Почему я ненавижу мужчин: «Я не люблю наших мужчин. Я ненавижу патриархат». История Дианы — DAPTAR — ШПИЛЬКИ

Содержание

«Я не люблю наших мужчин. Я ненавижу патриархат». История Дианы — DAPTAR

«Сегодня я в сотый раз прочитала в местном нальчикском паблике фразу: «Таких надо убивать, чтобы не разлагали наше общество! Эта зараза пришла с Запада! Это худшее, что может быть!» И в сотый раз я промолчала. Потому что я – тоже «такая». И мне страшно. А очень хотелось сказать: «Правда? И чем же я так плоха? А на себя посмотреть не хотите? Так посмотрите!»

Я – Диана. Мне 30. Я не люблю мужчин, давно вычеркнула их из своей жизни. Они живут по правилам, от которых меня тошнит. Мне с ними больше не по пути. И теперь я, и такие, как я – главное зло нашего славного городка.

Нас в семье четверо детей. Все девочки. Я – младшая. Таких семей, как моя – сотни, и мне даже не страшно, что кто-то может меня узнать среди них. Мой отец мечтал о сыне. Когда родилась я, он сказал, что мать ни на что не годится и даже роды ей доверить нельзя: опять родила девку. Это у нас такая семейная шутка. Всем кажется, что ужасно остроумная, поэтому её повторяют каждый мой день рождения. Все смеются. Мама тоже.

Отец растил меня как сына. Постоянно, правда, приговаривая, что толку не будет, потому что «что взять с девки». Но я с ним научилась всем «мужским умениям»: делать ремонт, водить машину, и даже зарабатывать деньги. Я умею всё. А вот с людьми общаться – нет, потому что он всегда говорил, что я глупая, как и все бабы, и поэтому должна слушать только его, чтобы глупостей не натворила. Все женщины в нашей семье, по его мнению, были «неблагонадёжными». Поэтому он сам решал, кому как жить, на что тратить деньги (которые забирал у мамы до копейки), как проводить досуг и так далее.

Сейчас, правда, многое изменилось: теперь я кормлю всю семью. И старших сестёр с их семьями (потому что их мужья исчезли, не выдержав тягот быта и ответственности), и родителей-пенсионеров. Я должна им всем. Ну, мне так и говорят: «Тебе зачем? У тебя же нет семьи. А нам нужнее». Семьи у меня нет, потому что меня больше не интересуют мужчины. Я их – тоже. Точнее, я всегда им была интересна не так, как мне хотелось бы. И больше мне не хочется знакомиться с их «особым миром». Не хочется быть «мудрее» и глотать всю эту грязь.

В пять лет я узнала, что такое мужчина. В наш двор пришёл какой-то дяденька. Он был очень грустный, сказал, что заблудился, и попросил показать дорогу до соседней улицы. Я удивилась, ведь эта улица была совсем рядом. Но была очень горда, что взрослый дядя просит моей помощи, как будто я тоже большая и умная! Я взяла его за руку, и мы пошли. Мы долго шли, он рассказывал, что ему очень одиноко, никто с ним не дружит, и, может быть, я согласилась бы с ним погулять ещё немножко? Со мной тоже никто не дружил, поэтому, конечно же, я обрадовалась и согласилась. Мне ведь никто не объяснял, что гулять с чужими дядями нельзя. Когда мы пришли в лесочек, мне стало страшно. Он сказал, чтобы я стояла и не оборачивалась. Потом он громко дышал. Я не помню, что там было. Я помню, как он дышал, и как мне было страшно. И вдруг я резко побежала. Бежала, куда глаза глядят. Потом меня привели домой какие-то тёти. Больше я ничего не помню, но я долго боялась чужих дяденек. А домашние, кстати, до сих пор не знают, что со мной тогда произошло.

В школе со мной не дружили. Я была «бука». Носила штаны, коротко стриглась, всё время молчала и ни на кого не смотрела. Но где-то в седьмом классе мне понравился один мальчик. На школьной дискотеке я пригласила его на танец. Сама. Он потанцевал со мной, сказал, что я прикольная. И что мы могли бы дружить. Только выгляжу я как пацанка, а ему нравятся «настоящие девочки». На следующий день я пришла в школу «как настоящая девочка»: накрасилась, надела юбку. Он со своими друзьями смеялся. Много обидного сказали. «Не можешь – не берись». И я решила, что он прав. Больше я этого не делала.

