Как попросить прощения у жены за пьянку: Попросить прощения у жены своими словами — Отношения

Прощение у любимой жены своими словами

Зная, как извиниться перед женой и получить прощение, мужчина может научиться восстанавливать отношения в случае ссор. Женщины восприимчивы, но способны быстро забывать обиды, если правильно попросить их об этом. Искренность и знание психологических тонкостей — все, что нужно мужчине, чтобы загладить свою вину.

Содержание

• 1  Основные правила
  • 1.1 Не выяснять отношения
  • 1.2 Не требовать, а просить прощения
  • 1.3 Задобрить перед встречей
  • 1.4 Стараться извиняться лично при встрече
  • 1.5 Не перегибать с драматизмом
  • 1.6 Признать вину
  • 1.7 Подкрепить слова чем-то материальным
• 2 Частные серьезные случаи
  • 2.1 Измена
  • 2.2 Пьянство
• 3 Оригинальные способы
  • 3.1 Примерить на себя образ ее любимого актера
  • 3.2 Необычный завтрак
  • 3.3 Случайно подбросить послание
  • 3.4 В стихах
• 4 Каких ошибок нужно избегать
• 5 Если девушка не идет на контакт

 Основные правила

Извинение — это шаг к восстановлению отношений. Просить прощения у жены — не признак слабости, а проявление силы и заинтересованности в восстановлении здоровой психологической атмосферы в семье. Необходимо делать это искренне, в противном случае красивые слова ничего не изменят в отношениях.

Существует несколько основных правил извинений:

• нужно признать свою вину;
• озвучить это;
• важно извиниться за поступок или слово, которое ранило супругу;
• сказать, что в будущем такого не повторится.

Просто сказать «извини» неэффективно. Восстановление гармонии приносит только изменение поведения, следующее за словами раскаяния.

Не выяснять отношения

Произнося слова извинения перед женой, нужно сделать так, чтобы они не стали поводом для новой ссоры. Не стоит просить прощения формально или с сарказмом. Это не сработает, наоборот, такой шаг может еще больше отдалить супругов. Не следует говорить жене о том, что в конфликте есть и ее вина, даже если это и так. Правота не стоит слез жены, поэтому нужно сразу же примириться. После установления гармонии необходимо продолжать разговоры по поводу существующих в отношениях проблем, но уже в конструктивном русле.

Не требовать, а просить прощения

Прощать или нет — личное решение супруги. Она имеет право на негативные эмоции и обиды. Требовать от нее простить проступок, используя техники манипуляции, слезы или давление, не стоит. Прощение должно быть добровольным актом, его можно только попросить, а то, что вытребовано под давлением, не изменит ситуацию в лучшую сторону.

Задобрить перед встречей

Зная характер своей второй половинки, мужчина может попытаться задобрить ее каким-то подарком или приятным сюрпризом. Это растопит ее сердце, после чего просить извинения перед своей любимой женой будет проще. Идеи, которые заставят супругу улыбнуться и перестать обижаться:

• неожиданный сюрприз или подарок;
• сообщение со стихом или признанием в любви;
• доставка букета;
• отправка шоколада, конфет или других сладостей.

Стоит ориентироваться на вкусы жены. Зная, что она любит больше всего или о чем мечтает, мужчина может сделать ей приятно и тем самым подготовить необходимую атмосферу для предстоящего разговора.

Стараться извиняться лично при встрече

Удаленно просить прощения не стоит, кроме редких случаев, когда увидеться лично невозможно. Общение по телефону или в социальных сетях не позволяет передать всю искренность эмоций. В процессе личного общения легче дать понять девушке или жене, что она любима и ценна. Невербальные сигналы в синхронизации с речью сделают просьбы о прощении максимально искренними и заставят женщину сменить гнев на милость.

Не перегибать с драматизмом

Женщины более эмоциональны, чем мужчины, поэтому мужья часто используют психологические уловки, чтобы разжалобить своих партнерш искренностью и эмоциональностью извинений. Это хорошо, ведь в результате удается установить мир в отношениях. Но нельзя переигрывать, иначе просьбы о прощении будут выглядеть фальшиво. Использовать игру на эмоциях можно, при этом не стоит терять искренность и мужское достоинство.

Извиняться следует без слез и патетики, главное — сделать все максимально естественно.

Признать вину

Без признания вины не может быть прощения. Нужно не просто осознать, но и озвучить. Мужчине стоит объяснить, за что он извиняется, и какие выводы он сделал. Говоря о своем осознании вины, парень дает понять девушке, что он понял свою ошибку и приложит усилия, чтобы не повторить ее в будущем. Это веский аргумент, позволяющий убедить избранницу подарить прощение.

Подкрепить слова чем-то материальным

Слова извинения нужны, но если после них ничего не меняется, результата не будет. Важно подкрепить сказанное действиями. Например, извиняясь за невнимательность к супруге, стоит начать организовывать совместный досуг. Если же вина мужчины состояла в том, что он мало помогает супруге по дому, стоит начать делать работу, которая долго откладывалась на потом.

Частные серьезные случаи

Иногда восстановление не зависит от того, как просить прощения у жены, поскольку не все проступки можно вычеркнуть из памяти. Не все в жизни удается исправить, поэтому перед извинениями нужно подготовиться морально к тому, что супруга может отказать в восстановлении отношений, ведь она имеет на это право. Но это не означает, что в сложных ситуациях стоит сдаваться. Если отношения ценны для мужчины, стоит пробовать все доступные методы, чтобы загладить свою вину.

Измена

Рассчитывать на прощение в случае измены не стоит. Женщина имеет полное моральное право расторгнуть отношения с неверным мужем или ухажером. Но если в паре есть любовь, а измена — это сиюминутное умопомрачение, тогда нужно сделать все для сохранения отношений.

• честно все рассказать, без подробностей;
• не медлить, сразу же сказать о своем раскаянии;
• радикально прекратить общение с любовницей;
• начать делать шаги для восстановления отношений с женой.

Завоевать прощение поможет повышенное внимание к супруге — цветы, подарки, восстановление романтики, комплименты. Если муж сможет быть убедительным, чтобы доказать свою любовь, жена простит его со временем, и отношения наладятся. Главное, не торопить женщину — ей нужно время, чтобы пережить боль от супружеской неверности.

Также важно понимать, что в семье разрушено доверие. Оно тоже восстанавливается не сразу, на это могут уйти годы.

