Коморбидная соматическая патология как предпосылка терапевтической резистентности при депрессии Сообщение 1: Механизмы формирования резистентности | Попов
1. Алфимов П.В., Костюкова Е.Г., Мосолов С.Н. Современные методы преодоления терапевтической резистентности при рекуррентной депрессии // Биологические методы терапии психических расстройств (доказательная медицина — клинической практике) / Под. ред. С.Н. Мосолова. — М.: Социально-политическая мысль. — 2012. — С. 438-473.
2. Быков Ю.В., Беккер Р.А., Резников М.К. Депрессии и резистентность (практическое руководство). — М.: РИОР: ИНФРА-М. — 2013. — 374 с.
3. Выборных Д.Э., Кикта С.В. Лечение депрессий в гастроэнтерологической практике // Клинические перспективы гастроэнтерологии, гепатологии. — 2010. — № 6. — С. 21-28.
4. Козловский В.Л. Лекарственная резистентность в психиатрии — проблема патофизиологии или фармакологии? // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. — 2009. — Т. 109, № 1. — С. 85-89.
5. Копылов Ф.Ю. Диагностика и лечение депрессивных расстройств в кардиологической практике // Клиницист. — 2013. — № 2. — С. 81-87.
6. Кренделева О.И., Козловский В.Л. Фармакогенетические факторы в метаболизме антидепрессантов и тимостабилизаторов // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева. — 2015. — № 3. — С. 9-14.
7. Мазо Г.Э., Незнанов Н.Г. Терапевтически резистентные депрессии. — СПб: ООО «Береста». — 2012. — 448 с.
8. Незнанов Н.Г. К проблеме взаимоотношений патогенетически несвязанных психических и соматических заболеваний // Сборник тезисов научной конференции с международным участием «Психиатрические аспекты общемедицинской практики». — СПб. — 2005. — С. 178-179.
9. Сапронов Н.С., Масалова О.О. Нейрофизиологические эффекты тиреоидных гормонов // Психофармакология и биологическая наркология. — 2007. — Т. 7, № 2. — С. 1533-1541.
11. Bschor T., Bauer M., Adli M. Chronic and treatment resistant depression: diagnosis and stepwise therapy // Dtsch. Arztebl. Int. — 2014. — Vol. 111. — P. 766-775.
12. Coplan J.D., Aaronson C.J., Panthangi V., Kim Y. Treating comorbid anxiety and depression: Psychosocial and pharmacological approaches // World J. Psychiatry. — 2015. — Vol. 5. — P. 366-378.
13. de Herder W.W. Biochemistry of neuroendocrine tumours // Best Pract. Res. Clin. Endocrinol. Metab. — 2007. — Vol. 21. — P. 33-41.
14. Fava M. Diagnosis and definition of treatment-resistant depression // Biol. Psychiatry. — 2003. — Vol. 53. — P. 649-659.
15. Hepgul N., Mondelli V., Pariante C.M. Psychological and biological mechanisms of cytokine induced depression // Epidemiol. Psichiatr. Soc. — 2010. — Vol. 19(2). — P. 98-102.
17. Iosifescu D.V., Clementi-Craven N., Fraguas R. et al. Cardiovascular risk factors may moderate pharmacological treatment effects in major depressive disorder // Psychosom. Med. — 2005. — Vol. 67. — P. 703-706.
18. Kim J.M., Stewart R., Kim S.W et al. Interactions between life stressors and susceptibility genes (5-HTTLPR and BDNF) on depression in Korean elders // Biol. Psychiatry. — 2007. — Vol. 62. — P. 423-428.
19. Koike A.K., Unützer J., Wells K.B. Improving the care for depression in patients with comorbid medical illness // Am. J. Psychiatry. — 2002. — Vol. 159. — P. 1738-1745.
20. Kornstein S.G., Schatzberg A.F., Thase M.E. et al. Gender differences in treatment response to sertraline versus imipramine in chronic depression // Am. J. Psychiatry. — 2000. — Vol. 157. — P. 1445-1452.
21. Kronfol Z., Remick D.G. Cytokines and the brain: Implications for clinical psychiatry // Am. J. Psychiatry — 2000. — Vol. 157. — P. 683-694.
22. Little A. Treatment-resistant depression // Am. Fam. Physician. — 2009. — Vol. 80. — P. 167-172.
23. Loftis J.M., Huckans M., Morasco B.J. Neuroimmune mechanisms of cytokine-induced depression: current theories and novel treatment strategies // Neurobiol. Dis. — 2010. — Vol. 37. — P. 519-533.
24. Mavrides N., Nemeroff C.B. Treatment of affective disorders in cardiac disease // Dialogues Clin. Neurosci. — 2015. — Vol. 17. — P. 127-140.
25. Ostuzzi G., Matcham F., Dauchy S., Barbui C., Hotopf M. Antidepressants for the treatment of depression in people with cancer // Cochrane Database Syst. Rev. — 2015 — N 6. — CD011006.
26. Popkin M.K., Callies A.L., Mackenzie T.B. The outcome of antidepressant use in the medically ill // Arch. Gen. Psychiatry. — 1985. — Vol. 42. — P. 1160-1163.
27. Sartorius N., Baghai T.C., Baldwin D.S. et al. Antidepressant medications and other treatments of Исследования depressive disorders: a CINP Task Force report based on a review of evidence // Int. J. Neuropsychopharmacol. — 2007. — Suppl. 1. — P. S1-S207.
28. Tundo A., de Filippis R., Proietti L. Pharmacologic approaches to treatment resistant depression: Evidences and personal experience // World J. Psychiatry. — 2015. — Vol. 5. — P. 330-341.
Соматическая патология у жителей Ханты-Мансийского автономного округа – Югры | Верижникова
1. Карпин В.А., Гудков А.Б., Усынин А.Ф., Столяров В.В., Шуленин К.С. Воздействие территориальной неоднородности земной коры на заболеваемость жителей северной урбанизированной территории. Экология человека. 2018; 12: 20−25.
2. Зайченко И.М., Ищенко Е.А. Анализ трудовых ресурсов регионов Крайнего Севера России. Россия в глобальном мире. 2016; 9 (32): 232−241.
3. Писарева Л.Ф., Ляхова Н.П., Одинцова И.Н., Перинов Д.А., Чемитдоржиева Т.Н., Шухоева Е.А. Демографическая характеристика Республики Бурятия. Бюллетень сибирской медицины. 2015; 14 (3): 23−29. DOI: 10.20538/1682-0363-2015-3-23-29.
4. Ананенков А. Г., Ставкин Г.П., Андреев О.П. Социальные аспекты технического регулирования вахтового метода работы в условиях Крайнего Севера. М.: Недра, 2005: 256.
5. Александрова Г.А. Российский статистический ежегодник 2018. М., 2018: 694. URL: https://www.rosminzdrav.ru/ministry/61/22/stranitsa-979/statisticheskie-i-informatsionnye-materialy/statisticheskiy-sbornik-2017-god.
6. Ершов Е.В., Бабенко А.И., Понич Е.С., Хаснулин В.И. Система мониторинга состояния здоровья работников газодобывающего предприятия на Крайнем Севере. Бюллетень СО РАМН. 2008; 2 (130): 57−62.
8. Кладов С.Ю., Конобеевская И.Н., Карпов Р.С. Алкоголь и преждевременная смертность населения Томской области. Бюллетень сибирской медицины. 2010; 9 (1): 126−129. DOI: 10.20538/1682-0363-2010-1-126-129.
9. Луценко М.Т., Пирогов А.Б. Хронические заболевания легких в условиях Севера России. Фундаментальные исследования. 2012; 4 (1): 74−79.
10. Зенченко Т.А., Димитрова С., Стоилова И., Бреус Т.К. Индивидуальные типы реакций артериального давления практически здоровых людей на геомагнитную активность. Клиническая медицина. 2009; 4 (87): 18–23.
11. Никитин Ю.П., Хаснулин В.И., Гудков А.Б. Современные проблемы северной медицины и усилия ученых по их решению. Вестник Северного (арктического) федерального университета. Серия: медико-биологические науки. 2014; 3: 63−72.
12. Хаснулин В.И., Артамонова М.В., Хаснулин П.В. Реальное состояние здоровья жителей высоких широт в неблагоприятных климатогеографических условиях Арктики и показатели официальной статистики здравоохранения. Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2015; 9-1: 68–73.
13. Даренская М.А., Колесникова Л.И., Рычкова Л.В., Гребенкина Л.А., Храмова Е.Е., Колесников С.И. Показатели метаболического статуса у подростков тофаларов, представителей малого коренного этноса Восточной Сибири. Бюллетень сибирской медицины. 2018; 17 (2): 31−40. DOI: 10.20538/1682-0363-2018-2-31-40.
14. Федорова О.С., Ковширина Ю.В., Ковширина А.Е., Федотова М.М., Деев И.А., Петровский Ф.И., Филимонов А.В., Дмитриева А.И., Кудяков Л.А., Салтыкова И.В., Михалев Е.В., Одерматт П., Огородова Л.М. Анализ заболеваемости инвазией Opisthorchis felineus и злокачественными новообразованиями гепатобилиарной системы в Российской Федерации. Бюллетень сибирской медицины. 2016; 15 (5): 147−158. DOI: 10.20538/1682-0363-2016-5-147-158.
15. Головач Е.А., Федорова О.С., Саприна Т.В., Иванов В.В., Перина Е.А., Ковширина Ю.В., Огородова Л.М. Метаболический синдром, нарушения углеводного и липидного обмена при гельминтозах: обзор современных данных. Бюллетень сибирской медицины. 2018; 17 (4): 187−198. DOI: 10.20538/1682-0363-2018-4-187-198.
Соматическая патология ЖКТ
18.01.2017Современные открытия в психосоматике явно указывают на прочную связь между состоянием желудочно-кишечного тракта и нервной системы. Причины многочисленных расстройств ЖКТ — от гастрита до язвы — могут быть скрыты в эмоциональной сфере. Злость, страх, депрессия и другие негативные состояния непосредственно влияют на процесс приема и переваривания пищи, не дают желудочно-кишечному тракту правильно функционировать, нарушают его моторику.
Люди, страдающие заболеваниями ЖКТ, при пристальном рассмотрении оказываются весьма схожи. Они склонны к чрезмерной самокритике, имеют большие требования к себе, но вместе с тем сильно нуждаются в заботе и понимании. Также эти заболевания характерны для людей, которые часто подавляют свои негативные эмоции. Постоянно «проглатываемые» гнев, обида, злость заставляют нашу нервную систему быть в постоянном напряжении и наносят вред организму. Известный российский психиатр Владимир Сербский писал, что «больные с пораженным пищеварением являются пессимистами, постоянно чувствующими свое нездоровье и смотрящими самыми мрачными глазами на жизненный круговорот».
Причина почти каждой болезни ЖКТ — внутренний конфликт.
- Болезнь желудка означает, что человек кого-то или что-то не переваривает;
- Частая причина язвенной болезни двенадцатиперстной кишки — конфликт между желанием быть опекаемым и одновременно стремлением быть независимым;
- Болезни кишечника могут порой связаны с конфликтными ситуациями в семье;
- Болезнь Крона, называемая иногда «кишечным самоубийством», часто проявляется у психически незрелых личностей, блокирующих свои чувства, имеющих сложности в общении с окружающими;
- Запорами страдают личности, испытывающие страх потери и стремление к власти, кроме того запор является симптомом депрессии;
- Диарея может вызываться тревожным ожиданием и чувством беспомощности (например, экзаменационная лихорадка, сопровождаемая «медвежьей болезнью»).
Многообразие расстройств пищеварительной системы сильно затрудняют своевременное и правильное распознавание заболевания. Чтобы диагностика и лечение были эффективными, необходимо учитывать психоэмоциональное состояние пациента и правильно комбинировать в терапии применениепсихотропных и других препаратов.
Не занимайтесь самолечением — обратитесь к специалистам!
Все статьи
Соматическая патология как фактор риска задержки оперативного лечения у пациентов с метастатическим поражением позвоночника
Белова Е.Б. Эрозии желудка и двенадцатиперстной кишки: некоторые аспекты патогенеза и дифференцированной терапии: Автореф. дис. … д-ра мед. наук. Ижевск, 2006.
Григорьевская З.В., Петухова И.Н., Багирова Н.С. и др. Нозокомиальные инфекции у онкологических больных: проблема нарастающей резистентности грамотрицательных микроорганизмов Сибирский онкологический журнал. 2017;16(1):9197.
Заборовский Н.С., Пташников Д.А., Топузов Э.Э. и др. Эпидемиология опухолей позвоночника у пациентов, получивших специализированную ортопедическую помощь Травматология и ортопедия России. 2019;25(1):104112.
Ивашкин В.Т., Шептулин А.А., Маев И.В. и др. Клинические рекомендации Российской гастроэнтерологической ассоциации по диагностике и лечению язвенной болезни Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2016;26(6):4054.
Рудая Н.С., Жерлов Г.К. Хронические эрозии желудка: новые возможности патогенетического лечения // Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2009;№ 6:127131.
Dankert A, Duran G Engst-Hastreiter UFear of progression in patients with cancer, diabetes mellitus and chronic arthritis // Rehabilitation (Stuttg). 2003;42(3)155163. German. PubMed PMID: 12813652
Hessler C, Burkhardt T, Raimund F et al. Dynamics of neurological deficit after surgical decompression of symptomatic vertebral metastases Spine (Phila Pa 1976). 2009; 34:56671.
Ibrahim NK Sahin AA Dubrow RA Colitis associated with docetaxel-based chemotherapy in patients with metastatic breast cancer Lancet 2000;355(9200):281283.
Kim HJ Buchowski JM Moussallem CD Rose PS. Modern techniques in the treatment of patients with metastatic spine disease // J Bone Joint Surg Am. 2012;94(10)943951.
Leather HL Wingard JR. Infections following hematopoetic stem cell transplantation. Infections in the compromised host Inf. Dis. Clin. of N Am. 2001;15(2):487520.
Mandel GL. Principles and Practice of Infections Diseases. 16th ed. Elsevier Churchill Livingstone. 2010;4320 р.
