Дети шизофреников: «Кукла говорит убить маму»: истории родителей, чьи дети больны шизофренией

«Кукла говорит убить маму»: истории родителей, чьи дети больны шизофренией

По данным ВОЗ, в мире живут 20 миллионов людей с шизофренией. Детей среди них меньшинство, хотя это заболевание в редких случаях может развиться даже в пятилетнем возрасте. Мы поговорили с мамами детей, которым диагностировали это психическое расстройство, о первых признаках болезни, ее принятии и стигматизации.

«Что вы своих особенных детей выпячиваете, нечего им тут делать»

Мама Анна и сын Егор

Первые проявления заболевания у сына я начала замечать с двух лет, может, чуть-чуть раньше. У Егора была задержка развития: он позже стал держать голову, позже переворачиваться и садиться, долго не ходил, играл он очень стереотипно: строил все рядами. С детьми не контактировал, в глаза не смотрел. Мы ходили по врачам, они подозревали аутизм, много раз направляли на обследования, но диагноз не подтверждался.

После четвертого класса у Егора упала успеваемость, повысилась тревожность, друзей у него не было, от нервов он начал грызть руки. Психиатр порекомендовал учиться дома. Сын стал более спокойный. Так продолжалось до двенадцати лет. Наступил подростковый возраст, и он стал плохо спать, с кем‑то разговаривать, на кого‑то кричать. Когда его спрашивали, с кем он говорит, Егор уходил в другую комнату. Мы связывали это со сложными отношениями со сверстниками, но, как потом объяснили врачи, это проявление болезни: сын слышит голоса в голове.

В мае 2019 года у Егора случился сильный приступ: он не спал всю ночь — вроде заснет, ему снится что‑то страшное, встает, ходит кругами, глаза стеклянные, с кем‑то говорит. Приляжет на час и заново. Это продолжалось дня три-четыре, и я повезла его к врачу на осмотр. Наши районные психиатры не выставляют серьезные диагнозы. Если есть подозрение на ту же шизофрению — направляют в Новосибирский психоневрологический диспансер. Нас там посмотрели и положили в стационар при диспансере. Егора в течение нескольких недель наблюдали психиатры, психотерапевты, детские психологи, и в итоге комиссия поставила ему параноидную шизофрению.

Для меня диагноз сына стал шоком. Я помню, вышла на улицу, держу сына за руку и думаю: «Господи, что ж я с этим делать-то буду». Я как‑то вообще не читала про шизофрению, просто знала, что есть такая болезнь. Доктора мне постоянно говорили, что у Егора аутоподобное поведение и аутистические черты, поэтому я по большей части изучала информацию об аутизме. Сейчас ко мне пришло понимание, что это просто диагноз и с ним живут.

Основное проявление заболевания — голоса. С Егором разговаривает мужской голос, который рассказывает ему правила поведения. Сын часто смеется сам с собой. Егор говорит, что у него каша в голове. Когда врачи его спрашивают, нет ли ощущения, что за ним следят, он говорит, что есть. Если интересуешься у сына об этом, он настораживается. Он не любит, когда о нем разговаривают. Вот, допустим, когда Егор у бабушки и я после работы спрашиваю, как прошел их день, он уходит в другую комнату. Сын убежден, что его ругают, хотя его никто никогда не ругал.

Он вообще ничем не делится, крайне редко со мной разговаривает. Только по тому, что сын говорит голосам, я могу определить, что у Егора внутри, что его беспокоит и тревожит.

Я не пыталась объяснять ему, что у него за заболевание, может, немного позже. Сам Егор считает себя здоровым человеком, у него отсутствует критика к своему состоянию. Иногда он спрашивает меня: «Мама, почему на меня смотрят люди, я что, дурачок?»

У нас с ним сильная психологическая связь, я вижу, что он мне доверяет и любит меня, но эмоций никаких не испытывает. Я, допустим, ударюсь, ну больно же, я вскрикиваю, а он спрашивает: «Ты чего кричишь?» Никогда не пожалеет, не погладит, не обнимет и не выразит своих чувств. Сострадания и жалости у Егора нет, а основная эмоция — страх. Он боится людей, темноты, высоты, насекомых, метро.

Логика сына своеобразна, он может задать вопрос из двух частей, и они будут не связаны друг с другом по смыслу. Это сложно объяснить, но сразу понимаешь, что что‑то не так. Рисунки у Егора схематические, человек — это квадрат с двумя палками-руками. Художественные рассказы сын вообще читать не может, он не понимает смысл текста: видит буквы, а информации для него нет. С учителем по литературе мы разработали алгоритм: читаем по абзацу, и сразу пишем план. Сын изучает только энциклопедии. Почерк у него довольно специфический: нет пробелов между словами, переносов, знаков препинания и заглавных букв, а сами буквы разной высоты.

Егор принимает нейролептики каждый день, и, с одной стороны, лекарства ему помогают: у сына уже нет стеклянных глаз, осмысленный взгляд, он понимает вопросы, которые ему задают. Хотя периодически он соскальзывает в состояние бреда, снова говорит с голосами.

Большой недостаток приема таблеток — у сына постепенно угасает мотивация что‑либо делать. Предлагаешь что‑то, он отказывается и может просто лежать целыми днями и смотреть телевизор. Врачи сказали: либо постоянные приступы, либо вот так. Сам сын забывает принимать лекарства, поэтому у меня даже стоят будильники. Медикаменты я покупаю на свои средства. В Новосибирском психоневрологическом диспансере нам говорили, что все люди с шизофренией, независимо от того, есть ли у них инвалидность или нет, должны получать лечение бесплатно. В нашем городе Бердске нам сказали, что без инвалидности мы лекарства получать не можем, даже несмотря на диагноз. Так что сейчас мы оформляем инвалидность.

Помимо медикаментозного лечения два раза в неделю сын ходит к психологу и логопеду, раз в три месяца мы бываем на занятиях в реабилитационном центре: занимаемся с дефектологом, посещает канистерапию (метод реабилитации со специально обученными собаками. — 

Прим. ред.) для снятия тревожности.

Внешне сын не очень отличается от других детей: у него растут усы, пробивается бородка, на вид типичный четырнадцатилетний подросток. Но на самом деле у него развитие лет на девять-десять. Лечащий врач говорит, что дети с шизофренией в период ремиссии могут нормально функционировать в обществе, но когда я смотрю на это общество, мне становится страшно жить.

До пятого класса сын учился в обычной школе, и на родительских собраниях постоянно случались конфликты, парочка мам говорили мне: «Что вы своих особенных детей выпячиваете, нечего им тут делать, забирайте Егора домой».

Недавно был случай в магазине: я маску надела, а сын нет, я шла впереди и не обратила внимания. И слышу, как кассирша на весь магазин кричит: «Молодой человек, вы почему без маски, из‑за вас мы штраф будем платить!» Сын ненавидит, когда повышают голос, он ей отвечает: «Почему вы на меня кричите?» Люди стали показывать на Егора пальцем.

У меня сейчас тотальная усталость от того, что я должна быть начеку и защищать своего ребенка. И еще есть ощущение, что я не принадлежу сама себе. Я с сыном единый организм, а меня как человека уже нет. Я пыталась общаться с психологом, мне помогает, отпускает, но ненадолго. От ощущения замкнутого круга никуда не деться.

Мне очень помогает мама, она моя главная поддержка. Отец Егора тоже может побыть с ним, пока я на работе, но таблетки, например, давать отказывается, так как боится, что что‑то перепутает. В «ВКонтакте» я общаюсь с другими мамами особых детей, это очень важно знать, что ты не одна.

Я часто думаю про будущее сына, понимаю, что не вечная, и с бывшим мужем мы уже разговаривали на эту тему. Договорились, что он не оставит Егора одного. Если пойму, что прямо совсем тяжело, возможно, и придется положить сына в закрытое отделение, но я стараюсь об этом не думать, пока справляюсь сама.

Подробности по теме

«Я размышляла, как лучше умереть»: истории подростков с ментальными расстройствами

«Я размышляла, как лучше умереть»: истории подростков с ментальными расстройствами

«Кукла говорит: убей маму»

Мама Ирина и дочь Даша

Даша попала к нам из детского дома в восемь лет, у нее уже была инвалидность по умственной отсталости. Ребенок с трех лет на учете у психиатра, но про шизофрению врачи никогда не говорили. К одиннадцати годам я подустала, с дочкой стало тяжело. Я постоянно ей твердила: «Ну что ты говоришь мне какой- то бред». Мы приехали к доктору с жалобами на поведение, и вдруг психиатр почему‑то начинает задавать Даше странные вопросы: «Не приходят ли к тебе, не слышишь ли ты голоса?» И вдруг дочь начинает рассказывать: «Да, ко мне приходит кукла, она говорит мне разные вещи». У меня волосы дыбом, я машу рукой, перебиваю: «Доктор, это телефончики, мультики» — и врач мне: «Нет, я продолжу». Психиатр спрашивает: «А что тебе эта кукла говорит?» Даша отвечает: «Убей маму».

Мне она об этом никогда не говорила, хотя очень общительная, с утра до вечера может что‑то рассказывать. Доктор еще поспрашивала дочку, и в итоге Дашу на месяц положили в стационар. Ее пересмотрели несколько специалистов — психиатр, психолог, дефектолог, — и не раз, наблюдали за ее состоянием через определенные промежутки и поставили диагноз шизофрения.

Я ничего не знала о шизофрении и была в ужасе, только и смогла сказать: «Ну мы же несколько лет с ней прожили, это не опасно?» Просто шизофрения — это одно из немногих заболеваний, которое дает право отказаться от ребенка сразу, потому что диагноз опасный и не факт, что родитель справится. Но нам достался мягкий, гуманный вариант.

Многое, что я списывала на умственную отсталость, оказалось проявлением шизофрении. Дашины предложения не связаны по смыслу вообще. Например, она предлагает: «Мамочка, давай поговорим». И начинает: «Я хочу куклу, он меня по голове стукнул, а вон птица летит» — и так несколько часов подряд. Пытаешься направить ее мысли в одно русло, но дочь быстро слезает с темы.

У нее спрашиваешь: «Даша, а зачем белка орешки грызет?» — она отвечает: «Потому что она рыжая».

То есть логика отсутствует, какие‑то умозаключения она делать не умеет. Бред у Даши как бытовой, так и фантазийный полностью. Я рассказывала дочери о ее родной маме, но она искажала информацию: «А ты знаешь, у меня есть мама Вера, она меня родила, потом умерла, потом снова родила». Даже день безобидного бреда дается тяжело, мозг просто дымит, поэтому, может, так и неправильно, я последние полтора года ее просто торможу, говорю: «Даш, перестань».

Также у Даши иногда вылезает агрессия. Врачи говорят нам, что при шизофрении такое бывает. Она ковыряет штаны, портит вещи, как‑то взяла нож и аккуратно, пока никто не видит, порезала мебель на кухне. Карандашом или чем‑то острым в ее комнате, там, где плохо видно, аккуратно нацарапаны разные слова — имена, что‑то еще. А так как наш дом полностью деревянный, это, конечно, серьезный ущерб.

Раньше мы жили в другом регионе, и там психиатр никак нам не смог помочь — он просто ничего не назначал, я подозреваю, что у него не было опыта, и он побаивался серьезного заболевания. Мы переехали, и я прямо кланяюсь местным специалистам, которые подобрали нам грамотное лечение: у Даши снизилась агрессия, бред остался, но его теперь гораздо меньше. Мы принимаем назначенные медикаменты второй год и даже уменьшили дозы. Таблетки покупаем за свой счет. Также коррекционная школа, где учится Даша, предоставила нам логопеда и психолога, а по диагнозу нам специалистов не предлагают, говорят, хотите — ищите сами.

Подробности по теме

«Меня сравнивают с опасным, бешеным зверем»: как в России живут люди с шизофренией

«Меня сравнивают с опасным, бешеным зверем»: как в России живут люди с шизофренией

Когда меня спрашивают, чем думали, когда брали Дашу, я удивляюсь. Может быть, за две недели свиданий крутой специалист определил бы психическое расстройство, но я нет. Я прилетела к районному психиатру с выпученными глазами и сказала ей, что нам поставили шизофрению. И человек удивился, хотя на протяжении двух лет наблюдал ее раз в месяц

Еще мы общались с директором детского дома, где жила Даша, и когда дочке поставили шизофрению, я позвонила директору, а она мне: «Правда, все-таки поставили? Мы несколько лет водили ее по психиатрам перечисляли симптомы, но нам отказывали в этом диагнозе».

Сейчас дочери двенадцать лет, она перешла в шестой класс, учится на четверки и пятерки. Школу она обожает и вообще любит государственные учреждения, воспитателей и учителей. У нее тонкий слух, она выступает на школьных концертах, помощница в быту. Педагоги говорят, что, возможно, Даша научится шить и сможет этим зарабатывать. Трудоустройство таких людей существует, но мне кажется, что это пока какая‑то фантастика. Без подмоги дочке будет тяжеловато.

Муж меня очень поддерживает, без него я бы не справилась. Мама только недавно с трудом приняла факт Дашиной шизофрении, а прабабушка тридцать лет работала в коррекционной школе, так что отнеслась к диагнозу спокойно. Старые друзья остались с нами, наши дети хорошо общаются. Я надеюсь, что мой опыт окажется кому‑то полезным. У меня был бзик, что можно не давать Даше лекарств, мы супергерои и справимся сами, но лечиться необходимо.

Почему детская шизофрения тяжелее взрослой и как ее лечить?

Иван Мартынихин

Врач-психиатр, психотерапевт, член правления и исполнительного комитета Российского общества психиатров, доцент кафедры психиатрии и наркологии Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского университета имени академика И.П.Павлова

Шизофрения обычно болезнь взрослых, хотя начинается она в относительно молодом возрасте — от 18 до 30 лет. Шизофрению с ранним началом делят на два варианта: шизофрения у подростков от 14 до 18 лет и шизофрения с очень ранним началом — раньше 13 лет.

Почему это болезнь преимущественно взрослого возраста? Есть четыре основных клинических проявления этого заболевания: бред, галлюцинации, дезорганизация мышления и психические автоматизмы, когда больному кажется, что психические процессы ему не принадлежат, они навязаны и контролируются кем‑то извне: дьяволом, роботами, зомби. Чтобы выявить эти симптомы, у человека должна быть достаточно зрелая психическая деятельность, он должен четко разграничивать фантазии и реальность, а дети это не всегда умеют. Кроме того, для оценки бредовых суждений нужна сформировавшаяся речь.

Считается, что чем раньше выявлена шизофрения, тем более плохой прогноз и тяжелое течение. Я долго наблюдал молодого человека, который заболел в четырнадцать лет: он стал более жестким, грубым к родителям, перестал интересоваться учебой и другими занятиями, хотя до этого был отличником, стал много времени проводить дома, убивал животных, ни с кем не общался, рисовал какие‑то каракули.

Его родители были против наблюдения у психиатра, но так как они были пожилые, то вскоре скончались. И после восемнадцати лет, в связи с тем, что он не учился, не работал и сам себя не мог обслужить, за ним ухаживала сестра. Как‑то раз он нагрубил ей и попал в психиатрическую больницу, где я его и встретил. Он общался с божествами внутри головы, писал им письма, считал себя их избранником, на фоне лечения эти симптомы ушли, но начался апато-абулический синдром: при хороших интеллектуальных способностях — пациент был достаточно эрудирован, играл в шахматы, знал исторические события — он был абсолютно равнодушен к тому, что происходит вокруг него, лежал целыми днями. У медсестер даже была инструкция, как его кормить: брать за руку и вести в столовую. Такие явления характерны для раннего дебюта шизофрении.

В России я наблюдаю гипердиагностику шизофрении. Многим людям с аутизмом, биполярным аффективным, обсессивно-компульсивным, пограничным расстройствами ставят шизофрению. Современной научной литературы про эту болезнь у детей очень мало. Я знаю пациентов, которые долгое время лечились от шизофрении, но при внимательном рассмотрении оказывались людьми с аутизмом. И среди них некоторым диагноз был поставлен еще в детстве, в результате время для специального обучения и абилитации упущено.

Ошибочная диагностика очень опасна для пациента. При длительном использовании нейролептиков в достаточно больших дозах возникает проблема: чем больше человек принимает их, тем больше дофаминовых рецепторов, на которые они действуют, образуется в головном мозге. При попытке отменить лекарства или уменьшить их дозу остается слишком много голодных дофаминовых рецепторов, начинаются тревожные и психотические состояния, и часто для докторов они служат подтверждением шизофрении. Хотя на самом деле это может быть вызвано неправильным лечением.

Многие медикаменты в краткосрочной перспективе дают положительные результаты, и родители радуются, но через некоторое время мы можем наблюдать негативный исход. У меня есть тяжелый пациент с умственной отсталостью и аутизмом, которому поставили шизофрению, хотя у него просто были периоды агрессии, которые могли купироваться антипсихотиками периодически, а не постоянно. Лет через шесть непрерывной терапии, когда мама начала отменять медикаменты, молодой человек перестал разговаривать, не мог ходить, его буквально выворачивало.

Иногда по определенным внутренним причинам сами пациенты и их родные ищут тяжелый диагноз вроде шизофрении. Недавно ко мне обратилась мама с подростком — мальчик жаловался на голоса, и его мама убеждала меня: «Это же шизофрения, лечится нейролептиками, нужно освободить сына от школы, пусть сидит дома». Когда я начал расспрашивать мальчика о галлюцинациях, он тут же на меня обиделся, якобы я обесцениваю его симптоматику и не доверяю ему.

Человек с шизофренией воспринимает свой бред как реальность и не идет жаловаться к врачам.

А тут подросток вместе с мамой ходит по всем специалистам, активно рассказывает о себе. Заболевшие, наоборот, настроены против докторов, потому что якобы те пытаются приписать им болезнь, которой, как считают люди, у них нет.

Споры вокруг диагнозов не так важны, как подбор медикаментов и их доз. Основное лечение шизофрении строится на приеме антипсихотиков (нейролептиков), которые убирают бред и галлюцинации и в целом улучшают прогноз заболевания.

Суждение о том, что все люди с шизофренией агрессивны, — отчасти миф. Наоборот, такие люди безобидны, нуждаются в защите. При шизофрении агрессия может быть связана с галлюцинаторной симптоматикой: человеку померещилось, что кто‑то его преследует, например. Но опять-таки это важно отличать от ситуаций, когда ребенок хочет привлечь внимание или не умеет выражать желания и эмоции другим образом, не может с ними рационально совладать.

Первых тревожных признаков болезни много: нормальное развитие до какого‑либо возраста, потом изменение характера, привычного рисунка поведения, признаки того, что человек галлюцинирует или разговаривает без собеседника, хотя в любом случае смотреть должен психиатр. Родителям, если они что‑то подозревают, не стоит гадать, а нужно обратиться за квалифицированной помощью.

Алексей Федоров

Врач-психиатр, психотерапевт в центре восстановительного лечения «Детская психиатрия» имени С.С.Мнухина и медицинском центре «Династия»

Диагноза детская шизофрения нет, но дети и взрослые с этим заболеванием все-таки различаются. У детей нет четкой идейной бредовой структуры, в отличие от взрослых, которые могут так убедительно бредить — не догадаешься. Кроме того, так как в детстве личность еще только формируется, для детей шизофрения более травматический, разрушающий и инвалидизирующий процесс, ребенку с шизофренией будет тяжелее адаптироваться в обществе — общаться со сверстниками, а потом строить устойчивые связи с людьми.

Шизофрения у детей — достаточно редкое заболевание, в год через нас проходит до десяти таких пациентов. Диагноз очень стигматизирующий, и мы всегда с большой осторожностью относимся к его постановке. В амбулаторных условиях выявить шизофрению очень сложно: должно быть наблюдение за подростком, его поведением, состоянием на протяжении двух-трех месяцев, и только потом врачебная комиссия выносит диагноз.

