Не хочу жить без мамы
Здравствуйте, Гульзат! Примите мои искренние соболезнования. Ваша утрата невосполнима, потеря мамы — это как потеря «воздуха»! Всё вокруг тоже, но нет дорогого и любимого человека рядом. Я вас понимаю, что значит потерять близкого человека. Мы все ходим под богом, под Аллахом!
Пока вы будите помнить свою маму, она будет всегда рядом с вами! И я думаю, что ваша мама хотела бы, чтобы вам было хорошо, и желала вам только самое лучшее! И сейчас, вам нужно собрать свою волю в «кулак», и помочь себе и своим близким пройти через это испытание. И если вам нужна будет помощь и поддержка, то сходите на консультацию к психологу, вам это может помочь.
Зиннатуллина Жанна Ахатбековна, психолог Алматы
Здравствуй, Гульзат! Очень тебя понимаю, какое у тебя горе. Собалезную вместе с тобой. Потеря близкого человека, а тем более мамы это всегда шок и стресс. Ещё совсем мало прошло времени, «рана» ещё болит.
Слова утешения пока ещё мало помогают. Предлагаю прочесть книгу «Наутро после потери» автора Боба Дейтса. Её можно найти в интернете. После неё возможно, придет принятие горя и жить с каждым днем станет полегче. Если, что будет не понятно, приходи вместе обсудим, как применить знания, прочитанного, к твоей ситуации. Удачи .
С уважением, психолог г.Алматы, Чемботаева Баяна
Здравствуйте Гульзат. Я соболезную вам. На самом деле Гульзат это глубочайшее горе потерять маму. Здесь ничего уже не поделаешь. Остается только горевать и горевать, горевать… Нежелание жить происходит оттого, что очень много в вашей жизни зависело от мамы. Она была частью вашей жизни.Когда она умерла и какая -то ее часть в вас тоже умерла. Но так созданы люди что многое могут перенести, иначе, не осталось бы на земле людей. Мама отдала все ради того чтобы вы жили и теперь Гульзат ваш долг жить и процветать.Иначе все ее труды напрасны?Обычно период горевания длится примерно 1 год и имеет свои стадии.
На этом сайте есть статья, которую вы можете почитать. Объединитесь с другими членами семьи и вам будет легче. С поддержкой все намного бывает легче. Желаю вам Гульзат пережить эту трагедию и жить счастливо во имя любви вашей мамы. Ее частичка всегда с вами. Вы состоите из ее крови и плоти.
Черныш Надежда Николаевна, психолог в Алматы
Здравствуйте, Гульзат!
Примите мои самые искренние соболезнования.
Сейчас Вы переживаете потерю.
Главное для Вас — не оставаться в одиночестве, а иметь возможность отреагировать свои чувства вовне, проговаривая их своим близким, друзьям и родным.
У потери существуют определенные стадии переживания.
Первоначальной реакцией при переживании горя может быть шок, оцепенение, отрицание случившегося, неверие, ощущение нереальности происходящего.
В некоторых случаях возможны гнев и обвинение.
Фаза шока продолжается несколько дней.
Во второй фазе (на 5- 12-й день) переживающие потерю ведут себя более активно: плачут, испытывают тоску, надеются на чудо.
В третьей фазе, длящейся до 6-7 недель с момента трагического события, появляется отчаяние, депрессия.
У некоторых людей в состоянии горя появляется бессонница, пропадает аппетит, они чувствуют слабость, разбитость, опустошенность.
У них пропадает интерес к своим обычным занятиям, увлечениям.
Часто возникает чувство собственной вины из-за того, что не было сделано всего того, что было, как кажется, возможным.
В четвертой фазе (остаточных толчков), длящейся в течение года, происходит постепенный отход от угнетенного и депрессивного состояния.
Люди возвращаются к повседневной деятельности и заботам.
О потере Вы можете прочитать здесь:
http://psiholog-dnepr.com.ua/psychological-stories/poterya-tsvet-utraty
С уважением, Киселевская Светлана, психолог, магистр.
Здравствуйте,Гульзат!
Соболезную.
Это непростое испытание — потерять маму.
Плачьте, если есть слезы. Приходите на прием к психологу, чтобы облегчить горе.
И помните, что Ваша мама вкладывала в Вас свою любовь, чтобы Вы жили, были счастливы! Этого хочет любая мать для своих детей.
Приходите. Имею опыт работы с горем утраты.
Всего Вам доброго.
Елисеева Галина Михайловна, психолог Алматы
Как теперь жить без мамы?
