Почему люди бывают злыми?
Сталкиваясь с агрессивными людьми, обычно недоумеваешь: почему они такие? Ответ на этот вопрос не так уж и очевиден и в своей сути имеет глубокую психологическую подоплёку. Вообще, для начала полезно задаться вопросом: а каким человек рождается – злым или добрым? В современной академической психологии на этот счёт нет единого мнения. Некоторые психологические школы утверждают, что по своей внутренней сущности люди склонны к агрессии, и что именно общество и воспитание учит их сдерживать её и развивать в себе добрые качества. Если в семье доброжелательная обстановка, родители любят ребёнка, заслуженно хвалят его, учат правильному поведению, то в большинстве случаев из него вырастет добрый человек.
Другие направления, наоборот, считают, что человек по своей врождённой природе добр, и именно общество, через различные факторы, учит его быть злым и агрессивным. Лично я разделяю мнение последних. По моему глубокому убеждению, человек по своей природе – добр, но, переживая те или иные события, он приходит к выводу, что его окружают люди злые, и он просто вынужден быть таким же, чтобы хоть както выживать.
В итоге человек начинает оправдывать собственную жестокость и строить для себя такую теорию жизни, по которой добрым быть нельзя. Однако нас больше интересует то, как именно происходит эта метаморфоза и какие именно факторы в большей степени обеспечивают развитие агрессивного характера.
Начнём с того, что человек рождается с неким набором реакций на те или иные события жизни, характерных именно для него. Большая часть этих реакций обусловлена преобладанием того или иного темперамента. В классическом определении все темпераменты делятся на эмоционально устойчивые и неустойчивые.
Именно неустойчивость эмоциональной сферы во многом обуславливает такую особенность, как вспыльчивость, резкость. Однако не все люди со взрывным темпераментом являются злыми. Да, им легче развить в себе агрессию, чем другим, но они с таким же успехом могут быть и добрыми, направив
свою чрезмерную активность на позитивную деятельность.
Другими словами, темперамент может либо помогать, либо мешать развитию определённых черт характера при определённых условиях.
Одним из важнейших условий является общая атмосфера, в которой растут дети. Если в семье доброжелательная обстановка, родители любят ребёнка, заслуженно хвалят его, учат правильному поведению, то в большинстве случаев из него вырастет добрый человек.
Личность же человека со злым характером развивается в несколько иных условиях. Как правило, такие дети с детства либо получают прямые указания от родителей по поводу того, что нельзя проявлять доброту, что всё надо брать силой, что проявление мягкости характера – это удел слабых, либо родители или ближайшее окружение всячески стремятся подавить его личность, его чувство собственной значимости.
Обычно всё это происходит на фоне постоянных придирок и упрёков. Как правило, в таких ситуациях родители не замечают заслуг своего ребёнка и видят лишь его ошибки. Именно это заставляет его стремиться всячески доказать родителям, что он более значим, чем о нём думают.
И в один день ребёнок просто приходит к мысли о том, что он всё равно ничего доказать не сможет, и, соответственно, он и не видит смысла стремиться к этому.
Происходит некий надлом в мировоззрении
и общем отношении к людям.
Он думает: раз общество не смогло его полюбить, то и ему незачем любить его. Конечно, в этом правиле бывают исключения, и некоторые люди, переживая психотравмирующие события, наоборот, развивают в себе большую доброту и живут с мыслью не отомстить обществу, а не дать своим близким пережить то, что пережили сами. И тут, конечно, необходимо выяснить, что же помогает таким людям сохранить в себе эту доброту?
Я не могу однозначно утверждать, но, по моему мнению, им помогает то, что в их жизни либо был хотя бы один человек, который сказал им нужные слова и помог тем самым правильно реагировать на обиды, либо они могли прочитать какой-либо рассказ или увидеть фильм, в котором нашли для себя добрый совет.
Вот почему так важно внимательно относиться к тому, что видит и слышит человек в период раннего детства. В своей работе мне не раз приходилось становиться свидетелем того, как дети начинали убеждать себя в том, что мир вокруг злой и в нём нет места доброте и состраданию.
