Разное

Что значит оговорка по фрейду: Оговорка по Фрейду: скрытое значение непроизвольной подмены слов

Что значит выражение «оговорка по Фрейду»? — Обсуждай

Что значит выражение «оговорка по Фрейду»? — Обсуждай

МА

Марта Адмаева

Что значит выражение «оговорка по Фрейду»? выражение фрейд оговорка

579

41

1

Ответы

ДЯ

Драйзерка Я…

Ну вот вам пример, история из жизни: на общем собрании начальница, рассказывая про очередной конкурс среди персонала, завершила так: А лучшим будут абалденные призы как на турнире большого члена… ,ой шлема. Видимо исходя из выражения оговорка по Фрейду, у начальницы давно не было того самого или наоборот было недавно и оно незабываемо

0

МА

Марта Адмаева

Бывает.

.. выдала себя…

1

Tu

Tutby

когда хочешь сказать (написать) одно слово, а подсознание выдаёт другое. Например: Не будь такой мерзкой вместо Не будь такой резкой. Я тебя не люблю вместо Я тебя люблю. И т.п. Кстати, я даже здесь в комментариях встречаю такие прикольные «описочки». )))

0

Станислав Су

тарантино как то сказал . что не будь я режиссером я стал бы серийным убийцей . думаю что фрейд если не стал психологом . то стал бы сексуальным маньяком ..

0

СМ

Софья Моисеева

Оговорка по Фрейду — известное выражение, обозначающее оговорку, сделанную человеком под влиянием неосознанных мотивов

0

Александр Родионов

вы случайно говорите какую-нибудь чушь, а на самом деле это оказывается откровением. ..(* чем-то очень умным …

0

Михаил Ефремов

Подсознание иногда с помощью оговорок озвучивает подспудные мысли и желания человека.

0

МА

Марта Адмаева

Точно.

1

Анастасия

мысть сокровенная невзначай выпавшая в речи) типо я не хотел и не о том)

0

МА

Марта Адмаева

1

Пан Стефа́н

То есть говоришь не то, что собирался сказать, а то, о чём думаешь.

0

Ангел L

гогда думаешь сказать одно. .а язык выдаёт то что на подсознании..

0

Игорь Алфеев

Человек оговариваясь ,высказывает то, что на самом деле думает.

0

МА

Марта Адмаева

Да. Хотя ему порой кажется, что он так не думает))

1

Игорь Алфеев

Посыл идёт из подсознания с которым «дружат» не многие.

1

МА

Марта Адмаева

Вы правы!

1

Ел

Елена

невольно произнесенное вслух говорит о подсознательном

0

МА

Марта Адмаева

Самый точный ответ!

1

Ел

Елена

1

Lunatic

Вылезло из подсознания, когда сознание ослабило цензуру

0

Lunatic

Вылезло из подсознания, когда сознание ослабило цензуру

0

НЩ

Наталья Щепина

Когда речь опережает сознание и выдаёт подсознательное

0

МА

Марта Адмаева

Да! А подсознание и есть наше истинное «Я»!

1

Ме

Мечтатель. ..

Подсознательное рвется наружу посредством языка…

0

МА

Марта Адмаева

о…язык..враг ты или друг?

1

Ме

Мечтатель…

Враг…

1

МА

Марта Адмаева

я так и знала… родной язык и тот враг..

1

Юрий Юрий

это когда потрахался а потом сказал что перепутал

0

Сергей Гиперион

оговорка выражающая ваши скрытые мысли и желания

0

МА

Марта Адмаева

1

Да Я

когда человек говорит не то, что он хочет сказать.

0

Шкавир Эзот

это значит, что начнутся спекуляции на эту тему

0

Десант

Типа у кого что болит, тот о том и говорит.

0

Следующая страница

на что намекает твое бессознательное, когда ты путаешь слова

CosmopolitanПсихология

Нет человека, который хоть раз в жизни не назвал бы куриное филе «филиным куре», но это, конечно, ничего не значит — кроме того, что человек наверняка перегружен и устал. Но есть оговорки (и описки) которые совсем не случайны. Разбираемся, что они могут означать.

