«Дыра величиной с меня» | Как пережить смерть питомца?
Что такое потеря питомца с точки зрения психологии?
Самые тесные и эмоциональные связи у человека выстраиваются с животными-компаньонами: собаками, кошками и др. Интеллект собаки сравним с интеллектом трех-четырехлетнего ребенка, она способна запоминать несколько сотен слов и поддерживать близкие отношения — то же касается и более независимых кошек. В свою очередь человек проецирует на питомца много важных эмоций, ценностей, удовлетворяет свою потребность заботиться о ком-то.
В большинстве случаев хозяева настолько дорожат домашними животными, что нередко экономят на себе, но покупают любимцам все самое лучшее. Понятно, что уход такого питомца-компаньона переживается точно так же, как и смерть близкого человека. В психологии есть понятие «потеря» — чаще всего под ним подразумевается смерть или расставание. Есть понятия «горе» и «горевание». Люди горюют в случае потери спутника жизни (смерти или разрыва отношений, развода), при расставании с друзьями.
Потеря животного может быть приравнена к любой из этих категорий.
Какие есть стадии горевания и для чего они нужны нашей психике?
Смерть питомца полностью вписывается в общий контур потерь и утрат, поэтому к ней можно приложить известную в психологии модель под названием «Этапы горевания и движение по стадиям горя».
Первая стадия — шоковая. Человек испытывает отстраненность по отношению к реальности, впадает в эмоциональный ступор. Произошедшее кажется неправдоподобным, наступает эмоциональное истощение. Невозможно понять, как другие могут нормально жить. Шок чаще всего случается, если животное погибает неожиданно, и длится от недели до двух-трех месяцев.
Стадии шока может не быть, если пожилой питомец уходит естественным путем и заранее понятно, что его век заканчивается. Хозяин — в норме, из соображений здравого смысла — постепенно готовится к прощанию.
Как могут помочь близкие на стадии шока?
Родственникам и друзьям лучше не углубляться «в потерю» и отвлекать от фантазий.
На почве горя они могут развиться даже у абсолютно здравого человека: например, что кошка просто ушла и где-то живет или что питомца не усыпили по показаниям, а вылечили. Так бывает, потому что сознание скорбящего не допускает мысль о потере — настолько она травматична. Человек думает: «Сейчас проснусь, и все будет как прежде». Таким образом, мозг старается защитить нас от боли, но лишь затягивает стадию шока.
Во многих человеческих культурах сам похоронный ритуал предполагает, что усопшего надо обязательно поцеловать и потрогать. Это нужно для того, чтобы прощающийся не завис на стадии шока и отрицания. Приглашаются плакальщики, призванные «взять на себя» часть горя, чтобы близкие усопшего не «законсервировали» горе в себе, а могли прожить и пережить его. В случае с питомцами такие ритуалы отсутствуют, но попрощаться, похоронить и оплакать — правильно, это помогает принять правду.
Потом приходит осознание, что потеря все-таки случилась. Шок и отрицание сменяется стадией «гнева и агрессии».
Для нее характерны упреки близких, врачей и себя («Это вы не досмотрели», «Это я виноват», «Можно было предотвратить»), обида, бессилие и чувство вины.
Близкие помогут объяснить, что человек сделал все, что мог, — и по возможности привести объективное мнение специалиста, например, независимого ветеринарного врача. Помогает, когда друзья делятся похожей потерей («И у меня есть такое переживание, я понимаю…»).
Дальше наступает стадия депрессии: тоски, одиночества, скорби. Это погружение в правду потери. Очень важно перейти к этой стадии — отпечалиться и отплакать. С детства нас не учат горевать, а учат сдерживаться, что не полезно для психики. Стоит самим реагировать и позволять реагировать близким. «Выплакивание» горя выводит человека в другую, новую фазу — принятия, когда он со временем может сказать себе: «И все же жизнь продолжается».
Стадия депрессии (речь не о клиническом диагнозе, а о подавленном состоянии — прим. ред.) может занять длительное время, но лимит слез не вечен — и такое состояние пройдет.
Что могут сделать близкие, если сам человек не в силах себе помочь? Сделать так, чтобы осталось как можно меньше предметов, напоминающих о потере.
Как понять, что нужна помощь специалиста?
Если человек двигается по «стадиям горя», не задерживаясь на каждой из них дольше необходимого и естественного времени, то это нормальный процесс горевания и справиться можно самому или с поддержкой близких. Если он застревает на этих стадиях (или на одной из них) — то это уже ненормальное горевание.
Если зависание на какой-то из стадий (более нескольких месяцев) мешает человеку жить, надо обращаться за помощью к специалисту — клиническому психологу или психотерапевту. Возможно, глубина горя очень велика или по ходу горевания присоединился другой нездоровый психический процесс. Например, если агрессия на второй стадии горевания направлена на себя. Как правило, это происходит в случаях, если для аутоагрессии уже есть почва: недовольство собой, своей жизнью в целом или какими-то ее аспектами.
Если никакие разумные доводы и время не помогают, возможно, у человека уже до потери была потребность отгородиться от мира, общения, уйти в себя. Но потеря становится неким катализатором и позволяет эмоционально изолироваться. Такое бывает, например, с людьми-«донорами», которые постоянно себя отдают, а к моменту потери у них нет ни сил, ни ресурсов, лишь единственная потребность — «забрать» себя у всех и найти внутреннюю целостность. У человека могло накопиться раздражение по отношению к обществу, и тогда потеря служит поводом дистанцироваться от него, обвинить общество в потере — и обидеться.
