Криминальное поведение — Социология: учебное пособие
Преступление, как наиболее характерное проявление криминального поведения, — это одна из наиболее опасных форм деструктивной активности индивидов и групп, вносящий грубый дисбаланс в ситуации колеблющихся, неустойчивых равновесий, на которых держится цивилизация. Направленные против конкретных лиц, их жизни, здоровья, достоинства, собственности, против ценностей цивилизации и культуры, преступления разрушают экономические, правовые, моральные устои социальной системы.
Именно поэтому цивилизация вынуждена в целях самосохранения создавать нормативные, защитные, репрессивные и многие другие специальные средства для борьбы с преступностью. В итоге противоречие между цивилизацией и преступностью обретает черты перманентного антагонизма, нескончаемой очаговой гражданской войны со всеми присущими ей атрибутами — применением насилия с обеих сторон, сражениями, убийствами, жертвами и лишь временными затишьями. Когда Г. К. Честертон назвал преступников детьми хаоса и варварства, поборниками древней свободы волков, а про цивилизованных людей сказал, что они живут как в крепости, защищаемые стражами порядка, он лишь красноречиво обозначил все тот же антагонизм между проявлениями докультурно-варварских, первобытно-деструктивных начал в личности преступника и сражающимися с ними защитниками цивилизации и ее правовых устоев.
Только на первый взгляд может показаться, что человек с развитым морально-правовым сознанием и преступник с криминальными ориентациями существуют в соответствии с разными психологическими алгоритмами. На самом деле между психологией законопослушного гражданина и психологией преступника нет принципиальных различий. Психика обоих функционирует в соответствии с одними и теми же закономерностями, хотя и до известных пределов.
Различия начинаются на самых высоких уровнях психики — в мотивационных сферах, соприкасающихся с областями нравственных и экзистенциальных вопросов человеческого существования.
Криминальное сознание противопоставляет общепринятой системе морально-правовых ценностей собственную иерархию ценностей и норм. Его аргументационно-мотивационная деятельность разворачивается при этом в двух направлениях. С одной стороны, это исполненные деструктивного азарта нападки на традиционные ценности, а с другой — попытки теоретически и даже философски обосновать правомерность собственных имморально-неправовых притязаний.
Сведенные вместе, эти два направления интеллектуальной деятельности выступают как радикальная внутренняя переоценка ценностей. Порой этот сложный умственный труд берут на себя профессиональные философы, оказывающиеся в итоге вольными или невольными идеологами либо уголовного, либо политического криминалитета.
Социальное поведение преступника складывается из трех основных фаз-этапов: 1) предкриминальное поведение, предшествующее преступлению; 2) поведение в момент преступления; 3) посткриминальное поведение, в котором отчетливо просматриваются следы участия в преступной акции.
Криминальное поведение может иметь также и вид недеяния или преступного бездействия. Важный вклад в прояснение этого вопроса внес немецкий юрист А. Меркель. Он исходил из разграничения правовых норм на запретительные, не позволяющие причинять вред кому-либо, и повелевающие, то есть требующие определенных действий по защите, охране определенных благ или чьих-либо интересов. Нарушение первых Меркель предложил трактовать как преступное действие, а нарушение вторых -как преступное бездействие.
Преступления деструктивны по своей изначальной сути и потому несовместимы с нормальной жизнью цивилизованного общества. Их разрушительная природа проявляется в том, что они направлены не только против конкретных граждан, но и против самих же субъектов преступлений, поскольку разрушают остатки того лучшего, социально ценного, что еще продолжает сохраняться в их личностях. Цивилизация и культура всегда были вынуждены развиваться в борьбе с этой таящей в себе множество опасностей, деструктивной, гибельной реалией.
Совокупность психических, волевых, ментальных свойств, позволяющих индивиду противопоставлять общепринятой системе морально-правовых ценностей альтернативную иерархию ценностей и норм, именуется криминальным сознанием. Если сознание обычного, законопослушного гражданина существует в двух нормативно-ценностных мирах (в метафизической сфере абсолютных ценностей и норм и в социальном мире относительных норм и ценностей морали и права), то криминальное сознание пребывает еще и в третьей сфере нормативно-ценностной реальности преступного мира.
При этом главным и подлинным оно считает только третий мир, противопоставляя его двум остальным, сакральному и официальному.
Преступник предстает как лицо, выпавшее из культуры, как персонификация негативного отношения к ее ценностям. Криминальное сознание, существуя внутри социокультурной реальности, способно породить из ее же собственного смысла ее отрицание. Оно всегда несет в себе готовность к восстанию против регулятивных функций норм цивилизации и ценностей культуры, воспринимая их как репрессивные механизмы, ущемляющие его свободу.
Мотивационно-аргументационная деятельность криминального сознания разворачивается в двух направлениях: с одной стороны — это деструкция традиционных культурных нормативов, а с другой — попытки доказать обоснованность собственных имморально-неправовых притязаний. Когда криминальное сознание само стремится проделать работу по экзистенциальному обоснованию своих а нормативных ориентации, оно либо наделяет преступление не свойственным ему, а лишь приписываемым, оправдательным смыслом, либо же входит в состояние фрустрации или смыслового вакуума, когда с пути, ведущего к преступлению, убираются все внутренние, мотивационные препятствия религиозного, этического и правового характера.