Photo by Jan Krnc on Pexels.com

Мне стало интересно, какие же они – «настоящие девочки». Я слышала эту фразу от отца. Он постоянно сравнивал нас с мамой с какими-то «настоящими женщинами». Которые, ясное дело, совсем другие, не то, что мы, «глупые курицы». Это говорили везде. Вот были «настоящие», и какие-то не такие. Я точно была «не настоящая». Я не умела краситься, носить платья, не умела нравиться мальчикам, грубила. Дома я не делала «женские дела»: не умела готовить, правда, обожала уборку. У меня пунктик на чистоте. Но на этом мои «женские способности» заканчивались. Я классно каталась на роликах, гоняла на велосипеде, забрасывала мяч в кольцо с любого расстояния, и чинила любой механизм, но из-за этого, похоже, было только хуже. «Кто тебя замуж возьмёт такую…», – вздыхала мама.

Мне уже тогда начали нравиться девочки. Те самые, которые «настоящие». В платьях, весёлые, которым рады все. И которым не нравилась я. Поэтому годам к 20 я поняла, что я, видимо, буду одинока всю жизнь. Тем более, что к этому времени я разжилась кучей страхов и фобий. «Спасибо» моему воспитанию, из-за которого я не смела перечить старшим, особенно мужчинам.

Как-то во время лекции в универе у меня прихватило живот. Я попросила препода выпустить меня. Он спросил зачем. Ну, как бы я сказала зачем? Я и так еле сидела. Сказала – «Очень надо, пустите!» Он раскричался «что за неуважительный ответ!», и запретил выходить. А я не решилась встать и выйти без его разрешения. Он же старший! Неприлично. После этого я не могла показываться в универе месяц. А на его лекции я больше не ходила. У меня появился страх, что это повторится снова. А говорить «да пошёл ты!» я так и не научилась. Это в кровь уже впиталось: «Уважай мужчин! Уважай старших! Не перечь им!» Проще было спрятаться. Что я и делала. Учёба-дом-интернет. Всё.

Я смирилась, решила, что так и буду жить дальше. Но родители думали иначе. Они решили, что я что-то слишком засиделась в девках, и решили выдать меня замуж. Я была в ужасе. Сказала, что только через мой труп. Они посмеялись: «Все так говорят, он хороший парень, тебе понравится». Я его видела мельком один раз. Обычный сельский парень. Вот с ним? Замуж?!…

Проблему решили легко: меня просто «украли». Это решили сделать без моего согласия, потому что «по-нормальному эта дурочка не согласится, а так – куда денется». Я шла домой после занятий, возле меня остановилась машина. Парень что-то спросил. А потом открылась дверь, и меня силой втащили внутрь. Там сидел ещё один парень. И на переднем сиденье ещё один. Они смеялись, говорили, что мы сейчас поедем навстречу моему счастью. Включили музыку и помчались.

Было лето, окна «жигулёнка» были открыты, поэтому я старалась кричать погромче, а на светофорах пыталась вылезти в окно. Это видели прохожие. Это видели даже менты! Я кричала им «помогите! меня похитили!», но парни смеялись и по-нашему кричали «невесту везём, всё в порядке!» Менты улыбались, кивали головами, и мы ехали дальше… Я поняла, что мне никто не поможет и сникла.

Потом меня привезли в дом жениха. Того самого сельского парня. Он зашёл ко мне в комнату и стал умолять остаться. Говорил, что если я откажусь, он повесится, потому что этот позор ему не вынести. И что я должна его пожалеть. Потом приходили его родственницы. Тоже просили остаться. Говорили, что это грех, что я плохо поступлю и с ними, и со своими родителями. А ведь я же хорошая девочка, и «не надо быть такой эгоисткой». Они ходили ко мне постоянно, у меня уже кружилась голова, я ничего не соображала. Поэтому в какой-то момент я просто сказала «да», лишь бы отстали.

Photo by Rodolfo Clix on Pexels.com

Муж был неплохим парнем. Просто ему трудно было понять меня. Я ему про себя сразу всё рассказала. Говорила: «Зачем ты женился на мне? Ты же меня даже не знаешь. А я – вот… Хочешь, я поживу пару месяцев, а потом тихо расстанемся, и никто не будет опозорен».

Он сказал, что то, какая я – это не страшно, что теперь начнётся новая жизнь и всё у нас будет хорошо. Просто попросил больше не носить брюки, уничтожил мои письма и фото, и стал следить, с кем я говорю по телефону и о чем переписываюсь с друзьями. Боялся, что я «опять начну», вот и не разрешал ни с кем общаться. Поэтому я потеряла всех из «прошлой жизни». Я стала очень ведомая. Я даже думала, что, может, оно так и лучше. Может, я и правда «вылечусь». Но счастье так и не наступало. Он нервничал. Злился, если я коротко стриглась. Говорил: «Я думал, ты поумнеешь».

А потом его убили. Случайность. Он заподозрил, что у меня что-то есть с одной девочкой. Устроил сцену. Меня это взбесило, к тому же он ошибался, ничего у меня с ней не было. Я сказала, чтобы проваливал, что он достал со своей ревностью.

