Приглашать ли бывших на свадьбу: все «за» и «против»
Вы уже решили, приглашать ли бывших на свадьбу? Если еще сомневаетесь, прочитайте наши советы, чтобы не превратить торжество в драму.
Список гостей — сам по себе головная боль для большинства пар, но есть одна группа потенциальных приглашенных, которые могут превратить ваш процесс принятия решений в настоящий кошмар — это ваши бывшие.
Насколько корректно окружать себя людьми, с которыми вы расстались, в день, когда вы празднуете создание семьи с любимым? А если вы расстались как хорошие друзья? А может, вы все еще относитесь друг к другу по-разному? Неудивительно, что эксы на свадьбах — чрезвычайно тонкий вопрос.
Практически у каждого человека были какие-то отношения перед тем, как он нашел свою половинку, и это нормально. Кто-то даже был женат раньше. И если бывших супругов редко приглашают на свадьбу (хотя бывает всякое), то как отреагирует ваш жених, когда увидит в списке гостей вашу школьную любовь? Но и категорически отказываться от идеи пригласить бывшего — не самое верное решение, особенно, если у вас действительно хорошие дружеские отношения.
Как решить, стоит ли приглашать бывшего?
Вот несколько простых правил, которые помогут понять, уместно ли пригласить бывшего или нет.
Приглашайте, если:
- Никто не против. Наиболее важно, конечно, мнение вашего партнера. А вот маме, которая все еще надеется, что вы сбежите из-под венца в объятия одноклассника-миллионера, лучше не потакать.
- Отношения закончились давно, и между вами нет абсолютно никаких романтических чувств. Если это было детское увлечение, однократное свидание или что-то, что закончилось много лет назад без драмы, и теперь вы хорошие друзья, то почему бы не пригласить этого человека?
- Он — часть вашей жизни. Если этот человек входит в ваш круг общения, ваш жених знает и принимает его, тогда смело приглашайте! А если вы ни разу не упоминали имени бывшего за три года совместной жизни и вдруг захотите пригласить его на свою свадьбу, это будет выглядеть странно.
Не приглашайте, если:
- Это отвлечет кого-то от церемонии.
Если вы уверены, что ваши подруги и родственники весь вечер будут перешептываться и показывать пальцем на вашего бывшего или, чего доброго, начнут сравнивать его с вашим женихом после пары бокалов, лучше не приглашайте экс-бойфренда. Этот день — праздник будущего, а не прошлого. - Вы не знаете, как поведет себя экс. Вдруг алкоголь заставит его плакать о безвозвратно ушедшей любви к вам? Или он воспылает чувствами и решит кинуться с поцелуями к вами или с кулаками на вашего жениха? Лучше всего избегать ненужной драмы.
- Вам не нравится его новая девушка. Если вы никогда не встречали новую девушку бывшего или встречали и недолюбливаете ее, лучше не приглашайте обоих. Во всех других случаях стоит добавить к приглашению бывшего +1 — это будет вежливо и правильно.
- Вы чувствуете, что это ваш долг. То, что вы с бывшим общаетесь, или то, что у вас есть общие друзья, не означает, что вы должны пригласить его на свадьбу. Любезно откажите, придумав весомый довод, который не обидит человека.
- Вы делаете это назло. Хотите пригласить бывшего, чтобы показать ему, что он потерял? Доказать, что вы счастливы без него? Не стоит. Свадьба — это начало нового этапа в вашей жизни, так что не тяните в него бывшего.
Если вы уверены, что ваши подруги и родственники весь вечер будут перешептываться и показывать пальцем на вашего бывшего или, чего доброго, начнут сравнивать его с вашим женихом после пары бокалов, лучше не приглашайте экс-бойфренда. Этот день — праздник будущего, а не прошлого.
А что, если жених решил пригласить бывшую?
Помните о главном: на свадьбе не место ревности. Если вы не хотите, чтобы бывшие девушки вашего жениха пришли на вашу свадьбу, потому что беспокоитесь, что он все еще может быть в них влюблен, это повод не только поговорить с любимым начистоту, но и задуматься о серьезных проблемах в ваших отношениях. Если же вы просто не хотите видеть на церемонии малознакомых девушек, это ваше право.
То же самое и с женихом: у него могут быть разные причины не хотеть видеть вашего экса на торжестве. Честно проговорите все, обсудите свои мотивы, приведите доводы и аргументы. Вероятно, кому-то из вас придется пойти на компромисс, но ведь это несложно сделать ради любимого человека?
Что делать, если у вас с бывшими общие дети?
Если вы в хороших отношениях с бывшими супругами, и все будут чувствовать себя комфортно в присутствии друг друга, то проявите дружелюбие — это поможет детям ощущать себя более уверенно.
Не забывайте, что у детей появился отчим: это большие перемены в жизни, и поддержка родного папы, который от души пожелает вам с женихом счастья и любви, поможет им адаптироваться.
Однако, если вы боитесь, что бывший муж может демонстрировать неприязнь или огорчение, или же кто-то из гостей после пары бокалов начнет вдаваться в подробности вашего прошлого брака, лучше не рисковать.
Что, если с бывшим на свадьбе возникнет неловкий момент?
