Читать онлайн «Бесполезный человек», Дмитрий Москалев – Литрес, страница 23
Глава 108
Корабль дрожал, никто на «Андромеде» не заметил того, как двигатели корректировали курс, тормозя его и снижаясь.
– Беги! – визжал голос в голове испуганного Эра! – Беги к шлюпке! Спасайся! – Эр поднялся на ноги, и, истекая кровью, устремился в темный коридор.
Императору показался странным толчок корабля, и он остановил Императрицу, взяв её за руку.
– Ты почувствовала? Что-то странное происходит с кораблем! – испугался он.
– Все хорошо милый! – она обняла его, – тебе показалось.
Глаза Императора сверкнули и замерли, из груди хлынула кровь. Острый кинжал, пройдя через спину, попал точно в сердце, вышел наружу.
Беллатриса искренне рассмеялась от счастья и отпустила мертвого мужа. С её лица не сходила торжественная довольная улыбка.
Как вдруг, её глаза так же сверкнули от ужаса, так же хлынула кровь из груди, и с хрипом она свалилась мертвой на Императора.
Карнавал был в самом разгаре, девушка, пронзившая кинжалом Императрицу, сняла маску – это была Саша.
Она бросила кинжал, устремив свой радостный взгляд на мужчину напротив, который снял маску и вздохнул с облегчением – это был Кузин.
В темноте никто не замечал лужу крови и мертвую семью правителей. Гости веселились, раздевались и страстно целовались, утопая в объятиях друг друга. Ещё чуть-чуть, и разгорячившись от алкоголя и наркотиков, они превратили бы карнавал в оргию.
Объятия любовников сомкнулись, страстный поцелуй связал их губы воедино. Но дыхание обоих замерло, их испуганные глаза открылись и, не размыкая рук, пораженные кинжалами, влюбленные упали рядом со своими жертвами.
Чьи-то руки подняли окровавленные кинжалы вверх, и чьи-то громкие голоса проскандировали:
– Да здравствуют переродившиеся! – древний культ убийц ликовал, дробя черепа и разбивая кристаллы на осколки.
Глава 109
Ликовал и Никола, преодолев скользкую гору стекла, режа руки и ноги, пуская кровь об острые края, но он не останавливался, терпел боль.
Куски ещё сыпались на голову, словно песок, люди прикрывали глаза руками и тряпками.
Караван пересек руины, оставляя позади погрузившийся город в темноту. Только вспышки салюта освещали путь.
Впереди лежали бетонные плиты, закрывая весь периметр перед городом, с запада спускался мост, над горизонтом одиноко дымили высокие трубы техносферы, повсюду валялись бетонные ограждения, мешали насыпи грунта.
Плиты и рельсы сменило дикое поле, чья трава щекотала ладони Николы. Незнакомые и дурманящие сладкие запахи наполняли его легкие.
Никола видел, как вдали чернел дикий лес, который был их целью. Он представлял внешний мир иначе, а он оказался более живым и просторным и сдавил дыхание, закружилась голова от страха и горизонта.
Ничем не закрытое небо его пугало, от него сильнее кружилась голова. Никола предпочел не поднимать глаз и не видеть небосвод, пока он не привыкнет.
– Сегодня особенный день, – поддержал его вождь, – сегодня мы обрели свободу, но это еще не конец.
Нам нужно добраться вон до того леса, и идти на юг несколько суток, останавливаясь лишь на небольшие ночлежки, нужно научиться выживать и быть незаметными.
– Что-то странное твориться в городе, и Андромеда не такая яркая! Она не на своем месте, как обычно было… она ниже! Всегда, когда я поднимал голову вверх она была в центре неба, в окне, а потом она уплывала, – Ник перевел дыхание и опустил глаза, стараясь держать равновесие.
– Ты имеешь в виду, что они стоят в сумраке – лишь отражает свет планеты? – удивился вождь.
– Именно! Их отключили! – обрадовался Ник.
– Тем лучше для нас, они не скоро нас хватятся! Тем более, если наш мир покинут все, кто знал о нас.
Никола вспомнил о конверте во внутреннем кармане и достал его. Мятый запачканный пакет.
Глава 110
Безымянный выбил стальную решетку сильным ударом ноги, и вошёл в новое помещение.
Тусклый, но ещё тлеющий, огонек освещал путь, а за спиной по–прежнему держалась на кожаном ремне приготовленная ракетница и единственный оставшийся баллон с кислородом, к тому времени, наполовину пустой.
– Дороги обратно уже нет… давно нет… даже и не думай идти обратно! – Безымянный окунулся в теплоту особого, как ему показалось, мрака, войдя в эллиптический длинный коридор, служивший, по–видимому, вынужденной вентиляцией и охлаждением. Спертый воздух, где можно задохнуться, не сразу, мучаясь, судорожно глотая ртом его невидимые крохи.
Тут же в воздухе летала мельчайшая пыль, частички графита и металла, которые словно иней блестели от слабого света фонаря.
Самодельный барометр с трудом показывал уровень восьми тысяч четырехсот метров, и казалось, ему скоро придёт скоропостижный конец, но тот все ещё держался и не ломался.
Оставаться в сознании Безымянному стоило невероятных физических усилий и внутренней борьбы с самим собой.
Он шёл вперед без единой мысли, разум его заполняла лишь царившая вокруг тьма, чувствовал ног и рук, не чувствовал и тела, а ощущал себя лишь маленьким огоньком, не погаснувшим и ещё не умершим.
Безымянный как никогда понимал, что достиг края, границы существующего мира, он уже давно не слышал звуков, и с трудом снял бы маску, из-за спекшейся между ней и кожей кровью.
Зной душил его, словно тот спустился в само царство Аидово, термометр показывал восемьдесят градусов. Кипела кровь. В таком аду человеку предопределено держаться за жизнь какие-то жалкие минуты, но Безымянный держался из-за всех сил, живя надеждой до последнего.
И всё же, не зная, что встретит он впереди, и что откроет для себя напоследок, перед закатом своей жизни, шёл только вперед, и в нём чувствовалось всё тоже желание жить, вся та же любовь к жизни, борьба, несогласие и невероятная тяга к открытиям.
Дотронувшись до шероховатой, ровно обточенной округлой стены, ощутил тянущиеся вдоль трубы кабели, ощутил пространство вокруг и зашагал вперед, оставляя под собой глубокие следы от военных ботинок, словно астронавт оставляет отпечатки на грунте Луны – чёткие, ровные и внеземные. Безымянный забрал рукой горсть пыли и присмотрелся, затем пустил её в спёртую атмосферу, ему показалось, что силы его оставили, что это его логическое завершение, оставалось лишь ждать пока закончится кислород, но он не остановился, он боялся остаться у подножия открывающейся истины, словно ты едва не добрался до вершины холма откуда открывается горизонт на нечто желаемое и важное, такое важное, что сама жизнь перед этим меркнет.
Страх оступиться, потеряться, страх не завершить начатое, страх остаться в одиночестве в чужом и смертельном измерении.
Пыль разлетелась облаком по сторонам, красиво переливаясь в лучах фонаря, необычные краски заставили Безымянного на мгновение остановиться… Спуск – отчаянная попытка найти самого себя, найти своё предназначение, познать те тайны, которые скрыты во мраке и безжизненности, то стремление к познанию, непреодолимое, толкающее на риск и даже на смерть.
Ощутил ли он себя героем древности, таким же храбрым мужественным, принёсшим огонь людям, знания или особого рода откровение, если бы нашёл то, что искал? И в чём это откровение заключалось бы? Смог ли он открыть тайну? Чего он жаждал найти в Царстве тьмы на протяжении всей своей трагичной, суровой жизни в одиночестве? Себя? Познать скрытое, запрещённое для них и тайное для всех, ограничивающее его свободу и жажду к познанию? Чувствовал ли он себя свободным на пороге конца своей жизни, на закате своей мечты и устремлений? Или всё же впереди его ждал восход? Жажда свободы, та невероятная способность к преодолению преград, желание творить и изменять мир привели его в самый Центр Мироздания, где заканчивалось всё, где начиналась вечная, казалось непроницаемая пустота.
Впереди находился широкий кратер, в центре которого стоял монолитный каменный столб, пятиугольной формы, заканчивающийся острой пикой. Столб искусственно пульсировал, иероглифы светились синим искусственным светом, озаряя чёрные силуэты, стоящие вокруг ровным строем.