Он ушёл ночью, хлопнув дверью, и нарвался на какую-то драку в подворотне. И я осталась вдовой в 23 года. Детей у нас не было. Я вернулась к родителям. Ушла с головой в работу после окончания универа. Мне казалось, что муж погиб из-за меня. Что если бы я была посмелее, то он женился бы на «нормальной», и не было бы этого разговора, и всё у него было бы хорошо. А я снова не смогла сказать «нет!» Потому что нельзя, потому что позор, потому что боялась гнева отца. И вышло, что вышло.

На работе меня пытался утешить один дядька. Ему было под 50, он был женат, и я думала, что он по-отечески заботился обо мне. Жалел, приносил шоколадки, разговаривал. Говорил, что ему ничего от меня не нужно, просто ему меня жалко и он мне как отец, с которым можно говорить обо всём. С родным отцом я и правда не могла разговаривать о личном, у нас это и не принято. А мне очень нужен был человек, старший, с кем можно было бы посоветоваться. Поэтому, когда он вдруг полез целоваться, я даже не знала, как на это реагировать. Я растерялась. Я только сказала: «Что ты делаешь, ты же мне как отец!» Он зло засмеялся и сказал: «Ты что, правда, такая наивная дурочка? Какому мужчине нужны просто подружки для разговоров?! Всё ты прекрасно понимала, не надо теперь! Ну, давай, тебе же тоже это нужно, для здоровья».

Когда я его отшила, он начал распространять обо мне грязные слухи. Что-то тогда во мне сломалось. Я стала вести себя с мужиками, как они вели себя со мной и со всеми другими женщинами. Мужчины же не считают нужным договариваться с женщинами, уговор у них «засчитывается» только со своими. Я стала отвечать тем же. Когда они звонили и просили о второй встрече, я смеялась: «Ты кто такой? Что ты о себе возомнил? Иди к своей жене!».

Я наслаждалась местью, пусть и валяясь в грязи. И я видела, что никто, ни один из них не вспомнил о своей жене, о семье, о «принципах». Они легко предавали, врали, сплетничали. Говорили о «мужской природе». А потом строили из себя «сильный пол». Высокоморальных отцов семейств. Мне было противно. И я убедилась, что вся их «мужская честь» и «мужское слово» не стоит и ломаного гроша. Но когда обо мне узнавали их жёны, то выгораживали своих мужей. Они боялись правды: без мужчин они считали себя ничем, поэтому готовы были проглотить любое дерьмо от них. Называли это «женской мудростью» и во всём винили одну меня. А их мужья выходили сухими из воды.

Я устала от этой грязи. Я не нашла ни одного, кто сказал бы: «Нет, так нельзя». Ни одного! Я окончательно разочаровалась в них. И я поставила точку сама.

Photo by cottonbro on Pexels.com

Я год не общалась ни с кем. Практически не выходила из дома, не считая новой работы, со старой я уволилась, конечно. Я многое пересмотрела тогда. Я поняла, что проблема даже не в мужчинах, проблема в патриархальных установках нашего общества. Просто мужчины имеют с этого плюшки и охотно этим пользуются. Никто из них добровольно не захочется отказаться от своих привилегий, это я уяснила. Их всё устраивает. И их все поддерживают. И если пытаться выиграть в этой игре – затея обречена на провал. Я перестала пытаться. И встретила хорошую девушку. Не «настоящую». А самую обычную. Живую. И всё у нас хорошо. Насколько это возможно в нашей республике.

Конечно, мы всё скрываем и прячемся. Но мы не лжём друг другу. Не манипулируем. Не проверяем телефоны друг у друга. Не контролируем, во что одеваться, с кем общаться, и как проводить свободное время. Мы доверяем друг другу. Для нас слово имеет вес. И обещание – не просто красивая фраза, чтобы заполучить желаемое. Мы не крутим шашни друг у друга за спиной, «потому что такова наша природа, это нормально». Мы не заводим одни отношения, чтобы ими прикрыть другие. Мы живем честно, хоть и приходится врать тем, другим. Но им, похоже, не привыкать, ведь враньё – их привычная среда обитания.

Но убить, по мнению «праведников», надо именно таких, как мы. И «вся эта зараза пришла с Запада». Да что вы? В зеркало давно смотрелись? Так посмотрите! Хоть один раз!

Записала Асият Нурланова

«Как перестать ненавидеть мужчин?» — Яндекс Кью

Вы… иногда ненавидите мужчин? Разговор о мизандрии с Полиной Харманж из «Я ненавижу мужчин»

Французский автор объясняет, почему «общее негативное отношение» к мужчинам может быть здоровым и даже полезным.

В своем эссе 1972 года «Новая мизандрия» американская писательница Джоанна Расс пишет: «Есть два типа женщин, которые не ненавидят мужчин: очень удачливые и очень слепые».

