Феномен массового сознания Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»
Е. П. Волохова
ФЕНОМЕН МАССОВОГО СОЗНАНИЯ
Понятие «сознание» появляется в философии Р. Декарта, который приравнял идеальную сферу к содержанию сознания (мыслям и чувствам), в результате чего в философии Нового времени пришли к дуальной схеме материя — сознание. Еще Платон понимает человека как комбинацию души и тела, душа принадлежит к бестелесному, к миру идей; Аристотель говорит о единстве души и тела. Однако именно у Декарта тело и душа не имеют ничего общего: тело простирается в пространстве, а душа мыслит. Ясное содержание души — это и есть сознание. Преобладающие установки в отношении мира в период Нового времени вырабатываются человеком в его психике, а затем фиксируются в языке и осуществляются в действии. В современной философии то, что определяет поведение человека, его ментальную структуру, зарождается первоначально в его языковой, а потом и предметной деятельности.
Сознание есть уяснение субъектом природы определенных явлений и процессов. Оно выступает как результат познания, и способом его существования является знание. Если субъект выделил объекты, выявил различия между ними, разделил общее и единичное, причину и следствие, то он обладает сознанием. Сознание не обязательно есть мышление, оно может осуществляться и в чувственной форме, например, при мгновенном осознании чувства боли. Сознание нематериально, но оно объективно. Объективность (реальность) сознания позволяет изучать его. Сознание человека может быть обращено на него самого, тогда это самосознание, но очень часто указывают на общественную природу сознания. Находясь в человеческом обществе, ребенок усваивает сознание членов данного общества1. От общения с другими, участия в различных формах кооперативной деятельности индивид получает мощные импульсы для развития своего сознания.
Бытие человека является единством вещественного и духовного, индивидуального и общественного.
Индивидуализированное духовное — это неповторимые процессы сознания отдельного индивида. Объективированное духовное является функцией внеиндивидуаль-ного, т. е. коллективного (общественного), сознания. К продуктам общественного сознания относятся язык, а также разделяемые членами общества представления, идеи, убеждения, принципы, ценности, идеалы, нормы, образующие духовное богатство человеческой культуры. Элементы коллективного духовного имеют возможность воспроизводиться, свободно перемещаться в социальном пространстве и историческом времени, что отражает специфику объективированного духовного бытия.
Э. Дюркгейм различал индивидуальное и коллективное (общественное) сознания. Несмотря на то, что первоначальное содержание всякого социального сознания тесно связано с индивидуальным, происходит из него, в дальнейшем оно становится относительно автономной реальностью, т. к. начальный этап продуктов индивидуального сознания синтезируется и порождает новые внеиндивидуальные образования — представления, понятия, идеи, верования, мифы, легенды, нормы.
© Е. П. Волохова, 2008
т. к. оно порождено не отдельными, изолированными друг от друга индивидами, а их соединением, социальной связью, ассоциацией.
Доказывая относительную независимость общественного сознания от индивидуального, Дюркгейм указывает на то, что такие продукты коллективного духовного, как религиозные верования и обряды, нормы морали, правовые предписания, носят не только внешний, но и принудительный по отношению к индивиду характер, а обязанность есть доказательство того, что эти способы деятельности и мышления не сотворены индивидом. К формам коллективного сознания, по Э. Дюркгейму, относится моральное, религиозное, политическое, научное, эстетическое сознание.
Понятие «масса», «толпа» вошло в обиход в немалой степени благодаря философу и психологу конца XIX в.
По Лебону, одухотворенная толпа представляет собой временный организм, образовавшийся из разнородных элементов, на одно мгновение соединившихся вместе, подобно тому, как соединяются клетки, входящие в состав живого тела, и образуют посредством этого соединения новое существо, обладающее свойствами, отличающимися от тех, которыми обладает каждая клетка в отдельности.
Фрейд отождествляет массовую душу с душой примитивного человека; толпе всегда свойственна первичная организация, душевная направленность на некий объект, общий интерес, создание такой важной составляющей, как «духовное единство», на которое обращали внимание все последующие психологи и философы.
Современный психолог С. Московичи в ряде произведений, таких как «Машина, творящая богов» и «Век толп», обобщает идеи Лебона и выстраивает свою концепцию:
1. Психологически толпа — это не скопление людей в одном месте, а человеческая совокупность, обладающая психической общностью.
2. Психология индивида и психология толпы не подобны друг другу. Мышление индивида — критическое, логическое, использующее идеи-понятия и абстракции. Мышление толпы (человека в толпе) — автоматическое, в нем господствуют стереотипные ассоциации, клише, конкретные образы.
«Существуют только два типа мышления: первое нацелено на идею-понятие, второе — на идею-образ. Первое действует по законам разума и доказательства, второе взывает к памяти и внушению. Первое присуще индивиду, второе — массе».
3. Толпы консервативны, несмотря на их революционный образ действий. Они всегда кончают восстановлением того, что низвергали, т. к. для них прошлое гораздо более значимо, чем настоящее.
4. Толпы нуждаются в поддержке вождя. Причина могущества вождя, с одной стороны, — личная и, с другой, — коллективная. Толпа подчиняется индивиду, превозносимому ею, и идеям, которые он высказывает.
5. Особую значимость в толпе имеют иррациональные элементы психики. Пропаганда, воздействие на толпы должны иметь иррациональную основу, использовать язык аллегорий, энергичный и образный, с простыми и повелительными формулировками.
6. Способ управлять толпой — это внушение. Потому политика, целью которой является управление массами (партией, классом, нацией), должна опираться на какую-то высшую идею (революции, родины), которую внедряют в сознание каждого человека посредством внушения.
Новый постулат Московичи: все, что является коллективным, — бессознательно. Все, что бессознательно, является коллективным. Первая часть принадлежит Лебону, вторая — Фрейду. Толпа, являясь коллективной формой поведения, пробуждает в человеке бессознательное, прорыв бессознательного в сознание побуждает человека к коллективным формам поведения4.
Эти важнейшие идеи выражают определенные представления о человеческой природе, скрытые, пока мы в одиночестве, и заявляющие о себе, когда мы собираемся вместе5.
Публицист и философ Х. Ортега-и-Гассет в произведении «Восстание масс» пользуется больше понятием «масса» и распространяет его на современных людей, не обладающих индивидуальностью («массовый человек», «средний заурядный человек», «безличный общий тип»). «„Общественная жизнь“, „масса“ охватывает все наши общие привычки, вплоть до моды на одежду и развлечения; это историческое явление…я назову „скоплением’1 или „скученностью’1… Массы внезапно стали видны…герои исчезли, остался хор». Ортега-и-Гассет противополагает массе некое меньшинство, которое отличается «хоть какими-то личными мотивами». «Строго говоря, принадлежность к массе — чисто психологический признак и вовсе необязательно, чтобы субъект физически к ней принадлежал»6.
В этом смысле здесь понятия «толпа» и «масса» расходятся, поскольку основной признак толпы — это именно «скученность», т. е. телесное соприкосновение, связь физического ощущения и рожденного от этого духовного единства.
Деление общества на массы и избранное меньшинство — деление не на социальные классы, а на типы людей.
Данное явление имеет два аспекта:
1) массы выполняют сейчас те самые общественные функции, которые раньше были предоставлены исключительно избранным меньшинствам;
2) и в то же время массы перестали быть послушными этим самым меньшинствам: они не повинуются им, не следуют за ними, не уважают их, а, наоборот, отстраняют и вытесняют их.
Московичи продолжает эту тему, указывая язвы современного общества, такие как одиночество, разрыв традиционных связей, с одной стороны, и сокращение жизненного пространства в городах, с другой стороны.
Он сравнивает эту ситуацию с газом, «взрывная сила которого возрастает с объемом и все собой подавляет»7. Причины подобной ситуации можно найти в социологических концепциях К. Маркса и М. Вебера: толпы являются явным признаком нового общественного порядка, который ясно обнаруживает раздробленные и обнищавшие массы, обратившиеся против гнета бюрократии капитала. Сосредоточивая людей, концентрируя машины, он обобществляет производительные силы, превращает
общество в гигантский рынок, где все покупается и все продается, включая труд. Тем самым он создает неизвестный дотоле класс — класс пролетариев. Классы рассматриваются как активные действующие силы истории. А среди них выделяется один класс — пролетариат, глашатай современности и главный деятель будущей революции. Массы, заполняющие города, развязывающие гражданскую войну, участвующие во всех этих мятежах, собственно и являются сырьем и внешним выражением трудящейся массы. Ей присущи разные уровни сознательности от пассивного до пролетарского, до активного героического и истинно пролетарского.
Напротив, Тэн и Токвиль утверждают, что изменение состоит не в пролетаризации человека и не в обобществлении экономики. Мы имеем дело с массификацией, т. е. со смешением и стиранием социальных групп. Происходит стирание всяческих социальных границ, и образуется однородное человеческое тело: масса состоит из людей-массы. Поэтому дело не в концентрации средств производства и в товарообмене, а в средствах коммуникации, СМИ, газетах, радио и в феномене влияния. Внедряясь в каждый дом, присутствуя на каждом рабочем месте, проникая в места отдыха, управляя мнениями и обезличивая их, эти средства превращают умы в массовый разум.
Также и у Лебона основной характерной чертой толп является слияние индивидов в единые разум и чувства, которые затушевывают личностные различия и снижают интеллектуальные способности. Каждый стремится походить на ближнего, с которым он общается. Это скопление своей массой увлекает его за собой. При этом все равно, каковы социальный класс, образование и культура участвующих.
Г. Блумер в произведении «Коллективное поведение» также разделяет массу и толпу: «масса схожа с толпой, но представлена людьми. которые возбуждены каким-либо событием национального масштаба, или участвуют в какой-то крупномасштабной миграции. У нее нет никакой социальной организации, никакого корпуса обычаев и традиций, никакого устоявшегося набора правил или ритуалов, никакой организованной группы установок, никакой структуры статусных ролей и никакого упрочившегося умения. Она просто состоит из некоего конгломерата индивидов, которые обособленны, изолированы, анонимны и, т. о., однородны в той мере, в какой имеется в виду массовое поведение. Можно заметить далее, что поведение массы, именно потому, что оно не определяется никаким предустановленным правилом или экспектацией, является спонтанным, самобытным и элементарным»8. Подчеркнем, что Блумер, наоборот, снижает значение понятия «масса» до первобытного уровня, расходясь с Фрейдом в определениях, но сходится с ним по существу.
Толпа характеризуется согласованным действием; подчиняясь какому-либо событию, индивид в толпе лишается своего самосознания, но природа массы не такова: «масса не толчется и не взаимодействует так, как это делает толпа». Наоборот, индивиды отделены друг от друга и неизвестны друг другу. Форма массового поведения парадоксальным образом выстраивается из индивидуальных линий деятельности, которые в свою очередь выступают в форме выборов — таких, например, как выбор новой зубной пасты, пьесы, книги, партийной платформы, новой моды, философии или религиозных убеждений, — выборов, которые являются откликом на неясные порывы и эмоции, пробуждаемые объектом массового интереса9.
Когда массовое поведение организуется, например, в какое-нибудь движение, оно перестает быть массовым поведением, но становится по природе своей общественным. Вся его природа меняется, приобретая некую структуру, некую программу, некие определяющие традиции, предписанные правила, культуру, определенную внутригрупповую установку и определенное «мы-сознание».
Существует еще одна характеристика массы и толпы как общества и общности соответственно. По Ф. Теннису, общность по сравнению с обществом представляет собой высший способ социальной организации. Критерии различий таковы:
1) в основе образования и существования общностей лежит чисто психологическое понятие — воля. Все эмоциональные, аффективные, инстинктивные влечения — это сущностная воля, она иррациональна, внеиндивидуальна и представляет собой волю общности как единого целого. Избирательная воля — это суверенная воля индивида, способного сделать выбор на основе рационального мышления. 2) Также в общинных отношениях находят выражение глубоко лежащие, постоянные установки. Действия, совершаемые человеком под влиянием этих установок, получают символическое значение. С подобными символами связаны чувства. 3) Общность включает в себя моральный элемент в качестве набора общинных установок и ценностный элемент в качестве набора значимых, основных общинных ценностей.
В обществе установки более динамичны и рациональны. Единство ценностей отражает скорее принадлежность к общности.
Ф. Теннис формулирует историческую концепцию линии развития: эпоха общества приходит на смену эпохе общности. Общество постепенно возникает и развивается на базе общности. Понятия общности и общества трактуются Теннисом в качестве идеальных типов, как два полюса континуума, на котором размещается любое из возникающих социальных образований. Для общности характерны согласие, обычаи, религия; для общества — договор, политика, общественное мнение10.
В. А. Ядов перечисляет множество различных признаков общности, но решающим качеством социальной общности он считает процесс самодвижения, развития социального целого. Источник этого самодвижения заложен внутри самой социальной общности — это столкновение интересов социальных субъектов, классов, других социальных образований. Интегрирующим признаком социальной общности является единый интерес различных людей, который и объединяет их в единое целое.
Такое взаимодействие Блумер называл коллективным поведением. Индивиды действуют вместе определенным образом, между ними существует некое разделение труда, и налицо определенное взаимное приспособление различных линий индивидуального поведения. Существуют элементарные и организованные линии поведения11.
Причины массообразования. Французский социолог О. Конт открыл закон двойной эволюции, социальной и интеллектуальной одновременно, т. е. именно психический феномен лежит в первооснове социальных явлений12. Другой социолог П. Сорокин считает, что переход из одной культурной общности в другую сопровождается кризисом ценностей и дуализмом мышления. Идеалистическая социокультурная общность основывается на том, что объективная реальность частично сверхчувственна и частично чувственна. Социокультурный кризис проявляется необычайным взрывом войн, революций, анархии и кровопролитий. Он сопровождается социальным, моральным, экономическим и интеллектуальным хаосом, возрождением жестокости, разрушением ценностей человеческой общности, нищетой и страданиями миллионов людей.
Вслед за Аристотелем К. Юнг называл человека социальным животным. Комбинация напряжений, проистекающих из противоположности духа и материи, первоначальных инстинктов и наследственных механизмов, ведущих к их подавлению, индивидуальных инстинктов и этических норм общества, порождает тот избыток психической энергии, который человек может направить на строительство общества и культуры. Психическим механизмом, трансформирующим избыточную психическую энергию в феномен культуры,
является символ, по мнению К. Юнга. Слова или изображения символичны, они имеют бессознательный аспект. Юнг ввел принцип: символы способствуют образованию общностей и создают как психические, так и организационные основания для общественной жизни. Этот принцип так же верен сегодня, как и в первобытную эпоху. Развитие культуры проходит через постепенное подчинение инстинктивной природы человека. Слой цивилизованной психики чрезвычайно тонок по сравнению с глубинно развитыми слоями первобытной психики.
Но именно этот слой оказывается чрезвычайно мощным, способным держать в цивилизованных рамках первобытные слои психики. Коллективно исследуемые формы психики — архетипы, они являются психическими коррелятами инстинктов, это самовос-приятие инстинктов.
Н. Элиас определял инстинкты, т. е. бессознательное начало, как определенную форму самоконтроля человека в его отношениях с другими людьми и вещами. Чем более интенсивно и всесторонне человек контролирует свои инстинкты, тем стабильнее его Сверх-Я. Освобождение от власти инстинктов привело к подчинению биологической природы человека его психической организации. Если у животных психическое подчинено биологическому, то у человека сознание руководит телом, может управлять инстинктами. В момент принятия какого-либо решения возникает такой психический процесс, как воля, присущий исключительно человеку. Из психической природы человека инстинкты не были вытеснены — они заняли подчиненное положение по отношению к воле.
Наиболее важным для человека оказался социальный инстинкт, основа которого заложена в стадном инстинкте. Реализовать свою человеческую сущность человек может только в среде себе подобных — это называется эффектом социальной фасилитации. П. Сорокин также указывает на неразрывную связь социального и психического: общество существует только там, где несколько индивидов, одаренных психикой, связаны между собой процессами психического взаимодействия. Любое социальное явление должно быть рассмотрено с двух точек зрения: 1) с точки зрения внутреннепсихического взаимодействия; 2) как внешне символическое. В процессе внутреннепсихического взаимодействия вырабатываются «материальные вещи», символы, знаки психических переживаний. Все они суть социальные ценности, поскольку объективируют собой субъективную психику. Психическое взаимодействие состоит их трех стадий, через которые должно пройти каждое психическое переживание, прежде чем передаться другому человеку: 1) переживание является чистой психикой; 2) оно переходит во внепсихическую форму — символ; 3) оно получает психическое бытие в воспринявшем его субъекте.
Г. Мюррей называет потребность в групповой принадлежности «аффилиацией», Г. Тэджфел обозначил ее как «групповая идентификация». Социальный инстинкт — это основанное на биологической природе человека проявление социального. Р. Будон и Ф. Бур-рико сформулировали теорию акционизма, которая включает в себя следующие положения: 1) всякое социальное явление — это результат индивидуальных действий. Социальная реальность сохраняется и воспроизводится лишь через действия индивидов; 2) принцип рациональности, который состоит в том, что в социальной реальности большинство индивидуальных поступков рационально. Действия индивида не полностью детерминированы социальными структурами, а зависят от осознания индивидом ситуации, в которой он находится, и от осознания выбора, который он осуществляет; 3) принцип эффекта сложения, согласно которому макросоциальные явления отражают эффект простого и комплексного сложения индивидуальных действий.
Индивид и масса.
О каждом отдельном человеке можно сказать, принадлежит он к массе или нет, говорит Ортега-и-Гассет: человек массы — это тот, кто не ощущает в себе
никакого особого дара или отличия от всех, хорошего или дурного, кто чувствует, что он — «точь-в-точь, как все остальные», и притом нисколько этим не огорчен, наоборот, счастлив чувствовать себя таким же, как все. Представим себе скромного человека, который пытается определить свою ценность на разных поприщах, испытывает свои способности там и тут и, наконец, приходит к заключению, что у него нет таланта ни к чему. Такой человек будет чувствовать себя посредственностью, но никогда не почувствует себя членом «массы»13. Современный человек (имеется в виду европеец или североамериканец) привык к относительной стабильности как экономической, так и политической. Процессы глобализации частично изменили внешние атрибуты жизни — открытые границы, единая валюта, единое правительство — но не изменили главное — внутреннюю уверенность в своем будущем.
Принципы европоцентризма до конца себя не изжили, что позволяет европейцам (североамериканцы являются наследниками европейской идеологии) диктовать свои условия т. н. малоразвитым странам. Х. Ортега-и-Гассет дает следующую нелестную характеристику человеку массы: для него характерны безудержный рост жизненных вожделений и принципиальная неблагодарность ко всему, что позволило так хорошо жить. Обе эти черты присущи психологии избалованных детей. Новый народ, наследник долгого развития общества, богатого идеями и усилиями, избалован окружающим миром. Баловать — значит исполнять все желания, приучить к мысли, что нет никаких запретов и никаких обязанностей. Тот, с кем так обращались, не знает границ. Не испытывая никакого нажима, никаких толчков и столкновений, он привыкает ни с кем не считаться, а главное — никого не признает старшим или высшим. Признание превосходства мог бы вызвать в нем лишь тот, кто заставил бы его отказаться от капризов, укротил бы его, принудил смириться. Массы, пользующиеся всеми благами цивилизации, стали считать их естественными, природными в силу их прирожденных прав.
Только так можно понять и объяснить нелепое состояние их души: они заняты только собственным благополучием, но не замечают его источников.
Основные черты психики масс — это инертность, замкнутость в себе и упрямая неподатливость; массы от природы лишены способности постигать то, что находится вне их узкого круга людей и событий. Подобную ситуацию Ортега-и-Гассет называет «восстанием масс», а современный русский историк Ю. Афанасьев использует термин «агрессивно-послушное большинство», которое является примером интеллектуальной косности. Человек обзаводится запасом готовых идей, довольствуется ими и решает, что с умом у него все в порядке. Поскольку мир ему не нужен, он остается при своем мнении. Вот это и есть механизм возникновения закоснелости. Человек массы считает себя совершенным. Сейчас у заурядного человека есть самые определенные идеи обо всем, что в мире происходит и должно произойти, поэтому он перестал слушать других.
Психическая структура нового «человека массы» с социальной точки зрения характеризуется следующими признаками: 1) врожденная, глубокая уверенность в том, что жизнь легка, изобильна, в ней нет трагических ограничений, поэтому заурядный человек проникнут ощущением победы и власти; 2) ощущения эти побуждают его к самоутверждению, к полной удовлетворенности своим моральным и интеллектуальным багажом.
Самодовольство ведет к тому, что он не признает никакого внешнего авторитета, никого не слушается, не допускает критики своих мнений и ни с кем не считается; 3) он лезет во все, навязывая свое пошлое мнение, не считаясь ни с кем и ни с чем, т. е. следуя принципу «прямого действия», это настоящее внутреннее варварство. Они — люди массы — ощущают побуждения к действию, но одновременно и препятствие, мешающее его исполнению, в результате они испытывают дискомфорт, фрустрацию, неуверенность, и, как правило, отчуждение и одиночество. Это
внутреннее напряжение, за отсутствием способов его снятия, обычно выражается в беспорядочной и нескоординированной деятельности, утверждает Блумер. Внешне эта деятельность имеет лихорадочный характер, лишена последовательности и напоминает какое-то блуждание в потемках; внутренне она выражается в расстройстве воображения и беспорядочных эмоциях. В своих наиболее острых проявлениях (постоянное состояние беспокойства) она характерна для невротического поведения.
Невротического индивида можно рассматривать как изолированного и социально вычлененного — это тот, кому трудно быть раскованным, простым и непосредственным в общении с другими людьми. Его расстроенные чувства возникают скорее как реакция против других индивидов, а не разделение их чувств. Проявления невротического чувства беспокойства способны раздражать и отталкивать других.
Социальное беспокойство можно рассматривать как социализацию чувства беспокойства. В случае социального беспокойства оно имеет взаимообразный характер, т. е. его проявление пробуждает некое схожее состояние беспокойства у других, по мере того как другие индивиды взаимодействуют друг с другом, возникает взаимное подкрепление этого состояния. Отсюда следует, что социальное беспокойство, вероятнее всего, присутствует там, где люди обладают повышенной чувствительностью друг к другу или охотно вступают в контакт, а также там, где они вместе переносят разрушение своего заведенного жизненного уклада (революционные волнения, религиозные и моральные волнения, женский протест, трудовые конфликты).
Эти случаи обнаруживают фундаментальное расстройство эмоций, сознания и поведения людей, вызванное значительными изменениями в их жизненных укладах.
Внушение. Феноменом, ответственным за превращение человека в стадное животное, или «социальный автомат», по выражению Московичи, становится внушение или влияние. Речь идет о воздействии на сознание: какое-то приказание или сообщение с убеждающей силой заставляют принять некую идею, эмоцию, действие, которое логически человек не имел ни малейшего разумного основания предпринимать. У людей появляется иллюзия, что они принимают решение сами, они не отдают себе отчета в том, что стали объектом воздействия или внушения.
Можно провести аналогию: внушение или влияние — это в коллективном плане то, что в индивидуальном плане является неврозом, считал Московичи, т. е. мы опять возвращаемся к этому понятию. Оба эти понятия предполагают:
• уход от логического мышления, даже его избегание и предпочтение алогичного мышления;
• раскол рационального и иррационального в человеке, его внутренней и внешней жизни.
И в том и в другом случае наблюдается утрата связи с реальностью и потеря веры в себя. Соответственно, человек с готовностью подчиняется авторитету группу или вожаку (который может быть психотерапевтом, к примеру) и становится послушен приказаниям внушающего. Он находится в состоянии войны с самим собой, войны, которая сталкивает его индивидуальное Я с его социальным Я. То, что он совершает под влиянием сообщества, находится в полном противоречии с тем, каким он умеет быть рассудительным и нравственным, когда он наедине с самим собой и подчиняется своим собственным требованиям истины. Так же как это влияние может охватить и поглотить человека, вплоть до его растворения в такой недифференцированной массе, где он представляет собой не более чем набор имитаций, так и невроз подтачивает сознательный слой личности до такой степени, что ее слова и действия становятся не более, чем живым повторением травмирующих воспоминаний ее детства.
Совершенно очевидно, что их последствия противоположны.
Первое делает индивида способным существовать в группе и надолго лишает его способности жить одному. Второе
мешает ему сосуществовать с другим, отталкивает его от массы и замыкает в себе самом. В итоге воздействие представляет социальное, а невроз — асоциальное начала. Единственное, с чем нам нужно считаться — это то, что т. н. коллективные «безумия» имеют иную природу, нежели т. н. индивидуальные «безумия», и нельзя необдуманно выводить одни из других. Первые возникают вследствие избытка социабельности, когда индивиды врастают в социальное тело; вторые являются результатом неспособности существовать вместе с другими и находить в совместной жизни необходимые компромиссы.
Недостаток обычного критического отношения и пробуждения порывов и эмоций объясняет эксцентричное, неистовое и неожиданное поведение, которое столь часто можно наблюдать у членов настоящей толпы. Порывы, которые в обычных условиях подверглись бы суровому подавлению благодаря способности индивида к суждению и самоконтролю, теперь находят неограниченный выход для своего выражения.
Многие из этих порывов должны иметь атавистический характер, и в реальности это поведение, как правило, бывает насильственным, жестоким и разрушительным. Высвобождение порывов и эмоций, которые, не встречая никакого ограничения, овладевают индивидом и получают квазиодобрение благодаря поддержке других людей, дает индивиду ощущение своей силы, значимости своего Я, своей праведности и прямоты. Таким образом, он должен приобретать чувство неуязвимости и убежденности в правоте своих действий. Лебон также описывал различные импульсы, которым повинуется толпа, и утверждал, что толпы могут быть, смотря по характеру возбуждений, великодушными или свирепыми, героическими или трусливыми, но они всегда настолько сильны, что никакой личный интерес, даже чувство самосохранения, не в состоянии их подавить. Как бы ни была нейтральна толпа, она все-таки находится в состоянии выжидательного внимания, которое облегчает всякое внушение. Первое формулированное внушение тотчас же передается вследствие заразительности всем умам, и немедленно возникает соответствующее настроение.
Таким образом, легко объяснить образование легенд, быстро распространяющихся в толпе, что обусловливается не одним только ее легковерием, но также и теми искажениями, которым подвергаются события в воображении людей, собравшихся толпой. В глазах толпы самое простое событие быстро принимает совсем иные масштабы. Толпа мыслит образами, и вызванный в ее воображении образ в свою очередь вызывает другие, не имеющие никакой логической связи с первым.
Блумер, давая классификацию толпы, в частности выделил экспрессивную толпу. Индивид чувствует, находясь в таком типе толпы, что увлечен неким духом, происхождение которого неведомо, но воздействие которого воспринимается весьма остро. Вероятно, два условия делают это переживание переживанием экстаза и экзальтации и придают ему священный, или божественный, оттенок. Первое состоит в том, что это переживание по природе своей является катарсическим. Индивид, который находился в состоянии напряжения, дискомфорта и, возможно, тревоги, внезапно получает полную разрядку и испытывает радость и полноту жизни, приходящие с подобным облегчением.
Естественное удовлетворение доставляет наслаждение и радость, которые делают это переживание весьма значимым. Тот факт, что подобное настроение завоевывает столь полный и беспрепятственный контроль над индивидом, легко приводит его к ощущению, будто он одержим или преисполнен неким запредельным духом. Другое условие, которое придает этому переживанию религиозный характер, состоит в поощрении и одобрении, заключающихся в поддержке тех, с кем он находится в контакте. Тот факт, что и другие разделяют это же переживание, избавляет последнее от подозрений и делает возможным его безоговорочное принятие. Когда какое-либо переживание доставляет полное и совершенное удовлетворение, когда оно социально
стимулируется, поощряется и поддерживается, когда оно выступает в форме таинственной одержимости потусторонними силами, оно легко приобретает религиозный характер. Когда экспрессивная толпа достигает высшей точки подобного коллективного экстаза, это чувство приобретает тенденцию проецироваться на те объекты, которые ощущаются как находящиеся с ним в некой тайной и тесной связи.
