Межнациональные конфликты 21 века причины пути разрешения: Громкие межнациональные конфликты в России – Картина дня – Коммерсантъ

Громкие межнациональные конфликты в России – Картина дня – Коммерсантъ

18 августа 2005 года в селе Яндыки Астраханской области произошли столкновения калмыков с чеченцами, вызванные убийством в массовой драке юноши-калмыка. После похорон 300 калмыков двинулись по селу, избивая чеченцев и поджигая их дома. Позже 12 чеченцев и один калмык были приговорены к лишению свободы на сроки от двух с половиной до семи лет.

25 июня 2006 года в городе Сальске (Ростовская область) ссора из-за девушки переросла в массовую драку местных жителей с выходцами из Дагестана. Один житель был застрелен. Горожане провели несколько митингов против кавказцев и бездействия властей. Шесть дагестанцев, обвиняемых в организации драки и убийстве, были оправданы присяжными.

В ночь на 30 августа 2006 года в карельском городе Кондопоге в драке с уроженцами Кавказа были зарезаны два местных жителя. Их похороны вылились в погромы, за участие в которых было задержано более 200 человек. Два местных зачинщика драки получили 8 месяцев и 3 года 6 месяцев тюрьмы, шесть кавказцев — от 3 лет 10 месяцев до 22 лет тюрьмы.

25 июля 2010 года в оздоровительном лагере «Дон» в Краснодарском крае произошла драка между отдыхающими из Чечни и местными жителями, в которой участвовало около 150 человек. Причиной послужил конфликт между чеченскими подростками и заместителем директора лагеря. В марте 2012 года шесть участников драки получили по два года условно.

11 декабря 2010 года в Москве на Манежной площади собралось до 20 тыс. футбольных болельщиков, недовольных ходом расследования убийства фаната «Спартака» Егора Свиридова, погибшего в драке с кавказцами. В результате пострадали 35 человек, 65 человек задержаны. В следующие дни беспорядки вылились в отдельные столкновения в разных районах Москвы. Убийца Егора Свиридова получил 20 лет лишения свободы, еще пять человек — по 5 лет.

1 июля 2011 года в поселке Сагра в 40 км от Екатеринбурга произошла перестрелка между местными жителями и вооруженной группой выходцев с Кавказа. Последние приехали в поселок на помощь цыганской семье, с которой местные конфликтовали, подозревая ее в торговле наркотиками. В результате столкновения был смертельно ранен уроженец Азербайджана. Застреливший его сагринец получил статус потерпевшего, в то время как 23 приезжим были предъявлены обвинения в бандитизме, участии в беспорядках, угрозе убийством.

7 июля 2013 года в убийство местного жителя в городе Пугачеве (Саратовская область) вылилось в протестные выступления, собравшие несколько тысяч человек. Обвинение в убийстве было предъявлено четырем чеченцам, позже они были приговорены к срокам от 3 лет 6 месяцев до 14 лет лишения свободы.

13 октября 2013 года народный сход жителей столичного Бирюлево, спровоцированный убийством москвича Егора Щербакова, перерос в беспорядки и погромы в отношении нелегальных мигрантов. 23 человека были ранены, 380 задержаны, около 70 подверглись административным наказаниям. Около 200 иностранцев были депортированы за нарушение миграционного законодательства.

Некоторые проблемы межэтнических отношений на юге России в конце XX

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ МЕЖЭТНИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ НА ЮГЕ РОССИИ В КОНЦЕ XX — НАЧАЛЕ XXI ВВ.

© 2°1° Мамаев М.И.

Дагестанский государственный университет

Конфликтные ситуации на Северном Кавказе в конце XX- начале XXI вв. послужили ухудшению положения национальных меньшинств. Некоторые этнические общности отошли от цивилизованного пути решения возникших проблем, сделав ставку на конфронтацию. В конечном счете, межэтнические конфликты привели к резкой активизации миграционных процессов в регионе, которые, в свою очередь, еще туже затянули узел межэтнической проблематики.

The conflict situations in the Northern Caucasus formed the basis for the aggravation of the national minorities’ status. Some ethnic communities went away from the civilize solving the problems arouse and bet on the confrontation. As a result interethnic conflicts triggered the migration processes, which in their turn aggravated the interethnic problems.

Ключевые слова: национальные меньшинства, межнациональные отношения, этническая общность, беженцы.

Keywords: national minorities, interethnic relations, ethnic community, refugees.

В настоящее время в субъектах Российской Федерации, входящих в состав Южного и Северокавказского федеральных округов, компактно проживают более 40 автохтонных этносов. Конфликтные ситуации последних десятилетий оказали негативное влияние на

их социально-экономическое положение. По этим причинам Северный Кавказ уже продолжительное время остается в числе одного из наиболее проблемных регионов Российской Федерации.

В начале рассматриваемого нами периода (конец XX — начало XXI вв.) в политических системах национальных республик Северного Кавказа сложился преимущественно авторитарный режим. Правда, со второй половины 1990-х гг. наметились процессы демократизации общественной жизни, что, на наш взгляд, было сопряжено прежде всего с этнокультурным возрождением северокавказских народов. Однако межнациональные конфликты, возникшие в эти годы на территории Северного Кавказа, в целом препятствовали демократизации жизни национальных меньшинств.

Исследованию конфликта, возникшего в конце 1980-х гг. между осетинами и ингушской частью населения на территории Республики Северная Осетия-Алания, посвящена значительная литература [2]. В этих работах обобщен процесс вызревания конфликта, проанализированы причины и содержание его основных составляющих. Особое внимание отводится определению роли федеральных и местных органов государственной власти в ходе разрешения конфликтной ситуации.

Начиная с 1989 г. и до настоящего времени так и не удалось справиться с последствиями возникших претензий между двумя народами, которые совместно проживали в мире несколько столетий и даже имели общую столицу.

Признано считать, что главной причиной конфликта являются последствия депортации ингушей в 40-е годы XX века в Казахстан и республики Средней Азии. Перестроечные процессы конца 1980-х гг., распад Советского Союза, а затем и возникновение Ингушской Республики как субъекта Федерации обострили вопрос о ее территории, что вполне естественно. Однако решение вопроса должно было протекать путем последовательных переговоров, поиска консенсуса между двумя самостоятельными субъектами только что возникшего Российского государства. Такой подход в принципе соответствует положениям основного государственного документа — Конституции Российской Федерации. Правда, этот основной документ в ту пору сам находился в стадии разработки. Только-только начали вырабатываться механизмы решения столь сложных проблем государственности, как самоуправление территорий, ликвидация территориальных претензий, преодоление приграничных споров и др. Национальные этнические общности отошли от цивилизованного пути решения проблемы и встали на другой путь — путь конфронтации, что в конечном итоге привело к вооруженным столкновениям, к возникновению новых спорных вопросов в межнациональном диалоге. Даже принятый 26 апреля 1991 г. Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» оказался бессильным в вопросе урегулирования отношений между осетинами и ингушами. Сегодня существуют различные точки зрения и оценки этого нормативно-правового акта. В целом его политическая направленность, несомненно, определяется задачами достижения стабилизации в обществе. Важное место в законе занимают положения, направленные на исправление ранее допущенных грубых политических ошибок и просчетов в государственной национальной политике. Тем не менее механизмы реализации провозглашенных положений закона оказались несовершенными.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

Тяжелым последствием осетино-ингушского конфликта стало появление примерно 50 тыс. беженцев. В пучину данного конфликта были ввергнуты представители и других этнических общностей. В связи с этим 17 июня 1993 г. Президент Российской Федерации издал распоряжение (№ 447-рп) «О мерах по недопущению дальнейшего осложнения в зоне осетино-ингушского конфликта в целях управления режимом чрезвычайного положения на территории Моздокского района, Пригородного района и прилегающих к нему местностях Северо-Осетинской АССР и Малгобекского и Назрановского районов Ингушской Республики» [1]. Следует отметить, что начиная с ноября 1992 г. для ликвидации последствий событий, произошедших в Северной Осетии, было издано около 143 нормативно-правовых акта, из них 46 указов и распоряжений Президента Российской Федерации, 10 поручений и обращений Президента, 48 постановлений и распоряжений правительства Российской Федерации, 23 постановления Федерального Собрания Российской Федерации. Президентами республик (Северной Осетии-Алании и Ингушетии) было подписано 16 договоров, соглашений, рабочих планов и программ [1]. Однако отношения между республиками оставались продолжительное время напряженными, многие вопросы не урегулированы и поныне.

Дальнейшему обострению ситуации послужили события, связанные с продолжительным чеченским кризисом (1993-2005 гг.). Последствия двух чеченских войн получили подробное освещение в научных трудах, опубликованных за последние годы [4]. Эти войны заметно ухудшили сложившиеся отношения как внутри Северного Кавказа, так и с соседними регионами. Чеченский кризис резко негативно сказался на общем состоянии жизни национальных меньшинств.

Таким образом, в 90-е гг. XX столетия обнажился вопрос о судьбе национальных меньшинствах и, прежде всего, тех, которые подверглись репрессивным воздействиям со стороны государства. К их числу относятся и чеченцы-аккинцы, и турки-месхетинцы, и российские немцы, и цыгане, и корейцы и др. В рассматриваемый период сильно возросла их территориальная мобильность, многим пришлось заново испытать проблемы, связанные с потерей жилья, поиском мест проживания и трудоустройства в новых регионах.

Следует заметить, что за время чеченского кризиса фактически все национальные меньшинства покинули зону военных действий. Так, расселившиеся ранее на территории Чеченской Республики турки-месхетинцы в срочном порядке переселились в Ставропольский край. Они поселялись в Буденовском, Курском и Кировском районах. В связи со сложной этнополитической обстановкой в Чеченской Республике эту республику покинули также греки, немцы, евреи, представители других этнических общностей.

Неспокойной была этнополитическая ситуация на территориях и тех субъектов, которые не были подвержены военным действиям. Так, по данным Комитета Ставропольского края по делам национальностей и казачества, «в 1991-1997 гг. было зафиксировано около 50 межнациональных конфликтов, в 1998-2005 гг. — 12 конфликтов» [6]. Таким образом, наличие военных зон рядом со Ставропольским краем, мощный миграционный приток населения, не проживавшего ранее на территории этого края, повсеместно привносили элемент нестабильности в этот регион.

Сложная обстановка отмечалась не только в Ставропольском, но и в Краснодарском крае, где краевая администрация стремилась контролировать развитие этнополитической ситуации. Нельзя было допустить обострений отношений между местным населением и прибывшими на Кубань в основном из Средней Азии турками-месхетинцами. Эти противоречия могли перерасти в вооруженное столкновение. В определенной мере решению проблемы на базе консенсуса препятствовали некоторые лидеры общественных объединений, особенно казачьих. К этому времени заметно возросла на Северном Кавказе численность представителей курдского национального меньшинства, которые массово переселялись в Краснодарский край и Республику Адыгея. У них сразу же возникали сложности с получением регистрации и возможностью приобретения жилья [5]. Создававшейся ситуацией в Южном федеральном округе были обеспокоены в центре Российской Федерации. На основании принятого плана урегулирования ситуации 12-15 марта 2001 г. состоялся выезд членов комиссии, которую возглавлял министр по делам федерации, национальной и миграционной политики Российской Федерации А. В.

Блохин. Специалисты посетили районы компактного проживания турок-месхетинцев и рассмотрели вопросы взаимоотношений между турками-месхетинцами и местным населением. Было указано на необходимость работы в плане воспитания культуры межнационального общения и решения других задач, связанных с адаптацией пришлых национальных меньшинств. Эти вопросы были в центре внимания и работавшей в январе 2002 года в Краснодарском крае Временной правительственной комиссии по изучению миграционной обстановки, возглавляемой замминистра внутренних дел РФ В. Васильевым.

Конфронтация порождала естественное стремление национальных меньшинств защищать свои права. В центральные органы власти поступало множество писем с жалобами на противоправные действия казаков. Авторы писем рекомендовали образовать специальную комиссию при Администрации Президента Российской Федерации, работа которой бы проводилась со всеми заинтересованными сторонами и под непосредственным контролем Президента.

Решение проблемы продвигалось очень тяжело, хотя ситуация в целом находилась под контролем органов власти, курировавших национальные отношения. Органы внутренних дел непосредственно участвовали в реализации принципа запрещения деятельности, направленной на подрыв безопасности государства, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни, ненависти, вражды. В этом плане значительная работа была проведена администрацией Краснодарского края, о чем было заявлено на состоявшемся в апреле 2007 г. пагоёт. т/агйс1е9272.к!т1 4. Музаев Т. Чеченская Республика. М. : Панорама, 1995; Юшенков С. Война в Чечне и проблемы российской государственности и демократии. М., 1995; Сосланбеков Ю. Чечня (Нохчи-чо) — взгляд изнутри. М., 1995; Колье: А. Чеченский капкан. М., 1997; Бугай Н. Ф. Чеченская Республика: конфронтация, стабильность, мир. М., 2006; Мудуев Ш. С., Эльдаров Э. М. Северный Кавказ и Дагестан: социально-географические проблемы горных регионов. Махачкала : ДНИ, РАН, 2002; Гимбатов Ш. М., Магомедов М. М., Мудуев Ш. С., Эльдаров Э. М. Миграционные процессы в Дагестане. Махачкала : Минтруда РД, 2005 и др. 5. Ракачев В. Н., Ракачева Я. В. Этнодемографические процессы на Кубани 1989-2000 гг. // Международная научно-практическая конференция «Проблемы миграции и опыт ее регулирования в полиэтническом Кавказском регионе» // Шр//ска1г8.81ау8и.ги/§ео/сопТегепсе/ё-48.к1т 6. Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов (EAWARN) Института этнологии и антропологии

http://www.eawam.ru/pub/Annua1Report/Annua1ReportWebHome2005/18_Anrep2005_Stavropo1sky.pd

Статья поступила в редакцию 24.03.2010 г.

помогите с эссе! межнациональные конфликты 21 века причины и пути их преодоления( 2

Ответ:

Конфликт описывает ситуацию, в которой два или более субъекта преследуют несовместимые цели. тнический конфликт — это форма конфликта, в которой существует этническое измерение. Амбиции хотя бы одной стороны определены в этническом плане, а конфликт, его предшественники и возможные решения воспринимаются по этническому признаку.

Конфликт, как правило, связан не с этническими различиями, а с политическими, экономическими, социальными, культурными или территориальными вопросами.

Если политической целью этнической мобилизации является самоопределение, движение называется национализмом.

Основными причинами являются структурные факторы, политические факторы, экономические и социальные факторы, а также факторы культуры и восприятия. Непосредственные причины охватывают четыре уровня триггеров конфликта: внутренние факторы уровня массы (то, что Браун называет «плохими внутренними проблемами»), внешние факторы уровня массы («плохие окрестности»), внешние факторы уровня элиты («плохие соседи») и внутренние факторы элитного уровня («плохие лидеры»).  

Решить этнические проблемы можно также как и обычные. Можно устроить переговоры, пригласить третью сторону для решения проблем, можно уклониться от конфликта, можно пойти на компромисс в угоду своих интересов, можно пойти на сотрудничество, можно разорвать отношения и так далее. Естественно, переговоры будут самым эффективным решением.  

Объяснение:

Этнический конфликт является одной из основных угроз международному миру и безопасности. Конфликты на Балканах, в Руанде, Чечне, Ираке, Индонезии, Шри-Ланке, Индии и Дарфуре, а также в Израиле, на Западном берегу и в секторе Газа являются одними из самых известных и смертоносных примеров конца 20-го и начало 21 века. Дестабилизация провинций, штатов и, в некоторых случаях, даже целых регионов является общим следствием этнического насилия. Этнические конфликты часто сопровождаются грубыми нарушениями прав человека, такими как геноцид и преступления против человека, а также экономический спад, крах государства, проблемы окружающей среды и потоки беженцев. Насильственный этнический конфликт приводит к огромным человеческим страданиям.

Межэтнические и межнациональные отношения

Межнациональное взаимодействие осуществляется на двух уровнях:
— отношения между различными этническими группами в пределах одного государства;
— отношения между разными нациями-государствами.
В межнациональных отношениях этнические общности реализуют свои интересы.
Национальные интересы имеют двойственную природу: с одной стороны, необходимость сохранения самобытности, уникальной культуры, с другой стороны, обогащение и развитие культуры в ходе межэтнического взаимодействия, постижение общечеловеческих ценностей.

Одна из важных проблем в сфере межнациональных отношений — соблюдение прав этнических меньшинств. Этническое (национальное) меньшинство — это совокупность представителей этноса, которые проживают на территории какого-либо государства и являются его гражданами, но не принадлежат к коренной национальности, осознают себя национальной общиной и стремятся сохранить специфические черты своей культуры.

Для успешного развития межнациональных отношений необходимо соблюдение важных гуманистических принципов:
— отказ от насилия и принуждения;
— признание прав и свобод человека важнейшей ценностью независимо от его национальной принадлежности;
— готовность к мирному урегулированию противоречий, участие третьей стороны в достижении компромиссных решений;
— развитие экономического и культурного сотрудничества между этническими общностями.

Основные тенденции развития наций

В современном мире наблюдаются две противоречивые тенденции в развитии наций: межнациональная дифференциация и межнациональная интеграция.

Межнациональная дифференциация — разъединение различных наций и этносов, стремление наций к саморазвитию, политической и экономической самостоятельности, сохранению и развитию национальной культуры и национального самосознания. Проявления этой тенденции носят разный характер: с одной стороны, внимание к внутренним потребностям нации, раскрытие ее потенциала, с другой стороны, самоизоляция, различенные формы политического и культурного национализма, национальный экстремизм.

Межнациональная интеграция — процесс сближения и объединения народов, расширение связей между этносами, интернационализация общественной жизни, взаимовлиянии и взаимообогащение национальных культур.

Глобализация — процесс сближения наций и народов на основе экономического сотрудничества и политического сотрудничества, формирования международных организаций (транснациональные корпорации, политические союзы, международные культурные центры).

Межнациональные конфликты

Межнациональные отношения могут принимать форму мирного сотрудничества либо межэтнических конфликтов.
Межнациональный конфликт — это нарастание социального напряжения в отношениях между народами, защищающими свои национальные интересы, и обострение противоречий вплоть до воору­женных столкновений, открытых военных действий.
Основные причины возникновения межнациональных конфликтов:
— неравенство в уровне жизни и доступе к материальным и духовным благам;
— несовпадение государствен­ных или административных границ с границами расселения народов;
— быстрое изменение в соот­ношении численности разных народов вследствие миграции и различий в уровне естественного прироста насе­ления;
— принадлежность к разным религиям и конфессиям;
— этноцентризм — уверенность в превосходстве одного этноса над другими;
— прошлые взаимоотношения народов и исторические национальные обиды;
— крайние формы национализма в официальной политике;
— предрассудки и стереотипы обыденного сознания;
— неприятие особенностей культуры и бытового поведения представителей иных этносов.

Национализм

Национализм — идеологическое течение и социально-политическое движение, основанное на отстаивании многообразных интересов национальной общности в ее отношениях с другими этносами и государствами. Проявления национализма в жизни общества разнообразны и противоречивы, могут оказывать позитивное и негативное влияние на развитие социальных отношений. Однако традиционно в русском языке это понятие используется для обозначения крайних форм и радикальных течений национализма.

Различают несколько форм национализма.
1. Этноцентризм — уверенность в превосходстве одной этнической культуры над другими, предубеждение, недоверие и пренебрежение по отношению к стандартам другой культуры. Этноцентризм часто становится источником бытовых предрассудков и основой враждебности.
2. Ксенофобия — навязчивый необоснованный страх перед чужими взглядами, обычаями, культурными особенностями, восприятие их как опасного и враждебного явления.
3. Шовинизм — крайне агрессивная форма национализма, политическая и идеологическая система взглядов и действий, обосновыва­ющая исключительность той или иной нации, противопос­тавление ее интересов интересам других наций и народов.

Расовая дискриминация

Причиной межэтнического конфликта может стать расовая дискриминация.
Расовая дискриминация — систематическое ущемление прав этнической группы граждан по признаку ее национальности или расы, а также пропаганда расистских идей. Расизм может проявляться в законодательстве, официальной государственной политике и бытовых формах дискриминации.

Крайние формы дискриминации и проявления государственного национализма — апартеид и геноцид.

Апартеид — это официальная политика расовой сегрегации, лишение определенных групп населения в зависимости от их расовой принадлежности политических, социально-экономических и гражданских прав, вплоть до территориальной изоляции.

Геноцид (от лат. genos — «род» и caedere — «убивать») — совокупность преднамеренных систематических действий, направленных на уничтожение какой-либо национальной, этнической, расовой или религиозной группы населения. Пример геноцида в истории — холокост (преследование и массовое уничтожение еврейского населения в Германии во время Второй мировой войны).

Способы мирного взаимодействия этносов

В этническом плане современное человеческое общество представляет собой сложную структуру, образованную множеством разнотипных национальных общностей. Почти все государства современного мира многонациональны. Этим обусловлена необходимость урегулирования этнополитических процессов, предотвращения национальных конфликтов.

Различают несколько способов мирного сосуществования и сотрудничества этнических общностей.
1. Этническое смешивание — стихийная интеграция представителей разных этнических групп в единую национальную общность, осуществляемая на протяжении многих поколений. Пример образования нации на основе этнического смешивания — современные народы Латинской Америки.
2. Ассимиляция — поглощение одного народа другим, растворение одной этнической общности в другой.
3. Гуманистический подход к сосуществованию разных этнических групп в пределах одного государственного образования предполагает соблюдение интересов, прав и свобод каждого народа. Этот вариант мирного межэтнического взаимодействия возможен в рамках многонационального государства, в котором реализуются принципы культурного плюрализма, предусмотрено создание культурно-национальных автономий, преодолен радикальный сепаратизм национальных меньшинств.

Россия — многонациональное государство

Россия относится к числу многонациональных государств: на ее территории проживает более 180 народов.
Самый многочисленный народ в России — русские: их численность составляет более 111 млн человек (около 78 % от всего населения). Второй по численности народ Российской Федерации — татары: их численность 5,3 млн человек (или 3,7 %) от общей численности населения). На третьем месте находятся украинцы: около 2 млн человек (что составляет приблизительно 1,4 % от всего населения).

Многонациональный состав населения России диктует необходимость продуманной национальной политики, направленной на урегулирование межэтнических отношений: национальное строительство, борьбу с крайними проявлениями национализма, разрешение межэтнических конфликтов мирным путем, развитие культурной самобытности народов при сохранении целостности государства.

