Трансовое состояние и продуктивность | by Сергей Гевлич | smysloteka
Photo by Hamish Weir on UnsplashРазмышления и гипотезы
В течение года всё отчётливее обращаю внимание на такой феномен, как трансовое состояние. В этой заметке хочу поделиться своими наблюдениями, связанными с продуктивностью и задать вектор для последующих размышлений, поскольку вопросов пока больше чем ответов.
Один мой хороший знакомый, с успехом читающий лекции по цифровой трансформации, недавно поделился первым опытом создания электронного курса на основе оффлайновых лекций:
Удивительное дело, аудитория меня очень любит, материал который я даю, уникален. Оффлайновые лекции часто завершаются аплодисментами. И вот недавно я записал первый пробный электронный курс, дал его посмотреть лояльной аудитории и получил море негатива: “Сложно понять о чём речь. Мысль постоянно соскальзывает. С трудом дожили до середины курса.”. В чём дело? Там в курсе тот же Я! Материал интересный, востребованный, сотню раз обкатанный на живой аудитории.
Почему его не воспринимают онлайн?
Почему его не воспринимают онлайн?Понятно, что ответ, скорее всего, не односложный и вмешивается куча факторов, но у меня есть идея, что дело не в самой подаче информации, а в том, с чего начинается оффлайновый тренинг или лекция — в сонастройке спикера и аудитории.
Когда тренер в начале тренинга запускает круг озвучивания ожиданий, то дело не в том, что конкретно озвучат участники. Скорее всего, их ожидания совпадут с целями тренинга, которые заранее прописал тренер. Дело в самом проговаривании и формулировании запроса. В этот момент в мозгу участников тренинга активируются принимающие контуры. Аудитория активирует “принимающее состояние”.
Тренер также в этот момент настраивается на аудиторию через активное слушание, фиксацию ожиданий на флипчарте, уточняющие вопросы. Его мозг входит в особый режим обострённого восприятия и быстрых реакций. Дальнейший танец тренера и аудитории происходит уже в этом особом состоянии.
У меня были случаи, когда из-за дефицита времени, я пропускал такт сонастройки и сразу приступал к выдаче информации, ведь неделю назад мы уже проговорили ожидания с заказчиком.
И всегда это приводило к негативу. Прекрасная содержательная информация отторгалась аудиторией.
С другой стороны, взять Тони Роббинса. Что он делает с аудиторией? Если смотреть на его выступления чисто информационно, то в них почти ничего нет. Зато хорошо видно, что Тони со сцены работает своим состоянием и вводит публику в определённое состояние. А после этого уже не так важно, что конкретно он говорит.
Что же у нас с электронными курсами в плане сонастройки спикера с аудиторией и погружение в особое состояние восприимчивости к информации?
Поскольку электронные курсы сейчас собирают из небольших уроков (bite sized learning), которые можно поглощать маленькими порциями в перерывах между прочими активностями, то рассчитывать на специальную настройку со стороны аудитории не приходится.
Да и сам спикер, если записывается в студии, не чувствует аудиторию. Ему сложно войти в состояние транса в котором он находится во время живого взаимодействия с аудиторией. Хотя, есть нюансы…
Пару лет назад записывал электронный курс “кто ясно мыслит, тот ясно излагает”.
Для меня это был вызов. Создал белую стену, заклеив её рулонной бумагой. Нанёс тонкими линиями простым карандашом эскиз будущей схемы. Включаю камеру и начинаю говорить. Первые слова даются с трудом. Мысль сбивается. Начинаю сначала. Проходит минут 5–10 и вдруг замечаю, что слова льются легко, мысль строится, никаких усилий это не требует. Я поймал нужное состояние! Теперь важно из него не выпасть.
К сожалению, место на белой стене заканчивается. Переклеиваю бумагу. Наношу новые схемы простым карандашом. И начинаю настройку с начала. Для этого просто нужно начать говорить и продолжать говорить 5–10 минут. А дальше опять включается магия.
Недавно взяли заказ на создание электронного курса по наставничеству. В нём спикеры — обычные сотрудники, которые разбираются в своём деле, но не являются профессиональными спикерами, тренерами, методистами. Однако именно они должны выдавать информацию в электронном курсе. И желательно, чтобы у аудитории курса было желание с этим курсом взаимодействовать.
Понимая, что кроме информационного наполнения, важно состояние из которого вещают спикеры, мы взяли профессионального режиссёра, который запускает диалог со спикером и вводит того в трансовое состояние.