Самый частый возраст постановки шизофрении среди детей двенадцати-четырнадцати лет, за десять лет практики я один раз наблюдал случай заболевания у шестилетнего ребенка.

У нас в отделении лежал ребенок, который не умел стричь ногти на ногах, за него это делала мама, «ведь мальчик болеет». Уделять ребенку внимание можно по-разному: вытирать попу и кормить с ложечки или общаться как с равной личностью, уважать и принимать таким, какой он есть. Детям с шизофренией нужно не только медикаментозное, но и психотерапевтическое лечение. Таблетки убирают симптомы, но взамен ничего не дают. Навык выражать чувства у таких детей страдает, поэтому обязательно должны быть семейная психотерапия и творчество — танцы, музыка, живопись. Например, мы с пациентами посещаем Эрмитаж.

Если хорошо подобрано лечение и психотерапия и сам подросток с критикой относится к тому, чем он болен, есть шанс, что он будет активным членом социума. Если подросток замыкается, уходит в себя, скрытничает, отказывается делать то, что до этого он делал, — это повод насторожиться, хотя от пубертата это поведение сможет отличить только специалист.

К сожалению, у нас в России существует стигматизация и психических болезней, и психиатров с психотерапевтами. Когда у ребенка начинаются какие‑то проявления психического расстройства, родители идут к неврологу. Если врач грамотный, то он мягко направит к психиатру, на что родители возмущаются: «Наш ребенок, что, сумасшедший?!» — и не идут к врачу.

Алексей Гегер

Директор по развитию общественной организации инвалидов вследствие психических расстройств «Новые возможности»

Нужно понимать, что шизофрения — особая болезнь, окруженная массой мифов и предрассудков, и когда случается первый эпизод, семья погружается в панику и ступор, близкие не знают, как вести себя с заболевшим родственником. Приходишь в любой психоневрологический стационар, а там в укромном темном уголке висит объявление о психообразовательных курсах для родственников, которые либо проводятся в неудобное время, например по будням, в три часа дня, либо они сведены к минимуму.

Врачи не получают за эти занятия надбавок, оттого и мотивации у них нет. Поэтому наша организация создала группы поддержки для близких пациентов с шизофренией. На них мы рассказываем, что вообще такое шизофрения, как она протекает, о лечении, стигматизации, трудоустройстве, получении инвалидности.

Большая часть тех, кто к нам приходит, — мамы заболевших детей в подавленном состоянии, и поначалу они жалуются: «Ребенок отказывается принимать лекарства, значит, я буду подсыпать, подливать их». Мы же стоим на том, что человеку нужно давать максимум ответственности за заболевание и его лечение, исключить патерналистское отношение и гиперопеку и не концентрироваться только на заболевании. Часто семья забывает, что у его близкого с шизофренией есть собственное я. Также на курсах слушателям оказывается психологическая помощь, где специалисты рассказывают, как принять заболевание и строить отношения с ребенком.

Мы находимся в Петербурге, но недавно вышли на всероссийский уровень и даже на уровень СНГ: одновременно проводили занятия для людей в аудитории и онлайн-слушателей из Москвы, Красноярска, Махачкалы, Екатеринбурга, с Украины.

ФГБНУ НЦПЗ. Диссертации. Озерова Наталия Ивановна. Риск проявления и клинические особенности шизофрении в зависимости от пола родителей и детей.

АКАДЕМИЯ   МЕДИЦИНСКИХ НАУК СССР
ВСЕСОЮЗНЫЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ПСИХИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ
НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ КЛИНИЧЕСКОЙ ПСИХИАТРИИ

на правах рукописи УДК 616. 895.   5-07

ОЗЕРОВА Наталия Ивановна

РИСК ПРОЯВЛЕНИЯ И КЛИНИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ
ШИЗОФРЕНИИ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ПОЛА РОДИТЕЛЕЙ
И ДЕТЕЙ

/ 14.00.18 — психиатрия /

Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата медицинских наук

Москва — 1983
Работа выполнена в НИИ клинической психиатрии
/директор -профессор Р.А.Наджаров/ ВНЦ психического здоровья АМН СССР /директор — академик АМН СССР, профессор А.В.Снежневский/

 

Научные руководители:

доктор медицинских наук Шахматова И.В.

доктор биологических наук Гинднлис В.М.

Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук,профессор Смулевич А.Б.

доктор медицинских наук,профессор Цивилько Ы.А.

Ведущее учреждение:

1-й Московский ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени медицинский институт им.И.М.Сеченова кафедра психиатрии /зав.кафедрой — член-корреспондент АМЕ СССР, профессор Е.М.Жариков/

Защита состоится «23»    мая 1983 г.
в  13   часов на заседании специализированного Ученого Совета /Д.001.30.01/ Всесоюзного Научного Центра Психического Здоровья АМЕ СССР /Москва,113152, Загородное шоссе,д.2,корп.2/.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ВНЦПЗ АМН СССР

Автореферат разослан «6» апреля   1983 г.

Ученый секретарь специализированного Совета
кандидат медицинских наук Т.М.Лосева

ОЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования.

Проблема роли пола в патогенезе шизофренического процесса к настоящему времени остается дискуссионной и почти неразработанной. Эпидемиологические исследова-ния больших популяций установили, что пол не определяет самого факта возникновения шизофрении, т.к. показатели болезненности для мужчин и женщин оказались почти равными /Garrone ,1962 ; Е.М.Жариков,1977/. Однако дифференцированный подход к анализу показателей распространения в популяции разных клинических форм шизофрении привел к обнаружению существенных половых различий в частоте проявления отдельных форм шизофренических психозов. Так, например, юношеская злокачественная форма шизофрении встречается в 1,5-2 раза чаще среди мужчин, а рекуррентная шизофрения в 2-2,5 раза чаще среди женщин /Н.М.Жариков с соавт.,1973/. Указанные факты, помимо собственно эпидемиологического значения, представляются важными и в клинико-патогенетическом аспекте. Существуют данные о возможном влиянии пола на частоту проявления эндогенных психозов в семьях. В ряде исследований указывается, на предпочтительное заболевание матерей по сравнении с отцами пробандов. Reed -et at. /I973/ впервые обратили внимание на тот факт, что среди детей заболевших матерей шизофрения проявляется почти в 2 раза чаще, чем среди детей заболевших отцов. Однако эти исследования в большинстве своем /за исключением работ Book  , 1953 ; Garrone, I962, приближающихся к эпидемио-логическим/ основывались на сравнительно малых выборках, что затрудняло адекватную клинико-биологическую трактовку получаемых результатов.
Таким образом, остается по существу нерешенной проблема половых различий в частоте проявления шизофрения у родителей и детей как в плане реального существования этих различий, так и в плане их обоснованной клинико-патогенетической интерпретации.

Цель и задаче исследования.

Основная цель работы состояла в изучении влияния фактора пола на риск проявления шизофрении у родителей и детей и выявлении клинических особенностей шизофренического процесса в парах родители-дети. Достижение указанной цели включало решение следующих конкретных задач:
1. Получить данные о половых различиях в частоте проявления шизофрении среди родителей пробандов.
2. Выяснить, каков риск проявления шизофрении у детей в зависимости от пола больного родителя.
3. Провести сравнительный анализ клинических характеристик шизофренического процесса в парах родители-дети.
4. Получить дифференцированные данные о повторном риске возникновения шизофрении у детей больных родителей с учетом возможного влияния пола.

Научная новизна результатов

Научная новизна результатов проведенного исследования состоит в том, что впервые в нем была проведена клиническая разработка семейно-эпидемиологических материалов с ориентацией на фактор пола не только у родителей, но и у детей. Благодаря такому подходу впервые было установлено, что у матерей пробандов имеет место повышенный риск проявления шизофрении по сравнению о риском проявления у отцов ; был показан существенно более высокий риск проявления шизофрении среди детей заболевших матерей, чем среди детей заболевших отцов ; обнаружена определенная специфичность для шизофрении зависимости риска проявления заболевания от пола родителей ; выявлено наличие некоторого сходства по ряду клинических проявлений шизофрении в однополых парах родители-дети ; установлено отсутствие явной связи между фактором пола и явлением антиципации /более ранним/ возрастным проявлением шизофрении у детей в сравнении с родителями/.

Практическая ценность работы

Практическая ценность работы заключается в том, что полученные в настоящем исследовании данные о различиях в риске проявления заболевания в зависимости от пола как родителей, так и детей могут быть исходным материалом для последующей разработки научно-обоснованных рекомендаций по первичной профилактике шизофрении, в том числе связанной с медико-генетическим консуль-тированием. Установленное в данном исследовании наличие связанных с полом проявлений сходства основных клинических характеристик шизофренического процесса в парах заболевших шизофренией родителей и детей может использоваться при разработке критериев клинического прогноза шизофрении в семьях.

Апробация работы.

Диссертация апробирована на межотделенческой научной конференции ВНЦПЗ АМН СССР. Материалы исследования докладывались также на объединенной конференции ВНЦПЗ АМН СССР, кафедры психиатрии ЦОЛИУ в и Московской городской клинической психиатрической больницы № I им. П.П.Кащенко.

Объем и структура диссертации.

Работа состоит из введения, 4 глав, заключения и выводов, общим объемом 119  страниц машинописного текста, указателя литературы /140 наименований, из них 75 советских и 65 зарубежных/, 20 таблиц. Во введении обоснована актуальность исследования, сформулирована цель и основные задачи работы. В главе I критически проанализированы литературные данные по проблеме и современное состояние вопроса о роли пола в группах родители-дети. Во П главе представлены метода исследования и характеристика материала. В главе III изложены результаты сравнительно анализа риска проявления шизофрении у детей в зависимости, от пола больного родителя на семейно-эпидомиологическом материале. Глава 1У посвящена результатам сравнительного клинического анализа особенностей шизофренического процесса у детей больных шизофренией матерей и отцов. В заключении обсуждаются результаты исследования, интерпретируется их перспективное значение, представлены подробные рекомендации по практическому использованию полученных результатов. Результаты настоящей работы обобщены в 6 основных выводах.
Материал и методы исследования. Решение поставленных задач осуществлялось с использованием клинического и семейно-эпндемиологического методов исследования.
Клиническое исследование основано на выборке из 99 семей,в которых,помимо пробанда, болей шизофренией только один из родителей, а в части семей и сибсы. Большая часть выборки /79 семей/ была отобрана из генеалогического архива ВНЦПЗ АМН СССР, организованного в 1966 г. В период I978-I98I гг. все эти семьи были катамнестически обследованы. Длительность катамнестического наблюдения каждой семьи была не меньше 15 лет. Всего таким образом катамнестически было обследовано 196 больных манифестной шизофренией /пробанда, родители, сибсы/, т.е. в исследование были включены клинически верифицированные случаи шизо-френии, не вызывающие диагностических сомнений. Другие 20 семей были взяты из стационарного контингента больных, по мере поступления пробандов на лечение в Московскую городскую, психиатрическую, больницу № I им. П.П.Кащенко /главный врач — профессор В.М.Морковкин/. Критерием отбора новых семей в выборку яв-лялось наличие манифестной формы шизофрении только у одного из родителей пробанда. Всего в этих 20 семьях было обследовано 42 больных с манифестными формами шизофреник.
Таким образом, в представленном общем клиническом материале т.е. в 99 семьях, в целом было обследовано 238 больных с манифестными формами шизофрении /включая пробандов/. Число семей с больной матерью составляло здесь 56 /или 58,6%/, в больным отцом — 41 /или 41,4%/. Общее число заболевших детей /пробандов и сибсов/ в семьях с больной матерью — 76, в семьях с больным отцом — 63. Риск проявления шизофрении у детей больных матерей по сравнению с таковым у детей больных отцов оказался более низким и был равен 26,9% и. 37,9% соответственно /различия статистически недостоверны/.
Возраст больных был весьма различен. Однако, как матери, так и отцы находились к моменту обследования преимущественно в возрасте старше 50 лет /72,4% и 75,6% соответственно/. В то время как потомки больных матерей и отцов /пробанда и их сибсы/ к моменту обследования находились в довольно широком /от 21 до 50 лет/ возрастном диапазоне. В 63% наблюдений длительность заболевания была свыше 15 лет, из них в 49,2% — свыше 20 лет. Такта образом, длительность заболевания большинства больных была достаточной для того, чтобы проследить динамику его развития ж клинические особенности в каждом конкретном случае и провести сравнительный внутри- и межсемейный анализ всех клинических про явлений болезни.
На основании принятой в ВНЦПЗ АМН СССР дифференциации шизофрении у больных в обследуемой выборке были диагносцированы непрерывнотекущая, шубообразная и рекуррентная формы течения. В основном клинический материал был представлен бальными шубообразной формой шизофрении. Из общего числа родителей /99 че-
ловек/ больные с диагнозом шубообразная шизофрения составили 74,7%  /74 больных/, среди детей — 76,9% /107 из 139 человек/.
Материалом эпидемиологической част/ исследования служили карты эпидемиологического обследования популяции больных Киевского района г. Москвы, психоневрологический диспансер которого является базой клинико-эпидемиологических исследований ВНЦПЗ АМН СССР. В процессе анализа тщательно изучались все имеющиеся сведения как о самих больных — пробандах, так и об их ближайших родственниках — обоих родителях и братьях-сестрах /сибсах/. Всего в настоящем исследовании было учтено и подвергнуто анализу 1390 карт на больных с диагнозом «шизофрения».
В изучаемой популяции обнаружено 142 семьи с одним больным шизофренией родителем, что составило 10,2%. Из них в 122 семьях другой родитель бал здоров /в остальных 20 семьях второй родитель болел «другим психическим заболеванием»/.
Среди сибсов пробандов в качестве «пораженных» в генетическом смысле рассматривались только больные шизофренией. Все другие случаи психических заболеваний, если они и встречались, были объеденены в одну группу вместе с клинически здоровыми сибсами, поскольку в генетическом отношении они относятся к категории «непораженных». Однако среди родителей пробандов был проведен раздельный учет случаев: «клинически здоровы», «шизофрении» и «других психических заболеваний». При этом, в последнюю группу были включены психические расстройства, преимущественно . органического характера /старческое слабоумие, сосудистые психозы, эпилепсия и т.п./. Семьи больных шизофренией пробандов,» которых родители болели «другими психическими заболеваниями», вошли в «контрольную группу» /90 семей/. Все случаи аффектив-ных психозов и алкоголизма у родителей пробандов вовсе
исключалась из анализа, т.к. у них нельзя было с уверенностью исключить возможность скрыто протекающей шизофрении.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

I. Сравнительный анализ риска проявления шизофреник у детей в зависимости от пола больного родителя на семейно-эпидемиологическом материале.
В качестве наиболее адекватного пути к установлению реальности факта половых различий в риске проявления заболевания у родителей и детей представлялся путь изучения репрезентативного эпидемиологического материала. В настоящем исследовании важным с методологической точки зрения явилось проведение срав-нительного анализа двух групп, основной и контрольной, которые были отобраны из одной эпидемиологической выборки больных шизофренией пробандов, но в контрольной группе родители пробандов страдали каким-либо другим психическим заболеванием, не из круга шизофрении. Результаты сравнительного изучения семейно-эпидемиологического материала показывают, что частота больных ши-зофренией родителей в изучаемой выборке /10,8%/, включая семьи как с одним, так и обоими больными родителями, очень близка к данным /8-10%/, приводимым обычно в литературе /Kallmann, 1946 ; Garrone, l962 ; Zerbin-Rudin, 1967/. Число же семей только с одним больным шизофренией родителем в изучаемой нами выборке составило 10,2%.
Суммарные данные настоящего исследования о сравнительном риске проявления шизофрении у матерей и отцов показали, что разность между величиной риска для матерей пробандов /87 из 1390, т.е. 6,2%/ и величиной риска для отцов /55 из 1390, т.е. 3,9%/ оказалась статистически значимой: /U= 2,73/, что превышает 1%-ное значение /U = 2,58/ t  — критерия Стюдента с учетом  углового преобразования Фишера /В.Ю.Урбах,1975/. Эти результаты означают, что матери пробандов страдают шизофренией достоверно чаще, чем отцы.
В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ПРИ АНАЛИЗЕ контрольной группы было установлено, что матери и отцы страдают другими психическими заболеваниями, но не шизофренией, почти о одинаковой частотой: 3,7% и 4,2% соответственно /U=0,53, что не превышает 5%-ное граничное значение этого критерия, равно* 1,96/. То есть, если при других психических заболеваниях и существует возможная тенденция к  разной частоте заболевания у матерей в сравнении с отцами, /для уточнения которой в действительности требуются еще большие эпидемиологические группы/, то несомненно, что она выражена здесь не столь отчетливо, как при шизофрении.
Семейно-эпидемиологические исследования риска заболевания шизофренией детей показали /табл. I/, что частота пораженных шизофренией детей у больной матери /14,8% ±2,8/ существенно выше частоты пораженных шизофренией детей в семьях, где больным является только отец /3,1% ± 1,8/ . Установленное почти пятикратное увеличение риска для детей больных матерей является статистически достоверным: /U = 3,13 и р< 0,01/, т.е. предположение о случайном выборочном характере выявленных различий правомерно отвергнуть с достаточными основаниями. Целесообразно также отметить, что указанное различие в особенности касается дочерей пораженных родителей: 16 из 90 или 17,8%±4,0 сестер пробандов у заболевших матерей были больны, тогда как все 49 сестер пробандов у заболевших отцов были здоровы /U  = 3,73, р < 0,001/. Для сыновей пораженных родителей это различие формальна менее очевидно: обнаружено 11,1% ± 3,7 заболев-

Таблица I.  СРАВНИТЕЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ РИСКА ЗАБОЛЕВАЕМОСТИ (в %)  ШИЗОФРЕНИЕЙ В ПОТОМСТВЕ МАТЕРЕЙ И ОТЦОВ, БОЛЬНЫХ ШИЗОФРЕНИЕЙ.

ших шизофренией братьев пробандов у больных матерей, против 6,4%± 3,6 у больных отцов /U = 0,60/.
Таким образом, половив различия в риске проявления шизофрении выявляются не только среди родителей, но и становятся более отчетливыми среди детей больных родителей.
Сравнительные данные о риске проявления шизофрении у детей были получены также на материале контрольной группы, выбранной из той же основной эпидемиологической выборки, но родители пробандов здесь были зарегистрированы с диагнозом вне круга шизофрении. У детей таких родителей оценивали только частоту шизофрении. Такой подход позволил заключить, что при отсутствии нозологической уникальности явления «дифференциального риска проявления заболевания» у детей в зависимости от пола больного родителя имеет место генотипическая его специфичность. Действительно, если существует генотипическая специфичность явления дифференциального риска проявления заболевания именно при шизофрении, то наличие любого другого психического заболевания у матери не должно приводить к увеличению риска проявления шизофрении у детей, по сравнении с детьми больных отцов. Результат анализа контрольной группы показал /табл. 2/, что риск заболеть шизофренией для потомства как матерей, так и отцов оказался почтя равныи /5,7%  и 5,6% соответственно/. Необходимо подчеркнуть, что полученные цифры риска не отличаются от риска для стандартной группы с двумя здоровыми родителями /5-7% согласно данных Zerbin-Rudin, 1967 ; В.М.Гиндилиса,1979/.

2. Сравнительный клинический анализ особенностей шизофренического процесса у детей больных матерей и отцов.
Клинический анализ внутрисемейных корреляций, основанный на выборке из 99 семей, в которых помимо пробанда болев один из ро-

Таблица 2. ДАННЫЕ О ШОКЕ ЗАБОЛЕВАЕМОСТИ (в %)  ШИЗОФРЕНИЕЙ В ПОТОМСТВЕ РОДИТЕЛЕЙ, БОЛЬНЫХ ШИЗОФРЕНИЕЙ, В СРАВНЕНИИ С ПОТОМСТВОМ РОДИТЕЛЕЙ, БОЛЬНЫХ ДРУГИМИ ПСИХИЧЕСКИМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ.