Государственная национальная политика основывается на принципах Конституции РФ и нормах международного права.

Концепция национальной политики Российской Федерации

Государственная национальная политика в Российской Федерации определяется Конституцией РФ, а также «Концепцией национальной политики Российской Федерации», утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 5.06.1996 года № 909 «Об утверждении Концепции государственной национальной политики Российской Федерации».

В 1997 и 2000 годах Указами Президента РФ Концепция национальной политики Российской Федерации была уточнена новыми Указами. В последующие годы вышел еще ряд документов, определяющих деятельность государства в области национальной политики, межнациональных отношений и национальной безопасности России (см. Примечания).

Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 года № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» определена стратегия безопасности государства на ближайшие годы.

Основные принципы государственной национальной политики в России:
— равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от его расы, национальности, языка, отношения к религии, принадлежности к социальным группам и общественным объединениям;
— запрещение любых форм ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности;
— сохранение исторически сложившейся целостности Российской Федерации;
— равноправие всех субъектов Российской Федерации во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти;
— гарантия прав коренных малочисленных народов в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации;
— право каждого гражданина определять и указывать свою национальную принадлежность без всякого принуждения;
— содействие развитию национальных культур и языков народов Российской Федерации;
— своевременное и мирное разрешение противоречий и конфликтов;
— запрещение деятельности, направленной на подрыв безопасности государства, возбуждение социальной, расовой, национальной и религиозной розни, ненависти либо вражды;
— защита прав и интересов граждан Российской Федерации за ее пределами, поддержка соотечественников, проживающих в зарубежных странах, в сохранении и развитии родного языка, культуры и национальных традиций, в укреплении их связей с Родиной в соответствии с нормами международного права.

Новая Россия — Конфликтология (Библиография)

Новая Россия КОНФЛИКТОЛОГИЯ — ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА   Авдонина Н. Природа вооруженного конфликта в информационном обществе // Власть. — 2011. — N 9. — С.67-69. Авдыев М. Анатомия корпоративного конфликта // Эпиграф. — 2006. — 11 февр. — С.11. Авдыев М. Безопасность и конфликт // Эпиграф. — 2003. — Окт. (N 41). — С.3. Авдыев М. Конфликт и эффективные отношения с клиентами // ЭКО. — 2003. — N 6. — С.166-171. Авдыев М. Служебная коммерческая тайна — предупреждение конфликта // Эпиграф. — 2003. — Июнь (N 26). — С.10. Авксентьев В.А. Уровень конфликтности в российских регионах / В.А.Авксентьев, Г.Д.Гриценко, А.В.Дмитриев // Мониторинг обществ. мнения: экон. и социал. перемены. — 2008. — N 3. — С.117-126. Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология: Анализ и менеджмент: учеб. пособие. — М.: Дело, 2005. — 471с. С55-А399 НО Алейников А. Метафизика российской конфликтности: холодная гражданская война или склока // Власть. — 2013. — N 6. — С.25-31. В статье предпринята попытка выявить и проанализировать системные характеристики и основные составляющие национальной конфликтной модели и стратегии разрешения конфликтов в российском обществе. Алейников А. В. Конфликты и социальная стабильность в современной России / А.В.Алейников, А.И.Стребков // Вопросы философии. — 2015. — N 12. — С.27-40. 01 Аленевский И.А. Конфликт как проблема свободы воли // Конфликтология. — 2017. — N 2. — С.237-248. 01 Алимов В.Ш. Тождество и различие понятий конфликта и борьбы // Конфликтология. — 2016. — N 3. — С.269-276. 01 Антонян Ю.М. Этнорелигиозные конфликты: Проблемы, решения: учеб. пособие / Антонян Ю.М., Давитадзе М.Д. — М.: Щит-М, 2004. — 368с. С55-А725 НО Анцупов А.Я. Словарь конфликтолога / Анцупов А.Я., Шипилов А.И. — 2-е изд. — СПб. и др.: Питер, 2006. — 528с. С5-А742 НО Аристов А. Регулирование этнополитических конфликтов на территории России методами информационной политики // Власть. — 2007. — N 3. — С.43-46. Артемов Г.П. Моральные факторы ценностных конфликтов: методология и методы исследования // Конфликтология. — 2016. — N 4. — C.84-97. 01 Афанасьев В.В. Современные локальные конфликты // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. — 2014. — N 1. — С.142-151. Ачасов О.Б. Современные конфликты и войны: особенности, причины возникновения, предназначение и тенденции в развитии / О.Б.Ачасов, С.Ф.Викулов, Е.Ю.Хрусталев // Нац. интересы: приоритеты и безопасность. — 2017. — N 5. — С.987-1000. 01 Байханов И. Конфликтный инструментарий «цветных революций» и электронная демократия // Власть. — 2012. — N 11. — С.23-26. Бакланова О.Э. Личностные особенности и характер поведения супругов в семейных конфликтах / О.Э.Бакланова, Н.А.Муханова // Психол. журнал. — 2011. — Т.32, N 2. — С.48-58. Бирженюк Г.М. Социально-трудовые конфликты в России и мире / Г.М.Бирженюк, Т.В.Ефимова // Конфликтология. — 2017. — N 2. — С.148-176. 01 Бирман Л.А. Конфликт — хорошо это или плохо? // Энергия: экономика, техника, экология. — 2012. — N 7. — С.59-62. Большаков А.Г. Конфликтология организаций: учеб. пособие / А.Г.Большаков, М.Ю.Несмелова. — М., 2001. — 182с. Г2001-4295 01 Бондарев В.Г. Конфликтная парадигма анализа общественной безопасности / В.Г.Бондарев, А.И.Стребков // Конфликтология. — 2016. — N 4. — C.32-47. 01 Бразевич Д.С. Социальные конфликты в современной организации и психологические модели их разрешения / Д.С.Бразевич, А.Н.Мисюкевич // Конфликтология. — 2016. — N 3. — С.131-139. 01 Брекина О.В. Особенности взаимосвязи тревожности, агрессивности и стилей поведения в конфликтных ситуациях у современных подростков // Конфликтология. — 2015. — N 4. — С.198-206. 01 Бутаева К.О. Язык, культура, миграция, конфликты: экономическая проекция / К.О.Бутаева, Ш.Вебер, Д.В.Давыдов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 6. Экономика. — 2016. — N 1. — С.3-21. Бушмелева М.А. Развитие корпоративной культуры как мера предупреждения организационных конфликтов // Конфликтология. — 2017. — N 1. — С.143-158. 01 Ван Ц. Этнические лидеры и межэтнические конфликты // Конфликтология. — 2016. — N 1. — С.183-197. 01 Васецкий А.А. Системообразующие конфликты политической системы России в сфере местного самоуправления // Личность, культура, общество. — 2004. — Т.VI, N 1. — С.158-168. Вдовина М.В. Межпоколенные конфликты в современной российской семье // Социол. исслед. — 2005. — N 1. — С.102-104. Вдовина М.В. Функциональные изменения межпоколенческого конфликта в семье // Социальное здоровье: проблемы и решения. — 2017. — N 1. — С.73-94. 01 Возьмитель А.А. Социальное неравенство: поле конфликта в современной России // Конфликтология. — 2016. — N 3. — С.26-39. 01 Волков Б.С. Конфликтология: учеб. пособие / Волков Б.С., Волкова Н.В. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Альма Матер: Акад. проект, 2006. — 381с. — (Gaudeamus). Ю95-В676 НО Воронов А.А. Направления развития социального партнерства как механизма разрешения трудовых конфликтов / А.А.Воронов, А.Р.Муратова // Нац. интересы: приоритеты и безопасность. — 2013. — N 14. — С. 2-9. Воропаева А.В. Культурологические показатели конфликтогенности миграции // Филос. науки. — 2015. — N 10. — С.43-52. 01 Гаджиев К.С. Метаморфозы конфликтов и войн в современном мире // Междунар. жизнь. — 2016. — N 10. — С.129-145. 01 Гамзатова А.Г. Политический конфликт в информационном обществе и информационная война // Конфликтология. — 2016. — N 1. — С.279-284. 01 Гвоздева Е.В. Управленческие конфликты: переговоры как способ их разрешения // Актуал. пробл. совр. науки. — 2015. — N 2. — С.79-81. Глухова В.А. Политическая конфликтология перед вызовом глобализации // Социол. исслед. — 2005. — N 8. — С.100-106. Гольбрайх В.Б. Экологические конфликты в России и цифровое сетевое участие // Социол. исслед. — 2019. — N 6. — С.74-85. 01 Горовиц Д.Л. Структура и стратегия этнического конфликта // Власть. — 2007. — N 4. — С.49-54. Горовиц Д.Л. Структура и стратегия этнического конфликта // Власть. — 2007. — N 6. — С.35-41. Горшкова В.В. Современное российское общество как пространство конфликта / В.В.Горшкова, А.А.Мельникова // Конфликтология. — 2018. — Т.13, N 2. — С.81-93. 01 Грандонян К.А. Правовые противоречия и правовые конфликты в гражданском обществе: вопросы соотношения // Правовое государство: теория и практика. — 2018. — N 2. — С.44-48. 01 Григорян Д.К. Межэтнические конфликты: типы, содержание и пути преодоления / Д.К.Григорян, А.С.Ароян, И.Г.Веренич // Философия права. — 2018. — N 3. — С.123-127. 01 Гришин Л.А. Вооруженные конфликты и войны XXI века // Соц.-гуман. знания. — 2011. — N 5. — С.273-279. Громова О.Н. Конфликтология: Курс лекций. — М., 2000. — 319с. Г2000-13492 01 Грошев И.В. Гендерные особенности конфликтности на предприятиях и организациях // Социол. исслед. — 2007. — N 6. — С.122-130. Дегтерев Д.А. Субъекты международных конфликтов нового поколения: атрибуты, иерархия, особенности моделирования // Власть. — 2017. — N 1. — С.117-125. 01 Демидов А.В. Гибридные войны как проявление межгосударственных конфликтов в современных условиях // Экон. стратегии. — 2016. — N 2. — С.54-59. Демчук А.Л. Экологические конфликты: природа, виды, способы урегулирования // Вестн. Моск. ун-та. Сер.12. Полит. науки. — 2007. — N 2. — C.64-71. Денисенко К. Грядут ядерные «войны за наследство» // Эксперт. — 2018. — N 25. — С.48-52. 01 Войны недалекого будущего могут воплотить самые смелые идеи Оруэлла, натурализовать представления ученых и военных о ядерном апокалипсисе и уничтожить мораль и гуманность человечества. Дмитриев А.В. Государство, принимающий социум, трудовые мигранты: конфликтное измерение практик взаимодействия / А.В.Дмитриев, Г.А.Пядухов // ПОЛИС: Полит. исследования. — 2009. — N 6. — С.95-104. Дмитриев А.В. Конфликтогенность внешней трудовой миграции (федеральные и региональные аспекты) // Филос. науки. — 2015. — N 10. — С.36-42. 01 Дмитриев А.В. Конфликтология: учеб. пособие. — М., 2000. — 320с. С-Д533 НО Дмитриев А.В. Социальный конфликт: общее и особенное. — М.: Гардарики, 2002. — 524с. С55-Д533 НО Долгов К.К. Современные войны и вооруженные конфликты: истоки, причины и пути решения // Междунар. жизнь. — 2016. — N 2. — С.41-50. 01 Дудуева Ф.А. Научные подходы к исследованию природы и причин этносоциальных конфликтов на рынке труда в России // Социальная политика и социология. — 2015. — Т.14, N 4 (111). — C.105-112. 01 Елесина И.Г. Конфликты и их классификация в деятельности сотрудников государственной противопожарной службы МЧС России / И.Г.Елесина, О.Н.Яхонтова // Проблемы управления рисками в техносфере. — 2017. — N 2. — С.179-186. 01 Еньшина Е.В. Всемирная глобализации как источник конфликтов в обществе // Конфликтология. — 2017. — N 1. — С.83-89. 01 Жовтун Д.Т. Конфликтология. Межэтнические конфликты в структуре современного российского социума // Соц.-гуманит. знания. — 2000. — N 1. — С.132-145. Загладин Н. Этносоциокультурный конфликт: новая реальность современности // Мировая экономика и междунар. отношения. — 2013. — N 11. — С.84-95; N 12. — С.97-107. Задорожнюк И.Е. Конфлитогенность миграции — сложнейшая социальная проблема // Вестн. Рос. акад. наук. — 2009. — Т.79, N 11. — С.1041-1045. Зайцев А. Социальный конфликт. — 2-е изд. — М., 2001. — 464с. С55-З.177 НО Захарова Л. Ценностный конфликт как ресурс развития предприятия / Л.Захарова, И.Леонова // Пробл. теории и практики управл. — 2012. — N 11-12. — С.147-157. Иванов О.Б. Политические интересы в социально-политических конфликтах современной России // Власть. — 2017. — N 7. — С.27-38. 01 Исаев Б.А. Радикальные, экстремистские, террористические группировки в тройственном конфликте с обществом, государством и умеренными политическими силами // Конфликтология. — 2016. — N 3. — С.53-68. 01 Кабылинский Б.В. Модель и технологии разрешения политических конфликтов в современной России: текущее состояние и перспективы // Власть. — 2013. — N 4. — С.59-62. Киреев Х. Межэтнические конфликты в России: истоки и решения // Власть. — 2007. — N 10. — С.84-88. Козер Л. Функции социального конфликта: пер. с англ. — М., 2000. — 208с. С-К59 НО Козырев Г.И. Жертва и конфликт: социально-антропологический анализ // Социол. исслед. — 2013. — N 12. — С.18-25. Козырев Г.И. Конфликтный потенциал современного российского общества // Социол. исслед. — 2017. — N 6. — С.68-78. 01 Козырев Г.И. Конфликтология. Социальный конфликт в общественной жизни // Соц.-гуманит. знания. — 1999. — N 1. — С.103-121. Козырев Г.И. Модели управления конфликтами в организации // Личность. Культура. Общество. — 2018. — Т.20, вып.1-2. — С.118-129. 01 Козырев Г.И. Об особенностях политического конфликта // Вестн. Моск. ун-та. Сер.12. Полит. науки. — 2007. — N 4. — С.68-79. Колобов А. Властные полномочия и оперативные возможности ООН в управлении конфликтами // Власть. — 2011. — N 4. — С.155-157. Колрисер Дж. Основные способы решения конфликтов // Маркетинг. — 2008. — N 1. — С.82-86. Кольба А.И. Городской конфликт: проблемы дефиниции, типологизации и управления / А.И.Кольба, А.В.Соколов // Конфликтология. — 2016. — N 4. — C.234-252. 01 Кондратенко К.С. Экзистенциальные истоки национальной самоидентичности в условиях мировых угроз: конфликтологический аспект / К.С.Кондратенко, С.В.Смаль // Конфликтология. — 2016. — N 3. — С.198-216. 01 Конфликт и социальный порядок: сборник материалов / С.-Петерб. гос. ун-т; под ред. Виноградова В. Д., Пахомова Ю.Н. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2002. — 211с: ил. С55-К652 НО Конфликтология: учебник / отв. ред. А.С.Кармин. — 2-е изд., испр. — СПб., 2000. — 443с. Г2001-2631 01 Конфликты в современной России: Проблемы анализа и регулирования: Навстречу 1 конгр. междунар. ассоц. конфликтологов. — 2-е изд. — М., 2000. — 343с. Д2000-1793 01 Левинсон М. Конфликты на рабочем месте: как вести себя со сложными людьми // Директор информ. службы. — 2011. — N 9. — С.54-55. Леонов Н.И. Взаимодействие человека и мира в парадигме конфликтологии // Психол. журнал. — 2018. — Т.39, N 5. — С.109-112. 01 Литвак Н.В. Дипломатия будущего — новый источник конфликтов? // Конфликтология. — 2015. — N 3. — С.46-52. 01 Лукичев П.Н. Этнографическая карта мира: учебное пособие по конфликтологии. — Ростов-на-Дону; Таганрог: ЮФУ, 2017. — 340с. Г2018-8859 01 Макаров Е.И. Классификация социальных конфликтов как научно-практическая проблема / Е.И.Макаров, А.В.Вершинин // Конфликтология. — 2016. — N 2. — С.29-39. 01 Малышева Д.Б. Решение конфликтов на постсоветском пространстве и за его пределами // Мировая экономика и междунар. отношения. — 2018. — Т.62, N 2. — С.111-114. 01 Манойло А.В. Ценностные основы управления межцивилизационными конфликтами: российская модель // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Полит. науки. — 2012. — N 3. — С.89-92. Меньшова В.Н. Конфликтология: учеб. пособие. — Новосибирск, 2000. — 183с. Г2000-12407 01 Минаев М. Постиндустриальный бунт // Россия в глобальной политике. — 2011. — Т.9, N 5. — С.57-68. Беспорядки в Лондоне как зеркало современного развития. Мирзаян Г. Кто потушит Ферганскую долину? // Эксперт. — 2010. — N 24. — С.19-23. Этнический конфликт, разгоревшийся в Киргизии, угрожает стабильности всего среднеазиатского региона. Москвин Л.Б. Диалог — важнейший инструмент разрешения конфликтных ситуаций // Соц.-гуман. знания. — 2013. — N 6. — С.3-18. Мохов С.В. Межэтнические конфликты в армии и оценка опыта службы в опросах демобилизовавшихся солдат и офицеров / С.В.Мохов, С.А.Простаков // Мир России: социология, этнология. — 2013. — Т.22, N 2. — С.126-140. Нагайчук А.Ф. Основания регулирования экстремальных форм социально-политического взаимодействия / А.Ф.Нагайчук, Т.М.Гамзатов // Конфликтология. — 2016. — N 3. — С.69-79. 01 Науменко А. В окопах «корпоративных конфликтов» // Финанс. контроль. — 2003. — N 12. — С.68-69. Неклесса А.И. Гибридная война. Облик и палитра вооруженных конфликтов в XXI веке // Экон. стратегии. — 2015. — N 8. — С.78-85. 01 Низова Л.М. Конфликтогенные зоны в кадровой политике / Л.М.Низова, А.С.Никитина // Конфликтология. — 2018. — Т.13, N 1. — С.169-176. 01 Низова Л.М. Конфликтологические аспекты неполной семьи / Л.М.Низова, И.В.Малинкина // Конфликтология. — 2016. — N 1. — С.209-220. 01 Низова Л.М. Сироты как объект конфликтогенных зон: региональный аспект / Л.М.Низова, А.А.Услова // Конфликтология. — 2016. — N 4. — C.383-393. 01 Никовская Л.И. Трансформация в России с точки зрения теории конфликта // Социол. исслед. — 2006. — N 9. — С.79-85. Никонова С.Б. О гуманитарном подходе к проблеме международных конфликтов // Философия и культура. — 2016. — N 9. — С.1303-1312. Обзор международных лихачевских научных чтений 2016 года. Нэх В.Ф. Политический конфликт, технология инициирования, регулирования, разрешения // Вестн. Моск. ун-та. Сер.12. Полит. науки. — 1995. — N 5. — С.43-60. Окунев Д.В. Организационные конфликты на промышленных предприятиях / Д.В.Окунев, С.Э.Майков // ЭКО. — 2010. — N 5. — С.144-150. Осипенко О. Сущность и основные типы корпоративных конфликтов // Экономист. — 2003. — N 9. — С.66-75. Осипенко О. Современный корпоративный конфликт (природа, границы, разновидности, способы регулирования) // Вопр. экономики. — 2003. — N 10. — С.50-65. Паин Э. Обогнать трещины // Огонек. — 2012. — N 34. — С.20-21. Как меняются в последнее двадцатилетие в России национальные настроения и межнациональные конфликты? Может ли обуздать ксенофобию вертикальное государство? Пантин В.И. Вызовы глобальной безопасности в XXI в.: межэтнические и межцивилизационные конфликты // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 27. Глобалистика и геополитика. — 2015. — N 1/2. — С.110-119. 01 Панчук И.П. Сущность и особенности социально-политических конфликтов в современной России // Соц.-гуман. знания. — 2007. — N 6. — С.323-329. Перова М.Б. Динамика социальной конфликтогенности России / М.Б.Перова, Е.В.Перов // Нац. интересы: приоритеты и безопасность. — 2013. — N 8. — C.38-61. Плигин В. Способы борьбы с корпоративными конфликтами: интервью // Закон. — 2007. — N 3. — С.5-10. На вопросы журнала «Закон» отвечает депутат Государственной Думы РФ, Председатель Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин. Попов М.Е. Идентификационная безопасность России — способ предотвращения межэтнических конфликтов // Соц.-гуман. знания. — 2008. — N 4. — С.98-105. Попова А. Корпоративные конфликты и перспективы развития корпоративного законодательства: интервью // Закон. — 2007. — N 3. — С.11-17. На вопросы журнала «Закон» отвечает Директор Департамента корпоративного управления Минэкономразвития России Анна Попова. Принцип справедливости в конфликтологии / В.А.Артюхина, В.В.Нагайцев, Е.В.Пустовалова, А.Н.Шрайбер // Конфликтология. — 2018. — Т.13, N 4. — С.9-21. 01 Пырин А.Г. Региональные конфликты: геополитические аспекты // Вестник рос. филос. общества. — 2014. — N 3. — С.82-91. Решетникова К.В. Методы и проблемы диагностики организационных конфликтов // Личность, культура, общество. — 2006. — Т.8, N 2. — С.167-187. Решетникова К.В. Теоретико-методологические основы типологии позиционных конфликтов // Социол. исслед. — 2003. — N 7. — С.70-76. Исследование организационных конфликтов. Рудык Э. Социальные конфликты на российских предприятиях // Общество и экономика. — 2002. — N 12. — С.113-116. Русаков А. Социальные конфликты постиндустриального общества // Свободная мысль. — 2008. — N 5. — С.97-106. Рыжов О. Управление социальным конфликтом / О.Рыжов, В.Ларченков // Власть. — 2012. — N 5. — С.114-117. Рязанцева Ю.С. Проблемы и тенденции развития медиации как альтернативного способа разрешения конфликтов в современной России // Конфликтология. — 2015. — N 2. — С.184-196. Савельева О.О. Латентные следствия рекламного воздействия как потенциал социального конфликта // Уровень жизни населения регионов России. — 2013. — N 6. — С.129-134. Савицкая Г. Ругаться нельзя мириться, или Три ошибки конфликтологии / Г.Савицкая, Ю.Оборин // Business excellence = Деловое совершенство. — 2012. — N 7. — С.74-77. Самраилова Е.К. Моделирование потенциальных конфликтов // Аспирант и соискатель. — 2006. — N 6. — С.46-47. Санакоев И.Б. Этнический конфликт идентичностей в контексте национального самоопределения (на примере Южной Осетии и Грузии) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Полит. науки. — 2014. — N 2. — С.72-79. Сартан Г. «Не кормите крокодилов!», или Как бороться с саботажем // Business excellence = Деловое совершенство. — 2012. — N 4. — С.66. Распространенное явление в бизнесе: в компанию приходит новый руководитель, а сотрудники начинают сопротивляться его нововведениям. Семченков А.С. Адекватная форма государственно-территориального устройства и предупреждение внутригосударственных конфликтов в России // Вестн. Моск. ун-та. Сер.12. Полит. науки. — 2008. — N 4. — С.109-112. Скибицкий Э.Г. Коммуникативные стратегии разрешения конфликтов в профессиональной деятельности специалиста / Э.Г.Скибицкий, И.Ю.Скибицкая. — Новосибирск: НГАСУ (СИБСТРИН), 2018. — 262с. Ю95-С429 НО Скибицкий Э.Г. Управление конфликтами в профессиональной деятельности: учеб. пособие. — Новосибирск: НГТУ, 2019. — 196с. Ю95-С429 НО Сменцарев Г.В. Информационные ресурсы сети Интернет и автоматизация качественного анализа конфликтных ситуаций // Конфликтология. — 2015. — N 2. — С.155-166. Смолькин А.А. Межпоколенческие конфликты в повседневной жизни // Социол. исслед. — 2010. — N 11. — С.110-114. Смолянский В.Г. Региональные конфликты и пути их преодоления // Вестн. Моск. ун-та. Сер.18. Социол. и политол. — 1995. — N 3. — C.89-95. Согрин В.В. Социальные конфликты в США. Участники и этапы // Новая и новейшая история. — 2019. — N 4. — С.5-26. 01 Соломатина Е.Н. Становление и развитие социологии конфликта в России // Вестн. Моск. ун-та. Сер.18. Социология и политология. — 2011. — N 2. — С.207-221. Сорокина А. А какой коллектив не страдал от людей-конфликтогенов? // Трудовое право. — 2019. — N 2. — C.33-36. 01 Сорокина Н.Д. Некоторые подходы к изучению и урегулированию конфликтов // Конфликтология. — 2018. — Т.13, N 2. — С.33-46. 01 Социальное измерение экстремизма как современного типа глобального конфликта / В. Г.Бондарев, Г.Г.Газимагомедов, А.И.Мусаев, А.И.Стребков // Конфликтология. — 2016. — N 2. — С.126-149. 01 Становление и развитие регионального центра конфликтологии: Материалы междунар. семинара, Н. Новгород, 20-23 нояб. 2000 г. — Н.Новгород, 2000. — 169с. Г2001-1483 01 Староверова К.О. Управление конфликтами в учреждениях культуры: Методика обучения: науч.-метод. пособие. — М.: Либерея- Бибинформ, 2005. — 175с. — (Библиотекарь и время. XXI век; Вып.16). Ч-С773 НО Стародубровская И.В. Социальная трансформация и межпоколенческий конфликт (на примере Северного Кавказа) // Обществ. науки и современность. — 2016. — N 6. — С.111-124. 01 Степанов Е.И. Конфликты в процессе современной модернизации России: проблемы и задачи урегулирования // Конфликтология. — 2017. — N 2. — С.11-37. 01 Степанов Е.И. Междисциплинарный подход к изучению и практическому преодолению возникающих в современном российском обществе социальных конфликтов // Конфликтология. — 2018. — Т.13, N 1. — С.11-28. 01 Cтепанов Е.И. Современная Россия: социально-конфликтологическая диагностика // Конфликтология. — 2016. — N 3. — С.11-25. 01 Стребков А.И. Отечественная конфликтология: наука и образование / А.И.Стребков, А.В.Алейников, Г.Г.Газимагомедов // Ученый совет. — 2014. — N 6. — С.29-38. Суслова И.М. Психология конфликтов в творческом коллективе // Справочник руководителя учреждения культуры. — 2008. — N 7. — С.79-85. Тащева А.И. Супружеские конфликты в неофициальном молодежном браке / А.И.Тащева, С.Н.Фрондзей // Вестник НГУ. Сер. Психология. — 2009. — Т.3, N 2. — С.78-87. Третьякова Л.А. Факторное влияние на эволюцию военных конфликтов в XX — начале XXI века / Л.А.Третьякова, А.А.Подвигайло // Нац. интересы: приоритеты и безопасность. — 2014. — N 25. — С.47-53. Туровский Р.Ф. Конфликты на уровне субъектов Федерации: типология, содержание, перспективы урегулирования // Обществ. науки и современность. — 2003. — N 6. — С.78-88. Тюрина А. Новые правила урегулирования корпоративных конфликтов // Новая бухгалтерия. — 2009. — N 8. — С.89-114. Фомиченко М.П. Типы конфликтов в современном мире и вопросы их урегулирования // Междунар. публ. и частное право. — 2016. — N 6. — C.20-24. 01 Худайкулова А.В. Новое в управлении международными конфликтами // Международные процессы. — 2016. — Т.14, N 4. — С.67-79. 01 Цветкова О.В. Территориальные конфликты и споры в политическом пространстве Российской Федерации: внутристрановое измерение // Конфликтология. — 2016. — N 4. — C.117-134. 01 Черникова И.А. Протестная активность и протестный потенциал в субъектах Российской Федерации / И.А.Черникова, О.В.Родимушкина // Социальная политика и социология. — 2016. — Т.15, N 5. — C.157-165. 01 Шлыков А.В. Влияние конфликта на эффективность труда / А.В.Шлыков, Г.П.Шлыкова // Экономика. Менеджмент. Инновации. — 2019. — N 1. — С.48-53. 01 Шульц Э.Э. Причины возникновения радикальных форм социального протеста (историографический обзор) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Полит. науки. — 2014. — N 2. — С.40-51. Щербак В.Е. Конфликтные ситуации на предприятии // ЭКО. — 1999. — N 11. — С.157-167. Якимец В.Н. Сложносоставные конфликты — атрибут постсоциалистической трансформации / Якимец В.Н., Никовская Л.И. // Социол. исслед. — 2005. — N 8. — С.77-90. Яновский А.М. Конфликты — фактор опасности для бизнеса предприятий // Экономика и коммерция. Электрон. пром-сть. — 2002. — Вып.4. — С.95-103. 

