Возникновение психического отражения: Е.Е. Соколова. Возникновение и развитие психики в филогенезе: Psychology OnLine.Net

Е.Е. Соколова. Возникновение и развитие психики в филогенезе: Psychology OnLine.Net

Е.Е. Соколова. Возникновение и развитие психики в филогенезе
Добавлено Psychology OnLine.Net
26.03.2009 (Правка 27.04.2010)

§ 1. Психика и отражение. Формы отражения в неживой и живой природе

Главное положение психологической теории деятельности А. Н.Леонтьева заключается в том, что психика есть «функциональный орган» деятельности и поэтому не может быть изучена отдельно от нее (понятие «функциональный орган» было введено в науку, как мы уже говорили, А.А.Ухтомским).

Каждый орган (в том числе функциональный) выполняет в той системе, в которую он входит, определенную работу. Психика выполняет в жизни субъекта ориентировочно-регулирующую функцию, т.е. решает задачи 1) отражения мира, в котором субъект действует, и 2) регуляции на основе полученного образа мира деятельности субъекта. Психическое отражение мира субъектом имеет особый характер. Для того чтобы подробнее познакомиться с его особенностями, обратимся к философской категории отражения и его формам в живой и неживой природе.

В современной отечественной философской литературе категория отражения по известным причинам является «немодной», так как связывается с так называемой ленинской теорией отражения. По мнению В.А.Лекторского, сам термин «отражение» является крайне неудачным, «ибо вызывает представление о познании как о следствии причинного воздействия реального предмета на пассивно воспринимающего это воздействие субъекта» [58, 179].

Однако, на наш взгляд, это слишком узкое определение категории отражения, которое в марксистской философии определяется как «сторона взаимодействия», а взаимодействие может быть самым разным, в том числе активного, деятельного субъекта с миром, в котором он живет1. В «Кратком философском словаре» отражение определяется как «свойство материальных систем в процессе взаимодействия воспроизводить посредством своих особенностей особенности других систем» (52, 224]. В ряде философских и психологических работ выделяют разные виды отражения, свойственные различным системам неживой и живой природы. Мы воспользуемся классификацией форм отражения в деятельностном подходе, данной П.Я.Гальпериным [19].

П.Я.Гальперин выделяет четыре уровня (вида) действий, которым соответствуют разные формы отражения мира (отражение, как уже говорилось, есть сторона взаимодействия).

Первый уровень — уровень физических действий. Взаимодействие двух физических объектов приводит к появлению отпечатков (следов) на их поверхности или каким-либо другим изменениям их структуры. Особенностью

физического отражения является принципиальная «безразличность» данного следа для физического объекта; например, этот след никак не используется им для продления времени своего существования. Напротив, различные физико-химические процессы, происходящие в результате отражения одним физическим объектом другого, могут привести к возрастанию деструктивных процессов в них и даже к полному разрушению объектов.

Для живого существа характерно уже небезразличное отношение живой системы к обмену веществ между ней и средой — обмен веществ не только не разрушает живую систему, а, напротив, поддерживает ее существование. Поэтому отражение среды организмом активно. П.Я.Гальперин называл этот уровень действий живой системы

уровнем физиологических действий, предполагая при этом необходимость особого типа отражения — физиологического. Активность живой системы выражается на этом, втором, уровне в определенном учете меняющихся условий среды (так, например, в жаркий летний день устьица листьев некоторых растений закрываются для уменьшения испарения воды и предотвращения необратимых ее потерь) и поддержании на должном уровне постоянства внутренней среды организма, для чего существуют специальные системы контроля и регуляции. Многим живым организмам вполне достаточно таких форм активности и соответствующих форм отражения мира для продолжения своего существования и размножения (представители царства растений живут подобным образом).

Однако с появлением необходимости существования в иных условиях, требующих новых форм активности и соответствующих форм отражения, что происходит в филогенезе с возникновением предметно расчлененной среды, появляется собственно деятельность субъекта и психика как особая форма отражения субъектом его мира на смысловом уровне (П. Я. Гальперин назвал этот уровень — третий в его классификации — уровнем действий субъекта). Далее следует уровень действий личности, который мы рассмотрим позже, поскольку не определили еще понятие «личность».

Для понимания специфики психического отражения необходимо более подробно остановиться на важнейших для школы А.Н.Леонтьева психологических категориях «психика» и «смысл» в их соотношении с категорией «деятельность».

§ 2. Деятельностная природа психики. Психика как образ и как процесс

Выше мы уже говорили, что категория деятельности была введена в психологию для преодоления постулата непосредственности. При сохранении данного постулата невозможно было научно объяснить наблюдавшиеся различия в субъективных переживаниях одного и того же объективного стимула разными субъектами. Вводя в психологию категорию деятельности, школа А. Н.Леонтьева рассматривала деятельность не просто как «третье звено» в системе отношений «субъект — объект», а как реальность, объединяющую в единое целое эти «два полюса» взаимодействия. Поэтому, чтобы понять субъективные переживания, необходимо изучение деятельности субъекта в мире объектов. При этом субъект, действуя в мире, отражает его «через призму» деятельности. Психическое отражение поэтому не просто активно — оно деятельностно. Именно посредством деятельности субъект психически отражает мир, т.е.

психика и деятельность онтологически тождественны. А. Н.Леонтьев утверждал, что деятельность составляет субстанцию сознания [62] — и психики в целом, добавим мы. Психика, таким образом, неотделима от деятельности как ее характеристика или функция (функциональный орган).

Более конкретно психика в школе А.Н.Леонтьева определяется как

ориентировочная функция деятельности. Уже говорилось, что одна и та же деятельность субъекта может решать (и решает) как задачи ориентировки, так и задачи исполнения. При этом, делая что-то (раскалывая орех, решая в уме математическую проблему и т.п.), субъект не просто решает какую-то значимую для себя задачу, а одновременно познает мир и себя в нем.

Так, раскалывая орехи разной степени твердости, субъект (особенно если это ребенок и он впервые решает подобную задачу самостоятельно) на собственном опыте, буквально «в действии», узнает свойства орехов разного вида, как нужно держать молоток, чтобы попасть им по ореху, а не по пальцам, и, может быть, даже собственные черты характера — насколько долго я могу выполнять эту довольно нудную работу — и т.п. Решая математическую задачу в «уме», субъект точно так же, одновременно с решением этой задачи, приобретает новые знания о возможностях или ограничениях того или иного способа ее решения, открывает для себя (а может быть, и не только для себя, а для человечества в целом) новые математические законы и на собственном опыте познает свои особенности как субъекта (например, может сделать вывод о том, что он «имеет некоторые математические способности» и т.п.).

Конечно, не следует понимать вышесказанное так, что ориентировка и исполнение всегда одновременны. Они совпадают лишь на ранних стадиях развития деятельности субъекта, когда, например, ребенок приступает к выполнению того или иного действия (скажем, тянется за привлекающей его хрустальной вазой, стоящей высоко на шкафу) без предварительной ориентировки в мире, которая происходит либо одновременно с исполнением

2, либо после него³. На более поздних стадиях развития субъекта он приобретает (благодаря накопленному опыту деятельности) привычку сначала сориентироваться в мире, а потом уже — на основе созданного образа — действовать в нем, чтобы избежать печальных последствий исполнения без адекватной ориентировки.

Таким образом, психика как ориентировочная «часть» деятельности абсолютно неотделима от нее, даже когда приобретает, казалось бы, самостоятельное существование. Ориентировка в мире инициирована мотивом соответствующей деятельности, образ мира строится субъектом, ставящим перед собой конкретную цель, при этом могут быть использованы исследовательские операции, которые уже доказали свою применимость при решении аналогичных задач другим человеком. Общий вывод таков:

психическое отражение мира имеет деятельностную природу.

Теперь рассмотрим еще одну проблему: в психике как особом типе отражения могут быть выделены две ее формы — образ и процесс. Вспомним о классической эмпирической психологии сознания. Ведь и она, не придерживаясь деятельностного подхода, пришла к тому же различению в сознании «образной» и «процессуальной» его сторон. Образ как определенная «картина мира» изучался в структурализме и близких к нему направлениях, сознание как процесс — в психологии акта Ф. Брентано и созданном на ее основе функционализме. В деятельностной психологии сохраняется это различие психики как процесса и психики как образа, однако обе ипостаси психики имеют деятельностную природу и рассматриваются в единстве. Психика, таким образом, представляет собой неразрывное единство психики как процесса (т.е. активного отражения мира посредством различных форм внешней и внутренней деятельности субъекта) и психики как образа (представляющего собой «накопленное движение», «свернутую деятельность», т.е. накопленный опыт ориентировки и деятельности субъекта в мире). В этом единстве процессуальной и образной сторон психики процессуальная сторона оказывается ведущей в генетическом плане (имеющийся у субъекта образ является результатом предыдущей деятельности субъекта), в то время как в функциональном плане психика-образ предшествует актуально разворачивающейся психике-процессу (когда субъект приступает к новой деятельности, у него уже имеется более или менее адекватный образ реальности, в которой предстоит действовать).

Остановимся еще на одном важном моменте деятельностного подхода к психике. Иногда можно встретить утверждение, что в нем психика определяется как внутренняя деятельность, возникающая в результате интериоризации внешней деятельности⁴. Это не так. У любой формы деятельности (как внешней, так и внутренней) имеется как исполнительная, так и ориентировочная функция. Если понимать психику как ориентировочную функцию (функциональный орган) деятельности, то тогда надо сказать, что в результате интериоризации психика, как и деятельность вообще, просто меняет форму своего существования.

Психика появляется одновременно с деятельностью и субъектом как носителем этой деятельности. В этом смысле нельзя говорить, что психика порождается деятельностью — она сама есть сторона этой деятельности. А вот образ мира действительно рождается в процессе решения задач ориентировки субъектом, т.е. является результатом психики как процесса, в свою очередь, неотделимого от конкретной деятельности субъекта. При этом, даже существуя как ориентировочная часть внутренней, скрытой, свернутой формы деятельности (т.е. деятельности во внутреннем плане), психика не теряет своего внешне-предметного характера. Поэтому единственный путь изучения психики — изучение деятельности субъекта в ее особой (ориентировочной) функции.

Теперь перейдем к характеристике психического отражения через категорию «смысл». Для этого обратимся к проблеме возникновения психики в ходе эволюции живой материи.

§ 3. Проблема возникновения психики в эволюции

Проблема возникновения психики всегда считалась одной из самых трудных проблем психологической науки. Некоторые ученые — например, немецкий физиолог XIX в. Э. Дюбуа-Реймон — считали, что она никогда не будет решена. Затруднения вызывало то обстоятельство, что как будто бы нет объективных критериев «одушевленности». Тем не менее на протяжении исторического пути психологии как науки периодически давались возможные ответы на вопросы о критериях психики и о том, когда она возникает в истории развития мира. А. Н.Леонтьев посвятил рассмотрению этих вопросов несколько работ, среди них выделяется книга «Проблемы развития психики», первое издание которой вышло в 1959 г. и которая была удостоена в 1963 г. Ленинской премии.

В ней он прежде всего подвергает критике имевшиеся точки зрения на решение проблемы возникновения психики. А. Н.Леонтьев выделяет четыре следующие позиции [63].

1. Антропопсихизм (критерием психики признается ее осознанность; поэтому у животных психики нет, так как нет сознания; этой точки зрения придерживался Р.Декарт).

2. Панпсихизм (учение о всеобщей одушевленности — психика признается существующей как неотъемлемое свойство любого материального образования, и поэтому проблема ее возникновения снимается; эту точку зрения разделял, например, Б.Спиноза).

3. Биопсихизм (согласно данной позиции психика — душа — есть у любого живого существа, в том числе у растений; этой позиции придерживался Аристотель).

4. Нейропсихизм (согласно данной точке зрения имеется строго объективный критерий психики: наличие нервной системы; этой позиции придерживались Ч.Дарвин, Г.Спенсер).

Первую позицию А.Н.Леонтьев критиковал как очень узкую, вторую — как слишком широкую. Третья позиция не позволяет установить качественного различия между живым организмом, не обладающим психикой, и субъектом, обладающим таковой. Нейропсихизм недостаточен потому, что он постулирует жесткую связь между появлением психики и появлением нервной системы, а ведь связь органа и функции является подвижной, поскольку одну и ту же функцию могут выполнять разные органы.

Современная физиология пришла к выводу, что в эволюции живой природы существует примат функции над органом, т.е. перед живым организмом (в связи с изменившимися условиями жизнедеятельности) сначала возникает задача новых форм приспособления к окружающим условиям — задача изменения форм поведения (деятельности) в среде — и, как следствие, появляются морфологические изменения, т.е. соответствующие органы, которые могут наиболее адекватно выполнять соответствующие функции. Первоначально ориентировочную функцию организма в среде выполняла протоплазма одноклеточного организма. Впоследствии эволюция психики как функции жизнедеятельности организмов привела к появлению сначала менее дифференцированной, затем более дифференцированной нервной системы, обеспечивающей более адекватное приспособление животных к миру. Естественно, появление нервной системы выступило, как отмечал зоопсихолог К. Э.Фабри, необходимой основой и предпосылкой для дальнейшего развития психики [127].

Отвергая вышеуказанные точки зрения и соответствующие критерии психики, А.Н.Леонтьев предложил свой критерий, который был вполне объективным, но не морфологическим, а функциональным. По его мнению, объективный признак психики — это способность организма (в этом случае можно говорить уже о субъекте) реагировать на так называемые абиотические свойства внешней среды (мира). Под абиотическим стимулом понимается такое свойство предметов, которое прямо и непосредственно не определяет процессы жизнедеятельности того или иного организма, однако — при объективной связи с биотическим фактором — может выступать для субъекта сигналом наличия последнего в мире.

Биотическим стимулом называется такой внешний фактор окружающей среды, который прямо и непосредственно участвует в метаболизме (обмене веществ) в реагирующем на него организме.

Пример биотического стимула — свет для хлорофиллового растения. Без энергии света в соответствующих органах растения не вырабатываются из неорганических веществ органические. Для других живых существ этот же свет может быть абиотическим стимулом, потому что обмен веществ в их организмах прямо от этого фактора не зависит. Тем не менее они реагируют на этот нейтральный для жизнедеятельности организма стимул из внешней среды, поскольку в индивидуальной деятельности данных субъектов этот стимул приобрел для них «сигнальное значение», или «биологический смысл». Возьмем для примера собаку, которая используется в исследованиях по формированию условных рефлексов. После включения света (лампочки) через небольшое время собака получает пищу. После определенного числа сочетаний абиотического и биотического стимулов она начинает радоваться одному только включению лампочки, пытается лизать эту лампочку и т.п. Свет приобрел для нее сигнальное значение, или, иначе говоря, биологический смысл (смысл пищи).

По А. Н.Леонтьеву, появление реакции на биологически нейтральный стимул, выступающий для субъекта в его сигнальном значении, означает возникновение чувствительности — собственно психического отражения реальности. Способность организмов реагировать на биотические стимулы называется раздражимостью (она является допсихической или непсихической формой отражения мира организмом).

Психика возникает тогда, когда допсихических форм отражения становится недостаточно для обеспечения жизнедеятельности организма в изменяющемся мире. Возникновение психики в ходе эволюции связано с переходом жизни первичных организмов из жизни в гомогенной среде к жизни в гетерогенной (предметно расчлененной) среде. Предмет отличает от фактора среды множественность его свойств, связанных между собой в неразделимое единство (некоторые философы определяют предмет как «узел свойств»).

Чтобы жить в предметно оформленной среде, живому организму необходимо научиться распознавать те предметы, которые имеют биотические свойства (пригодны в качестве пищи). Но это можно сделать, лишь ориентируясь на абиотические свойства того же предмета, сигнализирующие о наличии его биотических качеств. Некоторые первичные организмы пошли по пути эволюции исходных форм активности, в процессе которой отражаются лишь биотические раздражители (так возникло царство растений).

Таким образом, возникновение психики в эволюции было тесно связано с появлением объективной связи в предмете биотических и абиотических свойств. Однако это необходимое, но недостаточное условие появления психического отражения мира субъектом. Последнее появляется только тогда, когда эта связь окажется выделенной самим субъектом, когда субъект в своей индивидуальной деятельности обнаружит смысл абиотического стимула как сигнала наличия биотического фактора⁵. Таким образом, психика связана с деятельностью субъекта изначально.

С целью доказательства этого положения проводились остроумные психологические эксперименты по изучению светочувствительности кожи ладони руки. Они были проведены А.Н.Леонтьевым с группой его сотрудников еще в 30-е гг. XX в. Свет, падающий на ладонь, — заведомо абиотический стимул для субъекта, который в обычных условиях не ощущается. А если сделать его сигналом наличия другого стимула — удара тока в палец руки? Именно по этой схеме и были построены эксперименты в школе А.Н.Леонтьева. В экспериментах были две основные серии. Объективно обе серии строились принципиально одинаково. Рука испытуемого ладонью вниз помещалась в некой установке на столе, в котором был вырез, подсвечивающийся снизу зеленым светом, — для испытуемого поверхность стола воспринималась гладкой, так как она была покрыта стеклом. Свет (всегда включавшийся перед ударом тока) падал прямо на ладонь испытуемого, однако сам испытуемый про это не знал (принимались все возможные меры к тому, чтобы устранить все иные воздействия: тепловые, шумовые и прочие эффекты).

В первой серии испытуемому сообщалось, что исследуется электрокожная чувствительность. Его задачей было держать палец на ключе типа телеграфного: почувствовав же удар электрического тока, снять палец с ключа и вновь положить его обратно. В этой серии даже после большого числа сочетаний света с ударом тока свет не воспринимался как сигнал будущего удара тока, потому что отсутствовало главное условие появления ощущения как переживания биологического смысла света (т.е. его отношения к удару) — деятельность испытуемого (в данном случае в форме активного обследования ситуации). Это условие было введено во вторую серию, перед которой испытуемому давалась другая инструкция: «Перед ударом током будет очень слабое раздражение, ощущение которого позволит вам избежать удара током — ведь вы заранее сможете снять палец с ключа…» В конце данной серии и после гораздо меньшего числа сочетаний, чем в первой серии, у испытуемых появилось ощущение света. Они чувствовали какое-то воздействие на руку «вроде ветерка», «волны», «птичьего перышка» и т.п. Отсюда А.Н. Леонтьев делал важный вывод: «Необходимым условием возникновения исследуемых ощущений является наличие определенной направленной активности субъекта, которая в данных опытах имеет своеобразную, возможную только у человека, форму внутренней «теоретической» поисковой деятельности» [63, 86].

Следовательно, даже для возникновения «элементарных» ощущений недостаточно просто наличия абиотического раздражителя и его объективной связи с биотическим — необходимо специальное активное обследование ситуации со стороны субъекта, его ориентировочная деятельность, которая направлена на поиск связи между возможными агентами из внешнего мира.

Таким образом, любое психическое явление представляет собой отражение не физических свойств мира, а их смысла, который открывается самим субъектом в его деятельности (смысл — это всегда «след» деятельности, по определению Е.Ю.Артемьевой). Любое психическое явление поэтому смысловой природы. Значение понятия «смысл» для психологической науки А.Н.Леонтьев сравнивал со значимостью понятия «стоимость» для экономических наук: «Говоря о деятельности, рассматривая ее развитие и отдельные ее формы, но не вводя понятие смысла, мы поступили бы так же, как экономист, рассматривающий процесс обмена, его развитие и его формы, но ничего не желающий слышать о стоимости» [65, 210].

Генетически исходной формой смысла является биологический смысл (иногда А.Н.Леонтьев называл его инстинктивным смыслом). Биологический смысл приобретает для низших животных какое-либо абиотическое свойство действительности, объективно связанное с биотическими свойствами, но обнаруженное (открытое) в данной связи самим субъектом. В дальнейшем генетическом развитии деятельности развивается и смысловое отражение субъектом мира. У более развитых животных смысл приобретают отдельные предметы, потом смысл приобретают ситуаций, межпредметные связи [65]. У человека появляются разумные (осознаваемые, сознательные) смыслы⁶, которые, очевидно, имеют свои законы развития. В следующем параграфе мы остановимся на проблемах развития психики (как смыслового отражения мира субъектом в его деятельности) в филогенезе.

Однако необходимо сделать одно замечание. Выше мы говорили о соотношении между «процессом» и «образом» (процесс, как мы помним, — ориентировочная сторона деятельности, неотделимая от последней), образ — картина мира как результат этой деятельности, ее «след». Поэтому то, как видит субъект мир, каков его образ мира, мы можем изучить, исследуя строение деятельности субъекта. В школе А. Н.Леонтьева пришли к выводу, что исследование строения деятельности может служить прямым и адекватным методом исследования форм психического отражения действительности. Строение деятельности усложняется по мере развития животного мира, соответственно развивается и психическое отражение мира субъектом, усложняется образ мира этого субъекта. При этом развитие образа всегда немного «отстает» от развития процесса.

Возникновение психики в эволюции живых существ трудно переоценить. С ее появлением стал возможен новый механизм приспособления животных к окружающим условиям: не за счет наследственных и ненаследственных изменений морфологической организации (строения тела и его органов), а посредством изменения поведения, регулируемого психикой как его функциональным органом. На эту роль психики в эволюции обращал внимание известный советский ученый А. Н.Северцов. Им выделялись три типа психической деятельности: инстинкты, рефлексы (в последнем случае имеются в виду безусловные рефлексы) и действия «разумного типа» (среди них — те, которые И.П.Павлов называл условными рефлексами, и те, которые аналогичны интеллектуальным действиям человека). Инстинкты и рефлексы рассматривались А. Н. Северцовым как наследственные приспособления, которые эволюционируют так же медленно, как и аналогичные им наследственные изменения морфологической организации. Действия «разумного типа» не предопределены наследственно, поскольку А. Н.Северцов считал, что наследственной является лишь «известная высота психики», т.е. способность организма к определенным действиям. Эти последние повышают пластичность поведения животных и их приспособляемость по отношению к быстрым изменениям окружающей среды. У хордовых животных эволюция пошла в направлении развития поведения «разумного типа», регулируемого все более и более сложной психической деятельностью, и в конечном счете она привела к появлению человека, особенности жизни которого и психического отражения им мира качественно отличаются от таковых у животных. Так, возникнув в ходе эволюции живых существ, психика сама стала важным фактором эволюции (см. подробнее [102]).

В своих исследованиях А. Н.Леонтьев выделяет три основные стадии психического развития животных в филогенезе: 1) элементарной сенсорной психики, 2) перцептивной психики, 3) интеллекта.

С момента, когда А.Н.Леонтьев выступил с этой схемой развития психики в филогенезе (сначала в докторской диссертации, защищенной им перед самой войной — в 1941 г., а затем в ряде книг, в том числе в фундаментальном труде «Проблемы развития психики»), прошло довольно много времени. За это время появились новые зоопсихологические исследования, которые несколько изменили исходную схему развития психики в филогенезе, предложенную А.Н.Леонтьевым. В частности, известный отечественный зоопсихолог К. Э. Фабри (автор первого в мире учебника по зоопсихологии) внес существенные изменения в эту схему, выделив в каждой из стадий по два уровня развития соответственно элементарной сенсорной и перцептивной психики, считая при этом нецелесообразным выделять отдельно стадию интеллекта7.

Анализ проблем развития психики в филогенезе проведен на основании учета позиции как А.Н.Леонтьева, так и К.Э.Фабри, а также некоторых современных зоопсихологов (Н. Н. Мешковой, С.Л.Новоселовой и других). При этом в нашем вводном курсе мы затрагиваем эти проблемы менее подробно, чем в специальном курсе зоопсихологии и сравнительной психологии, предусмотренном на последующих этапах обучения.

Описание	Психика и отражение • Формы отражения в неживой и живой природе • Деятельностная природа психики • Психика как процесс и как образ • Проблема возникновения психики в эволюции • Разные точки зрения на решение этой проблемы (антропопсихизм, панпсихизи, нейропсихизм, биопсихизм), их критика А. Н.ЛеонтьевьТм • Понятия абиотических и биотических раздражителей, раздражимости и чувствительности, биологического смысла • Психика как ориентировочная «часть» (функция) деятельности субъекта • Гипотеза А.Н.Леонтьева об условиях возникновения чувствительности в эволюции и ее экспериментальное подтверждение (эксперименты по формированию светочувствительности кожи ладоней рук) • Роль психики в эволюции животного мира (А. Н. Северцов) • Общая характеристика этапов психического развития в филогенезе: элементарная сенсорная психика, перцептивная психика, стадия интеллекта [Общая психология: в 7 т. / Под ред. Б.С. Братуся. Том 1. Соколова Е.Е. Введение в психологию. М., 2007. Глава 6. С. 186-206]
Рейтинг	0/5 на основе 0 голосов. Медианный рейтинг 0.
Просмотры	52959 просмотров. В среднем 12 просмотров в день.
Близкие статьи
Похожие статьи

Возникновение психики. Критерий психического отражения — Студопедия

Человек— высшая ступень жизни на Земле. Он наделен созна­нием как высшей формой психического отражения. Многие века люди спорили, отличен ли человек в корне от всех других представителей животного мира или является продуктом продолжающейся миллиарды лет эволюции? Единого ответа на этот вопрос нет до сих пор. Большинство современных ученых принимают эволюционную теорию Ч. Дарвина о происхождении видов и считают, что человек произошел, выделился от животных. В психологии эта проблема рас­сматривается в аспекте возникновения и развития психики в фило­генезе. Термин «филогенез» произошел от греч. phyle (род, племя) и genesis (происхождение) и означает постепенное изменение различ­ных форм органического мира в процессе эволюции, а применитель­но к психике — ее изучение как продукта эволюции.

Существовало множество точек зрения относительно того, когда и на каком этапе эволюции жизни возникла психика. Согласно одной из них психика присуща всей природе, делая ее «одухотво­ренной» (Ж. Робине, Г. Фехнер). Данная теория получила название панпсихизм. Другие ученые связывали психику только с появле­нием человека — антропопсихизм (Р. Декарт). Распространен­ным было и мнение, что психика является свойством всякой живой материи — биопсихизм (Э. Геккель, В. Вундт). Эти взгляды не по­лучили ни теоретического обоснования, ни должного эксперимен­тального подтверждения.

