Познавательные и эмоциональные процессы: Эмоции и познавательные процессы

Эмоции и познавательные процессы

18.02.2014

Одной из важнейших характеристик эмоций является их связь с познавательными процессами. Изучение связи между эмоциональными и познавательными процессами восходит еще к трудам Л.С. Выготского и других классиков советской психологии. В 1934 г. Л.С. Выготский писал «Кто оторвал мышление с самого начала от аффекта, тот навсегда закрыл себе дорогу к объяснению причин самого мышления» (1956, с. 54). А.Н. Леонтьев (1971) подчеркивал, что эмоции выражают оценочное, личностное отношение к существующим или возможным ситуациям, к себе и к своей деятельности. О единстве аффективного и интеллектуального как существенной характеристики самих эмоций писал С.Л. Рубинштейн (1946), считавший, что эмоции как таковые обусловливают прежде всего динамическую сторону познавательных функций, тонус, темп деятельности, ее «настроенность» на тот или иной уровень активации; действие эмоций может быть как стеническим, усиливающим, так и астеническим, понижающим; причем если в норме сознательная познавательная интеллектуальная деятельность тормозит эмоциональное возбуждение, придавая ему направленность и избирательность, то при аффектах, при сверхинтенсивном эмоциональном возбуждении избирательная направленность действий нарушается и возможна импульсивная непредсказуемость поведения.

    
В.К. Вилюнас (1976, 1979, 1988) обосновывает невозможность существования эмоций в отрыве от познавательных процессов следующим образом: эмоции выполняют свои функции, наиболее общими из которых являются оценка и побуждение; в зависимости от познавательного содержания психического образа они выделяют цели в познавательном образе и побуждают к соответствующему действию. Предлагается классификация эмоций по их познавательной составляющей — предмету, что позволяет рассматривать любой предмет традиционно выделяемого познавательного процесса-восприятия, памяти, мышления — как объект эмоционального переживания. Автор считает, что знание функций эмоций по отношению к познавательному содержанию позволяет подойти к экспериментальному изучению эмоций через анализ познавательных процессов. Познавательные процессы, сопровождающиеся явным эмоциональным переживанием, будут иметь ряд динамических отличий от эмоционально слабо переживаемых. К ним относятся темп, скорость, продуктивность познавательных процессов.

Изучение этих характеристик познавательных процессов позволит судить об эмоциях, их проявлениях, о таких характеристиках эмоций, как знак (положительный или отрицательный) и интенсивность (сильная, слабая).
  
В современной психологии связь между эмоциональными и когнитивными семантическими явлениями изучается также в рамках психосемантики. Имеются убедительные экспериментальные данные относительно влияния эмоций на категориальные семантические структуры (В.Ф. Петренко и др., 1982; В.Ф. Петренко, 1983, 1988).
    
Психосемантические работы показали, что аффективное возбуждение ведет к «уплощению семантического пространства», уменьшению его размерности, изменению уровня категоризации, к переходу от расчлененных понятийных форм категоризации к уплощенным коннотативным формам отражения. Изменение эмоционального состояния субъекта ведет и к актуализации новых семантических структур или «семантических гештальтов» (В.Ф. Петренко, 1988).
    
В современной литературе накоплен целый ряд конкретных экспериментальных данных о связи эмоций с различными познавательными процессами: памятью, восприятием и мышлением.
   
Довольно многочисленны эксперименты по изучению влияния эмоций на запоминание. Еще в ранних исследованиях (см. обзор П. Фресса и Ж. Пиаже, 1975) было выявлено, что события, оцениваемые испытуемыми как очень приятные или очень неприятные, запоминаются лучше, чем события нейтральные. Даже бессмысленные слоги в сочетании с явно привлекательными или непривлекательными лицами на фотографиях запоминаются лучше, чем те же слоги в сочетании с умеренно привлекательными (L.Wispe, 1981). Как непосредственное, так и отсроченное узнавание лиц на фотографиях осуществлялось на более высоком уровне в том случае, если лицо, изображенное на фотографии, сравнивалось субъектом с самим собой, т.е. оценивалось более эмоционально.
    
Рядом авторов изучалось влияние эмоций на запоминание слов. Определение аффективной тональности слов проводилось различными методами: априорной оценкой психолога, оценкой независимыми судьями, не принимавшими участия в эксперименте…, оценкой самими испытуемыми. Некоторые психологи просили испытуемых составить индивидуальный список слов, вызывающих у них приятные или неприятные ассоциации, или выбрать такие из заранее составленного экспериментатором списка. В качестве критерия «эмоциональности» слов использовалась и кожно-гальваническая реакция. Обнаружено: «эмоциональные» слова запоминаются лучше неэмоциональных; слова, вызывающие КГР большей амплитуды, как правило, сохраняются в памяти лучше, чем слова, вызывающие малоамплитудную КГР. При попарно-ассоциативном научении улучшается запоминание слов, если используются в качестве мнемических средств эмоциональные образы. Существенно увеличивается воспроизведение слов, входящих в «эмоциональную» фразу, по сравнению с той, которая была составлена как нейтральная.

   
Л. Постман и Б. Шнайдер изучали вопрос о том, не связан ли эффект преимущественного воспроизведения «эмоциональных» слов с большей частотой употребления этих слов в речи. Эксперимент на запоминание высокочастотных и низкочастотных слов, имеющих различный ценностный эмоциональный ранг для субъекта, показал, что этот ранг является более важной детерминантой, чем частота употребления данных слов в речи. Показана преимущественная устойчивость «эмоциональных» слов к факторам, ухудшающим воспроизведение слов (интерференция, неупорядоченность материала и т.п.). Установлено, таким образом, существование эффекта селективной предрасположенности к запоминанию «эмоциональных» слов.
    
Более сложны закономерности влияния знака эмоций на эффективность запоминания. При воспроизведении слов сразу после заучивания различия в сохранении приятного и неприятного материала незначительны или равны нулю, однако при отсроченном воспроизведении влияние знака на предпочтение материала возрастает. Преимущественное запоминание и воспроизведение позитивной или негативной информации связано с личностными особенностями испытуемых, а также с их исходным эмоциональным состоянием. В литературе, однако, имеются на этот счет различные мнения. Так, начиная с Г. Эббингауза (1911), многие авторы считали, что приятное запоминается лучше, чем неприятное. Эта точка зрения нашла широкое распространение благодаря теории 3. Фрейда о вытеснении из памяти неприятных впечатлений. Однако П. Блонский (1979) показал обратные результаты, а ряд авторов вообще не обнаружили никакого различия в эффективности запоминания приятных или неприятных событий. Наконец, еще в ранних работах было показано, что на эффективность запоминания положительно или отрицательно эмоционально окрашенного материала влияет время воспроизведения и при отсроченном воспроизведении лучше сохраняются слова, вызывающие приятные ассоциации.
   