Пьянство

Злоупотребление алкоголем — распространенная причина разводов и расставаний. Но отношения рушатся не в один миг. Если мужчина хочет все исправить, ему нужно осознать свою ошибку и оставить увлечение спиртными напитками в прошлом. Добиться, чтобы жена простила неумеренное потребление алкоголя, можно тремя способами:

1. Заверить супругу в том, что с пьянством покончено. Доказать это делом.
2. Попросить спутницу жизни помочь справиться с зависимостью и пообещать делать все возможное для ее преодоления.
3. Просто начать вести трезвый образ жизни, извиниться и всячески компенсировать то, чего в прошлом не хватало из-за пьянки.

Перед тем как попросить прощения у жены за пьянку, мужчине стоит доказать на практике, что он достоин извинений. Нужно отказаться от выпивки и всеми своими поступками проявить уважение к жене и семье, на деле показать близким людям, что он ценит их больше хмельных вечеринок.

Оригинальные способы

Чтобы гарантировано заполучить прощение, можно использовать эффект неожиданности. Если выбрать оригинальный способ, удастся не только добиться извинений, но и удивить свою любимую женщину.

Примерить на себя образ ее любимого актера

Так как красиво извиниться перед женой умеет не каждый мужчина, можно использовать готовую идею — на несколько минут стать для женщины воплощением ее кумира. Для этого нужно изготовить маску из фотографии ее любимого актера, разучить трогательный монолог и явиться перед супругой в таком виде с цветами и искренним раскаянием. Но если у жены или девушки плохо развито чувство юмора, тогда лучше выбрать другой способ, чтобы не ухудшить отношения.

Необычный завтрак

Для того чтобы попросить прощение, можно задобрить ее приготовленным собственноручно оригинальным завтраком. Можно подать к утреннему кофе изготовленный на заказ шоколад с текстом извинений или сделать ее любимое блюдо и украсить его коротким «Прости», выложив слово из конфет, орехов или фруктов. Супруга оценит творческий подход и внимание мужа, поэтому получить прощение будет легче.

Случайно подбросить послание

Это наиболее романтичный способ, который заставит ее смягчиться и расположит к диалогу. Можно взять на вооружение следующие идеи:

• отправить анонимное письмо с текстом извинений;
• подкинуть в сумочку открытку с посланием;
• отправить на электронную почту с неизвестного адреса трогательные стихи.

Важно сделать все так, чтобы девушка заметила тайное послание и поняла, кто его автор.

В стихах

Просьбу о прощении, сказанную своими словами, можно дополнить произведениями в стихотворной форме. Если мужчина сильно провинился перед избранницей, отправленные в письме или сообщении стихи помогут подготовить почву для предстоящего разговора, смягчить настроение женщины и настроить на поиски компромисса.

Каких ошибок нужно избегать

При попытке извинится перед  любимой важно понимать, что одна нелепая ошибка может аннулировать результат. Мужчины воспринимают отношения с практической стороны, женщины же руководствуются эмоциям, поэтому важно не подливать масла в огонь.

• откладывание извинений на потом;
• перенос вины и ответственности на супругу;
• неискренность;
• отсутствие изменений после примирения.

Если действовать от души и искренне, тогда любящая женщина обязательно простит провинившегося супруга. Но нужно постараться не повторять ошибок в будущем.

Если девушка не идет на контакт

Наиболее сложно заполучить перемирие, если девушка не в силах простить и отказывается идти на контакт. Сила обиды не всегда пропорциональная фактору, спровоцировавшему ее. Это зависит только от степени эмоциональности девушки и ее способности забывать плохое.

1. Сначала необходимо дать девушке время на проживание негативных эмоций. У каждого свой темперамент, поэтому темпы освобождения от обид очень отличаются.
2. Парню необходимо ненавязчиво дать девушке понять, что он раскаивается в своих словах или проступках.
3. Важно настойчиво пытаться поговорить с избранницей, чтобы убедить ее в своем раскаянии.

Если девушка отказывается разговаривать по телефону, можно использовать любой другой метод донесения информации, например, написать ей сообщение.

Только настоящее раскаяние и честность помогут восстановить доверие. Руководствуясь этими советами, мужчина сможет правильно выстроить стратегию завоевания, прощения и восстановления отношений.

Читать онлайн «Отличник», Алексей Дьяченко – Литрес, страница 4

– Значит, его выживают? – не выдержал я.

– Есть три варианта, – спокойно отвечала Фелицата Трифоновна. – Первый, его выживают. После того, как он слажал, его посадили играть роль зайчиков и на выездах играть пятый пень в лесу, а на большую сцену, к примеру, не выпускают. Второй вариант. Человек он очень талантливый и очень хорошо играл, но пару раз сорвал спектакли, пил. Это совершенно страшная страница в истории всех театров столичных, а провинциальных особенно. В нашем театре, ты знаешь, есть такой актер по фамилии Елкин. Его на моей памяти одиннадцать раз выгоняли из театра и одиннадцать раз брали обратно. Брали за талант, выгоняли за пьянку. Он завязывал, давал честное слово, держался, не пил. Его брали в театр, он репетировал, играл главные роли, играл замечательно. А потом на месяц, просто в лет. Валялся в канаве, был весь в синяках, оборванный. Хуже бродяги выглядел. Опять выгоняли из театра, по приказу: «Нарушение трудовой дисциплины». Через месяц приходит трезвый, плачет, просится. Букварев смотрит на него, разводит руками, а у самого план горит, ему позарез нужен этот актер. Он знает, что Елкин богом может быть на сцене. Берет. Вот такая может быть ситуация. Есть третий вариант. Талантливый человек, но настолько неуживчивый характер, что просто спасу нет. Это в театре очень часто случается. Настолько как бы демагог, пустомеля… Есть люди, которые репетируют и углубляются в себя, а есть такие, которые репетируют, хорошо репетируют, но при этом создают вокруг себя ауру конфликта. Такой актер возбуждается творчески оттого, что сажает режиссера в лужу.

