Разное

Наказала подругу: Школьница наказала подругу-насмешницу выстрелом :: Происшествия

Школьница наказала подругу-насмешницу выстрелом :: Происшествия

Семнадцатилетняя девушка поссорилась с подругой, отпустившей нелестное замечание насчет ее внешности. На следующий день она захватила с собой пистолет и по дороге в школу выстрелила в обидчицу

Подростки, и так не слишком уверенные в себе, очень тяжело переживают насмешки по поводу своей внешности и готовы защищаться всеми доступными им способами, вплоть до убийства. К примеру, в американском штате Флорида вчера разыгралась жуткая сцена. За день до этого две 17-летние школьницы повздорили. Калиша Читам, как полагают учителя, очень нетактично отозвалась о внешних данных своей подруги. На следующий день они вместе ехали в школьном автобусе, где стычка продолжилась. Жертва насмешек, видимо, еще после первой ссоры начала подумывать о кровавой мести, такой версии придерживается и полиция.

Во всяком случае, когда ситуация накалилась, осмеянная девушка достала пистолет 32-го калибра и выстрелила в обидчицу. Пуля попала той в плечо. К счастью, никто из остальных 30 детей, находившихся поблизости, не пострадал. Испугавшись содеянного, мстительница выбежала из остановившегося автобуса и бросилась прочь. Раненая была очень напугана, но находилась в сознании, когда на место происшествия прибыли спасатели г. Мирамар, около которого и разыгралась трагедия. Ее отвезли в больницу в критическом состоянии.

Поиски преступницы продолжались шесть часов силами отряда специального назначения при поддержке кинологических групп и вертолетов, а также матери беглянки. Задержание прошло спокойно – стрелявшая, которую сопровождали двое друзей, покорно сдалась полиции и отдала орудие преступления.

После случившегося занятия в школе продолжились, но 12 из 378 учащихся были освобождены от уроков и отправились домой. Чем объяснить чудовищный поступок школьницы, педагоги не знают. Они отзываются об обеих девочках как о хороших ученицах и не припомнят, чтобы между ними возникали какие-либо ссоры.

Стоит отметить, что дети довольно часто играют со смертью, не осознавая всего ужаса своих поступков, а поводы для этого бывают самые ничтожные. Причем яблоко раздора зависит от региона, где проживают маленькие преступники. Так, накануне прошлых рождественских праздников в американском г. Сент-Луис нашли задушенную девятилетнюю девочку. Двенадцатилетняя сестра убитой находилась в таком состоянии, что ее поместили в психиатрическую клинику. Это объясняли шоком от жуткой сцены, которую ей пришлось наблюдать. А через некоторое время наконец пришедшая в себя девочка рассказала, что собственными руками задушила сестру. Причиной раздора стал аппетитный гамбургер. Он был один, а поделить его дети не смогли. Тогда они и вступили в схватку, в которой победил сильнейший.

Жесткое убийство по-русски произошло примерно в это же время в Калининграде. Четыре парня и две девушки в возрасте от 13 до 18 лет убили своего 16-летнего знакомого за то, что он отказался купить им бульонный кубик «Кнорр». Подростки, находившиеся в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения, буквально озверели из-за отказа своего друга сбегать в магазин за кубиком.

Они стали методично избивать школьника, распаляясь все сильнее и сильнее. Вскоре в ход пошли не только руки, но и ноги. Ни крики, ни мольбы о пощаде не остановили отморозков, которые просто забили насмерть 16-летнего мальчишку.

А в предместье индийского города Бхубанешвар два года назад была задержана 13-летняя Сварналата Бехера, устроившая кровавую расправу над своими подругами 13-ти и 7-ми лет. Мотивом убийства стала зависть из-за красивой одежды и золотых украшений приятельниц, которые пришли к убийце на день рождения. По пути в магазин, куда отправились дети, именинница достала из кармана припрятанный нож и нанесла обидчицам несколько ударов.