Как теперь жить без …
33 ответа
Последний — Перейти
#1
#2
Гость
Да, я писала тут ранее — что хотела там встретится заодно и с ними и все такое. Она постоянно твердила: «Держись от него подальше». И мне не хотелось ехать, меня трясло, но я все равно намеревалось. Потом затрясло маму и ее не стало ((((
#3
#4
#5
#6
#7
#8
#9
#10
Гость
Если пневмония — при чем тут ваши сборы за границу.
А вообще, она правильно говорила — зачем вам это. Ищите себя здесь. Там сгините.
#11
#12
Гость
Если пневмония — при чем тут ваши сборы за границу. А вообще, она правильно говорила — зачем вам это. Ищите себя здесь. Там сгините.
#13
#14
#15
#16
#17
#19
#21
Гость
К сожалению родители не вечны.
Не так важно когда это случится -сегодня иди через 10 лет, менее больно не будет. Просто надо понять, что цикл жизни у каждого свой и значит ей так было надо.
Все плакали когда умер дед, а я в глубине души рада была за него, что он больше не страдает ( болел долго), я знаю ему там лучше. Когда человек болеет — жизнь не в радость для него, это как оковы тяжким грузом. Это нам грустно, а им лучше.
Держитесь!
#22
Гость
Я пережила смерть мамы. В тот момент я пережила не только ее смерть, но и уход из моей жизни всех близких людей. Я осталась совсем одна. Ни подруг, ни мужа, ни детей — никого. Замкнулась, даже с соседями не общалась. На почве стресса заболела. Но ничего, выкарабкалась. У человека сильный организм. Потенциал очень большой. Выручает, как всегда, только работа.
#23
Гость
Я пережила смерть мамы. В тот момент я пережила не только ее смерть, но и уход из моей жизни всех близких людей. Я осталась совсем одна. Ни подруг, ни мужа, ни детей — никого. Замкнулась, даже с соседями не общалась. На почве стресса заболела. Но ничего, выкарабкалась. У человека сильный организм. Потенциал очень большой. Выручает, как всегда, только работа. Психотерапия не помогает. Время лечит. Если есть возможность, то первое время надо, чтобы с вами кто-то был — неважно кто- подруги, друзья, родственники.
#24
Гость
Я пережила смерть мамы. В тот момент я пережила не только ее смерть, но и уход из моей жизни всех близких людей. Я осталась совсем одна. Ни подруг, ни мужа, ни детей — никого. Замкнулась, даже с соседями не общалась. На почве стресса заболела. Но ничего, выкарабкалась. У человека сильный организм. Потенциал очень большой. Выручает, как всегда, только работа. Психотерапия не помогает. Время лечит. Если есть возможность, то первое время надо, чтобы с вами кто-то был — неважно кто- подруги, друзья, родственники. Главное моральная поддержка — любая. Просто поговорить о чем-то отвлеченном. Время лечит. Со временем боль утихнет.
Юлия Лекомцева
Врач косметолог
275 ответов
Практический психолог
31 ответ
Садовников Эрнест
Психолог….
196 ответов
Егор Мазурок
Клинический психолог
16 ответов
Психолог
29 ответов
Панкратова Елизавета
Нутрициолог
9 ответов
Иванова Светлана
Коуч
96 ответов
Мария Бурлакова
Психолог
383 ответа
Юлия Каратеева
Эксперт по развитию.
..3 ответа
Владимир Вайс
Неопсихолог
173 ответа
..Гость
Ну не скажите, 10 лет много чего меняет. За 10 лет человек стаёт более зрелей и мудрее. А самое главное дополнительных 10 лет с любимым человеком. Дедушек и бабушек все теряли, а мама это самый дорогой человек. Не дай Бог никому с таким столкнутся в молодом возрасте. Это ад.
#26
#27
🇱🇹
Соболезную. Но бойтесь уезжать, в РФ перспектив больше нет, всё идёт к разрушению.
#28
Непридуманные истории
Меня бесит муж со своими детьми и внуками.
..1 709 ответов
Мужчина сразу предупредил, что всё имущество записано на детей
1 431 ответ
Такая зарплата — не хочу работать
872 ответа
Ложь длинною в 22 года. Как разрулить?
1 111 ответов
Ушел муж, 2 месяца депрессия… Как справится, если ты осталась совсем одна?
211 ответов
..#29
Гость
Добрый день . Моя мама лежит на кислороде , говорят осталось жить считаные часы . Мне кажется я умираю вместе с ней ! И смысла жизни больше нет ! Скажите как вы себя чувствуете сейчас ? Вам стало хоть немного легче ?
#30
Гость
Тоже не могу жить без мамочки. Уехать далеко от её могилы не могу, мне 60,мамочке было 93,я не в силах побороть скорбь
#31
Гость
Добрый день .
Моя мама лежит на кислороде , говорят осталось жить считаные часы . Мне кажется я умираю вместе с ней ! И смысла жизни больше нет ! Скажите как вы себя чувствуете сейчас ? Вам стало хоть немного легче ?