С открытием феноменов перцептивной защиты и сенсибилизации исследование запоминания позитивного и негативного эмоционального материала велось уже с учетом личностных особенностей испытуемых. Было обнаружено, что чаще забываются слова-табу теми испытуемыми, которые характеризуются реакцией подавления при осознании этих слов; такие испытуемые как бы избегают слова-табу, завышая частоту других слов. Испытуемые с повышенной восприимчивостью к неприятным воздействиям (и подавлением приятных) завышают частоту именно неприятных слов и наоборот…. Выявлена связь между «полезависимостью» и запоминанием эмоционально окрашенной информации: зависимые от поля испытуемые чаще «забывают» неприятный материал.
  
Не только личностные особенности, но и исходное эмоциональное состояние испытуемых воздействует на воспроизведение эмоционально окрашенной информации. Внушенная временная депрессия уменьшает воспроизведение приятной информации и увеличивает воспроизведение неприятной, внушенное приподнятое настроение ведет к уменьшению воспроизведения негативных и увеличению позитивных событий. Сходные результаты получены и другими авторами, изучавшими влияние настроения на запоминание приятного или неприятного содержания слов, фраз, рассказов, эпизодов личной биографии. Радостное и грустное состояние создавалось у испытуемых как с помощью постгипнотического внушения, так и посредством описания соответствующего настроения или просьбой представить и описать определенное эмоциональное состояние.

  
Однако в литературе имеются также и данные, отрицающие зависимость памяти на эмоциональные стимулы от исходного эмоционального состояния, хотя они и малочисленны. Так, Г. Бауэр с соавторами не обнаружили влияния настроения на воспроизведение положительных и отрицательных по эмоциональному значению слов, а другие авторы. наблюдали лучшее воспроизведение «эмоциональных» слов без различия по знаку только у лиц с внушенной депрессией. Ряд авторов отмечают корреляцию настроения с типом запоминания слов только у тех испытуемых (профессионалов-психологов), кто ожидал такого результата. Объяснением таких экспериментов, по-видимому, является подбор слов, взятых для запоминания, абстрактных и тесно не связанных с переживаниями субъекта слов, а также варьирование стимульного материала при одинаковом эмоциональном состоянии испытуемых.
 
В целом, однако, можно считать доказанным положение о том, что запоминание различного по содержанию материала изображений, слов, фраз, текстов зависит как от его эмоционального значения, так и от эмоционального состояния испытуемого.
  
Влияние эмоций на когнитивную сферу обнаруживается и в перцептивных процессах.

 Подробный обзор экспериментальных данных относительно влияния эмоционально-личностных особенностей испытуемых на восприятие эмоционального материала можно найти в работе Е.Т. Соколовой (1976). Одним из центральных в этой области является факт влияния эмоций на пороги опознания «эмоциональных» и «нейтральных» слов, предъявляемых тахистоскопически. Как утверждает Э.А. Костандов (1979), наблюдается как повышение, так и понижение порогов опознания «эмоциональных» слов по сравнению с «нейтральными». По данным автора, повышение порогов опознания встречается значительно чаще (у 75% испытуемых).
  
Исследование влияния знака и интенсивности эмоций на перцептивные процессы показало, что восприятие как вербального, так и невербального позитивно и негативно эмоционально окрашенного материала прежде всего зависит от исходного эмоционального состояния испытуемого. Уже давно показано, что в состоянии фрустрации у испытуемых появляются ошибки восприятия, состоящие в замене «нейтральных» слов, предъявляемых тахистоскопически, на слова тревожного содержания (такие, как «взрыв», «уничтожение» и др. ). Испытуемые, которые в предварительных экспериментах достигали успеха, лучше распознавали слова, выражающие успех (например, «совершенство», «превосходный» и др.), а испытуемые, которые потерпели неудачу, проявляли значительно большую чувствительность к словам, означающим неуспех (например, «неспособный», «дефект» и т. п.).
    
Одна из первых попыток изучения влияния эмоционального состояния на восприятие невербальных стимулов была предпринята еще в 30-х годах. Оказалось, что в ситуации отрицательного эмоционального состояния, оценки лиц по фотографиям, предъявленным испытуемым, смещались в отрицательную сторону. Состояние тревоги перед трудным экзаменом усиливает отрицательные оценки незнакомых лиц на фотографиях по сравнению с контрольными данными (Я. Рейковский, 1979). В исследованиях, в которых состояние тревоги определялось с помощью прожективных тестов, было показано, что испытуемые с высоким уровнем тревоги более склонны к восприятию элементов угрозы в предлагаемых ситуациях…
   
Кожно-гальваническая реакция, наибольшая у лиц с высокой тревожностью, возникает при рассмотрении как неприятных картинок, так и вербального контекста, которым они сопровождаются.
  
Установлено, что влияние «эмоционального фона» на оценку положительных и нейтральных эмоциональных выражений лиц более выражено после 15-минутной отсрочки, чем через 1 минуту.
   
Таким образом, восприятие зависит как от эмоционального содержания стимулов, так и от исходного эмоционального состояния испытуемых; восприятие стимулов, явно эмоционально переживаемых испытуемыми, характеризуется рядом отличительных признаков (динамических, семантических и др.).
  
В литературе описано влияние эмоций на интеллектуальные процессы. Согласно данным И. А. Васильева и др. (1980), эмоционально насыщенная деятельность шахматиста (по данным КГР и частоты пульса) является более эффективной по сравнению с эмоционально менее насыщенной. Качественные исследования авторов показали, что эмоции сопровождают наиболее творческие виды мыслительной деятельности. Искусственно вызванные положительные эмоции могут положительно влиять на решение задач: в хорошем настроении испытуемые проявляют большее упорство и решают большее количество задач, чем в нейтральном состоянии. У женщин при этом увеличивается также скорость решения задач.
  
