Зигмунд фрейд разделение психической личности: «Я», «Оно» и «Сверх-Я» или о том, что такое психоанализ

«Я», «Оно» и «Сверх-Я» или о том, что такое психоанализ

В свое время психоанализ стал своего рода революцией в психологии. Господствовавшая точка зрения о том, что все действия человека являются результатом деятельности его сознания, уступила место теории, где человеческие поступки — это результат борьбы подавляемых стремлений и превалирующих идеалов, а сознание лишь часть психики, а не ее суть. Эта идея заставила психологов пересмотреть свои взгляды и обратить свое внимание туда, где хранятся все человеческие страсти — в бессознательное.

Вместо введения

Говоря о психоанализе необходимо сказать, что он подразделяется на классический и современный. Когда мы говорим о первом, мы прежде всего имеем в виду теорию, разработанную австрийским психологом Зигмундом Фрейдом (1856 — 1939). Именно он впервые употребил данный термин для обозначение нового метода изучения и лечения психических расстройств.

В дальнейшем благодаря его ученикам и последователям теория развивалась, разрасталась и обрастала новыми идеями. Развитию психоанализа способствовали Альфред Адлер и К. Г. Юнг, а позднее неофрейдисты Эрих Фромм, Карен Хорни, Гарри Стек Салливан, Жак Лакан и др. Их деятельность привела к тому, что современный психоанализ трудно представить в виде единой теории. Он проявляет себя скорее в совокупности различных направлений и практических подходов к решению проблемы сущности человеческой психики.

Возвращаясь к классическому психоанализу

Зигмунд Фрейд по праву считается основателем данного направления психологии, однако следует упомянуть, что отдельные элементы того, что мы сейчас называем психоанализом, появлялись и ранее, в работах разных философов.

Например, Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716) был первым кто четко сформулировал концепцию бессознательного, введя понятие «бессознательной психики». Он считал, что вселенная состоит из множества монад — нематериальных субстанций, способных к восприятию действительности. При этом человек, точнее его душа — это тоже монада, обладающая высоким уровнем восприятия, достигающего уровня сознания. При этом, он не отождествлял сознание с психикой, так как считал, что в душе имеются и такие восприятия, которые она не осознает (деятельность «малых перцепций»).

Идеи Г. Лейбница о бессознательном получили дальнейшее развитие в работах Г. Гельмгольца, Ч. Дарвина, большой вклад в систематизировании идеи о бессознательном внес немецкий психолог В. Вундт.

Значительно изменил и расширил идеи о бессознательном и Зигмунд Фрейд. В своих работах он объясняет процесс формирования бессознательного в результате вытеснения из сознания нежелательных по каким-либо причинам элементов.

Помимо разделения психики на области сознательного и бессознательного, он также ввел понятие о трех психических инстанциях — структурах психики, преобладающих в той или иной областях. Эти структуры он назвал «Я», «Оно» и «Сверх-Я».

Эти и некоторые другие идеи легли в основу теории психоанализа, поэтому о них и пойдет речь дальше.

Сознание и Бессознательное

Разделение психики на сознательное и бессознательное является основной предпосылкой психоанализа
Зигмунд Фрейд

Сознание не является основой психики, а только лишь ее частью. Почему же мы не можем сказать, что сознательное — это и есть психика? Вот простое объяснение, которое дает Фрейд.

Долго держать что-либо в сознании невозможно. Психический элемент (например представление), который присутствует в сознании в данный момент, через какое-то время уступает место другим психическим элементам. Однако в определенных, легко осуществимых условиях, это представление может снова появиться в сознании, причем не из-за нового восприятия, которое и привело к осознанию данного представления в первый раз, а благодаря воспоминанию [2].

Объясним на примере

Вот вы все утро гуляли по лесу и собирали грибы. Вернувшись, вы уже забыли про лес, ваше сознание занято другими делами, которые были запланированы на этот день. Но вот день закончен, вы ложитесь спать, и стоит вам закрыть глаза, в сознании всплывает картина природы, леса, по которому вы гуляли, и грибов, которые вы собирали.

Таким образом, все то время пока в нашем сознании происходили другие психические процессы ранее осознаваемое представление было вне сознания, то есть являлось бессознательным. Это то бессознательное, которое по мнению Фрейда, является латентным бессознательным (предсознательным). Помимо этого, он выделяет также вытесненное бессознательное. В отличие от первого, это бессознательное образуется в процессе вытеснения, сущность которого заключается в том, чтобы не допустить представление до сознания.

Наиболее подробно различие между этими двумя бессознательными, которые выделяет Фрейд, описывается им в работе «Бред и сны в «Градиве» В. Иенсена».

Все вытесненное бессознательно; но мы не можем утверждать в отношении всего бессознательного, что оно вытеснено. … «Бессознательное» – чисто описательный, в некоторых отношениях неопределенный, так сказать, статичный термин; «вытесненное» – динамическое слово, которое принимает в расчет игру психических сил и свидетельствует, что есть стремление проявить все психические воздействия, среди них и стремление стать осознанным, но есть и противоположная сила, сопротивление, способное сдержать часть подобных психических действий, среди них и действие по осознанию. Признаком вытесненного остается то, что, несмотря на свою мощь, оно не способно стать осознанным. Зигмунд Фрейд

В процессе дальнейшей психоаналитической работы, выяснилось что данных подразделений недостаточно, и тогда Фрейд выделил три составляющие психики: «Оно», «Я» и «Сверх-Я».

«Оно», «Я» и«Сверх-Я»

«Оно» представляет собой полностью бессознательную часть психики, в которой остаются все вытесненные влечения индивида. Это неизведанная, недоступная часть личности, в которой нет никаких моральных установок, нравственных оценок, понятий добра и зла.

«Оно» — это то, что является основой личности любого ребенка. Им движут первичные биологические потребности, желания, эмоции. Поэтому дети, особенно в возрасте до 5-6 лет, в большинстве своем, эгоистичны и капризны. Со временем от родителей ребенок узнает, что правильно, а что нет. Формируется его система ценностей, норм, правил поведения. Уже будучи в школе, ребенок учится взаимодействовать с другими людьми, соблюдать религиозные, моральные и правовые нормы, действующие в обществе. Это влияние родителей и социальной сферы жизни общества и обуславливает формирование «Сверх-Я».

«Сверх-Я» является подавляющим элементом. Являясь полной противоположностью «Оно», «Сверх-Я» олицетворяет совесть, идеалы, социальные нормы и все то, что ограничивает индивида, делает его цивилизованным и позволяет жить в человеческом обществе.

По своей природе «Сверх-Я» ближе к «Оно» чем к «Я», просто потому, что также бессознательно, только в отличие от «Оно», которое является своего рода наследственным, «Сверх-Я» — приобретенное бессознательное [7].

И «Оно» и «Сверх-Я» проявляют себя через третью психическую инстанцию — «Я».

«Я» — это уже сфера сознательного. Оно выступает посредником между «Оно» и «Сверх-Я».

Функциональная важность «Я» выражается в том, что в нормальных случаях оно владеет подступами к подвижности. В своем отношении к «Оно» оно похоже на всадника, который должен обуздать превосходящего его по силе коня; разница в том, что всадник пытается сделать это собственными силами, а «Я» – заимствованными. Если всадник не хочет расстаться с конем, то ему не остается ничего другого, как вести коня туда, куда конь хочет; так и «Я» превращает волю «Оно» в действие, как будто бы это была его собственная воля. Зигмунд Фрейд

Таким образом, олицетворяя здравый смысл и благоразумие, оно контролирует психические процессы происходящие в сознании.

Но из-за своей роли «Я» постоянно испытывает давление и со стороны «Оно» и со стороны «Сверх-Я».

Чрезвычайное влияние любого из них ведет к негативным последствиям. Например в случае, когда ребенка воспитывают в строгости, постоянно наказывают и заставляют чувствовать вину за его поведение, постепенно давление родителей сменяется давлением «Сверх-Я». Наказание извне заменяется на наказание изнутри. Становясь взрослым, такой человек часто впадает в депрессию, чувствует вину и испытывает муки совести. При этом «Сверх-Я» становится настолько тираническим, что человек винит себя не просто за прошлые деяния, которые он считает недостойными, но даже за недостойные мысли. Таким образом, вина и укоры совести такого человека часто обусловлены не объективной оценкой своих поступков, а сформировавшимся представлением человека о том, что он этого заслуживает, что он виноват и т.д.

Примеров того, что бывает с людьми, у которых наибольшим влиянием обладает «Оно», еще больше. Не нужно рассказывать о людях, которые игнорируют общественные ценности, нарушают правила и не считаются с чувствами других.

Таким образом, нарушение баланса между тремя основными составляющими психики приносит личности страдания, а порой приводит и к нарушениям психики, возникновению неврозов. Препятствовать этому пытается «Я». И основным методом является процесс вытеснения.

Вытеснение

Учение о вытеснении – фундамент, на котором зиждется все здание психоанализа, … Зигмунд Фрейд

Вытеснение является одним из ключевых понятий в психоанализе, обозначающий процесс, в результате которого «Я» удерживает в бессознательном влечения, мысли, стремления, не допуская их к сознанию.

Процесс вытеснения возникает, когда влечение по каким-либо причинам неприемлемо для индивида. Удовлетворение этого влечения однозначно вызвало бы наслаждение, но вместе с тем и неприятное чувство, в виде вины, отвращения и др. Это связано с тем, что данное влечение по каким-либо причинам не одобряется человеком, не вписывается в его картину мира.

И на первый взгляд, кажется, что вытеснив влечение, мы избавляемся от него, но в действительности оно продолжает существовать в бессознательном. Сдерживаемые вне сознания вытесненные влечения являются источником различных неврозов по той простой причине, что вытесненное производит беспрерывное давление в направлении сознания, и поэтому приходится оказывать такое же постоянное ответное давление на вытесненное, чтобы продолжать удерживать его в бессознательном. Это противостояние требует постоянной концентрации. Тем не менее, стремление может видоизменяться, порождать другие состояния и процессы, которые несмотря на постоянное вытеснение, могут проникнуть в сознание.

Это приводит нас к выводу, что процесс вытеснения является необходимым защитным механизмом, обеспечивающим относительное постоянство психологической системы каждого отдельного индивида.

Вместо вывода

Рассмотренные выше идеи помогают понять сущность психоанализа и его роль в развитии психологии. И несмотря на то, что в настоящее время, психоанализ не пользуется такой популярностью как раньше и часто критикуется, нельзя отрицать тот факт, что он оказал влияние на всю Западную культуру. Ни одно другое направление в психологии не приобретало такую популярность, какую приобрел психоанализ. Изначально создаваемый как метод диагностики и излечения истерии он стал общефилософским учением, попытавшимся дать объяснение структуры человеческой психики, определить сущность и значение глубинных и неизученных психологических процессов бессознательного.

Литература:

• 1. Гуревич, П. С. Психоанализ. Современная глубинная психология : учебник для магистров / П. С. Гуревич. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Издательство Юрайт, 2013.
• 2. Зигмунд Фрейд. Я и Оно: [со­чи­не­ния] / З. Фрейд. — М. : Экс­мо-Пресс, 2003.
• 3. Зигмунд Фрейд. «Основные психологические теории в психоанализе. Очерк истории психоанализа: Сборник» / З.Фрейд. — СПб.: Алетейя, 1998.
• 4. Зигмунд Фрейд. «Бред и сны в «Градиве» В. Иенсена».
• 5. Зигмунд Фрейд «Введение в психоанализ» / З. Фрейд. — СПб.: Алетейя, 2005.
• 6. Зигмунд Фрейд «Очерк Истории Психоанализа» / З. Фрейд. — СПб.: Алетейя, 1998.
• 7. Лейбин, В.М. Психоанализ: учебное пособие / В. М.Лейбин. — 2-е изд., — СПб.: Издательство Питер, 2008.
• 8. Лейбниц В. Г. Монадология / В. Г. Лейбниц. Сочинения: в 4 т. — М.: Мысль, 1982. Т. 1.

Автор: Закирова Ляйсан, студентка

Если вы заметили ошибку или опечатку в тексте, выделите ее курсором и нажмите Ctrl + Enter

Не понравилась статья? Напиши нам, почему, и мы постараемся сделать наши материалы лучше!

Реферат по философии на тему «Зигмунд Фрейд. Психоанализ»

Министерство образования, науки и молодежной политики Краснодарского края

государственное бюджетное профессиональное образовательное учреждение Краснодарского края

«Краснодарский педагогический колледж»

РЕФЕРАТ

по дисциплине Основы философии

ЗИГМУНД ФРЕЙД. ПСИХОАНАЛИЗ

Подготовила:

студентка 4 курса

школьного отделения

группы Аш

Фурсенко Кристина

Преподаватель:

Иголкина К.П.

Краснодар, 2020

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………..

3

1. История психоанализа……………………………………………………..

4

2. Психоанализ и его основные идеи……………………………………..

5

3. Структура психики по З. Фрейду……………………………………….

7

4. Механизмы психологической защиты………………………………….

9

5. Развитие личности………………………………………………………..

10

6. Толкование сновидений по З. Фрейду………………………………….

11

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………

13

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ………………………….

15

ВВЕДЕНИЕ

Психоанализ рассматривает концепцию о том, что человеческие поступки — это результат борьбы желаний и идеалов, а сознание лишь часть психики, а не ее суть. Эту идею можно назвать революционным в психологии и философии.

Считается, что психоанализ — это метод лечения неврозов, разработанный австрийским врачом и психологом XX века Зигмундом Фрейдом. Но психоанализ – это также специфический метод изучения психики, применимый к любому человеку. Психоанализ был использован ученым для изучения психических явлений индивидуального и общественного сознания, что повлияло на психологию, медицину, философию, социологию, антропологию и искусство. Система взглядов З.Фрейда на природу человека были новаторскими для его времени. Теории З. Фрейда не теряют своей актуальности и интереса в наши дни.

Работы Зигмунда Фрейда изменили облик психологии в XX столетии, осветив коренные вопросы устройства внутреннего мира личности. Именно З.Фрейду принадлежит открытие неосознаваемых личностью могущественных стремлений, лежащих за пределами сознания.

Наиболее важным среди достижений Фрейда являются: трёхкомпонентная структурная модель психики — «Оно», «Я» и «Сверх-Я»; фазы психосексуального развития личности; теория эдипова комплекса; защитные механизмы психики; психологизация понятия «бессознательное»; а также толкование сновидений.

Сущность психоанализа рассматривается на трех уровнях: как метод психотерапии, как метод изучения психологии личности и как систему научных знаний о мировоззрении, психологии, философии.

1. История психоанализа

Зигмунд Фрейд по праву считается основателем психоанализа, однако отдельные его элементы появлялись и ранее в работах разных философов. Например, Г.В.Лейбниц первым сформулировал концепцию бессознательного, введя понятие «бессознательной психики». Он не отождествлял сознание с психикой, так как считал, что в душе имеются и такие восприятия, которые она не осознает. Идеи Г. Лейбница о бессознательном развивались у Г. Гельмгольца, Ч. Дарвина, В. Вундта.

Будучи лечащим врачом, З. Фрейд столкнулся с непроизвольностью переживаний и мотивов, которые становятся причиной нервно — психических заболеваний. Это побудило в нем поиски средств избавления от конфликтов между сознанием и бессознательными побуждениями. Так возник фрейдовский метод — психоанализ.

В работах З. Фрейда объясняется процесс разделения психики. В основу данной теории психоанализа легли также понятия о психических инстанциях и другие его идеи. Австрийский психолог и психиатр З. Фрейд во многом повлиял на все дальнейшее развитие современной психологии.

В СССР и других странах признание психоанализа проходило трудно. Фрейд сам называл две причины неприятия его теории: психоанализ утверждает существование бессознательных психических процессов, что отвергало убеждение всегда сознательного поведения человека и ставило его на один уровень с животными; большое значение сексуальным влечениям и участие этих влечений почти во всех психических процессах, что оскорбляло «добропорядочных» и «стыдливых» граждан.

Таким образом, зачатки фрейдовского психоанализа можно наблюдать в идеях Г.Лейбница, Ч. Дарвина, В. Вундта. Как психиатр, в целях поиска лечения своих пациентов, З. Фрейд разделил психику человека на 2 уровня: сознание и бессознательное. Это деление не сразу было принято обществом из-за отвержения убеждения о всегда сознательном поведении человека и преувеличенном значении сексуальных влечений.

2. Психоанализ и его основные идеи

С точки зрения психологии психоанализ (от греч. psyche — душа и analysis — решение) — это часть психотерапии, врачебный метод исследования, развитый З. Фрейдом для диагностики и излечения истерии. Затем он был переработан Фрейдом в психологическую доктрину, направленную на изучение скрытых связей и основ человеческой душевной жизни.

Сущность психоанализа рассматривается на трех уровнях:

1) психоанализ — как метод психотерапии;

2) психоанализ — как метод изучения психологии личности;

3) психоанализ — как система научных знаний о мировоззрении, психологии, философии.

Диапазон трактовок психоанализа велик. Для полного понимания психоанализа необходимо учитывать все характеристики данной теории, изложенные З.Фрейдом в своих работах:

— психоанализ — часть психологии как науки, исследование бессознательного;

— незаменимое средство научного исследования;

— способ исследования психических процессов;

— наука о бессознательном психическом;

— один из видов самопознания;

— искусство толкования;

— медицинский метод, направленный на лечение отдельных форм нервности посредством определенных методов.

В теории психоанализ нацелен на выявление смысла и значения бессознательного в жизни человека, на раскрытие и понимание механизмов функционирования психики человека. В клинической практике психоанализ направлен на устранение невротических симптомов путем осознания пациентом своих бессознательных влечений и желаний с целью понимания и разрешения внутрипсихических конфликтов.

Основной предпосылкой психоанализа является разделение психики на сознание и бессознательное. Именно данное деление дает психоанализу возможность понять и подвергнуть научному исследованию часто наблюдающиеся и очень важные патологические процессы в душевной жизни.

К основным психоаналитическим идеям относятся следующие:

— в психике нет ничего случайного. В своей работе «Психопатология обыденной жизни» Фрейд доказывает, что любые забывания слов, имен, описки, ошибочные движения и так называемые «случайности» совершаются преднамеренно. По мнению Фрейда, мы забываем сделать то, чего делать не хотим. «За всяким забыванием кроется нежелание»;

— события первых лет имеют первостепенное значение для всей последующей жизни;

— эдипов комплекс — проявление ребенком бессознательных влечений, сопровождающихся выражением чувств любви и ненависти к родителям;

— психический аппарат состоит из трех областей: бессознательного Оно — влечения и инстинкты;сознательного Я, несущего функции самосохранения и контроля над требованиями Оно; и гиперморального Сверх — Я, олицетворяющего собой социальные требования, совесть;

— основополагающие влечения человека — влечение к жизни (Эрос) и влечение к смерти (Танатос), включающее в себе инстинкт разрушения.

Исходя из этого, можно сказать, что психоанализ имеет много трактовок, и чтобы понять фрейдовскую психоаналитическую идею, необходимо учитывать все значения данного анализа. Психоанализ – это часть психотерапии, наука о бессознательном психическом, один из видов самопознания, а также искусство толкования. Основные идеи психоанализа утверждают: в психике нет ничего случайного, детство оказывает большое значение для всей последующей жизни, существует эдипов комплекс, психический аппарат состоит из 3 областей – Оно, Я, Сверх-Я, основополагающие влечения человека – влечения к жизни или смерти.

3. Структура психики по З. Фрейду

З. Фрейд утверждал, что сознание не является основой психики, а только лишь ее частью.

Личность человека организуется в три структуры, которые Фрейд назвал: Ид (Оно), Эго (Я), Супер — Эго (Сверх – Я).