Читать онлайн «Ты маньячка, я маньяк, или А пес его знает», Людмила Милевская – Литрес, страница 2

Глава 3

Леонид Павлович и вещи в багажник автомобиля отнес и даже успел пофлиртовать на прощание с милашкой-дежурной. Он видел, что очень ей нравится: кокетничала, чертовка, отчаянно с ним все эти двенадцать дней и Дашу сразу же невзлюбила – провожала презрительным взглядом. Во взгляде недоумение и вопрос: «И что он, красивый, умный, интеллигентный мужчина в этой дурочке и страшилке нашел?»

А Даша, неосознанно чувствуя неприязнь, словно назло, проходя мимо дежурной, то на ровном месте вдруг спотыкалась, то сумкой цепляла стоящие в холле цветы. Горшки падали, бились – Лагутин сокрушался, качал головой, извинялся – дежурная, торжествуя, со сладкой улыбкой в ответ ворковала:

– Не волнуйтесь, ужасного ничего, подберем.

Но Дашу с такой брезгливостью злыми взглядами провожала, что к Лагутину (читавшему эти взгляды) сразу просилось на ум: «чокнутая» да «удолбище». Он и не ошибался совсем – как раз такими словами дежурная полна и была, провожая нескладеху-Дашу злыми глазами.

Простосердечная Даша же, как обычно, с лаской ко всем и со всею душой – дежурную комплиментами баловала, дорогими фруктами угощала, шоколадками пичкала…

И чем больше завистницу улещала, тем сильней ее та ненавидела.

Леонид Павлович, для которого человеческая душа, что учебник, до дыр зачитанный, видел какие страсти тут происходят, какие движения и куда, но поделать не мог ничего. Жену он предупреждал, советуя быть недоступнее, но бестолку все. Прямо сказать ей нельзя: слишком уж впечатлительна, а намеками – что об стенку горох. Он ей:

– Даша, обслуга бедная, а мы живем в номере «люкс» и за день способны истратить то, что хорошая горничная и в месяц не получает.

Она же ему в ответ:

– Потому я дежурную фруктами и кормлю. И не пойму, чем ты не доволен.

Вот и говори с ней после такого ответа. Дежурная – стерва – ведет себя внешне солидно, а Даша – добрячка – выглядит дура дурой.

Но с другой стороны, Лагутин не держал на дежурную зла: он мужчина ее мечты – очевидно, а Даша счастливая конкурентка. За что же дежурной ее любить?

Лагутин поэтому с чистой совестью на прощанье с дежурной пофлиртовал, покупался в лучах ее обожания – не смог себе отказать. В свой номер по этому поводу он вернулся в приподнятом настроении – после (пусть и легкой) измены как-то особенно хочется любить родную жену.

– Дашутка! Радость моя! Я уже здесь!

И что же он видит: Радость сидит по-прежнему на кровати, в обуви на покрывале – Лагутин нахмурился, в нем самом радости, как ни бывало, только злоба одна.

«Что это, черт возьми, происходит? Я, как ишак, с чемоданами, знай себе, бегаю по этажам, а она прохлаждается?»

– Даша, почему до сих пор не собран твой рюкзачок? В конце концов, это бессовестно. Я устал, страшно голоден, мне предстоит долгий путь за рулем. Эдак мы и к ночи не выберемся…

Разумеется, после такой сентенции, Евдокие и в голову не пришло делиться с мужем загадками Евы. Во-первых, он не поверит. И не захочет слушать. А во-вторых…

Во-вторых, много чего. Вплоть до скандала. Не стоит испытывать, пожалуй, судьбу.

Евдокия вспорхнула с кровати и – прямо на шею к мужу:

– Ленечка! Как я рада, что мы едем домой! Ленечка! Я страшно тебя люблю! Ты – самый лучший!

Он смягчился:

– Ну-ну, хитрунья, хватит, задушишь. Лучше иди собери рюкзачок.

– Считай, он уже собран!

И действительно, быстро все собрала (может же, если захочет) и помчалась к дежурной сдавать ключи и прощаться.

Лагутин, предвидя ужасную сцену, (Даша – сама простота, та, стерва, – ехидство одно) схватил последние чемоданы и к автомобилю сбежал.

– Встретимся в ресторане, – бросил он жене на ходу и вскоре сильно о том пожалел, что ее без присмотра оставил.

Теперь он жену вообще потерял: и в ресторане зря ждал – не дождался, и у дежурной ее не нашел, сбегал к автомобилю – и там Даши нет.

