Кризис у детей: 4 детских кризиса, о которых важно знать родителям

Мудрая сова 19 февраля 2015

Кризис у детей 6-7 лет

Период дошкольного детства завершается кризисом 7 лет. Это кризис саморегуляции, напоминающий кризис 1 года.
Начиная с 6-7-летнего возраста постепенно ведущий вид деятельности – игра, начинает сменяться учением. Учение следует понимать в широком смысле, это развитие способностей, получение знаний, умений и навыков, то есть это переход к осмысленной работе. Чему бы ни учился ребенок, он должен чувствовать важность и нужность своих занятий. Только в этом случае он прикладывает усилия, активно приобретает полезные навыки и развивает свой интеллект.

Одним из признаков кризиса является кривлянье и манерность, которые объясняются желанием подражать взрослым. Появляется демонстративная наивность, которая порой раздражает родителей. Ребёнок хочет быть взрослым, начинает предъявлять претензии на внимание и регулировать свое поведение правилами. Но у него не всегда это получается, что приводит к неоправданным самоограничениям.

Еще один признак кризиса – это потеря непосредственности. Происходит это из-за появления в поступках ребёнка интеллектуальной составляющей, которая вклинивается между желанием и непосредственным поступком. У ребёнка появляются переживания по поводу поступка.

И третий признак кризиса – симптом «горькой конфеты». Ребёнку может быть плохо, но он не хочет этого показывать.

Кроме психологической трансформации происходят серьезные перестройки в организме: ребенок резко прибавляет в росте и весе, изменяется работа сердечно-сосудистой, нервной, дыхательной и других систем. Поэтому перепады настроения, утомляемость, раздражительность – это не проявления зловредного характера, а сигналы о перенапряжении и бурном росте.

К концу кризиса у ребёнка должна сформироваться новая социальная позиция – «школьник». Это значит, что ребёнок осознает своё место в системе общественных отношений. В этот период активно развивается саморегуляция, воля, самостоятельность, способность к самоорганизации, самоконтроль, умение оценивать свои поступки, целеполагание. Таким образом, дошкольный возраст можно назвать периодом наиболее интенсивного освоения смыслов и целей человеческой деятельности, периодом интенсивной ориентации в них.

Если ребенок в конце раннего детства говорит: «Я большой», – то дошкольник к 7 годам начинает считать себя маленьким. Такое понимание основано на осознании своих возможностей и способностей.

В дошкольном детстве значительные изменения происходят во всех сферах психического развития ребенка. Как ни в каком другом возрасте, ребенок осваивает широкий круг деятельности игровую, трудовую, продуктивные, бытовую, общение, формируется как их техническая сторона, так и мотивационно-целевая.

Специалисты нашего Центра готовы проконсультировать вас по вопросам взросления вашего ребенка https://www.psylogia.ru

Материал подготовили специалисты отдела профилактики социальных рисков КГБУ ХЦППМСП Тюляева О. А., Поздеева К.А.

Возрастные кризисы у ребенка: как не сойти с ума родителю?

Психолог центра «Архитектура будущего» Александра Чернышева рассказала нам о возрастных кризисах, которые подстерегают ребенка, а также дала советы родителям, как вести себя в каждый из них. 

— Пресловутый подростковый кризис – единственный в жизни человека?

— Нет. В целом вся жизнь – это череда спокойных периодов и кризисов, но, конечно, в детском возрасте их больше, и подростковый кризис как раз один из завершающих.

— В чем основной психологический смысл любого кризиса, и чем он принципиально отличается от обычного состояния?

— Любой кризисный период отличается тем, что в этот момент у ребенка происходит перестройка психики, организма, иногда жизни в целом. По выходу из кризиса ребенок обладает либо новыми навыками, умениями, качествами,  либо, если кризис не пройден, остается на предыдущем этапе, что может отражаться на дальнейшей жизни.

— То есть во время кризиса человек меняется, сдает определенный «экзамен»  на получение новых свойств?

—  Если очень сильно упрощать, то да. На самом деле это достаточно длительный период: не так, что сегодня к вам пришел кризис, а завтра вы проснулись новым человеком. Нет, это протяженный период, когда какие-то вещи перестают работать, и человек учится жить, чувствовать, реагировать по-другому.

— При каждом кризисе перед человеком встает какая-то актуальная проблема, которая требует решения?

— Скорее да. Мне не очень нравится идея, что проблема «встает». Это неосознанный процесс. Просто в какой-то момент родители отмечают, что поведение ребенка изменилось. В нем появилось что-то другое, чего не было раньше. Если брать пресловутый подростковый кризис, про который очень много говорят, практически все родители отмечали конфликтность ребенка. Может быть, не в отношениях внутри семьи, но с друзьями, близкими, когда ребенок, который вчера еще реагировал одним образом, внезапно начал реагировать по-новому.

Низкая самооценка у ребенка: кто виноват и что делать?

— Как отличить кризис от изменений в личности и ошибок в воспитании?

— Да в принципе никак.  Кризис – это тоже изменение личности. То, что у ребенка кризис, не означает, что нужно от него срочно отстать и перестать с ним взаимодействовать, уточнять, как у него дела, что он думает, чувствует. Скорее это маркер того, что ребенок взрослеет, меняется. Возможно, пора пересмотреть ваши отношения, что-то убрать или добавить.

— Расскажите, пожалуйста, об основных кризисах, которые подстерегают ребенка на протяжении его жизни.

— Если мы начинаем с самого начала, то первый кризис, про который обычно говорят, — это кризис первого года. Ребенок, изначально полностью зависимый от мамы, внезапно начинает сам познавать мир, вставать на ноги, ходить. И здесь, в зависимости от того, есть ли мама рядом, готова ли она при этом дать ему некоторое количество самостоятельности или нет, будет меняться отношение ребенка к миру.  Будет ли он все трогать или всего бояться, узнавать мир,  ориентируясь на маму, или прижиматься к ней и никуда от нее не отходить. Это еще называется базовым доверием к миру, о котором сейчас тоже много говорят.

— Как стоит вести себя маме, чтобы этот кризис прошел адекватно?

— Во-первых,  давайте ребенку познавать мир. Если мы ему запрещаем все («Не стой!», «Не ходи!», «Не бегай!», «Не трогай!» и т.д.), то каким образом ребенок поймет, что хорошо, что плохо, что опасно, что безопасно? Стоит контролировать, безусловно, проверять, помогать ребенку, но при этом давать ему возможность познавать мир. Если он сидит в клетке, то он вряд ли сможет узнать что-то об этом мире.

— Следующий кризис – это..?

— Следующий очень известный кризис, про который написано много, а звучит еще больше, — это кризис трех лет. Практически все родители сталкивались с  примером яркого негативизма, когда ребенок внезапно начинает очень жестко отстаивать свое «я», на все говорить «нет», выдвигать свою позицию.

В моей практике была девочка, которая на любое предложение делала ровно противоположное. Доходило до смешного. Если с ней хотелось о чем-то договориться, то ей нужно было предложить  ровно противоположное действие. «Аня, стой!» —  Аня бежит. «Аня, беги!» — Аня останавливается. Это тоже период проявления кризиса и да, безусловно, он не наступает ровно в три года. У кого-то раньше, у кого-то позже. В два с половиной ребенок начинает выдвигать первые требования.

Основной смысл кризиса – в том, что ребенок начинает осознавать себя в этом мире, и, если он не заявит о себе и своих интересах, то каким образом мир о нем узнает? Формирование самосознания как раз происходит в этот период. Ребенок начинает активно  отделять себя от мира, переходит на  употребление слова «я» по отношению к себе. И начинает отстаивать территорию: не хочет делиться игрушками, возражает против любого действия, которое ему не нравится.

— Как себя правильно вести в этот период?

— Для ребенка очень важны две составляющих: первая – это готовность родителя услышать мнение ребенка. С другой стороны – жесткие границы. Самое страшное, что мы как родители можем сделать, – это разрешить ребенку все. С другой стороны, если мы запретили ребенку все, то опять же ничего хорошего мы не получим, поскольку это развивающееся создание, которое должно пробовать этот мир, должно пробовать по-разному себя проявлять, должно заявлять о себе. Если заявлять о себе не получается, то, соответственно, возможны разные сложности. В принципе, кризис трех лет и кризис подросткового возраста между собой очень похожи. Только у ребеночка 14+ лет гораздо больше возможностей.

— Перейдем к следующему кризису.

— Следующий кризисный период – это возраст шести-семи лет, когда ребенок идет в школу. В этот период очень у многих ребят, особенно тех, кто имеет возможность общаться со сверстниками, то есть ходят в садик или на кружки, в речи появляются слова-паразиты, грубости, скабрезные шуточки, которыми они с удовольствием обмениваются. Это такой способ показать себя взрослым. Вспомните себя и шутки своего детства.

Ребенок-аутсайдер

Основной выход из кризиса – это формирование произвольного внимания и готовности учиться. Но развитие этих навыков проходит через протест, негативизм, возмущение со стороны ребенка. У него может резко меняться настроение, он может агрессивно реагировать на запреты. Это все нормально и естественно.

Что касается проявлений «взрослости»: если мы слишком много внимания на это обращаем, все время тюкаем ребенка  на тему того, как это стыдно, некрасиво, неприятно и так далее, мы добьемся ровно противоположного эффекта. Важно проговаривать, что вам неприятно слышать скабрезные шутки. Объясните, что между собой сверстники могут общаться по-разному, но это не всегда красиво и не очень вежливо, и, наверняка, не стоит выносить эти шутки за пределы дружеской компании.

Следующий период – это младший подростковый возраст. 11-13 лет. Здесь зачастую в последнее время есть такая тенденция, что он переживается ярче, чем основной кризис подросткового возраста. Дети акселерируются, это правда, и начинают активно заявлять о себе и в эмоциональном плане, и в психологическом, и в физиологическом тоже. Наши родители вспоминают себя и говорят, что в возрасте 11-12-13 лет были совсем детьми.

Следующее поколение было немножко взрослее, но тоже интересовалось разными детскими играми, детскими шалостями. Нынешнее поколение 11-13 лет уже активно пребывают во влюбленностях, переживаниях по поводу мальчиков, девочек, и это связано, в том числе, и с гормональными процессами.

Как только гормональный фон начал меняться, ребенку в этом мире становится очень интересно и очень непросто, поскольку детское привычное тело, знакомое с рождения, внезапно выдает какие-то импульсы, сигналы и интересы, с которыми он до этого момента не сталкивался. И это, безусловно, оказывает огромное влияние на все, что происходит с подростком. Когда в голове бушует гормональная буря, очень сложно самому сформулировать, чего ты хочешь. Подливают масла в огонь родители, которые считают тебя ребенком, сверстники,  перед которыми не хочется выглядеть маленьким, ну и так далее.

