В этот день 295 лет назад родился «одинокий бродяга любви Казанова» — Статьи — Литература
Предположительный портрет Джакомо Казановы, приписываемый кисти Франческо Наричи. Фото: Википедия
Подлинный Джакомо Джироламо Казанова, шевалье де Сенгальт, родился 2 апреля 1725 года в Венеции в семье актеров. Умер он 4 июня 1798 года в замек Дукс (Духцов) в Богемии. Но его «метафизическая» жизнь значительно превысила 73 года физического существования. Можно сказать, она продолжается до сих пор, поскольку то и дело звучит нарицательное имя «Казанова!» в адрес обольстительного дамского угодника.Этот авантюрист, путешественник и писатель оставил обстоятельные мемуары «История моей жизни», откуда в основном и черпаются сведения о его деяниях. Исследователи подчеркивают, что воспоминаниям Казановы можно верить не во всем. Кое-что за давностью лет и слабостью здоровья – писал мемуары в преклонных годах, обитая на «задворках» Европы, по тогдашним меркам — он мог подзабыть, а кое в чем мог приврать, чтобы себя приукрасить.
Что из оригинала Казановы дошло до наших дней в книге «История моей жизни», вопрос научного свойства, требующий долгих изысканий.Если верить запискам Казановы, он встречался с европейскими монархами, папами, кардиналами и выдающимися просветителями Вольтером, Моцартом и Гёте, делал попытки пробиться к российскому двору через вельможу Алексея Орлова (не срослось), общался с будущим разработчиком американской конституции Бенджаменом Франклином. Биографию Казановы не будем пересказывать. Интересующимся лучше прочитать цветистое собственноручное сочинение автора. Как говорили в XIX веке о литературе, «если это и неправда, то хорошо найдено». По легенде, последние слова умирающего Казановы были: «Я жил как философ и умираю христианином». Тоже хорошо найдено. Он не имел в виду раскаяние в содеянных грехах – наоборот, авантюрист и любовник ими гордится. Подразумевалось: «Я могу сказать vixi (я пожил)».
Он считается одним из первейших научно-фантастических произведений. Он делал и перевод, в том числе «Илиады» Гомера, а также на досуге баловался оригинальными решениями сложных геометрических задач.Но, конечно, в историю Казанова вошел не как писатель и даже не как аферист, а как выдающийся соблазнитель. Он жил в эпоху, когда любовные утехи и быстротечные связи были делом обычным для скучающего благородного сословия. Чтобы выделиться на этом фоне, надо было или очень постараться, или быть человеком незаурядным. Судя по «схеме обольщения», которую разработал и частенько применял Казанова, он действительно был ума незаурядного.
Я — одинокий бродяга любви Казанова,
Вечный любовник и вечный злодей-сердцеед.
Но соблазнять не устану я снова и снова,
Джакомо Казанова: просто не смог жениться
5885 Viewsавантюристы, Казанова Джакомо (очерк), маги и шарлатаны XVIII века, писатели
В России дневник Казановы впервые был опубликован … Достоевским. Вернее, не весь дневник, а только отрывок из него. Просто Фёдор Михайлович с братом Михаилом затеяли издавать журнал «Время», и нужно было привлечь публику. Правда, к великому разочарованию читателей, в журнал попала только та глава дневника, где речь шла о побеге из тюрьмы. Но, в общем, Фёдор Михайлович прав: Казанова — это не просто великий соблазнитель, его биография гораздо богаче.
«Чернушка! Чернушка! Ко мне! Где же ты?» — скрипучий старческий голос, отражаясь от каменных стен, эхом разносился по замку. Худой плешивый старик бродил по тёмным коридорам со свечой, разыскивая свою любимицу. И вот за очередным поворотом неверный свет озарил чёрный окоченелый комок — собачка была мертва.
Старик склонился над ней и заплакал. Рядом из-за закрытой двери прыснул чей-то смех.
Старика звали Джакомо Казанова, он служил смотрителем библиотеки. В то утро он в очередной раз поссорился с кухаркой. Бушевал: «Опять ты подала мне подгоревший соус!» — а к ногам его жалась собачка. Дородная кухарка, подбоченившись, смерила старика презрительным взглядом: «А кто ты такой, чтобы ждать от меня разносолов? Такая же прислуга у графа, как и мы все!» Заслышав её визгливый голос, на подмогу примчался мажордом: «Не смей являться на кухню с этой паршивой шавкой! Она всюду гадит! Если ты ещё раз выпустишь её из своей комнаты, клянусь, я твою собаку отравлю!»
Портрет Джакомо Казановы работы его брата, художника Франческо КазановыТакие сцены давно стали привычными в замке графа Вальдштейна. Дряхлый библиотекарь, которого граф велел почитать и кормить на серебре в хозяйской столовой, вызывал у прислуги бешеную ревность и ненависть. И поскольку граф приезжал редко, никто и не думал исполнять его наказ.
Какое дело мажордому и кухарке до какого-то Казановы! А ведь когда-то слава этого человека гремела по Европе, он путешествовал из страны в страну и везде был вхож в самые аристократические гостиные. Когда-то он имел миллионы — растратив всё до копейки, теперь он был нищ. Когда-то он гордился отменным здоровьем, красивой внешностью, колдовским обаянием — возраст плюс ртутная мазь, которой он добрый десяток раз излечивался от дурной «французской» болезни, превратили блестящего любовника в развалину. Когда-то он с успехом морочил венценосные головы, сам французский король плясал под его дудку! Теперь главной заботой Казановы стала затяжная война с графским мажордомом и кухаркой. Наконец, когда-то его любили блестящие красавицы и он ветрено бросал их, потому что ни в грош не ценил легко достававшуюся любовь. Теперь единственным существом, питавшим привязанность к Казанове, была боязливая собачка на паучьих лапках. А когда её отравили бессердечные слуги, он, раньше не спускавший обид, лихо дравшийся на дуэлях, был бессилен отомстить этим ничтожествам! Страшная штука — старость, особенно если ты одинок.
Но ведь Казанова к этому и стремился — к одиночеству. И сколько ни расставлял на него сети могущественный Гименей, Джакомо всякий раз ускользал!
Змейка на страже
В далеком 1741 году, когда ему было всего шестнадцать, Джакомо принял сан аббата и стал читать проповеди в церкви Святого Самуила — в той самой, где его когда-то крестили. Неподалеку отсюда он родился — в семье венецианских актеров, которые вечно гастролировали. Рос Джакомо в доме бабки. Лет до пяти его считали дурачком, потому что он не умел говорить. Но однажды бабка посадила его в сундук и продержала закрытым с полчаса. Из сундука Джакомо вылез уже совсем другим! И вот теперь даже с успехом ораторствовал с кафедры. Правда, если придираться, то в своих проповедях он охотнее цитировал Горация, чем Священное Писание, но они нравились, особенно женщинам. И в кружке для пожертвований каждый раз обнаруживалось больше любовных записок, чем монет. Больно уж хорош собой был этот смуглый юноша в кружевном жабо поверх сутаны.
К тому же венецианцы не слишком набожны.
Юный аббат снискал дружбу 70-летнего влиятельного сенатора. Это могло обернуться большой карьерой, но Казанова сглупил: мало ему было матрон, наперебой приглашавших на свидания. Надо же ему было соблазнить возлюбленную своего покровителя! Пришлось бежать из города. Что ж! В этом был и свой положительный момент. За пределами Венеции никто не знал ни Казанову, ни его родителей, и он стал выдавать себя за аристократа, придумал родословную, которая шла от какого-то Хакобо Казановы, якобы служившего у короля Альфонса Великого.
