«Я точно знаю, как рождается это желание
«Отдел боли» Театра.doc (часть команды, специализирующаяся на гражданском театре. — Прим. ред) собрал акцию из материалов дела сестер Хачатурян и других историй о насилии.
«Мне бы хотелось, чтобы, несмотря на весь ужас и драматизм текста, люди постарались преодолеть свой страх. Необязательно говорить об этом в зале, нужно лишь выработать собственное отношение к этому и главное — перестать бояться. Для меня важность этой акции состоит в объединении, в идее сестринства, взаимоподдержки, помощи», — поделилась журналистка Дарья Донина, соавтор акции «Три сестры». Вместе с ней над мероприятием работали сотрудницы Театра.doc: режиссер Зарема Заудинова, актриса Дарья Башкирова, и сотрудница «Отдела боли» Дарья Баранова.
Агентство социальной информации записало монологи участниц акции: о пережитом насилии и о том, как психологические и физические травмы могут подтолкнуть человека к мыслям о мести.
Мне было 15, когда я очень сильно влюбилась. Он был старше меня на пять лет. Я не могу вспомнить, когда мы от очень большой и счастливой (как мне тогда казалось) влюбленности спустились в то, откуда я потом уносила ноги. Все это длилось 8 лет. Эпизоды были разные: мог таскать меня за волосы, доводил меня до истерик. А потом он просил прощения.
Мне стало казаться, что меня не любят, потому что я недостаточно хорошо выгляжу. Что я очень высокая и занимаю слишком много места. И я пошла худеть, занималась спортом месяц.
Однажды мы ругались. Он сидел на краю ванны, я стояла перед ним. У него было абсолютно спокойное выражение лица, он просто слушал, как я говорю, что мне что-то не нравится. И посреди этого всего с абсолютно спокойным выражением лица дал мне кулаком под дых. Это очень подлый и действенный способ заткнуть. Потому что когда тебя бьют под дых, у тебя спирает дыхание, и дальше ты все силы тратишь на то, чтобы восстановить его. Но у меня тогда только начал появляться пресс, поэтому я сгруппировалась — у меня не сперло дыхание. Вместо того, чтобы подумать нормально ли то, что меня бьют под дых, я лишь подумала, какой у меня классный пресс!
У этой истории относительно хороший конец, потому что через пару лет я получила по лицу и ушла. Я нашла в себе силы уйти. Он говорил, что меня боится.
Алиса Таежная, кинокритик Фото: Мария БотеваЯ думала, как же это так, почему он меня боится, если он меня бил. А потом поняла: он боится, что я буду об этом говорить. Поэтому я об этом говорю.
Мне было 17 лет, когда я начала встречаться с парнем. Как многие неуверенные в себе девочки тинейджерского возраста, я хотела встречаться с человеком постарше, чтобы стать умнее, набраться с ним волшебных знаний, как устроен мир. Моему молодому человеку на тот момент было 25-26 лет. В начале он активно ухаживал за мной, делал комплименты. А потом постепенно стал критиковать и унижать…
Потом начал очень сильно ревновать, ведь когда я училась в университете, у меня очень много было друзей. Мы были с ним довольно долго — 2 года, я мечтала с ним записать альбом: у меня был хороший голос, а он хорошо играл на синтезаторе. Я очень ждала записи альбома, и чем больше ждала, тем громче и страшнее становились наши ссоры. Рукоприкладства в тот момент не было, но один раз бросил об стену мобильный телефон. Наверное, тогда я впервые очень сильно напряглась.
Зарема Заудинова, режиссер Театра.doc Фото: Мария БотеваЯ сказала об этом маме. Мама ответила: «Алиса, никакой ты альбом с ним не запишешь», и рассказала историю про мою бабушку, муж которой устраивал ей бесконечную выволочку с побоями и унижениями. Все началось с какой-то легкой критики, а бить стал только после того, как бабушка родила первого ребенка и стала окончательно уязвимой.
Когда я приехала, там был двоюродный брат, ему было 30 лет. Он был чемпионом края или района по боям без правил. Он закончил университет с красным дипломом, и вообще он был очень классным. В доме у них висела груша. Однажды, когда никого не было дома, он сказал: «Давай я тебя научу?».
Он надел на меня перчатки и показывал, как надо бить, а потом начал меня сжимать, кусать за шею, ухо. Я не понимала, что происходит, начала кричать, но дома никого не было. Я начала вырываться, но не могла, потому что он был 30-летний взрослый мужик… А потом кто-то пришел домой. И я убежала.
Я никому не стала об этом рассказывать, потому что мне никто бы не поверил.
Потом не выходила из комнаты целыми днями и читала. Когда спрашивали, почему я не выхожу целый день, я отвечала: «Вы знаете, я так люблю читать!».
Потом мама сказала, что я должна поехать учиться в город и жить у этих родственников. У мамы не было денег, чтобы снимать мне квартиру. Тогда я достала бабушкин «Димедрол»… Меня откачали. И только в марте этого года я поняла, почему я сожрала этот «Димедрол»: каждую секунду мне было страшно и стыдно.
Елена Костюченко, журналистка Фото: Мария БотеваТри года назад мне позвонили из подмосковной больницы, назвали имя человека и спросили, кем он мне приходится. Я не могла сказать, что 10 лет назад этот человек пытался меня изнасиловать. Я ответила, что знаю его. Врачи сообщили, что у него инсульт, и они обзванивают телефонную книжку: “Может быть, вы приедете, навестите?”. Я согласилась.
Меня встретили, завели к нему в палату. Я его, конечно, узнала, и он меня тоже узнал. Я села на свободную койку, и мне даже сказать было нечего, я пришла просто на него посмотреть.
Через 10 минут зашли в палату и сказали: «Может, вы погулять с ним хотите?». Я опять согласилась. Его поднимают, переваливают на инвалидную коляску. Он парализован, привязан к креслу ремнями и, несмотря на это, пытается повернуть шею и понять, куда это я его везу. 20 минут я его катала, потом повезла обратно. Потом меня попросили забрать его недели через две. Естественно, я там больше не появилась.
Юлия Ауг, актриса Фото: Мария БотеваЭтот человек был другом нашей семьи. Когда он напал на меня (а у него такие огромные кулачища) он разбил мне нос и губу. У меня потекла кровь. И он, увидев мою кровь на нем, пошел мыться в душ — брезгливый был такой человек… А я схватила его телефон и успела позвонить маме. Когда я слышу истории про насилие, я понимаю, какая я везучая.
Сначала был очень счастливый брак. Это длилось несколько лет, а потом мой муж ушел от меня, сказав, что хочет другой жизни. Ушел к моей лучшей подруге.
Я сидела на кухне и курила. Он пришел и тоже закурил. Я у него спросила: «Скажи, пожалуйста, зачем ты это делаешь? Ты же видишь, что твоей маме больно [из-за развода]». Он взял сигарету и стал прижигать мне к руке. У меня вот здесь вот (показывает на руку) есть два шрама. Я не могла кричать, потому что боялась разбудить свекровь. Я спросила Степана: «Ты понимаешь, что мне больно?». Тогда он меня ударил по лицу. Мне всю жизнь казалось, что папа научил меня драться, что я могу ответить. Но выяснилось, что после такого удара ответить невозможно. Наверно, это называется нокаут.
Когда я пришла в себя, я тоже попыталась ударить его. А он меня схватил, потащил в ванную комнату и стал бить лицом об край ванны. Бил, пока моя кровь не залила всю ванную комнату. И ушел спать. А я остаток ночи мыла ванную, чтобы никто из проснувшихся не увидел этой крови.
Под утро я поняла, что у меня нет лица: нос сравнялся с щеками и глаз тоже не было. Я попыталась это загримировать, но не очень хорошо получилось. Когда все проснулись, стали делать вид, что они ничего не замечают, что у меня нормальное лицо. Только моя трехлетняя дочь спросила, что со мной. Я сказала ей, что заболела.
Светлана Александровна, моя свекровь, которую я очень боялась расстроить, спросила меня: «Ты, наверное, ночью в ванной упала и ударилась, да?». Я сказала «да». Она мне принесла «Троксевазин» и сказала, что надо намазать, пока синяки свежие…
Я спала в комнате дочери на полу. Точнее даже не спала, а обдумывала, как я убью Степана. Я до сих пор помню, как я, взрослый 29-летний человек, серьезно обдумывала способы убийства человека, который меня избил.
Катрин Ненашева, художница, акционистка Фото: Мария БотеваЯ абсолютно точно знаю, как рождается это желание — убить человека.
Катрин рассказала о том, как подверглась пыткам на территории т.н. «Донецкой народной республики»
Завешенное окно, закрытая комната, тихо, ничего не видно и не слышно. Главное, что не слышно себя. Внутри только страх есть. Твои легкие — это страх, твои кончики пальцев — это страх, твои кисти рук — это страх, твое чертово тело — это страх. Тогда я очень хотела умереть. Я даже лего в шестом классе на Новый год меньше хотела, чем тогда умереть.
Они называли себя офицерами, полицейскими, говорили, что защищают родину, «а за родину нужно страдать!». На меня надели мешок черный, наручники, в грузовике уже стали избивать. Потом был кабинет. Меня били лицом об пол, об углы стола, таскали по полу. У меня не было крови. Потому что, когда твой абьюзер — это государство, он знает, как бить так, чтобы твоя голова не растекалась кровью по кафелю. В какой-то момент он спросил меня: «Чей Крым?». Я сказала, что Крым находится на территории РФ. Это был неправильный ответ. Тогда он стал меня душить, и очень долго душил. А потом он мне говорит: «Ты ложись на мой рабочий стол и поспи. А если не будешь спать, расстреляю».