Так, констатирующие суждения «Бог мертв» или «Бога нет» способны породить, наряду с ощущением вседозволенности, также ощущения пустоты и бессмысленности сущего и, как следствие, нарастание агрессивности и готовности к деструктивно-криминальной активности.
Основные философские аргументы, оправдывающие позицию криминального сознания: 1) бессмысленность бытия и отсутствие в мире каких-либо объективных и общеобязательных нормативных начал; 2) неустранимость дисгармоний в мире, где все изначально уродливо искажено и потому, по сути, нет разницы между добродетелью и пороком, подвигом и преступлением; 3) принципиальное несовершенство человека, наличие неустранимых антропологических изъянов, с силой рока толкающих людей на преступления; 4) трансгрессивность, не позволяющая человеку существовать только в пределах определенных социальных нормативов и постоянно провоцирующая его на нарушения существующих нравственно-правовых запретов; 5) подверженность человека внешним воздействиям естественных, социальных и метафизических причин, превращающих его в преступника; 6) существование особого разряда людей с выдающимися интеллектуально-волевыми качествами, возвышающимися над остальными и потому имеющими право нарушать общепринятые нормы морали и права.
Криминальное сознание может отличаться и совершенным отсутствием каких-либо форм рефлексии, чрезвычайной узостью кругозора. А это оборачивается для индивида неумением видеть и учитывать альтернативы своим действиям, а также привычкой ссылаться на неодолимую силу внешних обстоятельств. Так, по данным криминологов, 18 % лиц, совершивших убийство, считали, что у них не было другого выхода. А 45 % лиц, осужденных за тяжкие преступления, считали, что в аналогичных ситуациях преступление совершили бы большинство людей.
Наиболее опасной, предельной акцией криминального поведения является убийство. Оно представляет собой тяжелейшее из уголовных преступлений, заключающееся в насильственном изъятии у человека (жертвы) его главного естественного права — права на жизнь. В качестве одного из главных драматургических сюжетов убийство имеет давнюю традицию мифопоэтических, художественных, социально-философских и научно-теоретических (криминологических) осмыслений.
В криминальной коллизии важная роль отведена жертве, то есть субъекту, пострадавшему от преступного насилия.
От латинского victima (жертва) произволен термин «виктимологня», обозначающий специальную дисциплину по исследованию проблематики, связанной с поведением жертв преступлений. Возникшая в середине XX в., виктимология использует психологические и социологические методы анализа.
Отношения между жертвой и преступником относятся к наиболее острым из всех возможных социальных противоречий. Это социальный конфликт в форме антагонизма, содержащий возможности для нанесения максимального вреда его участниками друг другу, вплоть до физического уничтожения одной из сторон в ходе нападения и защиты. Виктимно-криминальнмй антагонизм не является субъектно-объектным отношением, где преступник — субъект, а жертва — объект. Это полноценное субъектно-субъектное взаимодействие, в котором определяющую роль играет встречная, обоюдная детерминация поведения сторон. Не только преступник ведет себя как активное лицо, стремящееся превратить контрагента в жертву, субъекта в объект. Жертве также присуща определенная линия социального поведения, оказывающая непосредственное воздействие на преступника.
Это может быть явно выраженная агрессивность, которая стимулирует еще большую встречную агрессивность и в значительной степени способствует совершению преступления. Так возникают многие бытовые преступления. Другой тип поведения жертвы — это пассивность, заторможенность реакций, которые провоцируют у преступника чувство безнаказанности и тем самым могут опять же активизировать его действия.
В роли жертвы могут выступать не только индивиды, но и общности, организации. К жертвам относятся социальные субъекты, пострадавшие как от уголовных преступлений, так и от террористических актов государственно-политического геноцида, понесшие физический, психологический, моральный, социальный, экономический ущерб.
25. Сущность понятия криминального поведения
25. сущность понятия криминального поведения
26. Философские аргументы криминального поведения
27. Криминальная субкультура и ее черты
28. Сущность сексуальных девиаций
29. Причины сексуальных девиаций
30.
Понятие пищевая девиация
31. Виды пищевых девиаций
32. сущность игровых девиаций
Криминальное поведение — это процесс, развертывающийся в пространстве и времени и включающий внешние, объективные действия, образующие состав преступления, а также внутренние, предшествующие их психологические явления, которые детерминируют совершение преступления.
С субъективной стороны оно характеризуется волей, мотивированностью и целенаправленностью, а с объективной — физическими действиями или воздержанием от них.
Криминальное поведение — широкое понятие, включающее не только само преступление как общественно опасное противоправное деяние, но и его истоки: возникновение мотивов, постановку целей, выбор средств, принятие субъектом будущего преступления различных решений и т. д., т.е. компоненты психологической структуры деятельности.
Чем отличается
преступное поведение от непреступного?
