Субъективный критерий психического отражения: Критерии психического отражения. Основные стадии развития психики животных. Сравнительный анализ психики животных и человека.

Критерии психического отражения. Основные стадии развития психики животных. Сравнительный анализ психики животных и человека.

Четыре традиционных позиции, которые характеризуют «момент» перехода от непсихической формы отражения к психической.

1. Панпсихизм– психикой обладает любая материя. Всеобщая одухотворенность природы, разделяли многие мыслители, например, Гераклит и Анаксагор. Не понятно, чем тогда отличается живая материя от неживой.

2. Биопсихизм– Психикой обладает только живая материя (Геккель, Вундт). Нет критериев психического, различия психики растений и животных, не понятно, когда и зачем она появилась.

3. Нейропсихизм – психикой обладают живые организмы, у которых есть нервная система. (Дарвин, Спенсер). Орган – функция.

4. Антропопсихизм– психикой обладает только человек (Декарт). Она дает ему возможность отдавать себе отчет в своем внутреннем состоянии. Не понятно, как она произошла.

Эволюция: Гипотеза о возникновении чувствительности как первой формы психического отражения.

1. Простейшим организмам необходимо было реагировать на важные для них сигналы (биотический раздражители). Первая функция – раздражимость (способность организма специфически отвечать на жизненно важные для него воздействия среды). Это допсихическая функция отражения.

В эволюции раздражимость качественно изменялась.

2. Сигнальная функция – реакция на абиотические раздражители как на возможные признаки биотических. Раздражимость стала чувствительностью. Это способность к ощущениям. С нее начинается психика. Противоречие между возможностями поведения и возможностями психики приводит к развитию психики.

А.Н.Леонтьев: Психика, психические явления не существуют как нечто изначально данное. Они имеют историю своего возникновения, историю своего развития, в ходе которого приобретают те формы, которые мы сейчас знаем. Функциональный критерий психики (организм должен быть способен справиться с задачей, для решения которой необходима психика). Граница между миром психического и миром непсихического проходит междудвумя типами реагирования организма: раздражимостью и чувствительностью.Раздражимость– это способность организма реагировать на биологически значимые воздействия. Например, подсолнух двигается вслед за солнцем, поглощая энергию для фотосинтеза. Класс раздражителей, напрямую удовлетворяющие биологическую потребность – биотические.

В качестве объективного критерия возникновения психикиЛеонтьев выдвинул способность организма реагировать набиологически нейтральные (абиотические) воздействия. Эта способность открывает организму дорогу к приобретению тех способов действия. Которые не были запрограммированы генетически. Эта способность, в отличие от раздражимости, названачувствительностью. Психика возникает, когда появляется минимальная возможность научения. Реакция на нейтральные воздействия формируется в связи с тем, что они находятся в устойчивой связи с биологически значимыми воздействиями и являются их сигналами. Обладающий чувствительностью организм может реагировать на биотический стимул не только, когда «он уже здесь», но и предсказывать его появление (сигнал – шорох, цвет и т.п.).

Субъективным критерием психики являетсяощущение.

Этапы развития психики в филогенезе:

• Элементарная (сенсорная) психика– среда отражается в виде отдельных абиотических свойств объектов. (жабы набросились на спичку, т.к. форма напоминает червяка).

Инстинкт – подвижная цепочка врожденных безусловно-рефлекторных связей, в основных звеньях фиксированная, но подверженная изменениям в соответствии с ситуационными условиями

Безусловные рефлексы.

Условные рефлексы (выученные).

Тропизмы (однонаправленная реакция на раздражитель). Может меняться.

Активность носит целостный нерасчлененный характер, поведение – однофазный акт, протекающий от возникновения ощущения к результату. Способность к обучению минимальна и в основном выражается в привыкании.

Типичные носители элементарной сенсорной психики – насекомые. Пример: пищевое поведения паука, абиотическое свойство – вибрация паутины, если её нет, то может «не замечать» жертву и погибнуть с голода.

Эксперимент с сомиками.

• Перцептивная психика– среда отражается в виде целостных образов предметов. Действительность воспринимается в форме образов вещей. Например, на глазах у кролика в ящик помещался кочан капусты. Экспериментатор незаметно менял капусту на морковь и помещал кролика. Кролик демонстрировал своим видом «удивление» и продолжал поисковую активность. Кролик «ожидал» капусту, воспринимал пищу «предметно». В образе предмета интегрируются его многочисленные свойства, так что одновременно восприятие нескольких свойств предмета делает его в большей степени представленным в психике животного.

Формы поведения более подвижны и гибки, адеквато отражают условия среды.

Индивидуально изменчивые формы поведения. Операции– акты, содержание которых отвечает не самому предмету потребности, а условиям, в которых он находится.

Сложная закрепленная последовательность операция – навыки. Возможна дрессировка. В игре операции отделаются от деятельности и приобретают самостоятельный характер. Играя, молодые животные «отрабатывают» операции, которые пригодятся им в дальнейшем.

Чувственный опыт – чувственные представления, элементарная образная память. Возможность вероятностно прогнозировать будущее, опираясь на свой индивидуальный опыт. Нет отражения отношений между вещами.

• Интеллектуальная психика (человекообразные обезьяны). Отражение мира в форме целостных ситуаций, состоящих из нескольких компонентов. Способность устанавливать связи между предметами.

Особенности: 1)активное использование орудий, 2) явление инсайта, т.е. мгновенное нахождение решения задачи без видимой наблюдателю фазы проб и ошибок, 3) закрепление эффективного способа решения после одной удачной попытки, 4) возможность переноса способа решения на широкий класс схожих задач, 5) способность решать «двухфазные задачи», т.е. объединять в рамках одной задачи две сформированные операции (пример, обезьяна короткая и длинная палка, нужно достать банан).

Функциональные понятия– отражение возможностей взаимодействия предметов среды.

Сравнение психики животных и человека:

• Психика животных развивается по законам биологической эволюции.

Психика человека – по законам общественно – исторического развития. Решающая роль у трудовой деятельности.

• Жизнь животного – постоянное гибкое приспособление.

Жизнь человека – преобразование своей и окружающей природы.

• У человека связан характер совместной и непрерывной трудовой деятельности. У животных групповое поведение и функциональное использование предметов не связаны.

• У людей есть культурный опыт: орудия труда и речь, язык. Животные могут изготавливать и использовать необходимые для достижения цели предметы, но не сохраняют их. Речь их аффективна (для выражения актуального состояния), нет в ней знаков, только сигналы.

• У человека есть действия (подчиненные все одному мотиву, но цель у каждого своя) и общественное сознание: коллективная охота, разделение труда. Разумный смысл действия. Планирование. Сознание. Для животных существует только биологическая целесообразность. Поведение: подготовительная и исполнительная фазы.

Глава V. «Сознание» — Департамент философии

Содержание главы пятой раздела второго:

• Постановка проблемы сознания в философии

• Информационное взаимодействие как генетическая предпосылка сознания

• Сознание как необходимое условие воспроизводства человеческой культуры

• Самосознание

 

1. Постановка проблемы сознания в философии

Проблема сознания всегда привлекала пристальное внимание философов, ибо определение места и роли человека в мире, специфики его взаимоотношений с окружающей его действительностью предполагает выяснение природы человеческого сознания. Для философии эта проблема важна и потому, что те или иные подходы к вопросу о сущности сознания, о характере его отношения к бытию затрагивают исходные мировоззренческие и методологические установки любого философского направления. Естественно, что подходы эти бывают разные, но все они по существу всегда имеют дело с единой проблемой: анализом сознания как специфически человеческой формы регуляции и управления взаимодействием человека с действительностью. Эта форма характеризуется прежде всего выделением человека как своеобразной реальности, как носителя особых способов взаимодействия с окружающим миром, включая и управление им.

Такое понимание природы сознания предполагает очень широкий спектр вопросов, который становится предметом исследования не только философии, но и специальных гуманитарных и естественных наук: социологии, психологии, языкознания, педагогики, физиологии высшей нервной деятельности, а в настоящее время и семиотики, кибернетики, информатики. Рассмотрение отдельных аспектов сознания в рамках этих дисциплин всегда опирается на определенную философско-мировоззренческую позицию в трактовке сознания. С другой стороны, развитие специальных научных исследований стимулирует разработку и углубление собственно философской проблематики сознания. Так, скажем, развитие современной информатики, создание «думающих» машин, связанный с этим процесс компьютеризации человеческой деятельности заставили по-новому рассмотреть вопрос о сущности сознания, о специфически человеческих возможностях в работе сознания, об оптимальных способах взаимодействия человека и его сознания с современной компьютерной техникой. Острые и актуальные вопросы современного общественного развития, взаимодействия человека и техники, соотношения научно-технического прогресса и природы, проблемы воспитания, общения людей и т.д. — короче говоря, все проблемы современной общественной практики оказываются органически связанными с исследованием сознания.

Важнейшим философским вопросом всегда был и остается вопрос об отношении сознания человека к его бытию, вопрос о включенности человека, обладающего сознанием, в мир, о тех возможностях, которые предоставляет человеку сознание, и о той ответственности, которую налагает сознание на человека. Известно, что практически-преобразовательная деятельность как специфическая форма человеческого отношения к миру с необходимостью предполагает в качестве своей предпосылки создание «идеального плана» этой реальной деятельности. Бытие человека в мире всегда связано с сознанием, «пронизано» им, короче говоря, не существует человеческого бытия без сознания, независимого от тех или иных его форм. Другое дело, что реальное бытие человека, его взаимоотношения с окружающей социальной и природной действительностью выступают как более широкая система, внутри которой сознание является специфическим условием, средством, предпосылкой, «механизмом» вписывания человека в эту целостную систему бытия. В контексте человеческой деятельности как целостной системы сознание является ее необходимым условием, предпосылкой, элементом. Таким образом, если исходить из понимания человеческой реальности как целого, то вторичность человеческого сознания по отношению к человеческому бытию выступает как вторичность элемента по отношению к объемлющей его и включающей его в себя системе. Разрабатываемые сознанием идеальные планы деятельности, его программы и проекты предшествуют деятельности, но их осуществление обнажает новые «незапрограммированные» слои реальности, открывает новую фактуру бытия, которая выходит за пределы исходных установок сознания. В этом смысле бытие человека постоянно выходит за пределы сознания как идеального плана, программы действия, оказывается богаче содержания исходных представлений сознания. Вместе с тем это расширение «бытийного горизонта» осуществляется в деятельности, стимулируемой и направляемой сознанием. Если исходить из органической включенности человека в целостность неживой и живой природы, то сознание выступает как свойство высокоорганизованной материи. Отсюда возникает необходимость проследить генетические истоки сознания в тех формах организации материи, которые предшествуют человеку в процессе его эволюции. Важнейшей предпосылкой такого подхода является анализ типов отношения живых существ к среде, в рамках которых в качестве их «обслуживающих механизмов» возникают соответствующие регуляторы поведения. Развитие последних предполагает формирование телесных органов, благодаря которым осуществляются процессы психики и сознания — нервной системы и ее наиболее высокоорганизованного отдела — головного мозга. Однако определяющим фактором в развитии этих телесных органов является та реальная жизненная функция, на которую работают эти органы. Человек сознает при помощи мозга, но сознание — не функция мозга самого по себе, а функция определенного, специфического типа взаимоотношения общественно развитого человека с миром.

Если учитывать эту предпосылку, то сознание с самого начала является общественным продуктом. Оно возникает и развивается в совместной деятельности людей, в процессе их труда и общения. Вовлекаясь в эти процессы, люди вырабатывают соответствующие представления, установки, нормы, которые вместе с их эмоциональной окраской составляют содержание сознания как специфической формы отражения. Это содержание и закрепляется в их индивидуальной психике.

С сознанием в широком смысле слова, конечно, следует связывать и представление о самосознании. Развитие сложных форм самосознания происходит на достаточно поздних этапах истории человеческого сознания, где самосознание приобретает известную самостоятельность. Однако понять его происхождение можно только на основе рассмотрения существа сознания в целом.

Сознание выступает, таким образом, как ключевое, исходное философское понятие для анализа всех форм проявления духовной и душевной жизни человека в их единстве и целостности, а также способов контроля и регуляции его взаимоотношений с действительностью, управления этими взаимоотношениями.

2. Информационное взаимодействие как генетическая предпосылка сознания

Содержание:

• Возникновение информационного взаимодействия

• Типы и уровни информационного взаимодействия

• Сущность психического

 

Возникновение информационного взаимодействия. Любое реальное взаимодействие живых существ, в том числе и человека, с окружающим миром предполагает использование информации об этом мире как средства регуляции и управления собственным поведением, что обеспечивает адекватные взаимоотношения с действительностью. Активность всего живого, являющегося его атрибутивным, необходимым признаком, отличающим живую природу от неживой, органически связана с использованием информации, которая выступает обязательным условием и предпосылкой этой активности.

Информация, однако, не является ни веществом, ни энергией, ни вообще какой-либо особой субстанцией. Она целиком воплощена в каких-то материальных вещественных или энергетических явлениях, которые выступают как ее носители. Информация не может существовать без этих носителей, хотя она и отличается от их материального субстрата. Таким образом, сама возможность такого специфического явления, как информация, должна иметь свои основания в определенных свойствах материальных реалий, обеспечивающих воплотимость информации в их вещественном или энергетическом субстрате. Эти свойства связаны с природой материального взаимодействия. Все явления, объекты, процессы объективно существующего материального мира беспрестанно взаимодействуют между собой и в ходе этого взаимодействия претерпевают определенные изменения. Каждый из взаимодействующих объектов, процессов и т.д., воздействуя на другие и вызывая в них соответствующие изменения, оставляет определенный «след» в том объекте, явлении, процессе, на который он воздействует, и тем самым запечатлевает себя в результате этого воздействия. Таким образом, в процессах взаимодействия материальные объекты, явления, процессы фиксируют в своих изменениях определенные свойства воздействующих на них объектов, явлений, процессов.

Эта способность одних материальных систем запечатлевать, фиксировать свойства воздействующих на них других материальных систем и составляет возможность, потенциальное основание приобретать информацию об этих системах. Когда материальные системы, испытывающие воздействие, приобретают способность осуществлять активное поведение, ориентируясь на эффект воздействия как на сигнал включения такой активности (что связано с потребностями решения определенных задач, предполагающих самостоятельное движение по отношению к окружающей действительности), потенциальная информация, заложенная в эффекте воздействия, превращается в актуальную информацию.

В материалистической философской традиции, начиная с французских материалистов, охарактеризованная выше способность одних материальных систем запечатлевать свойства воздействующих на них других систем получила название отражение. При этом различаются отражение как всеобщее фундаментальное свойство материи, связанное с эффектами материальных взаимодействий, то есть с наличием потенциальной информации, и отражение в более узком и специфическом смысле, предполагающее актуализацию (использование) этой информации. Оба эти смысла термина «отражение» имеют несомненную связь (но далеко не тождественны) с использованием термина «отражение» (или «отображение») в специфически гносеологическом смысле как соответствия содержания восприятий, представлений и понятий объективной реальности — в качестве образов, отражающих эту реальность.

Итак, важнейшим шагом в эволюции материи от неощущающей к ощущающей и далее к материи, которая обладает психикой и сознанием, является возникновение информационного взаимодействия, основанного на использовании следов, отпечатков воздействия одних материальных систем на другие для активной ориентации в действительности.

При тех формах взаимодействия, которые мы можем наблюдать в неживой природе, след, отпечаток воздействия одного объекта на другой не становится для последнего каким-либо ориентиром его собственной активности. Скажем, воздействие солнечных лучей на камень вызывает нагревание камня, но никак не стимулирует, не пробуждает какой-либо активности камня. Следует заметить, что та схожесть следа воздействия с отражаемым предметом, их физическое подобие, которые мы в обыденном сознании привычно ассоциируем с образностью (например, отражение в зеркале или на гладкой поверхности воды), являются ситуациями материального взаимодействия. В этом случае хотя и существует отражение в обыденном смысле, однако нет никакого использования информации, потенциально заключенной в подобном отражении. Зеркало совершенно «равнодушно» к тому, что отражено в нем, информация, содержащаяся в этом отражении, существует в данном случае для нас, а не для зеркала. Само структурное подобие копии и оригинала ничего еще не говорит о возможности использовать эффекты отражения для ориентации в окружающем мире, для осуществления определенной активности, построения определенного движения. Эти ориентация, активность предполагают использование результатов внешних воздействий в качестве ориентиров, несущих определенную информацию об окружающей среде. Поэтому отражение, связанное с активным использованием результатов внешних воздействий, можно назвать информационным взаимодействием. Информацию в данном контексте следует понимать достаточно широко: как свойство явлений быть побудителем известных действий, способствовать активной ориентации в окружающем мире. О «взаимодействии» здесь можно говорить постольку, поскольку живое существо, во-первых, воспринимает на «входе» след материального воздействия на него со стороны внешней среды как информацию об этой среде и, во-вторых, реализует эффект этого восприятия на «выходе» в реальном действии по отношению к этой среде.

Очевидно, что возникновение информационного взаимодействия предполагает существование способности не просто испытывать внешние воздействия и соответственно изменять свое состояние, а активно строить свое движение во внешней среде. Продолжим приведенный выше пример с камнем. Камень, как и вообще любое явление неживой природы, не может строить своего движения при воздействии на него, скажем, солнечных лучей, тогда как растение тянется к солнцу, мобилизуя свои возможности ориентации во внешней среде. Этими возможностями построения движения, возможностями ориентации во внешней среде обладают лишь такие материальные системы, которые на основе заложенной в них внутренней программы, закодированной в их материальном субстрате, могут активно относиться к предметам и явлениям внешнего мира как к ориентирам для осуществления самодвижения. Такого рода «системы» возникают в ходе естественной эволюции в живой природе, но в наше время в связи с развитием технической цивилизации они могут создаваться человеком также и искусственно.

При информационном взаимодействии внешнее воздействие влияет на изменение состояния системы не прямо, а косвенно. Это воздействие опосредствуется приведением в активное состояние заложенной в материальной системе внутренней программы построения движения. В этом и заключается суть информационно-сигнального воздействия внешних факторов на системы, способные к восприятию такого воздействия. Внешнее воздействие стимулирует, возбуждает внутреннюю программу самодвижения, но не вызывает самого движения. Регуляция движения, управление им осуществляется на основе внутренней программы, которая приводится в действие благодаря получению сигнала, заключенного во внешнем воздействии, заложенной в нем информации. Информационно-сигнальный характер внешнего воздействия определяется не свойствами этого воздействия как такового — скажем, его энергетическими свойствами, — а способностями воспринимающей системы определенным образом использовать это воздействие в качестве средства для ориентации системы. Ничтожное по своим собственным энергетическим или вещественным характеристикам воздействие может иметь громадное информационно-сигнальное значение для воспринимающей его системы.

Способные к информационному взаимодействию системы, воспринимающие внешние воздействия через призму заложенных в них внутренних программ построения движения, предполагают тем самым известные критерии отношения к окружающему миру, что проявляется в таких важнейших свойствах подобного рода отражения, как его избирательность и опережающий характер. Система, использующая информацию, относится к миру избирательно в том смысле, что она не просто испытывает воздействие внешней среды, а активно строит свои отношения с ней, используя те ее факторы, которые могут служить для ее самосохранения и развития, и, наоборот, отталкиваясь от тех факторов, которые способны дестабилизировать, разрушать систему, препятствовать ее функционированию или развитию. В перспективе развития психики и сознания это свойство избирательности выступает как генетическая предпосылка их оценочной функции. В свое время известным российским физиологом П. К. Анохиным для обозначения способности живых организмов к своего рода «преднастройке» в отношении будущих событий на основе заложенных в них поведенческих программ было введено понятие «опережающего отражения». И действительно, этот момент «преднастройки» по отношению к будущему, к возможным встречам воспринимающей системы с различными факторами окружающей среды является важнейшей предпосылкой осуществления самодвижения на основе информации. Система, использующая информацию, всегда как бы «знает», что будет, уже наперед, предваряет в той или иной степени результаты ее возможных взаимодействий с внешним миром. Она активно строит свое поведение, организуя и мобилизуя свои ресурсы и средства, ориентируясь на эти возможные результаты.

Итак, рассматривая генетические предпосылки сознания, следует выделять «отражение» как всеобщее свойство материи, связанное с потенциальной информацией, заключенной в эффектах материального взаимодействия, и информационное взаимодействие (актуальное или информационное «отражение»), появляющееся на стадии живой природы. В информационном взаимодействии выделяются такие его виды, как раздражимость простейших одноклеточных животных и растений, возбудимость нервных тканей при регуляции внутриорганических реакций животных и человека (нейрофизиологическое «отражение») и, наконец, психика. Особое положение занимает работа с информацией на социальном уровне в технике связи и управления, где человек создает искусственные системы, использующие естественное свойство отражения, присущее всей природе, и делает его основой специфической формы информационного взаимодействия.

Типы и уровни информационного взаимодействия. Генетически исходной формой информационного взаимодействия, специфической для живой природы, является раздражимость. Под раздражимостью понимается способность организма к простейшим специфическим реакциям в ответ на действие определенных раздражителей. (Например, растение закрывает или открывает свои лепестки под воздействием света и тени.) Реакция организма при раздражимости происходит целиком за счет энергии самого организма. Энергия внешнего раздражителя лишь вызывает внутренний процесс. В этом свойстве раздражимости можно усмотреть проявление уже отмеченного выше признака информационных воздействий, в которых физические энергетические характеристики носителя информации отнюдь не обязательно совпадают с информационным эффектом.

Следующий этап в развитии форм использования информации в живой природе заключается в появлении чувствительности (способности к ощущению). Если раздражимость присуща и растениям, то ощущение — форма отражения, специфичная для животного мира. Оно появляется уже на уровне простейших животных и предполагает способность реагировать не только непосредственно на факторы внешней среды, имеющие биологическое значение для организма, но и на биологически нейтральные для организма факторы, которые, однако, связаны с биологически значимыми факторами и несут тем самым жизненно важную для организма информацию. Так, если питательные вещества находятся только в освещенной части бассейна, в котором обитает данный организм, скажем амеба, и отсутствуют в затемненной его части, то амеба, реагируя на свет и двигаясь к нему, получает возможность добраться до этих питательных веществ. Свет выступает здесь как сигнал, несущий информацию о пище и вызывающий определенное внутреннее состояние, которое и называется ощущением. Это внутреннее состояние опосредствует отношения между фактором внешней среды, вызывающим непосредственное воздействие на организм и имеющим для него информативно-сигнальное значение, и реальным ответным «исполнительным» действием организма. Жизненная значимость этого внутреннего состояния для организма заключается в мобилизации его возможностей, ресурсов его активности, чтобы осуществить адекватное с точки зрения потребности организма реальное действие. Принципиальная тенденция развития форм информационного взаимодействия в живой природе заключается в увеличении удельного веса, жизненной роли этого внутреннего состояния мобилизации, настройки организма на решение жизненных задач, проявляющихся, в частности, в увеличении временных и пространственных промежутков между актом воздействия на организм и реальными действиями организма в ответ на это воздействие. Иными словами, в механизме информационного взаимодействия все в большей степени возрастает роль внутренней работы организма, перерабатывающей информацию внешнего воздействия.

Эволюция информационного взаимодействия в живой природе в этом случае связана с формированием особой материальной структуры, ответственной за отражение, — нервной ткани, развивающейся в сложные нервные системы.

На основе нервной системы и развивается в дальнейшем информационное взаимодействие. Если информационное взаимодействие на уровне раздражимости и простейшей чувствительности обеспечивает активность организма, выражающуюся в отдельных движениях по поиску пищи, света, тепла и т.д., то нейрофизиологическое «отражение» по мере развития нервной системы дает возможность осуществлять сложные схемы оповещения, предполагающего систему расчлененной, организованной последовательности действий, лишь в конечном счете направленную на достижение жизненно значимой цели. Согласно современным научным представлениям, организм в процессе взаимодействия с внешней средой не просто реагирует на внешние раздражители, хотя бы и проявляя при этом известную активность, например затормаживая те или иные реакции. Существо поведения организма заключается в том, что он активно реализует в столкновении с внешней средой свою внутреннюю программу, в основе которой лежат нейрофизиологические структуры, аккумулирующие «видовой опыт» организма.

Усваивая поступающую в ходе взаимодействия с внешней средой информацию с точки зрения решения задачи, которая обусловливается внутренней программой, организм строит подвижную нейродинамическую «модель потребного будущего» — термин, введенный отечественным ученым Н. А. Бернштейном.

