Лицо по гофману это: анализируй как Гоффман

Мы с детства приучены вести себя определенным образом разными людьми: незнакомыми, малознакомыми, и близкими и в разных обстоятельствах: когда можно громко смеяться и радоваться встрече, когда можно бегать и прыгать, а когда сидеть спокойно и слушать, что говорит врач или учитель. Со временем мы расширяем репертуар возможных ситуаций и считается, что ко взрослой жизни овладеваем необходимым набором навыков, чтобы понимать, как принято себя вести в любой жизненной ситуации. Говоря обо всем этом слогом, принятым у социологов, можно сказать так: Гоффман предлагает нам ответ на вопрос о том, как устроен социальный порядок. И, в отличие от тех, кто считает, что в буквальном смысле порядок заложен в определенных объективных и внешних по отношению ко всем нам вещах — социальных институтах вроде государства, частной собственности, права и других, Гоффман предлагает очень простой ответ: относительное спокойствие нашей жизни и наша уверенность в том, что все будет происходить логично, коренится в наших повседневных взаимодействиях, в том, как мы себя ежедневно ведем в десятках и сотнях сборищ разного размера: от семейного завтрака через поездку в метро и деловые переговоры обратно к семейному ужину.

Несфокусированное взаимодействие — форма коммуникации, когда человек собирает о другом [присутствующем] информацию, бросая взгляд вскользь, не концентрируясь на чем-то одном. В основном, речь идет о некоторых телесных знаках, посредством которых человек даёт понять что-то о себе и своем представлении о происходящем. Гоффман пишет: «индивид может прекратить говорить, но не может прекратить коммуницировать». Этот тезис с Гоффманом охотно разделяют антропологи, однако социологическое теоретизирование Гоффмана приводит к выстраиванию целого каркаса концептов, которые призваны разграничить и детально описать эту форму взаимодействия:

Среди них, например, телесная идиома — это одинаково понимаемая всеми и значимая для всех участников совокупность жестов и других форм телесной экспрессии. Важно понимать, что речь не о жестах, понятных двум друзьям, а об устойчивой совокупности знаков, которые подаются нашим телом и которые достаточно однозначно понимаются всеми представителями общей с нами культуры.

Сфокусированное взаимодействие — форма коммуникации, при которой все участники открыто сотрудничают и поддерживают один фокус внимания. Самый идеальный пример — это разговор двух индивидов, когда они расположены друг напротив друга и ничего не мешает их коммуникации. Однако и в случае разговоров тет-а-тет, а уж тем более в случае более широкого круга участников, сфокусированное взаимодействие постоянно рискует расфокусироваться. Этим рискам, а также тому как поддерживается фокус посвящена значительная часть книги.

Более подробно с основными идеями книги и великолепными иллюстрациями к ним можно ознакомиться в этом видео. (Осторожно, в этом видео прекрасно буквально все, в первую очередь, лектор Михаил Соколов)

Долгое время существовало два доминирующих «народных» представления о коммуникации в интернете: либо это пространство анонимности, для кого-то свободы, а для кого-то обмана, «аморальщины» и беззакония (как минимум в смысле правил приличия), либо это пространство тайного контроля и установленных извне правил, в общем, это такой инвариант теории заговоров. Эти представления могли пересекаться и по-разному конфигурироваться, но в общем виде сводились к тому, что в интернете можно делать все, что угодно, поэтому всегда нужно быть начеку.

Важность книги Гоффмана в данном случае не только в предлагаемых концептах, а в том, чтобы понять, что интернет — это такое же публичное пространство, где мы можем вести себя сфокусировано или несфокусировано по отношению к другим, например, «соседям» по просмотру видеороликов. И точно также определенным образом реагируем на комментарии, обращения, агрессию и т. п. и ожидаем определенной реакции от других. В этом смысле «Поведение в публичных местах» дает нам возможность обратить внимание на то, как устроено публичное взаимодействие в интернете и попытаться описать его, если не по аналогии, но в том же ключе внимательного собирания всех деталей этого взаимодействия.

«Ритуал взаимодействия.
Очерки поведения лицом к лицу»

1967 г.

Работа над лицом — это все действия человека, предпринимаемые им для того, чтобы соответствовать своему лицу и сохранить его в каких-то критических ситуациях. Лицо — это очень широко понимаемый Гоффманом «образ себя», определяемый через социальные характеристики. Лицу соответствует определенный набор чувств, эмоций, линий поведения. Грубо говоря, работа над лицом совершенно не касается содержания и главной цели совершаемого действия, но служит основанием для того, чтобы все прошло гладко и ровно.

