Стереотипы общения: Стереотипы общения

Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев

749 ₽

+ до 112 бонусов

Купить

Цена на сайте может отличаться от цены в магазинах сети. Внешний вид книги может отличаться от изображения на сайте.

Последний экземпляр

1

Цена на сайте может отличаться от цены в магазинах сети. Внешний вид книги может отличаться от изображения на сайте.

В книге рассмотрены вопросы национально-культурной специфики русского речевого общения и выделены его социокультурные стереотипы. Проанализирована роль стереотипов в структуре и содержании процесса обучения иностранцев общению на русском языке. Книга адресована российским и зарубежным студентам-филологам, преподавателям русского языка как иностранного, авторам учебных материалов для иностранцев.

Описание

Характеристики

В книге рассмотрены вопросы национально-культурной специфики русского речевого общения и выделены его социокультурные стереотипы.

Проанализирована роль стереотипов в структуре и содержании процесса обучения иностранцев общению на русском языке. Книга адресована российским и зарубежным студентам-филологам, преподавателям русского языка как иностранного, авторам учебных материалов для иностранцев.

Либроком

На товар пока нет отзывов

Поделитесь своим мнением раньше всех

Как получить бонусы за отзыв о товаре

1

Сделайте заказ в интернет-магазине

2

Напишите развёрнутый отзыв от 300 символов только на то, что вы купили

3

Дождитесь, пока отзыв опубликуют.

Если он окажется среди первых десяти, вы получите 30 бонусов на Карту Любимого Покупателя. Можно писать неограниченное количество отзывов к разным покупкам – мы начислим бонусы за каждый, опубликованный в первой десятке.

Правила начисления бонусов

Если он окажется среди первых десяти, вы получите 30 бонусов на Карту Любимого Покупателя. Можно писать неограниченное количество отзывов к разным покупкам – мы начислим бонусы за каждый, опубликованный в первой десятке.

Правила начисления бонусов

Книга «Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев» есть в наличии в интернет-магазине «Читай-город» по привлекательной цене. Если вы находитесь в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону или любом другом регионе России, вы можете оформить заказ на книгу «Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев» и выбрать удобный способ его получения: самовывоз, доставка курьером или отправка почтой. Чтобы покупать книги вам было ещё приятнее, мы регулярно проводим акции и конкурсы.

Культура общения с людьми с инвалидностью. Язык и этикет

• Несколько слов о корректной терминологии
• Когда вы говорите или пишете о людях с инвалидностью
• Почему так говорить нельзя?
• 10 правил этикета, составленных людьми с инвалидностью
• Инвалидность – это социальное, а не медицинское понятие

Несколько слов о корректной терминологии

То, как мы говорим, тесно связано с тем, что думаем и как ведем себя по отношению к другим людям. К сожалению, многие привычные нам слова, понятия и фразы, в том числе употребляемые по отношению к людям с инвалидностью, по сути своей «ярлыки» и оскорбительные стереотипы. В нашем обществе часто звучат такие выражения, как «

больной/здоровый», «нормальный/ненормальный», «обычный/неполноценный», «умственно отсталый», «даун», «калека» и т.п. Важно понимать: эти фразы некорректны, потому что оскорбительны для людей с инвалидностью!

Современному российскому обществу следует менять ситуацию и свое отношение к людям с инвалидностью: должна быть выработана культура инклюзии, привита этически выдержанная и грамотная терминология. Для этого необходима не только специальная просветительская работа в этом направлении, но и изменение всей культуры взаимоотношений в обществе в целом. Один из важнейших и показательных аспектов – это язык и слова, которые мы употребляем в той или иной ситуации. Корректные выражения помогают формировать позитивный образ человека, показывать свое уважение к нему и налаживать контакт.

Ниже излагаются не правила (не нужно думать, что люди с инвалидностью требуют какого-то специального обхождения!), а рекомендации, которые помогут избежать в общении с людьми с инвалидностью неловкости.

В качестве предисловия к рекомендациям – краткая справка по вопросу:

• что стоит за словом «инвалид»?

Инвалидность – это не медицинский диагноз!

К сожалению, до сих пор в Статье 1 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» от 24 ноября 1995 года N 181-ФЗ во всех последних редакциях сохраняется такое определение: «Инвалид – лицо, которое имеет нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами, приводящее к ограничению жизнедеятельности и вызывающее необходимость его социальной защиты». Таким образом, человек с инвалидностью рассматривается как «больной», т.е. несамостоятельный и нуждающийся в опеке.

