Синдром привязанности жертвы к мучителю: «Люблю своего мучителя». Что такое стокгольмский синдром? | Отношения

«Люблю своего мучителя». Что такое стокгольмский синдром? | Отношения

Стокгольмский синдром – психологическое состояние, возникающее, когда жертва жестокого обращения привязывается, испытывает симпатию и начинает идентифицировать себя со своим обидчиком.

Этот синдром обнаружили при наблюдении за похищенными людьми и заложниками, которые не только ощущали некую связь со своими похитителями, но и даже влюблялись в них.

Впоследствии специалисты расширили определение стокгольмского синдрома, включив в него любые отношения, в которых жертвы жестокого обращения развивают сильную привязанность к агрессору. К числу людей, подверженных этому состоянию, относятся заключенные концентрационных лагерей, военнопленные, дети, подвергшиеся жестокому обращению, пережившие инцест, жертвы насилия в семье, адепты сект, лица, находящиеся на опасных работах, или члены религиозных культов.

Разобраться, чем же на самом деле является стокгольмский синдром, может быть проще, если осознать, что это состояние – реально действующая стратегия выживания жертв.

Для защиты психологического и физического здоровья, которые могут пострадать в токсичных и контролирующих отношениях, совершенно естественно делать все, что способствует повышению шансов на выживание. Стокгольмский синдром часто возникает в нездоровых отношениях, где существует разница в силе, например между родителем и ребенком или духовным лидером и прихожанином.

Признаки стокгольмского синдрома:

• Позитивное отношение к лицам, совершившим насилие или захватившим в плен.
• Отказ сотрудничать с полицией и другими государственными органами для привлечения к ответственности виновных.
• Отсутствие или очень малое количество попыток освободиться.
• Вера в доброту преступников или похитителей.
• Попытки задобрить похитителей. Это манипулятивная стратегия жертвы для обеспечения собственной безопасности. Пострадавший получает от абьюзера вознаграждение за «правильное» поведение, например облегчение наказания или отсрочку смерти. Именно так у жертвы и закрепляются поощряемые преступником проявления.
• Выученная беспомощность. «Не можешь победить – присоединяйся». Потерпев поражение в попытках избежать жестокого обращения или плена, жертва может опустить руки и признать, что проще уступить власть над своей жизнью своим похитителям.
• Сочувствие обидчикам, вера в то, что преступники сами являются пострадавшими. Жертвы могут попытаться «спасти» своего обидчика, воспринимая это как свою миссию, призвание.
• Сопротивление процессу исцеления от болезненной привязанности, нежелание потерять связь со своим обидчиком. По сути, жертвы могут быть более лояльны к обидчику, чем к самим себе.

Приобрести стокгольмский синдром может любой человек, попавший в способствующие его формированию обстоятельства. Некоторые люди, пережившие насилие в прошлом, особенно в детстве, подвергаются его влиянию быстрее и легче, тем не менее никто не застрахован от проявления этого состояния.

Яркий пример стокгольмского синдрома – супруги, страдающие от рукоприкладства в семье. Они зачастую неохотно выдвигают обвинения против своих обидчиков, некоторые пытаются мешать полиции произвести задержание. Даже после того, как отношения закончились, жертвы домашнего насилия могут заявлять, что по-прежнему любят партнера, несмотря на то что он практиковал жестокие избиения.

Как это работает

Стокгольмский синдром возникает при наличии характерной динамики и только в определенных обстоятельствах, в которых человек полностью трансформируется – меняются его мышление, верования и поведение.

Обстоятельства, способствующие развитию синдрома:

• Когда жертвы насилия убеждены, что существует реальная угроза их физическому или психологическому выживанию, и они действительно верят в то, что их насильники выполнят эту угрозу.
• Когда с жертвами похищения обращаются гуманно или просто оставляют в живых, они чувствуют благодарность. Жертвы приписывают положительные качества своим похитителям, считая их действительно хорошими людьми.
• Постоянное переключение абьюзера с хорошего на плохое отношение и обратно создает особенно травматическую связь. Жертвы пережидают периоды жестокого обращения ради редких крупиц хорошего.
• Жертвы находятся в изоляции. Когда люди попадают в ситуацию продолжительного насилия, например в плен, доступ к внешним источникам информации и коммуникации ограничен или даже отсутствует. Таким образом, единственным источником информации становится преступник.

Что делать?

Если глубоко разобраться в психологических процессах, лежащих в основе стокгольмского синдрома, жертвам можно помочь. Это состояние является реакцией жертвы на «промывание мозгов» и напрямую связано с разными видами социального поведения жертвы – конформизмом, склонностью к групповому мышлению, деиндивидуацией или романтической любовью. К тому же пострадавшие часто совершают то, что называется фундаментальной ошибкой атрибуции.

• Попробуйте психологическое просвещение. Жертве стокгольмского синдрома необходимо предоставить как можно больше информации о том, что происходит. Помните поговорку «Знание – это сила»? Осознание того, с чем вы имеете дело, – мощный инструмент для победы в битве за свободу вашего любимого человека.
• Избегайте поляризации. Не пытайтесь настаивать на признании жертвой злодейских черт насильника; это может привести к тому, что пострадавший начнет с еще большей силой защищать преступника.
• Используйте метод Сократа. Задавайте жертве вопросы о том, как она видит ситуацию, что чувствует и думает и что, по ее мнению, должно произойти дальше.
• Слушайте без осуждения. Пока жертва обдумывает все, что произошло, и обрабатывает свой опыт общения с преступником, слушайте и используйте рефлексию, чтобы показать свою вовлеченность и приятие.
• Не давайте советов. Если вы то и дело даете пострадавшему советы, что предпринять, считая, что «знаете лучше», вы этим только мешаете жертве наращивать «мускулы» самостоятельности. Помните, что путь к исцелению от последствий жестокого обращения часто состоит в том, чтобы дать жертве возможность принимать собственные решения и присвоить себе уверенность в своей способности делать это.
• Поддержите пострадавшего, поощряйте его больше доверять самому себе.Нахождение в манипулятивных отношениях может вызвать когнитивный диссонанс. Это означает, что у жертвы было подорвано доверие к собственной интуиции, она может не доверять своему восприятию реальности. В таком случае помогает подтверждение того, что соответствует действительности.
• Определите «крючок». Жертвы стокгольмского синдрома дисфункционально отождествляют себя с преступником и тем самым удовлетворяют какую-то личную потребность. Помогите пострадавшему определить, что это за потребность, которую удовлетворяет связь с абьюзером. Как только жертва поймет, почему она так привержена этим отношениям, могут начаться позитивные перемены. Примеры крючков включают в себя широкий спектр чувств и идей. Например, потребность во взаимной лояльности проявляется во фразах типа «Мне нужно быть там, несмотря ни на что» или «Я и ты вместе против всего мира». Чаще всего эти потребности неосознанны и появились на более ранней стадии жизни человека.

Способы лечения стокгольмского синдрома еще недостаточно изучены. Пока идет активное обсуждение правовых последствий расстройства, очень мало было написано о том, как помочь тому, кто пострадал. Суть в том, что независимо от того, какой метод вы используете, чтобы помочь кому-то с этим синдромом, главное правило – всегда применяйте эмпатию и никогда – принуждение.

 

---

Источник: goodtherapy.org/blog/why-stockholm-syndrome-happens-and-how-to-help-0926184

Перевод Яны Цыплаковой

Полезно? Поделись статьей в Вконтакте или Фейсбук в 1 клик!

Стокгольмский синдром — Психологос

Фильм «Басаната (А.Галич) исп. С. Маховиков»

Те, кто сидели в лагерях по приказу Сталина, плакали о Сталине, как о родном отце.
скачать видео

Стокгольмский синдром — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними. Если террористов удаётся схватить, то бывшие заложники, подверженные стокгольмскому синдрому, могут активно интересоваться их дальнейшей судьбой, просить о смягчении приговора, посещать в местах заключения и т. д.

Авторство термина приписывают криминалисту Нильсу Биджероту (Nils Bejerot), который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Тогда два рецидивиста захватили в банке четырех заложников, мужчину и трех женщин, и в течение шести дней угрожали их жизни, однако время от времени давали им кое-какие поблажки. Драма эта в общей сложности продлилась пять дней, и все это время жизнь захваченных заложников висела на волоске.

Но в момент их освобождения случилось нечто неожиданное: жертвы встали на сторону преступников, пытаясь помешать пришедшим спасать их полицейским. А позже, когда конфликт благополучно разрешился и преступники были посажены за решетку, бывшие их жертвы стали просить для них амнистии. Они посещали их в тюрьме, а одна из захваченных в заложницы женщин даже развелась со своим мужем, дабы поклясться в любви и верности тому, кто пять суток держал у ее виска пистолет.

​​​​​​​​​​​​​​Впоследствии две женщины из числа заложников обручились с бывшими похитителями.

Характерный набор признаков Стокгольмского синдрома следующий:

• Пленники начинают отождествлять себя с захватчиками. По крайней мере, сначала это защитный механизм, зачастую основанный на неосознанной идее, что преступник не будет вредить жертве, если действия будут совместными и положительно восприниматься. Пленник практически искренне старается заполучить покровительство захватчика.
• Жертва часто понимает, что меры, принятые её потенциальными спасателями, вероятно, нанесут ей вред. Попытки спасения могут перевернуть ситуацию, вместо терпимой она станет смертельно опасной. Если заложник не получит пулю от освободителей, возможно, то же самое ему достанется от захватчика.
• Долгое пребывание в плену приводит к тому, что жертва узнаёт преступника, как человека. Становятся известны его проблемы и устремления. Это особенно хорошо срабатывает в политических или идеологических ситуациях, когда пленник узнаёт точку зрения захватчика, его обиды на власть. Тогда жертва может подумать, что позиция преступника — единственно верная.
• Пленник эмоционально дистанцируется от ситуации, думает, что с ним этого не могло произойти, что всё это сон. Он может попытаться забыть ситуацию, принимая участие в бесполезной, но занимающей время «тяжёлой работе». В зависимости от степени отождествления себя с захватчиком жертва может посчитать, что потенциальные спасатели и их настойчивость действительно виноваты в том, что происходит.

«Стокгольмский синдром» усиливается в том случае, если группу заложников разделили на отдельные подгруппы, не имеющие возможности общаться друг с другом.

«Стокгольмский синдром» понимаемый более широко как «синдром заложника», проявляется и в быту. В быту не так уж редко возникают ситуации, когда женщины, перенёсшие насилие и остававшиеся некоторое время под прессингом своего насильника, потом влюбляются в него.

Стокгольмский синдром — Блог Викиум

Стокгольмский синдром проявляется в виде бессознательной реакции во время травматической связи по отношению к жертве. Психологи не относят подобный синдром к психическим расстройствам. В этой статье вы узнаете, как проявляется подобный синдром, и методы избавления от него.

Суть стокгольмского синдрома

Стокгольмский синдром можно отнести к психологическому состоянию, которое возникает при каких-либо травмирующих событиях. При наличии синдрома жертва испытывает симпатию и привязанность к своему агрессору, стараясь всеми возможными способами оправдать его поступки.

Когда человек испытывает подобные нарушения, нет смысла ждать, что когда-то у него откроются глаза. При синдроме психика человека начинает работать нестандартно, защищая своего мучителя.

Проявление синдрома

Стокгольмский синдром может проявляться по-разному:

1. Бытовая форма подразумевает наличие агрессивного мужа и женщины, которая выступает в роли жертвы. Обычно в таких отношениях жертва постоянно оправдывает тирана и считает себя виновной в его вспышках ярости.
2. Классическая форма проявляется у заложников, которые, находясь в состоянии шока, пытаются оправдать своего похитителя. Чем дольше человек будет находиться в заложниках, тем сильнее он будет расположен к своему обидчику.
3. Корпоративная форма присуща на работе, когда начальник часто наказывает подчиненного за промахи, а сам работник боится лишний раз что-то сказать и сменить работу из-за чувства вины.

Причины появления стокгольмского синдрома

В психологии так до конца и не известны причины проявления подобного синдрома. В случае с бытовой формой такому синдрому поддается совершенно незначительное количество женщин. Вот несколько предположительных причин:

1. Мышление жертвы. С таким мышлением у жертвы просыпается страх за свою жизнь, а со временем она начинает привязываться к преступнику, особенно если он проявляет заботу. Бывают случаи, когда жертва начинает испытывать любовь к мучителю, особенно если между ними была близость.
2. Защитный механизм. Данная причина подразумевает идентификацию жертвы с преступником. В истории известны случаи, когда похищали невест, после чего те становились покорными женами. Таким образом психика человека пыталась защитить себя от разрушения.
3. Стереотипы. Жизнь в социуме оказывает на психику большой эффект. Некоторые могут спокойно жить с мыслью о том, что если муж бьет свою жену, значит она сама в этом виновата.

Диагностика и лечение

Обычно жертвы живут с полной уверенностью, что у них все нормально. В данном случае специалист проводит беседу, подбирая правильные слова, а также просит описать эмоции и чувства. Также при диагностике могут использовать различные рисунки, с помощью которых можно кратко описать и понять ситуацию.

Избавление от стокгольмского синдрома — дело не очень простое и может занять годы. Наиболее эффективной в борьбе с синдромом является психотерапия, где специалист помогает понять жертве реальную ситуацию.

Лишь благодаря работе грамотного специалиста жертва в состоянии понять, откуда у нее возникают такие мысли, и разобраться в нелогичности собственных убеждений. В случае с бытовой формой жертве необходимо понять, что агрессор никогда не изменится. С помощью терапии жертва меняет свое мнение относительно происходящего и начинает переосмысливать жизнь. Также важным во время терапии является желание самой жертвы начать меняться. В этом случае рекомендуется пройти курс Викиум «Критическое мышление».

Читайте нас в Telegram — wikium

«Стокгольмский синдром» дистанционного обучения

В начале 1970-х два преступника предприняли неудачную попытку ограбления одного из шведских столичных банков. При этом они взяли в заложники несколько человек и целых шесть дней держали их в подвальном хранилище, пока полиция не выкурила их оттуда с помощью слезоточивого газа. Парадоксальность ситуации была в том, что заложники в процессе своего удержания стали испытывать к преступникам странную привязанность. И даже на суде они не хотели свидетельствовать против них. Сообщения об этой драме и последующих событиях шли по всем каналам и транслировались на весь мир. Так человечество познакомилось с новым явлением – «стокгольмским синдромом», означающим защитно-бессознательную взаимную или одностороннюю симпатию, возникающую между жертвой и захватчиком в ситуации продолжительного совместного пребывания в изоляции от внешнего мира. 

Свою привязанность к захватчикам заложники оправдывают желанием сохранить свою жизнь в экстремальной ситуации. Психологи отмечают, что, став заложниками, люди меняются. Если период изоляции был особенно долгим, то эти изменения необратимы. Первоначальный шок у заложников сменяется адаптацией – приспособлением и формированием привычки «быть заложником». Но у этой адаптации очень высокая цена: душевная и телесная трансформация. Ощущения и переживания начинают притупляться. То, что возмущало в начале, уже никак не волнует и становится частью повседневности и новых привычек заложников. После освобождения из изоляции наступает новая адаптация – теперь уже к нормальной жизни. Но она проходит тем дольше и сложнее, чем дольше и жестче была изоляция. Как распознать жертв «стокгольмского синдрома»? Эти люди оправдывают своих захватчиков, приводят самые разные доводы в их защиту, пытаются убедить окружающих в том, что те «не видят картину целиком и поэтому не могут их понять». Как помочь побороть «стокгольмский синдром»? Проявить искреннее сочувствие; привести примеры, которые показали бы ситуацию как выходящую за рамки нормы; предложить поразмышлять о душевном состоянии; не давить и не настаивать на своей правоте, быть терпеливыми.

Метафора стокгольмского синдрома пришла мне в голову в связи с парадоксальной ситуацией: формированием у многих студентов, преподавателей и администраторов зависимости к режиму полного дистанционного обучения. Войти в него год назад было для всех чрезвычайно трудно, но оказалось, что выйти из него ещё сложнее. Как говорится, «вход – рубль, выход – два». Сразу уточню, что речь идёт не только о нашем университете. «Стокгольмский синдром» дистанционного обучения проявляется сегодня почти повсеместно. И это несмотря на то, что значительную часть обучающихся и обучающих качество «удалёнки» в той или иной степени по разным причинам не устраивает. Например, из-за плохой интернет-связи, разницы во временных поясах и так далее. Попробуем в этом разобраться.

Для начала попытаемся понять, какие объективные и субъективные проблемы испытывают сейчас студенты из других регионов, получающие «повестку» явиться в кампус для дальнейшего прохождения очного обучения. Многие из них живут в семьях, испытывающих серьёзные финансовые проблемы из-за экономического кризиса, приведшего к сокращению рабочих мест и закрытию бизнесов в ситуации долгосрочного локдауна. То, что было посильно для родителей ещё год назад (оплата питания и карманных расходов детей-студентов, покупка для них билетов на междугородний и внутренний транспорт и прочее), сегодня оказывается уже недоступным. А если нужно платить ещё и за съёмное жильё в другом городе и за само обучение в вузе, то приоритеты расставляются сами собой: пусть лучше чадо сидит дома на дистанционке, что несравненно дешевле для семейного бюджета. В то же время есть студенты, которые за эти месяцы смогли устроиться на работу курьерами, грузчиками, операторами колл-центров, чтобы хоть как-то помогать своим родителям и себе выживать в сложнейшей экономической ситуации.

Мне самому приходилось видеть молодых людей, слушающих университетские лекции по телефону прямо на своих рабочих местах. Например, в торговых залах магазинов или на ресепшн в аэропорту. Возвращение в кампус для них означает потерю работы и, соответственно, финансового источника. Есть семьи, понёсшие тяжелые утраты из-за коронавируса, где к финансовым проблемам прибавляется ещё и горе из-за потери близкого человека. Одинокому родителю на какой-то период нужна моральная поддержка, которую может оказать только другой близкий человек – взрослая дочь или сын. Понятно, что в таких случаях информация о возобновлении очного обучения тоже не особо радует. Но даже студенты из относительно благополучных семей не всегда могут вовремя приехать в кампус. В некоторых регионах России и зарубежья до сих пор сохраняется режим локальной изоляции. Где-то невозможно сразу купить авиабилеты и нужно ждать до двух-трёх недель. Но и добравшись до кампуса, студенты могут попасть в трудную ситуацию в случае, если общежития их вуза не подготовлены должным образом и не могут обеспечить им обязательный двухнедельный карантин. Или в учебных аудиториях нет возможности рассадить всех на необходимом расстоянии друг от друга и преподавателя.

Тех же, кто приступил, наконец-то, к учебе, ждут уже другие «квесты». Теперь это трудности смешанного обучения, при котором в расписании одного и того же дня могут быть как офлайн, так и онлайн-занятия. Это означает, что нужно всегда иметь с собой исправный гаджет – ноутбук или хотя бы смартфон, да ещё и с зарядником. А заодно и какую-то еду и питьё, поскольку общепитовская инфраструктура многих вузов успела разрушиться за период карантина, и теперь нужно время на её восстановление.

У значительной части преподавателей – свои причины «не хотеть» возвращаться к очному преподаванию. Те, кому «за 65», опасаются инфицироваться от бессимптомных носителей коронавируса, каковых много среди молодёжи. И это объективно существующий риск, являющийся одной из основных причин ввода режима смешанного обучения (наряду с тем, что многие студенты, по тем или иным обстоятельствам, вынуждены пока оставаться в своих регионах). Но и преподаватели, не попадающие в эту возрастную категорию, не все стремятся выходить в офлайн.

Самая распространенная причина – осознание того, как много времени снова придётся тратить на переезды между домом и работой и «беготню между учебными корпусами». Если в самые первые месяцы полного ухода в онлайн все страдали от перегруза и нехватки времени из-за необходимости осваивать новые цифровые компетенции и форматы коммуникации со студентами и коллегами, то теперь, после их освоения, у преподавателей, наконец-то, появилась возможность работать над научными публикациями и методическими пособиями не только в периоды своих летних отпусков. Кроме того, многим пришлись по душе лёгкость организации виртуальных деловых коммуникаций со своими коллегами, возможность одновременного участия в двух-трёх совещаниях, онлайн-формат повышения квалификации в домашних условиях и тому подобное. Старшее поколение на глазах становится «цифровым» и приобретает способность работать в условиях многозадачности. И расставаться с этими неожиданными преференциями ему уже не хочется.

Парадоксальность ситуации заключается в том, что у части студентов и преподавателей за долгий период «удалёнки» успели сформироваться и устойчивые негативные привычки. У первых – это слушание лекций прямо в кровати, при котором особенно хорошо спится под тихий «медитирующий» голос профессора, а на просьбу визуализироваться на экране можно сказать, что у тебя «плохая связь».

У вторых – это ведение лекций и семинаров «в тапках», что в той или иной степени отражается на степени погруженности в данный момент в работу. Не редки случаи, когда студенты жалуются на отвлечение преподавателей на телефонные звонки или на коммуникации с членами семьи прямо во время занятий. «Дистанционка» расслабила всех. По-человечески это можно понять, но принять как «новую норму» нельзя.

Для вузов массовое возвращение студентов и преподавателей в кампус до конца учебного года – тоже серьезное испытание. Как уже было сказано, для этого нужно специальным образом готовить общежития и учебные аудитории, восстанавливать инфраструктуру общественного питания, освоить совершенно новые принципы составления расписания. В общем, абсолютно для всех выход из полного дистанционного обучения снова будет связан с большим стрессом. И он обусловлен не только тем, что всем придётся преодолевать сформировавшиеся за время изоляции привычки. Но и тем, что мы должны будем вновь осваивать абсолютно неизвестный для нас формат обучения и работы, теперь уже смешанный (или гибридный).

Иначе говоря, мы не возвращаемся к «прежней жизни», как многие ещё полагают, а настраиваемся на освоение нового стиля университетской жизни. В определенном смысле он будет значительно более сложным, чем полный дистант, поскольку при его реализации нужно будет учитывать гораздо большее количество факторов. Среди них может быть и фактор временного ухудшения статистики по заболеваемости в мире, стране и регионе, что побудит нас вновь вернуться на какое-то время к полному дистанционному обучению. Оперативная смена форматов в зависимости от внешних обстоятельств – офлайн, онлайн и смешанного – ещё одна неизбежная черта нового стиля университетской жизни. Нужно быть готовыми ко всему. Но сидеть массово на «удалёнке» постоянно невозможно, не рискуя разрушить систему высшего образования до необратимых процессов. Негуманитарные вузы и факультеты (медицинские, инженерные, естественнонаучные) за период локдауна исчерпали все ресурсы перекраивания учебных планов и расписаний только под теоретические занятия.

У кого мы будем лечиться в будущем, если врачи будут знать анатомию человека только по картинкам? Кто будет открывать новые месторождения полезных ископаемых, если геологи ни разу не выезжали в поле? Как будут создаваться новые материалы и лекарства, если химики, биологи и фармацевты ни разу не держали в руках пробирки? Список негативных последствий для общества в этом случае нескончаем. Для самого человека долгое пребывание на полном дистанционном режиме также чревато. Это, прежде всего, падение мотивации и эмоциональное выгорание; а также гиподинамия, приводящая к набору веса и ухудшению общего физического и эмоционального состояния. Непонятны пока до конца и последствия самоизоляции как отсутствия возможности осуществлять свои социальные контакты «вживую». В общем, необходимо прислушаться к здравому смыслу, преодолеть «стокгольмский синдром» и… начинать новую жизнь.