Промежуточные выводы:
- Для эффективной коммуникации, стороны должны быть в специальном трансовом состоянии;
- Говорение запускает вхождение в это состояние. Спикеру, чтобы войти в транс может потребоваться от 5 до 10 минут говорения;
- В трансовом состоянии мозг работает на 500% мощности. Мысль легко формируется, малейшие сигналы, посылаемые аудиторией, не ускользают от спикера;
- Аудитория в трансовом состоянии также воспринимает на порядок больше, чем в обычном;
- В оффлайновом формате есть множество инструментов для входа в трансовое состояние. В онлайновых платформах мне пока не известны механизмы включения аудитории — всё лежит целиком на ответственности спикера.
Вот уже несколько лет я играю в BrainDo — одну из разновидностей “Что? Где? Когда?”.
Минута, за которую нужно найти ответ, воспринимается очень по-разному в зависимости от того, в каком ты находишься состоянии. Она ускользает как песок сквозь пальцы если ты не поймал транс. И в то же время, это вагон времени. В трансовом состоянии мозг работает настолько быстро, что ты не только успеваешь сгенерить десяток версий, но и услышать версии остальных игроков команды. Для попадания в нужное состояние у нас есть специальные упражнения и ритуалы. Однако, удерживать это состояние довольно сложно. Требуются тренировки и сыгранность команды.
Написание заметок также связано с погружением в трансовое состояние. Находясь в трансе, пишется очень легко. Слова сами льются в клавиатуру. Для того, чтобы ловить эти состояния, у меня есть любимые места, свои ритуалы и самое главное — отключаю прерыватели — телефон, мессенджеры, соцсети и живое общение.
Тем не менее, живое общение также может способствовать вхождению в трансовое состояние повышенной продуктивности. Это работает, когда стороны придерживаются особого протокола коммуникации.
Важной составляющей такого диалога являются вопросы. Вопрошание запускает мышление. Отсутствие критики, не провоцирует защитные реакции. Открытость приглашает к исследованию. На этих принципах строится коучинг, психотерапия. Мы разработали и используем в своих проектах технику смыслового погружения “Инопланетяне”.
И конечно, не могу обойти стороной Объясняшки — рисованные видео-ролики. На уровне ощущений, момент “залипания” воспринимается сразу. Когда смотришь ролик, то невольно следишь за процессом рисования. Двадцать секунд и ты в трансе. Нужное состояние создаётся естественным образом. Нет необходимости что-то делать специально. Важно только не переусердствовать, а то аудитория залипнет и информационная составляющая промчится мимо, не затронув сознания. Поэтому, иногда приходится осаждать иллюстраторов и просить их быть более схематичными, менее художественными. Хотя, художественная составляющая конечно радует.
Вот уже пятый год президент ЕЮС поздравляет с Новым Годом в ОбъясняшкахВ преддверии наступающего 2020 года хочу пожелать Вам, мои читатели, удивляться, задавать наивные вопросы, совершать открытия, делиться ими, и легко входить в продуктивные трансовые состояния.
С Новым Годом!
Внушительное состояние
Одни боятся гипноза. Другие верят, что с помощью этого особого состояния психики можно избавить человека от многих проблем и даже болезней… Начнем с того, что гипнотическое состояние (точнее, трансовое) совсем не редкость для любого из нас. В течение дня ты входишь в транс раз 50, если не больше.
Смотришь сериал и не в силах оторваться? Твой мужчина преследует компьютерных монстров и ни на что больше не реагирует? Это транс. Понаблюдай за пассажирами в метро, а тем более в электричке: они уже не видят ни пейзажа за окном, ни других пассажиров. А потом, как будто внезапно очнувшись, испуганно переспрашивают: «Это какая станция?» Определить человека в трансовом состоянии очень легко: взгляд застывает в одной точке, тело цепенеет, лицо принимает отрешенное выражение, даже бледнеет. Ты скажешь: «Задумался». А это уже гипноз!
Гипноз – это привычное и естественное состояние для мозга, фактически сон наяву.
ЭФФЕКТ МАЯТНИКА
Еще первые исследователи гипноза обнаружили, что ритмичные маятниковые движения способны ввести человека в состояние транса. Не случайно гипнотизеры так любят часы на цепочке: покачаешь такой маятник перед глазами – и функции мозга замирают.
