Что относится к эмоциям: Microsoft Word — № 24_119__вып 12.doc

Что такое эмоциональный интеллект: как его развить

В общем плане, как мы уже говорили, EQ — один из факторов успешности. Но давайте «разложим по полочкам» почему важен эмоциональный интеллект.

1. Лучшее осознание себя.

Понимать источник и характер своих чувств — желание, которое знакомое каждому. К сожалению, нередко мы путаем тревогу с паникой или злостью, а чувство мимолетной вовлеченности с большой любовью. Развитие эмоционального интеллекта поможет лучше понимать эмоциональную ситуацию как внутри вас, так и вокруг. Например, вовремя заканчивать бессмысленный спор, отказываться от неуместной нагрузки и тому подобнее. То есть, EI в этом случае помогает рационально распознавать эмоции и правильно реагировать на них.

2. Улучшенная саморегуляция.

Часто нам не хватает то ли силы воли, то ли времени и мотивации на формирование определенного стиля жизни. Например, внедрения системы осознанного питания или тайм-менеджмента в личную и рабочую жизнь. Высокий уровень эмоционального интеллекта как раз и позволяет с этим справиться, ведь с осознанием своих чувств и появляется способность управлять собой. Сюда входит и понимание своего поведения и ошибок, и умение не повторять их в следующий раз. Этот момент особенно важен для формирования собственной репутации: высокий EQ, улучшая самоконтроль, помогает быть более ответственным человеком, придерживаться обещаний и договоренностей.

3. Стабильная и сильная мотивация.

Уровень эмоционального интеллекта прямо влияет на мотивацию и проактивность человека. Высокий EQ позволяет лучше, быстрее и продуктивнее учиться, прокрастинировать по минимуму, переносить трудности с позитивным настроем и трезво анализировать личные ошибки. Также человек с развитым эмоциональным интеллектом стремится оправдывать ожидания, более открыт в вопросах обсуждения рабочих моментов, четко объясняет, что и от кого он ждет. Еще один важный момент: умение трезво оценивать свои силы и правильно планировать распределение ресурсов. Свободное время у такого человека всегда занято полезными вещами, обучением или планированием.

4. Улучшенная эмпатия.

Помните, определяя сам эмоциональный интеллект, мы указывали, что по большому счету это — умение понимать чужие эмоции и работать с ними? Это и есть эмпатия, которая важна во всех сферах жизни. Это возможность полностью настроиться на других людей, осознать их проблемы и потребности, прочесть невербальные знаки и нужным способом переключить внимание. Человек с развитым EI умеет это делать, а также лучше ощущает справедливость, уважает чужие интересы и слабости, не сталкивает конфронтирующих особей и всегда ориентируется в том, кто «главный».

5. Более адекватные и здоровые социальные отношения.

Все вышеперечисленное ведет к главной цели: лучше понимать людей и взаимодействовать с ними. Это состоит из трезвой оценки сил и возможностей окружающих, умения воздерживаться от влияния со стороны масс, не попадать в заложники к личным эмоциям и их проявлений с чужой стороны. Люди с высоким EQ хорошо владеют риторикой и искусством убеждения, четко описывают задачи и ставят приоритеты в команде, не поддаются приступам пассивно-агрессивного поведения. Они могут спокойно и безболезненно организовывать различные перемены в семье и работе, правильно подготавливать людей к различным ситуациям. Коллектив, наполненный такими людьми, всегда более эффективен, его эмоциональная среда более здоровая. Здесь специалистам легче осваивать новые навыки, взаимодействовать между собой и держать здоровую конкуренцию.

Таким образом, эмоциональный интеллект нужен, чтобы быть более осознанным, лучше разбираться в своих эмоциях и самом себе. Также это мощный инструмент формирования гармоничных отношений с окружающими. Эти два фактора значительно повышают шансы достичь успеха в рабочей и личной жизни.

Возникает вполне логичный вопрос: как проверить эмоциональный интеллект у себя? Прежде всего, нужно адекватно взглянуть на свою жизнь, на свое поведение и состояние отношений с окружающими. У 80% людей это не получается и в ход идут другие методики. Например, техника MSCEIT — способ определения EQ (коэффициента EI) , при реализации которого испытуемому показываются различные фото с портретами. На них запечатлены различные эмоции, а испытуемому необходимо их узнать. Такой тест лучше проводить под контролем специалиста, который корректно расшифрует ваши результаты. Наиболее популярной и надежной считается методика Холла, в основе которой 30 вопросов для определения состояния базовых характеристик EI. Этот тест есть в свободном доступе в интернете, как и еще десятки похожих.