Такие выводы они делали после того, как подверглись унижениям и высмеиванию своих недостатков со стороны сверстников, что повлияло на их самооценку. Именно в такой трудный период необходимо научить ребёнка тому, что в мире есть разные люди, и что те, кто сегодня над ним смеётся, делают это исключительно в силу своего невежества и невоспитанности и что они со временем могут повести себя иначе.
Знаю точно, что при правильном психологическом подходе в большинстве случаев можно предупредить развитие в человеке злобы и агрессии в отношении других. Но теперь пора рассмотреть тот случай, когда человек уже развил в себе злой характер. Каким будет его жизнь?
Чаще всего такие люди живут только для себя, они убеждены в том, что мир им чем-то обязан. И что они не просто так проявляют агрессию, а берут то, что принадлежит им по праву. Тут крайне важно понимать одну очень важную деталь.
Дело в том, что такая черта, как агрессивность, очень тесно связана с другой чертой, а именно с тревожностью.
Как бы это странно ни звучало, но нужно принять как факт, что внешняя агрессия – это компенсаторная реакция на внутреннюю тревожность.
То есть все злые люди очень внутренне тревожны, и, наоборот, все тревожные и неуверенные в себе люди – внутренне агрессивны. Агрессия последних обычно носит не прямой, а косвенный характер.
Как правило, мужчина, который на работе и в обществе проявляет неуверенность, в семье превращается в тирана, который любым способом стремится самоутвердиться за счёт тех, кто ему это позволяет. У женщин это проявляется несколько иначе, и чаще всего в том, что они просто начинают либо обсуждать других, либо вести себя высокомерно.
Взрослый человек, в отличие от ребёнка, может бороться с негативными проявлениями своего характера, хотя это удаётся не всем и не всегда. Кто-то с возрастом может добиться успеха в жизни и тем самым удовлетворить в себе потребность быть значимым.
Другие, в силу собственных убеждений, просто заставляют себя сдерживать свой гнев.
Однако бывают и те, кто просто приходит к оправданию своей агрессии и убеждению в том, что они всё делают правильно и что это просто вокруг них такие люди, которые не заслуживают хорошего к себе отношения. Вот такой подход чаще всего бывает свойственен человеку с искажённым восприятием мира.
И тут непринципиально, будет он религиозным (не путать с верующим) или нет. Отличие лишь в том, что в первом случае это будет просто какой-то религиозный фанатик, который убеждает себя в том, что люди (кроме его единомышленников) являются заблудшими и пренебрежительное и агрессивное отношение к ним вполне оправданно.
АЛИАСХАБ МУРЗАЕВ
Злой, потому что болит: как тело и психика влияют друг на друга
В издательстве «Альпина Паблишер» выходит книга психолога, специалиста по психосоматическим расстройствам Натальи Фомичевой «Правда и мифы о психосоматике», где автор подробно разбирает влияние тела и психики друг на друга, подтверждая свои слова доказательной медициной.
Forbes Life публикует главу из книги о восприятии болевых ощущений.Иногда психика страдает по прямым «соматическим» причинам: закупорка сосуда, нарушение гормональной регуляции и т. д. Но есть и другой путь, которым болезненный симптом может менять наше восприятие мира и эмоциональные реакции: когда нам плохо, мы иначе мыслим, иначе чувствуем. И наоборот: от того, что мы думаем и какие эмоции испытываем, зависит восприятие боли и других неприятных симптомов. Здесь-то и начинается самое интересное — взаимопроникновение телесного и психического.
Возьмем для примера одно из самых неприятных ощущений — боль. Люди давно заметили, что мы переносим ее по-разному. Есть два понятия:
- болевой порог — сила раздражителя, вызывающего боль как минимум в 50% случаев;
- порог переносимости — наиболее сильная боль, которую я готов(а) терпеть здесь и сейчас.
Например, у меня низкий болевой порог, но высокий порог переносимости. Поэтому я ощущаю даже слабые раздражители как болезненные, но могу терпеть достаточно долгую и сильную боль. У других бывает наоборот: болевой порог высокий, а переносимость низкая. Такие люди могут неожиданно потерять сознание от боли, хотя до этого казалось, что они спокойно переносят страдание.
Низкий болевой порог плюс низкий порог переносимости — это гиперчувствительный человек, который многое воспринимает как боль, причем терпеть ему труднее, чем другим. В культурах, где умение терпеть боль считается достоинством, люди могут стыдиться своей «слабости». На самом деле эта черта во многом определяется физиологией.