Забавным примером того, как напряженно совершается работа над лицом может служить следующее видео (не забудьте включить субтитры!), вроде как высмеивающее «глупость» заказчиков и начальства в ситуации деловых переговоров. Однако если не обращать внимание на содержание коммуникации (явно очень смешное), а присмотреться к телесным знакам, которые демонстрируют участники взаимодействия, все выражает неудовольствие, все явно балансируют, чтобы не скатиться к открытому конфликту и прекращению взаимодействия, которое порой совершенно не устраивает их всех.

Гоффмановская внимательность к деталям, прорывающимся в случае необходимости работы над лицом (например, когда эксперимент, производимый блогером, занимающимся научными экспериментами, идет не по плану или в случае появления конфликтов с незнакомцами у того, кто снимает свою повседневную жизнь), позволяет увидеть разрыв между тем, что было задумано и что в итоге получилось. Осмысление этого разрыва может многое рассказать о ситуации, о конкретном видео, о блогере, и, возможно, видеоблогинге и ютубе как платформе. Конечно можно возразить, что видеоблогер может не включать в монтаж откровенно неудачные дубли и ситуации, однако очевидно, такой серьезной работы, которая происходит в случае кинофильма, не происходит, кроме этого, некоторые видеоблогеры считают должным выкладывать ролики с интересным контентом достаточно часто, поэтому они вынуждены выкладывать некоторые вещи, даже если считают их неудачными. В любом случае, каждая такая ситуация и «разрыв» требуют тщательной рефлексии и непротиворечивого обоснования того, что перед нами действительно значимое противоречие.

«Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта»

1974 г.

Одно из нетривиальных следствий состоит в том, что не бывает «просто» взаимодействия, все происходит в контексте, который является ключевым для определения того, что происходит. А уже из этого следует другая мысль: нахождение во фрейме выключает нас из других контекстов (читай: фреймов), поэтому даже самые необычные столкновения людей (принц и нищий, антрополог и абориген) в любом случае фреймированы определенным образом, иначе мы просто не можем говорить о взаимодействии. Это подталкивает нас к выводу, что наш бэкграунд, то, что в опросах называется социально-демографическими характеристиками (происхождение, уровень дохода и образования и т. п.) не оказывает прямого влияния на то, как мы будем вести себя. Естественно, наш опыт очень важен в том, какую позицию мы займем в ситуации и как будем вести себя, но это будет одна позиция из ограниченного набора возможных в этом фрейме.

Гоффман говорит о том, что первичные фреймы могут трансформироваться во вторичные системы фреймов или превращаться во что-то другое через процесс фабрикации или переключения, так, например, драка становится боксом, ограбление — учебной отработкой отражения ограбления, вызывание духов детьми — съемкой видео о вызывании духов. Подробнее о понятиях фрейм-анализа и о том, как его можно использовать для изучения самых неожиданных вещей, можно посмотреть тут и почитать тут.

литература
для дополнительного чтения

Ike Picone, Impression Management in Social Media. pdf

Эссе по работе И. Гофмана «Представление себя другим в повседневной жизни».

Предисловие.
Книга «Представление себя другим в повседневной жизни» – является результатом научного исследования человеческого взаимодействия. Это учебник, где подробно разбирается один из возможных социологических подходов к изучению социальной жизни, особенно той ее разновидности, которая организована в ясных материальных границах какого-либо здания или заведения. В данной книге описание множества приемов, которые можно применять при изучении любого конкретного социального уклада, будь то семейного, промышленного или торгового, образующих в совокупности методический каркас. В данной книге драматургический подход фокусируется на театральном представлении. И. Гофман «исследует способы, какими индивид в самых обычных рабочих ситуациях представляет себя и свою деятельность другим людям, способы, какими он направляет и контролирует формирование у них впечатлений о себе, а также образцы того, что ему нужно и что нельзя делать во время представления себя перед ними».

Введение.