Период горевания может затянуться в случае потери питомца-«буфера». Если домашнее животное давало много любви и радости на фоне тяжелых жизненных обстоятельств, психологических травм, с его уходом на человека сваливается необходимость переживать все остальное.
У переживающего потерю может развиться настоящая клиническая депрессия. Ее главные признаки:
- потеря сна;
- глубоко подавленное состояние и упадок сил;
- отсутствие аппетита.
Человек постоянно думает о потере и не выключается из процесса травмы, ест «автоматически». Депрессия — это заболевание, при котором нужно обратиться к врачу — не психологу, а психотерапевту или психиатру (они в отличие от психологов, имеют право назначить в том числе медикаментозное лечение). Методы лечения разные — зависят и от глубины депрессии, и от готовности человека проходить терапию: кто-то говорит «выключите мне это, я больше не могу», а кто-то — «я хочу разобраться и пройти этот путь». Это и препараты, и поведенческая психотерапия, и лечебный гипноз, и многое другое — лечение подбирается индивидуально. Человек может не осознавать всех причин своего состояния, не понимать, что дело не только в потере питомца. Специалист поможет разобраться.
Что делать нельзя? Культ ушедшего питомца только затягивает травматическое состояние.
Что может помочь пережить потерю питомца?
Вера в реинкарнацию, перевоплощение, возвращение в другом обличье
Помогает тем, кто верит. И пусть! «Он вернулся», «У него такой же взгляд», «Его прислал мой ушедший друг». В голове человека, переживающего горе, часто аргументы и логика уступают место мифологическому пространству: он ищет и находит совпадения и их мистические объяснения. Скорбящий либо принимает такой путь, либо нет — но это помогает.
Объяснение потери волей провидения
Зачем-то смерть была нужна: чтобы живые что-то переоценили, чтобы от них отвратить беду, взять на себя удар и т.п. От осознанности такие объяснения далеки — но это работает в качестве аутотерапии. Если человек так думает, не надо его разубеждать и приводить научные аргументы против.
Замещение. Может помочь, но есть риски
На бытовом языке «клин клином», хотя это и примитивно звучит: у человека может появиться мотивация не только самому излечиться, но и помочь другому животному, взяв его к себе. Рекомендовать такой способ вряд ли можно. С одной стороны, у человека появляется объект заботы, и замещение может произойти. С другой — что делать, если любви не случится, отношения не сложатся? Лучше и правильнее обратиться в приют, где есть возможность стать опекуном или волонтером. Познакомиться и подружиться с животным или животными, не забирая сразу, а дав себе время для обдумывания.
У меня после смерти домашнего любимца через полгода появились две приютские собаки. Прежде чем взять их, я ездил знакомиться, устанавливал с ними контакт, оценивал риски. К одной из собак я ездил два месяца, привозил кинолога — специалиста по породе. Это не замещение, а осознанные новые отношения. Взять нового питомца, чтобы перебить горечь от потери старого, это не про контакт с животным.Лучше пережить боль, разобраться в себе, а потом уже осознанно начинать новый этап с новым питомцем.
Павел Буков
Врач-психотерапевт
Лучше пережить боль, разобраться в себе, а потом уже осознанно начинать новый этап с новым питомцем.Поделиться горем в надежде на поддержку. Может помочь, но есть риски
В большинстве случаев это работает. Но нельзя делиться с человеком, реакцию которого не можете предсказать. «Не мечите бисер перед свиньями», потому что свиньи не знают, что такое бисер. Люди, не понимающие, как можно любить «какую-то там собаку» или «всего лишь кота», отнесутся к словам скорбящего по питомцу пренебрежительно — не потому, что они плохие, просто в их системе координат не принято создавать психологически близкие отношения с питомцем.
Если вы делитесь бедой в интернете (соцсети, группе, сообществе), помните: всегда есть риск, что вместо утешения (или вместе с ним) вы получите дополнительный удар.
Реакция профильной (кошачьей, собачьей) группы предсказуема: поддержка… и критика, которая может травмировать ещё больше.
От человека зависит, что он готов «взять» из этого содержания. Всего один комментатор может «дать под дых». Стоит взвесить множество (как правило) комментариев поддержки и сочувствия и одно-два (тоже, как правило) обвинения: «это вы виноваты», «как можно было усыпить» и т.п. Увы, выступления таких «правдорубов» — это чаще всего лишь самоутверждение за счет чужого горя.
Читать онлайн «Когда уходит друг. Как пережить потерю любимого питомца», Джеффри Муссайефф Массон – Литрес
Все права защищены.
Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
Published by arrangement with St. Martin’s Publishing Group. All rights reserved.
© Text. Jeffrey Moussaieff Masson, 2020
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2021
* * *
Илану
Предисловие. Моя встреча с ангелом смерти
В детстве собака многому учит нас в понимании дружбы, любви и смерти: старина Скип был моим братом.
