Смысловая теория памяти в психологии: Теории и законы памяти (Немов Р.С.)

Теории и законы памяти (Немов Р.С.)

по смыслу, смежности, сходству и контрасту. Гештальттеория памяти. Смысловая концепция памяти. Психоаналитическая теория памяти. Механизмы забывания по З. Фрейду. Деятельностная теория памяти: концеп­ция Выготского-Леонтьева. Информационно-кибернетическая теория памяти. Основные факты из области психологических исследований памяти человека. Законы памяти. Явление реминисценции.

Исследованиями памяти в настоящее время заняты предста­вители разных наук: психологии, биологии, медицины, генети­ки, кибернетики и ряда других. В каждой из этих наук существуют свои вопросы, в силу которых они обращаются к пробле­мам памяти, своя система понятий и, соответственно, свои те­ории памяти. Но все эти науки, вместе взятые, расширяют на­ши знания о памяти человека, взаимно дополняют друг друга, позволяют глубже заглянуть в это, одно из самых важных и загадочных явлений человеческой психологии.

Собственно психологические учения о памяти намного старше ее медицинского, генетического, биохимического и кибернети­ческого исследования.

Одной из первых психологических тео­рий памяти, не потерявшей своего научного значения до насто­ящего времени, была ассоциативная теория. Она возникла в XVII в., активно разрабатывалась в XVIII и XIX вв., преимуще­ственное распространение и признание получила в Англии и в Германии.

В основе данной теории лежит понятие ассоциации — связи между отдельными психическими феноменами, разработанное Г. Эббингаузом, Г. Мюллером, А. Пильцекером и др. Память в русле этой теории понимается как сложная система кратковре­менных и долговременных, более или менее устойчивых ассо­циаций по смежности, подобию, контрасту, временной и про­странственной близости. Благодаря этой теории были открыты и описаны многие механизмы и законы памяти, например за­кон забывания

Г. Эббингауза, представленный в виде кривой на рис. 43, В соответствии с этим законом, выведенным на основе опытов с запоминанием трехбуквенных бессмысленных слогов, забывание после первого безошибочного повторения серии та­ких слогов вдет вначале довольно быстро. Уже в течение перво­го часа забывается до 60% всей полученной информации, а че­рез 6 дней остается менее 20% от общего числа первоначально выученных слогов.

Отдельные элементы информации согласно ассоциативной теории запоминаются, хранятся и воспроизводятся не изолиро­ванно, а в определенных логических, структурно-функциональ­ных и смысловых ассоциациях с другими.

Со временем ассоциативная теория столкнулась с рядом труд­норазрешимых проблем, основной из которых явилось объяс­нение избирательности человеческой памяти. Ассоциации об­разуются на случайной основе, а память из всей поступающей и Хранящейся в мозге человека выбирает всегда определенную информацию. Понадобилось ввести в теоретическое объясне­ние мнемических процессов еще один фактор, объясняющий целенаправленный характер соответствующих процессов.

Рис. 43. Кривая забывания по Г. Эббингаузу

Тем не менее ассоциативная теория памяти дала много полез­ного для познания ее законов. В русле этой теории было установ­лено, как изменяется количество запоминающихся элементов при разном числе повторении предъявляемого ряда и в зависимости от распределения элементов во времени; как сохраняются в па­мяти элементы запоминаемого ряда в зависимости от времени, прошедшего между заучиванием и воспроизведением.

В конце XIX в. на смену ассоциативной теории памяти при­шла гештальттеория. Для нее исходным понятием и одновре­менно главным принципом, на базе которого необходимо объ­яснять феномены памяти, выступила не ассоциация первичных элементов, а их изначальная, целостная организация — гештальт. Именно законы формирования гештальта, по убеждению сторонников этой теории, определяют память.

В русле данной теории особенно подчеркивалось значение структурирования материала, его доведение до целостности, ор­ганизации в систему при запоминании и воспроизведении, а также роль намерений и потребностей человека в процессах памяти (последнее предназначалось для того, чтобы объяснить избирательность мнемических процессов).

Главная мысль, про­ходившая красной нитью через исследования сторонников об­суждаемой концепции памяти, состояла в том, что и при запо­минании, и при воспроизведении материал обычно выступает в виде целостной структуры, а не случайного набора элементов, сложившегося на ассоциативной основе.

Динамика запоминания и воспроизведения в гештальттеории виделась следующим образом. Некоторое, актуальное в дан­ный момент времени потребностное состояние создает у чело­века определенную установку на запоминание или воспроизве­дение. Соответствующая установка оживляет в сознании инди­вида некоторые целостные структуры, на базе которых в свою очередь запоминается или воспроизводится материал. Эта уста­новка контролирует ход запоминания и воспроизведения, оп­ределяет отбор нужных сведений.

Найдя психологическое объяснение некоторым фактам из­бирательности памяти, эта теория, однако, столкнулась с не менее сложной проблемой формирования и развития памяти человека в фило- и онтогенезе. Дело в том, что и мотивационные состояния, которые детерминируют мнемические процес­сы у человека, и сами гештальты мыслились как наперед задан­ные, неразвивающиеся образования. Вопрос о зависимости раз­вития памяти от практической деятельности человека здесь не­посредственно не ставился и не решался.

Не было найдено удовлетворительного ответа на вопрос о генезисе памяти и у представителей двух других направлений психологических исследований мнемических процессов — би­хевиоризма и психоанализа. Взгляды сторонников бихевиоризма на проблему памяти оказались весьма близкими к тем, которые разделялись ассоцианистами. Единственное существенное раз­личие между ними заключалось в том, что бихевиористы под­черкивали роль подкреплений в запоминании материала и много внимания уделяли изучению того, как работает память в про­цессах научения.

Заслугой З. Фрейда и его последователей в исследовании па­мяти явилось выяснение роли положительных и отрицательных эмоций, мотивов и потребностей в запоминании и забывании материала. Благодаря психоанализу были обнаружены и описаны многие интересные психологические механизмы подсознатель­ного забывания, связанные с функционированием мотивации.

Примерно в это же время, т.е. в начале XX в., возникает смысловая теория памяти. Утверждается, что работа соответст­вующих процессов находится в непосредственной зависимости от наличия или отсутствия смысловых связей, объединяющих запоминаемый материал в более или менее обширные смысло­вые структуры (

А. Бине, К. Бюлер). На первый план при запо­минании и воспроизведении выдвигается смысловое содержа­ние материала. Утверждается, что смысловое запоминание подчиняется иным законам, чем механическое: подлежащий за­учиванию или воспроизведению материал в данном случае вклю­чается в контекст определенных смысловых связей.

С началом развития кибернетики, появлением вычислитель­ной техники и развитием программирования (языков и при­емов составления программ машинной обработки информации) начались поиски оптимальных путей принятия, переработки и хранения информации машиной.

Соответственно приступили к техническому и алгоритмическому моделированию процессов памяти. За несколько последних десятилетий подобных иссле­дований был накоплен богатый материал, который оказался весь­ма полезным для понимания законов памяти.

Представители этих наук стали проявлять повышенный ин­терес к собственно психологическим исследованиям памяти, по­тому что это открывало возможности для совершенствования языков программирования, его технологии и памяти машин. Этот взаимный интерес привел к тому, что в психологии стали разрабатывать новую теорию памяти, которую можно назвать

информационно-кибернетической. В настоящее время она делает только первые, но весьма многообещающие шаги на пути к более глубокому пониманию человеческой памяти с использова­нием достижений кибернетики и информатики. Ведь человече­ский мозг — это тоже своего рода сложнейшая электронно-вычислительная и аналоговая машина.

В отечественной психологии преимущественное развитие по­лучило направление в изучении памяти, связанное с общепси­хологической теорией деятельности. В контексте этой теории память выступает как особый вид психологической деятельно­сти, включающей систему теоретических и практических дейст­вий, подчиненных решению мнемической задачи — запомина­ния, сохранения и воспроизведения разнообразной информа­ции. Здесь внимательно исследуется состав мнемических дей­ствий и операций, зависимость продуктивности памяти от того, какое место в структуре занимают цель и средства запоминания (или воспроизведения), сравнительная продуктивность произ­вольного и непроизвольного запоминания в зависимости от ор­ганизации мнемической деятельности (

А.Н. Леонтьев, П.И. Зинченко, А.А.Смирнов и др.).

Начало изучению памяти как деятельности было положено работами французских ученых, в частности П.Жане. Он одним из первых стал трактовать память как систему действий, ориен­тированных на запоминание, переработку и хранение материа­ла. Французской школой в психологии была доказана социаль­ная обусловленность всех процессов памяти, ее прямая зависи­мость от практической деятельности человека.

У нас в стране эта концепция получила свое дальнейшее раз­витие в культурно-исторической теории происхождения высших психических функций. Были выделены этапы фило- и онтогене­тического развития памяти, особенно произвольной и непроиз­вольной, непосредственной и опосредствованной. Согласно деятельностной теории памяти, образование связей-ассоциаций между различными представлениями, а также запоминание, хра­нение и воспроизведение материала объясняются тем, что де­лает человек с этим материалом в процессе его мнемической обработки.

Ряд интересных фактов, раскрывающих особенности меха­низмов запоминания, условия, при которых оно происходит луч­ше или хуже, обнаружил в своих исследованиях А.А. Смирнов. Он установил, что действия запоминаются лучше, чем мысли, а среди действий, в свою очередь, прочнее запоминаются те, ко­торые связаны с преодолением препятствий, в том числе и са­ми эти препятствия.

Рассмотрим основные факты, добытые в русле различных теорий памяти.

Немецкий ученый Г. Эббингауз был одним из тех, кто еще в прошлом веке, руководствуясь ассоциативной теорией памяти, получил ряд интересных данных. Он, в частности, вывел следую­щие закономерности запоминания, установленные в исследова­ниях, где для запоминания использовались бессмысленные слоги и иной слабо организованный в смысловом плане материал.

1. Сравнительно простые события в жизни, которые произ­водят особенно сильное впечатление на человека, могут запо­минаться сразу прочно и надолго, и по истечении многих лет с момента первой и единственной встречи с ними могут высту­пать в сознании с отчетливостью и ясностью.

2. Более сложные и менее интересные события человек мо­жет переживать десятки раз, но они в памяти надолго не запе­чатлеваются.

3. При пристальном внимании к событию достаточно бывает его однократного переживания, чтобы в дальнейшем точно и в нужном порядке воспроизвести по памяти его основные моменты.

4. Человек может объективно правильно воспроизводить со­бытия, но не осознавать этого и, наоборот, ошибаться, но быть уверенным, что воспроизводит их правильно. Между точностью воспроизведения событий и уверенностью в этой точности не всегда существует однозначная связь.

5. Если увеличить число членов запоминаемого ряда до ко­личества, превышающего максимальный объем кратковремен­ной памяти, то число правильно воспроизведенных членов это­го ряда после однократного его предъявления уменьшается по сравнению с тем случаем, когда количество единиц в запоми­наемом ряду в точности равно объему кратковременной памяти. Одновременно при увеличении такого ряда возрастает и коли­чество необходимых для его запоминания повторений. Напри­мер, если после однократного запоминания в среднем человек воспроизводит 6 бессмысленных слогов, то в случае, когда ис­ходный ряд состоит из 12 таких слогов, воспроизвести 6 из них удается, как правило, лишь после 14 или 16 повторений. В случае, если количество слогов в исходном ряду будет равно 26, то по­надобится примерно 30 повторений для получения того же са­мого результата, а в случае ряда из 36 слогов — 55 повторений.

6. Предварительное повторение материала, который подле­жит заучиванию (повторение без заучивания), экономит время на его усвоение в том случае, если число таких предварительных повторений не превышает их количества, необходимого для полного заучивания материала наизусть.

7. При запоминании длинного ряда лучше всего по памяти воспроизводятся его начало и конец («эффект края»).

8. Для ассоциативной связи впечатлений и их последующего воспроизводства особо важным представляется то, являются ли они разрозненными или составляют логически связанное целое.

9. Повторение подряд заучиваемого материала менее про­дуктивно для его запоминания, чем распределение таких по­вторений в течение определенного периода времени, например в течение нескольких часов или дней.

10. Новое повторение способствует лучшему запоминанию того, что было выучено раньше.

11. С усилением внимания к запоминаемому материалу чис­ло повторений, необходимых для его выучивания наизусть, мо­жет быть уменьшено, причем отсутствие достаточного внима­ния не может быть возмещено увеличением числа повторений.

12. То, чем человек особенно интересуется, запоминается без всякого труда. Особенно отчетливо эта закономерность прояв­ляется в зрелые годы.

13. Редкие, странные, необычные впечатления запоминают­ся лучше, чем привычные, часто встречающиеся.

14. Любое новое впечатление, полученное человеком, не оста­ется в его памяти изолированным. Будучи запомнившимся в од­ном виде, оно со временем может несколько измениться, вступив в ассоциативную связь с другими впечатлениями, оказав на них влияние и, в свою очередь, изменившись под их воздействием.

Т. Рибо, анализируя важные для понимания психологии па­мяти случаи амнезий — временных потерь памяти, отмечает еще две закономерности:

— память человека связана с его личностью, причем таким образом, что патологические изменения в личности почти всег­да сопровождаются нарушениями памяти;

— память у человека теряется и восстанавливается по одно­му и тому же закону: при потерях памяти в первую очередь страдают наиболее сложные и недавно полученные впечатле­ния; при восстановлении памяти дело обстоит наоборот, т. е. сначала восстанавливаются наиболее простые и старые воспо­минания, а затем наиболее сложные и недавние.

Обобщение этих и многих других фактов позволило вывести ряд законов памяти. Обратимся к основным из них. Установле­но, что в запоминании, сохранении и воспроизведении материала участвуют различные операции по переработке, перекоди­рованию его, в том числе такие мыслительные операции, как анализ, систематизация, обобщение, синтез и др. Они обеспечи­вают смысловую организацию материала, определяющую его за­поминание и воспроизведение.

При воспроизведении какого-либо текста с целью его запо­минания в памяти запечатлеваются не столько сами слова и предложения, составляющие данный текст, сколько содержа­щиеся в нем мысли. Они же первыми приходят в голову тогда, когда возникает задача вспомнить данный текст.

Установка на запоминание способствует ему, т.е. запомина­ние лучше происходит в том случае, если человек ставит перед собой соответствующую мнемическую задачу. Если данная ус­тановка рассчитана на запоминание и хранение информации в течение определенного срока, что бывает при использовании оперативной памяти, то именно к этому сроку срабатывают ме­ханизмы памяти.

То, что в структуре деятельности занимает место ее цели, помнится лучше, чем то, что составляет средства осуществле­ния данной деятельности. Следовательно, для того чтобы по­высить продуктивность запоминания материала, нужно каким-то образом связать его с основной целью деятельности.

Большую роль в запоминании и воспроизведении играют повторения. Их продуктивность в значительной степени зави­сит от того, в какой мере данный процесс интеллектуально на­сыщен, т.е. является не механическим повторением, а новым способом структурирования и логической обработки материа­ла. В этой связи особое внимание должно обращаться на пони­мание материала и осознание смысла того, что с ним в процес­се запоминания делается.

Для хорошего заучивания материала нецелесообразно сразу его учить наизусть. Лучше, если повторения материала распре­делены во времени таким образом, чтобы на начало и конец заучивания приходилось сравнительно большее число повторе­ний, чем на середину. По данным, полученным А. Пьероном, распределение повторений в течение суток дает экономию вре­мени более чем в два раза, по сравнению с тем случаем, когда материал сразу заучивается наизусть.

Любая из частей, на которые при заучивании делится весь материал в целом, должна сама по себе представлять более или менее законченное целое. Тогда весь материал лучше организу­ется в памяти, легче запоминается и воспроизводится.

Рис. 44. Гипотетические кривые, показывающие законы забывания механиче­ски заученного и осмысленного материала (использованы данные, полученные Г. Эббингаузом (— — —), другими исследователями (___ . ___) и кривая, представляющая их сумму (___)

Один из интересных эффектов памяти, которому до сих пор не найдено удовлетворительного объяснения, называется реми­нисценцией. Это — улучшение со временем воспроизведения заученного материала без дополнительных его повторений. Чаще это явление наблюдается при распределении повторений мате­риала в процессе его заучивания, а не при запоминании сразу наизусть. Отсроченное на несколько дней воспроизведение не­редко дает лучшие результаты, чем воспроизведение материала сразу после его выучивания. Реминисценция, вероятно, объяс­няется тем, что со временем логические, смысловые связи, об­разующиеся внутри заучиваемого материала, упрочиваются, ста­новятся более ясными, отчетливыми. Чаще всего реминисцен­ция происходит на 2—3-й день после выучивания материала. На рис. 44 с учетом явления реминисценции показана кривая забывания Г. Эббингауза. Отметим, что реминисценция как яв­ление возникает в результате наложения друг на друга по сути дела двух различных законов, один из которых характеризует забывание осмысленного, а другой — бессмысленного материала.

Некоторые иные законы памяти мы продемонстрируем на показательных опытах, обобщение результатов которых позво­ляет увидеть их в наиболее отчетливом виде.

Опыт 1. (Показывает, что при восприятии материала мы обыч­но видим намного больше, чем запоминаем и в состоянии вос­произвести. Этот опыт также доказывает, что в нашей памяти оседает гораздо больше того, что мы в состоянии осознать.)

Испытуемым примерно на 0,05 с предъявляется таблица, со­держащая 9 букв (рис. 45). После удаления таблицы из поля зре­ния испытуемых просят сообщить, сколько из представленных на ней букв они запомнили. В среднем называется обычно 4—5 букв. Затем этим же испытуемым последовательно предъявляется 9 карточек, где с помощью черных квадратиков отмечены места, на которых находились воспринимаемые буквы. Несколько таких карточек показано на рис. 46. Испытуемых при этом просят вспом­нить, какие буквы находились на тех местах, где сейчас распола­гается черный квадратик. Выясняется, что в этом случае припо­минается уже не 4—5, а намного больше букв, почти все 9.

Результат этого опыта объясняют следующим образом. К то­му времени, когда испытуемого просят вспомнить восприятие буквы, часть из них уже уходит из хранилища кратковременной памяти и находится на пути в долговременную память. Поэто­му для того чтобы вспомнить, испытуемому уже требуется не­который стимул-средство. Восстанавливаемое зрительное поле, по-видимому, и является одним из таких стимулов-средств.

Установлено, кроме того, что способность воспроизвести про­извольно указанную местоположением квадратика букву в этом опыте постепенно снижается по мере задержки появления мет­ки в зрительном поле. Если этот интервал времени превышает 0,5 с с момента предъявления карточки (сначала в опыте появ­лялась на экране карточка, а затем зажигалась соответствующая метка), то полностью восстановить в памяти остальные буквы испытуемому уже не удается.

Рис. 45. Таблица с девятью буквами, предъявленная испытуемым в опыте

Рис. 46. Карточка с квадратиками, нарисованными на местах, где раньше находились буквы (выборочно представлены только три карточки из девяти)

–––

Немов Р. С. Психология: Учеб. для студ. высш. пед. учеб. заведений: В 3 кн. — 4-е изд. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. — Кн. 1: Общие основы психологии. — 688 с. С. 233-243.

Смысловая теория памяти. Уникальные способности мозга

Смысловая теория памяти. Уникальные способности мозга

ВикиЧтение

Уникальные способности мозга
Мельников Илья

Смысловая теория памяти

Предусматривает, что работа соответствующих процессов находится в непосредственной зависимости от наличия или отсутствия смысловых связей, объединяющих материал по своему смысловому значению. При запоминании, первая роль отдается смысловому содержанию материала, основываясь на том, что смысловое запоминание подчиняется другим законам, чем механическое. Дальнейшие опыты С. Л. Рубинштейна показали, что работа памяти зависит от наличия смысловых связей, объединяющих запоминаемый материал в единое целое по смыслу. И до сих пор факт лучшего запоминания осмысленного материала не подлежит сомнению.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Читайте также

Физическая теория памяти

Физическая теория памяти Физическая теория памяти основывается на следующих принципах:1. Нервный импульс, проходя через определенную группу клеток (нейронов) способен вызвать электрические и механические изменения в местах соприкосновения с ними. 2. Нервный импульс

Химическая теория памяти

Химическая теория памяти В основе химической теории памяти лежат следующие принципы:1. Вследствие химических изменений в клетках информация запоминается.2. Запоминание информации осуществляется под влиянием внешних раздражителей.3. Начинает происходить

Биологическая теория памяти

Биологическая теория памяти Сторонники этой теории считают, что:1. Память имеет двухступенчатый характер запоминания.2. Физиологические изменения в мозгу вызывает кратковременная, ежесекундная реакция.3. Физиологические изменения имеют обратимый характер и являются

Физиологическая теория памяти

Физиологическая теория памяти Физиологическая теория базируется на учении И. П.Павлова о закономерностях высшей нервной деятельности. Основным принципом теории является то, что есть некоторые особые закономерности в работе высшей нервной деятельности. В основе

Психологическая теория памяти

Психологическая теория памяти Психологические теории памяти развиваются в двух основных направлениях: ассоциативном, деятельном.Первое направление основывается на следующем постулате: «если определенные образования в психике человека возникают в сознании

Теории памяти и их особенности

Основные теории памяти

Человек получает разные впечатления об окружающем мире. Они оставляют след, сохраняются, закрепляются, а при необходимости и возможности эти впечатления воспроизводятся. Данные процессы получили название память. С.Л. Рубинштейн говорил о том, что без памяти человек стал бы существом мгновения с мертвым прошлым для будущего. Функционирование общества и человека без памяти невозможно.