Но в Конвенции о правах инвалидов (ООН, 2006 год), подписанной Российской Федерацией 24.09.2008 и ратифицированной 15.05.2012^[1], указано, что «инвалидность  — это эволюционирующее понятие, она является результатом взаимодействия, которое происходит между имеющими нарушения здоровья людьми и отношенческими и средовыми барьерами и которое мешает их полному и эффективному участию в жизни общества наравне с другими». Другими словами, инвалидность – это препятствия или ограничения деятельности человека с физическими, умственными, сенсорными, психическими особенностями, вызванные существующими в обществе условиями

, при которых люди исключаются из разных сфер жизни. То есть инвалидность – это социальное, а не медицинское понятие. И это одна из форм социального неравенства.

Когда вы говорите или пишете о людях с инвалидностью

ИСПОЛЬЗУЙТЕ слова и понятия, НЕ создающие стереотипы:	ИЗБЕГАЙТЕ слов и понятий, которые создают стереотипы, звучат оскорбительно и неуважительно:
Человек с инвалидностью	Человек с ограниченными возможностями, человек с ограниченными способностями; больной; искалеченный, покалеченный, калека; неполноценный; человек с дефектом / недостатком здоровья
Человек без инвалидности	Нормальный / здоровый / полноценный (при сравнении людей с инвалидностью и без инвалидности)
Человек с инвалидностью с детства / с врожденной инвалидностью; человек с приобретенной инвалидностью	Врожденный дефект / увечье / несчастье
Человек с особенностями развития / нарушением развития и интеллекта / с ментальной инвалидностью / ментальными особенностями	Умственно отсталый, слабоумный, умственно неполноценный, «тормоз», имбецил, дебил, человек с задержкой / отставанием в развитии / с интеллектуальной недостаточностью
Человек с психическими расстройствами / нарушениями	Псих, сумасшедший, люди с психиатрическими проблемами, душевнобольные люди, люди с душевным расстройством
Дети с инвалидностью	Дети-инвалиды
Дети с особыми образовательными потребностями	Школьники-инвалиды; нежелателен и официальный термин «дети с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ)»
Человек, использующий коляску; человек, передвигающийся на коляске / который передвигается с помощью коляски; человек на коляске	Прикованный к инвалидной коляске, парализованный, «колясочник», человек на кресле-каталке
Человек (ребенок, дети) с ДЦП (детским церебральным параличом), у него ДЦП	Страдает ДЦП, болеет ДЦП, имеет ДЦП, «дэцэпэшник»
Человек, перенесший полиомиелит; человек, который имеет инвалидность в результате…	Страдает от полиомиелита / от последствий полиомиелита; жертва болезни; кривоногий; стал инвалидом в результате…
Человек с синдромом Дауна, ребенок (дети) с синдромом Дауна	«Даун», «монголоид», «даунята» (о детях с синдромом Дауна), человек с болезнью Дауна
Человек с аутизмом, ребенок (дети) с аутизмом (официальный термин – «человек с расстройством аутистического спектра (РАС)»), в редких случаях – аутичный ребенок, взрослый	Больной аутизмом, аутист
Человек с эпилепсией	Эпилептик, припадочный, страдающий эпилепсией / эпилептическими припадками
Незрячий, человек с инвалидностью по зрению, человек с нарушением зрения, слабовидящий человек (если человек слабо/плохо видит, но не незрячий)	Слепой (как крот), совершенно слепой, невидящий
Собака-проводник	Собака-поводырь
Неслышащий, слабослышащий человек (если он слабо слышит, это не то же, что «неслышащий»), человек с инвалидностью по слуху, человек, пользующийся жестовым языком (это не все люди, которые слабо слышат), человек с нарушением слуха	Глухонемой, глухой (как пень), немой, человек с нарушением слуха, человек (ребенок) с остатками слуха, использующий язык жестов
Русский жестовый язык (такой же язык, как русский, английский или любой другой)	Язык жестов – это невербальное общение при помощи языка тела
Переводчик жестового языка	Сурдопереводчик

ВНИМАНИЕ:
«Слепой», «глухой», «с нарушением слуха», «с нарушением в развитии», «с психическим расстройством» – такие словосочетания привычны и приемлемы для многих людей с инвалидностью, но в остальной части общества они способствуют формированию взгляда на человека с инвалидностью как на человека с медицинскими проблемами.

Почему так говорить нельзя?

Некоторые слова, перечисленные в колонке «ИЗБЕГАЙТЕ», не вызывают сомнений в своей непригодности. Очевидно, что, назвав человека «психическим» или «дефективным», Вы оскорбите его. Однако другие слова и обороты стали вполне привычными. Почему же мы считаем, что они оскорбительны и не рекомендуем пользоваться ими в речи?