дятелей во не оба вместе, а в части семей к сибсы пробандов, был проведен на основании сравнительного клинико-психопатологичеокого изучения отдельных клинических характеристик шизофренического процесса в парах родители-дети /таких как доманифестные особенности, возраст манифестации заболевания, синдромальная структура манифестных расстройств, особенности негативных рас-стройств, форма течения/.
Прежде всего, представлялось важным сравнить доманифестные проявления в таких парах. Оказалось, что в группе шизоидных личностей, процент совпадений достигает довольно высокой цифры -71,4%.  Этот факт является отражением хорошо известной в литературе закономерности о накоплении в семьях больных шизофренией лиц, которые в доманифестном периоде обнаруживают шизоидные черты. Сравнительный анализ по полу у родителей в парах матери-дети ж отцы-дети не обнаружил существенных различий в частоте шизоидных аномалий /42,1% и 70,4% соответственно/. Обращает на себя внимание факт, что близкие к циклоидным личности /так называемые гипертимные/ встречаются практически почти исключительно среди матерей /15 человек/, и у 40% пар дети таких матерей имеют также гипертимный склад /в основном дочери/. Это предположительно может свидетельствовать о преимущественной передаче гипертимных доманифестных особенностей по материнской линии.
При сравнении по качественной характеристике доманифестного периода в парах родители-дети /различия нашли отражение в таких градациях как норма, акцентуация характера, психопатия, латентное течение шизофрении/ было обнаружено, что акцентуированный характер и психопатический личностный склад среди заболевших детей преимущественно встречались в семьях, где у больного родителя имела место та же качественная характеристика отклонений в дома-
нифестном периоде. Наибольший процент совпадений в парах отмечался в случаях акцентуаций характера /55% в потомстве матерей 62,1% в потомстве отцов/. У заболевших детей с чертами специфического шизофренического дефекта или стертых процессуальных проявлений /латентная шизофрения/, отмечаема в доманифеотном периоде, почти не обнаружилось корреляции с такими же проявлениями у родителей /совпадение не превышает 20%/.
В ходе проведенного нами анализа соотношений возраста манифестации шизофрении в парах родители-дети /возрастная антицииации/, было обнаружено, что в нашем материале средний возраст манифестации заболевания у матерей составляет 40,4 года, а у их заболевших детей — 22,4 года. Средний возраст манифестация болез-ни у отцов — 38,9 года, у заболевших детей — 22,2 года. При более детальном рассмотрении возраста манифестации болезни у родителей и детей выявляется общая для детей родителей обоего пола тенденция к увеличению разрыва в возрасте манифестации шизофрении, особенно по мере более позднего возраста манифестации у родителей.
По данным нашего семейного материала можно сказать, что дети заболевают в гораздо более раннем возрасте по сравнению с их больными родителями. Следует также подчеркнуть, что чем старше был возраст манифестации у родителей, тем меньшим оказалось число детей, заболевших в том же возрастном диапазоне.
Сравнительный анализ манифестных синдромов в парах родители-дети /в случае непрерывного течения болезни учитывалась картина первого явного проявления продуктивных психопатологических расстройств/ показал большую гетерогенность синдромальвых проявлений в парах. Не было обнаружено предпочтительности той
или мной клинической картины. Относительно более частыми синдромами в манифесте заболевания у родителей были аффективно-бредовые расстройства /35 из 99 родителей/, в то время как у детей структура манифестных синдромов характеризовалась во большей части симптоматикой более легких регистров /аффективные расстройства с неврозоподобными, психопатоподобными,паранойяльными расстройствами/. Полная гомотипия в парах матери-дети /преимущественно дочери/ обнаружилась лишь в случаях с неврозоподобной картиной манифестного синдроме, где отмечалось 100% совпадение /так называемые «сквозные симптомы/ ряда русских психиатров: П.Б.Ганнушкин, С.А.Суханов,1902;Т.И.Юдин,1907/. Однотипного повторения других синдромов у родителей и детей в нашем материале не отмечалось, и совпадение их в парах не превышало в среднем 30%. Самое низкое число совпадений касалось регистра аффективиях расстройств /3 из 24/.
Анализ соотношений синдромальных картин в манифесте заболевания в парах родители-дети обнаружил различия, связанные с полом родителей. Хотя, как выше отмечалось, частота совпадений, в среднем, не превышала 20-30% для отдельных синдромов, но в зависимости от пола родителей наблюдались несколько иные тенденции.
Так, при наличии онейроидно-кататонических расстройств гомотипия в парах матери-дочери отмечается почти в 2,5 раза чаще, чем в парах отцы-дочери /42,8% и 16,7% соответственна/. Аффективно-бредовые расстройства в парах отцы-дети в 2,5 раза чаще совпадают, чем в парах матери-дети, что составляет соответствен-но 40% и 14,3%. При анализе нашего материала обнаружилось, что у матерей, манифестирующих аффективно-бредовыми расстройствами /таких матерей большинство — 27 человек/, дети в 48% случаев манифестируют расстройствами более глубокие уровней поражения -галлюцинаторно-параноидными, кататоно-гебефренными, онейроидно-кататоническими, причем на долю последних приходится 25% случаев /по шкале тяжести синдромов А.В.Снежневского,1966,1969,1970/.
Более правомерным с клинической точки зрения оказался анализ пар родители-дети в более укрупненных двух психопатологических группах /табл. 3/, объединяющих расстройства более легких регистров /аффективные, неврозоподобные, психопатопадобные, параняйяльные синдромы/ и расстройства более глубоких уровняй поражения /аффективно-бредовые, галлюцинаторио-параноидные, парафренные, кататоно-гебефренные, онвйроидно-кататонические/. Такое подраз-деление отражает различную тяжесть поражения психической деятельности у этих больных. Такой подход позволил обнаружить значительно более существенные проявления сходства между родителями и детьми, чем при анализе по каждому из синдромов в отдельности.
Совпадения случаев расстройств более легких регистров в манифестном периоде в парах родители-дети — достигают 69,1%, а в случаях более тяжелых уровней расстройств — 66,7%, независимо от пола больных родителей.
В процессе сравнительного анализа качественной структуры негативных расстройств в парах родители-дети, выяснилось, что как и при рассмотрении синдромальной структуры психопатологических расстройств, частные особенности дефекта, такие как степень эмоциональных или волевых изменений, не обнаруживают большой частоты совпадений в парах. Сравнение же в парах родители-дети по более существенной категории, отражающей структуру негативных расстройств, сразу же выявляет значительное сходство в парах: 59%

Таблица 3.  СООТНОШЕНИЕ ГРУПП СИНДРОМОВ РАЗНЫХ УРОВНЕЙ ПСИХОПАТОЛОГИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ МАНИФЕСТНОГО ПЕРИОДА У ДЕТЕЙ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ШЛА И СООТНОШЕНИЯ ГРУПП СИНДРОМОВ ПСИХОПАТОЛОГИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ МАНИФЕСТНОГО ПЕРИОДА У РОДИТЕЛЕЙ.

совпадений было обнаружено в группе так называемых парциальных не-
гативных изменений, выявленных после первых манифестных расстройств
у родителей и детей, и еще более высокий процент совпадений в па-
рах обнаруживается в группе более тяжелого, тотального дефекта —
67,4%.
Результаты сравнильного анализа по форме течения шизофренического процесса показали высокий процент совпадений в парах родители-дети /табл. 4/. У родителей с непрерывнотекущей формой шизофрении среди заболевших детей 75% имеют эту же форму течения. У родителей с шубообразным течением процесса 89,6% заболевших детей также больны шубообразной формой. Что касается рекуррентной формы то процент совпадения в парах оказался равным — 57,1%.
При, анализе соотношений форм течения шизофрении с полом больных родителей также была обнаружена высокая в парах /от 55% до I00% для разных форм/.
В случаях шубообразного течения шизофрении у родителей нами было отмечено следующее: в парах больные матери-дети более чем в 2,5 раза реже наблюдаются случаи заболевания непрернвнатекушими формами у детей, по сравнению с детьми больных отцов /5,5% против 13,5% случаев/. Эти данные, по-видимому, свидетельствуют о значительно более жесткой детерминации приступообразности течения процесса при наследовании болезни по материнской линии.
Анализ материала по степени прогредиентности внутри каждой из форм течения обнаружил высокие показатели совпадений в парах родители-дети лишь в рамках шубообразной формы. Причем, наиболее высокий процент совпадений обнаружился при малопрогредиентной шубообразной форме в парах матери-дети /80%/, при той же форме в парах отцы-дети — в 69,2% случаях. При среднепрогредиентной шубообраз-

Таблица 4. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПОТОМКОВ ПО ФОРМАМ ТЕЧЕНИЯ ШИЗОФРЕНИИ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ЛОЛА И ФОРМЫ ТЕЧЕНИЯ ШИЗОФРЕНИИ У РОДИТЕЛЕЙ.

ной шизофрении — соответственно 50% ж 60%. В остальных случаях конкордантность в парах по степени прогредиентности не превышала 50%.
Таким образом, проведенный сравнительный анализ различных клинических характеристик в парах родители-дети /включая дифференциацию по полу/ вполне определенно показал, что по мере выделения признаков, отражающих в обобщенном виде наиболее существенные характеристики болезни, обнаруживается все большее их сходство /гомотипия/ внутри семьи.
3. Практическая значимость полученных результатов /определение повторного риска проявления шизофрении для сибсов пробанда/. Полученные в результате исследования клинические данные об основных характеристиках шизофренического процесса в парах родители-дети, связанных с полом, могут быть использованы как показатели клинического прогноза шизофрении в семьях с больными родителями. Кроме того, материал настоящей работы представляется наиболее адекватным для получения специальных таблиц «рекуррентного» /повторного/ риска возникновения заболевания в потомстве в зависимости от пола пораженного родителя и числа здоровых и пораженных детей в семье. Имеющиеся в литературе данные /В.М.Гиндилис,1979 и др./, как правило, касаются суммарного материала, без учета пола пораженного родителя и основываются на материалах не эпидемиологического типа, а на выборочных стационарных данных. В настоящей работе нами был проведен сегрегационный анализ на основе как эпидемиологического, так и чисто клинического материалов исследования с целью получения сегрегационных частот для оценки повторного риска проявления шизо-френии в семьях с одним пораженным родителем /матерью или отцом/.

Таблица 5.
ОЦЕНКИ ДИФФЕРЕНЦИРОВАННГО ПОВТОРНОГО РИСКА /в % / ПРОЯВЛЕНИЯ ШИЗОФРЕНИИ ДЛЯ СИБСОВ ПРОБАНДОВ В СЕМЬЯХ С БОЛЬНОЙ МАТЕРЬЮ /I/ И В СЕМЬЯХ С БОЛЬНЫМ ОТЦОМ /П/.

Полученные на эпидемиологическом материале сегрегационные частоты в свою очередь были использованы для вычисления таблиц «рекуррентного» риска /см.табл.5 /. Указанные таблицы повторного риска имеют то достоинство, что в отличие от сегрегационных частот, характеризующих риск в среднем, для всей группы семей, они позволяют более дифференцированно подойти к ситуации в каж-дой конкретной семье с учетом, помимо состояния здоровья родителей, также и соотношения здоровых и больных детей в семье. Например /см.табл.5/, когда в семье больна мать и здоров отец, а из двоих детей один болен шизофренией, данная таблица позволит оценить риск проявления заболевания для второго ребенка. Этот риск равен 25,2%, т.е. он почти в два раза выше риска для все! группы детей в целом в таких семьях (где он равен 14,8%). В аналогичной ситуации с двумя детьми, но когда в семье болен только отец, этот риск равен 5,1%,  что меньше риска в случаях с больной матерью. Необходимо отметить, что представленные оценки повторного риска проявления шизофрении у детей отличаются от оценок риска, вычисленных В.М.Гиндилисом /1979/ без учета половых различий пораженных родителей.
Таблицы с более точными оценками дифференциального повторного риска, отражающие реальные популяционные данные с учетом половых различий пораженных родителей, с нашей точки зрения, на практике могут служить научно обоснованным справочным материалом для оценки ситуации в семье при проведении медико-генетического консультирования.

ВЫВОДЫ

I. Анализ семейно-эпидемиологического материала позволяет установить наличие половых различий в частоте проявления шизофрения среди родителей пробандов: матера больна шизофренией статистически значимо в в 1,5 раза чаще /в 6,3%/, чем отцы /в 4,0%/.
2. Сравнительный анализ эпидемиологического материала позволил установить, что при шизофрении существует явление дифференциального риска проявления заболевания у детей в зависимости от пола родителей: риск заболевания для детей в случаях, если больна мать, существенно выше /14,8%/ риска заболевания в семьях, где болен отец /3,1%/.  Указанные различия особенно велики для дочерей больных родителей: риск проявления шизофрении является наибольшим для сестер пробандов-женщин, если больна мать /19,7%/, и наименьшим для сестер пробандов обоего пола, если болен отец /0%/.
3. Сравнение двух групп — основной и контрольной, образованных из одной эпидемиологической выборки, позволило установить определенную специфичность явления дифференциального риска проявления шизофрении у детей в зависимости от пола больного шизофренией родителя: в контрольной группе риск для детей заболеть шизофренией, когда один из родителей страдает каким-либо другим психическим заболеванием, во-первых, не зависит от пола больного родителя /5,7%-5,65% заболевших детей у больных матерей и отцов, соответственно/ и, во-вторых, не отличается от ожидаемого риска для стандартной группы с двумя здоровыми родителями /5-7%/.
4. Сравнительный клинический анализ собственных материалов и генеалогической выборки из семейного архива ВНЦПЗ АМН СССР показал, что проявления сходства между родителями и детьми на клиническом уровне становятся очевидными только при анализе основных и наиболее существенных клинических категорий, определя-ющих качество шизофренического процесса, таких как тип течения
/от 55% до 100%/, тяжесть психопатологических расстройств /66,7% и 69,1% / и качественные особенности негативных изменений /69,1% и 67,4% /. При более дробном синдромальном делении психопатологических расстройств взаимосвязи между ними в парах родители-дети не установлено, за исключением неврозоподобного синдрома, который носит «сквозной» характер в семьях, где больны матери пробандов /100% гомотипия/.
5. Данные настоящего исследования показывают, что явление «антиципации» /упреждения/ — более раннего начала заболевания у детей в сравнении с родителями — не связано с половыми различиями, средний возраст манифестации шизофренического процесса среди детей у больных матерей /22,2 года/ и у больных отцов /22,2 года/ оказывается практически одинаково меньшим:, чем средний возраст манифестации психоза у самих родителей /40,4 года у матерей и 38,9 года у отцов/.
6. Полученные в настоящей работе данные служат основой для специальных расчетов повторного риска возникновения шизофрении
у детей с учетом половых различий больных шизофренией родителей. Представленные в специальных таблицах эти показатели риска могут служить справочным материалом при разработке научно обоснованных рекомендаций по проведению медико-генетического консультирования больных шизофренией с учетом дифференциального риска проявления заболевания в зависимости от пола самих родителей и их детей.

РАБОТЫ, ОПУБЛИКЩВАННЫЕ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Потомство больных шизофренией. Ж. невропат, и психиатр, им. С.С.Корсакова,1982, № 10, с. I3I-I38.
2. Риск заболеваемости психозами шизофренического спектора в потомстве больных матерей и отцов. Ж.невропат. и психиатр, им.
С.С.Корсакова,1983, XI, с. I08-II2. /Соавторы: В.М.Гиндилис,
Ю.И.Либэрман, Л.М.Шмаонова, И.В.Шахматова/.
3. Сравнительное исследование клинических особенностей шизофренического процесса у родителей и детей с учетом фактора пола. Ж.невропат, и психиатр, им. С.С.Корсакова   /в печати/.

 

что тревожит родственников людей с шизофренией

Еще летом, 4 июня, ВЦИОМ опубликовал данные опроса о психических расстройствах и шизофрении, проведенного в партнерстве с фармацевтической компанией. Тогда 90% опрошенных сообщили, что им известно о шизофрении: среди них 83% считают, что родственникам людей с шизофренией сложно рассказать о диагнозе окружающим, 75% — что таким семьям не хватает поддержки и взаимопомощи, и 73% — что уход за близким с шизофренией отнимает много времени и сил. 20% респондентов рассказали, что в их окружении есть люди с шизофренией. 

Затем «Гедеон Рихтер» и ВЦИОМ провели еще одно исследование в формате онлайн-форума, участие в котором анонимно приняли жители нескольких крупных городов России.

«Больно и стыдно»

Согласно этому опросу, людям, чьим близким поставили диагноз «шизофрения», было «больно и стыдно» из-за предрассудков и неоднозначного отношения к теме психического здоровья в обществе. Каждый третий респондент опроса ВЦИОМ (38%) посчитал, что людям с шизофренией «следует находиться подальше от других». 

«Предрассудки витают в воздухе: что такие больные могут навредить себе и окружающим, что их надо держать в психиатрических больницах — желательно в смирительных рубашках, что их надо изолировать от общества, так как неизвестно, чего от них ждать. Что у них постоянная гримаса на лице, и их внешность отталкивает», — пишет один из участников анонимного онлайн-форума.  

Родственники людей с шизофренией отметили изменения и в образе жизни: из-за ухода за человеком с шизофренией они вынуждены были перестраивать рабочий график, менять работу (или уходить с нее) и контролировать свободное время. 

“Моя жизнь встала намертво. И контроль приема таблеток требовал моего присутствия строго и без пропусков. В общем, все свободное от работы время я проводила дома. Никаких развлечений и личной жизни”, — рассказывает другая участница онлайн-форума. 

Среди трудностей, которые отмечали родственники людей с шизофренией, были также эмоциональные изменения: им требовалось научиться проявлять терпение к близким, не опускать руки.

“Мы все в семье живем по распорядку дня сына. Прием пищи в определенное время, приходится смотреть те передачи, которые он смотрит. Если он просит включить радио, а в это время кто-то хочет слушать что-то другое, то мы уступаем право выбора ему. Расписание второго ребенка составляется тоже с учетом распорядка дня сына”, — делится мама ребенка с шизофренией. 

Родственникам нужна поддержка

Родственникам людей с шизофренией нужна поддержка, информационные, юридические и медицинские меры, которые бы улучшили качество их жизни. 45% отмечают сложности с лекарствами. 

«Родственники пациентов с шизофренией ждут всесторонней помощи от профессионального сообщества, в том числе их ожидания от фармацевтических компаний — разработка эффективных и безопасных препаратов и обеспечение их доступности. Сегодня мы в партнерстве с экспертным сообществом работаем над созданием информационно-образовательных проектов, для повышения качества жизни родственников пациентов», — говорит доктор Аттила Варади, полномочный представитель компании «Гедеон Рихтер» в России. 

Родственники людей с шизофренией сошлись во мнении, что трудности, с которыми они сталкиваются, во многом происходят из-за стигматизации ментальных расстройств. 

«Человек живет жизнью, а не болезнью»

АСИ спросило у Светланы Бейлезон, вице-президента Межрегиональной общественной организации помощи детям с особенностями психоречевого развития и их семьям «Дорога в мир», что могло бы помочь избежать стигматизации. 

«Нужна открытая информация, которая везде попадается людям на глаза – как реклама по телевизору или информационные листки в общественных местах, поликлинике, школе и собесе, в интернете:  мол, если у тебя есть такие-то проблемы (косвенно описать признаки психических расстройств), помни, что ты не один! Позвони на горячую линию или загляни в клуб поддержки по месту жительства, а можно посоветоваться с врачом диспансера или частной клиники», — сказала Бейлезон. 

Но, по ее мнению,  тут не ограничишься одним призывом, потому что эти программы профилактики и поддержки должны реально появиться по месту жительства – доступные и не пугающие официальной вывеской со страшными словами про психиатрию, сложным документооборотом и белыми халатами. На этом этапе, вероятно, основными поддерживающими специалистами могут быть клинические психологи, которые оценят вероятность заболевания и риски, успокоят человека или его встревоженных родных и дадут первые рекомендации – куда обратиться.

