Что такое «синдром отчуждения родителя» и к чему это может привести
Конфуций говорил: «Счастье — когда тебя понимают, большое счастье — когда любят, а настоящее счастье — когда любишь ты». Было бы замечательно, если бы наши отношения с окружающим миром складывались именно таким идеальным образом. Но это получается далеко не у всех. Иногда человек очень хочет изменить свою жизнь, но снова и снова попадает в одну и ту же травмирующую ситуацию. Отчего так происходит? Давайте разберемся.
Родом из детства
Большинство наших сценариев поведения закладываются в детстве. Мама и папа были для нас целым миром, из которого мы и черпали свои ориентиры — как взаимодействовать с окружающими, как получать желаемое, как оценивать происходящее. И как относиться к самому главному человеку своей жизни — к себе.
Отношения, царящие в семье, не могут не влиять на миропонимание ребенка. Тут имеет значение и то, как родители относятся именно к нему, и то, как они общаются между собой.
Вариант 1. Каждый сам по себе
Мама и папа отстранены друг от друга и от ребенка. Отец приходит вечером с работы, и родные его не беспокоят. Мама поглощена соцсетями, а дети смотрят мультики.
В природе детеныш, исключенный из стаи, просто погибнет, ведь ему не у кого научиться механизмам выживания. То же происходит с человеком — на эмоциональном уровне он чувствует оторванность от окружающего мира. Если ребенок не видит, как его родители общаются и решают свои проблемы, ему неоткуда взять схему взаимодействия с людьми. Такие дети предпочтут общение с природой и животными.
Вариант 2. Папа + я
Это тип отношений, в которых мама изолирована, а ребенок общается только с отцом. Папа отстраняется от мамы, демонстрирует открытое неуважение к ней. Такое поведение родителя одинаково опасно для детей, независимо от их пола: девочка в будущем будет подсознательно подавлять свою женственность, чтобы не стать мишенью, как мама, а мальчик — копировать отношение и поступки отца (читайте также: «Сын за отца: дети знаменитых спортсменов (и кем они хотят стать в будущем)»).
Вариант 3. Мама + я
Отец изолирован, ребенок общается только с матерью, а мама отстранена от папы. В такой семье девочка на эмоциональном уровне будет считать себя продолжением матери, а значит, не сможет достичь своей женственности. Поскольку значение мужчины будет постоянно преуменьшаться, выросшая дочь не сможет построить полноценных интимных отношений, т.к. подсознательно мать запрещает ей иметь «взрослую сексуальность». Мальчик же вырастает инфантильным, тесно связанным со своей матерью.
Вариант 4. Мама, папа, но не я
Родители общаются между собой, но отстраняются от ребенка. Так бывает, когда семью создают совсем молодые люди, и воспитание малыша полностью возложено на бабушку и дедушку. Отсутствие родительского поведения со стороны отца приводит к тому, что ребенок подсознательно ищет себе наставника или учителя. Непроявленное материнство чревато проблемами с идентификацией женской составляющей у детей, негативным отношением к собственному телу.
Судьба ребенка может сложиться двояко:
- если он воспитывался бабушкой и дедушкой, впоследствии он выберет партнера значительно старше себя или вовсе откажется от любовных отношений;
- ребенок берет на себя ответственность за своих инфантильных родителей, быстро взрослеет. У него как бы украли детство, и он может пытаться восполнить это через игры, компьютерные или азартные.
Вариант 5. Мы вместе только из-за тебя
Родители конфликтуют между собой и хотят развестись, но остаются вместе из-за ребенка. При этом каждый из них общается с малышом. Подсознательно ребенок чувствует свою вину, и это укрепляет в нем установки «я никого не могу сделать счастливым», «я во всем виноват». Вместе с тем, он может испытывать глубокую подавленную злость на своих родителей. Из такого типа отношений вырастают очень хорошие переговорщики — дипломаты, учителя и т.п.
Вариант 6. Папа — всему голова
Центральным звеном отношений является отец. Он общается и с ребенком, и с матерью, но между мамой и малышом нет близости.
Это приводит к идеализации отца. В таких отношениях на подсознательном уровне начинается женское противостояние между матерью и дочерью за внимание главного в их жизни мужчины (читайте также: «Конкуренция между матерью и дочерью, или Когда победа означает поражение»).
Сыну же отец подсознательно запрещает быть лучшим и даже равным, поддерживая соперничество и вражду. Вырастая, такой мальчик будет проявлять точно такой же агрессивный настрой по отношению ко всем окружающим мужчинам.
Вариант 7. Наша мама лучшая на свете
Связующим звеном в семье является мама. Она общается с ребенком и с отцом, но доступ малыша к папе осуществляется только через мать. Девочка из таких отношений вынесет подсознательное ограничение на общение с мужчинами, а мальчик будет ненавидеть отца, поскольку воспринимает себя единственным достойным партнером матери.