Quan GM, Vital JM, Aurouer N et al. Surgery improves pain, function and quality of life in patients with spinal metastases: a prospective study on 118 patients Eur Spine J. 2011;20:19708.
Tomita K, Kawahara N, Kobayashi T et al. Surgical strategy for spinal metastases Spine (Phila Pa 1976). 2001;26:298306.
Wang CY Jermg JS Cheng KY. Pandrug-resistant Pseudomonas aeruginosa among hospitalized patients: clinical features, risk-factors and outcomes Clinical Microbiology and Infection. 2006;12:63–64.
Соматическая патология у женщин в различные декады климактерического периода
Соматическая патология у женщин в различные декады климактерического периода
Н.В. Красникова, Г.Н. Шеметова
Научный руководитель: д.м.н., профессор Шеметова Г.Н.
ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава РФ
Кафедра поликлинической терапии
Введение. В климактерический период на фоне снижения эстрогенов у женщин развиваются различные заболевания, которые часто сочетаются между собой. Гипоэстрогения может способствовать развитию артериальной гипертензии (АГ), дислипидемии, ишемической болезни сердца (ИБС), метаболическому синдрому (МС), миокардиодистрофии, сахарному диабету (СД) 2-го типа, желчнокаменной болезни (ЖКБ), а также формированию психосоматических расстройств. Связь гипоэстрогении с различными заболеваниями отмечают многие авторы [1, 2, 3, 4].
Целью исследования явилось выявить частоту и характер соматической патологии у женщин в различные декады климактерического периода по материалам обращаемости в лечебно-профилактическое учреждение.
Материалы и методы. Исследование проводилось на базе ММУ «Поликлиника № 10» г. Саратова. В исследование включались женщины в возрасте от 40 до 60 лет, проходившие лечение в дневном стационаре. Для выявления сочетанной патологии проводился анализ 150 «Медицинских карт стационарного больного» форма №003/2 – у и 150 «Медицинских карт амбулаторного больного» (форма № 025/у).
В исследование были включены 150 женщин. Все пациентки были разделены на 3 группы по 50 человек: I группа — женщины в раннем климактерическом периоде (с сохраненной менструацией), возраст 42,2 ± 1,8 года, II группа — женщины в перименопаузальном периоде (от начала климактерических симптомов: нерегулярная менструация, симптомы эстроген-дефицитного состояния, до 2 лет после последней самостоятельной менструации), возраст 50,1 ± 3,2 года; III группа — женщины в постменопаузе (менструация отсутствовала от 2 до 8 лет) возраст пациенток составил 54,4 ± 3,8 года (3-я группа). У всех женщин определялись индекс массы тела (ИМТ), отношение объема талии к объему бедер (ОТ/ОБ), общий холестерин (ОХС). Нормой считался уровень ОХС < 5,2 ммоль/л. Исследование проводилось на автоматическом биохимическом анализаторе «MARS» фирмы «Мedison Co.» (Корея).
Статистический анализ. Обработка полученных данных выполнена с помощью пакета программ Statistica 6,0. При описании количественных показателей с нормальным распределением приводили среднее значение (М) и стандартное отклонение. Для качественных показателей определяли частоту выявления показателя в процентах. Сравнение значений количественных признаков в группах выполнено с помощью t-критерия Стьюдента для независимых выборок, качественных признаков с помощью критерия Пирсона χ2. Статистически значимыми считались различия при p<0,05.
Результаты. В менопаузальный период у женщин нарастает частота соматической патологии, что зачастую связано с гормональными нарушениями. Наиболее часто у женщин в климактерическом периоде диагностировалось ожирение при ИМТ ≥ 30 кг/м2 или ОТ/ОБ более 0,85, АГ при АД ≥ 140 и 90 мм рт.ст., ЖКБ, хронический холецистит, панкреатит, заболевания щитовидной железы, дорсопатии. Структура и частота выявленной патологии представлена в табл. 1.
Таблица 1
Структура и частота патологии внутренних органов у женщин в климактерии
Нозологические формы выявленной патологии | Ранний климакте- рический период (n=50) | Перименопауза (n=50) | Постменопауза (n=50) | |||
абс.ч. | (%) | абс.ч. | (%) | абс.ч. | (%) | |
Ожирение | 17 | 34 | 34 1-2* | 68 | 28 1-3* | 56 |
АГ | 10 | 20 | 15 2-3* | 30 | 25 1-3** | 50 |
ЖКБ /холецистэктомия | 9/18 | 1/2 | 19/3 1-2** | 38/6 | 11/7 1-3* | 22/14 |
Хр. холецистит/ хр. панкреатит | 6/6 | 12/12 | 10/9 | 20/18 | 7/6 | 14/12 |
Гастрит, язвенная болезнь | 3 | 6 | 7 | 14 | 13 | 26 1-3** |
Дорсопатия | 9 | 18 | 13 | 26 | 12 | 24 |
Заболевания щитовидной железы (тиреоидит, узловой зоб) | 4 | 8 | 7 | 14 | 10 | 20 1-3* |
Варикозная болезнь нижних конечностей | 3 | 6 | 6 | 12 1-2* | 11 | 22 1-3** |
Мочекаменная болезнь, хр. пиелонефрит | 4 | 8 | 8 | 16 1-2* | 15 | 30 1-3** |
Миома матки | 3 | 6 | 6 | 12 1-2* | 2 | 4 |
Анемия | 4 (8) | 8 | 7 | 14 1-2* | 5 | 10 |
Сахарный диабет/НТГ | 0/2 | 0/4 | 1/1 | 2/2 | 3/2 | 6/4 1-3* |
Онкология | 0 | 0 | 1 | 2 | 2 | 4 |
ИБС | 0 | 0 | 0 | 0 | 2 | 10 |
Примечание. Достоверность различий *p<0,05; **p<0,001 при сравнении с показателями между 1-2-й, 2-3 и 1-3 группами.
Как видно из таблицы 1, в перименопаузальном периоде у женщин отмечается увеличение частоты встречаемости по всем представленным нозологиям, кроме ИБС. Достоверные различия по частоте встречаемости заболеваний получены среди женщин в перименопаузе по ожирению, АГ, ЖКБ, варикозной болезни нижних конечностей (ВБНК), мочекаменной болезни (МКБ), миомы матки и анемии. У пациенток в постменопаузе достоверно чаще, чем у регулярно менструирующих женщин, встречались ожирение, АГ, ЖКБ, язвенная болезнь, ВБНК, МКБ, сахарный диабет.
Гиперхолестеринемия диагностирована в раннем климактерическом периоде у 43% женщин (в среднем ОХС составил 5,32 ± 0,31 ммоль/л), в период перименопаузы — в 52% случаев и в постменопаузе — у 78% пациенток (ОХС — 5,5 ± 0,61 ммоль/л и 6,4 ± 0,75 ммоль/л, соответственно). Значительное повышение ОХС в постменопаузе отмечалось у женщин с ИБС. ОХС более 5,0 ммоль/л в I группе отмечался у 51% женщин, во II и III групп 59% и 86% соответственно. У пациенток с постменопаузой ОХС более 4 ммоль/л выявлялся в 96% и с ИБС в 100% случаев.
В связи с ростом заболеваемости отмечается и увеличение обращаемости женщин к врачам различных специальностей (Табл. 2).
Таблица 2
Обращаемость женщин в поликлинику к врачам различных специальностей
Специалисты | Ранний климактери-ческий период (n = 50) | Перименопауза (n = 50) | Постменопауза (n = 50) | |||
абс.ч. | (%) | абс.ч. | (%) | абс.ч. | (%) | |
Гинеколог | 7 | 14 | 17 | 34 1-2** | 15 1-3* | 30 |
Терапевт | 11 | 22 | 18 | 36 | 24 1-3* | 48 |
Эндокринолог | 8 | 16 | 10 | 20 | 12 1-3* | 24 |
Гастроэнтеролог | 6 | 12 | 6 | 12 | 12 1-3*, 2-3* | 24 |
Невролог | 9 | 18 | 9 | 18 | 14 1-3*, 2-3* | 28 |
Достоверность различий *p<0,05; **p<0,001 при сравнении с показателями между 1-2-й, 2-3-й и 1-3-й группами.
Как видно их таблицы (табл. 2) в раннем периоде климактерия пациентки нуждались в консультации терапевта, невролога и эндокринолога, в перименопаузе при нарастании нейровегетативной симптоматики в наблюдении терапевта, гинеколога и эндокринолога, а в постменопаузальном периоде в большей степени требовалось наблюдение терапевта, гинеколога и невролога. Обращаемость среди женщин к поликлиническим врачам увеличивается в пери- и постменопаузу в 1,5 – 2 раза.
Обсуждение. В климактерическом периоде отмечается повышение частоты встречаемости (табл.1) таких заболеваний, как ожирение, артериальная гипертензия, желчнокаменная болезнь, заболевания щитовидной железы и др., напрямую связанных с гормональными нарушениями, происходящими у женщин в этот период, нарушениями нейроэндокринной регуляции со стороны высших отделов ЦНС, активацией симпатоадреналовой и ренин-ангиотензиновой систем. Проблема ведения женщин в климактерическом периоде заключается в том, что женщины обращаются к врачам, как правило, уже при развернутой картине заболеваний или даже при наличии осложнений, а сочетание нескольких заболеваний подчас ухудшают их течение и прогноз. Кроме того, в климактерии увеличивается не только частота встречаемости, но и частота обращаемости женщин с соматической патологией за медицинской помощью к различным специалистам, что требует своевременного взятия их на «Д» учет у терапевта, с привлечением специалистов соответствующего профиля.
Выводы. Таким образом, у женщин по мере увеличения продолжительности климактерического периода увеличивается число заболеваний и частота обращений к врачам различных специальностей, что требует преемственности в работе различных специалистов.
Социальный статус и соматическая патология беременных женщин с пороками сердца | Стрижак Н.В., Егорова А.Т., Моисеенко Д.А.
Статья посвящена социальному статусу и соматическим патологиям беременных женщин с пороками сердца
Для цитирования. Стрижак Н.В., Егорова А.Т., Моисеенко Д.А. Социальный статус и соматическая патология беременных женщин с пороками сердца // РМЖ. 2016. No 5. С. 334–335.
Среди всей экстрагенитальной патологии у беременных cердечно-сосудистые заболевания занимают одно из ведущих мест, составляя от 0,4 до 4,7%; они же являются наиболее частой причиной материнской смертности – 2,2 случая на 100 тыс. родов [1–3]. В экономически развитых странах, в т. ч. в России, в течение последних десятилетий произошло существенное изменение соотношения врожденных и приобретенных пороков сердца с практически десятикратным преобладанием первых. В странах с развивающейся экономикой частота ревматизма остается высокой. Так, в Индии и Непале частота ревматических пороков у женщин детородного возраста – от 8 до 12 случаев на 1000 населения [4]. Для сравнения: в странах Европы частота ревматических пороков составляет 0,5 случая на 1000 населения. Тем не менее активная миграция населения может сделать эту проблему весьма важной не только для стран Европы (в частности, Великобритании), но и для России.В течение последнего десятилетия отмечены увеличение числа беременных с пороками сердца и изменение структуры этой патологии, а успехи паллиативной кардиохирургии позволяют улучшить качество жизни пациенток репродуктивного возраста. Широкое внедрение эхокардиографии (ЭхоКГ), включая допплеровское исследование, с одной стороны, дало возможность выявить количественные критерии, характеризующие тяжесть пороков сердца (диаметр и локализация септальных дефектов, выраженность градиента давления и степени регургитации, параметры сократимости и др.), а с другой – обусловило выявление жизнеугрожающих аномалий и вариантов развития (пролапсы клапанов, аневризма межпредсердной перегородки, открытое овальное окно, ложная хорда и т. д.) [5].
Материал и методы. Проведен ретроспективный анализ 230 историй родов женщин с врожденными пороками сердца (ВПС), которые были родоразрешены в родильном доме МБУЗ ГКБ № 20 им. И.С. Берзона, специализирующегося на оказании медицинской помощи женщинам с сердечно-сосудистой патологией. Основную группу составили 230 пациенток с ВПС, контрольную – 200 пациенток, не имеющих ВПС и родоразрешенных в родильном доме за тот же период.
В зависимости от типа ВПС женщины основной группы были разделены на три категории:
– с ВПС со сбросом крови слева направо (дефект межпредсердной перегородки, дефект межжелудочковой перегородки, открытый артериальный проток, открытое овальное окно) – 160 пациенток;
– с ВПС со сбросом крови справа налево (тетрада Фалло, аномалия Эбштейна) – 17 пациенток;
– с ВПС с препятствием кровотоку (коарктация аорты, стеноз легочной атрерии, стеноз аорты, двухстворчатый аортальный клапан) – 53 пациентки.
Описательная статистика результатов исследования представлена для относительных величин в виде процентных долей и их стандартных ошибок, для абсолютных – в виде средних арифметических (М) и стандартного отклонения (). В случае отсутствия нормального распределения признаков в описательной статистике использовались медиана (Ме) и перцентили (Р25, Р75). Значения средних величин отображались в этом случае как Ме (Р25; Р75). Проверка нормальности распределения признаков в группах наблюдения проводилась с использованием критерия Колмогорова – Смирнова.
Значимость различий относительных показателей в группах наблюдения оценивали при помощи непараметрического критерия Пирсона χ2 с поправкой на непрерывность. При наличии статистически значимой разницы между исследуемыми группами производили попарное сравнение групп по данному критерию. При пятикратной частоте встречаемости признака и менее для сравнения данных использовался точный критерий Фишера.
Оценку статистической значимости различий при исследовании количественных показателей производили при помощи t-критерия Стьюдента для независимых выборок.
Результаты. Средний возраст женщин основной группы составил 24,6±0,3 года (возраст родильниц варьировал от 16 до 44 лет). В контрольной группе средний возраст составил 25,5±0,4 года (возраст родильниц варьировал от 16 до 40 лет). Характеристика участниц исследования по возрасту представлена в таблице 1.
В основной группе преобладали сельские жительницы – 137 (59,6%), в контрольной группе их было 23 (11,5%). Городских жительниц в основной группе было 93 (40,4%), в контрольной – 177 (88,5%) (p<0,001).