Текст: Жанна Сергеева

По Фрейду

Первым психологом, который начал придавать значение оговоркам, был Зигмунд Фрейд – его знаменитая работа «Психопатология обыденной жизни» была опубликована в 1901 году и с той поры неоднократно переиздавалась. Не обязательно быть психологом, чтобы поинтересоваться, например, почему, отправляясь на дачу, забываем ключ от нее, и обнаруживается это уже у самой калитки. Фрейд, правда, про дачу не писал, но механизмы оговорок, описок и разного рода забываний исследовал в своей работе очень тщательно. А если интерес к психологии имеется, то с «Психопатологии обыденной жизни» лучше всего начинать знакомство с работами Фрейда. Для того чтобы целиком понять этот текст, хорошо бы знать иностранные языки и разбираться в литературе и живописи, но и без этого уловить общую идею не так трудно: оговорившийся человек в момент оговорки находится в плену двух противоположных намерений – например, ему было необходимо выполнять свои обязанности, но на самом деле хотелось противоположного, и это желание никак нельзя было показать окружающим. Однако оно было настолько сильным, что прорвалось сквозь внутренние барьеры. Фрейд среди прочих примеров приводит рассказ о председателе палаты депутатов, который перед началом заседания произнес: «Господа, я считаю число присутствующих достаточным и объявляю заседание закрытым». Конкретные причины такого поведения председателя остались неясны, но очевидно было одно: вести заседание ему совершенно не хотелось, и он косился на часы, как школьник на скучном уроке, и ждал, когда же все наконец закончится. В положении тоскующего председателя палаты мы все оказывались не раз: приходя на собеседование по поводу новой работы, говорили «до свидания» вместо «здравствуйте», сообщали мужчине «я тебе вру» вместо «я тебе верю», восхищались подругиным платьем молча, но когда приходила пора все-таки что-то произнести, изо рта вместо «Красота!» вырывалось «Страхота!» В среднем, на 1000 произносимых слов у нас вырывается одна-две оговорки. Но чем более стрессовой является ситуация, тем больше «бессознательного» прорывается в словах. Причиной оговорки может стать и не устраивающая нас двойственная ситуация, и общая неудовлетворенность своими достижениями в личных делах, работе или отношениями со значимыми людьми.

Оговорки, безусловно, могут быть досадной оплошностью, но часто они говорят о борьбе важных, актуальных потребностей за право оказаться в центре нашей сознательной жизни. Поэтому на оговорку и прочие ошибочные действия, особенно если они в той или иной форме повторяются несколько раз, следует обратить внимание. Допустим, приходя в гости к знакомым, в первый раз оговариваешься: «Я долго искала ваш дом и так мечтала не найти!», во второй раз признаешься: «Вела машину, торопилась и думала: «Когда же загорится красный?», а в третий обнаруживается, что перепутано все на свете: время, к которому звали, адрес, день недели и так далее. Это уже не досадная оплошность, а повод задуматься: что именно не устраивает или тревожит в этих людях. Впрочем, люди-то могут быть замечательные, но просто несколько лет назад ты прогуливалась по этой улице с мужчиной, который потом причинил сильную боль, и теперь тебе просто не хочется видеть эти дома и деревья.

Оговорки и описки являются лакмусовой бумагой, где можно увидеть внутреннее противоречие, а иногда и скрытый конфликт, и считать это случайностью не стоит. Как правило, оговорки и описки связаны с информацией, которая еще не осознана.

Я забыла!

Забывание – имен, телефонов, предметов – тоже часто имеет в своей основе скрываемое от самого себя нежелание с кем-либо общаться или что-либо делать. «К нам на работу пришла новая коллега, – рассказывает Стелла, – и я почти три месяца обращалась к ней «вы… э-э-э», хотя на память никогда не жаловалась. Но память была ни при чем – ее звали так же, как и меня, а до того, чтобы забыть свое имя, я пока еще не дошла. Просто мне было неприятно. Во-первых, я с детства привыкла, что во всех коллективах только одна Стелла – я. А во-вторых, коллега была довольно неказиста и портила своим видом замечательное имя. А потом я узнала, что дома эту девушку называют Таля, стала ее так звать и больше не ошибалась. Хотя, конечно, переделать Стеллу в Талю – это уметь надо». Фрейд объединял забывание с оговорками – кстати, и поводом для написания «Психопатологии обыденной жизни» стала его небольшая статья, касавшаяся забывчивости. Этим процессом занимался и Карл Густав Юнг, исследовавший случай человека, который, хорошо зная стихотворение Гёте «На севере диком стоит одиноко» (нам оно знакомо в переводе Михаила Лермонтова), собирался его с выражением продекламировать, но никак не мог, потому что постоянно сбивался на строчке: «И снегом сыпучим одета, как ризой, она». Юнг попросил забывчивого господина перечислить свои ассоциации с этой строкой, и выяснилось, что тот вспоминает о своем друге, брат которого недавно скончался от удара – так в то время называли

Возможная связь между психозом и бессознательным: обзор «Бессознательного» Фрейда

  • Список журналов
  • Фронт Психол
  • PMC4502339

В качестве библиотеки NLM предоставляет доступ к научной литературе. Включение в базу данных NLM не означает одобрения или согласия с содержание NLM или Национальных институтов здравоохранения. Узнайте больше о нашем отказе от ответственности.

Передний психол. 2015 г.; 6: 1001.

Опубликовано в Интернете 15 июля 2015 г. doi: 10. 3389/fpsyg.2015.01001

1, * и 2

Информация об авторе Примечания к статье Информация об авторских правах и лицензиях Отказ от ответственности

Этот обзор предназначен для представления некоторые элементы фрейдистского мышления о психозе с упором на отношения между психозом и бессознательным. Бессознательные явления, которые эпизодически пересекают невротического индивидуума, массово и постоянно проявляются при психозе. Психотический индивидуум, по-видимому, постоянно подвергается вторжению со стороны 9.0027 другой

, как странный человек, который врывается в него/нее и представляет собой угрозу процессу конструирования личности этого человека. Но какова связь между бессознательным и психозом в тексте Фрейда? Можно предположить, что психотический индивидуум может быть охвачен пульсирующим бессознательным, требующим символического опосредования. Это показывает важность связывания вербальной конструкции с лекарствами в случаях психоза.