Почти 40 лет спустя 26-летняя французская феминистка и писательница Полин Арманж, как и Расс (и другие до и после нее), попыталась спасти мизандрию или ненависть к мужчинам от остроконечной шляпы и ассоциации с метлой. и понимать это не как заблуждение, шутку или обязательство, а как логическую человеческую реакцию на угнетение и неравенство. В ее 80-страничном эссе, первоначально опубликованном во Франции в августе 2020 года под названием «Moi les hommes, je les déteste» («Я ненавижу мужчин»), делается скромное предположение о том, что мизандрия не опасна и не разъедает, а является источником «радости».

«[Что] если бы мизандрия была необходима — хотя бы для здоровья?» она пишет, и, возможно, средства, с помощью которых женщины могут высвободить «неожиданную силу».

Этот запрос и последующий ответ изначально предназначались для небольшой аудитории. Однако Харманж получил неожиданную известность, когда советник французского министра по вопросам гендерного равенства попытался запретить книгу за разжигание ненависти по признаку пола. В результате его первоначальный тираж в 400 экземпляров теперь разросся до десятков тысяч, а небольшой том был продан по всему миру, в том числе здесь, в Канаде, в недавно выпущенном английском переводе.

Харманж, по телефону из своего дома на севере Франции, объясняет, что для нее значит мизандрия, как исторически обвинения в ненависти к мужчинам использовались для того, чтобы заставить женщин замолчать, и почему она считает, что это здорово.

Честно говоря, я ожидал большего гнева от

Ненавижу мужчин, и был удивлен тем, насколько спокойными и скромными были ваши предложения.

Первым из них является ваше желание получить право просто признать, что вы действительно не любите мужчин как группу или как мало они сделали/делают для продвижения гендерного равенства. Как вы реагируете на критику, что вы не так злы? Я просто разочарован, узнав, что мизандрия есть и всегда была интеллектуальной и моральной реакцией на неравенство?

Я понял. Я также думаю, что полемика вокруг книги заставила людей ожидать очень пламенной работы. Это забавно, потому что на самом деле я не такая, как человек, и это не значит, что я не понимаю или не поддерживаю очень злых феминисток, но это просто не то, кто я есть, и это также моя точка зрения: вы можете злиться, не проявляя насилия. и что это нормально, и что женщине очень просто злиться. Я думаю, что люди видят ненависть как мужчины — мужчины будут ненавидеть кого-то и проявлять к ним насилие — может быть, мы можем увидеть другой способ ненавидеть и презирать в политике.

Как вы по-новому определяете мизандрию в книге?

Когда люди ищут мизандрию в словаре, там говорится о «болезненной ненависти к мужчинам», что не так уж и много. Что я испытываю, и что испытывают многие женщины, так это общее негативное отношение к мужчинам как гендерной и социальной группе. Это может варьироваться от простого опасения по отношению к ним до искреннего нежелания иметь с ними дело в повседневной жизни из-за, скажем так, патриархата.

Феминистки утверждают, что мизандрия как концепция ложна, потому что, как вы пишете, — в отличие от женоненавистничества — «не существует скоординированной, структурированной системы для очернения или принуждения мужчин». Вы признаете, что в этом есть что-то реальное: это эмоциональные и психологические последствия для многих женщин в результате жизни в патриархате. Как это признание помогло вам?

[contextly_auto_sidebar]

Гнев здесь. Это кипит внутри многих женщин. Когда вы можете выразить это словами и добраться до ее корней, тогда вы сможете перенаправить эту энергию, которая накапливается внутри, на борьбу за что-то. Мизандрия — это не инструмент феминизма, это просто реакция на то, что мы страдаем каждый день. Признание этого может сделать нас более эффективными в борьбе с патриархатом.

В чем проблема считать женоненавистничество оборотной стороной женоненавистничества?

Это демонстрация недобросовестности, потому что все знают, что не существует системы, которая расширяет возможности женщин, когда они ненавидят мужчин. Я бы сказал, что женоненавистничество — это инструмент угнетателя, а женоненавистничество — реакция угнетенных, так что тут нельзя проводить параллели. Есть люди, которые говорят мне, что если бы книга называлась Я ненавижу еврейский народ , это было бы ужасно, но мужчины — это [] угнетающая [сила], и мир создан для того, чтобы нравиться мужчинам; [мужчины] не будут страдать от такой книги.

Ваша книга привлекла международное внимание после того, как советник французского министерства по вопросам гендерного равенства выразил несогласие с ее публикацией, призвав вашего издателя отозвать ее, иначе вам грозит судебное преследование за разжигание ненависти по признаку пола.

Вы были готовы к такому ответу?

