Что делать если я хочу умереть: «Я хочу умереть» — Такие дела

Что делать, если подросток угрожает убить себя

Я желаю ему — жить, а он хочет умереть. Инструкция для родителей, столкнувшихся с угрозами самоубийства. 

 — » Я выброшусь из окна! Ты больше никогда меня не увидишь, я убью себя! «

Если вы слышали это из уст ребенка, то знаете, как это шокирует. Невольно задумываешься, где оступился, что сделал не так. Недостаточно любил? Был слишком строг? Многие решают, что наломали дров с ребенком. Это момент беспомощности и ужаса — я не в силах контролировать его выбор. Я желаю ему — жить, а он хочет умереть.

— “Тебе заняться нечем?! Лучше бы уроками занялся!”  — высмеивает один родитель

— “Окно открыто, я тебя тут не держу” — провоцирует другой

— “Никогда не говори так! Поклянись, что не будешь этого делать!!” — пугается третий

Ни одна из этих реакций не поможет предотвратить самоубийство, потому что не достигает цели. Наша цель- понять, что движет подростком.

«Я выпрыгну из окна!» — Что делать родителям 

Любые разговоры о самоубийстве стоит воспринимать серьезно. Не бойтесь выглядеть паникером или навредить своей помощью.  Если окажетесь правы — удастся избежать беды. Если нет — ребенок узнает, что существуют слова, бросаться которыми неправильно. Обращайтесь за помощью, если не чувствуете в себе сил говорить с ребенком самостоятельно.

Если подросток грозится причинить себе вред — подробно расспросите его об этом. В этом разговоре должно быть много сочувствия, желания помочь и не должно быть осуждения, насмешек или обвинений. Вам может казаться, что такие разговоры могут подтолкнуть к краю, но это нет так. Человек, размышляющий о смерти не боится разговоров о ней. Проявив чуткость к словам ребенка, вы не побудите его продолжать «игру», если он угрожал, не подумав.

Родители даруют жизнь. Поддерживать в ребенке желание ее продолжать — следующий логичный шаг.  Постарайтесь оценить, страдание, заставившее вашего ребенка произнести страшные слова. Оценивайте не саму ситуацию, а то, как ребенок ее воспринимает. Одни и те же события приводят людей в разные состояния. Один испытает беспомощность и безысходность — другой не обратит внимание. Ваша задача — понять самим и помочь понять ребенку — что это было. Фигура речи, просьба о помощи или предупреждение. 

Ребенок угрожает самоубийством. Чего нельзя делать родителям 

Нельзя: Отмахиваться или разубеждать, игнорируя чувства

-Я выпрыгну из окна если ты не купишь мне это!

-Успокойся немедленно

— Я выпрыгну!!!

— Это нелепо! Как ты себя ведешь?!

— Сейчас прыгну!

— Ты уроки сделал? Прыгать он собрался.

Кажется, если мы покажем всю нелепость ситуации, ребенок изменит поведение. Проблема в том, что большинство угроз высказываются на эмоциональном пике. А ваши аргументы — рациональны.

Вместо этого:

Нельзя влить холодное молоко в горячий картофель и получить вкусное пюре. Хотите получить вкусное блюдо — доведите ингредиенты до одинаковой температуры.  

С людьми, так же. Хотите взаимодействовать — будьте одной “эмоциональной температуры”

Перейдите в область чувств и начните сопереживать ребенку:

 — Ты сейчас очень расстроена, и тебе кажется что умереть — лучшее решение. Мне страшно от того, что ты говоришь. Я в ужасе от того, как важен для тебя телефон, а не жизнь.

Или помогите успокоится и рассуждать рационально:

 — Давай остановимся на секунду. Я и ты, приведем себя в порядок, и  обсудим что ты только что сказала. И телефон обсудим тоже.

Нельзя: провоцировать или высмеивать

— “У тебя кишка тонка”

— “Мне завязать для тебя веревку или сам справишься?”

— “Поступаешь как твой отец? Спасибо, что предупредил хотя бы”

Когда страшно, мы желаем получить гарантии. Убедительные, немедленные доказательства того, что угроза лишиться ребенка — исключена. Быстрый способ получить облегчение — убедиться в несостоятельности угроз сию же секунду. Испытать решение на прочность.

Но как вы поступили, если бы услышали такое в момент ссоры? Вам бы захотелось доказать родителю его неправоту?

Даже если вы уверены, что ребенок провоцирует, не провоцируйте в ответ. Большинство самоубийств совершается под влиянием сильных чувств. Иногда суицидент вовсе не хотел себя убивать, только притвориться. Но каждая 4-я попытка заканчивается смертью.

 Вместо этого: 

Выясните причину и план подростка

— Давай поговорим. За что ты хочешь отдать свою жизнь? Почему для тебя это так важно?

— Ты говоришь, что хочешь умереть. Что должна изменить твоя смерть? Ты хочешь этих изменений или смерти?

— Ты уже думал раньше об этом? Причинял себе вред?

Расскажите ребенку о своем жизненном опыте

— Знаешь, я тоже была убеждена, что первая любовь должна стать последней.Предательство — это очень больно. Я рада, что выбрала жизнь тогда. 

— Я не хочу, чтобы ты умирал. Тебе больно, обидно. Хочешь,  мы обсудим твой переход в другой класс? Мне это помогло в свое время.

Нельзя: игнорировать, запрещать говорить о недовольстве

— В нашем доме о таких вещах не говорят. Это грех

— Как не стыдно тебе жаловаться на жизнь? Ты слабак, раз думаешь об этом

— Перебесишься

Вам станет легче, если ребенок замолчит о своих намерениях?

Возможно. Но страусиная политика редко приводит к счастливому финалу. Семьи людей, убивших себя, предпочли бы, чтобы близкие открылись им в своих переживаниях. Они бы не поняли желания «не замечать угрозы » 

Вместо этого:

— Давай ты расскажешь, почему не хочешь жить?

 — Что тебе нравится в твоей жизни? Что не нравится? Что ты хочешь изменить? Что ты можешь сделать, чтобы было так, как ты хочешь?

Не игнорируйте угрозы ребенка причинить себе вред. Даже когда убеждены, что он погорячился. Вдумайтесь, почему ему потребовалось так  выражать недовольство или шантажировать своей жизнью?  Он не умеет переживать неудачи? Убежден, что жизнь закончилась? Не может насытится вашим вниманием? Помогите ему принять решение жить. Обратитесь к психологу, если сомневаетесь в правильности своих решений.

Сигналы, после которых вы ищите помощь незамедлительно

Заметив эти сигналы, примите помощь психолога или психиатра. В самое ближайшее время.

1. Ребенок попытался навредить себе. Не важно, как выглядела попытка. Если он сделал первые шаги — шансы завершенного суицида возрастают. 
2. Ребенок выработал план. Решил, как, когда он убьет себя, установил испытательный срок.
3. Вы обнаружили следы подготовки —  дневники, переписку, материалы по способам лишения жизни, поиск необходимого в интернете.
4. Ребенок потерял интерес к жизни — не общается с друзьями, дарит свои вещи, находится в состоянии безнадежности.
5. Заигрывает со смертью, романтизируя ее — интересуется сайтами, видео, кино о смерти и самоубийстве.
6. Резко изменился в поведении, настроении, привычках. Спал много — теперь не спит. Ел с аппетитом — ничего не ест. Был застенчив -ведет себя вызывающе.
7. Пережил личную или семейную трагедию — потерял близкого или друга, безответно влюбился, остро переживает развод родителей.

Вовремя обратиться за помощью важнее, чем избегать внимания врачей или иных инстанций. Не бойтесь отвести ребенка к специалисту. Это может быть не городская поликлиника — а частно практикующий практик

Почему я хочу умереть — Вопрос психологу

Если вы не нашли нужной информации среди ответов на этот вопрос, или же ваша проблема немного отличается от представленной, попробуйте задать дополнительный вопрос врачу на этой же странице, если он будет по теме основного вопроса. Вы также можете задать новый вопрос, и через некоторое время наши врачи на него ответят. Это бесплатно. Также можете поискать нужную информацию в похожих вопросах на этой странице или через страницу поиска по сайту. Мы будем очень благодарны, если Вы порекомендуете нас своим друзьям в социальных сетях.

Медпортал 03online.com осуществляет медконсультации в режиме переписки с врачами на сайте. Здесь вы получаете ответы от реальных практикующих специалистов в своей области. В настоящий момент на сайте можно получить консультацию по 71 направлению: специалиста COVID-19, аллерголога, анестезиолога-реаниматолога, венеролога, гастроэнтеролога, гематолога, генетика, гепатолога, гериатра, гинеколога, гинеколога-эндокринолога, гомеопата, дерматолога, детского гастроэнтеролога, детского гинеколога, детского дерматолога, детского инфекциониста, детского кардиолога, детского лора, детского невролога, детского нефролога, детского офтальмолога, детского психолога, детского пульмонолога, детского ревматолога, детского уролога, детского хирурга, детского эндокринолога, дефектолога, диетолога, иммунолога, инфекциониста, кардиолога, клинического психолога, косметолога, логопеда, лора, маммолога, медицинского юриста, нарколога, невропатолога, нейрохирурга, неонатолога, нефролога, нутрициолога, онколога, онкоуролога, ортопеда-травматолога, офтальмолога, паразитолога, педиатра, пластического хирурга, проктолога, психиатра, психолога, пульмонолога, ревматолога, рентгенолога, репродуктолога, сексолога-андролога, стоматолога, трихолога, уролога, фармацевта, физиотерапевта, фитотерапевта, флеболога, фтизиатра, хирурга, эндокринолога.

Мы отвечаем на 97.39% вопросов.

Оставайтесь с нами и будьте здоровы!

«После этого мама поймет». Что толкает детей на суицид и как его предотвратить

История Кристины

Кристине 15 лет. Высокая, у нее веснушки. Ее любимый предмет – физика, она любит сериал «Теория большого взрыва». Зимой этого года она пыталась покончить с собой в новой школе, куда пошла после переезда.

«Я толстая и сама об этом знаю», – начинает Кристина.

Сначала одноклассники ее не замечали, и девушку это устраивало. Проблемой стали уроки физкультуры:

«Учитель каждый урок говорил, что я ленивая, и спрашивал, хочу ли я вообще замуж», – рассказывает школьница.

Кристина признает, что бегает медленнее остальных, а прыгать со скакалкой стеснялась, потому что мальчики «пялились на грудь». Каждая неудача высмеивалась учителем перед всем классом, и вскоре шутки на тему веса Кристины стали любимой темой других учеников. Классная руководительница сочувствовала Кристине и советовала не обращать внимание, чтобы одноклассникам «быстрее надоело». Но им не надоедало: зимой кто-то подписал тетрадь Кристины по русскому языку «Жирная свинья».

«Тогда я захотела, чтобы они увидели, до чего доводят их издевательства. Я решила выйти с физры со словами «Прощайте» и пойти на пятый этаж – прыгать. И вся школа бы увидела, и все бы знали, кто в этом виноват».

Мама Кристины Светлана узнала об издевательствах над дочерью, только когда ее вызвали в школу после инцидента. Она потребовала уволить учителя физкультуры, грозясь написать заявление по статье 110 УК – «доведение до самоубийства».

«Я даже не замечала ничего, вы мне верите? – вспоминала Светлана в разговоре с корреспондентом Настоящего Времени. – Она у меня всегда была тихой, много читала, о чем-то сложном, физическом, а я вся в работе и не лезла ей в душу».

Учитель физкультуры сменил место работы, где он сейчас – неизвестно. Кристина перешла в другую школу: «Они [администрация школы – НВ] так просили маму не поднимать кипиш, говорили, что это испортит имидж школы. Им имидж важнее чьей-то жизни? Ненавижу», – злится девушка. И добавляет в конце разговора: «Зря я это все же. Маму жалко, она сильно испугалась, мы много с ней говорили потом». На вопрос, может ли она снова пойти на такой шаг, Кристина ответила: «Думаю, нет».

История Миши

Михаил живет с родителями в Санкт-Петербурге, ему 17. Он хорошо учится, не боится грядущих ЕГЭ, он душа компании – недавно на день рождения друзья подарили ему электрогитару, а на странице вконтакте у него десятки поздравлений. У Михаила есть второй аккаунт – о нем знают только шесть друзей, и там он подписан на многие депрессивные паблики. Молодой человек уверяет, что покончить с собой никогда не решится и старается не «палить свои реальные чувства» окружающим.

«Мне тупо не поверят, если я на что-то пожалуюсь, они думают, мне не из-за чего переживать по жизни», – считает Михаил. Также он признался, что опасается насмешек: «И что я скажу? Что я грущу? Мне скажут, что все грустят», – объясняет молодой человек.

Каждое утро для вас – наша рассылка.

Больше года назад Михаил написал лучшему другу Артему такое сообщение: «Я не выхожу больше на улицу, только в школу, еле делаю д[омашнее] з[адание], смотрю сериалы, но чаще просто лежу на кровати, смотрю в потолок как придурок и ничего не делаю, думаю о своей смерти, но я не смогу это, покончить с собой». «Видишь, я тогда еще говорил, что не сделаю этого», – показал Михаил переписку корреспонденту НВ.

Артем в разговоре с Настоящим Временем сказал, что Михаил «хорошо держится»: «Я же его друг и знаю, когда ему хреново. Но с другими он мужик, держится». О причинах подавленного состояния молодые люди говорить отказались.

По мнению ВОЗ, многие люди, которые думают о суициде, не обращаются за помощью ровно по тем причинам, которые назвал Миша: им неудобно и они боятся встретить непонимание, потому что тема самоубийства, депрессии и психических расстройств сильно стигматизирована.

Статистика самоубийств

По данным ВОЗ, каждые 40 секунд во всем мире кто-то пытается покончить с собой и около 800 тысяч человек ежегодно погибают в результате суицида. В 2012 году самоубийство стало второй по численности причиной смерти среди молодых людей 15-29 лет. В России количество людей, погибших в результате самоубийства, уменьшается с 2000 года: в 2001 году так погибали 45 человек на 100 тысяч населения, а в 2016 – 30.

По официальным данным, количество самоубийств с начала 2018 года в России составляет около 2 тысяч, из них более трети – дети и подростки. Статистику привел сотрудник Главного управления криминалистики СК России Сергей Коротких, выступая три месяца назад на дискуссионной площадке «Право ребенка на безопасность». По его данным, количество попыток самоубийств среди несовершеннолетних выросло с 1 094 в 2014 году до 1 633 в 2016 году. За первые три месяца 2018 года зарегистрировали 823 попытки подросткового суицида – это больше половины от общего числа за весь 2017 год.

Автор «Новой газеты» Галина Мурсалиева в мае 2016 года связала растущее количество подростковых самоубийств с так называемыми «группами смерти» во ВКонтакте – там якобы подталкивают детей. Многие медиа и пользователи соцсетей обвинили Мурсалиеву в искажении фактов и нагнетании волны паники. Российские власти – Роскомнадзор, член Совета Федерации Елена Мизулина и тогда еще уполномоченный по правам детей Павел Астахов – отнеслись к статье Мурсалиевой серьезно и потребовали принять меры против подобных пабликов. Правоохранительные органы связывают с деятельностью этих групп 1% от общего числа смертей, хотя и утверждают, что количество подростков-самоубийц, состоявших при жизни в «группах смерти», растет.

Всемирная организация здравоохранения полагает, что на каждое самоубийство в мире приходится значительно больше людей, которые совершают попытки самоубийства ежегодно. Точную цифру назвать сложно: по статистике суицидов в мире до сих пор не хватает информации. Только 60 из 172 государств-членов ВОЗ располагают данными, которые можно использовать для подсчета частоты самоубийств. Статистика в остальных 112 странах составляется по методу моделирования. В некоторых странах и практически всех религиях самоубийства – табу и крайне щекотливая тема, что тоже не добавляет точности цифрам. Специалисты ВОЗ называют примерное количество – на каждого человека, который покончил жизнь самоубийством, по всей вероятности, приходится более 20 человек, совершивших попытку самоубийства.

Почему дети это делают

Врач-суицидолог, кандидат медицинских наук и член правления Общества семейных консультантов Елена Вроно рассказала корреспонденту Настоящего Времени, что подростковые попытки суицида могут быть как «истинными», так и «демонстративно-шантажными».

В отличие от взрослых, подростки очень часто совершают демонстративные суицидальные попытки, совершенно не желая при этом закончить жизнь, рассказывает Вроно. Они просто хотят изменить ситуацию в свою пользу и не скрывают этих своих намерений, но до конца не понимают возможных последствий. Психотерапевт приводит в пример историю девочки, которая решила предпринять попытку суицида, чтобы избежать наказания. Она осталась жива только потому, что живет в Москве, где есть реанимационное отделение во всех детских больницах.

«Я-то имела в виду: приедет скорая, меня увезут, маме будет не до разбирательств со мной, а потом, когда она вот придет плакать у моей кровати, я ей скажу: знаешь, я взяла твое, что-то разбила там, сломала, и ей будет не до наказания».

По словам Вроно, склонные к суициду дети думают, что смерть имеет начало и конец, поэтому готовы рисковать жизнью, чтобы доказать свою правоту, наказать обидчика или настоять на своем. Дети часто в принципе плохо представляют себе, что такое смерть и что это невозвратное состояние.

«После этого мама поймет», – так сказал психотерапевту восьмилетний мальчик после попытки покончить с собой. Причина – он себя очень плохо вел в школе, и мама сказала: «Еще одно замечание, и мы тебя сдадим в детский дом». Поэтому, получив еще одно замечание, мальчик решил: «Если я умру, это убедит маму в том, что родного ребенка в детдом сдавать нельзя», – поделился он с врачом.

