Неврастеническая депрессия: Симптомы депрессивного невроза, лечение депрессивного невроза в ЦМЗ «Альянс»

Симптомы депрессивного невроза, лечение депрессивного невроза в ЦМЗ «Альянс»

Депрессивный невроз (невротическая депрессия) — это термин, применимый к группе заболеваний невротического спектра, характерной чертой которых является депрессивный аффект.

При неврозе, в отличие от психоза, не происходит столь глубокого поражения психики. У человека сохраняется адекватное восприятие действительности и критика к происходящему. Ещё одно важное отличие заключается в том, что это заболевание обусловлено внешними факторами, а не глубинными нейроэндокринными нарушениями.

Причиной депрессивного невроза является длительно существующая психотравмирующая ситуация. Состояние нервной системы, длительное время функционирующей в стрессовых условиях, претерпевает постепенные изменения и со временем развивается депрессивный невроз.

Симптомы депрессивного невроза включают в себя так называемую «депрессивную триаду»:

• сниженное, подавленное настроение;
• замедление мыслительных процессов;
• ослабление волевой мотивации и двигательная заторможенность.

Кроме того, очень часто присутствуют нарушение сна и различные симптомы со стороны вегетативной нервной системы:

• головные боли;
• ускоренное сердцебиение;
• артериальная гипертензия;
• периодические боли в сердце;
• одышка и другие нарушения дыхания;
• желудочно-кишечные расстройства и др.

Как уже говорилось, депрессивный невроз — это собирательное понятие, в которое входит ряд расстройств смешанного типа:

Важно

Для выбора эффективного лечения нужно провести полноценную диагностику. Кроме того, необходимо дифференцировать вегетативные симптомы от серьёзной соматической патологии (болезней сердца, бронхиальной астмы, болезней желудочно-кишечного тракта и др.). Сделать это способен только специалист.

Депрессивный невроз и депрессия: в чём отличия?

Хотя депрессивный невроз и истинная (эндогенная) депрессия имеют много общих симптомов, существуют принципиальные различия этих заболеваний.

Интенсивность проявлений

При эндогенной депрессии снижение настроения достигает уровня глубочайшей, мучительной тоски, постоянно присутствующей в жизни больного. Имеются идеи самообвинения, даже греховности, полной несостоятельности и отсутствие надежды на перемены к лучшему. Переживания эти столь тягостны, что человека посещают мысли об уходе из жизни.

В случае депрессивного невроза, снижение настроения не столь сильно. Суицидальных мыслей у таких больных не возникает и, в целом, присутствует оптимистичный взгляд на будущее.

Причина возникновения

При эндогенной депрессии причина возникновения кроется внутри самого больного. В его нейроэндокринной системе формируется стойкий дисбаланс, который не зависит от внешних факторов. В результате эмоциональное состояние больного совершенно не поддаётся ни волевому контролю, ни ситуационному влиянию.

Депрессивный невроз, напротив, формируется в результате длительного воздействия внешнего психотравмирующего фактора.

Переключая своё внимание на психологически более комфортную ситуацию, человек с депрессивным неврозом способен временно выходить из-под его влияния, при этом симптомы невроза на какое-то время ослабевают. Классический пример — «бегство в работу» при семейных проблемах.

Качество жизни и социальная адаптация

При эндогенной депрессии человек утрачивает работоспособность и становится социально дезадаптирован. Более того, из-за выраженной моторной заторможенности и апатии резко снижается способность к самообслуживанию.

При депрессивном неврозе человек долгое время сохраняет высокую работоспособность (если психотравмирующая ситуация не связана с работой) и социальную активность. Это обусловлено не высоким уровнем энергии, а психологическим бегством в более комфортные для психики больного условия. Однако, сохраняющаяся стрессовая ситуации и возврат симптомов обуславливают низкий уровень качества жизни.

В этом заключаются главные отличия депрессивного невроза, симптомы и лечение которого во многом зависят от причины его возникновения. В тоже время, это заболевание очень хорошо поддается лечению психотерапией и вспомогательными общеоздоровительными методами (массаж, физиотерапия, рефлексотерапия и др.).

В центре ментального здоровья «Альянс» работают квалифицированные врачи-психотерапевты. Благодаря передовым методам диагностики, они смогут уточнить диагноз и подобрать наиболее эффективное лечение, куда могут входить не только зарекомендовавшие себя психотерапевтические техники (групповая, семейная, телесноориентированная терапия и др.), но и реабилитационные мероприятия: массаж, физиотерапия, рефлексотерапия и др.

Прогноз и возможные осложнения

При условии своевременного начала лечения прогноз при депрессивном неврозе благоприятный. Удаётся достичь полного выздоровления, предотвратить рецидивы и существенно повысить качество жизни.

Если же невротическая депрессия существует достаточно долго, то она трансформируется в более глубокое заболевание — невротическое расстройство личности.

Ещё один очень важный момент заключается в том, что при сохранении хронической психотравмирующей ситуации и отсутствии лечения велик риск формирования болезней зависимости. В данной ситуации они так же выступают как способы психологического бегства. Чаще всего возникают следующие болезни зависимости: алкоголизм, наркомания, игромания. Возможно формирование как любой из них, так и их сочетаний.

Лечение любого вида зависимости — это отдельная очень сложная задача. Поэтому лучше своевременно начать лечение депрессивного невроза и не подвергать себя и своих близких риску столкнуться с этой серьёзной проблемой.

Депрессивный невроз возникает тогда, когда длительно существует сложная жизненная ситуация, которая со временем начинает казаться безвыходной и неразрешимой. Действительно, бывают обстоятельства, которые невозможно изменить. Но даже тогда можно вновь стать здоровым и существенно улучшить качество жизни. Это возможно благодаря психотерапевтическим методикам, которые помогут выйти из-под влияния травмирующей ситуации, научиться жить таким образом, чтобы она не провоцировала развитие болезни.

Невротическая депрессия: подходы к терапии

Терапия затяжных депрессивных состояний, обусловленных воздействием длительно существующих психотравмирующих факторов (в частности, невротических депрессий), до настоящего времени остается одной и актуальных проблем современной клинической психиатрии. Это связано с тем, что страдающие этим расстройством пациенты в силу недооценки как тяжести своего состояния, так и стрессовой ситуации часто обращаются за помощью не к психиатрам, а к специалистам, не имеющим психиатрического образования: психологам, врачам общесоматической медицины [1, 2], что обусловливает отсутствие необходимого в этих случаях своевременного комплексного лечения с применением фармакотерапии и психотерапии [3—7]. В то же время у пациентов с депрессивным неврозом выявляется недостаточная реакция на лечение антидепрессантами [8—10], связанная с длительностью гипотимического состояния [11—14], а также продолжительностью интервала между началом заболевания и назначением терапии [15].

Кроме того, у пациентов с невротической депрессией наблюдается высокая распространенность побочных эффектов медикаментозной терапии по сравнению с пациентами с другой аффективной патологией, которая может быть вызвана рядом факторов: преобладанием аффекта тревоги в структуре депрессии, а также накоплением характерологических черт кластеров В и С в преморбиде [16].

По современным представлениям, терапия невротической депрессии должна быть комбинированной: включать в себя назначение антидепрессанта, обладающего наилучшей эффективностью и переносимостью, в сочетании с психотерапевтическими подходами. Ниже приводится наблюдение, которое может служить примером реализации такого подхода.

Клиническое наблюдение

Больная А.Н.С., 32 года. Наследственность: отец (61 год) обладает мягким, уступчивым, ведомым характером. Работал водителем автобуса, в настоящее время на пенсии. Известно, что на протяжении 20 лет злоупотреблял крепкими спиртными напитками, случались запои.

Мать (55 лет) — индивидуальный предприниматель. По характеру эмоциональная, демонстративная, в семье на первых ролях. Дочь (7 лет) активная, общительная. Учится в 1-м классе школы.

Пациентка родилась от нормально протекавшей беременности в срок. Росла часто болеющим ребенком: респираторные инфекции сопровождались длительными периодами реконвалесценции и астенической симптоматикой. Также отмечала тошноту, укачивание при поездках в транспорте (вплоть до рвоты), плохо переносила нахождение в душных помещениях (неоднократно возникали предобморочные состояния с потемнением в глазах, шумом в ушах), быстро утомлялась при умственных и физических нагрузках. Несмотря на то что эта симптоматика к подростковому возрасту исчезла, в дальнейшем отмечала явления метеочувствительности в виде головных болей давящего характера, дурноты.

Детские дошкольные учреждения посещала с 3 лет. Адаптировалась с трудом, на протяжении первых 2 мес при расставании с матерью подолгу плакала. На протяжении жизни отличалась тревожностью, конформностью, зависимостью от мнения значимых других. В новых коллективах адаптировалась не сразу, в компании приятелей предпочитала находиться на вторых ролях. Была крайне привязана к матери: делилась с ней секретами и сокровенным, спрашивала совета, в случае задержки той на работе подолгу ждала ее у окна. Стремясь получить похвалу от матери, старалась как можно лучше выполнить все ее поручения. Формировалась впечатлительной: плакала над фильмами или книгами с грустным сюжетом, не переносила вида крови.

В школу пошла в 7 лет. Училась с удовольствием, преимущественно на «хорошо», лучше успевала по гуманитарным предметам. При ответах у доски испытывала выраженное волнение в виде ощущения «кома» в горле, учащения сердцебиения, прилива жара к верхней половине туловища, нехватки воздуха, похолодания, потливости и тремора рук, сжимания в животе. Опасалась забыть выученный материал, показать себя не в лучшем свете, выглядеть нелепо. В свободное время по настоянию матери посещала занятия современными танцами, бассейн.

После окончания школы (17 лет), не имея особых предпочтений в выборе профессии, за компанию с подругами поступила на психологический факультет государственного университета. После окончания вуза по специальности не работала. Из финансовых соображений устроилась по протекции знакомых менеджером в банк. К выполнению рабочих обязанностей подходила ответственно, в случае сомнений многократно перепроверяла заполненную документацию. Опасаясь не справиться с важными поручениями и не оправдать ожиданий начальства, старалась всячески отказаться от ведения сложных дел.

Менструации с 14 лет, регулярные, болезненные. Из-за выраженного болевого синдрома нередко пропускала занятия в школе, брала отгул на 1—2 дня на работе. За несколько дней до и во время менструаций становилась плаксива, раздражительна, отмечалось повышение аппетита с тягой к сладкому.

В подростковом возрасте испытывала нестойкие идеи недовольства собственной внешностью: считала себя полной, черты лица недостаточно красивыми. Интерес к противоположному полу с 15 лет. В проявлении собственных чувств была застенчивой, за объектом привязанности предпочитала наблюдать со стороны, ждала инициативы от избранника. Влюбившись, фантазировала о совместном будущем с молодым человеком, в красках представляла свадьбу и последующую семейную жизнь. Замуж вышла в 24 года. В мужчине привлекли приятная внешность, уверенность в себе, проявление заботы. Отношения изначально складывались ровные, доверительные. По бытовым вопросам обращалась к матери, регулярно прислушивалась к ее советам. В семье была на вторых ролях, делегировала супругу финансовые вопросы. Не имея собственных увлечений, все свободное время посвящала домашним делам, всячески стремилась угодить мужу. При этом требовала от супруга в ответ повышенного внимания, похвалу за прилежность в ведении домашнего хозяйства.

В возрасте 25 лет забеременела. Беременность протекала физиологически, изменениями настроения не сопровождалась. Роды были в срок, но затяжные, с гипоксией плода. Снижения настроения в послеродовом периоде не отмечалось. Была крайне тревожной матерью: по несколько раз за ночь подходила к кроватке, прислушивалась, дышит ли ребенок. В связи с выявленным гипертонусом у дочери опасалась возможной ее инвалидизации, проходила с той многократные обследования, аккуратно выполняла необходимые предписания врачей. Несмотря на то что в дальнейшем у ребенка неврологической патологии не отмечалось, решила полностью «посвятить» себя дочери и заботе о ней, в связи с чем к работе более не возвращалась. При этом с ребенком сформировала симбиотические отношения: следила за соблюдением режима, не отпускала без присмотра на улицу, с целью всестороннего развития водила на всевозможные кружки, проверяла школьные домашние задания и пр.

Первый эпизод психического неблагополучия возник в возрасте в 27 лет на фоне известий об онкологическом заболевании матери (рак молочной железы). Сразу после этого снизилось настроение, возникли подавленность и плаксивость. На протяжении дня непрестанно размышляла о возможной скорой смерти матери. При мысли о том, как будет жить без ее поддержки, испытывала растерянность, чувство беспомощности. Отмечала рассеянность, нарушения концентрации внимания. На пике тревоги возникало ощущение перебоев в работе сердца, чувство нехватки воздуха. Читала медицинскую литературу, искала информацию о возможных способах лечения заболевания. Снизился аппетит, однако массу тела значимо не теряла. Нарушился сон по типу поверхностного с трудностями засыпания из-за наплывов тревожных мыслей. Выраженного суточного ритма в состоянии не отмечалось.

Несмотря на описанные расстройства, в полном объеме справлялась с домашними делами и уходом за ребенком. Суицидальных мыслей, витального чувства тоски не возникало. Состояние оставалось практически неизменным на протяжении полугода, в связи с чем по совету знакомых обратилась к врачу. На приеме амбулаторно был назначен антидепрессант миртазапин до 15 мг/сут. На фоне терапии в течение 2 нед отмечала уменьшение выраженности депрессивных проявлений, улучшились сон и аппетит, однако беспокоили субъективно тягостные ощущения сонливости, вялости, чувство разбитости, «тяжести» в голове после пробуждения. В связи с этим миртазапин был заменен на пароксетин (20 мг/сут). После 1 мес приема препарата уменьшилась тревога, нормализовался сон, однако полностью почувствовала себя здоровой лишь спустя полгода после успешно проведенных операции и последующей химиотерапии у матери. Однако вследствие ощущения вялости, сонливости, «заторможенности», а также прибавки массы тела (4 кг за 2 мес терапии) на фоне приема пароксетина самостоятельно уменьшила дозу препарата до 10 мг/сут, а затем (через 4 нед от начала терапии) и вовсе отменила.

На протяжении последующих 2 лет состояние было относительно удовлетворительным. В тот период времени полностью сосредоточилась на дочери, не обращала внимания на охлаждения отношений с супругом. При этом стала все больше раздражаться в связи с частыми задержками мужа на работе, его эпизодическими алкоголизациями. По этому поводу выказывала супругу недовольство, упрекала в отсутствии заинтересованности в воспитании ребенка, употреблении спиртного. После ссор с мужем периодически снижалось настроение с подавленностью, слезливостью без нарушений сна и аппетита. Снижения настроения были нестойкими, проходили самостоятельно по мере разрешения конфликтной ситуации, длились до нескольких дней.

Настоящее ухудшение состояния развилось у больной в возрасте 31 года из-за учащения скандалов с супругом. Постепенно стойко снизился фон настроения. Беспокоила тревога, во время которой пациентка постоянно прокручивала в голове мысли о несостоятельности семейной жизни, неудовлетворенности браком, возможных изменах со стороны мужа, сравнивала себя с более успешными подругами. Услышав единожды высказывание супруга о необходимости оформления развода, стала испытывать страх остаться одной с ребенком без финансовой поддержки, опасалась оказаться неспособной самостоятельно обеспечивать себя и дочь. Из-за постоянных наплывов мыслей была рассеянна, отмечались трудности сосредоточения. Во время ожидания супруга с работы возникали чувства внутренней напряженности, страха очередного скандала. Испытывала трудности засыпания из-за «прокручивания» мыслей о психотравмирующей ситуации. Беспокоила общая слабость — несмотря на то что, как и прежде, справлялась с домашними делами, быстро утомлялась от повседневных видов деятельности. Снизился аппетит, однако массу тела значимо не теряла. Отмечала облегчение самочувствия при отвлечении на уход за ребенком, а также при нахождении вне дома.

С целью разрешения конфликтной семейной ситуации посещала психотерапевтические занятия у психолога. Однако уменьшения выраженности депрессии не было, в связи с чем обратилась на амбулаторный прием в психотерапевтическое отделение Университетской клинической больницы № 3 Первого Московского государственного университета им. И.М. Сеченова.

При приеме: больная выглядит моложе своего возраста. Одета аккуратно, по молодежной моде. Волосы чистые, уложены. Декоративной косметикой пользуется умеренно. Во время беседы напряжена, постоянно меняет позу, сопровождает изложение жалоб активной жестикуляцией. В разговор вступает охотно, на вопросы отвечает по существу, с излишней детализацией. Стремится произвести хорошее впечатление на врача, считает себя жертвой сложившихся обстоятельств.

Себя характеризует как человека тревожного, впечатлительного, который всегда в новых коллективах испытывает стеснение, стремится особо не выделяться. Рассказывает, что всегда была несамостоятельна в принятии решений, зависима от мнения родственников, вплоть до настоящего возраста обращается к матери за советом.

Сообщает, что ухудшение психического состояния отмечает на протяжении последних 2 лет, что связывает с напряженной обстановкой в семье. Рассказывает, что на фоне регулярных задержек мужа на работе, его злоупотребления спиртными напитками стали частыми конфликты, когда подвергается придиркам и упрекам в отсутствии внимания к супругу, неаккуратности в ведении быта, в отсутствии ухода за собственной внешностью. Опасается возможных измен со стороны супруга.

Практически постоянно испытывает подавленность. Отмечает выраженную тревогу, сопровождающуюся неотвязными мыслями о конфликтах с мужем, несостоятельности семейной жизни, невозможности дальнейшего проживания в условиях постоянных скандалов. При этом испытывает страх возможного развода, опасается остаться без финансовой поддержки, считает себя неспособной найти работу. При обдумывании возможных перспектив трудоустройства и самостоятельной жизни чувствует растерянность, не может понять, как искать работу, совмещать ее с заботами о дочери. На высоте тревоги ощущает «ком» в горле, ускоренное сердцебиение, перебои в работе сердца, нехватку воздуха, внутреннюю напряженность.