Восприятие эмоций оказалось зависимо от индивидуального опыта

Восприятие эмоций оказалось не универсальным — оно зависит от того, какие концепты эмоциональных состояний существуют у каждого человека, причем как на перцептивном, так и на нейрокогнитивном уровне. К такому выводу пришли американские ученые, которые попросили добровольцев оценить шесть базовых эмоций по внешним признакам, а также по ощущениям, которые с ними связаны, а затем проследили за тем, как различные эмоции активируют зоны мозга, которые отвечают за их восприятие. Статья с описанием работы опубликована в Proceedings of the National Academy of Sciences.

Выражение эмоций — очень важный с эволюционной точки зрения навык, который помогает человеку не только обозначать свое собственное состояние, но и распознавать, что чувствует другой: это, с одной стороны, значительно облегчает коммуникацию, а с с другой — позволяет эффективнее добиваться собственных целей. Несмотря на некоторые культурные различия в эмоциональном восприятии (представители западных культур выражают эмоции интенсивнее, чем те, кто относится к восточной культуре, из-за чего восприятие, например, ярости, для последних может быть осложнено), эмоции считаются достаточно универсальной категорией: это значит, что у большинства психически здоровых людей не возникает проблем с тем, чтобы различить выражение радости и печали.

При этом на эмоциональное восприятие могут влиять и индивидуальные характеристики (например, опыт) человека; другими словами, то, как он или она определит какую-то эмоцию, зависит от того, что именно для него эта эмоция значит. Данных, подтверждающих это влияние, однако, до сих пор не было достаточно.

Психологи из Нью-Йоркского университета под руководством Джонатана Фримена (Jonathan Freeman) провели исследование, в котором приняли участие 40 добровольцев: 20 американцев и 20 японцев. Каждому участнику необходимо было оценить фотографии лиц с выражением шести базовых эмоций: грусти, радости, страха, отвращения, удивления и злости.

Исследователи предположили, что оценить представление об эмоциях людей можно по тому, какие эмоции для них оказываются схожими. Для этого они попросили участников ответить на вопросы о том, какие физиологические и психологические ощущения для них связаны с каждой из шести эмоций (например, для каких эмоций характерен плач, а для каких — учащенное сердцебиение). После этого участникам показывали лица людей и просили определить выраженные на них эмоции: на выбор из шести возможных или из двух. Наконец, с помощью фМРТ эксперимента ученые проследили за тем, как зоны мозга, отвечающие за эмоциональное восприятие, активируются для разных эмоций. Таким образом, исследователи проследили за тем, какие эмоции схожи на трех разных уровнях: индивидуальном концептуальном, перцептивном и нейрокогнитивном. В дополнение они оценили и культурные различия, которые влияют на восприятие эмоций на каждом из рассмотренных уровней.

Ученые обнаружили значимые культурные различия в эмоциональном восприятии: процент несоответствия между изображенной (то есть той, которая подразумевалась) и названной эмоцией среди японцев составлял 18,125 процента, а у американцев равнялся 6,875 процентам. Японцы, например, достаточно часто путали выражения удивления и страха, а также злости и отвращения. Это подтвердило уже известные данные о том, что представители восточных культур в целом менее точно категоризуют эмоции по сравнению с представителями культур западных.

Что касается поведенческих тестов и опросов (определение эмоции и оценка связанных с ними состояний), то здесь ученые обнаружили, что то, каким образом участник концептуализирует определенную эмоцию, коррелирует с тем, как именно он ее воспринимает: другими словами, если страх и удивление для человека связаны одними ощущениями и реакциями, то и внешнее их выражение на чужом лице будет на него похожим. При этом сама способность правильно называть определенные эмоции (в случае, если выбор состоял из двух вариантов) не зависел от того, способны ли участники правильно называть эмоции в принципе в случае, если им нужно было сделать выбор из всех шести возможных вариантов.

Наконец, ученые рассмотрели паттерны активности головного мозга в ответ на определенные эмоции: сосредоточились они на правой веретенообразной извилине — области мозга, которая вовлечена в оценку выражений лиц. Проанализировав данные, ученые обнаружили корреляцию между концептуальным и нейрокогнитивным восприятием эмоций: те эмоции, которые одинаково воспринимались на индивидуальном уровне, также схожим образом активировали и веретенообразную извилину.