– Черт возьми! Это уже никуда не годится! – взорвался бедный Лагутин. – Ох, она меня доведет!

И в этот трагический миг он увидел свою Евдокию: негодница сидела под пальмой на лавке с сотовым, приложенным к уху. С кем и о чем болтала жена Лагутин не слышал – был от нее далеко – но разъярился он не на шутку и завопил:

– Даша! Ты издеваешься?!

Вздрогнув, она оглянулась, поспешно спрятала трубку и… возликовала:

– Ленечка, ты нашелся! Я потеряла тебя!

Леонид Павлович оторопел:

– Ты меня потеряла?! Это я тебя потерял!

– Я здесь была, как ты и велел.

– Я велел? Я ждал тебя в ресторане.

– Правда? Слышу впервые.

Он впился пытливым взглядом в ее голубые глаза: «Врет или снова все перепутала?»

Евдокия была расстроена – искренне, ошибаться никак он не мог: знает свою жену.

– Ленечка, по всему санаторию бегала, искала тебя, и в ресторане была, и к дежурной сто раз возвращалась, – защебетала она.

– Ладно, нашлась и нашлась, – махнул он рукой. – Смотри, больше не пропадай.

– Ни на шаг не отойду, – заверила Евдокия и протяжно вздохнула.

Лагутину вдруг почудилось, что внутри у жены неспокойно: идет там мучительная борьба. Но спрашивать было некогда: во-первых, проголодался, во-вторых, надо было спешить – неотвратимо близился вечер…

В общем, было не до того. Потом же, набросившись на еду, и вовсе он не заметил, что Даша особо задумчива и грустна.

А ее напугал разговор с Евой, точнее, продолжение их разговора. Вопреки ожиданиям мужа, Евдокия не стала долго прощаться с дежурной. Как только Лагутин скрылся из вида, она извлекла из кармана свой сотовый и, помахав дежурной рукой, помчалась вниз по ступеням:

– Евусик, это твой Дусик. Как обещала, звоню. Ты где?

– Там же, где и была.

– А где ты была?

– Что-оо?!

Евдокия взмолилась:

– Евусик, прости. Мало, что я рассеянная, так еще и Ленчик мой сильно не в духе. Ко всему придирается, просто кругом идет голова. Видно, бабуля была права, ну да бог с ним, напомни, ты где?

Ева со вздохом напомнила:

– Под унитазом я, Дуся, сижу.

– Зачем?

– На всякий случай.

– На всякий случай?! Что это значит?

– Ой, Дуся! Неужели не ясно? Кровь, капельки эти… Я сама не своя. От страха, полные, Дуся, штаны – самое место мне под унитазом. И потом, здесь безопасней: щеколда, дубовая дверь…

– И долго ты собираешься в туалете сидеть?

– До тех пор, пока ты не приедешь.

– Пока я не приеду?!

Евдокия нервно икнула и решила открыть секрет:

– Евусик, я приехать никак не могу.

– Почему?

– Я далеко. Мы с Ленчиком в Сочи. Вернемся не раньше утра.

Ева трагично восприняла весть: она зарыдала, зло и беспомощно приговаривая:

– Зачем эти друзья, когда на них положиться нельзя? Ирка в Париже, Майка за городом, с любовником на пикник укатила…

– Она мне звонила, хвастала, знаю, – вставила Евдокия.

– … Ты завеялась в Сочи. Всем на меня плевать, – продолжила Ева и завопила: – Я погибла! Погибла!

Паникуя, и Евдокия в унисон завопила:

– Погибла?! Ты?! Почему?!

– Тебе-то какая разница, – отмахнулась, рыдая Ева. – У тебя есть дела поважней.

– Евусик, не вредничай, я тоже сейчас от страха умру! Давай, по-быстрому все выкладывай, пока Ленчик меня не нашел!

И Ева ошеломила подругу:

– Это маньяк!

– Маньяк? – с ужасом пискнула Евдокия, подумав: «Теперь ясно, почему я так сильно его боялась. Предчувствие! Это оно! Как всегда, не подводит! А сны мои! Сны!»

– Помнишь, по телевизору сообщали, – продолжила Ева, – есть подозрение, что маньяк не случайных девиц убивает, а только тех, с кем отношения как-то завязывает. Перед тем, как жертву зарезать, он, якобы, долго с ней забавляется.