Но при этом также нельзя обойтись без адаптационного периода, в процессе которого и студентам, и преподавателям, и администраторам необходимо будет проявлять повышенную толерантность друг к другу. Понятно, что студенты первое время будут опаздывать. И не только на первые пары, так как отвыкли от очного формата учёбы. У них нарушилось так называемое «чувство времени». По той же причине опаздывать могут и преподаватели, живущие далеко от места своей работы. Если раньше в аудиториях приходилось с трудом переключать внимание студентов с экранов их смартфонов на темы занятий, то теперь это будет делать ещё сложнее. Ведь за это время они привыкли воспринимать информацию только посредством гаджетов! Глаза преподавателя тоже ещё какое-то время будут тянуться к экрану ноутбука, а не к живым лицам. Сила привычки, и от этого никуда не деться. Главное – помнить, что на место старых привычек могут с таким же успехом прийти новые, если только захотеть.

Томский государственный университет с нетерпением ждет и студентов, и преподавателей. Осуществлена соответствующая подготовка всего кампуса. Ведется активная работа по восстановлению системы общественного питания. Хотя надо признать, что по объективным причинам это, на сегодняшний день, одна из самых больших для нас проблем. Сейчас мы срочно ищем новых арендаторов для наших университетских столовых и кафе. Никто ведь заранее не знал и не мог знать точную дату выхода из локдауна. А хорошие новости заключаются в следующем.

Все основные противоэпидемические мероприятия продолжают осуществляться в плановом режиме. Абсолютно все приезжающие из других регионов студенты обеспечены местами в общежитиях и вполне комфортным пребыванием на сокращенном, теперь уже всего трёхдневном, а не двухнедельном, карантине. Конечно, при условии наличия справки из своего региона об отсутствии у них коронавируса и сдачи анализа ПЦР по прибытию в Томск. Анализы берутся в общежитии ТГУ «Маяк», где создана оперативная система ПЦР-диагностики. В университете большое количество аудиторий переоборудовано под одновременное обучение в режимах офлайн и онлайн. Плюс к этому открыто более двадцати учебных аудиторий со специализированной инфраструктурой для смешанного формата обучения (технология «Актру»), позволяющей в автоматическом режиме не только записывать и транслировать занятие, но и распознавать, систематизировать и хранить весь учебный материал для доступа к нему всех, кому это необходимо.

Итак, дорогие студенты и коллеги, мы надеемся на самую скорую встречу со всеми вами! Добро пожаловать домой – в университет!

Эдуард Галажинский,
ректор ТГУ и врио президента РАО

Страх и любовь: стокгольмский синдром сталинизма | Анализ

В Северной Корее публично казнили человека за то, что он звонил по мобильному телефону за границу [1]. Это государство давно уже ведет себя как террорист, который держит в заложниках все население и шантажирует другие страны. Таким же террористом в свое время был и сталинский режим. Он не только много лет порабощал и унижал миллионы советских людей, но и до сих пор продолжает держать в плену сознание многочисленных сталинистов.

За последний год в России произошло достаточно много событий, свидетельствующих о том, что сталинизм как тип политического сознания и поведения людей далеко не изжит [2]. Предпринятое в феврале 1956 г. на ХХ съезде КПСС разоблачение Сталина не привело к разоблачению самого сталинизма. Этого не могло случиться хотя бы потому, что большинство разоблачителей сами были сталинистами. Другая причина в том, что сталинизм имеет гораздо более глубокие, чем предполагалось, культурно-исторические корни, уходящие в крестьянское крепостническое прошлое, многовековую привычку к рабству, авторитарный тип личности. Для избавления от сталинизма необходимо изменить коллективное бессознательное народа. Страх, вызванный сталинским террором, наложил отпечаток на сознание и поведение многих поколений советских людей. Разоблачение культа личности Сталина лишь несколько смягчило чудовищный режим, отчего люди стали испытывать благодарность уже за то, что их за иную точку зрения хотя бы не убивают [3]. Советское и постсоветское общество так и не отрефлексировало глубинных причин сталинизма, его удивительной живучести и способности передаваться «по наследству».

С психологической точки зрения сталинское время очень напоминает феномен, который получил название «стокгольмского» синдрома. Напомним, что этот термин возник в процессе анализа ситуации захвата заложников в Стокгольме в августе 1973 г. Психологические механизмы данного явления были вскрыты еще раньше (в 1936 г.) Анной Фрейд и получили название «идентификации с агрессором». Смысл стокгольмского синдрома заключается в возникновении эмоциональной связи (симпатии) между заложниками и террористами в процессе длительного пребывания вместе. Она формируется после 3-4 дней лишения свободы и усиливается в случае изоляции пленников. В какой-то момент заложники начинают выступать на стороне бандитов. В некоторых ситуациях (внутрисемейное насилие, похищение людей с целью обращения в рабство) пострадавшие даже отклоняют идею освобождения. В дальнейшем они могут ходатайствовать о смягчении наказания или поддерживать с бандитами приятельские отношения [4]. Стокгольмский синдром может иметь место во время политических и прочих терактов (захват заложников), военных карательных операций (например, при взятии военнопленных), в концлагерях или тюрьмах, при похищениях людей с целью обращения в рабство, шантажа или получения выкупа, вспышках внутрисемейного, бытового и сексуального насилия.

Сопоставление признаков стокгольмского синдрома с основными характеристиками взаимоотношений народа и власти в условиях сталинизма позволяет провести довольно интересные параллели.

Эмоциональная привязанность к агрессору. В ходе террористической операции заложники психологически привязываются к террористам. По мнению психологов, жертвы террористов начинают действовать как бы заодно со своими мучителями из страха перед ними. При отсутствии возможности освободиться собственными силами они ориентируются на полное подчинение захватчику и стремление всячески содействовать ему. Сначала это делается для того, чтобы избежать насилия. Демонстрация смирения снижает почти любую, самую сильную, агрессивность. Затем зарожденное данным синдромом отношение к человеку, от которого зависит жизнь, полностью охватывает заложника, и он даже начинает ему искренне симпатизировать. Возникает сильная эмоциональная привязанность к тому, кто угрожал и был готов убить, но не сделал этого [5].

Сталинизм порождает во многом сходное отношение народа к лидеру и режиму, осуществлявшему массовые репрессии и превратившему страну в один большой ГУЛАГ. Это отношение можно охарактеризовать как противоречивую смесь любви и страха. Оно не исчезло даже после официального разоблачения культа личности Сталина на ХХ съезде. Загнанное в «подполье» оно прорывалось наружу в спрятанных от чужих глаз портретах «вождя», в горьких вздохах сожаления по благодатным временам «порядка» и «справедливости». В последние годы сталинисты поняли, что свою любовь к Сталину можно уже не прятать. Официальная пропаганда если и не способствует, то, по крайней мере, и не препятствует возрождению сталинского мифа. По словам российского журналиста Л. Радзиховского, сегодня сталинизм становится для постсоветского человека своеобразным тестом на «садомазохизм». Любовь к Сталину является проявлением присущего всякой «авторитарной личности» преклонения перед силой. Постоянно унижаемый государством, такой человек всегда поддерживает жесткий внешнеполитический курс, надеясь на то, что его тоже будут бояться как частичку «великой державы».

Подобную идентификацию с насильником описывает в своей работе, посвященной жизни в концлагере, Бруно Беттельхейм: «Так как «старики» усвоили, или были вынуждены усвоить детскую зависимость от СС, то у многих из них появлялась потребность хотя бы некоторых из офицеров считать справедливыми и добрыми. Поэтому, как это ни покажется странным, они испытывали и положительные чувства к СС. Подобные чувства обычно концентрировались на офицерах, занимающих относительно высокое положение в лагерной иерархии (но почти никогда – на самом коменданте). Заключенные утверждали, что за грубостью эти офицеры скрывают справедливость и порядочность, что они искренне интересуются заключенными и даже стараются понемногу им помогать. Их помощь внешне не заметна, но это потому, что «хорошим» эсэсовцам приходится тщательно скрывать свои чувства, чтобы себя не выдать. … СС не менялось, оставаясь действительно жестоким, непредсказуемым врагом. Но чем дольше заключенному удавалось выжить, то есть чем в большей степени он становился «стариком», потерявшим надежду жить иначе и старавшимся «преуспеть» в лагере, тем больше он находил общих точек с СС. Причем для обеих сторон кооперация была выгоднее, нежели противостояние. Совместная жизнь, если можно ее так назвать, с неизбежностью формировала общие интересы» [6].

«Идейная» солидарность с агрессором. Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия, и в конечном итоге отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. При долгом пребывании в плену заложник общается с захватчиком, начинает понимать его. Ему становятся понятны причины захвата (особенно это проявляется при захватах, имеющих политическую подоплёку). Он узнаёт претензии захватчика к власти, проникается ими и может прийти к выводу, что позиция захватчика правильная.

Нечто подобное происходило в годы строительства социализма в СССР, когда массы постоянно репрессируемых рабочих и крестьян в конечном счете стали праздновать победу над собой, т.е. свое фактическое поражение. Тоталитаризм породил феномен, который иногда называют «активной несвободой». Граждане начинают активно участвовать во всех инициативах власти, считая, что это и есть их свободный выбор. Многие начинали искренне верить в то, что они по-настоящему свободны.

Нечто подобное, по словам Беттельхейма, можно было наблюдать и в концлагере. «Психические изменения, происходившие со всеми «стариками», формировали личности, способные и желающие принять внушаемые СС ценности и поведение, как свои собственные. Причем немецкий национализм и нацистская расовая идеология принимались легче всего. Удивительно, как далеко продвигались по этому пути даже высокообразованные политзаключенные. В 1938 году в лагере я опросил более ста «стариков» – политзаключенных. Многие из них не были уверены, что следует освещать лагерную тему в иностранных газетах. На вопрос, приняли бы они участие в войне других государств против нацизма, только двое четко заявили, что каждый, сумевший выбраться из Германии, должен бороться с нацизмом, не щадя своих сил. Почти все заключенные, исключая евреев, верили в превосходство германской расы. Почти все они гордились так называемыми достижениями национал-социалистического государства, особенно его политикой аннексии чужих территорий. Большинство «стариков» заимствовало у гестапо и отношение к так называемым «неполноценным» заключенным. Гестапо проводило ликвидацию отдельных групп «неполноценных» еще до вступления в силу общей программы уничтожения» [7]

Оправдание агрессора. Психологический рефлекс самосохранения оказывает влияние на восприятие заложниками жертв агрессии. Во время террористического акта, находясь в состоянии стресса, люди начинают в каком-то смысле оправдывать жестокость террористов, даже когда кого-то из заложников расстреливают. Оказавшиеся в живых, как правило, отворачиваются от обреченных. Как заявила одна из заложниц Норд-оста: если террористы убьют несколько заложников, все равно надо выполнять их требования, так как у них в Чечне идет война, а власти России должны осознавать, что это их вина. Некоторые говорили о том, что террористы «очень корректны, не только не избивают заложников, но даже не кричит на них, дают детям воду и шоколад». Эти заложники и после освобождения сочувствуют захватчикам, защищают и оправдывают их.

Подобным образом защищают и оправдывают Сталина сегодня его многочисленные поклонники. На них не действуют аргументы о миллионах безвинно погибших. Они всячески замалчивают и принижают неоправданные потери в Великой Отечественной Войне, во время голодомора и репрессий. Все это рассматривается ими как неизбежная «плата» за проводимую «эффективным менеджером» ускоренную «модернизацию». В спорах с оппонентами приводятся нелепые контраргументы о том, что и в современных условиях в России сокращается средняя продолжительность жизни, что последствия гайдаровских реформ были не менее «ужасными», что сегодня масса людей гибнет от «голода» и катастроф и пр. Эксперты видят в повышенном интересе к Сталину показатель определенной нравственной деградации постсоветского общества, утратившего способность различать добро и зло. Вместо того, чтобы устанавливать памятники безвинным жертвам, люди ратуют за установление памятников палачу, тем самым оскорбляя память погибших.

Агрессия по отношению к тем, кто пытается их освободить. Заложники отождествляют себя с захватчиками в силу действия защитного психологического механизма «не вреди своим». Это происходит в тех случаях, когда захватчики хотя бы отчасти, «принимают» заложника за своего. Ему говорят о том что в случае совместных действий ему не будет причиняться вред. Напротив, его будут защищать от штурмующих. Отсюда и довольно странное, на первый взгляд, отношение заложников к попыткам их освобождения. Они понимают, что вместо неприятной, но все же терпимой ситуации, не предполагающей непосредственной опасности, они могут оказаться в ситуации, которая чревата их гибелью или ущербом для здоровья или имущества. В условиях полной физической зависимости от агрессивно настроенного террориста заложники начинают бояться штурма здания и насильственной операции властей по их освобождению больше, чем угроз террористов. Акция по их освобождению представляет для них более серьёзную опасность, чем даже для террористов, которые имеют возможность обороняться.

Вот что пишет об этом в своей книге Беттельхейм. «Верное своей методике коллективной ответственности, СС наказывало весь лагерь за появление …статей, которые, очевидно, основывались на показаниях бывших заключенных. Обсуждая эти события, заключенные настаивали на том, что иностранные газеты не должны вмешиваться во внутренние дела Германии, и выражали свою ненависть к журналистам, которые объективно хотели им помочь.»

У постсоветского человека подобная реакция проявляется в отношении тех, кто пытается освободить его путем демократизации экономической и политической жизни. Он всячески препятствует проведению радикальных реформ, осуждает деятельность демократической оппозиции, диссидентского движения, игнорирует мнение мирового демократического сообщества. Он негативно относится ко всем, кто пытается напомнить ему о его несвободе, защитить его в борьбе с армией чиновников. Наиболее ярким примером такой антипатии является поддержка репрессивных мер государства по ограничению свободы журналистов, деятельности общественных организаций (обвиняемых в связи с западными фондами и пр). Драконовские законы, нацеленные на регулирование (а, по сути, жесткий контроль) СМИ и гражданского общества вызывают вполне одобрительную реакцию населения. Таким образом, оно становятся на сторону тех, кто ограничивает его право на свободный доступ к информации, на артикуляцию и защиту своих интересов.

Усиление при изоляции. Замечено, что синдром привязанности к террористам усиливается в случае изоляции пленников. В СССР внешнеполитическая изоляция возникла как следствие противостояния двух мировых систем. Чувство изоляционизма подогревалось идеологией «осажденной крепости», постоянными поисками врагов, противопоставлением себя всему остальному миру. Советский народ, будучи порабощенным внутри государства, не мог рассчитывать на освобождение извне. Защищая свое государство от иностранного агрессора во время Великой Отечественной войны (в этом заключалась одна из самых горьких истин сталинского времени), он вынужден был защищать свое рабское существование. Сталинистские настроения людей в постсоветский период в значительной степени способствовали росту нового изоляционизма, проведению в России жесткой внешней политики, усилению ее конфронтации с внешним миром.

Важным фактором сплочения террористов и удерживаемых ими заложников является общая опасность. Объединенные общим ощущением ужаса (каждый по своим причинам) и, не имея выбора, при нахождении в закрытом помещении они привязываются друг к другу и выступают как временные союзники. Великая Отечественная Война послужила мощным объединяющим началом, примирившим на какое-то время репрессированных и карателей, «политических» и воров в законе. Хотя, конечно, не стоит забывать и о том, что репрессивная машина не прекращала своей работы даже в этот тяжелый для страны период.

Советское общество в сталинское время пережило ужасную психологическую травму. Миллионы людей были вовлечены в политику подавления и устрашения, оказавшись кто в роли гонителей (палачей), кто – жертв. В числе пострадавших, помимо физических репрессированных, были их родственники, друзья, знакомые, а также все те, кто в нечеловеческих условиях трудился на «великих» стройках, кто вырос в многочисленных детдомах, кто подвергался психологическому давлению в партийных организациях и т.д. и т.п. Этим людям даже после развенчания сталинизма не было оказано никакой психологической помощи. Советское общество в целом не «проговорило», не выявило свою боль и потому не избавилось от тяжелого исторического груза. Напротив, оно всячески замалчивало то, что случилось с ним в прошлом. Отчасти потому, что не хотело, чтобы «порадовались» на Западе, отчасти потому, что еще сохраняло наивную веру в идеалы социализма, но, главное – по причине сильного, всепоглощающего страха. Этот страх остался глубоко в исторической памяти и порождает желание забыть, вытеснить из нее травмирующие события. В итоге, по прошествии многих лет люди не хотят слышать о миллионах погибших, скопом зачисляя их во «враги народа», не могут поверить в злодеяния Сталина, демонстрируют сталинистские по своей сути установки и модели мышления.
————————

[1] См.: http://news2.ru/story/223650/page0/

[2] В ряду таких событий можно вспомнить споры вокруг Пакта Молотова-Риббентропа, итоги телевизионного проекта «Имя России», конфликт вокруг «антисоветской» шашлычной, историю с портретами Сталина на «информационных» стендах Москвы и др.

[3] Характеризуя подобного рода отношения между властью и народом российский историк Юрий Афанасьев сравнивает российское государство с оккупационным. По его мнению, на протяжение многих столетий оно находится в состоянии перманентной (скрытой или явной) борьбы со своим народом. Тот отвечает ему политической пассивностью, правовым нигилизмом, скрытой симпатией к преступникам, саботажем любых реформ, уклонением от налогов.

[4] «После освобождения, заложницы устроили скандал, не желая расставаться и умоляя не делать больно их новым «друзьям». Они заявляли, что намного больше все это время боялись штурма полиции. При этом многие освобожденные расхваливали террористов. Так, один канадский бизнесмен в интервью назвал главаря бандитов, вежливым, образованным человеком. Более того, после освобождения они стали собирать деньги на адвокатов для своих захватчиков» (http://selen11.narod.ru/syndrome.htm)

[5] Стокгольмский синдром – Википедия: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D0%BE%D0%BA%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%81%D0%B8%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%BE%D0%BC

[6] http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Psihol/Chern/05.php

[7] Там же.

Стокгольмский синдром. Что это и как проявляется в семейной жизни? – ваш онлайн психолог! — ГКУ МО ЦППМСП

Реакция на стресс бывает неожиданной. Например, вы слышали про стокгольмский синдром? Что это простыми словами в психологии? Об этом странном и загадочном феномене я вам сейчас расскажу.

Когда заложники вместо радости огорчаются, а жертва домашнего тирана возвращается к нему, бросив порядочного человека – всё это относится к симптомам стокгольмского синдрома.

Хотя данное явление не считается психическим заболеванием, оно не перестаёт удивлять нормальных людей.

Оказаться в критической ситуации может любой человек, и неизвестно, как поведёт себя любой из нас, находясь под давлением обстоятельств.

Что такое стокгольмский синдром

Пожалуй, стоит начать с того, что такое стокгольмский синдром простыми словами. Информация для общего развития – это синдром жертвы, которая внезапно меняет своё отношение к захватчику и начинает испытывать сочувствие, проявляя его словами и поступками.

Проведя некоторое время в изоляции, наедине с захватчиком, заложник начинает испытывать сочувствие и понимание, даже ищет оправдание поступков своего агрессора, соглашается с его доводами и разделяет точку зрения.

Ещё одна причина, которая способствует появлению синдрома – это страх за свою жизнь. Если предстоящая операция по освобождению вызывает опасения у жертвы, то она предпочитает не менять своего положения.

Подсознательно понимая, что вместе с захватчиком может пострадать и сам, человек делает всё для безопасности тирана.

❗️Например, заложники прикрывают своими телами террористов, отказываются покидать захваченное помещение и предпринимают прочие попытки, которые выглядят парадоксальными. На самом деле синдром жертвы в психологии и подобные неожиданные поступки считаются нормальной реакцией нашей психики, необходимой для выживания.

Эволюция распорядилась так, что мы стараемся максимально приспособиться к окружающим условиям и данный феномен – один из способов остаться в живых в неблагоприятных условиях.

Почему стокгольмский синдром так называется

Симпатию заложников к захватчикам общепринято обозначать как стокгольмский синдром, почему так называется – отдельный вопрос. Человек, который придумал этот термин – Нильс Бейерут, психиатр из Швеции. Однажды он оказался в центре событий в 1973 году, которые стали новой вехой в психологии и прославили имя до того неизвестного врачевателя душевных недугов.

Психиатр Нильс Бейерут

Согласно историческим хроникам, некий террорист захватил Стокгольмское отделение банка вместе с людьми. Казалось бы, стандартная хотя и неприятная ситуация, но дальнейшее развитие событий показало, насколько странным инструментом является наша психика. В заложниках у преступника было три банковских сотрудницы, и один сотрудник, все они находились под угрозой смерти.

У захватчика было всего два требования – освобождение приятеля из заключения и передача ему крупной суммы денег с обеспечением безопасности. Полиция выполнила лишь первое требование и оба товарища оказались в закрытом банке вместе с заложниками.

Там они провели пять долгих дней вместе со своими жертвами. Казалось бы, этого времени было достаточно, чтобы возненавидеть тиранов, но вместо этого заложники стали испытывать симпатию и сочувствие.

А после освобождения приняли активное участие в защите преступников, оплатив им услуги адвокатов. Кроме того, дружеские отношения сохранились и одна из бывших заложниц продолжала общаться с семьёй преступника многие годы спустя.

Так в психологии появился термин стокгольмский синдром история названия которого достойна отдельной книги или экранизации.

Стоит отметить, что не всегда синдром привязанности жертвы к мучителю проявляется таким образом. Это возможно при определённых условиях:

• Длительное пребывание в обществе друг друга;
• Гуманное отношение захватчика;
• Точки соприкосновения жертвы и агрессора;
• Страх предстоящих событий.

В совокупности эти обстоятельства порождают синдром заложника, который служит механизмом выживания. Иногда жертвы испытывают «любовь» даже к тем, кто подвергает их физическому и моральному насилию. В данном случае это уже не нормальная реакция психики, а способ психологической защиты.

Физически слабая женщина или ребёнок не могут противостоять жестокому обращению, но ища оправдание поступкам своего палача, или показывая расположение, они подсознательно хотят смягчить его, таким образом, облегчив свою участь. Подобострастие перед более сильным и опасным субъектом замещают нормальную привязанность и любовь. Происходит эмоциональное замещение и вынужденная подмена понятий.

Симптомы стокгольмского синдрома

Имеет ли стокгольмский синдром симптомы? Конечно, это состояние выражается в виде нескольких характерных психологических реакций.

✔️ Отождествление. Жертва стокгольмского синдрома отождествляет себя со своим мучителем. Подсознание диктует самую верную тактику для выживания, принятую в животном мире – инстинктивное подчинение в расчёте на благосклонность.

В процессе дальнейшего взаимодействия покорность трансформируется в более осознанные эмоции – сочувствие, понимание, лояльность.

Именно поэтому бывают случаи, когда заложники встают на защиту похитителей, а жертвы домашнего насилия оправдывают своих мучителей.

✔️ Искажённое восприятие реальности. Длительное пребывание наедине с тираном способствует тому, что у жертвы меняется точка зрения на происходящее. Она начинает «видеть» всё глазами обидчика.

К примеру, склонный к стокгольмскому синдрому человек может проникнуться политическими идеями и взглядами террористов настолько, что будет считать их оправданными и справедливыми. То же самое происходит и при бытовом насилии.

В этом случае в качестве оправдания используется трудное детство агрессора, тяжёлая работа, сложные жизненные обстоятельства.

✔️ Неадекватная оценка ситуации. Нервное и физическое потрясение так сильно обостряет страх за свою жизнь, что жертва отрицательно воспринимает любые попытки изменить ситуацию.

Заложники опасаются операции по освобождению больше, чем самих террористов, ведь находясь в состоянии перманентного покоя у них больше шансов выжить, чем в случае активных боевых действий с непредсказуемым финалом.

В быту происходит то же самое – жертва встаёт на защиту своего истязателя, принимая в штыки любые попытки изменить ситуацию (вмешательство со стороны). Она на подсознательном уровне боится бурной реакции агрессора и живёт его желаниями, забыв о собственных потребностях.