Организмы, обладающие раздражимостью, живут в строго опре­деленной среде, где есть все необходимые для жизни условия. Но в окружающей среде постоянно происходят изменения, нарушающие сложившиеся способы взаимодействия между организмом и сре­дой. Если тому или иному виду начинает недоставать необходимых для обмена веществ условий, ему предстоит либо вымереть, либо изменить форму взаимодействия со средой. Эволюция психики и поведения представляет собой череду подобных изменений.

Усложнение условий жизни (выход из водной среды на сушу, недостаток пищевых ресурсов и т.д.) потребовало усовершенство­вания форм приспособительного поведения, расширения отража­тельных функций и переход от элементарных тропизмов к более сложным поведенческим актам, которые могли бы обеспечить по­иск важных для жизни условий существования. Организмы начи­нают реагировать не только на биотические раздражения, но и на те, которые сами по себе являются индифферентными, абиотиче­скими, но могут сигнализировать появление биологически значи­мых агентов. Они выполняют сигнальную и ориентировочную функ­ции в жизнедеятельности организмов. Новая форма отражения получила название чувствительность. У живых организмов по­явилась способность к ощущениям как к отражению различного рода воздействий окружающей среды в их объективных свойствах и связях с другими вещами. Так возникло новое свойство органи­ческой материи — психическое отражение, характерное для животной формы жизни. Возникла психика как особое свойство, заключающееся в активном отражении объективной реальности и саморегуляции на этой основе своего поведения. Мир объектов, которые организм оказался способным воспринимать, существен­но расширился, что повысило адекватность его ориентировки в среде. Возникает и новый вид поведения — активный поиск био­логически значимого объекта, о котором сигнализирует абиоти­ческий раздражитель. Постепенно живые организмы приобретают способность к закреплению связей между нейтральными и значи­мыми воздействиями, а впоследствии к их изменению и формиро­ванию новых связей.

Появление чувствительности определило более высокий, каче­ственно новый уровень отражения объективной действительности и. согласно гипотезе А.Н. Леонтьева, выступает как объективный критерий возникновения психики. Разнообразие внешних условий жизни, их постоянное изменение стали причиной дальнейшего раз­вития психики, появления ее новых, более совершенных форм.

Проблема происхождения психики — СтудИзба

Лекция №2

Проблема происхождения психики.

История развития представлений о происхождении психики.

Сложность проблемы происхождения психики привела ряд исследователей к утверждению, что решить её в принципе нельзя. Так один из основателей естественнонаучного направления в психологии, немецкий физиолог Эмиль Дюбуа-Реймон указал в конце прошлого века на семь неразрешимых, с его точки зрения, для человечества “мировых загадок”. В их числе был и вопрос о происхождении психики. Немецкий биолог Эрнст Геккель назвал данную проблему “центральной психологической тайной”. Но, несмотря на это, в истории науки можно выделить несколько подходов к проблеме возникновения психики.

“Антропопсихизм”.

Одним из ярких представителей антропопсихизма был французский философ Рене Декарт. Основная идея этого направления заключается в следующем утверждении: психика возникла вместе с появлением человека. При этом идеалистически настроенные ученые, например, Р.Декарт, подразумевают под психикой нечто, данное человеку свыше. Ученые-материалисты этого направления считают, что это не так. Они утверждают, что психика возникла естественным путем, и искать причины ее возникновения нужно, анализируя процесс выделения человека из животных. Недостатком этого взгляда является вычеркивание всей предыстории человеческого поведения. Целесообразнее исходить из предположения, что такое сложное и многогранное явление как психика не могло возникнуть на голом месте.

“Панпсихизм” (учение о всеобщей одухотворенности природы).

Панпсихизм утверждает, что психика присуща не только живой, но и неживой природе. Такого взгляда придерживался, например, известный немецкий психофизик Густав Фехнер. Последовательно развивает эту точку зрения в своей книге “Феномен человека” французский исследователь и философ Тейяр де Шарден. Он оттолкнулся от постулата, что психика как определенное свойство материи присуща любой элементарной частице, например, атому или молекуле. Он предполагал, что с усложнением взаимодействий между атомами в материи усложняется и уровень ее психической составляющей. Молекула сложнее атома, поэтому она выше по своему психическому уровню. Тейяр де Шарден утверждал, что именно развитие сложности материи в истории нашей планеты приводило к усложнению и развитию ее психической составляющей. Если придерживаться панпсихизма, то проблема возникновения психики отпадает (при условии, что материя существовала всегда).

“Биопсихизм”.

Рекомендуемые файлы

Представителями данного направления были, например, немецкий естествоиспытатель Эрнст Геккель и немецкий психолог Вильгельм Вундт. Они утверждали, что психика — это свойство живой материи. Другими словами, не только животные обладают психикой, но и растения, грибы и бактерии. Такой подход не учитывает специфики отражения, существующей у животных систем. Здесь проблема происхождения психики связана с проблемой вычленения из не живой материи живых самоорганизующихся и самовоспроизводящихся систем.

“Нейропсихизм”.

С точки зрения нейропсихизма психика присуща только таким организмам, которые имеют нервную систему. Таких взглядов придерживались, например, Чарльз Дарвин и английский философ Герберт Спенсер. Данный концептуальный подход пользуется, вероятно, наибольшей популярностью среди современных исследователей. Но этот интуитивный, а потому, в общем-то,  не лишенный здравого смысла подход имеет, с точки зрения А.Н.Леонтьева, один существенный недостаток. “Его неудовлетворительность заключается в  произвольности допущения прямой связи между появлением психики и появлением нервной системы” – писал А.Н.Леонтьев в своей монографии “Проблемы развития психики” . С точки зрения А.Н.Леонтьева, более вероятно, что функция нервной системы, связанная у многоклеточных животных с материальным обеспечением психического отражения, могла иметь какой-то прототип у одноклеточных животных организмов. И в самом деле, у одноклеточных животных организмов, к которым зоологи традиционно относят, например, амеб и инфузорий, нет обособленной нервной системы. Однако анализ внешней активности этих простейших показывает, что по сложности и разнообразию она ничем не уступает, а в некоторых аспектах даже превосходит поведение таких многоклеточных организмов, имеющих нервную систему, как, например, кишечно-полостные и плоские черви. По-видимому, функцию нервной системы у простейших выполняют какие-то внутриклеточные структуры. Вероятнее всего, что именно с этих процессов, протекающих в цитоплазме одноклеточного организма, и началась история становления такого удивительного явления как психическое отражение мира. Опираясь на подобные рассуждения, А.Н.Леонтьев выдвинул свой концептуальный подход к проблеме происхождения психики, который получил в отечественной психологической школе широкое распространение. В дальнейшем эта гипотеза будет рассмотрена достаточно подробно, а также и ее критика со стороны некоторых современных альтернативных взглядов.

Подход А.Н.Леонтьева к проблеме происхождения психики.

Элементарная форма психики.

А.Н.Леонтьев начинает свои рассуждения с вопроса о том, с чего началась психика.  Какое психическое явление может претендовать на роль первоначала, с которого началось развитие психики? Может быть, это было какое-то примитивное ощущение или какая-то эмоция, или это было то, что можно назвать примитивным мышлением, или это было самосознание, или может быть какое-то другое психическое явление, аналога которого нет у современных животных организмов?

Есть две точки зрения на данный вопрос. Одни считают, что на определенном этапе развития жизни у какой-то группы организмов появились по неизвестным причинам внутренние переживания, которые можно назвать примитивным самосознанием. Организм вдруг стал переживать свои собственные состояния. Например, состояние удовлетворенности, если удалось удовлетворить свою потребность, или состояние угнетенности, если остался без пищи. Саморазвитие этого самосознания и привело к усложнению психического отражения окружающей действительности, к появлению восприятия, эмоций, мышления и т.д.

Согласно второй точке зрения, появление психики было связано с усложнением процесса взаимодействия организма и среды. Поэтому, скорее всего, элементарной формой психики было какое-то примитивное ощущение, а не самосознание. Именно развитие ощущения, которое связывает организм с внешней средой, в конечном счете, привело к появлению более сложных форм психической деятельности: восприятия, мышления, сознания и т.д. Именно такой точки зрения придерживался А.Н.Леонтьев. Из этого глубокого предположения он делал, правда, сомнительный, с нашей точки зрения, вывод о том, что это примитивное ощущение было только внешним чувством, что это было чувство без внутреннего содержания, без субъективной стороны. Данное предположение, вероятно, является наиболее слабым и уязвимым местом в подходе А.Н.Леонтьева. Целесообразнее считать, что ощущение как элементарный психический процесс должно было с самого момента своего появления обязательным образом включать субъективную составляющую. Данной точки зрения придерживался в свое время академик Л.А.Орбели. Он писал: ”Я буду стараться пользоваться понятием “чувствительность”… только в тех случаях, когда мы можем с уверенностью сказать, что раздражение данного рецептора и соответствующих ему высших образований сопровождается возникновением определенного субъективного ощущения…” Обращает на это внимание и отечественный философ Д.И.Дубровский, утверждая, что уникальной особенностью психического отражения является наличие в этом отражении субъективной составляющей. Та часть психического отражения, которая не субъективизируется, вероятно, вторично уходит из внутреннего мира. Это касается, в частности, всех подсознательных проявлений человеческой психики.

Из представленных выше рассуждений вытекает, что ощущение обязательным образом должно обеспечиваться особым механизмом, с помощью которого внешнее воздействие “переживается”, субъективизируется, с помощью которого организм становиться пристрастным к данному раздражителю. Вполне возможно, что постулируемый механизм может существовать и в пределах одноклеточного организма, но вероятнее всего он возник в эволюции только с появлением многоклеточных организмов, имевших нервную систему. Другими словами, реализоваться данный механизм может, вероятно, только с помощью нервной системы. Важно отметить, что, если организм обладает нервной системой, не имеющей этого механизма, то у такого организма, согласно данной точки зрения, нет субъективной составляющей отражения, а значит и психики. Эти рассуждения подкрепляются современными представлениями о физиологическом механизме ощущений, которые развивает в последнее время известный отечественный психофизиолог А.М.Иваницкий. Таким образом, элементарной формой психики, по-видимому, логичней считать такой процесс отражения, который имеет субъективную составляющую.

Проблема критерия чувствительности.

Как можно узнать, есть ли у данного организма какие-либо ощущения или нет? Когда нас интересует вопрос о том, испытывает ли человек к данному воздействию ощущение, то мы его об этом можем спросить. То есть, мы используем субъективный критерий. А вот спросить у амебы, имеет ли она чувствительность, например, к воздействию солнечных лучей мы не можем. Мы не можем в данном случае применить субъективный критерий. Следовательно, мы должны найти какой-то объективный критерий. От того, каким будет этот критерий, зависят все дальнейшие логические построения, а, в конечном счете, и наше представление о том, что же такое психическое отражение.

Какие выдвигались критерии для определения наличия ощущения? Зоопсихолог Роберт Йеркс в свое время предложил считать таким критерием наличие подвижности. Если организм имеет какую-либо подвижность, то он имеет и психику. Но тогда мы должны признать наличие психики и у растений. Например, цветок растения совершает круговое движение вслед за направлением движения солнца. Значит ли это, что он обладает чувствительностью к солнечным лучам? Нет, так как логичней считать, по мнению А.Н.Леонтьева, что растение обладает не чувствительностью, а раздражимостью к солнечному свету.

В данном пункте рассуждений мы подошли к вопросу о необходимости и целесообразности различения двух принципиально разных видов взаимодействия живой материи с внешней средой — раздражимости и чувствительности. И сейчас будет дано первоначальное и неполное определение этих двух понятий, более глубокий смысл которых будет раскрыт позже. Раздражимость — это более общее понятие, чем чувствительность. Раздражимость характерна для всех живых организмов, включая растения, грибы, бактерии и т.д. Под раздражимостью принято понимать способность живого организма отвечать каким-либо образом на внешние воздействия, будь то движение венчика вслед за солнцем или уплывание инфузории-туфельки от солнечных лучей. Под чувствительностью, с точки зрения А.Н.Леонтьева, целесообразнее понимать качественно новую форму раздражимости, которая характерна только для животных организмов и которая связана уже с психической формой отражения. Почему стоит разделять два этих понятия? Потому что интуитивно исследователям всегда было понятно, что реакции растения, с одной стороны,  и реакции даже примитивных животных, с другой стороны, чем-то качественно отличаются. А вот чем — это уже проблема, которая требует хотя бы аксиоматического разрешения. Другими словами, надо все-таки выдвинуть какой-либо приемлемый объективный критерий, по которому можно было бы различать раздражимость и чувствительность. По сути дела гипотеза, которую выдвинул А.Н.Леонтьев, и посвящена разрешению данной проблемы.

Психофизиологическая проблема.

Некоторые исследователи утверждают, что выдвинуть объективный критерий различения чувствительности и раздражимости принципиально невозможно. Другими словами, нельзя установить на основании объективных данных, что взаимодействие живого организма с внешней средой сопровождается субъективной составляющей. Это связано с тем, что субъективный и объективный мир представляют собой два противоположных плана, в которых протекает деятельность животного. И эти два плана не перекрываются и не взаимодействуют. Из одного нельзя вывести другой. А раз так, то мы никогда не найдем тот объективный критерий, с помощью которого можно утверждать, что этот организм обладает субъективным миром. А.Н.Леонтьев считал, что если придерживаться материалистических воззрений на природу психического, то не вызывает сомнений, что связь между этим двумя мирами есть. И на том простом основании, что психика есть продукт тех материальных процессов, благодаря которым организм получает, обрабатывает и использует для своих нужд информацию, поступающую из окружающего мира. Этим занимается нервная система у многоклеточных организмов или какие-то внутриплазматические структуры у одноклеточных животных. Более сложен вопрос, какова связь между психикой и теми материальными процессами, протекающими в мозге или внутри цитоплазмы, которые обеспечивают ее. Это тот вопрос, который в науке известен, как “психофизиологическая проблема”. Есть несколько методологических подходов для разрешения данной проблемы. А.Н.Леонтьев утверждал, что для ответа на вопрос, как субъективное соотносится с объективным, надо “изучить тот конкретный процесс, в результате которого совершается превращение объективного в субъективное”. Что это за процесс? А.Н.Леонтьев считал, что это тот процесс, который связывает животное с окружающей его действительностью. А связывает животное с окружающей действительностью внешняя активность (поведение). Именно через осуществление внешней активности организм взаимодействует с окружающим миром. Следовательно,  вопрос о возникновении психики, по мнению А.Н.Леонтьева, связан с анализом развития особенностей взаимодействия живой системы с внешним миром, в результате которого необходимым образом возникает психическое отражение.

Особенности взаимодействия живых организмов с внешней средой.

Итак, А.Н.Леонтьев исходил из положения, что психика является свойством живой материи особым образом отражать внешнюю действительность. Понятно, что разные формы материи по-разному отражают внешнюю действительность. Камень, растение и человек отражает мир различно. Следовательно, мы поймем, когда и как произошла психика, если проанализируем, как усложнялись и развивались формы отражения, которые присущи разным по сложности формам материи.

Начнем с анализа отражения, характерного для живой материи. При этом, как было уже сказано, будем исходить из общепринятого положения, что отражение есть результат взаимодействия отражающей системы с отражаемым миром. Без этого взаимодействия отражения не существует.

Отражение может быть охарактеризовано с различных точек зрения. Особенность подхода А.Н.Леонтьева заключается в том, что он анализировал этот процесс со стороны того, что в принципе может отражать система во внешней действительности, но упускал из виду то, какие изменения при этом происходят в ней. Если считать, что отражение есть некоторое состояние отражателя, то понятно, что у разных систем один и тот же внешний фактор вызывает разные изменения. Различие этих изменений надо, вероятно, также учитывать при характеристике особенностей отражения.                                                                                                   

Для живой материи характерна особая форма отражения — раздражимость. Мы вернемся к гипотезе А.Н.Леонтьева, после того, как подробно проанализируем раздражимость сначала с точки зрения физиологии, а потом с точки зрения формы отражения.

Раздражимость как физиологическое явление.

Соотношение раздражимости, реактивности и возбудимости.

Для более глубокого понимания обсуждаемого вопроса сначала надо разграничить понятия раздражимости, реактивности и возбудимости. Под реактивностью понимают способность живых организмов отвечать на внешнее воздействие перемещением в пространстве. При этом надо сказать, что эта форма реагирования появилась в живой материи позже, чем раздражимость. Под раздражимостью, в отличие от реактивности, мы будем понимать внутреннее состояние живой протоплазмы. Эта форма ответа — самая древняя в живой материи. Наконец, под возбудимостью мы будем понимать специфическую реакцию возбудимых структур, к которым относят нервные, мышечные и железистые структуры в составе многоклеточного организма. Таким образом, возбудимость — это более узкое понятие по сравнению с раздражимостью. Возбудимость появляется только в составе многоклеточного организма, следовательно, это более поздняя форма реагирования живой системы на внешние воздействия.

Физиологические изменения при раздражимости.

Раздражимость с точки зрения физиологии — это ответ живой протоплазмы на внешнее воздействие изменением характера или интенсивности протекающих в ней процессов. Что конкретно нужно понимать под изменениями в живой протоплазме? Это могут быть, с одной стороны, изменения биологического характера, например, обратимая денатурация белка, появление какого-то биохимического процесса в ответ на внешнее воздействие и т.д. Так, в организме фототрофа в ответ на воздействие лучистой энергии запускаются процессы физической, химической и биологической природы, в результате которых происходит утилизация этой внешней энергии, перевод ее в энергию своих собственных соединений. С другой стороны, это могут быть изменения физического и химического характера, например, изменение вязкости цитоплазмы, ее кислотности, изменение проницаемости мембраны для ионов калия, натрия, хлора и т.д.

Раздражимость требует затрат энергии.

Важно обратить внимание на то, что любая форма раздражимости протекает с затратой собственной энергии живой системы. То есть, ответ на внешнее воздействие в форме раздражимости сопровождается распадом молекул АТФ — энергетической валюты живых клеток. Другими словами, за возможность ответить на внешнее воздействие в форме раздражимости живой системе нужно платить. Из этой особенности живых систем вытекает очень важное следствие: им не выгодно раздражаться по отношению ко всем внешним раздражителям. Они раздражаются только по отношению к тем внешним воздействиям, от которых зависит главное предназначение живой системы — сохранить себя, не потерять свою целостность, завершить программу своего развития. Другими словами, для живых систем характерна избирательность раздражимости. По отношению к живой системе все внешние воздействия подразделяются на благоприятные, неблагоприятные и индифферентные. В отличие от этого, неживая материя отвечает на внешнее воздействие без затраты энергии, то есть пассивно. По отношению к ней не целесообразно употреблять такие понятия, как благоприятное или неблагоприятное воздействие. Любое взаимодействие приводит к такому изменению неживой системы, при котором она теряет, в конце концов, свою сущность, перестает быть тем, чем она была. Например, гора осталась бы горой навсегда, если бы не взаимодействовала с ветром, водой и другими внешними факторами. Только в этом плане мы можем сказать, что все воздействия для неживой материи являются не благоприятными, так как в процессе этого взаимодействия они теряют свою сущность. Но факт заключается в том, что они и “не стремятся” оставаться самими собой, в них не заложены механизмы для этого.

Благоприятные, неблагоприятные и индифферентные воздействия.

К благоприятным для живой системы воздействиям относятся, во-первых, те, которые способствуют нормальному протеканию процессов жизнедеятельности внутри протоплазмы, например, оптимальная температура, кислотность, соленость внешней среды. Известно, например, что биохимические реакции могут протекать только в пределах определенного диапазона температур. Поэтому в клетке в ответ, например, на уменьшение внешней температуры, включаются процессы высвобождения тепловой энергии, в результате распада собственных энергетических запасов. Отсутствие таких реакций является благоприятствующим факторам для живой системы. То есть, отсутствие в данный момент раздражимости к данному компоненту среды является тоже благоприятным воздействием. Живая система как бы отражает данный компонент отсутствием активной реакции. Отсутствие изменений в системе является тоже отражением в силу того, что потенциально в этой системе есть предуготовленный способ реагирования на данный раздражитель. В этом, вероятно, также проявляется специфика отражения, характерного для живых систем.

Во-вторых, к благоприятным воздействиям относятся такие, которые увеличивают внутреннюю энергию организма, например, это свет для фототрофов, органические соединения для гетеротрофов. Так взаимодействие зеленого растения со световой энергией приводит к тому, что в нем накапливаются энергетические ресурсы, в виде молекул АТФ или запасной формы энергии в виде углеводов. 

В-третьих, к благоприятным воздействиям относятся такие компоненты внешней среды, которые служат строительным материалом для живого организма, например, различные органические и неорганические соединения.

К неблагоприятным воздействиям относятся такие воздействия, которые могут разрушить целостность живой системы, например, высокая температура, механические воздействия, радиация и т.д.

Индифферентные воздействия — это такие воздействия, на которые в организме нет предуготовленных способов реагирования, и которые не могут разрушить живой организм. На индифферентные раздражители живые системы не раздражаются.

“Пристрастное” отношение живой системы к среде.

Живая система “пристрастно” относится к внешней среде. В понятие “пристрастно” вкладывается тот смысл, что по существу все изменения во внешней среде, окружающей живой организм, имеют значение для него. Поэтому при анализе взаимодействия живой системы с внешней средой нужно употреблять не только вопросы КАК это она делает, но и ЗАЧЕМ она это делает. Эти рассуждения наводят на мысль, что в живой системе изначально должен существовать такой механизм, с помощью которого она могла бы “уходить” от неблагоприятных воздействий и взаимодействовать с благоприятными свойствами внешней среды.

Вероятно, развитие и совершенствование у живых систем именно этого механизма привело к появлению того компонента психики, который связан с эмоциями, того психического процесса, который имеет ярко выраженную субъективную составляющую. Интересно то, что этот механизм может быть очень примитивным, механическим, он может не сопровождаться субъективной составляющей. В принципе его можно смоделировать. Модель этого механизма у примитивного одноклеточного организма может быть следующего вида. Представим живую систему, которая добывает себе энергию и строительные материалы, расщепляя белки, находящиеся во внешней среде. Для простоты будем считать, что это неподвижный организм, который  пассивно парит в вводной среде. Случайная встреча его с белком приводит в действие рассматриваемый механизм. С помощью этого механизма происходит фиксация молекулы на мембране клетки, потом транспортировка ее в цитоплазму, потом расщепление с помощью готовой цепочки биохимических реакций, в результате чего в организме запасается энергия в виде молекул АТФ и появляются готовые строительные блоки (аминокислоты), из которых строятся с помощью энергии АТФ собственные специфические белки. Постулируемый механизм может быть очень сложным. На определенном этапе его развития в эволюции он, вероятно, включил в себя эмоциональный (субъективный) компонент, который увеличил эффективность его работы.

Специфический и неспецифический характер раздражимости.

Раздражимость может иметь специфический и неспецифический характер. В отношении к источникам энергии и строительным материалам живые системы имеют специфический характер раздражимости. Под специфичностью надо понимать способность различным способом отвечать на различные раздражители. Например, на белки в живом организме запускается один тип биохимических реакций, а на углеводы и жиры — другой.

На неблагоприятные условия среды в живой системе существуют общие неспецифические реакции в виде, например, увеличения двигательной активности, сокращения клетки, “выстреливания” стрекательных палочек, увеличения проницаемости для определенных ионов и т.д. Под неспецифичностью надо понимать способность отвечать на разные по природе раздражители (на температурные, химические, электрические, механические и т.д.) однотипной реакцией.

Раздражимость как форма отражения.

Раздражимость — это особая форма отражение, которая качественно отличается от отражения, характерного для неживой материи. В чем заключается эта качественная специфичность?

Первая особенность раздражимости как отражения заключается в том, что это активное отражение, так оно происходит с участием собственной энергии живой системы. Живая система, взаимодействуя с внешними агентами, затрачивает энергию собственных молекул АТФ.

Вторая особенность. На уровне раздражимости форма отражения полностью детерминируется природой самой отражающей системы. На уровне неживой материи форма отражения частично определяется отражаемым воздействием, хотя и зависит от свойств самой отражающей системы. Что это значит? То, что представляет собой данный предмет для системы, может быть определено только при взаимодействии этих двух систем. Грубо говоря, кусок льда “познает” тепло как вредный для него фактор, отражает его, только провзаимодействовав с ним. Но при этом понятно, что результат этого взаимодействия зависит от свойств льда. Камень, как система, имеющая другие свойства, отразит тепло по-своему. Если лед растает, то камень только нагреется. При этом, грубо говоря, тепло “само решает” своими свойствами, что сделать со льдом. Живая система более автономна: не тепло решает, что сделать с живой клеткой, а живая клетка решает, исходя из своих интересов, как реагировать (какой формой своих внутренних изменений) на данное воздействие. Кант говорил, что мы познаем мир, как бы набрасывая на него свою человеческую “сетку” восприятия, которая отражает наши особенности. И лед, и камень, и живая клетка тоже набрасывает эту “сетку” на внешний мир, например на тепло. Но при этом лед теряет свою сущность, перестает быть льдом, превращаясь в воду, живая клетка остается самой собой, а камень, хотя и остается камнем, но, в отличие от живой системы, его изменения не сопровождаются затратами, заложенной в нем энергии. Ответ живой системы на внешнее воздействие определяется ее биологической природой, главной особенностью которой является стремление остаться целостной системой. Камень “не стремится” остаться камнем. Если, правда, не считать таким стремлением способность камня в силу своих физических особенностей противостоять действию тепла. Но даже в этом случае это стремление является пассивным, а не активным, как у живых организмов. Под активностью понимается способность системы ответить на внешнее воздействие совокупностью процессов, идущих с затратой собственной энергии, благодаря которым эта система извлекает для себя какую-то пользу. Под пользой мы понимаем либо то, что живая система не погибает в результате этого воздействия, либо извлекает энергию и строительные материалы для своих нужд.

Третья особенность. Отражение живой системой данного воздействия при раздражимости соответствует этому воздействию только с позиции самой отражающей живой системы. Например, молекула белка для живой системы — это совокупность биохимических процессов, происходящих в живой протоплазме в ответ на воздействие этого белка. Вредный раздражитель для живой системы — это совокупность неспецифических реакций, появляющихся в протоплазме на данный раздражитель. Другими словами, содержание отражения является неспецифическим по отношению к вредным воздействиям и специфическим по отношению к источникам энергии и строительных элементов.