Специалисты считали, что наиболее разработанным разделом психологии являлась память, но дальнейшее изучение её закономерностей сделало память одной из узловых проблем науки. Единой и законченной теории памяти на сегодняшний день не существует.

1. Психологические теории памяти представлены рядом различных направлений:

• Ассоциативное направление, центральным понятием которого является ассоциация. Ассоциация обозначает связь, соединение и выступает в качестве обязательного принципа всех психических образований. Суть принципа в следующем – если в сознании одновременно или друг за другом возникли определенные психические образования, то между ними образуется ассоциативная связь. В результате при повторном появлении какого-либо элемента этой связи, в сознании возникает представление всех элементов;
• Гештальтизм. Основным понятием этого направления является понятие гештальт. Данное понятие обозначает целую структуру, которая не сводится к сумме составляющих её частей. За основу образования связей признается организация материала по принципу изоморфизма – подобия по форме и реализована, может быть только в результате деятельности субъекта;
• Деятельность личности. Данное направление приобретает свое признание и рассматривает деятельность как фактор, детерминирующий формирование всех её психических процессов, включая процесс памяти. Процесс запоминания, сохранения и воспроизведения определяется значимостью материала в деятельности субъекта;

Физиологические теории памяти. Они имеют тесную связь с учением И.П. Павлова о закономерностях высшей нервной деятельности. Это теория «запоминания на физиологическом уровне». Эту физиологическую основу запоминания составляет условный рефлекс как акт образования связи между новым и уже закрепленным содержанием. Понятие подкрепления здесь приобретает большое значение для понимания причинной обусловленности этого акта. Подкрепление – это достижение действиями индивида непосредственной цели;

Физическая теория памяти. Авторы этого направления считают, что любой нервный импульс, проходя через определенную группу нейронов, оставляет физический след, материализация которого выражается в электрических и механических изменениях синапсов;

Биохимические теории памяти. На современном этапе изучения механизмов памяти происходит все большее сближение нейрофизиологического с биохимическим уровнем, что подтверждается проведенными исследованиями. В результате исследований появилась гипотеза о том, что процесс запоминания имеет двухступенчатый характер. В мозге на первой ступени происходит кратковременная электрохимическая реакция, которая вызывает обратимые физиологические изменения в клетках. На основе первой возникает вторая стадия, т.е. собственно биохимическая реакция, связанная с образованием новых белковых веществ. Эти специфические химические изменения, считают сторонники этой теории, лежат в основе механизмов процессов закрепления, сохранения, воспроизведения следов.

Зарубежные теории памяти

До настоящего времени не потеряла своего научного значения ассоциативная теория памяти, возникшая еще в XVII веке. Активная её разработка шла и в XVIII и в XIX вв. Наибольшее распространение эта теория получила в Англии и Германии. Связь между отдельными психическими элементами разрабатывали Г. Эббингауз, Г. Мюллер, А. Пильцекер и др. В русле этой теории память понимается как сложная система кратковременных и долговременных устойчивых ассоциаций. С помощью этой теории были открыты и описаны механизмы и законы памяти, например, закон забывания Г. Эббингауза. В результате исследований было выяснено, что 60% всей полученной информации забывается в течение первого часа. Через 6 дней от общего числа первоначально выученных слогов, остается менее 20%. Согласно ассоциативной теории отдельные элементы информации запоминаются, хранятся и воспроизводятся не изолированно, а в определенных логических и смысловых ассоциациях с другими.

Позже теория столкнулась с трудноразрешимыми проблемами. Она не могла объяснить избирательность человеческой памяти, которая из всей поступающей информации выбирает определенную.

Ассоциативную теорию в конце XIX века сменила гештальттеория. Главным принципом и основным понятием для неё выступила не ассоциация первичных элементов, а целостная их организация – гештальт, законы формирования, которого определяют память. Сторонники этой теории проводили главную мысль о том, что при запоминании и воспроизведении материал выступает в виде целостной структуры, а не случайного набора элементов.

Несмотря на то, что представителям теории удалось найти психологическое объяснение некоторым фактам избирательности памяти, они столкнулись с другой сложной проблемой. Суть проблемы была связана с формированием и развитием памяти человека в филогенезе и онтогенезе. Зависимость развития памяти от практической деятельности не ставился и не решался.

Удовлетворительного ответа о генезисе памяти не могли дать представители и других направлений психологических исследований – это бихевиоризм и психоанализ. Бихевиористы были близки к ассоцианистам, только с той разницей, что много внимания уделяли изучению памяти в процессах научения. Представителями психоанализа были обнаружены и описаны психологические механизмы подсознательного забывания, связанные с функционированием мотивации.

В начале XX века возникает смысловая теория памяти. Её представителями были А. Бине, К. Бюлер. При запоминании и воспроизведении материала теория на первый план выдвигала смысловое содержание.

Вывод

Таким образом, можно сказать, что различные западные теории рассматривали развитие памяти с разных точек зрения – с точки зрения ассоциаций, структурирования материала при запоминании, с точки зрения подкрепления, образования смысловых связей. З. Фрейд, в свою очередь, придавал значение роли эмоций, мотивов, потребностей в запоминании.

Исследование памяти в отечественной психологии

Отечественное направление в изучении памяти связано в основном с общепсихологической теорией деятельности, где память выступает как особый вид этой деятельности. В этом направлении такие ученые, как А.Н. Леонтьев, П.И. Зинченко, А.А. Смирнов, занимались исследованием состава мнемических действий и операций, зависимостью продуктивности памяти от целей и средств запоминания, сравнительной продуктивностью произвольного и непроизвольного запоминания и др.

Изучение памяти как деятельности положил французский ученый П. Жане, который одним из первых начал трактовать память, как систему действий, которые ориентированы на запоминание, переработку и хранение материала.

В России эта концепция получила развитие в культурно-исторической теории происхождения высших психических функций, где были выделены этапы филогенетического и онтогенетического развития памяти.

Деятельностная теория памяти образование связей-ассоциаций между представлениями, запоминание, хранение, воспроизведение материала объясняла исходя из того, что человек в процессе его мнемической обработки делает с этим материалом.

Особенности, при которых механизм запоминания происходит лучше или хуже, обнаружил в своих исследованиях А. А. Смирнов. Им было установлено, что действия запоминаются лучше, чем мысли, а их действий прочнее запоминаются те, что связаны с преодолением препятствий. С появлением вычислительной техники и развитием программирования, с началом развития кибернетики, начались поиски оптимальных путей принятия, переработки, хранения информации уже машиной. Начался процесс технического и алгоритмического моделирования процессов памяти. Накопленный богатый материал очень полезен для понимания законов памяти, тем более что мозг человека это тоже сложнейшая электронно-вычислительная машина.

Итоги различных теорий памяти

Руководствуясь ассоциативной теорией памяти, немецкий ученый Г. Эббингауз, вывел следующие закономерности запоминания:

• Простые события могут произвести на человека сильное впечатление и запомниться прочно и надолго и, даже по истечении многих лет, способны выступить в сознании отчетливо и ясно;
• Менее интересные и более сложные события человек может переживать десятки раз, но в памяти они надолго не задерживаются;
• Однократного переживания при пристальном внимании к событию бывает достаточно, чтобы потом воспроизвести по памяти его основные моменты в нужном порядке;
• Между точностью воспроизведения события и уверенностью в этой точности однозначная связь не всегда существует;
• При увеличении числа членов запоминаемого ряда, возрастает количество необходимых повторений для его запоминания;
• Число предварительных повторений при заучивании материала, экономит время в том случае, если это число повторений не больше количества, необходимого для полного заучивания материала;
• По памяти лучше всего воспроизводятся начало и конец какого-либо длинного ряда;
• Для ассоциативной связи впечатлений и их воспроизводства, важным является то, какие они есть разрозненные или логически связанные в целое;
• Повторение заученного материала будет более продуктивно, если происходить будет в течение определенного периода времени, например, в течение нескольких часов;
• Новое повторение способствует лучшему запоминанию выученного раньше;
• Если усилить внимание к материалу, который надо запомнить, то число повторений для его выучивания можно сократить;
• Материал, вызываемый особый интерес, запоминается без всякого труда;
• Необычные и странные впечатления запоминаются значительно лучше;
• Новое впечатление в памяти человека не остается изолированным, вступая в ассоциативные связи, оно может изменить другие впечатления и измениться под их воздействием;
• Патологические изменения личности вызывают нарушения памяти, например, амнезия;
• Память человека теряется и восстанавливается по одному закону.

Теория памяти Г.К. Середы как развитие идей школы П.И.Зинченко — Культурно-историческая психология

Идеи Петра Ивановича Зинченко относительно непроизвольного запоминания, соотношения с запоминанием произвольным, связи непроизвольного запоминания с обучением, выведенные им закономерности дали толчок к постановке целого ряда проблем и появлению исследований, направленных на их решение. Как отмечал сам П. И. Зинченко, одна группа исследований связана с дальнейшей разработкой проблем непроизвольного и произвольного запоминания в общей и педагогической психологии, вторая группа — с разработкой новых проблем, связанных с инженерной психологией [7]¹.

Развивая выводы П. И. Зинченко о единстве произвольного и непроизвольного запоминания в генетическом плане, об общности механизма произвольного и непроизвольного запоминания и об их функциональном единстве, естественно было поставить вопрос о структуре собственно мнемического действия. Это стало предметом изучения в работах В. Я. Ляудис [10]. В ее представлении произвольное запоминание является такой специфической формой активности, которая обеспечивает «построение модели объекта, соответствующей задаче его воспроизведения» [10, с. 22], поскольку человек запоминает не для запоминания, а для воспроизведения. В. Я. Ляудис предположила, что мнемическое действие представляет собой динамичную систему операций по построению модели объекта с целью последующего воспроизведения. В ее работах были выделены четыре основные операции мнемического действия: две из них являются ориентировочными (операции ориентировки и группировки), а две — исполнительными (установления внутригрупповых и межгрупповых отношений). Результатом этих операций становится построение модели запоминаемого объекта. В работах В. Я. Ляудис была также обнаружена зависимость воспроизведения от полноты сформированности и освоенности мнемического действия, в чем решающая роль принадлежит действию субъекта.

В работах Л. М. Житниковой изучался генезис мнемического действия у дошкольников, формирование у них познавательного действия классификации с последующим использованием его в качестве способа запоминания [5]. Она показала, что развитие у детей мнемического действия с использованием в качестве способа классификации проходит несколько этапов: овладение простой ориентировкой в материале, формирование классификации как познавательного действия и превращение классификации в способ мнемического действия [5, с. 40]. Каждый из этих этапов состоит, в свою очередь, также из определенных этапов. Аналогичные данные были получены при проведении экспериментального исследования с младшими школьниками [6]. Результаты, полученные в исследованиях Л. М. Житниковой, принципиально совпали с результатами функционального анализа сформированного и развитого мнемического действия, полученными в исследованиях В. Я. Ляудис. Это, как пишет Л. М. Житникова, в очередной раз «подтверждает известное положение П. И. Зинченко о том, что мнемическое действие формируется на основе познавательного и вследствие этого в своем развитии несколько отстает от него» [5, с. 45].

Развитие инженерной психологии стимулировало целый ряд исследований, в том числе и в области памяти; многие из них были выполнены под руководством П. И. Зинченко. Одними из наиболее перспективных и интересных он сам считал работы по изучению оперативной памяти [9; 16]. Проблема оперативной памяти как такого вида памяти, который обслуживает деятельность и является одним из средств достижения ее целей, была поставлена в работе П. И. Зинченко и Г. В. Репкиной [9]. В ней даны характеристики оперативной памяти и определено понятие оперативных единиц памяти. Оперативная память, по мнению П. И. Зинченко и Г. В. Репкиной, «выделяется на основе применения критерия отношения процессов памяти к различным компонентам психической деятельности» [16, с. 191], т. е. в зависимости от места процессов памяти в психологической структуре деятельности. Оперативная память оперирует особыми образованиями — оперативными единицами. Под оперативными единицами понимаются образы, которыми человек оперирует в памяти при выполнении действия, и которые отражают элементы материала, выделяемые в процессе его преобразования [15, с. 43—44]. Оперативные единицы памяти — это структурные образования, состоящие из элементов перерабатываемого материала и строящиеся по ходу выполнения действия. Их содержание находится в прямой зависимости от особенностей выполняемого действия: характера цели действия и способов его выполнения. В зависимости от используемых способов можно выделять оперативные единицы разных уровней: низшего, оптимального и промежуточного. Они отражают разные свойства материала и делают это по-разному: без перекодирования, с перекодированием, с разной степенью символизации. Оперативные единицы являются основной характеристикой оперативной памяти, определяющей ее объем, точность, скорость и т. д. Но поскольку сами оперативные единицы зависят от особенностей действия, то и данные характеристики также зависят от особенностей и способов овладения действием. Эти результаты, как считают авторы, открывают возможности формирования оперативных единиц и управления характеристиками оперативной памяти.

Работы Н. И. Рыжковой [17; 18] были посвящены вопросам кодирования информации, передаваемой для запоминания. Ею было показано, что кратковременное запоминание кодовых символов опосредуется операцией декодирования, и для успешного кратковременного запоминания информации, предъявляемой в закодированном виде, необходимо осмысливание символов, их декодирование, при котором в качестве единиц алфавита запоминания выступают смысловые элементы. Логическая группировка материала явилась способом перекодирования в условиях дефицита времени. Чем сложнее код для смысловой обработки, тем хуже и медленнее он запоминается. Эти работы продемонстрировали, что запоминание зависит от особенности задачи и способов действия не только при запоминании осмысленного материала, но и в условиях кратковременного запоминания специфического кодового материала.

В это же время появляется и ряд работ, выполненных в рамках информационного подхода, рассматривающих память как информационный процесс и изучающих ее в связи с количеством и ценностью информации (С. П. Бочарова, П. Б. Невельский). Исследования П. Б. Невельского дали возможность сделать вывод о том, что большое и даже избыточное количество информации является фактором, позитивно влияющим на логическую обработку информации в процессе запоминания и на продуктивность памяти [12]. С. П. Бочаровой было показано, что запоминание зависит не только от количества, но и от ценности (значимости) информации [3, с. 111]. Ею также было высказано предположение, что количество воспринимаемой информации в большей степени связано с операциональной стороной деятельности субъекта, а ценностный аспект преимущественно с ее мотивационной стороной [3, с. 111].

На стыке исследований памяти и усвоения знаний возникла проблема «памяти и обучения», в частности использования непроизвольного запоминания в процессе усвоения знаний. Как отмечал П. И. Зинченко, «главное в решении этой проблемы — специальная организация учебной деятельности с материалом, отвечающая условиям высокой продуктивности его непроизвольного запоминания» [8, с. 3].

Эта идея начала реализовываться на базе проводимых в 60-е гг. исследований и практике внедрения экспериментального обучения по методике В. В. Давыдова и Д. Б. Эльконина. На основании этой теоретической и практической работы был сделан целый ряд выводов относительно зависимостей обучения и памяти. Так, в работах В. В. Репкина было показано, что организация учебной деятельности и способ психологической организации материала влияет на разную успешность его запоминания. При выполнении отдельных учебных задач мнемическая задача выступает как специальная задача, часто даже вступающая в противоречие с познавательной. При решении интегрированной системы задач, направленных на поиск существенных связей и закономерностей в материале, мнемический эффект является результатом непроизвольного запоминания и не требует специальной, кроме познавательной, активности [13; 14].

В рамках теории и практики развивающего обучения были проведены исследования по изучению непроизвольного запоминания в начальном обучении русскому языку [13; 14], формированию общих алгебраических способов решения задач [2], формированию геометрических понятий [4], действий по измерению величин [11] и др., которые продемонстрировали значительную опору на непроизвольное запоминание, его возможности и эффективность. В дальнейшем полученные данные были использованы в разработке теории и практики развивающего обучения.

Однако в наибольшей степени идеи П. И. Зинченко были реализованы в работах его ученика Григория Кузьмича Середы, создавшего, с нашей точки зрения, яркую и самобытную теорию памяти, являющуюся творческим продолжением и развитием теории П. И. Зинченко. Попытаемся изложить основные положения его теории, дающей свой ответ на вопрос, что такое память. В своем изложении применим тот метод и ход рассуждений, которые Г. К. Середа разработал в своем подходе о роли непроизвольной памяти в обучении и часто использовал впоследствии. Этот подход заключался в следующем: начинать с наиболее общей стратегической задачи и через выполнение ряда действий получать результат, т. е. возвращаться к решению этой задачи, но уже в конкретном виде, обогащенном результатами предыдущих действий.

Итак, что же было ядром и «изюминкой», основной идеей теории памяти Г. К. Середы? Он сам считал, что это положение об ориентации памяти на будущее. Как он понимал это положение и как к нему пришел? Проделаем этот путь вместе с ним.

Первой проблемой, которую начал разрабатывать Г. К. Середа, была проблема роли памяти в обучении, поиск путей достижения максимальной эффективности обучения, прочности усвоенного, т. е. понятого и запомненного материала, гибкости полученных знаний, умения их применять в разных ситуациях. Считая, что полученные традиционным путем знания часто являются «малоподвижными», он пытался найти способ, как их можно сделать подвижными и гибкими. Кроме того, по его мнению, обучение является той областью, в которой можно создать максимально адекватные условия для изучения памяти в соответствии с теорией деятельности.

Разделяя взгляды П. И. Зинченко относительно непроизвольной памяти, Г. К. Середа считал использование в обучении именно непроизвольной памяти резервом совершенствования процесса обучения. Но для актуализации этого резерва необходима специальная организация деятельности учащегося, в которой он, во-первых, активно добывает знания, а не получает их в готовом виде. И, во-вторых, реализуется психологический принцип, обеспечивающий построение такой структуры деятельности, в которой содержание, являющееся целью действия в одной задаче, входит в последующие действия как способ или часть способов их решения. То есть то, что должно быть усвоено, должно стать целью действия, а для прочности запоминания действия должны быть организованы в систему «цель — способ».

Г. К. Середа вводит понятие стратегической задачи как некой обобщенной задачи или, как он еще писал, «узловой цели» в начале деятельности [19]. Такая задача не дает готового представления о результате, а лишь очерчивает зону поиска, его направление. Общая идея должна управлять и направлять движение учащегося в материале. Она должна выступать в виде проблемы или задачи, к решению которой учащемуся следует двигаться. В начале обучения учащийся видит некий прообраз решения, идет к нему через систему² выполняемых им действий, завершив которые, возвращается к этой стратегической задаче, но уже получив ее конкретное решение.

Стратегическая задача при этом получает конкретно-образное воплощение. А возникающий мнемический эффект, или непроизвольное запоминание, Г. К. Середа объясняет тем, «что такая обобщенная стратегическая цель, лежащая за пределами данного отдельного действия, “обязывает” удерживать продукт последнего, прежде всего, как средство осуществления последующих действий, необходимое вместе с тем и для достижения конечной цели» [20, c. 16]. Следует отметить, что уже здесь появляется, хотя и не артикулируется в явном виде, идея ориентации памяти на будущее и управления ею из будущего.

Стратегическая задача выступает в качестве познавательного и организующего мотива системы взаимосвязанных действий, придает смысл всей системе действий, обеспечивает единство мотива и цели действия и, как предполагает Г. К. Середа, поддерживает своего рода внутреннюю установку на удержание того, что «нужно будет». Г. К. Середа формулирует гипотезу о природе запоминания как процесса, механизм которого функционирует по принципу фильтра: предстоящие цели детерминируют закрепление тех результатов, которые нужны будут для дальнейшего течения деятельности [21].