Думается, что в правовом отношении
отличается всегда, поскольку закон
поставил на нем клеймо уголовно-правового
запрета.
Что же касается психологического
содержания такого поведения, оно
отличается от обычного не во всех
случаях, но в большинстве – чаще своей
эмоциональной насыщенностью,
напряженностью, поскольку реализующий
его человек знает, что оно осуждается
государством и обществом, что он может
понести за это уголовное наказание,
иногда очень суровое, что он нарушил
нормы нравственности.
Преступное умышленное поведение, если рассматривать и его генезис (происхождение), содержит следующие звенья: мотивацию, подготовку (в том числе во многих случаях планирование) и совершение собственно преступного деяния. При этом личность всегда взаимодействует с внешней средой – конкретной жизненной ситуацией.
Особенности философского взгляда на преступление
Предмет философии
преступления составляют не эмпирическая
личность преступника, не социальные и
естественные причины преступлений, а
их первопричины или причины причин.
Философию как метафизику интересуют в
первую очередь трансцендентные,
онтологические первоначала мирового
бытия, которые обусловливают существование
криминальных драм и трагедий.
Для классической
философии вскрытие глубинных оснований
преступности чаще всего означало
стремление постичь высший промысел,
утвердивший, наряду с бытием, небытие,
вместе с жизнью — смерть, рядом с
наслаждением — страдание, с добром —
зло, с подвигом — преступление. При этом
выводы, к которым она приходила, имели,
как правило, неутешительный характер.
Предположения и метафизически
аргументированные доказательства
существования запредельных, трансцендентных
оснований зла в целом и преступности в
частности означало, что устранение
последней с помощью обычных человеческих
средств, скорее всего, невозможно. Отсюда
характерная для многих мыслителей
уверенность в том. что человек в состоянии
лишь строить предположения и питать
надежды, но радикально изменить что-либо
в миропорядке, где злу, порокам,
преступлениям изначально отведено свое
место, увы, не в его силах.
Внутренняя антиномичность философии преступления
Философский подход
к проблеме преступления предполагает,
что распространенным типом отношений
между различными идеями и концепциями
является антиномизм. На полюсах -антиномии
оказываются взаимоисключающие объяснения,
из которых ни одно нельзя считать ни
абсолютно истинным, ни совершенно
ложным. При этом смыслы тезисов и
антитезисов не изолированы друг от
друга, а взаимно пересекаются, частично
накладываются друг на друга, а сведенные
вместе в составе конкретных антиномий,
составляют проблемное основание
философии преступления как самостоятельной
отрасли познания. Своеобразной сердцевиной
этого проблемного основания выступает
когнитивная антиномия: «Сущность
преступления постижима средствами
научного познания. (Тезис). — Сущность
преступления не постижима средствами
научного познания. (Антитезис)». Ее
методологический смысл состоите том,
что суть преступления не может быть
выявлена на пути одних лишь теоретических
и прикладных криминологических
исследований юридического, социологического,
психологического, статистического
характера без привлечения
философско-метафизических средств
познания.
В этом же направлении обнаруживается еще несколько базовых философских антиномий.
Религиозно-метафизическая антиномия гласит: «Существует данный свыше запрет на совершение преступлений, и человеку не все дозволено. (Тезис). — Не существует данного свыше абсолютного запрета на совершение преступлений, и человеку все дозволено. (Антитезис)». Предметом осмысления здесь является метафизическая реальность, «закулисный» мир высших первоначал, как оберегающих человека от преступлений, так и подталкивающих его к ним.
Онтологическая
антиномия складывается из сопоставления
двух утверждений: «В миропорядке
отсутствуют онтологические основания
для преступлений. (Тезис). — В миропорядке
имеются онтологические основания для
преступлений. (Антитезис)». Данная
антиномия предполагает, что существует
определенный порядок вещей, сплетение
многих обстоятельств естественного и
социального характера, складывающихся
как по желанию, так и помимо воли людей
и способствующих или препятствующих
совершению преступлений.
Антропологическая
антиномия констатирует: «Антропологические
свойства, толкающие человека к
преступлениям, неискоренимы. (Тезис). —
Антропологические свойства, толкающие
человека к преступлениям, будут изжиты
в будущем. (Антитезис)». Суть данной
антиномии заключается в констатации
той непреложной данности, согласно
которой человек, наделенный огромной
жизненной энергией, способен как
созидать, так и разрушать. Его сущностное
свойство — это готовность устремляться
к неведомому, переступать через известное
и дозволенное, нарушать существующие
запреты, совершая на этом пути и творческие
открытия, и преступления. Это происходит
оттого, что человек обладает ощущением
своих колоссальных возможностей и
вместе с тем ему изначально не дано
сознание пределов возможного приложения
собственных сил.
Эти и другие антиномии, число которых не ограничено, свидетельствуют о чрезвычайной сложности содержания нормативно-ценностного континуума «цивилизация-культура» и миропорядка в целом, внутри которого живет и действует человек. Тезисы и антитезисы антиномий равным образом отображают действительные реалии бытия человека в мире. За теми и другими кроется онтологически противоречивая суть вещей и процессов, в которой порядок неотрывен от хаоса, а созидание от разрушения.