При исследовании образовательного уровня статистически значимой разницы между основной и контрольной группами не установлено: в основной группе высшее образование имели 65 (28,2%) женщин, среднее специальное – 80 (34,8%) и среднее общее – 85 (37,0%), в контрольной группе – 55 (28,0%), 60 (30,0%) и 85 (42,0%) соответственно.
Основную часть пациенток (86,5% в основной группе и 82,0% в контрольной) составляли русские, соотношение пациенток других национальностей (узбечки, киргизки, таджички, хакаски и т. д.) в обеих группах было примерно одинаковым.
22 (9,6%) женщины основной группы, несмотря на имеющийся порок сердца, были курильщицами, причем продолжали курить и во время беременности. В контрольной группе никотиновая зависимость отмечена у 35 (17,5%) беременных (p<0,05).
Анализ экстрагенитальной патологии показал, что у 92 (40,0%) женщин основной группы, кроме ВПС, имелись другие соматические заболевания. Болезни почек и мочевыводящих путей, среди которых ведущим был пиелонефрит, отмечены у 28 (12,2%) женщин, хронический бронхит – у 12 (5,2%), гепатит В или С – у 11 (4,8%), заболевания органов желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) и дыхательной системы – у 14 (6,1%) (показатель данных заболеваний в контрольной группе был таким же), заболевания ЛОР-органов – у 8 (3,5%), варикозная болезнь – у 5 (2,2%), вегетососудистая дистония в анамнезе – еще у 5 (2,2%). Кроме ВПС, у 5 (2,2%) женщин основной группы отмечены и другие заболевания сердечно-сосудистой системы. По 3 (1,3%) случая эндокринных заболеваний и заболеваний центральной нервной системы отмечены у пациенток обеих групп.
Соматический анамнез в группе женщин без ВПС статистически значимых отличий не имел (табл. 2).
Исключение составили заболевания сердечно-сосудистой системы (кроме ВПС), которые регистрировались у женщин основной группы в 5 (2,2%) случаях, а в контрольной – в 11 (5,5%) (p<0,05).
ВПС у женщин основной группы различались по нозологическим формам (табл. 3): открытый артериальный проток – 54 (33,7) случая, дефект межпредсердной перегородки – 55 (34,4%), дефект межжелудочковой перегородки – 38 (23,8%), открытое овальное окно – 13 (8,1%) случаев.
У 9 (52,9%) пациенток наблюдалась тетрада Фалло, коррекция которой была проведена в детстве. Аномалия Эбштейна отмечена у 8 (47,1%) пациенток, и ни в одном случае коррекция не проводилась.
У женщин с ВПС с препятствием кровотоку стеноз легочной артерии и двухстворчатый клапан аорты встречались с одинаковой частотой – по 19 (35,8%) случаев, коарктация аорты – в 11 (20,8%) случаях, стеноз аорты наблюдался в 4 (7,6%) случаях.
Следует отметить, что ВПС со сбросом крови слева направо в 89 (55,6%) случаях и ВПС со сбросом крови справа налево в 9 (52,9%) случаях были корригированы в детстве. Лишь в 17 (32,1%) случаях были корригированы ВПС с препятствием кровотоку.
Таким образом, по результатам нашего исследования установлено, что у беременных женщин порок сердца сочетается с другой экстрагенитальной патологией. Из наиболее часто встречающихся заболеваний отмечены заболевания мочеполовой системы, а именно пиелонефрит, болезни ЖКТ и органов дыхания.
Именно поэтому планирование, пролонгирование беременности и родоразрешение женщин с ВПС осуществляются кардиологом на базе специализированных акушерских стационаров и крупных родовспомогательных учреждений, имеющих возможность выполнения детального ЭхоКГ у данного контингента беременных.
.
Влияние медикаментозной коррекции соматической патологии на уровень внутриглазного давления при глаукоме у пациентов пожилого и старческого возраста | Макогон
1. Кудрин А., Гурвич Е. Старение населения и угроза бюджетного кризиса. Вопросы экономики. 2012; 3:52-79.
2. Сафарова Г.Л. Демография старения: современное состояние и приоритетные направления исследований. Успехи геронтологии. 2009; 1(22):49-59. doi: 10.1134/s2079057011010127
3. Современные проблемы старения населения в мире: тенденции, перспективы, взаимоотношения между поколениями. Под ред. Г.Ш. Бахметовой, Л.В. Иванковой. М.: МАКС Пресс; 2004.
4. Старение населения создает проблемы для здравоохранения. Бюллетень Всемирной организации здравоохранения. 2012, Выпуск 90, номер 2, http://www.who.int/bulletin/volumes/90/2/12-020212/ru/(ссылка активна на 20.01.2015).
5. Шабалин В.Н. Организация работы гериатрической службы в условиях прогрессирующего демографического старения населения Российской Федерации. Успехи геронтологии. 2009; 1(22):186-195.
6. Шляфер С.И. Современная демографическая ситуация по ста- рению населения России. Главврач. 2013; 1:39-46.
7. Российский статистический ежегодник 2013; http://www.gks.ru/bgd/regl/b13_13/Main.htm (ссылка активна на 20 января 2015).
8. Нероев В.В., Киселева О.А., Бессмертный А.М. Результаты мультицентровых исследований эпидемиологических особенностей первичной открытоугольной глаукомы в Российской Федерации. Российский офтальмологический журнал. 2013; 3:4-7.
9. Алексеев В.Н., Мартынова Е.Б. Новые подходы к гипотензивной терапии первичной открытоугольной глаукомы. Consilium Medicum. 2001; 12:3-9.
10. Pache M., Flammer J. A sick eye in a sick body? Systemic findings in patients with primary open-angle glaucoma. Surv Ophthalmol. 2006; 51(3):179–212. doi:10.1016/j.survophthal.2006.02.008
11. Sehi M., Flanagan J.G., Zeng L. et al. The association between diurnal variation of optic nerve head topography and intraocular pressure and ocular perfusion pressure in untreated primary open-angle glaucoma. J Glaucoma. 2011; 1(20):44–50. doi: 10.1097/ijg.0b013e3181d2603b
12. He Z., Vingrys A.J., Armitage J.A., Bui B.V. The role of blood pressure in glaucoma. Clin Exp Optom. 2011; 2(94):133-149. doi: 10.1111/j.1444-0938.2010.00564.x
13. Leske M.C., Heijl A., Hussein M., Bengtsson B., Hyman L., Komaroff E. Factors for glaucoma progression and the effect of treatment: the early manifest glaucoma trial. Arch Ophthalmol. 2003; 121:48–56. doi: 10.1097/00132578-200307000-00008
14. Leske M.C., Wu S.Y., Hennis A., Honkanen R., Nemesure B. Risk factors for incident open-angle glaucoma: the Barbados Eye Studies. Ophthalmology. 2008; 115:85-93. doi: 10.1016/j.ophtha.2007.03.017
15. Hye Jin Chung, Hyung Bin Hwang, Na Young Lee. The association between primary open-angle glaucoma and blood pressure: two aspects of hypertension and hypotension. BioMed Res International. 2015, Article 827516, 7 pages. doi: 10.1155/2015
16. Нестеров А.П. Глаукома: основные проблемы, новые возможности. Вестник офтальмологии. 2008; 124(1):3-5.
17. Хадикова Э.В., Егорова Т.Е. О способе определения индивидуально переносимого внутриглазного давления у больных глаукомой. Клиническая офтальмология. 2004; 5(2):51-53.
18. Балалин С.В., Фокин В.П. Гемодинамические критерии эффективности медикаментозного лечения первичной открытоугольной глаукомы. Современные технологии в офтальмологии. 2015; 2:54-56.
19. Алексеев В.Н., Короев А.О. Ночная гипотония как фактор риска у больных первичной открытоугольной глаукомой. Глаукома. 2008; 1:30-32.
20. Курышева Н.И. Механизмы повреждения зрительного нерва при первичной открытоугольной глаукоме. Глаукома. 2001; 1:38-43.
21. Курышева Н.И. Глаукомная оптическая нейропатия. М.: МЕДпрес- синформ; 2006. 136 с.
22. Егоров Е.А., Алексеев В.Н., Мартынова Е.Б. Патогенетические аспекты лечения первичной открытоугольной глаукомы. М.; 2001. 120 с.
23. Leske M.C., Wu S.Y., Nemesure B., Hennis A. Incident open–angle glaucoma and blood pressure. Arch Ophthalmol. 2002; 120(7): 954-959. doi: 10.1001/archopht.120.7.954
24. Егоров Е.А., Астахов Ю.С., Еричев В.П. Национальное руководство по глаукоме для практикующих врачей. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2015. 456 с.
25. Онищенко А.Л., Колбаско А.В., Захарова А.В., Онищенко Е.Г., Жилина Н.М. Офтальмогипотензивный эффект системного применения бета-блокаторов при первичной глаукоме и артериальной гипертензии. Вестник офтальмологии. 2017; 133(2):46-51. doi: 10.17116/oftalma2017133246-50
26. Золотарёв А.В., Карлова Е.В., Мирошниченко Е.В. Влияние заболеваний органа зрения на уровень смертности населения. Офтальмологические ведомости. 2018; 1:47–53. doi: 10.17816/OV11147-53
27. Borger P.H., van Leeuwen R., Hulsman C.A.A. et al. Is there a direct association between age-related eye diseases and mortality? Ophthalmology. 2003; 110(7):1292-1296. doi: 10.1016/s0161-6420(03)00450-0
28. Egge K., Zahl P.-H. Survival of glaucoma patients. Acta Ophthalmol Scand. 1999; 77(4):397-401. doi: 10.1034/j.1600-0420.1999.770407.x
29. Арьев А.Л., Овсянникова Н.А., Арьева Г.Т. Полиморбидность в гериатрии. Практическая онкология. 2015; 3:63-90.
30. Верткин А.Л., Румянцев М.А., Скотников А.С. Коморбидность в клинической практике. Архивъ внутренней медицины. 2011; 2:20-24.
31. Брискин Б.С. Полиморбидость пожилых и хирургические проблемы. Клиническая геронтология. 2007; 5:3-7.
32. Nieminen T., Lehtimäki T., Mäenpää J., Ropo A., Uusitalo H., Kähönen M. Ophthalmic timolol: plasma concentration and systemiccardiopulmonary effects. Scand J Clin Lab Invest. 2007; 67: 237-245. doi: 10.1080/00365510601034736
33. Goldberg I., Moloney G., McCluskey P. Topical ophthalmic medications:what potential for systemic side effects and interactions with other medications. Med J Aust. 2008; 189(7):406–407.
34. Диагностика и лечение первичной открытоугольной глаукомы. Клинические рекомендации. 2013.
35. Клиническая фармакология. Под ред. Кукеса В.Г., 4-е изд., М.: ГЭОТАР-Медиа; 2008: 392-395.
36. Оcтроумова О.Д. Максимов М.Л., Дралова О.В., Ермолаева А.С. Выбор ингибитора АПФ в клинической практике. Медицинский совет. 2014;12:86-91.
37. Ikemoto F., Yamamoto K. Renin-angiotensin system in the aqueous of rabbits, dogs and monkeys. Exp Eye Res. 1978; 27:723-725. doi: 10.1016/0014-4835(78)90042-8
38. Danser A.H., Derkx F.H., Admiraal P.J., Deinum J., de Jong P.T., Schalekamp M.A. Angiotensin levels in the eye. Invest Ophthalmol Vis Sci. 1994; 35:1008-1018.
39. Sarlos S., Wilkinson-Berka J.L. The renin-angiotensin system and the developing retinal vasculature. Invest Ophthalmol Vis Sci. 2005; 46:1069-1077. doi: 10.1167/iovs.04-0885
40. Wilkinson-Berka J.L., Campbell D.J. (Pro)renin receptor: a treatment target for diabetic retinopathy? Diabetes. 2009; 58(7):1485-1487. doi: 10.2337/db09-0604
41. Дудникова Л.К., Зайцева Н.С., Смирнова Н.Б. Критерий прогноза диабетической ретинопатии. Офтальмохирургия. 1994; 2:25-28.
42. Карпов Ю.А., Шубина А.Т. Влияние ингибиторов АПФ на состояние органов-мишеней при артериальной гипертонии. Русский медицинский журнал. 2003; 9(181):522-525.
43. American Diabetes Association. Standards of medical care in diabetes- 2008. Diabetes Care. 2008; 31(suppl 1):12-54. doi: 10.2337/dc08-s012
44. Chaturvedi N., Sjolie A.K., Stephenson J.M., Abrahamian H., Keipes M., Castellarin A., Rogulja-Pepeonik Z., Fuller J.H., the EUCLID Study Group: Effect of lisinopril on progression of retinopathy in normotensive people with type 1 diabetes. Lancet. 1998; 351:28-31. doi: 10.1016/s0140-6736(97)06209-0
45. Chaturvedi N., Porta M., Klein R., Orchard T., Fuller J., Parving H.H., Bilous R., Sjolie A.K. for the DIRECT Programme Study Group: Effect of candesartan on prevention (DIRECT-Prevent 1) and progression (DIRECT-Protect 1) of retinopathy in type 1 diabetes: randomised, placebo-controlled trials. Lancet. 2008; 372:1394-1402. doi: 10.1016/s0140-6736(08)61412-9
46. Sjolie A.K., Klein R., Porta M., Orchard T., Fuller J., Parving H.H., Bilous R., Chaturvedi N., for the DIRECT Programme Study Group: Effect of candesartan on progression and regression of retinopathy in type 2 diabetes (DIRECT-Protect 2): a randomised placebo-controlled trial. Lancet. 2008; 372:1385-1393. doi: 10.1016/s0140-6736(08)61411-7
47. Рябина М.В., Охоцимская Т.Д. Современный взгляд на роль ренин-ангиотензиновой системы в патогенезе диабетической ретинопатии. Клиническая офтальмология. 2012; 2:52-59.
48. Приставка В.А., Захарова И.А., Махмутов В.Ю. Особенности лечения больных первичной глаукомой с гипертонической болезнью. Пособие для врачей. Самара; 2001.