У Евдокии потемнело в глазах:

– Как?!

– По-разному, думаю. Со мною вот так: кровью рояль поливает.

– Зачем?

– Стращает и страхом моим наслаждается, ужасов хочет нагнать, а потом, когда я, обезумев, на улицу выскочу, он затащит меня в кусты и…

– Мамочка! – содрогаясь, пискнула Евдокия и два раза нервно икнула.  – Евик, что же нам делать? Может, в милицию позвоним?

Ева с сарказмом спросила:

– Думаешь, грустно им без тебя? Хочешь ментов рассмешить? Так они нам и поверили. Им же это не выгодно, придется работать…

– Да, ты права. Слушай, Евусик, а как он в квартиру к тебе попадает, этот маньяк?

– Думаю, через балкон. Балкон-то всегда в кабинете открыт. Ой! Я его не закрыла! – ужаснулась она.

Евдокия охнула и наказала подруге:

– Так пойди и закрой.

– Дуру нашла, – заупрямилась Ева. – Нет уж, я лучше от страха под своим унитазом умру, чем отправляться под нож зверя-маньяка!

– Глупостей не болтай, – психуя, отрезала Евдокия. – Он убивает только на улице и только в кустах.

– А что ему стоит меня подстеречь и с балкона на улицу выбросить?

– Зачем? Разве есть у тебя во дворе кусты?

– Да, асфальт там один, – согласилась Ева.

– Кстати, – озадачилась Евдокия, – а почему он привязался к тебе, этот маньяк? Мало, что ли, девиц в нашем городе?

Ева нервно хихикнула:

– А сама не догадываешься?

Евдокия гаркнула:

– Нет!

– Потому, что маньяк убивает самых красивых. А наш концерт по телевизору недавно показывали, – с важностью сообщила Ева, чем окончательно испугала подругу.

– Евик! – завопила она. – Это так! Евик, ты сразу в глаза всем бросаешься! Тебя не заметить нельзя! И маньяк тот концерт увидел! Господи! Как я сама не додумалась! Жди меня! Жди! Я скоро буду!

– Будешь? – с надеждой спросила Ева.

– Буду!

– Когда?

– Завтра утром!

В трубке раздался истерический хохот Евы:

– Ха-ха-ха! Уморила! Думаешь, он станет ждать утра? Сегодня ночью меня и прикончит! Тем более, что он давно не убивал. Руки, небось, уже чешутся.

Евдокия хотела ответить, хотела приободрить подругу, но в этот самый момент раскатисто прогремел возмущенный глас мужа – Евдокия очнулась, обнаружив себя под пальмой на лавке.

 

Как оказалась на лавке она, Евдокия не помнила – рассеянно забрела за страхами и разговором.

– Евик, я позже перезвоню, – пискнула спешно она подруге и спрятала трубку в карман.

Пока препиралась с мужем, мысли одни: «Сны! Эти странные сны! Слишком они похожи на явь!»

Нет, Евдокия не верила, что ее ночные прогулки под луной с незнакомым мужчиной были в действительности. Она боялась другого – предчувствия. Ее редкая болезнь каким-то неведомым образом обостряла шестое чувство – Евдокия (как и брат ее, Боб) умела угадывать и предугадывать мысли, события, о которых на самом деле знать не могла.

Вот и сны эти она сразу связала с маньяком, да и как не связать. Время от времени она вдруг находила себя не в кровати, а на улицах города – ночного города – где прогуливалась сонная в нижнем белье. В одну из таких прогулок она повстречала того, у кого был похожий сдвиг: симпатичный молодой мужчина в пижаме сидел в кустах и… громко рыдал. Евдокия, зная, что это сон, бесстрашно к нему подошла и спросила:

– Могу ли я вам помочь?

Молодой человек испугался и хотел убежать, но она взмолилась:

– Пожалуйста, не оставляйте меня здесь одну.

Он, прячась за ветками, осведомился:

– А почему?

Евдокия призналась:

– Мне страшно.

– Вы боитесь маньяка, – догадался молодой человек и тоже признался: – Я еще больше маньяка боюсь.