Хотя эти типы отношений никогда не встречаются в чистом виде, они существенно влияют на человека во взрослой жизни.
Единственный выход из этой ситуации — осознанность. Нужно понять, какие эмоции и чувства вы подавили по отношению к своим родителям, вербализировать их, дать им выход.
Мы не можем менять других людей, своих родителей — и подавно. Но мы всегда в силах изменить свое отношение к ним. Осознать, что они нас любили. Дать им право на ошибки. И построить внутри себя новый гармоничный образ своей семьи. Именно это позволит создать конструктивные отношения с окружающим миром.
Эксперт:
Перинатальный психолог, карьерный коуч.
Фото: Getty Images
Marie Claire Editorial
может ли женщина не любить своего ребенка
Блогер Зоя Атискова рассуждает о том, что не стоит слишком полагаться на природу даже в таком вопросе, как любовь матери к новорожденному.
Теги:Блогеры
Материнство
Знакомства
Новорожденные
Родительство
GettyImages
Наверное, это самый частый упрёк, обращённый к матери младенца: «Ты просто его не любишь, что ты за мать?!» Упрекают мужья, новоиспечённые бабушки, врачи и даже фактически случайные люди буквально по любому поводу.
Плачет? Не любишь! Мокрый? Не любишь! Не хочешь принимать совет лечить его пупочную грыжу медной монеткой и поездкой к «хорошей надёжной бабушке»? Не любишь! Ты просто его не любишь. А если она и правда не любит? И очень мучается из-за этого?
У хороших правильных женщин – что? Правильно, материнский инстинкт. Женщина от природы устроена так, что ребёнка ещё нет, а она его уже любит. И уж точно полюбит с первого взгляда, как только возьмёт на руки, едва поднесёт к груди.
Так устроены мир и человек. Женщина от вида своего младенца аж разум теряет, так его обожает. Природа, брат, тут уж ничего не попишешь. Мать – она то, что выродила, с первого взгляда и больше всего на свете любит. Хоть какого урода, хоть убийцу или маньяка там, всё равно с рождения и до самой смерти любит, аж себя забывает. Инстинкт у ней. А вот и нет.
Не занимайтесь самолечением! В наших статьях мы собираем последние научные данные и мнения авторитетных экспертов в области здоровья. Но помните: поставить диагноз и назначить лечение может только врач.
Живой, всё в порядке
Восемнадцать лет назад я родила мальчика. Сама, без анестезии, которую тогда считали блажью трусливых женщин, неспособных «просто немного потерпеть», зато готовых «химией всякой» вредить родному ребёнку. Без пресловутого кесарева, про которое ходили мифы в духе «а вы знаете, когда учёные кесарят самок животных, они отказываются от своих детёнышей, родовая боль нужна для материнского инстинкта».
Словом, родила. Ребёнка тут же унесли из зоны видимости, но я услышала его плач. Подумала: «Уффф, живой, всё в порядке».
Потом его на специальной тележке вкатили уже в палату. Сердитая пожилая медсестра с красными от постоянного мытья руками торопливо выполнила обряд «девочки, не волнуйтесь, вам покажут, как пеленать». И я осталась наедине с мурчащим крошечным комочком, утонувшим в этих кофточках, которые неделю назад проглаживались с двух сторон и укладывались в «роддомовскую» сумку с мыслями о том, что ну неужели дети такие маленькие.
Вот, лежит. Можно на руки взять. Мой сын. Не может быть. Нет, я знала, что он будет, что он – мальчик, знала, как я его назову. Я разговаривала с ним, когда он был внутри меня. А теперь вот. Отдельно. И тут я поняла, что ничего не чувствую. То есть чувствую облегчение, что всё закончилось и мы с ним живы. Тревогу, потому что это страшная ответственность и не очень понятно, что будет дальше. Изумление тем, что свершилось и да, я – мама. Лежит. Мой сын. Ничего себе. Но никакой любви к этому маленькому существу я не испытываю.
Плохая, ленивая, никчёмная
Я чувствую страх, что не справлюсь и разочарую всех вокруг. Что окажусь плохой, ленивой, эгоистичной никчёмной матерью, как и твердили предыдущие девять месяцев добрые и поддерживающие родственники буквально со всех сторон. Я чувствую огромную ответственность. Долг. Готовность защищать это маленькое существо любой ценой, потому что я теперь должна. Но не любовь.
Как бы это сказать? Я его не знаю. Так, наверное, замуж по сговору выходят: закончились обряды и поздравления, гости разошлись и ты остаёшься наедине с совершенно незнакомым человеком.
