Родители не: 6 типов токсичных родителей и как правильно себя с ними вести

6 типов токсичных родителей и как правильно себя с ними вести

Эту статью можно не только прочитать, но и послушать. Если вам так удобнее — включайте подкаст.

Сюзан Форвард

Доктор философии, психотерапевт, автор книг «Токсичные родители», «Мужчины, которые ненавидят женщин, и женщины, которые их любят», «Эмоциональный шантаж».

Токсичные родители травмируют своих детей, обращаются с ними жестоко, унижают, причиняют вред. Причём не только физический, но и эмоциональный. Они продолжают это делать, даже когда ребёнок становится взрослым.

1. Непогрешимые родители

Такие родители воспринимают детское неподчинение, малейшие проявления индивидуальности как нападение на них самих, поэтому и защищаются. Они оскорбляют и унижают ребёнка, разрушают его самооценку, прикрываясь благой целью «закалить характер».

Как проявляется воздействие

Обычно дети непогрешимых родителей считают их совершенством.

У них включается психологическая защита.

• Отрицание. Ребёнок придумывает другую реальность, в которой родители его любят. Отрицание даёт временное облегчение, которое дорого обходится: рано или поздно оно выливается в эмоциональный кризис.
  Пример: «На самом деле мама не оскорбляет меня, а делает лучше: открывает глаза на неприятную правду».
• Отчаянная надежда. Дети всеми силами цепляются за миф о совершенных родителях и винят себя во всех несчастьях.
  Пример: «Я недостоин хорошего отношения, мама и папа хотят мне добра, а я это не ценю».
• Рационализация. Это поиск веских причин, которые объясняют происходящее, чтобы сделать его менее болезненным для ребёнка.
  
  Пример: «Мой отец бил меня не чтобы причинить вред, а чтобы преподать мне урок».

Что делать

Осознать, что вашей вины в том, что родители постоянно переходят на оскорбления и унижения, нет. Поэтому стараться что-то доказать токсичным родителям смысла нет.

Хороший способ разобраться в ситуации — посмотреть на случившееся глазами стороннего наблюдателя. Это позволит осознать, что родители не такие уж и непогрешимые, и переосмыслить их поступки.

2. Неадекватные родители

Определить токсичность и неадекватность родителей, которые не бьют и не третируют ребёнка, сложнее. Ведь в этом случае вред наносится не действием, а бездействием. Зачастую такие родители сами ведут себя как бессильные и безответственные дети. Они заставляют ребёнка быстрее взрослеть и удовлетворять их потребности.

Как проявляется воздействие

• Ребёнок становится родителем себе, младшим братьям и сёстрам, собственным матери или отцу. Он теряет детство.
  Пример: «Как ты можешь проситься гулять, когда твоя мать не успевает всё постирать и приготовить ужин?».
• Жертвы токсичных родителей испытывают чувство вины и отчаяния, когда не могут сделать что-то для блага семьи.
  Пример: «Я не могу уложить спать младшую сестрёнку, она всё время плачет. Я плохой сын».
• У ребёнка могут пропасть эмоции из-за отсутствия эмоциональной поддержки от родителей. Став взрослым, он испытывает проблемы с самоидентификацией: кто он, чего хочет от жизни и любовных отношений.
  Пример: «Я поступил в вуз, но мне кажется, что это не та специальность, которая мне нравится. Я вообще не знаю, кем хочу быть».

Что делать

Домашние дела не должны занимать у ребёнка больше времени, чем учёба, игры, прогулки, общение с друзьями. Доказать токсичным родителям это сложно, но можно. Оперируйте фактами: «Я буду плохо учиться, если уборка и приготовление еды будут только на мне», «Врач посоветовал мне больше проводить время на свежем воздухе и заниматься спортом».

3. Контролирующие родители

Чрезмерный контроль может выглядеть как осторожность, осмотрительность, забота. Но токсичные родители в этом случае заботятся только о себе. Они боятся стать ненужными, а потому делают так, чтобы ребёнок максимально от них зависел, чувствовал себя беспомощным.

Любимые фразы токсичных контролирующих родителей:

• «Я делаю это исключительно для тебя и твоей пользы».
• «Я поступил так, потому что я тебя очень люблю».
• «Сделай это, или я с тобой больше не буду разговаривать».
• «Если ты не выполнишь это, у меня случится инфаркт».
• «Не сделаешь — перестанешь быть членом нашей семьи».

Всё это означает одно: «Я делаю это, потому что страх потерять тебя настолько велик, что я готов сделать тебя несчастным».

Родители-манипуляторы, предпочитающие скрытый контроль, добиваются своего не прямыми просьбами и приказами, а исподтишка, формируя чувство вины. Они оказывают «бескорыстную» помощь, которая формирует чувство долга у ребёнка.

Как проявляется воздействие

• Контролируемые токсичными родителями дети становятся излишне тревожными. У них исчезает желание быть активными, исследовать мир, преодолевать трудности.
  
  Пример: «Я очень боюсь путешествовать на автомобиле, потому что мама всегда утверждала, что это очень опасно».
• Если ребёнок попытается спорить с родителями, ослушаться их, это грозит ему чувством вины, собственного предательства.
  Пример: «Я без разрешения остался с ночёвкой у друга, наутро мама слегла с больным сердцем. Никогда не прощу себе, если что-то с ней случится».
• Некоторые родители обожают сравнивать детей между собой, создавать атмосферу озлобленности и ревности в семье.
  Пример: «Твоя сестра намного умнее тебя, в кого же ты уродилась?».
• Ребёнок постоянно чувствует, что недостаточно хорош, он стремится доказать свою значимость.
  Пример: «Я всегда стремился стать таким, как мой старший брат, и даже пошёл, как и он, учиться на медика, хотя хотел стать программистом».

Что делать

Выйти из-под контроля, не опасаясь последствий. Как правило, это обычный шантаж. Когда вы поймёте, что не являетесь частью ваших родителей, то перестанете от них зависеть.

4. Пьющие родители

Родители-алкоголики обычно отрицают, что проблема существует в принципе.

Мама, страдающая от пьянства супруга, выгораживает его, оправдывает частое употребление спиртного необходимостью снять стресс или проблемами с начальником.

Ребёнку обычно внушают, что сор из избы выносить не стоит. Из-за этого он постоянно напряжён, живёт в страхе нечаянно предать семью, раскрыть секрет.

Как проявляется воздействие

• Дети алкоголиков часто становятся одиночками. Они не умеют выстраивать дружеские или любовные отношения, страдают от ревности и подозрительности.
  Пример: «Я всегда боюсь, что любимый человек принесёт мне боль, поэтому не завожу серьёзных отношений».
• В такой семье ребёнок может вырасти гиперответственным и неуверенным в себе.
  Пример: «Я постоянно помогала маме укладывать напившегося отца. Мне было страшно, что он умрёт, я переживала, что ничего не могу с этим поделать».
• Ещё одно токсичное воздействие таких родителей — превращение ребёнка в «невидимку».
  Пример: «Мама пыталась отучить отца от пьянства, кодировала его, постоянно искала новые лекарства. Мы были предоставлены сами себе, никто не спрашивал, поели ли мы, как учимся, чем увлекаемся».
• Дети страдают от чувства вины.
  Пример: «В детстве мне постоянно говорили: „Если бы ты вёл себя хорошо, папа бы не пил“».

По статистике, каждый четвертый ребёнок из семьи алкоголиков сам становится алкоголиком.

Что делать

Не брать на себя ответственность за то, что родители пьют. Если получится убедить их, что проблема существует, есть шанс, что они задумаются о кодировании. Общайтесь с благополучными семьями, не давайте убедить себя, что все взрослые одинаковые.

5. Унижающие родители

Такие родители постоянно оскорбляют и критикуют ребёнка, зачастую беспочвенно, или подшучивают над ним. Это может быть сарказм, насмешки, обидные прозвища, унижение, которое выдают за заботу: «Я хочу помочь тебе исправиться», «Нужно подготовить тебя к жестокой жизни». Родители могут сделать ребёнка «соучастником» процесса: «Он же понимает, что это всего лишь шутка».

Иногда унижение связано с чувством конкуренции. Родители чувствуют, что ребёнок доставляет им неприятные эмоции, и подключают давление: «Ты не можешь добиться большего успеха, чем я».

Как проявляется воздействие

• Такое отношение убивает самооценку и оставляет глубокие эмоциональные шрамы.
  Пример: «Я долгое время не мог поверить, что способен на что-то большее, чем вынести мусор, как говорил мой отец. И ненавидел себя за это».
• Дети родителей-конкурентов платят за своё душевное спокойствие саботажем своих успехов. Они предпочитают занижать свои реальные способности.
  Пример: «Я хотела участвовать в конкурсе уличных танцев, хорошо подготовилась к нему, но так и не решилась попробовать. Мама всегда говорила, что у меня не получится танцевать, как она».
• Движущей силой жёстких словесных атак могут стать нереалистичные надежды, которые взрослые возложили на ребёнка. И именно он страдает, когда иллюзии рушатся.
  Пример: «Папа был уверен, что я стану великим хоккеистом. Когда же меня в очередной раз исключили из секции (я не любил и не умел кататься на коньках), он долго обзывал меня никчёмным и ни на что не способным».
• Из-за неудач детей у токсичных родителей обычно наступает апокалипсис.
  Пример: «Я постоянно слышал: „Лучше бы ты не родился“. И это из-за того, что я не занял первое место на олимпиаде по математике».

У выросших в таких семьях детей часто бывают суицидальные наклонности.

Что делать

Найдите способ блокировать оскорбления и унижения, чтобы они не ранили вас. Не давайте перехватить инициативу в разговоре. Если отвечать односложно, не поддаваться на манипуляции, оскорбления и унижения, токсичные родители не достигнут своей цели. Помните: вы не обязаны им ничего доказывать.

Заканчивайте общение тогда, когда этого хотите вы. И желательно до того, как вы начали ощущать неприятные эмоции.

6. Насильники

Родителей, считающих насилие нормой, с большой долей вероятности воспитывали точно так же. Для них это единственная возможность выплеснуть гнев, справиться с проблемами и негативными эмоциями.

Физическое насилие

Сторонники телесных наказаний обычно вымещают на детях свои страхи и комплексы или искренне считают, что порка пойдёт на пользу воспитанию, сделает ребёнка мужественным и сильным. В реальности всё наоборот: физические наказания наносят сильнейший ментальный, эмоциональный и телесный вред.

Сексуальное насилие

Сюзан Форвард характеризует инцест как «эмоциональное разрушительное предательство базового доверия между ребёнком и родителем, акт полной извращённости». Маленькие жертвы находятся в полной власти агрессора, им некуда идти и некого просить о помощи.

90% детей, переживших сексуальное насилие, никому об этом не говорят.

Как проявляется воздействие

• Ребёнок испытывает чувство беспомощности и отчаяния, ведь просьба о помощи может быть чревата новыми вспышками гнева и наказанием.
  Пример: «Я практически до совершеннолетия никому не рассказывала о том, что меня бьёт мать. Потому что знала: никто не поверит. Синяки на моих ногах и руках она объясняла тем, что я люблю бегать и прыгать».
• Дети начинают себя ненавидеть, их эмоции — постоянный гнев и фантазии на тему мести.
  Пример: «Долго не мог себе признаться, но в детстве я хотел задушить отца, пока он спит. Он бил мою маму, младшую сестру. Рад, что его посадили».
• Сексуальное насилие не всегда подразумевает контакты с телом ребёнка, но оно не менее разрушительно. Дети чувствуют себя виноватыми в произошедшем. Им стыдно, они боятся рассказывать кому-то о том, что произошло.
  Пример: «Я была самой тихой ученицей в классе, боялась, что в школу вызовут моего отца, тайна раскроется. Он запугал меня: постоянно говорил, что если это случится, все подумают, что я сошла с ума, меня отправят в психушку».
• Дети держат боль в себе, чтобы не развалить семью.
  Пример: «Я видела, что мама очень любит отчима. Однажды я попыталась намекнуть ей, что он относится ко мне „по-взрослому“. Но она так расплакалась, что я больше не решилась заговаривать об этом».
• Человек, переживший в детстве насилие, часто ведёт двойную жизнь. Он чувствует себя отвратительным, но притворяется успешным, самодостаточным человеком. Он не может выстроить нормальные отношения, считает себя недостойным любви. Это рана, которая затягивается очень долго.
  Пример: «Я всегда считала себя „грязной“ из-за того, что сделал со мной в детстве отец. Пойти на первое свидание я решилась после 30 лет, когда прошла несколько курсов психотерапии».

Что делать

Единственный способ спастись от насильника — дистанцироваться, бежать. Не замыкаться в себе, а искать помощи у родных и близких, которым можно доверять, обратиться за помощью к психологам и в полицию.

Как вести себя с токсичными родителями

1. Примите этот факт. И поймите, что изменить родителей вы вряд ли сможете. А вот себя и своё отношение к жизни — да.

2. Помните, что их токсичность не ваша вина. Вы не в ответе за то, как они себя ведут.

3. Общение с ними вряд ли станет иным, поэтому сократите его до минимума. Начинайте разговор, заранее понимая, что он может закончиться для вас неприятно.

4. Если вы вынуждены жить вместе с ними, найдите возможность выпускать пар. Ходите на тренировки в спортзал. Ведите дневник, описывайте в нём не только плохие события, но и положительные моменты, чтобы поддержать себя. Читайте больше литературы о токсичных людях.

5. Не ищите оправдания поступкам родителей. Ваше благополучие должно быть в приоритете.

Читайте также 🧐

Что делать, если родителям не нравится как ты живёшь

Иногда близкие люди перегибают палку. Им кажется, что они хотят как лучше, но выглядит это как бесконечный поток критики. Мы поговорили с Инной Холодней — девушкой, которая научилась выстраивать здоровые отношения с семьёй (хотя ей всё ещё бывает трудно).

У этой статьи есть аудиоверсия. Если вам удобнее слушать, включайте подкаст.

«Один из девизов нашей семьи — „всё должно быть как у людей“» 

Моя семья всегда была скорее обеспеченной. Мне никогда ни в чём не отказывали: репетиторы, поездки за рубеж на отдых и учёбу, хорошие вещи. Папа — очень образованный человек, работает с зарубежными фирмами. Мама ушла с работы, когда я родилась, потому что папе нужна была поддержка: он много трудился и трудится до сих пор.

Один из девизов нашей семьи — «всё должно быть как у людей». Иногда это очень утомляет, потому что такая позиция накладывает ограничения на собственные желания и решения. Приходится укладывать себя в трафарет какого-то «нормального человека». Сейчас мне 27, и я от этого устала. Но когда я была младше, не ставила под сомнение такой подход к жизни — мне это казалось достаточно разумным и менять ничего не хотелось. 

В 2015 году (мне было 23), я уехала на учёбу в Голландию и там обнаружила, что «нормальный человек» — понятие очень зыбкое. Многие люди из моего окружения на учёбе (а это ребята со всего мира), вкладывали в эту формулировку совершенно не то, к чему я привыкла. Для меня оказалось новым и удивительным, что можно делать то, к чему лежит душа, быть непохожим на других и при этом считаться нормальным и заслуживающим любви и принятия.

Примерно тогда я впервые задумалась о том, как проходило моё детство, и поняла, что некоторые вещи в нём были не очень хорошими. Да, мне никогда не запрещали ничего из того, что считалось «правильным». Но если я выходила за рамки роли «хорошей девочки» — меня заставляли к ней возвращаться. 

«Я не помню, чтобы принимала решение без оглядки на семью» 

Почти все члены моей семьи в повседневной жизни неэмоциональны. При этом у нас нередко случались скандалы — это был практически единственный шанс выразить накопившиеся эмоции. Иногда, когда в семье случались конфликты, я слышала в свой адрес совершенно неконтролируемый поток неприятных слов, некоторые фразы я помню до сих пор. Не думаю, что это было что-то оригинальное — когда я обсуждаю эту тему с друзьями, становится понятно, что такие вещи говорят своим детям многие родители. Но позитивные эмоции у нас тоже не было принято выражать открыто. 

Я часто слышала, что меня хвалят кому-то из знакомых, но гораздо реже мне делали комплименты в лицо. Мои достижения считались чем-то само собой разумеющимся. 

Со временем я потеряла веру в то, что можно просто быть, и утвердилась во мнении, что нужно держать мину девочки, которая соответствует ожиданиям и никого не расстраивает. 

При этом оценочные суждения семьи были со мной всегда. Я не помню, чтобы принимала решение без оглядки на «а что скажет мама? а вдруг дяде не понравится?». Очень часто, делая что-то, я заранее готовилась оправдываться и ругаться. Отвоевывать себя. Я не могу вспомнить, когда у нас начала работать такая схема. Мне кажется, так было всегда. 

Самое яркое воспоминание из 9‑го класса: мы едем на машине от дяди, за окном — ночная Тверская, я сижу на заднем сиденье машины и тихо плачу, потому что понимаю, что пойду учиться на юрфак, хотя совсем этого не хочу.

Я до сих пор не могу вспомнить, куда же я на самом деле хотела поступать. Зато очень хорошо помню, какую злость и беспомощность чувствовала от того, что мои желания не важны.

«Родителям важна даже форма моих ногтей» 

Мои родители заинтересованы во всём, что со мной происходит. И когда я говорю «во всём», то имею в виду, что им есть дело не только до глобальных решений, которые повлияют на мою дальнейшую жизнь — поступление в университет, выбор будущего мужа, принятие карьерных решений. Им важна даже форма моих ногтей, цвет бровей, наличие и отсутствие чёлки, мой парфюм и чехол на телефоне, даже кафе, которое я выбираю для встреч с подругами. Друзья, конечно, родителей тоже интересуют. 

Оцениваются не только мои действия, но и действия моего окружения — кто-то слишком мямля, а этот себе на уме, эта тусовщица, а этот бесперспективный. «Зачем тебе с ними общаться?» 

Что бы я ни делала, я точно получу оценку, в первую очередь от мамы. Когда родители приезжали навестить меня в Голландию, я полтора часа выбирала, что надеть. Мне не хотелось, чтобы первая встреча за полгода была испорчена их комментариями о том, как я выгляжу. 

Повод для критики есть всегда. Когда я начала учить корейский — «тебе просто нечем заняться, да кому это нужно?», когда я бросила корейский — «очень перспективный язык, почему ты оставила занятия?».

И так всегда. Когда я занималась танцами, я «уделяла им слишком много времени, а университету — мало», когда бросила — «очень надо на танцы, что ты дома сидишь».

В детстве у меня, конечно, была своя «дочь маминой подруги» — положительный, практически идеальный, пример. И Настька — как отрицательный. Отрицательным примером Настя была потому, что плевать хотела на мнение не только родителей, но и окружающих вообще, а так в моей семье было нельзя. 