 Влияние эмоций на ассоциативные процессы отмечалось многими авторами. По мнению С.Л. Рубинштейна (1946), течение ассоциаций под влиянием эмоций изменяется настолько ярко, что эти изменения могут быть использованы в качестве диагностического симптома эмоционального состояния. В свое время автор ассоциативного теста швейцарский психиатр К. Юнг показал, что при наличии эмоционального переживания возникают нетипичные «субъективные» ассоциации, т.е. изменяется семантика ассоциативного процесса. По данным А.Р. Лурия (1930 и др.), под влиянием эмоций происходит изменение (чаще замедление) нормальной для данного индивида времени ассоциативной реакции. Ассоциативный эксперимент, как известно, успешно используется представителями психоанализа для выявления вытесненных эмоций. В современной психотерапии ассоциативный эксперимент широко используется для выявления «критических» слов. Показано, что при эффективной психотерапии эти слова имеют более короткий период. Оценка времени ассоциативной реакции на «эмоциональные» слова может служить способом проверки эффективности действия фармакологических веществ в психофармакологии (см. Р. Конечный, Н. Боухал, 1983).
   
Эмоционально значимые слова в отличие от «нейтральных» вызывают два типа ответных ассоциативных реакций: быстрые и медленные, что коррелирует с быстрым и медленным узнаванием тех же слов, предъявленных тахистоскопически. Испытуемые, у которых искусственно было вызвано положительное эмоциональное состояние, обнаруживают более разнообразные ассоциации на положительные слова, чем на «нейтральные», хотя авторы отмечают, что на «нейтральные» слова более необычны первые ассоциации. Факторный анализ результатов ассоциативного эксперимента, проведенный М. Роу, показал существование связи между частотой употребления эмоционально окрашенных слов и частотой пропусков и ошибок в ответ на эти слова.
    
Таким образом, связь с эмоциональной сферой, знаком и интенсивностью эмоций проявляется в различных познавательных процессах — мнестических, гностических, интеллектуальных, влияя на эффективность, семантическую структуру познавательной деятельности и характер ее протекания.
   
Исследование оценки собственного эмоционального состояния представляет собой самостоятельный аспект изучения эмоций. Как известно, самооценка исследуется в психологии в различных аспектах: ее формирование, динамика, роль в регуляции поведения и др. (см. обзоры И.П. Чесноковой, 1977; И.С. Кон, 1978; и др.).
    
Особой формой самооценки является самооценка эмоционального состояния. Она, как известно, может осуществляться на двух уровнях: аффективном и когнитивном (осознанном). Возможность осознания собственного эмоционального состояния предполагает помимо сохранности самой способности осознать себя еще и знание социальных норм и эталонов (Я. Рейковский, 1979).
   
Методический арсенал изучения самооценки своего эмоционального состояния включает в основном методы прямого опроса испытуемых относительно их эмоциональных переживаний. Сюда входят метод свободного самоописания самочувствия, тест-анкета с перечнем переживаний, из которых испытуемому необходимо выбрать соответствующие своим (Б. И. Додонов, 1978), модифицированная шкала Дембо-Рубинштейн и различные варианты этого метода (А.Е. Ольшанникова и др. 1977; и др.), шкалы типа разработанных А. Уэсманом и Д. Риксом, включающие набор из 10 словесных описаний градаций эмоционального состояния, из которых испытуемому надо выбрать одно, и др. Наиболее распространены тесты-вопросники, например вопросник Ч. Спилбергера, направленный на оценку ситуативной тревожности, вопросник на личностную тревожность Дж. Тейлора на оценку астенического или эйфорического настроения и др. (см. В.М. Марищук и др., 1984). Ряд вопросников, адресующихся к оценке собственных положительных и отрицательных эмоций (различной модальности и интенсивности), разработаны под руководством Л.Е. Ольшанниковой: вопросник Л.А. Рабинович (1974), дневниковые методы И.С. Пацявичуса (1981) и А.И. Палей (1983), направленные на длительную регистрацию (в течение 25-30 дней) собственных эмоций радости, гнева, страха и печали. Косвенные методы оценки эмоционального состояния основаны на предположении, что знак и интенсивность эмоций проявляется в различных объективных показателях той или иной деятельности, например в предпочтении испытуемыми определенного цвета (тест Люшера и его варианты), в изменениях графической деятельности (линеограммы, пиктограммы, почерки и т. п.), вокальной речи, оценке тонов различной высоты и т.д. (см. обзор Л.М. Веккера, 1981; и др.).
   
Специально исследовалась связь между оценкой собственного эмоционального состояния и физиологическими показателями эмоций. Так, В.С. Магун (1977) у студентов до и после экзамена сопоставлял самооценку самочувствия и показатели пульса, тремора. Была обнаружена определенная корреляция самооценки и объективных показателей эмоций; более того, самооценка уровня тревожности коррелировала с успешностью сдачи экзамена. По данным В. Верса и У. Шуппе изменение самооценки эмоционального переживания в 65% случаев совпало с изменением амплитуды КГР. Однако А.М. Эткинд (1983) предположил, что самооценка является не столько отражением реального состояния эмоциональной сферы, сколько оценкой «социальной желательности» данного свойства. Это показано в работе В.А. Пинчука (1982), обнаружившего, что испытуемые с выраженной эмоцией радости в структуре эмоциональности склонны к высокой самооценке, а с доминированием страха — к низкой.
    
По данным многих авторов, самооценка большинства здоровых испытуемых умеренно положительна или «чуть выше середины» по шкале Дембо-Рубинштейн (С.Я. Рубинштейн, 1970; А.А. Плоткин, 1983; и др.).
   
В целом психологические экспериментальные исследования эмоциональной сферы показали, что косвенно, через показатели осуществления различных познавательных процессов (продуктивности, скорости и др.), можно исследовать состояние «эмоциональной сферы («эмоциональный фактор»), оценить знак и интенсивность эмоций, а также особенности эмоций, проявляющиеся в самооценке.
  
Тесная связь эмоциональных и познавательных процессов, «аффекта и интеллекта», по выражению Л.С. Выготского) открывает широкие возможности экспериментального изучения эмоций как у здоровых людей, так и у больных с различными нервными и психическими заболеваниями, в том числе и больных с локальными поражениями головного мозга, что и составило предмет настоящей экспериментальной работы.