Высказывает жалобы на трудности сосредоточения и концентрации внимания, рассеянность, быструю утомляемость, общую слабость, нарушения сна по типу трудностей засыпания.

Суицидальные мысли отрицает.

Отмечает отчетливые суточные колебания: хуже чувствует себя в вечерние часы, когда наиболее выражены подавленность, наплывы тревожных мыслей, общая слабость. Аппетит снижен, однако массу тела значимо не теряла.

Соматический статус: температура тела 36,6 °С. Кожные покровы нормальной окраски, сухие. Телосложение нормостеническое. Периферические лимфатические узлы не увеличены, безболезненны. Тоны сердца ясные, ритмичные, шумов не выслушивается; АД 110/60 мм рт.ст.; ЧСС 80 уд/мин. В легких дыхание везикулярное, проводится во все отделы, ЧДД 16 в мин, хрипов нет. Язык влажный, обложен у корня белым налетом. Живот мягкий, безболезненный. Печень по краю реберной дуги. Синдром поколачивания отрицательный с обеих сторон. Физиологические отправления в норме.

Неврологическое состояние: Лицо симметрично. Зрачки правильной формы, обычного размера, реакция на свет, конвергенцию, аккомодацию сохранна. Глазные щели симметричны. Язык по средней линии, глотание не нарушено. Мышечный тонус в норме. Парезов и параличей нет. В пробе Ромберга устойчива. Пальценосовую пробу выполняет. Данных за острую неврологическую патологию нет.

Обсуждение наблюдения и лечение

Психическое состояние пациентки определялось затяжной невротической депрессией. Гипотимическая симптоматика была представлена, как и в большинстве случаев длительно протекающих невротических аффективных состояний, подавленностью, плаксивостью, тревогой за будущее. Признаки витальной депрессии (чувство тоски предсердной локализации, идеаторная и моторная заторможенность, идеи вины, суицидальные мысли) не выявлялись. Суточный ритм носил инвертированный характер с ухудшением в вечернее время за счет тревожной и астенической симптоматики, что также наиболее типично для депрессий неэндогенной природы.

В свою очередь, на первый план в клинической картине наряду с гипотимией вышла анксиозная симптоматика с тревожными руминациями. Кататимный комплекс депрессии определялся сепарационной тревогой [17, 18], при которой пациентка, испытывая желание разрешить длительно существующую психотравмирующую ситуацию (конфликты с супругом), сомневается в своих способностях обеспечить собственное существование (финансово содержать себя и ребенка) и продолжает пребывать в фрустрирующей обстановке. Отдельного внимания заслуживает наличие в структуре тревоги отчетливых когнитивных нарушений — трудностей сосредоточения и концентрации внимания, рассеянности, чувства растерянности при попытке спланировать будущее. Описанные когнитивные нарушения характерны для тревожных расстройств, отмечающихся как изолированно, так и в структуре депрессивного эпизода [19].

Среди основных симптомокомплексов у пациентки отмечались также астенические расстройства невротического регистра с быстрой утомляемостью, нарастанием общей слабости в вечерние часы.

В пользу невротической природы депрессии свидетельствовали признаки депрессии умеренной степени выраженности (18 баллов по шкале депрессии Гамильтона — HAM-D), сохранная социальная адаптация.

Настоящий депрессивный эпизод являлся вторым. При этом оба аффективных эпизода дебютировали в ответ на психотравмирующую ситуацию (болезнь матери, возможность предстоящего развода с мужем), имеющую прямое отношение к угрозе сепарации от значимого другого. Первый эпизод, развившийся в 26 лет, также представлял собой невротическую депрессию сходной клинической структуры: нерезко выраженная гипотимия с сохранной социальной активностью и способностью вести хозяйство, преобладание тревожной симптоматики, кататимный комплекс, определяющийся сепарационной тревогой и страхом за здоровье матери, когнитивные нарушения. Следует отметить, что выход из депрессии совпал с прекращением стрессогенного воздействия (удачный исход операции и химиотерапии у матери) и сопровождался полной редукцией психопатологической симптоматики с сохранением присущих ранее личностных черт.

Квалификация личностных черт пациентки в рамках тревожно-истерического (тревожность, конформизм, впечатлительность, зависимость от мнения значимых других) характера соотносится с данными, приводимыми в работах, посвященных изучению невротической депрессии [20, 21]. Также необходимо обратить внимание на то, что для пациентки с раннего возраста было характерно наличие черт невропатической конституции, по всей вероятности, обусловливающих возникновение в рамках депрессивных фаз эпизодов с соматовегетативными проявлениями (с ощущением «кома» в горле, учащенным сердцебиением, чувством нехватки воздуха), носящих транзиторный характер и появляющихся лишь на пике тревоги.

В соответствии с критериями МКБ-10 пациентке был поставлен диагноз «рекуррентное депрессивное расстройство, текущий депрессивный эпизод умеренной степени тяжести с соматическими симптомами» (рубрика F33.11).

С учетом отмеченных клинических особенностей депрессии, а также предшествующей реакции на миртазапин и пароксетин (в виде проявлений седации, а также выраженной прибавки массы тела) был выбран препарат другой фармакологической группы — вортиоксетин (бринтелликс) с доказанной эффективностью в отношении депрессивной симптоматики [22—24] и хорошей переносимостью. Наряду с приемом антидепрессанта (вортиоксетин 10 мг/сут утром после завтрака) пациентка регулярно посещала курсы когнитивно-поведенческой терапии (КПТ).

В пользу назначения бринтелликса в данном случае свидетельствует несколько аргументов. Сосуществование в структуре аффективного эпизода гипотимии и выраженной тревоги (определяющей кататимный комплекс депрессии) обусловливает необходимость назначения препарата, оказывающего комбинированное действие на оба симптомокомплекса без обострения тревожной симптоматики в первые дни терапии. Бринтелликс в полной мере отвечает описанному требованию. Согласно данным метаанализа D. Baldwin и соавт. [25], бринтелликс эффективно купирует как тревогу, так и депрессию, а также не способствует значимому усилению тревоги в первые дни терапии.

В структуре депрессии относительно большую роль играют когнитивные нарушения (руминативное мышление), в связи с этим предпочтительным являлось назначение препарата, обладающего доказанным прокогнитивным действием. Согласно современным данным [26], бринтелликс оказывает прокогнитивное действие, значительно более выраженное, чем у препаратов из группы СИОЗС и СИОЗСиН. Наконец, для пациентки большое значение имел профиль побочных эффектов. В частности, неприемлемыми являлись прибавка массы тела, седация. По этим соображениям назначение бринтелликса также являлось оправданным в связи с отсутствием у него описанных нежелательных эффектов.

КПТ была направлена на формирование навыков контроля над собственными поведенческими реакциями, преобразование копинг-стратегий с выстраиванием механизмов взаимодействия с проявлениями заболевания, взаимоотношений с супругом.

На фоне проводимого лечения через 2 нед у пациентки наблюдались частичное уменьшение выраженности подавленности, тревоги, улучшение качества сна (что также подтверждалось снижением суммарного показателя по шкале HAM-D до 13 баллов). Через 1 мес курса терапии антидепрессантом и КПТ был выявлен полный ответ на терапию (что соотносилось с результатом 9 баллов по шкале HAM-D). Пациентка отмечала выраженное улучшение аффективного фона с редукцией подавленности, плаксивости, тревожных руминаций, улучшение когнитивных функций, исчезновение астенических проявлений. Нормализовались сон и аппетит. Спустя 8 нед терапии бринтелликсом у пациентки была диагностирована ремиссия заболевания (6 баллов по шкале HAM-D — отсутствие депрессии).

После достижения ремиссии пациентке были рекомендованы поддерживающая терапия препаратом бринтелликс в дозе 5 мг/сут (до 6 мес в связи с длительностью невротического состояния и предшествующего депрессивного эпизода в анамнезе), продолжение курса сеансов КПТ (до 6 мес).

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

*e-mail: [email protected]
https://orcid.org/0000-0003-1667-5355

Невротическая депрессия. Бессонница, стресс, депрессия и невроз

Данное заболевание является следствием нарушения эмоционального и психического состояния. В нём одновременно проявляется невроз и депрессия. Такое сочетание не свидетельствует о тяжести самой болезни, а лишь характеризует особенности. Данная депрессия может быть продолжительной и даже сохраняться какое-то время после её устранения. В большинстве случаев склонность к такому расстройству возникает у неуверенных и робких людей. Ну а лёгкая форма невротической депрессии может протекать и без вмешательства врачей. Во всех остальных случаях рекомендовано обращаться к специалистам.

Медики считают, что причиной возникновения данного недуга является:

• окружающая нас среда;

• предрасположенность самого организма.

Многочисленные исследования определили, что к группе риска относятся следующие особенности человека:

• чрезмерная активность;

• прямолинейность;

• выраженно чувство ответственности;

• подавление эмоций;

• не серьёзное отношение к жизни и т.д.

Бессонница, стресс, депрессия и невроз чаще всего возникает при материальных трудностях, семейных конфликтах и проблемах на работе. Сопровождается это плохим настроением, снижением аппетита, головокружением, учащённым сердцебиением, отсутствием стимулов к определённым переживаниям и проявлению эмоций. Но это не предопределяющие факторы. Тут всё основывается на их происхождении и значении для конкретного типа личности. Возможность противостоять невротической депрессии зависит от силы реакции и способности человека ей противостоять.

Лечение неврозов и депрессий

Большинство людей сталкиваются с вопросом, как лечить невротическую депрессию? Помощь при депрессии и неврозе вам смогут оказать исключительно специалисты. К их числу относится: психиатр, психотерапевт либо невролог. Лечение депрессии, невроза, панических атак заключается в проведении психотерапии. Её целью является стабилизация всех психических процессов в организме. А к дополнению в курс включается применение различных фармакологических препаратов. Поэтому, если у вас средняя, либо тяжёлая маскированная депрессия невротического характера, незамедлительно обращайтесь к врачу.

Невротическая депрессия (обзор литературы)* — Психические расстройства в общей медицине №04 2016

Представленные в обзоре литературы данные отражают исторические аспекты и современное состояние проблемы невротической депрессии. Возобновление интереса к этой проблеме связано с развитием социальной психиатрии, выделяющей социо-демографические факторы (неблагоприятные условия проживания, одиночество, алкоголизм близких родственников, низкий уровень дохода, история внутрисемейного насилия) в качестве значимых пусковых механизмов депрессий подпорогового уровня. Соответственно, актуальным представляется выделение отличий невротической депрессии от аффективных расстройств, объединяемых термином «дистимия». Приведены данные, касающиеся изучения особенностей преморбида, клинических проявлений (в частности, соматических и неврастенических жалоб), течения, исходов, ответа на терапию при невротической депрессии, а также о связи данного типа аффективной патологии со стрессогенными событиями. Рассматривается вопрос о целесообразности выделения невротической депрессии в качестве отдельной нозологической единицы.
Ключевые слова: невротическая депрессия, неврастения, дистимия, психогенно провоцированные затяжные депрессивные состояния, соматические жалобы, фрустрация.
[email protected]
Для цитирования: Сорокина О.Ю., Читлова В.В. Невротическая депрессия (обзор литературы). Психические расстройства в общей медицине. 2016; 4: 28–33.

Neurotic depression (historical aspects, present state of problem)

O.Yu.Sorokina1, V.V.Chitlova1,2
1 Scientific center of mental health. 115522, Russian Federation, Moscow, Kashirskoe sh., d. 34;
2 I.M.Sechenov First Moscow State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation. 119991, Russian Federation, Moscow, ul. Trubetskaia, d. 8, str. 2

Develop of social psychiatry in XX–XXI centuries promote to resumption of interest to chronic stress-induced depressive states, which are similar with clinic of neurotic depression and differ from affective disorders are included in dysthymia. The present literature review shows data from more significant studies about premorbid personality, clinical manifestations (particularly somatic and neurasthenic complaints), course, outcome, treatment response of neurotic depression, and association of this type of affective disorders with psychogenic situation (frustration). Expediency of separation of neurotic depression like nosological entity is considered.
Key words: neurotic depression, neurasthenia, dysthymia, psychogenic induced chronic depressive states, somatic complaints, frustration.
[email protected]
For citation: Sorokina O.Yu., Chitlova V.V. Neurotic depression (historical aspects, present state of problem). Mental Disorders in General Medicine. 2016; 4: 28–33.

---

*Обзор публикуется в психообразовательных целях – врачей, работающих в общесоматической сети, по мнению редакции, целесообразно ознакомить с проблемой, составившей предмет обзора, поскольку невротическая депрессия – одна из наиболее частых форм психической патологии, наблюдаемых у пациентов общей медицинской практики.