– Не может быть! – зал наполняли именно те машины, которые он видел во сне, словно что-то предостерегало его в тот раз, когда он потерял сознание.
Обойдя кратер, и обнаружив ступенчатый спуск вниз, выключил фонарь и приблизился к ним. Трёхметровые создания стояли без движения, подвешенные на прозрачных трубках к далёкому потолку, словно скульптуры древних мускулистых героев. Чёрные, без лиц, вместо них тихо кипела вязкая жидкость. Совсем рядом, в первом ряду от обелиска стояли белые существа, и при каждом биении света их сосуды наполнялись, синим цветом, угасая, преобразовывались в чёрный.
Сверху работали кондиционеры, охлаждая воздух. Похолодало.
Безымянный разглядел под столбом золотой пьедестал с прозрачной жидкостью, под которой на неизвестной табличке лежали миллионы драгоценных кристаллов – все то, что он смог спасти в своей прошлой жизни вместе со своими адептами!
Некоторые ячейки оказались пустыми и ждали своих хозяев.
Иные – закрыты навсегда – мертвые.
Подойдя ближе, он обнаружил на полу канавки, подходящие к каждому существу, идущие от обелиска, и заканчивающиеся трубками на их телах, словно каждый из них питался от столба энергией, как младенец в утробе матери.
Глава 111
Когда последовал мощный толчок и тяжелый скрежет, гости стихли, прислушавшись.
– Что происходит? – спросил кто-то из толпы.
– С кораблем что-то не так! Света нет! Ничего не работает! Мы в ловушке! Это западня, нас предали!
– Нужно выбираться отсюда! Куда смотрит Император? Где капитан?
– Император мертв! Лежит в лужи крови!
Многие, испугавшись, расталкивали всех и выбегали из зала, в поисках Харона, что спровоцировало панику.
– К Харону, к Харону! Без паники! Не толкайтесь!
Толпа хлынула к выходу, создалась давка, и люди падали под ноги, их топтали, ломали им ребра, руки.
Эра не покидали голоса, они вели его к спасательной шлюпке.
Некоторые из них только мешали ему, указывая путь к Харону, который ничем помочь ему не мог.
Эр понимал, что умирает, но быть загнанным и зарезанным на собственном корабле он не хотел, и поэтому боролся до конца. Он видел, как толпа убегает к капсуле перерождения, которая в отличие от систем корабля питалась от обособленного генератора, мощность которого хватило бы лишь на его семью. Поэтому его целью была она – спасательная шлюпка. Никакой электроники, лишь примитивный ручной механизм спуска в открытый космос.
Глава 112
Сверху ударил луч света, и обелиск засветился ещё сильнее, капля жидкости подхватила кристалл и унесла к существу, проникнув в голову, затем его можно было разглядеть через жидкость, наполнявшую лицо.
– Да это же Ристалище! – ужаснулся Безымянный, после чего он осторожными шагами незаметно начал возвращаться к подъёму, лучи света продолжали сыпаться сверху на обелиск, вселяя в существа всё новые и новые кристаллы, камни проникали в белые создания, затем в чёрные. Но их было не много, затем обелиск замолчал. Безымянный поспешил.
Отбежав на безопасное расстояние, Безымянный спокойно достал заряд, и установил его в ракетницу.
Затем зарядил и нацелил ствол на пьедестал, не раздумывая, нажал на курок – вспышка, и миллионы кристаллов разлетелись на куски, пронзая тела существ.
Жрец, когда-то их спасший, спустя тысячелетия их уничтожил.
С Ристалищем было покончено. От него остались лишь копошившиеся тела на трубках, взволнованные взрывом. Белому существу разорвало половину лица, с которого капала какая-то вязкая жидкость. Как показалось Безымянному, некоторые из них обрели душу, и дышали…Он почувствовал себя в склепе, где ожили мертвецы, по спине пробежала дрожь от ужаса.
– «Все, все, уходим!» – прошептал Безымянный, пятясь назад.
Глава 113
Шаг.
Философия «Перерождения» за последние десятилетия ничуть не изменилась, ее зарождение началось с поднятия артефактов и закончилось строительством стены, потом, толчок получила философия искусственного интеллекта, у которого был собственный взгляд на мир–взгляд творца. Две философии в итоге сплелись в архитектуре уже едва напоминавшую человеческую, когда ты умеешь творить мускулы, тело, красоту живого создания, разум из пробирки, то в твоих чертах просматривается божественное, сопутствующее сознанию.
Возвышенность и стремление к вечному – вот истинный конец философии, ее бесконечность и в итоге отчуждение от человека, как венца творения. От человека в новом остается лишь подчерк художника, но ему самому не остается места из-за собственных комплексов и страхов. Машинный ум создает единый мир, из города, планеты он хочет получить единую машину, единый живой организм. Он хочет оживить сталь и камень, сделав весь мир единым. И если человек не вписывался в картину мира, то ему суждено было умереть.
Безымянный ударом ноги выбил очередную металлическую решетку, но не почувствовал её удар о твёрдую поверхность, она упала беззвучно. Он уже был достаточно далеко от «Ристалища», чтобы опасаться погони, впереди ждало неизвестное.
Готовый сам исчезнуть в пустоте, он пересёк проход и оказался на балконе, с уходящим гладким винтовым спуском куда-то вниз. Затем ощутил себя парящим в невесомости космоса, в вечности и бесконечности, оказалось невозможным определить, где заканчивалось данное пространство.
У него не было границ, и не было начала, стояла космическая тишина, нарушаемая его дыханием и шагами.
Жрец чуть было не потерял равновесие и не упал в темноту.
– Оу! Осторожнее! – закричал он самого себя и осторожно вздохнул, экономя воздух.
Остановившись на секунду и оценив обстановку, он, не спеша и долго, стиснув зубы, съезжал вниз и почувствовал каменное дно, ровное и прохладное, показания термометра спали, живительная прохлада прокатилась по телу.
В груди застучало, его природное предчувствие подсказывало ему, что он нашёл то место, которое искал – это был иной мир, нечеловеческий на человеческой Земле.
Затем за колонной открылось новое, доселе не ведомое человеческому глазу. Это был словно сон.
Впереди показалось огромное существо, напоминавшее таракана. Его спина и конечности переливались белым светом, и он спокойно разгуливал по белоснежному саду неземных деревьев и растений, которые излучали монотонное и нежное мерцание.
Сад был огромен, как тот сад из логова Аида, но только более фантастический.
Путь к нему преграждала стеклянная стена, отделяющая воздух и жидкость. Всё это находилось в какой-то жидкости, над головой медленно парил светящийся то ли скат, то ли кит, прозрачный и тонкий, изгибающийся. Глубина была словно бесконечная, и едва различимые далекие силуэты поражали Безымянного еще больше и пугали. Жрец умиротворенно затаил дыхание и погрузился в созерцание, он потерял счет времени, возможно, прошли секунды, минуты, ему стало несколько легче дышать. Новый чужой, но нежный мир ласкал его.
С трудом поднявшись на ноги, Безымянный ощутил на себе мерцание особого нежного голубого свечения, выходящего из-за огромной колонны впереди, коротая скрывалась в небесном сумраке. Во тьме царила странная безмятежность, что-то такое торжественное, придающее волнения, словно из гостиного зала он входил в царские покои и направлялся прямиком к трону.
– Аквариум, – подумал Безымянный, прикоснувшись к прочной оболочке, – «похоже на аквариум, на очень большой… дно океана», – человек почувствовал легкий холодок на кончиках пальцев.
Безымянный огляделся, и нехотя отстранился от сада, ускорился в движении. Кислорода осталось на десять минут, и жить десять минут! Чуть больше или меньше, он желал остаться там дольше и созерцать, но не мог, он очнулся от сна.
– А потом все, лежать мне здесь вечность – в лучшем случае. В худшем – меня никогда не воскресят. Что потом? Что будет после смерти? Тот же мрак? Знойное удушье? Но время есть, у меня в рукаве козырь – отстраненное бессмертие, возможное завтра, – но он не испытывал надежд и сам вскоре отогнал от себя мысли о спасении и чуде.
Он долго и много шел по туннелю. За садом последовал ступенчатый спуск на арену.
Солдаты стояли рядами, образуя полукруг, те самые гуманоиды, которые преследовали его самого.
Они спали, их были сотни. С неба тянулись белоснежные лианы, словно нервные нити, окутывая всё пространство. Сад озарял тьму позади.