Авторы работы пришли к выводу, что восприятие эмоций не является универсальной категорией. Более того, оно, пусть и зависит от культурных различий, в первую очередь завязано на индивидуальном восприятии. Другими словами, исследователям удалось подтвердить гипотезу о том, что эмоция — это не единая общепринятая категория, а скорее концепт, который во многом отражает индивидуальное восприятие и, более того, строится на его основе.

Эмоциональное восприятие может зависеть и от внешних факторов. Например, в прошлом году ученые показали, что то, насколько точно человек может распознать эмоцию на лице другого, зависит от того, в каком месте находится объект в его поле зрения. При этом положительные эмоции одинаково хорошо считываются вне зависимости от того, находится ли человек в центре поля зрения смотрящего или же на периферии.

Елизавета Ивтушок

Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Насколько универсальны наши эмоции?

Нет ничего лучше миграции, чтобы показать, как вещи, которые кажутся естественными, могут быть артефактами культуры. Когда я покинул Индию, чтобы поступить в колледж в Англии, я с удивлением обнаружил, что ущипнуть себя за кадык не означает, как я думал везде, «на мою честь». Я научился ожидать только насмешки при наклонах головы из стороны в сторону, которыми я выражал степень согласия или несогласия, и приучил себя придерживаться аристотелевской бинарной системы кивков и покачиваний.

Примерно в то же время я также узнал — из британской версии «Офиса», — что слово «съеживаться» может быть прилагательным, как во фразе « так что съеживаться». Оказалось, что существует немецкое слово, обозначающее чувство, вдохновленное Дэвидом Брентом, заставляющим съеживаться боссом, которого играет Рикки Жерве в сериале: Fremdschämen — смущение, которое испытываешь, когда другие люди, возможно, не осознавая этого, смущают себя. Может быть, обладая этими словами — «съежиться», Fremdschämen — только дал мне ярлыки для чувства, которое я уже хорошо знал. Или, может быть, изучение слов и умение определять чувства были частью одного и того же процесса. Может быть, не только мой словарный запас, но и мой эмоциональный диапазон был расширен в те первые месяцы в Англии.

У многих мигрантов есть такая история. В книге «Между нами: как культуры создают эмоции» (Нортон) голландский психолог Батья Мескита описывает свое недоумение перед приездом в Соединенные Штаты по поводу использования английского слова «дистресс». Был ли он «ближе к голландскому angst («беспокойство/страх»), — задавалась она вопросом, — или ближе к голландскому verdriet/wanhoop («печаль/отчаяние»)?» Ей потребовалось время, чтобы почувствовать себя как дома при этом слове: «Теперь я больше не рисую пробел, когда используется это слово. Я знаю и , когда ощущается страдание, и то, что может ощущаться при переживании страданий. Бедствие стало для меня «эмоцией».

Для Мескиты это пример более широкой, упускаемой из виду реальности: эмоции — это не просто естественные подъемы нашей психики — это конструкции, которые мы наследуем от наших сообществ. Она призывает нас выйти за рамки работы более ранних исследователей, которые стремились определить небольшой набор «запрограммированных» эмоций, которые были универсальными и, предположительно, эволюционно адаптивными. (Обычные кандидаты: гнев, страх, отвращение, удивление, счастье, печаль.) Сама Мескита однажды признала, что, как она пишет, «эмоциональная жизнь людей различна, но сами эмоции одинаковы». Ее исследование изначально искало различия в другом: в языке эмоций, в формах и интенсивности их выражения, в их социальном значении.

Однако со временем ее убежденность начала ослабевать. «Что бы это значило, если бы эмоции были одинаковыми?» она спрашивает. Работая с турецкими и суринамскими иммигрантами в Нидерландах, а позже сама будучи иммигранткой в ​​Соединенных Штатах, она пришла к выводу, что идея культурно инвариантного ядра базовых эмоций была скорее идеологией, чем научной истиной. Во-первых, отмечает Мескита, «не во всех языках есть слово для обозначения самой эмоции».