Структура неспецифического раздражения зависит от силы, скорости и т.п. свойств внешнего воздействия, но не зависит от его качества (модальности). То есть в ответ на действие качественно различных раздражителей (механических, электрических, тепловых и т.д.) в живой протоплазме развертывается цепь однотипных изменений. Следовательно, содержание раздражения в случае неспецифической раздражимости остается однотипным. Таким образом, на действие качественно различных раздражителей живая протоплазма отвечает набором определенных биологических и физико-химических изменений, в результате которого формируется качественно однородное состояние. В отражении, характерном для неживых систем, качественно различные виды внешних воздействий вызывают качественно различные виды состояния раздражителя. Тепло вызывает таяние куска льда, механическое воздействие приводит к его размельчению и т.д. На тепло и механическое воздействие живая система отвечает совокупностью процессов, которые, в конечном счете, приводят ее к сохранению, что можно считать качественно однородным состоянием. Когда мы говорим о качественно однородном состоянии системы, мы подразумеваем конечный результат, а не те пути, которые ее привели к этому результату.

Таким образом, раздражимость как форму отражения можно определить следующим образом. Раздражимость —  это особая форма отражения, выступающая в виде такого состояния живой протоплазмы, которое воспроизводит качественно различные внешние воздействия в качественно однородной (неспецифической) форме. Здесь говорится об отражении не как о процессе, а как о результате. Процессы, в результате которых происходит отражение внешнего воздействия (форма отражения), могут быть разными, а результат остается одним – живая система остается жить. То есть форма отражения может быть разная, а конечный результат (содержание отражения) одним и тем же.

Перечисленные особенности раздражимости как формы отражения отличают ее от отражения, существующее на уровне неживой материи. Посмотрим теперь чем раздражимость как до психическая форма отражения отличается от чувствительности как психической формы отражения.

Возникновение первичных ощущений.

Гипотеза Леонтьева. Модель возникновения психики.

Удобно рассмотреть возникновение ощущений как качественно новой формы отражения (по А.Н.Леонтьеву) на следующем примере. Известно, что жизнь зародилась в океане. Предполагают, что первыми живыми организмами были одноклеточные гетеротрофы, которые жили за счет поглощения из окружающей среды готовых органических соединений — белков, жиров, углеводов и т.д. Они поглощали, а потом расщепляли эти органические молекулы и использовали высвобождающуюся энергию для поддержания своей жизни, то есть для поддержания своей целостности. Эта энергия в основном шла на синтез своих собственных биомолекул, которые использовались как строительный материал, как запасные вещества, как ферменты и т.д.

Первичные гетеротрофы взаимодействовали с внешней средой по типу раздражимости. То есть они приходили в состояние активности, как только сталкивались, например, с какой-то биомолекулой. Эта активность выражалось в том, что они, используя свою собственную энергию, сначала транспортировали эту молекулу внутрь своей цитоплазмы, потом, опять же с использованием своей собственной энергии, расщепляли эту молекулу на низкомолекулярные соединения и, таким образом, высвобождали из этой биомолекулы запасенную в ней энергию. При этом количество высвобожденной энергии было больше той энергии, которая пошла на ее “добычу”, чем и объясняется выгодность данного процесса для живого организма.

Описанный процесс раздражимости гетеротрофного организма по отношению к биомолекуле можно назвать отражением этим организмом данной молекулы, которое является активным, так как идет с затратой своей собственной энергии. У гетеротрофа могла существовать раздражимость не только к данному типу биомолекул, например, к данному белку, но и по отношению к другим типам биомолекул, например, к жирам или углеводам. При этом понятно, что цикл реакций, с помощью которых усваивались, например, углеводы, был несколько другим, нежели при усвоении белков. Таким образом, на каждый вид биомолекул у клетки существовал свой специфический ответ, своя специфическая раздражимость. Поэтому А.Н.Леонтьев утверждал, что одним из главных признаков раздражимости является специфичность ответа на внешние раздражители. Вторым признаком раздражимости, как было уже сказано, является избирательность. Избирательность связана с тем, что клетка раздражается только по отношению к тем биомолекулам, на которые у нее есть готовые способы реагирования.

Таким образом, раздражимость (по А.Н.Леонтьеву) — это специфическая избирательная реакция живой системы на внешний раздражитель, которая идет с затратой энергии. При этом А.Н.Леонтьев упускает из виду тот факт, что у первичных гетеротрофов, как было показано выше, были также неспецифические реакции, которые осуществлялись на вредные раздражители, например, на высокую температуру, на высокую кислотность среды, на механические воздействия. Эта неспецифическая реакция могла выражаться, например, в увеличении двигательной активности, благодаря которой клетка покидала неблагоприятное место. Таким образом, первичные гетеротрофы раздражались специфическим образом на потенциальные источники энергии (пищу) и неспецифическим образом на вредные воздействия среды. Этих видов раздражимости ей вполне хватало для поддержания своей целостности и для самовоспроизведения.

А.Н.Леонтьев называл внешние воздействия, на которые раздражались первичные гетеротрофы, жизненно важными свойствами среды. Другими словами, жизненно важные свойства среды — это такие свойства среды, которые сами по себе определяют существование живого организма. Без них организм либо не может существовать вообще, либо от воздействия которых он погибает.

Вам также может быть полезна лекция «23 Общая характеристика культуры нового времени».

Вслед за гетеротрофами на нашей планете появились автотрофные организмы, которые добывали энергию принципиально другим способом, нежели это делали гетеротрофы. В частности, одни из представителей автотрофов — фототрофы “научились” добывать энергию, используя солнечный свет. Другими словами, используя выше введенную терминологию, фототрофы раздражались специфическим образом по отношению к солнечному свету. Они известным способом переводили энергию солнечных лучей в энергию своих собственных соединений. Кроме того, они также как гетеротрофы уходили от неблагоприятных воздействий, используя какие-то неспецифические способы реагирования.

Живые организмы обладают уникальной способностью в ходе эволюции приспосабливаться к новым условиям существования. При исчезновении, например, белков определенного типа, которые выступали источником энергии для данного гетеротрофа, среди этих организмов в ходе естественного отбора появлялись такие, которые начинали использовать другой тип белков. Таким образом, у гетеротрофов в процессе эволюции раздражимость могла изменяться. Надо сказать, что сначала эти изменения были не принципиальными. Другими словами, на первых этапах эволюции жизни на нашей планете раздражимость претерпевала только количественные изменения. Эти изменения выражались, например, в увеличении тех видов раздражителей, на которые у живых организмов появлялись особые способы реагирования. Но, с точки зрения А.Н.Леонтьева, на некотором этапе развития живой материи раздражимость претерпела качественное изменение, которое и привело к появлению чувствительности, как элементарной формы психического отражения. Рассмотрим, каким образом мог произойти этот качественный скачок на следующем примере.

С увеличением количества гетеротрофов в первичном океане уменьшалось количество абиогенным способом синтезированных биомолекул. В конце концов, наступил такой момент, когда, образно выражаясь, все эти “сгустки энергии” были “съедены”. Перед гетеротрофами встала проблема поиска новых источников энергии. Они стали использовать в качестве источников пищи других гетеротрофов, а также автотрофов. Если раньше вероятность встречи клетки с пищей была высокая, так как океан был буквально наводнен питательными веществами (недаром, он назывался “бульоном”), то теперь эта вероятность стала очень маленькая. Преимущества в этой ситуации получали такие гетеротрофы, которые были способны активно передвигаться в водной среде. Но бесконечно увеличивать двигательную активность тоже не выгодно, так как на это уходит много энергии. В этих условиях нужно было каким-то образом научиться находить потенциальную пищу, используя какие-то ориентиры во внешней среде. Таким ориентиром, например, мог выступать свет для тех гетеротрофов, которые питались фототрофными организмами. Это связано с тем, что там, где больше света, там больше вероятность нахождения фототрофных организмов, которые этим светом “питаются”. Таким образом, те гетеротрофы, которые в ходе эволюции приобрели способность передвигаться по отношению к свету, получили большие преимущества, так как это сильно увеличивалась вероятность их встречи с потенциальной пищей. Раздражимость по отношению к свету проявлялась как способность, во-первых, каким-то образом обнаруживать свет, например, с помощью особых светочувствительных глазков. Во-вторых, как способность целенаправленно передвигаться по градиенту освещенности. А.Н.Леонтьев считал такого рода раздражимость у гетеротрофов качественно отличной от раздражимости, которая у них проявлялась на жизненно важные условия среды. Эта раздражимость по отношению к такому условию среды, которое само по себе не определяет жизнь гетеротрофа (в принципе он может существовать и без данной способности), а лишь ориентирует его по отношению к жизненно важному условию среды, была названа А.Н.Леонтьевым чувствительностью. Таким образом, чувствительность, по А.Н.Леонтьеву, это раздражимость к нейтральным свойствам среды, лишь ориентирующим организм по отношению к жизненно важным условиям среды. Другими словами, способность организмов использовать некоторые условия среды как сигналы, ориентирующие их по отношению к пище и другим важным условиям среды, интерпретируется А.Н.Леонтьевым как способность к ощущению, как новый вид отражения внешней среды — психическое отражение. Эта главное допущение его гипотезы, эта аксиома, которую можно либо принимать, либо отвергать.

Главное в этой гипотезе заключается в том, что новый вид отражения выводится из того, НА ЧТО реагирует живой организм. При этом А.Н.Леонтьеву не важно КАК он это делает. Парадокс его гипотезы заключается в том, что реакция на нейтральные и жизненно важные условия среды по физиологическому и биохимическому механизму могут существенно не отличаться, а тип отражения изменяется качественно – оно становиться психическим. Хотя сам А.Н.Леонтьев нигде напрямую не говорит, что реакция на жизненно нейтральные условия сопровождается субъективным компонентом. Он говорит, что эти реакции только лежат в основе чувствительности. Но, на самом деле, трудно согласиться с утверждением, что, по сути, однотипные биохимические реакции отличаются качественно в отношении отражения. Как было сказано выше, вероятно, появление чувствительности связано с появлением нового механизма ответа на внешние раздражители. Этот механизм должен привносить момент субъективизации внешнего раздражителя.

Гипотеза А.М.Иваницкого.

Модель механизма субъективизации применительно к человеку была предложена отечественным психофизиологом А.М.Иваницким. Мы не будем подробно останавливаться на этой модели, так как эта гипотеза предполагает понимание категории информации, подробный анализ которой не входит в задачи курса. Основная идея исследователя заключается в следующем. Он считает, что ощущение связано с синтезом первичного возбуждения, возникающего от действия раздражителя на рецепторы, с “обогащенной” информацией об этом раздражителе. Под обогащением информации понимается определенная обработка возбуждения подсистемой памяти и подсистемой эмоций нервной системы. Эти две подсистемы образуют своеобразную подсистему “Я” организма, которая как бы “наблюдает” действие внешнего раздражителя на животный организм, исходя из своих интересов, “записанных” в родовой программе развития.  В этом моменте синтеза и происходит момент субъективизации действующего раздражителя. Если придерживаться этой гипотезы, то ощущение как первичный психический процесс в процессе эволюции появляется только у тех многоклеточных организмов, которые обладают нервной системой, имеющий предложенный механизм субъективизации внешнего раздражения. Таким образом, если А.Н.Леонтьев считает, что психика появляется уже у одноклеточных организмов, которые в процессе эволюции приобрели способность раздражаться по отношению к сигнальным стимулам внешней среды, то, согласно альтернативной точке зрения, психика появляется только у многоклеточных животных, обладающих определенным образом организованной нервной системой. Более подробно с гипотезой А.М.Иваницкого можно ознакомиться в его монографии “Информационные процессы мозга и психическая деятельность”. 

Возникновение психики и основные этапы её эволюционного развития

Лекция 3. Возникновение психики и основные этапы её эволюционного развития.

Рассматриваемые вопросы: 1) Проблема возникновения психики и критерии психического. 2) Элементарная сенсорная психика: низший и высший уровни развития элементарной сенсорной психики. 3) Перцептивная психика: низший и высший уровни развития перцептивной психики. 4) Интеллектуальный уровень развития и формы мышления у животных.

Проблема возникновения психики и критерии психического.

Проблема возникновения и развития психики в психологии всегда была неразрывно связана с определением психики как явления и как предмета научного исследования.

Психика изучается по её проявлениям, физиологическим механизмам, лежащим в её основе. А проявляется психика в процессе взаимодействия субъекта с миром (поведение как объект психологического исследования) и в форме результатов активности субъекта (даже вербальный ответ и результаты интроспективного исследования являются не самой психикой, а её продуктом). Все эти трудности ещё усугубляются при изучении психики животных, от которых нельзя получить сведений в форме описания своих субъективных состояний.

В психологии нет единого определения психики. Она определяется через её функции (отражение реальности, регуляция деятельности и т.п.), через обеспечивающие её физиологические механизмы (функция мозга или нервной системы), феноменологически (психические явления), через объект исследования (поведение, человек как носитель психики). И всегда центральным в проблеме возникновения и развития психики был вопрос о соотношении того, что заложено в человеке эволюционно, и того, что возникает с появлением человеческого сознания (проблема биологического и социального в психике человека).

Решение вопроса о «точке отсчёта», моменте возникновения психики определяет и представление о ней в целом, поскольку требует определения собственно понятия «психика» и критериев её отличия от «не психики». В психологии существует немало различных представлений на этот счёт, которые можно обобщить в форме пяти основных позиций.

Панпсихизм. Эта позиция означает всеобщее одушевление материи, однако, в науке такое мнение, скорее, означает выделение общих для всей материи свойств: способности к саморазвитию, активности, взаимодействию. Эти общие свойства характеризуются как «общая душа», имеющая разные формы существования в разных проявлениях материи. Источником такого понимания служили ранние анимистические представления древнего человека, когда он представлял весь окружающий мир по своему образу и подобию и наделял его теми же качествами. Таким образом человек познавал себя, отождествляясь с внешними объектами, что позволяло назвать и сделать предметом осмысления свои психические свойства. Позднее происходила дифференциация знаний о себе и мире, и, познавая внешний мир, человек стал различать его одушевлённые и неодушевлённые формы. Однако то, что оказалось неподвластным воздействию человека, было сильнее его, оставалось непредсказуемым и неуправляемым, продолжало одушевляться, но уже в форме мифологии: силы природы, получившие статус «духов», «богов».

Биопсихизм. Данная точка зрения основана на качественном отличии живой и неживой материи. При этом критерием живого считается обмен веществ. Для сохранения себя живому организму необходимо взаимодействовать со средой и получать из неё необходимые для себя компоненты. Таким образом, любое живое существо обладает потребностью в получении дополнительных веществ из среды и активностью, что проявляется по отношению к среде в форме раздражимости. Признавая раздражимость (способность к избирательному реагированию на воздействия среды в соответствии со своими потребностями) общим для всего живого свойством, сторонники биопсихизма рассматривают его, как изначальную форму психического, свойственную всей живой материи.

Анималопсихизм. Данная точка зрения в настоящее время является наиболее обоснованной с позиций философии, психологии и биологии. Психика приписывается не всему живому, а только особой форме живой материи – животным. Такие представления связаны с выделением ощущения в качестве основного критерия психики в отличие от раздражимости, присущей всем другим живым организмам. В современной биологии именно это отличие (связанное с категорией «поведение» и отличием в способе питания и форме движения) положено в основу разделения двух форм живой материи: животных и всех остальных живых организмов (растения, грибы, водоросли, бактерии).

Нейропсихизм. В этом случае предполагается, что психика, являясь функцией нервной системы, появляется только у тех животных, у которых есть нервная система. Такая точка зрения, несмотря на её популярность, особенно в психофизиологии, противоречит основному принципу ведущей роли функции по отношению к органу (сначала в эволюции появляется функция и только вслед за ней – орган, её обеспечивающий) и не позволяет объяснить закономерность появления психики в эволюции и специфику её содержания. Получается, что развитие психического отражения следует за развитием нервной системы, однако все данные эволюционной биологии, зоопсихологии, антропогенеза свидетельствуют об обратном процессе: сначала появляется изменение взаимодействия субъекта с миром, затем новое содержание субъективного опыта, которое образует основу для развития нервной системы.

Антропопсихизм. Признание наличия психики только у человека на первый взгляд кажется совершенно алогичным, однако всё же имеет место. Наиболее жестко такой точки зрения придерживался Р.Декарт, характеризуя животных, как «химические машины», не обладающие способностью к переживанию и ощущению, в отличие от человека, обладающего сознанием. В данном случае речь идет о разных уровнях развития психики с выделением двух её качественно различных форм: животной и человеческой.

Критерии психического отражения. Допсихический – физиологический уровень отражения, проявляющийся в форме раздражимости, характеризуется изменением жизнедеятельности организма в ответ на контакт с объектом, используемым в процессе обмена веществ. Для этого необходима только избирательная реакция клеточной мембраны. Формой отражения является процесс поглощения субъектом объекта как способность такой реакции ответить на контакт с объектом. Свойства отражаемого объекта появляются для субъекта  в момент и в самом процессе его поглощения. Психическая же форма отражения обеспечивает узнавание на расстоянии, до возникновения контакта с ассимилируемым веществом, того объекта, в котором заключён предмет потребности. Субъект отражает при этом не только объект, включаемый в обмен веществ, а проявление объекта в его взаимодействии с другими компонентами среды (например, отражение объектом солнечного света, который отражается субъектом, как воспринимаемый цвет) или с самим собой (при прикосновении, но не в акте поглощения). Таким образом, содержанием отражения оказывается не только то, что поддерживает гомеостаз организма (как на уровне раздражимости), но и нечто «дополнительное», ориентирующее субъекта относительно качества и местоположения объекта. Эта элементарная форма психического отражения, которая самому субъекту представлена как переживание отдельных свойств и качеств объекта в форме изменения своих собственных состояний, получила название ощущение.

Прежде чем перейти к рассмотрению  основных  этапов эволюционного  развития психики животных необходимо отметить следующее. Во-первых, существуют расхождения между психологической и зоологической классификацией видов животных. Эти расхождения обусловлены тем, что морфологические признаки, на которых построена систематика животных,  не  всегда  определяют особенности и степень развития их психической деятельности. Так,  например,  в психологической классификации животных выделяется от двух до трех уровней развития психики, согласно которым все животные подразделяются на две – три группы. В зоологической же классификации в различных систематизациях выделяют от 10 до 33 типов животных.

Во-вторых, перед исследованием генезиса психики встает вопрос   о первоначальной,  исходной  форме   психического.  По этому поводу можно  выделить, как минимум, две крайние точки зрения. Согласно первой,  развитие психической жизни начинается с появления так называемой  гедонической  психики, то есть с зарождения примитивного самосознания.  Оно заключается в первоначально смутном еще переживании организмом  своих собственных состояний, в переживании положительном при условии усиленного питания, роста и  размножения и отрицательном при условии  голодания, частичного разрушения и т.п. Эти состояния, являющиеся прообразом человеческих переживаний влечения, наслаждения или страдания, согласно первой точке зрения, составляют ту главную основу, на которой в дальнейшем развиваются различные формы психического   отражения, проявляющегося в том числе и в форме сознания, познающего окружающий  мир.

Вторая точка зрения присуща большинству современных отечественных научных   концепций,  которые   рассматривают  жизнь,  прежде  всего  как  процесс взаимодействия   организма  и   окружающей   его  среды.  Только  на основе развития процесса внешнего взаимодействия происходит  развитие  внутренних  отношений  и состояний организма. Первичной является  экстрачувствительность, функционально связанная с взаимодействием организма и его внешней  среды.

А.Н.Северцов выделял два способа приспособления организмов к изменениям окружающих условий:

1) Наследственные изменения организации, способ, посредством которого достигаются весьма значительные количественно приспособленные  изменения строения и функций животных; способ весьма медленный, посредством которого  животные  могут приспособиться только к очень медленно протекающим и весьма постепенным изменениям среды.

2) Способ не наследственного функционального изменения строения, посредством которого животные могут приспособляться к незначительным,  но быстро наступающим изменениям окружающих условий.

 И в том, и в  другом случае строение организмов изменяется. Оба эти способа приспособления существуют и у животных, и у растений. Кроме того, существуют еще способы приспособления, которые  встречаются только у животных и которые мы могли бы обозначить как способы приспособления посредством изменения поведения животных без изменения их организации. 

Главное условие возникновения приспособляемости к окружающей  среде — это ощущение. А.Н.Леонтьев выделил ощущение, отражающее внешнюю объективную действительность, в качестве элементарной формы  психики, и рассмотрел вопрос о возникновении  психики  в этой  конкретной его форме как вопрос о возникновении  «способности ощущения», или, иначе говоря, собственно чувствительности. Таким образом, мы подошли к  рассмотрению стадий  развития  психики.

А.Н.Леонтьев выделял три стадии эволюции психики: 1) элементарной  сенсорной психики; 2) перцептивной психики; 3) интеллекта.

Элементарная сенсорная психика: низший и высший уровни развития элементарной сенсорной психики.

Жизнь любого живого существа – это процесс взаимодействия организма и окружающей его среды. Первичным проявлением этого взаимодействия является чувствительность (способность к ощущению), которая и обеспечивает способ приспособления организмов к изменениям окружающих условий. Приспособление к более сложной, предметно оформленной среде приводит к появлению у животных простейшей нервной системы и специальных органов чувствительности. Органы чувствительности животных, стоящих на этой стадии развития, все более дифференцируются, и их число увеличивается, соответственно, дифференцируются и их ощущения. Например, у низших животных клетки, возбудимые по отношению к свету, рассеяны по всей поверхности тела так, что эти животные могут обладать лишь диффузной светочувствительностью.

Вместе с развитием органов чувствительности и органов движения развивается также и орган связи и координации процессов – нервная система. Первоначально нервная система представляет простую сеть, волокна которой, идущие в различных направлениях, соединяют заложенные на поверхности чувствительные клетки с сократительной тканью животного.

Постепенно в процессе эволюции появляются нейроны, образующие центральные ганглии (нервные узлы), что приводит к усложнению органов восприятия и действия, что связано с сегментированием тела животного. 

На этой основе возникает элементарная сенсорная психика – способность отражения или деятельность животных, которая отвечает на одно или несколько отдельно воздействующих свойств биологически значимых агентов.

На низшем уровне элементарной сенсорной психики находятся простейшие (жгутиковые, инфузории и др.). В качестве ориентирующих элементов у простейших животных выступают простейшие таксисы – генетически фиксированные механизмы пространственной ориентации двигательной активности в сторону благоприятных (положительные таксисы) и от неблагоприятных (отрицательные таксисы) условий среды. Так возникает способность отражения организмами воздействий окружающей действительности в их объективных связях и отношениях.

Из простейших таксисов складывается завершающая фаза каждого поведенческого акта. Они входят так же, как составляющие части, в поисковую фазу, которая служит для поиска внешних пусковых ситуаций, позволяющих организму достигнуть завершающей фазы данного акта. Таксисы дополняются в поисковой фазе ориентировочно-исследовательскими реакциями, непрерывно доставляющими организму информацию о состоянии, параметрах и изменением компонентов окружающей среды, что позволяет ему произвести оценку последних в рамках общего поискового поведения.

Простейшая локомоция (передвижение) осуществляется в виде элементарных инстинктивных движений – кинезов. У простейших организмов различают два вида кинезов – ортокинезы, характеризующиеся поступательным движением простейших организмов с разной скоростью, и клинокинезы, состоящие в изменении направления передвижения простейших организмов. 

 При кинезах тело не имеет определенной ориентации относительно источника раздражения: пространственная связь с этим источником изменяется в результате количественных изменений активности животного. Поэтому на низшем уровне элементарной сенсорной психики имеет место лишь примитивное проявление психической активности животного, то есть простейшие реагируют непосредственно на биологически значимые для них свойства компонентов среды как на сигналы о появлении жизненно важных условий среды. Следовательно, простейшим свойственна элементарная форма психического отражения – ощущение, то есть чувствительность в собственном смысле слова. А там, где появляется способность к ощущению, начинается психика.

В экспериментальных наблюдениях за поведением простейших (инфузория туфелька, эвглена зелёная, амёба) было показано, что у них уже имеет место способность к индивидуальному изменению генетически фиксированных форм поведения путем элементарного научения, что выражается в привыкании к измененным внешним условиям.

Высший уровень развития элементарной сенсорной психики обнаруживается у значительного числа многоклеточных беспозвоночных (кишечнополостные,  моллюски,  черви),  у  которых  впервые  появляется нервная система, обеспечивающая высокую скорость проведения возбуждения в нервной ткани и, соответственно, координацию деятельности качественно новых структурных категорий – тканей, органов, систем органов. 

Нервная система существует у низших многоклеточных в разнообразных формах. Например, сетчатая нервная система (гидры), кольцевая (медузы), радиальная (морские звезды), билатеральная (плоские черви). У высших червей уже выделяется головное скопление нервных элементов (нервные узлы – ганглии). Эволюция такой узловой нервной системы идет в направлении все большей ее дифференциации, что связано с сегментированием тела животного.

Для животных данного уровня развития характерны активные формы передвижения, поиск пищи, некоторые могут уже вести хищный образ жизни. Ориентация у этих животных так же, как и на низшем уровне сенсорной психики, осуществляется в виде таксисов, но уже более сложных (тропотаксисы, телотаксисы, менотаксисы, мнемотаксисы). 

Немаловажное  значение  в  проявлении  психической  деятельности низших беспозвоночных начинают играть органы чувств и сенсорные способности. У наиболее низкоорганизованных представителей беспозвоночных органы чувств еще слабо дифференцированы, то есть у этих животных трудно выделить органы осязания, химической чувствительности и т.д. Но уже у кишечнополостных (гидра) появляются специальные осязательные клетки. Эти клетки скапливаются в определенных местах и образуют подлинные органы осязания. Они часто выполняют и обонятельную функцию.

Наиболее  изучено поведение многощетинковых кольчатых  червей, которые относятся к наиболее развитым в психическом отношении низшим беспозвоночным. У них наблюдается  некоторые существенные усложнения  видотипичного поведения. Например, у этих морских червей встречаются действия, которые уже можно назвать конструктивными, поскольку животные активно создают сооружения из отдельных посторонних частиц, скрепляя их в единое целое. Это постройка «домиков» — трубок из отдельных частичек, которые собираются червями на морском дне и укрепляются с помощью специальных «рабочих» органов – преобразованных передних параподий – специализированных щупалец. 