– Чего я боюсь? – спросил он сам у себя, – не успеть… – главный страх, страх перед неизвестностью отсутствовал, он потерял его ещё на поверхности, до того момента, как он вошёл в туннель и начал спуск.
Шаг.
Стрелка на датчике показала восемь тысяч пятьсот метров, уловив маяк. Датчик сверил глубину с метками механики и пересчитал цифры. 8500 метров, не больше и не меньше.
Никаких следов, кроме ровных бороздок стоящего рядом огромного бульдозера, дальше – только тонкий слой пыли. Пространство, впереди опять свет.
Когда Безымянный поднял глаза, из-за нависшей колонны невероятно красивый свет, сияние, оно на мгновение ослепило его. Перед ним открылся весь истинный вид нечеловеческой архитектуры и… Существа – Великого Архитектора!
– О Боже, я нашёл тебя… – Безымянный подошёл ближе, казалось, ноги его совсем не слушались и отказывались идти, он с трудом делал шаги. Шаг за шагом, изнеможенный, едва не упав, шёл только вперед!
Гигантский хрустальный шар парил в атмосфере, к нему шло бесчисленное количество светящихся фосфорным светом проводов, нитей, тянущихся по дну и уходящими в камень, обрывавшимися на границе мира.
Голубой цвет. Белый цвет. Чёрный цвет.
Всё перемешалось в единое целое словно перед ним сиял небесный белый карлик – звезда.
– О Боже… – прохрипел Безымянный.
В центре шара – Оно. Парило в какой-то неизвестной жидкой массе, напоминало собой гигантскую медузу с лёгкими ровными и очень длинными щупальцами.
Элегантное Существо светилось и переливалось голубым и белым цветом, и этот самый свет гипнотизировал, словно ты стоишь перед чем-то невообразимо божественным, а чёрное, то самое чёрное пятно в центре – мозг, огромный, что объясняло всю силу и мощь, которую вложили в него создатели. Простота и гениальность сочетались с красотой и великолепием.
– Храм… – Безымянный задыхался, запас кислорода иссяк.
Тьма окутывала безграничность пространства, где оно кончается, знали лишь создатели подобного. Пространство исчезало под сферой, уходя воронкой, куда стекались миллиарды фосфорных нитей, окутывающих дно сферы, и оно словно парило на них.
– Оно идеально…творение…божественно, – он уже стоял перед самой сферой.
Нити окутывали сферу и проникали внутрь к Существу тончайшим волоском, словно нервы.
Свет манил, ближе, и, оказавшись в шаге от пропасти, на самом ее краю, Безымянный остановился. Идеально ровная стена пропасти. Миллиарды нитей уходили глубоко вниз и исчезали, куда они вели? Неужели ещё глубже?
– Прекрасны… – прохрипел он, свет проникал под маску и освещал окровавленное лицо Безымянного.
Дотронувшись до, казалось, живых нитей, он ощутил их тепло через перчатку.
Существо почувствовало прикосновение и легко шевельнулось, проснулось от задумчивости. Нежные щупальца окутали сферу, прикоснулись к тончайшим нитям, словно стараясь проникнуть сквозь стенку и найти за ней живое, странное создание и понять его. Свет усилился. Безымянный видел лишь свет, тёплый, нежный.
– Уходи… уходи, – говорило Оно ему.
– Живи, – шептал кто-то, либо внутренний голос, сродни с материнским, до глубины души знакомый и родной, до глубины души любимый, либо голос Существа – слившийся в единое целое с его собственным.
– Живи, – повторил голос, и уже не осталось сомнений, никаких сомнений!
Шаг.
Безымянный потерял контроль над сознанием. Он видел лишь свет, чувствовал его прикосновение, затем растворившись в нём – исчез.
Глава 114
Более сильные толчки сбили Эра с ног. Это был запуск корректировочных двигателей, они заработали в сторону Земли, наводя корабль прямиком на город.
– У меня ещё есть время! – зарыдал Эр, я не хочу умирать! Не хочу! Оставьте меня в покое! Замолчите! – он сделал над собой усилие, и зажал кровоточащий бок, поднялся.
Эр пробежал несколько этажей, найдя противопожарный отсек корабля, отодвинул потайную стенку и вошел в узкий проход, ведущий к трем шлюпкам, спешно накинул спасательный костюм и затянул купол на ободе.
Принц открыл люк первой шлюпке, с болью уселся в кресло, пристегнулся и попытался дернуть рычаг, но его заклинило.
– Черт тебя побрал! Тварь! – закричал Эр, с яростью отстегивая ремни безопасности, и небрежно отбросив люк в сторону, выбрался наружу.
Эр подбежал к третьей шлюпке, но её люк не поддавался.
– Да вы с ума сошли?! – завизжал он.
Кровь не переставала течь, кружилась голова.
– Во вторую шлюпку!!! Быстрее! – подсказал ему внутренний голос.
Люк второй шлюпки открылся.
Эр заперся, подбежал к аптечке, раскидал препараты и всадил в бок несколько шприцов с раствором, затем вновь уселся за кресло. Корабль начало трясти, вибрация нарастала – он входил в атмосферу Земли.
– Я не хочу умирать! – у Эра тряслись руки, дыхание перехватило.
Принц дернул рычаг. Его голова резко откинулась назад, чуть не слетев с плеч. Капсула устремилась вниз, двигатели отвели её от корабля на несколько километров. Эр почувствовал перегрузку, из его носа струилась алая кровь, через мгновение парашюты вернули содержимое его желудка обратно. И почувствовав сильный удар о землю, Эр, отстегнулся и выбрался на поверхность. Словно вечность прошла.
Капсула сильно обгорела, и излучала жар, обжигая изможденное тело Эра.
Невероятно яркая звезда падала на город, словно астероид. Пройдя сквозь облака, Андромеда распалась на две части, одна из которых с грохотом взорвалась, другая же оставляя смертоносный черный след, готовилась врезаться в город, превратив его в пыль и горящие руины. Вспыхнуло топливо, и ядерный взрыв озарил пространство вплоть до горизонта.
По щекам Эра текли слеза, он не мог поверить, что остался один. Голоса в голове замолчали.
– Нет! Нет! – рыдал он, по щекам его текли слезы, смешиваясь с алой кровью.
Эр почувствовал сильный грохот – последний вздох Андромеды.
Что такое пространство? / Хабр
Не то, что вы думаете
Попросите группу физиков и философов определить «пространство», и вы, скорее всего, увязнете в долгой дискуссии, в которой будут встречаться такие глубокие, но бессмысленные комбинации слов, как «сама ткань пространства-времени является физическим проявлением концепций квантовой энтропии, сотканной воедино универсальной природой местоположения».
Если подумать, может вам и не стоит затевать глубокие дискуссии между физиками и философами.
Является ли пространство просто бесконечной пустотой, лежащей в основе всего? Или же это пустота между объектами? Что, если пространство – это ни то, ни другое, а вовсе даже и физическая сущность, способная плескаться, будто ванна с водой?
Оказывается, что природа пространства – одна из величайших и самых странных загадок Вселенной. Так что приготовьтесь к… пространным рассуждениям.
— Я занимаюсь исследованиями пространства
Пространство – это физическая сущность
Как многие глубокие вопросы, вопрос о природе пространства сначала кажется простым. Но если вы бросите вызов своей интуиции и вновь обдумаете вопрос, вы увидите, что ясный ответ на него найти тяжело.Большинство людей представляют себе пространство, как пустоту, в которой всё происходит – как большой пустой склад, или театральную сцену, на которой разворачиваются события Вселенной.
В этом смысле, пространство – отсутствие вещей. Это пустота, ждущая заполнения, как, например, «Я оставил место под десерт» или «Я нашёл отличное место для парковки».
Экспонат А: пространство
Если следовать этому представлению, тогда пространство может существовать само по себе, без заполняющей его материи. К примеру, если представить, что во Вселенной существует конечное количество материи, вы можете представить, что вы полетели так далеко, что достигли точки, за которой вообще нет материи, и вся материя осталась позади. Перед вами раскинулся бы чистый и пустой космос, а за ним пространство может простираться до бесконечности. С этой точки зрения, пространство – это бесконечная пустота.
— Космос, должно быть, очень одинок
Может ли существовать такая штука?
Такое представление о пространстве кажется разумным и вроде бы соответствует нашему опыту. Но один из уроков истории состоит в том, что каждый раз, когда мы считаем что-либо очевидно верным (Земля плоская, поедание большого количества печенек, продаваемых девочками-скаутами, полезно), мы должны настроиться на скептический лад и заново изучить это понятие.