Ключевые слова:

психоз, бессознательное, Фрейд, теория Фрейда, метапсихология

Известно, что профессиональный опыт Фрейда был связан с неврологией, ориентированной на интенсивную анатомическую немецкую медицину 19 века (хотя Фрейд был австрийцем, его наиболее влиятельные учителя были представителями немецкой нейрофизиологии). традиции и поддерживал научные предпосылки Берлинского физикалистского общества). Таким образом, медицинская практика Фрейда не проходила в психиатрических учреждениях, и его творчество не было широко посвящено проблеме психоза. Тем не менее, нельзя отрицать, что усилия Фрейда по теоретизированию психических патологий вносят существенный вклад в динамическое понимание психоза, который систематически исследовал Эмиль Крепелин. Нельзя не упомянуть тот факт, что Фрейд использовал клинический материал, собранный Блейлером и Юнгом, для подтверждения гипотезы о том, что при шизофрении слова могут трактоваться как вещи (D inge ), приближая шизофреническую речь и неологизмы к «органной речи», что характерно для ипохондрии.

Интерес Фрейда к психозу можно заметить с самого начала его теоретической работы, поскольку, руководствуясь своими исследованиями этиологии неврозов, он сравнивал характеристики невроза с классическими психотическими картинами, такими как меланхолия (Freud and Draft, 1895a) и паранойя (Фрейд и Драфт, 1895b). Этот сравнительный и этиологический метод исследования появился также в основополагающих статьях, таких как «Нейропсихоз защиты» (Freud, 189).4) и «Дальнейшие замечания о нейропсихозе защиты» (Фрейд, 1896). В то время Фрейд усиленно посвятил себя раскрытию психических механизмов фобий, навязчивых идей и, особенно, истерии. Исследования, проведенные в этот период, привели к двум основным теоретическим формулировкам: «Толкование сновидений» (Фрейд, 1900) и «Три эссе по теории сексуальности» (Фрейд, 1905). Тем не менее клинические явления были неясными, спутанными, что требовало, таким образом, хорошо продуманных теоретических критериев для обоснования психопатологических классификаций. Важно отметить, что вопрос переноса также принимается во внимание в лакановской мысли. В На вопрос, предшествующий любому возможному лечению психоза (Лакан, 1957–1958), Лакан утверждает, что существует возможное лечение психоза. Однако дальнейшие дискуссии по этому поводу экстраполируют предложение этой статьи, которое заключается в рассмотрении фрейдистского текста.

Во-первых (Фрейд, 1985–1900), Фрейд принимает различие между неврозом и психозом, разработанное немецкой психиатрией, но его внимание было направлено на различие между «актуальными неврозами» (первоначально переведенными на английский как «актуальные» неврозы), возникшими от половых соматических дисфункций, а «психоневрозы» — от психических конфликтов. Здесь важно упомянуть классическое прочтение Фрейдом автобиографического отчета: случай Шребера (Freud, 1911б), в котором описан случай паранойи. Позже, в момент, когда Фрейд столкнулся с трудностями в получении более широкого теоретического синтеза (1914–1920), он углубил различие между неврозом и психозом, открыв нарциссическую конституцию психики. Это был момент, когда он разработал основные тексты, такие как «О нарциссизме: введение» (Фрейд, 1914) и «Статьи по метапсихологии» (Фрейд, 1915–1917), которые показали глубокую связь между теорией и клинической работой. и психопатологии. Таким образом, 1915 классификация сохраняет различие между «актуальными (актуальными) неврозами» и «психоневрозами», а также отмечает различия между двумя типами психоневрозов: «неврозами переноса» (невроз навязчивых состояний, истерия, фобия) и «нарциссическим неврозом». Первые сохраняют либидинальную связь с объектами, позволяя установить перенос в аналитическом процессе. В последнем случае нарушается либидинальная связь, и либидо, зародившееся от объектов, возвращается к Эго и кристаллизуется в нарциссической позиции, ограничивая доступ индивида к внешней реальности.

В своей окончательной психопатологической классификации (Freud, 1924a,b) Фрейд возвращает освященное определение «психоз», которое теперь включало картины шизофрении и паранойи, оставляя термин «нарциссический невроз» для обозначения только картин меланхолии. В статьях «Невроз и психоз» (Фрейд, 1924а) и «Утрата реальности при неврозе и психозе» (Фрейд, 1924б) мыслитель различает эти два понятия, используя гипотезы, выдвинутые годом ранее, в «Эго и Ид» (Фрейд, 19 лет).23): «Невроз и психоз», например, предлагает дифференциацию темы, основанную на «Эго и Оно», и, таким образом, предлагает третью картину, а именно «нарциссические неврозы». В то время как невроз переноса представляет собой конфликт между Эго и Ид, а психозы представляют собой конфликт между Эго и внешним миром, нарциссические неврозы состоят из конфликта между Эго и Супер-Эго.

Это краткое введение в длинную траекторию фрейдовского исследования не отражает его тонкостей и теоретических колебаний, но может быть полезным для фокусирования момента решающей трансформации в его понимании психоза. Этот момент представлен в основном двумя исключительно плодотворными метапсихологическими текстами (написанными почти одновременно, но опубликованными с интервалом в 2 года): «Бессознательное» (Фрейд, 1915а) и «Печаль и меланхолия» (Фрейд, 1917).