– Еще больше? Отчего еще больше? – удивилась она.

Он, смущаясь, ответил:

– Я знаю, кто он, этот маньяк.

– Знаете?!

– Да. И поэтому нам лучше расстаться. Прямо сейчас, немедленно.

– Вы не можете так сразу уйти, – воскликнула Евдокия. – Я вас не отпущу!

Молодой человек рассердился:

– Уж здесь-то я все могу.

– Здесь, это где?

– Конечно во сне. Девушка, вы всего лишь мой сон. Вы мне снитесь.

Евдокие стало смешно.

– Нет, милый мой, это вы снитесь мне.

– Да что вы! А вот мы сейчас и проверим. Я ухожу, а вы попробуйте сделать так, чтобы я остался.

– Согласна!

И Евдокия попробовала, но мужчина ушел. Ощущая мучительное бессилие, она проснулась и обнаружила, что лежит на кровати, яростно сжимая комок простыни, а за окнами брезжит рассвет…

– Слава богу, – обрадовалась Евдокия, – это всего лишь был сон, и я не гуляла в ночной рубашке по спящему городу.

А через несколько дней…

Глава 4

Совершив над собой усилие, Евдокия забыла про сны и вернулась к проблеме Евы. Теперь она боролась с собой: с одной стороны, мучительно необходим совет мудрого мужа, но с другой – как ему все рассказать? Не поверит, рассердится, скажет «невовремя»…

Дело в том, что все они: Майя, Ирина, Ева и сама Евдокия были его пациентками – они познакомились в группе, созданной пять лет назад.

«Надыбал» группу Борис – Боб – старший брат Евдокии. Он тоже был болен – эта болезнь передалась им по наследству и почти не лечилась. Евдокия сдалась и махнула рукой: «такой и умру», Боб же не унывал – перепробовал все: амбулаторку, гипноз, физиопроцедуры, фито-терапию, иглоукалывание, даже к народной целительнице ходил и к колдуну – из него изгоняли нечистую силу…

Так Боб добрался и до группы психиатра Лагутина, делавшего первые в нашей стране шаги по стезе психоанализа.

– Вылечить там нас не смогут, – поделился с сестрой впечатлением Боб, – но душу слегка отвлекут. Научат кое-чему и вообще, там интересно. Не ленись, Даша, сходи, – посоветовал он, и Евдокия решилась.

Сам Боб быстро к группе той охладел – «одни бабы собрались», а Евдокия нашла там подруг и… даже мужа. Серьезных больных, кроме нее, в группе не было. Как съязвил умный Боб, собралась толпа истеричек.

Впрочем, он был не прав. В группу к Лагутину шли не лечиться, к Лагутину шли за помощью в решении жизненно-важных проблем. Простым обывателям представлялось, что психиатр, изучая чужую душу, должен бы научиться манипулировать не только больными, но и здоровыми – вот и пускай передаст мастерство. Ирина хотела наладить отношения с мужем, Майя – облегчить поиск любовников, красавица Ева – сделать карьеру. Евдокия искала только здоровье – хотела конкретного избавления от своего недуга, ломавшего всю ее жизнь. Группа Лагутина несчастных женщин свела.

Ирине было тогда 35, Майе – 30, Еве – 24, а Евдокие всего лишь 16 лет, и все же они подружились: крепко, по-настоящему. Евдокия была застенчива, а подруги – «отвязны», современны и чрезвычайно болтливы. Психиатра Лагутина они заставляли скучать. Заинтересовала его только болезнь Евдокии. Сначала – редкая болезнь, потом – сама Евдокия, в общем-то, тоже редкая, неординарная.

А группа недолго существовала – вскоре распалась. Лагутин понял, что наука не сытно кормит. Он стал чиновником, женился и, быстро сделав карьеру, занял высокий пост. Но и практику Лагутин не бросил: взял лицензию и очень скоро стал модным психоаналитиком – настоящей знаменитостью стал, со всеми атрибутами местной звезды: обзавелся толпой воздыхательниц, не чурался тусовки, охотно интервью раздавал и прочее, прочее…

Такая жизнь несла массу соблазнов, однако перезрелым плейбоем Лагутин себя не считал. Как интеллигент в пятом колене он во всем любил чинность, солидность. Правда, изредка вольности он себе позволял – лишь легкие и невинные, на его мужской вкус. Но внешне все было благопристойно: Лагутин очень любил жену. Настоящей мужской любовью. Он вложил в Евдокию много своей души и любил уже в ней себя. Надежней таких мужских чувств нет никаких, поэтому брак Лагутиных был счастливым и прочным – все о том говорили.