По словам Бейлезон, в такие места могли бы приходить и люди без официального диагноза, чтобы стигма не возникла и человек начал лечиться. 

Для тех, кто не может сейчас работать или учиться, нужны программы досуга или полезной дневной занятости, и тоже по месту жительства: человек живет жизнью, а не болезнью, и как только болезнь немного отступает, у него должна быть возможность быть с людьми и заниматься интересным или нужным делом.

Родственникам людей с шизофренией, по мнению Бейлезон, были очень полезны программы «социальной передышки». 

«Кто-то мог бы посидеть или погулять с человеком с психическим расстройством , если ему грустно, чтобы его родственники могли сходить в гости, к врачу, в театр. Человек может быть в состоянии, не опасном для здоровья и для других, но его близким может быть совестно его оставить», — говорит эксперт. – Самое важное – чтобы такие программы появились вблизи от дома и были доступны без долгого официального оформления».

Справка

Шизофрения – хроническое и инвалидизирующее психическое заболевание, для которого характерно нарушение мышления и восприятия. По статистике, им страдает около 1% населения планеты, ему в равной степени подвержены как мужчины, так и женщины. Симптомы заболевания делятся на три основных категории. Это позитивные – галлюцинации, бред, умственные и двигательные расстройства; негативные – потеря мотивации, апатия, скудность речи, асоциальность. Выделяют также когнитивную симптоматику – расстройства мышления, восприятия, памяти и внимания.

Подписывайтесь на телеграм-канал АСИ.

Больше новостей некоммерческого сектора в телеграм-канале АСИ. Подписывайтесь.

Ранняя диагностика шизофрении у детей, симптомы детской шизофрении — ЦМЗ «Альянс»

Особые трудности в диагностике и лечении вызывает ранняя форма шизофренического процесса — шизофрения у детей. Симптомы и признаки болезни в разные периоды детства отличаются и трудно поддаются описанию и систематизации. Подтверждением диагноза и подбором терапии должен заниматься грамотный врач-психиатр, который имеет многолетний опыт работы с детьми шизофрениками.

Ставить диагноз и назначать лечение ребенку с диагнозом «шизофрения» должен опытный врач-психиатр.

Детская шизофрения начинается в раннем возрасте, когда психика только начинает развиваться. Это порождает три особенности:

• стертость клинической картины — симптомы болезни не достигают уровня взрослой шизофрении. Например, признаками шизофрении у детей до года являются неадекватная реакция на дискомфорт, равнодушие к матери и близким. Сами по себе они кажутся ничтожными, но умелый психиатр может уже в столь малом возрасте выявить ребенка из группы риска;
• детская специфика — заболевший ребенок много и странно фантазирует, рассуждает на философские темы; может стремится к асоциальности, бродяжничеству, употреблению алкоголя и наркотических веществ;
• неравномерность развития — периоды опережения нормы чередуются с задержками. Например, ребенок поздно встал и научился ходить, но рано заговорил целыми фразами.

Эти особенности позволяют лучше понять, как проявляется шизофрения у детей в зависимости от возраста начала болезни.

Как проявляется шизофрения у детей

В два года у ребенка появляется собственная речь. До этого момента основные признаки — это нарушения эмоциональной связи с матерью и обусловленное галлюцинациями поведение. Ребенок видит или слышит реальное лишь для него и ведет себя соответственно. Самое частое проявление: иррациональные страхи — например, страх белого цвета.

Поступление в садик — начало активной социальной жизни. И здесь проявляются отстраненность или навязчивость, беспомощность или агрессивность, опережающее или отстающее развитие. Если у малыша наблюдаются необычные симптомы, нужно показаться детскому психиатру, который знает, как определить шизофрению у ребенка.

Важно

Диагноз нельзя поставить по одному или даже нескольким симптомам. Шизофрения — коварное заболевание, которое может быть похоже и на невроз, и на депрессию, и на слабоумие. Объективная диагностика возможна — например, с помощью Нейротеста.

До начала полового созревания у девочек и мальчиков болезнь протекает одинаково. Психотические симптомы развиваются из детской картины мира. Действующими персонажами бреда и галлюцинаций становятся игрушки, фольклорные персонажи, вымышленные герои.

Половое созревание добавляет внешность и сексуальность к возможным болезненным переживаниям. Развитие психики и багаж знаний подростков приближается к уровню молодых взрослых. Поэтому и признаки у детей шизофреников от 12 лет и старше (в зависимости от скорости созревания) приближаются к классическим — неадекватные идеи, на которых ребенок зацикливается, «голоса», непонятные ощущения или «видения». Наблюдается чрезмерное внимание к внешнему виду (похудение вплоть до анорексии, стремление исправить несуществующие физические недостатки), бред чужих родителей, навязчивые мысли и действия, неадекватное поведение с агрессией, расторможением влечений, уходами из дома.

При отсутствии лечения и реабилитации начало заболевания искажает дальнейшее развитие личности и интеллекта. В некоторых случаях оно не только останавливается, но и регрессирует. Это может случиться и в 17, и 5 лет.

Как распознать шизофрению у ребенка

Даже во взрослой практике не существует симптома, который однозначно подскажет, болен человек шизофренией или нет. Специалист всегда ориентируется на совокупность симптомов, их развитие на протяжении времени и порядок появления. На фоне неразвитой детской психики это особенно важно.

Детская шизофрения симптомами и признаками разделяется на:

• простую — бред и галлюцинации отсутствуют, ведущие симптомы — угнетение воли, мотивации и уплощение, обеднение эмоций. Дети с такой формой весьма восприимчивы к лечению;
• гебефренную — на первый план выходит вычурное кривляние, протестность, импульсивность, агрессия к себе и окружающим. Без лечения такие дети практически не поддаются обучению, опасны для себя и окружающих.
• кататоническую — дети сохраняют вычурные позы, которые им придают, размахивают руками или раскачиваются, однообразно выкрикивают или тараторят, наотрез отказываются разговаривать, повторяют за окружающими слова, мимику, движения.

Ранняя диагностика шизофрении у детей проводится детским психиатром. Беседа с врачом — важный этап процесса, который определяет дальнейшую тактику. По одним только симптомам диагноз поставить сложно, но на помощь приходят современные методы диагностики — Нейротест.

Нейротест — это исследование небольшой пробы крови из пальца. Если уровень исследуемых веществ повышен, то диагноз «шизофрения» подтвержден.

Доказано, что даже если клиническая картина (проявления болезни) размыта и не поддается четкому описанию, по повышению уровня провоспалительных биологических веществ в крови можно подтвердить, есть ли у ребенка шизофренического заболевание и насколько остро оно протекает. Нейротест можно проводить и в 4 года, и в 15 лет.

Первые признаки шизофрении у детей может выявить клинический психолог. Он выполняет патопсихологическое исследование — тестирует когнитивные процессы ребенка. Определенные отклонения от нормы показывают нарушения мышления уже на ранних стадиях.

В сложных случаях хорошая клиника может быстро организовать прием научного консультанта, узкого специалиста или консилиум.

Признаки шизофрении у детей: поведение и сигналы в разном возрасте

Поведение и игра крайне важны для уточнения психического здоровья. Ведь даже овладев речью, дети еще долго учатся выражать словами внутренний мир. А в игре они неосознанно проецируют свои представления и переживания.

Внимательного родителя может беспокоить игра с перевоплощениями. Ребенок стремится быть только отрицательным персонажем, имитирует социально неодобряемые действия. Из такого воплощения он выходит с трудом. Всё это может быть признаками шизофрении у детей 7 лет и младше.

Важно

Организм ребенка гораздо более восприимчив к лекарствам, поэтому препараты и их дозировки должен подбирать опытный специалист.

Подросткам чаще присущ гебоидный синдром, с грубо утрированными патологическими влечениями, половой расторможенностью, снижением эмоциональной привязанности и морально-этических качеств. Раннее выявление и начало лечения позволяют минимизировать или избежать гебоидное поведение вовсе.

Лечением шизофрении у ребенка занимается грамотный детский психиатр. Адекватная комбинация медикаментов и регулярное наблюдение у лечащего врача помогут ребенку адаптироваться к окружающему миру. Подробнее о лечении детской шизофрении.

С вниманием к близким: что нужно знать о шизофрении | Статьи

Около 1,5 млн человек в России живет с шизофренией — хроническим и инвалидизирующим психическим заболеванием, для которого характерны нарушения мышления и восприятия. Однако тема психических расстройств остается окруженной самыми разными предрассудками, из-за чего люди с этими расстройствами зачастую до последнего не хотят обращаться за помощью к специалистам. Подробности — в материале «Известий».

В окружении каждого пятого

По данным ВОЗ на 2018 год во всем мире шизофренией страдают около 21 млн человек, 12 млн из которых мужчины и 9 млн — женщины. Согласно опросу ВЦИОМа и фармацевтической компании «Гедеон Рихтер», каждый пятый житель России имеет в своем окружении людей с таким расстройством. Большинство россиян относятся к пациентам с шизофренией с сочувствием (38%) и жалостью (34%), одновременно с этим каждый четвертый респондент признался, что испытывает страх перед такими больными. Возраст пациентов с шизофренией, как правило, варьируется от 15 до 80 лет. Заболевания же может возникать в результате взаимодействия генов и ряда факторов среды.

Фото: Depositphotos

В этом году «Гедеон Рихтер» в рамках проектов по социальной ответственности выступила спонсором создания фильма на YouTube канале «Секреты», основная цель которого — взглянуть на мир глазами человека с ментальным расстройством, встать на его место, понять проблему изнутри. Фильм будет показан уже в этом октябре. Теме толерантности общества к диагнозу шизофрения также была посвящена встреча с продюсером и режиссером этого фильма Чингизом Мусиным и , к.м.н., доцентом, заведующим кафедрой психиатрии, психотерапии и психосоматической патологии ФНМО Медицинского института РУДН Владимиром Медведевым.

Обратиться как можно раньше

По словам Владимира Медведева, цифры заболеваемости шизофренией ежегодно варьируются от 0,5% до 1,5% населения. «Считается, что 1% — это средняя цифра, причем приблизительно эта цифра одинакова во всем мире. И более того, она стабильна на протяжении последних 30 лет. Другое дело, что население растет и в абсолютных значениях количество больных шизофренией увеличивается», — подчеркивает Владимир. И чем раньше пациент обратится к специалисту, тем больше вероятности, что он будет лечиться амбулаторно и ему будут назначены малые дозы препаратов.

Фото: Depositphotos

— Современными исследованиями было установлено, что первые очевидные для окружающих симптомы шизофрении в среднем проявляются где-то в районе 15–18 лет. Первое обращение к специалисту с возможной постановкой этого диагноза происходит около 25–35 лет. То есть теряется от 10 до 15 лет. Те химические и патофизиологические процессы, которые происходят в головном мозге у пациента, продолжаются почти 10–15 лет, и потом требуются большие усилия для того, чтобы химически вернуть работу мозга к прежнему уровню и ресоциализировать такого пациента. Одно дело убрать симптоматику — это в общем достаточно быстро сегодня делается, а другое дело — снова научить его жить как раньше, вспомнить, каким он был до болезни.

Фото: Кирилл Киреев​

В целом необходимо следить за своими близкими и в случае выявления каких-то симптомов нужно убедить такого человека обратиться к специалистам, подчеркивает Владимир Медведев.

Множество симптомов

— Что касается симптомов, во-первых, это расстройство мышления: есть специфические и неспецифические, характерные для шизофрении. Мышление становится аморфным, паралогичным, то есть человек с трудом отвечает на вопросы, у него «утекают» мысли в сторону, он забывает, о чем его спросили, делает одно утверждение, противоречащее другим, — указывает специалист. — Пациенты часто жалуются на состояние пустоты в голове или, наоборот, на наплывы мыслей в голове.

Фото: Depositphotos

Для постановки диагноза обязательно наличие таких продуктивных симптомов, как голоса, бред, галлюцинации, причем необязательно слуховые — они могут быть и визуальные, обонятельные, тактильные. «При этом это должны быть так называемые псевдогаллюцинации. Отличие от истинных в том, что псевдогаллюцинации человек испытывает и чувствует у себя в голове, а истинные галлюцинации он всегда привязывает к окружающей обстановке, то есть мышь бежит, и вот она под столом — это истинная галлюцинация, а вот, например, когда человек говорит о том, что голос родственника что-то говорит в его голове — это псевдогаллюцинация, она не привязана к окружающей обстановке», — объясняет специалист.

Также необходимо наличие негативных расстройств. Для них характерна утрата психических функций, то есть человек перестает быть таким, каким он был раньше. И третий важный момент — это длительность этой симптоматики, указывает Медведев. Для постановки диагноза «шизофрения» продуктивные симптомы должны длиться не менее месяца, а негативные расстройства — на протяжении года.

Развенчивая мифы

Одна из проблем стигматизации людей, страдающих от шизофрении, — это предрассудки, окружающие это заболевание. То, что пациенты, приходящие в диспансер, сразу ставятся на учет и после этого они не могут вступать в брак, уезжать за границу и т.д., — это миф, подчеркивают специалисты. Сегодня диспансерное наблюдение касается пациентов в двух аспектах: либо когда они опасны для окружающих (при наличии ситуаций, когда они проявляли агрессию и поэтому требуется активное наблюдение за ними), либо когда пациент нуждается в защите от общества (когда изменение в результате болезни таковы, что человек не может приспособиться и подвергается насмешкам со стороны людей, которые не понимают, поэтому его нужно защищать).

Фото: Depositphotos

— Также распространен миф о том, что специалисты доводят пациентов до состояния овоща и человек таким и остается. В данном случае этот миф имеет под собой основание, потому что 60–70 лет назад, когда появилась психофармакология, действительно были препараты, основной задачей которых была седация, то есть снятие агрессивности, гиперактивности, возбуждения у пациентов, — объясняет Владимир Медведев. — Сегодня современные препараты делают то же самое, но без такой седации, сводят к минимуму побочные эффекты, могут купировать негативные симптомы, а позитивные, наоборот, активируют, уменьшают болевые расстройства, проявления ангедонии (болезненной безрадостности, отсутствие чувства удовольствия).

Какой бы диагноз вам поставить? Почему детям с аутизмом ставят диагноз шизофрения — Доброе дело — Новости Санкт-Петербурга

Фото: pixabayПоделиться

По оценкам ВОЗ и Минздрава, в России более 300 000 человек имеют аутизм и более 9 000 из них живут в Северной столице. Однако, согласно официальному ответу Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга на запрос фонда «Обнаженные сердца» в марте 2021 года, этот диагноз был установлен только у 567 детей и ещё у 15 взрослых. Причём в эту статистику включены все схожие диагнозы по МКБ-10 (детский аутизм, синдром Аспергера и атипичный аутизм). Почему петербургские цифры отличаются от мировой статистики и рекомендаций федерального Минздрава? Почему ребёнок с аутизмом заходит в кабинет врача и выходит оттуда с другими диагнозами? И почему эти дети остаются без помощи?

Аутизм — это нарушение развития, при котором дети могут не откликаться на своё имя, не говорить, не смотреть в глаза, не иметь указательного жеста, избегать прикосновений, иметь сложности в самообслуживании, многим из них трудно адаптироваться к изменениям и понимать социальные правила. Современное научное название аутизма — это «расстройство аутистического спектра», или сокращенно РАС. Аутизм влияет не только на самого ребёнка с этим диагнозом, но и на его семью.

Однако получить этот диагноз в Петербурге, как, впрочем, и во многих других городах России — задача не из лёгких. Сложность заключается в том, что это «поведенческий диагноз», то есть не существует лабораторных исследований (по анализу крови, данным УЗИ, МРТ или КТ и др.), которые могли бы определить аутизм. Диагноз ставится специалистами (врачами и психологами) в результате наблюдения за ребёнком и интервью с его родителями. Точность диагностики повышается, если обученные специалисты используют специальные диагностические тесты. Например, признаки аутизма возможно заподозрить, если проводить педиатрические скрининги, достаточно рано. Точно установить диагноз можно уже в 1,5 года с помощью диагностического теста ADOS-2. Но для его проведения нужен как сам тест, так и специалист, умеющий его проводить. А ещё помещение, в котором с ребёнком можно поиграть, — если ребёнок маленький, то играть нужно на полу, а не сидя за столом. И ещё — на проведение такого обследования уйдёт не 15–20 минут стандартного приёма, а гораздо больше времени. Получается, что всё зависит от знаний специалистов. Если специалист не обладает должной классификацией, он скорее всего поставит неверный диагноз.

Поэтому вместо аутизма у детей в карточках появляются другие диагнозы, например: интеллектуальные нарушения, последствия родовой травмы, шизофрения, общее недоразвитие речи, алалия, органическое поражение мозга и т. п.

Если диагноз «аутизм» ставится редко, то его наличие оказывается проблемой лишь небольшого круга родителей, а значит городское здравоохранение и образование не должны заботиться о том, как помочь этим детям. Исследования показывают, что существует прямая связь между количеством поставленных диагнозов и доступностью эффективных, помогающих услуг, которые можно получить, имея этот диагноз. Если статистические данные близки к реальному положению вещей, родительский запрос нельзя так просто игнорировать.

«Современная наука пока не разработала медикаментов, которые могли бы «вылечить» аутизм, но в последние годы созданы эффективные методы психолого-педагогической помощи, которые позволяют компенсировать многие дефициты. Это дает возможность людям с аутизмом жить так же, как и людям без особенностей развития: учиться, дружить, работать», — говорит Татьяна Морозова, клинический психолог, эксперт фонда «Обнаженные сердца».

«Даже если ребёнок позже получит верный диагноз, упущенное время не вернуть. Дети в период от рождения до трёх лет обладают огромным потенциалом для развития. В мозге наиболее активно создаются новые связи между нервными клетками, в которые как бы «встраиваются» новые знания и, следовательно, воздействие вмешательства намного эффективнее. Однако без своевременной и достоверной постановки диагноза вмешательства не будет», — комментирует Святослав Довбня, детский невролог, эксперт фонда «Обнаженные сердца».

Что происходит сейчас?

На сегодняшний день в Петербурге практически нет доступа к бесплатным аутизм-специфичным услугам. Появляются частные центры, предлагающие занятия со специалистами по прикладному анализу поведения, но, к сожалению, для большинства семей эти услуги недоступны с экономической точки зрения.

Закон об образовании РФ гарантирует всем детям возможность получать образовательные услуги в соответствии с их потребностями и возможностями. В образовательных учреждениях города работают специалисты, которые должны помогать детям с особенностями развития, однако далеко не все их услуги, оплачиваемые государством, имеют доказанную эффективность. Специалисты часто не знают, как справляться с нежелательным поведением, как лучше учить новым навыкам, как развивать коммуникацию ребенка с РАС.

В результате многих детей с аутизмом отправляют на «домашнее» или «индивидуальное» обучение, что приводит к ещё большему усугублению существующих проблем не только у ребёнка, но и у всей семьи (например, один из родителей теряет возможность работать, повышается уровень стресса у родителей и других родственников).