И вот славный потомок Хакобо Казановы колесит по Италии. Сутану он почти сразу самовольно снял. Пробовал стать то адвокатом, то скрипачом. Много и удачно играл в карты. Не гнушался и мошенничеством. Однажды познакомился со страстным коллекционером древностей, увидел у него старинный меч и объявил, что с помощью этого меча — якобы магического — можно отыскать клад, только нужно найти утерянные ножны. Сам изготовил эти ножны из старой подметки и продал простаку-коллекционеру за 1000 цехинов.
А потом ещё за отдельную плату взялся выведать у духов, где именно искать клад. По уверениям Казановы, для этого необходима была ритуальная дефлорация невинной девицы, и хозяин не пожалел собственной 14-летней дочери. В назначенный день ровно в полночь Казанова в хламиде, с короной на голове вышел в компании девицы в открытое поле, нарисовал вокруг себя магический круг и стал заклинать. Но тут началась гроза, бывший аббат не на шутку перепугался (в Бога-то он всё-таки верил, хоть и несколько по-своему) и удрал. Девица сберегла невинность, а коллекционер — 500 цехинов.
Однажды в придорожном трактире Казанова познакомился с адвокатом, тот предложил подвезти до Рима. Едва Джакомо втиснулся в экипаж, у него в глазах потемнело: женщина, сидевшая рядом с адвокатом, была несказанно хороша! Ее звали Лукреция, и она тоже явно была не прочь познакомиться поближе. Но по дороге Джакомо с Лукрецией всё никак не удавалось уединиться. Адвокат ничего не замечал и даже пригласил Казанову погостить у него в Риме.
Там, на вилле, в саду, Лукреция наконец подарила молодому поклоннику свою благосклонность. «Ты моя первая и единственная любовь!» — восклицал Казанова. «Первая — да, но далеко не последняя, поверь мне», — смеялась Лукреция. Как-то они лежали в траве за кустами, и вдруг мимо прошмыгнула пёстрая змейка. «Это неспроста, сюда идут!» — поняла неверная жена, стала наспех приводить в порядок платье, но было поздно: кусты раздвинулись и появилось изумлённое лицо её младшей сестры. Тогда Лукреция дала Казанове ключи от спальни сестры, чтоб тот соблазнил девушку и тем самым заставил её молчать. Казанова уговаривал возлюбленную бежать с ним, но она не согласилась и вскоре уехала с мужем в Неаполь. Она была права — горевал Джакомо не долго…
Женщины падали в его объятья, как спелые груши с дерева. Он обладал врождённой способностью нравиться, к тому же сумел возвести совращение в ранг искусства. В ход шло всё: тембр голоса, выражение лица, глаз — Джакомо старательно репетировал перед зеркалом.
В какой-то момент он решил, что его образу не хватает только одного: военного мундира, который столь мил женщинам! А поскольку к его смуглой коже больше всего шли белый и голубой цвета, то Казанова избрал бело-голубой мундир испанского офицера. На территории Италии как раз шла очередная война, в которой участвовала чуть не вся Европа, хотя самих итальянцев она мало трогала. И Казанова, назвавшись каталонцем, записался в испанскую армию. Жаль, что долго поносить красивый мундир ему не довелось — обман был раскрыт, самозванца выгнали и чуть было не упекли под арест. Впрочем, Джакомо все же воплотил в жизнь «военную идею»: поступил лейтенантом на флот Венецианской республики и был отправлен служить на Корфу, форпост в Адриатическом море. В гарнизоне Джакомо главным образом играл в карты да соблазнял офицерских жён. Зато в какой-то момент его командировали в Стамбул — и это было увлекательнейшее путешествие!
Без пяти минут турецкоподданный
В Стамбуле Казанова чуть не женился.
Знатный турок Юсуф, отдав должное уму и прекрасным манерам венецианского гостя, предложил ему в жёны свою единственную дочь, 15-летнюю красавицу Зельми, сулил несметные богатства, но в обмен требовал принять мусульманство. Казанова только раз увидел издалека тоненькую фигурку Зельми и — воспылал! О скорой свадьбе уже было объявлено. На правах жениха Джакомо было разрешено обменяться с девушкой несколькими словами — Зельми показалась ему рассудительной. Но Казанову взяли сомнения: а вдруг лицо, скрытое под чадрой, окажется не так прекрасно, как обещает отец невесты? Ведь если ради любви Джакомо согласен был сменить веру, то ради приданого — нет. Он знал: богатство при остром уме и предприимчивости можно снискать и в Европе, оно не стоит того, чтобы прослыть вероотступником. И вот он стал уговаривать Юсуфа показать лицо Зельми до свадьбы. Это было решительно невозможно. Попытавшись напоследок соблазнить жену Юсуфа, несостоявшийся турецкоподданный отбыл на Корфу, а оттуда домой, в Венецию.
Казанове снова удалось завести высокого покровителя — сенатора Брагадина. Дело решил сердечный приступ, случившийся у седовласого патриция на улице. Казанова помог ему усесться в гондолу и добраться до дому и с тех пор сделался доверенным лицом. Брагадин покрывал молодого шалопая во всех его проделках, и тот, привыкнув к безнаказанности, сделался жесток. То изобьёт молоденькую горничную (Джакомо утверждал, что купил невинность девушки у её матери и просто требовал предоставить оплаченный товар). То разроет на кладбище могилу, отрежет у покойника руку и подбросит в постель своему недоброжелателю (бедняга от ужаса навеки онемел). Однажды некая графиня, чью любовь Казанова отверг, обезумев от горя, бегала по городу нагишом и в результате попала в психиатрическую клинику. «Пора тебе, Джакомо, жениться. Совсем ты задурил», — вздыхал Брагадин.
А Джакомо как раз присмотрел себе невесту. Это была Катерина Капретта (в мемуарах он станет называть её К.К.). Юная, целомудренная, пламенная! Казанова поехал к её отцу просить руки, но тут его постигло горькое разочарование: девицу готовили в монастырь.
Никакие уговоры не помогли, вскоре Катерину и впрямь заточили в монастырских стенах. Казанову препятствия только раззадорили, он вороном кружил вокруг монастыря, пока не нашел способ передавать любимой записки. И тут Катерина его огорошила: написала, что сошлась с одной из старших монахинь и полюбила ту, как жена любит мужа. Вне себя от ревности, Казанова хотел было уехать на другой конец Италии, но тут в церкви незнакомая монахиня уронила к его ногам письмо — приглашение на свидание. Незнакомка в рясе была необычайно хороша собой, и Казанова не смог устоять. Оказалось, это та самая подруга его Катерины. Её звали Марина Морозини (в мемуарах Казанова назовёт её М.М.). Роскошная шатенка с голубыми глазами и большим чувственным ртом. Очень скоро эта женщина сделалась любовницей Казановы и то сама убегала к нему из монастыря, то помогала убежать Катерине, а то они вместе под каким-нибудь предлогом покидали келью и проводили в объятиях Джакомо упоительные ночи (с тех пор Казанова вывел правило: двух женщин вместе соблазнить гораздо проще, чем по отдельности).
Иногда к их лихой компании присоединялся и ещё один любовник М.М. — французский посланник. Всё это совершенно не мешало подругам оставаться монахинями (ох уж этот галантный, весёлый, грешный XVIII век!). Потом отец Катерины умер, и девушка вышла из монастыря, намереваясь, наконец, выйти замуж за Казанову. Но вот он сам уже не хотел этого — за несколько месяцев в монастыре Катерина слишком развратилась. Пришлось отговариваться: дескать, он не имеет прочного положения в обществе и достаточных средств, чтобы содержать семью.
Но скоро Казанове стало не до любовных проделок: над его бедовой головой сгущались зловещие тучи. Сначала осведомитель инквизиции увидел в его доме запрещённые трактаты по алхимии (Джакомо по случаю купил их, чтобы выгодно перепродать коллекционерам). Тут нашему герою припомнили и его жестокие выходки, и подозрительный успех у женщин (не иначе как он колдун и применяет любовное зелье), и даже… недостаточно жёсткую манеру сквернословить. Мол, все добропорядочные люди, когда проигрывают в карты, богохульствуют, а Джакомо лишь проклинает дьявола.