В тех случаях, когда
антиномичность философских построений
по каким-либо причинам не устраивает
человека, а избавиться от нее теоретическими
средствами нет возможности, на помощь
приходит «практический разум». Нормативная
этика, ориентированная на общее благо,
равно как и юриспруденция, требующая
справедливости, выдвигают на передний
план соображения социальной
целесообразности. Этого, как правило,
оказывается достаточно, чтобы оставить
позади все неразрешимые «гамлетовские»
вопросы и опереться на твердые основания
общественной необходимости, которая
требует решительной борьбы со всеми
видами преступлений.
Преступное поведение — IResearchNet
Когда преступление действительно является результатом рационального выбора, правонарушитель совершает действие из соображений личной выгоды или удовлетворения. Его или ее поведение находится под его или ее полным контролем. Однако каким образом и в какой степени другие факторы могут влиять на его или ее способность проявлять свободную волю и подвергать ее риску? Ответ на этот вопрос пришел в виде бесчисленных теорий, каждая из которых пытается объяснить преступное поведение с точки зрения конкретных факторов. Вообще говоря, теории преступного поведения включают три категории факторов: психологические, биологические и социальные. На самом деле человеческое поведение является продуктом сложных взаимодействий многих факторов. Вместо того, чтобы обобщать множество теорий, эта исследовательская работа фокусируется на основных факторах, связанных с выражением и подавлением преступного поведения.
Социальные факторы преступного поведения
Существует обширная криминологическая литература, в которой широкий спектр факторов окружающей среды определяется как причинно-следственная связь с преступным поведением. К ним относятся факторы развития, социальные и экономические. Например, бедность часто называют социально-экономическим состоянием, связанным с преступностью. Стресс, напряжение и разочарование, испытываемые теми, у кого нет финансовых ресурсов для удовлетворения своих потребностей и осуществления желаний законными средствами, делают их более склонными к совершению преступлений, чем состоятельные люди, имеющие свободный доступ к законным средствам. Плохое питание является особенно тревожным аспектом бедности. Дефицит питательных веществ может привести к возникновению или усугубить такие проблемы, как трудности с обучаемостью и плохой контроль над импульсами. Такие когнитивные дисфункции были идентифицированы как предвестники правонарушений и преступности среди взрослых.
Таким образом, чье-либо положение в социальной структуре общества, определяемое такими переменными, как уровень дохода, может быть значительным фактором, способствующим преступной деятельности некоторых людей, благодаря своему влиянию на функцию мозга.
Воспитание в семье, где проявления насилия со стороны родителей являются обычным явлением, может формировать поведение детей, повышая вероятность того, что они будут с большей вероятностью реагировать на собственные проблемы насильственными средствами. Хотя агрессия и насилие не являются синонимами, их взаимосвязь бесспорна. Психолог Альберт Бандура продемонстрировал важность социального обучения в развитии агрессивного поведения. Воздействие жестокого образца для подражания может действовать как триггер ранее существовавших психологических и биологических факторов, которые предрасполагают этого человека к агрессивному поведению. Это может объяснить, почему только один из двух сыновей, чей отец нападает на их мать, вырастает, чтобы бить собственную жену — были дополнительные факторы, которые сделали его более склонным к влиянию модели насилия; или, наоборот, ненасильственный сын был устойчив к влиянию в силу индивидуальных «защитных» факторов, таких как высокий IQ.
Имеется обширная литература о «цикле насилия», когда жертвы жестокого обращения и пренебрежения в детстве предрасположены к насильственному поведению во взрослой жизни, таким образом передавая насилие от одного поколения к другому. В другом исследовании изучались последствия издевательств в годы становления, и было обнаружено, что жертвы, в свою очередь, становятся мучителями. В экспериментах на животных было обнаружено, что воздействие условий неизбежной угрозы изменяет определенные химические вещества в мозге, участвующие в агрессии и подавлении агрессии, в результате чего ранее послушные животные начинают проявлять неуместную и чрезмерную агрессию, нападая на более мелких и слабых животных. всякий раз, когда их предъявляют. По сути, они становятся «детскими хулиганами». Таким образом, изменение окружающей среды — подверженность неизбежной угрозе — приводит к изменениям в биологии, которые приводят к изменениям в поведении. Эмпирические исследования последствий жестокого обращения с детьми показывают, что в дополнение к психологическим проблемам могут возникать фактические структурные и функциональные повреждения развивающегося мозга.
Эти нейробиологические эффекты могут быть адаптивным механизмом для жизни в этой опасной среде. Несмотря на это, они также склонны предрасполагать человека к целому ряду психических заболеваний, агрессивному поведению и заболеваниям, связанным со стрессом. Устойчивые дети, названные так из-за их способности развиваться в условиях повышенного риска, по-видимому, обладают когнитивными способностями (в частности, более высоким вербальным интеллектом), которые позволяют им адаптироваться к стрессовой среде. Понимание механизмов, лежащих в основе устойчивости, может выявить недостатки у тех, кто поддается пагубным последствиям своего неблагополучного или жестокого детства, часто в результате становясь правонарушителем и преступником.