Это было огромным сюрпризом, потому что книга изначально была издана очень маленьким издательством, [которое напечатало] всего несколько сотен экземпляров. До сих пор не знаю, как этот человек нашел книгу в Интернете.

Он отреагировал на название вашей книги, не прочитав ее. Видите ли вы параллель между его реакцией и тем, как люди вообще реагируют на мизандрию?

Теперь я понял, что многие женщины думали об этом единственном предложении, «о боже, иногда я просто ненавижу мужчин» , и поэтому их, кажется, тянет к книге. Думаю, именно поэтому мужчинам трудно думать о себе как о существах, которых мы можем критиковать. Этот человек, который только что увидел название книги, просто не мог вынести мысли о том, что он является частью этой критики мужественности и мужественности.

Феминисток всегда обвиняют в человеконенавистничестве, и некоторые стесняются этого, потому что это исторически эффективный способ дискредитировать их доказательства и аргументы.

Какая сила заключается в том, чтобы владеть ненавистью к людям как к социальной группе?

Я думаю, когда ты свободен от [страха недобросовестной критики], ты можешь сосредоточиться на том, что действительно важно. Мы теряем много времени и энергии, убеждая людей в том, что мы действительно любим мужчин и что они желанны, и это съедает так много времени и энергии, что мы не можем посвятить себя реальной работе, которую нам нужно делать. Это также освобождает время, чтобы наслаждаться многими другими вещами, которые очень интересны и полезны для женщин, которые не пытаются угодить мужчинам. Это освобождение ума и расписания.

Как вы относитесь к моральной панике вокруг женщин, выражающих свою ненависть к мужской силе?

Мужчины, похоже, не способны представить себе мир, в котором не было бы ни патриархата, ни матриархата. Кажется, они считают, что если мы потеряем патриархат, это означает, что мы будем иметь над ними полную власть. У них нет большого воображения, когда дело доходит до силовых структур. Это показывает, что нам предстоит проделать большую работу, чтобы люди поняли, что феминизм никогда не был направлен на то, чтобы сделать женщин сильнее мужчин. Всегда было равноправие. Кажется, многие люди действительно думают, что если бы мы могли, мы причинили бы мужчинам столько же насилия, сколько сами вынесли… это не то, чего мы хотим, потому что это ужасно.

Часть аргумента в пользу игнорирования мизандрии заключается в том, что она отталкивает мужчин. Вы не согласны с этим POV. Почему?

Я не хочу дружить с системой, которая просто раздавит любого, кроме богатого белого гетеросексуального чувака. Суть этой власти в том, что вы можете попытаться быть у власти или быть могущественным сами, или вы можете сказать, что вам не нужна власть и что никто не должен иметь власти ни над кем другим. Я думаю, что феминизм как революционная идея должен основываться на идее о том, что никто не должен иметь власти над другим человеком, потому что отсюда столько неравенства.

Чувствуете ли вы, что потеряли потенциальных союзников-мужчин из-за этой книги?

Я думаю, есть много мужчин, которые говорят, что они союзники, но когда вы царапаете поверхность, вы понимаете, что это не так. Они просто [предлагают] перформативную роль, которая совершенно бесполезна. Если я помог избавиться от фальшивых союзников, я очень рад. Сейчас много спорят об обобщениях и говорят, что мужчин — мусор, , но я думаю, очень легко распознать, когда вы являетесь частью чего-то проблематичного, а когда нет…

В Северной Америке спорадически обсуждалась идея женоненавистничества и в основном как игривая, ироничная. Есть ли подобное движение во Франции? Чувствуете ли вы поддержку французских феминисток?

Во Франции, когда я писала свою книгу, существовала идея, что многие феминистки в шутку называют себя мизандристками, потому что очень трудно признать, что вы на самом деле не шутите, потому что вам приходится ввязываться в действительно неприятные дебаты. Когда я опубликовала книгу, я получила огромную поддержку со стороны французских феминисток, и всякий раз, когда меня атакуют в Интернете, я чувствую, что раньше я была никем, а теперь я часть этой очень трогательной семьи женщин, которые знают, что такое дело с мужчинами в общем. Во Франции негативная реакция на феминисток составляет очень, очень жестоко, и теперь я это знаю [лично].

Видите ли вы какую-то иронию в негативной реакции на вашу книгу и широко распространенную поддержку свободы слова, когда она касается чего-то вроде Charlie Hebdo?

Я не думал об этом в таком ключе, но это действительно очень иронично. Но это также относится к очень реакционному французскому представлению о том, какой должна быть свобода слова , имея в виду свободу говорить все оскорбительное под прикрытием юмора, а не желание на самом деле обсуждать суровые истины и серьезные темы для разговоров о дискриминации. .