gif»>

Международные конфликты в XXI веке

Представляем новый диск из цикла «малых УМК», разработанных в рамках Инновационной образовательной программы.

Автор: старший преподаватель кафедры международных отношений и внешней политики России Виктория Владимировна Панова.

Курс «Международные конфликты в XXI веке» предназначен для студентов магистратуры по направлению «Международные отношения», «Политология» и «Международная журналистика». Также этот курс может быть выбран студентами других направлений или в рамках курсов повышения квалификации для сотрудников Министерства иностранных дел, представителей международных организаций и специалистов, занятых в сфере предотвращения и урегулирования конфликтов.

Цель курса — познакомить студентов как с основными проблемами, так и c новыми аспектами конфликтов 21 века, а также их участниками и причинами. Особое внимание в рамках изучения курса уделяется основным стратегиям по предотвращению и урегулированию конфликтов.

По итогам курса учащиеся будут знать о происхождении, основных движущих силах и мотивах, а также течении современных конфликтов; представлять себе основные угрозы и проблемы, стоящие на пути урегулирования конфликтов, понимать возможности и пределы использования наличного международного инструментария по достижению мира и постконфликтного миростроительства; разбираться во взаимосвязи и противоречиях интересов основных игроков в развитии того или иного сценария, хорошо ориентироваться в развитии каждой стадии конфликта и основных результатах конфликтных ситуаций, возникших или продолжающихся в различных регионах мира в 21 веке.

По окончании курса учащиеся также будут обладать способностями к комплексному и ситуационному анализу политических, социально-экономических, культурно-психологических и иных процессов, способствовавших разгоранию или-де-эскалации определенного конфликта.

Предложенный вниманию читателей УМК вошел в перечень новых электронных изданий МГИМО.

Управление инновационного развития

Мир и война: 10 главных вооруженных конфликтов 2014 года

30 декабря 2014

Автор фото, PA

Подпись к фото,

В 2014 году мир не стал ни спокойным, ни безопасным

2014 год сложно назвать мирным. В течение года начались, как минимум, два крупных военных конфликта — на востоке Украины и в Ливии, а также продолжились множество других.

Много конфликтов, начавшихся в прошлые годы, разгорелись с новой силой — например, палестино-израильский.

Кроме того, в мире оставалось множество так называемых замороженных конфликтов, таких как нагорно-карабахский, который напомнил о потенциальной опасности инцидентом со сбитым армянским вертолетом.

Донбасс

Война на востоке Украины между армией страны и нерегулярными вооруженными формированиями ДНР и ЛНР началась весной.

Напряженная политическая обстановка в начале года переросла в состояние открытой полномасштабной войны за считанные недели.

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

К концу года война в Донбассе превратилась в позиционный, окопный конфликт

Страна лишилась целого региона Крым, который перешел под контроль России, а значительная часть двух других областей оказалась под контролем формирований, в состав и руководство которых входило и входит много граждан России.

После практически бескровной операции по присоединению Крыма к России в обиход вошел термин «гибридная война», а в приложении к российским военным без знаков различия, чье присутствие на полуострове поначалу горячо отрицалось Кремлем, закрепились эпитеты «зеленые человечки» или «вежливые люди» — в зависимости от отношения к ним говорящего.

В Киеве и в западных столицах Россию считают одной из сторон конфликта, поскольку в зоне противостояния была обнаружена бронетехника и вооружение, которые производятся только в России.

Кроме того, в украинский плен попадали вооруженные люди с документами российских военных.

Москва категорически отрицает участие в военных действиях в приграничных с Россией украинских районах, называя конфликт внутриукраинским и утверждая, что российские военные находятся там исключительно в роли добровольцев.

С мая по октябрь в нескольких районах на территории двух областей Украины шли ожесточенные бои, но к концу года обе стороны исчерпали запас сил для проведения сколько-нибудь крупных операций.

Война приняла затяжной, окопный характер.

«Исламское государство»

Радикальная группировка «Исламское государство» появилась в середине прошлого десятилетия, но активность резко возросла летом 2014 года после масштабного и победоносного наступления в Сирии и Ираке.

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Боевики «Исламского государства» на импровизированном параде в сирийской провинции Ракка в июне 2014 года

В течение нескольких недель боевики захватили несколько крупных городов на востоке Сирии, на севере и западе Ирака.

Группировка прославилась жестокими расправами над пленными, а также захваченными журналистами и представителями религиозных и этнических меньшинств. Сирийские правозащитники утверждают, что за полгода боевики застрелили, обезглавили и насмерть забили камнями почти две тысячи человек в Сирии.

Против ИГ выступила коалиция во главе с США. Союзники, в число которых входит ряд арабских стран, осуществляют в основном поддержку с воздуха — с 8 августа по позициям боевиков в Ираке было нанесено более 800 ударов.

США совместно с Бахрейном, Иорданией, Катаром, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами нанесли более 550 ударов по ИГ на захваченной территории в Сирии.

Верховный суд России признал джихадистские группировки «Исламское государство» и «Фронт Джабхат аль-Нусра» террористическими организациями 29 декабря.

Госсекретарь США Джон Керри в начале декабря признал, что, хотя авиаудары и наносят большой вред джихадистам, кампания против ИГ может занять годы.

«Нерушимая скала» в Газе

И без того непростые отношения Израиля и Палестинской автономии резко обострились в середине 2014 года.

В июне Израиль арестовал нескольких членов палестинской группировки ХАМАС в ответ на похищение и убийство израильских подростков.

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Израильский танк покидает сектор Газа в августе после заключения перемирия

После убийства палестинского тинейджера еврейскими религиозными экстремистами с территории сектора Газа начались обстрелы израильских городов ракетами.

В ответ на эти обстрелы Израиль начал крупную военную операцию «Нерушимая скала».

Военная операция израильтян включала в себя авиаудары по целям в Секторе Газа и действия наземных сил.

Израильские военные говорили, что вторжение было необходимо для того, чтобы разрушить сеть туннелей, по которым боевики ХАМАС получают оружие.

В августе с большим трудом при посредничестве Египта сторонам удалось договориться о прекращении огня.

В результате конфликта погибли более 60 израильтян и около двух тысяч палестинцев.

Гражданская война в Ливии

16 мая генерал ливийской национальной армии Халифа Хафтар объявил о начале наступления подконтрольных ему сил против группировок исламистов в Бенгази, обвинив премьер-министра Ахмеда Майтыгу в поддержке боевиков.

Автор фото, AP

Подпись к фото,

Солдат Ливийской национальной армии во время боя в Бенгази

18 мая начались бои в Триполи. Войска предприняли штурм Всеобщего национального конгресса, других правительственных зданий.

Им противостояли вооруженные отряды, лояльные правительству.

Военный кризис в стране сопровождается политическим — в июне премьер был смещен со своего поста.

В июле страну покинули дипломатические миссии иностранных государств, включая США. В августе парламент Ливии переместился в Тобрук из соображений безопасности.

23 августа отряды «Центрального щита» (коалиции исламистских сил) захватили аэропорт Триполи.

Осенью противостояние в Бенгази, Триполи и других городах продолжалось.

Центральноафриканская республика

Конфликт в Центральноафриканской республике между правительством и исламскими повстанцами начался в 2012 году.

Самая активная его часть пришлась на 2013 год, а в 2014-м стороны конфликта — к тому времени это уже были исламские и христианские вооруженные группировки — пытались прийти к мирному соглашению на фоне продолжающихся столкновений.

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Боевик христианского ополчения «Анти-Балака» на защите своей деревни в ЦАР

В январе лидер мусульманских повстанцев Мишель Джотодия, захвативший власть в стране в 2013 году, ушел в отставку из-за обвинений в неспособности обеспечить в стране охрану правопорядка.

В течение всего года в ЦАР происходили стычки мусульманской группировки «Селека» и христианского, точнее — антимусульманского ополчения «Анти-Балака».

Обе стороны действовали с особой жестокостью. Зафиксирован случай каннибализма.

В стране действуют миротворческие контингенты ООН (мандат МИНУСКА предусматривает размещение военного и полицейского компонентов), а также ЕС (силы EUFOR RCA)

В составе европейского контингента сначала были французские и эстонские военные, потом к операции присоединились Испания, Финляндия, Грузия, Латвия, Люксембург, Нидерланды, Польша и Румыния.

Южный Судан

Вооруженная борьба между правительством Южного Судана и силами лидера повстанцев бывшего вице-президента Риека Машара началась в декабре 2013 года.

Президент Южного Судана Сальва Киир обвинил Машара в заговоре и попытке переворота. После этого повстанцы в течение нескольких недель захватили несколько городов.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Солдаты армии Южного Судана

В августе Киир и Машар сели за стол переговоров в Аддис Абебе. В ходе них было достигнуто соглашение о разделе власти, которое, тем не менее, не поставило окончательную точку в конфликте.

С начала боев в середине декабря прошлого года погибли по меньшей мере 10 тысяч человек, 1,8 миллиона человека были вынуждены покинуть свои дома.

По данным ООН более пяти миллионов нуждаются в гуманитарной помощи.

Афганистан

Существует несколько точек зрения относительно того, какой момент можно считать началом войны в Афганистане.

Согласно одной из них, гражданская война в этой стране, идет с редкими и короткими перерывами с 1978 года.

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Американские солдаты в Афганистане останутся только в качестве советников

Тем не менее, нынешняя война — операция коалиции, возглавляемой США в союзе с афганским правительством против боевиков исламистской организации «Талибан» началась в 2001 году.

28 декабря 2014 года операция НАТО в Афганистане была официально завершена.

Теперь деятельность альянса в стране переходит в новую фазу. Североатлантический блок будет лишь обучать и консультировать афганских военных.

По условиям соглашения между США и властями Афганистана американцы сохранили за собой право в случае необходимости самостоятельно действовать против исламских радикалов на территории страны.

Остальные западные государства отныне могут только обучать местных военных.

В 2014 году в стране произошли важные политические события — выборы президента страны, которые сами по себе были непростым испытанием, завершившись политическим противостоянием двух лидеров Абдуллы Абдуллы и Ашрафа Гани.

Но выборы и предвыборная кампания стали фоном, на котором активизировались талибы — всплеск нападений был зафиксирован в феврале и продолжался летом во время второго тура выборов.

В сентябре политики пришли к соглашению о разделе власти.

Сомали

В 2014 году в Сомали продолжилась война с исламистами движения «Аш-Шабаб». Центральное правительство в стране практически не функционирует со времени свержения режима Сиада Барре в 1991 году.

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Сомалийские военные перевозят захваченных подозреваемых членов «Аш-Шабаб»

«Аш-Шабаб», которые в последние годы постоянно устраивает нападения в разных частях страны, в том числе и в столице.

Помощь в борьбе с исламистами группировки «Аш-Шабаб», тесно связанной с «Аль-Каидой», сомалийским военным оказывают войска Африканского союза, численность которых в Сомали достигает 22 тысяч человек.

С 2011 года, когда Кения направила войска в Сомали, «Аш-Шабаб» совершила несколько нападений на территории соседней страны, и особенно в этом районе.

В ноябре боевики напали на автобус на севере Кении, убив 28 человек, а в начале декабря в кенийском городе Мандера — на каменоломню, убив по меньшей мере 36 рабочих.

Нигерия

В стране долгие годы происходит непрекращающийся религиозный конфликт между мусульманами и христианами.

Автор фото, EPA

Подпись к фото,

Нигерийский военный патруль на дороге в районе города Муби на северо-востоке Нигерии, освобожденного от исламистов

Обострение произошло в последние несколько лет после того как в стране активизировалась исламистская организация «Боко Харам».

В апреле боевики группировки похитили более 200 девочек из одной из школ.

В операции по поиску были задействованы самолеты США и Великобритании, однако девочек найти не удалось. Вспоследсвии боевики объявили, что тех выдали замуж.

В мае страну потрясла серия взрывов, за которыми также стояла «Боко Харам». В августе группировка объявила на подконтрольных ей территориях халифат — религиозное государство.

В ноябре «Боко Харам» совершила несколько взрывов в мечети города Кано. Погибли более 120 человек.

Всего, по данным Кингз-колледжа в Лондоне и Всемирной службы Би-би-си, только в ноябре жертвами джихадистов в Нигерии стали 786 человек — в основном гражданские лица.

Правительство пытается бороться с группировкой, в чем ему помогают соседние государства, однако эта борьба осложняется нехваткой средств.

Нагорный Карабах

Автор фото, RIA Novosti

Подпись к фото,

Зона Нагорно-карабахского конфликта — одна из самых нестабильных точек Кавказа

Все эти годы на линии противостояния продолжали оставаться войска — всего около 20 тысяч солдат, артиллерия, бронетехника.

В результате обстрелов с обеих сторон продолжают гибнуть люди.

Летом 2014 года в зоне конфликта произошло обострение, в результате которого, по данным НКР на август, погибли 25 азербайджанских и пять армянских военнослужащих. По данным минобороны Азербайджана, потери с азербайджанской стороны составили 12 военнослужащих.

В начале ноября в Нагорном Карабахе был сбит армянский ударный вертолет Ми-24.

Как утверждали в Баку, вертолет был сбит в непосредственной близости от линии соприкосновения, разграничивающей азербайджанские и армянские войска, и летел над позициями армии Азербайджана.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Гибель вертолета была заснята на видео

В Ереване заявили, что армянские машины выполняли учебный полет и не представляли никакой опасности.

Члены карабахских вооруженных формирований с боем прорвались к месту падения вертолета чтобы забрать тела погибших летчиков.

Но к новому витку войны это обострение пока не привело, хотя в обеих странах, как отмечают наблюдатели, жители боятся такого развития событий.

Обострение ситуации происходит на фоне мирного процесса — в августе в Сочи состоялась встреча президентов России, Армении и Азербайдажана, посвященная проблеме конфликта, и ее участники согласились в том, что конфликт может быть урегулирован только мирным путем.

Неизбежен ли этнический конфликт? | Министерство иностранных дел

ЛУЧШИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ, НЕ РАЗДЕЛ

Джеймс Хабиаримана, Макартан Хамфрис, Дэниел Познер и Джереми Вайнштейн

Джерри Мюллер («Мы и они», март / апрель 2008 г.) рассказывает обескураживающую историю о том, что этническое разнообразие может привести к насильственным конфликтам. Он утверждает, что этнический национализм, проистекающий из глубоко ощущаемой потребности каждого народа в собственном государстве, «продолжит формировать мир в двадцать первом веке.«Когда границы государства и этнической группы не совпадают, политика может оставаться уродливой».

Мюллер указывает на мир и стабильность в сегодняшней Европе как на свидетельство триумфа «этнонационалистического проекта»: это произошло только из-за полувекового насильственного разделения народов путем изгнания, перекройки государственных границ и полного уничтожения сообщества слишком слабы, чтобы претендовать на свои собственные территории, в которых сегодня в Европе царит относительный мир. В других местах соответствие между государствами и нациями гораздо менее четкое, и здесь Мюллер, кажется, соглашается с Уинстоном Черчиллем в том, что «смешение популяций [будет]»…привести к бесконечным неприятностям «. Он выступает за раздел как лучшее решение этой сложной проблемы.

Если он верен, его вывод имеет глубокие последствия как для вероятности установления мира во всем мире, так и для того, что можно сделать для его достижения. Но так ли это? Неизбежно ли этническое разделение порождает насилие? И почему этническое разнообразие иногда приводит к конфликтам?

На самом деле, этнические различия не обязательно или даже обычно связаны с насилием в больших масштабах. Предположение о том, что, поскольку конфликты часто носят этнический характер, этническая принадлежность должна порождать конфликты, является примером классической ошибки, которую иногда называют «ошибкой базовой ставки».«В области этнических конфликтов и насилия это заблуждение является обычным явлением. Чтобы оценить, в какой степени Мюллер становится его жертвой, необходимо некоторое представление о« базе ».