Как учебное пособие по введению в транс можно использовать церковные службы. Речитатив священника, маятниковые движения кадила, мерцание золота, огонь свечей и запах ладана – факторы, способствующие вхождению в транс. Их совокупность помогает человеку открыть доступ к глубинам собственного подсознания и, может быть, найти решение давней проблемы.
Различные игрушки-мобили, «китайские болванчики», «музыка ветра» и прочие маятниковые системы, которые сейчас продаются во многих восточных лавочках, по сути, выполняют ту же функцию: позволяют человеку войти в транс и поработать с собственным подсознанием.
Подумай об этом, когда соберешься повесить на лобовое стекло в своей машине какой-нибудь брелок или – того хуже! – блестящий CD. Такой маятник попадает в поле периферийного зрения и может ввести тебя в трансовое состояние (что весьма существенно повышает вероятность ДТП).
Если же ты повесишь игрушку на заднем стекле, можешь загипнотизировать водителя машины, следующей за тобой. Тебе нужен удар сзади?
ОСТОРОЖНО, ЛОХОТРОН!
Гипноз заслужил свою отрицательную репутацию во многом благодаря цыганкам-гадалкам. Не случайно они любят все блестящее – огромные серьги, монисты, цепочки. И не случайно они стараются говорить с клиентом особым, певучим, монотонным речитативом… Как-нибудь при случае обрати внимание: друг с другом они общаются в совершенно нормальной манере.
У лохотронщиков тоже много схожих методов: обалтывание монотонной скороговоркой, подсовывание каких-то билетиков, по которым ты якобы выиграла, или долгое вращение «лототрона», за которым надо следить неотрывно (чтоб не допустить подвоха!).
Ты концентрируешься на мелких цифрах или на вращении барабана (эффект, схожий с маятниковым) – и входишь в гипнотическое состояние. Внушить тебе сейчас можно что угодно – например, насущную потребность привести лохотронщика к себе домой и показать ему, где деньги лежат.
Не стоит думать, что на тебя «гипноз не действует». Не пытайся вступать в поединок с криминальными гипнотизерами – это, как правило, мастера своего дела. Причем они почти никогда не работают в одиночку. Если одному не удастся ввести тебя в транс (вот такая ты неподдающаяся!), то на помощь подоспеет партнер. Лучше не связывайся, обходи их стороной. Если же гадалки или лохотронщики сами назойливо идут на контакт, не рассматривай ни украшения, ни фальшивые билетики, не отвечай на их вопросы – начинай шуметь, громко ругаться, бурно жестикулировать и… немедленно уходи!
Подвижного, несосредоточенного человека быстро не загипнотизируют, а преследовать тебя вряд ли будут: это уже другая статья УК.
ПРОГРАММИРОВАНИЕ
Наведенный гипноз не всегда зло. Он может быть чрезвычайно полезным. В медицинских учреждениях при помощи трансовых состояний проводится психокоррекция личности и даже лечение заболеваний. Но этим должны заниматься только профессионалы, имеющие соответствующие дипломы и опыт работы.
С лечебными целями гипноз применяли еще древние врачеватели и жрецы. В XVIII веке португальский аббат Фария исцелял больных с помощью трансовых состояний. Он заводил, например, заику или слепого в темный подвал и вел в кромешной мгле. Подвал заканчивался невысокой ступенькой – и страдалец, пришедший за исцелением, вдруг шагал в пустоту. Любого нормального человека это повергает (на очень короткое время) в шоковое состояние. И в этот момент аббат Фария давал установку: «Ты прозрел!» или «Говори!». И человек действительно начинал видеть, говорить без заикания. Ведь, по сути, шок – это глубокая стадия гипноза. И программа, зафиксированная мозгом в таком состоянии, работает очень сильно!
К сожалению, мы получаем разного рода программы сплошь и рядом даже в обычной жизни.
Вспомни, например, пассажира электрички, которого уже ввело в транс ритмичное мелькание столбов за окном. Сидит он, думает о своем. А в этот момент две старушки рядом жалуются друг другу. Одна – на боли в сердце, другая – на боли в печени. Расписывают все подробно, в красках. Пассажир может даже и не прислушиваться к разговору, но его подсознание открыто… Через некоторое время у этого молодого человека появятся боли в сердце, хотя врачи, скорее всего, так ничего и не найдут. Нужно обращаться к психологу (а лучше даже к психотерапевту), чтобы найти и убрать эту подцепленную программу.