В нашем случае есть и другие разумно выглядящие идеи того, чем может быть пространство. Что, если пространство не может существовать без материи – что, если это не что иное, как взаимоотношение между частями материи? С этой точки зрения чистого пустого пространства не бывает, поскольку идея о пространстве, простирающемся за пределы последней частички материи, не имеет смысла. К примеру, нельзя измерить расстояние между двумя частицами, если у вас нет частиц. Концепция пространства закончится, когда не будет определяющих его частиц. А что появится после этого? Не пустое пространство.
Экспонат Б: пространство
Это странное и контринтуитивное представление о пространстве, особенно учитывая то, что мы никогда не встречались с концепцией не-пространства.
Но странность никогда не была препятствием для физики, так что не отвергайте эту возможность.
Какое пространство у нас?
Какое из упомянутых представлений о пространстве правильное? Похоже ли пространство на бесконечную пустоту, ждущую, пока её заполнят? Или оно существует только в контексте материи?Оказывается, что наука вполне уверена в том, что пространство не описывается ни одной из них. Пространство – явно не пустота, и явно не простое взаимоотношение частиц материи. Мы знаем это, поскольку наблюдали поведение пространства, не укладывающееся ни в одну из этих идей. Мы наблюдали, как пространство искривляется, идёт рябью и расширяется.
В этот момент ваш мозг должен сказать: «Чтаааааааа?..»
Если вы не отвлекались от чтения, вас должны были удивить такие фразы, как «искривление пространства» и «расширение пространства». Что они могут означать? Какой в них смысл? Если пространство – это идея, она не может искривляться или расширяться, как нельзя его порубить на кубики и пожарить с кориандром (кроме как в Калифорнии, где с кориандром можно сделать всё, что угодно).
Отличные вопросы! Причина, по которой идея искривления пространства сбивает с толку, в том, что большинство из нас растёт с представлением о пространстве, как о невидимом заднике, на фоне которого всё происходит. Возможно, вы представляете пространство, как театральную сцену, упомянутую ранее, с жёсткими деревянными планками в качестве пола и с жёсткими стенами по сторонам. И, возможно, вы представляете, что ничто во Вселенной не способно изгибать эту сцену, поскольку эта абстрактная конструкция не является частью Вселенной, а является тем, что содержит Вселенную.
— По-моему, прямая
К сожалению, тут ваше представление ошибается. Чтобы понять смысл общей теории относительности и размышлять о современных теориях пространства, вам необходимо расстаться с идеей пространства как абстрактной сцены и принять её физическую сущность.
К этому времени ваш мозг уже должен подавать сигналы тревоги, связанные с бессмысленностью происходящего: «Что за #@#$?!?!» Это понятно. Но держитесь, поскольку реальное сумасшествие ещё впереди. К концу повествования ваши сигналы тревоги выдохнутся. Но нам нужно аккуратно раскрыть эти концепции, чтобы понять идеи и оценить по-настоящему странные и основные загадки пространства, остающиеся неразгаданными.
Космическое желе – и вы в нём плаваете
Как пространство может быть физическим объектом, способным идти рябью или изгибаться, и что это означает?Это означает, что вместо того, чтобы представлять собой нечто вроде пустой комнаты, пространство больше похоже на огромный кусок густого желе. Обычно предметы могут двигаться в желе без проблем, как мы можем двигаться в комнате, заполненной воздухом, не замечая частиц воздуха.
Но в определённых условиях это желе может искривляться, изменяя процесс прохождения предметов через него. Оно также может сжиматься и идти волнами, изменяя форму вещей, находящихся внутри него.
Экспонат В: пространство
Это желе (назовём его «пространственное желе») не будет идеальной аналогией природе пространства (желе существует в пространстве, но мы не знаем, существует ли пространство внутри чего-либо ещё), но она поможет вам представить, что пространство, в котором вы находитесь сейчас, не обязательно фиксированное и абстрактное. Вы находитесь в определённой среде, и эта среда может растягиваться или дрожать или искажаться так, что вы можете этого и не ощущать.
Возможно, сквозь вас только что прошла волна пространства. Или же вас сейчас растягивает в странном направлении, а вы и не знаете. До недавнего времени мы даже не замечали, что желе вообще как-то ведёт себя, кроме того, что просто находится на своём месте и никуда не девается, почему мы и путали его с пустотой.
Так что же может делать это пространственное желе? Оказывается, много чего странного.
Во-первых, пространство может расширяться. Давайте хорошенько подумаем о том, что означает расширение пространства. Оно означает, что предметы отдаляются друг от друга, не двигаясь при этом относительно желе. В нашей аналогии представьте, что вы находитесь в желе, и внезапно желе начинает расти и расширяться. Если вы сидите напротив другого человека, этот человек теперь находится дальше от вас, при том, что вы оба не двигались относительно желе.
— Мне кажется, мы отдаляемся друг от друга
Откуда мы знаем, что желе расширилось? Не расширится ли и линейка, которой мы измеряем желе? Пространство между атомами линейки расширилось бы и растянуло их в стороны. Если бы линейка была сделана из очень мягкой ириски, она бы расширилась. Но если ваша линейка твёрдая, все её атомы крепко держатся друг за дружку (при помощи электромагнитных сил), и линейка остаётся той же длины, благодаря чему вы замечаете появление дополнительного пространства.
А о расширении пространства мы знаем, потому что видим его расширение – так была открыта тёмная энергия. Мы знаем, что в ранней Вселенной пространство расширялось с шокирующими скоростями, и что подобное расширение происходит и сегодня.
Также мы знаем, что пространство может изгибаться. Наше желе можно сжимать и деформировать, будто ириску. Мы знаем это из общей теории относительности Эйнштейна, где описано, что гравитация суть искривление пространства. Когда у предмета есть масса, она заставляет окружающее пространство искажаться и менять форму.
Когда пространство меняет форму, предметы уже не движутся сквозь него так, как вы могли бы представить. Вместо того, чтобы двигаться по прямой, бейсбольный мяч, проходящий через кучу искривлённого желе, искривится вместе с ним. Если желе сильно искривлено чем-то тяжёлым, типа мяча для боулинга, бейсбольный мяч может даже начать двигаться вокруг него – так, как Луна двигается вокруг Земли, или Земля вокруг Солнца.
Это мы можем наблюдать невооружённым глазом! К примеру, свет искажает свой путь, проходя рядом с массивными объектами, например, нашим Солнцем или гигантскими комками тёмной материи.
Если бы гравитация была просто силой, действующей между объектами с массой, она не смогла бы притягивать фотоны, не обладающие массой. Единственное, как можно объяснить искривление пути света – это искривление самого пространства.
Хитрый бросок по-эйнштейновски
Наконец, мы знаем, что пространство может идти волнами. Это не так уж и странно, учитывая, что мы знаем, что пространство может растягиваться и искривляться. Интересно то, что искривление и растяжение может распространяться по желе – и это называется гравитационной волной. Если вы совершите внезапное искривление пространства, оно распространится наружу как звуковая волна или как волна в жидкости. Такое поведение может происходить только, если у пространства есть определённая физическая природа, и оно не является простой абстрактной концепцией чистой пустоты.
Мы знаем, что эти волны реальны потому, что ОТО их предсказывает, и что мы их на самом деле зарегистрировали. Где-то во Вселенной две чёрных дыры бешено вращались в объятиях друг друга, и тем самым причиняли огромные возмущения пространства, распространяющиеся наружу.
Используя очень чувствительное оборудование, мы обнаружили эти волны здесь, на Земле.
Эти волны можно представлять, как волны растягивающегося и сжимающегося пространства. При прохождении такой волны пространство сжимается в одном направлении и расширяется в другом.
Странное поведение, на которое способно пространство: расширяться, искривляться, волноваться, ходить колесом
Ну неу-
желе это так и есть? Вы уверены? Как ни безумно звучит идея о том, что пространство – это предмет, а не просто пустота, именно об этом и сообщает нам Вселенная через наше восприятие. Наши экспериментальные наблюдения чётко показывают, что расстояние между объектами в пространстве измеряется не на невидимом абстрактном заднике, а зависит от свойств пространственного желе, в котором все мы живём, едим печенье и режем кинзу.Но если представление о пространстве, как о динамическом предмете с физическими свойствами, и может объяснить такие явления, как расширение и искривление пространство, оно в результате приводит нас к новым вопросам.