Даже если дело касается мелочей в духе мытья посуды или сервировки стола, я часто получаю фидбэк а‑ля «да ну кто же так делает, у‑у-у, дай я лучше сама». Пока я не начала жить одна в Голландии, я была абсолютно уверена в своей безрукости. Полтора года одиночества показали, что я вполне могу справляться с бытовыми (и не только) делами сама. 

«Сначала я очень злилась, агрессивно отвечала на критику, много кричала и плакала. Это непродуктивно» 

Наверное, впервые я задумалась о том, что нужно менять формат взаимодействия с родителями, оказавшись за границей в обществе ровесников, которые совсем иначе общались со своими семьями. Для меня было удивительно, что другие варианты взаимодействия с родителями вообще существуют. Я достаточно долго сидела с видом «а что, так можно было?». Их пример позволил мне осознать и отследить моменты, когда на меня давят, когда мне не нравится реакция родителей на мои действия. 

Сначала я очень злилась, агрессивно отвечала на критику, много кричала и плакала. Это был не самый продуктивный метод: он давал выход моим эмоциям, но не менял поведения и отношения родителей. Я наконец стала вербализировать своё недовольство и закреплять для себя мысль, что мне не нужна критика, если я о ней не просила. Когда первая волна гнева схлынула, я начала более мягко указывать на то, что порой родительские советы мне не нужны, я могу разобраться сама, а их вмешательство нарушает мои границы. Я стала чаще умалчивать о своих решениях, так как пришла к мысли, что некоторые вещи их не касаются. 

Два года назад я сделала татуировку, которая напоминает мне о том, что я всегда могу опереться на себя. Даже если кто-то не одобряет мои действия, главное — чтобы их одобряла я.

«Когда я поняла, что так жить дальше не могу и не хочу, обратилась к психологине» 

Примерно год на терапии я ныла, плакала и жалела себя. На тот момент я не была готова к активному решению своих проблем с родителями, мне нужно было накопить ресурс. Когда он у меня появился и я нашла в себе силы бороться, начал вырисовываться план действий. Его можно было условно разделить на два этапа: эмоциональный и финансовый. 

Так как работа на эмоциональном фронте могла занять годы, я решила начать с денежного вопроса. В компании моей подруги была открыта вакансия. Хоть это и не была работа моей мечты, благодаря ей я начала покрывать свои расходы. Это дало уверенность в своих силах и финансовую независимость. Я получила возможность работать с психологиней более плотно и, следовательно, продуктивно. 

К сожалению, не могу сказать, что я полностью сепарировалась от семьи. Пока — нет. Да, я больше не живу с мамой на одной территории, но за квартиру, где я живу, платит мой отец. Мне тяжело даются отношения с финансами, хотя сейчас я по большей части обеспечиваю себя сама. Но мне не всегда удаётся разумно подходить к планированию финансов — я наконец-то «дорвалась». Как ребёнок, которому вдруг разрешили купить всё, что ему захочется. Так что главным пунктом моего плана всё ещё является полная финансовая независимость.

«Ко мне начали относиться как ко взрослому человеку со своим мнением»

Со временем у меня появилась возможность переехать в Москву из Московской области (там находится родительский дом, в котором я жила до и после учёбы в Голландии). Я стала тратить меньше времени на дорогу, и это тоже помогало экономить силы, а затем распределять их на более важные вещи. Когда я привыкла к новому укладу жизни, начала работать на эмоциональном фронте. И снова по двум направлением: с внутренней стороны — личные границы и уверенность в себе, а с внешней — выстраивание диалога с родителями.

На психотерапии мы начали с обретения веры в себя, свои силы и желания. Сейчас мы уже продвинулись достаточно далеко, чтобы я поняла: мне тоже нужно научиться слушать родителей. Бывают ситуации, в которых они действительно могут помочь, у них всё-таки есть жизненный опыт, которого нет у меня. Главное — не проваливаться в старый паттерн, где я строю всю свою жизнь вокруг того, что скажет мама.

Второй шаг — отстройка личных границ. Этим пришлось заниматься практически с нуля, я за годы постоянной оглядки на родителей совершенно забыла, что границы вообще у меня когда-то были.  

Мы с моей психологиней выработали манеру ведения диалога, которая не вызывает агрессии со стороны родителей, но помогает вежливо отказываться от их советов и последовательно выстраивать свою линию поведения по отношению к ним. Теперь, даже если я не согласна с их позицией, вслух я выражаю что-то нейтральное и доброжелательное — в духе «да, спасибо за мнение, я подумаю пока ещё, здорово, что вам не всё равно». Они перестают настаивать, а я не трачу энергию на споры и могу принимать решения без лишнего давления.

Между нами теперь гораздо меньше скандалов и больше взаимопонимания. Мой статус в семье явно изменился: ко мне начали относиться как ко взрослому человеку со своим мнением. 

Третий шаг — обретение собственной территории. Где я «одна хозяйка на кухне», где никто не может вмешаться в то, как я веду быт. Очень важно ощущать себя дома свободно и «в своём праве». 

Сейчас я занимаюсь познанием себя — пытаюсь исследовать, что я за человек, что люблю, чего хочу и о чём мечтаю. Оказалось, я не так хорошо знаю себя, если отбросить все выученные «правильные» ходы и ограничивающие рамки. Пока процесс идёт тяжело, я всё ещё очень завишу от оценки моей семьи и окружающих, но дорогу осилит идущий.

«Вы самый главный человек в вашей жизни» 

Я знаю, что с такой же проблемой, как у меня, сталкиваются многие. И всё, что я могу сказать: найдите опору в себе. Вы самый главный человек в вашей жизни. Заботьтесь о себе и помните, что обращаться за помощью — не стыдно. Не бывает идеальных людей, безупречных семей, безукоризненных жизней. 

Мифического «нормального человека» тоже не существует, все мы разные и далеко не идеальные. Любые ваши решения имеют право на жизнь. И ошибки — это тоже нормально, их на определённых этапах совершают все. Вы наверняка сможете сами разобраться с последствиями своих действий, к тому же без этого опыта вы никогда не научитесь жить по-настоящему. 

Сепарация — это страшновато. Вы будете чувствовать себя неуютно, особенно первое время. Потому что на вас внезапно свалится вся та ответственность за вашу жизнь, от которой вас «заботливо оберегали». Но, поверьте, оно того стоит. 

Почему родители не должны быть друзьями своим детям

Родитель — это целый мир для маленького ребёнка. Тем не менее, когда дети начинают взрослеть, мамам и папам приходится по-новому определять свои роли. Может, с дочкой получится подружиться? И нужно ли это делать? Ирландский психотерапевт Эмер Лафрей объясняет, почему родители должны оставаться родителями, а друзья — друзьями.

Рассылка «Мела»

Мы отправляем нашу интересную и очень полезную рассылку два раза в неделю: во вторник и пятницу

Отношения родителей и детей — отношения зависимости, где одна сторона почти всегда находится в более слабом положении. Основная задача родителей — заботиться о своих детях и их выживании. Эмоциональное и интеллектуальное развитие тоже лежит на взрослых, которые должны подумать о том, с помощью чего и как будут развиваться дети. Школы, репетиторы, книги — всё это есть у ребёнка благодаря маме и папе.

Дружба отличается тем, что она основана на взаимовыгоде: каждая сторона одинаково зависит от другой. И один друг, и второй вкладывают в отношения равные эмоциональные и физические усилия. Это строго равноправные отношения, за которые каждый из партнёров отвечает в одной мере.

Можно ли стать родителем-другом, и стоит ли вообще пытаться? Общество ждёт, что взрослые будут прогрессивными: научатся быть «на одной волне» с ребёнком и смогут играть весомую роль в социальной и эмоциональной жизни детей. Современные родители действительно могут справляться с интернетом не хуже своих детей и шарить в трендах, но они также не должны забывать о своих главных функциях.

Для родителей естественно хотеть стать целым миром для ребёнка. Порой это стремление переходит разумную черту. Консультирующий психотерапевт Эмер Лафрей советует мамам и папам не пытаться всё время навязываться детям даже с самыми интересными предложениями. «Это распространённая дилемма. Родители следуют концепту дружбы с ребёнком, это естественно. Но это не значит, что им необходимо переступать через личные границы детей».

Задача родителей — устанавливать границы

У родителей есть такие задачи в воспитании, спрятаться от которых невозможно. Одна из них — определение рамок и объяснение приемлемых границ поведения. Лафрей считает: хотя переход к более свободному подходу хорош, забывать о границах и правилах не стоит. «Смысл воспитания заключается в том, чтобы устанавливать нормы, договариваться о новых и анализировать изменения, когда ребёнок становится подростком», — считает психотерапевт.

Для органичного развития детской психики нужно, чтобы границы были ясны тому, для кого они установлены. Дети должны понимать, с чем они могут столкнуться, выйдя за рамки заданных правил. Так они смогут безопасно ориентироваться в мире, постепенно дополняя представление о приемлемом и неприемлемом.

Понимание рождает доверие. В таком случае ребёнку можно дать больше свободы — он и так будет следовать договорённостям. А ещё отсутствие постоянного родительского контроля формирует самостоятельность.

Лафрей отмечает важный нюанс: «Иногда родители забывают, что границы и правила созданы не для их собственного комфорта, а для безопасности и предсказуемости мира ребёнка». Взрослые проблемы, о которых дети узнают из «доверительных разговоров» с родителями, не делают отношения крепче. То, что мама или папа делится трудностями и задаёт вопросы, вовсе не гарантирует, что ребёнок будет рассказывать о своих переживаниях с большим энтузиазмом.

Друзья понимают в ребёнке то, что не готовы принять родители

Сверстники играют другую, не менее важную роль в жизни ребёнка. Друзья из детского сада или школы становятся проводниками новой точки зрения — их собственного детского взгляда. Родителям и самим нужно, чтобы то, чего они не могут понять в собственном ребёнке, было принято и разгадано кем-то другим. Сверстники создают чувство принадлежности и признания. Лафрей считает, что роль родителя и друга взаимоисключают друг друга.

Друзья — это ровесники, а родители играют совсем другую, не менее важную роль. И это не значит, что между вами и ребёнком не может быть хороших здоровых отношений. Лафрей советует установить границы между двумя ролями: «Даже самых отзывчивых, понимающих и заботливых родителей не следует путать с друзьями».

Когда дети становятся старше, их отношения с родителями меняются. Расширяются и границы того, что можно, а что нельзя делать ребёнку в присутствии старших. Это процесс взросления, и избежать его невозможно.

Безопасное пространство

Мама и папа обеспечивают эмоциональную и физическую безопасность детей независимо от того, как ведёт себя ребёнок. Это ещё одна причина, по которой роли родителей и друзей не стоит совмещать. Домашнее тепло даёт стабильность независимо от того, насколько хаотичен мир за пределами семьи.

Именно семья становится для ребёнка тем местом, где он может понять свои симпатии и антипатии, способности и ограничения, не опасаясь насмешек или отторжения. Лафрей говорит, что детям «нужны родители-якоря, которые помогают расти и не критикуют так, как могут критиковать друзья».

Представьте женщину, которая не беспокоит детей подробными отчётами о состоянии своих дел и личных проблемах. Перестаёт ли она быть матерью? Нет — и, более того, она может считать себя другом ребёнка, если:

• Относится к нему как к личности с его собственным характером, желаниями и страхами.
• Говорит с ним о его мыслях, надеждах, идеях и чувствах.
• Делится не огромными пластами собственных проблем, а частичками, позволяющими ребёнку воспринимать родителя как человека.

По материалам Parenting Science, Irish Times

Фото: Unsplash (Daniel Cheung)

Родители, не кричите на детей

Семь веских причин, почему никогда не стоит кричать на своих детей. Если вы хотите быть хорошими родителями, никогда не совершайте подобных ошибок.

1. Из-за криков у ребёнка может возникнуть психологическая травма. Психологи пришли к выводу, что если родители часто кричали на ребёнка в детстве, то в подростковом возрасте у него может возникнуть глубокая депрессия. Из-за детской травмы у таких подростков есть сложности с самооценкой, они склонны лгать взрослым по любому поводу и не готовы рассказывать о своих проблемах даже в самых тяжёлых ситуациях.
2. Крик показывает беспомощность родителей. Психологически устойчивый человек с высоким уровнем эмоционального интеллекта вряд ли будет срываться на маленького ребёнка. Скорее он выйдет из комнаты, переведёт дух и только потом объяснит, что так делать нельзя. Крик же говорит только о том, что мама или папа не знает, что делать в данной ситуации и не может найти в себе силы, чтобы сдержаться.
3. Крик не помогает воспитании. Он вызывает у ребёнка только чувство обиды и беспомощности. Добиться искренних слов извинения и признания ошибок после конфликта, который проходил на повышенных тонах, вряд ли удастся.
4. Крик приводит к агрессии. Не секрет, что дети «зеркалят» поведение родителей. Но кричать или бить в ответ они не смогут из-за того, что их статус в семье ниже. Именно поэтому они начинают проявлять агрессию по-другому: драться на детских площадках, бить одноклассников и унижать учителей. Кстати, доказано точно, что подростки, устраивающие в школах травли одноклассников, обычно страдают от недостатка внимания в семье.
5. Крик ничем не лучше физического насилия. Конечно, если твоему ребёнку уже 13-14 лет, он может дать тебе отпор и ответить тем же, то есть накричать и уйти, хлопнув дверью. Но маленькие дети не могут позволить себе так вести себя по отношению к взрослым. Выходит, что, когда ты кричишь на ребёнка, ты автоматически унижаешь его, ведь происходящее больше напоминает психологическое насилие над ребёнком, который не в силах защитить себя.
6. Крик физически вредит здоровью ребёнка. Доказано, что ребёнок, на которого все кричат, обречён на проблемы со здоровьем. Учёные сделали вывод, что грубость родителей ухудшает работу мозга, сердечно-сосудистой системы и даже может привести к ожирению. А исследование психиатров показало, что словесные оскорбления, унижения или упрёки, сказанные мамой или папой в порыве гнева, могут значительно и надолго изменить структуру детского мозга.
7. Криком можно разрушить любовь. Дети всё воспринимают буквально. И когда самый дорогой человек на свете на него кричит, малыш думает, что родители его больше не любят, или ещё хуже — ненавидят. И какие бы слова не были сказаны позже, ситуация запоминается на уровне подсознания. Это может привести к тому, что ребёнок будет ощущать себя угнетённым и напуганным, станет во всём повиноваться, лишь бы только получить ту самую родительскую любовь.

Автор: Помощник санитарного врача Надежда Колдавеа

Источник: Филиал ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в Рязанской области в Шиловском районе»

Как школа может воздействовать на родителей, которые не водят детей в школу? От нас муниципалитет требует совершать дворовые обходы и обеспечить посещаемость, но у нас нет на это свободных работников, да и сколько ни совершай эти обходы, если родитель ре

Новый Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» не вводит никакой специфической ответственности родителей за предоставление образования своим детям. При этом предоставляет родителям целый ряд возможностей принимать основные решения в сфере образования детей, выполнить ряд действий с целью обеспечить возможность получить это образование (например, выбрать образование в образовательной организации и обеспечить посещение, выбрать образовательную программу, например, адаптированную).

Если родители не выполняют своих обязанностей по обеспечению получения общего образования детьми, могут работать только общие механизмы контроля за выполнением обязанностей родителей, установленные в семейном законодательстве.

Согласно статье 65 Семейного кодекса, родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей. Обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей. Родители, осуществляющие родительские права в ущерб правам и интересам детей, несут ответственность в установленном законом порядке (ограничение или лишение родительских прав).

При этом, хотелось бы подчеркнуть, что механизмы эти требуют участия органов опеки и попечительства. Согласно статье 56 Семейного кодекса, защита прав и законных интересов ребенка осуществляется родителями (лицами, их заменяющими), а в случаях, предусмотренных Кодексом, органом опеки и попечительства, прокурором и судом. Образовательная организация не включена в перечень данных лиц, как следует из семейного законодательства. Если, например, родители не водят ребенка в школу, либо отказываются выбрать для него посильную (адаптированную) образовательную программу, эти действия совершаются в нарушение интересов детей. И защищать эти интересы в таком случае должна не школа, т.к. у школы нет никаких средств воздействия на родителей. Это дело органов опеки и попечительства, именно эта система должна активно включиться в решение возникших проблем, воздействовать на родителей, вплоть до решений об ограничении и лишении родительских прав.

То, что функции органов опеки и попечительства – функции контроля за добросовестностью родителей, за исполнением ими своих родительских обязанностей, за тем, чтобы они действовали в интересах детей – пытаются возложить на школу, неверно, т. к. у образовательной организации просто нет соответствующих полномочий и нет никаких средств воздействия. Образовательная организация при возникновении подобных ситуаций должна привлекать органы опеки и попечительства, которые и должны решать проблемы подобного плана.  

«Слово «мать» еще никто не отменял» – Общество – Коммерсантъ

Во всей стране растет недовольство родителей дистанционным форматом обучения школьников. Активнее всего протестуют в Москве, где за месяц прошло несколько митингов и появилось общественное движение, объединившее более 20 тыс. единомышленников. К уже привычным жалобам на ухудшающееся здоровье детей и справедливым претензиям к качеству онлайн-обучения, с которыми соглашаются учителя и профильные чиновники, присоединились слухи и теории заговора. Все больше родителей уверены, что школьники за парты не вернутся и после окончания пандемии, а дистанционное образование — навсегда. Различные петиции против цифровизации образования подписали уже сотни тысяч человек. “Ъ” разбирался, почему возникли такие опасения и насколько они оправданны.

«Конкретная волна родительского возмущения»

«Власть не поможет, но есть выход — массовость! Только мы, родители, можем заступиться за своих детей и вернуть их в школы. Слово «мать» еще? никто не отменял» — подобные сообщения за последние полтора месяца стали обычным явлением не только в родительских чатах, но и в любых тематических, от противников реновации до приверженцев правильного питания.

Российские школьники отучились из-за пандемии коронавируса в дистанционном формате практически всю весну. Качество такого образования критиковали не только родители, но и учителя и даже министр просвещения Сергей Кравцов.

Однако массовые волнения онлайн-учеба вызвала лишь в конце осени.

«Весной все были в шоке, но приняли эту ситуацию: ждали, что за лето все стабилизируется и сойдет на нет. Плюс с сентября дети вернулись в школы к очным занятиям»,— говорит мать восьмиклассницы психолог Виктория Фадеева. Однако уже в конце сентября мэр Москвы Сергей Собянин продлил плановые каникулы для школьников, а после их окончания разрешил вернуться за парты только младшеклассникам. Ученики 6–11-х классов перешли на дистанционный формат, в котором продолжают учиться до сих пор. «И сразу пошла конкретная волна родительского возмущения,— рассказывает Виктория Фадеева.— Все было очень спонтанно».