К сожалению, как бы хорошо вы ни организовали свое торжество, вы не можете контролировать все, что происходит в этот день. И есть шанс, что кто-то из приглашенных, завидев вашего бывшего, захочет упомянуть в речи ваши прошлые отношения. Или сам бывший сочтет, что будет прекрасной шуткой рассказать всем присутствующим о вашем прошлом.
Постарайтесь заранее предупредить близких, что на церемонию приглашен ваш экс и попросите их воздержаться от любых высказываний и вести себя вежливо. Если же неловкий момент возник, лучшее, что вы можете сделать, — отшутиться и перевести разговор на другую тему.
Самую важную тему, например, — вашу любовь к жениху, которой вы посвящаете этот день.
Фото: Константин Семенихин.
«Никаких тайн и прочего, все на поверхности» – Коммерсантъ
Спустя полгода после взятия под стражу по обвинению в госизмене бывшего корреспондента “Ъ” и «Ведомостей», советника главы «Роскосмоса» Ивана Сафронова “Ъ” обратился к нему с рядом вопросов о том, как, с его точки зрения, продвигается следствие; о том, находит ли он сам в своей работе признаки, которые могут быть квалифицированы как измена; о том, сказалось ли заключение на его отношении к России, а также о том, можно ли привыкнуть к тюрьме. “Ъ” публикует ответы Ивана Сафронова.
Советник главы «Роскосмоса» и бывший корреспондент “Ъ” и «Ведомостей» Иван Сафронов
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Советник главы «Роскосмоса» и бывший корреспондент “Ъ” и «Ведомостей» Иван Сафронов
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
— С твоего ареста прошло больше полугода.
— Наверное, это тот самый временной отрезок, который мне дал понимание ситуации для самого себя. Говорю про свои внутренние ощущения, поскольку в плане получения информации о ходе следствия никаких подвижек ни у меня, ни у адвокатов нет. Время в «Лефортово» устроено совсем иначе, чем на воле: дни тянутся долго и монотонно, недели и месяцы — быстро. Как только попал сюда, то все казалось какой-то невообразимой ересью, абсурдом. Но вот прошло полгода — и ничего, живой, здоровый. Тут все находятся в одинаковых условиях: террористы, миллиардеры, генералы, ну и я, журналист, вместе с ними. Возвращаясь к следователям: ведут они себя при общении достаточно корректно, хотя отказали мне в звонках и свиданиях с родными. Достаточно ясно, что они действуют по формуле: «Вижу цель, не вижу препятствий».
За полгода никто из следственной группы не дал мне разъяснений по сути предъявленных обвинений, только какие-то общие фразы: в 2017 году ты передал что-то такое, чего передавать нельзя, но мы тебе это не покажем, потому что не хотим.
С начала следствия были назначены несколько экспертиз, в том числе на предмет секретности сведений, содержащихся в отправленных мною письмах. Судя по той информации, которую следователь довел до суда во время последнего продления срока содержания под стражей, как минимум одна из этих экспертиз была готова в середине октября 2020 года, но, несмотря на все наши просьбы, меня с ней до сих пор не ознакомили. Когда ознакомят — понятия не имею. Все допросы велись исключительно по моим ходатайствам. По сути, я просто сижу в четырех стенах — и ничего не происходит. Возможно, это такая тактика у следователя. Может, он поймал настоящего шпиона и все силы бросил на него. Мне трудно сказать: из камеры мало что слышно и видно.
— Следователи строго следуют протоколу или возникли какие-то элементы неформального общения? Были ли попытки давления? Пытаются ли тебя вывести на признание?
— В редкие эпизоды общения со следователем в рамках следственных действий иногда говорили о природе и погоде.
Говорят, что нужен диалог! А разве я против? Но вместо того, чтобы показать мне «матчасть» и получить объяснения, меня вынуждают заниматься гаданием на кофейной гуще. Говорят, что в 2017 году я совершил преступление, но не говорят, что именно я сделал,— предлагают вспомнить. Я три месяца занимался самокопательством, но никаких преступлений так и не вспомнил. Ну и вишенка на торте: как только я прошу ознакомить меня хоть с какими-то материалами, чтобы понять, о чем идет речь, следователь квалифицирует это как попытку выведать объем собранных ФСБ материалов.
— Сейчас свидетелями по делу проходят все твои близкие, включая маму. Ты посвящал ее в детали своей работы журналистом или советником главы «Роскосмоса»?
— Статусом свидетеля «одарили» всех членов моей семьи. Это повсеместная практика, чтобы отказать в коммуникации с близкими и родными. Вот в разговоре с мамой, как считает следствие, я мог бы продолжить выполнять задания иностранной разведки. Бред? Да, но это на бумаге все официально написано, там подпись следователя стоит.
В общем, никому нельзя мой голос услышать — это угроза национальной безопасности, не меньше.
Мама, конечно, была в курсе того, где я работаю, какие статьи пишу, какой тематикой интересуюсь. Я всегда присылал ей ссылки на свои материалы. Она живо интересовалась моей работой и по-матерински переживала за меня, видя, какие темы я освещаю. Я старался следовать ее рекомендациям и советам, но тут вот как все обернулось. Мне безумно жаль, что ей приходится переживать всю эту историю. Но я знаю, что она у меня самая сильная и способна выдержать все. Значит, я тоже способен, потому что я ее сын. Знаю, что сестра Ира и ее муж Максим будут сильными. Что моя невеста Ксения дождется окончания этого абсурда, и мы будем вместе и счастливы. Других мыслей я не допускаю.