Ид – примитивные, инстинктивные стороны личности, незнающие ограничений. Сфера бессознательного = подсознание. Принцип удовольствия.

Эго – структура психики, ответственная за принятие решений, Эго ограничивает проявление Ид в соответствиями с ограничениями внешнего мира. Принцип реальности, разумности. Сфера сознательного.

Супер — Эго – усвоенные личностью ценности культуры, нормы морали, права, этики, которые подавляют естественные инстинкты и влечения людей. Сфера должного, сверхсознания. Принцип самоконтроля.

Мощнейшие силы Ид включают сексуальный инстинкт и агрессию. Ид не знает ценностей, добра и зла, морали. Стимулы Ид требуют удовлетворения, не считаясь с обстоятельствами. Они действуют по принципу наслаждения, который ищет возможности снять напряжение, стремясь к удовольствию и избегая боли. Ид является основным источником нашей психической энергии, либидо, которая проявляется как напряженность

Эго, Я служит посредником между Ид и внешним миром. Эго сознает реальность, манипулирует ею и регулирует деятельность Ид, сдерживая вожделеющие порывы Ид до тех пор, пока не будет найден подходящий объект, при помощи которого потребность может быть удовлетворена, а психическое напряжение снято.

Третий компонент структуры личности Супер-Эго (сверх-Я) возникает в раннем возрасте, когда ребенок усваивает правила поведения, внушаемые при помощи системы поощрений и наказаний. Те виды действий, которые осуждаются или поощряются, служат основой для развития сознания, которое составной частью входит в Супер-Эго. Поведение ребенка изначально контролируется родителями. Но только в Супер-Эго сформировалась модель надлежащего поведения, поведение направляется при помощи самоконтроля, человек сам вырабатывает для себя поощрения и наказания. Супер-Эго представляет собой моральность. Супер-Эго не может не конфликтовать с Ид. В отличие от Эго, которое пытается отсрочить исполнение желаний Ид до более подходящего случая, Супер-Эго намеревается подавить эти вожделения.

В итоге, Эго предстает как арена непрерывной борьбы мощных и несовместимых сил. Ему постоянно приходится справляться с настойчивостью и нетерпением Ид, соотносить действия с реальностью, снимать психическое напряжение и при этом еще иметь дело с непрерывным стремлением Супер-Эго к совершенству. Такое состояние внутреннего конфликта, в котором постоянно находится человек, делает его потенциальным невротиком.

Когда Эго подвергается слишком сильному давлению, возникает тревога. Это своего рода предупреждение о том, что Эго в опасности. Фрейд говорит о трех типах тревоги: объективная, невротическая, моральная.

Тревога создает чувство напряженности, заставляя сознание предпринимать действия для снижения напряженности. Эго возводит преграду против тревоги — защитные механизмы, которые представляют собой подсознательное отрицание или искажение реальности.

Таким образом, структура психики по З. Фрейду состоит из 3 элементов: Ид (Оно), Эго (Я), Супер — Эго (Сверх – Я). Они соответствуют разным областям психики (сфера бессознательного, сознательного и должного, или сверхсознания). Каждый элемент функционирует по своему принципу: удовольствие, реальность, самоконтроль. Эго, являясь посредником между Ид и Супер-Эго, снимает психическое напряжение и организовывает деятельность механизмов психологической защиты человека.

4. Механизмы психологической защиты

Защитные механизмы – понятие в психоанализе, которое обозначает способы защиты своего Я (Эго), они позволяют регулировать импульсы, исходящие от животной составляющей психики человека (Ид) и защищают от посягательств Сверх-Я также составляющей психику человека, от норм и правил, которые формуются обществом и давят на Эго. Защитные механизмы ограждают человека от травмирующих событий, явлений, переживаний, тревоги. Термин «защитные механизмы» ввел З. Фрейд в 1894 году в своей статье «Нейропсихозы защиты».

Фрейд описал несколько основных защитных механизмов: вытеснение, проекция, замещение, рационализация, реактивное образование, регрессия и отрицание.

Вытеснение — это  подавление  подсознательных влечений  и  переживаний, создающих     угрозу для самосознания и вытеснение их в сферу бессознательно.

Проекция — это приписывание другим своих собственных неприемлемых переживаний.

Замещение — это направление энергии влечения на более безопасный объект.

Рационализация — это то, что в обыденной жизни называют самооправданием. Человек стремится дать рациональное объяснение поступкам, совершенным под влиянием инстинктивных влечений.

Реактивное образование (гиперконцентрация) — это более сложный защитный механизм, включающий две стадии. На первой стадии неприемлемое переживание подавляется, а на второй на его месте образуется прямо противоположное чувство.

Регрессия — это возврат к детским, ранним формам поведения. Примеры регрессии: плач, желание «надуться» и ни с кем не разговаривать и т.д.

Фрейд утверждал, что защитные механизмы действуют на подсознательном уровне, и все люди время от времени прибегают к ним. В тех случаях, когда с их помощью не удается снизить напряжение, возникают неврозы — белее или менее заметные расстройства нормальной психической деятельности.

Таким образом, З. Фрейд выделил в психике человека 7 механизмов защиты, которые позволяют оградить личность от травмирующих событий, явлений, переживаний, тревоги. Все они проявляются по-разному и их процесс соответствует названию: регрессия, проекция, замещение, рационализация, вытеснение, компенсация, гиперкомпенсация. У каждого человека существуют ведущие защитные механизмы, которыми он пользуется бессознательно.

5. Развитие личности

По З. Фрейду, существует 4 источника напряжения, за счет которых происходит развитие личности: физиологический рост, фрустрации, конфликты, угрозы. Личность вынуждена овладевать новыми способами редукции напряжения. Это и есть развитие. Есть два метода, посредством которых личность обучается разрешать фрустрации, конфликты, тревоги: идентификация и смещение.

Идентификация — это метод, при помощи которого человек принимает черты другого и делает их частью собственной личности. Человек моделирует поведение по чьему-то другому. Он не столько копирует поведение, сколько стремится сделать его своим более — менее постоянным приобретением. Часто это неосознаваемый процесс. Можно идентифицироваться с воображаемыми персонажами, неживыми объектами, идеями и др. Итоговая структура личности представляет аккумуляцию ряда идентификаций в различные периоды жизни.

Смещение — это другой метод, разрешающий фрустрации, тревоги, конфликты. Когда изначальный объект-выбор недоступен в силу внешних и внутренних барьеров, происходит смещение, и так до тех пор, пока не будет найден объект, позволяющий снять напряжение.

Через воспитание, которое определяет смещение, ребёнок узнает, что допустимо сосать леденец, а не большой палец ноги. Вся система интересов, предпочтений, ценностей, отношений, привязанностей возникла благодаря смещению. Если бы психика не была способна к смещению и распределению энергии, не было бы развития личности.

Из вышесказанного следует, что развитие личности, по З. Фрейду, вытекает из 4 источников: физиологический рост, фрустрации, конфликты и угрозы. Личность разрешает фрустрации, конфликты и тревоги с помощью 2 методов: идентификации и смещения. Первый метод заключается в моделировании поведения другого человека, которое происходит бессознательно и позволяет снизить напряжение. Второй метод – смещение – появление замещающего объекта — используется при недоступности объекта в связи с наличием барьеров, не позволяющих снять напряжение. Развитие личности строится на данных процессах.

6. Толкование сновидений по З. Фрейду

Теория сновидений Зигмунда Фрейда представляет собой приложение идей и методов психоанализа к проблеме сновидения. Теория сновидений была подробно изложена Фрейдом в книге «Толкование сновидений» (1900) это был его первый и основной труд.

Сновидение является результатом борьбы и совмещения двух противоречий, исходящих от сознания и бессознательного. Этот конфликт отражается на характере сновидений, придавая им более или менее реалистический характер. Сознание и бессознательное во сне действуют с удвоенной энергией, как бы наслаждаясь отсутствием обычно разделяющего их барьера.

Основные положения теории сновидений Фрейда заключаются в следующем:

Сновидение, по З. Фрейду, — это компромисс между потребностью во сне и стремящимися нарушить его бессознательными желаниями; галлюцинаторное исполнение желаний, функция которого — оберегать сон. Поэтому второе положение это функция сновидения. Третье же положение заключается в том, что сновидения проходят обработку: превращение мыслей в зрительные образы; сгущение; смещение; вторичную обработку; замену символами.

З. Фрейд выделяет два смысла сна:

1)  биологический – отдых;

2) психологический — потеря интереса к внешнему миру.

Сновидение делится на две группы:

1. дневные впечатления, остатки;

2. бессознательные желания.

З. Фрейд сформулировал две гипотезы:

• сновидения — это способ, которым психика отыгрывает подавленные, забытые или просто недоступные желания. То есть, он считал, что в сновидениях нам снится то, чего бы мы хотели сделать или получить в повседневной жизни.

• необходимо рассматривать образы сновидения в форме метафор, аналогий, знаков и символов. 

Таким образом, толкование сновидений в психоанализе З .Фрейда играет важную роль. Сновидение является компромиссом между желаемым и реальностью, а также несет в себе биологический и психологический смысл. З. Фрейд утверждает, что если сны не наполнены дневными впечатлениями или обрывками, то их необходимо рассматривать как метафоры, аналогии, знаки и символы, но не в прямом смысле.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Еще до появления фрейдовского психоанализа, его идеи прослеживались в работах философов–предшественников З. Фрейда: Г. Лейбница, Ч. Дарвина, В. Вундта. Деление психики на сознательное и бессознательное является основной предпосылкой психоанализа. Оно было создано ученым для поиска средств избавления от внутренних конфликтов и нервно-психических заболеваний своих пациентов. Деление психики не сразу было принято обществом, и австрийский врач XX века Зигмунд Фрейд называл причины непринятия: отвержение убеждения о всегда сознательном поведении человека и значении сексуальных влечений в его поступках.

Чтобы осознать фрейдовскую психоаналитическую идею, необходимо учитывать все значения данного анализа. В целом, психоанализ – это часть психотерапии, наука о бессознательном психическом, один из видов самопознания, а также искусство толкования. Основные идеи психоанализа утверждают: в психике нет ничего случайного, детство оказывает большое значение для всей последующей жизни, существует эдипов комплекс, психический аппарат состоит из 3 областей – Оно, Я, Сверх-Я, основополагающие влечения человека – влечения к жизни или смерти. Важным компонентом теории Фрейда является учение о трех принципах психической деятельности: постоянства, удовольствия и реальности.

З. Фрейд выделил три основных структуры психики – Ид, Эго и Супер — Эго. Конфликт между Ид и Супер – Эго вызывает чувство тревоги. Фрейд выделил три типа тревоги: фрустрации, конфликты и угрозы; и семь защитных механизмов – своеобразных преград против тревоги: регрессия, проекция, замещение, рационализация, вытеснение, компенсация, гиперкомпенсация.

Личность разрешает фрустрации, конфликты и тревоги с помощью 2 методов: идентификации и смещения, которые заключаются в моделировании поведения другого человека и появления замещающего объекта. Развитие личности, как утверждает З. Фрейд, строится на данных процессах.

Толкованию сновидений в психоанализе З. Фрейда отводится особое место. Сновидение является компромиссом между желаемым и реальностью, а также несет в себе биологический и психологический смысл. З. Фрейд утверждает, что если сны не наполнены дневными впечатлениями или обрывками, то их необходимо рассматривать как метафоры, аналогии, знаки и символы, но не в прямом смысле.

Наиболее существенная часть психоаналитической теории Фрейда — учение о человеке, представляющее собой совокупность идей о природе и сущности человека, его психике, формировании, развитии и структуре личности, причинах и механизмах деятельности и поведения человека в различных социальных общностях.

Таким образом, психоанализ является и наукой, и искусством, и занимает среднее место между медициной и философией.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Интернет-ресурсы:

1. https://psychosearch.ru

2. https://ru.wikipedia.org

3. https://ppt-online.org

4. http://1vc0.ru

5. https://works.doklad.ru

Книги:

6. «Введение в психоанализ» З. Фрейд

7. «Психология бессознательного» З. Фрейд

8. «Толкование сновидений» З. Фрейд

9. «Энциклопедия глубинной психологии» З. Фрейд

10. «Я и Оно» З. Фрейд

Раз на Allbest.ru

Зигмунд Фрейд — Введение в психоанализ (Часть 4, лекции 29-35) читать онлайн

Фрейд Зигмунд

Введение в психоанализ (Часть 4, лекции 29-35)

З. ФРЕЙД

ВВЕДЕНИЕ В ПСИХОАНАЛИЗ

ЛЕКЦИИ 29-35

СОДЕРЖАНИЕ

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЛЕКЦИЙ ПО ВВЕДЕНИЮ В ПСИХОАНАЛИЗ Предисловие Двадцать девятая лекция. Пересмотр теории сновидений Тридцатая лекция. Сновидения и оккультизм Тридцать первая лекция. Разделение психической личности Тридцать вторая лекция. Страх и жизнь влечений Тридцать третья лекция. Женственность Тридцать четвертая лекция. Объяснения, приложения, ориентации Тридцать пятая лекция. О мировоззрении Библиография

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЛЕКЦИЙ ПО ВВЕДЕНИЮ В ПСИХОАНАЛИЗ (1933 Предисловие

Лекции по введению в психоанализ были прочитаны в лекционном зале Венской психиатрической клиники в течение двух зимних семестров 1915/16 г. и 1916/17 г. для смешанной аудитории слушателей всех факультетов. Лекции первой части возникли как импровизация и были потом сразу же записаны, лекции второй части были подготовлены летом во время пребывания в Зальцбурге и без изменений следующей зимой прочитаны слушателям. Тогда у меня еще была фонографическая память. В отличие от прошлых данные новые лекции никогда прочитаны не были. По возрасту я освобожден даже от такого незначительного участия в делах университета, как чтение лекций, да и хирургическая операция не позволяет мне больше выступать в качестве оратора. Поэтому лишь силой фантазии я вновь перенесусь в аудиторию для изложения последующего материала — пусть она поможет мне не забывать оглядываться на читателя при углублении в предмет. Эти новые лекции ни в коей мере не заменяют предыдущие. Они вообще не являются чем-то самостоятельным и не рассчитаны на свой круг читателей, а продолжают и дополняют ранние лекции и по отношению к ним распадаются на три группы. К первой группе относятся те, в которых вновь разрабатываются темы, уже обсуждавшиеся пятнадцать лет тому назад, но требующие сегодня другого изложения, т. е. критического пересмотра по причине углубления наших взглядов и изменения воззрений. Две другие группы включают, собственно, более обширный материал, где рассматриваются случаи, которых либо вообще не существовало в то время, когда читались первые лекции по психоанализу, либо их было слишком мало, чтобы выделить в особую главу. Нельзя избежать того, да об этом не стоит и сожалеть, что некоторые из этих новых лекций объединят в себе черты той и другой группы. Зависимость этих новых лекций от Лекций по введению выражается и в том, что они продолжают их нумерацию. Первая лекция этого тома — 29-я. Профессиональному аналитику они дадут опять-таки мало нового, а обращаются к той большой группе образованных людей, которые могли бы проявить благосклонный, хотя и сдержанный интерес к своеобразию и достижениям молодой науки. И на этот раз моей основной целью было не стремиться к кажущейся простоте, полноте и законченности, не скрывать проблем, не отрицать пробелов и сомнений. Ни в какой другой области научной работы не нужно было бы выказывать такой готовности к разумному самоотречению. Всюду она считается естественной, публика иного и не ждет. Ни один читающий работы по астрономии не почувствует себя разочарованным и стоящим выше науки, если ему укажут границы, у которых наши знания о вселенной становятся весьма туманными. Только в психологии все по-другому, здесь органическая непригодность человека к научному исследованию проявляет себя в полной мере. От психологии как будто требуют не успехов в познании, а каких-то других достижений; ее упрекают в любой нерешенной проблеме, в любом откровенно высказанном сомнении. Кто любит науку о жизни души, тот должен примириться и с этой несправедливостью. Вена, лето 1932 г.