Вы упомянули, что французские феминистки вызывают бурную реакцию во Франции. Что-нибудь приходит на ум? Не могли бы вы упомянуть что-то, о чем вы думаете, или какие-либо оскорбления, которые вы получили?

Когда вышла моя книга с Сеуил, французская журналистка и активистка Элис Коффин также выпустила свою собственную книгу под названием The Lesbian Genius. Во второй раз в том же году она подверглась жестокому нападению в социальных сетях, получила очень серьезные угрозы, настолько, что ее пришлось поставить под защиту. Сначала она сказала, что, будучи лесбиянкой, у нее гораздо меньше шансов быть изнасилованной и избитой своим партнером, а затем в своей книге она сказала, что мужской взгляд настолько силен в поп-культуре, что она не хочет придавать этому больше значения. пространство в своем собственном воображении и смотрела только фильмы, снятые женщинами, читала книги, написанные женщинами, и т. д. У нас обоих была немалая доля фотошопа наших лиц, когда мы были Гитлером. Мы как бы сблизились из-за этого, каждый раз, когда моя книга или мое имя упоминались во французских СМИ, это было рядом с ее именем. Я также думаю о Рохайе Диалло, еще одной французской журналистке, которая говорит о расовых проблемах, а также о гендерных проблемах, и которую СМИ постоянно клевещут и унижают.

Получите Шатлен на свой почтовый ящик!

Наши самые лучшие истории, рецепты, советы по стилю и покупкам, гороскопы и специальные предложения.

Доставка пару раз в неделю.

Электронная почта*
CAPTCHA
Согласие*
Да, я хочу получать информационный бюллетень Chatelaine . Я понимаю, что могу отказаться от подписки в любое время.**

FILEED UNDER: books Выбор редакции

5 причин, по которым так много людей считают, что феминизм ненавидит мужчин, и почему они не соответствуют действительности

«Повестка дня феминисток не касается равных прав для женщин. Речь идет о социалистическом, антисемейном политическом движении, которое побуждает женщин оставлять своих мужей, убивать детей, заниматься колдовством, разрушать капитализм и становиться лесбиянками».

Пэт Робертсон сказал это в 90-х годах, и это мнение до сих пор звучит так же верно в ушах многих. Нельзя сказать, что у феминизма плохая репутация.

Феминизм не ненавидит мужчин.

Так почему же так много людей думают, что феминизм = человеконенавистничество? Давайте рассмотрим несколько объяснений этого заблуждения.

№ 1, потому что некоторые отдельные феминистки ненавидят мужчин

Удивлены моими словами? Это правда. Нет смысла избегать этого, поэтому мы могли бы начать с него. Просто поищите в интернете.

За 30 секунд в Google я нашла эту статью (первая страница моего первого поиска о «радикальном феминизме») и этот восхитительный набор цитат (мой любимый: «Называть мужчину животным — значит льстить ему; он машина, ходячий фаллоимитатор». Спасибо за драгоценный камень, Валери Соланас.).

Нетрудно найти примеры «феминисток», ненавидящих мужчин.

💌 Большинство сред

Я публикую новые ресурсы по социальной справедливости, гендеру и сексуальности.

Получить электронное письмо.

Но есть разница между «феминистками» и «мизандристками».

Вы когда-нибудь слышали термин «мизандрист»? Это как женоненавистник, но за ненависть к мужчинам, а не к женщинам.

Да, мизандрист — это слово. Но феминистка не означает «человек, который ненавидит мужчин».

Феминистка означает «человек, который считает, что люди должны иметь равные места в обществе независимо от их пола».

Некоторые феминистки могут быть мизандристками. Я связался с парой выше. Но это ни в коем случае не критерий для вступления в клуб.

Часть не равняется целому, даже если эта часть очень громкая.

Хотя они даже не такие громкие, но могут казаться такими, потому что антифеминистки любят выбирать цитаты и игнорировать гораздо большее количество феминистских писаний, людей и организаций, которые утверждают обратное.

Некоторые отдельные феминистки ненавидят мужчин. Многие феминистки могут ненавидеть мужчин. Вы можете даже утверждать, основываясь на том, что вы найдете в Интернете, что большинство феминисток ненавидят мужчин. Это не имеет значения.

Важно то, что феминизм, сведенный к его абсолютной сути, касается гендерного равенства. Цель феминизма — создать общество, в котором гендерная принадлежность людей не ограничивает их равный шанс на успех и счастье.

Большинство феминисток активно не согласны с верой в то, что женщины лучше мужчин, и думают, что феминистки, выступающие против мужчин, идут вразрез с фундаментальными принципами феминизма, согласно которому мы все достойные и достойные человеческие существа — женщины, мужчины, trans* – и должны рассматриваться как таковые.

Значит, человеконенавистничество не входит в эту цель. Это досадное реакционное чувство, подкупленное некоторыми людьми (мизандристками), которые также отождествляют себя с феминистским движением.