«В последнее время я часто читаю про инклюзию: «зачем больным школа, они должны учиться отдельно, зачем ломать психику «нормальным детям», они отвлекают учителя» и т. п. На практике я вижу, как настоящая, качественная инклюзия может изменить к лучшему жизнь всех, кто к этому причастен. Мой сын с аутизмом учится в обычной школе по адаптированной программе наравне с обычными детьми, у него появились настоящие друзья, которые понимают и принимают его особенности, и с неподдельной радостью ждут его в классе. Учитель не отвлекается на моего сына, так как у него есть индивидуальный тьютор, который знает, что делать, а если что-то не получается — есть эксперт, у которого всегда можно спросить. Но чтобы это заработало, ушли все силы и здоровье, и самое страшное, нет никаких гарантий, что всё будет продолжать работать без нашего постоянного и полного включения, — рассказывает Светлана Хабалова, мама ребенка с аутизмом. — Начну с того, что в школу мой сын с аутизмом ежедневно едет из Приморского района во Фрунзенский. Этот вариант был нам предложен Комитетом по образованию Петербурга, после того как стало понятно, что в нашем районе в ближайшее время ничего не будет. Мы, родители детей с аутизмом, создали свою организацию — «Центр инклюзивных и социальных проектов для детей с особыми потребностями РАСкраски», и всё время находимся в поиске специалистов для школы, финансирования для регулярного обучения учителей, тьюторов, логопедов и психологов, для возможности оплаты кураторов и специалистов по прикладному анализу поведения. Фактически мы оплачиваем то, что должно быть заложено в бюджет. Почему-то считается, что доступная среда — это только пандусы, лифты, таблички Брайля, и всё. Но доступная среда для человека с аутизмом — это индивидуальный тьютор, индивидуальная программа и условия с учётом особенностей восприятия, адаптация материалов и возможность сенсорной разгрузки в специально оборудованной зоне. При этом в любой момент обученный за наш счет специалист может просто уйти, как это и происходит регулярно. И все наши родительские вложения уходят вместе с ним, а нам надо начинать всё с начала».

Как в мире дела?

Точность и своевременность постановки диагноза «аутизм» напрямую связаны с экономическим благополучием региона и количеством квалифицированных специалистов.

Данные из скандинавских стран, Канады, Великобритании, США, Южной Кореи, Австралии служат ориентиром для учёных и практиков во всём мире. В этих странах помощь детям с аутизмом стараются начать сразу с момента постановки диагноза: программы раннего вмешательства закреплены законодательно и охватывают детей от рождения до трёх лет. Когда ребёнку исполняется четыре года, эта программа заканчивается и начинается следующая: сопровождение в рамках дошкольного образования, задача которого — продолжить поведенческую и коммуникативную программу помощи и подготовить детей для перехода в инклюзивную школьную систему. Дальше начинается школа с индивидуальным планом обучения, который корректируется достаточно часто. С окончанием школы начинаются программы обучения навыкам независимой жизни и сопровождаемого трудоустройства.

Однако не во всех западных странах ситуация настолько благополучная: до самого недавнего времени большинство французских психиатров считали аутизм редким и тяжёлым заболеванием. По данным на 2017 год, во Франции лишь 0,18% имели диагноз «аутизм» по сравнению с 1,5–2,5% выявленных случаев в других развитых странах. Кроме того, почти 80% детей с аутизмом во Франции не имеют доступа к инклюзивному образованию. Хотя в последнее время ситуация всё-таки меняется к лучшему: недавно правительство республики разработало серию четырёхлетних национальных стратегий (текущая, четвёртая, рассчитана на период с 2018 по 2022 год и имеет бюджет в 344 миллиона евро), направленных на попытку исправить положение дел.

Не все так плохо

Вернёмся в Россию, в Петербург. Позитивные изменения происходят и у нас. Примером успешной инклюзии является детский сад № 53 Фрунзенского района.

«В нашем детском саду дети без особенностей занимаются вместе с детьми с особенностями развития. Первые малыши с аутизмом появились у нас несколько лет назад. И тут встал выбор: переводить их в коррекционные учреждения или научиться с ними работать. Мы решили, что это наши дети и помогать им должны мы. Для этого нам нужно было повысить свои компетенции. В этом нам помог Фонд «Обнаженные сердца» и его проект ранней помощи, в рамках которого наши воспитатели, психологи, тьюторы получали и получают знания о методах с доказанной эффективностью, постоянную поддержку и супервизии», — говорит Надежда Третьякова, директор детсада № 53.

Несколько лет назад в городе начала проводиться программа обучения для родителей, воспитывающих дошкольников с аутизмом «Ранняя пташка», разработанная Национальным обществом аутизма Великобритании и адаптированная фондом «Обнаженные сердца».

Фонд бесплатно обучает российских специалистов использованию этой программы, и сейчас в Санкт-Петербурге её бесплатно для родителей проводят в школе № 46 РИМ, центре «Антон тут рядом» и ещё нескольких детских садах города.

Усилиями родителей детей с РАС в общеобразовательных школах Санкт-Петербурга открыто уже 15 ресурсных классов, а родители будущих первоклассников делают всё возможное, чтобы таких классов стало больше.

Есть немалое количество учителей, воспитателей, логопедов, психологов, которые стремятся использовать современные подходы в своей работе. Постепенно начинает формироваться профессиональное сообщество, использующее практики с доказанной эффективностью. При этом количество семей, стремящихся попасть в образовательные учреждения, в которых действительно умеют работать с детьми с аутизмом, с каждым годом увеличивается. Но без систематической поддержки городских властей такие школы и детские сады уже просто физически не могут принять всех желающих.

Что нужно детям с аутизмом?

Летом 2020 года Министерство здравоохранения РФ приняло новые «Клинические рекомендации по аутизму», в этом документе тщательно проанализированы эффективные практики постановки диагноза, возможности лечения сопутствующих состояний, программ психолого-педагогической поддержки и уровни их доказательности, что даёт надежду на то, что все дети с аутизмом в России получат свой диагноз.

«Очень хотелось бы увидеть когда-нибудь и столь же профессиональные рекомендации Министерства образования. Хотелось бы также, чтобы методы с доказанной эффективностью стали важной частью обучения в вузах. Практико-ориентированное обучение на базе организаций (а не просто ознакомительные экскурсии), в которых уже используются передовые методы, должно стать частью образования будущих специалистов. Это очень непростые задачи, на реализацию которых требуется много времени и ресурсов. Для государства такая политика имеет не только гуманистическое, но и экономическое обоснование. Исследования показывают, что каждый рубль, который будет вложен в школьную образовательную программу для детей с аутизмом, сэкономит городу минимум 2 рубля, а в дошкольную программу — ещё больше. Это связано с тем, что ребёнок с аутизмом в этом случае не сидит в четырёх стенах, а занят, и у него меньше поведенческих нарушений, поэтому его родители могут работать, его братья и сёстры могут жить обычной жизнью, семья включена в общество», — говорит Татьяна Морозова, клинический психолог, эксперт Фонда «Обнаженные сердца».

Ольга Вайншток,

Фонд «Обнаженные сердца», специально для «Фонтанки.ру»

Фото: pixabay

Лечение шизофрении общением в клинике СПб и Всеволожске

Этого врача можно вызвать на дом

Шизофрения – это сложное психическое состояние, при котором у человека страдают три составляющих его личности: мышление, эмоции и воля.

Причины возникновения этой болезни до сих пор не определены. Предположительно, имеют значение генетическая предрасположенность и факторы окружающей среды.

Лечение шизофрении и сегодня остается довольно сложной задачей для современной медицины, но она способна эффективно облегчить жизнь пациента, сократить периоды обострений, сделать их более умеренными, помочь в периоды реабилитации и, в целом, сохранить ядро личности как можно дольше.

ЛЕЧЕНИЕ ШИЗОФРЕНИИ ДОСТУПНО В ФИЛИАЛАХ:

Лечение шизофрении в Приморском районе

Адрес: г. Санкт-Петербург, Приморский район, ул. Репищева, 13

Лечение шизофрении в Петроградском районе

Адрес: г. Санкт-Петербург, Петроградский район, ул. Ленина, 5

Лечение шизофрении в Красногвардейском районе

Адрес: г. Санкт-Петербург, Красногвардейский район, Новочеркасский пр., д.33 корп.3

Лечение шизофрении во Всеволожске

Адрес: г. Всеволожск, Октябрьский пр-т, 96 А

Симптомы шизофрении

• расстройство когнитивной деятельности;
• бред, галлюцинации, восприятие голосов;
• вспышки агрессии, направленные на себя или на окружающих;
• невозможность адекватно воспринимать реальность;
• выражение эмоций, которые не соответствуют реальности;
• непонятная речь, смех без причины;
• потеря воли, апатия, нежелание социализироваться, общаться с людьми.

Лечение шизофрении

Успешное лечение шизофрении зависит от правильной постановки диагноза. Определить эту психическую болезнь невозможно при помощи обычных анализов, исследований на аппаратах. Здесь важны только знания и опыт врача.

В последние годы психиатры считают, что шизофрения – это не одно заболевание, а целая группа. У подвидов шизофрении может быть разный прогноз, длительность активного течения, особенности и подходы к лечению, поэтому важно, чтобы была не только правильно проведена диагностика шизофрении, но и определен тип лечения заболевания.

В каких случаях нужен стационар?

Лечение шизофрении в стационаре необходимо либо в случае первых проявлений болезни, либо во время обострений.

Первые проявления могут быть выражены психотическим состоянием с бредом, галлюцинациями, дезориентировкой во времени и пространстве. Они мешают больному находиться рядом с другими людьми, не ставя под угрозу их жизнь и здоровье.

Человека отправляют на лечение шизофрении в стационаре, где купируют эти проявления. Врачу наблюдение за пациентом в стационаре помогает поставить более точный диагноз, подобрать терапию, избежать появления побочных эффектов. Также это важно для поддержания доверия больного, которое имеет немалое значение для успешного излечения.

После купирования острых состояний человека можно наблюдать амбулаторно. В периоды обострения нужно снова возвращаться в стационар, чтобы предотвратить опасности, которыми может осложниться это состояние.

Во время восстановления очень важно не отступать от назначенного курса терапии, выполнять все требования врача и серьезно относиться к своему здоровью.

Методы лечения

Медикаментозный

Основной вид терапии для лечения такого заболевания как шизофрения – это антипсихотики. Их назначают в острый психотический период, когда у человека наблюдаются резкие нарушения восприятия, мышления, отражения окружающей действительности, и его необходимо вернуть в реальный мир.

Антипсихотики подбираются индивидуально, в зависимости от типа психоза, но все-таки главными остаются аминазин и галоперидол, они относятся к типичным психотикам. Эти препараты применяются в психиатрии давно и успешно купируют приступы. Бояться их не стоит, потому что в наше время применяют низкие дозировки, и назначают их на короткий период.

После этого больного переводят на поддерживающую терапию более мягкими антипсихотиками, которые не вызывают экстрапирамидальных расстройств, поддерживают его когнитивные функции и нормализуют общее состояние.

В список лекарств пациента могут включаться транквилизаторы бензодиазепинового ряда и антидепрессанты для купирования отдельных симптомов.

Основная задача медикаментозной терапии – сохранить интеллектуальные и эмоциональные способности человека, которые страдают во время болезни. Лечение направлено на то, чтобы сохранить личность неразрушенной.

Психотерапевтический

Всемирная организация здравоохранения относит больных шизофренией к людям, которые чьи права могут быть нарушены. Из-за проявлений своей болезни они теряют работу, связи, перестают общаться с близкими людьми. Это приводит к дополнительной изоляции, которая ускоряет разрушение личности.

При лечении важна психотерапия, обеспечивающая лечение шизофрении общением, работа с пациентом при помощи дополнительной социализации, развития эмоций. Важно удерживать человека на работе, поддерживать интерес к другим людям, учить общаться в социуме.

Психотерапия нужна не только самим пациентам, но и их родным, потому что успешное излечение от шизофрении зависит и от той атмосферы, в которой люди находятся дома. Родственникам нужна психотерапия, чтобы жить рядом с такими пациентами, понимать и поддерживать их.

Почему стоит обратиться в нашу клинику

У нас есть все возможности для успешного лечения

В медицинском центре «Династия» представлен весь современный спектр средств для помощи при шизофрении:

• медикаментозное лечение. Мы имеем право выписывать все необходимые препараты, без ограничений;
• психотерапия как лечение шизофрении общением: сохранение эмоционального статуса и улучшение социальных навыков;
• психотерапия и психообразование для родных.

Квалифицированные специалисты

Диагностика шизофрении имеет спорные моменты, и от этого зачастую зависит качество жизни пациента, а иногда и сама жизнь. Поэтому очень важно получить помощь у дипломированных психиатров, которые благодаря постоянному совершенствованию своих знаний и многолетнему опыту наблюдения за подобными пациентами могут поставить правильный диагноз и назначить лечение шизофрении в клинике.

Индивидуальный подход

В государственных клиниках лечение шизофрении в СПб занимает весьма ограниченное время. Даже если удастся попасть на прием к хорошему специалисту, то больше положенных 15-20 минут он пациенту уделить не сможет, а поэтому будет ограничен в методах обследования и лечения.

В медицинском центре «Династия» одному пациенту врач уделяет не меньше часа. И это дает возможность разобраться в состоянии пациента, узнать, как складывается его бытовая и профессиональная жизнь, дать ему возможность раскрыться и довериться психиатру.

Современное лечение шизофрении

В нашей клинике лечение шизофрении у психиатра проводится согласно мировым стандартам. Врачи постоянно совершенствуют свои навыки, проходя обучение и повышение квалификации в области психиатрии и психотерапии.

В медицинском центре «Династия» применяют самые разные дополнительные методы: нейротерапию, арт-терапию и много других вариантов положительного воздействия на психику.

Материальная база

Медицинская клиника «Династия» – одна из немногих клиник, где предоставляют лечение всего спектра психиатрической патологии. Этому способствуют отлично организованная материальная база, стационар, современное оборудование, более 40 врачей-психиатров с большим опытом работы. Лечение шизофрении в Санкт-Петербурге также успешно из-за сотрудничества с государственными клиниками и научно-исследовательскими институтами.

Приём ведут врачи:

Выберите филиал“Династия” на Новочеркасском пр-те, Красногвардейский район“Династия” на Ленина, Петроградский район“Династия” на Репищева, Приморский район“Династия” во ВсеволожскеВыездная служба

Стоимость лечения шизофрении:

Наименование услуг	Цена в рублях
	Санкт-Петербург	Всеволожск
Первичная консультация психолога	от 2500	от 2500
Повторная консультация психолога	от 2500	от 2500
Первичная консультация психиатра	от 3000	от 3000
Повторная консультация психиатра	от 3000	от 3000
Первичная консультация психотерапевта	от 3000	от 3000
Повторная консультация психотерапевта	от 3000	от 3000
Первичная консультация сексолога	от 3000	от 3000
Повторная консультация сексолога	от 3000	от 3000
Первичная консультация нарколога	от 3000	от 3000
Повторная консультация нарколога	от 2000	от 2000
Сеанс семейной психотерапии	от 3500	от 3500
Сеанс групповой психотерапии	1800	—
Психотерапевтический консилиум	11000	11000
Полное психодиагностическое обследование (2 часа)	6000-7000	6000-7000
Тест Векслера	5000	—
Заключение психиатра для справки	1000	1000
Психиатрическое освидетельствование перед сделкой	7000	7000
ПСИХИАТРИЧЕСКИЙ СТАЦИОНАР
Стандарт (4-х местная)	—	5500
Стандарт+ (2-х местная)	—	7000
Полулюкс (2-х местная)	—	7800
Люкс (2-х местная)	—	8500
Премиум (1-местная)	—	10000

Указанные на сайте цены не являются публичной офертой. Уточняйте стоимость у администраторов.

ЗАПИСЬ НА ЛЕЧЕНИЕ ШИЗОФРЕНИИ

Ваша заявка отправлена

Менеджер свяжется с вами для уточнения деталей

Мы ценим ваше обращение в наш медицинский центр «Династия»

детей родителей-шизофреников | Обещает поведенческое здоровье

Если вам поставили диагноз шизофрения, вам есть о чем подумать и о чем беспокоиться. Если у вас есть дети, забота о них, вероятно, является вашим первым делом. Как этот диагноз повлияет на их жизнь? Они тоже будут шизофрениками? Да, ваш диагноз психического заболевания повлияет на них, и да, теперь есть повышенная вероятность того, что у любого из ваших детей также будет это расстройство. Но это не гарантируется, и на самом деле риск может быть ниже, чем вы думаете.

Что такое шизофрения?

Шизофрения — это заболевание головного мозга, характеризующееся неправильными интерпретациями и восприятием реальности. У шизофреников нарушены мыслительные процессы, и у них плохая эмоциональная реакция. Из-за того, что они неверно истолковывают реальность, они часто бывают параноиками и сбиты с толку. У них также возникают галлюцинации (в основном слуховые) и бред. Их мышление, речь и поведение обычно дезорганизованы и сбиты с толку. Заболевание носит хронический характер и требует пожизненного лечения.Из-за паранойи, спутанных мыслей, галлюцинаций и иллюзий у шизофреников проявляются несколько результирующих симптомов: пренебрежение личной гигиеной, потеря интереса к занятиям, социальная изоляция, кажущееся отсутствие эмоций, проблемы с памятью и вниманием, а также трудности с пониманием информации или того, как для выполнения задач. Чаще всего шизофрения начинается у мужчин в возрасте двадцати лет и у женщин в возрасте двадцати или тридцати лет. Заболевание может начаться в более раннем возрасте, но это необычно.Это почти никогда не проявляется у людей старше 45 лет.

Что вызывает шизофрению?

Нет единой известной причины этого расстройства, но исследования, проведенные на протяжении многих лет, показывают, что существует несколько способствующих факторов, которые можно разделить на генетические или средовые. Между членами семьи есть связь с шизофренией, поэтому врачи и исследователи знают, что есть некоторая генетическая связь с этим заболеванием. Вероятно, существует несколько разных генов, участвующих в возникновении шизофрении, и исследователи обнаружили совпадение этих генов с генами, вызывающими другое психическое заболевание, биполярное расстройство.Факторы окружающей среды также играют роль в шизофрении. Хотя связи не совсем понятны, есть несколько вещей, которые увеличивают вероятность возникновения расстройства: проживание в городской среде, социальная изоляция, неблагополучная семья и жизнь в убогих условиях. Употребление наркотиков также увеличивает шансы на шизофрению. Хотя идея все еще остается спорной, некоторые исследователи видят связь между употреблением каннабиса, кокаина и амфетаминов и шизофренией.Факторы развития также увеличивают вероятность заболевания. К ним относятся инфекции, недоедание и гипоксия у матери во время беременности.

Семейная связь

Хотя взаимосвязь между генами и шизофренией сложна, переплетается с биполярным расстройством и еще не полностью изучена, исследователи смогли выявить шансы заболеть шизофренией, когда членам семьи поставлен диагноз. По данным Национального института здоровья, десять процентов людей, у родителей или братьев или сестер диагностирована шизофрения, также будут иметь это заболевание.Они называются родственниками первого порядка и означают, что у вашего ребенка есть 10-процентная вероятность развития расстройства в результате его у вас. Среди тех, у кого есть родственники второй степени родства (двоюродные братья, бабушки и дедушки, тети или дяди), страдающие шизофренией, шансы заболеть этим расстройством снижаются, но все же выше, чем у населения в целом. По данным Национального исследования коморбидности, проведенного Гарвардским университетом, этот показатель для населения в целом составляет чуть менее одного процента. Для однояйцевых близнецов, у которых близнец является шизофреником, шансы самые высокие — от 40 до 60 процентов, что наиболее четко указывает на генетический компонент причин расстройства.Однако, если бы гены были единственной причиной, это число было бы 100 процентов. Это означает, что другие факторы играют роль в возникновении шизофрении у человека. Хотя вы, естественно, беспокоитесь о своих детях после постановки диагноза шизофрения, важно понимать, что статистика на их стороне. Если ваш супруг (а) также не страдает этим расстройством, их шансы на него очень низки. Десятипроцентная вероятность развития шизофрении означает, что вероятность ее отсутствия у них составляет 90 процентов.Поскольку помимо генетики играют роль и другие факторы, их устранение может повысить вероятность развития шизофрении. Сейчас самое важное — не беспокоиться о диагнозе своим детям, а лечиться самому. Наличие этого расстройства, несомненно, повлияет на ваших детей, но вы можете свести к минимуму последствия, составив лучший план лечения и придерживаясь его.