В результате эти объекты становятся священными для членов толпы. Эти объекты могут быть всем чем угодно; в их число могут включаться люди (пророк), танец, песня и физические объекты, которые воспринимаются как связанные с этим экстатическим опытом. Появление таких священных объектов закладывает основу для формирования какого-либо культа, секты или примитивной религии.
Все авторы сходятся в том, что индивиды, будучи поодиночке сознательны, попадая в толпу, действуют инстинктивно или бессознательно.
Лебон считал, что соединение заурядных качеств в толпе объясняет, почему толпа никогда не может выполнить действия, требующие возвышенного ума. Появление новых специальных черт, характерных для толпы и притом не встречающихся у отдельных индивидов, входящих в ее состав, обусловливается следующими причинами: 1) индивид в толпе приобретает, благодаря только численности, сознание непреодолимой силы, и это сознание дозволяет ему поддаваться таким инстинктам, которым он никогда не дает волю, когда бывает один; чувство ответственности совершенно исчезает в толпе; 2) индивид очень легко приносит в жертву свои личные интересы интересу коллективному; 3) восприимчивость к внушению, он уже перестает быть самим собой и становится автоматом, у которого своей воли не существует.
Индивид, находящийся в продолжение некоторого времени в составе активной массы, впадает вскоре, вследствие излучений, исходящих от нее, или по какой-либо другой неизвестной причине, в особое состояние, весьма близкое к «зачарованности, овладевающей загипнотизированным под влиянием гипнотизера», — так Фрейд описывает понятие
14
«внушение»14.
В общем и целом, мы возвращаемся к понятию социальная фасилитация. Э. Аронсон приводит объяснения данного явления: 1) присутствие Другихлюдей в толпе делает человека более настороженным, что и вызывает возбуждение нервной системы; 2) люди озабочены тем, что о них подумают другие. Обеспокоенность оценкой заставляет нервничать человека и повышает его возбуждение; 3) оценка того, насколько отвлекающим может быть присутствие других людей. С другой стороны, предыдущие высказывания могут опровергнуть этот тезис, т.
к. человек, наоборот, испытывает положительную потребность в соприкосновении с другими телами.
Л. Г. Почебут считает, что человеку в толпе трудно направлять внимание одновременно внутрь самого себя и на окружающий мир. Раздвоенность внимания вызывает состояние конфликта, присутствие других приводит к настороженности. В результате действий этих факторов человек выбирает внешнюю, а не внутреннюю направленность сознания. Опираясь на эти положения, можно предположить, что в человеке, оказавшемся в толпе, находящемся в определенном возбужденном состоянии, происходят серьезные изменения в протекании психических процессов15.
Г. Лебон, З. Фрейд, К. Юнг согласны в том, что, оказавшись в толпе, индивид впадает в эмоциональное состояние, характерное для человека на примитивной стадии развития общества. Групповая психология была первоначальной формой человеческого сознания, и в условиях стресса и толпы это форма сознания снова выдвигается на первый план.
Контакт сознания с первозданным слоем психики выпускает на свободу энергию, дремлющую
в обычное время при нормальном состоянии человека. Вырвавшаяся на свободу энергия освобождает психику от навязанных ей культурой и сознанием стандартов и ограничений. В результате человек становится в высшей степени эмоциональным, управляемым инстинктами, подвластным внушению. К. Левин называет этот феномен регрессией, которая обозначает примитивизацию поведения, «возврат» к менее зрелому состоянию, негативное развитие. Регрессия — это распространенный феномен, проявляющийся при изменении жизненного пространства в целом, в направлении, противоположном тому, которое характерно для развития.
Интересно это проследить на примере зарождения паники. Паническое поведение отличается от нормального практически полным неучастием когнитивных элементов психики. В паническом состоянии, возникающем в толпе, этапы конкретных действий чередуются с этапами всплеска эмоций.
Еще один признак регрессии — снижение коммуникации на семантическом уровне. Немецкий философ Л. Витгенштейн выдвинул теорию языковых игр в аналитической философии, которые используются в речевых практиках. Он заменил понятие истины понятием достоверности, которую он определил на основе не научных или метафизических критериев, а на основе норм и правил, выступающих формами жизни, установлениями и институтами. В естественном языке нет универсальных стандартов истины, предписывающих, наподобие морального кодекса, некие обязательные действия, которые на практике все равно не выполняются. Расцениваемые прежде как недостатки, нечеткость, бессистемность, многозначность, зависимость от контекста и другие характеристики обыденного языка, на самом деле оказываются важнейшими свойствами, обеспечивающими его продуктивность. Язык как символическая система таит в себе загадку человеческого сознания и культуры. Сегодня популярен радикальный тезис: все есть язык. Если речь идет о символической нагруженности всего, что происходит с человеком, язык неотличим от сознания, действующего как понимание и осмысление, или же язык может пониматься просто как форма жизни.
1 Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, назначение. М., 1995, С. 25.
2 Лебон Г. Психология масс. Цит. по: Психология масс: Хрестоматия. М., 2006. С. 13.
3 Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого «Я». Цит. по: Там же. С. 145.
4 Цит. по: ПочебутЛ. Г Социальные общности. СПб., 2005. С. 136-137.
5 Московичи С. Наука о массах. Цит. по: Психология масс. С. 484-485.
6 Ортега-и-ГассетХ. Восстание масс. Цит. по: Там же. С. 195.
7 Там же. С. 202.
8 Блумер Г. Коллективное поведение. Цит. по: Там же. С. 553.
9 Там же. С. 555.
10 Почебут Л. Г. Указ. соч. С. 12.
11 Блумер Г. Коллективное поведение. Цит. по: Психология масс. С. 535.
12 Почебут Л. Г. Указ. соч. С. 12.
13 Ортега-и-ГассетХ. Восстание масс. Цит. по: Психология масс. С. 195-198.
14 Фрейд З. Указ. соч. Цит. по: Там же. С. 136 .
15 Почебут Л. Г. Указ. соч. С. 179.
Психология толпы курсовая по психологии
КУРСОВАЯ РАБОТА На тему: Психология толпы Содержание: Введение Часть I. Теоретическая Глава 1. Сущность толпы Глава 2. Понятие толпы. Механизм её формирования и состав 2.1. Толпа 2.2. Образование ядра толпы 2.3. Процесс кружения 2.4. Появление нового общего объекта внимания 2.5. Активизация индивидов в единое целое Глава 3. Общая классификация толпы Глава 4. Психологические свойства толпы 4.1. Когнитивная сфера 4.2. Эмоционально-волевая сфера 4.3. Темпераментальная сфера 4.4. Моральная сфера Глава 5. Основные характеристики толпы 5.1. Импульсивность 5.2. Внушаемость 5.3. Максимализм 5.4. Авторитарность и консерватизм 5.5. Нравственная спонтанность 5.6. Образность и алогичность мышления Вывод Часть II. Практическая Глава 1. Внешние особенности и поведение толпы. Факторы, влияющие на толпу 1.1. Внешние особенности толпы 1.2. Поведение толпы 1.3. Факторы, влияющие на толпу Глава 2. Верование толпы Глава 3. Психологические особенности индивида в толпе Глава 4. Лидер в толпе и механизм управления толпой Введение Причина выбора данной темы. Несколько лет назад друзья пригласили меня на грандиозный концерт очень популярной рок-группы из Америки. Не сказать, что я увлекалась этим стилем музыки, но посмотреть на американское шоу мне всё-таки захотелось. Стадион был заполнен, более чем было позволено его заполнять, и люди с нетерпением ждали начала. Начался концерт. Люди постепенно превратились в толпу единомышленников, но вот парадокс: уже через час «единомышленники» готовы были растоптать друг друга, преследуя всего одну цель: как можно ближе пробраться к сцене. К концу выступления эту безумную толпу не смогли удержать даже специальные отряды полиции. Мне казалось, что этот стадион «проживает» что-то подобное Куликовской битве. Люди топтали друг друга практически насмерть. Закончился концерт. Нескольких человек увезли в реанимацию машины скорой помощи, некоторым пострадавшим помощь оказывалась на месте, многие уходили домой с царапинами, ушибами и ссадинами, потеряв часы, сумочки и прочие нужные вещи, принесённые с собой. Зрелище было ужасно. Через несколько дней, когда я спрашивала, побывавших на этом концерте людей, большинство восхищались масштабностью шоу и исполнителями, позабыв про синяки на руках. Почти все с уверенностью говорили о том, что непременно пошли бы на следующий подобный концерт. Что это? Цепная реакция? Отсутствие страха в безумных поступках, потому что нас много? Эмоции? Адреналин? Тогда я не могла дать всему этому объяснение, сейчас я с удовольствием изучаю это явление, которому дано название: «Психология толпы». Психология толпы. Актуальность и состояние данной проблемы. По мнению С.К. Рощина, которое он высказывает в 11 томе психологического журнала от 1990г., в период перестройки наше общество сделало для себя много открытий. Одно из них заключается в том, что демократизация политической жизни — это не только великое благо, но и огромная ответственность. Как ни странно это звучит, но оказалось, что при тоталитарном режиме жить было «проще», так как от всех требовалось лишь «давать план», «выполнять обязательства», короче, жить «от сих до сих», выполняя то, что предписано сверху. Демократизация же несет с собой не только права и свободы, но и более сложные, чем раньше, требования к гражданину. Прежде всего, это необходимость овладения нормами политической культуры, которыми определяется участие граждан в политических процессах во всем их многообразии. И хотя демократия — это власть народа, тем не менее, это власть; а любая власть осуществляется с помощью нормативного регулирования. Подлинная демократия осуществляет такое регулирование в интересах народа. Любые нормы усваиваются обществом в процессе социализации его граждан. Как выяснилось, социализация в условиях тоталитарного режима не способствовала усвоению норм демократического общества. В результате Россия оказалась очень плохо подготовлена к свободе, к которой так горячо стремилась. Эта неподготовленность проявляется во всем, начиная от пассивного отношения к своим новым политическим и гражданским правам и кончая не очень высоким уровнем культуры законодательной деятельности, дебатов в наших верховных органах власти. Однако острым и опасным проявлением политической незрелости стал феномен толпы в самых разнообразных его формах. После окончания гражданской войны мы с этим явлением почти не сталкивались, а в тех редчайших случаях, когда нечто похожее возникало (включая и вполне организованные, но не санкционированные властями демонстрации), — меры принимались железной рукой без раздумий и, конечно, без огласки. Поэтому в условиях демократизации существующие структуры власти и правопорядка, сталкиваясь с явлением толпы и другими массовыми феноменами, испытывают растерянность и бездействуют, либо принимают меры с запозданием, либо действуют не теми средствами. По тем же причинам советская психологическая наука оказалась неподготовленной к анализу названных явлений и не смогла предложить своевременно практические рекомендации. Игнорировались и западные теории психологии толпы, результаты исследований этого явления. Достаточно сложно на первый взгляд выделить те особенности толпы, которые принципиально отличают ее от других человеческих агрегаций. Правда, и митинг, и даже театральная аудитория могут при определенных условиях превратиться в толпу, но ведь тем самым они приобретут совершенно новые качества. Как пример можно привести хорошо известные случаи, когда, скажем, в театре во время спектакля возникает пожар и очень интеллигентная публика, впадая в панику, превращается в толпу обезумевших от страха людей. Аналогичным образом любое организованное и дисциплинированное собрание — митинг, шествие, демонстрация и т. п.— при определенных случайных или специально подготовленных кем-то обстоятельствах может начать вести себя по иррациональным законам толпы. Это не значит, конечно, что при возникновении толпы или в процессе ее действий обязательно должны отсутствовать силы, осуществляющие какое-то организующее начало. В общественной практике нередко бывает наоборот, когда кто-то использует толпу как инструмент. Учитывая все сложности данного вопроса, проблема психологии толпы актуальна и по сей день как для политического и юридического исследования, так и со стороны психологии и социологии. Степень изученности и раскрытости данного вопроса . Специалисты, труды которых посвящены теме «Психология толпы». Как отмечает Д.Д. Кудинов в своих работах, систематическое изучение феноменов массового поведения началось во второй половине XIX века. В различных странах Западной Европы независимо сложились две научные школы: немецкая психология народов (М. Лацарус, Г. Штейнталь, В. Вундт) и франко-итальянская психология масс (Г. Лебон, Г. Тард, В. Парето, Ш. Сигеле). Лурия выявил национально-культурные особенности восприятия и мышления, причем, в отличие от немецких авторов, не с этноцентрических, а с эволюционных позиций. Результаты работы Лурия удалось опубликовать лишь спустя 40 лет, но и тогда ещё они во многом сохранили новизну. В 30е же годы большая часть исследований в области социальной и политической психологии были сочтены неактуальными для социалистического общества и идеологически вредными. А.П. Назаретян указывает, что с конца 20х по начало 70х годов лишь несколько работ по интересующей нас тематике были опубликованы в СССР, причем в основном на грузинском языке. Психологи Грузии, широко используя понятия и установки Д. Н. Узнадзе, зарезервировали себе право рассуждать о неосознаваемых факторах человеческого поведения. В частности, в 1943 году по-грузински, а в 1967 году по-русски вышла большая и яркая статья А. С. Прангишвили о массовой панике. Между тем в Западной Европе и в США 20-60е годы ознаменованы всплеском интереса ученых, политиков и военных к проблематике политической психологии вообще и к стихийному массовому поведению в особенности. За прошедшие десятилетия наука ушла далеко вперед, и в конце 60х годов в силу идеологической направленности науки наметилось отставание советских психологов от зарубежных коллег. Однако и в Москве имелись учреждения — в рамках КГБ, МВД, ЦК КПСС и, вероятно, Министерства обороны, — в которых для изучения массовидных явлений требовалось чуть меньше идеологического обрамления, поскольку эта работа предназначалась для конкретных инструментальных задач. Так, Назаретян отмечает, что при Международном отделе ЦК КПСС существовал тогда ещё сильно законспирированный Институт общественных наук для теоретической и практической подготовки зарубежных революционных кадров. В рамках этого института профессору Ю. А. Шерковину, психологу с большим опытом работы в области спецпропаганды удалось организовать исследовательскую и преподавательскую группу, которая в 1971 году преобразовалась в первую на территории СССР кафедру общественной психологии. В числе её отцов- основателей были также Г. П. Предвечный, Г. Я. Туровер, В. Л. Артемьев, В. Б. Ольшанский, В. И. Фирсов и другие. Но главное событие состоялось. Сведение о том, что в такой «авторитетной инстанции», как Международный отдел ЦК КПСС, дисциплина легализована, быстро распространилось по стране и стало импульсом для лавинообразного формирования соответствующих отделов в НИИ и кафедр с похожими названиями в вузах и партийных школах. Специфика Института общественных наук определила тематику работы кафедры. Слушатели, сталкиваясь в своих странах с изощренными приемами манипуляции массовым поведением и политическими настроениями, нуждались в знании этих приемов и владении ими. В итоге был подготовлен цельный курс, в котором изучались механизмы и закономерности поведения людей в толпе, заражения и распространения слухов, а также эффективные приёмы управления соответствующими процессами и ведения политических кампаний. С начала 90х годов курс психологии стихийного массового поведения изучался (отдельно или в рамках общего курса политической психологии) на психологическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова, в Российской академии государственной службы при Президенте РФ, в Московском Государственном лингвистическом университете и ряде других учебных заведений. Объект работы. Профессиональный интерес специалистов по социологии и психологии к поведению толпы возник ещё в XIX. веке. Более того, психология толпы стала одной из основ фундамента зарождающейся в ту пору социальной психологии. С тех пор идею основоположников этого направления переосмысливались последователями, часто подвергались критике, а так же могли принимать и извращённые формы, как например идеология фашизма. Тем не менее, важность изучения данной проблемы с течением времени не снизилась. Наоборот, окружающая нас действительность конкретными примерами доказывает, что у современных психологов есть необходимость вновь и вновь обращаться к трудам философов, социологов и психологов. Как, например, Густав Лебон – бесспорный основатель социальной психологии. Его труд «Психология толпы» явился основой для изучения поведения человеческих масс. Немало усилий к этой теме приложили Эйн Рэнд и В.М.Бехтерев, как создатели объективной философии и психологии. Проницательный мыслитель Г.Спенсер предполагал, что в толпе проявляется простая арифметическая сумма или же среднее арифметическое характеров собравшихся индивидов. У толпы есть универсальный способ вовлекать в себя людей – это приобретение каждым сознания своей силы из- за многочисленности собравшихся. Это явление Г. Лебон причисляет к типу гипнотических явлений, связывая этот процесс с существованием бессознательной сферы психики отдельного человека. Предмет работы. Предметом нашей работы есть сама толпа. Прежде всего, необходимо внести ясность в вопрос о том, что понимать под обозначением «толпа». Здесь можно определить традиционные различия между интерпретацией явления толпы с политической точки зрения, а так же с точки зрения психологии. Политическая точка зрения, как в России, так и за рубежом определяет толпу, как любое массовое проявления протеста, несанкционированного властями. С психологической точки зрения, учитывая высказывание Гюстава Лебон – под толпой следует понимать изначально неорганизованное, или потерявшее организованность скопление людей, не имеющей общей осознанной цели, или утратившие её и как правило, находящиеся в состоянии эмоционального возбуждения. Или возьмем, к примеру, определение толпы в свободной энциклопедии «Википедия»: Толпа – большое скопление людей. Толпа хаотична, хотя и не лишена Часть I. Теоретическая Глава 1. Сущность толпы «Когда голос берёт толпа, уже не важно, что она хотела сказать». Опальский Доминик Изучая работы Гюстава Лебона, относительно психологии толпы, мы можем говорить о том, что толпа – это универсальное средство «усреднения людей». Стоит только большому количеству людей собраться в одном месте, как сразу же начинает происходить процесс усреднения, когда чаще всего люди с более высокой психологической организацией опускаются до уровня людей с более низкой психологией. В толпе исчезает личность. Чувства и мысли индивидов толпы нивелируются, она обладает как бы единой душой. Индивиды толпы не обязательно должны присутствовать в одном месте. Иногда достаточно, чтобы они обладали единообразием мыслей и чувств. Например, толпу может составлять целый народ. Образование толпы не зависит от количества составляющих элементов – толпу могут составить и несколько человек, а с другой стороны, если нет необходимых условий, и сто человек не обязаны превратиться в толпу. Поскольку в толпе доминируют бессознательные составляющие, толпа заурядна, попросту говоря, говоря, глупа, хотя может состоять из умных и образованных людей. В толпе индивид, с одной стороны, вследствие численности массы, приобретает «сознание непреодолимой силы», а с другой, теряет чувство собственной ответственности. В толпе индивиды «заражают» друг друга своими чувствами, мыслями и действиями, этот механизм в гипнозе и внушении. Восприимчивость к внушению в толпе приводит к тому, что у индивидов как бы исчезает, «засыпает» сознательная личность и они становятся «автоматами», готовыми на любые действия, в том числе на самопожертвование. Индивиды в толпе напоминают первобытных людей – им свойственны буйства, свирепость, особенный энтузиазм, героизм, хотя в изолированном состоянии каждый индивид может быть и не способен проявлять себя подобным образом. Впрочем, толпа способна не только на злые поступки. Многие обстоятельства могут влиять направленность поведения толпы. Глава 2. Понятие толпы. Механизм её формирования и состав «Нет ничего отвратительнее большинства: ведь оно состоит из немногих сильных, идущих впереди, из подлаживающихся хитрецов, из слабых, которые стараются не выделяться, и из толпы, которая семенит следом, не зная сама, чего она хочет». И.Гёте 2.1 Толпа Из учебного пособия по социальной психологии Р.И. Мокшанцева и А.В. Мокшанцевой (Москва-Новосибирск, 2001г.), мы можем отметить, что социальная жизнь людей отливает много самых различных форм. Некоторые из них обыденны и привычны. Но есть и такие, в которых проявление воли, желаний и нужд отдельного человека оказываются серьёзно ограниченными прямым или опосредованным влиянием других людей. Люди и отдельный человек, даже не испытывая на себе психическое давление со стороны других, а только воспринимая давление этих других, заражаются их поведением, подчиняются и следуют ему. Разумеется, возможно, и неподчинение, но индивид, как правило, рационально объясняет его самому себе. Без этого разъяснения «неподчинение» неизбежно вызывает внутреннее беспокойство у индивида. Представление о толпе обычно рождается из личного опыта людей. Практически каждый либо бывал в толпе, либо видел её поведение со стороны. Иногда, поддавшись простому человеческому любопытству, люди присоединяются к группе, рассматривающей или обсуждающей какое-то событие. Возрастая количественно, заряжаясь общим настроением и интересом, люди постепенно превращаются в неорганизованное скопление или в толпу. 2.3 Процесс кружения Второй этап начинается с «процесса кружения», в ходе которого чувства ещё больше обостряются, и возникает готовность реагировать на информацию, поступающую от присутствующих. Внутреннее кружение на основе продолжающей циркулярной реакции нарастает. Нарастает и возбуждение. Люди оказываются предрасположенными не только к совместным, но и к немедленным действиям. 2.4 Появление нового общего объекта внимания Процесс кружения подготавливает собой третий этап формирования толпы. Этот этап – появление нового общего объекта внимания, на котором фокусируются импульсы, чувства и воображение людей. Если первоначально общий объект интереса составляло возбуждающее событие, собравшее вокруг себя людей, то на этом этапе новым объектом внимания становится образ, создаваемый в процессе кружения в разговорах участника толпы. Этот образ – результат «творчества» самих участников. Возникновение такого воображаемого объекта становится фактором, сплачивающим толпу в единое целое. 2.5 Активация индивидов в единое целое Последний этап в формировании толпы составляет активизация индивидов дополнительным стимулированием возбуждения, соответствующего воображаемому объекту. Чаще всего такое стимулирование происходит как результат руководства лидера. Оно пробуждает толпу приступить к конкретным, часто агрессивным действиям. Среди толпы обычно выделяются зачинщики, которые и развёртывают активную деятельность и исподволь направляют поведение этой толпы. Это могут быть политически и психически незрелые и экстримистски настроенные личности. Ядро толпы, или зачинщики – субъекты, задача которых сформулировать толпу и использовать её разрушительную энергию в поставленных целях. Участники толпы, в большинстве своём не являются зачинщиками, но оказываются в сфере влияния толпы и активно участвуют в её действиях. Особую опасность представляют агрессивные личности, которые примыкают к толпе исключительно из-за появившейся возможности дать разрядку своим невротическим, нередко садистским наклонностям. В среду участников толпы попадают и добросовестно заблуждающиеся. Эти субъекты присоединяются к толпе из-за ошибочного восприятия обстановки, они движимы, например, ложно понятым принципом справедливости. К толпе примыкают обычные обыватели. Они не проявляют большой активности. Их привлекает эксцесс в качестве волнующего зрелища, которое разнообразит их скучное, унылое существование. В толпе находят себе место повышенно внушаемые люди, которые поддаются общему заражающему настроению. Они без сопротивления отдаются во власть стихийных явлений. Участниками толпы оказываются и просто любопытные, наблюдающие со стороны. Они не вмешиваются в ход событий, однако их присутствие увеличивает массовость и усиливает влияние стихии толпы на поведение её участников. Глава 3 Общая классификация толпы «Волки бродят стаями, овцы – стадами. Цели разные, но суть одна». Изотов Сергей Как и любое другое социальное явление, толпу можно классифицировать по различным основаниям. В социальной психологии существует несколько классификаций толпы. Если за основу классификации взять такой признак как управляемость, то можно выделить следующие виды толпы: 1 Стихийная толпа. Формируется и проявляется без какого-либо организующего начала со стороны конкретного физического лица. 2 Ведомая толпа. Формируется и проявляется под воздействием, влиянием с самого начала или впоследствии конкретного физического лица, являющегося в данной толпе её лидером. 3 Организованная толпа. Эту разновидность вводит Г. Лебон, рассматривая в качестве толпы и собрание индивидов, вступивших на путь организации и организованную толпу. Можно сказать, что он подчас не делает разницы между толпой организованной и неорганизованной. Хотя согласиться с таким подходом трудно. Если какая-то общность людей организована, следовательно, в ней имеются структуры управления и подчинения. Это уже не толпа, в формирование. Даже отделение солдат, пока в нём есть командир, уже не толпа. Если за основу классификации толпы взять характер поведения в ней людей, то можно выделить несколько её типов и подтипов: 4 Окказиональная толпа. «С презреньем на зверей смотреть не надо, Что будто бы они не знают слов, Сбиваются и люди часто в стадо, В котором бродит множество ослов». Э. Сервус Социальные психологи отмечают ряд психологических особенностей толпы. Они свойственны всей психологической структуре этого образования и проявляются в различных сферах: 1 Когнитивной Эмоционально-волевой Темпераментальной Моральной 4.1 Когнитивная сфера В когнитивной сфере толпа высказывает разнообразные странности своей психологии. 4.1.1 Неспособность к осознанию Важными психологическими характеристиками толпы являются её бессознательность, инстинктивность и импульсивность. Если даже один человек довольно слабо поддаётся посылам разума, а потому большую часть поступков в жизни делает благодаря эмоциональным, порою совершенно слепым импульсам, то людская толпа живёт исключительно чувствами, логика противна ей. Вступает в действие неуправляемый стадный инстинкт, особенно когда ситуация экстремальная, когда нет лидера и никто не выкрикивает сдерживающие слова команд. Разнородное в каждом из индивидов – частице толпы – утопает в однообразном, и берут верх бессознательные качества. Общие качества характера, управляемые бессознательным, соединяются вместе в толпе. Изолированный индивид обладает способностью подавлять бессознательные рефлексы, в то время как толпа этой способности не имеет. 4.1.2 Особенности воображения У толпы сильно развита способность к воображению. Толпа очень восприимчива к впечатлениям. Образы, поражающие воображение толпы, всегда бывает простым и ясным. Вызванные в уме толпы кем-либо образы, представление о каком-нибудь событии или случае по своей живости почти равны реальным образам. Не факты сами по себе поражают воображение топы, а то, как они представляются её. Ещё один очень важный эффект толпы – коллективные галлюцинации. В воображении людей, собравшихся в толпе, события претерпевают искажения. 4.1.3 Особенности мышления Толпа мыслит образами, и вызванный в её воображении образ, в свою очередь вызывает другие, не имеющие никакой логической связи с первым. Толпа не отделяет субъективного от объективного. Она считает реальными образы, вызванные в её уме и зачастую имеющие лишь очень отдалённую связь с наблюдаемым ею фактом. Толпа, способная мыслить только образами, восприимчива только к образам. Толпа не рассуждает и не обдумывает. Она принимает или отбрасывает идеи целиком. Она не переносит ни споров, ни противоречий. Рассуждения толпы основываются на ассоциациях, но они связаны между собою лишь кажущейся аналогией и последовательностью. Толпа способна воспринимать лишь те идеи, которые упрощены до предела. Суждения толпы всегда навязаны ей и никогда не бывают результатом всестороннего осуждения. Толпа никогда не стремиться к правде. Она отворачивается от очевидности, которая не нравится её, и предпочитает поклоняться заблуждениям и иллюзиям, если только они не прельщают её. Для толпы не способной ни к размышлению, ни к рассуждению, не существует ничего невероятного, однако невероятное-то и поражает всего сильнее. В толпе нет предумышленности. Она может последовательно пережить и пройти всё гамму противоречивых чувствований, но всегда будет находиться под влиянием возбуждений. Толпа постоянно попадает под влияние иллюзий. Некоторые важные особенности мышления толпы следует выделить особо. 1. Категоричность. Не испытывая никаких сомнений относительно того, что есть истина и что есть заблуждение, толпа выражает такую же авторитетность в своих суждениях, как и нетерпимость. 2. Консерватизм. Будучи в основе своей чрезвычайно консервативна, толпа питает глубокое отвращение ко всем новшествам и испытывает безграничное благоговение перед традициями. 3. Внушаемость. Фрейд выдвинул весьма продуктивную идею для описания феномена толпы. Он рассматривал толпу как человеческую массу, находящуюся под гипнозом. Самое опасное и самое существенное в психологии толпы – это её восприимчивость к внушению. Всякое мнение, идею или верование, внушённые толпе, она принимает или отвергает целиком, и относится к ним либо как к абсолютным истинам, либо как к абсолютным заблуждениям. Во всех случаях источником внушения в толпе выступает иллюзия, рождённая у одного какого-нибудь индивида благодаря более или менее смутным воспоминаниям. Вызванное представление становится ядром для дальнейшей кристаллизации, заполняющей всю область разума и парализующей всякие критические способности. Толпе очень легко внушить, например чувство обожания, заставляющее её находить счастье в фанатизме, подчинении и готовности жертвовать собой ради своего идола. образом на базе противопоставления данной общности объекту недовольства. Толпу делает общностью не редко именно то, что «против них». Это конечно не слепая ненависть ко всему, с чем люди себя не индифицируют. Тем не менее, в толпе противопоставления «мы» и «они» достигает социально значимой, нередко весьма опасной величины. У толпы отсутствует критическое отношение к себе и присутствует «нарциссизм» — «мы» безупречны, во всём виноваты «они». «Они» отливаются в образ врага. Толпа считается только с силой, и доброта её мало трогает, для толпы доброта – одна из форм слабости. 