Сбор информации о тех, кто присутствует рядом с ним, помогает определить ситуацию, а так же позволяет другим заранее знать, чего он ждет от них, и чего они могут ожидать от него. «Обладая такой информацией, другие знают, как лучше всего действо¬вать, чтобы получить от этого индивида желаемую реакцию. В распоряжении присутствующих других находятся многие источники информации и многие носители (или «знаковые средства выражения») для ее передачи». Источниками получения информации может служить поведение, состояние или облик индивида, также при его способности производить впечатление на других и коммуникации с другими индивидами. Следует заметить, что человеку во взаимодействии необходимо выразиться, а другим получить впечатления о нем для того чтобы обладать необходимой и убедительной информацией. В своей работе И. Гофман выделяет следующие формы выражения: произвольное самовыражение и непроизвольное самовыражение. Произвольное самовыражение – он дает информацию о себе, а непроизвольное самовыражение – он выдает себя. «Первое вклю¬чает вербальные символы или их заменители, использу¬емые общепризнанно и индивидуально, чтобы передавать информацию, о которой известно, что индивид и другие связывают ее с данными символами. Это и есть «комму¬никация» в традиционном и узком смысле. Второе вклю-чает обширную область человеческого действия, которую другие могут рассматривать как симптоматику самого дей¬ствующего лица, когда имеются основания ожидать, что данное действие было предпринято по иным соображе¬ниям, чем просто передача информации этим способом». Из двух видов коммуникации Гофмана интересует в большей степени (процессов произвольного и непроизвольного самовыражения) второй вид, более театральный и зависимый от контекста, невербальный и, вероятно, непреднамеренный (будь то случай целенаправленно организованной коммуникации или нет). Важность первоначальной информации, которой обладает индивид о других участниках взаимодействия, состоит в том, что именно на базе этой исходной информации индивид начинает определять ситуацию и выстраивать свою линию ответных действий. В работе «Представление себя другим в повседневной жизни» И. Гофман даёт определения следующим понятиям: «единичное взаимодействие» (контакт), «исполнение», «партия» (рутина), «социальное отношение», «социальная роль». Итак, единичное взаимодействие — это «все проявления взаимодействия в каком- нибудь одном эпизоде, во время которого данное множество индивидов непрерывно находилось в присутствии друг друга». Исполнение — это «все проявления деятельности данного участника в данном эпизоде, которые любым образом влияют на любых участников взаимодействия». Партия — это «пре¬дустановленный образец действия, который раскрывает¬ся в ходе какого-нибудь исполнения и который может быть исполнен или сыгран и в других случаях». О социальном отношении имеет смысл говорить тогда, «когда индивид или «исполнитель» в разных обстоятельствах играет одну и ту же партию перед одной и той же аудиторией». Социальная роль — это «свод прав и обязанностей, сопряженных с данным статусом».

Исполнения.

Вера в исполняемую роль.

И. Гофман выделяет два режима исполнения роли: исполнитель может быть полностью захвачен собственной игрой и искренне убежден, что впечатление о реальности, которое он создает, это и есть самая доподлинная действительность, и когда исполнитель совсем не увлекается собственной рутиной и может быть движим стремлением управлять убежденностью своей аудитории исключительно как средством для других целей и не интересоваться как конечной целью тем понятием, которое эта аудитория имеет о нем или о ситуации. Эти режимы могут изменяться. Впечатление которое мы составили о себе, представляет роль, которую мы стараемся оправдать своей жизнью – эта маска есть наше более истинное Я, чем то Я, каким нам хотелось бы быть. «В конце концов, наше понятие о нашей роли становится второй натурой и составной частью нашей личности. Мы приходим в этот мир как биологические особи, приобретаем характерную роль и становимся личностями».

Передний план исполнения.

«Передний план» – это стандартный набор выразительных приемов и инструментов, намеренно или невольно выработанных индивидом в ходе исполнения. «Личный передний план» – этот термин можно отнести к составляющим иного рода – тем, которые наиболее тесно связаны с самим исполнителем и которые, естественно предположить, сопровождают его всюду. Элементами переднего плана можно назвать обстановку, включая мебель, декорацию, физическое расположение участников и другие элементы фона, которые составляют сценический и постановочный реквизит для протекания человеческого действия. Элементами личного переднего плана являются отличительные знаки официального положения или ранга, умение одеваться, пол, возраст и расовые характеристики, габариты и внешность, осанку и т.д. Исполнение ролей на переднем плане предполагает напряжение и игру, зачастую разнящуюся с собственными внутренними представлениями. На переднем плане происходит та часть представления, которая обычно действует довольно устойчиво и обобщенно, определяя ситуацию для тех, кто наблюдает за представлением. Передние планы имеют тенденцию к институционализации, поскольку относительно того, что должно происходить на определенном плане, возникают «коллективные представления». Очень часто, когда исполнители играют установленные роли, они обнаруживают определенные, уже установленные для таких представлений передние планы. В результате, как утверждает Гофман, существует тенденция выбирать, а не создавать передние планы. Эта идея передает гораздо более структурный образ, чем мы обычно могли бы ожидать от большинства символических интеракционистов.