Они похоронили его под нашим вязом, так они сказали. Но это не совсем правда: на самом деле он похоронен в моем сердце.На днях я дочитал чудесную книгу Франса де Вааля «Последнее объятие Мамы. Чему нас учат эмоции животных»[1]. За ее названием скрывается необыкновенный эпизод в отношениях человека и животного. Шимпанзе, которую посетители прозвали Мамой, матриарх большой колонии шимпанзе в зоопарке «Бюргерс» в голландском городе Арнем, за долгие годы очень привязалась к известному зоологу Яну ван Хоффу[2]. Их дружба длилась почти сорок лет. За месяц до своего пятьдесят девятого дня рождения Мама окончательно слегла. Восьмидесятилетний ван Хофф давно не видел свою подопечную, но, узнав, что она умирает, приехал проститься. Это происходило в 2016 году, и кто-то из присутствовавших снял видео на телефон. С тех пор его посмотрели более ста миллионов человек
В «Бюргерсе» шимпанзе принадлежит целый остров посреди лесного массива – это самый большой открытый вольер в мире (правда, я все равно считаю это разновидностью неволи, но сейчас о другом).
Чтобы за Мамой было проще ухаживать, ее перенесли в клетку. На видео она безжизненно лежит на соломенной подстилке, ничего не ест и не пьет.
Смотрители пытаются накормить и напоить животное с ложечки, но безуспешно. Мама апатична и отрешённа. Она при смерти. В какой-то момент появляется Ян и начинает поглаживать Маму. На наших глазах шимпанзе оживляется и поднимает голову, словно недоумевая, кто бы это мог быть. Внезапно раздается ликующий вопль. «Да, да, это я», – говорит Ян, легонько похлопывая ее. Шимпанзе расплывается в улыбке – это настолько очевидно, что не нуждается в объяснении. Ян шепчет что-то ободряющее, Мама нежно проводит пальцами по его лицу и ерошит волосы. Ян повторяет: «Да, Мама, да», в то время как она гладит и гладит его по голове. Потом шимпанзе притягивает Яна к себе. Слова больше не нужны, и Ян нежно поглаживает Маму по морде. Потом она снова сворачивается калачиком. Шимпанзе умерла спустя несколько недель. Поверьте, это видео никого не оставит равнодушным.
Но чем объяснить наши чувства? Почему мы плачем при виде любви, для которой не существует видового барьера? Я думаю, еще с незапамятных времен человек мечтал найти общий язык с животными.
Нам легко удалось это с представителями двух одомашненных видов – кошками и собаками. Некоторые сумели сблизиться с лошадьми и птицами и даже с дикими животными. Обо всем этом вы прочитаете в книге. Я пишу не только о чуде, которое мы сотворили, об удаче, которой мы не перестаем удивляться и в то же время радоваться. Я хочу объяснить, что расставаться с питомцами, когда приходит их последний час, так же горько и больно, как и с любимыми людьми. Видеть, как умирает близкое существо: мать, отец, ребенок, супруга или животное, которое вы полюбили и приняли как члена семьи, – тяжелое испытание. И речь не только о домашних питомцах. Тосковать можно и по дикому животному, и по животному в неволе, в чем мы сами убеждаемся, посмотрев «Последнее объятие Мамы». Смерть – великий уравнитель, и уже не важно, кто кого оплакивает: обе стороны глубоко и искренне горюют.
В процессе работы над книгой мне приснился сон с глубоким смыслом (Зигмунд Фрейд называл такие сны большим сновидением[4]).
Перед нами с Лейлой внезапно появилась женщина с луком и стрелами в колчане – ангел смерти. Она предложила мне другую жизнь (я не понял: новую жизнь? эту же, только долгую?) в обмен на выстрел в сердце. Женщина пояснила, что мне будет больно, я потеряю много крови, но зато доживу до глубокой старости. Я согласился. Она не сказала, когда это произойдет. Затем мы с сыном – Иланом – поехали кататься на велосипедах по склонам, и у моего велосипеда отвалилось колесо. Илан зашел в пещеру, чтобы починить его, и тут небо внезапно окутал мрак. Я понял, что час пробил. Меня охватил благоговейный ужас. Никогда прежде я не испытывал такого чувства, но что-то подсказывало мне, что оно больше не повторится. Я смирился со своей участью, хотя и содрогался при мысли от предстоящей боли. Здесь снова появилась женщина – ангел смерти. Она кивнула, как будто хотела сказать: «Пора», вытащила из колчана острую стрелу, вложила ее в лук, натянула тетиву и прицелилась. Я собрался с духом. «Вот, – подумал я.
– Настал важнейший момент твоей жизни». Хотя внутри все похолодело, я ждал развязки даже с любопытством. И здесь я проснулся. Сердце бешено колотилось. Я никак не мог отойти от этого сна. Но не сделка произвела на меня впечатление, а мое внутреннее состояние. Это чувство не поддается никаким сравнениям. Оно не исчезло даже после пробуждения, хотя и утратило прежнюю яркость. Я пытаюсь подобрать подходящие слова или придумать аналог из реальной жизни, но безуспешно. Меня поразило, с какой молниеносной скоростью менялся вид неба. Когда оно почернело, я подумал, что грядет всемирная катастрофа, но, оказалось, дело во мне. Изменится не мир, а только моя судьба. Когда ангел появился во второй раз, я наряду со страхом переживал какое-то восторженное исступление. «Смерть – это не конец», – пронеслось в голове еще до того, как я успел оформить мысль в слова. Вот почему я был страшно раздосадован неожиданным пробуждением. Меня никто не будил, я проснулся сам, наверное из страха перед летящей стрелой, и теперь уже не узнаю, чем все закончилось, пусть даже и во сне.