4.2.4 Мотивация Личный интерес очень редко бывает могущественным двигателем в толпе, в то время как у отдельного человека он стоит на первом месте. Хотя все желания толпы бывают очень страстными, они всё же продолжаются недолго, и толпа так же мало способна проявить настойчивую волю, как и рассудительность. 4.2.5 Безответственность Она порождает нередко невероятную жестокость агрессивной толпы, подстрекаемой демагогами и провокаторами. Безответственность позволяет толпе топтать слабых и преклоняться перед сильными. 4.3 Темпераментальная сфера В темпераментальной сфере психологические особенности толпы проявляются в физической активности и диффузности. 4.3.1 Физическая активность Стремление немедленно превратить в действия внушённые идеи – характерный признак толпы. 4.3.2 Диффузность Возбудители, которые действуют на повинующуюся им толпу весьма разнообразны – этим объясняется её чрезвычайная изменчивость. Над прочно установившимися верованиями толпы лежит поверхностный слой мнений, идей и мыслей, постоянно рождающихся и исчезающих. Мнение толпы непостоянно. Отсутствие ясных целей, отсутствие или диффузность структуры порождают наиболее важное свойство толпы – её лёгкую превращаемость из одного вида (или подвида) в другой. Такие превращения часто происходят спонтанно. Знание их типичных закономерностей и механизмов позволяет умышленно манипулировать поведение толпы в авантюристических целях, либо в целях сознательного предотвращения её особо опасных действий. 4.4 Моральная сфера В моральной сфере психологические особенности толпы чаще всего обнаруживаются в моральности и религиозности. 4.4.1 Моральность Толпа может иногда демонстрировать очень высокую нравственность, очень возвышенные проявления: самоотверженность, преданность, бескорыстие, самопожертвование, чувство справедливости и т.д. 4.4.2 Религиозность Все убеждения толпа имеют черты слепого подчинения, свирепой нетерпимости, потребности в самой неистовой пропаганде, что присуще религиозному чувству. Толпа нуждается в религии, так как все верования удваиваются ею лишь в том случае, если они обличены в религиозную оболочку, не допускающую оспаривания. Верование толпы почти всегда имеют религиозную форму. 5.3 Максимализм Толпа не знает оттенков, видит все преимущественно в черно-белом изображении. Подозрение сразу же приобретает качество очевидности. К сожалению, преувеличение чаще всего обнаруживается в отрицательных чувствах толпы, это можно связать с атавизмом первобытного человека, которое подавляется у изолированного индивида страхом наказания. Отсюда агрессивность толпы, выливающаяся в насилие. Максимализм толпы требует и ораторских сильных выражений, и преувеличенных чувств в искусстве (во времена Лебона самым массовым являлся театр). 5.4 Авторитарность и консерватизм Поскольку толпа постоянно впадает в крайности, она может или принять идею целиком, и относится к ней как к абсолютной истине, или полностью ее опровергнуть, т.е. толпа не анализирует, но верует, ей не свойственны сомнения. Поэтому толпа авторитарна и нетерпима. Малейшее несогласие оратора вызывает ярость и влечет его изгнание. 5.5 Нравственная спонтанность Толпа безответственна и ветрена, поэтому если с нравственностью связывать постоянное следование соответствующим нормам, то толпу скорее надо назвать морально индифферентной — она способна как на всякий героизм, так и на низкое злодейство. Но если последняя характеристика толпы отмечалась и до Лебона (например, Г. Тардом), то его заслугой можно считать подчеркивание способностей толпы к нравственным порывам. «Только толпа способна к проявлению величайшего бескорыстия и величайшей преданности. Как много раз толпа героически умирала за какое- нибудь верование, слова и идеи, которые она сама едва понимала». Лебон приводит не мало примеров героизма толпы. Например, толпа, завладевшая дворцом Тьюильри во время революции 1848 года, не взяла ничего из ценных вещей, хотя многим восставшим нечего было есть. Найденные на убитых драгоценности приносились в комитеты, хотя легко было бы утащить награбленное. Возможно, если бы не героизм толпы, то цивилизация и не возникла бы на нашей планете в той многогранности, в которой она есть. 5.6 Образность и алогичность «мышления» Идеи становятся доступными толпе только в том случае, если они представлены в форме ярких образов, т.е. толпа оперирует не с идеями, а с идеями — образами, по этому, что бы какая-нибудь сложная идея достигла толпы, ее необходимо существенно видоизменить. толпе не свойственна формальная логика, по этому в ней могут уживаться самые противоречивые представления. Кроме того, ей не очевидны любые доказательства, вместо них применяются ассоциации, причем зачастую ассоциации поверхностные. Речи, произносимые перед толпой. Совершенно не читабельны, не логичны, но именно такие действуют на нее. Образы, вызванные в «душе толпы», по своей значимости равны для нее реальным событиям. Политики, зная легковерие и склонность к воображению толпы, часто пользовались этим свойством массовой психологии для укрепления собственной власти. Приведем пример. Вот отрывок из речи Наполеона в государственном совете: «Представившись католиком, я мог окончить войну. Представившись мусульманином, я укрепился в Египте. А представившись иезуитом, я привлек на свою сторону итальянских патеров. Если бы мне было нужно управлять еврейским народом, то я восстановил бы храм соломонов». Образы, чтобы оказать влияние на толпу, должны быть исключительно яркими. По этому множество мелких, но не значимых преступлений не действуют на толпу, чем какое-нибудь одно, но яркое и крупное. Для примера, давайте вспомним, сколько погибло кораблей в 1894 году? А помнит ли кто– то вообще о гибели кораблей этого времени? Так вот, по статистике в этом году погибло 850 парусных и 203 паровых кораблей, о которых не помнит ни кто. И каждый держит в памяти гибель трансатлантического парохода «Титаник», не правда ли? Следовательно, не факты, сами по себе, поражают народное воображение а масштабность и то, каким образом они представляются в толпе. Вывод «Разрыв социальных связей, быстрота передачи информации, беспрерывная миграция населения, ускоренный и раздражающий ритм городской жизни, — пишет Московичи, — создают и разрушают человеческие сообщества. Будучи разрозненными, они воссоздаются в форме непостоянных и разрастающихся толп. Это явление приобретает невиданный прежде размах, из чего следует его принципиальная историческая новизна. Именно поэтому в цивилизациях, где толпы играют ведущую роль, человек утрачивает смысл существования, так же как и чувство «Я». Отсюда и неуверенность, тревога у каждого человека, чувствующего себя игрушкой враждебных и неведомых сил». В данной части нашей работы мы попытались в общих чертах описать ключевые аспекты психологии толпы, рассмотреть основные классические подходы к изучению этой проблемы, что позволит нам и всем интересующимся данным вопросом трезво оценивать окружающую нас реальность, и в этих условиях сохранять свое «Я». Свою степень свободы личности и избегать ситуаций, в которых есть возможность стать жертвой манипуляций и исполнителем чужой воли. Суеверие – внутренние ложное мнение, возникающие под влиянием страха, пережитого человеком. В прочем может иметь место суеверный страх, причины которого не осознаются. Многие суеверия связаны с верой во что либо. Им подвержены самые разные люди, вне зависимости от уровня образования и культуры. По большей своей части суеверия основаны на страхе, и оно многократно усиливается в толпе. Иллюзия – разновидность ложного знания, закрепившегося в общественном мнении. Она может быть результатом обмана органа чувств. В данном же контексте речь идет об иллюзия, относящихся к восприятию социальной действительности. Социальная иллюзия – своего рода подобие реальности, создаваемое в воображении человека, в замен подлинного знания, которое он почему то не приемлет. В конечном счете, основа иллюзии – незнание, которое может дать самые неожиданные и не желательные эффекты, когда проявляется в толпе. Предрассудки – ложное знание, превратившееся в предубеждение. Предрассудки активны, агрессивны, напористы, отчаянно сопротивляются подлинному знанию. Это сопротивление до такой степени слепо, что толпа не приемлет никаких аргументов, противоречащих предрассудку. Психологическая природа предрассудков состоит в том, что память человека запечатлеет не просто мнение (знание), она сохраняет и сопровождающие это знание чувства, эмоции, отношение. Вследствие этого память весьма изобретательна. Факты и события, противоречащие определенному мнению, не всегда анализируются на уровне сознания. И конечно они отбрасываются под влиянием эмоций, которые обычно переполняют и захлестывают толпу. В случаях, когда распространенные стереотипы общественного мнения перенасыщаются эмоциями, возможно возникновение массового психоза, во время которого люди способны совершать самые безрассудные поступки, перестают отдавать себе отчет во всех последствиях своих действий. Факторы, способные впечатлить толпу всегда обращаются к ее чувствам, а не к рассудку. 3. Факторы, влияющие на толпу Наиболее важным фактором является раса, это как бы субстанция общества. Все элементы цивилизации – выражение души расы. Благодаря наследственности, расовые черт закрепляются во всех поколениях. Раса воплощает идеи, потребности и чувства в традициях. При анализе исторического процесса возникает искушение предположить, что традиции одной расы переходят к другой (например в следствии завоеваний). Но не один элемент цивилизации не переходит к другой расе без радикального изменения. Общество не в состоянии порвать со своим прошлым. «Народ – организм, созданный прошлым, и как всякий организм, он может быть изменен не иначе, как посредством долгих наследственных накоплений», в этом плане над расой всегда будет стоять время. Внешние формы и название конечно можно изменить, но это не изменение традиций. В этом народном консерватизме есть и положительная черта, ведь без традиций не может быть цивилизации. Тезис о том, что социальные и политические организации в состояние исправить недостатки общества, и что прогресс является следствием их развития – это опасное заблуждение. Именно эта идея была предпосылкой преобразований французской революции. Но нельзя переделать «идеи, чувства и нравы… посредством одного только изменения кодексов», их создает раса и эпоха. Даже в одной и той же стране учреждения, пригодные в одно время, бесполезны или вредны в другое. Можно изменить лишь названия, ярлыки, но они не проникают в суть вещей. В той же Великобритании, например, существует монархический режим, но эта страна одна из самых демократических в мире, в отличие от многих республик. Следующий важный фактор – это использование определенных слов и формул. На толпу они действуют магически, причем чем более неопределенно слово или выражение, тем больше влияние. Такие слова как равенство, социализм, демократия, свобода воспринимаются толпой так, как будто от них зависит решение всех проблем. «Они вызывают в душе грандиозные и смутные образы, и окружающая их неопределенность только увеличивает их таинственное могущество». Заимствованные слова существенно меняют свой смысл, что еще больше затемняет обращение с ними. Слово «республика» у римлян означало лишь коммунальную аристократию, опирающуюся на рабство. «Свобода» тогда вовсе не подразумевала свободомыслие, и считалось преступлением рассуждать иначе, чем большинство, например, о богах или законах. Отечеством же был родной город (у греков), а отнюдь не Греция. Французские аристократы, сражавшиеся против своей страны, по своему были правы, ибо феодальное право прикрепляет вассала к властелину, а не к земле, следовательно где находится этот властелин, там и отечество. Могущество слов так велико, что стоит только придумать изысканные названия для каких-нибудь самых отвратительных вещей что бы толпа тот час же приняла их. Толпе необходимы иллюзии и руководитель должен умело пользоваться ими, а не разрушать. Разрушение религиозных воззрений, например, приводит к тому, что массы лишаются надежд и смирения. Так и социализм, представляет собой лишь иллюзию, которой принадлежит будущее, не смотря на всю не состоятельность этой идеи. Разрушить иллюзии в состоянии только опыт, являющийся следующим важным фактором. Однако на толпу действует лишь опыт грандиозных размеров и повторенный несколько раз. Кроме того, он действует лишь на его современников, исторические же примеры на толпу не оказывают влияния. Что же касается доводов рассудка, то они оказывают на толпу лишь отрицательное влияние. Заранее подготовленные речи произведут лишь негативное воздействие на толпу. Лебон цитирует депутата Декюба, который дал собирательный образ оратора, решившего произвести впечатление на толпу одними аргументами: чем больше он приводит аудитории цифр и умозаключений, тем больше она становится не внимательной, усиливается шум раздаются выкрики, и так до тех пор пока оратор уже не в состоянии XVIII. В России, например, за последнее столетие толпа была монархической, потом революционной, затем исповедовала социализм и стремилась к коммунизму, но в итоге, теперь движется к демократии. И это еще не конец. Конечно, размывание общественного мировосприятия — симптом упадка. Но зато подобное состояние и порождает свободу слова. Когда какая- то идея завладевает массами, она получит над ними тираническую власть, а поскольку толпа непостоянна, полное разрушение цивилизации неминуемо. Глава 3 Психологические особенности индивида в толпе «Когда отдельные люди образуют массу, то достоинство каждого из них в отдельности гибнет под ногами толпы». В. Швебель Какие черты могут охарактеризовать человека в толпе, раскрывает Р.И. Мокшанцев в одной из серии работ «Высшее образование». Анонимность. Немаловажная особенность самовосприятия индивида в толпе — это ощущение собственной анонимности. Затерявшись в «безликой массе», поступая «как все», человек перестает отвечать за собственные поступки. Отсюда и та жестокость, которая обычно сопровождает действия агрессивной толпы. Участник толпы оказывается в ней как бы безымянным. Инстинктивность. В толпе индивид отдает себя во власть таким инстинктам, которым никогда, будучи в иных ситуациях, не дает волю. Этому способствует анонимность и безответственность индивида в толпе. У него уменьшается способность к рациональной переработке воспринимаемой информации. Способность к наблюдению и критики, существующая у изолированных индивидов, полностью исчезает в толпе. Состояние единения. В толпе человек чувствует силу ассоциации, которая влияет на него своим присутствием. Воздействие этой силы выражается либо в поддержке и усилении, либо в сдерживании и подавлении индивидуального поведения человека. Известно, что люди в толпе, ощущая психическое давление присутствующих, могут сделать то, чего они никогда бы не сделали при иных обстоятельствах. Существуют такие идеи и чувства, которые возникают и превращаются в действия лишь у индивидов, составляющих толпу. Одухотворенная толпа представляет временный организм, слившийся из разнородных элементов, на одно мгновение соединившихся вместе. Состояние гипнотического транса. Индивид, пробыв некоторое время среди действующей толпы, впадает в такое состояние, которое напоминает состояние загипнотизированного субъекта. Он уже не осознает своих поступков. У него, как у загипнотизированного, одни способности исчезают, другие же доходят до крайней степени напряжения. Под влиянием внушения, приобретаемого в толпе, индивид совершает действия с неудержимой стремительностью, которая к тому же возрастает, поскольку влияние внушения, одинаково для всех, увеличивается силой взаимности. Ощущение неодолимой силы. Индивид в толпе приобретает сознание неодолимой силы, благодаря одной только численности. Аморфность. В толпе полностью стираются индивидуальные черты людей, исчезает их оригинальность и личностная неповторимость. Утрачивается психическая надстройка каждой личности и выходит на поверхность аморфная однородность. Не замечая оттенков, индивид в толпе воспринимает все впечатления в целом и не знает никаких переходов. Социальная деградация. Становясь частицей толпы, человек как-бы опускается на несколько ступеней ниже в своем развитии. В изолированном положении — в обычной жизни он, скорее всего, был культурным человеком, в толпе же, это — варвар, т.е. существо инстинктивное. В толпе у индивида обнаруживается склонность к произволу, буйству, свирепости. Человек в толпе претерпевает и снижение интеллектуальной деятельности. Для человека толпы также повышена эмоциональность восприятия всего, что он видит и слышит вокруг себя. повторяется в одних и тех же выражениях, в таком случае идея внедряется в умы так прочно, что, в конце концов воспринимается как доказанная истина, а затем и врезается в самые глубокие образы бессознательного. Вообще-то, с толпой очень сложно говорить голосом разума, она воспринимает лишь приказы и обещания. В том случае, когда необходимо контролировать поведение людей и разредить аморфную атмосферу толпы, необходимо принять следующие начальные меры: 1. Переориентировать внимание индивидов, составляющих толпу. Как только внимание людей в толпе оказывается распределенным между несколькими объектами, сразу же образуются отдельные группы, и толпа, только что объединенная «образом врага» или готовностью к совместным действиям, тут же распадается. Подавленные влиянием толпы черты личностной структуры индивидов оживают — каждый человек в отдельности начинает регулировать свое поведение. Толпа перестает быть активной и постепенно рассеивается. 2. Объявление по громкоговорителю о том, что скрытыми камерами агенты, находящиеся в толпе осуществляют видеосъемку участников данного скопления. 3. Обращение к участникам толпы с названием конкретных фамилий, имен, отчеств (наиболее распространенные в данной местности или отталкиваясь от любой информации о конкретных людях, присутствующих в толпе). 4. Применение мер по захвату и изоляции лидера толпы. Если вожак не заменяется немедленно другим, толпа снова становится простым сборищем без всякой связи и устойчивости. Это дает большой эффект по рассеиванию толпы. Вывод Мы рассмотрели лишь некоторые проблемы психологии толпы в их теоретическом и практическом аспектах. Основой послужили западные теории и результаты исследований, проводившихся на Западе. Сегодня мы сами столкнулись с этим явлением, и, следовательно, нам самим предстоит его изучать, тем более что любые общие закономерности приобретают специфическую окраску в зависимости от времени, места и условий происходящих событий. Как отмечает С.К. Рощин, в своей работе по изучению психологии толпы, главный практический вопрос, который интересует общество и особенно его правоохранительные органы: как обеспечить контроль над поведением толпы? — остается без ответа. Самый разумный вывод, к которому пришли ученые и полиция на Западе, заключается в одном: не допускать возникновения такого явления, как агрессивная толпа. А для этого нужно устранить долговременные условия, создающие чувства социальной фрустрации, недовольства, отчаяния, безысходности. Когда наше общество с этим справится, проблема толпы сведется к невинному чеховскому «брожению умов», которое не потребует вмешательств ни полиции, ни науки. Часть III Экспериментальные методы изучения толпы и индивидов в ней. Контрольные эксперименты Глава 1 Методы изучения «Умные должны научиться не принимать таких правил игры, при которых глупые смогут выиграть, как только окажутся в большинстве.» В. Швебель К настоящему моменту в мировой науке накоплен уже некоторый опыт, позволяющий вести разработку объективных методов изучения толпы. Набор методов при каждом конкретном случае определяется характером события. Остановимся на методах, которые отмечает Д.Д. Кудинов в своей работе по обзору исследований психологии толпы («Школьный психолог»). 1. Метод опроса. Это один из наиболее доступных методов исследования массовых явлений. Его эффективность в значительной степени зависит от того, насколько широки группы лиц, причастных к тому к тому или иному эпизоду, охвачены опросом. При этом важно опросить не только самих участников, но и очевидцев, сторонних наблюдателей, которые могут сообщить что-либо об обстоятельствах, предшествовавших этому событию или последовавших после него. 2. Вторичные источники. В связи с тем, что на Западе проблема массовых беспорядков имеет богатую историю, полиция соответствующих стран накопила большой опыт действий по организации контроля над различными массовыми проявлениями. Этот опыт обобщен в различных учебных пособиях, инструкциях и указаниях. Западные психологи считают эти документы Глава 2. Контрольные эксперименты От сотворенья так уж повелось — В стихах и в жизни все дороги врозь. Кто в вышину, кто в глубину стремится, Но большинство сворачивает вкось. Вазех Соломон Эш провел серию экспериментов, описывающих силу конформизма, что является основной движущей силой в психологии толпы. Будьте готовы к тому, что результаты могут огорчить вас, разочаровать, а некоторые возможно ввести в депрессию. Эксперимент No 1. (см. приложение 1.) Испытуемым сообщили, что им предстоит пройти несколько простых проверок зрения, совместно с группой людей. Затем участникам показывали картинки и каждому задавали простые вопросы с очевидными ответами. Уловка была в том, что все участники, кроме испытуемого были подставными. (их задачей было по сигналу, одновременно дать один и тот же (неправильный) ответ на вопрос. Вопросы были из разряда, » длинна, какой из линий справа равна длине линии слева? » (см. приложение 1). Как видно на рисунке, для того, чтобы дать правильный ответ, особых интеллектуальных способностей не требуется. Однако целых 32% испытуемых давали ответ, который был неправильный, в том случае, если все остальные выбирали именно этот ответ. Эксперимент No 2. «Добрый самаритянин». Как известно, библейская история о добром самаритянине рассказывает о том, как прохожий самаритянин остановился помочь раненому человеку, тогда как остальные просто шли мимо. Участниками данного эксперимента стали студенты. Группу студентов разделили на 2 части, одну из них попросили сделать доклад о добром самаритянине, а вторую доклад о возможностях трудоустройства в семинарии. Подготовленные доклады нужно было сдать в другом здании, чтобы добраться туда, учащимся пришлось пройти через аллею. На обочине лежал мужчина, явно остро нуждающийся в помощи. Чтобы добавить эксперименту остроты, разным студентам было дано разное время на выполнение задания, так что одни торопились, проходя через аллею, а другие — нет. В результате, студенты, готовившие доклад о добром самаритянине останавливались ни чуть не чаще, чем те, кто готовил доклад о работе. Единственный фактор, который оказывал влияние — это время. Те, кто торопился меньше, останавливались чаще. Только 10% тех, кто спешил, попытались оказать помощь пострадавшему, даже если они делали доклад о том, как важно помогать людям. И если вы думаете, что эксперимент имеет отношение только к небольшой группе лицемерных семинаристов, то вспомните случай, запечатленный камерами проезжей части, когда более десятка машин аккуратно объехало пострадавшую женщину, лежавшую на дороге, вместо того, чтобы остановиться и помочь. (см. приложение 2). Следующий случай, когда после убийства женщины, газеты написали, что 38 человек были очевидцами преступления, но ничего не сделали, чтобы ее защитить. Джон Дарли и Биб Латейн утверждают, что данное бездействие было вызвано именно тем, что все очевидцы не двинулись с места, поскольку каждый следовал «примеру» рядом стоящего. Эксперимент No 3. Два психолога предложили группе людей поучаствовать в обсуждении. Но поскольку обсуждение должно затрагивать глубоко личные вопросы, каждый из них будет сидеть в отдельной комнате, снабженной переговорным устройством. Во время обсуждения один из участников должен был сымитировать сердечный приступ, издавая соответствующие звуки. Части испытуемых сказали, что в беседе участвуют только 2 человека. Другой части — что разговор слушает большое количество людей. 85% из первой группы оказались настолько смелыми, что кинулись искать помощь, после того как услышали страшные звуки собеседника. 15% посчитали, что все и так обойдется. А во второй группе, за помощью захотели пойти только 30% людей. Очевидно, когда вы один на один с проблемой, вы чувствуете 100% ответственности за то, что произойдет, однако если вы с девятью другими людьми, вы чувствуете «своих» только 10% ответственности. Проблема в том, что и остальные 9 ответственны каждый только на «свои» 10%. Эксперимент No 4. «Стенфордский тюремный эксперимент». (см. приложение 3) Психолог Филипп Зимбардо решил выяснить, каким образом неволя и зависимость влияет на заключенных и охранников в тюрьмах. Сказано — сделано. В подвальном корпусе отделения психологии была сооружена «тюрьма». Испытуемых набирали через объявления, и допускали только после полной проверки состояния здоровья, а также не выходящего за рамки стандарта психического состояния каждого. Все они были студентами мужского пола. Их поделили на 2 группы по 12 человек — «заключенные» и «надзиратели». Зимбардо решил, что так же желает принять участие, чтобы быть внутри происходящего, и назначил себя «начальником тюрьмы». Эксперимент должен был продлиться 2 недели. Потребовался всего 1 день, чтобы все участники эксперимента начали вести себя как полоумные. На второй день заключенные подняли бунт и забаррикадировались в камерах, оскорбляя надзирателей. Последние в долгу не остались и применили против заключенных пожарные брандспойты. Дальше — хуже. Надзиратели стали заставлять заключенных спать голыми на холодном бетонном полу, ограничили пользование ванной, заставляли делать унизительные вещи с особыми извращенными огромный (часто неосознаваемый) энергетический потенциал. Но практически невозможно себе представить и осознать на что способна эта сила, когда людей множество, и все они идут к достижению единой цели. «…если люди смогут научиться осознанно управлять своей внутренней энергией, и складывать ее в резонанс с аналогичной энергией единомышленников, то это даст большому коллективу людей такие возможности, которые не под силу ни одному из устройств, созданных человеком». Простейшим и всем известным аналогом группы людей, действующей и мыслящей в резонанс, например, является группа из нескольких человек, которые выталкивают забуксовавший автомобиль. Если каждый из них будет действовать сам по себе без «согласования» с машиной и другими «толкателями» по времени и по направлению, то машина может увязнуть еще сильнее. Если же они сложат свои усилия в такт, то они смогут машину не только вытянуть из грязи, но и переместить на сухое место. Большая группа людей, работающая в резонанс (чётко и согласованно) способна на многое. Поэтому не исключено, что тайна египетских пирамид и передвижение гигантов острова Пасхи заключается в коллективном умении осознанного управления потенциалом энергии каждого человека в отдельности, но направленного на одну общую цель. Вполне возможно, что многие из работ по сооружению египетских пирамид, которые очень трудно (ил даже невозможно) выполнить с использованием самой современной техники, осуществляли настроенные на чёткий резонанс человеческие массы. Для этого им был нужен чёткий мыслеобраз процесса, согласованность мысленных и физических усилий, а так же максимально возможная синхронная концентрация внутренней энергии каждого индивида, но для единой цели. Заключение Можно привести примеров множество, Что когда доходит мир до точки, То в стада сбиваются ничтожества, Мудрецы ж воюют в одиночку. Э. Севрус С одной стороны, человек — это исключительно социальное «животное» (именно поэтому одиночная камера считается одним из самых суровых наказаний — социальные муки страшнее физических). С другой стороны, в этом и слабость человека, т.к. наше сознание постоянно подстраивается под действия большинства. Введение данной курсовой работы начиналось вопросами «Что такое толпа?», «Как вести себя, став заложником толпы?», и «Какие меры должны предпринять правоохранительные органы, чтобы «обезоружить» агрессивную толпу?». В заключении, мы сделаем попытку, на основании нижеуказанной литературы, указать некоторые рекомендации, дающие ответ на один из этих вопросов. Для того, чтобы не допускать возникновения такого явления, как агрессивная толпа, в первую очередь необходимо устранить долговременные условия, создающие чувства социальной неудовлетворенности, недовольства, отчаяния, безысходности. Если происходят какие-либо события, которые могут спровоцировать появление агрессивной толпы или толпа начинает собираться, то необходимо принимать срочные меры информационного, организационного и тактического плана к недопущению концентрации большого количества людей в одном месте. В частности, необходимо хотя бы временно изолировать от людей неформальных лидеров и зачинщиков беспорядков и задействовать людей, которые могли бы позитивно влиять на толпу. Однако если нам все же предстоит «иметь дело» с агрессивной толпой, то полезны следующие рекомендации: • без крайней необходимости не предпринимать никаких мер воздействия на толпу, ни в коем случае не пытаться сжать ее или вытеснить с занимаемого места, не допускать давки, возникновения паники; • блокировать подходы к толпе, не допуская ее пополнения, тянуть время – оно работает против толпы – люди устают и их активность снижается; • устранить эмоции, не отвечать на оскорбления, проявлять выдержку; это связано с тем, что для человека в толпе и для толпы в целом характерна импульсивность; • не следует вступать в разговоры с людьми — следует ограничиваться ответом: «Мы выполняем приказ»; это связано с тем, что у людей в толпе в силу преобладания эмоций понижается уровень интеллекта и доказывать им что-либо бессмысленно; • четко выполнять приказы руководства; • без необходимости не подпускать к себе людей; • постоянно (через устройства усиления речи) информировать людей о коридорах выхода, об ответственности, о применяемых мерах по устранению причин, по которым собралась толпа; • не следует препятствовать выходу людей из толпы, но только через указанные коридоры выхода, где должны быть организованны фильтрационные пункты; • следует предложить людям выделить из своей среды группу для ведения переговоров; • для общения с толпой и ведения переговоров необходимо использовать специально отобранных, и прошедших обучение старших офицеров; • переговоры следует вести не прерывая. Как мы говорили в самом начале работы, профессиональный интерес специалистов по социологии и психологии к анализу массового поведения
PR. Психология воздействия на массовое сознание
Аграшенков А.В. Исторический опыт воздействия на политическое сознание в переломные моменты общественного развития. — СПб., 1994. — 61с.