Следующим был вопрос о том, будут ли справедливы эти предположения и для произвольной памяти. Если П. И. Зинченко показал связь произвольной и непроизвольной памяти с точки зрения операциональной, то Г. К. Середа предположил наличие мотивационной связи и зависимости этих видов памяти [20]. Он полагал, что спонтанная установка на удержание того, что нужно будет, свойственная познавательному действию и обусловливающая необходимое непроизвольное запоминание соответствующих результатов, в произвольном запоминании становится осознаваемой. То есть в непроизвольном запоминании установка на удержание того, что будет нужно, не осознается, а в произвольном — осознается. Более того, согласно Г. К. Середе, есть различные уровни осознания этой установки и разные промежуточные формы между непроизвольным и произвольным запоминанием [20, с. 18]. Мнемическая задача также может быть стратегической задачей, но ее стратегия — это стратегия, направленная на удержание формы материала.

Эту теоретическую позицию Г. К. Середа попытался доказать экспериментально. Прежде всего ему было необходимо найти площадку, где бы реализовывался именно такой способ обучения, ориентированный на деятельность самих учащихся по добыванию знаний. Такой площадкой стали экспериментальные начальные классы, в которых обучение проводилось в рамках разрабатываемой в то время экспериментальной системы Д. Б. Эльконина—В. В. Давыдова. Усвоение материала, согласно предложенному принципу, было продемонстрировано Г. К. Середой в рамках разных учебных предметов: математики, русского языка и литературы.

Это было усвоение и непроизвольное запоминание таблицы умножения, нескольких грамматических понятий и стихотворения [22].

На основании полученных экспериментальных данных Г. К. Середа приходит к выводу, что, «важнейшим исходным условием организации учебной деятельности, обеспечивающей высокую продуктивность запоминания материала в самом процессе его усвоения, является постановка строго мотивированной познавательной задачи» [1, с. 3]. Принятая стратегическая задача и обеспечивает внутренний, собственно познавательный, мотив всей системы действий учащихся.

Позднее Г. К. Середа подтверждает полученные на младших школьниках выводы в обучении студентов разных специальностей (гуманитарных и естественнонаучных) по специально разработанным программам и методикам, в которых изучалось влияние задачи на усвоение и запоминание. Так же как при обучении школьников, обучение студентов начиналось с организации проблемной ситуации, постановки стратегической задачи и создания системы действий, которые обеспечивали единство мотива и цели действия. Благодаря этому приему обеспечивается, как считал Г. К. Середа, собственно познавательная мотивация обучения и прочного усвоения знаний (т. е. прочного непроизвольного запоминания). Кроме того, он предложил (и осуществил для ряда тем) «обрамление» стратегической задачи двумя вспомогательными задачами: вводной (или мотивирующей) и итоговой (или закрепляющей). Функция мотивирующей задачи заключается в ответе на вопрос, зачем это (знание, понятие, проблема и т. д.) нужно. Тем самым придается смысл и вопросу о том, что это такое. Таким образом, вводная, мотивирующая задача позволяет еще до рассмотрения самого содержания материала раскрыть его общий смысл и значение. Функция закрепляющей задачи — не только подвести итог, но и наметить его связь с предстоящим [26].

Г. К. Середа разработал такой задачный подход к отдельным темам разных курсов: психологии [1] и иностранного языка в гуманитарных и технических вузах [1; 23], физики в среднем учебном заведении [24]; создал специальные методические пособия для преподавателей и студентов по изучению тем «стадии развития психики» [38] и «проблема воли в культурно-исторической теории» в курсе психологии [25].

Таким образом, выводы, к которым приходит Г. К. Середа, относительно достижения высокой продуктивности непроизвольного запоминания, заключались в следующем. Должна быть обеспечена специфическая организация учебно-познавательной деятельности, воплощающая в себе принцип системности. Этот принцип заключается, во-первых, в такой организации смежных познавательных задач, при которой результат предшествующего действия становится средством осуществления последующего, и так во всей цепочке действий. Во-вторых, в осознании учащимся конечной цели всего ряда действий еще до выполнения каждого отдельного действия. Это осознание достигается путем создания упреждающей ориентировки с помощью стратегической задачи, ориентирующей на конечный результат и намечающий движение к этому результату.

В середине ХХ в. в психологии активно изучалась кратковременная память, ее особенности и закономерности, связь с долговременной памятью. Г. К. Середа рассматривал эти вопросы в логике уже признанной теории непроизвольного запоминания П. И. Зинченко и разрабатываемых собственных идей, в частности положения о зависимости кратковременной памяти от характера деятельности.

Целый цикл исследований [26; 27] был проведен в заочной полемике Г. К. Середы с Д. Бродбентом, выдвинувшим гипотезу двух механизмов памяти. Она заключалась в том, что в кратковременной памяти организация материала осуществляется по сенсорным качествам материала, а в долговременной — по смыслу. Г. К. Середа же исходил из представления, что кратковременное и долговременное запоминание «представляют собой различные уровни единого процесса, происходящего на основе принципиально единого психологического механизма, и что поэтому характеристики кратковременного запоминания, как и характеристики долговременной памяти, определяются особенностями деятельности человека, прежде всего отношением удерживаемого материала к содержанию основной цели действия» [26, с. 4].

Для подтверждения своей гипотезы ему необходимо было провести исследование, демонстрирующее, что в кратковременном запоминании обнаруживаются те же закономерности, что и в долговременном. То есть что характеристики кратковременного запоминания определяются особенностями выполняемых человеком действий, и что продуктивность кратковременного запоминания зависит от того, какое место занимает материал в структуре действия — цели, способа или фона. Эти его предположения полностью находятся в русле идей П. И. Зинченко.

Данное экспериментальное исследование он начал с изучения кратковременной памяти в условиях непроизвольного запоминания при решении разных познавательных задач, совмещении познавательной и мнемической задачи и выполнении чисто мнемической задачи. В качестве познавательных задач им были разработаны так называемые фоновая, ориентирующая и операционная задачи. Они отличались целью действия и особенностям действия с элементами стимульного материала.

Примером фоновой может служить задача определения скорости чтения ряда чисел. Цель выполняемого испытуемым действия — определение временного интервала между символами — требует выделения каждого элемента ряда как звукового раздражителя, а их числовые значения в этом случае являются иррелевантной информацией и для испытуемого оказываются фоном. Так, в фоновой задаче материал, который мог запоминаться непроизвольно, был иррелевантен цели действия.

Особенность ориентирующей задачи состоит в том, что целью действия являются не отдельные элементы, а выявление особенностей целого, исследуемого с различных сторон по принципу: «что это такое?». Ориентирующей задачей может быть прослушивание ряда цифр как примера, с чем испытуемому придется иметь дело в предстоящем опыте, о содержании которого он еще не был информирован. Так, в ориентирующей задаче выявлялись особенности целого, т. е. всего материала, а не отдельных его элементов.

В операционной задаче каждый элемент ряда должен не только стать дискретным объектом ориентировки испытуемого, но и выступить в качестве цели специально на него направленного действия, предполагающего осознание связей данного объекта с остальными элементами. Например, по ходу предъявления ряда случайных цифр мысленно ставить каждую из них на свое место в матрице определенного заданного типа. То есть в операционной задаче каждый элемент являлся целью направленного действия.

Для экспериментального доказательства выдвигаемых им теоретических положений Г. К. Середа создал оригинальные и, как может показаться на первый взгляд, простые методики.

Полученные экспериментальные данные показали, что различные познавательные задачи по-разному влияют на продуктивность непроизвольного кратковременного запоминания. Наиболее продуктивной оказалась ориентирующая задача, а наименее — фоновая. В условиях долговременного запоминания операционная задача должна быть наиболее продуктивной. Однако при кратковременном запоминании этого не получилось. Г. К. Середа объяснял это тем, что в операционной задаче каждый раз необходимо осуществлять развернутую операцию относительно каждого элемента, что трудно выполнить в условиях временного дефицита. В ориентирующей задаче установка на выбор того, что «нужно будет», выступала как побуждение к целенаправленному ориентировочно-исследовательскому действию, и каждый элемент материала становился объектом познавательной ориентировки. Операция ориентировки (с которой начинается любая познавательная задача) превращается в самостоятельное действие. В этом действии осуществляется смысловая обработка материала, направленная на такие его особенности, которые для человека являются существенными для решения задачи, наиболее вероятной по отношению к данному материалу. Таким образом, ориентирующая задача снимает наслоение операций, благодаря чему в условиях жесткого дефицита времени достигается высокий уровень продуктивности запоминания. В познавательных задачах других типов такого эффекта не получается, поскольку в них выполняется действие, состоящее из нескольких операций, что приводит к запоминанию только результата предшествующей операции, т. е. только того, что будет необходимо для следующей операции, что в конечном счете отрицательно влияет на продуктивность запоминания всего материала.

На основании этих рассуждений Г. К. Середа высказывает предположение, что «функциональной единицей кратковременной памяти является не действие, а операция, и что основное назначение кратковременного запоминания — «сцепление» операций в соответствии со стратегией действия, определяемой его целью. «Ориентирующая» задача, вычленяющая в структуре действия одну операцию, представляет собой, по-видимому, адекватную модель ситуации, в которой рассматриваемый процесс выступает в «чистом» виде. А соотношение процессов кратковременного и долговременного запоминания в структуре «целого» действия соответствует, по-видимому, отношению операция — действие» [27, с. 70].

Кратковременная память отбирает необходимые для деятельности и адекватные задаче элементы материала, а долговременная — объединяет их в процессе деятельности в новые, более крупные образования. «Взаимосвязь процессов кратковременной и долговременной памяти состоит в том, что эти укрупненные единицы материала под новым кодовым обозначением могут снова возвращаться в кратковременную память в качестве «простых единиц» более высокого уровня организации. В этом состоит единая для всех уровней памяти ее функция обслуживания деятельности человека: то, что было целью предшествующего действия, может становиться способом последующего» [27, с. 9].

В других исследованиях [28; 29] задачу изменяли и делали один и тот же материал то «целевым», то «фоновым», чтобы выяснить особенности его запоминания в зависимости от места в структуре деятельности. Как и в долговременной памяти, материал, входящий в цель действия, непроизвольно запоминался значимо лучше, чем фоновый.

В экспериментальных исследованиях, проведенных совместно с Б. И. Снопиком, Г. К. Середа изучал влияние различных познавательных задач, выполняемых испытуемыми в условиях кратковременного предъявления материала, на характеристики его запоминания. Была установлена зависимость между различными познавательными задачами и объемом кратковременного непроизвольного запоминания соответствующего материала. Было показано, что различные познавательные задачи в условиях временного дефицита по-разному (в зависимости от сложности соответствующего действия) влияют на продуктивность запоминания одного и того же материала, занимающего разное место в структуре познавательного действия. Мнемическая же задача всегда влияет одинаково, потому что испытуемый всегда выбирает для ее осуществления наиболее освоенные им операции. И характеристики кратковременного запоминания определяются особенностями действия испытуемого, прежде всего отношением материала к основной цели действия.

Еще одно исследование [28] было посвящено изучению влияния различных познавательных задач на характеристики кратковременного произвольного запоминания. Оказалось, что при совмещении познавательной и мнемической задач последняя оказывается более «сильной». Она либо вытесняет познавательное действие как менее актуальное (если это действие сколько-нибудь сложное), либо сразу полностью подчиняет его себе как свою собственную операцию (если это действие достаточно простое и автоматизированное). В этом последнем случае познавательное действие нельзя считать совмещенным с мнемическим, так как оно осуществляется не наряду с ним, а в нем самом.

Г. К. Середа проводит аналогию между ориентирующей и мнемической задачами, поскольку и одна и другая стимулируют действие относительно всего ряда предъявляемых символов, не требуя развертывания сколько-нибудь сложного действия с каждым отдельным элементом ряда, что обычно требуется при выполнении задачи познавательной. Даже в условиях временного дефицита познавательные задачи осуществляются разными способами в зависимости от сложности соответствующего действия. Мнемическая же задача всегда осуществляется с помощью наиболее освоенных человеком операций.

В соответствии с целью действия в кратковременной памяти, как и в долговременной, реализуется, как его назвал Г. К. Середа, принцип фильтра, т. е. выбора необходимой информации. Этот выбор регулируется мотивами и целями деятельности, при этом в кратковременной памяти происходит дихотомическое деление информации на «целевую» (релевантную) и «фоновую» (иррелевантную). «Осуществляя в каждый данный момент только одну операцию выбора, память закрепляет целевую информацию для ее дальнейшей селекции на более высоких уровнях. Таким образом, закрепление материала, на каком бы уровне оно ни осуществлялось, это не просто след того, что «было», этот процесс жестко детерминируется тем, что «будет» [28, с. 21]. И принцип фильтра как психологический механизм памяти является единым и для кратковременного, и для долговременного и оперативного запоминания.

Так, Г. К. Середа показал, что кратковременная память зависит прежде всего от характера деятельности и места материала в его структуре. Это свидетельствует о том, что продуктивность кратковременного запоминания, как и долговременного, определяется его местом в структуре деятельности и характером выполняемых задач. Этот вывод подтвердился и при слуховом и при зрительном предъявлении материала.

Еще одним направлением экспериментальных исследований, проведенных Г.К.Середой и под его руководством, было изучение природы так называемых специфических явлений, или эффектов памяти. Это эффект вытеснения и включения (интерференция), эффекты серийной позиции, или эффект «края», заключающийся в том, что крайние элементы ряда всегда запоминаются лучше, чем середина; эффект изоляции (эффект Ресторфф), при котором лучше запоминается фигура, отличающаяся от более или менее однородного фона; эффект реминисценции (эффект Белларда), когда отсроченное воспроизведение продуктивнее непосредственного. Все эти эффекты, как писал Г. К. Середа, не получили удовлетворительного теоретического объяснения в психологии. Не делалось и попыток объяснить все эти эффекты в рамках единой психологической теории или системы. Как и непроизвольное запоминание, эти эффекты было принято рассматривались как случайные эффекты запоминания.

Г. К. Середа выдвигает гипотезу, что все мнемические эффекты имеют единую природу, и их проявление зависит от организации системы действий. Чем более взаимосвязаны действия, тем менее выражено проявление соответствующего эффекта. А при автономных действиях с элементами ряда эти эффекты проявляются в большей степени. И это было доказано экспериментально [30; 31].

Существенным для появления специфичных мнемических эффектов Г. К. Середа считал функциональную неравнозначность элементов неорганизованного материала, который упорядочивается с помощью двух типов операций, разведенных во времени: узнавания целого и организации частей. В первую очередь выполняются операции узнавания целого, для которых релевантны граничные элементы материала. И именно этими операциями обусловливаются эффекты края или начала и конца ряда, выделяющие фигуру из фона, и эффект Ресторфф, выделяющий фигуру внутри фигуры, которая приобретает теперь функцию фона.

После операций узнавания выполняются операции организации частей, для которых релевантны уже другие, средние, не граничные элементы ряда. В начальные моменты упорядочения элементов появляется отрицательная интерференция из-за эффекта начала и конца ряда: при выделении краев игнорируется середина ряда. А далее организация частей может обусловливать самые разные эффекты в зависимости от выполняемых задач.

Выдвинутая гипотеза давала возможность построения экспериментального исследования, общий методический принцип организации которого состоял в том, что перед испытуемым ставилась познавательная задача, обусловливающая избирательное повышение ранга релевантности одних частей материала (целевых) при одновременном снижении значимости других (фоновых) его элементов. Варьирование этих условий в широких пределах в таких же пределах видоизменяло и картину выражения соответствующих эффектов.

Очень важным является тот факт, что эта гипотеза давала возможность не только построения экспериментального исследования, но и выходы на практическое управление специфическими эффектами памяти в деятельности. В проведенных экспериментальных исследованиях Г. К. Середа подтвердил выдвинутые им предположения о возможности управления этими эффектами путем различной организации смежных действий с элементами материала и о единстве их психологического механизма [30; 31]. Управление специфическими эффектами памяти показывает проникновение мотивационно-смысловых отношений деятельности на операциональный уровень. Кроме того, эти данные очередной раз подтверждают гипотезу о единой природе специфических эффектов памяти.

Еще в конце 60-х — начале 70-х гг. Г. К. Середа начал анализировать деятельностную концепцию памяти, разрабатываемую в советской психологии. Он пришел к заключению, что в рамках этой концепции, в том числе и в классических работах на эту тему (Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, П. И. Зинченко, А. А. Смирнова) есть некоторые несоответствия, вызывающие определенные трудности. Их источником он считал нечеткую трактовку соотношения центральных понятий, а именно памяти и деятельности, и в частности двойственность трактовки деятельностной природы памяти. При такой трактовке возникает целый ряд вопросов, прежде всего относительно того, идет ли речь о зависимости памяти от деятельности или о памяти как специфической психической деятельности. Так, в рамках этой концепции произвольная память рассматривалась как специфическая мнемическая деятельность, а непроизвольная — только как результат какой-либо деятельности. Иногда ее даже называли «побочным» или «случайным» результатом. Следуя данной логике, считал Г. К. Середа, непроизвольная память как продукт или результат не может быть деятельностью, но тогда и память вообще не есть деятельность. Если же память является деятельностью, то непроизвольная память не может быть памятью [33].

Это противоречие, по мнению Г. К. Середы, имеет глубокие теоретические и исторические корни, связанные с развитием представлений о непроизвольной и произвольной памяти в рамках деятельностного подхода и культурно-исторической теории Л. С. Выготского. Он отмечал, что разделение психических процессов на низшие и высшие и неправомерное отождествление непроизвольного с низшим, или натуральным, и привело к данному противоречию. Как отмечал Г. К. Середа, те процессы, которые в ходе своего развития уже прошли стадию произвольности, не могут вернуться на более низкую стадию развития, т. е. стать низшими, даже осуществляясь непроизвольно. Они все равно остаются высшими, культурными, опосредованными, знаковыми. Г. К. Середа полагал, что, говоря о произвольности, Л. С. Выготский имел в виду генезис психических функций, а не их функционирование в каждом отдельном случае. Сам Л. С. Выготский писал об этом применительно к вниманию, но Г. К. Середа считал, что эти рассуждения в полной мере могут быть отнесены и к памяти, хотя в основной массе работ непроизвольное жестко связывалось с низшими функциями. В своей работе «К проблеме соотношения основных видов памяти в концепции «деятельность — память — деятельность» Г. К. Середа, продолжая линию Л. С. Выготского, доказывал, что разграничение между низшими (животными) и высшими (человеческими) функциями должно проходить по линии речи, а между высшими произвольными и непроизвольными функциями — по линии воли [32]. При таком подходе непроизвольная память, будучи вербально опосредованной, также является высшей психической функцией.

Выход из зафиксированного им противоречия Г. К. Середа видел в переопределении понятия памяти, которое должно опираться на идею о том, что память является одновременно и действием, и его продуктом. Такое видение, по его мнению, дает системно-деятельностный подход. Системное рассмотрение действия как процесса не отрывает его от продукта, потому что результат — это не только то, чем процесс завершается, но и то, с чего он начинается. Такое понимание связано с перемещением центра тяжести с рассмотрения памяти как продукта действия на память как условие осуществления действия [33]. Так, новый подход к пониманию психологической природы памяти, который начал разрабатывать Г. К. Середа, выводил на передний план рассмотрения интенциональную тенденцию. Основным фактором, конституирующим человеческую память, по его мнению, является будущее, или то, что будет, а не то, что было. Прошлое закрепляется в памяти постольку, поскольку оно будет нужно, поэтому память определяет не прошлое, а будущее. Наряду с акцентом на интенциональности Г. К. Середа, следуя традиции Бартлетта, делает акцент и на реконструкции материала в памяти в противовес традиционной репродукции. Однако, в отличие от Бартлетта, он считает, что реконструкция должна стать главным и определяющим при рассмотрении самой психологической природы памяти. По его мнению, как реконструирующие должны быть поняты все процессы памяти, в том числе и сохранение, которое представляет собой непрерывную реконструкцию опыта и его подготовку к новым условиям функционирования.