На этой волне переводчица Илона Менькова, мать семиклассницы, создала в Telegram чат для родителей, чьи дети учатся в московской школе №1576. «Я хотела найти единомышленников против дистанционного образования в школе, где учится дочь,— рассказывает она.— Но с огромной скоростью к нам присоединились родители из других школ. Начало разноситься по сарафанному радио, все стали кидать друг другу ссылки». Чат пришлось довольно быстро переименовать — за первую неделю в нем зарегистрировалось уже 7 тыс. человек.

Так в конце октября появилось общественное движение «Родители Москвы», у которого есть свой устав, председатель и члены правления.

«Мне помогают более 30 человек,— рассказывает госпожа Менькова.— Мы создаем группы по округам, публикуем новости и анонсы, составляем инструкции для родителей, пишем письма чиновникам против дистанционки». Сейчас в чате 22 тыс. подписчиков, каждые пять минут в нем появляются сотни новых сообщений. «Это только еще раз доказывает, что проблема с дистанционным образованием волнует огромное количество людей»,— говорит Илона Менькова.

«У нас теперь «Нурофен» — настольная таблетка»

Жалобы на ухудшение здоровья из-за того, что ребенок проводит большую половину дня за компьютером, лидируют среди претензий родителей к дистанционному образованию.

Дарья Михайлова, мама ученицы одной из московских школ, рассказала “Ъ”, что «у дочери после первого дистанта этой весной зрение с единицы упало до минус 1,75». Она начала замечать у девочки проблемы со зрением в апреле, после первого месяца на удаленке, и «связала это с компьютером», после чего стала ограничивать время пребывания за ним. «На лето мы об этом забыли, а в сентябре она опять стала жаловаться на глаза,— рассказала госпожа Михайлова.— Офтальмолог сейчас рекомендует ей не более 15 минут в неделю проводить за гаджетами, а по факту получается четыре-пять уроков по 40 минут.

У меня есть на руках справка, но школа не может предоставить мне альтернативу компьютеру в период карантина».

«У моей дочери начались головные боли,— рассказывает Виктория Фадеева.— У нас теперь «Нурофен» — настольная таблетка». Дело не только в постоянном сидении за компьютером, говорит она, а в отсутствии физической нагрузки как таковой: школа танцев, куда ходила ее дочь десять лет, закрылась, потому что не смогла платить за аренду помещения.

Среди других жалоб родителей — постоянная раздражительность и апатия у школьников.

Согласно исследованию Национального медицинского исследовательского центра здоровья детей Минздрава, которое приводили СМИ, у 83,8% российских школьников из-за самоизоляции и дистанционного обучения отметили ухудшение психического состояния. Депрессивные состояния исследователи отметили у 42,2% учеников, астенические состояния — у 41,6%.

Опасения родителей не лишены оснований, говорят медики. «Дети дома ведут малоподвижный образ жизни, постоянно на перекусах, соответственно, возникает риск ожирения, сердечных заболеваний и заболеваний эндокринной системы,— говорит главный врач центра «Лидер-Медицина» инфекционист Евгений Тимаков, называя дистанционное обучение катастрофой.— Дети в психозах, потому что плохая связь и постоянные тесты, невозможность отдыхать друг от друга (у членов семьи.— “Ъ”)». Он также указывает, что школьники чаще всего «лежат в скрюченной позе» во время удаленки, что влияет на ортопедию и на осанку: «В первую очередь это головные боли, нарушение работы внутренних органов в дальнейшем». «Постоянное напряжение на глаза от мерцания экрана компьютера или телефона — это просто убийство зрения,— соглашается с родителями господин Тимаков.— Никто не делает ведь ни больших перерывов, ни гимнастику для глаз. Это мерцание гаджетов воздействует и на центральную нервную систему, из-за чего к вечеру у ребенка случается перевозбуждение и происходит разрушение гормона мелатонина — основного гормона, который формирует сон. Из-за этого утром при пробуждении у них недоформируется гормон серотонин и кортизол».

Все это нарушает картину развития ребенка, его гормональный фон и влияет на половое созревание, добавляет врач.

Ухудшение состояния здоровья детей на удаленке, по словам кандидата медицинских наук, доцента кафедры инфекционных болезней у детей РНИМУ им. Н. И. Пирогова Ивана Коновалова, «реальный факт». Впрочем, по его мнению, родители каждого подростка могут повлиять на то, чтобы он занимался физкультурой, гулял, делал гимнастику для глаз и перерывы в учебе. Вынужденная изоляция учащихся как мера, сдерживающая распространение эпидемии, абсолютно оправданна, говорит господин Коновалов.

«Успеваемость у кого-то упала, у кого-то критически упала»

Помимо проблем со здоровьем из-за дистанционного образования родители жалуются и на само качество такого формата обучения. Во время очных занятий детям учиться легче — во время урока никто не отвлекает, есть возможность дискуссии и вопросов учителю, говорит Илона Менькова. «На дистанционке у кого-то кошка пробежала, у кого-то дома разговаривают, соседи делают ремонт,— перечисляет она.— Кто-то просто не может подключиться к уроку, происходят технические сбои».

Учителя разделяют претензии родителей, но отмечают, что дети нередко прикрываются техническими неполадками, чтобы не участвовать в уроке.

Во время онлайн-занятий проконтролировать подобное поведение довольно сложно. «Могут сказать, что расплывается голос у учителя, поэтому они не услышали материал, либо микрофон у них перестает работать,— рассказывает учительница московской школы в ЮЗАО.— Например, на математике у него работает микрофон, а на физике нет. Говорят, что камера заглючила. А мы же не можем заставить их включить: они находятся в своей квартире, это их личное пространство. Кто знает, может, у них там 20 человек в одной комнате».

Педагог видит, что ребенку очень тяжело сидеть целый день перед компьютером, говорит учитель истории Александр Кондрашов: «Даже если мы стараемся часть уроков давать так, чтобы они не перед компьютером сидели, все равно дети устают больше. Ребенку нужны социализация, общение. В итоге очень много детей просто выпали из учебного процесса на дистанте».

Учителя признают снижение объема знаний, который школьники получают на дистанционке.

Еще весной некоторые предметы и часть материала, которую сложно было преподавать в онлайн-формате, были перенесены на следующий учебный год. «Если знать заранее, сколько продлится удаленка, можно что-то спланировать,— говорит Александр Кондрашов.— У нас же дистанционку для старшеклассников продляют на неделю, потом еще на две, и каждый раз думаешь: «Ладно, отложим часть программы на потом». А потом опять продлевают». По его словам, в онлайн-формате дать программу целиком невозможно, поэтому все учителя на свой страх и риск ее урезают. «Соответственно, дети с весны недоученные, и сейчас они опять будут немножко хуже, чем те дети, которые изучали программу в очном формате,— говорит он. — Поэтому успеваемость у кого-то упала, у кого-то критически упала, но у кого-то не упала вообще». «Нужно уложить в меньшее время тот же самый объем знаний,— соглашается другая преподавательница из школы в САО.— У нас и так программы были перегружены, а сейчас это стало еще острее».

Однако для самих педагогов дистант также стал испытанием из-за возросшей нагрузки.

В профсоюзе «Учитель» отмечают, что некоторые педагоги были вынуждены уволиться.

Само по себе решение о переводе части школьников на удаленку вызывает у родителей массу вопросов. «Дочка у меня учится в четвертом классе и каждый день ходит в школу, а сын в десятом учится удаленно — рассказывает Наталья.— При этом сын встречается с друзьями, ходит в кафе, как и вся Москва. Бары, кафешки и клубы-то никто не закрывал — там же вируса нет, он только в школах распространяется, по их мнению».

Непонимание у родителей вызывает и очная работа частных школ. «Нам только рекомендовано уйти на удаленку, но это не приказ,— говорит директор частной школы «Карьера» Карина Чернякова. — Мы соблюдаем все рекомендации Роспотребнадзора, поэтому работаем в очном режиме». «У нас 86 сотрудников на 120 детей, поэтому все входы в школу и классы можно разделить, все можно проконтролировать,— объясняет директор частной школы «Интеграция» Аксана Долгалева.— В государственных школах столько же сотрудников, но на тысячу детей. Разве можно все проконтролировать?»

С 1 сентября Роспотребнадзор рекомендовал школам разводить классы, организовать отдельные входы в здание и перемены по графику, переводить целый класс на удаленку, если у одного школьника выявят коронавирус.

В профсоюзе «Учитель» ранее заявляли, что в полном объеме эти требования школами практически не соблюдались.

«Это профанация,— возмущается учительница из школы в САО.— В классе выявили коронавирус у ребенка, их всех перевели на удаленку. А у меня еще 18 таких классов, меня-то не отправляли на карантин, я и преподаю дальше у остальных, хотя тоже могла заразиться».

Возвращать сейчас всех детей в школы на фоне ежедневного роста числа заболевших коронавирусом инициативные группы родителей не призывают. По их мнению, каждая семья должна сама выбирать: оставлять ребенка дома или вести в школу.

Впрочем, все больше родителей начинают сомневаться, что дистанционное обучение — временная мера из-за пандемии.

«Очное обучение мы похороним уже к весне»

«Ну что, друзья мои. Вернулась со встречи с депутатами по поводу дистанционки. Ситуация еще хуже, чем мы могли предполагать. Многие школы дополнительного образования (музыкальные и художественные) получили негласное распоряжение готовиться к дистанту на два года. К вирусу и пандемии это не имеет отношения.

Отрабатывается электронная платформа с последующим сокращением школ и объектов социального образования, как не приносящих прибыль и выкачивающих деньги из бюджета.

Если те, кто сейчас сладко спит на диванах, не проснутся, то очное обучение мы похороним уже к весне». Этот пост в Facebook 8 ноября написала Виктория Фадеева, собрав по тысяче лайков и репостов. С тех пор он ежедневно по нескольку раз всплывает в чатах в Telegram, в группах во «ВКонтакте» и на страничках в «Одноклассниках».

«Вот уже даже депутаты признают, что дистанционное образование будет теперь навсегда, а очные занятия оставят лишь для богатых,— убеждает корреспондента “Ъ” мать двоих детей Татьяна.— А вы все не верите!»

В разговоре с “Ъ” Виктория Фадеева пояснила, что слова о постепенном сокращении очного обучения в пользу повсеместной дистанционки принадлежали не депутатам, а учителям и родителям. По ее словам, «у многих есть знакомые учителя, которые готовились к дистанционному обучению летом и за год до коронавируса». Однако, говорит она, депутаты разделяли опасения родителей и в разговорах с ними не исключали, что такой сценарий возможен.

Подобных шаблонных сообщений, написанных со слов знакомых учителей или «мамочек из другой школы», в чатах в Telegram и WhatsApp полно. Десять родителей, с которыми поговорили корреспонденты “Ъ”, выразили полную уверенность в намерении властей отказаться от очных занятий.

Все они сделали такой вывод на основании сообщений в чате «Родители Москвы», но признали, что эту информацию не стали никак проверять.

Довольно быстро подобные сообщения обросли теориями заговора. Ежедневно из одного чата в другой пересылаются ссылки на июньский выпуск «Бесогон-ТВ» на YouTube режиссера Никиты Михалкова, в котором тот говорит о скорой цифровизации образования, упоминая в этом контексте главу Сбербанка Германа Грефа. Во время первой волны господин Михалков рассказывал в своей передаче, что миллиардер Билл Гейтс под видом вакцинации от коронавируса планирует провести чипирование людей. В июньской же передаче режиссер упомянул проект «Образование 2030», который профессор бизнес-практики «Сколково» Павел Лукша и спецпредставитель президента по вопросам цифрового и технологического развития Дмитрий Песков презентовали в 2013 году в Агентстве стратегических инициатив.

Проект почти десятилетней давности, в котором содержатся предложения по цифровизации образования в будущем, стал одним из весомых аргументов для родителей в пользу теории об окончательном переходе на дистанционку.

Подтверждение этому родители нашли также в законопроекте о дистанционном образовании, который готовится к первому чтению в Госдуме. При этом сам документ скорее технический — он всего лишь дает Минобрнауки и Минпросвещения полномочия регламентировать роль и обязанности педагогов во время онлайн-обучения. В пользу отказа от очных занятий, по мнению родителей, говорит и эксперимент по внедрению в российских школах и колледжах цифровой образовательной среды, который Минпросвещения планирует провести в 14 регионах до конца 2022 года.

«Цифровые технологии освобождают учителя от рутинной работы»

«Все слухи и вбросы о том, что дистанционное образование полностью заменит или вытеснит очное, что будут закрыты традиционные школы и университеты, рассматриваю как откровенную провокацию»,— заявлял еще в мае президент России Владимир Путин.

В Минпросвещения РФ и в московском департаменте образования также заверяют: дистанционное обучение — вынужденная мера из-за эпидемиологической ситуации. При этом, указывают столичные чиновники, решение перевести старшеклассников на удаленку оказалось эффективным: с 4 октября еженедельная заболеваемость в каждой возрастной группе увеличилась более чем в два раза, однако среди учеников средней и старшей школы она осталась на том же уровне. «Если бы среди этих учащихся был отмечен такой же рост, как и у людей других возрастов, то сейчас болело бы примерно на 5 тыс. человек больше, а количество заболевших учеников составило бы почти 7 тыс.,— объяснили “Ъ” в департаменте образования Москвы.— Однако, как только эпидемиологическая обстановка стабилизируется, занятия в традиционном формате в школах возобновятся».

«Школа как место получения знаний, традиционная очная форма обучения, живой диалог педагога с учеником — это основы российского образования, и никто никогда не планировал и не планирует пересматривать эти аксиомы»,— говорит директор департамента международного сотрудничества и связей с общественностью Минпросвещения РФ Сергей Шатунов.

На опасения родителей по поводу внедрения в школах цифровой образовательной среды в Минпросвещения отвечают, что это не является аналогом постоянного дистанционного обучения.

В рамках федеральной программы планируется решить вопросы высокоскоростного интернета в школах и «развития доступа различных образовательных ресурсов». «Цифровые технологии освобождают учителя от рутинной работы, прежде всего в части различной отчетности, переводя все это в облачные решения для административных работников,— говорит господин Шатунов.— То есть у учителя экономится время для работы непосредственно с учеником». Тестирование тех или иных программных решений ведется только как расширение возможностей традиционных занятий, перевод какой-либо части школьной программы, будь то уроки или дополнительные занятия, в исключительный онлайн-формат не планируется, добавляет он.

«Никто не рискнет трогать сложившуюся систему»

Полноценный переход на дистанционный формат обучения в ближайшие несколько лет невозможен, уверены собеседники “Ъ”. Среди существенных сдерживающих факторов основатель школы финансовой грамотности для детей и подростков Boss Kids Магомед Расулов называет недостаточную мощность серверов для поддержки одновременного подключения миллионов школьников, а также отсутствие технических возможностей (хорошего интернета, компьютера и прочей техники) для участия в онлайн-занятиях всех учеников и преподавателей.

«Во многих семьях несколько детей, таким образом, родителям надо оборудовать несколько учебных мест с техникой, но для этого семья должна быть достаточно обеспеченная»,— соглашается доцент кафедры политических и общественных коммуникаций Института общественных наук РАНХиГС Николай Кульбака. До пандемии коронавируса внедрение цифровых технологий в образование все равно осуществлялось с оглядкой на школу, говорит директор Института развития образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина: «Оснащались сами школы — новые кабинеты с техникой, электронные библиотеки в школе, классы.

Все понимали, что школа остается центром развития. А сейчас она выпадает из этого процесса, выяснилось, что семьи без гаджетов и с не лучшими жилищными условиями к этому не готовы».

Несмотря на то что внедрение цифровых технологий в образовательный процесс идет несколько лет, контента для такого формата обучения практически нет, говорит руководитель исследовательской группы «Национальный рейтинг университетов Интерфакс» Алексей Чаплыгин. «Классный руководитель, учитель легко могут через мессенджеры, группы в социальных сетях, различные сервисы наладить контакт практически со всеми учениками,— говорит он.— Но дальше-то что? Они только ту же самую сложившуюся классно-урочную систему могут предложить, а какой в этом смысл?» Перенос «аналоговой школы в цифровое вещание» не сработает, соглашается Ирина Абанкина. По ее словам, в том числе из-за этого сейчас и страдает образовательный процесс. «Во время очных занятий все сидят и пишут одну и ту же итоговую работу, а учитель, проверяя, просто сравнивал ответы учеников с правильными, которые ему заранее прислали,— объясняет она.—- А в дистанционном формате идет сплошное копирование одних и тех же ответов, которые рассылает тот, кто уже все решил. У учителя нет никакой возможности проверить, что это сделано самостоятельно». Чтобы этого избежать, необходимо выстраивать индивидуальные учебные планы, технологии проверки и оценивания работ, для этого потребуется несколько лет, говорит госпожа Абанкина. Кроме того, онлайн-образование подходит лишь для высокомотивированных детей, которые сами хотят учиться и понимают необходимость скрупулезной работы, уверен Николай Кульбака.

Помимо этого, ликвидация школ может привести к росту социального напряжения, говорит Алексей Чаплыгин: «Вокруг школ возникли целые экосистемы – это и еда, и охрана, сами пространства.

На школах завязаны миллионы рабочих мест, а отказ от этого всего просто разрушает сложившуюся систему».

Недовольство родителей будет самым весомым аргументов для чиновников против внедрения тотального дистанционного образования, уверен Николай Кульбака: «Они прекрасно знают, что большинству это не понравится. Поэтому сейчас никто не рискнет трогать сложившуюся систему».

«Бойкотировать онлайн-занятия и ждать, когда откроют школы»

Заверениям чиновников, что от очного образования отказываться не планируют, Виктория Фадеева не верит. «Несколько лет назад Максим Ликсутов (заместитель мэра Москвы.— “Ъ”) обещал, что у нас платные парковки не выйдут за пределы Садового кольца,— объясняет она свое недоверие. — Ну и где сейчас эти парковки?»

В своих опасениях она не одинока — две петиции на Change.org против цифровизации образования уже собрали по 200 тыс. подписей каждая.

Довольно быстро возмущение из чатов вылилось на улицы. В Москве общественное движение «Родители Москвы» вместе с депутатами от КПРФ из Госдумы и Мосгордумы провели серию акций. Формально это были встречи депутатов с жителями столичных районов для сбора наказов избирателей, но по факту мероприятия напоминали митинги. Последнюю такую встречу коммунисты провели в прошедшую субботу на площади Гагарина. По разным данным, на нее пришло около 1–2 тыс. человек. После завершения встречи коммунисты приняли резолюцию с требованием возобновить очное образование в школах и признать недопустимой дистанционную форму для обучения детей и подростков. Опасения родителей, что после окончания пандемии дистанционный формат будет применяться повсеместно и немотивированно, разделяют и в «Справедливой России». Депутат Госдумы справоросс Олег Нилов рассказал “Ъ”, что каждому депутату из фракции приходят «сотни и тысячи обращений» от родителей на эту тему. Однако там не призывают отказываться от онлайн-учебы во время коронавируса и не поддерживают акции на фоне роста заболеваемости.