И должна теперь быть с ним «покуда смерть не разлучит».
Только тут не мужчина, который может оказаться опасным для тебя. А младенец. И это ты можешь быть источником опасности, если «плохая, эгоистичная, ленивая». Я помню жутчайшую внутреннюю панику. Ужасное чувство вины перед младенцем.
Инстинкт же! Я же готовилась, перечитала всю литературу для родителей, что нашла, от старых жёлтых советских брошюр до современных глянцевых журналов с счастливыми семьями на обложке! И каждая история материнства начиналась со всякого «чуть не умерла от счастья, когда увидела мою прекрасную доченьку, она была самым красивым ребёнком на свете».
Я вспоминала все эти «прижалась носом к сладкой макушечке», «целовала пяточки», «кушал мамочкино молочко, а я умирала от нежности» и нюхала, смотрела, кормила. Покрытая тонким пухом лысинка с пульсирующим родничком пахла странно и ни на что не похоже. Кукольные кривые ножки с крохотными пальчиками (на большом след от забора крови) были странными, с мягкой, никогда не ходившей по земле пяткой.
Во время кормлений, особенно ночных, умирала я, скорее, от усталости и страшного недосыпа, мне даже снилось, что я иду в магазин и засыпаю, кормлю и засыпаю, купаю и засыпаю, так и утопила ребёночка, ехидна. Проснулась в холодном поту, кинулась к кроватке – живой, конечно, спит.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕКакая ты счастливая!
Всё это время меня поздравляли и говорили, как завидуют моему счастью, ведь дети растут так быстро, а такие милые младенцы они, увы, совсем недолго. Ути, сладкий, кого мамочка любит больше всех на свете? Кто вырастет и покажет ей, кто в доме хозяин? Мамочка наружу улыбалась и умилялась, а внутри рыдала, билась головой о что попало и проклинала себя – любовь к ребёнку не пришла.
Не помогли ни пресловутая первая улыбка, ни цепкие маленькие ручки, ни то, что малыш уже отличает своих и чужих, тянется к матери и начинает плакать на руках у посторонних. Я просто превратилась из беременного инкубатора в персонал по обслуживанию младенца: переодевала, стирала, гладила, гуляла, покупала, готовила, перестилала, сушила, кормила, купала.
В первые месяцы часто понимала, что падаю от усталости: я кормящая, но сегодня не ела. Мне было некогда. Весь быт нашей семьи на мне, и мне хочется плакать от обиды, когда подруга по колясочным прогулкам рассказывает, что может спокойно и поесть, и помыться, ребёнка обязательно подхватят мама, папа, брат, муж, бабушка. А я одна. Семья далеко. Здесь только вечно упрекающий и ставший невероятно придирчивым муж и его «а мы-то в своё время без памперсов и водопровода» родня.
И, конечно, я действительно оказалась плохой матерью. Я не люблю своего ребёнка. Я просто его обслуживаю. Делаю это хорошо, наступаю на боль, усталость, жалость к себе. Всё, моя жизнь кончена, теперь я служу ребёнку. Но я так хочу его любить! Я хочу это счастье, о котором поют из каждого утюга! У всех оно есть и сразу, а моё почему не подвезли?
Дочь как наказание
В те годы я знала одну девушку. Она была чуть старше меня, и её не любила мать. Она так и говорила, мол, у меня хорошая мама, просто она меня не любит.
Я видела эту женщину. Красивая, стройная, всегда невесёлая. Дочь она не обижала, делала для неё всё положенное: обеспечивала, воспитывала, одевала, водила в музыкальную школу и всё остальное, что полагалось интеллигентной семье тех времён.
Но не любила и не скрывала. Дело, кажется, было в том, что родить по факту беременности её попросил любимый мужчина. Женатый любимый мужчина. Мол, здорово, что будет малыш! Я разведусь, мы поженимся, у нас будут любовь и маленький. А потом почему-то дал заднюю, передумал. И она осталась одна, беременная и брошенная.
Ей пришлось вернуться к родителям в глубинку, вынести море упрёков и обвинений в позоре, приносе, подоле и т. д. Натерпелась. Выплыла, карьеру сделала. Но дочь упорно воспринимала через призму долга и позора. Не упрекала её, нет. Просто растила, будто отбывала наказание. Это было страшно.
И вот стою я с младенцем на руках и боюсь, что у меня тоже будет так. Никакого мне счастья материнства, только долг, труд, стиснутые зубы и симуляция любви с радостью, потому что ребёнок не виноват.
Короче, месяца за три жизни такой у меня выросло чувство вины и никчёмности размером с небольшого слона, который угрюмо мотался за мной по серым улицам неродного городка, в вечном дне сурка между домом, районным рыночком на два ряда навесов, парой магазинов, аптекой и поликлиникой.