Театральное воплощение.

Проблема театрализации индивидами собственной деятельности включает нечто большее, чем простое представление невидимых издержек в наглядной форме. «Эта работа, обязательная для лиц, занимающих определенный статус, зачастую бедна средствами для выражения желаемого смысла, так что если некто и захочет по театральному живо передать характер своей роли, ему придется потратить на это немалое коли¬чество своей энергии. Такая деятельность по совершенство¬ванию коммуникации часто требует качеств, контрасти¬рующих с театрализуемыми ролями».

Идеализация.
И. Гофман в своей работе выделяет два пути «социализации» исполнения: когда исполнение формируется и подгоняется под понимание и ожидания общества, в котором оно протекает и другой важный аспект этого процесса социализации – тенденцию исполнителей внушать своим зрителям идеализированное по нескольким различным параметрам впечатление. Под идеализацией И. Гофман понимает попытку представить себя в понятиях, принятых в данном обществе ценностей. Особенно важно для индивидов, оказавшихся в чужой среде. Следует заметить, что индивид скрывает элементы, которые не совместимы с тем идеалом исполнения для того чтобы довести свое исполнение до идеального образца. Так же исполнитель стремится убедить свою аудиторию в момент взаимодействия в том, что преувеличивает ценностные идеалы, придающие исполнителю более низкую позицию, чем та, на которой он втайне видит себя.

Поддержание экспрессивного контроля.
Важность контроля над экспрессией связана с тем, что каждый участник какого-либо действия должен тщательно следить за собственным поведением, чтобы не подставлять противнику легко уязвимых моментов в своих действиях для прямой критики. Ведь самые обычные, повседневные мирские исполнения в нашем обществе должны проходить строгую проверку на соответствие норме, на приспособленность к обстоятельствам, благопристойность и соблюдение внешних приличий. «Экспрессивная согласованность, требуемая в исполне¬ниях, выявляет важнейшее рассогласование между наши¬ми общечеловеческими Я и нашими социализированными Я. Как природные человеческие существа мы, по-видимо¬му, сотворены порывистыми, импульсивными особями, чьи настроения и энергетические заряды поминутно меняют¬ся. Но как исполнители характерных ролей, принятых на себя для представления перед аудиторией, мы не должны допускать резких перемен и капризов».

Ложные представления.
В данном пункте И. Гофман предлагает свой критерий истинности и ложности исполняемых впечатлений. Следует заметить, что в определении истинности или ложности существует множество неясностей, относящихся, например, к тому намеренно или не намеренно лжёт индивид. В социологическом же исследовании считает И. Гофман «возможно, даже и не нужно решать, что более реально: то ли созидаемое в исполнении впечатление, то ли впечатление, от которого исполнитель пытается оградить рублику. Принципиальное социологического соображение сводится попросту к тому, что впечатления, созидаемые в обыденных представлениях подвержены разрушению».

Мистификации.
Здесь важно сказать, что «между информационными и ритуальными моментами существует некоторая связь. Неспособность ре¬гулировать информацию, потребляемую аудиторией, вле¬чет возможный распад проецируемого определения ситу¬ации; неспособность регулировать контакты означает воз¬можное разложение ритуальной дисциплины исполнителя. Широко распространено мнение, что ограничения на контакт, поддержание известной социальной дистанции между исполнителем и другими – это способ пробудить и поддерживать в публике некий благоговейный трепет, или как сказал Кеннет Берк, способ, которым аудиторию мож¬но мистифицировать в отношении исполнителя».

Команды.