Как часто возникают этнические конфликты и как часто они возникают в контексте нестабильных несоответствий между этническими группами и государствами? Несколько лет назад политологи Джеймс Фирон и Дэвид Лэйтин провели вычисления. Они использовали наилучшие доступные данные по этнической демографии для каждой страны Африки, чтобы рассчитать «возможности» для четырех типов общинных конфликтов между независимостью и 1979 годом: этническое насилие (которое настраивает одну группу против другой), ирредентизм (когда одна этническая группа пытается отделиться, чтобы присоединиться к этническим сообществам в других государствах), восстания (когда одна группа предпринимает действия против другой, чтобы контролировать политическую систему) и гражданскую войну (когда насильственные конфликты направлены на создание новой политической системы на этнической основе).Фирон и Лэйтин определили десятки тысяч пар этнических групп, которые могли находиться в конфликте. Но они не обнаружили тысяч конфликтов (как можно было бы ожидать, если бы этнические различия постоянно приводили к насилию) или сотен новых государств (которые привели бы к разделению). Поразительно, но на каждую тысячу таких пар этнических групп они обнаружили менее трех случаев насильственного конфликта. Более того, за редким исключением, границы африканских государств сегодня выглядят так же, как и в 1960 году.Фирон и Лэйтин пришли к выводу, что общественное насилие, хотя и ужасающее, встречается крайне редко.

Ошибка базовой ставки особенно соблазнительна, когда события более заметны, чем никакие события. Так обстоит дело с этническим конфликтом, и это могло сбить Мюллера с пути в его описании триумфа европейского национализма. Он подчеркивает роль насилия в гомогенизации европейских государств, но упускает из виду мирную консолидацию, которая стала результатом способности различных групп — эльзасцев, бретонцев и провансальцев во Франции; финны и шведы в Финляндии; генуэзцы, тосканцы и венецианцы в Италии — жить вместе.Не принимая во внимание конфликты, которых не было, Мюллер, возможно, неправильно понял динамику тех, которые произошли.

Конечно, этнические разногласия в некоторых случаях приводят к насильственным конфликтам. Насилие может быть даже настолько жестоким, что разделение — единственное работоспособное решение. Тем не менее, такая крайняя реакция не требовалась в большинстве случаев, когда существовали этнические разделения. Чтобы понять, когда этнические различия порождают конфликты, и знать, как лучше всего попытаться предотвратить их или отреагировать на них, когда они возникают, требуется более глубокое понимание того, как работает этническая принадлежность.

Мюллер предлагает одно объяснение того, почему этническая идентичность занимает центральное место в политическом конфликте. Он утверждает, что этнонационализм, соответствующий «устойчивым склонностям человеческого духа», «является важнейшим источником как солидарности, так и вражды». Это объяснение перекликается с довольно традиционным представлением об этническом конфликте, согласно которому люди склонны предпочитать членов своей собственной группы и, в некоторых случаях, проявлять активную антипатию к членам чужой группы, что делает конфликт неизбежным результатом.Это привлекательное повествование. Это помогает посторонним осмыслить, казалось бы, беспричинное насилие самых кровавых конфликтов в Африке. Это перекликается с демонизацией иммигрантов и угрозами этнического доминирования, которые политики во всем мире используют в избирательных кампаниях. Это похоже на требования большей автономии и самоуправления этнических анклавов в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе. Если этническое разнообразие порождает настолько глубокие антипатии, что их невозможно разрешить реалистично, разделение становится очевидным и, возможно, единственно возможным противоядием, как заключает Мюллер.Но положительные чувства к членам своей группы и антипатия к членам чужой группы могут быть неправильным объяснением того, почему политические действия часто организуются по этническому признаку.

Действительно, недавнее исследование указывает как минимум на два альтернативных объяснения. Один аргумент предполагает, что члены одной группы, как правило, работают вместе для достижения коллективных целей не из-за своих дискриминационных предпочтений, а из-за эффективности: они говорят на одном языке, имеют доступ к одним и тем же типам информации и делятся социальными сетями.В среде с ограниченными ресурсами они могут даже решить работать вместе против других групп, независимо от того, заботятся ли они о своих сверстниках или даже нет. Таким образом, политические коалиции формируются по этническому признаку не потому, что люди больше заботятся о себе, а просто потому, что им легче сотрудничать со своими этническими сверстниками для достижения коллективных целей.

Второй отчет подчеркивает нормы, которые могут развиваться внутри этнических групп. Даже когда люди не видят повышения эффективности от работы со своими соотечественниками и не имеют дискриминационных предпочтений, они могут отдавать предпочтение своим собственным просто потому, что ожидают от них дискриминации в их пользу.Такая взаимность, скорее всего, будет развиваться в среде, лишенной институтов и практик — например, принудительных контрактов и беспристрастных государственных институтов — которые защищают людей от использования другими. В таких случаях взаимность — это защита от обмана.

Важно различать эти разные теории, потому что каждая из них предлагает совершенно разные стратегии разрешения этнического конфликта. Если проблема в племенных или национальных антипатиях, то разделение групп вполне может оказаться полезным. Но если это проистекает из технологических преимуществ, которыми обладают представители одной и той же этнической группы, то инициативы, разрушающие барьеры для сотрудничества (например, введение Суахили в качестве общего языка в Танзании в 1970-е гг. Джулиусом Ньерере), с большей вероятностью принесут пользу. фрукты. Если вместо этого дискриминация в пользу своих этнических сверстников является стратегией выживания, которую люди используют для компенсации отсутствия функциональных и беспристрастных государственных институтов, то лучшим ответом может быть увеличение инвестиций в формальные институты, чтобы люди были уверены, что обман будет наказан и что межэтническое сотрудничество будет взаимным.

Чтобы различить эти конкурирующие точки зрения, мы решили изучить этническую принадлежность и конфликты с помощью экспериментальных игр. Мы вовлекаем людей в стратегическое взаимодействие с членами их собственных и других этнических групп и изучаем принимаемые ими решения. Мы провели наше исследование в Уганде, где различия между этническими группами были основой политической организации и источником постоянного национального политического кризиса и жестоких конфликтов с момента обретения независимости.

Примечательно, что мы не нашли доказательств того, что люди больше заботятся о благополучии людей из своих собственных этнических групп, чем о благополучии людей из других групп.Получив возможность делать анонимные пожертвования наличными случайно выбранным партнерам, люди были столь же щедры по отношению к членам группы, как и к своим согражданам. Можно легко рассказать историю, которая связывает десятилетия этнического конфликта в Уганде с племенными антипатиями (и многие имеют), но наше исследование не предоставило доказательств того, что такая антипатия действует среди разнообразной выборки угандийцев.

Мы также обнаружили лишь слабые доказательства того, что препятствия на пути к межгрупповому сотрудничеству объясняют этническую динамику политики Уганды. В другом наборе экспериментов мы случайным образом подбирали участников с партнером и ставили пары перед задачами, которые ставят во главу угла успешное общение и сотрудничество. Мы не обнаружили связи между успехом в выполнении этих задач и этнической принадлежностью участников; показатели успеха были столь же высоки, когда люди были объединены в пары с членами их собственных этнических групп, так и когда они были объединены в пары с людьми, не принадлежащими к их этническим группам. Следовательно, одним лишь повышением эффективности нельзя легко объяснить склонность политических коалиций к приобретению этнического характера.

Вместо этого, наши исследования показали, что модели фаворитизма и успешных коллективных действий внутри этнических групп должны быть связаны с практикой взаимности, которая обеспечивает сотрудничество между членами группы. Наши испытуемые не проявили предвзятости в пользу членов группы, когда им была предоставлена ​​возможность делать денежные пожертвования анонимно, но их поведение резко изменилось, когда они узнали, что их партнеры могут видеть, кто они. Когда они знали, что другие игроки будут знать, как они себя ведут, испытуемые стали резко дискриминировать в пользу своих сограждан.Это показывает, по крайней мере, в нашей выборке угандийцев, что этнические различия порождают конфликт не потому, что вызывают антипатию или препятствуют общению, а потому, что делают очевидным набор норм взаимности, которые позволяют этническим группам сотрудничать для взаимной выгоды.

Наши экспериментальные результаты — в обстановке, весьма отличной от европейского контекста, который рассматривает Мюллер, но в котором этнические различия имеют одинаково глубокое значение, — показывают, что то, что со стороны может показаться неразрешимой проблемой дискриминационных предпочтений, может вместо этого отражать нормы взаимности, которые развиваются, когда у людей есть несколько других институтов, на которые они могут положиться, чтобы контролировать поведение других.

Конечно, этническая принадлежность может не работать в Уганде сегодня так, как в других частях мира или как это было в другие моменты истории. Но наши результаты указывают на необходимость серьезно рассмотреть возможность того, что общепринятый взгляд в лучшем случае является неполным, а в худшем — неверным объяснением того, почему этнический национализм порождает конфликт, когда и где это происходит.

Если этническая ненависть не действует, разделение групп может не иметь большого смысла в качестве стратегии смягчения разрушительного воздействия этнического разделения.Возможно, гораздо важнее инвестировать в создание беспристрастных и заслуживающих доверия государственных институтов, которые способствуют сотрудничеству по этническому признаку. С такими институтами гражданам больше не нужно будет чрезмерно полагаться на этнические сети на рынке и в политике. В этом отношении модернизация может быть скорее противоядием от этнического национализма, чем его причиной.

ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ СТРАНА СЕПАРАТИЗМА

Ричард Розекранс и Артур Стейн

Мюллер утверждает, что этнонационализм — это волна будущего, которая приведет к появлению все большего числа независимых государств, но это маловероятно.Одна из самых дестабилизирующих идей на протяжении всей истории человечества заключалась в том, что каждая отдельно определяемая культурная единица должна иметь собственное состояние. Бесконечные разрывы и политическая интроверсия последуют за попыткой реализовать такую ​​цель. Вудро Вильсон дал толчок к дальнейшему созданию государства, когда он выступал за «национальное самоопределение» как средство предотвращения новых националистических конфликтов, которые, по его мнению, были причиной Первой мировой войны.

Была надежда, что если народы Австрийской, Османской и Российской империй смогут стать независимыми государствами, им не придется вовлекать великие державы в свои конфликты.Но Вильсон и его коллеги не уступали каждой нации свое собственное государство. Они объединили меньшинства в Венгрии, Италии и Югославии, и Советский Союз в конечном итоге превратился в настоящую империю национальностей. Экономисты справедливо задались вопросом, смогут ли крошечные государства с небольшой рабочей силой и ограниченными ресурсами стать жизнеспособными, особенно с учетом тарифов, с которыми их товары столкнутся в международной торговле.

Что еще более важно, националистическая перспектива была и остается безнадежно непрактичной.Сегодня в мире существует 6800 различных диалектов или языков, которые могут получить политическое признание как независимые языковые группы. Кто-нибудь всерьез предлагает разделить каждое из 200 или около того существующих штатов в среднем на 34 части? На этом этапе доктрина национального самоопределения достигает своего reductio ad absurdum.

Более того, принцип «одна нация — одно государство» вряд ли возобладает по четырем веским причинам. Во-первых, сегодняшние правительства более отзывчивы к своим этническим меньшинствам, чем имперские агломерации прошлых лет, и они также имеют в своем распоряжении больше ресурсов, чем их предшественники.Многие провинции, населенные недовольными этническими группами, расположены на территориях, прилегающих к национальным столицам, а не за рубежом. И многие правительства в эту эпоху глобализации имеют годовые бюджеты, эквивалентные почти 50 процентам их ВВП, большая часть которых тратится на социальные услуги. Они могут — и делают — приспосабливаются к экономическим потребностям дифференцированных единиц своего государства. Они также отвечают на лингвистические запросы этих подразделений. Баски, бретонцы, пенджабцы, квебекцы и шотландцы довольно хорошо живут в узах многонационального суверенитета и в некоторых случаях лучше, чем жители других провинций, не претендующие на то, чтобы быть отдельной нацией.

Во-вторых, достижение сепаратного суверенитета сегодня зависит от внешнего признания и поддержки. Перспективные новые государства не могут обрести независимость без военной и экономической помощи из-за рубежа. Международное признание, в свою очередь, требует, чтобы стремящееся националистическое движение избегало международного терроризма как средства привлечения внимания. Если сепаратистская группа использует терроризм, ее обычно осуждают и оттесняют. Если этническая группа не имеет достаточной поддержки, чтобы завоевать независимость мирными избирательными средствами внутри своей страны, ее обращение к терроризму лишь ставит под сомнение легитимность ее стремления к независимости.

Признавая это, квебекцы отказались от террористических методов Фронта освобождения Квебека. Большинство басков осуждают баскскую Родину и Свободу (известную под баскской аббревиатурой ETA). Просвещенные европейцы отказались от поддержки чеченских повстанцев. А продолжающийся террористический обстрел израильских городов из сектора Газа, где доминирует ХАМАС, может подорвать предыдущий международный консенсус в пользу решения палестинской проблемы на основе создания двух государств или, по крайней мере, потребовать исключительного подхода к Газе.

За исключением, возможно, палестинцев, представление о том, что любому из этих народов было бы лучше в небольших и более слабых независимых государствах во враждебном соседстве, нереалистично. Иногда диссиденты утверждают, что, если бы они покинули государственную единицу, они были бы приняты в утешительные объятия Европейского Союза или Североамериканского соглашения о свободной торговле, таким образом получив доступ к большому рынку. Но это во многом будет зависеть от поддержки их дела извне.Соединенное Королевство может не пожелать видеть Шотландию в ЕС и сможет наложить вето на свое членство. Соединенные Штаты и Канада могут не согласиться позволить независимому Квебеку присоединиться к НАФТА. Вера в то, что когда рождается крошечная нация, автоматически попадает в любящие руки международных акушерок, сомнительна. Истина меняется от случая к случаю.

В-третьих, хотя глобализация изначально стимулировала этническое недовольство, создавая неравенство, она также предоставляет средства для смягчения недовольства в будущем внутри государственной политической системы.Распределенный экономический рост — паллиатив для политического недовольства. Индонезия, Малайзия, Сингапур и Таиланд содержат различные этнические группы, которые в значительной степени извлекли выгоду из интенсивного экономического возрождения своих государств, стимулированного глобализацией. Северный и южный Вьетнам отличаются в культурном отношении, но оба извлекли выгоду из экономического роста страны. Камбоджа имеет разнообразное население, но она сильно выиграла от действий Китая по экстернализации части своего производства.

В-четвертых, недовольное население может реагировать на этническую дискриминацию, но оно также реагирует на экономические нужды, и, какими бы ни были его проблемы, ему не всегда нужно стремиться к независимости, чтобы облегчить их.Есть еще один предохранительный клапан: эмиграция в другую страну. Штат Монтеррей не стремился к независимости от Мексики; скорее, многие из его жителей легально или нелегально переехали в Соединенные Штаты. Огромная эмиграция из Магриба во Францию ​​и Италию отражает аналогичное отношение и результат; неудовлетворенное население Северной Африки может найти большее благосостояние в Европе. А когда поляки переезжают во Францию ​​или Великобританию, они не отделяются от метрополии, а демонстрируют большее удовлетворение французским или британским правлением.Эмиграция — подавляющая альтернатива отделению, когда правительство страны происхождения не в достаточной мере смягчает экономические диспропорции.

Даже там, где центральное правительство использовало силу для подавления сепаратистских движений, оно предлагало пряник в то же время, что и кнуты. Провинцию Ачех уговаривали, даже несмотря на то, что она подвергалась угрозам, остаться в составе индонезийской республики. Кашмир, сталкивающийся с балансом ограничений и стимулов, вряд ли станет независимым государством в Индии.А тамильские тигры потеряли симпатию мира из-за убийства невинных сингальцев.

Недавнее образование «независимого» Косово, которое еще не было признано различными ключевыми странами, не предвещает аналогичного прихода других новых государств. Маловероятно, что Абхазия или Южная Осетия, хотя на самом деле в значительной степени автономны, получат полную и формальную независимость от Грузии или что албанские районы Македонии отделятся. Скорее всего, потенциальные сепаратисты, которых отговорили как центральные правительства, так и международное сообщество, скорее всего, воздержатся.В самом деле, наиболее вероятный исход в будущем состоит в том, что как устоявшиеся государства, так и их международные сторонники, как правило, будут действовать, чтобы предотвратить распространение новых государств, вступающих в международную систему.

Многие эмпирические исследования, показывающие, что стремление провинции к суверенному статусу может быть ограничено внутри государства, если провинция имеет доступ к деньгам от центрального правительства и представлена ​​в правящей элите, подтверждает этот вывод. Сикхская партия Акали Дал однажды стремилась получить независимость Пенджаба от Индии, но без особого успеха, отчасти потому, что пенджабцы широко представлены в индийской армии и потому, что финансовые переводы из Нью-Дели успокоили инакомыслие в регионе.Квебекцы извлекают выгоду из финансирования из Оттавы, связей с элитой, потоков частного капитала в Квебек и признания канадским правительством двуязычия в провинции. Чечня остается бедной, но если она попытается исправить свое относительное пренебрежение с помощью стратегии терроризма, она подорвет собственную легитимность. Из-за отсутствия внешней поддержки и сохраняющейся твердости России Чечня достигла определенной степени политической стабильности. Во всех трех случаях сохранение существующих национальных границ кажется вероятным, как и в других случаях.

Апостолам национального самоопределения следовало бы рассмотреть еще более важную тенденцию: возвращение к величию международной системы. Это происходит не только потому, что великие державы, такие как Китай, Индия и Соединенные Штаты, теперь берут на себя все большую роль в мировой политике, но и потому, что международная экономика все больше затмевает политику. Чтобы не отставать, штаты должны становиться больше. Международный рынок всегда был больше, чем внутренний, но до тех пор, пока манила международная открытость, даже небольшие державы могли надеяться на процветание и достижение некоторой степени экономического влияния.Однако в последнее десятилетие снижение тарифов, предложенное на Дохинском раунде международных торговых переговоров, провалилось, промышленные пошлины не упали, а сельское хозяйство стало более защищенным, чем в XIX веке.

Глобализация явно распространила экономические блага на более мелкие страны, но этим государствам по-прежнему требуется больший политический масштаб, чтобы в полной мере реализовать преимущества глобализации. Для увеличения масштаба государства договаривались о двусторонних и многосторонних торговых преференциях с другими государствами на региональном и международном уровнях, тем самым получая доступ к более крупным рынкам.ЕС решил восполнить за счет расширения своего членства и большей зоны свободной торговли то, чего ему не хватает во внутреннем экономическом росте. В настоящее время 27 стран ЕС имеют совокупный ВВП более 14 триллионов долларов, что превышает 13 триллионов долларов США, и расширение союза еще не закончено.

Европа никогда не сталкивалась с ограничениями «явной судьбы», с которыми столкнулись Соединенные Штаты — берега Тихого океана. Шарль де Голль был неправ, когда провозгласил «Европу от Атлантики до Урала»: ЕС уже расширился на Кавказ.И как минимум с восемью новыми членами он перейдет в Центральную Азию. По мере приближения границ Европы к России даже Москва будет де-факто стремиться к установлению связей с все более монолитным европейским гигантом.

В Азии текущая напряженность между Китаем и Японией не помешала предложениям о зоне свободной торговли, единой валюте и инвестиционном банке для региона. Китайцы в Индонезии, Малайзии, Филиппинах, Сингапуре, Тайване и Вьетнаме привлекают свои приемные страны в сторону Пекина. Китай не будет расширяться территориально (за исключением титульного, когда Тайвань снова присоединится к материку), но он будет двигаться к консолидации экономической сети, которая будет содержать все элементы производства, за исключением, возможно, сырья.Япония приспособится к главенству Китая, и даже Южная Корея увидит надпись на стене.

В результате Соединенные Штаты окажутся в неудобном положении из-за нереализованного роста и возможного краха новых таможенных союзов в Западном полушарии. НАФТА, возможно, и был углублен, но зона свободной торговли Америки теперь кажется недосягаемой из-за противодействия со стороны Аргентины, Боливии, Бразилии и Венесуэлы. Политика США также отвернулась, по крайней мере временно, против таких начинаний.Южноамериканские страны в последние годы гораздо более отзывчивы к Китаю и Европе, чем к Соединенным Штатам. Соглашение о свободной торговле между США и Центральной Америкой, которое сейчас находится в стадии разработки, может быть единственной вероятной новой тетивой для нынешнего лука США.

Некоторые экономисты утверждают, что большие размеры не нужны в полностью открытой международной экономической системе и что даже небольшие страны могут продавать свои товары за границу в таких условиях. Но международная экономическая система не открыта, и будущее за широкими таможенными союзами, которые заменяют расширенные региональные рынки ограниченными международными.Китай стремится к двусторонним соглашениям о преференциальной торговле с рядом других государств, как и США. Перспективные сепаратисты в таких обстоятельствах не преуспеют. Им приходится полагаться на международную помощь, членство в торговых соглашениях и согласие своих метрополий. У них может не быть ничего из этого, и они потерпят поражение, если будут использовать терроризм для продвижения своих целей.

В нынешних обстоятельствах сепаратистам, как правило, будет лучше оставаться внутри существующих государств, хотя бы потому, что теперь международная система дает преимущества более крупным агломерациям власти.Экономия промышленного масштаба способствует экономии политического размера. В политике США проблеме аутсорсинга уделяется много внимания политиков, но как можно предотвратить эту деятельность, когда национальное производство и национальный рынок слишком малы? Только более крупные политические образования могут удерживать производство, исследования, разработки и инновации в рамках одной экономической зоны. Большой вернулся.

МЮЛЛЕР ОТВЕТЫ

Мое эссе не ориентировано на повестку дня или предписывает. Это означает, что сила этнического национализма в двадцатом веке была больше, чем принято считать, и что вероятность его продолжающегося глобального воздействия выше, чем принято считать.Я утверждаю, что американцы часто имеют искаженное представление о существенных частях мира, потому что они склонны делать обобщения на основе своего собственного национального опыта или, скорее, его усеченной и идеализированной версии. Конечно, этническая принадлежность (и ее концептуальный родственник, раса) уже давно играет роль в жизни Америки и продолжает играть ее, что отражается во всем, от модели проживания до поведения при голосовании.

Но в целом этническая идентификация в Соединенных Штатах имеет тенденцию размываться из поколения в поколение, и представление о том, что разные этнические группы должны иметь свои собственные политические образования, является маргинальным.(Избирательные округа, проведенные по расовым признакам, отражают концепции этнического национализма. А видение чикано воссоздания Ацтлана — потерянной нации коренных американцев, которая, как говорят, включает Мексику и большую часть юго-запада Америки, — можно квалифицировать как этнонационалистическую, но, похоже, ограниченная привлекательность.) Таким образом, американцы с трудом могут представить себе интенсивность стремления многих этнических групп за границей к собственному государственному устройству или решимость других поддерживать этническую структуру существующих политий.Если поляки и украинцы неплохо ладят в Чикаго, то почему не арабы-сунниты, курды и туркмены в Киркуке?