Оградить себя от случайных, нежелательных программ, в общем-то, несложно. Если транс – это оцепенение, прекращение всех действий, то выход из трансового состояния – это какое-либо действие. Иногда достаточно просто сменить позу, потрогать себя за нос, уши, щеки, потереть руки или колени. Этого будет достаточно, чтобы вывести себя из состояния, когда чужая нежелательная программа может без твоего ведома внедриться в подсознание.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ТРАНС
Неврология транса | Центр биомедицинской визуализации MGH/HST Martinos
Майкл Хоув, Коэн Ван Дейк и их коллеги из Центра Мартиноса опубликовали исследование, в котором исследуются нейронные основы транса в шаманских ритуалах. |
Трансовые состояния. Духовные миры. Внутренние путешествия, часто сопровождаемые захватывающей игрой на барабанах, ведут к глубоким знаниям, ясности и озарениям.
Шаманские ритуалы с участием каждого из них существуют с нами уже тысячелетия. Они являются одними из древнейших и наиболее распространенных форм исцеления, известных человечеству, пересекая культуры и распространяясь на все четыре стороны Земли.
Эта универсальность предполагает биологическую основу для достижения состояния транса. Но при всей истории шаманизма, при всей его значимости для человеческого опыта, мы на самом деле очень мало знаем о нейронных основах измененного сознания в состоянии транса.
Теперь в сотрудничестве с исследователями из Института Макса Планка и других исследователей из Центра биомедицинской визуализации MGH Martinos впервые изучили это явление.
Проект возглавил Майкл Хоув из Martinos Center. Хоув собрал данные вместе с Йоханнесом Штелцером, когда он был научным сотрудником Института Макса Планка, и после перехода в MGH провел дальнейший анализ с Коене Ван Дейк из Центра.
Пятнадцать опытных шаманов-практиков со всей Германии и Австрии были приглашены для участия в экспериментах, в которых использовалась передовая методика функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ). Во время визуализации шаманы либо входили в транс, либо оставались вне него, слушая игру на барабанах.
Анализы многое выявили в связях мозга шаманов, то есть функциональных связях между областями их мозга, во время транса.
Ученые отметили, например, повышенную связанность в задней поясной коре, главном сетевом узле по умолчанию, участвующем во внутреннем направленном мышлении, а также в островковой и передней поясной коре, двух основных областях сети управления.
Совместная активация этих областей указывает на то, что контрольная сеть играет роль в поддержании расширенного внутреннего состояния во время транса.
Насколько важна игра на барабанах в шаманских ритуалах?
Исследователи также видели во время состояния транса признаки снижения связи в слуховых путях мозга. Это говорит о том, что звук повторяющегося барабанного боя, который часто сопровождает шаманские ритуалы, настолько предсказуем, что требует небольшой дополнительной обработки и может быть в значительной степени исключен.
Это могло бы объяснить — возможно, парадоксально — почему игра на барабанах так часто используется для наведения транса. По словам Хоува, преднамеренное применение такого «предсказуемого внешнего стимула» помогает шаману отключиться от внешней среды. В то же время он служит для расширения внутренне направленного состояния шамана, тем самым облегчая ясность и понимание, связанные с ритуалами.
Хоув и его коллеги опубликовали результаты онлайн в прошлом месяце в журнале Cerebral Cortex .
——
Подпишитесь на информационный бюллетень Центра Мартинос, чтобы узнать больше о том, что происходит в Центре.
Как трансцендентные состояния формировали человеческое общество
В последние годы в общественном обсуждении религии произошли изменения. В десятилетие новых атеистов религия была корнем всех зол. Однако в настоящее время его склонны считать хорошей и даже необходимой частью общества. В своей недавней книге Dominion: The Making of the Western Mind (2019), историк-агностик Том Холланд утверждает, что христианство лежит в основе нашей цивилизации; а философ-атеист Джон Грей неоднократно подчеркивал, что атеизм не является естественным по умолчанию для рациональных людей, но часто также является разновидностью религии. Даже Ричард Докинз признал, что у религии может быть положительная сторона, поскольку она останавливает людей от совершения плохих поступков. Расчет таков, что, хотя религия, несомненно, вызывает кровавые конфликты, она также побуждает к просоциальному поведению, а преимущества перевешивают недостатки.
При этом мышление двигалось в соответствии с научным пониманием происхождения религии, опираясь на работы в области когнитивных наук, которые признают религию и ее предшественников ключевой особенностью человеческой эволюции, позволившей нашим предкам успешно жить во все более крупных группах.