49. Приставка В.А., Захарова И.А., Махмутов В.Ю. Клиническая оценка эффективности сочетанного применения местных и общих гипотензивных средств у больных первичной глаукомой с гипертонической болезнью. Вестник офтальмологии. 2001; 6:26-28
50. Fan Q., Liao J., Kobayashi M., Yamashita M., Gu L., Gohda T., Suzuki Y., Wang L.N., Horikoshi S., Tomino Y. Candesartan reduced advanced glycation end-products accumulation and diminished nitro-oxidative stress in type 2 diabetic KK/Ta mice. Nephrol Dial Transplant. 2004; 19:3012-3020. doi: 10.1093/ndt/gfh599
51. Miller A.G., Tan G., Binger K.J., Pickering R.J., Thomas M.C., Nagaraj R.H., Cooper M.E., Wilkinson-Berka J.L. Candesartan attenuates diabetic retinal vascular pathology by restoring glyoxalase-I function. Diabetes. 2010; 59(12):3208-3215. doi: 10.2337/db10-0552
52. Chen P., Guo A.M., Edwards P.A., Trick G., Scicli A.G. Role of NADPH oxidase and ANGII in diabetes-induced retinal leukostasis. Am J Physiol Regul Integr Comp Physiol. 2007; 293:1619-1629. doi: 10.1152/ajpregu.00290.2007
53. Новикова В.В., Уткин С.И., Маршева Н.А., Сорокин Е.Л., Егоров В.В. Оценка статуса пожилых пациентов до проведения офтальмохирур- гических операций. Геронтология и гериатрия: альманах. 2001; 1:276-278.
54. Филимонова Е.Э., Есина М.А., Коган М.П. Частота и структура сопутствующей соматической патологии, особенности её лечения у пациентов с первичной открытоугольной глаукомой. Современные технологии в офтальмологии. 2017; 2:140-143.
55. Онищенко А.Л., Колбаско А.В., Захарова А.В., Онищенко Е.Г., Жилина Н.М. Офтальмогипотензивный эффект системного применения бета-блокаторов при первичной глаукоме и артериальной гипертензии. Вестник офтальмологии. 2017; 133(2):46-51. doi:10.17116/oftalma2017133246-50
56. Pinnock C., Yip J., Khawaja A.P., Luben R., Hayat S., Broadway D.C., Foster P.J., Khaw K.-T., Wareham N.. Topical beta-blockers and cardiovascular mortality: systematic review and meta-analysis with data from the EPIC-Norfolk Cohort Study Ophthalmic Epidemiol. 2016; 23(5): 277–284. Published online 2016 Aug 23. doi: 10.1080/09286586.2016.1213301
57. Глаукома. Национальное руководство. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2013. 824 с.
58. Позняк Н.И., Ковшель Н.М., Григорович И.Л., Белова А.В., Власов С.Ф. Блокаторы кальциевых каналов в лечении первичной открытоугольной глаукомы. Вестник офтальмологии. 1998; 3:5-6.
Журнал нервных и психических заболеваний
Что вы по профессии? Academic MedicineAcute Уход NursingAddiction MedicineAdministrationAdvanced Практика NursingAllergy и ImmunologyAllied здоровьеАльтернативная и комплементарной MedicineAnesthesiologyAnesthesiology NursingAudiology & Ear и HearingBasic ScienceCardiologyCardiothoracic SurgeryCardiovascular NursingCardiovascular SurgeryChild NeurologyChild PsychiatryChiropracticsClinical SciencesColorectal SurgeryCommunity HealthCritical CareCritical Уход NursingDentistryDermatologyEmergency MedicineEmergency NursingEndocrinologyEndoncrinologyForensic MedicineGastroenterologyGeneral SurgeryGeneticsGeriatricsGynecologic OncologyHand SurgeryHead & Neck SurgeryHematology / OncologyHospice & Паллиативная CareHospital MedicineInfectious DiseaseInfusion Сестринское делоВнутренняя / Общая медицинаВнутренняя / лечебная ординатураБиблиотечное обслуживание Материнское обслуживание ребенкаМедицинская онкологияМедицинские исследованияНеонатальный / перинатальный неонатальный / перинатальный уходНефрологияНеврологияНейрохирургияМедицинско-административное сестринское дело ecialtiesNursing-educationNutrition & DieteticsObstetrics & GynecologyObstetrics & Gynecology NursingOccupational & Environmental MedicineOncology NursingOncology SurgeryOphthalmology / OptometryOral и челюстно SurgeryOrthopedic NursingOrthopedics / Позвоночник / Спорт Медицина SurgeryOtolaryngologyPain MedicinePathologyPediatric SurgeryPediatricsPharmacologyPharmacyPhysical Медицина и RehabilitationPhysical Терапия и женщин Здоровье Физическое TherapyPlastic SurgeryPodiatary-generalPodiatry-generalPrimary Уход / Семейная медицина / Общие PracticePsychiatric Сестринское делоПсихиатрияПсихологияОбщественное здравоохранениеПульмонологияРадиационная онкология / ТерапияРадиологияРевматологияНавыки и процедурыСонотерапияСпорт и упражнения / Тренировки / ФитнесСпортивная медицинаХирургический уходПереходный уходТрансплантационная хирургияТерапия травмТравматическая хирургияУрологияЖенское здоровье Уход за ранамиДругое
Что ваша специальность? Addiction MedicineAllergy & Clinical ImmunologyAnesthesiologyAudiology & Speech-Language PathologyCardiologyCardiothoracic SurgeryCritical Уход MedicineDentistry, Oral Surgery & MedicineDermatologyDermatologic SurgeryEmergency MedicineEndocrinology & MetabolismFamily или General PracticeGastroenterology & HepatologyGenetic MedicineGeriatrics & GerontologyHematologyHospitalistImmunologyInfectious DiseasesInternal MedicineLegal / Forensic MedicineNephrologyNeurologyNeurosurgeryNursingNutrition & DieteticsObstetrics & GynecologyOncologyOphthalmologyOrthopedicsOtorhinolaryngologyPain ManagementPathologyPediatricsPlastic / Восстановительная SugeryPharmacology & PharmacyPhysiologyPsychiatryPsychologyPublic, Окружающая среда и гигиена трудаРадиология, ядерная медицина и медицинская визуализацияФизическая медицина и реабилитация Респираторная / легочная медицинаРевматологияСпортивная медицина / наукаХирургия (общая) Травматологическая хирургияТоксикологияТрансплантационная хирургияУрологияСосудистая хирургияВироло у меня нет медицинской специальности
Каковы ваши условия работы? Больница на 250 коекБольница на более 250 коекУправление престарелыми или хосписы Психиатрическое или реабилитационное учреждениеЧастная практикаГрупповая практикаКорпорация (фармацевтика, биотехнология, инженерия и т. Д.) Докторантура Университета или медицинского факультета Магистратура или 4-летнего академического университета Общественный колледж Правительство Другое
Соматических событий изменяют патологию гипертрофической кардиомиопатии и связывают гипертрофию с аритмией
Аннотация
Мутации гена белка саркомера вызывают гипертрофическую кардиомиопатию (ГКМП), заболевание с характерной гистопатологией и повышенной восприимчивостью к сердечным аритмиям и риском внезапной смерти.Расстройство миоцитов (дезорганизованный межклеточный контакт) и кардиальный фиброз, прототипические, но протяженные особенности гистопатологии HCM, считаются триггерами желудочковых аритмий, которые провоцируют внезапную смерть. Чтобы оценить взаимосвязь между аритмией и патологией HCM, не смешивая человеческие переменные, такие как генетическая гетерогенность вызывающих заболевание мутаций, фоновые генотипы и образ жизни, мы изучили электрофизиологию, гипертрофию и гистопатологию сердца у мышей, сконструированных с мутацией HCM.Как генетически беспородные, так и инбредные мыши с HCM имели различную предрасположенность к аритмиям, различия в гипертрофии желудочков, а также различное количество и распределение гистопатологии. Среди инбредных мышей HCM ни степень, ни локализация дисбаланса миоцитов или сердечного фиброза не коррелировали со свойствами проводимости сигнала ex vivo или in vivo электрофизиологически стимулированными аритмиями. Напротив, степень гипертрофии желудочков была значительно связана с повышенной восприимчивостью к аритмии.Эти данные демонстрируют, что различные соматические события способствуют вариабельной патологии ГКМП и что гипертрофия сердца в большей степени, чем фиброз или расстройство, коррелирует с риском аритмии. Мы предполагаем, что общий путь, запускаемый мутациями гена саркомера, связывает сердечную гипертрофию и аритмию при ГКМП.
Мутации гена белка саркомера вызывают гипертрофическую кардиомиопатию (ГКМП) (1, 2), аутосомно-доминантное заболевание с увеличенной толщиной стенки левого желудочка (LVWT; гипертрофия) и гистопатологические признаки увеличения миоцитов, беспорядка и повышенного сердечного фиброза.Клинические признаки и симптомы заболевания включают одышку, стенокардию, учащенное сердцебиение, обмороки и, что наиболее важно, внезапную смерть. Сердечные аритмии вызывают как обмороки, так и внезапную смерть при ГКМП (3).
Миссенс-мутация в кодоне 403 (Arg403Gln) гена тяжелой цепи миозина ( MHC ) связана с особенно тяжелой гистопатологией HCM, ранним началом симптомов и высоким риском внезапной смерти (4, 5). Однако даже среди пациентов с ГКМП с этой мутацией существует вариабельность как анатомической патологии, так и клинического течения, это наблюдение интерпретируется как указание на то, что различный генетический фон и факторы окружающей среды влияют на проявление болезни (1, 6, 7).Выяснение влияния первичных реакций на мутацию гена саркомера и модифицирующих болезнь факторов на клинически важные проявления ГКМП, такие как уязвимость к аритмии и внезапная смерть, было затруднено из исследований пациентов. В настоящее время признано, что только четыре параметра передают повышенный риск этих серьезных последствий ГКМП: специфические генные мутации, включая MHC, Arg403Gln (8), массивную гипертрофию желудочков, определяемую как LVWT> 30 мм (9), семейный анамнез внезапной смерти и аномальные гемодинамический ответ на нагрузку (10).Однако у многих пациентов с ГКМП, у которых развилась желудочковая аритмия, все эти факторы риска отсутствуют (11–13).
Повышенный фиброз миокарда и аномальная архитектура миоцитов связаны с уязвимостью к аритмии при многих сердечно-сосудистых заболеваниях (14–16), и предполагается, что эти параметры также увеличивают риск внезапной смерти при ГКМП (12, 17). В поддержку этого предположения, гистопатологические исследования сердца с ГКМП у некоторых жертв внезапной смерти продемонстрировали значительное количество фиброза и разрушения миоцитов (18).Однако ограниченное количество образцов, неполный анатомический анализ и отсутствие соответствующих контрольных образцов затруднили тщательное исследование взаимосвязи между фиброзом миокарда, нарушением целостности миоцитов и аритмией или внезапной смертью при ГКМП. Кроме того, в патологических исследованиях на людях не учитывались различные генетические причины ГКМП или различия в фоновом генотипе и образе жизни, которые также могут влиять на риск внезапной смерти.
Мыши, сконструированные так, чтобы нести мутацию MHC Arg403Gln (обозначенную MHC 403 / + ), представляют собой подходящую модель для оценки факторов, которые влияют на экспрессию заболевания и уязвимость к аритмии при HCM.Первоначальные исследования генетически беспородных мышей MHC 403 / + продемонстрировали разную степень гипертрофии и гистопатологии (19–22). Чтобы контролировать влияние фонового генотипа на экспрессию заболевания, мы скрестили аллель MHC 403 / + с инбредным генетическим фоном 129SvEv и исследовали взаимосвязь между гистопатологией и уязвимостью к аритмии у гипертрофических мышей с использованием in vivo и ex vivo электрофизиологических исследований. (23, 24).
Методы
Мыши.Мыши MHC 403 / + были получены путем гомологичной рекомбинации, как описано (19). Аллель MHC 403 / + был выведен на генетический фон 129SvEv и поддерживался на этом фоне более 10 поколений. Мышей содержали в соответствии с предписаниями Ассоциации по оценке и аккредитации ухода за лабораторными животными. Постоянный комитет по животным при Гарвардской медицинской школе одобрил все экспериментальные протоколы, использованные в этом исследовании.
Электрокардиография, электрофизиология и эхокардиография. Измерения электрокардиографических и электрофизиологических параметров, а также провокационное электрофизиологическое тестирование выполняли, как описано (21, 24). Электрофизиологические параметры были измерены на исходном уровне, и во время электрофизиологических исследований лекарства не вводились. Основываясь на провокационном электрофизиологическом тестировании, мышей оценивали как не индуцибельных, индуцибельных малой (длящейся <1 с) аритмии или индуцируемых большой (длящейся> 1 с) аритмии. Индуцированные преждевременные сокращения или куплеты желудочков не считались индуцированной аритмией.
Эхокардиографию выполняли с помощью эхокардиографа Hewlett-Packard SONOS 4500 с использованием зонда 12-Mz, как описано ранее (20, 25, 26), на анестезированных мышах с частотой сердечных сокращений> 450 ударов в минуту. Один опытный наблюдатель (C.S.) проанализировал все исследования. Описана воспроизводимость эхокардиографических данных (22, 26).
Гистопатология: количественная оценка беспорядка и фиброза. Сердца быстро вырезали, промывали PBS, фиксировали в 4% формальдегиде и заливали парафином, как описано (20, 25).Вложенные сердца делали серийно каждые 50 мкм от вершины до основания в поперечной плоскости. Соседние срезы окрашивали гематоксилином и эозином для оценки беспорядка и гипертрофии миоцитов и трихромом Массона для оценки отложения коллагена в результате фиброза. Фиброз был независимо оценен двумя опытными наблюдателями (C.M.W. и I.P.G.M.) в подгруппе из пяти MHC 403 / + и трех однопометников WT без знания генотипа. Вариабельность по содержанию фиброза у разных наблюдателей составила 7%.Все представленные данные были получены одним наблюдателем (C.M.W.). Характер фиброза (диффузный, пятнистый или связанный), расположение фиброза в миокарде (субэпикардиальный, субэндокардиальный, субэпи- и субэндокардиальный или интрамуральный) и его распределение в левом желудочке (ЛЖ) (свободная стенка, межжелудочковая перегородка , или свободная стенка желудочков и межжелудочковая перегородка).