У всех кольчатых червей встречается наиболее простая форма научения – привыкание. Например, если червя «кормить» комочками бумаги, смоченными соком его обычной жертвы, он перестает их различать. Если попеременно с такими комочками давать ему подлинные кусочки пищи, то он, в конце концов, научается и будет отвергать только несъедобную бумагу.

Эти эксперименты показывают способность низших беспозвоночных отличать по побочным физическим качествам съедобное от несъедобного (по вкусу предлагавшиеся объекты были одинаковыми). Это подтверждает наличие истинного психического отражения уже на низшем уровне филогенетического развития.

Поведение кольчатых червей еще вполне отвечает стадии элементарной сенсорной психики, так как слагается из движений, ориентированных лишь по отдельным свойствам предметов и явлений (или их сочетанием), которые оповещают о появлении жизненно важных условий среды, от которых зависит осуществление основных биологических функций животных.

Таким образом, в результате постепенного усложнения деятельности и чувствительности животных происходит переход к новой, более высокой стадии развития отражения – стадии перцептивной психики.

Перцептивная психика: низший и высший уровни развития перцептивной психики.

Стадия перцептивной психики характеризуется способностью отражения внешней объективной действительности уже не в форме отдельных элементарных ощущений, вызываемых отдельными свойствами или их совокупностью, а в форме отражения вещей. Предметные компоненты среды уже отражаются как целостные единицы, в то время как при элементарной сенсорной психике имело место отражение лишь отдельных их свойств или суммы последних. Предметное восприятие обязательно предполагает определенную степень обобщения, то есть появляются чувственные представления.

На низшем уровне развития перцептивной психики находятся высшие беспозвоночные  –  членистоногие,  ракообразные,  паукообразные  и др.

Наиболее  существенным  и  характерным  для  эволюции  членистоногих, особенно насекомых, было завоевание новой среды обитания – суши. Переход на сушу был сопряжен с развитием особых органов передвижения – конечностей в виде сложных рычагов, состоящих из отдельных, соединенных суставами члеников, по которым членистоногие и получили свое название. Такие сложные рычаги (их аналогами являются конечности наземных позвоночных) наилучшим образом служат для передвижения по твердому субстрату путем отталкивания от него, что проявляется различными формами движения.

Благодаря развитой мускулатуре и сложной организации двигательного аппарата, эти животные могут лазать, ползать, бегать по вертикальной и горизонтальной поверхностям, прыгать, летать, двигаться в толще грунта и т.п. Основная функция конечностей животных, заключающаяся в перемещении животного в пространстве, называется локомоцией. Полное развитие локомоций у животных связано с развитием коры головного мозга.

Основу нервной системы у этих животных составляют различные нервные узлы (ганглии), связанные друг с другом нервными стволами. Наиболее отчетливо выражено слияние ганглиев в головном отделе, в результате чего появляется головной мозг в виде сложно устроенного надглоточного узла с тремя отделами: передний отдел содержит ассоциативные и координирующие центры; задний отдел – зрительные центры; средний отдел иннервирует усики, область рта и, кроме того, тесно связан с симпатической нервной системой. Такая концентрация нервных элементов повышает возможности управления отдельными системами органов и поднимает общий функциональный уровень организма как целостной единицы.

  Приспособительная  возможность  двигательной  активности обусловила появление у данных животных многих и своеобразно устроенных органов чувств. В частности, большую роль начинает играть орган зрения. У насекомых и ракообразных глаза сложные (фасеточные), они не имеют хрусталика, а состоят из множества конических трубочек, называемых омматидиями, которые расходятся в разные стороны от зрительного нерва, что дает насекомым широкое поле зрения. Каждый омматидий оптически изолирован от соседних слоем пигмента. По этой причине воспринимает лишь одну точку объекта. Совокупность многих таких точек образует общую мозаичную картину. Острота зрения (способность видеть две сближенные точки) зависит у насекомых от количества омматидиев. Наилучшим образом они видят движущиеся предметы или неподвижные объекты во время собственного движения. Спектр цветового зрения у насекомых шире, чем у человека, за счет присутствия ультрафиолетового сектора. 

Важным элементом перцептивной психики является восприятие формы, которое невозможно на уровне сенсорной психики. Исследования показали, что пчел можно дрессировать на различные фигуры (треугольник, круг, квадрат), следовательно, пчелы способны распознавать фигуры непосредственно по их графическим признакам.

У высших беспозвоночных усложнение поведения проявляется различными формами общения, которое проявляется иногда в очень сложных формах подлинного группового поведения (в отличие от колониальной жизни, свойственной многим низшим беспозвоночным). Общение появляется лишь тогда, когда контакты между животными начинают осуществляться посредством специальных сигнальных действий, передаваемых по разным сенсорным каналам (химическая чувствительность у муравьев и пчел, ритуальные акты, территориальное поведение и т.п.).

Высшего уровня развития перцептивной психики в процессе эволюции достигли позвоночные (круглоротые, рыбы, земноводные, пресмыкающиеся, птицы, млекопитающие).

У позвоночных нервная трубка образует в головном отделе вздутия, превращающиеся в ходе эмбриогенеза в головной мозг. Уже у самых примитивных позвоночных имеются все пять отделов головного мозга (продолговатый, задний, средний, промежуточный и передний). У млекопитающих процесс дифференциации и прогрессирующего развития мозговых структур достигает своей вершины. Это относится не только к переднему мозгу (большие полушария и их кора), но и к стволовой части мозга, где формируются, в частности, центры высших форм инстинктивного поведения.

На этой стадии развития приспособление к быстро меняющимся условиям существования происходит путем адекватного изменения прежних способов поведения и образования новых, отвечающих изменившимся условиям, навыков и привычек. Усложнение  костно-мышечного  скелета  позвоночных  обусловлено усложнением возникающих перед животным задач, возрастанием разнообразных реакций, требующих точности и дифференциации движений. Конечности высших позвоночных уже приспособлены к манипулированию с предметами. Манипулирование передними  конечностями стало важной предпосылкой зарождения трудовых действий у древних людей. Познавательное значение манипулирования определяется возможностью комплексного обследования предмета (зрение, тактильное чувство, обоняние и т.п.). Все это дает млекопитающим всестороннюю информацию, необходимую для развития высших форм психической активности.  Разновидностью манипулирования является  так называемое комфортное поведение, которое служит уходу за телом животного: очищение тела, почесывание, потряхивание, купание. Все эти движения являются видотипичными.

Достаточно хорошо развиты у животных на этой стадии развития психики сенсорные  способности.  Наибольшее  значение  имеют  органы слуха и равновесия, обоняния и зрения. Хорошо развиты также кожная и мышечная чувствительность, вкус, а в ряде случаев и другие виды чувствительности (электрическая, вибрационная и др.) Соответственно, развиты у позвоночных и различные таксисы. 

Особенностью поведения животных на данной стадии развития психики является его пластичность, которая проявляется в возможности быстрой перестройки навыка и переноса навыков в новые условия. У высших позвоночных появляется способность к образованию временных связей между анализаторными системами и функциями организма,  поэтому  у этих животных становится возможной выработка сложных навыков, в которых решающее значение имеют лабильные, гибкие компоненты. Именно они и определяют изменчивость, пластичность всего поведения животного, что обеспечивает их большое адаптационное значение. Пластичность навыков высшего порядка дополняет ригидность навыков низшего порядка и инстинктивных действий. 

Пластичность, то есть быстрая перестройка навыка и возможность переноса его в новые условия, обеспечивается накоплением животным чувственного и моторного опыта при существенных изменениях среды, то есть высшие позвоночные способны к широким чувственным обобщениям (чаще всего зрительным и тактильным). Например, в эксперименте было показано, что крыса, освоившая сухопутный маршрут в лабиринте, затем без труда проплыла его после заполнения лабиринта водой. При этом изменения произошли в моторной сфере животного при сохранении прежней ориентации в пространстве.

Таким образом, уже на высшем уровне развития перцептивной психики у животных появляются сложные навыки, высокая их активность, что служит основой для развития следующей, более высокой стадии развития психики – интеллекта.

Интеллектуальный уровень развития и формы мышления у животных.

Интеллектуальное поведение является вершиной психического развития животных, оно связано с различными формами инстинкта и научения и как проявление индивидуального опыта обеспечивает большой приспособительный эффект.

 Интеллектуальное поведение является высшим итогом и проявлением индивидуально накопленного опыта, особой категорией научения с присущими ей качественными особенностями, поэтому интеллектуальное поведение дает наибольший приспособительный эффект, обеспечивающий выживание особей и продолжение рода при резких, быстро протекающих изменениях в среде обитания.

Все большее усложнение условий существования, приводящее к развитию еще более совершенных органов восприятия и действия и еще более совершенного мозга, создает у животных возможность чувственного восприятия ими объективных соотношений (связей) вещей в виде предметных ситуаций, что проявляется более сложными формами отражения действительности.

Таким образом, интеллект животных отличается от предшествующих стадий развития психики тем, что в дополнение к отражению отдельных вещей возникает отражение их отношений и связей (ситуаций). Отчасти эти особенности имеются уже и при некоторых сложных навыках, что характеризует их как переходную форму к интеллектуальному поведению животных.

Основными предпосылками развития интеллекта животных является манипулирование, в первую очередь, с биологически нейтральными объектами, и способность к широкому переносу навыков в новые ситуации.

Манипулирование, то есть активное обращение животных с различными предметами, является неотъемлемой частью сложного поведения всех представителей отряда приматов. Антропоиды, живущие в естественных условиях, обладают способностью к целенаправленному манипулированию с предметами. При наблюдении за живущим на свободе шимпанзе было обнаружено, что для добывания пищи они пользуются палками, прутиками и стеблями травы (особенно для добывания термитов). 

По всей вероятности, в естественной среде обитания способность использования орудий формируется у каждого отдельного животного в результате как подражательного, так и инструментального научения. У высших животных манипулирование выступает как ведущий фактор развития сенсомоторных функций. Это обусловлено тем, что именно в ходе манипулирования животное вступает в наиболее активный контакт с предметными компонентами среды и получает наилучшие возможности для ознакомления с ними, а также для многообразных воздействий на них.

При манипулировании животное получает информацию одновременно по нескольким сенсорным каналам, но преобладающее значение имеет у обезьян сочетание кожно-мышечной чувствительности рук со зрительными ощущениями. Кроме того, в обследовании объекта манипулирования участвуют также обоняние, вкус, слух. Эти виды чувствительности сочетаются с кожно-мышечной чувствительностью ротового аппарата и передних конечностей не только у обезьян, но и у других млекопитающих при манипулировании с предметами среды. В итоге животные получают комплексную информацию об объекте как едином целом и обладающем различными свойствами. Именно этот обобщенный двигательно-сенсорный опыт составляет главнейшую основу интеллекта животных.

Особая роль манипулирования в развитии психики заключается в том, что оно лишь первоначально, в начале постнатального онтогенеза, направлено исключительно на биологически значимые объекты, то есть объекты инстинктивных действий. Полностью и в более сложных формах манипуляционная активность развертывается тогда, когда предметная деятельность подрастающего животного распространяется и на биологически нейтральные объекты. Это происходит в период, когда молодые животные начинают играть. Именно тогда начинает сказываться ведущее познавательное значение манипуляционной активности, ее роль как важнейшего фактора накопления индивидуального опыта впрок. Особенно это свойственно обезьянам, для  которых манипулирование служит источником наиболее полных сведений о свойствах и структуре предметных компонентов среды, так как в ходе манипулирования происходит наиболее глубокое и всестороннее ознакомление с новыми предметами или новыми свойствами уже знакомых животному объектов.

Способность к широкому переносу навыков в новые ситуации является  важнейшей предпосылкой интеллектуального поведения животных. Эта способность вполне развита у высших позвоночных, но проявляется в разной степени. Например, первоначально подопытная собака научилась открывать нажатием лапы щеколду на дверце проблемной клетки, в которой находилась приманка. В других опытах та же собака научилась, затем подтягивать зубами и лапами кусок мяса за веревку, которая лежала перед ней на полу. После этого была создана третья ситуация, содержавшая элементы первых двух: на клетке, применявшейся в первой ситуации, щеколда была поднята на такую высоту, что собака не могла достать ее лапой, но к щеколде привязывалась веревка, потянув за которую можно было ее открыть. Когда собака была подведена к клетке, она сразу же, без всяких проб схватила зубами веревку и, потянув за нее, немедленно открыла щеколду. Таким образом, задача была решена в новой ситуации несмотря на то, что прежние элементы располагались в ней совсем по-иному: веревка висела, а не лежала горизонтально на полу, на конце ее было привязано не мясо, а щеколда, которая к тому же находилась в другом месте – наверху.

Следовательно, новый навык вырабатывается сразу, «внезапно», но эта внезапность обусловлена вполне определенными следами прошлого опыта, который используется в новой ситуации и приводит животное к полноценной ориентации и адекватному реагированию в новой обстановке.

Формы мышления у животных.

 Экспериментальными исследованиями Ладыгиной-Котс были выделены две формы мышления у человекообразных обезьян.  

Первая форма характеризуется установлением связей раздражителей (предметов или явлений), непосредственно воспринимаемых животным в ходе его деятельности. Это осуществляется благодаря анализу и синтезу наглядно обозреваемой ситуации. Например, выбор обезьяной предметов, пригодных для употребления в качестве орудия, с учетом их величины, плотности, формы и других свойств.

Вторая форма характеризуется установлением связей между непосредственно  воспринимаемыми  раздражителями  и  обобщенными  представлениями, или зрительными следами, о том предмете, который может быть использован в решении определенной конкретной задачи. На основе установления связи обобщенного зрительного представления о необходимом предмете обезьяны способны дорабатывать орудия до нужной в конкретной ситуации формы. Например, соединение двух полых палок с целью их удлинения с последующим использованием длинной палки для доставания бананов.  

Таким образом, мышление животных обеспечивает (теми или иными способами) способность сразу же адекватно реагировать на новую ситуацию, для которой нет ранее подготовленного решения.

                             Рекомендуемая литература:

1. Г.Г. Филиппова «Зоопсихология и сравнительная психология». Москва «Академия», 2004.
2. Л.М. Мяснянкина «Зоопсихология и сравнительная психология». Издательский дом «Астраханский университет», 2011.
3. К.Э Фабри «Основы зоопсихологии». Москва УМК «Психология», 2004.
4. А.П. Рожкова «Зоопсихология и сравнительная психология». Учебное   пособие, Курган, 2005.

 

Психическое отражение как процесс. Формы и уровни психического отражения, их характеристика

---

1. Понятие психическое отражение

2. Характеристики отражения

3. Уровни психического отражения

1. Понятие психическое отражение.Категория отражения является фундаментальным философским понятием, под ней понимается всеобщее свойство материи, заключающееся в воспроизведении признаков, свойств и отношений отражаемого объекта. Это такая форма взаимодействия феноменов, при которой один из них – отражаемый , – сохраняя свою качественную определенность, создает во втором – отражающем специфический продукт: отраженное 
Способность к отражению, а также характер ее проявления зависят от уровня организации материи. В качественно различных формах отражение выступает в неживой природе, в мире растений, животных и, наконец, у человека.(По книге ЛЕОНТЬЕВА«Деятельность. Сознание. Личность» )

В неживой природе взаимодействие различных материальных систем имеет своим результатом взаимоотражение , которое выступает в виде простой механической деформации.

Неотъемлемым свойством живого организма является раздражимость —отражение воздействий внешней и внутренней среды в виде возбуждения и ответной избирательной реакции. Будучи допсихической формой отражения, она выступает в качестве регулятора приспособительного поведения.

Дальнейший этап в развитии отражения связан с возникновением у более высоких видов живых организмов нового свойства – чувствительности, т. е. способности иметь ощущения, являющиеся начальной формой психики.

Формирование органов чувств и взаимная координация их действий привели к образованию способности отражать вещи в некоторой совокупности их свойств – способности к восприятию окружающей действительности в определенной целостности, в форме субъективного образа этой действительности.

Становление человека и человеческого общества в процессе трудовой деятельности и общения с помощью речи обусловило возникновение специфически человеческой, социальной по своей сущности формы отражения в виде сознания и самосознания. Для отражения, свойственного человеку, характерно то, что оно есть социальный по своей природе творческий процесс. Оно предполагает не только воздействие на субъект извне, но и активное действие самого субъекта, его творческую активность, которая проявляется в избирательности и целенаправленности восприятия.

2. Характеристики отражения .Особенности процесса Психическое отражение сопровождается рядом характерных условий, которые являются его специфическими проявлениями: – Активность.Психическое отражение не зеркально, не пассивно, оно связано с поиском и выбором адекватных условиям способов действий, это активный процесс.

— Субъективность.Другой особенностью психического отражения является его субъективность: оно опосредовано прошлым опытом человека и его индивидуальностью. Это выражается прежде всего в том, что видим мы один мир, но предстает он для каждого из нас по-разному.

— Объективность. В то же время психическое отражение дает возможность строить «внутреннюю картину мира», адекватную объективной реальности, и здесь необходимо отметить еще одно свойство психического — его объективность. Только благодаря правильному отражению возможно познание человеком окружающего мира. Критерием правильности является практическая деятельность, в которой психическое отражение постоянно углубляется, совершенствуется и развивается.

— Динамичность. Процесс, называемый психическим отражением, имеет свойство претерпевать со временем значительные изменения. Меняются условия, в которых действует индивид, меняются сами подходы к преобразованиям. Неповторимость Не следует забывать и о том, что каждая личность обладает яркими индивидуальными характеристиками, собственными желаниями, потребностями и стремлением к развитию.

— Опережающий характер. Еще одной важной особенностью психического отражения является его опережающий характер, оно делает возможным предвосхищение в деятельности и поведении человека, что позволяет принимать решения с определенным временно-пространственным опережением в отношении будущего.

Важнейшей функцией психики является регуляция поведения и деятельности, благодаря чему человек не только адекватно отражает окружающий объективный мир, но имеет возможность его преобразования в процессе целенаправленной деятельности. Адекватность движений и действий человека условиям, орудиям и предмету деятельности возможна только в том случае, если они правильно отражаются субъектом.

3. Уровни психического отражения. Психическое отражение служит для создания структурированного и цельного образа из расчлененных объектов действительности. Б. Ф. Ломов выделял уровни психического отражения:

1. Сенсорно-перцептивный — это базовый уровень построения психических образов, в процессе развития возникающий в первую очередь, однако не теряющий актуальности в последующей деятельности. Субъект, основываясь на информации, поступающей благодаря стимуляции органов чувств реальными объектами, выстраивает собственную тактику поведения. Проще говоря, стимул вызывает реакцию: событие, происходящее в реальном времени, влияет на последующее действие субъекта, обуславливает его.

2. Уровень представлений. Образ может возникнуть без непосредственного влияния объекта на органы чувств субъекта, т.е это воображение, память, образное мышление. За счет многократного появления объекта в зоне восприятия субъекта, некоторые наиболее важные особенности первого запоминаются, отсеиваются от второстепенных, отчего возникает образ, независимый от непосредственного наличия раздражителя. Основная функция этого уровня психического отражения: планирование, контроль и коррекция действий во внутреннем плане, составления эталонов.

3. Вербально логическое мышление или речемыслительный уровень. Операции этого уровня еще менее связаны с событийным рядом актуального времени. Индивид оперирует логическими понятиями и приемами, сложившимися в ходе культурно-исторического развития человечества. Абстрагируясь от собственного непосредственного опыта, от воображения и памяти о событиях, имевших место в его жизни, он ориентируется и строит деятельность, опираясь на опыт человечества в целом. Тех понятий, определений и умозаключений, что были произведены не им. Это предоставляет возможность планировать и регулировать события различной направленности и временной удаленности, вплоть до планирования жизненного пути личности. Несмотря на значительную разницу между третьим и первым, начальным уровнем: процессы чувственной и рациональной регуляции деятельности непрестанно перетекают из одного в другой, формируя психическое отражение в многообразии его уровней и образов.

 

Дополнительные материалы

Классификация уровней и форм психического отражения, предложенная А. Н. Леонтьевым и К. Э. Фабри 

 

 

Возникновение психического отражения

РАЗВИТИЕ ПСИХИКИ В ФИЛОГЕНЕЗЕ

Проблема развития психики имеет три аспекта изучения:

• возникновение и развитие психики в животном мире;

• возникновение и развитие человеческого сознания;

• развитие психики в онтогенезе человека, начиная от рождения и до конца его жизни.

Во всех трех аспектах исходным и определяющим является понимание развития не только как рост, но и как качественное изменение разных видов психической деятельности «как процесс, в котором усложнения и количественные изменения психических процессов переходят в качественные, коренные, существенные изменения, что ведет к скачкообразно выступающим качественным новообразованиям».

Возникновение психического отражения

Развитие психики в животном мире тесно связано с возникновением и развитием нервной системы, особенно головного мозга. Нервная система у низших животных существует в разнообразных формах: сетчатой, кольцевой, радиальной и т.д. По мере ее усложнения и совершенствования (обособление от других тканей и органов, погружения под мышечную ткань, выделение и дифференциация ганглиозных структур, оформление головного и спинного мозга, усложнение связи ЦНС с другими органами тела) шло развитие форм поведения и уровней их психической регуляции.

Развитие мозга — обязательное условие развития психики. Это, прежде всего, связано с изменением локализации функций и постепенным переходом их из стволовой части в кору. Улучшение структуры и функций нервной системы послужило основным источником развития психики. Благодаря нервной системе организм начинает функционировать как единое целое. Наряду с ее развитием существенную роль для развития психической деятельности имеет характер взаимоотношений животного с окружающей средой и развитие органов чувств (появление термо, хемо, механо, фото и иных рецепторов).

Как известно, материя постепенно усложнялась и в своем развитии прошла две стадии:

I — неживая материя;

II — живая материя:

–растительный мир;

–животный мир;

–сознательная жизнь.

Вся материя, начиная от неживой и кончая самой высшей и сложной — человеческим мозгом, обладает отражением, т.е. способностью отвечать на внешние воздействия в соответствии с характером воздействия и формой существования материи.

В неживой природе движение может выступать в виде механического, физического или химического взаимодействия тел или веществ. При переходе к живой материи качественно изменяются и формы ее движения. Ей присущи биологические формы отражения, а на определенном этапе живой материи возникает психика, как качественно новая форма отражения.

Существовали различные точки зрения относительно того, как возникла психика.

· Среди них можно назвать теорию «панпсихизма», согласно которой душой наделена вся природа, в том числе и неживая.

· Теория «биопсихизма» приписывала психику всему живому, включая растения.

· Согласно теории «антропопсихизма» психика существует только у человека.

· Концепция «нейропсихизма» относила психику только к существам, обладающим нервной системой и т.д.

Во всех этих представлениях критерии психического были внешними по отношению к формам существования организма.

Другую группу теорий составляют те, которые исходят из внутренних, функциональных критериев. Выдвигаются такие критерии как способность к поисковому поведению, способность к«гибкому» приспособлению к среде, т.е. к индивидуальному обучению, способность к «проигрыванию» действия во внутреннем плане и пр.

Узнать еще:

Уровни психического отражения

Многочисленные теоретические и экспериментальные исследования познавательных процессов позволяют выделить три основных уровня психического отражения:

• сенсорно-перцептивный,
• представлений,
• вербально-логический.

Дадим их краткую характеристику, отметив те моменты, которые особенно важны для анализа деятельности.

Сенсорно-перцептивный уровень. В системе образного отражения этот уровень является базовым.   Формируясь на самых начальных ступенях психического развития индивида, он не теряет своего значения в течение всей его жизни. Конечно, при переходах от одних возрастных ступеней к другим он изменяется, обогащается и трансформируется.

Ощущение и восприятие как исходные формы образного отражения возникают при непосредственном воздействии предметов и явлений объективной действительности на органы чувств. Именно в этих формах, как отмечал В. И. Ленин, осуществляется превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания. Основная характеристика сенсорно-перцептивного отражения в том и состоит, что оно возникает в условиях непосредственного воздействия предметов и их свойств на органы чувств человека и развертывается в реальном масштабе времени. Человек воспринимает предмет в том месте, в котором тот находится, и в тот момент, когда тот действует на органы чувств. Формирующийся сенсорно-перцептивный образ выступает как «навязанный нашему уму извне» (Сеченов). В этом проявляется «непосредственность действительности» сенсорного отражения, на котором основано доверие к показаниям органов чувств.

В процессе эволюции у человека сформировалась разветвленная система специализированных аппаратов (органов чувств), каждый из которых обеспечивает отражение определенных свойств окружающих предметов (ощущения разных модальностей): зрительные, слуховые, тактильные, обонятельные, вкусовые, кинестетические и т.д. Сенсорно-перцептивная сфера — это действительно богатейшая совокупность разнообразных ощущений. Однако они выступают не как некоторая пестрая мозаика несвязанных элементарных образов.

В процессе индивидуального развития у человека складывается определенная сенсорно-перцептивная организация (по Ананьеву), объединяющая совокупность органов чувств в целостную систему. Эта сложная система включает многообразные постоянные и переменные связи между сенсорными модальностями. На их основе формируются своеобразные функциональные органы (по Ухтомскому), обеспечивающие различные виды сенсорно-перцептивной ориентировки человека в окружающей среде.

К числу важнейших принадлежит та система связей между разными органами чувств, которая обеспечивает пространственную ориентировку. Ведущая роль в ней принадлежит зрительному анализатору, лабиринтному аппарату статокинестетического анализатора и кинестезии, но включает и другие анализаторы.

Основой восприятия пространства можно считать ориентацию человека относительно вертикального направления, совпадающего с действием силы гравитации. Направление гравитации — это главная ось системы отсчета, относительно которой оцениваются так или иначе все характеристики окружающего пространства.

Поскольку в обычных условиях перемещения человека по поверхности земли гравитация постоянна по силе и направлению, вся система анализаторов подстраивается к этой константе; благодаря связям анализаторов с теми, которые обеспечивают отражение гравитации, все они «заземляются». Формируются достаточно жесткие однозначные связи — стереотипы, благодаря которым в обычных условиях ориентировка в пространстве не требует специальных целенаправленных сознательно контролируемых действий; она осуществляется на неосознаваемом уровне, автоматически. Однако в тех случаях, когда между сигналами от разных анализаторов (ощущениями разных модальностей) возникают рассогласования относительно сложившегося стереотипа, это неизбежно приводит к искажению пространственного образа. Следствием такого рассогласования являются, например, хорошо известные в летной практике и подробно описанные иллюзии крена, противовращения, кабрирования, пикирования, пространственного положения, горизонтального полета. Все эти и другие аналогичные иллюзии возникают при определенных условиях закономерно: как следствие расхождения между сложившимся стереотипом пространственной ориентировки и текущей афферентацией. Чтобы преодолеть их, требуется специальная целенаправленная деятельность, сознательный контроль возникающих образов, формирование нового функционального органа (стереотипа) в процессе обучения и тренировки.