Но я настороженно отношусь к этому аргументу. Это заставляет меня чувствовать, что его сторонники пытаются получить свой светский пирог и съесть его. Не нейтрализуют ли они то, что лежит в основе человеческой религиозности — переживания сверхъестественного, трансцендентности и богов? Не превращают ли они это в благородную ложь? Поэтому я был рад обнаружить, что само научное понимание происхождения религии меняется. Поступают разные предложения. Они не только, кажется, лучше подтверждаются доказательствами, но и рассматривают потусторонность религии как решающую для ее просоциальных последствий.
Намеки на то, что наши предки жили в мирах, сформированных значимыми символами, а также потребность в выживании, уходят далеко в прошлое, насколько может видеть археология.
Конечно, многие доказательства оспариваются. Но общая картина кажется решенной. Психолог-эволюционист Робин Данбар резюмирует это в своей книге «Эволюция человека » (2014): «Анатомически современные люди знаменуют собой важный переход в нашей истории, потому что с ними приходит культура, которой никогда раньше не было». религии, с различными предложениями по составлению карты того, как и почему она возникла.
До недавнего времени предложения делились на две большие группы — теории «больших богов» и гипотезы «ложной деятельности». Теории больших богов предполагают, что религия вызывает в воображении карающих божеств. Эти дисциплинирующие боги обеспечивали социальную связь, говоря людям, что проступок влечет за собой огромные расходы. Они вселили в людей страх Божий и таким образом мотивировали их быть хорошими. Однако теории больших богов подверглись широкой критике. В Институте истории человечества им. Макса Планка в Германии Джозеф Уоттс исследовал правдоподобность подходов больших богов как в доисторических человеческих обществах, так и в современных группах охотников-собирателей, и обнаружил, что они недостаточны как эффективные движущие силы культурного развития.
Он сказал мне: «Большинство обществ с большими богами имели контакт с одной из монотеистических религий, и это представление о Боге, которое развивалось многие тысячелетия».0041 после появление больших сложных обществ». Короче говоря, большие боги не являются универсальной чертой религий, а если они и присутствуют, то кажутся связанными с большими обществами, а не их причинами.
Гипотезы о ложном действии не намного лучше. Они предполагают, что наши предки были нервными и суеверными: они думали, что куст качается из-за духа, а не ветра; и их легко было одурачить, хотя их ошибки были эволюционно выгодны, потому что иногда раскачивание было вызвано хищником. В результате те, кто верил в сверхъестественное действие, как правило, жили, а те, кто не умирал, а это означало, что эволюция выбрала ложное восприятие зачарованного космоса. Религиозные заблуждения стали частью человеческого опыта.
Эту простую версию гипотезы легко опровергнуть. Наблюдения за коренными народами сегодня показывают, что они удивительно проницательны в отношении того, что происходит в их среде.
Они склонны к ошибкам , а не , и это настоящая причина, по которой они выживают. Тем не менее, ложные предложения агентства бывают и в более изощренных формах. Одна из них связана с развитием человеческого познания. Он предполагает, что для ранних людей было естественно верить в богов, во многом так же естественно, как для маленького ребенка относиться к своим игрушкам как к одушевленным существам. Однако даже самые изощренные версии этой гипотезы, по-видимому, были скрыты ниже ватерлинии. Мигель Фариас, руководитель лаборатории «Мозг, убеждения и поведение» в Университете Ковентри в Великобритании, проверил, приводит ли предположение о духовной реальности к тому, что люди приписывают окружающему миру ложную свободу действий. В одном эксперименте он исследовал, делают ли такие практики, как паломничество, людей более склонными к принятию сверхъестественных верований. На самом деле это не так, и результаты его команды согласуются с другими исследованиями, в которых изучалась гипотеза о ложном действии.
«Идея была проверена и опровергнута различными экспериментами, — сказал мне Фариас.
Итак, есть потребность в новой идее, и сейчас на первый план выходит старая, пересмотренная, пересмотренная и сделанная более пригодной для проверки. Это восходит к столетию французского социолога Эмиля Дюркгейма, который заметил, что социальная деятельность создает своего рода шум, который он назвал вскипанием. Вскипание возникает, когда люди собираются вместе, чтобы сочинять музыку или исполнять ритуалы, и этот опыт сохраняется после завершения церемоний. Таким образом, предполагается, что коллективный опыт, который является религиозным или религиозным, объединяет группы и создает энергию для их поддержания.
Объяснение всплывает в том, что можно назвать трансовой теорией религиозного происхождения, которая предполагает, что наши палеолитические предки пришли в возбуждение, обнаружив, что они могут вызывать измененные состояния сознания. Исследования по проверке и развитию этой идеи ведутся междисциплинарной группой под руководством Данбара из Оксфордского университета.