К примеру, у вас может появиться искушение сказать, что то, что мы называли пространством, теперь нужно называть физическим желе («физле»), но ведь это желе должно находиться в чём-то, что теперь мы снова можем назвать пространством. Это было бы очень хитро, но, насколько нам известно (а известно нам немного), желе не обязательно находиться в чём-то ещё. Когда желе искривляется и искажается, то это искажение меняет взаимодействие его частей – это не искажение желе по отношению к какой-то большей комнате, которую она заполняет.
Но только то, что нашему пространственному желе не обязательно находиться внутри чего-то ещё, не значит, что оно не находится внутри чего-то ещё. Возможно, то, что мы называем пространством, находится внутри большего «сверхпространства». Возможно, что это сверхпространство похоже на бесконечную пустоту – но нам это неизвестно.
Возможно ли, чтобы в каких-то частях Вселенной не было пространства? Иначе говоря, если пространство – желе, возможно ли, чтобы существовало и отсутствие желе, не-желе? Смысл этих концепций не совсем понятен, поскольку все наши физические законы подразумевают существование пространства – так какие законы могли бы работать вне пространства? Мы не знаем.
— Так что там снаружи желе?
— К со-желе-нию, неизвестно.
Новое представление о пространстве как о предмете появилось недавно, и мы находимся в самом начале понимания того, что есть пространство. В каком-то смысле мы пока связаны нашими интуитивными понятиями. Эти понятия хорошо работали, когда ранние мужчины и женщины охотились и собирали доисторическую кинзу, но нам нужно вырваться из оков этих концепций и понять, что пространство совсем не похоже на то, как мы себе его представляли.
Напрямую об изогнутом пространстве
Если ваш мозг пока ещё не болит от всех этих желейных концепций искажения пространства, вот вам ещё одна загадка: пространство плоское или изогнутое (и если изогнутое, то в какую сторону?)Вопросы безумные, но их вполне можно задать, приняв идею о податливом пространстве. Если пространство может изгибаться вокруг объектов с массой, может ли у него быть общая кривизна? Это как спросить, плоское ли наше желе: вы знаете, что его можно деформировать, нажав на какую-нибудь точку, но проседает ли оно в целом? Или же оно идеально прямое? О космосе можно задать такие же вопросы.
Ответы на эти вопросы очень серьёзно повлияют на наше представление о Вселенной. К примеру, если пространство плоское, это значит, что путешествуя в одну сторону, вы просто будете продолжать двигаться, возможно, бесконечно.
Но если пространство искривлено, тогда могут происходить другие интересные вещи. Если кривизна пространства положительная, тогда, путешествуя в одном направлении, вы сделаете петлю и вернётесь на то же самое место с другой стороны! Это полезная информация если вы, например, не любите, когда к вам подкрадываются сзади.
Самый долгий розыгрыш во Вселенной
Объяснять идею искривлённого пространства довольно сложно, поскольку наш мозг не очень хорошо приспособлен для визуализации подобных концепций. Да и зачем бы ему это понадобилось? Большая часть нашего повседневного опыта (избегание хищников или поиск ключей от машины) имеет дело с трёхмерным миром, выглядящим неподвижным (хотя, если бы нас атаковали инопланетяне, способные менять кривизну пространства, надеюсь, что и мы бы с этим справились).
Что означало бы для пространства наличие кривизны? Один из способов визуализации – претвориться, что мы живём в двумерном мире, пойманные на листочке бумаги. Это значит, что мы можем двигаться только в двух направлениях. Если этот листочек, на котором мы живём, лежит ровно, мы можем сказать, что наше пространство плоское.
Но если по какой-то причине он изогнут, мы говорим, что пространство изогнуто.
И бумага может быть изогнутой двумя способами. Она может быть выгнутой в одном направлении (положительная кривизна), или в разных, как седло или чипсы Принглз (это будет отрицательная кривизна, или нарушение диеты).
И вот, что здорово: если мы обнаружим, что пространство везде плоское, это будет означать, что лист бумаги (пространство) может продолжаться вечно. Но если мы обнаружим, что у пространства кривизна положительная, то существует только одна форма, у которой повсюду сохраняется положительная кривизна: сфера. Или, технически говоря, сфероид (к примеру, картошка).
Это один способ, которым наша Вселенная может замыкаться на себя. Мы все можем жить в трёхмерном эквиваленте картошки, что означает, что вне зависимости от выбранного направления движения, в итоге вы вернётесь обратно.
В этом случае оказывается, что ответ на подобный вопрос у нас есть – пространство, судя по всему, «достаточно плоское», то есть, плоское с погрешностью в 0,4%. Учёные через два очень разных метода подсчитали, что кривизна пространства (по крайней мере, того, что мы видим), практически нулевая.
Какие это способы? Один из них – измерение треугольников. У кривизны есть интересное свойство – треугольники в искривлённом пространстве не подчиняются тем же правилам, что треугольники в плоском пространстве. Вернёмся к нашей аналогии с листом бумаги. Треугольник, нарисованный на плоском листе, будет отличаться от треугольника, нарисованного на искривлённой поверхности.
Учёные провели эксперимент, эквивалентный измерению треугольников в трёхмерном пространстве, изучив запечатлённое на изображении ранней Вселенной пространственное взаимоотношение разных её точек.
Они обнаружили, что измеренные ими треугольники соответствуют плоскому пространству.
Другой способ, говорящий нам о том, что пространство плоское, заключается в изучении того, что и приводит к искривлению пространства: энергии во Вселенной. Согласно ОТО, во Вселенной есть определённое количество энергии (точнее, плотности энергии), заставляющее пространство искривляться в одном из направлений. Оказывается, что величина плотности энергии, которую мы можем измерить в нашей Вселенной, как раз соответствует тому, что пространство вообще не искривляется (с погрешностью в 0,4%).
Некоторые из вас могут быть разочарованы тем, что мы не живём в прикольном трёхмерном картофельном клубне, загибающемся на себя самого, если лететь в одном направлении. Конечно же, кто не мечтал нарезать круги по Вселенной на ракетном мотоцикле в стиле Ивел Книвела? Но вместо того, чтобы расстраиваться из-за скучной плоскости вселенной, вы могли бы заинтересоваться. Почему? Потому, что насколько нам известно, плоская сущность нашей Вселенной – это гигантское совпадение космических масштабов.
— По-моему, это плохая идея, вне зависимости от кривизны пространства
— Ну блииин…
Задумайтесь об этом. Вся масса и энергия Вселенной придаёт кривизну пространству (помните, что масса и энергия искажают пространство), и если бы у нас было хоть немногим больше массы и энергии, чем сейчас, пространство бы искривилось в одну сторону. А если бы у нас их было чуть меньше, то пространство искривилось бы в другую сторону. Но у нас, по-видимому, есть как раз столько энергии, чтобы пространство было идеально плоским. Точное количество материи, необходимое для отсутствия кривизны – пять атомов водорода на кубический метр пространства. Если бы у нас было 6 или 4 атома водорода, вся наша Вселенная была бы совсем другой (более искривлённой и интересной, но другой).
Дальше – страньше. Поскольку кривизна пространства влияет на движение материи, а материя влияет на кривизну пространства, существуют эффекты обратной связи. Если бы в ранние дни Вселенной материи оказалось бы хоть немногим больше или недостаточно, и мы не пришли бы к этой критической плотности материи, необходимой для того, чтобы пространство было плоским, то всё в результате отошло бы от плоского состояния ещё дальше.
Для того, чтобы пространство было плоским сейчас, нужно, чтобы оно было чрезвычайно плоским в ранней Вселенной, или чтобы в плоском состоянии его удерживало что-то другое.
Это одна из величайших загадок пространства. Мы не только не знаем, что такое пространство, мы ещё и не знаем, почему оно такое, какое есть.
Форма пространства
Кривизна пространства – не единственная тема, по которой у нас есть вопросы, связанные с природой пространства. После того, как вы примете, что пространство – не бесконечная пустота, а возможно бесконечная физическая сущность, обладающая свойствами, у вас может появиться много странных вопросов по этому поводу. К примеру – каков размер и форма пространства?Размер и форма пространства говорят нам о том, каков объём существующего пространства и как оно связано с самим собой. Вы можете решить, что поскольку пространство плоское, и не имеет форму картофелины или седла (или картофелины в седле), идея о размере и форме пространства не имеет смысла.