Как насчет слов для обозначения определенных чувств? «Если бы мы нашли слова для гнев , страх , печаль и счастье повсюду, — пишет она, — это может быть признаком того, что язык «разрезает природу по суставам». Эта последняя фраза, столь любимая философами, перекликается с линия в «Федре» Платона. Он отражает надежду на то, что наши человеческие понятия соответствуют чему-то «внешнему», естественным видам, которые существуют независимо от того, что мы о них думаем или говорим. Биолог Эрнст Майр считал, что концепции видов в биологии соединяются таким образом. На него произвел впечатление тот факт, что «туземцы каменного века в горах Новой Гвинеи признают за виды точно такие же сущности природы, как и западный ученый». Являются ли «гнев» и «страх» похожими на приведенные Майром примеры синиц и малиновок?

Здесь Мескита, присоединившись к своему бывшему соавтору Лизе Фельдман Барретт и другим современным конструкционистам, использует лингвистические данные, чтобы подорвать универсалистский взгляд на эмоции. В японском языке, отмечает Мескита, есть одно слово haji , означающее одновременно «стыд» и «смущение»; на самом деле, многие языки (включая мой родной язык, тамильский) не делают такого различия. Слово бедуинов хашам означает не только стыд и смущение, но также застенчивость и респектабельность. У илонготов Филиппин есть слово, betang , что касается всего этого, а также благоговения и послушания.

Становится хуже. По словам Мескиты, «на китайском языке нет хорошего перевода слова «самоуважение». Она говорит нам, что носители лугандского языка в Восточной Африке «используют одно и то же слово okusunguwala для обозначения гнева и печали». По ее словам, японцы потрясены, узнав, что в английском языке нет эквивалентного слова до амаэ: «полная зависимость от заботливой снисходительности опекуна». Когда японский психоаналитик Такео Дои рассказал своему коллеге об этой необъяснимой лакуне, тот воскликнул: «Да ведь это делает даже щенок». Мескита заключает, что «языки очень по-разному организуют область и производят как разные виды, так и разное количество различий».

В книге Мескиты жители Запада поддались способу мышления, достаточно распространенному, чтобы стать героем фильма Pixar. В «Головоломке» маленькая девочка Райли показана с разумом, населенным пятью эмоциями — Радостью, Печалью, Страхом, Отвращением и Гневом, — каждой из которых назначен аватар. Гнев, конечно, красный. Горячий разговор между Райли и ее родителями представлен в виде активации одинаковых красных фигур у каждого из них. «Головоломка» с некоторым визуальным чутьем передает то, что Мескита называет «девяткой».0005 ШАХТА модель эмоций, модель, в которой эмоции являются «Ментальными, ВНУТРИ человека и Эссенциалистскими», т. е. всегда обладающими одними и теми же свойствами.

В отрывке, где она излагает свои методы работы, она рассказывает нам о некоторых эмпирических результатах, которые ее озадачили. Когда ее попросили перечислить «слова для эмоций», ее респонденты из турецких и суринамских семей были особенно склонны перечислять слова, относящиеся к поведению. И поэтому слова «смех» появлялись чаще, чем «радость», а «плач» — чаще, чем «грусть». Некоторые мыслительные термины для «кричать» и «помощь» были эмоциональными словами. Все это установило для Мескиты, что «культурные различия выходят за рамки семантики»; что эмоции живут «между» людьми, а не «внутри»» 9.0003

Мескита хочет, чтобы мы рассмотрели эту альтернативную модель. Вместо того, чтобы рассматривать эмоции как ментальные и «внутренние», возможно, нам следует рассматривать их как «действия, происходящие между людьми: действия, которые приспосабливаются к текущей ситуации», а не «как психические состояния внутри индивидуума». Вместо того, чтобы рассматривать эмоции как завещанные биологией, мы могли бы рассматривать их как приобретенные: «привитые нам нашими родителями и другими культурными агентами» или «обусловленные повторяющимся опытом в наших культурах». В этой модели эмоций они находятся «вне личности, связаны с отношениями и расположены» — 9.0005 НАШИ .

Для Мескиты модель эмоций MINE естественно сочетается с индивидуалистической ориентацией Запада, в то время как «глобально более распространенная» модель OURS принадлежит коллективистскому подходу незападных, неиндустриальных обществ. Как и следовало ожидать, контраст очень не в пользу Запада. Японские спортсмены, опрошенные после соревнований, «сообщили о гораздо большем количестве эмоций в контексте отношений» по сравнению с американскими спортсменами. Западные общества, размещая эмоции внутри, а не снаружи, затруднили понимание, не говоря уже о том, чтобы сочувствовать другим способам испытывать или «делать» эмоции.