детей мам-шизофреников в группе риска

Детям женщин с шизофренией может быть больше поводов для беспокойства чем развивающаяся шизофрения.Исследование, проведенное шведской Проект высокого риска, 22-летнее исследование матерей-шизофреников и их потомство, предполагает, что эти дети более склонны, чем другие дети для развития проблем психического здоровья, таких как депрессия и беспокойство во время молодость.

В исследовании у детей 28 женщин-шизофреников показано, что 89 процент детей проявлял симптомы хотя бы одного психического здоровья беспорядок. Этот показатель в 13 раз больше, чем у детей от матерей без беспорядок, по словам ведущего автора Эрланда В.Шуберт, доктор философии, а исследователь в отделении психиатрической эпидемиологии в Лунде Университет в Швеции.

Среди детей с шизофреническими матерями 40 процентов имели симптомы депрессии по сравнению с 12 процентами в контрольной группе группа. Шуберт и его коллеги предполагают, что депрессия и другие психические расстройства могут быть предвестниками шизофрении. В Исследователи надеются, что, изучая детей с шизофреническими родителями, они могут определить ранние предупреждающие признаки расстройства, которые позволят для более раннего лечения.

Дейл Джонсон, доктор философии, профессор психологии Университета Хьюстон, штат Техас, изучавший шизофрению и ее влияние на семьи, говорит, что поиск надежного предшественника шизофрении — это ключ к успешному вмешательству. «Раннее лечение и интенсивное лечение, похоже, снижает уровень инвалидности », — говорит Джонсон. стадия до появления серьезных симптомов — время для лечения ».

Для населения в целом существует 1 процентный риск развития шизофрения при жизни человека.Однако для детей, которые Если у одного из родителей есть заболевание, риск возрастает до 10–15 процентов. Шизофрения — это генетическое заболевание, которое часто развивается на поздних стадиях. подростковый или ранний взрослый возраст. Нерациональное мышление, заблуждения, галлюцинации и социальная изоляция характеризуют болезнь.

Результаты опубликованы в майском номере журнала. Архив общей психиатрии.

Детская шизофрения | Детская национальная больница

Что такое шизофрения?

Шизофрения — одно из самых сложных расстройств психического здоровья.Это серьезное хроническое нарушение работы мозга, которое вызывает искаженное мышление, странные чувства, необычное поведение и использование языка и слов.

Что вызывает шизофрению?

Не существует единой причины, вызывающей шизофрению. Считается, что химический дисбаланс в головном мозге является наследственным фактором, необходимым для развития шизофрении. однако более вероятно, что многие факторы — генетические, поведенческие и средовые — играют решающую роль в развитии этого состояния.

Считается, что шизофрения наследуется многофакторно. Многофакторное наследование означает, что в него вовлечено множество факторов. Факторы обычно являются как генетическими, так и средовыми, когда комбинация генов от обоих родителей, в дополнение к неизвестным факторам окружающей среды, порождает признак или состояние. Часто многофакторные признаки затрагивают один пол (мужской или женский) чаще, чем другой. Похоже, что существует другой порог выражения, а это означает, что один пол с большей вероятностью покажет проблему, чем другой.Чуть больше мужчин заболевают шизофренией в детстве; однако к подростковому возрасту шизофрения в равной степени поражает мужчин и женщин.

Кто страдает шизофренией?

Шизофрения редко встречается у детей в возрасте до 12 лет и ее трудно выявить на ранних стадиях. Внезапное появление психотических симптомов шизофрении часто происходит в среднем и позднем подростковом возрасте. Статистика показывает, что шизофрения поражает 1 процент населения США. Ребенок, родившийся в семье, в которой один или несколько членов семьи страдает шизофренией, имеет больше шансов заболеть шизофренией, чем ребенок, рожденный в семье, не болевшей шизофренией.

После того, как человеку поставили диагноз шизофрении в семье, вероятность того, что у брата или сестры также будет диагностирована шизофрения, составляет от 7 до 8 процентов. Если у одного из родителей шизофрения, вероятность того, что ребенок заболеет, составляет 10 процентов. Риски увеличиваются при наличии нескольких затронутых членов семьи.

Каковы симптомы шизофрении?

У детей с шизофренией изменения поведения могут происходить медленно, с течением времени или внезапно. Ребенок может постепенно стать более застенчивым и замкнутым.Они могут начать говорить о странных идеях или страхах и начать больше цепляться за родителей. Одна из самых тревожных и загадочных характеристик шизофрении — внезапное проявление ее психотических симптомов. Психотические заболевания относятся к идеям, восприятию или чувствам, которые сильно искажены от реальности. Ниже приведены наиболее частые симптомы шизофрении. Однако каждый ребенок может испытывать симптомы по-разному.

Ранние предупреждающие признаки шизофрении у детей могут включать:

• искаженное восприятие реальности (трудности с отличием снов от реальности)
• спутанное мышление, например, спутывание телевизора с реальностью
• подробные и странные мысли и идеи
• подозрительность или паранойя (боязнь, что кто-то или что-то может причинить им вред)
• галлюцинации (видеть, слышать или ощущать вещи, которые не являются реальными, например слышать голоса, говорящие им что-то сделать)
• бред (идеи, которые кажутся реальными, но являются не основано на реальности)
• крайняя капризность
• сильная тревога или страх
• плоский аффект (отсутствие эмоционального выражения при разговоре)
• трудности с выполнением школьных заданий
• социальная изоляция (серьезные проблемы с поиском и поддержанием друзей)
• дезорганизованность или кататоническое поведение (внезапное возбуждение и замешательство, сидение и пристальное внимание, как если бы он был обездвижен)
• странное поведение, например, старший ребенок может значительно регрессировать и начать вести себя как младший

Симптомы шизофрении часто классифицируются как положительные (симптомы, включая бред, галлюцинации и странное поведение), отрицательные ( симптомы, включая плоский аффект, отстраненность и эмоциональную невосприимчивость), дезорганизованная речь (включая непонятную речь) и дезорганизованное или кататоническое поведение (включая заметные перепады настроения, внезапную агрессию или замешательство, сопровождаемые внезапной неподвижностью и пристальным взглядом).

Симптомы шизофрении у детей схожи с симптомами шизофрении у взрослых, однако дети чаще (в 80 процентах диагностированных случаев) испытывают слуховые галлюцинации и обычно не испытывают бреда или формальных нарушений мышления до среднего подросткового возраста или старше. Эти симптомы шизофрении могут напоминать другие проблемы или психические расстройства. Всегда консультируйтесь с врачом вашего ребенка для постановки диагноза.

Как диагностируется шизофрения?

Шизофрения у детей и подростков обычно диагностируется детским и подростковым психиатром.Другие специалисты в области психического здоровья обычно участвуют в завершении комплексной оценки психического здоровья для определения индивидуальных потребностей в лечении.

Лечение шизофрении

Специфическое лечение шизофрении будет назначено врачом вашего ребенка на основании:

• Возраст вашего ребенка, общее состояние здоровья и история болезни
• Степень заболевания
• Тип шизофрении
• Переносимость вашего ребенка для конкретных лекарств или методов лечения
• Ожидания относительно течения состояния
• Ваше мнение или предпочтения

Шизофрения — серьезное психическое заболевание.Лечение шизофрении комплексное. Комбинация методов лечения часто необходима для удовлетворения индивидуальных потребностей ребенка или подростка, страдающего шизофренией. Лечение направлено на уменьшение симптомов, связанных с заболеванием. Типы лечения, которые могут быть полезны для ребенка или подростка с шизофренией, могут включать:

• Лекарства (также называемые психофармакологическим лечением; для уменьшения симптомов шизофрении), в том числе следующие:
  • Антипсихотические препараты (ранее известные как нейролептики) — лекарства, которые действуют против симптомов психотического заболевания, но не излечивают болезнь.Этот специализированный класс лекарств может уменьшить симптомы или уменьшить тяжесть симптомов и используется в основном для лечения навязчивых, навязчивых и тревожных мыслей человека с шизофренией. Они разработаны, чтобы минимизировать тяжесть иллюзий и галлюцинаций, которые испытывает ребенок.
  • Агенты, стабилизирующие настроение, такие как литий или вальпроевая кислота, особенно в начальной фазе эпизода болезни
• Индивидуальная и семейная психотерапия
• Специальные образовательные или структурированные программы деятельности, которые могут включать.обучение социальным навыкам, профессиональная подготовка, логопедия и языковая терапия
• Группы самопомощи и поддержки

Профилактика шизофрении

Профилактические меры по снижению заболеваемости шизофренией в настоящее время неизвестны. Однако выявление и раннее вмешательство могут улучшить качество жизни детей и подростков, больных шизофренией. Лечение наиболее эффективно, когда симптомы первого психотического эпизода устраняются должным образом и быстро.Ребенку или подростку, которому прописаны лекарства для лечения шизофрении, крайне важно соблюдать режим. Дозировки и типы лекарств могут нуждаться в периодической корректировке для поддержания эффективности. Всегда консультируйтесь с лечащим врачом вашего ребенка для получения дополнительной информации.

Вмешательство для предотвращения потери опеки матерями с шизофренией

В зависимости от юрисдикции, периода исследования и специфики населения примерно 50 процентов матерей, страдающих шизофренией, теряют опеку над своими детьми.Цель данной статьи — рекомендовать меры, направленные на предотвращение ненужной потери опеки. В данной статье содержится обзор литературы по социальной работе, сестринскому делу, психологии, психиатрии и праву по психическим заболеваниям и потере опеки за 2000–2011 гг. Рекомендации для матерей: (а) обеспечить здоровье семьи (б) предотвратить психотический рецидив, (в) заранее подготовиться к кризису, (г) задокументировать повседневную родительскую деятельность, (д) ​​воспользоваться доступными родительскими ресурсами и е) стать осведомленными. о юридических вопросах, касающихся психического здоровья и опеки.С точки зрения политики, агентствам по защите детей и психическому здоровью взрослых необходимо устранять административные барьеры и сотрудничать. Доступ к соответствующим услугам поможет матерям, страдающим шизофренией, должным образом заботиться о своих детях и позволит этим детям расти и развиваться в их семье и обществе.

1. Вмешательство по предотвращению потери опеки над детьми у матерей с шизофренией

Психотическое заболевание может, но не обязательно, препятствовать способности человека быть хорошим родителем.При своевременном, надлежащем и адекватном образовании и ресурсах многие люди с психотическими заболеваниями преуспевают в воспитании своих детей. Это не всегда осознается работниками службы социальной защиты детей, на которых могут по-прежнему влиять устаревшие взгляды на психотическое заболевание как на трудноизлечимое, а воспитание детей с шизофренией — как на невозможное [1]. Без эффективного вмешательства родители, страдающие психотическим заболеванием, слишком часто теряют опеку над своими детьми [2], что является неудачным исходом, которого можно избежать путем раннего вмешательства [3–5].Акцент в этом клиническом обзоре сделан на матерей, с диагнозом шизофрения (поскольку очень мало литературы об отцах и влиянии на детей заслуживают отдельной статьи).

2. Метод

В этой статье использовались следующие сгруппированные поисковые запросы в Google Scholar (включая MEDLINE, EMBASE, PsycINFO и SOCINDEX, а также медицинскую и юридическую литературу) за 2000–2011 годы: шизофрения / диагноз / под стражей; шизофрения / удар / заключение; шизофрения / послеродовой период / опека; шизофрения / лишение родительских прав.После обзора литературы и иллюстраций случаев (из которых были удалены идентифицирующие факты) даются рекомендации для матерей, лиц, обеспечивающих уход, и лиц, определяющих политику.

3. Распространенность потери опеки у матерей с психозом

Изучая отчеты, опубликованные за последние десять лет, выяснилось, что примерно 50% женщин с шизофренией, которые являются матерями, теряют опеку над своими детьми, временно или навсегда, хотя процент зависит от юрисдикции.Например, в отчете из Канады указано, что 84% родителей, лечившихся от шизофрении в коллективной лечебной бригаде, не жили со своими детьми на момент интервью [6], но эта цифра включает родителей как мужчин, так и женщин, поэтому, вероятно, выше чем только для женщин. В Лондоне, Великобритания, Ховард и его коллеги [7] установили, что 63% женщин с психозами (но только 26% мужчин) были родителями. Холлингсворт [8] изучил 322 женщины с серьезным психическим заболеванием и обнаружил, что 26% потеряли опеку в какой-то момент жизни ребенка.Обследование матерей в психиатрических реабилитационных службах [9] показало, что 68% из них были навсегда разлучены, по крайней мере, с одним ребенком в возрасте до 18 лет, часто с небольшим последующим контактом. Число женщин с шизофренией, потерявших опеку над своими детьми, вероятно, со временем уменьшается по мере уменьшения стигмы и улучшения принимаемых мер. Тем не менее, он остается высоким, и требуется эффективное вмешательство на самой ранней стадии психоза.

4. Влияние диагноза на потерю опеки

Матери с серьезным психическим заболеванием, как группа, опасаются, что шизофрения в общественном сознании приравнивается к родительской некомпетентности или, что еще хуже, к родительскому пренебрежению или насилию [10].Это вполне может быть так, потому что матери, больные шизофренией, часто имеют относительно мало возможностей доказать свою родительскую компетентность. Акерсон [11] отметил, что родители с диагнозом психоз дважды становятся жертвами: сначала психотическое заболевание, а затем защитное изъятие своих детей.

5. Последствия потери опеки для матерей

Лишение ребенка материнской опеки причиняет горе и страдания обоим. Это особенно трудно для матери, когда она мало что говорит в процессе или когда событие происходит в то время, когда она слишком больна, чтобы понять, что происходит.Диас-Канежа и Джонсон [12] в своем качественном исследовании 22 женщин с шизофренией, которые были матерями, пришли к выводу, что страх потерять опеку над ребенком или доступ к нему всегда превыше всего в сознании серьезно психически больных женщин, что затрудняет раскрытие им информации. поставщики услуг по уходу за детьми, с которыми они могут столкнуться. Сэндс и его коллеги [13] сообщили, что матери с психическим заболеванием, дети которых задержаны органами по защите детей, обычно сбиты с толку событиями и не знают, какие шаги предпринять для восстановления опеки.Без психиатрической и юридической помощи им трудно поддерживать контакт со своими детьми.

6. Послеродовая уязвимость к потере опеки

Послеродовой период — особенно уязвимое время для женщин, которым грозит потеря опеки. Психотические симптомы могут появиться впервые в этот период, и для матерей с предшествующим анамнезом психических заболеваний риск рецидива высок во время репродуктивной фазы [14, 15], что влечет за собой вполне реальную угрозу защитного удаления дети из-под опеки матери.Новорожденные являются наиболее уязвимыми членами общества, и поэтому законодательство о защите детей ориентировано, как и должно быть, на их потребности, а не на потребности матери, какой бы уязвимой она ни была. Молодым матерям с тяжелым послеродовым психическим заболеванием требуется существенная поддержка и защита, чтобы соответствовать требованиям компетентного ухода за младенцами и сохранения опеки над своими младенцами [16].

7. Пример составного случая ненужного вовлечения детей в послеродовой психоз

Пациент А.был госпитализирован в связи с послеродовым психотическим эпизодом. Раньше она никогда не болела. Пока она была в больнице, родители ухаживали за ее младенцем дома. Отец ребенка также принимал участие в уходе за ребенком. Перед выпиской пациента из больницы резидент психиатрической больницы обратился в службу помощи детям в качестве превентивной меры, чтобы уведомить агентство о том, что г-же А. может потребоваться помощь с материнством. К тому времени г-жа А. выздоровела и хорошо себя чувствовала. Было организовано психиатрическое наблюдение, в дополнение к которому несколько взрослых на дому выразили готовность и готовность помочь ухаживать за ребенком.Решение позвонить в службу помощи детям было принято исключительно на основании того факта, что пациентка страдала психозом, в результате чего ее «занесли в книги» службы помощи детям. Хотя это может восприниматься как мера безопасности для семьи, это также может стать проблемой для матери, если, например, отец ребенка решит в будущем подать иск о единоличной опеке над ребенком.

8. Причины прекращения родительских прав

Центральным моральным и юридическим вопросом, связанным с временным или постоянным прекращением родительских прав, является безопасность ребенка.Когда окружающая среда небезопасна, ребенка необходимо удалить до тех пор, пока ситуация не изменится [17, 18]. Для маленьких детей безопасность окружающей среды обычно оценивается по наличию / отсутствию жестокого обращения и пренебрежения. Родитель должен иметь возможность оказывать базовый уход (кров, питание, гигиену, одежду и медицинское обслуживание) и обеспечивать безопасность (защиту от опасностей, в том числе небезопасных людей). По мере взросления ребенка приоритет имеют другие области родительского окружения. Brockington et al. [18] классифицируют их как способность родителей обеспечивать: эмоциональную теплоту, (утешение, похвала и привязанность), поощрение к обучению, (через игру, язык, поддержку обучения и социальные возможности), руководство и постоянное окружение. ограничения (обучение уважению к другим, самодисциплина, и внутренние моральные ценности), и стабильная семейная база для взаимодействия с остальным миром.

Оценка компетентности родителей требует навыков и опыта. Хотя относительно легко установить наличие грубого пренебрежения или жестокого обращения, более тонкие качества воспитания оценить труднее. Инструменты родительской компетенции несовершенны; они имеют тенденцию сосредотачиваться на недостатках, а не на сильных сторонах, и они подвержены культурным предубеждениям, поскольку родительские нормы различаются в разных культурах [19, 20].

9. Избыточная представленность психиатрических пациентов в слушаниях по прекращению родительства

Помимо компетенции родителей, в решение принимаются такие условия, как физическая и психическая инвалидность, побочные эффекты лекарств, история госпитализации, качество и постоянство условий жизни, трудовой стаж и социально-экономический статус делать об опеке.Все эти переменные тесно связаны с психическим заболеванием, и, как следствие, родители с психиатрическим диагнозом чрезмерно представлены в процедурах расторжения родителя. В австралийском исследовании психиатрическое заболевание родителей было наиболее распространенным заболеванием на таких судебных заседаниях [21]. Семейное положение также важно — незамужние женщины (а это описывает большинство женщин с диагнозом шизофрения) с большей вероятностью потеряют опеку, чем их замужние сверстники [22]. Социальная интеграция в сети семьи, друзей и членов сообщества, часто недостаточная у женщин с шизофренией, также актуальна [8].Чем плотнее социальная сеть, тем меньше вероятность того, что дети будут задержаны службами защиты детей. Диагноз шизофрении сам по себе подрывает шансы женщины на сохранение опеки, так же как и злоупотребление психоактивными веществами, которое часто сопровождает психическое заболевание [7]. Недавние исследования показали, что злоупотребление психоактивными веществами, возможно, является наиболее важным фактором [23, 24], хотя существует множество взаимодействующих факторов, которые определяют размещение вне дома. Молодым матерям, страдающим психозом, очень трудно отделить себя и своих детей от сети проблем, в которые они попали.

10. Предотвращение потери опеки: рекомендации для матерей и лиц, обеспечивающих уход

Есть несколько способов, с помощью которых матери с тяжелым психическим заболеванием могут снизить риск задержания ребенка. Поставщики медицинских услуг обязаны предоставить матерям эту информацию и обучение, чтобы помочь им сохранить целостность своей семьи [25].

10.1. Поддержание психического здоровья

Пытаясь обеспечить своих детей, матери часто пренебрегают собственным здоровьем, однако поддержание личного здоровья является важным первым шагом на пути к обеспечению опеки над детьми.Это включает в себя правильную диету, график здорового сна, программу упражнений, регулярные посещения врача и психиатра, а также соблюдение предписанного режима приема лекарств. В ответ на вопросы большинство матерей с шизофренией понимают, что опека может быть потеряна, если не соблюдается предписанное лечение их состояния [26].

Когда женщины отрицают психическое заболевание, сильное желание сохранить опеку над своими детьми может использоваться как форма давления — противоречивая, но эффективная стратегия [26–28].