Ключевые слова: Эмоции, Познание

Источник: Хомская Е. Д., Мозг и эмоции

Материалы по теме
Изменения эмоциональной сферы в период взрослости Е. П. Ильин: Психология взрослости, 2012
Эмоции в подростковом и юношеском возрасте Кон И.С. — Психология ранней юности
Структурные теории эмоций Общая психология: учебник / Л А. Вайнштейн, В А. Поликарпов, И.А. Фурманов. — Минск: Соврем…
Конфликтные эмоциональные состояния Еникеев М.И., Общая и социальная психология
Познавательное развитие подростка Аверин В. А., Психология детей и подростков
Управление эмоциями Кишкель Е.Н. Управленческая психология
Проблема познаваемости мира Психология и педагогика: учебник для студентов вузов / П. С. Гуревич. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012…
Классификация эмоций и чувств Ефимова Н.С., Основы общей психологии

Эмоции и познавательные процессы. Психология речи и лингвопедагогическая психология

Эмоции и познавательные процессы

«Хотя все знают, что такое эмоции, сам термин с трудом поддается определению», – справедливо пишет Майк Кордуэлл в своем психологическом словаре. Он поясняет, что определения могут быть широкими, когда эмоции рассматриваются как многогранные реакции, при которых происходит взаимодействие между субъективными чувствами и переживаниями человека и его объективным опытом, а также более узкими, когда под эмоциями понимаются просто наши чувства, такие, как радость и печаль, обида и разочарование, смущение и удивление и т. п. [198, с. 389]. Мы не видим противоречия между этими двумя определениями, ибо оба они вполне оправданны и одно совершенно не отменяет другого. С. Л. Рубинштейн, например, рассматривал эмоции в качестве чувств и переживаний человека, выражающих его отношение к миру, к тому, что он испытывает и делает [377, с. 552].

Термин «эмоция» происходит от латинского слова emovere, что означает двигать, возбуждать, подбадривать, волновать.

Значения термина очень точно передают самую суть эмоций, поскольку эмоции приводят в движение пусковые механизмы когнитивных процессов, являясь их составной и неотъемлемой частью.

«Эмоциональные процессы, таким образом, никак не могут противопоставляться процессам познавательным как внешние, друг друга исключающие противоположности, – писал С. Л. Рубинштейн. Сами эмоции человека представляют собой единство эмоционального и интеллектуального, так же, как познавательные процессы обычно образуют единство интеллектуального и эмоционального» [377, с. 552].

Формирование речи человека как познавательного процесса неразрывно связано с эмоциями, поэтому и обучение иноязычной речи взрослых людей по модели естественного формирования речи в онтогенезе непременно должно развивать и их эмоциональную сферу.

Многие исследователи отмечают, что эмоциональная функция речи генетически принадлежит к первичным ее функциям, что ярко проявляется, например, при различных афатических расстройствах: в то время как более высокая по своему уровню «интеллектуальная» речь расстроена, «эмоциональная» речь, т. е. эмоциональные компоненты речи, иногда сохраняется. Так, некоторые больные бывают не в состоянии повторить слова какой-нибудь песни, но могут хорошо ее пропеть [255; 377].

«Неправильно было бы целиком интеллектуализировать речь, превращая ее только в орудие мышления, – говорил С. Л. Рубинштейн. В ней есть эмоционально-выразительные моменты, проступающие в ритме, паузах, в интонациях, в модуляциях голоса и других выразительных, экспрессивных моментах, которые … всегда имеются в речи, – особенно в устной, сказываясь, впрочем, и в письменной речи в ритме и расстановке слов; выразительные моменты речи проявляются далее в стилистических особенностях речи, в различных нюансах и оттенках. Живая человеческая речь не является только «чистой» формой абстрактного мышления; она не сводится лишь к совокупности значений. Она обычно выражает и эмоциональное отношение человека к тому, о чем он говорит, и часто к тому, к кому он обращается. … Будучи средством выражения, речь является вместе с тем и средством воздействия. … Человек говорит для того, чтобы воздействовать … на поведение, на мысль или чувства, на сознание других людей» [377, с. 388].

Формирование речи маленького человека начинается с эмоционально-чувственного восприятия окружающего мира и эмоционально-чувственного контакта с окружающими людьми. Эмоции глубоко проникают во все познавательные процессы, сопровождающие формирование речи и входящие в речь составными компонентами: внимание, восприятие, память, мышление, воображение; эмоции так же органично и глубоко проникают и в саму речь. Для того, чтобы помочь взрослому человеку овладеть иноязычной речью как родной, необходимо расширить каналы его чувственного восприятия и «включить» нужные эмоции.

«Изменяя, повышая чувствительность сенсорных входов, эмоции способствуют притоку новой, возможно решающей для достижения цели информации, то есть обеспечивают переход к реагированию на расширенный диапазон сигналов, – пишет Р. М. Грановская. С эмоциями связано не только изменение чувствительности сенсорных систем. Одновременно может повышаться разрешающая способность восприятия сигналов внутренней среды и, следовательно, больше сигналов поступает из памяти при опросе и просмотре ее хранилищ» [111, с. 235].

Чувства и эмоции входят в каждое восприятие человека наравне с мышлением; можно сказать, что, отражая действительность, восприятие делает это, по меткому выражению С. Л. Рубинштейна, не «мертвенно-зеркально», а через преломление всей психической жизни личности, его чувств, эмоций, мыслей, его прошлого опыта. «Восприятие человека, – говорил Рубинштейн, – представляет собой … единство чувственного и логического, чувственного и смыслового, ощущения и мысли» [377, с. 239].

Чувства и эмоции, как уже отмечалось, исполняют роль и настройщиков внимания; они всемерно помогают работать памяти: вещи, явления, события, которые нас волновали, оставляют в памяти намного более глубокий след, чем те, к которым мы были равнодушны.

Воображение под влиянием чувств создает более интересные образы, но чувства могут сыграть с воображением и в опасную игру: иногда, руководствуясь эмоциями, мы можем приписать действительности и, в частности, человеку воображаемые нами черты и потом горько разочароваться.

Роль чувства в мыслительном процессе бывает различной и зависит от того, какое соотношение устанавливается между чувством и мыслью, однако часто случается и так, что мышление начинает целиком подчиняться логике чувств.

Надо помнить, что влияние эмоций на познавательные процессы может быть двояким: эмоции могут как повышать тонус, энергию работы познавательных процессов, так и снижать, тормозить ее. Именно поэтому в обучении иноязычной речи так важны средства психотерапии, нивелирующие уровень отрицательных, разрушительных, эмоций и стимулирующие эмоции положительные, созидательные.