Сейчас все признаки традиционного подросткового возраста мы можем наблюдать в 11-13 лет: отстаивание собственных прав, хлопанье дверьми, ссоры.  Чем старше ребенок, тем больше свободы от родителей он требует, с одной стороны, с другой стороны, он все равно остается ребенком и очень хочет заботы, понимания, поддержки. Это абсурдная ситуация для родителей, и она тяжело им дается. Когда ребенок, с одной стороны, кричит: «Я взрослый, не трогайте меня!» —  с другой стороны, хочет, чтобы от него ничего особо не требовали, подошли, обняли. Но, к сожалению, это подростки. И это так и будет. Поэтому важно выстраивать шаг за шагом отношения, с каждым годом уменьшая директивность и добавляя в отношения возможность обсуждения, дискуссии, объяснения мотивов.

Контроль и свобода: как найти баланс?

— Подростковый кризис последний?

— Нет, конечно, есть кризисы и в дальнейшей жизни. То, о чем мы сейчас говорим с вами, это кризисы возрастные, кризисы развития. Дальше выделяют кризис отделения, самостоятельности. В среднем, это происходит в 21-22 года, когда юноши, девушки заканчивают обучение и выходят в самостоятельную жизнь.

Если вспоминать замечательного психолога Эрика Эриксона, который говорил про возрастные этапы и этапы взросления, то нас еще поджидают кризис среднего возраста и кризис старения. Также есть семейные кризисы, в том числе связанные с рождением детей. Отдельно есть кризисы жизненные, связанные с тяжелыми жизненными ситуациями, с утратами, с травмами.

— Успешное прохождение у ребенка в большей степени зависит от него самого, либо от родителей и  ближайшего окружения?

— В сумме. Ребенок не может жить и адекватно социализироваться в обществе без родителей. Статистика успешной адаптации выпускников детских домов (около 10%), к сожалению, это доказывает. Безусловно, чем младше ребенок, тем меньше он способен справиться с кризисом без помощи и поддержки родителей, без грамотного реагирования родителей. Под грамотностью я понимаю адекватность решений.  Если вы чувствуете, что малыш устал и поэтому сидит и плачет, важно его успокоить, а не наорать. Если вы чувствуете, что ребенок тянется все время к горячему чайнику, то лучше вместе попробовать аккуратно прикоснуться, почувствовать, что чайник горячий, чем каждый раз его отгонять. Кризисы даны в жизни, чтобы выходить на новую ступень, чтобы развиваться.

—  Чем грозит неуспешное прохождение того или иного кризиса?

— Цитируя классиков, это скорее застревание на одной точке. Продолжая упоминать господина Эриксона, вспоминая нашего замечательного психолога Выготского, который тоже говорил про возрастные кризисы, если мы не переходим на следующую стадию, мы остаемся на предыдущем уровне. Мы не учимся чему-то новому, мы застреваем на каком-то моменте, не давая себе возможность развиваться. По опыту практики, как профессиональной, так и личной, если кризис подросткового возраста не пройден в подростковые годы, обычно он вылезает позже.

— Со всеми теми же характеристиками?

— Иногда с теми же, иногда возможностей побольше, поэтому с более яркими. Например, я помню однокурсников, которые приехали учиться из других городов и из-под контроля строгих родителей вышли в самостоятельный мир. Было достаточно страшно смотреть на то, что они устраивали, имея полную свободу и самостоятельность. Да, не все, да, не всегда, но кто-то просто всегда останется маленьким инфантильным ребенком, кто-то уйдет во все тяжкие позже, кто-то будет бояться сказать слово поперек, если какой-то кризис не пройден. Практически у нас у всех какой-то кризис не пройден, мы все живем в живом обществе, далеком от идеального. У всех у нас есть то, что мы называем личностными особенностями, включая комплексы, страхи. Часть из них связаны как раз с непрохождением каких-то этапов, когда побоялись, не отпустили, не смогли, не поддержали, рявкнули и так далее.

— Если очень сильно упростить, то если человек как-то капитально не прошел определенный кризис, то мы получаем не взрослого человека, а такого условно состарившегося ребенка, застрявшего на одной из стадий?

— Если очень упростить, то да, но опять же. Про подростковый кризис Лев Семенович Выготский говорил, что это возможность пройти кризисы, которые были не пройдены ранее. Поэтому следующий кризис  — это возможность добрать что-то, что мы не добрали до этого момента.

— При этом надежда есть, если мне кажется, что мой ребенок в какой-то момент не прошел какой-то из кризисов, то это исправить?

— Да, безусловно, психика – гибкая вещь. Нет каких-то вещей, которые навсегда. По крайней мере,  в большинстве своем. Есть периоды, когда это проще или когда сложнее. Но зачастую бывает так, что вроде все хорошо, и тут внезапно с ребенком что-то случается. Вопрос: почему случается? В теме приемных родителей, например, есть термин про открывшееся окно. Это когда ребенок, оказавшийся в семье после детского дома, внезапно начинает проживать непрожитый период своей жизни. Вести себя инфантильно или, наоборот, со всеми скандалить. В этот момент он выходит на новый уровень развития. Такое бывает и в жизни домашних детей, когда внезапно ребенок проснулся, и «его подменили», как иногда говорят родители. В таком случае подумайте, какие ситуации он может проигрывать и переживать. Но опять же говоря о кризисах, я не призываю в этот момент относиться к ребенку, как к хрустальной вазе. Это скорее маркер, чтобы посмотреть, какие рамки и границы ребенок уже перерос, что в ваших отношениях хорошо, что не очень.

— Свести дебет с кредитом и выработать новую стратегию?

— Да, что-то оставить, что-то укрепить, что-то выкинуть.

— В кризисные периоды, где родителям найти силы, чтобы не орать на ребенка, а проявлять адекватность и терпение?

— Мы все люди, мы все иногда повышаем голос. В этом нет ничего страшного, критичного и безнадежного. И ребенок живет в семье живых людей. Если ребенок растет в семье роботов, то это уже другая сфера, иногда полуклиническая, потому что ребенку нужно откуда-то брать эмоции и понимать, как это. Соответственно, если уж орем, то просто объясняем почему. Если чувствуем себя виноватыми – извиняемся.

Очень здорово, если родители в этот период имеют что-то помимо детей или конкретно этого ребенка. Если отношения с супругом, супругой крепкие, надежные и основанные на взаимной любви, то это огромный и ценный ресурс. В этом случае мы не только воспитываем ребенка, но и живем своей полноценной жизнью, и все проблемы переживаются легче.

Родителям стоит искать для себя хобби, увлечения, получать удовольствие от жизни. Иначе ребенок получает все время «замордованных» родителей, которые занимаются только тем, что его воспитывают. В принципе, до добра это еще никого не доводило и никакие отношения не укрепляло.

— То есть неплохо было бы иметь разные жизненные сферы, чтобы успех в одной мог временно сгладить неудачи в другой?

— Да, поддержку близких людей, свои интересы, хобби, увлечения. Интересный родитель будет ребенку интересен, помимо всего прочего. Мама, которая занимается только тем, что воспитывает подростка, ждет его домой, кормит его и ругает, — о чем поговорить с такой мамой?

Родитель — не только и не столько воспитатель, а помимо всего прочего еще и напарник, человек, с которым можно поговорить, поделиться какими-то своими переживаниями. Спросить что-то, услышать другое мнение. Если родитель интересен как личность, то значительно выше шансы, что отношения с ребенком будут хорошие. Мы же все тянемся к интересным людям.

— Несколько слов на прощание….

— Чем больше популяризируется психология, тем, с одной стороны, родители, люди больше узнают, появляется шанс воспитывать ребенка более осознанно, чем это делали предыдущие поколения. С другой стороны, культ под названием «это же ребенок», тоже ни к чему хорошему не приводил. Поэтому разумность хороша везде и с точки обсуждения возрастных кризисов тоже. Мы можем понимать, что происходит с ребенком, но оттого, что мы понимаем, мы не всегда можем что-то объективно сделать. Поэтому, ко всему прочему, главное беречь себя и сохранять спокойствие, все равно для наших детей лучшие родители – это их родители.

Биографическая справка:

Александра Чернышева – психолог-консультант, закончила факультет психологии СПбГУ кафедру Кризисных и экстремальных ситуаций.

С 2007 Александра ведет индивидуальные, групповые консультации и тренинги с детьми и подростками, а также координирует работу лагеря «Архитектура будущего». К сфере ее научных и практических интересов относятся следующие темы:

• «Уверенность в себе»,
• «Интеллектуальная успешность»,
• «Эффективность в общении».

Вы можете бесплатно забронировать путевку в лагерь «Архитектура будущего», где работает Александра:

Генеральный директор incamp.ru

Навигация по записям

Кризисные периоды детского возраста — Into-Sana

Понятие «кризис» образовалось от греческого слова «krineo», которое обозначает «поворотный пункт» или «разделение дорог». По мнению психологов, возрастные кризисы — это условное обозначение переходных периодов от одного возрастного этапа к другому. На долю детского периода приходится наибольшее количество таких «переходов», поскольку детство – это динамическое состояние, несущее в себе необходимость перемен. Само понятие «кризис» не имеет негативной окраски, однако такие периоды часто сопровождаются негативными эмоциями со стороны детей и их родителей. В этой статье мы рассмотрим основные кризисные периоды и возможные пути решения сложных ситуаций.

Кризис новорожденности (первые 6-8 недель жизни)

Появление на свет сопровождается для малыша физическими и психологическими трудностями. Новорожденный ребенок пытается адаптироваться к новой окружающей среде, учится согревать себя, принимать и переваривать пищу. Важная роль мамы в этот период – научиться быть максимально чуткой и внимательной. Правильно организованный режим кормления, уход и достаточное пребывание на свежем воздухе поможет ребенку быстрее привыкнуть к этому миру.

Любые перепады настроения родителей, ссоры с близкими людьми, громкие разговоры по телефону или непрерывно включенный телевизор негативно отражаются на малыше.

Большое значение в этот период имеет грудное вскармливание, поскольку в этот момент ребенок получает не только полезную еду, но и душевное общение. Малыш обучается устанавливать эмоциональную связь, отвечать на объятия, проявлять свою радость быстрыми движениями рук и ног (так называемый «комплекс оживления»), улыбаться. Именно появление улыбки, и говорит о переходе к новому периоду.

Кризис раннего детства (12-18 месяцев)

Этот период развития ребенка связан с началом ходьбы, становлением речи и первыми «акциями протеста». Чтобы ребенок хорошо развивался физически необходимо уделять внимание активным играм на воздухе, зарядке и организации свободного пространства для передвижения в домашних условиях. Малыш, который много двигается, реже болеет и активнее развивается умственно по сравнению с ребенком, постоянно сидящим в манеже или пристегнутым в коляске.

Появление первых слов малыша, произносимых осознанно, приводит родителей в восторг. Психологи советуют правильно произносить слова, обращаясь к ребенку, не искажать тон, не подражать детскому произношению, поскольку это может привести к трудностям в развитии правильной речи. В этом же возрасте ребенок проявляет свои первые «волевые» решения. Это могут быть «акции протеста» и противопоставления себя другим. Бороться с крохой бесполезно, ведь именно сейчас он нуждается в безусловной и постоянной родительской любви и поддержке.

