Воображение свойства в психологии: Свойства воображения

Свойства воображения

В рамках современной психологической науки личность понимается как экзистенция, наделенная свободой выбора и творческим потенциалом. Реализация творческого потенциала, творческое преобразование окружающей социально-природной среды невозможно без воображения.

Подходы к пониманию сущности воображения как психологического феномена

Как и мышление, воображение возникает в проблемной ситуации, мотивировано личностными потребностями, обусловлено уровнем развития общественного сознания. Воображение представляет собой познавательный процесс, результатом которого выступает опосредованная репрезентация реальности. Воображение ориентировано на создание новых знаний путем переработки прошлого личностного опыта. В качестве опосредствующих материалов отражения действительности выступают представления, образы восприятия.

Воображения тесно связано с мыслительной деятельностью: оба процесса являются средством опосредованного познания мира, однако, если мышление оперирует понятиями и суждениями, воображение осуществляется в образной форме, в виде рельефных представлений. Конкретные образы, созданные воображением личности, раскрывают отвлеченные теоретические мысли, идеи, концепции.

Существенным отличием воображения от мыслительной деятельности является высокая степень неопределенности результатов, невозможность подвергнуть исходные данные точному анализу, изучению.

Определение 1

Таким образом, воображение представляет собой психический процесс создания нового знания в форме образов, представлений, идей, включающий предвидение конечных результатов предметной деятельности и обеспечивающий создание поведенческой стратегии в случаях, когда проблемная ситуация характеризуется высокой степенью неопределенности.

Свойства воображения как психологического процесса

Своеобразие воображения как психического феномена заключается в следующем:

1. Воображение по своей сути представляет собой мысленный выход за пределы непосредственного восприятия личности;
2. Воображение предвосхищает будущее, содержит в себе видение результата деятельности;
3. Воображение позволяет «оживить» то, что было раннее.

Функции воображения

Основными функциями воображения как психологического процесса выступают следующие:

1. Репрезентация действительности в форме образов в психике человека – благодаря воображению во внутреннем психическом плане личности в виде ярких образов отражается окружающая действительность;
2. Регуляция деятельности личности – оказавшись в проблематичной ситуации, посредством использования воображения личность осуществляет планирование собственных поведенческих стратегий, направленных на достижение желаемого результата;
3. Управление эмоциональными состояниями. Воображение используется в различных направлениях практической психологии для управления эмоциональным состоянием личности, оказания эффективной психологической поддержки, оптимизации внутреннего состояния индивидуума, гармонизации взаимоотношений, взаимодействия с социально-природной средой.

Виды воображения

По степени выраженности активности в современной психологии выделяют пассивное и активное воображение.

Определение 2

Пассивное воображение характеризуется созданием образов, которые не находят своего отражения в практической деятельности.

Образы, созданные пассивным воображением, называют грезами, фантазиями. Их возникновение не связано с волей человека. Следует отметить, что преобладание фантазий в жизни человека может привести к отрыву от реальности, уходу личности в выдуманный мир, что приводит к возникновению трудностей в социальном и психическом развитии человека.

Определение 3

Активное воображение всегда связано с реализацией конкретной практической деятельности, направлено преимущественно вовне, характеризуется целенаправленностью, определяется волевыми усилиями, поддается волевому контролю.

Таким образом, воображение представляет собой психологический процесс, без которого представляется невозможной реализация любой практической деятельности, достижение определенных результатов, решение практических задач.

виды и характеристики, основные функции

Воображение в психологии – что это такое

Существует много определений данного термина. В психологии обычно используется следующее понятие.

Определение

Воображение – это психический процесс создания образов в сознании человека. Лежит в основе наглядно-образного мышления.

В широком смысле – это любой мыслительный процесс, в котором используются образы. Человек может воображать как реально существующие объекты, так и вымышленные.

Осторожно! Если преподаватель обнаружит плагиат в работе, не избежать крупных проблем (вплоть до отчисления). Если нет возможности написать самому, закажите тут.

Присуще только человеку и влияет на такие важные его мыслительные функции и процессы, как:

• моделирование;
• планирование;
• прогнозирование;
• творчество;
• игра.

На физиологическом уровне представляет собой создание связей между нейронами, их перегруппировку, распад и новое объединение.

Во временном отношении воображение:

• воссоздает образы прошлого;
• моделирует будущее;
• помогает образно воспринимать настоящее.

Иногда его путают с другим мыслительным процессом – восприятием.

Восприятие основано на анализе информации из внешнего мира. Воображение – на переработке имеющихся в памяти образов, идей, представлений.

Виды воображения и их характеристика, отличие активного от пассивного

В зависимости от степени осознанности выделяют:

1. Непроизвольное (пассивное).
2. Произвольное (активное).

Пассивное возникает, когда осознанная часть мышления ослаблена. Человек не прилагает специальных усилий, а воображаемые образы приходят сами собой.

Бывает преднамеренным и непреднамеренным. Первое возникает, когда перед человеком проплывают образы, основанные на его личных предпочтениях и особенностях характера. Второе – это сновидения и галлюцинации. Во сне мышление человека перерабатывает полученный днем опыт и создает фантастические сцены.

Активное воображение – это когда человек осознанно им управляет. Примеры: решение задач, написание сценария к фильму, создание эскиза картины.

Его подразделяют на воссоздающее и творческое.

Первое подразумевает способность психики человека воссоздавать предметы, события и явления, которые он никогда раньше не видел. Например, при чтении сказок, научно-фантастических романов.

Второе позволяет человеку создавать новые образы, генерировать гипотезы, решать научные задачи, создавать произведения искусства.

Одним из видов активного воображения является

мечта – сознательное прогнозирование желаемых результатов.

Свойства воображения как психологического процесса

Воображение является одним из важных объектов изучения в психологии. Учеными были выделены следующие его основные свойства:

• интенсивность;
• осмысленность;
• целостность;
• системность;
• способность предвидения;
• конструирование;
• критичность;
• точность;
• устойчивость.

В воображении информация обрабатывается с помощью набора специальных приемов:

• схематизация – выявление схожих признаков и сглаживание различий;
• агглютинация – совмещение несоединимых качеств, свойств, характеристик. Пример – Минотавр, русалка, Сирин;
• изменение размеров объекта в сторону увеличения или уменьшения. Пример –великан, гном;
• заострение – подчеркивание и гиперболизация отдельных черт. Пример: трусость зайца, упрямство осла.

Что дает воображение человеку

Воображение – неотъемлемая часть трудовой деятельности человека. Созданию любого предмета предшествует его осмысление в виде конкретного образа.

Все виды творчества основаны на способности человека к воображению.

Какие функции выполняет

1. Регуляторная – определяет поведение человека, помогает ему совершать конкретные практические действия.
2. Эмоциональная – целенаправленное создание образов в психотерапевтических практиках, влияет на эмоциональное состояние человека.
3. Репрезентативная – отражает реальность в психике в виде конкретных образов.
4. Футуристическая – помогает прогнозировать будущее, моделировать и создавать его.

Способы развития воображения у детей и взрослых

Основной вид деятельности детей – игра. Она основана на творчестве. Вовлечение детей в активные игровые формы, поощрение их любопытства, создание позитивного настроя способствуют развитию их творческих способностей.

Возникновение воображения относят ко второму году жизни ребенка, а его осознанное использование только к 4-5 годам.

Причины угнетения его функций:

• авторитарный стиль воспитания;
• создание ситуаций конформности;
• запрет задавать вопросы;
• противопоставление игры и обучения;
• подавление воли ребенка.

Его развитию помогает:

• решение творческих и научных задач;
• конструирование схем и моделей;
• практика владения несколькими языками;
• создание ситуаций незавершенности;
• участие в игровой деятельности.

Свойства воображения

Осуществляя трудовую деятельность, человек должен постоянно прогнозировать возможные результаты и творчески перестраивать поведенческие модели для более эффективного приспособления к действительности. В основе творческого компонента лежит воображение. Воображение — это способность человека к созданию новых, не существовавших ранее образов. Воображение основано на умении замечать свойства предметов, компоновать их в новые образы, перестраивать композиционно, создавать принципиально новые образы под предполагаемые свойства. Воображение дает человеку возможность мысленно отойти от действительности, представить ранее воспринимаемое и новых сочетаниях и связях, оно обеспечивает предвосхищение результата деятельности.

Воображение выполняет следующие необходимые для реализации деятельности функции:

• создает образ-цель, т.е. предвосхищаемый результат деятельности;
• участвует в формировании программы поведения в ситуации неопределенности;
• обеспечивает виртуальную деятельность: продуцирует образы, заменяющие деятельность, личностно необходимую, но объективно невозможную;
• позволяет создавать образы объектов и ситуаций, которые непосредственно не воспринимались субъектом и даны в описании.

Для реализации указанных функций воображение располагает набором специфических механизмов.
В основе воображения лежат функциональные и операциональные механизмы восприятия, памяти и мышления. Основная роль мышления заключается в преобразовании памяти текущей ситуации в принципиально новую. Отражение действительности в этом случае происходит в новых, непривычных сочетаниях.

Воображение бывает активным и пассивным.
Активное воображение имеет форму творческого или воссоздающего процесса, пассивное — выступает в виде преднамеренного или непреднамеренного явления.

Активное воображение предполагает создание образов, воплощающихся в новых и ценных продуктах. Основной признак пассивного воображения выражается в создании образов, не претворяющихся в жизнь. Однако процесс воображения не обязательно сразу заканчивается результатом. Например, идея о взаимосвязи элементов по атомной массе реализовалась у Д. Менделеева в «Периодическую таблицу» по прошествии многих лет.

Различают следующие механизмы создания образов воображения:

• агглютинация обеспечивает создание образа воображения путем соединения деталей различных объектов, не соединяемых в реальности;
• аналогия — механизм, сущность которого заключается в создании нового образа по сходству с уже имеющимся;
• акцентировка — ее суть состоит в выделении, подчеркивании части, детали в предмете или ситуации;
• типизация — суть заключается в создании нового образа, типичного относительно какой-то категории.

Воображение в трудовой деятельности обеспечивает психологическую основу творчества. Практически любую трудовую деятельность можно отнести к одной из точек оси активизации воображения: с одной стороны, бледность, скудность, ограниченность образов воображения; с другой — яркость, оригинальность, плодотворность этих образов.

При изучении творческой деятельности приемы творческого воображения объединяются с творческим мышлением. Творческое воображение характеризуется продуктивностью, при его активизации создаются принципиально новые образы, идеи, продукты. Воображение предвосхищает любую идею и изобретение, начиная от создания примитивной ложки и кончая космическим кораблем или компьютером.

Гораздо шире в трудовой деятельности используется создающее воображение. Осознание работником цели своей деятельности как потенциального желаемого результата обеспечивается именно воссоздающим воображением. Есть профессии, основным содержанием которых является оперирование образами воссоздающего воображения (закройщица, диспетчер и т.д.).

Основным механизмом воображения является анализ-синтез. Вначале человек анализирует информацию, распределяя ее по отдельным блокам (кирпичикам), а затем синтезирует ее в новые схемы, «склеивая» новые образы и идеи.

Свойства воображения

Образы, которые человек использует и создает, не ограничиваются воспроизведением непосредственно воспринимаемых вещей. Человек может видеть в образах то, что он непосредственно не воспринимал, и то, чего не было вообще, а также то, что не может быть. Это только означает, что не каждый процесс, происходящий в образах, можно понять как процесс воспроизведения, потому что человек не только воспринимает и созерцает мир, но и изменяет и преображает его. Но для того, чтобы трансформировать реальность на практике, необходимо уметь делать это мысленно. Это именно та потребность, которую удовлетворяет воображение.

Воображение — это суть нашей жизни. Представь на минуту, что у этого человека не было воображения. Нас лишили бы почти всех научных открытий и произведений искусства, картин великих писателей и изобретений дизайнеров. Дети бы не услышали сказки и не смогли бы поиграть во многие игры. И как они могли выучить школьную программу без воображения?

Через воображение человек разумно создает, планирует и управляет своей деятельностью. Почти вся материальная и духовная культура человечества является продуктом человеческого воображения и творчества.

Воображение берет человека за пределы его сиюминутного существования, напоминает ему о прошлом, открывает ему будущее. С уменьшением способности к воображению человек обедняет личность, уменьшает возможности творческого мышления, угасает интерес к искусству и науке.

Воображение является высшей психической функцией и отражает реальность. Но наше воображение — это умственное отклонение от того, что непосредственно воспринимается. Его главная функция заключается в том, чтобы представить, что мы ожидаем произойти до того, как это произойдет. С помощью нашего воображения мы создаем образ объекта, ситуации или условия, которые никогда не существуют или не существуют в определенное время.

Проще говоря, забирайте человеческое воображение, и прогресс останавливается! Воображение, фантазия, таким образом, является высшим и самым главным факультетом человека. Но воображение, как и любая другая форма психической рефлексии, должно иметь положительное направление развития. Она должна способствовать лучшему знанию окружающего мира, самообладанию и самосовершенствованию человека, а не впадать в пассивную мечтательность и заменять реальную жизнь мечтами.

Принимая во внимание важность воображения в жизни человека, как оно влияет на его психические процессы и состояния и даже на тело, мы особо подчеркнем и рассмотрим проблему воображения.

Определение воображения

Воображение — это особая форма психики, которую может иметь только человек. Это постоянно связано с человеческой способностью изменять мир, преобразовывать реальность и создавать что-то новое. М. Горький был прав, когда говорил, что «это выдумка, которая возвышает человека над животными», потому что только человек, как общественное существо, перестраивая мир, развивает настоящее воображение.

С богатым воображением человек может жить в разное время, чего не может сделать ни одно другое существо в мире. Прошлое фиксируется в образах памяти, будущее представлено в мечтах и фантазиях.

Каждое воображение производит нечто новое, меняет, преобразует то, что дается восприятием. Эти изменения и преобразования могут проявляться таким образом, что человек, исходя из познания и на основе своего опыта, воображает что-то, т.е. формирует картину того, чего он никогда не видел в реальности. Например, информация о полете в космос стимулирует наше воображение рисовать картины фантастической и необычной жизни в невесомости, в окружении звезд и планет.

Воображение, предвидя будущее, может создать образ, картину того, что еще не существовало. Таким образом, астронавты могли вообразить в своем воображении полет в космос и посадку на Луну, когда это была лишь мечта, еще не реализованная и не известная осуществимость.

В конце концов, фантазия может также сделать такое отклонение от реальности, что создает фантастический образ, который ярко отличается от реальности. Но в данном случае она также в некоторой степени отражает эту реальность. И воображение тем более плодотворно и ценно, чем больше оно, изменяя реальность и отклоняясь от нее, все же учитывает ее существенные стороны и наиболее значимые особенности.

Для изучения когнитивной роли воображения необходимо уточнить его особенности и определить его реальную природу. В научной литературе существует очень много подходов к определению воображения. Обратимся к некоторым из них и определим основные черты воображения.

С.Л. Рубинштейн пишет: «Воображение — это бегство от прошлого опыта, это преобразование данных и генерация новых образов на этой основе».

Л.С.Выготский считает, что «воображение не повторяет ранее собранных впечатлений, а строит новые серии из ранее собранных впечатлений». Таким образом, введение новых впечатлений в наши впечатления и изменение этих впечатлений таким образом, что в результате формируется новый, ранее не существовавший образ, образует основу той деятельности, которую мы называем фантазией».

По словам Е.И. Игнатьева, «главная особенность процесса воображения заключается в трансформации и обработке данных и материалов прошлого опыта, в результате чего формируется новый образ».

А «Словарь философии» определяет воображение как «способность создавать в сознании человека новые чувственные или ментальные образы на основе трансформации впечатлений, полученных от реальности».

Как видно из определений, существенной характеристикой воображения считается способность субъекта создавать новые образы. Но этого недостаточно, потому что тогда невозможно провести различие между воображением и мышлением. Ведь человеческое мышление нельзя просто отождествлять с воображением, потому что создание новых знаний и концепций может происходить без участия воображения.

Многие исследователи отмечают, что воображение — это процесс создания новых образов, который происходит на визуальном уровне. Эта тенденция связывает воображение с формами сенсорной рефлексии, в то время как другой считает, что воображение порождает не только новые сенсорные образы, но и новые мысли.

Одной из характерных особенностей воображения является то, что оно связано не только с мыслью, но и с данными чувств. Нет воображения без мысли, но и оно не сводится к логике, потому что всегда связано с преобразованием сенсорного материала.

Таким образом, очевидно, что воображение — это и создание новых образов, и преобразование прошлых переживаний, и что эта трансформация осуществляется в органическом единстве чувственного и рационального.

Функции воображения

Люди так мечтают, потому что их разум не может быть «бездействующим». Она продолжает функционировать даже тогда, когда в мозг не поступает новая информация, когда она не решает никаких проблем. Это время, когда воображение начинает работать, и человек не может остановить его по собственному желанию.

Воображение имеет ряд специфических функций в человеческой жизни.

Первое из них — это представление реальности в образах и умение использовать их для решения проблем. Эта функция воображения связана с мышлением и органично включена в него.

Вторая функция воображения — регулировать эмоциональные состояния. С помощью своего воображения, человек способен удовлетворить, по крайней мере частично, многие потребности и снять напряжение, вызванное ими. Эта жизненно важная функция особенно подчеркивается и развивается в психоанализе.

Третья функция воображения связана с его участием в добровольной регуляции когнитивных процессов и состояний человека, особенно восприятия, внимания, памяти, языка и эмоций. С помощью умело вызванных образов человек может направить внимание на нужные события. С помощью образов он получает возможность контролировать восприятие, воспоминания, высказывания.

Четвертая функция воображения — это формирование внутреннего плана действий — способности осуществлять его в сознании посредством манипулирования образами.

Наконец, пятой функцией является планирование и программирование деятельности, создание таких программ, оценка их правильности, процесс их осуществления.

С помощью воображения мы можем контролировать многие психофизиологические состояния организма, настраивать его на предстоящую деятельность. Известны также факты, свидетельствующие о том, что с помощью воображения, чисто добровольно, человек может воздействовать на органические процессы: изменять ритм дыхания, пульс, кровяное давление, температуру тела.

Виды воображения

Теперь рассмотрим различные формы и типы человеческого воображения.

Отношение человека к процессу воображения напрямую определяет существование различных уровней воображения. На более низких уровнях изменение образов происходит непроизвольно; на более высоких уровнях сознание человека играет все более важную роль в формировании образов.

В своих низших и самых примитивных формах воображение проявляется в непроизвольной трансформации образов, которая происходит под влиянием низменных осознанных потребностей, побуждений и тенденций, не зависящих от какого-либо сознательного вмешательства со стороны субъекта. Образы воображения предстают перед воображением как бы по собственному желанию, кроме воли и желания человека, вместо того, чтобы быть сформированным им. В чистом виде эта форма воображения встречается лишь в очень редких случаях на более низких уровнях сознания и во сне. Это также называется пассивным воображением.

В высших формах воображения, в творчестве, образы сознательно формируются и трансформируются в соответствии с целями. С ними человек по своей воле, усилиями воли, приносит соответствующие образы творческой деятельности человека. Эта форма воображения называется активной.

Существует также различие между воображением, репродуктивным или воспроизводящим, и преобразующим или продуктивным.

В репродуктивном воображении задача состоит в том, чтобы воспроизводить реальность такой, какая она есть, и хотя в ней также присутствует элемент воображения, это воображение больше связано с восприятием или памятью, чем с творчеством. Таким образом, тенденция в искусстве, называемая натурализмом, как и частичный реализм, может быть соотнесена с репродуктивным воображением. Известно, что биологи могут изучать флору русского леса на картинах Шишкина, так как все растения в его картинах написаны с документальной точностью.

Производительное воображение характеризуется тем, что в нем реальность сознательно конструируется человеком, а не просто механически копируется или тиражируется, хотя все же творчески трансформируется в картину. Таким образом, реальность также становится основой для творчества некоторых мастеров искусства, полеты фантазии которых уже не могут быть удовлетворены реалистическими средствами. Но эту реальность пересекает продуктивное воображение создателей, они строят ее по-новому, используя свет, цвет, вибрацию воздуха, прибегая к точечному представлению объектов, разбивая мир на геометрические фигуры и так далее. Даже такие произведения искусства, как абстракционизм, создавались продуктивным воображением. Мы сталкиваемся с продуктивным воображением в искусстве, когда мир художника — это фантасмагория, иррационализм. Результатом такого воображения является роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», воображение братьев Стругацких.

Воображение, как мы знаем, тесно связано с творчеством. И, как ни странно, эта зависимость обратная, то есть именно воображение формируется в процессе творческой деятельности, а не наоборот. Специализация различных видов воображения является результатом развития различных видов творческой деятельности. Поэтому существует столько же специфических типов воображения, сколько и видов человеческой деятельности — конструктивной, технической, научной, художественной, музыкальной и так далее. Но, конечно, все эти типы образуют один из видов высочайшего уровня — творческое воображение.

Во всех этих случаях воображение играет положительную роль, но есть и другие виды воображения. К ним относятся сны, галлюцинации, мечты и грёзы.

Сны можно классифицировать как пассивные и непроизвольные формы воображения. Их реальная роль в жизни человека до сих пор не выяснена, хотя известно, что люди находят в мечтах выражение и удовлетворение многих жизненных потребностей, которые по ряду причин не могут быть реализованы в жизни.

Галлюцинации — это воображаемые видения, которые, кажется, практически не имеют никакой связи с реальностью, окружающей человека. Как правило, они являются результатом различных нарушений психики или работы организма, сопровождающихся многими болезненными состояниями.

Мечты, в отличие от галлюцинаций, являются нормальным психическим состоянием, которое является фантазией, связанной с желаниями.

Сон — это форма особой внутренней деятельности, которая заключается в создании образа того, что хочется делать. Мечта отличается от мечты тем, что она более реалистична и в большей степени связана с реальностью, то есть в основном достижима. Мечты занимают довольно большую часть времени человека, особенно в подростковом возрасте, и являются приятными мыслями о будущем для большинства людей, хотя некоторые люди также имеют тревожные видения, которые создают ощущение тревоги и агрессии. Процесс воображения редко реализуется сразу в практических действиях человека, поэтому мечта является важной предпосылкой для реализации творческих способностей человека. Необходимость мечты заключается в том, что сначала это простая реакция на высоко стимулирующую ситуацию, но затем она часто становится внутренней потребностью человека. Мечта также очень важна в младшем школьном возрасте. Чем моложе мечтатель, тем чаще его мечта не столько выражает его ориентацию, сколько создает ее. Это формирующая функция мечты.

«Техника» воображения

Трансформация реальности посредством воображения не происходит произвольно, она имеет свои обычные способы, которые выражаются в различных методах или техниках трансформации, бессознательно используемых людьми. В психологии выделяется несколько таких методов.

Первый такой метод — агглютинация, т.е. сведение воедино или объединение в новые необычные комбинации различных частей, не связанных в повседневной жизни. Сочетание — это не случайная сборка, а сознательный подбор определенных признаков в соответствии с определенной идеей и концепцией композиции. Она широко используется в искусстве, науке, технических изобретениях, и особенно в памятниках древнеегипетского искусства и в искусстве американских индейцев. Примерами являются классические сказочные фигуры человека-животного или человека-птицы, аллегорические фигуры Леонардо да Винчи.

Другая техника — акцентирование некоторых сторон изображаемого феномена. Подчёркивание — это подчёркивание возможностей. Часто это достигается путем изменения пропорций в разных направлениях. Это техника карикатуры: она воспроизводит черты оригинала, преувеличивая их или другие особенности. Чтобы быть осмысленным, акцент должен подчеркивать то, что является отличительным, а что — существенным. Акцентуация активно использует изменение объектов путем их увеличения или уменьшения, что является обычным явлением в фантастических представлениях реальности. Примерами могут служить следующие сказочные персонажи: беспрецедентно сильный Святогор, крошечная Дюймовочка или гигантский Гулливер. С одной стороны, появление гиганта, его огромные размеры могут сделать внутреннюю силу и важность символов более очевидными, с другой стороны, фантастически небольшой размер может быть контрастировано, чтобы подчеркнуть большие внутренние сильные стороны персонажа.

Мы также знаем, что третий способ создания образов — схематизация. В этом случае изображения объединяются, а различия сглаживаются. Четко показаны основные черты сходства. Примером может служить любой схематический чертеж.

И последний метод можно назвать типизацией, то есть специфическим обобщением. Она характеризуется подчеркиванием сущности, сходства во всех отношениях фактов и их воплощением в конкретном образе. В этом методе некоторые символы опускаются полностью, в то время как другие упрощаются и освобождаются от деталей и осложнений. В результате все изображение трансформируется. Например, есть профессиональные образы рабочего, врача, художника и так далее.

Таким образом, в фантазии, конечно, прослеживается тенденция к аллегории, к симилитету, к использованию образов в переносном смысле. Все средства литературного творчества показывают проявление преобразующей силы воображения. И все основные формы творческой трансформации мира, которые использует искусство, в конечном счете, отражают те трансформации, которые использует воображение.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Читайте дополнительные лекции:

1. Задачи нейропсихологии
2. Телесно-ориентированная психотерапия
3. Гендерные особенности состояния счастья
4. Психологический анализ личности
5. Детские страхи 5 лет
6. Выявление типов поведения людей в дискуссии. Наблюдение по бейлзу — Описание методики Р. Бейлза
7. Понятие личности в отечественной психологии
8. Тревожность как свойство личности
9. Психология влияния
10. Предмет психологии как науки

Воображение. Виды воображения. | Psylist.net

Воображение – психический процесс создания образа предмета, ситуации путем перестройки имеющихся представлений. Образы воображения не всегда соответствуют реальности; в них есть элементы фантазии, вымысла. Если воображение рисует сознанию картины, которым ничего или мало что соответствует в действительности, то оно носит название фантазии. Если воображение обращено в будущее, его именуют мечтой. Процесс воображения всегда протекает в неразрывной связи с двумя другими психическими процессами – памятью и мышлением.

Виды воображения

• Активное воображение – пользуясь им, человек усилием воли, по собственному желанию вызывает у себя соответствующие образы.
• Пассивное воображение – его образы возникают спонтанно, помимо воли и желания человека.
• Продуктивное воображение – в нем действительность сознательно конструируется человеком, а не просто механически копируется или воссоздается. Но при этом в образе она все же творчески преобразуется.
• Репродуктивное воображение – ставится задача воспроизвести реальность в том виде, какова она есть, и хотя здесь также присутствует элемент фантазии, такое воображение больше напоминает восприятие или память, чем творчество.

Функции воображения:

1. Образное представление действительности;
2. Регулирование эмоциональных состояний;
3. Произвольная регуляция познавательных процессов и состояний человека;
4. Формирование внутреннего плана действий.

Способы создания образов воображения:

• Агглютинация – создание образов посредством соединения любых качеств, свойств, частей.
• Акцентирование – выделение какой-либо части, детали целого.
• Типизация – наиболее сложный прием. Художник изображает конкретный эпизод, который впитывает в себя массу аналогичных и таким образом является как бы их представителем. Так же формируется и литературный образ, в котором концентрируются типичные черты многих людей данного круга, определенной эпохи.

Процессы воображения, как и процессы памяти, могут различаться по степени произвольности, или преднамеренности. Крайним случаем непроизвольной работы воображения являются сновидения, в которых образы рождаются непреднамеренно и в самых неожиданных и причудливых сочетаниях. Непроизвольной в своей основе также является деятельность воображения, развертывающаяся в полусонном, дремотном состоянии, например перед засыпанием.

Среди различных видов и форм произвольного воображения можно выделить воссоздающее воображение, творческое воображение и мечту.

Воссоздающее воображение проявляется тогда, когда человеку необходимо воссоздать представление объекта, как можно более полно соответствующее его описанию.

Творческое воображение характеризуется тем, что человек преобразует представления и создает новые не по имеющемуся образцу, а самостоятельно намечая контуры создаваемого образа и выбирая для него необходимые материалы.

Особой формой воображения является мечта – самостоятельное создание новых образов. Главной особенностью мечты является то, что она направлена на будущую деятельность, т.е. мечта – это воображение, направленное на желаемое будущее.

Если произвольное, или активное, воображение преднамеренно, т.е. связано с волевыми проявлениями человека, то пассивное воображение может быть преднамеренным и непреднамеренным. Преднамеренное пассивное воображение создает образы, не связанные с волей. Эти образы получили название грез. В грезах наиболее ярко обнаруживается связь воображения с потребностями личности. Преобладание грез в психической жизни человека может привести его к отрыву от реальной действительности, уходу в выдуманный мир, что, в свою очередь, начинает тормозить психическое и социальное развитие этого человека.

Непреднамеренное пассивное воображение наблюдается при ослаблении деятельности сознания, его расстройствах, в полудремотном состоянии, во сне и т.д. Наиболее показательным проявлением пассивного воображения являются галлюцинации, при которых человек воспринимают несуществующие объекты. При классификации видов воображения исходят из двух основных характеристик. Это степень проявления волевых усилий и степень активности, или осознанности.

Вконтакте

Facebook

Twitter

Одноклассники

Похожие материалы в разделе Общая психология:

Воображение – что это в психологии. Его свойства и функции

Получая и обрабатывая данные наших органов чувств, мы не просто познаем мир, но в меру своих способностей преобразуем его, причем не только в реальности, но и на уровне сознания. Изменение образной информации играет ключевую роль в творчестве, а еще без него невозможна никакая продуктивная деятельность. Это мысленное преобразование действительности и есть воображение – один из высших познавательных процессов, присущих только человеку.

Особенности воображения как психического процесса

Творения великих художников и кулинарные рецепты, яркие фантастические образы, созданные творчеством писателей, и народные сказки, гениальные изобретения и новые коллекции известных модельеров – все это создано благодаря воображению. А еще с воображением связаны наши страхи, тревоги, надежды, мечты – все, что рождает наше сознание и подсознание. Трудно найти хоть один психический процесс, который бы не зависел от этого необычного явления.

Воображение не зря называют самым удивительным и таинственным явлением психики, и, несмотря на давнюю историю изучения, еще много связанных с ним тайн не разгадано. О том, как развить воображение, читайте здесь.

В широком смысле под воображением понимают воспроизведение и преобразование хранящихся в памяти образов. Вторая сигнальная система, то есть слова-понятия играют в воображение второстепенную роль, и чаще выступают как катализаторы, стимулирующие процесс создания новых образов. Например, мы можем представить никогда не виденное животное или место, в котором ни разу не были, по его словесному описанию.

Воображение и образное мышление

Воображение оперирует образами, поэтому плохо дружит с логикой, а часто вообще не управляется логическим мышлением. Это позволяет сделать вывод о древности воображения как формы психической деятельности человека, а возможно, оно и является тем самым первым отвлеченным мыслительным процессом, который стал доступен нашим далеким предкам.

В отличие от образов памяти, продукты воображения – не просто воспроизведение прошлого опыта, а его видоизменение, преобразование. Все происходящие с образами изменения основаны на способности человека:

• к анализу информации;
• выделению отдельных ее составляющих;
• преобразованию их;
• последующему синтезу этих элементов в иных сочетаниях.

Эти преобразования могут быть различной степени: одни образы лишь незначительно отличаются от хранящихся в памяти, другие совсем на них не похожи. Человек может вообразить и то, что он никогда не видел (по описанию), и то, чего вообще даже быть не может. Причем продукты воображения тоже сохраняются в памяти, чтобы потом участвовать в последующей мыслительной деятельности. Поэтому наше сознание в союзе с подсознанием способны породить такой потрясающий «коктейль» из образов, который удивит даже нас самих.

Несмотря на удивительные, невероятные образы, создаваемые нашим воображением, ничего абсолютно нового представить нельзя. Как бы это ни странно звучало, но вообразить человек может только то, что видел, слышал, чувствовал. Однако наш мозг способен видоизменить элементы прежнего опыта буквально до неузнаваемости и создать из них, как из кусочков мозаики, новые образы.

Простейшими примерами такой комбинаторной деятельности являются всем известные мифологические и сказочные персонажи:

• Кентавр – соединение человеческого торса и тела и ног коня.
• Грифон – наполовину орел, наполовину лев.
• А Змей-Горыныч – это просто огромная ящерица с тремя головами и крыльями летучей мыши.

Более сложная и многоступенчатая комбинаторная деятельность позволяет создавать и более сложные образы. По сути дела, все изобретения человечества возникли этим же путем.

Физиологическая основа воображения

Как и все психические процессы, воображение – это результат обмена электрохимическими импульсами между нейронами головного мозга. Во время прохождения импульса между волокнами нервных клеток возникает белковая молекула – нейротрансмиттер:

• Она, во-первых, обеспечивает связь между нейронами.
• Во-вторых, сохраняет информацию о прохождении сигнала, то есть является основой нашей памяти.