ЛДПР дистанционное образование в целом, напротив, поддерживает — об этом неоднократно заявлял лидер партии Владимир Жириновский. Заместитель председателя московского отделения «Яблока» Кирилл Гончаров сказал, что из-за коронавируса партия «не может требовать отмены дистанционки, так как это несет риск заболевания преподавателей, детей и их родителей». «У нас нет партийной позиции по этому вопросу, но лично я довольно скептически отношусь (к идее массовых сходов против дистанционного образования.— “Ъ”), считаю, что КПРФ довольно недобросовестно поступает по отношению ко всем. Пытаются выжать из этого максимум политических очков, но в долгосрочной перспективе это будет выглядеть некрасиво»,— пояснил господин Гончаров.

Виктория Фадеева сомневается, что митинги, одиночные пикеты и петиции приведут к результату. «Мы месяц бомбили мэрию и Минпросвещения с просьбами вернуть детей в школы — ответа не последовало либо были невнятные отписки,— говорит она. — Я уже склоняюсь к тому, что самый правильный выход — не выходить детям на дистанционку. Просто бойкотировать онлайн-занятия и ждать, когда откроют школы и пустят наших детей для нормального обучения».

«Срабатывает механизм эмоционального заражения»

Основная проблема «родительской паники» связана с непониманием времени окончания пандемии, считает ректор Московского института психоанализа Лев Сурат. «В родительских чатах срабатывает так называемый механизм эмоционального заражения, когда родители сыплют информацию, создавая инфошум,— объяснил эксперт.— Родители школьников — это наиболее уязвимая группа с очень широкой зоной ответственности: за себя, за своих детей и за своих родителей.

Сегодняшняя ситуация неопределенности утраивает эту нагрузку».

Второй причиной повышенной родительской тревожности в период эпидемии господин Сурат называет технофобию: многие люди «не понимают, как сделать цифровой переход, и боятся его». В этом случае эксперт подчеркивает важность проверки информации и доверия «ее официальным источникам».

Тревога родителей не патология или отклонение, а совершенно нормальная реакция, согласен с коллегой доктор психологических наук, профессор, академик Российской академии образования завкафедрой психологии личности факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, член СПЧ Александр Асмолов. Среди причин он называет «смешение ролевого поведения» и засилье фейков: «Родители вынуждены примерять на себя непривычные роли учителей, осваивать одну из самых сложных профессий и трансляцию знаний своему ребенку. Кроме того, сейчас не найдется человека, который скажет, будет ли завтра — завтра, и эта ситуация порождает инфодемию — уникальную фабрику страхов и фейков». Тревога возникает каждый раз, когда человек сталкивается с неизвестностью, однако сегодня, как никогда, важно, чтобы государство и психологи «объяснили родителям — другой реальности не будет», подчеркнул господин Асмолов. «Это кризис планетарной идентичности, мы проходим особый экзистенциальный тест,— говорит он.— Мало кто может четко объяснить родителям, что мир уже не будет иным, поэтому одни ждут, когда пройдет пандемия, как ее переждать и где спрятаться, другие уже отрефлексировали и готовы к неопределенности».

Анна Васильева, Мария Старикова, Кира Дюрягина, Валерия Лебедева

И.Метшин: «Неужели мы вместе с родителями не решим, как от плиты до стола донести обед горячим» — Новости

Фото: Денис Гордийко

(Город Казань KZN.RU, 10 декабря, Алина Бережная). Сегодня на встрече с директорами школ, прошедшей в культурном центре «Сайдаш», Мэр Казани Ильсур Метшин поставил задачу организовать с третьей четверти родительский контроль питания учащихся. Каждый день в столовых начнут дежурить родители, которые будут оценивать по специально разработанным чек-листам организацию питания детей, качество блюд и меню. Градоначальник подчеркнул, что только совместными усилиями можно решить вопрос качества горячего питания, призвав родителей проявлять активность, а директоров школ – выстроить слаженный механизм по организации питания.

«Нам есть чем гордиться, но и есть, куда расти»

Ильсур Метшин сказал, что, как и любая система, школьное питание требует регулировки. Он напомнил, что с 2019 года в школьных столовых произошли большие изменения. В частности, проведен капитальный ремонт в 36 столовых, установлено 400 единиц нового современного оборудования, закуплена мебель, обновлена посуда и кухонный инвентарь, для персонала закуплена новая спецодежда. Также в этом году к 1 сентября общая укомплектованность штата школьных столовых была увеличена до 92%. Для привлечения поваров Департамент питания и продовольствия провел ярмарки вакансий «Пора в повара», благодаря которым на работу приняты дополнительно 36 человек. А для заведующих производством летом проведено обучение в новом формате, в том числе с помощью видеоинструкций по приготовлению блюд школьного меню. Кроме того, благодаря поддержке Президента РТ Рустама Минниханова поварам поднята заработная плата.

«Система горячего питания Казани имеет 10-летнюю историю, и нам есть чем гордиться, но и есть, куда расти. Я получаю обратную связь от наших общественников, родителей, и жалобы есть, – сказал Ильсур Метшин. – Казань – город, который выпускает стратегические бомбардировщики, вертолеты, здесь развита нефтехимия и нефтепереработка. Неужели мы сообща, вместе с родителями, не решим проблему, как от плиты до стола донести обед горячим», – сказал Мэр.

Глава города призвал родителей проявлять активность, а директоров школ – выстроить слаженный механизм по организации питания.

Мэр напомнил, что совсем недавно он вместе с блогерами и представителями СМИ посетил Департамент продовольствия и социального питания. «Для журналистов, блогеров было полным удивлением увидеть заготовочную фабрику, где готовят обеды для 270 тыс. человек. Вся продукция проходит строгий контроль», – рассказал Ильсур Метшин.  

«У нас нет цели что-то скрыть от родителей»

Начальник Управления образования города Ирек Ризванов рассказал, что некоторые родители критикуют школьные питание, даже не попробовав блюда. А вместе с тем, в школах уже есть журналы родительского контроля, где можно оставить отзыв о том или ином блюде. «Это большой фронт работы для нас – мы обязаны сломать этот барьер недоверия, а там, где претензии небеспочвенные, – провести работу над ошибками», – сказал Ирек Ризванов.

Он отметил, что выходом из сложившейся ситуации будет создание системы постоянного родительского контроля, которая заработает уже с января 2021 года. До конца этого года в каждой школе будет составлен список родителей, которые будут осуществлять ежедневный контроль. Для того, чтобы избежать субъективности, в помощь родителям будет разработан единый чек-лист, в котором будут отражены основные критерии оценки как самого питания, так и его организации. «Только при таком взаимодействии с родителями мы сумеем максимально эффективно отладить систему питания. У нас нет цели что-то скрыть от родителей, наоборот – мы так же, как и они, заинтересованы в том, чтобы дети были сыты и довольны», – заявил Ирек Ризванов. Со стороны Роспотребнадзора ограничений для посещения родителями столовых с целью контроля нет. Но каждый родитель должен будет пройти через фильтр: измерить температуру и надеть средства индивидуальной защиты.

Мэр Казани Ильсур Метшин отметил, что оценивать блюда родители должны в соответствии с требованиями Роспотребнадзора. «Есть четкий стандарт – школьный ресторан – это не кафе-мороженое, это, прежде всего, здоровое питание, разработанное с учетом всех требований Роспотребнадзора, и требовать большего нельзя», – сказал глава города. Он подчеркнул, что в городе есть школы, в которых не поступило ни одной жалобы от родителей. Притом, что в каждом из этих учебных заведений учится более 1 тыс. детей. «Только директора и педагогические коллективы совместно с департаментом питания решат эту проблему. Раз мы хотим растить здоровое поколение, то нужно выполнять эту задачу», – сказал Ильсур Метшин. «Мы привыкли к завышенной планке, образовательный процесс, безусловно, стоит во главе угла, но мы все хотим вырастить здоровое поколение, этого можно добиться только общими усилиями», – заключил И. Метшин.

Начальник Управления образования рассказал о планах провести обучающие семинары для директоров школ в формате стратегической сессии по организации питания. «Даже учителю высшей категории периодически нужно освежать взгляд, изучать новый опыт», – сказал Ирек Ризванов.

Напомним, всего в действующем школьном меню учащихся с 1 по 11 класс насчитывается 153 наименования блюд. Из них 12 первых блюд, 46 вторых блюд, 11 гарниров, 11 молочных блюд, 30 холодных закусок, 24 напитка, 19 кондитерских и мучных изделий. Кроме того, в ассортимент школьной столовой входят сезонные фрукты и овощи.

Родители не в порядке. Даже в самых привилегированных семьях… | Хлоя И. Куни

Даже в самых привилегированных семьях пандемия разоблачает фарс того, как общество обращается с семьями

Фото любезно предоставлено автором

«Я просто хочу плакать», — сказал я своей жене в пятницу утром.

Я только что ответил на рабочий звонок, и мой мозг перебирал дополнительные вопросы, добавляя к длинному списку нетронутых дел. Моя жена, тем временем, выполняла множество рабочих задач одновременно с нашим сыном, но он отказался участвовать.Вместо этого он ютился во все более защищенной кушетке, отказываясь что-либо делать — раскрашивать, читать, выходить на улицу, разговаривать со своим учителем — кроме того, чтобы сидеть в тишине в темноте или смотреть свой iPad. (Сегодня он предпочел сидеть в тишине в темноте).

«Неужели мы постоянно его губим и причиняем психологический вред?» моя жена умоляла меня.

Мы оба чувствовали себя виноватыми за работу, которую не делали, и болели за то, как наш сын боролся и нуждался в том, чтобы мы присутствовали и были спокойны. Но именно это и запрещено нашим текущим расписанием, когда мы бегаем туда и обратно между рабочими звонками, запросами и воспитанием детей.(Позже, когда я взял смену в домашнем обучении, и он ворвался наверх, чтобы плакать, он сказал мне, что это потому, что я перестал ему улыбаться. Нож, встречайте сердце.)

Это действительно сложно.

Меня поражает, насколько последовательна эта борьба между всеми родителями, с которыми я разговариваю. Тексты и сообщения в социальных сетях, которые ходят по моему кругу, перекликаются друг с другом. Мы чувствуем, что терпим неудачу и то, и другое. Мы нужны не просто нашим детям — им нужно еще человек, еще человек. Наши дети разыгрываются, отказываются от привычного распорядка, бросают спать, меньше спят, меньше делают — за исключением того, что прыгают на своих родителей, что происходит гораздо чаще.Мы позволяем им смотреть у экрана гораздо больше времени, чем мы когда-либо думали, что мы можем вытерпеть. Забудьте об успехе в домашнем обучении — большинство из нас изо всех сил пытается заставить наших детей делать основы, которые могли бы составить повседневный субботний распорядок дня до этой пандемии.

Конкретная борьба отражает наиболее привилегированную точку зрения — борьбу двух полностью занятых взрослых, разделяющих бремя, не опасаясь потерять работу. Другими словами, я не беспокоюсь о том, как я буду кормить свою семью — я просто беспокоюсь о том, чтобы мой сын ел что-нибудь, кроме пончика, в течение двух дней подряд.

Но именно привилегия этой выгодной позиции в каком-то смысле делает ее такой очевидной. Этот — лучший сценарий?

Вирусы, или в данном случае глобальные пандемии, обнажают и усугубляют существующую динамику общества — хорошую и плохую. Они похожи на зеркало в доме веселья, грубо отражающее нас обратно к нам. Одна из этих движущих сил — это бремя, которое мы возлагаем на отдельных родителей и семьи. Мы просим людей решать системные проблемы.

Эта нынешняя ситуация почти пророчески создана, чтобы продемонстрировать фарс нашего общественного подхода к разделению работы и семейной жизни.

Есть тонкое ожидание, что родители должны найти творческие способы справиться с этим самостоятельно. Мои входящие сообщения, каналы социальных сетей и столешницы наполнены творческими идеями для обучения ваших детей и ухода за ними. Рабочие тетради, игры, творческие проекты и эксперименты, виртуальная йога, виртуальное рисование, посещение виртуального зоопарка, виртуальное все.

Честно говоря, я слишком устал и растянулся, чтобы читать предложения, не говоря уже о том, чтобы попробовать их. Те немногие, что я попробовал, были встречены моим сыном поразительным и жестоким отторжением.

Я вижу эти «полезные предложения» вместе с напоминаниями о том, чтобы относиться к себе бережно. «Примите несовершенство!» «Понизьте свои стандарты!» Чтобы было ясно — стандарты моей семьи на данный момент — просто прожить день, в идеале, когда мой сын делает что-то помимо просмотра телевизора, а мы не полностью саботируем нашу работу.

Но чего не хватает во всех этих замкнутых родительских текстах и ​​группах в Facebook, во всех этих полезных советах, так это признания того, что эта ситуация по сути своей фарс.А индивидуальные решения не работают и не работают.

Я думал, что к четвертой неделе социального дистанцирования мы все немного приспособимся к новой норме. Но для моей семьи (и других людей, с которыми я разговаривал) это не так — все сложнее, чем было вначале. Сложнее, потому что за этот период мы все накопили беспокойство, стресс и грусть. Мой список дел стал длиннее и неизменен; моя вина и беспокойство из-за того, что мой сын недостаточно занят, еще больше; его кажущаяся печаль по поводу смены всего мира усиливается, когда он регулярно отыгрывается; и наше коллективное истощение становится все глубже.

Эту проблему нельзя решить с помощью настроек расписания, полезных процедур и виртуальных действий. Мы должны коллективно признать, что родители — и все лица, осуществляющие уход в данный момент, — меньше могут дать на работе. Намного меньше. Предполагается, что родители «привыкли к рутине» и «сейчас у них все в порядке».

Чтобы было ясно, родители не в порядке.

Все сейчас скорбят и борются. Когда я не выдергиваю волосы, я стараюсь быть благодарным за то, что я со своей семьей, она здорова и безопасна, и я не переживаю этот период в полной изоляции. Но эта пандемия высвечивает все, что не так с нашими системами, созданными для поддержки семей.

«Заставить это работать» справедливо только для самых привилегированных из нас.

Он раскрывает все, от отсутствия оплачиваемого отпуска по болезни и родительского отпуска до того факта, что учебный день заканчивается в 15:00. когда обычный рабочий день длится на несколько часов дольше, а послеоперационный уход доступен не везде. И это ничего не говорит о нашей потребности во всеобщем медицинском обслуживании, независимо от занятости.Родители вкладывают бесконечную энергию в решение систем, которые не имеют смысла и не работают.

Всегда было фарсом думать об уходе и семейных обязанностях как о «решениях личной жизни», которые принимаются в нерабочее время. От доставки детей на прием к педиатру до наступления больничных дней, когда наступает холодный сезон, до закрытия школ и собраний родителей с учителями. В первый год ухода моего сына в детский сад я несколько месяцев не работала целую неделю. Но мы просто лучше это скрываем и заставляем работать.И опять же, «заставить это работать» верно только для тех, кто пользуется наибольшими привилегиями среди нас.

Эта нынешняя ситуация почти пророчески создана, чтобы продемонстрировать фарс нашего общественного подхода к разделению работы и семейной жизни. Ожидается, что мы будем работать из дома полный рабочий день. И заботиться о наших детях постоянно. И у нас не может быть никого, кроме нашей непосредственной помощи по дому. Это не может работать, и все мы страдаем от иллюзии, что это работает.

Наши дети теряют душевное равновесие, образование, вовлеченность и социализацию, для которой они созданы.

Проигрывают и наши работодатели. Независимо от того, предполагает ли офисная политика работать полный рабочий день или, как по моему опыту, нам предлагают большую гибкость — работа менее хороша, ее меньше, а отдача будет тем меньше, чем дольше продолжается эта манипуляция.

Если честно, я не знаю, какое решение. Но если мы не сделаем шаг назад и не определим заново, где лежит бремя ответственности по уходу за нашими наиболее уязвимыми людьми, и не изменим приоритеты в том, что имеет значение в работе, мы выйдем из этой пандемии с некоторыми из наших самых могущественных сил — родителями и молодыми людьми — не готовыми для задача восстановления лучшего будущего.

А пока помните: с родителями не все в порядке.

Это не все вина твоих родителей

Зигмунд Фрейд был одним из отцов современной психологии и изобретателем терапии «сядь на кушетку и расскажи мне о своих чувствах». Он также очень много времени думал о пенисах.

Фрейд во многом прав. Но Фрейд тоже много ошибался. Оба эти утверждения неоспоримы.

Одна из главных идей Фрейда заключалась в том, что родители играют определяющую роль в формировании личности, эмоционального и психического здоровья своих детей.Эта идея сохраняется и по сей день.

Вплоть до Фрейда считалось, что родители учили своих детей определенному поведению — говорить «пожалуйста» и «спасибо», заправлять постель по утрам, не ешь грязь, это плохо для тебя, — но Фрейд представил идею, что родители воздействуя на подсознание ребенка, может фактически формировать то, как ребенок видит себя и мир. Своими действиями родители могут формировать и формировать постоянную личность ребенка, к лучшему или к худшему.

Идея интуитивно понятна. Хотя объяснения Фрейда того, как это произошло на самом деле, были немного странными. Маленькие мальчики хотели убить своих отцов и трахнуть своих матерей. ¹ А маленькие девочки были обречены проводить всю свою жизнь втайне, желая иметь пенисы. ²

Объяснения были справедливо раскритикованы и вскоре были проигнорированы как полные психа. Но родительская вещь прижилась. И в течение прошедшего столетия эта идея заняла свое место в качестве принятой части нашей сегодняшней культуры.

Иногда сигара — это просто сигара.

Это предположение прослеживается также через различные движения самопомощи. В 70-х и 80-х годах семинары самопомощи были впервые разработаны для того, чтобы побудить людей выражать «подавленные» эмоции, и в разгар своей ярости многие также обнаружили «подавленные» воспоминания об ужасных детских травмах, которые могут иметь или не иметь на самом деле произошло. ³

К тому времени, когда наступил 21 век, было совершенно нормально и приемлемо обсуждать недостатки своих родителей как своего рода объяснение своих собственных.Это стало универсальной темой для любой группы поддержки, семинара или сеанса терапии. Форумы саморазвития заполнены историями типа «горе мне» о том, что родители недостаточно выразительны, никогда не выказывают должной оценки или каким-то образом косвенно ответственны за нынешний кризис человека.