11. Пример из практики

Пациент Б., единственный ухаживающий за пятилетним сыном, обратился за лечением от психотических симптомов, но отказался от антипсихотических препаратов. Она была госпитализирована против ее воли после того, как оскорбляла другую мать в школе своего сына. Во время госпитализации ее сын находился на попечении двоюродного брата. В больнице г-жа Б. продолжала отказываться от лечения. Она попросила адвоката представлять ее интересы, чтобы она могла выписаться из больницы и вернуться к сыну.Адвокат отстаивал ее интересы с персоналом больницы и убедил г-жу Б. согласиться на лечение по месту жительства (амбулаторное лечение), которое включало ежемесячные депо антипсихотические инъекции. Адвокат убедил ее, что это будет ее лучшим выходом для восстановления опеки над сыном. У г-жи Б. был отличный терапевтический ответ на антипсихотическое средство, и она вскоре вернулась домой. Ее сын вернулся под ее опеку, и, когда истек 6-месячный срок лечения по месту жительства, г-жа Б. продолжила делать инъекции добровольно, потому что ей стало намного лучше.Служба защиты детей работала совместно с юридическими и психиатрическими учреждениями, чтобы помочь этой семье оставаться вместе. Последующее наблюдение спустя много лет показало, что г-жа Б. преуспела как родитель. Она больше не госпитализировалась, и ее сын остается здоровым.

По мере ослабления симптомов психоза стресс у родителей снижается, и качество воспитания неизбежно улучшается [29]. Одного устранения симптомов недостаточно [30], но это показывает суду, что матери берут на себя ответственность за этот аспект своего выздоровления.

11.1. Самоконтроль на предмет признаков рецидива

Предотвращение повторения симптомов и возможности госпитализации важно для непрерывности родительского ухода, а это означает, что психиатрических кризисов необходимо избегать с помощью упреждающего планирования и самоконтроля. Матерям можно посоветовать вести письменный список личных триггеров рецидива и ранних предупреждающих знаков (бессонница, нарушение гигиены, повышенная подозрительность и т. Д.), А также знать о своих лекарствах.Требование об изменении дозы при угрозе рецидива должно быть тщательно обсуждено между матерями и медицинскими работниками; матери необходимо знать, когда и как она может увеличить (или уменьшить) свой рецепт, чтобы предотвратить кризис. Ей необходимо задокументировать, что помогало в предыдущих затруднениях аналогичного характера и что она может сделать, чтобы их предотвратить. Ей нужен свободный доступ к кризисной помощи. Свидетельства самомониторинга убеждают суд в том, что матери признают, что они страдают потенциально рецидивирующим заболеванием, и делают все возможное, чтобы предотвратить рецидив.

11.2. Разработка антикризисного плана

Если возникнет необходимость в госпитализации, важно, чтобы матери были готовы к этому нарушению их способности заботиться о своих детях. Для родителей с психическими заболеваниями в электронном виде доступны несколько шаблонов кризисных планов, эффективность ни одного из которых еще не прошла [31]. Лучше всего, чтобы все члены семьи и все лица, обеспечивающие уход, принимали участие в разработке плана действий в кризисной ситуации. Цель состоит в том, чтобы обсудить, что должно произойти в чрезвычайной ситуации, и уточнить ответственность каждого члена сети поддержки.Дети постарше должны быть частью группы реагирования, поскольку они могут первыми заметить симптомы раннего заболевания у своей матери, и им нужно знать, к кому обратиться в таких обстоятельствах. Однако важно не перегружать детей обязанностью заботиться о больном родителе.

Номера телефонов и адреса суррогатных опекунов должны быть доступны детям, а также поставщикам медицинских услуг. Следует подумать о создании резервных опекунов на случай недоступности первого выбора.План следует записывать, публиковать и периодически обновлять, потому что имена и детали будут меняться. Он должен включать важную информацию о потребностях детей: их врач, стоматолог, учителя, аллергии, предпочтения в еде и занятиях, любимые игрушки, распорядок дня перед сном, а также физический и психологический анамнез. Планы для домашних животных должны быть включены. Рейперт и его коллеги [31] сообщают, что на разработку всеобъемлющего плана действий в кризисной ситуации обычно уходит 6–12 месяцев, потому что организация всех необходимых межведомственных встреч занимает много времени.Такой план показывает суду, что матери ставят свои родительские обязанности превыше всего.

11.3. Использование ресурсов для родителей

В зависимости от сообщества, классы родительских навыков, группы взаимопомощи или поддержки родителей, наставники для родителей, теплые линии для родителей, посещения на дому и службы временного ухода могут быть доступными ресурсами [32–34]. В Нидерландах даже был разработан онлайн-курс для родителей [35]. Хорошо подготовленные поставщики медицинских услуг должны быть в состоянии указывать матерям правильные пути доступа к лучшим ресурсам [36].Повышение квалификации родителей демонстрирует суду, что матери изо всех сил стараются быть ответственными родителями.

11.4. Документирование процедур домашнего хозяйства и ухода за детьми

Когда судья просит предоставить доказательства хорошего воспитания, многие матери не знают, что сказать, особенно потому, что такие вопросы обычно не задают матерям, если они не страдают психическим заболеванием. Судья, однако, имеет право задавать вопросы по вопросам безопасности и вопросам, относящимся к областям родительской компетенции, аналогичным тем, которые были изложены Brockington et al.[18] Матерям можно помочь задокументировать то, как они изо дня в день решают инструментальные и эмоциональные проблемы своего ребенка, как они помогают своим детям разрешать конфликты, как они устанавливают границы и как они помогают социализировать своих детей. Им необходимо вести учет с подробным описанием их родительских сильных сторон и качества связей, существующих с их детьми. Медицинские работники должны быть в состоянии дать матери рекомендации, чтобы она не растерялась, когда в суде возникнут вопросы о ее родительских обязанностях.

11,5. Навигация в правовой системе

Матерям необходимо понимать действующие в их юрисдикции законы о сообщении о жестоком обращении с детьми. Им необходимо связаться с адвокатами, которые разбираются в психических заболеваниях и семейном праве, а также в системе судов по семейным делам и могут выступать в качестве решительных защитников. Политика, направленная на содействие скорейшему выздоровлению детей, находящихся вне дома, может непреднамеренно дискриминировать родителей с психическим заболеванием, поскольку они ускоряют лишение родительских прав, предоставляя только короткий период времени новым родителям для достижения целей, поставленных агентства по защите детей.Адвокаты и медицинские работники должны помочь матерям достичь этих целей как можно быстрее, обеспечив доступ и законные права на необходимую поддержку и услуги. Важное значение имеет сотрудничество между защитой детей и юристами, которые представляют родителей в процессе опеки и расторжения. Однако это непростое сотрудничество, потому что профессионалы в области защиты детей и судебные специалисты происходят из двух разных культур: первая — культура заботы и заботы, вторая — враждебная система, которая, прежде всего, ценит индивидуальные права [37].Существует определенная потребность в просвещении судей и судебных работников в области психического здоровья.

12. Рекомендации для политиков

Службы раннего вмешательства, службы охраны психического здоровья взрослых и службы защиты детей часто действуют в конкуренции, а не в сотрудничестве [38]. Крайне важно разработать философию и систему ухода, которые совместно удовлетворяют потребности всей семьи. В настоящее время имеется многообещающая база данных об эффективности комплексных услуг для семей, пострадавших от серьезных психических заболеваний [39].

Термин «обходной путь» все чаще используется для описания ориентированного на семью подхода, основанного на сильных сторонах, который использует набор как формальных услуг, так и естественной поддержки [40]. Еще одна часто используемая фраза — «система ухода». Система заботы — это сеть структур и отношений, которая поддерживается общими ценностями и действует в административных и финансовых юрисдикциях [41, 42]. Система опеки, ориентированная на семью, основана на потребностях детей, родителей и расширенной семьи.Он поддерживает выбор, постоянную оценку и подотчетность, а также способствует партнерству между семьями и профессионалами, сотрудничеству между несколькими агентствами и секторами обслуживания, а также индивидуализированным услугам, учитывающим культурные различия. Культурная чувствительность услуги относится к способности ее персонала понимать, ценить и учитывать точку зрения семьи при оказании услуг и, когда это возможно, предоставлять услуги на языке выбора семьи.

В циклической системе существует единая точка входа для множества предоставляемых услуг.К ним относятся стратегии раннего выявления и профилактики, внимание к репродуктивному здоровью и здоровью ребенка, консультирование по вопросам злоупотребления психоактивными веществами, ведение дел, связь со школами и правовой системой, финансовая поддержка, кризисное управление, жилье, транспортная помощь, профессиональная помощь, духовная, культурная и рекреационное руководство и временный уход. В идеале услуги должны быть открытыми и учитывать стигму, связанную с психическими заболеваниями. Кук и Стейгман [43] выступают за поддержку, специально разработанную для сохранения родительских отношений.Они определяют оценку сильных сторон и потребностей родителей, консультирование по вопросам контроля рождаемости, поддержку в принятии решений о беременности, консультирование по вопросам травм и жестокого обращения, поддержку со стороны сверстников, наставничество родителей, самопомощь, группы поддержки для детей и управление лекарствами как важные аспекты системы помощи. для семей с душевнобольным членом. Конкретные консультации по вопросам льгот и льгот также имеют решающее значение для матерей с низким доходом, некоторые из которых могут периодически оставаться бездомными и нуждаются в жилищной поддержке [44].Административная политика, возможности обучения для поставщиков услуг и тяжелая работа со стороны самих матерей — все это необходимо для обеспечения того, чтобы дети психически больных родителей росли, когда это возможно, в их исходных семьях.

Когда один из родителей пережил психоз — что дети хотят знать

У детей возникает много вопросов, когда кто-то в их семье болен. Когда у детей нет ответов на свои вопросы, они, как правило, придумывают свои собственные, что может быть неверным и пугающим!

Если у члена семьи был психоз, это легко может стать секретом, о котором никто не говорит.Все дети нуждаются в объяснении и поддержке с учетом их возраста, чтобы помочь им понять это расстройство.

Первые разговоры родителей и детей о психозах будут разными. То, как вы подойдете к этой теме, будет зависеть от возраста ребенка и способности управлять информацией — вы знаете своего ребенка лучше всего. Эта брошюра поможет подготовить вас к тому, чтобы сделать первый шаг в обсуждении этого расстройства с вашим ребенком.

вопросов у детей

Что такое психоз?

• Психоз — это потеря контакта с реальностью.Людям, страдающим психозом, трудно отличить то, что реально, от того, что нет. Когда это происходит, это называется «психотическим эпизодом».
• Мозг содержит множество химических веществ, которые помогают нам думать, чувствовать и действовать. Когда человек страдает психозом, его или ее мозг работает иначе, потому что химические вещества не сбалансированы. Этот дисбаланс также возникает при других нарушениях в организме, таких как диабет и высокое кровяное давление.
• Психотические симптомы могут возникать при различных заболеваниях.Они включают шизофрению, шизоаффективное расстройство, биполярное расстройство, большую депрессию и посттравматическое стрессовое расстройство. Психотические симптомы также могут быть вызваны другим заболеванием в организме.
• Некоторые из наиболее распространенных симптомов включают:
  • Проблемы с восприятием (то, как человек понимает вещи). Человек может чувствовать себя сбитым с толку. Он или она может слышать голоса или видеть вещи, которых на самом деле нет или которые другие люди не могут слышать или видеть. Это называется «галлюцинациями».»Люди, страдающие психозом, могут быть не в состоянии слышать то, что им задают или говорят другие.
  • Странные мысли и убеждения. Это называется «заблуждением». Например, люди с психозом могут полагать, что кто-то преследует их или хочет причинить им вред — это называется «параноидальным заблуждением».
  • Страшный или сбивающий с толку разговор. Иногда человек может говорить пугающие вещи или сочинять невероятную историю. Он или она может говорить вещи, которые кажутся бессмысленными.
  • Трудности с выражением чувств.Человеку может быть трудно говорить или показывать свои чувства своим детям (например, обниматься или говорить: «Я люблю тебя»). Они могут даже говорить гадости. Это может быть страшно и болезненно для детей.

Человек, страдающий психозом, может не иметь всех этих симптомов.

Когда и как начинается психоз?

• Ребенок не является причиной родительского психоза.
• Непонятно почему, но некоторые люди легче заболевают психозом, чем другие.Ученые проводят исследования, чтобы выяснить, почему.
• Есть много возможных причин психоза. Иногда причины неизвестны. Причина у одного человека может отличаться от причины у кого-то другого.
• Психоз может развиваться внезапно или постепенно.
• Иногда симптомы появляются после жизненного кризиса, стресса или другой болезни.
• У других людей употребление определенных уличных наркотиков может вызвать психотические симптомы.

Можно ли вылечить психоз моей мамы или папы?

• Да.Хорошая новость в том, что сегодня психоз поддается лечению.
• По мере прохождения лечения странные мысли, чувства и поведение постепенно утихают. У одних это происходит быстро, у других — дольше.
• Иногда психотические симптомы могут оставаться или возвращаться, и их можно лечить снова.
• У некоторых людей в жизни случается только один психотический эпизод (например, у кого-то большая депрессия). У других может быть много психотических эпизодов в течение длительного периода (например, у кого-то шизофрения).Все зависит от человека и типа болезни. У некоторых людей может быть только несколько симптомов, и они все еще могут продолжать свою жизнь (например, ходить на работу, в школу или работать по дому).

Как мои мама или папа могут поправиться?

• Человек, страдающий психозом, может быть наиболее больным в начале своей болезни. Это время может быть очень запутанным и пугающим как для больного человека, так и для его семьи. Врачи, медсестры и другие медицинские работники постараются помочь человеку лечением, которое помогло другим людям с психозом.
• Доступны различные виды лечения. Они включают в себя лекарства и беседу.
  • Лекарство помогает химическим веществам в мозгу работать в обычном режиме. Тогда человек может начать чувствовать и действовать как обычно.
  • Разговорная терапия с акцентом на чувства позволяет человеку поговорить с терапевтом о том, каково это иметь эту болезнь, и о том, как найти способы справиться с ней.
  • Разговорная терапия с упором на управление повседневной жизнью учит людей помогать себе самим при первых симптомах психоза.Они узнают, как лучше контролировать болезнь (например, разговаривая с друзьями или терапевтом) и как вернуться к нормальной жизни (например, как обращаться с деньгами, готовить еду и оставаться здоровыми).

Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы моя мама или папа стали лучше?

• Поддержка семьи действительно важна, но именно взрослые несут ответственность за то, чтобы быть «помощниками», а не дети.
• Даже если дети не могут вылечить болезнь, иногда вашему родителю полезно просто знать, что вы рядом (например, дав родителю карточку или фотографию или поговорив с ним или с ней по телефону).Лучше всего поговорить с другими взрослыми в семье или с медицинскими работниками, ухаживающими за вашей мамой или папой, чтобы узнать, что будет наиболее полезно.
• Твои папа или мама могли сказать или сделать странные вещи, когда он или она были больны. Помните, что все это было связано с болезнью, а не с чем-то, что вы сделали неправильно. Вам может быть полезно поговорить с кем-нибудь о том, как это было для вас.

Что делать, если моей маме или папе нужно лечь в больницу? Что там происходит?

• Иногда людям, страдающим психозом, может потребоваться госпитализация.Если это произойдет, сотрудники больницы позаботятся о вашем родителе и позаботятся о том, чтобы ваш родитель получил необходимую ему помощь. У вашего родителя будет удобная комната, где он сможет отдохнуть.
• Задавать вопросы о том, что происходит с мамой или папой, — это нормально. Дети имеют право получить ответы на свои вопросы.

Что делать, если мои мама или папа слишком больны, чтобы ухаживать за мной?

Члены семьи должны постараться составить план, чтобы ребенок знал, что произойдет, если его или ее родитель попадет в больницу.Просмотрите этот план с ребенком и спросите его, что он думает. Договоритесь с «безопасным человеком» — кем-нибудь, с кем ребенку будет комфортно разговаривать, — который может поддержать ребенка, если родитель недоступен.

Если родитель не может позаботиться о ребенке, взрослые, ухаживающие за ребенком, должны помочь ребенку понять, почему. Они должны помочь ребенку поддерживать контакт с родителем, когда ему или ей станет лучше, даже если только по телефону или письмом. Остальные аспекты жизни ребенка должны быть как можно более нормальными, включая посещение той же школы и поддержание дружеских отношений.Дети могут чувствовать себя виноватыми из-за того, что время от времени играют, веселятся и, возможно, смеются — важно говорить об этом.

• Иногда дети живут в доме только с одним родителем. Если родитель становится слишком больным, чтобы заботиться о ребенке, ребенку, возможно, придется остаться с другими членами семьи или, иногда, с приемной семьей. Это изменение может быть очень трудным для ребенка, который будет скучать и беспокоиться о своем родителе.
• Помните, что ваша мама или папа получают помощь.Когда он или она начнет чувствовать себя лучше, вы снова сможете проводить время вместе.

Что я говорю детям в школе? Будут ли они думать плохо о моей семье?

• Большинству людей трудно говорить о психических заболеваниях. Это часто доставляет людям дискомфорт, потому что они мало о нем знают. Дети иногда грустят не только из-за того, что их родители болеют, но и из-за того, что их друзья не понимают. Когда люди узнают больше, их идеи часто меняются.
• Иногда детям стыдно, что их родители страдают психическим заболеванием. Им может быть трудно говорить о болезни, и они могут не захотеть говорить об этом. Но детям важно разговаривать с людьми, которые понимают, что они чувствуют. Это помогает детям почувствовать себя лучше и увидеть, что чувствовать себя нормально, как они.
• Некоторые люди свысока смотрят на семью, пережившую психическое заболевание. Психические заболевания могут заставить людей думать, что они другие. Иногда из-за этого дети будут шутить или придираться к другим.Важно помочь детям разобраться с этими комментариями. Они могут игнорировать их. Они также могут сразу рассказать об этом взрослому. Дети также могут попрактиковаться в том, чтобы говорить что-нибудь простое, например:
  • «Моя мама больна, ей нужно в больницу, чтобы ей стало лучше».
  • «Когда мой папа заболевает, это влияет на то, что он говорит и как действует».
  • Взрослые в жизни ребенка должны помогать детям решать, каким объемом информации и с кем делиться. Ребенку нужно знать, что он не обязан делиться подробностями.Если ребенок решает поговорить с другом, может помочь присутствие взрослого. Взрослые могут научить детей прекращать разговоры, когда им становится неудобно. Например, дети могут сказать: «Спасибо, что спросили, но я не хочу больше об этом говорить».

Будет ли это со мной? Я тоже получу?

• Психоз — психическое заболевание; это не то, что можно «заразить» от кого-то еще, например, простуду.
• Психоз встречается редко, но никто не может знать наверняка, испытает ли он его в какой-то момент жизни.
• Беспокойство по этому поводу естественно. Психоз похож на другие болезни: если у вас в семье такое психическое заболевание, вы сами можете подвергаться большему риску. Но это все еще очень маленький шанс — гораздо больше вероятность того, что вы не заболеете.
• Чтобы защитить себя от психоза, дети должны сосредоточиться на том, что они могут сделать, чтобы справиться со стрессом и вести сбалансированный образ жизни.

Что делать, если мне страшно? Что мне делать, если я действительно беспокоюсь о маме или папе?