Эмоциональные моменты, несомненно, играют важную конструктивную роль в процессах внимания, восприятия, мышления, запоминания: эмоционально окрашенный материал перерабатывается и усваивается намного лучше, чем эмоционально безразличный или по характеру нейтральный. Однако, как уже было отмечено, эмоции могут играть и дезорганизующую роль, причем это свойственно не только отрицательным эмоциям, но и некоторым эмоциям со знаком плюс. Когда, например, тот же материал приводит вас в чрезмерно повышенное возбуждение, в состояние, пусть и радостной, но неконтролируемой, эйфории, то это затрудняет и ослабляет работу всех психических процессов. Такое же деструктивное влияние на познавательные процессы оказывают и, напротив, подавленное состояние, чувства беспокойства или озабоченности. Поэтому в обучении очень важно найти ту золотую середину эмоционального воздействия на человека, когда эмоции будут помогать, а не мешать учебному процессу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Новые эмоции

Новые эмоции Палитра чувств малыша становится все разнообразнее. Если раньше из всей гаммы эмоций малыш выделял только положительные, то теперь в общении со взрослыми ребенок начинает уже использовать и отрицательные эмоции. Например, если малышу сейчас хочется играть,

8.2. Музыкальные эмоции

8.2. Музыкальные эмоции Любая человеческая деятельность сопровождается эмоциями, вызывает эмоционально активное или пассивное отношение.Эмоции играют в музыке главенствующую роль. Эта роль предопределяется звуковой и временной природой музыки, способной передать

3.3. Чувства и эмоции

3.3. Чувства и эмоции Особую, очень важную сторону внутренней жизни человека составляют чувства и эмоции. Для субъекта достоверность и очевидность собственного внутреннего мира выступают прежде всего как эмоциональная реальность, как его переживания. Все мы в каждый

Глава 1.

СОМАТОГНОСТИЧЕСКИЕ, ТАКТИЛЬНЫЕ И КИНЕСТЕТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ

Глава 1. СОМАТОГНОСТИЧЕСКИЕ, ТАКТИЛЬНЫЕ И КИНЕСТЕТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ 1. «Повтори позу». Ребенок повторяет за психологом позу (затем несколько поз), в создании которой участвует все тело.2. «Хасты». Ребенок воспроизводит одну за другой ряд ручных поз, каждая из которых

Глава 4. КИНЕТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ

Глава 4. КИНЕТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ § 1. Динамическая организация двигательного акта. Ловкость Динамическая организация движения связана с переходом от единичных двигательных актов к системе или серии однотипных или различающихся движений, составляющих единую

Глава 5. СЛУХОВОЙ ГНОЗИС И ФОНЕТИКО-ФОНЕМАТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ

Глава 5. СЛУХОВОЙ ГНОЗИС И ФОНЕТИКО-ФОНЕМАТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ § 1. Неречевые звуки и бытовые шумы. Чувство ритма Формирование слухового гнозиса необходимо начинать с расширения его репертуара, используя для этого природные, бытовые и музыкальные шумы, голоса животных,

Глава 6. МНЕСТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ

Глава 6. МНЕСТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ Залогом успешного развития и коррекции мнестических возможностей ребенка является сформированность межмодальных перцептивных взаимодействий, т. е. перевод информации с языка одной модальности на язык другой, межмодальный

Глава 7. НОМИНАТИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ

Глава 7. НОМИНАТИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ Номинация (наименование, называние) — это процесс соотнесения образа предмета с соответствующим ему словом-наименованием. Называние начинает формироваться на самых ранних этапах речевого развития ребенка и продолжается на протяжении

Глава 5.

ОБОБЩАЮЩАЯ ФУНКЦИЯ СЛОВА. МНОГОЗНАЧНОСТЬ И ИЕРАРХИЯ ПОНЯТИЙ. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ

Глава 5. ОБОБЩАЮЩАЯ ФУНКЦИЯ СЛОВА. МНОГОЗНАЧНОСТЬ И ИЕРАРХИЯ ПОНЯТИЙ. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ В качестве упражнений для этого раздела прекрасно подходят всем известные задания на подбор аналогий, понимание пословиц и поговорок, метафор; игры в «морской бой»,

Моделируем эмоции

Моделируем эмоции Чтобы сделать чтение еще более интерактивным, я стал повторять выражения лиц персонажей книги Мо Виллемса «Делиться ли мороженым?» (Should I Share My Ice Cream?) – нашей любимицы из цикла о Слоненке и Поросенке. Ее герои сильно приподнимают брови, морщат лбы и

Блокирующие эмоции

Блокирующие эмоции Дети-интроверты склонны испытывать чувства вины и стыда, что объясняется, как я уже говорила в главе 2, особенностями их нервной системы. Это тормозящие эмоции, которые вызывают замедление активности ребенка. Без них дети не могут научиться отличать

Эмоции («Э» в ЛИМЭС)

Эмоции («Э» в ЛИМЭС) Изменения вследствие успешной учебы происходят как в интеллекте, так и в эмоциях. Эмоции могут способствовать учебному процессу, а могут мешать ему.Эмоции человека управляют его вниманием, которое, в свою очередь, управляет обучением и памятью. (Sylwester).

Связь между познанием и эмоциями — эвристика

Легко думать, что познание и эмоции отделены друг от друга, но исследования в области когнитивной науки и нейронауки показали, что они связаны более тесно, чем нам хотелось бы верить. Познание можно определить как деятельность, связанную с мыслительными процессами, которая позволяет нам получать знания о мире, в то время как эмоции — это то, что мы чувствуем, включая физиологическое возбуждение, оценку того, что мы испытываем, как наше поведение выражает их, и сознательное переживание самих эмоций. Чтобы понять, как познание и эмоции взаимодействуют друг с другом в мозге, мы можем рассматривать когнитивное поведение, нейробиологические феномены, как результат как познания, так и эмоций, а не просто одного или другого. Благодаря исследованиям, охватывающим философию, когнитивную науку и неврологию, эмоции больше не считаются антагонистами разума, как к ним относились древнегреческие и римские ученые. Теперь философы гораздо более склонны рассматривать их тесно связанными посредством таких идей, как разум, являющийся рабом страсти, или разум, уступающий место страсти через субъективный опыт.

Доказательства эффекта простого воздействия, когда люди предпочитают вещи просто потому, что они лучше знакомы с ними, в 1980 году психологами Уильямом Рафтом Кунст-Уилсоном и Р. Б. Зайонцем, а также другие результаты исследований поведения сместили дебаты, чтобы сосредоточиться на аффект как свойство, первичное по отношению к познанию, но независимое от него. Это может быть связано с бессознательной обработкой и подкорковой активностью, а познание связано с сознательной обработкой и участием коры.