Кризис трех лет (2-4 года)

Этот период является наиболее острым, поскольку в этот период происходит осознание собственного «Я», формируется острая потребность действовать самостоятельно. Ребенок говорит «я сам!», становится трудно управляемым и часто повторяет «нет» или «хочу так». Если малыш бросает на пол свои игрушки, громко кричит и топает ногами, не реагирует на просьбы, сердито машет кулаками и плачет без причин – это всегда повод для родителей почитать книги детских психологов с практическими советами по способам решений подобных ситуаций.

В этом возрасте ребенок воспринимает «науку» только в игровой форме. По этой причине важно уделять большое внимание правильному выбору игр, которые должны соответствовать возрасту ребенка, носить развивающий характер, обладать способностью переключать внимание «подрастающей личности».

Необходимо набраться терпения и быть последовательным в своих словах и действиях. Родителям нужно договориться, что они могут разрешить ребенку, а что категорически «нельзя». Неправильным является поведение родителей, при котором малыш получает то, что он хотел, если он сильно плакал или кричал, и нервы мамы «сдали». Это быстро закрепляет плохую привычку всего добиваться криком. Важно помнить, что эмоциональное восприятие ребенка обогащается, поэтому чрезмерные раздражители, например, компьютерные игры, игровые автоматы, просмотр фильмов на большом экране негативно влияют на психику ребенка, и могут привести к нарушениям сна и здоровья.

Кризис 6-8 лет

Это период интенсивного физического роста, совершенствования тонкой моторики рук, развития ряда сложных нервно-психических функций. В это время ребенок становится школьником. Если малыш не посещал детский сад, для него возникает двойная нагрузка – адаптация к коллективу и учебному процессу. Ребенок может отказываться вставать по утрам, подчиняться дисциплине, забывать задания. Задача родителей правильно подготовить малыша к этому периоду. Научить складывать свои вещи и самостоятельно одеваться. Создать спокойную благожелательную атмосферу во время выполнения домашних заданий. Не стоит предъявлять непосильных требований и наказывать за грязь в тетради или невыученный урок. Терпение и помощь родителей позволят ребенку легче усвоить учебный материал.

Пубертатный кризис (12-14 лет)

В этот период происходят глубокие изменения в физиологии, интеллекте и способностях, в качестве отношений со взрослыми и сверстниками. У подростка усиливается стремление быть взрослым, а родители продолжают видеть в нем ребенка, что часто порождает семейные конфликты. Стремление к самостоятельности, независимости от взрослых, потребность в самоутверждении нередко толкают подростка на рискованные поступки. Этот период – самый сложный из всех и требует максимального внимания родителей к внутренним переживаниям своего ребенка. Очень важно родителям установить доверительные отношения и не навязывать свое безапелляционное мнение. Регулярные занятия спортом, танцами, музыкой и другими полезными увлечениями позволяют структурировать свободное время подростка, уберечь его от времяпрепровождения в сомнительных компаниях.

Подход к данному вопросу очень хорошо сформулирован известным педагогом Марией Монтессори: «Свободы у ребенка должно быть ровно столько, чтобы он знал, что с ней делать».

Возрастные кризисы необходимы и неизбежны. Через них проходит каждый из нас, только сроки их наступления у каждого свои. Важно помнить, что дети учатся тому, что видят, а не тому, чему их учат. И в первую очередь ребенок перенимает жизненные принципы и нормы поведения у людей, имеющих наибольший для них авторитет – у своих родителей. Поэтому, если вы хотите, чтобы ваши дети были собранными, уравновешенными, талантливыми, хорошо учились и убирали за собой – будьте такими сами, и они обязательно этому научатся!

Возрастные кризисы у детей – календарь кризисов ребенка

Возрастные кризисы представляют собой переходные состояния с одного этапа жизни на другой. Существующие средства достижения целей переосмысливаются и кажутся неадекватными. Из-за этого развиваются непредсказуемые ситуации, а поведение кардинально меняется и не всегда в лучшую сторону. Возрастные кризисы – часть естественного развития ребенка.

Календарь кризисов

Возрастных кризисов у детей пять:

• новорожденности – в 6-8 недель;
• раннего детства – в 1-1,5 года;
• 3-х лет – между 2 и 4 годами;
• 7-лет – между 6 и 8 годами;
• пубертатный – в 12-14 лет.

Психологи рассматривают их с физиологической и психологической точек зрения.

Кризис новорожденности

Физиология. Ребенок адаптировался к существованию вне материнской утробы. Организм привык самостоятельно дышать, регулировать температуру тела, получать и переваривать пищу. Регулярный сон и питание позволяют ощущать себя уверенно в новых обстоятельствах.

Психология. Качество психологической адаптации новорожденного зависит от родителей. Ребенок еще не владеет средствами общения, но нуждается в помощи, поэтому важную роль играет материнская интуиция.

Что делать? Научиться понимать язык тела, жестов и мимики ребенка. Чтобы выразить заботу и поддержку, как можно чаще берите его на руки, обнимайте, кормите грудью.

Кризис новорожденности заканчивается периодом оживления. Ребенок осваивается, узнает близких, улыбается, когда видит их.

Кризис первого года жизни

Физиология. Главные факторы кризиса раннего детства – обучение навыкам ходить и говорить, начало самостоятельного познания мира. Даже если ребенок общается на «своем» языке, ученые расценивают его как автономную детскую речь.

Психология. Ребенок начинает понимать, что главный человек в его жизни – мама – не принадлежит ему всецело, у нее есть собственная жизнь и интересы. Он начинает опасаться, что его бросят или потеряют. Ребенок добивается повышенного внимания, часто следует по пятам и зовет маму. В то же время он сравнивает себя с другими и пытается отстаивать волевые решения, противопоставлять их действующим семейным правилам, протестовать.

Что делать? Бороться с ребенком не только бесполезно, но и недопустимо, так как в период кризиса он еще больше нуждается в родительской любви и поддержке – физической и эмоциональной. Предоставьте ему определенную свободу, при этом контролируйте ее рамки – стимулируйте и притормаживайте время от времени, в зависимости от ситуации.

Кризис 3 лет

Физиология. В 3 года происходит первая гормональная перестройка организма. Ядра промежуточного мозга и гипофиза активизируются, это способствует интенсивно протекающим процессам познания.

Психология. Кризис 3 лет – один из самых острых. Ребенок трудно управляем, его поведение практически не поддается коррекции. Его самые популярные слова – «Не хочу» и «Не буду». Вы говорите, что пора домой, – он убегает. Вы просите сложить игрушки – он их разбрасывает. Ваш отказ в удовлетворении какой-то просьбы вызывает демонстративный протест – ребенок кричит, топает ногами, может замахнуться и ударить. Не бойтесь, это форма нормального взросления: ребенок начинает ощущать себя личностью, но выражает самостоятельность доступными ему средствами.

Что делать? Не пытаться демонстрировать силу и власть – это может закрепить негативное поведение и черты характера. Найдите в себе силы проявлять терпение, иногда ребенок сам хочет перестать плохо себя вести, но еще не умеет этого сделать. Вы можете помочь ему, например переключить внимание. Также попробуйте выявить объективные причины такого поведения, может быть, в вашей семье слишком строгие правила или ребенка обижают другие дети.

В то же время установите четкие границы того, чего делать нельзя, и не отступайте от этого – в противном случае ребенок начнет вами манипулировать. Во время истерик оставляйте его наедине с собой – без «зрителей» капризы проходят быстрее.

При правильном поведении взрослых кризис 3-леток проходит через год-полтора.

Кризис 7 лет

Физиология. Кризис 7 лет связан с периодом интенсивного физического роста, развитием мелкой моторики рук и сложных нервно-психических функций.

Психология. На фоне физических изменений меняется социальный статус ребенка – он становится школьником. У некоторых детей необходимость привыкнуть к новому окружению и требованиям провоцирует неврозы. Ребенок становится тревожным, но прячет эмоции, у него снижается аппетит, по утрам возможны тошнота и рвота. Он может не хотеть идти на занятия, отвечать на вопросы учителя, спорит с родителями, огрызается, передразнивает старших. В этом возрасте возможны первые уходы из дома: чаще у мальчиков из строгих семей.

Что делать? Проблемы чаще возникают у детей, которые физически или психологически в чем-то отстают от сверстников, поэтому не спешите отдавать ребенка в школу, по крайней мере, не посоветовавшись с педиатром. Не загружайте первоклассника дополнительными секциями, дайте ему адаптироваться к школе. Не предъявляйте повышенных требований к учебе и обеспечьте дома спокойную обстановку.

Не наказывайте за неудачи и плохие оценки – этим вы отобьете желание учиться. Предоставьте ребенку больше самостоятельности и ответственности. Если у него что-то не получается, поддерживайте его веру в себя.

Подростковый кризис

Физиология. В 11-15 лет наблюдается ускоренный физический рост и половое созревание.

Психология. На этом фоне происходят психологические изменения: повышенная чувствительность, возбудимость, неустойчивость настроения, несдержанность, возможна агрессивность. Стремление к независимости от взрослых и самоутверждению провоцирует необдуманные поступки: курение, алкоголь, ранние половые связи, наркотики. Подростки тяготеют к группированию и времяпрепровождению в обществе сверстников. Они эгоистичны и равнодушны к окружающим, при этом очень нуждаются во внимании и заботе взрослых.

Что делать? К подростку нужно относиться как к взрослому, способному принимать решения и отвечать за поступки. Не нужно навязывать ему свое мнение, постарайтесь подводить его к адекватным самостоятельным решениям. Если поведение подростка вызывает у вас опасения, проконсультируйтесь с психологом.

Возрастные кризисы закономерны. Их течение зависит от особенностей личности ребенка: может быть острым и болезненным либо мягким и практически незаметным. При правильном поведении взрослых ребенок преодолевает возрастные кризисы, а дома сохраняется спокойная, дружелюбная атмосфера.

Дети в кризисе: взгляд из ER

Лора Прагер, доктор медицинских наук, как директор службы неотложной детской психиатрии в Массачусетской больнице общего профиля, видела бесчисленное количество семей в кризисные моменты. В интервью сайту childmind.org д-р Прагер рассказывает о поведении и проблемах, из-за которых дети обычно отправляются в реанимацию, о роли родителей и о том, что мы можем сделать, чтобы помочь этим детям до того, как они окажутся в тяжелом состоянии.

Каковы наиболее частые психиатрические проблемы, из-за которых дети отправляются в отделение неотложной помощи?

Самым распространенным явлением является нарушение регуляции поведения.Ребенок, который «вышел из-под контроля», будь то семилетний ребенок, который напал на бабушку и поцарапал ее лицо ногтями, или семилетний парень, который разгромил свою комнату. Эти дети приходят в скорую помощь, потому что позвонили в службу экстренной помощи.

