Лица душевнобольных людей: Статья 5. Права лиц, страдающих психическими расстройствами / КонсультантПлюс

Следствие и суд: Силовые структуры: Lenta.ru

Уже на заре своего существования человечество знало немало способов расправы с неугодными — от побивания палками и камнями до поедания. Но по мере того как развивались наука и правовая система, появлялись и более утонченные и изощренные методы. Оказалось, что человека достаточно признать сумасшедшим, чтобы лишить его всех прав: у такого можно отобрать собственность, его можно посадить в тюрьму, кастрировать и даже убить без каких-либо юридических последствий. Такая практика существовала сотни лет, и далеко не все методы карательной психиатрии ушли в прошлое, в том числе и в России. «Лента.ру» начинает цикл публикаций об истории психиатрии и о том, как в разные годы она помогала церкви, обществу и государству бороться с неугодными.

Психические расстройства были знакомы людям с незапамятных времен, и не будет большим преувеличением предположить, что в древности с душевнобольными обращались примерно так же, как сейчас обращаются с ними жители удаленных от цивилизации районов Амазонии или тропической Океании. Агрессивных и опасных больных там считают одержимыми злыми духами, а безобидных и тихих — любимцами богов. Первых гонят и бьют, вторых — чаще жалеют.

Не имея других объяснений, люди тысячелетиями считали любые проявления психической патологии карой божьей: примеры этого можно найти и в Библии, и в мифах Древней Греции. При этом эллины со своими душевнобольными не особенно церемонились, даже если они были знатного рода.

«Отец истории» Геродот приводил рассказ о спартанском царе Клеомене, который после утомительного похода вернулся в Спарту, «заболел помешательством» и был принудительно изолирован от своих подданных.

Он [Клеомен] и раньше был не совсем в здравом уме. Каждый раз при встрече с кем-нибудь из спартанцев он бросал ему в лицо палку. Ввиду такого поведения родственники посадили Клеомена в колодки, как помешанного

Геродот

Древнегреческий историк

Находясь в заключении, Клеомен сумел раздобыть у охранника меч, при помощи которого изрезал себя на полосы: «резал на себе кожу в длину от бедер до живота и поясницы, пока не дошел до желудка, который тоже изрезал в узкие полоски, и так умер».

Помешательство спартанского царя просвещенный Геродот объяснял не только наказанием богов, но и тем, что Клеомен неумеренно пил неразбавленное вино. Сегодня медицинский диагноз незадачливого спартанца звучал бы как «алкогольный делирий», или проще — «белая горячка».

Римская империя дает немало примеров буйного помешательства. Достаточно вспомнить «подвиги» Нерона и Калигулы, превративших весь Рим в большой сумасшедший дом. Но то были императорские особы — с обычными гражданами, признанными сумасшедшими, общество особо не церемонилось.

Римский врач греческого происхождения Сорн, живший в царствование императора Адриана (II век нашей эры), писал, что некоторые врачи предлагали держать всех без исключения психически больных в темноте, не понимая, что темнота еще больше омрачает голову, в которую, напротив, нужно нести свет. Находились и такие врачи, как Тит, которые проповедовали голодный режим, забывая, что это — вернейший способ довести больного до смерти.

Врачи, сравнивающие умалишенных с дикими животными, укрощаемыми голодом и жаждой, должны сами считаться умалишенными и не браться за лечение других. Исходя из ошибочной аналогии, они предлагают применение цепей. Некоторые заходят так далеко, что рекомендуют бич, полагая, что таким воздействием можно вызвать прояснение рассудка

Сорн

Врач греческого происхождения, II век нашей эры

В Средние века жизнь человека стоила недорого, а уж жизнь душевнобольного и подавно. Все стороны психических расстройств рассматривались исключительно как предмет и следствие злонамеренного колдовства и одержимости бесами. Отсюда и популярные методы психотерапии.

Наиболее гуманным способом лечения одержимых был экзорцизм — обряд изгнания бесов. В отличие от более поздних времен, в раннем Средневековье доминировало убеждение, что человек может стать подневольной жертвой дьявола, а потому, прежде чем жечь на костре, следовало попытаться его освободить.

В основе ритуала экзорцизма лежит каноническая история, описанная в Евангелии от Марка и Луки, о том, как Иисус изгнал легион демонов из двух буйных сумасшедших, прячущихся в могильных пещерах. Изгнанные демоны вселились в свиней, которые впоследствии утопились.

Экзорцизм активно практиковался в Западной Европе с конца III века, когда во многих монастырях появилась штатная должность «изгонятеля бесов». Лечению экзорцизмом подвергались все припадочные, эпилептики, истерики и больные психозами. Нередко «терапия» затягивалась, и больные все это время жили при монастырях под присмотром монахов. Там же жили и тихие помешанные — их считали блаженными.

В позднем Средневековье нравы стали жестче, а в качестве психотерапии слову божьему предпочитали пытки и казни. Множество душевнобольных погибли в застенках и на кострах, обвиненные в союзе с дьяволом.

Старт кошмару был дан в 1484 году буллой папы Инокентия VIII Summis desiderantes affectibus («Всеми силами души»), в которой предписывалось разыскивать и привлекать к суду людей, добровольно и сознательно отдавшихся во власть демонов.

Три года спустя доминиканские монахи Яков Шпренгер и Генрих Инститорис опубликовали «Молот ведьм», в котором перечислялись популярные способы опознания, изобличения и сокрушения зловредных женщин и колдунов. Несомненным доказательством виновности служило «чистосердечное признание», которое обычно добывали под пытками.

Слухи о многочисленных признаниях виновных в самых ужасных преступлениях разрастались и в силу многократных повторений начинали казаться людям достоверными и неопровержимыми фактами. Всеобщее напряжение, жуть и страх, настойчивость обвинений и постоянство признаний создали в обществе атмосферу повышенной коллективной внушаемости — а это, в свою очередь, способствовало дальнейшему распространению паранойи.

Трудно сказать, каков был реальный процент психически больных среди ведьм, колдуний и их фанатичных истребителей. И как отличить, где кончается суеверие перепуганного невежественного человека и начинается сумеречное состояние истеричной женщины, галлюцинаторно-параноидный синдром больного шизофренией или бред, охватывавший целые города и страны.

А бред, как известно, всегда актуален. Если все вокруг будут увлечены поисками нечистой силы, то бредовые больные и параноики непременно поделятся на ведьм-колдунов и охотников на них.

Бред не корректируется никакими разумными доводами, логикой и фактами — на то он и бред. Переубедить бредового больного невозможно в принципе. Наоборот, любая деталь и мелочь будут интерпретированы им в пользу своей паранойи. Бред захватывает больного человека целиком — ни на что другое отвлечься он уже не в состоянии.

Именно поэтому одни параноики становились жертвами инквизиции, а другие (например, с бредом преследования) выступали в роли доносчиков и яростных обвинителей. Благоприятным «материалом» для инквизиторов также были депрессивные больные с идеями самообвинения, больные с галлюцинаторными расстройствами, истерическими реакциями и различными припадками.

Ведьмовские процессы продолжались до 70-х годов XVIII века. Некоторые исследователи считают, что душевнобольные составляли преобладающую массу казненных ведьм и колдунов. Другие, наоборот, полагают, что таким образом вполне здоровые люди сводили счеты друг с другом, добивались определенного положения и материальных выгод.

Обвинив человека, можно было избавиться от врага, политического противника, кредитора, а также завладеть его собственностью, получить награду или продвинуться по службе. Это весьма распространенная практика, которая широко используется до сих пор.

Между тем в одержимость бесами действительно верили даже знаменитые ученые того времени. Основатель научной хирургии Амбруаз Паре (1510-1590) посвятил несколько научных трудов влиянию демонов на болезни внутренних органов человека. Знаменитый врач и философ Парацельс (1493-1541) не сомневался в существовании людей, заключивших союз с дьяволом, хотя и с некоторыми оговорками.

Дьявол не настолько глуп, чтобы вселяться в сумасшедшего, и скорее выберет человека здорового и разумного

Парацельс

Знаменитый врач и философ (1493-1541)

Однако даже в эти безжалостные времена находились люди, трезво оценивавшие происходящие события. Так Мишель де Монтень в своих знаменитых «Опытах» (1580 год) писал о ведьмах и колдунах, что эти люди представляются ему скорее сумасшедшими, чем виновными в чем-нибудь.