— Тебе вообще часто доводилось в рамках работы общаться с иностранными гражданами или ездить за границу? Возникала ли у тебя мысль, что это общение может кем-то рассматриваться в свете ст. 275 УК РФ о госизмене?
— За десять лет работы журналистом я, конечно, общался с иностранцами, поскольку смысл профессии состоит в коммуникации с людьми, внешним миром.
Из посольства Чехии мне ни разу не приходило не то что приглашения, даже открытки на Рождество. Даже обидно.
Думал ли я, что мои контакты с иностранцами могут стать основанием для моего уголовного преследования? Нет. Но, видя, как в стране множится число шпионских дел, как и многие другие журналисты, нередко иронизировал на эту тему.
Мол, если за СМС о железнодорожном составе с военной техникой женщина в Сочи получила обвинение в госизмене, обернувшееся семилетним приговором, сколько же дадут журналистам, освещающим военную тематику! Дошутился.
— Ты когда-нибудь замечал слежку или наблюдение за собой?
— Конечно, иногда мне казалось, что я не один, но чтобы за мной более пяти лет велась целенаправленная слежка, прослушивались телефон и квартира, мониторились передвижения — никогда не мог предположить. Просто, наверное, потому, что не верил, что такой абсурд вообще возможен.
— В СМИ публиковались материалы о том, что в фокусе внимания следствия — гражданин Чехии Мартин Лариш. Знаком ли ты с ним? Каким был характер вашего знакомства? Передавал ли ты ему какие-то данные, которые могли бы с точки зрения следствия представлять угрозу национальной безопасности?
— Могу подтвердить, что мой знакомый из Чехии — это журналист Мартин Лариш. Мы познакомились с ним примерно в 2010 году, когда он работал собкором чешской газеты Lidove Novine в Москве.
Он общался со многими журналистами и экспертами, еще читал лекции на журфаке МГУ. У нас были нормальные приятельские отношения двух коллег. Мы обсуждали международные отношения, политику и т. д., как правило за кружкой пива. В 2012 году наше общение прервалось — его ставку сократили в Москве, сам он вернулся домой. В тот период мы изредка списывались в социальных сетях, в основном поздравляли друг друга с Новым годом и днем рождения. В следующий раз мы встретились только в 2016 году, кажется. Тогда я на выходные ездил в Прагу. Хорошо пообщались, вспоминали то время, когда он работал в Москве. С тех пор мы стали более регулярно видеться. Эти встречи я не скрывал. Иногда мы путешествовали по Европе в большой компании молодых людей. Были в Хорватии, Испании. В 2018 году снова в Чехии: у Мартина была свадьба, и я был в числе приглашенных. Последний раз мы виделись в Германии — на этот раз я пригласил его на свой день рождения, который отмечал в Берлине всей своей семьей. Помню, он тогда привез в подарок бутылку абсента.
В 2017 году он уволился из газеты — надоело работать наемным сотрудником. Вместо этого он решил создать собственный интернет-проект — Информационное агентство анализа и профилактики безопасности. Идея была проста: организация рассылки среди подписчиков дайджеста СМИ и аналитических материалов на платной основе. Такое информационное агентство, потребителями информации которого являются другие СМИ. Похожие ресурсы были и есть и в России, например «Перископ.2», Центр анализа стратегий и технологий, Центр анализа мировой торговли оружием. Он попросил о помощи в раскрутке бизнес-идеи, и я согласился, поскольку от основной работы это меня никак не отвлекало. Я писал для него не более одного-двух материалов в месяц. Темы базировались на актуальной, публично обсуждавшейся в тот период времени информации. Мартин направлял мне список тех тем, которые он хотел освещать в своем агентстве. Если я мог что-то написать, то писал, если нет — то нет. Это было просто, никакой обязаловки. В будущем мы рассчитывали, что подписки на рассылки будут приносить доход.
Я даже консультировался с юристами, как правильно с точки зрения закона оформить доход, полученный гражданином РФ в иностранной валюте. Скажу сразу: советы не пригодились, на проекте я ничего не заработал. Сами подготавливаемые мной материалы состояли из компиляции сведений из открытых источников.
Следствие считает подозрительным, что я пользовался установленной на моем компьютере программой шифрования, но уверен: большинство коллег-журналистов из моего окружения также используют различные средства шифрования на своих гаджетах, а также специальные «секьюрные» мессенджеры для коммуникации. Это не потому, что мы шпионы или госизменники, просто это стало элементом нашей журналистской культуры, уже крепко укоренившейся моделью профессионального поведения.
И что мы получили в итоге? Следователи факт моего знакомства с Мартином считают вербовкой, его письма — разведывательными заданиями, а в моих ответах откуда-то взялась государственная тайна. Фантастика? Нет. Следствие считает меня чешским шпионом.
О том, что мой приятель — кадровый разведчик, а сам я «нашпионил» в пользу какого-то там управления, я узнал только из постановления о возбуждении уголовного дела. Я просил следствие показать мне эти тексты, вокруг которых и строится все мое обвинение, но мне так ничего и не показали. Но выглядит все это очень грозно, да и звучит страшно, а что произошло на самом деле?