Общий фиброз миокарда оценивали двумя способами. Были взяты от 15 до 20 серийных срезов ЛЖ и правого желудочка с интервалом 50 мкм (рис.1) и окрашивали трихромом Массона, а содержание фиброза оценивали по оцифрованным изображениям (увеличение × 25) с помощью специальной программы, созданной в Matlab 6.1. Трехмерные изображения сердца были получены путем компьютеризированной сборки 15 срезов (ориентированных от основания до верхушки) с отображением фиброза (синий) и ткани миокарда (красный). Максимальный фиброз, наблюдаемый на любом срезе, рассчитывали как площадь, занимаемую окрашенной в синий цвет соединительной тканью, деленную на площади, занятые соединительной тканью плюс сердечные миоциты × 100.Общий фиброз в сердце рассчитывали как сумму фиброза на всех срезах, разделенную на сумму площадей, занятых соединительной тканью плюс сердечные миоциты × 100. Внутриваскулярные сосуды, периваскулярный коллаген, эндокард и трабекулы были исключены.
Рисунок 1.Сравнение гистопатологических срезов мышей WT ( A, и C ) и MHC 403 / + ( B и D — F ), окрашенных гематоксилином и эозином ( A, и B). ) и трихром Массона ( C — F ).Нормальные миофибриллы ( A ) без фиброза ( C ; обратите внимание на отсутствие окрашенного в синий цвет коллагена) обнаружены у мышей WT. Гистопатология мышей MHC 403 / + демонстрирует тяжелую дезорганизацию миоцитов ( B ), диффузную ( D ) и очаговую ( E и F ) модели фиброза. (Масштабные линейки, 400 мкм для A и B , 200 мкм для E и F и 100 мкм для C и D .)
Миофибриллярный беспорядок был идентифицирован с использованием критериев, описанных Maron et al .(27). Области миокарда считались дезорганизованными, когда соседние продольно разрезанные мышечные клетки были выровнены перпендикулярно или наклонно друг к другу, образуя конфигурацию «вертушки» (дезорганизация типа I-A). Полуколичественная оценка разупорядоченности миоцитов (оцениваемая как наличие или отсутствие) была сделана одним наблюдателем (CMW), который исследовал три поля в свободной стенке левого желудочка и три поля в межжелудочковой перегородке на каждом из 10–12 срезов, окрашенных гематоксилином и эозином. (Увеличение × 400).Процент беспорядка миоцитов рассчитывали путем деления количества полей с беспорядком на общее количество исследованных полей (≈60 на сердце). Чтобы оценить вариабельность между наблюдателями, два независимых наблюдателя (C.M.W. и I.P.G.M.) оценили беспорядок и оценили пять мутантных сердец. Порядок ранжирования беспорядка миоцитов в этих пяти мутантных сердцах был одинаковым для всех наблюдателей, а процент беспорядка миоцитов отличался на 13%.
Изоляция сердца и оптическое картирование высокого разрешения. Мышей лечили гепарином (500 единиц / кг) для предотвращения внутрисердечного свертывания крови, анестезировали CO 2 и подвергали эвтаназии путем смещения шейки матки; сердца были удалены хирургическим путем путем торакотомии. При полном погружении в насыщенный кислородом (95% O 2 /5% CO 2 ) раствор Тирода (114 мМ NaCl, 25 мМ NaHCO 3 , 10 мМ декстрозы, 4,6 мМ KCl, 1,5 мМ CaCl 2 , 1,2 мМ Na 2 PO 4 , 0,7 мМ MgCl 2 ), аорту канюлировали и перфузировали по Лангендорфу при постоянном давлении при 37 ° C.Затем сердца окрашивали чувствительным к напряжению красителем (Di-4-ANEPPS) и проводили исследования оптического картирования с высоким разрешением, как описано в ссылке. 28. Записи производились в режиме бункера, который позволяет получать массив размером 64 × 64 пикселя со скоростью 947 кадров в секунду с 12-битным разрешением при отсутствии каких-либо фармакологических или механических методов уменьшения движения. Измерения скорости эпикардиальной проводимости были получены путем стимуляции правого желудочка и ЛЖ непосредственно с помощью серебряного монополярного электрода при основной длине цикла 100 мс с 4-мс стимулами при двукратном диастолическом пороге.Активность во время кардиостимуляции регистрировали в течение 2 с. Оптические фильмы были усреднены по сигналу, и скорости проводимости были рассчитаны, как описано в справочниках. 28 и 29.
Результаты и обсуждение
Были изучены четыре молодых (8–12 недель) и 16 взрослых (> 30 недель) самцов мышей MHC 403 / + и 5 взрослых равных по возрасту инбредных мышей 129SvEv WT, которые содержались в одном помещении без вирусных антител. . С увеличением возраста у мышей MHC 403 / + развилась гипертрофия сердца, и к возрасту 20-30 недель гипертрофия присутствовала постоянно (Таблица 1; максимальная LVWT).Диапазон максимального LVWT составлял 1,00–1,40 мм для взрослых инбредных мышей MHC 403 / + и 0,80–0,92 мм для инбредных мышей WT. Конечные диастолические размеры ЛЖ были значительно меньше, а фракционное укорочение было увеличено у взрослых мышей MHC 403 / + по сравнению с мышами WT того же возраста, что согласуется с повышенной сократимостью сердца, о чем ранее сообщалось в беспородных мышах MHC . 403 / + (ссылки 19, 20 и 30 и таблица 1). Гистопатология сердца (рис. 1) инбредных мышей MHC 403 / + была аналогична описанной ранее для мышей, несущих миссенс-мутацию Arg403Gln на аутбредном фоне (19, 22).
Таблица 1. Морфология сердца, фиброз и беспорядок у мышей WT и MHC 403 / +Мыши прошли стандартное электрофизиологическое тестирование и запрограммировали электрическую стимуляцию для выявления индуцибельных аритмий (21, 24, 25). Желудочковая тахиаритмия, определяемая более чем пятью желудочковыми сокращениями, была вызвана у 25% (1/4) молодых и 69% (11/16) взрослых инбредных мышей MHC 403 / + быстрой стимуляцией желудочков с продолжительностью цикла ≥50 мс, или двойными и тройными экстра-стимулами с интервалом связи ≥50 мс.Индуцированные желудочковые тахиаритмии длились 2,1 ± 3,3 с (диапазон = 0,2–22 с) и были полиморфными у 9/16 мышей и мономорфными до полиморфных у 2/16 мышей. Фибрилляции желудочков или предсердных аритмий не индуцировалось. В соответствии с предыдущими исследованиями (21, 22, 24, 25) у мышей WT аритмии не индуцировались.
Скорость проводимости левого желудочка оценивалась у 16 независимых взрослых мышей MHC 403 / + и 5 мышей WT с помощью оптического картирования с высоким разрешением. Скорости проводимости как в поперечном (минимальная скорость прохождения сигнала), так и в продольном (максимальная скорость прохождения сигнала) направлениях, а также в соотношении анизотропии (максимальная скорость прохождения сигнала / минимальная скорость прохождения сигнала), измерение структуры проводимости, были одинаковыми в MHC 403 / + по сравнению с WT-сердцами, при стимуляции с длиной цикла 100 мс, чтобы приблизиться к физиологической частоте сердечных сокращений 600 ударов в минуту (Таблица 1).Среди мутантных мышей ни скорости проводимости, ни отношения анизотропии не коррелировали с восприимчивостью к индуцибельным аритмиям от запрограммированной электрической стимуляции (таблица 1).
Сравнение гистопатологии по всему миокарду продемонстрировало больший фиброз у инбредных мышей MHC 403 / + , чем у мышей WT (Таблица 1 и Рис. 2). Молодые сердца MHC 403 / + показали только в 2 раза больший максимальный и общий фиброз, чем сердца WT (данные не показаны), но с увеличением возраста фиброз у мутантных мышей усиливался.Максимальный фиброз на срез был в 4 раза больше, а общее содержание фиброза миокарда было в 5 раз больше у взрослых MHC 403 / + , чем у WT сердец. Несмотря на идентичный генетический фон мутантных мышей MHC 403 / + , общий объем фиброза в каждом сердце варьировал в широких пределах, от 0,04% до 2,52% площади сердца (Таблица 1 и Рис.2 B — D ). Два взрослых сердца MHC 403 / + (например, рис. 2 B ) имели очень слабый фиброз, сравнимый с сердцами дикого типа, тогда как 14 мутантных мышей (например,г., рис.2 C и D ) имели значительно больший фиброз, чем мыши WT.
Рис. 2.Оценка фиброза и аритмий в сердцах MHC 403 / + . ( A ) Схема серийной реконструкции сердца по оцифрованным изображениям 10–15 срезов, окрашенных трихромом Массона.( B — D ) Количество и распределение сердечного фиброза (красный) в трех сердцах MHC 403 / + , идентифицированных трехмерной реконструкцией и соответствующей поверхностной ЭКГ I отведения, записанной во время запрограммированной стимуляции правого желудочка (длина цикла = 200 мс в B и 50 мс в C и D ). ( B ) Сердце 91-недельной мыши MHC 403 / + с 0,04% сердечным фиброзом и воспроизводимой длительной желудочковой тахикардией (продолжительность = 18 с).( C ) Сердце 63-недельной мыши MHC 403 / + содержит 1,45% фиброза, распределенного в виде связки, локализованного в субэпикардиале свободной стенки ЛЖ и коротких периодов желудочковой тахикардии (<1 с). ( D ) Сердце мыши MHC 403 / + в возрасте 54 недель с фиброзом 1,13%, распределенным в виде пучков и пятен, расположенное в субэпикардиальной свободной стенке ЛЖ и субэндокардиальной межжелудочковой перегородке и воспроизводимой желудочковой тахикардии ( 5.6 с).
Расположение и структура фиброзных областей значительно различались среди сердец MHC 403 / + . Хотя общее количество фиброза в двух сердцах MHC 403 / + было недостаточным (<0,1%) для оценки распределения, среди других мутантных мышей фиброз был обнаружен в субэпикардиальной, субэндокардиальной и интрамуральной частях свободной стенки левого желудочка, а также стенка межжелудочковой перегородки. Фиброз был диффузным в четырех сердцах MHC 403 / + (рис.1 D ), очаговая в шести мутантных сердцах (рис.1 E и F ), и как диффузные, так и очаговые в четырех сердцах мутантов. Очаговый фиброз был идентифицирован в различных местах, включая расширенную область от подклапанной области до верхушки (рис. 2 C ) и замкнутой области в подклапанной области (рис. 2 D ).
Ни общий фиброз миокарда, ни максимальный фиброз на срез в сердцах MHC 403 / + не коррелировали с индуцибельными аритмиями, вызванными электрофизиологическими исследованиями in vivo (Таблица 1).Более того, расположение и характер фиброза в LV MHC 403 / + были одинаковыми у мышей с индуцибельной аритмией и без нее; диффузный, очаговый или сложный фиброз одинаково наблюдались в этих группах исследования (рис. 2; P = статистически недостоверно; данные не показаны). Например, одна мышь MHC 403 / + с длительными периодами индуцибельной желудочковой тахикардии почти не имела фиброза (рис. 2 B ). ). Две мыши MHC 403 / + с индуцибельной желудочковой тахикардией имели разную степень и локализацию фиброза (рис.2 C и D ). Регрессионный анализ общего фиброза миокарда или максимального фиброза на срез не выявил связи с минимальной скоростью проведения сигнала ( r 2 = 0,11), максимальная скорость проведения сигнала ( r 2 = 0,15) или коэффициент анизотропии ( r 2 = 0,01).
Разрушение миоцитов происходило значительно чаще в микроскопических полях у молодых (29%) и взрослых (40%) мутантов MHC 403 / + , чем у сердец дикого типа (8%) (таблица 1 и рис.1 A и B ). Дезорганизованная архитектура миоцитов у мутантных образцов обычно сгруппирована в свободной стенке ЛЖ или межжелудочковой перегородке. Не наблюдалось никакой связи между степенью или локализацией беспорядка миоцитов у мутантных мышей и индуцибельной аритмией (Таблица 1). Беспорядок миоцитов также не коррелировал с поперечной и продольной скоростями проводимости или соотношением анизотропии (данные не показаны).
Мыши MHC 403 / + с индуцибельными аритмиями имели значительно больший LVWT и значительно большую гиперсокращаемость, чем мыши MHC 403 / + без индуцируемых аритмий (Таблица 1).Регрессионный анализ не показал корреляции между LVWT и степенью фиброза или дезориентации миоцитов (данные не показаны), что указывает на то, что гипертрофия миоцитов в первую очередь объясняется увеличением размеров стенки желудочка.
Поскольку генетически идентичные мыши MHC 403 / + , которые содержались в однородной среде, демонстрировали различную степень гипертрофии, фиброза, беспорядка миоцитов и восприимчивости к индуцированным аритмиям, мы пришли к выводу, что широкий диапазон ответов на ген белка саркомера отражает частично случайные, соматические события.Различия в степени и распространении сердечного фиброза были иллюстрацией этой гипотезы. Очаговый кардиальный фиброз возникает, когда миоциты умирают и замещаются фибробластами, тогда как диффузный фиброз отражает повышенную экспрессию коллагена интерстициальными фибробластами, которые распределены между миоцитами (31). В то время как диффузный характер фиброза, наблюдаемый в 8/16 взрослых сердец MHC 403 / + , соответствовал повышенной общей уязвимости мутантных миоцитов к преждевременной смерти, 10 мутантных взрослых сердец MHC 403 / + демонстрировали заметные очаги фиброза (4 из них также имел диффузный фиброз), открытие, которое предполагает дополнительный пусковой механизм для гибели миоцитов.Учитывая лежащую в основе генетическую причину HCM, процесс «двух ударов» удачно моделирует эти данные, в которых первичная мутация саркомера увеличивает уязвимость к вторичным воздействиям, которые увеличивают локальную гибель миоцитов и фиброз (рис. 3). Удивительно, но эти события второго удара ни генетически не запрограммированы, ни явно не связаны с местными гемодинамическими параметрами или механическим напряжением, учитывая различную анатомическую протяженность и локализацию очагового фиброза, обнаруживаемого у инбредных мутантных мышей.