Было бы мне больно? Узнал бы я, пережив все, что мне отпущено еще лет двадцать или тридцать? Остается только гадать.
Конечно, подобный сон приснился не на пустом месте. Я писал книгу о смерти и думал о том, что скоро нам предстоит расстаться с нашим любимцем лабрадором Бенджи. Сейчас он вместе с Иланом живет в Берлине и вот-вот отпразднует свой четырнадцатый день рождения. Я не прочь бы заключить с ангелом смерти договор в интересах Бенджи – и раз уж он явился, то и в своих, ведь через два года мне исполнится восемьдесят. Когда жизнь подходит к завершению, возникает естественное желание пожить подольше. Это универсальное желание: оно касается не только нас, но и наших питомцев. Мы хотим, чтобы они жили столь же долго, как и человек.
В глазах половины представителей царства животных (прежде всего я имею в виду насекомых и рептилий) мы не увидим отражения своей души. Мы не сможем заглянуть во внутренний мир каждого животного. Но неспособность прочесть в их глазах чувства не означает, что у них их нет, – это говорит лишь о том, что мы не ощущаем друг друга.
Однако с некоторыми животными мы настроены на единую волну. Конечно, в первую очередь речь идет о кошках и собаках, но иногда и во взгляде диких зверей мы без труда прочитаем их истинные намерения.
Раньше нас упрекали в антропоморфизме, в том, что мы приписываем животным исключительно человеческие черты. Но с недавних пор его вытеснило новое явление – антропоотрицание, как окрестили его некоторые ученые: нежелание признать, что у животных, как и у человека, есть чувства и эмоции. Позже я расскажу, что некоторые виды животных по глубине чувств, возможно, даже превосходят человека (собаки – в любви, кошки – в умиротворении, слоны – в скорби), и здесь непаханое поле для исследований.
Для живых существ смерть становится высшей точкой духовной близости. Нам внезапно что-то открывается; и нашим питомцам, кажется, тоже. Словами это не передать. Мы знаем, чувствуем, понимаем, осознаем, но не можем дать определение или хотя бы описать это. Тот, на чьих руках умерла собака, поймет, что я имею в виду.
Подобное чувство может возникнуть даже к животным, которых мы нечасто встречаем в повседневной жизни, – к дельфинам. Андреас Иллмер из BBC News написал об американском тревел-блогере Лиз Карлсон. Во время хайкинга[5] Лиз с другом наткнулись на сто сорок пять дельфинов, выбросившихся на берег на безлюдном пляже в Новой Зеландии[6]. «Это не укладывалось у меня в голове, – говорила Лиз в интервью. – Мы добрались до пляжа в сумерках и заметили что-то на отмели. Когда мы поняли, что это дельфины, то побросали вещи и бросились к воде».
Лиз и раньше видела дельфинов в естественной среде, но в этот раз она столкнулась с ситуацией, к которой невозможно подготовиться. «Это жуткое зрелище, – призналась Лиз. – Но самое страшное – осознание своей беспомощности. Дельфины звали друг друга, кричали, издавали щелчки, но что мы могли сделать?» Джулиан Риполл, друг Лиз, отправился за подмогой. Девушка осталась одна и кричала от отчаяния. «Я никогда не забуду, как они плакали, как смотрели на меня, пока я сидела с ними в воде, как отчаянно пытались уплыть и под тяжестью своего веса еще больше увязали в песке, – написала Лиз в Instagram.
– Мое сердце разрывалось».
Мы читаем эту историю, и внутри у нас точно так же все сжимается. Но я прежде всего отметил, что в ожидании помощи дельфины смотрели на Лиз – совсем как наши собаки в свой последний час. «Но что я могу сделать?» – я тоже задаю себе этот вопрос. Лиз не просто так написала, что ее сердце разрывалось, потому что есть только один ответ: нет, не могу ничего, кроме как побыть рядом с тобой до последнего вздоха.
Эта книга о том, как проводить в последний путь своего питомца. Может быть, мы ангелы смерти? Увы, если бы мы только могли выторговать у нее своих любимцев. И все же мы не бессильны. Из безмолвных наблюдателей мы можем стать источником поддержки для животных. Для них (да и для нас, пожалуй, тоже) эта поддержка невероятно важна. Опираясь на собственный опыт и опыт других людей, я расскажу, как уходят животные и что от нас требуется. Единственное желание наших питомцев – чтобы мы не оставляли их умирать в одиночестве. Это наш последний долг. Да, это очень больно, но ни один из тех, с кем я беседовал, ни один человек, оставшийся с любимым питомцем до конца – ради себя и ради него, – не пожалел об этом.
Введение. Скорбь по животным делает нас людьми
И когда эти молчаливые друзья покидают нас, тяжко нам еще и оттого, что, уходя, они уносят с собой и многие годы нашей жизни.