Даже мой собственный отец, когда я недавно столкнул его с проблемой в наших собственных отношениях, сразу же начал объяснять, как его отец создал с ним ту же проблему, когда он был молодым человеком — как если бы это было как-то приемлемое оправдание нашей ситуации.

Сегодня идея родительской ответственности настолько распространена и повсеместна, что стала клише, пародией на себя. «Ой, мама недостаточно тебя обняла? Пойдем выпьем Смирноффа и гоняем на БМВ, знаете ли, как это делают повстанцы.

Я уже писал, что есть тонкая грань между самосовершенствованием и потаканием своим слабостям, и пришел к выводу, что это одна из областей, где многие люди вопиющим образом переходят к потаканию своим слабостям.

Какое влияние на самом деле имеют наши родители?

Представьте, что есть однояйцевые близнецы — с одинаковыми чертами лица, с одинаковым интеллектом, с одинаковой генетикой — и вы разделили их при рождении.Один близнец попадает в одну семью где угодно, в Айдахо. А другой близнец уходит в другую семью в самом центре Лос-Анджелеса.

А теперь представьте, что вы можете выследить этих двух близнецов и дать им набор личностных тестов, анкет и изучить их поведение и жизненный выбор.

Насколько похожими или разными окажутся близнецы? Та же генетика. Но разная среда, разные семьи, разный жизненный опыт.

Что ж, если вам интересно, исследователи сделали это с сотнями пар близнецов, разделенных при рождении, и выяснилось, что около 45% наших личностей и моделей поведения основаны на генетике, остальные 55% основаны на нашей окружающей среде, жизненные обстоятельства и истории жизни. ^{5 , 6}

Это само по себе довольно интересно. Это почти похоже на окончательный ответ на старые дебаты «природа против воспитания». ⁷

Но вот что интересно: Однояйцевые близнецы, которые растут в одном доме с одними и теми же родителями, также оказываются примерно на 45% одинаковыми и на 55% разными.

Что это значит? Ну, вообще-то, очень много. Это означает, что мы более или менее становимся теми, кто мы есть, независимо от того, кто нас воспитывает. Что совсем не так, верно?

Данные показывают, что методы воспитания наших родителей не оказывают заметного влияния на наши постоянные качества личности.

Ух ты.

Другими словами, наши родители определяют поверхностные вещи — какая спортивная команда нам нравится, как мы любим одеваться, где проводим время — и не они определяют важные вещи — самооценку, сексуальность, интроверсию / экстраверсию, невротизм. , политические взгляды и тд. Или, по крайней мере, они не определяют это своим поведением. Нет, ты не стесняешься, потому что твой отец никогда не разговаривал с тобой в детстве. Или, на самом деле, да, вы стесняетесь, потому что ваш отец не разговаривал с вами в детстве, просто вы так думаете не об этом.

«Но я так похож на своего отца. Почему?»

Конечно, у вас с ним 50% общих генов. Та застенчивость, которую, как вы думали, вы унаследовали от родителей, которые игнорировали вас все детство? Ну, на самом деле твои родители просто проигнорировали тебя, потому что они стеснительные и невыразительные. И, вероятно, то, что вызывает у вас социальную тревогу, именно то, что вызывает у них социальную тревогу.

При изучении выясняется, что большая часть сходства личностей между родителями и детьми может быть объяснена генетикой, а не обязательно обусловленностью или воспитанием.

• Папа был замкнутым и невыразительным, поэтому вы обвиняете его в том, что он замкнутый и невыразительный. В конце концов, вы выросли в доме, где это было нормой. Но оказывается, что вы оба были предрасположены к интроверту и невыразительности из-за одной и той же генетики. Ни один из вас не сделал этого сознательного выбора.
• Мама любила математику и любила помогать вам с домашним заданием по математике, поэтому вы полагаете, что научились любить математику от нее. Но на самом деле каждый из вас унаследовал математические способности и удовольствие от решения задач, и вам просто нравилось делать это вместе.
• У папы проблемы с гневом. Вы предполагаете, что подсознательно узнали, что гнев является приемлемым способом разрешения конфликтов, и теперь у вас есть проблемы с гневом. Но опять же, папа учил тебя злиться? Или вы оба унаследовали одинаковую предрасположенность к «короткому запалу»?

Но подождите, означает ли это, что наши родители не имеют никакого влияния на то, как мы будем развиваться?

Ну нет. Влияние очень мало, намного меньше, чем думал Фрейд. И намного меньше, чем думает большинство из нас.

Около 45% нашей постоянной личности определяется нашей генетикой. Около 55% определяется окружающей средой и историей жизни. Наши отношения с родителями подпадают где-то под 55% -ным зонтиком окружающей среды и истории жизни.

Да, ваши родители — просто еще одна часть вашего общего «окружения» и в каком-то смысле эмоционально не особенная.

«А как насчет жестоких родителей?»

Очевидно жестокие родители испортили своих детей. Но это, вероятно, связано с тем, что они доставляют детям травмирующие переживания, а не потому, что они не имеют ничего особенного в том, чтобы быть родителями.

Детские травмы — это детские травмы, независимо от того, были ли они вызваны родителем, учителем, хулиганом в школе или нападением разъяренных велоцирапторов.

Раньше считалось, что способность ребенка устанавливать интимные отношения определяется его отношениями с родителями в младенчестве. Но с тех пор было обнаружено, что это определяется отношением ребенка к любому опекуну в младенчестве, независимо от того, является ли этот опекун родителем, тетей, другом семьи, молочником или Чарли Шином.

На самом деле, многие исследования показывают, что, помимо серьезных травм, наша группа сверстников и социальная жизнь в детстве имеют гораздо большее влияние на наше самовосприятие, нашу самооценку и то, кем мы в конечном итоге становимся, чем наши родители. . ^{8 , 9}

Я имею в виду, что в среднем статистика показывает: дерьмовые родители в хорошей среде лучше хороших родителей в плохой среде. Окружающая среда имеет большее значение. ¹⁰

Многое из этого непросто прочитать.Если у вас были особенно дерьмовые родители, и вы считали, что ваши жизненные проблемы возникают из-за того, как родители плохо с вами обращались, у вас прямо сейчас может закручиваться живот. Или, возможно, вы уже на полпути отправили мне электронное письмо с ненавистью, в котором говорилось, что я ошибаюсь (обратите внимание на все сноски с исследованиями, они здесь не зря). И вы можете быть еще больше разозлены, если вы родитель и потратили годы на планирование того, как маленький Джуниор получит ВСЕ, НЕ НУЖНО, ЧТО ДАЖЕ, ЕСЛИ Я ДОЛЖЕН НАДЕВАТЬ ЕГО НА ПОВОДК И СНИМАТЬ ЕГО 24 ЧАСА В ДЕНЬ .

Позвольте мне сказать прямо: вы можете испортить своего ребенка, чрезмерно защищая его, как и пренебрегая им. ¹⁰

Потому что это все: дело не в маме и папе. Мама и папа на самом деле являются здесь лишь частью большего уравнения. Это одновременно пугает и освобождает. Невозможно полностью облажаться со своим ребенком. Но сделать их идеальными тоже невозможно.

Пусть ребенок будет тем, кем он будет.

«Так чья же это вина?»

Для детей все — борьба.Дети постоянно нуждаются в помощи, поддержке и руководстве. И по большей части родители ребенка обеспечивают большинство из этих вещей.

Поэтому, будучи детьми, мы, естественно, начинаем считать своих родителей непогрешимыми. И есть глубокое чувство безопасности, которое приходит с осознанием того, что у наших родителей всегда есть ответ, они всегда знают, что правильно, и всегда знают, что делать дальше.

Но в какой-то момент, когда мы вырастаем, происходит нечто ужасное. Мы понимаем, что наши родители несовершенны.И мы понимаем, что у них проблемы. Иногда серьезные проблемы.

И что еще хуже, когда нам исполняется двадцать или тридцать, мы начинаем понимать, что у нас также есть проблемы , многие из которых похожи на проблемы, которые есть у мамы и папы!

Следовательно, почти невозможно не провести некую корреляцию между поведением мамы и папы в период взросления и нашим собственным поведением во взрослом возрасте. Они слишком похожи, чтобы их игнорировать.

Каждый родитель что-то лажает со своими детьми.Какие-то действительно лажают. Они все это делают. И мы все это сделаем. Отчасти потому, что многие наши проблемы имеют генетические корни. Но еще и потому, что постоянно контролировать среду, в которой растет ребенок, просто невозможно. ¹¹

Продолжать возлагать на родителей ответственность за их негативное влияние на нашу жизнь — значит вернуться к образу мышления ребенка — мышлению, в котором мы чувствуем себя вправе все исправить за нас и при котором мы осознаем ответственность за свою жизнь за ее пределами. мы сами.

Эта позиция понятна, но от этого нужно отказаться.

Я считаю, что вы можете определить истинную взрослую жизнь как отказ от нарциссических и детских ожиданий того, что наши родители должны были дать нам , и чего они должны были добиться, , в воспитании нас.

Настоящая взрослая жизнь — это отказ от представления о том, что мама и папа каким-то образом дали нам все наши проблемы, и признание того, что независимо от того, откуда они пришли, наши проблемы являются нашими собственными, что мы несем ответственность за себя, и хотя мы не можем контролировать нашу генетику или нашу историю жизни, мы всегда можем контролировать то, что мы делаем, основываясь на них.

Настоящая взрослость наступает, когда мы понимаем, что наши родители не вырыли яму, в которой мы оказались сегодня, а, скорее, они пытались выбраться из нее всю свою жизнь. Что обидчик когда-то подвергался насилию. Что пренебрегающий когда-то был заброшенным.

Это не их вина. Если честно, в какой-то момент даже не имеет значения, чья это вина. Потому что всегда лежит на вас. Так что, если это большая яма, начинайте лазить.

Родители не в порядке | Cognoscenti

«Я просто хочу плакать.

«Неужели мы постоянно его губим и причиняем психологический вред?»

Это был настоящий разговор между моей женой и мной в прошлую пятницу утром. Я только что получил рабочий вызов, и мой мозг перебирал дополнительные вопросы, добавляя к длинному списку нетронутых дел. Я обнаружил, что моя жена выполняет несколько задач одновременно с потоком поступающих рабочих вопросов, которые она задавала во время «домашнего обучения», в котором наш сын отказывался принимать участие. Вместо этого он ютился во все более безопасном форте, отказываясь что-либо делать (раскрашивать, читать, выходить на улицу, разговаривать со своим учителем и т. Д.), Кроме как сидеть в тишине в темноте или смотреть свой iPad.

Мы оба чувствовали себя виноватыми за работу, которую не делали, и болели за то, как наш сын боролся и нуждался в том, чтобы мы присутствовали и были спокойны. В точности то, что в нашем текущем расписании, бегать туда и обратно между рабочими звонками, просьбами и воспитанием детей — не говоря уже о жизни в условиях пандемии — запрещено. (Позже, когда я взял смену в домашнем обучении, и он ворвался наверх, чтобы плакать, он сказал мне, что это потому, что я перестал ему улыбаться. Нож, встречайте сердце.)

Это действительно сложно.

Меня поражает, насколько последовательна эта борьба между всеми родителями, с которыми я разговариваю.Тексты и сообщения в социальных сетях, которые ходят по моему кругу, перекликаются друг с другом. Мы чувствуем, что терпим неудачу и то, и другое. Мы нужны не просто нашим детям — им нужно еще человек, еще человек. Наши дети разыгрываются, отказываются от привычного распорядка, бросают спать, меньше спят, меньше делают — за исключением того, что прыгают на своих родителей, что происходит гораздо чаще. Мы даем им гораздо больше экранного времени, чем мы могли себе представить. Забудьте об успехе в домашнем обучении — большинство из нас изо всех сил пытается заставить своих детей делать то, что мы считали бы минимальным в период до пандемии.

… чего не хватает, так это признания того, что эта ситуация в основе своей фарс. А индивидуальные решения не работают.

Это не значит, что люди не пытаются добиться большего. Мой почтовый ящик, каналы социальных сетей и столешницы наполнены творческими идеями. Рабочие тетради, игры, творческие проекты и эксперименты, йога, рисование, посещение виртуального зоопарка, виртуальное все.

Но я слишком устал и слишком растянулся, чтобы даже читать предложения, не говоря уже о том, чтобы попробовать их.

Еще одна обычная вещь, которую я вижу, помимо «полезных советов», — это напоминания о том, что нужно относиться к себе бережно. «Примите несовершенство!» «Понизьте свои стандарты!» Чтобы быть ясным — стандарты моей семьи на данный момент — просто прожить день, в идеале, когда мой сын делает что-нибудь, кроме просмотра телевизора, а мы не полностью саботируем нашу работу.

Но чего не хватает, так это признания того, что эта ситуация по сути своей фарс. И индивидуальные решения не работают — не будут работать .

Я думал, что к четвертой неделе мы все привыкнем к новому нормальному состоянию.Но для моей семьи (и других людей, с которыми я разговаривал) это не так — все сложнее, чем было вначале. Сложнее, потому что за этот период мы все накопили беспокойство, стресс и грусть — мой список дел стал длиннее и неизменнее; моя вина и беспокойство из-за того, что мой сын недостаточно занят; очевидная грусть моего сына по поводу того, что весь его мир меняется более интенсивно, а действия — более регулярными; и наше коллективное истощение все глубже.

Это не может быть решено настройкой расписания и виртуальных действий. Мы должны коллективно признать, что родители — и все лица, осуществляющие уход в данный момент, — меньше могут дать на работе. Намного меньше.

В то же время из разговоров вокруг меня и в Интернете я начал понимать, что по мере того, как родительские протесты утихли (потому что мы чертовски заняты), я осознал тяжелое положение — кажется, что родители «уладили» в канавку »и« сейчас все в порядке ».

Чтобы было ясно, родители не в порядке.

Здесь важно оговорить пару вещей:

Во-первых, все сейчас скорбят и борются.Когда я не выдергиваю волосы, я стараюсь быть благодарным за то, что я со своей семьей, что те, кого я люблю, здоровы и в безопасности, и что я не переживаю этот период в полной изоляции.

Во-вторых, конкретная борьба, которую я формулирую, отражает наиболее привилегированную точку зрения — борьбу двух полностью занятых взрослых, разделяющих бремя, не опасаясь потерять работу. Другими словами, меня не волнует, как я буду кормить свою семью.

Но именно привилегия моей точки зрения делает его таким очевидным.Это лучший сценарий?

Вирусы — пандемии — разоблачают и усугубляют существующую динамику общества — хорошую и плохую. Они похожи на зеркало в доме веселья, грубо отражающее нас обратно к нам. Одна из этих движущих сил — это бремя, которое мы возлагаем на отдельных родителей и семьи. Мы просим людей решать системные проблемы.

Все, от отсутствия оплачиваемого отпуска по болезни и по уходу за ребенком до того, что учебный день заканчивается в 15:00. когда обычный рабочий день длится на несколько часов дольше (однако последующий уход доступен не везде).И это ничего не говорит о том, что нам необходимо всеобщее здравоохранение, независимо от занятости. Родители вкладывают бесконечную энергию в решение систем, которые не имеют смысла и не работают.

Всегда было абсурдно думать о семейных обязанностях как о «личном деле», которым занимаются в нерабочее время. От приглашения детей на прием к педиатру до наступления больничных дней, когда наступает холодный сезон, до закрытия школ и собраний родителей с учителями — мы просто лучше скрываем это и работаем сверхурочно, чтобы это работало.(И снова, способность «заставить это работать» возможна только для тех, кто обладает наибольшими привилегиями.)

Ожидается, что мы будем работать из дома полный рабочий день. И заботиться о наших детях на постоянной основе … Это невозможно, и все мы страдаем, полагая, что это так.

Тем не менее, эта нынешняя ситуация почти пророчески создана, чтобы продемонстрировать фарс нашего общественного подхода к разделению работы и семейной жизни:

Ожидается, что мы будем работать из дома полный рабочий день.И заботиться о наших детях постоянно. И у нас не может быть никого, кроме нашей непосредственной помощи по дому. Это невозможно, и все мы страдаем, полагая, что это так.

Наши дети теряют душевное равновесие, образование, вовлеченность, социализацию, для которой они созданы.

Проигрывают и наши работодатели. Независимо от того, предполагает ли политика офиса работу на полную ставку (работодатель друга великодушно предложил рабочие часы, они могут быть в любое время в течение 24-часового периода — я предполагаю, что с полуночи до 8 часов утра).м. shift может решить эту проблему?) или, как по моему опыту, нам предлагают большую гибкость — работа менее хороша, ее меньше, а отдача будет тем меньше, чем дольше это затягивается.

Но родители страдают. К тому же, когда все это закончится, мы будем настолько выжжены, что будем гораздо менее эффективной когортой.

Я не знаю, какое решение. Но если мы не сделаем шаг назад и не определим заново, где лежит бремя ответственности по уходу за нашими наиболее уязвимыми людьми, и не изменим приоритеты в том, что имеет значение в работе, мы выйдем из этой пандемии с некоторыми из наших самых могущественных сил — родителями и молодыми людьми — не готовыми для задача восстановления лучшего будущего.

А пока помните: с родителями не все в порядке.

Хлоя Куни — защитник и писатель, занимающийся расширением доступа к сексуальному и репродуктивному здоровью и правам в США и во всем мире. Она живет в Вашингтоне, округ Колумбия, с женой и сыном. Версия этого эссе изначально была размещена на Medium.

Следите за Cognoscenti в Facebook и Twitter.

Родители в Америке не в порядке

Пандемия раскрыла много неприятных истин о жизни в Соединенных Штатах, но открытие, которое поразило меня сильнее всего, заключается в том, что никто — ни работодатели, ни Конгресс — почти не заботится о поддержке Америки. родители.

Я помню момент в начале прошлого года, когда мы поняли, что наша жизнь вот-вот станет очень, очень тяжелой. «Нам придется забрать его из детского сада», — сказала мне моя жена Ширин. Сидя на диване с моей годовалой Ануш на коленях, я не мог понять, что она говорила. Это было 10 марта 2020 года, за день до того, как НБА отменила сезон. Мы все трое болели гриппом в течение недели. Мы изо всех сил пытались заботиться о нашем сыне и с нетерпением ждали, когда отправим его обратно в детский сад, куда он был зачислен.

Я отчетливо помню, как смеялся, когда моя жена сделала это заявление. Как бы мы работали и платили по ипотеке без присмотра за детьми? О чем ты вообще говоришь? Ширин — содиректор небольшой некоммерческой организации, и я был в середине особенно сурового учебного семестра. Наша жизнь до пандемии представляла собой хаотичную операцию, в которой мы боролись с бесконечными маленькими болезнями из детских садов, уравновешивая наше желание обеспечить богатую, заботливую среду для нашего сына с нашими профессиональными обязательствами и стремлениями.Мчаться, чтобы успеть на последний поезд, выезжающий из центра, спотыкаясь по ступеням в детский сад в последнюю минуту, падая от истощения в конце каждого дня. Мы брошены почти в 1000 миль от наших ближайших родственников. Мы вдвоем за 30 месяцев, проведенных нашим сыном на Земле, имели, может быть, семь ночей перерыва в воспитании детей.