Исследователи в целом согласны с тем, что представляет собой познание. Когниция, включая память, внимание, язык, решение проблем и планирование, часто включает контролируемые неврологические процессы, которые реагируют на стимулы в окружающей среде. Это может включать сохранение информации, в то время как внешний раздражитель пытается отвлечь ум. Когда клетки дорсолатеральной префронтальной коры обезьяны сохраняют информацию в уме в течение коротких периодов времени, мы можем описать эту связь как нейронный коррелят когнитивного процесса. С помощью функциональной МРТ (фМРТ) мы можем определить, какая часть мозга участвует в этих когнитивных процессах. Эмоции, с другой стороны, гораздо больше являются предметом споров среди ученых и философов.

Эмоции, пожалуй, самая важная часть нашей психической жизни, которая поддерживает качество и смысл существования. Мы находим смысл в эмоциях и полагаемся на них, чтобы понять мир, иногда так, как когнитивные процессы не предлагают. При исследовании эмоций некоторые включают в себя драйв, мотивацию и намерение как часть этих состояний ума.

Другие исследователи могут использовать эмоции для сознательной или бессознательной оценки событий, например чувство отвращения во рту. Подкорковые части мозга, такие как миндалевидное тело, вентральное полосатое тело и гипоталамус, часто связаны с эмоциями. Эти структуры мозга сохранились в процессе эволюции и работают быстро, иногда автоматически. Тем не менее вопрос о том, как различные части сложной схемы мозга могут опосредовать определенные эмоции, находится в стадии исследований и дискуссий. Нейропсихологи, неврологи и психиатры только недавно начали понимать роль обработки эмоций в более сложных функциях мозга, таких как принятие решений и социальное поведение.

Но эмоции — это гораздо больше, чем физические явления в мозгу.

Представьте себе, что во время похода вы встретили ужасного медведя. В нашей самой непосредственной реакции страха мы можем оценить ситуацию (медведь опасен), телесное изменение (учащение пульса), феноменологическое восприятие (неприятное ощущение), выражение страха (приподнятые веки и открытый рот), поведенческий компонент (желание убежать) и умственная оценка (сосредоточенное внимание на нашем окружении). Феноменологическая часть включает в себя наш субъективный опыт, когда мы реагируем на окружающий мир. Все эти черты объединяются в наших эмоциях и могут обсуждаться в разной степени необходимости и достаточности для эмоций. Кроме того, эмоции могут быть направлены на объекты с нашим намерением (например, чувство гнева на кого-то, а не просто чувство гнева на себя) и могут снизить мотивацию в отношении поведения (например, действовать из-за гнева). Исследователи также обсуждали, описывают ли эмоции нас самих или эмоции выражают нас повелительно. Они обсуждали, как мозг реализует различные типы эмоций и как нейронные механизмы описывают эмоциональные явления.

Когнитивные теории эмоций, ставшие популярными во второй половине 20-го века, можно разделить на конститутивные и каузальные теории. В конститутивных теориях эмоции используются как познания или оценки, тогда как в каузальных теориях эмоции вызываются познаниями или оценками. Например, страх перед медведем гризли предполагает суждение о том, что медведь страшен. Страх может быть самим суждением или результатом суждения. Они позволяют нам различать сложные взаимодействия когнитивных эмоций, такие как определение того, является ли чей-то гнев в ответ на ситуацию результатом когнитивной оценки ситуации или реакцией, которая является более естественной и автоматической. В середине двадцатого века философы К. Д. Брод и Эррол Бедфорд подчеркивали, что конститутивные подходы к эмоциям станут доминирующими в философах, а причинные — более популярными в психологии. Эти философы утверждали, что если бы у эмоций была интенциональность, то существовали бы внутренние стандарты уместности, которым соответствует эмоция. Эти когнитивные оценки, отождествляющие эмоции с суждениями, с тех пор использовались такими философами, как Роберт Соломн, Джером Ной и Марта Нуссбаум. Идентификация эмоций с суждениями, суждения, были ключевыми в когнитивных теориях эмоций.

Суждуализм таким образом, однако, не объясняет, как эмоции мотивируют, субъективное феноменальное переживание эмоций, как можно переживать эмоцию, имея возможность отождествить с ней суждение, или «непокорность разуму», как мы испытывать эмоции, даже когда они идут вразрез с суждениями, которые им противоречат. Сторонники суждения могут противостоять этим проблемам, определяя, какие суждения представляют собой эмоции, такие как «включающие в себя основное желание», как утверждал Соломон, чтобы позволить им мотивировать или «динамизировать», как утверждал Нуссбаум, чтобы они могли объяснить эти проблемы. С помощью этих методов они могут включать в себя принятие того, каким кажется мир, даже с противоречивыми суждениями.

Другая работа 1960-х годов показала, как когнитивный компонент эмоций напрямую взаимодействовал с физическими телесными изменениями, происходящими вместе с ними. Психологи Стэнли Шахтер и Джером Сингер разработали теорию эмоций, известную как двухфакторная теория или теория Шахтера-Зингера, в которой эмоция — это то, как мы когнитивно оцениваем нашу телесную реакцию на эмоции. Вводя участникам адреналин, чтобы возбудить их испытуемых, участникам сказали, что препарат улучшит их зрение, а некоторым из них дополнительно рассказали о побочных эффектах. Наблюдая, как другие люди ведут себя радостно или сердито, участники, которые не знали о побочных эффектах, с большей вероятностью чувствовали себя либо счастливее, либо злее, чем те, кто знал об этом. Эти двое предположили, что если люди испытывали эмоцию без объяснения причин, они обозначали свои чувства, используя чувства в данный момент, предполагая, что участники без объяснения причин были подвержены эмоциональному влиянию других. Теория подверглась критике за то, что она путает эмоции с тем, как мы их обозначаем, так что нам нужно полное знание наших эмоций, чтобы обозначать их, а также трудности в объяснении того, как мы можем испытывать эмоции, даже до того, как мы подумаем о них. Исследования в области неврологии показали, что размышления о стимулах, способных усилить эмоцию, могут повысить активность префронтальной или миндалины, в то время как уменьшение эмоции может ее уменьшить.

Интеграция данных и исследований из различных частей мозга, поскольку они могут обеспечить основу для когнитивных явлений, позволит проиллюстрировать более полную картину эмоций и познания. Есть много структур, участвующих в функциях, и много функций для отдельных структур мозга. Эти нейронные вычисления, лежащие в основе этих явлений, также имеют аффективные и когнитивные компоненты, как это описано учеными-когнитивистами и философами. Рассмотрение отношений между эмоциями и познанием как перетягивания каната между ними не точно отражает отношения между эмоциями и тем, как мы о них думаем. Сочетание исследований в области неврологии, когнитивной науки и философии было бы правильным.