Причины стокгольмского синдрома

Часто встречается бытовой стокгольмский синдром, причины его проявления бывают разные. Принято выделять три основных:

► Стокгольмский синдром в отношениях проявляется из-за особенностей характера жертвы. Чаще всего в схеме подобных отношений присутствуют двое – муж-агрессор и жена-жертва. Причиной искажённого восприятия является заниженная самооценка жертвы. Она убеждена в том, что недостойна ничего лучше и нормальные отношения для неё не подходят.

► Женщина довольствуется «любовью» и «заботой», которую получает от своего партнёра. При этом часто используются такие общеизвестные оправдания, как: «Бьёт – значит, любит» и «лучше быть с кем-то чем, одной».

Она выбирает мужчин неуравновешенных, имеющих властный характер и неустойчивую психику. Эти два типа людей притягиваются друг к другу как магниты, потому что только так они могут существовать.

Один из партнёров самоутверждается за счёт другого, а второй находит в унижении извращённое моральное удовлетворение.

► Бытовой стокгольмский синдром может проявиться из-за ошибок в воспитании. Создать комплекс жертвы могут родители, используя в качестве методов воспитания унижение, угнетение или же вообще не занимаясь ребёнком.

Комплекс тирана также развивается у ребёнка, растущего в атмосфере агрессии, унижения и отсутствия внимания со стороны родителей.

Неправильное восприятие формируется с детства, а подмена понятий формирует искажённую модель отношений, которая воспринимается как норма.

► Стокгольмский синдром в быту формируется в процессе травматической ситуации и как её последствие. Защитный механизм терпения и покорности, который включается у женщины, создаёт ложное ощущение безопасности.

Подобная ситуация, в которой оказывается мужчина может сыграть с ним «злую шутку». Представители сильного пола наоборот, вместо покорности проявляют агрессию, превращаясь в результате в тех самых агрессоров.

Побывав в роли жертвы мужчина будет стремиться к самоутверждению, выискивая подходящую «жертву».

► Очень часто социальный стокгольмский синдром приобретает форму порочного круга, когда агрессия сменяется раскаянием, а стыд снова преобразуется в злобу.

Жертва прощает своего мучителя, и даже испытывает чувство вины, а он через некоторое время возвращается к привычной схеме поведения.

Такое взаимодействие может продолжаться не только годы, но даже десятилетия, и часто заканчивается трагедией.

► Менее ярко выражен стокгольмский синдром на работе, но он также оказывает разрушительное воздействие на психику жертвы.

В роли агрессоров выступают те, кто облечён властью, а страдают от их приступов самодурства и попыток самоутвердиться, конечно же, подчинённые.

Финансово зависимые люди не могут легко оставить привычное место и продолжают терпеть унижения, выбирая в качестве оправдания разные подходящие причины.

Стокгольмский синдром: примеры из жизни

После того как явление получило своё название, психологи и психиатры обратили внимание, что часто встречается стокгольмский синдром в семье. Чаще всего такие истории не находят огласки, и тираны скрывают свои тёмные дела за стенами обычных домов. Стокгольмский синдром у женщин – явление историческое, которое имеет глубокие корни.

Жертвами синдрома часто становятся дети и подростки, которых похищают:

• В 1974 году была похищена внучка калифорнийского миллиардера. Девушка находилась в руках у террористов леворадикальной группировки в течение двух месяцев. Она подвергалась насилию и пыткам. Однако со временем она прониклась идеями своих мучителей и примкнула к группировке, став соучастницей последующих преступлений.
• В 1991 году в той же Калифорнии была похищена девочка одиннадцати лет. Семейная пара использовала ребёнка для своих плотских утех в течение долгих 18 лет. За эти годы заложница дважды стала матерью, но при поимке преступников всячески мешала полиции и правосудию.
• В 2002 году девочка-подросток была похищена уличным проповедником в городе Солт-Лейк-Сити. Он намеревался сделать её женой №7 и даже выходил с ней на прогулки. При этом девочка не предпринимала никаких попыток к бегству, и сама скрывалась от полиции.
• В 2007 году был похищен 11-летний мальчик. Похитителя звали Майкл Девлин, и действие происходило в Сент-Луисе.

Майкл Девлин за столом защиты

Ребёнок прожил со своим истязателем четыре года, терпел насилие, избиение и агрессию. Когда преступник был пойман, выяснилось, что ребёнок имел свободный доступ к интернету, но не предпринял никаких попыток, чтобы позвать на помощь и дать о себе знать.

Стокгольмскому синдрому посвящено множество книг и экранизаций. Даже во всем известной сказке «Красавица и чудовище» нашёл отражение тот самый феномен.

Данная тема остаётся актуальной несмотря на все попытки психологов улучшить семейные взаимоотношения.

Напрасными оказываются старания социальных служб и работа горячих линий – синдром заложника распускается махровым цветом во всех областях жизни.

???? Феномен психологической защиты: стокгольмский синдром

Как избавиться от стокгольмского синдрома

Осознав критичность положения, стоит задуматься о следующем шаге – как вылечить стокгольмский синдром. Помочь в этом может только специалист. Результат лечения будет зависеть от успешного решения следующих задач:

• Осознание положения жертвы и взгляд на ситуацию со стороны;
• Понимание алогичности своих поступков и поведения;
• Переоценка ценностей – осознание иллюзорности надежд и отсутствие перспектив.

Самый сложный вид синдрома, который приходится лечить специалистам – бытовой.

В самом деле, как помочь человеку побороть стокгольмский синдром, если он всеми силами сопротивляется этому, не желая покидать своего агрессора? Психотерапевты и психологи давно выяснили, как лечить стокгольмский синдром, но сам процесс занимает долгое время, а его результат зависит от желания (или нежелания) жертвы изменить ситуацию.

Об авторе: Привет! Я — Каролина Кораблёва. Живу в Подмосковье, в городе Одинцово. Люблю жизнь и людей. Стараюсь быть реалистом и оптимистом по жизни. В людях ценю умение себя вести. Увлекаюсь психологией, в частности — конфликтологией. Закончила РГСУ, факультет «Психология труда и специальная психология».

Мы в телеграм канале! Присоединяйся!

Стокгольмский синдром в абьюзивных отношениях

Давно хотел написать статью на эту тему, но у меня было слишком много статей подряд про абьюзивные отношения, поэтому я решил отложить на месяц написание статьи. И вот, час настал!

Сейчас вы узнаете, что такое «стокгольмский синдром», чем он опасен, как он может появиться у совершенно здорового человека и при чем здесь, наконец, абьюзивные отношения.

Для тех, кто не любит читать много текста, оставлю краткое содержание статьи в конце поста.

Также, в конце статьи условия моего небольшого конкурса, так что обязательно дочитайте ее до конца =) «Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Бейероту, который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Заложники защищали своих похитителей после освобождения и не соглашались давать показания против них в суде.» Wikipedia ©

То есть простыми словами:

Стокгольмский синдром — это психическое отклонение, при котором жертва испытывает романтические и теплые чувства к человеку, который заставляет ее страдать как физически, так и морально.

1. Есть два пути..

Приобретение Стокгольмского синдрома (дальше буду писать СС) возможно в двух случаях.

• Из детства
• Во время длительных отношений, в которых присутствует насилие (как физическое, так и моральное)

• СС вполне может наблюдаться у детей из неблагополучных семей, где отец применяет физическую силу по отношению к матери или наоборот или когда родители наносят физические повреждения, непосредственно, детям.
• Люди, которые наблюдали это в детстве или являлись непосредственными участниками, в большинстве случаев будут страдать этим заболеванием и намеренно, даже не осознавая этого, искать отношения, где они будут выступать в роли жертвы.
• Ну и второй вариант, это когда изначально нормальный человек, проводит длительное время в отношениях с неадекватным человеком, который не упустит возможности нанести вред жертве.
• Таким образом, даже будучи адекватным человеком, жертва может приобрести этот синдром.
• И если второй вариант можно излечить, разорвав отношения с абьюзером и потом проведя реабилитацию в виде событий, приносящих много положительных эмоций, то в первом варианте, жертва, скорее-всего будет или вечно страдать или жить несчастливой жизнью с нормальным человеком.

2. Чем он опасен?

СС опасен в первую очередь для самой жертвы, так как исходя из информации, которую я предоставил выше, она может столкнуться с таким человеком, который в определенный момент, может не рассчитать силу своего воздействия и все это дело закончится плачевно для обеих сторон.

3. Стокгольмский синдром в абьюзивных отношениях

Иллюстрация постановочная. Ни одна кошка не пострадала =)

Иллюстрация постановочная. Ни одна кошка не пострадала =)

Вот мы и подобрались к основной теме.

Часто так случается, что жертва в абьюзивных отношениях страдает СС. То есть, это именно те люди, которых вы, наверняка, встречали, которые все время ходят с синяками под глазами, плачут о том, что их любимый человек их избивает, унижает и т.д., но при этом не совершают попыток разорвать отношений с этим человеком, потому что любят его.

Стокгольмский синдром во всей красе.

Вам может показаться, что я хочу сказать, что жертва в данном случае, испытывает удовольствие, перенося все это. Но нет. Ей так же больно, обидно, страшно и тд., однако после того, как это происходит, она проникается сильными чувствами к «маньяку».

Знаете поговорку «бьет — значит любит»?

Это оно.

У меня есть история, при которой одна женщина жила со своим не совсем адекватными мужчиной и он в течение десятка лет, ежедневно применял физическую силу, привязывал ее к батарее, морил голодом и она все равно была с ним. И когда он впервые за 10 лет решил приготовить ей бутерброд, она действительно плакала от счастья, говоря о том, какой он заботливый и как она его любит.

4. Почему это происходит?

Давайте попытаемся разобраться, почему же конкретно, после всего перенесенного жертвой, она продолжает любить «маньяка».

Дело в том, что во время того, как абьюзер совершает все эти действия, жертва испытывает просто колоссальный всплеск эмоций.

Огромное количество гормонов выбрасывается в организм. В том числе дофамин и адреналин. Это может показаться чушью, но во время ощущения страха и ужаса, организм выбрасывает гормон счастья (этот гормон активизируется, когда мы ожидаем какое-то приятное событие).

1. Соответственно, когда жертва часто испытывает винегрет из самых разных эмоций, несмотря на то, что ей было плохо и больно, она подсознательно хочет это повторить.
2. Это действует как зависимость.
3. Именно это и влияет на то, что жертва не покидает «маньяка» и продолжает терпеть это все, чтобы вновь испытать тот ураган эмоций, который она испытывала в прошлый раз и жизнь с обычным нормальным человеком, для нее будет слишком скучной и вскоре, она от него уйдет, чтобы снова найти человека, который сможет дать ей эти эмоции.
4. ================================================================

Конкурс!

В тексте моих некоторых статей (в которых есть этот блок) спрятано секретное слово! Одна буква в одном пункте. То есть, если в статье 5 пунктов, то слово состоит из 5 букв.

Буквы идут по-порядку. пункт 1 — первая буква, пункт 2 — вторая буква и т.д. Регистр букв не имеет значения.

• Если Вы нашли его, то я нарисую лично для Вас аватар в своем стиле!)
• Побеждает первый, кто нашел слово и написал его в х о/
• Подпишитесь на мой канал, чтобы не упустить шанс выиграть уникальный аватар лично от меня!)
• ================================================================

Краткое содержание

1. Стокгольмский синдром (далее, буду обозначать, как СС), это психическое отклонение, при котором жертва испытывает романтические и теплые чувства к человеку, который заставляет ее страдать как физически, так и морально
2. СС может быть приобретен с детства или в последствии общения с садистом/абьюзером/»маньяком». СС полученный с детства вылечить почти невозможно, СС приобретенный в более позднем возрасте — возможно, разорвав всякие отношения с абьюзером. И в будущем, реабилитироваться с помощью ярких положительных эмоций.
3. Люди, которые не уходят от человека, который ежедневно наносит побои и говорят, что «бьет — значит любит», как раз и есть больные СС.
4. Почему появляется в принципе этот синдром? — При нахождении под актом насилия, жертва испытывает просто колоссальный спектр эмоций, выбрасывается большое количество гормонов, среди которых дофамин (гормон счастья, который вырабатывает организм, когда вы с нетерпением ожидаете какое-то радостное событие). В следствие этого, возникает привыкание и жертва подсознательно хочет снова ощутить эти эмоции.

================================================================

А на этом все! Если вам понравилась эта статья, то вы можете почитать и другие мои статьи (ссылки в конце). Также, вы можете поставить лайк или дизлайк этому тексту и рассказать о нем друзьям.

1. Также было бы интересно почитать Ваши комментарии и примеры из жизни о стокгольмском синдроме в отношениях. Оставляйте их ниже)
2. СПАСИБО, ЧТО ДОЧИТАЛИ ДО КОНЦА! МНЕ ОЧЕНЬ ПРИЯТНО =)
3. ================================================================

Вам также будет интересно:«5 скрытых признаков абьюзивных отношений»«Часть 1. Как вести себя в абьюзивных отношениях, если Вы — жертва» «Часть 2. Как вести себя в абьюзивных отношениях, если Вы — жертва»

Опасные игры нашей психики, или Что такое стокгольмский синдром

Что такое стокгольмский синдром? Насколько нормальны женщины, которые влюбляются в своего мучителя и пытаются его оправдать? Годами живут с тиранами, насильниками и не уходят? Если вы тоже не находите логических объяснений, ставьте плюс в х. Со стороны подобное поведение кажется безумием, однако именно так проявляется Stockholm Syndrome. Давайте разберемся в психологии этого явления подробнее. В чем причины и опасность стокгольмского синдрома, какие последствия он имеет и как лечится. 

Стокгольмский синдром: история возникновения психологического феномена

 

Стокгольмский синдром в психологии — это механизм защиты в психотравмирующей ситуации, который выражается симпатией жертвы к агрессору. Так она приспосабливается к обстоятельствам, чтобы выжить в пугающих условиях.

Проявляя послушание и сочувствие, оправдывая насильника, находя его действиям логические объяснения, жертва верит, что агрессор будет снисходительнее, изменит свое поведение.

Яркие проявления синдрома встречаются в нездоровых отношениях по типу «тиран – жертва», а также в других созависимых союзах. 

Сам термин был придуман криминалистом из Стокгольма Нильсом Бейерутом. Он был консультантом полиции во время вооруженного ограбления и захвата заложников в стокгольмском банке в 1973 году.

Тогда произошло следующее: через короткое время заложники стали защищать и оправдывать захватчиков банка, а потом даже навещали их в тюрьме, писали письма. Преступники в ответ тоже проявляли благосклонность к жертвам. Такое поведение заложников и названо стокгольмском синдромом. С тех пор феномен получил широкое распространение.

Он стал применяться не только к заложникам террористов, но и к бытовым, семейным отношениям, характеризовать связь жертвы и агрессора.

Стокгольмский синдром не считается психическим расстройством. Подвержены ему те, кто неожиданно оказался в травмирующей ситуации. Но есть определенные категории людей, которые склонны к этому защитному механизму больше остальных.

Давайте рассмотрим подробнее причины и признаки стокгольмского синдрома. Что интересно, он характерен также для отношений между родителями и детьми, а еще между начальником и подчиненными.

Встречались с подобными примерами? Думаю, хотя бы слышали о начальнике-деспоте? Поделитесь в х. Это анонимно.

Стокгольмский синдром: признаки, причины и последствия

Главная причина запуска механизма стокгольмского синдрома — травмирующая ситуация, в которой присутствует насилие. У человека включается психологическая защита. В принципе это совершенно нормальная реакция психики, но проявление бытового стокгольмского синдрома особенно характерно для тех:

• кто рос в неблагополучной атмосфере: тяжелое детство, насилие в семье;
• кто находится в постоянной позиции жертвы и считает, что заслуживает подобное обращение

Женщины-жертвы с заниженной самооценкой, пессимистическими взглядами, привыкшие к унижениям, сами притягивают к себе тиранов и деспотов. Любовью, конечно, такие взаимоотношения не назовешь. Это зависимость.

Женщина оправдывает токсичного партнера, боясь признаться себе, что на самом деле ее не любят, используют, как подушку для битья. Зависимые отношения могут продолжаться годами. При этом женщина может не до конца осознавать, что происходящее выходит за рамки нормы.

Защитный механизм не дает ей посмотреть на ситуацию со стороны и здраво оценить. Однако часто все это видно близким людям.

Стокгольмский синдром имеет характерные признаки. Они могут проявляться как при психологическом, так и при физическом насилии:

1. Жертва пытается оправдывать своего мучителя.
2. Всячески выгораживает его и защищает.
3. Не до конца осознает, что происходит и как это выглядит в глазах других.
4. Убеждает тех, кто пытается помочь, что они не знают картины целиком и на самом деле все в порядке.
5. Иногда скрывает следы побоев, мучений, замыкается в себе.

Однако без сомнения женщина чувствует себя в созависимых отношениях плохо и ей требуется помощь. Из замкнутого круга больной любви можно и нужно выбираться. Хоть это и не просто. Стокгольмский синдром опасен последствиями. Жертва действует против своих интересов, мешает собственному спасению, рискует жизнью. 

Стокгольмский синдром: как лечить

Мы уже выяснили выше, что это не психическое расстройство, и лечить сам синдром не требуется. Но психологическая помощь зачастую необходима.

Как быстро избавиться от стокгольмского синдрома? Во время захвата заложников его признаки пропадают сразу после убийства одного из пленников, хотя хорошим рецептом избавления сей метод назвать нельзя. На практике в большинстве случаев все налаживается после освобождения пострадавших и грамотной работы психологов.

В семейных отношениях терпеть можно долго, но страдание это не жизнь. Особенно когда есть дети, которые видят насилие либо сами стали жертвами издевательств. Пора бить тревогу!

Итак, вы наблюдаете стокгольмский синдром, что делать, как с ним бороться? Если это ваш близкий человек, то:

1. «Не настаивайте на немедленном спасении»‎. Убеждать в своей правоте, давить, мол, уходи сегодня же, не стоит. Для начала поговорите по душам. Приведите какой-то отвлеченный пример из жизни, который бы показал подобную ситуацию со стороны. Постарайтесь понять, что человек пока не может осознать всю безрассудность происходящего, так как находится в ужасных условиях и пытается приспособиться к ним в силу свойств психики.
2. «Предложите жертве проанализировать свое душевное состояние»‎. Хорошо ли ей в этих отношениях? К чему они ведут? Есть ли у нее тревожные состояния, страхи, панические атаки?
3. «Расскажите о психологических центрах помощи, попробуйте уговорить обратиться к психологу».‎ Часто это единственно верный способ справиться с проблемой.
4. «Предложите свою помощь, поддержку»‎. Например, помогите снять жилье, обеспечить безопасность, найти деньги на первое время. Часто для женщины, которая связалась с тираном, эти вещи кажутся нереальными.

Если вы сами страдаете от стокгольмского синдрома и понимаете, что так больше не может продолжаться, срочно обратитесь за психологической помощью.

Либо попросите близких людей, которым полностью доверяете, найти вам грамотного специалиста, заручитесь поддержкой. Если вы осознали, что находитесь в ловушке, это уже первый шаг к освобождению.

Помните, что созависимые отношения и любое насилие не норма, всегда есть выход и безопасное решение.

Девушки, чтобы не притягивать к себе опасных мужчин, повышайте свою самооценку и брачный рейтинг, заглядывайте в рубрику «Идеальные отношения по любви». И, конечно, приходите на мой большой онлайн-курс ТЦ Павла Ракова «Секреты женского счастья»‎. Вы намечтаете себе достойного принца, сможете построить крепкие, а главное, здоровые отношения и испытать настоящее женское счастье.

Расскажите в х, сталкивались ли вы со стокгольмским синдромом в реальной жизни?

Что такое стокгольмский синдром и как помочь от него избавиться — Лайфхакер

Эту статью можно послушать. Если вам так удобнее, включайте подкаст.

Когда Вольфганг умер, Наташа плакала. Позже она зажгла свечу в его память. Это выглядело бы трогательно, если бы не бэкграунд данного события.

Наташа Кампуш — это девушка, которую в 10‑летнем возрасте похитил маньяк и восемь лет держал в подвале, используя в качестве сексуальной рабыни. Вольфганг Приклопил — тот самый преступник, из рук которого Наташа в итоге чудом сбежала.

История Кампуш и Приклопила лишь один из примеров того, как проявляется психологический феномен под названием стокгольмский синдром. Иногда такие сюжеты выглядят скандально и даже пугающе. Но синдром гораздо распространённее, чем кажется.

Вполне возможно, он есть и у вас. Просто вы об этом пока не знаете.

Что такое стокгольмский синдром

Скорее всего, историю этого термина вы хотя бы краем уха слышали: она достаточно популярна. Поэтому напомним лишь в общих чертах.

В 1973‑м вооружённые террористы захватили крупный банк в Стокгольме. В заложниках оказались четыре банковских служащих. Преступники обвесили жертв взрывными устройствами и на шесть дней поместили в маленькую комнатку. У заложников не было возможности встать и размяться. Нормально сходить в туалет. Первые дни они провели под постоянной угрозой быть застреленными за малейшее неповиновение.

Но когда полиции удалось освободить их, выяснилось странное. Жертвы не держали зла на своих мучителей. Напротив — сочувствовали им. «Не трогайте их, они не сделали нам ничего плохого!», — кричала одна из работниц, прикрывая террористов от полицейских.

Чуть позже другая призналась, что считала одного из агрессоров «очень добрым» за то, что тот позволил ей двигаться, когда она лежала на полу банка. Третий заявил, что испытывал признательность похитителям: «Когда он (Олссон, террорист.

— Лайфхакер) хорошо с нами обращался, мы считали его чуть ли не богом».

Психиатр‑криминалист Нильс Бейерот, анализировавший эту историю, назвал парадоксальную привязанность жертв к мучителям стокгольмским синдромом.

Тогда же, в 1970‑х, психиатры столкнулись с данным феноменом ещё не раз. Чего стоит знаменитое похищение Патти Хёрст, наследницы знаменитого медиамагната, всего через год после Стокгольма. Девушку много дней держали в тесном шкафу, насиловали, избивали. Закончилось всё тем, что Патти влюбилась в одного из похитителей и искренне вступила в их группировку.

Что заставляет людей привязываться к насильникам

На самом деле стокгольмский синдром — это даже естественно. Механизм его возникновения тесно связан с инстинктом самосохранения — одним из мощнейших человеческих инстинктов.

Во‑первых, симпатия к агрессору снижает риск быть убитым. Если вы улыбаетесь, демонстрируете послушание и понимание, то, возможно, насильник сжалится и подарит вам жизнь.

В человеческой истории, переполненной войнами и захватами, такое случалось миллионы раз. Мы все — потомки людей, которые выжили лишь потому, что однажды продемонстрировали симпатию к агрессорам.

Стокгольмский синдром, можно сказать, зашит в наших генах.

Во‑вторых, проявление этого синдрома повышает групповую выживаемость, поскольку служит объединяющим фактором между жертвой и агрессором. Раз уж вы оказались в одной команде, пусть даже против воли, выгоднее для всех — не прибить друг друга.

Косвенный бонус: если кто‑то спешит на помощь, а вы дерётесь с агрессором, то в пылу сражения освободитель может убить и вас. Поэтому заложнику выгоднее сохранять мирные подчинённые отношения с насильником: со стороны так понятнее, кто есть кто.

Стать жертвой стокгольмского синдрома может каждый. Достаточно лишь создать для этого условия.

В большинстве случаев стокгольмский синдром — следствие сильной психологической травмы. Потрясение такого уровня, которое убеждает человека: его жизнь висит на волоске и ему не на кого положиться. Кроме разве что насильника — единственного активного субъекта, оказавшегося рядом, с которым связан пусть крохотный, но всё-таки шанс на выживание.

Как выглядит стокгольмский синдром в обычной жизни

Чтобы стать жертвой синдрома, необязательно попадать в ситуацию похитителей и заложников.

Достаточно всего трёх условий :

• психологической травмы, связанной с угрозой для жизни;
• близких отношений, в которых существует серьёзная разница в силе и возможностях сторон;
• сложностей с тем, чтобы покинуть эти отношения.