До чего же высоко нужно ставить свое мнение, чтобы решиться сжечь человека живьем

Мишель де Монтень

Французский писатель и философ эпохи Возрождения

Слово «бедлам» вошло во многие языки мира, в том числе и в русский язык, став синонимом неразберихи, бардака и хаоса. Между тем изначально так называлась одна из первых и самая крупная на тот момент лечебница для психически больных в Лондоне.

В начале XVI века Лондон был уже очень большим городом со многими проблемами. Одной из них стали психически больные, которые стекались сюда со всей Британии и ее заморских территорий. Обыватели требовали изолировать больных, о чем постоянно заявляли через своих представителей в нижней палате парламента.

В результате в городе было открыто несколько заведений для содержания душевнобольных, крупнейшим из которых стало бывшее Вифлеемское аббатство, превращенное в Бедлам. Новое предназначение аббатства, по-видимому, и послужило поводом к разговорному искажению названия, происходившего от библейского города Вифлеема.

Сам же Бедлам на несколько столетий стал символом и эталоном психбольницы. Эту лечебницу в 1786 году ярко описал английский путешественник и филантроп Джон Говард.

Есть тюрьмы, куда сажают идиотов и помешанных, не зная, как иначе избавить от них здоровых, которых они расстраивают и волнуют. Там они гибнут, лишенные всякого ухода, между тем как при других условиях многие из них могли бы выздороветь и сделаться снова полезными членами общества

Джон Говард

Английский путешественник и филантроп. 1786 год

Обстановка в Бедламе была действительно кошмарной: множество больных были прикованы цепями к стенам. Голые, годами не мытые люди лежали на гнилой соломе, кишащей насекомыми и крысами, в камерах, куда едва проникал свет. За малейшее неповиновение их избивали смотрители.

По выходным посмотреть на «забавное зрелище» за небольшую плату стекались многочисленные посетители. Собранные деньги шли на оплату скудной еды больных и зарплату надзирателям. Любопытные наблюдения после своего знакомства с Бедламом в 1787 году оставил парижский врач и путешественник Тенон.

Душевные болезни на почве гордости и фанатизма неизлечимы, и лучше, если причиной послужили любовь или деньги. (…) Бурно протекающие случаи дают больше шансов на поправление. (…) Самостоятельно возникающее помешательство более благоприятно, чем наследственное

Тенон

Парижский врач и путешественник. 1787 год

И, наконец, главная жемчужина французского доктора — «Нет сумасшедших страшнее рыжих».

Не лучше обстояло дело и в других «цивилизованных» странах. В Париже были свои «бедламы», наиболее известные из которых Бисетр (искаженный вариант названия Винчестерского аббатства) и Сальпетриер (бывшая пороховая фабрика, а затем мыловарня) сыграли большую роль в изменении отношения к душевнобольным.

В 1789 году началась Великая французская революция. Начав с Бастилии, восставшие принялись громить и разрушать тюрьмы как символ несвободы. Не обошли вниманием и места содержания умалишенных, тем более что власти уже вовсю использовали их для изоляции инакомыслящих и неугодных режиму граждан.

Революционным актом, имевшим огромные последствия, стало снятие Филиппом Пинелем цепей с душевнобольных в Сальпетриере. Этот эпизод запечатлен на знаменитом полотне художника Робера Флери.

К тому времени Пинель, автор нескольких научных работ по социальной гигиене и психиатрии, был назначен революционным правительством руководителем Бисетра, где радикально улучшил отношение персонала к душевнобольным и их содержание.

Считается, что с этого момента в психиатрии началась эра «нестеснения». Больных не должны были больше заковывать в цепи, были запрещены избиения и пытки. А единственным способом смирения буйных пациентов на долгие годы должна была стать смирительная рубашка. По крайней мере, такими были благие намерения. На практике же положение душевнобольных не улучшалось еще очень долго.

В 1844 году в Англии была учреждена должность «комиссара по душевным болезням». В обязанности комиссаров входила инспекция психиатрических больниц по всей стране и дальнейший отчет перед правительством.

Действительность оказалась ужасной: больные голодали, многих содержали в наручниках, от которых ткани повреждались до кости, на ночь всех загоняли в темные и холодные камеры. Буйные и тихие больные не разделялись, отчего первые били и калечили последних. Повсюду процветало воровство, приписки, подделки документов.

Нередко в психбольницы заключались за взятки неугодные родственники и наследники. Многие пациенты исчезали бесследно. Узнав о скором приезде комиссии, владельцы одной из больниц попытались ее сжечь вместе с пациентами. В другой больнице из 14 женщин 13 были найдены связанными. А в провинциальных больницах пациентов с вечера субботы до утра понедельника оставляли одних и прикованными к койкам, пока персонал отдыхал.

Существенно улучшилось положение душевнобольных лишь к концу XIX века, когда психиатрическая наука значительно продвинулась вперед: были описаны основные душевные болезни, и пациентов стали лечить, а не только изолировать.

В России душевнобольные были точно так же, как и в других странах. В допетровской Руси буйных душевнобольных считали результатом божьего наказания, колдовства, дурного глаза или наговора. Было даже такое слово — божегневные, сейчас уже почти забытое.

Божегневных и бесноватых (эпилептиков, истериков и кататоников — обладателей психопатологического синдрома с двигательными расстройствами) считали опасными, а потому боялись их и старались лишний раз с ними не связываться.

В то же время тихих помешанных и слабоумных идиотов, наоборот, называли божьими людьми и блаженными. Их считали юродивыми, заботились о них и охотно подавали милостыню. В каждом крупном селе был свой деревенский дурачок, пожалеть и покормить которого считалось делом весьма богоугодным.

Вместе с тем были и лжеюродивые, которых подозревали в симуляции и злостном уклонении от работы — «живые мужики, и женки, и девки, и старые бабы бегают из села в село нагие и босые с распущенными волосами, трясутся, бьются и кричат, беспокоя смирных жителей».

Более-менее организованная помощь психически больным оказывалась в православных монастырях. Там же, при монастырях содержались люди с психическими отклонениями, за которых вносили плату их богатые родственники.

Первый российский законодательный акт, регулирующий отношение к душевнобольным относится к царствованию Ивана Грозного. В 1551 году при составлении нового судебника, названного «Стоглавым», было указано, что «одержимые бесом и лишенные разума» должны размещаться по монастырям, «чтобы не быть помехой и пугалом для здоровых, а получить вразумление и приведение на истину».

В 1677 году, в царствование Федора Алексеевича, был издан указ, по которому «глупые» не имели права управлять своим имуществом наряду с глухими, слепыми, немыми и запойными. В целом же, в течение всего Средневековья отношение к душевнобольным на Руси было значительно мягче, чем в католических странах Европы.

Первое политическое дело с уклоном в психиатрию случилось в России в 1701 году. Истопник Евтюшка Никонов был арестован за то, что «пришел к солдатам на караул, говорил, будто-де великий государь проклят, потому что он в Московском государстве завел немецкие чулки и башмаки».

На допросе Евтюшка вел себя дерзко: «кричал, бился, говорил сумасбродные слова и плевал на образ Богородицы». По совокупности заслуг истопник был признан падучим и опасным сумасбродом, «за воровство и непристойные слова» бит кнутом, заклеймен и сослан в ссылку в Сибирь на вечное житье.

В 1723 году Петр I распорядился «сумасбродных в монастыри не посылать», а устроить специальные для них госпитали (доллгаузы). Однако первый такой госпиталь был учрежден лишь в 1762 году, уже при Петре III. А в 1775 году Россия была разделена на губернии. Были учреждены приказы общественного призрения, при которых стали строить дома для умалишенных, или «желтые дома». Первый такой дом открыли в Новгороде в 1776 году.

В XIX веке больницы для умалишенных появились во всех крупных городах Российской империи. Русская психиатрия ни в чем не уступала лучшим западным образцам. «Беснующихся и задумчивых сумасшедших» лечили самыми передовыми методами: смирительными рубашками, голодом, обливанием ледяной водой, верчением в барабане и капанием воды на темя, рвотными средствами и кровопусканиями.