Вклад современной нейрофизиологии в выявление естественных оснований внутренней активности организма в процессах отражения, возможностей реализации организмами, обладающими нервной системой, некоторых внутренних целей, установок, потребностей, имеет большое философское значение. Это значит, что живой организм — не просто пассивный регистратор внешних воздействий, отвечающий на них своими однозначными реакциями. Наличие нервной системы позволяет ему активно строить свое поведение и осуществлять его в окружающей среде, реализуя определенные установки, которые вытекают из его жизненных потребностей.

Информационное взаимодействие у живых существ, обладающих нервной системой, — это прежде всего активная внутренняя работа по формированию схемы поведения. Эта работа, естественно, стимулируется, вызывается, направляется, корректируется реальным контактом с внешней средой. Она невозможна без постоянных материальных взаимодействий с окружающим миром. Однако нельзя понять механизмы информационного взаимодействия (и самое важное — его результаты, которые получают свое выражение в реальных актах действия, поведения), ограничиваясь только рассмотрением внешних факторов воздействия на живое существо. Чем выше на лестнице эволюции стоит живое существо, тем в большей степени эффект воздействия на него внешних факторов опосредствуется внутренними причинами, тем больше степеней свободы имеет это существо в построении и осуществлении своих действий по отношению к окружающей ситуации. Информационное взаимодействие включает в себя сложное единство — воздействия внешней среды и реализации внутренних целей, установок, программ живого существа при построении им адекватной схемы поведения, отвечающей как реальной ситуации, так и внутренним целям и потребностям.

Сущность психического. Диалектика внутренней активности и внешнего воздействия, присущая всякому информационному взаимодействию в живой природе, получает свое развернутое выражение на стадии психики. Сразу же заметим, что психика возможна только у развитых живых существ, обладающих достаточно сложной нервной системой. Иными словами, где есть психика, там обязательно должна быть нервная система. Однако обратное утверждение неверно — существование нервной системы и соответственно механизмов нейрофизиологического информационного взаимодействия не свидетельствует еще однозначно о наличии психики. В обыденном сознании мы привыкли судить о наличии психических актов — ощущений, восприятий, представлений, воображения — на основании самонаблюдения. О существовании психических актов у других людей и живых существ мы судим по аналогии с самими собой или по способности других людей описывать свои внутренние переживания. Очевидно, что подобные субъективные критерии никак не срабатывают в тех ситуациях, когда невозможны описания самонаблюдения и недейственны аналогии. Скажем, как осмысленно можно поставить вопрос о наличии или отсутствии психики у «думающих машин», всякого рода автоматических технических систем?

Вопрос же об объективных критериях психического достаточно сложен, он вызывал и вызывает серьезные дискуссии. При всех возможных позициях в ответах на этот вопрос ясно, что само основание таких объективных критериев следует искать в том типе решения жизненных задач, для которого необходимы формы психики. Прежде всего следует подчеркнуть, что информационное взаимодействие у живых организмов, обладающих нервной системой, осуществляется в ситуациях двух различных типов. К первому типу относятся такие ситуации, когда имеющиеся у живого организма ресурсы ориентации во внешней действительности достаточны для решения возникающих перед ним задач. Решение этих задач осуществляется автоматизированно, на основе «закодированных» в нервной системе схем регуляции работы внутренних органов и внешнего поведения. К числу таких ситуаций относится автоматическая регуляция жизненных процессов — дыхания, теплообмена со средой, пищеварения и других, автоматическая регуляция внешних движений — ходьбы, манипуляций руками, вообще осуществление всех тех движений, которые основаны на выработанных в процессе жизни навыках. Подобного рода регуляция основывается на мобилизации уже сформированных программ действий. Заметим, что регуляция такого типа у живых существ в принципе ничем не отличается от «технического отражения» во всякого рода саморегулирующихся, самонастраивающихся технических системах. Различие лишь в том, что исходные базисные программы формируются в последнем случае не в процессе естественной эволюции, а закладываются в техническое устройство человеком.

Однако сплошь и рядом живое существо вынуждено решать такие задачи, когда уже имеющиеся ресурсы регуляции взаимоотношения с окружающей средой оказываются недостаточными, автоматизмы прошлого видового и индивидуального опыта не срабатывают и необходим активный поиск того, что требуется организму для решения стоящей перед ним задачи. В такого рода ситуациях, когда автоматических действий для решения жизненных задач становится недостаточно, живое существо вынуждено задерживать автоматическое реагирование и переходить к обследованию реальной ситуации, к ориентировочной деятельности по отношению к реальным объектам.

Разумеется, это обследование предполагает активную мобилизацию всех имеющихся ресурсов взаимоотношения со средой, всего накопленного опыта отражения и основанных на нем автоматизмов — иными словами, активную внутреннюю работу. Но сама эта внутренняя работа стимулируется и направляется обследованием реальных ситуаций, предполагающих активный поиск и ориентировку. Скажем, строя маршрут своего движения в незнакомой местности, мы опираемся на какие-то имеющиеся навыки, стереотипы, автоматизмы, однако главным, направляющим является обследование реальной ситуации, наметка каких-то возможных схем движения. Впоследствии, когда этот маршрут уже отработан, движение по нему может быть доведено до автоматизма, стать стереотипом, но первое построение его схемы обязательно предполагает ориентировку в заданной ситуации.

Эта ориентировочная деятельность по обследованию реальной объективной ситуации и является основой психических форм регуляции поведения и возникновения осуществляющих такую регуляцию психических образов. Разумеется, осуществляя ориентировочную деятельность, ее субъект — живое существо — всегда опирается на всякого рода автоматизмы, прошлые навыки, мобилизует уже «закодированные» в нервной системе схемы поведения. Однако все это представляет собой необходимое, но недостаточное условие для построения психического образа. Основанием для его построения, то есть интегратором уже имеющихся ресурсов отражения, их синтезирования для решения возникшей задачи является реальное ориентировочное движение в действительности. Образ как результат психического отражения строится благодаря установлению, прослеживанию живым существом новых для него отношений и связей между явлениями внешнего мира, которые выделяются субъектом психического отражения в качестве средства решения стоящей перед ним задачи.

Именно благодаря этому психический образ и является образом, схемой предстоящей живому существу действительности, а не просто результатом мобилизации внутренних регулятивных ресурсов. Нельзя поэтому сводить психический образ к нейродинамической модели, которая является физиологической основой этого образа. Формируя образ, скажем образ того пути, который должен быть пройден, чтобы достичь требуемого пункта, мы сначала осуществляем какую-то внутреннюю работу, приводящую к «закодированию» этого образа в нервной ткани. Если мы опять вынуждены проделать этот путь, мы проследим его на местности, что будет свидетельствовать о «закодированности» этого образа в мозгу. Однако само это «закодирование», воплощение образа в нервной ткани, в динамике происходящих в ней процессов возможно потому, что живое существо осуществляло ориентировочную деятельность по прослеживанию пути в реальном мире. Поэтому-то и сам образ проецируется в этот мир.

Определяющее основание для построения образа в процессе ориентировочной деятельности лежит во внешней действительности, и поэтому образ есть результат отношения, взаимодействия его носителя с внешним миром. В процессе этого взаимодействия, которое всегда предполагает некоторые поисковые движения в этом внешнем мире, живое существо, выступающее как субъект психического отражения, вырабатывает определенную схему решения жизненной задачи, связанную с ориентацией и с построением определенного типа движения во внешнем мире. Эта схема движения и представляет собой содержание образа. Данная схема, скажем маршрут намечаемого пути движения к требуемой точке, движение к которой выступает как решение жизненной задачи, определяется объективным отношением между явлениями и предметами внешнего мира. Психический образ выступает тем самым как модель, отображение (в гносеологическом смысле) внешней объективной реальности, представляя собой определенную программу возможного поведения во внешней реальности, схему «действия до действия».

Итак, психический образ строится живым существом в процессе активного взаимодействия с внешним миром и по своему содержанию является отражением свойств, связей и отношений внешнего мира, освоенных субъектом психики в процессе взаимодействия с миром. Образ не есть результат пассивного созерцания, фиксации, регистрации действительности. Он формируется в процессе активной поисковой, ориентировочной деятельности во внешнем мире, и показателем, критерием его наличия у живого существа является способность этого живого существа совершать определенные действия по отношению к внешнему миру, решая тем самым свои жизненные задачи, добиваясь своих жизненных целей. Схема действия во внешнем мире, если угодно, траектория движения во внешнем мире, представляющая собой содержание образа, закрепляется, «кодируется» при этом в нейродинамических структурах.

Психический образ в этом смысле представляет собой именно способность живого существа как субъекта поведения, и эта способность выступает как определенная реальность, отличающая живое существо, выработавшее данный образ, от такого же живого существа, у которого этого образа нет. Тем самым появляется возможность говорить о существовании некой субъектной, а лучше, субъективной «духовной» реальности, присущей именно данному живому существу и обнаруживаемой в определенных актах поведения.

Характеристика образа как схемы, программы будущего поведения, как способности «преднастройки» к действию позволяет понять и такое важное свойство образа, как его идеальность. Прежде всего надо подчеркнуть, что идеальность является лишь одним из свойств образа, а именно таким свойством, которое характеризует содержание образа, то есть того отображения действительности, которое произведено в образе. Зададимся вопросом: что означает существование содержания образа как определенного отображения действительности? Это, очевидно, не объективно реальное существование. Образ вещи, которую я хочу изготовить, образ пути, который я хочу проделать, — это не объективно существующая вещь, не объективно проделанный путь. Однако и вещь и намеченный путь идеально существуют в образе, и эта ситуация их идеального существования, несомненно, отличается от той ситуации, когда соответствующих идеальных образов нет.

Таким образом, понятие идеальности в охарактеризованном выше смысле используется для обозначения того способа существования, который характерен для содержания образа, то есть представленности в образе объективной реальности. Идеальное существование образа демонстрирует собой определенную реальность отражения живым существом действительности. Эта реальность проявляется в возможности будущего действия, в существовании известной программы, проекта действия во внешнем объективном мире на основе образа. Ничего иного, кроме представленности, отраженности в образе объективной действительности и способности субъекта отражения строить все отношения к внешнему миру на этой представленности, отраженности, сформулированное выше понятие идеальности образа не выражает. Идеальность представляет собой специфические свойства, характеризующие предметную направленность, отнесенность к предметам объективного мира результатов психического отражения как определенного способа организации, регуляции взаимодействия живых существ с окружающим миром.

Предметная отнесенность образа позволяет ставить вопрос о правильном или неправильном, адекватном или неадекватном отображении внешнего мира. Однако это не пассивное, «зеркальное» отражение. Оно формируется и проявляется в активном взаимодействии с внешним миром при решении жизненных задач. Образ поэтому заключает в себе не только чисто познавательный аспект, с ним связана всегда известная оценка отражаемой ситуации, активное отношение к ней субъекта отражения, что предполагает эмоциональный аспект процессов психического отражения. Реализация же поведения на основе психических образов предполагает мобилизацию имеющегося опыта отображения мира, то есть деятельность памяти и внутреннюю активность волевых усилий. Таким образом, формирование и использование психических образов представляет собой органическое единство познавательных и эмоциональных процессов, работы памяти и активности волевой сферы психики.

3. Сознание как необходимое условие воспроизводства человеческой культуры

Содержание:

• Общественная природа сознания

• Сознание и язык

 

Общественная природа сознания. Мы уже знаем, что движущие, определяющие факторы возникновения и развития форм регуляции поведения следует искать в специфических типах взаимоотношения, взаимодействия живых организмов с окружающей действительностью. Каков тип бытия в мире этих организмов, таковы и формы регуляции поведения, выступающие в качестве необходимого средства и условия вписывания этих систем в мир. Информационное взаимодействие возникает у живых организмов, способных к самосохранению и самовоспроизводству, психика — у животных, которые способны осуществлять ориентировочную деятельность во внешнем мире и активно решать возникающие в связи с этим задачи. Этот принципиальный философско-методологический подход к анализу форм регуляции и управления поведением распространяется и на человеческое сознание, несмотря на его несомненное качественное отличие от генетически предшествующих ему форм регуляции и управления.

Применительно к сознанию этот подход означает, что той системой, внутри которой возникает и развивается сознание и на основе анализа которой только и можно понять его возникновение, выступает специфически человеческий способ бытия в мире, взаимодействия с миром. Осуществляя практически-преобразовательную деятельность, человек создает свое «неорганическое тело», «вторую природу», орудия и средства производства, специфически человеческую среду обитания, строит формы общения и социальной организации, короче говоря, созидает культуру. Опыт этого созидания и составляет содержание тех характерных для общественно развитого человека и отличающихся от психики животного форм регуляции взаимоотношений с миром, которые образуют человеческое сознание.

Возникновение сознания связано, таким образом, прежде всего с формированием культуры на основе практически-преобразовательной общественной деятельности людей, с необходимостью закрепления, фиксации навыков, способов, норм этой деятельности. Поскольку эти навыки, способы, нормы специфически человеческой деятельности имеют общественную природу, возникают, осуществляются и воспроизводятся в совместной деятельности людей, постольку закрепляющие их формы сознания также всегда носят социальный характер, возникают как своеобразные «коллективные представления». Эти «коллективные представления» (термин французского социолога и философа Э. Дюркгейма) должны быть освоены отдельными индивидами в процессе их воспитания, приобщения к достигнутому их обществом типу и уровню культуры. Сознание как специфически человеческая форма регуляции и управления взаимоотношением с миром существует, таким образом, в двух формах, в двух, так сказать, ипостасях. Во-первых, оно предполагает наличие «коллективных представлений», фиксирующих накопленный опыт культуры и образующих содержание таких социокультурных систем, как мировоззрение, идеология, мораль, наука, искусство, которые обычно и именуются системами общественного сознания. Во-вторых, содержание «коллективных представлений» этих систем должно быть сделано достоянием внутреннего мира реальных конкретных людей, «интериоризировано» (усвоено) ими, как говорят психологи, и стать субъективной реальностью их мироотношения.

Эта двухуровневость, двуслойность сознания, обусловливаемая опосредствованным отношением людей как к внешнему миру, — природному и социальному, — так и к своему внутреннему ментальному миру, включенностью людей в культуру, составляет характерную специфику мироотношения человека, которая отличает его от животного. Необходимо подчеркнуть, что реальность сознания, его бытие — а сознание, несомненно, представляет собой реальность бытия людей (в этом смысле употребляют термин «бытийный характер» сознания), — обязательно предполагает оба этих уровня. Без заданности «коллективных представлений», входящих в состав социокультурных систем, невозможно развитие сознания на индивидуальном уровне, а без выхода на уровень реального мироотношения конкретных людей невозможна передача и творческое развитие аккумулируемого в нормах сознания социокультурного опыта. При этом надо иметь в виду, что, хотя, как отмечалось выше, с термином «общественное сознание» зачастую связывают только социокультурные системы типа мировоззрения, идеологии, морали, науки, сознание, как оно существует на индивидуальном уровне, также имеет общественную природу, поскольку, во-первых, оно задается социокультурным опытом, а во-вторых, что не менее важно, само освоение этого опыта, фиксация навыков совместных практических действий, норм поведения всегда предполагает определенное общение людей, их кооперацию. Люди в своей индивидуальной психике способны приобщиться к содержанию «коллективных представлений» общественного сознания постольку, поскольку они реально участвуют в совместной социокультурной деятельности.

Существо общественного воздействия на индивидуальную психику, приобщения ее к общественному сознанию и формирования в результате этого приобщения индивидуального человеческого сознания заключается, таким образом, не в простом пассивном усвоении людьми норм и представлений общественного сознания, а в их активном включении в реальную совместную деятельность, в конкретные формы общения в процессе этой деятельности.

Закрепление, фиксация в сознании плана совместной деятельности, ее целостности являются необходимым условием устойчивого воспроизводства выработанных способов совместной деятельности. Без их закрепления в виде определенных представлений, норм и установок сознания, регулирующих, программирующих отношение общественно развитого человека к внешнему природному и социальному миру и к самому себе, оказывается невозможной совместная деятельность людей в одном поколении, а также передача опыта культуры от одного поколения к другому. Сознание выступает, таким образом, как условие программирования специфически человеческой коллективной совместной деятельности по созиданию и развитию форм культуры. Оно выполняет функцию социальной памяти человечества, вырабатывая некоторые схемы, «матрицы» воспроизводства накопленного человечеством опыта. Реальное бытие людей в социокультурном пространстве и времени невозможно без соответствующих норм общественного сознания. Для того чтобы определенный опыт бытия, реального отношения людей к миру мог воспроизводиться и стать действительным опытом культуры, он должен быть зафиксирован и освоен в соответствующих формах сознания. Сознание в этом смысле не является некой внешней «надстройкой» над реальным мироотношением людей, оно встроено в это мироотношение, является необходимым фактором его осуществления. Всякое реальное поведение людей, носящее характер некоторого акта культуры, предполагает проработку этого акта в сознании, превращающую содержание данного поведенческого акта в норму культуры. Так, скажем, практика запрета брачных отношений внутри родовых коллективов в первобытных обществах (так называемая экзогамия) получает свою проработку и закрепление в виде представлений о происхождении всех членов рода от одного мифического тотемного предка.

Таким образом, сознательное программирование человеческой жизнедеятельности предполагает, что к проблемной ситуации человек подходит, ориентируясь на определенные нормы сознания, в которых закреплен, отражен опыт культуры — производственный, познавательный, нравственный, опыт общения и т.п. Человек рассматривает и оценивает данную ситуацию с позиции тех или иных норм, выступая их носителем. Осуществляя оценку ситуации, человек вынужден фиксировать свое отношение к ней и тем самым выделять себя как субъекта такого отношения, осознавать себя в качестве такового. Эта фиксация определенной позиции по отношению к заданной ситуации, выделение себя как носителя такой позиции, как субъекта соответствующего ей активного отношения к ситуации и составляет характерную черту сознания как специфической формы регуляции отношений к действительности. Субъект сознания не просто вписывается в ситуацию благодаря давлению на него факторов, определяющих эту ситуацию, он способен отнестись к ситуации «извне», включить ее в более широкий контекст рассмотрения, различая рамки ситуации, собственную позицию и возможности для своего действия в данной ситуации.

Эта возможность подойти к ситуации «извне» и включить ее в более широкий контекст рассмотрения является основой сознания как специфического типа освоения действительности. Она коренится в особенностях реального бытия человека, его реального взаимодействия с миром. На основе и в процессе этого взаимодействия человек преодолевает биологическую непосредственность отношения к природе, биологическую слитность с «экологической нишей» и опосредствует отношение к заданной действительности созданным им миром культуры. Взгляд сознания на мир — это всегда взгляд с позиций данного мира культуры и соответствующего ему опыта деятельности. Отсюда и характерное для всех видов сознания — теоретического, художественного, нравственного и т.д. — своеобразное удвоение отражения: фиксация непосредственно данной ситуации и рассмотрение ее с позиций общей нормы сознания. Тем самым сознание носит четко выраженный характер целенаправленного освоения действительности; его нормы, установки, позиции всегда заключают в себе определенное отношение к действительности, некоторое представление о должном, если пользоваться специальным философским термином.

Программируя целенаправленное активное отношение человека к миру, мобилизуя его на преобразующее реальное действие, сознание охватывает всю полноту сущностных сил человека, оно стимулирует все его возможности, настраивая и перестраивая его психику. Нормы и представления сознания носят общественный характер как по своему происхождению, так и по способу функционирования (функция программирования совместного действия, социальная память). Работа же с этими нормами сознания и в этих нормах, задаваемых социумом и его культурой, соответствующим образом формирует индивидуальную психику, развивает высшие психические функции, специфичные именно для человека, — мышление, память, волю, эмоции.

Как показывают исследования по психологии, по истории культуры, формирование воли в качестве индивидуальной психической способности к самоуправлению по своему происхождению связано с воспитанием способности руководствоваться общественно выработанными нормами сознательного поведения. Вписывая свое поведение в систему общения и совместной деятельности с другими людьми, руководствуясь существующими здесь коллективными нормами, человек развивает в себе способность управлять и регулировать свое поведение уже самостоятельно, независимо от какого-либо непосредственного внешнего воздействия. Рациональное мышление как форма психической деятельности также появляется в виде способности смотреть на мир «глазами общества», через призму выработанных им абстракций и понятий. Эмоциональная сфера индивидуальной психики, такие специфически человеческие чувства, как любовь, дружба, сопереживание другим людям, гордость, стыд и т.д., также воспитываются под воздействием норм и идеалов общественного сознания в процессе развития культуры человечества. Выделяя себя из мира в качестве носителя определенного отношения к этому миру, человек с самых ранних этапов существования культуры вынужден в своем сознании так или иначе вписывать себя в мир, прорабатывать свое отношение к нему, что является основой развития самосознания.

Говоря о развитии индивидуального сознания, стимулируемом воздействием социокультурных факторов, необходимо в то же время учитывать, что психика человека вовсе не является неким пассивным экраном, запечатлевающим внешние эффекты, как иногда интерпретируют процесс интериоризации, то есть буквально «овнутрения» социокультурных норм. На самом деле интериоризация — это активная самостоятельная работа, специфика которой определяется имеющимися индивидуальными задатками психики отдельного человека, особенностями мотивационно-смысловой сферы индивида, формами его общения с окружающими и т.п. Каждый человек формирует и развивает свой неповторимый «образ мира» — понятие, введенное видным отечественным психологом А. Н. Леонтьевым. Современные психологи подчеркивают, что «образ мира» возникает как целостное интегральное личностное образование, задающее мировосприятие индивида. Этот «образ мира» функционально и генетически первичен по отношению к любому конкретному образу или чувственному восприятию. Любая информация, получаемая человеком, в том числе и восприятие социокультурных норм, аккумулируемых в общественном сознании, преломляется через индивидуальный «образ мира», осваивается как компонента этого целостного интегрального образования. Именно активность и вариабельность индивидуального мировосприятия в самом широком смысле этого выражения, включая и особенности индивидуальной памяти, и работу воображения, и ценностно-смысловые предпочтения и установки, и оттенки эмоционального отношения к миру, создают специфические предпосылки освоения социокультурного опыта сознания, что в конечном счете и открывает возможности индивидуального творчества в культуре, а также развития сознания благодаря этому индивидуальному творчеству.

Выступая в качестве компоненты индивидуальной психики человека, сознание — и в этом своем качестве оно становится преимущественно предметом психологии — оказывается связанным прежде всего с возможностями контроля и управления личностью своим поведением, способностями самоотчета, артикуляции идеального плана и предпосылок своей деятельности, превращения тем самым своего отношения к миру, в том числе и к своему собственному внутреннему миру, в предмет работы рефлексии. Связывая понятие сознания с этими способностями самоконтроля и рефлексии, следует выделять в индивидуальной психике уровни сознательного (осознаваемого и осознанного), неосознаваемого и бессознательного. Различие между двумя последними уровнями обычно проводят по степени скрытости психического содержания, сложности его выявления. Неосознаваемое может достаточно легко стать осознанным при специальной установке на его выявление (например, скрытые посылки логического рассуждения, так называемые неявные леммы в математическом доказательстве или практические автоматизированные операции, требующие при определенных обстоятельствах специального самоконтроля). Бессознательное же в классическом психоаналитическом истолковании представляет собой нечто в принципе скрытое от сознания, выявлению чего психика активно сопротивляется; их примером выступают фобии и комплексы, выявление и устранение которых требует специальной психотерапевтической техники. Существенным недостатком классического рационализма был чрезмерный оптимизм в отношении прозрачности для рефлексии и самоконтроля глубинных слоев психики. Сознательное в нашей психике, связанное с возможностями рефлексивного самоконтроля, критического отношения к своему поведению и возможностями управления им, находится в достаточно сложных и напряженных, а нередко драматических взаимоотношениях с теми элементами и слоями сознания, которые с трудом поддаются, а нередко и активно сопротивляются его критико-рефлексивным установкам. Но, ясно представляя себе ограниченность классического рационализма, необходимо помнить, что именно способность управлять собственным поведением, органически связанная со способностью прорываться на новые уровни бытия, является непреходящим достижением человека, непреложной ценностью его культуры, что позволяет рассматривать сознание как высшую способность человеческого духа, как космический фактор. Наш выдающийся психолог и философ С. Л. Рубинштейн писал: «Вселенная с появлением человека — это осознанная, осмысленная Вселенная, которая изменяется действиями в ней человека… Осознанность и деятельность выступают как новые способы существования в самой Вселенной, а не как чуждая ей субъективность моего сознания» [Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1976. С. 327.].