#32
Гость
Добрый день . Моя мама лежит на кислороде , говорят осталось жить считаные часы . Мне кажется я умираю вместе с ней ! И смысла жизни больше нет ! Скажите как вы себя чувствуете сейчас ? Вам стало хоть немного легче ?
#33
Гость
Да, я писала тут ранее — что хотела там встретится заодно и с ними и все такое. Она постоянно твердила: «Держись от него подальше». И мне не хотелось ехать, меня трясло, но я все равно намеревалось. Потом затрясло маму и ее не стало ((((
Новые темы за сутки:
боюсь ехать в лагерь
2 ответа
От долгого сидения дома поехала крыша
20 ответов
Неуверенность в собственной внешности
2 ответа
Как стать добрее?
7 ответов
Навязчивые мысли
3 ответа
в моей голове возникает мысль что у меня начинается затягивающаяся депрессия
7 ответов
Психическое расстройство сразу у троих?
6 ответов
У меня страх публичных выступлений
Нет ответов
От низкой самооценки навязываюсь убогому
6 ответов
Как утихомирить себя?
2 ответа
Популярные темы за сутки:
От долгого сидения дома поехала крыша
20 ответов
Как стать добрее?
7 ответов
в моей голове возникает мысль что у меня начинается затягивающаяся депрессия
7 ответов
От низкой самооценки навязываюсь убогому
6 ответов
Психическое расстройство сразу у троих?
6 ответов
Биполярное расстройство 2 типа
5 ответов
Врач отменил лечение, а мне страшно
5 ответов
Навязчивые мысли
3 ответа
Неуверенность в собственной внешности
3 ответа
Посещение магазинов вызывает сонливость, головную боль и плохое настроение
2 ответа
Следующая тема
Моя жизнь на чиле, на расслабоне
5 ответов
Предыдущая тема
Сложный характер
8 ответов
Heavy Meddle: Помогите! Я дочь, а не терапевт
Реклама
Home // Cognoscenti
3 ноября 2014 г.
- Стив Алмонд
Добро пожаловать, Механики, в колонку, где ваши сумасшедшие встречаются с моими сумасшедшими! Пожалуйста, присылайте свои вопросы на почту. Прямо сейчас. Вы не только сразу почувствуете себя намного лучше, но и получите несколько советов.
Объятия,
Стив
…
Дорогой Стив ,
как мои родители, так и регулярные обмены онлайн, в ежегодное посещение. Меня беспокоит то, что я все больше и больше чувствую, что она обращается ко мне как к источнику эмоциональной безопасности и равновесия.
Когда моя мама была немного старше меня сейчас, у нее диагностировали депрессию, и она начала принимать лекарства. Хотя это помогло стабилизировать ее настроение до определенной степени, она и ее врач так и не нашли точного правильного рецепта.
Тот факт, что ее депрессия никогда не была полностью преодолена, означает, что ее эмоциональные потребности были центральными в нашей семейной динамике на протяжении десятилетий.
Тот факт, что ее депрессия никогда не была полностью преодолена, означает, что ее эмоциональные потребности были центральными в нашей семейной динамике на протяжении десятилетий.
Я не знаю, как установить хорошую границу, которая устанавливает, что я ее дочь, а не ее терапевт. Она говорит мне, что беспокоится о своих отношениях с моим отцом. Когда я упомянул о своем дискомфорте по этому поводу, она сокрушается: «Я считаю, что эти вещи должны оставаться в семье, поэтому, если я не могу вам сказать, я думаю, мне придется терпеть это в одиночку». Она расскажет мне со слезами на глазах, как она гордится моим братом и мной, но чувствует себя «такой пустой» из-за того, что мы живем далеко.
Когда я выражаю свою признательность за независимость и границы, она отвечает, что понимает, а затем сразу же подрывает это понимание комментарием о том, как иногда она хочет держать нас так близко, что поглощает нас, и мы становимся частью ее снова.
С моей точки зрения, она не могла бы найти более напряжённого образа, поскольку это одна из моих самых больших проблем в наших отношениях: её эмоциональные потребности подавляют меня и мои.
Что я могу сделать, чтобы поддерживать ее так, как ей нужно, сохраняя при этом нужные мне границы и не вызывая обиды? Я не хочу больше терпеть ее эмоциональные потребности или говорить что-то не то и нарушать и без того хрупкое равновесие.
Спасибо,
Дочь, а не терапевт
…
Дорогая АДНАТ ,
То, что вы описываете — нуждающийся родитель, который, по сути, ожидает, что ее ребенок будет его воспитывать — гораздо более распространенный опыт, чем наш культура предпочитает признавать. Даже в здоровых семейных системах стареющие родители часто становятся зависимыми от детей. Итак, первое, что нужно признать, это то, что вы не одиноки в этой психической инверсии.