Высокий болевой порог плюс высокий порог переносимости дает возможность выдерживать вскрытие нарывов без обезболивания и удивляться, почему другие так не могут.
Естественно, у людей с разными порогами боли и переносимости в силу опыта будет разное отношение к одинаковым раздражителям.
На практике отделение чистой ноцицепции (физиологической болевой чувствительности как таковой) от субъективного восприятия боли не имеет значения. Во всем мире боль принято оценивать по субъективной шкале — от единицы (боли нет) до десятки (невыносимая боль, сильнее не было никогда). Не так важно, «кажется» пациенту, потому что «он себя так настроил», или он испытывает боль «в реальности»: его реальность такова, что боль есть, и ее надо снимать. Фраза советских и постсоветских медиков «не выдумывай, у тебя не может болеть» имеет мало отношения к современной медицинской этике
Точно так же обстоит дело с другими симптомами. Клинические исследования могут выявить отсутствие каких бы то ни было предпосылок к тошноте, но невозможно сказать
пациенту, что его не тошнит, если он это ощущает.
Невролог констатирует отсутствие нарушений,
а пациент утверждает, что чувствует слабость в левой ноге. Действительно ли есть слабость, настолько незначительная, что наблюдатель не может ее зафиксировать? Или пациенту только кажется, что она есть? Исследования нервной проводимости мышц могут ответить на этот вопрос точнее, но для прекращения страданий исследований недостаточно, ведь «не наблюдаемые» симптомы не выдуманы — пациент ощущает их как реальные.
Другой пример: многие люди с сердечно-сосудистыми заболеваниями развивают «вторичную тревогу», которая возникает при любых неприятных ощущениях в области сердца. На восприятие симптомов заболевания влияют не только мысли, но и настроение. Астения, подозрительность, тревожность, страх, апатия или меланхолия усиливают восприятие неприятных ощущений.
Не так важно, кажется боль пациенту, потому что он себя так настроил, или он испытывает ее в реальности: его реальность такова, что боль есть, и ее надо снимать.
Наоборот, ярость и другие стенические (т. е. связанные с активностью) реакции повышают и болевой порог, и порог переносимости. Многие, спасая человека, не замечали собственных ранений, обморожений, ожогов и падали без сознания, только когда все оказывалось позади. Люди с биполярным расстройством в тяжелом маниакальном состоянии подчас не ощущают боли даже при переломах.
Одна из загадок психологического восприятия сигналов нашего тела — субъективный опыт переживания женщиной родов. Невозможно объективно ответить на вопрос, какими по степени болезненности могут быть «нормальные» роды. Мы знаем, что настроение женщины, ее готовность к процессу, знание о нем играют важную роль и влияют на поведение. Слушать сигналы тела, правильно дышать, принимать позы, облегчающие схватки, — всё это весьма существенно сказывается на восприятии боли в родах. Вместе с тем часть женщин, у которых роды прошли безболезненно, возможно, обладают более высокими порогами чувствительности и переносимости боли. А в случаях, когда непереносимая боль в родах свидетельствует об индивидуальных особенностях тела или процесса, даже самое правильное поведение не сможет ее облегчить, и обезболивание обязательно.
Таким образом, в нашем восприятии телесных симптомов отражается много внутренних, относящихся к психике, факторов.
Степень такого влияния зависит не только от интенсивности выраженности симптомов, но и от характера человека до болезни, и от сопутствующих обстоятельств, прежде всего — от прогноза заболевания. Психологически легче переносить неприятные симптомы, если известно, что они не являются признаком угрожающего жизни заболевания и в дальнейшем не будут усиливаться.
Материал по темеМы рождаемся добрыми или злыми?
Генетика
Том Альетти
Мы рождаемся с врожденным моральным компасом или это то, что мы развиваем по мере взросления?
На протяжении столетий философы спорили о том, рождаются ли люди добрыми или злыми. Аристотель утверждал, что нравственности учат и что мы рождаемся «аморальными существами», в то время как Зигмунд Фрейд считал новорожденных моральным чистым листом.