Я даже вздрогнул от услышанного и подумал: «Неужели ж она говорит про себя?». Дело в том, что когда я присутствовал на последней репетиции, то Фелицата Трифоновна именно таким вот образом всячески «сажала в лужу» Букварева. Я еще подумал: «Был бы я на его месте, взял бы тебя за ноги, да головой об стену». А он все сносил. Я был настолько бестактен, что все это рассказал Фелицате Трифоновне. Она не обиделась, даже, как мне показалось, повеселела и ответила так:

– Причем ты, Дмитрий, учти, что Букварев по природе своей тиран. Он один из самых кровавых режиссеров в истории советского театра. Он как бы самый неуемный, самый, самый. Но даже он понимает, что такое актриса Красуля и как бы в такие моменты прощает ей очень многое. А ведь он чудовищно самолюбив. Легенды ходят о том, что, поймав на себе косой взгляд, он мог вычеркнуть человека из своей жизни. Вот даже как. Режиссура – страшное дело. Он, конечно, сука, пидор, палач и говно, но он талантлив, это безусловно. Он очень неординарная личность. Он садист, он напалмом выжег всю московскую режиссуру, чтобы иметь вокруг себя мертвое пространство, чтобы он царил один, но при этом многие о нем отзываются очень светло. Именно он может прощать такие вещи, которые простить невозможно. Стульями в него кидались актеры, били после репетиции. Елкин очки ему разбил, чуть без глаз не оставил. А он понимает, что такое Елкин, вот ему он прощает все. Нужно иметь сверхмужество, находясь на такой вершине, на которой он находится, чтобы прощать и спускать на тормозах все, что тот вытворял. Нужно обладать какой-то высшей мудростью. Ведь он же, кроме того, что мощный режиссер, он же еще и чиновник, обласканный партией и правительством. И при всем при этом, он понимает, что такое Красуля, что такое Елкин. Ты знаешь, ведь приход Елкина в театр ознаменовался просто какой-то чередой скандалов, начиная с милиции, и заканчивая самыми высшими чинами КГБ. Елкин был заводной, он не разбирался, кто перед ним стоит, сразу бил в хлебало, он лишал чести и девственности иностранок прямо на Тверском бульваре, в сугробе. Сейчас, правда, немного угомонился, только пьянки беспробудные остались, а был – орел.

– Фелицата Трифоновна, объясните, зачем Буквареву понадобилось приглашать в театр Скорого, если вы говорите, что он на дух никого не переносит, боится, что подсидят?

– Есть такая штука, как план постановок и три штатных единицы режиссерских. Главный и два очередных режиссера. Сложилась ситуация, что штат не заполнен, да и спектакли ставить надо. За это Минкультуры, да и идеологический сектор горкома КПСС дрючит. Если положено ставить шесть спектаклей в год, а всего два режиссера в театре, Букварев да Валя Жох, то в этом случае они просто вынуждены кого-то приглашать, даже заведомо плохого. Даже с таким условием, что спектакль будет снят потом. Просто заложены в смете деньги на шесть спектаклей, хочешь или нет, а их надо истратить. А у главрежа норма, в год он должен поставить один или два спектакля. Очередной обязан поставить два спектакля. Это в штатной книге, в КЗОТе отражено, не имеет права ставить меньше. И складывается такая ситуация, при которой Валя Жох, очень хорошо разбирающаяся в бухгалтерии, после того, как поставила третий спектакль в год, получила очень большие деньги, так как это внештатная работа, что-то вроде сверхурочных. И что получается? Три постановки Валиных, Букварев без сил, кое-как свой плановый спектакль свалил с трудом и выдохся, – четыре. А нужно шесть, то есть нужно еще два. А ставить некому. Вале давать? Она усиливается. Если режиссер талантливый, то с каждой постановкой его позиции усиливаются, а у главрежа позиции ослабевают. Это очень тонкая штуковина. Главному всегда выгодно иметь слабых очередных, слабую поросль. Вот и появился у нас в театре Скорый. Ты знаешь, считанные единицы были в стране, которые не боялись растить подрастающую смену, то есть брать в театр режиссера, который потом тебя заглотит. В Москве Попов не боялся брать сильных режиссеров. Кнебель Мария Иосифовна, она руководила Центральным детским театром. Она очень многое сделала для того, чтобы Эфроса вытащить из провинции. Как правило, главреж давит очередных и самое приятное для него, когда очередной обосрамится. Деньги потрачены, что нормально с точки зрения бухгалтерии. Можно отчитаться и как бы сказать: «Ну, вот, неудача. Зачислили в штат замечательного известного человека, но вот коллектив не одобрил Семена Семеныча, не смог Скорый с коллективом ужиться. Не смог стать лидером в маленьком коллективе, делающем спектакль. Ну, что тут поделаешь, с такими людьми мы будем безжалостно расставаться».

С интересом и с затаенным трепетом ждал я возвращения Леонида со службы. Пока же мог судить о нем только по фотографии метр на полтора, той самой, да по рассказам его матушки.

И вот Леонид вернулся. Случилось это в начале мая. Признаюсь, не без тайного трепета поднимался я по ступеням знакомой лестницы. «Какой он? – сверлили меня мысли. – Неужели, как на фотографии, такой же мрачный, всем и всему чужой?».

Дверь мне открыл веселый и жизнерадостный молодой человек и так, словно целую вечность мы с ним были знакомы, запросто, по-домашнему, обнял меня и сказал: «Заходи». Не дав мне даже разуться. – пришлось это делать потом, – он проводил меня в большую комнату и усадил за стол рядом с Керей Халугановым. За столом уже сидело человек тридцать гостей. Фелицата Трифоновна была в незнакомом мне малиновом платье. У нее были ярко накрашенные губы и неприлично блестящие глаза. Взгляд был беспокойный и перебегал с одного лица на другое. Меня она в этот день упорно не замечала.

Рядом с ней за столом сидел Савелий Трифонович в своем адмиральском кителе с золотой звездой Героя Советского Союза на груди. Рядом с ним, на том дальнем, противоположном от меня, крыле стола, сидело еще трое военных, один из них так же был морской офицер, в чине капитана первого ранга. Два других были генерал-полковниками Советской Армии, бронетанковых войск.

Из людей, мне известных, была соседка Вера Николаевна, гражданская жена Савелия Трифоновича. Худрук замечательно устроенного театра, Букварев Иван Валентинович, Кобяк, самый старый актер театра, стоявший у истоков создания театра и немало поспособствовавший тому, чтобы театр был и существовал. Семен Скорый, режиссер театра и педагог ГИТИСа, на курсе Букварева. Актер Елкин, пьяница и дебошир. В данный момент находящийся в завязке и потягивающий с отвращением минеральную воду. Сидел молодой актер Ягодин, игравший в театре роль Гамлета, присутствовал всесильный директор театра Герман Гамулка. Других гостей я просто не знал.