Конечно, большинство бедняков не являются преступниками, и большинство тех, кто вырос в семьях, где жестоко обращаются с людьми, или тех, кто подвергается издевательствам, не становятся преступниками, поэтому возникает вопрос: что отличает тех, кто совершает преступление? их от других людей, оказавшихся в подобных обстоятельствах, но законопослушных? Кроме того, почему люди, которые не сталкиваются с такими невзгодами, совершают преступления? Ответ на эти вопросы заключается в том, что социальные факторы по-разному влияют на разных людей.
По большому счету именно психологический и биологический склад человека определяет, как и в какой степени внешние силы воздействуют на его поведение. Взаимодействие психологических и биологических факторов делает человека более или менее уязвимым к неблагоприятным социальным условиям. Это следует понимать не как уменьшение влияния социальных факторов на преступное поведение, поскольку они действительно играют важную роль, а скорее как подчеркивание того факта, что их влияние зависит от психологических и биологических особенностей личности. В конечном счете, именно человек действует — преступно или иным образом.
Психологические факторы преступного поведения
В соответствии с требованием вины, уголовные суды занимаются психологическими элементами, лежащими в основе преступного поведения. Однако исследования учат, что психология преступника исходит из биологического субстрата. И психологические состояния человека влияют на различные аспекты его или ее биологии. Разум и мозг имеют неразрывную связь.
Психологическое состояние или психическое состояние человека — будь то на месте преступления или в зале суда — включает в себя биологические механизмы.
Психопатология — изучение болезней/расстройств психики — составляет основную область подготовки судебного психолога. Хотя подавляющее большинство лиц с психическими расстройствами не совершают преступлений, по оценкам, уровень серьезных психических расстройств среди заключенных в три-четыре раза выше, чем среди населения в целом. Хотя это не может слепо восприниматься как означающее, что преступления заключенных с психическими расстройствами были вызваны их психопатологией или что психическое расстройство предшествовало их тюремному заключению, их непропорционально большое количество по сравнению с населением в целом, тем не менее, придает значение психическому расстройству как фактору, способствующему преступному поведению. .
Взаимосвязь между преступным поведением и психическим расстройством сложна. Люди, которые испытывают ложные восприятия (т.
е. имеют галлюцинации, такие как слышание голосов, не имеющих под собой оснований в объективной реальности) и/или придерживаются ложных убеждений (т. е. имеют бредовые идеи, такие как «люди хотят меня убить»), считаются больными серьезным психическое расстройство или психоз. Недавние исследования связали шизофрению, психоз, с повышенным риском совершения насильственных преступлений — обычно против значимых для них людей (а не случайно встреченных незнакомцев, изображаемых в популярных СМИ). Хотя понятно, как человек, оторванный от реальности, может в результате навредить другому (например, из-за заблуждения, что у него есть божественная миссия по очистке улиц от паразитов, скажем, путем убийства бездомных), большинство психотические личности не совершают преступлений.
Исследования галлюцинаций у шизофреников показывают, что в основе их ложных восприятий лежит дисфункция мозга. Например, появление слуховых галлюцинаций совпадает со возбуждением нейронов в областях мозга, обычно участвующих в обработке звука, но в данном случае в отсутствие звука.
Вместо того чтобы задавать туманный вопрос: «Почему шизофреник слышит голоса?» теперь мы можем задаться вопросом, почему нейроны в определенных областях мозга дают осечку в отсутствие внешних раздражителей. Таким образом, побуждение к насилию у шизофреника — когда он нападает, потому что голоса говорят, что другой человек намеревается причинить вред, — по-видимому, возникает из-за аберрантной нервной активности.
Большинство психических расстройств, признанных в настоящее время клиницистами и исследователями, не считаются психозами. Скорее, это расстройства личности, импульсивного контроля и тому подобное. Психопатия, форма расстройства личности, проявляется как совокупность специфических аффективных, межличностных и социально девиантных поведений. Хотя психопаты составляют лишь около 1% населения в целом, по оценкам, они составляют примерно 25% заключенных. Природа их расстройства — отсутствие раскаяния в своих антиобщественных действиях и эмоционального сочувствия к тем, чьи права они нарушают — делает их особенно подходящими для преступной деятельности.
Хотя большинство психопатов не являются преступниками (тем не менее ведут себя таким образом, что не принимают во внимание других), уровень рецидивизма у тех, кто является преступником, как правило, значительно выше, чем у непсихопатических преступников.
Хотя психопаты не являются психотиками, нейробиологические механизмы, которые обычно придают эмоции познаниям, мыслям и отношениям, у психопатов, по-видимому, дисфункциональны. Психолог Роберт Хэйр предполагает, что в то время как генетические (и другие биологические) факторы определяют аберрантную структуру личности, окружающая среда может формировать то, как расстройство выражается в поведении. Позитронно-эмиссионная томография и однофотонная эмиссионная компьютерная томография выявили ряд специфических областей в мозгу склонных к насилию психопатов, которые не функционируют нормально. В частности, префронтальная кора — часть лобных долей мозга, в значительной степени отвечающая за рациональное принятие решений и контроль над импульсами, — оказывается недостаточно возбужденной, что делает ее неспособной эффективно справляться с эмоциональными побуждениями.