Значит, только в дьявола он и верит! Его предупреждали, что в трибунале уже заведено дело, что ему лучше уехать из Венеции, что заступничество Брагадина на этот раз не спасет. Казанова отвечал: «Когда б я стал обращать на инквизиторов внимание, то начал бы беспокоиться, а я враг всякого беспокойства!» Дело кончилось тем, что в одно прекрасное утро его арестовали и препроводили в «Пьомби».
Макароны для побега
Это была тюрьма, занимавшая верхний этаж Дворца дожей. Зимой под свинцовой крышей дворца было промозгло, летом — нестерпимо жарко. К тому же камера, доставшаяся Казанове, была так мала, что он даже не мог встать в полный рост. На прогулку его выводили наверх, на чердак. А там, как на любом чердаке, валялся всякий хлам: грелка, кусок мрамора, кочерга, старые подсвечники, прямой бронзовый прут (очевидно, обломок старого засова). Стоп! Кусок мрамора! Обломок засова! Ведь их можно использовать! Джакомо спрятал эти предметы под рубашку и пронес в камеру. Пользуясь мрамором как точильным камнем, он две недели затачивал засов, пока не получил восьмигранный стилет.
Теперь можно было подумать о побеге…
Джакомо пришёл в голову замечательный план: проделать в полу отверстие, причём под кроватью, чтоб не заметила стража. Как раз под его темницей располагался зал трибунала. Можно было сделать из простыней верёвку, привязать к ножке кровати, спуститься, спрятаться до утра под столом, а потом, когда в зал набьется народ, просто выйти на улицу. Джакомо готовил свой побег расчетливо, не спеша. Для начала изобразил лёгочную болезнь, при которой якобы нельзя подметать в камере, чтоб не поднимать пыли. На самом деле он просто не желал, чтобы кто-либо заглядывал под кровать. Каждую свободную минуту он долбил и долбил пол. Когда под деревянными досками обнаружились мраморные плиты, он не отчаялся. Просто попросил у охранников уксуса — якобы, чтобы заправить салат, а сам стал поливать этим уксусом мрамор — камень размягчался, и его можно было процарапать. И вот дыра была готова. Оставалось только дождаться ночи…
То, что случилось дальше, можно объяснить только неслыханным невезением.
Целый год Казанова просидел в своей камере, и никто его не трогал. И надо же было тюремщикам именно в этот вечер перевести его в другое место! В более просторную камеру — друзьям Казановы, чтобы обеспечить ему такое послабление, пришлось отдать не одну тысячу цехинов. Хуже всего было то, что дыру в полу быстро обнаружили, и теперь, в новой камере, стражники ежедневно простукивали пол и стены. Но Казанова не отчаивался: во-первых, стилет остался у него, во-вторых, потолок-то не простукивали, а просто осматривали. В голове узника возник новый хитрый план. Только на этот раз ему нужен был помощник.
Казанова испросил разрешения у инквизиторов меняться книгами с другими узниками. И наладил связь с неким аббатом Бальби, посаженным за совращение прихожанок. Они передавали друг другу записки, спрятанные в корешках книг. Вместо чернил использовали сок фруктов, вместо пера — ноготь, специально отращенный и заостренный. По плану Казановы аббат сначала должен был продырявить стену своей камеры (а его камера располагалась выше той, в которой томился Джакомо, и сквозь дыру в стене можно было выбраться на чердак), а потом проделать на полу чердака ещё одну дыру, над камерой самого Казановы.
Всё дальнейшее он обещал взять на себя: мол, у него есть прекрасный план, как выбраться с чердака. Бальби поверил. Оставалось лишь передать ему стилет. Даже в корешке самой большой книги, которая была у Казановы — старинной Библии, его было не спрятать — концы торчали. Тогда Джакомо сказал тюремщику, что в честь Дня святого Михаила хочет вместе с книгой передать товарищу по несчастью свои фирменные спагетти. Вложил в Библию стилет, сверху водрузил широкое блюдо, положил туда спагетти и до краев наполнил блюдо горячим маслом (где Казанова, сидя в тюрьме, раздобыл всё, необходимое для приготовления спагетти, включая блюдо и масло, история, увы, умалчивает). Заглянуть под края блюда и увидеть концы стилета тюремщик никак не мог. Ему вообще пришлось идти крайне осторожно и не сводить глаз с масла, которое вот-вот могло пролиться.
На всё про всё у аббата ушло три недели. И вот в одну прекрасную ночь беглецы оказались на чердаке! Тут-то и выяснилось, что никакого плана дальнейших действий у Казановы припасено не было.
Ну хорошо, пробили дыру в тонкой крыше, выбрались на самый верх. А дальше? После долгих поисков Казанова нашёл на крыше слуховое окно, под которым просматривалась какая-то комната. Он спустил аббата внутрь, а сам остался на крыше думать, к чему бы привязать верёвку. К счастью, там обнаружилась лестница трубочиста, довольно тяжёлая, и Джакомо, рискуя в любой момент сорваться со скользкого ската, в одиночку подтащил её к слуховому окну. Это стоило ему таких усилий, что, оказавшись наконец на полу комнаты, он… заснул мертвым сном на долгих четыре часа, к великому ужасу аббата. И всё же они выбрались! Проломили две внутренние двери, разодрали одежду, поранились, но выбрались! У запертой входной двери они накинули плащи, в которых когда-то были приведены в тюрьму (благо их не отобрали), и просто дождались привратника, отпершего дверь утром. Если б тот вздумал их остановить, они бы закололи его стилетом, но привратник на своё счастье принял беглецов за заблудившихся во дворце иностранцев.
Историей своего побега — единственного за всю историю «Пьомби» — Казанова вскоре угощал Париж.
Причем рассказ его длился не менее двух часов, сокращать подробности он отказывался!
Французские нравы
Париж, куда после побега отправился Казанова, поразил его бесстыдством. Однажды, беседуя с супружеской парой, он похвалил их троих маленьких детей:
— Все трое красивы, хотя и по-разному.
— Ещё бы! Старший — сын герцога, второй — графа, а третий — виконта.
— Ах, сударыня, простите великодушно! Я полагал, что это ваши дети.
— А это и есть мои дети! — залилась дама весёлым смехом, а с ней и супруг.
В другой раз Казанова повстречал на балу почтеннейшее семейство, в котором было пять молоденьких барышень на выданье, на вид очень скромных. Младшей, 12-летней, вдруг сделалось дурно. Казанова хотел позвать врача. «Ах, сударь, не беспокойтесь. Я просто беременна», — пояснила девица. Хуже всего в Париже были старухи — любвеобильные и бесстыдные, и Казанове не всегда удавалось избежать их старческих объятий.
Зато в Париже оказалось легко разбогатеть. Казанова добился приёма у короля и убедил его величество затеять государственную лотерею, а руководство поручить ему.
Результат превзошёл все ожидания: Казанова исправно платил выигрыши, не скупился на рекламу, и покупатели стали ломиться в его контору толпами, что в итоге обогатило французскую казну миллионов на двадцать франков. Никто и не заметил, что парочку миллионов венецианец положил себе в карман. Вопрос в том, куда он девал эти два миллиона? Отчасти проиграл, отчасти потратил на прекрасных женщин. Факт тот, что уже через год у него опять ни франка не было. Не беда! Очень скоро Казанова придумал новый способ обогатиться.
Он познакомился с 50-летней вдовой, маркизой д’Юрфе, помешанной на алхимии и магии. У нее имелись миллионы в банке, а на шее постоянно висел магнит, оправленный в железо. Маркиза считала, что когда-нибудь магнит притянет молнию и это поможет ей самой вознестись на небо. Казанова сумел уверить почтенную даму, что как никто другой сведущ в таких делах. И посулил… помочь ей переродиться в мужском теле. Немало драгоценностей принесла маркиза в дар богу Луны, чтобы уточнить все подробности предстоящей процедуры.