Скажу пару восторженных слов про стол, такие столы накрывают, наверное, только в России. На жаренных молочных поросятах, как на конях, верхом, прижавшись друг к дружке, сидели жареные куры. Над осетром горячего копчения, в широких и глубоких вазах, предназначенных для фруктов, высились горы черной икры, не севрюжьей, не осетровой, а белужьей, как узнал я потом, то есть самой лучшей, но в таком количестве, будто была самая худшая. Если такое понятие вообще приемлемо к такому продукту, как черная икра. Шампанское, вина, водки, коньяки, от одних названий язык в узел завязывался, то есть целый парад.

Как только сел я за стол, так сразу же чьи-то заботливые руки положили в мою тарелку салат с горошком, говяжий язык и лососину. Налили в рюмку водки, и дополнительно дали бутерброд с черной икрой. Причем кусок хлеба был тоньше обычного втрое, а слой икры толще обычного вчетверо.

Керя Халуганов меня о чем-то спрашивал, я невпопад ему отвечал. Я все еще не мог прийти в себя, все еще находился под впечатлением от встречи с Леонидом. Поразило меня то, что он совершенно был не похож на убийцу. Я следил за ним, стараясь что-то эдакое все же уловить. Казалось, присмотрюсь чуть пристальней и поймаю тот самый тяжелый взгляд, ставший таковым под гнетом содеянного преступления, прислушаюсь и услышу низкий, хриплый грудной басок. Но ничего похожего не наблюдалось. Душа компании. Легкий, жизнерадостный молодой человек с ясным взором лучащихся глаз с чистыми, баритональными нотками в голосе, и ничегошеньки от убийцы.

Леонид, в то самое время, когда я присматривался и прислушивался к нему, стоял с рюмкой водки в руке и говорил тост. Начал с того, что поблагодарил всех присутствующих за то, что они пришли. Памятуя свою позорную выходку на проводах и понимая, что такой чести совсем не заслуживает, сразу после этого стал благодарить мать за то, что она есть, говорил, что только в казарме, да в узилище понял настоящую цену дома и материнской любви. Фелицата Трифоновна плакала, но никто не обращал на это внимание, гости, как завороженные, раскрыв рты, смотрели на Леонида и слушали его речь. Слушали, стараясь уловить в ней что-то, касающееся лично их, что-то необходимое для дальнейшей жизни. И, надо отдать должное Леониду, он не забыл никого из присутствующих. Даже меня, «человека, заменившего матери сына», о чем я и не подозревал. «Она мне писала о Дмитрии объемные письма, и в них рассказывала, с каким упорством он трудится над собой, с какой жадностью глотает книги, как совершенствуется на глазах, и мне это придавало силы; заставлял себя тоже читать, готовиться, и, теперь, надеюсь, мы вместе будем держать экзамен, и Бог даст, станем учиться на одном курсе».

Букварев одобрительно кивал головой, он любил Леонида всем сердцем.

Как я уже сказал, Леонид упомянул всех в общем тосте, после чего стал обходить стол и говорить каждому что-то приятное в отдельности. С дядей он даже персонально расцеловался. Этому предшествовали покаянные слова, прижатие правой руки к левой груди и попытка встать на колени. Чего Савелий Трифонович, конечно, сделать ему не позволил. Дошла очередь и до нас с Халугановым. Подойдя к своему другу и взлохматив ему шевелюру, Леонид у Кери спросил:

– Ну, как ты тут? Как живешь? Сыграл что-нибудь стоящее? Поговорил на сцене с Богом?

Керя пристально посмотрел ему в глаза, затем перевел взгляд на губы, задавшие такие серьезные вопросы. Он, похоже, старался понять, разобраться, шутит, дурачится Леонид или говорит серьезно. И, как-то очень трогательно, тоном, не подходящим к застолью, грустно ответил:

– Плохо живу. Ничего мне не удалось.

Леонид не стал говорить фраз, утешать пустыми словами, похлопал слегка рукой по спине, шепнул «Потом поговорим» и подошел ко мне.

– Ну, здравствуй, покоритель Москвы и Московской области. Мне матушка в письмах столько о тебе рассказывала, что я, признаться, и не знаю, с какой стороны к тебе подходить. А дядька, тот так прямо и сказал, что если бы не Митя, то не стал бы хлопотать. – Так впервые, между делом, он обмолвился о своем преступлении.  – Не знаю, что уж там ты предпринял, что сказал в мою защиту, но запомни, теперь я должник твой, по гроб жизни.

Сказав эти трогательные слова, он крепко пожал мне руку и вернулся на свое место.

Как только хорошенько выпили и закусили, так сразу же Савелий Трифонович снял с себя свой адмиральский китель, взял в руки баян, и все сидящие за столом запели:

– В парке Чаир распускаются розы,

В парке Чаир расцветает миндаль…

Все с удовольствием пели одну песню за другой. Нет ничего прекраснее хорового пения под гармонь, да когда еще стол с угощениями рядом.

Из молодых актеров, как я уже сказал, был не только Халуганов, но еще и Ягодин, но он нас что-то сторонился, а к генералам, узнав, что они танкисты, «присуседился», стал спорить с ними о том, кто победил на Курской дуге.

– Манштейн, к примеру, уверяет, – говорил Ягодин, – что они победили, и их потери были незначительны.

– А почему тогда его группа армий начала удирать? – охотно вступили с ним в спор приятели Савелия Трифоновича.  – Вы, молодой человек, если так любите немецких генералов, так почитайте Гудериана, главнокомандующего танковыми войсками Герамании. В своих «Воспоминаниях солдата» он прямо свидетельствует о том, что потери немцев под Курском были огромны, и что поражение под Курском предопределило поражение во всей войне.

– Пусть так, но оправдывает ли это такие огромные потери танкистов и танков под Прохоровкой? Единственным настоящим военачальником, сумевшим как следует противостоять врагу на Курской дуге, я считаю генерала Ротмистрова.

Генералы, не сговариваясь, рассмеялись, переглянулись и рассмеялись повторно.

– А что смешного я сказал?

– Да так, ничего. Просто всем известно, как Сталин его похвалил за это.

– Как похвалил?

– Сказал: «Что ж ты, мудак, танковую армию за пятнадцать минут спалил?». После чего он был отстранен от командования переставшей существовать армии, и больше Верховный его командующим никогда не назначал.

– Но как же так? Ведь он же Герой Советского Союза, маршал. Главнокомандующий бронетанковых войск, профессор. Возглавлял академию БТВ? Ему бы не дали Героя и маршала, если бы он, как вы говорите, оказался мудаком под Курской дугой.

– Геройство свое он получил к юбилею, на 20-летие Победы, в 1965 году, а маршала не на поле брани, не за боевые заслуги, а за профессорско-преподавательскую работу в Академии Бронетанковых Войск.