Если нужно неистовому сумасшедшему бросить [пустить] кровь, в таком случае пробивается жила сильнее обыкновенного. За скорым и сильным истечением крови вдруг следует обморок и больной падает на землю. Такое бросание крови имеет целью уменьшить сверхъестественные силы и произвести в человеке тишину

Рекомендация из старинного российского учебника нервных болезней

В политических целях психиатрия в царской России практически не использовалась. Лишь в единичных случаях инакомыслящие дискредитировались через объявление их сумасшедшими, как произошло, например, с писателем и философом Петром Чаадаевым.

Впрочем, наказание «умалишенному» автору «дерзкой бессмыслицы» на существующую власть оказалось весьма умеренным — год домашней самоизоляции под надзором полицейского лекаря.

А вот любопытный пример совсем другого рода. В 50-е годы XIX века в Преображенской больнице (впоследствии и до сего дня больница имени Петра Борисовича Ганнушкина) находился на излечении «ясновидящий» предсказатель Иван Яковлевич Корейша.

В течение целого ряда лет он пребывал в одиночной палате больницы, где «вел прием граждан» по личным вопросам. За советом к «прозорливцу» обращались представители всех московских сословий. Начальство такое паломничество совершенно не смущало, поскольку пациент являлся важной статьей больничного дохода. Когда Корейша умер в 1861 году, его похороны были грандиозны.

Но вернемся в просвещенную Европу. Передовые научные идеи далеко не всегда и не во всем идут во благо обществу. По крайней мере, не всем его представителям. В 1859 году Чарльз Дарвин опубликовал свое революционное сочинение «Происхождение видов», а за два года до этого знаменитый французский врач-психиатр Бенедикт Морель — научный трактат «О вырождениях физических, умственных и нравственных человеческой породы и о причинах, порождающих эти болезненные разновидности».

Вырождение есть болезненное уклонение от первоначального типа, и как бы незначительно ни было это уклонение на первых порах, оно обладает свойством передаваться по наследству, все более и более увеличиваясь. Таким образом, носители вырождения становятся все более и более неспособными выполнять свое назначение в человеческом обществе, а умственный процесс, нарушенный в их лице, подвергается еще большей опасности в дальнейшем потомстве

Бенедикт Морель

Французский врач-психиатр

Морель выдвинул теорию четырех этапов (поколений) деградации. На первом, люди, подорвавшие свое психическое здоровье неправильным образом жизни, проявляют «нервный темперамент, нравственные пороки, склонность к нарушению мозгового кровообращения (мозговым приливам)».

В следующем поколении это приводит к «апоплексии, алкоголизму, неврозам, эпилепсии, истерии и ипохондрии». В третьем поколении психические расстройства нарастают и вызывают «собственно душевные болезни, суициды и социальную несостоятельность».

И, наконец, в четвертом поколении вырождение приводит к тяжелейшим «интеллектуальным, моральным и физическим нарушениям, в том числе к умственной отсталости, слабоумию и кретинизму». Дарвинская теория эволюции и морелевская — дегенерации — появились практически одновременно и вызвали в обществе огромный резонанс, направив научные умы в определенном направлении.

В 1887 году ученик Мореля, психиатр Жак Маньян издал «Общие соображения о сумасшествии у дегенератов». В этих соображениях Маньян определил наследственные психические заболевания как признак вырождения и дегенерации у некоторой части человеческого вида в ходе естественного отбора и требовал относиться к ним как общественной опасности.

Еще дальше пошел итальянец Чезаре Ломброзо, создавший учение о преступной наследственности. Патологическую предрасположенность к преступной деятельности он связывал с наследованием набора характерных особенностей и внешними признаками деградации. И, как это обычно происходит, от чисто научных теорий люди перешли к самому что ни на есть практическому их воплощению — евгенике.

Евгеника (от греческого — «хорошего рода, благородный») стала практическим результатом предыдущих теорий. В задачи евгеники входила борьба с вырождением человека, как биологического вида, селекция и улучшение генофонда.

Основателем евгеники считается англичанин Фрэнсис Гальтон — двоюродный брат Чарльза Дарвина. Гальтон был настолько увлечен идеей евгеники, что стремился сделать ее «частью национального сознания» и «социальным институтом управления эволюцией человека».

Управлять эволюцией и очищать генофонд начали с душевнобольных, преступников и алкоголиков (нередко в одном лице).

В 1907 году американский штат Индиана принял закон, по которому принудительной кастрации подвергались преступники, а также психически больные люди. Было сделано несколько сот подобных операций.

Еще дальше пошли законодатели Северной Каролины. Там принудительная стерилизация делалась автоматически всем людям, чей IQ был ниже 70. Во многих штатах поощрялась добровольная стерилизация среди бедняков. За подобную операцию им причиталась премия в размере 200 долларов. На международном конгрессе по вопросам евгеники в Нью-Йорке (1932 год) один из его участников ярко оценил перспективы применения закона о стерилизации.

Нет никакого сомнения, что если бы в США закон о стерилизации применялся бы в большей мере, то в результате меньше чем через сто лет мы ликвидировали бы по меньшей мере 90 процентов преступлений, безумия, слабоумия, идиотизма и половых извращений, не говоря уже о многих других формах дефективности и дегенерации. Таким образом, в течение столетия наши сумасшедшие дома, тюрьмы и психиатрические клиники были бы очищены от жертв человеческого горя и страдания

Участник международного конгресса по вопросам евгеники в Нью-Йорке, 1932 год

Программы принудительной стерилизации «неполноценных» граждан осуществлялись в Дании, Швеции, Швейцарии, Норвегии, Эстонии и Латвии. Но дальше всех по пути «защиты расы от вырождения» продвинулась нацистская Германия, где умственно и расово неполноценных граждан согласно принятым законам не только стерилизовали, но и подвергали эвтаназии.

Продолжение следует.

Близкий страдает психическим заболеванием?

Начните заботу с себя!

Ремиссия больного зависит от душевного состояния окружающих! Поэтому главный совет специалистов родственникам человека с психическим заболеванием – не забывайте про себя.

Как реагировать на странности душевнобольного? Как помочь ему и его родным выйти из социальной изоляции? Правилами общения и помощи поделились психологи Центра Белорусского Общества Красного Креста «Открытый дом» Ирина Мялик и Мария Жоровина.Центр оказывает помощь людям с психическими заболеваниями и их родным. Для них здесь организованы группы самопомощи, курсы по основам психообразования, консультации с узкими специалистами, занятия с элементами тренинга «Психологическая поддержка женщины».

Не стесняйтесь!

– У членов семьи душевнобольного есть одна общая потребность – выговориться, – рассказывает Ирина Мялик. – Им кажется, что они одни на белом свете с такой проблемой. Поэтому мы и создали Школу для родственников – чтобы люди видели, что они не одиноки, чтобы могли поделиться переживаниями, чтобы услышали опыт семей, у которых получилось справиться с этой ситуацией. Люди в группах самопомощи открываются, плачут, обнимаются, говорят: «Я 15 лет молчал и только сейчас смог высказаться». К сожалению, до сих пор многие стесняются болезни родных, самоизолируются. Отсюда – выгорание, депрессия. Между тем, семья – это основная среда, и либо больной получает оттуда поддержку, либо проблемы усугубляются. Поэтому мы всегда подчеркиваем родственникам – заботьтесь о себе! Женам, например, советуем не забрасывать мужей, уйдя с головой в проблемы больного сына или дочки. Оставайтесь семьей! Будет благоприятный климат в доме – больной быстрее пойдет на поправку. Часто в таких ситуациях отцы занимают позицию «соседа», складывают полномочия или вообще уходят, а мамы все тянут на себе и не исключено, что сами скоро слягут с диагнозом. Такой неблагоприятный семейный фон ремиссии родного точно не способствует.

Не подавляйте личность

– Есть две крайности в поведении родных: полностью посвятить себя больному или, наоборот, отгородиться, мол, пусть сам справляется, – продолжает Ирина Мялик. – В первом случае родственники все делают за подопечного, полностью лишают его самостоятельности и свободы, подавляют его самость, личность. Возникает созависимое поведение, когда опекуны как бы тоже «заболевают». Дочке под 50 лет, а папа водит ее на группу самопомощи, снимает ей шапку, расчесывает, одевает по своему вкусу, не спрашивая ее мнения. В другой семье девушка ест из металлической миски, потому что мама боится, что она что-то разобьет, поранится. Такое искаженное представление, гиперопека только усугубляют состояние душевнобольного.