ДЖОН ГОЛСУОРСИ
Внезапно осознав, что любимая собака, кошка или другое животное, прожившее с нами много лет, умирает, мы впадаем в полную растерянность[7]. Это очень сложное состояние внутреннего хаоса. Одновременно накатывают самые разные чувства и мысли: что подходит к концу целый отрезок жизни; что наш любимец, наш верный спутник покидает нас; что скоро у нас останутся лишь одни воспоминания; что мы бессильны перед этим преждевременным, как нам кажется, событием. Умирание у животных не похоже на умирание у людей. С человеком можно разговаривать, вспоминать прошлое и обсуждать, что происходит. Собаки, чувствуя приближение смерти (а они, конечно же, ее чувствуют), общаются с нами взглядом. Мы не понимаем, что они нам «говорят», но наше сердце сжимается от боли.
Недавно я задумался о неизбежной смерти Бенджи. Последние одиннадцать лет все мы – я, Лейла, двое наших сыновей, Илан и Ману, и Бенджи – провели вместе. Лабрадоры в среднем живут до десяти – двенадцати лет, а значит, Бенджи осталось не так много. Меня тяготит мысль о том, что придется его усыпить. Я пытаюсь представить, как договариваюсь с ветеринаром, когда Бенджи станет совсем плох. Как ветеринар приезжает и делает укол. Как я смотрю на уходящего от нас Бенджи и держу его за лапу. Как он не понимает, что происходит, и начинает меня лизать…
Почему я думаю, что будет именно так? Мне рассказывали об этом друзья, незнакомцы, читатели моих книг об эмоциях животных. Глубину своей привязанности к кошкам, собакам и другим животным мы понимаем, лишь теряя их. Мы знаем, что животные живут меньше человека, и даже настраиваем себя, что их уход неизбежен, но все равно их смерть становится для нас шоком. Мне хочется понять почему. Может быть, животные рассчитывают на нас, надеются, что мы убережем их от смерти? Мы все отдали бы ради этого, но увы… Мы плачем от безысходности.
В один миг мы осознаем всю бренность бытия, столь убийственно очевидную в животных, ставших для нас членами семьи и даже больше – частичкой нашей души.
Когда я рассказывал друзьям о своем намерении написать книгу на эту тему, каждый без исключения делился какой-нибудь историей. Даже мой знакомый оптометрист[8] из Окленда Грант Уоттерс признался: «Мне страшно даже подумать, что моя собака умрет». Он еще кое-что сказал: может быть, собаки не самые интеллектуальные создания, но по своему EQ, эмоциональному интеллекту, они вне всякой конкуренции. Как здесь не согласиться?!
Об этом я тоже расскажу в книге. За основу я взял письма читателей, беседы с друзьями, потерявшими своих питомцев, ветеринарами, которым передали животных для усыпления их компаньоны (я сознательно избегаю термина «хозяева»). Большая часть моих рассуждений касается кошек и собак, но я также расскажу и о других животных, с которыми мы встречаемся в жизни. Долгое время в обществе не принято было печалиться из-за утраты животного.
Лишь в последние несколько десятилетий произошли определенные изменения: горе признали здоровой и правильной реакцией. Я попробую глубже рассмотреть психологию утраты.
Многие считают, что у собак и кошек нет предчувствия смерти. Мне кажется, что это не так. И я могу привести множество примеров (хотя понимаю, что кто-то назовет их домыслами), что перед смертью взгляд собак и кошек (у кошек все же в меньшей степени, чем у собак) меняется. Как будто животные осознают глубину происходящего и прощаются навсегда. Собаки чувствуют, что это не привычное утреннее «Пока, до вечера!». Они не хуже нас понимают, что такое смерть. Вот почему я думаю, что наша связь с животными гораздо сильнее, чем мы готовы это признать. В плане эмоций она ничем не отличается от детско-родительской связи. Смерть ребенка всегда потрясение, но и смерть животного вызывает схожие чувства.
Я размышляю об этом почти всю жизнь – как и многие и по той же причине. Утрата. Мне было десять, когда мы обнаружили Тэффи, моего любимого кокер-спаниеля, мертвой на задворках дома.
Она могла бы жить еще очень долго. Родители сказали, что Тэффи отравил сосед. Ему не нравилось, что она лаяла и носилась по двору.
Я испытал настоящий шок, как и любой ребенок, внезапно потерявший лучшего друга. Мертвое тело Тэффи до сих пор стоит у меня перед глазами. Помню, как я растерялся и разрыдался, осознав, что Тэффи больше никогда ко мне не вернется. Конечно, ребенку сложно осознать смерть, но я прекрасно понимал, что из моей жизни что-то ушло – и ушло бесповоротно. Я горевал. Лучшее, что могли бы сделать мои близкие в тот момент, – сказать, что понимают, как мне плохо. Но мне сказали (и я не поверил ни одному слову), что Тэффи ждет меня на небесах и когда-нибудь мы с ней встретимся. А еще – что Тэффи погибла быстро, хотя я видел свисающий из пасти синий язык и физически ощущал, как она мучилась перед кончиной. Тогда я впервые столкнулся со смертью и еще долго не мог от этого оправиться. Даже сейчас, в семьдесят девять лет, я отчетливо помню свое состояние. Это ощущение пустоты осталось со мной навсегда.