Хард-рок и одуванчики
И только ещё через несколько месяцев, когда сын наконец-то стал спать по ночам, слегка убавилось работы, а серый снег под заводскими трубами городка сменился на жизнеутверждающие одуванчики, и стало как-то веселее на душе в целом, я вдруг поняла, что что-то изменилось. Я познакомилась со своим ребёнком.
Я его понимаю, знаю, что его любимая игрушка – не относительно дорогой пластик, а деревянная ложка, которой так прикольно лупить по всему, от прутьев кроватки до маминого носа, разбираюсь в оттенках его рёва, рыка и писка.
Мы общаемся.
У нас есть даже свои секреты и вещи, которые мы делаем только вдвоём – например, слушаем хард-рок, который «визг, а не музыка, и при ребёнке нельзя». И чёрт возьми, сынок, да, детка, тебе нравится, как пилит старина Лемми? Мамин мальчик! Ты ж мой маленький рокер, кому достанется мамкина косуха, бандана и кольца с черепами? Ты ж мой хороший, мой самый дорогой, самый любимый!
Нет, за что-то я себя по-прежнему корила и мучилась совестью. За то, что мне было не радостно, а скучно по сто раз читать один и тот же стишок, возиться в песочнице, ходить на горки. Должно ж быть в радость, да? Материнский инстинкт же! Даже кошка играет с котятами, а ты, видите ли, через «не хочу». Надо хотеть! Хотеть не получалось, просто играла, ходила, читала.
Не одна такая
Я долгие годы скрывала, что была такой плохой неправильной сломанной матерью – целых несколько месяцев отказывала ребёнку в инстинктивной природной любви. А потом на каком-то форуме в материнском разделе наткнулась на тему под названием «Когда вы полюбили своего ребёнка».
Аж глазам не поверила.
Нырнула изучать. Там были сотни сообщений. И среди «с первого взгляда», «ещё в животике», «с первой улыбки» попадались «когда ему было месяца два, может быть, три», «ближе к полугоду», «к четырём месяцам что-то почувствовала, а к году уже сильно любила».
Мой мир, где я была некачественным производителем любви, которая должна была прийти сама, как грудное молоко, рухнул. То есть долгие годы меня скручивало виной, когда кто-то из родни, медперсонала или знакомых ронял дежурный упрёк «ты его просто не любишь». А так было можно. С этим сталкивается множество женщин. К ним любовь приходит не сразу. А через дни, недели, месяцы труда, вложений, знакомства с этим маленьким инопланетянином, который постепенно становится любимым и родным.
Я стала задавать вопрос про «когда пришла любовь к ребёнку» всем встречным-окружающим женщинам. И даже подружилась с двумя из них на почве «девочки, мы не одни такие». Ребёнок одной родился с видимыми особенностями развития, и родня страшно винила её за это, вторая была точно как я – замотанная оторванная от семьи молодуха без всякой помощи, зато под градом упрёков и придирок со стороны мужа и его родни.
Слишком сложно для инстинктов
Правда, мы тогда считали, что с нами всё же что-то не так. Не сработал у нас материнский инстинкт, пришлось настраивать любовь «в ручном режиме». И только много лет спустя я прочитаю, что никаких врождённых инстинктов у человека нет. Вообще. Ни единого. Есть условные и безусловные рефлексы, есть базовые потребности, есть определённое поведение, например, родительское.
Но для инстинктов мы слишком сложные создания, мы не гусеницы и не мыши, чтобы в определённой ситуации, включая материнство, просто включался волшебный алгоритм инстинкта и подвозил нам вшитые знания: корми вот так, защищай эдак, пожертвуй собой, если вот такое.
Да, у нас ест гормон окситоцин, который участвует в сокращении матки во время родов, а ещё отвечает за формирование привязанности «мать-ребёнок» после рождения. Но не всем его подвозят в нужном количестве. Вам, женщина, не хватило. Не повезло. Формируйте любовь «в ручном режиме».
Кстати, это одна из тех вещей, о которых неплохо бы предупреждать актуальных и будущих беременных.
Что так бывает, это не страшно, вы не чудовище, подождите, всё придёт. Потому что это, чёрт возьми, адова пытка – поедом жрать себя за то, что у всех «по природе» и «само», а ты плохая, неправильная и не любишь, не любишь, не любишь!
Да, мы млекопитающие. Но из всего объёма ухода за младенцем женщине пресловутой природой даже лактация не гарантирована. В жизни разное бывает, поэтому редкий супермаркет не торгует смесями для младенцев. А пеленать, кормить, гулять и читать «Курочку Рябу» мы умеем не от рождения, а когда взяли и научились.