Я писал тексты как журналист, направлял их своему коллеге-журналисту. А теперь мне говорят, что обвинение не связано с журналистской деятельностью.
Кстати, дата моей «вербовки» — март 2012 года — вызывает исключительное недоумение, впрочем, как и все остальные посылы следствия. В марте 2012 года мне был 21 год, а Мартину — 26. Какая вербовка? Какой он к черту разведчик? О чем это все? Да и справка, что Мартин является агентом спецслужб, выдана одним из подразделений ФСБ, но этот вопрос даже звучит абсурдно — следователь искренне считает, что я мог сознательно сотрудничать с представителем иностранной спецслужбы, другого он даже не допускает.
При этом я своего знакомства с Мартином не скрывал, его жена несколько раз приезжала в гости, когда оказывалась в Москве по работе. Никаких тайн и прочего, все на поверхности.
Знаю, что с Мартином работали и другие журналисты, в том числе и из других стран. Теперь, вероятно, им всем должна грозить опасность?! Абсурд!
Я готовил для Мартина дайджесты в период 2017–2019 годов. Последний текст отправил ему в 2019 году, в августе или сентябре, кажется. К тому моменту я работал в «Ведомостях». Уже после ухода из «Ведомостей» я сообщил ему, что в журналистике я делаю паузу и буду пробовать себя в чем-то другом. Официально о моем назначении на должность в «Роскосмосе» было объявлено 18 мая 2020 года. Когда я устроился в корпорацию, он поздравил меня с назначением и днем рождения. С тех пор с Мартином я не общался и, как развивался его проект, уже не интересовался.
— Ты перешел в «Роскосмос» после десяти лет работы журналистом.
Как считаешь, мог ли переход из журналистики в госкорпорацию стать триггером для твоего уголовного преследования?
— Я что, секретоноситель? Нет! Ученый? Нет! Военнослужащий? Нет. Журналист? Да, и теперь нужно понять, что ФСБ пять лет вела слежку за журналистом. А задержание и арест пришлось ровно на то время, когда я перешел на работу в «Роскосмос». Мне инкриминируют то, что я передал за рубеж данные, содержащие государственную тайну в июле 2017 года. Эти данные ФСБ получила летом 2018 года. Почему тогда не арестовали? По данным органов внешней разведки, среди которых в том числе и ФСБ, уже в сентябре 2019 года они называли моего знакомого из Чехии сотрудником спецслужб. И? Если я шпион, то чего сразу не взяли? А ответ простой. В 2017 году я трудился в “Ъ”, а в 2019-м — в «Ведомостях». Инкриминировать журналисту шпионаж не стали: разум, видимо, победил. А вот сотруднику «Роскосмоса» влепить ст. 275 УК уже никаких проблем не составило. Я же пишущий журналист, входил в «президентский пул», проходил регулярные проверки и как сотрудник «Роскосмоса» тоже — и никакого «шпионского» бэкграунда не обнаружилось.
— Есть ли какие-то обстоятельства, факты или лица, которые, по твоему мнению, могли способствовать возникновению этого уголовного дела? Кому это может быть нужно?
— Говорят, что врага надо знать в лицо. Но в моем случае иначе: я не могу даже представить, кому выгодно посадить меня в тюрьму. Я знаю, что некоторых чиновников раздражали мои публикации, но, чтобы кто-то целенаправленно рекомендовал ФСБ «повнимательнее с ним быть», не могу такого представить. Есть ли те, кто обрадовался моему несчастью? Конечно, такие люди есть. Бог им судья. Желаю, чтобы они никогда не испытали того, что испытываю я.
— Есть ли вещи и слова, которые ты сделал и сказал бы иначе, если бы мог предвидеть такое развитие ситуации?
— Не знаю. Очень жду того момента, когда мне наконец дадут посмотреть инкриминируемые мне тексты и скажут, в чем там заключается гостайна. Но до сих пор представить себе не могу, что она там может быть.
— Журналисты — довольно критично настроенная среда, и на ее фоне твой патриотический настрой всегда был заметен, и в текстах, и в редакционной курилке.
Думаешь ли ты о том, как это соотносится с предъявленным обвинением? Изменилось ли твое отношение к стране, когда ты оказался в «Лефортово»?
— Мой патриотический настрой никуда не делся — как я любил свою страну, так и буду любить. Потому что меня преследует не страна, а люди, хотя и отождествляющие себя с ней. Разве можно разлюбить свою страну из-за поступков других, отдельных лиц?
— Думал ли ты о том, что, если бы не ушел в «Роскосмос», уровень общественной поддержки был бы другой?
— Не знаю. История не знает сослагательного наклонения. В любом случае я очень благодарен всем тем коллегам, которые поддерживают меня.
— Гендиректор «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин последовательно заявляет, что ты остаешься его советником. В современных российских условиях это выглядит как поддержка. Важно ли это для тебя?
— Тот факт, что глава «Роскосмоса» публично выступил в мою поддержку, меня очень обрадовал — спасибо ему за это большое. Спасибо и тем, кто задавал обо мне вопросы президенту: в течение двух недель глава государства комментировал мою историю.