Интересна ли людям тема скорби по четвероногим друзьям? Полагаю, да. Недавно Дженнифер Уайнер[9] опубликовала в The New York Times заметку «What the President Doesn’t Get About Dogs» («Чего президент не знает о собаках»), в которой призналась, что, когда она потеряла свою собаку Вендэль, «Земля словно сошла с орбиты». Противостояние «мы vs они» постепенно сходит на нет, и это проявляется даже в массовой культуре: в фильме «Форма воды»[10] режиссер наделяет способностью любить не ученого, а речное «чудовище», которое тот преследует.
Когда мы находимся с животным в непосредственном контакте, мы скорее готовы признать его сложные эмоциональные и когнитивные процессы. Любой невегетарианец (этой теме я посвятил главу 12), посмотрев в глаза свинье или корове, тут же выходит из своей зоны комфорта. Это все равно что посмотреть в глаза соседу. Не нужно проводить много исследований – достаточно постоять рядом с животным, и все станет ясно. Вы подумаете, что здесь кроется какая-то тайна, но ее нет: мы говорим о живых существах, таких же сложных, как и человек, и особенно в области чувств.
Я помню, какое возмущение вызывали слова генерала Уильяма Уэстморленда[11] из вьетнамского документального фильма «Сердца и умы», получившего «Оскар» в 1974 году: «Для азиатов жизнь не представляет такой же ценности, как для западных людей. Ее там в избытке. Жизнь на Востоке ничего не стоит». Верил ли он в то, что говорил, или ему было так удобно? Впрочем, если вы виноваты в гибели почти трех миллионов человек, то, конечно, удобнее думать, что они сами не прочь были умереть. С 1970-х мы стали терпимее относиться к «другим» – народам или животным. Мы все еще боремся за признание собак и других животных чувствующими существами, а значит, способными страдать наравне с человеком, если не больше; но ученые уже склоняются к тому, что у животных, которых мы знаем, есть чувства (заметьте, только у тех, кого знаем!). Что-то мне подсказывает, что борьба за равноправие народов из той же оперы. С чего мы вообще взяли, что одни народы или расы лучше других?
Если у животных есть право достойно жить, то, очевидно, должно быть и право достойно умереть.
Смерть любого животного – печальное событие. Оно ни для кого не проходит безболезненно.
Мне не раз приходилось терять питомцев, но один странный случай буквально врезался мне в память. Много лет назад я учился в магистратуре в Индии. Однажды прямо перед моим домом машина сбила собаку. Я выбежал на звук удара и увидел рядом с мертвым животным скулящего от отчаяния крошечного щенка – всего несколько недель от роду. Мне показалось, он похож на терьера – белой шерсткой и ушами в черную крапинку, но вряд ли он был породистым (индийцы называют таких собак «деревенскими»). Я взял его домой, и так началась наша необычная дружба длиною в год. Щенка я назвал Паппи и, как и следовало ожидать, стал для него мамой и целым миром: Паппи не отходил от меня ни на шаг.
Должен признать, он был довольно хилым. Я заканчивал работу над диссертацией по санскриту; и чем ближе подходило время моего отъезда, тем больше я переживал за дальнейшую судьбу Паппи: взять собаку с собой в Кембридж я не мог.
Наконец я нашел семью, которая согласилась приютить Паппи. Жили они за городом, далеко от университета.
Мне посчастливилось работать с выдающимся индийским ученым – пандитом[12] Шринивасой Шастри, ведущим специалистом по санскриту. Он не говорил по-английски, поэтому мы общались с ним на классическом санскрите – на радость и забаву прохожим. Индуизм запрещает посвящать иностранцев в тонкости священного языка, а Шастри был человеком очень религиозным. Тем не менее мы симпатизировали друг другу, и он согласился учить меня – правда, при одном условии: я должен был приходить в его кабинет в университете до шести утра, чтобы меня никто не увидел. Мне, как жаворонку, это было совсем несложно, и я согласился.
Брать с собой Паппи Шриниваса не разрешил. Как и многие ортодоксальные индусы, он относился к собакам с предубеждением и считал их нечистыми. Наступил день разлуки с Паппи. Мне было тяжело, когда его увозили: Паппи прилип к стеклу на заднем сиденье и смотрел на меня во все глаза, не веря в происходящее.
Впервые в жизни мы расставались. На следующий день в назначенное время я отправился к Шастри. На душе было тяжело, и я рассказал почему. Пандит не слишком проникся. Он изрек: «Kukurrasneha» («Любовь к собакам»). Священные тексты обходят эту тему стороной, и только в «Махабхарате», великом древнеиндийском эпосе, есть одна замечательная история – я еще вернусь к ней. Примерно через полчаса у двери кабинета раздался шум. Мы недоуменно переглянулись. Кто мог прийти в такой ранний час? И чего он от нас хочет? Неужели моего пандита застанут во время обучения «незаконного» студента? Я приоткрыл дверь, и в кабинет ворвался возбужденный Паппи! Как же он радовался, что нашел меня! Паппи от избытка чувств был готов облизать все и всех вокруг. Шриниваса в ужасе, что собака притронется к нему и осквернит, вскрикнул и забрался на стол.
И в этом момент пандита осенило, что маленькая собачка, которую увезли очень далеко, всего через день каким-то непостижимым образом нашла путь обратно и даже разыскала меня в пустом университете.