Результатом является импульсивное поведение, в том числе преступления.
Как бы ни определялись когнитивные способности, они, безусловно, играют важную роль в преступном поведении. Там, где исследования использовали IQ как меру интеллекта, правонарушители в целом имеют более низкие баллы, чем неправонарушители. Как правило, людям с низкими интеллектуальными способностями трудно откладывать удовлетворение, сдерживать свои импульсы и ценить альтернативные способы получения желаемого. Имея значительные умственные нарушения, они, как правило, менее склонны к причинению вреда, потому что им не хватает осознания противоправности своего поведения. Хотя окружающая среда может способствовать или подавлять развитие и выражение когнитивных способностей человека, исследования показывают, что они имеют существенный наследственный компонент.
Концепция эмоционального интеллекта открывает широкие перспективы для более полного понимания хронической преступности. Люди с низким эмоциональным интеллектом — люди, которым не хватает понимания собственного поведения и сочувствия к другим, — менее сдержаны в отношении нарушения прав других.
Повреждение (вентромедиальной) префронтальной коры было связано с началом безрассудного и антиобщественного поведения (включая насилие) без угрызений совести, что позволяет предположить, что наш моральный компас коренится в определенных функциях лобных долей, которые у хронического преступника являются дефектными.
В основной литературе по криминальному поведению мало внимания уделяется последствиям травмирующих событий в раннем детстве с психоаналитической точки зрения. Технологии двадцать первого века предусматривают — если мы выберем — переработку фрейдистских конструкций в виде специфических нейробиологических факторов. Ид, отвечающее за создание бессознательных и примитивных побуждений, может соответствовать лимбической системе, в которую входят структуры мозга, участвующие в базовых эмоциях, мотивации и памяти. Аспект личности Зигмунда Фрейда, именуемый эго, опосредует эгоцентричные требования Ид. Эго развивается в детстве и приземляет человека в реальности. Именно этот рациональный аспект личности ведет переговоры с эмоциональным и импульсивным Ид.
Читайте лобные доли здесь. Что касается суперэго Фрейда, моральный аспект личности вполне может «находиться», по крайней мере частично, в вентромедиальной префронтальной коре. Безжалостное антиобщественное поведение следует за повреждением этой области мозга. Реконцептуализация фрейдистских конструктов таким образом не должна отрицать их достоверность, поскольку основной принцип, связывающий дефекты личности с ранними травмами, остается нетронутым. Скорее, нейробиологическая интерпретация психоаналитических процессов дает им то, чего им раньше не хватало, — возможность эмпирического подтверждения.
В то время как мы говорим о психических расстройствах или психических расстройствах, часто недооцениваются или не указываются лежащие в их основе нейробиологические процессы. Какой бы ни была психологическая проблема, мы больше не можем говорить о психологических факторах, связанных с преступным поведением, без обсуждения биологических факторов — практически в одном предложении.
Биологические факторы преступного поведения
Многочисленные и разнообразные социальные и психологические факторы, повышающие риск преступного поведения, опосредованы биологическими процессами.
Правильная диета необходима для оптимальной работы мозга. Например, сложные углеводы расщепляются с образованием глюкозы — основного топлива для мозга. Многие питательные вещества участвуют в преобразовании этой глюкозы в энергию. Дефицит любого из этих основных питательных веществ нарушает работу мозга, снижая доступную энергию. Лобные доли мозга, отвечающие за рациональное мышление, организацию поведения и сдерживание эмоциональных импульсов, требуют примерно в два раза больше энергии, чем более примитивные области. Если энергетические уровни истощаются, высшие функции нарушаются, оставляя низшую активность мозга незаторможенной. По сути, наши эмоции будут с нами. Помимо основных энергетических потребностей, для синтеза нейротрансмиттеров требуются определенные питательные вещества. Поэтому понятно, как недоедание ставит под угрозу когнитивную функцию и тем самым способствует антисоциальному и агрессивному поведению.
Из диагностированных заболеваний, связанных с агрессивным поведением, злоупотребление психоактивными веществами занимает первое место.
О растормаживающем эффекте алкоголя свидетельствуют полицейские отчеты, изобилующие сообщениями о домашнем насилии, нападениях при отягчающих обстоятельствах, убийствах и изнасилованиях под его влиянием. Злоупотребление психоактивными веществами оказывает особенно пагубное воздействие на лиц с ранее существовавшим психическим расстройством, усугубляя их дисфункцию. Дело не в том, что алкоголь вызывает агрессивное поведение; скорее, это, по-видимому, вызывает насилие у тех, кто уже склонен к насилию в силу других факторов.