Есть также огромный процент детей, которые поступают с самоповреждениями, суицидальными идеями или совершили попытку самоубийства.

А теперь есть дети, которых отправляют прямо из школы по любой из этих проблем. Итак, всплеск поведения, или кто-то говорит: «Я собираюсь убить себя» или «Я собираюсь убить кого-нибудь еще».«Это может быть маниакальный ребенок; это мог быть ребенок-психопат; это может быть ребенок с расстройством поведения — мы видим любого, кто говорит что-либо о причинении вреда себе или кому-либо еще.

А затем у нас есть категория социально-экономического неблагополучия. Дело «Я больше не могу управлять». Это может быть четырехлетний ребенок, которого привезли из-за волнения. Он подтолкнул своего двухлетнего брата и сестру, но когда вы попытаетесь разгадать это, вы можете обнаружить, что это мать-одиночка, живущая в отеле с четырьмя детьми в возрасте до пяти лет, а четырехлетний ребенок оказался идентифицировал пациента, но это просто сумасшедшая ситуация, и она несостоятельна, и никто не может с ней справиться.

А еще есть дети в состоянии алкогольного опьянения. Иногда мы знаем, что они делают; иногда нет. Около 53% наших пациентов находятся в возрасте от 15 до 19 лет. Из этой группы около 50% имеют проблемы со злоупотреблением психоактивными веществами.

Большинство родителей, с которыми вы встречаетесь, хорошо понимают, что не так с их детьми?

Только очень небольшой процент. Но причина этого не в недостатке психообразования, потому что многие дети, которые приходят к нам, — это дети, которые так или иначе были в системе какое-то время.Это больше из-за надежды. Я думаю, это скорее потому, что родители всегда надеются, что это всего лишь небольшая отметка на экране радара. И что, конечно, сейчас дела не идут хорошо, но все действительно будет хорошо.

И трудно спорить с такой надеждой, с оптимизмом, если хотите. Вы можете назвать это отрицанием, но мне нравится называть это надеждой — что у ребенка, который напал на его бабушку, просто началась истерика. Слишком много сахара. Или недостаточно сахара.

Отсутствие амбулаторных услуг является самой большой единственной причиной, по которой дети с психическими проблемами попадают в отделение неотложной помощи, потому что такой помощи просто не существует или потому, что ее не покрывает страховка.

Это ставит нас в сложное положение, когда мы чувствуем, что ребенка нужно госпитализировать. Я имел дело с этим только вчера, когда вошел ребенок, который на самом деле написал что-то, говоря: «Я ненавижу себя. Я хочу умереть.» Был план. У него были идеи, у него был план, у него было намерение. Этому парню было четырнадцать или пятнадцать. Мать сказала: «Ну, я просто не думаю, что он собирается что-то делать».

Ну, у меня нет хрустального шара. Я тоже так не думаю. Я думаю, вы надеетесь, что он ничего не сделает.Но все, о чем мы знаем, говорит о том, что у него действительно есть план, и он вроде как его записал. И, возможно, он планирует довести дело до конца и имеет для этого средства. И эти случаи очень трудоемкие, потому что вы должны потратить много времени, помогая родителям добраться до места, где они говорят: «Хорошо, я думаю, что ребенку нужно больше помощи, чем я могу предложить в данный момент. ”

Дело в том, что родители или наверняка знают своего ребенка лучше всех. Они определенно знают своих детей лучше, чем мы.Но они могут не видеть общей картины. Они могут видеть только ту часть изображения, которую они могут терпеть.

Педиатры тоже такие: «Ребенок из этого вырастет». Поскольку большинство вещей, которые педиатры видели — нормальный диапазон детского поведения, — они вырастут из этого ! Развитие такое прекрасное! Они — это , которые фактически перестанут есть овсянку с пола. Так будет и , и .

Но это не относится к детям, которых мы видим — люди не приходят в крупные столичные отделения неотложной помощи из-за того, из чего вырастут их дети.Это редкий случай, редкое семейство, которое без проблем попадает в отделение неотложной помощи.

Проходили ли лечение большинство детей, которых вы видите в отделении неотложной помощи, прежде чем они попадут к вам?

Некоторые дети действительно не получили никакой помощи . Так что все как бы нагноилось и продолжалось, они достигли критической точки, и они обратились в отделение неотложной помощи. Точно так же, как если у вас болит живот, и он становится немного хуже, становится немного лучше, становится так плохо, уже 3 часа ночи, наконец вы приходите, и у вас есть аппендикс.Это такие вещи, за исключением того, что сроки больше. Это не дни. Могли пройти годы.

Мы видим много «полипрагмазии» — детей, которые принимают пять или шесть разных лекарств. Иногда необходимы пять или шесть лекарств, а иногда мы видим, что в них просто швыряют раковину, и что лекарства теперь стали частью проблемы.

Но есть также некоторые дети, которые очень, очень больны, и даже если они получат действительно хорошую амбулаторную помощь, будут времена, когда этого будет недостаточно, и им придется лечиться в больнице. более высокий уровень ухода.Путь к более высокому уровню помощи обычно пролегает через отделение неотложной помощи, в первую очередь из-за страховых компаний, но также потому, что многие из этих детей употребляют психоактивные вещества, или они, возможно, приняли меньше или больше лекарства, которое нам необходимо оценить, или у них могут быть серьезные заболевания.

Вы видите много детей, которые принимают несколько лекарств?

Мы видим много «полипрагмазии» — детей, которые принимают пять или шесть разных лекарств. Иногда необходимы пять или шесть лекарств, а иногда мы видим, что в них просто швыряют раковину, и что лекарства теперь стали частью проблемы.

Иногда даже одно лекарство может вызвать проблемы. Я очень четко помню, как много-много лет назад я впервые увидел случай, когда милая маленькая девочка пятилетнего возраста пришла сюда, потому что думала, что умеет летать. И она была в одной из наших комнат ожидания, пытаясь взлететь. Фактически, нам пришлось вынести все из комнаты ожидания, потому что она спрыгивала с носилок, хлопала крыльями и ударялась о стену. Поэтому мы положили матрас на пол.

И ее проблема на самом деле заключалась в том, что кто-то подумал, что они должны начать ей принимать прозак, и они посадили ее немного, а потом они подумали, что немного было бы хорошо, поэтому больше будет лучше, и они увеличили дозу. .И она впала в безумие из-за Прозака. Итак, всего лишь одно небольшое лекарство, которое принимает кто-то, кто не уделяет слишком много внимания, — это то, что вы можете получить.

Одна из вещей, которые мы не делаем в моем отделении неотложной помощи, — это то, что мы никогда не прописываем детям психотропные препараты. Вы не можете прийти, чтобы пополнить свои скрипты. Вы не можете прийти и заставить меня начать принимать лекарство и вернуться в сообщество. И причина, по которой я это делаю, в том, что ты не можешь следить за этими детьми — как моя маленькая девочка на Прозаке.Я позвоню педиатру и помогу начать что-то, если они чувствуют себя комфортно и хотят следить за ребенком. Я найду ребенка амбулаторно, если смогу. Но я не буду делать этого из скорой помощи.

У нас в отделении неотложной помощи есть штатные специалисты по ресурсам, которые организуют для каждого уровня помощи, включая стационарные койки. Мы говорим им, какой уровень ухода мы хотим, и они его организуют. Амбулаторное лечение — это сложнее всего организовать, потому что его просто не хватает.Даже академические медицинские центры в штате Массачусетс не имеют амбулаторных клиник, потому что они не являются устойчивыми в финансовом отношении.

Отсутствие амбулаторных услуг — самая большая причина, по которой дети с психическими проблемами попадают в отделение неотложной помощи, потому что такой помощи просто не существует или потому, что ее не покрывает страховка.

Доктор Прагер — доцент кафедры психиатрии (детской психиатрии) Гарвардской медицинской школы и директор Службы неотложной детской психиатрии в больнице общего профиля Массачусетса.Вместе с доктором Эбигейл Донован она является автором книги Suicide by Security Blanket , которая доступна на Amazon. Прочтите отрывок из книги здесь.

Поделиться этой статьей о социальной сфере

Кризис психического здоровья детей может стать следующей «волной» пандемии | Новости здравоохранения

Хотя физические последствия COVID-19 для большинства детей в целом не были такими серьезными, как для взрослых, последствия пандемии для психического здоровья столь же серьезны. И это обнажило непрекращающуюся эпидемию психического здоровья детей.Это согласно группе экспертов, которые недавно участвовали в вебинаре U.S. News & World Report на тему « Управление психическим здоровьем детей: императив детской больницы ».

Просмотрите видео из первой части вебинара U.S. News & World Report «Управление психическим здоровьем детей: императив детской больницы». Выучить больше.

Первая часть сеанса посвящена жестокому обращению с детьми, травмам и так называемым неблагоприятным детским переживаниям в беседе с доктором.Мелисса Меррик, президент и главный исполнительный директор некоммерческой организации Prevent Child Abuse America, занимающейся проблемами детских травм.

Меррик обсудил, как такие переживания могут иметь длительные пагубные последствия для здоровья вплоть до взрослого возраста. К ним относятся травмы, из-за которых дети чувствуют себя небезопасными или неуверенными в своем окружении, от жестокого обращения и пренебрежения до насилия, психического заболевания или заключения члена семьи.

«Чем больше неблагоприятных детских переживаний или АПФ у детей», тем больше гормонов стресса вырабатывается в организме, что может создать основу для различных состояний здоровья, включая сердечно-сосудистые заболевания, депрессию, беспокойство и другие негативные последствия для здоровья, Меррик объяснил.«На сегодняшний день более 40 показателей здоровья уходят корнями в детство».

Но ACE — это не одно и то же, сказал Меррик, и их можно определить по-разному. Один из них — «неблагоприятный колониальный опыт», — отметила она, — который относится к тому, как негативное воздействие системного угнетения и исторической травмы может передаваться из поколения в поколение. Другой способ взглянуть на них — как на «неблагоприятную общественную среду», которая включает в себя такие проблемы, как нестабильное жилье или отсутствие доступа к медицинскому обслуживанию, и то и другое «действительно может в дальнейшем действительно настроить наших детей на негативное или позитивное воздействие на здоровье», — сказал Меррик.

В наши дни аббревиатура ACE может также относиться к «неблагоприятным событиям, связанным с COVID-19». Она отметила, что смерть, болезни, экономическая нестабильность и жилищная нестабильность, а также нарушение повседневной школьной рутины были особенно тяжелыми для многих детей, что стало дестабилизирующим триггером для широкого спектра АПФ, которые могут возникнуть у детей повсюду. Общество, вероятно, будет бороться с последствиями в ближайшие десятилетия.

Хорошая новость, как объяснил Меррик, заключается в том, что «ACE можно предотвратить», и это может иметь сильное влияние в будущем.Она отметила, что исследование , проведенное Центрами по контролю и профилактике заболеваний , над которым она работала ранее, показало, что «если бы мы могли предотвратить АПФ, мы могли бы предотвратить 44% депрессий у взрослых».