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ ЛЕКЦИЯ

Пересмотр теории сновидений

Уважаемые дамы и господа! Собрав вас после более чем пятнадцатилетнего перерыва, чтобы обсудить, что нового, а может быть, и лучшего внесено за это время в психоанализ, я нахожу во всех отношениях оправданным и уместным обратить ваше внимание прежде всего на состояние теории сновидений. В истории психоанализа она занимает особое место, знаменуя собой поворотный пункт; благодаря ей психоанализ сделал шаг от психотерапевтического метода к глубинной психологии. С тех пор теория сновидений остается самым характерным и самым своеобразным в этой молодой науке, не имеющим аналогов в наших прочих учениях, участком целины, отвоеванным у суеверий и мистики(1). Необычность выдвигаемых ею утверждений превратила ее в пробный камень, с по- —————————————(1) Утверждение Фрейда о том, что «молодая наука» (психоанализ) отвоевала изучение сновидений «у суеверий и мистики», не может быть принято в том смысле, будто феномен сновидений получил последовательно научное объяснение. Этому препятствовал пансексуализм Фрейда. Вместе с тем вывод Фрейда о роли в сновидениях неосознанной мотивации способствовал научной разработке этой проблематики. мощью которого окончательно определилось, кто смог стать приверженцем психоанализа, а для кого он так и остался навсегда непостижимым. Для меня самого она была надежным ориентиром в те трудные времена, когда непонятные явления в области неврозов подчас смущали мое неокрепшее суждение. И как бы часто я ни начинал сомневаться в правильности своих шатких выводов, всякий раз, когда мне удавалось представить видевшему сон бессмысленное, запутанное сновидение как правильный и понятный душевный процесс, я снова обретал уверенность в том, что нахожусь на верном пути. Таким образом, для нас представляет особый интерес именно на примере теории сновидений проследить, какие изменения произошли за это время, с одной стороны, в психоанализе и, с другой, какие успехи были достигнуты в понимании и оценке этой теории окружающими. Сразу же предупреждаю вас, что в обоих случаях вас ждет разочарование. Давайте вместе перелистаем выпуски Международного журнала по лечебному психоанализу, в которых с 1913 г. собраны ведущие работы в нашей области. В первых томах вы найдете постоянную рубрику «О толковании сновидений» с многочисленными статьями по различным аспектам теории сновидений. Но чем дальше, тем реже будут попадаться такие статьи, пока постоянная рубрика не исчезнет совсем. Аналитики ведут себя так, как будто им больше нечего сказать о сновидении, как будто разработка теории сновидений полностью завершена. Но если вы спросите, что думают о толковании сновидений лица, стоящие несколько в стороне, — многочисленные психиатры и психотерапевты, греющие руки у нашего костра, кстати, даже не считая нужным поблагодарить за гостеприимство, так называемые образованные люди, которые имеют обыкновение подхватывать научные сенсации, литераторы и широкая публика, то ответ будет еще менее утешительным. Некоторые положения стали общеизвестны, среди них и такие, которых мы никогда не выдвигали, как, например, тезис о том, что все сновидения будто бы носят сексуальный характер, а такие важные вещи, как принципиальное различие между явным содержанием сновидения и его скрытыми мыслями, или положение, согласно которому сновидения, сопровождающиеся страхами, не противоречат такой функции сновидения, как исполнение желаний, или невозможность толкования сновидения, если не располагаешь относящимися к нему ассоциациями видевшего сон, и прежде всего вывод о том, что сутью сновидения является процесс работы сновидения, — все это от всеобщего сознания, по-видимому, почти так же далеко, как и тридцать лет тому назад. Я имею право говорить так, потому что за это время получил бесчисленное множество писем, авторы которых предлагают сновидения для толкования или требуют сведений о природе сновидения, утверждая, что прочли Толкование сновидений (1900а), и все-таки выдавая в каждом предложении свое полное непонимание нашей теории сновидений. Это побуждает нас еще раз последовательно изложить все, что мы знаем о сновидениях. Вы помните, что в прошлый раз мы посвятили целый ряд лекций тому, чтобы показать, как мы пришли к пониманию этого до сих пор еще не объясненного психического феномена. Итак, если нам кто-то, например пациент, во время психоанализа рассказывает о каком-то своем сновидении, мы предполагаем, что он делает нам одно из тех сообщений, к которым его обязывает лечение аналитическим методом. Правда, сообщение неподходящими средствами, ведь само по себе сновидение не является социальным проявлением или средством общения. Мы ведь тоже не понимаем, что нам хотел сказать видевший сон, да и сам он знает это не лучше. Здесь нам необходимо сразу же принять решение: или, как уверяют нас врачи-непсихоаналитики, сновидение свидетельствует о том, что видевший сон просто плохо спал, что не все части его мозга одинаково оказались в состоянии покоя, что отдельные его участки под влиянием неизвестных раздражителей продолжали работать и делали это весьма несовершенным образом. Если это так, то мы вправе не заниматься больше этим бесполезным продуктом психики, мешающим ночному сну. Что полезного для наших целей можно ожидать от его исследования? Или же, заметим себе, мы заранее принимаем другое решение. Мы предполагаем, постулируем признаюсь, достаточно произвольно, что даже это непонятное сновидение является полноправным, осмысленным и весьма значимым психическим актом, который мы можем использовать при анализе как еще одно сообщение пациента. Правы ли мы, покажет только успешность исследования. Если нам удастся превратить сновидение в такое значимое высказывание, то перед нами, очевидно, откроется перспектива узнать новое, получить сообщения такого характера, которые иначе остались бы для нас недоступными. Ну а теперь перед нами встают все трудности поставленной задачи и загадки рассматриваемой проблемы. Каким же образом превратить сновидение в такое нормальное сообщение и как объяснить тот факт, что часть высказываний пациента принимает непонятную как для него, так и для нас форму? Вы видите, уважаемые дамы и господа, что на этот раз я иду путем не генетического, а догматического изложения. Первым нашим шагом будет новая установка по отношению к проблеме сновидения благодаря введению двух новых понятий, названий. То, что называют сновидением, мы называем текстом сновидения, или явным сновидением, а то, что мы ищем, предполагаем, так сказать, за сновидением, — скрытыми мыслями сновидения. Обе наши задачи мы можем сформулировать далее следующим образом: мы должны явное сновидение превратить в скрытое и представить себе, каким образом в душевной жизни видящего сон это последнее становится первым. Первая часть работы — практическая, это задача толкования сновидений, требующая определенной техники; вторая — теоретическая, она должна объяснить предполагаемый процесс работы сновидения и может быть только теорией. И технику толкования сновидений, и теорию работы сновидения следует создать заново. С чего же мы начнем? Я полагаю, с техники толкования сновидений; это будет нагляднее и произведет на вас более живое впечатление. Итак, пациент рассказал сновидение, которое мы должны истолковать. Мы его спокойно выслушали, не пускаясь в размышления. Что мы делаем сначала? Постараемся менее всего заботиться о том, что услышали, т. е. о явном сновидении. Конечно, это явное сновидение обладает всевозможными свойствами, которые нам отнюдь не безразличны. Оно может быть связным, четким по композиции, как поэтическое произведение, или непонятно запутанным, почти как бред, может содержать элементы абсурдного или остроты и кажущиеся глубокими умозаключения, оно может быть для видевшего сон ясным и отчетливым или смутным и расплывчатым, его образы могут обнаружить полную силу чувственных восприятий или быть как тени, как неясное дуновение, в одном сновидении могут сойтись самые различные признаки, присущие разным вещам, наконец, сновидение может быть окрашено в индифферентный эмоциональный тон или сопровождаться сильнейшими радостными или неприятными эмоциями — не думайте, что мы не придаем никакого значения этому бесконечному многообразию явного сновидения, позднее мы к нему вернемся и найдем в нем очень много ценного для толкования, но пока оставим его и пойдем тем главным путем, который ведет нас к толкованию сновидения. Это значит, что мы потребуем от видевшего сон освободиться от впечатления явного сновидения, направив его внимание от целого к отдельным фрагментам содержания сновидения и предложив сообщить нам по порядку, что ему приходит в голову по поводу каждого из этих фрагментов, какие у него возникают ассоциации, если он рассмотрит их в отдельности. Неправда ли, это особая техника, а не привычный способ обращения с сообщением или высказыванием? Вы догадываетесь, конечно, что за этим приемом кроются предпосылки, которые еще не были высказаны. Но пойдем дальше. В какой последовательности мы предлагаем пациенту рассматривать фрагменты его сновидения? Здесь перед нами открывается несколько путей. Мы можем придерживаться хронологического порядка, который вытекает из рассказа сновидения. Это, так сказать, самый строгий, классический метод. Или мы можем попросить видевшего сон найти сначала в сновидении остатки дневных впечатлений, потому что опыт учит нас, что почти в каждом сновидении всплывает какой-то фрагмент воспоминания или намек на событие предшествующего сновидению дня, часто на несколько таких событий, и если мы последуем за этими связями, то часто сразу же найдем переход от кажущегося далеким мира сновидения к реальной жизни пациента. Или же мы предложим ему начать с тех элементов содержания сновидения, которые ему запомнились вследствие их особой отчетливости и чувственной силы. А нам известно, что как раз при помощи этих элементов ему будет особенно легко вызвать ассоциации. Безразлично, каким именно из этих способов мы получим искомые ассоциации. И вот мы вызвали эти ассоциации. Чего в них только нет: воспоминания о вчерашнем дне, о дне, предшествовавшем сновидению, и о давно минувших временах, размышления, дискуссии со всеми за и против, признания и вопросы. Некоторые из них так и сыплются из пациента, перед другими он на какой-то момент останавливается. Большинство из них обнаруживает четкую связь с каким-либо элементом сновидения; это неудивительно, ведь они исходят из этих элементов, но случается, что пациент предваряет их словами: «Кажется, это не имеет никакого отношения к сновидению, я говорю об этом потому, что это пришло мне в голову». Выслушав этот поток внезапных мыслей, вскоре замечаешь, что с содержанием сновидения они более тесно связаны, чем просто как исходные моменты. Они вдруг высвечивают все части сновидения, заполняют пробелы между ними, делают понятными их странные сочетания. Наконец, становится ясным соотношение между ними и содержанием сновидения. Сновидение является краткой выжимкой из ассоциации, которая была сделана по пока еще непонятным правилам, а его элементы выступают как бы избранными представителями всего их множества. Несомненно, что благодаря нашей технике мы получили то, что замещается сновидением и в чем заключается психическая ценность сновидения, но что уже больше не имеет странных особенностей сновидения, его необычности и запутанности. Но поймите меня правильно! Ассоциации к сновидению еще не являются скрытыми мыслями сновидения. Последние содержатся в ассоциациях, как в маточном растворе, но не целиком. С одной стороны, ассоциации дают гораздо больше, чем нам нужно для формулировки скрытых мыслей сновидения, а именно все рассуждения, переходы, связи, которые интеллект пациента должен произвести для приближения к мыслям сновидения. С другой стороны, ассоциация часто останавливается как раз перед мыслями сновидения, только приблизившись к ним и едва коснувшись их намеком. Тогда мы вмешиваемся сами, дополняя лишь слегка обозначенное, делаем неопровержимые выводы, высказываем то, что пациент в своих ассоциациях лишь вскользь упомянул. Все тогда начинает выглядеть так, как будто мы шутя и весьма произвольно играем с материалом, который видевший сон предоставил в наше распоряжение, и злоупотребляем этим, истолковывая его высказывания в таком смысле, который им не был присущ; однако абстрактными рассуждениями показать правомерность нашего подхода нелегко. Попробуйте лучше сами проанализировать какое-нибудь сновидение или углубитесь в какой-нибудь хорошо описанный в литературе пример, и вы убедитесь, насколько обоснована такая практика толкования(1). Если при толковании сновидения мы зависим вообще и в первую очередь от ассоциаций видевшего сон, то по отношению к определенным элементам содер- —————————————(1) Утверждение Фрейда о неопровержимости выводов аналитика о скрытых мыслях сновидения не может быть признано правильным, поскольку эти выводы имеют в качестве предпосылки априорную версию о сексуальной символике. жания сновидения мы действуем все же совершенно самостоятельно и прежде всего потому, что иначе нельзя, поскольку ассоциации тут, как правило, не годятся. Мы заранее отметили, что это относится к вполне определенным содержаниям, их не так много, и накопленный опыт учит нас тому, что их следует понимать и толковать как символы чего-то другого. В отличие от других элементов сновидения им можно приписать постоянное значение, которое необязательно должно быть одним и тем же, его объем определяется особыми, привычными для нас правилами. Поскольку мы умеем переводить эти символы, а видевший сон — нет, хотя он сам их употребил, может случиться, что смысл сновидения станет для нас совершенно ясен еще до попыток его толкования, как только мы услышим текст сновидения, в то время как сам видевший сон еще озадачен. Но о символике наших знаний о ней, о проблемах, которые она перед нами ставит, я уже так много говорил в предыдущих лекциях, что сегодня нет нужды повторяться. Таков наш метод толкования сновидений. Возникает следующий, вполне оправданный вопрос: можно ли с его помощью толковать все сновидения? И ответ на него таков: нет, не все, но столь многие, что это убеждает в пригодности и оправданности метода. Почему же, однако, не все? Нижеследующий ответ даст нам нечто важное для понимания психических условий образования сновидения: потому что работа по толкованию сновидений совершается вопреки сопротивлению, которое может меняться от едва заметных величин до степени совершенно непреодолимой преграды, по крайней мере, для средств воздействия, которыми мы располагаем в настоящее время. Проявлений этого сопротивления нельзя не заметить в процессе работы. В некоторых случаях ассоциации возникают незамедлительно, и уже первая или вторая из них все проясняет. В других случаях пациент спотыкается и медлит, прежде чем высказать какую-то ассоциацию, и тогда зачастую приходится выслушивать длинную цепь приходящих ему в голову мыслей, пока не получишь нечто подходящее для понимания сновидения. Мы справедливо считаем, что чем длиннее и запутаннее ассоциативная цепь, тем сильнее сопротивление. И в забывании сновидений нам видится то же влияние. Довольно часто случается, что пациент, несмотря на все усилия, не может вспомнить какое-нибудь из своих сновидений. Но после того как мы на каком-то этапе аналитической работы устраним затруднение, которое мешало правильному отношению пациента к анализу, забытое сновидение неожиданно восстанавливается. К этому имеют отношение и два других наблюдения. Очень часто случается, что из какого-то сновидения сначала выпадает фрагмент, который затем прибавляется как дополнение. Это следует понимать как попытку забыть этот фрагмент. Опыт показывает, что именно этот фрагмент имеет наибольшее значение; мы предполагаем, что его сообщению препятствовало более сильное сопротивление, чем сообщению других. Далее, мы часто замечаем, что видевший сон сам старается противодействовать забыванию своих сновидений, записывая их непосредственно после пробуждения. Мы можем ему сказать, что это бесполезно, так как сопротивление, у которого он отвоевал содержание сновидения, переносится тогда на ассоциацию и делает явное сновидение недоступным для толкования. При этих условиях не приходится удивляться, если дальнейшее усиление сопротивления вообще подавляет ассоциации, лишая тем самым возможности толкования сновидения. Из всего этого мы делаем вывод, что сопротивление, которое мы замечаем при работе над толкованием сновидения, должно участвовать и в возникновении сновидения. Различаются сновидения, которые возникают при наличии незначительного или большого давления сопротивления. Но и это давление неодинаково на протяжении одного сновидения; оно виновато в пробелах, неясностях, путанице, которые могут нарушить связность самого прекрасного сновидения. Но что же создает это сопротивление и против чего оно? Сопротивление является для нас верным признаком некоего конфликта. Видимо, есть какая-то сила, которая хочет что-то выразить, и есть другая, которая стремится не допустить этого. То, что затем представляется явным сновидением, объединяет в себе все решения, в которых воплотилась эта борьба двух стремлений. В одном месте, видимо, одной силе удалось пробиться и сказать, что ей хотелось, в других местах противоборствующей инстанции посчастливилось полностью погасить готовящееся сообщение или заменить его чем-то, что не несет на себе никакого его следа. Чаще всего встречаются и наиболее характерны для возникновения сновидения случаи, в которых конфликт выливается в компромисс, так что сообщающая инстанция может сказать, что ей хотелось, но не так, как ей хотелось, а лишь смягченно, искаженно и невнятно. Итак, если сновидение передает мысли сновидения неточно, если оно нуждается в толковании, чтобы перебросить мост через пропасть между ними, то это заслуга сопротивляющейся, тормозящей и ограничивающей инстанции, которую мы обнаружили благодаря сопротивлению при толковании сновидения. Пока мы изучали сновидение как изолированный феномен, независимо от родственных ему психических образований, мы называли эту инстанцию цензором сновидения. Вы давно знаете, что эта цензура не является чем-то особенным в жизни сновидений, что конфликт двух психических инстанции, которые мы неточно называем бессознательным вытесненным и сознательным, вообще управляет нашей психической жизнью и что сопротивление толкованию сновидения, как признак цензуры сновидения, есть не что иное, как сопротивление вытеснения (Verdrangungswiderstand), благодаря которому эти обе инстанции отделяются друг от друга. Вы знаете также, что из их конфликта при определенных условиях возникают другие психические структуры, которые так же, как и сновидение, являются результатом компромиссов, и не будете настаивать, чтобы я повторял вам здесь все, что содержится во введении в теорию неврозов, дабы продемонстрировать то, что нам известно об условиях образования таких компромиссов. Вы поняли, что сновидение является патологическим продуктом, первым звеном цепи, которая включает истерический симптом, навязчивое представление, бредовую идею, но отличается от них преходящим характером и тем, что он возникает в условиях, свойственных нормальной жизни. Так что будем придерживаться мнения, что жизнь сновидения — как сказал еще Аристотель — это способ работы нашей души в состоянии сна. Состояние сна представляет собой отход от реального внешнего мира, и этим создается условие для развития психоза. Самое тщательное изучение тяжелых психозов не даст нам признака, более характерного для этого болезненного состояния. Но при психозе отход от реальности возникает двояким образом: или когда вытесненное бессознательное становится сверхсильным настолько, что берет верх над зависящим от реальности сознательным, или когда реальность несет в себе столько невыносимого страдания, что подвергнутое угрозе Я в отчаянном протесте бросается в руки бессознательных влечений. Безобидный психоз сновидения является следствием сознательно желаемого и лишь временного отхода от внешнего мира, и он исчезает при возобновлении отношений с этим миром. При изоляции спящего изменяется также распределение его психической энергии; часть энергии вытеснения, которая обычно используется для усмирения бессознательного, может быть сэкономлена, потому что даже если оно Здесь нам открывается путь для ответа на вопрос, выполняет ли сновидение тоже какую-то функцию, доверена ли ему какая-то полезная работа. Лишенный всяких раздражений покой, который хотело бы создать состояние сна, подвержен опасностям с трех сторон: более случайным образом со стороны внешних раздражителей во время сна и со стороны дневных интересов, которые не исчезают, и неизбежно со стороны неудовлетворенных вытесненных влечений, которые так и ждут возможности проявиться. Вследствие ослабления вытеснений в ночное время имелась бы опасность нарушения сна каждый раз, когда внешнее и внутреннее возбуждение могло бы вступить в связь с одним из источников бессознательных влечений. Процесс сновидения позволяет превратить продукт такого взаимодействия в безвредное галлюцинаторное переживание, обеспечивая таким образом продолжение сна. Выполнению этой функции ни в коей мере не противоречит и тот факт, что иногда страшное сновидение будит спящего; это, скорее, сигнал того, что ночной страж считает ситуацию слишком опасной и не верит уже в возможность справиться с ней. Нередко еще во сне мы слышим утешение, призванное предотвратить пробуждение: да ведь это же только сон! Вот и все, что я хотел сказать вам, уважаемые дамы и господа, о толковании сновидений, задача которого — прийти от явного сновидения к скрытым его мыслям. Их получением и исчерпывается чаще всего интерес практического анализа к сновидению. Сообщение, полученное в форме сновидения, прибавляется к другим, и анализ продолжается. Нам же интересно еще немного задержаться на теме сновидения; нас привлекает возможность изучить процесс превращения скрытых мыслей сновидения в явное сновидение. Мы называем его работой сновидения. Вы помните, я разбирал его подробно в предыдущих лекциях, так что в сегодняшнем обзоре я могу ограничиться самыми краткими выводами. Итак, процесс работы сновидения является чем-то совершенно новым и непривычным, ничего подобного раньше известно не было. Он дал нам возможность впервые заглянуть в процессы, происходящие в системе бессознательного, показав, что они совершенно иные, чем то, что мы знаем о нашем сознательном мышлении, которому они, должно быть, кажутся неслыханными и ошибочными. Значение этих открытий возросло еще больше, когда узнали, что при образовании невротических симптомов действуют те же механизмы (мы не решаемся сказать: мыслительные процессы), которые превращают скрытые мысли сновидения в явное сновидение. При дальнейшем изложении невозможно избежать схематичности. Предположим, что мы исследуем в определенном случае все те скрытые, более или менее аффективно заряженные мысли, которые после толкования выступили вместо явного сновидения. Нам бросается в глаза различие между ними, и это различие далеко уведет нас. Почти все эти мысли сновидения узнаются или признаются видевшим сон; он сознается, что думал так в этот или в другой раз, или он мог бы так думать. Только против предположения одной-единственной мысли он энергично возражает: эта мысль ему чужда, может быть, даже отвратительна; возможно, он отметет ее в страстном возбуждении. И тогда нам становится ясно, что другие мысли — это фрагменты сознательного, вернее говоря, предсознательного мышления; они могли появиться и в бодрствующем состоянии, вероятно также, что они возникли в течение дня. Но эта единственная отвергаемая мысль или, точнее, это единственное побуждение — порождение ночи; оно относится к области бессознательного видевшего сон, поэтому и отвергается, отбрасывается им. Оно как бы дожидалось ослабления вытеснения ночью, чтобы каким-то образом проявиться. Это проявление всегда смягчено, искажено, замаскировано; без работы над толкованием сновидения мы бы его не нашли. Благодаря связи с другими