Воздействие токсичных веществ в окружающей среде, таких как пестициды и свинец, может задержать или ухудшить интеллектуальное развитие человека и, таким образом, повлиять на поведение и его регулирование. В связи с этим тератогены — факторы, препятствующие нормальному эмбриональному развитию, — играют особенно важную роль в предрасположенности некоторых лиц к преступной жизни. Наследие когнитивного дефицита и поведенческих последствий, вызванных, например, пренатальным воздействием наркотиков и алкоголя, хорошо задокументировано в литературе.
Нейротрансмиттеры отвечают за проведение электрохимических импульсов внутри и между областями мозга (а также по всему телу). Многие психические расстройства связаны с дисбалансом в нейротрансмиттерных системах. Серотонин участвует в ряде функций мозга, в том числе в регуляции эмоциональных состояний. В лабораторных экспериментах снижение уровня серотонина приводит к возникновению импульсивного и агрессивного поведения. Тот факт, что жестокое обращение и пренебрежение в детстве могут привести к необратимому снижению уровня серотонина, является важным наблюдением для нашего понимания этиологии насилия.
Гормоны действуют почти так же, как нейротрансмиттеры, за исключением того, что они высвобождаются в кровоток, а не между нейронами. Аномально высокий уровень циркулирующего тестостерона — полового гормона, связанного со стремлением к доминированию и соперничеству, — связан с чрезмерной агрессией. Об этом свидетельствует феномен «стероидной ярости» у бодибилдеров, которые используют анаболические стероиды и проявляют крайнюю и неконтролируемую жестокость.
Такие наблюдения, а также исследования гормонов стресса, коррелирующие, например, с низким уровнем кортизола в слюне с тяжелой и постоянной агрессией, показывают важность гормонального вклада в преступное поведение.
Исследования проводимости кожи, частоты сердечных сокращений и активности мозговых волн связывают низкое возбуждение с преступным поведением. На самом деле, у маленьких детей эти психофизиологические состояния, как сообщается, с высокой степенью достоверности предвещают более позднюю преступность. Эти и вышеупомянутые исследования показывают, что мозг хронических правонарушителей работает по-другому. По мере того, как мы будем продолжать идентифицировать больше факторов, связанных с преступным поведением, мы возьмем с собой один конкретный вопрос, ответ на который будет иметь последствия, которые одновременно порождают страх и оптимизм: в какой степени эти факторы генетически детерминированы?
Для оценки роли генетических факторов в преступном поведении и агрессии применялись различные методики — обследование близнецов и приемных детей, хромосомные аномалии и полиморфизмы ДНК.
Хотя не ожидается, что «ген преступления» когда-либо будет обнаружен, ясно, что существуют гены, которые кодируют определенные нейрохимические вещества, связанные с различными видами поведения. Чтобы проиллюстрировать это, специфическая — хотя и редкая — мутация была идентифицирована в гене, который содержит рецепт определенного фермента, который, как известно, влияет на уровень определенных нейротрансмиттеров в мозге. Этот дефект был связан со склонностью к импульсивной и чрезмерной агрессии и насилию у каждого из мужчин в семье, у которых есть эта мутация.
Исследования в области поведенческой генетики подтверждают утверждение о том, что агрессивное поведение в некоторой степени передается по наследству. Агрессивное поведение дает преимущество самцам вида, поскольку они конкурируют за территорию и доступ к самкам. Эволюционная психология считает, что агрессивные черты, повышающие репродуктивный успех, будут отобраны и переданы из поколения в поколение. Приматолог Рональд Надлер утверждает, что сексуальная агрессия присуща поведенческим репертуарам человекообразных обезьян — животных, которые являются одними из наших ближайших биологических родственников.
Человеческие мужчины, в зависимости от их стремления к продолжению рода, будут естественным образом склонны заниматься сексом с как можно большим количеством разных партнеров, что максимизирует вероятность того, что вид выживет, а также что их собственные гены будут переданы следующему поколению. Тот факт, что большинство мужчин не насилуют, во многом объясняется их социализацией; насильники — это мужчины, которые не были эффективно социализированы в этом отношении. На этом примере мы можем оценить, как определенные психосоциальные факторы риска (например, низкий интеллект) могут увеличить вероятность преступного и насильственного поведения — в данном случае изнасилования.
Давняя традиция считать преступление продуктом воли, не обремененной аберрантными психологическими или биологическими процессами, подвергается нападкам. В конце концов, мы можем обнаружить, что смелая концепция психолога Адриана Рейна о преступности как о клиническом расстройстве лучше всего соответствует тому, что мы узнали.
Однако принятие этой позиции потребовало бы от нас пересмотра наших представлений о преступлении и наказании, а также о лечении. Если преступное поведение, по крайней мере, импульсивное насильственное преступное поведение, по своей сути является патологическим, то последствий множество. Таким образом, при определении виновности судам следует проявлять осторожность. По мере развития исследований и технологий в области поведенческих наук вполне вероятно, что критическая масса данных, в конечном счете, убедит.
Ссылки:
- Заяц, Р. Д. (1993). Без совести: тревожный мир психопатов среди нас. Нью-Йорк: Карманные книги.
- Рейн, А. (1993). Психопатология преступления: преступное поведение как клиническое расстройство. Нью-Йорк: Академическая пресса.