Таким образом, в созданной Г. К. Середой теоретической модели, базировавшейся на системно-деятельностном подходе, память понималась как механизм системной организации индивидуального опыта [39]. Основное назначение памяти он видел в обеспечении готовности организма к предстоящему взаимодействию с миром, выработке наиболее целесообразных способов ориентировки субъекта в окружающей его действительности применительно к условиям его индивидуального опыта. Причем прошлый опыт всегда отражается в свете предстоящего, в соотнесении «того, что было, с тем, что будет». Запоминание детерминируется не тем, что было, а тем, что будет, и является условием порождения любого действия. Так что память не может функционировать вне деятельности, и никакая деятельность невозможна вне процессов памяти.

В то же время понимание Г. К. Середой памяти как деятельности отличается от леонтьевского понимания деятельности, соотносящейся с мотивами, целями и условиями. Для Г. К. Середы память — это такая психическая активность, которая с мотивами, целями и условиями соотносится не прямо, а через внешнюю деятельность в виде «предельно свернутых операций». Содержанием этих операций является временное соотнесение текущих и предстоящих актов деятельности, которое осуществляется на различных уровнях в соответствии с целевыми и мотивационно-потребностными установками человека. Операция временного соотнесения составляет, с точки зрения Г. К. Середы, то содержание памяти, которое является общей основой всех ее форм и разновидностей и единым механизмом человеческой памяти [32, с. 9].

Таким образом, согласно этому подходу, механизм памяти нужно объяснить исходя не из того, что было, а исходя из того, что будет. У актуального существует только настоящее. Прошлое и будущее в нем лишь представлены. Г. К. Середа писал, что будущее — это «мотив» настоящего, а прошлое — это его «способ», его «операционный состав» [34]. По отношению к предшествующему действию операция представляет собой свернутую форму всего его содержания. В операции того или иного действия закодировано все предшествующее действие. Операция, как считал Г. К. Середа, — «это и есть первый код памяти, наполовину уже выводящий ее за пределы сферы сознания» [34, с. 16].

Сформулированная Г. К. Середой гипотеза о футурогенной природе памяти заключается в трех положениях: во-первых, мнемическая продуктивность действия, осуществляемого в ряду других действий, определяется степенью организации этих действий в систему. Во-вторых, во всякой системе действий мнемическая селекция результатов происходит по программе предстоящего действия и стратегической задачи (из того что было, память отбирает то, что будет нужно). В-третьих, память выполняет в деятельности «темпоральную функцию», т. е. функцию временного соотнесения результатов предшествующих и последующих действий, и определяющим условием запоминания является ориентация данного действия на предстоящую цель, мотивационно-потребностная установка на будущее. При этом для Г. К. Середы фактор времени влияет на память не сам по себе, а своим деятельностным наполнением. Временные характеристики организации ряда действий являются вместе с тем и деятельностными характеристиками.

Он соотносит свою гипотезу с теорией И. П. Павлова и теорией функциональных систем П. К. Анохина, усматривая в них общее именно в детерминации настоящего из будущего.

Г. К. Середа выделяет две специфические функции памяти: временной организации элементов опыта (что после чего происходило) и оценочно-смыслового фильтра — организации элементов опыта по признаку их жизненной значимости для человека (что следует помнить, а что можно и забыть). Так что память «не хранит, а творит». Эти идеи Г. К. Середы опираются на теорию Бартлетта и созвучны ей. Оценочно-смысловой фильтр предназначен для выбора того, что задается программой и целями последующей деятельности. И в качестве оценочно-смыслового фильтра память, как не осознаваемая субъектом деятельность, включена в другую деятельность, характеризующуюся сознательными целями, мотивами, способами.

Традиционно память (в том числе и в деятельностном подходе) рассматривалась как деятельность, которая осуществляется периодически, т. е. либо деятельность есть, либо ее нет. Г. К. Середа же считает, что память «никогда не бывает в состоянии бездействия» [33]. Он сравнивает память с такими никогда не прекращающимися в организме процессами, как дыхание или кровообращение. Следовательно, даже когда человек не выполняет мнемической задачи, его память все равно активна и действует с информацией, хранящейся в опыте человека. Эта информация постоянно изменяется и, сохраняя свое единство, никогда не бывает одной и той же. Таким образом, в памяти ничто не сохраняется в неизменном виде, и эта, как называл ее Г. К. Середа, «текучесть» памяти и есть закон ее функционирования.

Если «готовые» мнемические продукты включаются в произвольные процессы, память выступает в своей репродуктивной функции. В своей же «собственной» непроизвольной сфере память — это всегда творчество опыта, в точном смысле этого слова, считал Г. К. Середа.

Если память никогда не бездействует, то в каких психологических формах выступает в ней все мыслимое содержание и как она может «работать» сразу со всем этим содержанием? Г. К. Середа полагал, что в каждый данный момент в памяти имеется некоторая целостная картина всего опыта, представленная в форме какого-то свернутого психологического кода (конструируемого по типу кодирования действия в операции). Этот «психологический интеграл» опыта в то же время представляет собой и программу селекции новых содержаний, которая на всех уровнях подчинена центральному системообразующему фактору. Находясь в теоретических рамках системно-деятельностного подхода, необходимо было ответить на вопрос, какая психологическая реальность должна рассматриваться в качестве центрального системообразующего фактора, т. е. решить проблему системообразующего фактора человеческой памяти.

Понятие цели действия, считал Г. К. Середа, не может выполнить эту функцию, поскольку обозначает только сознательное намерение, не распространяясь на область неосознаваемого, в которой находятся все фундаментальные механизмы памяти (и ее загадки!). Для решения этой проблемы он создал модельное представление функционирования памяти, которое представляло собой принцип обратимого движения содержаний трех основных уровней деятельности: смыслового, целевого и операционного, или, как он его назвал, принцип обратимой смысловой воронки [35]. Имелось в виду следующее.

В любой момент осуществления деятельности в нее включается весь прошлый опыт, образующий смысловую сферу личности. И память человека представляет собой непрерывный процесс организации индивидуального опыта в систему, отвечающую условиям его жизни как системы сменяющих друг друга деятельностей. Наиболее общие мотивационно-потребностные и смысловые установки личности — это главные образующие нашей памяти. А ведущим системообразующим фактором в системе человеческой памяти является именно мотивационно-потребностная направленность деятельности. Поэтому, с точки зрения Г. К. Середы, в качестве управляющей инстанции высшего уровня в системе памяти выступает не целевая направленность действия, а смысловая определенность деятельности, детерминирующая движение от низших уровней к высшим. Он понимал это следующим образом. Поскольку высшие, смысловые уровни деятельности являются надсознательными, а низшие, операционные — подсознательными образованиями, то основная работа по организации индивидуального опыта осуществляется памятью в форме неосознаваемой (непроизвольной) психической активности. Передача программ деятельности от высших уровней к низшим осуществляется путем сворачивания развернутых форм (действий) в более свернутые (операции). Таким образом, в операцию проникают мотивационно-смысловые отношения. Такое движение осуществляется в обоих направлениях: сверху вниз — от мотивов и смыслов через цели к операциям, и снизу вверх — от операций к целям и смыслам. Причем в качестве психического новообразования явления памяти возникают в момент превращения данного действия в операцию предстоящего. В категориях условно-временных отношений указанные три уровня могут быть обозначены в виде элементов временной триады: будущее — настоящее — прошлое. «Вычленение в этом едином акте в качестве определяющего начала “ориентации на будущее”, — полагает Г. К. Середа, — означает не отрицание фактора “прошлого” (операции), а выделение фактора “будущего” (цели и мотивы) как системообразующего фактора» [36, с. 7].

Таким образом, в качестве системообразующего фактора человеческой памяти Г. К. Середа выдвигает понятие ориентации на будущее. Это понятие может выполнить функцию всеобщего объяснительного принципа при рассмотрении различных явлений человеческой памяти. С операционально-содержательной стороны оно представляет собой, по мнению Г.К.Середы, непрерывное воспроизводство всего опыта для его последующей специализации.

Важность временного ориентирования памяти, в том числе в будущее, признавалась рядом авторов, работы некоторых из них были известны и знакомы Г. К. Середе (П. К. Анохин, Н. А. Бернштейн, И. П. Павлов), других, в силу изолированности психологии в Советском Союзе, он не знал. Тем более поражающим выглядит движение идей разных ученых, не знающих друг о друге и не знакомых с работами друг друга, как бы параллельными курсами. Так, например, согласно временной модели памяти Longuet-Higgins [46], в каждом данном моменте времени в сознании человека представлено и прошлое, и будущее. В каждый момент времени мы знаем что-то о своем настоящем, прошлом и будущем. Будущее же оказывает влияние на наше восприятие настоящего и прошлого. Без этого богатства как прошлого, так и будущего психологическое настоящее теряет психологический смысл.

Если Г.К.Середа пытался доказывать свою теорию не только на психологическом уровне, но и на физиологическом, то J. Kafka [45] для доказательства идей Longuet_Higgins привлекает голографию. Согласно данной теории, каждая точка в пространстве обладает какой-то информацией о всех остальных точках пространства. J. Kafka проводит аналогию со временем и делает вывод, что любая «точка» во времени содержит некую информацию о всех «точках» и прошлого, и будущего.

Конструктивность своего подхода Г. К. Середа усматривал в том, что идея детерминирующего влияния ориентации на будущее вводится в область конкретного психологического исследования. Выработанная Г. К. Середой методическая стратегия изучения психологической природы памяти с позиций системно-деятельностного подхода предполагала реализацию в исследовании следующих трех условий: организацию в эксперименте не отдельных действий испытуемого с материалом, а некоторой последовательности смежных действий. Выделение (в качестве объекта изучения) изменения мнемического эффекта действия в зависимости от особенностей организации всей последовательности. Выделение (в качестве предмета анализа) системообразующего фактора памяти, т. е. основного фактора, детерминирующего процесс запоминания в системе действий. В качестве системообразующего фактора памяти, как уже отмечалось, выступила ориентация на будущее. Одной из разновидностей ориентации на будущее является и сама мнемическая установка, поскольку задача запомнить означает необходимость потом воспроизвести.

На основании приведенных теоретических рассуждений Г. К. Середа выдвигает свое определение памяти, характеризуя как «психологический механизм системной организации индивидуального опыта как необходимого условия осуществления предстоящей деятельности» [35, с. 12].

Интересной была попытка Г. К. Середы провести аналогию между механизмами памяти и активностью головного мозга. Согласно Г. К. Середе, память всегда оперирует двумя единицами опыта: целым и элементом. Их соотнесение и составляет функциональную основу ее процессов. Он провел аналогию между процессами памяти и мозговыми процессами и предположил, что правое полушарие ответственно за прошлый опыт (т. е. целое), а левое — за обработку элементов. Соотнесение же единиц опыта и его интеграция являются основной функцией межполушарного взаимодействия. Таким образом, «рассматриваемая со стороны мозговых механизмов вся наша память есть продукт непрерывного взаимодействия синтетического и аналитического полушарий мозга» [37, с. 26]. А поскольку процесс обработки информации на психологическом уровне всегда идет от целого к частям, то и на церебральном уровне он должен начинаться в правом полушарии. Эта гипотеза была подтверждена в психофизиологическом исследовании, проведенном аспирантом Г. К. Середы А. А. Церковным [44].

Однако с самого начала научной деятельности Г. К.Середе было тесно в рамках «классической» психологии и лабораторного эксперимента. Он стремился проверять свои выводы и теорию в живой жизни. О том, как он это делал в реальном процессе обучения, уже говорилось выше. Но не менее интересны его попытки приложить свою теорию к продуктам коллективного опыта человечества. Так, Г. К. Середа считал, что идея связи памяти с будущим реализуется не только в индивидуальной деятельности и опыте человека, но и представлена в стихийно складывающемся коллективном опыте, в частности, в народных приметах.

В приметах, считал Г. К. Середа, заключена трехуровневая иерархия обобщения смысла событий, которые представлены только своими внешними признаками без всякого намека на причинные связи между ними. И в качестве центрального мотивирующего фактора в них всегда выступает ориентация на будущее, задаваемая, например, обещанием счастья или несчастья как наиболее обобщенной формой мотивации достижения и избегания [40].

С его точки зрения, все народные приметы имеют мнемическую функцию, и построены они по следующей схеме: в будущем человека ожидает нежелательное событие «А», если сейчас произойдет некое событие «Б» (например: «не возвращайся с полдороги, несчастье будет»). Как он интерпретирует эту примету с помощью своей теории?

В реальности человек вспоминает, что ему необходимо взять сейчас (В), побуждаемый стремлением избегнуть будущего возвращения домой (Б), что нежелательно, поскольку может привести к несчастью (А) в еще более отдаленном будущем. Но реальному действию предшествует обратная мысленная модель, построенная от будущего к настоящему: А—Б—В. Чтобы избежать несчастья в будущем (А), нельзя возвращаться домой (Б), а чтобы не возвращаться, надо вспомнить, что нужно взять сейчас (В). То есть предостережение «не возвращайся с полдороги» побуждает человека в момент выхода из дома остановиться и подумать: все ли нужное он взял с собой, чтобы потом не возвращаться. И это действие уже на самом деле помогает избежать возможных несчастий в будущем. Таким образом, побуждение к запоминанию исходит из будущего: человек вспоминает, что ему нужно взять сейчас, чтобы избежать будущего возвращения домой, поскольку это нежелательно, так как из-за такого возвращения в будущем может случиться несчастье [40]. Таким образом, ориентация на будущее, представленная в народных приметах в свернутом виде, побуждает людей к мнемической активности в обыденной жизни.

Уже в 1973 г. Г. К. Середой намечается постановка проблемы взаимосвязи памяти и личности, поскольку изучение памяти в середине системы действий неизбежно приводит к переходу от операционно-технических к мотивационно-личностным характеристикам памяти [40]. Деятельностная и личностная линии анализа сходятся в понятии мотива: от мотива деятельности к иерархии мотивов и к мотивационной сфере личности. Г. К. Середа неоднократно повторял, что в традиционных исследованиях памяти в рамках деятельностного подхода исследователи остановились на изучении уровня действий (цель), а не деятельности (мотив). Принцип фильтра, предложенный им, объясняет селекцию информации в зависимости не только от целевых, но и мотивационных установок личности и дает выход к новой проблеме, как он ее называл, «память и личность». Он распространяет принцип фильтра на все процессы памяти, в том числе и на сохранение, поскольку со сменой жизненных целей и установок человека в той или иной степени реконструируется и его прошлый опыт. Однако более четкие очертания проблема памяти и личности приобрела уже в работах 90-х гг., после того, как Г. К. Середой были сформулированы основные положения его интенциональной теории памяти. Г. К. Середа считал, что именно эта теория дает новые возможности для постановки проблемы памяти и личности и ее изучения. Традиционно даже если память и связывали с личностью, то это была односторонняя зависимость памяти от личности. Личность рассматривалась как один из факторов, влияющих на продуктивность памяти, т. е. память выступала со своей внешней, результативной стороны. Для Г. К. Середы личность — это определяющая детерминанта человеческой памяти, поскольку программа фиксации прошлого задается мотивационно-потребностными образованиями личности, ее ориентацией на будущее, которая выступает в качестве центрального системообразующего фактора в системе память — личность. Говоря об ориентации на будущее, он имел в виду вовсе не сознательное построение некого проекта будущего человеком, а неосознаваемую ее направленность на то, что «ждет впереди».

Так, развитие и формирование процессов памяти детерминируется личностью. Но память как механизм конструирования и реконструирования опыта человека, в свою очередь, влияет на его личность. Отношения между памятью и личностью, как считал Г. К. Середа, не могут быть поняты только с точки зрения результата, поскольку они всегда носят процессуальный характер, и память выступает не только своей репродуктивной, но и продуктивной функцией. Поэтому, отмечает он, «проблема “память и личность” с позиций интенционального подхода есть одновременно и проблема становления памяти, и проблема становления личности» [41]. А проблемы памяти выступают как проблемы интрапсихологического механизма творчества личности.

Как, с помощью каких методов и методик можно изучать взаимовлияния памяти и личности? Г. К. Середа предлагает конструирование экспериментальных ситуаций двух типов: изучающих зависимость памяти от личности и зависимость личности от памяти. Выявление мотивационно-смысловых установок личности и их изменение позволит изучать зависимость продуктивности запоминания материала от степени его релевантности соответствующим мотивам, установкам, целям, т. е. влияние личности на память.

Влияние памяти на личность может быть установлено посредством организации деятельности со значимым для человека материалом. Г. К. Середа считал, что, выделив группы испытуемых с резко различным отношением к определенным социальным нормам и ценностям, можно получить в констатирующем эксперименте значимые различия в непроизвольном запоминании материала, имеющем отношение к этим ценностям и нормам. Затем, организовав в эксперименте целенаправленную реконструкцию психологических установок, можно будет зафиксировать и соответствующие изменения в реконструкции материала, воспроизводимого испытуемыми в промежуточных пробах. Исчезновение одних элементов и появление других при воспроизведении материала даст картину работы памяти и становления нового мотивационно-смыслового образования личности. Г. К. Середа формулировал это так: «Скажи мне, кто ты, и я скажу тебе, что ты помнишь; скажи мне, что ты помнишь, и я скажу тебе, кто ты». К сожалению, все эти его замыслы так и остались нереализованными. Одним из таких нереализованных замыслов была книга о памяти Раскольникова, о которой в последние годы своей жизни думал Г. К. Середа и на материале которой планировал продемонстрировать действенность разработанной им теории памяти.

Будучи и считая себя учеником и последователем П. И. Зинченко, принадлежащим к созданной им школе психологии памяти, Г. К. Середа несколько своих работ специально посвятил осмыслению вклада П. И. Зинченко в психологию памяти. Он неоднократно подчеркивал, что П. И. Зинченко своими работами по непроизвольному запоминанию изменил «научный рельеф» всей проблематики советской психологии памяти» [42]. Конечно, самым важным у П. И. Зинченко было положение о зависимости характеристик запоминания от места материала в структуре действия. Но Г. К. Середа подчеркивал, что для П. И. Зинченко непроизвольная память была также высшей психической функцией и опосредованным процессом, и важным было произведенное П. И. Зинченко сближение непроизвольной и произвольной памяти.

Г. К. Середа считал, что на многие идеи его натолкнули положения теории П. И. Зинченко. Он писал, что пришел к собственной идее связи памяти с будущим не вопреки теории П. И. Зинченко, а благодаря ей, поскольку «в его работах, по существу, уже была представлена структурно-уровневая онтология памяти, функционирование которой изучалось в зависимости от целей, способов и фоновых условий действия» [42, с. 139], и «идея о высших смысловых образованиях как системообразующем факторе человеческой памяти была нам задана наследием П. И. Зинченко, хотя и не была в нем прямо дана» [42, с. 139]. Важным было для Г. К. Середы, с точки зрения развития собственной теории, и двоякое понимание П. И. Зинченко деятельности: как действия и как жизнедеятельности. Анализ памяти в жизнедеятельности с неизбежностью привел к проблеме памяти и личности [43], которой Г. К. Середа занимался в последние годы.

Итак, подытоживая, отметим основные положения, которые составляют ядро теории памяти Г. К. Середы.

1. Г. К. Середой было предложено совершенно новое определение памяти как психологического механизма системной организации индивидуального опыта, необходимого условия осуществления предстоящей деятельности. На основании такого понимания памяти им были выделены и две специфические функции памяти: временной организации элементов опыта и оценочно-смыслового фильтра, заключающегося в организации элементов опыта согласно их значимости для человека. Естественным развитием этого положения была и постановка еще одной проблемы — о взаимосвязи памяти и личности. Как личность детерминирует память, ее содержание и развитие, так и память оказывает влияние на личность, конструируя и реконструируя ее опыт.
2. В предложенной теоретической модели памяти были реализованы две тенденции: интенциональная и реконструктивная. Интенциональность памяти понималась как направленность ее в будущее, поскольку именно будущее определяет, что будет закреплено в памяти. На уровне конкретных действий это положение конкретизируется в том, что память является условием осуществления последующего действия, а на уровне личности — в том, что память является механизмом системной организации индивидуального опыта. Реконструктивная тенденция распространялась Г. К. Середой на все процессы памяти, в том числе и на сохранение, которое представляет собой непрерывную реконструкцию опыта и его подготовку к новым условиям функционирования. В памяти ничто не сохраняется в неизменном виде, и эта изменчивость памяти и является законом ее функционирования.
3. Выдвинутая им гипотеза о футурогенной природе памяти состоит в следующем:
   • мнемическая продуктивность действия, осуществляемого в ряду других действий, зависит от организации системы действий;
   • во всякой системе действий мнемическая селекция результатов (принцип фильтра) осуществляется исходя из предстоящего действия и стратегической задачи. Фильтр регулируется мотивами и целями деятельности: предстоящие цели детерминируют закрепление тех результатов, которые нужны будут для дальнейшего течения деятельности. Следовательно, определяющим условием запоминания является мотивационно-потребностная установка, направленная в будущее;
   • память выполняет в деятельности «темпоральную функцию», т. е. функцию временного соотнесения результатов предшествующих и последующих действий.
4. Г. К. Середой экспериментально было доказано положение о единой природе кратковременного и долговременного запоминания, их зависимости от характера деятельности. Характеристики как долговременного, так и кратковременного запоминания определяются отношением запоминаемого материала к содержанию основной цели действия. Условиями высокой продуктивности непроизвольного запоминания была названа система действий, в которой результат предшествующего действия становится средством осуществления последующего, а также постановка стратегической задачи, ориентирующей на конечный результат и намечающей движение к этому результату. Принцип фильтра как психологический механизм памяти является единым для всех видов памяти. Как и разные виды памяти, все мнемические эффекты также имеют единую природу, а проявление этих эффектов зависит от организации системы действий: чем более взаимосвязаны действия, тем менее выражено проявление соответствующего эффекта.
5. Таким образом, в теории памяти Г. К. Середы нашли развитие идеи П. И. Зинченко о значении действия и места материала в структуре действия для эффективности его непроизвольного запоминания, системного анализа, роли мотивационной сферы, что является творческим продолжением и развитием идей П. И. Зинченко и Харьковской психологической школы.