Два слова об отцах
Кстати, молодые отцы в абсолютном большинстве случаев младенцев побаиваются, долго присматриваются к новорожденным, пугаются их хрупкости, знакомятся с детьми медленно и спокойно формируют любовь всё в том же «ручном режиме»: привык, стал узнавать, общаться, гулять, читать сказки и играть – глядишь, и полюбил.
И да, к бабке не ходи, но если отец занимался ребёнком действительно много, вложил от души сил, времени, сна, здоровья и т.
д., то любовь эта придёт раньше. И будет сильнее. Если уж что у нас и «по природе», то это привычка ценить и беречь то, во что мы действительно вложились, а не то, что чужими усилиями само рядом выросло.
Мальчик мой теперь совсем взрослый. Ужасно красивый, глаз не оторвать, я пробовала.
И, чёрт возьми, я люблю его больше всех на свете, как бы не шутила про его совершеннолетие о Добби, получившем вожделенный носок. Видели бы вы его пяточки! Сплошное ми-ми-ми сорок третьего размера.
Пограничная дочь | Psychology Today
Источник: Фото: iStock
У вас есть дочь, которую вы боитесь воспитывать?
Ваша дочь постоянно заставляет вас чувствовать себя плохим родителем или неудачником как родителем?
Воспитание превратилось из сложного в действительно проблематичное?
Хотя есть много путей к этому опыту, вполне возможно, что вы являетесь родителем человека, страдающего пограничным расстройством личности (IBPD).
(Не волнуйтесь.
Мы не собираемся впадать в стереотип, который связывает Пограничных и женщин. В этой серии статей о работе с пограничными личностями мы надеемся рассказать о Пограничном Сыне, Пограничном Брате, Пограничной Сестре и даже, возможно, , Пограничный босс.)
Пограничная дочь
Симптомы пограничного расстройства личности (ПРЛ) становятся наиболее заметными на этапе подросткового возраста, когда молодые люди должны стремиться к независимости и автономии за счет последовательного уменьшения родительской поддержки. Некоторые дети сопротивляются этому процессу. Они жаждут своего самого раннего опыта полного доступа и полной зависимости от родительской фигуры и проводят свою жизнь в поисках воссоздания этого.
Вот как возникает дисфункция.
- Попытка поощрения независимости рассматривается как отказ от поддержки.
- Любое ощущение прекращения поддержки или услуг вызывает у ребенка нападки на родителя.
I BPD: «Я иду в торговый центр с друзьями.
Можно мне немного денег?»
Папа: «Почему ты не используешь свое пособие? Вот для чего это нужно».
I BPD: «Вчера я потратил все свои карманные деньги».
Папа: «Тебе придется подождать до следующей недели, чтобы получить пособие на следующую неделю».
I BPD: «Вы разрушите мою социальную жизнь, если не дадите мне денег. Какой ты паршивый родитель?
Попытки помочь ребенку справиться с самостоятельностью и ответственностью, как правило, резко отвергаются и встречают оскорбительную реакцию.
Папа: «Почему бы тебе не пойти с друзьями и не купить то, что ты хочешь, а затем вернуться на следующей неделе и купить это, когда ты получишь пособие?»
I BPD: «О да, почему бы мне просто не убить себя. Я тоже могу, если ты собираешься разрушить мою жизнь таким образом. Тогда вы получите то, что хотите. У тебя никогда не должно было быть детей.
Поведенческие реакции могут возникать, когда они впадают в ярость.
Это может включать в себя повреждение их имущества или вашего. Они могут разгромить свою комнату или даже изувечить свое тело в виде порезов или сожжений, в чем вас будут обвинять, потому что вы не уступили их требованиям. Или они могут разрушить какую-то собственность родителя или семьи, например, взломать машину или разбить любимую кружку. Они также могут преследовать родителя.
I ПРЛ: «О, посмотри, как ты удобно сидишь в своем доме со своей машиной и своим бассейном, но ты не настолько заботишься о своей дочери, чтобы раскошелиться на несколько паршивых долларов».
Папа: «Хватит об этом говорить».
I BPD: «Все готово. Это все, что вы делаете — отказываетесь от своих родительских обязанностей. Я тебя ненавижу. Они не должны позволять таким людям, как ты, быть родителями.
Пограничные шаблоны
Какими бы болезненными ни были эти взаимодействия, они следуют шаблону. Понимание этих паттернов необходимо для минимизации ущерба за счет прогнозирования реакций.
В конечном счете, эти паттерны представляют собой глубоко дисфункциональные формы сопротивления независимости.
Ниже приведены общие черты пограничной дочери, но они вполне могут быть приписаны пограничному супругу, сыну, брату, сестре, родителю, родственнику или начальнику. Все они носят брутальный характер, как к человеку, страдающему I BPD, так и к тем, кто находится в их среде.