Исполнительская команда представляет собой множества индивидов, сотрудничающих в жизненной постановке какой-либо отдельно взятой рутинной партии. Команду можно определить как некий круг индивидов, чье тесное сотрудничество требуется в случаях, когда необходимо поддержать данное запланированное определение ситуации. Команда – это группировка, но группировка не в контексте отношений социальной структуры или социальной организации, а скорее в контексте взаимодействия или ряда взаимодействий, в которых удерживается нужное определение ситуации. Команда, которая контролирует обстановку называют исполнительской командой, а другую команду – аудиторией. Командное исполнение необходимо, поскольку именно оно обеспечивает успешные исполнения постановки. Если специальный интерес исследователя сосредоточен на изучении управления впечатлениями, изучении возможностей, возникающих в процессе внушения какого-то впечатления, и изучении методик реализации этих возможностей, тогда команда и командное исполнение, вероятнее всего, будут наилучшим выбором в качестве основной точки отсчета. Гофман вводит термин «команда», как ситуационное понятие. Команда – это группа в контексте какого-либо рутинного житейского взаимодействия, используется для обозначения любого множества индивидов, сотрудничающих в жизненной постановке какой-либо отдельно взятой рутинной партии. Кроме того понятие «команда» позволяет нам размышлять о любых исполнениях. Ранее в своей работе И. Гофман рассматривал лишь индивидуальное исполнение, однако «независимо от того, выступают члены команды с похожими индивидуальными представлениями или с непохожими, но если эти исполнения вместе составляют одно целое, то возникает качественно новое командное впечатление, которое удобно толковать как самостоятельный факт, как факт третьего уровня, расположенного между уровнем индивидуального исполнения и уровнем общего, суммарного взаимодействия всех участников». Между индивидами, принадлежащими к одной и той же команде существует определённая взаимосвязь, поскольку главная задача команды заключается в контроле впечатлений от исполнения, в частности охраняя доступ в закулисные зоны, чтобы помешать посторонним, видеть не предназначенные им секреты представления. Поэтому в отношениях членов команды обычно развиваются особая солидарность и дружеская фамильярность посвященных, узы взаимной зависимости и взаимного панибратства. Следует отличать исполнительскую команду от неформальной группы и клики, которые, кстати, так же могут составлять команду, так же как и исполнительская команда может стать неформальной. Однако существенное отличие команды от неформальной группы состоит в том, что команда служит для того, чтобы защищать индивида от лиц других социальных групп, тогда как неформальная группа защищает индивида зачастую «от лиц его собственного ранга».
Следует так же заметить, что основной чертой командного исполнения является поддержание определенной ситуации перед аудиторией. Если эти исполнения вместе составляют одно целое, то возникает качественно новое командное впечатление, которое удобно толковать как самостоятельный факт, как факт третьего уровня, расположенного между уровнем индивидуального исполнения и уровнем общего, суммарного взаимодействия всех участников. «Можно даже сказать, что если специальный интерес исследователя сосредоточен на изучении управления впечатлениями, изучении возмож-ностей, возникающих в процессе внушения какого-то впе¬чатления, и изучении методик реализации этих возмож¬ностей, тогда команда и командное исполнение, вероятнее всего, будут наилучшим выбором в качестве основной точ¬ки отсчета». Возможные риски командного исполнения – это может быть большой разрыв в статусах в группе – если их много и нечеткое разделение функций, нечеткое разделение ролей, рассогласование, разрывы или перерывы в представлении (отдельные члены ставят под сомнение определение ситуации, которую они до этого пытались поддерживать). В связи с этим И. Гофман выделяет командные индивидуальные роли на основе того, что каждый член команды обладает определёнными способами степенью, в которых им позволено совершать исполнение.