---

¹ – Эти исследования были выполнены в 60—70 гг. ХХ в. в Харькове и осуществлялись или при непосредственном участии П. И. Зинченко, или под его руководством. Следует заметить, что влияние идей П. И. Зинченко распространялось и на дальнейшие исследования памяти, проводимые его учениками и учениками его учеников, образовавших школу П. И. Зинченко. Также следует сказать, что многие из упомянутых здесь авторов со временем расширили сферу своих интересов, создали свои концепции, однако это не является предметом анализа настоящей статьи.

² – Г. К. Середа уже в своих ранних работах стремился к экологической валидности. В связи с этим надо особо обратить внимание на его идею выполнения системы действий, а не отдельных действий. Ведь в реальности мы практически никогда не имеем дело с изолированными действиями.

1.Ассоциативная теория памяти

План

1.Ассоциативная теория памяти

2.Гештальттеория

3.Бихевиоризм

4.Психоанализ

5.Смысловая теория памяти

6.Теория деятельности

7. Культурно-историческая теория

8.Когнитивное направление

9.Генетическая теория

10.Библиография

Одной из первых психологических теорий памяти была ассоциативная теория. Она возникла в XVII в., активно разрабатывалась в XVIII – XIX вв., преимущественное распространение и признание получила в Англии и в Германии. В основе данной теории лежит понятие ассоциации – связи между отдельными психическими феноменами, разработанное Г.Эббингаузом, Г.Мюллером, А.Пильцекером и др. Память в русле этой теории понимается как сложная система кратковременных и долговременных, более или менее устойчивых ассоциаций по смежности, подобию, контрасту, временной и пространственной близости.

В 80-х гг. XIX в. немецкий психолог Г.Эббингауз открыл закон »чистой» памяти, выведенный на основе опытов с запоминанием трехбуквенных бессмысленных слогов, забывание после первого безошибочного повторения серии таких слогов идет вначале довольно быстро. Уже в течение первого часа забывается до 60% всей полученной информации, а через шесть дней остается менее 20% от общего числа первоначально выученных слогов.

»Более всего имеет значение чувственный тон и связанный с ним интерес. Переживания, сопровождаемые сильным удовольствием или неудовольствием, неискоренимо, так сказать, запечатлеваются и часто после многих лет вспоминаются с большей отчетливостью. То, чем человек особенно интересуется, он запоминает без особого труда; все же остальное забывается с поразительной легкостью. При заучивании лишенных смысла слогов или ничем между собой не связанных слов запоминаются преимущественно члены, почему-либо особенно заметные, странно звучащие, например, или редкие».( 7, стр. 258). Г. Эббингауз также сделал вывод, что при запоминании длинного ряда лучше воспроизводится материал, находящихся на концах («эффект края»).

У другого психолога Г.Э.Мюллера исследования сводились к изучению специальной сознательной мнемической деятельности (процесса преднамеренного заучивания и воспроизведения  материала) и меньше уделялось внимания анализу естественных механизмов запечатления следов.

2.Гештальтальттеория

В конце XIX в. на смену ассоциативной теории памяти пришла гештальттеория. По убеждению сторонников этой теории (В.Вундт, Э.Б.Титченер, Б.В.Зейгарник, К.Левин) именно законы формирования гештальта определяют память.

В русле данной теории особенно подчеркивалось значение структурирования материала, его доведение до целостности, организации в систему при запоминании и воспроизведении, а также роль намерений и потребностей человека в процессах памяти. Главная мысль исследования состояла в том, что при запоминании и при воспроизведении материал обычно выступает в виде целостной структуры, а не случайного набора элементов, сложившегося на ассоциативной основе.

Исследования Б.В.Зейгарник показали, что если испытуемым предложить серию заданий, причем одни позволить им выполнить до конца, а другие прервать незавершенными, то в последствии испытуемые вспоминали незавершенные задания в два раза чаще, чем завершенные к моменту прерывания. При получении задания у испытуемого появляется потребность выполнить его. Эта потребность, которую К.Левин назвал квазипотребностью, усиливается в процессе выполнения задания.

Теории памяти. — Дисциплина «Общая психология». Ответы к экзамену.

1.      Ассоциативная теория памяти:

Одной из первых психологических теорий памяти была ассоциативная теория. Она возникла в XVII в. В основе данной теории лежит понятие ассоциации – связи между отдельными психическими феноменами, разработанное Г.Эббингаузом, Г.Мюллером, А.Пильцекером и др. Память в русле этой теории понимается как сложная система кратковременных и долговременных, более или менее устойчивых ассоциаций.

2.      Гештальтттеория:

В конце XIX в. на смену ассоциативной теории памяти пришла гештальттеория. По убеждению сторонников этой теории (В.Вундт, Э.Б.Титченер, Б.В.Зейгарник, К.Левин) именно законы формирования гештальта определяют память.

В русле данной теории особенно подчеркивалось значение структурирования материала, его доведение до целостности, организации в систему при запоминании и воспроизведении, а также роль намерений и потребностей человека в процессах памяти. Главная мысль исследования состояла в том, что при запоминании и при воспроизведении материал обычно выступает в виде целостной структуры, а не случайного набора элементов, сложившегося на ассоциативной основе.

3.      Бихевиоризм

Взгляды сторонников бихевиоризма были близки к ассоцианистам. Единственное существенное различие между ними заключалось в том, что бихевиористы подчеркивали роль подкреплений в запоминании материала и много внимания уделяли изучению того, как работает память в процессах научения.

4.      Психоанализ

Внимание!

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Заслугой З.Фрейда и его последователей в исследовании памяти явилось выяснение роли положительных и отрицательных эмоций, мотивов и потребностей в запоминании и забывании материала. Благодаря психоанализу были обнаружены многие интересные психологические механизмы подсознательного забывания, связанные с функционированием мотивации.

5.      Смысловая теория памяти

В начале XX в. возникает смысловая теория памяти. Представители этой теории утверждали, что работа соответствующих процессов находится в прямой зависимости от наличия или отсутствия смысловых связей, объединяющих запоминаемый материал в более или менее обширные смысловые структуры. А.Бине, К. Бюлер доказали, что на первый план при запоминании и воспроизведении выдвигается смысловое содержание материала.

      6. Теория деятельности в изучении памяти

А.Н.Леонтьев, П.И.Зинченко, А.А.Смирнов. В отечественной психологии преимущественное развитие получило направление в изучении памяти, связанное с общепсихологической теорией деятельности. Здесь память выступает как особый вид деятельности, включающей систему теоретических и практических действий, подчиненных решению мнемической задачи – запоминания, сохранения и воспроизведения разнообразной информации.

     7. Культурно – историческая теория:

Основоположниками данной теории являются отечественные психологи Л.С.Выготский и А.Р.Лурия. Впервые систематическое изучение высших форм памяти у детей провел выдающийся психолог Л.С.Выготский, который в конце 1920-х годов приступил к исследованию вопроса о развитии высших форм памяти и показал, что высшие формы памяти являются сложной формой психической деятельности, социальной по своему происхождению. В рамках предложенной Выготским теории происхождения высших психических функций были выделены этапы фило- и онтогенетического развития памяти, включая произвольную и непроизвольную, а также непосредственную и опосредованную.

       8. Генетическая теория памяти:

Существенный вклад в понимание филогенетического развития памяти внес П.П.Блонский. он высказал и развил мысль о том, что различные виды памяти, представленные у взрослого человека, являются также разными ступенями ее исторического развития, и их, соответственно, можно считать филогенетическими ступенями совершенствования памяти.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

Что такое память человека. Теории памяти, понятие памяти

Что такое память человека. Понятие памяти как психологического процесса. Мнемические процессы. Типы мнемических процессов. Узнавание, запоминание, воспроизведение. Теории памяти: ассоциативная, гештальт, бихевиоризм и смысловая теории памяти. Внутренний мир человека состоит из множества эмоциональных и психологических составляющих, за счет высокого уровня развития психики. Постоянное развитие психики и ее составляющих обеспечивается накопление в процессе жизнедеятельности опыта, знаний и умений, т.е. каждый миг, впечатление, эмоция, переживание или яркое впечатление накладывает свой отпечаток.

Все пережитые эмоции, как положительные, так и отрицательные хранятся памятью человека очень долгое время и определяют дальнейшие действия, проявляются в виде ориентиров поведения и далее становятся предметом сознания. Так что такое память, из чего состоит и как протекают ее основные механизмы?

Что такое память человека в психологии

Такое понятие, как память можно охарактеризовать, как запечатление или сохранение полученной информации, последующее распознавание увиденного (услышанного), и дальнейшее воспроизведение прошлого опыта.

Благодаря памяти человек имеет возможность скапливать опыт и умения, учиться и постоянно познавать новое, совершенствоваться.

Память состоит из постоянно протекающих мнемических процессов, которые заключаются в том, что мы видим и распознаем и вспоминаем предмет, который уже когда-либо видели и или трогали.

Типы мнемических процессов

Существую разные типы мнемических процессов. Например, увиденный предмет, объект или какое-либо явление кажется нам уже знакомым. Такие процессы называются узнаванием.

Также человеческая психика может воспроизводить в памяти образы предметов, которые мы видели когда-то, но при этом не наблюдают в данный момент. Этот мнемический процесс носит название – воссоздание образов или воспроизведение.

Необходимо понимать, что воспроизведению поддаются не только реальные предметы, но и чувства, эмоции, переживания, как отрицательные, так и положительные.

Для того чтобы был процесс воспроизведения, необходимо, чтобы ему предшествовало запечатление или запоминание, которое приведет к сохранению образа.

Таким образом, можно сделать вывод, что память состоит из сложных механизмов, связанных друг с другом и переходим из одного в другой.

Память необходимо человеку, именно она позволяет с течением времени развиваться и совершенствоваться.

На сегодняшний день, наука психология добивается ответов на вопросы связанные с изучением всех крохотных деталей процессов памяти, механизмов запечатления, сопутствующих физиологических реакций и самое главное, что пока неизвестно человечеству – это максимальные границы человеческой памяти и возможности из расширения. Все это сложные задачи, требующие ответа, для дальнейшего усовершенствования и развития, в будущем.

Помимо этого, психологи ежедневно стараются разгадать тайны и прийти «к одному знаменателю» в вопросах временных ограничений сохранения образов, и условий и предпосылок для этого, а также изменения памяти, которые происходят в скрытом или латентном состоянии памяти. Но самое главное – это как именно эти изменения отражаются на человеке, как влияют на познавания процессов окружающего мира.

Теория памяти

Еще с давних времен человечество задавалось вопросом, что такое память человека и непосредственно психологическими связями между запоминанием и воспроизведением информации. Объясняя эти механизмы, появилось множество теорий и объяснений, которые разнятся и характеризуются некоторыми принципами, к примеру:

• Ассоциативная теория Аристотеля;
• Гештальт-теория;
• Теория бихевиоризма;
• Смысловая теория памяти.

Только рассмотрев каждую теорию в отдельности, можно определить особенности.

Ассоциативная теория Аристотеля

Предполагает, что все запоминание состоит в создании связи – ассоциаций. При этом существуют некоторые виды ассоциаций:

• Ассоциация по смежности, которая заключается в том, что воспроизводя образы, память человека воспроизводит и эмоции, которые были пережиты в те моменты, как отрицательные, так и положительные.
• Ассоциация по сходству, которая обеспечивается воспроизведением образов и всех признаков, которые с ним схожи. К примеру, увидев фотографию человека, сразу возникают представления о нем самом (характере, тембре голоса и прочее).
• Ассоциация по контрасту заключается в процессах представления, которые основаны на контрасте, на противоположных образу признаках.

Гештальт-теории

Спустя время, одна теория сменялась другой, и вот настало время гештальт-теории, суть которой была совершенно противоположной. Теория обуславливалась не частичными ассоциативными элементами, а полноценной целостной организацией процессов – гештальтом. Направление изучения подобной теории стало носить название гештальтология, основным постулатом которой являются наличие целого, совокупность всех механизмов, систем и функций памяти, которые образуют представление и восприятие.

Теория бихевиоризма

Теория бихевиоризма, которая пришла на смену «гештальтам», во многом была схожа с ранее представленной теорией ассоциаций, лишь с одним значительным отличием – по теории бихевиоризма процесс запоминания должен был постоянно подкрепляться каким-либо стимулом, для качественного дальнейшего воспроизведения.

Смысловая теория памяти

Начало ХХ века в психологии ознаменовалось появлением новой смысловой теории памяти, смысл которой заключался в том, что все процессы и сопутствующие реакции, протекают прямопропорционально наличию или отсутствию смысловой связи, которая их объединяет. Так, доказательству подлежала теория о том, что процессы памяти неразрывно зависят от процессов мышления. Таким образом,  память, как осмысленная деятельность человека, зависит от поставленной задачи. Также было доказано, что действия, в отличие от мыслей, намного лучше запоминаются.

Недавними исследования доказали, что все процессы памяти связаны с биохимическими реакциями и модификациями РНК.

Помимо этого, в последнее время ученые стараются доказать и изучить определенные области мозга, отвечающие за сохранение и воспроизведение информации, а также характеризующие процессы забывания. Но об этом в других статьях.

Скачать инфографику. Что такое память

Данная статья входит в цикл статей о памяти.

Часть первая [Вы только что прочитали её выше] Что такое память. Теории памяти

Часть вторая. Физиология памяти

Часть третья. Продукты полезные для работы мозга и памяти

Похожие записи

Нравится? Поделитесь материалом

Семантическая память: определение и примеры

Семантическая память — это часть долговременной памяти, которая обрабатывает идеи и концепции, не почерпнутые из личного опыта. Семантическая память включает в себя общеизвестные вещи, такие как названия цветов, звуки букв, столицы стран и другие основные факты, приобретенные за всю жизнь.

Концепция семантической памяти довольно новая. Он был введен в 1972 году в результате сотрудничества между Энделем Тулвингом из Университета Торонто и Уэйном Дональдсоном из Университета Нью-Брансуика по вопросу о влиянии организации на человеческую память.

Тулвинг выделил отдельные системы концептуализации эпизодической и семантической памяти в своей книге «Элементы эпизодической памяти». Он отметил, что семантическое и эпизодическое различаются тем, как они действуют, и типами информации, которую они обрабатывают.

До Тулвинга человеческая память не подвергалась многим глубоким исследованиям или исследованиям. С тех пор в ряде исследовательских проектов изучались различия между семантической и эпизодической памятью. Некоторые из наиболее заметных экспериментов, касающихся семантической памяти, были проведены Дж.F. Kihlstrom в 1980-х годах для проверки гипноза на семантическую и эпизодическую память.

Семантическая память и эпизодическая память

Семантическая память — это воспоминание фактов, собранных с юных лет. Это бесспорные крупицы информации, не связанные с эмоциями или личным опытом.

Некоторые примеры семантической памяти:

• Зная, что трава зеленая
• Вспоминая, что Вашингтон, округ Колумбия, является столицей США, а Вашингтон — штатом
• Умение пользоваться ножницами
• Понимание того, как складывать слова, чтобы образовать предложение
• Узнавать названия окрасов
• Вспоминать, что такое собака
• Знать, как пользоваться телефоном
• Зная, что президент Джон Ф.Кеннеди был застрелен 22 ноября 1963 г.

Эпизодическая память присуща каждому человеку. Это воспоминание о биографических переживаниях и конкретных событиях во времени в последовательной форме, из которой мы можем реконструировать фактические события, которые имели место в определенные моменты времени в нашей жизни.

Примеры эпизодической памяти:

• Вспоминая, где вы были, когда застрелили Кеннеди
• Вспоминая свой первый поцелуй
• Вспоминая свой первый день в школе
• Зная имя и породу своей первой собаки
• Вспоминая день свадьбы
• Вспоминая гостей на вечеринке по случаю 30-летия вашего лучшего друга
• Знакомство с вашим партнером по лаборатории на уроке химии в колледже
• Вспоминая свой первый день на новой работе

Переход от эпизодической памяти к семантической

Воспоминания постоянно перемещаются от эпизодического к семантическому, особенно в детстве, когда мы постоянно узнаем что-то новое.Например, обучение использованию телефона может начаться как эпизодическое воспоминание о наборе телефонного номера на игрушечном телефоне. Затем это знание закрепляется в долговременной памяти.

Семантическая память обычно происходит из эпизодической памяти, поскольку мы узнаем новые факты или концепции из нашего опыта, и считается, что эпизодическая память усиливает семантическую память. Исследователи в целом согласны с тем, что обычно происходит постепенный переход от эпизодической памяти к семантической, при которой эпизодическая память снижает свою чувствительность и связь с конкретными событиями, так что информацию можно хранить как общие знания.Например, вы умеете пользоваться телефоном, но не помните, какие знания вы приобрели, играя с игрушечным телефоном. [Тайна памяти: почему она не идеальна]

Но это не означает, что все семантические воспоминания начинаются как эпизодические воспоминания, — утверждал Тулвинг. «Если человек обладает некоторой семантической информацией памяти, он, очевидно, должен был усвоить ее, прямо или косвенно, в более раннее время, но ему не нужно обладать какой-либо мнемонической информацией об эпизоде ​​такого обучения», — писал он.

семантической памяти | Simply Psychology

1. Память
2. Долговременная память
3. Семантическая память

Айеш Перера, опубликовано 15 декабря 2020 г.

---

Сообщения на дом

• Семантическая память — это категория долговременной памяти это включает в себя вспоминание идей, концепций и фактов, которые обычно считаются общими знаниями. Примеры семантической памяти включают фактическую информацию, такую ​​как грамматика и алгебра.
• Семантическая память отличается от эпизодической памяти тем, что, в то время как семантическая память включает в себя общие знания, эпизодическая память включает в себя личный жизненный опыт.
• Существует много споров о том, какие области мозга задействованы в функциях семантической памяти.
• В то время как семантическая сеть графически представляет отношения между различными концепциями, семантическое насыщение относится к явлению, при котором повторение приводит к временной потере смысла.

Семантическая память — это тип долговременной декларативной памяти, которая относится к фактам, концепциям и идеям, которые мы накопили в течение нашей жизни (Squire, 1992).Семантическая память, как правило, включает в себя вопросы, широко трактуемые как общие знания, которые не основываются ни исключительно, ни непосредственно на личном опыте (McRae & Jones, 2013).

Примеры семантической памяти

Некоторые примеры семантической памяти могут включать:

Напомним, что Вашингтон, округ Колумбия, является столицей США, а Вашингтон — штатом.

Напомним, что апрель 1564 года — это дата рождения Шекспира.

Вспоминая пищу, которую люди ели в Древнем Египте.

Зная, что слоны и жирафы — млекопитающие.

---

История и предыстория

Концепция семантической памяти была впервые предложена в 1972 году У. Дональдсоном и Энделем Тулвингом. В первую очередь под влиянием усилий Шеера и Рейффа (1959) провести различие между двумя основными формами долговременной памяти, Тулвинг стремился отличить эпизодическую память от того, что он позже назвал семантической памятью.

Тулвинг (1972, с. 386) в своей книге Эпизодическая и семантическая память использует слово семантическое для описания системы памяти, которая включает «слова и вербальные символы, их значения и референты, отношения между ними, и правила, формулы или алгоритмы воздействия на них ».