«Я спрашиваю его: «А что такое – умереть?» А он мне говорит: «Ну, буду висеть и смотреть, как она плачет. А потом мама поймет, что так делать нельзя, и у нас будет все замечательно». На этом свете будет хорошо — считает он, не на том», – объясняет Вроно.

Подростки заметно лучше маленьких детей понимают концепцию смерти. Первая причина подростковых суицидов, по словам психотерапевта, – тяжелые наркотики, они вызывают моментальную зависимость. А зависимость приводит к депрессии, измененному сознанию, которое подталкивает к агрессивным действиям.

Вторая и главная причина подростковых суицидов, которую выделяет специалист, – это насилие в семье, как физическое, так и психологическое. Подкуп и унижения не дают ребенку чувствовать себя надежно и безопасно – так же, как и ремень в руке.

«Я помню, ко мне пришел отец ребенка, он привел мальчика лет десяти-одиннадцати. Его сын стал бегать из дома, но недалеко – спал в лифте в соседнем подъезде. Отец не мог понять, что происходит. При этом отец – ученый, преподавал математику где-то за рубежом. И очень огорчался, что мальчик плохо учится, и именно по математике. Он с ним занимается, но результата нет. Отец говорит: «Вы не думайте, я его не бью, но ремень держу в другой руке, чтобы он лучше сосредотачивался.

«Ремень в руке» – это насилие! Ровно поэтому ребенок и убегал из дома. Отец, слава богу, это понял», – рассказывает Вроно.

Уважение к правам человека, к правам ребенка – то, чего так не хватает во многих российским семьям, считает психотерапевт: «Нет родителей, которые желают зла своим детям, если только они не садисты и не сумасшедшие. Но многие считают, что ребенка, как щенка, не вырастишь без битья. Поэтому приходится объяснять такие, на первый взгляд очевидные вещи – что ребенка надо тоже уважать».

Насилие и унижение в семье и обществе может привести подростка к импульсивной попытке самоубийства. Вроно утверждает, что подобным образом он стремится изъять себя из невыносимой ситуации и делает это доступными ему средствами. Врач приводит пример: «Помню, я разговаривала с 15-летней девочкой, которая выпила бутылку ацетона, получила тяжелейшие ожоги пищевода – на всю жизнь инвалид. Я ее спрашиваю: «Почему?» Она: «Не почему, а зачем. Я должна была сделать что-то, чтобы заставить мать замолчать». Короче, пришла снова поздно домой, ногти черные, волосы выкрашены, юбка короткая, и все это не первый раз. Мать кричит: «Проститутка!» Конечно, мама не хотела ей зла, она хотела, чтобы дочь ее услышала. А для подростков характерны импульсные действия. Они стремятся изъять себя из невыносимой ситуации – как умеют».

Можно ли предотвратить самоубийство?

В ВОЗ считают, что суицид можно предотвратить, и существуют эффективные меры вмешательства: раннее выявление и лечение депрессии и нарушений, связанных с употреблением алкоголя, являются ключевым элементом предотвращения самоубийств на индивидуальном уровне – наряду с поддержкой тех, кто уже совершал попытку самоубийства, и психологической помощью на местном уровне.

В России работает единый номер – 8-800-2000-122, на который можно бесплатно позвонить из любого населенного пункта со стационарного или мобильного телефона. К службе экстренной психологической помощи подключено 232 организации во всех субъектах федерации, почти в половине из них номер работает круглосуточно. Появилась эта служба в 2010 году по инициативе Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. Телефон доверия – это анонимная служба и звонящий не обязан себя раскрывать.

Что делать, если жизнь вдруг перестает радовать

Татьяна Ткачук: Наверное, с каждым случалось такое, что жизнь вдруг перестает радовать. И не то, чтобы все плохо было в этот момент – нет, как раз наоборот, все, вроде, нормально. А только почему-то книга не читается, фильм не смотрится, с друзьями скучно, дети раздражают, секс не прельщает, от работы – никакого удовлетворения… Жутковатое ощущение: понимать, что все хорошо, но не испытывать удовольствия ни от одного удовольствия…

Почему так бывает? Что делать с этим странным чувством? И чем оно грозит? Об этом сегодня разговор с заведующим кафедрой психологии личности МГУ, профессором Александром Асмоловым и культурологом, психологом Оксаной Орловой.

Давайте сначала послушаем москвичей. Прохожие на улицах города отвечали на вопрос Марьяны Торочешниковой: «Бывает ли с вами такое, что ничего не хочется, и ничто не доставляет удовольствия?»

— Да, знакомо. Как раз недавно у меня было такое состояние. Этому есть много причин, например — мужчины просто. Как раз недавно с молодым человеком поссорилась очень крупно, вот и… Но, слава богу, верные подруги всегда помогают. Я по натуре оптимистка, и нам легче об этого избавляться.

— Нет, с этим я не знаком. Мне всегда приносит что-то удовольствие. Что я живу – уже удовольствие. Человек жив, он может увлечь себя жизнью, радоваться жизни. Так что, нет, не знакомо такое чувство.

— Бывает, но крайне редко. Если мне помогут друзья выйти из этого состояния, то очень быстро. А если нет, то, может быть, даже день.

— Полностью такого состояния у меня не бывает. Я знаю, что я хочу, я знаю, как это получить, а это и есть удовольствие.

— У меня не возникает вообще трудностей в жизни, такого не бывает. На самом деле всегда все четко, все хорошо.

— Я не считаю себе жизнерадостным, но этого состояния у меня не было. Я, честно говоря, это не анализировал и не пытался понять, почему. Мне, в принципе, интересно то, что меня окружает. И пока это так – мне хорошо.

— Конечно, знакомо. Кому оно не знакомо? Обычно быстро проходит.

— Слава богу, таких состояний у меня никогда не было. Всегда я находился в мотивационном режиме: зачем, что, почему, действие, цель.

— Вот как раз сейчас, весной, очень знакомо. В принципе, приходит май, цветение – и все проходит.

— Да, знакомо. Обычно в семье какие-то раздоры. Бывает из-за плохой погоды, конечно. Пытаюсь как-то расслабиться, сходить куда-то. Проходит быстро.

— Я всегда радуюсь жизни, всегда рада новому дню.

— Не бывает у меня таких моментов, когда действительно ничего не хочется. Мне всегда что-то хочется сделать.

— Каждый день такое практически бывает. Наверное, какая-то хроническая усталость. Сейчас дома с ребенком сижу, и каждый день – «день сурка», одно и то же. Накапливается. Надо, наверное, как-то себя развлекать.

— Спокойный, равнодушный достаточно, всем доволен, ничего сильно меня никогда не раздражает.

— Нет, не знакомо. С помощью веры, наверное. Что Бог не делает, все к лучшему.

— Бывает, но мы это быстро проходим. Спорт помогает, эндорфины, шоколад.

Татьяна Ткачук: Оксана , и первый вопрос – вам. В одной из своих статей вы утверждаете, что нынче агедонией – а именно так называется состояние человека, при котором он утрачивает способность получать удовольствие от чего бы то ни было, – страдает наиболее обеспеченная часть общества. Обоснуйте, пожалуйста, это утверждение.

Оксана Орлова Оксана Орлова: Я сразу начну с цитаты. У Бернарда Шоу, наверное, я читала, что в жизни есть только две трагедии: одна – когда не можешь добиться заветной мечты, а другая – когда она осуществилась. В этом смысле человек, который выполняет свои планы на жизнь, реализовывает мечты, он часто останавливается перед выбором – а что дальше. Непонятно, что может получиться, принести удовольствие, что радует. И сталкивается человек внутренне с самим собой, а это очень, говорят, страшно.

Татьяна Ткачук: То есть, с вашей точки зрения, главная причина наступления этого состояния – это последовательное осуществление какой-то части своих мечтаний.

Оксана Орлова: Я думаю, когда упираешься в собственный потолок и не очень понятно, что может быть дальше, что еще приносит удовольствие. Потому что все варианты ты попробовал.

Татьяна Ткачук: А разве упереть в собственный потолок может обязательно только обеспеченный человек?

Оксана Орлова: Нет, не обязательно, конечно. Просто материальные достижения часто бывают возможностью для достижения, и все.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Оксана. Александр, согласны вы с таким утверждением? Или все-таки, с вашей точки зрения, агедония – это не обязательно болезнь богатой части общества?

Александ Асмолов
Александр Асмолов: Прежде всего феноменология этого явления, которое иногда называют агедонией, достаточно широкая, и о нем как о болезни говорить ни в коем случае нельзя. Я всегда боюсь, когда мы приписываем статус болезни очень многим разнообразным проявлениям нашей жизни, это раз. И во-вторых, всегда опасаюсь искупить мерзость нормы за счет патологии. Это тоже не то явление. На самом деле я хочу напомнить замечательный образ, который предложил психолог Вадим Артенберг, описывая явление, которое он называл «смерть на гребне успеха». Он назвал его «синдром Мартина Идена». Что стоит за этим? Все мы помним Джека Лондона, все мы помним, когда человек на вершине профессионального, а как писатель – творческого успеха вдруг решает, что пришло время свести счеты с жизнью или бросить фразу: «Любовная лодка разбилась о быт, покончено с жизнью, и нет обид». Когда это происходит? За подобным спектром явлений, с моей точки зрения, стоит следующее – потеря смысла существования.

На самом деле агедония или разные проявления потери смысла существования, когда вроде все хорошо, вроде все прекрасно, но куда дальше идти? И тут появляется ключевой для жизни каждого человека вопрос, бедняк он, принц или нищий: ради чего я живу? Этот вопрос не всегда вплескивается в сознание, но он всегда есть, иногда на уровне бессознательного. И невозможность ответа на этот вопрос невероятно важна. Мы работали с крупными компаниями, в которых происходило следующее. Все хорошо у сотрудников, хороший уровень оплаты, все хорошо у топ-менеджеров, но как-то тускло, хотя в залах сияют лампочки или иногда за окном выглядывает солнце. Почему? И когда мы написали работу по смысловому консалтингу, смысловому консультированию. И, перефразируя гениальную книгу Виктора Франкла «Человек в поисках смысла», мы сказали: организация в поисках смысла. Мы сказали: вы не даете вашим сотрудникам при хорошей зарплате, при всех бонусах миссию, которая помогала бы им реализовывать себя, самоактуализироваться.

Татьяна Ткачук: То есть идею некую?

Александр Асмолов: Ценностную идею. Вот чтобы уцепиться, за что-то жить (простите, слово уцепиться может как-то негативно восприниматься). Поэтому я считаю, что это серьезнейшая вещь. Каждый из нас, каждый иногда вдруг испытывает потерю смысла существования.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Александр. И, Оксана, я все-таки вернусь к своему вопросу и задам вам его немножко по-другому. Разве не может быть такого, что ощущение, что тебе уже ничего не хочется, наступает именно от того, что ты не можешь осуществить своих желаний? И разве не может это случиться с людьми крайне не обеспеченными материально, когда изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц они не могут сделать ничего из того, что бы им хотелось. И тогда само понятие желания, оно притупляется.

Оксана Орлова: Знаете, мне кажется, что здесь нужно развести два понятия – это удовольствие и радость. Мне кажется, это немножко разные все-таки смысловые нагрузки. Удовольствие – это у тебя есть возбуждение, есть какая-то потребность, и ты ее насыщаешь, ты успокаиваешься, ты опять находишься в гомеостазе, по большому счету. А радость – это как раз, наоборот, воздух, это движение, это творчество. И здесь застой, монотонный застой как раз разрушительная сила. И человек, который обеспечен, удовлетворяет свои потребности, он как раз находится в стабильности и невозможности из этого выйти. А радость может быть и там, и там, и у богатых людей, и у бедных.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Оксана. Когда-то целый отдельный выпуск «Личного дела» был посвящен так называемому синдрому отложенной жизни. Я напомню слушателям, что это синдром свойственен многим бизнесменам, которые с головой уходят в работу и считают, что нормальная жизнь с развлечениями, с отдыхом, с удовольствиями начнется потом, когда они заработают много денег. Свойственен этот синдром и людям, работающим на севере, которые откладывают начало настоящей, полноценной жизни, связывают его с возвращением на материк. И мой вопрос такой, Александр: есть ли какая-то связь между агедонией и вот этим синдромом отложенной жизни?

Александр Асмолов: Еще раз хочу сказать, что у меня есть некоторый страх перед термином «агедония».

Татьяна Ткачук: Ну, давайте назовем это как-нибудь по-другому.

Александр Асмолов: По сути дела уход от удовольствия, уход в широком смысле. Как правильно сказала Оксана, надо резко разводить удовольствие и радость. Успех и неудача – с одной стороны, подкрепление и наказание – с другой. И в этом контексте то, что вы говорите о синдроме утерянной жизни, вы полностью правы. Когда мы все откладываем на потом, мы превращаемся в Маниловых, мы превращаемся в людей, которые говорят: жизнь начнется только завтра. Но это не только для какой-то категории людей. На самом деле для советского человека (я не оговорился), а тем самым и для российского человека вообще характерна типологическая особенность, что все начнется завтра. Завтра будет рай, завтра будет свет, завтра будут все дела. И мы все время говорим: наконец, оно наступит – завтра. И отсюда – трагедия, что мы часто не умеем жить сегодняшним днем, поэтому мы откладываем, как хомяки, нашу жизнь про запас, если угодно, в защечные мешки будущей жизни, — вот что характерно для нас. И это явление и грустное, и психологически интересное. И встает все время мучительный вопрос: а будет ли это завтра, а не произойдет ли по формуле Булгакова, что кирпич никогда никому случайно на голову не падает? И это интереснейший психологический узор мотивации нашей личности.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Александр. Меня поразила почта, которая пришла на сайт Радио Свобода. Читатели сайта отвечали на мой вопрос: «Случается ли с вами такое, что вы перестаете получать удовольствие от жизни?» И я просто приведу вам географию пришедших писем. Письма пришли из Португалии, Новой Зеландии, США, Украины, Франции, Канады, Латвии и России. Вот такая вот редкая география.

Светлана из Лос-Анджелеса написала: «Зачем еще одним экзотическим словом обозначать депрессию? Симптоматика-то одна. Интересно поговорить о техниках борьбы с таким состоянием, как удерживаться на плаву». Оксана, на самом деле, есть ли какая-то принципиальная разница между потерей способности радоваться и депрессией? Ну, хорошо, про технику борьбы мы поговорим чуть позже.

Оксана Орлова: Вы знаете, я все-таки стою на том, что депрессия – это клиническое слово и это выход из нормы. Человек не может справить сам, действительно, притупляются эмоциональные желания, нет сил справиться самому. И тогда уже антидепрессанты и психоневрологи помогают. А агедония может быть у обычного здорового человека, просто тупик жизненный. Как правильно сказал Александр, это свойственно каждому человеку на определенном этапе жизни, вот и все.

Татьяна Ткачук: То есть те респонденты, которые отвечали на вопрос Марьяны Торочешниковой, что с ними никогда такого не случается, они немножко лукавили, да, на ваш взгляд?

Оксана Орлова: Я думаю, что они быстро проскакивали это состояние. И, кстати, в клинике депрессии есть такое понятие, как меланхолия. Ну а агедония – это все-таки более такое здоровое.

Татьяна Ткачук: Спасибо.

Александр Асмолов: Они не просто быстро проскакивали это состояние, а они часто его по-другому называли, по-другому ощущали. Оно же очень богатое по спектру.

Оксана Орлова: Просто здесь есть еще типы поведения, как человек выходит из этого состояния. Слушая опрос, там говорилось, что «у меня есть структура», «у меня есть цель». Человек часто в структуре живет и он находит более-менее выходы: пообщаться с другими людьми, себя как-то развлечь, сходить в кино… У каждого есть привычный способ поведения.

Татьяна Ткачук: Ну, да, приводились еще примеры – спорт, шоколад…

Оксана Орлова: Да-да, что радует, и мужчина опять же.

Татьяна Ткачук: Причем мужчины гораздо более оптимистично в этом смысле были настроены.

Мы примем звонки, и первый звонок – мужской. Николай из Подмосковья, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Я хочу по теме сказать. Вы знаете, XXI век – какая-то эпоха наступила, непонятная. Когда я еду иногда на работу (я подрабатываю), едешь в метро, в электричке, всматриваешься в лица людей, не важно, богатый он или бедный, смотришь – в глазах у людей какая-то тоска, озабоченность. Слушаешь разговоры – у всех вроде и в доме все есть, а радости в жизни нет. И еще, была передача какая-то, я очень любил такого эстрадного певца Анатолия Королева, и как-то случайно на «Маяке» объявили, что в студии «Мелодия» выпустили новый диск «Старые песни Анатолия Королева». Уже прошло более трех месяцев, я слушаю каждый день этого эстрадного певца и получаю удовольствие, радость в жизни. Понимаете, настолько человек талантливый! А современная эстрада – это какая-то пошлость. У меня есть знакомый композитор, я с ним разговаривал, и он говорит: «Да, Коля, ты прав, современная эстрада тоску только нагоняет. Они полторы ноты поют – и больше ничего нет».

Татьяна Ткачук: Спасибо, Николай, поняли вашу точку зрения. То есть для вас музыка является неким выходом из подобного состояния. Александр, прошу вас, ваш комментарий? Особенно по первой части, мне показалось любопытным то, о чем говорил наш слушатель.

Александр Асмолов: Очень важно, что сказал Николай. Он увидел то, что иногда описывается во многих работах иностранцев, которые как психологи, социологи анализируют Россию. Вот эта закрытость в массовом поведении, глаза, смотрящие внутрь себя и часто не видящие мир вокруг, — что за этим стоит? Что происходит? И она нарастает, нарастает и нарастает. Я склонен к одной рискованной гипотезе, которая заключается в том, что мы все время живем в стране повышенной неопределенности. А когда повышенная неопределенность, она всегда источник массового невроза, а в ситуации массового невроза, высокой тревоги мы невольно начинаем все вести себя, психологически защищаясь и одеваясь в панцирь защитных механизмов. Поэтому здесь не просто радости нет, а здесь все время страх: что будет со мной в завтрашнем дне?