Ведь если пространство плоское, это значит, что оно продолжается бесконечно, не так ли? Не обязательно!
Это однозначно не соответствует форме пространства
Пространство может быть плоским и бесконечным. Или оно может быть плоским и иметь край. Или, что более странно, оно может быть плоским и всё равно замыкаться на себя.
Как у пространства может быть край? В принципе, нет причин, запрещающих пространству иметь край, даже если оно плоское. К примеру, диск – плоская двумерная поверхность с гладким непрерывным краем. Возможно, у трёхмерного пространства тоже есть граница из-за странных геометрических свойств у неё на краю.
Ещё более интересна возможность того, что пространство может быть плоским и всё равно замыкаться на себя. Это будет похоже на одну из тех видеоигр типа Asteroids или Pac-Man, где вы, заходя за край экрана, просто появляетесь с другой стороны. Пространство может каким-то неизвестным нам образом соединяться с самим собой. К примеру, червоточины теоретически предсказаны ОТО.
В червоточине две разных удалённых точки пространства могут быть соединены друг с другом. Что, если края пространства соединены друг с другом тем же образом? Мы этого не знаем.
Квантовое пространство
Наконец, можно спросить, состоит ли пространство из крохотных дискретных кусочков, вроде пикселей на теле экране, или оно бесконечно гладкое, такое, что между двумя точками существует бесконечно много положений, в которых можно оказаться?Древние учёные могли не представлять, что воздух состоит из крохотных дискретных молекул. Воздух кажется непрерывным. Он заполняет любой объём и обладает интересными динамическими свойствами (ветер и погода). Но мы знаем, что всё, что нам нравится у воздуха (как он нежно прикасается к щеке в виде прохладного летнего бриза или как он не даёт нам задохнуться), на самом деле получается благодаря комбинированному поведению миллиардов отдельных молекул и не является свойством самих молекул.
Вариант с гладким пространством кажется нам более осмысленным.
Ведь нам кажется, что мы двигаемся в пространстве гладко и непрерывно. Мы не прыгаем от пикселя к пикселю, дёргаясь, как персонаж видеоигры, движущийся по экрану.
Или прыгаем?
— Беги! Это круговая диаграмма!
С учётом нашего сегодняшнего понимания Вселенной было бы более удивительно, если бы пространство оказалось бесконечно гладким. Ведь мы знаем, что всё остальное квантуется. Материя квантуется, энергия квантуется, взаимодействия квантуются, печеньки девочек-скаутов квантуются. Более того, квантовая физика предполагает существование минимальной осмысленной длины, 10-35 м. Так что с точки зрения квантовой механики было бы естественно, если бы пространство квантовалось. Но мы не знаем.
Но то, что мы этого не знаем, не остановило физиков от безумных предположений! Если пространство квантуется, это значит, что при движении мы на самом деле перепрыгиваем из одного небольшого места в другое. С этой точки зрения, пространство – это сеть соединённых узлов, типа как станции метро.
Каждый узел – это местоположение, а соединения между ними представляют взаимоотношения между местоположениями (какое из них находится рядом с каким). Это отличается от идеи, согласно которой пространство – просто взаимоотношение между частями материи, поскольку эти узлы могут быть пустыми и существовать всё равно.
Что интересно, этим узлам не обязательно находиться внутри большого пространства или структуры. Они могут просто существовать. В этом случае то, что мы называем пространством, будет всего лишь набором взаимоотношений между узлами, а все частицы Вселенной будут всего лишь свойствами этого пространства, а не элементами, находящимися в нём. К примеру, они могут быть режимами вибрации этих узлов.
Это не так сильно притянуто за уши, как кажется. Современная теория частиц основана на квантовых полях, заполняющих всё пространство. Поле означает, что существует число, или значение, связанное с каждой точкой пространства. С этой точки зрения частицы – всего лишь возбуждённые состояния этих полей.
Так что мы находимся недалеко от такой теории.
Кстати, физики обожают такие идеи, когда нечто, кажущееся нам фундаментальным (например, пространство), происходит из чего-то более глубокого. Это даёт им ощущение заглядывания за занавес и открытия более глубокого уровня реальности. Некоторые даже подозревают, что взаимосвязь узлов пространства формируется при помощи запутанности частиц, но это математические фантазии кучки теоретиков, перепивших кофе.
Загадки пространства
Если вы дочитали до этого момента и либо всё поняли, либо отключили вашу тревогу бессмыслицы, чтобы она вас не отвлекала, то мы можем без колебаний исследовать самую безумную теорию пространства (ага, ещё безумнее).Если пространство суть физический объект, а не задник и не конструкция, и обладает такими динамическими свойствами, как искажения и волны, и возможно создано из квантовых кусочков, тогда стоит подумать: а что ещё пространство может делать?
Возможно, у него, как у воздуха, существуют различные состояния и фазы.
Возможно, что в экстремальных условиях оно может структурироваться весьма неожиданным образом или проявлять неожиданные свойства, так же, как воздух ведёт себя по-разному, в зависимости от того, находится он в жидкой, газообразной или твёрдой форме. Возможно, известное нам пространство, которое мы с удовольствием занимаем, это всего лишь один редкий тип пространств, и во Вселенной существуют другие типы пространств, которые только и ждут, чтобы мы поняли, как их создать и работать с ними.
Самый интересный инструмент, который может пригодиться нам в поисках ответа на этот вопрос – это то, что пространство искажается массой и энергией. Чтобы понять, что такое пространство и на что оно способно, лучше всего будет тщательно изучить его экстремальные состояния, там, где огромные массы сжимают и растягивают его: чёрные дыры. Если бы могли изучать окрестность чёрных дыр, мы могли бы увидеть пространство, нарезанное и покромсанное так, что наша тревога бессмыслицы просто взорвётся.
И что самое интересное, мы уже вплотную приблизились к возможности зондировать экстремальные деформации пространства. Поскольку, если раньше мы были глухи к ряби гравитационных волн, движущихся сквозь Вселенную, теперь у нас появилась возможность прислушиваться к космическим событиям, потрясающим и возмущающим желе пространства. Возможно, в недалёком будущем мы будем больше понимать точную природу пространства и ответим на эти глубокие вопросы, буквально окружающие нас со всех сторон.
Так что, не впадайте в прострацию, и оставьте в своём мозгу пространство для ответов.
— У нас ещё есть место для одной шутки о пространстве.
— Неу-желе? Не, с меня хватит.
Отрывок из книги «We Have No Idea: A Guide to the Unknown Universe» [Мы понятия не имеем: руководство по неизвестной Вселенной].
Автор рисунков – Джордж Чэм, создатель популярных онлайн-комиксов Piled Higher and Deeper, кандидат наук в робототехнике.
Автор текста – Дэниел Уайтсон, профессор экспериментальной физики в Калифорнийском университете в Ирвине, член Американского физического общества.
Он проводит исследования на Большом адронном коллайдере.
Книга Пустоты (Часть первая)
На планете Атра около полутора тысяч лет назад, сразу после того, как Моральные Реформы завершились и Амаррская Империя начала свои неуверенные шаги к дальнейшим исследованиям и расширению, двое мужчин шли через пустыню в поисках священного предмета, обнаружение которого мог, по мнению одного из них, расшатать основы Империи.
Двоих мужчин сопровождала группа солдат, основной целью которых во время миссии было получать приказы от одного из них и присматривать за другим, а не жаловаться, когда они были вынуждены идти в обход, возвращаться или даже останавливаться. пытаться бесполезно копать в глуши. Это были войска пустыни с многолетним опытом работы в песчаных дюнах и сухих ветрах, и они были выбраны не только за непоколебимую преданность Империи, но и за доказанную способность жить — и, что более важно, не умирать — в этих янтарных пустошах.
Причиной обходов, обходов и раскопок послужила легкая рассеянность одного из руководителей группы – исследователя-богослова по имени Акран, мужчины лет под пятьдесят, с копной непослушных волос, которые расчесывались только по необходимости.
участвовать в дебатах или презентациях; невероятно целеустремленный человек, чей разум жил в книгах, а его тело делало все, что ему было нужно, чтобы существовать. Он был катализатором и стержнем для этого поиска, потратив изрядное количество времени, не занятого исследованиями, в спорах и убеждениях с некоторыми из самых высокопоставленных членов Амарра, что в конечном итоге привело к тому, что хотя бы по одной причине заткните его, они предоставили ему минимум средств и людей, необходимых для продолжения его поисков.