(Обратите внимание, что родители часто играют роль в возникновении пограничной дисфункции.)
Эти убеждения разрушительны по своей сути.
Жестокое пограничное кредо
«Никогда не делай для себя того, что ты можешь заставить сделать для себя других».
Заставлять других делать за них то, что они способны сделать сами, не из-за лени. Скорее, это предназначено для обеспечения постоянного доступа к услугам родительской фигуры, которой они жаждут.
I BPD: «Папа, можешь принести мне стакан воды?»
Мама: «Ты рядом с краном — почему бы тебе самому не набрать?»
I BPD: «Мне нравится, как ты это делаешь».
Мама: «Налить воды? Ты сам получишь».
I BPD: «Я для тебя никто. Ты даже не можешь принести мне стакан воды. Какая мать-неудачник».
или…
I BPD: «Мама, ты можешь убедиться, что я встану завтра в 7?»
Мама: «Почему ты не заводишь будильник?»
I BPD: «Я не знаю как».
Мама: «Я покажу тебе, как».
I BPD: «Почему ты не можешь просто разбудить меня?»
Мама: «Потому что в прошлый раз, когда я пыталась тебя разбудить, ты был груб со мной».
I BPD: «Ну, я еще не пил кофе».
В приведенном выше примере I ПРЛ пытается переложить ответственность за своевременное пробуждение на мать. Мало того, что I ПРЛ перекладывает ответственность на мать, но она также заявляет о своем праве на насилие, если она раздражительна.
Жестокий пограничный контракт
«Если ты сделаешь это для меня однажды, ты должен делать это для меня всегда».
I BPD: «Мама, пора идти на тренировку группы поддержки».
Мама: «Теперь у тебя есть права, почему бы тебе не взять машину и не поехать самой?»
I BPD: «Ты отвез меня вчера».
Мама: «У меня поблизости была назначена встреча. Иди и возьми машину».
I BPD: «Что ты делаешь?»
Мама: «У меня есть кое-какие дела».
I BPD: «Что может быть важнее, чем взять меня на тренировку?»
Мама: «Это не важнее».
I BPD: «Тогда почему ты меня не берешь?»
Мама: «Мне нужно сделать эти дела».
I BPD: «Всегда о тебе. Лучше бы я никогда не рождался».
Жестокий пограничный уровень Базовый уровень
Большую часть времени сохраняется атмосфера неудовлетворенности. Этот базовый уровень поддерживается для того, чтобы родители чувствовали, что они не очень хорошие родители, поэтому они чувствуют, что должны своему ребенку больше услуг/внимания.
Мама: «Ты голоден? Я только что сварила свежий суп.
I BPD: «Какого рода?»
Мама: «Цыпленок».
I BPD: «Знаешь, я больше всего люблю горох».
Мама: «Да, но мы только что ели горох на прошлой неделе».
I BPD: «Значит, на прошлой неделе я стоил хлопот, а на этой — нет?»
Поддержание жесткого базового уровня требует постоянных гарантий того, что I BPD находится в центре внимания и имеет постоянный доступ. Это может принимать форму провокационного поведения. Это может включать в себя резкие изменения внешности, такие как татуировки, бритье головы, пирсинг или чрезмерно откровенная одежда. Это также может включать нападение на другого члена семьи или даже на домашнее животное.
Папа: «Что это у кота на мордочке?»
I BPD: «Я накрасила губы помадой. Мило, правда?
Папа: «Кошка не выглядит счастливой».
I BPD: «По крайней мере, она знает, что я обращаю на нее внимание».
или…
Папа: «Ты же не пойдешь в церковь в таком виде?»
I BPD: «Как во что одет?»
Папа: «Как тот, у кого слишком много кожи».
I BPD: «Почему ты думаешь, что я некрасивый?»
Папа: «Нет. Я просто не думаю, что это уместно».
I BPD: «Ну, это ваше мнение».
Папа: «Пожалуйста, оденься еще».
I BPD: «Тебе стыдно за меня. Ты думаешь, я некрасивая. Ты не хочешь, чтобы тебя видели со мной».
Как это ни парадоксально, в то время как I дочь с ПРЛ желает, чтобы о ней полностью заботились и были свободны от ответственности за свои действия и бездействие, она также будет настаивать на способности делать свой собственный выбор. Этот аспект расцветает в подростковом возрасте, как и другие подростки.
Однако I BPD не хватает суждения, которое приходит с истинной личной ответственностью, чего они категорически избегают.
I BPD: «Мне нужно новое платье для вечеринки Донны.
Могу я воспользоваться вашей кредитной картой?»
Мама: «Тебе только что купили новое платье».
I BPD: «Я не могу носить это».