Казанова самолично увозил шкатулки с драгоценностями на лодке подальше в море и там без свидетелей высыпал их содержимое в воду, на лунную дорожку (так, по крайней мере, он говорил маркизе). А в ответ бог Луны присылал им письма с инструкциями. План, предложенный Луной, был таков: маркиза должна зачать от Казановы ребёнка мужского пола, родить, а на седьмой день поцеловать младенца в губы, передав тем самым свою душу, и мгновенно умереть. С зачатием у них всё не выходило — приходилось повторять и повторять попытки, что, естественно, требовало дополнительных трат. «Священнодействовать» Казанове помогала дружественная Луне волшебница Ундина. Ее роль исполняла некая Марколина — бывшая невеста младшего брата Джакомо, у которого он её отбил и сделал своей любовницей. В конце концов маркиза перевела всё своё состояние на будущего опекуна будущего ребенка, то есть на Казанову — естественно, чтоб обеспечить себе самой благосостояние в грядущей повторной жизни.
Шесть лет Казанова морочил голову и без того сумасшедшей старухе, пока она наконец не начала о чём-то догадываться.
И это был не единственный его источник дохода! Джакомо встретил однажды очень красивую тринадцатилетнюю оборванку по имени Морфия, отмыл её, нанял художника написать её портрет, а потом в нужный момент подсунул этот портрет королю, убедив, что оригинал ещё краше. Сосватав Людовику юную любовницу (Морфия даже родила потом королевского бастарда), Джакомо получил изрядное вознаграждение.
Невозможное сватовство
Чего только не случилось дальше в жизни Казановы! Он завёл мануфактуру, совершенно разорительную, поскольку сам же сманивал работниц от станка к себе в постель и в награду за любовь одаривал каждую хорошеньким домиком с садом. Потом родственники маркизы д’Юрфе обнаружили исчезновение состояния, дело могло обернуться Бастилией — пришлось бежать из Франции. С горя Казанова задумал было уйти в монастырь и даже переговорил об этом с отцом-настоятелем, но тут в очередном придорожном трактире ему встретилась красивая, но очень важная дама, к которой не так-то просто было подобраться.
Забыв обо всём на свете, Казанова с азартом принялся «разгрызать этот орех»: раздобыл ливрею, прикинулся лакеем, прислуживал прекрасной незнакомке за ужином и добился-таки своего!
Потом, путешествуя по Италии, он снова чуть не женился — на любовнице одного герцога. Они сбежали из замка и направились к матери Леонильды за благословением. К великому изумлению Джакомо, матерью оказалась… Лукреция, его первая любовь. А сопоставив даты, он догадался, что его нынешняя невеста не кто иная, как собственная дочь! А ведь Леонильда успела от него понести и в положенный срок родила ребенка, сделав Казанову и отцом, и дедом одновременно! С тех пор Джакомо зарёкся даже думать о супружестве. Ведь, учитывая бурно прожитые годы, любая девушка в Европе потенциально могла оказаться его дочерью.
Увы! Закат великого любовника был уже не за горами. Однажды всесильного Казанову постигла-таки любовная неудача — там, где он менее всего ожидал. Ему отказала не благородная и добродетельная дама, а известная куртизанка! Дело произошло в Англии, куртизанку звали Шарпийон, она искусно распаляла Казанову, выуживая у него тысячу за тысячей, и ничего не давала взамен.
Казанова уже подумывал о покупке специального кресла — чуда техники, которое, стоило на него сесть, опутывало человека по рукам и ногам ремнями, при этом сиденье поднималось и приводило сидящего в положение роженицы. Джакомо надеялся хотя бы таким образом овладеть насмешницей. Но тут она в очередной раз попросила денег, и Казанова решительно потребовал расплаты. Шарпийон, впустившая его в свою спальню, была так холодна, молчалива и неподвижна, на ней была такая грубая и колючая рубашка, что Джакомо утратил весь свой пыл и ушёл в гневе. Что-то подобное она проделывала с ним ещё несколько раз. В конце концов Казанова застал её с любовником-парикмахером и надавал мерзавке оплеух. На следующий день Лондон шумел: известная красавица Шарпийон зверски избита, лежит при смерти. Джакомо со стыда и горя решил застрелиться на Вестминстерском мосту, но напоследок захотел повеселиться, поехал на танцы и там встретили… Шарпийон, живую и здоровую. Он пытался прибегнуть к помощи закона, обвинив куртизанку в мошенничестве, она в ответ чуть не засадила его за решетку, обвинив в изнасиловании.
Неудивительно, что после всех этих унижений Казанову стала покидать мужская сила вместе с благосклонностью Фортуны.
Джакомо успел ещё постранствовать по Европе. На девять месяцев заезжал и в Россию, в надежде получить место личного секретаря императрицы. Но это оказалось труднее, чем он думал. Екатерина охотно беседовала с венецианцем, обсуждала статуи в Летнем саду (Казанову немало изумляли надписи на табличках: рыдающая женщина была обозначена как Авиценна, а старик с бородой — как Сапфо). Он успел даже предложить Екатерине реформировать русский календарь, приняв, как во всей Европе, григорианскую систему, от которой Россия «отставала» на 13 дней. Мол, Пётр Первый, повелевший в свое время считать началом года первое января, оставил юлианский календарь только потому, что такового придерживалась Англия. А ведь Англия вскорости и сама перешла на григорианскую систему, и теперь только Россия имеет календарь, отличный от других европейских стран. Императрица ответила, что предложение Джакомо хоть и разумно, но трудновыполнимо, поскольку православный народ терпеть не может никаких перемен, особенно связанных с церковным календарем.
И напомнила, что в его родной Венеции по старинке вообще считают начало года с первого сентября. Больше Казанова с русской царицей не виделся. Ему осталось только немного подивиться на местные нравы. Например, на обычай мыться в бане мужчинам вместе с женщинами и при этом не обращать друг на друга никакого внимания. Или на странное отношение к карточным долгам — в России никто и не думал их платить, смешно было даже напоминать должнику о его долге! И, наконец, на запоздалое, чудовищное по европейским меркам рабство. Впрочем, Казанова и сам с радостью купил себе крепостную — тринадцатилетнюю прелестную девочку. История не сохранила её настоящего имени — Джакомо звал ее Заирой, как прекрасную рабу султана у Вольтера. Ему объяснили, что он волен делать с Заирой что хочет — хоть сечь на конюшне. Но на практике русская крестьянка сама стала забирать над венецианцем власть. Она оказалась чудовищно ревнива и метала в голову хозяину то бутылки, то сапоги при малейшем намеке на измену. «Если б не проклятая её неотступная ревность да не слепая вера в гадание на картах, кои она всякий день раскладывала, я бы никогда с ней не расстался», — вздыхал Казанова, оставляя возлюбленную пожилому архитектору Ринальди.
Самому Джакомо снова пора было в путь.
Он ещё побывал в Польше, где прославился громкой дуэлью с графом Браницким и обрушил на себя гнев польского короля, в Австрии, где ему страшно не понравилось, поскольку проституция была запрещена, а за супружескую измену сажали в тюрьму, и в Испании, где на Казанову вообще сыпались одни неприятности. Сначала некая красавица, пленив сердце венецианца, вздумала предупредить его, что не потерпит измены, и в доказательство предъявила… труп убитого любовника. Джакомо было предложено утопить труп в реке — за этим занятием его и застал патруль и упёк под арест, впрочем, ненадолго. Затем Казанова завёл интрижку с любовницей вице-короля, и совершенно напрасно: на следующий день его засадили в тюрьму уже всерьёз. Через несколько месяцев его освободили, но тут на него напали наёмные убийцы. Словом, из Испании Джакомо еле-еле унёс ноги.