В результате прохождения новых импульсов образуются новые связи и целые нейронные сети. Комбинации этих связей и являются физиологической основой воображения.

Несмотря на столь незамысловатое объяснение, сущность воображение им не исчерпывается, и многое в нем остается непонятным. Например, тот факт, что связь физиологических процессов и образов воображения двусторонняя. То есть не только реальные объекты и ситуации, но и рождаемые сознанием образы могут приводить к изменению деятельности нашего организма. По сути, человек может сам «включить» любой рефлекторный процесс, опираясь только на воображение.

В качестве примера проведем небольшой эксперимент. Представьте, пожалуйста, что у вас в руках лимон. Желтый, ароматный и, конечно, кислый. Представили? А теперь вообразите, как вы режете ножом этот желтый сочный лимон и вгрызаетесь в одну из половинок, так что сок начинает стекать по подбородку… Что вы почувствовали? Правильно – рефлекторную реакцию слюноотделения, да еще такую, что от ощущения кислоты аж скулы свело. А ведь лимон-то воображаемый, его образ только в вашем сознании.

• От воображаемой опасности мы дрожим и холодеем от страха.
• От представления о воображаемом горе слезы наворачиваются на глаза.
• От мысли о совершенно гипотетической радости на губах непроизвольно появляется улыбка.

Представляемые нами образы порождают абсолютно настоящие эмоции, которые вызывают тоже вполне реальные физиологические изменения в организме.

Описано немало случаев, когда человек «надумывал» себе болезнь и действительно начинал испытывать недомогание вполне реальное, а не воображаемое. Например, случаи так называемого стигматизма. Стигмы – это кровоточащие раны на запястьях некоторых экзальтированных верующих, которые возникают, когда они представляют муки Христа на кресте. Эти раны – результат высокой эмоциональности и сильного, яркого воображения.

Однако и излечить человек себя тоже может, но для этого нужно иметь не только сильное воображение, но и уверенность в своей победе над болезнью.

Функции воображения

Воображение играет в деятельности человека огромную роль, и речь идет не только о процессах познания или творчества. Можно сказать, что без воображения ни дом не построишь, ни суп не сваришь. О таком многоплановом участии этого психического процесса в жизни человека свидетельствуют его разнообразные функции.

Прогностическая функция

Предвидение возможных результатов деятельности считается основополагающей функцией воображения. Палеопсихологи предполагают, что именно эта функция лежит в основе возникновения не только воображения, но и образного мышления вообще. Кстати, в форме предвидения зачатки воображения есть и у высших животных. Люди, имеющие домашних питомцев, знают, что если кошка или собака не встречают пришедшего с работы хозяина, а прячутся, значит, они что-то натворили и предвидят реакцию человека.

Познавательная функция

Наряду с мышлением, воображение участвует в процессе обработки поступающей в мозг информации. Именно его заслуга в том, что мы можем сохранять в памяти, а потом воспроизводить образы при неполном знании. Например, достаточно силуэта, чтобы отличить изображение собаки от рисунка кошки. Мы можем увидеть человека вполоборота, а воображение дополнит недостающее, и в памяти сохранится целостный образ. Иногда, правда, наши представления об объекте весьма отличаются от самого объекта. И в этом тоже «заслуга» воображения.

Функция преобразования

Эта функция связана с операциями с образами и обеспечивает возможность другого очень важного процесса – творчества. Творчество – это, по сути, деятельность, связанная с воплощением в реальность воображаемых образов. Не только искусство и наука, но и вся продуктивная деятельность, значит, и развитие человеческой цивилизации опирается на эту функцию воображения.

Функция планирования

Воображение обеспечивает возможность не только предвидеть результаты деятельности, но и планировать эту деятельность, составлять своеобразную программу или схему, намечать путь, по которому мы можем прийти к поставленной цели.

Психотерапевтическая или компенсаторная функция

На уровне воображения человек может компенсировать то, чего ему не хватает в реальности. Мечты и грезы – это вид воображения, который приносят человеку чувство удовлетворения, хоть и не удовлетворяет никакие реальные потребности. Однако, представляя желаемое, мечтая о нем, человек снимает психическое напряжение, которое может привести к эмоциональному срыву. Воображение в данном случае не решает возникшие перед человеком проблемы, но помогает принять ситуацию, которую он не может изменить, или избавиться от навязчивых гнетущих мыслей и переживаний.

Это лишь самые основные функции воображения. На самом деле, без него не обходится ни одно проявление психической деятельности:

• Воображение делает возможным сопереживание, сострадание, так как мы можем представить эмоции, которые переживает другой человек.
• Регулирует наше поведение, подкидывая нам приятные или неприятные образы, «предупреждая» о возможных последствиях поступков.
• Просто делает нашу жизнь более яркой, полной и объемной.

Свойства воображения в психологии кратко

Здравствуйте, уважаемые читатели и наши посетители!
Мы рады приветствовать Вас на образовательном сервисе и надеемся, что сможем ответить на все волнующие Вас вопросы. Вы заглянули на наш сайт с целью выяснить, какие существуют свойства воображения в психологии?
 
В начале хочется отметить, что предмет психология очень сложный и для наиболее глубокого понимания его необходимо, в первую очередь, определиться с тем, что лежит в основе, то есть является фундаментом. Рассмотрим для начала основное понятие «ПСИХОЛОГИЯ».
 
ПСИХОЛОГИЯ – это наука, которая изучает закономерности возникновения, развития, а также функционирования психики человека, а также группы людей. После того, как мы определили, что изучает наука психология, мы можем перейти к рассмотрению этого вопроса более конкретно.
Стоит отметить, что основные понятия, с которыми мы столкнемся по ходу рассуждения на данную тематику: ПСИХОЛОГИЯ, СВОЙСТВА, НАУКА, ВООБРАЖЕНИЕ. А теперь, после выяснения фундаментных понятий, можем перейти к конкретному рассмотрению вашего вопроса.
 
Для начала давайте рассмотрим, что же означает термин «ВООБРАЖЕНИЕ»? ВООБРАЖЕНИЕ – это способность человека к спонтанному возникновению или преднамеренному построению в сознании образов, представлений, объектов, которые в опыте в целостном виде не воспринимались или не могут восприниматься посредством органов чувств.
 
Вообще, воображение в психологии человека играет далеко не последнюю роль. Человек на каждом этапе осознает важность процессов воображения. Хотя не все из них контролирует. А теперь нам необходимо рассмотреть основные свойства воображения в психологии:

• Воссоздающее. Оно больше всего присуще художникам, скульпторам, учёным и другим людям творческих профессий. Данный тип базируется, в первую очередь, на естественном опыте.
• Мечта. Такой тип воображения тесно связан с реальностью и жизнью человека. Яркий пример — когда представляешь себе на рабочем месте как будет проведён отпуск.
• Творческое. В зависимости от создателя человек берёт от мира по частице от всего что у него находится вокруг, чтобы затем красиво соединить их в единственный, то есть полноценный образ.

 
Можно сказать, что на наш урок подошел к завершению. Полагаю, что Вы усвоили, какими свойствами обладает воображение в психологии. Если же что-то осталось непонятным из этой темы, Вы всегда можете задать свой вопрос у нас на сайте.
Желаем удачи и успехов в работе!

границ | Бессознательное воображение и дебаты о ментальных образах

Введение

Была выдвинута гипотеза, что существует значительное совпадение между перцептуальной и воображаемой областями. Ранние современные философы, такие как Юм (1739/1978), апеллировали к феноменологическому сходству между визуальным опытом и визуальными образами в поддержку этой гипотезы. Спустя столетия психологи обратились к нашей способности манипулировать мысленными образами способами, аналогичными тем, которыми мы манипулировали бы реальными объектами, чтобы обеспечить их доказательную поддержку (см.г., Шепард и Мецлер, 1971; Косслин, 1980). Если гипотеза верна, тогда мы должны ожидать, что визуальные ментальные образы будут параллельны визуальному восприятию в различных отношениях. Мы знаем, например, что способности визуального обнаружения не требуют сознательного видения (обзоры см., Например, Brogaard, 2011a, b), поэтому мы должны ожидать, что способности воображения будут реализованы на уровне ниже сознательного.

Напротив, исследования поражений мозга, влияющих на зрительное восприятие, не подтверждают гипотезу о значительном функциональном совпадении восприятия и ментальных образов (обзоры см. В Farah, 1988; Bartolomeo, 2002).Фактически, современные данные свидетельствуют о том, что восприятие и ментальные образы могут быть функционально и анатомически диссоциированы. Например, эмпирические исследования показывают, что поражения головного мозга, которые нарушили способность воспринимать объекты или их атрибуты, не повлияли на способность вообразить эти типы объектов или атрибутов (Guariglia et al., 1993; Chatterjee and Southwood, 1995; Shuren). et al., 1996; Beschin et al., 1997; Coslett, 1997; Bartolomeo et al., 1998; Bridge et al., 2012). Точно так же травмы головного мозга, которые привели к потере способностей к воображению, но сохранению способностей восприятия, были хорошо задокументированы (Charcot and Bernard, 1883; De Vreese, 1991; Sirigu and Duhamel, 2001; Moro et al., 2008). Общие данные о двойной диссоциации между восприятием и воображением предполагают, что перцептивная и образная области могут не перекрываться в той степени, которая традиционно предполагалась — хотя, как мы увидим, данные исследований транскраниальной стимуляции мозга предполагают более тесную связь между восприятием и ментальными образами.

Предполагая, что механизмы и нейронные субстраты визуального восприятия и визуальных ментальных образов не пересекаются в значительной степени или релевантными способами, возникает вопрос о том, что именно представляют собой ментальные образы и параллельны ли они восприятию, действуя через несколько функционально различных механизмов. . В этой обзорной статье мы будем утверждать, что даже если не может быть общего механизма, лежащего в основе видения для восприятия и сознательных образов, существует значительное совпадение между механизмами и нейронными субстратами, лежащими в основе видения для действия и воображаемого восприятия перспективы, воображаемого движения, и воображаемое вращение.Мы также утверждаем, что эти результаты подтверждают модификацию модели образов Кослина, которая учитывает бессознательное воображение. В заключение мы рассмотрим некоторые возможные объяснения квазиизобразительной феноменологии сознательных визуальных образов в свете того факта, что лежащие в их основе нейронные субстраты и механизмы отличаются от таковых сознательного визуального восприятия.

Что такое визуальные образы?

Ментальные образы, как мы будем использовать этот термин, могут принимать самые разные формы.Поддержание образной рабочей памяти, извлечение эпизодических воспоминаний, мечтание, визуализация письменных повествований, представление персонажа в играх-притворствах, а также модальное и контрфактическое мышление включают пропозициональные образы, которые характеризуются предложением «что». Например, вы можете мечтать о том, что катаетесь на коньках в Антверпене. Или вы можете представить себе альтернативный сценарий, при котором в Антверпене сейчас солнечно и тепло. Хотя ментальные образы часто участвуют в пропозициональных образах, эта форма образов включает в себя нечто большее, чем просто формирование определенного ментального образа.Это предполагает наличие пропозициональной установки с определенным содержанием (Currie and Ichino, 2013; Van Leeuwen, 2016). Являются ли такие пропозициональные установки подобными убеждениям, желаниям или полностью отличными от убеждений или желаний (например, алиф, см. Gendler, 2008), является предметом ожесточенных споров (Currie, 2002; Currie and Ichino, 2012). Споры о природе пропозициональных образов распространяется и на их содержание. Например, утверждалось, что такие установки «наследуют» свое содержание от убеждений или желаний (Currie and Ravenscroft, 2002, стр.18–19; Ван Леувен, 2014, стр. 704).

Визуализация объекта, вкуса, текстуры, звука или запаха отличается от пропозициональных образов тем, что включает формирование определенного ментального образа без обязательного привлечения каких-либо дополнительных отношений (этот тип визуализации также известен как «объектное воображение», см. Ябло, 1993). Например, когда вы представляете каток в Антверпене, вы не представляете , что в Антверпене есть каток . Скорее, вы формируете определенный (в данном случае) визуальный мысленный образ катка.Конечно, не все случаи этого типа мысленных образов можно осмысленно охарактеризовать как переживания, подобные картинкам. Визуальные образы имеют тенденцию к изобразительной феноменологии (хотя см. Thompson, 2007), но образы, связанные с другими модальностями, такими как вкусовые, слуховые, тактильные или обонятельные ментальные образы, не имеют. Например, когда вы представляете запах лаванды, ваше переживание не похоже на картинку, поскольку оно не предполагает визуального переживания лаванды (т. Е. Визуального мысленного образа).Скорее, это связано с ощущением его запаха (т. Е. Обонятельного мысленного образа), которому не хватает феноменального характера мысленных образов, подобных картинкам.

Ментальные образы похожи на восприятие по крайней мере в трех отношениях. Во-первых, ментальные образы и восприятие могут иметь сходную феноменологию. Эта идея восходит к Юму (1739/1978, стр. 1-2), который утверждал, что существует «большое сходство» между ментальными образами и восприятием «во всех других аспектах, кроме степени их силы и живости» с первый был более «слабым», чем второй.Представление запаха лаванды и запаха лаванды, например, похоже, имеет схожую феноменологию, хотя первое может быть не таким ярким, как второе. Во-вторых, и ментальные образы, и восприятие несут интенциональности , поскольку оба они о чем-то, например о президенте, концерте или единороге (Harman, 1998). Как и в случае восприятия, характер содержания ментальных образов будет зависеть, среди прочего, от того, о чем ментальные образы относятся (например, сцена, объект, свойство).В-третьих, воображение чего-либо и восприятие чего-либо могут происходить как активно и добровольно, так и пассивно и непроизвольно. Например, вы можете добровольно вспомнить катание на коньках в Антверпене, потому что у вас остались приятные воспоминания о катании там с друзьями. Но вы также можете непроизвольно сформировать мысленный образ. Например, вы можете вспомнить травмирующее событие, свидетелем которого вы стали в детстве. Или, если галлюцинации и сны являются разновидностями мысленных образов (Nanay, 2016b), вы можете пассивно галлюцинировать голоса могущественных фигур или пассивно мечтать о том, что вы выиграли конкурс сочинений, на который только что отправили свою работу.Точно так же вы можете воспринимать что-то добровольно, скажем, когда вы хотите проявить внимание к своему ребенку, показывая вам некоторые новые движения на катке, но вы также можете воспринимать что-то, даже когда вы не собираетесь воспринимать это, скажем, ужасное авария, которая происходит прямо перед вами.

Однако между ментальными образами и восприятием есть решающее различие. В то время как мысленные образы — это поддержание стабильного сознательного представления в отсутствие (релевантных) сенсорных стимулов, восприятие происходит только при наличии стимула (или, по крайней мере, проксимального стимула в случае галлюцинации).Например, у вас не может быть (достоверного) визуального опыта слона без сенсорной стимуляции. Напротив, наличие мысленного образа слона не требует присутствия слона, поскольку мысленные образы могут быть созданы без сенсорной стимуляции. Точно так же вы не можете попробовать, услышать, потрогать или обонять что-либо, если не присутствует соответствующий дистальный стимул, но вы можете представить звук, запах или вкус в отсутствие сенсорной стимуляции (Bensafi et al., 2012; Arshamian and Larsson, 2014).Одно из объяснений подобия феноменологии перцептивных переживаний и эпизодов ментальных образов состоит в том, что два типа переживаний представляют одни и те же определяемые свойства, например красный, четырехугольник и т. Д. (Nanay, 2015). Подобно периферийному зрению или изображениям с низкой яркостью, визуальные образы представляют только довольно абстрактные определяемые свойства (например, красный цвет, четырехугольник). С другой стороны, обычное фокусное восприятие обычно представляет эти определяемые параметры, представляя достаточно определенные экземпляры определяемых параметров (например,г., малиновый, прямоугольный). Что-то быть малиновым — значит быть красным определенным образом. Таким образом, если опыт представляет объект как экземпляр красного цвета, он также представляет этот объект как экземпляр красного цвета. Одно из возможных объяснений этой разницы между восприятием и образами заключается в том, что свойства, которые образы приписывают сцене, обеспечиваются другими ментальными состояниями (например, памятью, ожиданием, убеждениями), тогда как свойства восприятия атрибутов сцены предоставляются (релевантными) сенсорная стимуляция (Нанай, 2015).Хотя это описание может объяснить очень скудное феноменальное содержание визуальных образов, оно не объясняет, почему визуальные образы не такие блестящие, богатые и интенсивные, как практический опыт, скажем, красиво окрашенной, независимой от разума сцены. Более правдоподобное объяснение того, почему ментальные образы обычно довольно тусклые и тусклые в своем феноменальном присутствии, заключается в том, что визуальным образам не хватает яркости и, возможно, яркости контраста (обзор см. В Brogaard, 2015). Вероятно, это происходит из-за недостаточного вовлечения ранней зрительной коры в задачи воображения, а также из-за неспособности задействовать подкорковые структуры вдоль нормального зрительного пути.

Феноменологическое сходство между образами и восприятием предполагает анатомо-функциональные совпадения. Исследования пациентов с повреждением головного мозга, сообщающих о дефиците образов и параллельных нарушениях восприятия, привели к гипотезе о том, что зрительный опыт и визуальные образы имеют общие психические операции и зависят от общих нейронных субстратов (Farah, 1984; Levine et al., 1985; Damasio, 1989; Косслин, 1994). Например, исследования, предполагающие, что визуальные ментальные образы (во многом как зрительное восприятие) зависят от функционирования ретинотопически организованных областей в затылочной доле, побудили исследователей отвести решающую роль первичной зрительной коре (V1) в ментальных образах, а также экстра-полосатые визуальные области, такие как V4, V5 / MT и веретенообразная область (Kosslyn et al., 2006).

Именно наблюдения в этом направлении привели Кослина (1981) к предложению юмовской модели ментальных образов, согласно которой визуальные ментальные образы являются изобразительными, или «квазиизобразительными» репрезентациями (Kosslyn, 1994; Kosslyn and Ochsner, 1994). С этой точки зрения ментальные образы — это графические представления объектов или событий, а не символические лингвистические представления (или предложения), как предлагает Пилишин (1984) (см. Также Деннет, 1969, 1979; Пилишин, 1973, 1978). Если мысленные образы являются графическими, а не символическими, лингвистическими представлениями, то информация, которую они передают, должна быть подобна информации, передаваемой с помощью перцептивного опыта, а операции, которые могут быть выполнены с ними, должны быть аналогичны операциям, реализуемым, когда субъект воспринимает внешний мир.Например, если сканирование реальной карты занимает определенное время, примерно столько же времени потребуется для сканирования запомненного мысленного образа карты. Эта последняя гипотеза психических операций действительно была подтверждена в многочисленных исследованиях (см., Например, Shepard and Metzler, 1971; Kosslyn, 1975; Kosslyn et al., 1978; Shepard and Cooper, 1982; см. Также Tye, 1991).

Как уже отмечалось, точка зрения Кослина отчасти была мотивирована гипотезой о том, что визуальные образы и визуальное восприятие имеют общий базовый механизм, который объясняет информационное и операционное перекрытие между образной и перцептивной областями.Недавние результаты исследований транскраниальной магнитной стимуляции (ТМС) показывают, что адаптация к зрительным стимулам влияет на способность генерировать визуальные ментальные образы, что предполагает функциональное перекрытие между зрительным восприятием и ментальными образами в ранней зрительной коре (V1 / V2) (Cattaneo et al. ., 2012). Другие находки указывают на эквивалентность процессов восприятия и воображения, выходящую за пределы V1 / V2, включая межполушарный обмен информацией (Savazzi et al., 2008). Однако, как мы увидим ниже, второй компонент — i.е., гипотеза о том, что визуальные образы и визуальное восприятие имеют общий базовый механизм, — не единственный способ объяснить основной тезис взглядов Кослина.

Модель снимков Кослина

Модель

Кослина (формализованная Фарахом, 1984) предполагает единый визуальный буфер, который используется как восходящей системой кодирования для визуального восприятия, так и процессом нисходящей генерации визуальных ментальных образов. Например, во время распознавания объекта внешнее изображение проецируется на сетчатку с помощью восходящей системы кодирования, которая проходит через визуальный буфер, а также на различных этапах ранней визуальной обработки в теменной и височной долях, что приводит к активации сохраненных ассоциативные воспоминания, позволяющие его узнавать.Во время визуального ментального изображения объекта сохраненные ассоциативные воспоминания активируются процессом генерации сверху вниз и проецируются по тем же визуальным путям в тот же визуальный буфер, который используется для распознавания объекта. Считается, что афферентные и эфферентные связи от одной зрительной области к другой (Ван Эссен, 1985), а также прямые кортико-кортиковые связи от зрительных областей более высокого уровня к более низким, способствуют этому двунаправленному потоку информации (Дуглас и Рокленд , 1992; Behrmann et al., 1994).

Как упоминалось выше, Kosslyn постулировал, что область V1 является наиболее вероятным нейронным субстратом для визуального буфера (Kosslyn, 1994). Доказательства здесь кажутся неубедительными. Исследования стимуляции мозга (TMS) показывают, что ранняя зрительная кора (V1 / V2) играет причинную роль как в начальном кодировании визуального ввода в рабочую память, так и в последующем поддержании ментального представления (Cattaneo et al., 2009). Хотя большинство моделей рабочей памяти предполагают, что представления рабочей памяти являются сознательными по определению или напрямую доступны для сознательного самоанализа, было высказано предположение, что самоанализ информации, хранящейся в рабочей памяти, требует нового представления, которое существует параллельно с фактическим следом памяти. (см. Jacobs and Silvanto, 2015).В этой модели содержимое рабочей памяти (которая используется для сознательного исследования или манипуляции) не работает с фактической трассировкой памяти, но требует создания нового представления (которое создается в дополнение и параллельно с фактическим представлением памяти. ) для сознательной области. Поэтому возможно, что зрительные образы и кратковременная зрительная память имеют одинаковые нейронные ресурсы, связанные с созданием различных новых представлений.

Кроме того, данные исследований TMS показывают, что время межполушарного переноса фосфенов, как в опыте, так и в воображении, медленнее, когда они генерируются V1, задержка, которая объясняется его редкими мозолистыми связями (Marzi et al., 2009). ТМС-исследования пациентов с гемианопсией (то есть пациентов с неповрежденным полуполевым полушарием и слепым полушарием, часто возникающим в результате инсульта) также указывают на то, что активность затылочной коры не является составной частью биологической основы восприятия фосфенов, предполагая, что такие переживания могут быть созданы независимо от любого вклада V1 (Mazzi et al., 2014; Bagattini et al., 2015). Однако следует отметить, что, поскольку восприятие фосфенов отличается от зрительного восприятия тем, что первое переживание не связано с внешним стимулом, неясно, являются ли эти данные достаточно информативными с точки зрения связи между визуальным восприятием ( который включает в себя переживания внешних стимулов) и мысленных образов.Возможно, наблюдаемое сходство можно объяснить тем фактом, что визуальные переживания фосфенов и ментальные образы возникают в отсутствие внешнего стимула, где V1 играет центральную роль в вычислении восприятия яркости (см. Раздел ниже под названием «Что объясняет феноменологию яркости»). Ментальные образы? »). Если это действительно так, то сходство между восприятием фосфенов и воображением не является хорошим индикатором природы связи между визуальным восприятием и ментальными образами.

Текущие данные исследований поражений головного мозга неубедительны. Например, исследование, сравнивающее нормальных участников с пациентом с гемианопсией, тестировало время реакции на периферические и центральные стимулы (которые обычно медленнее для первых, чем латте), обнаружило аналогичный эффект эксцентриситета сетчатки у нормальных участников, но не у пациентов с гемианопсией, у которых не было трудности с представлением стимулов (Marzi et al., 2006). Эти результаты показывают, что деафферентация зрительной коры нарушает зрительную организацию, разделяемую зрительным восприятием и ментальными образами.Однако многие исследования поражений головного мозга, обсуждаемые во введении, показывают, что поражения в затылочной доле обычно не вызывают дефицита зрительных ментальных образов и что дефицит зрительных ментальных образов может возникать, даже если V1 остается неизменным (Bridge et al., 2012; de Gelder и др., 2015). Эти данные свидетельствуют о том, что повреждения затылка может быть недостаточно для дефицита визуальных образов (Bartolomeo, 2002; Moro et al., 2008). Возможно, визуальные ментальные образы основаны на нейронных репрезентациях, которые аналогичны тем, которые участвуют в визуальном восприятии, но первые включают высокоуровневые репрезентации, например, репрезентации общих категорий объектов (например,g., «собака», «дерево», «стол» и т. д.) в селективных по категориям областях на вентральной (и, в меньшей степени, на латеральной) поверхности коры (Ishai et al., 2000; O’Craven and Kanwisher, 2000; Cichy et al., 2012). Действительно, имеющиеся данные свидетельствуют о том, что области мозга, связанные с вниманием, извлечением памяти, двигательной подготовкой, семантической обработкой, сетью по умолчанию и мультисенсорной интеграцией, подчиняют надрамодальные процессы визуализации как зрительной, так и слуховой информации (Звягинцев и др., 2013). Похоже, это также относится к обонятельным мысленным образам.Хотя исследования показывают, что обонятельные ментальные образы возникают в результате нейронной активности в ранней обонятельной коре, то есть в грушевидной коре (Djordjevic et al., 2005; Bensafi et al., 2007), большие индивидуальные различия в способности воспроизводить обонятельные сознательные образы (Arshamian и Larsson, 2014) предполагают, что обонятельные ментальные образы зависят от активности представлений высокого уровня, таких как внимание, ожидание и память (Bensafi et al., 2012; Royet et al., 2013). Таким образом, снижение способности воспроизводить обонятельные сознательные образы можно объяснить дефицитом памяти: если мы с меньшей вероятностью запомним обонятельную информацию, у нас также будет меньше шансов воспроизвести ее в воображении.

Однако результаты, показывающие диссоциацию между доменами, предполагают, что дефицит визуальных (а также тактильных) образов может возникать независимо от дефицита зрительного (или тактильного) восприятия (Basso et al., 1980; Farah et al., 1988; Riddoch, 1990). ; Моро и др., 2008). Например, исследование пациента с двусторонним поражением экстрастриционных зон зрения показало, что способность ярко представлять предметы, буквы, цвета и лица осталась неизменной, несмотря на серьезное нарушение восприятия объекта (объектная агнозия), буквы (чистая алексия), цвета. (ахроматопсия) и распознавание лиц (прозопагнозия) (Bartolomeo et al., 1998). В другом исследовании два пациента с корковой слепотой с двусторонним медиально-затылочным повреждением сохранили способность воображать формы объектов (Chatterjee and Southwood, 1995). Противоположная диссоциация, то есть нарушенная визуальная ментальная образность с относительно неизменным восприятием, также была обнаружена у двух пациентов с повреждением головного мозга в результате закрытой черепно-мозговой травмы, причем у одного из них также наблюдались тактильные нарушения (Moro et al., 2008). У обоих пациентов была повреждена левая височная доля, но не было видимых повреждений затылочной коры, что позволяет предположить, что височная доля играет решающую роль в визуальных образах.Исследования также показывают, что пациенты с нормальным цветовым зрением могут иметь нарушение цветового восприятия (De Vreese, 1991; Luzzatti and Davidoff, 1994). Например, Луццатти и Давидофф (1994) представили двум пациентам (GG и AV) задачу присвоения имен изображениям, которая включала 12 природных объектов, таких как фрукты или овощи, и 32 искусственных объекта. У обоих наблюдались нарушения цветопередачи. Тем не менее, было обнаружено, что GG имеет несколько большее ухудшение цветопередачи естественных объектов по сравнению с искусственными объектами.Действительно, текущие данные исследований поражений головного мозга предполагают, что существует более тесное соответствие между образами движения и двигательными действиями, чем визуальными образами и визуальным восприятием (Sirigu et al., 1996; Bartolomeo et al., 2012; для описания моторики изображения см. Annett, 1996).

Хотя общие данные о том, разделяют ли зрительное восприятие и ментальные образы схожими механизмами, неубедительны, похоже, что существует значительное совпадение между областями видения действия и воображаемой перспективы, движения и вращения.В дальнейшем мы утверждаем, что это обеспечивает поддержку модификации ментальной модели образа Кослина.

Видение к действию: переосмысление модели визуальных образов Кослина

Как мы предположили выше, текущие свидетельства того, жизнеспособна ли квазиизобразительная интерпретация визуальных образов Косслина, неубедительны. Что еще более важно, они сосредоточены почти исключительно на сознательных образных действиях (см. Также Abell and Currie, 1999). Однако, даже если бы данные однозначно указывали на отсутствие значительного совпадения между видением для восприятия и сознательными образами, этого было бы недостаточно, чтобы подорвать графическую модель (визуальных) образов.Различные механизмы и нейронные субстраты могут вызывать одинаковые или похожие переживания. Например, у слепых людей, которые перемещаются по миру с помощью эхолокации человека, эхо дает отчетливую визуальную феноменологию (Thaler et al., 2011). Тот факт, что в основе видения для восприятия и сознательных визуальных образов лежат разные механизмы, не исключает значительного совпадения в феноменологии (хотя см. Kriegel, 2015). Итак, в той мере, в какой феноменология визуального восприятия является живописной, феноменология визуального воображения также может быть живописной.

Модель

Кослина, однако, была не просто гипотезой о феноменологии образов, но также о механизме и нейронных субстратах, которые ее поддерживают. Хотя Кослин в первую очередь интересовался сознательными образами, можно было бы привести доводы в пользу значительного совпадения между механизмами, лежащими в основе видения для действия, и бессознательными визуальными образами. Видение для действия — это визуальная обработка, необходимая для получения информации об особенностях объектов, необходимых для управления онлайн-движением, например, манипулирование компьютерной мышью, быстрое достижение и захват объекта или прыжки с одного камня в заливе на другой камень, расположенный на некотором расстоянии. далеко.Было показано, что визуальная обработка, необходимая для извлечения такого рода информации, функционально и анатомически отличается от зрения для восприятия — обработки, необходимой для распознавания объекта или его атрибутов (Goodale et al., 1991; Goodale and Milner, 1992; Milner and Goodale, 1995, 2008; хотя см. Van Polanen and Davare, 2015). Дэвид Милнер и Мелвин Гудейл утверждали, что два типа зрения соответствуют двум функционально специализированным кортикальным потокам визуальной обработки, происходящим в первичной зрительной коре (V1): дорсальному, связанному с действием «бессознательному» потоку и вентральному, связанному с восприятием «потоку». сознательный »поток.Дорсальный поток вычисляет информацию об абсолютном размере, ориентации и зависящих от точки обзора свойствах объектов в эгоцентрическом пространстве, тогда как вентральный поток обрабатывает информацию о цвете, форме и относительных свойствах объектов в аллоцентрическом (основанном на сцене) пространстве (Schenk, 2006). В то время как спинной поток обычно работает при отсутствии визуального восприятия, процессы вентрального потока часто коррелируют с визуальным восприятием.

Первоначальное доказательство этой гипотезы диссоциации было получено в результате исследований пациентов с поражением головного мозга, приводящих к зрительной агнозии, которая может влиять не только на способность узнавать объекты и лица, но и на способность создавать визуальные образы предметов и лиц (Charcot, 1889; Goldstein, Gelb, 1918; Spalding, Zangwill, 1950; Brain, 1954; Macrae and Trolle, 1996; Farah, 2004; Brogaard, 2011a, b).Оригинальные исследования Милнера и Гудейла показали, что поражения спинного канала могут отрицательно влиять на зрительно-моторный контроль, даже если зрительное восприятие в значительной степени не нарушено. Точно так же повреждение вентрального потока может отрицательно влиять на зрительное восприятие без нарушения зрительно-моторного контроля (см. Также Farah, 2004). Эти результаты были основаны на нескольких нейропсихологических исследованиях, проведенных на пациенте D.F., у которого после отравления CO возникла зрительная агнозия с сопутствующим повреждением вентрального потока (см. Goodale et al., 1991; Гудейл и Милнер, 1992). Хотя Д.Ф. визуально осознавала некоторую текстуру и цвет, ее способность визуально обнаруживать предметы и формы была нарушена. Авария не повлияла на ее спинной поток. Несмотря на то, что она не могла описать предметы, она смогла протянуть руку к месту нахождения предмета и схватить его. Например, она смогла поместить карточку в почтовый ящик и точно изменила отверстие для захвата до размеров прямоугольного блока. Однако, когда в ее действиях происходила задержка, которая позволяла ей частично полагаться на вентральный поток, это приводило к ухудшению работоспособности (McIntosh et al., 2004).