Пример 1: отношения между жестоким родителем и ребёнком

Мать или отец могут оскорблять ребёнка, пренебрегать им, жестоко наказывать физически. Но иногда, в приступах хорошего настроения, дадут конфету. Или улыбнутся ему. Этого достаточно, чтобы ребёнок запомнил только светлые моменты, а родитель стал для него «почти богом», как террорист Олссон в глазах захваченных им банковских служащих.

Впоследствии такие дети будут защищать взрослых от, например, приехавших по вызову полицейских. Или лгать окружающим, уверяя, что синяки — это не от побоев, а от простого падения.

Пример 2: насилие в паре

Насилие в семье, когда кто‑то, чаще женщина , испытывает зависимость от своего жестокого партнёра, — классика бытового стокгольмского синдрома. Развивается всё по той же схеме.

Сначала жертва оказывается в травмирующей ситуации, когда ей неоткуда ждать помощи, а насильник, кажется, держит её жизнь в своих руках.

Затем агрессор преподносит жертве «конфету»: демонстрирует искреннее раскаяние, дарит подарки, рассказывает о любви.

Позже побои продолжаются, но жертва уже на крючке: она помнит редкие светлые моменты и начинает даже сочувствовать агрессору. «Он хороший, просто я его довожу». Такие мучительные отношения, полные физического и психологического насилия, могут тянуться много лет.

Пример 3: жестокий начальник или гуру в религиозных сектах

«Он жёсткий, но справедливый», — наверняка вы слышали подобные формулировки. Отношения с вышестоящим самодуром, который изредка балует похвалой, тоже могут являться своеобразной формой этого психологического феномена. В таких случаях говорят о корпоративном стокгольмском синдроме.

Как распознать стокгольмский синдром

Общепринятых диагностических критериев, которые позволили бы выявить стокгольмский синдром, не существует. Во многом это связано с тем, что данный феномен не является официально признанным заболеванием или психическим расстройством. Вы не найдёте его ни в одном авторитетном психиатрическом руководстве. Синдром рассматривается, скорее, как неосознанная стратегия выживания.

Однако некоторые общие признаки, по которым можно распознать жертву стокгольмского синдрома, всё-таки существуют. Вот они .

• Понимание, которое человек проявляет к насильнику. «Это не он, это обстоятельства вынудили его так поступать».
• Позиция «Я сам виноват». Жертва может рассуждать так: если я буду вести себя «правильно», отношение ко мне изменится.
• Вера в доброту агрессора. «Он хороший, просто характер взрывной».
• Чувство жалости к мучителю. «Он такой, потому что отец бил его в детстве». «Он такой, потому что общество не признаёт его талант!»
• Самоуничижение, безоговорочное признание власти агрессора. «Без него я ничего не стою». «Без него я пропаду».
• Нежелание расстаться с насильником. Ведь «Он бывает добр ко мне», «Он меня ценит».
• Нежелание сотрудничать с обществом или полицией в привлечении мучителя к ответственности. «Не надо вмешивать в наши отношения посторонних людей». «Полиция просто отправит его в тюрьму не разобравшись, а ведь он был добр ко мне, я не хочу быть неблагодарным».

Как помочь человеку, у которого стокгольмский синдром

Вот несколько правил, которые помогут вытащить жертву из болезненных отношений.

1. Предложите психотерапию

Идеально, если вам удастся уговорить жертву отправиться к психотерапевту. Специалист поможет разложить происходящее по полочкам. Обозначит, что происходит с человеком. Заставит того задуматься о ненормальности ситуации. Это самый эффективный способ избавления.

Если возможности для визитов к профессионалу нет, попробуйте сами подтолкнуть жертву к размышлениям. В разговорах будто случайно, без давления, обозначайте важные точки. «На людей нельзя кричать: это неуважение». «Никто не имеет права поднимать руку на другого человека». Предложите почитать статью о стокгольмском синдроме. Просвещение — важный шаг к избавлению от болезненной зависимости.

2. Не давайте советов и не давите

Жертва насилия должна иметь право принимать собственные решения. Если вы разговариваете с человеком с позиции «Я лучше знаю, что тебе делать», вы лишь в очередной раз подпитываете его беспомощность.

3. Выслушивайте, но не судите

Возможность рассказать кому‑то о своих переживаниях искренне и честно, без страха услышать в ответ: «Ты сам дурак», критически важна. Она помогает человеку избавиться от лишних эмоций и включить рациональное мышление.

4. Используйте метод Сократа

Древнегреческий философ полагал: человек сам может осознать, что с ним происходит, если задавать ему наводящие вопросы. Искренне интересуйтесь у жертвы, как она сама видит ситуацию. Что чувствует по этому поводу. К какому финалу может привести происходящее. Не делайте утверждений или оценок. Просто спрашивайте и слушайте.

5. Избегайте поляризации

Не пытайтесь убедить человека, что агрессор — злодей. Это может привести к противоположному результату: жертва «поляризуется» — станет на одну сторону с обидчиком против всего мира.

6. Определите крючок, на котором держится стокгольмский синдром, и разрушьте его

Иногда такой крючок очевиден. Например, женщина не может разорвать отношения с мужем‑насильником просто потому, что полагает: ей некуда идти. Или потому, что боится потерять материальные блага, которые даёт ей агрессор в моменты хорошего настроения. Иногда крючок спрятан более глубоко.

Помогите жертве определить, какую именно потребность она пытается удовлетворить в этих болезненных отношениях. Осознание, что именно держит человека рядом с насильником, — первый шаг к освобождению.

Когда заложник влюбляется в похитителя. Стокгольмский синдром

Синдром заложника, или, как его еще называют, «Стокгольмский синдром», это психологическое состояние человека, которое возникает в результате захвата его в заложники и длительного контакта со своими захватчиками. В случае возникновения этого синдрома, заложники начинают симпатизировать бандитам, а иногда даже отождествлять себя с ними.

Синдром заложника в психологии

Психологическая особенность данного синдрома состоит в том, что человек находится в полной моральной и физической от человека, захватившего его, в результате чего начинает производить какие-то действия в его пользу. В истории даже есть несколько случаев, когда захватчик находился вместе со своими жертвами на протяжении долгих лет. А после того, как жертва была освобождена, она начинала оправдывать действия своего обидчика.

Синдром похитителя и заложника

Объяснить этиологию этого синдрома с точки зрения психологии достаточно трудно. Гораздо проще это сделать, беря во внимание человеческие факторы. Похититель и заложник могут подружиться, если между ними возник некий эмоциональный контакт. Например, захватчик не захотел убивать свою жертву, хотя и мог это сделать в любой момент. Либо пошел на какие-либо уступки для того, чтоб не нанести заложнику вред.

Синдром заложника в семье

К сожалению, бывают случаи, когда синдром заложника возникает в . Наиболее распространенным примером такого «семейного» синдрома являются случаи, когда жена не уходит от мужа, даже если тот ее избивает. В таком случае заложник просто приспосабливается к своему захватчику, и не представляет себе другой жизни. Более того, избитые женщины достаточно часто даже оправдывают действия своих мужей. А наиболее популярными причинами, почему они отказываются от развода, являются.

Состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними. Если террористов удаётся схватить, то бывшие заложники, подверженные стокгольмскому синдрому, могут активно интересоваться их дальнейшей судьбой, просить о смягчении приговора, посещать в местах заключения и т. д.

Авторство термина приписывают криминалисту Нильсу Бейероту (Nils Bejerot), который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе года. Но желание заложника защитить своего захватчика или вообще «объединиться с ним» в общем было известно задолго до стокгольмских событий, давших название «синдрому заложника». В быту не так уж редко возникают ситуации, когда женщины, перенёсшие насилие и остававшиеся некоторое время под прессингом своего насильника, потом влюбляются в него.

Стокгольмский синдром может возникнуть даже при:

• захвате с целью получения выкупа ;
• политических терактах (проявляется наиболее ярко, особенно если в обществе существуют различные точки зрения на решение проблемы, из-за которой возникла конфликтная ситуация).

Стокгольмский синдром усиливается в случае разделения группы заложников на отдельные подгруппы, не имеющие возможности общаться друг с другом.

Опасность синдрома

Опасность стокгольмского синдрома заключается в действиях заложника против собственных интересов, как, например, воспрепятствование своему освобождению.

Известны случаи, когда во время антитеррористической операции заложники предупреждали террористов о появлении спецназовца , и даже заслоняли террориста своим телом. В других случаях террорист прятался среди заложников и никто его не разоблачал. Как правило, стокгольмский синдром проходит после того, как террористы убивают первого заложника.

Детали состояния и его причины

Психологический механизм серьёзного шокового состояния изменения сознания человека состоит в том, что сначала действует защитный механизм, зачастую основанный на неосознанной идее, что преступник не будет вредить жертве, если действия будут совместными и положительно восприниматься. Пленник практически искренне старается заполучить покровительство захватчика. Позднее в условиях полной физической зависимости от агрессивно настроенного террориста заложники боятся штурма здания и насильственной операции властей по их освобождению больше, чем угроз террористов.

Захват заложников в Стокгольме в 1973 году

Случай с Пэтти Хёрст

Захват резиденции японского посла в Лиме , столице Перу, 17 декабря 1996

Это самый крупный за всю историю захват такого большого числа высокопоставленных заложников из разных стран мира, неприкосновенность которых установлена международными актами.

Террористы (члены перуанской экстремистской группировки «Революционное движение имени Тупак Амару »), появившиеся в виде официантов с подносами в руках, захватили резиденцию посла вместе с 500 гостями во время приема по случаю дня рождения императора Японии Акихито и потребовали, чтобы власти освободили около 500 их сторонников, находящихся в тюрьмах.

Сразу после захвата президента Перу Альберто Фухимори стали обвинять в бездействии и в том, что он не обеспечил надежной охраны посольства, лидеры западных стран, чьи граждане оказались в числе заложников, оказывали на него давление и требовали, чтобы безопасность заложников была приоритетной целью при их освобождении. В таких условиях ни о каком штурме посольства, ни о каких других силовых мерах освобождения заложников речи не шло.

В чем его суть и можно ли с этим бороться?

Стокгольмский синдром: сущность и история термина

Человек, услышавший о подобном психическом явлении, совершенно справедливо может подумать: «При чём здесь Стокгольм?» Дело в том, что впервые синдром был обнаружен в августе 1973 г. в городе Стокгольме в связи с захватом заложников в банке.

Стокгольмский синдром — это понятие из психологии, характеризующее ситуацию, когда человек, подвергающийся какой-либо агрессии, проявляет симпатию и сострадание к своему насильнику. В подобной ситуации жертву насилия не обуревает гнев или протест, а, наоборот, она начинает чувствовать психологическую связь с агрессором, пытается оправдать его действия, а в некоторых случаях даже перенимает его идеи и приносит себя в «жертву» добровольно. Одним словом, синдром заложника, стокгольмский синдром — это тождественные понятия.

Чаще всего подобный синдром наблюдают в экстренных ситуациях, связанных с захватом заложников. Но встретить его можно и в быту, в обычных семейных отношениях.

Случай, после которого началось изучение синдрома

Парадоксальная история, случившаяся в 1973 г. в Швеции, привлекла не только внимание журналистов, но и знаменитых психологов.

В августе бывший заключенный Ян-Эрик Олссон захватил один из шведских банков вместе с четырьмя заложниками. Несмотря на то что Олссон грозился убить взятых в заложники людей, а также продержал их шесть дней в здании банка, когда преступник был задержан, его жертвы совершенно внезапно встали на защиту своего тирана. Более того, они заявили, что во время штурма банка боялись именно полицейских, а не самого Олссона.

После того как Олссона увезли с места преступления, его жертвы договорились между собой нанять преступнику лучшего адвоката. И даже когда Яна-Эрика приговорили к 10 годам заключения, заложники из банка приходили к нему на свидания в колонию.

Так до конца и не известно, чем покорил преступник своих жертв, поэтому психологам достался прекрасный материал для научных статей, расследований и диссертаций. Однако описывают стокгольмский синдром книги не только научного характера, но и художественного: «Плененная во тьме» (С. Дж. Робертс), «Так поступают братья» (Дерекика Снейк), «Интервенция любви» (Ольга Горовая) — одним словом, Ян-Эрик Олссон обогатил не только криминалистику, но и литературу весьма пикантными сюжетами.

Факторы, порождающие синдром

Когда психологи стали анализировать стокгольмский синдром, то обнаружили, что подобное явление наблюдается не только в ситуациях, связанных с взятием заложников, но и при других обстоятельствах: например, во время вспышек домашнего насилия, включая сексуальное; или подобный сценарий реализуется во многих народных обрядах (вспомните обряд «похищения невесты» на свадьбе).

Психологи объясняют, что при подобных стрессовых ситуациях человек хочет верить в благоприятный исход событий и в то, что агрессор не потерял своей гуманности, что он освободит свою жертву, когда придет время. Поэтому пострадавший от агрессии старается не нагнетать обстановку, выполнять все требования, а главное, он старается понять, что за человек перед ним находится, и чего от него можно ожидать.

Если захватчик и заложники находятся вместе долгое время, то они вынуждены общаться друг с другом, что способствует гуманизации отношений. Причем «слабину» дают не только жертвы, но и сами агрессоры.

Бытовой стокгольмский синдром

Синдром заложника — довольно распространенное явление в быту. Несложно догадаться, что им страдают преимущественно женщины. Однако мужчины, позиционирующие себя как «жертву» сложившейся ситуации, тоже встречаются.

Кто рискует заработать себе стокгольмский синдром? Это, прежде всего, люди, которые считают, что они никак не способны влиять на собственную жизнь и окружение. И раз случается так, что над ними проявляют насилие, то они должны лишь смиренно принимать все происходящее с ними.

Про то, как муж издевается над своей женой, а она раз за разом прощает и оправдывает его, наверное, снят не один десяток фильмов. Такие женщины на самом деле страдают заниженной самооценкой. Они отклоняют самое логичное решение проблемы – разрыв отношений – поскольку боятся, что не встретят более достойного спутника жизни, или же вообще считают, что не достойны лучшей жизни. Что, конечно, является ошибочным утверждением, которое легко «сломать» на приеме у опытного психолога.

Профилактика синдрома

Профилактикой стокгольмского синдрома активно занимаются террористы, которые решаются на захват заложников. Им совсем невыгодно испытывать симпатию к своим жертвам, поэтому они целенаправленно избегают любых контактов с заложниками: часто меняют охрану, завязывают людям глаза и затыкают рты, совершают нелогичные и жестокие поступки и т. д.

Правоохранительные же органы всеми силами пытаются, наоборот, способствовать развитию синдрома, поскольку симпатия между преступниками и их жертвами упрощает процесс переговоров и дает определенные гарантии, что никто не пострадает.

Что касается бытового синдрома, то там всё значительно проще: во-первых, нужно осознать нелогичность и абсурдность собственного поведения; во-вторых, следует обратиться к психологу, который на профессиональном уровне поможет справиться с проблемой.

Известные случаи в России

Стокгольмский синдром России известен не понаслышке. Например, многие узники концлагерей сталинских времен буквально «молились» на великого вождя, по приказу которого они и были арестованы, а также плакали о нем, когда Иосиф Виссарионович умер в 1953 г.

Российские женщины знамениты своей «жертвенностью», поэтому они чаще других попадают в душещипательные «семейные» истории, где их тираном становится или соотечественник, или заграничный муж.

Известные случаи за рубежом

За рубежом тоже можно отыскать пару-тройку случаев, когда можно наглядно убедиться, что из себя представляет стокгольмский синдром.

Примеры 2000-х в США меркнут перед удивительным случаем 70-х, когда одной из террористических организаций была похищена внучка газетного миллиардера – Патрисия Херст. Несмотря на то что ее семья выплатила похитителям всю потребованную сумму, девушка так и не вернулась к родным.

Немного позже стало известно, что она примкнула к похитившей ее организации «Симбионистская армия освобождения». И это при том, что «С.А.О.» применяли к ней не только физическое насилие, но и сексуальное! После своего ареста в 75-м г. Херст заявила, что вступила в ряды «С.А.О.» под психологическим давлением. После того как девушка отсидела положенный ей срок за ограбления банка, она вернулась к нормальной жизни.

Что такое стокгольмский синдром и его симптомы

Стокгольмский синдром — один их тех сложных и неадекватных ситуаций, которые достаточно редко встречаются в практической психопатологии. В этом случае жертвы становятся сочувственными к своим собственным похитителям, причем независимо от тяжести и формы негативного к себе отношения.

Это психологическое состояние, когда у похищенной жертвы развиваются положительные чувства, которые она начинают испытывать к лицу, которое лишило ее свободы. Название синдрома было формулировано криминалистом и психологом Нильсом Бейрротом. Как правило, активное проявление положительных эмоций у жертвы к своему истязателю возникает в момент, когда она чувствует, что агрессор проявляет элементы доброты и заботы к ней.

История стокгольмского синдрома

Это патологическое состояние получило свое название, благодаря печально известному ограблению банка в Стокгольме, Швеция. Ограбление произошло в банке Kreditbanken в 1973 году, двумя вооруженными мужчинами с фамилиями Олссон и Олофссон, которые продержали четырех сотрудников банка в качестве заложников, в течение шести дней. Когда спасательные попытки были успешно проведены в конце шестого дня, похищенные люди встали на сторону своих похитителей. Бывшие заложники активно пытались помешать попыткам спасения.

Даже после того, когда похитители сдались и были приговорены к лишению свободы, похитители пытались освободить их. Они собирали деньги для судебного разбирательства, пытались оформить залог и сберечь своих обидчиков от сурового приговора. Было также отмечено, что одна из пленниц тайно обручилась с одним из похитителей. Уникальный психологический феномен, основанный на положительных чувствах и эмоциях заложников к своим похитителям, был назван как «стокгольмский синдром».

Стокгольмский синдром — причины

Точная причина этого психологического состояния очень сложна. На протяжении многих лет, видные психиатры и криминологи пытались собрать воедино несколько факторов, которые могли бы пояснить столь странный случай. Как полагают, причины стокгольмского синдрома кроются в развитии особого состояния которое, как предполагается, появится, когда:

• Заложники чувствуют, что их похититель делает им одолжение, принимая во внимание их жизнь и потребности.

Это сразу олицетворяет похитителя в более позитивном свете.

• Жертвам позволяют реализовывать какие-то их желания.

Когда похитители обеспечивают своих жертв с хорошими условиями, заложники начинают видеть их в более выгодном свете. Как правило, агрессоры, обращаются со своими жертвами очень жестко, а жестокое поведение порождает ненависть. В момент несчастья заложники ожидают очень плохого к ним отношения, но, если вопреки своим ожиданиям, получают доброту и даже ласку, сразу меняют свои позиции и встают на сторону своих обидчиков.

Это создает условия, позволяющие увидеть точку зрения их похитителей. Они начинают понимать обстоятельства, которые могли заставить человека совершить преступление. В результате, они пытаются помочь своим похитителям и становятся сочувствующими им и их причинам.

• Похищенные люди начинают развивать физическую или эмоциональную привязанность к агрессору.

Нахождение вместе в течение многих дней может поспособствовать развитию чувств между двумя представителями противоположного пола. Кроме того, они могут начать делиться между собой общими интересами, а в последствии даже испытать амурные чувства.

• Похищенные люди развивают привычку радовать своих похитителей.

Во-первых, это необходимость. Похищенные вынуждены примкнуть к своим похитителям, чтобы избежать жесткого обращения или даже убийства. Но когда это становится привычкой, и явление может остаться даже в отсутствие силы, его вызывающей.

• Похищенные разрабатывают своего рода зависимость от своих похитителей.

Это особенно актуально, когда у них нет семьи или близкого человека, к которому можно вернуться. Нет ничего хуже, когда дома ждем, в лучшем случае кот. В результате потерпевший чувствует себя беспомощным и нуждается в похитителе, поскольку в его соображении, это единственный человек, который провел с ним рядом самые страшные часы жизни. Это становится необходимостью, даже если есть угроза со стороны злодея.

Как и любое другое психологическое состояние, стокгольмский синдром имеет свои симптомы и признаки. Некоторая симптоматика проявляется наиболее часто и к ней относят:

• Непоказное восхищение похитителями.
• Сопротивление спасательной операции.
• Защита агрессора.
• Попытка угодить похитителям.
• Отказ давать показания против своих обидчиков.
• Отказ убежать от похитителей, если появляется такая возможность.

Известные случаи стокгольмского синдрома

История криминалистики помнит много случаев, когда стокгольмский синдром показывал свои признаки среди похищенных людей. Вот некоторые популярные случаи, когда симптомы расстройства просматривались наиболее сильно:

Наследница Патти Херст была похищена политическими террористами Симбионистской освободительной армии в 1974 году. Позже она стала членом группы, а также оказывала прямую помощь и поддержку в массовых налетах и банковских ограблениях.

В 1998 году, десятилетняя девочка Наташа Кампуш была похищена в Австрии. Домой она вернулась лишь в 2006 году, сбежав, когда ее похититель потерял бдительность. По ее собственному признанию, она была заперта в камере в течение восьми лет. Но описывая ситуация, она высказывалась о своем похитителе, как о прекрасном и добром человеке, который баловал ее больше, чем родители.

В 2003 году 15-летняя девушка по имени Элизабет Смарт была похищена самопровозглашенным священником, живущим в Солт-Лейк-Сити. Она вернулась домой после девяти месяцев заключения. Психологи говорят, что она могла бы давно сбежать, если бы ее не сдерживали любовные чувства к своему похитителю.

Стокгольмский синдром — лечение

Стокгольмский синдром, как правило, рассматривается как состояние, развивающееся по причине крайнего стресса и страха. Наиболее эффективным средством для избавления является консультирование с психиатрами, любовь и поддержка членов семьи. С таким отношением, которое должно обязательно перевесить положительные эмоции, которые испытывала жертва во время похищения, стокгольмский синдром может быть искоренен через достаточно короткое время.

Жертвы, которые влюбились в своих мучителей: шокирующие примеры «стокгольмского синдрома»

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

Этот феномен получил название «стокгольмский синдром», или «синдром заложника», в 1973 г., когда во время вооруженного ограбления банка в Стокгольме двое преступников удерживали в заложниках четверых сотрудников в течение 6-ти дней. А после освобождения жертвы вдруг стали на сторону своих похитителей, одна из девушек даже обручилась с налетчиком. Это был не единственный случай, когда жертвы прониклись симпатией к своим обидчикам. Самые известные и шокирующие случаи – далее в обзоре.

В 1974 г. политические террористы Симбионистской освободительной армии похитили внучку миллиардера, 19-летнюю Патти Херст. 57 дней девушка находилась в шкафу размером 2 метра на 63 сантиметра. Первые несколько дней она провела с кляпом во рту, с завязанными глазами, ее подвергали физическому и сексуальному насилию. Заговорщики планировали обменять ее на двух заключенных своей группировки, но этот план провалился, и Патти осталась с ними. Девушка не только не стремилась освободиться, но и стала членом группы, принимая участие в налетах и ограблениях банков. В одного из террористов она была влюблена.

За сутки до своего освобождения под залог Патти Херст заявила о том, что вступает в ряды Симбионистской освободительной армии: «Или и дальше оставаться в плену, или использовать мощь С.А.О. и бороться за мир. Я решила бороться… Я решила остаться с новыми друзьями». В 1975 г. девушку арестовали в числе других членов группировки. На суде Херст рассказала о принудительном характере ее деятельности, но обвинительный приговор все же был вынесен.

В 1998 г. в Вене была похищена 10-летняя Наташа Кампуш. В течение 8 лет ее держал взаперти маньяк Вольфганг Приклопиль. Все это время девочка находилась в звуконепроницаемом подвале. Она смогла вернуться домой только в 2006 г. Но о своем похитителе девушка отзывалась с сочувствием, утверждая, что он баловал ее больше, чем родители. Как оказалось, в детстве у нее не было друзей, родители развелись, и она чувствовала себя одинокой.