Мама: «Почему бы и нет?»
I BPD: «Все испортилось».
Мама: «Как?»
I BPD: «Какая разница?»
Мама: «Я только что потратила на это 200 долларов».
I BPD: «Он лежал на полу и порвался».
Мама: «Как»
Я Пограничный человек: «Откуда мне знать?»
Мама: «Как он попал на пол?»
I BPD: «Я не знаю. Это просто пришло».
Мама: «Я думаю, если ты хочешь еще одно платье, ты должна купить его за свои деньги».
I BPD: «О, так теперь ты даже не платишь за мою одежду? Что дальше? Ты собираешься меня выгнать?
Мама: «Я только что купила тебе это платье».
I BPD: «Ты явно ненавидишь меня. У тебя не должно было быть детей».
Ценность хороших границ
В приведенных выше примерах родители пытаются нормально воспитывать детей, устанавливая соответствующие границы.
I BPD сопротивляется этим усилиям и отвечает оскорбительно. Многие родители отказываются от установления границ в этот момент, что, к сожалению, может усилить воинственность. Родители дочерей, у которых может развиться пограничная личность, нуждаются в более специализированном подходе к воспитанию.
Они должны лучше понимать свою роль в этом расстройстве, имея дело с ребенком, которому требуется больше, чем большинству. Это часто требует руководства со стороны профессионала, имеющего опыт работы с семьями I ПРЛ.
Более того, пограничные черты часто сочетаются с депрессией, тревожностью, импульсивностью, химической зависимостью, а иногда и травмой. Убедившись, что эти условия хорошо лечатся — будь то лекарство или проверенная терапия — может очень помочь.
В конце концов, эффективное воспитание ребенка, у которого развивается ПРЛ, включает в себя тщательный выбор реально осуществимых границ. Самое главное, родители не должны продолжать попытки установить границы, а затем дать .
Самая важная граница — нулевая терпимость к злоупотреблениям.
Получение помощи
Главное — не отчаивайтесь. Постарайтесь понять, с чем вы имеете дело, проведя тщательную оценку. Принимайте участие в том, что происходит не так (включая собственное дисфункциональное поведение, когда оно присутствует), и лечите сопутствующие заболевания вашей дочери. В настоящее время I BPD имеет много новых вариантов лечения, таких как DBT и другие методы. Есть надежда.
Но все начинается с реалистичного взгляда на вещи.
Это того стоит.
Эта статья написана приглашенным блоггером Дэном С. Лобелем, доктором философии, который занимается частной практикой в Катоне, Нью-Йорк. С доктором Лобелем можно связаться для консультации по телефону 914-232-8434 или по электронной почте [email protected].
Я плохой родитель?
Семья
Ей 32 года, и она винит меня в своих несчастьях.
Лори Готлиб The Atlantic
Сохраненные истории Примечание редактора: в последний понедельник каждого месяца Лори Готлиб отвечает на вопросы читателей о проблемах, больших или малых. Есть вопрос? Пишите ей по адресу [email protected].
Не хотите пропустить ни одной колонки? Зарегистрируйтесь, чтобы получить сообщение «Уважаемый Терапевт» на свой почтовый ящик.
Уважаемый терапевт,
У моей 32-летней дочери развилось представление о том, что я виноват во всех ее неудачах — не иметь работы, которую она хотела, не быть общительным человеком, не способным любить и быть любил.
Она также считает, что мне не следовало продолжать отношения с ее отцом даже после развода. Она считает, что это он превратил нашу жизнь в беспорядок, и что я согласилась на это, будучи слишком слабой, чтобы бороться с этим. Ее отец умер несколько лет назад, но она до сих пор ненавидит его и меня за все ее беды.
Я хотел бы знать, как с этим справиться и как я могу помочь ей справиться с собой.
Аноним
Уважаемый Аноним,
Это звучит как очень болезненная ситуация, которая требует сострадания — к вашей дочери, конечно — но также и к вам самим. На самом деле лучший способ помочь дочери — это начать с сострадания к себе.
Хорошо это или плохо, но воспитание ребенка — не точная наука. Есть так много причин, по которым жизнь людей складывается не так, как они хотят. Вы можете быть добросовестным и заботливым родителем, но у вашего ребенка все равно могут возникнуть проблемы со взрослой жизнью. Вы можете обеспечить то, что вы считаете любящим и поддерживающим домом, и у вашего ребенка все равно могут возникнуть проблемы с наркотиками. Вы можете моделировать здоровые отношения, и ваш ребенок все равно может выбрать неподходящего партнера. В то же время вы можете сделать много ошибок, как и большинство родителей, и у вашего ребенка все может получиться очень хорошо.
Это не значит, что нет никакой связи между тем, как мы воспитываем наших детей, и тем, как они себя чувствуют во взрослом возрасте.