Это означает, что вместо простого вмешательства как можно скорее — что является хорошей политикой — лучше попытаться вообще предотвратить появление ACE. Это означает скрининг на ОАП и предоставление поддержки и помощи, которые необходимы семьям из группы риска, чтобы обеспечить безопасность своих детей и обеспечить им заботу.

Легче сказать, чем сделать, особенно во время пандемии, когда многие дети не ходили в школу и не общались со взрослыми союзниками, которые обычно могут заметить признаки жестокого обращения и пренебрежения.

Новое внимание к профилактике и раннему вмешательству

Во время второй части вебинара группа специалистов по психическому здоровью детей углубилась в то, как пандемия влияет на детские больницы, и на стратегии помощи детям и семьям в кризисной ситуации .

Просмотрите видео из второй части вебинара U.S. News & World Report «Управление психическим здоровьем детей: императив детской больницы». Выучить больше.

Хотя пандемия COVID-19 привлекла внимание к АПФ и психическому здоровью детей, эти проблемы не новы, сказал доктор Майкл Сортер, директор отделения детской и подростковой психиатрии в Медицинском центре детской больницы Цинциннати .

«Мы были в кризисе еще до пандемии», — сказал он.«Большинство детей, нуждающихся в услугах по охране психического здоровья или поведенческого вмешательства, не получают необходимой помощи. Более половины этого не получают. Каждый пятый ребенок действительно имеет диагностируемое заболевание».

Чтобы удовлетворить эти потребности, детские больницы должны были быстро адаптироваться к давлению пандемического мира, в котором повышенный спрос на услуги опережает то, что может предоставить личная модель. Использование телездравоохранения, которое в целом расширило возможности некоторых больниц по оказанию помощи и повысило их способность оказывать помощь нуждающимся пациентам.

Прайс отметил, что в 2019 году как в области психологии, так и в области психиатрии компания Texas Children’s провела менее 500 посещений телемедицины. «В 2020 году мы сделали более 25 000 проектов. И это действительно включило копейки и адаптировало все, что мы делали лично, чтобы сделать их максимально доступными виртуально».

Точно так же доктор Эбигейл Шлезингер, заведующая отделением детской и подростковой психиатрии и комплексной помощи в Детской больнице UPMC в Питтсбурге и Западной психиатрической больнице, отметила, что ее учреждение использовало телездравоохранение менее чем для 1000 посещений в 2019 году.По ее словам, это число резко возросло до «76 000 за год».

В то же время «по-прежнему существует большая потребность в личном уходе», — сказала она, и это увеличение «только начало затрагивать поверхность» той помощи, которая необходима и где ее лучше всего доставить. «У нас есть, наверное, десятилетия, чтобы учиться там», — сказала она.

Хотя быстрый поворот к виртуальному предоставлению услуг пошел на пользу многим нуждающимся детям, он также выявил серьезное неравенство в отношении здоровья: доступ к технологиям не является справедливым для всех слоев населения.Этот факт усугубил неравенство в отношении здоровья некоторых, отмечает д-р Укамака Оруч , доцент и директор глобальных программ Школы медсестер Университета Индианы.

По ее словам, эта проблема выходит за рамки телемедицинских визитов в школу. «У нас есть дети, которые не учатся в школе» во многом из-за технологического неравенства. «У нас есть дети в семьях, где у вас есть один iPad, а у вас четверо детей, которые делятся им», а дома может не быть Wi-Fi », поэтому родителям приходится ехать на школьную парковку, чтобы получить доступ в Интернет.Это серьезная проблема, «которая приводит к чувству изоляции и неудач у некоторых детей, что способствует ухудшению состояния здоровья, — пояснила она. —

Хотя телездравоохранение обещает стать важным инструментом в будущем, Оруч отметил, что» у нас есть много возможностей. «и есть» некоторые психические состояния, которые не способствуют «телездравоохранению». Гибридная личная / виртуальная модель и альтернативные подходы могут помочь охватить детей, которые все еще нуждаются в дополнительной поддержке или не имеют регулярного доступа к Интернет.

Поддержка опекунов и извлеченные уроки

Шлезингер отметил, что в условиях стремления помочь детям важно не упускать из виду самих опекунов. «Если наши поставщики медицинских услуг не здоровы, они не смогут должным образом отреагировать на травму», — сказала она.

Чтобы справиться с потенциальным выгоранием лиц, осуществляющих уход, и лучше поддерживать персонал в своей больнице, Шлезингер сказала, что ее организация проводит регулярные контрольные встречи с медицинским персоналом, чтобы убедиться, что они в порядке и имеют доступ к ресурсам для самопомощи. нужно.«Просто поразительно, как много нам действительно приходилось думать по-другому, делать по-другому» за последний год », и она надеется, что эта ситуация сохранится и после окончания пандемии.

Действительно, все участники дискуссии выразили надежду, что уроки, извлеченные за последний год, могут помочь в более вдумчивой и продолжительной дискуссии о том, как лучше поддерживать детей и семьи в будущем. Несмотря на проблемы, был достигнут реальный прогресс, и цель состоит в том, чтобы продвигать эти инновации для дальнейшего улучшения охраны психического и поведенческого здоровья детей.

Но это произойдет только при постоянной бдительности и упоре на улучшение систем. «Психическое здоровье детей было на втором плане в течение стольких лет, и оно могло возникнуть только тогда, когда возникнет кризис», — сказал Сортер. «Нам действительно необходимо убедиться, что мы и дальше будем держать это в центре внимания людей».

Кризис, усугубляемый пандемией

ВАШИНГТОН, округ Колумбия — Ассоциация детских больниц (CHA) и Американская академия педиатрии (AAP), представляющие национальные детские больницы и педиатров, призывают Конгресс и администрацию Байдена уделять приоритетное внимание психическому, эмоциональному и поведенческому здоровью детей в предложениях, касающихся последствия пандемии COVID-19.

Вместе эти ведущие педиатрические организации запускают информационную кампанию, чтобы привлечь внимание к эскалации кризиса среди детей и молодежи и поделиться идеями о том, что правительство может сделать для обеспечения доступа семей к услугам. Кампания включает цифровую рекламу в национальных изданиях, включая The Washington Post , The Wall Street Journal и Politico , редакционные статьи и образовательные семинары для политиков.

CHA и AAP просят законодателей и администрацию выделить больше средств на существующие программы в рамках SAMHSA и HRSA, которые поддерживают педиатрическое психическое и поведенческое здоровье, включая Программу доступа к педиатрической психиатрической помощи и Программу обучения и подготовки специалистов в области поведенческого здравоохранения.Кроме того, организации отмечают, что Конгресс должен предоставить новое финансирование для поддержки ряда дополнительных мероприятий на уровне штата и на местном уровне для поддержки детей, включая телездравоохранение, обучение реагированию на кризисы, первичную и неотложную психиатрическую и поведенческую медицинскую помощь, услуги на базе школ. , амбулаторные программы и частичные госпитализации.

«Отделения неотложной помощи детских больниц наводнены детьми и подростками, находящимися в тяжелом кризисе», — пояснила Эми Найт, президент CHA.«Поскольку семьям больше некуда обратиться, эти дети представляют большой риск. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы помочь детям и семьям получить доступ к критически важным услугам в области психического здоровья сейчас».

Пандемия усугубила тревожную тенденцию. С 2008 по 2015 год количество госпитализаций и обращений в отделения неотложной помощи в детских больницах увеличилось вдвое. Этим летом, когда бушевала пандемия, а социальная изоляция ограничила доступ к школе, друзьям и другим системам поддержки, значительно увеличилось количество госпитализаций в детские больницы.Сюда входит увеличение почти на 20% попыток суицида и более чем 40% -ное увеличение расстройств деструктивного поведения.

«Спустя почти год после начала пандемии то, что началось как чрезвычайная ситуация в области общественного здравоохранения, превратилось в кризис психического здоровья среди детей и подростков нашей страны», — добавил д-р Ли Бирс, президент AAP, медицинский директор Community Health and Advocacy. в Детской национальной больнице и директор-основатель программы DC Mental Health Access in Pediatrics. «Продолжительность пандемии, изоляция от друзей и семьи, последствия родительского стресса и экономических трудностей, а также потеря близких — все это сказывается на психическом здоровье детей.Пришло время активизировать усилия и инвестировать в широкомасштабный комплексный подход к профилактике, раннему вмешательству и лечению ».

Помимо информационной кампании, CHA и AAP работают вместе и с другими организациями, занимающимися вопросами здоровья детей. о более долгосрочных решениях для лучшей интеграции педиатрического психического и поведенческого здоровья в систему оказания медицинской помощи.

###

Ассоциация детских больниц является национальным голосом более 200 детских больниц, содействуя укреплению здоровья детей за счет инноваций в области качества, стоимости и оказания медицинской помощи.

Американская академия педиатрии — это организация, в состав которой входят 67 000 педиатров первичной медико-санитарной помощи, педиатрических медицинских узких специалистов и педиатрических хирургических специалистов, занимающихся вопросами здоровья, безопасности и благополучия младенцев, детей, подростков и молодых людей.

Пандемия усугубила кризис психического здоровья детей в США: выстрелы

17-летняя дочь Сандры Линдси страдает аутизмом.Линдси преуспевает в рутине, и ей помогали в школе, пока пандемия коронавируса не отрезала ее от подготовленных учителей и терапевтов, на которых она стала полагаться. Одра Мелтон для NPR скрыть подпись

У 17-летней дочери Сандры, Линдси, аутизм.Линдси преуспевает в рутине, и ей помогали в школе, пока пандемия коронавируса не отрезала ее от подготовленных учителей и терапевтов, на которых она стала полагаться.

Мешок Доритос — это все, что хотела принцесса.

Ее мама зовет ее Принцесса, но ее настоящее имя — Линдси. Ей 17 лет, она живет со своей мамой, медсестрой Сандрой, за пределами Атланты. 17 мая 2020 года, в воскресенье, Линдси решила, что не хочет завтракать; она хотела Доритоса.Поэтому она вышла из дома и пошла к Family Dollar, по дороге сняв штаны, а ее мама следовала за ней по телефону с полицией.

Линдси страдает аутизмом (NPR не использует фамилии, чтобы защитить свою конфиденциальность). Ей может быть трудно общаться и ориентироваться в социальных ситуациях. Она преуспевает в рутине и получает особую помощь в школе. Или получили помощь до того, как пандемия коронавируса закрыла школы и заставила десятки миллионов детей вернуться домой. Сандра говорит, что именно тогда начался их сущий ад.

«Это как будто ее мозг был запрограммирован», — говорит она. «Она только что надела куртку, и она вышла за дверь. А я за ней гонюсь».

17 мая Сандра гналась за ней до Фэмили Доллар. Через несколько часов Линдси оказалась в тюрьме.