Однажды, еще в 2000 году, группе молодых людей с различными видами инвалидности, собравшихся вместе из 20 регионов России, было предложено написать о том, какие чувства и ассоциации вызывает у них то или иное слово или выражение. По мнению опрошенных, распространенное выражение «прикован к коляске» ассоциируется с чувством обреченности, с понятием «цепи». Слова «глухонемой», «немой» подразумевают невозможность общения, контакта. Если о ком-то говорят «больной», то невольно предполагают, что он – «беспомощный» и его «надо лечить». Слова «паралитик», «неполноценный», «однорукий», «безногий», «больной» вызывают сочувствие и жалость, иногда – страх. Слова «калека», «даун» провоцируют брезгливость и отторжение, чувство страха. Такие слова как «псих», «слабоумный», «ненормальный», «шизик» ассоциируются с непредсказуемостью, опасностью и, как следствие, вызывают страх. Воспитанные люди избегают таких обобщений в любых обстоятельствах! Выражения «человек на коляске», «человек с травмой позвоночника», «человек с инвалидностью», «незрячий» – вызывают вполне нейтральные ассоциации. Слово «инвалид» вызывает различные чувства, но, в целом, большинство опрошенных людей с инвалидностью считает его приемлемым, поскольку это слово официальное, наиболее часто употребляемое и ставшее в определенной степени абстрактным.

Некоторые из предлагаемых оборотов речи кажутся, на первый взгляд, надуманными. Люди вряд ли будут употреблять в устной речи длинное словосочетание «человек с особенностями интеллектуального развития». На что нужно обратить внимание: выбирая слова и выражения, следует избегать стереотипов (как отрицательных, рисующих образ «жертвы», – так и положительных, формирующих образ «героя»). «Жертва» – это излишне драматический образ вечно несчастного и беспомощного человека. С другой стороны, человек, который, «несмотря на что-то» / «вопреки чему-то» / «наперекор судьбе» и т.п., «преодолел» трудности и ведет «нормальную» жизнь – это, увы, очень распространенный образ. Обычно в таких случаях напрашивается резюме: «С него нужно брать пример здоровым людям!» Но, создавая такой образ другого, Вы незаметно для себя впадаете в покровительственный тон и опять приходите к противопоставлению «здоровые – больные». Героизация точно также отделяет людей с инвалидностью от остального общества, как и жалость/снисходительность.

Надо помнить, что, стремясь к аккуратности и корректности, следует избегать обобщений и предположений.

Закрепившееся в последние годы выражение «человек с ограниченными возможностями» представляется неудачным, так как опросы 2012 – 2015 гг. в различных фокус-группах в Москве, Владимире, Нижнем Новгороде, Якутске, Краснодаре показали, что такое определение формирует образ человека с инвалидностью как человека физически ущербного, неспособного, несамостоятельного.

ВНИМАНИЕ: не стесняйтесь спрашивать, как правильно обращаться к людям с инвалидностью, у них самих.

Этикет – это не только речь, но и наши манеры. Вы можете поставить в неловкое положение и себя, и своего собеседника, если не будете знать, как нужно себя вести с человеком с теми или иными особенностями. Ниже мы приводим рекомендации, написанные людьми с инвалидностью на основании своего собственного опыта. Они подсказывают, как правильно себя вести, не чувствуя неловкости при контакте с людьми с инвалидностью.

10 правил этикета, составленных людьми с инвалидностью:

1. В разговоре с человеком с инвалидностью, обращайтесь непосредственно к нему, а не к его сопровождающему или переводчику жестового языка, которые присутствуют при разговоре. (Прим.: рекомендуем использовать понятие «переводчик жестового языка» вместо официального термина «сурдопереводчик» – по аналогии с переводчиком английского/французского/др. языка). Не говорите о присутствующем человеке с инвалидностью в третьем лице, обращаясь к его сопровождающим, все ваши вопросы и предложения адресуйте непосредственно к этому человеку.
2. Разговаривая с человеком, испытывающим трудности в общении, слушайте его внимательно. Будьте терпеливы, ждите, пока он сам закончит фразу. Не поправляйте и не договаривайте за него. Не стесняйтесь переспрашивать, если вы не поняли собеседника.
3. При общении с человеком, который плохо или совсем не видит, обязательно называйте себя и тех людей, которые пришли с вами. Если у вас общая беседа в группе, то не забывайте назвать себя и пояснять, к кому в данный момент вы обращаетесь. Обязательно предупреждайте вслух, когда отходите в сторону (даже если отходите ненадолго).
4. Не кидайтесь на помощь человеку с инвалидностью, если вас не попросили помочь. Если хотите помочь, вначале спросите, необходима ли ваша помощь. Если нужна – спросите, что и как делать, после этого действуйте. Если вы не поняли, не стесняйтесь – переспросите.
   Например: если необходимо сопроводить незрячего человека, то не хватайте и не тащите его за руку, а спросите, каким образом вы можете помочь ему сориентироваться в незнакомом месте. Незрячий человек сам объяснит вам, как лучше это сделать (кто-то просит разрешения положить свою руку на плечо сопровождающего, кто-то предпочитает взять сопровождающего под локоть, кто-то попросит взять под локоть его самого, кому-то достаточно устных подсказок, и т.д., и т.п.)
5. При знакомстве с человеком с инвалидностью, вполне естественно пожать ему руку(при необходимости левую, а не правую) – даже тому, кому трудно двигать рукой или кто пользуется протезом.
6. Инвалидная коляска, костыли, белая трость, собака-проводник – это часть неприкосновенного пространства людей с инвалидностью. Не дотрагивайтесь до них! Опираться или повиснуть на чьей-то инвалидной коляске – это то же самое, что опираться или повиснуть на ее обладателе. А собака-поводырь работает, а не просто украшает человека с инвалидностью – не надо ее гладить, кормить и т.д., если этого не разрешил хозяин.
7. Разговаривая с человеком на инвалидной коляске или человеком маленького роста, расположитесь так, чтобы ваши и его глаза были на одном уровне. Вам будет легче разговаривать, а вашему собеседнику не понадобится запрокидывать голову.
8. Не смущайтесь, если случайно сказали: «Увидимся» или: «Вы слышали об этом…?» тому, кто на самом деле не может видеть или слышать. Люди с инвалидностью по слуху или по зрению пользуются теми же привычными словами, потому что они тоже слышат и видят, просто по-другому. Передавая что-либо в руки незрячему, ни в коем случае не говорите: «Пощупайте это», говорите так, как обычно сказали бы — «Посмотрите на это». А человеку на инвалидной коляске не говорите «Подъезжайте, проезжайте». Говорите: «Подойдите туда», «Проходите здесь» (человек ездит на машине или поезде, а на коляске – ходит).
9. Чтобы привлечь внимание человека, который плохо слышит, помашите ему рукой или похлопайте по плечу. Смотрите ему прямо в глаза и говорите четко, НЕ кричите. Разговаривая с теми, кто может читать по губам, расположитесь так, чтобы на вас падал свет и вас было хорошо видно, постарайтесь, чтобы вам ничего не мешало и ничто не заслоняло вас. Но имейте в виду, что не все люди, которые плохо слышат, могут читать по губам.
10. Обращайтесь к детям и подросткам с инвалидностью по имени, к взрослым – по имени и отчеству, то есть точно так же, как и к другим людям без инвалидности (равноправно, без снисходительности, опеки и покровительства).

—————————————-

ЭТО ВАЖНО: если вы что-то не поняли, не уверены, как себя вести и как говорить – не стесняйтесь, спросите об этом вашего собеседника с инвалидностью. Это будет лучше, нежели он заметит неловкость в общении с ним или услышит от вас неприятное, обидное для себя выражение.

Справка: инвалидность – это социальное, а не медицинское понятие

Как и другие социальные меньшинства, права которых в той или иной мере ущемляются большинством, люди с инвалидностью чувствительны к словам, которые подчеркивают их положение. Для того чтобы изменить его, люди с инвалидностью из разных стран активно пропагандируют определения и понятия, которые не вызывают негативных ассоциаций, не провоцируют жалость или снисходительность. В России этот процесс только набирает силу. Печальный пример начала 2010-х гг.: в статьях газеты «Московский комсомолец» журналисты призывают к новому взгляду на жизнь людей с инвалидностью в городе и при этом прямо в заголовках употребляют слова и словосочетания вроде «калеки», «слепые» и т.п.