Уже много времени я живу с одним вопросом. Это очень странный вопрос (Показывает листок с надписью «А если отомщу?»).
Мой психолог мне говорит, что если продумывать сцены убийства своего насильника, тебе будет становиться легче. Это такая терапия».
***
Фотографии предоставлены организатором акции.
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
Как появляется желание убивать — Сноб
Заведующий отделом медицинской психологии научного центра психического здоровья РАМН — о том, почему у людей появляется желание причинить боль и страдания другим
Записи пыток в Ярославской колонии вызывают у большинства из нас один вопрос: как такое может происходить? Как люди могут перейти грань жестокости по отношению друг к другу?
На самом деле, основных причин для возникновения насилия три: снятие моральной ответственности, привыкание и ощущение безнаказанности.
Во время совещания об окончательном решении еврейского вопроса Гитлер произнес фразу о том, что историю пишут победители и о побежденных никто не вспоминает. В интервью австрийскому журналисту Андре Хеллеру секретарь Гитлера Траудль Юнге вспоминала фразу, которую всегда повторял фюрер: «Не думайте ни о чем, всю ответственность за жертвы я беру на себя». Все, что оставалось людям, — действовать в рамках приказа. И оказалось, что подчинение авторитету является существенной чертой большинства людей — особенно, если этот авторитет берет на себя ответственность.
То же самое доказал эксперимент психолога Стэнли Милгрэма в 1963 году. Подставной «ученик» должен был заучивать пары слов из длинного списка, а «учитель» из числа добровольцев должен был проверять его память и наказывать за каждую ошибку все более и более сильным разрядом тока. Напряжение «демонстрационного удара» составляло 45 вольт. Однако 26 из 40 «учителей», повинуясь требованию, сознательно увеличили напряжение до 450 вольт.
Почему насилие и пытки — это по-прежнему массовое явление во всем мире? Потому что у людей есть ощущение безнаказанности
Психологическая особенность насилия в том, что люди к нему привыкают.
Есть пример из истории Второй мировой войны. Один из батальонов фашистских резервистов, стоявших в Польше, получил приказ уничтожить целую деревню со всеми ее жителями. От участия в операции можно было отказаться, начальство обещало, что ничего за это не будет. И некоторые действительно не пошли. А другие отправились туда и устроили кровавую бойню. Затем они напились, кто-то плакал, кому-то снились кошмары. Но через некоторое время солдаты уже выполняли новые — такие же — задания. Когда бойцов переводили на Украину, несколько из них специально пошли к начальству, чтобы уточнить: на новом месте разрешат убивать людей? И эта воинская часть представляла собой точную проекцию населения страны.
Почему насилие и пытки — это по-прежнему массовое явление во всем мире? Потому что у людей есть ощущение безнаказанности.
Нам нужен контроль за контролирующими организациями. Сейчас у нас есть полиция, а есть прокуратура, и есть еще служба безопасности. Такая многослойная структура, на самом деле, по-человечески рациональна, потому что оберегает нас от всевозможных злоупотреблений. Но контролирующие организации должны подходить к своей работе не формально — сколько столов, сколько стульев, дверей и прочего, — а следить за атмосферой.
Нас потрясают только вопиющие случаи, о которых мы узнаем из СМИ. А для того, чтобы насилие прекратилось, нам нужен ровный, без истерик, контроль за теми, кто делает это профессионально.
Записал Александр Мурашев
Террорист-одиночка не всегда одинок — Парламентская газета
Мир еще не успел прийти в себя после чудовищного теракта в Ницце, где 31-летний выходец из Туниса на грузовике врезался в толпу людей и убил 84 человека, как Франция снова подверглась атаке террористов. Сегодня, 26 июля двое неизвестных, вооруженные ножами, с криками «Аллах Акбар», захватили здание церкви в Сент-Этьен-дю-Рувре на севере Франции. В результате погиб священник и еще два человека пострадали.
Умысел или случай
Откуда они берутся? Кто эти люди, способные хладнокровно резать, расстреливать и взрывать людей? Действительно ли террористами, едва ли не каждый день нападающими на ни в чём не повинных мирных жителей, управляют из некоего «единого центра»? Или террористом-одиночкой может стать каждый, проснувшись однажды с непреодолимым желанием убивать?
«Я не верю, что человек ни с того ни с сего пойдёт и совершит террористический акт, в любом случае с ним поработали, морально и психологически его к этому подготовили, возможно дистанционно, по Интернету, через социальные сети, например», — сказал «Парламентской газете» председатель Комиссии по безопасности и взаимодействию с ОНК Общественной палаты РФ Антон Цветков. По его убеждению, сегодня существует ряд террористических организаций и каждая работает по своему направлению, со своим «контингентом». Безусловно, все эти «одиночки» не одиноки и основная задача правоохранительных органов — отслеживать связи, выявлять их вербовщиков, инструкторов, координаторов.
Что касается причин, толкающих людей на подобные преступления, то, по мнению Антона Цветкова, к таким могут относиться самые разнообразные жизненные трудности, как кратковременные, так и затяжные. «Террорист — это отчаявшийся человек и религиозный фактор — не единственный, но один из основных инструментов обработки таких людей вербовщиками», — пояснил он.
Убийство по слабости?
Психиатр-криминалист, доктор медицинских наук, профессор психиатрии, создатель и руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов также отмечает: террористы, действующие в одиночку — большая редкость, но они существуют. Человека определённого психологического типа, склада характера действительно может охватить деструктивное желание совершить теракт. Особенно, когда он слышит сообщения о терактах, происходящих едва ли не ежедневно. По словам специалиста, такие люди отличаются нелепым, хаотичным поведением, их преступление обычно является единственным и, как правило, их удается сразу же задержать или уничтожить. «При этом до того, как они начали действовать, выделить из толпы их сложно, но опытные оперативники, обладающие большим чутьём, интуицией, способны это сделать», — пояснил Виноградов.
Говоря о причинах, по которым так называемые «одиночки» выходят на улицы городов с ножом, автоматом или взрывным устройством, психиатр-криминалист был краток: «Самоутвердиться хотят». Нет цели, нет причин, кроме огромной неуверенности в себе, закомплексованности, которая и толкает террористов на кровавые «подвиги». Именно неуверенность и слабость подвигает таких на убийства. Они идут убивать, чтобы проявить свой «героизм», способность к жесточайшим действиям, доказать не кому-нибудь, а именно самому себе свою «состоятельность», так ни разу и не проявленную иначе. Что касается религиозных мотивов, то люди, совершающие подобные преступления под религиозными лозунгами — никак не одиночки. За экстремистами непременно стоят те, кто подогревал их религиозное чувство.
Спонтанность по плану
«Одиночки», какими бы «одинокими» они не выглядели, зачастую готовятся и действуют по плану «руководителей». Таких «одиночек» всегда сопровождает «смотрящий», который дистанционно приведёт в действие взрывное устройство, если террорист-исполнитель даст слабину.
При этом существует интересный феномен: специалисты, которые ранее занимались антитеррором, а после вышли в отставку, на пенсию и не знают, куда теперь себя деть, порой готовы «перейти на тёмную сторону», стать на сторону тех, кого они раньше ловили. Такие случаи известны и имеют место. По словам Михаила Виноградова, этот феномен объясняется тем, что людям свойственно стремиться продолжить свой путь, дело, которому была посвящена жизнь, любыми, даже преступными способами.
Говоря о том, как предотвратить террористические атаки, эксперты утверждают: нужен целый комплекс мер. С точки зрения религиозной составляющей, эта работа должна заключаться в религиозном просвещении населения и в выявлении проповедников, которые призывают к экстремизму и насилию, незамедлительном пресечении их деятельности. Необходимо выявление вербовщиков, тщательная оперативная работа, разведка, работа с агентурой, совершенствование антитеррористического законодательства, работа спецслужб. «Что касается самих террористов-одиночек, то помочь обезвредить таких могут и граждане, иногда именно через такой «хвост» можно выйти на его координаторов и руководителей», — выразил своё мнение председатель Комиссии по безопасности и взаимодействию с ОНК Общественной палаты РФ Антон Цветков.
Председатель Комитета Госдумы по делам национальностей Гаджимет Сафаралиев, напомнив о событиях 15-20-летней давности, временах первой и второй чеченских войн, терактах в Буйнакске, Каспийске, Волгограде, Москве, подчеркнул, что именно Россия первой заявила о том, что терроризм — это тяжёлая международная болезнь, бороться с которой нужно всем миром.
Он также считает, что террористы — это не случайные люди, а, как правило, отлично подготовленные в международных центрах бойцы. По словам парламентария, террористическая организация ИГ, запрещенная на территории РФ, была создана на основе офицеров генштаба иракской армии, её костяк — военные, которые готовились в Великобритании и США. «Они серьезно подготовлены, это люди, умеющие воевать и при этом легко ориентирующиеся в интернет-пространстве», — пояснил Гаджимет Сафаралиев.
Парламентарий, говоря о терроризме, как о серьёзнейшей международной угрозе, заявил о том, что борьба с этим злом должна быть планомерной и последовательной.