Татьяна Ткачук: Между прочим, обратите внимание, что, кроме панциря такого, защитного механизма, россияне еще традиционно очень любят темные цвета в одежде.

Александр Асмолов: Абсолютно верно.

Татьяна Ткачук: Когда возвращаешься из-за границы и видишь толпу, то сразу бросается в глаза серо-коричнево-черная гамма одежды.

Мы примем еще один звонок. Петербург с нами на связи, Мария, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я очень согласна с человеком, который сейчас говорил, что всему причина – страх. А где может быть радость, когда страх в душе буквально каждого человека? В этом страхе, во-первых, виноват сам человек, что он невежественен и всего боится. Во-вторых, очень страшная система у нас, так называемое правительство, которое, по-моему, ничем другим не занимается, как очень старательно у нас все отнимает. Я могу привести пример: мой младший сын сознательно не пошел поступать в институт, потому что сказал: а чем я буду за это платить? А голова у ребенка прекрасная. И самое главное еще, когда люди наконец поймут, что Земля – это наш единый дом, и он один? И делить национальности априори – «я русский, я лучше» и так далее – это тот же самый фашизм.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Мария, очень много тем смешали сразу в звонке, то есть трудно будет нам комментировать. По поводу ребенка у меня просто на полях вопрос: если у мальчика блестящая голова, почему бы ему ни пойти на бюджетное отделение, бесплатное? Но это так, не имеет прямого отношения к теме программы.

Начали вы говорить о страхе. Письмо из Рыбинска от Валентина, он пишет: «Ничего не хочется, когда что-то главное не получается. Сменяют друг друга скука и страх. Скучно, когда не страшно. Наоборот, нескучно, когда страшно». Оксана, пожалуйста, несколько слов по поводу состояния страха и потери способности радоваться жизни.

Оксана Орлова: Вообще это интересно, почему тема страха сейчас возникает. Мне кажется, что если человек замыкается в этом страхе, то он не может встать на сторону агрессоров, по большому счету, он не может разозлиться, он все время под прессингом находится. И разозлиться, сказать, что «нет, я буду жить, как я хочу, у меня есть свои желания и свои потребности», — это право каждого человека – добиваться цели и так далее. Я хочу привести пример, меня вызвали как-то к маленькому мальчику, он не ел, отказался от еды, 3,5 года ему было. Очень обеспеченная семья, две няни, которые заботились о нем, такие фрейлины вокруг него находились. И когда я спросила: «А где игрушки, а где же его детская комната?» — оказалось, что где-то там плюшевый мишка лежит, трогательный такой, кашки ему до сих пор варят «болтанки», например. И когда мы начали говорить, что еда – это и про жизнь, в общем-то, что у него нет чувства голода, нет аппетита, ничего не хочется, потому что все уже структурировано, все предрешено. И здесь даже страха не возникает, здесь просто тоска такая у ребенка уже, депрессивная тоска, что он не выражает свои желания, у него не формируются потребности вообще. То есть это блокировка какая-то, вот и все.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Александр…

Александр Асмолов: Сейчас очень многие психологи говорят о явлении, которое называется «феномен выученной беспомощности». За этим явлением стоит следующее: когда человек убеждает в том, что какие бы он действия ни делал, чтобы изменить ситуацию, что бы они ни предпринимал, все остается так, как было (вот нам тут написали про «день сурка»), и «день сурка» наступает, наступает и наступает, тогда и возникает социальная апатия, беспомощность, которая проявляется в грусти, в тоске, в том числе, в очень серьезных меланхолических реакциях. Поэтому действительно мы часто имеем четкие социальные причины подобного рода явлений.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Еще звонок примем. Москва, Мария, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Мне очень приятны ваши беседы. Я благодарю вас за то, что вы поднимаете вопросы здоровья. Я тоже врач, и недавно у меня состоялась последняя встреча с Александром Григорьевичем, и я продвигаю идею валеологии, но новый смысл вкладывается в эту валеологию.

Татьяна Ткачук: Мария, простите, вы звоните в программу «Личное дело», и говорим мы сегодня об агедонии. Примем еще звонок. Москва, Елена, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте. У меня год назад случилось так, что я чуть не умерла, потому что сильно заболела. И вот теперь меня подлечили врачи, и я радуюсь каждой секунде, каждому делу. Я полы мою с таким удовольствием, вы не представляете просто. Нужно радоваться все время. А если наступает такое, о чем вы говорите, агедония, — нужно бежать и кому-нибудь помочь, посмотреть, как много несчастных кругом, в наших больницах, просто принести кому-нибудь компот или кисель – и вам легче станет.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Елена, вам за звонок.

Когда наши желания довольно легко реализуются, наступает момент, когда они – желания – попросту перестают появляться. Кажется, что уже все приелось, ничего по-настоящему обрадовать просто не может. Словом, и компот не льется в рот. Психологи утверждают, что подобное состояние дурно влияет не только на психическое состояние человека, но и на его физическое здоровье: прыгает давление, снижается иммунитет, исчезает аппетит, возникают проблемы со сном.

И сейчас мне хочется, как всегда в программе «Личное дело», поговорить о близких тех людей, с которыми начинает происходить что-то подобное, которые перестают радоваться жизни, о людях, которые пытаются разделить с агедониками досуг. С таким людьми невозможно ни выбраться на природу, ни сходить в гости, ни даже с удовольствием провести вечер дома, потому что когда ты видишь кислое лицо своего партнера, то совершенно непонятно, что делать самой и как помочь ему. Александр, вопрос к вам, вроде бы простой, но на самом деле очень сложный: как вести себя близким того человека, которого настигла агедония? Простите, я опять употребляю этот термин – не знаю, как иначе назвать это состояние.

Александр Асмолов: Когда вы говорите, в моем сознании устойчиво возникает одна историческая ассоциация, когда Людовик XIV говорил: «Мне скучно, господа. Давайте поскучаем вместе». Вот за этой фразой стоит следующее. Прежде всего человек, который лишен счастья и влюблен в свое несчастье, щедро иногда делится несчастьем с другими. И мы невольно оказываемся заложниками того психологического поля, в котором он как бы маркером говорит: «И ты должен страдать. А если ты не страдаешь, что же это такое, как ты ко мне относишься? Ты же знаешь, что я в беде». И за этим стоит вообще закрытость на сопереживание. Я хочу сказать, что в русском языке есть два термина – сорадование и сострадание. Мы готовы идти на сопереживание, на сострадание, когда человеку плохо. Но если вы заметили, сострадать могут и люди, а сорадуются только ангелы. Поэтому, может быть, во всех этих ситуациях мы должны четко найти нормальную стратегию преодоления этих ситуаций, и не ради нас самих, а прежде всего ради того человека, который оказался в скорлупе несчастья. Существует множество методов отреагирования в эмоциональных ситуациях, когда человеку плохо, и в этих ситуациях не кто иной, как близкий, если это талантливый близкий, если это преданный близкий, может оказаться гениальным мастером психотерапии.

Татьяна Ткачук: Александр Григорьевич, а в том случае, если очевидно, что близкому плохо. А ведь мы же говорим о состоянии, когда все вроде бы ничего, то есть объективных причин этого «плохо» не существует. Непонятно, что, собственно, плохо, у человека вроде бы и на работе все нормально, и вроде бы дома все нормально, но вот ему «компот не льется в рот». Что же с ним делать-то? Убеждать, что книга замечательная, а фильм интересный, и призывать послушать, как поют птички, обратить внимание на то, какая трава зеленая? А он не видит этого.

Александр Асмолов: Очень легко стать несчастным. Даже есть книга «Как стать несчастным без посторонней помощи». Вот поэтому не нужно искать объективной причины, чтобы тебе стало хорошо или плохо, это возникает, это зарождается спонтанно, изнутри, и не надо искать для этого какие-то суперпричины, связанные с его жизнью, работой. Это связано с ним как личностью – и в этом интерес этой ситуации. Интерес также в том, что близкий человек, я еще раз повторяю, может предложить множество путей выхода из этой ситуации. Прежде всего в этой ситуации надо говорить, говорить и говорить, а не дать человеку закрыться и уйти в угол молчания, где собеседником является он сам, где единственный ответчик он сам, и он выступает как кризисокопатель, он расчесывает свой кризис. И вот тут-то наступает особый гедонизм: мне хорошо от того, что мне больно.

Татьяна Ткачук: От того, что мне плохо.

Александр Асмолов: И начинаются мазохистские проявления в этой ситуации.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Оксана, прошу.

Оксана Орлова: Я надеюсь, что не всегда доходит до такого состояния все-таки. Но стоит признать, что если у человека тяжело такое состояние, то это отражается на всю семью. И безусловно, это кризис семьи. И конечно, здесь самое главное – это мужество быть рядом. И может быть, не всегда стоит говорить «давай попробуем это», «а давай попробуем это», а просто побыть рядом и сказать, что «да, я тоже устала, я тоже не знаю, куда идти, давай побудем с этим вместе», и это по-настоящему, по-честному. Мне кажется, это прежде всего. А второе, мне кажется, важно спрашивать о том, что ты хочешь по-настоящему, не то, что принято, не то, что твои друзья, знакомые как-то развлекаются, а как ты сам считаешь, что самое важное для тебя именно, чтобы ты остался человеком, свою структуру не потерял.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Оксана. Еще звонок примем. Петербург, Дмитрий Семенович, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я слушаю вашу интересную передачу, но, наблюдая этих людей, страдающих агедонией, мне как-то не очень их жалко, потому что они все, если посмотреть внимательно и покопаться, к этому состоянию как-то стремились и делали активные шаги для того, чтобы загнать себя в это состояние. Вот вы посмотрите, на людей давит страх. Ребенка нельзя отправить в школу без сопровождения, на окнах нужно ставить решетку, в квартире – бронированную дверь, дверь подъезда – бронированная. При советской власти, вы извините, железо шло на другие нужды, не было решеток и не было дверей. Ты сам этого захотел в свое время, ты проголосовал за это. Ты знал, что не могут все иметь по 20 миллиардов долларов, как господин Абрамович. И ты знал, на что ты обрекаешь себя…

Татьяна Ткачук: Дмитрий Семенович, спасибо за звонок. Оксана, прошу.

Оксана Орлова: Мне кажется, здесь не стоит все-таки углубляться в тот момент, что сам виноват. На чувстве вины ничего не продуктивного не построишь. Так получилось, человек дошел до этого предела. Кто знает, в какую сторону он повернется дальше? Я, как системный психолог, считаю, что человек – это система, и самые главные векторы развития – это стремление к гомеостазу, стремление к развитию.

Татьяна Ткачук: Оксана, поясните, пожалуйста, для наших слушателей, что такое гомеостаз.

Оксана Орлова: Гомеостаз – это когда система стремится к собственному покою, когда границы становятся непроницаемы, когда более-менее стабильно состояние, когда хорошо и так. А также существует развития, изнутри оно идет, система меняется, в семье что-то нарушается либо какие-то социальный условия меняются, человек вынужден приспосабливаться. Естественно, человек мечтает, он желает, он стремится к достижению цели. И когда он получает, это не факт, что все разрушительно. Он поставит себе другие цели, повернется в другую сторону. Тот же пример Ленни Рифеншталь – удивительная женщина, которая могла в разные периоды своей жизни по-разному заниматься чем угодно, что ей доставляло удовольствие и радость, а может быть, и счастье, скажу это слово.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Оксана. Вот к вопросу о том, что говорил предыдущий наш слушатель, что человек сам во многом виноват, и он сам стремится к этому состоянию невольно. Я прочла такую любопытную вещь, что за рубежом психологи иногда возвращают пациенту радость и вкус к жизни довольно экстремальными методами: например, помещают на неделю в тюрьму, чтобы потом человек по-особому ценил каждый прожитый день на воле. Жуткую прочитала вещь, как человеку иногда инсценируют иногда его похороны, то есть буквально кладут в гроб и пытаются закопать в землю.

Александр, с вашей точки зрения, какие методы можно и нужно использовать профессиональным психологам для того, чтобы вернуть человеку ощущение счастья? Вот с таким экстримом вы согласны?

Александр Асмолов: Я считаю, что это один из очень сложных и вместе с тем возможных путей. То, что вы описываете, один из вариантов техники психодрамы или социодрамы, когда человек вдруг оказывается в совершенно другом статусе. Сегодня он был, я повторюсь, принцем, а завтра – нищим. И когда он возвращается в «принца», он начинает ценить то, что у него есть. Поэтому изменение мотивов, изменение ценностей, проживание другой жизни, хотя бы кратковременно, поможет опомниться и начать ценить невероятно то, что у тебя было. Банальные слова, что мы не ценим то, что имеем, а потерявши, плачем, на самом деле подсказывают стратегию психотехник работы с подобного рода ситуациями.

Второй момент, всегда в этой ситуации должны прийти значимые другие. Работа с теми людьми, которые для тебя значимы, работа, как мы иногда любим говорить, с референтной, ценностной для тебя группой – вот что необходимо, а не замыкание самим на себя как бы. И наконец, когда вы ставите сложные цели, далеки цели и пытаетесь к ним идти, агедония проходит. Надо ставить серьезные цели. Агедония наступает тогда, когда… есть такая формула: сведите ваши притязания до нуля – и у ваших ног будет весь мир. В данном случае должна быть своеобразно понятая «ярмарка тщеславия».

Татьяна Ткачук: Спасибо. Оксана, я передам вам микрофон, но мы примем сейчас звонок из Москвы. Светлана Владимировна, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я как раз человек, скорее всего, который страдает вот такой агедонией, как вы сказали. Я не согласно с мужчиной, который говорит, что человек сам виноват, что больной таким заболеванием хочет, чтобы окружающие разделяли его состояние. Нет, я бы так не сказала. Наоборот, страдающий таким заболеванием старается даже не показывать, что оно у него есть. Стараешься показаться веселым близким своим, многие даже не знают, что у него такие проблемы. Я считаю, что человек, который этим болеет, не будет это показывать.

Татьяна Ткачук: Светлана Владимировна, а вы как-то боретесь с этим своим состоянием?

Слушатель: Да, конечно. Я борюсь.

Татьяна Ткачук: Какими методами, если не секрет?

Слушатель: Очень хороший метод девушка назвала, предыдущая звонившая, что нужно понять, что много нуждающихся, много людей, которые живут плохо. Недавно по телевизору показывали детей-инвалидов, которые без рук, без ног, но они счастливы. Я посмотрела и подумала: если такие дети счастливы, которые в интернате живут таком, то чем же я недовольна? И на какой-то период это прошло. А потом возобновляется. Я думаю, это болезнь людей, у которых все есть и у которых все, что они хотели, получилось. Раньше говорили – с жиру бесятся. Вот если какие-то стрессы в этот момент происходят, это идет на пользу.

Татьяна Ткачук: Спасибо, поняли вашу точку зрения. Александр Григорьевич, прошу.

Александр Асмолов: Прежде всего мы должны понимать, что самое сложное в этих ситуациях – начать искать, кто виноват. Нельзя искать виноватых. И очень важно, что все чувствуют, что стратегия помощи другим людям, поддержки других людей невероятно важна. Помогай другим – и ты исцелишь себя сам.

Татьяна Ткачук: Спасибо. И с нами на связи Ленинградская область, Александр Васильевич, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. У вашей гостьи прозвучала очень правильная мысль относительно того, что человек пришел сюда для того, чтобы не только жить и получать какие-то блага, но он еще должен и развиваться. То есть от того, как мы думаем, как мы делаем, что мы делаем, от этого зависит наша жизнь. Как только мы все правильно делаем – мы радуемся, мы живем нормально. Как только начинает что-то не так думать, неправильно поступать – у нас… Есть такое понятие: мы питаемся не только той пищей, которой мы питаемся, но еще и от энергии. Так вот, тот, кто создал это мир, он нам просто перекрывает эту энергию, и у нас от недостатка энергии начинаются всякие вот эти проблемы. Нам просто говорят, что не туда вы идете. Мы не животные, мы должны развиваться и идти от понятия животного, когда «человек человеку волк», до «человек человеку друг, товарищ и брат», — вот такое должно быть развитие. Мы повернулись на сегодняшний день в обратную сторону, мы хотим стать животными.

Татьяна Ткачук: Спасибо вам за звонок. Вот у вас сейчас прозвучали такие слова, что человек просто должен делать все правильно, и тогда он будет как бы в норме, с ним не будет происходить того, о чем вы говорим сегодня в эфире. Но ведь бывает такая ситуация, когда человек вроде бы и делает все правильно, а у него при этом устойчивое ощущение, что жизнь будто бы проходит мимо, а ты наблюдаешь за ней со стороны. Я приведу вам сейчас в пример несколько очень распространенных высказываний: «Я знаю, что заниматься сексом приятно, но я не получаю от этого удовольствия», «Я заказываю свое любимое блюдо в ресторане и не чувствую его вкуса», «Я иду в театр на очень хороший спектакль и не могу на нем сосредоточиться, потому что думаю о своем»… То есть все-таки происходит какая-то блокировка получения удовольствия. Оксана, на ваш взгляд, что является причиной, почему такая блокировка происходит?