---

Первое упоминание о невротической депрессии, приводимое в психоаналитической литературе, относится к 1930-м годам, однако психические расстройства, сопоставимые с симптоматикой невротической депрессии, рассматривались значительно раньше – еще при описании неврастении (G.Beard, 1869, 1872; J.Charcot, 1888; Kraepelin, 1912; С.С.Корсаков, 1913; Ю.В.Каннабих, 1914; В.М.Бехтерев, 1929).Термин «неврастения» был введен G.Beard (1869 г.), выделявшем около 50 симптомов заболевания, в число которых включаются и депрессивные феномены (подавленность, тревога, раздражительность). С.С.Корсаков в клиническом руководстве «Курс психиатрии» (1913 г.) в качестве отдельной формы описывает «церебральную неврастению», при которой на первый план выступают явления сниженного аффекта с преобладанием тревоги, раздражительности, тоскливости, сосуществующих с основными симптомами заболевания – явлениями «висцеральной неврастении». Автор отмечает, что симптоматика развивается не только на фоне умственного или физического перенапряжения, но и при длительно существующей неудовлетворенности окружающим, а также «моральных потрясениях». В монографии «Циклотимия (cyclothymia), ее симптоматология и течение» (1914 г.) ее автор Ю.В.Каннабих также указывает на возможность развития психической депрессии («неврастенической псевдомеланхолии»), возникающей под воздействием экзогенных факторов. Депрессия в таких случаях выражается чувством тоски, печали, слезливости, апатии и раздражительности, формирующимися на фоне выраженной общей слабости и утомляемости.
Интерес к проблеме невротической депрессии на протяжении XX – начала XXI вв. то вспыхивает, то угасает. Большой объем целенаправленных исследований невротической депрессии («депрессивного невроза»), выполненных как отечественными (Н.Д.Лакосина, 1970; Г.К.Ушаков, 1978), так и зарубежными (H.Völkel, 1959; M.Roth и соавт., 1972; W.Brautigam, 1978; C.Mountjoy, M.Roth, 1982) авторами, относится к 1940–1980-м годам. Однако после выхода DSM-III (1980 г.) клинические проявления, оцениваемые ранее в рамках невротической депрессии, были включены в широкий круг расстройств, объединяемых понятием «дистимия», предложенным R.Spitzer (1988 г.). Соответственно, число публикаций, посвященных невротической депрессии, значительно сократилось. В последние годы проблема затяжных психогенно провоцированных депрессивных состояний, отличных по ряду признаков от хронических аффективных заболеваний, включаемых в категорию «дистимия», вновь привлекает повышенное внимание исследователей (S.Ghaemi, P.Vöhringer, 2011; S.Ghaemi, P.Vöhringer, D.Vergne, 2012). Это связано в первую очередь с развитием социальной психиатрии, отводящей важную роль социо-демографическим факторам, влияние которых способствует формированию депрессивных расстройств подпорогового уровня: неблагоприятные условия проживания, одиночество, алкоголизм близких родственников, низкий уровень дохода, история внутрисемейного насилия (J.Porcerelli и соавт., 2003; A.Joy, M.Hudes, 2010; H.Foran и соавт., 2012).
Одной из наиболее значимых работ, посвященных исследованию этиопатогенеза и клиники невротической депрессии, является монография H.Völkel (1959 г.). Автор полагает, что основным проявлением невротической депрессии является гипотимия, возникшая в ответ на утрату. H.Völkel подчеркивает при этом, что под термином «утрата» понимается не характерная для реактивной депрессии потеря близкого, разрыв с объектом привязанности, а менее острые, пролонгированные фрустрирующие обстоятельства (разочарование, утрата надежд, идеального представления о собственной личности или близком человеке). Преморбиду больных невротической депрессией свойственны такие черты, как прямолинейность, ригидность, ответственность, утрированное чувство долга. При этом автор упоминает о психогенно провоцированных депрессиях невротического круга, которые в ряде случаев приобретают черты эндогенных, и указывает на сходство динамики и исходов таких вариантов с психогенно провоцированными эндогенными депрессиями. Такой патоморфоз аффективных расстройств соотносится с ранее выдвинутой H.Weitbrecht (1952 г.) концепцией эндореактивной дистимии.
О валидности диагноза невротической депрессии свидетельствуют и исследования P.Kielholz (1972 г.). Представив синдромальную классификацию депрессий, автор предлагает рассматривать депрессивные состояния в виде континуума, на одном полюсе которого помещает психогенные депрессии (реактивная депрессия, невротическая депрессия, депрессия истощения), а на другом – депрессии эндогенные и соматогенные.
Большой вклад в изучение невротической депрессии внесла серия исследований M.Roth (M.Roth и соавт., 1972; M.Roth, C.Mountjoy, 1992; M.Roth, C.Mountjoy, 1997). Согласно концепции автора невротическая депрессия является эпизодическим расстройством, при котором приступы разделены относительно чистыми ремиссиями. В отличие от дистимии хронический характер невротическая депрессия приобретает лишь на отдаленных этапах течения.
В ряде случаев невротическая депрессия принимает форму «враждебной» депрессии [«hostile depression»] (M.Roth, C.Mountjoy, 1997), при которой пациенты обнаруживают «сверхчувствительность» к критическим замечаниям в свой адрес, «сверхзависимость» от одобрения, подверженность быстрой утомляемости и лабильности настроения на протяжении всего заболевания; кроме того, в клинической картине отмечаются явления гиперрексии и гиперсомнии.
Особое внимание M.Rothу уделяет характеристике склада преморбидной личности пациентов с невротической депрессией. Как указывают M.Roth и C.Mountjoy (1997 г.), речь идет о лицах, которые легко приободряются, воодушевляются в связи с приятными событиями, но так же легко впадают в уныние, разочаровываются, «зацикливаются» на неудачах, жизненных коллизиях. В связи с авторской оценкой конституционального предрасположения в качестве ведущего фактора патогенеза предлагается заменить термин «невротическая депрессия» определением «личностная депрессия» («personal depression»).
В исследованиях, проведенных на базе авторитетных британских университетских клиник (Ньюкастл, Кембридж), цитируемые авторы определяют ряд клинических черт, характерных для невротической депрессии и отличающих эту форму от аффективных расстройств эндогенного происхождения. Выраженность снижения настроения при невротической депрессии не достигает уровня эндогенной депрессии – пациенты способны отвлекаться на положительные события. Одним из облигатных симптомов депрессии является вариабельная по выраженности тревога. Возникновение гипотимии связано с психотравмирующей ситуацией. Однако утверждение авторов о совпадении длительности депрессивного эпизода с продолжительностью воздействия стрессового фактора представляется спорным, поскольку депрессивная симптоматика может сохраняться и после разрешения психотравмирующей ситуации.
M.Roth (1997 г.), ссылаясь на генетические (M.Zimmerman и соавт., 1986) и близнецовые (E.Slater, 1953) исследования, отмечает, что у родственников первой линии больных с невротической депрессией не регистрируется отягощения по аффективным заболеваниям, что расценивается как наиболее важное доказательство отличия от эндогенной депрессии. Приведенные данные находят подтверждение в исследованиях J.Angst (1972 г.), M.Failde и соавт. (1987 г.), в которых показано, что доля аффективных заболеваний среди родственников пациентов с невротической депрессией сопоставима с соответствующим популяционным показателем и колеблется в диапазоне 0,9–2,8%.
W.Brautigam (1978 г.), разграничивая невротическую и эндогенную депрессии, отмечает, что основой развития первой из них является невротическая личностная структура, формирующаяся, как полагает автор, с раннего детства под влиянием факторов внешней среды. Основные свойственные больным с невротической депрессией жалобы – на снижение настроения, тревогу, астению, рассеянность, трудности концентрации внимания.
Как W.Brautigam, так и другие авторы (F.Labhardt, 1963; M.Roth, 1997) выявляют у пациентов с невротической депрессией ряд соматических жалоб, отражающих по сути формирование ипохондрической фиксации на состоянии собственного здоровья. Так, упоминая о депрессии истощения (один из вариантов невротической депрессии), F.Labhardt (1963 г.) перечисляет ассоциированные в клинической картине с гипотимией неврастенические и вегетативные симптомы (повышенная утомляемость, гиперестезия, раздражительность, бессонница, функциональные расстройства со стороны сердечно-сосудистой системы и желудочно-кишечного тракта). По мнению W.Brautigam (1978 г.), предъявляемые пациентами соматические жалобы обеспечивают их сходство с больными маскированной депрессией.
J.Wolpe (1979 г.) указывает, что в основе невротической депрессии (как и любого невроза) в отличие от депрессии эндогенной лежит аффект тревоги, а непосредственно депрессивные проявления являются вторичными. Автор подтверждает свой постулат тем, что при терапии депрессивная симптоматика редуцируется в первую очередь, в то время как тревога может сохраняться на протяжении длительного времени, и лишь при устранении тревоги пациент чувствует себя полностью выздоровевшим.
Исследователями (F.Labhardt, 1963; W.Brautigam, 1978; M.Roth, C.Mountjoy, 1997) особо подчеркивается, что основным отличием невротической депрессии от эндогенной является отсутствие в структуре аффективных расстройств витальной тоски, отчетливого суточного ритма (либо же ритм инвертирован), идей самообвинения и самоуничижения.
В отечественной литературе термин «невротическая депрессия» широко использовался в 1970–1990-х годах (Н.Д.Лакосина, 1970; Г.К.Ушаков, 1978; Н.Д.Лакосина, М.М.Трунова, 1994; В.Ю.Зорин, 1997), хотя еще Ю.В.Каннабих (1914 г.) описывал характерную для невротической депрессии клиническую картину в рамках неврастенической псевдомеланхолии. Основное отличие от истинной меланхолии, по мнению автора, заключается в том, что неврастеническая псевдомеланхолия возникает вторично по отношению к внешним факторам (и обходится с устранением стрессорного воздействия), в то время как при меланхолии депрессивный аффект первичен.
Н.Д.Лакосина в монографии «Клинические варианты невротического развития» (1970 г.) рассматривает невротическую депрессию как первый этап невротического развития, завершающегося истерическим, обсессивным или эксплозивным вариантами приобретенной стойкой патологии личности. При изучении преморбидных особенностей исследователи описывают аномалии тревожного круга: ананкасты с чертами ригидности, сдержанности в проявлении эмоций (Н.Д.Лакосина, 1970; Г.К.Ушаков, 1978; Н.Д.Лакосина, М.М.Трунова, 1994). Кроме того, Н.Д.Лакосина (1970 г.) особо выделяет в структуре невротической личности отдельные истерические черты в виде элементов театральности, стремления быть в центре внимания.
Особое внимание уделяется авторами явлениям астении. Ухудшение состояния больных невротической депрессией в утренние часы связано с выраженными астеническими проявлениями, вялостью, «что делает пациентов более похожими на неврастеников, нежели на депрессивных больных» (Н.Д.Лакосина, 1970). В главе монографии «Пограничные нервно-психические расстройства», посвященной невротической депрессии, Г.К.Ушаков (1978 г.) уточняет структуру астенических расстройств при этой форме аффективной патологии и указывает, что астения отличается от таковой при неврастении большей стойкостью, а вегетативные нарушения – большим постоянством.
Отечественные авторы (Н.Д.Лакосина, 1970; Н.Д.Лакосина, М.М.Трунова, 1994) в развитии невротической депрессии выделяют несколько этапов, среди которых подробно рассматривается сходный по проявлениям с симптоматикой органных неврозов и сменяющийся этапом нарастания собственно депрессивной симптоматики этап «соматических жалоб».
На этом этапе могут регистрироваться неприятные ощущения в области сердца, эпизоды повышения или понижения артериального давления, расстройства со стороны желудочно-кишечного тракта [эти проявления сходны с наблюдениями F.Labhardt (1963 г.), W.Brautigam (1978 г.), M.Roth (1997 г.)]. Особо подчеркивается (Н.Д.Лакосина, 1970), что зачастую этап соматических жалоб является объективным критерием, указывающим на начало заболевания. Сам пациент на уровне субъективного восприятия обычно не связывает возникшее неблагополучие с инициальными проявлениями депрессии.
В своем исследовании затяжных стресс-индуцированных депрессий В.Ю.Зорин (1997 г.) также прослеживает этапность в развитии заболеваний. Однако в отличие от Н.Д.Лакосиной первая стадия по В.Ю.Зорину характеризуется исключительно астенической симптоматикой без вегетативных нарушений, которая впоследствии сменяется этапом углубления собственно депрессивных расстройств, когда начинает доминировать аффект тревоги (может также выявляться тоскливый аффект, ангедония, раздражительность). В отличие от данных, приведенных в работах F.Labhardt (1963 г.), M.Roth (1977, 1997 г.), W.Brautigam (1978 г.), Н.Д.Лакосиной (1970, 1994 г.), согласно В.Ю.Зорину на заключительном этапе затяжные депрессии приобретают эндогенные черты, что совпадает со взглядами H.Weitbrecht (1952 г.) и H.Völkel (1959 г.).
Наряду с исследованиями, направленными на поддержку валидности выделения невротической депрессии как самостоятельной клинической категории, существуют и работы, авторы которых считают концепцию невротической депрессии несостоятельной (E.Ascher, 1952; L.Kiloh и соавт., 1972; H.Akiskal и соавт., 1978; G.Klerman и соавт., 1979; R.Hirschfeld, 1981; C.Perris, 1982; S.Torgersen и соавт., 1986; M.May, 1997; L.Kessing, 2004).
Так, E.Ascher (1952 г.) утверждает, что невротическая депрессия не является какой-то особой формой аффективной патологии. По мнению автора, речь идет лишь о депрессивных состояниях с меньшей выраженностью и тяжестью симптомов. В соответствии с такой позицией E.Ascher рассматривает невротическую депрессию как состояние, отличающееся от психотической депрессии лишь минимальной выраженностью симптоматики.
Исключение категории «невротическая депрессия» из классификаций (DSM-III, МКБ-10) обосновано главным образом исследованиями H.Akiskal и соавт. (1978 г.), в которых в результате длительных катамнестических наблюдений было показано, что симптоматика невротической депрессии проявляет «диагностическую нестабильность». Так, H.Akiskal и соавт. (1978 г.) в проспективном исследовании 100 пациентов с невротической депрессией доказали, что более чем в 40% случаев исходом заболевания является рекуррентное униполярное или биполярное расстройство. Таким образом, полученные данные способствовали отнесению невротических депрессий, имеющих разные клинические проявления и эпизодическое течение, к большому депрессивному эпизоду и рекуррентной депрессивной болезни. Помимо этого, опираясь на ряд исследований (E.Kraepelin, 1921; E.Kretschmer, 1936; W.Turner, S.King, 1962; W.Scheldon и соавт., 1970; E Gershon и соавт., 1975), H.Akiskal выдвигает постулат, что по своей сути хронические депрессии являются генетически аттенуированным (т.е. имеющим менее выраженные клинические проявления) вариантом большого депрессивного эпизода. И, как следствие, при создании рубрики «дистимия» и объединении всех затяжных аффективных состояний H.Akiskal включает в эту категорию и хронические формы невротической депрессии.
В работе G.Klerman и соавт. (1979 г.) при исследовании 90 пациентов с депрессивной симптоматикой (из которых 50% имели диагноз «ситуационная депрессия»), не отвечающих критериям эндогенной депрессии, только у 18% пациентов удалось выявить одновременно все черты, соответствующие невротической депрессии (ситуационный характер, отсутствие эндогенных и психотических проявлений, признаки инвалидизации). Таким образом, авторы ставят под сомнение правомерность диагноза «невротическая депрессия».
R.Hirschfeld (1981 г.), сравнивая ситуационную (невротическую) депрессию и депрессию, возникающую без воздействия психотравмирующей ситуации (аутохтонно), отмечает отсутствие достоверных отличий между преморбидом пациентов обеих групп (при этом автор указывает, что для всех пациентов с депрессией одинаково характерны повышенная зависимость в межличностных отношениях, невротизм, интроверсия и сенситивность). Не выявляется также различий и в отношении степени воздействия психосоциальных стрессогенных факторов, встречаемости эндогенных черт в клинической картине депрессии, тяжести заболевания. Единственным достоверным отличием, по мнению R.Hirschfeld, является лишь более высокая доля выздоровления среди пациентов с ситуационной депрессией, что (скорее всего) может быть связано с разрешением психотравмирующей ситуации.
В ряде исследований (C.Perris, 1982; S.Torgersen, 1986; L.Kessing, 2004) установлено постепенное накопление в клинической картине затяжных психогенно провоцированных депрессий эндогеноморфных проявлений. Так, C.Perris (1982 г.) отмечает, что согласно критериям DSM-III пациенты с ранее диагностированной невротической депрессией при катамнестическом исследовании отвечают диагнозу большого депрессивного эпизода (49% случаев), атипичной депрессии (23%), дистимического расстройства (14%). Сопоставимые данные получены S.Torgersen (1986 г.): у 49% пациентов, изначально расцененных как имеющие невротическую депрессию, также диагностирован большой депрессивный эпизод, у 19% – дистимическое расстройство, у 1% – атипичная депрессия. L.Kessing (2004 г.) также указывает на диагностическую нестабильность невротической депрессии с течением времени. Однако в исследованиях C.Perris и S.Torgersen все же остается часть пациентов (14 и 19% соответственно) с диагнозом «расстройство адаптации со сниженным настроением» (что соотносится с клиникой невротической депрессии), а L.Kessing отмечает, что при катамнестическом наблюдении у 28,3% пациентов (т.е. почти у 1/3) диагноз невротической депрессии все же устанавливается повторно.
M.May (1997 г.) также ставит под вопрос валидность выделения невротической депрессии в качестве отдельной нозологической единицы, указывая на гетерогенность состояний, включаемых в данное понятие. Автор приходит к выводу о нецелесообразности объединения, например, пациентов с «депрессивным темпераментом» и пациентов с «неэндогенной депрессией с гистрионными личностными чертами», тем более что им показано разное лечение.
В связи с активным развитием социальной психиатрии в конце XX – начале XXI вв. вновь возрос интерес к проблеме ситуационно провоцированных, связанных с перманентно травмирующими обстоятельствами (фрустрация) гипотимических состояний, сопоставимых по клиническим проявлениям с симптоматикой невротической депрессии. В качестве травмирующих факторов могут рассматриваться, например, низкий доход, понижение в должности, угроза потери работы, конфликты с сотрудниками, внутрисемейные конфликты и насилие, алкоголизм супруга, одиночество. Повышенное внимание в этом аспекте уделяется изучению проблемы виктимизации (когда личность становится жертвой психического или физического насилия) как особого типа предрасположения к развитию затяжных депрессивных состояний, в большинстве случаев имеющих картину невротической депрессии (J.Porcerelli и соавт., 2003; A.Joy, M.Hudes, 2010; H.Foran и соавт., 2012). Как отмечают J.Porcerelli и соавт. (2003 г.), обследовавшие 1024 обратившихся на амбулаторный прием к психиатру по поводу депрессии, 10% подвергались внутрисемейному насилию. Исследователи показывают, что у этих пациентов гораздо чаще, чем в популяции, развиваются хронические депрессивные состояния. H.Foran и соавт. (2012 г.) в результате большого популяционного исследования (n=2947) показали, что 58% женщин, которые являются жертвами тяжелого физического насилия со стороны их партнеров, демонстрируют депрессивную симптоматику (против 21% женщин с депрессивными симптомами, не подвергавшихся насилию).
В исследованиях 2010-х годов, направленных на «реабилитацию» диагноза «невротическая депрессия» (S.Ghaemi, P.Vöhringer, 2011; S.Ghaemi, P.Vöhringer, D.Vergne, 2012), авторы стремятся доказать, что эта форма является самостоятельным клиническим образованием, и особо подчеркивают, что различие между невротической и эндогенной депрессией заключается как в клинических проявлениях, так и в ответе на терапию. Так, были получены данные, согласно которым меланхолическая депрессия лучше, а невротическая – хуже поддается лечению трициклическими антидепрессантами. Подобные результаты, касающиеся различий в терапевтическом ответе при эндогенной и невротической депрессии, опубликованы в работе W.Brown (2007 г.). Помимо этого S.Ghaemi и P.Vöhringer (2011 г.) отмечают, что пациенты с невротической депрессией имеют более выраженную степень стресс-чувствительности и тревожности, нежели пациенты с рекуррентной депрессией. Авторы подчеркивают, что невротическая депрессия – это всегда депрессия легкой или умеренной степени выраженности, одним из ведущих симптомов которой является тревога, а хронический характер течения такой депрессии отличает ее от рекуррентного эндогенного аффективного заболевания. При этом авторы полностью не исключают возможности эпизодического фазного течения невротической депрессии.
Хотя возможность развития затяжных стресс-индуцированных депрессивных состояний у пациентов с шизофренией и заболеваниями шизофренического спектра изучена недостаточно подробно, все же следует отметить ряд работ, направленных на исследование данной проблемы (E.Bleuler, 1911; C.Völter и соавт., 2012; J.Chiapelli и соавт., 2014; P.Harvey и соавт., 2016). В настоящее время подавляющее большинство исследований посвящено изучению депрессий невротического уровня у пациентов с клиническим или нейрокогнитивным инсайтом при шизофрении (J.Chiapelli и соавт., 2014; P.Harvey и соавт., 2016), когда на фоне длительного непрерывного течения эндогенного процесса пациенты осознают измененность собственных интеллектуальных возможностей, испытывают затруднения в общении с окружающими, а также повседневной и профессиональной деятельности, указывают на снижение уровня активности. Стоит отметить, что подобные психогенно провоцированные депрессивные реакции в рамках эндогенно-процессуальной патологии впервые описаны еще в начале XX в. E.Bleuler (1922 г.). Пациенты с инсайтом постоянно оценивают уровень собственного функционирования, находясь, таким образом, практически в ежедневном состоянии фрустрации. Хотя зачастую выраженность депрессии достоверно не коррелирует с тяжестью дефицитарных изменений, чаще всего депрессивная симптоматика отмечается у лиц с наиболее сохранными нейропсихическими функциями (P.Harvey и соавт., 2016). Что касается заболеваний шизофренического спектра, в современных работах (C.Völter и соавт., 2012) показано, что при шизотипическом расстройстве личности отмечается высокий уровень невротизма, способствующего повышению риска развития ситуационно обусловленных депрессивных и тревожных состояний.
Суммируя приведенные данные, можно заключить, что, по всей вероятности, невротическая депрессия представляет собой нозологически гетерогенную группу. Так, одни авторы относят невротическую депрессию к динамике расстройства личности (Н.Д.Лакосина, 1970; Н.Д.Лакосина, М.М.Трунова, 1994), считая ее начальным этапом невротического развития, другие указывают на возможный переход в аффективное заболевание эндогенного круга (H.Akiskal и соавт., 1978; C.Perris и соавт., 1982; S.Torgerstern и соавт., 1986; M.May, 1997; L.Kessing, 2004), третьи не исключают возникновения невротической депрессии в рамках шизофренического процесса (J.Chiapelli и соавт., 2014; P.Harvey и соавт., 2016). Вариабельно и описание преморбида пациентов: наряду с чертами, присущими личностям с аномалиями кластера С (H.Völkel, 1959; Н.Д.Лакосина, 1970; Г.К.Ушаков, 1978; Н.Д.Лакосина, М.М.Трунова, 1994), авторы выделяют и черты, характерные для расстройства личности драматического кластера (Н.Д.Лакосина, 1970; Н.Д.Лакосина, М.М.Трунова, 1994), эмоционально неустойчивых (M.Roth, C.Mountjoy, 1997), шизотипического расстройства личности (C.Völter и соавт., 2012), что также заставляет сомневаться в единстве невротической депрессии как нозологической категории. Изложенные аргументы подтверждают целесообразность анализа невротической депрессии (в отличие от депрессии эндогенной, являющейся отдельной нозологической единицей) в согласии с представлениями ряда авторов (L.Kiloh, 1972; M.May, 1997) в качестве синдромального диагноза.