«Нельзя одной рукой бороться с терроризмом, а другой финансировать его, как это происходит в ряде стран», — убежден депутат. Он отметил, что работу по уничтожению террористических группировок важно проводить на фоне восстановления разрушенных стран, таких как Ирак, Сирия, Ливия. Что же касается России, то здесь необходимо продолжать бороться с безработицей, развивать экономику, создавать социальные условия для нормальной жизни граждан. «Кроме того, идеологическая работа, патриотическое воспитание тоже очень важны. Это работает лучше, чем автоматы», — сказал в заключение Гаджимет Сафаралиев.
Почему даже у хороших людей появляются темные мысли (Знаменитые психиатры всему нашли объяснение)
А у вас возникают мысли, которые вы ни за что не осмелились бы произнести вслух? Или периодически вы чувствуете желание совершить что-то аморальное, несвойственное вам? Из статьи вы узнаете, почему каждый человек время от времени сталкивается с неконтролируемым потоком фантазий, от которых порой бросает в дрожь.
AdMe.ru на примере жутких мыслей решил разобраться в том, что означают темные стороны нашего подсознания.
«А что, если…»
Бывало ли у вас такое, что вы занимаетесь повседневными делами, и тут неожиданно вам в голову приходит вопрос: «А что, если ударить мужа скалкой по голове?» Вы смотрите на ничего не подозревающего супруга и пытаетесь отогнать эти ненормальные мысли. Думаете, что пора сдаваться психиатру и такое происходит только с вами? Нет, на самом деле внезапное желание покалечить ближнего возникает почти у всех: 84 % женщин и 91 % мужчин признались, что их посещали такие жуткие фантазии.
Эрик Клингер (Eric Klinger) доказал, что никто не может контролировать себя полностью. Испытуемых попросили записывать свои мысли после сигнала специального устройства. Спустя неделю сбора данных оказалось, что в течение дня у человека возникает около 500 неконтролируемых фантазий. 18 % этих мыслей оказались неприятными и злыми, а еще 13 % совершенно аморальными.
В чем причина: Профессор Дэвид Басс (David Buss) объясняет такое странное желание генетической предрасположенностью: наши далекие предки вынуждены были убивать, чтобы выжить. В подсознании современного человека такой способ зафиксировался как решение проблем, вызванных стрессом, диктаторством и ограничениями.
Что делать: Мысли о насилии не становятся призывом к действию — наоборот, они блокируют сценарий, который показывает фантазия. Такая игра подсознания заставляет человека проанализировать ситуацию, перед тем как что-то сделать. Если вы мысленно совершите все, что хотите, то включится префронтальная кора, которая избавит от жуткого наваждения.
«На планете слишком много людей»
Приверженцы теории «золотого миллиарда» убеждены, что на нашей планете слишком много людей. Но даже у человека, который был всегда добродушен и терпим к окружающим, могут возникать неприятные мысли при виде того человека, чья культура или внешность отличаются от его собственных. Что же означает желание уничтожить парочку стран или континентов?
В чем причина: Психолог Марк Шаллер (Mark Schaller) уверен, что основная причина — это защитный механизм, передавшийся нам от наших предков, когда чужаков боялись и их появление воспринималось как угроза. Механизм психологического иммунитета запускается не только при расовых различиях, но и при любых других: так, предвзятое отношение к людям с ожирением или ограниченными возможностями вызвано чувством уязвимости человека и страхом заразиться «отличием» того, кого он видит перед собой.
Что делать: К счастью, люди в состоянии перебороть эту наследственную черту. При общении нужно сконцентрироваться на личности человека, и тогда совсем скоро вы перестанете замечать различия между вами.
«Как хорошо, что у тебя ничего не получилось»
Никто не скрывает злорадства, когда слышит новость о высокопоставленных людях, которые попались пусть даже на мелких проступках. Но никто не признается, что был рад, когда его другу разбили сердце или уволили с работы.
В чем причина: Психолог Норман Фезер (Norman Feather) много лет изучал злорадство и пришел к выводу, что неудачам выдающихся людей мы радуемся гораздо больше. Поэтому если вы считаете своего друга успешнее и лучше вас во всем, то вы испытаете радость от его падения. Дело в том, что в такой момент у человека повышается самооценка, что не может не вызвать чувство удовлетворения.
Что делать: Здесь все зависит от ситуации. К примеру, если вы услышали в новостях об аресте сына депутата за бесконечные нарушения ДТП и испытали чувство злорадства, то это всего лишь говорит о внутреннем стремлении к справедливости. Но если вы выслушали друга и у вас появилось чувство стыда, поскольку вы в некоторой степени рады случившейся ситуации, то подумайте, почему вы можете быть обижены на него. Если причин нет и в вас торжествует зависть, то представьте себя на его месте и подумайте, какую помощь вы хотели бы сейчас получить. Направив свою энергию в мирное русло, вы освободитесь от неприятных мыслей.
«Какой кошмар… Не переключайте!»
Несмотря на сюжетную предсказуемость, на отсутствие логики в поведении главных героев, а также на неубиваемого злодея, у фильмов ужасов зрителей не убавляется. Но мало кто признается, что неменьшее удовольствие он получает при просмотре криминальных новостей или катастроф.
В чем причина: Профессор Марвин Цукерман (Marvin Zuckerman) утверждает, что есть тип людей, которым необходимы острые ощущения. И лицезрение чего-то ужасного и шокирующего дает им все необходимые эмоции.
Что делать: Тяга к нездоровым и жутким вещам может быть даже полезной. Психолог Эрик Уилсон (Eric Wilson) считает, что, когда человек видит страдания других, это позволяет нейтрализовать разрушительные эмоции, не причиняя вред себе и окружающим. А также в такие моменты люди способны ощутить ценность собственной жизни и испытать радость от мыслей, что с ними и с их близкими все в порядке.
Как приручить своих внутренних демонов
- Нас учили бояться собственных мыслей и говорили, что все они материальны. Но для того чтобы подружиться со своими демонами, стоит попробовать метод радикального принятия, который часто практикуют буддисты. При возникновении неприятной фантазии не придавайте ей смысла и не воспринимайте ее как призыв к действию.
- Другой способ избавиться от навязчивых фантазий: запишите их на бумаге и выбросите ее. Также можно написать все, что вас беспокоит, на компьютере, но только не держите файл на рабочем столе, а перетащите его в корзину.
- Если предыдущие способы не помогли, то нужно набраться смелости и попробовать досмотреть пугающие фантазии до конца. Кстати, сам Карл Юнг не только вел дневник, который был впоследствии опубликован и получил название «Красная книга», но и не боялся вступать в контакт с бессознательным. Психиатр разговаривал, спорил и даже танцевал с метафорическим красным всадником.
- Проанализируйте ваше состояние и постарайтесь выявить причину беспокойства. Хотите кого-нибудь убить? Подумайте, почему вы сейчас находитесь в стрессе. Радуетесь чужим неудачам? Вспомните о своих достоинствах и победах и поймите, каких результатов вы ждете от себя.
- Темные мысли часто пугают, но также они нередко становятся источником вдохновения. Люди с развитым воображением умеют превращать свои странные фантазии в творчество. Может, стоит попробовать нарисовать свой самый жуткий кошмар?
А вы бы решились поделиться своими темными мыслями?
Иллюстратор Natalia Breeva специально для AdMe.ru
Учёные доказали связь между травмами головы и желанием убивать
25-летний Чарльз Уитмен из Техаса, США, вёл спокойный образ жизни отставного военного. А 1 августа 1966-го он расстрелял 16 человек, в том числе свою жену и мать. Что же превратило этого скромного человека в массового убийцу? В результате вскрытия в мозге Чарльза врачи нашли опухоль, давившую на миндалевидное тело — участок, который играет ключевую роль в переживании эмоций и контролирует поведение человека.
Случай заинтересовал Майка, и он решил провести исследование, чтобы выяснить, всегда ли давление на миндалевидное тело или какой-либо другой участок мозга ломает психику человека и побуждает его убивать? В выборку Джонсона попало 17 человек, у всех до момента убийства были травмы головного мозга.
Как оказалось, у всех были поражены разные участки мозга. При этом они все составляли функциональную сеть, которая отвечает за взаимодействие нейронов по всему мозгу во время выполнения когнитивных задач. Помимо того, сеть в основном связывается с двумя специфическими компонентами моральной психологии — моделью психического состояния человека и ценностным принятием решений.
О сдвиге в обоих компонентах моральной психологии Чарльза накануне расстрела хорошо свидетельствуют письма убийцы… самому себе.
Так что же теперь? Свобода воли — это иллюзия? И всё зависит от того, растёт ли у кого-либо болезненное новообразование?
По мнению Майка, мы заблуждаемся в самом понятии свободы воли. Мы думаем, что это «мистическая способность». Марк предполагает, что свобода воли — это способность сохранять непрерывную связь между мозгом и действием, а у Чарльза было именно нарушение этой способности.
Важно отметить, что Майк не рассматривает потерю свободы воли как единственную и безусловную причину девиантного поведения Чарльза. Он отмечает, что нарушение этой способности вкупе с другими факторами, такими как детские травмы, экономические проблемы, социальное давление, депрессия, могут сподвигнуть человека к насилию.
Если обратиться к национальной статистике США, на 700 тыс. американцев с опухолью приходится лишь несколько десятков случаев, связанных с криминалом. Значит, опираясь на слова Майка, последнее, что осталось за кадром, — это то, в чём причина нарушения свободы воли из-за опухоли именно у этой группы больных.
Алла Боголепова о том, как мы помогаем растить сверхчеловеков — Газета.Ru
Тут как-то приятель спросил, как мои дела. День у меня был тяжелый, и я машинально ответила: «Да так, знаешь, очень хочется убивать». И поставила оскаленный эмодзи для пущей убедительности. «Почитай новости», — после короткой паузы написал приятель. И отключился.