Поскольку Д.Ф. был неспособен сознательно идентифицировать формы и объекты, поддерживать рабочую память визуально видимых объектов, но был способен дотянуться до этих объектов и схватить их, Милнер и Гудейл утверждали, что информация, обрабатываемая в спинном потоке, направляющем действие, не сохраняется в рабочей памяти. Когда действия связаны с сохранением визуального образа в рабочей памяти, задействуется вентральный поток.

Гипотеза Милнера и Гудейла о том, что вентральный и дорсальный потоки функционально и анатомически диссоциированы, также изучалась у пациентов с атаксией зрительного нерва.Пациенты с оптической атаксией не могут отрегулировать апертуру руки в соответствии с размером объектов, если действие не задерживается. Milner et al. (2001) обнаружили, что у пациента с зрительной атаксией I.G., у которого были повреждения задней теменной коры, были трудности с регулировкой отверстия для захвата в соответствии с размером объекта, когда задача заключалась в том, чтобы схватить объект сразу после его наблюдения. Когда действие было отложено, наблюдалось улучшение между апертурой захвата I.G и размером объекта. Это указывало на то, что вентральный поток I.G. управлял действиями, управляемыми памятью.Дополнительные свидетельства показали, что, когда объект оставался видимым, И.Г. смог использовать информацию, связанную с вентральным потоком.

С тех пор, как была впервые предложена гипотеза двойной диссоциации, возникли серьезные споры о том, в какой степени видение для действия действительно бессознательно и существует ли значительное взаимодействие между вентральным потоком «видение для восприятия» и дорсальным «видением для восприятия». -action »(обзор см. в Brogaard, 2011a). Доказательства в подавляющем большинстве случаев предполагают, что видение для действия происходит в основном через процессы, которые недоступны сознанию, например, процессы, которые лежат в основе оценок расстояния от себя до целевого объекта, размера объекта, пути от себя к объекту и корректировок. частей тела до выполнения задач, связанных с движением (например,г., регулировка диафрагмы руки) (Brogaard, 2011a).

Видение для действия считается разновидностью видения, потому что оно требует визуальной оценки абсолютного размера объекта, веса и ориентации, а также перспективных свойств объектов, находящихся в эгоцентрическом пространстве (Schenk, 2006). Однако, если мы посмотрим поближе на механизм, лежащий в основе видения действия, становится очевидным, что одно только зрение не может объяснить представление спинного потока, генерируемое при подготовке к онлайн-действию. Обработка, связанная с видением действия, включает мультимодальную интеграцию (Gentilucci et al., 1995; Джейкоб и Жаннерод, 2003; Шенк, 2012; хотя см. также Milner et al., 2012; Whitwell and Buckingham, 2013). Несмотря на то, что зрение является центральным компонентом видения действия, содержание репрезентаций дорсального потока состоит из различных невизуальных стимулов, включая тактильные, кинестетические или проприоцептивные. Субъекты регулируют размер своего захвата, чтобы соответствовать объекту, даже если изменения размера объекта не обнаруживаются сознательно (см. Gentilucci et al., 1995). Тактильные и проприоцептивные сигналы руки, указывающие размер объекта, помогают регулировать кинематические движения, связанные с его достижением и захватом.Репрезентации, направляющие действия, также включают в себя воображение маршрута, который необходимо пройти, чтобы обойти препятствия и достичь объекта или места (см. Jeannerod, 1994). Таким образом, если направляющие действие репрезентации в спинном потоке в значительной степени недоступны для сознания, соответствующие воображения также, по-видимому, в значительной степени находятся за пределами досягаемости сознания.

Текущие эмпирические данные подтверждают гипотезу о том, что процессы воображения, необходимые для создания мультимодальных направляющих действие репрезентаций, являются бессознательными (Paulignan et al., 1991; Маккензи и Иберал, 1994, гл. 5). Чтобы вычислить поведение касания и хватания, мозг полагается на визуальные представления объекта и его местоположение, проприоцептивные представления руки и руки, а также оценку маршрута от руки к объекту. Для оценки пути к объекту требуются образы. Тем не менее, когда действие происходит онлайн (то есть быстро и непрерывно), этот процесс воображения не осознан. Если объект внезапно перескакивает в новое место, скорость и траектория движения руки могут быть выполнены менее чем за 100 мс, что недостаточно для мозга, чтобы сформировать сознательные представления об изменении положения объекта или изменениях в нем. скорость или траектория руки (Paulignan et al., 1991). Было обнаружено, что когда участников исследования просят использовать голосовой звук (Тах!), Который требует минимального познания, чтобы указать, осознают ли они изменение местоположения объекта, они скорректировали свои движения задолго до того, как в состоянии произнести звук «Тах!». В то время как голосовой ответ произошел через 420 мс, корректировка траектории и апертуры захвата произошла в течение 100 мс, что означает, что новый маршрут должен был быть представлен менее чем за 100 мс (Кастиелло и Жаннерод 1991; Castiello et al., 1991).

Текущие данные исследований, касающихся указывающих и саккадических движений глаз, показывают, что субъекты могут изменять указывающие и саккадические движения глаз быстрее, чем они могут сознательно воспринимать изменение местоположения объекта (Goodale et al., 1986; Pelisson et al. , 1986). Например, в одном исследовании испытуемых проинструктировали как можно быстрее и точнее указывать на цели, рассматриваемые в темноте (Pelisson et al., 1986). Эксперимент включал две серии испытаний.В первом случае цель совершила только одно движение: она прыгнула из исходного положения в случайно выбранное положение. Во втором случае цель совершила два движения: после прыжка в случайно выбранную позицию она вернулась в то же исходное положение. Хотя наведение и саккадические движения глаз были немедленно изменены, чтобы соответствовать второму местоположению цели, субъекты сообщали, что они не знали о местоположении второго прыжка цели и не могли предсказать ее местоположение. Несмотря на то, что испытуемые не осознавали эти два прыжка, они, очевидно, неосознанно видели оба прыжка и воображали новый путь для цели.Исследование предполагает, что участники скорректировали траекторию своих движений, не подозревая об изменениях. Следовательно, их воображение траектории движения и местоположения цели происходило ниже уровня сознательного осознания.

В другом исследовании Якобсон и Гудейл (1989) сообщили об аналогичных результатах. В то время как неинформированные субъекты не смогли обнаружить (небольшие) смещения призмы (пять диоптрий), их изменения в траектории досягаемости предполагали, что они точно адаптировались к искажениям призмы.Это говорит о том, что испытуемые неосознанно вносили поправки. Также было обнаружено, что, хотя субъекты не осознают, что они полагаются на визуальную информацию о своей руке и ее приближающемся пути до движения руки, их действия имеют более высокую степень точности, когда субъекты действительно имеют доступ к этой информации ( Prablanc et al., 1979; Elliott et al., 1991; Rossetti et al., 1994; Desmurget et al., 1995).

Конечно, можно утверждать, что предсказание траектории движения или целевого местоположения — это не форма воображения.Можно сказать, что воображение — это, по сути, деятельность, управляемая вентральным, а не спинным потоком. Однако данные не подтверждают эту гипотезу. Хотя пространственное пренебрежение обычно включает в себя неспособность использовать одну сторону тела или распознавать объекты на одной стороне тела, было обнаружено, что некоторые субъекты с пренебрежением не могут визуализировать знакомые пространственные местоположения (Guariglia et al., 1993) . Правдоподобное объяснение этого открытия состоит в том, что для визуального изображения пространственного местоположения требуется неповрежденная схема тела, поскольку для этого требуется способность определять свое местоположение как действующую силу по отношению к пространственному местоположению.Как говорит Жаннерод (1994, с. 191), «представление себя в движении … требует представления тела как генератора действующих сил, а не только воздействия этих сил на внешний мир» ( см. также Coslett, 1998). Учитывая, что схема тела является неотъемлемой частью видения действия, образы не ограничиваются брюшным потоком. Это также предполагает, что процессы определения траектории движения (или маршрута к цели) и целевого местоположения являются процессами воображения, которые не могут достичь сознательного осознания.

Бессознательные образы, таким образом, кажутся неотъемлемой частью видения действия, предполагая частично общий механизм для этих двух областей. Вопрос в том, в какой степени перекрытие между бессознательными визуальными образами и видением действия может поддержать гипотезу образов Кослина. Теория ментальных образов, первоначально представленная Кослином (1981, стр. 47), была предназначена для описания обработки, связанной с «взглядом» на образы и различными способами их преобразования ». Этот процесс перемещения в собственных образах или трансформации образов, по-видимому, включает в себя движение, а также ожидание движения, подобное ожиданию движения, представленного представлениями, направляющими действие спинным потоком.В описываемых Косслином случаях явно присутствует и сознательный элемент. Например, когда нас просят подсчитать количество окон в комнате, мы имеем дело с сознательным представлением частей комнаты. Но сканирование стен в поисках окон требует мысленного расположения на определенном расстоянии от стен и в некоторых случаях «перемещать» мебель и другие препятствия. Эта деятельность, по-видимому, включает процессы ниже уровня осознания. Например, оценка длины, которую нам нужно пройти, чтобы перейти от одного окна к другому в пределах изображения, включает субличностные процессы.Таким образом, можно сохранить один элемент первоначальной гипотезы Кослина: визуальные образы, по крайней мере, частично основаны на нейронном субстрате и механизме, используемом зрением, хотя зрение для действия, а не зрение для восприятия. Эта гипотеза не объясняет другие важные части модели. Например, это не объясняет, почему мы должны верить, что визуальные образы квазиизобразительны. Теперь мы переходим к этому вопросу.

Поддерживает ли квазивизуальная феноменология сознательных образов активную теорию?

После рассмотрения свидетельств в поддержку точки зрения, что визуальная и образная обработка являются функционально и анатомически различными процессами, Бартоломео (2002) пытается ответить на вопрос, откуда берется «квазивизуальный» феноменальный характер визуальных ментальных образов.Его ответ частично основан на так называемом активном взгляде на восприятие, защищаемом О’Реганом и Ноэ (2001) и другими (см. Защиту длиной в книгу, см. Ноэ, 2004). С эактивной точки зрения перцептивный опыт не может быть понят как внутреннее представление воспринимаемой среды, но должен пониматься в терминах знания действий, вовлеченных в восприятие окружающей среды. Например, чтобы увидеть объект, нужно знать, как меняется форма, когда мы двигаемся вокруг него или он движется относительно нас.Например, если мы повернем монету в руках, круглая форма монеты превратится в овальную. С эактивной точки зрения феноменология визуального опыта состоит из упражнения наших знаний об этих видах сенсомоторных случайностей.

Бартоломео (2002) предлагает способ понять «квазивизуальный» феноменальный характер визуальных ментальных образов в рамках эактивной структуры. «Квазивизуальный» феноменальный характер ментальных образов можно понимать как частично составленный посредством упражнения познания сенсомоторных случайностей, которые также составляют восприятие при активном воззрении.Однако феноменология образов обеднена по сравнению с визуальным опытом из-за отсутствия внешнего стимула. С этой точки зрения разница между визуальным опытом и визуальными образами заключается в том, что визуальный опыт ограничен внешней средой, тогда как визуальные образы ограничены процессами памяти. Ограничивающие факторы могут объяснить разные нейронные корреляты, лежащие в основе двух доменов.

Предложение Бартоломео оспаривается на том основании, что оно подразумевает, что яркие галлюцинаторные переживания, по крайней мере, частично конституируются познанием сенсомоторных случайностей, и, как и образы, галлюцинаторные аспекты переживания не могут быть ограничены внешней средой.Тем не менее, галлюцинаторный опыт может иметь феноменологию, столь же яркую и наглядную, как и перцептивный опыт (Brogaard, 2013; Brogaard and Gatzia, 2016). Это подрывает предложение Бартоломео как объяснение изобразительной феноменологии визуальных образов, которая обычно значительно беднее по сравнению с галлюцинациями. Еще одна проблема с предложением Бартоломео состоит в том, что активные образы часто включают в себя то, что Уильям Джеймс называл «чувством усилия» (James, 1892). Это ощущение, что человек является агентом воображаемой деятельности.Это ощущение усилия — то, что отличает образы от галлюцинаций и, в некоторой степени, также от достоверного перцептивного опыта.

Более того, существует независимая проблема, стоящая перед активным подходом к восприятию и визуальным образам. Как утверждал Блок (2005), исходя из предположения, что сенсомоторное ноу-хау является своего рода ноу-хау визуально управляемого действия, эактивная догма не может легко объяснить феноменологию визуального опыта. Блок указывает на исследование Гудейла и Мерфи (1997), которые продемонстрировали, что субъекты могут легко дотянуться до объекта и схватить его, даже если он кажется расплывчатым.В указанном исследовании пять блоков прямоугольной формы были расположены в различных местах (от 5 до 70 за пределами прямой видимости) в поле зрения испытуемых. В возрасте 70 лет испытуемые визуально представляли блоки расплывчато, и им было трудно их различить, но без труда дотянулся до блоков и схватился за них. Интересно, что разница между успеваемостью участников в возрасте 5 и 70 лет не была статистически значимой. Это демонстрирует, что мы можем схватывать объекты, даже если они почти не видны.Эти результаты показывают, что все, что скрывается за нашими представлениями об онлайн-действии, которое мы собираемся выполнить, не может быть тем, что лежит за перцептивным опытом, потому что представления об ожидаемых онлайн-действиях в значительной степени бессознательны, тогда как перцептивный опыт по определению является сознательным. Например, одно исследование, в котором изучались ментальные представления, лежащие в основе двигательных образов и соответствующих действий у субъекта (CW) с поражением двусторонних теменных областей, показало, что, представляя движения своих рук, CW выполнял воображаемые движения в отсутствие сознательного осознания ( Schwoebel et al., 2002).

Аргумент, приведенный в предыдущем разделе, предоставляет дополнительные доказательства против активного взгляда, независимо от того, истолковано ли оно как учет восприятия или образов. О’Реган и Ноэ могут действительно быть правы в том, что сенсомоторное ноу-хау необходимо для того, чтобы иметь место перцептивный опыт. Точно так же Бартоломео может быть прав в том, что сенсомоторное ноу-хау также необходимо для возникновения воображаемого опыта. Однако ни одно из наблюдений не дает нам веских оснований полагать, что сенсомоторное ноу-хау конституирует (или объясняет) феноменологию восприятия или образов.Поскольку представления спинного потока, лежащие в основе обеих областей, недоступны для сознания, они в лучшем случае могут быть частью механизмов восприятия или воображения, ответственных за создание сознательных перцептивных или образных переживаний. Подобно тому, как процессы, происходящие в LGN или первичной зрительной коре, которые в конечном итоге приводят к сознательному опыту, не являются конститутивными для феноменологии опыта, так и сенсомоторное ноу-хау не обязательно должно быть конститутивным для феноменологии опыта.Мы можем сравнить эти процессы спинного потока с интра-перцептивными принципами или «принципами организации зрения», которые модулируют ранние зрительные процессы (Fodor, 1983; Pylyshyn, 1999; Raftopoulos, 2001; Brogaard and Gatzia, 2017). Например, в случае амодального завершения, частично закрытые фигуры, такие как многоугольник в середине на Рисунке 1, не воспринимаются как фрагменты передних фигур. Скорее, они воспринимаются окклюдером как скрытые или замаскированные. Визуальные процессы, по-видимому, модулируются внутренними принципами восприятия, которые облегчают завершение скрытых частей закрытых фигур (рис. 1).

РИСУНОК 1. Завершение строительства Канижа. Хотя фланкирующие восьмиугольники должны увеличивать вероятность того, что закрытая фигура в центре будет правильным восьмиугольником, закрытая фигура не рассматривается как таковая Pylyshyn (1999).

Эти интра-перцептивные принципы не являются сознательно доступными рациональными принципами (например, максимальной вероятностью или семантической связностью). Зрительная система использует их, чтобы компенсировать неоднозначность проксимальных стимулов.На рисунке 1 наличие крайних правильных восьмиугольников должно увеличить вероятность того, что закрытая фигура также является правильным восьмиугольником. Но принципы амодального завершения выполняются на основе их собственных алгоритмов, и закрытая фигура не воспринимается как правильный восьмиугольник.

Внутри-перцептивные принципы работают ниже уровня сознательного осознания и, вероятно, недоступны сознанию даже в принципе, поэтому они возникают на субличностном уровне. Соответственно, они не являются составными компонентами перцептивного опыта.Точно так же бессознательные процессы спинного потока, или то, что О’Реган и Ноэ называют «сенсомоторным ноу-хау», недоступны сознанию и поэтому не являются составными компонентами сознательных образов или сознательного восприятия. Таким образом, предположение Бартоломео (2002) о том, что диссоциация между визуальной и образной областями поддерживает активный подход к разуму, ошибочно, по крайней мере, если активный подход предлагается как теория о конституции сознательных психических состояний.

Что объясняет феноменологию сознательных образов?

Если сознательные образы действительно квазиизобразительны, но не имеют того же нейронного субстрата, что и восприятие, чем объясняется его яркая, подобная восприятию феноменология? Принято считать, что кодирование и извлечение эпизодической (образной) памяти и поддержание (образной) рабочей памяти заключается в восстановлении активности нейронных цепей, которые первоначально обрабатывали перцептивные стимулы (Gazzaley et al., 2004; Postle, 2006; Д’Эспозито, 2007 г .; Фустер, 2009; Серенс и др., 2009; Данкер и Андерсон, 2010; Риссман и Вагнер, 2012). Затем информация от различных нейронных цепей интегрируется для формирования представления памяти. Гипотеза восстановления распространяется и на другие формы образов, такие как грезы и воображение, которые по-новому интегрируют фрагменты памяти (Lyons, 1986; Kosslyn, 1994; Hassabis et al., 2007; Pearson et al., 2015).

На первый взгляд наоборот, гипотеза восстановления действительно согласуется с двойной диссоциацией между визуальной и воображаемой областями.Как отмечалось выше, в то время как восприятие происходит в основном с помощью восходящей обработки, изображения передаются в основном с помощью нисходящей обработки. Следовательно, следует ожидать, что может произойти диссоциация восходящей и нисходящей обработки в единой визуальной системе, которая управляет как ментальными образами, так и восприятием (Shuren et al., 1996). Рассмотрим двойную диссоциацию между цветовым восприятием и цветными образами. Имеются сообщения о людях с цветовым зрением, но без цветных образов (De Vreese, 1991). Напротив, описаны случаи, когда пациенты с ахроматопсией не могут воспринимать цвет, но тем не менее могут визуализировать цвет (Shuren et al., 1996). Если поражение в области коры V4 / V8 влияет только на восходящую обработку, но не на реактивацию нисходящего направления, мы должны ожидать корковую дальтонизм, но не отсутствие цветных изображений. С другой стороны, если повреждение системы влияет на повторную активацию сверху вниз, но не на обработку снизу вверх, то цветовое зрение может сохраниться, но цветное изображение будет ухудшено. Это представляет собой ограничение исследований двойной диссоциации как краеугольного камня аргументов против графической модели ментальных образов.Эти исследования не обязательно показывают отсутствие перекрытия нервных субстратов, но только то, что нет полного перекрытия механизмов.

Таким образом, изобразительная феноменология визуальных образов объясняется тем, что они обрабатываются в визуальных системах, которые также обрабатывают соответствующие визуальные впечатления. Возникает вопрос, почему феноменология обеднела. Хотя некоторые данные свидетельствуют о том, что первичная зрительная кора головного мозга имеет решающее значение как для зрительного восприятия, так и для сознательного воображения (см. Cattaneo et al., 2009, 2012), одно объяснение может включать различие в участии первичной зрительной коры головного мозга в зрительном восприятии и сознательном и бессознательном визуальных образах. Исследования слепого зрения пролили свет на важность первичной зрительной коры (V1) в обработке яркости (осознание яркости). Слепое зрение является результатом поражения V1, которое вызывает область слепоты (скотому) в поле зрения (Poppel et al., 1973; Weiskrantz et al., 1974; Perenin and Jeannerod, 1975).Субъекты с этим состоянием не осознают, что осознают визуальные стимулы, отображаемые в их слепом полутоле. Однако они способны делать правильные предположения об особенностях показываемых им зрительных стимулов, когда они вынуждены угадывать, что находится перед их глазами. Исследования показали, что субъекты с слепым зрением, как правило, безошибочно распознают различные особенности, включая длину волны, местоположение, движение и форму зрительных стимулов, о которых они сообщают, не зная о Вейскранце (1986) и Стериге и Коуи (1992).

Изначально считалось, что слепое зрение — это обладание остаточными зрительными способностями в отсутствие признанного зрительного восприятия. Однако недавние открытия показывают, что у некоторых субъектов со слепым зрением сохраняется остаточное сознание в своем пораженном полушарии, несмотря на обширные поражения V1. Тем не менее, эти субъекты по-прежнему считаются объектами слепого зрения, потому что у них остаточное зрение на стимулы, о которых они не подозревают. Субъекты сообщали об остаточной осведомленности о наличии и направлении быстро движущихся и / или высококонтрастных стимулов.Часто существует положительная корреляция между такой остаточной осведомленностью и способностью этих субъектов делать непредвиденные различия (см. Barbur et al., 1993; Zeki and Ffytche, 1998).

Разделение слепого зрения на типы 1 и 2 явилось результатом наблюдения, что некоторые пациенты со слепым зрением имеют остаточное зрение (Weiskrantz, 1998a, b). При слепом зрении 1-го типа субъекты с поражением первичной зрительной коры имеют способность обнаруживать атрибуты объекта, несмотря на то, что они не подозревают о них — исследования показывают, что при различении подлинных форм слепого зрения 1-го типа и деградированного сознательного зрения оцениваются критерии оценки осведомленности. лучше, чем «гостевые» испытания (см. Mazzi et al., 2016). При слепом зрении 2-го типа субъекты с повреждением первичной зрительной коры (V1) имеют некоторую остаточную зрительную осведомленность, хотя они не осознают большинство характеристик представляемых им объектов. Некоторые пациенты сообщали о сознательном визуальном восприятии движения объектов или знании того, что что-то двигалось через их слепое полушарие, но эти субъекты отрицают, что они могли видеть форму или цвет движущегося объекта или когда объект описывается как имеющий цвет, его обычно называют «мрачно-серым» или «похожим на тень» (Zeki and Ffytche, 1998).

Устные отчеты ясно показывают, что феноменология слепого зрения 2 типа и нормального зрительного опыта радикально отличается (Stoerig and Barth, 2001; Weiskrantz, 2009; Ffytche and Zeki, 2011). Стериг и Барт (2001) провели исследование, направленное на поиск визуального стимула, который при представлении зрячему полутолю GY был бы феноменологически похож на то, как он видел объекты, представленные его слепому полутолю. Первоначально считалось, что стимулы с пониженным пространственным и временным разрешением могут вызывать зрительные переживания наравне с переживаниями GY типа 2, но GY посчитал их несходными.Чтобы вызвать разумное совпадение, исследователям нужно было представить движущуюся низкоконтрастную текстуру для видящего полуполя и движущуюся полосу с определенной яркостью для слепого полуполя. Тот факт, что разные стимулы должны были быть предъявлены зрячим и слепым полушариям, чтобы гарантировать соответствие, убедительно указывает на то, что разные атрибуты стимула поступают в мозг из зрячего и слепого полушария или что мозг обрабатывает одни и те же атрибуты по-разному. Это говорит о том, что феноменология нормального зрительного восприятия и опыта слепого зрения 2-го типа фундаментально различаются.

Причина, по которой слепое зрение 2-го типа категорически отличается от обычного зрительного восприятия, вероятно, заключается в том, что слепое зрение 2-го типа является результатом обработки в атипичном зрительном пути, который обходит первичную зрительную кору (V1). Изучение способностей GY в отношении согласования яркости в его слепом полуполе и между обоими полуполями показало, что GY не мог найти совпадения, когда стимул был представлен только в его слепом полуполе, но мог согласовать, что он был представлен в противоположных полях (Morland et al. al., 1999). Наиболее вероятное объяснение этих результатов состоит в том, что воспринимаемая яркость стимулов в слепом поле GY (то есть восприятие яркости) возникает из прямых проекций из подкорковых областей в экстрастриальные области, которые обходят первичную зрительную кору (V1). Воспринимаемая яркость стимула в его неповрежденном поле, напротив, кажется, происходит из нормального зрительного пути, который включает V1. Это позволило бы GY сравнивать стимулы, представленные в противоположных полях. Однако, когда стимулы предъявляются к противоположным полям, отдельные пути приводят к различным видам восприятия, что затрудняет сопоставление.Эти данные свидетельствуют о том, что первичная зрительная кора (V1) играет центральную роль в вычислении восприятия яркости. Причина, по которой слепое зрение 2-го типа имеет радикально обедненную феноменологию по сравнению с обычным зрительным опытом, может быть, таким образом, в том, что оно сопровождается потерей восприятия яркости (Brogaard, 2015). Вероятно, что потеря осознания яркости при слепом зрении типа 2 возникает в зрительном пути, который обходит первичную зрительную кору (V1) (см. Также Azzopardi and Hock, 2011).

Вероятно, что визуальные образы имеют обедненную феноменологию во многом по той же причине, что и слепое зрение типа 2.Восстановление активности в V1 вряд ли будет значительным в крупнозернистых визуальных образах (Mellet et al., 1995, 1996; Roland and Gulyas, 1995; D’Esposito et al., 1997; Knauff et al., 2000). Хотя V1 задействован, он, по-видимому, задействуется только тогда, когда изображения включают в себя представление мелких пространственных деталей, например, напоминание о том, острые или гибкие уши собаки (Pearson et al., 2015). Таким образом, отсутствие яркости визуальных образов может быть связано с недостаточной обработкой яркости в V1, что может привести к обеднению феноменального контента (Brogaard, 2015).Эта идея согласуется с выводом о том, что яркость визуальных образов, по-видимому, сильно коррелирует с количеством активности в ранних визуальных областях (Pearson et al., 2015). Дополнительным фактором, который может влиять на яркость визуальных образов, является отсутствие восходящей обработки в подкорковых структурах визуальных образов. Визуальный опыт генерируется на основе корковой обработки информации, которая уже обрабатывается в подкорковых структурах (например, SC и LGN) мозга, которые проецируются на первичную зрительную кору (Schneider and Kastner, 2005).Например, верхний бугорок вычисляет яркостный контраст вместе с другими характеристиками стимула. Отсутствие этого типа обработки до обработки хроматического контраста и оттенка в полосатых и экстрастриарных областях может быть дополнительным фактором, способствующим обеднению феноменального содержания визуальных образов.

Заключительные замечания

Мы утверждали, что, хотя визуальные образы являются квазиизобразительными, они не обязательно должны иметь общий нейронный субстрат или механизм зрения для восприятия, но, вероятно, действительно перекрываются с нервным субстратом и механизмом видения для действия.Это сохраняет версию модели образов Кослина, которая постулирует, что зрение и образы имеют перекрывающиеся нейронные субстраты и механизмы, которые обеспечивают умственное вращение и процессы умственного сканирования, которые напоминают их реальные аналоги.

Эти наблюдения, однако, не объясняют, почему сознательные аспекты визуальных образов являются квазиизобразительными. Мы утверждали, что графическая феноменология визуальных образов может быть объяснена тем фактом, что они обрабатываются в визуальных системах, которые также обрабатывают соответствующий визуальный опыт.Однако механизмы, лежащие в основе сознательных визуальных образов и перцептивного опыта, могут быть разными, что объясняет результаты двойной диссоциации между восприятием и образами, даже когда задействована единственная визуальная система (например, цветовая система V4 / V8). Бедная феноменология ментальных визуальных образов, в свою очередь, может быть объяснена различиями в вовлечении первичной зрительной коры (V1). Это подтверждается феноменом слепого зрения, который возникает в результате поражения первичной зрительной коры (V1), что приводит к области слепоты (скотоме) в поле зрения, но с остаточными зрительными способностями, а иногда и с остаточным осознаванием.Противоречивые данные указывают на то, что в нормальных (не слепых) случаях воспринимаемые и воображаемые стимулы оказывают сходное влияние на время зрительной реакции, например, увеличение яркости, контраста и зрительного движения уменьшают время реакции, в то время как решетки с низкой пространственной частотой увеличивают время реакции ( Broggin et al., 2012), можно объяснить тем, что нейроны V1 реагируют на изменения яркости и контраста. Таким образом, даже если нет значительного совпадения между визуальным восприятием и ментальными образами (утверждение, которое не полностью подтверждается общими доказательствами), есть веские причины полагать, что модель образов Кослина может быть сохранена.А именно, вполне вероятно, что графическая модель (например, измерения мысленного движения из одного места в другое) включает в себя бессознательные представления спинного потока — представления, которые являются неотъемлемой частью видения действия.

Следует отметить, что изобразительный взгляд, как мы его себе представляем, не подразумевает, что сознательные визуальные образы полностью состоят из репрезентаций с квазиизобразительной феноменологией (ср. Peacocke, 1985; White, 1990; Kind, 2001; Wiltsher, 2016). Представьте себе человека, который представляет Дональда Трампа, выступающего на съезде республиканцев, но чей ментальный образ имеет наглядную феноменологию, которая была бы феноменологией достоверного опыта или достоверной памяти о Биффе Ховарде Таннене среднего и пожилого возраста из трилогии «Назад в будущее».Квазиизобразительная феноменология образа в данном случае не полностью определяет его содержание, то есть то, что оно представляет. Представления агента о том, как выглядит Дональд Трамп, частично определяют образное содержание. Несмотря на то, что мысленный образ напоминает образ Биффа Ховарда Таннена, воображение представляет Дональда Трампа. Вот еще один случай. Представьте, что кто-то представляет, как президент Обама беспокоится о финансовом кризисе в Овальном кабинете в 2009 году.Живописная феноменология представляет собой встревоженное лицо, но не Обаму, обеспокоенный финансовым кризисом. Дополнительное содержание, представляющее психическое состояние Обамы, обеспечивается содержанием мыслей агента о психических состояниях Обамы. Итак, квазиизобразительная феноменология визуальных образов не полностью определяет содержание воображения. В некоторых случаях то, что представлено качественными характеристиками визуального образа, частично определяется убеждениями или предположениями субъекта, то есть, что воображение может представлять содержание сверх того, что представлено визуальным изображением.

Авторские взносы

Все перечисленные авторы внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее к публикации. Порядок имен авторов указан в алфавитном порядке.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

1. Мы используем термин «мысленные образы» для обозначения как повторных переживаний исходного стимула, так и воображения.Хотя наши выводы можно обобщить на другие формы ментальных образов, основное внимание в этой статье уделяется визуальным ментальным образам.
2. Предположительно, представление запаха лаванды реактивирует лимбическую систему, а не корковую систему. Обсуждение обонятельных, вкусовых и слуховых мысленных образов см. В Paivio and Csapo, 1969; Bensafi et al., 2012; Аршамян, Ларссон, 2014.
.
3. Kriegel (2015) утверждает, что феноменология восприятия и образов различается не только по яркости, но и по своему характеру, т.е.е., между ними существует разница во взглядах (см. также Wiltsher, 2016). Это было бы аналогично различию в феноменологии веры и желания, даже если мы предполагаем, что содержание одинаково. Однако можно утверждать, что различие в установках между восприятием и образами не отражается в феноменологии состояний, а отражается в способе, которым восприятие и образы представляют сцену (перцептивно в сравнении с образным).
4. Или, говоря более кратко: вы не можете точно ощутить слона в отсутствие дистального сенсорного стимула.Конечно, вы можете увидеть галлюцинацию слона и случайно оказаться перед ним. Это сделало бы ваш опыт достоверным (это также известно как «настоящая галлюцинация»). Но в предполагаемом сценарии причинная история вашего опыта будет ошибочной; следовательно, ваш опыт не будет точным или успешным.
5. Термин «изобразительный» применим только к феноменологии визуальных образов, но не к слуховым, тактильным, обонятельным, вкусовым или мультисенсорным образам.В дальнейшем мы делаем это предположение, не обязательно делая его явным.
6. Следует отметить, что Пилишин не отрицает, что может существовать квазиизобразительная феноменология, связанная с визуальным изображением, но только то, что манипулирование мысленными образами (например, в задачах поворота и сканирования) принимает форму манипулирования символическими лингвистическими представлениями. Альтернативой взгляду Кослина на «ментальные образы» и символическим лингвистическим репрезентациям Пилишина являются ментальные образы для представления структуры воспринимаемого пространства в понимании Гибсона (см. Neisser and Kerr, 1973).
7. Текущие данные свидетельствуют о том, что зрительные мозолистые связи разделяют большинство анатомических и функциональных особенностей с латеральными связями в меньшей степени с обратными связями, чем на том же иерархическом уровне (см. Schmidt, 2013).
8. Интересно, что исследование показало, что визуальные образы приводили к относительной деактивации в определенных модальностях областях слуховых образов и наоборот, в то время как визуальные и слуховые ментальные образы значительно снижали активацию в первичных сенсорных и моторных областях (Звягинцев и др., 2013).
9. Обонятельные ментальные образы, как было обнаружено, увеличивают активацию в первичной (т. Е. Грушевидной коре) и вторичной (т. Е. Островок и орбитофронтальная кора) обонятельных областях (Djordjevic et al., 2005), с неприятными воображаемыми и реальными запахами, вызывающими большую активность эти области, чем приятные (Bensafi et al., 2007).
10. Сознательное воображение, вероятно, будет играть значительную роль в подготовке к действию, когда действие откладывается (например, в случаях принятия решения), см., E.г., Currie (2002), Nanay (2016a) и Van Leeuwen (2016). Вот пример из Nanay (2016a, 134): «Когда вы выбираете между двумя работами, вы представляете себя в ситуации, которая, по вашему мнению, так или иначе является результатом вашего решения. Вы представляете себя в престижном университете в окружении замечательных коллег, проводите отличные исследования в сонном городке, проводя вечера за работой или с коллегами. Вы также представляете себя в не столь престижном университете, проводящим каждую ночь в крутых ресторанах и на различных культурных мероприятиях, чтобы на следующий день вернуться к преподаванию среди своих посредственных коллег и не очень способных студентов.Затем вы сравниваете эти два творческих эпизода, и тот, который вы предпочитаете, будет курсом действий, которому нужно следовать ».
11. Точно так же в амодальном восприятии процесс воображения, который заполняет недостающие части стимула, не осознается (см. Рис. 1).
12. Эти принципы сродни тому, что Гельмгольц называл «бессознательными выводами» (Gordon, 2004), тем, что Грегори (2009) называет «гипотезами», или тому, что байесовцы называют «неявными предположениями» (Rescorla, 2015). Это принципы, регулирующие процессы, происходящие на субличностном уровне.