Линдси — одна из почти 3 миллионов детей в США, у которых было диагностировано серьезное эмоциональное или поведенческое расстройство здоровья. Когда прошлой весной из-за пандемии закрылись школы и врачебные кабинеты, дети оказались отрезаны от квалифицированных учителей и терапевтов, которые понимают их потребности.

В результате многие, например Линдси, оказались в отделениях неотложной помощи и даже в полиции. Федеральные данные показывают, что во время пандемии наблюдается рост числа детей, страдающих психическим расстройством, по всей стране — рост, который еще больше усложняет и без того перегруженную систему социальной защиты.

«Возьми ее»

Даже после закрытия школ Линдси продолжала рано вставать, одеваться и ждать автобуса. Когда он перестал приходить, говорит Сандра, ее дочь просто начала выходить из дома, бродить несколько раз в неделю.

В этих ситуациях Сандра сделала то, что многие кризисные семьи рассказали NPR, что они должны были сделать с начала пандемии: пробежались по короткому списку мест, куда она могла бы обратиться за помощью.

Во-первых, горячая линия ее штата в связи с кризисом психического здоровья. Но они часто откладывают Сандру.

«Это просто смешно», — говорит она об ожидании. «Это должна быть кризисная команда. Но я задерживаюсь на 40-50 минут.И к тому времени, когда вы позвоните, [кризис] закончился! »

Затем есть отделение неотложной помощи местной больницы, но Сандра говорит, что возила Линдси туда в связи с предыдущими кризисами, и ей сказали, что они мало что могут сделать.

Вот почему 17 мая, когда Линдси шла к Family Dollar в красной футболке и нижнем белье за ​​сумкой Doritos, Сандра назвала последний вариант в своем списке: полицию.

Сандра прибыла в магазин раньше полиции и заплатила за чипсы.Согласно Сандре и полицейским записям, когда к ней подошел офицер, Линдси взволновалась и сильно ударила маму по спине.

Сандра говорит, что объяснила офицеру: «Она аутистка. Знаешь, я в порядке. Я медсестра. Мне просто нужно отвезти ее домой и дать ей лекарства». «

По словам Сандры, после закрытия школы Линдси ее дочь продолжала рано вставать, одеваться и ждать автобуса. Когда он не пришел, Линдси начала выходить из дома, бродить несколько раз в неделю. Одра Мелтон для NPR скрыть подпись

После того, как школа Линдси закрылась, Сандра говорит, что ее дочь продолжала рано вставать, одеваться и ждать автобуса.Когда он не пришел, Линдси начала выходить из дома, бродить несколько раз в неделю.

Линдси принимает стабилизатор настроения, но, поскольку она ушла из дома до завтрака, она не приняла его в то утро. Офицер спросил, хочет ли Сандра отвезти ее в ближайшую больницу.

Больница не сможет помочь Линдси, сказала Сандра. Раньше этого не было. «Они уже сказали мне:« Мэм, мы ничего не можем сделать ».«Они просто проверяют ее лаборатории, все в порядке, и они отправляют ее домой. [Больница] ничего не может сделать », — вспоминает она, рассказывая офицеру.

Сандра спросила, может ли полиция отвезти ее дочь домой, чтобы подросток могла принимать лекарства, но полицейский сказал, что нет, они не могут. Единственное. Офицер сказал, что еще они могли бы отправить Линдси в тюрьму за то, что она ударила ее маму.

«Я перепробовала все», — сказала Сандра раздраженно. Она ходила по парковке, чувствуя себя безнадежной, грустной и не имеющей выбора.Наконец, в слезах она сказала офицерам: «Заберите ее».

Линдси не любит, когда к ней прикасаются и сопротивляются, когда власти пытаются надеть на нее наручники. Несколько офицеров повалили ее на землю. В этот момент Сандра запротестовала и говорит, что офицер пригрозил арестовать и ее, если она не отступит. Линдси отправили в тюрьму, где она провела большую часть ночи, пока Сандра не смогла внести залог.

Генеральный солиситор округа Клейтон Чарльз Брукс отрицает, что Сандре угрожали арестом, и сообщает NPR, в то время как дело Линдси еще не завершено, его офис «работает над тем, чтобы решение по этому вопросу включало план соблюдения лекарств, а не меры наказания. .«

Сандра не одинока в своем опыте. NPR слышала похожие истории от нескольких семей — истории о том, как звонить в полицию, когда ребенок находился в кризисной ситуации, потому что опекуны не считали, что у них есть другой выход.

‘Все система действительно останавливается ‘

Примерно 6% детей в США в возрасте от 6 до 17 лет живут с серьезными эмоциональными или поведенческими проблемами, включая детей с аутизмом, тяжелой тревогой, депрессией и психическими расстройствами, связанными с травмами.

Многие из этих детей зависят от школ в плане доступа к жизненно важным методам лечения. Когда прошлой весной школы и врачебные кабинеты перестали оказывать личные услуги, дети были отвязаны от людей и получили поддержку, на которую они могли рассчитывать.

«Отсутствие личных услуг действительно пагубно, — говорит доктор Сьюзан Даффи, педиатр и профессор экстренной медицины в Университете Брауна. «Таким образом, школьные услуги — это одно целое, но и личные услуги в целом нарушены [пандемией].«

Вся система действительно останавливается в то время, когда у нас есть беспрецедентная потребность.

Кристофер Беллончи, детский психиатр

Марджори, мать из Флориды, говорит, что ее 15-летний сын пострадал во время этих сбоев. У него СДВГ и оппозиционное вызывающее расстройство, состояние, характеризующееся частой и стойкой враждебностью. Мелочи — например, просьба сделать школьную работу — могут привести его в ярость, что приведет к пробитым дырам в стенах, сломанным дверям и жестоким угрозам.(Марджори попросила, чтобы мы не использовали ее фамилию для защиты частной жизни ее семьи.)

Пандемия переместила и школу, и сеансы терапии ее сына в онлайн. Но Марджори говорит, что виртуальная терапия не работает, потому что ее сын плохо концентрируется во время сеансов и вместо этого пытается смотреть телевизор. В последнее время она их просто отменяет.

«Я оплачивала приемы, и это не имело терапевтического значения», — говорит Марджори.

Проблемы пересекаются по социально-экономическим линиям и затрагивают семьи с частным страхованием, такие как Марджори, а также тех, кто получает покрытие через Medicaid, программу федерального государства, которая обеспечивает медицинское страхование людей с низким доходом и лиц с ограниченными возможностями.

По данным Центров, в первые несколько месяцев пандемии, с марта по май 2020 года, дети, участвующие в программе Medicaid, получали на 44% меньше амбулаторных услуг по охране психического здоровья, включая терапию и поддержку на дому, по сравнению с тем же периодом 2019 года. для услуг Medicare и Medicaid. Это даже с учетом увеличения количества посещений по телемедицине.

И хотя в национальных центрах неотложной помощи наблюдалось снижение общего числа посещений, в 2020 году по сравнению с 2019 годом наблюдалось относительное увеличение посещений детей по психическому здоровью.

Центры по контролю и профилактике заболеваний обнаружили, что с апреля по октябрь 2020 года в больницах США на 24% увеличилась доля обращений за неотложной психиатрической помощью для детей в возрасте от 5 до 11 лет и на 31% для детей в возрасте. С 12 по 17.

«Пропорционально количество посещений психиатрических служб намного больше, чем было в прошлом», — говорит Даффи. «Мы не только видим больше детей, но и все больше детей госпитализируются [в стационары].«

Это потому, что в настоящее время детям доступно меньше амбулаторных услуг, — говорит она, а также потому, что дети, приходящие в отделения скорой помощи,« более серьезны ».

Этот кризис не только усложняет жизнь этим детям и их семьям, он нагрузка на всю систему здравоохранения.

Тонны людей, оказавшихся в отделениях неотложной помощи в плохом состоянии, — это сигнал о том, что остальная часть вашей системы не работает.

Дженнифер Хэвенс, детский психиатр

Детские и подростковые психиатры, работающие в больницах по всей стране, рассказывают NPR, что детей все чаще «сажают» в отделения неотложной помощи на несколько дней, ожидая стационарной госпитализации в обычную больницу или психиатрическую больницу.

До пандемии уже не хватало стационарных психиатрических коек для детей, — говорит доктор Кристофер Беллончи, детский психиатр Детского центра судьи Бейкера в Бостоне. Эта нехватка только усугубилась, поскольку больницы сократили пропускную способность, чтобы позволить больше физического дистанцирования в психиатрических отделениях.

«Вся система действительно останавливается в то время, когда у нас есть беспрецедентные потребности», — говорит Беллончи.

«Сигнал о том, что остальная часть вашей системы не работает»

Психиатры на передовой разделяют разочарование родителей, пытающихся найти помощь своим детям.

Отчасти проблема в том, что никогда не было достаточно психиатров и терапевтов, обученных для работы с детьми на ранних стадиях их болезни, говорит доктор Дженнифер Хэвенс, детский психиатр из Нью-Йоркского университета.

«Тонны людей, которые приходят в отделения неотложной помощи в плохом состоянии, — это сигнал о том, что остальная часть вашей системы не работает», — говорит она.

Хэвенс слишком часто говорит, что услуги недоступны, пока дети не вырастут и не окажутся в кризисной ситуации.«Часто люди, у которых нет доступа к услугам, ждут, пока они не станут слишком большими, чтобы ими можно было управлять».

Хотя пандемия усложнила жизнь Марджори и ее сыну во Флориде, она говорит, что всегда было трудно найти поддержку и уход, в которых он нуждался. Прошлой осенью ему потребовалось пройти психиатрическое обследование, но ближайший специалист, согласившийся принять ее коммерческую страховку, находился в 100 милях от него, в Алабаме.

«Даже когда у вас есть деньги или страховка, это все равно пародия», — говорит Марджори.«Вы не можете получить помощь для этих детей».

Родители разочарованы, как и психиатры на передовой. Доктор С.Дж. Глау возглавляет отделение психиатрической помощи в Национальной детской больнице в Колумбусе, штат Огайо.

Он говорит, что, когда состояние ребенка стабилизируется после кризиса, может быть трудно объяснить родителям, что они не смогут найти последующую помощь где-либо поблизости от своего дома.

«Особенно, когда я могу четко сказать вам, что я точно знаю, что вам нужно, я просто не могу вам это дать, — говорит Глау, — это деморализует».«

Даже когда у вас есть деньги или страховка, это все равно пародия. Вы не можете получить помощь для этих детей.

Марджори, чей сын-подросток страдает СДВГ и оппозиционно-вызывающим расстройством

Когда штаты и сообщества не могут предоставить детям услуги, необходимые им для жизни дома, состояние детей может ухудшиться и даже оказаться в тюрьме, как Линдси. В этот момент, говорит Глау, стоимость и уровень необходимой помощи будут еще выше, будь то госпитализация или длительное пребывание в стационарных лечебных учреждениях.

Это именно тот сценарий, которого Сандра, мама Линдси, надеется избежать ради своей принцессы.