Я открыла новостной портал и увидела слово «Керчь».
И с тех пор у меня перед глазами стоят страшные снимки — и рядом, в открытом окне мессенджера, мое «Очень хочется убивать». И я не могу перестать об этом думать.
«Хочется убивать». «Дайте мне лопату». «Жги, господь, тут уже ничего не спасти».
Часто ли мы видим эти и созвучные выражения в своих френдлентах? Часто. Шокируют ли они нас?
Да нисколько.
Во-первых, подумаешь, мемасики. Подумаешь, репостик из группы «Не очень-то и анонимные социофобы» про то, что люди тупые и я их ненавижу, особенно всех. Это смешно, а если вам нет — то у вас проблемы с чувством юмора, что еще раз доказывает: люди тупые.
А во-вторых, что, человек не имеет права устать от других людей? Что это за цензура такая? А если он правда устал, если у него правда социфобия, тревожное расстройство, психологические проблемы и необходимость выплеснуть свою боль?
Ну да. Так оглянешься по сторонам, в зеркало на себя посмотришь, а кругом одни социофобы. Уставшие, значит, от общества. Испытывающие иррациональную тревожность при необходимости взаимодействия с ним и коммуникаций с другими людьми.
Мама, мы все тяжело больны? Не все. И не социофобией.
Человек, который боится собак, не станет бегать вокруг псарни и орать «Я вас боюсь». Он постарается сделать все, чтобы никогда не сталкиваться с предметом своего страха.
У тех, кто вываливает на всеобщее обозрение свой так называемый страх перед обществом, никакого страха нет. А есть неконтролируемое как диарея стремление сообщить этому самому обществу, то есть другим людям: я не такой как вы, я выше вас, я лучше вас.
Не нашего века изобретение, чего уж. «Хоть он людей, конечно, знал и вообще их презирал». Но именно в наше время ощущение себя «НАД серой массой» стало как никогда легко достижимо. Ничего для этого не надо — ни талантов, ни умений каких-то особенных, ни даже труда.
Написал «Ненавижу людей, особенно всех». Перепостил картинку «Эту планету спасет только ядерный взрыв». Вступил в группу «Упоротые социофобы» или «Устал от людей». И вот уже ты интеллектуал, которого утомила эта мышиная возня низших существ, которые называются «люди». Хотя нет, какие же они люди. Так, масса. Над которой снисходительно и утомленно парю я, весь великий. Весь «не такой». Дешево и сердито.
А главное — социально одобряемо. Презрение к себе подобным не только не порицается, оно всячески культивируется, выпячивается и является свидетельством принадлежности к какой-то высшей касте. Бог знает почему, именно отсутствие базового уважения к окружающим преподносится как некая избранность. И если демонстрация финансового превосходства еще может характеризоваться как «быдлячество» и «нуворишество», то против интеллектуального и «духовного» — как против лома, приема нет.
Высокодуховный интеллектуал-мизантроп кроет людей площадной бранью — «потому что с вами надо говорить на вашем языке, иначе вы просто не поймете». Он прочитал в своей жизни три с половиной книги, но он «сумел их осмыслить». Из его многозначительных высказываний за версту торчат уши какого-нибудь доктора Хауса или Джорджа Карлина, но это только потому, что «мы с ними одинаково воспринимаем мир».
Ему не стыдно и не страшно сообщать «массам», какой они заслуживают участи. Он считает нормальным написать «Только массовые расстрелы спасут эту страну». В его отношениях с миром вообще очень часто появляется тема разнообразного уничтожения себе подобных. С благой целью, конечно: очистить мир от тупого быдла.
И все это под соусом сарказма, который перестает быть очаровательным ровно в тот момент, когда ты понимаешь: а ведь он не шутит.
А собственно почему — он. Я — не шучу. Я просто не задумываюсь над своими словами, которые, хотя я отлично это знаю, имеют значение. И тем самым легитимизирую пещерное ницшеанство, которое ужасает лишь поначалу. А потом, спустя очень короткое время, начинает казаться вполне разумной идеей.
Обвиняя в керченской трагедии правительство и *лично президента* с их милитаристской риторикой, мы забываем — а может, пытаемся забыть, потому что если об этом думать, то очень страшно — что не в чиновных речах молодые черпают информацию. У меня есть большие сомнения в том, что восемнадцатилетний студент провинциального колледжа дослушал до конца хоть одно выступление Путина. Но вот в чем я не сомневаюсь — так это в том, что в интернете он проводил гораздо больше времени, чем, что называется, ИРЛ.
Обыденность, с какой мы декларируем желание поубивать всех или хоть кого-нибудь. Страсть, с какой мы отстаиваем за собой право презирать «массы». Четкое разделение на меня-элиту и остальной мир тупого быдла. Это все мы. Не Путин и не правительство. Мы.
Да, не мы со своей жалкой фальшивой мизантропией посадили семена керченской трагедии. Но удобрений в почву, на которой она проросла, подкинули.
«Очень хочется убивать». Я никогда больше так не скажу и не напишу. Потому что каждый раз я буду спрашивать себя: а хочешь, чтобы убивали тебя? Ведь я, фейсбучный социофоб, с точки зрения того, что взял ружье и пошел убивать в реальном мире — всего лишь ничтожество, неспособное действовать, одно из тех бессмысленных существ, которые вряд ли заслуживают жизни.
СПОСОБНЫ ЛИ ВЫ УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА ?
Выберите изображение, которое больше всего вам по душе (потратьте на это не больше 5 секунд).
Попробуйте задачку: Загадка про попутчиков. А кого ты подвезешь?
Тест на неординарность мышления
Тест “Кофейные зерна”. Проверьте себя на внимательность!
Загадка на логику: Что делает седьмая сестра?
73% людей отвечают не верно
Домик из рюмок
ПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ НИЖЕ (НЕ СПЕШИТЕ СМОТРЕТЬ):
Ответ:
1 — Вы достаточно жестоки,но при этом и осторожны. Вашими поступками всегда руководит совесть. В случае самообороны, Вы, пожалуй, сможете убить, чтобы защитить себя.
2 — Вы действительно безжалостны. Вас не мучают сомнения совести. Вы сделаете практически все, чтобы претворить в жизнь свои желания. Правильнее будет сказать, что обычно личное и финансовое благополучие для Вас важнее благополучия и здоровья других людей.
Вы способны на убийство.
3 — В вашем случае все просто — вы не способны на убийство. Разве что по неосторожности.
4 — Вы обладаете высоким интеллектом. Интеллектуальный уровень некоторых представителей вашего типа может достигать 145 пунктов IQ, что признается порогом гениальности (интеллект одного из серийных убийц, Эдмунда Кемпера, признан равным 150 пунктам IQ, сейчас он весьма успешно работает в сотрудничестве с полицией и помогает им в вычислении преступников). Вы можете убить человека, но только в состоянии аффекта.
5 — Вас нельзя считать жестоким. Ваше отношение к жизни определяется порядочностью и гуманными принципами. На убийство Вы, в принципе, не способны.
6 — Вы можете Совершить преступление для получения удовольствия. Убийство может стать способом удовлетворения ваших нужд, вы видите жертву как объект, необходимый для того, чтобы доставить наслаждение.
7 — Материальная и личная выгода являются основными мотивами убийства для вас. В основном ваш тип состоит из женщин, причем убивают они преимущественно с помощью яда или же сильнодействующих препаратов, которые в больших дозах вызывают смерть. Однако среди таких преступников довольно часто встречаются и мужчины, которые для убийств могут использовать другие способы.
Что делает убийца? Наука говорит, что это у нас в голове — Quartz
Джеймс Холмс, 24-летний парень, который в 2012 году убил 12 человек на показе Dark Knight Rises в Авроре, Колорадо , всегда был «супер-хорошим ребенком, По словам школьного знакомого. Эд Гейн, также известный как «Мясник из Плейнфилда», убил двух женщин в 1950-х годах, добавив их к коллекции трупов, которые он собрал на кладбищах. Сосед описал его как «того парня, которого можно позвать, чтобы посидеть с детишками, когда я и эта старушка захотим пойти на спектакль.
Эти и подобные комментарии о других жестоких преступниках, предполагающие нормальность массовых убийц, теперь стали стандартной, почти клише, особенностью сообщений о зверских преступлениях. И эти сбитые с толку соседи и друзья детства не просто наивны, они точны. Нет надежного способа предсказать, способен ли кто-то совершить убийство: наука не обнаружила никаких явных признаков того, что, казалось бы, нормальный человек находится на пути к насильственной преступности. Как недавно написал в Aeon невролог Роберт Бертон, даже после 30 лет попыток изучения и отслеживания закономерностей психиатры и психологи ужасно умеют предсказывать насилие.Люди, которые совершают ужасные поступки, кажутся такими же, как и все, до того дня, когда они перейдут в царство преступного насилия, и внезапно они совсем не такие, как мы.
Возникает вопрос: если мы не можем знать, на что способны другие, знаем ли мы, что мы потенциально можем сделать? В конце концов, большинство из нас задумывалось об убийстве. Дэвид Басс, профессор психологии Техасского университета в Остине, опросил 5000 человек для своей книги Убийца по соседству: почему разум создан для убийства и обнаружил, что 91% мужчин и 84% женщин думали об убийстве, часто имея в виду очень конкретные гипотетические жертвы и методы.