Конечно, странно было услышать про связь моего уголовного дела с работой в «Роскосмосе», поскольку я успел проработать в госкорпорации всего два месяца; а то, что следователь упирает на события 2017 года, только подчеркивает связь моего уголовного дела с моей журналистской деятельностью. Слова президента о том, что нельзя преследовать человека за использование информации, находящейся в открытом доступе, а также прозвучавшие из его уст слова «чушь полнейшая» и «трагикомедия», меня здорово поддержали.
Я не могу знать, что ему докладывают следователи, но хотелось бы, чтобы глава государства был обеспечен объективной информацией со всех сторон, а не только от следователя, считающего своей задачей не разобраться в происходящем, а посадить меня.
Ну и повышение получить, видимо, за активную работу по поимке «шпионов».
— В таких обстоятельствах очень важно сохранить надежду. На что ты надеешься: на справедливость следствия и суда? На солидарность коллег и друзей? На высокое заступничество? На перемену политической конъюнктуры?
— Надеюсь, что этот абсурд закончится в какой-то обозримой перспективе.
Я по своей натуре оптимист и верю в лучшее — если бы не эти черты, то можно было бы сложить лапки и сдаться. У меня есть некоторое наивное, наверное, чувство, которое говорит мне, что ничего противозаконного или плохого я сделать не мог,— это здорово помогает. Поэтому признаваться в том, чего я не делал, совершить фактически самооговор, я не собираюсь: зачем? Если бы понимал, что сделал что-то плохое, то признался бы сам. А если мне переписку с зарубежным коллегой и подготовку журналистских материалов ставят в вину и называют это государственной изменой, то как я могу с этим согласиться? Никак! Хочется объективности и справедливости, но пока с этим тяжеловато.
Вот я в «Лефортово» уже полгода: на мой взгляд, это издевательство не только надо мной и моей семьей, но и над самой сутью пенитенциарной системы.
Тут должны изолировать людей, представляющих общественную опасность, а я-то здесь при чем? Залог, домашний арест, подписка о невыезде — да что угодно можно было бы избрать.
Следствие апеллировало к тому, что я могу скрыться, но никаких доказательств в подтверждение этой теории ни на одном судебном заседании не представило. То есть просто слова, которые поддерживались прокурором и принимались слепо судьей. То, что у меня изъят загранпаспорт, в котором нет действующих виз; то, что у меня нет мотива скрываться; то, что я не могу скрыться на территории дипломатического учреждения Чехии, потому что просто не знаю, где находится посольство Чехии, в котором никогда в жизни не был; то, что у меня нет водительского удостоверения и я не могу никуда уехать; то, что при обысках у меня не было изъято ни одного рубля или евро, поскольку ни того ни другого в виде наличности у меня не было, да и на счете в банке у меня находилось €14, о чем тому же следователю прекрасно известно.
Смысл моего содержания в СИЗО один — психологическое давление с целью сломать меня и получить признательные показания, вот и все.
Следственных действий не проводится месяцами, мои показания — правдивые, а не те, которые желает получить следствие,— его похоже не интересуют.
Ну что тогда остается делать? Только читать книги — это фантастическое чувство, когда тебе присылают по 30–40 интересных произведений, которые интересно читать. Тем и живу.
— Тебе раньше приходилось не только читать, но и самому писать о людях в СИЗО. Что оказалось предсказуемым и знакомым, а что — неожиданным?
— Писать о людях, попавших в тюрьму, и самому оказаться в ней — это, конечно, две большие разницы. Предсказуемым оказалось только щемящее чувство несвободы, а также тотальная зависимость от действий других людей. К адвокатам — в сопровождении конвоя, к следователю — с конвоем, в душ — из принципа отказываюсь называть это место «баней» — то же самое. Из неожиданного — люди, которые тут работают. Вежливые, доброжелательные. Это здорово, что они есть: своими действиями они разрушают стереотип, что в системе ФСИН (Федеральной службы исполнения наказаний.— “Ъ”) сплошь садисты.
— Можешь ли сказать, что освоился?
— К СИЗО невозможно привыкнуть.
Адаптироваться — да. Самое важное — это максимально комфортно обустроить свой нехитрый быт. Не лениться делать зарядку, просить родных присылать побольше творога и сметаны, делать регулярную уборку в камере, ходить дышать свежим воздухом, пить витамины. За полгода я многому научился, например, обвязывать бутылки с водой таким образом, чтобы получилась гиря-утяжелитель. Плести из полиэтиленовых пакетов шнурки. Использовать обертку из-под колбасы в качестве клейкой ленты. Научился делать вкусные салаты из овощей. Научился стирать вещи в тазике, узнал, что порошок «Миф» буквально за пару часов серые вещи превращает в белые. Рекомендую!
— Что самое сложное? Физическая несвобода, невозможность делать что хочешь? Эмоциональная тяжесть, разлука с близкими, невозможность общения?
— Состояние и настроение в СИЗО меняется часто, иногда по несколько раз на дню. Факторов много — прежде всего неопределенность. И не только о том, что ждет тебя самого, но и того, что происходит дома с родными и близкими.