Я также утверждаю, что это заблуждение также имеет место среди образованных западных европейцев, которые проецируют кооперативную и миролюбивую модель ЕС на остальной мир, упуская из виду историю этнической дезагрегации, которая, кажется, служила предпосылкой для вежливости. современной Европы. Склонность навязывать остальному миру свои собственные категории и идеализированные концепции своего исторического и текущего опыта ведет к своего рода обманчивой универсальности, способной привести к недопониманию и просчетам.

Существуют категории самоопределения, которые незнакомы или неудобны для восприятия некоторых людей, в том числе этнонациональная идентичность, каста (распространена в Индии) или племя (распространена в большей части Африки и в мусульманском мире). Но тот факт, что некоторые люди могут посчитать эти категории нереальными (поскольку они знают, что под кожей люди в конечном итоге одинаковы: поместите их в комнату вместе с игрой, чтобы поиграть, и посмотрите, насколько они мало отличаются), не делает их меньше. реальны для тех, кто в них верит.

Проблема серьезного отношения к различным способам, которыми люди в разных частях мира определяют себя, усугубляется универсализирующими и сциентистскими претензиями некоторых течений академической политической науки. «Сциентизм» означает попытку применить методы и критерии естественных наук ко всем областям человеческого опыта — хотя для некоторых они неуместны. Это включает в себя попытку объяснить все явления с помощью упрощенных теорий человеческой мотивации и попытку воспроизвести точные науки, используя лабораторные условия для изучения политологии.История представляет собой полезный источник данных для изучения диапазона и сложности человеческого поведения. Это очень несовершенная лаборатория, где как данные, так и их интерпретация находятся под влиянием методологических и идеологических предрасположенностей исследователя. Но часто он превосходит альтернативу: очевидно научные формы объяснения.

Я утверждаю, что не столько жестокость европейского опыта повторится, сколько более скромная: этническая напряженность, скорее всего, обострится, а не исчезнет в результате подобных процессов модернизации в других частях мира.Вопреки тому, что утверждают Джеймс Хабиаримана, Макартан Хамфрис, Дэниел Познер и Джереми Вайнштейн, я нигде не утверждаю, что «этнические разделения неизбежно порождают насилие». И хотя я цитировал Черчилля, я не одобрял его взгляды как общий политический рецепт.

В конце статьи я написал следующее: «Иногда требования этнической автономии или самоопределения могут быть удовлетворены в рамках существующего государства … Но такие договоренности остаются ненадежными и периодически пересматриваются.Соответственно, в развивающемся мире, где государства возникли совсем недавно и где границы часто пересекают этнические границы, вероятно дальнейшее этническое разделение и межобщинные конфликты. И, как отметили такие ученые, как Хаим Кауфманн, как только этнический антагонизм преодолевает определенный порог насилия, поддерживать соперничающие группы в рамках единого государства становится гораздо труднее.

«… Более того, когда межобщинное насилие перерастает в этническую чистку, возвращение большого числа беженцев в места их происхождения после прекращения огня часто нецелесообразно и даже нежелательно.

«… Таким образом, раздел может быть самым гуманным и долгосрочным решением таких интенсивных межобщинных конфликтов».

Хабиаримана, Хамфрис, Познер и Вайнштейн продолжают свои искажения, заявляя, что я приписываю этническую напряженность просто «стойким склонностям человеческого духа»; Фактически, я приписываю этническую напряженность «некоторым устойчивым склонностям человеческого духа, которые усиливаются в процессе создания современного государства». Мое объяснение, в значительной степени заимствованное из социолога Эрнеста Геллнера, на самом деле повторяется четырьмя соавторами, хотя и в другом словаре, когда они пишут, что члены одной этнической группы, как правило, собираются вместе, потому что «они говорят на одном языке, имеют доступ к тем же типам информации и обмен социальными сетями.«Как это часто случается в социальных науках, здесь делается попытка дифференциации продукта за счет ребрендинга — преобразования известных идей в новый словарь.

Еще более оригинальным является вера авторов в то, что их квазинаучные эксперименты в Уганде открывают новые полезные возможности для государственной политики. Они говорят, что их игровые эксперименты дают представление о том, как различные этнические субъекты будут вести себя, когда они будут освобождены от социальных и политических контекстов, в которых их действия известны другим.Возможно, но такова природа реального мира, что этого никогда не будет.

Более того, их вывод о том, что проблема заключается в слабой институциональной среде, характеризующейся «отсутствием функциональных и беспристрастных государственных институтов», является одновременно верным и вводящим в заблуждение, поскольку не учитывает, что сама множественность этнических групп является одним из основных источников этого. институциональная среда. Чтение романа Чинуа Ачебе 1960 года «Больше не в покое» — о тяжелом положении молодого идеалистического государственного служащего, который пытается воплотить дух беспристрастности в обстановке, в которой такие нормы расходятся с пониманием его единомышленников, кто рассматривает его бюрократическое положение как форму групповой собственности, пролил бы на ситуацию больше света, чем сотни экспериментальных игр.

Здесь не место для полной критики часто цитируемых расчетов Фирона и Лэйтина о масштабах межэтнического насилия в Африке с 1960 по 1979 год. Если кто-то живет в районе, где три из тысячи взаимодействий приводят к насилию и одно имеет три взаимодействия в день, один подвергается яростным атакам только три раза в год. Но это безопасный район или опасный? Утверждение о том, что «за некоторыми исключениями, границы африканских государств сегодня выглядят так же, как в 1960 году», также является правдой и вводит в заблуждение.Это свидетельствует как о способности доминирующих этнических коалиций подавлять попытки восстания, так и об отсутствии этнических конфликтов.

Биафранская война (1967-70) считается только одним инцидентом межэтнического насилия в данных Фирона и Лайтина и не привела к изменению границ. Приблизительно миллион потерянных жизней не учитывается в их расчетах. Если бы Фирон и Лэйтин повторили свои вычисления в течение многих лет, начиная с 1979 г., убийство около 800 000 руандийцев (в основном тутси) также появилось бы как вопрос небольшого статистического значения.

Утверждение Ричарда Розекранса и Артура Штейна о том, что этнонационалистический идеал отдельного государства для каждой культурной единицы был источником нестабильности, верно или, по крайней мере, полуправда. Вот о чем большая часть моей статьи. Но тот факт, что этнонационализм дестабилизирует, не уменьшил его привлекательности или влияния. Другая полуправда состоит в том, что осуществление этнонационалистического идеала имело стабилизирующий эффект, по крайней мере, для больших групп.

Однако, как отмечается в моей статье и как подчеркивают Розекранс и Штайн, не все этнонациональные устремления могут быть реализованы, и этнонациональные стремления к автономии и самоопределению могут быть реализованы в рамках более крупных политических единиц через федерализм — передачу власти и доходов субнациональным единицы.Как таковой, федерализм представляет собой форму «полураздела», как заметил политолог Дональд Горовиц. Он имеет очень реальное преимущество, позволяя участвовать в более крупных политических и экономических единицах. Но, как также заметил Горовиц, «федерализм недешев. Он предполагает дублирование объектов, функций, персонала и инфраструктуры» и часто влечет за собой споры о юрисдикции. Более того, «государства, которым мог бы принести пользу федерализм, обычно приходят к этому слишком поздно, обычно после обострения конфликта.«

Розекранс и Штайн могут быть правы в том, что больший доход может облегчить этнонациональные устремления. Но стоит напомнить, что правительства, которые могут распределять суммы, эквивалентные 50 процентам их ВВП, находятся в Европе, в то время как этнические группы, находящиеся в потенциальном конфликте, находятся в Африке, Азии и Латинской Америке, где меньше благосостояния и, следовательно, меньше. ВВП доступен для перераспределения. Более того, массовое перераспределение государственного управления посредством налогообложения может само по себе сдерживать экономический рост или делать захват государственного аппарата слишком привлекательной наградой по сравнению с другими занятиями.

Различные утверждения Розекранса и Штейна сомнительны, если не явно ошибочны. Авторы утверждают, что массовая эмиграция может служить «альтернативой отделению, когда правительство страны происхождения недостаточно смягчает экономическое неравенство». Во-первых, это предполагает, что все недовольства в конечном итоге являются выражением индивидуально задуманного экономического интереса, радикальным упрощением человеческой мотивации, которое игнорирует желание некоторых людей разделять общую культуру и их восприятие того, что защита этой культуры требует политической автономии.Например, на протяжении большей части первой половины двадцатого века французские канадцы эмигрировали из Канады в США, где со временем ассимилировались с более крупными слоями населения. Квебекский национализм представляет собой отказ от этого пути.

Во-вторых, авторская стратегия эмиграции как предохранительного клапана игнорирует тот факт, что в отличие от более ранней эпохи глобализации (с конца девятнадцатого века до Первой мировой войны), нынешняя эпоха глобализации характеризуется правительствами, которые более способны и более склонны охранять свои границы и, следовательно, из-за сравнительно ограниченной мобильности людей через национальные границы.Более того, недовольство относительно богатых государств Запада некоторыми недавними потоками иммиграции уже привело к тому, что правительства заставили осуществлять больший контроль над перемещением людей из определенных регионов. Далеко не ясно, будет ли эмиграция из Магриба во Францию, например, продолжаться бесконечно.

Утверждение Розекранса и Штейна о том, что наступила новая эра масштабов в международных экономических делах, более справедливо, чем те выводы, которые они из него извлекают.Как объяснил Адам Смит более двух веков назад, экономические преимущества разделения труда расширяются с ростом рынка. Но это просто неправда, что «чтобы не отставать, государства должны становиться больше». Государства могут заключать договоры и другие формы ассоциации, которые обеспечивают более свободную международную торговлю. Как мимоходом отмечают авторы, более мелкие страны сделали выбор в пользу включения в транснациональные рынки и часто в результате добивались процветания.

Короче говоря, Розекранс и Стейн предполагают, что рациональный экономический расчет управляет международной деятельностью.Это упрощение человеческой мотивации имеет преимущество методологической элегантности. Но их прогнозы объединяют три совершенно разных обстоятельства: что бы делали глобальные игроки, если бы они рационально рассчитывали свои полезности на основе набора предпочтений, во многом напоминающих предпочтения американских профессоров политологии; что бы делали глобальные игроки, если бы они рационально рассчитывали свои полезности на основе своих фактических предпочтений, которые могут существенно отличаться от предпочтений американских политологов; и что может произойти на самом деле, учитывая маловероятность того, что американские политологи или глобальные игроки рационально рассчитают свои полезности.Иными словами, Розекранс и Штайн приобрели методологическую элегантность за счет объяснительной силы, радикально сократив диапазон релевантных мотиваций и взаимодействий.

Для историка утверждение авторов о том, что «международная экономика все больше затмевает политику» — как и многие их ответы на мое эссе — устрашающе резонирует с британским бестселлером столетней давности. В 1910 году Норман Энджелл опубликовал «Великую иллюзию», в которой по экономическим причинам объяснил, почему длительная война между великими державами невозможна в современных экономических условиях.Его аргумент был логически убедительным, но неверным. В 1933 году Энджелл опубликовал новое издание своей книги, в которой высказал предположение, что нации не могут обогатиться, завоевывая своих соседей, и поэтому война бесполезна. Он был удостоен Нобелевской премии мира, но его послание, похоже, не дошло до всех заинтересованных сторон. Боюсь, что предсказания Розекранса и Штейна о будущем этнического национализма постигнет та же участь.

Тем не менее, Розекранс и Штайн поднимают важный вопрос, который я не рассматривал в своей статье: вопрос внешнего признания и поддержки потенциальных новых государств.Каким должен быть ответ внешних стран, таких как Соединенные Штаты, на этнонационалистические претензии на независимость? Если серьезно отнестись к силам, ведущим к непреходящей силе этнонационализма, — вместо того, чтобы отвергать их как архаичные, иллюзорные или подлежащие устранению с помощью хорошего управления, возникшего на ровном месте, — последствия для политики ни в коем случае не очевидны.

Я оставляю в стороне чисто правовые и философские вопросы, поскольку «право» на самоопределение, как и многие другие, часто конфликтует с другими предполагаемыми правами.Представители существующих государств решительно настроены против перекройки границ и образования новых государств. Они видят личный интерес в поддержании международного статус-кво, что может быть оправдано, а может и не оправдано благоразумием. Признание того, что национальное самоопределение действительно обеспечивает собственное удовлетворение и вполне может привести к жизнеспособным государствам, не означает, что бесконечное создание новых государств жизнеспособно или желательно. Однако есть опасность как в поддержке заявлений этнонационалистов, так и в их преждевременном отрицании.

Одна из опасностей международного признания мятежных этнонационалистических претензий на суверенитет состоит в том, что это может привести к одностороннему отделению (как в недавнем случае с Косово), а не к взаимно согласованному отделению. Сецессия без этнического разделения обычно означает, что новое политическое образование будет включать существенное меньшинство людей, чья национальная принадлежность доминирует в государстве, из которого вышло новое государство. Это является готовым источником новой этнической напряженности внутри нового государства и международной напряженности между новым государством и старым.Взаимно согласованное разделение, разделяющее соперничающие этнические группы, может быть предпочтительным, чтобы свести к минимуму вероятность будущего конфликта. Другая опасность большей международной готовности признать этнонационалистические движения состоит в том, что это может создать стимул для правительств существующих стран к насильственному подавлению зарождающихся этнических политических движений, прежде чем они смогут организовать.

Однако есть опасность в полном отказе международного сообщества признать требования законных этнонационалистических движений.Считая отделение невозможным, правительства могут не чувствовать стимула реагировать на стремление этнических групп к большей власти и самоопределению в рамках нынешних государств. Признать непреходящую силу этнического национализма — значит не поддержать его или предоставить готовый рецепт для действий, а предложить более реалистичную оценку дилемм, которые будут продолжать возникать в двадцать первом веке.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

(PDF) Природа и решение этнополитических конфликтов. Болгарский опыт

Их это устраивает

, а другие, напротив,

стремятся к изменениям. В конфликте

действия и противодействия связаны в узел

: если одна сторона чего-то хочет,

, тогда другая с той же уверенностью

не желает.

Реалистичная оценка возможностей

и пределов мирного вмешательства в этнополитические конфликты

не может быть произведена

без учета структурных рамок

—

условий, в которых коренятся такие

конфликтов и которые имеют решающее значение

влияют на то, как они действуют.

Конечно,

, каждый из этих конфликтов имеет свою собственную историю,

, и, как правило, на эту историю влияет

комплексного набора различных факторов

.

Тем не менее, можно выделить ряд общих

структурных

точек, которые

являются решающими в продвижении эскалации

вперед [1]. Два главных

, во-первых, представляют собой

огромных трудностей. с, если не с полным развалом

, социально-экономической модернизацией

и, во-вторых, попытками

правящих групп отдать предпочтение

отдельным этническим

группам в ущерб

другим в процессе политической

интеграция и социальное развитие

.Одно из

основных требований в отношении

конструктивного вмешательства третьих сторон

, следовательно, должно заключаться в том, чтобы такие стороны

помогли добиться значительного улучшения экономических рамочных условий в

преобразовании и развивающиеся общества

это

мира.

Развитие — одно из важнейших условий мира; это наблюдение

в настоящее время является общей валютой

в

почти всех программных декларациях

намерений на международном уровне [2].

Но глобальное утверждение

«мир через

развитие» мало помогает при планировании

конкретных мер поддержки в ситуациях

, находящихся под угрозой эскалации конфликта.

Кроме того, многие стратегии развития

(переходные)

пропагандируют своего рода социальную дифференциацию

, которая таит в себе

значительный взрывной потенциал в социальных

терминах.

Таким образом, решение основного геополитического конфликта

— это поиск баланса.Все действия

социальных партий, в конечном итоге, будут

направлены на достижение динамического равновесия.

Элит

выберет — сохранить или изменить

существующий заказ. Есть еще одна причина возникновения конфликтов

.

Это связано со скоростью

изменений в различных сферах жизни человека.

3. Управление этнополитическими конфликтами

как решение материальных споров и как

a

средство улучшения межэтнических отношений

Среди различных подходов к переговорам

в более узком смысле

(посредничество и

)

), два из

, в частности, сильно проявились в течение

последних двух десятилетий в отношении

этнополитических конфликтов: посредничество

процедур, связанных с рассматриваемым вопросом,

и консультации

процедуры, ориентированные на отношения

между сторонами.[3] Оба подхода

касаются

установления личного взаимодействия и

общения между ведущими или

(потенциально)

влиятельными представителями

сторон конфликта. Существенное различие между двумя процедурами

заключается в том, что посредничество, если возможно

, должно завершиться конкретным соглашением

о том, как урегулировать ранее четко определенный спорный вопрос

— e .грамм.

соглашение

об установке двуязычных знаков

с географическими названиями в двухэтнических населенных пунктах.

Цели консультации, с другой стороны,

в одно и то же время скромнее

и более амбициозны:

а именно, улучшить

отношений между представителями

различных этнических групп. В примере

со знаками географических названий целью может быть

, чтобы улучшить понимание обеими сторонами

, почему другая сторона предъявляет / отклоняет это требование

.Необходимость в этнополитических конфликтах

работать не только с

материальных споров

, но и с

отношениями между сторонами

вытекает из

того факта, что споры — или длительные, по крайней мере,

— обычно действуют на двух уровнях:

более или менее открыто согласованный уровень

политических требований и интересов и

более глубокий

уровень коллективного опыта, позиции

и отношения, являющиеся неотъемлемой частью формации

идентичности.Важная роль

в

, составляющих и формирующих эти два уровня:

— 10.1515 / kbo-2015-0099

Загружено из PubFactory в 08.03.2016 02:20:37 PM

через свободный доступ

Peace in Мьянма зависит от урегулирования многовековых этнических конфликтов

Мьянма обрела независимость от британского колониального господства в 1948 году. К сожалению, с тех пор ее история была крайне несчастливой. Из самой образованной (за исключением Японии) страны в Восточной Азии, она за последующие 65 лет стала, возможно, самой образованной и одной из самых бедных.Основной причиной этого упадка была самая продолжительная в мире гражданская война, в которой этническое бамарское буддийское большинство в центральной долине стремилось доминировать над десятками небуддийских этнических меньшинств, населяющих горные приграничные районы.

В 2015 году на удивительно свободных и справедливых выборах победила Национальная лига за демократию (НЛД) во главе с До Аунг Сан Су Чжи, которая провела большую часть предыдущих 25 лет под домашним арестом военными правителями страны.Ее правительство пришло к власти в апреле 2016 года под контролем парламента, но она была отстранена от поста президента в соответствии с положением разработанной военными конституции страны от 2008 года. Президент У Хтин Чжо является лидером НЛД и близким соратником До Суу. Она занимает пост государственного советника и министра иностранных дел.

Высшим приоритетом правительства До Суу является установление мира в стране, но по мере приближения его первой годовщины перспективы мира с этническими меньшинствами обескураживают.Более того, в последние месяцы в новостях из Мьянмы доминировал новый конфликт: бедственное положение мусульманской общины рохинджа.

Конфликт с общиной рохинджа

Управление Мьянмой после обретения независимости было настолько плохим (во главе с деспотичными военными правителями с 1962 по 2011 год), что не было проведено достоверной переписи населения, что подпитывало слухи, которые усугубляли межэтнический конфликт. Перепись 2014 года, проведенная при поддержке Организации Объединенных Наций, дала надежную цифру в 51 человек.4 миллиона. Сообщалось, что этническое большинство Бамар составляло 68 процентов от общей численности, в то время как наибольшее (шанское) из множества меньшинств составляло 9 процентов. По религии 88 процентов населения составляли буддисты, 6 процентов — христиане и 4 процента — мусульмане. Однако эти данные об этнической принадлежности и религии менее надежны. Например, многие семьи имеют смешанную этническую принадлежность, но переписчики должны были зарегистрировать их как одну из 135 официальных этнических групп.

Ситуация рохинджа затрагивает относительно немного людей, но, возможно, это самый сложный этнический конфликт для разрешения.

Ситуация рохинджа затрагивает относительно немного людей, но, возможно, это самый сложный для разрешения этнический конфликт. Мусульманские общины, разбросанные по стране, существовали веками, обычно мирно живя среди своих буддийских соседей. Рохинджа — самая большая из этих общин, примерно 1,3 миллиона из 2,5 миллионов мусульман, и проживают в небольшой части страны — на побережье Индийского океана (Аракан), граничащем с Бангладеш.

Одна часть проблемы рохинджа заключается в том, что они проживают в штате Ракхайн, одном из 14 основных административных районов Мьянмы.Самая крупная этническая группа в штате Ракхайн, буддисты из Ракхайна, глубоко возмущены бамарским большинством страны за их подавление. Это чувство подогревает их неприязнь к рохинджа, которые, как считается, вытесняют их.

Другая часть проблемы — противоречивые рассказы о происхождении народа рохинджа. Ясно, что во время британского правления с 1870-х по 1948 год мусульмане иммигрировали в Мьянму из колониальной Индии, которая включала нынешнюю Бангладеш. Не так ясно, сколько «бенгальских» мусульман из Бангладеш поселились в штате Ракхайн после обретения Бирмой независимости.Вопреки всем свидетельствам рохинджа изображались как реальная угроза для буддистов Ракхайна путем их аутбридинга с целью создания единственного в стране государства с мусульманским большинством. Особенно жестокая вспышка насилия против рохинджа произошла в 2012 году, в результате чего число в унылых лагерях беженцев увеличилось до 130 000 и более.

Затем, в октябре 2016 года, были атакованы три подразделения пограничных войск Мьянмы, девять офицеров были убиты. Предполагается, что нападения были совершены мусульманскими повстанцами, базирующимися в Бангладеш.В ответ военные Мьянмы развернули операцию по подавлению восстания, в результате которой было перемещено еще 90 000 человек, в основном жителей рохинджа, и, согласно недавнему докладу ООН, в ходе которой был совершен ряд серьезных злодеяний.

Мир с этническими меньшинствами

Антимусульманские атаки произошли в других частях Мьянмы в последние годы, чему способствовало крайнее националистически-буддийское движение, которое выросло по мере ослабления правительственных репрессий против инакомыслия после 2010 года. Американцам трудно представить себе глубину антимусульманских настроений. настроения среди буддистского населения Мьянмы.Дау Суу подверглась резкой критике за то, что она не решительно выступила против жестокого обращения с рохинджа, но она потеряла бы свою способность управлять страной, если бы это сделала, и поставила бы под угрозу возможность достижения мира с другими этническими меньшинствами.