В английском языке на смену уничижительному термину «handicapped» (буквальный смысл слова «handicap» – «физический недостаток или увечье») пришел более нейтральный аналог «disabled», который ввели в обращение сами люди с инвалидностью, считающие, что это более верное слово. Почему они на этом настояли? Термин «handicapped» в значении «инвалид» произошел от словосочетания «cap in hand» – «кепка/шапка в руке» (протянутой за помощью), – таким образом, термин «handicapped» ассоциируется с беспомощностью и остается в рамках сугубо благотворительной медицинской модели инвалидности, не позволяющей изменить что-либо в роли и судьбе человека с инвалидностью. К сожалению, на русский язык мы переводим термин «disabled» буквальным образом (как «вышедший из строя/ нетрудоспособный/ пришедший в негодность») и поэтому приходим к термину «ограниченные возможности». За рамками нашего знания и понимания остается тот факт, что в современной англоязычной культуре термин «disabled» говорит о неспособности вести активную повседневную жизнь «обычным образом» в силу ограничений, накладываемых на человека с инвалидностью со стороны общества, – и социальная модель инвалидности предлагает изменить эту ситуацию.   

В России пока еще не прижилась корректная терминология, которая предполагает уважительное обращение ко всем людям. Более того, русскоязычная «толерантная» терминология в отношении людей с инвалидностью до сих пор не устоялась – даже в среде людей с инвалидностью присутствуют разные точки зрения на корректность употребления тех или иных терминов. Например, многие незрячие люди требуют, чтобы их называли по-прежнему – «слепыми». Некоторых неслышащих оскорбляют термины «неслышащий», «слабослышащий», «инвалидность по слуху», и они требуют называть их «глухими» и не считать их инвалидами.

Важный пример, который у всех на слуху, – в последние годы вместо термина «инвалид» в СМИ часто употребляют выражение «человек с ограниченными возможностями». Но это выражение не раскрывает тот факт, что возможности человека ограничиваются только извне, условиями жизни и обществом. Многие по умолчанию воспринимают словосочетание «человек с ограниченными возможностями» как характеристику того, что человек ограничен сам по себе (своим дефектом, а не обществом) и что-то «не может», к чему-то «неспособен», постоянно нуждается в посторонней помощи. К тому же возможности абсолютного каждого человека чем-то ограничены, поэтому употреблять это выражение только по отношению к людям с инвалидностью некорректно. Компромиссным вариантом может служить «человек с ограниченными физическими возможностями», но для повседневной речи такое словосочетание оказывается слишком длинным и громоздким.

При социальном подходе к пониманию инвалидности наиболее нейтральным термином оказывается слово «инвалид». Этот термин остается юридически корректным в современной законодательной практике Российской Федерации, но, поскольку мы смотрим на человека, а не на его инвалидность, то и в повседневной речи, и в литературе лучше всего говорить и писать «человек с инвалидностью».

---

[1] Ст.15 п.4 Конституции РФ: «…международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Передовая статья: Стереотипы и межкультурные отношения: междисциплинарная интеграция, новые подходы и новые контексты

Этот специальный выпуск был вдохновлен Григорьевым и соавт. (2019) об этнических стереотипах и подходе Берри к психологии межкультурных отношений (например, Берри, 1998, 2005; Берри и др., 2021; рис. 1). Поскольку индивидуальное поведение формируется в определенных культурных контекстах, нас интересует, что происходит, когда люди, развившиеся в разных культурных контекстах, встречаются и взаимодействуют в культурно различных условиях. Стереотипы — это когнитивный механизм, лежащий в основе всех аспектов межкультурных процессов: то, как люди воспринимают членов других групп, формирует их отношение и поведение по отношению к ним, влияя на различные типы их межкультурного взаимодействия и точки зрения.

Рисунок 1 . Психология межкультурных отношений: контексты, процессы и результаты.

Хотя многие статьи в этом томе включают эти когнитивные функции стереотипов, они выходят за рамки этих основных актов восприятия, категоризации, атрибуции и обобщения, которые придают смысл межкультурному взаимодействию и межгрупповой тревоге. Они касаются также процессов оценки членов групп (общих предубеждений по отношению к другим и отношения к конкретным группам), а затем действий, варьирующихся от дискриминации до включения как статических и динамических аспектов межкультурных отношений. Все эти индивидуальные психологические процессы встроены в общий социально-политический групповой контекст, который включает в себя историю межгрупповых отношений, их взаимные образы, существующие институциональные и системные ценности и установившиеся коллективные практики, которые могут действовать против одних групп, но отдавать предпочтение другим.

Этот специальный выпуск состоит из 13 статей 46 ученых из 15 стран, посвященных как личным, так и культурным стереотипам. Cuddy et al., 2007). Каждая статья фокусируется на своем наборе контекстов и анализирует противоречивые силы культурных значений, как социально сконструированных, так и возникающих, переживаемых и выражающихся в межкультурных встречах.