И есть обратная ситуация, когда родные вообще не поддерживают. Но психические заболевания оказывают серьезное влияние на волевую сферу и поэтому людям нужно помогать (например, оплачивать счета, убираться в квартире, контролировать прием лекарств). Это не значит, что нужно ежечасно быть рядом. Наш центр посещала мама, чье поведение можно назвать примером правильного отношения к себе и проблеме. Ее сын с психическим заболеванием живет отдельно. Но она постоянно с ним на связи: если что нужно, приезжает, помогает. «От того, что он будет жить со мной, что я буду, глядя на него, все время плакать в подушку, ничего не изменится, заболевание не исчезнет», – говорит она другим родителям, и те ее слушают! Сын знает, что у него есть мама, что она всегда поможет, но при этом у него есть своя жизнь и право выбора.

Бывают родители, которые не принимают болезнь и запрещают пить таблетки своим взрослым детям. Мол, ты, сынок, здоровый, они тебе не нужны. На самом деле это подсознательная самозащита: «Если мы родили нездорового, значит, и мы больные, значит, мы плохие неуспешные родители». Начинаются болезненные копания в своем прошлом, поиск виноватых. Это только усугубляет общий климат в семье. В группах самопомощи люди могут это обсудить, понять ошибочность таких суждений, найти поддержку.

Начните с себя. Но не копать, а любить! Мы не можем дать счастье, если сами в душе несчастливы. А душевную болезнь нужно душой и лечить, – резюмируют психологи.

Как организовать группу самопомощи?

Группы самопомощи – очень эффективная терапия. Но их в стране очень мало.  В регионах таких проектов практически нет.

– Родственникам можно самостоятельно организовать такую группу, – говорит Мария Жоровина. – Для этого не нужен специалист, должен быть просто ведущий. Им может становиться поочередно кто-то из присутствующих. Родственники могут познакомиться, например, во время посещений психоневрологических диспансеров, обменяться контактами, договориться о встрече. Потом на такие собрания можно приглашать консультантов (например, врача-психиатра или соцработников). Желательно собираться в одно и то же время. Правила такой групповой терапии простые: конфиденциальность, нет правильных и неправильных ответов, нет осуждения.

Группы самопомощи эффективны и для самих пациентов. Но им в силу заболевания трудно самоорганизоваться. Поэтому родственники могут помочь им сделать это: найти помещение, обозначить время, – советует Мария Жоровина.

В некоторых странах родственники скидываются и оплачивают работу куратора (например, психолога), который может вести такую групповую терапию для душевнобольных. Это снижает их внутреннюю напряженность, так как они выходят из изоляции, видят, что кому-то интересны и понятны их проблемы.

Как близким себя вести?

Вот основные рекомендации психологов в общении с душевнобольными.

1. Будьте открыты и спокойны.
2. Выражайтесь четко, используя простые короткие предложения.
3. Будьте уважительны, не допускайте покровительственного или авторитарного тона, не кричите и не критикуйте.
4. Не бойтесь открыто заявлять о своем недовольстве. Но дружелюбно.
5. Выполняйте просьбы подопечных, если они не несут угрозы и в пределах разумного.
6. Будьте последовательными и предсказуемыми. Договоритесь о правилах поведения, сами их выполняйте и следите за выполнением подопечным. Заранее оговорите поощрения за выполнение и «санкции» за невыполнение этих обязанностей.
7. Примите тот факт, что пациент живет в искаженной реальности. Поэтому необходимо реагировать не на личность, а на болезнь.
8. Душевнобольные люди часто уходят в свой внутренний мир. Ваше активное вмешательство в такие моменты они могут воспринять как атаку. Поэтому позволяйте им оставаться наедине с их миром. Через некоторое время они успокаиваются. После этого можно прояснить ситуацию, что они чувствовали в этот момент.
9. Избегайте длительного зрительного контакта или прикосновений, если больной находится в напряженном состоянии.
10. Не обостряйте дискуссию, если подопечный перевозбужден. Не спорьте, когда он начинает говорить бред.
11. Запаситесь терпением, не спешите. Преодоление кризиса требует времени.
12. Трансформируйте долгосрочные цели в краткосрочные. Разбейте одну задачу на ряд мелких и постепенно, шаг за шагом, добивайтесь их. Открыто радуйтесь маленьким удачам близкого.
13. Ведите собственную активную социальную жизнь. Однако не всегда вовлекайте в нее своего больного родственника: он может не выдержать такого образа жизни. Прогулки, походы в гости и другие выходы в свет могут помочь, если родственник сам заинтересован в них и хорошо себя контролирует.

Кстати

В Минске есть еще один центр социальной реабилитации для людей с психическими заболеваниями – Клубный дом «Открытая душа».

Как понять мир душевнобольного? С какими ужасами сталкивается их психика? Какие книги помогут родным разобраться в проблеме больного члена семьи? Читайте в следующем материале 24 апреля.

Источник: Информационный портал 24health.by

Автор: Анна Крючкова!

Верховный суд упорядочил применение принудительных мер медицинского характера

Пленум Верховного суда РФ на своем заседании 31 марта рассмотрел проект постановления «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера». В частности, обсуждалось, на каких основаниях должны приниматься такие решения, может ли человек с психическим заболеванием участвовать в суде в качестве свидетеля, как в полной мере соблюсти права таких граждан, в том числе — право на обжалование решения суда о помещении в психиатрический стационар, и другие темы.

По словам докладчика по проекту, председателя 5-го судебного состава Судебной коллегии по уголовным делам ВС Александра Червоткина, в судебной практике накопилось много вопросов, связанных с применением принудительных мер медицинского характера (то есть, по сути, принудительного лечения для людей, страдающих психическими расстройствами). Судья Червоткин привел статистику Института социальной и судебной психиатрии им. Сербского: на сегодня до 24 тыс. человек находятся под действием таких мер по решению суда, хотя большинство получает помощь амбулаторно. В год судами выносится около 7,5 тыс. таких решений и рассматривается около 25 тыс. соответствующих материалов. При этом последнее разъяснение Верховного суда СССР, связанное с этой темой, было принято еще в 1984 году, оно глубоко устарело и впоследствии было признано утратившим силу.

Червоткин подчеркнул, что суды призваны стоять на защите прав лиц, больных психическими заболеваниями, — это один из важных показателей, по которым оценивают положение в демократическом государстве. Поэтому при применении принудительных мер медицинского характера суды должны учитывать положения международных актов и практику ЕСПЧ. Так, Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, принятые ООН в 1955 году, указывают на то, что душевнобольных не следует подвергать тюремному заключению. Принципы защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи (приняты резолюцией Генассамблеи ООН в 1991 году) также предусматривают, что совершившие преступление лица, страдающие психическими расстройствами, нуждаются в особой правовой защите. Эти соображения подробно изложены в проекте постановления ВС.

Большая часть представленного проекта посвящена вопросам судебной практики. Например, указывается, что подсудность дел о применении принудительных мер медицинского характера определяется по общим правилам, в зависимости от юридической оценки содеянного. При этом такие меры не могут применять суды с участием присяжных. Мировые суды могут рассматривать такие дела в рамках своей компетенции.

По каждому делу, когда возникают сомнения в психическом здоровье подсудимого, суды обязательно должны назначать судебно-психиатрические экспертизы. Однако судья должен не только оперировать экспертизами и справками из медицинских учреждений, но и лично оценить состояние подозреваемого, если это допустимо по медицинским показаниям. Для этого (хотя прежде всего — для наиболее полной защиты прав подозреваемых) они могут присутствовать на заседаниях суда по своему делу, оспаривать выносимые судом решения сами или через своих законных представителей.

В случае, если у подсудимого в ходе судебного разбирательства установлено временное психическое расстройство, так называемое реактивное состояние, в проекте Верховного суда предписано приостанавливать дело до улучшения его самочувствия, не рассматривая вопрос об освобождении такого лица от уголовной ответственности или наказания.