Нравится:

Нравится Загрузка…

Влияние эмоций на восприятие, внимание, память и принятие решений

Обзорная статья: Биомедицинский интеллект

Том. 143 № 1920 (2013)

• Тобиас Брош
• Клаус Шерер
• Дидье Гранжан
• Дэвид Сандер

• Полнотекстовый PDF
• Полнотекстовый HTML

DOI

https://doi.org/10.4414/smw.2013.13786

Процитируйте это как:

Swiss Med Wkly. 2013;143:w13786

Опубликовано

05.05.2013

Резюме

Разум и эмоции долгое время считались противоборствующими силами. Однако недавние психологические и нейробиологические исследования показали, что эмоции и познание тесно переплетены. Когнитивная обработка необходима, чтобы вызвать эмоциональные реакции. В то же время эмоциональные реакции модулируют и направляют познание, чтобы обеспечить адаптивные реакции на окружающую среду. Эмоции определяют, как мы воспринимаем наш мир, организуем нашу память и принимаем важные решения. В этом обзоре мы представляем обзор текущих теорий и исследований в Эмоциональные науки . Мы описываем, как психологические теории эмоций концептуализируют взаимодействие когнитивных и эмоциональных процессов. Затем мы рассмотрим недавние исследования, изучающие, как эмоции влияют на наше восприятие, внимание, память и принятие решений. Опираясь на исследования как здоровых участников, так и клинических популяций, мы иллюстрируем механизмы и нейронные субстраты, лежащие в основе взаимодействия познания и эмоций.