Сознание и язык. Содержание сознания, вырабатываемое в процессе совместной деятельности людей и выражающее их социокультурный опыт, должно быть проявлено, воплощено в объективированной предметно-вещественной форме, существующей независимо от отдельных индивидов. Двуслойность, двухуровневость существования сознания, о которой говорилось выше, предполагает и двойственность формы его выражения. Наряду с кодированием, воплощением содержания сознания в соответствующих нейродинамических структурах индивидуальной психики информация о социокультурном опыте, передаваемая, транслируемая от поколения к поколению, должна быть задана людям в виде реальности, «грубо, зримо» представленной их личностному восприятию.

Возникновение и развитие сознания как социально-культурного явления, специфически человеческой формы освоения мира неразрывно связано прежде всего с возникновением и развитием разговорного языка как материального носителя, воплощения норм сознания. Только будучи выражено в языке, коллективно вырабатываемое сознание выступает как некоторая социальная реальность.

Наряду со словесным разговорным языком содержание коллективных представлений сознания может быть выражено, объективировано и в материальных явлениях иного рода, которые в этом случае, так же как и разговорный язык, приобретают знаковую функцию. Материальное явление, материальный предмет выполняет знаковую функцию, или функцию знака, становится знаком в том случае, если выражает некоторое содержание сознания, становится носителем определенной социокультурной информации. В этой ситуации данное явление или предмет приобретает смысл или значение. Отдельные знаки входят в некоторые знаковые (или семиотические) системы, подчиняющиеся определенным правилам построения и развития. Таковы знаковые системы естественного (разговорного или письменного) языка, искусственных языков науки, знаковые системы в искусстве, мифологии, религии. Говоря о знаке, надо, таким образом, четко различать его информационно-смысловой аспект, воплощенную в знаке социокультурную информацию, его смысл и значение и материальную форму, «оболочку», «плоть» знака, которая является носителем определенной социокультурной информации, смысла, значения. Так, определенными смыслами или значениями обладают выражения разговорной речи, которые как материальные предметы представляют собой сочетание звуков или черточек на бумаге. Определенный смысл заключает в себе кусок ткани, когда он является флагом или знаменем. Глубокий смысл для религиозного сознания воплощают предметы культа, которые для непосвященного могут выступать просто как бытовые предметы. Все эти смыслы существуют постольку, поскольку в них выражается определенная идея национального, государственного, религиозного и т.д. сознания.

Важно понять, что знак является знаком именно в единстве обеих этих сторон. Не существует знака без его материи, плоти, предметно-вещественной оболочки. Но было бы серьезной ошибкой сводить знак к последней. Знак является функциональным образованием, он становится знаком, поскольку его вещественная реальность приобретает знаковую функцию. Ясно, что знаковую функцию тот или иной материальный предмет может выполнять только в контексте определенной культуры. То, что для людей определенного общества, определенной культуры заключает в себе известный им смысл, известное им символическое значение, воспринимается людьми, не принадлежащими к данному обществу или культуре, как обычный материальный предмет с обычными пространственными, энергетическими, цветовыми и т.п. свойствами. Надо, например, понимать язык религиозной храмовой символики, для того чтобы усмотреть определенное смысловое значение в архитектонике храма.

Степень связи материальной природы знака с выражаемым им смысловым содержанием может быть весьма различной и варьироваться в достаточно широком диапазоне. Характеризуя знак и стремясь подчеркнуть его отличие от образа, зачастую в качестве специфического признака знака отмечают отсутствие сходства, подобия материи знака и той реальности, на которую этот знак указывает. Это верно, однако, только для так называемых искусственных знаков, скажем, когда буквами алфавита обозначаются физические величины в математических формулах. Однако сходство или подобие материи знака и выражаемого им содержания вовсе не противопоказано знаку. В предельном случае единичный предмет данного класса может стать знаком для обозначения других предметов этого класса — например, экземпляр товара, выставленный в витрине магазина, является знаком наличия этого товара на прилавке. Существует далее обширный класс так называемых иконических знаков (от греч. «икона» — образ), когда такой вещественной однородности, как в приведенном примере с товаром в витрине и на прилавке, нет, но существует момент физического подобия, наглядно воспринимаемого соответствия знака и обозначаемого — скажем, различные схемы, позволяющие ориентироваться на местности или в помещении. Весьма распространены известные комбинации условности и иконичности знака — например, дорожные знаки. Кстати, знаки письменности, буквы алфавита, которые приводятся обычно в качестве примеров условных знаков, генетически восходят к иконическим знакам — рисункам. Скажем, начальная буква нашего и других родственных ему алфавитов «А» восходит к иконическому знаку, обозначающему на языке финикийцев, которые и были родоначальниками всех этих алфавитов, голову быка — звук «А» входил в слово, обозначавшее быка на финикийском языке. Своеобразную знаковую функцию в истории культуры осуществляют коллективные действия, имитирующие, «проигрывающие» жизненные ситуации, культовые религиозно-мифологические сюжеты. Здесь само реальное действие людей становится той материей, в которой воплощается содержание сознания, его смысл (скажем, боевая или охотничья пляска мужчин первобытного племени). В общем, принципиально важным является вопрос не о физическом подобии знака и обозначаемого или об отсутствии такового, а о наличии функции означения одной реальностью другой, в результате чего в данной системе культуры осуществляется передача известной социокультурной информации, известного содержания сознания об определенной реальности на основе восприятия другой реальности.

Своеобразную форму таких движений в смысловом содержании сознания представляет работа сознания с символами. Символы всегда связаны с некоторым образом, что отличает их от абстрактных идей, теоретических понятий. Вместе с тем если смысл образа нацелен на воспроизведение сознанием именно данной реальности в ее определенности и специфичности, то символ через образ данной конкретной реальности указывает на некое связанное с ней содержание, воплощаемое в определенной конкретике, но несводимое к ней. Скажем, образ льва нацелен на то, чтобы зафиксировать своеобразие этого зверя, отличая его от других родственных ему хищных животных. Но представление о льве, не теряющее своей образности, может приобретать символическое значение, символический смысл, указывая на силу, мужество, агрессивность как некие глубинные реальности, воплощенные в этом живом существе. Иными словами, через непосредственную конкретность в символе «просвечивает», проявляется некоторая более широкая или более глубокая реальность, представителем, проявлением, воплощением которой выступает данная конкретность.

Символ, символизация, символическое сознание имели и имеют исключительно важное значение как в истории культуры, так и на современном ее этапе. Исключительно важную роль играли символы в возникновении культуры и на ранних фазах ее существования. Все архаические сознания, вся мифология пронизана символами. Без символизма нельзя представить себе искусство, теоретическое сознание, в том числе и наука, так или иначе связано с символизмом. В частности, всегда можно проследить генетические связи исходных теоретических понятий с символами, значение символического сознания для подвижности, «открытости» научного мышления. Весьма велика роль символизма и в практическом сознании. Скажем, достаточно ясна мобилизующая роль символов в общественных движениях, в государственном строительстве (в частности, символика знамен, флагов, гербов, эмблем и т.п., в которой, несмотря на значительный налет условной знаковости, все-таки проглядывает глубинное смысловое содержание).

Во всех ситуациях осуществления знаково-символической функции связанные с ней смысл или значение, выражающие определенное содержание сознания, носят идеальный характер. Как и идеальность психического образа, идеальность смысла и значения знаков, знаково-символических систем связана прежде всего с тем, что эти смысл и значение выражают определенную программу действия людей, воспринимающих этот смысл и значение в данной системе культуры. Чертеж здания, которое намерен построить архитектор, или же чертеж машины, которую собирается создать конструктор, — реальные материальные листы бумаги. Однако, кроме того, в чертеже воплощен образ будущего здания (или машины), определенный смысл как план, проект, программа, воплощен определенный результат творческой работы сознания.

Понятие идеальности как раз и характеризует специфический способ существования воплощенного в материальном предмете смысла и значения, служащего программой для реальных действий людей. Поскольку нечто воспринимается как знак или символ, обладающий известным смыслом и значением только в системе определенной культуры, содержание сознания, закрепляемое в смысле и значении, является субъективным, или субъектной реальностью, лишь для представителей данной культуры Скажем, чертеж машины включает в себя идеальное содержание только для технически образованных людей, способных прочитать этот чертеж и воплотить его смысл в объективную реальность. Эта способность выступает как некоторая субъектная реальность, наличие которой является особенностью данных субъектов. Аналогично, скажем, идеальность картины или статуи как художественного произведения, воплощенного во вполне реальном материале, представляет собой некоторую субъективную реальность для людей, способных воспринять, «распредметить» то смысловое содержание, которое воплощено в статуе или картине. Специфика идеальности образов и норм общественного сознания, его смыслов и значений по сравнению с идеальностью психических индивидуальных образов заключается в том, что первые создаются в процессе совместной деятельности людей и воплощаются в социокультурных семиотических системах, в артефактах культуры. Реальность смыслов и значений, выраженных в социокультурных семиотических системах, выступает поэтому прежде всего как реальность коллективной субъектности носителей определенных культурных навыков. А субъективной реальностью для отдельных людей соответствующие содержания сознания, смыслы и значения становятся в той мере, в какой эти люди приобщены к соответствующей культуре.

Сознание возникает в практической деятельности людей как необходимое условие ее организации и воспроизводства. Важнейшей вехой в развитии человеческой культуры является разделение духовного и физического труда, обособление производства феноменов сознания как особого, духовного, производства. В свою очередь, в духовном производстве, производстве норм и представлений сознания выделяется теоретическое сознание, нравственное, религиозное, политическое и другие виды сознания.

4. Самосознание

Содержание:

• Структура и формы самосознания

• Предметность и рефлексивность самосознания

Сознание предполагает выделение субъектом самого себя в качестве носителя определенной активной позиции по отношению к миру. Это выделение себя, отношение к себе, оценка своих возможностей, которые являются необходимым компонентом всякого сознания, образуют разные формы той специфической характеристики человека, которая именуется самосознанием.

Структура и формы самосознания. Самосознание — динамичное исторически развивающееся образование, выступающее на разных уровнях и в разных формах. Первой его формой, которую иногда называют самочувствием, является элементарное осознание своего тела и его вписанности в мир окружающих вещей и людей. Оказывается, что простое восприятие предметов в качестве существующих вне данного человека и независимо от его сознания уже предполагает определенные формы самоотнесенности, то есть некоторый вид самосознания. Для того чтобы увидеть тот или иной предмет как нечто существующее объективно, в сам процесс восприятия должен быть как бы «встроен» определенный механизм, учитывающий место тела человека среди других тел — как природных, так и социальных — и изменения, которые происходят с телом человека в отличие от того, что совершается во внешнем мире. Иначе произошло бы спутывание, смешивание тех изменений образа предмета, которые вызваны процессами, происходящими в самой действительности, и тех, которые всецело обязаны субъекту (например, приближение или удаление человека от предмета, поворот его головы и т.д.). Психологи говорят о том, что осознание действительности на уровне восприятия предполагает определенную, включенную в этот процесс «схему мира». Но последняя, в свою очередь, в качестве своего необходимого компонента предполагает определенную «схему тела».

Следующий, более высокий уровень самосознания связан с осознанием себя в качестве принадлежащего к тому или иному человеческому сообществу, той или иной культуре и социальной группе. Наконец, самый высокий уровень развития этого процесса — возникновение сознания Я как совершенно особого образования, похожего на Я других людей и вместе с тем в чем-то уникального и неповторимого, могущего совершать свободные поступки и нести за них ответственность, что с необходимостью предполагает возможность контроля над своими действиями и их оценку.

Однако самосознание — это не только разнообразные формы и уровни самопознания. Это также всегда и самооценка и самоконтроль. Самосознание предполагает сопоставление себя с определенным, принятым данным человеком идеалом Я, вынесение некоторой самооценки и — как следствие — возникновение чувства удовлетворения или же недовольства собой.

Самосознание — настолько очевидное свойство каждого человека, что факт его существования не может вызвать никаких сомнений. Более того, значительная и весьма влиятельная ветвь идеалистической философии утверждала, начиная с Декарта, что самосознание — это как раз единственное, в чем никак нельзя усомниться. Ведь если я вижу какой-то предмет, то он может оказаться моей иллюзией или галлюцинацией. Однако же я никоим образом не могу сомневаться в том, что существую и существует процесс моего восприятия чего-то (пусть даже это будет галлюцинация). И вместе с тем самое небольшое размышление над фактом самосознания вскрывает его глубокую парадоксальность. Ведь для того, чтобы осознавать самого себя, нужно видеть себя как бы со стороны. Но со стороны меня может видеть только другой человек, а не я. Даже свое тело я лишь отчасти могу видеть так, как его видит другой. Глаз может видеть все, кроме самого себя. Для того чтобы человек мог видеть самого себя, осознавать самого себя, ему необходимо иметь зеркало. Увидев свой образ в зеркале и запомнив его, человек получает возможность уже без зеркала, в своем сознании видеть себя как бы «со стороны», как «другого», то есть в самом сознании выходить за его пределы. Но для того чтобы человек увидел себя в зеркале, он должен осознать, что в зеркале отражен именно он, а не какое-то другое существо. Восприятие зеркального отображения как своего подобия кажется абсолютно очевидным. Между тем в действительности это вовсе не так. Недаром животные не узнают себя в зеркале. Оказывается, для того чтобы человек увидел себя в зеркале, он должен уже обладать определенными формами самосознания. Формы эти не даны изначально. Человек их усваивает и конструирует. Он усваивает эти формы с помощью другого зеркала, уже не реального, а метафорического. Это «зеркало», в котором человек видит самого себя и с помощью которого он начинает относиться к себе как к человеку, то есть вырабатывает формы самосознания, — общество других людей. Об этом сложном процессе хорошо сказал К. Маркс: «Так как он [человек] родится без зеркала в руках и не фихтеанским философом: «Я есмь я», то человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку. Вместе с тем и Павел как таковой, во всей его павловской телесности, становится для него формой проявления рода «человек» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 62.].

Отношение человека к самому себе необходимо опосредовано его отношением к другому человеку. Самосознание рождается не в результате внутренних потребностей изолированного сознания, а в процессе коллективной практической деятельности и межчеловеческих взаимоотношений. Важно отметить, что человек не только себя воспринимает по аналогии с другим, но и другого — по аналогии с собой. Как показывают современные исследования, в процессе развития самосознания осознание себя и осознание другого человека в качестве похожего на меня и вместе с тем отличного от меня возникают одновременно и предполагают друг друга.

Предметность и рефлексивность самосознания. Самосознание существует не только в различных формах и на разных уровнях, но и в разной степени проявленности и развернутости. Когда человек воспринимает какую-то группу предметов, то с этим, как уже было сказано, необходимо связано осознание «схемы тела», места, которое занимает его тело в системе других предметов и их пространственных и временных характеристик, осознание отличия сознания этого человека от воспринимаемых им предметов и т.д. Однако все эти факты сознания находятся в данном случае не в его «фокусе», а как бы на его «периферии». Непосредственно сознание человека нацелено на внешние предметы. Тело человека, его сознание, его познавательный процесс не входят непосредственно в круг предметов его сознательного опыта. Самосознание в этом случае выражается как бы «неявным» образом.

С этим интересным явлением связан ряд любопытных фактов восприятия. Приведем в этой связи следующий пример. Когда человек касается рукой предмета, он чувствует сам предмет, а не свою руку. Осязательное восприятие говорит о внешнем предмете, а не о самом человеке. И лишь на «заднем плане» сознания человек переживает акт собственного касания и локализует его на кончиках собственных пальцев (это и выступает как элементарная форма самосознания). В том случае, если человек трогает предмет не рукой, а палкой, осязательное восприятие опять-таки относится к самому предмету, а не к использованному средству — палке. Последняя уже не попадает в фокус сознания, а оказывается на его периферии и переживается воспринимающим человеком как непосредственное продолжение его тела. В этом случае ощущение воздействия предмета на человека (выступающее в данном случае как своеобразная элементарная форма самосознания) любопытным образом переживается человеком как локализованное уже не на кончиках его пальцев, а на конце палки или зонда.

Явные формы самосознания, когда те или иные феномены сознания становятся предметом специальной аналитической деятельности субъекта, носят название рефлексии. Важно отметить, что рефлексия — это всегда не просто осознание того, что есть в человеке, а одновременно и изменение самого человека, попытка выхода за границы того уровня развития личности, который был достигнут. Сама рефлексия над состояниями сознания, над особенностями той или иной личности всегда возникает в контексте сознаваемой или несознаваемой задачи прояснения системы сознания и личности. Когда человек сознает себя как Я с такими-то особенностями, он превращает в устойчивый предмет некоторые до того текучие и как бы «распыленные» моменты своей психической жизни. Человек рефлексивно анализирует себя в свете того или иного идеала личности, выражающего его тип отношения к другим людям. Когда человек анализирует себя, пытается дать отчет в своих особенностях, размышляет над своим отношением к жизни, стремится заглянуть в тайники собственного сознания, он тем самым хочет как бы «обосновать» себя, лучше укоренить систему собственных жизненных ориентиров, от чего-то в себе отказаться, в чем-то еще более укрепиться. В процессе и результате рефлексии происходит изменение и развитие индивидуального сознания.

Не следует, однако, думать, что образ самого себя, который творит человек в разных формах самосознания, всегда адекватен своему предмету — реальному человеку и его сознанию. Между ними может существовать разрыв, возможность которого особенно велика как раз на стадии развернутого явного самосознания в виде рефлексии. Однако этот разрыв может быть и в элементарных формах самосознания, самостроительстве, самоопределении личности.

Казалось бы, что может быть элементарнее простого самопереживания, выраженного в утверждении «мне больно»? Однако обратим внимание на то, что обычно осознание собственной боли связано с определенной локализацией этого переживания, и эта локализация иной раз бывает ошибочной (что знакомо каждому, у кого, например, болели зубы). Если в сознании человека всплывает какой-то образ, то он пытается определить его, то есть выяснить, о чем он говорит, к какому конкретному лицу или событию жизни относится. Нередко человек ошибается в осмыслении отдельных образов: например, ошибочной локализует в пространстве и времени предмет того или иного воспоминания, неверно соотносит данный образ с тем или иным лицом и т.д.

Если же человек пытается рефлективно осознать особенности своей личности, осмыслить себя в целом, то возможность ошибки еще больше. Дело в том, что человек в целом не открывается себе в акте индивидуальной рефлексии, а обнаруживается наиболее всесторонне в своих отношениях с другими людьми, в своих действиях и социально значимых поступках. Последние наиболее адекватно могут быть поняты как раз другими. Другой человек, судящий о данном человеке извне, нередко может лучше понять его, чем последний понимает сам себя. В той мере, в какой человек учитывает объективную оценку себя, возникающую в процессе коллективной деятельности и взаимоотношений с другими людьми, он и сам может судить о себе более точно.

Важно, однако, подчеркнуть, что самосознание не только возникает в процессе совместной деятельности и общения с другими людьми и генетически связано с отношением к себе с «точки зрения другого», но что оно постоянно проверяется, корректируется, исправляется и развивается в ходе жизни человека в системе межчеловеческих отношений.

Это относится и к таким феноменам сознания, которые не просто выражают субъективные состояния того или иного индивида, а претендуют на общезначимость и существуют в объективированной, отделенной от конкретного индивида форме, в форме книг, картин, скульптур и т.д., то есть в форме культуры. Дело в том, что тот смысл, который автор вложил в то или иное произведение (а этот смысл и выступает как рефлексия автора над тем, что он сделал), может не совпадать с тем объективным смыслом, который заложен, реально имеется в этом произведении, но был выявлен не автором, а умным читателем, критиком, интерпретатором.

Итак, феномен самосознания, который кажется чем-то очень простым и самоочевидным, в действительности оказывается очень сложным, многообразным, находящимся в весьма непростых отношениях со своим носителем, развивающимся и изменяющимся в процессе включения человека в систему коллективной практической деятельности и межчеловеческих отношений.

Несмотря на огромные усилия, затраченные философией и другими науками, проблема человеческого сознания (индивидуального и общественного) далека от своего решения. Много неясного таят в себе механизмы, функции, состояния, структура и свойства сознания, его взаимоотношения с деятельностью и личностью индивида, пути его формирования и развития, связи с бытием. Важно подчеркнуть, что вопрос о взаимоотношении сознания и бытия не сводится к вопросу о первичности и вторичности, хотя и исходит из этого. Изучение отношения сознания и бытия включает исследование всех его многообразных и исторически меняющихся типов и форм, то есть в некотором роде это «вечный вопрос». «Вечный» не в смысле невозможности доказательного его решения, а в том смысле, что развитие форм человеческой жизнедеятельности, прогресс культуры и науки постоянно усложняют и изменяют конкретные формы отношения сознания и бытия и ставят множество проблем перед философской мыслью.

Место сознания в структуре бытия не может быть преуменьшено. Его следует понимать как нечто работающее, соучастное бытию, существенное для жизни, а не как нечто эпифеноменальное, существующее вне и над жизнью. Сознание проявляет себя не только в отношении к действительности. Оно есть и отношение в действительности, то есть оно есть и реальное дело. Очевидно, что между этими двумя ведущими типами отношений к миру имеются не только существенные различия, но и реальные противоречия, преодоление которых отнюдь не просто, как не просто преодоление противоречий между сознанием и деятельностью, мыслью и словом, словом и делом. Единство сознания и деятельности, о котором говорят психологи, не дано, а задано. Оно должно быть построено. Точнее, оно должно строиться постоянно.

Важно отметить, что сознание, деятельность и личность индивида представляют собой весьма противоречивое, развивающееся и не очень легко дифференцируемое единство. Конечно, можно и нужно изучать каждый из этих феноменов отдельно. Однако надо всегда иметь в виду целое, то есть человека и его место в мире. В этом целом в качестве ведущего фактора на разных этапах развития может выступать либо деятельность, либо сознание, либо личность. Но при этом сознание выступает в качестве связки, опосредствующего звена между деятельностью и личностью.

Если перейти от познавательного плана рассмотрения проблем сознания к социотехническому (проективному, формирующему) и ценностному, то совершенно очевидно, что обществу необходима не всякая деятельность, не пустой активизм, а деятельность квалифицированная, целенаправленная, целесообразная, произвольная, сознательная. Равным образом обществу необходима не просто эмпирическая человеческая индивидуальность, а личность, обладающая мировоззрением, убежденная, самостоятельная, имеющая власть над собой и над деятельностью, способная к совершению свободных действий — поступков, словом, обладающая сознанием. Общество не удовлетворяет созерцательное, бездеятельное сознание, равно как и безличное (и безличностное), равнодушное понимание, знание, то есть так называемая сознательность или «умозрение жизни» частного индивида. Поэтому-то «сознание» — не просто эпитет, используемый применительно к понятиям «деятельность» и «личность», оно должно составлять их сущностное свойство, входить в их определение. Хотя общество, казалось бы, всегда апеллирует к сознанию, тем не менее его реальные воспитательные, организационные и другие меры направляются на деятельность и на личность. Качество и действенность таких мер определяется тем, насколько в них учитывается вся полнота триады: деятельность, сознание, личность. Эта триада как предмет специально построенного исследования, как социотехнический и психотехнический объект развития и формирования связывает обществоведение и человековедение, которые друг без друга одинаково беспомощны в решении насущных практических социальных проблем. Действенное и действующее сознание является очень важным положительным фактором развития общества и его институтов. В основе такого сознания должны лежать мысли о смысле человеческого бытия, о подлинно человеческих ценностях. Когда этого нет, то сознание остается узким, ограниченным, неразвитым, несовершенным.