Андреева Г. Социальная психология. – М.: Аспект Пресс, 2010. – 368с.
Антология организационной психологии /под ред. Стоу Б.М. – М.: Вершина, 2005. – 712с.
Антонова Н. Психология массовых коммуникаций. Учебник. Практикум. – М.: Юрайт, 2014. – 374с.
Антонова Н., Патоша О. Психология потребительского поведения, рекламы и PR. Учебное пособие. – М.: Инфра-М, 2016. – 328с.
Антонова Н. Психология управления. – М.: Изд-во ГУ ВШЭ, 2010. – 272с.
Аронсон Э., Пратканис Э. Современные технологии влияния и убеждения. – СПб: Прайм-Еврознак, 2008. – 544с.
Артемов В.Л. По тылам психологической войны. — М.: Молодая гвардия, 1973. — 208с.
Асланов Т. PR-тексты. Как зацепить читателя. – СПб: Питер, 2017. – 176с.
Баксанский О. Технологии манипуляций массами. Реклама, маркетинг, PR, GR. Когнитивный подход. Карманная книга политтехнолога. – М.: Ленанд, 2017. – 224с.
Бараноев А.О., Смирнов П.И. Россия и русские: характер народа и судьбы страны. – СПб., 1992.
Баранов А.М. Что нас убеждает?: (Речевое воздействие и общественное сознание). — М., 1990. — 63с.
Баркер Э. Как сделать собрание эффективным. — М.: Финпресс, 1998.
Бейли Г. Потерянный язык символов. — М.: Ассоциация «Золотой век», 1996.
Белинская Е., Тихомандрицкая О. Социальная психология. Хрестоматия. – М.: Аспект Пресс, 2010. – 456с.
Бельмонт Л. 1. Толпа, как она мыслит, чувствует и действует. 2. Разрушение и творчество в революции: (Значение «Декларации Прав») /авториз. пер. Симсон Л., под ред. Битнера В.В. — СПб.: Издание Вестника знаний, 1911. — 64с.
Березкина О. Социально-психологическое воздействие СМИ. – М.: Academia, 2009. – 240с.
Беркли-Ален М. Забытое искусство слушать. — СПб.: Питер, 1997.
Бехтерев В.М. Внушение и его роль в общественной жизни. — СПб.: Изд-во К.Л. Риккера, 1908. — 175с.
Блюменталь Л.М. Толпа, как мыслит, чувствует и действует. – СПб., 1911.
Богданов Е.Н., Зазыкин В.Г. Психологические основы «Паблик рилейшинз». Учебное пособие. – СПб.: Питер, 2003. – 208с.
Богомолова Н. Социальная психология массовой коммуникации. – М.: Аспект Пресс, 2010. – 192с.
Бодалев А., Деркач А., Лаптев Л. Психология массовой коммуникации. – М.: Гардарики, 2008. – 256с.
Борг Дж. Сила убеждения. Искусство оказывать влияние на людей. – М.: Претекст, 2013. – 336с.
Братко А.А. Информация и психика.- Новосибирск: Наука, 1977. — 198с.
Брикмак Р., Кертнер Р. Гений общения. — СПб.: Питер, 1997.
Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. — Ростов н/Д: Феникс, 1996.
Вилсон Г., Макклафлин К. Язык жестов — путь к успеху. — СПб.: Питер, 2000.
Виноградова С., Мельник Г. Психология массовой коммуникации. Учебник. – М.: Юрайт, 2014. – 516с.
Винтерхофф-Шпурк П. Медиапсихология. Основные принципы. – Харьков: Гуманитарный центр, 2007. – 288с.
Владимирова М. Трансформация массового сознания под воздействием средств массовой информации (на примере российского телевидения). Монография. – М.: Флинта, 2011. – Цифровая книга.
Власов А.И. Как создают обман: О современной американской пропаганде. — М.: Междунар. отношения, 1969. — 84с.
Власов А.И. Политические манипуляции: История и практика средств массовой информации США. — М.: Междунар. отношения, 1982. — 303с.
Войтасик Л. Психология политической пропаганды /пер. с пол. Поруса В.Н.; предисл. и общ. ред. Шерковина Ю.А. — М.: Прогресс, 1981. — 278с.
Герасимов В.В. Социальные и социально-психологические особенности аудитории, их учет в пропагандистском воздействии: Автореф. дис. … канд. филос. наук / Акад. обществ. наук при ЦК КПСС. — М., 1976. — 23с.
Глушакова Т. И. Общение в информационно-пропагандистской деятельности. Методическое пособие. — М.: ИПКИР, 1989. — 67с.
Глушко М. Алогизм как средство манипуляции в политических текстах печатных СМИ. — М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2013. – 112с.
Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. – Ростов н/Д, 1996.
Головлева Е. Массовые коммуникации и медиапланирование. — Ростов н/Д.: Феникс, 2008. – 256с.
Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации. – М.: РОССПЭН, 2000.
Гришина Н.В. Психология конфликта. — СПб.: Питер, 2000.
Грушин Б.А. Массовая информация в советском промышленном городе. – М.: Политиздат, 1980.
Грушин Б.А. Массовое сознание: Опыт определения и проблемы исследования — М.: Политиздат, 1987. — 367с.
Грушин Б.А. Мнения о мире и мир мнений. Проблемы методологии исследования общественного мнения. — М.: Политиздат, 1967. — 400с.
Грушин Б.А. Проблемы методологии исследования общественного мнения: Автореф. дис. … д-ра филос. наук. — М., 1966. — 35с.
Гуревич П.С. Буржуазная идеология и массовое сознание. — М.: Наука, 1980. — 367с.
Гутман Т. Информация и общественное мнение. От репортажа в СМИ к реальным переменам. – М.: Альпина Паблишер, 2015. – 296с.
Данилов В.А. Психологические основы рекламы и PR в массовых коммуникациях. Учебное пособие. – М.: Изд-во «Институт непрерывного образования», 2016. – 254с.
Деркач А.А., Селезнёва Е.В. Идеологическое воздействие: социально-психологические и педагогические аспекты. — М.: Мысль, 1985. — 310с.
Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. Пособие для высших учебных заведений. — М.: Новая школа, 1996. — 352с.
Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы, защита. — М.: ТОО «ЧеРо», 1997. — 343с.
Евгеньева Т., Селезнева А. Психология массовой политической коммуникации. Учебное пособие. – М.: Изд-во МГУ, 2013. – 304с.
Зелинский С. Информационно-психологическое воздействие на массовое сознание. – СПб: Скифия, 2008. – 416с.
Зелинский С. Манипулирование личностью и массами. – СПб: Скифия, 2008. – 240с.
Зелинский С. Управление психикой посредством манипулятивного воздействия. – СПб: Скифия, 2009. – 528с.
Зимичев А.М. Психология политической борьбы.- СПб.: Санта, 1993. — 160с.
Иванов Ю.М. Как управлять собой и влиять на других людей. — М.: Альфа, 1991. – 288с.
Ирхин Ю.В. Психология успеха: как влиять на людей и владеть собой.Зарубежный опыт: Советы и тесты выдающихся менеджеров и психологов по руководству людьми. — М.: Изд-во РУДН, 1992. — 40с.
Кабаченко Т.С. Методы психологического воздействия. Учебное пособие. — М.: Педагогическое о-во России, 2000. — 544с.
Кара-Мурза С. Власть манипуляции. – М.: Академический проект, 2015. – 360с.
Кара Мурза С. Манипуляции продолжаются. Стратегия разрухи. – М.: Алгоритм, 2011. – 352с.
Кара Мурза С. Манипуляция сознанием. XXI век. – М.: Алгоритм, 2013. – 432с.
Катенева И. Манипулирование массовым сознанием в оппозиционной прессе. — М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2014. – 364с.
Книгге А. фон. Об обращении с людьми /пер. с нем. Лангена Я. — Дубна: Феникс+, 1994. — 325с.
Коваленко В. Современная Российская политика. Учебное пособие. – М.: Изд-во МГУ, 2013. – 472с.
Коноваленко М., Ясин М. Психология рекламы и PR. Учебник. – М.: Юрайт, 2016. – 394с.
Корнелиус Х., Фэйр Ш. Выиграть может каждый: как разрешать конфликты /пер. Петрушева П.А. — М.: Стрингер, 1992. — 212с.
Кочергин А.Н., Коган В.3. Проблемы информационного воздействия в обществе: философско-социологический анализ. — М., 1980. — 176с.
Кремень М. Практическая психология управления. – Мн.: ТетраСистемс, 2011. – 400с.
Кузнецов М.А., Цыкунов И.В. Практическая психология PR и журналистики. Как позволить другим делать по-вашему. – М.: РИП-холдинг, 2005. – 148с.
Лебедева Т.Ю. Искусство обольщения: Паблик рилейшнз по-французски: Концепции. Практика /отв. ред. Засурский Я.Н. — М.: Изд-во МГУ, 1996. — 134с.
Лебон Г. Психология народов и масс /пер. с франц. – СПб.: Макет, 1995. — 311с.
Лебон Г. Психология толп. – М.: Институт психологии РАН / КСП+, 1998.
Левыкин И.Т. Социально-психологические факторы в лекционной пропаганде. — М.: Знание, 1975. — 88с.
Леонтьев А. Прикладная психолингвистика речевого общения и массовой коммуникации. – М.: Смысл, 2008. – 272с.
Леонтьев А.А. Психологические механизмы и пути воспитания умений публичной речи. — М.: Знание, 1972. — 39с.
Литвинова А.В. Короче афоризма, умнее заголовка. — М.: РИП-Холдинг, 1997.
Литвинова А.В., Литвинов С. Сколько весит слово. — М.: РИП-Холдинг, 1998.
Лопатин Г.С., Лопухина Е.В. Психология делового общения руководителя / Акад. народного хоз-ва при Совете Министров СССР. – М., 1983. — 77с.
Майерс Д. Социальная психология. – СПб: Питер, 2017. – 800с.
Масленников Р. Взрывной PR. Оружие социального соблазнения. – М.: Издание авторское, 2017. – Цифровая книга.
Массовое сознание и массовые действия. – М., 1994.
Махатадзе И.Г. Система формирования общественного мнения «Паблик рилейшнз». Организация и проведение пресс-конференций. – М., 1985. – 12с.
Махгэффин У., Нолл Э. «Секреты» Белого дома /пер. с англ. Хрусталевой В.С. — М.: Междунар. отношения, 1971. — 183с.
Мельников А. Средства массовой коммуникации: воздействие на сознание. – М.: Изд-во Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М.И. Рудомино, 2006. – 128с.
Московичи С. Век толп. – М.: Центр психологии и психотерапии, 1996.
Непряхин Н. 100 правил убеждения и аргументации. – М.: Альпина Паблишер, 2014. – 144с.
Надирашвили Ш.А. Психология пропаганды. — Тбилиси: Мецниереба, 1978. — 122с.
Ножин Е. А. Мастерство устного выступления. — М.: Политиздат, 2000. — 602с.
Ножин Е.А. Основы советского ораторского искусства. – М.: Знание, 1981. — 352с.
Ноэль Э. Массовые опросы: Введение в методику демократии. /пер.с нем. /под общ. ред. Мансурова Н. С. — М.: Прогресс, 1993. – 272с.
Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение: Открытие спирали молчания /пер. с нем.- М.: Прогресс / Академия / Весь мир, 1996. — 351с.
Ньюстром Дж.В., Дэвис К. Организационное поведение. — СПб: Питер, 2000.
Озеров М.В. Под прицелом — умы и души. — М.: Советская Россия, 1983. — 111с.
Олешко В. Психология журналистики. – М.: Изд-во Михайлова В.А., 2006. – 240с.
Оптимизация речевого воздействия / Буменова Н.А., Белянин В.П. и др. — М.: Наука, 1990 — 238с.
Основы психологии и педагогики пропагандисткой работы. Учебное пособие / Шакуров Р.Х. и др. — Киев, 1988. — 234с.
Панасюк А.Ю. А что у него в подсознании? Двенадцать уроков по психотехнологии проникновения в подсознание собеседника. — М.: Дело, 1996. – 266с.
Панасюк А.Ю. Как побеждать в споре, или Искусство убеждать. — М.: Олимп, 1998. — 301с.
Панасюк А.Ю. Психологические основы убеждающего воздействия в профессиональной деятельности: Автореф. дис. … д-ра психол. наук / Рос. акад. упр. — М., 1992. — 68с.
Панасюк А.Ю. Формирование имиджа: стратегия, психотехнологии, психотехники. – М.: Омега-Л, 2007. – 266с.
Парыгин В.Д. Анатомия общения. Учебное пособие. — СПб.: Изд-во В.А. Михайлова, 1999. — 300с.
Петренко В.Ф., Митина О.В. Психосемантический анализ динамики общественного сознания: на материале политического менталитета. – М.: Изд-во МГУ, 1997. – 214с.
Пиз А., Пиз Б. Говорите точно… Как научиться убеждать и добиваться успеха. – М.: Эксмо, 2015. – 224с.
Попов М.Н. Политическое красноречие: Что нужно для оратора. — СПб., 1906. — 79с.
Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз или Как успешно управлять общественным мнением. – М.: Центр, 2004. – 336с.
Почепцов Г.Г. Теория и практика коммуникаций (от речей президентов до переговоров с террористами). – М.: Центр, 1998.
Почепцов Г.Г. Как «переключают» народы. Психологические/информационные операции как технологии воздействия на массовое сознание в ХХ веке. — Киев, 1998.
Почепцов Г.Г. Как ведутся тайные войны. Психологические/ информационные операции. – Харьков, 1999.
Почепцов Г. Медиа. Теория массовых коммуникаций. – Киев: Альтерпресс, 2008. – 416с.
Проблемы речевого воздействия на аудиторию в зарубежной социально-психологической литературе. Сборник научных трудов /под общ. ред. Фирсова Б.М., Асеева Ю.А.; Акад. пед. наук СССР. — Л., 1973. — 107с.
Проблемы эффективности речевой коммуникации. Сборник аналитических обзоров / Безменова Н.А., Лузина Л.Г. — М., 1989. — 219с.
Прокофьев В.Ф.Тайное оружие информационной войны: атака на подсознание.– М.: СИНТЕГ, 2003. – 408с.
Пронин Е.И. Текстовые факторы эффективности журналистского воздействия. — М.: Изд-во МГУ, 1981. — 158с.
Пылаев И. В объятиях PR, или когда клиент готов на всё. – СПб: Питер, 2018. – 208с.
Расторгуев С.П. Информационная война. — М.: Радио и связь, 1998. — 415с.
Ребус Б.М. Психология делового общения. Учебное пособие / Ставроп. ун-т. — Ставрополь, 1996. — 209с.
Резепов И.Ш. Психология рекламы и PR. Учебное пособие. – М.: Дашков и К, 2017. – 224с.
Речевое воздействие: психологические и психолингвистические проблемы. Сборник статей. — М.: Ин-т языкознания РАН, 1986. — 247с.
Рождественский Ю.В. Теория риторики. — М.: Добросвет, 1997.
Розанова В. Психология управления. – М.: Альфа-Пресс, 2008. – 384с.
Романов А., Васильев Г. Массовые коммуникации. – М.: Вузовский учебник, 2009. – 240с.
Рубакин Н.А. Тайна успешной пропаганды. — М., 1972.
Рюкле Х. Ваше тайное оружие: Мимика, жест, движение. — М., 1996 — 277с.
Савельев С. Нейрокогнитивные и дискурсивные механизмы языковой игры в СМИ. — М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2011. – 212с.
Сагайдачная Е., Милевская Т., Абросимова Л. Манипуляции в речи политиков. — М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2011. – 256с.
Садмен С., Брэдберн Н., Шварц Н. Как люди отвечают на вопросы. Применение когнитивного анализа в массовых обследованиях. – М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2003. – 304с.
Сарабьян Э. Чтобы вам поверили. Приемы. Убеждения. – М.: АСТ, 2015. – Цифровая книга.
Семечкин Н. Психология социального влияния. — М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2014. – 268с.
Симонян А. Политическая коммуникация. — М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2011. – 348с.
Ситников А.П. Акмеологический тренинг программно-целевой направленности. – М.: Луч, 1995. – 429с.
Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования. — М., 1996. — 94с.
Сопер П.Л. Основы искусства речи. — М.: Прогресс, 1992.
Столяренко Л., Самыгин С. Социальная психология. Учебник. – М.: КноРус, 2018. – 336с.
Сухов А. Основы социальной психологии. Учебное пособие. – М.: КноРус, 2018. – 248с.
Таранов П.С. Приемы влияния на людей. — М.: ФАИР, 1997. – 607с.
Тарасов Е.Ф., Безменова Н.А., Лузина Л.Г. и др. Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. — М.: Наука, 1990. – 135с.
Тарасов КС. Современная буржуазная политология и манипулирование общественным сознанием: Автореф. дис. … канд. филос. наук / АН БССР, ин-т философии и права. — Минск, — 1984. — 22с.
Тард Г. Личность и толпа: Очерки по социальной психологии. — СПб., 1903. — 178с.
Тард Г. Общественное мнение и толпа. — М., 1902. – 201с.
Тард Г. Публика и толпа: Этюд /пер. Латернера Ф. — СПб., 1899. — 48с.
Тард Г., Попов В.А. Психология толпы. — М., 1900.
Тимофеев А.Г. Очерки по истории красноречия. – СПб.: Изд-во Цинзерлинг, 1898. — 168с.
Токмань В.И. Восхождение к идее: Коммунистическая пропаганда и молодежь.– М.: Молодая гвардия, 1975. — 223с.
Тугарева Е.В. Соотношение психологических процессов принятия и отвержения альтернатив в ходе социального выбора: Автореф. дис. .. канд. психол. наук / РАН, ин-т психологии. – М., 1995. – 23с.
Уледов А.К. Общественная психология и идеология. — М., 1985. — 268с.
Уледов А.К. Общественное мнение советского общества. — М.: Соцэкгиз, 1963. — 391с.
Уледов А.К. Структура общественного сознания: Теоретико-социологическое исследование. — М.: Мысль, 1968. — 324с.
Федотова Л.Н. Паблик рилейшнз и общественное мнение. – СПб.: Питер, 2003. – 352с.
Федотова Л. Социология массовой коммуникации. – М.: ИД Международного университета в Москве, 2009. – 832с.
Фалеев Н.И. Как организовать и вести собрания. – СПб.: Революционная мысль, 1917. — 48с.
Филина О. Facebook-эффект для бизнеса и самопиара. Опыт человека, который собрал более 10 миллионов лайков. Книга-тренинг. – М.: Эксмо, 2015. – 256с.
Хараш А.У. Социально-психологические механизмы коммуникативного воздействия: Автореф. дис. … канд. психол. наук / МГУ. — М., 1983. — З3с.
Харламова Т. Психология влияния. – М.: Флинта, 2017. – Цифровая книга.
Хрящева Н.Ю. Социально-психологические проблемы общения. — Л.: Знание, 1983. — 16с.
Цветков Э.А. Тайные пружины человеческой психики, или как расширить сферу своего влияния: Краткое руководство менеджеров, практикующих психологов, психотерапевтов, коммуникаторов (психонетика). – СПб.: Лань, 1997. – 104с.
Цуладзе А.М. Политическое манипулирование. — М.: РИП-Холдинг, 2000.
Чалдини Р., Гольдштейн Н., Мартин С. Психология убеждения. Важные мелочи, гарантирующие успех. – СПб: Питер, 2015. – 288с.
Чувакова О.А. Психология управления. Методические рекомендации для студентов и преподавателей к семинар. и практ. занятиям. — Великий Новгород: Новгор. гос. ун-т, 2000. — 24с.
Чалдини Р. Психология влияния /пер. с англ. Волков Е. — СПб.: Питер, 1999. — 270с.
Чалдини Р. Психология влияния. Как научиться убеждать и добиваться успеха /пер с англ. Епимахов О. – М.: Эксмо, 2016. – 368с.
Чичахев В.П. Речевое мастерство пропагандиста. — М.: Московский рабочий, 1987. — 140с.
Шевченко О. Лингводискурсивные особенности публичных выступлений. — М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2012. – 240с.
Шейнов В.П. Пиар «белый» и «черный»: Технология скрытого управления людьми. – М.: АСТ, 2006. – 672с.
Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. — М.: Мысль, 1973. — 213с.
Шостром Э. Анти-Карнеги, или человек-манипулятор /пер. с англ. – М.: Дента В., 1994. — 127с.
Шиллер Г. Манипуляторы сознанием /пер. с англ. — М.: Прогресс, 1980. — 326с.
Шмидт Р. Искусство общения /пер. с нем. — М.: Интерэксперт, 1992. — 77с.
Юдина Е.Н. Креативное мышление в PR (в системе формирования социокультурных связей и отношений). – М.: РИП-Холдинг, 2005. – 271с.
Юнацкевич П.И., Кулганов В.А. Психология обмана. Учебное пособие для честного человека. – СПб., 1999.
Язык и моделирование социального взаимодействия. Сборник статей / Болинджер Д., Юри М., Абельсон Р. и др. — М.: Прогресс, 1987. – 464с.
Темы исследовательских проектов по психологии
Написанием проектов по психологии занимаются учащиеся 5, 6, 7, 8, 9, 10 и 11 классов, поэтому данные темы исследовательских работ по психологии рассчитаны в первую очередь именно на эту возрастную категорию учащихся общеобразовательных школ, гимназий и лицеев.
Мы предлагаем интересные примерные темы исследовательских работ по психологии для школьников, включая темы на агрессию, тревожность, эмоции, конфликты, темперамент, ощущения и восприятия, поведение, влияние общества на подростка, возрастные особенности ребенка, проблемы отношений, психологические особенности личности, характер, темперамент и т.д.
Выбранные темы проектов по психологии можно использовать учащимся 5, 6, 7, 8, 9, 10 и 11 класса в индивидуальной исследовательской деятельности для изучения поведения детей в коллективе, агрессии, межличностных конфликтов, проблем подросткового одиночества и страхов детей.
Интересную тему проекта по психологии можно подобрать и по проблеме семьи, возрастным особенностям школьников, девиантном поведении в подростковом возрасте, о почерке и цвете, о роли СМИ и социальных сетей в формировании психики школьника.
Темы проектов по психологии
Темы индивидуальных проектов по психологии для учащихся:
PR приемы политических партий: общее и особенное.
Агрессия и женщины.
Агрессия как доминанта поведения современных подростков.
Варианты поведения учащегося в коллективе.
Взаимосвязь ощущения и восприятия как сенсорных процессов.
Виды конфликтов. Пути их разрешения.
Влияние интеллектуальной нагрузки на эмоциональное состояние подростков
Влияние личностных качеств на успешное развитие бизнеса
Влияние окружения школьника на формирование характера.
Влияние прослушивания музыки на память учащегося.
Влияние семьи на социализацию подростка.
Влияние темперамента на взаимоотношения между детьми нашего класса.
Влияние характера на деятельность учащегося.
Влияние цвета на настроение школьников.
Влияние цветовой гаммы в одежде педагогов на эмоциональное состояние учащихся.
Воздействие коррекционной работы на биологический возраст женщины.
Возрастные особенности старшеклассников
Возрастные психологические кризисы у школьников.
Волевые качества личности и их развитие.
Воспитание и самовоспитание характера.
Восприятие вины и возможности прощения.
Восприятие чувства любви старшеклассниками.
Девиантное поведение в подростковом возрасте.
Динамика ценностных ориентации родителей детей дошкольников и подростков.
Женщины в психологии и психология женщины.
Зависимость темперамента и обучаемости учащегося.
Изучение готовности к выбору профессии учащихся разных возрастных групп.
Темы исследовательских работ по психологии
Темы индивидуальных проектных работ по психологии:
Изучение особенностей поведения подростка в конфликте.
Индивидуально-психологические особенности подростков, принадлежащих к субкультуре (выбор субкультуры).
Индивидуально-психологические особенности созависимых детей.
Индивидуальные различия памяти у людей.
Интересы и ценностные ориентации у представителей подростковых субкультур.
Интернет-зависимость у детей школьного возраста.
Исследование мнемонических правил.
История развития психологии.
Магия цвета
Межличностные конфликты: методы урегулирования.
Межличностные конфликты: причины и мотивы возникновения.
Методы исследования личности учащегося.
Методы исследования эмоциональной направленности личности.
Механизмы проявления эмоций
Можно ли скорректировать биологический возраст женщины?
Молодежный сленг как форма самоутверждения детей.
Наука о красоте — как мы определяем, что человек красив.
Некоторые трудности общения в подростковом возрасте.
О чем говорит почерк
Образ учителя глазами современных учеников.
Определение манипуляций в подростковой среде.
Особенности межличностного восприятия.
Особенности образа «хорошего» и «трудного» ученика в сознании современного учителя.
Особенности творческого воображения у младшего школьника.
Особенности художественного творчества современного подростка.
Оценка и самооценка учащегося в школе.
Переживание одиночества.
Поведение толпы. Массовое сознание.
Познавательная мотивация. Ее влияние на успеваемость учащихся в школе.
Построение временной перспективы у подростков.
Представление об агрессии у женщин (у мужчин) разных возрастных категорий.
Причины возникновения конфликтных ситуаций. Пути разрешения конфликта.
Проблема депрессивных состояний
Проблема межличностных отношений в семье
Проблема отношения современных подростков к деньгам.