Кстати, позже я слышал про собаку, которая пробралась в автобус и выскочила на университетской остановке. Шриниваса окончательно растаял. Известный своим красноречием и способностью с ходу сочинять стихи, он доброжелательно взглянул на Паппи и продекламировал на санскрите, что наша с Паппи карма – быть вместе: мы знали друг друга в прошлой жизни и не должны разлучаться в этой.
Меня озадачил этот необъяснимый случай. Я понятия не имел, как Паппи меня нашел. В ушах звучал строгий наказ пандита: никогда ни при каких обстоятельствах больше не бросать Паппи, даже если ради этого придется провести остаток своей (его) жизни в Индии. Я уже склонялся к тому, что пандит прав, но как решить эту проблему?
В тот же вечер, в надежде получить совет, я встретился со своим лучшим другом Робертом Голдманом. Он, как и я, изучал санскрит и любил собак. Мы сидели на закате жаркого летнего дня в Пуне. Паппи забрался ко мне на колени и посматривал на меня с обожанием. Он был на седьмом небе от счастья! Могу только догадываться, как он боялся, что больше не увидит меня.
Вдруг Паппи глубоко вздохнул и затрясся. Я поймал на себе его необычный, полный любви взгляд (ни с чем его не перепутаю), и это тронуло меня до глубины души. И тут Паппи замер. Он умер.
Мне уже приходилось терять четвероногого друга, но в тот раз я впервые задумался не только о смерти конкретного питомца, но и о смерти животных вообще. В этой книге я хочу затронуть тему расставания и попытаться понять, что же это за таинственная связь возникает между нами и превращает животных, не побоюсь этого слова, в наших родных.
7 шагов, как справиться с горем и потерей
Автор
Дана Спаркс
LE SUEUR, Minn. — Горе можно описать как грусть после перенесенной утраты. Хотя это хорошее беглое определение, на самом деле оно не придает скорби истинного смысла. Горе — это глубокая и иногда сложная реакция на утрату. Специалист по охране психического здоровья и социальный работник системы здравоохранения клиники Мэйо Джесси Вольф говорит: «Несмотря на то, что горе часто связано со смертью, оно может быть результатом любой потери или серьезного изменения жизни.
Потеря работы, развод, даже переезд — все это может вызвать чувство горя».
Первоначальное горе часто проявляется как острая эмоциональная боль. Хотя это может показаться непреодолимым, когда оно впервые охватывает вашу жизнь, есть способы справиться с горем. Снабжение себя знаниями и приемами скорби — лучший способ справиться с потерей. Вольф дает несколько советов, которые помогут вам в процессе скорби.
Разрешите себе чувствовать.
Горевать — нормальная часть переживания потери. Но нельзя горевать, если не даешь себе возможности. Обязательно осознайте необходимость скорби и позвольте ей идти своим естественным путем. Ваше эмоциональное здоровье будет лучше, если вы столкнетесь со своим горем.
Напишите письмо умершему близкому человеку.
Если вы недавно потеряли близкого человека, попробуйте выразить свои чувства в письме. Написание сообщения о своих эмоциях может быть катарсисом и помочь справиться с ситуацией.
Журнал положительных воспоминаний.
Это похоже на написание письма и может относиться к любой потере. Даже если вы потеряли дом, дневник положительных воспоминаний и переживаний поможет вам сосредоточиться на хороших моментах. Что касается смерти или развода любимого человека, запишите в дневник, почему вы любили его и какую радость вы разделили вместе.
Поговорите с кем-нибудь.
Хотя разговор с кем-то о своих чувствах кажется простым, это может быть чрезвычайно сложно. Люди могут чувствовать себя в большей безопасности, закрывая всех остальных во время своего горя. Не поддавайтесь этому желанию и найдите доверенное лицо, с которым можно поделиться.
Поймите, горе касается всех.
Горе не зависит от возраста и не ограничивается определенными группами населения. Дети, подростки и взрослые скорбят. Признайте этот факт и ожидайте признаков горя от всех вовлеченных сторон, независимо от возраста. И помните, у каждого есть своя уникальная форма скорби. Нет учебника, как горевать.
Поддержите других.
Может быть, чье-то горе не влияет на вас так или совсем не так сильно. По-прежнему важно поддерживать своих близких во время их скорби. Будьте рядом, чтобы выслушать и утешить их.
С детьми очень важно слушать и поддерживать. Обязательно дайте им возможность проработать процесс и сразу же отвечайте на их вопросы по мере их возникновения. Пренебрежение ответами на вопросы или ответы на вопросы окольными путями могут привести к тому, что ребенок будет придумывать истории и даже винить себя в смерти или утрате.
Приготовьтесь к повторяющемуся горю.
Праздники, дни рождения и другие события могут вызвать горе — даже спустя годы после потери. Распознайте эти триггеры и приготовьтесь справиться с горем по мере необходимости.
«Потеря и последующее горе тяжелы. Но с правильными методами преодоления и пониманием процесса скорби вы будете лучше подготовлены к тому, чтобы справиться с горем и потерей», — добавляет Вольф.
Статьи по теме
5 способов улучшить сон
Вы не одиноки, если у вас проблемы с засыпанием или сном. Многие люди борются со сном — и это проблема, поскольку сон играет …
Джоэл Стрид • 9 марта 2023 г.