Когда Наташу похитил маньяк, она вспомнила телепередачу, в которой говорили, что в случае сопротивления жертв похищений часто убивают, и вела себя покорно. После ее освобождения Приклопиль покончил с собой. Узнав об этом, Наташа расплакалась.

В 2002 г. маньяк из Солт-Лейк-Сити похитил 15-летнюю Элизабет Смарт. В заключении девушка провела 9 месяцев. Существовала версия, что она могла бы сбежать и раньше, если бы не чувство привязанности к похитителю.

Психиатры и криминологи изучали этот феномен на протяжении десятилетий и пришли к таким выводам. В стрессовой ситуации между жертвой и агрессором иногда возникает особая связь, которая приводит к возникновению симпатии. Сначала заложники демонстрируют готовность подчиняться агрессору, чтобы избежать насилия и сохранить себе жизнь, но позже под воздействием шока они начинают сочувствовать преступникам, оправдывать их действия и даже отождествлять себя с ними.

Это происходит далеко не всегда. Жестокое обращение с заложниками закономерно пробуждает в них ненависть, но в случае гуманного поведения жертва начинает чувствовать благодарность. К тому же, в условиях изоляции от внешнего мира заложники могут узнать точку зрения агрессоров и понять мотивы их поведения. Нередко причины, побудившие их к преступлению, вызывают у жертв сочувствие и желание им помочь. Под воздействием стресса развивается физическая или эмоциональная привязанность к захватчикам. Заложники чувствуют благодарность за то, что их оставили в живых. В результате во время спасательной операции жертвы нередко оказывают сопротивление.

Стокгольмский синдром – почему жертвы сочувствуют своим мучителям

Наташа Кампуш – это одна из последних похищенных девушек, у которой психологи обнаружили стокгольмский синдром. Несмотря на похищение, ограничение свободы и изнасилование, Кампуш чувствовала сильную привязанность к своему мучителю.

В большинстве случаев жертва похищения и насилия до конца жизни ненавидит своего мучителя, но случается, что человек, вопреки логике, проникается к нему симпатией, а иногда даже помогает ему в уходе от ответственности. Такое психическое состояние жертвы носит звание синдрома стокгольма.

Откуда берется стокгольмский синдром

Симпатия и даже любовь к мучителю – это эффект сильного стресса, который во время похищения испытывает жертва. Непонятное, на первый взгляд, сотрудничество жертвы с похитителем это не что иное, как желание возбуждить жалость или сострадание у обидчика.

Всё может зайти так далеко, что пострадавший человек помогает скрывать следы преступления или во время процесса дает ложные показания, чтобы спасти похитителя от ответственности за свои поступки.

Откуда название стокгольмского синдрома

Название синдрома происходит от ограбления банка, которое имело место с 23 по 28 августа 1973 года в Стокгольме. Жертвы были размещены в банке в течение шести дней, а после освобождения активно защищали своих палачей и отказывались сотрудничать с полицейскими.

Нильс Беджерот – шведский криминалист и психолог, который принимал участие в слушаниях, назвал психологическое состояние жертв стокгольмский синдромом, а психологи быстро подхватили название.

Стокгольмский синдром

Те, кто сидели в лагерях по приказу Сталина, плакали о Сталине, как о родном отце.

Стокгольмский синдром — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними. Если террористов удаётся схватить, то бывшие заложники, подверженные стокгольмскому синдрому, могут активно интересоваться их дальнейшей судьбой, просить о смягчении приговора, посещать в местах заключения и т. д.

Авторство термина приписывают криминалисту Нильсу Биджероту (Nils Bejerot), который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Тогда два рецидивиста захватили в банке четырех заложников, мужчину и трех женщин, и в течение шести дней угрожали их жизни, однако время от времени давали им кое-какие поблажки. Драма эта в общей сложности продлилась пять дней, и все это время жизнь захваченных заложников висела на волоске.

Но в момент их освобождения случилось нечто неожиданное: жертвы встали на сторону преступников, пытаясь помешать пришедшим спасать их полицейским. А позже, когда конфликт благополучно разрешился и преступники были посажены за решетку, бывшие их жертвы стали просить для них амнистии. Они посещали их в тюрьме, а одна из захваченных в заложницы женщин даже развелась со своим мужем, дабы поклясться в любви и верности тому, кто пять суток держал у ее виска пистолет.

Впоследствии две женщины из числа заложников обручились с бывшими похитителями.

Характерный набор признаков Стокгольмского синдрома следующий:

• Пленники начинают отождествлять себя с захватчиками. По крайней мере, сначала это защитный механизм, зачастую основанный на неосознанной идее, что преступник не будет вредить жертве, если действия будут совместными и положительно восприниматься. Пленник практически искренне старается заполучить покровительство захватчика.
• Жертва часто понимает, что меры, принятые её потенциальными спасателями, вероятно, нанесут ей вред. Попытки спасения могут перевернуть ситуацию, вместо терпимой она станет смертельно опасной. Если заложник не получит пулю от освободителей, возможно, то же самое ему достанется от захватчика.
• Долгое пребывание в плену приводит к тому, что жертва узнаёт преступника, как человека. Становятся известны его проблемы и устремления. Это особенно хорошо срабатывает в политических или идеологических ситуациях, когда пленник узнаёт точку зрения захватчика, его обиды на власть. Тогда жертва может подумать, что позиция преступника — единственно верная.
• Пленник эмоционально дистанцируется от ситуации, думает, что с ним этого не могло произойти, что всё это сон. Он может попытаться забыть ситуацию, принимая участие в бесполезной, но занимающей время «тяжёлой работе». В зависимости от степени отождествления себя с захватчиком жертва может посчитать, что потенциальные спасатели и их настойчивость действительно виноваты в том, что происходит.

«Стокгольмский синдром» усиливается в том случае, если группу заложников разделили на отдельные подгруппы, не имеющие возможности общаться друг с другом.

«Стокгольмский синдром» понимаемый более широко как «синдром заложника», проявляется и в быту. В быту не так уж редко возникают ситуации, когда женщины, перенёсшие насилие и остававшиеся некоторое время под прессингом своего насильника, потом влюбляются в него.

Описание и характеристика стокгольмского синдрома

Острая психологическая ситуация, в которой жертва проникается симпатией к своим мучителям, называется стокгольмский синдром. Такое происходит во время захвата заложников. Если же преступники оказываются пойманными, то жертва этого синдрома может активно участвовать в дальнейшей судьбе своих мучителей. Такие люди просят для них смягчение приговора, навещают их в тюрьме и т. д. Стокгольмский синдром не является неврологическим заболеванием официально, т. к. в ситуациях с захватом заложников только 8% поддаются его влиянию. Симптомы и лечение этого недуга будут описаны ниже.

Первое упоминание

В 1973 году в банке Стокгольма был произведен захват трех женщин и одного мужчины двумя похитителями. В течение 6 дней они угрожали лишить их жизни, но иногда давали поблажки и немного спокойствия. Однако, при попытке освободить заложников, спасательная операция столкнулась с неожиданной проблемой: все жертвы пытались помешать себя освободить и после происшествия просили амнистию для преступников.

Каждая жертва наведывала своих мучителей в тюрьме, а одна из женщин развелась с мужем и поклялась в любви и верности парню, который приставлял пистолет к ее виску. Две бывшие заложницы даже вышли замуж за своих похитителей. Такая психологическая реакция впервые была описана криминалистом Биджертом.

Синдром в семье

Самой распространенной формой симпатии заложников считают бытовой стокгольмский синдром. Это банальное психологическое и физическое насилие в семье. Человек не ощущает себя жертвой, а такие отношения не редкость между мужем и женой, родителями и детьми.

Стокгольмский синдром в семье

Стокгольмский синдром в семье вредит и окружающим близким людям, т. к. они знают о насилии, но ничего не могут сделать, потому что жертва не считает себя жертвой.

Дети, которые вырастут в такой семье, становятся тоже жертвами. С самого детства они видят негативное подсознательное влияние даже при положительном отношении. Происходящее сильно влияет на их восприятие мира. Депрессия часто сопровождает таких людей во взрослом возрасте.

Причины возникновения

Психологами доказано, что длительное эмоциональное потрясение может заметно повлиять на подсознание жертв и изменить их отношение к агрессорам. Когда человек полностью зависит от агрессивного обидчика, то он растолковывает все его действия себе в пользу — таков механизм синдрома. Но это работает только при психологическом эмоциональном насилии, при условии, что физическое насилие к жертве не применяется. Известны случаи, когда жертва и обидчик месяцами находились вместе. В таких случаях первый понимал, что похититель не причинит физический вред, и начинал их провоцировать. Последствия такого необдуманного поведения могут быть совершенно разными и очень опасными.

Насилие в семье

Стокгольмский синдром заложника имеет следующие причины:

• лояльное отношение к жертвам;
• угроза жизни, проявляющаяся со стороны маньяка;
• длительное пребывание заложника и похитителя;
• возможен только один вариант события, который продиктован захватчиками.

Проявления синдрома

Для того чтобы определить наличие синдрома, нужно повнимательнее присмотреться к человеку. Все люди, которые находились или находятся в подобных ситуациях, имеют определенные признаки.

1. При долгом общении с похитителем жертва искажает реальный ракурс происходящего в своем подсознании. Часто она считает мотивы похитителя правильными, справедливыми и единственно верными.
2. Когда человек долго находится в стрессе и страхе за свою жизнь, все попытки и действия по улучшению ситуации воспринимаются негативно. В таком случае заложник боится освобождения, потому что при попытке освобождения риск только увеличивается. В таких семейных отношениях жертва боится еще больше разозлить тирана, если начнет с ним бороться, поэтому оставляет все неизменным.
3. Когда личность, которая подвергается насилию, выбирает поведение покорности и угождения, при длительном общении они перерастают в сочувствие, одобрение и понимание. В таких случаях заложник оправдывает одного из нападавших, а жертва — домашнего тирана.

Тактика выживания с мучителем

При длительном контакте в отношениях с тираном жертва разрабатывает правила поведения.

1. Желание сохранить мир в семье заставляет жертву забыть о своих желаниях и жить жизнью обидчика. Она ставит себе задачу полного удовлетворения всех желаний тирана.
2. Страдалец может убедить себя в благих намерениях домашнего маньяка и пробудить в себе чувства уважения, любви и поощрения.
3. Когда мужчина-агрессор находится в хорошем настроении и жена строит иллюзии по поводу восстановления мира в семье, боясь нарушить такое доброе поведение по отношению к ней.
4. Полная скрытность своих отношений и пресечение любых попыток близких людей помочь. Это происходит из-за страха и непринятия подобного отношения к жертве.
5. Такие люди стараются избегать разговоров о личной жизни или твердят, что все хорошо.

Чувство вины заложника заставляет думать его, что причины такого поведения агрессора в нем самом.

Избавление от проблемы

Стокгольмский синдром, который проявляется в семье – это чисто психологическая реакция. Ее лечение необходимо проводить при помощи психолога. Психотерапевт помогает пациенту решить 3 задачи:

• отсутствие логики в поступках;
• понятие иллюзии всех надежд;
• принятие статуса жертвы.

Бытовой случай является самым сложным, навязанные агрессором мысли и страх могут длиться годами. Такого человека сложно убедить уйти от тирана – т. к. это единственный выход из сложившейся ситуации.

Лечение может проходить от нескольких месяцев до нескольких лет, все зависит от личности, подвергшейся насилию.

Исторические примеры

Примеры из жизни доказывают существование этого недуга у многих людей. Помимо первого упоминания в Стокгольме, ярким проявлением считают случай в Перу, когда террористами было захвачено посольство Японии. В тот момент были захвачены 500 гостей резиденции и сам посол. Через две недели выпустили 220 заложников, которые во время освобождения защищали своих похитителей и выступали на их стороне.

Позже выяснилось, что часть заложников освободили по причине симпатии к ним. Соответственно, синдром образовался и у террористов. Такое явление получило название Лимский захват.

Интересным случаем бытового проявления синдрома можно считать происшествие с Элизабет Смарт. Девушке было 14 лет, ее держали взаперти и насиловали. Однако, она отказалась сбегать от мучителей при полученной возможности.

Стокгольмский синдром

Термин «стокгольмский синдром» означает психологическую аномалию, суть которой состоит в том, что потенциальная жертва, которая вначале испытывает чувство страха и ненависти к своему мучителю, спустя время начинает ему симпатизировать. К примеру, люди, взятые в заложники, впоследствии могут испытывать сочувствие к бандитам и без принуждения стараются им помочь, часто даже сопротивляясь собственному освобождению. Более того, через некоторый период времени может случиться, что между жертвой и захватчиком могут завязаться продолжительные теплые отношения.

Причины стокгольмского синдрома

Описанный случай доказывает то, что длительное совместное пребывание преступника и его жертвы иногда приводит к тому, что они, в процессе тесного общения, сближаются и пытаются понять друг друга, имея возможность и время общаться «по душам». Заложник «входит в ситуацию» захватчика, узнает о его проблемах, желаниях и мечтах. Часто преступник сетует на несправедливость жизни, власти, рассказывает о своих невезениях и жизненных невзгодах. В итоге заложник переходит на сторону террориста и добровольно пытается ему помогать.

Впоследствии пострадавший может перестать желать собственного освобождения, потому что понимает, что угрозой его жизни может стать уже не преступник, а полиция и спецотряды, штурмующие помещение. По этой причине заложник начинает ощущать себя заодно с бандитом, и пытается по мере возможности помочь ему.

Такое поведение характерно для ситуации, когда террорист изначально обходится с пленным лояльно. Если же человек поддается агрессии, его мучают побоями и угрозами, то из всех возможных чувств он может испытывать только страх за свою жизнь и открытую неприязнь к агрессору.

Стокгольмский синдром – это ситуация, которая встречается относительно редко – только в 8% случаев с захватом пленников.

Синдром заложника при стокгольмском синдроме

Сущность стокгольмского синдрома заключается в том, что при абсолютной зависимости от агрессии преступника заложник начинает трактовать все его действия с хорошей стороны, оправдывая его. Со временем зависящее лицо начинает чувствовать понимание и привязанность, проявлять сочувствие и даже симпатию к террористу – такими чувствами человек неосознанно пытается заместить страх и гнев, выплеснуть которые он не может себе позволить. Такой хаос чувств создает у заложника ощущение иллюзорной безопасности.

Данная терминология прижилась после нашумевшего случая с захватом людей в Стокгольме.

В конце августа 1973 года сбежавший из мест заключения опасный преступник захватил центральный банк Стокгольма вместе с четырьмя банковскими работниками. Террорист, взамен на жизнь людей, потребовал предоставить ему определенную денежную сумму, оружие, заправленную легковую машину, а также досрочное освобождение своего друга по камере.

Полиция пошла навстречу преступнику, освободив и доставив на место преступления его освобожденного друга. Остальные требования оставались под вопросом ещё пять суток, на протяжении которых и террористы, и заложники находились в замкнутом помещении банка под контролем полицейских. Невыполнение всех требований вынудило преступников пойти на крайние меры: был оговорен срок, в течение которого заложники будут убиты. Для достоверности своих слов один из грабителей даже ранил одного заложника.

Однако на протяжении последующих двух дней ситуация в корне изменилась. Со стороны пострадавших и захваченных в плен людей начали звучать критические замечания по поводу того, что освобождать их не нужно, что они вполне комфортно себя чувствуют и всем довольны. Более того, заложники стали просить, чтобы все требования террористов были выполнены.

Однако, на шестые сутки, полиции все же удалось взять здание штурмом и освободить захваченных людей, арестовав преступников.

После освобождения якобы пострадавшие люди заявили, что преступники оказались очень хорошими людьми, и что их следует отпустить. Более того, все четверо заложников даже совместно наняли адвоката для защиты террористов.

Симптомы стокгольмского синдрома

• Жертвы пытаются отождествлять себя с агрессорами. В принципе, сначала этот процесс представляет собой своеобразный иммунитет, защитную реакцию, которая чаще всего основана на самостоятельно внушаемой мысли, что бандит не сможет навредить заложнику, если тот станет поддерживать его и помогать ему. Жертва целенаправленно жаждет получить снисхождение и покровительство преступника.
• Пострадавшее лицо в большинстве случаев понимает, что мероприятия, которые предпринимаются для его спасения, в итоге могут представлять опасность и для него самого. Попытки освободить заложника могут закончиться не по плану, что-то может пойти не так и жизнь пленника окажется в опасности. Поэтому часто жертва выбирает, по её мнению, более безопасный путь – встать на сторону агрессора.
• Длительное нахождение в качестве пленника может привести к тому, что преступник представляется пострадавшему уже не как лицо, нарушившее закон, а как обычный человек, со своими проблемами, мечтами и стремлениями. Особенно четко такая ситуация выражается в политическом и идеологическом аспекте, когда присутствует несправедливость со стороны власти или окружающих людей. В результате пострадавший может обрести уверенность в том, что точка зрения захватчика – безусловно правильная и логичная.
• Захваченное лицо мысленно отодвигается от действительности – возникают мысли, что всё, что происходит – сон, который вскоре благополучно закончится.

Бытовой стокгольмский синдром

Психопатологическую картину, часто называемую также «синдромом заложника», часто можно обнаружить и в бытовых ситуациях. Сплошь и рядом наблюдаются случаи, в которых женщины, пережившие насилие и агрессию, впоследствии испытывают привязанность к своему насильнику.

К сожалению, такая картина – не редкость в семейных отношениях. Если в семейном союзе жена испытывает агрессию и унижение от собственного супруга, то при стокгольмском синдроме она испытывает по отношению к нему точно такое же аномальное чувство. Подобная ситуация может сложиться и между родителями и детьми.

Стокгольмский синдром в семье в первую очередь касается людей, которые изначально принадлежат к психологическому типу «страдающей жертвы». Такие люди были «недолюблены» в детском возрасте, они испытывали зависть к окружающим детям, любимым своими родителями. Зачастую они обладают комплексом «второсортности», недостойности. Во многих случаях мотивом их поведения является следующее правило: если меньше перечить своему мучителю, то его злость будет проявляться реже. Страдающий от издевательств человек воспринимает происходящее как должное, он продолжает прощать своего обидчика, а также защищает и даже оправдывает его перед окружающими и перед самим собой.

Одной из разновидностей бытового «синдрома заложника» является посттравматический стокгольмский синдром, суть которого состоит в появлении психологической зависимости и привязанности жертвы, к которой применялось насилие в физической форме. Классическим примером считается перестройка психики человека, который пережил изнасилование: в некоторых случаях сам факт унижения с применением силы воспринимается как само собой разумеющееся наказание за что-либо. Одновременно с этим возникает необходимость в оправдании насильника и попытках понять его поведение. Иногда случались ситуации, когда жертва искала встречи со своим обидчиком и выражала ему свое понимание или даже симпатию.

Социальный стокгольмский синдром

Как правило, человек, который приносит себя в жертву сожителю-агрессору, намечает для себя определенные выживательные стратегии, которые помогают физически и морально выжить, ежедневно находясь бок-о-бок с истязателем. Однажды осознанные механизмы спасения со временем переделывают человеческую личность и превращаются в единственный способ обоюдного сосуществования. Эмоциональная, поведенческая и интеллектуальная составляющие искажаются, что помогает выживать в условиях бесконечного террора.

Специалистам удалось выделить основные принципы такого выживания.

• Человек пытается делать акцент на положительных эмоциях («если он не кричит на меня, то это дарит мне надежду»).
• Происходит полное отрицание негативных эмоций («я об этом не думаю, мне некогда»).
• Собственное мнение абсолютно повторяет мнение агрессора, то есть, полностью исчезает.
• Человек пытается взять всю вину на себя («это я довожу и провоцирую его, это моя вина»).
• Человек становится скрытным и не обсуждает свою жизнь с кем бы то ни было.
• Жертва учится изучать настроение, привычки, особенности поведения агрессора, буквально «растворяется» в нем.
• Человек начинает обманывать сам себя и в то же время верить в это: появляется ложное восхищение агрессором, симуляция уважения и любви, удовольствия от половой связи с ним.

Постепенно личность изменяется настолько сильно, что по-другому жить уже не представляется возможным.

Стокгольмский синдром покупателя

Оказывается, «синдром заложника» может относиться не только к схеме «жертва-агрессор». Банальным представителем синдрома может стать обычный шопоголик – лицо, которое неосознанно делает дорогие покупки или пользуется дорогими услугами, после чего пытается оправдать ненужные траты. Такая ситуация считается частным проявлением искаженного восприятия собственного выбора.

Говоря иначе, человек страдает острой формой так называемого «потребительского аппетита», однако, в отличие от многих людей, впоследствии не признает пустой траты денег, а пытается убедить себя и окружающих в том, что приобретенные вещи ему крайне необходимы, и если не сейчас, то потом уж точно.

Такого рода синдром также относится к психологическим когнитивным искажениям и представляет собой постоянно повторяющиеся мыслительные ошибки и несоответствие высказываний с действительностью. Это было неоднократно исследовано и доказано в многочисленных экспериментах по психологии.

Стокгольмский синдром в данном проявлении – пожалуй, одна из наиболее безобидных форм психопатологии, однако и она может иметь негативные бытовые и социальные последствия.

Диагностика стокгольмского синдрома

Современная психологическая практика при диагностике когнитивных искажений основана на целом сочетании специально продуманных клиническо-психологических и психометрических методов. Главным клиническо-психологическим вариантом считается поэтапный клинический диагностический опрос пациента и применение клинической диагностической шкалы.

Перечисленные методы состоят из списка вопросов, которые позволяют психологу обнаружить отклонения по разным аспектам психического состояния пациента. Это могут быть аффективные нарушения, когнитивные, тревожные, спровоцированные шоковым состоянием или приемом психоактивных средств и пр. На каждом этапе опроса психолог может при необходимости перейти от одного этапа интервью к другому. Если нужно, то для окончательной диагностики могут быть привлечены родственники или близкие люди пациента.

Из прочих наиболее распространенных в практике врачей диагностических методик можно выделить следующие:

• оценочная шкала для определения степени тяжести психологической травмы;
• шкала Миссисипи для определения посттравматической реакции;
• интервью Бека для определения уровня депрессии;
• интервью для определения глубины психопатологических признаков;
• шкала ПТСР.

Лечение стокгольмского синдрома

Лечение проводится в основном при помощи психотерапии. Само собой разумеется, что применение медикаментозной терапии далеко не всегда уместно, так как мало кто из пациентов считает, что вообще страдает какой-либо патологией. Большинство пациентов отказываются принимать лекарственные средства в силу личных обстоятельств, либо прекращают назначенный курс, так как считают его нецелесообразным.

Грамотно проведенная психотерапия может быть перспективным лечением, так как правильный настрой пациента позволяет ему самостоятельно вырабатывать эффективные варианты преодоления изменений психики, а также научиться распознавать иллюзорные умозаключения и вовремя предпринимать необходимые меры, и возможно, даже предотвращать когнитивные аномалии.

Когнитивная схема лечения пользуется различными когнитивными и поведенческими стратегиями. Применяемые техники направляются на обнаружение и оценку неправильных представлений и дезориентирующих умозаключений и умопостроений. На протяжении лечебного курса пациент учится проводить следующие операции:

• следить за своими мыслями, возникающими автоматически;
• прослеживать взаимосвязь между своими мыслями и поведением, давать оценку своим эмоциям;
• проводить анализ фактов, подтверждающих или опровергающих собственные выводы;
• проводить реальную оценку происходящего;
• распознавать функциональные расстройства, которые могут повлечь за собой искажение умозаключений.

К сожалению, экстренная помощь при стокгольмском синдроме невозможна. Только самостоятельное осознание жертвой реального ущерба от своего положения, оценка нелогичности своих поступков и отсутствие перспективности иллюзорных надежд позволит отказаться от роли униженного и лишенного собственного мнения человека. Но без консультаций специалиста добиться успеха в лечении будет очень сложно, практически невозможно. Поэтому пациент должен находиться под наблюдением психолога или психотерапевта на протяжении всего периода реабилитации.