Имеется целый ряд способов расширения и развития сознания. К их числу относятся не только различные формы предметно-практической, коммуникативной, учебной и воспитательной деятельности, но и рефлексия, самосознание, самооценка, самоактуализация личности. Что означает расширение сознания? Сознание нельзя полностью свести ни к одному из целого ряда условно выделяемых и представленных ему миров: к миру идей, понятий, значений, научных знаний; к миру человеческих ценностей, эмоций и смыслов; к миру образов, представлений, воображения, культурных символов и знаков; к миру производительной предметно-практической деятельности. Еще меньше его можно свести к миру предметов, созданных в результате такой деятельности, в том числе орудий и средств новейшей информационной технологии. Сознание не только рождается и присутствует в этих мирах. Оно может метаться между ними, погружаться в какой-либо из них; подниматься или витать над всеми ними; сравнивать, оценивать, судить их. Оно может судить и самое себя. Вот почему так важно, чтобы все эти миры, включая и мир сознания, были открыты ему. Именно в этом случае сознание будет обладать не только рефлексивными, но и бытийными чертами. Оно сможет осторожно и вместе с тем решительно вмешиваться в бытие, преодолевать слепые или, как говорил В. И. Вернадский, бессознательные устремления науки и техники, породившие огромное число глобальных проблем современности. Для их решения человечеству нужно планетарное, вселенское, или же подлинно культурное сознание, сравнимое с мощью технократического мышления. Исследование и формирование такого сознания — это вызов со стороны культуры современной науке и образованию. В поисках такого (возможно, утраченного) сознания философия и наука должны обратиться к культуре, мифу, религии, политике и, конечно, к своей собственной истории, где возникали представления о ноосфере, о власти Разума.

Психологические реакции пациента на болезнь

Психологические консультации для онкологов, сохраняется анонимность
Телефон: 8-800 100-0191
(звонок по России – бесплатный, консультация круглосуточно)

Отражение болезни в переживаниях человека принято определять понятием внутренняя картина болезни (ВКБ). Оно было введено отечественным терапевтом Р.А. Лурия и в настоящее время широко используется в медицинской психологии. Это понятие, по определению ученого, объединяет в себе все то, «что чувствует и переживает больной, всю массу его ощущений, его общее самочувствие, самонаблюдение, его представления о своей болезни, о ее причинах – весь тот огромный мир больного, который состоит из весьма сложных сочетаний восприятия и ощущения, эмоций, аффектов, конфликтов, психических переживаний и травм».

Как сложное структурированное образование, внутренняя картина болезни включает в себя несколько уровней: сенситивный, эмоциональный, интеллектуальный, волевой, рациональный. ВКБ определяется не нозологической единицей, а личностью человека, она также индивидуальна и динамична, как и внутренний мир каждого из нас. При этом существует ряд исследований, обнаруживающих характерные особенности переживания больным своего состояния.

Так, в основе концепции В.Д. Менделевича («Терминологические основы феноменологической диагностики») находится представление о том, что тип реагирования на определенное заболевание определяется двумя характеристиками: объективной тяжестью болезни (определяющейся критерием летальности и вероятностью инвалидизации) и субъективной тяжестью болезни (собственной оценкой больным его состояния).

Представление о субъективной тяжести заболевания складывается из социально-конституциональных характеристик, к числу которых относятся пол, возраст и профессия индивида. Для каждой возрастной группы существует свой реестр тяжести заболевания – своеобразное распределение болезней по социально-психологической значимости и тяжести.

Так, в подростковом возрасте наиболее тяжелые психологические реакции могут быть вызваны не теми болезнями, которые являются объективно угрожающими сохранности организма с медицинской точки зрения, а теми, которые изменяют его внешний вид, делают его непривлекательным. Это обусловлено существованием в сознании подростка основной потребности – «удовлетворенности собственной внешностью».

Лица зрелого возраста более психологически тяжело будут реагировать на хронические и инвалидизирующие заболевания. «Это связано с системой ценностей и отражает устремленность человека зрелого возраста удовлетворять такие социальные потребности, как потребность в благополучии, благосостоянии, независимости, самостоятельности и пр.». В этом отношении с онкологическими заболеваниями связаны наиболее сильные переживания. Для пожилых и престарелых людей наиболее значимыми являются болезни, которые могут привести к смерти, потере трудо- и работоспособности.

К индивидуально-психологическим характеристикам, оказывающим влияние на специфику переживания заболевания, относятся особенности темперамента (в отношении следующих критериев: эмоциональность, переносимость боли, как признак эмоциональности, и ограничения движений и обездвиженности), а также особенности характера человека, его личности (мировоззренческие установки, уровень образования).

Существует типология способов реагирования на заболевание пациентом. Знание типа реагирования больного помогает подобрать адекватную стратегию взаимодействия с ним и его семьей, использовать соответствующие способы общения, мотивирования к лечению.

Типы психологического реагирования на тяжелое соматическое заболевание

Типология реагирования на заболевание А.Е.Личко и Н.Я. Иванова («Медико-психологическое обследование соматических больных») включает в себя 13 типов психологического реагирования на заболевание, выделенных на основе оценки влияния трех факторов: природы самого соматического заболевания, типа личности, в котором важнейшую составную часть определяет тип акцентуации характера и отношения к данному заболеванию в референтной (значимой) для больного группе.

В первом блоке находятся те типы отношения к болезни, при которых не происходит существенного нарушения адаптации:

• Гармоничный: для этого типа реагирования характерна трезвая оценка своего состояния без склонности преувеличивать его тяжесть и без оснований видеть все в мрачном свете, но и без недооценки тяжести болезни. Стремление во всем активно содействовать успеху лечения. Нежелание обременять других тяготами ухода за собой. В случае неблагоприятного прогноза в смысле инвалидизации – переключение интересов на те области жизни, которые останутся доступными больному. При неблагоприятном прогнозе происходит сосредоточение внимания, забот, интересов на судьбе близких, своего дела.
• Эргопатический: характерен «уход от болезни в работу». Даже при тяжести болезни и страданиях стараются во что бы то ни стало работу продолжать. Трудятся с ожесточением, с еще большим рвением, чем до болезни, работе отдают все время, стараются лечиться и подвергаться исследованию так, чтобы это оставляло возможность для продолжения работы.
• Анозогнозический: характерно активное отбрасывание мысли о болезни, о возможных ее последствиях, отрицание очевидного в проявлении болезни, приписывание их случайным обстоятельствам или другим несерьезным заболеваниям. Отказ от обследования и лечения, желание обойтись своими средствами.

Во второй блок входят типы реагирования на болезнь, характеризующиеся наличием психической дезадаптации:

• Тревожный: для этого типа реагирования непрерывное беспокойство и мнительность в отношении неблагополучного течения болезни, возможных осложнений, неэффективности и даже опасности лечения. Поиск новых способов лечения, жажда дополнительной информации о болезни, вероятных осложнений, методах лечения, непрерывный поиск «авторитетов». В отличие от ипохондрии более интересуют объективные данные о болезни (результат анализов, заключения специалистов), чем собственные ощущения. Поэтому предпочитают больше слушать высказывания других, чем без конца предъявлять свои жалобы. Настроение прежде всего тревожное, угнетенность – вследствие этой тревоги).
• Ипохондрический: характерно сосредоточение на субъективных болезненных и иных неприятных ощущениях. Стремление постоянно рассказывать о них окружающим. На их основе преувеличение действительных и выискивание несуществующих болезней и страданий. Преувеличение побочного действия лекарств. Сочетание желания лечиться и неверия в успех, требований тщательного обследования и боязни вреда и болезненности процедур).
• Неврастенический: характерно поведение по типу «раздражительной слабости». Вспышки раздражения, особенно при болях, при неприятных ощущениях, при неудачах лечения, неблагоприятных данных обследования. Раздражение нередко изливается на первого попавшегося и завершается нередко раскаянием и слезами. Непереносимость болевых ощущений. Нетерпеливость. Неспособность ждать облегчения. В последующем – раскаяние за беспокойство и несдержанность.
• Меланхолический: характерна удрученность болезнью, неверие в выздоровление, в возможное улучшение, в эффект лечения. Активные депрессивные высказывания вплоть до суицидальных мыслей. Пессимистический взгляд на все вокруг, неверие в успех лечения даже при благоприятных объективных данных.
• Эйфорический: характерно необоснованно повышенное настроение, нередко наигранное. Пренебрежение, легкомысленное отношение к болезни и лечению. Надежда на то, что «само все обойдется». Желание получать от жизни все, несмотря на болезнь. Легкость нарушения режима, хотя эти нарушения могут неблагоприятно сказываться на течении болезни.
• Апатический: характерно полное безразличие к своей судьбе, к исходу болезни, к результатам лечения. Пассивное подчинение процедурам и лечению при настойчивом побуждении со стороны, утрата интереса ко всему, что ранее волновало.
• Обессивно-фобический: характерна тревожная мнительность прежде всего касается опасений не реальных, а маловероятных осложнений болезни, неудач лечения, а также возможных (но малообоснованных) неудач в жизни, работе, семейной ситуации в связи с болезнью. Воображаемые опасности волнуют более, чем реальные. Защитой от тревоги становятся приметы и ритуалы.
• Сенситивный: характерна чрезмерная озабоченность возможным неблагоприятным впечатлением, которое может произвести на окружающих сведения о своей болезни. Опасения, что окружающие станут избегать, считать неполноценным, пренебрежительно или с опаской относиться, распускать сплетни или неблагоприятные сведения о причине и природе болезни. Боязнь стать обузой для близких из-за болезни и неблагожелательность отношения с их стороны в связи с этим.
• Эгоцентрический: характерен «Уход в болезнь», выставление напоказ близким и окружающим своих страданий и переживаний с целью полностью завладеть их вниманием. Требование исключительной заботы – все должны забыть и бросить все и заботиться только о больном. Разговоры окружающих быстро переводятся «на себя». В других, также требующих внимания и заботы, видят только «конкурентов» и относятся к ним неприязненно. Постоянное желание показать свое особое положение, свою исключительность в отношении болезни.
• Паранойяльный: характерна уверенность, что болезнь – результат чьего-то злого умысла. Крайняя подозрительность к лекарствам и процедурам. Стремление приписывать возможные осложнения лечения и побочные действия лекарств халатности или злому умыслу врачей и персонала. Обвинения и требования наказаний в связи с этим.
• Дисфорический (характерно тоскливо-озлобленное настроение).

Взаимодействие с некоторыми из таких пациентов может приносить врачу выраженный психологический дискомфорт. Но знание психологических оснований этого типа поведения пациента поможет врачу лучше понимать его потребности, ожидания, страхи и эмоциональные реакции, оптимально организовывать процесс взаимодействия с ним, использовать определенные инструменты влияния. Важно понимать, что, даже демонстрируя полное безразличие к исходу лечения, пациент больше всего хочет услышать слова надежды и нуждается в укреплении его веры в лучшее. Пациенты, непрерывно тревожащиеся о своем состоянии, нуждаются в спокойном, оптимистичном и внимательном разговоре с врачом, а пациенты, демонстрирующие реакции агрессии к окружающим и врачу – авторитетной уверенной позиции врача, которая поможет справиться со скрываемым в душе сильнейшим страхом за свою жизнь.

Таким образом, понимание типа реагирования больного на заболевание поможет сделать союз врача и пациента более эффективным, способствующим психологическому благополучию обоих участников лечебного процесса.

Сущность психики и психической формы отражения в работах А.Н. Леонтьева и Н.И. Чуприковой Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

А.Ф. Корниенко Сущность психики и психической формы отражения в работах А.Н. Леонтьева и Н.И. Чуприковой

Сведения об авторе

Аннотация. Статья посвящена рассмотрению одной из фундаментальных проблем психологии, связанной с определением сущности психики и механизмов психической формы отражения. Анализируются основы естественнонаучных представлений о психике, заложенные в работах И.М. Сеченова, В.М. Бехтерева и получившие значительное развитие в работах А.Н. Леонтьева. Обращается внимание на то, что исходная гипотеза А.Н. Леонтьева, согласно которой такое свойство организма как чувствительность является простейшей формой психики, обладает существенным недостатком — она допускает наличие психики даже у простейших живых организмов, жизнедеятельность которых осуществляется на основе биохимических процессов. В качестве более адекватной рассматривается гипотеза, согласно которой психика считается свойством мозга. Анализируются основанные на этой гипотезе представления о психики и психических процессах, излагаемые в работах Н.И. Чуприковой. Указывается на неправомерность сведения психики к отражательной деятельности мозга и нематериальных психических процессов к определенному классу нервных процессов, протекающих в мозге. Отмечается, что решение проблемы психики и психической формы отражения возможно на пути выделения функциональных ограничений, присущих нейрофизиологической форме отражения, и поиска более сложных механизмов отражения объективной действительности, позволяющих их преодолеть.

Ключевые слова: психика, сущность психики, психическая форма отражения, чувствительность как форма психики, психика как свойство мозга.

Психология, как никакая другая наука, нуждается не просто в совершенствовании своей аксиоматики, а, по существу, в ее создании. Большинство терминов и понятий, используемых в психологии, в том числе такие как «психика» и «сознание», не имеют удовлетворительных научных определений [8]. Когда в соответствии с переводом с древнегреческого языка под словом «псюхе» понималась «душа», как некая субстанция, имеющая божественное происхождение, психология считалась наукой о душе, и особых проблем с ее аксиоматическими основаниями не было. Впрочем, не было и психологии как науки -были различные учения о душе в рамках философии. Но когда наряду с понятие «душа», ставшего достоянием религии, появилось понятие «пси-

хика», претендующее на статус научного, ситуация с аксиоматическими основами психологии существенным образом обострилась. Поскольку в психологии до сих пор идут дебаты о том, что следует понимать под «психикой», можно сказать, что психология как наука потеряла душу, но так и не нашла психику. По существу, психология оказалась наукой «не известно о чем».

Отсутствие заметного прогресса в определении сущности психики и решении проблем ее природы и возникновения обусловлено тем, что, как отмечает В.М. Аллахвердов, «никто не знает, как их решать. Даже самые глубокие мыслители честно признаются, что вообще не ясно, как думать об этих проблемах» [1, с. 12].

Естественнонаучные представления о сущности психики

в работе А.Н. Леонтьева

Как известно из истории античной философии, обусловливало способность тела как-то реагиро-

под психикой (psyche) изначально понималась вать на внешние воздействия. Способность тела

душа как некоторая субстанция, имеющая боже- реагировать на внешние воздействия считалась не ственное происхождение, наличие которой в теле

только проявлением наличия у него психики, понимаемой как душа, но и признаком того, что оно является живым. Неживое тело способностью реагировать на внешние воздействия не обладает. В связи с этим любая форма реагирования живой материи на внешнее воздействие считалась психическим актом. Основатель учения об эволюционном развитии живых существ Ж. Ламарк [14] самым простым психическим актом считал раздражимость, более сложным — чувствительность и самым совершенным — сознательность.

А.Н. Леонтьев — признанный классик психологической науки — при определении простейшей формы психики также как и Ж. Ламарк ориентировался на особенности реагирования живых существ на внешние воздействия. Конечно же, под «психикой» А.Н. Леонтьев понимал не «душу» в ее религиозном значении, а особое понятие, имеющее естественнонаучное значение. В отличие от Ж. Ламарка А.Н. Леонтьев не связывал понятие

психики с раздражимостью и не считал раздражимость психическим актом. Раздражимость он рассматривал как общее биологическое свойство любой живой материи реагировать на жизненно важные (биотические) воздействия и соотносил ее с понятием врожденного безусловного рефлекса. Появление же психики он связывал с появлением у живых организмов способности к чувствительности, под которой понимал способность организмов реагировать на, так называемые, «абиотические» воздействия, и вырабатывать на основе этих реакций соответствующие условные рефлексы, представляющие собой индивидуально приобретаемые формы поведения. Появление новых возможностей в регуляции поведения организма с появлением у него способности к чувствительности послужило для А.Н. Леонтьева основанием рассматривать появление чувствительности как объективный признак или критерий возникновения психики. Вопрос о возникновении психики он

рассматривал «как вопрос о возникновении «способности ощущения», или, что то же самое, собственно чувствительности» [15, с. 145].

Формы поведения организма, которые соотносятся с наличием чувствительности и в которых проявляется индивидуально приобретенный прошлый опыт, относил к категории психических В.М. Бехтерев, который писал: «Всюду, где прошлый опыт дает себя знать, мы имеем уже не простой рефлекс, а психорефлекс, или невропсихику в настоящем смысле слова» [3, с. 15].

Несомненно, индивидуально приобретаемые условно-рефлекторные формы поведения на основе чувствительности являются более сложными по сравнению с врожденными безусловно-рефлекторными формами двигательной активности организма. Однако насколько целесообразно эту форму поведения организма связывать с понятием «психика»? Почему нельзя ограничиться представлением о более сложной, но все же физиологической форме регуляции поведения? Тем

более, что не только физиологи, но и сам А.Н. Леонтьев считали чувствительность всего лишь более сложной формой раздражимости. «Чувствительность (способность к ощущению), — пишет А.Н. Леонтьев, — есть генетически не что иное, как раздражимость по отношению к такого рода воздействиям среды, которые соотносят организм с другими воздействиями» [15, с. 172]. К тому же, по признанию самого А.Н. Леонтьева, «мы лишены объективных оснований для различения, с одной стороны, раздражимости, которая обычно определяется как общее свойство всех живых тел приходить в состояние деятельности под влиянием внешних воздействий, с другой стороны — чувствительности, т. е. свойства, которое хотя и представляет собой известную форму раздражимости, но является формой качественно своеобразной» [Там же, с. 148].

Называя чувствительность простейшей формой психики, А.Н. Леонтьев все же рассматривает

данное положение всего лишь как гипотезу, которую, тем не менее, «мы должны принять <…>, ибо мы не имеем права отказываться по отношению к таким проблемам (имеются в виду проблемы определения сущности психики — А.К.) даже от самых предварительных объяснительных гипотез, хотя бы первоначально они и были очень далеки от той меры фактической обоснованности, которая возвышает гипотезу до уровня научно обоснованного положения» [15, с. 182].

Что же послужило основанием для выдвижения такой гипотезы?

Безусловно, А.Н. Леонтьев, как и многие другие психологи, знал и принимал ставшее классическим определение психики как субъективного отражения объективной действительности. Однако была проблема с интерпретацией словосочетания «субъективное отражение» и определением составляющих его понятий «субъект» и «отражение».

Согласно принятому в философии подходу

определять понятие «субъект» через его сопоставление с понятием «объект» [12], под «субъектом» понималось то, что способно проявлять активность по отношению к тому, что не обладает такой способностью и называется, поэтому, объектом. С философской точки зрения в качестве субъекта может выступать любое живое существо даже самой простейшей формы, поскольку «живое» отличается от «неживого» именно наличием активных форм существования. Подобной точки зрения придерживался и А.Н. Леонтьев. «Переход от тех форм взаимодействия, которые свойственны неорганическому миру, к формам взаимодействия, присущим живой материи, находит свое выражение в факте выделения субъекта, с одной стороны, и объекта — с другой» [15, с. 164]. Отсюда следует, что если показать, что живое существо, именуемое субъектом, обладает способностью к отражению, то это отражение можно назвать субъективным. Ну а поскольку субъективное отражение в психологии принято считать психическим отражением,

значит можно сказать, что живое существо, обладающее способностью к отражению, обладает и психикой. По всей видимости, именно эта логика рассуждений привела А.Н. Леонтьева к определению психики как способности к чувствительности. С одной стороны, он рассматривал чувствительность как способность организма к организации поведения в соответствии с особенностями внешних воздействий, т.е. к организации приспособительного поведения. С другой стороны, он считал, что приспособительное поведение, соответствующее особенностям внешних воздействий, само по себе является отражением особенностей этих воздействий. «Поскольку, — пишет А.Н. Леонтьев, — изменения строения, состояний и процессов живого тела, а значит, и его деятельности определяются внешними воздействиями, то можно сказать, что уже сама его организация и его деятельность являются отражением объективных свойств окружающей среды» [15, с. 179]. С появлением чувствительности, считает А.Н. Леонтьев, «приспособление организмов, которое всегда, разумеется, является

своеобразным отражением ими свойств среды, приобретает также форму отражения воздействующих свойств среды в их объективных связях и отношениях. Это и есть специфическая для психики форма отражения, отражение предметное» [Там же, с. 176]. Чувствительность, таким образом, начинает рассматриваться им не только как одна из форм раздражимости, но и как форма психического отражения.

Придание чувствительности статуса психической формы отражения позволило А.Н. Леонтьеву обойти принятое в физиологии понимание и раздражимости, и чувствительности как физиологических форм регуляции поведения живых организмов и рассматривать особенности дальнейшего эволюционного развития живой материи в терминах уровней развития психики и соответствующих форм психического отражения. В настоящее время определение психики, сформулированное А.Н. Леонтьевым, и предложенная им классификация уровней эволюционного развития

психики, включающая: 1) уровень элементарной сенсорной психики; 2) уровень перцептивной психики; 3) уровень интеллекта и 4) уровень сознания, воспроизводится во всех учебниках психологии [17] и является методологической основой зоопсихологии — отрасли психологической науки, изучающей особенности психики животных [22].

В качестве основных достоинств гипотезы А.Н. Леонтьева о сущности психики можно указать: во-первых, то, что в ее основе лежат естественнонаучные представления о природе психики, и, во-вторых, то, что психика соотносится не только с особенностями поведения живых организмов, но, главным образом, со способностью организмов к отражения особенностей окружающей среды, в условиях которой осуществляется их поведение. Психика, таким образом, наделяется как функцией регуляции поведения, так и функцией отражения, наличие которых признается подавляющим большинством психологов. Кроме

того, важным является сформулированное А.Н. Леонтьевым положение о том, что при рассмотрении динамики эволюционного развития «существенным является не только то, каким преимущественно путем изменяется деятельность животных, но прежде всего то, каково само ее содержание и внутреннее строение и каковы те формы отражения действительности, которые с ней закономерно связаны» [15, с. 198].

Однако у гипотезы А.Н. Леонтьева есть один существенный недостаток. Поскольку наличие чувствительности как формы раздражимости допускается даже у простейших живых организмов, значит, у них допускается и наличие психики. «Возможно, — пишет А.Н. Леонтьев, — что элементарной чувствительностью обладают некоторые высшие инфузории» [15, с. 187]. Н.В. Беломест-нова, занимаясь изучением естественно-системных оснований психики, утверждает, что «давно уже психика не атрибутируется только человеку,

первоначально она возникла либо у простейших, либо даже у протобионтов» [2, с. 26].

Допускает наличие психики у простейших живых существ и В.А. Иванников, который, находясь, как нам кажется, под влиянием базовой гипотезы А.Н. Леонтьева, пишет: «Начальной психикой можно считать чувственные субъективные переживания (чувствования), возникающие как результат взаимодействия живого существа с окружающей средой. Они возникают, благодаря особому свойству особых клеток живого существа реагировать на раздражение чувственным субъективным переживанием, делая

владельца этих клеток (живое существо — организм) субъектом переживаний» [7, с. 21].

Спрашивается, зачем наделять простейшие живые организмы вплоть до протобионтов способностью к психической форме отражения действительности? Ведь существуют и другие формы отражения: биохимическая, физиологическая, нейрофизиологическая. Психическая форма отражения является наиболее сложной и возникает, соответственно, на более поздних этапах эволюционного развития живых организмов.

Психика как свойство мо:

В отношении природы психики в психологии поддерживалась и другая точка зрения, согласно которой психика возникает только у высокоразвитых живых организмов с появлением у них мозга.

в работах Н.И. Чуприковой

В работе «Рефлексы головного мозга» И.М. Сеченов писал: «… мозг есть орган души, т.е. такой механизм, который, будучи приведен какими ни на есть причинам в движение, дает в окончатель-

ном результате тот ряд внешних явлений, которыми характеризуется психическая деятельность» [20, с. 37]. С материальными процессами, протекающими в мозге, связывал появление психических явлений В.М. Бехтерев, который писал: «психические явления везде и всюду находятся в теснейшем соотношении с материальными процессами, происходящими в определенных частях мозга» [3, с. 7].

Гипотеза, согласно которой психика является свойством мозга и в силу этого присуща более развитым живым организмам, но никак не простейшим, представляется более адекватной. Проблеме соотношения «мозг-психика» посвящены работы Н.И. Чуприковой [23, 24, 25], И.М. Фейгенберг [21], Д.И. Дубровского [4, 5], А.М. Иваницкого [6] и множество других публикаций. По мнению Н.И. Чуприковой, «в настоящее время вряд ли кто-нибудь сомневается в том, что психика животных и человека является функцией их мозга. Вопрос, однако,

состоит в том, какова природа этой функции» [23, с. 104].