Любой, кто читал «Повелителя мух», будет ожидать, что дети будут полноправными социопатами, которые только и ждут, чтобы их освободили от навязанных взрослыми оков, чтобы (предупреждение о спойлере) основать культ и жестоко попытаться убить друг друга.
Возможно, две самые известные противоположные точки зрения на этот спор принадлежат Томасу Гоббсу и Жан-Жаку Руссо. Гоббс описывает людей как «противных» и «грубых», нуждающихся в обществе и правилах, чтобы управлять своими инстинктами, чтобы процветать; позже Руссо открыто критиковал его, утверждая вместо этого, что человек был бы нежным и чистым без развращения жадностью и неравенством, вызванными классовой системой, навязанной нашим обществом.
Тем не менее, исследования в области психологии развития показывают, что в человечестве может быть какое-то естественное «хорошее» (или, говоря точнее, что дети, по крайней мере, способны выносить моральные суждения в более раннем возрасте, чем считалось ранее).
youtube.com/embed/JWzRFLSucQQ?enablejsapi=1″ frameborder=»0″ allow=»accelerometer; autoplay; clipboard-write; encrypted-media; gyroscope; picture-in-picture» allowfullscreen=»»> Продолжение статьи ниже
Подробнее о науке
Для этого младенцев младше года заставляли смотреть кукольный спектакль, в котором фигурки разных цветов вели себя таким образом, который можно было четко распознать как правильное или неправильное с моральной точки зрения. Красный кружок пытается взобраться на холм, а «злой» синий квадрат пытается столкнуть его обратно. Между тем, «хороший» желтый треугольник пытается помочь красному кругу, толкая его вверх.
После спектакля малышей спросили, с какой фигурой они хотят поиграть: злобным синим квадратом или добрым желтым треугольником. Как вы могли догадаться, все они выбрали последнее, треугольник, демонстрирующий «полезное» и «самоотверженное» поведение. Это относилось даже к младенцам в возрасте семи месяцев.
Сцена повторяет результаты исследования, проведенного в 2010 году Центром познания младенцев Йельского университета, которое пошло еще дальше и доказало, что младенцы выбирали марионеток из-за их действий, а не из-за других переменных (например, врожденных предпочтений или знакомства с куклами).
определенного цвета или формы). Когда представление было воспроизведено с фигурами, играющими противоположную роль, младенцы по-прежнему чаще всего выбирали фигуру, взявшую на себя роль «помощника».
Исследование Киотского университета, проведенное в 2017 году, использовало тот же подход и результаты, что и исследование марионеток, что, по-видимому, подтверждает эти результаты. Детям в возрасте шести месяцев показывали видеоролики с участием трех персонажей, похожих на Пакмана, которых называли «агентами»: «жертва», «хулиган», агрессивно натыкающийся на жертву и вдавливающий ее в стену, и «сторонний» агент. Сторонний агент иногда вмешивался, чтобы помочь жертве, вставая между жертвой и хулиганом, а иногда вместо этого убегал. После просмотра видео дети должны были выбрать предпочитаемого персонажа, и большинство выбрало вмешивающегося стороннего агента, который пытался помочь жертве.
Другие исследования также показали, что младенцы проявляют альтруистическое поведение, например, «Исследование большой матери» из Гарварда, где младенцы, которые не знали, что за ними наблюдают, все же вели себя доброжелательно и помогали другим, предполагая, что это не просто выученное поведение, позволяющее избежать наказания или проверки.
Хотя эти исследования не могут полностью опровергнуть более пессимистические взгляды Фрейда и Гоббса на человеческую природу, они, кажется, предполагают, что младенцы от природы склонны предпочитать альтруистическое поведение и что родители могут быть вполне уверены, что, оставляя своих детей на необитаемый остров, вероятно, все же не лучшая идея, по крайней мере, они не будут пытаться раздавить камнем самого слабого (извините, Уильям Голдинг).
Избранное изображение © Источник изображения | Getty
Подкаст BBC Earth
Закрой глаза и открой уши
Сокровенные истории и удивительные истины о природе, науке и человеческом опыте в подкасте размером с планету.
Подписаться:
AppleSpotifyAcastВдохновение
ЕЩЕ ОБ ЭТОМ Информационный бюллетень BBC EarthЧто делает человека злым? Как искажается мораль
Что делает человека злым? Легко ли стать злым?