Инжир.3.Модель с двумя точками для объяснения вариабельности патологии HCM. Включение мутантных белков вызывает дефекты саркомера, которые запускают аномальную сигнализацию Ca 2+ , которая стимулирует гипертрофию миоцитов и дезорганизацию миоцитов и увеличивает сердечный фиброз (19, 20). Тяжесть патологии ГКМП изменяется «вторыми ударами» или соматическими событиями (потенциально упражнениями, диетой и местными гемодинамическими факторами), которые усугубляют гипертрофию, беспорядок и фиброз. Связь между даже умеренным увеличением LVWT и уязвимостью к аритмии у мышей MHC 403 / + предполагает общий механистический путь.
Локальная ишемия является одним из потенциальных стимуляторов фокальной гибели миоцитов, и, хотя гемодинамика коронарного кровотока могла бы предсказать большую восприимчивость миоцитов, расположенных в субэндокардиальном слое желудочка, этого не наблюдалось. Другие стимулы, которые могут объяснить стохастическое развитие очаговых областей фиброза в сердце с HCM, могут включать местные колебания гормонов и / или ионов, которые влияют на передачу сигнала миоцитов; изменения этих сигналов могут вызвать гибель клеток и создать очаг биохимических факторов, способствующих дополнительной гибели окружающих миоцитов.
Распад миоцитов у инбредных мышей MHC 403 / + также варьировал по количеству и распределению и не коррелировал ни с общим объемом фиброза ( r 2 = 0,12) или максимальный фиброз, присутствующий на срезах ( r 2 = 0,18; данные не показаны). Хотя причины локальной дезорганизованной архитектуры миоцитов неизвестны, эти данные указывают на то, что нарушение целостности миокарда и фиброз, два характерных патологических проявления ГКМП, могут возникать в результате независимых механизмов.
Исследования ГКМП человека выдвинули гипотезу о том, что сердечный фиброз и / или нарушение структуры миоцитов повышают восприимчивость к желудочковым аритмиям и увеличивают риск внезапной смерти (9, 10, 32, 33). Тем не менее, мы не выявили корреляции между количеством и / или паттерном фиброза или количеством миоцитов у мышей MHC 403 / + и склонностью к аритмии, оцененной двумя независимыми методами: оптическое картирование с высоким разрешением ex vivo и in vivo, электрофизиологическое исследование (рис.2). Почти треть мышей MHC 403 / + были устойчивы к сердечным аритмиям и имели отношения анизотропии, сравнимые с мышами WT, даже при проявлении значительного количества фиброза (таблица 1 и данные не показаны). Участки фиброза не нарушали нормальные электрические токи, не инициировали новые токи или не вызывали желудочковую тахикардию. Наши данные не исключают возможность очень небольшого количества фиброза в определенном миокардиальном локусе, который может инициировать узкие возвратные пути; высокоселективные различия в скорости проводимости не будут обнаружены с помощью общих скоростей проводимости, оцениваемых здесь.
Хотя многие проблемы ограничивают прямую экстраполяцию этих данных на заболевание человека, наши результаты предполагают более сложную взаимосвязь между гистопатологией HCM и аритмогенностью, чем считалось ранее. Переменный риск внезапной смерти, связанный с мутациями гена сердечного тропонина Т, иллюстрирует эту сложность; как пациенты с HCM (11, 17), так и мышиные модели (34, 35) с одной из этих мутаций демонстрируют слабый фиброз миокарда, но повышенную аритмогенность.
Степень гипертрофии левого желудочка и повышенной сократимости у мышей MHC 403 / + была информативной для восприимчивости к индуцированным аритмиям. Примечательно, что связь между гипертрофией и аритмией была выявлена, несмотря на лишь незначительное или умеренное увеличение LVWT у мышей MHC 403 / + . Механизм, с помощью которого увеличение миоцитов увеличивает риск аритмии, может быть связан с изменениями внутреннего автоматизма, поскольку другие экспериментальные модели гипертрофированных миоцитов демонстрируют повторное выражение токов кардиостимулятора (36) и повышенное продление потенциала действия за счет понижающей регуляции основного внешнего тока. Я — (37, 38).Передача сигналов кальция может также играть роль в уязвимости к аритмии как потому, что обработка кальция напрямую нарушается мутациями саркомера (26), так и потому, что круговорот кальция увеличивается с усилением сократительной способности (39, 40). Однако, учитывая, что оптическое картирование с высоким разрешением определило сравнимые скорости проводимости и отношения анизотропии в сердцах мышей MHC 403 / + и WT, мы предполагаем, что любые электрофизиологические аномалии в мутантных сердцах являются очаговыми и образуют небольшие возвратные цепи или области повышенной восприимчивость к триггеру автоматизма у мышей с HCM, которая, если распространяется по миокарду, может вызвать внезапную аритмическую смерть.
Мы пришли к выводу, что три кардинальных проявления гистопатологии HCM (сердечная гипертрофия, фиброз миоцитов и беспорядок) отражают независимые патологические процессы в миоцитах, несущих мутацию гена саркомера (рис. 3). Тяжесть двух компонентов этой триады, фиброза и беспорядка, в значительной степени зависит от неизвестных соматических факторов. На гипертрофию миоцитов, хотя и запрограммированную генетически, также влияют другие факторы, которые также повышают восприимчивость к желудочковым аритмиям.Хотя прямая экстраполяция из генетически инбредных моделей ГКМП у мышей на состояние человека затруднена, эти наблюдения предполагают, что терапевтические подходы, которые смягчают даже умеренный рост миоцитов при ГКМП, могут также снижать риск сердечной аритмии. Идентификация соматических факторов, влияющих на сердечные реакции на мутацию гена белка саркомера, может предоставить другие стратегии для ограничения гистопатологии и ослабления важных неблагоприятных клинических событий при ГКМП.
Благодарности
Работа поддержана грантом Дж.G.S., C.E.S. и I.P.G.M. от Медицинского института Говарда Хьюза и Национального института здоровья. C.M.W. была частично поддержана грантом Boston Children’s Heart Foundation.
Сноски
↵ ‡‡ Кому корреспонденцию следует направлять по адресу: Департамент генетики, Гарвардская медицинская школа, комната 256 NRB, 77 Avenue Louis Pasteur, Boston, MA 02115.Электронная почта: cseidman {at} genetics.med.harvard.edu.
↵ † C.M.W. и I.P.G.M. внес равный вклад в эту работу.
↵ ∥ Настоящий адрес: Группа молекулярной кардиологии, Centenary Institute, Сидней, Новый Южный Уэльс 2042, Австралия.
↵ † † C.E.S. и J.G.S. внес равный вклад в эту работу.
Вклад авторов: C.M.W., I.P.G.M., S.A., D.M.B., C.S., S.A.B., M.P., M.M., G.E.M., G.F., C.I.B., C.E.S. и J.G.S. написал газету.
Заявление о конфликте интересов: о конфликте интересов не сообщалось.
Сокращения: ГКМП, гипертрофическая кардиомиопатия; LV, левый желудочек; LVWT, толщина стенки левого желудочка; MHC, тяжелая цепь миозина.
Свободно доступен онлайн через опцию открытого доступа PNAS.
- Авторские права © 2005, Национальная академия наук
Колоректальная карцинома с инактивацией гена репарации двойного соматического несоответствия: клинические и патологические характеристики и реакция на блокаду иммунных контрольных точек
Изученные случаи
Из наших институциональных баз данных мы идентифицировали 15 первичных колоректальных карциномы с дефицитом репарации ошибочного спаривания, вызванные двойной мутацией / изменением гена репарации соматического несоответствия (далее именуемые «институциональные случаи»).В качестве контроля мы идентифицировали 79 колоректальных карцином: 20 микросателлитная нестабильность, связанная с синдромом Линча, высокая, 20 гиперметилированная микросателлитная нестабильность промотора MLh2 , высокая высокая и 39 способных к восстановлению несоответствий (микросателлитная стабильность). В анамнезе не было случаев лимфомы Ходжкина (один пациент с синдромом Линча получал дакарбазин вместе с адриамицином по поводу забрюшинной саркомы высокой степени за 16 лет до развития колоректальной карциномы; у одного пациента из группы двойной соматической мутации / альтерации через 3 года развилась лимфома Беркитта. диагноз колоректальной карциномы).Наши исследования и контрольные случаи позволили провести детальную гистологическую оценку. Из литературы мы обнаружили 68 случаев микросателлитной нестабильности, связанных с двойной соматической мутацией / изменением, — высокий уровень колоректальной карциномы [15,16,17,18,19] после исключения повторных сообщений; эти случаи позволили обогатить данные о клинических характеристиках пациентов и затронутых генах восстановления несоответствия.
Характеристика клинических случаев
Молекулярные и генетические данные, включая бремя опухолевых мутаций и соответствующие соматические мутации, идентифицированные в генах восстановления несоответствия во всех 15 случаях двойных соматических мутаций / изменений, представлены в таблице 1.
Таблица 1. Молекулярные и генетические данные наших институциональных случаев с двойной мутацией / изменением гена репарации соматического несоответствияБремя опухолевых мутаций в случаях двойной соматической мутации / изменения варьировалось от 33,5 до 330,6 мут / мегабазу (медиана 64,9, среднее значение 80,4). Двойные соматические мутации / изменения затрагивают различные гены репарации ошибочного спаривания: 8 задействованы MSh3 (в том числе один с коинактивацией MLh2 метилированием промотора, случай, описанный ранее [20]), 5 задействованы MLh2 и 2 задействованы. МСХ6 .Из 15 случаев в 5 наблюдалась инактивация репарации ошибочного спаривания посредством мутации плюс потеря гетерозиготности; у остальных 10 были двойные соматические мутации. Во всех случаях микросателлитная нестабильность была высокой по шкале MSIsensor на основе секвенирования следующего поколения, а иммуногистохимия продемонстрировала потерю пораженного белка репарации несоответствия. Соматические мутации во всех опухолях были признаны, по крайней мере, патогенными, и были определены причинные гены, вызывающие дефицит репарации несовпадений в каждом случае. Три случая двойной соматической мутации / изменения (№ 6, 10, 11), один с участием MSH3 и два с участием MLh2 , также имели вероятную патогенную мутацию в MSH6 .Специфическая фракция раковых клеток, несущая мутацию MSH6 , в этом анализе не рассчитывалась.
Ни в одном из случаев не было мутаций зародышевой линии или соматической точки POLD1 или POLE . Было отмечено, что один из двух случаев инактивированного MSH6 (случай 7) содержал множественные соматические мутации, не являющиеся горячими точками, в POLE (p.N363D, p.P68H, p.F768S, p.R1471C), и эта опухоль имела самая высокая нагрузка опухолевых мутаций в группе — 330,6 / мегабаза. Учитывая, что мутации POLE не встречаются в известных горячих точках, а также не было обнаружено дефектов зародышевой линии, было неясно, способствовала ли и как какая-либо из этих мутаций POLE тяжелое бремя мутаций.
Также примечательно, что в случаях № 1 и № 8 в опухоли была обнаружена мутация BRAF V600E ; В случае № 1 метилирование промотора MLh2 сосуществовало с двойной соматической мутацией на MSh3 , в случае № 8 — с двойной соматической мутацией на MSH6 .
Клинические и патологические характеристики случаев двойной соматической мутации / изменения приведены в таблице 2, а их сравнение с контрольными случаями представлено в таблице 3. Случаи двойной соматической мутации / изменения колоректальной карциномы, представленные в более старшем возрасте, чем синдром Линча. -ассоциированные случаи.Соотношение мужчин и женщин составляло 2: 1. Подобно другим типам колоректальной карциномы с высокой микросателлитной нестабильностью, карциномы с двойной соматической мутацией / изменением демонстрировали преобладание правой стороны над левой в локализации опухоли ( p <0,04). В отличие от других опухолей, более высокая доля колоректальных карцином с двойной соматической мутацией / изменением представлена на поздней стадии TNM (73% стадии III / IV против 25% в каждой группе с синдромом Линча и группе метилированных MLh2; p = 0,04).
Таблица 2 Клинические и патологические параметры колоректальной карциномы с двойной мутацией / изменением гена репарации соматического несоответствия Таблица 3 Клинические и патологические характеристики колоректальной карциномы с двойной мутацией / изменением гена репарации соматического несоответствия по сравнению с другими подтипамиГистологически, как показано на Таблица 2 и проиллюстрировано на фиг. 1, колоректальные карциномы с двойной соматической мутацией / изменением имели поразительную тенденцию к твердому росту: шесть из 15 опухолей имели> 50% опухоли без образования желез; четыре были плохо дифференцированы с очень низким количеством инфильтрирующих опухоль лимфоцитов (1-3 / поле с высоким увеличением), а один был медуллярным с 51 лимфоцитом, инфильтрирующим опухоль / поле с высоким увеличением.Остальные были либо муцинозными (20%), либо умеренно дифференцированными железообразующими аденокарциномами с различным количеством лимфоцитов. Когда отсечка инфильтрирующих опухоль лимфоцитов / мощного поля была установлена на 3, пропорции опухолей с двойной соматической мутацией / изменением с высоким содержанием лимфоцитов казались аналогичными другим опухолям с высокой микросателлитной нестабильностью. Когда порог был установлен на 10, только 20% опухолей с двойной соматической мутацией / изменением имели количество выше этого порогового значения, тогда как этот показатель при синдроме Линча и метилированных группах MLh2 и составлял 60 и 75% соответственно; однако разница достигла статистической значимости только между двойными соматическими случаями и метилированными случаями MLh2 ( p = 0.006), а не между двойными соматическими случаями и случаями синдрома Линча ( p = 0,11). Плотность перитуморальных лимфоидных агрегатов в случаях двойной соматической мутации / изменения по сравнению с другими типами показала аналогичную тенденцию (Таблица 3). В то время как синдром Линча и гиперметилированные опухоли MLh2 различались по количеству перитуморальных лимфоидных агрегатов от микросателлитных стабильных карцином ( p <0,013), случаи двойной соматической мутации / изменения не имели ( p = 0.19).