Крыть Ягодину было нечем, и тут он заговорил словами Гоголя из поэмы «Мертвые души»:

– «Есть люди, имеющие страстишку нагадить ближнему, иногда вовсе без всякой причины. Иной даже человек в чинах, с благородною наружностью, со звездой на груди, будет вам жать руку, разговорится с вами о предметах глубоких, вызывающих на размышления, а потом, смотришь, тут же, пред вашими глазами и нагадит вам».

Леонид схватил Ягодина за шкирку, выволок из-за стола и проводил до дверей. Я не выдержал, подошел и поинтересовался у генерал-полковника бронетанковых войск, представившимся мне Константином Андреевичем, за что все же Сталин Ротмистрова «мудаком» назвал, и как тот умудрился за пятнадцать минут спалить целую танковую армию.

– У немцев появились тяжелые танки, Т-6, «тигры», – отвечал Константин Андреевич, – с мощной пушкой, калибра 88-мм и толстенной броней. И тактика в наступлении была такая: «тигры» шли впереди, прикрывая танки Т-3, Т-4. Задача «тигров» была не борьба с пехотой, с пулеметом, а уничтожение наших противотанковых пушек и гаубиц, а самая соблазнительная цель – наши танки, так как они «тигра» пробить не могли, а он своей пушкой жег их, как спичечные коробки. А Ротмистров сделал то, о чем немцы и мечтать не могли, навстречу немецкому танковому клину бросил наши танковые бригады, то есть устроил тир, всех и постреляли.

– А что нужно было сделать?

– Пропустить танки на минные поля и артиллерийские позиции. А пятой гвардейской армии генерала Ротмистрова расступиться и не бить лбом о стену, а атаковать по флангам и тылу. Атаковать там, где находились Т-3, Т-4. Видимо, за это Сталин его отругал.

Рассказав мне о днях минувших много интересного, Константин Андреевич вместе со мной вернулся в день нынешний, мы вместе запели, поддержали Савелия Трифоновича, исполнявшего песню о том, как танки грохотали.

Скажу крамольную мысль, пришедшую в тот момент мне на ум: «Вот он, прообраз Рая, – решил я, – сидеть бы вечно за таким столом, выпивать, закусывать, петь песни и радоваться всей душой, вместе с такими же, как ты, чистосердечными, веселыми людьми». Прекраснодушие и радость переполняли настолько, что то и дело песни прерывались веселым смехом. Смеялись то на одном конце стола, то на другом. Смеялись вместе, особенно не интересуясь причинами, этот смех вызвавшими.

Оставив старшее поколение за столом, вечером того же дня, я, Леонид и Керя поехали в общежитие Замечательно Устроенного Театра. Там, в одной из комнат, накрыли стол, и в эту комнату набились все обитатели общежития. Леонида хорошо знали, и не столько как сына Красули, сколько как актера их театра, так как он с двенадцати лет практически жил на сцене, играл большие и малые роли. Стол, конечно, был поскромнее того, что мы оставили, но на это никто внимания не обращал. По дороге мы купили двенадцать бутылок водки, каждый нес в руках по четыре.

Запомнилась самая первая минута, как Леонида встретили. Все искренне были рады, с каждым и с каждой он обнимался и целовался. Это у театральных людей так заведено, я к этому уже успел привыкнуть, но вот в комнату вошла девица Спиридонова. Та самая, которую Фелицата Трифоновна выгнала из студии в первый день нашего знакомства за нерадивость, та самая, которую когда-то напрасно ждал у входа в театр «Современник» Арунос. Была она на себя совсем не похожа, совсем не злая, причесанная, приятно возбужденная. Все сразу как-то притихли. Леонид посмотрел ей в глаза и улыбнулся. А обнялись они так, что у обоих захрустели ребра, их губы, слившиеся в этот момент в сочном, сладком, длительном поцелуе, казалось, не разлепятся уже никогда.

Но губы разлепились, из объятий они друг друга все же не выпустили. Стояли, смотрели друг другу в глаза и улыбались. Присутствующие, до этого хранившие гробовое молчание, ожили, стали напоминать, что «молодые» в комнате не одни. Кто-то, добродушно смеясь, благодарил за доставленные минуты радости, кто-то шутейно бранился и звал всех за стол. И мы, не успев прийти в себя после одного застолья, оказались за другим.

Леонид делился новостями, а я больше слушал, да перемигивался с одной девушкой. Где-то ближе к двум часам ночи Леонид вместе со Спиридоновой незаметно исчез, а ко мне, заботливо беспокоясь, подошел один актер, предлагал свою койку для ночлега.

– А где же ты ляжешь? – интересовался я.

– О-о, а обо мне не беспокойся, я могу всю ночь не спать. Буду бродить по Москве, любоваться памятником Пушкину.

«Какие удивительные люди, – подумал я, – постель мне свою предлагает». Я все же не решился воспользоваться его благородством, нельзя было допустить, чтобы этот добрый человек остался без койки. У той девушки, которая подмигивала мне, я поинтересовался, где мне можно голову преклонить, и узнал, что прямо в этой же комнате. Мы еще с ней потанцевали, а далее мне предоставили постель, я лег и заснул.

А утром, зайдя в умывальник, очень похожий на армейский, я увидел ту самую девушку, с которой перемигивался и танцевал. Она мне дала свою зубную щетку и пасту. Я ее за это, прямо в умывальнике и поцеловал. Признаюсь, находился все еще под влиянием вчерашнего хмеля. Она очень громко и заразительно смеялась, засмеялся и я. Совершенно не обращая внимания на то, что за спиной у меня кричат. Два мужика-актера просто ором орали. Один говорил с пеной у рта другому:

– Пусти! Пусти, убью… Приехали, сволочи. Тот старика у всех на глазах унижает, а эта худая скотина танцует мою невесту.

– Ну, перестань, – успокаивал его другой, – угомонись.

Мне было настолько хорошо, настолько весело, что я никак не мог понять, что говоря о худой скотине, взбесившийся актер имеет ввиду именно меня. Это был тот самый, что хотел гулять и разглядывать ночью памятник Пушкину. Он же ночью, каждый час забегал и проверял, не домогаюсь ли я его возлюбленной. Это я уже потом вспоминал. Ни его крик, ни его злобное намерение побить меня, ничего ко мне не прилипало, не цепляло. Я был так счастлив в этом общежитии, так всем очарован, так всех полюбил и его в том числе, что, возможно, только благодаря этой незримой защите я и остался цел.