---

Сведения об авторах
Сорокина Ольга Юрьевна – аспирант ФГБНУ НЦПЗ. E-mail: [email protected]
Читлова Виктория Валентиновна – ст. науч. сотр. ФГБНУ НЦПЗ, доц. каф. психиатрии и психосоматики ИПО ФГБОУ ВО Первый МГМУ им. И.М.Сеченова

Невротическая депрессия — излечимое заболевание. — Ветер Перемен

          Меня попросили написать о депрессии на человеческом понятном языке. Оказалось, довольно непростая задача. Во-первых, на мой взгляд, о депрессии написано огромное количество популярных материалов… я бы сказала, что лишнего написано, особенно на предмет самодиагностики. Во-вторых, сложность в том, что я врач-психотерапевт, который работает в пограничной психиатрии (диагностика и лечение вот этих самых депрессивных состояний) более 20 лет и для меня про депрессию все понятно. В качестве подготовки материала я почитала обсуждение темы в социальных сетях. Постараюсь внести ясность для неспециалистов.

           Первое и очень важное: невротическая депрессия – это излечимое заболевание. Невротическая депрессия очень эффективно лечится психотерапевтическими методами.

          Что такое невротическая депрессия? Коротко. Бывают депрессивные состояния психотические и депрессивные состояния невротические. О первых я писать не буду, потому что если у вас возникнет депрессивный психоз, то близкие, окружающие вас люди обратят вас за помощью в любом случае. Вот при невротической депрессии вас никто за помощью не обратит – за помощью придется обращаться самостоятельно. Потому несколько слов о невротической депрессии. Это пограничное нервно-психическое заболевание. Невротическое означает заболевание, возникшее по психологическим причинам. К психологическим причинам относятся любые стрессовые факторы (внешние, внутренние, особенности характера, адаптивные способности, все, что угодно). Особенностью течения современных невротических депрессий является отсутствие определенных, явных, понятных стрессовых факторов. Тем не менее, эти факторы есть. В противном случае, нам бы пришлось признать, что невротическая депрессия возникает ни почему, сама по себе, на фоне полного благополучия. Это было бы логической ошибкой. И еще, пограничное означает, что человек не является сумасшедшим в буквальном смысле, но его заболевание вызвано психологическими причинами и проявляется в изменении состояния психики – человек как бы находится на границе психического здоровья и нездоровья.

          Невротическая депрессия (и другие неврозы) возникает и протекает в некоем внутреннем субъективном пространстве человека – в его психике, может быть незаметной для окружающих и во всех случаях для окружающих и даже для самых близких людей является непонятной. Непонятность заключается в субъективности переживаниях. И сам человек не всегда может объяснить свои чувства, переживания, не всегда человек вполне понимает что с ним происходит, не всегда осознает глубину и полноту своих переживаний. Если человек не вполне понимает от чего ему плохо и нерадостно, то объяснить другому он не сможет, согласитесь. В качестве иллюстрации. Пришла как-то ко мне на консультацию дама. Я представилась и предложила рассказать о том, что ее привело в мой кабинет. Она буквально залилась слезами и едва ли смогла сказать несколько слов. Да, у нее произошло большое горе и ей трудно было об этом говорить. Но оказалось, что ей вообще очень сложно говорить о своих чувствах и переживаниях, вообще говорить о себе. Пришлось вместо нее говорить мне о том, что она чувствует, о чем горюет, чего боится. Так мы с ней и общались: я подбирала слова, чтобы описать ее душевное состояние, она выбирала из них те, которые, по ее ощущениям, наиболее верны. Обычно, конечно, человек сам говорит о себе, но бывает и такое, что человек не может выразить словами свою душевную боль, смятение, растерянность.

          Что происходит с человеком во время депрессии? Происходит разное и чтобы не погрузиться в частности, немного теории. Аарон Бэк, автор когнитивной психотерапии описал когнитивную триаду. При депрессии активизируются три основных когнитивных образца (паттерна). В результате работы этой когнитивной триады человек видит себя, все происходящее с собой и свое будущее в негативном свете.
Первый компонент триады — негативное мнение человека о себе самом. Он считает себя дефективным, неполноценным, обездоленным и приписывает все неприятности собственным умственным, физическим и моральным дефектам. Из-за этого он начинает испытывать неприязнь к самому себе и думать, что он никуда не годен и никому не нужен. Он решает, что ему недостает качеств, необходимых для того, чтобы быть счастливым. Это характерно для большинства людей, страдающих депрессией.
Второй компонент триады — это тенденция человека видеть все происходящее с ним в негативном свете. Он считает, что жизнь предъявляет к нему непомерно высокие требования, что на пути к его целям стоят непреодолимые препятствия и что в мире слишком мало удовольствий и радости. Всему происходящему человек дает негативную интерпретацию, а взаимодействие с другими людьми рассматривает как источник неприятностей.
Третий компонент когнитивной триады заключается в негативном представлении о будущем. Этот симптом есть почти у всех людей, страдающих депрессией. Человек считает, что трудности и страдания будут сопровождать его бесконечно. Жизнь представляется ему состоящей из непрестанных бед, лишений и разочарований. Думая о предстоящем деле, он предвидит неминуемую неудачу.
Я никчемный человек, жизнь не удалась и ничего хорошего в будущем не ждет – примерно так думает и соответственно чувствует человек в состоянии депрессии.

        Субъективно человек в состоянии депрессии может воспринимать свою жизнь как «сущий ад». Объективно же ничего адового с ним не происходит. Это отчасти причина непонимания со стороны окружающих – все же хорошо: жив – здоров, руки на месте и голова на плечах. Этот «сущий ад» находится в восприятии, мыслях и чувствах человека, находящегося в депрессивном состоянии. Этот ад уменьшается, рассеивается, перестает быть сущим, когда человек обращается за помощью и помощь получает. Какая помощь? Человеку необходимо, чтобы его поняли и поддержали – покивали с пониманием тоже подходит. И, конечно, нужна специализированная помощь. И вот тут не говорите мне, что выслушивать и понимать все умеют. Все да не все. Чтобы выслушивать, понимать, оказывать поддержку и исцелять врачу – психотерапевту необходимо учиться семь лет – семь(!). Такие специалисты не просто существуют в природе, они есть в достаточном количестве. Чтобы ад перестал быть сущим нужно обратиться за помощью к специалисту по адо-низведению. Человек в состоянии невротической депрессии не скажет уверенно, что он болен, но точно скажет, что не чувствует себя совершенно здоровым.

        В заключение еще раз повторю важное.
1.Невротическая депрессия эффективно лечится.
2.Лечение медикаментозное и индивидуальная психотерапия.
3.Необходимо обратиться за помощью к врачу – психотерапевту.

Депрессивные расстройства

По данным ВОЗ, около 25% женщин и почти 12% мужчин минимум однократно испытали депрессию, которая требовала бы лечения. Однако люди, имеющие проявления депрессии либо не обращаются за помощью, либо проходят лечение по поводу соматических заболеваний.

Это расстройство затрагивает функции внутренних органов, соматические симптомы ясно обозначены в клинической картине болезни; в случае скрытой (алекситимической) депрессии основные проявления свойственные депрессиям (гипотимия, психомоторные расстройства, идеи виновности и др.) мало выражены, часть из них вообще отсутствует, проявляется в виде соматических масок. Диагностика и лечение заболевания осложняется и тем, что на сегодняшний день насчитывается около 20 видов депрессии, каждый из которых имеет свои особенности течения, отличительные признаки и особенности патогенеза. Депрессии различают по: характеру течения, тяжести состояния, клиническим признакам, возрастным группам.

Когда говорят о депрессии, то прежде всего подразумевают сочетание симптомов: снижение настроения, апатия и двигательная заторможенность, при отсутствии психотических или неврозоподобных симптомов. Симптомы заболевания должны наблюдаться у больного не менее 14 дней подряд. Причиной возникновения клинической депрессии, чаще всего, становятся тяжелые переживания или дистресс.

Большая депрессия (клиническая депрессия, монополярная депрессия) — аффективное расстройство, представляющее собой комплекс психических, соматических, поведенческих симптомов протекает в одном эмоциональном состоянии, которое можно охарактеризовать как тоскливое, подавленное настроение, неисчезающая печаль, полное отсутствие радости и удовольствия, пессимистическая оценка происходящего. Человек утрачивает интерес к увлекательным ранее занятиям, у него пропадает желание выполнять доставляющую удовольствие в норме деятельность. Как правило, самооценка больного сильно занижена, прошлое представляется чередой катастрофических ошибок, реальность воспринимается скучной, а будущее кажется бесперспективным. Симптомы заболевания развиваются постепенно, в разгар болезни больной все время находится в подавленном состоянии, снижается двигательная активность. Меняется поведение и образ мыслей человека. Он мучается от чувства вины, собственного бессилия, ничтожности, могут возникать мысли о суициде или даже попытки суицида. Депрессия может затягиваться на несколько лет. При этом симптомы менее выражены. Поставить диагноз помогает появление физических признаков болезни – нарушение сна и аппетита, слабость, снижение работоспособности, частые головные боли, снижение либидо или нарушение менструального цикла, изменения в характере и поведении больного.

Дистимия (малая депрессия) — хроническое депрессивное расстройство, протекающее в легкой форме, имеющее длительный затяжной характер. Симптомы сохраняются в течение двух и более лет. Согласно статистическим данным НИИ психического здоровья около 20% россиян в возрасте от 18 лет хотя бы однократно заболевали дистимией. Данное расстройство не парализует полностью психическую, умственную, двигательную сферы деятельности, как например, клиническая депрессия. Однако дистимия оказывает существенное влияние на психологическое и физическое состояние и вносит определенные ограничения в жизнь человека. Зачастую дистимия диагностируется спустя длительный срок после возникновения, так как большинство больных относят свое подавленное настроение к особенностям характера и не сообщают о недомогании. Заболевание, длящееся более 3 лет без лечения, значительно увеличивает риск возникновение более сложных и глубоких форм депрессий при наступлении кризисных ситуаций в жизни. Возникновение малой депрессии в возрасте до 21 года чревато частыми рецидивами и наличию большего количества симптомов.

Единого мнения о факторах, провоцирующих хроническую депрессию нет. Одна из гипотез предполагает непосредственную связь возникновения дистимии с изменениями в химическом составе веществ, регулирующих работу головного мозга. Дефицит серотонина, как основного нейромедиатора является ведущим фактором в формировании депрессивного расстройства.

Риск возникновения дистимии увеличивают:

• постоянно воздействие внешних стрессовых факторов;
• несоблюдение режима труда и отдыха;
• определенные личностные характеристики и индивидуальные свойства нервной системы;
• проблемы «родом из детства»: неправильное воспитание, сверхтребовательность родителей, потеря близких в детском возрасте, социальная изоляция;
• неполноценное, несбалансированное питание;
• хронические соматические заболевания.

Согласно рекомендациям для установления диагноза «дистимическое расстройство» состояние больного должно соответствовать двум или более критериям:

• изменение пищевого поведения: отсутствие аппетита либо чрезмерная потребность в еде;
• нарушения сна: бессонница, раннее пробуждение утром, повышенная сонливость днем;
• быстрая утомляемость, ощущение усталости и недостатка жизненной энергии;
• заниженная самооценка, чувство собственной никчемности, чрезмерная самокритика и самообвинение;
• чувство опустошенности, иногда – отсутствия мыслей;
• замедление в мыслительных функциях, ухудшение способности в концентрации внимания, затруднения в быстром принятии наиболее верного решения;
• потеря или снижение интереса к привычной деятельности, отсутствие возможности получать удовольствие;
• пессимистическая оценка прошлого и настоящего, уверенность в бессмысленности и бесперспективности будущего;
• не реагирующие на терапевтические мероприятия головные боли «напряжения», суставные боли, нарушения в пищеварительном тракте.
• периодически возникающие или навязчивые мысли о приближении смерти, суицидальные идеи.

Психогенная депрессия — развивается на фоне полного психического здоровья человека из-за сильного негативного воздействия на его психику. Причиной психогенной депрессии может стать смерть или потеря близкого человека, физическое или бытовое насилие, тяжелая жизненная ситуация – неизлечимая болезнь близких, тяжелое материальное положение, потеря работы, переезд и так далее. У больных часто отмечается фиксация на произошедшем травмирующем событии. Люди, страдающие психогенной депрессией, проявляют иррациональное беспокойство за судьбу, здоровье, благополучие себя и своих близких. Из-за тяжелого нервного переживания больной отказывается есть, перестает разговаривать, выходить из дома или, в более легких случаях, перестает испытывать положительные эмоции, отказывается от любимых прежде занятий и все время проводит в одиночестве. Развивается заболевание быстро, в течении нескольких дней после психотравмы и длится от нескольких недель до нескольких месяцев.

Невротическая депрессия — сочетает в себе признаки депрессии и невроза. Она характерна для лиц, отличающихся слабостью или повышенной лабильностью нервной системы и определенным складом характера. Невротическая депрессия развивается у людей мнительных, неуверенных в себе, нерешительных, склонных к самообвинению и при этом педантичных, прямолинейных и аккуратных. Причиной депрессии чаще всего становится локальный конфликт, путей решения которого больной не видит или отвергает. При этом заболевании плохое настроение, апатия и неуверенность в себе, в своих силах, сочетается с признаками невроза – головной болью, слабостью, повышенной тревожностью, проблемами с пищеварением, болями в суставах или мышцах. Причем, чаще всего, больной четко связывает свое состояние с беспокоящей его ситуацией.

Эндогенная депрессия — относится к тяжелым формам болезни. Эта разновидность депрессии развивается на фоне процессов, происходящих в головном мозге. Из-за нехватки нейромедиаторов, отвечающих за передачу нервных импульсов, у больного развиваются классические симптомы депрессии на фоне полного психического благополучия или незначительных эмоциональных переживаний. Типичная эндогенная депрессия представлена триадой Крепелина – классической триадой основных симптомов: угнетенное настроение, замедленная скорость мышления, двигательная заторможенность. Ведущим симптомом и специфическим признаком данного расстройства выступает гипотимия – патологическая витальная тоска. Такой характер тоски неотделим от испытываемых больным физическим ощущений и приносит сильнейшие телесные страдания. Многие люди, страдающие расстройством, могут точно локализовать свои ощущения в определенной области (как правило: в грудной клетке, голове, шее). Причем пациенты четко дифференцируют испытываемое ощущение от болей, характерных для соматических болезней и от переживаний, связанных с реальными причинами. Характерным первичным симптомом выступает идеаторное (умственное) торможение. Даже пребывая в чрезвычайной, крайне ответственной ситуации больной не способен быстро принять необходимое решение, усилием воли ускоряя мыслительный процесс. При эндогенной депрессии характерно выглядит моторная заторможенность: у больного формируется своеобразная мимика, так называемое «лицо меланхолика», придающее выражение, свойственное людям преклонного возраста. Нередко двигательное торможение достигает максимальной степени оцепенения, когда больной пребывает в депрессивном ступоре. Изредка на фоне полной заторможенности у пациентов возникает внезапный, необъяснимый и неконтролируемый приступ отчаяния, сопровождающийся интенсивным возбуждением моторики, вплоть до вероятности нанести самоповреждения.

Послеродовая депрессия — развивается достаточно медленно и незаметно. Чаще всего заболевание развивается в период с третьего по девятый месяц после родов, но возможно и более ранее или, наоборот, отсроченное возникновение послеродовой депрессии – с момента рождения до 2-3 лет жизни ребенка. Предугадать у кого может возникнуть эта патология невозможно. На развитии заболевания сказываются особенности характера и социально-бытовые условия, но основная причина депрессии – патологические изменения нервной системы и гормональный дисбаланс, вызванный беременностью, родами или прерыванием беременности. В начале болезни поведение и состояние больной не слишком отличается от обычного. Женщина становится менее оживленной, постоянно уставшей, ничем не интересуется часто плачет или раздражается. Все эти проявления списывают на усталость и гормональные изменения, ожидая что все это скоро пройдет само собой. В большинстве случаев так и происходит, но примерно у 10% состояние усугубляется и к вышеописанным признакам присоединяются клинические проявления депрессии. По мере развития заболевания женщина становится все более рассеянной или тревожной, она не обращает внимание на окружающее ее и не связанное с ребенком, часто жалуется на отсутствие интереса к чему-либо, плачет или перестает разговаривать, большую часть дня проводя лежа или сидя, ничем не занимаясь. Характерно отсутствие интереса к внешнему виду, домашнему хозяйству, окружающим людям. Может возникнуть состояние постоянной тревоги и страха за ребенка, она постоянно волнуется, что он может заболеть, что ему холодно, он голоден или плохо спит. В более тяжелых случаях женщина не испытывает по отношению к ребенку никаких чувств и обязанности по уходу за младенцем сильно тяготят ее. По мере развития заболевания больная может перестать вообще реагировать на потребности ребенка или даже причинить ему вред в приступе раздражения. Соматические проявления – как и другие психические расстройства, послеродовая депрессия отражается на соматическом состоянии человека. У женщины, страдающей от подобной патологии, ухудшается аппетит, сон, повышается артериальное давление, возникает тахикардия, боли в желудке, сердце и других органах, головные боли. Затем могут присоединиться слабость, тремор конечностей, головокружение, темнота в глазах, расстройство стула и так далее.