Стыд и чувство вины: борьба с перееданием Большинство людей иногда едят слишком много. Они могут заполнить дополнительную тарелку секундами на специальном мероприятии, насладиться еще одним куском пирога в…
Персонал клиники Майо • 9 марта 2023 г.
друзья и члены семьи становятся более распространенными с возрастом. Вот как пережить процесс скорби.
Изображение: © kali9/Getty Images
Большинство мужчин не сталкиваются с большими личными потерями в начале своей жизни. Тем не менее, достигнув определенного возраста, они столкнутся с потерей кого-то важного для них — супруга, друга, родственника — и чувством горя, которое часто следует за этим.
«Горе — это естественная реакция на утрату, но это то, к чему мужчины не готовы, и им часто трудно понять, как это может повлиять на их жизнь», — говорит доктор Эрик Буй, заместитель директора по исследованиям в Центре Программа лечения тревожных и травматических стрессовых расстройств и сложного горя в Массачусетской больнице общего профиля при Гарварде.
Воздействие на разум и тело
Врачи делят горе на два типа: острое и стойкое. Большинство людей испытывают острое горе, которое возникает в первые 6–12 месяцев после потери и постепенно проходит. Некоторые, однако, испытывают стойкое горе, которое определяется как горе, которое длится более 12 месяцев.
Смерть того, кого вы любите, может поколебать основы вашего существования и повлиять как на разум, так и на тело. В период горя вы можете быть поглощены мыслями, воспоминаниями и образами вашего друга или любимого человека, с трудом принять окончательность потери и испытать волны печали и тоски.
«Многие мужчины внезапно чувствуют себя уязвимыми, так как потеряли компаньона или друга, к которому они обращались за поддержкой», — говорит доктор Буи. «Они также начинают присматриваться к собственной смертности, часто впервые».
Хронический стресс также распространен во время острого горя и может привести к различным физическим и эмоциональным проблемам, таким как депрессия, проблемы со сном, чувство гнева и горечи, беспокойство, потеря аппетита и общие боли.
«Мужчины могут пытаться сопротивляться горю, но важно не игнорировать эти симптомы, так как постоянный стресс может повысить риск сердечного приступа, инсульта и даже смерти, особенно в первые несколько месяцев после потери кого-то», — говорит доктор. Буй.
Людям, переживающим постоянное горе, следует обратиться к терапевту или консультанту, который поможет им преодолеть процесс горя. Это может включать целенаправленные методы лечения, такие как когнитивно-поведенческая терапия и сложная терапия горя. Что касается более распространенного острого горя, как и любого другого крайне стрессового события в жизни, стоит подумать о стратегиях, которые помогут вам преодолеть или, по крайней мере, справиться со стрессом, который приходит с потерей.
Как справиться с горем
Исследование под руководством доктора Буи, опубликованное в Интернете 26 ноября 2017 г. Американский журнал хосписной и паллиативной медицины обнаружил, что специально разработанная восьминедельная программа «Разум-тело» может помочь уменьшить стресс у пожилых людей, потерявших супруга.
Вот основные компоненты программы, которым вы можете следовать при работе с острым горем.
Займитесь йогой, тай-чи или цигун. Согласно исследованию, опубликованному в июне 2017 года Frontiers in Immunology, эти занятия разумом и телом могут не только помочь вам расслабиться, но и обратить вспять последствия стресса и беспокойства на молекулярном уровне. У людей, которые регулярно занимались этими практиками, исследователи обнаружили меньшую активность генов, создающих воспаление в организме. Многие занятия разработаны специально для снижения стресса. Вы можете найти эти классы в Интернете или узнать в местных студиях йоги и общественных центрах.
Соблюдайте здоровую диету. Стресс вызывает тягу к сахару и жиру, поэтому вы тянетесь к приятной, высококалорийной и жирной обработанной пище. Тем не менее, эти продукты могут ухудшить ваше самочувствие. Вместо этого сосредоточьтесь на поддержании хорошо сбалансированной диеты. Это означает, что нужно есть много овощей, фруктов и нежирных белков, а также пить много воды.
Соблюдайте правила гигиены сна. Горе эмоционально истощает. После потери люди часто обнаруживают, что их сон нарушен — они плохо засыпают, просыпаются среди ночи или слишком много спят. «Отход ко сну в обычное время, соблюдение режима сна и отказ от кофеина и алкоголя вечером помогает более спокойному сну», — говорит доктор Буи.
Двигайтесь. Простая ежедневная прогулка может облегчить депрессию, волнение и печаль, связанные с горем. Часто бывает трудно найти энергию для занятий спортом, поэтому, если вам не хватает мотивации, заручитесь поддержкой напарника по тренировкам или присоединитесь к группе упражнений.
Следите за своим здоровьем. Когда вы скорбите, легко игнорировать свое общее состояние здоровья. Это включает в себя пропуск визитов к врачу и забывание принимать лекарства. «Запланируйте все обследования на следующий год, чтобы не пропустить их, и установите таймеры на своем телефоне или компьютере, чтобы напомнить вам о необходимости принимать лекарства в соответствии с графиком, или попросите друга или члена семьи помочь вам, зайдя к вам.