Ужасающая реальность заключается в том, что мы биологически предрасположены к насилию в определенных ситуациях. Дуглас Филдс, нейробиолог и автор книги Why We Snap , говорит, что наш мозг эволюционировал, чтобы отслеживать опасность и разжигать агрессию в ответ на любую воспринимаемую опасность как защитный механизм. «У всех нас есть способность к насилию, потому что в определенных ситуациях это необходимо для нашего выживания», — говорит он. «Вас не нужно учить оборонительной агрессии, потому что это, к сожалению, иногда требуется, чтобы спасти жизнь.”
Эти реакции должны быть быстрыми, чтобы эффективно справляться с опасными ситуациями. Проблема в том, что они могут быть чрезмерно чувствительными. «Конечно, [иногда] что-то идет не так, как если бы любая охранная сигнализация не сработала, — говорит Филдс. «Наш Брайан так и не сумел справиться с ситуациями и угрозами, с которыми можно столкнуться в этой среде. Современный мир давит на защитный механизм по кругу, что может привести к осечкам ».
Мы видим это постоянно, когда люди взрываются от ярости в пробках или отвечают на легкомысленные оскорбления физической агрессией.Нам может показаться, что у людей, которые нервничают в пробках, есть проблема, и что с нами этого никогда не случится. Но Филдс отмечает, что стресс может сделать любого человека более чувствительным к потенциальным угрозам и нервным расстройством. Даже кажущихся хорошими нормальными людьми — даже вас — могут подтолкнуть к чему-то ужасному.
«Это не мнение, это факт», — говорит Филдс. «Посмотрите на количество преступлений, совершаемых в гневе, не из попустительства, а из-за агрессивной реакции, вызванной гневом. Это люди, которые ранее не давали оснований полагать, что у них есть агрессивные наклонности.
Нельзя сказать, что мы полностью зависим от этих агрессивных рефлексов. Филдс говорит, что понимание того, как работает наш мозг, может помочь нам смягчить нашу реакцию на предполагаемые угрозы. В идеале мы все могли бы признать, что стресс делает нас чрезмерно чувствительными, и поэтому понять, что приступ гнева, который мы испытываем, когда опаздываем на важную встречу и кто-то пробивает дорогу, — это пропуск зажигания, а не адекватная реакция.
Учащимся средних и старших классов следует рассказывать о биологических триггерах агрессии, утверждает Филдс, учитывая, что префронтальная кора — часть мозга, которая подавляет и контролирует механизм обнаружения угроз, — не полностью развита у подростков.«Вы можете использовать биологию, чтобы помочь подростку понять, почему он злится и что это осечка, поэтому в агрессивной реакции нет преимущества», — говорит Филдс. «Я думаю, что это полезно и лучше, чем говорить им, чтобы они сдерживали свой гнев. Вы просите их сделать то, на что их мозг не способен ».
Социальное давление, включая культурные нормы и правовые нормы, действительно влияет на наши биологические побуждения к убийству, а уровень человеческого насилия значительно варьируется в зависимости от временных периодов и культур.Но хотя эволюционные импульсы нашего мозга не контролируют нас, мы тоже не свободны от них. Приятно думать, что каждый, кто совершает насилие, является преступником и в корне отличается от вас. Многие преступники думали так же.
Фантазии о насильственных убийствах только усугубляют настроение
Вы когда-нибудь думали об убийстве? Не обязательно планировал это, но фантазировал о том, как бросить хулигана, босса или парня в отчаянных поисках катарсиса?
Я бы не советовал вам тратить слишком много времени на размышления обо всех отказах и конфронтации, которые могли привести к такому моменту гнева, но мне нужно, чтобы вы вкратце обдумали эти вещи.Я также не буду просить вас назвать все действительно веские причины, по которым вы можете захотеть убить — или, может быть, просто ударить! — другого человека, участвовавшего в этом, но я подозреваю, что у большинства людей это приходило им в голову.
Но я скажу, что вы должны остановиться сейчас и не идти дальше. Вы бы не хотели, чтобы переваривали .
В просторечии размышление имеет благотворное значение: глубокое созерцание. В психологии размышления не так уж безобидны. Он отмечен навязчивыми, даже навязчивыми мыслями, которые возвращают человека к определенному стрессору или негативному опыту, который, по мнению Американской психологической ассоциации, тесно связан с развитием большой депрессии.Как правило, размышления вызваны такими вещами, как перенесенная травма, хронический стресс или невротические черты личности. Основываясь на новом исследовании, может быть другой способ разжечь размышления: пофантазировать об убийстве того, кого вы абсолютно ненавидите.
Кай-Так Пун, доцент кафедры психологии Образовательного университета Гонконга, возглавил команду, которая попросила группу из 138 взрослых американцев выбрать человека, которого они ненавидят больше всего. Половине было предложено пофантазировать о том, как сделать что-то жестокое по отношению к этому человеку (что могло включать убийство, но также могло быть просто сердитой пощечиной).Других участников попросили пофантазировать о любых нейтральных действиях. Результаты показали, что те, кто фантазировал об агрессии, чаще размышляли, что затем снижало их восприятие собственного благополучия. Мысль о том, чтобы причинить боль заклятому врагу, сбивает людей с толку, даже если на определенном уровне идея действительно привлекательна.
Деннис Рейди, профессор Центра исследований межличностного насилия Университета штата Джорджия, говорит, что существует множество научных доказательств этой связи.«Люди, у которых есть агрессивные фантазии, с большей вероятностью будут агрессивными, будь то физически или просто из-за чувства раздражительности или враждебного характера», — говорит он. «Они более негативные люди, с большей вероятностью будут иметь негативные эмоции и снижать субъективное благополучие».
В исследовании Пуна утверждается, что насильственные фантазии сами по себе заставляют человека чувствовать себя хуже, но Рейди не пошел бы так далеко из-за того, что он считает слабыми местами в подходе исследования. Например, до того, как их попросили пофантазировать, субъективное благополучие участников не измерялось, и более дюжины участников были исключены из результатов исследования, потому что они либо не могли назвать заклятого врага, либо не могли вызвать в воображении жестокая фантазия.(Эти люди звучат великолепно.)
Другая проблема, по словам Рейди, заключается в том, что жестокие фантазии сами по себе являются формой размышлений. Как отмечается в исследовании Пуна, трудно остановить размышление, если оно началось. Таким образом, побуждение кого-то сделать это обычно приводит к продолжению размышлений и связанных с ними негативных эффектов. «Любой, кого вы попросили пофантазировать [насилие] над кем-то, кого они ненавидят…, в последующие моменты [будет] иметь более негативное влияние», — говорит Рейди. (Пун не ответил на запросы о комментариях.)
Несмотря на то, что связь между графическими фантазиями о насилии и ощущением не столь великого может показаться логичной, для большей части истории современной психологии эта связь не предполагалась. Вместо этого психологи предпочли теорию катарсиса, которая предполагает, что выплескивание гнева — или продолжение размышлений — может помочь человеку избавиться от негативных чувств, проработав их. Однако за последние пару десятилетий теория катарсиса отошла от основы понимания агрессии психологами.В одном дискредитирующем исследовании участников спровоцировали критикой, а затем попросили ударить боксерской грушей, думая о человеке, который их критиковал. По сравнению с контрольной группой, которая просто сидела тихо, панчеры чувствовали себя еще более расстроенными после того, как закончили выпускать мяч. Если ваша чашка переполнена от гнева, вы не можете просто налить немного.
Руминация не только не помогает справиться с гневом и вызывает депрессию, но, как указывает Рейди, тип насильственного пережевывания, рассмотренный в исследовании Пуна, связан с повышенным уровнем фактического насилия.Пациенты, получающие психиатрическую помощь и представляющие себе насилие, с большей вероятностью будут вести себя агрессивно, и исследователи рекомендуют это лечение, чтобы помочь им сосредоточиться на разубеждении руминационного мышления. И хотя отвлечь человека от навязчивых или травмирующих мыслей непросто, часто этого можно добиться с помощью отвлекающих, умиротворяющих действий или расслабляющей техники, такой как медитация. Посещение занятий по кикбоксингу может не вызвать у вас меньше желания бить невестку, а вот пробежка может.
При проверке параметров психологической реакции можно легко отделить эту вещь от капризов человеческого опыта и посмотреть на нее в вакууме. Участников исследования Пуна побудили разжечь убийственную ярость, но кто эти люди, в первую очередь, имеют регулярные насильственные фантазии и почему они у них возникают? Рейди считает, что эти фантазии, такие как размышления и физическая агрессия, могут быть скорее симптомом проблемы, чем причиной.
«Я не знаю, что злобная фантазия движет всем остальным», — говорит Риди.«Не исключено, что все это результат какой-то скрытой личности или подверженности насилию в молодости. Я думаю, это следствие чего-то другого ».
Почему мы убиваем, согласно мотивационной науке
Некоторые люди перерезают горло так же легко, как мы с вами смазываем маслом теплый тост. В 2014 году нападавшие с ножами убили 29 человек и ранили еще 130 на железнодорожной станции в Китае. Другие предпочитают более быстрые средства кровавого погрома. Один без разбора открыл огонь по посетителям концерта на музыкальном фестивале в Лас-Вегасе, в результате чего 58 ни в чем не повинных людей погибли и 546 получили ранения.16-летний самопровозглашенный «Ангел смерти» устроил преднамеренную ярость, застрелив своего деда, а затем вторгся в его школу и убив 9 одноклассников. Эти примеры беспричинных убийств — лишь некоторые из множества примеров массового насилия в США, которое происходит ежедневно.