Правительство во главе с генералом Тейн Сейном в отставке (2011–2016 гг.) Также сделало мир своим главным приоритетом. Он инициировал переговоры по национальному соглашению о прекращении огня как первый шаг к созданию федеральной структуры, терпимой по отношению к этническим меньшинствам.Однако до передачи власти правительству Тейн Сейна удалось убедить лишь около половины этнических вооруженных групп подписать перемирие. Хотя правительство Дау Суу вложило новую энергию и надежду в мирный процесс, в последние месяцы, к сожалению, надежда ускользнула.

Гражданская война, движимая ресурсами

Пограничные земли Мьянмы богаты минеральными и лесными ресурсами: нефрит, медь, золото, олово, тик, каучук и т. Д. После обретения независимости военные спасли страну от захвата коммунистами или от распада на более мелкие этнические государства. с конечной целью ассимилировать все этнические меньшинства и религии в буддийское большинство Бамара.Он сохранил свой контроль над центром, добывая природные ресурсы, включая природный газ с морских месторождений, которые он начал экспортировать в Таиланд примерно в 2000 году и в Китай примерно в 2014 году. Этнические меньшинства смогли переправить достаточно ресурсов в соседние Китай, Таиланд и Индию. получить оружие, необходимое для защиты своей территории от правительственной армии. Поиск формулы для разделения богатства природных ресурсов страны между бамарским большинством и этническими меньшинствами может оказаться самой сложной частью примирения.

Несмотря на трагедию, надежда на демократию остается

Ранее в этом году У Ко Ни, видная мусульманская личность и юридический советник Дау Суу, был застрелен в аэропорту Янгона. Предполагается, что У Ко Ни стал жертвой, потому что работал над поправками к конституции 2008 года, которые ограничили бы политическую власть военных, а не потому, что он был мусульманином. Убийство У Ко Ни широко освещалось в международной прессе, что усиливает обеспокоенность по поводу Переход Мьянмы к демократическому правлению и о руководстве До Суу.

Один из важнейших вопросов политики сегодня заключается в том, завершит ли мирный процесс, начатый До Суу, свою работу, или его необходимо пересмотреть или заменить.

Хотя это серьезная неудача для страны, она вряд ли отразится на жизненной задаче страны по достижению мира. Следующим ориентиром станет вторая сессия мирной конференции «Панглонг 21 века» в первую неделю мая. В то время как первая сессия, прошедшая в августе прошлого года, была просто платформой для выражения заинтересованными сторонами своих проблем и целей, майская сессия будет стремиться к достижению консенсуса в отношении конкретных принципов или действий.Но поскольку мирный процесс, вероятно, продлится пять или более лет, итоги мая будут в большей степени символическими, чем значительным шагом вперед.

Один из важнейших вопросов политики сегодня заключается в том, завершит ли мирный процесс, начатый До Суу, свою работу, или его необходимо пересмотреть или заменить. Другой важный вопрос — что должны делать иностранные дипломаты и гуманитарные организации для поддержки мирного процесса. Мое личное мнение, основанное на более чем дюжине посещений страны с 2010 года и постоянных исследованиях, заключается в том, что иностранцы могут приносить больше вреда, чем пользы.Правительство Мьянмы с 2011 года переполнено иностранцами, которые слишком мало знают об истории и культуре страны. Путь к лучшему управлению мог бы быть короче, если бы До Су и ее министрам было предоставлено больше места для изучения вариантов и извлечения уроков из своих ошибок без столь частой защиты в понедельник утром со стороны благонамеренных, но невежественных посетителей.

Работа с этническими конфликтами | Культурное выживание

Этнические конфликты не являются данностью ни в наших генах, ни в наших культурах.Как же тогда мы можем объяснить зверства, которые ежедневно появляются в наших новостях по телевидению? Чтобы ответить на этот вопрос, Cultural Survival в этом выпуске The Quarterly пригласила выдающихся ученых со всего мира для анализа этнических конфликтов во всех уголках земного шара.

Их анализ подчеркивает точку зрения, хорошо принятую исследователями этничности, а именно, что этнический конфликт не является простым выражением исконных инстинктов человечества. Это верно даже в отношении Руанды, арены последнего геноцида в нашу эпоху геноцида.В приведенной ниже статье Лемаршана подчеркивается, что господство тутси над хуту было преувеличено и институционализировано Бельгией как «естественный факт» в колониальные времена, и что европейские писатели изобрели расовое обоснование этого — высокие, аристократические, хамитские лорды тутси, правящие невысокие, крестьянин банту-хуту крепостные. Фактически, отдельных тутси и хуту нелегко отличить друг от друга, поэтому им выдали удостоверения личности, чтобы «зафиксировать» их личность. В то время люди, владевшие 10 или более коровами, считались тутси (старшими), а те, у кого меньше 10 коров, относились к статусу хуту.Впоследствии этнические агитаторы разожгли раскол тутси / хуту, некоторые (например, печально известное Radio Milles Collines) систематически подстрекали одну группу к резне другой.

Как такое происходит? Каким образом люди, как сказано в редакционной статье в начале этого ежеквартального номера, могут превратиться из соседей во врагов? Этот вопрос подробно рассматривается ниже в статьях, посвященных бывшему Советскому Союзу (БСС). Барфилд указывает, что полиэтнические системы работали в Центральной Азии до тех пор, пока Советский Союз не завоевал регион и не определил его республики в этнических терминах.Это не имело большого значения, когда этнические республики контролировались Москвой в многонациональной империи под российской гегемонией, но крах этой империи разрушил московскую ориентацию республик и оставил их наедине с их собственной борьбой за власть.

Тишков указывает, что в бывшем Советском Союзе, как и в Югославии, не было альтернативных структур, которые помогли бы людям справиться с ситуацией, когда советское государство распалось, и простые люди были предоставлены как можно лучше в условиях крайней политической и экономической неопределенности.Его статья и статья Ямскова документируют дилеммы населения, которое просыпается и обнаруживает себя меньшинствами, часто неблагосклонными меньшинствами в новых этнически определенных странах. Они указывают на то, что этническое определение государства является причиной проблемы, и эта точка зрения подтверждается документами Данфорта о сложных проблемах, с которыми в настоящее время сталкивается Македония, также называемая Скопье или бывшая югославская Республика Македония, новая нация, определение которой сам по себе является внутренним политическим вопросом, вызывающим разногласия, и само название которого является причиной международных споров.Тишков обсуждает, как можно оспорить этнические определения государства и какие меры можно предпринять, чтобы противодействовать усилиям тех, кто стремится создать или разжечь межэтническую напряженность.

Статьи в этом выпуске показывают, что традиционные способы обращения с этнической принадлежностью не сработали. Авторитарные государства, пытающиеся его подавить, не преуспели. В статье Арретсага показано, например, как Франко сдерживал этнический регионализм в Испании до тех пор, пока он не был готов взорваться, как социалистические преемники Франко разрядили этническое насилие, предоставив значительную автономию в регионах, а также то, как может возникнуть обратная реакция на создание Европы. усталость от региональных и этнических требований и попыток испанского электората со стороны социалистов, чья администрация воспринимается как коррумпированная и экономически губительная.

Либеральное государство, которое должно было сделать этническую принадлежность неуместной, преуспевало не намного лучше. Индия — классический пример. Секуляристы, такие как Неру, надеялись, что религиозные подразделения страны потеряют свое значение в современном государстве — надежда, которая явно не оправдалась. В приведенном ниже удивительном анализе Мадана он указывает, что большинство индуистов чувствуют, что их образ жизни находится под угрозой, и некоторые из них настаивают на том, что для его защиты Индия должна стать индуистским государством.Тем не менее, несмотря на усилия этих фундаменталистов, их партия (БДП недавно была отвергнута на выборах в крупных северных индийских штатах.

Джон Комарофф высказывает аналогичное предостережение в отношении либеральной демократии, показывая, как стал возможен необычный поворот в Южной Африке. Система, кажется, дает надежду и человеческое удовлетворение людям, страдающим от деспотических режимов, но слишком часто она разочаровывает на практике, поощряя аномию и своего рода неудовлетворительное потребление.Вот почему вдумчивые африканцы опасаются нарушений демократии и надеются, что их демократии будут общественными движениями, а не просто гарантами избирательных прав.

Сале также заключает, что либеральное государство не было особенно искусным в решении этнических проблем Канады. Он анализирует загадочную ситуацию в Квебеке, франкоязычное население которого взяло под свой контроль свою культурную и политическую судьбу в провинции, экономика которой достигла огромных успехов и все еще находится в относительно хорошем состоянии.Все это было сделано, хотя и не без усилий, в рамках канадской федерации. Тем не менее, в тот момент, когда франкоязычные квебекцы, кажется, достигли успеха, среди них есть сильное желание вообще отделиться от Канады.

Шлезингер, говоря о США, решительно утверждает, что либеральное государство, несмотря на все его проблемы, по-прежнему является лучшим решением для этой страны. Американцы не должны поощрять свои этнические меньшинства к тому, чтобы они были озабочены прославлением своей собственной культуры, поскольку это в конечном итоге приведет к фрагментации национальной культуры и самой нации.Вместо этого он призывает американцев жить в соответствии со своими идеалами и практиковать демократическую инклюзивность, которую они проповедуют. По его мнению, это лучшая надежда для иммигрантов и ранее исключенных из них. Поэтому он сожалеет о мультикультуралистской тенденции подорвать гордый девиз страны E Pluribus Unum, подчеркивая плюрализм и пренебрегая всем.

Арагон анализирует другой способ сохранения единства в разнообразии (столь же гордый девиз Индонезии), поскольку она описывает, как правительство Индонезии объединяет нацию с четвертым по величине населением в мире, разбросанным по тысячам островов, содержащим сотни этнических групп. и даже большее количество местных языков.Она отмечает, что индонезийское решение включало более авторитарную политическую систему, чем было бы приемлемо на Западе, с прямым запретом на разжигание ненависти в отношении других религий или этнических групп и подавлением «экстремистов», которые могут нарушить хрупкое равновесие в государстве.

Она отмечает, что Индонезия, как и другие азиатские страны, настаивает на том, что некоторые свободы должны быть отложены в интересах экономического развития, и указывает, что эту точку зрения, по-видимому, разделяют политики и бизнесмены в США, которые регулярно утверждают, что проблемы прав человека нельзя позволять вмешиваться в торговлю.Она также отмечает, что именно этот упор на развитие представляет наибольшую угрозу для небольших «коренных» обществ Индонезии.

Cultural Survival уже давно утверждает, что «императивы развития» вовсе не императивы, а просто оправдание игнорирования прав коренных народов. Однако до сих пор ведутся споры о том, какие народы можно по праву называть «коренными» и какими правами они обладают. В статье Каапке показано, насколько сложно определить, кто является коренным народом в бывшем Советском Союзе и как такие народы вписываются в запутанный калейдоскоп новых наций и новых меньшинств, возникший после распада Советского государства.

Понятно, кто такие коренные народы в Северной и Южной Америке или в Австралазии, где иностранные захватчики поработили коренных жителей местности и поселились среди них. В других местах миграции населения и модели землепользования, насчитывающие тысячи лет, затрудняют различение коренных народов от остальных. В настоящее время этот термин используется для обозначения народов, которые претендуют на свои земли в силу длительного пользования, которые сохранили языки и культуру, отличные от основных в странах, где они живут, и находятся под властью чуждых им государств.

Такие народы особенно заинтересованы в предотвращении этнических конфликтов, поскольку они, вероятно, больше всего пострадают, если станут объектами этнического насилия. Еще больше они заинтересованы в признании этнического плюрализма внутри государства. Это решение в настоящее время пробуют в разных странах. Это по-прежнему испанский и индонезийский. Канада пытается найти правильные рамки для многоэтнической федерации, но продолжает спотыкаться о своей приверженности либеральному государству.Мексика тоже, как показывает Ставенхаген в своей статье ниже, решила, что она должна переосмыслить себя, и провозгласила себя «многоэтнической нацией», хотя неясно, что именно это означает и как это будет реализовано при сильной внутренней оппозиции. Еще более поразительным является самосознание в Гватемале и очевидная поддержка правительством языковых и образовательных программ майя в школах. Если это может произойти в стране, где правительство недавно убивало своих граждан майя, то можно надеяться, что немногие обстоятельства настолько безнадежны, чтобы сделать этническое сближение совершенно невозможным.

В статьях этого номера рассказывается, как и почему создаются этнические конфликты и кем. Это понимание, на котором мы должны строить, если мы когда-либо надеемся что-то с ними сделать.

Авторские права на статью Cultural Survival, Inc.

% PDF-1.5 % 248 0 объект > эндобдж xref 248 109 0000000016 00000 н. 0000003802 00000 н. 0000003937 00000 н. 0000003973 00000 н. 0000004693 00000 н. 0000005058 00000 н. 0000005374 00000 п. 0000006005 00000 н. 0000006557 00000 н. 0000006647 00000 н. 0000007170 00000 н. 0000007635 00000 п. 0000007719 00000 н. 0000007833 00000 н. 0000008001 00000 н. 0000008038 00000 н. 0000008086 00000 н. 0000008405 00000 н. 0000008969 00000 н. 0000009426 00000 н. 0000010973 00000 п. 0000012131 00000 п. 0000013456 00000 п. 0000014655 00000 п. 0000015346 00000 п. 0000016007 00000 п. 0000016801 00000 п. 0000016895 00000 п. 0000018384 00000 п. 0000019563 00000 п. 0000020564 00000 п. 0000026069 00000 п. 0000027145 00000 п. 0000028637 00000 п. 0000035217 00000 п. 0000040581 00000 п. 0000044752 00000 п. 0000044864 00000 н. 0000045245 00000 п. 0000047097 00000 п. 0000049746 00000 п. 0000049870 00000 п. 0000049986 00000 н. 0000050017 00000 п. 0000050092 00000 н. 0000055234 00000 п. 0000055558 00000 п. 0000055624 00000 п. 0000055740 00000 п. 0000055857 00000 п. 0000059812 00000 п. 0000074831 00000 п. 0000074906 00000 п. 0000075182 00000 п. 0000075257 00000 п. 0000075425 00000 п. 0000075620 00000 п. 0000075846 00000 п. 0000075967 00000 п. 0000076113 00000 п. 0000076150 00000 п. 0000076537 00000 п. 0000076924 00000 п. 0000077045 00000 п. 0000077191 00000 п. 0000077643 00000 п. 0000077718 00000 п. 0000077833 00000 п. 0000078132 00000 п. 0000078207 00000 п. 0000078262 00000 п. 0000078308 00000 п. 0000078339 00000 п. 0000078414 00000 п. 0000078527 00000 п. 0000079160 00000 п. 0000079489 00000 п. 0000079555 00000 п. 0000079671 00000 п. 0000080304 00000 п. 0000080576 00000 п. 0000080958 00000 п. 0000081033 00000 п. 0000081064 00000 п. 0000081139 00000 п. 0000081468 00000 п. 0000081534 00000 п. 0000081650 00000 п. 0000082033 00000 п. 0000082108 00000 п. 0000082139 00000 п. 0000082214 00000 п. 0000082543 00000 п. 0000082609 00000 п. 0000082725 00000 п. 0000083088 00000 п. 0000083163 00000 п. 0000083194 00000 п. 0000083269 00000 п. 0000085533 00000 п. 0000085864 00000 п. 0000085930 00000 п. 0000086046 00000 п. 0000088310 00000 п. 0000088826 00000 п. 0000089212 00000 п. 0000091956 00000 п. 0000149508 00000 н. 0000002476 00000 н. трейлер ] / Назад

2 >> startxref 0 %% EOF 356 0 объект > поток hUklU ~ ߯_ / b /  & ́ * (., dsY ۏ mn ؍_ aӨx & K4J «aF @ ߢ, jL_vc ysy =

Обострила ли глобализация этнические конфликты?

»

С наступлением индустриализации и модернизации мир, по словам Фридмана, стал «плоским», преодолев разрыв между «временем» и «пространством» Гиддена. Огромное население мира стало разделять «коллективное сознание». с помощью транспортных и коммуникативных технологий. Наступил мир — ожидаемый теорией ранней модернизации — который ломает локализованные этнические идентичности людей и заменяет их лояльностью к более крупным сообществам (Alison 2012).Однако менее ожидаемым был всплеск, оживление или сохранение конфликтов на местном, национальном и международном уровнях против сближения культур и идентичностей. Этнические конфликты, например, непрерывно беспокоят мир на Балканах, в Руанде, Бурунди, Судане, Индонезии, на Ближнем Востоке, в Афганистане, Северной Ирландии и в бесчисленном множестве других мест, став, возможно, самым важным источником конфликтов в новых и старых войнах. сегодняшнего дня (Caselli and Coleman II 2002).

Является ли глобализация просто высвечиванием ранее существовавших, но не зарегистрированных до сих пор этнических конфликтов, или она, возможно, способствует постоянным или даже разжиганию несуществующих до сих пор новых конфликтов? Безусловно, узкое рассмотрение этнических конфликтов имеет свои недостатки, поскольку конфликты, как правило, представляют собой сочетание множества факторов. Более того, окончательное «да» или «нет» вряд ли будет установлено, поскольку существуют случаи как обострения, так и смягчения этнических конфликтов.

Тем не менее, учитывая сложность этнических конфликтов, в эссе в основном исследуется роль глобализации по отношению к этническим конфликтам, в первую очередь путем обзора литературы по глобализации; во-вторых, обзор литературы по этническим конфликтам; в-третьих, оценка трех теорий о связи между глобализацией и этническими конфликтами; наконец-то завершился выводом.Общий вывод состоит в том, что глобализация, несмотря на несколько благоприятных случаев и еще меньшее количество случаев успеха, имеет тенденцию к ускорению этнических конфликтов на экономическом и культурном фронтах в дополнение к существовавшей ранее извечной древней ненависти.

Глобализация

Глобализация колеблется над обширными областями, но остается неуловимой темой, потому что она не является однонаправленной или монолитной по своим областям. Гидденс определяет глобализацию как «интенсификацию мировых социальных отношений, которые связывают отдаленные местности таким образом, что локальные события формируются событиями, происходящими за много миль, и наоборот» (Giddens 1990: 63-64).Хелд квалифицирует это «усиление» через более ощутимые параметры, такие как протяженность, интенсивность, скорость и удар. (Held 1999: 14-15) Стегер еще больше расширяет сферу охвата, охватив обширные области, затронутые глобализацией, такие как экономическая, политическая, культурная, экологическая и идеологическая (Steger 2009: 11). Однако проблема в изучении глобализации заключается в том, что глобализация не обязательно является однонаправленной или монолитной в этих измерениях и областях.Гидденс отмечает: «Последствия современности становятся более радикальными и универсальными, чем раньше» (Giddens 1990: 3). Он подразумевает, что глобализация становится радикальной и универсальной согласованно, но есть также множество примеров, когда эти две силы сталкиваются друг с другом. Калдор справедливо отмечает, что «термин глобализация скрывает сложный процесс, который на самом деле включает в себя глобализацию и локализацию, интеграцию и фрагментацию, гомогенизацию и дифференциацию» (Kaldor 2001: 71).Теория конвергенции и теория глобального хаоса подчеркивают эту дихотомию. Теория конвергенции утверждает, что с глобализацией отдельные системы будут иметь тенденцию становиться более похожими, в то время как теория глобального хаоса утверждает, что глобализация навязывает сближение ценностей, даже навязывание западных ценностей, на что «остальной» мир отвечает (Dutceac 2004).

Теория конвергенции подчеркивает триумф капитализма и либеральной демократии как агентов гомогенизации. Теоретики конвергенции утверждают, что местные и этнические идентичности ослабевают в пользу более крупных национальных, региональных или универсальных идентичностей.Говоря о культуре, Ритцер (1983) рассматривает глобализацию как «гробализацию ничего», которая разрушает культуры для создания бескультурного потребительства «Биг-Маков» и гомогенизации обществ посредством глобальных корпораций, большинство из которых являются западными, такими как Макдоналдс. С политической точки зрения Фукуяма предлагает довольно оптимистичную картину, под которой мы подошли к монументальному моменту времени — «Конечная точка идеологической эволюции человечества и универсализация западной либеральной демократии как окончательной формы человеческого правления» (Fukuyama 1989: 4) .По сути, он вызвал большую полемику, намекая, что правительства остальных стран рано или поздно подчинятся западной либеральной демократии.

Сопротивление вышеупомянутым гомогенизирующим силам подчеркивает теорию глобального хаоса. Сторонники этого лагеря, скорее всего, признают, что глобализация обостряет этнические конфликты. С политической точки зрения Хор утверждает, что глобализация — это то, что в странах третьего мира на протяжении нескольких веков называлось колонизацией (Alison 2012).С экономической точки зрения Гилл критикует глобализацию за «усиление отчуждения, эксплуатации и коммодификации человеческой жизни и природы» (Alison 2012). И Хор, и Гилл указывают на тот факт, что глобализация — это инструмент, управляемый западными гегемонами для распространения капиталистической и демократической идеологии.

Этнический конфликт

Чтобы понять этнические конфликты, мы должны сначала понять преобладающие определения этнической принадлежности. Примордиалистическая школа и инструменталистская / конструктивистская школа относятся к двум наиболее широко распространенным взглядам.Харф и Гурр рассматривают конструктивизм как третью позицию. Примордиалистическая школа рассматривает этничность как тип «родства, позволяющего этническим группам мыслить в терминах семейного сходства» (Horowitz 1985: 57). Эти идентичности — основанные на общем языке, коллективной памяти, истории и культуре — неизменны и фиксированы и неизбежно приводят к «естественным» разделениям между различными группами (Wolff 2006: 33). Эти разногласия, как изнутри, так и против «другого», также часто переходят в древнюю ненависть.В этом контексте предсказание Хантингтона о столкновении цивилизаций оправдано:

Моя гипотеза заключается в том, что основной источник конфликта в этом новом мире не будет в первую очередь идеологическим или в первую очередь экономическим. Великие разногласия между человечеством и доминирующий источник конфликта будут культурными … Различия между цивилизациями слишком фундаментальны … взаимодействия во всем мире усиливаются, и они усиливают цивилизационное сознание и осознание различий между цивилизациями и общности внутри цивилизаций (Хантингтон 1993: 22 ).