Все ли у них в порядке и так далее… Спустя полгода успокаивает несколько мыслей: первая, что за время моего отсутствия с ними ничего не случится, их жизнь тоже поменялась, но они все выдержат. Мама обещала дождаться конца этого абсурда, чтобы мы вновь увиделись и были вместе. Племянники, сестра, Ксюша — все помогут друг другу, это важно для меня. Надеюсь, что они понимают, насколько их единство облегчает мою участь и заточение.
Как такового давления нет, но тут можно просто брать измором. Сидишь в восьми квадратных метрах вместе со столом, кроватью, холодильником и телевизором. И так каждый день, пока голос внутри не начинает убеждать: говори, что нужно, и выберешься отсюда раньше. Я этот голос научился не слышать.
— В самом начале, после твоего ареста, сообщали о подозрении на коронавирус. В изоляторе введены ограничения режима из-за пандемии. Как тюрьма и люди в ней переживают очередной всплеск заболеваемости?
— Только в «Лефортово» я дважды помещался на карантин, связанный с подозрением на коронавирус,— в общей сложности находился в изоляции около месяца.
Отоспался. Тесты на COVID-19 отрицательные. Не было возможности гулять, но это терпимо.
— Научился ли ты планировать жизнь в этой ситуации и ставить цели? Какие они сейчас?
— Планировать свою жизнь в таких условиях достаточно тяжело: тут горизонт планирования ограничен сутками. А вот мечтаю я о многом: например, о воссоединении с семьей, мамой, сестрой и ее мужем, моими племянниками, которых я безумно люблю. Я хочу, чтобы у нас с Ксюшей была свадьба и своя семья, дети. Хочу все наверстать.
— Как ты узнаешь новости? Сколько каналов в твоем телевизоре? Что ты читаешь?
— Источники новостей — телевидение, газеты, письма. У меня 20 каналов, но сигнал еще надо поймать, стены-то метровые. Стараюсь не выпадать из повестки, думать, анализировать. Много читаю. Более 50 книг прислали на Новый год. Это такое давно забытое, но очень приятное чувство — читать книги. Сейчас читаю книги из серии ЖЗЛ («Жизнь замечательных людей».— “Ъ”) и все возможные газеты, которые могу получать в СИЗО.
— Многие из журналистов, работающих с темами, представляющими острый общественный интерес, общаются с иностранцами. Есть ли то, от чего ты бы их предостерег?
— Если по долгу службы приходилось общаться с иностранцами, то предостерегать в общем-то не от чего — это работа. Просто надо понимать, что даже такое общение может быть расценено особо ретивыми следователями как государственная измена.
— Ты ощущаешь, что не один?
— Я даже не знаю, что сказать всем тем людям, которые меня поддерживают на протяжении всего этого времени. Только огромное и искреннее спасибо, потому что если бы не вы, то все могло быть гораздо хуже, чем есть на самом деле. Пока меня поддерживают люди — друзья, коллеги, просто неравнодушные люди,— все можно пережить и преодолеть. Я в это верю. Так прорвемся и победим!
В подготовке вопросов принимали участие отделы политики и общества “Ъ”
Должен ли я пригласить бывшего на свою свадьбу?
Составление списка гостей на свадьбе заставляет вас и вашего SO провести мысленную инвентаризацию всех в вашей жизни, достаточно важных для того, чтобы стать свидетелем одного из ваших самых захватывающих дней.
В зависимости от вашей ситуации и прошлого, возможно, вам придет в голову старое пламя. Пригласить бывшего на свою свадьбу, вероятно, звучит как ужасная идея — возможно, так оно и есть!
Тем не менее, не все отношения заканчиваются плохо, и да, мы даже верим, что дружба может сохраниться после разрыва. Однако, даже если вы находитесь в приличных условиях, эта ситуация требует полного анализа. Вот как решить, следует ли вам пригласить бывшего на свою свадьбу.
Что следует учитывать
Если только вы и ваш SO не решите полностью запретить все прошлые романтические отношения (это не маловероятная или нелепая просьба), технически вы можете пригласить своего бывшего на свою свадьбу. Однако это не всегда означает, что вы должны это делать. Вот некоторые соображения, чтобы обдумать в первую очередь.
Что это за бывший?
Не все исполняемые файлы одинаковы. Тот человек, с которым вы провели три года, вероятно, имеет для вашего партнера совсем другое значение, чем тот, с кем вы встречались несколько недель.
Серьезно подумайте об отношениях, которые у вас были, а также о том, что о них знает ваш партнер. Приглашение хорошего друга из колледжа, с которым вы как бы встречались, может показаться вам непринужденным, но вашему партнеру может показаться неудобным. Убедитесь, что действительно рассмотрели каждые отношения, поскольку они относятся к Вам и Вашему партнеру.
Насколько они вовлечены в вашу текущую жизнь?
По какой-то причине некоторые бывшие остаются в нашей жизни. Если ваш бывший или бывший партнер вашего SO по-прежнему активно участвует в вашей жизни — например, вы ходите в той же компании и по-прежнему остаетесь хорошими друзьями — тогда имеет смысл пригласить их. Однако, если ваш партнер никогда раньше не встречался с вашим бывшим, и впервые они слышат о вашем бывшем, когда начинается обсуждение списка гостей, тогда, что ж, вы можете пересмотреть это приглашение.