Профилактика стокгольмского синдрома

При проведении переговорного процесса во время захвата заложников одной из главных целей посредника считается подталкивание агрессивных и пострадавших сторон к обоюдной симпатии. Действительно, стокгольмский синдром (как показывает практика) значительно увеличивает шансы заложников выжить.

Задачей посредника переговоров является поощрение, и даже провоцирование развития синдрома.

В дальнейшем с людьми, которые оказались в заложниках и благополучно выжили, будет проведена неоднократная консультация психолога. Прогноз стокгольмского синдрома будет зависеть от квалификации конкретного психотерапевта, от желания самого пострадавшего идти навстречу специалисту, а также от глубины и степени травматизации психики человека.

Сложность состоит в том, что все вышеописанные психические отклонения являются крайне бессознательными.

Ни один из пострадавших не пытается понять настоящих причин своего поведения. Он проявляет свое поведение неосознанно, следуя подсознательно выстроенному алгоритму действий. Природное внутреннее желание жертвы чувствовать себя в безопасности и иметь защиту толкает её на выполнение любых условий, пусть даже придуманных самостоятельно.

Фильмы про стокгольмский синдром

В мировой кинематографии есть немало фильмов, которые наглядно иллюстрируют случаи, когда заложники шли навстречу террористам, предупреждая их об опасности и даже заслоняя их собой. Чтобы больше узнать о подобном синдроме, советуем посмотреть следующие кинокартины:

• «Погоня», США, 1994. Преступник бежит из тюрьмы, угоняет машину и берет в заложницы покупательницу в магазине. Постепенно девушка лучше узнает похитителя и проникается к нему теплыми чувствами.
• «Лишний багаж», США, 1997. Угонщик автомобилей угоняет очередной БМВ, не подозревая, что вместе с машиной он ворует ещё и девушку, которая спряталась в багажнике…
• «Свяжи меня», Испания,. Фильм о похищении актрисы парнем, что впоследствии породило взаимные чувства друг к другу.
• «Город воров», США, 2010. Захватывающий фильм о взаимоотношениях грабителя и его бывшей заложницы.
• «Обратный след», США, 1990. Наемному убийце нужно расправиться с девушкой-художницей, ставшей невольной свидетельницей разборок мафии. Узнав девушку поближе, он влюбляется в неё и отправляется вместе с ней в бега.
• «Палач», СССР, 1990. Девушка переживает изнасилование и, в целях мести, вынуждена нанять бандита. Однако возникает ситуация, которая заставляет жертву простить своих обидчиков.
• «Стокгольмский синдром», Россия, Германия, 2014. Молодую девушку, отправившуюся в командировку в Германию, похищают прямо посреди улицы.

Такое явление, как «стокгольмский синдром», принято относить к парадоксальным, а развивающуюся привязанность жертв к преступникам – неразумной. Так ли это на самом деле?

Медицинский эксперт-редактор

Портнов Алексей Александрович

Образование: Киевский Национальный Медицинский Университет им. А.А. Богомольца, специальность — «Лечебное дело»

Стокгольмский синдром: подробнее про явление

Насилие в семье — одна из важнейших проблем цивилизованного общества. В подавляющем большинстве случаев психологическим или физическим издевательствам подвергается женщина.

Не получая должной защиты со стороны общества и правоохранительных органов, она не только не пытается себя защитить, но начинает оправдывать проявление агрессии со стороны нападающего. В психологии существует специальный термин — стокгольмский синдром в семье, который объясняет причины и суть этого явления.

Теория идентификации как объяснение феномена

Стокгольмский синдром – психологический феномен, означающий аномальную симпатию жертвы к человеку, угрожающему ей физической расправой. Впервые эту сложную психологическую стратегию защиты в стрессовых ситуациях обосновала Анна Фрейд. Взяв за основу работы своего отца, она описала механизм идентификации и доказала его существование.

Согласно этой теории, человек, попадая в ситуацию, несущую угрозу его жизни, может потерять чувство реальности происходящего с ним. Притупленное сознание жертвы облегчает процесс идентификации ее с нападающим, человек начинает оправдывать мучителя и помогать ему, даже не осознавая всей трагичности своих действий.

Такой механизм позволяет человеку на время отключить чувство опасности и выступить сторонним наблюдателем происходящих событий. В дальнейшем теория была использована психологами для анализа странного поведения заложников во время захвата одного из банков Стокгольма грабителями.

Официальное название синдрому дал известный криминалист Н. Биджерот. Во время расследования ограбления банка он отметил такое странное поведение заложников, когда они не только не сопротивлялись, а еще и содействовали нападавшим. Дальнейший анализ выявил условия, при которых может возникнуть синдром:

1. Длительное нахождение жертвы и нападающего в одном помещении в тесном контакте. Жалобные рассказы преступника о своей тяжелой судьбе могут оказать психологическое давление на жертву и заставить ее расчувствоваться.

2. Лояльное отношение. Если преступники изначально избегали побоев и достаточно уважительно обращались с жертвой, вероятность возникновения синдрома возрастает в разы.

3. Разделение большой группы заложников на малые и лишение их возможности общаться. Ограничение коммуникаций провоцирует ускорение процесса идентификации с нападающими и усиливает возникающее чувство привязанности.

Нахождение в полной зависимости от воли захватчика провоцирует у жертвы синдром заложника. Помимо оправдания любых агрессивных действий по отношению к себе со стороны нападающего, человек свыкается с ситуацией и может противиться освобождению.

Приведем примеры из жизни. Так, во время освобождения заложников, захваченных террористами при ограблении банка, одна из жертв заслонила своим телом преступника, в другом случае жертва предупредила преступников о приближении спецназа.

Бытовое проявление феномена

Бытовое насилие редко сопровождается вызовом спецназа или захватом заложника, однако это не значит, что оно менее опасно для жизни жертвы. Именно в семейных отношениях чаще всего проявляется синдром заложника, когда жена терпеливо переносит ежедневные побои и оскорбления мужчины.

Такое положение воспринимается женщиной как норма, она старается приспособиться к мучителю и взять всю вину за происходящее на себя. Официальная статистика приводит данные, согласно которым каждая пятая женщина испытала на себе последствия психологического или физического бесчинства в семье со стороны супруга.

Обычно синдром заложника проявляется у женщин, принадлежащих к психологическому типажу готовой страдать жертвы. Причины такого поведения следует искать в детстве, и связаны они с ощущением детской неполноценности, второсортности, «недолюбленности» родителями.

Иногда женщина глубоко и искренне убеждена в том, что она недостойна быть счастливой, и сложившаяся ситуация – это наказание, посланное ей свыше за несуществующие грехи. При этом жертва стокгольмского синдрома проявляет полную покорность воле агрессора, полагая, что смирение поможет ей избежать его гнева.

Стокгольмский синдром заставляет женщину вырабатывать приспособленческие стратегии поведения, способные помочь ей выжить в условиях постоянного террора со стороны сожителя-истязателя. Это полностью меняет ее личность, приглушаются эмоциональная, интеллектуальная, поведенческая составляющие.

Психологи говорят: если женщина стала излишне скрытной, необщительной, полностью воздерживается от обсуждения личной жизни, возможно, она стала жертвой систематического семейного насилия. Излишнее восхищение сожителем, оправдание следов физического воздействия собственной виной, отсутствие собственного мнения, сосредоточение на положительных эмоциях, растворение в личности тирана являются разновидностями стратегий выживания.

Психологи выделяют понятие посттравматического стокгольмского синдрома, являющегося следствием физического насилия над жертвой. Например, у женщин, переживших изнасилование, происходит глубокая перестройка психики: пострадавшая воспринимает произошедшее как наказание, а действия преступника оправдывает. Возникают парадоксальные ситуации, когда жертвы таких преступлений даже выходят замуж за обидчиков, однако, как правило, из таких союзов ничего хорошего не получается.

Стокгольмский синдром разрушает психическое здоровье жертвы, делает ее легко уязвимой и беззащитной перед действиями мучителя. Не стоит думать, что, угождая всем прихотям нападающего, можно избежать дальнейших истязаний. Часто агрессор получает психологическое удовольствие от осознания физического превосходства и абсолютной власти над женщиной, и никакие разумные доводы о недопустимости насилия его не остановят.

На данный момент государство реализует несколько программ, направленных на защиту жертв домашнего насилия, — женщине нужно лишь обратиться в специальный кризисный центр для получения психологической помощи.

Сергей Асямов,
специально для сайта «Юридическая психология»

40 лет назад — 28 августа 1973 года в столице Швеции завершилась полицейская операция по освобождению заложников, захваченных преступником при попытке ограбления банка «Sveriges Kreditbank». Это событие навсегда осталось в истории, потому что именно это преступление подарило мировой психологии и криминалистике новый звучный термин, названный в честь города, где произошел налет — «стокгольмский синдром» .

Утром 23 августа 1973 года в банк в центре Стокгольма вошел 32-летний Ян Эрик Улссон. Улссон до этого отбывал наказание в тюрьме г.Кальмар, где познакомился и подружился с известным в уголовном мире преступником Кларком Улафссоном. После своего освобождения, Улссон предпринял неудачную попытку 7 августа 1973 г. организовать побег Улафссона из тюрьмы.

Войдя в банк, Улссон достал автоматический пистолет, выстрелил в воздух и прокричал: «Вечеринка начинается!».

Немедленно прибыла полиция. Двое сотрудников попытались обезвредить преступника, но Улссон открыл огонь и ранил одного из полицейских в руку. Другому он приказал сесть на стул и что-нибудь спеть. Тот запел песню «Одинокий ковбой». Но один из оказавшихся в зале клиентов, пожилой человек, мужественно заявил бандиту, что не позволит устраивать спектакль из всего этого, и велел отпустить полицейского. Неожиданно требование было выполнено — старик смог покинуть зал вместе с исполнителем «Одинокого ковбоя».

Улссон захватил четырех сотрудников банка – трех женщин и мужчину (Кристину Энмарк, Бриджитт Ландблэд, Элизабет Олдгрен и Свена Сафстрома) и забаррикадировался с ними в помещении хранилища размером 3 на 14 метров.

Четверка заложников

А затем началась шестисуточная драма, ставшая самой известной в шведской криминальной истории и озадачившая криминалистов и психологов необычным поведением заложников, получившим в дальнейшем название «стокгольмский синдром».

Преступник потребовал три миллиона крон (около $700 тысяч по курсу 1973 г.), оружие, пуленепробиваемые жилеты, шлемы, спортивный автомобиль и свободу для своего бывшего сокамерника — Улафссона. В случае невыполнения своих требований, преступник обещал убить заложников.

Швеция была в шоке — никогда прежде заложников здесь не брали. Ни политики, ни спецслужбы, ни психологи не знали, как вести себя в подобной ситуации.

Сразу же было удовлетворено одно из требований грабителя – из тюрьмы в банк доставили Кларка Улафссона. Правда, с ним успели поработать психологи, и он обещал не усугублять ситуации и не причинять заложникам вреда. К тому же ему обещали помилование за прошлые преступления, если он поможет властям разрешить данную ситуацию и освободить заложников. О том, что это было не простое ограбление банка, а тщательно спланированная Улссоном операция по освобождению Улафссона, полиция в тот момент не знала.

С исполнением прочих требований власти попросили повременить. Преступники получили бы и автомобиль и деньги, но им не разрешили брать с собой в машину заложников. На штурм полиция не решалась, т.к. специалисты (криминологи, психологи, психиатры), оценивавшие поведение преступников, пришли к заключению, что перед ними весьма проницательные, смелые и амбициозные профессиональные преступники. И попытка быстрого штурма могла привести к печальным последствиям.

Это хорошо почувствовало правительство Швеции во главе с тогдашним премьер-министром Улафом Пальме. За три недели до выборов у ситуации с захватом заложников непременно должен был быть хэппи-энд.

Но у шведских полицейских был и личный интерес: в «Sveriges Kreditbank» хранились деньги, предназначенные для выплаты зарплаты шведским стражам порядка, а до нее оставался всего один день.

Эпизоды стокгольмской драмы

Улафу Пальме пришлось лично вести телефонные переговоры и с преступниками. Т.к. не все требования Улссона были удовлетворены (не было денег, оружия и автомобиля), он стал угрожать заложникам и обещал в случае штурма всех их повесить. В подтверждение того, что это были не пустые угрозы, он стал душить одну из заложниц — несчастная захрипела прямо в трубку. Отсчет времени пошел.

Однако дня через два отношения между грабителями и заложниками несколько изменились. А точнее, улучшились. Заложники и преступники мило общались, играли в «крестики-нолики». Захваченные пленники вдруг начали критиковать полицию и требовать прекратить усилия для их освобождения. Одна из заложниц, Кристин Энмарк, после напряженных переговоров Улссона с правительством, сама позвонила премьер-министру Пальме и заявила, что заложники ничуть не боятся преступников, а наоборот им симпатизируют, требуют немедленно выполнить их требования и всех отпустить.

Я разочарована в вас. Вы сидите и торгуетесь нашей жизнью. Дайте мне, Элизабет, Кларку и грабителю деньги и два пистолета, как они требуют и мы уедем. Я этого хочу и я им доверяю. Организуйте это и все будет закончено. Или приходите сюда и замените нас на себя. Пока и спасибо за вашу помощь! — говорит Энмарк премьер-министру.

Когда Улссон решил продемонстрировать властям свою решительность и решил для убедительности ранить одного из заложников, заложницы уговаривали Свена Сафстрома выступить в этой роли. Они убеждали его в том, что он серьезно не пострадает, но это поможет разрешить ситуацию. В дальнейшем, уже после освобождения, Сафстром говорил, что ему даже было в какой то мере приятно, что Улссон для этой цели выбрал его. К счастью, обошлось и без этого.

В конце концов, 28 августа, на шестой день драмы, полицейские при помощи газовой атаки благополучно взяли штурмом помещение. Улссон и Улафссон сдались, а заложники были освобождены.

Освобожденные заложники заявили, что куда больше все это время они боялись штурма полиции. Впоследствии между бывшими заложниками и их захватчиками сохранились теплые отношения. По некоторым данным, четверка даже наняла адвокатов для Улссона и Улафссона.

Одному из них, Кларку Улофссону, удалось избежать наказания, доказав, что он всячески пытался урезонить нервного дружка. Правда, его вновь отправили отбывать оставшееся ему заключение. Он потом поддерживал дружеские отношения с одной из заложниц, которой симпатизировал ещё в хранилище. Правда, вопреки расхожему мнению, они не поженились, а дружили семьями. В дальнейшем он продолжил свою преступную карьеру – вновь грабежи, захват заложников, торговля наркотиками. Он неоднократно попадал за решетку, совершал побеги и в настоящее время отбывает очередное уголовное наказание в одной из шведских тюрем.

Зачинщик захвата Улссон был приговорён к 10 годам тюрьмы, из которых он отсидел восемь лет, мечтая о простой жизни с женой в домике в лесу. Благодаря этой истории он стал весьма популярным в Швеции, получал сотни писем от поклонниц в тюрьме, а потом женился на одной из них. В настоящее время Улссон живёт со своим семейством в Бангкоке, где занимается продажей подержанных автомобилей и, приезжая в Швецию, с удовольствием встречается с журналистами, вновь и вновь рассказывая им о событиях 40-летней давности.

История захвата заложников знала потом еще не один пример «стокгольмского синдрома». Самым одиозным его проявлением принято считать поведение американки Патрисии Херст, которая после освобождения вступила в террористическую организацию, члены которой её захватили, и принимала участие в вооруженных ограблениях.

Патти Херст была внучкой Уильяма Рэндольфа Херста, американского миллиардера и газетного магната. Она была похищена из своей квартиры в Калифорнии 4 февраля 1974 года членами леворадикальной террористической группировкой, называвшей себя Симбионистская армия освобождения (Symbionese Liberation Army — SLA). Херст провела 57 дней в шкафу размером 2 метра на 63 сантиметра, первые две недели с завязанными глазами, первые несколько дней без туалета и с кляпом во рту, перенесла физическое, психологическое и сексуальное насилие.

За ее освобождение террористы потребовали выдачи каждому неимущему жителю Калифорнии продовольственного пакета в 70 долларов, и печати массовым тиражом пропагандистской литературы. Это обошлось бы семейству Херст в 400 млн долларов. Семья объявила о невозможности выполнения условий SLA и предложила выделить 6 млн долларов тремя порциями по 2 млн долларов. После того, как семья заложницы организовала распределение пищевых продуктов на сумму 4 млн долларов, и за сутки до обещанного террористами освобождения девушки под залог еще 2 млн долларов, группировка выпустила аудиообращение, в котором Патрисия Херст провозгласила свое вступление в ряды SLA и отказалась вернуться в семью.

Херст получила боевой псевдоним «Таня» в честь Тамары (Тани) Бунке, погибшей единомышленницы Эрнесто Че Гевары. В составе боевой группы SLA «Таня» приняла участие в ограблении двух банков, обстреле супермаркета, нескольких случаев угона автомобилей и захвата заложников, производства взрывчатки. Была объявлена в розыск и арестована 18 сентября 1975 года вместе с четырьмя другими членами SLA в результате облавы ФБР. Одновременно полиция атаковала и сожгла другое убежище SLA, перестреляв большую часть группы.

После заключения под стражу Херст рассказала о насилии над ней со стороны террористов и объявила о принудительном характере всей своей деятельности в рядах SLA. Проведенная психиатрическая экспертиза подтвердила наличие у девушки посттравматического расстройства психики, вызванного переживанием интенсивного страха, беспомощности и крайнего ужаса. В марте 1976 г. Херст была приговорена к семилетнему тюремному заключению за участие в ограблении банка, несмотря на усилия адвокатов представить её жертвой похищения. Благодаря вмешательству президента США Джимми Картера срок был сокращен, а в феврале 1979 г. приговор был отменён под давлением общественной кампании поддержки, развернутой «Комитетом по освобождению Патрисии Херст».

Патрисия изложила свою версию событий в автобиографической книге «Every Secret Thing». Она стала прототипом героинь многих фильмов, таких как «Cry-Baby», «Serial Mom» и других. Ее случай считается классическим примером стокгольмского синдрома.

В психологии стокгольмский синдром рассматривают как парадоксальный психологический феномен, проявляющийся в том, что заложники начинают выражать сочувствие и положительные чувства по отношению к своим похитителям. Эти иррациональные чувства, которые проявляют заложники в ситуации опасности и риска, возникают из-за ошибочного истолкования ими отсутствия злоупотреблений со стороны преступников как актов доброты.

Ученые полагают, что стокгольмский синдром является не психическим расстройством (или синдромом), а скорее нормальной реакцией человека на ненормальные обстоятельства, сильно травмирующее психику событие и поэтому стокгольмский синдром не включён ни в одну международную систему классификации психиатрических заболеваний.

Механизм психологической защиты в данном случае основан на надежде жертвы, что преступник проявит снисхождение при условии безоговорочного выполнения всех его требований. Поэтому заложник старается продемонстрировать послушание, логически оправдать действия захватчика, вызвать его одобрение и покровительство. Зная, что преступники хорошо понимают, что до тех пор, пока живы заложники, живы и сами преступники, заложники занимают пассивную позицию, у них нет никаких средств самозащиты ни против преступников, ни в случае штурма. Единственной защитой для них может быть терпимое отношение со стороны преступников.

Анализ более чем 4700 случаев захвата заложников с баррикадированием, проведенный специалистами ФБР (FBI Law Enforcement Bulletin, №7, 2007), показал, что у 27% жертв в той или иной степени проявляется стокгольмский синдром. В то же время, многие полицейские практики считают, что на самом деле этот синдром проявляется намного реже и встречается, как правило, в ситуациях, когда заложники и преступники были ранее незнакомы.

Стокгольмский синдром чаще всего возникает, когда заложники находятся с террористами в контакте длительное время, он развивается примерно в течение 3-4 дней, а затем фактор времени теряет значение. Причем стокгольмский синдром относится к числу труднопреодолимых и действует довольно долго.

Психологический механизм синдрома состоит в том, что под воздействием сильного шока и долгого пребывания в плену заложник, пытаясь справиться с чувством ужаса и гнева, которые он не имеет возможности выразить, начинает толковать любые действия агрессора в свою пользу. Жертва ближе узнает преступника и в условиях полной физической зависимости от него начинает испытывать привязанность, сочувствовать и симпатизировать террористу. Этот комплекс переживаний создает у жертвы иллюзию безопасности ситуации и человека, от которого зависит его жизнь

Действует защитный механизм, зачастую основанный на неосознанной идее, что преступник не будет вредить жертве, если действия будут совместными и положительно восприниматься. Пленник практически искренне старается заполучить покровительство захватчика. Заложники и преступники лучше узнают друг друга, и между ними может возникнуть чувство симпатии. Пленник знакомится с точкой зрения захватчика, его проблемами, «справедливыми» требованиями к властям. Жертва начинает с пониманием относиться к действиям преступника и даже может прийти к мысли, что его позиция – единственно верная. В конечном итоге заложник в подобной ситуации начинает оправдывать поведение преступника и может простить ему даже то, что он подвергал ее жизнь опасности. Часто пленники начинают добровольно содействовать захватчикам и иногда противиться попыткам их освобождения, т.к. понимают, что в этом случае велика вероятность погибнуть или пострадать, если не от рук преступника, то от лиц, пытающихся их освободить. Заложники боятся штурма здания и насильственной операции властей по их освобождению больше, чем угроз террористов

Эти поведенческие признаки проявляются в тех случаях, если преступники после захвата только шантажируют власть, а с пленниками обходятся корректно. Но не всегда.

Автором термина «стокгольмский синдром» является известный шведский криминалист Нильс Бейерт (Nils Bejerot), оказывавший помощь полиции во время захвата заложников в Стокгольме в 1973 году и введший этот термин в «обиход» во время анализа ситуации. Американский психиатр Франк Очберг (Frank Ochberg), оказывавший консультативную помощь правоохранительным структурам в ситуациях с захватом заложников, был первым, кто в 1978 г. серьезно занялся изучением этого явления и пришел к выводу о том, что данное поведение заложников необходимо обязательно учитывать при разработке операций по освобождению заложников. Широкое использование термина «стокгольмский синдром» в практике деятельности антитеррористических подразделений связано с именем специального агента ФБР Конрада Хасселя (Conrad Hassel). Сам же механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд еще в 1936 году, когда он получил название «идентификация с агрессором». Стокгольмский синдром — отражает «травматическую связь», возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения или угрозы применения насилия.

Вследствие видимой парадоксальности психологического феномена, термин «стокгольмский синдром» стал широко популярен и приобрел много синонимов: известны такие наименования, как «синдром идентификации заложника» (англ. Hostage Identification Syndrome), «синдром здравого смысла» (англ. Common Sense Syndrome), «стокгольмский фактор» (англ. Stockholm Factor), «синдром выживания заложника» (англ. Hostage Survival Syndrome) и др.

Стокгольмский синдром проявляется в виде одной или нескольких фаз:

1. У заложников развиваются положительные чувства по отношению к своим похитителям.

2. У заложников возникают негативные чувства (страх, недоверие, гнев) по отношению к властям.

3. У захвативших заложников преступников развиваются положительные эмоции по отношению к ним.

В ведении переговоров при захвате заложников одной из психологических задач сотрудников правоохранительных органов является поощрение развития у заложников первых двух фаз проявления стокгольмского синдрома. Это предпринимается в надежде наступления третьей фазы, развития взаимной симпатии между заложниками и захватчиками с целью увеличения шансов заложников на выживание, т.к. приоритетной задачей является спасение жизни заложников, а уж потом все остальное.