Вместе с тем, из проекта было удалено положение о том, что психически больных нельзя привлекать в качестве свидетелей: ВС склоняется к мнению, что заслушивать их показания в суде допустимо с учетом состояния их здоровья.

В ходе обсуждения проекта судья Саратовского облсуда Олег Ляпин, в частности, предложил написать в постановлении ВС о том, что если душевнобольной подсудимый начнет буянить в суде, его можно удалить и далее рассматривать дело в его отсутствие. Зампредседателя Нижегородского облсуда Василий Попов также предложил не допускать в суд агрессивно настроенных больных: в данном случае, полагает он, речь идет не столько о незыблемом праве подсудимого-душевнобольного лично защищать свои интересы, сколько о праве быть выслушанным, а также опротестовать не устраивающее его решение суда.

Ведущий научный сотрудник Института им. Сербского, к.ю.н.  Сергей Шишков обратил внимание Пленума прежде всего на внесудебные аспекты проблемы. Например, по его словам, сейчас не разрешен вопрос: как, кому и на каких основаниях лечить психически больного человека, совершившего преступление, до тех пор, пока суд не примет решение о применении принудительных мер. «Обычные психиатрические больницы их не принимают, – объясняет Шишков. – У них нет условий для работы с таким контингентом. Специальные медучреждения ФСИН их тоже не берут — говорят, нужно решение суда. В результате больных людей, зачастую опасных для себя и окружающих, просто держат в СИЗО».

Кроме того, Шишков призвал как-то урегулировать вопросы доставки таких лиц, особенно тех, кто опасен. Это нетривиальная задача, если учесть, что преступление иной раз совершается в одном регионе, спецбольница находится в другом, а дело рассматривается в третьем. Заметим, что в обсуждаемом постановлении ВС указывает, что рассматривать дела о применении принудительных мер следует либо по месту преступления, либо по месту нахождения подсудимого, если он лежит в стационаре. Наконец, Сергей Шишков указал на то, что можно снимать принудительные меры, такие как изоляция в спецбольнице, не только в отношении тех больных, кто пошел на поправку, но и тех, чье состояние ухудшилось настолько, что они перестали представлять опасность для общества.

После обсуждения проект постановления ВС был передан в работу избранной редколлегии, в которую вошли представители ВС, Минюста и Генпрокуратуры. Коллегия соберет отзывы на проект, внесет дополнения, и документ будет вновь представлен Пленуму ВС для окончательного утверждения.

Уничтожение инвалидов | Энциклопедия Холокоста

Уничтожение инвалидов По словам Адольфа Гитлера, война — лучшее время для уничтожения неизлечимо больных. Многие немцы не желали видеть в своих рядах людей, которые не соответствовали их критериям «высшей расы». Физически и умственно неполноценные люди рассматривались как «бесполезные» для общества, угрожающие генетической чистоте арийской расы и потому недостойные жизни. В начале Второй мировой войны умственно и физически неполноценные, а также душевнобольные люди были обречены на истребление согласно так называемой программе «T-4», или «Эвтаназия».

Программа «Эвтаназия» потребовала участия множества немецких врачей, которые по медицинским картам пациентов определяли, кто из неполноценных или душевнобольных людей подлежит уничтожению. Кроме того, врачи непосредственно следили за уничтожением. Приговоренных пациентов переводили в одно из шести соответствующих учреждений в Германии и Австрии, где их уничтожали в специально созданных для этого газовых камерах. Неполноценных младенцев и детей убивали, вводя им смертельные дозы лекарств или лишая пищи. Тела жертв сжигали в больших печах, называемых крематориями.

Несмотря на общественные протесты в 1941 г., нацистская верхушка тайно продолжала исполнение этого плана в течение всей войны. В 1940 — 1945 гг. было убито около 200 000 неполноценных людей.

Убедившись в действенности плана «T-4», нацисты применили газовые камеры также для массового уничтожения евреев, цыган и людей других национальностей в лагерях, построенных в 1941 — 1942 гг. Кроме того, этот план использовали для подготовки курсантов СС, которыми впоследствии комплектовались лагеря смерти.

КЛЮЧЕВЫЕ ДАТЫ

ОКТЯБРЬ 1939 г.
ГИТЛЕР САНКЦИОНИРУЕТ ИСТРЕБЛЕНИЕ НЕПОЛНОЦЕННЫХ ЛЮДЕЙ
Адольф Гитлер санкционирует начало программы «Эвтаназия» — систематического уничтожения немцев, которых нацисты считают «недостойными жизни». Приказ издают задним числом, чтобы приурочить его к началу войны (1 сентября 1939 г.). Вначале врачам и персоналу больниц приказывают игнорировать пациентов. В результате пациенты умирают от голода и болезней. Затем в больницы выезжают группы «консультантов» и решают, кто должен быть уничтожен. Отобранных пациентов ссылают в различные лагеря смерти в Германском Рейхе, осуществляющие программу «эвтаназии», и уничтожают, вводя смертельную инъекцию или отправляя в газовые камеры.

3 АВГУСТА 1941 г.
КАТОЛИЧЕСКИЙ ЕПИСКОП ОСУЖДАЕТ ЭВТАНАЗИЮ
К 1941 г. о программе «эвтаназии», которую предполагалось сохранить в тайне, становится известно всей Германии. На общественной проповеди 3 августа 1941 г. епископ Мюнстерский Клеменс Август Граф фон Гален осуждает убийство. Другие общественные лица и духовенство присоединяются к его мнению.

24 АВГУСТА 1941 г.
ОФИЦИАЛЬНЫЙ ПРИКАЗ ГИТЛЕРА О ПРЕКРАЩЕНИИ ИСТРЕБЛЕНИЯ ПО ПРОГРАММЕ ЭВТАНАЗИИ
Всплеск общественного недовольства в отношении истребления по программе «эвтаназии» вынуждает Адольфа Гитлера подписать приказ о прекращении программы. В различных лагерях смерти, осуществлявших программу «эвтаназии», демонтируют газовые камеры. К этому времени число истребленных физически и умственно неполноценных немцев и австрийцев достигло почти 70 000. Несмотря на официальное прекращение программы, индивидуальное истребление физически и умственно неполноценных людей тайно продолжается.

Многоликая психическая болезнь

Николас Томас, 28 августа 2018 г.

Лицо душевнобольного может быть обманчивым, оно может быть скрыто за широкими улыбками, широко раскрытыми глазами и ярким выражением лица, вынужденным оставаться на своем месте, чтобы избежать обнаружения. Миллионы людей каждый день носят отрепетированный взгляд «с миром все в порядке». Многие набираются смелости, чтобы усердно трудиться в течение учебного дня или рабочей недели.Без профессионального вмешательства некоторых из них толкает боль, и каждый год в США умирают около 45000 человек в результате самоубийства.

Моя история началась летним вечером в Сеуле, Южная Корея. Мне было 15 лет — я был в разгаре подросткового возраста военного парня — я смотрел фильм с родителями. Ближе к концу фильма антагонист встретил свою кончину, упав со здания. Это был типичный боевик, но что-то в этой сцене запомнилось мне. Интересно, каково было бы упасть со здания? То, что должно было быть мимолетной мыслью — случайной, порожденной необузданным воображением, — укоренилось в моем сознании, мое беспокойство пропитало ее с каждой минутой.

В ту ночь, когда я лежал в постели, мой разум учащал пульс, и я обнаружил, что боюсь мыслей, которые крутились у меня в голове. Мне пришло в голову, что моя спальня была рядом с коридором; тот, что отделял нашу квартиру от 10-этажного подоконника. Случайная мысль о падении насмерть быстро превратилась в серию мыслей «а что, если». Что, если Я просто вошел в коридор прямо сейчас? Что, если Я просто немного приоткрыл это окно? Что, если Я прыгнул насмерть? Это была череда ошеломляющих мыслей, совершенно чуждых и необоснованных.

Я не знал этого в то время, но именно тревога держала мой юный разум в заложниках; каждый всплеск подталкивает мысль о самоубийстве к постоянному состоянию. То, что началось той ночью как туристическая мысль, превратилось в жителя моей памяти почти на два года.Мысли о падении из здания переходили в порезание моих запястий, повешение, укус за электрический шнур, выпрыгивание из машины, лежание в пробке и так далее. Пока другие подростки жили своей жизнью, я был одержим самоубийством.