безупречными мыслями сновидения это бессознательное влечение в замаскированном виде проскальзывает через ограничение цензуры; с другой стороны, предсознательные мысли сновидения благодаря этой же связи обладают возможностью занимать душевную жизнь и во время сна. Ибо мы нисколько не сомневаемся, что это бессознательное влечение и есть, собственно, создатель сновидения, для его образования ему требуется психическая энергия. Как и любое другое влечение, оно стремится не к чему иному, как к своему собственному удовлетворению, и наш опыт толкования сновидений тоже показывает, что это и является смыслом всего сновидения. В любом сновидении влечение должно предстать как осуществленное. Ночная изолированность душевной жизни от реальности и ставшая возможной благодаря ей регрессия к примитивным механизмам приводят к тому, что это желаемое удовлетворение влечения переживается галлюцинаторно как реальное. Вследствие этой же регрессии представления в сновидении переводятся в зрительные образы, т. е. скрытые мысли сновидения драматизируются и иллюстрируются. Из этого этапа работы сновидения мы узнаем о некоторых наиболее ярких и особенных чертах сновидения. Я еще раз скажу о порядке возникновения сновидения. Исходное состояние: желание спать, намеренный отказ от внешнего мира. Два его следствия для душевного аппарата: во-первых, возможность проявления в нем более древних и примитивных способов работы регрессии, во-вторых, ослабление сопротивления вытеснения, тяготеющего над бессознательным. Как следствие этого последнего момента возникает возможность образования сновидения, которую и используют поводы — ожившие внутренние и внешние раздражители. Сновидение, возникшее таким образом, представляет собой уже компромиссное образование; оно выполняет двоякую функцию: с одной стороны, оно удовлетворяет Я, когда служит желанию спать путем освобождения от нарушающих сон раздражений, с другой стороны, оно позволяет вытесненному влечению возможное в этих условиях удовлетворение в форме галлюцинаторного исполнения желания. Но весь допускаемый спящим Я процесс образования сновидения проходит в условиях цензуры, которая осуществляется остатком сохранившегося вытеснения. Проще изложить этот процесс я не могу, он и не проще. Однако теперь я могу продолжить описание работы сновидения. Вернемся еще раз к скрытым мыслям сновидения! Самым сильным их элементом является вытесненное влечение, которое, опираясь на случайные раздражители и переносясь на остатки дневных впечатлений, нашло в них свое выражение, пусть смягченное и завуалированное. Как и любое влечение, оно стремится к удовлетворению при помощи действия, но путь в двигательную сферу закрыт для него физиологическими механизмами состояния сна; оно вынуждено пробиваться в обратном направлении к восприятию и довольствоваться галлюцинаторным удовлетворением. Таким образом, скрытые мысли сновидения переводятся в совокупность чувственных образов и зрительных сцен. На этом пути с ними происходит то, что кажется нам столь новым и странным. Все те языковые средства, которыми выражаются более тонкие мыслительные отношения — союзы, предлоги, склонения и спряжения, — отпадают, поскольку для них нет изобразительных средств, как и в примитивном языке без грамматики, здесь представлен лишь сырой материал мышления, а абстрактное сводится к лежащему в его основе конкретному. То, что в результате этого остается, легко может показаться бессвязным. Оно соответствует как архаической регрессии в душевном аппарате, так и требованиям цензуры, когда для изображения определенных объектов и процессов в большой мере используются символы, ставшие чуждыми сознательному мышлению. Но еще дальше заходят другие изменения, претерпеваемые элементами мыслей сновидения. Те из них, которые могут найти хоть какую-нибудь точку соприкосновения, сгущаются в новые единицы. При переводе мыслей в образы отдается несомненное предпочтение тем из них, которые поддаются такому соединению, сгущению; действует как бы какая-то сила, подвергающая материал спрессованию, сжатию. Затем вследствие сгущения какой-то элемент в явном сновидении может соответствовать множеству элементов в скрытых мыслях сновидения, но и наоборот, какой-нибудь элемент мыслей сновидения может быть представлен несколькими образами в сновидении. Еще примечательнее другой процесс смещения или перенесения акцента, который в сознательном мышлении расценивается только как ошибка мышления или как средство остроумия. Дело в том, что отдельные представления мыслей сновидения не равноценны, они несут на себе различные по величине аффективные нагрузки и в соответствии с этим оцениваются как более или менее важные, достойные внимания. Во время работы сновидения эти представления отделяются от господствующих над ними аффектов; аффекты развиваются сами по себе, они могут сместиться на что-то другое, сохраниться в том же виде, претерпеть изменения, вообще не появиться в сновидении. Важность освобожденных от аффекта представлений в сновидении выражается чувственной силой образов сновидения, но мы замечаем, что этот акцент переместился со значительных элементов на индифферентные, так что в сновидении в качестве главного на переднем плане оказывается то, что в мыслях сновидение играет лишь побочную роль, и, наоборот, самое существенное из мыслей сновидения находит в сновидении только поверхностное, неясное отражение. Никакой другой фактор работы сновидения не способствует столь сильно тому, чтобы сделать сновидение для видевшего сон чуждым и непонятным. Смещение является главным средством искажения сновидения, которому подвергаются мысли сновидения под влиянием цензуры. После этих воздействий на мысли сновидения оно почти готово. После того как сновидение всплывает перед сознанием как объект восприятия, следует еще один весьма непостоянный момент, так называемая вторичная обработка. Тогда мы подходим к нему так, как мы вообще привыкли подходить к содержаниям нашего восприятия, — пытаемся заполнить пробелы, установить связи, делая при этом довольно часто грубые ошибки. Но эта вроде бы рационализирующая деятельность, придающая сновидению в лучшем случае приглаженный вид, пусть и не соответствующий действительному его содержанию, может и отсутствовать или же проявиться в очень скромных размерах, давая сновидению открыто обнаружить все свои разрывы и трещины. С другой стороны, не следует забывать также, что и работа сновидения происходит не всегда одинаково энергично: довольно часто она ограничивается лишь определенными фрагментами мыслей сновидения, остальные же проявляются в сновидении в неизмененном виде. Тогда складывается впечатление, будто в сновидении кто-то проводит тончайшие и сложнейшие интеллектуальные операции, размышляет, шутит, принимает решения, решает проблемы, в то время как все это является результатом нашей нормальной умственной деятельности, которая могла происходить как днем накануне сновидения, так и ночью и которая не имеет с работой сновидения ничего общего и не обнаруживает ничего характерного для сновидения. Нелишне также еще раз выделить противоречие, содержащееся в самих мыслях сновидения, между бессознательным влечением и остатками дневных впечатлений. В то время как последние представляют все многообразие наших душевных движений, первое, становясь собственно движущей силой образования сновидения, обычно завершается исполнением желания. Все это я мог бы сказать вам еще пятнадцать лет тому назад, и думаю, что это я действительно говорил. А теперь давайте подытожим, какие же изменения и новые взгляды появились за этот промежуток времени. Как я уже вам говорил, я опасался, как бы вы не сочли, что этого слишком мало, и что вам будет непонятно, почему я заставил вас выслушать одно и то же дважды, а себя снова говорить об этом. Но ведь прошло пятнадцать лет, и я надеюсь, что таким способом мне легче всего будет восстановить с вами контакт. К тому же эти такие элементарные вещи имеют столь решающее значение для понимания психоанализа, что их неплохо послушать и во второй раз, а то, что они и пятнадцать лет спустя остались совершенно теми же, само по себе достойно внимания. В литературе этого времени вы, естественно, найдете множество подтверждений и детальных изложений, из которых я хочу привести вам лишь некоторые. При этом я смогу также упомянуть кое-что, что уже было известно ранее. В основном это касается символики сновидений и прочих изобразительных средств сновидения. Вот послушайте: совсем недавно медики одного американского университета отказали психоанализу в научности, обосновывая это тем, что он-де не располагает экспериментальными доказательствами. Подобный упрек они могли бы сделать и в адрес астрономии, ведь экспериментировать с небесными телами особенно затруднительно. Здесь все основано на наблюдении. И все же именно венские исследователи положили начало экспериментальному обоснованию символики наших сновидений. Некто д-р Шрёттер еще в 1912г. обнаружил, что если лицам, находящимся под глубоким гипнозом, дается задание увидеть во сне сексуальные процессы, то в спровоцированном таким образом сновидении сексуальный материал замещается известными нам символами. Пример: одной женщине было дано задание увидеть во сне половые сношения с подругой. В ее сновидении подруга явилась с дорожной сумкой, на которой была приклеена записка: «Только для дам». Еще большее впечатление производят исследования Бетльгейма и Гартмана (1924), которые наблюдали за больными с так называемым синдромом Корсакова. Они рассказывали им истории грубо сексуального содержания и наблюдали за теми искажениями, которые возникали в ответ на просьбу воспроизвести рассказанное. При этом опять-таки появлялись знакомые нам символы половых органов и половых сношений, среди прочих символ лестницы, по поводу которого авторы справедливо замечают, что сознательному желанию искажения он был бы недоступен. Г. Зильберер в одной очень интересной серии опытов (1909, 1912) показал, что работа сновидения может просто ошеломить тем, с какой очевидностью абстрактные мысли переводятся ею в зрительные образы. Когда он в состоянии усталости и сонливости пытался принудить себя к умственной работе, мысль часто ускользала от него, а вместо нее появлялось видение, которое явно было ее заместителем. Простой пример: «Я думаю о том, — говорит Зильберер, — что мне необходимо исправить в одном сочинении неудавшееся место». Видение: «Я вижу себя строгающим кусок дерева». В этих исследованиях часто случалось так, что содержанием видения становилась не мысль, нуждающаяся в обработке, а его собственное субъективное состояние во время усилия, т. е. состояние вместо предметности (Gegenstandliche), что Зильберер называет «функциональным феноменом». Пример сразу же объяснит вам, что имеется в виду. Автор пытается сравнить точки зрения двух философов на определенную проблему. Но в дремоте одна из этих точек зрения все время ускользает от него, и наконец возникает видение, будто он требует ответа от какого-то угрюмого секретаря, который, склонившись над письменным столом, сначала его не замечает, а затем смотрит на него недовольно и как бы желая отделаться. Вероятно, самими условиями эксперимента объясняется то обстоятельство, что вызванное таким образом видение столь часто является результатом самонаблюдения . Остановимся еще раз на символах. Были среди них такие, которые мы, казалось, распознали, но в которых нас все-таки смущало то, что мы не могли объяснить, каким образом этот символ приобрел это значение. В подобных случаях особенно желательными для нас были подтверждения из других источников, из языкознания, фольклора, мифологии, ритуалов. Примером такого рода был символ пальто. Мы говорили, что в сновидении одной женщины пальто означало мужчину. Надеюсь, на вас произведет впечатление, если я скажу, что Т. Рейк в 1920 г. писал: «В одной очень древней брачной церемонии бедуинов жених накрывает невесту особым плащом, называемым «аба», и произносит при этом ритуальные слова: «Отныне никто не должен покрывать тебя, кроме меня»» (цит. по Роберту Эйслеру: Мировой покров и небесный купол [294] вол моста. Ференци и объяснил его в 1921-1922 гг. Первоначально он означал мужской член, который соединяет родителей при половых сношениях, но затем он принял и другие значения, которые выводятся из первого. Поскольку мужскому члену мы обязаны тем, что вообще появились на свет из родовой жидкости, то мост является переходом из потустороннего мира (из бытия до рождения, материнского лона) в этот мир (жизнь), а так как человеку и смерть представляется как возвращение в материнское лоно (воду), то мост приобретает значение приближения к смерти, и, наконец, при еще большем отдалении от первоначального смысла, он означает переход, изменение состояния вообще. Поэтому понятно, что женщина, не преодолевшая желания быть мужчиной, часто видит во сне мосты, слишком короткие, чтобы достичь другого берега. В явном содержании сновидений довольно часто встречаются образы и ситуации, напоминающие известные мотивы сказок, легенд и мифов. Толкование таких сновидений проливает свет на первоначальные интересы, создавшие эти мотивы, хотя мы, конечно, не должны забывать об изменении значений, которое этот материал претерпел со временем. Наша работа по толкованию сновидений открывает, так сказать, исходное сырье, которое довольно часто можно назвать сексуальным в самом широком смысле слова, но которое при дальнейшей обработке находит самое разнообразное использование. Подобные возвращения назад обычно навлекают на нас гнев всех не аналитически настроенных исследователей, как будто все, что надстраивается в ходе дальнейшего развития, мы отрицаем или недооцениваем. Тем не менее такие взгляды поучительны и интересны. Это же относится к происхождению некоторых мотивов изобразительного искусства. Например, Дж. Эйслер (1919), разбирая сновидения своих пациентов, так аналитически истолковал юношу, играющего с мальчиком, как это изобразил Пракситель в своем Гермесе. И еще одно только слово, я просто не могу не упомянуть о том, как часто именно мифологические темы находят свое объяснение в толковании сновидений. Так, например, в легенде о лабиринте распознается изображение анального рождения; запутанные ходы это кишки, нить Ариадны — пуповина. Способы изображения при работе сновидения, привлекательный и почти неисчерпаемый материал, благодаря подробному изучению становится нам все понятнее; я хочу привести вам некоторые примеры из этой области. Так, например, частотное отношение сновидение изображает через множественность однородного. Послушайте странное сновидение одной молодой девушки: она входит в большой зал и видит в нем какого-то человека, сидящего на стуле, образ повторяется шесть, восемь и более раз, но каждый раз это ее отец. Все легко объясняется, когда из побочных обстоятельств толкования мы узнаем, что это помещение изображает материнское лоно. Тогда сновидение становится равнозначным хорошо известной нам фантазии девушки, которой кажется, что уже во внутриутробной жизни она встречалась с отцом, когда он во время беременности появлялся в материнском лоне. То, что в сновидении кое-что наоборот — появление отца перенесено на собственную персону, — не должно вас вводить в заблуждение; это имеет, впрочем, еще свое особое значение. Множественность персоны отца может выражать только то, что соответствующий процесс неоднократно повторялся. Собственно, мы должны также признать, что сновидение не так уж сильно вольничает, выражая частоту (Haufigkeit) через нагромождение (Haufung). B нем только используется первоначальное значение слова, которое сегодня обозначает для нас повторение во времени, но происходит от накопления в пространстве. Однако работа сновидения вообще переводит, где это возможно, временные отношения в пространственные и изображает их в виде таковых. Допустим, видение в сновидении сцены между лицами, кажущимися очень маленькими и удаленными, как если бы смотрел в перевернутый бинокль. Малость так же, как и пространственная удаленность, означают здесь одно и то же, а именно отдаленность во времени, это следует понимать как сцену из давно минувшего прошлого. Далее, может быть, вы помните, что я уже говорил вам в предыдущих лекциях и показывал на примерах, как мы научились использовать для толкования и чисто формальные черты явного сновидения, т. е. переводить в содержание кое-что из скрытых мыслей сновидения. Теперь вы знаете, что все сновидения одной ночи находятся в одной и той же связи. Но далеко не безразлично, являются ли эти сновидения для видящего сон единым целым, или он расчленяет их на несколько отрывков, и если да, то на сколько. Часто число этих отрывков соответствует такому же количеству обособленных центров образования мыслей в скрытых мыслях сновидения или борющихся между собой потоков в душевной жизни видящего сон, из которых каждый находит свое преобладающее, хотя и не единственное выражение в каком-то особом отрывке сновидения. Короткое предсновидение и длительное основное сновидение часто находятся друг к другу в отношении условия и исполнения, чему вы можете найти весьма ясный пример в прежних лекциях. Сновидение, которое видевший сон изображает как бы вставкой, действительно соответствует второстепенному в мыслях сновидения. Франц Александер (1925)(1) в одном исследовании парных сновидений показал, что сновидения одной ночи нередко разделяют выполнение задачи сновидения таким образом, что, вместе взятые, они осуществляют исполнение желания в два этапа, чего не может сделать каждое сновидение в отдельности. Если желание сновидения содержит запретное действие по отношению к определенному лицу, то это лицо появляется в первом сновидении открыто, действие же дается лишь робким намеком. Второе сновидение делает затем иначе. Действие называется в нем открыто, однако лицо изменено до неузнаваемости или заменено индифферентным. Действительно, это производит впечатление хитрости. Второе подобное же отношение между обеими частями парного сновидения таково, что одна представляет собой наказание, а другая — исполнение порочного желания. Получается как бы следующее: если принимается наказание, то запрещенное позволяется. Не могу больше задерживать вас на подобных маленьких открытиях, равно как и на дискуссиях, относящихся к использованию толкования сновидений в аналитической практике. Думаю, что вам не терпится услышать, какие же изменения произошли в основных взглядах на сущность и значение сновидения (2). Вы уже подготовлены к тому, что именно об этом мало что можно сообщить. Ведь самым спорным моментом всей теории было утверждение, что все сновидения — —————————————(1) Франц Александер (1891-1964) — американский психоаналитик. Один из директоров чикагского Института психоанализа. (2) На коррективах, внесенных Фрейдом в исходную схему толкования сновидений, сказался его новый подход к структуре личности, в частности введение понятия Супер-эго. являются осуществлением желания. С неизбежным, вновь и вновь повторяющимся возражением непрофессионалов, что ведь так много страшных сновидений, мы, надеюсь, покончили в предыдущих лекциях. С разделением их на сновидения желания, страшные сновидения и сновидения наказания мы сохранили нашу теорию в силе. Сновидения наказания тоже являются исполнением желаний, но не влечений, а критикующей, цензурирующей и наказующей инстанции в душевной жизни. Если мы имеем дело с чистым сновидением наказания, то нам вполне доступна простая мыслительная операция по восстановлению сновидения желания, по отношению к которому сновидение наказания является истинным возражением, и которое этим отказом и было замещено в явном сновидении. Вы знаете, уважаемые дамы и господа, что изучение сновидений сначала помогло нам понять неврозы. Вы найдете также понятным, что наши знания о неврозах впоследствии смогли оказать влияние на наше представление о сновидении. Как вы узнаете, мы вынуждены были предположить существование в душевной жизни особой критикующей и запрещающей инстанции, которую мы называем Сверх-Я. Признав цензуру сновидения также результатом работы этой инстанции, мы тем самым вынуждены более тщательно рассмотреть участие Сверх-Я в образовании сновидения. Против теории исполнения желания в сновидении возникло лишь два серьезных возражения, рассмотрение которых уводит слишком далеко, не давая, впрочем, вполне удовлетворительного ответа. Первое возражение опирается на факт, согласно которому лица, пережившие шок, тяжелую психическую травму, часто случавшиеся во время войны и лежавшие в основе травматической истерии, в сновидениях постоянно возвращаются в травматическую ситуацию. Согласно же нашим предположениям о функции сновидения этого быть не должно. Какое впечатление могло бы удовлетвориться этим возвратом к высшей степени неприятному травматическому переживанию? Догадаться трудно. Со вторым фактом мы почти ежедневно сталкиваемся в аналитической работе: он тоже не является таким уж весомым возражением, как и первый. Вы знаете, что одной из задач психоанализа является проникновение в тайну амнезии, которой покрыты первые детские годы, и доведение до сознательного воспоминания содержащихся в них проявлений ранней детской сексуальной жизни. Эти первые сексуальные переживания ребенка связаны с мучительными впечатлениями страха, запрета, разочарования и наказания; понятно, что они вытеснены, но тогда непонятно то, что они имеют такой широкий доступ к жизни сновидений, что они дают образцы столь многим фантазиям сновидения, что сновидения полны репродукций этих инфантильных сцен и намеков на них. Однако их нежелательный характер и тенденция работы сновидения к исполнению желаний, видимо, плохо сочетаются друг с другом. Но возможно, мы преувеличиваем в этом случае трудности. На те же детские переживания наслаиваются ведь все постоянные, неисполненные желания, которые дают энергию для образования сновидений в течение всей жизни и от которых можно ожидать, что своим могучим порывом они способны вынести на поверхность и обстоятельства, воспринимавшиеся со стыдом. А с другой стороны, в способе репродукции этого материала несомненно выражается стремление работы сновидения замаскировать неудовольствие искажением, превратить разочарование в исполнение. При травматических неврозах все обстоит по-другому, здесь сновидения постоянно приводят к страху. Я полагаю, что мы не должны бояться признать, что в этом случае функция сновидения не срабатывает. Я не хочу ссылаться на то, что исключение подтверждает правило, эта мудрость кажется мне весьма сомнительной. Однако исключение и не отменяет правила. Если такую отдельную психическую деятельность, как видение снов, в целях изучения выделить из общего механизма, то, возможно, это и позволит вскрыть присущие ей закономерности; если же ее опять включить в общую структуру то нужно быть готовым к тому, что эти результаты, сталкиваясь с другими силами, затушуются или станут менее значительными. Мы говорим, что сновидение есть исполнение желания; если принять во внимание последние возражения, то все-таки следует сказать, что сновидение является попыткой исполнения желания. Ни для кого, кто может углубиться в психическую динамику, вы не скажете ничего другого. При определенных обстоятельствах сновидение может осуществить свое намерение либо очень несовершенным образом, либо оно должно вообще от него отказаться; видимо, бессознательная фиксация на травме при этих срывах выполнения функции сновидения одерживает верх. В то время как спящий должен видеть сон, потому что ночное ослабление вытеснения позволяет активизироваться стремлению к травматической фиксации, его работа сновидения, которая желала бы превратить следы воспоминаний о травматической ситуации в исполнение какого-нибудь желания, остается безрезультатной. В таких случаях может наступить бессонница, из-за страха перед неудачей действия сновидения человек отказывается от сна. Травматический невроз демонстрирует нам здесь крайний случай, но травматический характер следует признать и за детскими переживаниями, так что не следует удивляться, если менее значительные нарушения функции сновидения проявляются и в других условиях.