В той или иной степени этот синдром присутствует и в других ситуациях полной физической зависимости от агрессивно настроенной личности, например, военных карательных операциях, при взятии военнопленных, лишении свободы в тюрьмах, развитии авторитарных межличностных отношений внутри групп и сект, похищении людей с целью обращения в рабство, шантажа или получения выкупа, вспышках внутрисемейного, бытового и сексуального насилия. Проще говоря, это эмоциональная привязанность жертвы к своему палачу. В быту также не редко возникают ситуации, когда женщины, перенесшие насилие и остававшиеся некоторое время под прессингом своего насильника, потом влюбляются в него. Это проявление тёплых чувств к агрессору — одна из модификаций пресловутого синдрома.

Однако проявления синдрома довольно часто можно наблюдать в обычной жизни, а не только в эпизодах преступного насилия. Взаимодействие слабых и сильных, от которых слабые зависят (руководители, преподаватели, главы семейств и др.), часто управляется сценарием стокгольмского синдрома. Механизм психологической защиты слабых основан на надежде, что сильный проявит снисхождение при условии подчинения. Поэтому слабые стараются демонстрировать послушание с целью вызвать одобрение и покровительство сильного:

И если сильные помимо строгости проявляют к слабым еще справедливость и человечность, то со стороны слабых помимо страха, как правило, еще проявляется уважение и преданность.

Сущность термина «стокгольмский синдром» заключается в том, что жертва преступника начинает его поддерживать и оправдывать его действия или когда жертва влюбляется в своего похитителя.

Сам термин своим названием обязан событиям, произошедшим в 1973 году в Стокгольме.

23 августа этого года преступник Ян-Эрик Ульссон сбежал из тюрьмы и захватил один из банков города.

В процессе захвата он ранил одного полицейского. Кроме того, у него в заложниках оказались четверо работников банка.

Преступник выдвинул требование доставить в банк его сокамерника. Полиция выполнила его требование. Заложники же звонили министру Улофу Пальме и требовали выполнения всех требований преступников. 28 августа состоялась атака преступников. Заложников полицейские освободили .

Но заложники заявили, что они не боялись преступников, страх им внушали полицейские, а преступники ничего плохого не сделали. Есть данные, что именно заложники оплатили преступникам адвокатов.

Конечно же, существовал стокгольмский синдром и до трагичных событий в Стокгольме. Но своим нынешним названием он обязан именно этим событиям.

Что такое синдром жертвы? Узнайте из видео:

Как называется поведение жертвы в криминальной психологии?

Виктимность — именно так называется склонность человека стать жертвой преступления. Этот термин получил широкое распространение в российской криминалистике. На западе этот термин практически не употребляется.

Кроме того, на западе считается, что допущение самого факта того, что жертва своим поведением может спровоцировать преступление , является обвинением жертвы и подвергается острой критике.

Виктимность — примеры

Летом 2017 года в Санкт-Петербурге был задержан мужчина, который изнасиловал женщину .

Он зашел за ней в подъезд.

Виктимное поведение жертвы в этом случае заключается в том, что она не соблюла осторожность , не осмотрелась и зашла в подъезд с незнакомым мужчиной, хотя могла бы остановиться и пропустить его.

А вот Павла Шувалова привлекали юные девушки в колготках . Он работал в милиции и девушек, которые ходили в колготках и совершали легкие нарушения, например, проходили в метро без жетона, он склонял к тому, чтобы встретиться в нерабочее время.

После чего убивал их. Виктимное поведение жертв в этом случае заключается в ношении одежды, которая спровоцировала маньяка мучителя на преступление.

Другой пример. Александр Спесивцев, маньяк каннибал, на счету которого около 82 жертв. Жертв к нему приводила его собственная мама . Она просила помочь донести до ее квартиры тяжелые сумки.

Девушки, которые соглашались, обладали виктимным поведением. Они шли домой к незнакомому человеку, где, собственно, и случалась беда.

Как виктимное поведение проявляется в обычной жизни? Узнайте из видео:

Что такое стокгольмский синдром в семье?

Если складывается такая ситуация, в которой один человек обладает властью над другим, то второму человеку необходимо как то подстраиваться под сложившуюся ситуацию, чтобы выжить. Этот механизм является архаическим.

Именно он помог в целом человечеству выжить. Кроме того, так некоторые отдельные этносы смогли выжить во время войн за ресурсы. Стокгольмский синдром является простой мимикрией, адаптивным инструментом.

Любое биологическое существо может адаптироваться под агрессивное воздействие среды, если изменит свои характеристики и поведение.

Бытовой синдром жертвы любви в паре заключается в том, что изменяется ситуация под влиянием власти одного человека над другим .

Часто этот механизм проявляется у людей, которые выросли в семьях, в которых родители имели неограниченную власть над детьми и злоупотребляли ей.

Также механизм может проявляться и у тех людей, которые пережили насилие. Проявляется он во всех отношениях, которые наступают у таких людей в последующем. Касается это всех отношений, дружеских, семейных, рабочих и других, которые могут возникнуть у человека.

Такой человек может попытаться взять власть над своим партнером. Если же сделать это не получится, то он подстроится под требования партнера, в то же время, он полностью откажется от всех своих потребностей и индивидуальности.

Власть в случаях такого формата отношений может проявляться одним или несколькими способами:

• или ты делаешь, что тебе говорят, или проваливай;
• меня не волнует, есть ли ты рядом, я буду тебя терпеть ровно до тех пор, пока мне это удобно и мне плевать на все твои претензии;
• никто тебя не любит, никому ты не нужен, мне интереснее другие люди.

Подчинение обычно выражается в том, что подчиняющийся партнер всегда находит способ рассмотреть интересы и потребности доминирующего партнера. Кроме того, всегда есть способ оправдания насильственных действий.

Иногда жертва полностью отрицает наличие насильственного поведения в свой адрес, часто такой человек в принципе плохо понимает, что происходит, каковы его потребности . Он растерян и не понимает, что же он хочет, в чем нуждается.

В устойчивой паре оба партнера могут обладать этими навыками и брать власть из страха того, что ее возьмет другой партнер.

Это может произойти в тот момент, когда подчиняющийся партнер накопит большое количество гнева .

В некоторых случаях такая смена ролей может произойти на длительный период, иногда всего на несколько минут.

Такие отношения психологи называют созависимыми . Выйти из них возможно. Зачастую, люди, состоящие в таких отношениях, не находят в себе сил выйти из них.

Как познакомиться с девушкой, если ты стесняешься? вы найдете на нашем сайте.

Синдром жертвы — как избавиться?

Для того, чтобы снизить шансы на то, чтобы стать жертвой маньяка, грабителя или похитителя, следует следовать следующим правилам :

Кроме того, помните, что жертвами часто становятся не уверенные в себе люди . Важно , низкой самооценки.

Если речь идет о семейных отношениях, важно приобрести навыки самостоятельной жизни и уважительного отношения к себе, к своим потребностям, а также потребностям партнера.

Под самостоятельной жизнью имеются ввиду следующие факторы:

• материальная независимость, важно найти работу и в любых условиях иметь свой источник дохода;
• интересы, независимые от партнера;
• наличие устойчивых дружеских отношений с людьми;
• самореализация на профессиональном фронте;
• тренировка навыков сотрудничества с другими людьми, которая основана на равенстве, а также на уважении своих потребностей и потребностей других людей, а также ясном понимании своих личных границ и личных границ других людей.

Именно эти навыки позволяют не стать жертвой в отношениях .

Как побороть стеснительность? узнайте прямо сейчас.

Книги

Если у вас есть желание, вы можете прочесть следующие книги о стокгольмском синдроме:

Конечно же, ни в коем случае поведение жертвы не снимает ответственности с преступника . Конечно же, нет определенных правил, которые позволяли бы избежать ограбления или изнасилования.

Грабят и насилуют всех, даже тех, кто одевается в балахон, не показывает свои богатства и ездит домой в 6 вечера на трамвае, а не в 3 ночи на попутке. Тем не менее, некоторые правила позволяют снизить риск стать жертвой преступников.

Как избавиться от комплекса жертвы? Советы психолога:

Почему возникает Стокгольмский синдром и как помочь

Стокгольмский синдром — это психологическое состояние, которое возникает, когда жертва насилия идентифицирует себя и привязывается к своему обидчику или привязывается к нему позитивно. Этот синдром первоначально наблюдался, когда похищенные заложники не только связывались со своими похитителями, но и влюблялись в них.

Специалисты расширили определение Стокгольмского синдрома, включив в него любые отношения, в которых жертвы насилия развивают сильную, лояльную привязанность к виновным в жестоком обращении.Некоторые из групп населения, затронутых этим заболеванием, включают заключенных концлагерей, военнопленных, детей, подвергшихся жестокому обращению, переживших инцест, жертв домашнего насилия, членов культов и людей, находящихся на токсичной работе или в церкви.

Характеристики Стокгольмского синдрома

Может быть, будет легче понять Стокгольмский синдром как реальную стратегию выживания жертв. Это потому, что кажется, что это увеличивает шансы жертв на выживание и считается необходимой тактикой для психологической и физической защиты от жестоких, токсичных и контролирующих отношений.Стокгольмский синдром часто встречается в токсичных отношениях, где существует разница во власти, например, между родителем и ребенком или духовным лидером и прихожанами. Некоторые признаки Стокгольмского синдрома включают:

• Положительное отношение к виновным в жестоком обращении или похитителям.
• Отказ сотрудничать с полицией и другими государственными органами, когда дело доходит до привлечения к ответственности виновных в жестоком обращении или похищении людей.
• Мало или совсем нет попытки к побегу.
• Вера в доброту преступников или похитителей.
• Умиротворение похитителей. Это манипулятивная стратегия для поддержания своей безопасности. По мере того, как жертвы получают вознаграждение — возможно, меньшим количеством злоупотреблений или даже самой жизнью — их умиротворяющее поведение усиливается.
• Выученная беспомощность. Это может быть похоже на «если ты не можешь победить их, присоединяйся к ним». Поскольку жертвам не удается избежать жестокого обращения или плена, они могут начать сдаваться и вскоре поймут, что всем будет проще, если они уступят всю свою власть своим похитителям.
• Чувство жалости к обидчикам, полагая, что они сами являются жертвами.Из-за этого жертвы могут отправиться в крестовый поход или на миссию, чтобы «спасти» своего обидчика.
• Нежелание научиться отстраняться от виновных и лечить. По сути, жертвы могут быть менее лояльны к себе, чем к своему обидчику.

Кто угодно может быть восприимчивым к Стокгольмскому синдрому. Да, есть определенные люди с жестоким прошлым, которые могут быть затронуты с большей вероятностью, например, люди с жестоким детством; но любой человек может стать жертвой, если существуют подходящие условия.

Партнеры или супруги, подвергшиеся побоям, являются ярким примером Стокгольмского синдрома. Часто они не хотят выдвигать обвинения или выдавать запретительный судебный приказ, а некоторые пытались помешать полиции арестовывать своих обидчиков даже после насильственного нападения. После того, как отношения закончились, жертвы домашнего насилия могут часто делать заявления типа «Я все еще люблю его» даже после того, как их жестоко избили.

Партнеры или супруги, подвергшиеся побоям, являются ярким примером Стокгольмского синдрома.Часто они не хотят выдвигать обвинения или выдавать запретительный судебный приказ, а некоторые пытались помешать полиции арестовывать своих обидчиков даже после насильственного нападения.

Как работает Стокгольмский синдром

Стокгольмский синдром возникает, когда задействована определенная динамика, и это происходит в определенных обстоятельствах. Ниже приводится список ингредиентов, которые могут способствовать развитию синдрома у людей:

• Состояние может развиться, когда жертвы насилия считают, что существует угроза их физическому или психологическому выживанию, а также полагают, что их обидчики воспользуются этой угрозой.
• Когда с жертвами похищения обращаются гуманно или просто позволяют им жить, они часто чувствуют благодарность и приписывают похитителям положительные качества, полагая, что они действительно хорошие люди.
• Непостоянное хорошее / плохое поведение может создать узы травмы. Стокгольмский синдром — это форма травматической привязанности, когда жертвы «выжидают» плохое поведение ради «крошек» хорошего поведения, которыми они наделены.
• Жертвы изолированы от других. Когда люди находятся в агрессивных системах, таких как ситуация с похищением, доступ к внешней информации и общению ограничен или даже отсутствует.Таким образом, допускается вмешательство только злоумышленников. Это похоже на «сверхпропаганду».

Как помочь людям, у которых может быть Стокгольмский синдром

Понимание психологии, лежащей в основе Стокгольмского синдрома, может помочь вам узнать, как помочь тому, у кого он есть. Стокгольмский синдром — это реакция жертвы на травму, в которой задействованы многие социальные факторы. Некоторые из этих социальных динамик включают конформизм, групповое мышление, деиндивидуализацию, романтическую любовь и фундаментальную ошибку атрибуции, среди прочего.

• Попробуйте психообразование. Психообразование включает в себя обучение жертв Стокгольмского синдрома тому, что происходит. Помните поговорку «Знание — сила»? Знание того, с чем вы боретесь, — лучший способ выиграть битву за свободу любимого человека.
• Избегайте поляризации. Не пытайтесь убедить жертву в подлости обидчика; это может заставить жертву поляризоваться и защитить преступника.
• Используйте метод Сократа. Задайте жертве вопросы о том, как они видят ситуацию, как они чувствуют и думают, и что, по их мнению, должно произойти дальше.
• Слушайте без суждений. По мере того, как жертва обдумывает все, что произошло, и обрабатывает свой опыт общения с преступником, слушайте и используйте размышления, чтобы выразить озабоченность и подтверждение.
• Не советую. Жертвы жестокого обращения должны иметь возможность принимать собственные решения. Если вы приходите и говорите им, что делать, потому что «очевидно, что вам лучше знать», то вы не помогаете жертве наращивать мускулы личной власти.Помните, что путь к исцелению от жестокого обращения часто заключается в том, чтобы дать жертве возможность принимать собственные решения, знать это и владеть этим.
• Устранение когнитивного диссонанса. Манипулятивные отношения могут вызвать когнитивный диссонанс. Это означает, что интуиция жертвы нарушена, и она может не понимать реальности. Помогите им, подтвердив их истину и побудив их доверять себе.
• Определите «крючок». ”Жертвы Стокгольмского синдрома могут посвятить себя делу или невысказанному желанию.Они могут чрезмерно идентифицировать себя с преступником дисфункциональным образом, чтобы удовлетворить личную потребность. Это «крючок». Помогите жертве определить, какова основная потребность, удовлетворяемая жестокими отношениями. Как только жертва поймет, почему она так привержена отношениям, она может начать вносить положительные изменения.

Примеры зацепок включают различные чувства, например чувство преданности. Их можно найти в таких высказываниях, как «Я буду там, несмотря ни на что» или «Это ты и я против всего мира.«Эти типы потребностей, как правило, неосознаваемы и могут развиться на более раннем этапе жизни человека.

Знание психологических основ Стокгольмского синдрома может помочь вам понять, как лучше всего помочь человеку с этим заболеванием. Его лечение недостаточно изучено. Несмотря на широкое обсуждение правовых последствий этого расстройства, очень мало написано о том, как помочь пострадавшему. Суть в том, что независимо от того, какое вмешательство вы используете, чтобы помочь человеку, страдающему этим заболеванием, всегда следует помнить о том, чтобы проявлять сочувствие и никогда — принуждение.

Если вы думаете, что вы или ваш любимый человек страдаете стокгольмским синдромом, терапевт может помочь вам или им проработать некоторые из шагов к исцелению, описанных выше. Начните поиск терапевта, который лучше всего сможет вам помочь сегодня.

Артикул:

1. Александр, Д. А. и Кляйн, С. (2009, 1 января). Похищение и захват заложников: обзор эффектов, совладания и устойчивости. Журнал Королевского медицинского общества, 1 (102), 16–21. DOI: 10.1258 / jrsm.2008.080347
2. Карвер, Дж. М. (20 декабря 2014 г.). Любовь и Стокгольмский синдром: Тайна любви к обидчику, стр. 1. Получено с https://counsellingresource.com/therapy/self-help/stockholm
3. Диттман, М. (2002). Культы ненависти. Американская психологическая ассоциация, 10 (33), 30. Получено с http://www.apa.org/monitor/nov02/cults.aspx
4. Грей, М. Д. (2017, 16 января). Как лечить стокгольмский синдром. Получено с https://health.onehowto.ru / article / how-to-лечения-стокгольм-синдром-7546.html
5. Керкар П. (2017, 28 августа). Что такое стокгольмский синдром и как его лечить? Получено с https://www.epainassist.com/mental-health/stockholm-syndrome
.
6. Социальная психология. (2010). Получено с https://www1.psych.purdue.edu/~willia55/120/LectureSocialF10.pdf
.

© Copyright 2018 GoodTherapy.org. Все права защищены. Разрешение на публикацию предоставлено Шари Стайнс, PsyD

Предыдущая статья была написана исключительно указанным выше автором.Любые высказанные взгляды и мнения не обязательно разделяются GoodTherapy.org. Вопросы или замечания по предыдущей статье можно направить автору или опубликовать в комментариях ниже.

Пожалуйста, заполните все обязательные поля, чтобы отправить свое сообщение.

Подтвердите, что вы человек.

Что такое стокгольмский синдром? | Живая наука

Психиатры используют термин Стокгольмский синдром для описания набора психологических характеристик, впервые наблюдаемых у людей, взятых в заложники во время ограбления банка в Стокгольме в 1973 году.В этом инциденте двое мужчин под угрозой оружия в течение шести дней держали в заложниках четырех банковских служащих в хранилище банка. Когда противостояние закончилось, жертвы, похоже, развили положительные чувства к своим похитителям и даже выразили им сочувствие.

Хотя бывает трудно понять, как заложники идентифицируют себя, формируют эмоциональную привязанность и даже защищают своих похитителей после ужасающих, опасных для жизни испытаний, это необычное явление, как известно, случается в редких случаях.Психологи предполагают, что помимо того, что синдром встречается при захвате заложников, он также может затронуть членов секты и жертв домашнего насилия.

Одним из самых известных примеров жертв Стокгольмского синдрома является Пэтти Херст, известная наследница СМИ, похищенная в 1974 году. В конце концов Херст помогла похитителям ограбить банк и выразила поддержку их воинствующему делу. Другой громкий пример — Элизабет Смарт, подросток из Юты, которую похитили в 2002 году. Смарт проявил заботу о благополучии похитителей, когда ее наконец нашла полиция.

Хотя некоторые эксперты не согласны с этим, большинство считает эти случаи яркими примерами Стокгольмского синдрома.

Симптомы

Стокгольмский синдром — это психологическое понятие, используемое для объяснения определенных реакций, но это не формальный диагноз, сказал Стивен Нортон, судебный психолог из Рочестера, штат Миннесота. Стокгольмский синдром не указан в последнем издании Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (DSM-5), справочного инструмента, который психологи используют для диагностики психического здоровья и поведенческих состояний.[10 главных загадок разума]

Однако, по словам Нортона, правоохранительные органы и специалисты в области психического здоровья признают, что Стокгольмский синдром может возникнуть, поэтому есть общее понимание и понимание этого состояния.

Человек со стокгольмским синдромом может начать идентифицировать себя или формировать тесную связь с людьми, которые взяли его или ее в заложники, сказал Нортон Live Science. По его словам, пленник может начать сочувствовать захватчикам заложников, а также может стать эмоционально зависимым от них.Это связано с тем, что жертва со стокгольмским синдромом может становиться все более напуганной и подавленной и проявлять пониженную способность заботиться о себе. Это, в свою очередь, сделает их более зависимыми от их похитителей, сказал Нортон.

Жертвы со стокгольмским синдромом проявляют две ключевые характеристики: положительные чувства к похитителям и отрицательные чувства, такие как гнев и недоверие к правоохранительным органам, согласно бюллетеню правоохранительных органов ФБР за 1999 год. Жертва может опасаться, что действия полиции могут угрожать их безопасности.

По словам Нортона, не существует четкого набора критериев, используемых для определения наличия у кого-либо Стокгольмского синдрома. Кроме того, симптомы могут совпадать с симптомами, связанными с другими диагнозами, такими как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и «приобретенная беспомощность». При последнем явлении люди, неоднократно подвергавшиеся неподконтрольным стрессовым ситуациям, теряют способность принимать решения.

Причины

Не совсем понятно, почему возникает Стокгольмский синдром.Эксперты в области психического здоровья предположили, что это защитная стратегия и метод выживания жертв эмоционального и физического насилия.

«Это действительно форма выживания», — сказал Нортон. По его словам, это стратегия выживания и механизм выживания, основанный на уровне страха, зависимости и травматичности ситуации.

Жертвы со стокгольмским синдромом могут отказаться от спасения, потому что они начали доверять своему похитителю. Это неуместное доверие — это способ для жертвы справиться с травмой захвата и пережить ее.(Изображение предоставлено Shutterstock)

В своей публикации 1995 года Ди Л. Р. Грэм, психолог и почетный профессор Университета Цинциннати, и ее коллеги описали, что Стокгольмский синдром может с большей вероятностью возникнуть при следующих четырех условиях:

1. Жертвы чувствуют предполагаемую угрозу своему выживанию со стороны похитителей.
2. Жертвы воспринимают маленькую доброту, исходящую от похитителей, например, получение еды или отсутствие травм.
3. Жертвы изолированы от других точек зрения, кроме тех, кто их похитил.
4. Жертвы чувствуют, что не могут выбраться из своего положения.

Одно из возможных объяснений того, как развивается синдром, состоит в том, что сначала захватчики заложников могут угрожать убить жертв, что вселяет страх. Но если похитители не причинят вреда жертвам, заложники могут почувствовать благодарность за маленькую доброту.

Заложники также узнают, что для того, чтобы выжить, они должны приспособиться к реакции своих похитителей и развить психологические черты, которые нравятся этим людям, такие как зависимость и уступчивость.

Эксперты предположили, что, согласно бюллетеню правоохранительных органов ФБР за 2007 год, именно интенсивность травмирующего инцидента вместе с отсутствием физического насилия по отношению к жертвам, несмотря на страх жертв перед его возникновением, создает благоприятный климат для Стокгольмского синдрома. Переговоры о заложниках могут способствовать развитию синдрома, потому что они считают, что жертвы могут иметь больше шансов выжить, если у захватчиков появится некоторая озабоченность благополучием своих заложников.

Постоянная загадка

Стокгольмский синдром — редкое заболевание, и это может объяснить, почему исследования, связанные с ним, так скудны, сказал Нортон.Отчет ФБР за 1999 год показал, что 92% жертв заложников никогда не проявляют признаков Стокгольмского синдрома.

При таком небольшом количестве случаев также неясно, как Стокгольмский синдром влияет на психическое здоровье человека спустя годы после травматического инцидента, сказал Нортон.

Дополнительные ресурсы:

Что такое привязка травмы? — Родители против эксплуатации детей (Pace) UK

Термин «травматическая привязанность» также известен как Стокгольмский синдром. Он описывает глубокую связь, которая образуется между жертвой и ее обидчиком.

Жертвы жестокого обращения часто развивают сильное чувство лояльности по отношению к своему обидчику, несмотря на то, что связь наносит им ущерб.

Условия, необходимые для возникновения травмы, включают:

• Быть под угрозой и верить в реальную опасность
• Жестокое обращение с вкраплениями очень маленьких доброты
• Изоляция от чужих взглядов
• Вера в то, что выхода нет

Симптомы сцепления травмы могут проявляться:

• Отрицательные чувства к потенциальным спасателям
• Поддержка причин и поведения обидчиков
• Неспособность участвовать в поведении, которое будет способствовать освобождению / отстранению от насильников

«Мозг выживания»

Часто судят о том, что ребенок, подвергшийся сексуальной эксплуатации, думает, исходя из логической части своего мозга.Предполагается, что жестокое обращение с ним или с ней является результатом «выбора образа жизни».