При обосновании определения психики как свойства мозга Н.И. Чуприкова использует тот же прием сопоставления и идентификации двух форм отражения, который был использован А.Н. Леонтьевым при определении психики как способности к чувствительности. Сначала А.Н. Леонтьев обосновал положение о том, что чувствительность можно рассматривать как форму субъективного отражения особенностей внешних воздействий в их связях и отношениях. Затем, учитывая, что психику принято определять как субъективное отражение объективной действительности, сопоставляет две формы субъективного отражения и формулирует гипотезу, согласно которой психика и есть не что иное, как чувствительность. Точно также Н.И. Чуприкова сначала формулирует положение о том, что деятельность мозга можно рассматривать как деятельность от-

ражательную, а затем сопоставляет отражательную деятельность мозга и отражательную функцию психики и делает вывод, что психика и есть деятельность мозга. «Успехи нейрофизиологии, -пишет Н.И. Чуприкова, — сделали несомненным, что с самой общей теоретико-методологической точки зрения деятельность мозга должна рассматриваться как отражательная, познавательная по своей сущности» [23, с. 109]. После этого формулируется определение психики: «Если деятельность мозга — это отражение действительности и регуляция на этой основе поведения и деятельности, то это и есть психика», и далее следует утверждение: «и логика, и фактическое положение дел требуют квалифицировать отражательную и регулирующую деятельность мозга как деятельность психическую, как психику» [Там же, с. 111].

Принципиальным недостатком определения психики, предлагаемого Н.И. Чуприковой, является то, что нематериальные по своей сути психические процессы оказываются приравненными к

материальным нервным процессам, протекающим в мозге. По мнению Н.И. Чуприковой, «к процессам психическим, согласно определению, должны быть отнесены только нервные процессы одного определенного класса» [23, с. 112]. В связи с этим она полагает, что «одной из фундаментальных задач нейронаук должно стать нахождение обоснованных критериев для фактического естественнонаучного разграничения собственно психических и непсихических нервных процессов» [Там же]. Однако деление нервных процессов на психические и непсихические вряд ли можно считать удачным. Одно дело считать нервные процессы материальной основой психических процессов и совсем другое дело рассматривать психические процессы как разновидность нервных процессов.

В качестве критерия для разделения материальных нервных процессов, протекающих в мозге, на два класса — психические и непсихические —

Н.И. Чуприкова рассматривает отличия в выполняемых ими функциях. Нервные процессы, именуемые психическими, выполняют, по мнению Н.И. Чуприковой, функцию отражения особенностей объективной действительности. «Они «несут в себе» вне них существующую действительность» [24, с. 177]. К классу непсихических нервных процессов Н.И. Чуприкова относит процессы, роль которых «состоит в обеспечении трофики и энергетики процессов первого класса, в обеспечении необходимого уровня их активного функционального состояния» [24, с. 176-177]. Но в таком случае следует признать возможным вообще отказаться от понятия «психическое» и заменить его, как предлагал в свое время И.П. Павлов, на понятие «высшая нервная деятельность». «Деятельность, обеспечивающую нормальные сложные отношения целого организма к внешнему миру, — писал И.П. Павлов, — законно считать и называть вместо прежнего термина «психической» — высшей нервной деятельностью» [18, с. 187].

Признавая психику свойством мозга, можно говорить о психической форме отражения и психических формах регуляции поведения, только в том случае, если удастся выявить такое содержание отражательной деятельности мозга, которое необходимо, но не обеспечивается ни одной из традиционно рассматриваемых форм отражения. Психика, таким образом, должна рассматриваться как особое свойство мозга, обеспечивающее получение организмом особых знаний об особом содержании действительности. Суть проблемы, связанной с определением сущности психики, как раз и состоит в том, чтобы определить специфику этого особого свойства мозга. При этом можно согласиться с высказыванием С.Э. Полякова о том, что новые и новейшие методы исследования процессов, происходящих в мозге, «не приближают нас к пониманию проблемы соотношения психики и мозга. Они лишь позволяют лучше понять работу мозга» [19, с. 95]. Поэтому проблема определения сущности психики и психической формы отражения — это проблема в большей степени теоретическая.

Заключение

В заключении хотелось бы напомнить известное выражение о том, что проблема, правильно сформулированная — наполовину решенная проблема. Если проблема сущности психики и психической формы отражения до сих пор не имеет удовлетворительного решения, то, возможно, требуется что-то изменить в формулировке самой проблемы. То, что психика и соответствующая психическая форма отражения существуют и возникают, как отмечает А.Н. Леонтьев, «на определенной ступени развития жизни не случайно, а необходимо, т. е. закономерно» [15, с. 159], особых возражений не вызывает. Но чтобы определить, на каком этапе эволюционного развития живых организмов возникает психика, сначала необходимо определиться с ответами на вопросы о том, что такое психика, и чем «психическое» отличается от «непсихического»? Варианты ответов на эти вопросы, предложенные в работах А.Н. Леонтьева и Н.И. Чуприковой, оказываются, как нами было показано, крайне уязвимыми для критики.

Нам представляется, что для понимания сути «психического» и выяснения, на каком этапе эволюционного развития живых организмов могла появиться психика, необходимо рассмотреть и проанализировать все этапы в развитии живых организмов и все возникающие при этом формы отражения, уделяя особое внимание их функциональным ограничениям. Смена и появление новых более сложных форм отражения, по всей видимости, должна происходить в связи с необходимостью преодоления ограничений, присущих предыдущим формам отражения. Придание статуса психической одной из существующих форм отражения, как это сделал А.Н. Леонтьев, и отнесение психических процессов к особому классу нервных процессов, как это сделала Н.И. Чуприкова, проблему возникновения психики, как особой психической формы отражения, не решает. Как ни назови физиологическую форму отражения, она остается физиологической, также как и нервные процессы, как бы их не

называли и к какому бы классу не относили, остаются нервными.

Психика, психическая форма отражения и психические процессы, коль скоро мы допускаем их существование, должны иметь свою специфику. Психика должна рассматриваться не просто как свойство мозга, обеспечивающее отражение объективной действительности, а как некоторое его особое свойство, обеспечивающее отражение особого содержания действительности. Какое содержание действительности следует рассматривать как то особое, для отражения которого необходима особая, психическая форма отражения, — это проблема, но в такой формулировке проблема психики, как показано в наших работах [10, 13], оказывается вполне решаемой. Следуя такому определению психики, в качестве психической формы отражения можно рассматривать особую форму отражательной деятельности мозга, благодаря которой субъект (носитель психики), может получать особые знания о действительности, необходимые ему для осуществления более адекватной и более эффективной регуляции поведения в тех

условиях действительности, в которых он оказывается. На необходимость такого определения специфики психической формы отражения и психических процессов указывал в свое время Б.Ф. Ломов. Анализируя методологические и теоретические проблемы психологии, он писал: «логика развития психологической науки ведет к пониманию психических процессов как процессов субъективного отражения объективной действительности, обеспечивающих регуляцию поведения соответственно условиям, в которых оно осуществляется (выделено курсивом мною — А.К.)» [16, с. 134]. Понимание психических процессов как процессов субъективного отражения объективной действительности, отраженное в первой части утверждения, является в настоящее время практически общепризнанным. Однако мысль, содержащаяся в конце утверждения, по каким-то причинам оказалась не востребованной, что, на наш взгляд, и не позволяло психологам выйти на решение проблемы психики. Но именно эта мысль, и это показано в наших работах [9, 11, 13], является «ключом» к решению проблемы сущности психики и возникновения психической формы отражения.

Литература

1. Аллахвердов В.М. Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному

острову сознания. — СПб.: Изд-во Речь, 2003. — 368 с.

2. Беломестнова Н.В. Естественно-системные основания строения психики // Российский

психологический журнал. — 2011. — Т. 8. — № 5. — С. 24-35.

3. Бехтерев В.М. Объективная психология. — М.: Наука, 1991. — 480 с.

4. Дубровский Д.И. Психические явления и мозг: Философский анализ проблемы в связи с

некоторыми актуальными задачами нейрофизиологии, психологии и кибернетики. — М.: Наука, 1971. — 386 с.

5. Дубровский Д.И. Психика и мозг: результаты и перспективы исследований // Психологический

журнал. — 1990. — Т. 11. — № 6. — С. 3-15.

6. Иваницкий А.М. Мозговая основа субъективных переживаний: гипотеза информационного

синтеза // Журнал высшей нервной деятельности им. И.П. Павлова. — 1996. — Т. 46. — Вып. 2. — С. 241-252.

7. Иванников В.А. О природе и происхождении психики // Национальный психологический журнал.

— 2015. — № 3(19). — С. 15-23.

8. Корниенко А.Ф. Категориальная система общей психологии // Наука и Мир. — 2017. — № 12 (52). —

Т. II. — С.73-83.

9. Корниенко А.Ф. Психика в контексте естественнонаучной исследовательской парадигмы // Наука

и Мир. — 2016. — № 3 (31). — Т. III. — С. 115-119.

10. Корниенко А.Ф. Психика и психические процессы: единая система психологических понятий общей психологии // Российский научный журнал. — 2009. — № 4 (11). — С. 77-89.

11. Корниенко А.Ф. Системный подход в определении сущности психики //Актуальные проблемы теоретической и прикладной психологии: традиции и перспективы / Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Ярославль, 19-21 мая 2011 г. — Ярославль, 2011. — С. 100-103.

12. Корниенко А.Ф. Соотношение понятий «субъект», «субъективность», «субъектность» // Человек, субъект, личность в современной психологии. Материалы Международной конференции, посвященной 80-летию А.В. Брушлинского. Том 1 / Отв. ред. А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко. — М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2013. — С. 208-210.

13. Корниенко А.Ф. Специфика психической формы отражения действительности // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. — СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2008. — № 2. — С. 5-19.

14. Ламарк Ж.Б. Философия зоологии / Пер. с франц. С. В. Сапожникова. Т. 1. — М.; Л.: Биомедгиз, 1935. — 330 с.

15. Леонтьев А.Н. Возникновение и эволюция психики // Избранные психологические произведения: В 2-х т. Т. I. — М.: Педагогика, 1983. — С. 143-279.

16. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. — М.: Наука, 1984. — 445 с.

17. Маклаков А.Г. Общая психология. — СПб.: Питер, 2001. — 592 с.

18. Павлов И.П. Мозг и психика / Под редакцией М.Г. Ярошевского. — М.: Издательство «Институт практической психологии»; Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. — 320 с.

19. Поляков С.Э. Феноменология психических репрезентаций. — СПб.: Питер, 2011. — 688 с.

20. Сеченов И.М. Рефлексы головного мозга. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1942. — 150 с.

21. Фейгенберг И.М. Мозг, психика, здоровье. — М.: Наука, 1972. — 112 с.

22. Филиппова Г.Г. Зоопсихология и сравнительная психология: учебное пособие для студентов высших учебных заведений.ehhh y ncnxoaorii. tom iii. 2018

A. Kornienko

Essence of psyche and mental form of reflection in works of A. N. Leontiev and N I. Chuprikova

Abstract. The article is devoted to consideration of one of fundamental problems of psychology connected with definition of essence of psyche and mechanisms of mental form of reflection. The basics of scientific understanding of psyche laid by the works of I. M. Sechenov, V. M. Bechterev and received significant development in works of A. N. Leontiev are analysed. Attention is drawn to deficiency of Leontiev’s hypothesis, according to which elementary form of psyche is such property of organism, as sensitivity. This hypothesis admits presence of psyche even at elementary living organisms, vital activity of which is implemented on the basis of biochemical processes. Hypothesis according to which psyche is the property of brain is considered as more adequate. Understanding of psyche and mental processes based on this hypothesis presented in works of N. I. Chuprikova are analysed. It is underlined illegitimacy to reduce psyche to reflective activity of brain and non-material mental processes to determined class of nervous processes proceeding in the brain. It is noted that the problem of psyche and mental form of reflection may be solved on the way of search of functional limitations, inherent to neurophysiological form of reflection, and more complex mechanisms of reflection of objective reality that enables to overcome those limitations.

Keywords: psyche, essence of psyche, mental form of reflection, sensitivity as the form of psyche, psyche as the property of brain.

Объективный критерий психики.

Психика – системное свойство высокоорганизованной материи (мозга), которое заключается в активном отражении субъектом объективного мира, построении картины этого мира и регуляции на этой основе своего поведения и деятельности.

Наличие психики позволяет строить последовательную программу действий и производить операции вначале во внутреннем плане (к примеру, осуществлять перебор возможных вариантов поведения) и только потом действовать.

Психика человека является сложнейшей функцией мозга, заключающейся в психическом отражении материальной действительности (субъективное отражение объективного мира), в результате чего формируются идеальные образы реальной действительности, необходимые для регуляции взаимодействия с окружающей средой.

Основные функции психики– отражение и регуляция.

Психическое отражение характеризуется рядом особенностей.

1. Оно дает возможность правильно отражать окружающую действительность, причем правильность отражения подтверждается практикой.

2. Сам психический образ формируется в процессе активной деятельности человека.

3. Психическое отражение углубляется и совершенствуется.

4. Обеспечивает целесообразность поведения и деятельности.

5. Преломляется через индивидуальность человека.

6. Носит опережающий характер.

 

Вопрос о происхождении психики до сих пор остается загадкой.

 

Развитие психики реализуется в двух формах:

1. в форме филогенеза (становление структур психики в ходе биологической эволюции вида или социокультурной истории человечества в целом и отдельных его этнических, социальных, культурных групп) и

2. в форме онтогенеза(формирование психических структур в течение жизни отдельного организма – человека или животного).

Сегодня мы остановимся на проблеме развития психики в филогенезе. А вопросы развития психики в онтогенезе будут рассмотрены при изучении дисциплины Психология развития и возрастная психология во 2 семестре.

Филогенез — историческое формирование организмов. В психологии филогенез понимается как:

1) процесс возникновения и исторического развития, т. е. эволюции психики и поведения животных;

2) процесс возникновения и эволюции форм сознания в ходе истории человечества.

Филогенез изучают зоопсихология, этнопсихология, историческая психология, а также антропология, этнография, история и др. социальные дисциплины.

Основные проблемы при изучении филогенеза таковы:

1) выделение главных этапов эволюции психики животных — в связи с особенностями среды обитания, строения нервной системы и пр., здесь одной из самых известных остается схема К. Бюлера: инстинкт — навык — интеллект;

2) выявление общих факторов эволюции — условий перехода от этапа к этапу;

3) выделение главных этапов эволюции форм сознания — в связи с особенностями производственной деятельности, социальных отношений, культуры, языка и пр.; психика онтогенез филогенез инстинкт

4) установление соотношения основных этапов филогенеза — в частности, человеческой психики, и онтогенеза.

Углубление в филогенетическую историю психики подводит к вопросу об ее объективном критерии, который позволяет определить, есть ли у данного организма психика.

• В истории науки было несколько подходов к решению данного вопроса. Они представлены на слайдах 9 и 10.

 

Так, А.Н. Леонтьев объективным критерием психики считает наличие у организма так называемой «вставленной активности».

 

Вставленная активность:

• это способность организмов реагировать на абиотические (биологически нейтральные) воздействия.

• Реагировать на них оказывается полезным потому, что они находятся в устойчивой связи с биологически значимыми объектами и, значит, являются их потенциальными сигналами.

 

Даже во внешнем облике животных закрепилась эта способность реагировать на абиотические раздражители.

 

Отражение абиотических свойств оказывается неразрывно связанным с качественно иной формой активности существ — поведением.

До того жизнедеятельность сводилась к различным витальным актам: усвоению пищи, выделению, росту, размножению и пр.

Теперь появляется активность, «вставленная» между актуальной ситуацией и витальным актом — обменом веществ.

Смысл этой активности — обеспечить биологический результат там, где условия не позволяют ему реализоваться непосредственно.

С этим критерием связаны два фундаментальных понятия: раздражимость и чувствительность.

 

РАЗДРАЖИМОСТЬ –этоспособность организмов реагировать на биологически значимые внешние воздействия изменениями, которые могут включать в себя широкий спектр реакций:

от диффузных реакций протоплазмы у простейших и кончая сложными, высокоспециализованными реакциями у человека.

Раздражимостьотносится к фундаментальным свойствам живых систем: ее наличие — классический критерий жизни вообще.

 

У простейших одноклеточных организмов раздражимость характеризуется определенной направленностью их перемещений — к источнику воздействия или от него.

Раздражимость, или возбудимость органов чувств, — важнейшая предпосылка отражения организмом свойств внешней среды, что составляет сущность процессов чувствительности.

 

ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ

• Общая способность к ощущению — способность организмов активно реагировать на раздражения, отражать воздействия, биологически нейтральные, но объективно связанные с биотическими свойствами.

• Появляется в филогенезе, когда организмы начинают реагировать на факторы среды, выполняющие сигнальную функцию в отношении к имеющим прямое биологическое значение воздействиям.

Здесь отражение, согласно А.Н. Леонтьеву, имеет два аспекта:

• в объективном смысле — реагирование на данный агент, прежде всего двигательное;

• в субъективном — внутреннее переживание, ощущение данного объекта.

2. Стадии и уровни психического отражения у животных

Чтобы понять, насколько сложен и многогранен для изучения предмет психологии, рассмотрим основные формы психики с различных позиций.

Алексей Николаевич Леонтьев (1903-1979), рассматривая эволюционное развитие психики, выделяет три стадии:

1. стадию элементарной сенсорной психики,

2. стадию перцептивной психики,

3. стадию интеллекта.

 

Курт Эрнестович Фабри сохраняет лишь первую и вторую стадии, растворяя стадию интеллекта в стадии перцептивной психики по причине трудности разделения «интеллектуальных» и «неинтеллектуальных» форм поведения высших млекопитающих.

Первая включает в себя два уровня: низший и высший, а вторая — три уровня: низший, высший и наивысший. В психологии этот подход условно получил название концепции Леонтьева-Фабри. Рассмотрим ее основное содержание.

Каждая из стадий развития психики и поведения животных и соответствующие ей уровни характеризуются определенным сочетанием двигательной активности и форм психического отражения, причем в процессе эволюционного развития то и другое взаимодействуют друг с другом.

Совершенствование движений ведет к улучшению приспособительной деятельности организма. Эта деятельность, в свою очередь, способствует улучшению нервной системы, расширению ее возможностей, создает условия для развития новых видов деятельности и форм отражения. То и другое опосредуется совершенствованием психики.

 

Стадия элементарной сенсорной психики характеризуется примитивными элементами чувствительности, не выходящими за пределы простейших ощущений. Эта стадия связана с выделением у животных специализированного органа, осуществляющего сложные манипулятивные движения организма с предметами внешнего мира.

Таким органом у низших животных являются челюсти. Они заменяют им руки, которые есть только у человека и некоторых высших животных. Челюсти сохраняют свою роль как орган манипуляций и исследования окружающего мира в течение длительного периода времени, вплоть до освобождения передних конечностей животного для этой цели.

Низший уровень стадии элементарной сенсорной психики, на котором находятся простейшие и низшие многоклеточные организмы, живущие в водной среде, характеризуется тем, что здесь в достаточно развитом виде представлена раздражимость — способность живых организмов реагировать на биологически значимые воздействия среды повышением уровня своей активности, изменением направления и скорости движений. Чувствительность как способность реагировать на биологически нейтральные свойства среды и готовность к научению методом условных рефлексов еще отсутствует. Двигательная активность животных еще не имеет поискового, целенаправленного характера.

 

Следующий, высший уровень стадии элементарной сенсорной психики, которого достигают живые существа типа кольчатых червей и брюхоногих моллюсков, характеризуется появлением первых элементарных ощущений и челюстей как органа манипулирования. Изменчивость поведения здесь дополняется появлением способности к приобретению и закреплению жизненного опыта через условнорефлекторные связи. На этом уровне уже существует чувствительность. Двигательная активность совершенствуется и приобретает характер целенаправленного поиска биологически полезных и избегания биологически вредных воздействий.

Виды приспособительного поведения, приобретаемые в результате мутаций и передаваемые из поколения в поколение благодаря естественному отбору, оформляются в качестве инстинктов — наследственно закрепленных, структурно и функционально довольно жестких систем целесообразно устроенных органических и поведенческих реакций.

 

Качественный скачок в развитии психики и поведения животных происходит на следующей, перцептивной стадии. Ощущения здесь объединяются в образы, а внешняя среда начинает восприниматься в виде вещно оформленных, расчлененных на детали в восприятии, но образно целостных предметов, а не отдельных ощущений. В поведении животных с очевидностью выступает тенденция ориентироваться на предметы окружающего мира и отношения между ними. Наряду с инстинктами возникают и более гибкие формы приспособительного поведения в виде сложных, изменчивых двигательных навыков.
Весьма развитой оказывается двигательная активность, включающая движения, связанные с изменением направления и скорости. Деятельность животных приобретает более гибкий, целенаправленный характер. Все это происходит уже на низшем уровне перцептивной психики, на котором, по предположению, находятся рыбы, другие низшие позвоночные, некоторые виды беспозвоночных и насекомые.

Следующий, высший уровень перцептивной психики включает высших позвоночных: птиц и некоторых млекопитающих. У них уже можно обнаружить элементарные формы мышления, проявляемого в способности к решению задач в практическом, наглядно-действенном плане. Здесь мы обнаруживаем готовность к научению, к усвоению способов решения таких задач, их запоминанию и переносу в новые условия (в ограниченных, правда, пределах).

Наивысшего уровня развития перцептивной психики достигают обезьяны. Их восприятие внешнего мира носит, по-видимому, уже образный характер, а научение происходит через механизмы подражания и переноса. В такой психике особо выделяется способность к практическому решению широкого класса задач, требующих исследования и манипулирования с предметами. В деятельности животных выделяется особая, ориентировочно-исследовательская, или подготовительная, фаза. Она заключается в изучении ситуации прежде, чем приступить в ней к практическим действиям.

Наблюдается определенная гибкость в способах решения, широкий перенос однажды найденных решений в новые условия и ситуации. Животные оказываются способными к исследованию и познанию действительности независимо от наличных потребностей и к изготовлению элементарных орудий. Вместо челюстей органами манипулирования становятся передние конечности, которые еще не полностью освобождены от функции передвижения в пространстве (локомоция). Весьма развитой становится система общения животных друг с другом, у них появляется свой язык. Описав эти стадии и уровни, К.Э. Фабри пришел к выводу, что интеллект свойственен не только антропоидам, но и всем приматам, а также некоторым другим животным.

 

 

Узнать еще:

Введение в ненормальную психологию | Безграничная психология

Определение «нормального» и «ненормального»

Идеи «нормального» и «ненормального» во многом формируются социальными стандартами и могут иметь глубокие социальные разветвления.

Цели обучения

Проанализировать проблемы, связанные с попытками дать определение «нормальному» и «ненормальному»

Основные выводы

Ключевые моменты

• Что считается «нормальным», меняется с изменением социальных стандартов.
• Несмотря на проблемы, связанные с определением «нормального», по-прежнему важно установить руководящие принципы, чтобы иметь возможность выявлять людей, которые страдают, и помогать им. Это цель Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (известного как DSM-5), публикации в области клинической психологии.
• DSM-5 пытается явно отличить нормальность от аномалии на основе конкретных симптомов.
• Грубо говоря, общество обычно рассматривает нормальность как хорошее, а ненормальное как плохое.Обозначение «нормального» или «ненормального» может иметь серьезные последствия для человека, такие как изоляция или стигматизация со стороны общества.
• Стигма и дискриминация могут усугубить страдания и инвалидность тех, у кого диагностировано (или предполагается, что у них) психическое расстройство.
• Чтобы снизить стигму, недавно был сделан шаг в сторону принятия личностно-ориентированного языка: называть людей «людьми с психическими заболеваниями», а не «психически больными людьми» (e.g., «человек с биполярным расстройством», а не «биполярный человек»).

Ключевые термины

• этиология : Установление причины, происхождения или причины чего-либо.
• патология : любое отклонение от здорового или нормального состояния; нарушение.
• социальные нормы : групповые убеждения о том, как члены этой группы должны вести себя в данной ситуации.
• стрессор : Состояние или влияние окружающей среды, вызывающее расстройство организма.
• стигма : Общественное неодобрение и осуждение человека или группы людей за то, что они не соответствуют социальным нормам своего сообщества.

Проблемы определения «нормального»

Психологическое расстройство — это состояние, характеризующееся ненормальными мыслями, чувствами и поведением. Однако определение того, что является «нормальным» и «ненормальным», является предметом многочисленных споров. Определения нормальности сильно различаются в зависимости от человека, времени, места, культуры и ситуации. В конце концов, «нормальное» — это субъективное восприятие, а также аморфное восприятие — часто легче описать ненормальное, чем то, что нормально.