Известно, что во время Первой топографии (Фрейд, 1900–1920) Фрейд проявлял большой интерес к «Психоневрозам защиты». Однако после признания существования нарциссизма он начал использовать термин «нарциссический невроз» для определения клинического опыта психоза на основе метапсихологии и психопатологии. С этой точки зрения понятие переноса представляет собой определяющие критерии двух типов психоневрозов, а именно невроза переноса и невроза нарциссизма. При нарциссических неврозах с рефлюксом либидо существует барьер для эффективного процесса переноса, то есть трансферентная связь с аналитиком не возникает, и либидо вытесняется. Тем не менее, эта обзорная статья фокусируется, главным образом, на представлении фрейдистских мыслей о психозе и его артикуляции с концепцией бессознательного и проблемой другого, объясняя, таким образом, акцент на «Бессознательном» (Freud, 19).15а).

Феномены бессознательного эпизодически пересекают невротического индивидуума и посредством различных симптомов, сновидений и ошибочных действий возвещают о прерывности эгоического функционирования. В случае психотического индивидуума эти явления еще более распространены, постоянно и массово проявляясь в их жизни. Эти люди кажутся постоянно вторгаемыми другими , которые прорываются внутрь него/нее и часто представляют собой угрозу процессу конструирования личности этого человека. В вышеупомянутом 19В статье 15 Фрейд развивает связь между сознательной речью шизофреника и онейрическими процессами, через которые проходит этот человек. Он пришел к выводу, что психические процессы психоза подчинены первичному процессу, свободному течению энергии, которое свидетельствует о регрессии к галлюцинаторному удовлетворению желания ( Wunsch ): в случае шизофрении индивидуум регрессирует к аутоэротизму. ; а в случае паранойи он/она регрессирует к первичному нарциссизму.

Эта фиксация на первичном процессе, управляемом принципом удовольствия, приводит к расколу с реальностью, который ставит под угрозу широкий спектр достижений, порожденных принципом реальности. Такие навыки, как внимание, суждение и рациональное мышление, утрачиваются, когда в психотическом уме происходит раскол с реальностью. В этом, по Фрейду, разница между невротиками и психотиками: если первые не отвергают реальность (они только игнорируют ее), то вторые не только отвергают ее, но и пытаются ее заменить (Фрейд, 19).24б).

В этой перспективе автор замечает, что «всех наблюдателей поразил тот факт, что при шизофрении многое выражается как сознательное, что при неврозах переноса может быть показано только как присутствующее в Ucs . [Бессознательное] с помощью психоанализа 1 » (Фрейд, 1915b). Это утверждение привело к выдвижению гипотезы о том, что при нарциссических психоневрозах (психозах) можно наблюдать «бессознательное, открытое небу», поскольку слова явно и непосредственно раскрывают бессознательное содержание. Однако Фрейд также показывает, что характер странности шизофрении является результатом преобладания словесной репрезентации (9).0027 Wortvorstellung ) над представлением вещи ( Sachvorstellung ). Второе положение, кажется, противоречит гипотезе, которая просто определяет психоз и бессознательное. Представление слова, сочлененное с представлением вещи, принадлежит предсознательному и делает возможным общение с внешним миром. В бессознательном, напротив, этой артикуляции между словесным представлением и вещным представлением не существует: наблюдается только вещное представление. Поэтому может быть выдвинул гипотезу , что, если при психозе существует область словесного представления над вещным представлением, а первая отсутствует в бессознательном, то неверно утверждать, что психоз есть прямое выражение бессознательного или бессознательного». открытым небу».

Тем не менее, Фрейду вскоре пришло в голову сомнение: как мы можем утверждать наличие бессознательного при психозе, если имел место отказ от кастрации ( Verwerfung ), а вытеснения не произошло? С одной стороны, бессознательной системой управляет первичный процесс. Поскольку психический аппарат психотического индивидуума также управляется первичным процессом, причем принцип удовольствия превалирует над принципом реальности,0031 выдвинул гипотезу о преобладании бессознательной системы в случаях психоза. С другой стороны, теория психического аппарата, развитая в «Первой топографии» Фрейда, установила структурную связь между бессознательным и вытеснением. Можно ли, таким образом, заключить, что это утверждение Первой Топографии неверно и следует отказаться от непосредственной связи между бессознательным и вытеснением? Можно заметить, что, столкнувшись с проблемой психоза, Фрейд был вынужден пересмотреть и подвергнуть сомнению метапсихологию. Затем он представил концепцию Ид как возможный ответ на такие важные вопросы.

Таким образом, оказывается, что при психозе вытеснение продолжает действовать как первичное вытеснение ( Urverdrängung ), но более поздние случаи или собственно вытеснение и его влияние на психическое расщепление также будут серьезно затронуты. С этой точки зрения бессознательное при психозе может быть понято в динамическом и экономическом аспекте, но не в тематическом плане. В двух великих системах нет структурного расщепления, а это означает, что предсознание не подвергает цензуре содержание бессознательного, а границы довольно подвижны. Тем не менее ясное проявление этого структурного отсутствия барьеров, т. е. границ, очерчивающих разные системы, происходит только после первого эпизода, когда над индивидом берется власть.0027 other , незнакомцем, обитающим в его/ее теле. Поэтому очень часто психотики не узнают себя и говорят о себе в третьем лице.