Кроме физиологических причин, спровоцировать развитие заболевания могут такие факторы риска, как:

• Низкий уровень жизни и тяжелое материальное положение. У молодых матерей в такой ситуации не только увеличивается уровень тревожности за своего ребенка и возрастает количество бытовых забот, но и может возникнуть дефицит витаминов и питательных веществ, крайне отрицательно сказывающийся на состоянии нервной системы женщины.
• Тяжелая беременность и роды – токсикоз, угроза прерывания беременности, повышенное артериальное давление и другие патологии, перенесенные во время беременности, могут крайне отрицательно сказаться на физическом и психическом состоянии женщины.
• Ранее перенесенная депрессия – любое психическое заболевание свидетельствует о лабильности и слабости нервной системы и увеличивают риск возникновения послеродовой депрессии почти в 2 раза.
• Переутомление и недостаток сна – эти факторы вызывают сильное истощение нервной системы и могут стать причиной заболевания, причем вызывать физическое и нервно-психическое истощение могут как реальные причины – болезнь ребенка, отсутствии помощи со стороны окружающих, так и воображаемые – чрезмерная ответственность матери, желание поддерживать идеальную чистоту, страхи за ребенка.
• Возраст матери – послеродовая депрессия чаще развивается у тех, кто родил ребенка в возрасте до 18 лет и после 40, это связывают, как и физиологическими факторами – в таком возрасте беременность и роды переносятся сложнее, так и с социальным давлением на женщину, ставшую матерью в таком, не одобряемом обществом, возрасте.
• Психологические факторы – могут спровоцировать развитие депрессии, даже при полном отсутствии других причин. Несоответствие действительности ожиданиям, психологическая незрелость матери, чувство вины, повышенная тревожность – благодатная почва для развития депрессии.

Для повышения доступности помощи пациентам, в том числе и с депрессивными расстройствами, психологическая и психотерапевтическая помощь оказывается специалистами городского Центра пограничных состояний в психотерапевтических кабинетах городских поликлиник. В настоящее время в г. Минске функционирует 21 психотерапевтический кабинет. На базе этих кабинетов работают врачи психотерапевты и психологи. Врачи психиатры — наркологи ведут прием в УЗ «Городской клинический психиатрический диспансер».

Любой человек, находящийся в депрессивном состоянии, может обратиться за получением психологический или психотерапевтической помощи в городской Центр пограничных состояний, расположенный по адресу: г. Минск, ул. Менделеева, 4; телефон для справок (8 017) 245 61 74. Квалифицированные специалисты окажут необходимую поддержку и помощь.

Для оказания экстренной психологической помощи населению г.Минска функционирует служба экстренной психологической службы «Телефон доверия» (8 017) 290 44 44) который работает круглосуточно и доступен не только для жителей города, но и для жителей всей Республики Беларусь.

Невротическая депрессия

Невротическая депрессия развивается в результате наступления события, травмирующего психику. Зачастую у пациентов наблюдается затяжной невроз, сопровождающийся определенным синдромом: ипохондрическим, тревожным или астеническим.

Первые симптомы невротической депрессии диагностируются непосредственно после наступления стресса. Не исключено, что проблемную ситуацию нельзя назвать ярко выраженной, однако для больного она приобретает немаловажное значение. Следует отметить, что генетический фактор практически не влияет на развитие заболевания.

 

Различают несколько форм депрессии:

• Личностная.
• Ситуационная или реактивная.
• Непсихотическая.
• Неэндогенная.

Большинство врачей склоняются к мысли, что невротическую депрессию следует рассматривать как начальную стадию других, более серьезных психических проблем. Согласно классификации болезней психики, это заболевание нельзя рассматривать как самостоятельное расстройство.

Невротическую депрессию сопровождает широкий диапазон разнообразных симптомов. Так, больной демонстрирует поведение, которое можно назвать условно нормальным. Нередко развивается скрытая форма, при которой не наблюдается никаких классических симптомов заболевания. Если пациент страдает «депрессией без депрессии», то психиатру достаточно сложно диагностировать расстройство. Подобная ситуация является весьма опасной, ведь наличие слабых симптомов не позволяет правильно определить болезнь и назначить адекватное лечение. В итоге депрессия может прогрессировать и со временем перейти в более сложную форму.

От скрытой формы невротической депрессии чаще всего страдают подростки, и даже дети. Как правило, такие больные не способны здраво оценить сложившуюся ситуацию. Они предпочитают не обращать внимания на настораживающие признаки и коренным образом меняют образ жизни, делая выбор в пользу модели разрушения. Имеется в виду злоупотребление алкоголем, наркотиками, токсическими веществами и медикаментами.

В отдельных случаях невротическая депрессия принимает форму соматического заболевания. Больной подвергается многочисленным обследованиям, проходит назначенную терапию. Само собой разумеется, что предпринятые меры мало помогают. Тогда как эмоциональный статус больного меняется не в лучшую сторону.

Депрессия иногда осложняется мыслями о суициде, которые появляются в наиболее острый момент заболевании. Подобная форма усугубляется переживаниями из-за отсутствия жизненных перспектив, безысходности и самобичевания. Единственно эффективной профилактикой попытки самоубийства считается своевременная диагностика заболевания, обращение к опытному психиатру и назначение комплексного лечения.

 

Депрессия невротического генеза: причина

Главной причиной появления невротической депрессии считаются личностные факторы, которые травмировали психику больного. В большинстве случае фактором стресса является весьма заурядная ситуация – семейный конфликт, проблемы на работе или отсутствие средств.

Врачи также отмечают, что появления расстройства может спровоцировать крушение планов. В качестве спускового механизма может выступить длительный конфликт между реальными потребностями и личными предпочтениями больного, которые навязывает жизнь в социуме. Также депрессия развивается на фоне сложной жизненной ситуации, которую практически невозможно разрешить. В качестве примера можно привести огромную физическую и психическую нагрузку, которая испытывает женщина, вынужденная обеспечивать постоянный уход за мужем, ставшим инвалидом.

Нередко происходит скопление критической массы негатива, который становится провоцирующим фактором для развития депрессии. Причем его запуск обусловлен не особенно сильным, но постоянным воздействием определенных причин, например, неприязненным отношением к больному в семье или на роботе, демонстрируемом в течение длительного времени. Также развитие болезненного состояния может возникнуть в силу постоянного пребывания человека в напряженном состоянии – если он не умеет полноценно отдыхать, абстрагировавшись от рабочих и бытовых проблем. Закономерным итогом подобной ситуации становится возникновение хронической усталости, которая непрерывно подтачивает жизненные силы больного и способствует возникновению апатии. Рано или поздно происходит нервный срыв и развивается затяжная депрессия.

Специалисты отводят значимую роль личным особенностям индивида. Так, люди, которые слишком сильно реагируют даже на минимальные внешние раздражители, уже традиционно находятся в группе риска. Клинически доказано, что у пессимистов, негативно оценивающих свое настоящее и будущее, значительно чаще развивается депрессивный синдром под воздействием тяжелых жизненных обстоятельств. Повышенные шансы оказаться в рядах заболевших имеются у пассивных по характеру людей, которые делают выбор в пользу спокойного передвижения за течением вместо того, чтобы активно противостоять возникающим трудностям.

Депрессия невротического типа нередко развивается у личностей, которые не могут похвастаться стабильным эмоциональным фоном. У них весьма часто изменяется настроения без видимых на то причин и наблюдается слишком бурная реакция на происходящие события.

 

Невротическая депрессия: симптомы

Наиболее значимым проявлением невротической депрессии считаются иррациональные и резкие перепады настроения. Причем сам больной не может ни объяснить их природу, ни контролировать интенсивность проявления. Преобладающую часть времени пациент пребывает в подавленном состоянии. Не исключено также возникновение гнетущей тоски, которая развивается по нарастающей. Люди, страдающие от депрессии, отличаются самокритичностью, им свойственно занижать собственную значимость и обвинять себя в возникновении всех неприятностей. При этом больные сохраняют работоспособность и не теряют интереса к происходящим вокруг событиям. По мере дальнейшее развитие заболевания симптомы становятся все более выраженными, а больной впадает в подавленное состояние, принимающего стойкую форму.

 

Среди других проявлений невротической депрессии выделяют следующие симптомы:

• Повышенный уровень слезливости, человек постоянно жалеет самого себя.
• Склонность к критике окружающих. Притом больной делает не замечания общего характера, а ограничивает обвинения зоной травмирующего фактора.
• Появления чувства хронической усталости на фоне разбитости и общей слабости.
• Периодическое возникновение легкой тревоги без видимых на то причин.
• Ухудшение аппетита.
• Разнообразные нарушения сна – засыпание происходит очень медленно, неглубокий сон, во время которого человек часто просыпается, слишком раннее пробуждение.
• Нозогнозия.
• Характер больного сохраняет присущие ему особенности.
• Пациент прекрасно осознает, что именно спровоцировало ухудшение его здоровья.
• Склонность к суициду.

 

Если у больного наблюдает тяжелая или средней тяжести невротическая депрессия, то для его состояния характерны следующие симптомы:

• Нарушения работы желудочно-кишечного тракта, что проявляется в хроническом запоре или частой диарее.
• Появление боли в суставах.
• Снижения уровня либидо.
• Сбои в естественном ходе менструального цикла.
• Появление головных болей, которые получили название «каски неврастеника». При этом у больного появляется ощущение, что его голову сжимают невидимые щипцы.
• Проблемы с сердцем – возникновение тахикардии или аритмии.

 

Больной человек прекрасно понимает, что причиной его болезненного состояние является определенный стрессовый фактор. Поэтому он по мере возможности старается изменить атмосферу и таким образом противостоять обострению болезни. Неотъемлемой чертой невротической депрессии считаются ярко выраженные изменения мимики пациента: как только разговор заходит о психотравмирующем факторе он демонстрирует сильное беспокойство. Если изменить тематику беседы, то все негативные проявления мимики моментально исчезают.

Если от невротической депрессии страдает личность истерического типа, то характерной чертой заболевания является демонстративное проявление симптомов и значительная доля театральности. Однако при желании больной может устранить любые проявления наигранности. Как правило, это происходит при наличии должной мотивации, когда пациент осознает необходимость изменить линию поведения.

 

Невротическая депрессия: лечение

Врач подбирает методы лечения индивидуально, с учетом тяжести и формы заболевания. На данном этапе используется комплексный подход, совмещающий психотерапию и прием медикаментов. При этом очень важно грамотно и корректно сочетать различные методы.

Ведущая роль отводится психофармакологии. Стандартный терапевтический курс состоит из применения разных препаратов. К ним относятся нейролептики, нормотимики, антидепрессанты и витамины. Выбор лекарства определяется в зависимости от особенностей протекания депрессии. Также немаловажное значение имеет реакция больного на препараты. Широкое распространение приобрел метод не медикаментозного лечения с помощью гомеопатических средств.

Практически все психотерапевтические методики сводятся к откровенному общению пациента и врача. В задачу психотерапевта входит выслушать больного и выявить причину заболевания. Затем он должен мотивировать его на изменение поведенческих реакций, что поможет взглянуть на имеющиеся проблемы с другой стороны. Определяющим фактором для достижения позитивных результатов является появления у пациента ощущения поддержки и уверенность в выборе правильного курса лечения. Желательно чтобы родные и близкие в свою очередь проявляли заботу в отношении больного, а также продемонстрировали готовность помочь в разрешении имеющихся проблем.

Отличные результаты дают сеансы гипноза, которые помогут за короткий срок вывести человека из состояния депрессии. Самовнушение и медитация обеспечивают стойкость полученного результата и препятствуют возникновению такого состояния в будущем. Существуют также нетрадиционные методы лечения депрессии, из которых особое распространение получила дельфинотерапия.

Для предупреждения рецидивов пациенту необходимо подкорректировать свой рабочий график, грамотно чередуя работу и отдых. Также рекомендуется включить в рацион питания продукты, богатые на минералы и витамины. Отличные результаты дает систематическое занятие спортом, например, плаваньем, бегом, аэробикой.

Но вне зависимости от достижений современной медицины, основной предпосылкой для успешного лечения невротической депрессии выступает желание больного побороть болезнь, его волевые качества, а также тщательное соблюдение всех рекомендаций психотерапевта.

Неврастения — Мепедия

Неврастения — старое (XIX век) название слабости физических нервов. Впервые он был использован в 1829 году для устранения механической слабости нервов. В 1869 году американский невролог Джордж Миллер Берд начал использовать этот термин для обозначения метафорических нервов, ^{[ цитата необходимо ]} то есть тревожности, стресса или депрессии. В 1871 году американский врач С. Вейр Митчелл написал книгу « Wear and Tear, or Hints for the Overworked », в которой подробно изложил свою веру в то, что это состояние было результатом требований современной жизни в индустриальную эпоху. ^[1] Термин начал постепенно выходить из использования в медицинской патофизиологии в пользу использования в психопатологии.

При использовании в психологии этот термин описывает неопределенное расстройство, характеризующееся хронической аномальной утомляемостью, умеренной депрессией, неспособностью концентрироваться, потерей аппетита, бессонницей и другими симптомами. ^[2] Вторичные симптомы были нечеткими и многочисленными, включая головные боли, мышечные боли и боли, головокружение, потерю веса, раздражительность, неспособность расслабиться, беспокойство, импотенцию, «отсутствие амбиций», летаргию, бессонницу или гиперсомнию. , «учащенное сердцебиение» и повышенное потоотделение. ^{[3] [4]}

Это стало универсальным средством для почти любого дискомфорта или несчастья, которые нельзя было объяснить известным заболеванием. ^[5] Поскольку ME / CFS проявляется схожими симптомами, многим пациентам с ME / CFS был поставлен психологический диагноз неврастении.

Саймон Уэссели писал о неврастении и МЭ. В эссе Старое вино в новых бутылках: неврастения и «ME» он написал:

«Представлены доказательства поразительного резонанса между неврастенией и ME.Простое объяснение состоит в том, что клиницисты и в современные, и в викторианские периоды описывают схожий нейробиологический синдром чрезмерной утомляемости, что подтверждается сходством историй болезни. Текущие медицинские исследования связи вирусов с состояниями усталости (Yousef et al. 1988), которые имеют неоспоримое значение, могут поэтому рассматриваться как новые усилия по решению клинической проблемы, общей как для современной медицины, так и для медицины XIX века. Такая работа пытается ответить на вопрос, поставленный Векслером (1930): «Подозрение оправдано, что« истинная »неврастения является органическим заболеванием в том смысле, что еще не выявленные патологические изменения являются причиной симптома, а не результатом психогенных процессов. .Насколько правдива такая точка зрения, определят только дальнейшие исследования ». Однако дальнейшие исследования не смогли полностью ответить на этот вопрос и будут продолжать оставаться безуспешными, поскольку ни неврастения, ни ME не вписываются в такую ​​простую медицинскую модель ». ^[6]

Термин неврастения был исключен из диагностики в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам Американской психиатрической ассоциации ^[7] , однако он все еще используется в качестве диагноза в версии Всемирной организации здравоохранения от 2016 года. Международная классификация болезней (МКБ-10) под диагностическим кодом F48.0. ^[8] В МКБ-11 Всемирной организации здравоохранения это определение было удалено, но оно еще не используется во всем мире. ^{[ требуется ссылка ]}

1. ↑ Mitchell, S.W. (1891). Износ, или подсказки для переутомленных . Филадельфия, Пенсильвания: J.B. Компания Липпинкотт. Получено с http://www.gutenberg.org/files/13197/13197-h/13197-h.htm
2. ↑ Энциклопедия и словарь Миллера-Кина по медицине, сестринскому делу и смежному здоровью, седьмое издание. (2003).Получено 13 июля 2016 г. с сайта http://medical-dictionary.thefreedictionary.com/neurasthenia.
3. ↑ Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем, 10-е издание Получено с http://apps.who.int/classifications/icd10/browse/2016/en#/F48.0
4. ↑ Краткий словарь современной медицины МакГроу-Хилла. (2002). Получено 13 июля 2016 г. с сайта http://medical-dictionary.thefreedictionary.com/neurasthenia.
5. ↑ Бек, Джули (март 2016).«Американис: болезнь слишком быстрой жизни». Атлантика .
6. ↑ Wessely, S. (1990) Старое вино в новых бутылках: неврастения и «Я». Психологическая медицина , 20, стр. 35-53. Получено с http://www.simonwessely.com/Downloads/Other/OldWine.pdf.
7. ↑ https://dxrevisionwatch.com/dsm-5-drafts/dsm-5-ssd-work-group/
8. ↑ Всемирная организация здравоохранения (2016 г.). «Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем» (10-е издание, изд.).

Информация, представленная на этом сайте, не предназначена для диагностики или лечения каких-либо заболеваний.
Из MEpedia, краудсорсинговой энциклопедии науки и истории ME и CFS.

Неврастения — обзор | ScienceDirect Topics

10.02.6 Трансформация неврастении

Неврастения как диагностическая категория сделала превратную карьеру в западной психиатрии. Приведенный американским неврологом Джорджем Бирдом (1869) для описания истощения нервной системы, он был широко распространен среди пациентов, посещавших терапевтов в начале 1990-х годов.Однако это заболевание игнорировалось как диагностическая категория до тех пор, пока оно не было классифицировано среди неврозов в DSM-II (Американская психиатрическая ассоциация, 1968) как состояние, характеризующееся слабостью, утомляемостью, отсутствием выносливости и истощением, в отличие от истерического невроза. , невроз тревоги и депрессивный невроз. Буквально это означает состояние «слабых нервов», при котором больной «считается легко подавляемым обычными жизненными стрессами, что приводит к симптомам соматизации, тревоги и депрессии» (Отдел психического здоровья ВОЗ, в печати) .Впоследствии он был исключен из более поздних редакций DSM , но все еще сохраняется в ICD-10 (Всемирная организация здравоохранения, 1992). Из-за соматической направленности симптомов пациенты, жалующиеся на неврастению, часто диагностируются врачами по поводу некоторых физических дисфункций. Однако расплывчатость нозологии не укладывается в растущий упор на объективность и функциональность в американской системе классификации. Несмотря на свое американское происхождение, неврастения в Америке не стала болезнью (Kleinman, 1982).