Список литературы

Абелл, К. и Карри, Г. (1999). Внутренние и внешние картинки. Philos. Psychol. 12, 429–445. DOI: 10.1080 / 0951508975

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Багаттини К., Мацци К. и Савацци С. (2015). Волны осведомленности для восприятия затылочных и париетальных фосфенов. Neuropsychologia 70, 114–125. DOI: 10.1016 / j.neuropsychologia.2015.02.021

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Барбур, Дж.Л., Уотсон, Дж. Д. Г., Франковяк, Р. С. Дж. И Зеки, С. (1993). Сознательное зрительное восприятие без V1. Мозг 116, 1293–1302. DOI: 10.1093 / мозг / 116.6.1293

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бартоломео, П. (2002). Взаимосвязь между визуальным восприятием и визуальными ментальными образами: переоценка нейропсихологических данных. Cortex 38, 357–378. DOI: 10.1016 / S0010-9452 (08) 70665-8

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бартоломео, П., Бачуд-Леви, А.С., Де Гелдер, Б., Денес, Г., Далла Барба, Г., Бругьер, П. и др. (1998). Множественная диссоциация между нарушением зрительного восприятия и сохраненными мысленными образами у пациента с двусторонними экстрастриальными поражениями. Neuropsychologia 36, 239–249. DOI: 10.1016 / S0028-3932 (97) 00103-6

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бартоломео П., Буржуа А., Бурлон К. и Мильяччио Р. (2012). «Визуальные и моторные ментальные образы после повреждения головного мозга», в Multisensory Imagery , ред.Лэйси и Р. Лоусон (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Спрингер), 249–269.

Google Scholar

Basso, A., Bisiach, E., and Luzzati, C. (1980). Потеря мысленных образов: тематическое исследование. Neuropsychologia 18, 435–442. DOI: 10.1016 / 0028-3932 (80)-3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Берманн, М., Москович, М., Винокур, Г. (1994). Неповрежденные зрительные образы и нарушение зрительного восприятия у пациента с зрительной агнозией. J. Exp. Psychol. Гм. Восприятие.Выполнять. 20, 1068–1087. DOI: 10.1037 / 0096-1523.20.5.1068

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бенсафи М., Собель Н. и Хан Р. М. (2007). Гедоническая специфическая активность грушевидной коры во время восприятия запаха имитирует активность во время восприятия запаха. J. Neurophysiol. 98, 3254–3262. DOI: 10.1152 / jn.00349.2007

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бенсафи, М., Тилльманн, Б., Понселе, Дж., Пшибыльски, Л., и Руби, К. (2012). «Обонятельные и вкусовые ментальные образы: модуляция сенсорным опытом и сравнение со слуховыми ментальными образами», в Multisensory Imagery , ред. С. Лейси и Р. Лоусон (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Спрингер), 77–91.

Google Scholar

Бещин, Н., Коккини, Г., Делла Сала, С., и Логи, Р. (1997). То, что воспринимают глаза, мозг игнорирует: случай чистого одностороннего пренебрежения репрезентацией. Cortex 33, 3–26. DOI: 10.1016 / S0010-9452 (97) 80002-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мозг, W.Р. (1954). Потеря визуализации. Proc. R. Soc. Med. 47, 288–290.

Google Scholar

Бридж, Х., Харролд, С., Холмс, Э. А., Стокс, М., и Кеннард, К. (2012). Яркие визуальные ментальные образы при отсутствии первичной зрительной коры. J. Neurol. 259, 1062–1070. DOI: 10.1007 / s00415-011-6299-z

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брогаард Б. (2013). Серотонинергическая гиперактивность как потенциальный фактор онтогенетической, приобретенной и лекарственно-индуцированной синестезии. Фронт. Гм. Neurosci. 7: 657. DOI: 10.3389 / fnhum.2013.00657

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Brogaard, B., и Gatzia, D.E. (2016). «Псилоцибин, ЛСД, мескалин и синестезия, вызванная лекарствами», в Невропатология наркозависимости и злоупотребления психоактивными веществами , изд. В. Р. Приди (Амстердам: Academic Press-Elsevier).

Google Scholar

Броггин, Э., Савацци, С., и Марци, К. А. (2012). Подобные эффекты визуального восприятия и образов на время простой реакции. Q. J. Exp. Psychol. 65, 151–164. DOI: 10.1080 / 17470218.2011.594896

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кастиелло, У., и Жаннерод, М. (1991). Измерение времени до осознания. Нейроотчет 2, 797–800. DOI: 10.1097 / 00001756-1900-00017

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кастиелло, У., Паулиньян, Ю., и Жаннерод, М. (1991). Временная диссоциация двигательных реакций и субъективного осознания. Исследование на нормальных предметах. Мозг 114, 2639–2655. DOI: 10.1093 / мозг / 114.6.2639

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каттанео, З., Бона, С., Сильванто, Дж. (2012). Кросс-адаптация в сочетании с TMS выявляет функциональное перекрытие между зрением и образами в ранней зрительной коре. Нейроизображение 59, 3015–3020. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2011.10.0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каттанео, З., Векки, Т., Паскуаль-Леоне А. и Сильванто Дж. (2009). Противопоставление ранних зрительных состояний корковой активации, причинно связанных с визуальными образами и кратковременной памятью. Eur. J. Neurosci. 30, 1393–1400. DOI: 10.1111 / j.1460-9568.2009.06911.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шарко, Дж. М. (1889). Клинические лекции по болезням нервной системы. Лондон: Тависток.

Google Scholar

Шарко, Дж. М., и Бернар, Д.(1883 г.). Un cas de suppression brusque et isolée de la vision mentale des signes et des objets (formes et couleurs). Прогр. Méd. 11, 568–571.

Чаттерджи А. и Саутвуд М. Х. (1995). Корковая слепота и зрительные образы. Неврология 45, 2189–2195. DOI: 10.1212 / WNL.45.12.2189

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Cichy, R.M., Heinzle, J., and Haynes, J.-D. (2012). Образы и восприятие имеют общие корковые представления о содержании и местоположении. Cereb. Cortex 22, 372–380. DOI: 10.1093 / cercor / bhr106

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Карри, Г. (2002). X1 – Воображение как мотивация. Proc. Аристотелевское Соц. 102, 201–216. DOI: 10.1111 / j.0066-7372.2003.00050.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Карри, Г., Ичино, А. (2012). Алиев не существует, хотя некоторые из их родственников существуют. Анализ 72, 788–798. DOI: 10.1093 / анализ / ans088

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Карри, Г., и Ичино, А. (2013). «Воображение и выдумка», в The Routledge Companion to Aesthetics , 3-е изд., Ред. Б. Гаут и Д. М. Лопес (Нью-Йорк: Routledge).

Google Scholar

Карри Г. и Равенскрофт И. (2002). Рекреационные умы: воображение в философии и психологии. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780198238089.001.0001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дамасио, А. (1989). Синхронизированная по времени мультирегиональная ретроактивация: предложение на системном уровне для нейронных субстратов воспоминания и узнавания. Познание 33, 25–62. DOI: 10.1016 / 0010-0277 (89)

-X

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Данкер, Дж. Ф., и Андерсон, Дж. Р. (2010). Призраки мозга состояния прошлого: воспоминание реактивирует области мозга, задействованные во время кодирования. Psychol. Бык. 136, 87–102. DOI: 10.1037 / a0017937

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

де Гелдер, Б., Тамиетто, М., Пенья, А. Дж., И Ван ден Сток, Дж. (2015). Визуальные образы влияют на реакцию мозга на визуальную стимуляцию при двусторонней корковой слепоте. Cortex 72, 15–26. DOI: 10.1016 / j.cortex.2014.11.009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Деннет, Д. (1969). «Природа образов и интроспективная ловушка», в чтениях по философии психологии , Vol. 2, изд. Н. Блок (Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета).

Google Scholar

Деннет Д. (1979). «Два подхода к ментальным образам», в чтениях по философии психологии , Vol.2, изд. Н. Блок (Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета).

Google Scholar

Д’Эспозито, М., Детре, Дж. А., Агирре, Г. К., Столлкап, М., Олсоп, Д. К., Типпет, Л. Дж. И др. (1997). Функциональное МРТ-исследование создания мысленных образов. Neuropsychologia 35, 725–730. DOI: 10.1016 / S0028-3932 (96) 00121-2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Десмургет, М., Россетти, Ю., Праблан, К., Стельмах, Г., и Жаннерод, М. (1995). Интеграция сенсорных сигналов о положении руки, используемых для целенаправленного движения. Банка. J. Physiol. Pharmacol. 73, 262–272. DOI: 10.1139 / y95-037

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джорджевич Дж., Заторре Р. Дж., Петридес М., Бойл Дж. А. и Джонс-Готман М. (2005). Функциональная нейровизуализация образа запаха. Нейроизображение 24, 791–801. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2004.09.035

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дуглас, К. Л. и Рокленд, К. С. (1992). Обширные визуальные обратные связи от вентральной нижневисочной коры. Soc. Neurosci. Абстрактный. 18: 390.

Google Scholar

Эллиотт Д., Карсон Р. Г., Гудман Д. и Чуа Р. (1991). Дискретное и непрерывное управление ручным прицеливанием. Гум. Двигаться. Sci. 10, 393–418. DOI: 10.1016 / 0167-9457 (91)

-N

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фара, М. Дж. (2004). Visual Agnosia , 2-е изд. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Фара, М. Дж., Хаммонд, К., Левин, Д., и Кальванио, Р. (1988). Визуальные и пространственные ментальные образы: диссоциативные системы представления. Cogn. Psychol. 20, 439–462. DOI: 10.1016 / 0010-0285 (88)

-6

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фодор Дж. (1983). Модульность разума. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Газзалей А., Риссман Дж. И Д’Эспозито М. (2004). Функциональная связь во время обслуживания рабочей памяти. Cogn. Оказывать воздействие. Behav. Neurosci. 4, 580–599. DOI: 10.3758 / CABN.4.4.580

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джентилуччи М., Дапрати Э., Тони И., Чиффи С. и Саетти М. К. (1995). Бессознательное обновление двигательной программы хватки. Exp. Brain Res. 105, 291–303. DOI: 10.1007 / BF00240965

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гольдштейн, К., и Гелб, А. (1918). Psychologische analysen hirnpathologischer fälle aufgrund von untersuchungen hirnverletzter.I. Abhandlung. Zur Psychologie des optischen Wahrnehmungs- und erkennungsvorganges. [Психологический анализ случаев повреждения головного мозга на основе оценки людей с повреждением головного мозга. 1-й очерк. О психологии оптического процесса восприятия и узнавания. Z. Ges. Neurol. Психиатрия 41, 1–142. DOI: 10.1007 / BF02874477

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гудейл, М. А., Милнер, А. Д. (1992). Разделяйте визуальные пути восприятия и действия. Trends Neurosci. 15, 20–25. DOI: 10.1016 / 0166-2236 (92) -8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гудейл, М. А., Милнер, А. Д., Якобсон, Л. С., и Кэри, Д. П. (1991). Неврологическая диссоциация между восприятием объектов и их схватыванием. Природа 349, 154–156. DOI: 10.1038 / 349154a0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гудейл, М. А., и Мерфи, К. Дж. (1997). «Действие и восприятие в зрительной периферии», в Parietal lobe Contributions to Orientation in 3D Space , eds P.Тьер и Х.-О. Карнат (Гейдельберг: Springer-Verlag), 447–461.

Google Scholar

Гудейл, М. А., Пелиссон, Д., и Праблан, К. (1986). Значительные изменения в визуально управляемом достижении не зависят от зрения руки или восприятия смещения цели. Природа 320, 748–750. DOI: 10.1038 / 320748a0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гордон И. (2004). Теории визуального восприятия. Нью-Йорк: Психология Пресс.

Google Scholar

Грегори Р. Л. (2009). Видеть сквозь иллюзии. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Харман, Г. (1998). «Интенциональность», в A Companion to Cognitive Science , ред. W. Bechtel и G. Graham (Oxford: Blackwell), 602–610.

Google Scholar

Хассабис Д., Кумаран Д. и Магуайр Э. А. (2007). Использование воображения для понимания нейронной основы эпизодической памяти. J. Neurosci. 27, 14365–14374. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.4549-07

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хьюм, Д. (1739/1978). Трактат о человеческой природе. Оксфорд: Clarendon Press.

Google Scholar

Ишаи А., Унгерлейдер Л. Г. и Хаксби Дж. В. (2000). Распределенные нейронные системы для генерации визуальных образов. Нейрон 28, 979–990. DOI: 10.1016 / S0896-6273 (00) 00168-9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джейкоб П.и Жаннерод М. (2003). Способы зрения: рамки и пределы визуального познания. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780198509219.001.0001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джейкобс, К., Сильванто, Дж. (2015). Как сознательно воспринимается содержимое рабочей памяти? Модель «сознательной копии» интроспекции WM. Neurosci. Biobehav. Ред. 55, 510–519. DOI: 10.1016 / j.neubiorev.2015.06.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Якобсон, Л.С., и Гудейл, М. А. (1989). Траектории досягаемости призматически смещенных целей: свидетельство «автоматической» перекалибровки зрительно-мотора. Exp. Brain Res. 78, 575–587. DOI: 10.1007 / BF00230245

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джеймс, У. (1892). Учебник психологии. Лондон: McMillan & Co.

Google Scholar

Жаннерод М. (1994). Представляющий мозг: нейронные корреляты двигательного намерения и образов. Behav.Brain Sci. 17, 187–245. DOI: 10.1017 / S0140525X00034026

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кинд, А. (2001). Возвращение изображения в воображение. J. Philos. Феноменол. Res. 62, 85–109. DOI: 10.1111 / j.1933-1592.2001.tb00042.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кнауф М., Кассубек Дж., Мулак Т. и Гринли М. В. (2000). Кортикальная активация, вызванная визуальными мысленными образами, измеренная с помощью фМРТ. Нейроотчет 11, 3957–3962.DOI: 10.1097 / 00001756-200012180-00011

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кослин, С. М. (1975). Представление информации в визуальных образах. Cogn. Psychol. 7, 341–370. DOI: 10.1016 / 0010-0285 (75) -8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кослин, С. М. (1980). Образ и разум. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Кослин, С. М. (1981). Средство и сообщение в мысленных образах: теория. Psychol. Ред. 88, 46–66. DOI: 10.1037 / 0033-295X.88.1.46

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кослин, С. М. (1994). Изображение и мозг: разрешение дискуссии об образах. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Кослин, С. М., Болл, Т. М., и Райзер, Б. Дж. (1978). Визуальные изображения сохраняют метрическую пространственную информацию. Данные исследований сканирования изображений. J. Exp. Psychol. Гм. Восприятие. Выполнять. 4, 47–60.DOI: 10.1037 / 0096-1523.4.1.47

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кослин, С. М., Томпсон, В. Л., и Ганис, Г. (2006). Случай для ментальных образов. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780195179088.001.0001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кригель, У. (2015). «Восприятие и воображение», в журнале Prereflective Consciousness: Sartre and Contemporary Philosophy of Mind , ред.Мигуэнс, Г. Прейер и К. Б. Морандо (Абингдон: Рутледж), 245–276.

Google Scholar

Левин Д. Н., Варач Дж. И Фарах М. (1985). Две визуальные системы в мысленных образах: разделение «что» и «где» при нарушениях образа из-за двусторонних поражений задней части мозга. Неврология 35, 1010–1018. DOI: 10.1212 / WNL.35.7.1010

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Lyons, W. (1986). «« Самоанализ »как воспроизведение восприятия.»Исчезновение самоанализа. Кембридж, Массачусетс: MIT Press / Bradford Books.

Google Scholar

MacKenzie, C. L., and Iberall, T. (1994). Захватывающая рука. Амстердам: Elsevier Science.

Google Scholar

Мацци К., Манчини Ф. и Савацци С. (2014). Может ли IPS достичь визуального восприятия без V1? Данные ТМС у здоровых субъектов и пациентов с гемианопсией. Neuropsychologia 64, 134–144. DOI: 10.1016 / j.neuropsychologia.2014.09.026

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Марци К. А., Манчини Ф., Метитьери Т. и Савацци С. (2006). Эксцентриситет сетчатки влияет на время реакции на воображаемые раздражители. Neuropsychologia 44, 1489–1495. DOI: 10.1016 / j.neuropsychologia.2005.11.012

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Марци К. А., Манчини Ф. и Савацци С. (2009). Межполушарный перенос фосфенов, генерируемых затылочной или теменной транскраниальной магнитной стимуляцией. Exp. Brain Res. 192, 431–441. DOI: 10.1007 / s00221-008-1496-4

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Макинтош, Р. Д., Дейкерман, Х. К., Мон-Вильямс, М., и Милнер, А. Д. (2004). Улавливание постижимого: свидетельство агнозии визуальной формы. Cortex 40, 695–702. DOI: 10.1016 / S0010-9452 (08) 70165-5

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мелле, Э., Цурио, Н., Кривелло, Ф., Жолио, М., Денис, М., и Мазойер, Б. (1996). Функциональная анатомия пространственных мысленных образов, созданных из словесных инструкций. J. Neurosci. 16, 6504–6512.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Меллет Э., Цурио Н., Денис М. и Мазойер Б. (1995). Позитронно-эмиссионное томографическое исследование визуального и ментального пространственного исследования. J. Cogn. Neurosci. 7, 433–445. DOI: 10.1162 / jocn.1995.7.4.433

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мильнер, А.Д., Дейкерман, Х. С., Пизелла, Л., Макинтош, Р. Д., Тиликет, К., Вигетто, А. и др. (2001). Понимание прошлого: задержка может улучшить зрительно-моторную деятельность. Curr. Биол. 11, 1896–1901. DOI: 10.1016 / S0960-9822 (01) 00591-7

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Милнер Д. и Гудейл М. А. (1995). Визуальный мозг в действии. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Морланд, А.Б., Джонс, С.Р., Финли, А. Л., Дейзак, Э., Ле, С., и Кемп, С. (1999). Визуальное восприятие движения, яркости и цвета в человеческой гемианопе. Мозг 122 (Pt 6), 1183–1198. DOI: 10.1093 / мозг / 122.6.1183

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Моро В., Берлучки Г., Лерх Дж., Томайоло Ф. и Аглиоти С. М. (2008). Избирательный дефицит ментальных зрительных образов при сохранности первичной зрительной коры и зрительного восприятия. Cortex 44, 109–118. DOI: 10.1016 / j.cortex.2006.06.004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нанай Б. (2015). Перцептивное содержание и содержание мысленных образов. Philos. Stud. 172, 1723–1736. DOI: 10.1007 / s11098-014-0392-y

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нанай, Б. (2016b). Галлюцинации как мысленные образы. J. Сознание. Stud. 23, 65–81.

Google Scholar

Нейссер, У., Керр, Н. (1973). Пространственные и мнемонические свойства зрительных образов. Cogn. Psychol. 5, 138–150. DOI: 10.1016 / 0010-0285 (73)

-3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ноэ, А. (2004). Действие в восприятии. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

О’Крэвен, К. М., и Канвишер, Н. (2000). Мысленные образы лиц и мест активируют соответствующие области мозга, специфичные для стимулов. J. Cogn. Neurosci. 12, 1013–1023. DOI: 10.1162 / 089892

137549

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пайвио, А.и Чапо К. (1969). Коды конкретного образа и вербальной памяти. J. Exp. Psychol. 80 (2, Pt.1), 279–285. DOI: 10,1037 / h0027273

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Полиньян, Ю., Маккензи, К. Л., Мартенюк, Р. Г., и Жаннерод, М. (1991). Избирательное возмущение зрительного восприятия во время схватывающих движений. 1. Эффект от изменения положения объекта. Exp. Brain Res. 8, 502–512.

Google Scholar

Пикок, К. (1985). «Воображение, опыт и возможности», в Essays on Berkeley , под ред. Дж.Фостер и Х. Робинсон (Oxford: Oxford University Press), 19–35.

Google Scholar

Пирсон, Дж., Населарис, Т., Холмс, Э. А., Кослин, С. М. (2015). Ментальные образы: функциональные механизмы и клиническое применение. Trends Cogn. Sci. 19, 590–602. DOI: 10.1016 / j.tics.2015.08.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пелиссон Д., Праблан К., Гудейл М. А. и Жаннерод М. (1986). Визуальный контроль достигаемых движений без видения конечности.II. Свидетельства быстрых бессознательных процессов, корректирующих траекторию движения руки до конечного положения двухшагового стимула. Exp. Brain Res. 62, 303–311.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Перенин, М.-Т., и Жаннерод, М. (1975). Остаточное зрение в кортикально слепых полушариях. Neuropsychologia 13, 1–7. DOI: 10.1016 / 0028-3932 (75)

-X

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Prablanc, C., Echallier, J. F., Jeannerod, M., и Комилис, Э. (1979). Оптимальная реакция двигательных систем глаза и рук при наведении на визуальную цель. II Статические и динамические визуальные подсказки в управлении движением руки. Biol. Киберн. 35, 183–187. DOI: 10.1007 / BF00337063

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пилишин, З. (1973). Что мысленный глаз говорит разуму — критика мысленных образов. Psychol. Бык. 80, 1–24. DOI: 10,1037 / h0034650

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пилишин, З.W. (1978). «Образцы и искусственный интеллект», в Восприятие и познание: вопросы основания психологии , изд. К. В. Сэвидж (Миннеаполис, Миннесота: Университет Миннесоты), 19–56.

Google Scholar

Пилишин, З. В. (1984). Вычисление и познание. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Пилишин, З. В. (1999). Связано ли зрение с познанием? Аргументы в пользу когнитивной непроницаемости визуального восприятия, поведенческих исследований и наук о мозге 22, 341–423.DOI: 10.1017 / S0140525X922

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рафтопулос А. (2001). Инкапсулировано ли восприятие? Проблема теоретической нагруженности восприятия. Cogn. Sci. 25, 423–451. DOI: 10.1207 / s15516709cog2503_4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рескорла, М. (2015). «Байесовская психология восприятия», в The Oxford Handbook of Philosophy of Perception , ed. М. Маттен (Оксфорд: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Риддок, М. Дж. (1990). Потеря визуальных образов: дефицит поколений. Cogn. Neuropsychol. 7, 249–273. DOI: 10.1080 / 0264329

53444

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Риссман Дж. И Вагнер А. Д. (2012). Распределенные представления в памяти: выводы из функциональной визуализации мозга. Annu. Rev. Psychol. 63: 101–128. DOI: 10.1146 / annurev-psycho-120710-100344

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роланд П.Э., и Гуляс Б. (1995). Зрительная память, визуальные образы и визуальное распознавание больших полевых структур человеческим мозгом: функциональная анатомия с помощью позитронно-эмиссионной томографии. Cereb. Cortex 5, 79–93. DOI: 10.1093 / cercor / 5.1.79

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Россетти, Ю., Стельмах, Г., Десмургет, М., Праблан, К., и Жаннерод, М. (1994). Влияние просмотра статичной руки перед началом движения на кинематику и вариативность наведения. Exp. Brain Res. 101, 323–330. DOI: 10.1007 / BF00228753

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Савацци, С., Манчини, Ф., и Марци, К. А. (2008). Межполушарная передача и интеграция воображаемых визуальных стимулов. Neuropsychologia 46, 803–809. DOI: 10.1016 / j.neuropsychologia.2007.07.026

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шенк, Т. (2012). Ответ Милнеру и др.: Хватание использует зрение и тактильную обратную связь. Trends Cogn. Sci. 16, 258–259. DOI: 10.1016 / j.tics.2012.03.006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шнайдер, К. А., и Кастнер, С. (2005). Визуальные реакции человека верхнего холмика: исследование функциональной магнитно-резонансной томографии с высоким разрешением. J. Neurophysiol. 94, 2491–2503. DOI: 10.1152 / jn.00288.2005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Schwoebel, J., Boronat, C.B., и Branch Coslett, H.(2002). Человек, выполнявший «воображаемые» движения: свидетельство диссоциации компонентов схемы тела. Brain Cogn. 50, 1–16. DOI: 10.1016 / S0278-2626 (02) 00005-2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Серенс, Дж. Т., Эстер, Э. Ф., Фогель, Э. К., и Эйв, Э. (2009). Стимул-специфическая задерживающая активность в первичной зрительной коре человека. Psychol. Sci. 20, 207–214. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.2009.02276.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шепард, Р.Н. и Купер Л. (1982). Ментальные образы и их трансформации. Кембридж, Массачусетс: MIT Press / Bradford Books.

Google Scholar

Шепард Р. Н. и Мецлер Дж. (1971). Мысленное вращение трехмерных объектов. Наука 171, 701–703. DOI: 10.1126 / science.171.3972.701

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шурен, Дж. Э., Бротт, Т. Г., Шеффт, Б. К., и Хьюстон, В. (1996). Сохранение цветных изображений при ахроматопсии. Neuropsychologia 34, 485–489. DOI: 10.1016 / 0028-3932 (95) 00153-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сиригу А. и Дюамель Дж. Р. (2001). Моторные и зрительные образы как два взаимодополняющих, но нервно-диссоциативных психических процесса. J. Cogn. Neurosci. 13, 910–919. DOI: 10.1162 / 089892

3165827

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Sirigu, A., Duhamel, J. R., Cohen, L., Pillon, B., Dubois, B., and Agid, Y.(1996). Мысленное представление движений рук после повреждения теменной коры. Наука 273, 1564–1568. DOI: 10.1126 / science.273.5281.1564

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стериг П. и Коуи А. (1992). Различение длины волны при слепом зрении. Мозг 115, 425–444. DOI: 10.1093 / мозг / 115.2.425

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Талер Л., Арнотт С. Р., Гудейл М. А. (2011). Нейронные корреляты естественной эхолокации человека у экспертов по ранней и поздней слепой эхолокации. PLoS ONE 6: e20162. DOI: 10.1371 / journal.pone.0020162

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тай, М. (1991). Дебаты об образах. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Ван Эссен, Д. К. (1985). «Функциональная организация зрительной коры приматов», в Cerebral Cortex , eds A. Peters and E. G. Jones (New York, NY: Plenum), 259–329.

Google Scholar

Ван Левен, Н.(2016). «Воображение и действие», в The Routledge Handbook of Philosophy of Imagination , ed. А. Кинд (Абингдон: Рутледж), 286–299.

ван Поланен, В., Даваре, М. (2015). Взаимодействие между дорсальным и вентральным потоками для управления умелым хватом. Neuropsychologia 79 (Pt B): 186–191. DOI: 10.1016 / j.neuropsychologia.2015.07.010

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Weiskrantz, L. (1986). Blindsight: пример и последствия. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Weiskrantz, L. (1998a). «Сознание и комментарии», в К науке о сознании II: Вторые дискуссии и дебаты в Тусоне, , ред. С. Р. Хамерофф, А. В. Касняк и А. С. Скотт (Кембридж, Массачусетс: MIT Press), 371–377.

Google Scholar

Weiskrantz, L. (1998b). Введение в новое издание журнала Blindsight в мягкой обложке. Слепое зрение: пример и последствия. Оксфорд: Clarendon Press.

Вайскранц, Л., Уоррингтон, Э. К., Сандерс, М. Д., и Маршалл, Дж. (1974). Зрительная способность в гемианоптическом поле после ограниченной затылочной абляции. Мозг 97, 709–728. DOI: 10.1093 / мозг / 97.1.709

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уайт, А. (1990). Язык воображения. Кембридж, Массачусетс: Бэзил Блэквелл.

Google Scholar

Wiltsher, N. (2016). Против аддитивного представления о воображении. Aust. J. Philos. 94, 266–282. DOI: 10.1080 / 00048402.2015.1053953

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уитвелл, Р. Л., и Бэкингем, Г. (2013). Переосмысление диссоциации действия и восприятия в DF: тактильные ощущения имеют значение, но как? Дж. Нейрофизиол . 109, 621–624. DOI: 10.1152 / jn.00396.2012

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зеки, С., Ффитче, Д. Х. (1998). Синдром Риддока: понимание нейробиологии сознательного зрения. Мозг 121, 25–45. DOI: 10.1093 / мозг / 121.1.25

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Звягинцев М., Клеменс Б., Чечко Н., Матьяк К. А., Сак А. Т., Матиак К. (2013). Мозговые сети, лежащие в основе мысленных образов слуховой и визуальной информации. Eur. J. Neurosci. 37, 1421–1434. DOI: 10.1111 / ejn.12140

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Развязывая узел: воображение, восприятие и их нейронные субстраты

Возьмем для начала дискуссию о том, имеет ли перцептивный опыт высокоуровневое содержание.Вопрос в том, представляет ли перцептивный опыт объекты как имеющие только базовые низкоуровневые свойства, например цвет, форму, движение, пространственную ориентацию и т. Д., Или же он может также представлять объекты как имеющие так называемые высокоуровневые свойства, например, естественные добрые свойства, причинные свойства, психологические свойства, свойства действия и т. д.

Предположим, я смотрю в свой сад и вижу птицу, приземляющуюся на забор, а затем быстро убегаю, когда она замечает, что соседский кот приближается через траву.Какую информацию я получаю здесь только из видения, прежде чем сформировать какие-либо убеждения относительно того, что я вижу? Взгляды высокого уровня могут сказать: я вижу голубя на моем заборе, или кота , заставляющего голубя убегать, или кота, имеющего намерение, наброситься, и так далее. Представления низкого уровня могут сказать: я вижу серый объект, расположенный на прямоугольном коричневом объекте, с оранжевым объектом, движущимся к нему и т. Д. В этом представлении свойства «быть голубем», «быть кошкой», «быть панелью забора», «причинять» и «намереваться» представлены пост-перцептивно, если не в собственно убеждении, то в каком-то другом пост-перцептивном состоянии (Reiland, 2014).

Этот вопрос вызвал серьезные споры. Если низкоуровневые взгляды верны, то репрезентативная способность восприятия значительно ослаблена по сравнению с верой. (Убеждение может представлять всевозможные свойства высокого уровня, здесь почти не имея ограничений.) Если взгляды высокого уровня верны, то пропасть не так уж велика. Более того, истинность взглядов высокого уровня открывает пространство для полностью перцептивного апостериорного анализа наших знаний, например, о других умах, моральной правоте и т. Д. Если взгляды низкого уровня верны, то перспективы для таких взглядов мрачны. .

С социологическим фактом, взгляды высокого уровня утверждаются более широко, чем взгляды низкого уровня. (Небольшая выборка: Bayne, 2009; Block, 2014; Brogaard, 2016; Fish, 2013; Matey, 2014; Nanay, 2011; Siegel, 2006; Stokes, 2018a.) Но у низкоуровневых представлений есть несколько способных защитников (Byrne, 2016; Прайс, 2009; Тай, 1995). Более того, я думаю, что точка зрения низкого уровня исторически была более центральной точкой зрения. Хотя в настоящее время преобладают мнения высокого уровня, этот вопрос не следует считать банальным.