Важно отметить, что новый стереотип не требует обязательной ломки старого. Они вполне могут сосуществовать и обычно сосуществуют: в одних условиях «работает» один стереотип, в других — другой.

Второй уровень психического отражения — это уровень представлений. Представление как ощущение и восприятие — феномен образного отражения. Но если ощущение и восприятие какого-либо предмета или его свойства возникают только при его непосредственном воздействии на орган чувств, то представление возникает без такого непосредственного воздействия. В этом смысле оно является вторичным образом предмета.

К уровню представлений относится широкий круг психических процессов, важнейший среди которых — образная память и воображение. Образная память — это фиксация и последующее воспроизведение образов, возникших при восприятии; воображение — творческий процесс, создание новых образов путем трансформаций и комбинаций тех, которые сохранились в памяти. По своему содержанию образ—представление, также как сенсорно-перцептивный образ, предметен. Но в отличие от ощущения и восприятия, которые «навязаны нашему уму извне» и в силу этого презентируются сознанию как жестко и однозначно отнесенные к объективной реальности, образ—представление имеет как бы самостоятельное существование в качестве феномена «чисто» психической деятельности. Он обладает значительно меньшей четкостью и яркостью, чем сенсорно-перцептивный образ, меньшей устойчивостью и полнотой.

Но вместе с тем формирование представления — это новая ступень в прогрессивной линии развития когнитивных процессов. Здесь появляются элементарные обобщения и абстракции. На основе многократного восприятия предметов одной и той же категории происходит селекция их признаков: случайные признаки отсеиваются, а фиксируются лишь характерные и потому наиболее информативные. На уровне представлений предмет обособляется от фона, и в этой связи возникает возможность мысленно оперировать с объектом независимо от фона.

При переходе от ощущения и восприятия к представлению изменяется структура образа объекта: одни его признаки как бы подчеркиваются, усиливаются, другие редуцируются. Иначе говоря, происходит схематизация предметного образа.

Существенной особенностью представления является его панорамность, дающая субъекту возможность как бы выхода за пределы наличной (актуальной) ситуации (С.М. Василейский, Е.Н. Сурков, М.В. Гамезо, В.Ф. Рубахин и др.).

При переходе от восприятия к представлению происходит преобразование сукцессивного перцептивного процесса в симультанный образ. То, что человек воспринимал последовательно, трансформируется в одновременную целостную умственную картину. В частности, как показал Н.Ф. Шемякин, при формировании топографических представлений «карта—путь» трансформируется в «карту—обозрение».

В процессе умственного развития человек овладевает также особыми способами мысленного оперирования представлениями: мысленного расчленения объектов и объединения их (и их деталей) в одно целое, комбинаций и рекомбинаций, масштабных преобразований, умственного вращения и др.

Уровень представлений имеет решающее значение при формировании образов-эталонов » когнитивных карт», концептуальных моделей, наглядных схем, планов и других «когнитивных образований», необходимых для выполнения любой деятельности.

Третий уровень когнитивных процессов — это вербально-логическое мышление, речемыслительный процесс. В отличие от первых двух, относящихся к образному отражению, чувственному познанию, этот уровень — уровень понятийного отражения, рационального познания. Решая ту или иную задачу на этом уровне, субъект оперирует понятиями и логическими приемами, сложившимися в историческом развитии человечества, в которых зафиксирована общественно-историческая практика. На уровне понятийного мышления как бы разрываются ограниченные рамки индивидуального опыта, а точнее: в индивидуальный опыт включается огромный багаж знаний, выработанных человечеством. Благодаря этому индивид как бы освобождается от «рабского подчинения изначальным «здесь» и «теперь»» (Ж. Пиаже). Предметная область индивидуального познания на этом уровне приближается к той, которая раскрывается общественно-исторической практикой, т.е. становится практически безграничной. В процессе понятийного мышления человек оперирует абстракциями и обобщениями, зафиксированными в знаках и знаковых системах. Наиболее развитой и всеобщей знаковой системой является язык. Но в процессе понятийного мышления используются и другие исторически сложившиеся знаковые системы: математические, графические и других знаков, а также правил их применения.

В определенном отношении образная и понятийная формы психического отражения действительности противоположны. Они обычно и противопоставляются как чувственное и рациональное в познании, но в реальном когнитивном процессе органически взаимосвязаны: непрестанно переходят одна в другую.
 
Образ, регулирующий сознательную целенаправленную деятельность человека, включает так или иначе все три уровня психического отражения. Чтобы у человека сформировался такой образ, который обеспечил бы ему возможность эффективно действовать в различных ситуациях, находить в каждом конкретном случае адекватное решение, недостаточно только чувственных данных, т.е. сенсорно-перцептивной информации. Необходимо раскрыть значение этих данных, выявить существенное, общее, закономерное. Иначе говоря, с точки зрения требований деятельности образ становится только тогда, когда его «чувственная ткань» (термин А.Н. Леонтьева) органически объединяется со значением, т.е. когда чувственное и рациональное образует единый сплав. Образ, отражающий только то, что в данный момент непосредственно воздействует на органы чувств, не мог бы обеспечить целенаправленности действий; в этом случае окружающая среда полностью управляла бы поведением субъекта (такой случай можно представить только теоретически).

Но и образ, имеющий обедненную чувственную основу, также не может обеспечить эффективную регуляцию действий, особенно в сложных условиях.

Это значит, что при обучении человека какому-либо виду деятельности необходима определенная мера сочетания методов, формирующих чувственные и логические компоненты образа, его «чувственную ткань» и его «семантику».

Эффективность образа — в плане его регулирующей функции по отношению к деятельности субъекта — существенно определяется тем, насколько он обеспечивает антиципацию, т.е. опережающее отражение (по П.К. Анохину).

Антиципационные процессы свойственны всем перечисленным выше уровням отражения. Однако дальность антиципации на разных уровнях существенно различна. На сенсорно-перцептивном уровне она ограничена рамками актуального текущего действия. На уровне представлений появляется возможность антиципации также и в отношении потенциальных действий. На уровне вербально-логического мышления антиципация достигает своего наиболее полного проявления, ее дальность практически не ограничена. Антиципация этого уровня обеспечивает планирование деятельности в целом. При этом в вербально-логическом плане человек может достаточно легко и свободно переходить от настоящего к будущему и прошлому, от начального момента деятельности к конечному и от конечного к начальному и т.д.

Благодаря многоуровневости образа отражаемый в нем предмет (объект) презентируется человеку в многообразии своих свойств и отношений. Это в свою очередь обеспечивает возможность в ходе деятельности использовать то одно, то другое, то третье и т.д. свойство предмета или его отношение к другим предметам; возможность таких переходов — важнейшее условие творческих решений.

В каждый момент деятельности человеком осознается только небольшая часть того предметного содержания, которое презентовано в образе. При переходе от одного действия к другому (и даже от одного элемента к другому внутри действия) изменяется и осознаваемая часть содержания. Полноценный с точки зрения регуляции деятельности образ подобен айсбергу — в каждый момент на поверхности видна лишь его небольшая часть.
 
Так, в исследовании А.А. Обознова выявлены два уровня содержания психического образа, регулирующего предметное действие:

1. актуально значимое
2. потенциально значимое.

Им присуща разная степень осознанности, и они играют разную роль в регуляции конкретных действий. Это исследование показало также, что только от актуально значимого содержания зависит способ выполнения действия и его смысл. Наиболее полно осознается, конечно, актуальная часть предметного содержания образа.

Проблема осознаваемого и неосознаваемого в психическом отражении принадлежит к числу сложнейших и, к сожалению, слабо разработанных. Не вдаваясь в анализ состояния этой проблемы и подходов к ее решению, отметим только, что ведущая роль в формировании осознанного отражения принадлежит вербально-логическим процессам: прежде всего осознается то, что включается в их сферу. В ходе реальной деятельности в зависимости от конкретных условий соотношения между разными уровнями отражения изменяются, а соответственно меняется и степень осознанности разных компонентов предметного содержания образа.

Выше отмечалось, что у человека в процессе его развития формируются определенные функциональные органы, объединяющие разные анализаторы в единую систему: эти системы состоят из жестких, однозначных связей — стереотипов. Компоненты образа, которые формируются по законам работы стереотипных звеньев, обычно не осознаются. Однако они могут стать осознаваемыми при специальной направленности познавательной активности, а также необычной (извращенной с точки зрения соответствия стереотипу) афферентации, создаваемой экспериментально или возникающей в некоторых специфических условиях деятельности.

Вот это последнее обстоятельство и побудило нас уделить особое внимание проблеме многоуровневой структуры образа. Дело в том, что в своей практической деятельности человек-оператор иногда вынужден работать в условиях извращения рецепции внешних воздействий, точнее, ее несоответствия сложившимся стереотипам. В частности, такие условия обычны для летчика: оптические искажения (необычный ракурс видения предметов, расположенных на земле, большая удаленность от видимых ориентиров, ослабленная видимость в тумане, в сумерках и т.д.), а также воздействие «негравитационной вертикали«; в этих условиях сохранение предметного содержания образа составляет для человека специальную задачу.

Практически важным является вопрос о том, как человек может решить эту задачу, в частности, может ли, он обеспечить сохранение содержания образа при помощи сознательного контроля сенсорно-перцептивных процессов и волевого усилия.

Другое, не менее важное обстоятельство состоит в том, что человек-оператор часто не имеет возможности воспринимать реальный объект, которым он управляет. Информация об объекте передается при помощи инструментальных сигналов в виде информационной модели. Образ этой модели, возникающий при ее восприятии, не совпадает, конечно, с образом реального объекта. При этом могут возникать противоречия между представлением и понятием, с одной стороны, и сенсорно-перцептивным образом — с другой. У человека-оператора возникает особое состояние: отчуждение от объекта управления, теряется чувство реальности физического объекта, которым он управляет. Сам процесс управления воспринимается им как «обнуление» абстрактных сигналов. Человек не управляет машиной (самолетом), а только «сводит стрелки», не представляя себе, какие реальные эволюции совершает самолет, какие процессы возникают в машине. Это происходит в связи с тем, что восприятию оператора представлен не реальный объект во всем многообразии его сенсорных свойств, а абстрактная модель объекта, воплощенная в обобщенной, но чувственно обедненной форме. Отчуждение от объекта управления, утрата непосредственности в восприятии и оценке его реальных свойств могут привести к снижению личностной значимости выполняемых действий и, отсюда, к притуплению ответственности, интереса и т.д., а в конце концов к снижению надежности.

Один из способов элиминации негативного влияния отчуждения — это формирование у оператора такого яркого, четкого и дифференцированного образа — представления, который позволял бы ему мысленно видеть за показаниями приборов реальные изменения управляемого объекта.

В условиях отчуждения особенно опасны нарушения привычных, ставших стереотипными связей между разными сенсорными модальностями.

Выше уже отмечалось, что стереотипизированные сенсорно-перцептивные компоненты образа, как правило, не осознаются. Однако они тотчас становятся предметом сознания, как только возникает нарушение или извращение рецепции внешних воздействий. Человек при этом способен дифференцировать отражаемый в понятиях реальный объект и специфическое состояние сенсорно-перцептивной сферы. Влияние на поведение человека несовпадения этих составляющих образа изучалось в специальных психологических экспериментах. Была выявлена возможность адаптации к искажению визуальных сигналов (псевдоскопическое восприятие и инверсия сетчаточного отображения) и показано, что адаптация заключается в восстановлении предметного содержания зрительного образа на фоне измененной «чувственной ткани», и происходит она в форме приобретения неких новых перцептивных новообразований, но не вместо старых, а наряду с ними.

Выявление механизмов регуляции действий человека в условиях изменения афферентации имеет принципиальное значение, например, для проектирования деятельности летчика, у которого в структуру образа пространственного положения самолета включаются необычные с точки зрения земных условий сенсорно-перцептивные компоненты, что провоцирует формирование неадекватного, ложного образа пространства, возникновение иллюзий пространственного положения. В этом случае происходит дезинтеграция уровней психического отражения. Чтобы преодолеть такую дезинтеграцию, т.е. снова привести в соответствие сенсорно-перцептивные, «представленческие» и понятийные компоненты образа, требуются специальные сознательные усилия. При этом важно, чтобы возникшее рассогласование между уровнями отражения и соответствующими им компонентами образа стало предметом специального субъективного анализа. Как известно, сенсорно-перцептивные компоненты образа чрезвычайно динамичны. Они изменяются при изменении освещенности (если речь идет о зрительном образе), ракурса наблюдения, состояния органов чувств и т.д. В то же время значение, фиксирующее предметное содержание образа, остается неизменным. Это и создает возможность сохранить адекватный образ при искажениях его сенсорно-перцептивных компонентов. При определенных условиях вербально-логический уровень отражения может выполнить организующую и регулирующую функцию в построении образа и его стабилизации. В процессе подготовки операторов, вынужденных работать в условиях, вызывающих необычные сенсорно-перцептивные эффекты, целесообразно обучать их методам самонаблюдения, формировать субъективную установку на осознание необычности «чувственной ткани» образа, с тем чтобы уменьшить вероятность возникновения ложного образа.

Но самонаблюдение — лишь частный случай и специфический вариант более общей формы познавательной активности субъекта: целенаправленного познания действительности. Его результативность в плане стабилизации образа существенно зависит от того, как и насколько знания, получаемые в ходе самонаблюдения, соотносятся со знаниями о самом объекте, отражаемом в этом образе (в рассматриваемом случае — необычные сенсорно-перцептивные эффекты с представлением реальных изменений управляемого объекта).

В этой связи подчеркнем, что в любой деятельности значительная роль принадлежит процессам познания. Чем более полно познан предмет деятельности, тем большими возможностями располагает человек в отношении выбора средств и способов действий с ним. В любом конкретном действии знания о его предмете реализуются частично; само действие раскрывает этот предмет также лишь частично. Поэтому совершенствование деятельности необходимым образом должно включать познавательную активность. «Помимо непосредственного функционирования вещи, в предметном действии существенное значение имеет сознательная установка на созерцание, которая компенсирует ограниченность предметного действия в отношении восприятия», — писал Б. Г. Ананьев, подчеркивая не только наличие когнитивной составляющей предметного действия, но и сознательную направленность на нее человека, выполняющего это действие.

В процессе созерцания, а точнее целенаправленного наблюдения, развивается и обогащается образ, осуществляющий регуляцию деятельности. При формировании такого образа накапливается и как бы запасается впрок информация о предмете деятельности, средствах, способах и условиях ее выполнения. Эта информация может длительное время не использоваться, но в какой-то момент (например, в сложной ситуации) она окажется крайне необходимой. Одно из важнейших качеств личности мастера — это профессиональная наблюдательность, позволяющая ему непрестанно накапливать впрок информацию о предмете его деятельности.

Все сказанное позволяет заключить, что образ, регулирующий деятельность, имеет сложное строение. Он многомерен и включает ряд уровней. В процессе его формирования так или иначе синтезируются сенсорные данные разных (практически всех) модальностей. Однако ведущая роль среди них обычно принадлежит    визуальной, так как именно зрение дает симультанную пространственную дифференцированную картину окружающего.

По мнению Б.Г. Ананьева и С.Л. Рубинштейна, образное отражение действительности человеком носит по преимуществу зрительный характер. Особая роль зрительной системы в процессах чувственного отражения определяется тем, что она выступает как интегратор и преобразователь сигналов всех модальностей. Как отмечал Ананьев, «универсальность ее по интеграции и переинтеграции любых по модальности сигналов поразительна«. Зрительный образ вещи как бы вбирает, синтезирует, организует вокруг себя данные остальных органов чувств. Экспериментально это подтверждено В.Е. Бушуровой.

Визуальный характер образа имеет большое значение в процессе регуляции действий человека-оператора: Успешность принятия решения во многом зависит от способности человека «визуализировать проблемную ситуацию», наглядно представлять ее и оперировать наглядными образами.

В чем сила экстрасенса?

Сила психического отражения — это способность отразить скрытые эмоции и воспоминания человека на самом себе или заставить другого человека почувствовать их. Это естественная эволюция силы сочувствия, которая оказывается могущественной.

Если у вас есть незнакомые вам вопросы, связанные с силой экстрасенсов, вы можете задать их.

Силы психических способностей

Как развивать психические способности

Ясновидение (ясное зрение) : Вы можете видеть далекие сцены и места или скрытые вещи, не используя своих физических глаз.Телепатия позволяет вам воспринимать мысленные сцены и образы мысленным взором.

Яснослышание (чистое ухо) : вы можете воспринимать далекие звуки или слова или другие области. Яснослышание позволяет вам слышать комментарии и звуки, не воспринимаемые физическим ухом.

Клэрэмпатия (очевидная эмоция) : вы можете почувствовать отношение или чувства другого человека.

Психометрия : вы воспринимаете информацию о человеке, месте или объекте, держа в руках предмет, принадлежащий этому человеку или бизнесу.В психометрии обычно хранится небольшая личная вещь, такая как часы, кольцо, ключ или другой уникальный предмет.

Психокинез : Способность управлять всем силами духа.

Интуиция : вы можете воспринимать идею, знания или информацию напрямую. Это то, что обычно называют «подозреваемым». Интуиция — это своего рода внутреннее знание и уверенность в чем-то.

Телепатия : Вы можете читать мысли других и отправлять им свои мысли.

Психическое влияние : продвинутый тип телепатии, позволяющий влиять на умы других.

Психическое исцеление : Способность исцелять боль или болезнь, передавая некоторую целительную энергию.

Аурическое зрение : Способность видеть или понимать цвета ауры и, таким образом, понимать некоторые вещи о настроении, эмоциях, мыслях или здоровье других людей.

Понимание сил психических способностей

Силы психических способностей

Перед тем, как приступить к сомнительным тестам для измерения силы психических способностей, первым делом нужно понять различные способы, которыми информация может достигать нас, узнавая о ней.Если мы дотронемся до ручки двери, мы почувствуем холод металла. Мы воспринимаем это через физическое ощущение — осязание.

Лежа в постели расслабленно, мы ощущаем покалывание между бровями, которое сохраняется более минуты. Кажется, будто ручка неоднократно касается этой области, когда нет ничего в прямом физическом контакте; в этом случае мы могли бы задействовать психическое восприятие. Другими словами, ответ не может быть описан физическими курсами и указывает на нефизическое тело, которое у нас есть: энергию тела (или подпитку).

Давайте посмотрим на человека, стоящего перед нами. Мы видим детали лица, волос, глаз, и это продукт наших глаз, мозга и всех физических частей нашего тела, которые вмешиваются в физическое зрение.

Если, однако, мы видим вокруг человека яркий контур толщиной около пяти сантиметров, а также свечение и цвета вокруг головы в области, которая простирается до 20 сантиметров от головы, то это психическая сила. В этом случае мы столкнемся с его аурой, чем-то сверхфизическим и недоступным для физических глаз.

Люди часто задаются вопросом, могут ли подобные переживания быть лишь нашим воображением. Дело в том, что мы решаем задействовать воображение. Это наша сила воли в действии. Мы можем применить эти же «тесты», чтобы различать физическое и психическое восприятие.

В примере, который мы сделали на металлической дверной ручке, мы можем спросить себя: «Могу ли я представить себе эту экстрасенсорную способность?» Если после проверки того, что мы все еще чувствуем холод металла, мы уже будем знать, что восприятие верное.Для этого нужно находиться в пассивном, восприимчивом состоянии, пытаться «услышать» или «принять» восприятие и не позволять ожиданиям вмешиваться. Предположим, мы тренируем этот навык с помощью нашего физического восприятия. В этом случае будет легче определить, если у вас есть психическое восприятие.

Связанные : https://www.chron.com/market/article/online-psychic-readings-vs-psychic-near-me-16123741.php

Тест психической силы

Задайте себе эти десять вопросов и узнайте, какими психическими способностями вы обладаете

• Вы когда-нибудь чувствовали себя опустошенными после встречи с кем-то? Как будто это поможет, если вы вздремнете.
• Было ли у вас когда-нибудь ощущение, что что-то вот-вот произойдет с кем-то вокруг вас, но обнаруживаете, что это происходит через некоторое время?
• Вы когда-нибудь навещали друга дома (когда приехали, то чувствовали себя хорошо), но потом вы начали сильно уставать? (пока ничего не ел и не пил)
• Вы когда-нибудь видели, как получаете очень ясный образ или внетелесный опыт?
• Было ли у вас когда-нибудь явное внетелесное событие?
• А как насчет ясновидения? Было ли у вас время, когда вы могли видеть другие измерения или людей, которые уже мертвы?
• Интуиция: у вас это обычное дело? Насколько актуальны ваши идеи?
• Вы когда-нибудь были готовы предсказать ожидания?
• А как насчет прошлых событий? Были ли у вас когда-нибудь ретро-признание или воспоминания из прошлой жизни?
• Ощущали ли вы случайную вибрацию в своем теле при пробуждении или засыпании?

Предположим, вы ответили «да» или согласны с любым из этих вопросов.В этом отношении есть вероятность, что у вас выдающийся уровень психизма. Это отличный подход для выполнения таких действий, как развитие ваших психических способностей посредством тренировок.

Личностный рост и пара экстрасенс

Силы Психических Способностей — это естественные способности и, как таковые. Могут выучить их, или они могут проявиться спонтанно. Некоторые могут быть предрасположены или опытны в одной необычной способности, такой как телепатия, но неопытны или молчаливы в другой, такой как подозрение.

Обучение энергичной работе посредством честных и смелых попыток поможет нам лучше понять области личности, которые необходимо улучшить, и обеспечить здоровое развитие наших психических способностей.

СМОТРИ ТАКЖЕ : Бесплатные точные психологические показания онлайн

Связанные

Советская психология: марксизм и психологические науки

Советская психология: марксизм и психологическая наука

Писатели-марксисты: А.Леонтьев Н.

Психическое отражение

---

2.1. Уровни исследования отражения

Концепция отражения является фундаментальной философской концепция. Он также имеет фундаментальное значение для психологического наука. Введение в психологию концепции рефлексии как базовая концепция заложила основу для ее развития на новом Марксистско-ленинская теоретическая база. Психология развивалась для 50 лет с того времени, и его конкретно-научное презентации развивались и менялись; главное — подход к психике как субъективному образу объективного реальность — осталась и неизменна.

Говоря об отражении, нужно прежде всего подчеркнуть исторический смысл этого понятия. Первостепенное значение имеет Дело в том, что его содержимое не застыло. Напротив, в ход прогресса естествознания, человека и общества, это развивается и обогащается.

Во-вторых, также очень важна позиция, что идеи развитие и идеи существования различных уровней и форм отражения быть включенным в понятие отражения.Мы говоря о различных уровнях этих изменений в отражающих телах которые возникают в результате действий, которые они пережили, и которые адекватные им. Эти уровни очень разные. Но все эти уровни имеют общее отношение, которое отображается в неживых природа, в мире животных, и, наконец, в человеке в качественно разные формы.

В связи с этим возникает проблема, имеющая первостепенное значение для психологии: изучение особенностей и функции различных уровней рефлексии и отслеживание переходы от более простых уровней и форм к более сложным уровни и формы.

Известно, что Ленин рассматривал отражение как свойство, уже заложенное в «основу строения материи», которая на определенной степени развития, а именно на уровне высокоорганизованной живой материи, принимает форму ощущения, восприятия и в человеке также форма теоретической мысли, концепции. Такое историческое понимание отражения в широком смысле слова исключает возможность трактовать психические явления как исключения из общей системы взаимодействия в мире, неделимом в его материальном аспекте.Более широкое значение этого для науки состоит в том, что психическое, для которого идеализм постулировал основное качество, превращается в проблему для научного исследования; единственный постулат, который остается, — это признание независимости существующей объективной реальности от познавательного субъекта. В этом заключается идея ленинского требования идти не от ощущения к внешнему миру, а от внешнего мира к ощущению, от внешнего мира как первичного к субъективным психологическим явлениям как вторичного.Само собой разумеется, что это требование полностью охватывает и конкретно-научное изучение психики — психологию. ^[1] [В.И. Ленина, Собрание сочинений , том 14]

Для исследования сенсорных явлений, происходящих от внешних мир, из вещей, состоит в том, чтобы исследовать их объективно. Как есть очевидно в опыте развития психологии, там Здесь много теоретических трудностей. Они становятся очевидными даже в связи с первыми конкретными достижениями в изучение мозга и органов чувств естествознанием.Работа физиологов и психологов, хотя и обогатил научная психология со знанием важных фактов и законы, обуславливающие существование психических явлений, не могли, однако раскрыть непосредственно суть этих явлений самих себя; психику продолжали рассматривать изолированно, и проблема психологического отношения к внешнему миру была решена в духе физиологического идеализма Я.Мюллера, иероглифизм Г. Гельмгольца, дуалистический идеализм В. Вундт и др. Наибольшее распространение получила параллельная позиция, которая в современной психологии маскируется только новой терминологией.

Больший вклад в проблему отражения внесла теория рефлексов, учение Павлов И. П., о высшей нервной деятельности. Главный акцент в исследовании был существенно сбит с толку: рефлексивные, психические функции мозга были представлены как продукт и условие реальных связей между организмом и окружающей его средой.Это вызвало принципиально новую направленность исследований, выраженную в подходе к мозговым феноменам с точки зрения порождающего их взаимодействия, проявляющегося в поведении организмов при их приготовлении, формулировании и консолидации. Казалось даже, что изучение работы мозга на этом уровне, по словам И. П. Павлова, «второй части физиологии», полностью отходит в перспективе от научной, описательной психологии.