Ситуация звучит болезненно, но я вижу основания для надежды. По вашим собственным словам, депрессия вашей матери никогда не была «полностью излечена».
По этой причине вы остались с сумкой. Это должно прекратиться. Твои мать и отец должны позаботиться о ее психическом здоровье. Если ее нынешний врач не «нашел правильный рецепт», ей нужно найти нового врача. Психофармакология не является точной наукой, то есть этот процесс может включать некоторые изменения с лекарствами и дозировками. Но поле добилось больших успехов. Твоя мать не должна страдать так, как она есть.
Однако, чтобы сделать шаг назад, важно признать свою роль здесь. Ты дочь. Основная цель родителя — подготовить своего ребенка к миру с любовью и ограничениями, а затем позволить ему жить своей собственной жизнью. Задача номер один для вас не в том, чтобы вылечить вашу мать, а в том, чтобы создать границу вокруг своей собственной жизни и чувствовать себя хорошо, живя этой жизнью. Это не предательство обещания. Это исполнение.
Задача номер один для вас не в том, чтобы вылечить вашу мать, а в том, чтобы создать границу вокруг вашей собственной жизни и чувствовать себя хорошо, живя этой жизнью.
Это не предательство обещания. Это исполнение.Я предполагаю, что ваша мать подсознательно боится, что если она «поправится», у вас не будет причин поддерживать с ней связь и навещать ее. Но это чепуха. На самом деле, у вас больше шансов установить с ней контакт, если она перестанет прятаться за чувством вины и недовольства.
Напоминаю, что задача номер два — вылечить ее болезнь. Твой отец должен возглавить эту работу, и твой брат тоже должен принять в ней участие. Из твоего письма я понял, что у твоих родителей натянутые отношения. По крайней мере, они не честны друг с другом. (И снова вы держите сумку.) Этому тоже нужно положить конец. Проблема здесь не только в том, чтобы найти правильное лекарство; речь идет о стремлении к честному и сострадательному общению во всей семейной системе.
Как бы то ни было, основным способом общения вашей матери является жалость к себе и провокация чувства вины. В той мере, в какой вы подавляете свои собственные чувства — свою потребность в границах, в психической и эмоциональной независимости — вы поддерживаете этот неудовлетворительный паттерн.
Заявление вашей матери о том, что ее жалобы «должны оставаться в семье», является прекрасным примером. На первый взгляд, это вопиющее чувство вины. Но более глубокое послание еще более разрушительно и враждебно: если вы не разделите моих страданий, мне придется терпеть их в одиночку. Это своего рода эмоциональный каннибализм.
Я понимаю, что ваша мать действительно страдает, и что вы любите ее и хотите помочь. Но сохранение статус-кво не помогает ей поправиться; это позволяет ей оставаться хуже. Не менее важно, что это сдерживает вас.
Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, как напоминает нам Толстой. Но несчастливые семьи часто разделяют эту обреченную верность отчаянию. Мечта вашей матери состоит в том, что, держа своих детей рядом, она вернет ее в какое-то более счастливое время в ее жизни, когда она чувствовала себя менее одинокой и лишенной. Но это ложный сон, который пытается отрицать ее детскую самость.
Тот факт, что вы признаете это, является ужасным бременем.
Но это также свидетельство вашей чувствительности и мужества. Эти достоинства не возникли из ниоткуда. Частично они пришли от твоих родителей. Твоя мать считает себя нуждающейся и беспомощной. Но это не так. И вы можете помочь ей показать это, взяв на себя ответственность за свою жизнь. Это начинается с того, чтобы быть честным в своих чувствах и потребностях. Говорить правду — это не говорить «неправильные вещи». Говорит нужное.
Ваша мать мечтает о том, чтобы ее дети вернутся к более счастливым временам в ее жизни, когда она чувствовала себя менее одинокой и лишенной. Но это ложный сон, который пытается отрицать ее детскую самость.
Самое сложное, АДНАТ: мы можем сделать так много для тех, кого любим. Даже самые сильные и сострадательные родители не могут уберечь своих детей от беды и горя. То же самое касается таких сильных, сострадательных детей, как вы. Вы должны признать, что есть пределы того, что вы можете сделать для своей матери.
Она в конечном счете ответственна за свое собственное счастье, хотя стоит повторить, что ваш отец дал обет поддерживать свою жену в болезни и здоровье.
Может быть, она не может вырваться из своего стазиса. В этом случае вам придется спасать себя от ее всепоглощающей нужды. Или хотя бы научиться выдерживать ее горе, не впитывая его.