Итак, у нас есть «живые» дебаты. Тем не менее, когда мы формулируем проблему с точки зрения того, имеют ли состояния воображения высокоуровневое содержимое, проблема кажется существенно менее интересной. Утверждение о том, что можно буквально видеть высокоуровневые свойства, такие как объект , являющийся кошкой или , собирающийся наброситься на , потенциально проблематично в том смысле, что утверждение о том, что можно визуализировать объект, имеющий такие свойства, интуитивно не является ( также Gregory, 2013, стр.84–5). В самом деле, Бирн (2007) без аргументов утверждает, что воображение имеет высокоуровневое содержание:

Содержание чувственного воображения не ограничивается простым расположением форм, цветов, звуков и так далее: например, маленький красный шар находится на вершине большого синего куба. Мы также можем чувственно представить, что Королевский колледж горит, что тигр преследует королеву, что Никсон неодушевлен и так далее. (стр.136)

Фактически, Бирн, кажется, счастлив наполнять состояния воображения довольно неограниченным содержанием высокого уровня, делая воображение исключительно близким к вере в его репрезентативные способности.Он продолжает:

[Он] может представить себе пианино, сделанным изо льда, потомком мистера и миссис Трумэн, превращающимся в бабочку и взлетающим по лестнице, или что-то в этом роде. ( Там же, .)

В качестве аргумента я согласен с предположением Бирна о том, что воображение имеет высокоуровневое содержание. ^{Footnote 7} Моя стратегия аргументации против перцептуализма будет основана на некоторых аспектах самой дискуссии о содержании высокого уровня.

Аргумент из высокоуровневого контента

1. 1.

   Если перцептуализм верен, то предполагаемые основания для отрицания того, что перцептивный опыт имеет высокоуровневое содержание, являются предполагаемыми основаниями для отрицания того, что состояния воображения имеют высокоуровневое содержание.

2. 2.

   Предполагаемые основания для отрицания того, что перцептивный опыт имеет высокоуровневое содержание, не являются предполагаемыми основаниями для отрицания того, что состояния воображения имеют высокоуровневое содержание.

3. 3.

   Перцептуализм не соответствует действительности.

Я полагаю, что 1 следует из перцептуализма. Если состояния воображения являются надлежащим подмножеством перцептивного опыта, тогда проблемы, с которыми сталкивается высокоуровневый взгляд на перцептивное содержание, будут, ipso facto , вызовами для высокоуровневого взгляда на содержание воображения.Меня не волнует, являются ли эти вызовы всего лишь prima facie или же достаточным основанием для отказа от высокоуровневого взгляда на восприятие. (Следовательно, я называю их только предполагаемыми основаниями.) Предпосылка 2 гласит, что проблемы восприятия, связанные с содержанием высокоуровневого контента, не имеют никакого отношения к воображению, имеющему высокоуровневый контент. Если это правда, то это кажется свидетельством существенной асимметрии между восприятием и воображением, которая составляет не просто различие в степени, а различие по характеру; в частности, это указывает на различие в репрезентативной природе.Вывод состоит в том, что перцептуализм ложен: состояния воображения, в частности ментальные образы, не являются подмножеством перцептивного опыта; эти двое не находятся в существенном континууме друг с другом и не являются членами одного и того же фундаментального психологического типа (хотя, конечно, они могут иметь много общих свойств). В итоге, ниже я утверждаю, что проблемы восприятия, связанные с содержанием высокого уровня, не имеют отношения к тому, имеет ли воображение содержание высокого уровня, предполагая, что это два совершенно разных типа психологического состояния.

Итак, каковы некоторые предполагаемые основания для отрицания того, что перцептивный опыт имеет высокоуровневое содержание и не применим к воображению? Где доказательства в пользу 2?

Иллюзия

Во-первых, одна из ключевых причин сопротивления утверждению, что восприятие имеет высокоуровневое содержание, состоит в том, что это влечет за собой перцептивные иллюзии высокоуровневых свойств, что многие считают неприятным. Вот еще раз Бирн, на этот раз поддерживающий низкоуровневое представление о перцептивном содержании на таких основаниях:

Визуальные иллюзии, как объект исследования в визуальных науках, касаются таких свойств, как форма, движение, цвет, затенение, ориентация и тому подобное, а не таких свойств, как усталость , , принадлежащая Смиту или , являющаяся лимоном .Таким образом, нет никаких непосредственных причин для включения (визуального) содержания восприятия в предложение о том, что о является лимоном , и т.п. (2009, стр. 449) ^{Сноска 8}

Связанный способ подчеркнуть эту точку зрения — заявить, что визуальный опыт, который правильно представляет все низкоуровневые свойства объекта, обязательно является достоверным визуальным опытом (Logue, 2013, стр. 5–6, хотя они в конечном итоге не убедительны) ). Но взгляды высокого уровня это отрицают. Они оставляют открытой возможность того, что визуальный опыт, достоверный с точки зрения его низкоуровневых свойств, тем не менее может быть иллюзорным, если, например,g., свойство высокого уровня искажено. Кажется, именно так теоретик высокого уровня должен думать о вещах, когда зрелый воспринимающий видит, например, реалистичный пластиковый банан в стандартных условиях просмотра. В такой ситуации визуальный опыт воспринимающего, скорее всего, правильно представит все низкоуровневые свойства объекта, то есть цвета и формы, но, скорее всего, будет искажать объект как обладающий естественным свойством, то есть банан. Этот результат кажется тревожным для высокоуровневого представления.Интуитивно описанная выше ситуация не является иллюзией, по крайней мере, в строго перцептивном смысле. (Более заманчиво думать, что любая ошибка со стороны воспринимающего будет только в вере, т. Е. Воспринимающий будет ошибочно полагать , что объект перед ним — банан, в то время как их зрительный опыт не содержит ошибок.) Однако каждый выбирает так. Если подумать о проблеме, возражение состоит в том, что взгляды высокого уровня расширяют нашу концепцию «иллюзии восприятия» за пределы ее интуитивных пределов.

Тем не менее, это возражение не имеет аналогов в случае ментальных образов, потенциально имеющих высокоуровневое содержание. Возражение основано на идее о том, что перцептивные переживания ошибочны, когда они не соответствуют миру, что есть что-то неполноценное с эпистемологической точки зрения в иллюзиях и галлюцинациях как таковых . Но это не обязательно так, когда дело касается воображения. Например, дома в воскресенье днем ​​зимой я могу спонтанно визуализировать себя как в этот самый момент на заграничном солнечном пляже.Эта ситуация, описанная таким образом, не является эпистемически проблематичной, в отличие от внезапной галлюцинации о пребывании на пляже или иллюзорного переживания красной ковровой дорожки как золотой и песчаной. В последних двух ситуациях что-то неправильно, для меня, а точное уважение — перцептивно (возможно, также когнитивно). Но из этого не следует, что со мной что-то не так (перцептивно, когнитивно или иначе) в том, что я внезапно визуализирую себя на горячем солнечном пляже, когда температура на самом деле находится в минусе, а небо пасмурно.Таким образом, нормы, регулирующие эпистемологическую (и, возможно, более широкую психологическую) адекватность, довольно радикально различаются в зависимости от восприятия и воображения.

Важно отметить, что даже когда изображения действительно стремятся соответствовать окружающей среде, несоответствие между свойствами, представленными в воображении, и свойствами, фактически воплощенными в жизнь, не классифицируется как иллюзия. Это не тот результат, который следует получить, если перцептуализм верен. Например, предположим, что вы едете ночью в тумане по узкой дороге.К счастью, других машин нет. Тем не менее, маршрут ненадежен. Вдруг на дороге появляется машина. По крайней мере, вы думаете, что это один; все, что вы можете визуально различить, — это две фары. Чтобы определить, есть ли место для автомобилей для проезда по узкой полосе, вы должны сделать обоснованное предположение о форме другого автомобиля, учитывая положение фар. Но вам нужно сделать это таким образом, чтобы непосредственно направлять ваши действия. Решение: вы мысленно проецируете в кромешную тьму очертания автомобиля, который кажется вам правильного размера.(Является ли это вопросом представления только низкоуровневых свойств, то есть тех, которые соответствуют форме контура автомобиля, или также или вместо этого является вопросом представления высокоуровневых свойств, то есть формы, которая должна соответствовать форме a запчасть автомобиля , не имеет значения.)

Однако предположим, что вы неправильно поняли пропорции (и, таким образом, рухнете). Тогда проецируемое изображение было ошибочным. Ошибка заключается в свойствах ваших мысленных образов, представленных как экземпляры во внешнем мире.Если состояния воображения подобны состояниям восприятия, тогда это будет иллюзией или, по крайней мере, чем-то очень близким к ней. Тем не менее, здесь не следует говорить о визуальной иллюзии или о , не видящей формы автомобиля. (Проблема заключалась именно в том, что вы не могли визуально ощутить эти свойства!) Таким образом, если предположить, что нет иллюзий восприятия высокоуровневых свойств, этот факт может угрожать высокоуровневым представлениям о перцептивном содержании, но не высокоуровневым представлениям о них. содержание воображения (не больше, чем, по крайней мере, идея, что вера может представлять такие свойства).Когда образы искажают свойства мира, например, когда вера искажает такие свойства, «иллюзия» — не то слово, с которого следует начинать. Таким образом, наполнение воображения содержанием высокого уровня не имеет отношения к сфере восприятия иллюзий, в то время как наполнение восприятия таким содержанием действительно. Это показывает значительную разницу в репрезентативной природе перцептивного опыта и ментальных образов.

Доппельгангеры

Другая ключевая причина сопротивления утверждению, что перцептивный опыт имеет высокоуровневое содержание, но не имеющий аналогов в случае ментальных образов, касается перцептивных двойников.Этот аргумент можно использовать разными способами (Bayne, 2009 обсуждает несколько вариантов). Простая версия представлена ​​Майклом Тай:

Кажется правдоподобным предположить, что свойство быть тигром само по себе не является характеристикой, представленной [в восприятии]. Наши сенсорные состояния не отслеживают эту особенность. Вполне возможно, что помимо тигров существуют и другие существа, которые кажутся нам феноменально такими же, как тигры. (1995, с.141)

Тай считает, что высокоуровневые свойства, в частности естественные виды, не представлены восприятием, поскольку наши системы восприятия нечувствительны к их экземплярам, ​​поскольку они являются экземплярами свойств низкого уровня.Наши зрительные системы «настроены» (стр. 142) на приход и уход цвета, формы, движения и т. Д., Но не на генетические сущности, составляющие естественные виды; Визуальная феноменология при нормальном ходе вещей изменяется перед лицом вариаций первого, но не второго. В самом деле, кажется, что визуальная феноменология не сможет провести различие между ситуацией, в которой тигры были перед глазами, и ситуацией, в которой вместо этого присутствовали веточки. (Мы можем предположить, что веточки — это существа, которые разделяют все низкоуровневые свойства с тиграми, будучи отдельным видом.) Если это верно, то объекты, которые похожи друг на друга с точки зрения свойств низкого уровня, должны считаться похожими simpliciter, не оставляя места для свойств высокого уровня, чтобы фигурировать в воспринимаемом содержании. Опять же, это беспокойство не имеет аналога в случае ментальных образов, которые мешали бы таким состояниям представлять свойства высокого уровня. Я считаю, что это еще одно свидетельство репрезентативного различия между ними.

Вот почему беспокойство не переносится на воображение.В случае восприятия высокоуровневые свойства либо представлены в том же восходящем направлении, управляемом стимулами, что и низкоуровневые свойства, такие как цвет, форма, движение и т. Д., Либо (что более вероятно) как материя когнитивного проникновения, т. е. нисходящего эффекта постоянных убеждений, желаний, ожиданий и т. д. на восприятие (подробнее об этом позже). В любом случае, однако, восприятие непроизвольно представляет высокоуровневые свойства. Хотя когнитивное проникновение включает приобретенное когнитивное содержание, изменяющее перцептивное содержание, такое воздействие на восприятие в основном происходит автоматически, включая нежелательную «утечку» такого содержания в восприятие. ^{Footnote 9}

С состояниями воображения дела обстоят иначе. Когда Тай жалуется, что зрительная система недостаточно «настроена» на генетическую сущность, составляющую естественные виды, для того, чтобы представлять такие свойства, это не проблема воображения. Ибо, независимо от того, получает ли воображение иногда контент из причинных взаимодействий с окружающей средой снизу вверх, как это обычно происходит с восприятием, существует другой способ, с помощью которого воображение может получать контент, и который недоступен для восприятия, по крайней мере, в случай представления естественных видов: реагируя на свое намерение представлять такой-то и такой-то естественный вид.Например, я могу представить два существа с подходящими полосами рядом, изобразить существо слева как тигр, а справа — веточку, а затем перевернуть это, как мне нравится. Точно так же я могу представить два стакана с прозрачной жидкостью рядом друг с другом и представить один стакан водой, состоящим из H ₂ O, а другой — стаканом, состоящим из XYZ; Я снова могу свободно отменить это назначение по своему усмотрению или воздержаться от этого. Можно подумать, что это связано с сопутствующим пропозициональным воображением, воздействующим на содержание изображения, форма воображения, как я утверждал, может быть оставлена ​​в стороне.Однако, учитывая, что релевантное пропозициональное воображение само приобретет содержание из подходящего «смыслового намерения» (Noordhoff, 2002, стр. 430), неясно, почему здесь должно быть апеллировано пропозициональное воображение и почему не должно быть намерения. изображены как действующие непосредственно на содержание изображения.

Таким образом, проблема двойников, неспособность восприятия различать объекты, принадлежащие к разным естественным видам, которые, тем не менее, идентичны с точки зрения низкоуровневых свойств, не имеет аналога в случае воображения.Беспокойство Тая возникает только постольку, поскольку в восприятии , представляющее объект, подпадающий под естественный вид, является вопросом различения этого естественного вида. Напротив, как показано в приведенном выше примере, представление объекта, подпадающего под естественный вид , в воображении является (по крайней мере, иногда) вопросом обозначения, основанного на намерении, а не различения, такого естественного типа, не позволяя беспокойству Тая закрепиться. . ^{Footnote 10}

Итак, идея о том, что воображение имеет необходимую связь с волей, в отличие от восприятия, является обычным способом различения этих двух.Эта стратегия связана как с Сартром (1940/2010), так и с Витгенштейном (1948/1980), и ее продолжают отстаивать и сегодня (см. Kind, 2020, раздел 3 для обсуждения). Воображение, как говорится, — это деятельность, то, что мы делаем; мы, , вызываем в воображении изображений. Восприятие, напротив, считается чем-то, что просто происходит с нами и в котором мы пассивны, получая информацию от мира.

Возможно, неудивительно, что перцептуалисты сопротивляются. Они указывают на иногда пассивную природу воображения, обращаясь к примерам непрошенных образов, воспоминаний и «ушных червей» (Nanay, 2016, p.66). Эту аргументацию можно подкрепить, сосредоточив внимание на переживаниях восприятия, которые имеют необходимую связь с волей и не являются особенно пассивными. Рассмотрим, например, визуальное переключение аспекта на кубе Неккера; прислушиваясь к шуму; принюхиваясь, чтобы сказать, исчезла ли эта вонь; и исследовательские действия, которые частично составляют тактильное / исследовательское прикосновение. Эти перцептивные действия приводят к перцептивным переживаниям, управляемым волей. Таким образом, кажется, что мы можем полностью перевернуть предполагаемый активный / пассивный контраст, который, как утверждается, сохраняется между воображением и восприятием, и к которому я обращался выше, чтобы доказать, что беспокойство Тая по поводу того, что восприятие имеет высокоуровневый контент, не имеет отношения к воображению.

Но мы должны быть осторожны здесь, чтобы различать по крайней мере три отдельных вопроса: степень, в которой восприятие и воображение могут быть реализованы, через волю, погашены, через волю и их содержание контролируется через волю. Обсуждая проблему двойников, я обратился только к последнему из них, и даже не к полной общности, предполагая, что с помощью воображения мы можем представить естественные (и, возможно, искусственные) виды с помощью указа, что мы, кажется, не можем сделать в случай восприятия.Это полностью совместимо с другими аспектами, в которых нет большой разницы между тем, как воображение и восприятие связаны с волей. Например, тот факт, что некоторые состояния воображения, такие как ушные черви, являются экземплярами непроизвольно и что некоторые перцептивные переживания, такие как тактические, создаются экземплярами добровольно , не угрожает точному соблюдению, изложенному выше, в котором существует эта асимметрия. между воображением и восприятием: если мы можем представить высокоуровневые свойства, то мы можем свободно делать это в случае воображения, но не восприятия. ^{Footnote 11} Важно отметить, что это различие могло бы показаться незначительным, если бы мы не рассматривали этот вопрос на фоне обсуждения содержания на высоком уровне. Ибо различие раскрывает высокоуровневые взгляды восприятия, но не высокоуровневые взгляды воображения на проблему двойников. Важно то, что это тем самым иллюстрирует различие в репрезентативной природе воображения и восприятия, предполагая, что мы имеем дело с различием в характере, а не в степени.

Психология: 8

Психология: 8 Центр Жака Маритена: Психология / Майкл Махер, С.J.

---

ГЛАВА VIII.

ВООБРАЖЕНИЕ.

Воображение определяется. — Воображение можно определить как способность формировать мысленные образы или представления материальных объектов, помимо их присутствия. Сформированное таким образом представление почти во всей современной психологической литературе называется идеей и . Такое применение термина, который в старых философиях неизменно выражал универсальные представления об интеллекте, неудачно; но оно стало настолько общим, что остается мало надежды на возвращение этому слову его древнего и надлежащего значения.Соответственно, чтобы избежать путаницы, при использовании слова идея для обозначения общего понятия или понятия мы добавим эпитет интеллектуальный, чтобы обозначить его сверхчувственный характер. Термин «фантазм», которым школьники очень кратко выражали действия воображения, использовался в том же смысле доктором Маккошем, а иногда также Гамильтоном и доктором Портером, и мы будем использовать его вместе с слово изображение для обозначения этого чувственного представления.

Идеи и впечатления. — Идея или фантазм воображения в нескольких отношениях отличается от восприятия, представления или впечатления, то есть действия, посредством которого мы воспринимаем реальный или существующий объект, такой, например, как дом. Идея почти всегда очень слабая по интенсивности по сравнению с впечатлением. Очертания одного неясны, составные части представлены смутно, а другой реализован ясно и отчетливо. Еще более поразителен контраст между неустойчивым преходящим характером репрезентации и постоянной стабильностью воспринимаемого объекта.Образ тоже обычно находится под нашим контролем и может быть уничтожен волевым актом; напротив, ощущение, пока чувство подвергается действию объекта, не зависит от нас. Более того, воображение может изменять положение своего объекта, и наши собственные движения не заставляют нас отказаться от идеи. С восприятием внешнего чувства дело обстоит иначе; каждое изменение в нашей ситуации приводит к изменению ее внешнего вида. От этих меньших различий зависит наиболее заметное различие: ссылка на объективную реальность, вера во внешнее независимое существование, которая сопровождает акт чувственного восприятия, но отсутствует в воображении.И все же, как давно указал Сент-Томас, ^{1} идей смешиваются с реальными объектами, если не исправляются фактическим восприятием или свободным упражнением интеллекта.

Схоластическая доктрина. — Phantasy или Imagination философы перипатетической школы классифицировали как внутреннее чувство. Эта точка зрения была основана на том факте, что воображение действует посредством физического органа — мозга; что он представляет определенные конкретные объекты; и что они существуют только внутренне или субъективно.Соответственно, это было определено как внутренняя сила чувственного порядка. Он отличался от сенсуса sensus communis , тем обстоятельством, что, хотя функция этой способности считалась восприятием и различением действительных операций нескольких органов чувств и качеств объектов hic et nunc , воспринимаемых ими, воображение формирует представления или образы объектов даже в их отсутствие. Современные авторы обычно описывают эту способность ума как интеллектуальную силу, но то, что это мнение ошибочно, станет очевидным позже.

Продуктивное и репродуктивное воображение. — Некоторые формы деятельности воображения получили особые названия. Наиболее общепринятое деление факультета на репродуктивное и продуктивное воображение. Первый термин используется для обозначения способности формировать мысленные образы объектов и событий в том виде, в каком они были первоначально испытаны, в то время как продуктивное воображение означает способность конструировать образы объектов, которые ранее не воспринимались.Термин «Репродуктивное воображение» используется некоторыми авторами для обозначения способности памяти в целом. Такое использование нежелательно. Различие памяти — это не репродукция , а распознавание . Любое воображение, как мы призываем выше, по своей сути репродуктивно. Основными чертами, которыми воспоминание отличается от простого возрождения образов, являются: (1) свобода воображения в отношении количества и разнообразия его действий, ограниченный характер наших воспоминаний; (2) случайный и изменчивый порядок первого указывает на последовательную устойчивость и регулярность второго; (3) изолированный характер воображаемых событий, солидарность или взаимосвязь запоминаемых событий, которые неразрывно переплетаются с множеством других представлений; (4) наконец, своеобразная ссылка на мой собственный реальный опыт, связанный с актом идентификации или узнавания, который составляет часть воспоминания, но отсутствует в творениях фантазии.

Спонтанное действие способности иногда называют пассивным воображением , в отличие от активного или добровольного использования его способностей. ^{2} Эпитеты конструктивный и творческий часто применяются к продуктивному воображению, особенно когда продукт благородный или красивый. Строго говоря, однако, воображение не создает чего-либо совершенно нового; он просто объединяет в новые формы элементы, данные в прошлых ощущениях.Эти новые комбинации производятся под руководством воли и суждения, и, соответственно, Гамильтон назвал это отношение «сравнительным воображением» и «способностью отношений». Также утверждалось, что его диапазон не ограничивается объектами чувств. Эта точка зрения глубоко ошибочна. Возможности воображения жестко ограничены воспроизведением прежних данных смысла, и врожденное отсутствие какой-либо способности соответственно ограничивает поле фантазии. Более того, воображение не более чем внешнее чувство должно называться способностью отношений , поскольку оба в равной степени неспособны постигать такие сверхчувственные реальности.Именно интеллект в одном случае, как и в другом, воспринимает абстрактные отношения, и смешивать рациональную деятельность со способностью формировать чувственные образы и со способностью переживать ощущения является такой же серьезной ошибкой.

Функции воображения. — Воображение играет важную роль в художественном и механическом строительстве, а также в более конкретных областях физической науки. Однако во всех формах конструктивного воображения три фактора, цель, внимание и различительный выбор взаимодействуют.Для реализации в сознании должна быть по крайней мере смутные очертания цель или объект . Затем, поскольку для удовлетворения этого смутного желания спонтанная деятельность факультета выдвигает свои материалы, внимание уделяется внимание тем, которые могут соответствовать желаемому идеалу. Наконец, выборочная дискриминация сохраняет тех, кого сочтет подходящими, и отклоняет остальные.

Эстетическое воображение. — При создании произведений искусства фантазия поэта, художника, скульптора или музыканта используется для группирования и комбинирования его материалов, чтобы пробудить в уме восхищение и удовлетворение.Иногда его цель будет заключаться в том, чтобы поднести зеркало к природе, чтобы восхититься изысканным умением и верностью, с которыми он воспроизводит реальный опыт, вспоминаемый в памяти. В других случаях он принимает на себя более благородную роль и пытается выразить некую мысль, воплощающую идеальный тип красоты или превосходства, что никогда не встречается в обычном мире реальной жизни, но в редкие моменты смутно затмевается нашими собственными мыслями. воображение. Прекрасный действительно является истинной целью эстетической фантазии, так как научное воображение — это Истинный , и поэтому дискриминационный выбор направляет внимание на те элементы, которые при объединении дают Ideal .Эта функция Воображения называется Идеализация . Однако в таких операциях задействована интеллектуальная и волевая деятельность. Сформированные идеалы могут быть художественными, научными, этическими или религиозными. Анализ прошлого опыта и синтетическая рекомбинация элементов составляют важные этапы процесса в каждом отделе. Обе операции требуют внимания, абстракции и сравнения, так что в этом упражнении задействованы высшие силы души. ^{3} Эта способность считается богатой, плодородной или пышной, когда самые разнообразные изображения возникают в спонтанном изобилии.С другой стороны, вкус предполагает рассудительность или изысканная, а не роскошная фантазия. Великий гений в любой из областей искусства предполагает богатое воображение, но истинное совершенство достигается только тогда, когда эта сила контролируется и направляется здравым смыслом. Важность Воображения в механических приспособлениях и изобретениях очевидна. Способность твердо удерживать в уме ясное и отчетливое представление об объекте, который должен быть сформирован, является одним из наиболее необходимых качеств конструктивных способностей.

Научное воображение. — Отношения между воображением и наукой были предметом многочисленных споров, некоторые авторы считают, что богатое и мощное воображение скорее неблагоприятно, чем благоприятствует научному совершенству, в то время как другие считают эту способность «столь же необходимой в точных науках, как и в поэтическом и пластическом искусстве ». И поэтому есть основания сомневаться, что Аристотель или Гомер обладали более мощным воображением.« ^{4}

Конкретные науки. — Чтобы ответить на вопрос, мы должны различать разные отрасли науки. В отделах конкретных знаний, таких как геология, ботаника, физиология животных и анатомия, воображение задействуется почти так же, как в истории, ораторском искусстве или поэзии; и даже в астрономии и химии он играет важную роль. Получение информации и распространение нашей власти на любую из областей физической природы требует осторожного использования наших способностей внешнего чувственного восприятия; и прогресс измеряется количеством и качеством, ясностью и сложностью, готовностью и точностью собранных идей.Новые виды, новые свойства, новые способы действия должны быть более отчетливо восприняты, более прочно сохранены и с каждым последующим развитием легче воспроизводиться в воображении. Следовательно, естественная эффективность этой способности должна во многом определять скорость улучшения и предел мастерства, достижимый каждым человеком. В области оригинальных исследований, особенно при построении гипотез, плодовитость воображения является важным элементом успеха; и ведущие деятели в истории этих наук почти всегда обладали смелой и богатой фантазией.

Научные гипотезы. — Открытия в науке, если они не были прямо предложены какой-либо удачной случайностью, обычно начинаются с гипотез, более или менее ошибочных, которые постепенно пересматриваются и исправляются, пока они не охватят все факты. Научные гипотезы отличаются от предположений, которые мы постоянно делаем по всем вопросам, просто ясностью , , с которой они задумываются, и строгостью , с которой они проверяются. Все догадки включают в себя упражнение Воображения, и поэтому готовность ума формулировать всевозможные гипотезы пропорциональна плодовитости этой способности.Эффективное воображение во многом способствует ясности и точности предположений, выдвигаемых интеллектом, и, если оно хорошо контролируется, оно способствует их сохранению в отчетливом сознании и, таким образом, делает их доступными для тщательного изучения. Великие ученые, такие как Ньютон и Кеплер, были даже более примечательны своей строгой строгостью при проверке, чем оригинальностью в изобретении своих гипотез. Но точное представление возможных причин и следствий, твердое и отчетливое понимание таких концепций, предвидение вероятных последствий, сравнение различных способов действий, которые могут произойти при различных непредвиденных обстоятельствах, и тщательное следование цепочке рассуждений из условных Все предположения во многом облегчаются превосходной природной способностью и разумной культурой воображения.

Поскольку память человека хорошо хранит информацию из любой области науки, его воображение становится плодотворным в изображении действия ненаблюдаемых причин и факторов, и по мере того, как он знаком с предметом исследования, его воображение будет инстинктивно отвергать предположения, которые могут быть противоречие с известными фактами. Определенная приобретенная проницательность контролирует и направляет его предположения по вероятным путям и приводит его к обнаружению тех ненавязчивых аналогий, которые являются плодотворным родителем стольких великих открытий.Таким образом, г-н Марк Болдуин пишет: «Воображение является пророческим предшественником всех великих научных открытий. Ментальные факторы, лежащие в основе всех построений воображения, здесь задействованы в весьма преувеличенной форме. Представленный ассоциативный материал охватывает в целом всю область науки. данные соответствующей научной отрасли; предполагается знакомство с уже открытыми принципами и законами и, в общем, состояние умственного насыщения предметом … В большинстве случаев начало открытия — не что иное, как предположение, счастливое предположение.Ум сразу же начинает искать способы его проверки, что само по себе включает воображение новых материальных предрасположенностей. В случае успеха эти тесты становятся все более жесткими до тех пор, пока тест, как его называют, достигнут, который либо подтверждает, либо опровергает гипотезу ». ^{5}

Абстрактные науки. — Однако, когда мы переходим от конкретных к более абстрактным отраслям знания, таким как чистая математика, логика и метафизика, мы обнаруживаем, что воображение отходит на второй план.Материалы, с которыми имеет дело математик или метафизик, представляют собой не фантазии, а изображения интеллекта. Они лишены тех впечатляющих конкретных качеств, которые отличают чувственный образ от абстрактных мыслей; и главная трудность новичка состоит в том, чтобы отвлечься от навязчивых черт фантазма и иметь в виду исключительно тонкие, но жизненно важные отношения, составляющие сущность научного знания.

Таким образом, нам кажется полной противоположностью истине утверждение, что воображение занимает в абстрактной науке место, подобное тому, которое оно занимает в поэзии.Поскольку всякое мышление репрезентативно, абстрактный мыслитель должен, конечно, уметь формировать репрезентации субъектов своих размышлений; и отличительная черта гения в этом направлении состоит в способности энергично схватывать какое-нибудь плодотворное понятие и концентрировать на нем в течение долгих периодов всю энергию ума. Тем не менее, было бы серьезной ошибкой смешивать рациональную деятельность интеллекта с действиями чувственного воображения. И следует иметь в виду, что, хотя гибкая и плодотворная сила воображения часто сопровождает великие интеллектуальные способности, и хотя даже в абстрактных науках открытию иногда может материально способствовать способность устойчиво удерживать в уме конкретные образы; тем не менее, именно интеллект, а не воображение постигает универсальные отношения, которые составляют основу науки.

Опасности воображения. — Излишне указывать на то, как легко богатство воображения может оказаться пагубным, а не полезным для научного прогресса. В этике или метафизике, не меньше, чем в истории или биологии, буйная и плодовитая фантазия, когда она не контролируется разумом, может отвлекать внимание от существенного к случайному, может извращать и вводить в заблуждение способность суждения и может так сбивать с толку причину, по которой вымысел является подменяется объективной реальностью, а блестящие поэтические гипотезы предпочтительнее прозы банальной истины.

Необычный. — Термин Fancy иногда используется для обозначения активности воображения, проявляющейся в создании комических или даже красивых изображений, при условии, что они имеют незначительный или тривиальный характер. Фантазия тоже ограничена сферой нереального, в то время как воображение может представлять действительное. Эпитеты веселый, игривый, странный, применяемые к первому, указывают на различные виды действий, в которых он проявляется, и именно с этой способностью в основном связаны остроумие и юмор.

Остроумие и юмор. — Интеллект, так же как и воображение, вовлечены в выставку и признание остроумия и юмора, но счастливые внушения фантазии — существенный материал, из которого складывается забавная картина. Остроумие и юмор, согласные в одних отношениях, отличаются в других. Обе способности подразумевают способность замечать и проявлять неожиданные точки согласия между явно несопоставимыми идеями; но остроумие отличается блеском и остротой.Он также носит более интеллектуальный характер, в то время как юмор скорее обращается к моральной стороне человеческой натуры. Остроумный мужчина быстро улавливает всевозможные несочетаемые ассоциации, юморист внимательно следит за слабостями и слабостями своих собратьев. Юмор в основном врожденный, остроумие в какой-то мере поддается воспитанию и культуре. Юмор, подразумевающий силу сочувствия к чувствам других, обычно ассоциируется с добродушием, в то время как остроумие часто бывает резким и неприятным.Это различие замечательно выражено в высказывании Теккерея о том, что «юмор смягчается любовью». Наиболее деградировавшая форма остроумия проявляется в каламбурах, где обычно есть просто случайное сходство в устных звуках. Удачное понимание скрытой связи между несовместимыми идеями, составляющее сущность истинного остроумия, почти всегда отсутствует.

Иллюзии. — Поскольку деятельность Воображения является главным источником некоторых ненормальных психических феноменов важного характера, описываемых как иллюзии, галлюцинации, сны и т.п., это, вероятно, будет наиболее подходящим местом для их рассмотрения.В обычном языке термины «иллюзия», «заблуждение» и «заблуждение» часто используются в одном и том же смысле для обозначения любого ошибочного убеждения. В более ограниченном значении заблуждение означает порочное рассуждение, интеллектуальный вывод ошибочного характера, тогда как иллюзия означает обман или ложный акт предчувствия, а заблуждение подразумевает ложное убеждение относительно постоянного характера и более-менее обширный ассортимент. Эти состояния сознания имеют общую нотку неправдивости; и мы можем, с психологической точки зрения, определить ментальный акт как ложный, который не согласуется с его объектом, поскольку этот объект известен нормальному человеческому разуму.Таким образом, иллюзия — это обманчивое познание, которое претендует на то, чтобы стать очевидным сразу же, и оно может относиться к ошибочным воспоминаниям и ошибочным ожиданиям, а также к ложному восприятию внешних чувств. ^{6}

Источники иллюзий. — Причины иллюзии мы можем в первую очередь разделить на два больших класса, в зависимости от того, принадлежат они к субъективным или объективным мирам. Наши ошибки могут возникать либо из-за умственных влияний, либо из-за нестандартных условий материальной вселенной, в том числе из-за состояния нашего собственного организма.