Этот подход импонирует ему отчасти потому, что он, кажется, улавливает ключевой аспект религиозных явлений, отсутствующий в предположениях о наказании богов или опасных духов. «Речь идет не о тонких деталях богословия, — сказал мне Данбар, — а о необработанных чувствах опыта, и о том, что этот элемент необработанных чувств имеет трансцендентальный мистический компонент — то, что полностью переживается только в состояниях транса». Он отмечает, что это чувство трансцендентности и других миров присутствует на том или ином уровне почти во всех формах религиозного опыта. Так как же можно конкретизировать и подтвердить новую гипотезу?
Для начала стоит посмотреть, как эта гипотеза согласуется с глубокой историей человеческой эволюции, восходящей к тому, что мы разделяем с нашими эволюционными родственниками. Например, есть свидетельства того, что обезьяны и человекообразные обезьяны испытывают предшественники экстаза, потому что они, кажется, испытывают удивление. Селия Дин-Драммонд, профессор богословия в Кэмпион-холле в Оксфорде, также работает над гипотезой транса.
В этом году на конференции Международного общества науки и религии под Оксфордом она процитировала исследование поведения макак в Гибралтаре. Камеры, прикрепленные к обезьянам, отслеживали, куда они смотрели. Кадры показали, что иногда макаки смотрели на закаты и другие захватывающие сцены. Они делали это даже тогда, когда поблизости находились обычно неотразимые отвлекающие факторы, такие как плодоносящие инжирные деревья. Вывод состоит в том, что они потеряли трепет.
Данбар считает, что несколько сотен тысяч лет назад архаичные люди сделали шаг, который увеличил эту способность. Они начали сознательно заниматься музыкой, танцевать и петь. Когда синхронизированный и коллективный характер этих практик становился достаточно интенсивным, люди, вероятно, входили в состояние транса, в котором они переживали не только мирское великолепие, но и потусторонние интриги. Они столкнулись с предками, духами и фантастическими зверями, теперь известными как териантропы. Эти захватывающие путешествия были необычайно захватывающими.
Родилось то, что можно было бы назвать религиозностью. Частично это прижилось, потому что это также помогло ослабить напряженность и связать группы за счет всплесков эндорфинов, производимых в состояниях транса. Другими словами, измененные состояния оказались эволюционно выгодными: пробужденное человеческое желание экстаза одновременно вызвало социальную революцию, потому что это означало, что социальные группы могли расти до гораздо больших размеров за счет общей интенсивности обостренных переживаний.
Связь между трансом и привязанностью, вызванной эндорфинами, нравится Данбару и по другим причинам. Не в последнюю очередь он предлагает осязаемые способы эмпирической проверки тезиса. Фариас и его коллега Валери ван Мулуком и исследователь Сара Чарльз исследовали, обеспечивают ли современные ритуалы в различных церквях и церквях измеримое высвобождение этих эндогенных опиоидов, чтобы вызвать просоциальные эффекты. Оказывается, да, даже в относительно скромных синхронных движениях службы англиканской церкви, на которой люди встают, чтобы петь, и преклоняют колени, чтобы молиться.
Они также проверяли эффект в более экстатических церквях, которые включают танцы и пение в свое богослужение.
Освобождение разума поможет вам полюбить ближнего
Действующие механизмы аналогичны тем, с которыми сталкиваются коренные народы. В Human Evolution Данбар приводит пример:
Среди сан-бушменов на юге Африки трансовые танцы особенно вероятны, когда отношения в расширенном сообществе начинают рушиться из-за того, что люди ссорятся между собой. Трансовый танец восстанавливает равновесие, словно стирая с доски ядовитые воспоминания о несправедливости и пренебрежении, отравлявшие отношения.
Освобождение разума поможет вам полюбить ближнего.
Гипотеза транса имеет и другие преимущества. Примечательно, что он основан на ритуалах, которые вызывают пиковые переживания, что означает, что он не требует рассуждений о том, что древние люди верили или не верили в духов и богов. Иными словами, ритуалы предлагают хороший способ разобраться в печально известном разнообразии явлений, к которым относится слово «религия».
«Спрашивать, когда возникла религия, — неправильный вопрос, потому что религия — это нечто большее, чем одно, — говорит Ричард Сосис, религиовед-антрополог из Коннектикутского университета. «Но лучше спросить, когда различные элементы, такие как сверхъестественные агенты и моральные обязательства, начали сливаться воедино. И они неизменно начинают объединяться вокруг ритуалов».