Оксана Орлова: Мне кажется, внутри очень много чувств и переживаний, и невозможно сосредоточиться на внешнем мире. Это действительно кризис, когда человек пытается рассмотреть, как он думал, как он планировал жизнь, совпадает ли это с тем, что есть на самом деле. И мне кажется, когда вообще ничего не приносит удовольствие, то нужно хотя бы крупицы искать, чтобы не глотать большими кусками, а посмотреть, что хоть чуть-чуть вызывает возбуждение. Может быть, близкий человек, может быть, разговоры за чашкой чая. Хотя бы на чем-то остановиться нужно. Потому что когда все размыто и ничего нельзя взять – это какой-то безнадежный вариант. И самое главное, мне кажется, все-таки важно признать, что, да, это существует, да, мне плохо. Не пытаться жить социальной жизнью, как обычно, и делать вид, что все нормально, никому об этом не говорить, а все-таки признать. И мне кажется, что с этого нулевая точка начинается отсчета.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Еще звонок. Москва, Манана, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Я вообще из Абхазии, и когда началась война, так случилось, что я вышла с тремя детьми и с двумя сумками, еле-еле волоча их, мы перешли границу у Адлера. Я не знала, где мой муж, он потом, правда, вышел. Расстреляли нашего деда, 82-летнего. И вот в такой ситуации мы оказались, без ничего. А мы жили прекрасно, замечательно, у нас была прекрасная семья. Но в этой ситуации мы с мужем как-то еще больше сплотились. У нас всегда была очень хорошая и дружная семья. И когда мы с трудом, с большим трудом вернулись в Тбилиси, мы стали с ним работать, и когда у нас появились первые деньги, до этого мы полгода спали на полу, при всем при том, что у нас был прекрасный огромный дом, дверь которого никогда не закрывалась, всегда у нас были гости. И первое, что мы купили, был музыкальный инструмент. Все были очень удивлены – зачем и для чего? Все дело в том, что мои дети уже тогда занимались музыкой, и мы купили скрипку, саксофон, кларнет. Мальчик закончил консерваторию, девочка – музыкальную школу, старшая – университет, но мы с очень большим трудом жили очень дружно. И это самое главное — любовь. И я боялась, чтобы у детей не было чувства страха перед этой жизнью, и всегда говорила: радуйтесь, радуйтесь тому, что у вас сегодня есть, любите друг друга. Вы знаете, это нам помогло, мы выжили. И мы добились того, что, может быть, сегодня пока дети не имеют своего дома, но они стоят на ногах, они радуются жизни, они любят друг друга. Вот я это и хотела сказать.

Татьяна Ткачук: Спасибо вам огромное за звонок, Манана. Прямо мурашки по коже, честно говоря, от того, о чем вы говорили. Александр, прошу.

Александр Асмолов: Спасибо, действительно, за очень светлый звонок. И то, что говорила Манана, доказывает: человек всегда, простите, не стремится к каким-то равновесным вещам, о чем говорила Оксана. Человеку всегда нужно то, что других может удивить. Пример с музыкальным инструментом четко доказывает, что необходимо всегда выйти за пределы самих себя, необходимо всегда через эту дружбу, через это сплочение и самое великое на земле слово – любовь.

Татьяна Ткачук: Наконец оно прозвучало в эфире.

Александр Асмолов: Оно прозвучало. И можно сколько угодно… Я как-то говорю против психотерапевтов, психологов: быть психотерапевтом, психологом, но нет более великого на земле дела, чем дело любви, которое в буквальном смысле помогает переосмыслить личность, переродиться личности. Манана, ваша семья родилась вновь благодаря любви, и благодаря любви тяжелый социальный и личностный кризис во многом был преодолен. Можно молиться на такую семью.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Александр. Один из моих любимых писателей Станислав Лем утверждал, что есть единица измерения счастья – 1 гедон. Он говорил, что ощущения силой в 1 гедон испытывает путник, прошагавший 4 мили с гвоздем в ботинке, в тот момент, когда этот гвоздь вытаскивают. А радость в 1 мегагедон – это радость приговоренного, вынутого из петли. Но Лем все-таки писатель, а психологи определяют количество гедонов, насколько я знаю, гораздо прозаичнее – есть некая шкала из 14 пунктов. Оксана, если можно немножко об этом расскажите.

Оксана Орлова: Да, действительно, есть такие тесты, которые определяют, в каком состоянии вы находитесь. Шкалы разные бывают, энтузиазм оценивают, веселье, консерватизм, апатию, скуку, способность к сопереживанию и так далее. И здесь уже выясняется, есть ли потеря интереса к жизни, неспособность получать удовольствие, притупляются эмоциональные чувства или нет. Но все-таки я немножко скептически к этому отношусь, потому что человек может отвечать достаточно стандартно, консервативно, и не факт, что это выявишь на самом деле. Мне кажется, человеку нужно опираться на что-то, прежде всего на свое самоощущение. Вот и все.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Александр, судя по тому, что вы киваете, вы согласны.

Александр Асмолов: Любые тесты при всех их важности ловят прежде всего внешние стереотипные реакции. И так трудно дойти до смысла не только мне самому, а тем более, когда другие хотят увидеть смысл.

Татьяна Ткачук: Да, у меня была забавная история, когда моя подруга близкая, профессиональный психолог, предложила мне заполнить тест, где было около 500 вопросов. И я совершенно добросовестно на эти пять сотен вопросов отвечала, еще задумываясь, я старалась, я рассчитывала на то, что будет составлен некий психологический портрет, я что-то о себе узнаю. После чего результаты моих ответов обработал компьютер, и она разочарованно мне сказала, что «ты знаешь, у тебя всюду норма, поэтому ничего я тебе интересного не скажу». Очевидно, какие-то любопытные вещи по тестам можно определить только у резко зашкаливающих пациентов, с отклонением от нормы.

Александр Асмолов: Абсолютно точно. Норма настолько сложнее патологии!

Татьяна Ткачук: Спасибо. Мы примем еще звонок. Петербург, Эдуард, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос такой. Не ставится ли проблема так: счастье или удовольствие? Удовольствие всегда связано со страданием. В общем-то, удовольствие, жажда насыщения чем? Как я могу быть счастлив, когда столько народу вокруг несчастно, и вообще, непонятно, чем это может кончиться? С другой стороны, я про себя знаю, что я вполне могут получать удовольствие или оно будет отравлено. Вопрос в том, что я должен делать, что я могу знать и на что я смею надеяться? То есть вот это ощущение несчастья от того, что я не получаю удовольствия или от того, что я несвободен. Должен ли я заглядывать в себя? Я говорю «я» — как любой человек. И как я должен действовать? Если я не могу никак действовать, не натыкаясь на стену, и все мои действия ни к чему не приводят, что я дальше должен делать? Что, по мнению участвующих в обсуждении, может заставить человека что-то делать? Потому что мы прилагаем усилия, а дела идут хуже.

Татьяна Ткачук: Спасибо, мы поняли вопрос, и давайте дадим время экспертам ответить. Оксана, прошу.

Оксана Орлова: Мне кажется, радость у меня есть такая от того, что глубоко копаем. А где-то я читала, что счастье – это побочный продукт. Если мы стремимся к счастью, то это что-то застывшее, и никогда мы не попадем в цель. Должен быть немножко смещен ракурс, и может быть, тогда и будет побочный продукт в виде счастья, в виде радости, может быть. А вот деятельность, творчество – это скорее более вдохновляющие вещи. И хотела бы сказать одну фразу, которая для меня очень важна, что жить продолжается, и это самое важное, что может быть в жизни.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Оксана. Александр…

Александр Асмолов: Хитрая стратегия счастья заключается в том, чтобы никогда не стремиться к счастью как к таковому. Тогда получишь только удовольствие, но не счастье. А ставить перед собой серьезные задачи и суметь достигать успеха при их решении – тогда ты будешь счастливым.

Татьяна Ткачук: Спасибо. И вопрос не очень серьезный в конце программы задам. Пример, который приводится в одной из книг по психологии, вызвал у меня некоторые сомнения: некий американский миллиардер Джерри Янг, чтобы не утерять ощущение удовольствия от привычных вещей, сохранил, при всех своих средствах, привычку самостоятельно выносить мусор, гулять с собакой и мыть посуду. Ну, про собаку мне еще понятно – это положительные эмоции, а вот про посуду с мусором как-то немножко странно… Александр, что вы думаете о таком подходе к жизни и о таком примере?

Александр Асмолов: Мы все рабы своих привычек. И этот бедный миллионер (простите за словосочетание), держась за эти привычки, чувствовал себя свободным человеком, а не думающим о деньгах. Он чувствовал себя не миллионером, а человеком, а это так важно.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Оксана, согласны?

Оксана Орлова: Да, абсолютно. Для меня это заземление за реальность, то, что есть на самом деле, — традиции или привычки, это есть, и это существует, и это не исчезнет никогда.

Татьяна Ткачук: Тем не менее, я думаю, что универсальным этот совет быть не может.

Александр Асмолов: Да, выносить мусор – это не универсальное счастье. (Смеются)

Татьяна Ткачук: Недостаточно, да. И, пожалуйста, несколько слов, все-таки тем, кто узнал себя в этой программе и кому сегодня плохо от того, что он перестал получать удовольствие, Оксана, буквально два предложения, что вы советуете делать, начиная с сегодняшнего дня, а не с завтрашнего?

Оксана Орлова: Не думать о том, кто виноват и за что, а думать – для чего все это? И понимать, что жизнь продолжается. И понимать, что ты хочешь на самом деле.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Александр…

Александр Асмолов: Почувствовать близкого человека, который хочет взять тебя за руку.

Татьяна Ткачук: А если его нет, то его найти?

Александр Асмолов: Если его нет, то его найти, его или их.

Татьяна Ткачук: Спасибо. Ученые утверждают, что неумение наслаждаться – это все-таки болезнь, а не просто какая-то частная история, и, может быть, она чревата серьезными последствиями. Если рассматривать агедонию как болезнь, то тогда, наверное, ее лучше предупредить, чем потом мучиться с ее излечением. А если следовать мнению Александра Асмолова, то не стоит рассматривать агедонию как болезнь, а стоит относиться к ней чуть проще, и тогда, может быть, и справиться с ней будет легче теми методами, которые посоветовали мои эксперты.

Приехать в Швейцарию, чтобы… умереть

Kaoru Uda/swissinfo.ch

Японец средних лет едет в Швейцарию, чтобы умереть. Мы сопровождали его на финальном этапе его жизни. Это – его история. 

Этот контент был опубликован 16 сентября 2021 года — 07:00 16 сентября 2021 года — 07:00

Каору Уда

Каору – мультимедийная журналистка, работающая в SWI swissinfo.ch с 2017 года. Целое десятилетие перед этим она проработала в качестве полицейского репортера, а затем в отделе политики японской региональной газеты. В свободное время она играет в теннис и волейбол.

Больше материалов этого / этой автора | Японоязычная редакция

Эстер Унтерфингер

Получила профессию фоторедактора в Швейцарской школе журналистики (MAZ) в Люцерне. С 2000 года работала фоторедактором в различных СМИ и в качестве фрилансера. С 2014 года – в SWI swissinfo.ch.

Больше материалов этого / этой автора | Multimedia

Доступно на 7 других языках

Перевод с немецкого Юлии Немченко, редактор Надежда Капоне.

Среда, вторая половина дня. Идет нехарактерный для начала лета легкий моросящий дождь. Йоши (имя изменено и редакции известно) в сопровождении родителей покидает зону прилета аэропорта в Цюрихе в инвалидной коляске. Опираясь на две трости, он с трудом выбирается из коляски и пересаживается в такси. Путь лежит в Базель. «Ну наконец-то, добрались!», — говорит он, рассматривая из окна машины пролетающий мимо ландшафт. Собираться пришлось очень быстро. Йоши решился на этот перелет всего две недели назад. А тремя годами раньше он получил от Базельской организации lifecircleВнешняя ссылка, проводящей эвтаназию, согласие на ее проведение. 

Ехать в Швейцарию он собирался вообще-то только после 2022 года. Однако в июне 2021 года его состояние резко ухудшилось. Он сдавал все быстрее, и это было похоже на снежный ком, который катился с горы и с каждой секундой набирал скорость. «Онемение горла и языка становилось все сильнее. Я больше не мог глотать твердую пищу. Мне становилось все труднее шевелить пальцами. Теперь это уже был вопрос жизни и смерти». Ассистированный суицид в Японии запрещен, в Швейцарии он легален. И Йоши понял, что пока он еще может самостоятельно передвигаться, он должен сам сесть в самолет, иначе будет поздно. 

К тому же надо уговорить родителей: они должны его сопровождать. Поначалу они были против его планов. Потом уступили. Полет, последний в жизни Йоши, длился более 12 часов, и все это время его мучили боли внизу живота. В отеле, забронированном в Базеле, его уже ожидала кресло-каталка со специальным подголовником. Мысль одна — в душ и спать. А вообще он почти все оставшееся ему время будет проводить в этом гостиничном номере в этом чужом городе в этом кресле. С ним будут его постоянные спутники — снотворное, болеутоляющее и средство от чувства онемения в глотке. 

«Состояние моей туловищной мускулатуры заметно ухудшилось. Моим внутренним органам теперь не на что опираться. Они соприкасаются с нервами, что вызывает сильные боли», — объясняет Йоши. В последнее время он не может спать больше трех часов подряд. Даже после приема снотворного он просыпается каждые два часа. Когда действие снотворного ослабевает, Йоши просыпается от боли. Теперь он может есть только кашу, йогурт и жидкие пищевые добавки. Необходимость глотать жидкость, с тем чтобы получить необходимые калории для поддержания своего организма «в рабочем режиме», никакой радости, понятное дело, не доставляет. 

Жить и умереть с достоинством

Флешбэк: Япония. Йоши — офисный работник сорока с небольшим лет. Он холост, живет вместе с родителями на востоке страны. Первые симптомы своей болезни он заметил пять лет назад. Однажды он почувствовал острую боль в коленях, затем он уже не смог вставать на мыски. По итогам ежегодной контрольной диспансеризации «что-то не так» пошло с его печенью. После обследования врач разъяснил ему простыми словами, что его мышцы «пришли в негодность». Диагноз гласил: «подозрение на боковой амиотрофический склероз (болезнь моторных нейронов, болезнь Шарко)». Это та самая болезнь, от которой страдал Стивен Хокинг. 

Болезнь моторных нейронов — общее родовое определение целой группы заболеваний, самой часто встречающейся из которых является как раз боковой амиотрофический склероз (БАС). Повреждение моторных нейронов нарушает процесс передачи команд от мозга к основным группам мышц, в том числе дыхательных. Современные медицинские данные говорят о том, что после проявления начальных признаков нарушений дыхательных функций продолжительность жизни пациентов составляет в среднем 3–5  лет. Вылечить эту болезнь невозможно, эффективной терапии до сих пор разработать не удалось, с учетом того, что этиология спонтанного БАС так до конца и не выяснена.

Что касается Йоши, то поставить ему дефинитивный диагноз БАС тоже не удалось, но все равно схожие симптомы постепенно проявлялись у него в области конечностей, в брюшной полости и, наконец в районе горла и языка. Что бы понять, что происходит, он, конечно же, отправился в интернет, где многочисленные видеоролики и блоги пациентов с диагнозом «боковой амиотрофический склероз» привели его к необходимости задуматься о своем собственном будущем. «Я вполне понимаю людей, носящих с собой аппараты искусственного дыхания, отговаривать их от борьбы я не собираюсь. Но сам я хочу жить с достоинством, а без него я жить не хочу», — говорит Йоши. 

Через два года, в апреле 2018 года, он связывается со швейцарской организацией ассистированного суицида lifecircle. Проходит совсем немного времени, и он получает «зеленый свет». Еще в мае 2021 года он был в состоянии пройти на костылях около 200 метров. Он продолжал работать для фирмы, сотрудником которой был последние 13 лет, перейдя, разумеется, на «домашний офис». И это было даже неплохо, хотя бы потому, что обедать он мог дома, а домашняя кухня была куда лучше еды в столовой. Но потом его состояние вдруг начало резко ухудшаться. 

«Я больше не приношу пользы обществу»

Базель, Швейцария. Йоши нервничает: ему предстоит беседа с медиками из lifecircle. Согласие этой организации на ассоциированный суицид у него уже есть, но оно может быть отозвано, если эксперты установят, что у него отсутствуют «здравый ум и твердая память» или же если станет понятно, что он находится под влиянием «третьих лиц». Половина десятого утра. Йоши откидывается в своем инвалидном кресле назад и молча смотрит на входную дверь в его гостиничный номер. Вскоре приходит первый врач. Ее имя — Эрика Прайзиг (Erika Preisig). 

Она задает Йоши вопросы об актуальном состоянии его здоровья и о том, как он пришел к мысли об эвтаназии. Йоши подбирает слова медленно и спокойно. Во время второй беседы уже с другим врачом речь идет о работе Йоши. «Вы продолжали работать почти до самого отъезда из Японии?» — с удивлением спрашивает врач. Йоши говорит, что «для меня очень важно вносить свой позитивный вклад в жизнь общества. Но моя болезнь больше не позволяет мне этого. Я чувствую, что больше не представляю никакой ценности для окружающих». Обе беседы продолжаются в сумме более трех часов. 

Смотрите наш разговор с доктором Эрикой Прайзиг (видео из архива, 2016 год):

«С медицинской точки зрения противопоказаний нет», — говорит Эрика Прайзиг. Ее имя уже довольно широко известно в специализированных кругах Швейцарии и Германии и мы в свое время подробно рассказывали о ней (подробнее ниже). Когда по итогам во время второй беседы второй врач произносит те же слова, нервозность Йоши немного ослабевает. Будущая суббота станет его последним днем. Сегодня четверг. Оставшееся время Йоши хочет провести с родителями. Он рассказывает им о предстоящей субботе. Родители ждут в соседнем номере. Мать спрашивает еще раз: «Ты уверен, в том, что делаешь? Не передумаешь»? Но болезнь уже не ослабляет свою хватку. Вечером Йоши чувствует легкое недомогание в нижней части живота. Это верный сигнал подступающего приступа невыносимой боли. В этот раз она приходит волнами небывалой интенсивности. 