С другой стороны, неврастения в настоящее время является наиболее широко используемым психиатрическим диагнозом в Китае (Отдел психического здоровья, ВОЗ, в печати) и популярной народной номенклатурой в китайских обществах и Японии (Lin, 1989). Буквально переводимый как шэньцзин шуайруо (слабость нервной системы), этот западный термин считался «импортированным» в Китай через Японию в начале 1990-х годов (Линь). Популярные книги по китайской народной медицине, опубликованные за последние несколько десятилетий, включают неврастению как состояние, при котором можно улучшить традиционное лечение, как если бы это была местная форма расстройства.Этот термин также часто используется традиционными врачами, терапевтами, психиатрами и непрофессионалами для обозначения ряда невротических, психосоматических и психотических расстройств (Cheung, 1989; Lee & Wong, 1995). Этиология и лечение неврастении также разрабатываются с использованием непрофессиональных концепций психического здоровья и китайской народной медицины. Чунг (1989) предположил, что двусмысленность термина

, а также его совпадение с другими психоневротическими расстройствами могут быть причинами, ведущими к редкому использованию этого диагноза в западной психиатрии … [но] из-за его популярности среди непрофессионалов эта новая жизнь был введен в этот импортный медицинский термин.Неврастения вошла в китайскую народную медицину, и ряд верований вырос вокруг первоначальных определений болезни, изложенных Джорджем Бирдом в 1880 году. (Стр. 235–236)

Чунг предложил две возможные причины, объясняющие популярность. неврастении как диагностический термин среди китайцев. Во-первых, неврастения представляет собой приемлемую парадигму здоровья и медицины. Исходя из своих первоначальных западных определений, неврастения была «исконной» и включена в парадигму традиционной китайской народной медицины, которая основана на целостной концепции здоровья и болезни.Неврастения как многомерное заболевание дает представление о психологических и соматических симптомах и контекстах. Среди китайских пациентов соматические симптомы составляют важную часть феноменологии психических заболеваний. Болезнь неврастении в форме того, что Клейнман (1982) описал как «социально и культурно сформированный тип соматизации», может зависеть от курса обращения за помощью пациента. Соматические симптомы узаконивают роль больного, благодаря которой пациент может получить сочувствие и внимание со стороны медицинских специалистов, но при этом не будет отвергнут или подвергнут стигматизации.

Вторая причина — это использование термина «неврастения» как эвфемизма психиатрами и непрофессионалами для дестигматизации психических расстройств. При обращении в психиатрические клиники до 30% китайских психиатрических пациентов описывают себя как страдающих неврастенией (Kleinman, 1982; Wong & Chan, 1984). Различие между неврастенией и другими формами психических расстройств может происходить из-за ее отрыва от понятия безумия и клейма безумия.Неврастению связывают с соматическим истощением, переутомлением, нерегулярным образом жизни и расширенной интеллектуальной деятельностью. Это приемлемый предлог для обращения за помощью при различных состояниях, включая психологические симптомы, такие как чрезмерное беспокойство, раздражительность и проблемы с памятью, которые, если проявляются сами по себе, могут считаться неподходящими или недостаточными причинами для медицинской консультации.

Даже в первые дни Большого скачка вперед и Культурной революции в Китайской Народной Республике между 1950-ми и 1960-ми годами проблема неврастении как формы психического заболевания принималась с готовностью, в то время как другие западные теории психопатологии считались менталистский и, следовательно, несовместимый с коммунистической идеологией.Концепция неврастении в Китайской Народной Республике была первоначально основана на Павловской теории нейрофизиологии (Chin & Chin, 1969) в эпоху советско-китайского сотрудничества, когда советская нейропсихология оказала сильное влияние на китайскую психологию. Неврастению приписывают «напряжению в высшей нервной системе, превышающему ее возможности, что приводит к ослаблению функциональной способности тканей мозга и нарушению равновесия или путанице в нервной деятельности» (стр. 70). Серьезные нарушения возникают в деятельности нервной системы, связанной с работой, учебой, обществом и семьей.Его «политкорректная» этиология и проявления позволили этому заболеванию пережить Культурную революцию, во время которой другие формы западных диагнозов, как правило, отрицались (Cheung, 1989). Кадры и специалисты спонтанно признали высокую распространенность неврастении, особенно среди их сверстников, поскольку они рассматривали неврастению как результат переутомления, а не как форму психического заболевания.

Проявление неврастении как болезни также претерпело изменения в китайских обществах.Более ранние исследования в Китае и Гонконге (Kleinman, 1982; Wong & Chan, 1984) показали, что жалобы неврастенических пациентов были преимущественно соматическими, особенно слабость, утомляемость, недостаточность ци (жизненная энергия), плохой аппетит, боли в спине, и слабые конечности. Более недавнее исследование с участием молодых студентов университета (Lee & Wong, 1995) обнаружило более психологическую концепцию неврастении. Более того, существует несоответствие между непрофессиональным и профессиональным определениями неврастении.Согласно определению Бирда (1869) или МКБ-10 ‘ s (Всемирная организация здравоохранения, 1992), усталость считается основным симптомом неврастении, но редко встречается на Тайване или в Гонконге (Lee & Wong, 1995; Rin & Хуанг, 1989). Снижение акцента на усталости отличает китайский опыт от западного состояния синдрома хронической усталости, который можно рассматривать как современную форму «возрожденной» неврастении на Западе (Abbey & Garpike, 1991). Такое несоответствие указывает на важность изучения межкультурных различий не только в сущностях болезни, но и в концептуализации переживания болезни.

Определение неврастении по Merriam-Webster

нейр · as · the · nia | \ ˌNu̇r-əs-ˈthē-nē-ə , ˌNyu̇r- \ : состояние, которое характеризуется, в частности, физическим и психическим истощением, обычно с сопутствующими симптомами (такими как головная боль и раздражительность), имеет неизвестную причину, но часто связано с депрессией или эмоциональным стрессом и иногда считается схожим с хроническим или идентичным ему. синдром усталости

Неврастения и модернизирующаяся Америка | JAMA

Избыток ампутаций, огнестрельных ранений и психических расстройств, вызванных гражданской войной. дал недавно профессиональным неврологам Америки множество пациентов и возможность исследовать тонкости нервной системы.Эти неврологи обратился к европейским ученым, таким как Герман фон Гельмгольц из Германии, который подчеркнули важность биологической энергии, производимой пищеварением, и предположительно распространяется по всему телу нервной системой. ¹ Нравится остальную часть американского медицинского сообщества неврологи изо всех сил пытались найти работа на послевоенном рынке здравоохранения, наводненном уволенными врачами. К 1870 году они снова обнаружили, что их услуги востребованы растущей группой компаний. людей, обращающихся за медицинской помощью: кажущиеся здоровыми мужчины и женщины, обычно живущие в городах, которые испытали физическую боль, эмоциональные переживания и глубокие истощение.Чтобы объяснить это состояние, ведущие неврологи Джордж Бирд из Нью-Йорк и С. Вейр Митчелл из Филадельфии объединили европейскую науку нервной энергии с консервативным подозрением в социальных изменениях, принимающих место в Америке конца века. Результатом стала неврастения, культурно ориентированная диагноз, приписывающий психические и физические симптомы отсутствию нервной энергия, вызванная стрессами современного общества. Сегодня болезнь стоит как напоминание о взаимодействии медицины и культуры и помогает проиллюстрировать как здравоохранение влияет на развитие остальных общества.

Упор в неврастении на нервную энергию приводит к расплывчатой ​​болезни. по сегодняшним меркам, но это позволило врачам и пациентам в конце 19-го вековая свобода действий в адаптации болезни к чувствам пациентов а также немощи. При этом болезнь сыграла роль в потере «героическая» репутация профессиональной медицины в отношении пиявок, слабительных средств и помогли преобразовать врачей в ученых и гуманитариев. ² дюйм статья, впервые опубликованная в 1869 г. ³ и позже подробно описанный в основополагающей работе American Nervousness , ⁴ Борода утверждал, что неврастения происходило, когда люди истощали свое тело нервной энергии, тем самым вызывая органы работать со сбоями и позволить появиться любому количеству симптомов, в том числе расстройство желудка, усталость, боли в мышцах и спине, импотенция, бесплодие, депрессия, и иррациональность.Точная причина этой утечки энергии не была полностью объяснена. Чисто. Согласно Митчеллу, ⁵ два сорта людей были особенно подвержены риску перенапряжения своих нервных энергия: сверхконкурентоспособные бизнесмены и социально активные женщины. Митчелл подумал обе эти группы были уникальными, но неудачными продуктами модернизации Америка.

Митчелл был не единственным, кто заметил драматические преобразования своей страны. в современное общество в течение десятилетий после Гражданской войны.Семьи мигрировали из деревни в город, мужчины оставили традиционные работы в качестве торговцев и фермеров пополнить ряды бизнесменов и служащих, женщин превратились из матерей и дочерей в студентов университетов и врачей, а также технологические разработки, такие как телеграфы, телефоны, и железные дороги становились все более привычной частью повседневной жизни. ⁶ Как диагноз, неврастения имел интуитивную легитимность, потому что он включал беспокойство, возникшее из-за этих изменений в том, как люди думали о их здоровье.Это могло связать головные боли менеджера банка с его беспокойным график и одержимость деталями требовали его работы. Точно так же молодой депрессию женщины можно понять как неврастению, вызванную психическим утечка посещения недавно основанного университета совместного обучения, где она участвовала в соревнованиях для сортов. Во многих случаях диагнозы неврастении прикреплялись к традиционные идеалы, такие как восстановительные достоинства сельского хозяйства по сравнению с стремительный стресс современного бизнеса или викторианская вера в женщин склонность к материнству, а не к стипендии. ² Для Борода и Митчелл, пациенты-неврастеники, стали жертвами современного общества чьи тела и умы просто не могли угнаться за, казалось бы, ускоренным образ жизни мужчин и женщин во второй половине XIX века.

Лечение, направленное на смягчение стрессового воздействия современности на жизни людей. «Лекарство от отдыха» Митчелла, предназначенное в основном для женщин, стало самый известный из методов лечения. Предназначен для увеличения поступления в организм «жир и кровь», которые считались необходимыми для выработки нервной энергии, Лечение в состоянии покоя заставляло пациентов лежать в постели и соблюдать диету, состоящую из жирной пищи, в течение 6-8 недель.Массаж использовался для минимизации атрофии мышц, пока лечащий врач консультировал женщин о том, как улучшить свое здоровье, занимаясь домашним хозяйством. образ жизни. ⁷ Но не вся терапия была успокаивающей. Врачи обычно отправляли больных мужчин и их жен на строгие «лагерные исцеления» ⁸ посреди деревенских лесов или на западных ранчо ⁹ при условии, что есть жареное мясо, дышит свежий воздух и жизнь на природе восполнят нервную энергию.Неврастеник пациенты, которые не могли позволить себе операцию или спектр отдыха и лечения в лагере может получить временное облегчение с помощью незначительного лечения электрическим током (обычно выполняется в кабинете врача) или запатентованных лекарств. Врачи также поощряли профилактические меры, такие как употребление большего количества свежих овощей, регулярные тренировки, брать отпуск и избегать чрезмерного употребления алкоголя и сексуальной активности. ²

На рубеже 20-го века неврастения превратилась в медицинское явление. по обе стороны Атлантики, и неврологи обнаружили, что разделяют власть над болезнью.Гомеопаты, эклектики, терапевты и гинекологи в Европе и Америке пробовали свои силы в лечении этого заболевания, каждый из которых собственное отношение их дисциплины к болезни. ¹⁰ Известный такие личности, как философ Уильям Джеймс, социолог Макс Вебер, социальные реформатор Джейн Аддамс и феминистка Шарлотта Перкинс Гилман испытали на себе болезни и помогли определить неврастению в общественном сознании. Включая неврастеник персонажи в художественной литературе также стали модными: Эдит Уортон, Теодор Драйзер, Генри Джеймс, Томас Манн и Андре Жид, многие из которых были неврастениками. сами по себе — все они оказывают сильное влияние на общественное мнение болезни. ¹¹ Пополнение солянки влияний, христианская наука ² и Эммануэль движений ¹² поставил диагноз край спиритизма, утверждая, что может исцелить болезнь религиозными Вера. Поощряемый медицинскими работниками, смоделированный социальной элитой, содержал на страницах популярной художественной литературы и продемонстрированной религией, болезнь получили широкое определение как врачей, так и широкой публики. Это также стали повсеместными: в 1906 году один врач сравнил неврастению с «домашним хозяйством». слово.» ¹³

Распространение неврастении на общественное обсуждение иногда принимало форму реформаторских движений, которые поставили под сомнение консервативные культурные ценности Борода и Митчелл вплелись в свои первоначальные диагнозы. Джейн Аддамс и Шарлотта Перкинс Гилман приводит хорошие примеры этого. В рамках женского движения который становился все более влиятельным по мере того, как подошел к концу XIX век, Аддамс и Гилман бросил вызов строгим гендерным ролям, отстаиваемым Бирдом и Митчеллом.Через речи и ее бестселлер о движении поселений, Аддамс призвал растущие ряды молодых студенток колледжа избегать неврастении посвятив себя помощи городской бедноте. Социальная работа, утверждала она, позволит им избежать вызывающей неврастению депрессии, ожидающей тех, кто которые следовали викторианским ожиданиям и изолировали себя внутри дом. ^{14 , 15} Гилман полагал Американские домохозяйки придерживались устаревших и неэффективных графиков работы, которые вызвала ненужную трату нервной энергии.Она предложила исправить ситуацию принимая современность, переосмысливая женскую работу и управляя домашним хозяйством вместе с самые современные бизнес-модели, чтобы у женщин была такая же экономическая свободы как мужчины. ^{16 , 17} дюйм эффект, в течение 30 лет после дебюта неврастении в качестве диагноза, Аддамс и Гилман стремился перевернуть консервативное культурное послание Бирда и Митчелла путем переосмысления традиционных представлений (например, жестких викторианских гендерных ролей) как причина плохого здоровья, а не лекарство.

Поскольку Аддамс, Гилман и их современники изменили определение неврастении в соответствии с к их личным чувствам, диагноз стал громоздким, потерял большую часть его практическое применение и нуждались в доработке. Врачи и широкая публика стала предлагать диагнозы для более узких недуги. Например, если симптомы поражали сердце и грудную клетку, Де Коста синдром может быть диагностирован. ¹⁸ Солдаты во время Первой мировой войны обрушился на «контузию», «солдатское сердце» и «усилие». синдром «- все состояния, похожие на неврастению, которые не имели очевидных органических причина, но ее необходимо отличать от общей неврастении, обычно ассоциируется с перегруженными работой бизнесменами и образованными женщинами. ¹⁹ Как еще в 1904 году невролог Чарльз Дана утверждал, что это состояние стало слишком широко определены, и от них следует отказаться в пользу более конкретных диагнозов заимствован из психиатрии. ²⁰ Зигмунд Фрейд помог разжечь этот психосоматический сдвиг своими лекциями в университете Кларка. в 1909 г. ²

Случаи неврастении достигли пика на рубеже 20-го века, а к 1930-м годам все меньше и меньше врачей ставили диагноз. ² У этого снижения есть ряд объяснений, включая отказ современной медицины от модели здоровья «нервной энергии» и появление психоанализа Фрейда как способа объяснения и лечения психосоматические расстройства. Не менее важным представляется тяжелая неврастения. опора на культурные объяснения; события рассматриваются как драматические и потенциально нездоровыми полвека назад — такими как урбанизация, рост офисная работа и более активное участие женщин в жизни общества — стало больше обычным явлением и реже считались нездоровыми.В конечном счете, неврастения стала жертвой своей широкой популярности как культурного феномена что сделало его слишком широким и бесполезным для медицинской профессии. озабочены узкими диагнозами.

1. Розенберг CE. Место Джорджа М. Бирда в психиатрии девятнадцатого века. Bull Hist Med. 1962; 36: 245-259. Google Scholar2.

Gosling FG. До Фрейда: неврастения и американская медицина Община, 1870-1910 гг. .Чикаго, штат Иллинойс: Издательство Чикагского университета; 1987.

3. Борода GM. Неврастения или нервное истощение. Boston Med Surg J. 1869; 80: 245-259.Google Scholar4.

Борода GM. Американская нервозность, ее причины и последствия . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Сыновья Г. П. Патнэма; 1881.

5.

Mitchell SW. Износ, или подсказки для переутомленных . 5-е изд. Филадельфия, Пенсильвания: Дж. Б. Липпинкотт; 1887.

6.

Wiebe RH. В поисках порядка, 1877-1920 гг. . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Hill & Wang; 1967 г.

7.

Mitchell SW. Жир и кровь и как их сделать . 2-е изд. Филадельфия, Пенсильвания: Дж. Б. Липпинкотт; 1878.

8.Страхорн RE. Летняя прогулка по северо-западным водам. Cosmopolitan. 1896; 21: 473-483. Google Scholar9. БУДЕТ. Нервное происхождение американского Запада. Am Lit. 1998; 70: 293-316.Google Scholar 10.

Моррис RT. Врачи против людей . Гарден-Сити, Нью-Йорк: Doubleday Page & Co; 1916.

11.

Лутц Т. Американская нервозность, 1903: анекдотическая история .Итака, штат Нью-Йорк: издательство Корнельского университета; 1991.

12.

Worcester E to Mitchell SW. Документы С. Вейра Митчелла, папка 32. Дарем, Северная Каролина: Медицинский университет Дьюка. Библиотека Центра, Коллекция Истории Медицины; 18 января.

13.Blumer GA. Наступление психастении. J Nerv Ment Dis. 1906; 33: 336-353. Google Scholar, 14.

Аддамс Дж. Двадцать лет в Халл Хаус . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Макмиллан; 1910.

15. Беделл LG. Чикагский Тойнби-холл. Женский журнал. 1889; 20: 162.Google Scholar16.

Gilman CP. Женщины и экономика: исследование экономической взаимосвязи Между мужчинами и женщинами как фактор социальной эволюции . Бостон, Массачусетс: Малый Мейнард; 1898.