Почему вы хотите, чтобы они присутствовали на вашей свадьбе?
Подумайте, почему вы хотите, чтобы этот человек присутствовал на вашей свадьбе.
Это потому, что вы хотите, чтобы они видели, как вы счастливы без них? Или это потому, что у вас есть общие дети, и вы хотите, чтобы ваш бывший был рядом, чтобы сохранить семейный мир? Не торопитесь, чтобы действительно расшифровать свою мотивацию приглашения. Иногда это чисто материально-техническое, а иногда все эмоциональное.
Удивит ли приглашение бывшего?
Еще один способ приблизиться к этому сценарию — подумать, будет ли удивлен (приятно или неприятно) ваш бывший, если в его почтовом ящике появится приглашение на вашу свадьбу. Например, бывший, с которым вы не разговаривали годами, может задаваться вопросом, почему вы пригласили его, и даже не хочет, чтобы вы поженились. В качестве альтернативы ваш бывший может быть удивлен, потому что он или она действительно ушел, и вы двое больше не общаетесь. Если вы чувствуете, что это так, возможно, откажитесь от приглашения.
Как поговорить с партнером
Хотите ли вы пригласить своего бывшего или ваш партнер хочет пригласить своего, вы должны быть на одной волне.
Для этого может потребоваться несколько дополнительных разговоров. Однако следует отметить, что если вы чувствуете себя крайне неудобно или неловко, поднимая этот вопрос со своим партнером, возможно, это признак того, что приглашение вашего бывшего на вашу свадьбу не стоит дискомфорта ни для вас, ни для вас. Если вы продвинетесь в разговоре, вот как вести себя в ситуации с минимальным драматизмом.
Поговори об этом.
Если кто-то из вас чувствует себя странно, приглашая кого-то конкретного на свою свадьбу, обязательно позвоните. Похоронив эти чувства, вы только усугубите ситуацию, поскольку планирование свадьбы продолжается, и вы рискуете позволить им вспыхнуть в неприятный момент. Не стоит хладнокровно относиться к ситуации только для того, чтобы потом она закипела. Открытое общение — это все, верно? Так что будьте открыты и не стесняйтесь излагать свои чувства по поводу ситуации собранным образом.
С другой стороны, если вы тот, кто хочет пригласить бывшего, будьте предельно ясны в своих рассуждениях и будьте готовы к тому, что вас закроют в любом случае.
Будьте уважительны.
Есть причина, по которой вы или ваш партнер хотите, чтобы этот бывший был на свадьбе. Есть также причина, по которой другой человек этого не делает. Это сложное место, поэтому постарайтесь увидеть его с точки зрения другого человека, не делая поспешных выводов и не ввязываясь в драку. Не думайте, что ваш партнер не хочет, чтобы ваш бывший был там по какой-либо другой причине, кроме того, что этот человек является вашим бывшим и из вашего прошлого. Этого достаточно. Вы, вероятно, хотели бы и ожидали такой же реакции, если бы не хотели, чтобы бывшая вашего партнера была там. Эмпатия — это путь.
Познакомьтесь с бывшим.
Если вы обсудите это и решите, что по определенным причинам один из ваших бывших будет присутствовать на свадьбе, есть способы снять раздражение. Если вы еще не встречались с ним или с ней, постарайтесь сделать это как можно раньше. Иногда приятно встретиться в реальной жизни, чтобы понять человека и чувствовать себя более уверенно в ситуации.
Это, вероятно, полезно в тех случаях, когда у бывшего есть что-то важное с вашим партнером, например, дети или даже группа близких друзей.
Однако мы не можем не подчеркнуть, что вам не нужно встречаться с кем-то, с кем вы не чувствуете себя комфортно. Если нет реальной законной необходимости включать этого бывшего в свадьбу, пришло время поговорить еще раз и пресечь его в зародыше.
Не забывайте, о ком идет речь.
В конце концов, ваша свадьба именно такая — она ваша. Ваша свадьба — это празднование отношений между вами и вашим партнером, поэтому вы должны изо всех сил стараться расставлять приоритеты в желаниях и потребностях друг друга. Не тратьте слишком много времени на размышления о том, стоит ли вам пригласить бывшего на свою свадьбу.
Если после некоторых размышлений и обсуждений кто-то все еще не на 100% доволен ситуацией, то все. Ваш бывший или бывший партнер не получает приглашение на вашу свадьбу. Пришло время двигаться дальше навсегда.
Могу ли я сказать своему другу, чтобы он не приглашал моих ужасных бывших на вечеринки в Facebook?
Совершенно неуместно просить мою лучшую подругу перестать приглашать людей, которых я больше никогда не хочу видеть (читай: бывших), на вечеринки, которые она устраивает? Я понимаю, что, когда это массовое приглашение в Facebook, слишком много просить, чтобы определенные люди были исключены ради меня, но когда список приглашенных на мероприятие уже выборочный, не приглашает людей, с которыми она не так близка, и которые просто доставят неудобства для меня это не кажется такой большой натяжкой.