Инструменталисты и конструктивисты, с другой стороны, придерживаются совершенно другого взгляда на этническую принадлежность. Робертсон резюмирует их точку зрения следующим образом: «Этническая принадлежность — это просто способ объединения людей для достижения коллективных целей, который используется политиками для достижения политической выгоды» (Robertson, 1997: 269). Таким образом, этническая принадлежность для них — всего лишь «инструмент» или «конструкция», используемая для мобилизации группы людей, зачастую для достижения экономических или политических интересов (например, безопасности, ресурсов или статуса).Вопрос просто в том, как долго прослужат эти конструкции или инструменты. Для инструменталистов этничность — это скорее краткосрочная текучая идея, в то время как с конструктивизмом этничность — это более долгосрочная устойчивая идея, однажды созданная (Viotti 2007). Для этого лагеря проблема глобализации заключается в том, что этническая или национальная идентичность размывается по мере того, как глобализация приводит людей к более интенсивному взаимодействию.

Несмотря на мрачные картины Ближнего Востока, Дарфура, Ирака и других мест, по словам Вольфа, есть хорошие новости.«За последние два десятилетия, после окончания холодной войны, число гражданских войн в целом сократилось. С момента пика в начале 1990-х, когда продолжается около 50 таких гражданских войн, сегодня у нас на 30 процентов меньше таких конфликтов »(Wolff 2010). Итак, по некоторым измерениям, сегодня у нас меньше конфликтов, в которых погибает меньше людей.

Калдор, однако, указывает на «новые войны», характеризующиеся геноцидом, этническими чистками, терроризмом и другими конфликтами низкой интенсивности, которые возникают в ответ на глобализацию и сближение ценностей.Идея состоит в том, что войны больше не ведутся прежде всего между межгосударственными акторами, но транснациональными акторами, действующими вне государств (Kaldor 2001: 2). Возможно, поэтому измерения Вольфа показывают меньшие противоречия. Даффилд соглашается с Калдором и указывает, в соответствии с инструменталистскими / конструктивистскими взглядами, что в отличие от традиционной национально-освободительной борьбы противоборствующие стороны сегодня часто преследуют сектантские экономические или этнические интересы, а не универсалистские политические мотивы (Duffield 2001: 118).Хотя «старые войны», возможно, не исчезли навсегда, они стали очень редкими по сравнению с «новыми войнами» со времен Второй мировой войны, потому что каждый осознал зверства современной войны, воплощенной в ядерных боеголовках (Kaldor 2009). .

Однако даже помимо этих двух школ, мы должны признать, что этнические конфликты — это всего лишь один из многих типов конфликтов, от которых страдает мир. Некоторые ученые в основном разделяют конфликты на шесть категорий (Viotti 2007): i).территориальные пограничные споры ii). Контроль над национальными правительствами iii). Экономические конфликты iv). Этническая v). религиозный vi). Идеологический. Тем не менее, конфликты не подлежат строгой категоризации, потому что они не исключают друг друга, а скорее представляют собой смешение нескольких категорий. То есть экономическая деятельность в глобализированном мире может так же легко способствовать этническим конфликтам, как и традиционные разногласия. По этой причине этнические конфликты требуют тщательного изучения в каждом конкретном случае, особенно в быстро глобализирующемся контексте.

Три сценария

На основе обзоров литературы по глобализации и этническим конфликтам, давайте попытаемся понять три преобладающих взгляда на этнические конфликты, определенные Исиямой: во-первых, глобализация и экономическая интеграция волнуют этнополитические силы; во-вторых, глобализация усилила конфликты в результате противодействия посягательству на идентичность; в-третьих, переоценивается связь между глобализацией и этническим конфликтом (Ishiyama 2004).

Первая точка зрения состоит в том, что глобализация и экономическая интеграция волнуют этнополитические силы. Макманус считает экономическую взаимозависимость — увеличение торговых и финансовых потоков — провокатором политической и культурной реакции, послужившей причиной серьезного конфликта (Ishiyama 2004). Эти сторонники, скорее всего, будут придерживаться теории глобального хаоса, подчеркнув сопротивление во всем мире конвергенции. Отметим, что эта точка зрения утверждает, что это неэтнический фактор, а именно экономический фактор, который приводит к этническим конфликтам.Примордиалисты могут заявить, что посягательство на их идентичность проистекает из экономической глобализации. Между тем инструменталисты могут утверждать, что экономическая глобализация порождает неравенство, которое в дальнейшем ведет к бедности и преступлениям, создавая среду, благоприятную для лидеров мобилизовать массы, апеллируя к этническим связям. Часто политики провоцируют ненависть к меньшинству, чтобы укрепить свои позиции; в худшем случае эти пропаганды заканчиваются этническими чистками или геноцидом. Группы меньшинств требуют отделения или равных прав; в худшем случае эта пропаганда заканчивается гражданскими войнами или терроризмом.

Фактически, во многих случаях экономическую глобализацию можно напрямую проследить как обостряющий фактор этнических конфликтов на Юге. Одной из таких проблем были «кровавые алмазы», ​​определенные ООН как:

Алмазы, которые происходят из районов, контролируемых силами или группировками, противостоящими законным и международно признанным правительствам, и используются для финансирования военных действий против этих правительств или в нарушение решений Совета Безопасности (Ижакофф).

В Либерии, например, в период гражданской войны 1989–2003 годов президент Либерии Чарльз Тейлор был обвинен в 2001 году ООН в поддержке повстанческого движения Объединенного революционного фронта (ОРФ) в Сьерра-Леоне с помощью оружия и обучения в обмен на алмазы. (Bornstein 2012). Эти алмазы из зон конфликтов составляют от 4 до 15 процентов от общего объема торговли необработанными алмазами, рыночная стоимость которых в 2001 году составляла 7,9 миллиарда долларов (McNamara 2009). И по мере того, как Юг подвергается дальнейшей эксплуатации и исключению из мировой экономики, борьба за ресурсы продолжает создавать межэтническую напряженность, ведущую к насилию.Работа Каплана оказала влияние на понимание этнических конфликтов в Африке, а также на Балканах.

Каплан интерпретирует насилие и политические беспорядки в Западной Африке как несфокусированную и инстинктивную реакцию, коренящуюся в природе, на растущее внешнее давление. Кроме того, этот ответ воспринимается как предвестник тенденций в других маргинальных регионах земного шара. Экологический и экономический коллапс, рост рождаемости и рост преступности создали взрывоопасную ситуацию (Duffield 2001: 113).

Со времени Вашингтонского консенсуса международные организации и транснациональные корпорации возглавили космополитизм. Но, как признал Стиглиц, МВФ и большинство других институтов не смогли помочь Югу каким-либо конкретным образом и фактически оставили некоторые страны в худшем положении (Stiglitz 2002). Текущая глобализация фактически усиливает торговлю внутри Севера, в результате чего большая часть Юга остается недостаточно развитой, а в некоторых случаях полностью исключены из мировой экономики (Hoogvelt 2001).Все это последствия мальтузианской нехватки ресурсов, усугубляемой экологическим и экономическим коллапсом. К сожалению, это замкнутый круг. Как указывает Даффилд, этнические конфликты наряду с другими внутренними конфликтами имеют тенденцию только усугублять социальную сплоченность.

Интенсивная дестабилизация общества в результате войны, перемещение людей из деревень их предков в результате внутреннего перемещения, урбанизации и модернизации, межэтнических браков, внедрение экономики товарных культур в традиционных сообществах привели к гораздо меньшей однородности внутри одного этническая группа (Даффилд 2001: 124).

Вторая точка зрения состоит в том, что глобализация усиливает конфликты в результате негативной реакции на посягательство на идентичность. Аппадураи заявляет, что «культурные столкновения более вероятны, когда группы имеют общие характеристики… утверждая, что насилие между социальными близкими — это средство попытки исправить или стабилизировать этническую идентичность в условиях неопределенности глобализации» (Ishiyama 2004: 4). Примордиалисты отвергли бы это «подвижное» определение этничности, но инструменталисты / конструктивисты вполне могли бы придерживаться этой точки зрения.Если этнические идентичности действительно нестатичны, они могут либо сходиться, либо расходиться. Конфликты обречены на возникновение внутри этнических групп, которые пытаются изменить свое определение в быстро глобализирующемся мире.

Калдор считает, что «глобализация разрушает культурные и социально-экономические различия, которые определяли модели политики, характерные для современного периода» (Kaldor 2001: 70). По мере распространения культурной и социально-экономической самобытности коренные и этнические группы Юга чувствуют угрозу и посягательства на них.И новый вид национализма, называемый «новым национализмом», наблюдается на Юге, поскольку они исключают других людей с другой идентичностью, чтобы противостоять конвергенции (Kaldor 2007). Что касается взаимности или двусторонней уязвимости, о чем свидетельствует трагедия 11 сентября (Held 2000). И на Севере стало заметно менее ожидаемое явление. Даффилд наблюдает похожее явление на Севере — «новое варварство», как он говорит, которое подчеркивает понятие изначальной, врожденной и иррациональной культурной и этнической идентичности (Duffield 2001: 110).Эти представления обычно проявляются в расовых и ксенофобских тенденциях (Duffield 2001: 113). По сути, они противостоят этой угрозе, пропагандируя культурную однородность как большую (например, индуистский национализм или глобальный ислам или антииммиграционизм в Европе), так и малую (например, хорваты, абхазы, чеченцы).

Геноцид в Руанде можно рассматривать как конфликт, который стал ответной реакцией на посягательство на самобытность. Примордиалисты утверждали, что геноцид в Руанде произошел между хуту и ​​тутси, которые развили совершенно разные культуры и неизбежно вступили в конфликт друг с другом.Они утверждают, что эти конфликты возникли из-за непримиримых различий в культурных различиях (Sambanis 2001). Они также утверждают, менее эмпирически, что хотя этническая принадлежность может и не быть исконной, но этнические группы переживают ее изначально (Horowitz 2002). Даже Джефремовас признал, что «в Руанде трудно дать определение, эти ярлыки узнаются людьми и обладают властью» (Vilia 1995: 28). Тем не менее, Джефремовас утверждает, что у этих двух групп больше общего, чем различий. «Тутси и хуту живут в одних и тех же местах, говорят на одном языке и исповедуют одни и те же религии», и «очевидно огромное совпадение физических характеристик между группами» (Vilia 1995: 28).

Короче говоря, на основе культурного и физического сходства непримиримые различия в значительной степени отсутствовали. Если сходство есть, значит, эти группы разделились по какой-то причине. И что удивительно, инструменталисты прослеживают различия руандийских тутси и хуту с бельгийских колонизаторов 1930-х годов, которые систематизировали группы на основе владения скотом, физических размеров и церковных записей; и эти удостоверения личности позже сыграли ключевую роль в геноциде 1994 года (Mamdani 2001).В этом смысле геноцид в Руанде не был результатом только древней ненависти или внутренней вражды, если вообще был. Во время колониализма эти две группы добровольно или невольно приобрели разные идентичности. Таким образом, мы можем сделать вывод, что, если эти две группы изначально находились в состоянии конфликта, глобализация, проявившаяся в форме глобализации, как ранее заявил Хор, еще больше обострила древнюю ненависть.

Третья точка зрения состоит в том, что связь между глобализацией и этническими конфликтами преувеличена.Садовски утверждает: «Теоретики глобального хаоса слишком упрощают сложные отношения между глобализацией и этническим конфликтом и упускают из виду важность внутренних факторов, политических, экономических и социальных» (Ishiyama 2004: 4). Из-за масштабов глобализации оно превратилось в модное слово, которым злоупотребляют и злоупотребляют. Возможно, слишком узкий анализ этнических конфликтов без должного учета глобализации или слишком широкий без должного учета внутренних переменных представляет собой две крайности, которые могут привести к ложным интерпретациям.Более того, Кроуфорд утверждает, что «глобализация может быть« спусковым крючком »для этнического конфликта, но ее последствия смягчаются другими факторами, такими как роль государственных институтов. Демократизация и открытость помогают предотвратить постоянный отказ в представительстве важным меньшинствам »(Исияма 2004: 5). Для Кроуфорда глобализация — это в целом сбалансированное явление, которое как обостряет, так и смягчает этнические конфликты, что приводит к нейтрализации. На самом деле сторонники этой точки зрения считают, что сложная взаимозависимость, возведенная с помощью либеральной демократии и капитализма, снижает вероятность участия в войнах в мире и делает мир более мирным с помощью международных институтов.Кеохан и Най замечают, что:

Политика комплексной взаимозависимости — это политика, в которой уровни экономического, экологического и социального глобализма высоки, а военный глобализм низок. Межконтинентальная взаимозависимость расширилась после падения коммунистического блока и создания послевоенных международных институтов, таких как НАТО и МВФ, которые защищали и поддерживали сложную взаимозависимость (Keohane and Nye 2000: 115).

По мере распространения теории конвергенции сторонники космополитизма как катализатора заменяют национальные и коренные идентичности более крупными.Вольф приводит в качестве примера международные институты, которые были посредниками в затяжной гражданской войне в Либерии в 2003 году, наряду с предотвращением полномасштабной гражданской войны в Македонии в 2001 году и успешным завершением конфликта в Ачехе в Индонезии в 2005 году (Wolff 2010). Среди многих таких международных организаций Европейский Союз, пожалуй, один из наиболее представительных примеров регионализма. Датчак заявляет: «Европейский Союз (ЕС) — это региональный проект, подобный феномену, описанному как глобализация в мировом масштабе, влияющему на этнические конфликты в Европе … ЕС может способствовать переопределению идентичностей, чтобы этническая или религиозная принадлежность стала более плюралистической …» (Датчак 2004: 20).Брубейкер утверждает аналогичным образом, что «ЕС продвигает систему ценностей, основанную на демократии и терпимости, которая способствует этническому сосуществованию…» (Dutceac 2004: 26).

Одна из редких историй успеха такого посредничества — урегулирование македонского этнического конфликта. В Македонии проживает этническое албанское меньшинство (25%), этническое македонское большинство (75%), и, поскольку эти группы географически сконцентрированы, регион благоприятствовал сепаратистским движениям (Poulton 2000). С начала 1990-х годов Европейский союз стимулировал межэтническое сотрудничество, и эти диалоги привели к подписанию в 2001 году Охридского рамочного соглашения (OFA), положившего конец боевым действиям между двумя этническими группами.Это стало возможным, потому что идея присоединения к ЕС стала для них обоих привлекательным стимулом. «Македонцы опасаются самых жестоких конфликтов и экономических кризисов; Албанцы хотят ликвидировать дискриминацию, а также улучшить уровень жизни (Dutceac 2004: 31) ».

К сожалению, подобные истории успеха — большая редкость. Фактически, даже македонское дело остается неполным. Отмечая 10-летие OFA, Международная кризисная группа опубликовала тревожный анализ того, что напряженность между албанцами и македонцами возрастает.

В то время как эта часть Балкан рассчитывает на возможное членство в ЕС для обеспечения стабильности, она остается хрупкой и вызывает тревогу — рост этнического македонского национализма, захват государства премьер-министром и его партией, снижение независимости СМИ и судебной системы, усиление сегрегации в школах. и медленная децентрализация — риск подрыва многонационального гражданского государства, которым может стать Македония (Crisis Group 2011).

Это печальная реальность этнических конфликтов или любых конфликтов в этом отношении.Их так легко распространить, но их так сложно уравновесить и успокоить. После того, как нацистские немцы истребили 6 миллионов евреев, мировые лидеры пообещали «никогда больше» не допустить такого ужасного геноцида (Viotti 2007). Однако геноцид 1990-х годов в Боснии и Руанде, а затем и в Судане доказал, что самые пессимистичные интеллектуалы все же были правы. Мировое сообщество оставалось в основном пассивным и игнорировало геноцид, который произошел даже в двадцатом веке. Администрацию Клинтона, например, якобы отговорили от вмешательства в конфликт в Боснии, признав, что врожденная и врожденная ненависть вызвала напряженность, или что геноцид Руанды следует оставить в покое, чтобы разобраться с этим самостоятельно (Duffield 2001: 111).В этом случае примордиалистские взгляды, кажется, были приняты как козел отпущения или оправдание.

С наступлением глобализации национальное государство во многом лишилось своей власти, как отмечает Гидденс: «В условиях ускоряющейся глобализации национальное государство стало слишком маленьким для больших жизненных проблем и слишком большим для маленькие проблемы жизни »(Элисон 2012). Как это ни парадоксально, как пишут Мейер и другие, «глобализация, безусловно, создает новые проблемы для государств, но она также укрепляет принцип, согласно которому национальные государства являются основными действующими лицами, которым поручено выявлять и решать эти проблемы от имени своих обществ» (Guillén 2001: 250).Это правда, что национальные государства, некоторые из которых объединены этническими узами или давней общей историей и культурой, с большей вероятностью будут заботиться о поддержании порядка и мира в своих границах, чем транснациональные корпорации или международные институты, но также верно и то, что эти два организации стали влиятельными в нашем глобализирующемся мире. Помимо того, что связь между глобализацией и этническими конфликтами преувеличена или нет, до сих пор ясно, что есть скудные свидетельства того, что новые глобальные акторы смягчают этнические конфликты в глобальном мире сегодня.

Заключение

Стало ясно, что и глобализация, и этнические конфликты охватывают обширные области, которые взаимосвязаны и пересекаются с бесчисленными переменными. Хуже того, как уже говорилось, глобализация привела к специфическому явлению, в котором мы имеем дело как с гомогенизацией, так и с гетерогенизацией. Другими словами, мы становимся более похожими и в то же время лучше осознаем наши различия; в одних областях мы более склонны к сотрудничеству, а в других — более конфликтны.Возможно, вопрос о том, усугубляет ли глобализация этнические конфликты, был неправильным вопросом для начала, поскольку в каждом конкретном случае ответы сильно разнятся. Возможно, более уместным был бы анализ этнического конфликта только в связи с экономической глобализацией. Таким образом, были бы возможны более убедительные результаты, если бы этнические конфликты рассматривались более конкретными организациями, такими как Европейский Союз или De Beers Diamond Company.

Но зацикливаться на сложностях и различиях непродуктивно, и возникают проблемы, а именно, глобализация и этнические конфликты.Как однажды сказал Грамши, нам нужен пессимизм интеллекта и оптимизм воли. Самый прямой ответ очевиден: с усилением взаимодействия этнические конфликты будут еще больше обостряться и смягчаться. И, конечно же, новости и реальность скорее обостряются, чем облегчаются.

Однако в стремительно глобализирующемся мире отсталость и нестабильность на Юге создают новые угрозы для Севера в форме терроризма и экстремизма.Даффилд отмечает новую тенденцию среди северных политиков, которые делают новый акцент на отсталости на Юге, «разжигая международную нестабильность через конфликты, преступную деятельность и терроризм» (Duffield 2011). По этой причине потребуется широкое сотрудничество между правительствами, неправительственными организациями, военными ведомствами и частными компаниями для сохранения мира и предотвращения обострения этнических конфликтов (Duffield 2011). Риггс соглашается с тем, что этническим группам, нациям и международным организациям необходимо переосмыслить свои стратегии адаптации к этому конвергентному миру, поскольку либо группы будут бесконечно сталкиваться, либо им придется учиться процветать в разнообразии, подчеркивая общие черты, а не различия:

Все группы населения стали становятся все более разнообразными, а граждане всех государств более диаспоризованы, живут или посещают за пределами своих стран … Их необходимо политически приспособить как в рамках развивающейся глобальной сети международных организаций, так и в структуре демократических государств … Все демократии должны сделать фундаментальные конституционные нововведения, позволяющие лучше представить рассредоточенные меньшинства как внутри страны, так и за рубежом (Riggs 2002: 46).

Опыт Западной Европы показал, что образование может стать ключом к прекращению или хотя бы ослаблению исторической этнической вражды между традиционно враждебными странами, такими как Франция и Германия. После Второй мировой войны правительства двух стран переписали свой учебник для нового поколения, предоставив более объективное и справедливое изложение вместо пропагандистского восхваления успеха и преуменьшения правонарушений, в то время как Япония по-прежнему настаивает на замалчивании своих преступлений во Второй мировой войне. ему не удалось примириться с соседними Кореей и Китаем.Вольф надеется, что когда-нибудь люди изменят свою лояльность, развивая глобальную идентичность в первую очередь как люди, а во вторую — члены государств и этнических групп (Wolff 2010). На мой взгляд, это маловероятно, учитывая склонность людей к спорам на протяжении всей истории. Тем не менее, очевидно, что глобализация гомогенизирует и гетерогенизирует мир. В этом мире споры могут обостряться быстрее и иметь гораздо более катастрофические последствия, чем когда-либо прежде. Поэтому кажется, что людям нужно будет научиться терпеть различия, чтобы сосуществовать.

Список литературы

Элисон, Миранда. «Этнический конфликт и политическое насилие». Этнический конфликт и политическое насилие. Великобритания, Ковентри. 10 июня 2013 года. Лекция.

Борнштейн, Майя (сентябрь 2012 г.). «Давление рождает бриллианты».

Казелли, Франческо и Уилбур Джон Коулман II. К теории межнационального конфликта . № w12125. Национальное бюро экономических исследований, 2006.

Даффилд, Марк Р. Глобальное управление и новые войны: слияние развития и безопасности .Vol. 87. Лондон: Zed books, 2001.

.

Даффилд, Марк. Теоретические беседы . ISN ETH Цюрих, 21 июля 2011 г. Интернет. 10 июня 2013 г. http://www.theory-talks.org/2011/07/theory-talk-41.html.

Датчак, Анамария. «Глобализация и этнический конфликт: за гранью либерально-националистического различия». Глобальный обзор этнополитики 3.2 (2004): 20-39.

Фукуяма, Фрэнсис и Аллан Блум. Конец истории ?. Vol. 16. National Affairs, Incorporated, 1989.

Гидденс, Энтони.«Последствия современности». (Кембридж) Polity 53,83 (1990): 245-260.

Гильен, Мауро Ф. «Является ли глобализация цивилизованной, разрушительной или слабой? Критика пяти ключевых дискуссий в литературе по социальным наукам ». Ежегодный обзор социологии (2001): 235-260.

Хелд, Дэвид и Энтони МакГрю. Читатель глобальных преобразований . Polity Press, 2000.

.

Горовиц, Дональд Л. (1985). Этнические группы в конфликте. Беркли, Калифорния: Калифорнийский университет Press.

Хугвельт, Анки. Глобализация и постколониальный мир: новая политическая экономия развития . JHU Press, 2001.

Хантингтон, Сэмюэл П. Класс цивилизаций и преобразование мирового порядка . Penguin Books India, 1997.

.