Со своим уставом забрались мы в чужой монастырь. Спиридонова, как оказалось, была законной женой народного артиста СССР Кобяка. А за те два года, что Леонид отсутствовал, имела еще и незаконных мужей, присутствовавших на встрече. Я так же, сам того не желая, влез в чужую жизнь. Нахрапом, без приглашения. До сих пор удивляюсь, как нас там не побили.

Утром, по приглашению Кери, мы поехали в Парк культуры. Там, за кружкой пива, Леонид в предельно доверительной форме рассказал о том, как это случилось, то есть о том, как убил человека, и о том, почему так непозволительно дерзко вел себя на проводах в армию.

По его словам, убийство не было убийством, а было обыкновенной самообороной. Сказал, что жалеет мать покойного и сделает все возможное и от него зависящее, чтобы как-то искупить свою вину перед ней.

– У убитого, скажу в качестве каламбура, – продолжал Леонид, – фамилия была Труп. Сам понимаешь, люди с такой фамилией долго не живут. Ты не жалей его, я должен был его убить. У меня просто выбора не было. Не я его, так он бы меня приголубил. Ну, я и решил, что лучше пусть будет так, как оно теперь есть. Хотя, обманываю, говоря, что думал, не было на это времени. Все как-то спонтанно, как-то само собой получилось. Я старшиной был, сам не дедовал, и другим в роте беспредельничать не позволял. За это меня не очень жаловали. Было несколько стычек со своими, с выбитыми зубами, со сломанными носами. Пострадавшие все это помнили, злобились, ну и подослали ко мне этого чудака. Представляешь, он уже надо мной топор занес, считанные секунды оставались, я его снизу штык-ножом и пырнул. Просто опередил. Я не хотел его убивать. Ну кто же знал, что паховую вену пропорю. Хорошо еще, дневальный с штык-ножом под рукой оказался. Все это в столовой случилось, наряд по кухне борзел, работать не хотели, и молодым работать запретили. Ты сам служил, знаешь, как это делается. Бунтовали. А я помощником дежурного по части. Дежурный офицер к бабе свалил, они про это узнали, и давай в отказ. Да если бы я только одного пырнул, мне бы никто и слова не сказал. Я же в агонии, весь наряд искалечил. Вот из-за чего сыр-бор начался, трибунал замаячил. Что хотели, то и получили. Так что не жалей трупака. Мать его, конечно, жалко, растила, мучалась, сколько дней и ночей не спала…, а самого – нет. Не я, так другой, не в армии, так на гражданке бы убили. Это я не в свое оправдание, мне все одно, – оправдания нет. Но все же, все же.

На дядьку Леонид кричал из-за того, что была реальная возможность в армию не ходить.

– Я дядьку тогда ненавидел, – говорил Леонид, – и на проводах грубил из малодушия. Представь себе мое положение. Я заканчиваю институт, в театре репетирую Гамлета. Не стражника, не лакея, а самого принца датского. Букварев, рискуя, вводит меня, сопляка, на главную роль. Ну, о чем еще можно мечтать? Даже если провал, каково дерзновение. Дали бронь от армии, все было схвачено, справка с отсрочкой была приготовлена. Что еще нужно для счастья? Но у меня же дядька – адмирал, Герой Советского Союза. Он, как узнал, ничего, ни слова не сказал, посмотрел на меня, улыбнулся с подтекстом, дескать, знал, что кишка тонка, сынок маменькин. И во мне все перевернулось. Я все свое счастье побоку, взял и пошел служить. Легко сходить в военкомат, напроситься на службу, а как потом на проводах сидеть? Тут и Букварев, и мать, и Кобяк, законный муж своей молодой жены, моей любовницы, сидит, рукой ее под скатертью пощипывает. А я должен оставить все это и идти в неизвестность, и там два года жизни своей молодой, похоронить. Вот и бесновался, орал благим матом, кидался на всех, как бешеный пес, и ведь не объяснишь это все никому, не поймут. Хорошо, что вчера хватило сил прощения у всех попросить. Это твое присутствие мне силы дало, точно, точно, не лгу. Роль Гамлета педриле Ягодину отдали, а мне – сапоги, грязную тряпку в руки и все прелести первого года службы.

Как услышал я, что Леонид Ягодина назвал педрилой, так сразу вспомнил вчерашний день, актера Ягодина еще до спора с генералами. Старенький, больной Букварев повидался с Леонидом и очень быстро после этого ушел. А этот самый Ягодин, после ухода Букварева за его спиной стал обсуждать худрука.

– Тиныч, – говорил Ягодин, – гений, но старомоден и во многих вещах промахивает, не догоняет. Я бы объяснение с Офелией сделал иначе; как можно н е понимать, что гомосексуальные связи сейчас данность нынешней современности.

Разговор этот никто не поддержал, а я еще подумал: «Как смело говорят молодые актеры, даже о гомосексуализме рассуждают». Я не знал всех тайн театра и его подводных течений.

Леонид, будучи с 12 лет на сцене, успел до армии не только порепетировать, но и сыграть Гамлета. Он был на сцене, как говорят, поразительно органичен. Фелицата Трифоновна играла его мать, Гертруду, им не надо было искать дополнительных приспособлений, они невидимыми нитями были связаны на сцене. Клавдия играл Елкин, сожитель матери и в жизни и на сцене, которого Леонид ненавидел всей своей душой. Тут тоже никаких особенных приспособлений, «костылей» не требовалось. Их житейская ситуация поразительно ложилась на сюжет пьесы. Зритель был в восторге.

Когда Леонид, будучи уже солдатом, узнал, что вместо него на роль Гамлета ввели Ягодина, он чуть было с караула не сорвался с заряженным автоматом, хотел застрелить последнего, но вовремя одумался. И вчера, когда Ягодин обнял за столом Леонида и сказал, сияя от радости:

– Вот и Ленька пришел! Будем жить! Будем мечтать! Будем Гамлета по очереди играть!

Леонид вывернулся из объятий и не воспринял, не разделил радость Ягодина:

– Не надо меня обнимать, – наставительно сказал Леонид.

И я это понял так, что Леонид не может простить ему того, что он отнял у н его роль, а теперь выяснилось, что все было сложнее.

В парке, после того, как попили пива, в кустах сирени, прямо под «чертовым колесом», раздавили на троих бутылку «Московской». Захмелев, посетили комнату смеха, чуть не подрались со шпаной, стрелявшей в проходящего мимо негра из игрушечного пистолета пистонами, познакомились с двумя малолетками, приглашавшими нас, за наш счет, разумеется, в кафе «Времена года».