Так солдаты тоже были землекопами во главе с человеком, искавшим тайное место, которое никто не посещал целую вечность, и так как вся труппа брела через глушь, место без природных ресурсов, без религиозного значения и без настоящей обитаемости , другому лидеру, горячо религиозному солдату по имени Скар, пришло в голову, что это чертовски глупо. Скар был капитаном отряда, которому было поручено найти святой объект, и, несмотря на его сильную веру в Бога и Святое, он даже не был уверен, верит ли он в его существование, поскольку хотя он упоминался в Писании, это давало ему полную веру.
что она, конечно, действительна, он также верил, что она действительна, как реальна и сама вера; присутствие за пределами простой реальности, так сказать.
Скар разделял убеждение своей команды в том, что из этого похода ничего хорошего не выйдет, но собственное убеждение Акрана было непоколебимо. Исследователь создал новый стиль теологической теории, когда заявил, что может триангулировать местонахождение священного предмета по фрагментам писаний, взятым из знаний, которые ранее считались совершенно не связанными, и после того, как он наделал много шума в аудиторий и прессы, власти в своей мудрости решили, что они могли бы также дать ему разрешение и немного денег, чтобы он отправился на поиски, и, таким образом, сохранить миссию академической, а не рисковать тем, что пресса сосредоточит все свое внимание на нем. В эту эпоху расширения у них были более неотложные дела, которым они хотели уделить внимание, и когда эта конкретная миссия Акрана провалилась, как они и знали, они могли использовать ее как запасной вариант, если им нужно было сместить фокус с других затруднений; и кроме того, как молчаливо проинформировали Скара, пока они могут просто убить исследователя, позже появится кто-то еще с той же информацией, которого не так легко контролировать.
Наконец, когда день клонился к закату и солнце блаженно начало остывать, Акран сказал отряду, что они достигли места назначения и скоро начнут копать, на что Скар возразил, что если они это сделают, то Акран будет один. , в то время как остальные сосредоточат свою энергию на том, чтобы жить, чтобы увидеть завтрашний день. В ответ на его команду группа разгрузила свое снаряжение и начала разбивать лагерь на приближающуюся ночь, подчеркнуто игнорируя Акрана, который на самом деле не выглядел ничуть расстроенным. Рабочие разгрузили свои палатки, бежево-белые, и поставили их полукругом, чтобы они могли принять на себя большую часть удара песчаной бури, которая ожидалась позже вечером, затем установили собственные жилые помещения Скара и Акрана, большие палатки из куда более дорогой материал, который бы проветривал, обогревал и защищал по мере необходимости. Палатка Скара была такого же цвета, как и палатка рабочих, с добавлением золотых полос, спускавшихся по спирали от ее центра к внешним краям, в то время как палатка Акрана была синего цвета, настолько светлого, что казалась почти голубой, неортодоксальная уступка стилю, которую он требуется от изготовителей палаток, чтобы мягкий, отфильтрованный свет, сияющий сквозь него, помогал ему изучать и защищать священный объект их поисков.
Их две палатки были расположены на внутреннем крае полукруга, чтобы лучше защитить их от ветра и песка, и хотя Скар ценил небольшой комфорт, который принесет такое расположение, он знал, что это также заставит его жить ближе к Акрану, чем он хотел бы и, вполне возможно, должен был бы вовлечь мужчину в разговор за ужином.
Как оказалось, вечер был тихий, все разговоры были заглушены усталостью солдат и окутаны светом звезд с темного неба. Глядя на небо, Скар чувствовал себя утешительно, хотя, как он думал, другим это показалось бы совершенно парадоксальным. С одной стороны, это было небесное покрытие, расширенная крыша над миром, которая окутывала его своей защитной оболочкой и делала его конечным творением, защищая его внутри этого маленького пузыря мира и жизни; но в то же время оно напоминало ему о бесконечности и бесконечности, о необъятности мира и непостижимости всего его чуда; и обе эти точки зрения, как бы они ни противоречили друг другу, неумолимо вели его к Господу.
Он был уверен, что подобная двойственность мышления и тот факт, что он был на нее способен, означали, что он продумал все стороны своей веры, увидев и удостоверившись в ее истинах; и эта уверенность была важна для него, потому что он не был верным человеком по натуре и вместо этого пришел к своим убеждениям неохотно, после периода в его жизни, настолько темного, что эта ночь в пустыне казалась по сравнению с ней оазисом радости и света. Военный привык командовать, но хороший военный всегда командует, прежде всего собой, и больно было сознавать, что в этой бесконечной тьме, надвигающейся на него со всех сторон, ему придется полностью отдаться в вышестоящую инстанцию. Религия составляла большую часть жизни в Амаррской империи, но это была институциональная религия правления и порядка, а не интуитивная, интернализированная религия бесформенного чуда, и хотя все заявляли, что поклоняются Господу наверху, на самом деле они поклонялись тому, чему они поклонялись… особенно в вооруженных силах — была рамками тихой преданности и поклонения, где армия, если уж на то пошло, была модернизированной версией старых монастырей, с тем же бескорыстным даянием и тем же стремлением к достижению высшей цели.
Но для Скара этого было недостаточно, и, наконец, настало время, когда каркас, на который он повесил свою ткань веры, казался таким же пустым, как и его собственные внутренности, и он решил наконец впустить его истинного владельца; потеря контроля, которую он все еще возмущал, и разочарование, которое он с готовностью признал себе, но это было и останется величайшим и единственным выбором: доверить свою судьбу в руки Всемогущего, принять жизненные бури в качестве пассажира вместо того, чтобы гребец и видеть мир уже не просто таким, какой он был, и не более того, но несовершенными глазами сосуда Божия.
И вот здесь был Акран, досада человека, желавшего заглянуть за занавеску, дать свое истолкование Божьим словам и почерпнуть не их скрытые смыслы, а смысл, стоящий за этими смыслами; и, конечно же, начитанный и интеллигентный ученый, сумевший привлечь к области теоархеологических исследований, по-видимому, совершенно забытой, и уже накопивший внушительные находки религиозных артефактов, все из которых привело к путешествию в пустыню.
Когда они ужинали обычной клейкой смесью из жирного мяса и картофеля, Акран сказал ему: «Как ты относишься к тому, что найдешь Книгу Пустоты?»
Скар перестал есть и посмотрел на него. Это был первый раз за долгое время, когда они упомянули имя предмета, и, услышав его из уст Акрана, почувствовал тот же слабый запах богохульства, что и прежде.
«Это на благо Бога и Империи», — сказал он. «Это все, что имеет значение.»
«Сейчас?» — сказал Акран, спокойно перекладывая еду из кастрюли на свою тарелку.
Скар не знал, раздражаться ему или быть осторожным. Исследователь мог оказаться здесь по милости других, но он не добился этой милости, будучи простаком. Двое мужчин провели несколько ночей в разных частях пустыни, но еще не разговаривали всерьез; Разум Скара был занят верой и тьмой, в то время как Акран постоянно просматривал свои записи и пытался лучше триангулировать их добычу. Это был первый раз, когда он был настолько расслаблен, что Скар воспринял как знак того, что они собираются сделать свои последние раскопки.
«Вы слышали о Книге?» — спросил Акран.
Скар, самоучка во всем, что касается его веры, хотел ответить, но остановился. Его спросили не о том, читал ли он о святом предмете, а слышал ли он о нем, и, таким образом, рассудил, что от него не ждут, что он поделится своими знаниями в области теологии, а расскажет об исследованиях Акрана в этой области.
«Я знал, что вы читаете об этом лекции. И что вы получили достаточную поддержку от Империи, чтобы взять нас в это путешествие. Вот и все», — сказал Скар. Жидкость в его миске маслянисто мерцала в свете огня.
Акран откашлялся, и Скар знал, просто знал, что он вот-вот прослушает одну из этих лекций. Он посмотрел на звезды, подавил вздох и быстро поблагодарил за то, что, по крайней мере, до сих пор был избавлен от прозелитизма, затем снова посмотрел на свою миску и стал ждать слов.
Много лет назад, по словам Акрана, гениальный философ, чье имя было потеряно в истории, стал настолько недоволен ограниченностью своего родного языка в выражении того, что он видел внутри своей головы, что создал символический язык, похожий на математический, с помощью которых он мог описать такие понятия, как истина, красота и реальность в конкретных терминах, без необходимости проходить через всю чепуху с определениями, которая идентифицировала большую часть современной философии.