Одной из причин, по которой люди сопротивляются представлению о том, что эмоции могут быть разными в разных культурах, Мескита признает, является стремление к инклюзивности: беспокоит то, что «говорить, что люди из других групп или культур имеют разные эмоции, равносильно отрицанию их человечности. ” Наоборот, утверждает она: упорство в культурной неизменности имеет тенденцию к исключению. Модель MINE , затемняя незападные способы говорить об эмоциях и понимать их, в конечном итоге подразумевает, что то, что есть у незападных людей, должно быть чем-то иным, чем эмоции. И поэтому инклюзивисты, утверждает она, заканчивают тем, что относятся к тем, кто отличается, как к нечеловеческим. Она считает, что только признавая, что эмоции культурно специфичны, мы можем по-настоящему понять людей, с которыми мы делим эту планету. Соответственно, она предлагает рецепт: «Не думайте, что человек, который ведет себя не так, как вы ожидаете, подавляет свои подлинные, настоящие эмоции. Просить.»

Критическая тенденция, которую представляет книга Мескиты, бросила длинную тень на интеллектуальную культуру Запада в прошлом веке. Там, где мы наивно полагали человеческие универсалии, критики — антропологи, философы, а теперь, кажется, и психологи — призывают нас видеть многообразие, относительность, «несоизмеримость парадигм» и «радикальную инаковость». Перевод между эмоциональными лексиконами разных языков, который мы считали повседневным занятием, кажется невыполнимым. Даже наши самые глубокие чувства оказываются свободными от формирующей руки языка и условностей.

Психологические исследования Мескиты, как и более ранние работы по антропологии и социолингвистике, на которые она опирается, явно нацелены на то, чтобы ниспровергнуть ортодоксальные теории эмоций, как академические теории, так и «народную теорию», которая подразумевается в том, как мы говорим о наших эмоциях. А там это что-то напутали в тех теориях. Просто такие конструкционисты, как Мескита, плененные собственной теорией, могут предлагать неверный диагноз и неверный курс лечения.

Начните с ее парада социолингвистических примеров. Интерпретация их Мескитой соответствует тому, что в подобных случаях было названо «лексической ошибкой». Что мы должны вынести из того факта, что в другом языке нет других слов для обозначения стыда и смущения? Что его говорящие не могут знать, какие ситуации требуют каких эмоций? Превращается ли мое смущение из-за расстегнутой молнии в стыд, когда я нахожусь рядом с другими говорящими на тамильском языке? Мой стыд из-за того, что я забыл о дне рождения моей матери, превратился в смущение? Если уж на то пошло, все ли мои английские друзья твердо понимают это различие? (Попробуйте сделать это сами.)

В английском есть одно слово для обозначения тоски по дому. Как и немецкий ( Heimweh ). А вот французского нет. Делает ли это боль французского эмигранта от недопеченного круассана менее острой, чем боль англичанина в Нью-Йорке перед чашкой теплого чая?

Мескита много говорит о том, что у Луганды есть одно слово, обозначающее гнев и печаль. Разве английский термин «расстроен» не имеет такого же диапазона? (Носители луганды оспаривают ее рассказ и отмечают, что язык легко отмечает различие между ними.) Английское слово «скромность» охватывает почти тот же диапазон, что и у бедуинов.0005 hasham , и умный переводчик может найти способы заставить нас увидеть диапазон илонготского betang , который можно использовать для обозначения «Я недостоин!» чувство застенчивости или подчинения. Практика перевода, осуществляемая ежедневно миллионами мигрантов, рассказывающих о своем опыте, должна дать нам больше надежды на то, что мы можем сказать словами, которые у нас есть.

5 важных вещей, которые нужно знать об эмоциях

Хилари Джейкобс Хендел LCSW

Эмоции как информация

Беспокойство

Опубликовано 20 декабря 2022 г. | Отзыв от Экуа Хаган

Ключевые моменты

• Многих людей открыто и тонко учат игнорировать, обесценивать, прятать и подавлять эмоции.
• Осуждение, стыд или отвержение из-за своих основных эмоций может вызвать у человека хроническую тревогу, неуверенность или депрессию.
• Активная обработка эмоций по мере их возникновения может помочь человеку вернуться в открытое состояние своего подлинного «я».

Эмоции — часть жизни. Но нас так мало учат об этих силах, обладающих великой силой, чтобы возвысить нас и сокрушить. Изучение нескольких вещей помогает нам вырасти и стать самим собой.