Проблема подросткового одиночества.
Проблема профессионального самоопределения
Проблема психологического здоровья.
Проблемы межличностного общения в школе.
Проблемы общения со сверстниками
Процесс становления личности в период с 14 — 18 лет в современном обществе/
Психологические особенности влияния рекламы.
Психологические особенности лжи ребенка (дошкольный или младший школьный возраст).
Темы проектных работ по психологии (продолжение)
Темы исследовательских работ по психологии для учащихся:
Психологические последствия экологических проблем жаркого лета
Психологические причины успешности и неудачности.
Психологическое воздействие искусства (музыка, изобразительная деятельность) на человека.
Психологическое здоровье современных школьников
Психология виктимного поведения
Различные школы и направления в психологии.
Рекорды памяти.
Роль СМИ в формировании психики школьника.
Роль эмоций в межличностном общении учителя и ученика.
Семейные установки в системе ценностей современных подростков 15-16 лет разных стран.
Сказка как транслятор ценностей личности.
Сквернословие в жизни школьников.
Соотношение вербальной и невербальной форм общения у старшеклассников (эффект неконгруентности)
Социальная агрессия. Способы уменьшения.
Социальная компетентность как необходимый фактор развития личности старшеклассника.
Социальное партнерство как фактор успешности учащихся.
Социально-психологические особенности граффити.
Способы развития интеллекта.
Сравнительный анализ становления и развития косплея в Японии и России.
Стереотип восприятия образа учителя современными школьниками.
Страх в подростковой среде и пути его преодоления
Страхи детей в младшем школьном возрасте
Стрессовое напряжение. Способы снятия стресса.
Тайны темперамента или как можно узнать о психологии человека по его интересам и увлечениям
Теории типов и почерк
Типы социально-психологических противоречий и их проявления в малой группе.
Условия успешности подростка в коллективе сверстников.
Феномен улыбки
Формальные и неформальные группы в школе. Идентификация.
Характер и темперамент.
Химия любви
Школьная агрессия как фактор, травмирующий личность ученика.
Школьная тревожность.
Перейти к разделам:
Исследовательские работы по психологии
Темы проектов по педагогике
Если Вам полезна информация с этой страницы, разместите у себя на сайте, блоге или форуме ссылку на эту страницу, установив один из следующих кодов:
Код ссылки на страницу «Темы исследовательских работ по психологии для школьников«:
<a href=»http://obuchonok.ru/node/1174″ target=»_blank»>Темы исследовательских работ по психологии</a>
Код ссылки на форум:
[URL=http://obuchonok.ru/node/1174]Темы проектов по психологии[/URL]
Прервалась связь мозгов / / Независимая газета
Как тут отличить усредненного зрителя от утонченного… Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru
Население периодически ошарашивает самое себя, а также вождей и исследователей. Именно об этом фраза покойного Юрия Карякина «Россия, ты одурела!», произнесенная под неслабым впечатлением от итогов выборов 1993 года. С тех пор подобное мы переживали не раз – в разной степени, в разных состояниях. Нынешняя восторженно-злобная консолидация массы, хотя отчасти и ожидаемая, своей «температурой» также вызывает удивление, у одних приятное, у других на грани шока. Это полотно тоже называется «Не ждали».
Здесь есть две стороны. Во-первых, в происходящем и в самом деле много неожиданного, наведенного, плохо прогнозируемого и почти непредсказуемого, иногда просто бифуркационного (когда малые сигналы на входе в «черный ящик» дают несоизмеримые эффекты на выходе).
Но, во-вторых, доля этих сильных впечатлений связана с тем, что мы ждем от явлений и процессов того, что нам привычно, согласно нашим понятиям, но реальности уже не свойственно. И тут сама страна вправе обратиться к политикам и аналитикам с симметричной претензией по части «одурения».
Политические и аналитические ожидания часто оказываются глубоко ошибочными вследствие дефектов методологии и понимания природы предмета, игнорирования глубоких изменений в культуре и цивилизации, в социуме, сознании и отношениях, в самой истории – в ее новых графиках и характеристиках времени.
Часто эти сюрпризы возникают из-за того, что поведение людей в массе не просто имеет свои особенности, но что эти особенности оказываются еще более особенными в ситуации постмодерна. Строго говоря, народонаселение вовсе не обязано соответствовать социологическим построениям, до сих пор кажущимся классическими, и строиться в соответствии с правильными порядками модерна, когда в наступившей постсовременности едва ли не главное связано с позитивным переживанием именно неправильного. Этот переход в качественно новое состояние принципиален и напоминает машиниста из анекдота про Анну Каренину: «Проехали».
Мы разные, но нам одинаково
Интуитивно, даже без штудий социальной психологии понятно, что люди ведут себя в массе иначе, чем в отдельности или в группах. Еще Густав Лебон описывал особенности сознания, вкусов и поведения «толпы», «толп». Пожалуй, самый пронзительный, яркий, но и зацитированный до дыр фрагмент его откровений: «Тип героя, дорогого сердцу толпы, всегда будет напоминать Цезаря, шлем которого прельщает толпу, власть внушает уважение, а меч заставляет бояться». И это до сих пор азы для политтехнологов – к нашему общему и большому сожалению.
Однако даже в профессиональных контекстах нередко массу понимают просто как очень большое множество, иногда даже употребляя как синоним понятий «общество», «народ». Но тут не ясны две вещи: чему именно понятие массы противостоит и с чего оно вдруг стало популярным, если не центровым в текущей социальной теории и оперативной аналитике?
Рост влияния массы («объема массы в историческом действии») отмечают давно и оценивают по-разному. Первая волна продолжала античную традицию высокомерно-опасливого отношения к «черни» и «плебсу» – к «враждебному миру» и «обольстительному врагу» (Ницше), к «второстепенному фактору в космосе духовной жизни» (Ортега).
Иные, позитивно-«демократические» оценки массовизации также общеизвестны. Но для нашего разговора важнее не количественная и даже не качественная (оценочная) стороны дела, а скорее структурные особенности массы как типа социальной сборки.
У нас еще известный социолог Борис Грушин разбирался с понятиями «масса» и «массовое сознание» («Мнения о мире и мир мнений», 1967). И потом в ходе длительной совместной работы периодически подтверждалось, что главное здесь – противопоставление массы не просто мелким и локальным общностям и даже не элитам или вождям, но именно социальным группам, структурированным и структурирующим. Масса и группы, групповое сознание и сознание массовое – это принципиально разные принципы организации социальных множеств.
| Вот и пойми, кто он?..
Мелкий торговец или член Бильдербергского клуба? Фото Интерпресс/ PhotoXPress.ru |
Общество делится на группы теми или иными дифференциальными признаками – демографическими (например, возрастными или этническими), профессиональными, имущественными, образовательными и пр. Считается очевидным, что богатые и образованные люди среднего возраста ведут себя иначе, чем молодые пенсионеры или бедные, но темные старики. Кросс-табуляции именно это и высчитывают, вплоть до гендерных различий в политических вкусах, в стереотипах реакции и поведения.
Масса этих групповых различий не знает и знать не хочет. Здесь все поверх групп – или насквозь. В массе себя примерно одинаково ведут богатые, необразованные, русские, академики, пожилые мужчины и молодые женщины, инженеры, партийные члены, пролетарии, геи, искусствоведы, офисные планктоны, замминистры и олигархи с проститутками. Она потому и масса, что все смешивает.
По этой же причине масса вовсе не обязана быть гигантской или хотя бы очень большой. Ценители конкретного анекдота – тоже масса (для удобства можно называть такие сборки «массовидными образованиями»).
Между толпой и публикой
Классический мотив появления «массового человека» и «массового общества» – усредняющая включенность в машинное производство (Карл Ясперс и др.). Сдвиг к преобладанию неструктурированных социальных сборок (дестратификация) связывают также с развитием коммуникаций. Здесь интересно различие между «толпой» и «публикой», введенное во второй половине XIX века Габриэлем Тардом, аккуратно полемизировавшим с Лебоном. Если толпа в идеале предполагает одновременное присутствие в одном месте и почти физическую сплоченность, то публика – это «распределенная толпа», атомы которой объединены скорее интеллектуально, информационно, духовно (даже в одном зале). Тогда это связали с развитием прежде всего почты и публицистики. Сейчас можно было бы сказать, что публика – это еще и «виртуальная толпа». Или сетевая.
Тогда же у самого Тарда были поползновения считать публику менее дикой и более цивилизованной разновидностью толпы (ср. примеры – посетители театра, читатели журнала). Но не менее важным было и размывание сословных перегородок, появление новых «шахт» социальных лифтов. К тому же эффект толпы не нивелируется качеством человеческого материала. Парадокс Тарда: между голосованием 40 академиков и 40 водовозов нет разницы. Более того, чем многочисленнее собрание, тем ниже его уровень. В большом количестве даже интеллигентная публика имеет склонность приближаться к состоянию уличной толпы.
Здесь вырисовывается интересная траектория во времени. Модерн уничтожает сословные перегородки, резко повышает социальную динамику, однако не ломает социальную структуру общества в целом, сохраняет его деление на группы. Можно менять профессии, уровень образования и богатства, социальный статус и пр., однако различия между группами все же читаются, например в образе жизни, в жилье и одежде, в потребляемой еде и информации.
Далее массовизация эти различия постепенно стирает (хотя и далеко не до конца). Европейская иномарка в Штатах принадлежит скорее выскочке, чем миллиардеру. По выбору забегаловок или по одежде мало что можно с полной достоверностью сказать о принадлежности человека к группе (не говоря об унисексе) и т.д.
Однако здесь важно еще одно различие. Модерн не просто отчасти выравнивает социальный рельеф, но и подчиняет его проекту, стремящемуся к тотальности, будь то мода в архитектуре, дизайне, одежде, музыке, чтиве, языке или манерах поведения – достаточно вспомнить эстетику фильмов того времени или о том времени («Афера»), а также нынешние ретросериалы («Пуаро»).
«Современный стиль» универсален – но это стиль.
Постмодерн, наоборот, размывает проект, перемешивая в общей эклектический сборке стилевые элементы разных культур, эпох и знаков социальности. Такое месиво и есть масса в «лучшем» ее виде. Примерно одна каша в жилье и «прикиде», в головах и животах. В этом смысле масса эпохи постмодерна – прямая противоположность массам «высокого модерна», в пределе вылившимся в унификацию тоталитаризма.
Джинсы для знати и черни
На уровне интуиции и бытового словоупотребления язык все еще подсказывает: публика выше толпы. До сих пор не скажешь «почтенная толпа» или «уличная публика». Однако и здесь постмодерн многое если не стирает, то сглаживает. А то и, напротив, утрирует.
Итак (если грубо), публика как широкое социальное явление выделяется из толпы в том числе с развитием коммуникаций, например, более или менее массового чтения, массовизации распространения печатного материала и пр. Здесь возникает нечто, объединяющее людей в массу без физического контакта толпы, поднимающей температуру живым «трением» и способную взорваться от крика или зрелища.
Тард описывает нечеловеческое множество без особой любви, даже без сочувствия: «… чудовищная нетерпимость, забавная гордость, болезненная восприимчивость, доводящее до безумия чувство безнаказанности, рожденное иллюзией своего всемогущества, и совершенная утрата чувства меры, зависящая от возбуждения, доведенного до крайности взаимным разжиганием.
Для толпы нет середины между отвращением и обожанием, между ужасом и энтузиазмом, между криками «да здравствует!» или «смерть!».
Однако современные СМИ, вооруженные чудовищными техниками массового поражения сознания, превращают публику в толпу ничуть не хуже, чем чувство плеча, локтя, пивной кружки или совместно пролитой крови, своей и чужой. Здесь есть целый ряд усугубляющих моментов: ненормальное место СМИ и особенно ТВ в жизни населения; техники съемки, монтажа, скачивания материала и всякого рода шоковой визуализации под пугающие завывания дикторов; податливость аудитории на всякого рода фейки и симулякры, даже вовсе халтурные.
Наконец, отсутствие внешнего, независимого контроля над связкой «власть–ТВ» и дефицит альтернативного вещания, хоть как-то отрезвляющего патологически доверчивую публику.
Чудовищная нетерпимость, забавная гордость, болезненная восприимчивость… – все это черты той самой аудитории, которая когда-то начиналась как «уважаемая публика». Нарисовалась петля: сначала коммуникации сформировали из толпы публику, а потом отвязанные СМИ ту же публику опустили до уровня толпы, возбуждающейся не хуже, чем в момент травли карманника или на площади во время публичной казни.
Тем не менее здесь все сложнее и не так однозначно. В какой-то момент люди устали от тотального проекта модерна, хотя по разным мотивам и в разной степени. Послевоенная «философия совести» прямо связала лагеря смерти с предельными установками модерна и сделала выводы, идущие так далеко, что дальше некуда; состоялась ревизия идей и ценностей совершенно другого масштаба, чем в предыдущих сменах идеологий и парадигм.
Но большинству для предельной усталости от порядков модерна хватило тех «лагерей», в которые превратилась унылая массовая застройка городов, зарегулированная и депрессивная.
Культ спонтанной самоорганизации стал почти всеобщим, а любовь к «исторически сложившемуся» одинаково проявилась в эстетизации спонтанной архитектуры и потертости на джинсах, в ретро и винтаже (не говоря о дискредитации идеи тотального проекта в политике, экономике и социальной сфере).
Однако выход и из этого положения оказался неоднозначным и социально дифференцированным.
Те же джинсы могут принадлежать Haute Couture, pret-a-porter или mass market. Есть и более тонкие градации, например pret-a-porter de lux или бридж (мост между массовой штамповкой и обычным pret-a-porter). Все это не просто разница в цене и качестве, но и разные эстетические коды, разные философии одежды.
Если от засилья вареной и бестолково потертой джинсовой массовки уже сводит челюсти, то те же потертости, дыры, зарплаты и бахрома в элитных вещах могут быть образцом вкуса, индивидуальности и даже некоторого понимания смыслов этой эстетической революции. Даже в сходных по формату штанах может быть и «низкая толпа», и «почтенная публика».
Нечто подобное есть практически везде, в том числе в политике, во взаимоотношениях технологически оснащенной власти и массы как объекта манипуляции. Однако для этого придется более подробно разобрать особенности языка текстов массового сознания в постсовременной ситуации и в собственно постмодернизме.
Вооруженная ирония
Для разнообразия начнем сразу с третьей черты языка постмодернизма – с иронии, обязательной в его правильной прагматике.
Модерн в своих идеальных проектах серьезен до предела, иногда до оторопи. Постмодернизм (как активная фракция постмодерна) противопоставляет этому застывшему выражению лица пафосной современности живую ироничную улыбку, часто приправленную сарказмом. Его бесконечные навороты, искусственные и нарочитые ошибки, композиционные нонсенсы и сборки несоединимого всегда не вполне серьезны и скрывают ухмылку, порой издевательскую. Когда в здании колонна зависает в воздухе, не доставая базой земли, это такая шутка зодчего, а не сверхновый прием в архитектурной тектонике. То же, когда раскавычивают скрытую цитату, помещая обрывок в совершенно другой контекст и играя именно на нелепости сопряжения исходного и нового контекстов. Лишенный иронии, а тем более пафосный постмодернизм сродни анекдоту, излагаемому в качестве поучительной притчи из реальной жизни с правильной моралью.
Но толпа обычно тонких шуток не понимает, чем активно пользуются в пропаганде, идеологии и политике. Черный пиар, например, в отношении сопредельных лидеров обычно представляет собой откровенный эклектический стеб (государственные тайны в постели с несовершеннолетней любовницей-транссексуалом), однако воспринимается массой в качестве достоверной, проверенной информации. Карикатура становится картиной мира, пасквиль – притчей и учебником жизни.
В этом одна из главных проблемных черт постмодернизма, обусловливающая его тупиковость. Ирония вообще ограничена во времени и пространстве. Ее количественно не может быть очень много, тем более слишком много. Человек, который смеется, если помним, – патология, рожденная пластической операцией. Даже читая в избыточном количестве мэтров скрытого цитирования и густой самоиронии, быстро устаешь от растягивания губ и от того, как человек тащится на одном приеме. То же в архитектуре: одно дело вкрапление приколов, другое – постмодернизм как потуга на среду, от чего бывает еще хуже, чем от регулярности «современного движения».
Бытовая герменевтика
Особенности иронической прагматики языка постмодерна продолжаются в его семантике – в характере взаимоотношения между текстом и реальностью, знаком и означаемым. Ирония здесь обязательна в главном приеме – в коллажах цитат. Без иронии и руинирования исходных текстов претендующее на постмодерн коллажирование становится комичным и нелепым, особенно когда это делается с дидактикой, претензией и пафосом.
Вот выдающийся образец: «Главная отличительная особенность поэта-постмодерниста заключается в том, что такой стихотворец не считает себя вправе самонадеянно и пренебрежительно игнорировать корпус текстов, созданных человечеством, и рассматривает эти тексты как объект непременного цитирования и собственной авторской интерпретации. Реминисценции из прославленных шедевров мировой культуры и малоизвестных образцов литературной речи разных эпох в постмодернистском гипертексте сплетаются в единую ткань с точными злободневными наблюдениями автора, отражающими острую актуальность остановившегося мгновения быстротекущей жизни. Таким образом, автор, способный на искреннее проявление благодарности, позволяет звучать мощному хору из голосов своих предшественников в симфонии создаваемого им произведения…»
Получается, что до постмодерна с характерным для него цитированием в промышленных масштабах вся мировая литература самонадеянно и пренебрежительно игнорировала корпус текстов и была неспособна на искреннее проявление благодарности к гениальным предшественникам.
Постмодернистское цитирование всегда в той или иной мере снижает используемый текст, если не опускает его. Иначе эклектика коллажа перестает быть собственно постмодернистской и оборачивается либо безвкусицей, либо обычным собранным в едином произведении стилем, как, например, архитектурная эклектика рубежа XIX–XX веков. Высокая ирония постмодерна может быть уже в том, что цитата берется не в контексте исходной вещи, а выламывается из нее, как кусок пустой формы, наполняемой в новом контексте совершенно другим смыслом, часто подчеркнуто несовместимым. И это всегда цитата не только без уважительных кавычек, но и вовсе без церемоний.
То же проявляется в разрыве взаимоотношений текста с реальностью, знака с означаемым, плана выражения с планом содержания. Если принять, что, описывая нечто, мы в некотором смысле «цитируем реальность», окажется, что и здесь постмодернизму свойственно ироничное снижение вплоть до полного опускания. Здесь не просто «нет реальности», но и вообще нет означаемого: остается лишь обозначение самого означающего, знак знака – симулякр. Говорить в таких контекстах о фактах или лжи не вполне релевантно, даже если это политика или «информация».
Все эти тонкости важны для понимания, как такого рода тексты работают в массе (в толпе) и почему все это выходит боком, например, когда приемы политического постмодернизма обрушиваются в массу, тонкостей не различающую и честно хлопающую ушами. Как правило, здесь критично не хватает даже не утонченности, а элементарной дистанции. Постмодернистский текст вообще не для толпы, если по-человечески к ней относиться. И вместе с тем это сильнейший технологический прием: лепить совершенно постмодернистскую мифологию или дезинформацию, уморительную для ее авторов и заказчиков, и транслировать ее в доверчивую массу со всеми ее свойствами, так нелицеприятно описанными Тардом.
Силлогизм толпы
Было бы странно, если бы что-то другое обнаружилось и еще в одной характеристике текстов постмодернизма – в их синтактике, определяющей характер взаимоотношений между элементами языка и речи, в том числе в их особой «логике».
Уже сам прием коллажа отменяет обычные нормы композиции и связи, построения и развертывания. Это не диссонанс, оттеняющий базовую гармонию (как в классике или даже в авангарде), но именно разрыв выразительной ткани – примерно такой, как это бывает в неискусстве, во внехудожественной реальности.
Этим постмодернизм пытается компенсировать отсутствие спонтанной естественности, вытесненной тотальным проектом модерна с его реализацией идей универсального и всепроникающего порядка. То, что из этого выходит лишь искусственная имитация «исторически сложившегося», дела не меняет.
Постмодернизм в политике (по крайней мере в нынешней постсоветской его версии) активно использует этот прием разрушения логики и абсурдирования, но не по мотивам реакции на избыточный порядок модерна, а как чистую технологию, как эффективно работающий способ воздействия на сознание. Так, откровенно неправосудный приговор выносится вовсе без претензии на правосудие, но с демонстративным небрежением логикой и правом, самим здравым смыслом. Обычные упреки и претензии здесь вовсе не к месту. Это не ошибка, а плевок, точнее, удар, способ запугать. Людям доходчиво объясняют, куда они попали и чем царство закона и права отличается от царства голого произвола. Причем делается это с той же ироничной ухмылкой, почти с подмигиванием.
От лжи, насилия и произвола модерна, в особенности тоталитарного, эту практику отличают по крайней мере три момента.
Во-первых, там была претензия на логику, хотя и извращенную – здесь же демонстрация положения «над логикой» является самоцелью.
Во-вторых, такие практики не тотальны, имеют избирательный характер, а это во многом демобилизует тех, кто это попрание логики, норм, права и т.п. видит и осуждает.
В-третьих, в игру здесь постепенно включается и сама масса. Постепенно она перестает обманываться, но при этом встает на сторону обманывающего, самого источника произвола. Телевизор безбожно врет про Украину, мы это уже понимаем, но это – война, а мы – по эту линию фронта.
Толпа и масса своей интеллектуальной ограниченностью, нетребовательностью, эмоциональной возбудимостью и повышенной внушаемостью изначально являлись благодатной почвой сначала для индоктринации модерном, а потом и для информационно-пропагандистских, идеологических экспериментов в духе постмодернизма.
Но надо видеть эту разницу – когда людей обманывают и когда они сами обманываться рады и сами же это видят. Здесь петля постмодерна замыкается, хотя в реальности присутствует и то, и другое (как и модерн всегда присутствует в постмодерне).
И грустно, и смешно
Обществу массы вообще свойственна повышенная склонность к идеям тотального планирования, универсального порядка и контроля. Ясперс, в частности, приписывал это современному коллективистскому обществу, имея в виду Советское государство, распространившее тотальный план и контроль с экономики на все сферы жизни, включая приватные пространства. Но и здесь есть разнонаправленные тенденции.
Пронизывая социальные стратификации, масса вместе с тем уже этой однородностью поверх различий уходит от ряда традиционных форм порядка. Она в этом смысле уже менее дисциплинированна, чем группа. Можно считать, что отсутствие обязанности определенным образом одеваться, читать определенную литературу или любить определенную музыку не столь важно. Однако эти структуры повседневности (не сами собой, а именно типом организации) всерьез влияют и на социально-политическое поведение, делая массу несколько более упругой и менее податливой формам именно тотального контроля.
Именно поэтому здесь приходится вырабатывать неототалитарные модели и разного рода гибридные техники, мучительно и позорно имитирующие отношения и процедуры либеральной демократии. Людей выстраивают исключительно сильными эмоциями и фронтальной обработкой мозгов, но не рискуют при этом затрагивать бытовые свободы и либеральные свойства сложившихся структур повседневности. Это делает квазитоталитарные сборки столь же плотными и сильными на коротких дистанциях, сколь и неустойчивыми в более длительном времени, способными мгновенно рассыпаться и обращать озлобление на вчерашних кумиров. Отсюда проблема требования нарастающих доз в политическом окормлении при ограниченном ресурсе стимулировать страсти сильные, но неизбежно угасающие.
Но эта тенденция отчасти уравновешивается неприятием пафоса в элитарном постмодерне и постмодернизме, нежеланием встраиваться в централизованные программы, какими бы они ни были, тем более в мегапроекты. Когда этого не учитывают, возникают еще более комичные ситуации. Особенно «достает» высокий тон уже цитированного выше апологета правильного постмодернизма: «Но если современного поэта не устраивает скромная роль статиста и бытописателя, если он вослед своим великим предшественникам стремится оказывать непосредственное воздействие на формирование идеологических ориентиров социального развития, то его смогут заинтересовать лишь те литературные направления, которые ставят перед собой более масштабные задачи. К таким направлениям в современной поэзии я отношу прежде всего постмодернизм».
А вот это зря – хотя одновременно и грустно, и смешно. Дух постмодерна одновременно и защищает массу от тотальной интеграции, но и мешает активным группам противостоять ей организованно и со своим встречным пафосом. Это хорошо видно на политических ток-шоу, отвратительных не только грубым подыгрыванием официозу.
Отсюда и назревшая проблема «выхода из постмодерна», но это уже другая тема.
Комментарии для элемента не найдены.
«Массовое сознание в зоне военного конфликта на Донбассе». Социолог Илья Кононов об исследованиях в зоне АТО
«Массовое сознание в зоне военного конфликта на Донбассе». Социолог Илья Кононов об исследованиях в зоне АТО
В Старобельске Луганский национальный университет имени Тараса Шевченко провел конференцию, посвященную гибридной войне. Конференция стала результатом длительной работы различных институтов, факультетов и кафедр университета над проблематикой национальной безопасности, которая в последние годы стала ведущей в научной работе ученых. В работе конференции приняла участие большая делегация из Национального университета обороны Украины имени Ивана Черняховского (Киев). Особенный интерес вызвали результаты работы кафедры философии и социологии по изучению массового сознания в зоне АТО на Донбассе. Более подробный рассказ о проделанной работе и выявленных тенденциях – в эксклюзивном интервью газете «Луганщина.ua» заведующего кафедрой философии и социологии университета, профессора Ильи КОНОНОВА.
— Кафедра философии и социологии Луганского национального университета имени Тараса Шевченко под Вашим руководством второй год занимается проектом «Массовое сознание в зоне военного конфликта на Донбассе». Наверное, трудно анализировать процессы в такой «горячей» фазе конфликта?
Научный проект, который мы реализуем уже второй год, называется «Массовое сознание в зоне военного конфликта на Донбассе». Мы его подготовили еще в 2015 г. и подали в Министерство образования и науки, которым он и был поддержан. Эта поддержка обеспечила небольшую зарплату участникам проекта и возможность приобрести некоторое оборудование для осуществления исследований и проведения научных конференций.
Моя установка с самого момента подготовки проекта состояла в том, чтобы привлечь в научный коллектив ученых со всей Украины. Конечно, речь шла о тех ученых, которые имеют уникальные наработки по изучаемой проблематике. Так в нашем коллективе оказались харьковчанин профессор Игорь Рущенко, который является единственным социологом, написавшим специальное монографическое исследование, посвященное войне на Донбассе (Ігор Рущенко. Російсько-українська гібридна війна: погляд соціолога. – Харків, 2015. – 268 с.). С нами работает профессор Алла Лобанова из Кривого Рога, которая создала еще задолго до войны концепцию социальной мимикрии. С 2014 г. она стала особо актуальной при объяснении событий в нашем регионе. Для изучения информационной составляющей нашей войны я пригласил одного из немногих украинских специалистов в области семиотики (науки о знаковых системах) Юрия Полуляха. Он луганчанин, но сейчас работает в Киеве.
Еще одна принципиальная установка при подготовке проекта – совместная исследовательская работа сотрудников нашей кафедры и студентов, которые готовятся стать профессиональными социологами. Могу сказать, что в настоящий момент у нас практически все студенты-социологи заняты в исследовательской работе.