Но как этот отказ от реальности мог произойти в перспективе Первой Топографии? Можно предположить, что восприятие внешних объектов возникает в результате сочетания словесного представления и вещественного представления, артикуляции, происходящей в предсознательной системе. При психозе восприятие и интерпретация реальности терпят неудачу, поскольку вместо того, чтобы либидинозно вкладываться в предсознательную систему, репрезентация вещи происходит в бессознательном. Это означает, что в систему предсознания вторгается бессознательное в поисках примитивных форм либидинозного удовлетворения, таких как галлюцинации. Это скорее вторжение в исполнении на бессознательное, чем топическая регрессия на бессознательное, хотя можно утверждать, что имеет место временная регрессия к архаическим формам эгоической организации, таким как аутоэротизм и первичный нарциссизм. Временная регрессия и примитивные формы удовлетворения помогают человеку обойти фрустрацию и оплодотворяют, поскольку представляют собой средства самоудовлетворения и способность аутистически находить удовлетворение.

Фрейдовское изображение птичьего яйца с едой внутри скорлупы (Фрейд, 19 лет).11а), хорошо иллюстрирует эти психотические механизмы. При шизофрении от объектных катексисов отказываются через аннулирование предсознательного представления о вещах: остается только интенсивно вложенное словесное представление. Однако, поскольку вещные представления вписаны в бессознательное, примитивные объектные катексисы имеют близость со словесными представлениями, обнаруживая странное явление, в котором слова и вещи равны. С этой точки зрения при психозе слова превращаются в вещи, т. е. психотическая речь характеризуется конкретностью, которая мешает символическим процедурам коммуникативного языка. Таким образом, это структурное ослабление расщепления психического аппарата, препятствующее различению и артикуляции бессознательного представления-вещи и предсознательного представления-слова, усугубляемое опустошением предсознательного представления-вещи, искажает восприятие внешней действительности и, в особенности, препятствует социально разделяемой интерпретации этой реальности. При психозе обычно присутствует воображаемая форма и конкретное понимание символической сети культуры.

Уместно отметить, что в нескольких текстах Фрейда на протяжении всей его карьеры гипотеза разделения сознания представлена ​​на основе интенсивного аффективного переживания, которое несовместимо с другими представлениями и не может быть ассимилировано эго, составляя, таким образом, ситуация травмы. В статье «Нейропсихоз защиты» (Фрейд, 1894) травматический опыт рассматривается как ответственный за запуск защитной истерии ( Abwehrhysterie ). Позже, разработав идею влечения к смерти, Фрейд показывает в «По ту сторону принципа удовольствия» (Фрейд, 1920), что принцип удовольствия служит влечению к смерти, сталкиваясь с травмой как структурным состоянием психизма. В «Расщеплении Эго в процессе защиты» (Фрейд, 1940) Фрейд продолжает эту теорию и утверждает, что психический конфликт вызывает расщепление Эго, которое в некоторых случаях может привести к серьезной потере реальности.

Возвращаясь теперь к вопросу о психозе в Бессознательное (Фрейд, 1915а), можно утверждать, что первичный процесс, свободный поток энергии, становится доминирующим в способе функционирования психического аппарата при психозе. Согласно первому пульсовому дуализму можно констатировать, что психотический индивид управляется принципом удовольствия/неудовольствия, что не означает, что психотический опыт тонет в поиске удовольствия, так как это противоречило бы клиническому опыту. Несмотря на случайные намеки на эту путаницу в текстах Фрейда, логика его теоретизирования ясна: удовольствие/неудовольствие относится к принципу психического функционирования, а не к аффективному переживанию, и, следовательно, его преобладание или вторжение может (и часто происходит) причиняют большие душевные страдания. Это кажущееся противоречие может вызвать некоторое недоумение, отсюда и необходимость объяснения повторения страдания. Фрейд (1920) видел необходимость определить влечение к смерти как нечто, выходящее «за пределы принципа удовольствия», как крайний и разрушительный предел функционирования психического аппарата. Такая гипотеза, предвосхищенная в «Проекте научной психологии» 1895 г. (Фрейд, 1895) посредством представления о нейрональной инерции как общем потоке энергии, была уравновешена идеей постоянства, в котором баланс либидинозных вложений противоположен стремление к нулевой точке, т. е. стремление вернуться к смерти (?), к состоянию неодушевленной материи. Эта первоначальная идея была пересмотрена с более глубокой проработкой, когда идеи о психозах столкнулись с теоретизированием Первой топографии.