Психические влияния. . — Широкий диапазон первой группы станет очевидным, если мы вспомним различные элементы, которые, как мы показали в предыдущей главе, участвуют в очевидно простых актах чувственного восприятия. Материал, непосредственно представленный нам, даже силой зрения, чрезвычайно мал. Гораздо большая часть информации, передаваемой в ходе каждого акта восприятия, происходит из-за памяти, умозаключений и связанных с ними ощущений других способностей, слабо оживляемых в воображении.Соответственно, состояние ума, непосредственно предшествующее впечатлению от любого конкретного объекта, имеет самое важное влияние на определение того, как этот объект будет восприниматься. Если воображение сильно возбуждено и если у нас есть живое ожидание увидеть какое-то особенное событие, существует значительная вероятность того, что что-либо, имеющее даже отдаленное сходство с ним, будет ошибочно принято за ожидаемое переживание. Поскольку физические составляющие деятельности воображения аналогичны по своему характеру таковым у реальных ощущений, и поскольку даже при нормальном восприятии значительная часть умственного продукта обеспечивается фантазией из ресурсов предыдущих переживаний, неудивительно, что там, где ожидание события очень сильное, а его представление очень яркое, разум может воспринять событие до того, как оно произойдет, или уловить объект там, где его нет.Этот вид обмана, при котором психическое состояние возбуждается без какой-либо внешней причины, называется субъективным ощущением . Такие смоделированные когниции могут иметь очень серьезные последствия для организма. Боль или удовольствие, в зависимости от приятного или неприятного характера иллюзии, могут быть столь же сильными, как если бы видимость была реальностью. ^{7}

Помимо ожидания, желания и страха, есть психические состояния, которые имеют наибольшую долю в создании иллюзий.Сила склонности верить в то, что нам нравится, проявляется во всех сферах человеческой жизни. Однако, как это ни парадоксально на первый взгляд, неприязнь также может способствовать возникновению иллюзорной веры. Самая важная составляющая эмоции страха — отвращение, но часто бывает так, что живой страх чего-либо имеет тенденцию создавать в уме ложное восприятие этого. Робкий путник, путешествуя ночью, видит разбойника на каждом столбике ворот, в то время как ребенок, который только что слушал рассказы о привидениях, превращает мебель своей залитой лунным светом спальни в фей и хобгоблинов.Чрезмерное беспокойство порождает всевозможные сомнения и подозрения, и —

Пустяки легкие как воздух
Сильны ревнивому подтверждению.

Однако психический процесс в случае страха в основе своей сродни процессу желания. Непосредственный эффект обоих чувств — сильное возбуждение воображения, живая картина желаемого или страшного события вызывается воображением, а яркий образ принимается за действительность.

Прочие влияния. — Вторая группа причин иллюзии, которую можно грубо охарактеризовать как нементальную, подразделяется в зависимости от того, вызван ли обман: (а) плохим здоровьем либо конкретного задействованного органа, либо головного мозга и нервной системы как в целом, или (б) к некоторой нерегулярности в составе среды, которая находится между организмом и воспринимаемым объектом.

(а) Органическое. — Формы иллюзий, которые могут возникнуть из-за нездорового состояния органа, очень многочисленны.Чувство может быть подвержено постоянным дефектам, таким как частичная глухота, близорукость и дальтонизм, или оно может страдать временными нарушениями, такими как усталость, расстройство и временное заболевание нервов, задействованных в определенном восприятии. После пристального взгляда на маленький блестящий диск, Глаз увидит похожее пятно дополнительного оттенка, если сразу после этого направить его на ровную белую поверхность. Интенсивная стимуляция любого из органов чувств на время делает его нечувствительным к меньшим возбуждениям.Сантонин вызывает дальтонизм к фиолетовому, а другие лекарства ослабляют другие виды чувствительности. Желтуха иногда придает вещам желтый оттенок. При некоторых церебральных и нервных заболеваниях иллюзии часто принимают более выраженную и крайнюю форму, и разум может не только неправильно воспринимать реальные вещи, но может даже стать неспособным различать реальные объекты и чистые фантомы воображения. Такое крайнее и постоянное отклонение обычно называют галлюцинацией.Говорят, что пассажир, который в лондонском тумане принимает фонарный столб за полицейского, находится в иллюзии. Больной лихорадкой, который видит свою пустую комнату, переполненную людьми, и сумасшедший, который считает себя императором Китая, одержимы галлюцинациями. Однако переход от одного состояния к другому происходит постепенно, и между ними нет жесткой демаркационной линии. Причина этих аберраций, по-видимому, кроется в ненормальной работе внутренних физических процессов, которые обычно вызывают ощущения или которые сопровождали определенные познания в прошлом и, таким образом, заставляют эти последние воспроизводиться из памяти с такой яркостью, что смущал с реальными впечатлениями.Иллюзии белой горячки и многих форм психического расстройства, вероятно, вызваны ошибкой внутреннего раздражения нервов за внешние естественные ощущения. А полное безумие может возникнуть либо из-за нарушения функций головного мозга, вызванного присутствием ядовитых веществ в крови, либо из-за какого-то органического заболевания, которое уже поразило вещество мозга.

(б) Внешний. — Обманы, порожденные нерегулярными условиями окружающей среды, хорошо известны.Если мы смотрим на солнце через кусок красного или зеленого стекла, пропускаются только лучи этих цветов, и его диск будет иметь соответствующий оттенок. Унылый зимний пейзаж, просматриваемый через прозрачное вещество слегка желтоватого оттенка, приобретает золотисто-осенний вид. Магические эффекты сцены трансформации в пантомиме являются результатом умелого управления цветным светом, а призрачные призраки обычно создаются манипуляциями с вогнутыми зеркалами по бокам сцены.Однако в операциях такого рода смысл совершенно правдив в том, что касается его собственных откровений. Он соответствующим образом реагирует на свои ближайшие стимулы и ошибку из-за ненормальных отношений между последним и удаленным объектом, которые они обычно представляют в уме.

Иллюзия в самом строгом смысле этого слова возникает, когда мы переходим от непосредственных данных органов чувств к их косвенным или приобретенным восприятиям. Здесь, когда привычный характер окружающей среды меняется, воображение, возбужденное прошлыми ассоциациями, может вызвать полный обман.Таким образом, наша оценка расстояния и величины может быть полностью опровергнута. Фигура, видимая сквозь туман, увеличивается, потому что нечеткость ее очертаний заставляет нас преувеличивать расстояние до нее. Перспективный вид пейзажных картин и стереоскопических изображений, а также гениальные приспособления, которым диорама обязана своим успехом, призваны пробудить в воображении с помощью законов внушения иллюзорную веру в пространственные отношения нескольких объектов. части воспринимаемого объекта.Сродни этому классу иллюзий некоторые другие из-за необычного наличия или отсутствия материалов для сравнения. Пустые комнаты дома в процессе строительства всегда выглядят меньше, чем они есть на самом деле, потому что у нас нет привычной мебели, чтобы привлечь наше внимание к вместимости пространства. Точно так же непропорционально большой стол уменьшает размер камеры. С другой стороны, множество мелких объектов увеличивает заданное пространство. Поле с разбросанными по нему петухами, гавань с кораблями или фруктовый сад, усыпанный яблонями, кажутся намного больше, чем то же пространство, когда оно пусто.Другие чувства подвержены аналогичным ошибкам. Иллюзия произведенный эхом подобен зеркалу. В разреженной атмосфере сила звука на удивление снижена. Де Соссюр оценил взрыв пистолета на вершине Монблана примерно как взрыв обычного взломщика внизу. Более того, отсутствие однородности в промежуточной среде может прерывать, отражать или изменять характер звука так же, как и света.

Сновидения и мечты. — Особо интересная форма иллюзии или, скорее, галлюцинации проявляется во сне. Сновидения — это психические процессы, происходящие во время сна, и в некотором отношении они сродни состояниям задумчивости, которые возникают во время бодрствования. Во сне воображение принимает на себя роль внешних чувств в бодрствовании. Во время сна активность последних почти полностью отсутствует; прекращается волевой контроль над ходом мысли; сила рефлексии и сравнения приостанавливается; и фантазия сновидца развивается автоматически под руководством ассоциации.Учет этих обстоятельств поможет нам частично учесть особенности сновидения. Его главными характеристиками являются: (а) правдоподобие, (б) непоследовательность и экстравагантность, (в) наличие определенной связности среди этой непоследовательности и (г) преувеличение реальных впечатлений.

(а) Правдоподобие. — Кажущаяся реальность сновидения в значительной степени является следствием прекращения действия внешних чувств.Во сне образы фантазий, которые могут возникнуть внутри нас, не подлежат исправлению, которое когда-либо обеспечивается представлениями чувств во время бодрствования. Даже в самой глубокой задумчивости, когда наши мысли движутся случайным образом, всегда, пока мы бодрствуем, обильный поток ощущений втекает в ум через несколько способностей; и хотя мы почти не рекламируем их, эти ощущения оказывают устойчивое противодействующее влияние на полет фантазии. Объекты, которые мы смутно видим вокруг себя, тактильные и слуховые впечатления, которые мы смутно осознаем, — все они создают заговор, чтобы держать нас в постоянном столкновении с реальностью; и когда мы представляем себя во главе армии или в пасти тигра, смутно представленные стол и стулья в нашей комнате безмолвно сдерживают доверие, которое мы склонны придавать всем ярким идеям.Во сне все иначе; корректирующее действие внешних чувств отключено, мы полностью во власти фантазии и безоговорочно доверяйте каждому новому иллюзорному познанию. ^{8}

(b) Несогласованность. — Непоследовательность сновидения, по-видимому, связана с тем, что его течение полностью оставлено на волю случайных ассоциаций, измененных вмешательством случайных ощущений в данный момент. Отсутствие произвольного внимания или контроля над нашими мыслями не позволяет нам размышлять над идеями, которые возникают спонтанно, и не позволяет нам сравнивать их с прошлым опытом или друг с другом.Напротив, в задумчивости эта произвольная сила редко впадает в полное бездействие, и при наличии некоторой вопиющей абсурдности разум может сопротивляться нелогичной цепочке образов, и даже если он позволяет несочетаемым сериям идти своим чередом, по крайней мере резервирует свое согласие. Случайное появление немногих внешних впечатлений, проникающих в ум во время сна, и действия системных ощущений, вероятно, являются плодородными источниками новых направлений мысли. Но поскольку самообладания больше не существует, хотя мы можем испытывать смутное удивление по поводу хаотических группировок идей, произведенных таким образом, мы все же не можем выявить рефлексивный акт, с помощью которого несоответствие может быть доведено до нас, и, соответственно, мысль следует за мыслью. произвольным образом.

(c) Согласованность. — Постоянство сновидения, поскольку оно время от времени существует, вероятно, частично является результатом упорядоченной последовательности ранее ассоциированных идей, частично — слабой силой отбора, осуществляемой доминирующим тоном сознания в то время, что отвергает поразительную эксцентричность.

(d) Преувеличение. . — Преувеличение случайных реальных впечатлений объясняется тем фактом, что, хотя подавляющее большинство внешних ощущений исключено, те, которые действительно находят вход, находятся, таким образом, в особенно благоприятном положении.Они находятся в новой изоляции от своего окружения; их природа неясна; ^{9} , и они не могут столкнуться с другим опытом. Соответственно, они узурпируют все доступные ресурсы сознания и поэтому приобретают крайне непомерную важность. Легкое ощущение холода или давления, если оно случайно совпадает с течением нашего сна, может, таким образом, вызвать иллюзию того, что мы потерялись в снежной буре или раздавлены падающим домом. Таким же образом объясняется кажущаяся скорость событий, которая представляет собой просто скорость мыслей, смешанных с реальностью. ^{10}

Короче говоря, вслед за Аристотелем, как неоднократно учит сам Сент-Томас, разум принимает представления воображения как реальные объекты, если их не проверяет какая-либо другая способность; следовательно, когда, как во сне, чувства и свободное применение понимания, составляющее произвольное внимание, приостанавливаются, иллюзия неизбежна. ^{11}

чтений. — О воображении, ср.Сент-Томас, Comm. De Anima , Lib. III. Лект. 4-6; Марк Болдуин, op. соч. c. xii; Карпентер, Психологическая физиология , c. xii .; Гамильтон, Метаф. Lect. xxxiii .; Портер, op. соч. Часть. II. cc. v. vi .; Gutberlet, Die Psychologie , pp. 83, seq. Об иллюзиях, ср. Farges, L’Objectivite de Ia Perception des Sens Externes , стр. 184-237; Болдуин, op. соч. c. xiii. Тема сновидений рассматривается Аристотелем в специальном трактате, ср. Сент-Томас, Comm.De Somniis . Карпентер, соч. соч. c. XV. хорош по той же теме.

---

{1} кв. Дисп. Де Мало , III. а. 3, пр. 9.

{2} ср. Марк Болдуин, op. соч. п. 224.

{3} ср. Доктор Портер, op. соч. §§ 353-372.

{4} Гамильтон, Метаф. ii. п. 265.

{5} Чувства и интеллект , стр. 236, 237. В его главе есть много ценных наблюдений на эту тему.

{6} ср. Иллюзии мистера Салли , cc. я. II. Многие из этих явлений очень искусно проанализированы этим писателем.

{7} «Мясник был доставлен в магазин аптекаря г-на Макфарлана с рыночной площади напротив, попавшего в ужасную аварию. Мужчина, пытаясь подцепить над головой тяжелый кусок мяса, поскользнулся, и острый крюк пронзил его руку, так что он сам был подвешен.При осмотре он был бледен, почти без пульса и выражал себя как страдающий острой агонией.Рукой нельзя было двигать, не причиняя чрезмерной боли, и, отрезая рукав, он часто кричал; тем не менее, когда рука была обнажена, оказалось, что она совершенно не повреждена, крючок прошел только через рукав его пальто »(Карпентер, op. cii. p. 158.)

{8} Льюис, вслед за Хартли, объясняет кажущуюся реальность фантазий сновидения, главным образом, приостановкой корректирующего действия внешних чувств. Ср. Физиология повседневной жизни , стр.367-370. Carpenter, Mental Physiology , § 482, в соответствии с той важной частью, которую он отводит Воле в умственной жизни, как и Стюарт, делает главный упор на «полную приостановку волевого контроля над течением мысли» во время сна. Сент-Томас ожидал обоих объяснений. Он объясняет иллюзии сна отключением чувств в сочетании с прерыванием произвольного контроля разума. См. Примечание на следующей странице.

{9} Г-н Салли ( Иллюзии, , стр.147-149) приписывает усиливающую силу сновидения главным образом неясной манере восприятия природы стимула — ignotum pro magnifico . Сила нового впечатления даже в бодрствующем состоянии обычно переоценивается. Во сне общая летаргия высших центров, задействованных в познании, препятствует правильному распознаванию даже знакомых стимулов и таким образом превращает их в странные или грозные явления.

{10} «Единственная фаза бодрствования, в которой проявляется такое чрезвычайно быстрое общение мыслей, — это то, что теперь хорошо засвидетельствовано как частое явление при обстоятельствах, при которых существует неминуемая опасность смерти, особенно от утопления, вся предыдущая жизнь индивида кажется ему мгновенно представленной своему взору, и каждый ее важный инцидент ярко запечатлевается в его сознании, как если бы все было объединено в картину, которую можно было бы охватить одним взглядом.»(Карпентер, указ. Цит. § 484, примечание)

{11} «Quod rerum views vel similitudines non discernantur a rebus ipsis, contingit ex hoc quod vis altior, quae judicare et discernere potest, ligatur … Sic ergo cum offeruntur imaginariae similitudines. alia vis quae contradicat , puta sensus aut ratio. Si autem sit ligata ratio, et sensus sopitus, ingeretur similitudinibus sicut ipsis rebus , ut in visiis dormientium accidit, et ita in phreneticis.»( Qq. Disp. De Malo , III. A. 3. ad 9. См. Комментарий , in Arist., De Somniis , Lect. Iv.)

<< ======= >>

Воображение | Encyclopedia.com

Обычно считается, что воображение — это способность формировать мысленные образы или другие концепции, не полученные напрямую из ощущений. Несмотря на популярное использование этого термина, большинство философов от Аристотеля до Иммануила Канта рассматривали его в связи со знанием или мнением.Они воспринимали его либо как элемент знания, либо как препятствие для него, как в атаке Платона на искусство, либо как препятствие и как элемент. Дэвид Юм является представителем последней точки зрения: «Нет ничего опаснее для разума, чем полет воображения, и ничто не было причиной большего количества ошибок среди философов». Однако там же он писал о понимании как о «общих и более установленных свойствах воображения» ( Трактат о человеческой природе , Книга I, Часть IV, гл.vii). Следует избегать фантазии, силы воображения для объединения идей фантастическими способами, но, тем не менее, воображение жизненно важно для познания.

Этот последний элемент, с точки зрения Юма, получил наибольшее развитие в работе Канта Критика чистого разума , где воображение описывается как «слепая, но необходимая функция души, без которой мы не могли бы ничего знать, но о которой мы почти никогда не осознают «. Кант считал, что воображение выполняет две задачи, порождая знание, хотя их не всегда легко разделить.Во-первых, он дополняет неизбежно фрагментарные данные органов чувств: невозможно сразу воспринять целых объекта, но мы редко осознаем частичную природу нашего восприятия. Например, мы не можем видеть более трех сторон куба одновременно, но мы думаем, что он имеет все шесть сторон. Это завершение восприятия является работой «репродуктивного» воображения (называемого репродуктивным, потому что его работа зависит от предшествующего опыта). Кант противопоставил это «продуктивному» воображению, которое играет еще более важную роль.

Эти два названия обозначают разные функции воображения, а не подразумевают, что это двояко. Продуктивное воображение порождает трансцендентный синтез воображения, объединяющий наш опыт в единое связное целое. Кант назвал эту операцию «трансцендентальной», потому что она предшествует опыту, а не следует за ним; без такого синтеза невозможно согласованное восприятие мира. Работа воображения настолько важна для первого Critique , что иногда трудно отделить его от понимания; Кант даже сказал в одном отрывке: « Единство апперцепции по отношению к синтезу воображения — это понимание ; и это же единство со ссылкой на трансцендентальный синтез воображения, чистое понимание . «(A 119).

Художественное воображение

Несмотря на акцент Канта на продуктивной природе воображения и важность, которую он придавал ему, его взгляд на него в первом Critique по-прежнему как способность формировать образы, образы, которые находятся в служение когнитивным способностям разума. В этой работе главным предметом обсуждения является наше нормальное восприятие мира. Следовательно, трудно понять, как это использование термина связано с тем, как мы говорим о писателях и художниках как о «творческих».»Многие критики и философы писали так, как будто художник или писатель был человеком, особенно хорошо умеющим вообразить, в смысле визуализации, сцены или события, которых не было, которые он затем передавал публике с помощью своего искусства. операции были «фантазией» в понимании этого термина Юмом, воображение рекомбинирует материалы, которые оно ранее получило от органов чувств, в новые формы, которые не были воспроизведением предыдущего опыта. Степень, в которой художник мог это сделать, была мерой его воображение, в то время как читатель или зритель воспроизводил в своем собственном сознании то, что было у художника.Два современных литературных критика выступили с критикой этого взгляда:

Но большая часть великих литературных произведений не вызывает чувственных образов, а если и вызывает, то делает это лишь от случая к случаю, от случая к случаю и с перерывами. В изображении даже вымышленного персонажа писатель может вообще не предлагать визуальных образов. … Если бы нам пришлось визуализировать каждую метафору в поэзии, мы бы полностью растерялись и запутались. (Веллек и Уоррен, Theory of Literature , стр. 26–27)

Было даже высказано предположение, что термин образный теперь занял место в критическом словаре, оставленное общим отказом от термина красивый в эстетике; «произведение творческой силы» раньше называлось бы «красивым».«Очевидно, что неадекватно приравнивать« воображение »к способности разума создавать образы. Достаточно интересно, что зародыш лучшей теории воображения можно увидеть в обсуждении Кантом телеологического суждения в его Критике суждения : to думайте о природе , как если бы у нее была цель, это творческая деятельность, хотя, похоже, в этом процессе нет никаких реальных изображений.

coleridge

Один из самых важных вкладов в теорию воображения в девятнадцатый век был веком Сэмюэля Тейлора Кольриджа, выдвинутого в Biographia Literaria и других местах.Он резко противопоставлял фантазию и воображение; первое он определил как «не что иное, как способ памяти, освобожденный от порядка времени и места». Он действует почти механически и отвечает за создание стихов, тогда как Воображение является источником истинной поэзии. Он разделил это на два: первичное воображение, которое является эквивалентом продуктивного воображения Канта и отвечает за все человеческое восприятие, и вторичное воображение, которое является источником искусства.Кольридж описал работу Вторичного Воображения следующим образом: «Оно растворяется, рассеивается, рассеивается, чтобы воссоздать … оно изо всех сил пытается идеализировать и объединить. Это, по сути, жизненно важное , как и все объекты ( как объектов) ) по существу неподвижны и мертвы «. Эта жизненная природа воображения означала для Кольриджа, что это способ открыть более глубокую правду о мире; он согласился бы с высказыванием Джона Китса «То, что воображение воспринимает как красоту, должно быть Истиной», и таким образом он пошел дальше кантовского оригинала этой теории.В этом он встал на сторону романтиков, для которых искусство и наука были альтернативными путями достижения реального мира; предыдущие авторы были склонны считать науку и философию в этом отношении выше искусства.

Райл о Воображении

Кольридж и его последователи, включая Бенедетто Кроче и Р. Г. Коллингвуда, все еще считали Воображение единой способностью или силой разума. Гилберт Райл в своей главе о воображении в книге «Концепция разума » подчеркивает, что нет ничего, что можно было бы назвать «воображением», а есть множество видов творческой деятельности, среди которых притворство, действие, подражание, воображение , и так называемая визуализация.Его аргументы ясно подтверждают его центральный тезис, хотя его вспомогательное отрицание ментальных образов, которое не является существенным для основного пункта, вызывает сомнения. Райл утверждает, что ребенок проявляет свои способности к воображению не в том, что происходит в его голове, а в том, как он играет, например, в манере, в которой он притворяется медведем. Актер, опять же, демонстрирует свои способности в том, как он выступает на сцене, в своем публичном выступлении, к которым мысленное сопровождение в значительной степени, если не полностью, не имеет значения.

Многие из действий, которые называются «творческими», по словам Райла, являются «имитацией спектаклей»; он говорит о спарринге боксеров как о «выполнении этих движений в гипотетической, а не категоричной манере» (стр. 261). Это тесно связано с суппозицией, пробуждением в уме будущих возможностей. В самом деле, в обычной речи слово воображайте часто является синонимом «предполагать» или «думать»; инструкция «представь, как бы это было, если» эквивалентна «подумай, как бы это было, если».«В обоих случаях доказательством того, что инструкция была выполнена, будет отчет на словах; даже сама операция могла быть чисто словесной, без каких-либо« образов », проходящих через сознание. Следовательно, Райл может утверждать, что в этом нет необходимости для художника или писателя — или вообще для кого-либо — иметь «ментальные образы».

Воображение и истина

Поскольку существует такая тесная связь между «воображением» и «предположением» или «воображением», это Легко понять, почему воображаемое часто считается нереальным или ложным.Фактически, «я, должно быть, вообразил это» — это обычная форма признания какой-либо ошибки. Следовательно, для философов с эпистемологическим складом ума естественно предполагать, что всякая воображаемая деятельность ложна или нереальна. Райл, несмотря на общее превосходство его описания, может быть подвергнут критике по этому поводу: такие формы выражения, как «имитация исполнения» и использование кавычек, подчеркивают этот элемент. Однако философы других убеждений и интересов могут приветствовать ложность воображения как признак свободы разума.Похоже, Жан-Поль Сартр был из этого числа. EJ Furlong в своей книге Imagination соглашается с Сартром в этом вопросе: «действовать« с воображением »- значит действовать свободно, спонтанно; это значит порвать с путями ортодоксов, принятых; это быть оригинальным, конструктивным »(с. 25). Но, как уже упоминалось, художники и писатели об искусстве часто хотят пойти дальше, чтобы подчеркнуть «правду» художественных произведений. Коллингвуд, например, в разделе Принципы искусства , озаглавленном «Воображение и истина», сказал: «Искусство не безразлично к истине; по сути, это стремление к истине» (стр.288). Ясно, что рассматриваемая истина так или иначе связана с воображением, а не с обычными когнитивными способностями ума.

Трудность оценки этого утверждения усугубляется тем фактом, что идеалистическая теория искусства, главными представителями которой являются Коллингвуд и Кроче, помещает локус произведения искусства не в его физическое проявление, картину или стихотворение, а в воображении художника и зрителя. Настоящее произведение искусства — это переживание в сознании художника, и зритель стремится воссоздать переживания художника в своем собственном воображении, когда он созерцает картину.Таким образом, картина связана с произведением искусства, но не само произведение. Основная трудность здесь заключается в том, что это образный опыт, а не утверждение, которое считается правдой. Дополнительная проблема заключается в том, что такой взгляд ведет к недооценке реального произведения художника, картины, романа или стихотворения. Но упор на роль воображения в оценке искусства разделяют некоторые писатели, которых обычно не считают идеалистами. Например, Сартр говорит: «Одним словом, чтение — это направленное творение» ( Ситуации II, , стр.96). Писатель, утверждает он, предоставил лишь серию ключей, которые читатель должен «разгадать» и завершить своей собственной деятельностью. Сартр даже доходит до того, что говорит о чтении как о «сне, находящемся под нашим контролем» (там же, стр. 100), который еще более ассимилирует оценку искусства с деятельностью, которая обычно считается творческой, например, мечтанием.

Один из аспектов идеалистического взгляда на искусство явно согласуется с нашим нормальным мышлением по этому поводу, поскольку человек, которого называют «творческим», часто бывает тем, кто способен ценить произведения искусства или художественной литературы.Человек, который не умел читать романы, потому что «они не соответствуют действительности», был бы лишен воображения. Но применяемая здесь противоположность «воображаемое-фактическое», по-видимому, противоречит идеалистическому утверждению, что искусство связано с истиной. В обычном разговоре роман можно охарактеризовать как «правдивый» или «реалистичный». Ребенка, изображающего медведя, тоже можно похвалить за реалистичность его игры, как и молодого актера, играющего роль старика. В этих и подобных случаях никого не нужно вводить в заблуждение романом или спектаклем; читатели или зрители могут полностью осознавать, что они не читают фактический отчет и не видят настоящего старика.В самом деле, если бы они не были так осведомлены, их реакция была бы другой. Зритель, который воспринимает постановку сцены как реальное событие, допустил серьезную ошибку; многие события на сцене было бы слишком болезненно созерцать, если бы они происходили в реальной жизни. Этот вид осознания иногда описывается как «эстетическая дистанция», но это та же самая черта, которая была описана выше как «нереальность» воображения. Сартр выражает этот факт, говоря, что образ «содержит определенное ничто.Он продолжает: «Каким бы живым, впечатляющим или сильным ни был образ, ясно, что его объект не существует» ( L’imaginaire , стр. 26). в отсутствие друга он предполагает, что друг присутствует с ним, что ex hypothesi он не является. Человек, который забывает, что он воображает, что его мысль является предположением, а не фактом, совершил ту же ошибку, что и зритель, который думает реальное на сцене было совершено убийство. Смысл, в котором воображение может обеспечить в художественных произведениях, например, «истину», которая не соответствует действительным фактам, таким образом, может заключаться только в том, что предполагаемый мир возможен. в том смысле, что он самосогласован.Те, кто утверждает, что воображение дает другую «истину», должны расширять значение слова таким образом, чтобы это требовало оправдания или, по крайней мере, объяснения.

То, что было только что сказано, также указывает на решение проблемы идеалистического представления о реальном способе существования произведения искусства, независимо от того, находится ли оно в уме или является физическим объектом, который обычно принимается. быть. В противовес идеалистической точке зрения обычно утверждают, что в произведении искусства критикуется само произведение, а не его влияние на воображение, которое было бы частным для каждого человека; критик думает, что говорит об общественном объекте.Решение заключается в неоднозначном характере произведения искусства, как подчеркивает Сартр, в том, что, например, картину можно рассматривать либо как рисунок на холсте, либо как изображение отсутствующего друга. Картина не создает образ отсутствующего человека, но, как говорит Сартр, мы реагируем на картину некоторыми способами, которыми мы бы отреагировали самому другу, хотя мы осознаем, что его нет. Способность реагировать таким образом — это воображение, но реакция не требует потока образов в уме.Установить это — одно из достоинств рассказа Райла.

Mimesis

Теперь можно увидеть связь между многими различными, очевидно несопоставимыми применениями «воображения». Мужчина, который полностью погружен в чтение сказки, который почти видит во сне, очень похож на ребенка, который полностью занят тем, что притворяется медведем. Они находятся в положении, аналогичном положению человека, который принимает поведение молодого актера на сцене за поведение старика.В поведении всех троих есть общий элемент, который разделяет человека, предполагающего, что что-то происходит, хотя его деятельность менее насыщена. Этот человек, опять же, не отличается от человека, имеющего ментальный образ, который воображает или предполагает, что он видит или слышит то, чего не видит и не слышит, хотя осознает, что это не так.

Все эти понятия связаны с более ранним описанием искусства, греческим mimesis или имитацией, хотя часто считалось, что между ними существует радикальное различие.Идея Аристотеля об «инстинкте подражания» в «Поэтике » (IV, 1) не совсем отличается от описания воображения Райлом. В обоих случаях в этой деятельности есть что-то нереальное, на что Сартр попытался указать своим разговором о «ничто» как об особенностях воображения; в этих областях последствия нормальной жизни не действуют. Таким образом, несмотря на кажущееся разнообразие употребления, существует «семейное сходство», по фразе Людвига Витгенштейна, между различными терминами, что делает разговор о «воображении» законным.

См. Также Аристотель; Кольридж, Сэмюэл Тейлор; Коллингвуд, Робин Джордж; Кроче, Бенедетто; Юм, Дэвид; Образцы, ментальные; Картинки; Кант, Иммануил; Платон; Сартр, Жан-Поль; Витгенштейн, Людвиг Йозеф Иоганн.

Библиография

классических работ

Аристотель. О душе .

Аристотель. Поэтика .

Кольридж, Сэмюэл Тейлор. Биография Литерария . Под редакцией Дж. Шокросса. Оксфорд: Clarendon Press, 1907.

Хьюм, Дэвид. Трактат о природе человека , Bk. I.

Кант, Иммануил. Критика суждений . Перевод Дж. Х. Бернара. Нью-Йорк, 1951.

Кант, Иммануил. Критика чистого разума . Перевод Н. Кемп Смит. Лондон, 1929.

современных работ

Кэмерон, Дж. М. «Поэтическое воображение». PAS , н.у., 62 (1961–1962): 219–240.

Карритт, Э. Ф. Теория красоты . Лондон, 1914.

Коллингвуд, Р.G. Принципы искусства . Оксфорд: Clarendon Press, 1938.

Croce, Benedetto. Estetica come scienze dell’espressione e linguistica generale . Бари, Италия: Laterza, 1902. Перевод Д. Эйнсли как Aesthetic . Лондон: Macmillan, 1922.

Ферлонг, Э. Дж. Воображение . Нью-Йорк: Макмиллан, 1961.

Гомбрих, Э. Х. «Медитации на коне-любителя». В Аспекты формы , под редакцией Л. Л. Уайта. Лондон: Лунд Хамфрис, 1951.

Джеймс, Д. Г. Скептицизм и поэзия . Лондон: Аллен и Анвин, 1937.

Кестлер, Артур. Акт создания . Нью-Йорк: Макмиллан, 1964.

Лангер, С. К. Чувство и форма . Нью-Йорк: Scribners, 1953.

Леви А. В. Литература, философия и воображение . Блумингтон: Издательство Индианского университета, 1962.

Макдональд, М. «Искусство и воображение». PAS , н.у., 53 (1952–1953): 205–226.

Мишель Т.«Коллингвуд об искусстве как« образном выражении ». Австралазийский философский журнал 39 (1961): 241–250.

Прайс, Х. Х. Мышление и опыт . Лондон: Хатчинсон, 1953.

Райл, Гилберт. Понятие разума . Лондон: Хатчинсон, 1949.