Однако основная теоретическая трудность осталась; это выражалось в невозможности довести уровень психологического анализа до уровня физиологического анализа, психологических законов, до законов мозговой деятельности.Теперь, когда психология как отдельная область знания получила широкое признание и приобрела практическое значение для решения многих проблем, поставленных жизнью, были найдены новые доказательства позиции несовпадение психического и физиологического — в самой практике психологических исследований. Было сформулировано достаточно четкое фактическое различие между психическими процессами, с одной стороны, и физиологическими механизмами, которые осуществляют эти процессы, с другой, различие, без которого, конечно, было бы невозможно разрешить даже проблемы корреляций и связей между ними. их; Кроме того, была сформулирована система объективных психологических методов, в частности методов пограничного психолого-физиологического исследования.Благодаря этому конкретное изучение природы и механизмов психических процессов далеко вышло за рамки, установленные естественнонаучными представлениями о деятельности органа психики — мозга. Конечно, это не означает, что были даны ответы на все теоретические вопросы, касающиеся проблемы психологического и физиологического. Можно только сказать, что в этом направлении было серьезное движение. Возникли и новые сложные теоретические проблемы. Одним из них было развитие кибернетического подхода к изучению процессов отражения.Под влиянием кибернетики анализ регулирования состояния живых систем с помощью направляемой ими информации оказался в центре внимания. Таким образом, был сделан новый шаг на уже обозначенном пути изучения взаимодействия живых организмов с окружающей средой, который теперь предстал с другой точки зрения — с точки зрения передачи, обработки и сохранения информации. Кроме того, произошло теоретическое сужение подходов к качественным, разнонаправленным и самонаправленным объектам, неживым системам, животным и человеку.Сама концепция информации (фундаментальная для кибернетики), хотя и пришла из технологии коммуникации, по-видимому, связана с ее происхождением, так сказать, человеческим, физиологическим и даже психологическим; Все началось с изучения передачи по техническим каналам семантической информации от человека к человеку.

Как известно, кибернетический подход имплицитно с самого начала применялся и к психической деятельности. Очень скоро он стал незаменим в самой психологии, особенно в инженерной психологии, исследуя системы «человек-машина», которые считаются частным случаем системы регуляции.Сейчас понятия типа «обратимая связь», «регуляция», «информация», «модель» и т. Д. Широко используются даже в тех областях психологии, где нет необходимости применять формальные языки, способные описывать процессы регуляции, происходящие в данные системы, в том числе технологические.

Если введение в психологию нейрофизиологических понятий. основан на положении психики как функции мозга, то использование в психологии кибернетического подхода имеет разные научные оправдание.Психология — это конкретная наука о происхождении и развитии отражение человеком реальности, которое имеет место в его деятельности и которое, опосредуя его, выполняет реальную роль в этой деятельности. Со своей стороны кибернетика, изучение процессов внутрисистемного и межсистемного взаимодействия в смысле информации и подобия, позволяет ввести количественные методы в изучение процессов отражения и тем самым обогащает изучение отражения как общего свойства материи.Об этом много раз говорилось в нашей философской литературе, как и тот факт, что результаты в кибернетике имеют важное значение для психологических исследований.

Значение кибернетики для изучения механизмов сенсорная рефлексия, взятая с этого аспекта, бесспорна. Мы не следует, однако, забывать, что общая кибернетика, давая описание процессов регуляции, отворачивается от их конкретная природа.По этой причине почти в каждой специальной области возникает вопрос о правильном применении кибернетика. Известно, например, насколько сложно вопрос в том, когда рассматриваются социальные процессы. Это также сложно для психологии. Кибернетический подход к психологии, конечно, это не просто обмен психологическими термины для кибернетических терминов; такой обмен был бы бесплодным как сделанная в свое время попытка подменить психологические термины с физиологическими условиями.Включение отдельных позиций и теорем кибернетики механически в психологию еще меньше допустимый.

Конкретно-научное и методическое значение проблема сенсорного изображения и моделей особенно важна среди проблем, которые возникают в психологии в связи с развитие кибернетического подхода. Несмотря на это, не несколько работ философов, физиологов, психологов и компьютерные специалисты посвятили себя этой проблеме, она заслуживает дальнейший теоретический анализ в свете изучения чувственный образ как предмет отражения мира в сознание человека.

Как известно, концепция модели получила очень широкую принятие и использование в самых разных смыслах. Для дальнейшего рассмотрение нашей проблемы, однако, мы можем использовать самые простые и наименее уточненное, то есть его определение. Назовем такой система (множество) модель, элементы которой оказываются подобны (гомоморфны, изоморфны) элементам другой системы (моделируемые). Совершенно очевидно, что при таком широком определение модели, конечно, также и сенсорный образ. включены.Проблема, однако, не в том, можно ли приблизиться психологический образ как модель, но может ли этот подход заключает в себе его существенные особенности, его природу.

Ленинская теория отражения рассматривает чувственные образы в человеческое сознание как отпечатки, фотографии независимо существующая реальность. Это также то, что вызывает психические размышления. близкие к «родственным» формам рефлексии свойственны и вещество, не имеющее «четко выраженной способности ощущать» V.Ленин, Собрание сочинений, т. 14. Но это составляет только одну сторону характеристики психических отражений; другая сторона состоит в том факте, что психическое отражение, в отличие от зеркального и других форм пассивного отражения, является субъективным, и это означает, что оно не пассивно, не мертво, а активно, что в свое определение входит в человеческую жизнь и практику, и что для него характерно движение постоянного потока, объективного в субъективное.

Эти позиции, имеющие прежде всего гносеологический смысл, являются также базовый для конкретно-научного психологического расследования.Особенно на психологическом уровне возникает проблема специфики этих форм отражения которые выражаются наличием в человеке субъективно-чувственного а мысль — образы действительности.

Положение о том, что психическое отражение реальности является ее субъективное изображение означает, что изображение принадлежит реальному объекту жизни. Но понятие субъективности изображения в смысле принадлежности к предмету жизни включает в себя индикация его активности.Связь образа с то, что отражается, не является соединением двух объектов (систем, множества) во взаимно схожих отношениях друг с другом — их отношения воспроизводят поляризацию любого жизненного процесса на один полюс которого стоит активный («частичный») субъект, а с другой — объект, «равнодушный» к тема. Это особенность отношения субъективного образа к отраженная реальность, не включенная в отношения «Модель-модель».«Последнее отношение имеет свойство симметрии, и, соответственно, термины модель и моделируемый имеют относительный смысл, в зависимости от того, какой из двух объектов распознающий их субъект считает теоретически или практически моделью, а какой моделируется. Процесс моделирования (то есть построение субъектом моделей любых типов или даже распознавание субъектом связей, определяющих такое изменение объекта, придающее ему характеристики модели определенного объекта) является совсем другой вопрос.

Даже в этом случае понятие субъективности изображения включает в себя понятие пристрастности предмета. Психология давно вовремя описаны и изучены зависимости восприятия, представление и мысль о том, «что нужно человеку» — о его потребностях, мотивах, настройках, эмоциях. Это очень важно здесь, чтобы подчеркнуть, что такая пристрастность сама по себе объективно определяется и выражается не в неадекватности образа (хотя это может быть выражено в этом), но в том, что это позволяет активное проникновение в реальность.Другими словами, субъективность на уровне чувственного отражения следует понимать не как ее субъективизм, а скорее как ее «субъектность», то есть ее принадлежность к действующему субъекту.

Психический образ — продукт жизненных, практических связей и отношения субъекта с предметным миром; эти несравнимо шире и богаче любых модельных отношений. Для по этой причине описание изображения воспроизводится в язык сенсорных модальностей (в сенсорном «коде»), параметры объекта, действующие на органы чувств предмет, представляет собой, по сути, результат анализа на физический уровень.Именно на этом уровне чувственный образ обнаруживает себя беднее по сравнению с возможными математическая или физическая модель объекта; Ситуация такая разные, если рассматривать образ на психологическом уровне — как психическое отражение. В этом качестве он появляется на напротив, во всем своем богатстве, как вбирая в себя эту систему объективные отношения, в которых отражается только содержание действительно существует.Тем более что сказанное относится к сознательный чувственный образ, к образу на уровне сознательного отражение мира.

2.2. Активность психического отражения

В психологии разработано два подхода, два взгляда на процесс создания чувственного образа. Один из них воспроизводит старую чувственную концепцию восприятия, согласно для которого изображение является прямым результатом одностороннего акта предметы на органах чувств.

Второе понимание процесса формирования изображения. отличается в принципе и приписывается Декарту. В своей замечательной «Диоптике», сравнивая зрение с восприятием объектов слепыми, которые «видят как будто своими руками», Декарт писал: «Если учесть, что разница между деревьями, камнями, водой и другими подобными объектами, как они видны, слепому человеку с помощью трости не кажется ему меньшим, чем то, что существует между красным, желтым, зеленым и любыми другими цветами, тогда, несмотря на несоответствие между телами, это кажется не более чем просто другим способом используя трость или сопротивляясь ее движению.«Впоследствии идеи об основных общих истоках тактильных и зрительных образов были развиты, как известно, Дидро, и особенно Сеченова.

В современной психологии широко распространено положение, что восприятие представляет собой активный процесс, который обязательно включает эфферентные ссылки. Хотя обнаружение и регистрация эфферентные процессы представляют значительные методические трудности, настолько, что некоторые явления кажутся более убедительными доказательствами пассивная «экранная» теория восприятия, тем не менее их обязательное участие считается установленным.

Особо важные данные получены в онтогенетическом исследования восприятия. Эти исследования имеют преимущество в том, что они позволяют изучать активные процессы восприятие в их, так сказать, развернутом, открытом, то есть движущиеся вовне, еще не интериоризованные, нередуцированные формы. Данные полученные хорошо известны и я не буду цитировать, а просто отмечу что именно в этих исследованиях было введено понятие перцептивного действия.

Роль эфферентных процессов изучалась также в исследование слухового восприятия, рецептором которого является орган, в отличие от касающейся руки и аппарата зрения, совершенно без внешней активности. Для слуха речи это экспериментально было продемонстрировано, что «артикуляция имитация », а для слышания звука — загадочная деятельность голосового аппарата.

Сейчас уже почти банально повторять, что для появления имиджа недостаточно иметь одностороннее действие объект на органах чувств субъекта, но это необходимо иметь активный «предвосхищающий» процесс на тоже часть темы.Естественно, что основное направление в Исследование восприятия заключалось в изучении активных процессов восприятия, их генезиса и структуры. Несмотря на все различия в конкретных гипотезах, с которыми исследователи подходили к изучению перцептивной деятельности, их объединяет признание ее незаменимости и убеждение, что именно в ней реализуется процесс «трансляции» ощущений действующих внешних объектов. на органы в психический образ.А это значит, что изображение получают не органы чувств, а человек с помощью органов чувств. Каждому психологу известно, что изображение на сетчатке (сетчатка «модель») объекта не совпадает с его видимым (психическим) изображением, точно так же, как, например, так называемые остаточные изображения могут называться изображениями только по соглашению, поскольку они не обладают постоянством, следят за движением глаз и подчиняются закону Эммерта.

О том, что процессы восприятия включены в живые, практические связи человека с миром, с материальными объектами, и по этой причине они обязательно подвергаются, прямо или косвенно, свойства самих объектов.Это также определяет адекватность субъективного продукта восприятия, психического изображение. Какую бы форму ни принимала перцептивная деятельность, что бы степень сокращения или автоматизации, которой он может подвергнуться в В ходе своего формирования и развития, по сути, он формируется так же, как деятельность касающейся руки «фотографирует» контуры предметов. Подобно активности касающейся руки, любая перцептивная деятельность находит объект там, где он есть на самом деле — во внешнем мире, в объективном пространстве и времени.Именно в этом состоит та самая важная психологическая особенность субъективного образа, которая называется его объективностью или, что гораздо менее случайно, его объективизацией.

Эта особенность чувственного психологического образа в его простейшая и элегантная форма, возникает в соответствии с экстрацептивные, субъективные образы. Важный психологический факт в том, что на изображении нам дано не наше субъективное состояние, а только состояние объекта.Например, световой эффект вещь на глазу воспринимается точно так же, как вещь, которая вне глаза. В акте восприятия субъект не соотносить свой образ вещи с самой вещью. Для предмет, образ как бы наложен на вещь. Таким образом непосредственность связей, существующих между чувственным сознанием а внешний мир, как подчеркивал Ленин, выражается психологически. Ленин, Собрание сочинений, т. 14

Копируя объект на картинке, мы, конечно, должны сравнивать изображение (модель) объекта с изображенным (смоделированным) объект, воспринимая их как две разные вещи; но мы не определить такую ​​корреляцию между нашим субъективным представлением о объект и сам объект, между нашим собственным восприятием картинка и сама картинка.Если проблема такого соотношения возникает, то вторично — из отражения опыт восприятия.

По этой причине нет необходимости соглашаться с иногда выражается убеждение, что субъективность восприятие — результат «объективации» психического образ, то есть то, что действие вещи сначала вызывает ее чувственный образ, и затем этот образ соотносится субъектом с «мир» проецируется на оригинал.” Психологически такого особого акта «обратной проекции» просто не существует при обычных обстоятельствах. Глаз, пораженный на периферии сетчатки неожиданным появлением световой точки на экране, мгновенно перемещается к нему, и подопытный сразу видит эту точку, локализованную в объективном пространстве; чего он вообще не замечает, так это своего замешательства по поводу сетчатки в момент движение глаза и изменения нейродинамического состояния его рецепторной системы.Другими словами, для субъекта не существует структуры, которая, в свою очередь, могла бы быть коррелирована им с внешним объектом таким же образом, как, например, он мог бы сравнить свой собственный рисунок с оригиналом

.

Дело в том, что объективность (объективизация) ощущений и восприятие не является чем-то второстепенным, это подтверждают многие замечательные факты, хорошо известные психологии. Одна из них — так называемая проблема зондирования. Дело в том мат для хирурга, исследующего рану, конец зонда, которым он касается пули, кажется «чувствительным» — то есть его восприятие кажется парадоксальным образом смешанным с миром внешних вещей, а не локализовано на границе « зонд-рука », а на границе« зонд-воспринимаемый объект »(пуля).То же самое происходит в любой другой аналогичной ситуации, например, когда мы воспринимаем шероховатость бумаги кончиком острого пера, находим дорогу в темноте с помощью трости и т. Д.

Главный интерес этих фактов заключается в том, что в них являются «предполагаемыми» и часто экстериоризированными отношениями, обычно скрыто для расследования. Одно из них — отношение «рука- зонд ». Влияние зонда на рецептор аппарат руки вызывает ощущения, которые интегрированы в сложный визуально-тактильный образ его, и это в дальнейшем выполняет ведущая роль в процессе регулирования удержания зонда в рука.Второе отношение — это отношение «зонд-объект». Это устанавливается, как только действие хирурга приносит контакт зонда с объектом. Но даже в этом первом мгновенно объект, еще не определившийся — как «Что-то», как первая точка на линии будущего «Картинка» ‘- изображение — похоже, имеет отношение к внешнему мир локализован в объективном пространстве. Другими словами, сенсорная психический образ проявляет свойство объективных отношений уже в момент его образования.Но провести анализ отношения «зонд-объект» немного дальше, локализация объекта в пространстве выражает его обособленность из темы; это «очерчивание границ» своего существование независимо от субъекта. Эти границы появляются только как деятельность субъекта, вынужденная подчинять себя к объекту, и это имеет место даже в том случае, когда активность приводит к разделению объекта или даже разрушение.Замечательная особенность Рассматриваемая связь состоит в том, что эта граница проходит как граница между двумя физическими телами: одно из них, острие зонда, реализует познавательную, перцептивную деятельность субъекта, другой является объектом этой деятельности. На границе между этими двумя материальными вещами находятся локализованы ощущения, которые формируют «ткань» субъективного образа объекта: они появляются как подходящие для точки касания зонда, искусственного удаленного рецептора, который образует продолжение руки действующего субъекта.

Если в описанных условиях восприятия, руководство для действие субъекта — это материальный объект, который движется, затем в действительно далекое восприятие процесса пространственной локализации объект реконструирован и чрезвычайно сложен. В этом случае восприятия с помощью зонда, рука на самом деле не двигаться, но в зрительном восприятии глаз подвижен, «Отбирая» световые лучи, которые отражает объект и которые достигают его сетчатки.В этом случае, однако, для того, чтобы субъективное изображение может возникнуть, необходимо соблюдать условия, переводящие границу «субъект-объект» в поверхность самого объекта. Это такие же условия которые создают так называемая инвариантность визуального объекта и, в частности, наличие такого смещения сетчаткой относительно отраженного светового потока, который создает, так сказать, непрерывное, контролируемое субъектом «изменение чувствительности», которое, казалось бы, эквивалент их движения по поверхности объекта.Теперь ощущения субъекта также соответствуют внешним границам объекта, не с помощью инструмента (зонда), а по световым лучам; субъект видит не сетчатку, непрерывно и быстро меняющуюся проекцию объекта, а внешний объект в его относительной неизменности, устойчивости.

Именно игнорирование основной характеристики чувственный образ — отношение наших ощущений к внешнему будет — это привело к главному недоразумение, подготовившее почву для субъективно-идеалистических выводов по принципу удельной энергии органов чувств.Это заблуждение состоит в том, что субъективно переживаемые реакции органов чувств, вызванные действием раздражителей, отождествлялись И. Мюллером с ощущениями, включенными в образ внешнего мира. В действительности, конечно, никто не принимает люминесценцию, возникающую в результате электрического возбуждения глаза, за настоящий свет, и только Мюнхгаузен мог представить себе идею воспламенения пороха на поддоне пистолета искрами из глаза. Обычно мы говорим совершенно правильно: «Темно для глаз», «В ушах звенело» — в глаза, в уши, а не в комнате или на улице и т. Д.В защиту вторичности субъективной картины мы могли бы сослаться на Зендена, Хебба и других авторов, которые описывают случаи восстановления зрения у взрослых после удаления врожденной катаракты: сначала они видят только хаос субъективных визуальных явлений, которые впоследствии становится соотнесенным с предметами внешнего мира, становится его образами. Но это люди, у которых есть сформулированное восприятие объекта в другой модальности, которая теперь просто получает новые данные со стороны зрения; по этой причине, строго говоря, мы имеем здесь не вторичное отношение образа к внешнему миру, а включение новой модальности во внешний мир элементов.

Конечно, дистанционное восприятие (визуальное, слуховое) представляет собой процесс необычайной сложности, и его расследование наталкивается на многие факты, которые кажутся противоречивыми, а иногда и необъяснимо. Но психология, как и любая другая наука, не может развиваются только как сумма эмпирических фактов. Это не может уйти от теории, и вся проблема заключается в том, какая теория будет руководить Это.

В свете теории отражения схоластическая «классическая» схема свеча> его проекция на сетчатку глаза> изображение этой проекции в мозгу, излучающей некий «метафизический свет» — не более чем поверхностное, грубо одностороннее (и, следовательно, не истинное) представление психического отражения.Эта формула прямо ведет к признанию, что наши органы чувств, обладая «специфической энергией» (что является фактом), являются барьером между субъективным образом и внешней объективной реальностью. Понятно, что никакое описание этой формулы процесса восприятия с точки зрения распределения нервного возбуждения, информации, построения модели и т. Д. Не сможет изменить его сути.

Другой аспект проблемы сенсорного субъективного образа это вопрос о роли практики в ее формировании.это общеизвестно, что введение категории практики в теория познания составляет главное отличие между марксистским пониманием познания и пониманием познания в домарксистском материализме, с одной стороны, и в с другой — идеалистическая философия. «Точка зрения жизни, практики, должна быть первая и основная точка зрения теория познания », — говорит Ленин В.И. Ленин, Собрание сочинений, Т. 14.Как первая и основная его точка зрения сохраняется и в психологии сенсорных когнитивных процессов.

Здесь уже говорилось, что восприятие активно, что субъективный образ внешнего мира — продукт активность субъекта в этом мире. Но это занятие не может быть понимается как что-либо иное, кроме осознания жизни физический предмет, который в основном является практическим процессом. Из конечно, в психологии было бы серьезной ошибкой считать вся перцептивная деятельность человека происходит непосредственно в форме практической деятельности или непосредственно в результате Это.Процессы активного зрительного или слухового восприятия отделены от непосредственной практики в той мере, в какой человеческий глаз и человеческое ухо, по выражению Маркса, теоретики органа К. Маркс и Ф. Энгельс, О свободе печати. Только прикосновение поддерживает прямой практический контакт человека с внешним материально-объективным миром. Это обстоятельство чрезвычайно важно с точки зрения рассматриваемой проблемы, но даже это не решает его полностью.Дело в том, что в основе познавательных процессов лежит не индивидуальная практика субъекта, а «совокупность человеческой практики». По этой причине не только мышление, но и восприятие человека в очень значительной степени превосходят по своему богатству относительную бедность его личного опыта.

В психологии правильная постановка вопроса о роли эта практика играет в качестве основы, а критерий истины требует исследование того, как практика входит в перцептивную активность человека.Надо сказать, что психология уже накоплено много конкретно-научных данных, которые непосредственно приводят к решение этой проблемы.

Как уже было сказано, психологические исследования позволяют для нас становится все более очевидным, что эфферентные звенья играют решающую роль роль в процессах восприятия. В некоторых случаях особенно, когда эти связи находят свое выражение в двигателе системы или микромоторные системы, они кажутся совершенно разными.В в других случаях они кажутся «скрытыми», выражаясь в динамике текущих внутренних условий принимающей системы. Но они всегда существуют. Их функция кажется «ассимилированной», а не только в узком смысле слова », но и в более широком смысл. Это также охватывает функцию включения общих опыт субъективной деятельности человека в процесс создания изображения. Дело в том, что такое включение не может быть осуществлено в результате простого повторения комбинаций сенсорных элементов и актуализации временных связей между ними.Понятно, что мы говорим здесь не об ассоциативном воспроизведении недостающих элементов сенсорных комплексов, а об адекватности субъективных образов, создаваемых общими свойствами реального мира, в котором человек живет и действует. Иными словами, мы говорим об адекватности субъективных образов. подчинение процесса создания изображения принципу правдоподобия.

Чтобы проиллюстрировать этот принцип, мы еще раз обратимся к старому и хорошо известный психологический факт о действии «псевдоскопического» зрительного восприятия, к изучению которого мы сейчас снова приступили.Как известно, псевдоскопический эффект создается при взгляде на объекты в бинокль, состоящий из двух призм Голубя, которые производят нерегулярное искажение восприятия: более близкие точки объекта кажутся более далекими и наоборот. В результате, например, вогнутая гипсовая маска лица появляется при определенном освещении как выпуклое изображение рельефа, а рельефное изображение, с другой стороны, выглядит как маска. Но главный интерес к псевдоскопическим экспериментам состоит в том, что кажущееся псевдоскопическое изображение получается только тогда, когда оно правдоподобно (гипсовая маска лица так же «правдоподобна» с точки зрения реальности, как и его гипсовое выпуклое скульптурное изображение) или когда это так. возможно каким-либо образом заблокировать включение кажущегося псевдоскопического изображения в картину реального мира, формируемую субъектом.

Известно, что при замене гипсовой головки на головку настоящий мужчина, тогда псевдоскопический эффект полностью исчезает. Особенно эффективны эксперименты, в которых субъект с псевдоскопом видит, что два объекта появляются одновременно в одном и том же поле зрения, и настоящая голова, и ее выпуклое гипсовое изображение; тогда голова мужчины видна как обычно, а гипсовая головка видна псевдоскопически, то есть как вогнутая маска.Такие явления наблюдаются только тогда, когда псевдоскопическое изображение правдоподобно. Вторая особенность псевдоскопический эффект заключается в том, что он проявляется легче, если объект размещается на абстрактном необъективном фоне, то есть вне системы конкретно-объективных связей. Наконец то же самое принцип правдоподобия выражается в совершенно поразительной эффект появления таких «дополнений» к кажущемуся псевдоскопическое изображение как объективно обуславливающее его существование возможный.Таким образом, если перед поверхностью поставить экран с отверстия, через которые можно видеть части поверхности, в псевдоскопического восприятия мы получаем такую ​​картину: части поверхности, которые лежат за экраном, видимые через его отверстия, являются воспринимается субъектом как находящийся ближе к нему, чем экран, что есть, как будто они свободно висели перед экраном. В На самом деле ситуация иная. При подходящих условиях так же, как и при псевдоскопическом восприятии, субъект видит части поверхность, которая находится за экраном перед ним; они не, тем не менее, «зависают» в воздухе (что маловероятно), но являются воспринимаются как некие трехмерные физические тела выходит через отверстия в экране.На видимом изображении кажется, что боковые поверхности складываются, образуя границы этих физических тел. И, наконец, следующее: как показали систематические эксперименты, процессы возникновения псевдоскопического изображения, а также устранения его псевдоскопического качества, хотя и происходят мгновенно, ни в коем случае не являются автоматическими или самонаправленными. Они появляются в результате перцептивных операций, выполняемых субъектом. Это подтверждается тем фактом, что субъект может научиться управлять обоими этими процессами.

Это не цель экспериментов с псевдоскопом. показать с помощью специальной оптики, что, производя возможно искажение проекции на сетчатке глаза, в данных условиях, чтобы получить ложное субъективное визуальное изображение. Фактическая цель заключается (как и в аналогичном, классическом, «Хронические» эксперименты Страттона, И. Колера и др.) В обещание этих экспериментов для исследования процесса преобразования информации, например, сенсорный «вход» и подчиняется общим свойствам, связи и правила реальной деятельности.Он другой, более полный выражение объективности возникающего субъективного образа теперь не только в его первоначальном отношении к отражаемому объекту но также и в его отношении к объективному миру как весь.

Понятно, что у человека уже должно быть изображение этого Мир. Однако эта картина накапливается не только непосредственно на сенсорный уровень, но также и на более высоких когнитивных уровнях — как результат индивидуального опыта социальной практики отражается в форме языка в системе знаний.В другими словами, «оператор» восприятия — это не просто ранее накопленные ассоциации ощущений, а не апперцепция в кантовском смысле, но социальная практика.

Ранняя психология, развивающаяся по метафизическим линиям, пришла в анализ восприятия неизменно на плоскости двух видов абстракция: абстракция человека от общества и абстрагирование воспринимаемого объекта от его связи с объективным реальность.Субъективный чувственный образ и его объект трактовались как две вещи противоположны друг другу. Но психический образ — это не вещь. Несмотря на физикалистское представление, это не существуют в материи мозга в форме вещи, так же как не существует ни одного «первооткрывателя» этого вещь, которая может быть только душой, только духовным «Я». В правда в том, что настоящий и действующий человек с помощью своего мозга и его органы воспринимают внешние объекты; их появление на него это их чувственный образ.Еще раз подчеркнем: внешний вид предметов, а не физиологические состояния, вызванные их.