Но может быть и так, что твоя мать сильнее, чем ты или она считает. Со временем и при поддержке семьи она может найти необходимую ей помощь. Таким образом, вы оба могли бы достичь той жизни, которую заслуживаете, жизни, в которой общая цель — независимость и радость.
Стив
♥
Итак, ребята, теперь ваша очередь. Я правильно понял или накосячил? Дайте мне знать в разделе комментариев. И, пожалуйста, присылайте свой вопрос, чем подробнее, тем лучше. Даже если у меня нет полезного ответа, есть вероятность, что кто-то в разделе комментариев найдет. Отправляйте свои дилеммы по электронной почте.
Стив Алмонд — автор книги «Против футбола».
the-commonКогда терапевты поощряют семейные запреты
Родители Джереми развелись, когда ему было три года.
Первые два года после развода Джереми видел отца каждый вторник и каждые вторые выходные, но это резко уменьшилось, когда его отец снова женился и переехал в Неваду, где жила семья его новой жены. В этот момент срок содержания под стражей был изменен на одну неделю во время каникул и на один месяц летом. Его мать, Шерри, не вышла замуж во второй раз, потому что не хотела, чтобы в жизни Джереми было больше мужчин. Так поступила ее мать, когда развелась с отцом Шерри, и она поклялась никогда не повторять подобного поведения ни с одним из своих детей.
Шерри боролась с депрессией большую часть своей жизни, и неожиданное положение матери-одиночки с маленьким ребенком и небольшой поддержкой супруга не помогло. Она не могла позволить себе терапию, чтобы облегчить депрессию, поэтому усердно работала, читала книги по воспитанию детей и обращала внимание на советы, предлагаемые в таких шоу, как «, доктор Фил», «Доктор Лаура», «» и « Опра». К тому же, Джереми был тихим ребенком, который вел себя низко, учился и не доставлял ей никаких хлопот, даже будучи подростком.
И поскольку он был хорошим учеником, он смог получить полную стипендию в приличном гуманитарном колледже на Среднем Западе.
Но их отношения начали меняться, когда он поступил в колледж. Когда он впервые приехал, Джереми звонил или писал своей матери раз в неделю, чтобы сообщить ей, что у него все в порядке и он заводит друзей, поскольку он знал, что она беспокоится. Однако это очень быстро сократилось до одного раза в месяц, когда он стал заниматься учебой и новой общественной жизнью. В конце концов он перестал отвечать на звонки своей матери и почувствовал себя обремененным ее жалобами и личным отношением к нему. Чем больше она жаловалась на его недоступность, тем меньше он хотел с ней разговаривать.
Его отец снова связался с ним после долгих лет отсутствия контактов, и он был взволнован возможностью восстановить их отношения. После тяжелого расставания с девушкой в общежитии он начал посещать молодого психолога, которого ему порекомендовала консультационная служба.
В рамках их совместной работы психолог сообщил ему, что его мать страдает нарциссическим расстройством личности. Он также рекомендовал Джереми сделать перерыв в отношениях с ней и сосредоточиться на себе.
К тому времени, как Шерри связалась со мной, Джереми не разговаривал и не писал ей почти два года. Я написал Джереми по электронной почте, чтобы узнать, готов ли он поговорить со мной о своей матери.
Он ответил сразу, и мы провели сеанс, разговаривая о его матери по телефону.
Мне понравилось с ним разговаривать. Он казался вдумчивым, проницательным, интересующимся собственной психологией. Хотя он критически относился к своей матери, было ясно, что он также заботился о ней и не хотел, чтобы она страдала. Я также обнаружил, что его терапевт был большим препятствием, чем критика его матери.
Этот пример — всего лишь один в долгой истории, когда психотерапия и медицинское сообщество клеймили совершенно естественное недовольство или реакции на преобладающие социальные установки «болезнями», которые необходимо лечить, а не проблемами, которые необходимо решать.
Вот еще: в 1850 году доктор Сэмюэл Картрайт сообщил в Новоорлеанском медицинском и хирургическом журнале об открытии новой болезни, которую он назвал драпетоманией. Драпетомания была состоянием, которое вызывало угрюмость, неудовлетворенность и желание избежать службы. Оно использовалось для описания рабов, стремившихся убежать от своего рабства: drapetes, — древнегреческое слово, означающее «беглый раб», и мания — «чрезмерная энергия или активность».
Эти примеры демонстрируют, как неспособность терапевтов бросить вызов социальным, экономическим, расовым и гендерным нормам своего времени привела к тому, что они превратили адаптивное поведение или, по крайней мере, понятное недовольство в болезни. Сегодняшние терапевты продолжают эту традицию, не в состоянии критически изучить новые культурные и социальные тенденции, которые часто служат снижению благополучия и увеличению семейных конфликтов и разделений.