Я чувствовал себя странно. И я чувствовал себя одиноким. Мой разум был с установленным рекордом, я не мог слышать новую мелодию. Только когда я признался маме, что наконец получил необходимую помощь. Меня познакомили с терапевтом, который научил меня спасательному плоту, который спасает вас от утопления в своих печалях.Мне поставили диагноз обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР). Это знание дало мне необходимую основу, чтобы стабилизировать себя и противостоять своим тревогам. И я начал сопротивляться.

Более трех десятилетий я боролся с принуждениями, боролся с умственными препятствиями и боролся с тревогой. Раньше я ненавидел свое ОКР и тот контроль, который он имел надо мной. Теперь я понимаю, что это сделало меня сильнее. Это отточило мой фокус и сформировало мой подход к жизни. И это научило меня тому, что лицо психического заболевания нельзя распознать.Пока мы готовимся к Национальной неделе осведомленности о самоубийствах — 9-15 сентября — давайте узнаем, как искать предупреждающие признаки самоубийства и молча поддерживать людей. Ваша помощь сегодня может означать для кого-то жизнь отличия завтра.

Чтобы узнать, как выявлять признаки суицидальных мыслей, зарегистрируйтесь для Психиатрической помощи . Первая помощь в области психического здоровья предлагает инструменты, которые помогут начать разговор, с состраданием выслушать кого-то, у кого есть мысли о самоубийстве, и направить его к профессиональной помощи.Для срочной поддержки обращайтесь в Национальную линию помощи по предотвращению самоубийств (1-800-273-TALK) или посетите suicidepreventionlifeline.org .

Николас Томас — директор по контент-маркетингу Национального совета по психическому благополучию.

Какая самая большая проблема, с которой сталкиваются люди с психическими заболеваниями?

Какая самая большая повседневная проблема у людей, живущих с психическими заболеваниями?

Мы спросили 10 сотрудников SANE Peer Ambassadors о самом большом испытании, страхе или препятствии, с которым они сталкиваются.

И они сказали, что их самая большая проблема. . .

Социальное взаимодействие

Моя самая большая проблема — это действовать или реагировать так, как это считается социально приемлемым, например, не раздражаться, оставаться в больнице или сердиться.

Преодоление страха и беспокойства при общении с новыми людьми также является проблемой, а не отключаться и не переходить в защитный боевой режим. Точно так же мне трудно общаться с людьми, с которыми у меня мало общего, и иногда я не вижу в этом ценности.

— Махли

Сделайте себе приоритет

Когда дела идут хорошо, мешает жизнь — работа, семья, друзья. Я люблю их всех, поэтому сказать «нет» сложно.

Когда я успокаиваюсь и прекращаю свои обычные занятия, это почти гарантия того, что мое настроение изменится и ухудшится. Достаточно выспаться и прогуляться — это необходимость, независимо от того, насколько я занят и насколько хорошо себя чувствую.

— Лиза

Обращение

Я осознаю свои симптомы, усердно работаю над их устранением, зная, когда обращаться за помощью, и не слишком горд, чтобы принять помощь.Если я на высоте, мне трудно сдерживаться и не брать на себя так много.

— Мэтью

Определение настроения и чувств

Большая проблема — не знать, связано ли то, что я чувствую, с моей болезнью, моими симптомами или просто частью жизни.

Из-за изменения политики на работе у меня сокращенный рабочий день. В результате мне было очень трудно мотивировать себя работать дома и быть продуктивным. Это симптом моей болезни? Или это связано с чувством утраты и сомнений в своем будущем, а значит, нормальным? Я сильно сомневаюсь в себе из-за своей болезни.

— Таня

Поддержание нормального режима работы

Легко придумать причину не заниматься спортом, не гулять с собакой или не готовить ужин (в отличие от еды на вынос). Мне нужно очень постараться, чтобы сохранить эти положительные привычки.

— Харрисон

Оправдывая ожидания

Ожидания других людей — огромный фактор в том, как я чувствую себя изо дня в день. Давление быть всем, чем я должен быть.Мать, партнер, конструктивный коллега по работе и хороший сотрудник могут подавлять.

— Лесли

Симптомы неизвестных препятствий приносят

Моя самая большая проблема? Когда я просыпаюсь, не зная, каким будет день. Какое у меня будет настроение? Как я буду справляться с ежедневными стрессовыми факторами и триггерами?

Чтобы бороться с этим, я ограничиваю количество ежедневных обязательств. Это позволяет избежать непредвиденных неудобств в течение дня и времени для ухода за собой.

— Nicci

Планирование и ориентирование в мире

Я понял, что для того, чтобы справиться со своим беспокойством, я должен знать, что я делаю каждый день, вплоть до того, что я ем.

Если я захожу в ванную или на кухню и что-то не на своем месте, это меня сбивает. Труднее всего повседневные дела.

Несмотря на все это, мне все же удается работать, учиться и предпринимать попытки вести общественную жизнь.Это просто означает, что я очень много работаю каждый день, и это меня немного утомляет.

— Наташа

Вечный вопрос: вернется ли моя болезнь?

Самая большая ежедневная борьба для меня — не знать, вернется ли моя болезнь или нет.

Мой первый и единственный эпизод психоза был тяжелым, поэтому неуверенность в том, что я не знаю, будет ли у меня второй эпизод, постоянно меня беспокоит. Я благодарен за то, что у меня не было второго эпизода, но мне трудно понять, что он может вернуться в любой момент в моей жизни.

— Dom

Для получения дополнительной информации о жизни людей с психическим заболеванием см. SANE’s People Like Us .

Расшифровка смешных рожиц для обнаружения психических заболеваний — ScienceDaily

Как и у персонажа Рассела Кроу в «Прекрасном разуме», 2,4 миллиона американцев, страдающих шизофренией, часто сталкиваются с трудностями. Поздний или неправильный диагноз и отсутствие эффективных вариантов лечения могут разрушить качество жизни больного.

Шизофрения обычно возникает в возрасте от 18 до 30 лет, но диагноз до того, как болезнь проявится, может стать ключом к разработке более эффективных методов лечения, говорит профессор Тальма Хендлер с факультета психологии Тель-Авивского университета.

До сих пор было почти невозможно обнаружить психическое заболевание до появления симптомов. Основываясь на своей новаторской работе по распознаванию лиц и визуализации мозга, профессор Хендлер надеется сделать раннюю диагностику реальностью путем выявления физических маркеров психических заболеваний — особенно шизофрении — внутри мозга.

«Благодаря лучшему диагнозу, а также более раннему и более раннему лечению, направленному на конкретное заболевание, мы можем реально изменить жизнь этих пациентов», — говорит профессор Хендлер.

Отображение мозга

В течение многих лет механизм аномального социального поведения, характерного для многих больных шизофренией, оставался загадкой. Для изучения физических проявлений шизофрении профессор Хендлер использовал томографию мозга, чтобы проиллюстрировать различия между мозговой активностью больных шизофренией и здоровых взрослых.Ее работа является частью проекта «Функциональное картирование мозга человека» в Тель-Авивском университете.

Открытия профессора Хендлера, недавно опубликованные в журнале Human Brain Mapping, показали, что когда им представлены фотографии эмоциональных лиц с «причудливыми» характеристиками, мозг больных шизофренией реагирует гораздо меньше, чем установленные нормы.

В ее предыдущем исследовании, опубликованном в журнале Neuron, при показе причудливого «смешного лица» здоровые умы реагируют избирательной активностью в мозгу, забивая тревогу о том, что в изображении есть что-то тревожное.Затем профессор Хендлер предположил, что, хотя этот избирательный ответ обнаруживается в визуальных областях, он имеет распределенные эффекты в мозге; «Зрительные области мозга тесно связаны с другими областями, в том числе с префронтальной корой и миндалевидным телом, но у больных шизофренией связь между различными частями ослаблена, что приводит к нарушенной интеграции информации — и, следовательно, к искаженному восприятию. — говорит она.