Читать дальше

Психоанализ. Методы работы в психоанализе

Новости

Главная \ Психоанализ. Методы работы в психоанализе ПСИХОАНАЛИЗ — направлении психологии, основанное в конце XIX века австрийским психиатром и психологом Зигмундом Фрейдом.    Психоанализ в классическом виде представляет собой работу, подразумевающую частоту встреч 4-5 иногда 6 раз в неделю. Пациент при этом принимает положение лёжа на кушетке, а психоаналитик находится у изголовья кушетки таким образом, чтобы пациент его не видел или видел небольшую часть его одежды, тела. Психоаналитик имеет возможность видеть пациента, а пациент его нет.                                                                                    Первоначально психоанализ возник как метод изучения и лечения истерических неврозов. Результаты    психотерапевтической практики, а также анализ различных явлений нормальной психической жизни — сновидений, ошибочных действий, остроумия — были проинтерпретированы Фрейдом как результат действия общих психологических механизмов.      Основной предпосылкой психоанализа является разделение психики на сознательное и бессознательное. Поведение и мышление человека предопределяют бессознательные влечения, уходящие корнями в травмирующие переживания детства или вступающие в столкновение с существующими в обществе нравственными и культурными нормами.   Так возникают внутрипсихические конфликты. Разрешение этих конфликтов осуществляется путем вытеснения из сознания «дурных», но естественных влечений и желаний. Вытесненные из сознания влечения и желания не исчезают бесследно.   Они загоняются в глубины человеческой психики и так или иначе, рано или поздно дают знать о себе, вызывая напряжения. Процесс психоанализа состоит в изучении и реорганизации личности; делается это для того, чтобы индивид мог хранить свои напряжения с меньшими затруднениями, пока не придет время их снять.   Необходимо сделать подсознательное сознательным и привести под наблюдение неудовлетворенные напряжения.   Считается, что для того, чтобы полностью провести этот процесс, он должен длиться, по меньшей мере, год и составлять от трех до шести сеансов в неделю каждый продолжительностью около часа. Если исследование длится менее года, то эффективное проведение процесса почти невозможно.       Основные методы работы, которые используются в психоанализе это:   метод свободных ассоциаций; метод толкования сновидений; метод интерпретации.       МЕТОД СВОБОДНЫХ АССОЦИАЦИЙ. Метод свободных ассоциаций (от лат. associatio — соединение, присоединение) — исследовательский, диагностический и терапевтический прием психоанализа З. Фрейда.   Основан на использовании феномена ассоциативности мышления для познания глубинных (преимущественно бессознательных) психических процессов и явлений и применения полученной информации для коррекции и лечения функциональных расстройств психики, посредством осознания пациентами причин, источников и характера их проблем. Особенностью Методом свободных ассоциаций является совместная, осознанная и целенаправленная борьба психоаналитика (врача, психотерапевта) и пациента против состояния психического дискомфорта или (и) заболевания. Пример свободных ассоциаций психоаналитика на тему психотерапии, психоанализа. Свободные ассоциации психоаналитика на тему «В чем заключается помощь психолога, психотерапевта» Метод свободных ассоциаций — метод исследования психического, разработанный в психоанализе. Пациент говорит обо всем, что ему приходит в голову, не обращая внимание на то, насколько это пристойно, обыденно или фантастично. «Свободные ассоциации — это высказывние всех, без разбора, мыслей, которые приходят в голову — либо отправляясь от какого-то элемента (слова, числа, образы сновидения, представления), либо самопроизвольно.» (Ж.Лапланш, Ж.-Б.Понталис «Словарь по псхоанализу») Фрейд предложил отказаться от контролирующей роли сознания при наблюдении за психическими процессами. По его мнению, сознание отсекает возникающие на периферии мысли и образы ещё до того, как они попадут в поле внимания анализирующего субъекта, тем не менее, при анализе душевных движений именно эти мысли и образы могут оказаться наиболее важными. Фрейд стал использовать метод свободных ассоциаций. Он предлагал расслабиться на кушетке и говорить все, что приходит им в голову, каким бы абсурдным, неприятным или непристойным оно не представлялось с точки зрения обыденных стандартов.   Когда это происходило, оказывалось, что мощные эмоциональные влечения уносили неконтролируемое мышление по направлению к психическому конфликту. Фрейд утверждает, что первая случайная мысль содержит как раз то, что нужно, и представляет собой забытое продолжение воспоминания. МЕТОД ТОЛКОВАНИЯ СНОВИДЕНИЙ. По Фрейду, с помощью сновидения открывается наличие интенсивной психической жизни в глубинах мозга. Анализ сновидения заключается в том, что в нём отыскивают скрытое содержание, деформированную бессознательную истину, которая таится в каждом сновидении. Чем оно запутаннее, тем больше значимость скрытого содержания для человека. Это явление на языке психоанализа называется сопротивлениями, и они проявляются даже тогда, когда видевший сон отказывается от толкования ночных образов, населяющих его ум. С помощью сопротивлений бессознательное устанавливает барьеры для собственной защиты. Они отделяют бессознательное от сознательного мира, делают бессознательное неясным или деформируют беспокойные мысли. Сновидение выражает тайные желания посредством символов. У ребенка различия между явным содержанием и скрытым менее заметны. Тайные мысли, преобразуясь в символы, становятся приемлемы для сознания, что позволяет им преодолеть цензуру. Проявление бессознательного в форме сновидения — это одна из великих тайн. Интерпретировать сновидение означает выявить его смысл. Фрейд решил обрабатывать сновидения как симптомы болезней и применять для этого тот же метод, что и для анализа, т.е. метод свободной ассоциации. Фрейд замечает, что для правильного применения этого метода не следует рассматривать сновидение как нечто единое целое, потому что такое «расследование» ведет в никуда.   Напротив, при рассмотрении сновидения нужно брать элемент за элементом, фрагмент за фрагментом и применять правило ассоциаций. Сновидение для Фрейда представляет не только объект, достойный научного интереса, но ещё и средство глубже познать самого себя и других, обнаруживая скрытое содержание, которое прячется за внешним. Пример толкования сновидений МЕТОД ИНТЕРПРЕТАЦИИ. Интерпретация является основным, наиболее важным инструментом аналитика. И в свободных ассоциациях и в толковании сновидений психоаналитик использует интерпретации.   Так что же это такое — интерпретация. Интерпретация (от лат. interpretatio — посредничество) -1) истолкование, объяснение, разъяснение смысла, значения чего-либо; 2) творческое раскрытие какого-либо художественного произведения, определяющееся идейно-художественным замыслом и индивидуальными особенностями актера, режиссера, музыканта и т.п. Интерпретировать — истолковывать, раскрывать смысл чего-нибудь, объясняя. Свободные ассоциации — своего рода фантазии пациента наяву, это полет мысли, своего рода творческий процесс; сон — это тоже фантазии, мечты, грезы; рисунки — это результат творческой, фантазийной деятельности человека. И свободные ассоциации, и сны, и рисунки, и какой-либо другой продукт творческой деятельности человека являются непосредственным объектом для интерпретации.   Интерпретации в психоанализе — это перевод важной значимой информации о человеке с бессознательного уровня на сознательный. В процессе психотерапевтической работы напряжения в человеке снижаются, а, следовательно — исчезают симптомы заболевания, которые возникают в результате вытеснения «негативной» информации на бессознательный уровень.   Консультации по скайпу, психотерапевт психоаналитической школы Беляева Татьяна.

Зигмунд Фрейд «Я и ОНО».

 

Настоящее обсуждение продолжает ход мыслей, начатый в моем труде «По ту сторону принципа удовольствия» в 1920 г. Я сам, как там и упоминается, относился к этому ходу мыслей с известным благожелательным любопытством. Оно продолжает прежние мысли, связывает их с различными фактами аналитического наблюдения и стремится из этого соединения вывести новые заключения; но оно не прибегает к новым займам у биологии и поэтому ближе к психоанализу, чем мой труд «По ту сторону…». Оно носит скорее характер синтеза, чем спекуляции, и ставит, как кажется, перед собою высокую цель. Но я знаю, что обсуждение это останавливается перед самым трудным, и я с этим ограничением вполне согласен.

   При этом обсуждении это затрагивает вещи, до сих пор предметом психоаналитической разработки еще не являющиеся, поэтому неизбежно оно задевает некоторые теории, которые выдвигались непсихоаналитиками или же психоаналитиками, от психоанализа отходившими. Вообще я всегда был готов признать мои обязательства по отношению к другим работникам, но в данном случае я не чувствую себя отягченным долгом благодарности. Если до сих пор психоанализ не отдавал должного некоторым вещам, то это никогда не случалось потому, что он не замечал их заслуг или отрицал их значение, а потому, что следует определенному пути, который так далеко еще не завел. Когда же, наконец, психоанализ к этой вехе подошел, многое представляется ему в ином свете, чем другим.

 

I Сознание и бессознательное

В этом введении ничего нового сказать нельзя, и повторение ранее сказанного неизбежно.

   Разделение психики на сознательное и бессознательное является основной предпосылкой психоанализа и дает ему одному возможность понять в такой же мере частые, как и важные патологические процессы психической жизни и причислить их к научным явлениям. Повторяю еще раз другими словами: психоанализ не может считать сознательное сутью психики, а должен смотреть на сознание как на качество психики, которое может присоединиться к другим качествам или может отсутствовать.
   Если бы я мог себе представить, что интересующиеся психологией прочтут этот труд, то я приготовился бы и к тому, что уже тут часть читателей остановится и не пойдет дальше, так как здесь первый шиболет психоанализа. Для большинства философски образованных людей идея психики, которая к тому же и бессознательна, настолько непонятна, что она кажется им абсурдной и отвергается простой логикой. Мне думается, что причина этого заключается в том, что они никогда не изучали соответствующих феноменов гипноза и сновидения (не говоря уже о патологических феноменах), делающих такое понимание обязательным. Но выдвинутая ими психология сознания ведь и неспособна разрешить проблемы гипноза и сновидения.
   «Быть сознательным» есть чисто описательный термин, ссылающийся на наиболее непосредственные и наиболее надежные восприятия. Но дальше опыт показывает нам, что психический элемент, например, представление, обычно не осознается длительно. Напротив, характерно то, что состояние осознательности быстро проходит; осознанное сейчас представление в следующий момент делается неосознанным, но при известных легко осуществимых условиях может снова вернуться в сознание. И мы не знаем, чем оно было в промежутках; мы можем сказать, что оно было латентно, и подразумеваем под этим, что оно в любой момент было способно быть осознанным. Но и в этом случае, если мы скажем, что оно было бессознательным, мы даем правильное описание. Это бессознательное совпадает тогда с латентной способностью к осознанию. Правда, философы нам возразили бы: нет, термин – бессознательное – здесь неприменим; пока представление было в состоянии латентности, он вообще и не был ничем психическим. Если бы мы уже тут начали им возражать, то завязался бы спор, который бы никакой пользы не принес.

   Таким образом, мы приобретаем наше понятие о бессознательном из учения о вытеснении. Вытесненное является для нас примером бессознательного; мы видим, однако, что есть два вида бессознательного: латентное, но способное к осознанию, и вытесненное – само по себе и без дальнейшего неспособное для осознания. Наше представление о психической динамике не может не повлиять на номенклатуру и описание. Мы называем латентное – бессознательное – только в дескриптивном, а не в динамическом смысле, предсознательным. названием бессознательного мы ограничиваем только динамически бессознательно вытесненное и получаем, таким образом, три термина: сознательное (СЗ), предсознательное (ПСЗ) и бессознательное (БСЗ), смысл которых – уже не чисто дескриптивный. ПСЗ, как мы думаем, гораздо ближе к G3, чем БСЗ, и так как БСЗ мы назвали психическим, то тем увереннее отнесем это название к латентному ПСЗ. Но не остаться ли нам лучше в добром согласии с философами и не отделить ли ПСЗ и БСЗ, как естественное следствие, от сознательного психического? Тогда философы предложили бы нам описать ПСЗ и БСЗ как два вида или две ступени психоида, и согласие было бы восстановлено. Но следствием этого были бы бесконечные затруднения при описании, и единственно важный факт – именно тот, что эти психоиды почти во всех остальных пунктах совпадают с признанно психическим – был бы оттеснен на задний план из-за предубеждения, которое создалось в те времена, когда еще не знали о психоидах или о самом о них важном.
   Мы, однако, пришли к термину или понятию о бессознательном другим путем, а именно – обработкой опыта, в котором играет роль психическая динамика. Мы узнали, т. е. должны были признать, что есть сильные психические процессы или представления (здесь, прежде всего, важен квантитативный, значит, экономический момент), которые для психической жизни могут, иметь все те последствия, что и прочие представления, в том числе и такие последствия, которые могут быть вновь осознаны как представления, но они сами не осознаются. Нет надобности подробно описывать здесь то, что уже так часто излагалось. Короче говоря, тут вступает в действие психоаналитическая теория и заявляет, что такие представления не могут быть осознаны, так как этому противится известная сила; что в иных случаях они могли бы быть осознаны, и тогда было бы видно, как мало они отличаются от других, признанных психических элементов. Эта теория становится неопровержимой ввиду того, что в психоаналитической технике нашлись средства, которыми можно прекратить действие сопротивляющейся силы и сделать данные представления сознательными. Состояние, в котором они находились до осознания, мы называем вытеснением, а силу, которая привела к вытеснению и его поддерживала, мы ощущаем во время аналитической работы как сопротивление.
   Теперь мы удобно можем, манипулировать нашими тремя терминами СЗ, ПСЗ и БСЗ, если только не будем забывать, что в дескриптивном смысле имеется– два вида бессознательного, а в динамическом —только один. Для ряда целей изложения мы можем опустить это деление, но для других оно, конечно, необходимо. Мы все же к этому двоякому значению бессознательного более или менее привыкли и хорошо с ним уживались. Но уклониться от этой двойственности, насколько я вижу, нельзя. Различение сознательного и бессознательного является, в конце концов, вопросом восприятия, на который можно ответить «да» и «нет»; сам же акт восприятия не, дает нам никакой справки о том, по какой причине что-то воспринимается или не воспринимается. Нельзя жаловаться на то, что динамическое в своем проявлении получает лишь двусмысленное выражение [1].

   Поскольку на решение в таком вопросе, зависящем или от традиций или от эмоциональных моментов, можно повлиять аргументацией, следует по этому поводу заметить следующее: указание на шкалу отчетливости осознанности не содержит ничего обязательного и имеет не больше доказательности, чем, например, аналогичные положения; есть столько ступеней освещения, начиная от резкого, слепящего света и кончая слабыми проблесками мерцания, что темноты, следовательно, вообще не существует; или – есть различные степени витальности, значит, нет смерти. Эти положения, быть может, в известном смысле и содержательны, но практически они неприменимы, и это тотчас же обнаруживается, если выводить из «них заключения, например: значит, света зажигать не надо или, следовательно, все организмы бессмертны. А кроме того, приравнением незаметного к сознательному достигается лишь то, что отнимается единственная непосредственная достоверность, вообще имеющаяся у психики. Сознание, о котором ничего не знаешь; кажется мне все же много абсурднее, чем бессознательное психическое. И, наконец, такое приравнивание незамеченного к бессознательному производилось, очевидно, без учета.динамических соотношений, которые для психоаналитического понимания были решающими, ибо при этом не учтены два факта: во-первых, что посвятить такому незамеченному достаточно внимания очень трудно и требует большого напряжения; во-вторых, если это и достигнуто, то ранее незамеченное теперь не узнается сознанием, а довольно часто кажется ему совершенно чуждым, противоречащим, и резко им отвергается. Рекурс бессознательного на мало замеченное и незамеченное исходит, следовательно, только из предубеждения, для которого идентичность психического с сознательным раз и навсегда установлена.
 
   В дальнейшем течении психоаналитической работы выясняется, что и эти подразделения недостаточны и практически неудовлетворительны. Среди возникающих ситуаций отметим следующую как решающую: мы создали себе представление о связной организации психических процессов в личности и называем эту организацию «Я» личности. К этому «Я» прикреплено сознание, оно владеет подступами к мотилитетности, т. е. к разрядке раздражений во внешний мир. Это та психическая инстанция, которая производит контроль над всеми своими частичными процессами; ночью она засыпает, но и тогда все еще управляет цензурой сновидений. От этого «Я» исходят и вытеснения, при помощи которых известные психические стремления должны быть исключены не только из сознания, но и из других видов значимости и действительности. Все это, устраненное вытеснением, в анализе противостоит «Я», а анализу ставится задача – уничтожить сопротивление, которое «Я» проявляет к вниманию, уделяемому анализом вытесненному. Во время анализа мы наблюдаем, что больной испытывает затруднения, когда мы ставим ему известные задачи: его ассоциации отказываются работать, когда они должны приблизиться к вытесненному. В таком случае мы говорим ему, что он находится под властью сопротивления, но ничего об этом не знает; даже в том случае, когда он по чувству своего неудовольствия угадал бы, что теперь в нем действует сопротивление, то он не может его назвать или на него указать. Но так как это сопротивление несомненно исходит из его «Я» и является принадлежностью «Я», то мы оказываемся в непредвиденной ситуации. В самом «Я» мы нашли что-то, что тоже бессознательно и проявляет себя точно так, как и вытесненное, т. е. оно сильно воздействует, не будучи сознательным; – для того, чтобы сделать его сознательным, нужна особая работа. Для аналитической практики следствием этого опыта будет то, что мы попадаем в бесконечные неясности и затруднения, если захотим придерживаться нашего обычного способа выражения и захотим, например, привести невроз к конфликту между сознательным и бессознательным. Вместо этого противоположения, мы, опираясь на наши представления о структурных соотношениях психической жизни, вводим другое: противоположность между связным «Я» и отклонившимся от него вытесненным. Но следствия для нашего представления о бессознательном еще значительнее. Динамическое рассмотрение внесло первую корректуру; структурное понимание дает вторую. Мы видим, что БСЗ не совпадает свытесненным. Правильно, что все вытесненное – БСЗ, но, в то же время, и не все БСЗ вытеснено. Так же и часть «Я» (один Бог знает, какая важная часть!) может быть БСЗ и, несомненно, и есть БСЗ. И это БСЗ не латентно в духе ПСЗ, иначе его нельзя было бы активизировать, не делая СЗ, и доведение его до осознанности не представляло бы таких больших затруднений. Если мы поставлены перед необходимостью выдвинуть третье – не вытесненное БСЗ, то мы должны признать, что значение характера неосознанности для нас уменьшается. Он становится многозначным качеством, не допускающим широких и исключительных выводов, в целях которых мы бы его охотно использовали. Однако мы должны остерегаться небрежного к нему отношения, так как, в конце концов, это качество – сознательно или бессознательно – является единственным светочем в потемках глубинной психологии.