Зоны и зональное поведение.
И. Гофман определяет зону исполнения «как любое место, в котором восприятие исполнения, так или иначе ограничено». Зона исполнения делится на зоны переднего и заднего плана. Зона переднего плана — это место, где даётся представление. «Исполнение индивида в зоне переднего плана можно рассматривать как усилие создать впечатление, будто его деятельность в этой зоне воплощает и поддерживает опре-деленные социальные нормы и стандарты». В данной зоне исполнитель придерживается двух обширных групп норм: 1. Правила вежливости в беседе. 2. Нормы приличия, соблюдение определённых ограничений в поведении. Нормы приличия в свою очередь разделяются на моральные и инструментальные требования. Зона заднего плана –это зона где появляются и признаются скрываемые от публики факты. «Зону заднего плана или закулисье можно определить как связанное с данным исполнением место, в котором осо-знанные противоречия с насаждаемым впечатлением принимаются как должное». Существует много функциональных характеристик зоны заднего плана, с которыми соответственно связанны и проблемы их контроля. Так, «именно здесь мо¬жет быть тщательно отработана способность любого испол¬нения выражать что-то помимо своего прямого смысла. В этой зоне открыто фабрикуются иллюзии и рассчитыва¬ются впечатления. Здесь в компактном виде хранится необходимый реквизит и аксессуары личного переднего пла¬на для всего репертуара действий и характеров исполни¬телей. Именно в закулисье градации церемониального снаряжения (вроде различных марок спиртных напитков или стилей одежды) могут быть настолько затушеваны, что пуб¬лика не сумеет уловить разницу между фактическим обра¬щением с нею и тем обращением, какое полагалось бы ей по чину. В этой зоне тайно завладевают такими инстру¬ментами общения, как телефон, чтобы пользоваться ими “приватно”. Костюмы и другие атрибуты личного перед¬него плана здесь изучаются, приводятся в порядок и под¬гоняются к характеру ожидаемой публики. В этом месте команда может репетировать свое исполнение, проверяя воздействие потенциально оскорбительных выражений в отсутствие аудитории, без риска получить от нее отпор. Здесь слабых участников команды, невыразительных и не¬умелых, без помех натаскивают или совсем отстраняют от участия в исполнении. За кулисами исполнитель может расслабиться, перестать выдерживать безукоризненный представительский вид, откровенно высказаться о своих планах и выйти из образа».
Следует заметить, что к передним планам относятся социальные пространства, когда люди действуют в соответствии с их формальными ролями. Исполнение ролей на переднем плане предполагает напряжение и игру, зачастую разнящуюся с собственными внутренними представлениями. Задние планы отождествляются с пространствами, где люди «подбирают реквизит» и готовятся к выступлению в официальной обстановке. Задние планы похожи на театральные кулисы. Они составляют пространство личной безопасности, где люди могут расслабиться, дать выход чувствам, освободиться от самоконтроля. За основание выделения передних и задних зон И. Гофман принимает доступность информации и действий, происходящих в данных зонах публике, а также поведение исполнителей. По И. Гофману, существую определённые ограничения закулисного поведения, которые играют огромную роль в процессе «рабочего контроля», так к примеру, зона закулисного поведения должны быть открыта исключительно для исполнителей, так же она должна иметь определённую планировку и определённый язык поведения. И. Гофман считает нужным выделить ещё одну зону, именуемую внешней, данная зона является остаточной и представляет собой «все прочие места, отличный от двух уже определённы видов». Далее И. Гофман определяет элементы контроля передней зоны, которые заключаются в том, что для исполнителя невыгодно, когда аудитория видит его в другой роли, несовместимой с их представлениями и по возможности нужно исключать из аудитории подобных лиц. Так же важно правильно планирование, которое позволить верно разместить аудиторию. Здесь мы приходим к разделению аудитории на части.

Противоречивые роли.

Любая команда имеет общую цель — «поддерживать определение ситуации, порождаемое её исполнением» . Однако преследование данной цели «неизбежно влечёт за собой выпячивание одних фактов и затушевывание других», именно поэтому команда должна иметь определённый информационный контроль, связанный с умением хранить и скрывать свои секреты. В связи с этим И. Гофман выделяет некоторые типы секретов команд: 1.Тёмные секреты — это секреты, связанные с несовместимостью истинного образа команды и образа, который представляет аудитория. 2. Стратегические секреты — это секреты, которые «относятся к намерениям и потенциальным возможностям команды, которые она скрывает от своей аудитории, чтобы помешать ей эффективно адаптироваться к планируемому командой ходу событий». 3. Внутренние секреты — секреты, присущие только этой группе. 4. 5. Доверенные секреты и свободные секреты заключаются в том, что одна команда может владеть секретами другой, однако в первом случает одна из команд предполагает, что их секрет точно не раскроется, тогда как во втором случае, команда может предполагать, что секрет станет известен.
И. Гофман так же выделяет типы ролей в исполнении: тех, кто исполняет; для кого исполняют; посторонних. Данные роли можно различить по той, информации, которая им известна о определённых действиях. Так, те кто исполняют, обладает полной информацией; те, для кого исполняют обладают ограниченной информацией; посторонние же вообще не обладают никакой информацией. И. Гофман так же выделяет отделенные роли, которые он называет противоречивыми и определяет как позиции, используемые так часто, что к ним уже можно относится как к ролям. К противоречивым ролям относятся: роль информатора, роль подсадного, роль сыщика, роль посредника, роль недействующего лица, статиста, роль специалиста по услугам, роль доверенного лица.
В своей работе И. Гофман так же даёт определение понятию «слабая аудитория». «Слабую» аудиторию он определят как аудиторию «членов которой внешний мир редко считает ответственными за достойное поведение друг друга».

Коммуникация с выходом из представляемого характера.