Проще говоря, однако, общество в целом часто воспринимает или маркирует «нормальное» как «хорошее» и «ненормальное» как «плохое». Таким образом, ярлык «нормального» или «ненормального» может иметь серьезные последствия для человека, такие как изоляция или стигматизация со стороны общества.

Хотя определение «нормального» сложно, все же важно установить руководящие принципы, чтобы иметь возможность выявлять людей, которые страдают, и помогать им. С этой целью в областях психологии и психиатрии было разработано Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (известное как DSM-5), стандартизированная иерархия диагностических критериев, помогающая различать нормальные и аномальные (т.е. «Патологические») поведения и симптомы. В 5-м издании «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам » Американской психиатрической ассоциации (DSM-5) излагаются четкие и конкретные рекомендации по выявлению и классификации симптомов и диагнозов.

Клинические определения аномалий: DSM

DSM — центральный элемент дебатов вокруг определения нормальности, и он продолжает меняться и развиваться. В настоящее время в DSM-5 (пятое издание) ненормальное поведение обычно определяется как поведение, которое нарушает нормы в обществе, является неадаптивным, редко встречается в контексте культуры и окружающей среды и вызывает у человека страдания в повседневной жизни. жизнь.В частности, цель DSM-5 — выявить ненормальное поведение, которое указывает на какое-то психологическое расстройство. DSM определяет конкретные критерии, используемые при диагностике пациентов; он представляет собой отраслевой стандарт для психологов и психиатров, которые часто работают вместе, чтобы диагностировать и лечить психологические расстройства.

По мере того, как DSM развивалась с течением времени, возник ряд конфликтов, связанных с категоризацией аномального и нормального психического функционирования.Большая часть этих трудностей возникает из-за различия между ожидаемым стрессом реакцией (реакция на стрессовые жизненные события, которые можно считать «нормальными») и индивидуальной дисфункцией (симптомы или реакции на стресс, выходящие за рамки «нормальных» или ожидаемая реакция может быть). В результате DSM четко различает психические расстройства и неупорядоченные состояния. Состояние, не связанное с расстройством, возникает из-за социальных стрессоров или поддерживается ими. С этой целью DSM требует, чтобы для соответствия диагностическим критериям психического расстройства симптомы индивидуума «не были просто ожидаемой и санкционированной культурой реакцией на конкретное событие; например, смерть любимого человека.Какой бы ни была исходная причина [паттерна симптомов], в настоящее время она должна рассматриваться как проявление поведенческой, психологической или биологической дисфункции у человека ».

При этом, если реакция человека на конкретную ситуацию вызывает значительные нарушения в более чем одной сфере жизни человека (например, на работе, в доме, в школе или в отношениях), это может считаться ненормальным или показателем психологического состояния. расстройство независимо от его этиологии.

Стигма

Важно проанализировать социальные последствия диагноза, потому что очень многие люди в какой-то момент своей жизни страдают психическим заболеванием.По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), более трети людей во всем мире в какой-то момент своей жизни соответствуют критериям хотя бы одного диагностируемого психического расстройства. К сожалению, стигма и дискриминация могут усугубить их страдания и инвалидность. Это побудило различные социальные движения работать над повышением осведомленности и понимания общества о психических заболеваниях и противодействовать социальной изоляции.

Стигма — это общественное неодобрение и осуждение человека или группы людей за то, что они не соответствуют социальным нормам своего сообщества.В контексте психических заболеваний социальная стигма характеризуется как предвзятое отношение и дискриминационное поведение, направленное на людей с психическими заболеваниями в результате присвоенного им ярлыка. В Соединенных Штатах на людей часто оказывают давление, чтобы они были «нормальными» — или, по крайней мере, воспринимают таковыми, — чтобы добиться признания в обществе. Обществу не нравится «ненормальность», поэтому, если кто-то не соответствует тому, что воспринимается как нормальное, ему могут дать ряд негативных ярлыков, таких как «больной», «сумасшедший» или «психопат».Эти ярлыки ведут к дискриминации, маргинализации и изоляции — даже насилию против — личности.

Само-стигма

В родственном вопросе, самостигматизация — это когда кто-то усваивает негативные представления общества о них или о людях, которые, по их мнению, похожи на них: они начинают верить или опасаться, что другие поверят, что негативные ярлыки и представления верны.

Логотип NAMI : Национальный альянс по психическим заболеваниям направлен на снижение социальной стигмы и стыда в связи с различными психическими заболеваниями.

Последствия стигмы и самостигмы

Эта интернализация вызывает чувство стыда и обычно приводит к ухудшению результатов лечения. Опыт стигмы или самостигмы также может привести к следующему:

• Отказ от лечения. Страх стигматизации и отчуждения может привести к тому, что человек вообще откажется от лечения. Беспокойство по поводу восприятия других и социальных последствий, связанных с ярлыком психического заболевания, часто удерживает людей от обращения за помощью в любом терапевтическом, семейном, социальном или фармакологическом контексте.
• Социальная изоляция. Человек с психическим заболеванием может вообще избегать социальных сетей; например, человек, страдающий депрессией, может решить не видеться и не разговаривать с друзьями и семьей из страха «сбить их с толку» или «стать обузой». Это особенно опасно в свете понимания того, что социальные связи являются одним из ключевых факторов выздоровления от психического заболевания.
• Искаженное восприятие заболеваемости психическим заболеванием. Хотя примерно каждый третий человек в какой-то момент своей жизни будет страдать психическим заболеванием, все еще есть много людей, которые не признают психическое заболевание проблемой общественного здравоохранения.Из-за того, что люди не обращаются за лечением, общественное осуждение психических заболеваний приводит к тому, что меньше диагнозов и меньше людей получают помощь. Это означает, что психические заболевания кажутся гораздо менее распространенными, чем есть на самом деле.

Борьба со стигмой

Стигмы обычно глубоко укоренились в обществе на протяжении многих лет, поэтому их нельзя искоренить мгновенно. Но с ростом осознания того, что психические заболевания поражают очень многих людей в Соединенных Штатах и ​​во всем мире, все больше и больше делается для снижения стигмы, связанной с такими заболеваниями.

Человеко-ориентированный язык

Например, область психологии недавно перешла в сторону использования сознательно ориентированного на человека языка, называя людей психически больными , а не психически больными людьми. Таким образом, язык подчеркивает человечность человека и определяет его в первую очередь как личность, а не определяет его по болезни.

Например, обращение к кому-либо как к «девушке с анорексией» имеет иное влияние, чем «девушка с анорексией».В первом примере человек полностью определяется расстройством; во втором случае анорексия является характеристикой, но не определяющей. То же самое касается «ученика с СДВГ», «ребенка с аутизмом» и «матери с депрессией» — каждый из них подвергает гораздо меньшей стигматизации, чем «ученик с СДВГ», «аутичный ребенок» и «депрессивный ребенок». мама.»

Классификация аномального поведения: DSM

DSM помогает диагностировать психологические расстройства; его много раз пересматривали, и его хвалят, и критикуют.

Цели обучения

Оценить плюсы и минусы системы классификации психических расстройств DSM

Основные выводы

Ключевые моменты

• Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM) — это стандартное руководство по классификации, используемое специалистами в области психического здоровья в США.
• DSM содержит иерархию диагностических критериев для каждого расстройства психического здоровья, признанную Американской психиатрической ассоциацией.
• DSM пересматривался несколько раз с момента первоначального написания DSM-I (включая DSM-II, DSM-III, DSM-III-Revised, DSM-IV, DSM-IV-TR и DSM-5).
• Одной из сильных сторон DSM является то, что он помогает разрабатывать методы лечения, основанные на фактических данных, и обеспечивает согласованность действий врачей, страховых компаний и других поставщиков медицинских услуг.
• DSM подвергался критике за недостаточную надежность и достоверность диагнозов; основывать свой диагноз на поверхностных симптомах, а не на основных причинах; его отчетливая культурная предвзятость; и конфликт интересов, связанный с его отношениями с фармацевтическими компаниями.

Ключевые термины

• коморбидность : Наличие одного или нескольких расстройств (или заболеваний) в дополнение к первичному заболеванию или нарушению.
• невроз : Психическое расстройство, менее серьезное, чем психоз, отмеченное тревогой или страхом.
• психодинамический : О подходе к психологии, который подчеркивает систематическое изучение психологических сил, лежащих в основе человеческого поведения, чувств и эмоций, а также того, как они могут быть связаны с ранним опытом.
• психоз : тяжелое психическое расстройство, иногда с физическим повреждением мозга, отмеченное искаженным взглядом на реальность.

Что такое DSM?

Несмотря на то, что с течением времени был разработан ряд систем классификации для диагностики психических расстройств, большинство специалистов в области психического здоровья в США используют Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM), последнее опубликованное в его 5-е издание (известное как «DSM-5») Американской психиатрической ассоциацией в 2013 году.

DSM — это стандартное руководство по классификации психических расстройств, которое содержит иерархию диагностических критериев для каждого расстройства психического здоровья, признанного Американской психиатрической ассоциацией. DSM используется психиатрами и психологами, врачами и медсестрами, терапевтами и консультантами. Он используется для индивидуальных клинических диагнозов, но его коды и критерии также используются при сборе данных о частоте различных расстройств.

DSM часто считают «неизбежным злом» — у него много недостатков, но это также единственный широко распространенный метод диагностики психических расстройств.

История DSM

Первоначальным толчком к разработке классификации психических расстройств в США была необходимость сбора статистической информации. Исследования и изменение культурных норм со временем внесли свой вклад в эволюцию DSM.

DSM-I (1952)

Первая версия DSM была создана в ответ на широкомасштабное участие психиатров в лечении, обработке и оценке солдат Второй мировой войны. DSM-I состоял из 130 страниц и перечислял 106 психических расстройств, от многих из которых с тех пор отказались.

DSM-II (1968)

DSM-I и DSM-II являются четким отражением сильного психодинамического уклона области психологии на момент их публикации. Симптомы не были подробно описаны для конкретных расстройств, и многие из них рассматривались как отражение обширных скрытых конфликтов или дезадаптивных реакций на жизненные проблемы, коренящиеся в различии между неврозом и психозом. Социологические и биологические знания были включены в модель, которая не подчеркивала четкую границу между нормой и аномалией.

DSM-III (1980)

Примерно в это же время возникла полемика относительно исключения концепции невроза. Столкнувшись с колоссальной политической оппозицией, DSM-III подвергался серьезной опасности быть не одобренным попечительским советом Американской психологической ассоциации (APA), если только «невроз» не был включен в какой-либо статус; в некоторых случаях в результате политического компромисса этот термин снова вставлялся в скобки после слова «беспорядок». DSM-III включал более чем в два раза больше диагнозов (265), чем исходный DSM-1, и был почти в семь раз больше своего размера (всего 886 страниц).

DSM-IV (1994)

В этой версии критерий клинической значимости был добавлен почти к половине всех категорий. Этот критерий требовал, чтобы симптомы вызывали «клинически значимое расстройство или нарушение в социальной, профессиональной или других важных сферах жизнедеятельности».

«Текстовая редакция» DSM-IV, известная как DSM-IV-TR, была опубликована в 2000 году. DSM-IV-TR была организована в виде пятичастной осевой системы.

• Axis I : Клинические расстройства, такие как депрессия и тревога.
• Ось II : Расстройства личности и / или нарушения развития (например, умственная отсталость, ранее называемая умственной отсталостью).
• Axis III : физические проблемы, которые могут повлиять на психическое здоровье, например диабет.
• Axis IV : Психосоциальные факторы стресса, такие как профессиональные проблемы.
• Axis V : Глобальная оценка функционирования (GAF), которая дает оценку общего функционирования человека от 1 до 100.

DSM-5 (2013)

Возможно, самая спорная версия, DSM-5 содержит тщательно пересмотренные диагнозы; в одних случаях он расширяет диагностические определения, а в других — сужает их. Заметные изменения включают переход от аутизма и синдрома Аспергера к комбинированному расстройству аутистического спектра; отказ от классификации подтипов для вариантных форм шизофрении; отказ от «исключения тяжелой утраты» для депрессивных расстройств; пересмотренное лечение и отнесение расстройства гендерной идентичности к гендерной дисфории; и изменения критерия посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).В DSM-5 отказались от многоосевой системы диагностики DSM-IV, перечислив все расстройства на одной оси. Он заменил Axis IV значительными психосоциальными и контекстными функциями и полностью отказался от Axis V (GAF). Хотя DSM-5 длиннее, чем DSM-IV, объем включает только 237 расстройств, что меньше 297 расстройств, перечисленных в DSM-IV.

DSM-5 : последнее издание Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам, DSM-5, опубликованное в 2013 году.

Сильные стороны DSM

Лечение на основе доказательств

Одной из сильных сторон DSM является ее использование в исследовании и разработке методов лечения, основанных на фактических данных. Исследователи используют диагнозы DSM для проведения исследований и испытаний на пациентах, и это исследование определяет, какие подходы к лечению обеспечивают наиболее эффективные результаты. По мере публикации исследований поставщики услуг в области психического здоровья узнают, как использовать наиболее научно обоснованные методы лечения в своей практике.

Согласованность и страховое покрытие

DSM также обеспечивает общий язык для врачей, социальных работников, медсестер, психологов, семейных и семейных терапевтов и психиатров для обсуждения психических заболеваний.Помимо обеспечения общего языка среди практикующих врачей, больницы, клиники и страховые компании в США также обычно требуют диагностики DSM для всех пациентов, проходящих лечение. Поставщики услуг часто должны использовать DSM, чтобы получить покрытие для своих клиентов от страховых компаний, которым для лечения требуются определенные диагнозы DSM.

Слабые стороны DSM

Вопросы надежности и действительности

Пересмотры DSM, начиная с 3-го издания и далее, в основном касались диагностической надежности — степени, в которой разные диагносты соглашаются с диагнозом.Многие диагнозы настолько схожи, что между расстройствами наблюдается высокий уровень коморбидности.

Диагностика на основании поверхностных симптомов

DSM в первую очередь занимается признаками и симптомами психических расстройств, а не их первопричинами. Он утверждает, что собирает их вместе на основе статистических или клинических шаблонов. Кроме того, диагностические ярлыки могут стигматизировать пациентов, создавая стереотипы в отношении определенных диагнозов.

Культурный уклон

Текущие диагностические руководства критиковались как имеющие фундаментально евро-американское мировоззрение.Распространенная критика включает как разочарование по поводу большого количества задокументированных незападных психических расстройств, которые все еще не учтены, так и разочарование в связи с тем, что даже те, которые включены, часто неправильно интерпретируются или искажаются.

Медикализация и финансовые конфликты интересов

Утверждалось, что способ структурирования категорий DSM и существенное расширение числа категорий представляют растущую медикализацию человеческой природы. Многие приписывают это расширению власти и влияния фармацевтических компаний за последние несколько десятилетий.Примерно половина авторов, которые выбрали и определили психические расстройства DSM-IV, когда-то имели финансовые отношения с фармацевтической промышленностью, что повышает вероятность прямого конфликта интересов.

Стигма

Поскольку DSM — это система навешивания ярлыков, ее часто критикуют за то, что она способствует созданию социальной стигмы в отношении людей с психическими заболеваниями. В контексте психических заболеваний социальная стигма характеризуется как предвзятое отношение и дискриминационное поведение, направленное на людей с психическими заболеваниями в результате присвоенного им ярлыка.Стигма и дискриминация могут усугубить страдания и инвалидность тех, у кого диагностировано психическое расстройство.

Профилактика психологических расстройств

Сосредоточение внимания на профилактике психических заболеваний, а не только на лечении существующих психических заболеваний, имеет множество преимуществ для здоровья и экономики.

Цели обучения

Приведите примеры первичных, вторичных и третичных подходов к профилактике психических расстройств

Основные выводы

Ключевые моменты

• Профилактика психических заболеваний имеет ряд преимуществ, от улучшения благосостояния людей до позитивных экономических и социальных изменений.
• Факторы риска психических заболеваний включают как генетические факторы, так и влияние окружающей среды.
• Профилактические мероприятия включают оценку факторов риска психических заболеваний. Существует три уровня профилактики: первичный, вторичный, и третичный .
• Первичная профилактика нацелена на людей, которые подвержены высокому риску развития расстройства на основании биологических, социальных или психологических факторов риска (например, обучение подростков навыкам регулирования эмоций).
• Вторичная профилактика направлена ​​на диагностику и лечение расстройства на его ранних стадиях (например,g., кризисное консультирование изнасилования).
• Третичная профилактика нацелена на людей, у которых уже есть заболевание, путем уменьшения или устранения негативного воздействия расстройства (например, Анонимные Алкоголики или АА).

Ключевые термины

• предрасположенность : Состояние восприимчивости к чему-либо, особенно к болезни или другой проблеме со здоровьем.
• стрессор : Состояние или влияние окружающей среды, вызывающее расстройство организма.
• вмешательство : Действие вмешательства в ход событий.
• первичная профилактика : Усилия по предотвращению возникновения заболевания либо путем устранения возбудителей болезни, либо путем повышения устойчивости к болезням. Примеры в контексте физического здоровья включают иммунизацию против болезней, поддержание здорового питания и режима физических упражнений, а также отказ от курения.

Профилактика психических заболеваний имеет ряд преимуществ — от улучшения благосостояния людей до позитивных экономических и социальных изменений.В отчете Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) за 2004 год «Профилактика психических расстройств » говорится, что «профилактика этих расстройств, безусловно, является одним из наиболее эффективных способов снижения бремени [болезней]». Аналогичным образом, руководство Европейской психиатрической ассоциации (EPA) по профилактике психических расстройств 2011 г. гласит: «Имеются убедительные доказательства того, что различные психические расстройства можно предотвратить с помощью эффективных мероприятий, основанных на доказательствах».

Оценка рисков

Факторы риска психических заболеваний включают как генетические факторы, так и влияние окружающей среды.К факторам окружающей среды относятся отношения и опыт в раннем детстве (например, жестокое обращение или пренебрежение), бедность, влияние расы и расизма, а также основные жизненные стрессоры (например, разрыв, потеря работы или смерть любимого человека). Другие факторы риска могут включать в себя семейный анамнез психических заболеваний (таких как депрессия или тревожность), темперамент и отношения (например, пессимизм).

Некоторые психические расстройства имеют генетическую связь. Обычно эта связь является предрасположенностью к развитию расстройства, а это означает, что, хотя у одного человека вероятность его развития выше, чем у других, нет никакой гарантии, что это произойдет.Первичная профилактика (обсуждается ниже) может помочь снизить вероятность того, что у генетически предрасположенного человека разовьется данное заболевание.

Факторы риска и генетика : Риск человека заболеть шизофренией увеличивается, если его родственник болен шизофренией — чем ближе генетическая связь, тем выше риск.

Три уровня профилактики

Профилактика делится на три уровня: первичный, вторичный, и третичный . Первичная профилактика нацелена на людей с высоким риском развития расстройства; вторичная профилактика нацелена на тех, кто находится на ранних стадиях заболевания; а третичная профилактика нацелена на людей, у которых уже есть заболевание, путем уменьшения или устранения его негативного воздействия.

Первичная профилактика

Первичная профилактика включает методы, позволяющие полностью избежать возникновения расстройства или заболевания. Большинство усилий по укреплению здоровья среди населения относятся к этому типу. Этот метод нацелен на людей и группы, которые имеют высокий риск развития психического заболевания на основании биологических, социальных или психологических факторов риска. Программы первичной профилактики могут включать обучение родителей эффективным родительским навыкам, раздачу презервативов учащимся, подвергающимся высокому риску заражения ИППП или подростковой беременности, или оказание социальной поддержки разводимым детям.Исследования показали, что такие программы очень эффективны, а с финансовой точки зрения затраты на реализацию таких программ первичной профилактики часто намного ниже, чем конечные затраты на уход за людьми после того, как им был поставлен диагноз расстройства или заболевания.

Вторичная профилактика

Вторичная профилактика включает методы диагностики и лечения расстройства или заболевания на ранних стадиях до того, как оно вызовет серьезные страдания. Этот подход также направлен на снижение количества установленных случаев.Примером программы вторичной профилактики является консультирование в случае изнасилования. После изнасилования у человека может развиться или находиться на ранних стадиях развития ряда расстройств, таких как депрессия, тревога или посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Раннее вмешательство посредством консультирования может помочь свести к минимуму прогрессирование одной или нескольких из этих проблем психического здоровья.

Третичная профилактика

Третичная профилактика включает методы уменьшения негативного воздействия существующих нарушений или заболеваний за счет уменьшения осложнений и восстановления утраченных функций.Эти методы включают вмешательства, которые предотвращают рецидив, способствуют реабилитации и уменьшают характер расстройства. Примеры программ третичной профилактики включают анонимных алкоголиков (АА), программы контроля диабета и посещения на дому тех, кто страдает хроническими заболеваниями.

Определение субъективного по Merriam-Webster

субъект | \ (ˌ) səb-ˈjek-tiv \

1 : , относящиеся к субъекту или составляющие его: например,

а устаревший : , относящиеся к субъекту или характерные для него, особенно в условиях отсутствия свободы действий или покорности

б : относящийся к грамматическому предмету особенно : именительный падеж 2 : или относящиеся к существенному существу того, что имеет субстанцию, качества, атрибуты или отношения

б : , относящиеся или являющиеся опытом или знаниями, обусловленными личными психическими характеристиками или состояниями

(2) : изменено или затронуто личными взглядами, опытом или предысторией субъективный отчет об инциденте

б : , возникающие в результате состояний мозга или органов чувств, а не непосредственно вызванные внешними раздражителями. субъективные ощущения c : возникающие из или идентифицированные посредством восприятия собственных состояний и процессов субъективный симптом болезни — сравнить объективный смысл 2c 5 : отсутствует в реальности или по существу : иллюзорно субъект | \ (ˌ) səb-ˈjek-tiv \

Цели, задачи и рефлексивные привычки

Чтобы получить максимальную отдачу от рефлексии, используйте ее, чтобы помочь вам создавать и достигать цели и задачи, и, таким образом, выработать рефлексивную привычку.

Размышление о единственном опыте может принести значительную пользу и повысить эффективность обучения на основе этого опыта — это рассматривается в другом месте данного набора инструментов для размышлений. Однако самая большая ценность размышлений приходит, когда вы вырабатываете рефлексивную привычку и образ мышления и согласовываете их со своим собственным набором ценностей, целей и задач. Это позволяет вам владеть и управлять своим прогрессом, развитием и влиянием в учебе или карьере, в ваших сообществах и в личной жизни.

Формирование рефлексивной привычки и мышления обычно сочетает в себе как минимум три ключевых элемента:

• Способность и готовность размышлять о личном опыте, чтобы извлечь из него больше уроков.
• Повторяющееся размышление над серией связанных переживаний, формирующее обучение и ценность каждый раз, когда мы проходим через рефлексивный цикл.
• Регулярно размышляйте в течение более длительного периода времени, чтобы увидеть закономерности и возможности обучения, которые мы могли упустить.

На этой странице рассказывается о них и о том, как вы можете использовать рефлексию, чтобы помочь вам в определении и достижении ваших ценностей, целей и задач . Размышления об индивидуальном опыте рассматриваются в другом месте в разделе «Размышления об опыте».

Размышляя об опыте (в наборе Reflectors ‘Toolkit)

Ключевые моменты раскрыты ниже:

• Повторяющееся отражение над серией связанных опытов добавляет реальную ценность. Между точками обучения из индивидуального опыта можно выявить связи, оказывающие большее влияние, чем сумма его частей.
• Хотя рефлексия часто используется для изучения индивидуального краткосрочного опыта, ее также можно применить и для анализа за расширенный период , такой как неделя, месяц или год.Это может помочь выявить соответствующий опыт и знания, а также гарантировать, что ценные знания не будут потеряны.
• Постановка и размышление над целями и задачами может помочь добиться целенаправленного прогресса и удержать ваше внимание и энергию там, где вы этого хотите. Акт определения ценностей и постановки целей сам по себе является рефлексивным процессом.
• Пример подходит к для размышления о целях, задачах и ценностях.

Такие термины, как «цели», «задачи», «привычки» и «ценности» могут иметь несколько значений и коннотаций.Для ясности в этом разделе мы используем следующие определения.