Сартр, Жан-Поль. Живопись . Париж, 1940. Перевод Бернара Фрехтмана как Психология воображения . Лондон и Нью-Йорк, 1949.

Сартр, Жан-Поль.»Qu’est-ce que la littérature». В Ситуациях II . Париж: Галлимар, 1948. Перевод Бернарда Фрехтмана как Что такое литература? Нью-Йорк: Философская библиотека, 1949; Лондон: Метуэн, 1950.

Шортер, Дж. М. «Воображение». Mind , n.s., 61 (244) (октябрь 1952 г.): 528–542.

Веллек Р. и А. Уоррен. Теория литературы . Нью-Йорк: Харкорт Брейс, 1949.

Витгенштейн, Людвиг. Философские исследования .Перевод Г. Э. М. Анскомба. Оксфорд: Блэквелл, 1953.

Зифф П. «Искусство и« объект искусства »». Mind , n.s., 60 (1951): 466–480.

А.Р. Мансер (1967)

Философская энциклопедия Мансер, А.

Воображение: значение, природа и типы

Прочитав эту статью, вы узнаете о Воображении: — 1. Значение Воображения 2. Природа воображения 3. Типы 4. Воображение у ребенка 5. Развитие 6. R Оле Образов в Ментальной жизни 7. Аномалии.

Содержание:

1. Смысл воображения
2. Природа воображения
3. Типы воображения
4. Воображение у ребенка
5. Развитие воображения
6. Роль образов
7. Роль образов Аномалии воображения

---

1. Значение воображения:

Память — это точное воспроизведение содержания прошлого опыта в том же порядке, в котором они были пережиты в прошлом.Воображение состоит в воспроизведении содержания прошлого опыта и упорядочивании его в новом порядке, отличном от того, в котором они были первоначально испытаны.

Иногда память называют репродуктивным воображением, потому что в ней содержание прошлого опыта воспроизводится в той же форме и в том же порядке. Вы представляли сад с различными видами растений и цветов, расположенными в определенном порядке.

Вы вспоминаете это сейчас в том же порядке, в котором вы воспринимали это в прошлом.Это называется памятью. Вы видели золото и гору в прошлом. Вы вспоминаете их, соединяете их и представляете себе образ золотой горы. Это называется воображением. Поэтому воображение иногда называют продуктивным или конструктивным. В нем разум конструирует новый образ из содержания прошлого опыта.

---

2. Природа воображения:

(i) Воображение конструктивно или продуктивно:

Это преобразование прошлого опыта в новый образец.Он не создает элементы или материалы изображения. Он воспроизводит элементы прошлого опыта и формирует из них новые комбинации. Воображение — это не точное воспроизведение прошлого опыта. Содержание прошлого опыта воспроизводится и комбинируется в новом порядке.

Есть соединение по-новому. Раньше вы воспринимали розы и синий цвет, но никогда не воспринимали синие розы. Но вы можете воспроизвести изображение розы и изображение синего цвета и объединить их в изображение голубой розы.Аналогичным образом вы можете представить себе изображение десятиголового монстра. Иногда имеет место дисфункция или разделение элементов прошлого опыта.

Вы всегда видели идущих с головой людей. Но вы отделяете головы от идущих людей в воображении и представляете себе изображения идущих без головы людей. Иногда бывает подмена. Некоторые части объектов, воспринимаемых в прошлом, заменяются другими частями в воображении. Вы можете представить себе человека с руками из золота.

Иногда происходит увеличение содержания прошлого опыта.Когда мы увеличиваем размер людей в сотни раз и представляем себе изображения гигантов, монстров, бробдингов и тому подобного, происходит увеличение. Иногда происходит уменьшение содержания прошлого опыта. Когда мы уменьшаем размер людей и представляем образы карликов, бесов, лилипутов и им подобных, происходит уменьшение.

(ii) Психологические манипуляции:

Вудворт называет воображение умственными манипуляциями, потому что человек перестраивает факты, ранее наблюдаемые и вспоминаемые в настоящее время, в виде нового паттерна в воображении.Кентавр состоит из мужчины и лошади, а русалка — из женщины и рыбы.

(iii) Воображение мотивировано:

Оно находится под влиянием наших желаний. Ребенок строит «воздушные замки», чтобы удовлетворить свои желания. Воображение — это процесс проб и ошибок, направленных на удовлетворение потребности. Это способ адаптации к идеальной ситуации. Это средство для достижения недостижимых целей.

---

3. Типы воображения:

(i) Пассивное воображение:

Ум никогда не бывает полностью пассивным.Он частично активен, когда находится в сознании. В пассивном воображении ум сравнительно пассивен и не прилагает никаких усилий воли для того, чтобы представить образы. Образы приходят в голову сами по себе и автоматически комбинируются суггестивными силами.

Это легкая игра воображения. Когда мы в безразличном настроении, погружаемся в дневной сон и строим воздушные замки, наше воображение пассивно.

(ii) Активное воображение:

В активном воображении ум прилагает усилия, чтобы представить себе образ; он пытается получить содержание прошлого опыта и объединить его в новые паттерны.Образы не объединяются автоматически суггестивными силами.

Комбинирование изображений осуществляется усилием воли. Ум активно выбирает одни материалы, отвергает другие и конструирует новый образ. Когда мы пишем эссе, мы прилагаем усилия ума, чтобы вспомнить соответствующие элементы прошлых знаний и расположить их по-новому. Итак, здесь у нас есть активное воображение.

(iii) Восприимчивое воображение:

В восприимчивом воображении разум пытается представить описываемую сцену.Материалы воображения и порядок их сочетания подсказываются уму извне. Когда мы читаем рассказы, романы, драмы, стихи, историю, географические путешествия и т. Д., У нас есть восприимчивое воображение, в котором мы получаем образы извне.

(iv) Творческое воображение:

В творческом воображении разум конструирует воображаемую ситуацию; он создает новый образ из материалов, которые он получает изнутри себя, и выстраивает их в новом порядке.Когда инженер строит план здания, у него появляется творческое воображение. Когда романист выстраивает эпизоды своего рассказа в сюжет, он проявляет творческое воображение.

(v) Интеллектуальное воображение:

Интеллектуальное воображение служит целям познания. Это также называется когнитивным воображением. Воображение, задействованное в интеллектуальном строительстве, называется интеллектуальным воображением. Когда Ньютон выдвинул гипотезу гравитации, чтобы объяснить падение тел на землю с помощью воображения, у него появилось интеллектуальное воображение.

Это примеры творческого воображения. Но может быть и восприимчивое воображение, которое служит целям познания. Когда мы читаем историю, географию, романы и т. Д., У нас есть восприимчивое воображение, которое дополняет наши знания. Таким образом, интеллектуальное воображение может быть творческим или восприимчивым ^— .

(vi) Практическое воображение:

Практическое воображение служит некоторой практической цели. Его еще называют прагматическим воображением. Он задействован в практическом строительстве.Это контролируется объективными условиями. Чтобы реализовать конкретную цель, она должна удовлетворять реальным условиям внешнего мира.

Прагматическое воображение должно соответствовать объективным условиям. Он должен подлежать объективному контролю. Когда мы разрабатываем план здания или машины, у нас есть практическое воображение. Когда мы составляем планы на пикник, поездку по железной дороге и т. Д., У нас есть практическое воображение. Он удовлетворяет практические потребности нашей жизни.

(vii) Эстетическое воображение:

Эстетическое воображение удовлетворяет наш эстетический импульс.Он направлен на удовлетворение чувств. Он не удовлетворяет никакой практической потребности; и это не добавляет к нашим знаниям. Это ни практическая конструкция, ни интеллектуальное воображение.

Удовлетворяет нашу тягу к красоте. Эстетическое воображение — это воображение, которое участвует в создании и восприятии красоты. Здесь конструктивная деятельность по сути бесплатна. Он не должен удовлетворять внешним условиям.

Конструктивная деятельность приносит эмоциональное удовлетворение.В эстетическом воображении сама созидательная деятельность доставляет удовольствие. Его ценность заключается в себе и не зависит от объективных ценностей. Когда художник пишет картину, у него появляется эстетическое воображение.

Когда музыкант сочиняет песню, он упражняется в эстетическом воображении. Когда поэт сочиняет стихотворение, у него появляется эстетическое воображение. Эстетическое воображение может быть художественным или фантастическим. Фантастическое воображение — это просто игра воображения, как в грезе. Воображение, формирующее идеалы истины, красоты и т. Д., Является артистичным.

(viii) Воображение изображения:

Память — это воображение воспроизведения. Это точное воспроизведение прошлого опыта. Воображение — это продуктивное воображение. Он состоит в воспроизведении элементов прошлого опыта и преобразовании их в новый образец.

Образ из памяти — это точное воспроизведение исходного восприятия. Вы помните Тадж-Махал, который вы воспринимали, и у вас есть его образ в памяти. Вы вспоминаете женщину и рыбу, соединяете их в воображении и получаете образ русалки.У вас есть образ воображения.

Imagery:

Существуют разные типы образов воображения, как и разные типы образов памяти. Разные люди представляют себе разные образы. Большинство людей могут легко представить себе зрительные образы дома, сада и цветка. Образность зрения преобладает у большинства людей. Другие могут легко представить слуховые образы.

Они представляют себе фабрику с точки зрения образов ее звука. Другие могут легко представить тактические образы.Они представляют море с точки зрения прохлады воды. Другие представляют это в терминах мышечного опыта погружения в воду, подъема воды и тому подобного и имеют двигательные образы.

Визуальные, слуховые и тактические образы яркие. Обонятельные образы и вкусовые образы менее распространены и ярки. Но некоторые люди могут представить себе вкус хинина и запах скипидара.

Имеют вкусовые и обонятельные образы. Так же можно представить себе дискомфорт от болезни и иметь органичные образы.Возможны любые или все эти типы изображений. Людей подразделяют на посещающих, беззвучных, тактильных, подвижных и т. П. В зависимости от того, что они в основном представляют с точки зрения визуальных, слуховых, осязательных и двигательных образов.

Некоторые люди обладают яркими представлениями о вкусе и запахе. Различные типы изображений обрабатываются только как символы. Мы подразумеваем под ними не только самих себя, но и другие вещи, связанные с ними в чувственном опыте. У нас есть образы, соответствующие всевозможным ощущениям.

---

4. Воображение у ребенка :

Воображение — это мысленное манипулирование объектами прошлого опыта. У ребенка постепенно развивается сила воображения. Это проявляется в ручном мастерстве, притворстве, конструктивности и рассказывании историй.

(i) Навыки ручного труда:

Развитие у ребенка навыков ручного труда показывает, что он развил силу воображения. Он схватывает предметы и манипулирует ими, постепенно овладевая ручным трудом.Ручное мастерство зависит от умственных манипуляций или воображения объектов.

Когда ребенок строит дом из влажного песка, он представляет себе дом. Лепка из глины, изготовление воздушных змеев, чернильниц, чашек и лодок из бумаги, а также другие ручные навыки лучше всего свидетельствуют о детском воображении.

(ii) Придумать:

Детское воображение выражается в притворстве, что является важным элементом в игре. Маленький мальчик ездит на палке и обращается с ней как с лошадью.Он знает, что это всего лишь палка, но пока воображает, что это лошадь. Маленькая девочка играет с матерью и обращается с куклой как с младенцем. Таким образом, притворство — это выражение воображения. Игра с воображаемыми товарищами также является проявлением воображения.

(iii) Конструктивность:

Конструктивность ребенка также является выражением его силы воображения. Он строит дом из влажного песка или грязи, устраивает вечеринки из кукол, разбирает вещи и складывает их.В этих актах построения ребенок видит способы, которыми можно расположить объекты, или мысленно манипулирует определенными объектами.

(iv) Рассказывание историй:

Позже ребенок развивает способность рассказывать истории. Он придумывает историю из элементов прошлого опыта. Таким образом он показывает силу конструктивного воображения. В воображении ребенок манипулирует реальными объектами. Рассказывая истории, ребенок думает об определенных предметах и ​​по-своему комбинирует их.Некоторые дети умеют сочинять стихи, что тоже является проявлением воображения.

---

5. Развитие воображения:

Воображение зависит от памяти, которая зависит от восприятия. Дети до трех лет имеют память только о репродуктивном воображении. Они могут только возродить свой прошлый опыт. На более позднем этапе их воображение в значительной степени восприимчиво. Они могут рисовать изображения, как подсказывают другие люди или книги. Они не могут создавать образы. На третьем и четвертом курсе у детей много творческого воображения.

Очень любят сказки вопреки действительности. От четырех до восьми их творческое воображение относится к фантастическому типу и отрывается от реальности из-за незнания внешнего мира и его законов. Ручное мастерство, конструктивность, притворство в игре и рассказывание историй указывают на развитие воображения у детей.

По мере взросления они приобретают знания о внешнем мире и становятся более практичными. Их творческое воображение перестает быть фантастическим и становится более прагматичным.Прагматическое воображение удовлетворяет требованиям реальности и более объективно, чем субъективно. В подростковом возрасте Фантастическое воображение снова становится преобладающим с сильным эмоциональным элементом. Это принимает форму мечтаний.

Подростки становятся героями собственных мечтаний. Подростковый возраст — это по преимуществу возраст мечтаний. Чрезмерное мечтание вредит человеку. Это делает его бесполезным и неспособным справиться с миром. С уходом подросткового возраста воображение снова становится прагматичным.

Оно перестает быть фантастическим и эмоциональным. Прагматическое воображение заменяет эмоциональные мечтания. Наконец появляется художественное воображение. Создает идеалы истины, добра и красоты. Он возвышается над практическими потребностями жизни и удовлетворяет более глубокие потребности ума. Это также можно назвать идеалистическим воображением.

---

6. Роль образов в психической жизни:

(i) Удовольствие:

Воображение доставляет человеку удовольствие.Он может вспомнить прошлые сцены огромного удовольствия и представить, как наслаждается ими снова. Он может предвкушать будущие переживания, полные радости, и получать от них удовольствие. Яркие воспоминания и ожидания вызывают большой восторг.

Социальное разделение интересов зависит от яркости образов. Люди с ярким воображением могут легко следить за описаниями конкретных вещей и получать от них удовольствие. Они ценят повествование событий. Они могут свободно вести беседу.

Они могут придать цвет своему языку благодаря своей яркой образности.Они умеют ценить остроумие, юмор и даже сленг. Им нравятся шутки. Они могут понимать тонкие смысловые оттенки, простые вещи, метафоры, басни, притчи и тому подобное.

(ii) Симпатия:

Симпатия — это способность разделять чувства и эмоции других. Это зависит от способности ставить себя на место других и требует воображения. Таким образом, симпатия зависит от воображения. Мы можем наслаждаться драмой, отождествляя себя с воображаемыми персонажами.Дети могут наслаждаться историями людей из других стран и других времен с помощью своих ярких образов.

(iii) Творчество:

Ткачество, красивые сюжеты, создание интересных сцен, создание грандиозных проектов, изобретение машин и т. Д. Зависят от творческого воображения. Инженерное дело, архитектура, скульптура, живопись, музыка, поэзия, драма и романы используют творческое воображение.

(iv) Неправильное использование воображения:

(a) Ложь:

У маленьких детей очень яркие образы.Таким образом, они склонны путать образы с восприятием. Это причина, по которой иногда они лгут. Они не могут отличить воспринимаемые вещи от созданий их воображения.

Они бессознательно смешивают восприятие с образами. Маленькие дети часто сознательно не лгут. Они опускают те части инцидентов, которые им неприятны, и вставляют инциденты, которые им приятны. Иногда они не могут вспомнить некоторые мелкие инциденты, произошедшие в прошлом, и заполняют пробелы воображением.

(b) Night Fears:

Многие ночные страхи маленьких детей возникают из-за смешения образов с восприятием. Они живо представляют себе призраков, гигантов, демонов или хобгоблинов в темных углах комнаты, когда одни ночью, и, кажется, действительно воспринимают их. Их яркие образы — галлюцинации. Это изображения, проецируемые во внешний мир, которые кажутся реальными объектами восприятия.

(c) Воображаемые товарищи:

Маленькие дети трех или четырех лет часто сталкиваются с воображаемыми товарищами.У них есть яркие образы товарищей по играм, и они путают их с восприятием. Обнаружено, что они играют с воображаемыми товарищами, когда они совсем одни.

Постоянное увлечение воображаемыми товарищами не развивает качеств сотрудничества и товарищества. Если это будет продолжаться до подросткового возраста, человек может стать замкнутым, мерзким и асоциальным.

(d) Жизнь в нереальности:

Разум и ребенок-интроверт улетает от реальности и живет в воображаемом мире.Чрезмерное мечтание вредно. Это делает ребенка неуверенным и неспособным справиться с миром. В подростковом возрасте люди также предаются мечтам и заменяют реальный мир воображаемым миром. Это злоупотребление воображением.

(v) Мечтание наяву:

(а) Мечтание — это пассивное воображение:

Оно состоит из мечтаний, фантазий или строительства воздушных замков. В нем есть свободное объединение идей. Образы подсказывают друг друга силой ассоциации.Они сами приходят в разум, который остается относительно пассивным.

Так считали психологи старшего возраста. Нормальные люди предаются мечтам. Интроверты более склонны к мечтаниям, чем экстраверты. Сновидения у детей чаще, чем у взрослых. Это природа того, что Блейлер называет «аутистическим мышлением» , которое является достаточным само по себе и не подлежит критике.

(б) Сны и грезы:

Сны — это работа подсознания во время сна.Это образы памяти из-за возрождения фантастически скомбинированных подсознательных образов. Иногда их возбуждают какие-то внешние раздражители, но чаще всего мозг.

Иногда они исполняют желания. Но многие мечты не так. Сны кажутся реальными, потому что они не проверяются реальными фактами окружающей среды. Сны наяву — это образы воображения, сплетенные вместе в узор в часы бодрствования, которые удовлетворяют мотив мастерства, который не удовлетворяется в реальной жизни.

Они более продолжительны, чем мечты, и всегда исполняют желания. В обоих случаях идейная деятельность сознательно не контролируется определенной целью.

(c) Мечты мотивированы:

Современный психолог утверждает, что мечты мотивированы некоторыми желаниями. Адлер считает, что они с нетерпением ждут будущего. Они планируют дальнейшие действия, хотя это несерьезный план. Это просто игра воображения, которая удовлетворяет некоторые желания.

Сны наяву — это выражение некоторых желаний, которые стимулируют воображение. Иногда они являются прямым исполнением подавленных желаний. Они исполняют желания. Адлер считает, что грезы — это воплощение инстинкта самоутверждения.

(d) Завоевывающий герой и страдающий герой Мечты:

В грезах обычно есть герой; они сплетены вокруг него. Обычно герой — это я сновидца. Иногда он герой-победитель, а иногда герой страдающих.Грез наяву героя-победителя, в котором сновидец преодолевает все жизненные трудности, побеждает своих соперников и делает карьеру для себя, удовлетворяет его побудительный мотив или инстинкт самоутверждения.

Не требует усилий реального исполнения плана. Такие грезы очень распространены. Грез наяву героя-победителя может сопровождаться манией величия в безумие.

Мечты страдающего героя поначалу кажутся необъяснимыми. Но они также могут удовлетворить мотив мастерства.Молодой человек, пренебрегающий учебой и получивший строгие упреки со стороны родителей, может думать о карьере самостоятельно. Он может представить себя либо мучеником отчаяния, либо каким-то другим страдающим героем.

Таким образом, инстинкт самоутверждения удовлетворяется и в подобных грезах. Грёзы страдающего героя могут сопровождаться манией преследования до безумия.

(vi) Аутичное мышление:

(a) Аутичное мышление — это некритическое воображение:

Аутистическое мышление — это мышление, которое само по себе достаточно и не подчиняется никаким стандартам.Это не соответствует действительности или стандартам общества. Это связано с реалистическим мышлением и социализированным мышлением. Он не подчиняется самокритике или критике других людей. Самодостаточен. Это не соответствует действительности.

(б) Мечтания вовлекают аутичное мышление:

Это удовлетворяет некоторые желания, и этого достаточно. Аутистическое мышление встречается у нормальных людей, которые погружены в свои воображаемые миры, невосприимчивые к реальности.Он также встречается у душевнобольных. Некоторые из них необщительны и невосприимчивы к окружающей среде. Они живут в своих собственных фантазиях и отказываются обращать внимание на внешний мир.

Другие превращают мир в вымышленный мир и читают свои собственные значения в вещах и людях, которые их окружают. Умеренные мечтания — это предохранительный клапан для наших подавленных желаний. Но чрезмерное мечтание приводит к психическим расстройствам.

Сны наяву — это выражение невыполненных желаний.Макдугалл указывает, что секс, страх, гнев, нежные эмоции, любопытство, амбиции, тщеславие, самоубийство, ужас, отвращение — все виды импульсов и желаний — могут быть мотивом такой задумчивой мечты или сновидения, которое частично воссоединяется, частично конструктивно.

(vii) Беспокойство:

(a) Мотивирует беспокойство:

Человек впадает в беспокойство, когда нет возможности для реальных действий. Беспокойство — это замена реальным действиям. Студент подготовился к экзамену; он сдал экзамен; он неплохо справился; теперь ему нечего делать.Поэтому ему следует выбросить этот вопрос из головы. Но он не может этого сделать; он размышляет и беспокоится. Здесь беспокойство заменяет реальные действия.

(б) Беспокойство — это выражение подавленного желания:

Некоторые ненормальные случаи беспокойства могут быть замаскированным выражением подавленных желаний. Когда человек испытывает крайнюю тревогу за выздоровление своего грозного соперника после тяжелой болезни, его беспокойство может быть часами для его непризнанного желания избавиться от него. Его подавленное желание смерти соперника может маскироваться для него как крайняя тревога.

(c) Беспокойство в помещении Скорость:

Ребенок пошел играть; она опаздывает домой. Мать переживает по этому поводу. Если бы была реальная опасность, она бы сделала что-нибудь, чтобы спасти ребенка. Но мать предается беспокойству, чтобы, когда она вернется, получить больше удовольствия от своей компании.

---

7. Аномалии воображения:

(i) Идентификация:

Идентификация — это форма фантазии.Читатели романов, приключений и драм, а также зрители театра и кино склонны отождествлять себя с изображаемыми важными персонажами и, таким образом, на время творчески уходить от своих несчастий или повседневных переживаний. Идентификация — это своего рода мечтание. Он дает воображаемое удовлетворение неудовлетворенным желаниям.

Он обеспечивает творческий побег из мира неопровержимых фактов, горестей и несчастий. Идентификация — важный элемент в оценке искусства.Чрезмерная фантазия может привести к психическому заболеванию. При психических расстройствах бывает отождествление пациента с героем или мучеником, сопровождающееся грандиозным заблуждением или заблуждением преследования.

(ii) Проекция:

Неспособность добиться мастерства, общественного одобрения или удовлетворения некоторых сильных желаний может быть частично предотвращена проекцией. Он состоит в том, чтобы представить себе, что наши собственные проблемы, слабости или недостатки являются результатом действия чего-то другого или человека, реального или воображаемого.

Существует универсальная тенденция проецировать свои проблемы на какую-то причину, отличную от собственных недостатков. Свои жизненные неудачи человек объясняет отсутствием возможностей. Его провал на экзамене объясняется несправедливыми вопросами.

Неуклюжий плотник обвиняет свои инструменты. Люди не осознают свои собственные недостатки, не переносят их на других людей и людей и не винят их в собственной неспособности и неэффективности. Проекция обеспечивает образный уход от самообвинений, вызванных собственной слабостью, чувством вины или подавленным комплексом, возникающим из неудовлетворенного желания.

При психических расстройствах есть проекция. Пациент объясняет свои страдания преследованием других или свое мнимое превосходство общением с духами, ангелами или Богом. Чрезмерное проецирование может вызвать психические расстройства.

(iii) Регрессия:

Дети прибегают к регрессу, когда их желания не удовлетворяются. Они плачут, топают ногами, пинают предметы и выполняют другие подобные неадекватные реакции. Даже взрослые возвращаются к такому регрессивному поведению, когда их заставляют принимать горькие и неприятные лекарства.

При психических расстройствах пациент, неспособный приспособиться к социальной среде, адекватно возвращается к прежнему безответственному поведению. Регресс включает ненормальную форму воображения. Это будет снова рассмотрено в связи с психическими механизмами.

(iv) Фиксированные идеи:

При психическом расстройстве человека иногда преследует навязчивая идея, например, убить своего отца, мать или сына; и не распознает это как ненормальное.Он должен быть заключен в сумасшедший дом, чтобы не допустить его совершения преступления. Он не в силах подавить идею и последующее действие.

Когда пациент становится жертвой такой навязчивой идеи, у него ненормальное воображение. Идентификация, проекция, регресс и фиксированная идея могут быть ненормальными способами воображения.

---

Является ли память продолжением воображения? — Свалка

Сообщение Сезара Ширмера душ Сантуша

Являются ли память и воображение двумя проявлениями одной и той же способности? Некоторые недавние работы по психологии и нейробиологии запоминания дали философам новый повод вернуться к этому классическому вопросу.Основываясь на данных исследования пациентов с амнезией, Талвинг (1985) выдвинул гипотезу, что способность эпизодически вспоминать собственное прошлое и воображать будущие личные эпизоды — это две стороны медали. В соответствии с этой гипотезой, нейровизуализационные исследования показали, что ваш мозг работает аналогичным образом, когда вы вспоминаете мадлен, которую ели вчера в доме своей матери, и когда представляете, что завтра утром едите мадлен у себя дома (Okuda et al. и Schacter 2007).Тем не менее, широко обсуждаемый вопрос заключается в том, как эти две умственные способности путешествовать во времени соотносятся друг с другом. Они принципиально одинаковы?

Эмпирические данные неубедительны. С одной стороны, нейрокогнитивная система эпизодического моделирования гибко использует приобретенный «словарь» объектов и свойств, обнаруженных в прошлом, для построения повторных переживаний и предварительных переживаний (Suddendorf and Corballis 1997; Addis, Wong and Schacter 2007). Таким образом, существует непрерывность между эпизодическим воспоминанием и эпизодическим ожиданием (Suddendorf, Addis, and Corballis 2009).С другой стороны, воображение будущего требует больше усилий для механизма, чем воспоминание о прошлом (Okuda et al. 2003, 1369). Таким образом, существует разрыв между двумя разновидностями эпизодического моделирования (Schacter et al. 2012). Но неясно, носит ли это различие характер или степень.

Принимая это во внимание, по крайней мере на данный момент, наблюдения за мозгом недостаточно для ответа на наш вопрос — возможности для эмпирически информированных кабинетных философов.Ниже я предлагаю упрощенные схемы, которые резюмируют некоторые важные моменты философской дискуссии о (не) непрерывности между памятью и воображением.

Прежде чем двигаться дальше, уточняю, что я не буду говорить о запоминании в целом, а только о эпизодических воспоминаниях как повторном переживании фрагментов события из личного прошлого. Я буду говорить о воображении только о эпизодических ожиданиях частей события, которое может произойти в какой-то момент в будущей жизни (Perrin 2016, 39).Я следую практике Мара (2020), который называет «эпизодическое моделирование», а не «эпизодическую память» общей системой, которая порождает эпизодические воспоминания и ожидания. Причина в том, что если система позволяет вам мысленно путешествовать во времени в прошлое и будущее, неясно, является ли «эпизодическая память» наиболее подходящим дескриптором для этой системы »(Addis, Wong, and Schacter 2007, 1375). Просто принимая терминологию Мара, я не принимаю чью-то сторону. Я просто привожу неубедительный — по крайней мере, ради дискуссии о характере / степени — эмпирический элемент, принятый всеми участниками дискуссии.

Утверждения о ментальном содержании и ментальных процессах являются основными причинами для принятия континуистского взгляда на мнемичность, то есть критерия отличия памяти от воображения (Michaelian and Sutton, 2017). Прямым продолжением диссертации является ContC .

ContC. Эпизодическое воспоминание и эпизодическое ожидание непрерывны, потому что они имеют одинаковое ментальное содержание.

В качестве пояснительного тезиса ContC обладает такими достоинствами, как простота (бритва Оккама) и долговечность.Во-первых, то, что представлено через эти, возможно, различные разновидности психических состояний, является чем-то «событием», которое можно аналогичным образом отделить от непосредственного внешнего восприятия. Во-вторых, ContC — это традиционный тезис о том, что воображение — это эрзац прошлого, которого больше не существует: «это объекты воображения, которые вспоминаются сами по себе» (Aristotle ± 350BCE / 2004, 450 a 23). Таким образом, содержание памяти / воображения — это «фантазм, остающийся после того, как объект был удален или прошел» (Hobbes 1640/1839, часть 4, гл.25, §7, 396).

Есть два возражения против ContC. Первое возражение касается отношения между реальностью и ментальным содержанием. Для прямого реалиста событие, которое вы пережили в прошлом (вместо образа этого события), составляет часть содержания вашего эпизодического воспоминания. Рид (1785/1857) и Араньози (2020) поддерживают эту точку зрения. Но события, которые вы, возможно, испытаете в будущем, не являются вашими эпизодическими ожиданиями. Таким образом, память и воображение прерываются.

Проблема с этим возражением в том, что прямой реализм в отношении памяти неясен. Отношения требуют наличия релятов. Но не ясно, существует ли прошлое. Даже в случае существования прошлого неясно, как вы могли связаться с ним в настоящем.

Второе возражение касается объяснительной силы ContC. Перед продолжателем стоит дилемма. С одной стороны, если ContC — это тезис о том, что содержимое памяти включает изображения, это тривиально.С другой стороны, ContC необходимо улучшить, чтобы объяснить взаимосвязь между временем и содержанием. Проблема в том, что либо контент передает временную информацию, либо временная информация переносится другими средствами. Но для того, чтобы средство содержания представляло время, оно должно содержать глаголы (Aristotle ± 350BCE / 1996, 1, 16 b 5–10). Тем не менее, в отличие от предложений, изображения не обладают такой силой (Russell 1921/2005, 212).

Сосредоточившись на втором роге этой дилеммы, решение состоит в том, чтобы вынести временную информацию за пределы содержания.Сравните обычную фотографию с анимированным GIF. Оба состоят из изображений, но GIF меняется. Возможно, эпизодическая симуляция «динамична» (Де Бригард и Гесселл, 2016, 170), как гифки. Таким образом, он информирует о времени без включения времени в контент.

В общем, продолжатель, который принимает несколько модифицированную версию ContC, объясняет сходство между памятью и воображением общим видом содержимого, подобного GIF.

Еще одна диссертация-продолжатель — ProcC.

ProcC. Существует непрерывность между эпизодическим воспоминанием и эпизодическим ожиданием, потому что они являются выходами одного и того же механизма.

По модулю сосредоточения на памяти / воображении вместо запоминания / ожидания эпистемология Гоббса представляет собой классическую интерпретацию ProcC как теории об общем механизме. Ощущение — это изменение органа чувств под давлением внешнего тела. Когда давление заканчивается, начинается воображение (память). То есть воображение / память — это «не что иное, как разложение или ослабление чувства из-за отсутствия объекта» (Hobbes 1640/1839, часть 4, гл.25, §7, 396). Этот процесс упадка объясняет, почему в памяти «многие происшествия, места и части вещей, которые раньше воспринимались чувством, со временем разрушаются и теряются» (Hobbes 1640/1839, часть 4, глава 25, §8). , 398–399).

Теория Микаэлиана (2016a; 2016b) эпизодического запоминания как мысленного путешествия во времени, или симуляционизма , представляет собой современную защиту ProcC. Проще говоря, Михаэлиан утверждает, что человек помнит событие из своего прошлого, если его механизм эпизодического моделирования часто и надежно генерирует контент, соответствующий тому, что произошло.

Против ProcC, прекращает работу указывает на доказательства того, что механизмы памяти и воображения различны. Есть два вида возражений. Во-первых, некоторые сторонники прерывания указывают на отличия внутреннего от системы эпизодического моделирования. Память и воображение автобиографических событий включают представление себя во времени. Но процесс моделирования себя во времени в каждом случае разный. Эпизодическое запоминание требует только обнаружения себя как того, кто пережил событие в прошлом.Напротив, эпизодическое ожидание включает в себя присвоение себя как человека, который столкнется с смоделированным событием в будущем (Perrin 2016, 56). Поскольку вполне вероятно, что существуют разные механизмы для самоопределения и самоназначения, вероятно, ProcC неверен.

Второе возражение против ProcC включает гипотезу о нейронных различиях внешних эпизодической симуляции. Согласно Werning (2020) минимализм следа , ProcC совместим с тем фактом, что другой механизм сотрудничает в производстве эпизодических воспоминаний, но не эпизодических ожиданий.