 

II Я и Оно

 Патологическое исследование слишком исключительным образом концентрировало наш интерес на вытесненном. С тех пор, как мы знаем, что и «Я» может быть бессознательным в собственном смысле слова, нам хотелось бы узнать о нем больше. До сих пор в наших исследованиях единственным опорным пунктом был признак сознательности или бессознательности; и, наконец, мы увидели, насколько это может быть многозначным.
   Все наше знание всегда связано с сознанием. Ведь и БСЗ мы можем узнать только путем того, что делаем его сознательным. Но как же это возможно? Что значит «сделать что-то сознательным»? Как это происходит?
   Мы уже знаем, где нам искать для этого исходную точку. Мы оказали, что сознание является поверхностью психического аппарата, т. е. мы приписали его в качестве функции одной системы, которая пространственно ближе всего внешнему миру. Впрочем, пространственно не только в смысле функции, но на этот раз и в смысле анатомического расчленения. Наше исследование тоже должно принять эту воспринимающую поверхность за исходную точку.

   Скажу заранее, что СЗ – все восприятия, приходящие извне (чувственные восприятия), и изнутри – то, что мы называем ощущениями и чувствами. Но как обстоит дело с теми внутренними процессами, которые мы – вчерне и неточно – можем обобщить как мыслительные процессы? Они протекают где-то в глубине аппарата в виде смещений психической энергии по пути к действию, но доходят ли они до поверхности, которая дает возникнуть сознанию? Или сознание доходит до них? Мы замечаем, что это – одно из тех затруднений, появляющихся, когда хочешь взять всерьез пространственное, топическое представление о психической деятельности. Обе возможности одинаково немыслимы, вероятно правильно что-то третье.
   В другом месте я уже высказал предположение, что действительное различие между БСЗ и ПСЗ представлениями заключается в том, что первое происходит на каком-то материале, остающемся неизвестным, в то время как у последнего (ПСЗ) добавляется соединение с словесными представлениями. Этим впервые делается попытка придать обеим системам, ПСЗ и БСЗ, отличительные знаки – иные, чем отношение к сознанию. Вопрос – как что-то осознается? – целесообразнее выражен следующим образом: как что-то предсознается? И ответ был бы: путем связи с соответствующими словесными представлениями.
   Эти словесные представления являются остатками воспоминаний – когда-то они были восприятиями и, как все остатки воспоминаний, могут быть снова осознаны. Но прежде, чем продолжать говорить о их природе, выскажем новое, появившееся у нас представление: сознательным может стать только то, что когда-то уже было СЗ восприятием и что, помимо чувств изнутри, хочет стать сознательным; оно должно сделать попытку превратиться во внешние восприятия. Это делается возможным при помощи следов воспоминаний.
   Мы представляем себе, что остатки воспоминаний содержатся в системах, непосредственно соприкасающихся с системой В-СЗ, так что их загрузки легко могут распространиться изнутри на элементы этой системы. При этом тотчас же приходят в голову галлюцинации и тот факт, что caмoe живое воспоминание все же можно отличить как от галлюцинации, так и от внешнего восприятия; но так же быстро устанавливается суждение, что при оживлении воспоминания нагрузка сохраняется в воспоминательной системе, в то время как не отличимая от восприятия галлюцинация может возникнуть тогда, когда загрузка не только частично переходит со следов воспоминаний на систему В, но и целиком на нее переходит.

   Остатки слов происходят, в основном, от акустических восприятий, так что этим дается одновременно особое чувственное происхождение системы ПСЗ. Зрительные составные части словесного представления можно пока оставить без внимания, так как они вторичны и приобретены чтением; то же касается зрительных образов слова, которые, кроме как у слепых, играют роль подкрепляющих знаков. Ведь слово, собственно говоря, – остаток воспоминания о слышанном слове.
   Мы не должны, для упрощения, например, забывать о значении оптических остатков воспоминаний о вещах или отрицать возможность осознания мыслительных процессов при помощи возврата к зрительным остаткам (а это, как будто, многими людьми предпочитается). Изучение сновидений и предсознательных фантазий, по наблюдениям И. Фэрендонка, может дать нам представление о своеобразии этого зрительного мышления. Мы узнаем, что при этом большей частью осознается только конкретный материал мысли, но соотношениям, особо характеризующим мысль, нельзя дать зрительного выражения. Итак, мышление образами лишь весьма несовершенное осознание. Оно, кроме того, как-то ближе к бессознательным процессам, чем мышление словами, и, несомненно, онто– и филогенетически старше, чем последнее.
   Вернемся к нашей аргументации: если, следовательно, таков путь, каким нечто, само по себе бессознательное, делается предсознательным, то на вопрос – как что-то вытесненное сделать (пред) сознательным, – следует ответить следующим образом: нужно такие ПСЗ средние звенья восстановить аналитической работой. Сознание остается, следовательно, на своем месте, но и БСЗ не поднялось до СЗ.
   В то время, как отношение внешнего восприятия к «Я» совершенно явно, отношение внутреннего восприятия к «Я» требует особого исследования. Оно еще раз вызывает сомнение, – правильно ли мы поступаем, когда все сознание относим к поверхностной системе В-СЗ.
   Внутреннее восприятие дает ощущение процессов из различнейших, конечно, и самых глубоких слоев психического аппарата. Они малоизвестны – их лучшим – вчерне и неточно – можем обобщить как мыслительные процессы? Они протекают где-то в глубине аппарата в виде смещений психической энергии по пути к действию, но доходят ли они до поверхности, которая дает возникнуть сознанию? Или сознание доходит до них? Мы замечаем, что это – одно из тех затруднений, появляющихся, когда хочешь взять всерьез пространственное, топическое представление о психической деятельности. Обе возможности одинаково немыслимы, вероятно правильно что-то третье.

   В другом месте я уже высказал предположение, что действительное различие между БСЗ и ПСЗ представлениями заключается в том, что первое происходит на каком-то материале, остающемся неизвестным, в то время как у последнего (ПСЗ) добавляется соединение с словесными представлениями. Этим впервые делается попытка придать обеим системам, ПСЗ и БСЗ, отличительные знаки – иные, чем отношение к сознанию. Вопрос – как что-то осознается? – целесообразнее выражен следующим образом: как что-то предсознается? И ответ был бы: путем связи с соответствующими словесными представлениями.
   Эти словесные представления являются остатками воспоминаний – когда-то они были восприятиями и, как все остатки воспоминаний, могут быть снова осознаны. Но прежде, чем продолжать говорить о их природе, выскажем новое, появившееся у нас представление: сознательным может стать только то, что когда-то уже было СЗ восприятием и что, помимо чувств изнутри, хочет стать сознательным; оно должло сделать попытку превратиться во внешние восприятия. Это делается возможным при помощи следов воспоминаний.
   Мы представляем себе, что остатки воспоминаний содержатся в системах, непосредственно соприкасающихся с системой В-СЗ, так что их загрузки легко могут распространиться изнутри на элементы этой системы. При этом тотчас же приходят в голову галлюцинации и тот факт, что caмoe живое воспоминание все же можно отличить как от галлюцинации, так и от внешнего восприятия; но так же быстро устанавливается суждение, что при оживлении воспоминания нагрузка сохраняется в воспоминательной системе, в то время как не отличимая от восприятия галлюцинация может возникнуть тогда, когда загрузка не только частично переходит со следов воспоминаний на систему В, но и целиком на нее переходит.
   Остатки слов происходят, в основном, от акустических восприятий, так что этим дается одновременно особое чувственное происхождение системы ПСЗ. Зрительные составные части словесного представления можно пока оставить без внимания, так как они вторичны и приобретены чтением; то же касается зрительных образов слова, которые, кроме как у слепых, играют роль подкрепляющих знаков. Ведь слово, собственно говоря, – остаток воспоминания о слышанном слове.

   Мы не должны, для упрощения, например, забывать о значении оптических остатков воспоминаний о вещах или отрицать возможность осознания мыслительных процессов при помощи возврата к зрительным остаткам (а это, как будто, многими людьми предпочитается). Изучение сновидений и предсознательных фантазий, по наблюдениям И. Фэрендонка, может дать нам представление о своеобразии этого зрительного мышления. Мы узнаем, что при этом большей частью осознается только конкретный материал мысли, но соотношениям, особо характеризующим мысль, нельзя дать зрительного выражения. Итак, мышление образами лишь весьма несовершенное осознание. Оно, кроме того, как-то ближе к бессознательным процессам, чем мышление словами, и, несомненно, онто– и филогенетически старше, чем последнее.

 Вернемся к нашей аргументации: если, следовательно, таков путь, каким нечто, само по себе бессознательное, делается предсознательным, то на вопрос – как что-то вытесненное сделать (пред) сознательным, – следует ответить следующим образом: нужно такие ПСЗ средние звенья восстановить аналитической работой. Сознание остается, следовательно, на своем месте, но и БСЗ не поднялось до СЗ.
   В то время, как отношение внешнего восприятия к «Я» совершенно явно, отношение внутреннего восприятия к «Я» требует особого исследования. Оно еще раз вызывает сомнение, – правильно ли мы поступаем, когда все сознание относим к поверхностной системе В-СЗ.
   Внутреннее восприятие дает ощущение процессов из различнейших, конечно, и самых глубоких слоев психического аппарата. Они малоизвестны – их лучшим примером может еще послужить ряд наслаждение – неудовольствие. Они непосредственнее и элементарнее, чем восприятия, идущие извне, и могут возникнуть и в состоянии смутного сознания. Об их большом экономическом значении и метапсихологическом его обосновании я уже высказался в другом месте. Эти ощущения мультилокулярны, как и внешние восприятия; они могут приходить одновременно из разных мест и при этом могут иметь различные и даже противоположные качества.
   Ощущения с характером наслаждения не имеют в себе ничего, настойчиво требующего, но, напротив, это качество в высшей степени выявляется в ощущениях неудовольствия. Эти последние требуют перемены разрядки, и поэтому мы толкуем неудовольствие как повышение, а удовольствие как понижение загрузки энергией. Если в психическом процессе мы назовем нечто осознаваемое как наслаждение или неудовольствие квантитативно-квалитативно «другим», то возникает вопрос: может ли такое «другое» осознаваться на месте или его надо довести до системы В.

   Клинический опыт останавливается на последнем. Он показывает, что «другое» ведет себя так, как вытесненное побуждение. Оно может развить движущие силы, причем «Я» не заметит принуждения. Только сопротивление принуждению, задержка в реакции разрядки тотчас дает осознать это другое как неудовольствие. Так же, как и напряжения, вызываемые потребностями, и боль может оставаться чем-то «средним» между внешним и внутренним восприятием; она проявляет себя как внутреннее восприятие и в том случае, когда причины ее исходят из внешнего мира. Таким образом, верно, что и ощущения и чувства делаются сознательными только тогда, когда прибывают в систему В. Если переход прегражден, то они не превращаются в ощущения, хотя в процессе раздражений соответствующее им «другое» то же самое. Сокращенно и не совсем правильно мы говорим тогда о бессознательных ощущениях и удерживаем не вполне оправданную аналогию с бессознательными представлениями. Разница заключается в том, что для того, чтобы сделать БСЗ представление СЗ, надо сначала создать для него соединительные звенья, а для ощущений, передающихся непосредственно, это отпадает. Иными словами: различие СЗ и ПСЗ для ощущений не имеет смысла. ПСЗ здесь отпадает – ощущения или сознательны или бессознательны.
   Теперь.полностью выясняется роль словесных представлений. При их посредстве внутренние мыслительные процессы становятся восприятиями. Кажется, будто доказывается положение: всезнание исходит из внешнего восприятия. При перегрузке мышления мысли, действительно, воспринимаются как бы извне и поэтому считаются верными.
   После этого выяснения соотношений между внешним и внутренним восприятием и поверхностной системой В-СЗ мы можем приступить к выработке нашего представления о «Я». Мы видим, что оно исходит из В как своего ядра и затем охватывает ПСЗ, опирающееся на остатки воспоминаний. Но и «Я», как мы узнали, тоже бессознательно.
   Мне думается, что будет очень полезно последовать за мыслями автора, который тщетно, из личных мотивов, уверяет, что не имеет ничего общего со строгой высокой наукой. Я имею в виду Г.Гроддека, постоянно подчеркивающего, что то, что мы называем нашим «Я», в основном ведет себя в жизни пассивно, и что нас, по его выражению, «изживают» незнакомые, не поддающиеся подчинению силы. У нас – впечатления те же, хотя они и не подчинили нас себе настолько, чтобы мы исключили все остальное; мы готовы предоставить выводам Гроддека надлежащее место в архитектуре науки. Предлагаю отдать должное его идеям следующим образом: назовем «Я» существо, исходящее из системы В и сначала являющееся ПСЗ; все остальное психическое, в котором оно себя продолжает и которое проявляется как БСЗ, назовем по обозначению Гроддека «Оно» [2].

   Мы скоро увидим, можно ли из этого представления извлечь пользу для описания и понимания. Теперь индивид для нас – психическое «Оно» неузнанное и бессознательное, на котором поверхностно покоится «Я», развитое из системы В как ядра. Если изобразить это графически, то следует прибавить, что «Я» не целиком охватывает «Оно», а только постольку, поскольку система В образует его поверхность, т. е. примерно так; как пластинка зародыша покоится на яйце. «Я» не четко отделено от «Оно», книзу оно с ним сливается.
   Но и вытесненное сливается с «Оно» – оно является лишь его частью. Вытесненное только от «Я» резко отграничено сопротивлениями вытеснения; при помощи «Оно» оно может с ним сообщаться. Мы тотчас распознаем, что все подразделения, описанные нами по почину патологии, относятся к только нам и известным поверхностным слоям психического аппарата. Эти соотношения мы могли бы представить в виде рисунка, контуры которого, конечно, только и представляют собой изображение и не должны претендовать на особое истолкование.
   Прибавим еще, что «Я» имеет «слуховой колпак», причем – по свидетельству анатомов – только на одной стороне. Он, так сказать, криво надет на «Я». Легко убедиться в том, что «Я» является измененной частью «Оно». Изменение произошло вследствие прямого влияния внешнего мира при посредстве В-СЗ. «Я» – до известной степени продолжение дифференциации поверхности. Оно стремится также применить на деле влияние внешнего мира и его намерений и старается принцип наслаждения, неограниченно царящий в «Оно», заменить принципом реальности. Восприятие для «Я» играет ту роль, какую в «Оно» занимает инстинкт. «Я» репрезентирует то, что можно назвать рассудком и осмотрительностью. «Оно», напротив, содержит страсти. Все это совпадает с общественными популярными делениями, но его следует понимать лишь как среднее – или в идеале правильное.
   Функциональная важность «Я» выражается в том, что в нормальных случаях оно владеет подступами к подвижности. В своем отношении к «Оно» оно похоже на всадника, который должен обуздать превосходящего его по силе коня; разница в том, что всадник пытается сделать это собственными силами, а «Я» – заимствованными. Если всадник не хочет расстаться с конем, то ему не остается ничего другого, как вести коня туда, куда конь хочет; так и «Я» превращает волю «Оно» в действие, как будто бы это была его собственная воля.

   На возникновение «Я» и его отделение от «Оно», кроме влияния системы В, по-видимому, повлиял и еще один момент. Собственное тело и, прежде всего, его поверхность являются тем местом, из которого одновременно могут исходить внешние и внутренние восприятия. Оно рассматривается как другой объект, но на ощупывание реагирует двумя видами ощущений, из которых одно можно приравнять к внутреннему восприятию. В психофизиологии достаточно объяснялось, каким образом собственное тело выделяет себя из мира восприятий. Боль, по-видимому, тоже играет роль, а способ, каким при болезненных заболеваниях приобретается новое знание о своих органах, может, вероятно, служить примером способа, каким человек вообще приобретает представление о собственном теле.
   «Я», прежде всего, – телесно; оно не только поверхностное существо, но и само – проекция поверхности. Если искать для него анатомическую аналогию, то легче всего идентифицировать его с «мозговым человеком» анатома, полагающего, что этот человек стоит в мозговой коре на голове; пятки у него торчат вверх, смотрит он назад, а на его левой стороне, как известно, находится зона речи.

   Отношение «Я» к сознанию разбиралось неоднократно, но здесь следует заново описать некоторые важные факты. Мы привыкли везде применять точку зрения социальной и этической оценки и поэтому не удивимся, если услышим, что деятельность низших страстей протекает в бессознательном; но мы ожидаем, что психические функции получают доступ к сознанию тем легче, чем выше они оцениваются с этой точки зрения. Но здесь нас разочаруют данные психоаналитического опыта. С одной стороны, у нас есть доказательства, что даже тонкая и трудная интеллектуальная работа, обычно, требующая напряженного размышления, может совершаться и бессознательно – не доходя до сознания. Эти факты несомненны; они случаются, например, в период сна и выражаются в том, что известное лицо непосредственно после пробуждения знает ответ на трудную математическую или другую проблему, над решением которой оно напрасно трудилось днем раньше.

   Но гораздо более смущают нас другие данные нашего ответа: из наших анализов мы узнаем, что есть лица, у которых самокритика и совесть, т. е. психическая работа с безусловно высокой оценкой, являются бессознательными и, будучи бессознательными, производят чрезвычайно важное воздействие; таким образом, продолжающаяся бессознательность сопротивления при анализе отнюдь не единственная ситуация такого рода. Но новый опыт, несмотря на наше лучшее критическое понимание заставляющий нас говорить о бессознательном чувстве вины, смущает нас гораздо больше и ставит нас перед новыми загадками, особенно когда мы постепенно начинаем догадываться, что такое бессознательное чувство вины экономически играет решающую роль в большом числе неврозов и сильнейшим образом препятствует излечению. Если вернуться к нашей шкале ценностей, то мы должны сказать: в «Я не только самое глубокое, но и самое высокое может быть бессознательным. Кажется, будто нам таким способом демонстрируется-то, что мы раньше высказали о сознательном „Я“, а именно: что оно, прежде всего, «телесное Я».

 

III Я и СВЕРХ-Я

 Если бы «Я» было только частью «Оно», модифицированным влиянием системы восприятий – представителем реального внешнего мира в психике, то мы имели бы дело с простым положением вещей. Добавляется, однако, еще нечто другое.
   Мотивы, побудившие нас предположить в «Я» еще одну ступень – дифференциацию внутри самого «Я» – назвать эту ступень «Идеалом Я» или «Сверх-Я», разъяснены в других местах. Эти мотивы обоснованные [3]. Новостью, требующей объяснения, является то, что эта часть «Я» имеет менее тесное отношение к сознанию.

Здесь мы должны несколько расширить пояснения. Нам удалось разъяснить болезненные страдания меланхолии предположением, что в «Я» снова восстанавливается потерянный объект, то есть, что загрузка объектом сменяется идентификацией. Но тогда мы еще не вполне поняли полное значение этого процесса и не знали, насколько он част и типичен. Позднее мы поняли, что такая замена играет большую роль в оформлении «Я» и значительно способствует становлению того, что называют своим характером.
   Первоначально в примитивной оральной фазе индивида, вероятно, нельзя отличить загрузку объектом от идентификации. В дальнейшем можно только предположить, что загрузки объектом исходят от «Оно», для которого эротические стремления являются потребностями. «Я», вначале еще слабоватое, получает сведения о загрузках объектом, соглашается с ними или противится им процессом сопротивления [4].