1. Вы не слабы для эмоций. Ваш мозг работает правильно. Эмоции — это факт существования человека. Все люди запрограммированы испытывать гнев, печаль, страх, отвращение, радость, волнение и сексуальное возбуждение. Наши основные эмоции существуют, чтобы помочь нам выжить. Например, страх заставляет нас бежать от опасности. Когда нас осуждают, стыдят или бросают из-за наших основных эмоций, мы начинаем чувствовать хроническую тревогу, неуверенность или депрессию.
2. Глубинные эмоции заставляют нас чувствовать себя живыми и человечными, потому что они зажигают энергию для движения . Наши мысли плоские. Именно наши основные эмоции придают яркость и цвет нашему жизненному опыту. Эмоции высвобождают массу энергии, потому что они мобилизуют наши тела для движения. Например, гнев подготавливает наше тело к битве, чтобы помочь нам пережить нападение. Отвращение с его рвотным рефлексом заставляет нас извергать что-то ядовитое, защищая нас от токсичной пищи и токсичных людей. Печаль, которую мы чувствуем, когда теряем кого-то или что-то, что нам небезразлично, побуждает нас искать и реагировать на утешение и связь, чтобы исцелиться. Без сексуального возбуждения мы, вероятно, не были бы здесь. Вы получаете картину.
3. Общество и семьи учат нас (используя как явные, так и скрытые сообщения) игнорировать, обесценивать, хоронить и подавлять эмоции. Это имеет огромные последствия для нашего психического здоровья. Сколько из нас слышали выражения «Возьми себя в руки» или «Просто смирись с этим»? В течение многих лет общество убеждало нас, что мы можем иметь «разум выше материи», не понимая на самом деле роли и биологии эмоций. Тревога, депрессия и другие диагнозы, такие как посттравматическое стрессовое расстройство и расстройства личности, вызваны заблокированными эмоциями. Наш разум и тело используют различные стратегии для подавления эмоций, когда они слишком сильны, чтобы вынести их в одиночку. И когда мы блокируем эмоции, мы истощаем жизненную энергию, которую можно было бы использовать для лучшей жизни.
4. Мы можем научиться оценивать и обрабатывать наши эмоции внутри себя и , а затем думать, как лучше всего выразить их внешне. Когда я понял, что под моей тревогой скрываются страх, печаль, волнение и радость, это значительно уменьшило мою тревогу. Я мог более эффективно справляться с глубинными эмоциями. Например, если я чувствовал, что другой человек «наступил на меня», я мог обработать свой гнев и использовать его для утверждения своих желаний и потребностей. Я также мог обработать свой гнев и решить не делать ничего другого.
5. Активная обработка наших эмоций по мере их возникновения в повседневной жизни помогает нам вернуться к открытому сердцу состоянию нашего подлинного «я». Это потому, что обработка эмоций, а не их захоронение, помогает нам оставаться «отрегулированными», то есть наша нервная система может вернуться в более расслабленное состояние. В этом состоянии открытого сердца у нас есть доступ к С: Спокойствию, Уверенности, Ясности, Соединению, Мужеству, Состраданию и Любопытству. Когда мы учимся подтверждать и обрабатывать свои эмоции, мы чувствуем себя более достоверно, потому что мы связаны не только с нашим разумом, но и с нашим телом. Мы более интегрированы.

Итог: мы все должны использовать знания, инструменты и навыки, чтобы помочь нам обрабатывать, а не закапывать эмоции. Инструмент «Треугольник перемен» — мой любимый инструмент для обучения всех, особенно родителей и учителей, чтобы мы могли воспитывать более здоровые поколения.

Ссылки

Фоша, Д. (2000). Трансформирующая сила воздействия: модель ускоренных изменений. Нью-Йорк: Basic Books

Hendel, HJ (2018). Это не всегда депрессия: работайте над треугольником перемен, чтобы прислушиваться к телу, открывать глубинные эмоции и соединяться со своим истинным Я. Нью-Йорк: Случайный дом

Об авторе

Хилари Джейкобс Хендел, LCSW , автор книги Это не всегда депрессия: работа с треугольником изменений, чтобы прислушиваться к телу, открывать глубинные эмоции и подключаться к своему подлинному Я

(Random House, февраль 2018 г.).