Талвинг (1984) дополнительно дифференцировал семантическую память и эпизодическую память на основе их режима работы, типа информации, которую они обрабатывают, и их применения к реальному слову и лаборатории памяти.

---

Что предлагают исследования

Со времени предложения Тулвинга было проведено множество экспериментов и тестов, чтобы убедиться в правдивости его гипотезы. Например, в 1981 году Джейкоби и Даллас провели исследование, в котором участвовали 247 студентов бакалавриата.Эксперимент включал две фазы с задачами перцептивной идентификации и эпизодического распознавания.

Джейкоби и Даллас использовали экспериментальный метод диссоциации, и результаты исследования продемонстрировали явное различие в выполнении семантических и эпизодических задач, что подтвердило гипотезу Тулвинга.

Развитие функциональной магнитно-резонансной томографии и позитронно-эмиссионной томографии позволило исследовать различные гипотезы, связанные с организацией нейронной работы семантической памяти (Eiling, Chrysikou & Thompson-Schill, 2013).Например, эти методы нейровизуализации могут выявить мозговую активность людей, занимающихся различными когнитивными задачами, от сопоставления изображений до наименования объектов.

Эти новые разработки подразумевают, что семантическая память включает несколько анатомически и функционально различных систем, и что никакая конкретная область мозга не играет привилегированной роли в извлечении или представлении семантических знаний. Более того, каждая система, зависящая от атрибута, здесь присоединяется к сенсомоторной модальности, а также к определенному связанному свойству внутри модальности.

Кроме того, исследования нейровизуализации показывают, что семантическая память может быть разделена на типы визуальной информации, такие как движение, форма, размер и цвет.

Например, Thomson-Schill (2003) постулировал, что сведения о движении и размере извлекаются левой боковой височной корой и теменной корой соответственно, в то время как знание формы и цвета извлекается двусторонней или левой корой. вентральная височная кора.

Кроме того, сети премоторной коры, теменной коры, а также вентральной и латеральной височной коры, по-видимому, составляют семантические представления, которые распределены и организованы по категориям и атрибутам.

Однако это не исключает возможности того, что неперцептуальные концептуальные знания могут быть представлены в более передних областях височной коры. В то время как лексический поиск может быть привязан к задним языковым регионам, семантическая обработка в височно-теменной сети может быть присоединена к передняя височная доля.

---

Области мозга, связанные с семантической памятью

Нейробиология, лежащая в основе семантической памяти, долгое время была предметом дискуссий. Многие клиницисты и исследователи считают, что системы мозга, хранящие семантическую память, аналогичны системам мозга, хранящим эпизодическую память (Vargha-Khadem, 1997).

Согласно этой точке зрения, образование гиппокампа и медиальные височные доли рассматриваются как играющие жизненно важную роль в хранении семантической памяти. Это предположение утверждает, что, хотя формирование гиппокампа позволяет формировать воспоминания, кодируя их, кора головного мозга хранит закодированные воспоминания.

Эта гипотеза дополнительно предполагает, что, поскольку образование гиппокампа включает не только гиппокамп, но также энторинальную кору и периринальную кору, которые составляют парагиппокампальные коры, кодирование информации может быть физиологически основано вне самого гиппокампа.

Поддержка этой теории проистекает из исследования пациентов с амнезиаком, которым удалось продемонстрировать неповрежденную семантическую память, несмотря на повреждение их гиппокампа. Парагиппокампальная кора у этих испытуемых была сохранена.

Однако, вопреки вышеприведенной точке зрения, некоторые исследователи считают, что семантическая память находится во временной неокортексе, в то время как другие считают, что она распределена по всем областям мозга (Vargha-Khadem, 1997) (Binder & Desai, 2011).

Вторая группа, например, считает, что память о собаке может происходить как от зрительной, так и от слуховой коры.В то время как лай собаки мог регистрироваться во втором случае, визуальные особенности собаки могли отражаться в первом.

---

Семантическая память против эпизодической памяти

Семантическая память сосредоточена на фактах, идеях и концепциях. С другой стороны, эпизодическая память относится к воспоминаниям об определенных и субъективных жизненных переживаниях.

В то время как семантическая память воплощает в себе информацию, обычно удаленную от личного опыта или эмоций, эпизодическая память характеризуется биографическими переживаниями, специфичными для человека.

Следовательно, последнее включает в себя реальные события, которые произошли в определенные моменты жизни.

---

Семантическая сеть

Семантическая сеть — это когнитивное графическое представление знаний, которое демонстрирует отношения между различными концепциями в сети (Sowa, 1987). Таксономическая иерархия может упорядочивать организацию дуг и узлов семантической сети.

Узел — это символ, который представляет определенное слово, функцию или концепцию, тогда как дуга — это символ, обозначающий двухместные отношения между узлами (Арбиб, 2002).В отличие от нейронных сетей, семантические сети вряд ли будут использовать распределенные представления для концептов.

Семантическая сеть может быть направленным или неориентированным графом (Sowa, 1987). В то время как вершины в нем будут представлять концепции, края будут обозначать семантические отношения между концепциями.

Эти грани будут соединять или отображать различные семантические поля. Модели логического понимания и дискурса, а также искусственного интеллекта часто изображают семантические сети (Barr & Feigenbaum 1982).

Более того, активация распространения неизменно характеризует обработку семантической сети (Арбиб, 2002). Активация распространения — это действие, при котором активация одного узла приводит к активации других узлов через их соединительные звенья (Collins & Quillian 1972).

Некоторые приложения обработки естественного языка, такие как устранение неоднозначности слов и семантический анализ, используют семантические сети (Hoifung & Domingos, 2009; Sussna, 1993).

---

Семантическое насыщение

Семантическое насыщение относится к ситуации, в которой повторение или расширенная оценка фразы или слова приводит к временной потере его значения для того, кто, таким образом, считает это слово или фразу бессмысленными (Das, 2014) .

Семантическое насыщение впервые было введено как термин в 1962 году Леоном Джеймсом Якобовицем, который продемонстрировал с помощью нескольких экспериментов, как различные когнитивные упражнения могут приводить к семантическому насыщению.

Согласно Якобовицу (1962), вербальное повторение вызывает в коре головного мозга нейронный паттерн, соответствующий значению слова. Быстрое повторение, которое позволяет многократно активировать центральную нервную активацию и периферическую сенсомоторную активность, приводит к реактивному торможению, которое снижает интенсивность активности при каждом повторении.

Примеры семантического насыщения включают следующие :

• Повторение слов словесно, а затем их группирование в идеи
• Цифры рейтинга, которые отображаются повторно в течение короткого времени
• Повторение набора чисел вслух и их добавление вскоре после этого

Кроме того, семантическое насыщение было интегрировано в лечение фобий посредством использования определенных когнитивных действий для изменения поведения посредством системной десенсибилизации (Jakobovits, 1966).Кроме того, известно, что использование повторения для стимулирования семантического насыщения для устранения негативных эмоций, связанных с речью, снижает речевую тревогу.

Кроме того, исследования продемонстрировали потенциальную ценность семантического насыщения как инструмента для лучшего понимания изучения слов, эффективного чтения и многоязычия (Fishman, 2014; Tian & Huber, 2010).

Об авторе

Айеш Перера недавно окончил Гарвардский университет, где изучал политику, этику и религию.В настоящее время он проводит исследования в области нейробиологии и максимальной эффективности в качестве стажера Кембриджского центра поведенческих исследований, а также работает над собственной книгой по конституционному праву и юридической интерпретации.

Как ссылаться на эту статью:

Prera, A (2020, 14 декабря). Семантическая память . Просто психология. https://www.simplypsychology.org/semantic-memory.html

Ссылки на стиль APA

Арбиб М.А. (Под ред.). (2002). Семантические сети. В Справочнике по теории мозга и нейронных сетей (2-е изд.) . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Барр А. и Фейгенбаум Е. А. (1982). Справочник по искусственному интеллекту . Затерянный Альтос, Калифорния: Уильям Кауфман.

Биндер, Дж. Р., Десаи, Р. Х. (2011). Нейробиология семантической памяти. Тенденции в когнитивных науках , 15 (11), 527–536.

Коллинз А. М. и Куиллиан М. Р. (1972). Как сделать язык юзером.В E. Tulving и W. Donaldson (Eds.), Организация памяти (стр. 309-351). Нью-Йорк: Academic Press.

Дас, Дж. П. (2014). Вербальное кондиционирование и поведение . Оксфорд: Pergamon Press, Ltd.

Фишман, Дж. (2014). Успехи в изучении социального многоязычия . Гаага: Mouton Publishers.

Джейкоби, Л. Л., и Даллас, М. (1981). О взаимосвязи автобиографической памяти и перцептивного обучения. Журнал экспериментальной психологии: Общие, 110 (3), 306

Якобовиц, Л.А. (1966). Использование смыслового насыщения при заикании: теоретический анализ. Журнал нарушений речи и слуха, 31 (2), 105–114.

Якобовиц, Л. (1966). Семантическое насыщение и когнитивная динамика (PDF) . Министерство образования США.

Кляйн, С. Б. (2013). Эпизодическая память и автономная осведомленность. Frontiers in Behavioral Neuroscience, 7 (3), 1–12. Якобовиц, Л. А. (1962). Влияние повторной стимуляции на когнитивные аспекты поведения: некоторые эксперименты с феноменом семантического насыщения (докторская диссертация, библиотеки Университета Макгилла).

МакРэй, К., и Джонс, М. (2013). Семантическая память. В Рейсберге, Даниэль (ред.). Оксфордский справочник по когнитивной психологии . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Хойфунг П. и Домингос П. (2009). Неконтролируемый семантический парсинг. Труды конференции 2009 г. по эмпирическим методам обработки естественного языка. В материалах конференции 2009 г. по эмпирическим методам обработки естественного языка .

Рейф, Р., и Шерер, М.(1959). Память и гипнотическая возрастная регрессия: аспекты развития когнитивных функций, исследуемые с помощью гипноза . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Пресса международных университетов.

Sowa, J. (1992). Семантические сети. В Шапиро, С. (Ред.) Энциклопедия искусственного интеллекта., 2-е издание, Wiley.

Сквайр, Л. (1992). Декларативная и недекларативная память: несколько систем мозга, поддерживающих обучение и память. Журнал когнитивной неврологии, 4 (3), 232–243.

Сусна, М.(1993, декабрь). Устранение смысловой неоднозначности для произвольного индексирования текста с использованием массивной семантической сети. В материалах второй международной конференции по управлению информацией и знаниями (стр. 67-74).

Thompson-Schill, S.L. (2003). Нейровизуализационные исследования семантической памяти: вывод «как» и «откуда». Neuropsychologia, 41 (3): 280–292. Тиан, X., и Хубер, Д. Э. (2010). Тестирование ассоциативного описания семантического насыщения. Когнитивная психология, 60 (4), 267–290.

Тулвинг, Э. (1972). Эпизодическая и смысловая память. Организация памяти, 1 , 381-403.

Талвинг, Э. (1984). Точность элементов эпизодической памяти. Behavioral and Brain Sciences, 7 (2), 223-238.

Варга-Хадем, Ф., Гадиан, Д. Г., Уоткинс, К. Э., Коннелли, А., Ван Паесшен, В., и Мишкин, М. (1997). Дифференциальные эффекты ранней патологии гиппокампа на эпизодическую и семантическую память. Наука, 277 (5324), 376-380.

Йи, Э., Chrysikou, E.G., & Thompson-Schill, S.L. (2013). Семантическая память. Оксфордский справочник по когнитивной неврологии . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Оксфорд UP.

Как ссылаться на эту статью:

Prera, A (2020, 14 декабря). Семантическая память . Просто психология. https://www.simplypsychology.org/semantic-memory.html

сообщить об этом объявлении

Долговременная память | Simply Psychology

1. Память
2. Долговременная память

Саул МакЛеод, обновленный 20

---

Долговременная память (LTM) — заключительный этап модели многоуровневой памяти, предложенной Аткинсоном-Шиффрином обеспечение длительного хранения информации и навыков.

Теоретически емкость долговременной памяти может быть неограниченной, при этом основным ограничением для отзыва является доступность, а не наличие.

Продолжительность может составлять несколько минут или всю жизнь. Предлагаемые режимы кодирования в основном семантические (значение) и визуальные (графические), но также могут быть акустическими.

Используя аналогию с компьютером, информация в вашем LTM будет похожа на информация, которую вы сохранили на жестком диске. Его нет на вашем рабочем столе (в вашей кратковременной памяти), но вы можете получить эту информацию, когда захотите, по крайней мере, в большинстве случаев.

---

Типы долговременной памяти

Долговременная память не является единым хранилищем и делится на два типа: явная (зная это) и неявная (зная как).

Одно из самых ранних и наиболее важных отличий долговременной памяти было предложено Тулвингом (1972). Он предложил различать эпизодическую, смысловую и процедурную память.

Процедурная память

Процедурная память — это часть неявной долговременной памяти, отвечающая за знание того, как что-то делать, т.е.е. память моторики.

Он не включает сознательное (то есть бессознательное — автоматическое) мышление и не является декларативным. Например, процедурная память предполагает знание того, как ездить на велосипеде.

Семантическая память

Семантическая память — это часть явной долговременной памяти, отвечающая за хранение информации о мире. Сюда входят знания о значении слов, а также общие знания.

Например, Лондон — столица Англии.Он включает сознательное мышление и декларативен.

Знания, которые мы храним в семантической памяти, сосредоточены на том, чтобы «знать, что» что-то имеет место (т. Е. Декларативно). Например, у нас может быть семантическая память о том, что мы знаем, что Париж — столица Франции.

Эпизодическая память

Эпизодическая память — это часть явной долговременной памяти, отвечающая за хранение информации о событиях (то есть эпизодах), которые мы пережили в нашей жизни.

Он включает сознательное мышление и является декларативным.Примером может служить воспоминание о нашем первом дне в школе.

Знание, которое мы храним в эпизодической памяти, сосредоточено на том, чтобы «знать, что» что-то имеет место (т. Е. Декларативно). Например, у нас может быть эпизодическая память о том, что мы сегодня ехали на автобусе в колледж.

Коэн и Сквайр (1980) провели различие между декларативным знанием и процедурным знанием.

Процедурные знания включают «знание того, как» что-то делать. Сюда входили такие навыки, как «уметь» играть на пианино, ездить на велосипеде; завяжите обувь и другие двигательные навыки.

Это не связано с сознательным мышлением (то есть бессознательным — автоматическим). Например, мы чистим зубы, практически не осознавая задействованных навыков.

Декларативное знание включает в себя «знание того, что», например, Лондон — столица Англии, зебры — животные, день рождения вашей мамы и т. Д.

Вызов информации из декларативной памяти требует определенных усилий — информация передается сознательно на ум и «заявлено».

Доказательства различия между декларативной и процедурной памятью получены в исследованиях пациентов с амнезией. Как правило, пациенты с амнезией испытывают большие трудности с сохранением эпизодической и семантической информации после начала амнезии.

Их память о событиях и знаниях, приобретенных до начала состояния, как правило, остается нетронутой, но они не могут хранить новые эпизодические или семантические воспоминания. Другими словами, похоже, что их способность сохранять декларативную информацию нарушена.

Однако их процедурная память, похоже, не пострадала. Они могут вспомнить навыки, которым они уже научились (например, езда на велосипеде), и приобрести новые навыки (например, научиться водить).

---

Эксперимент с очень долговременной памятью

Бахрик, Бахрик и Виттингер (1975) исследовали то, что они назвали очень долговременной памятью (VLTM). Было протестировано около 400 участников в возрасте от 17 до 74 лет.

Участников попросили перечислить имена выпускников, которые они могли запомнить. класс в бесплатном тесте на отзыв.

Существовали различные условия, в том числе: бесплатный тест на запоминание, когда участники пытались запомнить имена людей в выпускном классе; тест распознавания фотографий, состоящий из 50 картинок; тест на узнавание имени для бывших школьных друзей.

Результаты исследования показали, что участники, прошедшие тестирование в течение 15 лет после окончания учебы, примерно на 90% определили имена и лица. Через 48 лет они были верны на 80% в словесном и на 70% в визуальном.

Участники лучше справлялись с распознаванием фотографий, чем с их свободным отзывом.Бесплатный отзыв был хуже. Через 15 лет точность составила 60%, а через 48 лет — 30%.

Они пришли к выводу, что долговременная память имеет потенциально неограниченную продолжительность.

Использует значимые стимулы — Бахрик и др. Проверяли воспоминания людей на их собственных живет за счет школьных ежегодников — имеет более высокую внешнюю достоверность по сравнению с учебой использование бессмысленных изображений (где уровень запоминания, как правило, ниже) — но не учитывает смешанные переменные (они, возможно, репетировали память о фотографиях в течение многих лет), поэтому любые к реальным приложениям следует относиться с осторожностью.

Ссылки на стиль APA

Бахрик, Х. П., Бахрик, П. О. и Уиттингер, Р. П. (1975). Пятьдесят лет памяти имен и лиц: кросс-секционный подход. Журнал экспериментальной психологии: Общие , 104, 54-75.

Коэн, Н. Дж., И Сквайр, Л. Р. (1980). Сохраненное обучение и сохранение навыков анализа паттернов при амнезии: диссоциация знания, как и знание этого. Science , 210, 207–209.

Тулвинг, Э.(1972). Эпизодическая и смысловая память. В E. Tulving и W. Donaldson (Eds.), Организация памяти , (стр. 381–403). Нью-Йорк: Academic Press.

Как сослаться на эту статью:

Как сослаться на эту статью:

McLeod, S.A. (2010, 14 декабря). Долговременная память . Просто психология. https://www.simplypsychology.org/long-term-memory.html

сообщить об этом объявлении

Семантическая память — Психология — Oxford Bibliographies

Хотя семантическая память была предметом значительного количества исследований, эта тема осталась неизменной. не привлекли достаточного внимания, чтобы гарантировать, что по этой теме будут написаны полные тома.Тем не менее, существует множество обзоров семантической памяти, которые существуют как часть более общих томов. Чанг 1986 дает ранний обзор области семантической памяти. Binder и Desai 2011, Thompson-Schill 2003 и Yee et al. 2013 представлены обзоры неврологических объяснений семантической памяти. Наконец, Балота и Коан 2008 г., МакРэй и Джонс 2013 г. и Йи и др. 2017 содержат углубленный обзор исследования семантической памяти и включают в себя историю области, экспериментальные данные и вычислительные модели семантической памяти.

Балота Д. А. и Дж. Х. Коан. 2008. Семантическая память. В справочнике по обучению и памяти: исчерпывающий справочник . Под редакцией Дж. Х. Бирна, Х. Эйхенбаума, Р. Менцеля, Х. Л. Родигера III и Д. Свитта, 512–531. Амстердам: Эльзевир.

Обобщает результаты различных подходов к изучению семантической памяти.

Биндер, Дж. Р. и Р. Х. Десаи. 2011. Нейробиология семантической памяти. Тенденции в когнитивных науках 15.11: 527–536.

DOI: 10.1016 / j.tics.2011.10.001

Дает краткое изложение роли различных областей мозга, участвующих в семантической обработке.

Чанг, Т. М. 1986. Семантическая память: факты и модели. Психологический бюллетень 99.2: 199.

DOI: 10.1037 / 0033-2909.99.2.199

Пересматривает объем и богатство семантической памяти, восстанавливая ранние открытия в этой области.

Макрей, К., и М. Н. Джонс. 2013. Семантическая память. В Оксфордский справочник по когнитивной психологии . Под редакцией Д. Рейсберга, 206–216. Нью-Йорк: Oxford Univ. Нажмите.

Обобщает литературу по экспериментальным исследованиям и вычислительным моделям семантической памяти.

Томпсон-Шилл, С. Л. 2003. Исследования семантической памяти с помощью нейровизуализации: вывод «как» из «откуда». Neuropsychologia 4.3: 280–292.

DOI: 10.1016 / S0028-3932 (02) 00161-6

Рассматриваются места активации семантических представлений, обсуждаются исследования функциональной нейровизуализации семантической памяти.

Йи, Э., Э. Г. Хрисику и С. Л. Томпсон-Шилл. 2013. Семантическая память. В Оксфордский справочник по когнитивной нейробиологии: основные темы . Vol. 1. Под редакцией Кевина Окснера и Стивена Кослина, 353–374. Оксфорд: Oxford Univ. Нажмите.

В этой статье представлен обзор литературы, поддерживающей обоснование семантических моделей в сенсомоторных входах.