Моя жена, конечно, была права в тот день, хотя никто из нас не знал, как долго нас ждут испытания.

Еще до пандемии меня потрясло отсутствие поддержки родителей в этой стране.Вы либо будете платить более трети или более своей зарплаты на уход за детьми, либо кто-то из членов вашей семьи (обычно это мамы, quelle Surprise) будет делать паузу в карьерных устремлениях на неопределенный срок. Мы платим почти 500 долларов в месяц за спонсируемое работодателем медицинское страхование для нашей семьи, но это стоило нам 10 000 долларов из собственного кармана только для того, чтобы родить на свет совершенно здорового ребенка без осложнений.

Там, где я преподаю, нет оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком. Когда родился мой сын, я присылала рабочие письма из больницы.Несмотря на то, что я потратил месяцы на обсуждение моей сложной ситуации, оценки студентами моего первого семестра после отцовства были жестоко жестокими и вызвали неловкие дискуссии с руководителями во время ежегодного обзора успеваемости. Никого не заботило , что у меня родился ребенок, и к тому времени я знала, что этого не стоит ожидать. Как родитель в Америке, вы довольно рано понимаете, что вы полностью сам по себе.

Первые месяцы пандемии были почти невообразимо трудными для нашей молодой семьи.Мы с Ширин разделили обязанности по уходу за детьми, разделив рабочие дни пополам. Я покрыла шесть или около того часов от пробуждения до сна, а Ширин закрыла вечер. Изначально Ануш был в беспорядке перед лицом столь драматических перемен. Как бы мы ни старались присутствовать с ним, давление постоянной работы в сочетании с постоянным беспокойством — о том, что наши родители заразятся вирусом, или о том, что мы заболеем или умрем сами и оставим нашего сына одного — часто было слишком сильным. У нас был план того, что произойдет, если мы оба заразимся COVID одновременно, другой план касался того, кто будет воспитывать нашего сына, если мы умрем.Чего у нас на самом деле не было, так это большей части плана, чтобы оставаться в здравом уме. Стресс и истощение были безмерными. Наши мозги превратились в кашу. Было много слез и много долгих бессонных ночей отчаяния.

Правительство, несмотря на свою неспособность противостоять многочисленным кризисам, угрожающим этой стране, действительно дважды выходило из своего безразличного оцепенения, чтобы оказать помощь безработным и предприятиям, а также сократить всем на пару (очень ценно !) чеки.Но помимо обставленного лазейками положения об отпуске по уходу за ребенком в Законе о реагировании на коронавирус в первую очередь для семей с самого начала пандемии — скудные положения которого не распространялись на целых 106 миллионов работников частного сектора в стране, включая меня, — было никакой дополнительной помощи, специально предназначенной для детских спорщиков среди нас. И, как это было до пандемии, многие, кто действительно пытался подать заявление на этот 10-недельный отпуск, были либо заблокированы руководством, либо подвергнуты остракизму за то, что не были командными игроками.

Дело было не только в том, чтобы получить выходной — было еще и угнетающее чувство, которое возникло, когда я наблюдал, как общество уделяет приоритетное внимание всему. , но безопасно вернуть детей в школы и детские сады. Большинство штатов и муниципалитетов, понимая, что помощь не поступит от толпы утопающих в ванной, возглавляющих Сенат, казалось, больше интересовала судьба ресторанной и барной индустрии, чем что-либо еще. Несмотря на очевидные риски, связанные с обслуживанием в помещении и в баре, мэры и губернаторы ухватились за первую возможность, чтобы позволить людям есть и напиваться вместе в помещении.Следовательно, первая волна COVID в США никогда не заканчивалась, а плавно переходила во вторую и третью. В некоторых местах школы закрыты на все время.

Там, где я живу в Чикаго, я мог проводить все лето без маски за столиком в баре (для справки: я этого не делал), но я не мог водить своего ребенка на игровую площадку или на городские пляжи озера Мичиган. Несмотря на то, что мы почти с самого начала знали, что на улице безопаснее находиться, чем в помещении, мэр никогда не шелохнулся, закрывая пляжи — это одна из немногих бесплатных передышек от пандемии, особенно для менее богатых чикагцев.Приоритеты были предельно ясны: во-первых, налоги на доллары, во-вторых, владельцы бизнеса, а в-третьих, интересы подавляющего большинства людей, у которых нет маленьких детей. Родители идут последними. По правде говоря, они всегда были последними, о чем слишком хорошо знают поколения женщин.

Что еще хуже, ожидания родителей маленьких и школьных детей на большинстве рабочих мест не изменились. Ого, какая сложная ситуация , все сначала говорили. Я не могу себе представить прямо сейчас малыша .Они нахмурились, спросили, как у нас дела. Они задавались вопросом, могут ли они что-нибудь сделать, но, конечно, ничего не было. Предложения развлечь наших детей с помощью Zoom довольно быстро исчезли, поскольку реальность предстоящей долгой борьбы отбирала людей одного за другим, погружая нас — и миллионы других родителей — в отчаяние и безнадежность.

В то время как мои коллеги в университете, где я преподаю, ко мне лично относились замечательно, многие из которых все еще самоотверженно снимают некоторые обязательства с моей тарелки, я рискну предположить, что мне повезло.Нам с женой удалось не пускать нашего сына в детский сад на протяжении всего этого испытания — в течение первых шести месяцев без какой-либо помощи, а с тех пор с помощью небольшой группы и сиделки на полставки. Но мы не можем позволить себе полный рабочий день, и теперь мы приближаемся к отметке в один год, когда мы убираемся на работе без единого выходного дня. Мой сын, радостное, великолепное, наполненное любопытством маленькое существо, с февраля прошлого года не ускользнул из поля моего зрения уже более четырех часов.

Американская политика в отношении родителей во время пандемии выглядит до смешного неадекватной по сравнению с нашими странами-аналогами.В Германии родители детей до 12 лет могут взять оплачиваемый отпуск Corona-Sonderurlaub (по сути, отпуск Rona) на срок до 10 недель. Правительство также добавило 10 дней к и без того щедрым стандартам оплачиваемого отпуска для родителей в стране. Бельгия ввела оплачиваемый отпуск из-за COVID для родителей, чьи школы или детские сады закрыты, и не исключила половину работников страны, как это сделали США. Это больше, чем просто обязательный отпуск: например, в Дании родители получают пособие, если их детей отправляют домой из школы на карантин и тестирование.А уже существующая обширная политика в отношении отпусков по болезни и отпусков в большинстве стран-членов ЕС позволяла родителям хотя бы отдохнуть от рутинной работы и ухода за детьми.

Имейте в виду, что в большинстве функциональных стран уже существует политика отпусков по уходу за ребенком, которая заставила бы американцев плакать. Восемнадцать оплачиваемых недель в Австралии. Год в Германии. Шестнадцать месяцев в Швеции, и вы можете использовать это время в любое время, пока ребенку не исполнится восемь лет! Само собой разумеется, что в США у вас есть законное право на нулевой оплачиваемый отпуск и нулевой оплачиваемый отпуск после рождения ребенка. Поздравляю с рождением ребенка, возвращением к работе. Отбивная котлета. Многие американские родители наткнулись на короназоик уже почти на исходе, в то время как их сверстники в Европе были гораздо лучше психологически подготовлены к грядущим мучительным месяцам.

Предложения администрации Байдена, в том числе постоянная ежемесячная выплата в размере 300 долларов родителям детей младше шести лет и 250 долларов в месяц для детей в возрасте от шести до 17 лет, являются хорошим началом для помощи миллионам людей, которые все еще полагаются на уход на дому.Пакет помощи демократов в размере 1,9 триллиона долларов также устранит освобождение от оплачиваемого отпуска по семейным обстоятельствам COVID для предприятий с менее чем 50 или более чем 500 сотрудниками.

Но правда в том, что еще слишком мало, слишком поздно. И если эта политика не будет дополнена законами о постоянном семейном отпуске и всеобщем уходе за детьми, родители в Америке сразу же вернутся к адскому пейзажу статус-кво, когда все это закончится.

Я не прошу жалости. Я один из счастливчиков. Основные работники или те, кто не мог позволить себе роскошь работать из дома, почти сразу же снова оказались в пасти риска и страданий и были бы убиты за мою привилегию.Я каждый день благодарю за то, что у меня все еще есть зарплата. Мы с женой ближе, чем когда-либо. Но одна реальность выходит за рамки конкретных обстоятельств: многие родители маленьких детей едва сдерживали себя, прежде чем коронавирус разрушил мир. И с тех пор они подверглись поистине ужасающим испытаниям, безжалостному, круглосуточному кошмару наяву, из которого едва ли можно было спастись. К июню многие из нас были выдолбленными оболочками прежнего «я» и шатались, как зомби, в основном инстинктивно.Шрамы пандемии на наших детях и на нас самих никогда по-настоящему не исчезнут. Мы будем носить их с собой, как и тех, кто пережил травмы прошлого.

Но в итоге возникает парадокс. Я бы ни на что не променял ни минуты этого времени с семьей. Нашему сыну было всего один год, когда началась пандемия, и, если текущие прогнозы подтвердятся, к тому времени, когда она действительно закончится, ему будет три года. Мы были там впервые, он назвал наши имена («Дада и мамочка») и «Я люблю тебя» («А-у-у-у-у»).Мы услышали его первые предложения и первый раз, когда он назвал свое имя. Мы были свидетелями расцвета его дружбы с Асой, другим маленьким мальчиком в нашей капсуле, и его безумной влюблённостью в нашу выдающуюся няню (Аманду, которую он называет «Пандой»). Я был там, когда он впервые попросил конкретную песню по названию («Mushaboom» Feist). У него есть ночные звонки со своими бабушкой и дедушкой, тетями и дядями, настолько любимыми, что он думает, что они всего лишь часть обеденного времени.

Это еще не конец, но хорошего было больше, чем плохого, если честно.

Эти моменты навсегда останутся в моем сердце вместе со шрамами. И вместе с ними — стальная новая решимость, что ничто в том, как наше общество обращается с родителями и детьми, не изменится, пока мы не решим, что это необходимо, а затем потребуем этого.

С родителями не все в порядке: опыт воспитания детей во время пандемии | Американский институт предпринимательства

Вспышка коронавируса нарушила почти все аспекты американской жизни, но родители с детьми дома, особенно родители, работающие полный рабочий день, имеют был уникально затронут. Почти 64 миллиона американцев живут с детьми моложе 18 лет. [1] Много, если не большинство, из этих родителей зависят от государственных школ, частных школ и детские сады, чтобы помочь обучить своих детей и обеспечить поддержку по уходу за детьми. Но Вспышка коронавируса разрушила эту важную систему поддержки, вынудив школы и дневные учреждения, чтобы закрыть или предложить варианты только удаленного доступа. Недавний американец Отчет Enterprise Institute показывает, что 67% школьных округов по всей стране отменили личные занятия в середине марта, перейдя на виртуальные образование в центрах дневного ухода за детьми, в значительной степени следуя примеру государственных школ.[2] Результат: родители, работающие 40 часов в неделю, внезапно стали обязаны обеспечивать дополнительные 40 часов ухода за детьми и обучения в школе. Этот обзор рисует мрачный картина того, как родители справляются с дополнительными обязанностями и давлением воспитания детей во время пандемии.

Родители выражают большую озабоченность О COVID-19

Хотя преобладание медицинских данных свидетельствует о том, что дети не так восприимчивы к заражаясь COVID-19, родители обычно выражают большую обеспокоенность по поводу пандемия коронавируса и, в частности, возможность того, что член семьи станет зараженный. Большинство американцев говорят, что они, по крайней мере, в некоторой степени обеспокоены тем, что член семьи мог заразиться COVID-19. Однако американцы с детьми младше в возрасте 18 лет чаще говорят, что они очень беспокоятся о члене семьи заражаются COVID-19, чем те, у кого нет маленьких детей (28 процентов против 19 процентов). Матери обычно выражают больше беспокойства, чем отцы. Почти треть (32 процента) матерей говорят, что они очень обеспокоены тем, что член семьи мог заразиться COVID-19, по сравнению с 23 процентами отцов.

Хотя многие родители изо всех сил пытаются сбалансировать обязанности по уходу за детьми и на рабочем месте, немногие родители сообщают, что чувствуют себя комфортно, когда их дети возвращаются в детский сад или школу. Только один из четырех родителей (24 процента) говорит, что они было бы комфортно отправить своего ребенка или детей обратно в школу или детский сад. Более трех четвертей (76 процентов) сообщают, что они, по крайней мере, в некоторой степени не согласны с этой идеей, в том числе половина (50 процентов) всех родителей, которые говорят им очень неудобно.

с возвращаясь в школу, матери испытывают гораздо больший дискомфорт, чем отцы делают. Около шести из 10 (56 процентов) матерей с детьми, проживающих в домой говорят, что им было бы очень неудобно отправлять своих детей обратно в детский сад или школа, по сравнению с 42 процентами отцов.

Черный родители также несколько более неудобны, чем белые родители, о перспективах их детей, возвращающихся в школу и детский сад. Пятьдесят семь процентов чернокожие родители по сравнению с 45 процентами белых родителей говорят, что это сделало бы им очень неудобно.

Родители немного более комфортно с идеей выводить своих детей на улицу игровые площадки, такие как парки и детские площадки, хотя значительное количество голосов некоторый дискомфорт. Четыре из 10 (40 процентов) родителей сказали бы, что наименее комфортно водить детей в парк или на детскую площадку, в то время как 60% говорят, что им это не нравится.

Опять же, существуют существенные различия во взглядах родителей по признаку пола и расы. Матери в два раза чаще, чем отцы (42% vs.21 процент) и черный родители примерно в два раза чаще, чем белые родители (48 процентов против 25 процентов) сказать, что им будет очень неудобно водить детей в парк или детская площадка.

Сказка о двух домохозяйствах: как родители и родители проводят время

Нет американца удалось избежать вспышки коронавируса, хотя как домохозяйства решают различные социальные, финансовые и личные проблемы. В Пандемический образ жизни родителей и родителей существенно различается.С дети проводят гораздо больше времени дома, родители несут основную тяжесть управления вся повышенная активность и беспорядок, который с этим связан. Более четырех из 10 (42 процента) родители сообщают, что они занимаются домашними делами не менее трех часов или уборка, в среднем, каждый день. Американцы без детей, проживающие дома, тратят значительно меньше времени на уборку: 24% говорят, что тратят не менее трех часов в день. Большинство (55 процентов) американцев без детей в своих отчет о домохозяйстве тратит менее двух часов на выполнение работы по дому, по сравнению с 37 процентов родителей.

Родители с маленькими детьми сообщают, что заботятся о них значительно больше, чем родители с старшие дети делают. Сорок три процента родителей с маленькими детьми (определено в возрасте 5 лет и младше) говорят, что они уделяют как минимум четыре часа уходу за детьми каждый день. Только 26 процентов с детьми старшего возраста говорят, что они занимаются не менее четырех часов уход за детьми ежедневно. Для родителей с маленькими детьми объем работы по уходу за детьми составляет почти то же самое между отцами и матерями.

американцев без детей в семье также сообщают, что проводят больше досуга виды деятельности.Более четырех из 10 (42 процентов) американцев без детей сообщают смотреть телевизор четыре или более часов в день. Двадцать девять процентов родителей сообщить об этом количестве просмотров телевизора или видео.

Чтение для удовольствие также является более распространенным занятием в семьях без детей. Тридцать семь процентов американцев без детей в своих домах сообщают в среднем тратить не менее часа в день за чтением книги для удовольствия. Значительно меньше родителей (28 процентов) сообщают о том, что читают так много.

Однако с занимаясь спортом или проводя время на улице, нет никаких различий между родители с детьми дома и без. Примерно две трети родителей а те, у кого нет детей дома, говорят, что тратят не менее 30 минут в день на средний, гуляющий по окрестностям. Подобное количество родителей и родители, не являющиеся родителями, говорят, что они проводят столько же времени, тренируясь.

Нет Удивительно, но американцы с детьми в семье тоже чувствуют себя гораздо сильнее. взволнован. В то время как истории изобилуют пандемической скукой или отдельными людьми, разрабатывающими новые хобби, таких как выпечка или просто просмотр Netflix, домохозяйства с у детей меньше свободного времени.Немногие родители считают, что у них есть достаточно времени для себя, не говоря уже о времени, чтобы заняться новыми делами и интересы. Более половины родителей (52 процента) считают, что у них нет достаточно времени для себя, это чувство разделяют 28 процентов американцев без детей. Причем родители с маленькими детьми выражают это чувство. еще чаще: 58 процентов родителей с детьми в возрасте до 5 лет сообщают испытывать это чувство хотя бы несколько раз в неделю.

Хотя значительное количество родителей выражают дискомфорт по поводу того, что принимают у себя друзей или члены семьи в своем доме, большинство из них пользуются преимуществами видеоконференцсвязи оставаться на связи со своими друзьями и семьей виртуально.Фактически, по сравнению с Американцы без детей дома, родители с детьми дома больше скорее всего, свяжется с членами семьи через видеозвонки. Около три четверти (72 процента) родителей сообщают о видеозвонках с семьей участники или друзья за последнюю неделю. Среди американцев без детей дома, чуть более половины (54%) заявили, что проводили видеоконференцию с друзья или члены семьи.

Стоимость родительства для психического здоровья Во время пандемии

Это трудно полностью оценить ущерб психическому здоровью от пандемии, финансовые последствия и социальная изоляция сказываются на нашем коллективном психическом здоровье. Опрос показывает, что многие американцы выражают чувство изоляции, одиночества, истощение и подавленность. Но этих ощущений не испытываешь равномерно по всему обществу. Похоже, что родители в семьях с детьми борются с пандемией больше, чем домохозяйства без детей, а те, у кого есть дети младшего возраста, выражают эти чувства еще большему степень.

Хотя родители, живущие в домохозяйствах с детьми до 18 лет, реже физически одни, чем другие американцы, они значительно чаще чувствовать себя одиноким и изолированным, пока пандемия затягивается.Более четырех из 10 (42 процентов) родители сообщают о том, что чувствуют себя одинокими, по крайней мере, несколько раз в неделю. В для сравнения, чуть более одной трети (35 процентов) американцев, не имеющих родительские обязанности утверждают, что чувствовали себя одинокими несколько раз или больше.

Депрессия чаще выражается родителями, чем без детей, живущих с их. Около половины (44%) родителей говорят, что несколько раз испытывают депрессию. неделю или чаще. Среди тех, у кого нет детей, 32 процента сообщают, что чувствуют депрессия хотя бы несколько раз в неделю.