Чтобы заснуть, он принимает увеличенную дозу снотворного. Но через три часа он снова просыпается с адской болью. «Больше я этого не выдержу», — говорит Йоши и набирает номер телефона Эрики Прайзиг. Пятница. Утром он извиняется перед родителями за то, что должен перенести срок на сегодня. Они уже не так категоричны в своем отрицательном отношении к тому, что намерен сделать Йоши. Сам он уже не может даже сидеть в своем инвалидном кресле. «Я должен экономить энергию». Он с трудом пересаживается на край кровати и откидывается назад на спину. «Так меньше болит». Он ждет. Ему должны назначить новое время. 

Почему именно в Швейцарию?

«Потому что я хочу умереть с человеческим достоинством. Способность дышать, есть, нормально ходить в туалет и общаться с людьми – это основы достойной жизни. А так как я ничего этого больше делать не могу, то я принимаю решение прекратить существовать. Это правильное решение». Семья смотрит на это иначе. Мать умоляет: «Я хочу, чтобы ты жил дальше, будь что будет». Но как быть с его болью? И достоинством? «Такие пациенты, как я, не желают находиться под колесом вечно возвращающихся страданий. И мы не хотим верить в то, что наши семьи способны быть столь жестоки к нам».

Kaoru Uda / swissinfo.ch

«Ассистированный суицид — это благо и для общества, — уверен Йоши. — Если пациент с неизлечимой болезнью хочет умереть и отказаться от своей жизни, то тогда сэкономленные огромные медицинские ресурсы можно было бы отдать кому-то другому. Для меня это в высшей степени этический акт. Однако во многих обществах эвтаназия запрещена. Но почему? Почему «триаж» и решение отдать аппарат искусственной вентиляции легких не этому, а какому-то другому пациенту, считается приемлемым шагом, а ассистированный суицид — нет?».

Он надеется, что добровольный суицид для таких пациентов, как он, со временем станет легальным и в Японии. «Тогда такие пациенты, как я, могли бы спокойно уходить из жизни дома», — говорит Йоши. У него остаются три часа. Сомнений у него нет. «Если бы моя болезнь была излечимой, возможно, я бы попытался бороться дальше. Но у меня нет ни плана В, ни плана С».

Последние слова

Пятница, 13 часов 45 минут. С момента его прибытия в Швейцарию прошло два дня. Светит солнце, в его лучах кажется, что дождливые прежние дни были одним сплошным наваждением. Йоши и его родители берут такси и едут в клинику Lifecircle под Базелем. Эрика Прайзиг уже ждет их. Она провожает их в просторную комнату с односпальной кроватью, большим столом и диваном. 

Все вокруг тонет в сиянии солнца. Йоши сидит в своей инвалидной коляске за столом и подписывает одну бумагу за другой: заявку на выдачу свидетельства о смерти, заявление о согласии на эвтаназию и еще одно согласие на проведение кремации. Потом поднимает голову и улыбается: «Спасибо. Я готов».

В 14.45 Йоши снимает обувь и ложится на кровать. Эрика Прайзиг вводит в тыльную сторону кисти его правой руки иглу. Мать стоит слева и нежно поглаживает сына по плечам. Пришло время прощаться. Отец склоняет голову: «Спасибо, что ты все эти годы жил с нами. Ты всегда был нашим сокровищем. Пусть тебе будет хорошо на небесах. Мы скоро к тебе придем». 

Он улыбается. Йоши улыбается в ответ: «Я буду вас ждать». Ёмкость для инъекции наполняется смертельной дозой фенобарбитала. Все готово. Ровно 15 часов, Йоши говорит: «Ну все, тогда я пошел!». Не колеблясь, он пальцем открывает клапан капельницы. 

Йоши смеется, вероятно, чтобы скрыть свою нервозность: «Оно хоть действует? Я ничего не чувствую». Через тридцать секунд — четыре последних хрипящих вздоха. Все происходит именно так, как объясняла доктор Прайзиг: Йоши впал в кому. 

Еще через три минуты врач приложила к его груди стетоскоп и проверила зрачки, тихо сказала: «Он ушел». «Без болей?», — спросил отец. 

Эрика Прайзиг бережно кладет свою руку на руку Йоши: «Да. Боли больше нет». 

Его рука была еще теплой.

Статья в этом материале

Ключевые слова:

Правила жизни Тупака Шакура | Журнал Esquire.ru

Я — будущее черной Америки.

Я провел 11 с половиной месяцев в тюрьме особого режима, в меня стреляли 5 раз и я был осужден за преступление, которого не совершал.

У меня большой рот, ничего не могу с этим поделать, я следую зову сердца, я реален — понимаешь, о чем я?

Моя противоречивость создает проблемы, но это не моя вина, я лишь пытаюсь найти себя в этом мире, я пытаюсь стать кем-то, а не просто срубать со всех бабло. Ты понимаешь, о чем я? Я выбираю дороги, по которым прежде никто не ходил, и обычно я лажаю. Но я учусь, ты понимаешь, о чем я? Я становлюсь сильнее, и я знаю, о чем я говорю.

Я иногда воюю с собственным сердцем.

Будь я белым, я был бы как Джон Уэйн (американский актер, «король вестерна». — Esquire). Я чувствую себя трагическим героем в пьесах Шекспира. Человеком, который сам себя вытащил из нищеты.

Некоторые считают меня головорезом и гангстером, другие — поэтом и прирожденным лидером. Я считаю, что человека нужно судить по его поступкам в течение всей жизни, от начала до конца.

Причина моего успеха в рэпе в том, что я отношусь к своим альбомам, как к фильмам. Когда я пишу песни, я пишу истории. Какие бы альбомы я ни писал, на каких площадках ни выступал — я делаю это ярко и образно, в моих песнях есть завязка и развязка, конфликт, динамика и даже искупление. Так что я всегда чувствовал себя актером, и актерство — моя первая любовь.

Я не терплю тех, кто сомневается во мне.

Скромность — сексуальна.

Я хочу, чтобы с каждым моим словом рождалась истина. С каждым своим словом я хочу содрогаться. Я не хочу говорить предсказуемые вещи только потому, что этого требует вежливость. Я не утверждаю, что собираюсь править миром или изменить его. Но гарантирую, что разожгу желание изменить мир в других. Это и есть наша работа. Зажигать тех, кто смотрит на нас.

Я лучше сдохну на районе, где я родился и где я любим. Нет, я не говорю, что хочу умереть. Но уж если умирать, то при исполнении, во имя того, что действительно важно.

У моей матери была серьезная репутация. Это было все равно что иметь отца, потому что у нее был авторитет. Ни один ублюдок не мог поиметь Афени или ее детей. Никто не мог нас тронуть.

У всех мамы как мамы, но моя мать Афени — понимаешь, о чем я?

Моя мать всегда говорила: «Если ты не можешь найти смысл жизни, найди то, ради чего ты готов умереть».

Представьте себе номер гостиницы: там толпа, куча еды, люди раскидывают салями вокруг. Я стучусь туда каждый день, я все это вижу, а мне говорят: у нас нет еды. Каждый день я стою за дверями, пытаясь «пропеть» себе приглашение: «Мы голодны, дайте войти. Мы голодны, дайте войти». Через неделю моя песня меняется: «Дайте еды или я выбью дверь». Через год ты уже взламываешь замки и разносишь все к чертям. Ты голоден, ты на пределе. Десять лет назад мы просили. Мы просили вместе с «пантерами» («Черные пантеры» — радикальное движение, выступавшее за права чернокожего населения. — Esquire). Мы просили вместе с движением за гражданские права. Мы просили. Те, кто просил, — мертвы или в тюрьме. Что, по‑вашему, мы будем делать дальше? Просить?

Этот мир такой… Когда я говорю «этот мир», я имею в виду нашу повседневность. Он про «дай мне, дай мне, дай мне. Всем отступить». Ты знаешь, этому учат еще со школы. Везде — большой бизнес. Вы хотите быть успешным? Вы хотите быть похожими на Трампа? «Дай мне, дай мне, дай мне. Давай, ну давай же, давай. Вперед, вперед, только вперед! Дави, дави, уничтожай». Вот как все устроено.

Я верю в то, что все плохое возвращается бумерангом. Так что я буду страдать за любое дерьмо, которое я когда-либо совершал. Но глубоко в душе я уверен, что я все делаю правильно, так что я, скорее всего, попаду в рай.

Я думаю, что когда-то давным-давно один крутой у**** сел и сказал: «Давайте придумаем способ контролировать всех этих ублюдков». Так они придумали Библию. Потому что если бы Библию придумал Бог, где-то уже была бы исправленная копия.

Я действительно верил, что черный никогда не будет стрелять в меня, — до тех пор, пока это не случилось. Я верил, что мне не нужно бояться своих. Ты понимаешь, я ведь типа был их представителем. Я был их проводником в жизнь, и они не должны были мне навредить.

Разве это преступление — бороться за то, что принадлежит тебе?

Урок, который я усвоил в тюрьме, — я не могу измениться. Я не могу жить другой жизнью — и точка. Только жизью, которую мне дали и которую я создал собственноручно.

Наблюдайте за людьми. Человек может притворяться очень долго, но в один день фальшь выйдет наружу.

Не верьте никому. НЕ ВЕРЬТЕ НИ-КО-МУ.

Единственное, что может меня убить, — это смерть. Это единственное, что в принципе меня может остановить. Но моя музыка вечна.

Я не боюсь смерти. Мой единственный страх — реинкарнация.

От несчастной любви и впрямь можно умереть

ВАЖНО!

Информацию из данного раздела нельзя использовать для самодиагностики и самолечения. В случае боли или иного обострения заболевания диагностические исследования должен назначать только лечащий врач. Для постановки диагноза и правильного назначения лечения следует обращаться к Вашему лечащему врачу.

Боль в груди? Затруднённое дыхание? Нерегулярное сердцебиение? Общая слабость? Любой из этих симптомов может говорить о «синдроме разбитого сердца», утверждают учёные из Великобритании.

Согласно их последним исследованиям, несчастная любовь может не только вызвать «синдром разбитого сердца», но и спровоцировать преждевременную смерть. Англичане уверяют, что нашли неопровержимые доказательства того, сердце действительно может разорваться и не только из-за несчастной любви. Беда, горе, страх, невыносимая душевная боль или бескрайнее счастье, — всё это может стать причиной преждевременной смерти от сердечной недостаточности, которую исследователи назвали «синдромом разбитого сердца».

Сильнейшие эмоции провоцируют мощнейший вброс адреналина, который, как оказалось, не стимулирует работу сердца, а наоборот — парализует её.  Вся нагрузка ложится на верхние камеры сердца, тогда как нижние буквально парализуются. И это может послужить причиной летального исхода.

Что интересно, вплотную этим исследованием англичане занялись три года назад. И первичные их выводы гласили о том, что от «синдрома разбитого сердца» умереть нельзя. Того же мнения придерживались их американские коллеги, которые изучив симптоматику 70 пациентов, заявили, что заболевание не смертельно. Хотя около 20 процентов участвовавших в эксперименте, по оценкам специалистов, находились в критическом состоянии.

В американском журнале «Кардиология» даже была опубликована статья, в которой утверждалось, что «синдром» вызывается всплеском гормонов стресса и только имитирует сердечный приступ. Поэтому процесс вполне обратим.

Однако дальнейшие исследования полностью опровергли предварительные выводы. И сегодня учёные утверждают, что разбитое сердце — не выдумка поэтов.

По материалам Mayo Foundation for Medical Education

ВАЖНО!

Информацию из данного раздела нельзя использовать для самодиагностики и самолечения. В случае боли или иного обострения заболевания диагностические исследования должен назначать только лечащий врач. Для постановки диагноза и правильного назначения лечения следует обращаться к Вашему лечащему врачу.

Никто не спрашивал, почему он хотел умереть

(Вторая часть серии из трех частей.)

За месяц до того дня, как он покончил с собой, Майкл Бенджаминс опубликовал в группе новостей в Интернете следующее сообщение:

» ПОЖАЛУЙСТА, помогите мне », — написал Бенджаминс, 24-летний программист из Огайо. «Я ищу быстрый и надежный способ убить себя. Я не хочу облажаться».

Сообщение, опубликованное на сайте alt.suicide.holiday, известное как ASH, сентябрь.17 февраля 2000 года он рассказал, что Бенджаминс провел время в психиатрической больнице и опасается, что не пройдет проверку биографических данных, необходимую для покупки оружия. Ответы на его пост варьировались от инструкций о том, как разрезать ему запястья, до предложения, чтобы он на высокой скорости врезался своей машиной в кирпичную стену.

Никто его не спрашивал, почему он хотел умереть или пытался передумать.

Его последующие посты описывали его путь к смерти. Он писал о своем страхе оказаться в больших группах людей, о своих восьми годах, проведенных в терапии, о том, что не может найти выхода из своего душевного смятения.Он также написал о том, что узнал, что помещение в лечебное учреждение не мешает ему владеть оружием. Именно тогда он купил в Wal-Mart дробовик калибра 0,410 и опубликовал в Интернете, что «с нетерпением ждет смерти».

ASH — веб-сайт, который сочетает в себе немодерируемую доску обсуждений с подробными инструкциями о том, как совершить самоубийство — был связан с 10 подтвержденными самоубийствами и 14 неподтвержденными самоубийствами. Часто задаваемые вопросы сайта определяют форум как место, где посетители могут «открыто говорить о самоубийстве в культуре, которая считает самоубийство табу.«Но его критики, включая родственников многих завсегдатаев ASH, которые погибли от своей руки, говорят, что сайт побуждает людей убивать себя.

ASH стал для меня еще одной группой поддержки».

Когда Бенджаминс сунул ему в рот дробовик и нажал на курок 17 октября, многие Ашеры — как они себя называют — знали о его планах неделями. Тем не менее, никто из них не пытался предотвратить его смерть, связавшись с его семьей или правоохранительными органами.

Его отец, Джерри Бенджаминс, 55-летний инженер-электрик, сказал, что депрессия присуща обеим сторонам семьи Бенджаминов, и что его сын уже давно пытался покончить жизнь самоубийством.В своей первой серьезной попытке, в возрасте 16 лет, Майкл Бенджаминс ударил себя ножом в грудь и был госпитализирован. В течение следующих восьми лет он предпринял десятки других попыток. По словам его отца, он начал принимать антидепрессанты, затем перестал их принимать из-за их побочных эффектов, а затем снова поранился.

«Мы увидели, что он станет настолько плохим, что его придется поместить в лечебницу, иначе ему в конечном итоге удастся покончить с собой», — сказал Бенджаминс.

В отличие от многих других родителей, опрошенных для этого отчета, Джерри Бенджаминс не винит ASH в смерти своего сына.

«Причина, по которой он попал на этот сайт, заключалась в том, что он отчаянно пытался найти кого-то еще, кто чувствовал бы то же самое, что и он», — сказал он. «Если бы это была не эта группа, это была бы другая группа. Рано или поздно люди с этой тенденцией найдут друг друга. Я думаю, что есть настоящий позитив в том, что вы можете найти кого-то, кто понимает, откуда вы пришли. »

Майк Бенджаминс на протяжении многих лет перепробовал множество стратегий, чтобы предотвратить его депрессию, включая упражнения, чтение книг по саморазвитию, ведение дневника, рисование и прием различных лекарств, — сказал Мэтт Ванек, близкий друг Бенджамина со средней школы.Но казалось, что ничего не работает надолго, и Бенджамин жаловался, что его разум «шатается в состоянии хаоса».

«(Депрессия) была в значительной степени постоянным состоянием (для Майка)», — сказал Ванек. «При этом он умел хорошо это скрывать. Он все еще мог смеяться и получать удовольствие, по крайней мере, внешне. Он очень, очень хорошо умел скрывать свои чувства от остального мира».

В поисках надежды во мраке депрессии: Робинсон, Сара Дж., Оксандлер, доктор философии, LMSW, Холли: 9780593193525: Amazon.com: Книги

Глава первая

Любовь к Иисусу не исцелит

Предупреждение о триггере / содержании. В первом разделе этой главы обсуждается попытка самоубийства. Если в настоящее время вы боретесь с мыслями о самоубийстве или членовредительстве или считаете, что чтение о попытке самоубийства по какой-либо причине будет для вас вредным, пропустите выделенный серым раздел. Помните: если вы заметили какое-либо беспокойство во время чтения, сделайте несколько глубоких вдохов, отойдите в сторону и отвлекитесь приятными мыслями или делами, прежде чем вернуться к книге.Береги себя.

Я был христианином, когда впервые попытался убить себя.

За эти годы я бесчисленное количество раз размышлял о самоубийстве, выливал себе в руку пузырек с таблетками, чтобы почувствовать их вес, или фантазировал о том, чтобы встать перед машиной. Мысли были постоянными, порочными и невысказанными. Но я никогда не предпринимал реальных попыток до тех пор, пока не прошло восемь месяцев после того, как я посвятил свою жизнь Христу в крошечной складской церкви.

Я делал все «правильные» вещи. Я крестился, ходил в церковь каждый раз, когда открывались двери, менял старых друзей на отношения с детьми из молодежной группы, читал Библию, молился и поклонялся.Я ходил на конференции и даже в свою первую миссионерскую поездку. В моей харизматической церкви, ориентированной на чудеса, я проповедовал Евангелие и молился за исцеление людей на улицах нашего города.

Я был уверен, что мне должно было стать лучше.

Но я этого не сделал.

Вместо этого надежда на мою новую веру превратилась в мучительное чувство разочарования. Почему мне до сих пор так больно? Почему бы Богу не исправить меня? Все в моей новой церкви, казалось, получали постоянные заверения в любви и одобрении Бога, но он казался мне горьким молчанием.Это только усилило бушующую ненависть к себе, которую я так долго несла. Бог даже не хочет меня. Это моя вина; Я слишком эгоистичен и грешен. Никогда не станет лучше. Меня все время тошнило, и все казалось таким пустым. Я был уверен, что обречен на нескончаемую боль и не смогу ее вынести.