   Если такой сексуальный объект нужно или должно покинуть, то для этого нередко происходит изменение «Я», которое, как и в меланхолии, следует описать как восстановление объекта в «Я». Более подробные условиявия этой замены нам еще неизвестны. Может быть, «Я» облегчает или делает возможным отдачу объекта при помощи этой интроекцийи представляющей собой род регресса к механизму оральной фазы. Может быть, эта идентификация и вообще является условием, при котором «Оно» покидает свои объекты. Во всяком случае этот процесс – особенно в ранних фазах развития – очень част и дает возможности представлению, что характер «Я» является осадком покинутых загрузок объектом, т. е. содержит историю этих выборов объекта. Поскольку характер какой-нибудь личности отвергает или воспринимает эти влияния из истории эротических выборов объекта, то надо, конечно, с самого начала признать шкалу сопротивляемости. У женщин с большим любовным опытом можно, по-видимому, легко доказать в чертах характера остатки из загрузок объектом. Следует принять во внимание и одновременность загрузки объектом и идентификации, т. е. изменение характера в момент, когда объект еще не покинут. В этом случае изменение характера по длительности могло бы пережить отношение к объекту и в известном смысле это отношение консервировать.
   Другая точка зрения устанавливает, что это превращение эротического выбора объекта в изменение «Я» является и тем путем, каким «Я» может овладеть «Оно» и может углубить свои к нему отношения; правда, это совершается за счет широкой податливости к его переживаниям. Если «Я» принимает черты объекта, то оно само, так сказать, напрашивается в объект любви для «Оно»; оно стремится возместить ему эту потерю и говорит: «Посмотри-ка, ты можешь полюбить и меня, ведь я так похоже на объект».
   Происходящее здесь превращение либидо объекта в нарцистическое либидо очевидно приводит к отходу от сексуальных целей – к десексуализации, т. е. к своего рода сублимации. Да, возникает вопрос, достойный более подробного рассмотрения, а именно: не является ли это общим путем к сублимации; не происходит ли всякая сублимация при посредстве «Я», которое сначала превращает сексуальное либидо объекта в нарцистическое, чтобы затем, может быть, поставить ему другую цель [5]. Позже мы займемся вопросом, не повлияет ли это превращение и, на судьбу других первичных позывов, не поведет ли за собой распада, например, различных слитых друг с другом первичных позывов.
   Мы теперь отвлекаемся от нашей цели, но нельзя не остановиться еще раз на объектных идентификациях «Я». Если таковые берут верх, делаются слишком многочисленными, слишком сильными и неуживчивыми между собой, то можно ожидать патологического результата. Дело может дойти до расщепления «Я», причем отдельные идентификации путем сопротивлений замыкаются друг от друга; может быть, тайна случаев так называемой множественной личности заключается в том, что отдельные идентификации, сменяясь, овладевают сознанием. Если дело даже и не заходит так далеко, все же создается тема конфликтов между отдельными идентификациями, на которые раскалывается «Я»; конфликты эти, в конце концов, не всегда могут быть названы патологическими.
   В какую бы форму ни вылилось дальнейшее сопротивление характера влияниям покинутых загрузок объектом, все же воздействие первых идентификаций, происходивших в самые ранние годы, будет общим и длительным. Это возвращает нас к возникновению «Идеала Я», так как за ним кроется первая и самая значительная идентификация индивида, а именно – идентификация с отцом личного правремени [6]. Она, по-видимому, не результат или исход загрузки объектом; это – идентификация прямая и непосредственная, и по времени – она раньше любой загрузки объектом. Но выборы объекта, протекающие в первый сексуальный период и относящиеся к отцу и матери, по-видимому, нормально завершаются такой индентификацией и, таким образом, усиливают первичную индентификацию.

   Эти соотношения все же настолько сложны, что необходимо описать их подробнее. Два момента создают эту компликацию, а именно: треугольная структура Эдипова комплекса и бисексуальность конституции индивида.
   Упрощенный случай принимает для ребенка мужского пола следующий вид: уже в совсем ранние годы он развивает в отношении матери загрузку объектом, которая исходной точкой имеет материнскую грудь и является образцовым примером выбора объекта по типу нахождения опоры, отцом мальчик овладевает путем идентификации. Оба эти отношения некоторое время идут параллельно; но затем, вследствие усиления сексуальных желаний в отношении матери и сознания, что отец для этих желаний является препятствием, возникает Эдипов комплекс. Идентификация с отцом принимает враждебную окраску, обращается в желание его устранить, чтобы занять его место у матери. С этого момента отношение к отцу амбивалентно; кажется, что амбивалентность, с самого начала имевшаяся в идентификации, теперь становится явной. Амбивалентная установка к отцу и только нежное объектное стремление к матери являются для мальчика содержанием простого позитивного Эдипова комплекса.
   При разрушении Эдипова комплекса загрузка объектом-матерью должна быть покинута. Вместо нее могут возникнуть два случая: или идентификация с матерью или усиление идентификации с отцом. Последний случай мы считаем более нормальным, так как он позволяет сохранить в известной степени нежное отношение к матери. Гибель Эдипова комплекса укрепила бы, таким образом, мужественность в характере мальчика. Эдипова установка маленькой девочки совсем аналогичным образом может окончиться усилением идентификации себя с матерью (или созданием такой идентификации), и это установит женственный характер ребенка.
   Эти идентификации не оправдывают наших ожиданий, так как они не вводят в «Я» покинутого объекта; но бывает и такой исход, и у девочек он наблюдается чаще, чем у мальчиков. Очень часто из анализа узнаешь, что после того, как пришлось отказаться от отца как объекта любви, маленькая девочка развивает в себе мужественность и идентифицирует себя уже не с матерью, а с отцом, т. е. потерянным объектом. Очевидно, все зависит от того, достаточно ли сильны ее мужские свойства, в чем бы они ни состояли.
   По-видимому, исход Эдипова комплекса в идентификации с отцом или матерью у обоих полов зависит от относительной силы свойств того или другого пола. Это – один из видов, какими бисексуальность вторгается в судьбы Эдипова комплекса. Другой вид еще важнее. Получается впечатление, что простой Эдипов комплекс – вообще не самое частое явление; он скорее соответствует упрощению или схематизации, которая достаточно часто оправдывается на практике. Более подробное исследование обнаруживает чаще всего более полный Эдипов комплекс, который является двояким – позитивным и негативным, в зависимости от бисексуальности ребенка, т. е. у мальчика – не только амбивалентная установка к отцу и нежный выбор объекта-матери, но одновременно он и ведет себя как девочка – проявляет нежную женственную установку к отцу и соответствующую ей, ревниво-враждебную, к матери. Это участие бисексуальности очень мешает рассмотреть условия примитивных выборов объекта и еще больше затрудняет их ясное описание. Возможно, что и амбивалентность, констатированную в отношении к родителям, следовало бы безусловно отнести к бисексуальности, а не к развитию из идентификации вследствие установки соперничества, как я это изложил ранее.

   Мне думается, что будет целесообразным принять существование полного Эдипова комплекса вообще и, особенно, у невротиков. Аналитический опыт показывает тогда, что в некотором количестве случаев часть комплекса исчезает до едва заметного следа; тогда получается ряд, на одном конце которого находится нормальный позитивный, а на другом – обратный негативный Эдипов комплекс; средние же звенья выявляют совершенную форму с неравным участием обоих компонентов. При гибели Эдипова комплекса четыре содержащиеся в нем стремления сложатся таким образом, что из них получится идентификация с отцом и идентификация с матерью; идентификация с отцом удержит объект-мать позитивного комплекса и одновременно объект-отца обратного комплекса; аналогичное явление имеет место при идентификации с матерью. В различной силе выражения обеих идентификаций отразится неравенство обоих половых данных.
   Таким образом, можно предположить, что самым общим результатом сексуальной фазы, находящейся во власти Эдипова комплекса, является конденсат в «Я», состоящий в возникновении этих двух, как-то между собою связанных идентификаций. Это изменение «Я» сохраняет свое особое положение, оно противостоит другому содержанию «Я» как «Идеал Я» или «Сверх-Я».
   Но «Сверх-Я» – не просто осадок первых выборов объекта, производимых «Оно»; «Сверх-Я» имеет и значение энергичного образования реакций против них. Его отношение к «Я» не исчерпывается напоминанием – таким (как отец) ты должен быть, но включает и запрет: таким (как отец) ты не имеешь права быть, ты не можешь делать все, что делает он, на многое только он имеет право. Это двойное лицо «Идеала Я» проистекает из факта, что «Идеалу Я» пришлось трудиться над вытеснением Эдипова комплекса, более того, что само оно и возникло даже в результате этого перелома. Вытеснение Эдипова комплекса было, очевидно, нелегкой задачей. Так как родители, особенно отец, признаются препятствием для осуществления Эдиповых желаний, то инфантильное «Я» укрепилось для этой работы вытеснения, создав это же самое препятствие. Оно в некотором роде заимствовало для этого силу от отца, и это заимствование есть акт с исключительно серьезными последствиями. «Сверх-Я» сохранит характер отца, и чем сильнее был Эдипов комплекс, чем быстрее (под влиянием авторитета, религиозного учения, обучения и чтения) произошло его вытеснение, тем строже «Сверх-Я» будет позже царить над «Я» как совесть, может быть, как бессознательное чувство вины. Позже я изложу предположение, откуда оно получает силу для этого господства, этот принудительный характер, проявляющий себя как категорический императив.

Если мы еще раз рассмотрим описанное нами возникновение «Сверх-Я», то мы признаем его результатом двух в высшей степени значительных биологических факторов, а именно: длительной детской беспомощности и зависимости человека, и факта наличия его, Эдипова комплекса, который мы ведь объяснили перерывом в развитии либидо, вызванным латентным временем, т. е. двумя – с перерывом между ними – началами его сексуальной жизни. Последнюю, как кажется, специфически человеческую – особенность психоаналитическая гипотеза представила наследием развития в направлении культуры, насильственно вызванным ледниковым периодом. Таким образом, отделение «Сверх-Я» от «Я» не является чем-то случайным: оно отображает самые значительные черты развития индивида и развития вида, и, кроме того, создает устойчивое выражение влияния родителей, т. е. увековечивает те моменты, которым оно само обязано своим происхождением.
   Психоанализ постоянно упрекали в том, что он не озабочен высоким, моральным, сверхличным в человеке. Этот упрек был вдвойне несправедлив – и исторически, и методически: во-первых, потому, что моральным и эстетическим тенденциям в «Я» с самого начала был приписан, импульс к вытеснению; во-вторых, потому, что никто не хотел понять, что психоаналитическое исследование не могло выступать в виде философской системы с законченным и готовым сводом научных положений, а должно было шаг за шагом пробивать себе дорогу к пониманию психических компликаций путем аналитического расчленения нормальных и анормальных феноменов. Нам не нужно было присоединяться к трусливой озабоченности о наличии в человеке высшего, пока мы должны были заниматься изучением вытесненного в психической жизни. А теперь, когда мы осмеливаемся приступить к анализу «Я», мы можем давать следующий ответ всем тем, кто был поколеблен в своем этическом сознании и жаловался, что ведь должно же быть в человеке высшее существо —мы отвечаем: конечно, и вот это и есть высшее существо – это «Идеал Я» или «Сверх-Я» – репрезентация нашего отношения к родителям. Мы знали эти высшие существа, когда были маленькими детьми, мы ими восхищались и их боялись, а позднее восприняли их в себя.
   Таким образом, «Идеал Я» является наследием Эдипова комплекса и, следовательно, выражением наиболее мощных движений и наиболее важных судеб либидо в «Оно». Вследствие установления «Идеала Я», «Я» овладело Эдиповым комплексом и одновременно само себя подчинило «Оно». В то время, как «Я», в основном, является представителем внешнего мира, реальности, – «Сверх-Я» противостоит ему как поверенный внутреннего мира, мира «Оно». Мы теперь подготовлены к тому, что конфликты между «Я» и идеалам будут, в конечном итоге, отражать противоположность реального и психического, внешнего мира и мира внутреннего.
   То, что биология и судьбы человеческого вида создали и оставили в «Оно», путем образования идеала передается в «Я» и вновь индивидуально в нем переживается. «Идеал Я», вследствие истории своего образования, имеет самую обширную связь с филогенетическим приобретением, – архаическим наследием отдельного человека. То, что в отдельной психической жизни было самым глубоким, становится путем создания идеала наивысшим в человеческой душе, соответственно нашей шкале оценок. Было бы напрасным трудом хотя бы приблизительно локализировать «Идеал Я» так, как мы локализируем «Я», или же поместить его в одно из тех сравнений, какими мы пытались изобразить отношения «Я» и «Оно».

   Легко показать, что «Идеал Я» удовлетворяет всем требованиям, которые предъявляются к высшему существу в человеке. Как замену тоски по отцу, он содержит зародыш, из которого образовались все религии. Суждение о собственной недостаточности при сравнении «Я» с его идеалом вызывает смиренное религиозное ощущение, на которое ссылается исполненный страстью томления верующий. В дальнейшем ходе развития учителя и авторитеты продолжали роль отца; их заповеди и запреты остались действенно мощными в «Идеале Я» и выполняют теперь в виде совести моральную цензуру. Напряжение между требованиями совести и достижениями «Я» ощущается как чувство вины. Социальные чувства основываются на идентификации себя с другими-на почве одинакового «Идеала Я».
   Религия, мораль и социальное чувство – эти главные содержания высшего в человеке [7] – первоначально составляли одно целое. По гипотезе, изложенной в «Тотем и табу», они филогенетически приобретались в отцовском комплексе; религия и моральное ограничение – путем преодоления прямого Эдипова комплекса; социальные же чувства вышли из необходимости побороть соперничество, оставшееся между членами молодого поколения. Во всех этих этических приобретениях мужской пол шел, по-видимому, впереди; но скрещенная наследственность сделала их и достоянием женщин. У отдельного человека еще и в наше время социальные чувства возникают как надстройка над ревнивым соперничеством между сестрами и братьями. Так как враждебность нельзя изжить, то создается идентификация с прежним соперником. Наблюдения над умеренными гомосексуалами поддерживают предположение, что и эта идентификация является заменой нежного выбора объекта, пришедшего на смену агрессивно-враждебной установке.
   Но с упоминанием филогенезиса появляются новые проблемы, от разрешения которых хотелось бы робко уклониться. Но ничего не поделаешь, надо попытаться, даже если и боишься, что это обнаружит неудовлетворительность всех наших усилий. Вопрос таков: что в свое время приобрело религию и нравственность от отцовского комплекса – «Я» примитивного человека или его «Оно»? Если это было «Я», то почему мы не говорим, что оно просто все это унаследовало? А если это было «Оно», то как это согласуется с характером «Оно»? Может быть, дифференциацию на «Я», «Сверх-Я» и «Оно» нельзя переносить на такие давние времена? Или надо просто честно сознаться, что все это представление о процессах в «Я» ничего не дает для понимания филогенезиса и к нему неприменимо?

   Ответим сначала на то, на что легче всего ответить. Наличие дифференциации на «Я» и «Оно» мы должны признать не только у примитивных людей, но и у гораздо более простых живых существ, так как эта дифференциация является необходимым выражением влияния внешнего мира. Мы предположили, что «Сверх-Я» возникло именно из тех переживаний, которые вели к тотемизму. Вопрос о том, кто приобрел эти знания и достижения – «Я» или «Оно» – вскоре отпадает сам собой. Дальнейшее соображение говорит нам, что «Оно» не может пережить или испытать внешнюю судьбу кроме как через «Я», которое заменяет для него внешний мир. Но о прямом наследовании в «Я» все же нельзя говорить. Здесь раскрывается пропасть между реальным индивидом и понятием вида. Нельзя также слишком неэластично относиться к разнице между «Я» и «Оно»: нельзя забывать, что «Я» является особенно дифференцированной частью «Оно». Переживания «Я» кажутся сначала потерянными для наследования, но если они часто и достаточно сильно повторяются у многих следующих друг за другом поколений индивидов, то они, так сказать, превращаются в переживания «Оно», впечатления которых закрепляются путем наследования. Таким образом наследственное «Оно» вмещает в себе остатки бес численных жизней «Я», и когда «Я» черпает свое «Сверх-Я» из «Оно», то оно, может быть, лишь восстанавливает более старые образы «Я», осуществляет их воскрешение.
   История возникновения «Сверх-Я» делает понятным, что. ранние конфликты «Я» с объектными загрузками «Оно» могут продолжаться в виде конфликтов с их наследником – «Сверх-Я». Если «Я» плохо удается преодоление Эдипова комплекса, то его загрузка энергией, идущая от «Оно», вновь проявится в образовании реакций «Идеала Я». Обширная коммуникация этого идеала с этими БСЗ первичными позывами разрешит ту загадку, что сам идеал может большей частью оставаться неосознанным, для «Я» недоступным. Борьба, бушевавшая в более глубоких слоях и не прекратившаяся путем быстрой сублимации и идентификации, как на каульбаховской картине битвы гуннов, продолжается в сфере более высокой.

 

Продолжение >>

раздел «Книги»

Концепция истории в психоанализе по книге Тотем и табу Зигмунда Фрейда

Содержание:

Введение

За долгую историю развития науки психологии было разработано достаточное количество различных теорий и направлений. Некоторые из них были переосмыслены и дополнены в XX веке адептами и продолжателями различных концепций. Одним из самых известных направлений является теория психоанализа.

Он был основан австрийским психиатром и психологом 3-го Фрейда в конце XIX — начале XX века.

В работах Фрейда, изменивших лицо психологии в XX веке, освещены фундаментальные вопросы внутреннего мира человека, его мотивы и переживания, конфликт между желаниями и чувством долга, причины психического расстройства, иллюзорные представления о самом человеке и других людях.

Актуальность темы КМО обусловлена тем, что комплекс фрейдистских доктрин оказал значительное влияние на психологическую науку и стал одной из ведущих идеологических, теоретических и методологических основ западной психологии классического периода.

Австрийский врач и психолог, профессор Зигмунд Фрейд, который первоначально создал новый психотерапевтический метод лечения психоневрологических заболеваний — психоанализ, развил свои идеи и вывел их на уровень оригинальной психо-социологической доктрины существования человека в норме и патологии.

Исторические факты

Зигмунд Фрейд родился 6 мая 1856 года в маленьком моравском городе Фрайбурге в семье бедного торговца шерстью. В 1860 году семья переехала в Вену, где более поздний известный ученый прожил около 80 лет. В многодетной семье было 8 детей. Зигмунд выделялся своими необычайными способностями, острым умом и страстью к чтению, на других детей смотрели свысока.

Отец Фрейда был на двадцать лет старше своей матери. По составу характера был жестким и авторитарным человеком. В детстве у Фрейда было смешанное чувство страха и любви к отцу. Его мать, напротив, была женщиной мягкой и заботливой природы. Он всегда чувствовал сильную связь с ней. Страх перед отцом и сексуальное влечение к матери — это то, что Фрейд позже назвал Эдипов комплексом. Истоки этого понятия можно найти в его детском опыте. 

В 17 лет с отличием окончил среднюю школу. Во время учебы его знакомство с теорией эволюции Дарвина вызвало у него интерес к научным исследованиям, и он решил посвятить себя медицине, поступив в Венский университет.

В эти годы он заинтересовался биологией и работал в физиологической лаборатории доктора Э. Крюкке. Даже его первые научные интересы были связаны с вопросами секса. Это определило уверенность Фрейда в роли биологической основы психики, его внимание к сексуальным и физиологическим параметрам, определяющим бессознательные мотивы человека.

После получения докторской степени в возрасте 26 лет Фрейд был вынужден заниматься частной практикой. Но после прохождения курса психиатрии он заинтересовался взаимосвязью между психологическими симптомами и физическими заболеваниями.

К 1885 году он получил престижную должность преподавателя в Венском университете. С помощью Крукка Фрейд получил стипендию для поездки в Париж в клинику Шарко. Это общение не только открыло сознание Фрейда на роль гипноза в лечении истерии, но и впервые приподняло завесу над бессознательным, раскрыв роль бессознательных мотивов в человеческих поступках. После возвращения в Вену Фрейд работал с психиатром Бройером над исследованием динамики истерии и опубликовал несколько работ на эту тему.

Постепенно, однако, Фрейд дистанцировался от Бройера, который не принимал психоанализ как новое лечение от истерии и подозрительно относился к предположению Фрейда, что неврозы связаны с сексуальными отклонениями в случае Анны О., которая страдала от ряда тяжелых истерических симптомов. Лечение гипнозом улучшило состояние Анны О., помогло найти переживания, которые были причиной упомянутых симптомов, а обсуждение переживаний в состоянии гипноза способствовало улучшению ее состояния. Тем не менее, Анна вскоре начала передавать свои чувства к отцу врачу. Развилась взаимная привязанность. Бройер не смог вылечить Анну О. окончательно.