Разработка процессов раннего скрининга и лучшего лечения

«Распознавание лицевых эмоций — это очень ранний процесс, поэтому маленькие дети могут быть проверены на предрасположенность к психическим заболеваниям, измеряя их мозговые связи при обнаружении эмоциональных сигналов», — сказал проф.Хендлер объясняет. Объективный ранний маркер заболевания будет особенно полезен для тех, кто уже считается высоким, например, для детей, у которых есть ближайшие родственники с заболеванием. Благодаря ранней диагностике для индивидуального подхода к лечению можно уменьшить эффект заболевания, а в некоторых случаях даже предотвратить его вспышку.

Определяя физические характеристики психического расстройства, профессор Хендлер также прокладывает путь к новым методам лечения.«Современные лекарства лечат ненормальное поведение, а не расстройство мозга, которое вызывает такое поведение, — говорит она. — Мы хотим иметь возможность разработать более конкретные методы лечения, основанные на объективных маркерах мозга, которые являются фактическими характеристиками болезни».

Работа профессора Хендлера была опубликована в ведущих журналах в области когнитивной нейробиологии, таких как Journal of Neuroscience и Journal of Cognitive Neuroscience, Neuroimage и Neuron. В настоящее время она также работает над использованием изображений мозга для характеристики и определения предрасположенности солдат к посттравматическому стрессовому расстройству.

В будущих работах с «смешными рожицами» будут также рассмотрены основные человеческие эмоции, такие как стыд, зависть и вина. Наличие нейронного маркера этих эмоций может дать врачам инструмент для раннего обнаружения аномалий в социальных взаимодействиях. Проблемы в общении — отличительный признак шизофрении.

История Источник:

Материалы предоставлены Тель-Авивским университетом . Примечание. Содержимое можно редактировать по стилю и длине.

Проблемы и последствия стигмы у пациентов с психическими заболеваниями

он включил анекдот о том, что вдохновило его стать психиатром.Он написал о своем опыте с отцом, замечательным человеком, страдавшим биполярным расстройством.

Это довольно распространенная история, которую рассказывают начинающие врачи: болезнь поражает их близких и заставляет их делать карьеру в медицине. Но это был 1986 год — время, когда Дакворт раскрыл психическое заболевание своего отца, что было неслыханно. В конце концов Дакворт получил ординатуру в Гарвардском учреждении, но в течение следующего десятилетия он испытывал реакцию на свое письмо-заявку.

«Если бы кто-нибудь говорил о депрессии в себе или о самоубийстве в члене семьи, они приводили меня и говорили:« Кен знает об этом все », — сказал Дакворт MD Mag.

Однажды эти запросы прекратились навсегда. Дакворт, ныне медицинский директор Национального альянса по психическим заболеваниям (NAMI), встречался с новыми коллегами, которые также были открыты для обсуждения того, как психическое заболевание влияет на близкого человека. Разговор, который он должен был вести один, теперь усиливался.

«Теперь это был обычный хлеб с маслом. Об этом можно было говорить, — сказал Дакворт.

За 30 с лишним лет, прошедших с тех пор, как Дакворт впервые попал в ряды психиатров, многое изменилось.Проблемы психических заболеваний больше не находятся в тени, но даже когда они стали открытым полем для обсуждения, эксперты говорят, что люди, живущие с проблемами психического здоровья, продолжают сталкиваться с, казалось бы, неразрешимой проблемой: стигмой.

Измерение стигмы

Патрик Корриган, доктор психологических наук, профессор психологии Технологического института Иллинойса, два десятилетия изучал связь стигмы с психическим заболеванием. Он сказал MD Mag , что существует дихотомия в том, как психическое здоровье обсуждается в поп-культуре и СМИ.

С одной стороны, некоторые знаменитости, такие как Деми Ловато и Джим Керри, обнародовали свою борьбу за психическое здоровье. По его словам, такие громкие разоблачения имеют положительный, но ограниченный эффект.

Однако влиянию известных людей, обсуждающих свои дела, можно нейтрализовать другие негативные изображения психических заболеваний в СМИ.

«Есть довольно очевидные доказательства того, что [стигма] ухудшается, и, вероятно, лучшая причина этого постфактум — это степень, в которой мы приравниваем эти ужасные перестрелки к психическому заболеванию», — сказал Корриган.

По мере того, как в США участились массовые убийства, политические лидеры и другие люди представили проблему как проблему психического заболевания, предполагая, что улучшение доступа к психиатрической помощи могло предотвратить некоторые из этих стрельб. Проблема, по словам Корриган, в том, что это создает впечатление, что любой, кто борется с психическим заболеванием, представляет опасность для общества.

Амреш Шривастава, доктор медицины из Университета Западного Онтарио, сказал, что трудно делать конкретные утверждения об уровне стигмы, потому что стигму трудно измерить количественно.

«Технически и очень тонко говоря, для этого нет измерения», — сказал он. «И никто не изучал этот аспект, каков был уровень стигмы 10 лет назад и каков сейчас?»

Шривастава может сказать, что стигма была одинаковой проблемой во всех странах, где он практиковал, включая Индию, Соединенное Королевство и Канаду, и что она никуда не денется.

«Нет пациентов без стигмы», — сказал он.

Последствия стигмы

Хотя Шривастава сказал, что трудно измерить уровень стигмы в любой момент времени, психиатр может и должен оценить влияние стигмы на отдельного пациента, как с точки зрения социальной стигмы, так и с точки зрения социальной стигмы. самостигма.Он сказал, что психиатры должны серьезно относиться к стигме — рассматривать ее как клинический риск.

«Стигма сама по себе должна рассматриваться как симптом психического расстройства, а не только как воздействие», — сказал Шривастава.

По его словам, как и любой другой симптом, если не лечить стигму, она может нанести серьезный ущерб мозгу и даже жизни пациента. Рецидивы более подвержены риску самоубийства у пациентов с невылеченной стигмой.

Дакворт сказал, что психиатры должны проявлять осознанность и понимание при разговоре с пациентом о «стигматизации».

«Я бы выслушал каждого человека. Я бы потратил некоторое время на это », — сказал он. «Я говорю людям, что не думаю, что ваша работа — изменить отношение людей к психическим заболеваниям. Это культурный феномен ».

Дорога к дискриминации

Корриган сказал, что люди с проблемами психического здоровья могут научиться бороться со стигмой, но этого недостаточно. Стигма также может негативно повлиять на них в различных аспектах повседневной жизни, таких как дискриминация в сфере жилья и занятости.

Когда дело доходит до вопросов трудоустройства, существует правовая защита, но она имеет определенные ограничения. Хотя Закон об американцах с ограниченными возможностями (ADA) защищает работников от дискриминации по признаку психического заболевания, он применяется только в том случае, если работодатель осведомлен о состоянии работника, и не предусматривает неограниченных приспособлений.

Например, ADA может не помочь водителю такси, нанятому для работы в ночную смену, который не может работать ночью из-за того, что это повлияет на его циркадные ритмы.Дакворт сказал, что то же самое относится и к медицинским резидентам с биполярным расстройством, которым часто назначают длительные ночные смены.

«Мне неоднократно задавали этот вопрос, — сказал он. «Это непростой вопрос».

Многие люди с психическими заболеваниями вообще не могут найти работу. Отчет, опубликованный НАМИ в 2014 году, показал, что 4 из 5 пациентов, получивших государственную психиатрическую помощь, были безработными.

Дискриминация также широко распространена в вопросах медицинского страхования.Даже при наличии законодательства о паритете психического здоровья НАМИ и другие группы считают, что доступ к медицинской помощи остается серьезной проблемой. Ранее в этом месяце альянс опубликовал отчет, показывающий, что откат Закона о доступном медицинском обслуживании потенциально может вернуть эпоху, когда некоторые услуги не покрывались страховкой или когда с пациентов взимались высокие страховые взносы из-за их психического здоровья.

Социальные и финансовые последствия стигмы являются одной из причин, по которым NAMI предпочитает такие термины, как «предубеждение» и «дискриминация» для описания проблемы, сказал Дакворт, а не «стигма», поскольку последнее «подразумевает, что с заинтересованное лицо.”

Для врачей, работающих с пациентами, борьба со стигмой и дискриминацией — это не только внешняя борьба. Это также может потребовать самоанализа. Ряд исследований показал, что врачи, в том числе психиатры, предвзято относятся к людям с психическими заболеваниями.