Итак, однажды поздним весенним вечером, когда мой дом был пуст, я обнаружил, что сижу на полу кухни и вжимаю нож в свою нетерпеливую кожу. Не было ни записки, ни объяснения, только лезвие и немного крови между мной и облегчением от сокрушительных страданий.

Сначала я успокоился, смирился. Эта полая тошнота все еще была в моей груди, но, по крайней мере, мне не пришлось долго с ней жить. Я глубоко вздохнул, готовясь к боли. Но потом я застыл статую-неподвижно. Мое сердце колотилось, и я начал потеть, поскольку, казалось, боролся с силой вне себя. Я заставил себя вдавить еще немного, ровно столько, но не смог. Я не мог этого сделать.

Наконец, я уступил. Я швырнул нож через комнату.

«Ты выиграл», — выплюнула я в сторону Бога, вспыхнув от гнева.Это все его вина, что я не мог избавиться от боли.

Не знаю, сколько я просидел на грязном кухонном полу, но в конце концов понял, что не хочу, чтобы моя семья нашла меня там, поэтому я встал и убрал нож. Я забрался в кровать, включил компакт-диск с прославлением, проклял Бога и заснул.

Я рассказал о покушении только одному человеку, парню из моей молодежной группы, который был мне как старший брат. Я не знаю, рассказывал ли он когда-нибудь кому-нибудь еще, думал ли он, что я драматичен, действительно ли он понимал то, что я говорю.И я не помню его ответа. Но я знаю, что он больше никогда об этом не упоминал. Моя тайная борьба с тьмой оставалась секретом.

Став взрослым, я с состраданием оглядываюсь на окружающих; они не знали, как справиться с психическим заболеванием, как и я. Что этот семнадцатилетний мальчик в начале 2000-х годов должен был знать о предотвращении самоубийств? Что мои двадцатитрехлетние молодежные пасторы в церкви «назови и потребуй» должны были сказать мне, когда я говорил о том, как сильно я страдаю?

Дело не в том, что они не изо всех сил старались вести и любить меня хорошо; у них просто не было инструментов, необходимых для ухода за человеком, страдающим тяжелой депрессией.Крис и Дженни были молодоженами, которые просто понимали, что значит быть замужем, работать, учиться в колледже и руководить молодежной группой одновременно. Находиться в служении — особенно в маленькой церкви — значит жить под микроскопом, и, поскольку ни один из них не имел формального образования, они зависели от богословия, которое они почерпнули из окружающей их культуры. Сказать, что они были худыми, было бы большим преуменьшением, но у них были большие сердца, и они стремились изменить жизнь других к лучшему.

Через несколько месяцев после попытки, когда я нерешительно поделился кусочками своей боли, они выкроили время из своих невозможных графиков, чтобы пригласить меня на ужин в их квартиру площадью четыреста квадратных футов.Крис говорил со мной о преодолении лжи с помощью Писания и о том, чтобы проводить больше времени в присутствии Бога, в то время как Дженни сделала мне карточку, покрытую блестящими наклейками и стихами из Библии о свободе, преодолении плоти и помысле Христа. Они молились вместе со мной и поощряли меня славить Господа, особенно когда я не чувствовал этого.

В ту ночь я покинул их тесную квартиру со множеством эмоций. Мои молодежные пасторы делали все, что умели, и их любовь ко мне была очевидна.Но я также чувствовал разочарование, потому что мой опыт не соответствовал обещаниям, сбивал с толку, потому что не понимал почему. Тем не менее, я получил то же послание, которое они получили от нашей церковной культуры: Иисус все исправляет. Нам просто нужно сотрудничать.

Когда я начал причинять себе вред в колледже, Крис и Дженни говорили, что они узнали, что я начал резать «снова», как если бы это было чем-то, что мучило меня за годы до того, как я пришел к вере. Я никогда не исправлял их, никогда не рассказывал им, как я начал резать свою боль на коже только после того, как я посвятил свою жизнь Христу.

Я понял неписаные правила: это не та история, которую я должен рассказывать. Это не так для «хороших христиан». Вы встречаетесь с Иисусом, и тогда все становится лучше. Вы обнаруживаете, что любимы, находите свою цель во Христе и наполняетесь невыразимой радостью. Жизнь прекрасна, Бог благословляет вас, и вы слишком заняты служением другим и поклонением Богу, чтобы причинять такую ​​боль. Вот как это должно работать.

Вы не сможете глубже погрузиться в волны, тонете в окружении людей, которые даже не видят воду.Вы не умрете с голоду посреди замысловатого пиршества, которое вам предстоит. Вы не смотрите, как тускнеет свет, и не удивляетесь, как все вокруг вас вообще могут что-то видеть.

Но вот что случилось со мной.

Оглядываясь назад, нетрудно увидеть, как моя церковь — и бесчисленное множество других — пришли к убеждению, что любовь к Иисусу лечит все болезни. Мы любили хорошее свидетельство, доказательство того, что Бог работает среди нас. Неделя за неделей люди вставали и рассказывали, как они были исцелены, избавлены или спасены от того или иного трудного.Послание было ясным: Иисус исправляет сломанные вещи. Иисус творит чудеса.

Наш старший пастор твердо верил в чудеса и сильно опирался на стихи, в которых говорится о Боге, исцеляющем всех и каждого. Нас учили, что Бог обещал совершенное здоровье, когда вывел израильтян из Египта, и что эти стихи были в равной мере применимы к нам:

Он сказал: «Если вы внимательно прислушаетесь к голосу Господа, Бога вашего, и сделаете то, что вам нужно. прямо на его глазах, подчиняясь его приказам и соблюдая все его указы, я не заставлю вас страдать ни от одной из болезней, которые я послал на египтян; ибо Я Господь, исцеляющий вас.(Исход 15:26, nlt)

И Господь защитит вас от всех болезней. Он не позволит вам страдать от ужасных болезней, которые вы знали в Египте, но он поразит ими всех ваших врагов! (Второзаконие 7:15, nlt)

Мы читали Псалом 103: 3 вместе каждое воскресенье, чтобы укрепить нашу веру: «Он прощает все мои грехи и исцеляет все мои болезни» (nlt). И Исайя 54:17 обещал, что «никакое оружие, созданное против тебя, не будет успешным» (nkjv).

Не только Ветхий Завет обещал, что Бог исцелит и восстановит все.В Луки 4:40 записано, что, когда больных приводили к Иисусу, «какими бы недугами они ни были, прикосновение руки Его исцеляло всех» (nlt). А в Матфея 7:11 ясно показано, что если мы попросим у нашего Отца добрые дары, он даст их нам.

Разве не суть христианства в том, что есть добрый Бог, который любит нас и заплатил цену за наши грехи и страдания? Разве его характер не полон доброты и сострадания? Разве не понятно, что его воля всегда исцелять нас?

Это богословие звучит правдиво и красиво — и оно хорошо согласуется с самим человеческим желанием избежать страданий.Я считаю, что в моей церкви этому учили из невинного желания увидеть прославленного Бога и повлиять на жизни Его детей. Это никогда не было предназначено для того, чтобы причинить вред или подорвать полную истину Евангелия. Но это прискорбно неполно, если не учитывать много раз в Писании, что Бог — по какой-либо причине — позволял людям переносить болезни и страдания, не налетая, чтобы спасти их от этого.

Как и в бесчисленном множестве других церквей, моя община замалчивала стихи, в которых говорилось о страданиях как о части жизни или о временах, когда Бог позволял болезненным ситуациям оставаться.Лишь несколько лет спустя я увидел более полную картину страданий в Писании. Я обнаружил, что эта истина вплетена в Новый Завет, в стихи, на которые не обращают особого внимания: Бог не всегда исцеляет людей.

Симптомы депрессии: мысли о самоубийстве

Информация, представленная в этой статье, может вызывать у некоторых людей. Если у вас возникли мысли о самоубийстве, обратитесь в Национальную линию помощи по предотвращению самоубийств по телефону 1-800-273-8255 для получения поддержки и помощи от квалифицированного консультанта.Если вам или близкому человеку угрожает непосредственная опасность, позвоните по номеру 911.

Дополнительные ресурсы по психическому здоровью см. В нашей национальной базе данных горячей линии.

Если вам поставили диагноз расстройства настроения, такого как большая депрессия, биполярное расстройство или другое расстройство психического здоровья, у вас могли возникнуть такие симптомы, как пассивное желание смерти, активное начало планирования своей смерти или погружение в мысли о смерти.

Озабоченность смертью может быть признаком депрессии и других психических заболеваний.Вот почему психическое расстройство может вызвать у вас эти чувства, и что вы можете сделать, чтобы с ними справиться.

Суицидальные идеи

Суицидальные мысли (суицидальные мысли) являются отличительным признаком большой депрессии и депрессивных эпизодов при биполярном расстройстве. Суицидальные мысли могут быть пассивными (часто думать о смерти, но не действовать в соответствии с этими мыслями) или активными (строить планы действий в соответствии со своими суицидальными мыслями).

Пассивные суицидальные идеи

Пассивное суицидальное мышление предполагает в значительной степени размышления о смерти.Эти мысли могут принимать форму воображения себя мертвым или желания умереть. Хотя пассивные суицидальные мысли могут быть частыми, интенсивными и навязчивыми, вы не предпринимаете действий и не строите планы, чтобы навредить себе в ответ на эти мысли.

Примеры пассивных суицидальных мыслей могут включать:

• Представьте себя лежащим в гробу
• Представьте себе, что произойдет на ваших похоронах
• Одержимость или беспокойство о том, что вы оставите людей в своем завещании (хотя и не предпринимаете никаких действий, таких как заполнение документов)
• Желаю, чтобы вы умерли во сне или в автокатастрофе

У вас могут быть эти мысли, но вы не чувствуете побуждения действовать в соответствии с ними.Например, ваша семья, рабочие обязанности или ваши религиозные / философские убеждения могут удерживать вас от планов самоубийства.

«Хотел бы я умереть» — это обычная «бессмысленная фраза», которую люди произносят бессмысленно. Они могут выражать смущение или раздражение в «шутливой» манере. Однако тот, кто находится в депрессии, может использовать эти слова, чтобы показать, что он плохо справляется — и это не шутка.

Если кто-то в вашей жизни предполагает или заявляет, что хотел бы умереть, всегда относитесь к этому серьезно.Пассивные суицидальные мысли могут быстро стать активными.

Мысли человека обычно содержат элементы как пассивных, так и активных суицидальных мыслей, часто без четкого разделения. Знание того, где вы находитесь в диапазоне между пассивным и активным, может дать вам представление о том, насколько хорошо вы справляетесь со своим психическим здоровьем и управляете им.

Активные суицидальные мысли

При активном суицидальном мышлении «если бы я умер» переходит к мыслям или планам по преодолению этих чувств.Прогресс от мышления к планированию может быть вызван рядом факторов, таких как стрессовые жизненные события или постоянное проявление симптомов вашего психического заболевания.

Суицидальные мысли чаще всего возникают из-за совокупности этих факторов, из-за которых вы чувствуете себя пойманным, подавленным и неконтролируемым. Вы можете чувствовать себя виноватым и чувствовать себя обузой для других. Вы можете быть безнадежны и уверены, что ваша жизнь никогда не улучшится.

Факторы риска совершения самоубийства включают:

• Доступ к огнестрельному оружию или другим смертоносным средствам
• Предыдущие попытки суицида
• Значительные жизненные стрессоры
• Расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ

Независимо от того, составили ли вы план самоубийства, к мыслям, связанным с активными суицидальными идеями, нужно относиться серьезно.Исследования показывают, что процессы принятия решений изменяются, когда кто-то пытается покончить жизнь самоубийством. Если вы или ваш любимый человек испытываете суицидальные мысли или проявляете признаки планирования самоубийства, немедленно обратитесь за помощью.

Большая депрессия против биполярной депрессии

Биполярная депрессия похожа на большую депрессию. Основное отличие состоит в том, что если у вас биполярное расстройство и вы переживаете депрессивный эпизод, у вас может быть больше шансов, чем у человека с униполярной депрессией, иметь «смешанные» симптомы.Смешанный эпизод биполярного расстройства может включать возбуждение (как психическое, так и физическое), раздражительность, гнев и тревогу.

Единичные симптомы присутствуют редко; скорее, есть разные группы общих симптомов. Когда вы переживаете депрессивный эпизод биполярного расстройства, вы можете попасть в любую или все следующие группы симптомов.

Группа 1 — Изменения в уровнях активности

• Усталость
• Бессонница
• Летаргия
• Потеря интереса к приятным занятиям
• Социальная изоляция

Группа 2 — Физические изменения

Группа 3 — эмоциональная боль

• Плач без видимой причины
• Отчаяние и / или безнадежность
• Чувство беспомощности
• Потеря самооценки
• Долгая грусть

Группа 4 — Трудные настроения

• Возбуждение
• Гнев
• Раздражительность
• Беспокойство / беспокойство

Группа 5 — Изменения в образцах мышления

Комбинация симптомов может отличаться от одного человека к другому и не означает, что он более или менее подавлен, чем кто-то другой.Также возможно наличие комбинации симптомов во время смешанного или депрессивного эпизода, не включающего суицидальные мысли.

Управление суицидальными мыслями

Если вы испытываете сильное желание совершить самоубийство, вы обеспокоены тем, что близкий человек собирается совершить попытку самоубийства, или, если кто-то находится в непосредственной опасности, позвоните по номеру 911 или обратитесь в местное отделение неотложной помощи.

Если у вас или у кого-то, кто вам небезразличен, возникают суицидальные мысли, очень важно, чтобы вы обратились за помощью.Будь то надежный член семьи, друг, врач или специалист в области психического здоровья, с этими чувствами не нужно (и не нужно) сталкиваться в одиночку.

Депрессию, биполярное расстройство и другие психические заболевания можно вылечить. Если вы пытаетесь справиться с психическим заболеванием, знайте, что есть ресурсы, такие как онлайн-группы и группы личной поддержки, которые могут вам помочь. Если вы помогаете близкому человеку, страдающему психическим заболеванием, существуют также группы поддержки для лиц, осуществляющих уход, которые могут предложить ресурсы.

Куда обратиться

Если у вас есть постоянные мысли о смерти и умирании, обратитесь к кому-нибудь в своей жизни, кому можно доверять и кому можно сострадать. Если у вас нет кого-то из членов вашей семьи или группы друзей, с которыми вы могли бы поговорить, обратитесь к другим членам вашего сообщества, например к священнослужителям, консультантам и поставщикам медицинских услуг.

Вы также можете позвонить в Национальную линию по предотвращению самоубийств по телефону 1-800-273-8255 или посетить веб-сайт, чтобы использовать функцию онлайн-чата в любое время дня и ночи.Эти ресурсы доступны 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

Возможно, вы не решитесь открыто говорить о самоубийстве, поскольку эта тема иногда считается табу, а психическое заболевание подвергается повсеместному стигматизации. Однако, если кто-то, кого вы любите, находится в депрессии и вы беспокоитесь, что он склонен к самоубийству, важно, чтобы вы прямо спросите их, не думают ли они о том, чтобы навредить себе.

Несмотря на распространенное мнение, вопрос о намерениях человека не «закидывает» идею самоубийства в его голове.Скорее, это дает человеку понять, что вы заботитесь о нем и готовы помочь.

Если ваш любимый человек признает, что он склонен к самоубийству, думает о смерти или строит планы, основанные на этих мыслях, первое, что вам нужно сделать, это убедиться, что он в безопасности. Оттуда вы можете обратиться за помощью к соответствующим ресурсам.

Как избежать импульсивности

Если у вас возникают мысли о самоубийстве или вы чувствуете, что хотите умереть, избегайте импульсивных решений или решительных действий.Хотя чувства, которые вы испытываете, могут быть сильными и тревожными, постарайтесь помнить, что они пройдут.

Если вы чувствуете, что не контролируете свою жизнь в данный момент и что ситуация никогда не улучшится, имейте в виду, что чувства и эмоции не длятся вечно и могут измениться.

Когда вы в депрессии, может быть трудно признать, что вы влияете на других. Волновой эффект ваших действий ощущается на протяжении всей вашей личной и профессиональной жизни, вашей школы и вашего сообщества.Возможно, это не так, но в вашей жизни есть люди, которым вы небезразличны.

Если вы обратитесь к ним, скорее всего, они будут более чем готовы поддержать вас. Даже если люди в вашей жизни не знают, как помочь, они могут присутствовать с вами, пока вы работаете, чтобы определить ресурсы, поддержку и лечение, в которых вы нуждаетесь.

Справка доступна

Если у вас есть мысли о смерти или умирании, но нет ближайших планов причинить себе вред, как можно скорее позвоните своему врачу или терапевту.Эти чувства и мысли могут быть признаком того, что у вас еще не диагностированное психическое расстройство.

Если вам уже поставили диагноз психического расстройства, суицидальные намерения могут указывать на то, что вам необходимо скорректировать лечение. Возможно, вам придется изменить или увеличить прием лекарств, начать психотерапию или пройти стационарное / амбулаторное лечение психических заболеваний.

Как жить, когда мы хотим умереть

Барбара Миллер

Сентябрь — Месяц осведомленности о предотвращении самоубийств, а на этой неделе, сентябрь.9-15 — Национальная неделя предотвращения самоубийств.

Нет, не все люди, которые пытаются и / или преуспевают в самоубийстве, психически больны. Иногда жизненные трудности просто невыносимы. Многие испытывают глубокое чувство безнадежности или потери, ведущее их к убеждению, что их жизнь никогда не станет лучше — что их боль никогда не закончится.