И. Гофман под коммуникацией с выходом из представляемого характера понимает такую коммуникацию при которой две команды для организации взаимодействия, пытаясь выдержать определённую линию поведения, при каких — либо обстоятельствах отступаются от неё. Такая коммуникация может быть связана с ситуациями, когда человек пытается принять на себя роль другого, которому он не соответствует или когда человека принимают не за того, кем он является на самом деле. Следует заметить, что «наличие коммуникации с выходом из представляемого характера — это ещё один аргумент в пользу уместности изучения феномена исполнений в категориях командных действий и их потенциальных нарушений».
И. Гофман в работе «Представление себя другим в повседневной жизни» выделяет следующие типы неофициальных коммуникаций: 1. Обсуждение отсутствующих, заключается в том, что когда члены какой -либо команды уходят туда, где аудитория не может их услышать, они начинают обсуждать и высмеивать аудиторию. 2. Сценические разговоры, заключаются в том, что когда участники команды оказываются вне аудитории, то зачастую между ними возникают разговоры, касающиеся их организации. 3. Командный сговор, заключается в том, что «несмотря на общее ожидание, что всё сказанное исполнителем будет соответствовать определённой ситуации, выношенному им, он может- таки передать во время взаимодействия и многое другое, что выходит за рамки представляемого им характера, причём передать это таки образом, что аудитория в целом не сумеет уловить в переданном ничего несогласного с принятым определением ситуации». 4. Перестроения в ходе исполнения возникают тогда, когда члены какой-либо команды хотят сказать, сделать больше, чем позволяют их роли.

Искусство управления впечатлениями.

И. Гофман в своей работе выделяет типы срывов исполнений: 1. Непроизвольный тип, когда ответственное выполнение действий приводит к несоответствующим впечатлениям. 2. Срыв, обусловленный несвоевременным вторжением, когда посторонний несвоевременно вторгается в момент выполнения определённых действий. 3. Сцена, когда индивид намеренно пытается испортить впечатление. Для того, чтобы предотвратить действия срывов И. Гофман предлагает следующие методы: драматургическая верность, драматургическая солидарность, драматургическая осмотрительность. Этими тремя методами должна пользоваться любая команда для своей безопасности во время исполнения определённого действия. Эти же три метода при правильном использовании гарантируют успешность исполнения.

Рамки социального взаимодействия.

И. Гофман выделяет 5 аналитических перспектив в исследовании социальных образований, как закрытых систем: 1. Техническая перспектива (в качестве заранее организованной системы для достижения определённых целей). 2. Политическая перспектива (подобно отношениям между народом и властью). 3. Структурная перспектива (посредством вертикальных и горизонтальных статусных систем). 4. Культурная перспектива (моральные ценности). 5. Драматургическая перспектива, основные черты которой заключаются в том, что она предполагает «описание приёмов управления впечатлениями, выработанных в данном социальном образовании, основных проблем управления впечатлениями в нём, критериев идентификации отдельных исполнительских команд, действующих в пределах такого образования и взаимоотношений между ними». Следует заметить, что драматургический имеет общие области пересечения с другими подходами, так с техническим подходом он пересекается в отношении стандартов качества работы, а с политической при рассмотрении способностей одного человека направлять деятельность другого, тогда как с структурной в анализе социальной дистанции, с культурным подходом драматургический пересекается на проблеме поддержания моральных норм.
Следует заметить, что драматургический подход, предложенный И. Гофманом не является универсальным, поскольку культуры разных обществ отличаются, так западной культуре, в отличие от других присущи социальная жизнь, протекающая в замкнутых помещениях, человек больше предпочитает уединённую, стационарную обстановку, начав что-то он делает это до конца, переживает глубокое унижение, если его обвиняют в чём-то ложном.
При коммуникации лицом к лицу можно проследить определённую связь между экспрессией и моралью, которая заключается в том, что экспрессивный компонент общественной жизни, трактуемый как «некий источник впечатлений, подаваемых или воспринимаемых другими» всегда предполагает по собой определённую мораль, поскольку человек стремится всегда выглядеть перед другими в «постоянном моральном сиянии».
Впечатление тесно связанно с экспрессивным компонентом, в работе И. Гофмана оно рассматривается как «источник информации о неочевидных фактах и как средство, при помощи которого реципиенты способны регулировать свою реакцию на информанта, не дожидаясь выяснения всех последствий действий информанта». Исходя из данного определения возникает необходимость управления впечатлениями, поскольку человек, общаясь с кем-либо опирается на свои впечатления, которые могут оказать неверными, затем коммуникации переходят в поступки определённого характера, а так как «впечатления, которые производят другие, чаще всего истолковываются как неявные притязания и обещания», то возникают неприятные ситуации, связанные с высказываниями морального характера.
Важно заметить, что точка зрения на человеческое Я подвержена изменениям, так в западном обществе Я и Я-персонаж уравнены, то есть исполнителю роли приписывается черты и характер того, чью роль он исполняет, тогда как в данном исследовании «исполняемое Я рассматривалось как некоторый образ, обычно похвально- положительный, который сценически, в соответствующем персонаже- характере успешно пытается возбудить и закрепить в сознании других действующий индивид в отношении себя».
Таким образом, в книге «Представление себя другим в повседневной жизни» И. Гофман пишет о законах и ритуалах социального поведения людей при встречах лицом к лицу. В данной книге автор описывает «драматургический», или «театральный» подход в социологии. Следует так же заметить, что в работе И. Гофман использует театральную терминологию.