«Для меня как медсестры и кормильца это последнее, что нужно моей дочери», — говорит она. «Это похоже на то, что [руководители штата и местные власти] оставляют это на усмотрение школы и родителей, и им все равно. И в этом проблема. Это печально, потому что, если меня здесь нет …»

Ее голос на мгновение затихает, наворачиваются слезы.

«Она не просила иметь аутизм».

Чтобы помочь семьям, подобным семьям Сандры и Марджори, правозащитники говорят, что все уровни правительства должны инвестировать в создание системы психического здоровья, доступной для всех, кто в ней нуждается.

Но, учитывая, что во многих штатах доходы упали из-за пандемии, есть опасения, что вместо этого будут сокращены услуги — в то время, когда потребность в них как никогда высока.

Эта история является частью партнерства по репортажам, которое включает NPR, Illinois Public Media и Kaiser Health News.

Помогая детям справиться с кризисом

Во время и после кризиса дети могут чувствовать себя уязвимыми и подавленными ситуацией. Чтобы восстановить чувство безопасности и защищенности, эксперты детской психиатрии Детской больницы Джонса Хопкинса призывают семьи как можно скорее после кризиса вернуться к обычному распорядку дома и в школе.Вместе с семьей займитесь успокаивающими делами и предложите физические удобства, такие как одеяла и / или мягкие игрушки.

Дети будут смотреть на окружающих их взрослых, чтобы научиться справляться с трудными событиями. Признайте, что взрослые тоже испытывают стресс, но есть эффективные способы помочь всем нам справиться и почувствовать себя лучше. Начните диалог с вашим ребенком и представьте информацию о ситуации так, чтобы ребенок мог ее обработать и справиться. Дети старшего возраста, подростки и молодые люди могут задавать больше вопросов и извлекать пользу из большего количества информации, чем дети младшего возраста, но независимо от возраста поддерживайте разговор открытым и прямым.

Управление СМИ

Сегодня средства массовой информации постоянно окружают нас, от телевизоров до смартфонов и планшетов до газетных киосков в супермаркетах. Хотя это отличные инструменты для поддержания связи с мировыми и местными событиями, часто во время кризисов предоставляемая информация слишком важна и жестока для детей. Это может привести к усилению страха и травм. Хотя вы не можете полностью защитить своего ребенка от средств массовой информации, вы можете знать, что там происходит, и подготовиться к обсуждению этого со своим ребенком.

Даже маленькие дети слышат о травмирующих событиях, поэтому важно попытаться обсудить эти ситуации, прежде чем они узнают об этом из источника, который может расстраивать или не является надежным. Начните с того, что спросите, что они могли слышать о ситуации, а затем определите, как действовать дальше. Обязательно используйте соответствующий возрасту язык и делитесь только той информацией, которую они могут обработать с точки зрения развития, не делая при этом слишком расплывчатых. Если вы не предоставите достаточно конкретной информации, ребенок может быть не в состоянии определить, почему это конкретное событие отличается от людей, которым в любой другой день было больно.Прежде всего, основной посыл, который следует передать, — это то, что ваш ребенок чувствует себя нормально, и что вы здесь, чтобы поддерживать друг друга.

Когда травмирующие события происходят отдельными лицами или группой лиц (например, стрельба в школе или террористическое нападение), гнев часто является частью нормальной реакции. Однако существует значительный риск стигматизации тех, кто похож на преступников из-за их расы, языка, религии или того, как они одеваются. Постарайтесь научить детей не судить о целых группах людей по действиям нескольких.Своими словами и поведением демонстрируйте сострадание к другим и принятие различий.

Помощь детям справиться с ситуацией

Поощрение детей к выражению своих чувств и опасений и задаче вопросов имеет первостепенное значение, помогая им справляться с травмирующими событиями и справляться с ними. Обсуждая этот опыт, позвольте детям определить свои страхи и потребности, задавая открытые вопросы и практикуя активное слушание. Сообщите им, что их чувства и реакции нормальны и ожидаемы, и что другие (как дети, так и взрослые) испытывают аналогичные заботы и опасения.

Детям, которым трудно словесно выражать свои эмоции, может быть полезно написать или нарисовать картинки об этом опыте, чтобы выразить свои мысли и чувства. Многие дети также могут найти полезным для процесса исцеления участие в мероприятиях, связанных с событием, таких как посещение поминальных церемоний или пожертвование благотворительным организациям.

Дети с особыми потребностями

Как и в случае с любым ребенком, полезно начать с вопроса, что он уже знает или слышал, чтобы получить представление об их уровне понимания.При обсуждении травмирующих событий крайне важно использовать язык, понятный ребенку. Обращайте внимание на индивидуальные потребности, уровень развития и эмоциональную зрелость вашего ребенка.

Когда обращаться за помощью

Если у детей нет возможности научиться справляться со здоровьем, или если они изо всех сил пытаются справиться с кризисом, у них могут появиться такие симптомы, как:

• Проблемы с засыпанием или сном, трудности с пробуждением, кошмары или другие проблемы со сном
• Отсутствие или изменение аппетита
• Жалобы на физическое состояние, такие как головная боль, боль в животе или чувство усталости
• Изменения в поведении, такие как социальная регрессия, незрелость, требовательность или привязанность
• Общие детские страхи могут снова появиться или усилиться

Рассмотрение возможности обращения к специалисту по психическому здоровью, если эти симптомы не исчезают со временем или если произошли значительные эмоциональные или поведенческие изменения.

Программа детской психиатрии детской больницы Джонса Хопкинса занимается лечением детей и подростков с различными проблемами психического здоровья, включая СДВГ, тревогу, депрессию, психозы, расстройства пищевого поведения и поведенческие проблемы. Услуги включают оценку новых пациентов, лечение лекарствами, а также психотерапевтическую оценку и лечение.

Как поддержать жизнестойкость вашего ребенка во время кризиса

Травматические события, такие как 11 сентября и ураганы научили экспертов, как направлять родителей, чтобы они были готовы к реагированию на кризисы таким образом, чтобы помочь их детям быть устойчивыми.

Прослушивание

Слушание — важный способ для родителей выразить любовь и принятие, а также помочь детям решить дилеммы. В условиях кризисов слушание играет еще одну жизненно важную роль. Поскольку дети по-разному реагируют на кризисы, мы должны искать у них подсказки относительно того, что они знают, как они интерпретируют события и что им нужно, от окружающих их взрослых. После объятий спросите детей, что они понимают в том, что произошло, и какие вопросы или опасения у них есть.Прислушайтесь к любым потенциальным недоразумениям.

Дети часто испытывают страхи, основанные на ограниченной информации или непонимании того, что им рассказали о событии. Вы должны сначала выслушать их опасения, чтобы правильно сформулировать обсуждение ситуации и избавить их от пугающих или ненужных подробностей. Когда они закончат говорить, спросите их, как у них дела и чем вы можете им помочь.

Помогая им выражать страхи и беспокойства

Просто спросить детей, что они понимают или что они чувствуют, может быть недостаточно, чтобы заставить их высказать свои чувства.Иногда просто сидеть с ними, пока они рисуют картинку или играют со своими игрушками, помогает им найти способ передать то, что они чувствуют, даже если они сами не осознают этого.

Маленькие дети

• Маленьким детям может потребоваться ваша помощь, чтобы найти слова, чтобы выразить то, что они чувствуют. Предложите им слова на выбор, сказав им, что грустить, расстраиваться или смущаться — это нормально. Будьте хорошим примером для подражания, рассказывая о своих чувствах и объясняя, что вы делаете, чтобы почувствовать себя лучше.Поощряйте их выражать чувства через игру, рисование, рассказывание историй или другие творческие занятия.

Дети старшего возраста и подростки

• Детям старшего возраста и подросткам может быть легче говорить о том, что думают другие. «Моя подруга Моника сказала, что она просто продолжает следить за своей мамой, чтобы они никогда не разлучились. Разве она не урод?» Когда это происходит, не снимайте маску, говоря: «Готов поспорить, ты тоже это чувствуешь.« Вместо этого поговорите о том, что, должно быть, чувствует Моника, и как это понять. Спросите своего ребенка, что мама Моники могла бы сделать, чтобы она чувствовала себя в большей безопасности. Поощряйте детей старшего возраста задавать вопросы и делиться своими чувствами. Отвечайте на их вопросы спокойно, возрастно. соответствующие ответы и не преуменьшайте их эмоции

Никогда не заставляйте ребенка говорить

Некоторые дети будут вести себя так, как будто их совсем не беспокоит.Если так, то сейчас нет причин заставлять их что-либо выражать. Никогда не заставляйте своих детей говорить, но скажите им, что вы здесь, чтобы слушать. Ваши дети могут быть глубоко тронуты или расстроены, но им действительно нужно чувство нормальной жизни. Смоделируйте, что ваш собственный способ обрести комфорт — это рассказать о ситуации. Пусть ваши дети видят, как вы разговариваете с другими взрослыми, и наблюдайте, как вы чувствуете облегчение, когда вы общаетесь с другими. Оставьте дверь открытой для будущих разговоров. Они могут произойти в любой момент.

Работа со смешанными эмоциями

Люди, молодые и старые, часто испытывают смесь гнева и замешательства перед лицом бедствия.Какая эмоция преобладает, возможно, связано с природой бедствия.

• Что касается терроризма, то типично спросить: «Как люди могли быть такими жестокими?» и оправдал гнев.
• В случае стихийных бедствий мы часто больше не понимаем, как излить гнев. Многие взрослые и дети старшего возраста обращают его внутрь — «Мы могли бы подготовиться лучше», или «Меня наказывают».
• Другие могут внешне выражать гнев или испытывать кризис веры. — «Как наше правительство могло не защитить нас?» или «Как мог любящий Бог сделать это с нами?»

Куда бы ни направлен этот гнев и замешательство, наша первая реакция — слушать, а не отрицать это или пытаться отговорить детей от этого.

Что сказать

Наша способность сообщить, что мы чувствуем себя в безопасности, с помощью языка тела и тона может быть важнее, чем наши точные слова. Перед лицом кризиса соберите семью в той части дома, где вы хорошо проводите время вместе, или прогуляйтесь по любимому месту, которое будет напоминать детям о комфорте. Вы можете начать разговор со всеми присутствующими, чтобы чувствовать себя в большей безопасности, когда вы все вместе. В зависимости от возраста и уровня развития ваших детей, более подробные разговоры могут происходить только с одним ребенком и одним или обоими родителями.

Больше всего на свете взрослые должны честно рассказывать о том, что произошло. К сожалению, это не та правда, от которой мы можем защитить наших детей, но правда не обязательно должна включать все ужасающие детали. Насколько подробным будет поделиться, будет зависеть от их способности понимать.

Дети младшего возраста

• Детям очень маленького возраста потребуются простые и конкретные объяснения того, что произошло и как это влияет на них. Если у них есть грубое непонимание событий, поправьте их.Но если они объяснят историю таким образом, чтобы «Все кончено, все плохие парни мертвы, а это произошло очень далеко». не исправляет их и не добавляет более тонких деталей. Их простые объяснения могут быть именно тем, во что им нужно верить, чтобы чувствовать себя в безопасности. Не отнимайте у них чувство безопасности, которое они сами себе создают.