Исследование 2000 года показало, что пациенты с психическими заболеваниями реже получали определенные кардиологические процедуры. В статье Бенджамина Г. Друсса из Университета Эмори, доктора медицины, магистра здравоохранения, был указан ряд возможных причин такого несоответствия.Одна из них, однако, заключалась в дискомфорте врачей из-за психического заболевания, которое, как предположил Драсс, могло заставить их отказываться от более агрессивных методов лечения.

Корриган добавил, что его собственное исследование показало, что врачи с большей вероятностью будут недооценивать то, что говорят пациенты, если они знают, что у пациента в анамнезе были психиатрические проблемы.

Предвзятость, которую иногда демонстрируют врачи, показывает, что простого просвещения людей о психических заболеваниях недостаточно, чтобы остановить стигму, считает Шривастава.

«Все знают, что курение вредно для здоровья, и врачи знают об этом больше, чем кто-либо другой», — сказал он.«Удерживает ли эта информация врачей от курения? Ответ — нет. Так что то, что ты знаешь, во что веришь и что делаешь, очень, очень отличается ».

Прекращение стигмы

В своем исследовании Корриган рассмотрел 3 подхода к сдерживанию стигмы: просвещение, протест и контакт.

Образование имеет некоторую пользу, но Корриган согласился со Шриваставой, считая, что образование может зайти только так далеко. Однако протеста мало что дает.

Что действительно имеет значение, сказал Корриган, так это контакт.Проще говоря, когда человек знает кого-то с психическим заболеванием и знает, что у него психическое заболевание, этот человек становится менее склонным к стигматизации.

Корриган сказал, что во многом проблема, с которой сталкиваются люди с психическими заболеваниями, аналогична проблеме, с которой сталкивается ЛГБТ-сообщество. И, как и в случае с кампаниями за сексуальность и гендерное равенство, люди, ищущие признания, должны были делать работу по изменению взглядов в своих семьях и группах друзей.

«Сообщество ЛГБТ мотивировано на то, чтобы остановить гомофобию, и поэтому она естественно падает в их руки», — сказал он.

Но Корриган сказал, что «выход» в качестве человека с психическим заболеванием может быть полезным во многих отношениях.

«Находиться в туалете ужасно для вашего психического и физического здоровья, поэтому выход на улицу также полезен для вашего собственного благополучия», — сказал Корриган.

То же самое и с психическим здоровьем. В качестве директора программы проекта под названием «Честный, открытый, гордый» Корриган помогает пациентам пройти через процесс рассмотрения вопроса о раскрытии информации, а также разрабатывает методы и стратегии, позволяющие раскрыть свои проблемы с психическим здоровьем.

Корриган сказал, что очень важно, чтобы люди с проблемами психического здоровья рассказывали свои собственные истории — это не то, что кто-то другой может для них сделать.

Не всем будет комфортно быть открытым, и каждому нужно тщательно продумать, расскажут ли они и кому. По словам Корриган, только около четверти пациентов с психическим заболеванием раскроются, но это может иметь положительные последствия для самооценки тех, кто это делает, а также может косвенно помочь другим, борющимся с психическим заболеванием.

Дакворт сказал, что он часто использует старую еврейскую поговорку, чтобы описать как тяжелое положение пациентов, так и их решения: «Общая боль — это половина боли».

«Нас всех нужно понимать», — сказал он.

Множество форм дискриминации при психических заболеваниях

Дискриминация людей с психическими заболеваниями широко распространена. Это может быть очень пагубным для достижения и продолжения выздоровления. Иногда, как это ни печально, лучший способ справиться с дискриминацией — это знать, что она существует, быть к ней готовыми и знать, как защитить свои права.

Люди, живущие с психическим заболеванием , должны иметь доступ к тем же возможностям, что и все остальные. Однако, несмотря на то, что они защищены законом, реализация этих прав не всегда логична, упорядочена или дружественна. Наше сообщество часто сталкивается с двумя уровнями дискриминации — изначальным актом дискриминации и дискриминацией, с которой мы можем столкнуться, пытаясь защитить свои права.

Несмотря на эти проблемы, соблюдение ваших законных прав и защиты является наиболее эффективным способом борьбы с системной дискриминацией и изменения законов.Вот несколько примеров дискриминации по психическим заболеваниям и способы борьбы с недобросовестной практикой.

Здравоохранение — покрытие затрат

Законы Medicaid и Medicare дискриминируют людей с психическими заболеваниями. Например, один закон запрещает федеральное финансирование программы Medicaid для взрослых лиц пожилого возраста, получающих психиатрическую помощь в лечебном учреждении с более чем 16 койками. Этого ограничения нет ни для каких физических условий здоровья. Бенефициары Medicare также ограничены 190 днями из пожизненного стационарного лечения в психиатрической больнице.По данным Национальной ассоциации поведенческого здравоохранения, «ни одна другая специализированная стационарная служба Medicare не имеет такого произвольного ограничения на льготы». Это особенно вредно для людей, живущих с хроническими серьезными психическими заболеваниями (ТПЗ), которым часто требуется более 190 дней стационарного лечения.

Отказ медицинских страховых компаний покрывать определенные лекарства является еще одной формой потенциальной дискриминации. Однако вы можете обжаловать эти отказы в юридических и регулирующих органах.В некоторых офисах генерального прокурора штата есть горячая линия для подачи апелляций.

Дискриминационные постановления и законы могут быть самой сложной формой дискриминации. Чтобы изменить законы, нам нужна политическая защита и общественные действия. Вы можете действовать на местном, государственном и федеральном уровнях. Присоединяйтесь к усилиям по защите интересов вашего местного филиала NAMI и NAMI, Форума Кеннеди, Центра защиты психического здоровья и лечения Базелон, а также других.

Здравоохранение — лечение

Люди, живущие с ТПЗ, умирают в среднем на 25 лет раньше, чем население в целом.Большинство из нас умирает от физических условий, и дискриминация в системе здравоохранения может сыграть свою роль. Факты свидетельствуют о том, что медицинские работники склонны демонстрировать негативное отношение и стереотипное поведение по отношению к людям с психическими заболеваниями и неправильно относить физические симптомы к психическим заболеваниям человека.

Одно исследование показало, что поставщики медицинских услуг, которые подвергают стигматизации, с большей вероятностью будут думать, что пациенты с психическими заболеваниями не будут придерживаться лечения, и, следовательно, с меньшей вероятностью направят их к специалисту или пополнят их рецепты.Даже некоторые психиатры придерживаются стигматических взглядов в отношении людей с психическими заболеваниями, что может существенно повлиять на результаты лечения.

Местные и государственные органы управления психическим здоровьем иногда могут помочь в борьбе с дискриминацией, связанной со здоровьем. Также могут существовать государственные органы, которые расследуют жалобы на врачей и других лицензированных специалистов.

Занятость

Занятость — один из важнейших факторов устойчивого восстановления психического здоровья.Обзор литературы показал, что люди с психическими заболеваниями остаются безработными или частично занятыми на значительно более высоком уровне по сравнению с населением в целом. Среди дополнительных результатов было показано, что люди с психическими заболеваниями считаются некомпетентными и менее способными к продвижению, получают более низкую заработную плату и имеют меньший доступ к качественной работе. Даже с точки зрения поддержки существующих сотрудников, страдающих депрессией, около 25% менеджеров заявили, что они не уверены в том, что будут делать это эффективно.

Закон об американцах с ограниченными возможностями (ADA) и Закон о реабилитации 1973 года обеспечивают защиту соискателей работы и сотрудников с психическими заболеваниями.ADA соблюдается несколькими правительственными учреждениями, в частности Комиссией по равным возможностям при трудоустройстве и Министерством юстиции США. Вы можете подать жалобу в эти агентства, если чувствуете дискриминацию в вопросах трудоустройства. Вы также можете подать жалобу в Агентство справедливой практики трудоустройства вашего штата.

Корпус

Доступ к адекватному жилью — еще один важный компонент выздоровления, при котором люди с психическими заболеваниями могут подвергаться дискриминации.С. Отчет Департамента жилищного строительства и городского развития. Люди с психическими заболеваниями реже получали оценку a (n):