В моем случае, много лет назад, я чувствовал себя безнадежным и не видел пути к счастью. Я закончила колледж, была замужем, но живу далеко от родного Огайо и всего и всех знакомых.Я чувствовала себя в ловушке и одинокой, но была взволнована тем, что стала новой матерью прекрасного ребенка. Поэтому я не мог понять, почему я планировал то, что планировал. Однако, обдумывая возможные методы побега , я не смогла придумать тот, который обеспечил бы безопасность моей дочери, когда меня не было.

В конце концов я решил жить из-за той маленькой жизни, которую Бог доверил мне. В конце концов я позвонил своему акушеру, который направил меня к психиатру. Много позже моей маме поставили диагноз «детская блюз» (послеродовая депрессия).Второй раз я испытал подобные чувства после рождения сына 10 лет спустя. Но на этот раз мне нужно было позвонить милосердному пастору.

По данным Американского фонда предотвращения самоубийств:

• Ежегодно от самоубийств умирает около 45000 американцев, что делает самоубийства 10-й по значимости причиной смерти в США
• В среднем за день совершается 123 самоубийства.
• единиц огнестрельного оружия составили 51 процент всех самоубийств в 2016 году.
• белых мужчин совершили 7 из 10 самоубийств в 2016 году.
• Уровень самоубийств наиболее высок среди людей среднего возраста, особенно среди белых мужчин.
• В 2016 году самый высокий уровень самоубийств (19,72) был среди взрослых в возрасте от 45 до 54 лет.
• Второй по величине показатель (18,98) был у лиц старше 85 лет.
• В более молодых группах уровень самоубийств неизменно ниже, чем в группах среднего и пожилого возраста. В 2016 году уровень самоубийств среди подростков и молодых людей в возрасте от 15 до 24 лет составил 13,15.

Эксперты считают, что большинство суицидальных людей не хотят умирать.Они просто хотят прекратить испытывать боль. Когда суицидальное поведение обнаруживается на ранней стадии, можно спасти жизнь. Прочтите социальное послание Евангелическо-лютеранской церкви в Америке о самоубийстве.

Если вам известно, что близкий человек подвержен риску самоубийства, обратитесь в кризисный центр по борьбе с самоубийствами, на горячую линию по кризисным ситуациям, к семейному врачу, психиатру или вашему пастору. Вы также можете позвонить на Национальную горячую линию по предотвращению самоубийств по телефону 800-273-TALK (8255). Горячая линия обеспечивает доступ к обученным консультантам круглосуточно и ежедневно.

Барбара Миллер входила в состав исполнительного совета церкви с 2014 по 2016 год. Она живет в Неаполе, штат Флорида. Она является председателем комитета по борьбе с голодом Синода Флориды и Багамских островов и входит в состав глобального миссионерского комитета синода. Этот обновленный блог был первоначально опубликован в сентябре 2015 года.

Вопросы к рассмотрению

1. Что Слово Божье говорит нам делать в кризисных ситуациях?
2. Как ваше собрание относится к самоубийству? Что твое?
3. Распознавали ли вы суицидальные наклонности у близких вам людей?
4.Что вы можете и будете делать для удовлетворения их потребностей?
5. Вы когда-нибудь чувствовали себя подавленными? Куда вы обратились?

10 вещей, которые родители могут сделать, чтобы предотвратить самоубийство

По мере того, как дети становятся подростками, родителям становится все сложнее узнать, что они думают и чувствуют. Когда обычные взлеты и падения в подростковом возрасте становятся поводом для беспокойства?

Важно узнать о факторах, которые могут подросток с риском суицида .Потратьте некоторое время на чтение этих десяти способов предотвратить трагедию. Чем больше вы знаете, тем лучше будете подготовлены к пониманию того, что может подвергнуть риску вашего ребенка.

1. Не позволяйте депрессии или тревоге вашего подростка снежным комом.

Может быть, у вашего ребенка просто плохой день, но, возможно, это нечто большее, если такое настроение сохраняется уже пару недель.

• Факт: 9 из 10 подростков, покончивших с собой, соответствовали критериям для диагноза психиатрического или психического состояния или расстройства — более половины из них имели расстройство настроения, такое как депрессия или беспокойство.

Депрессивные люди часто уходят в себя, когда втайне взывают о спасении. Часто они слишком стесняются раскрывать свое несчастье другим, включая маму и папу. В частности, мальчики могут пытаться скрыть свои эмоции, ошибочно полагая, что проявление этих чувств является неоновым признаком слабости высотой в пятьдесят футов.

Давайте не будем ждать, пока дети или молодежь придут к нам со своими проблемами или заботами. Постучите в дверь, припаркуйтесь на кровати и скажите: «Ты выглядишь грустным.Хотите об этом поговорить? Может быть, я смогу помочь ».

2. Слушайте — даже когда ваш подросток не разговаривает.

Не все, но большинство детей, которые думают о самоубийстве (это называется суицидальными идеями), сообщают о своем тревожном состоянии ума через беспокойство. поведения и действий. Исследования показали, что одной чертой, общей для семей, пострадавших от самоубийства сына или дочери, является плохое общение между родителями и ребенком. Однако обычно в жизни ребенка одновременно возникают три или более проблем или факторов. время, когда он или она думают о том, чтобы покончить с собой. См. Какие дети подвергаются наибольшему риску самоубийства? .

Сюда входят, но не ограничиваются:

• Крупные потери (например, распад или смерть)
• Употребление психоактивных веществ
• Давление со стороны сверстников или со стороны общества
• Доступ к оружию
• Публичное унижение
• Сильная хроническая боль
  
• Хроническое заболевание
  
• Импульсивность / агрессивность
• Семейный анамнез суицида

Если ваш инстинкт подсказывает вам, что подросток может представлять опасность для него самого, прислушайтесь к своим инстинктам и не позволяйте ему оставаться в покое.В этой ситуации лучше остро реагировать, чем недооценивать. См. Как общаться и слушать подростка .

3. Никогда не игнорируйте угрозы самоубийства как типичную подростковую мелодраму.

Любое письменное или устное заявление о «Я хочу умереть» или «Меня больше не волнует» следует относиться серьезно. Часто дети, которые пытались покончить жизнь самоубийством, неоднократно говорили своим родителям, что собираются покончить с собой.Большинство исследований подтверждают, что люди, открыто угрожающие самоубийством, на самом деле не собираются покончить с собой; и что угроза — это отчаянный призыв о помощи. Хотя в большинстве случаев это так, но какая мать или отец готовы рискнуть ошибиться?

Любой из этих красных флажков требует вашего немедленного внимания и действий по немедленному обращению за профессиональной помощью:

• «Ничего особенного».
• «Интересно, сколько людей пришло бы на мои похороны?»
• «Иногда мне хочется просто заснуть и никогда не просыпаться.»
• «Всем было бы лучше без меня».
• «Тебе больше не придется обо мне беспокоиться».

Когда подросток начинает бросать комментарии, подобные приведенным выше, или сразу же признается в своих суицидальных настроениях, постарайтесь не реагировать шоком. («Ты что, сумасшедший ?!» ) или презрение ( «Смешно говорить!» ). Прежде всего, не говори ему или ей, «Вы не это имеете в виду !.» Будьте готовы без суждений выслушать то, что он или она на самом деле говорит, а именно: «Мне нужна твоя любовь и внимание, потому что мне ужасно больно, и я не могу остановить это в одиночку».

Трудно видеть своего ребенка таким обеспокоенным для любого родителя. Тем не менее, непосредственное внимание должно быть сосредоточено на утешении; позже вы будете относиться к своим чувствам. Спокойным голосом можно сказать: «Понятно. У тебя, должно быть, действительно, очень больно внутри».

4.Немедленно обратитесь за профессиональной помощью.

Если поведение вашего подростка беспокоит вас, не ждите, чтобы обратиться к педиатру. Свяжитесь с местным поставщиком психиатрических услуг, который работает с детьми, чтобы как можно скорее провести обследование вашего ребенка или подростка, чтобы ваш сын или дочь могли начать терапия или консультирование, если ему или ей не угрожает опасность членовредительства. Однако позвоните в местную группу поддержки в кризисных ситуациях с психическим здоровьем или обратитесь в местное отделение неотложной помощи, если вы считаете, что ваш ребенок склонен к самоубийству и находится под угрозой членовредительства.

5. Поделитесь своими чувствами.

Пусть ваш подросток знает, что он или она не одинок и что все время от времени чувствуют грусть, депрессию или тревогу, включая мам и пап. Не умаляя его страданий, заверяйте, что эти плохие времена не будут длиться вечно. Все действительно станет лучше, и вы поможете своему ребенку через консультации и другие виды лечения, которые помогут ему или ей стать лучше.

6. Поощряйте своего подростка не изолировать себя от семьи и друзей.

Обычно лучше быть с другими людьми, чем быть одному. Но не дави, если он скажет «нет».

7. Порекомендуйте упражнение.

Такая простая физическая активность, как ходьба, или такая энергичная, как качание железом, может затормозить легкую или умеренную депрессию.

Есть несколько теорий, почему:

• Тренировка заставляет железу в мозгу выделять эндорфины, вещество, которое, как считается, улучшает настроение и облегчает боль. Эндорфины также снижают количество кортизола в кровотоке.Кортизол, гормон, был связан с депрессией.
• Физические упражнения отвлекают людей от их проблем и заставляют их чувствовать себя лучше.
• Эксперты рекомендуют тренироваться от 30 до 40 минут в день два-пять раз в неделю.
• Подойдет любая форма упражнений; самое главное, чтобы дети и молодежь получали удовольствие от занятия и продолжали заниматься им на регулярной основе.

8. Призывайте подростка не требовать от себя слишком многого.

Пока терапия не начнет действовать, вероятно, не время брать на себя обязанности, которые могут оказаться непосильными.Предложите ему или ей разделить большие задачи на более мелкие, более управляемые, когда это возможно, и поучаствовать в любимых делах, не вызывающих стресса. Цель состоит в том, чтобы восстановить уверенность и чувство собственного достоинства.

9. Напомните своему подростку, который проходит курс лечения, не ожидать немедленных результатов.

Разговорная терапия и / или лекарства обычно требуют времени для улучшения настроения. Ваш ребенок не должен расстраиваться, если он или она не сразу почувствует себя лучше.

10. Если оставить дома, храните его в надежном месте или перемещайте все огнестрельное оружие в другое место до тех пор, пока кризис не пройдет.

• Факт: Самоубийства с применением огнестрельного оружия среди американской молодежи превысили 12-летний рекорд в 2013 году, при этом большинство смертей было связано с оружием, принадлежащим члену семьи, согласно отчету Центра по предотвращению насилия с применением огнестрельного оружия Брейди. Любую из этих смертей можно было предотвратить, если бы не было оружия.

Если вы подозреваете, что ваш ребенок склонен к суициду, чрезвычайно важно держать все огнестрельное оружие, алкоголь и лекарства под замком.

Дополнительная информация:

Информация, содержащаяся на этом веб-сайте, не должна использоваться вместо медицинской помощи и рекомендаций вашего педиатра. Ваш педиатр может порекомендовать лечение по-разному, исходя из индивидуальных фактов и обстоятельств.

Когда я НЕ хотел умирать? Никогда — OZY

Предупреждение и отказ от ответственности: это будет разочарованием.

В 2015 году, когда мне было 32 года, я пытался покончить с собой. Во второй раз.

Когда я проснулся и обнаружил, что жив, а это было последним, чего я хотел, мой разум метался со сценариями, как я мог бы это изменить.

Я потерял самое дорогое для меня в мире: контроль. После трех дней пребывания в коме неудавшегося самоубийства меня переводили из медицинского этажа в одной больнице в психиатрическую больницу в другой. Я не помню свой первый день в сознании, но мне сказали, что первое, что я сделал, когда пришел в сознание, — это плакать от отчаяния о кошмаре, в котором я проснулся.Кошмар жизни. Это был худший сценарий, который я мог представить в то время.

Самоубийство всегда было моим спасением. Это была последняя мера контроля, которая у меня была. Это был мой козырь, и я как-то разобрался с ним, и я потерялся, потому что хотел умереть, но не мог, потому что был в плену и под наблюдением. Единственным утешением было то, что однажды я смогу как следует покончить с собой.

[D] Во время моей первой попытки самоубийства… 12-летний я истерически плакал, когда глотал аспирин.

Дежурные медики знали мою ситуацию, поэтому они поддержали общение. Мы говорили слова устами, а другие — разумом. Мы говорили о случайности жизни, надвигающейся буре на горизонте, еде, мотоциклах. Помимо того, что мне сказали, что я рыдал, когда проснулся от комы, я не могу вспомнить, когда плакал в последний раз. Даже увидеть последнее, что я думал, что когда-либо увижу, было недостаточно, чтобы довести меня до слез.

Но разговор был о другом.Мне казалось, что другие люди должны чувствовать, когда они взаимодействуют с другими людьми. Я тоже чувствовал себя человеком, и эти техники заставили меня почувствовать, что, может быть, я смогу жить. Даже если большую часть моей жизни самоубийство казалось делом практическим. Как естественное явление, которое однажды произойдет. Я полагаю, вы могли бы сказать, что если вы живете чуть ниже точки кипения, все, что нужно, — это несколько градусов, чтобы преодолеть порог.

В тот день, когда я переступил порог, ничего необычного не произошло.За исключением того, что меня арестовали за кражу в магазине.

Я пытался украсть воду на сумму 1,80 доллара. Это шесть долек питьевой воды на 1 галлон. Шесть галлонов по 30 центов каждый. Вы приносите в магазин пустые кувшины галлонов и наполняете их в автомате. Когда я делаю покупки, я всегда пользуюсь кассой самообслуживания, чтобы избежать контакта с продавцами или упаковщиками. Чем меньше мне приходится иметь дело с людьми, тем в большей безопасности я себя чувствую. Люди — неконтролируемый фактор, и чем меньше я с ними взаимодействую, тем больше я могу контролировать вещи.

Но с доливами для воды их нельзя отсканировать самостоятельно, и я не хотела просить о помощи. Я оставил галлоны в тележке, просмотрел другие товары и вышел из магазина. Руководство магазина вызвало копов, и я прошел через все: наручники, поездку на станцию, снимки с кружки и снятие отпечатков пальцев. Я знал, что это был мой последний день на земле. Для меня здесь больше не было места. У меня уже был план. Ну, собственно, пара планов.

План А заключался в том, чтобы повеситься. Мне нужен был дроссель [Примечание редактора: дроссель сдавливает артерии и вены, по которым кровь идет в мозг и из него] , и у меня было оборудование и место, которое могло бы выдержать мой вес.Еще мне нужно было накинуть сумку на голову перед петлей. Еще у меня было большое количество смертельных препаратов. Несколько лет назад я был опекуном своего отца. Пока он умирал от рака мозга, ему прописали несколько лекарств. У моей матери в то время тоже был диагностирован рак, поэтому у нее тоже было много лекарств.

Ближе к концу жизни моего отца нам выдали «комплект смерти»: большой пузырек с жидким морфином, один с жидким амитриптилином и третий флакон, чего я не помню.Так как мой отец не испытывал боли, я принимал небольшое количество лекарств в его последние дни. Моя мать пережила рак, но теперь страдала слабоумием; моя сестра, не выдержавшая всего того, что произошло, застала нас призраком.

Что заставило меня делать все: готовить, делать покупки, стирку, все тонкости ухода за домом моей матери и ее домашними животными. Я изо всех сил старался переделать все это. Раньше у меня было в делах: в большинстве дней я бегал по 5 км в день. Но каждый раз, когда я что-то делал, мне приходилось поднимать ставки и высасывать из них все веселье.

В день ареста я планировал остаться у матери. В ее подвале была балка, а в моем доме не было подвала и опорной конструкции, на которой я мог бы повеситься. Практичность побудила меня сделать это у нее дома, хотя я знала, что это будет отвратительно: моя мать обнаружит, что мое безжизненное тело волочится за мочой и дерьмом, а над головой у меня лежит зеленый мешок.

Я поставил будильник и вздремнул. Моя мать крепко спала, и между нами был бы этаж. Я не ожидал, что буду издавать достаточно громкие звуки, чтобы разбудить ее.

Я хотел вернуться в постель и казаться спящим. Тогда у меня будет остаток ночи, чтобы умереть.

Итак, я спустился в подвал. Мое душевное состояние сильно отличалось от моего 12-летнего во время моей первой попытки самоубийства. Я двенадцатилетний истерически плакал, когда глотал аспирин. Этот раз? Я был устрашающе спокойным, стойким, методичным.

Я натягиваю на голову мешок, а затем веревку. Мешок продолжал попадать мне в рот, пока я вдыхал.Когда я сделал пробный запуск, я затаил дыхание. Теперь я не мог сосредоточиться на том, что делаю, поэтому проделал маленькую дырочку в сумке. Это не имеет значения, если веревка может стягиваться.

Итак, я затянул сумку сзади на шее, которая оказала давление на мое горло. Я начал задыхаться и издавать громкие хрипящие звуки, которые не мог остановить.

Погодите, а что, если я натягиваю веревку на горло? В конце концов, я пытался остановить кровь в артериях сбоку.Я потратил минуту, чтобы поправить веревку.

Мое тело все же боролось, пытаясь дышать. Инстинкт выживания боролся со мной. Я остановился. Я чувствовал темноту. Я чувствовал, что на этот раз это было ближе, что мой план все еще может работать. Мне просто нужно было набраться смелости и сделать это.

Но я этого не сделал. Я выручил.

У меня были наркотики из набора для смерти, и я мог превратить план Б в план А. Я вылил флаконы в стакан и отнес его в свою старую спальню. Я хотел вернуться в постель и казаться спящим.Тогда у меня будет остаток ночи, чтобы умереть.