Рекомендации

1. Хебб Д. Организация поведения. 1949, Нью-Йорк: Уайли.
2. Шерер КР. Эмоция служит для разделения стимула и реакции в книге «Природа эмоций: фундаментальные вопросы», П. Экман и Р.Дж. Дэвидсон, редакторы. 1994, издательство Оксфордского университета: Нью-Йорк/Оксфорд. п. 127–130.
3. Сандер Д. Модели эмоций: подход аффективной нейронауки, в Справочнике по аффективной нейронауке человека, JL Armony and P. Vuilleumier, Editors. в печати, издательство Кембриджского университета: Кембридж.
4. Шерер КР. Оценка как процесс многоуровневой последовательной проверки // Оценочные процессы в эмоциях: Теория, методы, исследования, К.Р. Шерер, А. Шорр и Т. Джонстон, редакторы. 2001, издательство Оксфордского университета: Нью-Йорк. п. 92–120.
5. Шерер КР. К динамической теории эмоций: модель компонентного процесса аффективных состояний. Женевские исследования эмоций и коммуникации, 1987; 1(1):1–98.
6. Шерер КР. Динамическая архитектура эмоций: доказательства для модели компонентного процесса. Познание и эмоции. 2009 г.;23(7):1307–51.
7. Шерер КР. О природе и функции эмоций: компонентный процессный подход, в книге «Подходы к эмоциям», К. Р. Шерер и П. Экман, редакторы. 1984, Эрлбаум: Хиллсдейл. п. 293–317.
8. Зимер М., Мосс И., Гросс Дж.Дж. Одна и та же ситуация — разные эмоции: как оценки формируют наши эмоции. Эмоция, 2007;7(3):592–600.
9. Шерер К.Р., Брош Т. Культурно-специфические оценочные предубеждения способствуют возникновению эмоций. Евро J Перс. 2009 г.;23:265–88.
10. Брош Т., Сандер Д., Пуртуа Г., Шерер К.Р. За пределами страха: быстрая пространственная ориентация на положительные эмоциональные стимулы. Психологическая наука. 2008; 19: 362–70.
11. Макго Дж.Л. Память – век консолидации. Наука. 2000;287(5451):248–51.
12. Гранжан Д., Сандер Д., Шерер К.Р. Сознательный эмоциональный опыт возникает как функция многоуровневой, управляемой оценкой синхронизации ответов. Сознательное Познание. 2008;17(2):484–95.
13. Брош Т., Сандер Д. Оценивающий мозг: к нейрокогнитивной модели оценочных процессов в эмоциях. Обзор эмоций. 2013;5:163–8.
14. Драйвер Дж. Выборочный обзор исследований избирательного внимания прошлого века. Бр Дж Психол. 2001;92(1):53–78.
15. Корбетта М., Шульман Г.Л. Контроль целенаправленного и стимулированного внимания в головном мозге. Нат Рев Нейроски. 2002;3(3):201–15.
16. Brosch T, Pourtois G, Sander D, Vuilleumier P. Аддитивные эффекты эмоционального, эндогенного и экзогенного внимания: поведенческие и электрофизиологические данные. Нейропсихология. 2011;49(7): 1779–87.
17. Оман А., Лундквист Д., Эстевес Ф. Новый взгляд на лицо в толпе: преимущество угрозы со схематическими стимулами. J Pers Soc Psychol. 2001;80(3):381–96.
18. Брош Т., Ван Бавел Дж.Дж. Гибкость эмоционального внимания: доступные социальные идентичности обеспечивают быструю ориентацию внимания. Познание. 2012;125(2):309–16.
19. Фелпс Э.А., Линг С., Карраско М. Эмоции облегчают восприятие и усиливают перцептивные преимущества внимания. Психологические науки. 2006;17(4):292–9.
20. Брош Т., Пуртуа Г., Сандер Д. Восприятие и категоризация эмоциональных стимулов: обзор. Познание эмоций. 2010; 24: 377–400.
21. Grandjean D, Sander D, Pourtois G, Schwartz S, Seghier ML, Scherer KR, et al. Голоса гнева: Мозг реагирует на гневную просодию в бессмысленной речи. Нат Нейроски. 2005;8(2):145–6.
22. Брош Т., Гранжан Д., Сандер Д., Шерер К.Р. Кросс-модальное эмоциональное внимание: эмоциональные голоса модулируют ранние этапы визуальной обработки. J Cogn Neurosci. 2009 г.;21:1670–9.
23. Бар-Хаим Ю., Лами Д., Пергамин Л., Бейкерманс-Краненбург М.Дж., ван Эйзендорн М.Х. Предвзятость внимания, связанная с угрозой, у тревожных и нетревожных людей: метааналитическое исследование. Психологический бык. 2007;133(1):1–24.
24. Сабатинелли Д., Брэдли М.М., Фицсиммонс Дж.Р., Ланг П.Дж. Параллельная активация миндалевидного тела и нижневисочная активация отражают эмоциональную интенсивность и актуальность страха. Нейроизображение. 2005;24(4):1265–70.
25. Пилен М., Аткинсон А., Андерссон Ф., Вийемье П. Эмоциональная модуляция телесно-селективных зрительных областей. Soc Cogn влияет на нейроны. 2007; 2: 274–83.
26. Вийомье П., Армони Дж. Л., Драйвер Дж., Долан Р. Дж. Влияние внимания и эмоций на обработку лица в человеческом мозгу: исследование фМРТ, связанное с событием. Нейрон. 2001;30(3):829–41.
27. Vuilleumier P. Как мозг остерегается: Нейронные механизмы эмоционального внимания. Тенденции Cogn Sci. 2005;9(12):585–94.
28. Оман А., Минека С. Страхи, фобии и готовность: к усовершенствованному модулю обучения страху и страху. Психологический обзор. 2001;108(3):483–522.
29. Каннингем В. А., Брош Т. Мотивационная значимость: настройка миндалевидного тела на основе черт, потребностей, ценностей и целей. Curr Dir Psychol Sci. 2012; 21:54–9.
30. Сандер Д., Графман Дж., Залла Т. Миндалевидное тело человека: развитая система обнаружения релевантности. Преподобный Нейроски. 2003;14(4):303–16.
31. Vuilleumier P, Brosch T. Взаимодействие эмоций и внимания, в The Cognitive Neurosciences IV, MS. Газзанига, редактор. 2009, MIT Press: Кембридж. п. 925–34.
32. Вийомье П., Ричардсон М.П., ​​Армони Дж.Л., Драйвер Дж., Долан Р.Дж. Дистанционное влияние поражения миндалины на активацию зрительной коры во время эмоциональной обработки лица. Нат Нейроски. 2004;7(11):1271–8.
33. Джеймс В. Принципы психологии. 1890, Нью-Йорк: Дувр.
34. Зола-Морган С., Сквайр Л.Р., Амарал Д.Г. Амнезия человека и медиально-височная область: стойкие нарушения памяти после двустороннего поражения, ограниченного полем СА1 гиппокампа. Дж. Нейроски. 1986;6(10):2950–67.
35. Фелпс EA. Эмоции и познание: выводы из исследований миндалевидного тела человека. Анну Рев Психол. 2006; 57: 27–53.
36. Долкос Ф., Лабар К.С., Кабеса Р. Взаимодействие между миндалевидным телом и системой памяти медиальной височной доли предсказывает лучшую память на эмоциональные события. Нейрон. 2004;42(5):855–63.
37. Фелпс EA. Человеческие эмоции и память: взаимодействие миндалевидного тела и комплекса гиппокампа. Курр Опин Нейробиол. 2004;14(2):198–202.
38. Фелпс Э.А., Шарот Т. Как (и почему) эмоции усиливают субъективное чувство воспоминаний. Curr Dir Psychol Sci. 2008;17(2):147–52.
39. Шарот Т., Дельгадо М.Р., Фелпс Э.А. Как эмоции усиливают ощущение воспоминания. Нат Нейроски. 2004;7(12):1376–80.
40. Лофтус Э.Ф., Лофтус Г.Р., Мессо Дж. Некоторые факты о фокусе оружия. Закон Хам Бихав. 1987; 11: 55–62.
41. Монтагрин А., Брош Т., Сандер Д. Способность к достижению цели как ключевой фактор, определяющий улучшение памяти. Эмоции, в прессе.
42. Таларико Дж. М., Рубин, округ Колумбия. Уверенность, а не последовательность, характеризует вспышки воспоминаний. Психологические науки. 2003;14(5):455–61.
43. Хан С., Лернер Дж. С. Принятие решений в «Оксфордском компаньоне аффективных наук» Д. Сандера и К.Р. Шерер, редакторы. 2009, издательство Оксфордского университета: Нью-Йорк.
44. Уилсон ТД, Гилберт ДТ. Аффективное прогнозирование – знать, чего хотеть. Curr Dir Psychol Sci. 2005;14(3):131–4.
45. Дамасио АР. Ошибка Декарта: эмоции, разум и человеческий мозг. 1994, Нью-Йорк: Издательство Патнэм.
46. Бечара А., Дамасио Х., Транел Д., Дамасио А.Р. Игровая задача Айовы и гипотеза соматических маркеров: некоторые вопросы и ответы. Тенденции Cogn Sci. 2005;9(4):159–62.
47. Бечара А., Дамасио Х., Транел Д., Дамасио А.Р. Выгодное решение до того, как будет известна выгодная стратегия. Наука. 1997;275(5304):1293–5.
48. Дамасио АР. Гипотеза соматических маркеров и возможные функции префронтальной коры. Философские труды Лондонского королевского общества. Серия Б, Биологические науки. 1996;351(1346):1413–20.
49. Данн Б.Д., Далглиш Т., Лоуренс А.Д. Гипотеза соматических маркеров: критическая оценка. Neurosci Biobehav Rev. 2006;30(2):239–71.
50. Брош Т., Коппин Г., Шерер К.Р., Шварц С., Сандер Д. Генерация ценностей: Иерархии психологических ценностей отражают контекстно-зависимую чувствительность системы вознаграждения. Соц Неврологии. 2011;6:198–208.
51. Брош Т. , Коппин Г., Шварц С., Сандер Д. Важность действий и ценность объекта: диссоциируемые нейронные системы, представляющие основную ценность и экономическую ценность. Soc Cogn влияет на нейроны. 2012;7:497–505.
52. Генрих Дж., Бойд Р., Боулз С., Камерер С., Фер Э., Гинтис Х. и др. «Экономический человек» в кросс-культурной перспективе: поведенческие эксперименты в 15 малых обществах. Behav Brain Sci. 2005;28(6):795–815.
53. Санфей А.Г., Риллинг Дж.К., Аронсон Дж.А., Нистром Л.Е., Коэн Дж.Д. Нейронная основа принятия экономических решений в игре «Ультиматум». Наука. 2003; 300 (5626): 1755–8.
54. Фер Э., Гахтер С. Альтруистическое наказание у людей. Природа. 2002; 415 (6868): 137–40.
55. de Quervain DJ, Fischbacher U, Treyer V, Schellhammer M, Schnyder U, Buck A, et al. Нейронная основа альтруистического наказания. Наука. 2004; 305 (5688): 1254–8.
56. Далглиш Т., Уоттс Ф.Н. Нарушения внимания и памяти при расстройствах тревоги и депрессии. Clin Psychol Rev.