Леонид поинтересовался, почему одна из них в шляпе, другая за нее объяснила:

– Подруга просто голову не помыла, вот шляпу и надела.

– Ах, так, – театрально возмутился Леонид, – простите, девушки, но нам нужны такие, которые моются.

Из Парка культуры возвращались на речном трамвайчике. Уже причаливая к пристани, у Киевского вокзала, Леонид заметил кого-то на берегу и тихо сказал:

– Уже здесь. Спасу от нее нет.

Я сначала не понял, о ком это он говорит, кого имеет в виду, но тотчас догадался, увидев, как из толпы, стоящей за перегородкой и готовой к посадке, майор армейский, оглядываясь на Леонида, уводит за руку молодую женщину. Женщина была ладно сложена и даже со спины было заметно, что замечательно хороша собой.

– Бландина? – с непонятным для меня подтекстом спросил Керя.

– Она, – неохотно отозвался Леонид, – Но я уже не тот, меня ей, ведьме, больше не видать. И чарами своими не взять, не погубить.

Как извиниться | Recovery Ways

Люди, выздоравливающие от расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ, часто чувствуют, что им есть за что извиниться. Зависимость может исказить ваши приоритеты и заставить вас делать то, что в противном случае вы бы никогда не сделали. Они могут делать вещи, из-за которых их близкие чувствуют себя обиженными, преданными и злыми. Извинения и возмещение ущерба — хорошо известные части 12 шагов, и на то есть веские причины. Извинения и возмещение ущерба помогают восстановить важные отношения в вашей жизни. Он лечит раны и успокаивает обиды. Хотя другие не всегда примут ваши извинения, вы, по крайней мере, можете почувствовать себя немного лучше, потому что добросовестно пытались все исправить. Вам не нужно прорабатывать шаги, чтобы сделать извинения частью вашего процесса выздоровления, но ваши извинения должны содержать определенные элементы, чтобы быть эффективными. Вот как правильно извиниться.

Возможно, самая важная часть извинения — это его искренность. Все помнят, каково это было в детстве, когда родители заставляли тебя извиняться за то, о чем ты на самом деле не сожалел. В конечном итоге вы обижаетесь на своих родителей за то, что они заставили вас извиниться, и это только вредит вашим отношениям с человеком, перед которым вы были вынуждены извиниться. В вашей жизни могут быть люди, перед которыми вы чувствуете, что должны извиниться, или даже люди, которые требуют извинений, но вы не должны приносить извинения, если вы этого не хотите, иначе это сведет на нет всю цель.

Трудно сказать «извини», потому что по сути это то же самое, что сказать «я был неправ». Никто не любит признавать, что она совершила ошибку или даже намеренно сделала что-то обидное. Это удар по эго. «Извините» часто застревает в горле, и ваше извинение может показаться довольно уклончивым и извилистым. Однако слова «извините» или «извиняюсь» имеют решающее значение для эффективного извинения. Трудность сказать это то, что заставляет это что-то значить.

Важно признать, что произошло, за что вы извиняетесь. Опять же, это может быть очень трудно сказать. Если вы испытываете угрызения совести, значит, вы сделали что-то плохое и, вероятно, не хотите возвращаться к тому, что было. Однако, как и на самом деле сказать «извините», произнесение именно того, о чем вы сожалеете, является важным элементом извинения. Это показывает, что вы находитесь на той же странице и что вы конкретно признаете, что сделали не так. Для людей, выздоравливающих от зависимости, этот момент особенно важен. Вы не извиняетесь за свою зависимость, депрессию, тревогу или любые другие проблемы с психическим здоровьем. Вы извиняетесь за определенные вещи, которые вы сделали в результате зависимости или проблем с психическим здоровьем.

После того, как вы сказали «извините» и конкретно сказали, в чем вы сожалеете, дайте человеку понять, что вы понимаете, почему то, что вы сделали, причинило ему боль. В некоторых случаях это может показаться самоочевидным, но не пренебрегайте этим. Например, если вы украли у кого-то 100 долларов, может показаться очевидным, что она рассердится из-за того, что ее лишили 100 долларов, но поставьте себя на ее место и попытайтесь понять, что это на самом деле значило. Ей было больнее, что ты предал ее доверие? Она не могла платить за квартиру, потому что ты украл ее деньги? Демонстрация некоторой эмпатии показывает, что ваше раскаяние искренне и что вы заботитесь о чувствах другого человека.

Не всегда возможно возместить ущерб, но когда это возможно, это показывает, что вы действительно заботитесь о том, чтобы все исправить. Если вы одолжили или украли деньги или имущество, верните их или замените. Возможно, вам придется проявить творческий подход к тому, как вы возмещаете ущерб. Например, если вы обманули чье-то доверие, неясно, как вы это исправите, но вы можете что-то сделать для этого человека в знак своей искренности. Некоторые люди могут не захотеть иметь с вами ничего общего, даже если вы пытаетесь поступать правильно. В этом случае вы можете рассмотреть возможность оплаты вперед. Например, пожертвуйте на благотворительность, которую поддерживает этот человек. Также важно возместить ущерб соразмерно тому, что вы сделали неправильно. Если вы украли 100 долларов, вам не нужно возвращать 1000.

Трудно гарантировать, что мы не повторим своих ошибок, даже если мы очень, очень не хотим этого, но хорошо дать другому человеку уверенность в том, что вы сделаете все возможное, чтобы больше не вести себя так же. . Выражение сочувствия и возмещение ущерба помогают в этом, потому что они показывают, что вы понимаете, почему другому человеку было больно, и вы были готовы чем-то пожертвовать, чтобы сделать этого человека здоровым. Необходимость тратить время, деньги и усилия каждый раз, когда вы делаете что-то, что требует извинений, является довольно хорошим стимулом для того, чтобы вести себя наилучшим образом.

Не ждите волшебства.

Когда вы обидели дорогого вам человека, извинения необходимы, но не всегда достаточны. Вы действительно не можете контролировать реакцию другого человека; все, что вы можете сделать, это ваша собственная часть. После того, как вы извинились, вы не можете ожидать, что список будет стерт с лица земли. Вы не можете злиться, если другой человек не прощает вас или не доверяет вам сразу. Нормально быть осторожным после того, как нам причинили боль. Все, что вы можете сделать, это попытаться приложить последовательные усилия, чтобы показать, что вы заслуживаете доверия, и стараться не быть слишком озабоченным вещами, которые вы не можете контролировать.