Спектр человеческой жестокости, по-видимому, имеет эластичные границы, основанные на увеличивающейся частоте массового насилия. По данным ФБР, в 2016 году уровень убийств составил 5,3 человека на 100000 жителей, что на 7,9 процента больше, чем в 2015 году.Частота насилия частично компенсируется ростом населения США с 267,7 миллиона в 1996 году до 323,1 миллиона в 2016 году, а это означает, что вероятность стать жертвой насильственного преступления снизилась, а число погибших — нет. Независимо от частоты, официальные лица и заинтересованные граждане размышляют о мотивах насильственных преступлений, что часто оказывается тщетной попыткой ограничить частоту трагедий.
Мнения, а не доказательства, господствуют
Специалисты в области психического здоровья, политики и журналисты приводят список причин, по которым люди мотивированы на убийство.Некоторые из наиболее часто упоминаемых мотивов (но не причин) включают анархизм, личную месть, месть за жестокое обращение или «обиду», моральное развращение, одержимость демонами и даже «отсутствие совести». Многие убийцы имеют отношения со своими жертвами. Некоторые предполагают, что убийцы зациклены на болезненной цели — победить в состязании по подсчету трупов, несмотря на отсутствие доказательств, подтверждающих это числовое утверждение.
Большинство объяснений мотива эффективны при выявлении появляющихся симптомов, которые предсказывают убийственное поведение, но немногие объяснения указывают, почему такое поведение вообще возникает.Психическое заболевание — удобное универсальное объяснение насильственных преступлений, но объявление психического заболевания причиной поведения — это ярлык удобства диагностики, который присваивается людям, которые демонстрируют поведение, отличное от доминирующей культуры. Многие из нас бормочут слова «он сумасшедший» или «она сумасшедшая», когда слышат о поступке, который считается тревожным или абсурдным.
Однако «эксперты» не могут точно диагностировать причину насилия. Обычно исследуется только поведение преступника, при этом не признается, что одно и то же поведение может представлять несколько мотивов (см. Здесь мотивационные мифы).Во-вторых, симптомы часто ошибочно используются для установления ложных причинно-следственных выводов . Как и при простуде, важно устранить симптомы, чтобы почувствовать себя лучше, но в конечном итоге для лечения любого заболевания необходимо устранить первопричину болезни. Такие выводы, что убийца был «разочарован», «рассержен», «обижен» или «мстителен», не затрагивают источник эмоции или то, почему эмоциональное удовлетворение достигается с помощью актов насилия.
Источник: Geralt / Pixabay, использовано с разрешения
Пять общих корней
Исследование агрессивного поведения с точки зрения науки о мотивации раскрывает пять общих тем.Каждый из них представляет возможное частичное объяснение того, почему некоторые прибегают к насилию.
Хотя я не делаю клинических оценок, наука о мотивации устанавливает, что, как и мы с вами, психопаты должны удовлетворять базовые психологические потребности. Когда в повседневной работе или школьном взаимодействии и личных отношениях постоянно отказывают в удовлетворении потребностей, люди склонны обращаться к другим, менее социально приемлемым стратегиям, чтобы избавиться или перенаправить свое разочарование. Эти стратегии описываются психологами как «причинение себе вреда» и могут принимать самые разные формы и формы, включая членовредительство, злоупотребление психоактивными веществами и даже убийство.
Достижение цели
Одна из самых основных человеческих потребностей — это вера в то, что у нас есть талант и способность достигать желаемых результатов (Bandura, 1997). Когда достижение цели заблокировано, некоторые люди испытывают чувство собственного поражения, чувствуя себя некомпетентными, потому что желаемые результаты кажутся недостижимыми. В идеальных обстоятельствах мы пробуем снова или используем другие подходы для достижения наших целей. Однако, если мы считаем, что нам не хватает контроля над своей жизнью или сомневаемся в своей способности достигать целей, мы расстраиваемся.В свою очередь, разочарование — очень мотивирующая эмоция — должно быть устранено, иначе мы по-прежнему будем плохо относиться к нашей предполагаемой неадекватности. Простое решение — изменить цели или преследовать более легкую цель. Убийство, хотя и отвратительно, физически несложно совершить, учитывая изощренность оружия. Одно нажатие спускового крючка — и невыполненный убийца достиг гнусной цели.
Эмоциональный интеллект
Эмоциональный интеллект (ЭИ) — это способность распознавать и оценивать эмоции в себе и других и использовать эти знания для решения проблем и навигации по минному полю, которое мы называем «жизнью».«Не беспокоить явно разгневанного человека — типичный пример восприимчивого человека с повышенным эмоциональным интеллектом. Хотя скептицизм окружает то, что представляет собой EI и можно ли его более эффективно измерить другими способами, исследования мотивации не оспаривают три аспекта EI:
- Люди с эмоциональным интеллектом имеют эффективные стратегии борьбы с различными эмоциями.
- Люди с повышенным EI более успешны в личном и профессиональном плане, чем люди с недостаточным EI.
- Стратегиям эмоциональной регуляции можно научить.
Лицам, совершающим агрессию, не хватает стратегий, чтобы справиться с эмоциональной регуляцией (Davidson, Putnam, & Larson, 2000, Englander, 2017). Мы также знаем, что эмоции продолжаются с удвоенной силой до тех пор, пока не будет выявлен источник разочарования и не будет предпринята реакция для уменьшения эмоционального стресса. Вы, наверное, понимаете, что я имею в виду, если вы когда-нибудь пробивали стену, когда злились. В сознании убийцы убийство может быть предпочтительной стратегией уменьшения эмоций.
Источник: Stocksnap / Pixabay, используется с разрешения
Удовлетворение
Когда мы вкладываем усилия во что-то, мы обычно делаем это ради вознаграждения. Например, вы можете читать эту статью, чтобы получить знания или расслабиться и временно отказаться от работы! Возможно, вы захотите обзавестись модной машиной, чтобы ею восхищались друзья. Независимо от ваших мотивов, вы ожидаете чего-то осязаемого взамен на вложение своего внимания или денег. Наилучшие результаты требуют времени и усилий, включая такие вещи, как высшее образование, богатство или прочные отношения.
Однако иногда мы не желаем вкладывать необходимое время или усилия, чтобы получить максимальную отдачу, потому что мы хотим немедленно увидеть результаты наших действий. Печально известный тест зефира предлагал детям одно угощение сразу после выполнения задания или два зефира после 15 минут ожидания. Эксперимент стал стартовой площадкой для многолетних исследований, в ходе которых было установлено, что те, кто демонстрирует самоконтроль и терпят ожидание, добиваются большего в жизни, получают лучшую работу и являются более здоровыми и богатыми, чем люди, которым не хватает самоконтроля.Однако некоторые из нас так и не поняли, что отсрочка удовлетворения обычно приводит к более выгодным результатам. Когда совершается убийство, с получением удовольствия мало времени. Планирование может быть сложным, но как только убийца совершает действия, результаты почти мгновенны и удовлетворяют тех, кто ненавидит ждать.
Признание компетентности
Мы стремимся к компетентности, потому что она определяет, кто мы есть, и, в свою очередь, служит основой для достижений и признания (Ryan & Deci, 2000).В отсутствие признательности со стороны других может развиться негативная самоанализа, вызывающая чувство неполноценности, поскольку потребность в компетентности отрицается. Компетентность не обязательно означает признание социально желательного поведения, например, хорошего родителя или надежного сотрудника. По иронии судьбы, признание со стороны средств массовой информации, правоохранительных органов и других лиц достигается убийцами путем совершения самых коварных и отвратительных действий.
Тем не менее, когда мы чувствуем себя компетентными, нас вдохновляют оценки наших ценностей и способностей.Счета многих психопатов, убийц и серийных убийц редко показывают образец традиционной компетентности и связанное с этим признание их достижений. Убийцы часто описываются как одиночки с длительным периодом неуважения и мало признания со стороны других — до тех пор, пока, конечно, они не совершают немыслимые преступления. Затем почти мгновенно во всем мире узнают ранее мучившего убийцу. Их порочные потребности в компетентности удовлетворяются через смерть других.
Социальная взаимность
«Око за око», «зуб за зуб», «убить или быть убитым» и «не сердись, свяжись» — знакомые мысли, которые танцуют в умах тех, кто чувствует себя обиженным.Мотив расплаты может быть мощным катализатором поведения, которое не ослабевает до тех пор, пока оклеветанный человек не поверит, что он исправил любое предполагаемое неравенство.
Психологи называют процесс уравновешивания принципом взаимности, когда люди чувствуют себя обязанными отвечать тем же, если они считают, что другие относились к ним определенным образом. Обычно это означает сделать одолжение тому, кто помог вам, или сделать подарок тому, кто сделал вам подарок, но в понимании преступника это означает, что вы хотите передать свое разочарование другим.Удовлетворение мотива взаимности часто приводит к жестокому обращению, жестокости, агрессивному поведению и, возможно, убийству. В сознании развращенных, когда действие проходит без взаимности, должны следовать бурные реакции и мерзкое поведение, потому что большинство людей верят в восстановление социального или материального неравенства (van Doorn, Zeelenberg, & Breugelmans, 2014).
Итак, в чем разница между вами и убийцей?