Срок	Как это используется в этом разделе
Значения	Ваши убеждения или идеалы о том, что важно в жизни
Голы	Общие основные результаты, которых вы хотите достичь
Цели	Мелкие шаги, которые вы делаете для достижения более крупной цели
Светоотражающая привычка	Постоянная практика регулярного отражения

Модель ERA

Добавление ценности путем повторения размышлений над серией опытов

Некоторые люди думают об отражении как о процессе, который применяется к различным, индивидуальным переживаниям.Базовый процесс соответствует модели ERA — Опыт, отражение, действие — и почти все другие модели отражения имеют аналогичную базовую структуру, которая расширяет ее.

На самом деле, одна из величайших ценностей рефлексии приходит, когда мы повторяем рефлексивный процесс снова и снова для серии опытов. В результате многие рефлексивные модели являются круговыми — следуя опыту, мы размышляем над ним и определяем обучение и действия, которые мы можем использовать в будущем.

Таким образом, мы можем превратить индивидуальный рефлексивный цикл в продолжающийся процесс рефлексии , увеличивая обучение и ценность каждый раз, когда мы проходим через рефлексивный цикл.

Постоянный процесс размышления, переходящий от одного цикла к другому.

Создавая непрерывный процесс рефлексии, мы создаем значительную дополнительную ценность. Это может включать:

• Укрепление наших рефлексивных навыков и привычек — рефлексия становится легче, быстрее, естественнее и эффективнее, и часто также становится легче распознать возможности для рефлексии.
• Создание более глубоких размышлений, которые улучшают обучение и самосознание и уменьшают потерю знаний.
• Позволить себе быть более целеустремленными в отношении того, как мы используем свое время и энергию с наибольшим эффектом для себя и других, в нашей учебе, нашей карьере, нашем обществе и нашей личной жизни.

Использование отражения для просмотра более длинного таймфрейма

Неоднократные размышления над серией краткосрочных переживаний — не единственный способ получить дополнительную ценность от процесса размышлений.Мы также можем анализировать более длительные периоды времени и использовать это, чтобы увидеть то, что мы, возможно, упустили, например закономерности или возможности для обучения. Находясь на некотором расстоянии от самого переживания, мы также сможем размышлять о нем с меньшими эмоциями и большей критичностью.

Например, некоторые люди считают полезным добавить структуру к своей рефлексивной привычке, решив, что они всегда будут размышлять о своем дне, последней неделе, месяце или году. Для этого часто используются два подхода — по отдельности или в комбинации:

• Набор подсказок для общего и широкого размышления, например: «Какие были мои самые большие проблемы и основные моменты за последний день / неделю / месяц / год?»
• набор конкретных тем, над которыми они хотят размышлять, например, «Ситуации, в которых я имел / мог оказать положительное влияние на окружающих за последнюю неделю» или «Опыт, в котором я использовал свое критическое мышление в течение последнего дня».

Обеспечение целенаправленного прогресса через цели и задачи

Привычка к размышлениям — это мощный инструмент для улучшения вашего обучения, развития и самосознания на основе вашего опыта. Согласование этого с определенным набором ценностей, целей и задач, значимых для вас лично или в профессиональном плане, позволяет вам достичь целенаправленного прогресса, ведущего в нужном вам направлении, что в конечном итоге приближает вас к жизни, которая подходит именно вам.

Постановка целей и задач

Акт определения ваших собственных ценностей, целей и задач является рефлексивным. Это требует самосознания и понимания возможностей, ограничений и препятствий вокруг вас. Постановка целей дает вам идеал для работы, а рефлексивный анализ вашего прогресса может вам помочь:

• оптимизируйте свое время, энергию и производительность
• использовать возможности, эффективно работать в рамках любых установленных ограничений, выявлять и преодолевать или обходить препятствия
• убедитесь, что ваши ценности, цели и задачи согласованы друг с другом и с тем, как вы проводите свое время.
• переоценить свои цели и уточнить или пересмотреть стратегии их достижения
• повысить ваше самосознание и развить и / или укрепить свои навыки и способности.

Использование регулярного отражения для отслеживания прогресса и пересмотра планов

Один из самых простых способов отслеживать прогресс в достижении ваших целей и задач, а также то, как они поддерживают ваши ценности, — это запланировать регулярное размышление над каждой из них. Многие люди используют ежедневные, еженедельные или ежемесячные рефлексивные проверки, чтобы следить за своим прогрессом.

Регулярные, запланированные отражения часто используются для:

• Повысьте осведомленность об общем прогрессе
• определить прогресс, возможности, препятствия и планы по конкретным аспектам
• информирует и формирует будущие действия и планы.

Пример: Некоторые люди могут захотеть усилить свое влияние на работе с частичной занятостью или волонтерской деятельности, потому что это область, в которой они заинтересованы, и сфера, которая является для них лично важной. В ходе еженедельной рефлексивной проверки они определяют, что добились некоторого прогресса в улучшении поддержки тех, с кем они работают / волонтеры. Но они также могут осознавать, что все влияние было в узкой области и не поможет им развить более широкий опыт и понимание, необходимые для построения карьеры в этой области.В результате они могут скорректировать свои планы, и на следующей неделе они продемонстрируют свой интерес к возможностям в других областях, а в течение следующего месяца будут искать возможности поддержать и узнать больше от людей в других областях.

Подходы к отражению целей, задач и ценностей

Определение ценностей и постановка целей

Ценности и цели сами по себе не обязательно отражают, но процесс определения ценностей и постановки целей является. Этот процесс требует самосознания и понимания возможностей, ограничений и препятствий вокруг вас.

Цели

должны отражать ваши ценности и, следовательно, представлять вещи, которые лично важны для вас и над которыми вы хотите работать. Раздел, посвященный рефлексии для самосознания, включает в себя пример деятельности, которая может помочь определить ценности, и другой, посвященный рефлексивной постановке целей.

Рефлексия для самосознания (в Reflection Toolkit)

Периодический обзор — общие и целевые размышления

Если вы планируете размышлять на регулярной основе, например, каждый день / неделю / месяц / год, подумайте о том, как вы максимально используете возможность.Это особенно важно при размышлении о ваших ценностях, целях или задачах; для этого часто используются два подхода, по отдельности или в комбинации:

• выполнение структурированного обзора сравнения ваших ожиданий и стремлений на последний день / неделю / месяц / год с реальностью, а затем создание / корректировка планов на предстоящий день / неделю / месяц / год.
• создает более широкий набор рефлексивных подсказок , чтобы помочь вам пересмотреть свой последний день / неделю / месяц / год в более общем плане для определения обучения, а затем создания / корректировки планов для вашего следующего цикла.

Оба подхода раскрываются ниже. Какой бы подход вы ни использовали, подумайте о балансе того, как вы используете свое время и энергию — отражает ли он ваши ценности, цели и задачи? Забегая вперед, будет ли у вас, естественно, больше или меньше времени для определенных видов деятельности? Следует ли вам соответствующим образом скорректировать свои ожидания?

Подробнее — структурированные обзоры

Структурированные обзоры часто включают в себя установку критериев, которые вы будете использовать, чтобы оценить, насколько вы «успешны», определить области, требующие дополнительной работы, и определить стратегии, которые хорошо работают для вас.Критерии могут быть основаны на количестве (например, как часто или сколько времени вам удавалось проводить с друзьями / семьей), качество (например, насколько хорошо было ваше время с друзьями / семьей) и / или прогресс ( например, насколько вы помолодели по сравнению с прошлым разом). Некоторые люди любят оценивать себя по каждому из критериев, другие используют описания и текст. Критерии используются для:

• посмотрите вперед и укажите, чего вы надеетесь достичь до следующего обзора
• оглянуться назад, удалось ли нам добиться успеха с момента нашего последнего обзора
• определите, чему вы можете научиться в результате и какими должны быть ваши следующие планы.
• загляните в будущее и укажите, чего вы надеетесь достичь с помощью этих новых планов, с учетом того, что вы знаете о предстоящих планах.

Этот цикл может продолжаться до тех пор, пока он будет полезен. Иногда полезно также проанализировать, как можно улучшить ваш подход к размышлению.

Более подробно — более широкий набор световозвращающих подсказок

Некоторые люди используют более широкий набор рефлексивных подсказок для анализа периодов времени и их ценностей, целей и задач. Задаваемые вопросы варьируются от человека к человеку и могут корректироваться со временем, когда вы найдете то, что вам подходит. подсказки можно использовать как в более крупном масштабе, глядя на ваш процесс и прогресс, так и в меньшем масштабе с менее сложными вопросами, которые легче использовать часто, рассматривая небольшие промежутки времени.

Некоторые вопросов меньшего масштаба , в которых рассматриваются периоды, такие как дни и недели, могут включать:

• Какие 3 дела прошли хорошо сегодня / на этой неделе? Откуда вы знаете?
• Какова была ситуация сегодня / на этой неделе, когда я мог бы сделать лучше? Как?
• Что было для вас самой большой проблемой сегодня / на этой неделе? Как ты это преодолел?
• Какое преобладающее чувство вы испытывали сегодня / на этой неделе? Почему?
• Что вас сегодня / на этой неделе сделало счастливым / грустным / разочарованным / злым / и т. Д.? Можете ли вы найти способ получить более или менее идентифицированные аспекты?

Некоторые крупномасштабных вопросов , которые задают люди, включают:

• Оптимизирую ли я свое время, энергию и производительность в соответствии со своими ценностями, целями и задачами?
• Я максимально использую доступные мне возможности? Эффективно ли я работаю в рамках установленных ограничений? Где есть препятствия, выявляю ли я их и устраняю или обхожу их, где это возможно?
• Согласованы ли мои ценности, цели и задачи? Отражается ли это на том, как я провожу время?
• Мои цели по-прежнему соответствуют моим ценностям? Должен / могу ли я уточнить или пересмотреть стратегии, которые я использую для достижения своих ценностей и целей?

Как и в случае структурированных обзоров, цикл предварительного планирования, анализа опыта, извлечения знаний и планирования того, что будет дальше, может продолжаться до тех пор, пока это будет полезно.Иногда полезно также пересмотреть, как можно улучшить ваш подход к рефлексии

Критическое отражение | Университет Теннесси в Чаттануге

Критическое размышление — это процесс рассуждения, позволяющий придать смысл опыту.

Критическое размышление носит описательный, аналитический и критический характер и может быть выражено разными способами, например, в письменной форме, устно или как художественное выражение. Короче говоря, этот процесс добавляет глубины и широты опыту и выстраивает связи между содержанием курса и опытом.

Часто рефлексия направляется набором письменных подсказок. Лучшая практика для критического размышления — это то, что учащиеся отвечают на подсказки до, во время и после опыта; поэтому подсказки должны быть скорректированы, чтобы соответствовать времени отражения. Критическое размышление может быть интегрировано в любой тип экспериментальной учебной деятельности — в классе или за его пределами.

Важно понимать, чем НЕ является критическое размышление. Это не задание для чтения, не краткое изложение деятельности и не выход эмоций без описания и анализа других аспектов опыта.Преподаватель должен тщательно продумать критическое размышление, чтобы генерировать и документировать обучение учащихся до, во время и после опыта.

Если вы планируете использовать критическое отражение, подумайте о четырех шагах:

1. Определите результаты обучения учащихся, связанные с полученным опытом. Что вы ожидаете от учащихся в результате этого занятия? Понимать разные точки зрения? Уметь предложить решение проблемы?

2.После того, как вы определите результаты, вы сможете, , разработать действия по размышлению, чтобы наилучшим образом достичь результатов. Помните, что критическое размышление — это непрерывный процесс.

3. Вовлеките студентов в критическое размышление до, во время и после опыта.

4. Оцените свои знания . Рубрика, в которой излагаются критерии оценки и уровни успеваемости по каждому критерию, может быть полезна для оценки результатов размышлений и предоставления подробных отзывов учащимся.

---

Дополнительные ресурсы

Барт, М. (11 мая 2011 г.). Критическое размышление делает обучение студентов более глубоким и широким. Фокус факультета. Получено с http://www.facultyfocus.com/articles/instructional-design/critical-reflection-adds-depth-and-breadth-to-student-learning/.

Колледж горы Колорадо. (2007). Критическое размышление. Получено с http://faculty.coloradomtn.edu/orl/critical_reflection.htm.

---

Артикул

Якоби, Б.(2010). Как я могу продвигать глубокое обучение через критическое размышление? Magna Publications. Получено с http://www.magnapubs.com/mentor-commons/?video=25772a92#.UjnHBazD-70.

Подлинное самовыражение в социальных сетях связано с большим субъективным благополучием

Количественная достоверность и субъективное благополучие

В исследовании 1 мы проанализировали данные 10 560 пользователей Facebook, которые прошли оценку личности и сообщили о своей жизни Удовлетворение через приложение myPersonality ^31,32 .Чтобы оценить, в какой степени их профили в Facebook представляют собой подлинное выражение их личности, мы сравнили их самооценки с двумя источниками наблюдений: прогнозами личности на основе лайков в Facebook ( N = 9237) ³³ и прогнозами личности на основе статуса в Facebook. обновления ( N = 3215) ³⁴ . Они основаны на последних достижениях в области автоматической оценки психологических характеристик по цифровым следам, которые они оставляют в Facebook ³⁵ .Для каждого из наблюдаемых источников мы рассчитали количественную аутентичность как обратное евклидово расстояние между всеми пятью самооценочными и наблюдаемыми личностными чертами. Наша мера количественной аутентичности демонстрирует желаемый уровень дисперсии, варьирующийся от очень аутентичного самовыражения до значительных уровней самоидеализации (см. Линейный график количественной аутентичности, рассчитанной для самовыражения и самообслуживания, на дополнительном рис. см. дополнительные таблицы 1 и 2 для корреляций нулевого порядка между переменными).

Чтобы проверить, в какой степени подлинное самовыражение связано с удовлетворенностью жизнью, мы провели линейный регрессионный анализ, прогнозируя удовлетворенность жизнью на основе двух показателей количественной аутентичности (лайки, обновления статуса). Результаты подтверждают гипотезу о том, что более высокие уровни аутентичности (то есть более низкие оценки расстояния) положительно коррелируют с уровнем удовлетворенности жизнью (таблица 1, модель 1 без контроля). Эти эффекты оставались статистически значимыми при контроле самооценок личностных черт.Кроме того, мы включили контрольную переменную для общей крайности индивидуального профиля человека (отклонение от среднего популяции по всем пяти чертам), поскольку людям с более экстремальными личностными профилями может быть труднее сливаться с обществом и, следовательно, испытывать более низкие уровни благополучие ³⁶ (см. таблицу 1, модель 2 с элементами управления; результаты в значительной степени устойчивы при контроле по полу и возрасту, см. дополнительную таблицу 3; см. дополнительные рисунки 1 и 2 для взаимодействия между индивидуальным самооценкой и прогнозируемой личностью черты).

Таблица 1 Регрессионный анализ удовлетворенности жизнью по количественной аутентичности.

Для дальнейшего изучения механизмов количественной аутентичности мы провели анализ, в котором проводилось различие между нормативным самоулучшением (т. Е. Оцениванием себя как более экстравертного, доброжелательного, добросовестного, эмоционально стабильного и непредубежденного, чем на это указывает поведение в Facebook) от самоуничижение (т. е. более низкая оценка себя по всем этим характеристикам). В то время как нормативное самоулучшение отрицательно влияет на благополучие, нормативное самоуничижение не имеет никакого эффекта.Эти данные свидетельствуют о том, что именно самоулучшение, а не общее несоответствие / отсутствие аутентичности, пагубно сказывается на субъективном благополучии (см. Дополнительный рисунок 4).

Чтобы проверить надежность наших эффектов, мы регрессировали Удовлетворенность жизнью по трем дополнительным показателям количественной аутентичности (т. Е. Рассчитанным с использованием манхэттенского расстояния, косинусного сходства и корреляционного сходства; см. Подробности в SI). В обоих наборах сравнения (лайки и обновления статуса) мы обнаружили значительную и положительную корреляцию между различными способами оценки количественной аутентичности (см. Дополнительные таблицы 1 и 2).Стандартизированные бета-коэффициенты по всем четырем показателям количественной достоверности и наблюдаемым источникам показаны на рис. 1. Несмотря на различия в величине эффекта по мерам и спецификациям модели, большинство оценок являются статистически значимыми и положительными (11 из 16). Важно отметить, что в обратном направлении коэффициентов не наблюдалось. Эти результаты предполагают, что те, кто более искренен в своем самовыражении на Facebook (то есть те, кто представляет себя так, как они себя представляют), также сообщают о более высоком уровне удовлетворенности жизнью.

Рис. 1: Подлинность, определенная количественно по уровню удовлетворенности жизнью.

На рисунке 1 представлены стандартизованные бета-коэффициенты для количественной аутентичности с использованием обычных регрессий наименьших квадратов в 16 индивидуальных регрессиях, прогнозирующих уровень удовлетворенности жизнью. Количественная оценка достоверно связана с удовлетворенностью жизнью в 11 из 16 моделей. Количественная аутентичность измеряется как согласованность между личностью, о которой сообщают сами, и двумя другими источниками данных о личности: языком и лайками, соответственно (обозначены красным и синим цветом).Количественная аутентификация определяется с использованием четырех показателей расстояния, соответственно: манхэттенского, евклидова, корреляции и косинусного сходства (обозначается буквой в точках). Модели с контрольными переменными и без них обозначены пунктирной и сплошной линией соответственно.

В ходе исследовательского анализа мы рассмотрели, может ли аутентичность по-разному приносить пользу людям с разными личностями. Чтобы исследовать это, мы регрессировали Удовлетворенность жизнью на взаимосвязи между количественной аутентичностью и каждой из пяти личностных черт (например,g., Количественная достоверность × Экстраверсия). Результаты этих анализов взаимодействия не предоставили надежных доказательств того, что люди с социально желательными профилями (например, с высокой открытостью, сознательностью, экстраверсией, согласием и низким невротизмом) получают больше пользы от подлинного самовыражения, чем люди с менее социально желательными профилями. (см. Таблицу 1, Модель 3). В то время как взаимодействия пяти личностных черт с количественной аутентичностью достигли значимости для некоторых черт и показателей, результаты не были согласованными для обоих наблюдаемых источников самовыражения (на основе лайков и на основе языка).Следовательно, мы не нашли надежных доказательств того, что наличие социально желательного профиля личности увеличивает влияние аутентичности на благополучие. Вместо этого люди сообщали о повышении удовлетворенности жизнью, когда они проявляли подлинное самовыражение, независимо от их личностного профиля.

Результаты исследования 1 подтверждают связь между аутентичностью в социальных сетях и благополучием в условиях высокой внешней достоверности. Однако, учитывая корреляционный характер исследования, мы не можем делать никаких заявлений о причинной связи эффектов.Хотя мы предполагаем, что достоверное самовыражение в социальных сетях приводит к более высокому уровню благополучия, также вероятно, что люди, которые испытывают более высокий уровень благополучия, с большей вероятностью будут искренне выражать себя в социальных сетях. Чтобы предоставить доказательства направленности подлинности на благополучие, мы провели предварительно зарегистрированный продольный эксперимент в исследовании 2 (см. Рисунок 2 для иллюстрации плана эксперимента).

Рис. 2: Схема эксперимента исследования 2.

На рис. 2 представлен план продольного экспериментального исследования для исследования 2 с ключевыми временными точками, вмешательствами и опросами.

Экспериментальное манипулирование подлинным самовыражением на благосостояние

Мы набрали 90 студентов и пользователей социальных сетей в Северо-Восточном университете для участия в двухнедельном исследовании ( M _{возраст} = 22,98, SD _{возраст} = 4,17, 72,22% женщин). Размер выборки отличается от предварительно зарегистрированного нами размера выборки в 200 человек. Причина в том, что лаборатория поведенческих исследований университета была закрыта после первой волны сбора данных из-за пандемии COVID-19.

Все участники прошли два этапа вмешательства, во время которых их попросили разместить в своих профилях в социальных сетях: (1) аутентичные в течение 7 дней и (2) самоидеализированные в течение 7 дней. Порядок, в котором участники выполнили два вмешательства, был назначен случайным образом. Эта экспериментальная установка позволила нам изучить эффекты подлинного и идеализированного самовыражения в социальных сетях при личном (1-я неделя) и внутриличностном анализе (сравнение между 1-й и 2-й неделями).Все анализы были предварительно зарегистрированы до сбора данных ³⁷ . Учитывая уменьшенный размер выборки, все эффекты, описанные в этой статье, соответствуют ожидаемым по размеру эффекта, но лишь частично достигли значимости на стандартном уровне альфа = 0,05. Следовательно, мы также считаем незначительно значимыми эффекты, которые достигают значимости при альфа = 0,10.

Все участники прошли предварительный скрининг личности (IPIP) ³⁸ до начала исследования и получили персонализированный отчет обратной связи в начале периода лечения (t0).И в аутентичных, и в самоидеализированных вмешательствах (подробности см. В разделе «Методы») участникам предлагалось поразмышлять над этим отчетом об обратной связи и определить конкретные способы, с помощью которых они могли бы изменить свое самовыражение в социальных сетях, чтобы более точно согласовать свои сообщения со своим фактическим профилем личности ( аутентичное вмешательство) или чтобы их сообщения более соответствовали тому, как они хотели, чтобы их видели другие (см. дополнительную информацию для текста обращения и примеров ответов). Операционализация лечения следует за нашей концептуализацией количественной аутентичности в исследовании 1 в том смысле, что оно не предписывает направление изменения личности (например,грамм. к более высоким уровням экстраверсии). Вместо этого, этот дизайн оставляет участникам самим, что означает публикация более желательным способом по отношению к их текущему профилю.

Участники сами сообщили о своем субъективном благополучии в виде удовлетворенности жизнью ³⁹ , показателя настроения, состоящего из одного пункта, а также положительных и отрицательных эмоций ⁴⁰ через неделю после первого вмешательства (t1) и через неделю после второго вмешательства (t2). Такой дизайн позволил нам изучить причинную природу публикации в течение недели, в течение которой участники публиковали достоверные сообщения («подлинные, реальные или правдивые»), по сравнению с неделей, в течение которых они размещали сообщения самоидеализированным способом («идеальные, популярные или угождая другим »).В частности, мы предположили, что люди, которые публикуют более достоверные сообщения в течение недели, будут сами сообщать о более высоком субъективном благополучии в конце этой недели как на промежуточном, так и на личном уровне.

Мы исследовали влияние подлинного и самоидеализованного выражения на межличностном уровне в момент t1 (см. T1 на рис. 3) с помощью независимых тестов t . Вопреки нашим ожиданиям, мы не обнаружили существенных различий между двумя условиями ни по одному из показателей благополучия.Это говорит о том, что люди в аутентичных и самоидеализированных условиях не отличались друг от друга по уровню благополучия после первой недели исследования. Однако при изучении эффекта у субъектов с использованием зависимых t -тестов мы обнаружили, что участники сообщали о значительно более высоком уровне благополучия после недели, когда они публиковали достоверные сообщения, по сравнению с неделей, в которые они публиковали сообщения самоидеализированным способом. . В частности, было обнаружено, что оценки благополучия на аутентичной неделе были значительно выше, чем на самоидеализированной неделе по настроению (средняя разница = 0.19 [0,003, 0,374], t = 2,02, d = 0,43, p = 0,046) и для положительного аффекта (средняя разница = 0,17 [0,012, 0,318], t = 2,14, d = 0,45, p = 0,035) и незначительно значимые для отрицательного аффекта (средняя разница = -0,20 [-0,419, 0,016], t = -1,84, d = 0,39, p = 0,069). Не было значительного влияния на удовлетворенность жизнью (средняя разница = 0,09 [-0,096, 0,274], t = 0.96, d = 0,20, p = 0,342).

Рис. 3: Экспериментальные результаты лечения аутентичности и идеализации.

Столбчатые символы показывают стандартизированное среднее значение показателей благополучия (настроение, положительный аффект, отрицательный аффект и удовлетворенность жизнью) по двум временным точкам исследования в зависимости от состояния. Красные полоски показывают оценки за недели, в течение которых участников просили опубликовать достоверно, а синие полоски — за недели, в течение которых их просили опубликовать самоидеализованным способом.Планки погрешностей представляют собой стандартные ошибки. На левой панели представлена ​​группа А, получившая лечение аутентичности с последующей идеализированной обработкой. На правой боковой панели представлена ​​группа B, которая получила идеализированное лечение, за которым последовала обработка аутентичности. Этот эксперимент проводился один раз с независимыми образцами в каждой группе.