Первый год у нас ушел на методологическую работу. Дело в том, что использование опросных методов в зоне АТО, которое различными фирмами практиковалось с 2014 г., вело к сбоям. Социологи столкнулись с массовыми отказами отвечать на вопросы анкет и с неискренностью респондентов. К тому же в подобных опросах не отражалась многоуровневость и разнонаправленность массового сознания в зоне военных действий. Очень негативную роль сыграло желание некоторых заказчиков опросов использовать их результаты для подтверждения собственных идеологических установок. Поэтому в 2014 – 2015 гг. распространились утверждения, что в ходе войны региональная общность Донбасса погибла, распалась и её дальше можно не принимать во внимание в реальной политике. Иногда для того, чтобы подтвердить это утверждение прямо прибегали к манипуляциям, например, беря за базу сравнений несопоставимые населенные пункты – Северодонецк и Старобельск. Чаще же принимали во внимание одну из тенденций, зафиксированную в опросе, и игнорировали другие.
Наш научный коллектив за первый год разработал такой инструментарий для исследования, который ориентирован на системное отражение массового сознания в зоне военных действий. Мы решили сочетать информационную панель, запланированную на целый год, с периодическими опросами в доверительной группе. К тому же для интерпретации полученных результатов нами было решено использовать индивидуальные и фокусированные групповые интервью. Такое сочетание методов необходимо для триангуляции, то есть проверки достоверности полученных результатов. Второй блок исследовательских процедур нацелен на анализ социальных сетей. Все исследовательские процедуры должны были показать, насколько изменения в массовом сознании связаны с разными источниками информации.
В решении свих задач мы не могли опереться на опыт социологов других стран, ибо такового просто не существует. События у нас в стране являются прецедентными. Для того, чтобы максимально обсудить свои наработки, проверить их критикой коллег, наша кафедра в рамках проекта провела две всеукраинские конференции. Первая состоялась 25 марта 2016 г. и называлась «Методологические вопросы исследования массового сознания в кризисные периоды», вторая – 19 апреля 2017 г. Вторая конференция называлась «Второй модерн и изменение характера военных конфликтов». На ней мы уже представляли некоторые результаты полевого этапа нашего проекта. Хочу отметить, что во второй конференции наряду с украинскими социологами по «Скайпу» принимал участие выдающийся российский социолог Владимир Ильин.
Результаты первого этапа нашей работы нашли отражение в специальном выпуске журнала «Вісник ЛНУ імені Тараса Шевченка. Соціологічні науки» (№5 (302), травень 2016 р.). Сейчас мы готовим к выпуску новый специальный выпуск этого же журнала. Все наши публикации доступны в Интернете.
Что касается наших общих выводов из полученных в ходе полевого этапа проекта данных, то они пока могут носить только предварительный характер. Я пока могу огласить результаты только по двум волнам опросов. Обобщение результатов информационной панели и других исследовательских процедур будет произведено лишь в конце календарного года. Данные опросов я буду давать в процентах. Но следует помнить, что доверительная группа, с которой мы работали небольшая (148 человек). В силу этого можно вести речь только о тенденциях, но не о точном их измерении.
— К каким выводам удалось прийти благодаря полученным результатам?
Из главных итогов выделю для начала следующее. Во-первых, наши результаты не подтверждают идеологему, что российско-украинская война является цивилизационной войной. Такую идеологему навязывают некоторые пропагандисты, утверждая, что Украина противостоит ордынскому варварству, которое, якобы, воплощает Россия. Сама же Украина представляет иные, а именно, европейские ценности. Для нашего населения такой подход является чуждым. Наши люди не хотят себя противопоставлять ни одной, ни другой цивилизациооной системе. Мы можем говорить о том, что образ России проблематизировался, но не стал абсолютно отрицательным. Мы предусматривали несколько показателей цивилизационных ориентаций. Сейчас возьму один из них – оценку Росси и западной цивилизации по шкале «дружественная – враждебная». Во время первой волны Россию с разной интенсивностью враждебной признали 32%, во время второй волны – 31%. С разной интенсивностью ее определили, как дружественную во время первой волны 51%, во время второй – 39%. Западную цивилизацию (США, Европу, Канаду) с разной степенью интенсивности во время первой волны враждебной признали 17%, во время второй – 19%; дружественной соответственно – 57% и 55%.
Война, конечно, не прошла бесследно для восприятия нашим населением России и обобщенного Запада. Образ России в целом проигрывает образу Запада. Скажем, несправедливой западную цивилизацию считали во время первой волны опроса 14%, во время второй – 22%; справедливой соответственно – 54% и 53%. Россию несправедливой назвали во время первой и второй волн по 31% опрошенных, справедливой ее соответственно считали – 45% и 39%.
А вот любопытные оценки по линии бескорыстия – корыстолюбия. Западную цивилизацию определили, как корыстолюбивую во время первой волны 44%, во время второй – 43%. Бескорыстной ее считали соответственно 26% и 30%. Россию корыстной назвали соответственно 45% и 41%, бескорыстной – 29% и 26%.
В принципе, нельзя сказать, что развитие массового сознания пошло по пути маятника – если не Россия, то Европа и США. Скорее, наше население почувствовало себя в сильно проблематизированном мире, где невозможно положиться на главных геополитических игроков. В этом мире нет однозначно положительных и однозначно негативных ориентиров.
Это подтверждается и результатами оценок разных государств по линии «дружественные – враждебные». Скажем, Россию однозначно дружественной назвали во время первой волны 41%, во время второй – 45%, однозначно враждебной ее назвали соответственно – 13% и 14%. США однозначно дружественной страной считали соответственно 16% и 18%, противоположного мнения придерживались – 22% и 20%.
Самой популярной внешнеполитической ориентацией Украины в современном мире для нашего населения представляется нейтральный статус страны (за него высказались во время первой волны 39%, во время второй – 42%). Примерно равной популярность пользуются идеи вступления в ЕС (12% и 13%) и в Таможенный союз (11% и 16%). Добиваться вступления в НАТО рекомендуют соответственно 6% и 4%.
Во-вторых, наш опрос показывает ограниченность пропагандистских или манипулятивных методов во взаимодействии власти и населения. Скажем, с утверждением, что Майдан конца 2013 г. – начала 2014г. стал началом Революции Достоинства во время первой волны были в той или иной мере согласны 20%, а не согласны – 51%, остальные испытывали колебания в оценке. Во время второй волны согласных с утверждением было 17%, не согласных – 47%. С тем же, что Майдан был борьбой одной части правящего класса против другой за полноту власти, а вовсе не за социальную справедливость во время первой волны были согласны 56%, не согласны – 17%; во время второй волны – 43% и 18% соответственно.
С тем, что декоммунизация в Украине – это восстановление исторической справедливости согласились во время первой волны 19%, во время второй – 13%, несогласие с этим утверждением выразили 46% и 57% соответственно. С утверждением, что декоммунизация – это попытка расправиться с прошлым, навязать представления о нем, которые не соответствуют памяти народа, во время первой волны согласились 40%, во время второй – 45%, не согласились 25% и 28% соответственно.
Наше исследование показывает, что картины мира власти и народа все дальше расходятся между собой. Думаю, властным структурам следует обратить внимание на это. Ведь происходит подрыв глубинных структур легитимности государственной власти.
Не хочу закончить народническим противопоставлением хорошего народа и плохой власти. Люди чувствуют, что и на уровне повседневных отношений в зоне военного конфликта искренности в отношениях между людьми немного. Не удержусь и предложу Вам таблицу распределения ответов на вопрос об искренности окружающих людей.
Таблица 1.
Скажите, как часто окружающие Вас люди говорят одно, а думают по-другому? (Возможно выбрать только один вариант ответа)
|
№ |
Луганская область |
||
|
Волна 1 |
Волна 2 |
||
|
1 |
Считаю, что окружающие меня люди постоянно говорят одно, а думают по-другому. Это стало способом их жизни |
15 |
19 |
|
2 |
Считаю, что окружающие меня люди время от времени говорят одно, а думают по-другому. Это способ приспособления к ситуации |
34 |
39 |
|
3 |
Считаю, что окружающие меня люди иногда говорят одно, а думают по-другому. Это способ выжить в опасной ситуации |
29 |
32 |
|
4 |
Среди моего окружения нет таких людей, которые говорят одно, а думают по-другому |
8 |
4 |
|
5 |
Трудно ответить |
14 |
4 |
|
6 |
Нет ответа |
15 |
1 |
|
Всего |
100 |
100 |
Эта мимикрия проявляется и в стратегиях выживания в опасной ситуации. В этом случае тоже не буду прибегать к пересказу, а приведу соответствующую таблицу
Таблица 2.
Скажите, пожалуйста, как, по Вашему мнению, легче пережить военный конфликт? (Возможен один вариант ответа)
|
№ |
Луганская область |
||
|
Волна 1 |
Волна 2 |
||
|
1 |
Занять нейтральную позицию и не высказывать открыто свои мысли и оценки о воюющих сторонах |
26 |
34 |
|
2 |
Занять позицию той стороны, которую реально поддерживаешь, и открыто высказывать и защищать свои мысли и оценки |
16 |
18 |
|
3 |
Занять позицию той стороны, которую реально поддерживаешь, но не торопиться высказывать свои мысли и оценки |
18 |
13 |
|
4 |
Покинуть зону конфликта, чтобы пережить его тяжёлые условия |
17 |
15 |
|
5 |
Трудно сказать |
23 |
20 |
|
6 |
Нет ответа |
1 |
1 |
|
Всего |
100 |
100 |
Как видим, настоящих пассионариев среди нашего населения немного. Правда, такого числа достаточно для возникновения активной толпы в случае обострения положения. Однако печаль ситуации даже не в этом. Фактически большинство населения считает себя страдательной, а не активной стороной в конфликте, который уже три года имеет место быть в нашем регионе. Они не рассматривают этот конфликт как свое дело.
За все выше сказанное меня можно обвинить в непатриотизме, наклеить другие ярлыки. Правда, я три года назад вынужден был из-за своей общественной позиции оставить свой дом и вести с тех пор жизнь скитальца. Для записных патриотов это не аргумент. Однако я считаю, что социолог должен ставить власть перед зеркалом, в котором отражается реальный облик общества. В конце концов власть обязана быть представителем этого общества. Общество первично, а любая власть вторична.
— Сегодня в отношении жителей Донбасса в Украине сложился целый ряд мифов. В частности, о бедности интеллектуальной деятельности на этой территории, об ограниченности мировоззрения, основанной на том, что здешние жители мало выезжают за пределы региона. А какую информацию удалось собрать Вам?
Донбасс в современной Украине является негативно стигматизированным регионом. Полуофициальной идеологической установкой стало утверждение, что в своих бедах жители Донбасса виноваты сами. Мол, сами позвали россиян, сами не дали отпора захватчикам.
Понятно, что легче ответственность возложить на жертву, чем отвечать самому. Я думаю, что для значительной части правящего класса жители Донбасса – нежелательный электорат. Поэтому и распространяются подобные представления. Примеры же настоящего героического сопротивления замалчиваются, как это происходит с историей боя, который дал захватчикам Луганский погранотряд 2 – 4 июня 2014 года. Если бы пограничники получили реальную поддержку, то, возможно, над Луганском и сейчас бы развевался украинский флаг.
Относительно бедности или богатства интеллектуальной жизни. Большинство населения нашего региона из всех бедствий трех прошедших лет вынесло убеждение в ценности закона. Здесь опять приведу таблицу, которая дает полную картину разброса мнений.
Таблица 3.
Всегда ли нужно следовать юридическим законам, принятым государством, в реальной жизни? (Возможен один вариант ответа)
|
№ |
Луганская область |
||
|
Волна 1 |
Волна 2 |
||
|
1 |
Да, никогда нельзя отступать от буквы закона |
39 |
45 |
|
2 |
В основном всегда, но есть исключительные случаи, когда можно что-то нарушить |
29 |
32 |
|
3 |
Законы рассчитаны на дураков и «лохов», сильные мира их не придерживаются, значит можно следовать законам избирательно |
7 |
4 |
|
4 |
Законы пишут люди и могут ошибаться: нужно придерживаться здравого смысла |
22 |
15 |
|
5 |
Нет, нужно поступать так, как тебе выгодно, и стараться «не попасться» |
3 |
5 |
|
6 |
Нет ответа |
— |
— |
|
Всего |
100 |
100 |
Наше население в связи с такими представлениями выбирает как приемлемые в основном мирные формы борьбы за свои права. Я дальше приведу данные, давая две цифры (первая волна и вторая волна). Так, при нарушении своих прав первой по приемлемости формой протеста наши граждане рассматривают участие в выборах (42% и 52%). На втором месте – подписывание петиций и обращений в различные инстанции (38% и 37%), на третьем – участие в митингах и демонстрациях (22% и 15%). К насильственным формам борьбы готовы немногие: вооруженная борьба (3% и 6%), диверсии (3% и 1%), захваты государственных учреждений (по 1%). Правда, следует отметить, что для таких форм протестного поведения много участников и не нужно.
Я не хочу представить наше население идеалом просвещенности. Сейчас во всех регионах Украины, более того, во всем мире в культуре сложилась чрезвычайно сложная ситуация. Происходит смешивание высокой и низкой культуры, более того, культуры и антикультуры. Вот, скажем, среди наших опрошенных значительное число не могли представить свой духовный мир без произведений А. Пушкина (первая волна – 48%, вторая волна – 31%), но ненамного меньше было и тех, кто вполне мог обходиться без Александра Сергеевича (по 36% в обеих волнах). Это касается и произведений Т. Шевченко (45% и 35% не могли представить свой духовный мир без них, но 28% и 29% это вполне представляли).
Сложным вопросом является взаимодействие в современной культуре науки и религии. Наше население при объяснении мира больше ориентируется на науку. Вновь данные представлю по волнам. С утверждением, что правильную картину мира дает только наука, согласились 37% и 46%. С тем, что правильную картину мира дает только религия, были согласны 10% и 8%. С утверждением, что правильную картину мира дает объединение науки и религии, выразили согласие 40% и 34%. Вместе с тем, большинство опрошенных считали, что церковь не должна вмешиваться в дела политики, а человек сам должен определять свое отношение к религии ((67% и 68%).
— Сейчас все чаще отмечают недоверие в обществе к СМИ, а также социологическим исследованиям. Как бороться с этими тенденциями?
За это вопрос – отдельное спасибо! К сожалению, в Украине получило распространение представление о том, что поведение жителей Донбасса обусловлено тем, что они смотрят российские телеканалы. Этот взгляд – примитивная реанимация давно отвергнутой социологами концепции влияния СМИ, которая получила название «наркотической иглы». На самом деле, наше население испытывает серьезное недоверие как к украинским, так и к российским (в большей мере!) СМИ. Не удержусь и вновь представлю данные в двух таблицах.
Таблица 4.
Оцените в обобщенном виде Ваше доверие украинским средствам массовой информации (СМИ) в условиях военного конфликта на Донбассе (Возможен один вариант ответа)
|
№ |
Луганская область |
||
|
Волна 1 |
Волна 2 |
||
|
1 |
Полностью доверяю |
2 |
2 |
|
2 |
Скорее доверяю |
22 |
24 |
|
3 |
Скорее не доверяю |
27 |
22 |
|
4 |
Не доверяю совсем |
37 |
43 |
|
5 |
Трудно сказать |
11 |
8 |
|
6 |
Нет ответа |
1 |
1 |
|
Всего |
100 |
100 |
Таблица 5
Оцените в обобщенном виде Ваше доверие российским средствам массовой информации (СМИ) в условиях военного конфликта на Донбассе (Возможен один вариант ответа)
|
№ |
Луганская область |
||
|
Волна 1 |
Волна 2 |
||
|
1 |
Полностью доверяю |
3 |
3 |
|
2 |
Скорее доверяю |
14 |
13 |
|
3 |
Скорее не доверяю |
26 |
22 |
|
4 |
Не доверяю совсем |
41 |
50 |
|
5 |
Трудно сказать |
16 |
12 |
|
6 |
Нет ответа |
— |
— |
|
Всего |
100 |
100 |
Как социолог, я скажу, что причины недоверия нуждаются в специальном изучении. Наиболее вероятной мне представляется гипотеза, что СМИ в России и у нас выполняют пропагандистские функции. Это прекрасно видно читателям, зрителям и слушателям.
Относительно социологических данных мы реакцию не изучали. Но раньше я говорил о манипулятивных целях, которые иногда преследовались при проведении опросов. К науке социологии это отношения не имеет.
— Существуют ли на сегодняшний день научные работы, которые бы объясняли, почему именно по Луганщине прошел разрыв территории страны? Согласны ли Вы с мнениями авторов таких работ?
Научных работ такого рода немного. В основном в книжных магазинах можно встретить публицистические публикации. Единственной социологической монографией по этому вопросу остается книга проф. Игоря Рущенко. Он, будучи специалистом по социологии преступности, рассмотрел технологию формирования криминальных толп и другие манипулятивные технологии первого года войны. Но он тоже вменяет ответственность за случившееся самим жителям Донбасса. Я с этой позицией не согласен, считая ее идеологически обусловленной.
Я сам предложил концепцию «луганского синдрома» как разновидности солидарности с агрессором с целью обезопасить себя. Луганский синдром развился в условиях, когда жителями региона источники опасностей усматривались как в Москве, так и в Киеве. Новая власть в столице Украины давала для этого, увы, повод. Эти мои работы опубликованы. Пересказывать мне сейчас эту концепцию не хочется. Желающие могут найти мои публикации в Интернете.
— Все чаще международные гуманитарные организации поддерживают попытки наладить диалог между правобережной и левобережной Луганщиной. Как по-Вашему, возможен ли такой диалог и к каким последствиям может привести?
Я считаю, что такой диалог необходим. В связи с этим могу сказать позитивные слова в адрес движения «Луганщина у нас одна», которое поддерживается Луганской областной администрацией и ее председателем Юрием Гарбузом. Я понимаю ограниченность в этом отношении ресурсов Луганской ОДА.
И хочу одновременно с этим сказать, что значительное число политических сил в Украине проблему Донбасса использует в своих узкопартикулярных целях. Достаточно вспомнить блокирование железнодорожного сообщения в Донбассе прошедшей зимой, организованное политическим проектом «Самопоміч». Я эти события воспринимал и воспринимаю как результат внутриэлитной борьбы, конкретнее борьбы БПП и «Народного фронта» с Самопоміччю» за будущий электорат, за рейтинги. Тогда «Самопоміч» решила ответить на мусорную блокаду Львова блокадой Донбасса. Реально больше всего пострадали простые жители нашего региона. Сейчас глава парламентской фракции «Самопомочі» Олег Березюк голодает на ступеньках Администрации Президента и рассказывает, что он против унижения львовян. У меня возникает вопрос, а почему он не протестовал против унижения жителей Донбасса?
Говоря о диалоге, хочу сказать, что для этого не подходят взаимодействия на пункте пропуска в Станице Луганской, в очередях в Пенсионный фонд и Ощадбанка, которые можно наблюдать в Северодонецке, Старобельске, Беловодске и Меловом, а далее везде. Не подходит для этого режим спецпереселенцев для тех, кого эвфемистически называют «временно перемещенные лица» с частичным поражением в правах.
Диалог должен быть многоуровневым. Но этот диалог очень сложно организовать. Ведь для этого нужна искренность, а не пропаганда. Сейчас такой искренности сложно добиться. Возможно, этому-то как раз и могут поспособствовать международные организации. Это была бы реальная помощь жителям Донбасса.
Очень скользким является вопрос о контактах на уровне руководства области и выше с руководством «ЛНР». В сложности этого вопроса вся загвоздка с организацией диалога и особенно с его результативностью. Руководство «ЛНР» противопоставляет себя Украине, ненависть к которой сделали официальной идеологией, пытаются сформировать антиукраинскую память у жителей, оказавшихся на территории, которую Вы деликатно назвали «правым берегом». Некоторые представители этого руководства совершали военные преступления.
Здесь нам может помочь международный опыт. Хочу в связи с этим обратить внимание на книгу британского журналиста Питера Тейлора, вышедшую в переводе на украинский язык (Пітер Тейлор. Розмови з терористами. — К.: Темпора. 2014.) В первой части книги речь идет о периоде противостояния британского правительства с ИРА (Ирландской республиканской армией). Так вот, даже в период террористических атак ИРА не прерывался тайный канал контактов между руководством этой организации и британским правительством. В конце концов это помогло урегулированию одного из острейших конфликтов. Думаю, такой путь может использовать и украинское правительство. Конечно, это зависит от целей, какие правительство преследует.
— Рассматривая ситуацию с гибридной войной, не стоит ли поставить вопрос в более широкий контекст социальных изменений, происходящи в постсоциалистическом обществе и Украины, и России?
Если возможно, я не буду отвечать на весь вопрос, а коснусь только проблемы гибридной войны. Этот термин появился в США. Он должен был объяснить особенности новых войн, «войн под ядерным зонтиком». Но военные теоретики в США при Дж. Буше гибридную войну начали рассматривать как способ экспорта демократии в «несостоятельные страны». Серьезные западные теоретики начали поэтому от самого термина отказываться (например, Мэри Калдор предпочитатет говорить о «новой войне»).
В Украине сейчас концепцию гибридной войны превратили в идеологический инструмент, который не объясняет, а скорее маскирует суть происходящих событий. Поэтому я лично предпочитаю этим термином не пользоваться.
Реальность, которую определяют через понятие «гибридная война», я предпочитаю определять через понятие «буржуазный бланкизм». Это не совсем справедливо по отношению к французскому революционеру Огюсту Бланки, но я лучше термина придумать не могу. Суть в том, что у транснациональной буржуазии сложилось убеждение, что «революции» можно осуществлять практически в любой стране при достаточном приложении ресурсов и средств. Методами здесь выступают «управляемый хаос» и упование на синергетические законы, используя которые можно ситуацию направить незначительными воздействиями в нужном направлении. Синергетика возникла в естественных науках, но прикладное применение нашла в политической практике. В этом плане нынешние войны с большей справедливостью можно называть синергетическими. К тому же они очень разные и нуждаются в конкретном изучении, а не в навешивании ярлыка.
В нашей реальности «гибридная война» — это концепция, отрывающая украинский и русский народ друг от друга. Россия как страна провозглашается источником (вечным!) всех мировых опасностей и угроз. Тем самым сознательно или неосознанно подыгрывают В. Путину и его группировке, отождествляя их с Россией. Путин может только поблагодарить за такой пиар.
Реально же такая концепция неверно ориентирует украинских военных, ставя перед ними нереалистические цели.
— Уникально то обстоятельство, что Вы как преподаватель работаете с молодежью и в Прикарпатском университете, и в эвакуированном из Луганска национальном университете имени Тараса Шевченко. В чем, по-Вашему, разница и общее в проблемах, мечтах и настроениях молодежи этих частей Украины?
Вы знаете, мы с женой в 2014 году оказались в Ивано-Франковске в силу обстоятельств. Наша кафедра реализовывала большой проект, нацеленный на изучение жизненных миров городских жителей Донбасса и Галичины. Нам удалось весной 2014 г. провести массовый опрос в Луганской и Донецкой областях, а затем и во Львовской и Ивано-Франковской. По программе нужно было провести биографические интервью с жителями регионов. Это была непосредственно моя задача. Я, правда, оттягивал наш отъезд, надеясь, что ситуация в Луганске будет взята под контроль украинской властью. Но этого не произошло. Так мы выехали в Ивано-Франковск. Я провел серии биографических интервью. Биографии отличаются у старших жителей этих регионов. У жителей Галичины заметно недоверие к социальному миру. Много биографий искалеченных. Жители Донбасса относились к социальному миру с базовым доверием и рассматривали его как поле своих возможностей. Однако, чем моложе респонденты, тем меньше этих отличий. У студентов они практически незаметны. Я себя чувствую одинаково своим в студенческих аудиториях Старобельска и Ивано-Франковска.
Конечно, это не означает, что отличий нет вообще или, что я не испытывал проблем с адаптацией к другому региону. Скажем, в молодых жителях Галичины меня поражает сочетание установок патриотизма и желания выехать их страны. В Донбассе я такого не наблюдаю. Но базовые проблемы и базовые желания сейчас являются общими у жителей наших регионов.
Друкувати
© За матеріалами Луганщина.ua
О проекте. Человек и закон. Первый канал
Основное правило программы старо как мир: информация из первых рук и только проверенные факты.
Общественно-политическая программа «Человек и закон» выходит на Первом канале уже 35 лет (Алексей Пиманов ведет программу с 1996 года). Столь «преклонный возраст» ничуть не мешает программе оставаться одной из самых востребованных и актуальных на отечественном телевидении. Быть может потому, что основные темы — борьба с организованной преступностью, расследования о коррупции в высших эшелонах власти, криминальные истории…
Программа старается дать взвешенную оценку важнейшим событиям в политической, экономической и социальной жизни страны, освещает огромный спектр вопросов и проблем, с которыми каждодневно приходится сталкиваться человеку, причем не только с правовой точки зрения, но и с позиций общечеловеческой нравственности (заметим в скобках, что речь идет не о навязшем в зубах «шаманском моралите» советских времен или вызывающем оскомину «демагогическом словоблудии», а прежде всего об основополагающих ценностях человеческого общежития, которых осталось не так уж и много в современном мире). Именно поэтому «Человек и закон», ориентируясь на рядового зрителя, постоянно следит за судьбой своего постоянного героя — обыкновенного человека, попавшего в клещи несправедливости и беззакония.
Алексей Пиманов любит приглашать в студию программы «Человек и закон» гостей. Это основные ньюсмейкеры недели — политики, представители силовых структур и правоохранительных органов, известные журналисты со своими не всегда «удобными» расследованиями, известные всей стране VIP-персоны, не по своей вине попавшие в крупную передрягу (будь то неправильно оформленные авторские права, защита чести и достоинства или спровоцированное ДТП).
Связаться с редакцией можно по почте: [email protected]; [email protected] или по телефону: +7495 617-91-92. Также вы можете обратиться к юристам и адвокатам правового центра передачи «Человек и закон» по телефону +7495 646-06-97 или по электронной почте [email protected].
(PDF) Харизма, психология толпы и измененные состояния сознания
подавлено или отрицается. И, конечно же, верно и обратное. Подробнее о методологии Вебера
см. Weber 1949.
iii Инструментальная рациональность — рациональность, типичная для современности и
капитализма — характеризуется наиболее эффективным использованием средств для достижения цели
. Ценностная рациональность — рациональность досовременных обществ — рассматривает
средств как цель, при этом эффективность занимает второе место по сравнению с собственными моделями поведения
.Сложности и двусмысленности этого различия многочисленны, и
границы категорий отнюдь не ясны, но здесь важно то, что
здесь просто то, что оба типа социальных действий, какими бы ни были их различия
и сходства, предполагают сознательное выбор и действия, направленные на максимальное достижение
оцененных целей.
iv Интересно, что Вебер предвидел именно такое улейное будущее для рационального человека.
Предельная рациональная эффективность приведет, как он опасался, к жесткой и неподвижной
бюрократической и технократической социальной системе.
v См. Weber 1978: 242, 400-3, 535-6, 554, 1112, 1115. 1972: 279, 287 о взаимосвязи
между харизматическим откровением и экстатическими состояниями возбуждения
.
vi Связь между эпилепсией и харизмой кажется странной, учитывая нашу современную медицинскую концепцию
о больших и малых эпилептических припадках как о
электрических штормах в головном мозге, которые уничтожают сознание, вызывая при этом
грубых двигательных судорог. Но модель Вебера (общая для его эпохи) в широком смысле
представляла эпилептические — или, точнее, эпилептоидные — припадки как
, близкие к гипнотическим состояниям и истерическим припадкам (подробнее см. Thornton 1976, Massey и
McHenry 1986 это соединение).Нашим современным аналогом может быть
категория диссоциации. Тем не менее, стоит также отметить, что
Винкельман (1986), среди прочих, приводил доводы в пользу параллели между шаманской диссоциацией
, височной эпилепсией и другими формами того, что Сакс (1985)
назвал ментальным изобилием, или расстройства избытка, при которых
ощущения энергии и жизненной силы становятся болезненными, а болезнь представляет собой
эйфорию. Примером может служить Достоевский, который пишет: «Вы все, здоровые
человека, не можете представить себе то счастье, которое мы, эпилептики, испытываем за
секунды до припадка… Я не знаю, длится ли это счастье секунды,
часов или месяцев, но поверьте мне, я бы не променял его на все радости
, которые может принести жизнь! »(Цитируется по Sacks 1985: 137).