При столкновении с опасными ситуациями логическая часть мозга — которая думает, обосновывает и осуществляет выбор — НЕ является той частью мозга, которая берет на себя управление. Ответ на угрозу нелогичен. На самом деле страх активирует более примитивную часть мозга, отвечающую за обеспечение выживания, а химические вещества страха подавляют ту часть мозга, которая принимает логические решения.

Мозг выживания (или миндалевидное тело) занимается немедленным выживанием, а не долгосрочным психологическим воздействием.Мозг ответит: «Это тебя не убьет, так что замри и терпи». Чем больше человек реагирует пассивно (терпя это), тем больше вероятность того, что это станет автоматической реакцией на столкновение со страхом и сексуальным насилием в будущем.

Основное стремление к выживанию — привязанность к другим. Это может создать очень сложную ситуацию, когда обидчик использует и страх, и отношения с жертвой, что может сделать оскорбительные отношения такими сложными и трудными для понимания людьми за пределами этих отношений.

Когда обидчик причиняет боль жертве, хотя жертва может рассказать о насилии третьим сторонам (например, членам семьи, социальным службам и полиции), связь с травмой означает, что жертва также может желать утешения от того самого человека, который совершил насилие. их. Если обидчик воссоединится с жертвой, скорее всего, жертва вернется к обидчику и прервет контакт с третьей стороной. Любой контакт ребенка с обидчиком (даже текстовое сообщение или сообщение в Facebook) может повторно привязать жертву к обидчику.Хотя быть свидетелем этой ситуации может быть болезненно и неприятно, тот факт, что жертва вообще раскрылась, является огромным прорывом.

Разрыв связи травмы

Нет простого ответа, но чтобы разорвать узы травмы, жертва должна иметь альтернативные здоровые отношения и быть изолированной от насильников на значительный период времени. Это дает ребенку время исцелиться и смириться с пережитой травмой, изменяя характер будущих отношений.Наблюдение за этой ситуацией, особенно в качестве родителя, может быть душераздирающим, но постоянное присутствие родителя и опекуна означает, что ребенок не зависит исключительно от обидчика (чего и хочет обидчик) и имеет безопасное место для бежать.

Если вы обеспокоены тем, что ребенок находится в отношениях с насилием или подвергается риску сексуальной эксплуатации ребенка, см. Услуги Pace для родителей. Также подпишитесь на нашу рассылку, чтобы быть в курсе новых разработок и исследований в области травм.

Жертвы жестокого обращения с детьми и реактивное расстройство привязанности

Дети создают связи со своими опекунами. Независимо от того, является ли воспитатель матерью, отцом, родственником, работником детского сада, няней или учителем, между ребенком и лицом, осуществляющим уход за ним, устанавливается связь. На самом деле, дети часто привязываются к своим опекунам, и эта привязанность может повлиять на ребенка на всю жизнь — будь то хороший или плохой образ жизни.

Когда отношения между опекуном и ребенком нездоровы, это может отрицательно повлиять на будущее развитие ребенка, эмоции и отношения, особенно если ребенок подвергся жестокому обращению со стороны опекуна.К сожалению, в результате жертвы жестокого обращения с детьми часто страдают реактивным расстройством привязанности.

Что такое реактивное расстройство привязанности?

Дети с этим расстройством часто испытывают проблемы с гневом, проблемами контроля, а также с проблемами при оказании и получении физической привязанности. К сожалению, это расстройство мешает ребенку налаживать нормальные отношения. Поскольку их жизнь так рано была нарушена, они обычно нуждаются в особом лечении до конца своей жизни.

Даже если родитель не был обидчиком, ребенок с реактивным расстройством привязанности может действовать против своих родителей, и родителям будет трудно справиться с этим.По этой причине важно, чтобы родители жертв жестокого обращения с детьми не только получали своему ребенку профессиональную помощь, в которой он или она нуждается, но и чтобы они научились справляться с этим расстройством.

Работа с реактивным расстройством привязанности

Ребенок с этим заболеванием нуждается в лечении как можно раньше. Если он или она обратится за профессиональной помощью на раннем этапе, это может помочь улучшить его или ее поведение и отношения. Некоторые из возможных вариантов лечения детей с реактивным расстройством привязанности включают:

• Лекарство для лечения тревожности, гиперактивности и депрессии, которые часто вызывает это заболевание.
• Психологическое консультирование с психологом, имеющим опыт работы с детьми, подвергшимися жестокому обращению, и детьми с этим типом расстройства.
• Семейная терапия , которая включает ребенка, родителей и других детей в семье, чтобы помочь развить доверие и восстановить привязанность к семье.

Детям с реактивным расстройством привязанности также может потребоваться особая помощь с учеными для достижения целей в школе и в жизни. Поскольку дети с этим расстройством могут быть затронуты во всех аспектах своей жизни, им потребуется постоянная психологическая помощь.Вот почему важно, чтобы жертвы жестокого обращения с детьми немедленно обращались за профессиональной помощью для постановки диагноза и добивались максимальной возможной компенсации, чтобы получить необходимую им помощь.

Чтобы узнать больше о возбуждении иска о жестоком обращении с детьми, запросите бесплатный экземпляр нашей книги The Florida Nursing Home Abuse Handbook.

Стокгольмский синдром: определение и примеры

Стокгольмский синдром — это психологическое состояние, при котором заложник привязывается к похитителю или похитителю и сочувствует ему.Синдром назван в честь захвата заложников в Стокгольме, Швеция, в 1973 году. Во время попытки ограбления банка несколько служащих банка были взяты в заложники, и во время шестидневного пленения они начали испытывать симпатию к своим похитителям и стали опасаться полиции.

Эмоциональная реакция Стокгольмского синдрома — это не улица с односторонним движением — и заложник, и похититель могут начать чувствовать эту связь. На самом деле, привязанность достаточно сильна, чтобы жертва испытывала враждебность к любым сотрудникам правоохранительных органов, пытающимся спасти ее.Узы также могут помочь обеим сторонам выжить в ситуации: заложник с меньшей вероятностью подвергнется насилию со стороны похитителя, а меньшая склонность к насилию помогает защитить похитителя от правоохранительных органов. Связь между заложником и похитителем может продолжаться даже после освобождения заложника.

Исследователи также определили Стокгольмский синдром в отношениях, даже в контексте жестокого домашнего насилия. И в ситуациях с заложником, и в отношениях Стокгольмский синдром может развиться у пленника в результате того, что похититель или обидчик решает не совершать насилие (по отношению к заложнику) или прекратить насилие (в отношениях), даже временно.В отношениях это можно назвать фазой медового месяца, когда обидчик извиняется и обещает прекратить насилие.

Исследования показали, что психологическая связь стокгольмского синдрома является защитным механизмом от стресса и эмоциональной травмы заложников как для заложников, так и для похитителей. Эта связь обычно развивается в течение определенного периода времени в долгосрочных оскорбительных ситуациях. Однако в некоторых случаях эта связь может образоваться быстро, даже всего за несколько дней, как это было в случае ограбления банка с заложниками в 1973 году.Ученые не знают, почему у одних жертв развивается Стокгольмский синдром, а у других — нет.

Привязанность как модератор между насилием со стороны интимного партнера и симптомами посттравматического стрессового расстройства

Демография

Большинство участников выборки составляли афроамериканцы (48,6%), за ними следуют европеоиды (28,2%) и выходцы из Латинской Америки (15%). Средний возраст участников для женщин в ненасильственных отношениях составлял 31,51 (SD = 10,17) и 29,74 (SD = 29,74) для женщин в отношениях с насилием. Все женщины состояли в гетеросексуальных отношениях.женщины в ненасильственных отношениях были вовлечены в их отношения в среднем на 5,23 (SD = 5,48), а женщины в насильственных отношениях были вовлечены в их отношения в среднем на 4,22 года (SD = 4.01). Тридцать девять (28,3%) женщин в отношениях с насилием соответствовали критериям посттравматического стрессового расстройства по сравнению с четырьмя (9,3%) женщинами в отношениях, не связанных с насилием, χ ² ( df = 1; N = 175) = 4,79, р. <0,05. Не было значительных различий между женщинами в ненасильственных и насильственных отношениях по возрасту, годам в отношениях, доходу или количеству детей.Различия в уровне образования были значительными: женщины, не подвергавшиеся насилию, имели значительно более высокий уровень образования, чем женщины, подвергшиеся насилию. Видеть . В отчетах женщин о физической агрессии между мужчинами и женщинами в прошлом году варьировалось от 0 до 100 действий, M = 13,70, SD = 20,92 по всей выборке.

Таблица 1

Демографические различия между женщинами, не подвергавшимися насилию, и женщинами, подвергавшимися насилию со стороны интимного партнера (ИПВ)

Переменная	NA ( n = 37)		ИПВ (n = 138)		F (1,173)
	M	(SD)	M	(SD)
31	Возраст	51	10,17	29,74	9,34	1,01
Годы взаимоотношений	5,23	5,48	4,22	4,01	1,57	4,01	1,57	4,01	1,57		16063,45	3,27
Уровень образования a	5,06	1,71	3,97	1,84	10.60 **
Количество детей	1,35	1,49	1,44	1,65	0,09

Предварительные результаты показали, что среди всех участников женского пола ( N = 174) физического насилия со стороны мужчин в прошлом году не было, и 139 человек сообщили о некоторых случаях физического насилия со средним показателем 17,27 (стандартное отклонение = 22,11) актов насилия за последний год. Женщины, сообщившие о том, что их партнеры подвергали их физическому насилию в прошлом году, набрали в среднем 13 баллов.25 (SD = 11,37) по Посттравматической диагностической шкале, при этом женщины, не подвергавшиеся физическому насилию, набрали в среднем 8,56 (SD = 9,73). Согласно AAS, женщины, которые подверглись физическому насилию со стороны своего интимного партнера в прошлом году, имели более низкие оценки близости по сравнению с женщинами, которые не сообщали об IPV в прошлом году. Женщины, подвергшиеся насилию, имели более высокие оценки по тревожности, ИПВ и симптомам посттравматического стресса, чем женщины, не подвергавшиеся насилию. Видеть .

Таблица 2

Средние значения, стандартное отклонение и статистика F , сравнивающая ненасильственных и подвергшихся физическому насилию женщин, а также близость, зависимость и тревогу

	NV ( n = 35)		ИПВ ( n = 139)		F (1,173)
	x̄	SD	x̄	SD
IPV	.000	(.000)	17,27	(22,11)	21,25 ***
PTSD	8,56	(9,73)	13,25				9034 9034
ЗАКРЫТЬ	18,91	(3,06)	17,72	(3,76)	3,01
DEPEND	18,17	(3,54) 903 903
ТРЕВОГА	13.54	(4,13)	17,04	(4,16)	19,85 ***

Для всех последующих анализов женщины, подвергшиеся насилию и не подвергшиеся насилию, были объединены в одну выборку для увеличения диапазона переменных представляет интерес. Корреляции по всей выборке показывают, что все три субшкалы привязанности имеют значительную корреляцию с IPV. В частности, было обнаружено, что близкая и зависимая привязанность имеет отрицательную корреляцию с ИПВ, а тревога положительно коррелирует с ИПВ.Также было обнаружено, что близость и тревога имеют значительную корреляцию с симптомами посттравматического стрессового расстройства. В частности, близость и посттравматическое стрессовое расстройство отрицательно коррелировали, а тревога и посттравматическое стрессовое расстройство положительно коррелировали. Однако не было никакой связи между зависимостью и посттравматическим стрессовым расстройством. Видеть .

Таблица 3

Корреляция Пирсона между женскими сообщениями о физическом нападении со стороны мужчин, посттравматической диагностической шкалой, близостью, зависимостью и тревогой ИПВ.30 ^* −.22 ^* −.17 ^* .33 ^* PTSD − −.39 ^{34 *} .46 ^* ЗАКРЫТЬ .38 ^* −.39 ^* DEPEND 90955 9055 903 90348 ^* ТРЕВОЖНОСТЬ

Следуя методам Барона и Кенни (1986), были проведены три модерируемые множественные регрессии. Переменные-предикторы и модераторы центрировались путем вычитания их средних значений (Frazier et al. 2004), а три условия взаимодействия были созданы путем умножения центрированной переменной IPV на каждую шкалу привязанности (близость, тревога и зависимость) отдельно.Были проведены три отдельные иерархические множественные регрессии путем ввода IPV и шкалы привязанности, а затем термина взаимодействия шкалы привязанности IPV X для прогнозирования симптомов посттравматического стрессового расстройства.

Гипотеза 1: Тревога как модератор связи между насилием со стороны интимного партнера и симптомами ПТСР

Тревога привязанности была предложена для смягчения связи между насилием со стороны интимного партнера и симптомами ПТСР. В частности, была выдвинута гипотеза, что состояния высокой тревожности предсказывают больше симптомов посттравматического стресса, чем состояния низкой тревожности.Как показали предварительные корреляции, жертвы насилия сообщали о более высоком уровне тревожности, см. Корреляции показывают, что тревога коррелировала с симптомами ИПВ и посттравматического стрессового расстройства, как и ожидалось, см. Множественная регрессия показала, что существует значительная взаимосвязь между насилием и тревогой в прогнозировании симптомов посттравматического стрессового расстройства (β = 185, p <0,05), см. Таким образом, была подтверждена гипотеза о том, что тревожность будет посредником между насилием и симптомами посттравматического стресса. Сравнение тех, кто набрал на одно стандартное отклонение выше и ниже среднего значения привязанности, показывает, что в условиях высокой тревожности привязанности насилие со стороны интимного партнера сильнее связано с симптомами посттравматического стрессового расстройства, чем в условиях низкой тревожности.Видеть .

Гипотеза 2: Зависимость как модератор связи между насилием со стороны интимного партнера и симптомами ПТСР

Взаимодействие тревожности привязанности и насилия со стороны интимного партнера с симптомами ПТСР. Примечание: термин взаимодействия был значимым, p <0,05

Таблица 4

Три множественные регрессии, исследующие связь между насилием и привязанностью ( N = 173)

903 * 9034 9034 9034

	Нестандартный B	SE B	Стандартизированная бета
Беспокойство
IPV	.03	.05	.06
Беспокойство	1,09	.18	.43 ***
IPV X Беспокойство	.02	.02
Зависимость
IPV	.18	.04	.34 ***
Зависимость	−.16
IPV X Зависит от	.02	.01	.18 *
Закрыть
IPV	.09	.04	.17 *
,06 Закрыть	−.35 ***
IPV X Close	−.02	, 01	−.12

Зависимая шкала AAS должна была смягчить взаимосвязь между насилием и симптомы посттравматического стрессового расстройства.Зависимость отрицательно коррелировала с ИПВ, но не была связана с симптомами посттравматического стресса, см. Множественный регрессионный анализ показал, что существует значительная взаимосвязь между зависимостью и насилием в прогнозировании симптомов посттравматического стрессового расстройства (β = 0,184, p <0,05), см. В частности, при обследовании женщин с высокими и низкими показателями зависимости было обнаружено, что насилие в большей степени связано с посттравматическим стрессовым расстройством в условиях высокой зависимости, чем в условиях низкой зависимости. Таким образом, была поддержана гипотеза о том, что зависимость будет смягчать связь между насилием и симптомами посттравматического стрессового расстройства.Сравнение тех, кто набрал на одно стандартное отклонение выше и ниже среднего значения зависимости от привязанности, показывает, что в условиях высокой зависимости от привязанности насилие со стороны интимного партнера сильнее связано с симптомами посттравматического стрессового расстройства, чем в условиях низкой зависимости от привязанности. Видеть .

Гипотеза 3: Близость как модератор связи между насилием со стороны интимного партнера и симптомами ПТСР

Зависимость привязанности и взаимодействие насилия со стороны интимного партнера с симптомами ПТСР. Примечание: термин взаимодействия был значимым, p <.05

Предполагалось, что близость смягчает эффекты насилия при прогнозировании симптомов посттравматического стрессового расстройства. В частности, прогнозировалось, что высокая частота ИПВ в условиях сильной привязанности связана с низкими симптомами посттравматического стрессового расстройства. Корреляции показывают, что близость отрицательно коррелировала с ИПВ и посттравматическим стрессовым расстройством, как и ожидалось, см. Однако множественная регрессия не выявила значимой связи между взаимодействием близости и насилия в отношении симптомов посттравматического стрессового расстройства. Видеть . Таким образом, гипотеза о том, что близость может смягчить последствия насилия и симптомы посттравматического стрессового расстройства, не получила поддержки.

Взаимодействие привязанности и насилия со стороны интимного партнера на симптомах посттравматического стрессового расстройства. Примечание: термин взаимодействия не имел значения

Связь с травмой и как она может повлиять на детей и молодежь

Одним из многих негативных последствий сексуальной эксплуатации детей является травматическая связь, глубокая связь, которая может развиться между жертвой и ее обидчиком. Связь с травмой может развиваться по разным причинам и может нанести огромный вред здоровью и благополучию ребенка.

Очень важно, чтобы воспитатели были ознакомлены с привязкой к травме, чтобы они понимали, какое влияние она может иметь на детей и молодых людей, находящихся на их попечении, и что они могут сделать сами. Здесь мы рассмотрим определение привязки к травме, почему это происходит, общие признаки и симптомы, а также способы разорвать цикл привязки к травме, чтобы у детей были наилучшие шансы на долгосрочное выздоровление.

Определение травмы

Узы травмы — это связь между жертвой и ее обидчиком (ями), часто выстраиваемая во время длительного насилия.У жертв может развиться глубокое чувство лояльности к обидчику, которое может ощущаться как настоящая любовь и привязанность.

В то время как люди любого возраста могут испытать привязанность к травмам после периода жестокого обращения, дети и молодые люди, возможно, подвергаются наибольшему риску. Это потому, что привязанность — одна из основных потребностей детства, и дети с раннего возраста жаждут внимания тех, кого считают надежными, даже если этот человек жесток, опасен или недоступен постоянно.

Дети, вероятно, с большей вероятностью разовьют травмирующую связь, когда подвергаются сексуальной эксплуатации и целенаправленному уходу.Иногда они, возможно, никогда не испытывали физической близости, и тактика ухода может заставить их поверить в то, что их обидчик испытывает к ним искренние чувства и что их поведение является нормальным.

Начните свой путь развития сегодня

Во многих случаях психологическое воздействие травматической привязанности может быть более вредным, чем само насилие, когда детям трудно смириться с происходящим.

Почему происходит связывание травмы?

Травматическая связь может возникать по множеству разных причин, и поведение, которое большинство людей сочтут шокирующим, может привести к привязанности между жертвой и ее обидчиком.Вот некоторые из условий, которые могут вызвать склеивание травм:

• Небольшая доброта, разделяемая между обидчиком и его жертвой, это могут быть ложные обещания, подарки или знаки привязанности.
• Угроза физического насилия или опасности с одной стороны, от которой жертва считает, что обидчик может ее защитить. Это обычное явление при сексуальной эксплуатации детей, когда жертва может опасаться физического насилия со стороны одного или нескольких насильников.
• Изоляция от друзей и семьи, в результате чего жертва становится уязвимой перед действиями обидчика.Обидчики стремятся разрушить свои отношения с близкими родственниками и друзьями путем систематического ухода и манипуляций.
• Идея о том, что от жестокого обращения невозможно спастись, часто заставляет жертву смириться со своей судьбой и начать развивать отношения со своим обидчиком.

Ведущая благотворительная организация по обеспечению безопасности детей PACE предлагает множество руководств и ресурсов, которые мы можем порекомендовать. Согласно ПАСЕ, привязанность к травмам происходит из-за того, как люди справляются с опасными ситуациями.

Иногда наш мозг не реагирует логически на угрозы, сосредотачиваясь на краткосрочном выживании, а не на долгосрочных последствиях.Итак, когда ребенок подвергается жестокому обращению, его реакция часто заключается в том, чтобы выжить, а не сбежать.

Это может привести к циклу, в котором они станут пассивными в отношении жестокого обращения и начнут рассматривать это как нормальное поведение. У них также могут развиваться чувства привязанности и зависимости, которые часто являются предвестниками травматической связи.

Хотя может быть действительно трудно понять и принять, почему у ребенка возникнет связь со своим обидчиком, важно помнить, что это не их выбор.Это настоящая психологическая привязанность, на преодоление которой могут потребоваться годы.

Симптомы и последствия травмы

Как и следовало ожидать, негативные последствия травматической привязанности могут быть очень серьезными и часто долгосрочными, и многим жертвам трудно их преодолеть. Злоумышленники часто используют очень умную тактику ухода, чтобы медленно сломать жертву, что приводит к долгосрочным психологическим проблемам.

Вот некоторые из общих признаков, симптомов и последствий, связанных с привязкой к травме:

• Нежелание принимать помощь и поддержку от друзей, семьи и потенциальных «спасателей».
• Отстранитесь от семейной жизни и общайтесь с новыми друзьями, которых вы не узнаете.
• Негативные изменения поведения или внезапные изменения личности — они могут быть уверенными, деструктивными, замкнутыми и угрюмыми или скрытными и менее открытыми, чем раньше.
• Возвращение домой с дорогой новой одеждой, украшениями или подарками, которые, как вы знаете, они не могут себе позволить. Дарение подарков — одна из наиболее распространенных форм ухода за собой, которая может вызвать привязку к травмам.
• Выражают свою поддержку поведению своего обидчика и постоянно возвращаются к нему, даже когда правда о жестоком обращении, которому они подверглись, открыта.
• Нежелание уйти от своего обидчика и вступить в контакт с новыми людьми или действиями, направленными на то, чтобы отделить их от того, что они перенесли.

В зависимости от глубины связи последствия травматической связи могут сохраняться у жертвы на многие годы, если не на всю жизнь. Некоторые жертвы пытаются восстановить связь со своим обидчиком после того, как раскрывается то, что с ними произошло. Это делает важным, чтобы им была оказана правильная поддержка, чтобы помочь им разорвать порочный круг и дистанцироваться от обидчика.

Разрыв цикла травматической связи

Не существует универсального решения, которое помогло бы молодому человеку преодолеть душевную травму, а обстоятельства жестокого обращения могут серьезно осложнить семейные отношения. Часто детей воспитывают так, чтобы они верили, что члены их семьи являются настоящими обидчиками или что они не любят их и не заботятся о них так, как их обидчики. Это может создать сложную домашнюю обстановку после того, как насилие было раскрыто, но есть вещи, которые вы можете сделать, чтобы помочь своему ребенку быстрее преодолеть травмирующую связь.

Вот несколько способов помочь разорвать цикл привязанности к травме:

• Детям необходимо на длительное время дистанцироваться от насильника, без исключений. Это включает личный контакт, а также общение по телефону или в социальных сетях. Чтобы держать ребенка подальше от обидчика, может потребоваться постоянное наблюдение за его смартфоном или компьютером, а также введение комендантского часа, когда им разрешено выходить на улицу; правила, которые может быть трудно усилить, но которые в конечном итоге отвечают их интересам.
• Вы, как опекун ребенка, должны постоянно присутствовать в его жизни, и вы должны поощрять других членов семьи и их друзей проявлять к ним внимание и поддержку в это время. Это будет напоминать им, что их обидчик ошибался в отношении их семьи и друзей, и что они могут полагаться на других и полагаться на них.
• Покажите, что вы доверяете им принимать собственные решения, продолжая при этом следить за их действиями. Даже через несколько недель после события дети могут попытаться восстановить связь со своим обидчиком, но вы не можете держать их взаперти вечно.Это укрепит позитивный баланс в ваших отношениях и покажет им, что вы не пытаетесь контролировать их, как это сделал бы их обидчик.

Преодоление последствий травмы может быть невероятно сложной и неприятной. Как приемный воспитатель, важно помнить, что вы не одиноки — у вас есть поддержка местной профессиональной команды и доступ к отличному непрерывному обучению.

Мы также рекомендуем PACE, NWG и Thinkuknow для получения совета о сексуальной эксплуатации детей и о том, как вы можете помочь своему ребенку.

.