Есть две вещи, которые разрушат любое извинение. Во-первых, это фальшивые извинения. Мы постоянно видим, как знаменитости делают это. Это извинение, включающее фразу «Извините, если вы обиделись». Такого рода «извинения» не признают ничего плохого, не выражают сочувствия — а на самом деле делают наоборот — и, конечно же, не пытаются исправить ситуацию. Во-вторых, не оправдывайтесь. В вашем извинении никогда не должно быть слова «но». Возьмите на себя ответственность за то, что вы сделали неправильно. Если другой человек был частично виноват, нет необходимости указывать на это в своем извинении. Просто возьмите на себя ответственность за свою часть и позвольте другому человеку решить, брать ли на себя ответственность за свою часть.

Если вы или кто-то, кого вы любите, боретесь с зависимостью или психическим заболеванием, мы можем помочь. Recovery Ways — это ведущее учреждение по лечению наркомании и алкоголизма, расположенное в Солт-Лейк-Сити, штат Юта. У нас есть ресурсы для эффективного лечения двойного диагноза. Наша миссия состоит в том, чтобы обеспечить наиболее экономически эффективное и доступное лечение наркозависимости как можно большему количеству людей. Запросите информацию онлайн или позвоните нам сегодня по телефону 1-888-986-7848.

Возмещение ущерба: есть ли подходящее время для наркомана, чтобы извиниться?

7 февраля 2020 г. / Зависимость, Блог, Выздоровление / By The Ranch PA

Протрезвев, я сразу же захотел извиниться перед всеми, кого знал. Особенно самые близкие мне люди, потому что я причинил им боль больше всего. Когда я вышел из стационара и у меня наконец прояснились глаза, я увидел, какой вред я нанес. Это было ужасно. Мой инстинкт извиниться был подавляющим. Я поделился этим с другом, который был трезв гораздо дольше меня. Однако она предостерегла от этого. — Что ты имеешь в виду, подожди? — спросил я, сбитый с толку и жаждущий извиниться. Мне нужно было наладить отношения между моими близкими и мной. Как я мог вернуться и встретиться с ними лицом к лицу, не вооруженный извинениями за свое поведение? Мой друг поднял бровь: «Сколько раз ты извинялся перед ними за все это?» она спросила. Было ясно, что возместить ущерб в процессе выздоровления будет сложнее.

Извинения не помогут вам оставаться трезвым

Я начал понимать ее точку зрения. Во время выпивки я всегда извинялся. И дело не в том, что я не имел в виду извинения. Я действительно сделал. Однако раскаяния было недостаточно, чтобы удержать меня в трезвости. Поэтому, когда я неизбежно пил и делал что-то еще, что требовало извинений, люди теряли веру в мою способность иметь в виду «извините», когда я это говорил. К тому времени, когда я поступил в реабилитационный центр для алкоголиков, моя семья и друзья слышали, как я миллионы раз извинялся за какое-то правонарушение, связанное с употреблением алкоголя. Каждый раз я обещал, что это больше никогда не повторится, и каждый раз нарушал это обещание. Последнее, что люди хотели услышать от меня, когда я только что вышел из реабилитационного центра, было еще одно: «Прости». Я не сделал ничего, чтобы продемонстрировать, что я действительно знаю, что означают эти два слова.

Два компонента значимых извинений

Пока я не протрезвел, я думал, что извинения связаны с плохим самочувствием. Если я чувствовал, что сделал что-то не так, я должен извиниться. Это естественный инстинкт, но это поверхностное извинение, подходящее, когда вы врезаетесь в чью-то тележку в супермаркете или опаздываете на несколько минут из-за неожиданной пробки. Значимые извинения за более серьезные нарушения требуют двух компонентов: ясности и перспективы. Когда я активно пил, в моих извинениях не было ни одного из этих важных ингредиентов. Когда я вышел из реабилитационного центра, у меня было больше ясности, но мне все еще не хватало перспективы. Я хотел поторопиться со своими извинениями, как можно быстрее все исправить. Но это потому, что я все еще думал о том, что принесет мне извинение. Как это наладит мои отношения, заставит меня чувствовать себя лучше. Я не думал о потребностях человека, перед которым должен извиниться. В начале выздоровления у меня не было достаточно перспективы, чтобы извиниться; просто сосредоточиться на своей заботе о себе было достаточно сложной задачей. Я провел больше нескольких недель на автопилоте: вставал, заправлял постель, чистил зубы, завтракал, ходил в группу поддержки восстановления, устраивался на работу и так далее. Моя точка зрения должна была быть узкой, чтобы я не сбивался с пути.

Выходя за рамки слов

Однако это не означало, что я игнорировал близких, перед которыми должен был принести огромные извинения. Единственное, что я мог изменить, прежде чем я попытался взяться за все веские «извините», которые я должен был произнести, — это мое поведение. Вместо того, чтобы извиниться, как я делал это много раз раньше, я мог бы просто вести себя так, чтобы не требовалось извинений. Для меня изменить свое поведение означало появиться. Это означало быть рядом с моей семьей и друзьями, учитывая их потребности, а не только мои собственные. Это означало помнить важные даты и личные подробности — вещи, которые могут казаться простыми для обычного человека, но которых давно не было в моих отношениях.

Защитите свои отношения, а не свою зависимость

Когда вы являетесь активным алкоголиком/наркоманом, вы всегда будете ставить свой любимый наркотик перед своей семьей, друзьями и даже самим собой. Эта неверная расстановка приоритетов была корнем моего плохого поведения — всего того, за что я хотел извиниться. Когда мной больше не двигала необходимость защищать свою зависимость, я мог вкладывать свое время и энергию в возмещение ущерба в процессе выздоровления. Через несколько недель (а в некоторых случаях и месяцев) общения с семьей и друзьями я начал понимать, как действительно причинил им боль. У меня была перспектива понять, что я не должен извиняться за случайный инцидент, я должен извиняться за годы беспокойства, за неоднократно подорванное доверие, за жизнь, прерванную или отложенную из-за меня. Когда я впервые протрезвел, я понял, что я сделал «не так», но у меня еще не было навыков дистанции или критического мышления, чтобы понять, как я причинял людям боль и какое влияние причиненная мной боль оказала на их жизни. Какой бы болезненной ни была эта перспектива, это означало, что мои извинения не были поверхностными. Это не было извинением, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. Это было признание причиненной мне боли и торжественное обещание никогда больше так себя не вести. Поскольку я последовал совету своего друга и подождал, пока у меня не появится ясность и перспектива, я смог принести извинения, которые позволяют отношениям исцеляться и развиваться.