Йи, Э., М. Н. Джонс и К. Макрей. 2017. Семантическая память. In Справочник Стивенса по экспериментальной психологии и когнитивной нейробиологии .4-е изд. Под редакцией Дж. Викстеда и С. Томпсон-Шилла, 319–356. Чичестер, Великобритания: Wiley.

Предоставляет всесторонний обзор семантической памяти, обобщая данные компьютерного моделирования и экспериментальные данные.

Семантическая память

% PDF-1.7 % 1 0 obj > эндобдж 2 0 obj > поток 2018-11-27T22: 58: 03-08: 002018-11-27T22: 58: 03-08: 002018-11-27T22: 58: 03-08: 00Appligent AppendPDF Pro 5.5uuid: e28b14ea-aa30-11b2-0a00- 782dad000000uuid: e28b1f97-aa30-11b2-0a00-d049355afe7fapplication / pdf

Семантическая память

Князь 9.0, версия 5 (www.princexml.com) AppendPDF Pro 5.5 Ядро Linux 2.6 64-битная 2 октября 2014 Библиотека 10.1.0 конечный поток эндобдж 5 0 obj > эндобдж 3 0 obj > эндобдж 8 0 объект > эндобдж 9 0 объект > эндобдж 10 0 obj > эндобдж 11 0 объект > эндобдж 32 0 объект > эндобдж 33 0 объект > эндобдж 34 0 объект > эндобдж 35 0 объект > эндобдж 36 0 объект > эндобдж 45 0 объект > поток x ՝ ے 7) roE3: 3: Q! 9 $ DPEheo} s ^ ݢ 12 p

Семантическая память | Психология Вики

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательная | Развивающий | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клиническая | Образовательная | Промышленное | Профессиональные товары | Мировая психология |

Когнитивная психология: Внимание · Принимать решение · Учусь · Суждение · Объем памяти · Мотивация · Восприятие · Рассуждение · Мышление — Познавательные процессы Познание — Контур Индекс

---

Семантическая память относится к памяти значений, понимания и других концептуальных знаний, не связанных с конкретным опытом.Сознательное вспоминание фактической информации и общих знаний о мире, ^[1] обычно считается независимым от контекста и личной значимости. Семантическая и эпизодическая память вместе составляют категорию декларативной памяти, которая является одним из двух основных разделов памяти. Аналог декларативной или явной памяти — это процедурная память или неявная память. ^[2]

Семантическая память включает в себя обобщенные знания, которые не включают память о конкретном событии.Например, вы можете ответить на такой вопрос, как «Гаечные ключи — это домашние животные или инструменты?» не вспоминая ни одного конкретного случая, когда вы узнали, что гаечные ключи — это инструменты.

Понятие семантической памяти было впервые введено после конференции в 1972 году между Энделем Тулвингом из Университета Торонто и У. Дональдсоном о роли организации в человеческой памяти. Тулвинг предложил различать эпизодическую память и то, что он назвал семантической памятью. На него в основном повлияли идеи Райффа и Шеерса, которые в 1959 г. провели различие между двумя основными формами памяти.Одна форма озаглавлена ​​«Воспоминания», а другая — «Воспоминания». Концепция памяти имеет дело с воспоминаниями, содержащими переживания автобиографического указателя, тогда как концепция памяти имеет дело с этими воспоминаниями без переживаний автобиографического указателя. Семантическая память должна была отражать наши знания об окружающем мире. Он содержит общую информацию, которая с большей вероятностью может быть получена в различных контекстах и ​​может использоваться в разных ситуациях. Согласно Мэдигану в своей книге «Память», семантическая память — это сумма всех полученных вами знаний, будь то ваш словарный запас, понимание математики и все факты, которые вы знаете.Использование семантической памяти сильно отличается от использования эпизодической памяти. Семантическая память относится к общим фактам и значениям, которыми мы делимся с другими, тогда как эпизодическая память относится к уникальным и конкретным личным переживаниям. Предложение Тулвинга об этом различии между семантической и эпизодической памятью было широко принято в основном потому, что оно позволяло раздельную концептуализацию познания мира. Тулвинг обсуждает эти отдельные системы концептуализации эпизодической и семантической памяти в своей книге «Элементы эпизодической памяти».Он утверждает, что как эпизодическая, так и семантическая память различаются по нескольким факторам, включая:

1. характеристика их деятельности,
2. — вид информации, которую они обрабатывают, а
—
3. их применение в реальном мире, а также в лаборатории памяти.

До этого предложения Тулвинга эта область человеческой памяти игнорировалась психологами-экспериментаторами. Ряд экспериментаторов провели тесты, чтобы определить обоснованность гипотезы Тулвинга о различении эпизодической и семантической памяти.

Kihlstrom (1980) — Эксперимент 1 [редактировать | править источник]

В этом исследовании были загипнотизированы четыре группы студентов университета, различающиеся по уровню гипнотической восприимчивости. Находясь под гипнозом, они выучили список из 16 общих слов, используя метод многократного бесплатного воспроизведения. Как только испытуемые смогли дважды подряд полностью вспомнить список, им сказали, что после пробуждения они не будут помнить, что выучили ни одно из слов под гипнозом. Однако по сигналу экспериментатора он не только запомнит выученные слова, но и запомнит слова из списка.

На первом этапе эксперимента (после того, как испытуемые были разбужены) количество слов, запомненных испытуемыми, использовалось в качестве меры выполнения эпизодической задачи свободного вспоминания. Большинство испытуемых запомнили заучивание списка слов.

На втором этапе оценивалась мера производительности семантической памяти. Каждому испытуемому был предложен семантический тест на свободные ассоциации (где были даны стимулирующие слова, чтобы выявить выученные слова).

Как упоминалось ранее, испытуемые имели различные уровни гипнотической восприимчивости, определяемые их оценками по Стэнфордской шкале гипнотической восприимчивости.Они были сгруппированы по количеству баллов.

Семантические вероятности свободных ассоциаций были относительно одинаковыми для разных загипнотизированных групп. Тем не менее, вероятность эпизодического свободного припоминания значительно различалась в разных группах. Процент увеличивался по мере снижения гипнотизируемости субъектов. Испытуемые в группе очень высокой восприимчивости почти ничего не запомнили, тогда как группы средней и низкой восприимчивости вспомнили 86% выученных слов.

Поскольку тест свободных ассоциаций не был связан с гипнотической восприимчивостью субъектов, показывает, что амнезия, проявившаяся после гипноза, определяла память о словесных событиях, которые произошли в фазе исследования.

Это исследование предоставляет доказательства, которые поддерживают эпизодическое / семантическое различие, выдвинутое Тулвингом.

Джейкоб и Даллас (1981) [править | править источник]

Это исследование не было создано исключительно для того, чтобы предоставить доказательства различия семантических и эпизодических хранилищ памяти. Однако они использовали экспериментальный метод диссоциации, который подтверждает гипотезу Тулвинга.

Часть первая

Испытуемым предлагалось по 60 слов (по одному) и задавались разные вопросы.

• Было задано несколько вопросов, чтобы побудить испытуемого обратить внимание на внешний вид : Напечатано ли слово жирным шрифтом?
• Некоторые вопросы заставили участников обратить внимание на звук слова: Рифмуется ли слово с мячом?
• Некоторые вопросы заставили испытуемых обратить внимание на , означающее слова: относится ли это слово к форме общения?
• Половина вопросов была ответом «нет», другая половина — «да»

Часть вторая

На втором этапе эксперимента испытуемым поочередно предъявляли 60 «старых слов», увиденных на первом этапе, и «20 новых слов», не показанных на первом этапе.

Испытуемым было предложено одно из двух заданий:

• Задача перцепционной идентификации (семантическая) : слова отображались на видеоэкране в течение 35 мс, и испытуемые должны были сказать, что это за слово.
• Распознавание эпизодов Задача : Испытуемым предлагалось каждое слово, и они должны были решить, видели ли они это слово на предыдущем этапе эксперимента.

Результатов:

• Процентное соотношение правильных в семантической задаче (перцепционная идентификация) не изменилось в зависимости от условий кодирования внешнего вида, звука или значения.
• Процентное соотношение для эпизодической задачи увеличилось от состояния внешнего вида (0,50) до состояния звука (0,63) и до состояния значения (0,86). — Эффект был также больше для слов кодирования «да», чем для слов кодирования «нет». (см. этап первый)

Заключение: Он демонстрирует четкое различие в выполнении эпизодических и семантических задач, что подтверждает гипотезу Тулвинга.

Сущность семантической памяти состоит в том, что ее содержимое не привязано к какому-либо конкретному случаю опыта, как в эпизодической памяти.Напротив, то, что хранится в семантической памяти, является «сутью» опыта, абстрактной структурой, которая применяется к широкому спектру эмпирических объектов и, можно сказать, очерчивает категориальные и функциональные отношения между такими объектами. ^[3] Таким образом, полная теория семантической памяти должна учитывать не только репрезентативную структуру таких «сущностей», но также то, как они могут быть извлечены из опыта. Было предложено множество моделей семантической памяти; они кратко изложены ниже.

Сетевые модели [править | править источник]

Сети различных видов играют неотъемлемую роль во многих теориях семантической памяти. Вообще говоря, сеть состоит из набора узлов, соединенных ссылками. Узлы могут представлять концепции, слова, особенности восприятия или вообще ничего. Связи могут иметь такой вес, что некоторые из них сильнее других или, что то же самое, имеют такую ​​длину, что для прохождения некоторых ссылок требуется больше времени, чем для других. Все эти особенности сетей были использованы в моделях семантической памяти, примеры которых приведены ниже.

Teachable Language Comprehender (TLC) [править | править источник]

Одним из первых примеров сетевой модели семантической памяти является Teachable Language Comprehender (TLC). ^[4] В этой модели каждый узел — это слово, представляющее понятие (например, «Птица»). В каждом узле хранится набор свойств (например, «может летать» или «имеет крылья»), а также указатели (т.е. ссылки) на другие узлы (например, «Курица»). Узел напрямую связан с теми узлами, из которых он является подклассом или суперклассом (т.е. «Птица» будет связана как с «Курицей», так и с «Животным»). Таким образом, TLC представляет собой иерархическое представление знаний в том смысле, что узлы высокого уровня, представляющие большие категории, связаны (прямо или косвенно, через узлы подклассов) со многими экземплярами этих категорий, тогда как узлы, представляющие конкретные экземпляры, находятся на более низком уровне, связаны только своим суперклассам. Кроме того, свойства хранятся на самом высоком уровне категории, к которому они относятся. Например, «желтый» будет сохранен с «Канарейкой», «имеет крылья» будет сохранен с «Птицей» (на один уровень выше), а «может двигаться» будет сохранен с «Животным» (на другой уровень выше).Узлы также могут хранить отрицания свойств своих вышестоящих узлов (т. Е. «НЕ может летать» будет сохранено с «пингвином»). Это обеспечивает экономию представления, поскольку свойства сохраняются только на уровне категории, на котором они становятся важными, то есть в этот момент они становятся критическими характеристиками (см. Ниже).

Обработка в TLC — это форма активации распространения. ^[5] То есть, когда узел становится активным, эта активация распространяется на другие узлы через связи между ними.В таком случае самое время ответить на вопрос: «Курица — это птица?» является функцией того, как далеко должна распространяться активация между узлами для «Курица» и «Птица», то есть от количества связей между узлами «Курица» и «Птица».

Исходная версия TLC не придавала веса связям между узлами. Эта версия сравнима с людьми во многих задачах, но не могла предсказать, что люди будут быстрее отвечать на вопросы, касающиеся более типичных экземпляров категории, чем те, которые касаются менее типичных экземпляров. ^[6] Коллинз и Куиллиан позже обновили TLC, включив в него взвешенные соединения для учета этого эффекта. ^[7] Этот обновленный TLC способен объяснить как эффект знакомства, так и эффект типичности. Его самым большим преимуществом является то, что он четко объясняет прайминг: у вас больше шансов получить информацию из памяти, если соответствующая информация («штрих») была представлена ​​незадолго до этого. По-прежнему существует ряд феноменов памяти, которые TLC не принимает во внимание, в том числе то, почему люди могут быстро отвечать на заведомо ложные вопросы (например, «курица — это метеор?»), Когда соответствующие узлы находятся очень далеко друг от друга в сети. . ^[8]

Семантические сети [править | править источник]

TLC — это экземпляр более общего класса моделей, известных как семантические сети. В семантической сети каждый узел должен интерпретироваться как представляющий конкретное понятие, слово или функцию. То есть каждый узел — это символ. Семантические сети обычно не используют распределенные представления для концепций, как это может быть в нейронной сети. Определяющей особенностью семантической сети является то, что ее ссылки почти всегда направлены (то есть они указывают только в одном направлении, от базы к цели), и ссылки бывают разных типов, каждая из которых обозначает определенное отношение, которое может удерживаться между любыми двумя узлами. ^[9] Обработка в семантической сети часто принимает форму активации распространения (см. Выше).

Семантические сети находят наибольшее применение в моделях дискурса и логического понимания, а также в искусственном интеллекте. ^[10] В этих моделях узлы соответствуют словам или основам слов, а связи представляют собой синтаксические отношения между ними. Пример вычислительной реализации семантических сетей в представлении знаний см. В Cravo and Martins (1993). ^[11]

Функциональные модели [править | править источник]

Можно рассматривать семантические категории как состоящие из относительно неструктурированных наборов функций. Модель семантического сравнения признаков, предложенная Смитом, Шобеном и Рипсом (1974), ^[12] , описывает память как составленную из списков признаков для различных концепций. Согласно этой точке зрения, отношения между категориями не будут извлекаться напрямую, они будут вычисляться косвенно. Например, испытуемые могут проверить предложение, сравнив наборы функций, которые представляют его подлежащее и предикатное понятие.К таким вычислительным моделям сравнения характеристик относятся модели, предложенные Мейером (1970), ^[13], Rips (1975), ^[14], Smith и др. (1974). ^[15]

Ранние работы по перцептуальной и концептуальной категоризации предполагали, что категории имеют критические особенности и что членство в категории может определяться логическими правилами для комбинации признаков. Более поздние теории признали, что категории могут иметь плохо определенную или «нечеткую» структуру ^[16] , и предложили вероятностные или глобальные модели подобия для проверки принадлежности к категории. ^[17]

Ассоциативные модели [править | править источник]

«Ассоциация» — отношения между двумя частями информации — является фундаментальным понятием в психологии, и ассоциации на различных уровнях ментальной репрезентации важны для моделей памяти и познания в целом. Набор ассоциаций между коллекцией элементов в памяти эквивалентен связям между узлами в сети, где каждый узел соответствует уникальному элементу в памяти. Действительно, нейронные сети и семантические сети можно охарактеризовать как ассоциативные модели познания.Однако ассоциации часто более четко представлены в виде матрицы N × N , где N — количество элементов в памяти. Таким образом, каждая ячейка матрицы соответствует силе связи между элементом строки и элементом столбца.

Обычно считается, что изучение ассоциаций — это хеббийский процесс; то есть, когда два элемента в памяти одновременно активны, связь между ними становится сильнее, и с большей вероятностью один из элементов активирует другой.См. Ниже конкретные операционализации ассоциативных моделей.

Поиск ассоциативной памяти (SAM) [править | править источник]

Стандартная модель памяти, которая использует ассоциации таким образом, — это модель поиска ассоциативной памяти (SAM). ^[18] Хотя SAM изначально был разработан для моделирования эпизодической памяти, его механизмов также достаточно для поддержки некоторых семантических представлений памяти. ^[19] В SAM, когда любые два элемента одновременно занимают буфер рабочей памяти, сила их ассоциации увеличивается.Таким образом, элементы, которые чаще встречаются вместе, более тесно связаны. Элементы в SAM также связаны с определенным контекстом, где сила этой связи определяется тем, как долго каждый элемент присутствует в данном контексте. Таким образом, в SAM память состоит из набора ассоциаций между элементами в памяти, а также между элементами и контекстами. Таким образом, наличие набора элементов и / или контекста с большей вероятностью вызовет некоторое подмножество элементов в памяти. Степень, в которой элементы вызывают друг друга — либо в силу их общего контекста, либо их совместной встречаемости, — является показателем семантической взаимосвязи элементов.

ACT-R: модель производственной системы [править | править источник]

Теория познания ACT (адаптивное управление мышлением) ^[20] (и позже ACT-R (адаптивное управление мышлением) ^[21] ) представляет собой декларативную память (частью которой является семантическая память) с «чанки», которые состоят из метки, набора определенных отношений с другими чанками (т. е. «это _» или «у этого есть _») и любого количества свойств, зависящих от чанка. Таким образом, фрагменты можно отобразить как семантическую сеть, учитывая, что каждый узел является фрагментом со своими уникальными свойствами, а каждая ссылка является отношением фрагмента к другому фрагменту.В ACT активация фрагмента уменьшается в зависимости от времени, прошедшего с момента создания фрагмента, и увеличивается с тем, сколько раз фрагмент был извлечен из памяти. Чанки также могут получать активацию из-за гауссовского шума и из-за их сходства с другими порциями. Например, если «цыпленок» используется в качестве поисковой реплики, «канарейка» получит активацию в силу своего сходства с репликой (т.е. оба являются птицами и т. Д.). При извлечении элементов из памяти ACT просматривает наиболее активный фрагмент памяти; если оно превышает пороговое значение, оно извлекается, в противном случае произошла «ошибка пропуска», т.е.е., товар был забыт. Кроме того, существует задержка при извлечении, которая изменяется обратно пропорционально тому, на сколько активация извлеченного фрагмента превышает пороговое значение для извлечения. Эта задержка используется при измерении времени отклика модели ACT, чтобы сравнить его с производительностью человека. ^[22]

Хотя ACT является моделью познания в целом, а не памяти в частности, он, тем не менее, устанавливает определенные особенности структуры памяти, как описано выше. В частности, ACT моделирует память как набор связанных символьных фрагментов, к которым можно получить доступ с помощью сигналов поиска.Хотя модель памяти, используемая в ACT, в некотором смысле похожа на семантическую сеть, соответствующая обработка больше похожа на ассоциативную модель.

Статистические модели [править | править источник]

Некоторые модели характеризуют получение семантической информации как форму статистического вывода из набора дискретных опытов, распределенных по ряду «контекстов». Хотя эти модели различаются по специфике, они обычно используют матрицу (Элемент × Контекст), где каждая ячейка представляет количество раз, когда элемент в памяти встречался в данном контексте.Семантическая информация собирается путем статистического анализа этой матрицы.

Многие из этих моделей имеют сходство с алгоритмами, используемыми в поисковых системах (например, см. Griffiths, et al. , 2007 ^[23] и Anderson, 1990, ^[24] ), хотя это еще не так. ясно, действительно ли они используют одни и те же вычислительные механизмы.

Скрытый семантический анализ (LSA) [править | править источник]

Пожалуй, самой популярной из этих моделей является скрытый семантический анализ (LSA). ^[25] В LSA матрица T × D строится из корпуса текста, где T — количество терминов в корпусе, а D — количество документов (здесь «контекст» интерпретируется как «документ» и только слова — или словосочетания — считаются предметами в памяти). Затем каждая ячейка в матрице преобразуется в соответствии с уравнением:

где — вероятность того, что контекст активен, учитывая, что этот элемент произошел (это получается простым делением необработанной частоты на общую сумму вектора элементов).Это преобразование — применение логарифма с последующим делением на энтропию элемента во всех контекстах — обеспечивает большее различие между элементами и эффективно взвешивает элементы по их способности предсказывать контекст, и наоборот (то есть элементы, которые появляются во многих контекстах, как «или» и «, будут иметь меньший вес, что отражает недостаток семантической информации). Затем в матрице выполняется разложение по сингулярным значениям (SVD), что позволяет уменьшить количество измерений в матрице, тем самым группируя семантические представления LSA и обеспечивая косвенную связь между элементами.Например, «кошка» и «собака» могут никогда не встречаться вместе в одном контексте, поэтому их тесная семантическая взаимосвязь не может быть точно отражена исходной матрицей LSA. Однако, выполняя SVD и уменьшая количество измерений в матрице, контекстные векторы «кошка» и «собака» — которые были бы очень похожи — мигрировали бы друг к другу и, возможно, сливались бы, таким образом позволяя «кошка» и « dog «действовать как поисковые сигналы друг для друга, даже если они, возможно, никогда не встречались вместе. Степень семантической взаимосвязи элементов в памяти задается косинусом угла между контекстными векторами элементов (в диапазоне от 1 для идеальных синонимов до 0 для отсутствия взаимосвязи).Таким образом, по сути, два слова тесно семантически связаны, если они встречаются в аналогичных типах документов.