Одним из наиболее глубоких изменений, произошедших в нашей культуре за последнее столетие, стало то, что она стала воспринимать человека отдельно от семьи и общества в целом.
Сегодняшняя культура терапии отражает постоянно растущее стремление нашей страны к индивидуализму и способствует этому. В то время как до 1960-х годов цели психотерапии, как правило, заключались в том, чтобы побудить людей подчиняться институциональному диктату времени, сегодняшние терапевты и авторы книг о самопомощи хотят помочь своим клиентам стать более устойчивыми к силам вины, стыда и беспокойства. о других, которые мешают им развивать свои таланты и осуществлять свои мечты. С этой целью члены семьи все чаще стали рассматриваться как помощники (или препятствия) на пути к полноценной жизни, а не как необходимые и простительные черты в ожидаемо несовершенном существовании. Если когда-то семья была местом, где индивидуумы располагались в хронологическом или социальном порядке, то теперь она представляет собой институт, от которого они должны быть освобождены.
За исключением воспитания маленьких детей, поощрение людей к чувству долга или заботы о членах семьи обычно не входит в планы большинства терапевтов.
В результате психотерапия взрослого ребенка иногда может усилить семейный конфликт и дистанцию. Если клиент не просит помощи в улучшении отношений с родителем, братом, сестрой, бабушкой и дедушкой или родственниками, большинство терапевтов беспокоится, что слишком большой акцент на потребностях или чувствах человека за пределами комнаты будет противоречить тому, чтобы помочь клиенту сосредоточиться. на своих собственных потребностях — что, в конце концов, является целью многих современных психотерапевтов.
Как терапевты, мы поддерживаем образ идеального родителя или семьи как способ пролить свет на то, какой могла бы быть жизнь взрослой женщины, если бы у нее было лучшее воспитание. Это служит цели помочь нашей клиентке не винить себя за самоограничивающие и ненавидящие себя голоса и позволить ей дистанцироваться от родителей и других людей, чей контакт имеет тенденцию усиливать этот голос, а не ослаблять его. Это также позволяет творческому пространству представить, что она могла бы чувствовать или достичь без критических голосов, которые могли привести ее к терапии в первую очередь, независимо от происхождения.
Помочь взрослым детям увидеть, чего они не получили и что в идеале должны были получить от родителей, — один из самых важных инструментов в арсенале терапевта, к которому я обращаюсь ежедневно. Анализ детства клиента полезен, потому что родители, братья и сестры могут сильно повлиять на личность, самооценку, чувство доверия или безопасности в мире, а затем и на способность к воспитанию детей. Психотерапевты могут быть эффективными преподавателями взаимосвязи между поведением взрослого ребенка как взрослого и вкладом семьи в эти несоответствия, недостатки или конфликты.
Но у этого есть и обратная сторона. Поступая таким образом, терапевты искушают взрослых детей испытывать презрение или даже ненависть к своим родителям. Они могут поощрять свой гнев, потому что гнев силен: он может унести гнев от себя. Обвиняя других, мы избавляемся от самообвинения, стыда и вины, которые мы чувствуем за свои недостатки и неудачи. Гнев активен: он может заставить нас чувствовать, что мы сопротивляемся, а не чувствовать себя жертвами результатов нашей жизни.
Но точно так же, как ненависть к греху, а не к грешнику, по-прежнему предполагает ненависть, поддержка гнева или презрения к родителю не обязательно освобождает взрослого ребенка от того, от чего он надеется освободиться.
Семейная терапия с Джереми и его мамой
Поговорив со мной по телефону, Джереми согласился провести несколько сеансов со своей мамой и мной. Шерри была права, говоря, что Джереми был добрым и тихим человеком. Но добрая натура иногда может быть обузой; это может чрезмерно отягощать вас чувством вины и ответственности за тех, кого вы любите. По моему опыту, иногда самым хорошим детям приходится становиться самыми агрессивными, чтобы убедить себя, что они не несут ответственности за благополучие других.
Я консультировал Шерри перед нашим первым сеансом семейной терапии, пытаясь подготовить ее к тому, что должно было произойти. Я советовал: слушайте, не защищаясь, все, что говорит Джереми. Постарайтесь найти зерно истины в его утверждениях, какими бы обидными они ни были.
Даже если его слова расходятся с вашей памятью и самоанализом, постарайтесь услышать это как его точку зрения, а не вопрос о правильности или неправильности.
Во время моего одиночного сеанса с ним я рекомендовал ему прямо сказать своей матери, что его беспокоит. Джереми не сдержался. Он не разбавлял свое восприятие и не пытался оградить ее от боли. Казалось, он ждал этого момента, чтобы снять все это с груди, что я поддержал, потому что хотел, чтобы он как можно скорее получил на стол как можно больше.