Несмотря на пристрастие к менторству, на дружбу жены со своими бывшими пациентками Лагутин взирал безучастно, не обнаруживая ни отрицания ни одобрения. Но Евдокия прекрасно знала, что бойкую Майку терпеть он не может, рассудительную Ирину считает глупой, а красавицу-Еву – мечтательной фантазеркой, если не врушей.

А какой же ей быть? Артистка, талант, натура тончайшая. Да, Ева склонна приврать, но все эти ее смешные истории о женихах так безобидны. А на этот раз она вообще ничего не придумала.

«Что же мне делать? – глядя как муж уплетает телячьи почки с беконом, спрашивала себя Евдокия. – Ева вполне убедительно объяснила откуда появляются пятна крови: разумеется, их оставляет маньяк. А кто же еще? Но Ленечка скажет, что не было крови, что Ева из тех, кто борется с прозой жизни сочинительством сказок. Скажет, что Ева стремится в центр событий любою ценой».

Осознав, что рассчитывать на помощь мужа не стоит, Евдокия принялась ломать голову чем подруге помочь.

«Не будет мне покоя, – решила она, – если Ева этой ночью одна останется. Придется уговаривать Боба, чтобы он взялся ее охранять, но как ему позвонить? Ленечка глаз с меня не спускает. А, была не была!»

– Ой! – вскрикнула Евдокия. – Ой-ей-ей! Что-то мне плохо!

Лагутин, бросив почки с беконом, с тревогой спросил:

– Что случилось?

– Кажется, меня вырвет! – давясь, сообщила она и беспомощно воззрилась на мужа: – Ленечка, что мне делать?

– Скорей в туалет беги.

– Угу! – Евдокия вскочила и понеслась.

Сломя голову влетев в туалет, она схватила сотовый и на глазах удивленной уборщицы торопливо набрала номер.

Боб откликнулся сразу. Он младшей сестрице обрадовался, но, узнав чего та захотела, воспротивился и разозлился.

– Страшные глупости! – закричал он. – Мало, что эта истеричная Ева крутит тобой, так ты еще хочешь, чтобы и я подписался нянчиться с нею! Нет, не буду! И не проси!

– А что ты скажешь, Боб, если ее этой ночью грохнет маньяк? – всхлипывая, спросила Евдокия и пригрозила: – Я тебе этого не прощу!

Борис рассмеялся:

– Она маньячка сама. У нее глаза сумасшедшие, я еще в группе заметил. Зря твой муж не взялся ее лечить.

– Ленечка говорит, что Ева здорова.

– Он ошибается.

Евдокия сменила тактику.

– Бобик, братик мой дорогой, – спросила она, – ты хочешь со мной поругаться?

Борис не мог терпеть, когда его называли Бобиком – разумеется, он вскипел и нагрубил Евдокии. Она только этого и ждала – мигом зашлась в рыданиях, жалобно приговаривая:

– Я тебя очень люблю, я тебя ласково называю, а ты постоянно орешь на меня. Ты меня напугал. Вот, кажется, приступ от этого начинается. Вот, я икаю уже. Ик! Ик! Ик! – старательно заикала она.

Борис всполошился:

– Не надо, Дуняша, не нервничай, я сделаю все, что ты просишь.

Евдокия прекратила икать и деловито осведомилась:

– Что, прямо сейчас к Еве поедешь?

– Да, брошу все и поеду, – пряча от сестры раздражение, пообещал Борис. – Так и быть, с риском для жизни буду маньячку твою улещать.

– Боб, ты самый лучший! – обрадовалась Евдокия.  – Теперь я спокойна!

Она действительно успокоилась: если Борис обещал, значит выполнит – главное вырвать его обещание, а там уж можно не волноваться. Осталось, предупредить Еву.

– Евик, – довольная собой, проворковала она, – больше не надо бояться; к тебе едет Боб.