Эффект Люцифера рассказывает о косвенных факторах, которые, по мнению Филипа Зимбардо, могут заставить любого совершить зло. Эти факторы включают сигналы идентичности, социальное давление и потерю осознания индивидуальности.
Продолжайте читать, чтобы узнать, что делает человека злым.
Если теория косвенной морали Зимбардо верна и неправильная ситуация может сделать кого угодно злым, то что делает человека злым? Мы обсудим три основные ситуационные переменные, которые могут превратить любого добросовестного гражданина в хладнокровного убийцу.
Переменная #1: Сигналы идентичности Одним из типов ситуационных переменных, которые могут вызвать резкое изменение морали, является сигнал идентичности .
Зимбардо объясняет, что сигналы идентичности — это аспекты окружающей среды, на которые мы опираемся, формируя наше представление о себе и определяя, как действовать. Это могут быть определенные места, одежда и другой реквизит, а также ожидания других.
Обычно мы предполагаем, что наша личность фиксирована, но в определенной степени нормально адаптировать нашу личность к конкретным обстоятельствам. Зимбардо утверждает, что все мы берем на себя роли или временные личности в различных сферах жизни. Например, на работе мы берем на себя роль «сотрудника» и действуем определенным образом, чего дома мы не вели бы. Однако в крайних случаях, если мы попадаем в ловушку достаточного количества сигналов окружающей среды, помещающих нас в определенную роль, эти роли могут овладеть нашими эмоциями и заставить нас делать то, на что мы никогда не согласились бы рационально .
Переменная #2: Социальное давление Зимбардо объясняет, что социальное давление является еще одной важной косвенной переменной, способной влиять на людей, чтобы они становились злыми.
Когда окружающие хотят, чтобы мы сделали что-то злое, нам становится значительно труднее сопротивляться. Это социальное давление проявляется в двух основных формах, которые часто пересекаются: групповое давление и авторитетное давление.
Групповое давление
Зимбардо утверждает, что всем нам необходимо чувствовать себя принятыми окружающими. По этой причине, когда мы оказываемся в новых ситуациях, мы наблюдаем за окружающими, чтобы определить, какое поведение уместно. Таким образом, наши нравы часто меняются, чтобы соответствовать нравам окружающих нас людей .
Зимбардо отмечает, что если мы воспринимаем группу как престижную и эксклюзивную, то давление, которое она оказывает на нас, становится еще более сильным. Наша человеческая потребность принадлежать становится сильнее в сочетании с нашим стремлением к статусу. Например, ребенок, который хочет, чтобы его приняли «крутые дети», может высмеивать детей, с которыми обычно дружит.
Авторитетное давление
Авторитетное давление — это когда человек или группа , обладающая властью , требует от вас что-то сделать.
Зимбардо утверждает, что, вообще говоря, гораздо более вероятно, что мы совершим зло, если мы «просто следуем приказам». В то время как групповое давление носит косвенный и иногда случайный характер, авторитетное давление является прямой попыткой контролировать ваше поведение.
Последняя переменная обстоятельств, изменяющая мораль, которую мы обсудим, равна 9.0051 осознание индивидуальности . Зимбардо объясняет, что человек теряют чувство морали, когда теряют ощущение, что они и люди, с которыми они плохо обращаются, являются уникальными личностями . Это отсутствие осведомленности проявляется в двух формах: анонимность и дегуманизация.
Анонимность
Анонимность — более приземленная форма этой потери. Зимбардо утверждает, что мы с большей вероятностью причиним зло , если будем думать, что нас не видят и вряд ли опознают .
Эта анонимность может принимать форму отсутствия свидетелей или простой маски или маскировки.
Анонимность имеет большое значение, поскольку снижает нашу личную ответственность. Мы гораздо более склонны совершать злодеяния, когда знаем, что нас нельзя опознать (и, следовательно, нас нельзя наказать или опозорить за наши действия). Непосредственное устранение личной ответственности имеет тот же эффект: когда кто-то другой добровольно возьмет на себя ответственность за злодеяние, мы с готовностью выполним его сами.
Дегуманизация
Те, кто дегуманизируют других, также часто впадают в ментальную привычку дегуманизировать самих себя: они воспринимают себя как объект или силу, а не как человека с моралью.