Рис. 1Гистологические паттерны и иммуногистохимия белков репарации несоответствия ДНК колоректальной карциномы с двойной мутацией / изменением гена репарации соматического несоответствия. Случай № 2 ( a — d ) демонстрирует медуллярный паттерн с опухолевыми клетками, растущими листами и гнездами и содержащими легко различимые инфильтрирующие опухоль лимфоциты ( a ). По данным иммуногистохимии, эта опухоль показывает потерю MSh3 ( b ) и MSH6 ( c ) и сохраняет MLh2 (не показано) и PMS2 ( d ).Случай № 6 (E-H) демонстрирует хорошо сформированные железы с очень незначительным увеличением инфильтрирующих опухоль лимфоцитов ( e ). По данным иммуногистохимии, эта опухоль показывает потерю MSh3 ( f ) и MSH6 ( g, ), и сохраняет MLh2 (не показано) и PMS2 ( h ). Случай № 7 (I-L) демонстрирует твердый рост с цитологией высокой степени и незаметными инфильтрирующими опухоль лимфоцитами ( i ). По данным иммуногистохимии, эта опухоль показывает оставшийся MSh3 ( j ), потерю MSH6 ( k ) и оставшийся MLh2 (не показан) и PMS2 (L)
Случаи № 2, № 6 и № 13 получали лечение ингибитор контрольной точки PD1 / PD-L1.Случай 2 (рис.2) — 65-летний пациент мужского пола, у которого рак правой ободочной кишки был признан IV стадией на основании рентгенологических данных (компьютерная томография, рис. 2а) и подтвержден данными лапароскопии (рис. 2b) широко распространенных опухолевых узелков в брюшине (наибольший размер составляет 9,7 см). Образец опухоли с помощью лапароскопической процедуры оказался недостаточным для восстановления несоответствия (рис. 1 a – d). Опухоль имела бремя опухолевых мутаций 89,5 мут / мегабазу и несла три соматические мутации в MSh3 , две из которых были признаны, по крайней мере, патогенными (рис.2в). Этот пациент участвовал в испытании ингибиторов контрольной точки и получал лечение монотерапией анти-PD-L1. При повторной рентгенологической оценке преобладающая масса брюшины уменьшилась в размере с 9,7 см до 8,2 см (общее стабильное заболевание) в начальный период. Этот ответ, однако, стабилизировался в месяце 4 . Таким образом, последовала резекция, которая показала остаточную аденокарциному с признаками медуллярной карциномы (рис. 2d). Жизнеспособная опухоль показала количество инфильтрирующих опухоль лимфоцитов 59 / поле с большим увеличением.Присутствовал патологический ответ со степенью 30%. Картина ответа была преимущественно фиброзно-воспалительной, но очаговой в виде пулов муцина (рис. 2e, f). Последняя стадия рака — ypT3N1. После операции пациентка получала обычную адъювантную терапию FOLFOX. При последнем наблюдении, через 29 месяцев после постановки первоначального диагноза, признаков заболевания не было.
Рис. 2Случай № 2, демонстрирующий терапевтический ответ на блокаду иммунных контрольных точек. При представлении КТ показывает объемное заболевание брюшины ( a ), а эндоскопия выявила поражение в правой толстой кишке ( b ).Согласно Memorial Sloan Kettering-IMPACT, образец биопсии опухоли выявил три соматические, вероятно, патогенные мутации MSh3 ( c ). Резекция опухоли после 3 месяцев лечения анти-PD-L1 агентом показывает доказательства остаточной опухоли с костномозговыми элементами ( d , аналогично опухоли на рис. 1а), а также свидетельство регрессии опухоли. Последнее проявляется в виде фиброзно-воспалительных изменений в некоторых регионах ( e ) и пулов бесклеточного муцина в других регионах ( f )
Пациент № 6 — пациентка, которая в возрасте 59 лет перенесла правую колэктомия по поводу аденокарциномы слепой кишки, pT4aN2a.Опухоль была железообразной, умеренно дифференцированной и имела количество инфильтрирующих опухоль лимфоцитов 5 / поле при высоком увеличении (рис. 1e-h). Опухоль имела бремя мутаций 84,6 мут / мегабазу и несла две мутации MSh3 , обе считались, по крайней мере, вероятными патогенными. Пациентка получила адъювантную химиотерапию (капецитабин и оксалиплатин) и оставалась здоровой до 35 месяцев после первоначального диагноза, когда у нее было обнаружено образование в тазу, соответствующее рецидивирующему метастатическому заболеванию.Лечение лечили иринотеканом и бевацизумабом (с частичным ответом) с последующей экзентерацией заднего таза и рассечением боковой стенки таза. Через пять месяцев у пациента был обнаружен новый рецидив в брюшно-тазовой и забрюшинной области, а также метастаз в печени, и каждые 3 недели было начато лечение анти-PD1 (пембролизумаб). Пациентка оставалась на этой схеме до последнего наблюдения, через 63 месяца после первоначального диагноза и через 15 месяцев после начала лечения анти-PD1, после чего наблюдалась полная реакция без каких-либо обнаруживаемых признаков заболевания.
Пациент № 13 был пациентом мужского пола, у которого в 41 год был диагностирован местнораспространенный рак прямой кишки. Пациенту была проведена неоадъювантная химиолучевая терапия с последующей хирургической резекцией. Резецированная опухоль показала 30% -ный ответ с остаточным заболеванием ypT2N1. Опухоль формировала железу, но имела незначительный муцинозный компонент с числом инфильтрирующих опухоль лимфоцитов 4 / поле при высоком увеличении. Опухоль имела бремя мутаций 47,2 мут / мегабазу и несла одну соматическую мутацию в MSh3 в сочетании с потерей гетерозиготности.Через 14 месяцев после операции у него обнаружили рецидив опухоли в месте анастомоза. После лечения была проведена резекция, и было обнаружено, что опухоль морфологически схожа с исходной опухолью. Десять месяцев спустя визуализация показала новый опухолевый узел размером 2,8 см в тазу. На этом этапе пациент получил иммунотерапию препаратом против PD-L1 и агентом против CTLA4 с последующей терапией только против PD-L1. Частичный ответ наблюдался с уменьшением размера опухоли до 1.7 см через 11 месяцев от начала иммунотерапии. Затем за пациентом было начато долгосрочное наблюдение с визуализацией каждые 3 месяца. При последнем наблюдении, через 59 месяцев после первоначального диагноза и через 24 месяца после начала иммунотерапии, визуализирующие исследования не выявили признаков заболевания.
Клинико-патологические особенности институциональных случаев в сравнении с литературными случаями
Гены, участвующие (в результате двойных соматических мутаций или мутации плюс потеря гетерозиготности) как в институциональных случаях, так и в литературных случаях, суммированы в таблице 4.В целом, MLh2 был непропорционально более подвержен потере гетерозиготности (p = 0,0012 ) , что происходило в 73% случаев с дефицитом MLh2.
Таблица 4 Распределение затронутых генов репарации несовпадений по различным микросателлитным нестабильным колоректальным карциномамДля литературных случаев подробные гистологические данные, которые позволили бы прямое сравнение с нашими случаями Memorial Sloan Kettering, отсутствовали.Средний возраст установления диагноза колоректальной карциномы среди 68 зарегистрированных случаев составил 56,1 года, что аналогично клиническим случаям (54,6). Из 40 литературных случаев с доступными данными 57,5% были мужчинами и 82,5% были правосторонними опухолями, оба показателя снова были аналогичны нашим клиническим случаям (50% и 70% соответственно).
Соматический избыточный рост и связанные с ним синдромы — Услуги по геномике и патологии
Служба по геномике и патологии (GPS) предлагает анализ соматических вариантов с помощью секвенирования следующего поколения на сегментарный избыточный рост, поражения кожи, сосудистые аномалии, аномалии головного мозга, Олбрайт МакКьюна и родственные синдромы.
Результаты предоставляют врачам полезную информацию для более эффективного ведения пациентов с трудно диагностируемыми состояниями.
REQUISITIONINFO SHEETGENES
Показания к испытаниям
Показания для тестирования включают симптомы любого из следующих:
- Синдром Баннаяна-Райли-Рувалькабы (BRRS)
- Синдром Каудена
- Врожденные, липоматозные, чрезмерный рост, сосудистые аномалии, эпидермальные невусы и сколиоз / скелетные / спинномозговые аномалии (ГВОЗДИКА)
- Синдром Карри-Джонса
- Эпидермальные невусы и себорейные кератозы
- Синдром Гарсиа-Хафнера-Хаппле
- Гемимегаленцефалия Синдром Клиппеля-Тренаунае (КТС)
- Макроцефалия – капиллярная мальформация (M-CM)
- Синдром Маффучи
- Синдром МакКьюна-Олбрайта (МАС)
- Мегалэнцефалия-полимикрогирия-полидактилия-гидроцефалия (MPPH)
- Болезнь Олли
- Синдром Протея
- Schimmelpenning-Feuerstein-Mims
Доступные тесты и списки генов
25 секвенированных генов , включая AKT1, AKT2, AKT3, BRAF, FGFR1, GNA11, GNAQ, HRAS, IDh2, IDh3, KRAS, MAP2K1, MAP3K3, MTOR, NRAS, PDGFRB, PIK3CA, , PIK3CA, PIK3CA, PTR, PIK3CA, RASA1, SMO, TEK, TSC1 и TSC2.
12 секвенированных генов , включая BRAF, FGFR1, FGFR2, FGFR3, GNA11, GNAQ, HRAS, KRAS , MAP3K3, NRAS , PIK3CA и TEK.
2 гена секвенированы , включая IDh2 и IDh3 .
14 генов секвенировано , включая BRAF, CBL, HRAS, KRAS, MAP2K1, MAP2K2, NF1, NRAS, PTPN11, RAF1, RIT1, SHOC2, SOS1 и SPRED1.
Методика тестирования
Все тесты выполняются с использованием целевого гибридизационного захвата в сочетании с секвенированием следующего поколения (NGS) в наших лабораториях CAP / CLIA для глубокого и полного охвата всех кодирующих экзонов упорядоченных генов.
Типы обнаруженных вариаций включают небольшие вставки и делеции (инделции) однонуклеотидных вариантов (SNV).
Этот тест обычно выполняется с использованием фиксированного формалином парафина (FFPE) или свежих тканей и позволяет выявить изменения с частотой аллелей до 3% в пораженных тканях.Если пораженная ткань недоступна, можно провести анализ буккального мазка, однако чувствительность может быть ограничена.
Результаты и интерпретация
Данные последовательности ДНКанализируются с помощью клинически утвержденной биоинформатической системы GPS для выявления и аннотирования генетических вариантов, связанных с синдромами сегментарного избыточного роста.
Варианты интерпретируются сертифицированными специалистами по клинической геномике в контексте болезни пациента. Выделены те, которые с наибольшей вероятностью объясняют наблюдаемый клинический фенотип на основании данных из медицинской литературы.
Результаты возвращаются лечащему врачу в виде краткого отчета.
Срок выполнения NGS-тестирования первичной ткани составляет 3 недели с момента прибытия образца. Положительные результаты подтверждаются секвенированием крови по Сэнгеру, что может занять еще 4 недели.
Требования к образцу
** Требуемый тип первичного образца: ткань из пораженного участка. Пожалуйста, позвоните в лабораторию для получения дополнительной информации. Кроме того, для сравнительного исследования требуется 2-5 мл периферической крови в пробирке с ЭДТА с верхом лаванды.
Допустимые для представления материалы включают пораженную заболеванием ткань в виде тканевого блока, фиксированного формалином и залитого парафином (FFPE), свежую ткань в транспортной или тканевой культуральной среде или буккальный мазок.
Протоколы фиксации ткани должны быть совместимы с молекулярным тестированием; Декальцинация с ЭДТА приемлема, кислотная декальцинация — нет.
Наборы для тестирования периферической крови и буккальных клеток доступны по запросу.
Запросить набор образцов »
Клиническая служба
Хотя многие генетические нарушения вызваны вариациями в ДНК на уровне зародышевой линии, что означает, что генетические изменения происходят во всех клетках тела, ученые все чаще признают, что вариации в соматической среде возникают только в части клеток организма, может быть связано с болезнью.
Так обстоит дело с расстройствами, связанными с соматическими вариациями пути PI3K / AKT / mTOR , критического пути регуляции клеточной пролиферации, подвижности и выживания.
Фенотипические последствия таких соматических вариаций включают чрезмерный рост фиброзно-жировой ткани, сосудистые мальформации, эпидермальные невусы, скелетные аномалии и мегалэнцефалию, среди других клинических находок. Соматические вариации в пути PI3K / AKT / mTOR были описаны у лиц с диагнозом M-CM, CLOVES, HMEG и синдромом Протея, среди других.
МакКьюн-Олбрайт — редкое заболевание, характеризующееся триадой клинических признаков, включая фиброзную дисплазию, пятна кофе с молоком и преждевременное половое созревание. Соматические вариации в гене GNAS , который кодирует стимулирующую альфа-субъединицу для белка, связывающего гуанин-нуклеотид (G-белок), приводят к наблюдаемым клиническим особенностям, связанным с McCune-Albright, из-за конститутивной активации аденилатциклазы.
Из-за соматической природы этих нарушений настоятельно рекомендуется тестирование пораженной ткани.
Секвенирование нового поколения предоставляет врачам мощный инструмент для лечения пациентов с этими диагностически сложными расстройствами.
Контуры патологии — Тератома со злокачественной опухолью соматического типа
Яичко и придаток яичка
Опухоли зародышевых клеток
Тератома со злокачественными новообразованиями соматического типа
Тема завершена: 1 февраля 2018 г.
Незначительные изменения: 26 апреля 2021 г.
Copyright : 2002-2021., PathologyOutlines.com, Inc.
Поиск в PubMed : Тератома со злокачественной опухолью соматического типа
См. также: Тератома
Просмотры страниц в 2020 году: 3,374
Просмотры страниц в 2021 году по настоящее время: 2,507
Цитируйте эту страницу: Dall C, Zynger D. Тератома со злокачественной опухолью соматического типа. Сайт PathologyOutlines.com. https://www.pathologyoutlines.com/topic/testisteratocarcinoma.html. По состоянию на 26 августа 2021 г.