Вот и все о происхождении человеческой религиозности. Но ритуалы, которые совершают другие животные, сами по себе не являются организованной религией. Чтобы понять, как эта вторичная особенность начинает проявляться, необходимо обратить внимание на более тонкие аспекты человеческой эволюции, особенно на больший размер мозга анатомически современных людей. Это можно использовать как приблизительную меру когнитивных способностей и, в частности, того, что психологи называют интенциональностью.
Интенциональность, или сосредоточенность на ком-то или чем-то, проявляется по-разному. Рудиментарная форма называется интенциональностью второго порядка или наличием теории разума.
Это осознание своего собственного ментального состояния и ментального состояния другого — отсюда «второй порядок». Похоже, что он есть у человекообразных обезьян и некоторых других животных. Но у людей с большим мозгом возможно развитие третьего, четвертого, пятого и даже более высоких порядков интенциональности. Это означает, что наш вид, по крайней мере в принципе, может поддерживать ментальные состояния, такие как: «Я знаю о ваших общих убеждениях относительно отношения божества к нашему племени». предки сознательно включали визионерские измерения существования в сложные взаимодействия своей жизни: это означало, что люди могли создавать более организованные наборы шаманских практик и развивать анимистические мировоззрения.
Это заняло много времени. Есть археологические свидетельства того, что такая систематизация насчитывает несколько десятков тысяч лет. Доказательства найдены в виде преднамеренных захоронений, декоративных артефактов и пещерного искусства. Конечно, широко ведутся споры о том, как интерпретировать такие доисторические останки, но если неандертальцы обладали примерно четырьмя порядками интенциональности и, таким образом, занимались простыми погребальными обычаями, то наши ближайшие предки имели больше.
Из этих более сложных когнитивных способностей вытекали сложные ритуалы, все более сложные захоронения и изготовление предметов, таких как олдувайский топор, значение которого состоит в том, что его конструкция намного превосходит требования его функции, чего не было у более ранних ручных топоров.
Дальнейший характерный сдвиг, связанный только с Homo sapiens , произошел после другого длительного периода, так называемой неолитической революции. Обычно это описывается с точки зрения изобретения сельского хозяйства, однако, в соответствии с тем, что археологи обнаружили в Гёбекли-Тепе и Чатал-Хююке в Турции, Данбар переосмысливает развитие. Он подчеркивает, что наши предки получили возможность жить вместе не только большими группами, но и, в конечном счете, более крупными поселениями. Это достижение, потому что когда появляются деревни, а затем и города, они резко увеличивают социальную нагрузку, то есть требуются новые методы управления социальным давлением.
Выход был найден с созданием того, что Данбар называет «доктринальной религией», под которой он подразумевает религиозные системы, включающие специалистов, таких как священники, и впечатляющие сооружения, которые мы называем храмами и/или домашними святынями.
Такие особенности усиливают просоциальные эффекты религиозности сверх того, что возможно только с помощью шаманских ритуалов, потому что сконструированные священные пространства в сочетании с зримо воплощенными теологиями в форме жертвоприношений и пиров поддерживают присутствие предков, духов или богов в застроенных сообществах. Они придают смысл годам и временам года, а также приходу и уходу каждого дня, переводя чувство трансцендентности, изначально присущее визионерским переживаниям, в чувство трансцендентности, порождаемое храмами и домашними святынями. Таким образом, «доктринальная религия» поддерживает просоциальные эффекты прежних типов религиозности для групп, которые сейчас действительно становятся очень большими.
«Люди становятся одновременно транзакционными и трансцендентными существами»
Конечно, не только религиозная деятельность могла способствовать общественной жизни на данном этапе, хотя Данбар считает, что религиозная деятельность особенно успешна в объединении групп и, следовательно, всегда должна была играть ключевую роль.
Он просмотрел исследования кибуцев в Израиле. Они существуют в религиозной и светской формах, что позволяет сравнивать их, и исследования показывают, что религиозные кибуцы больше по размеру и существуют дольше. Только почему непонятно. «Возможно, религиозное мировоззрение особенно хорошо подходит для масштабирования», — сказал он. «Если вы делитесь трансцендентным опытом с другими, вы глубоко сближаетесь» 9.0011
Однако при институционализации религиозного опыта возникает напряженность. Может показаться, что то, что предлагается, несколько тоньше, чем опыт, полученный в иммерсивных ритуалах, вызывающих измененные состояния. Непосредственная встреча с духовными сущностями в танце или погоне — это не то же самое, что подъем, предлагаемый монументальным зданием, каким бы грандиозным оно ни было. Жизнеспособность одного нелегко удержать в структурах другого. Как будто степень разочарования — это цена, заплаченная за широкомасштабную социальную сплоченность.