Наконец, чувство подавленности — это то, что чаще встречается в домашних условиях с детьми, чем без. Половина (50 процентов) родителей сообщают, что у них плакал из-за стресса или разочарования хотя бы раз за последнюю неделю. Напротив, только треть (33 процента) американцев без детей дома говорят, что они плакали на прошлой неделе. Около двух третей (66 процентов) говорят, что не сделал этого.

Разделение матери и отца

Существуют нетривиальные гендерные различия в том, как американские родители реагируют на COVID-19 и требования социального дистанцирования, которые нельзя игнорировать.Женщины, у которых есть дети, совсем не очень хорошо себя чувствуют. Американцы, живущие в семьях без детей, гораздо реже сообщают о чувстве подавленности или проявляют признаки эмоционального расстройства и чувства одиночества, но женщины выражают эти чувства гораздо чаще, чем мужчины. Около половины (49 процентов) матерей говорят, что они чувствуют себя одинокими или изолированными, по крайней мере, несколько раз в неделю, по сравнению с 36 процентами отцов. Более половины (51 процент) матерей говорят, что они испытывали депрессию хотя бы несколько раз за последнюю неделю, тогда как 35 процентов отцов сообщают об этих чувствах так же часто.Чувство социальной изоляции или одиночества также более распространено среди матерей.

Есть существенная разница в объеме домашней работы, о которой сообщают матери и отцы. Почти половина (47 процентов) матерей говорят, что тратят не менее трех часов в день на работу по дому, по сравнению с 36 процентами отцов. Возможно нет как ни удивительно, матери также чаще сообщают о том, что у них мало времени на себя. Шестьдесят процентов матерей говорят, что у них нет времени для себя, по сравнению с 41 процентом отцов.

Когда это доходит до обязанностей по уходу за детьми, существует гораздо более скромный разрыв между время, вложенное отцами и матерями. Почти половина (46 процентов) родителей, в том числе 50 процентов матерей и 44 процента отцов говорят, что они тратят на по крайней мере три часа в день, посвященные уходу за детьми или домашнему обучению. В частности, в домохозяйствах с маленькими детьми нет гендерного разрыва. Отцы и матери маленьких детей сообщают, что они тратят столько же времени на уход за детьми. Примерно шесть из десяти матерей (58 процентов) и отцов (61 процент) молодых дети сообщают, что тратят не менее трех часов в день на мероприятия по уходу за детьми или школьное задание.

Родители с низким доходом и одинокие Родители борются

Вспышка коронавируса подорвала американскую экономику, в результате чего осталось 17,75 человек. миллионов без работы. [3] Но экономическое разрушение не было равномерно распределено по американским общество. Недавний отчет AEI показал, что чернокожие и латиноамериканцы семьи сталкиваются с более тяжелыми финансовыми потрясениями, чем белые семьи, поскольку в результате экономического спада. [4] Домохозяйства с детьми также находятся в большей финансовой опасности, чем домохозяйства без детей. дети дома.Почти половина (49 процентов) родителей с детьми проживают в домой говорят, что они несколько или очень обеспокоены выплатой арендной платы или ипотеки. Существенно меньше американцев, не имеющих дома детей (31 процент), разделяют это. беспокойство. Четверть (25 процентов) родителей говорят, что у них были проблемы с оплатой на продукты питания с момента начала вспышки коронавируса в феврале, поделился опытом только 13 процентов бездетных. Наконец, более четырех из 10 (41 процентов) родители сообщают, что их семейный доход снизился в последнее время. месяцы.

Родители в домохозяйства с низкими доходами и меньшими финансовыми ресурсами изо всех сил пытаются удовлетворить эмоциональные и личные потребности жизни COVID-19. Большинство (57 процентов) родителей живущие в семьях с доходом менее 30 000 долларов в год сообщают о том, что чувствуют себя одинокими или социально изолирован, по крайней мере, несколько раз за последнюю неделю. В отличие, одна треть (33 процента) родителей с семейным доходом не менее 100 000 долларов США как часто сообщайте о чувстве одиночества. Точно так же 60 процентов родителей с низким доходом говорят, что они чувствовали себя подавленными по крайней мере несколько раз за последние семь дней, по сравнению с 32 процент родителей в домохозяйствах с годовым доходом более 100 000 долларов США.Наконец, большинство (57 процентов) родителей, живущих в семьях с низким доходом, сообщают, что плакал несколько раз за последнюю неделю из-за чувства разочарования или перегруженный. Только 12 процентов родителей в семьях с высоким доходом выражают это. ощущение так же часто.

Помимо стресса, связанного с финансовой незащищенностью, у родителей с низким доходом меньше возможностей передать обязанности по уходу за детьми на аутсорсинг. В результате родители в домохозяйствах, которые зарабатывают менее 30 000 долларов в год, тратят значительно больше времени на уход за детьми, чем в домохозяйствах с более высокими доходами. Половина (50 процентов) родителей с низким доходом, в том числе 47 процентов матерей с низким доходом, говорят, что они тратят не менее трех часов в день на уход за детьми. Меньшее количество родителей (39 процентов) в семьях с более высоким доходом тратят не менее трех часов в день на занятия по уходу за детьми.

Неполные домохозяйства

Возможно, нет на семейный тип больше повлияло закрытие школ, летних лагерей, и центры дневного ухода, чем семьи с одним родителем. По сравнению с родителями в семьи с двумя родителями, родители-одиночки испытывают гораздо больший уровень эмоциональное расстройство.Одинокие родители чаще, чем родители, у двоих родителей домохозяйства, чтобы чувствовать себя одинокими или изолированными (54% против 38%), чтобы чувствовать депрессии (57 процентов против 38 процентов) или плакать, потому что они были подавлены или разочарованы (49 процентов против 25 процентов), по крайней мере, несколько раз в прошлом неделю.

Заключение

При этом Дело в том, что многие родители находятся на пределе возможностей. По консервативным оценкам что родители с детьми, посещающими детские сады или школы, занимались полный рабочий день семь дней в неделю по уходу за детьми, сохраняя при этом полную занятость на минимум 12 недель — полный квартал года.Родители, особенно те, кто имеют маленьких детей и находятся в уязвимом финансовом положении или занимаются индивидуальной опекой, не могут удивить многих, но степень, в которой родители Страдания не были полностью изучены или исследованы. Этот национальный снимок показывает родителям, которые борются с эмоциональным и финансовым бременем воспитания дети во время пандемии. Матери, кажется, несут большую долю бремя и в результате может столкнуться с более серьезными неблагоприятными последствиями в своей карьере.Даже до недавней вспышки COVID-19 по всей стране родители остались обеспокоен безопасностью отправки детей в школу или детский сад центры. Несмотря на очевидные опасения по поводу безопасности, переутомление и стресс родители могут отбросить свои страхи и дотянуться до спасательных школ и детских садов. центры предлагают.

---

Банкноты

[1] Бюро переписи населения США, «Таблица A3. Родители с детьми-резидентами до 18 лет по проживанию, Пол и отдельные характеристики: 2019 г., 16 октября 2019 г., https: // www.census.gov/data/tables/2019/demo/families/cps-2019.html.

[2] Нат. Малкус, Коди Кристенсен и Лекси Уэст, «Ответ школьного округа на Пандемия COVID-19: раунд 1, первые ответные меры в округах », American Enterprise. Institute, 7 апреля 2020 г., https://www.aei.org/research-products/report/school-district-responses-to-the-covid-19-pandemic-round-1-districts-initial-responses/.

[3] Бюро США статистики труда, Таблица A-1: ​​Статус занятости гражданского населения по полу и возрасту », 5 июня 2020 г., https: // www.bls.gov/news.release/empsit.t01.htm.

[4] Дэниел А. Кокс, «Трудности, беспокойство и оптимизм: расовые и партийные различия в Реакция американцев на COVID-19 », Американский институт предпринимательства, 16 июня 2020 г., https://www. aei.org/research-products/report/hardship-anxiety-and-optimism-racial-and-partisan-disparities-in-americans-response-to-covid-19/.

Почему родителям пора повзрослеть

Для современных семей пословица «еда — это любовь» могла бы быть более верной, иначе говоря: еда — это сила.Не так давно доктор Леонард Сакс был в ресторане и услышал, как отец сказал своей дочери: «Дорогая, не мог бы ты сделать мне одолжение? Не могли бы вы просто отведать кусочек зеленого горошка? Для многих это прозвучало бы как приличное или, может быть, даже изощренное воспитание — нежное уговаривание сформировалось как вопрос, чтобы заставить ребенка сотрудничать, не угрожая его автономии и не создавая сцены.

Для Сакса, семейного врача и психолога из Пенсильвании, известного тем, что писал о развитии детей, ситуация олицетворяла нечто гораздо худшее: недавний крах родительского воспитания, который, по его словам, по крайней мере частично, виноват в том, что дети становятся полными, страдают от чрезмерного приема лекарств, проявляют беспокойство и пренебрегают себя и окружающих.

ДЛЯ ЗАПИСИ: д-р Леонард Сакс о крахе родительских обязанностей.
Вы задаете свои вопросы эксперту.

Ресторанная сцена — яркий пример того, как слишком часто взрослые уступают детям, потому что они отказались от родительской власти и потеряли уверенность в себе. Ими движет желание заботливо и уважительно воспитывать своих детей. Теоретически их намерения хороши, а их усилия впечатляют — сегодня мамы и папы пытаются воспитать своих детей, оказывая на них влияние; они также хотят доставить им удовольствие и избежать конфликтов.В действительности родители рискуют потерять первенство над своими детьми.

Обеденный стол — ноль. «Когда родители начинают уступать контроль своим детям, выбор продуктов питания часто становится первым, что сдвигается с мертвой точки», — пишет Сакс в своей новой книге « Крах родителей: как мы причиняем вред нашим детям, когда относимся к ним как к взрослым» . Такое правило, как «Нет десерта, пока не съешь брокколи», недавно превратилось в «Как насчет трех укусов брокколи, а затем можно есть десерт?» По словам Сакса, командование превратилось в вопрос, увенчанный взяткой. Ужин дома требует опроса детей относительно того, что они хотят есть; варианты могут включать жареный цыпленок с картофелем или куриные палочки и картофель фри. Вы можете делать ставки на то, что они выберут. Итак, родители пересматривают условия: Как насчет картофеля фри из сладкого картофеля?

ПОДРОБНЕЕ О РОДИТЕЛЬСТВЕ: Ребенок без глютена: когда родители игнорируют науку

Родители в Северной Америке стали больше спрашивать своих детей, чем рассказывать им. «Это естественно, — говорит Гордон Нойфельд, видный ванкуверский психолог, цитируемый в книге Сакса.«Интуитивно мы знаем, что если мы будем применять принуждение, мы получим сопротивление». По его словам, этот подход подходит для тривиального выбора, например, цвета брюк. Но «когда мы консультируем наших детей по вопросам, которые символизируют заботу, как еда, мы ставим их на первое место». Это вызывает врожденную психологическую реакцию, и их инстинкты выживания активируются: «Они не чувствуют, что о них заботятся, и они начинают брать на себя альфа-роль».

Итак, если девочка, подавшая зеленый горошек, действительно съела один кусочек, как просил ее отец, Сакс говорит, «она, вероятно, поверит, что она сделала своему отцу услугу, а теперь он должен ей взамен.«Еда может быть первым проявлением крушения родительских обязанностей, но многие проблемы в семьях являются результатом такого рода смешения ролей. Таким образом, то, что происходит за обедом, является метафорой того, насколько неудобно родители стали в своем положении «альфы», «лидера стаи» или «решающего» в семье — начальника, ответственного лица. Взрослый.

Конечно, этот дискомфорт исходит от любящего места. Многие родители стремятся воспитывать своих детей иначе, чем они росли.Они говорят: «Я не могу делать то, на чем меня воспитывали, это нехорошо. Я не хочу кричать, я не хочу шлепать », — говорит Андреа Наир, психотерапевт и педагог из Лондона, Онтарио. «Между нашим поколением и предыдущим поколением произошел значительный сдвиг в воспитании детей. Мы прошли долгий путь с того момента, когда вы называли своего отца «сэр», а когда он входил в дом, вы прыгали со «его» стула ».

Однако эволюция была нелегкой. «Мы пытаемся провести тренинг по эмоциям, но не прошли его», — говорит Наир.«Это все равно, что учить своих детей говорить по-французски, пока вы изучаете его по учебнику». Родители сделали своим главным приоритетом, чтобы их дети чувствовали себя услышанными и уважаемыми с раннего возраста. Они хотят быть эмоционально доступными для них, а их дети — иметь возможность выражать свои эмоции. «У детей теперь есть разрешение на истерики, потому что [они] учатся управлять чувствами», — говорит Наир. «Кто-то сказал мне:« Сейчас мы наблюдаем больше истерик, чем раньше? »И мне интересно».

---

Видео по теме: Джастин Трюдо на семейном отдыхе

---

Родителям также нужна демократическая семья, где каждый член семьи имеет право голоса о том, что происходит — Должны ли мы сейчас выйти на улицу? Готовы ли мы принять ванну? Хотели бы вы устроить вечеринку здесь? — и воспитывают в своих детях независимость и свободу мысли. Раньше хвалили строгое послушание; теперь это считается устаревшим и потенциально опасным. Соблюдение правил может означать, что ваш ребенок — пустяк, чего не хочет ни один родитель, тем более что издевательства распространились со школьного двора в киберпространство.

Есть и более широкие влияния, меняющие динамику родитель-потомок. За последние полвека или больше общественность стала презирать дисбаланс сил по признаку пола, расы, религии и сексуальной ориентации, и в стремлении к равенству были достигнуты исторические успехи.Даже корпорации сейчас заменяют пирамидальное управление «плоской организацией». В западном обществе, где равенство для всех стало культурной целью и конституционным правом, с детьми обращаются так, как будто они являются еще одним меньшинством, которое следует уважать и расширять возможности. «Empower стала казаться добродетельной», — говорит Сакс. «Разрешите всем, а почему бы и нет?»

Но многие дети на самом деле превосходят своих родителей. Вот в чем проблема, — говорят те, кто занимается развитием детей. Функциональная семья блок шарниров на одной социальной конструкции, что современное общество проработавшие трудно разобрать: иерархии.«Вам нужна сильная альфа-презентация, чтобы вдохновить ребенка доверять вам и зависеть от вас», — говорит Нойфельд о родителях. «Если у нас недостаточно естественной энергии, нам трудно [предъявить] требование или [установить] предел» для детей. «Родителя всегда нужно уважать как высшую личность», — продолжает он. «Нам нужно вернуть родителей на место водителя».

Связано: не бывает придирчивого едока

В противном случае последствия могут быть далеко идущими, начиная с пищевых привычек детей, которые могут способствовать их избыточному весу и ожирению.Как и отец в ресторане, многие родители не могут убедить своих детей хорошо питаться. Не помогает и то, что нездоровая пища иногда является наградой за прохождение теста или забитый гол. Послание: здоровая пища для неудачников. Закуски по требованию — в машине, в торговом центре или на прогулке — нарушают метаболизм и циркадные ритмы, а также гормональный баланс. То, что многие родители носят с собой флягу с водой и припасы с вкусностями, куда бы ни пошли их дети, является еще одним доказательством того, насколько они хотят удовлетворить своих детей в прямом и переносном смысле.«Я не хочу, чтобы они заболели гипогликемией», — сказала Сакс одна мама, таща кулер с закусками к своей машине, где она ехала за 30 минут.

Необычайному увеличению веса среди североамериканских детей в последние годы способствовало резкое ухудшение физической формы. Для этого есть даже медицинский термин «выход из состояния», который описан в книге «Крах родительских прав» как эвфемизм для «не в форме». Он доставил детей в возрасте 11 и 12 лет в кабинет кардиолога с жалобами на симптомы сердечных заболеваний, включая стеснение в груди и одышку.Фактически, некоторые больницы в США даже открыли детские профилактические кардиологические клиники.

Хотя дети менее активны, чем когда-либо, по иронии судьбы, они недостаточно отдыхают. Распространенный вопрос, который Сакс задает студентам: «Чем вы больше всего любите заниматься в свободное время, когда вы одни, и никто не смотрит?» Самый распространенный ответ последних лет: спать. Это потому, что дети слишком заняты школьными заданиями и внеклассными занятиями, чтобы ложиться спать в подходящее время, или потому, что, когда они ложатся спать, они разговаривают по мобильному телефону или компьютеру или играют в видеоигры.

По теме: Мы худшее поколение родителей?

Эта хроническая усталость может быть связана с ростом синдрома дефицита внимания и гиперактивности и употребления лекарств, отпускаемых по рецепту, среди детей. «Недостаток сна почти идеально имитирует СДВГ», — пишет Сакс. По его опыту врача, недостаточный сон является одной из причин, по которой у детей чаще диагностируется заболевание. В целом, «теперь легче принять таблетку, прописанную сертифицированным врачом, чем строго инструктировать ребенка и налагать ответственность за плохое поведение.Стивен Камарата, профессор слуха, речи и психиатрии в Университете Вандербильта в Нэшвилле, повторяет эту мысль: «Родители говорят:« Мой ребенок не может выполнять это конкретное упражнение, они не обращают внимания », поэтому я должен идентифицировать у них клиническое состояние ». Медицинский диагноз может опровергнуть недостатки родителей или плохое поведение ребенка. «Это заменяет эту неудачу», — говорит он.

Камарата обеспокоен тем, что родители слишком много просят от детей слишком рано, как он подчеркивает в своей последней книге « Интуитивный родитель: почему лучшее для вашего ребенка — это вы» .Он указывает на рост продаж книг, игрушек и программного обеспечения родителям маленьких детей, обещающих ускорить обучение. Распространенная метафора о том, что дети — это информационные губки, заставляет родителей насыщать их обучающими упражнениями. «Мы обращаемся с ними как с маленькими жесткими дисками, — говорит Камарата, — но эта идея подтолкнуть детей к абсолютному максимуму их нормы развития не дает им времени для размышлений и решения проблем. На самом деле это подрывает как уверенность в себе, так и подвижные рассуждения или способность думать.”

Школы также уделяют больше внимания академической успеваемости, чем социализации. Сакс документирует, как 30 лет назад американские ученики в детских садах и 1-х классах изучали «правила Фулгума», которые включают такие принципы, как «Не бери вещи, которые тебе не принадлежат» и «Убери свой собственный беспорядок», а также « Делитесь всем »и« Не бейте людей ». Но с 1980-х годов, когда другие страны опередили США в успеваемости, основной задачей педагогов стало развитие грамотности и счета.В Канаде, говорит Нойфельд, «мы тоже потеряли свою культуру. Наше общество гораздо больше озабочено вашим выступлением. Школы всегда будут стремиться к тому, чтобы ориентироваться на результат ».