Я выпил содержимое стакана. Я уже выбросил емкости и сполоснул стекло, чтобы никто не узнал, что я взял. Я лег в постель и стал ждать. Я был довольно спокоен. Не помню, как долго я ждал, но мне показалось, что это очень долго. Итак, вернемся в подвал за остальными наркотиками. Я взял их всех горстями в люк. Я даже приняла оставшиеся обезболивающие, которые давала одной из больных кошек моей матери.

Что еще?

Алкоголь. Я не пью, но выпил литр водки. Теперь все пропало. Это последнее, что я помню перед тем, как проснуться в ограниченном пространстве в незнакомой комнате, освещенной оранжевым светом, с болью в горле.

Оказалось, что после того, как я выпил водку, я потерял сознание. Пока я набивал себя ядами, дерьмо начало работать. Когда я потерял сознание, я опрокинул огромную микроволновку, которая врезалась в холодильник и разбудила мою маму.Думаю, когда ты теряешь контроль над своим телом, сделаешь несколько шагов в неправильном направлении, и ты сможешь довольно легко пересечь комнату.

Моя мама нашла меня лежащим на полу и позвонила 911.

Они смогли реанимировать меня. Мое сердце никогда полностью не останавливалось, но я был на аппарате жизнеобеспечения в течение трех дней. В конце концов я пришел в сознание и начал дышать самостоятельно. Несколько дней спустя, когда мой орган снова заработал, меня перевели из отделения интенсивной терапии в обычный этаж, хотя врачи не думали, что я выживу — когда они прокачивали мой желудок, его содержимое должно было легко убить меня.

Я скажу тебе кое-что смешное. То, что я упустил из виду даже при всех планах: у меня состояние, называемое гастропарезом. Он замедляет естественное опорожнение желудка до скорости улитки. Чем больше я вкладываю туда одновременно, тем хуже. Мой желудок заблокирован гидрозамком, так что они смогли выкачать практически все.

Трахни меня.

Как я сейчас отношусь к самоубийству? Я знаю, что мое мышление испорчено, но мое честное чувство?

Я до сих пор не понимаю, как все остальные на планете этого не хотят.

Я все еще здесь — The Huffington Post

Когда формальности при поступлении в больницу были завершены, они провели меня через несколько коридоров и пару охранных дверей и провели в мою комнату. В нем было две кровати, тумбочка у каждой, два небольших комода, туалет и душ. Он не сильно отличался от дешевого номера в мотеле, только чище, без украшений и без изношенного уюта, присущего большинству номеров в мотеле. Я взял кровать у двери вместо той, что стояла у ванной, что казалось менее престижным.

Пол был покрыт серой виниловой плиткой, но посреди всего серого были два больших квадрата желтого и один красного цвета, и я задумался о плиточном слое, который укладывал пол. Скучал ли он по дому, где, возможно, было дерево с желтыми и красными плодами или цветами, или он просто хотел добавить немного цвета в комнаты людей, которые, как он знал, будут здесь спать, людей, которых он знал, будут напуганы и грустны ?

Пришла медсестра, проверила мое кровяное давление и сердцебиение, а затем взяла кровь на анализ.Они делают это всю ночь напролет по причинам, которые кажутся дьявольскими. Каждые два часа. Разбуди тебя, воткни тебе в руку толстую иглу, возьми кровь.

«Пора принимать лекарства и завтракать. Ты хочешь пойти и подождать с остальными ».

У главного входа было больше людей — мужчин и женщин, моложе меня и старше меня. Также была круглая стойка администратора, которая отделяла нашу сторону от того места, где держали опасных сумасшедших.Туда они отправляли вас, если вы действительно плохо себя вели. Мне сказали, что у них были честно обитые комнаты, как в фильмах, и много разных ограничений. Они называли их комнатами личной безопасности. Олдос Хаксли не мог придумать такое зловещее имя. Я никогда не был в комнате личной безопасности и знал, что, если меня поместят в нее, я сойду с ума.

Люди толпились вокруг одной из двух переносных стоек для лекарств — они похожи на высокие катящиеся сундуки с инструментами, которые вы видите в Home Depot — и я сидел и ждал на полу прогулки к завтраку рядом с женщиной, которую выпускали.«Вы собираетесь выстраиваться в очередь за лекарствами? Это лучшая часть дня, — сказала она и улыбнулась мне мягкой, смиренной улыбкой, которая была похожа на пожимание плечами. «Не думаю, что у них есть мои рецепты», — сказал я. У нее были рыжие волосы и нарисованное лицо. Она была слишком худая. Она не спросила меня, почему я вошел, и я не спросил ее, почему она уходит. Она сказала мне, что она учитель математики и естественных наук в средней школе. Она сказала, что ее муж еще не развелся с ней, но он переехал и не позволит ей видеться с детьми.

«Моя тоже еще не развелась, — сказал я, — но мы уже какое-то время разлучены. Иногда она позволяет мне видеть детей, а иногда нет ».

«Вот как они тебя делают», — сказала она.

«Я предполагаю, что технически она моя жена, а не моя бывшая жена. Но, к сожалению, скоро она станет моей бывшей женой. Извини, я слишком много говорю. Я нервничаю.»

В психиатрической больнице хорошо то, что вам разрешено говорить, как вы себя чувствуете, до тех пор, пока вы не разговариваете со своим психиатром, который будет использовать это против вас.Но я знал, что если мы будем долго говорить о наших детях, мы оба начнем плакать, поэтому был благодарен, когда она сменила тему.

«Хотите выйти на улицу и покурить? Раздают наркотики, а потом всех выпускают курить. Тогда завтрак. Каждые два часа у тебя будет перекур. Можешь забрать остальную часть моего рюкзака ».

«Я не курю», — сказал я. «Но я пойду с тобой на улицу. Внешний вид — единственное, что хорошо в этом месте ».

«Что ты вообще здесь делаешь? Это не мое дело.Привет, Дебби, — сказала она одной из медсестер, — мы закурим. Если у меня возникнут мои документы, значит, я нахожусь. Я скоро вернусь. Не забывай, что я там! «Тебе будет слишком холодно без пальто», — сказала она мне. «Вот, почему бы тебе просто не надеть мое пальто, раз уж на мне два свитера и ботинки».

Мы встали, и она накинула мне на плечи свою большую нефритово-зеленую парку. На ней были поношенные дорогие коричневые кожаные сапоги для верховой езды.

«Мартин? Клэнси Мартин? Медсестра в медпункте огляделась и окликнула меня по имени.

«Это твои лекарства», — сказал учитель. Она ласково мне улыбнулась. «Вы точно не хотите пропустить их».

«Это я», — сказал я. «Я Клэнси Мартин».

«Я не хочу искать тебя в следующий раз», — сказала медсестра. Это был человек с мягкими чертами лица, немного похожий на Барни, симпатичную психиатрическую медсестру из фильмов о Ганнибале Лектере.

«Мне очень жаль».

«Я просто дразню тебя», — сказал он. «Я знаю, что это твой первый день. Что с пальто?

«Это ее», — сказал я.Мы оба посмотрели на учителя естественных наук, который снова сел на пол. Барни улыбнулся и помахал ей рукой, она улыбнулась и помахала в ответ.

«Розалинда? Она моя приятель, — сказал он. «Хорошо, давай посмотрим, что у нас здесь есть».

Был мой обычный антидепрессант, «бустер антидепрессанта» и три новых лекарства, которые я раньше не принимал. Они также снова вернули мне литий, который мне не подошел. Шесть препаратов.

Я спросил Барни, для чего нужны новые лекарства.

«Мне не нужны все эти лекарства. Но мне нужен валиум.

«Они не хотят пить валиум», — сказал Барни. «У меня здесь Ативан. Это менее затягивает «.

Мне потребовались месяцы, чтобы отказаться от ативана, что я сделал годом ранее, используя валиум для снижения дозы.

У меня прошло:

1985 — 2009
Выпивка, иногда немного кокаина, спид или травка

2009-2010
Баклофен, Ативан, литий, Веллбутрин, Золофт и два или три других с химическими названиями

2010-2011
Баклофен, Ативан, Золофт

2011-2015
Валиум и золофт

2015 — 31 декабря 2016
Валиум

2017 — настоящее время
Без наркотиков.(Иногда я все еще принимаю валиум по старому рецепту при перелетах в самолетах и ​​длительных поездках на такси от тошноты. Я накопил около 3000 мг, когда я уменьшал дозу, чтобы использовать их для самоубийства, если это необходимо.)

«Я возьму Ативан. По крайней мере, пока я не получу валиум, — сказал я. Я начал получать те маленькие волны электричества, которые проходят по вашим рукам и ногам и заставляют вас пересыхать во рту, когда вам нужен бензо. «Для чего нужны остальные? Я не хочу начинать прием новых лекарств.Слишком много работы, чтобы избавиться от них «.

«Вам лучше спросить своего психиатра. Посмотрим, за кого они тебя выставили. Доктор Эллис. Он в порядке. Вам понравится доктор Эллис.

«Это мой доктор», — сказала мне Розалинда с пола. «Это удача. Он не любит задерживать здесь людей больше, чем на несколько дней. Он диагностирует у всех биполярное расстройство и расстройство настроения. Он посадит тебя на литий.

«Да, они меня просто посадили. Мне это не нравится. Я принимал это раньше ».

«Но это безвредно.Принимаю его уже три года и вообще никакой разницы не замечаю. Звучит устрашающе, но толку от этого нет. Вам следует остерегаться тех, от которых вы получаете кайф ».

«Ага, — сказал я. В течение последнего года или около того я старался избегать более сильных бензинов. Но во время собраний АА, когда я только начинал трезветь, я ел ативан, как будто они были альтоидами. Я полюбил аромат. Они немного сладкие.

«Клонопин, это худший препарат, который я когда-либо принимала», — сказала она.«Я лучше вернусь к Оксиконтин, чем снова откажусь от Клонопина».

«Один психиатр сказал мне сократить до трех бокалов вина в день и двух клонопинов», — сказал я. Он был интересным парнем из Египта, у которого была медицинская практика недалеко от моего университета. «Я пытался убить себя примерно через месяц на этом режиме».

«Мне нравится, как это звучит», — сказала она и засмеялась. «Давай, давай выкурим сигарету. Я собираюсь уйти отсюда. За мной идет директор моей школы.Он хороший парень. Думаю, я останусь сегодня у него дома.

Я приподнял бровь.

«Да ладно, ничего такого. Он женат. Не то чтобы я сказал, что не стал бы. Я мог бы. Он очень привлекательный. Но жениться запрещено. Вот с чего для меня все началось. Женатые мужчины. Они больше похожи на героин, чем на героин. Это моя фишка: угнетающие. Смотри, через три месяца я вернусь к наркотикам. Тогда через шесть месяцев я вернусь сюда «.

«Давай, Рози. — Так говорить нельзя, — сказала медсестра Барни.

«Ага, угнетатели. Вот почему мне больше нравятся женатые парни, чем холостые. Розалинда так же пожала плечами и улыбнулась.

«Я женат», — сказал Барни, и это рассмешило меня. Это был первый раз, когда я вспомнил, как смеялся, потому что что-то действительно смешное за долгое время. Это был мой обычный смех.

Я повторил это, когда мы вышли во двор, чтобы Розалинда могла курить: «Я замужем». Розалинда тоже засмеялась. Во дворе росли пара деревьев, деревянный забор высотой около 12 футов и деревянная дверь на дальней стороне забора.Если вы забрались на одно из деревьев, вы, вероятно, могли бы выйти на ветку и перепрыгнуть через забор. Но у вас будет падение с высоты 15 футов или около того. Мои лодыжки легко сломались. Я сломал оба запястья и обе лодыжки, по крайней мере, однажды, когда был ребенком, лазил по деревьям и прыгал с гаража на песок, плюс мой локоть на катке. Я сломал ногу, когда стал взрослым, спрыгнув с четырехфутового уступа.

В любом случае это не походило на практический план побега — взобраться на дерево и прыгнуть в то, что было по ту сторону стены.Наверное, стоянка для копов.

«У меня ноги все мокрые», — сказал я. Мои тапочки были грязными. Мне нравилось смотреть, как дымит Розалинда. Она спрятала сигарету под рукой, как будто это был секрет. Я пнул снег. В основном он растаял на мокром дворе, выложенном брусчаткой и травой, но по кирпичной стене здания стекала корка. Розалинда оглянулась через плечо, бросила сигарету в траву и закурила вторую. Девушка в черной шерстяной шляпе наклонилась и взяла недокуренную сигарету.

«Я только что вышел из тюрьмы», — сказал я. Это казалось актуальным. На самом деле это была пара недель, но это было свежо.

«Они привезли вас из графства?» — спросила Розалинда.

«Нет. Я только что проснулся в больнице, а потом меня привезли сюда ».

«Тебе повезло. Обычно тебя ставили в башню. Там наверху ужасно — как будто ты попал в чей-то дурной сон. Я был там один раз на неделю, прежде чем они даже узнали, кто мой психиатр. Они дают вам лекарства и забывают о вас.Если у вас плохая страховка, вам сюда. Все бомжи попадают туда. Они даже не отделяют жестоких преступников от обычных, таких как мы ».

Я был в башне. Это было действительно ужасное место. Мой отец умер в башне, подобной той, о которой мы говорили, в психиатрической больнице для неимущих в Палм-Бич, Флорида.

«Да, я провел некоторое время в башне», — сказал я.

Розалинда удивленно посмотрела на меня.

Солнце выглянуло и немного потеплело.

Раздался свисток, и мы вернулись внутрь. Документы Розалинды были готовы, и перед уходом она обняла меня. Она написала мне свой адрес электронной почты. Она порылась в большой желтой парусиновой спортивной сумке и вытащила в твердом переплете испачканную кофе копию книги Ричарда Йейтса Liars in Love .

«Вы когда-нибудь читали это?» Я отрицательно покачал головой. Я читал ее, но полагал, что она будет счастливее, если подумает, что знакомит меня с книгой. Я почти притворился курильщиком и взял ее сигареты.«Он провел много времени в психиатрических больницах. Он был алкоголиком. Он тоже был сумасшедшим, действительно сумасшедшим. Итак, у всех нас есть это общее. Я не знала о нем, но в последний раз, когда я был здесь, мне его показали, и это здорово. Когда я вернулся, он все еще был здесь, и я собирался украсть его, потому что в основном это единственная хорошая книга, которая у нас есть, остальное — любовные романы, Стивен Кинг и Библия, хотя у нас есть The Shining , и это хорошо, конечно, но раз уж вы пришли, думаю, мне лучше оставить это.Это твое, если хочешь. Здесь никто не читает. Все просто спорят о том, на каком канале включить телевизор ».

«Спасибо», — сказал я. «Я надеялся, что у меня будет книга для чтения».

Я не знала, будет ли кто-нибудь приносить мне книги. Во время одной работы в Research я попросил Ребекку, мою тогдашнюю жену, принести мне The Collected Shakespeare из-за объема и разнообразия, и это было ошибкой. Я, должно быть, думала, что это заставит меня выглядеть круто и умно, но мне было глупо читать это в общей комнате.Хорошо было спать по ночам.

«Я прочитал это около 30 раз и, честно говоря, думаю, что это, вероятно, не помогает мне в моем выздоровлении. Доктор Эллис говорит, что мы должны держаться подальше от книг, написанных другими наркоманами или о других наркоманах. Он говорит, что даже литература о выздоровлении может спровоцировать рецидив. Но я имею в виду, что «Heroin» — моя любимая песня. Неужели я больше никогда не собираюсь слушать Лу Рида? »

«Никогда не читайте« Дикий Бог »Альвареса», — сказал я. «Я прочитал это и Стайрон Darkness Visible в гостиничном номере в центре города несколько лет назад, и я пытался убить себя примерно месяц спустя.Еще в 2008 году. Ну, в 2008 или 2009 году. Был канун Нового года ».

Это был первый раз, когда я изо всех сил пытался убить себя в Канзас-Сити. Я работал над книгой, и мой редактор, который еще не очень хорошо меня знал, порекомендовал мне взять Альвареса в качестве модели. В то время я все еще был пьян, и однажды утром из-за сильного похмелья я прогулял уроки, заселился в симпатичный отель в центре города и провел день в постели, читая Альвареса и Стайрона и напиваясь на ноги, чтобы вернуться домой к Ребекке и нашим дети в 5:30 того дня.Но «Альварес» — это исследование поэтов-самоубийц — и «Стайрон» — исследование депрессии, которую он пережил, когда бросил пить, — остались в моей голове. Несколько недель спустя, в канун Нового года, я напился шампанского, который выскользнул из холодильника, и хотя Стайрон и Альварес не романтизировали самоубийство, они сделали его неизбежным. Повесился в туалете на простыне. Моя жена нашла меня, когда я начал пинать дверь.

«Ну, черт. Хотел бы я узнать вас поближе.”

«Я тоже», — сказал я. «У меня никогда не было настоящего друга в одном из этих мест». Что было правдой.

«Напишите мне, если хотите, когда выйдете. Мы, дингвингеры, всегда говорим, что будем писать друг другу по электронной почте, но никогда не делаем. На самом деле мы не должны этого делать. Я встречалась с парнем, которого встретила здесь. Ага, как вы уже догадались. Он был женат.»

«Хорошо, миссис Максвелл, пора идти», — сказала медсестра, у которой были документы Розалинды.

«Хорошо, пора идти», — сказала Розалинда и обняла меня.Она плакала. Я чувствовал себя настоящим другом и не хотел отпускать ее. Она была мамой, которая не могла видеть своих детей. Когда я выйду, мы сможем снять квартиру вместе, просто друзья. Мы могли помогать друг другу в воспитании наших детей.

Потом она ушла. Позже, когда я поискал листок бумаги с ее адресом электронной почты, я обнаружил, что потерял его.