Мы могли бы также вспомнить, что кросс-культурные исследования шаманизма в
фактах показывают высокую частоту явных эпилептоидных проявлений, таких как
дрожь и судороги, особенно на ранних стадиях шаманского посвящения
. предрасположенность и элемент имитации
и тренировки на работе в достижении шаманского транса, и сам транс
может в значительной степени перекрываться с некоторыми легкими формами нарушения
височной доли.
vii «Экстаз также был вызван провокацией истерических или эпилептоидных припадков
у людей с предрасположенностью к таким пароксизмам, которые в свою очередь
вызывали оргиастические состояния у других» (Weber 1978: 535).
viii Характерно, что собственное интеллектуальное беспокойство Вебера связано с типологизацией
и контекстуализацией новых этических смысловых систем, спровоцированных откровениями пророка
. Он отмечает, что сам пророк мог полагать, что новая система значений
является его главным вкладом.Но Вебер ясно заявляет, что для
масс, и особенно для бедных, пророк остается
харизматиком с трансцендентными силами; приверженность этих последователей
не идеям, а личности пророка и его обещанию немедленного
эмпирического спасения (Weber 1978: 467, 487).
ix Леви-Стросс (1967) занимает аналогичную позицию, но с совершенно другой аналитической точкой
.
Коллективное сознание — обзор
3 Обзор недавних исследований
С 1960-х годов возрождение религиозных движений во многих обществах, восходящая тенденция «фундаментализма» и протестантского сектантства, распространение харизматического христианства и разнообразные процессы быстро меняющегося религиозного ландшафта (обращения, новый синкретизм) привлекли внимание историков и привели к критическому пересмотру «теории секуляризации», которая приравнивала социальную модернизацию к общему упадку религии.Религия была заново открыта как относительно автономная система коммуникации и символизма, которая формирует габитус индивидов или идентичностей социальных групп и оказывает положительное или отрицательное влияние на развитие обществ. В результате старые дебаты об определении религии и основные нарративы о модернизации, дехристианизации или секуляризации неуклонно заменяются микроисследованиями разнообразных религиозных сред современной эпохи.Хотя религия стала центральной темой исторического дискурса всех стран в целом, некоторые национально-культурные особенности заслуживают упоминания.
Во Франции работа Люсьена Февра (1878–1956) и Марка Блоха (1886–1944) вместе с журналом Annales, Histoire, Sciences Sociales (первоначальное название Annales d’histoire économique et sociale ) Основанная в 1929 году, она предложила историографии религии новаторский подход, который порвал с политико-историографической традицией девятнадцатого века.Их цель состояла в том, чтобы раскрыть временной слой longue durée (Fernand Braudel, 1902–1985), то есть обширные периоды времени, которые формируют не только политическую и социально-экономическую историю, но и конкретный опытный мир население в целом. Концепции, происходящие из Annales — историографии, такие как «структура» и « longue durée », затем были эвристически применены к более широкому обсуждению коллективных «менталитетов», от которых, в частности, выиграла историография религии.
Хотя термин histoire des mentalités вскоре стал ключевым понятием Annales — историографии, не было достигнуто согласия по вопросу о том, что именно означает «менталитет». Несмотря на эти проблемы с определениями, histoire des mentalités можно в целом охарактеризовать как исторический дискурс, направленный на коллективное сознание эпохи, то есть ее когнитивные, этические и аффективные диспозиции, которые образуют бесспорную культурную основу повседневной жизни людей и социальные группы, составляющие их идентичность.В применении к истории религии этот подход инициировал изменение точки зрения от узкой аргументации церковной историографии: история религии стала рассматриваться как история религиозного сознания, носители которой остаются по большей части анонимными. Вслед за этим историки религии во Франции стали уделять меньше внимания крупным событиям, личностям и институтам и сосредоточиться на «структурно-историческом» и, в частности, «антропологическом» вопросе.
Здесь их исследования были связаны с исторически меняющимся отношением к рождению и детству, смертности и смерти, телесности и сексуальности, природе и окружающей среде, Богу и Церкви, раю и аду (см. Ф. Ариес, М. Вовель, Дж. Ле Гофф, Ж. Делюмо). На сегодняшний день, однако, представители histoire des mentalités почти не исследовали религиозную культуру более поздней истории, концентрируясь скорее на Средневековье и раннем Новом времени, и — в сотрудничестве с экспертами по древней истории, такими как Дж.-П. Вернан, М. Детьен и П. Видаль-Наке с 1970-х гг. — по религиозной истории античности. Дальнейшие недостатки применения этого исторического подхода к религиозной историографии проистекают из его акцента на предполагаемой стойкости ментальных диспозиций, игнорирования процессов изменения в религиозном менталитете и игнорирования конфликтов, вызванных различием религиозного происхождения (в результате аккультурации религиозных взглядов). чужие идеи и практики или из-за внутренних социальных различий).
В Германии «социально-исторический поворот» 1960-х и 1970-х годов, а также институциональное разделение церковной истории (проводимое на богословских факультетах) и общей истории побудили ученых рассматривать религию и вероисповедание как не что иное, как маргинальные факторы в мире. история современности. Однако с 1970-х годов было предпринято несколько попыток интегрировать религиозно-исторические перспективы в социальную историографию (см. В. Шидер, Р. ван Дюльмен, Р. фон Тадден) и сделать исторические исследования церковной истории и теологии более доступными для общественности. методологические дискуссии ученых-культурологов и социологов (ср.М. Грещат, К. Новак, Ф. В. Граф). Многие молодые историки сейчас проводят исследования в различных религиозных сферах, таких как церковные организации и праздники, богословские споры и ссоры из-за религиозной символики, а также напряженное сосуществование католиков, протестантов и евреев. Более того, крах Восточной Германии породил новое понимание политической роли церквей и их частично антагонистического, частично утвердительного отношения к «политическим религиям» двадцатого века.И последнее, но не менее важное: холокост положил начало интенсивным исследованиям во всем мире культурного климата немецкого иудаизма и конфликтной истории, что в конечном итоге привело к разрушению «германо-еврейского синтеза».
В Великобритании дискуссии по-прежнему определяется весом социальной антропологии (ср. Б. Малиновский, А. Р. Рэдклифф-Браун). Здесь с самого начала — в отличие от Германии — «общество» и «культура» рассматривались как одно целое, и внимание уделялось классовой религии рабочей силы и процессам религиозных изменений в городских центрах этой страны (см.Х. Маклеод). Особенно новаторскими были исследования связи между религиозным радикализмом и революцией (см. Ч. Хилл), а также между методизмом и зарождающимся рабочим движением (см. Э. П. Томсон). Исследования процессов религиозно-богословской дифференциации в англиканских церквях также опирались на интерпретативный подход histoire des mentalités .
В США историки религии с 1980-х годов находились под сильным влиянием «интерпретативной» этнологии (подчеркивающей концепцию «понимания», а не «объяснения») и культурной антропологии К.Geertz. Помимо классического рефлексивного дискурса о религии коренных американцев, о вере отцов-пилигримов, плюрализме в рамках протестантского деноминационализма, появлении специфически американского католического самопонимания в конце девятнадцатого века и «гражданской религии» (Н. Белла), способный интегрировать религиозный плюрализм, в новейшей американской историографии религии важную роль сыграли такие темы, как пол, раса, язык и религиозные формы групп меньшинств.Кроме того, этнологическая дискуссия о «письменной культуре» (а именно, конструктивный характер, присущий автопортрету и описание того, что является чужим; см. Ф. Клиффорд / Г.Е. Маркус), сравнительный анализ фундаменталистских движений в мире религии (М.Э. Марти), интерпретация религиозного развития Латинской Америки (Д. Мартин) и взаимосвязь между законом и религией (В. Фаллерс Салливан) стали центральными предметами недавних исследований. Современная североамериканская религиозная историография также сильно выиграла от применения экономико-теоретических подходов (Р.Старк, Бейнбридж В. С. (1985), Старк Р., Финке Р. (2000)).
Массовое сознание и коллективное негативное мышление
Нам нужно признать, что гнев, страх и уныние в массовом сознании могут незаметно влиять на наше настроение и мировоззрение. Везде, где мы уже чувствуем стресс, это влияние только усиливает его. Для некоторых хаос в массовом сознании может быть основной причиной нашей раздражительности, пессимизма и беспокойства. По этой причине нам необходимо научиться защищать себя от этих влияний, выстраивая более четкие границы для защиты нашего благополучия и ответственности, которую мы берем на себя.Есть два основных способа сделать это. Во-первых, нам нужно избегать крупных вложений нашего времени и энергии, на которые мы не можем повлиять. Во-вторых, всегда старайтесь знать, когда мы сделали достаточно, чтобы помочь в любой ситуации в настоящее время, а затем остановите .
Эта серия «Как справиться с хаосом» включает в себя серию управляемых медитаций. Начните практиковать и воплощать, чтобы построить лучшие границы с помощью активной медитации, чтобы отделить себя от негатива коллективного мышления с помощью этой управляемой практики:
- Как справиться с хаосом: часть 1 из 3 — Подготовительная медитация о построении лучших границ Активная медитация 20:00
- Как справиться с хаосом: часть 2 из 3 — Подготовительная медитация о построении здоровой идентичности Активная медитация 20:30
- Как справиться с хаосом: часть 3 из 3 — Подготовительная медитация для создания сбалансированного взгляда Активная медитация 20:00
- Медитация на опыте — Колесо сознания Активная медитация 17:30
Во второй части этой серии статей исследуется, как сформировать здоровое чувство идентичности, а в третьей части объясняются эффекты пессимистического взгляда.
О хаотическом и тревожном массовом сознании
Вокруг нас ощущается неуловимое, но растущее беспокойство и хаос, которые проявляются в растущих демонстрациях нетерпимости, недоверия и враждебных комментариев. Даже когда мы не являемся объектом этого преследования, воздействие этого волнения может повлиять на нас. Это может произойти так же, как большой пожар в городе может наполнить воздух, которым мы дышим, раздражающими запахами. Точно так же, когда массовое сознание наполнено враждебностью и отчуждением многих, это может нарушить наше настроение и внимание, так же как дым в атмосфере может влиять на нас.
Некоторые утверждают, что у общества, похоже, нервный срыв, и многие люди начинают «чувствовать безумие». Таким образом, возможно, пора обратить внимание на
- отделяясь от худших неприятностей,
- контроль наших эмоциональных реакций
- учимся сосредотачиваться на своих сильных сторонах, целях и только на тех вопросах, над которыми у нас есть некоторый контроль или влияние, и
- иначе не поддавайтесь соблазну конфликтов, которые мы не можем разрешить или облегчить никаким нашим мнением, речью или возмущением.
Хотя эти токсические влияния массового сознания часто игнорируются, они могут усугубить ситуацию там, где мы уже чувствуем неуверенность и раздражение. Признаки того, что нас расстраивает нечто большее, чем наш непосредственный личный опыт, заключаются в том, что мы
- начинают терять привычное спокойствие,
- кажутся возбужденными и более раздражительными, чем обычно,
- часто склонны к головным болям, плохому сну и кошмарам,
- потеряли чувство юмора и стали более трезвыми и безрадостными
- чувствует себя менее бдительным и часто борется с легким мысленным туманом.
Этот дополнительный стресс может стимулировать нашу склонность к тревоге и унынию, или он может усилить любую ранее существовавшую болезнь.
Если у нас присутствуют какие-либо из этих признаков и симптомов, то мы, возможно, были подавлены всем волнением и беспокойством в нашем окружении и массовом сознании. Нам нужно научиться уберечься от этих обострений.
Разница между триггером и причиной нашего беспокойства
Управляя тревогой и стрессом, важно осознавать один очень важный факт о том, как мы становимся эмоционально расстроенными.Реагируем на тревожные события.
События и ситуации не причиняют нам непосредственного беспокойства. Пожары и землетрясения не вызывают беспокойства или замешательства. Делаем ! Мы реагируем на эти события с нашим волнением. Внешние ситуации — это триггеры, а не причины нашего гнева, беспокойства или отчаяния. Следовательно, эти реакции — наши проблемы, которые нужно исправить в себе.
Мы не можем просто сидеть сложа руки и винить обстоятельства или людей, потому что мы вовлечены в то, чтобы внести свое отвращение или отчаяние в наше окончательное состояние эмоций.Многие сопротивляются этому пониманию своих эмоциональных переживаний, но это действительно так. Подумайте, например, о человеке, который боится пауков. Простое наблюдение за изображением пауков часто приводит к приступу беспокойства. Этим людям нужно научиться контролировать свои эмоции, а не требовать от правительства запрета всех пауков. Это понимание становится важным, когда мы стремимся справиться с хроническим повторяющимся стрессом, тревогой и сопровождающей их усталостью.
Ценность ведения собственного дела
Второй важный принцип в обучении защите от чрезмерного беспокойства заключается в следующем: не позволяйте нашим сочувствующим или гневным опасениям превратиться в беспокойство или отвращение.Если мы мало или совсем не влияем на мышление или поведение человека, оставьте это. Если у нас нет влияния на результат какой-либо политики, нам нужно оставить это другим, которые могут повлиять на результат. Несомненно, есть много законных проблем в нашем правительстве и других сферах жизни общества. Однако, если мы не имеем прямого контроля над этими ситуациями, нам нужно ценить, когда мы участвуем в ненужном и бессмысленном стрессе.
Если эти идеи кажутся странными, подумайте об этом так.Мы уже понимаем, что кричать на микроволновку из-за того, что мы слишком долго нагревали и сушили булочки, не имеет смысла. И та же логика применима к осознанию того, что бесполезно кричать, молча или открыто, на человека по телевидению, который говорит что-то, что нам не нравится. Этот пример иллюстрирует тот тип здравого смысла и самоконтроля, который спасает нас от неприятностей. Это останавливает мгновенную реакцию на то, что часто приводит к еще большему раздражению нас самих.
Подробнее: Социальные сети становятся политически заряженными, и эти политические баталии могут быть очень личными и очень эмоциональными.Узнайте о внимательном и сострадательном общении в социальных сетях, чтобы не попасть в ловушку онлайн-споров.
Отсутствие интереса или беспокойства означает, что мы не беспокоимся, не разочаровываемся, не сердимся и не боимся этого вопроса или проблемы. Более того, мы не хотим быть виновными в том, что настоящие агитаторы взяли на себя их дело, чтобы ненавидеть то, что они ненавидят.
Если мы хотим сделать что-то полезное, то желающие могут кратко помолиться по этому поводу.Помимо этого, нам, вероятно, не следует пытаться принимать личное участие. Если у нас нет возможности повлиять на результат, держитесь подальше и сохраните нашу энергию там, где они могут быть эффективными.
Что это значит для нашего душевного спокойствия?
Почему мы обращаемся к этим темам в контексте нашей заинтересованности в сохранении душевного покоя и большего самообладания? Это потому, что наша психологическая атмосфера наполнилась возбуждением, враждебностью и отчуждением.
Миллионы взволнованных, встревоженных и несчастных людей изливали и продолжают изливать свой гнев, страх и печаль в массовое сознание.Это дает нам возможность дышать, жить и двигаться в этой отравленной атмосфере.
Это энергии, которые могут усилить нашу склонность беспокоиться о наших собственных особых заботах, обременять и раздражать законные проблемы, которые у нас есть, или разочаровывать нас по поводу ключевых проблем в нашем личном мире.
Другими словами, атмосфера недоверия, волнения и пессимизма в массовом сознании может стимулировать в нас любую естественную склонность к эмоциональному расстройству и раздражению. Это особенно верно для тех, кто ведет сложный образ жизни, который включает в себя основные обязанности в своей карьере и домашней жизни.Чем больше нам приходится взаимодействовать с общественностью, тем выше риск заражения этими негативными силами.
Наша автоматическая реакция на отравленную эмоциональную атмосферу зависит от того, где мы наиболее уязвимы. Неуверенные люди станут более тревожными и обеспокоенными. Депрессивные люди станут более разочарованными или апатичными. Сердитые люди станут более сварливыми и нетерпеливыми.
Многие люди никогда не замечают этих изменений, потому что в большинстве случаев они развиваются очень медленно. Кроме того, легко связать любой стресс с какой-то конкретной ситуацией, а не с влиянием негатива в массовом сознании.Однако друзья заметят, когда мы ведем себя странно, и некоторые из смелых и честных людей скажут нам об этом.
Подробнее: Тара Брач исследует, как отпустить гнев, применяя техники осознанности в нашей жизни.
Что на самом деле происходит в таких ситуациях и что мы можем с этим сделать?
Проще говоря, наше подсознание заражается негативными эмоциями и возбуждением массового сознания. По сути, мы вдыхаем выдыхаемое негодование, разочарование и страх масс.Эти силы вторгаются в нашу способность к самоконтролю, правильному мышлению и спокойствию. Это то, что может уменьшить наш мир, уверенность и радость в жизни.
И это также сообщение для тех, кто обеспокоен загрязнением окружающей среды физическими токсинами. Это послание таково: мы также должны осознавать, насколько наша психологическая среда загрязнена гневом, разжиганием страха и чувством вины.
Как построить прочные границы
Что мы можем сделать, чтобы противодействовать этим токсическим воздействиям, так это установить более четкие границы и определить, кто мы есть, что мы отстаиваем, и наши обязанности. В частности, нам необходимо:
- устанавливает пределы или границы нашей власти и способности изменять ситуации и людей,
- знает границы или предел, где наша ответственность заканчивается и начинается ответственность других ,
- решает, когда мы сделали достаточно, чтобы помочь, и не можем больше вносить свой вклад в настоящее время, и
- определяет границы, в которых требования других нереалистичны и несправедливы, независимо от того, насколько они настаивают, чтобы мы исправили это за них.
Таким образом, мы должны начать этот процесс с выяснения точной природы наших основных убеждений и ценностей. Приятные общие фразы, такие как Я желаю всем людям быть мирными , слишком общие. Нам нужно решить, что мы отстаиваем или отвергаем. Только тогда мы сможем отличить себя от мусора и чепухи в массовом сознании и групповом мышлении.
Многие не хотят определять себя в узких терминах. Но следует понимать, что нам нужно только сделать предварительное определение.Мы всегда можем пересмотреть их, поскольку наш опыт побуждает к изменениям. Опасность для нас, если нам не хватает таких определений, состоит в том, что мы будем блуждать в постоянном неопределенном настроении с чувством того, во что мы верим, чего мы хотим и чего не хотим. Это означает, что у нас слабые границы, и мы будем чрезмерно уязвимы для токсического влияния других. Или, как гласит клише: Если мы ничего не стоим, мы влюбимся во что угодно .
Таким образом, у нас будут слабые границы, и мы будем уязвимы для волнений, когда кто-то решительно настаивает на том, что мы
.- вопиюще неправы в отношении наших политических убеждений,
- определенно расист или фанатик,
- виновен в том, что недостаточно уважительно относится к какому-либо меньшинству, и / или
- не желает увеличивать наши налоги вдвое или втрое.
По этим причинам нам необходимо лучше сформировать ментальные и эмоциональные границы для взаимодействия с другими людьми, а также с массовым сознанием.
Значит, нам нужно
- есть предварительные решения о том, во что мы верим или нет,
- решить, какие ключевые популярные идеи, политика, идеологии и предполагаемые опасности нас не волнуют или не интересуют,
- определяет, когда мы (вежливо) откажемся принимать определенные предложения или обвинения, и
- не позволяйте другим запугивать нас за то, что у нас есть мнения, отличные от их.
Когда наши обвинители обвиняют нас в осуждении из-за того, что мы отвергаем их идеи, наш ответ на их нападки должен быть следующим: Мои комментарии не являются ни осуждающим, ни случайным мнением. Это называется «мышление », «», и оно ведет к распознаванию и пониманию фактов и их значения. И будьте осторожны с вашими суждениями !
Помните, первый эффективный способ противостоять бессмыслице в массовом сознании — это практиковать правило, которое гласит: если я не имею никакого влияния или контроля над этим вопросом, то я не должен об этом беспокоиться.Я не буду на это влиять. Я только расстроюсь, ничего не добившись.
Второй важный способ противостоять мусору в массовом сознании — это сосредоточиться на наших силах интеллекта, самоконтроля, храбрости, доброй воли и оптимизма. Хотя у нас могут быть серьезные проблемы в отношениях, физическом здоровье, прошлые эмоциональные раны, мы должны рассматривать их и управлять ими из наших центров силы. Нам нужно приложить все наши знания, уверенность и навыки к этим вопросам.Именно здесь мы должны начать думать и планировать, что мы будем делать, сколько мы будем делать в настоящее время и когда мы можем с чистой совестью отказаться и сохранить нашу энергию для лучших проектов.
Таким образом, мы начинаем с сил, которые мы контролируем, и применяем их конструктивными способами и методами, которые будут эффективными.
Подробнее: Изучите три стратегии, которые помогут лучше понять свое поведение в Интернете и вырваться из туннеля социальных развлечений.
Заключение
У нас есть право и обязанность использовать образ мышления, основанный на нашей силе, авторитете, собственных идеях и способности успешно управлять своими собственными делами. Мы можем выбрать тех людей, убеждения и силы, которые мы будем защищать или отвергать. Это некоторые из способов удержать нас от волнений и хаоса в массовом сознании.
Коллективное возбуждение и выборы
Майрон Стронг
В субботу, 7 ноября 2020 года, были официально подтверждены результаты выборов президента США.В тот момент многие люди во всем мире испытали облегчение, а также подняли физический и эмоциональный вес. Независимо от того, за кого вы голосовали или ваши чувства по поводу выборов, чувства и настроения, выраженные другими, были неоспоримыми.
И, купаясь в радости, я также размышлял, что это значит. Этот момент был для меня самым близким к тому, что Эмиль Дюркгейм называл коллективным возбуждением. Согласно Дюркгейму, это события, выходящие за рамки повседневной жизни.Люди испытывают сильное удовольствие, разделяя чувства и ценности большого коллектива, потому что это заставляет людей чувствовать себя частью чего-то большего. Это создает коллективное сознание, общие чувства и ценности, которые люди разделяют в результате совместной жизни, и они заглядывают в вечность, когда мы переживаем момент, который переживет нас.
Какой бы философской ни казалась эта идея, она не так уж отличается от более обыденных событий. Взаимодействие между группами меньшинств часто демонстрирует родство между другими членами группы, даже если они совершенно незнакомы.Я встречал людей, которые идентифицируют себя как Черные, на четырех континентах в разных странах, и каждый раз возникает знакомство, связь и общая связь. Это, конечно, говорит об отношении к людям и предкам в диаспоре. В первый раз, когда я приехал в Египет, я был в ознакомительной поездке с чернокожими и белыми, когда у пирамиды в Гизе гид отвел черных во время тура и сказал нам гордиться, потому что это наша история.Есть также научные исследования, изучающие глобальное сознание.Сеть Global Consciousness Project (GCP) предназначена для улавливания эффектов совместного опыта, которые создают или усиливают бессознательные взаимосвязи. По сути, он изучает тонкие, но реальные эффекты сознания. Сдвиг в сознании создает согласованные эмоции, которые испытывает большое количество людей, синхронно реагирующих на события. Проект проверяет гипотезу о том, что основные события в мире будут соответствовать изменениям в данных из сети генераторов случайных чисел (ГСЧ), размещенных по всему миру.Во время крупных событий случайный выход из нашей сети будет немного коррелировать во время «глобальных событий», которые вызывают у нас резонанс.
Хотя есть вероятность, что некоторые отреагируют по-другому, для многих выборы ознаменовали драматические социальные перемены. Это соответствует концепции аномии Дюркгейма, которая гласит, что в периоды внезапных социальных изменений некоторые отдельные члены общества становятся менее связанными и приводят к усилению отклонений. Это происходит, когда люди теряют чувство цели или направления.В обществе ощущается потеря направления, когда социальный контроль над индивидуальным поведением становится неэффективным.
Обсуждение гражданской войны со стороны некоторых белых и других угроз насилия указывает на чувство утраты некоторыми людьми. Хотя идея разделенной страны не точна, она больше связана с угрозой социальных изменений и идеей о том, что COVID-19 лишил многих механизмов выживания. Необходимость противостоять реальностям, связанным с расизмом и его пересечениями, является частью, но разделение, которое видят белые, основано на угрозах политике и институтам, которые приносили им пользу на протяжении веков.
Рост глобального сознания вокруг выборов представляет собой надежду на то, что итоги наших боев на протяжении веков, но особенно в 2020 году, приведут к восстановлению многих программ, (включая программы по гражданским правам, целевую группу по инфекционным заболеваниям, изменение климата и правовую защиту). для женщин и сексуальных меньшинств) стремление к прогрессивной политике, призыв к ответственности правительства за угнетение и геноцид своего собственного народа, ответственность, зрелость, вежливость, научные исследования и надежду.
Этот момент важен, и общее сознание, которое ощущалось во время выборов, потенциально могло изменить. На сайте Global Consciousness Project указано:
.Цель проста — понять, как сдвиги в сознании побуждают нас вносить существенные, здоровые изменения в великие системы, доминирующие в нашем мире. Масштабное групповое сознание оказывает влияние на физический мир. Зная это, мы можем намеренно стремиться к более светлому и осознанному будущему.
Имеет ли коллективное сознание роль в массовых радиационных воздействиях и эпидемиях?
Каждое событие привлекает внимание людей на местном или глобальном уровне. Крупные события (такие как радиационные аварии, эпидемии и пандемии), затрагивающие большое количество людей, часто привлекают внимание всего мира, которое достигает пика вскоре после события и постепенно стихает. Однако динамика причинно-следственных связей в крупных событиях не совсем понятна, и неясно, влияет ли сосредоточенное внимание нормального населения на благополучие пострадавших и как различные группы взаимодействуют друг с другом.Идея панпсихизма и иерархического сознания предполагает, что сознание преобладает над индивидуальным и действует на многих уровнях, таких как семья, сообщество, государство, территории, нации и мировое сознание. В этой перспективе, основанной на идее иерархического сознания, обсуждалось влияние коллективного сознания на крупные события, такие как массовое облучение или эпидемии. Предполагается, что более высокое сознание (сосредоточенное внимание большого количества людей) влияет (что может быть как пагубным, так и конструктивным) на благополучие подвергшегося воздействию населения.Также обсуждалась возможная роль квантовой запутанности в оказании воздействия сфокусированных мыслей большого количества людей (коллективное сознание).
Сознание, коллективное сознание, иерархическое сознание, эпидемии, бремя знаний, радиационные аварии, проект глобального сознания, квантовая запутанность, реальность
Ядерная, химическая, биологическая война или эпидемии и пандемии приводят к облучению большого числа человеческих популяций с катастрофическими немедленными и долгосрочными последствиями [1,2].Смертность, возникающая в таких ситуациях, часто связана с поглощенной дозой радиации (в случае ядерной аварии) или вирулентностью возбудителя (в случае эпидемий и пандемий). Известно, что такие факторы, как страх и стресс в целом, еще больше усугубляют общую смертность или благополучие из-за психоиммунологических и психофизиологических факторов [3]. Тем не менее, интересно изучить другие возможные факторы, которые могут способствовать общей смертности или другим результатам в сценариях массового воздействия, поскольку можно ожидать лучшего понимания, которое будет способствовать лучшему управлению.Влияние пост-событийных мыслей (сфокусированного внимания) прохожих или нормального (необлученного) населения (соседнего сообщества, городов, соседних стран и остального мира) на общую смертность, если таковая имеется, не было должным образом расшифровано. В этой статье была предпринята попытка обсудить следующие вопросы:
1. Влияет ли пристальное внимание неэкспонированного нормального населения (например, сообществ, территорий, штатов, соседних стран, наций) на облученное население?