Первые три статьи включают в себя исследование когнитивной сферы недоминантных групп (пришлых, беженцев, национальных меньшинств). Bierwiaczonek и соавт. с помощью задачи обратной корреляции исследовали визуальные репрезентации членов принимающего общества, которыми владеют пришельцы, в зависимости от степени их психологической и социокультурной адаптации. В статье раскрывается социально-когнитивная составляющая адаптации, когда адаптация времен пребывания отражается на социально-когнитивном уровне в валентности внегрупповых представлений. Результаты показали, что плохая адаптация сочетается с более негативными представлениями (визуальное и валентность содержания стереотипов) о местных жителях Португалии и США.

Луттербах и Бильманн рассмотрели личные стереотипы беженцев по отношению к членам принимающего общества и их восприятие дискриминации, спровоцированной членами принимающего общества, чтобы проанализировать их ассоциации с общей реальностью беженцев и ориентациями на аккультурацию в Германии. В статье утверждается, что контекстуальная и повседневная дискриминация препятствует интеграции, поскольку снижает мотивацию к принятию аспектов принимающей культуры, снижает восприятие общей реальности между культурными группами и повышает мотивацию к сохранению собственной культуры среди беженцев, обладающих сильной позитивной общительностью. стереотипы по отношению к членам принимающего общества. Следовательно, усиление дискриминации, вероятно, приведет к разочаровывающему эффекту, включая стратегии разделения и аккультурации среди беженцев, которые действительно имели потенциал для интеграции в принимающее общество.

Урбиола и др. исследовали взаимосвязь между личными стереотипами и аккультурационными предпочтениями подростков испанского и марокканского происхождения в Испании. В статье утверждается, что она интерактивным образом связывает литературу по аккультурации и межгрупповым отношениям вместо того, чтобы изучать прогностическую роль стереотипов или восприятия аккультурации изолированно. Например, стереотипы будут играть важную роль в предпочтениях членов большинства в отношении аккультурации, когда они поймут, что молодежь из числа меньшинств не принимает принимающую культуру, потому что это более угрожающая ситуация, чем когда члены группы меньшинств перенимают принимающую культуру. Более того, эта работа иллюстрирует важность концепции взаимности в изучении аккультурации (например, Horenczyk et al. , 2013; Berry et al., 2021).

В следующих статьях рассматриваются различные вопросы, связанные со стереотипами доминирующих групп в различных культурных условиях. Уолш и Тартаковский через призму СКМ, используя репрезентативную выборку большинства населения Израиля, исследовали модель, предлагающую взаимосвязь между индивидуальными ценностями, положительной (т. е. преимуществами) и отрицательной (т. е. угрозами) оценкой иммигрантов и контактами. В статье показано, как отношения между переменными различались по группам иммигрантов на основе культурных стереотипов, которые были связаны с социальными структурными характеристиками этих групп. Результаты укрепляют теоретическую концептуализацию, которая постулирует косвенную связь между индивидуальными ценностными предпочтениями и поведением посредством как положительной, так и отрицательной групповой оценки. Мы считаем это хорошим примером группового подхода в рамках SCM: как, рассматривая угрозы (и преимущества) по отдельности, можно сформировать согласованный профиль угроз для каждой целевой группы (см. также Grigoryev et al., 2019).).

Ланкестер и Алексопулос предложили концептуальный анализ когнитивной регуляции предрассудков в контексте французских норм, связанных с культурным разнообразием (эгалитаристский исторический лаицизм и ассимиляционистский новый лаицизм), основанный на модели оправдания-подавления. В статье рассматривается полный путь от идеологий к выражению стереотипов путем исследования того, как нормы лаицизма могут подготовить почву для конкретных стратегий регулирования: (1) предотвратить предвзятое отношение, но которое может привести к неожиданным последствиям стереотипизации в контексте исторического лаицизма. (т. е. подавление) и (2) чтобы помочь осознать предубеждение в контексте нового лаицизма (т. е. оправдание). Этот анализ расширяет наше понимание функционирования межгрупповых идеологий в конкретных культурных контекстах (см. Guimond et al., 2014).

Олкотт и Ватт исследовали влияние инкультурированных невербальных акцентов, которые обнаруживаются в выражениях эмоций на лице, прическе и повседневном поведении, на категоризацию и формирование стереотипов в Австралии. Эти предварительные результаты показывают тонкие эффекты невербального акцента, отпечатанные как результаты инкультурации как признак принадлежности к культурной группе, и побуждают к дальнейшей работе над влиянием невербального акцента на восприятие человека и процессы категоризации.