Онлайн:

hilaryjacobshendel.com/, Facebook, Instagram, LinkedIn, Twitter

Еще от Хилари Джейкобс Хендел LCSW

Травма

Чтение за 4 минуты

Исцеление от травмы означает преодоление отвращения

Воздействие ядовитого политического дискурса и войны может вызвать отвращение.

Отношения

Чтение за 4 минуты

Один простой способ отметить День Матери

Матери часто хотят, чтобы их чествовали в День Матери, но разочаровываются в усилиях своей семьи.

Отношения

4 Мин Чтение

Отстранение с Любовью и Открытостью

Эмоции заразительны.

Развитие ребенка

3 минуты чтения

Как развить способность к эмоциональной близости

Способность к близости формируется нашими семьями.

Еще из Psychology Today

Беспокойство

Чтение за 5 минут

Что такое глубокая депрессия с тревожным расстройством?

Тревожный дистресс — это не то же самое, что наличие тревожного расстройства наряду с большим депрессивным расстройством.

Беспокойство

Чтение за 6 минут

Как не беспокоиться о том, что другие думают о вас

Исследования показывают, что люди постоянно переоценивают, насколько сильно и плохо другие думают об их неудачах.

Беспокойство

5 минут Чтение

Чувствуете тревогу или тревогу? Послушайте эти 9Подкасты

Есть несколько замечательных подкастов, посвященных тревоге и психическому здоровью.

Беспокойство

4 Min Read

Почему социальная тревожность может быть такой липкой

Люди с социальной тревожностью поддерживают ее через мысли и поведение, когда они размышляют о социальном опыте.

Беспокойство

5 минут чтения

Беспокойство и использование социальных сетей

Вызывает ли тревога чрезмерное использование?

Беспокойство

Чтение за 7 мин.

Как любопытство может облегчить тревогу

Тревога может стать привычкой, вызывая беспокойство как психическое поведение.

Беспокойство

5 минут чтения

10 советов по эмоциональному исцелению

Большинство людей чувствуют себя счастливее, когда любят и позволяют быть любимыми.

Беспокойство

Чтение за 4 мин.

Есть ответ на кризис психического здоровья

Избегание опасности — вот что помогает нам выжить. Люди называют сигнал организма «беспокойством».

Больше от Хилари Джейкобс Хендел LCSW

Травма

Чтение за 4 минуты

Исцеление от травмы означает преодоление отвращения

Воздействие ядовитых политических рассуждений и войны может вызвать отвращение.

Отношения

Чтение за 4 минуты

Один простой способ отметить День матери

Матери часто хотят, чтобы их поздравили в День матери, но разочаровываются в усилиях своей семьи.

Отношения

Чтение за 4 минуты

Отстранение с любовью и искренностью

Эмоции заразительны.

Развитие ребенка

Чтение за 3 минуты

Как развить способность к эмоциональной близости

Способность к близости формируется нашими семьями.

Еще из Psychology Today

Беспокойство

5 мин. Чтение

Размышление: проблема тревоги и депрессии

Размышление означает повторный просмотр мысли или проблемы без завершения.

Беспокойство

Чтение за 4 минуты

Что делать, если беспокойство не проходит

Тревогу можно рассматривать как хроническое состояние, требующее постоянного контроля.

Беспокойство

Чтение за 3 минуты

9 способов успокоить беспокойный разум

Тревога циклична: она приводит к переосмыслению, делает человека более тревожным, что приводит к еще большему переосмыслению.

Беспокойство

5 минут Чтение

Чувствуете тревогу или тревогу? Слушайте эти 9 подкастов

Есть несколько замечательных подкастов, в которых обсуждают тревогу и психическое здоровье.

Беспокойство

Чтение за 4 минуты

Слишком много живешь в своей голове? 4 Причины и решения

Легко почувствовать, что ваш разум контролирует вас, а не вы контролируете свой ум. Что движет этим, так это скрытая тревога.

Беспокойство

Чтение за 5 минут

Проверенная стратегия снижения беспокойства о здоровье

Люди с тревогой по поводу здоровья имеют неадекватные представления о здоровье и болезни.

Беспокойство

Чтение за 4 мин.

При тревоге осознанность может быть столь же полезна, как и лекарство

В некоторых случаях осознанность может быть столь же эффективна, как и лекарство для лечения тревоги.

Беспокойство

Чтение за 6 минут

Как не беспокоиться о том, что другие думают о вас

Исследования показывают, что люди постоянно переоценивают, насколько сильно и плохо другие думают об их неудачах.