• Иногда дети чувствуют себя лучше, если вместе с родителями составляют план действий.Это помогает им решить, что им делать, если им страшно.
• Планы действий могут включать:
  • Составление списка признаков, которые говорят ребенку о том, что у родителей все хорошо или плохо
  • с именем и номером взрослого, которому ребенок может позвонить.
• Детям нужен взрослый, с которым они могут поговорить, если их родители недоступны. Это может быть другой член семьи, учитель, родитель друга или семейный врач.
• Ребенку может быть трудно жить с родителем, страдающим психозом.Родитель может делать или говорить то, что заставляет ребенка чувствовать себя напуганным, грустным, злым или смущенным. Например, родитель может не знать, что он или она говорит, или может разговаривать с воображаемым человеком, глядя на ребенка. Ребенку это может показаться очень странным. Детям нужны другие важные люди в их жизни, с которыми можно поговорить и подбодрить их.
• Если ребенок обеспокоен и ему не с кем поговорить, он или она может позвонить в службу поддержки детей по телефону 1 800 668-6868, чтобы поговорить со взрослым, который может помочь.В экстренных случаях ребенок может позвонить по номеру 911.

Шизофрения у детей, подростков и молодых людей

Шизофрения — это хроническое психическое расстройство, которое влияет на то, как человек чувствует, думает и ведет себя. Это состояние заставляет людей переключаться между реальностью и их искаженным восприятием реальности. Раннее лечение имеет решающее значение для помощи детям и подросткам, страдающим шизофренией, в учебе или работе, а также в отношениях с другими людьми.

В каком возрасте обычно развивается шизофрения?

Шизофрения обычно диагностируется в период между поздним подростковым возрастом и началом 30-х годов.Когда подросткам ставят диагноз до 18 лет, это называется ранней шизофренией. У детей младше 13 лет также может развиться шизофрения, известная как детская шизофрения, но это случается крайне редко.

Шизофрения обычно проявляется раньше у мужчин, чем у женщин. Мужчины обычно составляют от 18 до 25 лет, а женщины — от 25 до 35 лет.

Признаки и симптомы шизофрении

Ранние признаки

Когда шизофрения впервые начинается, вы можете заметить такие проблемы, как:

Мышление

• Запутанные мысли и речь

• Проблемы с концентрацией

• Странные идеи, мысли или утверждения

• Невозможность отличить реальность от телевизора или мечты

Эмоции

• Чрезмерное капризность

• Тяжелая депрессия или раздражительность

• Суицидальные мысли

• Отсутствие эмоций

• Парализующее беспокойство и страх

• Крайняя подозрительность 9004

• Га Решение новых проблем в школе

• Отстранение от семьи и друзей

• Повышенная изоляция

• Незрелое поведение

• Заметные изменения в личности или поведении

• Проблемы с друзьями или сверстниками

• Нет соблюдение правил личной гигиены

Поздние признаки

По мере того, как дети и подростки, страдающие шизофренией, становятся старше, их признаки и симптомы становятся более похожими на те, которые испытывают взрослые.Они могут включать:


Психотические симптомы

Когда шизофрения вызывает сдвиг в измененную реальность, это называется психозом. Периоды психоза также известны как психотические эпизоды. Во время психотического эпизода человек может быть не в состоянии отличить, что реально, а что нет. Они могут слышать или видеть нереальные вещи (галлюцинации). У них могут быть ложные убеждения или опасения (заблуждения). Их мысли могут быть дезорганизованы, их речь может не иметь смысла, и они могут вести себя странно.У детей и подростков больше шансов иметь зрительные галлюцинации и меньше бредовых идей, чем у взрослых.


Отрицательные симптомы

• Отрицательные симптомы означают, что ваш ребенок не функционирует нормально. Примеры включают:

• Отсутствие мотивации

• Очевидное снижение личной гигиены

• Избегание людей и занятий

• Потеря удовольствия

• Отсутствие зрительного контакта, отсутствие изменений в выражении лица или говорить ровным тоном

Изменения в поведении

• Вы можете заметить различия в поведении вашего ребенка, например:

• Непредсказуемое поведение

• Проблемы с выполнением задач или достижением целей

• Отсутствие ответа другим

• Слишком много движений

• Необычная осанка

Когнитивные симптомы

Некоторые люди испытывают серьезные когнитивные (мыслительные) симптомы, в то время как другие их не замечают.Эти симптомы могут включать:

• Проблемы с концентрацией

• Проблемы с вниманием и памятью

• Проблемы с обработкой и использованием информации

Что вызывает шизофрению?

Никто не знает, что вызывает шизофрению. Эксперты считают, что он возникает из-за сочетания факторов, включая генетику, окружающую среду и химию мозга.

Как диагностируется шизофрения?

Ваш педиатр может быть первым врачом, к которому вы обращаетесь, если вас беспокоит, что у вашего ребенка шизофрения.Они могут исключить другие причины симптомов вашего ребенка, такие как другое психическое заболевание, заболевание, употребление наркотиков или алкоголя.


Имейте в виду, что диагностика шизофрении может быть длительным процессом, особенно с детьми и подростками. Перед тем как поставить диагноз шизофрении, важно, чтобы ваш врач был абсолютно уверен в том, что что-то еще не происходит.

Как лечится шизофрения?

Если вашему ребенку поставили диагноз шизофрения, ему потребуется лечение до конца жизни.За вашим ребенком, скорее всего, будет отвечать детский психиатр, имеющий опыт лечения детей, больных шизофренией. Вероятно, будут и другие члены команды, например медсестры и терапевты.


Лекарства от шизофрении включают:


Лекарства

Антипсихотические препараты являются основой лечения детей и подростков с шизофренией. Это те же лекарства, которые используются для взрослых, больных шизофренией. Они помогают при психотических симптомах, таких как галлюцинации и бред.


Как и все лекарства, цель состоит в том, чтобы свести к минимуму симптомы у вашего ребенка, используя минимально возможную дозу лекарства. Вашему врачу может потребоваться некоторое время, чтобы выяснить, какое лекарство (или комбинация лекарств) работает лучше всего и в какой дозе. Вашему ребенку могут потребоваться и другие лекарства, например, успокаивающие или антидепрессанты.


Нейролептики имеют потенциальные побочные эффекты и риски для здоровья. Побочные эффекты у детей и подростков могут быть другими и более серьезными, чем у взрослых.Ваш врач будет следить за побочными эффектами при приеме определенных лекарств. Следите за любыми побочными эффектами, которые вы заметили, и сообщите своему врачу, если они серьезны или не исчезнут.


Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ)

Психотерапия, также известная как разговорная терапия, является еще одной важной частью лечения вашего ребенка. Одним из видов лечения шизофрении является когнитивно-поведенческая терапия (КПТ). Это может помочь вашему ребенку справиться с галлюцинациями и иллюзиями, а также поработать над поведением.Это также помогает им научиться справляться с проблемами и стрессом, которые может вызвать шизофрения.

Другие психосоциальные методы лечения

Существуют и другие методы лечения, которые также могут улучшить жизнь вашего ребенка. Например, семейная терапия может улучшить общение в семье и помочь вам узнать больше о том, с чем имеет дело ваш ребенок.


Обучение социальным навыкам может помочь вашему ребенку развить навыки взаимоотношений и улучшить его проблемы с памятью и вниманием.


Ваш ребенок также может воспользоваться услугами специального образования в школе.Это может быть 504 или индивидуальная образовательная программа (IEP). Федеральная программа под названием «Поддерживаемая занятость» может помочь вашему ребенку получить и сохранить работу.

Госпитализация

Бывают случаи, когда вашего ребенка необходимо госпитализировать, чтобы предотвратить опасность для себя или других. Это может произойти, если у них серьезные симптомы, и они нуждаются в особом уходе и безопасном месте. Как только симптомы вашего ребенка будут лучше контролироваться, он сможет пойти домой. Вы также можете изучить программы частичной госпитализации или лечения в стационаре.

Помните

Раннее вмешательство может значительно облегчить симптомы у ребенка или подростка, страдающего шизофренией. При отсутствии лечения шизофрения может вызвать серьезные поведенческие, эмоциональные проблемы и проблемы со здоровьем. Если вы считаете, что у вашего ребенка есть признаки или симптомы шизофрении, обязательно поговорите со своим педиатром.

Информация, содержащаяся на этом веб-сайте, не должна использоваться вместо медицинской помощи и рекомендаций вашего педиатра. Ваш педиатр может порекомендовать лечение по-разному, исходя из индивидуальных фактов и обстоятельств.

Консультации для родителей по поводу ранних признаков шизофрении

Доктор Долорес Маласпина обратилась в медицинский институт с одной целью — разобраться в болезни, шизофрении, от которой страдает ее младшая сестра. Ее исследование показало, что около четверти всех людей, живущих с шизофренией, могут быть обязаны своими симптомами спонтанным мутациям в отцовской сперме — и чем старше отец, тем больше вероятность, что его сперма несет такие мутации.

Практикующий врач с большим опытом, д-р.Маласпина была частью команды, которая помогла пересмотреть 5-е издание Диагностического и статистического руководства (DSM-V), используемого для диагностики психических и поведенческих расстройств. В настоящее время она и ее коллеги исследуют связь бактерий в кишечнике — микробиоме — с воспалением в головном мозге, которое может вызывать или способствовать психическим расстройствам.

Ваша сестра, когда она была первокурсницей в средней школе, испытала симптомы психоза, прелюдии к тому, что в конечном итоге было диагностировано как шизофрения.Не могли бы вы поделиться с нами, на что был похож этот опыт, свидетелями которого стали вы и ваша семья?

Моя сестра, которая на два года младше меня, планировала стать врачом с самого начала нашей жизни, а я хотел стать космонавтом. Она была интеллектуалом, но она также была чемпионкой по танцам среди подростков. Она всегда была потрясающей. В какой-то момент на первом курсе ее поведение начало меняться. Она стала странно замкнутой и занялась звуками. Она считала, что соседи могли говорить о ней, а затем, незадолго до того, как она окончила среднюю школу, над ее мыслями были вертолеты.Она получила высшее образование и получила полную стипендию в колледже. Но она сразу попала в психиатрическую больницу.

Какие были некоторые из более тонких признаков в период, ведущий к тому, что ваша сестра заболела? Некоторым родителям может быть полезно услышать, что конкретно увидела ваша семья.

Возможно, в течение девяти месяцев появились неуловимые признаки — замкнутость, социальная тревога, снижение успеваемости, снижение интереса к друзьям — это действительно те вещи, которые часто происходят во время того, что мы, врачи называем «Продром».”

Всегда ли продромальный период заканчивается началом психоза? Являются ли продромальные симптомы определенным признаком того, что за этим последует психоз?

Нет, и я должен прояснить, что продромальный период не является периодом, характерным для психоза. Фактически, только у трети продромальных молодых людей, изменение поведения которых влияет на их дружбу, интересы и успеваемость, в конечном итоге разовьется психоз. Но в любом случае это время, когда люди с ранними признаками шизофрении, испытывающие эти симптомы, нуждаются в лечении.Иногда продромальный период приводит к психозу, иногда он может означать начало другого расстройства, а иногда симптомы проходят сами собой, и человек не заболевает.

Так что продром может многое предвещать. Это заставляет нас любопытно узнать, как родители различают нормальный отрочество, которое может быть непослушным и хаотичным, и реальной и серьезной проблемой?

Подростковое поведение может включать в себя много отыгрываний, много торгов и трудности с родителями.Это время подготовки к юной взрослости. Но я думаю, что молодой человек, у которого по-прежнему хорошие оценки и активная социальная группа, должен успокаивать родителей.

Я думаю, что беспокойство возникает, когда наблюдается снижение интереса к друзьям и ученым, или когда у молодого человека есть заблуждения, например, когда он слышит голоса. У молодых людей может не быть заблуждений, например, о том, что инопланетяне следят за их мыслями или что они — Спасители. Но у них могут быть очень необычные идеи. Еще одно изменение, на которое следует обратить внимание, — это чрезмерный интерес к философии или религии, в то же время потеря интереса к школьной работе и друзьям.

По большому счету, у большинства детей этих проблем не будет. Мы хотим, чтобы люди понимали патологию, но не слишком остро реагировали и не возлагали слишком много забот на развивающегося молодого человека. Восприятие ухудшения функционирования по сравнению с предыдущим периодом — вот что действительно должно привлечь внимание родителей.

Если родители замечают такое поведение, что им делать?

В первую очередь важно, чтобы ребенок прошел полноценное медицинское обследование. Педиатр должен осмотреть ребенка и убедиться, что он или она развиваются нормально, и что у него нет эндокринных расстройств или инфекционных заболеваний, которые могли бы объяснить изменение в поведении.Я также хотел бы обратить внимание на важность адекватного питания и витаминов, особенно уровня цинка, для маленьких детей и подростков, которые подвержены риску психического расстройства. Итак, сначала нужно убедиться, что ребенок физически здоров, а затем пройти хорошую психологическую оценку у психиатра или психолога. Часто симптомы не могут быть расценены как раннее начало психоза, но они все же могут потребовать вмешательства.

У подростков, испытывающих трудности, могут быть другие причины или факторы риска, такие как семейные факторы, издевательства, травмы головы и т. Д.Следует также учитывать такие факторы риска. Этого может быть достаточно, чтобы вернуть ребенка или молодого взрослого на правильный курс.

Куда пойти родителям, когда они сделают первый шаг?

Родители должны начать со своего педиатра. Врач, как правило, знаком с хорошими детскими исследовательскими центрами, или хорошими детскими и подростковыми психиатрами или психологами. Конечно, полезны и крупные медицинские центры, в которых есть отделения психиатрии. Но педиатр часто может дать родителям представление о том, не слишком ли они беспокоятся.

А как насчет лекарств?

Нейролептики, на мой взгляд, слишком часто прописывают молодым людям. Это очень серьезные лекарства, которые могут помочь излечить бред и галлюцинации у людей с психозами, но обычно они не лечат болезнь. Их использование в надлежащих условиях может иметь важное значение, но слишком часто врачи назначают молодым людям антипсихотические препараты без симптомов психоза.

Могут ли терапевты или педиатры рекомендовать нейролептики?

Совершенно верно.А врачи общей практики скорее, пожалуй, их пропишут. Но даже некоторые психиатры считают, что нейролептики могут помочь предотвратить психоз у молодых людей из группы высокого риска. Но пока нет убедительных доказательств того, что нейролептики предотвращают начало болезни, если нет явных психотических симптомов. Иногда при отсутствии психотических симптомов гораздо лучше было бы когнитивно-поведенческая терапия [своего рода разговорная терапия] или лечение, направленное на некоторые симптомы депрессии. Кроме того, нейролептики сопряжены с риском, например двигательными нарушениями и ожирением для развивающихся молодых людей.

Каковы факторы риска шизофрении, которая в некоторых случаях развивается после первого психотического эпизода?

Одним из наиболее известных факторов риска шизофрении является семейный анамнез. В действительности, однако, 80 процентов людей с шизофренией или биполярным расстройством, особенно с психозом, вообще не имеют семейного анамнеза. Некоторые важные факторы риска связаны с разными индивидуальными генами, хотя генетического теста на шизофрению еще нет.

Но есть воздействия, которые гораздо чаще встречаются у людей с серьезными психическими заболеваниями. Одним из примеров является преэклампсия или другие тяжелые события беременности у матери. Другой — черепно-мозговая травма, которая могла произойти в детстве. Еще один важный фактор риска — травмы в раннем детстве, которые удваивают или утроивают риск более поздних психических заболеваний.

Травмы в раннем детстве проявляются во многих формах, например, разлука с родителями, жестокое обращение, пренебрежение и издевательства.Кроме того, злоупотребление каннабисом в раннем подростковом возрасте утроит риск развития психоза в будущем. Это очень важно. Я видел несколько родителей, которые говорили своим детям, что они могут курить каннабис, если не употребляют алкоголь. Каннабис имеет особое действие в цепи, которая соединяет «мыслящую» часть мозга и «эмоциональную» часть. Следовательно, на мой взгляд, потребление каннабиса не рекомендуется. Тем не менее, я хотел бы, чтобы люди поняли, что большинство людей с таким воздействием устойчивы.Даже с утроением риска шизофрении 97 процентов людей будут здоровы.

Какие способы снизить риск?

Очень заботливая семейная среда защищает. Мозг обладает пластичностью — способностью изменяться в ответ на переживания. Это относится как к положительному опыту, так и к отрицательному. В детстве, в более позднем детстве и даже в середине двадцатых годов и позже клетки мозга непрерывно производятся. И вы хотите воспользоваться этим через воспитание, чтобы помочь молодым людям лучше справляться со стрессом.Мы делаем этого недостаточно. Слишком многие родители думают, что когда кому-то исполняется 18 лет, они больше не нуждаются в воспитании. Может быть, так было 40 лет назад, но сейчас наш мозг совсем другой. Молодым людям нужен более длительный период заботы, поддержки и поощрения, чтобы они не злоупотребляли психоактивными веществами. Вам следует постараться создать дом, в котором не будет много криков и ссор.

Одно время считалось, что плохое воспитание вызывает шизофрению.

К сожалению, это было так, и, конечно же, это совершенно неверно.Возможно, эта идея возникла из-за признания того, что у большинства людей с шизофренией не было семейной истории болезни, поэтому это был способ объяснить, что произошло. Но это привело к очень печальным временам в американской психиатрии, когда во всем обвиняли матерей. И я сам испытал эту перспективу, когда моя сестра была больна, и моей семье пришлось пойти на семейную терапию, которая была особенно сложной по отношению к моей маме.

Как человек, прошедший через это, расскажите нам о том, что пережила ваша семья в тот период, когда ваша сестра начала испытывать симптомы психоза.

Мой опыт и опыт моих родителей были, прежде всего, отрицанием. Вы просто не можете поверить в то, что видите, и не обращаете на это внимания, или вы говорите кому-то, чтобы он продолжал. Часто члены семьи испытывают посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), и есть постоянное желание видеть тяжелое время, например, особенно тяжелую фазу или расстройство, «позади» вас. И это приводит к тому, что многие семьи оказываются на американских горках. Принимая во внимание, что лучшее понимание было бы то, что, как и все другие условия, он может приливов и отливов.И это было бы полезно для семей.

Как семьи должны реагировать на близкого человека с диагнозом?

Мы знаем, что одним из факторов, влияющих на течение и исход этих заболеваний, является способ выражения эмоций в семье. Эта область впервые появилась 30 лет назад, и тогда мы увидели, что семьи, у которых было много негативных наблюдений, враждебных комментариев и других негативных взаимодействий по отношению к диагностированным, имели гораздо худший результат. Вы даже можете предсказать, как быстро кто-то будет повторно госпитализирован или насколько хорошо они будут себя чувствовать, основываясь на этом негативном эмоциональном проявлении семьи.Итак, в рамках лечения теперь проводится работа с семьей, чтобы помочь им понять природу болезни и помочь им понять другие способы общения, а не критики. Уменьшение враждебного общения действительно может привести к значительному улучшению состояния человека с диагнозом.

И способ достичь этого понимания для всей семьи — пойти на терапию?

Существует общесемейное вмешательство, называемое психологическим просвещением, часто с участием социальных работников, которые являются экспертами в том, как помочь семьям справиться с эмоциональным выражением.Может быть семейная терапия, которая сопровождает начало расстройства. Конечно, у некоторых людей разовьется психоз и они быстро выздоровеют, но в других семьях может возникнуть горе: у кого-то с расстройством может быть успешная жизнь, но не та, которую вы себе представляли. И помощь семьям в том, чтобы справиться с этим, в первую очередь дает им надежду для своих близких, но также дает им осознание того, что их жизнь тоже должна продолжаться; что этот диагноз не должен положить конец счастью для всей семьи.

Какие последние слова надежды и мудрости для родителей, переживающих это трудное время?

Цель родителей — полюбить ребенка там, где он есть, и понять его уникальность.Сделать это непросто. Ваш ребенок — родной и цельный человек. А принятие и реинвестирование в человека, которым они становятся, помимо собственных ожиданий, — это то, что возвращает семье радость.

Долорес Маласпина, доктор медицинских наук, магистр наук, MSPH
Директор программы по психозам
Медицинская школа Икана на горе Синай
Грант выдающегося исследователя 2007 года
Грант независимого исследователя 2001 года
1995 год Грант молодого исследователя 1993 года

— Автор Питер Тарр, Ph.