– Твой Борис? – удивилась Ева. – Зачем он едет ко мне?

– Охранять тебя от маньяка.

– Не смеши, Боба соплей перешибешь. Дуся, какой из него охранник?

Евдокия за брата обиделась:

– Ты не права. Боб немножко худой, но зато очень сильный. Знаешь, какой он накаченный!

– Да ну? Никогда не сказала бы.

– Да-да, он просто высокий и любит одежду просторную, вот и выглядит, словно жердь. Это ты его голого не видала. У Боба очень красивое тело.

Ева немедленно согласилась:

– Что ж, пускай приезжает. Уж лучше с Бобом, чем одной. Не станет же этот маньяк убивать меня при свидетелях, а мужчин он не трогает.

– Вот и чудесно, – обрадовалась Евдокия, – а к утру мы с Леней вернемся, и я сразу к тебе.

– Спасибо, ты настоящий друг, – умилилась Ева, в уме перебирая уже в чем ей встретить Бориса.

«Странно, теперь и я припоминаю, у него действительно красивое тело, – вмиг забыв о маньяке, размышляла она. – И почему я раньше не обращала внимания на брата Дуси? Боб симпатичный и довольно высокий. Короче, будет чем этой ночью заняться…»

А Евдокия, разрешив проблему подруги, хотела вернуться к мужу, но, случайно глянув в окно, она увидала паршивого пса. Голодный, убогий, он прятался в кудрявом самшите под рестораном, жадно вдыхая вкусные запахи и не решась приблизиться к кухне. Опыт прошедших дней псу говорил, что это очень опасно. Пес был расстроен. На его унылой облезлой морде выступили все поражения тяжелой собачьей жизни.

Евдокия поражения эти прочла и прониклась сочувствием. Не задумываясь, она открыла окно и, махнув через подоконник, устремилась к несчастному псу. Пес насторожился и попытался забиться поглубже в кусты, но она оказалась ловчей и преградила ему дорогу. Пес зарычал с вялой угрозой и жалобно заскулил, чем рассмешил Евдокию.

– Ну-ну, дурашка, – ласково прошептала она, погладив его плешивую шерсть своей нежной холеной рукой. – Не трать понапрасну силы. Оголодал. Где же ты раньше был, никудышный? Почему я тебя не видела, не кормила? Некрасивый, да? Никому не нравишься? Прятался, да? Обижали тебя? Людей боишься?

Пес мгновенно пошел на контакт: он вздохнул и лизнул ладонь Евдокии.

«Людей я боюсь, но ты мне мила», – говорили его глаза.

Она все поняла и скомандовала:

– Пошли!

Пес еще раз лизнул ее руку, но идти наотрез отказался: он пятился, отчаянно ввинчиваясь костлявым задом в самшитовые кусты – густые кусты упруго его не пускали.

– Что ж, придется тебя на руках нести, – посетовала Евдокия и, бесстрашно прижав к себе ворчащего пса, помчалась к автостоянке, приговаривая на бегу: – Не бойся, бродяга, там еще гуще растительность. Надежно спрячу тебя, в обиде, бродяга, ты не останешься. Господи, какой же ты легкий! – ужаснулась она и, переполнившись состраданием, чмокнула в лоб паршивого пса.

Просто счастье, что не видел этого психиатр Лагутин – удар бы хватил его. Пес же, ласку учуяв, успокоился и притих. Евдокия определила бедолагу в кусты, что рядом с автостоянкой и, с улыбкой глядя ему в глаза, с нежной строгостью наказала:

– Сиди здесь, не уходи. Я скоро вернусь и тебя накормлю.

Пес ее взгляда не выдержал и смущенно отвел глаза. Но не ушел, остался в кустах. Возвращаясь бегом в ресторан, Евдокия несколько раз на него обернулась и крикнула:

– Бродяга, жди меня! Жди!

Ей показалось, что пес кивнул, мол согласен, мол буду ждать. Она успокоилась.

Милосердие-любовь и возмещение нарушений общего блага Патрика МакКинли Бреннана :: SSRN

28 страниц Опубликовано: 19 мая 2022 г.

Просмотреть все статьи Патрика МакКинли Бреннана