17. Гилман CP. «Нервный срыв» женщины. Предтеча. июль-август 1916: 202-206.Google Scholar19.Carroll JV. Загадочные болезни. Журнал American Legion. 2002; 153: 20-26.Google Scholar 20.Dana CL. Частичное прохождение неврастении. Boston Med Surg J. 1904; 150: 339-344.Google Scholar

Неврастения: болезнь, которая сформировала американские представления о здоровье и счастье

Но в стране протестантской трудовой этики расслабление для болванов все равно. «Неврастения не просто означает наличие болезни, — пишет Шустер, — Берд утверждал, что она указывает на наличие активного ума, конкурентоспособного характера, любителя свободы — короче говоря, типичного американца». Многие персонажи художественной литературы того времени были неврастениками и изображались положительно.

Такое отношение делало диагноз желательным, и некоторые пациенты его стремились.Поскольку американская медицина все еще пыталась утвердиться в качестве уважаемой профессии, врачи были заинтересованы в том, чтобы давать пациентам то, что они хотели. Производители лекарств также процветали, продавая лекарства сомнительного состава в бутылках напрямую пациентам через газеты и другие периодические издания, давая людям возможность самостоятельно диагностировать — и, в процессе, присвоить себе ярлык, который говорит о них больше, чем просто их здоровье. Том Лутц, автор книги American Nervousness: 1903, и профессор творческого письма в Калифорнийском университете в Риверсайде, пишет, что люди иногда использовали «заявления о болезни как требования о привилегиях».

И это была болезнь привилегированных — в основном белых, протестантов, привилегированных с севера. Считалось, что умственная деятельность требует больше энергии, чем физическая активность, и это убеждение позволило Бирду предложить расистские объяснения того, почему чернокожие и коренные американцы не заболевают неврастенией — потому что они не злоупотребляли своим умом, думал он, умственные способности, которые нужно чрезмерно использовать. По мнению Бирда, католики просто делали то, что им говорила церковь, так что это частично облегчило их умственную ношу, а Юг не был таким модернизированным, как Север.

Считалось, что «если бы вы были из низшего сословия, не были образованы и не были англосаксом, вы бы не стали неврастеником, потому что у вас просто не было того, что нужно, чтобы быть поврежденным современностью», — говорит Лутц.

На самом деле, представители высшего и среднего классов могли позволить себе обратиться к неврологу и получить диагноз в первую очередь. Они могли позволить себе тоники из рекламы и позволить себе дорогостоящее и трудоемкое лечение. Но даже в этой более обеспеченной группе населения существовал резкий разрыв между концептуальным подходом к этой болезни и ее лечением для мужчин и женщин.

Лежащее в основе понятие неврастении — нервная энергия истощается из-за того, что человеческие тела не созданы для современной жизни — предоставило простой способ укрепить традиционные гендерные роли. Когда мужчины проводят слишком много времени в помещении, когда они не успевают за своей работой или имеют проблемы с деньгами, они подвержены неврастении. Женщины были восприимчивы, когда были слишком социально активны или проводили слишком много времени вне дома.

Для мужчин граница была лекарством.Врачи часто отправляли неврастеников-мужчин на запад, чтобы они катались на лошадях, скакали скот, делали отжимания и били друг друга по заднице, пока явная мужественность не восстановила их нервную энергию. Никто иной, как 26-й президент Соединенных Штатов Тедди Рузвельт, получил такое «западное лекарство» от своей неврастении. До излечения, когда он был законодателем штата Нью-Йорк, Рузвельт имел репутацию денди, и люди называли его такими именами, как «Молодой Сквирт» и «Панкин-Лили», — пишет Лутц. Некоторые называли его американцем Оскаром Уайльдом.Его неврастения рассматривалась как «изнеживающая болезнь», от которой Запад избавился, сделав его энергичным и достаточно выносливым, чтобы быть избранным президентом. Такие были времена.

Неврастения и депрессия: исследование соматизации и культуры в Китае

Акискал, Х. С. и У. Т. Маккинни, 1973 Депрессивные расстройства: к единой гипотезе. Наука 182: 20–29.

Google Scholar

Балет, Г. Неврастения 1908 года.Лондон: Генри Кимптон.

Google Scholar

Bazzoui, W. 1970 Аффективные расстройства в Ираке. Британский журнал психиатрии 117: 195–203.

Google Scholar

Борода, Г. М. 1880 Практический трактат о нервном истощении (неврастении). Нью-Йорк: Уильям Вуд и Ко.

Google Scholar

Бек, А.1971 Познание, аффект и психопатология. Архив общей психиатрии 24: 495–500.

Google Scholar

Бинити, А. 1975 Факторно-аналитическое исследование депрессии в культурах (африканских и европейских). Британский журнал психиатрии 127: 559–563.

Google Scholar

Blumer, D. et al. 1980 Систематическое лечение хронической боли антидепрессантами. Медицинский журнал больницы Генри Форда 28: 15–21.

Google Scholar

Бойд, Дж. Х. и М. Вайсман, 1981 Эпидемиология аффективных расстройств: пересмотр и дальнейшие направления. Архив общей психиатрии 38: 1039–1046.

Google Scholar

Браун, Г. У. и Т. Харрис, 1978 Социальные истоки депрессии. Нью-Йорк: Свободная пресса.

Google Scholar

Карр, Дж.E. 1978 Этнобихевиоризм и культурные синдромы: случай Amok . Культура, медицина и психиатрия 2: 269–293.

Google Scholar

Carroll, B. et al. 1981 Специальный лабораторный тест для диагностики меланхолии. Архив общей психиатрии 38: 15–22.

Google Scholar

Chang, Y.H. et al. 1975 Фригофобия: отчет о 5 случаях.Бюллетень Китайского общества неврологии и психиатрии 1 (2): 13.

Google Scholar

Cheung, F. M. et al. 1981 Соматизация среди китайских депрессивных пациентов общей практики. Международный журнал психиатрии в медицине 10: 361–374.

Google Scholar

Climent, C.E. et al. 1980 Психическое здоровье в первичной медико-санитарной помощи. Хроника ВОЗ 34: 231–236.

Google Scholar

Демерс, Р.и другие. 1981 Исследование глубины и размеров болезненного поведения. Журнал семейной практики 11: 1085–1092.

Google Scholar

Depue, R.A. ed. 1979 Психобиология депрессивных расстройств. Нью-Йорк: Academic Press.

Google Scholar

Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, 1-е издание (DSM-I) 1952 г. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация.

Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, 2-е издание (DSM-II), 1968 г. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация. Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, 3-е издание (DSM-III) 1980 г. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация.

Даймонд, С. Депрессивные головные боли 1964 года. Головная боль 4: 255–258.

Google Scholar

Иствуд, М. Р. Скрининг психиатрических расстройств в 1971 году.Психологическая медицина 1: 197–208.

Google Scholar

Эбигбо, П. О. в прессе Соматизация среди нигерийских нормальных и душевнобольных. Культура, медицина и психиатрия.

Айзенберг, Л. 1977 Болезни и болезни. Различия между профессиональными и популярными представлениями о болезни. Культура, медицина и психиатрия 1: 9–24.

Google Scholar

Эль-Ислам, М.F. Депрессия и вина 1969 года: исследование в арабской психиатрической клинике. Социальная психиатрия 4 (2): 56–58.

Google Scholar

Эль-Ислам, М. Ф. Невроз, связанный с культурой, 1975 г. у катарских женщин. Социальная психиатрия 10: 25.

Google Scholar

Frolic, M. 1981 Mao’s People. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Глузман, С.1982 Страх свободы: психологическая декомпенсация или экзистенциальный феномен? Американский журнал психиатрии 139: 57–61.

Google Scholar

Голдберг, Д. 1979 Выявление и оценка эмоциональных расстройств в учреждениях первичной медицинской помощи. Международный журнал психического здоровья 8: 30–48.

Google Scholar

Голдберг, Д. П. и Б. Блэквелл 1970 Психиатрические заболевания в общей практике.Британский медицинский журнал 2: 439–443.

Google Scholar

Хорошо, Б. Дж. 1977 Суть в том, в чем дело. Семантика болезней в Иране. Культура, медицина и психиатрия 1: 25–28.

Google Scholar

Хилас, П. и А. Локк 1981 Психология коренных народов: Антропология личности. Нью-Йорк: Academic Press.

Google Scholar

Hesbacher, P.T. et al. 1975 Социальные факторы и невротические симптомы в семейной практике. Американский журнал общественного здравоохранения 65: 148–155.

Google Scholar

Хилл, О. В. и Л. Блендис, 1967 Физическая и психологическая оценка «неорганической» боли в животе. Кишечник 8: 221.

Google Scholar

Hoeper, E. W. et al. 1979 Расчетная распространенность психических расстройств RDC в первичной медико-санитарной помощи.Международный журнал психического здоровья 8: 6–15.

Google Scholar

Медицинский колледж Хунани 1981 Основы психиатрии, Том 1. Чанша, Китайская Народная Республика: Хунаньское научно-техническое издательство.

Google Scholar

Изард, К. Э. 1979 Межкультурная перспектива эмоций и эмоциональных коммуникаций. В Справочник по кросс-культурной психологии, Vol.3, Основные процессы. Х. К. Триандис и У. Лоннер (ред.), Бостон: Allyn and Bacon, Inc.

Google Scholar

Джексон, В. В. Гален 1969 — О психических расстройствах. Журнал истории поведенческих наук 5: 365–384.

Google Scholar

Джексон, В. В. 1980 Взгляды двух страдальцев на меланхолию: 1690–1790 гг. В Очерках истории психиатрии.Э. Р. Уоллес и Л. С. Прессли (редакторы), Колумбия, Южная Каролина: University of South Carolina Press.

Google Scholar

Катон, В. и А. Клейнман 1981 Переговоры между врачом и пациентом и другие стратегии клинических социальных наук в первичной медико-санитарной помощи. В Актуальность социальных наук для медицины, Л. Айзенберг и А. Клейнман (ред.), D. Reidel Publ. Co., Дордрехт, Голландия.

Google Scholar

Катон, W.и другие. 1982 Депрессия и соматизация: Обзор, части I и II. Американский медицинский журнал 72: 127–135, 241–247.

Google Scholar

Клейнман А. Депрессия 1977 года, соматизация и новая кросс-культурная психиатрия. Социальные науки и медицина 11: 3–10.

Google Scholar

Клейнман А. Распознавание и лечение болезней 1978 г. В обновлении Психиатрической медицины: Обзоры больницы общего профиля Массачусетса для врачей.Т. К. Маншрек (ред.), Стр. 23–32. Нью-Йорк: Эльзевир.

Google Scholar

Клейнман А. 1980 Пациенты и целители в контексте культуры. Беркли: Калифорнийский университет Press.

Google Scholar

Клерман Г. Л. Патофизиология депрессии. Лекция присуждения премии Меннингера, Американский колледж врачей, 1981 г.

Купфер Д.и F. Foster 1972 г. Интервал между началом сна и быстрым движением глаз. Сон как индикатор депрессии. Ланцет 2: 684.

Google Scholar

Лефф, Дж. 1981 Язык эмоций. В Психиатрия во всем мире. J. Leff, стр. 42–5. Нью-Йорк: Марсель Деккер.

Google Scholar

Лессер И. М. 1981 Обзор концепции алекситимии. Психосоматическая медицина 43: 531–544.

Google Scholar

Lin, K. M. et al. 1981 Обзор психических расстройств в китайских культурах: обзор эпидемиологических и клинических исследований. В Нормальное и ненормальное поведение в китайской культуре. А. Клейнман, Т. Ю. Лин (ред.), Стр. 237–272. Дордрехт, Голландия: D. Reidel Publ. Ко.

Google Scholar

Лин, К. М. и А. Клейнман, 1981 г. Недавнее развитие психиатрической эпидемиологии в Китае.Культура, медицина и психиатрия 5: 135–144.

Google Scholar

Лин Т. Ю. и Линь М. К. 1981 Любовь, отрицание и неприятие: реакция китайских семей на психические заболевания. В Нормальное и ненормальное поведение в китайской культуре. А. Клейнман и Т. Ю. Лин (ред.), Стр. 387–401. Дордрехт, Голландия: D. Reidel Publ. Ко.

Google Scholar

Линдси, П.Дж. И М. Вайкофф 1981 Синдром депрессии и боли и его реакция на антидепрессанты. Психосоматика 22: 571–577.

Google Scholar

Лутц, К. 1982 Область эмоциональных слов на Ифалук. Американский этнолог 9 (1): 113–128.

Google Scholar

Manson, S. et al. в прессе Взаимосвязь между этнопсихиатрическими данными и диагностическими критериями исследования в выявлении депрессии среди американских индейцев. В Диагностические усилия: антропологические приложения к психиатрическому интервью. Р. В. Моррис (редактор), (доклад, представленный на заседании Американской антропологической ассоциации, Лос-Анджелес, 1981 г.).

Mark, J. et al. 1979 Детерминанты способности врачей общей практики выявлять психические заболевания. Психологическая медицина 9: 337.

Google Scholar

Марселла, А. Дж. 1979 Депрессивный опыт и расстройство в культурах. В Справочник по кросс-культурной психологии. Психопатология, Том 6. Х. К. Триандис и Дж. Г. Драгунс (ред.), Бостон: Allyn and Bacon, Inc.

Google Scholar

Marshland, D. W. et al. 1976 Содержание семейной практики: банк данных по уходу за пациентами, учебной программе и исследованиям в семейной практике — 526, 196 проблем пациентов. Журнал семейной практики 3: 25–68.

Google Scholar

Мэтью Р.J. et al. 1981 Физические симптомы депрессии. Британский журнал психиатрии 139: 293–296.

Google Scholar

Механик, Д. 1980 Опыт и сообщения о распространенных физических жалобах. Журнал здравоохранения и социального поведения 21: 146–155.

Google Scholar

Mezzich, J. E. and E. S. Raab 1980 Depressive Symptomatology Across the Americas. Архив общей психиатрии 37: 818–823.

Google Scholar

Minuchin, S. et al. 1978 Психосоматические семьи. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Мерфи, Х. Б. М. и др. 1967 Межкультурное исследование симптоматологии депрессии. Международный журнал психиатрии 3: 6–15.

Google Scholar

Нихтер, М.1982 Идиомы дистресса — Альтернативы в выражении психосоциального дистресса: пример из Южной Индии. Культура, медицина и психиатрия 5: 379–408.

Google Scholar

Нильсон, A.C. и T.A. Williams 1980 Депрессия у амбулаторных медицинских пациентов. Архив общей психиатрии 37: 999–1004.

Google Scholar

Орлей, Дж. Х. и Дж. К. Вин, 1979 Психиатрические расстройства в двух африканских деревнях.Архив общей психиатрии 36: 513–520.

Google Scholar

Паркер, К. Р. 1981 Полевая зависимость и дифференциация аффективных состояний. Британский журнал психиатрии 139: 52–58.

Google Scholar

Парсонс, Т. 1951 Социальная система. Гленко, Иллинойс: Свободная пресса.

Google Scholar

Павлов И.П. 1957 Экспериментальная психология и другие очерки. Нью-Йорк: Философская библиотека.

Google Scholar

Пикеринг, G. 1974 Creative Malady. Лондон: Джордж Аллен и Анвин.

Google Scholar

Поркерт, М. 1974 Теоретические основы китайской медицины: системы соответствий. Кембридж, Массачусетс: M.I.T. Нажмите.

Google Scholar

Цю Жэньцзун.1982 Философия медицины в Китае (1930–1980). Метамедицина 3: 35–73.

Google Scholar

Рэйси, Дж. Соматизация в Саудовской Аравии 1980 г. Британский журнал психиатрии 137: 212–216.

Google Scholar

Рао, А. В. 1973 Депрессивная болезнь и вина в индийской культуре. Индийский журнал психиатрии 15: 231–236.

Google Scholar

Рафт, Д.и другие. 1975 Стационарные и амбулаторные модели назначения психотропных препаратов врачами-непсихиатрами. Американский журнал психиатрии 132: 1309–1312.

Google Scholar

Розальдо М.З. 1980 Знание и страсть. Илонготские представления о себе и социальной жизни. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Rosen, G. et al. 1982 Соматизация в семейной практике: биопсихосоциальный подход.Журнал семейной практики 14 (3): 493–502.

Google Scholar

Sethi, B. B. et al. 1973 Депрессия в Индии. Журнал социальной психологии 91: 3–13.

Google Scholar

Шервин Д. 1979 Новый метод лечения «головных болей». Американский журнал психиатрии 136: 1181–1183.

Google Scholar

Саймон Б.1978 Разум и безумие в Древней Греции. Итака: Издательство Корнельского университета.

Google Scholar

Сингх, Г. 1968 Диагноз депрессии. Пенджабский медицинский журнал 18: 53–59.

Google Scholar

Starkman, M. N. et al. 1981 Подавленное настроение и другие психиатрические проявления синдрома Кушинга. Психосоматическая медицина 43: 3–18.

Google Scholar

Штернбах, Р.A. 1974 Пациенты с болью, особенности и лечение. Нью-Йорк: Academic Press.

Google Scholar

Stoeckle, J. and G. E. Davidson 1962 Телесные жалобы и другие симптомы депрессивной реакции. Журнал Американской медицинской ассоциации 180: 134–139.

Google Scholar

Suomi, S.J. et al. 1978 Эффекты лечения имипрамином социальных расстройств, вызванных разделением, у макак-резусов.Архив общей психиатрии 35: 321–325.

Google Scholar

Targun, S.D. et al. 1982 Нейроэндокринные взаимоотношения при большом депрессивном расстройстве. Американский журнал психиатрии 139: 282–286.

Google Scholar

Teja, J. S. et al. 1971 Депрессия в культурах. Британский журнал психиатрии 119: 253–260.

Google Scholar

Теркингтон, Р.W. 1980 Депрессия, маскирующаяся под диабетическую невропатию. Журнал Американской медицинской ассоциации 248: 1147–1150.