Дети старшего возраста и подростки

• Дети старшего возраста, скорее всего, будут запрашивать дополнительную информацию о стихийных бедствиях и усилиях по восстановлению и извлекать из нее пользу.

Сказать, что вы не знаете, — это нормально

Не беспокойтесь о том, чтобы сказать идеальные слова. Ничто из того, что мы можем сказать в этих обстоятельствах, не улучшит положение вещей. На самом деле, есть разумная вероятность, что разговор взрослых может еще больше расстроить детей, но имейте в виду, что их расстраивает именно ситуация, а не наши разговоры об этом. Не чувствуйте себя обязанным объяснять причину случившегося. Нормально сказать, что вы не знаете, почему произошло что-то настолько ужасное.

Сделайте так, чтобы ваш ребенок был в безопасности

Когда мы пытаемся объяснить трагические события, главная цель — убедить вас и ваших детей в безопасности.Если не ясно, что вы все еще в безопасности, не лгите. Вместо этого сосредоточьтесь на шагах, которые вы предпринимаете, чтобы стать безопаснее. Если можете, укажите на такие вещи, как расстояние, на которое вы находитесь, или тот факт, что полиция, солдаты и спасатели прилагают все усилия, чтобы убедиться, что все в безопасности. Не перегружайте детей информацией, но дайте им честные и краткие объяснения того, что произошло, и того, что делается в ответ.

Национальная сеть детского травматического стресса предлагает рассказать детям, как именно бедствие влияет на их семью, школу и общество.Они могут беспокоиться о безопасности своих друзей или родственников. Будьте честны, если вы действительно не знаете, но заверьте их, что родители их друзей заботятся о них, как вы заботитесь о своих детях. Вы можете рассказать им о том, как правительство усердно работает над восстановлением электричества, телефонов, воды и газа или как городские рабочие позаботятся о уборке обломков и помогут семьям найти жилье.

Восстановление баланса

Если ваша семья принимала непосредственное участие в акта террора, войны или стихийного бедствия, вы потратите недели или месяцы — надеюсь, при адекватной поддержке — на восстановление своей жизни.Если ваша семья была на периферии этих кризисов, но была свидетелем через СМИ, вам все равно потребуется время, чтобы восстановить некоторое эмоциональное равновесие. В эти периоды детям могут помочь некоторые мелочи.

Вернуться к старым распорядкам

Как можно скорее постарайтесь следовать старым распорядкам, потому что они обеспечивают комфорт и привычную структуру повседневной жизни ребенка. Например, вернуть ее в школу и не отменять празднования, такие как дни рождения или внеклассные мероприятия, которые ей нравятся.Следуйте как можно более обычному графику. Даже если вы находитесь в приюте, вы все равно можете поддерживать некоторые семейные ритуалы, например петь те же песни или рассказывать одни и те же истории перед перед сном. Постарайтесь придерживаться домашних правил и дисциплины, но имейте в виду, что изменения в поведении могут быть результатом страхов или неуверенности, которые можно облегчить путем повторных заверений и дополнительного внимания. Это нормально — позволять детям больше зависеть от вас после травмирующего события. Дети могут больше отвлекаться и им трудно сосредоточиться на школьных занятиях.Будьте терпеливы и при необходимости делайте им мягкие напоминания и дополнительную помощь. Дети могут быть более тревожными, когда разлучаются с родителями перед сном или когда родителям нужно уйти на работу или на прием. Дайте себе дополнительное время, чтобы пообниматься и поговорить с детьми, прежде чем расстаться с ними.

Помните, что мир ваших детей вращается вокруг вас и вашего дома. Любое нарушение нормальной семейной жизни будет ощущаться вашими детьми. Вещи, которые могут показаться вам тривиальными, такие как просмотр телевизора, игры на компьютере или встречи с друзьями, важны для ваших детей и будут рассматриваться как огромные потери, если их нарушить.Наберитесь терпения и помогите детям подумать об альтернативных занятиях, если их обычные игрушки недоступны или если их обычные занятия отменены. Обеспечьте множество возможностей для игры.

Пересмотрите план готовности вашей семьи к стихийным бедствиям

Еще один способ развить у ребенка чувство контроля — это пересмотреть план своей собственной семьи. план готовности вместе. Составление семейного плана на случай, если в следующий раз бедствие напрямую затронет вас (или случится снова), может помочь укрепить чувство безопасности в вашей семье.

Найдите способы помочь другим

Наконец, предоставьте своим детям возможности помогать другим. Дети лучше справляются и быстрее восстанавливаются, когда помогают другим, потому что это создает чувство контроля и помогает детям лучше относиться к себе. Помогая пострадавшим от трагедии или отдавая дань уважения погибшим, дети могут восстановить чувство контроля над трагедией, которое часто заставляет их чувствовать себя беспомощными.

Ограничьте доступ к средствам массовой информации

Попытайтесь отслеживайте и ограничивайте доступ ваших детей к новостям.Каким бы неотразимым это ни было во время бедствия, освещение новостей часто бывает подавляющим, потому что сегодняшний 24-часовой цикл новостей день за днем ​​воспроизводит драматические кадры. Этот обстрел может врезать образы в сознание и усилить травму.

Все крупные организации по обслуживанию детей предлагают вам полностью защитить своих детей (в зависимости от их возраста) или ограничить время, которое они проводят за просмотром средств массовой информации, связанных с инцидентом. Даже косвенное воздействие стихийных бедствий со стороны средств массовой информации (например, газет, телевидения, Интернета, радио) может иметь пагубные последствия.Это может заставить детей беспокоиться о том, что с ними может случиться что-то подобное. Это может изменить их взгляд на мир; они могут начать воспринимать это как опасное, пугающее место. Для родителей важно ограничить воздействие средств массовой информации в целом и объяснить словами, которые они понимают, то, что они действительно видят и слышат. Будьте честны, но избавляйте детей от ненужных или пугающих деталей.

Хотя детям полезна основная информация о том, что произошло, им может быть вредно видеть графические изображения или звуки.Постарайтесь поощрять реалистичные послания надежды и оптимизма. Укажите на некоторые положительные моменты травмы, например, как люди помогают друг другу или как герои рискуют своей жизнью ради других. Даже в самой сложной ситуации ваш позитивный взгляд на будущее поможет вашим детям видеть хорошее в окружающем их мире, помогая им в трудные времена.

Помните…

Дети настолько полагаются на нас, чтобы понять, как интерпретировать ужасные события, что нам нужно знать о множестве разных способов, которыми они учатся у нас и других взрослых.Они прислушиваются к нашим словам, замечают уровень стресса, с которым общается наше тело, следят за тем, следуем ли мы распорядку, и видят, меняем ли мы свой тон или отношение, когда говорим с другими. Если мы не можем сохранять постоянную атмосферу спокойствия с друзьями или другими взрослыми, нам следует вести эти разговоры наедине, вдали от детей и, желательно, чтобы дети не знали, что взрослые говорят тайно, что только усилит их беспокойство и подорвет чувство безопасности. мы пытаемся общаться.

К сожалению, мы не можем защитить наших детей от травм, связанных со стихийными бедствиями, войнами или терроризмом. Однако то, как мы реагируем, и предлагаемая поддержка может помочь смягчить возможные негативные последствия травмирующего события и повысить вероятность того, что наши дети выздоровеют. Практический результат для родителей — сохранять спокойствие и напоминать детям, что они любимы и что вы делаете все возможное, чтобы обезопасить их. Чувство безопасности и связи с родителями, членами семьи, учителями, друзьями или обществом — это самая лучшая защита для детей, которая влияет на их восстановление сразу после стихийного бедствия и в будущем.Имея сильную систему поддержки, вы сможете свести к минимуму негативные убеждения, успокоить страхи, восстановить некоторую нормальность и сплотиться как семья, чтобы вы все оправились от мучительных и непредсказуемых событий и, возможно, даже вырастете.

Дополнительная информация:

Информация, содержащаяся на этом веб-сайте, не должна использоваться вместо медицинской помощи и рекомендаций вашего педиатра. Ваш педиатр может порекомендовать лечение по-разному, исходя из индивидуальных фактов и обстоятельств.

Дети и кризис | Финская ассоциация психического здоровья

Дети не могут выражать горе и шок так же, как взрослые, поэтому родителям или другим людям, близким к ребенку, сложно понять, как ребенок переживает кризис. Тем не менее, дети испытывают такие же чувства пустоты, замешательства, горя, гнева и неверия, что и взрослые после трагического инцидента. Больше всего детям нужно присутствие и поддержка взрослых в сложных стрессовых ситуациях.

Ведение рутинных операций

Детям в кризисной ситуации нужна безопасность и распорядок дня. Чтобы восстановить их чувство защищенности, важно сохранить старый распорядок дня, то есть есть и ложиться спать в то же время, что и раньше, и иметь те же хобби, которые у них были до инцидента, вызвавшего кризис. Помимо рутинных занятий, детям потребуется много компании.

Ответить на вопросы ребенка о происшествии (учитывая возраст ребенка)

Событие, вызвавшее кризис, нужно обсудить с ребенком.В то же время нужно убедиться, что ребенок понимает, что инцидент реален; возможные недоразумения следует исправить. При разговоре с детьми следует избегать эвфемистических метафор; например, смерть не следует называть засыпанием. Дети могут не понимать метафору и, в зависимости от используемой метафоры, могут начать бояться засыпать или думать, что умерший вернется.

На вопросы детей следует отвечать правдиво, учитывая возраст ребенка.Вы можете спросить детей, как они себя чувствуют, и объяснить, что странное поведение взрослых вызвано горем. Когда ребенок знает, почему взрослые плачут или как-то иначе реагируют на кризис, ребенок поймет, что он тоже имеет право выражать свои чувства. Следует поощрять детей спрашивать, не беспокоит ли их что-то или беспокоит.

Разрешить разные чувства и реакции

Ребенок должен знать, что на трагическое событие естественно реагировать по-разному.Вы можете сказать ребенку, что у него могут быть странные мысли и что он может чувствовать себя иначе, чем раньше. Ребенок должен знать, что эти странные чувства являются частью события и что их обработка болезненна, но необходима. Ребенку необходимо знать, что чувства горя и радости могут чередоваться.

Дети могут реагировать по-разному спустя долгое время после происшествия. Кризис может проявляться как плохая успеваемость в школе или беспокойство в классе. Ситуацию следует обсудить с учителями.

Дети часто решают сложные вопросы в игре. Это особенно полезно, если нет конкретных слов, описывающих чувства, которые испытывает ребенок; взрослые, близкие к ребенку, могут затем использовать игру как средство для обсуждения этого вопроса с ребенком. Например, ведение дневника, фотографирование, рисование или другие виды декоративно-прикладного искусства могут помочь ребенку справиться со своими негативными чувствами.