Исияма, Джон. «Разве глобализация порождает этнические конфликты?» Национализм и этническая политика 9,4 (2004): 1-23.

Ижаков, Эли. «Diamondfacts.org». Diamondfacts.org .N.p., n.d. Интернет. 10 мая 2013г.

Калдор, Мэри. «Национализм и глобализация». Нации и национализм 10.1-2 (2004): 161-177.

Калдор, Мэри. Новые и старые войны. Stanford University Press, 2007.

Калдор, Мэри. Теоретические беседы . ISN ETH Цюрих, 16 мая 2009 г. Интернет. 10 июня 2013 г. http://www.theory-talks.org/2009/05/theory-talk-30.html.

Кеохан, Роберт О. и Джозеф С. Най-младший «Глобализация: что нового? Чего нет? (И что?).” Внешняя политика (2000): 104–119.

Мамдани, Махмуд (2001). Когда жертвы становятся убийцами: колониализм, нативизм и геноцид в Руанде. Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета.

Макнамара, Мелисса. «Факты о кровавых алмазах». CBSNews. CBS Interactive, 11 февраля 2009 г. Интернет. 10 июня 2013 г. http://www.cbsnews.com/8301-500823_162-2246715.html.

Николас Самбанис, «Имеют ли этнические и неэтнические гражданские войны одни и те же причины? Теоретическое и эмпирическое исследование (часть 1) », Journal of Conflict Resolution, 45 (2001), 259-282 (стр.263).

Риггс, Фред В. «Глобализация, этническое разнообразие и национализм: вызов для демократий». Анналы Американской академии политических и социальных наук 581.1 (2002): 35-47.

Ритцер, Джордж. «Макдональдизация» общества ». Журнал американской культуры 6.1 (1983): 100-107.

Робертсон, Лоуренс (1997). Сконструированный характер этнополитики. Международная политика, 34, 265–283.

Стегер, Манфред Б. Глобализация: очень краткое введение .Оксфорд: Oxford UP, 2003.

Стиглиц, Джозеф Э. и др. Глобализация и ее недовольство. Vol. 500. Нью-Йорк: WW Norton, 2002.

.

Тофт, Моника Даффи. География этнического насилия: идентичность, интересы и неделимость территории . Princeton University Press, 2005.

Виллия Джефремовас, «Акты человеческой доброты: тутси, хуту и ​​геноцид», A Journal of Opinion, 23 (1995), 28–31 (стр. 28).

Виотти, Пол Р. Международные отношения и мировая политика: безопасность, экономика, идентичность, 3 / E.Pearson Education India, 2007.

.

Вольф, Стефен. «Путь к прекращению межэтнических конфликтов». Речь. TED: Идеи, которые стоит распространять. Англия, Оксфорд. 9 июня 2013. TED: Идеи, достойные распространения. TED, июль 2010 г. Web. 10 июня 2013 г. http://www.ted.com/talks/stefan_wolff_the_path_to_ending_ethnic_conflicts.html.

МАКЕДОНИЯ: ДЕСЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ КОНФЛИКТА. Публикация № № 212. N.p .: Crisis Group Europe Report, n.d. Распечатать. 11 августа 2011г.

—
Автор: Кеунвон Сонг
Написано: Ближневосточный технический университет
Написано для: Лучано Баракко
Дата написания: июнь 2013 г.

Дополнительная литература по электронным международным отношениям

Почему люди бегут? Возвращаясь к вынужденной миграции в Багдаде после ухода Саддама

Adhikari, P.(2012). Перемещение, вызванное конфликтом, понимание причин бегства. Американский журнал политических наук, 57 , 82–89.

Артикул Google ученый

Balcells, L., & Steele, A. (2016). Война, политическая идентичность и перемещение в Испании и Колумбии. Политическая география, 51 , 15–29.

Артикул Google ученый

Базер, Б.(2014). Пробуждение скрытой диаспоры: политическая мобилизация турецких мигрантов первого и второго поколений в Швеции. Этнополитика, 13 , 355–376.

Артикул Google ученый

Батату, Х. (2003). Старые социальные классы и революционные движения Ирака: от Османской империи к республике (Третье изд., Переведено Афифом ар-Разазом). Кувейт: Дар Аль-Кабас.

Бертоли, С., & Ruyssen, I. (2018). Сети и предполагаемый пункт назначения мигрантов. Журнал экономической географии .

Беттс, А. (2016). Страны беженцев: вынужденное перемещение и развитие . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google ученый

Bohnet, H., Cottier, F., & Hug, S. (2018). Вызванные конфликтом ВПЛ и распространение конфликта. Журнал разрешения конфликтов, 62 , 691–716.

Артикул Google ученый

Бора-Мишра, П., и Мэсси, Д. С. (2011). Индивидуальные решения о миграции во время гражданского конфликта. Демография, 48 , 401–424.

Артикул Google ученый

Борхас, Г. Дж. (1990). Друзья или незнакомцы: влияние иммигрантов на экономику США . Нью-Йорк: Основные книги.

Google ученый

Калхун, К.(2010). Бек, Азия и вторая современность. Британский журнал социологии, 61 (3), 597–619.

Артикул Google ученый

Карлинг Дж. И Шевел К. (2018). Пересмотр устремлений и способностей в международной миграции. Журнал этнических и миграционных исследований, 44 (6), 945–963.

Кастлс, С. (2004). Почему политики миграции терпят неудачу. Этнические и расовые исследования, 27 (2), 205–227.

Артикул Google ученый

Ченчарелли, О., Манчинелли, С., Людовичи, Г. М., и Паломби, Л. (2017). Миграция и терроризм: новый подход к рассмотрению угрозы. В M. Martellini & A. Malizia (Eds.), Cyber ​​and Chemical, Biological, Radiological, Nuclear, Explosives Challenges (стр. 277–287). Чам: Издательство Springer International.

Google ученый

Шателар, Г.(2010) «Политика движения населения в современном Ираке: программа исследований» . https://halshs.archives-ouvertes.fr/halshs-00511957/document. По состоянию на 12 декабря 2017 г.

Cheung, S. Y. , Phillimore, J. (2013) «Social Networks, Social Capital and Refugee Integration». Отчет Фонда Наффилда.

Кольер, П. (2013). Исход: как миграция меняет наш мир . Оксфорд; Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google ученый

Кук Т. Дж. (2008). Миграция по-семейному. Население, пространство и место, 14 , 255–265.

Артикул Google ученый

Кортес, К. Э. (2004). Чем беженцы отличаются от экономических иммигрантов? Некоторые эмпирические данные о неоднородности групп иммигрантов в США. Обзор экономики и статистики, 86 , 465–480.

Артикул Google ученый

Чайка, М., и Кис-Катос, К. (2009). Гражданский конфликт и перемещение: детерминанты вынужденной миграции на уровне села. Ачех. J. Peace Res., 46, , 399–418.

Артикул Google ученый

Дамеланг, А., и Хаас, А. (2012). Преимущества миграции: культурное разнообразие и успех на рынке труда. Европейские общества, 14 (3), 362–392.

Артикул Google ученый

Давенпорт, К., Мур, У. Х. и По, С. С. (2003). Иногда просто уезжать: внутренние угрозы и вынужденная миграция, 1964–1989 гг. International Interactions, 29 , 27–55.

Артикул Google ученый

Давиша А. (2013). Ирак: политическая история . Принстон и Оксфорд: Издательство Принстонского университета.

Google ученый

Де Йонг, Г. Ф. (2000). Ожидания, пол и нормы в принятии решений о миграции. Population Studies, 54 , 307–319.

Артикул Google ученый

Де Йонг, Г. Ф., Рут, Б. Д., Гарднер, Р. В., Фосетт, Дж. Т., и Абад, Р. Г. (1985). Миграционные намерения и поведение: принятие решений в сельской провинции Филиппины. Население и окружающая среда, 8 (1), 41–62.

Артикул Google ученый

Драйден-Петерсон, С. (2011) Образование беженцев: глобальный обзор. Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН).

DTM (2018) Раунд 107. МОМ Ирак. http://iraqdtm.iom.int. По состоянию на 20 января 2019 г.

Дуда-Микулин, Е. А. (2018). Я должен остаться или мне лучше уйти? Знакомство с возвращением польских женщин «домой». Международная миграция, 56 , 140–153.

Артикул Google ученый

Эдвардс, С. (2009). Хаос вынужденной миграции: средство моделирования сложности гуманитарных целей . Саарбрюккен, Германия: VDM Verlag.

Google ученый

Энгель С. и Ибаньес А. М. (2007). Перемещение из-за насилия в Колумбии: анализ на уровне домохозяйств. Экономическое развитие и культурные изменения, 55 , 335–365.

Артикул Google ученый

Этлинг, А., Бакеберг, Л., и Толен, Дж. (2018). Политический аспект миграционных намерений молодых людей: данные из арабского Средиземноморского региона. Журнал этнических и миграционных исследований, 1–17 .

Фосетт, Дж. , Коэн, Р. (2002) «Внутренне перемещенные лица Ирака» . https://www.brookings.edu/research/the-internal-displaced-people-of-iraq-2/. По состоянию на 2 июля 2017 г.

Google ученый

Фосетт Дж., Таннер В. (2002) «Внутренне перемещенные лица Ирака» . Институт Брукингса. https://www.brookings.edu/wp-content/uploads/2016/06/iraqreport.pdf. По состоянию на 2 июля 2017 г.

Феррис, Э. Г. (2008) «Надвигающийся кризис: перемещение и безопасность в Ираке».Внешняя политика в Брукинге, программный документ № 5 . https://www.brookings.edu/wp-content/uploads/2016/06/08_iraq_ferris.pdf. По состоянию на 13 августа 2017 г.

García, M. C. (2006). В поисках убежища: миграция из Центральной Америки в Мексику, США и Канаду . Беркли: Калифорнийский университет Press.

Google ученый

Гудман, С., Сиррие, А., и МакМахон, С. (2017). Эволюция (пере) категоризации беженцев на протяжении всего «кризиса беженцев / мигрантов». Журнал общественной и прикладной социальной психологии, 27 , 105–114.

Артикул Google ученый

Guveli, A., Ganzeboom, HBG, Baykara-Krumme, H., Platt, L., Eroğlu,., Spierings, N., Bayrakdar, S., Nauck, B., & Sozeri, EK ( 2017). 2000 семей: определение исследовательского потенциала исследования происхождения миграции. Этнические и расовые исследования, 40 , 2558–2576.

Артикул Google ученый

Хартог, Дж., & Зорлу, А. (2009). Насколько важно образование на родине для экономического положения беженцев в Нидерландах? Журнал экономики народонаселения, 22 (1), 219–246.

Артикул Google ученый

Хауг, С. (2008). Миграционные сети и принятие решений о миграции. Journal of Ethnic and Migration Studies, 34 (4), 590.

Статья Google ученый

Герман Дж.Л. (1998). Травма и восстановление . Лондон: Пандора.

Google ученый

Холмс, Дж. С., и Де Пиньер, С. А. Г. (2011). Вызванное конфликтом перемещение и насилие в Колумбии. Шпилька. Конфл. Террор., 34 , 572–586.

Артикул Google ученый

Ибанез, А. М., и Велес, К. Э. (2008). Гражданский конфликт и вынужденная миграция: микродетерминанты и потери благосостояния в результате перемещения в Колумбии. World Development, 36 (4), 659–676.

Артикул Google ученый

Центр мониторинга внутреннего перемещения (IDMC) (2018) Country Information (Ирак). http://www.internal-displacement.org/countries/iraq. По состоянию на 21 сентября 2018 г.

Международная организация труда (2013 г.) «Оценка воздействия сирийских беженцев в Ливане и их профиль занятости», стр. 19. https: //data.unhcr.org / syrianrefugees. По состоянию на 21 января 2018 г.

МОМ (2011) Глоссарий по миграции, международное миграционное право (25). https://www.iom.int/key-migration-terms. По состоянию на 11 января 2019 г.

Jacobsen, K. (2005). Экономическая жизнь беженцев . Блумфилд, Коннектикут: Kumarian Press.

Google ученый

Khawaja, M., Assaf, S., & Yamout, R. (2010). Предикторы поведения перемещения во время войны в Ливане 2006 года. Global Public Health, 6 (5), 488–504.

Артикул Google ученый

Ли, Э. (1966). Теория миграции. Демография, 3 , 47–57.

Артикул Google ученый

Либих, Т., и Соуза-Поза, А. (2004). Миграция, самоотбор и неравенство доходов: международный анализ. Киклос, 57 , 125–146.

Артикул Google ученый

Лешер, Г., И Милнер Дж. (2005). Затяжные ситуации с беженцами: последствия для внутренней и международной безопасности ». Бумага Адельфи . Абингдон; Нью-Йорк: Рутледж для Международного института стратегических исследований.

Google ученый

Лоизос, П. (2000). Беженцы — социальные капиталисты? Социальный капитал: критические перспективы . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google ученый

Марр, П.(2004). Современная история Ирака . Колорадо: Westview Press.

Google ученый

Мартин, С., Вирасингхе, С., и Тейлор, А. (2014). Что такое кризисная миграция? Обзор принудительной миграции, 45 , 5–9.

Google ученый

Макаулифф, М., и Джаясурия, Д. (2016). Выбирают ли просители убежища и беженцы страны назначения? Данные крупномасштабных исследований в Австралии, Афганистане, Бангладеш, Пакистане и Шри-Ланке. Международная миграция, 54 , 44–59.

Артикул Google ученый

Меландер, Э., & Оберг, М. (2006). Время идти? Зависимость от продолжительности вынужденной миграции. Эмпирические и теоретические исследования в области международных отношений, 32 (2), 129–152.

Google ученый

Меландер Э. и Эберг М. (2007). Угроза насилия и вынужденной миграции: географические масштабы важнее интенсивности боевых действий. Вынужденная миграция и гражданская война, 9 (2), 156–173.

Артикул Google ученый

Минсер, Дж. (1978). Решения о семейной миграции. Журнал политической экономии, 86 (5), 749–773.

Артикул Google ученый

Мур, В. Х., и Шеллман, С. М. (2004). Страх преследования. Журнал разрешения конфликтов, 48 (5), 723–745.

Мур, В. Х., и Шеллман, С. М. (2006). Беженец или внутренне перемещенное лицо? Куда бежать? Сравнительные политические исследования, 39 (5), 599–622.

Артикул Google ученый

Мур, В. Х., и Шеллман, С. М. (2007). Куда они пойдут? Глобальное исследование мест назначения беженцев, 1965–1995. International Studies Quarterly, 51 (4), 811–834.

Артикул Google ученый

Моррис, Л.(2007). Непрерывное обучение и социальная интеграция беженцев в Великобритании: значение социального капитала. Международный журнал непрерывного образования, 26 (2), 155–172.

Артикул Google ученый

Мюллер, К. Ф. (1982). Экономика трудовой миграции: поведенческий анализ, исследования по экономике городов . Нью-Йорк: Academic Press.

Google ученый

Ноймайер, Э.(2005). Поддельные беженцы? Детерминанты миграции убежища в Западную Европу. International Studies Quarterly, 49 (3), 389–409.

Артикул Google ученый

Рэнделл, Х. (2016). Структура и роль в принудительной миграции, вызванной развитием: на примере бразильской плотины Белу-Монте. Население и окружающая среда, 37 (3), 265–287.

Артикул Google ученый

Равенштейн, Э.(1885). Законы миграции. Журнал статистического общества, 48 , 167–235.

Google ученый

Равенштейн, Э. (1889). Законы миграции: статья вторая. Журнал Королевского статистического общества, 52 , 241–305.

Артикул Google ученый

Робинсон, В. , Сегротт, Дж. (2002) «Понимание процесса принятия решений лицами, ищущими убежища».Великобритания, Министерство внутренних дел, Research, D. and S.D. Домашний офис, Лондон.

Руис, И., и Варгас-Силва, К. (2013). Экономика вынужденной миграции. Журнал исследований развития, 49 (6), 772–784.

Артикул Google ученый

Шмейдл, С. (1997). Изучение причин вынужденной миграции: объединенный анализ временных рядов, 1971–1990 гг. Social Science Quarterly, 78 , 284–308.

Google ученый

Sirkeci, I. (2005). Война в Ираке: небезопасная обстановка и международная миграция. Международная миграция, 43 (4), 197–214.

Артикул Google ученый

Смит, Ю. Дж. (2013). Мы все банту — мы друг друга: сохранение сильных сторон социального капитала во время вынужденной миграции. Журнал профессиональных наук, 20 (2), 173–184.

Артикул Google ученый

Сприн, К. А., и Валли, С. (2012). Мониторинг права на образование для беженцев, мигрантов и соискателей убежища. Южноафриканский обзор образования, 18 (2), 71–89.

Google ученый

Стэнсфилд, Г. (2007). Ирак: люди, история, политика . Кембридж: Polity Press.

Google ученый

Stats NZ (2017) «Результаты и намерения: измерение миграции на основе историй путешествий».https://www.stats.govt.nz. По состоянию на 14 сентября 2018 г.

Steele, A. (2009). В поисках безопасности: избегайте перемещения и выбирайте места назначения во время гражданских войн. Журнал исследований мира, 46 (3), 419–429.

Артикул Google ученый

Стефанович Д. и Лоизидес Н. (2011). Дорога домой: мирное возвращение жертв этнической чистки. Human Rights Quarterly, 33 (2), 408–430.

Артикул Google ученый

Стефанович Д., Лоизидес Н. и Парсонс С. (2014). Дом там, где сердце? Вынужденная миграция и добровольное возвращение в курдские районы Турции. Journal of Refugee Studies, 28 (2), 276–296.

Артикул Google ученый

Tjaden, J., Auer, D., & Laczko, F. (2019). Связывание намерений миграции с потоками: доказательства и потенциальное использование. Международная миграция, 57 , 36–57.

Артикул Google ученый

Трипп, К. (2007). История Ирака . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google ученый

Цурапас, Г. (готовится к печати). Кризис с сирийскими беженцами и принятие внешнеполитических решений в Иордании, Ливане и Турции. Журнал исследований глобальной безопасности .

УВКБ ООН. (2010). Глобальный кластер защиты (GPC), «Справочник по защите внутренне перемещенных лиц». Июнь 2010 г. http://www.unhcr.org/4c2355229.pdf. По состоянию на 23 августа 2017 г.

УВКБ ООН. (2012). «Global Trends: Forced Displacement in 2011», доступно по адресу: http://www.unhcr/org/uk/statistics/country/4fd6f87f9/unhcr-global-trends-2011.html. По состоянию на 23 сентября 2018 г.

УВКБ ООН. (2016). «Глобальные тенденции: принудительное перемещение в 2015 году», доступно по адресу: http: // www.unhcr.org/uk/statistics/unhcrstats/576408cd7/unhcr-global-trends-2015.html. По состоянию на 4 июля 2017 г.

УВКБ ООН. (2017). «Global Trends: Forced Displacement in 2017», доступно по адресу: https://www.unhcr.org/5b27be547.pdf. По состоянию на 23 сентября 2018 г.

УВКБ ООН. (нет данных). Конвенция 1951 г. о статусе беженцев и Протокол к ней 1967 г., сентябрь 2011 г., доступны по адресу: https://www.unhcr.org. По состоянию на 16 января 2019 г.

Ван Дален, Х. и Хенкенс, К.(2008) «Намерения на эмиграцию: слова или реальные планы? Объяснение намерений и поведения международной миграции ». № 2008-60, дискуссионный документ. Тилбургский университет, Центр экономических исследований.

Ван Дален, Х. П. и Хенкенс, К. (2013). Объяснение намерений и поведения эмиграции в Нидерландах. Population Studies, 67 , 225–241.

Артикул Google ученый

Ван Хир, Н.(2006). В Д. Мосс (ред.), «Я зашла настолько далеко, насколько позволили мне мои деньги: конфликт, вынужденная миграция и класс в гендерном, пространственно-временном отношении: женщины и высшее образование», . Lanham: Lexington Books.

Google ученый

Vezzoli, S. , Bonfiglio, A. , De Haas, H. (2017) Будущее глобальной миграции: изучение будущего международной миграции с помощью методологии сценария. Международный институт миграции (IMI).

Варди А. (1976). Ламахат Иджтимая мин Тарих аль-Ирак аль-Хадис: с 1920 по 1924 год . Багдад: Аль-Маарф.

Google ученый

Вайнер М. (1996). Плохие соседи, плохие кварталы: расследование причин потоков беженцев. Международная безопасность, 21 (1), 5–42.

Артикул Google ученый

Вайнгартен, К.(2004). Наблюдение за последствиями политического насилия в семьях: механизмы передачи из поколения в поколение и клинические вмешательства. Журнал супружеской и семейной терапии, 30 , 45–59.

Артикул Google ученый

Вайнштейн, Э. Р. (2002). Миграция на благо всех: к новой парадигме экономической иммиграции. International Labor Review, 141 (3), 225–252.

Артикул Google ученый

Вуд, E.J. (2008). Социальные процессы гражданской войны: трансформация социальных сетей во время войны. Ежегодный обзор политологии, 11 , 539–561.

Артикул Google ученый

Всемирный банк (2015 г.) Данные: Ирак в 2015 г. https://data.worldbank.org/country/iraq. По состоянию на 13 июня 2017 г.

Zetter, R. (2007). Больше ярлыков, меньше беженцев: изменение ярлыка беженца в эпоху глобализации. Journal of Refugee Studies, 20 , 172–192.

Артикул Google ученый

Зеттер Р. (2012a). Разблокировка длительного перемещения. Обзор принудительной миграции, 40 , 34–37.

Google ученый

Зеттер Р. (2012b). Являются ли беженцы экономическим бременем или выгодой? Обзор принудительной миграции, 41 , 50–52.

Google ученый

Зеттер, Р., И Лонг, К. (2011). Разблокировка затяжного перемещения. Обзор принудительной миграции, 40 , 34–37.

Zetter, R., Purdekova, A., Londoño, A.M.I. (2013) «Насилие, конфликты и мобильность: анализ на микроуровне». В: Justino, P., Brück, T., Verwimp, P. (Eds.), Micro-Level Perspective on the Dynamics of Conflict, Violence and Development. Oxford University Press, 206–227.

Циммерманн, С. Э. (2011). Пересмотр проблемы «фиктивных» беженцев с «социально-экономическими мотивами» для поиска убежища. Mobilities, 6 (3), 335–352.

Зольберг, А. Р., Сурке, А., и Агуайо, С. (1992). Бегство от насилия: конфликт и кризис беженцев в развивающихся странах.