Вообще есть. Но также верно и то, что существуют факторы, помимо того, что мы делаем, — генетика, темперамент и совместимость родителей и детей, и это лишь некоторые из них (именно поэтому братья и сестры, выросшие в одном доме, могут сильно отличаться во взрослом возрасте).
Я полагаю, что вы любите свою дочь и имеете самые лучшие намерения, и что вам трудно понять ее точку зрения или выслушать ее жалобы, потому что, в конце концов, вы старались изо всех сил. Да, вы можете подумать, что вы не были совершенны, но кто? Обвинение в несчастье ребенка может заставить родителя чувствовать себя защищенным и разочарованным, но под этим разочарованием может скрываться чувство стыда или самообвинения. ( Жизнь моей взрослой дочери — это ее ответственность, а не моя, — но что, если в ее словах есть доля правды? ) Один из способов избавиться от этих чувств — полностью отклонить ее жалобы, что, вероятно, только усилит ее протест. С другой стороны, замена самообвинения на сострадание к себе позволит вам более внимательно посмотреть на себя, по-доброму, так что вы сможете непредвзято обдумать, почему ваша дочь может так злиться на вас, даже если вы сделал все возможное как родитель в сложившихся обстоятельствах.
Что прекрасно в сострадании к себе, так это то, что чем больше сострадания вы испытываете к себе (зная, что, несмотря на свои ошибки, вы сделали все возможное), тем больше сострадания вы испытываете к своей дочери (зная, что даже в этом случае это не было ей достаточно). Сострадание поможет вам увидеть, что между намерениями родителя и тем, что переживает ребенок, часто существует разрыв, и что то, что может показаться вам незначительным, может быть для него весьма болезненным. Самое главное, сострадание поможет вам обоим заключить перемирие.
Я говорю «перемирие», потому что вы двое вовлечены в битву за то, кто несет ответственность за нынешнее затруднительное положение вашей дочери. Для нее битва может выглядеть примерно так: «Я не буду помогать себе быть счастливее, мама, пока ты не признаешь свою роль в моей боли». Другими словами: Я изменю свой образ жизни, мама, только если ты изменишь свой . Между тем, с вашей стороны битва такова: «Я не признаю никакой роли в твоей боли, пока ты не вырастешь и не наладишь свою жизнь».
Другими словами: Я не изменю своего пути, дочь, пока ты не изменишь свой. Это как игра в цыплят: она не изменится, пока ты не дашь ей то, что она хочет (серьезно отнесешься к ее жалобам), и ты не изменишься, пока она не даст тебе то, что ты хочешь (ее движение мимо ее боли). Ни один из вас не хочет идти первым.
Я предлагаю вам идти первым, что не означает, что вы «не правы», а она «права». Идти первым не избавляет от сложного исчисления того, почему был сделан определенный выбор или почему произошли различные взаимодействия. Это просто означает, что битва не идет на пользу ни одному из вас, и противостояние пора заканчивать.
Как будет выглядеть первый шаг? Возможно, до этого момента вы инстинктивно пытались оправдать свой выбор или защитить себя, сказав что-то вроде: «Послушайте, никто не идеален, и я сделал все, что мог. Вы бы видели, каким я вырос! Я пытался защитить тебя от твоего отца, и было бы намного хуже, если бы я сделал другой выбор. Но с некоторым состраданием к себе за то, что вы сделали или не сделали в прошлом, вот что вы могли бы сказать вместо этого: «Мне жаль, что то, что я сделал, так повлияло на вас.
Последнее, что я хотел сделать, это причинить тебе боль или заставить тебя чувствовать себя так, как сейчас». Если вы сможете услышать то, что она хочет сказать, не защищая, почему вы сделали то, что сделали (даже если вы не согласны или помните вещи по-другому), вы избавитесь от роли врага, и в определенный момент вашей дочери придется найти другую цель для ее текущих проблем.
Сострадание — это безграничный ресурс. Фактически, сострадание к себе порождает сострадание не только к другим, но к другим. Если вы хотите, чтобы ваша дочь взяла на себя ответственность за себя, важно, чтобы и вы взяли на себя некоторую ответственность (помня при этом, что есть разница между самосознанием и самобичеванием). Может быть больно слышать, как мы подвели своих детей, но им еще больнее, когда мы отрицаем их опыт. В конце концов, ваша дочь не только почувствует, что вы больше ее замечаете, но и начнет испытывать к вам больше сострадания. И когда она больше не пытается заставить вас увидеть свою боль, она может решить что-то с этим сделать, например, пойти на терапию или найти другие способы внести здоровые изменения в свою жизнь — способы двигаться вперед, не связанные с обвинением вас.