Руководства по эксплуатации — Руководства для систем лицевых рамок RazorGage

Поиск по категориям

Руководства для систем лицевых рамок RazorGage

Сортировать по: Избранные товарыСамые новые товарыЛучшие продажиОт A до ZZ до ABПо обзоруЦена: по возрастаниюЦена: по убыванию

Решение для фасадной рамки шкафа Hoffmann

Шкаф с декоративной лицевой рамой сразу свидетельствует о высоком уровне качества и мастерства и отчетливо отличает его от других утилитарных шкафов с накладными дверями.

Наиболее распространенный способ изготовления лицевых рамок с бортиками – это использование квадратных профилей и отдельное нанесение профиля бортика. Основным недостатком этой системы является время, необходимое для изготовления полной рамы.

Помимо затрат времени, несоответствие волокон и стыков под углом из-за несовместимых профилей бортов может вызывать беспокойство. Любая из этих неисправностей выделяется только закрашиванием. Неудовлетворенный клиент или вызов нанесут ущерб не только репутации краснодеревщиков, но и прибыли.

Ясно, что наиболее эффективный способ изготовления лицевых рамок с бусами – это начать с предварительно нарезанных профилей. При этом все вышеперечисленные недостатки устраняются с самого начала. Было разработано несколько систем, но их настройка и калибровка — это трудоемкий процесс, а их стоимость (более 18 тысяч евро плюс инструменты) делает их недоступными для большинства мастеров-краснодеревщиков.

Решение Hoffmann

Система Hoffmann Beaded Face Frame System предлагает краснодеревщикам всех размеров быстрый, точный и эффективный метод изготовления бусинок для лицевых рамок, будь то единичное или серийное производство. Начиная с предварительно подготовленных профилей, стойки надрезаются попарно, а рельсы вырезаются на фиксированном лезвии гильотинного надрезного станка Морсо.

Эти станки серии NF производятся для Hoffmann компанией Dan-List (Morso) в Дании. Они режут все виды дерева, пластика, МДФ и фанеры и оставляют поверхность среза профиля идеально гладкой и аккуратной, не требуя дополнительной подготовки перед соединением.

Для стандартного соединения стоек с рельсами эта операция занимает около пяти секунд на ручной ножной вырубной машине, а на автоматической модели она выполняется еще быстрее.

Второй этап выполняется на фрезерном станке типа «ласточкин хвост» Hoffmann MU-3, оснащенном специальными приспособлениями для обработки материала с кромками и насечками. Шпоночные канавки типа «ласточкин хвост» направляются во все сопрягаемые детали, а рамы собираются путем нанесения небольшого количества клея и вставки шпонок типа «ласточкин хвост» Хоффмана.

Эти ключи соединяют детали, образуя плотное, надежное и прочное соединение. Не требуются большие зажимные столы или стержневые зажимы, а рамы можно обрабатывать сразу после сборки.

Все фрезерные станки типа «ласточкин хвост» комплектуются полным набором приспособлений для обработки стоек и перил, но также могут использоваться для обработки обычных угловых и стыковых соединений. Они также доступны в цифровых и пневматических моделях, которые повышают точность и скорость.

Ниже представлен краткий обзор модельного ряда Hoffmann MU-3:

• MU-3 Версия начального уровня для быстрой и точной фрезеровки пазов типа «ласточкин хвост».
• MU-3 D Цифровая версия, с электронным двухосевым дисплеем для регулировки глубины фрезерования, а также позиционирования центральной направляющей для расположения фрезеруемого паза. Он идеально подходит для высокоточных работ.
• MU-3 P Пневматическая версия для серийного производства и высокой производительности. Пневматический зажим заготовки и контролируемая подача фрезера. MU-3 P управляется педальным управлением.