Определение / общее
- Опухоль семенных клеток яичка с соматической злокачественной опухолью, возникающая из клеток-предшественников половых клеток опухоли, которая занимает ≥ 1 микроскопическое поле с использованием 4-кратного объектива
Терминология
- Ранее называвшаяся тератома со злокачественной трансформацией и тератома с соматической злокачественной опухолью
Участки
- 90% с первичной гонадной опухолью, но первичная опухоль может быть обнаружена в средостении или забрюшинном пространстве (J Urol 2016; 196: 95)
Клинические особенности
- Соматические злокачественные новообразования чаще обнаруживаются как рецидивы, чем при первоначальном диагнозе (J Urol 2014; 192: 1403)
- Время рецидива зависит от типа соматической злокачественной опухоли (J Urol 2014; 192: 1403)
- Карциномы, диагностированные позже сарком
- Скудные данные относительно различий в представлении злокачественных новообразований соматического типа и опухолей половых клеток
Диагноз
- Обнаруживается как метастатическое заболевание в яичке или в обоих яичках (J Urol 1998; 159: 133)
- Гистологические особенности и иммуногистохимия определяют подтип соматической злокачественной опухоли
Описание радиологии
- Визуализация может указывать на специфические соматические злокачественные новообразования в опухолях половых клеток (Eur J Radiol 2009; 69: 230)
- Оссифицируемые лимфатические узлы и мягкие ткани, зарегистрированные при остеосаркоме
- Карцинома брюшины при аденокарциноме
- Утолщение и помутнение перегородки в случае бронхоальвеолярной карциномы
Радиологические изображения
Изображения, размещенные на других серверах:
Закостенение слева
Забрюшинное образование
Тип аденокарциномы
злокачественная трансформация
Гросс-изображения
Предоставлено Кристофером Даллом, М.Д., Дебра Зинджер, доктор медицины
Забрюшинный метастаз с саркомой БДУ
Микроскопическое (гистологическое) описание
Микроскопическое (гистологическое) изображение
Вопрос стиля обзора совета № 1
- Какой гистологический тип чаще всего имеет тератома со злокачественным новообразованием соматического типа?
- Аденокарцинома
- Примитивная нейроэктодермальная опухоль
- рабдомиосаркома
- Саркома, не указанная иначе
- Плоскоклеточный рак
Стиль обзора совета директоров Вопрос № 2
- Какая генетическая особенность чаще всего обнаруживается в тератоме со злокачественным новообразованием соматического типа?
- Изохромосома 12p
- MYC усиление
- Мутация промотора TERT
- Повышение регуляции ЭРГ
Сопутствующие стоматологические и соматические патологии у детей
Безвушко Е.В., Никичак И.В.Взаимосвязь кариеса зубов с соматической патологией у детей, живущих в различных экологических ситуациях. Украинский стоматологичный альманах. 2012; 4: 115-117.
Дудина О.О., Терещенко А.В. Ситуационный анализ состояния здоровья детей. Вісник социальной хихииены та организации охороны здоровья Украины. 2014; 2: 49-57.
Иванов В.С., Деньга О.В., Шнайдер С.А. Показатели заболеваемости кариесом у детей из разных стран мира за 1990-2010 годы (часть 1: Россия, Украина, Беларусь).Инновации в стоматологии. 2014; 4: 119-126.
Ыванов В.С. Показатели заболеваемости кариесом у детей из разных стран мира за 1990-2010 годы (часть 2: Европа, Северная и Южная Америка, Океания). Инновации в стоматологии. 2015; 1: 76-82.
Калиниченко Ю.А., Сиротченко Т.А. Взаимосвязь и взаимовлияние стоматологического и соматического здоровья детей и подростков как современная медико-социальная проблема. Здоровые ребенка.2010; 3 (24): 71-74.
Клитынская О.В., Мочалов Ю.О., Пупена Н.В. Особенности стоматологического статуса детей с хронической гастродуоденальной патологией (обзор литературы). Проблемы клинической педиатрии. 1 (23): 53-59.
Моисеенко Р.О., Даниленко Х.М., Пономарева Л.И. Особенности динамики здоровья учащихся начальной и основной школы. Современная педиатрия. 2013; 1: 13-17.
Хоменко Л.О. Стоматологическое здоровье детей Украины, реальность, перспективы.Наук. висн. Национальный. мед. ун-ту им. О. Богомольца «Стоматологичне здоровья — дитям Украины». 2007; 3: 11-14.
Деньга О.В., Рейзвих О.Е., Иванов В.С. Стоматологическая заболеваемость детей Украины в 1985-2011 гг. Инновации в стоматологии. 2014; 1: 58-62.
Zhang S, Liu J, Lo EC et al. Состояние зубов и пародонта у 12-летних детей Буланга в Китае. BMC Oral Health. 2014; 5: 32-48. DOI: https://doi.org/10.1186/1472-6831-14-32 [PMid: 24708768 PMCid: PMC3978202]
Мюррей JJ, Вернацца CR, Холмс RD.Сорок лет национальных исследований: обзор стоматологического здоровья детей с 1973 по 2013 гг. Br. Вмятина. J. 2015; 219 (6): 281-285. DOI: https://doi.org/10.1038/sj.bdj.2015.723 [PMid: 26404992]
Решающая роль молекулярной патологии в предполагаемых соматических метастазах опухолей половых клеток яичек II типа: отчет о 2 случаях | Диагностическая патология
Газарян А.А., Траберт Б., Граубард Б.И., Шварц С.М., Альтекруз С.Ф., МакГлинн К.А. Заболеваемость опухолями половых клеток яичек среди мужчин в США по регионам переписи.Рак. 2015; 121 (23): 4181–9.
Артикул Google ученый
Comiter CV, Kibel AS, Richie JP, Nucci MR, Renshaw AA. Прогностические особенности тератом со злокачественной трансформацией: клинико-патологическое исследование 21 случая. J Urol. 1998. 159 (3): 859–63.
CAS Статья Google ученый
Donadio AC, Motzer RJ, Bajorin DF, Kantoff PW, Sheinfeld J, Houldsworth J, et al.Химиотерапия тератомы со злокачественной трансформацией. J Clin Oncol. 2003. 21 (23): 4285–91.
CAS Статья Google ученый
Spiess PE, Pisters LL, Liu P, Pettaway CA, Kamat AM, Gomez JA, et al. Злокачественная трансформация тератомы яичка: химиорезистентный фенотип. Урол Онкол. 2008. 26 (6): 595–9.
CAS Статья Google ученый
Williamson SR, Kum JB, Shah SR, Einhorn LH, Eble JN, Cheng L, et al.Карцинома с печатным кольцом яичка: клинико-патологические и молекулярные доказательства происхождения опухоли из половых клеток — отчет о клиническом случае. Am J Surg Pathol. 2012; 36 (2): 311–5.
Артикул Google ученый
Oosterhuis JW, Looijenga LH. Опухоли семенниковых клеток в более широкой перспективе. Нат Рев Рак. 2005. 5 (3): 210–22.
CAS Статья Google ученый
Looijenga LH, Zafarana G, Grygalewicz B, Summersgill B, Debiec-Rychter M, Veltman J, et al. Роль увеличения 12p в развитии опухолей половых клеток. APMIS. 2003; 111 (1): 161–71 обсуждение 72–3.
Артикул Google ученый
Looijenga LHJ, Van der Kwast TH, Grignon D, Egevad L, Kristiansen G, Kao CS, et al. Отчет консультативной конференции Международного общества урологической патологии (ISUP) по молекулярной патологии урогенитального рака: IV: текущее и будущее использование молекулярно-генетических тестов для определения опухолей половых клеток яичек.Am J Surg Pathol. 2020; 44 (7): e66–79.
PubMed PubMed Central Google ученый
Starling CE, Sabra J, Brady B, Horton M, Traweek ST. Злокачественная тератома щитовидной железы: сложный диагноз при тонкоигольной аспирации. Diagn Cytopathol. 2019; 47 (9): 930–4.
PubMed Google ученый
Хайденблад М., Джонсон Т., Махламаки Э.Х., Горунова Л., Карху Р., Йоханссон Б. и др.Подробное геномное картирование и анализ экспрессии амплификаций 12p в карциномах поджелудочной железы выявляют целевую область размером 3,5 Mb для амплификации. Гены хромосомного рака. 2002. 34 (2): 211–23.
CAS Статья Google ученый
Джонсон К., Брюнет Б. Метастазы в мозг как признак «сгоревшей» опухоли половых клеток яичка. Cureus. 2016; 8 (4): e551.
PubMed PubMed Central Google ученый
Майкл Х., Люсия Дж., Фостер Р.С., Улбрайт TM. Патология поздних рецидивов опухолей половых клеток яичек. Am J Surg Pathol. 2000. 24 (2): 257–73.
CAS Статья Google ученый
Motzer RJ, Amsterdam A, Prieto V, Sheinfeld J, Murty VV, Mazumdar M, et al. Тератома со злокачественной трансформацией: различные злокачественные гистологии, возникающие у мужчин с опухолями половых клеток. J Urol. 1998. 159 (1): 133–8.
CAS Статья Google ученый
Рак IAfRo, Moch H, Reuter VE. Классификация опухолей мочевыделительной системы и мужских половых органов ВОЗ: Международное агентство по изучению рака; 2016.
Google ученый
Magers MJ, Kao CS, Cole CD, Rice KR, Foster RS, Einhorn LH, et al. Злокачественные новообразования «соматического типа», вызванные опухолями половых клеток яичек: клинико-патологическое исследование 124 случаев с акцентом на опухоли желез, подтверждающие частое происхождение опухолей желточного мешка.Am J Surg Pathol. 2014. 38 (10): 1396–409.
Артикул Google ученый
Streppel MM, Siersema PD, de Ленг WW, Morsink FH, Vleggaar FP, Maitra A, et al. Плоскоклеточный рак пищевода Барретта: эффект поля против метастазов. Dis Esophagus. 2012; 25 (7): 630–7.
CAS Статья Google ученый
Falke LL, Dendooven A, Leeuwis JW, Nguyen TQ, van Geest RJ, van der Giezen DM, et al.Гемизиготной делеции CTGF / CCN2 недостаточно для предотвращения фиброза серьезно поврежденной почки. Matrix Biol. 2012. 31 (7–8): 421–31.
CAS Статья Google ученый
Cossu-Rocca P, Zhang S, Roth LM, Eble JN, Zheng W, Karim FW, et al. Аномалии хромосомы 12p при дисгерминоме яичника: анализ FISH. Мод Pathol. 2006. 19 (4): 611–5.
CAS Статья Google ученый
Риго Дж., Мур П.С., Замбони Дж., Орландини С., Таруссио Д., Парадизи С. и др. Аллелотип ацинарно-клеточного рака поджелудочной железы. Int J Cancer. 2000. 88 (5): 772–7.
CAS Статья Google ученый
Nettersheim D, Gillis A, Biermann K, Looijenga LH, Schorle H. Клеточная линия семиномы TCam-2 чувствительна к ингибитору HDAC депсипептиду, но переносит различные другие химиотерапевтические препараты и потерю экспрессии NANOG. Гены хромосомного рака.2011; 50 (12): 1033–42.
CAS Статья Google ученый
Кэппер М.Дж., Вакер Д. Как повсеместно распространенное семейство рецепторов GPCR избирательно активирует сигнальные пути. Природа. 2018; 558 (7711): 529–30.
CAS Статья Google ученый
Strengman E, Barendrecht-Smouter FAS, de Voijs C, de Vree P, Nijman IJ, de Ленг WWJ. Целевое секвенирование следующего поколения на основе ампликонов фиксированной формалином и залитой парафином ткани.Методы Мол биол. 1908; 2019: 1–17.
Google ученый
де Ленг В.В., Гаделлаа-ван Хоэйдонк К.Г., Барендрегт-Смаутер Ф.А., Кудийс М.Дж., Ниджман И., Хинрихс Дж. В. и др. Целевое секвенирование следующего поколения как надежный диагностический тест для обнаружения соматических мутаций в опухолях с использованием минимальных количеств ДНК из фиксированного формалином материала, залитого парафином. PLoS One. 2016; 11 (2): e0149405.
Артикул Google ученый
Цай Дж. Х., Юань Р. Х., Чен Ю. Л., Ляу Дж. Й., Дженг Ю. М.. GNAS часто мутирует в определенной подгруппе внутрипротоковых папиллярных новообразований желчного протока. Am J Surg Pathol. 2013. 37 (12): 1862–70.
Артикул Google ученый
Hackeng WM, de Guerre L, Kuypers KC, Snoek AM, Morsink FH, Offerhaus GJA, et al. Псевдомиксома брюшины после тотальной панкреатэктомии по поводу внутрипротокового папиллярного муцинозного новообразования с коллоидной карциномой при синдроме Линча.Поджелудочная железа. 2019; 48 (1): 135–8.
Артикул Google ученый
Алакус Х., Бабицки М.Л., Гош П., Йост С., Джепсен К., Дай Й и др. Полногеномный мутационный ландшафт муцинозного карциноматоза брюшины аппендикулярного происхождения. Genome Med. 2014; 6 (5): 43.
Артикул Google ученый
Ахмед Т., Босл Г.Дж., Хайду С.И. Тератома со злокачественной трансформацией в опухоли половых клеток у мужчин.Рак. 1985. 56 (4): 860–3.
CAS Статья Google ученый
Kasai T, Moriyama K, Tsuji M, Uema K, Sakurai N, Fujii Y. Аденокарцинома, возникшая в результате зрелой кистозной тератомы яичка. Int J Urol. 2003. 10 (9): 505–9.
Артикул Google ученый
Cao D, Humphrey PA, Allan RW. SALL4 представляет собой новый чувствительный и специфический маркер метастатических опухолей зародышевых клеток, особенно полезный при обнаружении метастатических опухолей желточного мешка.Рак. 2009. 115 (12): 2640–51.
CAS Статья Google ученый
Miettinen M, Wang Z, McCue PA, Sarlomo-Rikala M, Rys J, Biernat W.