Таким образом, оказывается, что другой (незнакомец), который пугает психотического индивидуума и вторгается в его/ее тело, представляет собой воображаемый образ влечения к смерти, и вызываемое им интенсивное страдание свидетельствует не о возвращении того, что было вытеснено, как это бывает при неврозе, но угрожающее и разрушающее присутствие пульсирующего бессознательного. Хаотические возбуждения смешиваются с внешними источниками стимуляции, сковывая психотического индивида, не имеющего контакта со стабилизирующим контрапунктом социальной реальности. Это подавляющее «пульсирующее бессознательное» представляет собой глубоко деформированный тип инаковости, неконтролируемое другой , который не подчиняется правилам, налагаемым встречей с другим посредничества и символических взаимодействий. На самом деле психотический опыт представляет собой непонимание измерения инаковости как признания различия, выстроенного в процессе интерсубъективных отношений.

С точки зрения фрейдистского психоанализа, психотический эпизод происходит, когда индивид затмевается; когда, столкнувшись с фрустрацией потери объекта, этот человек направляет либидо на самого себя, отчаянно пытаясь вложиться в свое эго, что оправдывает определение нарциссического невроза. В этом отчаянном стремлении поддержать себя психотик и особенно шизофреник, если использовать терминологию Фрейда, прячутся в аутоэротическом контуре разбитого тела. Таким образом, бредовое мышление, особенно в случаях незначительной паранойи и ее систематической конструкции, будет иметь упорядочивающую функцию, поскольку объектные вложения сделают возможной повторную встречу с другим в реальном измерении инаковости, которое будет представлено в и посредством заблуждения.

Тем не менее, в водовороте психотических эпизодов возникает других , без социальной инаковости, пожирающего и безличного присутствия «пульсирующего бессознательного», присутствия этого непредставленного влечения, которое не может служить формой для беспорядочных возбуждений и пульсирующий хаос. Психический автоматизм, обычный для психозов, может быть понят как присутствие другого , внешности, в сердцевине интимности человека. Психотический индивидуум, пораженный психическим автоматизмом, жалуется на вторжения, оскорбления, узурпацию, кричащие голоса и другие выявляющие явления чужака, населяющего разум и нарушающего идею единства и идентичности.

Следовательно, при столкновении с психотическими феноменами через призму фрейдистского теоретизирования клиническая стратегия должна состоять во введении символического опосредования, иногда представленного аналитиком в учреждениях, которое могло бы предложить психотическому индивидууму возможность реконструировать его/ее измерение инаковости. Управление этими ситуациями в контексте трансферентной неудачи совсем не просто и требует от аналитика умения эффективно использовать возможности стабилизации, предоставляемые бредом. Несмотря на основные трудности этой задачи, всегда принимаемые во внимание Фрейдом, вполне разумно заключить, что справиться с ней является истинным этическим императивом для аналитика.

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

1 Автор использовал в качестве источника для ознакомления бразильское издание, в котором можно найти этот отрывок о Фрейде (1915b, стр. 225).

  • Фрейд С. (1894). «Нейропсихоз защиты», в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Академия Google]
  • Фрейд С. (1895). «Проект научной психологии». Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Google Scholar]
  • Фрейд С. (1896). «Дальнейшие замечания о нейропсихозе защиты», в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Академия Google]
  • Фрейд С. (1900). «Толкование снов», Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Google Scholar]
  • Фрейд С. (1905). «Три эссе по теории сексуальности», Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Академия Google]
  • Фрейд С. (1911a). «Формулировки о двух принципах психического функционирования», в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Google Scholar]
  • Фрейд С. (1911b). «Психоаналитические заметки об автобиографическом описании случая паранойи». Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Академия Google]
  • Фрейд С. (1914). «О нарциссизме: введение и », в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Google Scholar]
  • Фрейд С. (1915–1917). «Статьи по метапсихологии», в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Академия Google]
  • Фрейд С. (1915а). «Бессознательное», в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Google Scholar]
  • Фрейд С. (1915b). «Бессознательное», в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда Том. 14 (Рио-де-Жанейро: Имаго:) 171–224. [Google Scholar]
  • Фрейд С. (1917). «Траур и меланхолия », в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Google Scholar]
  • Фрейд С. (1920). «За пределами принципа удовольствия», в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Google Scholar]
  • Фрейд С. (1923). «Эго и Ид», в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Google Scholar]
  • Фрейд С. (1924а). «Неврозы и психозы», в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Google Scholar]
  • Фрейд С. (1924b). «Потеря реальности при неврозах и психозах». Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Google Scholar]
  • Фрейд С. (1940). «Расщепление эго в процессе защиты», в Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда Том. 2 транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton and Company;) 275–278. [Google Scholar]
  • Фрейд С., Черновик Г. (1895a). Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Академия Google]
  • Фрейд С., Проект Х. (1895b). Стандартное издание Полного собрания сочинений по психологии Зигмунда Фрейда транс. Дж. Стрейчи изд. Стрейчи Дж. (Нью-Йорк: WW Norton & Company;). [Google Scholar]
  • Лакан Дж. (1957–1958). «По вопросу, предшествующему любому возможному лечению психоза», в Écrits: Подборка транс. Дж. Стрейчи изд. Шеридан А. (Лондон: Tavistock Publications;). [Google Scholar]

Статьи из Frontiers in Psychology предоставлены здесь с разрешения Frontiers Media SA