Внутренние и внешние возражения против ProcC объясняют разрыв между запоминанием и воображением, наблюдаемый в исследованиях нейровизуализации. В этом смысле они указывают на различия в природе , а не просто на различия в степени между воспоминанием и воображением.

На мой взгляд, эти возражения против ProcC — главный вызов преемственности. Даже если мы согласны с тем, что воспоминания и воображение имеют одинаковое содержание, мы должны признать, что это аналогичные продукты разных процессов.Это хороший повод утверждать, что эпизодическое воспоминание не является продолжением эпизодического ожидания.

* * *

Благодарности. Это исследование частично финансировалось Coordenação de Aperfeiçoamento de Pessoal de Nível Superior — Brasil (CAPES) — финансовый код 001, процесс 88887.468340 / 2019-00. Спасибо Matheus Diesel Werberich и Eduardo Vicentini de Medeiros за чтение и комментарии к предыдущей версии этого текста.

Психологическое представление воображения

Воображение играет ключевую роль в размышлении о возможностях.Модальные термины, такие как «мог бы», «должен» и «мог бы» побудили нас представить возможных сценариев. Я утверждаю, что воображение — это первый шаг в модальном познании , поскольку оно порождает возможности для рассмотрения. Возможности в наборе соображений затем могут быть разделены на более ограниченный набор соответствующих возможностей и упорядочены по некоторым критериям, таким как значение или вероятность. ^{Но даже воображение не является свободным, безграничным и безграничным. Есть систематических ограничений на воображение .Три соображения, которые определяют, какие возможности рассматриваются — физическая возможность, вероятность или закономерность и мораль — также влияют на то, какие сценарии можно вообразить или легче вообразить.}

В конечном счете, данные показывают, что воображение использует представление, подобное психологическому представлению модальности , ^{, и действует в условиях ограничений, которые применяются к модальному познанию в целом. Эта статья преследует две ключевые цели: (1) укрепить теорию общей психологической репрезентации модальности, применив ее к воображению, и (2) лучше понять воображение и его ограничения путем освещения психологической репрезентации, с которой оно связано. модальное познание.}

1. Воображение как начальный этап генерации модального познания

Модальное познание будет использоваться как общий термин для любого вида мышления о возможности, включая контрфактическое мышление, причинный отбор, суждения по свободной воле и многое другое. Воображение — это суб-концепция модального познания, поскольку это форма «внимания к возможностям». ^{Существует много типов воображения, но мы можем позволить себе не обращать внимания на большинство различий и вместо этого использовать широкое определение.Воображение — это «представлять, не стремясь к вещам такими, какие они есть на самом деле, в настоящее время и субъективно». Другими словами, воображение — это мысленное моделирование . Поскольку воображение связано с непредвиденными возможностями — такими как вымышленные сценарии, образы будущего или контрфакты — оно обязательно является модальным. Но обязательно ли модальное познание образным? Короче: да.}

В конце концов, мы не можем представить возможности, основанные на единственном предложении . Простое изменение значения или истинностной ценности некоторого предложения — это простой логический процесс, который не может охарактеризовать модальное познание в целом, особенно богатый вид модального познания, участвующий в принятии решений, причинных суждениях и контрфактических рассуждениях.В модальном познании мы должны представить полный сценарий, а затем рассмотреть альтернативы (возможные миров, ) для этого сценария. Это очень похоже на воображение, которое включает представление ситуации: «конфигурации объектов, свойств и отношений». ^{Рассмотрение способов, которыми капитан мог бы предотвратить затопление корабля, например, требует мысленного моделирования этого сценария и изменения его характеристик для получения альтернативных возможностей. Модальное познание полагается на воображение, чтобы представлять ситуации и генерировать их альтернативы.}

Точнее, воображение входит в модальное познание как начальный этап генерации : оно создает возможности, которые позже рассматриваются и оцениваются. Это вызвано различием между дискриминирующими моделями и генеративными моделями в машинном обучении. ^{Дискриминативная модель использует наблюдаемые переменные для идентификации ненаблюдаемых целевых переменных — например, чтобы найти вероятные причины сенсорных входов. Эти модели часто используют иерархию отображений между переменными для представления общего отображения ввода-вывода.Напротив, генеративная модель моделирует взаимодействия между ненаблюдаемыми переменными, которые могут генерировать наблюдаемые переменные. Например, программы визуализации графики могут следовать за набором процессов для моделирования физической среды. Уильямс (2020) предоставляет подробные доказательства, показывающие, что и восприятие, и воображение лучше всего описывать как генеративные модели.}

Хотя я не буду здесь повторять аргументы Уильяма, рассмотрение воображения как генеративной модели ценно по нескольким дополнительным причинам.Во-первых, воображение управляется принципами поколения : набором (неявных или явных) правил, которые направляют наше воображение. ^{Например, в Гарри Поттер «Латинские слова и жезлы создают магию» — это принцип генерации, который читатели могут последовательно использовать для моделирования воображаемого мира. Вместо программы рендеринга графики, которая детерминированно дает заданный результат, следуя определенным процессам, воображение генерирует наборов возможностей, руководствуясь соответствующими принципами генерации.Однако воображение, как и рендеринг, — это генеративная модель, которая использует определенные процессы для создания (и объяснения) набора явлений.}

Во-вторых, рассмотрение воображения как генеративной модели объясняет образное зеркальное отражение: если иное не подсказано принципами генерации, наше воображение по умолчанию подчиняется правилам реального мира . Если чашка «разлится» во время воображаемого чаепития, участники будут рассматривать пролитую чашку как пустую в соответствии с физикой реальности. ^{В восприятии мы всегда используем генеративную модель реальности, используя процессы, которые мы получаем из опыта, для моделирования физического мира и прогнозирования его поведения. Воображение включает запуск генеративной модели поверх этой симуляции реальности. Некоторые процессы изменяются в воображении, но те, которые не изменяются, «заполняются» нашей генеративной моделью реальности по умолчанию. Кроме того, мы помещаем на карантин воображаемых моделей из моделей восприятия, чтобы события воображения не воспринимались как влияющие на реальный мир — воображаемые разливы не делают реальный стол влажным. Рассмотрение воображения как генеративной модели, работающей отдельно, но основанной на модели восприятия, основанной на реальности, полезно для объяснения этих эффектов.}

Наконец, вид генеративной модели объясняет систематические ограничения воображения и их функции. Воображения не совсем свободны и безграничны. Скорее, воображение изменяет некоторые аспекты мира, а затем разворачивает воздействия этих изменений ограниченным образом, основываясь на определенных правилах поколения . Позже я покажу, что воображение по умолчанию следует законам физики и вероятности нашего мира. Мы также сопротивляемся воображению, которое нарушает нормативные ограничения, установленные моралью.Если воображение является генеративной моделью, то ограничения — это правила, определяющие, как выполняется процесс генерации, аналогично алгоритмам рендеринга в анимации или играх. Ограничения воображения позволяют ему выполнять ценную и адаптивную функцию в создании возможностей, актуальных для нашего реального мира.

В семантике Кратцера модальный якорь — это элемент, из которого проецируется набор возможных миров. ^{Проще говоря, якорь — это то, что остается неизменным в модальной проекции.Например, в заявлении «люди могут спрыгнуть с этой крыши» модальным якорем является положение крыши. Мы проецируем область возможных миров, которые все включают эту крышу, и определяем, прыгают ли люди с крыши хотя бы в одном из возможных миров. Воображение — это когнитивная функция, которая выполняет модальную проекцию , поскольку она генерирует возможности, предписанные модальным якорем и его контекстом. Модальный якорь определяет процессы генеративной модели. В качестве альтернативы, модальные якоря соответствуют «опорам» в философии воображения, где опора — это вещь, которая предписывает то, что нужно вообразить, и принципы генерации, которые следует использовать в воображении. Модальный якорь функционирует как лингвистическая опора, предписывая воображение, которое генерирует набор возможностей, относящихся к якорю.}

Это создает основу для всеобъемлющей картины модального познания . Во-первых, некоторая опора или модальный якорь наводит на размышления о возможностях и запускает начало процесса. Во-вторых, воображение действует как генеративная модель, создавая набор возможностей, основанный на правилах генерации, предписываемых модальным якорем. Это дает набор для рассмотрения, группу рассматриваемых возможностей.В-третьих, сгенерированные возможности могут быть затем сужены и разделены на набор релевантности. ^{Наконец, возможности упорядочены в соответствии с некоторыми критериями, поэтому возможности, наиболее подходящие для данной задачи, получают самый высокий рейтинг.}

Хотя с концептуальной точки зрения разделение этих шагов полезно, I не утверждает, что шаги выполняются в последовательном дискретном порядке . Эти компоненты могут возникать синхронно и часто размываются вместе. Шаги два и три особенно запутаны, поскольку я покажу, что создание посредством воображения также включает в себя ограничения, которые отсеивают рассматриваемые возможности.В оставшейся части этого документа мы подробно рассмотрим второй шаг. Я сосредоточусь на том, как ограничивается воображение и как его ограничения указывают на то, что оно включает психологическую репрезентацию модальности.

2. Психологическая репрезентация модальности и воображения

2.1 Ограничения модальности

Растущее количество исследований показывает, что общепринятые психологические представления лежат в основе многих видов мышления о возможностях . Используя определенные ограничения, это представление поддерживает быстрое, не требующее усилий, вычислительно дешевое и часто бессознательное модальное познание.Ограничения физики, морали и вероятности влияют на то, какие возможности считаются релевантными. ^{Например, при построении контрфактических рассуждений мы в основном рассматриваем вероятные события, события с хорошей оценкой и нормальные с физической точки зрения события. Свидетельства также указывают на то, что в основе наших суждений о моральной допустимости и физических возможностях лежит общая психологическая способность. Проблемы оценки и предписывающие нормы играют особенно важную роль в ограничении возможностей.}

Филлипс, Лугури и Нобе (2015) показывают, что мораль играет ключевую роль в ограничении набора соответствующих возможностей для многих типов суждений. Например, люди с меньшей вероятностью согласятся с тем, что капитан тонущего корабля заставил выбросить свою жену за борт, чем что его заставили выбросить груз за борт. При дополнительной поддержке нескольких других исследований исследователи продемонстрировали, что этот эффект возникает из-за того, что аморальных возможностей считаются менее актуальными .Что критически важно для моей диссертации, исследователи также показали, что побуждение участников к созданию большего количества возможностей привело к значительному влиянию на их суждения. ^{Когда участники воображали решения, которые мог бы принять капитан, они с большей вероятностью полагали, что он был свободен, а не принужден. Это демонстрирует важность начального этапа генерации.}

Кроме того, Филлипс и Кушман (2017) обнаружили, что и дети, и взрослые в условиях ограниченного времени склонны считать аморальные события невозможными. ^{Неотражающие модальные суждения «подобны должному» и исключают аморальные возможности из рассмотрения . Получив время для размышлений, взрослые могут различать типы модальных суждений и делать более аргументированные суждения о возможности. В этом исследовании участников представили событий, и их попросили судить, какие события были возможными. Например, для человека, застрявшего в аэропорту, участников спрашивают, может ли он поймать такси, телепортироваться, продать свою машину или пробраться на общественный транспорт.Важно отметить, что генеративный этап выполняется исследователями. Участникам не нужно изобретательно придумывать варианты. Вместо этого им дают варианты и просят оценить их возможности. Это пропускает шаг 2 модального познания и вместо этого сосредотачивается на шаге 3. Однако в большинстве естественных ситуаций мы должны сами генерировать доступные варианты.}

В целом, исследование модального познания упускает из виду механизм, который генерирует возможности . В существующих исследованиях участников часто просят оценить уже созданные возможности.Этот экспериментальный план систематически упускает из виду эффекты процесса, который в первую очередь создает возможности. Одним из исключений являются Кушнир и Фланаган (2019), в которых проверялось, предсказывает ли способность человека генерировать возможности его суждение о том, что у него есть свобода воли. ^{Мы склонны считать агентов свободными, когда можем представить альтернативные возможности их действий. Таким образом, простое создание большего количества возможностей может привести нас к выводу, что агенты более свободны. В самом деле, этот эксперимент показал, что ребенка, свободно генерирующие идеи, предсказывают, что они оценивают их по собственной воле. Выполнение задачи, связанной с генерированием идей в воображаемом мире, было лучшим предсказателем суждений ребенка: чем более свободно дети справлялись с этой задачей воображения, тем с большей вероятностью они считали себя свободными.}

Исследователи предположили, что существует «прямой путь от генерации идей к суждениям о выборе и возможности». ^{На мой взгляд, это косвенный путь, поскольку существующие исследования показывают, что после создания возможностей мы также оцениваем релевантность возможностей и ранжируем их.Тем не менее, исследования, обсужденные выше, подчеркивают важность воображения как начального этапа генерации. Характер и количество сгенерированных возможностей оказывает очевидное влияние на модальные суждения . Более того, могут быть важные ограничения на этот процесс генерации, которые приводят к последующим воздействиям на более поздние процессы модального познания.}

2.2 Ограничения воображения

Те же ограничения применяются как к модальности, так и к воображению. Это удивительно, поскольку интуитивно воображение кажется гораздо более свободным и безграничным, чем нормальные рассуждения.Мы легко можем представить себе миры, в которых магия нарушает законы физики или где часто происходят невероятные события. Однако я утверждаю, что стандартное представление воображения приводит к сопротивлению воображаемым возможностям, которые нарушают физические законы, необычным или маловероятным возможностям и аморальным или оценочно плохим возможностям . Экспериментальные результаты показывают, что воображение маленьких детей ограничено именно этими ограничениями. Взрослые способны сознательно создавать все более и менее ограниченные возможности.Однако точно так же, как взрослые могут относиться к аморальным возможностям как к несущественным, сопротивление воображения показывает, что воображение взрослых сдерживается против аморальных возможностей. Наконец, воображение обнаруживает поразительное сходство с психологическим представлением модальности.

В исследованиях модального познания часто используются исследования развития, чтобы показать ограничения на рассуждения детей о возможностях, указывая на стандартное представление модальности, которое особенно заметно в раннем детстве. ^{Точно так же воображение маленьких детей (в возрасте 2-8 лет) на удивление ограничено реальностью . Дети имеют тенденцию сопротивляться невозможным и невероятным представлениям или не могут их создать. Когда им предлагают представить себе гипотетические машины, дети решают, что знакомые машины могут быть реальными, но не хотят вообразить возможные машины, которые работают совершенно иначе, чем любой объект, с которым они регулярно сталкиваются. Дети также протестуют против притворства, противоречащего их знанию закономерности, ожидая, что воображаемые сущности обладают обычными свойствами. Даже притворяясь, дети ожидают, что львы будут рычать, а свиньи хрюкать, и сопротивляются воображению.}

Кроме того, в 82% случаев детей дополняют фантастические истории реалистичными событиями, , а не фантастическими событиями, в то время как взрослые дополняют фантастические истории фантастическими событиями. ^{Маленькие дети воображают обычным образом, даже будучи наполнены фантастическими контекстами, заполняя типичные и вероятные причины фантастических воображаемых событий. Дети демонстрируют сильную склонность к типичности при завершении вымышленных историй, предпочитая дополнения к рассказам, которые соответствуют их обычному опыту в реальности. Например, даже если воображаемый персонаж может телепортироваться или оседлать дракона, маленький ребенок скажет, что персонаж добирается до магазина пешком, а в школу он приезжает на автобусе. Пристрастие детей к добавлению регулярных событий сохранялось даже после экспериментальных манипуляций, направленных на то, чтобы побудить детей замечать нетипичный образец рассказа. Это удивительно: народная мудрость гласит, что дети обладают исключительным и фантастическим воображением. Однако это исследование показывает, что ребенка обладают простыми, ограниченными и относительно приземленными представлениями, которые ограничены закономерностью, вероятностью и типичной реальностью.}

Воображение маленьких детей не так свободно и творчески, как можно было бы ожидать. (Источник изображения: Келли Сиккема)

Проблемы оценки являются дополнительным ограничением для воображения. Моя теория предсказывает, что воображение детей будет демонстрировать предвзятость в сторону создания оценочно хороших возможностей и сопротивление воображению возможностей, которые они считают оценочно ошибочными . Некоторые исследования показывают, что это действительно так. Например, американские дети чаще, чем непальские и сингапурские дети, считают, что они вправе действовать вопреки культурным и моральным нормам. ^{Вероятно, это связано с тем, что детям в культурах с более сильными или более ограничительными оценочными нормами труднее генерировать оценочно неправильные возможности или рассматривать эти возможности как актуальные. Поскольку суждения по свободной воле зависят от представления альтернативных возможностей, эти ребенка считают себя менее свободными в реализации возможностей, нарушающих оценочные нормы. Это означает, что мораль является дополнительным ограничением воображения, особенно в раннем детстве. Однако для подтверждения этой гипотезы необходимы дополнительные исследования.}

По мере того, как дети развиваются, ограничения их воображения ослабляются, что приводит к менее ограниченным возможностям. . Дети постарше склонны воображать невероятные и физически невозможные явления. ^{Явное побуждение детей генерировать больше возможностей заставляет их воображать себя больше похожими на детей старшего возраста, создавая возможности, менее ограниченные вероятностью и регулярностью. Это показывает, что начальный этап генерации может лежать в основе наблюдаемых изменений в развитии модального познания.Воображение детей старшего возраста порождает более полные возможности, в том числе и более необычные возможности, и поэтому они с большей вероятностью будут судить о возможных нерегулярных событиях.}

Рассмотрение воображения как генеративной модели позволяет продуктивно интерпретировать это исследование. Воображая, маленькие дети применяют генеративную модель с теми же правилами генерации, которые используются в восприятии, чтобы произвести ожидания относительно реальности. Это раннее воображение может использовать простые ограничения и эмпирические эвристики, чтобы обеспечить легкое и быстрое создание возможностей .Например, если ребенок регулярно сталкивается с каким-либо событием, он с большей вероятностью вообразит это событие. ^{В более позднем развитии и во взрослом возрасте воображение создает возможности более осмысленным и аналитическим способом. Это предполагает модель воображения с двумя процессами. Дети могут использовать более неконтролируемое, легкое и бессознательное воображение, основанное на простых эвристиках и правилах генерации, основанных на опыте. Напротив, взрослые используют более контролируемое, энергичное и сознательное воображение, которое генерирует возможности, основанные на относительно сложных и принципиальных правилах.}

Хотя взрослым легче представить себе необычные события или события, нарушающие законы физики, развитое воображение по-прежнему ограничено моральными нормами. Сопротивление воображению относится к явлению, при котором людям трудно участвовать в побуждении к творческой деятельности. . Например, если художественная литература побуждает нас вообразить, что убийство с топором морально хорошо, мы сопротивляемся этому воображению. К сожалению, существует немного эмпирических тестов на сопротивление воображению. В одном исследовании, проведенном Ляо, Стромингером и Шрипадой (2014), участники проявили сопротивление при воображении сценариев с моральными отклонениями. ^{Например, участники сообщили, что им трудно представить себе, что Ипполит был морально правильным обмануть Ларису в греческом мифе «Изнасилование Персефоны», хотя Зевс заявил, что обман был морально правильным. Их сложность с воображением в значительной степени коррелировала с их оценкой, что этот обман был морально неправильным. Этот эффект был воспроизведен во втором эксперименте с другой историей. Эксперименты также показали, что сопротивление воображению модулируется контекстом и жанром.Участники, более знакомые с греческим мифом, с меньшей вероятностью сопротивлялись воображению, что обман Ипполита был правильным, и участники были более склонны вообразить, что жертвоприношение детей допустимо в ацтекском мифе, чем в полицейской процедуре. Зависящие от контекста вариации в воображаемом сопротивлении могут объяснить некоторые вариации модальных суждений .}

Дальнейшие исследования продемонстрировали эмпирическую реальность воображаемого сопротивления. В одном исследовании взрослых просили представить морально девиантные миры, в которых безнравственные поступки являются нравственно правильными в воображаемом мире. ^{Большинство участников обнаружили, что морально отклоняющиеся миры труднее представить, чем миры, в которых часто происходят маловероятные события, но их легче представить, чем миры с концептуальными противоречиями. Участники классифицировали эти морально девиантные миры как невероятные, не невозможные, хотя подгруппа сообщила об абсолютной неспособности представить морально девиантный мир. В другом исследовании использовался уникальный дизайн, чтобы избежать влияния авторитета автора и вариативности подсказок, участников просили сами создавать морально девиантные миры и описывать эти воображаемые миры своими словами. Участники все еще сопротивлялись воображению моральных девиантных миров, даже когда они были авторами мира . Чувствительность к отвращению коррелировала с сопротивлением воображению, тогда как потребность в познании и творчестве коррелировала с легкостью воображения. Наконец, Блэк и Барнс (2017) построили воображаемую шкалу сопротивления, чтобы поддержать будущие исследования этого явления и его корреляции с индивидуальными различиями.}

В целом рассмотренное выше исследование убедительно подтверждает точку зрения, что воображение и размышления о возможностях включают в себя одно и то же психологическое представление .Это представление по умолчанию наиболее заметно в раннем детстве, но оно все еще действует во взрослой жизни, особенно в условиях ограниченного времени или в сценариях, предполагающих аморальные возможности. Сопротивление воображению показывает, что примат морали в ограничении воображения соответствует примату морали в ограничении возможностей, которые считаются важными. В целом это показывает, что создание возможностей посредством воображения и оценка релевантности возможности включают в себя общую психологическую репрезентацию, которая присутствует на всех стадиях модального познания.

2.3 Неврология воображения и модального познания

Эта статья в первую очередь направлена ​​на описание воображения и модального познания на вычислительном и алгоритмическом уровнях анализа Марра, не углубляясь в нейронную реализацию. Однако любая полная модель модального познания будет описывать нейронные реализационные детали. Кроме того, с моей точки зрения, взаимодействия между воображением и модальным познанием будут видны на нейронном уровне .Одна фальсификация моей точки зрения может показать, что эти два процесса не взаимодействуют между собой и не задействуют очень разные нейронные пути. Таким образом, ограниченный обзор нейробиологических данных , приведенный ниже, предназначен только для установления правдоподобия двух ключевых утверждений: (1) модальное познание включает воображение и (2) воображение и модальное познание используют аналогичные нейронные механизмы .

Нейробиологические данные показывают, что модальное познание и воображение включают одни и те же нейронные корреляты. Растет консенсус в отношении того, что вспоминание прошлого, воображение будущего и контрфактическое мышление задействуют аналогичные нейронные механизмы в сети режима по умолчанию (DMN). ^{Несколько исследований показывают, что DMN участвует в моделировании возможных переживаний, воображения и контрфактического мышления. Вначале это означает, что модальное познание и воображение используют одни и те же части мозга. Но, в частности, ориентированное на будущее и контрфактическое мышление задействует заднюю DMN (pDMN), сосредоточенную вокруг задней поясной коры. Исследователи продемонстрировали это, попросив участников фМРТ сделать выбор в отношении их нынешней ситуации, а затем сделать выбор в отношении своего будущего.Их результаты показали, что люди часто задействуют яркие мысленные образы в мышлении, ориентированном на будущее, и что этот процесс активирует pDMN, уменьшая его связь с передней DMN. Это обеспечивает нейронный процесс-кандидат , который лежит в основе воображаемой генерации возможностей .}

 Одна известная нейробиологическая теория воображения. См. «Нейробиология воображения: возможная роль динамики, доминирующей при взаимодействии, и сети режима по умолчанию»."

Кроме того, ключевой когнитивной способностью, лежащей в основе воображения, является префронтальный синтез (PFS), способность создавать новые мысленные образы . Этот процесс выполняется в боковой префронтальной коре (LPFC), которая, вероятно, действует как исполнительный контроллер, который синхронизирует сеть нейронных ансамблей, которые представляют знакомые объекты, синтезируя эти объекты в новый воображаемый опыт. ^{Дети приобретают PFS в возрасте от 3 до 4 лет, наряду с другими способностями к воображению, такими как умственное вращение, рассказывание историй и продвинутые ролевые игры. Точно так же маленькие дети, как правило, не проводят различия между аморальными, невозможными и неправильными контрфактами — они часто объединяют «мог» и «должен». Хотя необходимы дальнейшие исследования, вполне вероятно, что развитие ВБП связано со зрелым модальным познанием, проведением модальных различий и генерацией более сложных представлений.}

3. Заключение

Это эссе строит широкую теорию модального познания, в которой воображение играет решающую роль .А именно, воображение служит начальным шагом, который создает возможности для рассмотрения на более поздних этапах. Воображение лучше всего алгоритмически описать как генеративную модель, которая работает на основе правил генерации, предписываемых модальным якорем. Кроме того, доказательства, обсуждаемые в разделе 2, показывают, что и воображение, и размышления о возможностях используют психологическое представление по умолчанию с одними и теми же фундаментальными ограничениями . Хотя эта психологическая репрезентация не всегда видна во взрослом возрасте, она проявляется в раннем детстве и по-прежнему оказывает заметное влияние на познание взрослых.Психологическая репрезентация модальности и воображения позволяет нам думать о возможностях быстрыми, легкими и полезными способами.

Эта теория также дает проверяемых прогноза, которые могут быть исследованы в будущих эмпирических исследованиях . Например, он предсказывает, что маленькие дети будут проявлять более творческое сопротивление нарушениям морали, чем взрослые. Они с большей вероятностью будут классифицировать миры с моральными отклонениями как невозможные или демонстрировать полную неспособность вообразить эти миры. ^{В условиях нехватки времени взрослые будут проявлять более творческое сопротивление , и они будут с большей вероятностью придумывать ценные сценарии, чем бесполезные сценарии — точно так же, как люди с большей вероятностью генерируют ценные возможности в условиях ограниченного времени. Соответственно, люди, которым дается больше времени и возможностей для задействования воображения, могут проявлять большую готовность вообразить морально девиантные миры. При очень ограниченном времени или значительном когнитивном давлении воображение взрослых может напоминать воображение маленьких детей .Наконец, индивидуальные различия в открытости опыту, творчеству и способностям к воображению могут предсказать некоторые вариации в суждениях о возможности через различия в создании возможностей. Например, человека, которые естественным образом создают больше возможностей, с большей вероятностью будут считать агентов свободными, а не вынужденными .}

Существующие исследования явно не установили эту связь между воображением и психологической репрезентацией модальности. Даже если эта предложенная модель в целом неверна, я надеюсь, что эта статья может помочь интегрировать разрозненные исследовательские проекты по модальному познанию и воображению в когнитивной науке, нейробиологии и философии.

Библиография

Аддис, Донна Роуз, Алана Т. Вонг и Дэниел Л. Шактер. «Вспоминая прошлое и представляя будущее: общие и различные нейронные субстраты во время конструирования и разработки событий». Нейропсихология 45, вып. 7 (2007): 1363-1377.

Барнс, Дженнифер и Джессика Блэк. «Невозможное или невероятное: трудность воображения морально девиантных миров». Воображение, познание и личность 36, нет. 1 (2016): 27-40.

Блэк, Джессика Э., и Дженнифер Л. Барнс. «Измерение невообразимого: воображаемое сопротивление художественной литературе и связанным с ней конструкциям». Личность и индивидуальные различия 111 (2017): 71-79.

Блэк, Джессика Э. и Дженнифер Л. Барнс. «Мораль и воображение: моральные убеждения реального мира мешают воображению вымышленного контента». Философская психология 33, вып. 7 (2020): 1018-1044.

Берто, Франческо. «Укрощение билета на малолитражку». Synthese (2018): 1-15.

Боуман-Смит, Селина К., Эндрю Штульман и Ори Фридман. «Далекие страны открывают далекие возможности: дети считают невероятные события более вероятными в далеких местах». Психология развития 55, вып. 4 (2019): 722.

Кук, Клэр и Дэвид М. Собел. «Детские представления о фантастическом / реальном статусе гипотетических машин». Наука о развитии 14, нет. 1 (2011): 1-8.

Кушман, Огненный. «Действие, результат и ценность: двойная система морали. Обзор личности и социальной психологии 17, вып. 3 (2013): 273-292.

Гэссер, Брендан. «Создание памяти, воображения и сочувствия: перспектива когнитивной нейробиологии». Границы в психологии 3 (2013): 576.

Гулдинг, Брэндон В. и Ори Фридман. «Детские представления о возможностях различаются в зависимости от сна, историй и реальности». Развитие ребенка (2020).

Доброго, Эми. «Представление в условиях ограничений». Знание через воображение (2016): 145-59.

Крацер, Анжелика, «Модальность для 21 века», В , 19-й Международный конгресс лингвистов, , стр. 181-201. 2013.

Lane, Джонатан Д., Сэмюэл Ронфард, Стефан П. Франциоли и Пол Л. Харрис. «Детское воображение и вера: склонны к полетам фантазии или основаны на реальности?» Познание 152 (2016): 127-140.

Лесли, Алан М. «Притворяться и верить: проблемы теории ToMM». Познание 50, вып. 1-3 (1994): 211-238.

Ляо, Шэнь-И и Тамар Гендлер. «Воображение.» Стэнфордская энциклопедия философии (издание летом 2020 г.). Эдвард Н. Залта (ред.). .

Ляо, Шен-и, Нина Стромингер и Чандра Секхар Шрипада. «Эмпирическое исследование сопротивления воображения». Британский журнал эстетики 54, нет. 3 (2014): 339-355.

Моултон, Сэмюэл Т. и Стивен М. Косслин. «Воображая предсказания: мысленные образы как мысленное подражание.” Философские труды Королевского общества B: Биологические науки 364, нет. 1521 (2009): 1273-1280.

Парих, Наташа, Лука Ружич, Грегори В. Стюарт, Р. Натан Спренг и Фелипе де Бригар. «Что если? Нейронная активность, лежащая в основе семантического и эпизодического контрфактического мышления ». NeuroImage 178 (2018): 332-345

Пирсон, Джоэл. «Человеческое воображение: когнитивная нейробиология визуальных ментальных образов». Nature Reviews Neuroscience 20, нет.10 (2019): 624-634.

Филлипс, Джонатан, Адам Моррис и Огненный Кушман. «Откуда мы знаем, о чем не думать». Тенденции когнитивных наук 23, вып. 12 (2019): 1026-1040.

Филлипс, Джонатан и Огненный Кушман. «Мораль ограничивает стандартное представление о том, что возможно». Proceedings of the National Academy of Sciences 114, no. 18 (2017): 4649-4654.

Филлипс, Джонатан и Джошуа Ноби. «Психологическая репрезентация модальности.” Mind & Language 33, no. 1 (2018): 65-94.

Филлипс, Джонатан, Джейми Б. Лугури и Джошуа Нобе. «Влияние объединяющей морали на неморальные суждения: актуальность альтернативных возможностей». Познание 145 (2015): 30-42.

Шуберт, Торбен, Рене Элоо, Яна Шарфен и Нексмедин Морина. «Как влияет на влияние воображение личных сценариев будущего: систематический обзор и метаанализ». Обзор клинической психологии 75 (2020): 101811.

Штульман, Эндрю и Джонатан Филлипс. «Отличие« мог бы »от« должен »: изменения в развитии модального познания». Журнал экспериментальной детской психологии 165 (2018): 161-182.

Штульман, Эндрю и Лестер Тонг. «Когнитивные параллели между моральным суждением и модальным суждением». Психономический бюллетень и обзор 20, no. 6 (2013): 1327-1335.

Спренг, Р. Натан, Раймонд А. Мар и Алиса С. Н. Ким. «Общая нейронная основа автобиографической памяти, поиска, навигации, теории разума и режима по умолчанию: количественный метаанализ.. Журнал когнитивной нейробиологии. 21, вып. 3 (2009): 489-510.

Стюарт, Майкл Т. «К эпистемологии воображения двойного процесса». Synthese (2019): 1-22.

Торберн, Рэйчел, Селина К. Боуман-Смит и Ори Фридман. «Вероятные истории: маленькие дети предпочитают типичные сюжетные события нетипичным». Когнитивное развитие 56 (2020): 100950.

Ван де Вондервурт, Джулия В. и Ори Фридман. «Дошкольники могут вывести общие правила, регулирующие фантастические события в художественной литературе. Психология развития 50, no. 5 (2014): 1594.

Ван де Вондервурт, Джулия В. и Ори Фридман. «Маленькие дети протестуют и исправляют притворство, противоречащее их общим знаниям». Когнитивное развитие 43 (2017): 182-189.

Вышедский Андрей. «Неврология воображения и значение для эволюции человека». (2019). Препринт DOI: 10.31234 / osf.io / skxwc.

Вайсберг, Дина Сколник и Дэвид М. Собель. «Маленькие дети отличают невероятное от невозможного в художественной литературе.» Когнитивное развитие 27, вып. 1 (2012): 90-98.

Вайсберг, Дина Сколник, Дэвид М. Собел, Джошуа Гудштейн и Пол Блум.