Гиперпространственный аналог языка (HAL) [править | править источник]

Модель гиперпространственного аналога языка (HAL) ^{[26] [27]} рассматривает контекст только как слова, непосредственно окружающие данное слово. HAL вычисляет матрицу NxN, где N — количество слов в его лексиконе, используя рамку чтения из 10 слов, которая постепенно перемещается по корпусу текста.Как и в SAM (см. Выше), каждый раз, когда два слова одновременно находятся в кадре, ассоциация между ними увеличивается, то есть соответствующая ячейка в матрице NxN увеличивается. Величина, на которую увеличивается ассоциация, обратно пропорциональна расстоянию между двумя словами в кадре (в частности, где — расстояние между двумя словами в кадре). Как и в LSA (см. Выше), семантическое сходство между двумя словами задается косинусом угла между их векторами (уменьшение размерности также может быть выполнено на этой матрице).Таким образом, в HAL два слова связаны семантически, если они имеют тенденцию появляться с одними и теми же словами. Обратите внимание, что это может быть верным, даже если сравниваемые слова никогда не встречаются одновременно (например, «курица» и «канарейка»).

Расположение семантической памяти в мозгу [править | править источник]

Когнитивная нейробиология семантической памяти — довольно противоречивая проблема с двумя доминирующими точками зрения.

С одной стороны, многие исследователи и клиницисты считают, что семантическая память хранится в тех же системах мозга, которые участвуют в эпизодической памяти.К ним относятся медиальные височные доли (MTL) и формирование гиппокампа. В этой системе образование гиппокампа «кодирует» воспоминания или позволяет воспоминаниям вообще формироваться, а кора головного мозга сохраняет воспоминания после завершения начального процесса кодирования.

Недавно были представлены новые доказательства в поддержку более точной интерпретации этой гипотезы. Образование гиппокампа включает, помимо других структур: сам гиппокамп, энторинальную кору и периринальную кору.Последние два образуют «парагиппокампальную кору». Амнезии с повреждением гиппокампа, но с сохранением части коры парагиппокампа, смогли продемонстрировать некоторую степень нетронутой семантической памяти, несмотря на полную потерю эпизодической памяти. Это убедительно свидетельствует о том, что кодирование информации, ведущей к семантической памяти, не имеет своей физиологической основы в гиппокампе. ^[28]

Другие исследователи полагают, что гиппокамп участвует только в эпизодической памяти и пространственном познании.Тогда возникает вопрос, где может располагаться семантическая память. Некоторые считают, что семантическая память живет во временной неокортексе. Другие считают, что семантические знания широко распространены по всем областям мозга. Чтобы проиллюстрировать эту последнюю точку зрения, рассмотрим свои знания о собаках. Исследователи, придерживающиеся точки зрения «распределенного семантического знания», считают, что ваше знание звука, издаваемого собакой, существует в вашей слуховой коре, в то время как ваша способность распознавать и представлять визуальные особенности собаки находится в вашей зрительной коре.Возможно, все эти представления индексируются левым височным полюсом, областью, особенно уязвимой для повреждения при семантической деменции.

Нейронные корреляты и биологические механизмы [править | править источник]

Области гиппокампа важны для участия семантической памяти с декларативной памятью. Левая нижняя префронтальная кора (ПФК) и левая задняя височная область — это другие области, участвующие в использовании семантической памяти. Повреждение височной доли, затрагивающее латеральную и медиальную кору, связано с семантическими нарушениями.Повреждение разных областей мозга по-разному влияет на семантическую память. ^[29]

Сканирование мозга показывает, что в левых областях гиппокампа наблюдается повышение активности во время использования. Во время семантического поиска две области в правой средней лобной извилине и в области правой нижней височной извилины аналогичным образом демонстрируют повышение активности. Повреждение областей, вовлеченных в семантическую память, приводит к различным эффектам в зависимости от области и типа повреждения. Например, Лэмбон Ральф, Лоу и Роджерс (2007) обнаружили, что определенные категории нарушений могут возникать, когда пациенты имеют различный дефицит знаний для одной семантической категории по сравнению с другой, в зависимости от местоположения и типа повреждения.Специфические для категории нарушения могут указывать на то, что знания могут по-разному полагаться на сенсорные и моторные свойства, закодированные в отдельных областях (Farah and McClelland, 1991). ^[30]

Специфические для категории нарушения могут включать области коры головного мозга, где представлены живые и неживые предметы и где представлены особенности и концептуальные отношения. В зависимости от ущерба, нанесенного семантической системе, один тип может иметь преимущество перед другим. Во многих случаях существует точка, в которой одна область лучше другой (например, представление живых и неживых вещей по сравнению с характеристиками и концептуальными отношениями или наоборот) ^[31]

Различные болезни и расстройства могут влиять на биологические процессы. семантической памяти.Было проведено множество исследований в попытке определить влияние на различные аспекты семантической памяти. Например, Lambon, Lowe, & Rogers (2007) изучали различные эффекты семантического слабоумия и энцефалита, вызванного вирусом простого герпеса, на семантическую память. Они обнаружили, что семантическая деменция имеет более общие семантические нарушения. Кроме того, дефицит семантической памяти в результате энцефалита, вызванного вирусом простого герпеса, как правило, имеет более специфичные для категории нарушения. Другие расстройства, влияющие на семантическую память, такие как болезнь Альцгеймера, клинически наблюдались как ошибки в именовании, распознавании или описании объектов.В то время как исследователи связывают такое нарушение с деградацией семантических знаний (Koenig et al 2007). ^[32]

Различные нейронные изображения и исследования указывают на семантическую память и эпизодическую память, возникающую в различных областях мозга. Еще одно исследование предполагает, что как семантическая память, так и эпизодическая память являются частью единой декларативной системы памяти, но представляют разные секторы и части в рамках большего целого. Различные области мозга активируются в зависимости от того, осуществляется доступ к семантической или эпизодической памяти.Некоторые эксперты до сих пор спорят, принадлежат ли эти два типа памяти к разным системам, или же нейронная визуализация заставляет это выглядеть так в результате активации различных психических процессов во время поиска. ^[33]

Чтобы понять семантические нарушения памяти, нужно сначала понять, как эти нарушения влияют на память. Расстройства семантической памяти делятся на две категории. Нарушения семантической категории и специфические нарушения модальности проявляются в нарушениях семантической памяти.Понимание этих типов нарушений позволит понять, как функционируют нарушения семантической памяти.

Нарушения, связанные с семантической категорией [править | править источник]

Поражения, относящиеся к определенной категории, могут привести к обширным, неоднородным или локальным повреждениям. Категории обесценения можно разбить на четыре категории. Перцептивные и функциональные особенности, топографическая организация, информативность и взаимосвязи — это области пониженного функционирования при расстройствах семантической памяти (Warrington and Shallice, 1984). ^[34] Болезнь Альцгеймера — это семантическое расстройство памяти, характеризующееся категориальными нарушениями. Болезнь Альцгеймера приводит к ошибкам в именовании, а также в ошибках описания и именования объектов. Семантическая деменция — еще одно расстройство, связанное с семантической памятью. Семантическая деменция — это языковое расстройство, характеризующееся ухудшением понимания и распознавания слов. Нарушения включают трудности с произнесением знакомых слов, трудности с называнием предметов и трудности с визуальным распознаванием.Исследования показывают, что височная доля может быть ответственна за категориальные нарушения семантической памяти. В дополнение к нарушениям, специфичным для категории, нарушения, специфичные для модальности, включаются в нарушения семантической памяти (Cohen et al. 2002). ^[35]

Модальностные нарушения [править | править источник]

Семантическая память также обсуждается со ссылкой на модальность. Различные компоненты представляют информацию из разных сенсомоторных каналов.Нарушения, специфичные для модальности, делятся на отдельные подсистемы на основе модальности ввода. Примеры различных способов ввода включают визуальный, слуховой и тактильный ввод. Нарушения, связанные с модальностью, также делятся на подсистемы в зависимости от типа информации. Визуальная и вербальная информация, а также перцепционная и функциональная информация — вот примеры типов информации. ^[36] Специфичность модальности может учитывать категориальные нарушения семантических нарушений памяти. Повреждение визуальной семантики в первую очередь ухудшает знания о живых существах, а повреждение функциональной семантики в первую очередь ухудшает знания о неживых вещах.

Семантический рефрактерный доступ и семантические расстройства памяти [править | править источник]

Расстройства семантической памяти делятся на две группы. Нарушения семантического рефрактерного доступа противопоставляются нарушениям семантической памяти по четырем факторам. Временные факторы, последовательность ответов, частота и семантическая взаимосвязь — это четыре фактора, используемых для различения семантического рефрактерного доступа и нарушений семантического хранения. Ключевым признаком семантических расстройств рефрактерного доступа являются временные искажения.Отмечается уменьшение времени реакции на определенные стимулы по сравнению с естественным временем реакции. Следующим фактором является последовательность ответов. При расстройствах доступа вы видите несоответствия в понимании и реакции на стимулы, которые предъявлялись много раз. Временные факторы влияют на последовательность отклика. При расстройствах памяти вы не видите непоследовательной реакции на определенные предметы, как при рефрактерных расстройствах доступа. Частота стимула определяет работоспособность на всех этапах познания.Эффекты чрезмерной частотности слов обычны при нарушениях семантической памяти, в то время как при нарушениях семантического рефрактерного доступа эффекты частоты слов минимальны. Сравнение «близких» и «дальних» групп проверяет семантическую близость. «Близкие» группы содержат слова, которые связаны между собой, поскольку взяты из одной категории. Например, список типов одежды будет «закрытой» группой. «Дистанционные» группировки содержат слова с широкими категориальными различиями. В эту группу попадают несвязанные слова.Сравнение близких и далеких групп показывает, что при нарушениях доступа семантическая родственность имела отрицательный эффект. Этого не наблюдается при нарушениях семантической памяти. Специфические для категорий и модальности нарушения являются важными компонентами нарушений доступа и хранения семантической памяти. ^[37]

Настоящие и будущие исследования [править | править источник]

Интерес к семантической памяти вернулся в последние 15 лет, отчасти благодаря развитию методов функциональной нейровизуализации, таких как позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ) и функциональная магнитно-резонансная томография (ФМРТ), которые использовались для решения некоторых из проблем. центральные вопросы о нашем понимании семантической памяти.

Вместо того, чтобы какая-либо одна область мозга играла выделенную и привилегированную роль в представлении или извлечении всех видов семантических знаний, семантическая память представляет собой совокупность функционально и анатомически различных систем, где каждая система, специфичная для атрибута, привязана к сенсомоторной модальности (то есть зрение) и даже более конкретно к свойству в рамках этой модальности (то есть цвету). Исследования нейровизуализации также предполагают различие между семантической обработкой и сенсомоторной обработкой.

Новая идея, которая все еще находится на ранней стадии развития, состоит в том, что семантическая память, как и восприятие, может быть подразделена на типы визуальной информации — цвет, размер, форма и движение. Thompson-Schill (2003) ^[38] обнаружил, что левая или двусторонняя вентральная височная кора, по-видимому, участвует в восстановлении знаний о цвете и форме, левая боковая височная кора — в знаниях о движении, а теменная кора — в знаниях о движении. размер.

Исследования нейровизуализации предполагают наличие большой распределенной сети семантических представлений, которые организованы минимально по атрибутам и, возможно, дополнительно по категориям.Эти сети включают «обширные области вентральной (знание формы и цвета) и латеральной (знание движения) височной коры, теменной коры (знание размера) и премоторной коры (знание манипуляции). Другие области, такие как более передние области височной коры, может участвовать в представлении неперцептуального (например, вербального) концептуального знания, возможно, в некоторой категориально организованной манере ». ^[39]

1. ↑ МОЗГ ОТ ВЕРХА ВНИЗ.
2. ↑ Тулвинг, Э., & Schacter, D.L. (1990). Прайминг и системы памяти человека. Наука, 247, 301 — 306.
3. ↑ Kintsch, W. (1988). Роль знания в понимании дискурса: модель построения интеграции. Психологическое обозрение, 95, 163–182.
4. ↑ Коллинз А. М. и Куиллиан М. Р. (1969). Время извлечения из семантической памяти. Журнал вербального обучения и вербального поведения, 8 , 240-247
5. ↑ Коллинз А. М. и Куиллиан М. Р. (1972). Как сделать язык юзером.В E. Tulving и W. Donaldson (Eds.), Организация памяти (стр. 309-351). Нью-Йорк: Academic Press.
6. ↑ Рипс, Л. Дж., Шобен, Э. Дж. И Смит, Ф. Э. (1973). Семантическая дистанция и проверка семантических отношений. Журнал вербального обучения и вербального поведения, 14 , 665-681.
7. ↑ Коллинз А. М. и Лофтус Э. Ф. (1975). Теория распространения-активации семантической обработки. Психологический обзор, 82 (6) , 407-428
8. ↑ Гласс, А.Л., Холиоак К. Дж. И Кигер Дж. И. (1979). Роль антонимических отношений в смысловых суждениях. Журнал экспериментальной психологии: обучение и память человека, 5 (6) , 598-606.
9. ↑ Арбиб М.А. (Ред.). (2002). Семантические сети. In The Handbook of Brain Theory and Neural Networks (2nd ed.) , Cambridge, MA: MIT Press.
10. ↑ Барр А. и Фейгенбаум Э. А. (1982). Справочник по искусственному интеллекту . Затерянный Альтос, Калифорния: Уильям Кауфман.
11. ↑ Краво, М. Р. и Мартинс, Дж. П. (1993). SNePSwD: новичок в семействе SNePS. Журнал экспериментального и теоретического искусственного интеллекта, 5 , 135–148.
12. ↑ Смит, Э. Э., Шобен, Э. Дж. И Рипс, Л. Дж. (1974). Структура и процесс в семантической памяти: естественная модель для семантических решений. Психологический обзор, 1 , 214-241.
13. ↑ Мейер Д. Э. (1970). О представлении и поиске хранимой семантической информации. Когнитивная психология, 1 (3) , 242-299
14. ↑ Рипс, Л. Дж. (1975). Индуктивные суждения о естественных категориях. Журнал вербального обучения и вербального поведения, 14 (6) , 665-681.
15. ↑ Смит, Э. Э., Шобен, Э. Дж. И Рипс, Л. Дж. (1974). Структура и процесс в семантической памяти: естественная модель для семантических решений. Психологический обзор, 1 , 214-241.
16. ↑ Макклоски, М. Э. и Глюксберг, С. (1978). Естественные категории: хорошо определенные или нечеткие множества? Память и познание, 6 (4) , 462-472.
17. ↑ McCloskey, M. & Glucksberg, S. (1979). Процессы принятия решений при проверке утверждений членства в категории: последствия для моделей семантической памяти. Когнитивная психология, 11 (1) , 1-37.
18. ↑
19. ↑ Кимбалл, Д. Р., Смит, Т. А. и Кахана, М. Дж. (В печати). Модель ложного отзыва fSAM. Психологический обзор .
20. ↑ Андерсон, Дж. Р. (1983). Архитектура познания . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
21. ↑ Андерсон, Дж. Р. (1993b). Правила разума . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.
22. ↑ Андерсон, Дж. Р., Ботелл, Д., Лебьер, К. и Матесса, М. (1998). Интегрированная теория списковой памяти. Журнал памяти и языка, 38 , 341-380.
23. ↑ Гриффитс, Т. Л., Стейверс, М. и Фирл, А. (2007). Google и разум: прогнозирование беглости с помощью PageRank. Психологическая наука, 18 (12) , 1069-1076.
24. ↑ Андерсон, Дж. Р. (1990). Адаптивный характер мысли . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум Ассошиэйтс.
25. ↑ Ландауэр, Т. К., и Дюмэ, С. Т. (1997). Решение проблемы Платона: теория скрытого семантического анализа приобретения, индукции и представления знаний. Психологический обзор, 104, 211-240.
26. ↑ Лунд, К., Берджесс, К. и Этчли, Р. А. (1995). Семантический и ассоциативный прайминг в многомерном семантическом пространстве. Cognitive Science Proceedings (LEA) , 660-665.
27. ↑ Лунд, К. и Берджесс, К. (1996). Создание многомерных семантических пространств из лексического совпадения. Методы исследования поведения, приборы и компьютеры, 28 (2) , 203-208.
28. ↑ Vargha-Khadem et al.
29. ↑ Бурьянова, Х., & Грэди, К. Л. (2007). Общие и уникальные нейронные активации в автобиографическом, эпизодическом и семантическом поиске. Журнал когнитивной нейробиологии, 19 (9): 1520-34
30. ↑ Лэмбон Ральф, М., Лоу, К. и Роджерс, Т.Т. (2007). Нейронная основа семантического дефицита для конкретных категорий живых существ: данные семантической деменции, HSVE и модели нейронной сети. Мозг: журнал неврологии, 130 (Pt 4): 1127-37.
31. ↑ Garrard, et. al (2001). Продольные профили семантических нарушений для живых и неживых понятий при деменции типа Альцгеймера. Журнал когнитивной нейробиологии, 13 (7) 892-909.
32. ↑ Лэмбон, Р. и Мэтью, А. (2007). Нейронная основа семантического дефицита для конкретных категорий живых существ: данные семантической деменции, HSVE и модели нейронной сети.Мозг: журнал неврологии, 130. (Pt 4): 1127-37.
33. ↑ Раджа, М. И Макинтош, А. (2005). Перекрытие функциональных нейронных систем, участвующих в поиске семантической и эпизодической памяти. Журнал когнитивной неврологии, 17 (3) 470-482.
34. ↑ Уоррингтон, Э. К. и Шаллис, Т. 1984. Семантические нарушения, специфичные для категорий. Мозг, 107, 829-853.
35. ↑ Коэн, Г., Джонстон, Р. и Планкетт, К. (2002). Изучение познания: поврежденный мозг и нейронные сети. Эрльбаум: Психология Пресс.
36. ↑ Валентайн Т., Бреннен Т. и Бредарт С. (1996). Когнитивная психология имен собственных: о важности быть эрнестом . Лондон: Рутледж.
37. ↑ Маккарти Р. (1995). Семантическое знание и семантические представления. Эрльбаум: Психология Пресс.
38. ↑ Thompson-Schill, S.L., 2003. Исследования семантической памяти с помощью нейровизуализации: вывод «как» из «где». Neuropsychologia, 41, 280–292.
39. ↑ Thompson-Schill, S.L., 2003.Нейровизуализационные исследования семантической памяти: вывод «как» и «откуда». Neuropsychologia, 41, 280–122.

Этот аудиофайл был создан на основе редакции статьи от 18 апреля 2007 г. и не отражает последующих изменений в статье. (Аудио помощь)

---

(PDF) Семантическая память

Семантическая память 29

Дурда К., Бьюкенен Л. и Карон Р. (2009). Обоснование совместной встречаемости: выявление особенностей в лексической модели совместной встречаемости

семантической памяти.Методы исследования поведения, 41, 1210-

1223.

Эстес, З., Голонка, С., и Джонс, Л. Л. (2011). Тематическое мышление: осознание и

последствий тематических отношений. В Б. Росс (ред.), Психология обучения и

Мотивация, Vol. 54 (стр. 249-278). Берлингтон: Academic Press.

Ферретти Т. Р., Макрей К. и Хатерелл А. (2001). Интеграция глаголов, схем ситуаций и концепций тематических ролей

.Журнал памяти и языка, 44, 516-547.

Френк-Местре, К. и Буэно, С. (1999). Семантические признаки и семантические категории: Отличия

в быстрой активации лексики. Мозг и язык, 68, 199-204.

Гленберг, А., и Робертсон, Д. (2000). Обоснование и значение символа: сравнение многомерных и воплощенных теорий значения

. Journal of Memory and Language, 43, 379-

401.

Goldberg, R.Ф., Перфетти К. А. и Шнайдер В. (2006). Поиск перцептивного знания

активирует сенсорные области мозга. Журнал неврологии, 26, 4917-4921.

Гриффитс, Т. Л., Стейверс, М., и Тененбаум, Дж. Б. (2007). Темы в семантическом представлении.

Психологическое обозрение, 114, 211-244.

Гроссман, М., Кениг, П., ДеВита, К., Глоссер, Г., Олсоп, Д., Детре, Дж., И Джи, Дж. (2002). Нейронная основа

для категорийных знаний: исследование фМРТ.