Почему Фрейд должен умереть

В недавней колонке « Почему мы все еще ссоримся из-за Фрейда » я прокомментировал дебаты в Нью-Йоркском университете о научном статусе психоанализа, который Фрейд изобрел более 100 лет назад. назад. Я повторил свой аргумент, почему Фрейд не умер: да, психоанализ глубоко ошибочен, но таковы и все другие парадигмы для объяснения и лечения разума, от бихевиоризма до психоанализа.0028 психофармакология . После этого я получил электронное письмо от самого резкого критика Фрейда, литературоведа Фредерика Круза, почетного профессора Калифорнийского университета в Беркли. Крюс с талантом выпотрошил Фрейда на протяжении десятилетий, последний раз в «Фрейд: Создание иллюзии » (Метрополитен, 2017; Пикадор, 2018). Я описал Экипажа в своей книге 1999 года Неизведанный разум в главе под названием «Почему Фрейд не умер». Я сказал, что за его «поверхностно сдержанной, даже застенчивой манерой поведения скрывалась свирепая решимость и самоуверенность». Ниже приведен ответ Крюса на мою колонку о Фрейде. — Джон Хорган

Мы с Джоном Хорганом можем проследить наше знакомство с апреля 1998 года, когда мы встретились в Нью-Хейвене накануне конференции Йельского университета «Чей Фрейд? Место психоанализа в современной культуре». В таком случае, как это бывает, вопрос «чей Фрейд?» было установлено заранее: Фрейд принадлежал исключительно своим поклонникам. Среди двадцати четырех приглашенных докладчиков, каждый из которых был известен своими взглядами на глубинную психологию, я был единственным, кто сомневался в психоаналитической доктрине.

Я очень хорошо помню одну часть двухдневного мероприятия. Мое краткое выступление, которое можно прочитать в последующей книге с таким же названием (Yale University Press, 2000), было встречено аномальным взрывом смеха, разразившимся посреди фразы. Я узнал причину из отчета Джона Хоргана о слушаниях. Другой участник дискуссии на сцене, психоаналитик и выдающийся профессор Корнелла Роберт Михелс, спровоцировал веселье аудитории, корча смешные лица во время моей презентации.

Я благодарен Джону за это просветление. Однако с самого начала — еще до того, как начались встречи в Йельском университете — мы с ним несколько расходились во мнениях относительно утверждений Фрейда о разуме. Для меня научно наказанная экс-фрейдистская психоаналитическая теория равнялась лженауке. (Подробнее об этом ниже.) Джон, напротив, уже придерживался той позиции, которую недавно резюмировал в этом блоге.

В этом случае Джон описывал еще один спор о Фрейде, на этот раз тщательно сбалансированный между двумя защитниками и двумя скептиками. Джон не хотел оспаривать даже самые разрушительные обвинения скептиков: что Фрейд искажал свои терапевтические результаты, фальсифицировал свои предполагаемые открытия и выдвигал гипотезы, которые были настолько расплывчатыми и запутанными, что практически бессмысленны. Тем не менее он настаивал на том, что мы пока не можем обойтись без Фрейда.

Два соображения побудили Джона твердо придерживаться этого мнения с 1990-х годов по настоящее время. Во-первых, он отметил, что множество достойных деятелей, включая некоторых нейробиологов, а также благодарных пациентов, остаются верными основателю психоанализа. Этот момент, однако, попахивает цикличностью. Нам необходимо выяснить, приводили ли эти несгибаемые фрейдисты независимо друг от друга разумные оправдания своей лояльности. В этом отношении недавно приведенные Джоном примеры не внушают оптимизма.

Бывший ученый-психотик-юрист, Джон рассказывает, «преодолел шизофрению с помощью психоанализа и лекарств», оставив нас неуверенными в вкладе первого и в равной степени неуверенными в том, был ли этот вклад подтвержден проверенными постулатами Фрейда. Опять же, Джон приводит цитату одного участника дебатов о теплоте, с которой нобелевский лауреат Эрик Кандел относился к Фрейду. Но фрейдистская близость Канделя сформировалась в его донаучной венской юности, и его блестящая работа о молекулярной основе памяти ничем не обязана психоанализу. И снова Джон впечатлен тем, как исследователь мозга Марк Солмс сравнивает Фрейда с Ньютоном и Дарвином. Знает ли Джон, что Солмс — практикующий психоаналитик, который, вопреки разумной эмпирической процедуре, просматривает неврологические данные в поисках признаков совпадения с уже принятыми им фрейдистскими идеями? Предполагаемая Солмсом дисциплина «нейропсихоанализ» полностью покоится на этом эпистемическом зыбучем песке.

Другой мотив защиты Фрейда от Джона более существенный и более широко распространенный, но не менее нелогичный. Подобно более заядлым фрейдистам, чем он сам, — особенно на ум приходит философ Джонатан Лир, — Джон считает, что психоаналитические знания — единственный оставшийся выход для тех из нас, кто сопротивляется механистическому и фармакологическому обеднению психической жизни. «Фрейд живет, — читаем мы, — потому что наука не создала достаточно мощной парадигмы разума и тела, чтобы сбить его с ног раз и навсегда».