«Когда я был маленьким, ты предпочел оставаться в постели со своей депрессией, вместо того чтобы встать и привести себя в порядок», — начал он. «И в результате мне было гораздо труднее понять, как делать основные вещи в жизни или расставлять приоритеты в своих собственных потребностях в отношениях. Мой терапевт сказал, что я был вашим отцом и что вы были эмоционально кровосмесительны со мной, когда я рос. Вот почему я не хотел с тобой разговаривать. Мне нужно работать над собой».
Я хотел, чтобы он был прямолинеен. Но я также знал, что мне нужно будет перевести его слова — продукты его собственной терапии, — которые в нерасшифрованном виде звучат как наихудшие оскорбления характера: «эмоциональный инцест», «парентифицированный», «нарциссическое расстройство личности». Это флора и фауна Диагностическое и статистическое руководство , может звучать довольно унизительно для тех, кто находится на принимающей стороне.
Смягчение остроты психиатрических диагнозов особенно важно, поскольку они теперь являются активной частью массовой культуры. Мы называем кого-то «пограничным» или «абсолютным нарциссом», когда раньше говорили «придурки» или «мудаки». Мы могли бы по-прежнему называть их так, но постановка этого в контексте диагноза звучит гораздо авторитетнее.
Хотя постановка диагноза, возможно, является неизбежной частью жизни в обществе, одержимом личностным ростом и развитием, ярлыки имеют последствия и могут влиять на поведение как тех, кто их навешивает, так и тех, на кого навешивают ярлыки.
Точно так же, как диагноз рака или болезни Альцгеймера может привести к увеличению, а в некоторых случаях и к уменьшению контактов членов семьи, психиатрический диагноз может повлиять на отношение людей к своим родственникам.
В этом остром примере Джереми не совсем ошибся в своей оценке того, чего ему не досталось от матери, или того, как это могло повлиять на его жизнь. Существует достаточно доказательств того, что воспитание у депрессивного родителя (большинство исследований посвящено матерям) может оказать негативное влияние на ребенка. И он, скорее всего, рос, чувствуя большую ответственность за благополучие своей матери, чем он мог бы предпочесть или чем это могло бы быть ему полезно, хотя есть и другие исследования, которые показывают, что сильные стороны, извлеченные из этой роли, также могут быть положительными. Но он обвинял свою мать в поведении, которое она вела бы по-другому, если бы знала как, или если бы у нее были психологические или экономические ресурсы, когда она воспитывала его.
Люди выбирают быть плохими родителями?
Когда дело доходит до воспитания детей, зачастую свободы воли меньше, чем многие думают. Родители в такой же степени страдают от своего генетического диктата, провокаций партнеров, детских травм, финансовых угроз и общественных лишений, как и дети, которых воспитывают. Недостаток Шерри в воспитании детей был связан не только с недостатками ее собственных родителей, но и с ее финансовыми трудностями, ее генетической и экологической уязвимостью к депрессии, а также отсутствием другого родителя, с которым можно было бы разделить ответственность за воспитание сына.
Наше нынешнее построение причинно-следственной связи в семье, где терапевтические рассуждения заставляют людей поверить в то, что выбор является организующим и руководящим принципом жизни, часто создает в семьях больше конфликтов, чем разрешает. С точки зрения Джереми, его депрессивная мать должна была это сделать, иначе мог бы просто подтянуться за шнурки, встать с постели и промаршировать в кабинет терапевта.
Исследования показывают, что большинство взрослых детей объясняют свое отчуждение личными качествами родителя, вызвавшими их поведение, а не контекстуальными, экономическими или культурными механизмами. Как бы резонирует эта причинно-следственная структура с американскими идеалами, она не может описать, как работает депрессия, как работает процесс принятия решений или даже как работает выбор.
Если ребенок под руководством терапевта позже оглядывается назад и говорит, что родитель должен был знать лучше или вести себя по-другому — что теперь он заслуживает дистанции, если не презрения, которое он получает, — это неправильно. Это предполагает, что родителю вручили карту для географии, которая еще не была нанесена на карту, когда они воспитывали своих детей, и дали ресурсы, которые были вне их досягаемости.
Это никоим образом не для того, чтобы свести к минимуму огромный ущерб, иногда необратимый, который может нанести проблемное воспитание. Дети, воспитанные теми, кто подвергался эмоциональному или физическому насилию или пренебрежению из-за психического заболевания, алкогольной или наркотической зависимости, не понаслышке знают, какую боль могут причинять родители.
Эта боль может распространяться на все аспекты его жизни. Сказать взрослому ребенку: «Я сделал все, что мог», может быть слабым утешением для того, кто много лет страдал из-за поведения родителя. И это дает мало мотивации взрослому ребенку участвовать в процессе примирения. Вот почему я призываю родителей проявлять должную осмотрительность в отношении жалоб своих детей и усердно работать над устранением причиненного вреда.