К этому времени от его миллионов не осталось и следа. Пришлось, чтоб снискать хлеб насущный, возвращаться в Венецию и поступать на службу в инквизицию в качестве осведомителя, строчить кляузы на художников, рисующих обнаженную натуру.
Но и на этой должности Казанова не удержался, написав памфлет на одного патриция. «То ли я не создан для Венеции, то ли она для меня», — констатировал он, навсегда покидая родной город. В конце концов судьба забросила Казанову в библиотеку графа Вальдштейна в Богемии. Граф сам пригласил его на эту должность, встретив на дороге без гроша и узнав в Джакомо былую знаменитость. Напоследок Казанова ещё одарил ребенком дочь привратника замка, на чем путь великого соблазнителя наконец окончился. Зато начался путь талантливого литератора.
На самом деле он пробовал свои силы в литературе и раньше. Но только мемуары под названием «История моей жизни до 1797 года», написанные в замке у графа, снискали Казанове настоящий литературный успех. Хотя тоже не сразу. Он завещал рукопись своим племянникам, те двадцать лет продержали её на чердаке за ненадобностью, а затем догадались показать издателю Брокгаузу — так началась посмертная слава Джакомо Казановы, не угасающая вот уже двести лет! Время от времени, правда, находятся скептики, сомневающиеся в правдивости мемуаров.
В середине XIX века во Франции даже поговаривали, что «Историю моей жизни» написал Стендаль, чей стиль будто бы ощущается в каждой фразе. Но у Казановы нашлось немало защитников, не жалеющих времени и сил, чтобы доказать: всё описанное в мемуарах ровно так и происходило! Они ползали по крыше Дворца дожей в поисках слухового окна и следов подтаскивания лестницы. Исследовали путь, которым К.К. и М.М. убегали из монастыря на свидания. Чем только не занимались так называемые казановисты! Что же касается казановисток, то через сто с лишним лет после смерти великого совратителя нашлись девушки, объединившиеся в целое движение. Их целью было… побольше грешить, не щадя здоровья, чтобы скорее очутиться в аду и встретить там своего кумира. Сам Казанова наверняка удивился бы, почему его безоговорочно записали в ад. Может, он и грешил, но исключительно любя!
Ирина Стрельникова
Британника
- Развлечения и поп-культура
- География и путешествия
- Здоровье и медицина
- Образ жизни и социальные вопросы
- Литература
- Философия и религия
- Политика, право и правительство
- Наука
- Спорт и отдых
- Технология
- Изобразительное искусство
- Всемирная история
- Этот день в истории
- Викторины
- Подкасты
- Словарь
- Биографии
- Резюме
- Популярные вопросы
- Инфографика
- Демистификация
- Списки
- #WTFact
- Товарищи
- Галереи изображений
- Прожектор
- Форум
- Один хороший факт
- Развлечения и поп-культура
- География и путешествия
- Здоровье и медицина
- Образ жизни и социальные вопросы
- Литература
- Философия и религия
- Политика, право и правительство
- Наука
- Спорт и отдых
- Технология
- Изобразительное искусство
- Всемирная история
- Britannica объясняет
В этих видеороликах Britannica объясняет различные темы и отвечает на часто задаваемые вопросы.
- Britannica Classics
Посмотрите эти ретро-видео из архивов Encyclopedia Britannica. - Demystified Videos
В Demystified у Britannica есть все ответы на ваши животрепещущие вопросы. - #WTFact Видео
- На этот раз в истории
В этих видеороликах узнайте, что произошло в этом месяце (или любом другом месяце!) в истории.
- Студенческий портал
Britannica — это главный ресурс для учащихся по ключевым школьным предметам, таким как история, государственное управление, литература и т. д. - Портал COVID-19
Хотя этот глобальный кризис в области здравоохранения продолжает развиваться, может быть полезно обратиться к прошлым пандемиям, чтобы лучше понять, как реагировать сегодня. - 100 женщин
Britannica празднует столетие Девятнадцатой поправки, выделяя суфражисток и политиков, творящих историю. - Спасение Земли
Британника представляет список дел Земли на 21 век. Узнайте об основных экологических проблемах, стоящих перед нашей планетой, и о том, что с ними можно сделать! - SpaceNext50
Britannica представляет SpaceNext50. От полёта на Луну до управления космосом — мы исследуем широкий спектр тем, которые подпитывают наше любопытство к космосу!
Страница не найдена
Приносим свои извинения! Этот контент недоступен. Посетите домашнюю страницу Britannica или воспользуйтесь полем поиска ниже.
Викторина по генетике
10 демократов, вошедших в историю
Действительно ли «Битлз» говорили, что они более популярны, чем Иисус?
Джакомо Казанова — Величайший любовник всех времен.
Кем был Казанова? Джакомо Казанова жил с 1725 по 1798 год. Он родился и вырос в Венеции, позже переехал в Париж и прожил последние 15 лет своей жизни в Дуксе-Дучкове на севере сегодняшней Чехии.
Он известен своим побегом из венецианской тюрьмы, но еще больше своими эротическими приключениями. Его имя стало синонимом Ladykiller, и он один из самых известных итальянцев всех времен.
Последние годы 18 века. В замке в Духцове на севере современной Чехии, на границе с Германией, за деревянным столом сидит старик. Комната немалых размеров, но темная, а стены от пола до потолка увешаны книжными полками… Это библиотека. Рабочий стол освещен единственной свечой.
Из-под тяжелой ткани торчат морщинистые пальцы. Они держат ручку. Человек пишет. Слева от него громоздятся исписанные страницы, а справа стопка белых бумаг, с нетерпением ожидающих продолжения рассказа. Несмотря на кривую форму и усталую осанку, фигура жизнерадостна и энергична. Перо движется быстро, и слова заполняют листы… Река историй, сказок и мифов.
Замок Духцов. Предоставлено Милославом Рейхой. Этот человек — Джакомо Казанова, и то, что он пишет, — это его мемуары… Гигантская книга на 3700 страниц в 12 томах… Histoire de ma vie – История моей жизни .
И эта книга оживит его имя навсегда. Его будут помнить как величайшего любовника и самого успешного соблазнителя женщин всех времен.
Но давайте оставим его в библиотеке, пока его артрит не стал слишком болезненным, а память не подвела его, и вернемся в Венецию, где начинается эта необыкновенная история…
Казанова в Венеции 17:25 – 17:34.Алан – Абсолютное Восторг Ироламо Казанова родился 2 апреля 1725 года в Венеции. Его отцом был Гаэтано Казанова, , а матерью — Занетта Фарусси . Они оба были актерами, и первые годы маленького Джакомо, вероятно, были довольно интересными, когда с его родителями тусовалось много игривых людей. Помните, что в то время Венеция была бесспорным европейским центром искусства, музыки, театра и всех других развлечений, приемлемых или нет с моральной точки зрения.
Его мать была более успешной из двух родителей, и Джакомо позже утверждал, что его настоящим отцом был не Гаэтано Казанова, а Микеле Гримани, , который был очень богатым и влиятельным покровителем театров в Венеции.
Гримани тоже был дворянином, и это имело огромное значение для Джакомо. Последнее столетие перед Французской революцией было всеобщим проявлением дворянской власти. Людовик XV во Франции унаследовал чрезвычайно богатое и могущественное (и коррумпированное) государство от своего деда Короля-Солнца Людовик XIV, и в Венеции все, от политики и экономики до правосудия и религии, было в руках знати. С титулом, который мог бы дать ему Микеле Гримани, можно было бы избежать многих несчастий, которые ожидали его впереди.