Это была не первая попытка сделать что-то подобное, хотя обычно это была прерогатива математиков и некоторых наиболее опытных теологов, и, несмотря на известность этого человека своими изобретательскими способностями, к этому не относились с большой долей серьезности или интереса. Так было до тех пор, пока он не выпустил первый черновик своей книги для избранной группы читателей, которые прочитали ее и стали, по часто цитируемым словам неудачливого силовика Империи, который нашел их, а затем исчез, прекрасно безумным. Они не были кататоничны, а говорили только при определенных обстоятельствах, при которых они изрыгали поток глоссолалии, которая всегда начиналась фразой «Я не читал Книгу Пустоты», затем мгновенно становилась бесформенной и зыбкой, но оставалась связной и связной. , на самом деле, абсолютно ясно. Они говорили, если можно так выразиться, об абсолютной реальности мира, в котором жили, и, как и о любом другом организме, существующем в условиях абсолютной реальности, можно сказать, что они были безумны, но это не было недостатком.
здравомыслия, которое поразило их; скорее, чувство, выходящее за рамки простой идентичности и полностью объединяющее их с миром. Те, кто слышал их позже, сообщали, что звуки, проникавшие в их головы, на мгновение лишили их возможности фильтровать, судить, избегать или игнорировать любой аспект как физической, так и метафизической реальности, в которой они жили. Одним словом, им открылся весь мир, и они увидели себя и как неотъемлемую часть его, и вне его, как если бы они были зрителем и созерцаемым одновременно.
В менее просвещенных обществах такое поведение было бы воспринято как еретическое и заслужило бы для всех участников непродолжительное и дымное пребывание на костре, но на том этапе истории Амарр был удивительно терпим к аномальному поведению. Как заметил Акран Скару, религиозную историю Амаррской империи можно в некотором роде рассматривать как океан: сила, с которой он подавлял свободное выражение своих маргинальных элементов, будет отступать и отступать, как прилив на заблудшем берегу.
периодически омываясь, чтобы подавить и наполнить пески мысли, прежде чем снова отступить на достаточно долгое время, чтобы позволить маленьким зернам сбросить свое влияние и унестись с ветром. В данном случае книги философа были захвачены и уничтожены, людям, читавшим их, была предоставлена бесплатная медицинская помощь, которая в паре случаев оказалась бессрочной, людям, слышавшим их речь, была оказана платная помощь. уйти до того момента, когда они сочтут нужным вернуться к работе, что они все в конце концов и сделали, а самому философу был предоставлен выбор: либо прекратить ее и стать продуктивным членом общества, либо следовать традиционному правилу безумного пророчества и вывезти в пустыню. К разочарованию, но небольшому удивлению правящего органа, философ выбрал пустыню, и о нем редко когда-либо слышали. Фрагменты его бесед с племенами пустыни можно было найти в различных второстепенных писаниях, но в лучшие времена в них было мало смысла, и то ли из-за проблем с переводом, то ли из-за безумия со стороны философа долгое время предполагалось, что его карьера и работа всей жизни фактически обернулись крахом, когда он впервые ступил на песчаные дюны, чтобы никогда не вернуться и никогда не быть найденным снова.
До тех пор, пока долгое время спустя не появился Акран и не сказал, что понял.
Он не был в состоянии понять весь диалог философа с народом пустыни, и он с готовностью признал это, но, тем не менее, ему удалось собрать воедино и перевести достаточно, чтобы выяснить, где философ закопал последний оставшийся экземпляр Книги Пустота. Прямо здесь, на том месте, где они разбили лагерь.
Скар закрыл глаза.
«Думаешь, мы его не найдем?» — сказал Акран тоном, который Скар не мог правильно расшифровать.
Скар некоторое время думал над своим ответом, а затем сказал: «Я думаю, что каждый из нас должен найти его самостоятельно».
Акран тихонько рассмеялся. — Хороший ответ, солдат, — сказал он. «А теперь я собираюсь немного поспать. С божьей милостью, завтра мы все найдем то, что ищем.»
Продолжение следует…
махаяна — Логика Пустоты все еще неубедительна. Пожалуйста, помогите объяснить
Я попытаюсь объяснить это с точки зрения Тхеравады, которая, я думаю, более или менее совпадает с пустотой Мадхьямаки, как только вы проанализируете ее глубоко.
В дополнение к этому ответу см. также «Связывание пустоты Мадхьямаки с пустотой Тхеравады через папанчу».
Из Сутта Нипаты 4.14 читаем:
«Спрашиваю у родственника Солнца, великого провидца,
об уединении и состоянии мира.
Видя, каким образом монах свободен,
не цепляясь ни за что в мире?»
«Он должен поставить целую точку
в корень объективации-классификации:
‘Я есть мыслитель’.
Объективация-классификация в этом переводе означает то же, что и «овеществление».
Доп. Переводчик Таниссаро прокомментировал это:
.Об объективации-классификациях и их роли в приведении к конфликта, см. Sn 4.11 и введение к MN 18. Восприятие, «Я мыслитель» лежит в основе этих классификаций в том, что он вчитывает в непосредственное настоящее ряд различий — я/не-я; бытие/небытие; мыслитель/мысль; тождество/не-тождество — что тогда может перерасти в психический и физический конфликт. тщеславие присущее этому восприятию, таким образом, образует оковы на разуме.
Становиться необходимо научиться исследовать эти различия, которые мы все принимать как должное — видеть, что это просто предположения, которые не присуще опыту, и что нам было бы лучше уметь бросить их.
Становиться
необходимо научиться исследовать эти различия, которые мы все
принимать как должное — видеть, что это просто предположения, которые
не присуще опыту, и что нам было бы лучше уметь
бросить их.В нашем уме у нас есть идея «Я есть мыслитель», то есть идея себя. Это первичный объект, существующий в нашей реальности. У нас также есть идея несамостоятельных объектов, то есть всего остального. Мы объективируем и классифицируем все вокруг нас на несамостоятельные объекты в соответствии с их отношением к себе. Например, моя рука, моя машина, не мой друг, не моя страна.
Когда вы смотрите на морские воды с близкого расстояния в лодке, вы можете испытывать страх и неуверенность, особенно если вы не умеете плавать и страдаете от укачивания. Для моряка это источник радости и приключений. Для рыбака это источник средств к существованию, и он видит его как шахту или нефтяное месторождение. Рыбачить глубоко в море, которое никогда не покидало воды, ему вообще не приходит в голову понятие воды, так как он не знает никакой другой реальности.
Другой пример: кусок вареного мяса кажется вкусной едой для мясоеда и отталкивающим для вегана. Медоносной пчеле она кажется грязью, потому что это не ее пища.
Эти примеры показывают, что объекты не имеют значения, придаваемого им разумом. Фактически, некоторые из них даже не являются объектами, за исключением того, что они объективированы умом.
То, что для меня водоем, для рыб вообще ничто (или, возможно, все). Воды великого моря, как место, где можно плыть и плавать, и как жидкое тело на самом деле не существуют, кроме как в моем уме. Это, конечно, не существует таким образом для рыбы.
Что для меня вкусная еда, то для медоносной пчелы грязь. Итак, вкусной еды на самом деле не существует, кроме как в моем уме. Грязи на самом деле не существует, разве что в сознании медоносной пчелы.
Эта концепция называется papanca , что представляет собой объективацию плюс классификацию, также известную как овеществление. И это связано с анаттой (учением о том, что все явления не являются самостью), потому что папанча — это когда не-самостные вещи материализуются в объекты и классифицируются относительно самости.
Представление о себе также папанка .
Это не значит, что вещи не существуют, кроме как в моем уме. Это означает, что вещи не существуют так, как думает мой разум.
Допустим, вы видите на экране изображения привлекательных людей. Для муравья это просто огоньки разных цветов. Если мышь их увидит — это всего лишь образ того, что она может воспринять как человека — угрозу. Но для вас они привлекательные люди. Так почему же они «привлекательные люди»? Это потому, что именно так ваш разум объективировал и классифицировал их относительно вас самих. Вот как ваш разум овеществил их. это папанка .
Полностью просветленные личности, такие как Будда и араханты, видят вещи такими, какие они есть, не объективируя и не классифицируя их относительно представления о себе.
Итак, согласно Snp 4.14, чтобы положить конец овеществлению, вы должны сначала покончить с корнем овеществления, которым является ментальная идея себя, мысль «Я есть мыслитель». И способ достичь этого — увеличить мудрость и ослабить невежество.