Во-первых, вы признаете, что есть более социально приемлемые способы достижения ваших целей, чем сваливать свое разочарование на других.В отличие от психопата типа «Я хочу это и хочу сейчас», вы знаете, что достижения и признание являются функцией усилий, прилагаемых с течением времени. Вы также понимаете принцип «привлекать больше пчел медом, чем уксусом» и как продуктивно направлять эмоции, чтобы поддерживать позитивные отношения с другими. Вы отличаетесь от убийцы отчасти потому, что у вас, вероятно, был положительный образец для подражания, один или несколько наставников, таких как родители, друзья, коллеги или медицинские работники, которые моделировали или учили вас справляться с разочарованием — роскошь, которой не хватает многим убийцам.В отсутствие надежного друга или родственника, который научил бы нас социально приемлемым способам борьбы с разочарованием и неудачей, некоторые люди прибегают к хитрым стратегиям, чтобы избавиться от своей психологической боли.
Успешные люди также верят, что они могут управлять своей судьбой и определять свой успех. Когда вы ошибаетесь или пропускаете цель, вы стараетесь изо всех сил или выбираете другой подход для достижения своей цели. Однако некоторые, кто не знает стратегии или считают, что они, скорее всего, потерпят неудачу, могут подумать: «Зачем беспокоиться?» Итак, в следующий раз, когда вы будете читать или слышать о тех, кто использует насилие для удовлетворения своих потребностей, подумайте о том, что у них, возможно, никогда не было той же возможности, что и у вас, для извлечения некоторых из самых ценных уроков в жизни.
Серийное убийство как желание близости
Источник: pxhere
В прошлом я исследовал, какие расстройства могут присутствовать в мозгу человека, который участвует в серийных убийствах. Нередко наблюдают расстройства, которые приводят к отсутствию эмпатии, первичными кандидатами обычно являются психопатия, или, используя терминологию DSM-5, антисоциальное расстройство личности. Однако есть несколько проблем с изучением потенциальных диагнозов того, кто может совершить серийное убийство.
Во-первых, не имеет значения, какой диагноз вы исследуете — вы обнаружите, что подавляющее большинство людей с этим диагнозом совершают серийное убийство , а не . Во-вторых, нет оснований полагать, что у всех серийных убийц одинаковый диагноз. Однако кажется почти самоочевидным, что серийный убийца может ценить отнятие жизни у человека, а не на то, чтобы позволить этому человеку продолжать жить. Казалось бы, отсутствие сочувствия позволяет этому случиться при определенных обстоятельствах.Я считаю, что эта точка зрения заслуживает доверия, но мы должны напомнить себе, что сочувствие, определяемое здесь как способность понимать других, не обязательно ведет к этичному (или хорошему) поведению.
Вполне возможно, что тот, кто наслаждается болью или нормализовал ее, может также получать удовольствие, наблюдая или причиняя боль другим. Понимание того, сколько боли испытывает человек, может позволить мучителю решить, недостаточно ли ее. Существует ряд реакций на физическую боль, которые зависят от того, насколько сильна боль и как долго она длится.Мучительная физическая боль в течение продолжительных периодов времени, как правило, вызывает наиболее сильную реакцию, и я думаю, что можно утверждать, что именно эту реакцию садист хочет видеть и испытывать, поскольку она доставляет ему удовольствие. Это открывает возможность рассматривать причинение боли другим как извращенное желание близости. В здоровых отношениях по обоюдному согласию мы можем получать много удовольствия, наблюдая за нашими партнерами и вызывая у них возбуждение. Мы уже готовы получать удовольствие от чужих несчастий (злорадство), и поэтому существует плодородная патология, которая может привести к крайним проявлениям садизма.Когда вы считаете, что акты пыток и умышленное нападение могут вызвать оргазм для преступника, вы можете начать понимать, почему это продолжает происходить в мире (даже если это ужасно).
Следовательно, нет причин, по которым эмпат не мог быть садистом; на самом деле, понимание уровня боли, в которой находится их жертва, может сделать ее еще более удовлетворительной.
Истории серийных убийц обычно (но не всегда) омрачены жестоким обращением и травмами в детстве.Иногда это может означать, что в детстве было испытано столько боли и до некоторой степени нормализовано, что это сформировало их собственные привычки и представление о том, кто они есть. Люди — существа привычки, поэтому насилие, пережитое в детстве, может легко повториться во взрослом возрасте (цикл насилия). Периоды жестокого обращения также могут выступать в качестве ментальных вех, и поэтому повторное переживание насилия может стать средством подтверждения собственной идентичности.
Став взрослым, этот человек может продолжать подвергать себя насилию и испытывать насилие над собой или решить применить его к другим.Мазохист, который сублимирует переживание боли через другое тело, становится садистом. Чувство беспомощности, когда они подвергались жестокому обращению в детстве, также может побудить их поменяться ролями и изменить разницу во власти. Полная власть над другим человеком также является признаком садиста.
Событие убийства чрезвычайно важно для серийного убийцы, что говорит о том, что они много вложили в этот опыт.
Серийные убийцы часто идут на многое, чтобы найти именно подходящего человека и планируют убить его правильным способом.Это похоже на наркоманов, которые хотят принимать правильные наркотики в правильной среде, чтобы получить максимум удовольствия. Отсутствие сочувствия иногда считают недостатком чувств, а психопаты часто известны своей эмоциональной «дальтонизмом»; Доктор Роберт Хэйр предполагает, что жестокие психопаты просто не могут понять любовь, и часто приравнивают ее к гедонистическому сексу. Убийство кого-то должно сопровождаться таким сильным чувством, которое временно насытит убийцу, прежде чем желание совершить это снова возродится.
Диапазон эмоций может быть ограничен у тех, кто может убивать неоднократно, но способность чувствовать может не уменьшаться вовсе.
Это означает, что за серийными убийствами стоит неуловимый X-фактор. Была выдвинута гипотеза (в частности, доктором Лоуренсом Саймоном), что у серийных убийц мужского пола обычно была жестокая мать и физически и / или эмоционально отсутствующий отец. Это, безусловно, открывает дискуссию для ряда фрейдистских интерпретаций, но если первые и критически важные отношения с женщиной связаны с ее матерью, нетрудно понять, как это насилие может привести к женоненавистничеству. Эдмунд Кемпер, кажется, прекрасно иллюстрирует эту модель, и как только он убил свою мать, после нескольких предыдущих убийств, его желание убивать, казалось, прекратилось (по крайней мере, согласно Кемперу).
Когда вы смотрите на серийное убийство как на желание испытать опыт с другим человеком, оно формирует его как острую потребность в связи, хотя и временной, и в способе связи с миром.
© Джек Пеммент, 2019
Наши враги — люди. Вот почему мы хотим их убить
В субботу Джеймс Алекс Филдс-младший въехал на своей машине в толпу контрпротестующих в Шарлоттсвилле, Вирджиния, ранив 30 человек и убив Хизер Хейер.Ранее в тот же день сторонники превосходства белых чуть не забили Дре Харриса до смерти. Во второй половине дня вспыхнули столкновения между сторонниками превосходства белых и контрпротестующими.
Что побудило сторонников превосходства белых собраться в городе Шарлоттсвилль, готовых сражаться, а в некоторых случаях убивать? Считали ли они жертв менее чем полностью человечными и не чувствовали ли перед ними никаких моральных обязательств? Или же избыток морали — морали, которая может быть удовлетворена, только наказав других людей, — вместо этого стал причиной их насилия?
Популярное объяснение ужасающего насилия состоит в том, что преступники видят в жертвах не более чем животных или предметы, и поэтому преступники не чувствуют угрызений совести в жестоком обращении, пытках и убийствах.Этот процесс дегуманизации использовался для объяснения насилия, начиная от Холокоста во Второй мировой войне и заканчивая жестоким обращением с заключенными в тюрьме Абу-Грейб.
Но эта теория подвергается сомнению в исследовании, которое мы опубликовали на этой неделе в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences . Дегуманизация будет предсказывать безразличие, к благополучию других, а не активное желание , и удовольствие в нанесении им вреда. Чтобы понять, почему один человек активно желает причинить страдания другому, мы должны обратиться к противоречащему здравому смыслу источнику: человеческой морали.
Может ли избыток морали — морали, которая может быть удовлетворена только путем наказания другого человека — вместо этого спровоцировал насилие в Шарлоттсвилле?
Дегуманизация позволяет преступникам совершать насилие для достижения инструментальных целей и личных интересов, но преступники не дегуманизируют жертв, если они морально мотивированы видеть, как они страдают. В частности, наши эксперименты выявляют два класса мотивов насилия. Один из видов насилия вызван инструментальной выгодой, когда люди не хотят причинять вред жертвам, а сознательно причиняют им вред, чтобы достичь какой-то другой цели (стрелять в кого-то, чтобы украсть их деньги).Обесчеловечивание жертв делает возможным такое инструментальное насилие . Второй вид насилия, однако, основан на моральных чувствах, когда люди активно хотят причинить вред жертвам, которые, по их мнению, заслуживают. Это моральное насилие возникает только тогда, когда преступники считают жертв способными думать, испытывать ощущения и испытывать моральные эмоции. Другими словами, когда преступники видят в своих жертвах людей.
Это не означает, что преступники, подобные сторонникам превосходства белых в Шарлоттсвилле, не придерживаются отвратительных и расистских взглядов на своих жертв.Они также могут оскорблять своих жертв, явно сравнивая их с обезьянами и другими животными. Но когда мы экспериментально манипулируем дегуманизацией и измеряем ее способами, не связанными с явным расизмом, мы не обнаруживаем связи между дегуманизацией и моральным насилием.