Данбар называет это «проблемой мистицизма».
Это проявляется в настороженности, с которой исторические организованные религии относились к возрождениям и пробуждениям. Такие харизматические извержения воспринимаются как угроза основному культу, которым они и являются, потому что, явно или неявно, они требуют новой связи с первоначальным божеством или духовным источником. Подразумевается, что традиция потеряла связь со своей душой, в результате чего история религий усеяна подавлениями и расколами. Власти, управляющие доктринальными религиями, стремятся поддерживать равновесие между живым источником и поддерживающей системой, но их легко вывести из равновесия.
Можно сказать, что религии зажаты между Сциллой социально полезных, но потенциально унылых религиозных обрядов и Харибдой измененных состояний, которые внутренне волнуют, но социально разрушительны. Вот почему они приносят кровавые конфликты, а также социальные блага. Такая формулировка подчеркивает еще одну особенность теории транса. В нем переплетаются два уровня объяснения: один сосредоточен на очаровании духовной жизненной силы; другой на практические нужды.
Это очень важная связь, потому что другие исследования показывают, что эти вертикальные и горизонтальные измерения опыта необходимо объединить, чтобы полностью объяснить то, что делает нас людьми. Ведущей фигурой здесь является антрополог Агустин Фуэнтес из Университета Нотр-Дам в Индиане. Его исследование развития наших предков, которое он называет «конструированием человеческой ниши», признает, что оно характеризуется способностью жить одновременно на практическом и духовном уровне. Без обоих элементов прогресс в инструментах и технологиях, а также в группах и обществах был бы невозможен.
Почему это можно понять, если учесть, что требуется для создания ручного топора с эстетическими качествами, превосходящими функциональность. Чтобы создать объект символической ценности, а не просто практического использования, требуется ум, который может, во-первых, сознательно различать красоту окружающего мира и, во-вторых, видеть, что инструмент можно творчески преобразовать, чтобы сохранить эту ценность.
«Люди становятся одновременно транзакционными и трансцендентными существами», — пишет Фуэнтес в своей книге «Почему мы верим: эволюция и человеческий образ жизни» 9.0042 (2019). Мы созерцающий и решающий проблемы вид: мы обладаем бинокулярным зрением со способностью видеть за пределами чисто эмпирического, и поэтому живем в мире, который не только инструментальный и материальный. Эта многомерная способность стала решающей для стратегии выживания наших предков.
Чтобы увидеть другие миры и ощутить трансцендентную динамику, нужно потрудиться. Они не воспринимаются спонтанно по той очевидной причине, что они не видны. Они приходят с развитием тонких типов чувствительности, которые требуют усилий для развития. Сосис формулирует это следующим образом: «Идея о том, что люди верят в такие вещи, как сверхъестественные агенты, из-за врожденных когнитивных способностей, приводит к обратному». интенциональности, символические объекты, изощренные ритуалы и потустороннее — все это часть его понимания.
Это сложная способность, требующая сложного объяснения.
Конечно, наука не может решить, верны ли утверждения какой-либо одной религии. Но новая теория по-прежнему делает довольно сильные заявления, которые возвращают меня к роли сверхъестественных, трансцендентных и религиозных богов, которую сегодняшние секуляристы, похоже, склонны отодвигать на второй план. Если наука не может подтвердить убеждения относительно каких-либо полученных божественных откровений, она подтверждает разумность и даже необходимость их наличия. Там, где гипотезы о великих богах и ложных агентах казались по своей сути пренебрежительным отношением к человеческой религиозности, гипотеза транса положительно оценивает ее. Как пишет Фуэнтес: «Создание смысла, трансцендентное и открытость к откровению и открытию являются ключевыми частями человеческой ниши и играют ключевую роль в нашем эволюционном успехе».
«Что касается меня, я остаюсь атеистом, — сказал мне Данбар. «Гипотеза транса нейтральна по отношению к утверждениям религий об истинности, верите вы или нет, хотя она предполагает, что трансцендентные состояния разума имеют значение для людей и могут эволюционировать в религиозные системы убеждений».