Джакомо КазановаТак или иначе, его официальный отец, Гаэтано, умер в 1733 году, и, поскольку его мать часто гастролировала с театральными труппами, стабильностью и направляющей рукой в жизни мальчика стала его бабушка, Марция Балдиссера в Фарусси . Она была его настоящим опекуном гораздо больше, чем его родители.
Учеба в Падуе 1734 – 1741. В девять лет его отправили в Падую для продолжения учебы.
Пансион, в котором он жил изначально, пришелся ему не по душе.
— Я всегда был голоден, — пишет он.
Вместо этого он был принят в качестве жильца к своему основному наставнику, аббату Гоцци. Поскольку Гоцци, как и мать Казановы, надеялись, что Казанова станет церковным адвокатом, Джакомо изучал право. Хотя его страсть была гораздо больше связана с медициной и наукой, он все же шел по пути, который был выбран для него. И, возможно, самым важным его качеством была именно эта способность нравиться другим. Он был не только красив, образован и любезен, но и делал и говорил то, что от него ожидали в нужное время. Он знал, как угодить.
Он определенно знал, как доставить удовольствие младшей сестре своего наставника Беттине. Она была красивой девочкой-подростком и сразу же стала любимой подругой юного Джакомо. Позже он описал ее как свою первую любовь, а также ту, которая разожгла его страсть к эротическим приключениям. Ему было всего 11, а Беттина была старше, поэтому мы не знаем, насколько он был готов к такому случаю.
Фактически он был отвергнут. Но он по-прежнему дорожил своими отношениями с Беттиной и ее старшим братом на долгие годы вперед.
В 16 лет он получил степень бакалавра права (тогда они быстро учились…). В то время он уже был хорошо образован в христианском учении, пострижен и готов к карьере священнослужителя, что ему точно не подходило.
Вот он и вернулся в Венецию к своей любимой бабушке. Его мать, Занетта, имела для мальчика меньшее значение, если верить его мемуарам. Но прежде чем начать структурированную и зрелую жизнь по расписанию, он решил остановиться на Корфу, острове недалеко от границы между Албанией и Грецией. Корфу был венецианской провинцией, поэтому он все еще находился в составе Республики.
Там он подрался с французским дворянином и был вынужден бежать кубарем на маленькой весельной лодке. В открытом море его подобрал корабль и доставил в город Кассиопи на северной стороне острова.
Можно представить, что ситуация вызовет определенную степень стресса, будучи 16 лет, без денег, в незнакомом месте, разыскиваемом полицией, и без друзей или семьи в пределах досягаемости. Но Казанова проявил свой необычайный талант к выживанию, связывая узами и заводя друзей.
Через несколько месяцев у него было собственное жилье в Кассиопи, новый экстравагантный гардероб, важные компаньоны и красивая невеста.
Рано утром появился французский офицер, чтобы арестовать молодого мошенника, доставить его обратно в город Корфу и предать правосудию. Однако Казанове удалось обнаружить некоторые несоответствия в биографии француза. Вернувшись в город Корфу, он разоблачил его, и внезапно к нему стали относиться как к герою, а не как к молодому негодяю. Он был помилован и мог продолжить свое путешествие в Константинополь, прежде чем вернуться в Венецию.
Сан-Самуэле, где Казанова решил не делать карьеру в церкви.… Почему из Казановы не вышел бы хороший священник.
Его первый опыт проповедника в церкви Сан-Самуэле не удался. По этому случаю он решил основывать свою проповедь на римском поэте Орацио, мастере элегантности и стиля, но, к сожалению, во многом языческом писателе.
Его вторая попытка была 19 марта 1741 года. В 4 часа дня. он должен был проповедовать на празднике святого Иосифа, супруга святой Марии. В тот же день его пригласили на обед к очень богатому и влиятельному графу Монреальскому.
Казанова очень хорошо подготовился к проповеди, помня свою неудачу в прошлый раз. Он изучил свой текст и отлично запомнил его. Но, будучи таким милым и любезным, он не отказывался ни от одного из многочисленных блюд, которые ему предлагали в графском дворце. Он также не обуздал свой вкус к восхитительному вину.
В 4.08 он вбежал через входную дверь Сан-Самуэле. Он споткнулся, когда поднимался по ступенькам к кафедре, и, оказавшись там, не смог реорганизовать свою речь.
Его пропитанный вином мозг не реагировал, а первые фразы были бессвязными. Перед ним прихожане выглядели более забавными с каждой его пробой, и когда он наконец понял, что не может вспомнить ни одного слова из того, что так тщательно выучил, они громко захихикали.
Он запаниковал и потерял сознание, полусимуляция, полуправда. Его отвели в ризницу, где он должен был обдумать свое будущее. Тогда и там он решил, что священство не для него.
Жизнь в Венеции и смерть бабушки 1743 – 1746.О юности Казановы в Венеции ходит много историй. Большинство из них включают любовь и молодых женщин, замужних и незамужних. Но даже вдали от романтических приключений он, казалось, жил жизнью плейбоя, не имея никакого реального пути.
Дом бабушки Казановы. В 1743 году его любимая бабушка умерла, и его мать переехала в менее роскошную квартиру с Джакомо и его четырьмя братьями и сестрами. Это оказало на него глубокое влияние, поскольку лишило его наставника и единственной настоящей стабильности в Венеции.
В 1743 году он также был впервые заключен в тюрьму по обвинению в аморальном поведении. Он прослужил всего несколько месяцев в Форте ди Сант-Андреа.
В 1744 году он отправился в Калабрию, затем в Неаполь и Рим.
В Анконе одна из его любовных историй связана с кастратом, одним из певцов-кастратов, которых очень ценили в Европе в 1600-х и 1700-х годах. Кастратом, о котором идет речь, был Беллино. Он был из Болоньи, и Казанова предложил ему проезд в Римини. Беллино согласился, и во время поездки наш юный герой использовал все уловки, описанные в книге, чтобы соблазнить его. Когда пламя страсти стало неудержимым, Казанова наклонился, чтобы погладить гениталии своего возлюбленного. Секрет был раскрыт, и, как он и ожидал, Беллини оказался не мужчиной, а женщиной. Ее звали Тереза, и причина ее маскировки заключалась в том, что церковь не принимала певиц в свои театры. И церковь была очень богатым и могущественным работодателем.
Встреча с Маттео Брагадином 1746 – 1749.
Очень холодным вечером в январе 1746 года, во время карнавала, Джакомо увидел человека, терпящего бедствие, в гондоле недалеко от него. Он не стал медлить, а приказал гондольеру подойти поближе, и общими усилиями им удалось остановить человека от падения за борт. Казанова, немного разбиравшийся в медицине, помог ему прийти в сознание и благополучно доставил его домой. Оказавшись там, мужчина представился как Маттео Брагадин , дворянин и важный политик Республики.
– Вы спасли мне жизнь. Что я могу сделать, чтобы компенсировать вас, мой юный друг? он спросил.
Аделаида де Гейдан – Генриетта с сестрой.Клод Арнульфи – «Аделаида де Геидан и др. сеур в клавесине». Обрезано. Предоставлено Musée Granet под номером CC BY-SA 4.0
. «Все, что я сделал, — это помог нуждающемуся человеку», — ответил Казанова. Это не больше, чем требуется от любого джентльмена. Видеть тебя здоровым и здоровым — достаточная компенсация.
Брагадин станет своего рода покровителем Казановы.
Их глубокая дружба познакомит его со многими контекстами высшего общества и поможет ему избежать опасностей, когда те же самые контексты повернутся против него.
Например, он предупредил его о государственной инквизиции в 1749 году и предложил ненадолго покинуть Венецию, чтобы все остыло.
Казанова считался развратным человеком, особенно в церкви. Хотя республика не всегда соглашалась с догматической католической церковью в вопросах личного поведения, когда дело касалось Казановы, они определенно были на одной волне. Венеция была очень развратным городом в 1700-х годах, но молодой Джакомо выделялся. И, вероятно, было много влиятельных мужчин, которые хотели убрать его с дороги, поскольку он был сильным конкурентом за внимание женщин. Кроме того, он представлял угрозу для собственных жен и дочерей. Лучше держать его подальше или запереть.