Многие люди напиваются в колледже, но мы знаем, что колледж — это больше, чем большой клуб выпивки, верно? Не так ли? Может быть, я учился не в том колледже.

#2 Потому что людям говорили, что феминистки ненавидят мужчин уже более 200 лет

Вся эта история о том, что «феминистки ненавидят мужчин», уже давно витает в воздухе. Это не ново. Первые «феминистки», которые начали выступать за равный статус женщин в США, сделали это в конце 1700-х годов, но на самом деле это не набирало обороты до конца 1800-х годов.

О каких сумасшедших радикальных вещах просили эти человеконенавистники? В первую очередь права на владение собственностью, право на обучение в колледже и право голоса.

В ответ на эти просьбы их заклеймили антисемейными, антибожественными и антимужскими радикальными гедонистами. Эта маркировка сохранилась и по сей день, потому что — сюрприз! — группа, обладающая большой властью (мужчины), склонна делать все возможное, чтобы сохранить эту власть (отвергать равные права как радикальные).

Это произошло с каждой угнетенной этнической группой (от ирландцев до африканцев), иммигрировавшей в страну. Так произошло с угнетаемыми религиозными группами (от католиков до мусульман). И это продолжается сегодня с угнетенной гендерной группой.

Почему люди верят, если это неправда?

Потому что люди иррациональны. Я знаю, что это правда, потому что об этом написана целая книга. Пример того, как мы действуем иррационально, называется предвзятостью диагноза.

Особенно увлекательное исследование показало, что малейшее изменение в том, как вы описываете кого-то, может полностью изменить то, как вы воспринимаете его поведение. Как насчет примера?

У университетского класса (незнающие лабораторные крысы) был заместитель профессора. Чтобы представить профессора, членам класса были даны краткие биографии. Чего они не знали, так это того, что половина биографии была изменена очень незначительно (например, заменены теплые, положительные прилагательные на холодные, бездушные).

После лекции студентов попросили оставить отзыв о профессоре. Весь класс видел, как один и тот же человек говорил одно и то же, но отзывы разделились 50/50 на положительные и отрицательные. Половина класса сказала, что он был представительным, внимательным и заинтересованным, в то время как другая половина сказала, что он безжалостен, сделает все для успеха и не заботится ни о студентах, ни о людях.

Малейшее изменение в том, как кто-то описан, может кардинально изменить то, как вы интерпретируете его поведение и поведение.

Теперь, гипотетически, представьте, насколько искаженными были бы представления, если бы студентам сказали, что профессор ненавидит студентов, корыстолюбив, радикален-гедонист.

Ой, подождите.

№ 3. Потому что большинство мужчин не плохие, но думают, что феминизм говорит, что они

Развенчу несколько мифов.

Быть феминисткой не значит верить, что «все мужчины — насильники». Эта цитата взята из книги Мэрилин Френч, и кажется, что она больше цитируется антифеминистками (как средство разоблачения феминизма), чем самими феминистками. Это просто нелепое заявление, которому уделили смехотворное количество эфирного времени.
Если вы феминистка, это не значит, что вы считаете всех мужчин злыми. В продолжение последнего пункта многие антифеминистские люди выдвигают аргумент, что феминистки считают всех мужчин злыми. Это неправда.
Быть феминисткой не означает, что вы обвиняете каждого мужчину, которого вы знаете, в сотни лет деспотического поведения. Так же, как вы не стали бы указывать на случайного белого человека сегодня и обвинять его в рабстве, вы не можете сегодня обвинять отдельного мужчину в истории сексизма.

Многие люди думают о вышеперечисленных вещах, думают о мужчинах, которых они знают (или, если они мужчины, они думают о себе), и думают: «Это смешно, ____ не злой насильник, который несет ответственность за сотни лет сексизма».

Многие люди правы.

Что феминизм считает плохим, так это сотни лет существования сексизма, а также существование сексизма сегодня. Проблема в сексизме — сексизме, которым занимаются многие мужчины и который усваивают многие женщины.

Мужчины занимаются сексизмом, потому что их научили так себя вести/думать. Женщины усваивают его по той же причине.

Феминизм призывает как мужчин, так и женщин критически подумать об этом нормализованном поведении и его влиянии, а также возлагает на людей ответственность за сексистское мышление и поведение, даже если они изначально не осознавали, что это сексизм.

Так что да, естественно защищаться, когда кто-то поднимает феминистские темы, потому что, скорее всего, вы никогда не думали, что делаете что-то не так. Делает ли это сексистское поведение приемлемым? №

Вот почему нам как обществу нужно лучше работать, чтобы научить людей относиться друг к другу справедливо. Вот что феминизм пытается здесь сделать.