Неявная предпосылка здесь заключается в том, что только Фрейд предлагает правильно целостный обзор психики. Если да, то это было бы удивительно. Сотни существующих психотерапевтических методов сопровождаются претензией на проникновение в психологические глубины. Зачем выделять Фрейда, который, несмотря на его романтические поэтические представления о бурлящем котле бессознательного, сам был неврологическим детерминистом и редукционистом? В глазах непрофессионалов, чего бы это ни стоило, именно мистический, оптимистичный Юнг, а не Фрейд, загнал психологический рынок душевности в угол.

Джон может захотеть настаивать вместе с Лиром на том, что фрейдистская психическая модель уникально сложна и полна нюансов. Однако сложность имеет нулевую ценность, если, как в случае Фрейда, она порождается просто методологическим заучиванием. Стандартный набор приемов Фрейда, а не его наблюдения, побудил его инвертировать очевидные мотивы, объявить каждое психическое событие «компромиссным образованием» с «сверхопределенными» причинами и воспринимать генитальную символику, инцест-желания и латентный гомосексуальность, куда бы он ни повернулся. Единственное знание, которое можно извлечь из такой практики товарных знаков, — это знание Фрейда. Он дал себе полное право «фрейдизировать», не заботясь о более правдоподобных объяснениях, и регулярно ошибочно приписывал свои личные навязчивые идеи другим.

Правда ли, что мы должны цепляться за расплывчатые и произвольные психологические утверждения до тех пор, пока проблема разума и тела не будет окончательно решена? Мы можем твердо чувствовать, как и Джон, что существуют особенности психики, выходящие за рамки тех, которые до сих пор выдержали строгую проверку. Но и наука, и социальная справедливость побуждают нас следить за тем, чтобы безосновательные утверждения не приводили к дальнейшим выводам. На памяти живых психологи, психиатры, педагоги, органы по воспитанию детей, а также судьи и присяжные делали опрометчивые выводы из психоаналитического фольклора, который позже был признан явным предубеждением. Отдавая предпочтение особой снисходительности к Фрейду, Джон, кажется, почти приветствует возврат к тем временам.

Если бы я сам был научным журналистом, я бы все равно хотел извлечь уроки из Фрейда, но не о бессознательном, а о классических компонентах лженауки. Мы должны понимать, что Фрейд создал самую гениальную и основательную лженауку из когда-либо изобретенных. Понять его скользкое обоснование — значит быть во всеоружии против подобных предприятий, которые могут произойти в будущем.

Как убедительно утверждал покойный философ Фрэнк Чоффи, лженауку можно распознать не по ее ложным утверждениям, а по поведению ее сторонников, когда одно из их убеждений опровергается или оказывается бессодержательным. Тогда защитники будут либо оспаривать опровержение, приводить мнимые доказательства, клеветать на критика, кооптировать критику, добавляя ad hoc оговорки к своей доктрине, либо делать вид, что их теория имеет в виду совсем другое.

Фрейд плодотворно использовал все пять тактик, в результате чего уже при его жизни психоаналитический дискурс превратился в беспорядочную смесь противоречий, риторических уловок и отговорок. Но Фрейд пошел еще дальше, сначала прибегнув к уникальным самоподтверждающим правилам интерпретации, а затем аннулировав все возражения еще до того, как их услышали. Он включил в свою теорию «клинический диагноз» патологического стремления «сопротивляться» психоаналитической истине. Ни астрология, ни месмеризм, ни френология никогда не приближались к этому апогею сочетания заблуждения и обмана.

Сторонники психоанализа любят говорить, что к настоящему времени они оставили Фрейда в значительной степени позади. Конечно, есть; такие понятия, как зависть к пенису, вагинальный оргазм, врожденный женский мазохизм и инстинкт смерти, устарели в обществе. Но вопрос, который следует задать, — и я надеюсь, что Джон Хорган, наконец, заинтересуется им, — состоит в том, осознали ли аналитики пагубное упрямство метода своего хозяина. Отказались ли они от выдвижения гипотез посредством корыстных анекдотов? Подвергают ли они эти гипотезы беспристрастной доказательной проверке, взвешивая альтернативы из непсихоаналитических источников? Преподают ли теперь в их учебных заведениях научный метод, а не евангелие местных директоров? И готовы ли они рассмотреть вероятность того, что все фрейдистское здание было карточным домиком? Если нет, нам не нужно больше доверять ни одному из их утверждений. —  Фредерик Крюс

Постскриптум: Смотрите мой недавний разговор с Крюсом на Meaningoflife.tv.

Дополнительная литература :

Фрейд: Создание иллюзии , Фредерик Крюс

Проблемы разума и тела (бесплатное онлайн-издание, электронная книга Kindle и мягкая обложка)

Почему мы все еще ссоримся над Фрейдом

Почему Фрейд до сих пор не умер

Почему Б.Ф. Скиннер, как и Фрейд, не умер

Почему Будда не умер

Мета-пост: Сообщения о проблеме разума и тела

Мета-пост: Сообщения о психических заболеваниях

Выраженные взгляды принадлежат автору(ам) и не обязательно совпадают с мнением Scientific American.

ОБ АВТОРАХ

    Джон Хорган руководит Центром научных публикаций при Технологическом институте Стивенса. Его книги включают «Конец науки», «Конец войны» и «Проблемы разума и тела», , доступные бесплатно на сайте mindbodyproblems.

Добавить комментарий