В восприятии всегда есть активный процесс «Извлекая» из реальной деятельности ее свойства, отношения и т. д., их фиксация в краткосрочных или долгосрочных состояниях принимающих систем и воспроизведение этих свойств в актах формирования новых образов, в актах распознавания и запоминания объектов.

Здесь мы снова должны прервать наш счет описанием психологический факт, который иллюстрирует то, что у нас только что сказал.Все знают, что такое картинки-пазлы. На такой картинке необходимо найти изображение скрытого объекта указано в головоломке (например, «Где охотник?» так далее.). Банальное объяснение процесса восприятия (распознавание) на изображении скрытого объекта заключается в том, что он принимает место в результате последовательных сопоставлений зрительного образа данный объект, который есть у субъекта с отдельным сочетания элементов рисунка; соответствие этого изображение к одному из элементов изображения приводит к его «Угадал.Другими словами, это объяснение взято из идея о том, что есть две сопоставимые вещи: изображение в голова предмета и ее изображение на картинке. В сложность здесь — недостаточная отделимость и полнота изображения скрытого объекта на картинке; это требует многократных «сравнений» изображения с ним. В психологическая неправдоподобность такого объяснения предложила автор идеи простого эксперимента, состоящего из указание на предмет объекта, спрятанного в рисунок.Испытуемому сказали: «Перед тобой обычная головоломка. картинки для детей; попробуйте найти объект, который спрятан в каждый из них.» В этих условиях процесс не мог действовать на основе сравнения изображения объекта, который предмет имел с его представлением, содержащимся в элементах картинок. Тем не менее, картинки-головоломки были решены предметы. Они «извлекли» представление о изображение с картинки, и изображение объекта, которое было знакомые им стали очевидны.

Мы подошли к новому аспекту проблемы сенсорного восприятия. имидж к проблеме репрезентации. В психологии представление обычно является обобщенным изображением, которое «Прописаны» в памяти. Старый основной понимание изображения как некой вещи привело также к содержательное понимание представления. Это обобщение в результате наложения одного сенсорного впечатление на другого — в манере фотографии Гальтона — чтобы какие словесные обозначения были присоединены ассоциативно.Несмотря на то что в рамках такого понимания была возможность трансформации представлений, все равно они были как некие «готовые» представления, хранящиеся на полках наших воспоминаний. Нетрудно заметить, что такой понимание представления хорошо согласуется с формальным логичное учение о конкретных идеях, но скандально противоречивые по отношению к диалектико-материалистическим понимание обобщения.

Наши чувственные, обобщенные образы, как и наше понимание, содержат в себе движение и, кажется, противоречие; Oни отражать объект в его различных связях и его косвенность. Это означает, что никакие сенсорные знания не являются набором впечатление. Хотя он сохранился в голове человека, но он не «готовая» вещь, а только виртуальная — в виде сформулированы физиологические созвездия мозга, которые способны осознания субъективных образов объекта, как он становится очевидные для человека в той или иной системе объективных соединения.Представление об объекте включает в себя не только сходство предметов, но и различные его грани, в том числе такие, которые не могут быть «наложены» друг на друга и не встречаются в отношения структурного или функционального сходства.

Не только концепции, но и наши сенсорные репрезентации диалектический. По этой причине они способны выполнять функция, которая не может быть сведена к роли набора стандартных моделей соответствующие эффектам, полученным рецепторами от изолированных объекты.Подобно психическому образу, представления существуют неразделимо. от деятельности субъекта, и они наполняют его богатством накапливается в них и делает его живым и творческим.

Проблема сенсорных образов и репрезентаций. психология с первых шагов ее развития. Вопрос природы наших ощущений и восприятий не могло быть обойден любой психологической тенденцией, независимо от того, философская основа.Поэтому неудивительно, что отличный ряд статей, теоретических и экспериментальных, был посвящен Эта проблема. Их количество продолжает стремительно расти в наше время. также. В результате возникает ряд отдельных вопросов, был разработан с необычными деталями и практически неограниченным фактическим материал собран. Тем не менее, современная психология все еще далек от возможности представить целое, а не эклектичная, концепция восприятия, включающая в себя различные уровни и механизмы.Это особенно применимо к уровень осознанного восприятия.

В связи с этим введение в психологию Категория психической рефлексии открыла новые перспективы. В научная продуктивность категории психического отражения нет больше требует доказательств. Однако эту категорию нельзя брать вне своей внутренней связи с другими основными марксистскими категории. По этой причине введение категории отражения в научную психологию неизбежно требует реконструкции всей системы категорий.Более насущные проблемы, которые здесь возникают, — это, по сути, проблемы деятельности, проблемы психологии сознания и психологии личности. Дальнейшее изложение посвящено теоретическому анализу этих проблем.

---

NB. Этот абзац был изменен после сравнения с русским оригиналом для более точного отражения намерений автора. — МВД.

Глава 3: Проблема деятельности и психологии

---

Пробуждение психических способностей и мистических переживаний — Легенды Америки

Реджинальд Джонсон

Термин «экстрасенс» был настолько вырван из контекста и стал настолько испорченным, что почти невозможно поверить, что у нас когда-либо будет духовное «возвращение домой», глядя на английский язык для определения значения этого термина.Экстрасенс — это тот, кто использует данные Богом дары Духа, чтобы получать и передавать послания от Бога для благословения других. Это может быть сделано в измененном состоянии на очень высоком уровне духовной вибрации. Однако мистик или пророк обычно также наделены чисто интуитивным даром, который облегчается в более «нормальном» состоянии бытия. В любом случае экстрасенс получает информацию на динамическом духовном уровне.

Нам доступно множество разнообразных психических или духовных даров. Духовно восприимчивый человек может приобрести и использовать любое количество этих даров.Иисус использовал их всех в Своем служении. Возможно, они у вас уже есть, но вы этого не осознаете. Поскольку дары воспринимаются отдельно от пяти известных чувств, зрения, звука, вкуса, осязания или обоняния, или от их усиленного использования, их иногда называют шестым чувством или экстрасенсорным восприятием (ESP). Когда человек начинает пробуждаться к своему истинному «я» и божественному потенциалу, духовные или психические дары начинают проявляться и развиваться. Наличие некоторой точки отсчета для этих даров поможет процессу просветления.С такой стигматизацией и страхом, связанными с паранормальными явлениями в наши дни, я считаю важным развеять любой страх, который у вас может быть по поводу такого явления. Боязнь духовного дара обязательно будет препятствием для его использования. Чтобы иметь возможность совершать те же дела, что и Иисус, нам нужно использовать эти чудесные инструменты. Папа не против, если вы воспользуетесь Его инструментами, поэтому давайте кратко рассмотрим некоторые из этих даров.

Ясновидение — Ясновидение означает «ясный». Ясновидение, или ясное зрение, позволяет вам видеть мысленным взором.Этот подарок позволяет вам получать информацию о человеке, видя изображения или символы, которые имеют отношение к чему-то, что происходит в жизни другого человека. Ясновидящий может своими физическими или духовными глазами видеть ангелов, духов и другие образы в духовном мире. Этот дар проявляется всякий раз, когда третий глаз (или 6-я чакра) открыт и ясен, и может проявляться в снах или видениях. Бог дает нам внутреннее видение сегодня, как Он делал это с пророками древности.

Яснослышание — Другой психический дар — это дар яснослышания, при котором сообщения принимаются из эфирных сфер посредством слуха.Люди, обладающие этим даром, могут слышать духовные послания вслух или в уме. Это подарок, который использовала Жанна д’Арк.

Ясновидение — Некоторые люди наделены даром психометрии, или ясновидения, то есть способностью дотронуться до объекта и получить точную информацию о владельце, живом или умершем. Этот дар приносит инстинктивное ощущение или «знание» чего-то о другом человеке без того, чтобы человек знал об этом заранее.

Clairempathy — Clairempathy позволяет человеку чувствовать (в своем теле или эмоциях) чувства, боль или потребности другого человека.Всякий раз, когда происходит мировая катастрофа или когда кто-то поблизости страдает, люди с этим даром могут начать улавливать эту энергию и стать суррогатом. Если вы обнаружите, что испытываете необъяснимую боль или беспричинные эмоции, возможно, вы подхватываете энергию другого человека. Для человека с этим даром важно знать, как установить духовные границы или убрать энергию из своего поля.

Ясновидение — Ясновидение связано с получением сообщения из духовного царства через чувство вкуса.Возможно, вы сможете попробовать то, чего не ели и даже не были рядом. Спросите у своего внутреннего руководства, почему вы «пробуете» это сообщение. О, попробуй и увидишь, что Господь добр!

Clairscent — Clairscent позволяет человеку почувствовать запах аромата или запаха из другого царства. Это сродни дару ясного вкуса или ясновидения. Во время молитвы я почувствовал запах роз и других небесных ароматов. Царство Небесное близко, даже в носу!

Пророческие дары или дары откровения — Любой из вышеупомянутых даров может считаться пророческим по своей природе из-за их способности предсказывать будущее или передавать послание из небесных царств.Библия говорит о девяти дарах Духа и делит их на три категории: говорение, знание и действие. К категории даров говорения относятся дары пророчества, языков и истолкования языков. Дары знания — это слова мудрости, слова знания и различения духов. Делающие дары — это вера, исцеление и чудотворение. Эти подарки действуют и сегодня. Бог не изменил Своего отношения к общению с нами и через нас!

Дар исцеления больных — По мере того, как вы поднимаетесь в своем духовном прогрессе, вы можете заметить, что у вас есть способность исцелять других.Отец моей жены сильно заболел в результате несчастного случая и впал в кому. Врачи больницы в Бербанке, Калифорния, указали, что он «потерял массу мозга» и не будет прежним с точки зрения когнитивных способностей. По их словам, он действительно был бы больше похож на «овощ», если бы был жив. Они считали, что его смерть неминуема. Я сразу подумал о библейском отрывке, Экклезиасте 2: 12-14: «Я увидел, что мудрость лучше глупости, как свет лучше тьмы». Свет находится во Вселенной и индивидуализирован в вашем собственном духе.Я призвал «Свет» исцеляющего ангела Рафаэля, чтобы окружить и защитить мистера Морриса. Я мысленно видел эти невероятные круги света. Я «чувствовал» его совершенным, таким, каким его создал Бог. Свет проник в само мое существо, и я «знал», что он исцелился. Период. Я обратилась к Доктору, который создал всех врачей. Наши тела — чудесные произведения искусства. Их постоянно возвращают к первоначальному и совершенному плану его духовной ДНК. Я верю, что величайший хирург на земле может исцелять тело, но в конечном итоге именно Высший Доктор Вселенной посылает энергию, чтобы вызвать фактическое исцеление.Врачи в больнице назвали наш дом очень взволнованными, разыскивая мою жену Синтию, сказав, что они стали свидетелями «чуда». Развивайте свой разум и мыслите нестандартно. Те невидимые фотоны света, которые движутся со скоростью 186 000 миль в секунду, вошли в эту больничную палату, коснулись тела моего тестя, и в этом свете умирающий исцелился.

Бог открывает нам вещи разными способами, включая сны, видения, мысли, идеи или образы, возникающие в наших головах, знание, ощущаемое в нашем духе или теле и так далее.В Библии Павел сказал: «Тем не менее, когда я среди зрелых христиан, я говорю словами великой мудрости, но не такими, которые приходят отсюда, на земле, и не такими, которые нравятся великим людям этого мира, а именно: обречена на падение ». (1 Коринфянам 2: 6). Даже если сообщение может быть от Бога, оно проходит через фильтры человеческого разума и личности экстрасенса и открыто для интерпретации. Любое сообщение, которое вы получаете от пророка или ясновидящего, следует рассматривать в таком свете. У меня было много сообщений, с которыми мне пришлось «посидеть» какое-то время.Рассмотрев его обоснованность, я могу оставить его в памяти на потом. Некоторые сообщения, которые в то время не казались актуальными, позже приобрели благодарное значение. Подарки «Теле»

Телепатия позволяет общаться между разумом и разумом или духом с духом без использования словесных или физических знаков, языка или символов. Телепатия между людьми и животными — доказанный факт. Мать инстинктивно знает, когда ее дети в опасности, и мы все «подключаемся» к этому типу энергии.Но что это? Телепатия — это общение от разума к разуму или от души к душе без каких-либо видимых средств физического контакта. Однако контакт на более высоком плане вполне реален. Когда вы молитесь, вы контактируете со своим Высшим Я или той частью, которую Бог поместил в вас.

Библия называет внутреннее Божественное Я «Я ЕСМЬ». Энергия Бога очень личная. Его нельзя создать или уничтожить — он просто есть! Когда мы теряем чувство страха и уступаем внутреннему побуждению Бога сформировать нас в полной мере, это является самым освобождающим ощущением на планете.Это Божественное сознание живет «как вы» в этом воплощении. Все, что вы думаете, заставит разум Бога в вас соответствующим образом отреагировать.

Скептики — Чего человеческая природа не понимает, она стремится сопротивляться или разрушать. Кто мы такие, чтобы судить о свежих, новых посланиях, исходящих из сердца Бога к Его детям, у которых есть открытые умы и которые желают услышать этот голос сегодня? Что бы мы сделали с современным Ноем, который якобы «слышал» голос Бога? Что бы мы сделали с Моисеем, который тростью разделил океаны?

Иисус использовал интуицию, а не просто догадки.Он воплотил Свое высшее духовное Я, направляемое Христоразумом. Другими словами, он жил в вознесенном состоянии в человеческом теле. Он знал, когда произошло исцеление, потому что чувствовал, что добродетель покидает его тело. Он материализовал монеты, прошел сквозь стену, призвал мертвых к жизни, левитировал перед очевидцами и бросил вызов законам гравитации своим телом, ходя по воде. Частота вибрации его тела была намного выше, чем у обычного человека, живущего в реальности третьего измерения. За тысячи лет до Иисуса было также много пророков, святых и святых, которые демонстрировали аналогичные силы разума и духа.Зачем же тогда осуждать экстрасенсов и мистиков наших дней?

Любой дар или действие, которые приносят здоровье, любовь, исцеление, здравомыслие, радость, мир, мягкость, доброту, веру, честность или любую другую добродетель, от Бога, независимо от того, какой ярлык может носить «деятель» или какой духовный лагерь он носит. тусоваться с.

Ваша биоэнергия всегда присутствует в вашем физическом теле, как и ваш дух. Именно ваш «магнетизм» или телесное электричество обеспечивает связь между мозгом и другими частями тела.Психическая энергия связывает вас с вашим собственным телом, другими людьми и их духами, а также со Вселенной или Богом. Когда ваша духовная энергия истощается, она негативно влияет на ваше физическое тело и его силу, делая его более восприимчивым к болезням и другим недугам. Если ваше тело нуждается в питательных веществах для нормального функционирования, подумайте, насколько больше ваш дух нуждается в питании молитвами, размышлениями, медитациями и ритуалами, чтобы поддерживать его в живых!

Мистические переживания — Трансцендентные переживания были научно зарегистрированы в течение многих лет и до сих пор практикуются людьми.У нас есть много названий для этих духовно преобразующих опытов. Это зависит от человека, как на них реагировать. Мы можем быть ограничены физическим телом, но наши умственные способности — нет. Отношение, вера и вера имеют решающее значение в том, как мы реагируем на ситуацию. Человек может быть заключен в тюрьму за преступление. У него есть выбор ответа. Они могут позволить своему сердцу ожесточиться, или они могут использовать свой разум и время, чтобы написать бестселлер! Когда вами руководит ваше сердце, а не ваше состояние, все возможно.Я призываю вас принять мистические переживания, которые приходят к вам. Они должны учить, просвещать и пробуждать вас.

Я Интуитив (или Пророк, или Мистик), выберите любой «титул», который вы хотите, но я дух, имеющий человеческий опыт, такой же, как и вы. Часто мои клиенты смотрят на меня как на человека, обладающего невероятными магическими способностями. Единственная магия, которой я обладаю, — это моя вера в Бога как в мою Высшую Реальность и Силу. Мистический опыт приходит, когда вы без каких-либо вопросов и без колебаний доверяете этой Силе.Каждый из нас обязан войти в свой храм для медитации. Мы можем войти в «тишину» этого места и общаться с Богом. Это место, где вы узнаете реальность и тайну Бога и находите свою духовную истину. Ваша религия не имеет ничего общего с «вашей истиной» или причиной вашего рождения.

© Реджи Джонсон, октябрь 2006 г. Составлено и отредактировано Кэти Вайзер / Легенды Америки, обновлено в январе 2020 г.

Об авторе: Известный оратор, писатель, интуитивный и душевный тренер 21 века, Реджи Джонсон помогает людям интегрировать свою духовную энергию в их повседневную жизнь.Он является автором книги «Пробуждение: покорение спящего гиганта внутри» на Authorhouse.com. Радио экстрасенс на 103,9 FM в Сан-Бернардино, Калифорния. Директор W.O.W. Фест. Inc. (http://www.thewowfest.com) Электронная почта: DrReggie @ thewowfest. Свяжитесь с Реджи Джонсон сегодня, чтобы начать свой путь к просветлению: (866) 711-8324. Статья Источник: Ezine Articles

См. Также:

Американские тайны

Фольклор и суеверия

Призрачные легенды

Легенды, призраки, мифы и тайны

Седона Духовное вдохновение и исцеление

Приходите в храмы красной скалы матери-природы, чтобы лично испытать их изменяющую жизнь и питающую душу работу.Седона — идеальное место для духовного и личного обогащения тела и души. Седоне есть что предложить: от лечебного массажа, йоги, спа и салонов до гипнотерапии и ретритов. Наша группа по взаимодействию с торговой палатой Седоны, Метафизическая духовная ассоциация Седоны, является отличным ресурсом для изучения духовной и метафизической стороны Седоны.

Что делает Седону такой особенной?

Величественные пейзажи красных скал и вечнозеленая растительность — две причины уникальной энергии Седоны и ее ощутимых регенеративных и вдохновляющих эффектов.Красно-оранжевый цвет камня — один из самых возбуждающих цветов. Это улучшает творческое мышление и решение проблем. Поскольку Седона круглый год окружена зеленью, посетители также окутаны надеждой и обновлением, независимо от сезона. Впечатляющие тропы и виды предоставляют многочисленные возможности для молитв и размышлений. Седона также всемирно известна вдохновляющей силой своих медитационных сайтов Vortex. Два аспекта этих мест делают Седону по-настоящему особенной.Во-первых, в пределах очень небольшого географического радиуса вы можете легко получить доступ ко всем различным типам вихрей (восходящий / мужской / электрический, входящий / женский / магнитный или комбинированный / электромагнитный и т. Д.). Во-вторых, сайты вихрей переплетаются с реальными. мир растущего города. В результате у ищущих появляется опыт того, как жить своей духовностью в повседневной жизни. Вместо того, чтобы убегать от цивилизации в поисках покоя, посетители обнаруживают, что великолепие Седоны дает им понимание того, как создать внутреннюю гармонию, которую они могут поддерживать, находясь дома.

Седона — это Мекка альтернативных целителей. Жизнь так близко к красоте земли вдохновила многие глубоко целостные подходы к здоровью. Наши тела-храмы представляют собой сложные многомерные организмы, и целители Седоны применяют свои дары на всех уровнях спектра тела / разума / духа. Вы получите пользу от их интуитивных навыков и сострадательного сердца, а также от их интеллектуальной подготовки и практического опыта. Итак, если вы в настоящее время обеспокоены проблемами со здоровьем или просто ищете большего благополучия, удовольствия и баланса в своей жизни, посещение одного из этих преданных своему делу практикующих может открыть для вас новые миры.

Дух земли

Природная красота Седоны необычайна с любой точки зрения, но чем ближе вы подойдете, тем глубже будет ваш опыт. Специальные гиды Sedona могут перенести вас через физический ландшафт в самое сердце дикой природы. Позвольте духам земли говорить с вами. Наши братья и сестры по рождению делятся своей племенной мудростью, показывая нам, как жить в гармонии с землей и всеми нашими отношениями. Некоторые из самых глубоких духовных переживаний в Седоне можно найти на земле.

Sedona Vortexes Made Simple

Объекты Sedona Vortex — популярные туристические достопримечательности. Что это за вихри Седоны? Сайты вихря — это места с усиленной энергией, которые облегчают молитву, медитацию, исцеление разума / тела и исследуют ваши отношения с душой и божественным. Они не являются ни электрическими, ни магнитными (хотя эти слова часто используются для описания вихрей вместе с другой номенклатурой, такой как мужские или женские узлы). Объяснение вихрей лежит больше на границах известной науки, а не в электромагнитных описаниях или ярлыках, связанных с полом.

Недавно программа PBS Nova продемонстрировала прорыв в физике под названием «Теория струн» (также известный как суперструны), которая произвела революцию во всей науке в том же порядке, что и открытия Эйнштейна в начале 1900-х годов. Ключевым духовным значением суперструн является то, что ведущие ученые мира согласны с тем, что все сущее существует как минимум в 10 или более измерениях. Проще говоря, места Вихря — это места, где есть потоки энергии в том более глубоком измерении, в котором Душа может парить.

Вихря восходящего потока (также называемые электрическими или мужскими участками) имеют потоки энергии, которые помогают вам взлететь к более высоким духовным перспективам. Они усиливают молитвы или медитации для слияния со Вселенной, ощущения единства с божественным или решения проблемы на уровне Души. Вихри притока (также называемые магнитными или женскими) имеют потоки энергии, которые помогают вам идти внутрь. В них вы будете более успешны с медитациями или молитвами о своих жизненных целях или о том, как исцелить прошлые раны. Есть также Комбинированные Вихри, которые имеют аспекты обеих энергий.Это позволяет ищущему испытать более продвинутые или глубокие духовные навыки и медитации.

В книжных магазинах и духовных центрах Sedona можно найти широкий выбор лекций, текстов и руководств, которые помогут вам ощутить всю мощь сайтов Sedona’s Vortex. Подарите себе дар раскрыть потенциал Седоны для духовного обновления и развития.

Редакционная статья предоставлена ​​Питом А. Сандерсом-младшим, выпускником с отличием Массачусетского технологического института и Дэвидом Кейтсом — разрешено для использования Торговой палатой Седоны

Вот каким было мое духовное пробуждение — блог NextGEN Medium

Пробуждение

Снова о супертревожности

Через два дня после семинара, в тот понедельник, я начал испытывать старое чувство, которое я боялся вернуться.

Беспокойство. Супер тревога. Именно тревога заставляет мое сердце биться чаще, не дает уснуть, будит меня щелчком пальцев. Я хотел выползти из кожи. У меня раньше было это беспокойство. Вообще-то, у меня была немалая история с беспокойством. В детстве у меня было беспокойство, связанное с обязательствами и событиями. Когда я достиг половой зрелости, мое пищеварение внезапно стало совсем другим. Честно говоря, это было похоже на щелчок переключателя — не медленно прогрессирующая проблема. Это просто началось однажды и никогда не прекращалось.Я провел 13 лет в возрасте от 13 до 26, борясь с проблемами желудка, с которыми я не знал, как бороться и почему они возникают. Я ходил к врачам, прошел несколько видов тестов, несколько видов рентгеновских снимков, МРТ и компьютерную томографию, но все всегда возвращалось в норму. Но я не имел дела с нормальным. Именно из-за проблем с желудком я боялся ходить в школу, гулять с друзьями, иметь смелость участвовать в клубах, заниматься спортом или делать все, что требует других людей.

На протяжении всей средней школы, старшей школы, колледжа, на неполной и полной занятости до 25 лет я боролся с проблемами желудка, отказываясь от еды, избегая социальных ситуаций, борясь с тревогой, депрессией и беспомощностью. Беспокойство было частью жизни, когда я делал что-то, что было для меня приоритетом, — ходил в класс.

Когда мне было около двадцати пяти, судьба подарила мне постоянную временную должность медицинского секретаря в местной больнице. Это был обратный отсчет до того, когда закончится эта должность, но он позволил мне оставаться ближе к дому к моему трехлетнему ребенку и новорожденному, чем на моей предыдущей работе.Я был полон решимости устроиться на полную ставку в больнице, и новые мои ум, обаяние и решимость позволят мне сделать то, что мне нужно для меня и моей семьи. Раньше я много путешествовал, и мне было тяжело из-за проблем со здоровьем и моей семейной жизни. Попав в больницу, я стал бы лучшим местом для моего здоровья и семьи. Эта должность закончилась, и я смог получить штатную должность в отделе планирования. Кэрол, начальник отдела планирования, могла сказать, что я не слишком заинтересована в этой работе, и пошла бы меня в отделение гастроэнтерологии, чтобы там помочь.В гастрономическом отделении открылась вакансия на новую должность, мы с фельдшером подали заявку и получили ее. К счастью, до того, как это учреждение перешло на найм только сертифицированных медицинских помощников, которых у меня не было. У меня был большой опыт работы в качестве помощника врача, но у меня не было сертификата, и я не собирался возвращаться в школу, чтобы получить сертификат, только для того, чтобы зарабатывать еще 0,75 доллара в час.

В нужном месте

Это путешествие привело меня к тому самому офису, который, по иронии судьбы, я посещал несколько раз из-за проблем с пищеварением.Я подумал, что мое время здесь было на то, чтобы нащупать свое профессиональное направление в области медицины, что меня очень интересовало, но, возможно, также выяснить, что со мной не так. Однажды практикующая медсестра из офиса, милая Барбара, одолжила мне книгу, написанную местной медсестрой из Южного Мэна. Книга была о продуктах, которые могут вызвать проблемы с пищеварением, и о методе определения того, какие продукты могут вызывать проблемы с вашим пищеварением.

Раньше я соблюдал элиминационные диеты, но они никогда не давали ответов.

На этот раз все было по-другому. После трех дней на элиминационной диете я почувствовал себя совершенно новым. Мое тело снова стало почти нормальным. Через несколько недель у меня появилась новая жизнь. Еда была моей проблемой все время. Годы профессиональных рекомендаций в отношении волокна меня совершенно не оправдали. Это было худшее, что они могли порекомендовать. Наука настигла меня, и, наконец, она нашла для меня ответы. Моя жизнь снова стала свободной. Я никогда не был так благодарен за этот подарок, и он до сих пор вызывает у меня немного эмоций.Я был привязан на 13 лет и теперь освобожден.