Сначала мы продемонстрировали это, попросив людей сообщить, насколько они одобряют различные виды насилия. Затем мы спросили их о жертвах в этих примерах. Могут ли жертвы думать и рассуждать? Могут ли они чувствовать боль и страдание? Способны ли они на любовь и сострадание? Ненависти и гнева? Мы использовали эти вопросы, чтобы оценить, думают ли люди о жертвах как о полностью человеческих людях, независимо от другого негативного отношения, которое они могут к ним испытывать.
Мы обнаружили, что дегуманизация жертв предсказывает поддержку инструментального насилия , но не морального насилия . Например, американцы, считавшие иностранных гражданских лиц менее человечными, с большей вероятностью поддержали удары дронов в зарубежных странах. В этом случае никто из не хочет, чтобы убили ни в чем не повинных мирных жителей, но если они умирают в качестве побочного ущерба при преследовании какой-либо военной цели, дегуманизация их облегчает чувство вины. Напротив, то, что террористы выглядели менее человечными, ничего не предсказывало о поддержке ударов беспилотников по ним.Это потому, что людей хотят, чтобы причиняли вред и убивали террористов. Без своей человечности, как террористы могут быть виноваты и как они могут чувствовать боль, которую они заслуживают?
В случаях морального насилия наши эксперименты показывают, что проявление чувства морали, а не его отключение, с большей вероятностью вызовет агрессию.
Мы также проводили эксперименты, в которых просили людей представить себе причинение вреда кому-либо за деньги или как наказание за аморальный поступок.В одном эксперименте мы обнаружили, что люди с большей вероятностью причинят кому-то вред из-за денег, когда жертва описывается бесчеловечным языком (например, просто называя кого-то «мужчиной» вместо того, чтобы называть его и описывать его внешность и личность). Это именно то, что предсказывают теории дегуманизации.
Но бесчеловечный язык не увеличивает вероятность причинения людям вреда в наказание за аморальное поведение. В другом эксперименте мы обнаружили, что, представив себе причинение вреда кому-то из-за денег, люди считают человека, которому они причинили вред, менее человечным.Но представление о причинении кому-либо вреда как о наказании за аморальное поведение не меняет их восприятия человечности. В некоторых случаях мы даже обнаружили, что люди оправдывают наказание за аморальное поведение тем, что видят в человеке, которому они причинили вред, на человек больше человека, чем на .
Многие люди считают, что причиной насилия является нарушение наших моральных устоев. Согласно этому аргументу, чтобы уменьшить насилие, нам нужно только восстановить чувство морали, вызвав сочувствие к жертвам. Если бы мы могли смотреть на них как на других людей, мы бы не причинили им вреда.Однако наши исследования показывают, что это не так. В случае морального насилия наши эксперименты показывают, что проявление чувства морали, а не его отключение, с большей вероятностью вызовет агрессию. Когда группа сторонников превосходства белой расы избивает человека почти до смерти, основной движущей силой их поведения является не дегуманизация, а скорее моральное возмущение по отношению к врагу, который считается злым и полностью человечным.
Означает ли это, что дегуманизация не играет роли в насилии? Точно нет. Дегуманизация ведет к безразличию, а безразличие позволяет людям отворачиваться от злодеяний.Каждый раз, когда Дональд Трамп не осуждает насилие в отношении меньшинств или когда он и другие белые утверждают, что насилие существует «со многих сторон», влияние сочувствия к белым и дегуманизации меньшинств на насилие очевидно. Дегуманизация не может заставить белого сторонника превосходства убивать, но позволяет остальным из нас оставаться в стороне.
Что делает убийцу? | HowStuffWorks
Если предположить, что не все мы убийцы, которые воздерживаются от причинения вреда из-за социальных или психологических ограничений, что может создать убийцу? По словам солдат вроде отставного У.Подполковник армии С. Дэйв Гроссман, это процесс, включающий четыре стратегии: жестокость, классическое обусловливание, оперантное обусловливание и ролевое моделирование [источник: Гроссман].
Жестокость — это процесс, в котором вы теряете чувство собственной значимости как личности. В вооруженных силах это строго регламентированный процесс. Новички проходят тяжелые, а иногда и унизительные тренировки, чтобы развить чувство индивидуальности. Это помогает военным ослабить сопротивление большинства людей идее покончить с чужой жизнью.
Военные также обучают солдат, чтобы они стали эффективными. В классическом кондиционировании цель состоит в том, чтобы связать желаемое поведение с вознаграждением. Гроссман говорит, что это нечасто используется в американской военной подготовке, потому что кажется морально предосудительным связывать насилие с вознаграждением. В оперантного кондиционирования солдаты тренируются в смоделированной среде, чтобы выработать автоматический ответ на раздражители. Пример — стрельба по целям в форме человека.
Образец для подражания в армии — это сержант-инструктор.Работа сержанта-инструктора — демонстрировать агрессию, сохраняя при этом дисциплину. Если предположить, что процесс идет так, как предполагают военные, солдаты будут смотреть на сержанта-инструктора как на образец своего поведения. Такой комбинированный подход теоретически создаст солдат, способных убить врага в бою.
Вполне возможно, что убийцы, которые никогда не были солдатами, в том числе большинство серийных убийц или массовых убийц, имели опыт, аналогичный опыту новобранцев. Основное отличие состоит в том, что у этих убийц воздействие не было контролируемым.История многих убийц свидетельствует о жестокости. В нескольких случаях убийцы начали применять насилие к более слабым существам как способ утверждения контроля или демонстрации поведения, полученного в результате жестокого обращения.
Посмотрите на предысторию серийных убийц, и вы начнете замечать некоторые общие элементы. Многие люди, которые в конечном итоге стали серийными убийцами, пережили травматическое детство и сами стали жертвами жестокого обращения. Было бы большим упрощением утверждать, что травматическое детство является основным фактором, способствующим поведению серийного убийцы, но, похоже, существует сильная корреляция.
Многие убийцы выразили чувство отчуждения и продемонстрировали доказательства того, что они укрывают насильственные фантазии перед тем, как совершить убийство. В некоторых случаях убийца страдает психическим расстройством или повреждением мозга, которое либо подавляет, либо предотвращает социальные и психологические ограничения, накладываемые людьми на убийство других людей.
Неважно, подавляем ли мы побуждения, которым более нескольких тысячелетий, или мы, естественно, не склонны покончить с жизнью другого человека, ясно, что в большинстве случаев нам нужен катализатор, который подтолкнет нас к убийству.Выявление и понимание элементов, которые могут превратить человека из группы риска в убийцу, может помочь нам лечить и предотвращать трагедию в будущем.
Узнайте больше о психологии, преступности и смежных темах, перейдя по ссылкам на следующей странице.
«Мне хочется кого-то убить»; Насколько нормальны мысли об убийстве?
Меня, как судебного психолога, не раз спрашивали, насколько часто хочется кого-то убить. Большинство из них может относиться к горячей ярости, которая так часто сопровождает эти мысли, особенно во время болезненного разрыва отношений или после публичного унижения.В таких ситуациях возникает такое чувство бессилия; фантазии о том, чтобы покончить с человеком, который их вызвал, — это, безусловно, один из способов психологически вернуть себе контроль. Фактически, исследования показывают, что подавляющее большинство взрослых мужчин признают, что у них была хотя бы одна мысль об убийстве, а женщины, хотя и в несколько меньшей степени, не отстают. Шестьдесят процентов мальчиков-подростков также признают по крайней мере одну смертоносную фантазию, к которой присоединяется около трети девочек-подростков. Эти мысли об убийстве, как правило, были недолговечными и имели прямое отношение к спору; как только человек остыл, мысли об убийстве исчезли.
Здесь все становится сложнее. Исследование, проведенное в 2017 году в Американском журнале уголовного правосудия, также показало, что определенные виды фантазий об убийстве не только необычны, но, по-видимому, напрямую связаны с множеством серьезных преступлений. Эти исследователи изучили предысторию различных преступников, чтобы выяснить, какой процент из них имел в анамнезе серьезные идеи об убийстве; 88 процентов — нет. Однако те 12 процентов, которые это сделали, были «худшими из худших»; они были арестованы раньше, совершили больше преступлений и несли ответственность за большинство насильственных преступлений.Мы давно знаем, что от 5 до 10% преступников совершают 50% всех преступлений и от 60 до 100% наиболее тяжких. Теперь мы знаем, что они тоже раньше задумываются об убийстве.
Итак, как нам понять тот факт, что у большинства из нас есть кратковременные побуждения к убийству и что они никогда не действуют в соответствии с ними, в то время как самые серьезные преступники имеют и поступают с мыслями об убийстве? Разница между этими двумя группами, кажется, заключается в деталях. Эти мысли об убийстве, как правило, зарождались в детстве и развивались от мимолетных идей к тому, как они могут быть реализованы и каковы могут быть последствия.Они также имели тенденцию быть продолжением в целом гневного взгляда на мир, в котором людей считают агрессивными и ненадежными; с таким мировоззрением насилие — даже убийство — можно рационализировать.
Так где же та граница, которая отделяет «нормальные» фантазии об убийстве от пророчеств о вреде? Хотя большинство мыслей об убийстве обычно не означают, что человек убьет, они означают или — неразрешенный гнев, неизлечимую боль, способ почувствовать себя более контролируемым, крик о помощи. Для любого, кто часто или постоянно думает о том, чтобы причинить кому-то вред, получение помощи может стать первым шагом к эмоциональной свободе.А для тех, кто беспокоится о том, что кто-то, о ком они заботятся, — это ходячая бомба замедленного действия, высказывание может спасти две жизни — предполагаемую цель и человека, который вам небезразличен.