Эти результаты отражены на рис. 3, который демонстрирует взаимодействие между условием и моментом времени. Графики подчеркивают, что субъективное благополучие было выше в те недели, когда участников просили публиковать достоверные сообщения (красные столбцы), по сравнению с неделями, когда их просили публиковать сообщения самоидеализированным способом (синие столбцы).Хотя не было различий в субъективном благополучии в разных условиях в момент t1, показатели субъективного благополучия значительно различались между аутентичными и самоидеализированными условиями в момент t2. Мы не обнаружили существенной разницы между состояниями по уровню удовлетворенности жизнью (средняя разница = 0,29 [-0,226, 0,798], t = 1,11, d = 0,23, p = 0,270), однако мы обнаружили значительную разницу между состояниями. таким образом, группа, которая получала лечение аутентичности, имела больший положительный эффект (средняя разница = 0.45 [0,083, 0,825], t = 2,43, d = 0,51 , p = 0,017), более низкий отрицательный эффект (средняя разница = -0,57 [-1,034, -0,113], t = -2,47, d = 0,52, p = 0,015) и более высокое общее настроение (средняя разница = 0,40 [0,028, 0,775], t = 2,14, d = 0,45 , p = 0,036).

Результаты эксперимента подтверждают причинно-следственную связь между достоверной публикацией по сравнению с публикацией в самоидеализированной форме с более непосредственными аффективными индикаторами субъективного благополучия, включая настроение и аффект, но не в более долгосрочной перспективе. термин, когнитивный показатель удовлетворенности жизнью.Эти результаты согласуются с нашей предварительной регистрацией в том, что мы спрогнозировали настроение и меры воздействия, чтобы быть более чувствительными к лечению по сравнению с уровнем удовлетворенности жизнью, который представляет собой более широкую глобальную оценку общей жизни человека ³⁹ и с меньшей вероятностью изменится в течение неделя.

Кроме того, тот факт, что мы не обнаружили значительных эффектов в нашем межпредметном анализе в первую неделю исследования, предполагает, что подлинным самовыражением может быть трудно манипулировать при одноразовом лечении, поскольку, вероятно, используются пользователи социальных сетей. выражать себя в социальных сетях как достоверно, так и самоидеализированно.Таким образом, когда подчеркивается только одна стратегия, участники могут не менять свое поведение. Это подтверждается выводом о том, что участники существенно не различались по своему субъективному опыту аутентичности в социальных сетях в момент t1 (среднее значение в аутентичном состоянии в момент t1 = 5,56, среднее значение в самоидеализированном состоянии в момент времени t1 = 5,55, t = 0,05, d = 0,01, p = 0,958; участники ответили на один вопрос, который гласил: «На прошлой неделе я был аутентичным в социальных сетях» по 7-балльной шкале, где 1 = категорически не согласен и 7 = полностью согласен) , что указывает на то, что манипуляции между субъектами не помогли заставить людей изменить свое поведение больше в сторону самоидеализированного или аутентичного самовыражения по сравнению с исходным уровнем.Однако контраст двух стратегий, выделенных в рамках исследования внутри субъектов, похоже, успешно изменил поведение участников. При личном сравнении студенты действительно сообщали о более высоком уровне достоверности своих публикаций в течение недели, в течение которой им было дано указание публиковать достоверные сообщения (средняя разница = 0,30 [0,044, 0,556], t = 2,33, d = 0,49 , p = 0,022).

Почему это работает | Положительное психическое здоровье

То, как человек оценивает и принимает себя, в конечном итоге зависит от его собственных субъективных критериев, а не от внешних объективных стандартов.

Субъективный фактор — это значимый критерий внутреннего благополучия, психологического здоровья и оптимальной адаптации.

Внутренняя игра и счастье (объективно субъективно?)

Чувство счастья и несчастья не имеет ничего общего с тем, считают ли другие люди, что они могут выжить на вашей невыполнимой работе, или они действительно находят такие проблемы опьяняющими. Поскольку именно субъективный опыт, а не объективно измеряемые внешние элементы способствуют благополучию, единственная значимая мера опыта выполняется тем самым человеком, который испытывает состояния внутреннего благополучия.

Кто решает, кто здоров?

В медицине врач решает, болен пациент или здоров. Это не зависит от субъективного мнения пациента. Если пациент проходит обследование и обнаруживается, что он болен СПИДом, этот пациент болеет, даже если на ранних стадиях заболевания у него не может быть никаких симптомов. Ощущение здоровья пациента не отменяет объективной реальности наличия смертельной болезни.

Слепые и больные, но счастливые?

В медицине объективный подход является более научным и надежным из двух.Однако то, что может быть правдой в отношении тела, может быть неверным в отношении разума. Если кто-то несчастен, то не имеет значения, что целая группа психиатров «объективно» решит в соответствии с какой-то статистической нормой, что у него идеальная и хорошо приспособленная жизнь. В сознании человека его жизнь может быть адом, и, если он не изменит ее или свое восприятие этого, он будет продолжать чувствовать себя несчастным. Верно и обратное. Если кто-то стар, слеп и болен, но при этом спокоен и доволен, тогда не имеет значения, что группа врачей «объективно» решит, что он действительно несчастен, но не знает об этом.Каким бы ни был вывод комиссии, для одного очень счастливого человека это мало что изменит.

Михай Чиксентмихайи, один из основоположников позитивной психологии, выдвинул на передний план идеи о том, как облегчается поток (пребывание в настоящем). Он упоминает о необходимости четких целей, концентрации и сосредоточения, прямой и немедленной обратной связи, баланса между уровнем способностей и трудностями, чувством личного контроля, деятельностью, которая по своей сути приносит вознаграждение, и слиянием осознанности действий.Большую часть времени поток времени проходит через работу (из-за огромного количества времени и энергии, которые мы ей приписываем).

В модели Lifetrack можно также испытать и измерить благополучие в сфере достижений (см. Определение работы). Поток или благополучие можно испытать в задаче, в личном измерении достижений (способность получать удовлетворение и самоконтроль), как и в межличностных отношениях на работе.

Поток часто встречается в сфере достижений, но может ощущаться во всех сферах нашей жизни (включая себя и близость) при наличии подходящих условий.

Когда мы рассматриваем критерии, которые помогают вызывать состояния потока и применяем их к трем сферам нашего психологического существования, мы можем лучше понять, почему метод Lifetrack работает для улучшения положительного психического здоровья во всех трех сферах. Сосредоточив внимание на том, что определяет и способствует внутреннему здоровью (самость, близость и достижения), мы сознательно строим сферы нашей жизни, которые больше всего способствуют течению и благополучию. Мы испытываем счастье, укрепляя присутствие в трех наших сферах.

Прямая и немедленная обратная связь

Когда кто-то ежедневно отслеживает себя в сферах, которые способствуют психологическому здоровью и благополучию, точные цифры помещают неудачу — которая часто выглядит как конец света — в правильную перспективу. Юмор и опыт терапевта могут позволить ему использовать информацию, предоставленную пациентом, чтобы заранее предсказать неожиданные психологические реакции на эмоции. Он или она помогает человеку сконцентрироваться и сосредоточиться на улучшении состояния здоровья, а не на уменьшении симптомов дистресса.

Чувство личного контроля

Субъективная самооценка в сферах, которые способствуют здоровью, помогает нам учиться на ошибках, а не повторять их. Если люди искусственно прикрепляют числа, это также укрепляет идею о том, что субъективное можно контролировать. Это дает нам рычаг, за который можно держаться и формировать. Если вы принимаете своего супруга только по 4-балльной шкале из 10, это означает, что у вас могут быть более близкие отношения.

На сессиях человека активно обучают тому, как можно оптимально приспособиться к каждому параметру благополучия.Хотя сейчас вы можете принять своего супруга на 4, как вы можете стремиться к тому, чтобы набрать 5 баллов? Как насчет шестерки? Постепенно двигаясь, достигается баланс между уровнем способностей и трудностями.

Действие само по себе вознаграждает

Поскольку улучшения в трех сферах нашей жизни («я», близость и достижения) способствуют нашему собственному счастью и благополучию (мир, дружелюбие, физическое благополучие, счастье и мастерство), наши усилия по сути своей вознаграждаются. Поскольку целью терапии является более глубокое переживание внутреннего «я», близости и достижений, упражнение по самооценке — это не просто акт пассивного ментального учета.Скорее, это активный процесс, в котором мы должны думать, чувствовать и действовать таким образом, чтобы улучшить каждый из положительных параметров, которые дают нам чувство внутреннего благополучия и счастья.

При оценке себя поощряют спросить: «Как я могу думать, чувствовать и действовать, чтобы повысить этот рейтинг еще больше?» Индивидууму рекомендуется выйти за пределы предыдущего лучшего уровня 10, при этом терапия часто заканчивается в течение шести месяцев на уровне 50 или 60 (или в 5 или 6 раз выше предыдущего оптимального уровня адаптации).На этом более высоком уровне адаптации в трех сферах индивидуальное чувство покоя, дружелюбия, физического благополучия, счастья и чувства мастерства также достигает пика. Положительные пики благополучия выходят далеко за рамки предыдущего лучшего опыта.

Субъективная оценка и осознанный выбор здоровья

Согласно подходу Lifetrack, здоровье — это внутреннее состояние, которое переживается, когда человек полностью жив и тесно связан с миром. Ощущение и поддержание психологического здоровья рассматривается как осознанный выбор.Как и в спорте, укрепление здоровья требует практики, постоянного внимания и приверженности. Это становится образом жизни и применяется ежедневно, не задумываясь.

Хотя большинство из них могут заниматься работой с четкими целями, концентрацией и сосредоточением на офисе, а также прямой и немедленной обратной связью со стороны коллег, эти условия часто не применяются к другим сферам нашей жизни (себя и близости). Лист регулировки Lifetrack помогает нам осознать все сферы существования и их влияние друг на друга, позволяя нам сосредоточиться на ключевых элементах внутреннего благополучия.Четкие цели во внутреннем благополучии определяются, количественно оцениваются и отслеживаются, что позволяет людям сосредоточиться только на ключевых психологических сферах, которые способствуют внутреннему благополучию или могут дать ощущение жизненной цели. Терапевт или тренер могут сопровождать пациента, чтобы помочь человеку преодолеть первоначальное сопротивление и пики стресса.

Улучшение здоровья за счет сосредоточения внимания на ключевых сферах жизни

Чтобы повысить способность человека ежедневно укреплять здоровье и благополучие, компания Lifetrack разработала шкалу, которая позволяет нам измерять субъективное благополучие и здоровье в трех психологических сферах существования: «я», близость и достижения.Ежедневная самооценка позволяет людям измерять, отслеживать и анализировать прогресс. Цель состоит в том, чтобы превзойти собственные лучшие чувства счастья или благополучия во всех трех сферах. Если сосредоточить внимание на укреплении здоровья в трех важнейших сферах жизни (а не на сокращении заболеваемости), личные проблемы и болезненные неудачи превращаются в возможности для роста, изменяющие жизнь.

Определение и количественная оценка внутреннего роста

Люди посвящают примерно пять минут в день (некоторые делают упражнение 3 раза в день), субъективно оценивая себя по сорока одному элементу человеческой личности и опыта.Эти элементы включают удовлетворение собой, эмоциональную и сексуальную близость с супругом или любовником и удовлетворение на работе. Вместе эти 41 элемент помогают кратко охватить три сферы: я, близость и достижения, положительные и отрицательные эмоции и физические условия, которые способствуют здоровью и счастью.

Обратная связь, перспектива, внимание к здоровью

С помощью компьютера ежедневные самооценки затем преобразуются в графики, позволяющие людям просматривать колебания в каждой из своих трех сфер во времени.Эта визуальная обратная связь помогает сосредоточить усилия на оптимальном укреплении здоровья во всех сферах нашей жизни. Обученный терапевт, который обсуждает во время еженедельных сеансов терапии, как выйти за рамки предыдущего лучшего, может проанализировать обратную связь. Часто в сеансах участвует супруга или партнер, которые остаются с пациентом еще долго после окончания терапии. Процесс самооценки и самооценки — это субъективное и рефлексивное упражнение, побуждающее людей развивать новые способы мышления, чувств и действий, которые способствуют их психологическому здоровью и счастью.

Определяя и количественно оценивая опыт, люди обретают способность понимать, формировать и формировать субъективный фактор — самую внутреннюю игру — ответственный за наше чувство несчастья и счастья. Доктор Юкио Исидзука использует самооценку, чтобы помочь людям визуализировать изменения в его или ее психологической адаптации или психике с течением времени; получение огромного понимания из уроков прошлого. Вместо того чтобы повторять шаблоны выживания, людей поощряют пробовать новые и более эффективные способы решения жизненных проблем и достижения оптимального состояния здоровья.

Уровень способности балансирования и испытание

Естественно, есть пределы использования субъективного опыта в качестве критерия благополучия. Подход к позитивному психическому здоровью не зависит исключительно от индивидуального восприятия своего благополучия. В жизни вклад других и реакции вокруг нас влияют на наше восприятие самих себя. В терапии сторонняя сторона — терапевт — постоянно следует за субъективной реакцией человека на события. Сосредоточившись на активном укреплении здоровья, терапевт помогает человеку расти более быстрыми темпами, чем он обычно делает.Поначалу это может спровоцировать стресс.

Хорошее чувство юмора и отличный терапевт часто помогают преодолеть эту начальную стадию сопротивления. Конечно, не все могут двигаться в быстром темпе. Когда восприятие пациентом событий настолько искажено, как, например, в остром психотическом состоянии (когда разум становится фрагментированным, разобщенным или в ином случае параличом) собственное понимание благополучия может стать бессмысленным.

Как и любой другой подход, есть пределы использования субъективного опыта в качестве критерия благополучия.Это означает, что, когда когнитивные способности пациента нарушены, например, при остром психотическом состоянии, следует использовать химические, средовые и поддерживающие психотерапевтические подходы, прежде чем упражнения на саморефлексию и самооценку в терапии могут оказаться полезными. Тем не менее, конечная цель для всех одна: построение и уравновешивание самоощущения, интимных отношений и достижений.

Опыт благополучия

Четкие цели, концентрация и сосредоточенность, прямая и немедленная обратная связь, уравновешивание уровня способностей и проблем, чувство личного контроля, деятельность, которая по своей сути полезна, — все это может способствовать переживанию потока или присутствия (потеря самосознания, искаженное чувство времени, тишина или присутствие в данный момент), но они не гарантируют этого.Сам опыт зависит от сознания человека в то время, когда он или она сосредотачиваются на какой-либо одной сфере своей жизни.

Заполнение листа общей регулировки Lifetrack — это инструмент для создания мысленного перечня элементов, которые способствуют внутреннему благополучию. Его заполнение помогает «осознать» элементы внутреннего благополучия, необходимые, чтобы мы могли лучше сосредоточиться и присутствовать в ключевых областях, которые способствуют внутреннему здоровью. Когда учет не просто пассивен, а активен, человек ощущает большее присутствие в активном росте каждой из трех сфер психологического существования («я», близость, достижения) до максимальной степени.Часто переживание потока или внутреннего благополучия не может не сопровождать рост в какой-либо одной жизненной сфере (видите счастье как цель терапии Lifetrack?).

Авторские права © 2010 Lifetrack Corporation

Прочтите наш раздел Здоровье и счастье, наука о здоровье (образ жизни), Критерии моделей здоровья (наука о счастье), Определение счастья? Количественно? (цикл жизни) Счастливее? (боязнь неизвестного), Insights (цель жизни), Applications (международное поведение).

Посетите http: // www.PositiveMentalHealthFoundation.com, чтобы понять людей в их лучшей, самой счастливой и творческой форме. Свяжитесь с нами, чтобы укрепить здоровье и счастье.

Готовое описание для ссылки на эту страницу:

Объективно-субъективное, Субъективное Объективное
Объективно-субъективное, Счастье и здоровье, Здоровье и счастье, Почему положительное психическое здоровье работает

Why it Works

РЕКОМЕНДУЕМЫЕ ССЫЛКИ:

За гранью: изобретая заново себя тело, разум и дух

Наше движение за здоровье и выход за рамки наших лучших качеств началось в Японии после 11 марта 2011 года и включает людей из разных дисциплин и стран, стремящихся к инновациям и развитию.Мы расширяем понимание разума в лучшем виде, чтобы вместе с вами исследовать тело, разум и дух, признавая, что аналогичные механизмы существуют во всех трех.

Факторы, относящиеся к субъективному психологическому благополучию

Количественная оценка и поощрение благополучия: желаемая цель, как в социальном, так и в политическом плане

Всемирный день психического здоровья отмечается ежегодно 10 октября с общей целью повышения осведомленности о проблемах психического здоровья во всем мире и мобилизации усилий в поддержку психического здоровья.

По случаю Всемирного дня психического здоровья 10 октября года мы публикуем статью из журнала Новасалуд, выпуск 2020 года — Новасалуд — это центр, специализирующийся на предоставлении специализированных услуг в области психического здоровья и наркозависимости с помощью многопрофильной команды

Роберто Рейес, психолог интенсивной программы амбулаторной клиники Курико Дианова — Быть и чувствовать себя счастливым, развиваться как личность или чувствовать себя непринужденно — это фундаментальные вопросы, которые волновали людей на протяжении тысячелетий (Haybron, 2008, p. цитируется в Bobowik, González, Muratori, Ubilla, Zubicueta, p.2, 2015). На протяжении десятилетий анализировались не только значение, но также история и последствия этого состояния. Научное изучение благополучия стало темой интереса к концу 20-го века, которому предшествовали философские мысли из древности о «хорошей жизни», «добродетельной жизни» и «заботе о душе», найденные в наследии Платона, Аристотель, Конфуций, Сенека и другие; и предшествовали также размышлениям, происходящим из духовных традиций Востока и Запада.(Алонсо, Вьельма, 2010, с. 266).

Рассматривая этот исторический аспект исследования научного психологического благополучия, необходимо отметить, что его развитие столкнулось с несколькими проблемами в области психологии; в частности, сразу после теоретического пересмотра предмета, проведенного Уилсоном Уорнером в 1967 году, и после того, как Норман Брэдберн научил использовать термин «психологическое благополучие» в 1969 году (Vielma and Alonso, 2009, цитируется по Vielma and Alonso 2010, p. 266).В своих клинических и исследовательских отчетах Брэдберн предложил идею проведения глобальной оценки конструкции, чтобы избежать этических вопросов о ее природе со стороны ортодоксальных групп, связанных с религией и политикой в ​​Соединенных Штатах (Salotti, 2006; Díaz et al. ., 2006; Cuadra and Florenzano, 2003. Цитируется по Vielma and Alonso, 2010, стр. 266). Таким образом, психологическое благополучие — сложный предмет, по которому нет единого мнения относительно концептуальных границ. Это связано, среди прочего, со сложностью его изучения: сложность во многих случаях коренится во временном характере такого исследования и разнообразии используемых подходов.Соответственно, еще предстоит достичь консенсуса в отношении концептуализации и количественной оценки психологического благополучия (Castro and Ortiz, 2009, p. 26).

Чтобы достичь определенного консенсуса в определении понятия качества жизни и психологического благополучия, мы рассмотрим концепцию, взятую из 1998 года следующих авторов (Кабрера, Агостини, Лопес и Виктория, 1998, цитируется в Victoria, 2005). , стр. 7), которые утверждают: «Качество жизни — это результат сложного взаимодействия объективных и субъективных факторов; первые представляют собой внешние условия: экономические, социально-политические, культурные и экологические, которые способствуют или препятствуют развитию человека и его личности.Последние определяются оценкой субъектом собственной жизни ». В этом смысле существует взаимодействие между социальными и психологическими факторами, где социальные факторы влияют на психологическую среду через значение, которое они имеют для субъекта, а психологическая среда влияет на социальные факторы в соответствии с позицией, которую занимает человек (Victoria 2005 , стр.8). Это основная теоретическая предпосылка для концептуализации, изучения и оценки качества жизни и его субъективного измерения, которое мы отождествляем с психологическим благополучием (2005, с.8).

Среди теоретических совпадений различных концепций благополучия можно выделить следующие:

• Базовое и общее измерение личности, которое является субъективным (Vielma and Alonso, 2010, p. 268).
• Это личный опыт, который каждый может понять только сам. (2010, с. 268).
• Он содержит неразделимые и взаимозависимые компоненты, если они оцениваются с глобальной или многомерной точки зрения.(2010, с. 268).
• Их можно изучать в соответствии с их субъективными и объективными компонентами: эмоциональные аспекты, когнитивные аспекты, связанные аспекты и переходные или временные аспекты.
• Это определяется множеством факторов биопсихосоциального, исторического и культурного характера.
• Это описательная категория и психологическая конструкция большой сложности.
• Он определяет качество взаимоотношений человека с самим собой и со своим окружением, потому что это жизненный опыт в рамках личной истории человека и в рамках его социальной жизни, которые могут варьироваться от одного общества к другому и от одного. момент личной жизни человека другому.
• Это выходит за рамки удовлетворения физиологических потребностей, социальных потребностей и непосредственных эмоциональных реакций (Гарсия-Виньеграс и Лопес, 2005; Куадра и Флоренцано, 2003, в Вьельма и Алонсо, 2010, стр. 268). Это проявляется в повседневной жизни, когда люди, которые меньше переживают, чувствуют себя лучше и лучше управляют своим окружением и своими межличностными связями (Salotti, 2006, в Vielma and Alonso, 2010, p. 268).
• Этому можно научиться с наличием или без наличия благоприятных контекстуальных факторов, посредством использования психологических ресурсов, которыми обладает каждый человек: творческих способностей, автономии и осознанного самоопределения, среди прочего.Более того, это связано с присущими им способностями и мотивацией, которые побуждают людей ставить перед собой задачи и преодолевать их, подвергая испытанию свои личные навыки в определенный момент своей жизни. Субъективное психологическое благополучие является универсальным, феноменологическим, временным и позитивным и связано с наличием определенных автотелических черт личности (Vielma and Alonso, 2010)

С более широкой точки зрения и как один из авторов , сосредоточивших свои усилия на этой теме, Кэрол Рифф относится к психологическому благополучию как к усилию улучшить свой собственный потенциал, таким образом, имеющему отношение к тому, что жизнь приобретает значение для человека. определенные усилия по самосовершенствованию и достижение ценных целей; центральная задача людей в их жизни — распознать и использовать все свои таланты в максимальной степени (Castro and Ortiz 2009, p.27). Райфф подчеркнул ответственность человека за поиск смысла своего существования, даже когда он сталкивается с суровыми или неблагоприятными реалиями (2009, стр. 27).

Чтобы объяснить психологическое благополучие, Рифф (2009, стр. 27) формулирует многомерную модель личностного развития, в которой она определяет шесть измерений: принятие себя; позитивные отношения с другими людьми; автономность; контроль над своим окружением; цель в жизни; и личностный рост:

• Самопринятие: это один из ключевых критериев благополучия, связанный с позитивным отношением к себе и своему прошлому (2009, стр.28).
• Позитивные отношения с другими: определяется как способность поддерживать близкие отношения с другими людьми, основанные на доверии и сочувствии (2009, стр. 28).
• Автономия: необходима для сохранения своей индивидуальности и личной автономии, связана с самоопределением, люди с автономией знают, как более умело противостоять социальному давлению (2009, с. 28).
• Контроль своего окружения: индивидуальная способность создавать или выбирать благоприятные условия для удовлетворения собственных желаний и потребностей (2009, стр.28).
• Цель в жизни: люди должны ставить перед собой цели и определять их задачи, позволяющие им придавать своей жизни особый смысл (2009, стр. 28).
• Личностный рост: связано с развитием своего потенциала, продолжением личностного роста и максимальным использованием своего потенциала (2009 г., стр. 28)

В качестве соображения необходимо отметить, что психологическое благополучие, как личностный конструкт, основывается на психологическом развитии каждого человека, который обладает способностью гармонично взаимодействовать со своим окружением (2009).Однако, если действительно существует множество возможных фокусов и / или точек зрения для исследования темы, не менее важно отметить, что в области психологии это не помешало появлению случаев, направленных на дальнейшее изучение. субъективного психологического благополучия. Таким образом, важность хорошего самочувствия в отношении себя, как индивидуально, так и в отношении других, и желание вести себя в гармонии с другими в однонаправленной модели, поощряют и строят принцип личного благополучия, которое, в свою очередь, ориентировано на благополучие людей.