Нариман и др. использовали сетевой подход к силе отношения к данным репрезентативных опросов в Венгрии, Румынии, Словакии, Франции и Ирландии для изучения предубеждений в отношении рома (включая личные стереотипы, предубеждения и поведенческие тенденции). Результаты подтвердили их гипотезу о том, что по сравнению с сетями с низкой силой отношения; сети оценок с высокой степенью силы отношения имели более сильную степень глобальной связанности, то есть более высокую связь между оценками по различным аспектам предвзятого отношения к рома (особенно аффективным компонентам).

Джавахишвили и др. применили SCM и карту BIAS в Грузии (бывшая республика Советского Союза на Южном Кавказе) для оценки носителей английского и немецкого языков во всем мире. В статье показаны некоторые особенности оценки представителей больших и могущественных стран выходцами из малых стран, в том числе импликация уникального набора воспринимаемых социоструктурных переменных (витальность и боязнь ассимиляции) и культурно-специфического значения эмоций.

Хаким и др. экспериментально исследовал стереотип о мусульманах как об умеренных или радикальных, чтобы добавить результаты этих подтипов к неблагоприятным последствиям концепций с положительными обличьями. В статье утверждается, что поддержка этих мусульманских подтипов (особенно среди консерваторов) может быть переведена в поддержку агрессивной военной и социальной политики по отношению к мусульманам в США.

Следующие две статьи посвящены методологическим аспектам SCM и карты BIAS. Финдор и др. использовал репрезентативную выборку этнических словаков и двух целевых групп этнических меньшинств (стигматизированных: цыгане против нестигматизированных венгров), тогда как Бай использовал данные норвежской группы граждан и лиц, ищущих убежища, в качестве целевой группы для экспериментального изучения эффекта ответа. обучение (индивидуальная или общая культурная точка зрения). Результаты обоих подчеркивают важность различия между культурными стереотипами, которые разделяют члены определенного общества, и личными стереотипами, которые представляют собой представления людей о группах. Социальные воспринимающие могут распознать общее мнение о группах, даже если они лично не поддерживают его (Jussim et al., 2015).

Далее методологический вклад продолжается за счет обращения к проблеме незападного восприятия лица. Лакшми и др. разработал набор нормированных лицевых стимулов для индийско-азиатских лиц, чтобы расширить этническое и культурное разнообразие материалов базы данных в психологических исследованиях. Более того, исследование показало, что впечатления от этих лиц были в некоторой степени культурно специфичными в аспектах категоризации лиц (точность, типичность и ошибочная категоризация) и систематических моделях содержания стереотипов и внутригруппового фаворитизма.

Наконец, Кнутсон объединил научное исследование стереотипов в рамках SCM с литературно-театральным исследованием стереотипов. В статье показано, как театральное представление иногда может воплощать динамику еврейского стереотипа, прослеживаемую картой BIAS, от познания до аффекта и поведения.

Мы надеемся, что эта коллекция будет способствовать широкому интересу к стереотипам как к основе межкультурных отношений и к тому, как люди справляются со множеством различных знаний, которые у них есть о культурах и их понимании коммуникации.

Вклад автора

DG написал первый черновик этой статьи. JB и AZ рассмотрели и отредактировали проект, чтобы завершить его. Все авторы одобрили представленную версию статьи.

Финансирование

Авторы раскрыли получение следующей финансовой поддержки: Работа выполнена в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ для DG и JB.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

DG придумал идею и координировал эту тему исследования. JB, DG, Lusine Grigoryan, AZ, и Susan T. Fiske внесли свой вклад в первоначальную заявку по этой теме исследования и в редакционный процесс. Редакция благодарит всех авторов и рецензентов за их усилия и усердную работу по доработке этой темы исследования.

Ссылки

Берри, Дж. В. (1998). Межкультурные отношения . Кингстон, Онтарио: Королевский университет.

Google Scholar

Берри, Дж. В. (2005). Аккультурация: успешная жизнь в двух культурах. Междунар. Дж. Интеркульт. Относ. 29, 697–712. doi: 10.1016/j.ijintrel.2005.07.013

CrossRef Full Text | Google Scholar

Берри, Дж. В., Лепшокова, З., MIRIPS Collaboration, и Григорьев, Д. (2021). Как мы все будем жить вместе?: метааналитический обзор взаимных межкультурных отношений в проекте множественных обществ. Заяв. Психол. doi: 10.1111/apps.12332. [Epub перед печатью].