Встреча с Аделаидой де Гейдан в 1749 году. В том же 1749 году он встретил любовь всей своей жизни.
Да, Казанова был настоящим любовником. Он был не просто обольстителем и собирателем разбитых сердец. Он уважал и восхищался женщинами и влюблялся с такой страстью, как если бы был единственным и неповторимым почти каждый раз. Однако этот опыт был другим и оказал глубокое влияние на него как на человека и как на человеческое существо.
Он назвал ее Генриеттой, но позже историки пришли к выводу, что ее настоящее имя было Аделаида де Гедан, французская дворянка из Экс-ан-Прованса. Они провели вместе три месяца, но ей суждено было выйти замуж за другого мужчину, и она ничего не могла сделать, чтобы изменить это. Уходя от него, она написала на окне бриллиантом, подаренным ей Казановой:
– Генриетту тоже забудешь.
… Но он никогда этого не делал.
Мост Вздохов. Последний вид Венецианской лагуны для осужденных. Самое известное его достижение – побег из венецианской тюрьмы. Итак, Казанова покинул Венецию в 1749 году, но вернулся через год.
Однако его беспокойная душа не покорялась нормальной, стационарной жизни в родном городе. Почти сразу же он снова отправился в путь. На этот раз в Париж, город, который должен был стать его вторым домом. Он пробыл в столице Франции два года. Затем он отправился в Вену, затем в Дрезден, Прагу, Милан и почти во все другие достаточно важные европейские города, прежде чем снова по глупости вернуться в Венецию в 1755 году.0125 Джакомо Казанова
По прибытии он был арестован по обвинению в обычном аморальном поведении и бесчестии церкви. Но на этот раз вместо гарнизона в Сант-Андреа его отправили на «Пьомби».
Название означает «свинец», так как оно относится к покрытой свинцом крыше дворца дожей. Маленькие тюремные камеры располагались на верхних этажах, и между ними и палящим солнцем была только свинцовая пластина. Зимой в них было смертельно холодно, а летом они были как печь.
Вдобавок камера Казановы была настолько крошечной, что он со своими 1,90 метрами (6 футов 2 дюйма) не мог стоять прямо.
А еще были крысы размером с кролика и разные неприятные насекомые. Но хуже всего было то, что, согласно венецианской практике, ни срок приговора, ни обвинения не были сообщены заключенному. Насколько он знал, он мог быть там на всю жизнь.
В отчаянии он сразу же начал разрабатывать план побега. Найдя длинный дверной засов и сумев наточить его куском мрамора до стамески, он медленно и методично пробирался сквозь пол. Ему потребовался целый год, и когда он, наконец, был готов бежать, его внезапно перевели в другую камеру. Кто-то предал его.
Новая камера была больше, светлее и не на последнем этаже. Но охранники обыскивали его каждый день, поэтому он не мог продолжать свои раскопки. Вместо этого он снова использовал свои методы убеждения и подружился с товарищем в камере над ним. Ему удалось отправить ему свой металлический инструмент внутри большой иллюстрированной Библии с тарелкой макарон сверху, чтобы компенсировать дополнительный вес.
и не дать посыльному открыть книгу.
Заключенный в соседней камере, которого звали отец Марино Бальби , затем медленно и методично прорыл дыру между своей камерой и камерой Джакомо Казановы. Оказавшись в покоях Бальби, двое мужчин сумели пробить крышу, а оттуда они выползли и протащили себя сквозь крошечное окошко на чердак в большую гостиную во Дворце. К сожалению, двери были заперты, и они оказались в ловушке. Они рухнули на диван и заснули.
На следующее утро слуга открыл дверь. Двое мужчин проснулись дезориентированными, но Казанова тут же начал кричать на мужчину:
– Это возмутительно. Скандал. Как такое возможно во дворце Дожей? Вы несете ответственность за это…?
Казанова на самом деле был одет в платье из тафты, на тот момент грубое и грязное, но все же являвшее собой признак элегантности.
Будучи тем, кем он был, он сохранил его для этого случая. А его компаньон был священником и был одет как таковой.
Судьба распорядилась так, что накануне вечером во Дворце был большой бал, и слуга подумал, что он нашел двух несчастных гостей, которых по ошибке заперли в одном из бальных залов.
Людовик XV Французский– Прошу прощения за неудобства, сказал он. Пожалуйста, пожалуйста, не говорите об этом моему начальству… Пожалуйста, умоляю вас…
И, сам того не ведая, он выпроводил двух джентльменов из Дворца и попрощался с ними с комплиментами и почтением.
И Джакомо Казанова снова стал свободным человеком.
Путешествие по миру: Париж 1756 – 1758. Невероятная история о побеге из «Иль Пимбо» станет одним из самых важных его подвигов. Сегодня мы бы назвали это вирусным. Когда Казанову приглашали, это часто было главной достопримечательностью.
Все хотели знать о том, как этот очаровательный человек сбежал из одной из самых страшных и безопасных тюрем в Европе, и они хотели услышать это от него лично. И он снова обрел известность и популярность.
Поскольку Венеция была закрыта для него и будет закрыта в течение 18 лет, он переехал в мировой политический и экономический центр 18 века, Париж. Франсуа-Жоахим де Пьер де Берни был послом Франции, но теперь был назначен министром иностранных дел в Париже. Он хорошо знал Казанову и познакомил его с парижской аристократией.
В 1758 году он спланировал и наметил национальную лотерею, чтобы помочь восстановить государственные финансы после некоторых катастрофических дел Людовика XV. Лотерея имела огромный успех, и Казанову стали приглашать в ближние круги при дворе. Его популярность и слава никогда не были выше.
Размышления, медитация и неудачи 1758 – 1774. В последующие годы его желания очень медленно менялись.
Он по-прежнему оставался самым изысканным, общительным, любезным, остроумным и красивым человеком на свете, но что-то изменилось в его глазах. Что-то было более темным, более интровертным… Как будто он искал что-то еще.
Оказывал услуги Франции в качестве шпиона, затеял неудачное предприятие по импорту-экспорту, ухаживал за большим количеством женщин, некоторые из которых были замужем. И вот тогда он, наконец, встретил единственную женщину, которую он не мог иметь.
Ее звали Марианна Шарпийон, или, точнее, Оспургер. Французская дочь проститутки. Она сама занималась тем же делом. Казанова встретил ее в Лондоне.
Марианна Шарпийон и попугай.– У нее было лицо ангела, каштановые волосы, голубые глаза и идеальное симметричное тело. Короче говоря, я нашел ее просто неотразимой.
Ей было всего 17, а Казанове почти 40. Ее провокационные манеры и соблазнительные манеры заставили его полностью потерять контроль. Но чем больше он ухаживал за ней, дарил ей подарки, цветы, украшения и признавался ей в любви, тем больше она сопротивлялась ему.
Дошло до того, что он применил насилие и грубую силу, чтобы заполучить ее, что привело к обвинениям и короткой остановке в тюрьме. Тем не менее, она не сдвинулась с места.
Учитывая ее профессию и тот факт, что Казанова даже не мог купить ее страсть за деньги, в то время как он мог наблюдать, как другие мужчины делают именно это, произвело на него глубокое и разрушительное впечатление. Впервые в жизни он почувствовал себя побежденным, побежденным. И он решил покончить с собой… Самоубийство от разбитого сердца.
Когда он стоял на берегу Темы готовый броситься в темную воду, друг позвал его издалека…
– Эй, Джакомо… Почему бы тебе не пойти со мной, чтобы выпить вместе с этими двумя балеринами?
И Казанова был спасен.