2.Управляет ли коллективное сознание возникновением событий?
Прежде чем обсуждать роль сфокусированных мыслей нормального населения (повышенных слоев сознания) на общую смертность во время массовых воздействий, во-первых, важно понять динамику группы.
Организмы эволюционировали как прогрессивно, так и регрессивно для оптимизации выживания вида, а не для того, чтобы действовать наиболее эффективно или для реализации объективной реальности мира [4].На индивидуальном уровне система принимает множество решений для максимизации своего выживания, однако, когда дело доходит до группы животных, решения принимаются так, чтобы максимизировать выживаемость группы, а не отдельных лиц, составляющих ее. Например, когда клетки получают повреждение ДНК, включается ответ на повреждение ДНК и пытается восстановить повреждение [5]. Однако, когда он становится непоправимым, клетки инициируют апоптоз в ответ как на внутренние, так и на внешние сигналы [6]. В случае чрезмерного облучения большое количество клеток из радиочувствительных тканей (таких как костный мозг, селезенка, тимус и т. Д.)) удаляются через апоптотический путь, чтобы гарантировать, что клетки с нарушенным геномом удалены из системы, что является преимуществом для долгосрочного выживания вида, поскольку такие клетки с нарушенным геномом могут трансформироваться в опухолегенные [7]. Эту же логику можно распространить на организмы, выжившие в виде колоний, и можно ожидать, что у них будет стратегия, обеспечивающая общее выживание. В случае колонизирующих бактерий, которые состоят из отдельных бактерий и действуют как единое целое, судьба каждой отдельной бактерии должна находиться под контролем колонии.Фактически, бактерия должна подвергаться апоптозу или подобным механизмам, ведущим к самоуничтожению, при условии, что ее устранение дает преимущество для общего выживания сообщества. Фактически, E. coli, которая является колонизирующей бактерией, имеет необходимый клеточный аппарат для осуществления апоптоза при определенных условиях. Сообщалось, что E.coli имеет систему maz E (которая кодирует антитоксин) и maz F (кодирует токсин) вместе с системой Rec A, которая может инициировать апоптоз в ответ на тяжелое повреждение ДНК [8,9].Фактически, система maz E / F подавляет апоптоз, опосредованный Rec A, посредством EDF, который является внешним фактором, который выделяется другими бактериями в сообществе через определение кворума. По сути, колония контролирует клеточную активность и судьбу человека. В этом случае как Rec A, так и maz E / F являются индукторами гибели клеток. maz E / F в присутствии EDF индуцирует апоптоз, а также ингибирует пути Rec A [8]. Эти исследования ясно показывают, что группа как сущность контролирует поведение и судьбу людей, составляющих группу.Эту логику можно распространить на млекопитающих, включая людей, которые являются социальными и выживают группами. Однако интересно расшифровать средства, с помощью которых группа (семья, сообщество, государство, нации и т. Д.) Соединяется и действует как единое целое.
Ряд видов животных, которые являются социальными по своей природе, выживают как единица с четко определенным разделением труда (например, муравьи, пчелы, осы, дельфины, шимпанзе и т. Д.), Что максимизирует общее выживание вида [10-12]. Важный и давний вопрос, который интересовал как исследователей, так и философов, заключается в том, что связывает группу и заставляет ее действовать как единое целое.Обычно у человека триллионы клеток разделены на ткани, органы и системы, которые взаимосвязаны и функционируют, в основном, на основе передачи информации (сигнальные пути). Точно так же группа людей, такая как семья, общество, сообщество, регионы, государства и т. Д., Также функционирует как единое целое с конечной целью обеспечить общее выживание. Хотя группа не является физически связанной системой, тем не менее, она функционирует как единое целое, по сути, на основе коммуникации, предполагающей обмен информацией и обладание коллективной точкой зрения.Некоторые исследователи предположили, что к числу нефизических факторов, связывающих группу людей, можно отнести коллективное сознание. Фактически, такой социолог, как Эмиль Дюркгейм, рассматривает коллективное сознание как ключевой нематериальный социальный факт. Коллективная совесть — это «совокупность убеждений и чувств, общих для обычных граждан одного и того же общества» [13]. Сознание, состояние способности субъективно что-то переживать, было предметом интенсивных споров. Хотя было предложено большое количество теорий для рассмотрения ряда аспектов, связанных с сознанием, но общее согласие все еще ускользает.Панпсихизм, доминирующая теория в области сознания в 17 веке, которая недавно стала свидетелем возобновления интереса, утверждает, что у каждой сущности есть какое-то сознание [14,15]. Основываясь на идее панпсихизма, недавно мы предположили, что здесь играет роль иерархическое сознание, и предположили существование ряда сознательных слоев (таких как атомы, молекулы, клетки, ткани, органы, системы, организм), причем индивидуальное сознание формирует самый верхний уровень. слой (с индивидуальной точки зрения) [16].Внутри индивидуума каждый аспект биологии контролируется, и данная сознательная сущность находится непосредственно под контролем непосредственного более высокого уровня (например, изменения на атомном уровне вызываются молекулами, а изменения на клеточном уровне, в свою очередь, вызываются ткани (совокупность клеток) [16]. Исходя из предположения о слоистом сознании, можно утверждать, что сознание обладает способностью выходить за пределы индивидуума и семьи, сообщества, государства и т. д. и может формировать более высокие уровни сознания.На данный момент большинство дискуссий о коллективном сознании носит качественный характер и не было должным образом расшифровано или количественно оценено. Проект глобального сознания был начат в 1997 году и с использованием генераторов случайных чисел (ГСЧ), которые производят непредсказуемые последовательности нулей и единиц, но когда глобальное событие синхронизирует большое количество людей, то ГСЧ отклоняется от случайного к структурированному, что указывает на преобладание коллективного сознание [17,18]. Несмотря на дебаты по поводу принятой методологии и интерпретации данных, возможно, это была самая научная попытка на сегодняшний день и указывает на существование глобального сознания [19].Фактически, проект глобального сознания и ряд других исследований оценивали результат связанных групповых событий (таких как крикет, чемпионат мира по футболу, крупные мировые события, такие как теракт 11 сентября 2001 г.) и предполагали, что это на самом деле влияет на результат. [20].
Приведенное выше обсуждение предполагает, что сознание выходит за рамки индивидуума, и сознание более высокого порядка (коллективное сознание) может влиять на более низкие уровни. Эта логика будет распространена на сценарий массового радиационного облучения, чтобы раскрыть влияние высшего сознания (например, сообществ, территорий, штатов, соседних стран, наций) на облученное население.
Увеличение количества иерархического сознания обратно пропорционально радиочувствительности организмов [16]. Типичные бактерии-колонизаторы, такие как кишечная палочка, которая связана с другими бактериями колонии через зондирование кворума, по-видимому, находится под контролем меньшего числа сознательных уровней (атомарного, молекулярного, надмолекулярного, органелл, клеточного, сообщества). ) по сравнению с клеткой (например, лимфоцитом) в системе млекопитающего. Поскольку передача сигналов и коммуникация являются основой контролируемого функционирования организма, самые верхние слои будут связаны с нижними слоями различными путями передачи сигналов.Как и следовало ожидать, большее количество путей означает, что все, что нарушает конкретный путь, будет иметь большее влияние, потому что один путь контролирует несколько различных систем. Сложность (множественные пути, управляющие всей системой координированно для оптимизации общего выживания организма), связанная с многоклеточным организмом, увеличивает шансы на поддержание внутреннего гомеостаза, несмотря на изменение внешней и внутренней среды. Это означает, что по мере того, как сознание увеличивается, порог повреждения также увеличивается, но как только он будет нарушен, это окажет серьезное влияние на общее состояние здоровья организма, потому что многие нижние слои немедленно находятся под его контролем.Фактически, это так, по крайней мере, в случае сценариев превышения радиационного облучения. Например, мышь, подвергшаяся облучению всего тела силой 2 грей (Гр) (сублетальная доза), не приведет к летальному исходу, и повреждение, нанесенное различным типам клеток, будет эффективно восстановлено. Он не включает коллапс какой-либо системы (гемопоэтическая форма острого лучевого синдрома (HP-ARS) или желудочно-кишечная форма острого лучевого синдрома (GI-ARS) или цереброваскулярная форма острого лучевого синдрома (CNS).Однако доза 8-10 Гр (летальная доза) приведет к коллапсу кроветворной системы, и смерть наступит, по существу, через 14-15 дней. Воздействие сверхлетальной дозы (> 12 Гр) приведет к коллапсу желудочно-кишечной системы, и смерть наступит в течение 9 дней, а воздействие более 25 Гр приведет к цереброваскулярному синдрому, и смерть наступит намного быстрее и в случае Через несколько дней животные поддаются радиационному воздействию. Аналогичная корреляция может быть проведена и в случае человека [21,22].Как предполагается, на основе иерархического сознания слой, стоящий выше человека (например, семья, сообщество, регионы, государство и т. Д.), При компрометации (это считается, когда негативная точка зрения преобладает у большого числа людей) серьезно повлияет на благополучие будучи нижними слоями. Это означает, что группа лиц, подвергшихся дозе радиации, повлияет на отдельных лиц в группе больше, чем когда индивидуум в группе подвергается индивидуальному облучению той же дозой. Фактически, в 1963 году Хан и Хоуленд показали, что использование клеток влияет на летальность, вызванную облучением, и продемонстрировали, что крысы, подвергшиеся воздействию групп, более радиочувствительны по сравнению с крысами, подвергшимися одиночному облучению, что указывает на то, что группа влияет на смертность отдельных лиц в группе [23].Основываясь на этом обсуждении, можно предположить, что сфокусированное внимание или точка зрения обычных прохожих (соседние сообщества, штаты) могут повлиять на исход подвергшихся воздействию жертв. Эффект может быть положительным (помогает в восстановлении и восстановлении нормального состояния) или ухудшаться (увеличивает смертность). Это означает, что смертность после ядерных аварий или эпидемий зависит не только от поглощенной дозы радиации или вирулентности патогена, но и от точки зрения населения. Мнение населения зависит от предшествующей информации.Принимая во внимание технический прогресс и социальные сети, информация легко и легко доступна (в значительной степени ложная информация), и очевидно, что чем больше распространение негативной информации, тем выше вероятность того, что коллективное сознание будет удерживать негативные мысли и оказывать негативное влияние [24 ]. Однако это требует объяснения того, как проявляются сфокусированные мысли большого количества людей (коллективное сознание).
Можно ожидать, что сфокусированные мысли большого количества людей повлияют на результат, если учесть, что каким-то образом информация (сфокусированные мысли или точка зрения) передается, тем самым делая ее реальностью.Здесь мы использовали сценарий, представленный Роджером Нельсоном в его публикации, чтобы доказать, что сфокусированные мысли могут передаваться и проявляться как реальность. Используя одно событие, которое недавно оказало влияние на глобальном уровне (теракт 11 сентября 2001 г.), он предположил, что кумулятивное отклонение (свидетельствующее о неслучайности) начинается уже за день до того, как самолеты врезались в мировую торговлю. center [25], предполагая, что каким-то образом (для удобства считается, что действует свобода воли) сознание ощущало приближающееся событие.Здесь представлены два различных сценария для рассмотрения вероятной взаимосвязи между событием [9-11] и изменением кумулятивного отклонения, которое наблюдалось до события. Во-первых, глобальное сознание каким-то образом ощущает приближающееся событие, как предполагает Роджер Нельсон, глобальное сознание может проявлять предчувствия будущего [26,27]. Во-вторых, событие управляется коллективным сознанием, и отклонение, наблюдаемое до события, указывает на то, что, когда большое количество людей сосредотачивается (одно мнение) на одной вещи, она становится реальностью (крупным событием).Учитывая, что небольшая группа людей, террористов, причастна к нападению, трудно приписать их сосредоточенные мысли как ответственные за отклонение, наблюдаемое до события, поскольку согласованность между небольшим количеством людей связана с небольшими эффектами [26]. Однако эту загадку до некоторой степени можно решить, если учесть, что значительная часть коллективного сознания (общественные настроения в регионе или земном шаре, которые намного больше, чем сосредоточенное внимание небольшой группы террористов, осуществивших нападение) имела сфокусированные (осознанные или подсознательные) мысли о нападении и террористическом нападении, которое произошло 11 сентября 2001 года, были результатом столь масштабных сфокусированных мыслей.Этот аргумент в основном считает, что сфокусированные мысли на индивидуальном или массовом уровне могут влиять на результат (этот аргумент не попадает в сферу мистицизма, если рассматривать иерархическое сознание и квантовую запутанность в действии). Несмотря на то, что в настоящее время у нас нет поддающегося научной проверке рационального объяснения того, как сфокусированные мысли влияют на реальность (результат), будут предприняты усилия, чтобы выдвинуть этот аргумент рациональным образом. В течение своей жизни многие из нас (на самом деле это применимо ко всем) должны были испытать ситуацию, когда мы думали о чем-то или о ком-то, и иногда это сбывается, или мы встречаем человека, о котором думали.Причина, по которой это работает время от времени, а не всегда, вероятно, связана с последней информацией, которую он несет (последней мыслью о любой конкретной ситуации). Это станет реальностью, когда у вас будет только одна мысль (например, что вы встречаетесь с этим человеком), и часто она сбывается, когда кто-то думает о встрече с другом и перестает переосмысливать или повторно анализировать (следовательно, последняя мысль — увидеть друга). Фактически, это может быть проверено и индивидуально проверено читателями статьи. Интересно, что ретроспективный анализ — единственная возможность, поскольку перспективная оценка является проблемой из-за бремени знаний.Поскольку любые сознательные усилия будут включать рациональный анализ, который, в свою очередь, зависит от предшествующего знания (бремени знаний), который заставит вас придерживаться соответствующей точки зрения (мы просто не можем вызвать в воображении, чтобы что-то произошло). Если этому аргументу уделить серьезное внимание, то, вероятно, причина, по которой мы воспринимаем кошку как кошку, связана с предшествующим знанием (точка зрения, которой придерживается один), и если вы можете придерживаться другой точки зрения, и когда это станет единственной точкой зрения, тогда нужно в конечном итоге увидеть это по-другому.Хотя это непонятно, но интересно отметить, почему у нас возникают такие сиюминутные мысли, в которые мы не вникаем дальше (это определенно усложняет идею свободы воли). Фактически, ряд практик, таких как медитация, йога и любой метод, позволяющий достичь сосредоточения или концентрации, просто гарантирует, что у человека будет единая мысль, и на самом деле ряд более ранних исследований с целевыми группами предположили, что это влияет на множество явлений и поддерживает это предположение [27]. Было бы проще, если бы идею объяснили на примере.Кот Шредингера — это мысленный эксперимент, предложенный Эрвином Шредингером для иллюстрации странности состояния квантовой суперпозиции [28]. Он представляет собой гипотетическую кошку, которая одновременно жива и мертва, пока не будет проведено наблюдение. Эта суперпозиция коренится в том факте, что наблюдатель не имеет никакого знания (точки зрения) о статусе кошки, поэтому он не может придерживаться одного взгляда (кошка либо мертвая, либо живая). Однако, если каким-то образом наблюдатель может придерживаться только одной точки зрения (сознательно или подсознательно), тогда она станет реальностью, и какая бы точка зрения ни была, на самом деле преобладает.Как видно, критически важно придерживаться только одной точки зрения.
Квантовая запутанность — это физическое явление, при котором квантовое состояние пары или группы частиц, порожденных одним и тем же процессом, должно быть описано со ссылкой друг на друга, даже если отдельные объекты могут быть пространственно разделены [29]. Учитывая, что сингулярность была исходной сущностью, которая породила весь космос после большого взрыва, можно утверждать, что весь космос связан между собой независимо от расстояния.Это также означает, что мы можем влиять друг на друга и на каждое происходящее событие (каждое событие, независимо от того, является ли оно второстепенным или крупным). В контексте массового облучения (эпидемий или ионизирующего излучения) мы влияем друг на друга и на результат.
Приведенное выше обсуждение по существу предполагает, что мир — это взаимосвязанная система, на которую можно влиять разными способами. Сознание кажется лежащим в основе феноменом, контролирующим динамику группы.В случае крупного события (эпидемии или чрезмерного облучения) высшее сознание (соседние сообщества, города, штаты, нация, мир) может влиять на облученное население на основе точки зрения или сфокусированных мыслей, которых оно придерживается, что, в свою очередь, зависит от информация доступна. Сфокусированная точка зрения может проявляться через квантовую запутанность. Хотя радиационные аварии были рассмотрены в этом обсуждении, но оно должно быть применимо ко всем событиям, включая эпидемии, беспорядки, террористические атаки, игры, выборы и т. Д.
- Институт медицины (1986) Медицинские последствия ядерной войны. Вашингтон, округ Колумбия: The National Academies Press.
- Fineberg HV (2014) Готовность к пандемии и ответные меры — уроки гриппа h2N1 2009 г. N Engl J Med 370: 1335-1342. [Crossref]
- O’Leary A, Jalloh MF, Neria Y (2018) Страх и культура: контекстуализация воздействия эпидемии Эболы в Западной Африке на психическое здоровье в 2014–2016 годах. BMJ Glob Health 3: e000924.[Crossref]
- Хоффман Д. (2019) Дело против реальности — Почему эволюция скрыла правду от наших глаз. W. W. Norton & Company (30 июля 2019 г.).
- Джексон С.П., Бартек Дж. (2009) Реакция на повреждение ДНК в биологии человека и болезнях. Nature 461: 1071-1078. [Crossref]
- Роос В.П., Томас А.Д., Каина Б. (2016) Повреждение ДНК и баланс между выживанием и смертью в биологии рака. Нат Рев Рак 16: 20-33. [Crossref]
- Renehan AG, Booth C, Potten CS (2001) Что такое апоптоз и почему он важен? BMJ 322: 1536-1538.[Crossref]
- Erental A, Sharon I, Engelberg-Kulka H (2012) Две системы запрограммированной гибели клеток в Escherichia coli: смерть, подобная апоптозу, ингибируется путем mazEF-опосредованной смерти. PLoS Biol 10: e1001281. [Crossref]
- Robinson R (2012) В случае E. coli прерывание одного пути смерти ведет по другому. PLoS Biol 10: e1001278. [Crossref]
- Cooper GA, West SA (2018) Разделение труда и эволюция крайней специализации. Nat Ecol Evol 2: 1161-1167. [Crossref]
- Highfill L, Frick E (2016) Социальные млекопитающие. В: Зейглер-Хилл В., Шакелфорд Т. (ред.) Энциклопедия личности и индивидуальных различий. Спрингер, Чам.
- Симпсон, Джордж (1993) в Дюркгейме, Эмиль «Разделение труда в обществе», Свободная пресса, Нью-Йорк. стр. ix.
- Дюркгейм, Эмиль (1997) Разделение труда в обществе. Пер. В. Д. Холлс, вступление. Льюис А. Козер. Нью-Йорк: Свободная пресса. С. 39, 60, 108.
- Morch HH (2017) Осознает ли материю? Почему центральная проблема нейробиологии нашла отражение в физике. Наутилус 6.
- Бейли А. (1922) Сознание атома. Цикл лекций, прочитанных в Нью-Йорке зимой. 1922; 1921-1922 гг.
- Индраганти П.К., Намита И., Кханна А. (2019) Сознание: Возможные ворота для защиты от повреждений, вызванных радиацией. Austin Biochem 4: 1024
- Нельсон Р.Д., Радин Д.И., Шуп Р., Бансел П.А. (2002) Корреляции непрерывных случайных данных с основными мировыми событиями. Найдено из Phys Lett 15: 537-550.
- Проект глобального сознания (http://noosphere.princeton.edu).
- Bancel PA, Nelson RD (2008) «Эксперимент с событием GCP: дизайн, аналитические методы, результаты». J Sci Explor 22: 309-333.
- Нельсон Р.Д. (2019) «Связь: появление глобального сознания», ICRL Press, Принстон, Нью-Джерси.
- Williams JP, Brown SL, Georges GE et al (2010) Животные модели для медицинских мер противодействия радиационному облучению. Radiat Res 173: 557-578.
- Macià I Garau M, Lucas Calduch A, López EC (2011) Радиобиология острого лучевого синдрома. Rep Pract Oncol Radiother 16: 123-130.
- Hahn EW, Howland JW (1963) Модификация лучевой реакции самок крыс по плотности популяции. Radiat Res 19: 676-681.
- Коллинсон С., Хан К., Джейн М., Хеффернан Дж. М. (2015) Влияние сообщений СМИ на распространение заболеваний и важные измерения общественного здравоохранения. PLoS One 10: e0141423.
- Nelson RD (2019) Вызванные потенциалы и данные событий GCP. J Sci Explor 12.
- Радин Д.И. (2004) «Электродермальные предчувствия эмоций будущего», J Sci Explor 18: 253-273.
- Ball J (2011) Коллективное сознание и медитация: все ли мы связаны внутренним полем? Хаффпост 16:02
- Ball P (2018) Реальные кошки Шредингера исследуют границы квантового мира.Quantamagazine. 25 июня 2018.
- Wilczek F (2016) Простое запутывание. Quantamagazine 28 апреля 2016 года.
Когнитивная наука показывает, что люди в группе умнее, чем они сами по себе — Quartz
Как отдельные люди мы знаем о мире ничтожно мало. Один психолог подсчитал, что объем хранилища знаний человека составляет около одного гигабайта, что намного меньше, чем умещается на обычном USB-накопителе. Вот почему большинству из нас сложно назвать хотя бы нескольких иностранных лидеров или точно нарисовать велосипед.
Даже в пределах нашей компетенции незнание — это факт жизни. Хирурги хорошо владеют процедурами, которые они выполняют, но это не значит, что они могут выбрать подходящий анестетик или разработать эффективный курс последующей физиотерапии. Кроме того, существуют ограничения на то, сколько различных процедур они могут освоить: вот почему в ортопедических практиках часто используются «упор на коленях» и «упор на щиколотку».
Это потому, что индивидуальные знания ограничены. Мы сохраняем то, что нам нужно, чтобы направлять наши действия, и забываем многое из того, что мы узнаем.Вот почему обучение школьников личным финансам почти полностью неэффективно для формирования позитивного финансового поведения в дальнейшей жизни — если вы не используете его, вы его потеряете.
Итак, как общество может добиться такого многого, если каждый из нас знает так мало? Ответ в том, что мы разделяем познавательный труд. У каждого из нас есть своя узкая область знаний, и каждый из нас вносит свой небольшой вклад. Объединив наши знания, мы можем решать сложные проблемы. Например, для хирургии требуется целая команда экспертов: медсестры и техники до- и послеоперационного ухода, специалисты по чистке зубов, анестезиологи, хирурги-ассистенты и медсестры.Еще более важными являются ученые из медицинских исследовательских лабораторий, которые разрабатывают новейшие методы и методы лечения, дизайнеры и инженеры, создающие медицинские устройства, и администраторы, которые выясняют, как оплачивается процедура. Каждый из них играет жизненно важную роль; ни один человек не имеет ничего, приближающегося к знаниям, необходимым для понимания всего этого.
Эта способность совместно преследовать сложные цели — центральная составляющая того, что делает нас людьми. Влиятельная теория эволюции утверждает, что наш большой мозг развился, чтобы справляться с растущими размерами и сложностью наших социальных групп.По мере того, как наши социальные группы росли, мы развили ментальный механизм для обмена знаниями, который, в свою очередь, позволил нам реагировать на окружающую среду более сложными и адаптивными способами. Исследования в области сравнительной психологии подтверждают эту историю. Один из ключевых навыков, который отличает людей от других приматов, — это способность делиться намерениями с другими и совместно преследовать цели.
Ум создан для сотрудничества, но мы превозносим индивидуальные достижения. Мы представляем, как наши герои трудятся в изоляции, овладевают всеми необходимыми навыками и решают критические проблемы, прежде чем перейти к следующему преследованию, изменяющему мир.Это миф. Для больших достижений требуется способность делиться знаниями и работать вместе над решением проблем.
Одним из следствий этой неспособности оценить коллективную природу мышления является то, что мы поклоняемся понятию интеллекта, отражающему индивидуальные умственные способности: способность хранить кучу информации и обрабатывать информацию быстро и без посторонней помощи. Вот к чему мы стремимся.
Это приводит к нереалистичным ожиданиям от нас самих и других. Нам трудно признать то, чего мы не знаем или не понимаем, потому что кажется, что мы признаем свою неразумность.А когда другие не знают того, что мы знаем, мы часто реагируем с презрением.
Так не должно быть. Как личности мы не можем быть мастерами в каждой теме, и мы не должны пытаться. Наша концепция интеллекта должна уделять больше внимания тому, насколько человек улучшает способность группы решать сложные проблемы. Есть много способов внести свой вклад в команду, и быть человеком, который может больше всего запоминать или думать быстрее всего, не всегда является самым ценным. Мы должны аплодировать людям, которые осознают пределы своих знаний и знают, как определить опыт, когда он необходим.
Миф о том, что мы можем сделать все в одиночку — что мы можем управлять миром в одиночку во всех его деталях и сложности — может быть утешительным, но это не только ошибочно: это также контрпродуктивно. Вместо того, чтобы прятаться от нашего индивидуального невежества, мы должны принять его и прославлять нашу коллективную мудрость.
Проект глобального сознания
Дополнительная информация о картеКогерентное сознание создает порядок в мире
Тонкие взаимодействия связывают нас друг с другом и с Землей
Когда человеческое сознание становится связным, поведение случайных систем может измениться.Генераторы случайных чисел (ГСЧ), основанные на квантовом туннелировании, производят совершенно непредсказуемые последовательности нулей и единиц. Но когда большое событие синхронизирует чувства миллионов людей, наша сеть ГСЧ становится тонко структурированной. Мы рассчитываем один шанс из триллиона того, что эффект является случайным. Свидетельства указывают на зарождающуюся ноосферу или объединяющее поле сознания, описанное мудрецами во всех культурах.
Проект «Глобальное сознание» — это международное междисциплинарное сотрудничество ученых и инженеров.Мы непрерывно собираем данные из глобальной сети физических генераторов случайных чисел, расположенных на 70 хост-сайтах по всему миру в любой момент времени. Данные передаются в центральный архив, который теперь содержит случайные данные за более чем 15 лет в параллельных последовательностях синхронизированных 200-битных испытаний, генерируемых каждую секунду.
Наша цель — изучить тонкие корреляции, которые могут отражать присутствие и активность сознания в мире. Мы предполагаем, что в том, что должно быть случайными данными, будет структура, связанная с крупными глобальными событиями, которые затрагивают наши умы и сердца.
Тонкие, но реальные эффекты сознания важны с научной точки зрения, но их реальная сила более очевидна. Они побуждают нас вносить существенные здоровые изменения в великие системы, господствующие в нашем мире. Масштабное групповое сознание оказывает влияние на физический мир. Зная это, мы можем намеренно стремиться к более светлому и осознанному будущему.
Исследуйте веб-сайт с помощью главного меню, которое представляет собой компактную карту сайта. В разделе «О программе» вы найдете основную информацию.Раздел «Данные» обеспечивает доступ к результатам, включая очень важную прибыль. Ссылки для обсуждения объясняют, как делается наука. Для философских и интерпретационных взглядов загляните в меню «Перспективы». Проверьте раздел Сообщество, чтобы узнать о способах взаимодействия.
Проект «Глобальное сознание», первоначально созданный в Принстонской лаборатории исследования инженерных аномалий в Принстонском университете, возглавляется Роджером Нельсоном из его домашнего офиса в Принстоне.Институт Ноэтических наук обеспечивает логистическую базу для GCP.
.