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Кадди, А. Дж. К., Фиске, С. Т., и Глик, П. (2007). Карта предубеждений: поведение из-за межгрупповых аффектов и стереотипов. Дж. Личный. соц. Психол. 92, 631–648. doi: 10.1037/0022-3514.92.4.631

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Фиске С. Т., Кадди А. Дж. К., Глик П. и Сюй Дж. (2002). Модель (часто смешанного) содержания стереотипов: Компетентность и теплота соответственно вытекают из воспринимаемого статуса и конкуренции. Дж. Личное. соц. Психол. 82, 878–902. doi: 10.1037/0022-3514.82.6.878

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Григорьев Д., Фиске С. Т. и Батхина А. (2019). Картирование этнических стереотипов и их предшествующих и нтов в России: модель содержания стереотипов. Фронт. Психол. 10:1643. doi: 10.3389/fpsyg.2019.01643

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Гимон С., де ла Саблоньер Р. и Нюжье А. (2014). Жизнь в мультикультурном мире: межгрупповые идеологии и социальный контекст межгрупповых отношений. Евро. Преподобный Соц. Психол. 25, 142–188. doi: 10.1080/10463283.2014.957578

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хоренчик Г., Ясинская-Лахти И., Сэм Д. Л. и Веддер П. (2013). Взаимность в аккультурации: к интеграции. Zeitschrift Psychol. 221, 205–213. doi: 10.1027/2151-2604/a000150

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Джуссим Л., Кроуфорд Дж. Т. и Рубинштейн Р. С. (2015). Стереотипная (не)точность в восприятии групп и индивидуумов. Курс. Прямой. Психол. науч. 24, 490–497. doi: 10.1177/0963721415605257

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Как стереотипы влияют на общение на работе?

Управляйте своим бизнесом

Кит Эванс

Опубликовано 26 сентября 2017 г.

Создавая стереотипы, мы делаем выводы о целых группах людей на основе общих предположений. Хотя некоторые предприятия используют стереотипы для формирования своих коммуникаций, они часто неточны и могут привести к значительным нарушениям коммуникации и процессов. Последствия стереотипов в деловом общении могут иметь далеко идущие последствия как для сотрудников, так и для самой организации.

Воздействие на возможности

Многие гендерные и расовые стереотипы все еще сохраняются на современном рабочем месте. В результате организации могут приспосабливать общение к внутренней аудитории женщин или меньшинств на основе плохо информированных стереотипов. Эти ошибки в общении могут привести к отсутствию поощрения, образования и осведомленности о возможностях, все это может негативно сказаться на карьерном росте . Коммуникационные стереотипы также влияют на то, как организация получает обратную связь от этой аудитории. В 2012 году исследователи в области коммуникации Джессика Карлсон и Мэри Кроуфорд обнаружили, что сотрудники воспринимали говорящих женщин как более эмоциональных, а говорящих мужчин — как более авторитетных, хотя представители обоих полов произносили одинаковые речи.

Межличностные реакции

Стереотипы также могут влиять на то, как коммуникаторы реагируют на свою аудиторию , согласно исследованию, проведенному в 2014 году Портлендским университетом. Например, при личном общении сотрудники могут чувствовать себя некомфортно, откровенно общаясь с теми, кого они считают агрессивными или отказывающимися сотрудничать на основе стереотипов. Точно так же сотрудник может иначе реагировать на кого-то с положительными стереотипами, чем на коллегу с негативными стереотипами. Такое поведение может привести к тому, что менеджер будет воспринимать некоторых сотрудников как менее склонных к сотрудничеству, например, во время частных встреч, и тогда менеджер может чувствовать себя некомфортно, поручая этому сотруднику более сложную работу.

Предупреждение

Гендерные и расовые стереотипы не только вредны для бизнеса — действия, основанные на этих стереотипах, могут быть незаконными. Комиссия США по равным возможностям при трудоустройстве рассматривает определенные действия по признаку пола, расы и ряда других характеристик как незаконную дискриминацию.

Стереотипы о способностях и общение

Руководители предприятий могут делать выводы о способностях сотрудников на основе отделов, в которых работают эти сотрудники. Руководители высшего звена могут исходить из стереотипов, предполагая, что сотрудники колл-центра начального уровня или рядовые производственные работники менее образованы или менее заинтересованы в сложных деталях, чем, например, другие сотрудники компании. В результате при общении с этой аудиторией могут отсутствовать жизненно важные детали или подробная информация, которую сотрудники могли бы использовать для лучшего выполнения своей работы. Точно так же сотрудники более низкого уровня могут стереотипно воспринимать старших руководителей как отстраненных и незаинтересованных в мирских деталях. Это предположение может привести к отсутствию информации о том, что происходит на линии, что отрицательно скажется на доходах.

Влияние на международные деловые отношения

Многие предприятия обучают сотрудников навыкам общения на ключевых иностранных и международных рынках.