№ 4. Потому что некоторые феминистки не хотят решать проблемы мужчин (хотя некоторые готовы)

💌 Большинство сред

Я публикую новые ресурсы по социальной справедливости, гендеру и сексуальности.

Получить электронное письмо. Стремление к гендерному равенству означает равенство для всех гендеров, верно? Тогда как насчет мужчин? А как насчет транс*людей? Это вопрос, который часто задают мужчины (о мужчинах, а не о трансгендерах).

Феминизм в целом неоднозначно относится к решению проблем мужчин (и транс*).

Я буду первым человеком, который признает, что у мужчин есть много гендерных проблем, требующих решения. Например, почему молодые люди сегодня с меньшей вероятностью закончат колледж, получат высокий средний балл, будут активны во внеучебных организациях или будут стремиться к руководящим должностям; или почему мужчины в целом всегда чаще попадали в систему уголовного правосудия или оставались без крова. Безусловно, это реальные проблемы, над решением которых наше общество должно работать.

Но многие ли феминистки игнорируют эти вопросы, потому что ненавидят мужчин? №

Смешанные чувства по поводу решения мужских проблем, как правило, проистекают из того факта, что «мужские проблемы», как правило, являются стандартом в нашем обществе. Мы общество с преобладанием мужчин.

Многие феминистки обеспокоены тем, что решение мужских проблем (или гендерных проблем как широкой цели) полностью отвлечет разговор от женских проблем, что не приведет к прогрессу в женской части гендерного прогресса.

Вместо этого они сосредотачиваются на женских проблемах и позволяют другим сосредоточиться на чужих проблемах. Многие феминистки хотели бы, чтобы профеминистские мужчины решали мужские проблемы таким образом, чтобы не обвинять женщин и феминизм во всех своих проблемах (как MRA).

Тем не менее, стоит отметить, что мы здесь, в Everyday Feminism, инклюзивны как для мужчин, так и для трансгендеров. Мы применяем интерсекциональный подход к феминизму и смотрим на то, как в нашем обществе доминируют разные группы полов, сексуальных ориентаций, рас, классов и т. д. Наш инклюзивный подход — большая часть нашей популярности, т. е. многие феминистки тоже инклюзивны.

#5 Потому что сенсация — хороший способ отвлечься от реальных проблем

Довольно запутанно то, что родившись определенным образом, вы с меньшей вероятностью заработаете столько же денег, достигнете того же уровня успеха, к вам будут относиться с уважением и справедливостью, вы будете избраны на политический пост… но эти ограничения объективно измеримым.

Эти проблемы, упомянутые выше, затрагивают практически все группы идентичности в США, за исключением белых и 9. 0016 мужской ( и натурал, не инвалид и т. д.) — как я!

Вместо того, чтобы бороться с неравенством и отказываться от незаслуженной власти, гораздо полезнее изменить ход разговора и заставить угнетенную группу обороняться.

Черные чаще попадают в тюрьму, потому что быть преступником — это часть того, чтобы быть черным. Развлекайтесь, споря об этом, пока мы наслаждаемся несправедливо вынесенными невиновными приговорами.

Геям не могут быть предоставлены права на создание семьи, потому что быть растлителем малолетних — это часть того, чтобы быть геем. Идите вперед и перечитайте все эти бессмысленные исследования и закажите еще несколько, пока мы наслаждаемся нашим доступом к 1138 льготам, предоставляемым только супружеским парам.

Женщины не зарабатывают так много, как мужчины, потому что получать меньшую заработную плату за ту же работу — это часть женщины. О, и младенцы. Не забывайте, вы делаете детей. Какое чудо! Это должно быть достаточно оплаты.

Знаете ли вы, что вплоть до начала 20-го века существовало реальное заболевание, называемое «женской истерией» (да, «истерия», как при гистерэктомии или относящейся к матке)?

Некоторые из симптомов женской истерии: потеря аппетита, нервозность, раздражительность, задержка жидкости, эмоциональная возбудимость, вспышки негативизма, чрезмерное половое влечение и «склонность доставлять неприятности».

Другими словами, если женщина не ела, ела слишком много, злилась, обрадовалась, хотела секса или хотела равных прав для женщин (вы, смутьяны, вы!), она была психически больна и ее поведение может быть отброшен как таковой.

Угадайте, кому пришла в голову эта идея? Ты угадал! Белые чуваки.

Я пытаюсь победить белого человека?

Нет. Я ам Белый мужчина. Мне это совсем не пошло бы на пользу.

Что я пытаюсь сделать, и что пытается сделать феминизм, так это привлечь женщину до .

Хотя понятная реакция на эту идею для мужчин является защитной, учитывая, что так много плохих вещей в истории были вызваны мужчинами (так многими, я имею в виду, почти всеми ими).