Позже он купил попугая и научил его говорить:
– Мисс Марианна Шарпийон больше шлюха, чем ее мать.
Казанова снова вернулся в Венецию, 1778-1783 гг.
Он также знал многих дворян и политиков. Он знал Моцарта, встречался с Вольтером, Жан-Жаком Руссо, Бенджамином Франклином. Он был другом Екатерины Великой, Фридриха Прусского, а также мадам де Помпадур и папы Бенедикта XIV. Но он все еще не был дворянином, и ему приходилось доверять своей ценности как развлечения, чтобы быть принятым в высшее общество 18-го века. И со временем желание снова увидеть Венецию становилось все сильнее.
Ему, наконец, удалось договориться о помиловании за тюремный срок, который на самом деле никогда не был очень долгим. Кое-что, о чем Казанова не знал во время побега из тюрьмы. Он согласился взять на себя роль шпиона Республики и служил таковым какое-то время в Триесте.
Он жил в Венеции с 1774 по 1783 год, за исключением тех случаев, когда он много путешествовал. Однако времена изменились, и Казанова стал старше. Теперь ему нужен был способ покрыть ежедневные расходы. Некоторое время он работал театральным импресарио, основал ежемесячный журнал, перевел «Илиаду» с греческого и написал свои собственные произведения.
Это был один из тех коротких памфлетов, критикующих не того человека, из-за которого ему навсегда запретили въезд в Венецию.
Он оказался в ссоре из-за денег во дворце Микеле Гримани. Соперником был некий Карлетти. Его расстроили не столько оскорбления Карлетти. Он вполне к этому привык. Чего он не мог принять, так это того, что Гримани, человек, которого он считал своим биологическим отцом, встал на сторону Карлетти. Казанова ответил на услугу, написав рассказ в стиле греческой мифологии. Но кто угодно мог видеть, кто на самом деле был в главных ролях. И он практически сказал это… Он, Джакомо, был сыном Гримани, и более того, сын Гримани был на самом деле отпрыском другого венецианского дворянина по имени Себастьяно Джустиниан.
Казанова… Уже не такой молодой.Что ж, он потерял своего самого влиятельного союзника в Республике.
И он, вероятно, также соблазнил одну или двух жен и дочерей правящего класса.
Он покинул Венецию в 1783 году, чтобы никогда больше не вернуться.
Когда он покинул Венецию, ему было почти шестьдесят. Его здоровье все еще было хорошим, но его способности как любовника и светского человека были значительно снижены. Он чувствовал себя старым, и мир, который он знал, медленно менялся.
Он отправился в Триест. Затем отправился в Вену, где некоторое время оставался секретарем венецианского посла. Он воссоединился с некоторыми из своих старых друзей, но когда поступило предложение стать библиотекарем в замке графа Вальдштейна в Дуксе, Богемия, вариантов у него не хватило, и он согласился. Его жизнь повесы определенно закончилась.
В Дуксе-Дучкове он издалека стал свидетелем Французской революции и падения Венецианской республики. Его мир рухнул, и он умер 4 июня 179 г.8.
Место его последнего упокоения неизвестно.
Джакомо Казанова, писатель. Хотя Казанова известен всему миру как мастер обольщения, его настоящая ценность — это писатель.
Он написал множество всевозможных рукописей, переводил, редактировал и издавал. И в основном этим качеством он зарабатывал на жизнь… Как рассказчик.
Большинство экспертов по Джакомо Казанове согласны с тем, что есть разница между тем, когда он пишет на основе собственного опыта, и когда нет. И его самая известная книга — мемуары. В Histoire de ma vie он отправляет читателя в фантастическое путешествие по обществу 1700-х годов, уделяя особое внимание женской красоте и эротической привлекательности. И причина естественного языка и плавного повествования, возможно, заключалась в том, что он писал это не для того, чтобы кто-то вообще это читал.
Мемуары, вероятно, никогда не предназначались для публикации. Это также может быть одной из причин, почему они такие огромные… 3700 страниц, а также наличие повседневных деталей, загромождающих его страницы. Он написал их, чтобы пережить свои многочисленные приключения, больше для себя, чем для других.
Это могло быть даже предложение от его врача в качестве средства против его меланхолии записать свои воспоминания. Он написан на французском языке.
Книга была издана с жесткой цензурой в 1825 году под названием Мемуары. Католическая церковь сразу же внесла ее в список запрещенной литературы вместе со всеми другими публикациями автора.
- В 1960 году (… спустя 170 лет!) была опубликована первая версия без цензуры.
- В 2010 году Национальная библиотека Франции купила оригинал рукописи за 7,25 млн евро. Продавцом был анонимный наследник издателя Фридриха Арнольда Брокгауза. Histoire de ma vie теперь считается национальным достоянием Франции.
- Повествование заканчивается на середине предложения около 1774 года.
Помимо мемуаров, он написал около двадцати книг, в основном после 1770 года.
любовник на все времена.
Количество женщин, которых он завоевал, колеблется от 122 до 216 в зависимости от того, кто считает. Это, очевидно, никоим образом не точные расчеты. Казанова не закончил свой рассказ, наверное, не все обо всем упомянул, а написана она минимум через 50 лет после его первой эротической встречи.
Скажем, 150 женщин за всю жизнь.
Исследование, проведенное в США в 2004 году, показало, что примерно каждый пятый американский мужчина имеет более 20 сексуальных партнеров в течение жизни. Учитывая, что Казанова никогда не был женат и что он был невероятно желан и, похоже, не имел никаких проблем в своих завоеваниях, 150 — это не так уж и много. Жорж Сименон, бельгийский писатель, известный своими книгами о французском сыщике Жюле Мегрэ, соблазнил 10 000 женщин. Ходят слухи, что Фрэнк Синатра занимался любовью с 5000 женщинами. Как и Пьеро Кьяра , автор книги «Веро Казанова», настоящий Казанова, сказал в интервью:
Джакомо Казанова.
Предоставлено Келли Гэлбрейт под CC BY-SA 4.0. Я бы сказал, что у обычного спасателя в Римини или Риччоне (Италия) было бы больше женщин, чем это…
Джакомо Казанова не был завоевателем только ради удовольствия. Кажется, каждый раз он любил по-настоящему. Он влюблялся, иногда глубоко, и страдал, как и все, в жестокой и мучительной игре любви.
Например, он прожил свои дни в Венеции вместе с Франческой Бускини, девушкой без денег и без имени. Она была очень влюблена в писателя, а он в нее. Они жили вместе долгое время, пока Казанова не был вынужден покинуть город-лагуну. Из его многочисленных писем чувствуется трогательная находчивость и нежность, а также сердце, опечаленное тем, что ее нет рядом. Он фактически продолжал платить за нее в течение многих лет после того, как покинул Венецию.
Но истории, мифы… Правдивы ли они?Да, разумно думать, что они есть.
У нас есть два способа сказать, что по крайней мере большая часть из этого на самом деле правда.
- Во-первых, как я уже упоминал ранее, он, вероятно, написал это не для публикации. Это был своего рода дневник, и искренность в его словах заметна. Он даже не пытается представить себя в хорошем свете. Его неудачи и недостатки изображаются так же ясно, как и его успехи.
- Второе, что нужно помнить, это то, что его приключения можно проверить. И это проверено. Бесчисленные эксперты следовали по следам Казановы по всей Европе. Венеция вела учет уголовных преступлений, занятости, деловых соглашений, рождений и смертей. Так поступила и Франция. Путешествия, предприятия, книги, даже побег из «I Piombi» — все это правда. Что не может быть проверено, так это то, что произошло за закрытыми дверями. Его любовников часто называют только их инициалами или псевдонимом. Тем не менее, их не составило труда идентифицировать. Разумно думать, что то, что он рассказывает нам о своих любовных похождениях, в основном верно. У него просто не было бы причин преувеличивать.