Вот где приходит супер-тревога. Получив новую жизнь, я наконец решил создать группу. Я давно хотел быть в группе. Я это сделал. Мы писали песни. Записали альбом. Мы играли концерты и путешествовали. Это было весело и захватывающе, и все, чего я хотел, я никогда не позволял себе раньше. До одного выступления. Было около полуночи в местном пабе в центре Бангора, штат Мэн. Место было переполнено, было жарко, я был обезвожен и пил гатероде, как тупица.В середине выступления, как раз перед нашим перерывом в середине выступления, мы были в середине песни, и я чувствовал, что собираюсь потерять сознание, или пописать, или обосраться. Я не знал что. Мне захотелось бежать, и я начал сходить с ума на сцене, когда вокруг были все эти люди. В комнате царило приподнятое настроение, и всем было весело. И у меня случился приступ паники. Я прошел остаток песни, но с трудом. Я споткнулся со сцены, дико открывая дверь, чтобы выйти на свежий полуночный воздух.Я начал плакать и говорить ребятам, что не могу продолжать, что я схожу с ума и мне нужно остановиться. Ребята сказали, что это нормально, и я чувствовал себя побежденным, стыдно, смущенным.

Новые высоты, тихие ночи

Эта ночь вызвала у меня сильное беспокойство, которое привело к дням с высокой частотой сердечных сокращений, моим мозгом в повышенной боевой готовности, с трудом засыпать, а затем, когда я все же засыпал, с короткими периодами сна это приводило к одновременному сну всего несколько часов. Мой мозг не отключался, а мое сердце хотело поддерживать меня.Через три или четыре дня я был на грани. У меня также было шоу, которое я должен был сыграть той ночью в другом штате. Я пошел в амбулаторию, как только она открылась, и попросила о помощи. Медсестра дала мне несколько успокаивающих лекарств, чтобы через пару дней я смог увидеть своего врача. Ей не нужно было этого делать, на самом деле они были назначены на лекарства, и ей, вероятно, не следовало этого делать, но она могла сказать, что мне нужна помощь.

Именно тогда я начал принимать лекарства от тревожности.Мы поехали в северную часть штата Нью-Гэмпшир и отыграли там шоу той ночью, и я был совершенно сбит с толку лекарствами от тревожности. Затем мы отыграли еще несколько концертов, но я не мог сыграть еще одно без паники. Мы перестали давать концерты. И мы развалили группу.

Раньше я никогда не принимал лекарства от тревожности, но все стало настолько экстремально, что пришло время или я собирался сойти с ума, может быть, буквально. Повышенное беспокойство утихло, но повторение этого чувства преследует меня и пугает, когда я думаю, что это может повториться снова.

Средство от ползания мурашек по коже

Теперь, когда вы можете увидеть мою историю здесь, это сильное беспокойство, которое я испытал через два дня после семинара. Мучительная тревога, словно петля на шее. Оба раза в моей голове повторяется фраза: «Я хочу выползти из кожи». Беспокойство, которое покрыло меня, как пальто. Слой, который я хотел снять.

Я спросил у руководителя семинара, что она порекомендовала, и она предложила «Медитацию белого света» несколько раз в день.Я это сделал. В последующие дни я делал это первым делом утром, несколько раз в течение рабочего дня и перед сном. И с каждым днем ​​беспокойства и паники становилось все меньше и меньше. В течение недели я был почти на базовом уровне, как будто за неделю до этого ничего не произошло.

Начало пробуждения

Когда шторм утих, и я начал выравниваться, я начал влюбляться. Ощущения были более выраженными и чувствовались благодарность и внимание. Цвета были насыщенными, звуки были чистыми, я чувствовал свои руки, просто думая о них.

Но самым большим ощущением было ощущение того, как близко я себя чувствую к небу. Огромная синяя дуга надо мной, вокруг меня, на мне, это не было неприкасаемым. Я был частью этого.

Одна визуальная, фраза, метафора, которую я постоянно использую с этим чувством, заключается в следующем: я чувствовал, как будто кожа на макушке моей головы отслаивалась, мой череп был расколот, а мой мозг был открыт для неба. Это очень странно, наверное, неприятно читать или слышать, но это слово эквивалентно тому, на что это было похоже.Я медленно перешел к этому шагу по мере того, как тревога утихала, и я чувствовал себя прекрасно.

Я никогда не принимал психотропные, психоделические препараты — я даже не знаю, как их назвать — но я думаю, что это чувство, которого люди надеются достичь с помощью этих наркотиков.

Я почувствовал себя открытым и связанным. Я чувствовал, что мое видение было панарамическим. Я все осознал. Вы становитесь человеком и нормализуете звуки, ощущения, запахи и т. Д. Как ничего особенного, чтобы снизить чувствительность и сосредоточиться на том, что действительно важно.Пробуждение снимает это одеяло и позволяет вам впервые почувствовать все снова.

Довольно интересно, да?

Эволюция пробуждения

Я заметил, что после ударной волны моего духовного пробуждения атомной бомбы мои приоритеты изменились. Для меня было гораздо важнее иметь время, чем раньше.

Заметил, что почерк стал аккуратнее.

Я стал больше осознавать мысли, возникающие в моей голове,

Я хотел продолжить изучение своего психического / интуитивного / психического Я

У меня было больше энергии.

У меня было больше решимости

Я стал более рефлексивным.

Если есть что-то конкретное, что я стал более осознавать, так это то, что я не мог быть готов к своему духовному пробуждению, пока оно на самом деле не произошло. Я чувствую восторг, легкость, благодарность, уверенность, и я не думаю, что я испытал все эти чувства с уверенностью и безопасностью, которые я испытываю сейчас или когда-либо.

Как мозг медиума изменяется в трансе

Сверхъестественный опыт общения мертвых через живых был теперь проанализирован с помощью сканирования мозга.

Их мозговая активность предполагает, что те, кто более опытен в погружении в потусторонний транс, часто испытывали падение внимания, самосознания и сознания, говорят ученые.

В практике, известной как медиумизм, люди, известные как медиумы, утверждают, что находятся в контакте с духами мертвых или даже находятся под их контролем. Одна из форм медиумизма, известная как психография, включает в себя транс, в котором мертвые якобы пишут руками живого медиума.

«Духовные переживания влияют на мозговую деятельность, это известно.Но мозговой ответ на медиумизм, практика предполагаемого нахождения в общении с духом умершего или под его контролем, не получил большого научного внимания «, — сказал исследователь Эндрю Ньюберг, директор по исследованиям Центра интегративных исследований Мирны Бринд. Медицина в Университете Томаса Джефферсона в Филадельфии.

«Это исследование является результатом более широкого подхода, который мы должны попытаться понять религиозные и духовные переживания, человеческий мозг и их связь друг с другом; это растущая область, которую мы называем« нейротеология », — сказал Ньюберг.[Наука о смерти: 10 сказок из склепа]

Написание транса

Чтобы узнать больше о психографии, ученые проанализировали 10 бразильских медиумов — пять опытных и пять менее опытных. Им вводили радиоактивный индикатор, который позволял исследователям изучать кровоток в их мозгу, видя, какие области были активными и неактивными во время обычного письма и психографии. Для написания транса добровольцев просили следовать их обычным методам «контакта с мертвыми» и письма в этом состоянии транса, в то время как во время обычного письма их просили написать на тему, на которую они часто писали во время психографии.

«Я не думаю, что это исследование доказывает или опровергает то, что они утверждают, что делают то, что они делают», — сказал Ньюберг. «Это исследование показывает нам, что происходит, когда медиумы занимаются этой практикой. Атеист может заключить, что мозг просто создает опыт, в то время как медиумы могут сказать, что когда их мозг становится восприимчивым к духам, вот что происходит — оба вывода по крайней мере в соответствии с выводами «.

Медиумы имели от 15 до 47 лет опыта психографии, выполняя до 18 психографий в месяц бесплатно.Все были правшами, имели хорошее психическое здоровье и в настоящее время не принимали никаких психиатрических препаратов.

Опытные психографы часто сообщали о внетелесных переживаниях и почти не осознавали того, что они пишут. Менее опытные психографы часто сообщали о том, что чувствовали вдохновение и писали фразы, продиктованные им в уме. Психографическое письмо, созданное в ходе исследования, затрагивало такие темы, как необходимость уважать друг друга, разрыв порочных кругов, ведущих к жадности и духовному невежеству, культивирование добродетели и характера даже в трудные времена, необходимость видеть сквозь лицемерие и ложь. , и важность наведения мостов между духовностью и наукой.

Когда ученые проанализировали письма, созданные психографами, они обнаружили, что психографическое письмо было более сложным по сравнению с обычным письмом — например, слова были длиннее, в каждом предложении использовалось больше слов, а писатели-психографы использовали больше описательных слов, чем когда они были в состояние без транса. Это увеличение сложности было особенно заметно в психографиях опытных медиумов.

Транс активность мозга

Интересно, что во время психографии опытные психографы показали более низкие уровни активности в областях лобных долей головного мозга левой передней поясной извилины и правой прецентральной извилины.Эти области связаны с рассуждением, планированием, генерированием языка, движением и решением проблем, возможно, отражая отсутствие фокуса, самосознания и сознания во время психографии. Эти психографы также испытали меньшую активность в левом гиппокампе, который связан с эмоциями, и в правой верхней височной извилине, которая связана со слухом.

«Это очень интересно — мы обычно думаем, что мозг очень активен, когда человек выполняет конкретную задачу, но здесь мы обнаруживаем обратное», — сказал Ньюберг LiveScience.

Менее опытные психографы показали прямо противоположное поведение мозга, например, значительно увеличенный уровень кровотока в одних и тех же областях во время психографии. Эта повышенная активность может быть связана с тем, что им, по-видимому, приходилось «усерднее работать» во время психографии, говорят исследователи. [10 величайших загадок разума]

«Хорошая аналогия тому, что может происходить, — это то, чем опытные пианисты отличаются от новичков», — сказал Ньюберг. «Когда вы учитесь играть на пианино, вы должны концентрироваться на том, куда идут ваши пальцы, думать о том, какая нота играется следующей, но когда вы становитесь концертным пианистом, ваша рука течет по клавиатуре — вы почти не делаете этого. надо думать о том, что ты делаешь.Логично предположить, что мозг станет менее активным по мере того, как он станет более эффективно что-то делать ».

Тот факт, что психографы не были психически больными, предполагает, что эти необычные переживания могут быть обычным явлением в общей популяции и не обязательно связаны с психическими расстройствами. Исследователи предполагают, что по мере снижения активности лобных долей области мозга, связанные с творчеством, становятся менее подавленными, подобно тому, что происходит при приеме алкоголя или наркотиков.

«Аналогичным образом, медитация и музыкальная импровизация могут быть связаны с более низким уровнем мозговой активности. которые могут способствовать расслаблению и творчеству », — сказал LiveScience исследователь Хулио Перес, клинический психолог и нейробиолог из Университета Сан-Паулу в Бразилии.Однако, как отметили исследователи, алкоголь, употребление наркотиков, медитация и музыкальная импровизация приводят к активности мозга, совершенно отличной от психографии.

«Эта первая нейробиологическая оценка состояний медиумического транса раскрывает некоторые захватывающие данные, позволяющие улучшить наше понимание разума и его взаимоотношений с мозгом», — сказал Ньюберг. «Эти результаты заслуживают дальнейшего изучения».

Ученые подробно рассказали о своих выводах онлайн 16 ноября в журнале PLoS ONE.

Следите за LiveScience в Twitter @livescience .Мы также на Facebook и Google+ .

Как оттеняют панпсихизм и его линии разлома в продолжающейся тайне того, чем мы являемся — Brain Pickings

«Часто размышляйте о взаимосвязанности и взаимозависимости всех вещей во вселенной», — наставлял стареющий Марк Аврелий.

«Любой живой разум сегодня состоит из того же материала, что и у Платона и Еврипида», — размышляла молодая Вирджиния Вульф в своем дневнике два тысячелетия спустя.«Именно этот общий ум связывает воедино весь мир; и весь мир — это разум ».

Двумя годами ранее, в первый год двадцатого века и последний год своей жизни, канадский психиатр с необычными взглядами Морис Бак формализовал это понятие в своей провидческой и противоречивой книге Космическое сознание: исследование эволюции человека. Mind , который повлиял на поколения мыслителей, от Альберта Эйнштейна до Абрахама Маслоу и Стива Джобса.

На самого Бака большое влияние оказал Уолт Уитмен, а затем он подружился и, в свою очередь, повлиял на него — поэта, восхищенного тем, как наука освещает взаимосвязь жизни, который созерцал самый странный и самый парадоксальный побочный продукт сознания, «извлеченного из всего остального, спокойного, спокойного и спокойного». как звезды, сияющие вечно »: наше самоощущение.

Наука была тогда молода — она ​​все еще остается — и мир был стар, и разум был стар, его жилище практически не изменилось с тех пор, как в черепе начала Homo sapiens появился мозг, сопоставимый с нашим, около трехсот тысяч лет назад.Поскольку нейробиология еще не родилась, поэтам и философам пришлось размышлять о сложностях сознания — единственном клапане между реальностью и нашим опытом, сделанном из той же материи, что и звезды. Сегодня нейробиология остается молодой и ненадежной наукой, такой же грубой, как галилеевская астрономия, и столь же революционной в тех откровениях, которые она уже очертила, но еще не затененными нюансами понимания, которые могли бы однажды осветить основы сознания. .

Тарелка из Принципы света и цвета: включая, среди прочего, гармонические законы Вселенной, эфирно-атомную философию силы, хромохимию, хромотерапию и общую философию тонких сил вместе с многочисленными открытиями и практическими достижениями. Приложения Эдвина Д. Бэббита, 1878 г. (Доступны в виде отпечатков и карточек.)

Пока не наступит этот день, у нас есть множество теорий о том, что именно мерцает на стенах пещеры черепа, чтобы облучить весь наш мозг. опыт жизни и реальности.Самые убедительные — и самые противоречивые — из них — это то, что Аннака Харрис исследует с равным долей искреннего любопытства и разумного рассмотрения в книге Сознательное: Краткое руководство к фундаментальной тайне разума ( публичная библиотека ).

В центре ее исследования — идея древних восточных духовных традиций, века западной нейрокогнитивной науки и эпох философии: иллюзорная природа «я» — «я», которое всегда находится в движении, но укоренено в нашем восприятии времени, Я, которое мы строим и перестраиваем на повествовательной основе, Я, отделенное от другого удивительно проницаемой границей, Я, природа которого может так легко и глубоко лишить нас во время солнечного затмения, Я, в котором мы крепим все наше чувство идентичности, и из которой мы вглядываемся, чтобы получить весь наш взгляд на мир, только чтобы снова и снова обнаруживать, что крепость — это явление в сознании, наполненное тем, что Борхес называл «ничтожеством личности».”

Один из малоизвестных рисунков мозга отца-основателя нейробиологии Сантьяго Рамона-и-Кахала.

Опираясь на сложные неврологические процессы и расстройства, которые формируют и искажают наш сознательный опыт, на изменяющее поведение влияние различных паразитов на своих хозяев, а также на ее собственном опыте ошеломляющих изменений в предпочтениях, привычках и темпераменте гормонального коктейля беременность, Харрис пишет:

Идея о том, что «я» — главный источник моих желаний и действий, начинает рушиться [и] трудно понять, как наше поведение, предпочтения и даже выбор могут находиться под контролем нашей сознательной воли в каком-либо реальном смысле.Гораздо правильнее сказать, что сознание — это поездка — оно наблюдает за шоу, а не создает или контролирует его. Теоретически мы можем пойти дальше и сказать, что лишь немногие из наших поведенческих моделей (если они вообще есть) нуждаются в сознании для выполнения. Но на интуитивном уровне мы предполагаем, что, поскольку люди действуют определенным образом и сознательны — и поскольку такие переживания, как страх, любовь и боль, ощущаются как мощные мотиваторы в сознании, — наше поведение определяется нашим осознанием их и в противном случае. не произойдет.

И все же, замечает она, многие действия, которые мы приписываем сознанию и рассматриваем как доказательство этого, теоретически могут происходить без сознания, в машине, запрограммированной на работу с помощью логических последовательностей, приводящих к тем же самым действиям. (Это, в конце концов, самый волнующий и ужасающий вопрос об искусственном интеллекте.) Она выдвигает любопытное метаисключение:

Кажется, что сознание играет роль в поведении , когда мы думаем и говорим о тайне сознания .Когда я размышляю о том, «каково это» быть чем-то, этот опыт сознания, по-видимому, влияет на последующую обработку, происходящую в моем мозгу. И почти все, что я думаю или говорю при созерцании сознания, не имело бы смысла, исходящего из системы без него.

[…]

Когда я говорю о тайне сознания — имея в виду что-то, что я могу различать и удивляться и приписывать (или не приписывать) другим сущностям, — кажется маловероятным, что я когда-либо сделал бы это, не говоря уже о том, чтобы посвятить этому так много времени, без ощущение опыта, о котором я говорю (поскольку качественный опыт — это весь предмет, и без него я не могу ничего знать о нем).И когда я перебираю эти идеи в своем уме, тот факт, что мои мысли об опыте сознания , предполагает, что существует своего рода петля обратной связи и что сознание влияет на обработку моего мозга.

Возникает намек на то, что мы не просто машины, которые думают — в конце концов, многие из наших машин теперь «думают» в смысле обработки информации и адаптации ее для управления поведением, — но машины, которые думают о мышлении, предоставляя нашим биохимическим машинам край того чудесного, которое (пока) не объяснимо нашей наукой, которое остается нашей мощнейшей технологией мышления.Она наблюдает:

Большинство наших интуитивных представлений о том, что можно считать свидетельством влияния сознания на систему, не выдерживают критического анализа. Следовательно, мы должны переоценить предположения, которые мы склонны делать о роли, которую сознание играет в управляющем поведении, поскольку эти предположения естественным образом приводят к выводам, которые мы делаем о том, что такое сознание и что вызывает его возникновение в природе. Все, что мы надеемся раскрыть с помощью исследований сознания — от определения того, находится ли данный человек в сознательном состоянии, до точного определения того, где в эволюции жизненного сознания впервые возникло сознание, до понимания точного физического процесса, который порождает сознательный опыт, — получает информацию. нашими интуитивными представлениями о функции сознания.

Где наша интуиция рушится наиболее драматично и где это расстройство больше всего дезориентирует нас, — это то, что может быть наиболее плохо обозначенной и поэтому плохо понимаемой теорией сознания: панпсихизм.

Искусство Артура Рэкхема для редкого издания сказок братьев Гримм 1917 года. (Доступен в виде печати.)

Создан в шестнадцатом веке итальянским философом и протоученым Франческо Патрици, чья работа вдохновила Галилея, от греческого pan («все») и psyche («разум» или « дух »), панпсихизм — это идея о том, что вся материя наделена способностью к субъективному переживанию нематериального качества — вид опыта, который мы называем в привычном для нас выражении сознанием.

В те эпохи, когда мир постепенно начал сбрасывать покров сверхъестественного и начал искать в мистических представлениях ядро ​​светской и научно проверяемой истины, панпсихизм все ближе и ближе подходил к теории информации и современному научному пониманию материальности мира. Вселенная. (Есть отголоски панпсихизма в знаменитой теории великого физика-теоретика Джона Арчибальда Уиллера «Оно за бит», утверждающей, что «участие наблюдателя порождает информацию», потому что «все физические вещи имеют теоретико-информационное происхождение, и это вселенная соучастия.”)

Табличка из Le monde Physique , Amédée Guillemin, 1882. (Доступна как печать, как маска для лица и как канцелярские карточки.)

С учетом путаницы, неверных толкований и многочисленных неправильных применений панпсихизма как основы, которая могла бы расширить разговор о сознании, но вместо этого часто закрывает его, Харрис выполняет важную и смелую общественную службу очищения линз:

Те из нас, кто хочет продвинуть этот разговор вперед, имеют важное обязательство четко отличать панпсихические взгляды от ложных выводов, которые люди обычно делают из них, а именно, что панпсихизм каким-то образом оправдывает или объясняет множество психических феноменов, вытекающих из неправильных предположение, что сознание должно включать в себя разум с единственной точкой зрения и сложными мыслями.Приписывать какой-либо уровень сознания растениям или неодушевленной материи — это не то же самое, что приписывать им человеческих умов с желаниями и намерениями, подобными нашим собственным. Любой, кто считает, что у Вселенной есть план для нас или что он может проконсультироваться со своим «высшим я» за медицинским советом, не должен чувствовать поддержку со стороны современного взгляда на панпсихизм.

[…]

К сожалению, нам довольно трудно отказаться от интуиции, что сознание равносильно сложной мысли. Но если сознание на самом деле является более фундаментальным аспектом вселенной, чем считалось ранее, это не внезапно поверит в уверенность вашего соседа в том, что она может телепатически общаться со своим фикусом.На самом деле, если версия панпсихизма верна, все по-прежнему будет казаться нам и вести себя точно так же, как и раньше.

Табличка из «Принципы света и цвета» Эдвина Д. Бэббита, 1878 г. (Доступна в виде отпечатка и в виде канцелярских карточек.)

Такое присвоение панпсихизма для исследования сознания то же самое, что псевдонаука френологии для нейронауки — контуры. многообещающих областей исследования на нашей постоянно развивающейся карте реальности, заштрихованных человеческими предубеждениями.Вместо того, чтобы придерживаться эгалитарного взгляда на сознание через материю, которое они стремятся придерживаться, эти неверные толкования навязывают концепцию сознания самореферентные стандарты, изобилующие человеческой исключительностью, делая природу сверхъестественной долиной, предающей как природу, так и человечество.

Парадоксально, но это неправильное понимание панпсихизма часто используется как аргумент против самого панпсихизма, а не против его неправильного понимания. Но на самом деле рассматривать лишайник или кварк, наделенные некоторой степенью сознания, означает признать, что его опыт не может, по структурному определению, быть чем-то близким к нашему субъективному человеческому опыту сознания — нашим квалиа и их побочным продуктом: ощущению себя.

Рассмотрение того, что может быть величайшим интуитивным вызовом психизму, известным как «проблема комбинации» — как маленькие составляющие материи, каждая из которых является носителем примитивного сознания, могут объединяться в более крупные сущности, которые имеют новые и разные сознания, включая наше, — Харрис отмечает, что большая часть проблемы проистекает из рефлексивной путаницы:

Для многих ученых и философов проблема сочетания представляет собой самое большое препятствие для принятия любого описания реальности, которое включает сознание как широко распространенную характеристику.Тем не менее, препятствие, с которым мы сталкиваемся здесь, снова кажется случаем смешения сознания с концепцией самости , как философы и ученые склонны говорить в терминах «субъекта» сознания. Термин «я» обычно используется для описания более сложного набора психологических характеристик, включая такие качества, как уверенность в себе или способность к сочувствию, но «субъект» по-прежнему описывает переживание себя в его самой основной форме … Возможно, это неправильно говорить о предмете сознания, и правильнее вместо этого говорить о содержании , доступном для сознательного опыта в любом заданном месте в пространстве-времени, определяемом присутствующей там материей — умвельты применяются не только к организмам, но и к все имеет значение в каждой конфигурации и в каждой точке пространства-времени.

Айрис Мердок — одна из самых блестящих и недооцененных философских умов нашего вида — явилась мощным противоядием от проблемы комбинации в своем прекрасном представлении о бескорыстии , основанном на признании того, что «я, место, где мы живем, это место иллюзий ». В этом свете проблема комбинирования становится решительно менее проблематичной — без понятия субъекта, конкретного объекта, который должен быть объединен с другим конкретным объектом, объединение не может быть выполнено.Сознание становится одновременно сосудом опыта и содержанием опыта и превосходит и то, и другое — больше поле, чем форма.

Plate from An Original Theory or New Hypothesis of the Universe by Thomas Wright, 1750. (Доступен как отпечаток, как маска для лица и как канцелярские карточки.)

После цитирования исследований пациентов с расщепленным мозгом, у которых психические функции и содержание сознания можно удивительным образом разделить, пишет Харрис:

[Без «я»] сознание может сохраняться как есть, в то время как характер и содержание меняются в зависимости от расположения конкретной рассматриваемой материи.Возможно, контент иногда распределяется между большими, замысловато связанными регионами, а иногда ограничивается очень маленькими, возможно, даже перекрывающимися. Если бы два человеческих мозга были соединены, оба человека могли бы почувствовать, как будто содержание их сознания просто расширилось, и каждый человек чувствовал бы непрерывную трансформацию от содержания одного человека ко всем двум, пока связь не стала более или менее полной. . Только когда вы вставляете понятия «он», «она», «вы» и «я» как отдельные сущности, расширение содержания для любой области сознания (или даже слияния нескольких областей) становится проблемой комбинации.

Харрис завершает свою тщательную разведывательную миссию по изучению terra semicognita исследований сознания телескопической перспективой, которая является поэзией возможности:

Человечество молодо, и мы только начали понимать свое место в космосе. Продолжая смотреть с нашей планеты и созерцать природу реальности, мы должны помнить, что именно здесь, где мы находимся, есть тайна.

Столетие назад — век, в течение которого человечество раскололо атом, разгадало загадки нашего генетического кода и впервые услышало звук пространства-времени — создатель квантовой теории Макс Планк настаивал на том, что «наука не может разгадать окончательную тайну природы … потому что … мы сами являемся частью природы и, следовательно, частью тайны, которую пытаемся разгадать.В первый год того столетия лорд Кельвин поднялся на трибуну Британской ассоциации науки, чтобы заявить, что «в физике нет ничего нового, что можно было бы открыть», в то время как в тот же момент молодой патентный служащий в Цюрихе инкубировал идеи, которые соединились бы в его теории относительности, навсегда преобразив наше элементарное понимание реальности. Наша человеческая природа — считать непостижимое невозможным, снова и снова ошибочно принимая параметры мыслимого за периметр возможного.Но также природа человеческого разума — этого материального чуда электрических и поэтических импульсов — снова и снова преодолевать собственные пределы воображения, изобретая новые параметры мысли, которые расширяют периметр возможного, пока оно не становится реальным.

Дополнение Сознание с Вероятными невозможностями — поэтическая медитация физика Алана Лайтмана о том, что делает жизнь стоящей, — затем вернемся к основополагающей работе Уильяма Джеймса о сознании и четырех особенностях трансцендентных переживаний.