- Саловей П. и Майер Дж. (1990). Эмоциональный интеллект. Воображение, познание и личность, 9 (3), 185-211.
- Штрубер, Д., Люк, М., и Рот, Г. (2006 г., декабрь). Жестокий мозг. Научный американец, 20-27.
- Тейхер, М. Х. (2002 г., март). Незаживающие шрамы: нейробиология жестокого обращения с детьми. Научный американец, 68-75.
- Widom, CS (1989). Цикл насилия. Наука, 244, 160-166.
Что влияет на преступное поведение? | Walden University
Криминология выявила ряд факторов, которые могут привести человека к совершению преступления.
Только в 2018 году ФБР зафиксировало около 1,2 миллиона насильственных преступлений и более семи миллионов преступлений против собственности в Соединенных Штатах. 1 Хотя эти цифры исторически не вызывают тревогу, они ясно показывают, что преступность во всех ее формах является прискорбной частью нашего общества. Но большинство из нас не преступники. Так что же побуждает небольшую часть из нас совершать преступные действия?
Этот вопрос мучает человечество с самого начала цивилизации. В наше время изучение криминологии использует научный подход к поиску ответов. Хотя у каждого человека, совершающего преступление, есть свои уникальные причины и жизненная ситуация, есть несколько всеобъемлющих факторов, которые, по мнению криминалистов, могут способствовать преступному поведению.
Биологические факторы риска
Точно так же, как мы не можем выбрать цвет глаз, мы не можем выбрать химический состав нашего мозга. Это может предрасполагать нас к различным осложнениям, от клинической депрессии до эпилепсии. Некоторые криминалисты считают, что наша биология также может предрасполагать нас к преступности. Это не значит, что преступники такими рождаются, просто биологические факторы, включая различия в вегетативном возбуждении, нейробиологии и нейроэндокринном функционировании, увеличивают вероятность того, что мы можем совершить преступные действия. 2
Неблагоприятный опыт детства
Точно так же, как мы не можем выбирать свою генетику, мы не можем выбирать, как нас воспитывать в детстве. Некоторые из нас наслаждаются приятным, даже идиллическим детством, в то время как другим повезло меньше. Дети, выросшие в особо тяжелых условиях, подвергаются повышенному риску преступного поведения как в подростковом, так и во взрослом возрасте.
Фактически, исследования показывают, что осужденные преступники, вероятно, пережили в четыре раза больше неблагоприятных событий в детстве, чем не преступники. 3
Негативное социальное окружение
То, кто нас окружает, может влиять на то, кто мы есть. Простое пребывание в районе с высоким уровнем преступности может увеличить наши шансы на то, что мы сами обратимся к преступлению. 4 Но присутствие преступников — не единственный способ, которым окружающая среда может влиять на наше поведение. Исследования показывают, что простое проживание в бедности увеличивает вероятность того, что мы попадем в тюрьму. Когда нам трудно сводить концы с концами, мы находимся в состоянии сильного стресса и с большей вероятностью прибегнем к преступлению.
Злоупотребление психоактивными веществами
Нет сомнений в том, что преступное поведение и злоупотребление психоактивными веществами связаны. Восемьдесят пять процентов американских заключенных злоупотребляли наркотиками или алкоголем.
5 Кроме того, 63-83% лиц, арестованных за совершение большинства преступлений, во время ареста дали положительный результат на незаконные наркотики. 6 Некоторые интоксиканты, такие как алкоголь, снижают нашу заторможенность, а другие, такие как кокаин, перевозбуждают нашу нервную систему. Во всех случаях физиологические и психологические изменения, вызванные интоксикантами, негативно сказываются на нашем самоконтроле и принятии решений. Измененное состояние может привести непосредственно к совершению преступного деяния. Кроме того, те, кто пристрастился к интоксикантам, могут пойти на преступление, чтобы заплатить за свою привычку.
Как узнать больше о криминологии?
Один из лучших способов получить более глубокое понимание криминологии — получить степень бакалавра в области уголовного правосудия. И один из лучших способов получить эту степень — онлайн-университет. Благодаря преимуществам онлайн-обучения вы можете получить степень бакалавра в области уголовного правосудия в гибком формате, который подходит для вашей напряженной жизни.
Вместо того, чтобы посещать занятия по установленному расписанию в установленном месте, онлайн-программа на получение степени может позволить вам лучше управлять своим временем и избегать конфликтов с вашей работой и другими обязанностями.
Существует множество способов, которыми человек может впасть в преступное поведение. Получение онлайн-степени бакалавра в области уголовного правосудия может помочь вам лучше понять, что влияет на преступность, и поставить вас на путь поиска работы в области уголовного правосудия, ориентированной на преступное поведение.
Университет Уолдена является аккредитованным учреждением, предлагающим онлайн-программу бакалавриата в области уголовного правосудия. Расширьте свои карьерные возможности и получите степень в удобном и гибком формате, который соответствует вашей насыщенной жизни.
1 Источник: https://www.fbi.gov/news/stories/2018-crime-statistics-released-093019
2 Источник: https://journals.