Ссылки по теме: Внутри страшного мозга подростка

Отчасти поэтому в Северной Америке возникла «культура неуважения». По мере того, как дети в своей жизни стали меньше привязываться к взрослым и испытывать на них влияние, сверстники стали для них важнее. Это тема книги Нойфельда « Держись за своих детей: почему родители должны иметь большее значение, чем сверстники» , в соавторстве с доктором Дж.Габор Мате. Маленькие дети «не рациональные существа», — говорит Нойфельд. Часть взросления — это проверка границ; на маленьких по самой своей природе нельзя полагаться, что они будут держать друг друга за ответственность, да и не должны.

«Дети не рождаются, зная, что правильно, а что плохо», — говорит Сакс, указывая на лонгитюдные исследования, показывающие, что дети, которым предоставлено право самостоятельно определять правильное и неправильное, с большей вероятностью будут иметь отрицательные результаты в будущем: «Этот ребенок в позднем возрасте. 20-летние с гораздо большей вероятностью будут тревожно, депрессивно, с меньшей вероятностью будут получать оплачиваемую работу, с меньшей вероятностью будут здоровы, с большей вероятностью будут иметь зависимость от наркотиков или алкоголя.Теперь мы это знаем », — говорит он. «Авторитетные родители имеют лучшие результаты, и это сильнее, чем влияние расы, этнической принадлежности, семейного дохода или IQ».

Матери в парке. (Тайлер Олсон / Shutterstock)

При таких высоких ставках авторитетное воспитание кажется обязательным. Но есть психологическое препятствие, которое людям придется преодолеть в первую очередь, говорит Наир: «Как уважать своего ребенка, но также быть решающим в семье». Отчасти проблема заключается в том, что родители не хотят терпеть неудачи — в воспитании и управлении одновременно — и, конечно же, они не хотят, чтобы их дети терпели неудачи в личном развитии, в школе и в социальных сетях.Эти заботы подпитывают друг друга в сознании родителей; Вот почему родители сомневаются в том, как они разговаривают со своими детьми, чем их кормят, как они их дисциплинируют и какие занятия они разрешают.

Это тем более верно в отношении растущего числа родителей, откладывающих рождение детей до тех пор, пока они не будут «готовы» к надежной работе, хорошему дому и надежному партнеру. «Люди специально ждут, чтобы успеть», — говорит Брия Шанц, 35-летняя мать двоих детей из Ванкувера. «Это создает еще большее давление.Они хотят добиться совершенства ». Шанц, на самом деле, дочь Нойфельда, и она обратилась к нему за советом или утешением. Шанц, у которой в семье есть ведущий детский психолог, который помогал ей воспитывать, все еще может иногда поддаваться родительской незащищенности, говорит все о его эффективности: «Это небольшая паника. Вы хотите делать все правильно », — говорит она. «Ничто не готовит вас к тому, насколько вы хотите, чтобы все прошло хорошо».

Кэти Гулли озвучивает критиков истории, ставшей вирусной:

Итак, как только родители забеременели, они начинают собирать библиотеку книг о том, как справиться с фантастическим хаосом, который вот-вот войдет в их жизнь в виде младенца; коллекция растет с каждым этапом развития.Они подписываются на информационные бюллетени и приложения для смартфонов, которые информируют их о вехах, которые их дети должны достичь к определенному возрасту. С самого начала родители отслеживают, насколько быстро растет их ребенок, чего он добивается. С каждым экспертом, с которым родители консультируются по телефону или лично, они также связываются с виртуальным мудрецом, Google. Это почти никогда не помогает.

Нет слишком непонятных проблем со стороны родителей, чтобы не создавать им посвященную онлайн-группу. Шанц входит в группу, посвященную «ношению ребенка», потому что она пытается решить, что лучше для ее девятимесячного ребенка — «повязка» или «кольцевая повязка».«Это самый странный сайт. Вы видите посты и чувствуете себя виноватым, потому что [родители] везде носят своих младенцев, делают все это и имеют связь ». И все же Шанц не смогла удалить себя из группы, хотя она и продолжает это делать; при этом она не могла выбрать между бинтом или перевязью.

Это тянущее и подталкивающее чувство мамы и папы — между заботой о том, как другие родители воспитывают своих детей, и отказом от постоянных сравнений — определяет это поколение родителей в лучшую и худшую сторону.Кэти Херли, психотерапевт из Лос-Анджелеса и автор книги «Справочник счастливого ребенка: как вырастить радостных детей в стрессовом мире» , говорит: «Мы были приучены задавать себе вопросы — постоянно искать информацию, чтобы убедиться, что мы» ты делаешь это правильно. Из-за этого родители находятся в состоянии усвоенной беспомощности ». [твитнуть]

Так что же делать людям? Ответ настолько прост, что сначала может показаться неудовлетворительным: для начала, говорит Херли, осознайте, что «никто не знает, что они делают, когда покидают больницу с младенцем.Каждый родитель учится методом проб и ошибок »- каждый год жизни своего ребенка и каждого ребенка, которого они воспитывают. Сегодня это так же верно, как и всегда, и родители, которые осознают это, избавятся от чувства вины и беспокойства. Основываясь на этой идее, Наир говорит, что родители должны «более терпимо относиться к тому, что что-то идет не так». То, как они оправляются от своей случайной ошибки, всплеска, потери терпения или плохого отношения, может сказать ребенку больше, чем то, как он чувствует себя в счастливые времена. «Мы упускаем эту возможность, вот как работает обучение», — говорит она.«Вот так мы становимся увереннее».

Девушка кричит в камеру. (Стюарт МакКлимонт / Getty Images)

Значительная часть книги Сакса посвящена важности моделирования родителей черт, которые они хотят развивать в своих детях. По его словам, главными из них должны быть смирение и добросовестность, что противоречит завышению самооценки и чувства собственного достоинства ребенка. С этой целью он призывает родителей укреплять свои взрослые отношения, чтобы они не слишком заботились о том, чтобы доставить удовольствие своим детям как способ удовлетворить их собственную потребность в любви.Нойфельд также призывает родителей, в том числе его собственных взрослых детей, создать сеть суррогатных опекунов — родственников, соседей, работников детских садов, — которые не будут подрывать их авторитет, но поддержат их, когда им понадобится помощь.

И они обязательно будут. «Воспитание ужасно расстраивает и часто приводит к уединению», — говорит Нойфельд, особенно когда ребенок плохо себя ведет. В такие моменты он рекомендует родителям заверить детей, что их отношения не разорваны. «Когда родители понимают, что они — лучший выбор для своих детей, это заставляет их стать взрослыми.Это дает им уверенность в том, что они знают, что хорошо для их детей, и что они должны противостоять им — это, по сути, акт любви, требуемый от родителей. По сути, они становятся взрослыми, в которых нуждаются их дети.

Что мои родители сделали со мной и почему я вырезал их из своей жизни

Я написал это письмо своей большой семье через несколько лет после того, как я решил расстаться с моими родителями, потому что многие из них вырезали меня из своей жизни вместо того, чтобы попытаться услышать мою версию истории.

Мне больно, что я потерял контакт с некоторыми из них, потому что они отказываются видеть полную картину, и временами мне кажется, что я потерял часть себя. Но в то же время я свободен.

Письмо, которое вы собираетесь прочитать, исходит из места принятия и желания. Я решил поделиться этим письмом публично, потому что подозреваю, что не одинок в том, через что прошел, и надеюсь, что мой опыт может быть полезен другим в какой-то мере.

–

Я никогда не хотел, чтобы ты получил травму или попал под перекрестный огонь.Я никогда не собирался ставить вас в ситуацию, когда вы подвергаете сомнению свою лояльность и то, что вы считали правдой.

Со стороны вы видели счастливый дом. Вы видели, как ребенок получает возможности для образования и новейших технологий, моды и путешествует по миру, а также устраивает вечеринки по случаю дня рождения с друзьями и семьей.

Вы видели фотографии отпусков и праздников, где все улыбаются и выглядят счастливыми. Вы читаете рождественские открытки и электронные письма с описанием семейных каникул, достижений и счастливых воспоминаний.

Вы читали о моей сестре, которая заболела, и вы поверили красивой истории о семье, которая объединилась, чтобы преодолеть это невзгоды.

На семейном сборе вы наблюдали, как мои родители преподнесли мне подарок перед тем, как я ушел в университет. Они вели себя так гордо, и ты поймал себя на мысли: «Какие добрые и любящие родители».

Потом, без предупреждения, вы узнали, что я не разговаривала с родителями и их даже не пригласили на мою предстоящую свадьбу.

Может быть, вы думали связаться со мной, чтобы узнать мою версию истории, но вы этого не сделали. Вместо этого вы связались с ними и поверили их истории.

Вы начали думать, что я был не более чем грубым, названным, избалованным мальчишкой, который решил, что ей больше не нужна семья, и не хотел помогать сестре с ее текущими проблемами со здоровьем, потому что она выходила замуж за «Лучшая семья».

Если вы действительно связались со мной, вы пытались убедить меня передумать.Вы меня не слушали и разочаровались. Вы отклонили мое приглашение на свадьбу и послали мне жалкий подарок по долгу службы или решили вообще не отвечать.

Прошли годы, и когда другой член семьи упомянул мое имя, вы либо ничего не сказали, либо спросили, «вырос ли я и снова начал разговаривать с родителями». Или вы спросили, почему они хотят продолжать со мной отношения.

Вы не понимаете, что я пробовал. За семейными собраниями, которые вы посещали, за фотографиями, которые вы видели, и за рассказами, которые вы слышали, рисовалась совсем другая картина.Я промолчал об этой картине и даже помогал ее нарисовать из страха и стыда.

Временами мне отчаянно хотелось верить, что эта картина правдива. Я пытался убедить себя, что это так, но я понял, что вы можете терпеть боль и оскорбления только так долго, прежде чем вы либо сдадитесь, сдаваясь в процессе, либо попытаетесь вырваться на свободу.

После учебы в университете я начал менять то, как я видел картину, и начал принимать ее такой, какая она есть, а не такой, какой я так отчаянно хотел.

Я много раз обращался к родителям, приглашал их навестить меня и предлагал занятия, которые нам всем понравились бы вместе. Я приехал домой на каникулы и попытался установить с ними контакт. Я покупал им подарки и пытался выполнять свою старую роль в семье.

Каждый раз, когда я обращался к вам, мне отказывали; они извинились, почему они не могут приехать и почему у них не было больше времени, чтобы провести со мной в отпуске, и они продолжали искать способы разорвать меня. Боль от этого отказа съела мое чувство собственного достоинства, и я начал задаваться вопросом, почему кто-то может любить меня или проявлять ко мне неподдельный интерес.

Я приглашал их на церемонии награждения и концерты, и хотя они, казалось, выражали гордость за свои достижения, история, которую они рассказали мне, была такой же, как и всегда:

«Вы никогда ничего не добьетесь. Тебе предстоит печальный конец. Они вручили тебе эту награду только из жалости. Вы добились этого только по счастливой случайности. Если бы вы работали усерднее, вы бы заняли первое место. У вас никогда не будет успешной карьеры — это всего лишь несбыточная мечта ».

Я никогда не рассказывал вам об этих комментариях или о том, как они разрушили мою самооценку, заставив меня подвергнуть сомнению все, что я делал, и все, что я знал, было правдой, потому что они сказали мне, что вы никогда не поверите мне, а я не хочу вызвать еще больший конфликт.

Из чувства сострадания я позволил родителям сохранить их фотографию, все время надеясь, что вы увидите мою, протянетесь ко мне и снова станете частью моей жизни.

Надеюсь, вы понимаете, что никто не приходит к такому решению легкомысленно. Для большинства отчужденных детей это один из самых трудных выборов, которые нам приходилось делать. Выбор, над которым мы мучились с нашими друзьями, другими терапевтами и в тишине нашего собственного разума.

Часто требуются годы обиды и боли, чтобы смириться с тем, что у нас никогда не будет взрослых отношений, которые мы хотим, с нашими родителями.

Нас учат, что отношения с семьей — самые важные отношения, которые у нас когда-либо будут, и мы приучены к убеждению, что мы должны продолжать поддерживать эти отношения независимо от того, как они влияют на нас физически и психологически.

Общество нарисовало отчужденного ребенка как проблему, эмоционально неустойчивого ребенка, который просил денег у родителей так много раз, что они разорили семью и были отрезаны от нее.

Редко вы слышите голоса другой стороны, голоса детей, так отчаянно нуждающихся в любви, признании и одобрении, что они чувствуют себя опустошенными и продолжают стараться изо всех сил, пока не сломаются.Дети, которые жаждут, чтобы их родители искренне интересовались их жизнью, без осуждения, и шли вместе с ними, поддерживая их на всех этапах жизни.

Но для некоторых из нас этой картины никогда не будет, и мы можем либо быть поглощены этим стремлением, либо принять картину, которая есть. Я знаю, что это может показаться суровым, но иногда принятие является ключом к лучшей жизни.

Как только я принял фотографию, я был свободен. Я все еще видел, как родители помогали своим детям покупать принадлежности для университета, но мне больше не хотелось, чтобы родители приходили и помогали мне.

Я все еще наблюдал за гордыми родителями с выпускниками на собрании и очень хотел быть одним из них, и я все еще воображал, что поддерживающие родители могли бы сказать на моем собрании и моей свадьбе, и да, это все еще больно. Всегда может быть больно.

В то же время я свободен от надежды, что, может быть, на этот раз они придут, может быть, на этот раз они будут мной гордиться, а может, на этот раз меня хватит. Я могу скорбеть о потере того, на что надеялся, принять то, что есть, и двигаться вперед по жизни.

Если мы когда-нибудь поговорим снова, вы можете спросить меня: «Вы бы когда-нибудь говорили со своими родителями сейчас, когда вы выросли и живете так, как хотите?»

Когда я начинаю отвечать на этот вопрос, я снова обнаруживаю, что представляю себе отношения, о которых я так мечтал и которых все еще мечтаю, но останавливаюсь. Вместо этого я задам вам другой вопрос: «Не могли бы вы простить меня за выбор, который мне пришлось сделать, и снова стать частью моей жизни?»

Бабушка мудро сказала: «Каждый наш выбор навредит кому-то или повредит кому-то, но иногда вам нужно делать то, что подходит вам.”

Когда я решил перестать разговаривать с моими родителями, мне пришлось горевать не только о них, но и о тебе.

Я не чувствую, что могу позвонить вам и вспомнить о том времени, когда вы научили меня парковаться параллельно, о моей неудачной попытке приготовить рождественский пудинг для бабушки или о кемпинге, который я видел, который напомнил мне тот, что у дедушки был играть.

У меня нет никого, кто пережил бы эти воспоминания вместе со мной, и это только наполняет меня еще большим чувством утраты.

Если мы когда-нибудь поговорим снова, вы можете спросить меня: «Ты ненавидишь своих родителей?» Ответ — нет, я их не ненавижу. По правде говоря, я к ним больше ничего не чувствую. В глубине души я простил им боль, которую они причинили мне, но я не хочу открывать линии связи, чтобы сказать им об этом, пока нет, может быть, никогда.

Вспоминая отношения и те годы боли, я осознаю, что этот опыт сделал меня тем, кем я являюсь сегодня.

Я стремлюсь жить полноценной жизнью.Я наполняю свои дни делами и работой, которые придают смысл моей жизни и жизни других людей. Я доверяю своим инстинктам, и я знаю, как люди и ситуации влияют на мое благополучие, и я работаю над уменьшением негативного воздействия этих факторов, когда это возможно.

Я рассказываю об этом опыте, потому что надеюсь, что вы начнете рисовать новую картину, которая позволит мне снова стать частью вашей жизни. Но если вы этого не сделаете, позвольте мне использовать этот опыт, чтобы помочь другим.

Я узнал, что некоторые люди могут дать нам только столько, и я благодарен за единственный подарок, который мои родители могли когда-либо сделать мне — мою жизнь, жизнь, которую я буду проживать в полной мере, и тот, который я хочу, чтобы вы были частью этого.

–

Всем, кто борется с выбором разлучиться со своими родителями, позвольте мне задать вам следующие вопросы:

Вы много раз пытались, но получали отказ? Считаете ли вы, что ничего из того, что вы когда-либо можете сделать, будет достаточно? И, наконец, слышите ли вы их голоса в своей голове, а затем подвергаете сомнению свои способности, свои инстинкты и свою самооценку?

Если так, возможно, вам придется отпустить. Если вы все же решите, что это правильный выбор для вас, вы будете расти так, как никогда не могли себе представить, и с этим ростом придет чувство покоя и любви к себе.Вы научитесь доверять себе и заботиться о себе физически, психологически и духовно, что приведет к улучшению счастья и здоровья.

Исследователи обнаружили, что дети, подвергшиеся насилию, не перестают любить своих родителей; они перестают любить себя. После того, как я перестал разговаривать с родителями, я стал более уверенным, я начал рисковать и впервые научился любить себя и принимать путешествие, в котором я иду.

Я получил две степени бакалавра, магистра и стал кандидатом наук.Я преподавал в престижных художественных школах, писал и публиковал статьи. Моя цель не в том, чтобы хвастаться, а в том, чтобы указать на то, что если бы я не отказался от отношений с моими родителями, я бы никогда не добился ничего из этого.

Их рассказы о том, на что, по их мнению, я был не способен и кем я не мог быть, сдерживали бы меня, потому что я бы им поверил. Мои отношения с родителями были бы темной печатью, которую я бы никогда не пробил.

Если это верно и для вас, знайте, что вы, вероятно, не будете одиноки, если решите разорвать отношения со своими родителями; Скорее всего, в вашей жизни найдутся люди, которые поддержат вас и даже возьмут на себя часть роли, которую взял бы на себя любящий родитель.Эти люди могут быть друзьями, родителями друзей, соседями, коллегами или даже родственниками. Любое количество людей может подойти, когда они поймут вашу историю.

Они будут благодарны за то, что вы принесете в их жизнь, будут любить и поддерживать вас безоговорочно. Это будет не то же самое, но вы будете дорожить этими отношениями, потому что они позитивны.

Часть вас может всегда стремиться к поддерживающим отношениям с вашими родителями, но не сопротивляйтесь этому чувству; признайте это как часть вашего путешествия.

Спустя годы вы, возможно, даже задаетесь вопросом об этом выборе и задаетесь вопросом, могло ли время исцелить эти отношения. Вспомните, почему вы сделали этот выбор, помните о боли и верьте, что вы приняли правильное решение.

Кроме того, поймите, что вы не приняли это решение в одиночку, хотя может показаться, что это так. Ваши родители помогли сделать этот выбор вместе с вами своим отношением, своими действиями и своим отказом быть частью вашей жизни так, как вам было нужно.