Неправильный диагноз родителя
Терапевт Джереми не ошибся, говоря, что его матери нужно больше любви, заботы и нежности, чем он мог бы обеспечить. И не то, что несовместимость их темпераментов могла причинить ему истинное страдание. Но по моему опыту, многие терапевты ошибочно принимают материнскую депрессию за нарциссизм. Подавленные матери могут быть более нуждающимися, тревожными и иногда пренебрежительными. Терапевты могут интерпретировать эту депрессию как нарциссизм или какое-то другое расстройство личности.
Было ли у матери Джереми нарциссическое расстройство личности, как считали он и его терапевт? Она не.
Что еще более важно, этот диагноз исключал возможность того, что они могли бы вместе построить мост взаимопонимания, где Джереми — без чувства вины или сожаления — мог бы принять ограничения того, что он мог, или , если бы предоставил его матери, и его мать могла принять — без горечи или жалоб. своему сыну — что его заботы и внимания никогда не будет достаточно, чтобы компенсировать трудную руку, которую жизнь нанесла ей до и после того, как она стала родителем.
Мать Джереми заслуживала ли лучшей жизни. Просто не обязательно ее сын мог это обеспечить. И Джереми тоже заслуживал лучшей жизни. Просто не обязательно его мать была виновата в том, что у него этого не было. Постановка матери психиатрического диагноза, особенно такого раздутого и окончательного, как нарциссическое расстройство личности, сильно упрощает ее жизнь и борьбу; это обесценивает годы ее любви и преданности, какими бы несовершенными они ни были; и это ослабляет ткань связи, которая в противном случае могла бы существовать.
Она заслуживала другого повествования, более глубокого и сострадательного, в котором она рассматривалась не как вольный агент, а как человек, отвечающий на то, что жизнь предлагала ей, из того, что она могла предложить взамен.
Карл Юнг писал, что ничто так не влияет на детей, как непрожитая жизнь их родителей. Иногда я обнаруживаю, что под презрением клиентки к родителю, которого она отвергла, скрывается глубокий резервуар печали по этому родителю и стремление к тому, чтобы он был счастлив. Печали, разочарования, чувство неполноценности родителя становятся настолько тягостными, что ребенок не знает иного способа сбросить этот груз, кроме как списать ее со счетов. Как писал автор Эндрю Соломон в году «Вдали от дерева 9».0014 , «Нет противоречия между любовью к кому-то и чувством бремени этого человека; действительно, любовь имеет тенденцию увеличивать бремя».
То, что некоторые взрослые дети находят угнетающим в своих родителях, может быть не расстройством личности родителей, как это часто подчеркивается в терапевтических кабинетах и на форумах, а тяжестью их собственного чувства эмпатии.
Для взрослого ребенка решение отдалиться от родителя, каким бы болезненным оно ни было, тем не менее связано с повествованием об освобождении от гнетущих сил и стремлении к счастью. Для родителя нет эквивалентного преимущества. Все это имеет оборотную сторону: не удается выполнить самую важную задачу в жизни; отказ в ценностном отражении себя как родителя; чувство стыда перед сверстниками и семьей; теряя не только взрослого ребенка, но часто и отношения к заветным внукам. А те родители, которые слишком хорошо осведомлены о своих родительских неудачах, также теряют возможность сделать для внуков то, что они не могли сделать для своих собственных детей.
У матери Джереми были трудности с первыми сеансами. Ее хроническая депрессия сделала ее менее способной воспринимать жалобы сына как жалобы, а не как нападки на ее фундаментальную ценность. Но, как это часто бывает, ее способность просто слушать, размышлять и находить зерно истины помогло ему увидеть, что она сильнее, чем он думал.
И также помогло, когда она смогла сказать ему, что, хотя она скучала по нему и хотела бы быть в большем контакте, она не нуждалась в нем так, как он думал, — чтобы придать своей жизни цель — и что это Не эгоистично с его стороны было больше сосредоточиться на своей жизни и меньше на ее. Они говорили о том, как поддерживать связь в будущем. Это будет меньше, чем она хотела, но гораздо больше, чем раньше.
Терапия примирения между родителями и взрослыми детьми похожа на терапию пар, когда один из членов семьи готов расстаться. Для тех, кто открыт для глубокого изучения фундаментальных проблем в отношениях, брак иногда можно спасти и во многих случаях сделать лучше, чем когда-либо. То же самое можно сказать и об отчужденных родителях и их взрослых детях.
Адаптировано из Rules Of Estrangement авторское право © Джошуа Коулман, 2021. Используется с разрешения Harmony, издательства Random House, подразделения Penguin Random House LLC, Нью-Йорк. Все права защищены.