Google Scholar

Фон Кноринг, Л. 1965 г. Опыт боли у пациентов с депрессией. Нейропсихобиология 1: 155–165.

Google Scholar

Ward, N. et al. 1979 Эффективность трициклических антидепрессантов в лечении сопутствующей боли и депрессии.Боль 7: 331–341.

Google Scholar

Вазири Р. 1973 Симптоматология депрессивных заболеваний в Афганистане. Американский журнал психиатрии 130: 213–217.

Google Scholar

Weissman, M. et al. 1981 Депрессия и ее лечение в городском сообществе США 1975–1976. Архив общей психиатрии 38: 417–421.

Google Scholar

Вен Дж.К. и К. Л. Ван 1981 Синдром Шен-куей : культурно-специфический сексуальный невроз на Тайване. В Нормальное и ненормальное поведение в китайской культуре. А. Клейнман и Т. Ю. Лин (ред.), Стр. 357–369. Дордрехт, Голландия: D. Reidel Publ. Ко.

Google Scholar

Уайт, Г. М. 1982 Этнографическое исследование культурных знаний о «психическом расстройстве». В Культурные концепции психического здоровья и терапии.А. Марселла и Г. М. Уайт (ред.), Дордрехт, Голландия: D. Reidel Publ. Ко.

Google Scholar

Видмер, Р. Б. и Р. Дж. Кадорет, 1978 Депрессия в системе первичной медицинской помощи: изменения в структуре посещений пациентов и жалоб во время развивающейся депрессии. Журнал семейной практики 7: 293–302.

Google Scholar

Видмер, Р. Б. и Р. Дж. Кадорет, 1979 Депрессия в семейной практике: изменения в структуре посещений и жалоб пациентов во время последующих депрессий.Журнал семейной практики 9: 1017–1021.

Google Scholar

Яп П. М. Феноменология аффективного расстройства 1965 г. в китайской и других культурах. В Транскультурная психиатрия. А. В. С. ДеРеук и Р. Портер (ред.), Стр. 86–114. Бостон: Маленький Браун.

Google Scholar

Неврастения и депрессия: исследование соматизации и культуры в Китае

Akiskal, H.С. и У. Т. Мак-Кинни, 1973 Депрессивные расстройства: к единой гипотезе. Наука 182: 20–29.

Google Scholar

Балет, Г. Неврастения 1908 года. Лондон: Генри Кимптон.

Google Scholar

Bazzoui, W. 1970 Аффективные расстройства в Ираке. Британский журнал психиатрии 117: 195–203.

Google Scholar

Борода, Г.М. 1880 г. Практический трактат о нервном истощении (неврастении). Нью-Йорк: Уильям Вуд и Ко.

Google Scholar

Бек, А. Познание, аффект и психопатология, 1971 год. Архив общей психиатрии 24: 495–500.

Google Scholar

Бинити, А. 1975 Факторно-аналитическое исследование депрессии в культурах (африканских и европейских). Британский журнал психиатрии 127: 559–563.

Google Scholar

Blumer, D. et al. 1980 Систематическое лечение хронической боли антидепрессантами. Медицинский журнал больницы Генри Форда 28: 15–21.

Google Scholar

Бойд, Дж. Х. и М. Вайсман, 1981 Эпидемиология аффективных расстройств: пересмотр и дальнейшие направления. Архив общей психиатрии 38: 1039–1046.

Google Scholar

Коричневый, Г.В. и Т. Харрис 1978 Социальные истоки депрессии. Нью-Йорк: Свободная пресса.

Google Scholar

Карр, Дж. Э. Этнобихевиоризм 1978 года и культурные синдромы: случай амок . Культура, медицина и психиатрия 2: 269–293.

Google Scholar

Carroll, B. et al. 1981 Специальный лабораторный тест для диагностики меланхолии. Архив общей психиатрии 38: 15–22.

Google Scholar

Chang, Y.H. et al. 1975 Фригофобия: отчет о 5 случаях. Бюллетень Китайского общества неврологии и психиатрии 1 (2): 13.

Google Scholar

Cheung, F. M. et al. 1981 Соматизация среди китайских депрессивных пациентов общей практики. Международный журнал психиатрии в медицине 10: 361–374.

Google Scholar

Климент, С.E. et al. 1980 Психическое здоровье в первичной медико-санитарной помощи. Хроника ВОЗ 34: 231–236.

Google Scholar

Demers, R. et al. 1981 Исследование глубины и размеров болезненного поведения. Журнал семейной практики 11: 1085–1092.

Google Scholar

Depue, R.A. ed. 1979 Психобиология депрессивных расстройств. Нью-Йорк: Academic Press.

Google Scholar

Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, 1-е издание (DSM-I) 1952 г. Вашингтон, округ Колумбия.C .: Американская психиатрическая ассоциация.

Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, 2-е издание (DSM-II), 1968 г. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация. Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, 3-е издание (DSM-III) 1980 г. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация.

Даймонд, С. Депрессивные головные боли 1964 года. Головная боль 4: 255–258.

Google Scholar

Иствуд, М.Р. 1971 г. Скрининг психических расстройств. Психологическая медицина 1: 197–208.

Google Scholar

Эбигбо, П. О. в прессе Соматизация среди нигерийских нормальных и душевнобольных. Культура, медицина и психиатрия.

Айзенберг, Л. 1977 Болезни и болезни. Различия между профессиональными и популярными представлениями о болезни. Культура, медицина и психиатрия 1: 9–24.

Google Scholar

Эль-Ислам, М.F. Депрессия и вина 1969 года: исследование в арабской психиатрической клинике. Социальная психиатрия 4 (2): 56–58.

Google Scholar

Эль-Ислам, М. Ф. Невроз, связанный с культурой, 1975 г. у катарских женщин. Социальная психиатрия 10: 25.

Google Scholar

Frolic, M. 1981 Mao’s People. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Глузман, С.1982 Страх свободы: психологическая декомпенсация или экзистенциальный феномен? Американский журнал психиатрии 139: 57–61.

Google Scholar

Голдберг, Д. 1979 Выявление и оценка эмоциональных расстройств в учреждениях первичной медицинской помощи. Международный журнал психического здоровья 8: 30–48.

Google Scholar

Голдберг, Д. П. и Б. Блэквелл 1970 Психиатрические заболевания в общей практике.Британский медицинский журнал 2: 439–443.

Google Scholar

Хорошо, Б. Дж. 1977 Суть в том, в чем дело. Семантика болезней в Иране. Культура, медицина и психиатрия 1: 25–28.

Google Scholar

Хилас, П. и А. Локк 1981 Психология коренных народов: Антропология личности. Нью-Йорк: Academic Press.

Google Scholar

Hesbacher, P.T. et al. 1975 Социальные факторы и невротические симптомы в семейной практике. Американский журнал общественного здравоохранения 65: 148–155.

Google Scholar

Хилл, О. В. и Л. Блендис, 1967 Физическая и психологическая оценка «неорганической» боли в животе. Кишечник 8: 221.

Google Scholar

Hoeper, E. W. et al. 1979 Расчетная распространенность психических расстройств RDC в первичной медико-санитарной помощи.Международный журнал психического здоровья 8: 6–15.

Google Scholar

Медицинский колледж Хунани 1981 Основы психиатрии, Том 1. Чанша, Китайская Народная Республика: Хунаньское научно-техническое издательство.

Google Scholar

Изард, К. Э. 1979 Межкультурная перспектива эмоций и эмоциональных коммуникаций. В Справочник по кросс-культурной психологии, Vol.3, Основные процессы. Х. К. Триандис и У. Лоннер (ред.), Бостон: Allyn and Bacon, Inc.

Google Scholar

Джексон, В. В. Гален 1969 — О психических расстройствах. Журнал истории поведенческих наук 5: 365–384.

Google Scholar

Джексон, В. В. 1980 Взгляды двух страдальцев на меланхолию: 1690–1790 гг. В Очерках истории психиатрии.Э. Р. Уоллес и Л. С. Прессли (редакторы), Колумбия, Южная Каролина: University of South Carolina Press.

Google Scholar

Катон, В. и А. Клейнман 1981 Переговоры между врачом и пациентом и другие стратегии клинических социальных наук в первичной медико-санитарной помощи. В Актуальность социальных наук для медицины, Л. Айзенберг и А. Клейнман (ред.), D. Reidel Publ. Co., Дордрехт, Голландия.

Google Scholar

Катон, W.и другие. 1982 Депрессия и соматизация: Обзор, части I и II. Американский медицинский журнал 72: 127–135, 241–247.

Google Scholar

Клейнман А. Депрессия 1977 года, соматизация и новая кросс-культурная психиатрия. Социальные науки и медицина 11: 3–10.

Google Scholar

Клейнман А. Распознавание и лечение болезней 1978 г. В обновлении Психиатрической медицины: Обзоры больницы общего профиля Массачусетса для врачей.Т. К. Маншрек (ред.), Стр. 23–32. Нью-Йорк: Эльзевир.

Google Scholar

Клейнман А. 1980 Пациенты и целители в контексте культуры. Беркли: Калифорнийский университет Press.

Google Scholar

Клерман Г. Л. Патофизиология депрессии. Лекция присуждения премии Меннингера, Американский колледж врачей, 1981 г.

Купфер Д.и F. Foster 1972 г. Интервал между началом сна и быстрым движением глаз. Сон как индикатор депрессии. Ланцет 2: 684.

Google Scholar

Лефф, Дж. 1981 Язык эмоций. В Психиатрия во всем мире. J. Leff, стр. 42–5. Нью-Йорк: Марсель Деккер.

Google Scholar

Лессер И. М. 1981 Обзор концепции алекситимии. Психосоматическая медицина 43: 531–544.

Google Scholar

Lin, K. M. et al. 1981 Обзор психических расстройств в китайских культурах: обзор эпидемиологических и клинических исследований. В Нормальное и ненормальное поведение в китайской культуре. А. Клейнман, Т. Ю. Лин (ред.), Стр. 237–272. Дордрехт, Голландия: D. Reidel Publ. Ко.

Google Scholar

Лин, К. М. и А. Клейнман, 1981 г. Недавнее развитие психиатрической эпидемиологии в Китае.Культура, медицина и психиатрия 5: 135–144.

Google Scholar

Лин Т. Ю. и Линь М. К. 1981 Любовь, отрицание и неприятие: реакция китайских семей на психические заболевания. В Нормальное и ненормальное поведение в китайской культуре. А. Клейнман и Т. Ю. Лин (ред.), Стр. 387–401. Дордрехт, Голландия: D. Reidel Publ. Ко.

Google Scholar

Линдси, П.Дж. И М. Вайкофф 1981 Синдром депрессии и боли и его реакция на антидепрессанты. Психосоматика 22: 571–577.

Google Scholar

Лутц, К. 1982 Область эмоциональных слов на Ифалук. Американский этнолог 9 (1): 113–128.

Google Scholar

Manson, S. et al. в прессе Взаимосвязь между этнопсихиатрическими данными и диагностическими критериями исследования в выявлении депрессии среди американских индейцев. В Диагностические усилия: антропологические приложения к психиатрическому интервью. Р. В. Моррис (редактор), (доклад, представленный на заседании Американской антропологической ассоциации, Лос-Анджелес, 1981 г.).

Mark, J. et al. 1979 Детерминанты способности врачей общей практики выявлять психические заболевания. Психологическая медицина 9: 337.

Google Scholar

Марселла, А. Дж. 1979 Депрессивный опыт и расстройство в культурах. В Справочник по кросс-культурной психологии. Психопатология, Том 6. Х. К. Триандис и Дж. Г. Драгунс (ред.), Бостон: Allyn and Bacon, Inc.

Google Scholar

Marshland, D. W. et al. 1976 Содержание семейной практики: банк данных по уходу за пациентами, учебной программе и исследованиям в семейной практике — 526, 196 проблем пациентов. Журнал семейной практики 3: 25–68.

Google Scholar

Мэтью Р.J. et al. 1981 Физические симптомы депрессии. Британский журнал психиатрии 139: 293–296.

Google Scholar

Механик, Д. 1980 Опыт и сообщения о распространенных физических жалобах. Журнал здравоохранения и социального поведения 21: 146–155.

Google Scholar

Mezzich, J. E. and E. S. Raab 1980 Depressive Symptomatology Across the Americas. Архив общей психиатрии 37: 818–823.

Google Scholar

Minuchin, S. et al. 1978 Психосоматические семьи. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Мерфи, Х. Б. М. и др. 1967 Межкультурное исследование симптоматологии депрессии. Международный журнал психиатрии 3: 6–15.

Google Scholar

Нихтер, М.1982 Идиомы дистресса — Альтернативы в выражении психосоциального дистресса: пример из Южной Индии. Культура, медицина и психиатрия 5: 379–408.

Google Scholar

Нильсон, A.C. и T.A. Williams 1980 Депрессия у амбулаторных медицинских пациентов. Архив общей психиатрии 37: 999–1004.

Google Scholar

Орлей, Дж. Х. и Дж. К. Вин, 1979 Психиатрические расстройства в двух африканских деревнях.Архив общей психиатрии 36: 513–520.

Google Scholar

Паркер, К. Р. 1981 Полевая зависимость и дифференциация аффективных состояний. Британский журнал психиатрии 139: 52–58.

Google Scholar

Парсонс, Т. 1951 Социальная система. Гленко, Иллинойс: Свободная пресса.

Google Scholar

Павлов И.П. 1957 Экспериментальная психология и другие очерки. Нью-Йорк: Философская библиотека.

Google Scholar

Пикеринг, G. 1974 Creative Malady. Лондон: Джордж Аллен и Анвин.

Google Scholar

Поркерт, М. 1974 Теоретические основы китайской медицины: системы соответствий. Кембридж, Массачусетс: M.I.T. Нажмите.

Google Scholar

Цю Жэньцзун.1982 Философия медицины в Китае (1930–1980). Метамедицина 3: 35–73.

Google Scholar

Рэйси, Дж. Соматизация в Саудовской Аравии 1980 г. Британский журнал психиатрии 137: 212–216.

Google Scholar

Рао, А. В. 1973 Депрессивная болезнь и вина в индийской культуре. Индийский журнал психиатрии 15: 231–236.

Google Scholar

Рафт, Д.и другие. 1975 Стационарные и амбулаторные модели назначения психотропных препаратов врачами-непсихиатрами. Американский журнал психиатрии 132: 1309–1312.

Google Scholar

Розальдо М.З. 1980 Знание и страсть. Илонготские представления о себе и социальной жизни. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Rosen, G. et al. 1982 Соматизация в семейной практике: биопсихосоциальный подход.Журнал семейной практики 14 (3): 493–502.

Google Scholar

Sethi, B. B. et al. 1973 Депрессия в Индии. Журнал социальной психологии 91: 3–13.

Google Scholar

Шервин Д. 1979 Новый метод лечения «головных болей». Американский журнал психиатрии 136: 1181–1183.

Google Scholar

Саймон Б.1978 Разум и безумие в Древней Греции. Итака: Издательство Корнельского университета.

Google Scholar

Сингх, Г. 1968 Диагноз депрессии. Пенджабский медицинский журнал 18: 53–59.

Google Scholar

Starkman, M. N. et al. 1981 Подавленное настроение и другие психиатрические проявления синдрома Кушинга. Психосоматическая медицина 43: 3–18.

Google Scholar

Штернбах, Р.A. 1974 Пациенты с болью, особенности и лечение. Нью-Йорк: Academic Press.

Google Scholar

Stoeckle, J. and G. E. Davidson 1962 Телесные жалобы и другие симптомы депрессивной реакции. Журнал Американской медицинской ассоциации 180: 134–139.

Google Scholar

Suomi, S.J. et al. 1978 Эффекты лечения имипрамином социальных расстройств, вызванных разделением, у макак-резусов.Архив общей психиатрии 35: 321–325.

Google Scholar

Targun, S.D. et al. 1982 Нейроэндокринные взаимоотношения при большом депрессивном расстройстве. Американский журнал психиатрии 139: 282–286.

Google Scholar

Teja, J. S. et al. 1971 Депрессия в культурах. Британский журнал психиатрии 119: 253–260.

Google Scholar

Теркингтон, Р.W. 1980 Депрессия, маскирующаяся под диабетическую невропатию. Журнал Американской медицинской ассоциации 248: 1147–1150.

Google Scholar

Фон Кноринг, Л. 1965 г. Опыт боли у пациентов с депрессией. Нейропсихобиология 1: 155–165.

Google Scholar

Ward, N. et al. 1979 Эффективность трициклических антидепрессантов в лечении сопутствующей боли и депрессии.Боль 7: 331–341.

Google Scholar

Вазири Р. 1973 Симптоматология депрессивных заболеваний в Афганистане. Американский журнал психиатрии 130: 213–217.

Google Scholar

Weissman, M. et al. 1981 Депрессия и ее лечение в городском сообществе США 1975–1976. Архив общей психиатрии 38: 417–421.

Google Scholar

Вен Дж.К. и К. Л. Ван 1981 Синдром Шен-куей : культурно-специфический сексуальный невроз на Тайване. В Нормальное и ненормальное поведение в китайской культуре. А. Клейнман и Т. Ю. Лин (ред.), Стр. 357–369. Дордрехт, Голландия: D. Reidel Publ. Ко.

Google Scholar

Уайт, Г. М. 1982 Этнографическое исследование культурных знаний о «психическом расстройстве». В Культурные концепции психического здоровья и терапии.А. Марселла и Г. М. Уайт (ред.), Дордрехт, Голландия: D. Reidel Publ. Ко.

Google Scholar

Видмер, Р. Б. и Р. Дж. Кадорет, 1978 Депрессия в системе первичной медицинской помощи: изменения в структуре посещений пациентов и жалоб во время развивающейся депрессии. Журнал семейной практики 7: 293–302.

Google Scholar

Видмер, Р. Б. и Р. Дж. Кадорет, 1979 Депрессия в семейной практике: изменения в структуре посещений и жалоб пациентов во время последующих депрессий.Журнал семейной практики 9: 1017–1021.

Google Scholar

Яп П. М. Феноменология аффективного расстройства 1965 г.