В этом сценарии вы могли бы действительно извлечь выгоду из сейсмического сдвига Земли типа «Земля до начала времен», когда все ваши бывшие оказались на одной стороне ущелья, а вы и ваши друзья — на другой. Таким образом, ваша подруга даже не смогла бы пригласить их на ваши вечеринки в Великой Долине, если бы захотела, во-первых, потому что они не могут пересечь ущелье, а во-вторых, потому что позже их съедят Острозубы. Как вы думаете, вы могли бы организовать что-то подобное? Я посмотрю, смогу ли я потянуть за ниточки.
В основном вы правы, когда говорите, что ваш запрос может быть слишком большим, чтобы просить о массовых приглашениях в Facebook, хотя я думаю, что действительно хороший лучший друг тщательно просмотрит и отменит выбор бывших и в этом случае. Вы абсолютно правы в том, что для вашего ЛУЧШЕГО ДРУГА, который, как вы говорите, даже не близок с этими бывшими, не составляет большого труда не приглашать их в Facebook (или вообще не приглашать) на небольшие вечеринки.
Я придерживаюсь мнения, что лучшие друзья должны относиться к твоим плохим бывшим так, будто они мертвы. Вы не можете приглашать мертвых людей на свои вечеринки, если вы не хотите, чтобы другие ваши гости волновались и немного злились.
Хранить обиды внутри себя никому из нас никогда не помогало — вам нужно поговорить со своей лучшей подругой, чтобы убедиться, что она знает, как ее действия влияют на вас. В следующий раз, когда она устраивает вечеринку, спросите ее, не против ли она пропустить приглашения для ваших бывших. Скажите ей, что их присутствие мешает вам делать то, что вы хотите, то есть веселиться с ней и вашими друзьями на ее вечеринках. Если она сопротивляется, спросите ее, как бы она себя чувствовала, если бы вы сделали то же самое. Насильно поднимите ее, посадите на свои туфли и заставьте пройти в них милю. Она должна получить это. Если она этого не делает, она просто не очень хорошая лучшая подруга.
Какое допустимое количество твитов в день?
Как мне неоднократно указывали в различных комментариях и твитах в ответ на мои колонки (которые бесспорно точны и, конечно, никогда не преувеличены): люди могут делать со своими учетными записями в Twitter, Facebook и Инстаграм-аккаунты.
Это «свободная страна», несмотря на все мои усилия. Если кто-то слишком много твитит для вас, вам, вероятно, следует просто отписаться от этого человека. Конечно, что угодно. Фу.
ОДНАКО.
Если мы говорим не о том, что вам РАЗРЕШЕНО делать по закону и техническим причинам, а вместо этого говорим о лучших и наиболее эффективных методах работы с социальными сетями, каковыми мы являемся, то вам следует в среднем твитить не более десяти раз в день. день. Исключения предоставляются для мини-разглагольствований (например, нескольких твитов, сделанных в быстрой последовательности, чтобы аргументировать одну и ту же точку зрения или тему) и для исключительно хороших игр с хэштегами, которые являются РЕДКИМИ. Или, если вы просто действительно забавны однажды, вырубите себя и тогда! Это мягкое правило, но для большинства из нас, твиттеров — мы, кто не комики, не разоблачители, не Джастин Биберс — публика не будет заботиться о нас настолько, чтобы слышать больше, чем десять мыслей в день.
Кроме того, люди обычно не теряют подписку только за то, что за пару дней рассказали небольшую горстку солидных шуток и наблюдений; за ними не следят из-за того, что они забивают сроки. Меньше — больше.
Если вы работаете и обмениваетесь мгновенными сообщениями, каковы правила в отношении того, как быстро вы отвечаете на мгновенные сообщения других людей, когда уходите? Можно ли внезапно прерывать сеансы связи? Непрерывное поддержание всех моих отдельных мгновенных сообщений было бы его собственной работой на полную ставку.
Мне непонятно, почему непрерывный обмен мгновенными сообщениями в течение всего дня НЕ ЯВЛЯЕТСЯ полноценной работой. Это требует очень многого: способности работать независимо, внимания к деталям, организации, тайм-менеджмента, продвинутых навыков письменного и языкового понимания — другими словами, практически всех ключевых терминов, которые я использовал в каждом последнем сопроводительном письме, которое когда-либо писал. написано.
И сколько из этих работ было столь же полезным, как проведение четырех отдельных однодневных сеансов G-чата с моими друзьями? Даже не один! Эта страна, иногда. Честно.
Важно помнить, что если вы переписываетесь с кем-то между 8:00 и 17:00 в будний день, этот человек, вероятно, работает. Если вы общаетесь с этим человеком в G-чате, вы должны ожидать мгновенных срывов и даже случайных перерывов в разговоре. Вам, писателю, нечего огорчаться по этому поводу. Ты просто продолжаешь делать все возможное. Вы должны предупреждать людей всякий раз, когда можете («Эй, к вашему сведению, у меня встреча через 10 минут» или «Торт на кухне, время моего возвращения неизвестно») и извиняться на следующий день, если вас ДЕЙСТВИТЕЛЬНО неожиданно прервали, но Вы можете сделать так много. Ты на работе!
При этом ваш партнер по обмену мгновенными сообщениями имеет право печатать вам целые сообщения, когда вы не отвечаете, так что ваша вкладка мгновенных сообщений будет мигать и мигать до тех пор, пока вы не сможете ее игнорировать.
