное соединение, область мозга, где сходятся височная и теменная доли, в задней части мозга за ухом, было особенно активным с гамма-волнами. Известно, что эта область активируется, когда люди видят внетелесные переживания или сны, сказал Борджигин.
Новые результаты перекликаются с тем, что наблюдалось у 87-летнего пациента, который неожиданно умер, сказал Рауль Висенте , нейробиолог и специалист по данным из Тартуского университета, соавтор исследования 2022 года, но не участвовавший в исследовании Борджигина.
работа. «Очень приятно видеть подтверждение», — сказал он Live Science.
«Чем более последовательные результаты мы получаем, тем больше доказательств того, что это, вероятно, механизм, происходящий во время смерти, и если мы сможем точно определить это в одном месте, это даже лучше», — сказал Аджмал Земмар , нейрохирург. в Университете здоровья Луисвилля, который также был соавтором исследования 2022 года.
ПОХОЖИЕ ИСТОРИИ
Земмар и Висенте оптимистично считают, что эти сигналы могут быть признаками сознательного опыта в момент смерти. Но, отражая дебаты в этой области, Кондзиэлла настроена более скептически.
«Мы знаем, что когда вы умираете от сердечной смерти, а не от смерти мозга, это требует времени», — сказал он. По его словам, между остановкой сердца и смертью клеток мозга проходят минуты. «Это не должно быть большим сюрпризом в течение этих минут, вы увидите аномальную электрофизиологическую активность в мозгу».
Некоторые люди могут испытывать в такие моменты что-то вроде клинической смерти, сказала Кондзиэлла, но мы никогда не узнаем наверняка.
И опять же, эти переживания могут быть связаны не только со смертью — более вероятным объяснением околосмертных переживаний, которые охватывают как опасные для жизни, так и неопасные для жизни переживания, по его словам, может быть «вторжение быстрого сна в бодрствование». ситуация, в которой мозг смешивает состояния бодрствования и сновидения. (Быстрый сон характеризуется сновидениями и паттернами активности мозга, которые очень похожи на бодрствование, включая гамма-волны и другие низкочастотные волны.)
Команда Борджигина все еще собирает данные о конце жизни, надеясь добавить доказательства того, что умирающий мозг может генерировать предсказуемые образцы гамма-волн. Другие исследовательские группы уже пытались использовать искусственный интеллект, чтобы идентифицировать объекты, которые люди видели во сне , на основе активности их мозга — похожее чтение мыслей может быть возможно с бессознательными и умирающими пациентами, сказал Висенте.
«Это открывает возможность в какой-то момент, если мы соберем достаточно данных, расшифровать мысли людей в разных состояниях комы», — сказал Висенте.