Случай Анны О. чрезвычайно важен для возникновения психоанализа, поскольку именно здесь Фрейд впервые соприкоснулся с методом катарсиса, терапевтической беседы, которая впоследствии сыграла столь важную роль в его собственных исследованиях. Для Фрейда понимание силы переноса и контрпереноса в данном случае стало отправной точкой для перехода от катартической терапии к психоанализу.

Впервые о психоанализе Фрейд заговорил в 1896 году, а через год приступил к систематическим самонаблюдениям, которые он записывал в дневниках до конца своей жизни. В 1900 году вышла его книга «Толкование сновидений», в которой он впервые опубликовал основные положения своей концепции, к которой добавил в своей следующей книге «Психопатология повседневности». Постепенно его идеи получили признание. В 1910 году его пригласили читать лекции в Америке, где его теория стала особенно популярной. Его работы были переведены на многие языки. Вокруг Фрейда постепенно сформировался круг поклонников и последователей, в который вошли К. Юнг, А. Адлер, С. Ференци, О. Ранг, К. Авраам. После организации психоаналитического общества в Вене, его филиалы открываются по всему миру, психоаналитическое движение распространяется. Но Фрейд становится более догматичным в своих взглядах, не терпит отклонений от своей концепции и подавляет попытки своих учеников самостоятельно разрабатывать и анализировать положения психотерапии или структуры личности. Это приводит к тому, что многие его последователи порывают с Фрейдом.

Позднее Фрейд, анализируя свой научный путь, написал, что он боится взять на себя ответственность за сделанное им открытие и пытается поделиться им с другими; он также боится самого открытия. Фрейд считал, что благодаря своим отношениям с Крюком, Шарко, и особенно с Брейером, он трансформирует свои отношения с отцом. Желание заменить своего биологического отца учителем также привело к двойственному отношению Фрейда к учителям — восхищению, с одной стороны, и желанию найти свой собственный способ превзойти своих учителей — с другой. В нем зарисовываются очертания понятия Фрейда «перенос» и «Эдипова комплекса», которые должны были занять важное место в его теории личности. 

В начале двадцатого века Фрейд создал свои наиболее важные научные работы: «Интерпретация снов» (1900), «Психопатология обычной жизни» (1901), «Раннее воспоминание о Леонардо да Винчи» (1910), «Тотем и Табу» (1913), «Лекции по введению в психоанализ» (1916-1917), «За пределами принципа удовольствия» (1920), «Психология массы и анализ человеческого «я» (1921), «Я и эго» (1923).

С ростом славы Фрейда и числа критических работ против него в 1933 году нацисты сожгли книги Фрейда в Берлине. После того, как нацисты захватили власть в Австрии, положение Фрейда стало нестабильным. Зарубежные психоаналитические общества собирают значительную сумму и эффективно выкупают Фрейда. Он едет в Англию. Он умер в 1939 году, оставив позади созданный им мир, уже полностью открытый для интерпретации и критики, процитированные им.

Таким образом, при описании биографии Фрейда и изучении жизни отца психоанализа было установлено, что многие аспекты учения Фрейда имеют автобиографическое происхождение.

Значение фрейдистского психоанализа

Фрейд назвал свое учение психоанализом, в честь разработанного им метода диагностики и лечения неврозов и истерии. Появление психоанализа радикально изменило наш взгляд на мир. Фрейд порвал с образом упорядоченного, рационально организованного мира, с идеями бихевиоризма и гештальт-психологии, которые фокусировались на точных и естественных науках как моделях для построения научного психологического знания. 

Представители психоанализа пытались сформировать с психологией более тесный союз с другими науками, занимающимися психологическими явлениями.

Изначально психоанализ, как лечение неврозов, постепенно стал общей теорией психологии. Ни одна другая область психологии не приобрела такой известности за пределами этой науки, как фрейдизм. Это связано с влиянием ее идей на искусство, литературу, медицину, антропологию и другие отрасли науки, имеющие дело с человеком.

Психоанализ — это часть психотерапии, медицинский метод исследования. Первоначально созданный Фрейдом для диагностики и исцеления от истерии, впоследствии он был преобразован в психологическое учение, целью которого является исследование скрытых связей и основ человеческой души. Это учение основано на предположении, что некий комплекс патологических идей, особенно сексуального характера, «подавлен» из сознательной сферы и действует из бессознательной сферы (которая считается сферой доминирования сексуальных устремлений), проникая в сознание под некими масками и маскировкой и угрожая духовному единству себя, заключенного в окружающий мир. В деятельности таких репрессированных «комплексов» они видели причину забывчивости, резерваций, снов, неправильных действий, неврозов (истерий), и старались лечить их таким образом, чтобы в разговоре («анализе») можно было свободно вызывать эти комплексы из глубин бессознательного и позволять их устранить (разговором или соответствующими действиями), т.е. отреагировать. Сторонники психоанализа приписывают сексуальную («либидо») центральную роль и рассматривают жизнь человеческой души в целом как доминирующую часть бессознательных сексуальных влечений к удовольствию или неудовольствию. 

Психоанализ — это не только форма психотерапевтической и клинической практики. В то же время, это философская доктрина человека, социальная философия, которая является одним из факторов идеологического порядка. В этом смысле психоанализ стал неотъемлемой частью западной культуры. Если бы Фрейда не существовало, его бы пришлось изобретать», — говорит Бергер.

Сущность психоанализа можно увидеть на трех уровнях: как метод психотерапии, как метод изучения психологии личности и как систему научных знаний мировоззрения, психологии, философии.

Фрейдизм — и в этом его заслуга — пытался наполнить психологические знания человека новой истиной жизни, создать теорию и на ее основе получить информацию, полезную для решения практических, особенно психотерапевтических задач. Не случайно Фрейд начал свою научную работу с анализа и обобщения психотерапевтической практики и только потом трансформировал накопленный опыт в психологическую теорию. 

Психология в психоанализе вновь обрела живого человека, с древнейших времен присущую глубину проникновения в суть его души и поведения. Однако, увлекаясь своими умозрительными теоретическими конструкциями, Фрейд все дальше и дальше отходил от эмпирической реальности в области психологической фантазии, что привело к отказу от некоторых его идей многими учеными.

Поначалу психоанализ развивался в основном вне рамок академической психологии. Но затем психологи переняли многие идеи Фрейда, которые со временем стали частью основной части психологической теории. Признание роли бессознательных процессов, важности смирения с детским опытом, изучение защитных механизмов — вот неполный перечень психоаналитических идей, широко используемых в современной психологии.

Но сегодня без преувеличения можно сказать, что австрийский психолог и психиатр Зигмунд Фрейд является одним из тех ученых, которые оказали существенное влияние на все дальнейшее развитие современной психологии и, возможно, даже вывели ее на определенный путь развития.

Таким образом, психоанализ — это и своего рода психотерапевтическая и клиническая практика, и философская доктрина человека, социальная философия. Появление психоанализа радикально изменило наш взгляд на мир. Психология в психоанализе нашла живого человека, глубину проникновения в суть его души и поведения. Первоначально психоанализ развивался вне рамок мейнстрима психологии, но впоследствии многие фрейдистские идеи прочно укоренились в психологических теориях.

Психоаналитическая концепция личности Фрейда

Структура личности

В своих ранних работах Фрейд утверждал, что жизнь души человека состоит из двух частей. Сознательная часть — как вершина айсберга — мала и выражает поверхностные аспекты личности. Большая область подсознания, подводная часть, содержит инстинкты и движущие силы человеческого поведения. Со временем Фрейд начал говорить о взаимосвязи трех компонентов — ИД, ЭГО и Суперэго (ИД, Я и Суперэго). Область ИД, соответствующая бессознательному, является наиболее примитивной и наименее доступной частью личности. Среди сильнейших сил ИД — сексуальное влечение и агрессия. Ид не знает ни ценностей, ни добра и зла, ни морали. Импульсы ИД требуют удовлетворения безотносительно к обстоятельствам. Они действуют по принципу удовольствия, цель которого — снять напряжение, ища удовольствия и избегая боли. 

Ид является основным источником нашей психической энергии, либидо, которое проявляется как напряжение. Увеличение либидо-энергии приводит к увеличению напряжения, которое мы стараемся снизить до приемлемого уровня. Для удовлетворения наших потребностей и поддержания приемлемого уровня напряженности нам необходимо взаимодействовать с реальным миром. И поэтому необходимо установить связь между потребностями эго и реальностью.

Эго, «я», служит посредником между «я» и внешним миром. Эго, в отличие от нерефлексивной и инертной личности, сосредоточено на причинности и рациональности. Ид полон слепых желаний и не связан с реальностью. Эго» осознает реальность, манипулирует ею и регулирует деятельность ИД, сдерживая похотливые импульсы ИД до тех пор, пока не будет найден подходящий объект, с помощью которого можно удовлетворить потребность и снять психическое напряжение.

Эго черпает силу из Ида, но оно также помогает Иду, облегчая исполнение его желаний. Идентификатор должен быть направлен и управляем, иначе рациональное эго будет сброшено и растоптано.

Третий компонент структуры личности — суперэго — возникает в раннем возрасте, когда ребенок принимает правила поведения, привитые ему системой поощрений и наказаний. Действия, которые осуждаются или поощряются, служат основой для развития сознания, которое является неотъемлемой частью суперэго. Поведение ребенка изначально контролируется родителями. Но именно в суперэго формируется образец адекватного поведения, поведение ориентируется на самоконтроль, а индивид вырабатывает для себя награды и наказания. Суперэго олицетворяет мораль. По словам Фрейда, это «постоянное стремление, стремление к совершенству». Она воплощает в себе все идеи высших аспектов человеческой личности, которые только мы можем заключить в себе. Суперэго не может не вступить в конфликт с ИД. В отличие от эго, которое стремится отложить выполнение желаний ИД до более подходящего случая, суперэго намерено подавить эти желания.

В результате эго появляется как арена постоянной борьбы между могущественными и несовместимыми силами. Он должен постоянно маневрировать между молотом и наковальней, пытаясь справиться с настойчивостью и нетерпением ID, связать действия с реальностью, снять психическое напряжение, и в то же время иметь дело с постоянным стремлением суперэго к совершенству. Это состояние внутреннего конфликта, в котором человек постоянно находится, делает его потенциальным невротиком. Поэтому Фрейд подчеркнул, что между нормальностью и патологией нет четкой границы. Способность поддерживать психическое здоровье зависит от психологических защитных механизмов, которые помогают предотвратить или смягчить конфликт между ИД и Суперэго. 

Когда эго подвергается слишком сильному давлению, возникает тревога. Это своего рода предупреждение, что эго в опасности. Фрейд говорит о трех видах тревоги: объективной (возникает от реальных опасностей в реальном мире), невротической (возникает от осознания потенциальных опасностей, возникающих в результате уступки своим побуждениям; боязни наказания за выполнение импульсивных желаний), моральной (боязнь осуждения; зависит от того, насколько хорошо развит человек в вопросе вины).

Страх создает ощущение напряжения и заставляет разум принимать меры по его снижению. Эго» воздвигает барьер против страха — защитные механизмы, которые представляют собой бессознательное отрицание или искажение реальности. Фрейд определил 7 защитных механизмов: Отрицание (внешняя угроза или травмирующее событие), Замена (перенос ид-импульсов из недоступного или угрожающего объекта в более доступный), Прогнозирование (боязливый импульс приписывается другому), Рационализация (переформулирование поведения таким образом, чтобы оно было более понятным, более приемлемый и менее пугающий для других) Реактивное Формирование (замена ид-импульса на противоположный), Регрессия (возврат к более ранним, казалось бы, более безопасным этапам жизни души), Смещение (отрицание существования фактора, вызывающего тревогу), Сублимация (изменение или замена ид-импульсов путем смещения энергии привода на социально приемлемые цели). 

Важной составляющей теории Фрейда является его доктрина трех принципов психической деятельности: постоянства, удовольствия и реальности.

Таким образом, Фрейд сформулировал теорию ментального функционирования с точки зрения его структурной организации. Психические функции были сгруппированы в соответствии с ролью, которую они играют в конфликте. Фрейд выделил три основные структуры психики — ид, эго и суперэго. Конфликт между ИД и суперэго вызывает чувство тревоги. Фрейд выделил три типа тревоги и семь механизмов защиты — своеобразные барьеры против тревоги. Деление психики на сознательную и бессознательную является основной предпосылкой психоанализа и позволяет понять и внедрить в науку часто наблюдаемые и важные патологические процессы жизни души.

Концепция Либидо

Одной из особенностей учений Фрейда было утверждение принципа универсального определения психической активности, что привело к значительному расширению горизонтов исследований и многомерной интерпретации мотивов человеческого поведения. Началом и основой психической жизни являются различные инстинкты, стремления и желания, которые изначально заложены в человеческом организме. В формировании человека и его жизни важную роль играют два универсальных космических инстинкта: эрос (половой инстинкт, инстинкт жизни, инстинкт самосохранения) и танатос (инстинкт смерти, агрессия, инстинкт разрушения, инстинкт уничтожения). Представляя человеческую жизнедеятельность в результате своей борьбы, Фрейд считал, что эти драйвы являются двигателями прогресса и определяют активность социальных групп.

Подавление и реализация сексуальных инстинктов составляют основу всех проявлений психической активности, а также формирования личности, мотивации ее поведения и формирования наиболее существенных характеристик человека.

Носителем сексуального инстинкта является универсальная психическая энергия, имеющая сексуальную окраску (либидо), которая иногда интерпретируется как энергия сексуального притяжения или сексуального голода. Этот термин необходим для описания различных проявлений сексуальности. Фрейд приравнял либидо к эросу Платона и определил его как энергию притяжения к чему-либо со словом «любовь». Термин «либидо» используется для объяснения причин возникновения психических расстройств, неврозов, для описания течения нормального психического развития человека, его активности, сублимации.

Энергия либидо, которая связана с жизненным инстинктом, является основой развития личности, характера. По мнению Фрейда, смещение энергии либидо вдоль эрогенных зон обуславливает развитие человека. С точки зрения психоаналитической теории развития ребенок проходит ряд психосексуальных стадий своего развития, то есть стадий развития ребенка, в которых его психика сконцентрирована вокруг определенных эрогенных зон. В этот период ребенок действует как аутоэротическое существо, то есть получает чувственное наслаждение от стимуляции эрогенных зон своего тела родителями или другими людьми в ходе нормального процесса воспитания ребенка. Считается, что для каждой из этих стадий характерна своя эрогенная зона. Он выделил 5 стадий развития: оральная, анальная, фаллическая, латентная, генитальная.

Фрейд был убежден, что происхождение невротических расстройств должно быть обнаружено в детском опыте пациентов. Он был первым теоретиком, который указал на важность изучения детства для понимания природы психики. По его словам, основные черты личности почти полностью формируются к пятому году жизни.

Ротовая фаза начинается при рождении и продолжается до второго-третьего года жизни. В этот период все первичные сенсорные удовольствия ассоциируются со ртом ребенка: Сосать, кусать, глотать. Недостаточное развитие на данном этапе может привести к появлению орального типа личности, то есть человека, который переоценивает привычки, связанные с ротовой полостью: курение, поцелуи, еда. Фрейд считал, что очень широкий спектр привычек и черт личности во взрослой жизни, от чрезмерного оптимизма до сарказма и цинизма, уходит корнями в эту самую устную стадию детства.

На анальной стадии первичный источник удовольствия перемещается из рта в анус. Ребенок получает удовлетворение преимущественно от этой области тела. В это время ребёнок начинает учиться самостоятельно пользоваться туалетом. В этом случае ребенок может проявлять повышенную активность или вообще отказаться от движения кишечника. Оба случая указывают на неповиновение родителям. Конфликт на этом этапе может привести к двум различным типам личности: анально-ретивентивный (неопрятный, расточительный и экстравагантный тип человека) и анально-ретивентивный (невероятно чистый, аккуратный и организованный тип).

На фаллической стадии развития в возрасте от 2 до 5 лет основное внимание уделяется эротическому наслаждению, которое включает в себя восхищение и демонстрацию гениталий и сексуальных фантазий. Фрейд описывает сцену с точки зрения комплекса «Эдип» у мальчиков, комплекса «Электра» у девочек. Эдип — персонаж древнегреческой мифологии, который невольно убивает своего отца и женится на собственной матери. Эдипов комплекс — это бессознательное влечение мальчика к собственной матери и его желание заменить или устранить отца. Этот комплекс возникает в возрасте 4-5 лет.

На этом этапе у ребенка развивается влечение к родителю противоположного пола и отторжение родителя того же пола, что и он сам, который сейчас воспринимается как соперник. Материал для этого заключения был получен из его собственного детства. «В себе я также нашел следы притяжения к матери и ревности к отцу», — писал Фрейд.

Обычно ребенок способен преодолеть Эдипов комплекс, отождествляя себя с родителем своего пола и заменяя влечение к родителю противоположного пола нормальным сексуальным влечением к другим людям. Тем не менее, опыт общения с противоположным полом, возникающий на этом этапе, сохраняется и продолжает оказывать влияние на все отношения с партнерами противоположного пола. Одним из последствий отождествления с родителем того же пола, что и с самим собой, является развитие суперэго. Принимая поведение и отношение родителя, ребенок также усваивает нормы своего суперэго.

Затем ребенок вступает в длительный латентный период, который длится от 5 до 12 лет. После этого, под натиском пубертатных сигналов, ребенок переходит в генитальную фазу (в возрасте от 12 до 18 лет). В это время преобладает гетеросексуальное поведение, и человек начинает готовиться к супружеской жизни, материнству или отцовству. 

Таким образом, по мнению Фрейда, началом и фундаментом жизни человеческой души являются инстинкты, побуждения и желания, которые изначально врожденные в человека. Фрейд использует термин либидо не только для объяснения причин невроза, но и для описания хода психического развития у нормального человека. Энергия либидо связана с жизненным инстинктом и является основой развития личности и характера.

Теория невроза

Понятие невротического симптома

По мнению Фрейда, симптомы психического заболевания — это вредные или бесполезные действия, на которые человек часто жалуется как на вынужденные и связанные с трудностями или страданиями. Их основной вред заключается в психологических издержках, которые они сами на себя накладывают, и усилиях, необходимых для их преодоления. При интенсивном образовании симптомов цена может обеднить человека с точки зрения распоряжения его жизненной энергией.

Нейротический симптом является результатом конфликта, который возникает в результате нового способа либидинального удовлетворения. Мы с ней встречаемся по симптомам и, кажется, примиряемся с компромиссом — формированием симптомов. Вот почему симптом настолько стабилен — он поддерживается с обеих сторон. Хорошо известно, что одной из сторон конфликта является неудовлетворенное либидо, отвергнутое реальностью, которое вынуждено искать другие пути для своего удовлетворения.

На вопрос о том, откуда исходит симптом, отвечают впечатления, которые приходят извне, когда-то были необходимы в сознании, и с тех пор, благодаря забывчивости, смогли остаться в бессознательном состоянии. Цель симптома, его значение, его тенденция — это эндопсихический процесс, который, возможно, сначала был в сознании, но не менее вероятно, что он никогда не был в сознании и навсегда остался в бессознательном.

Нейротические симптомы, такие как отклонения от нормы, как сны, имеют свой собственный смысл, и также они связаны по-своему с жизнью людей, в которых они обнаружены.

Хорошо известно, что «я» проявляет некоторый интерес к возникновению и последующему существованию невроза. Симптом поддерживается эго, потому что у него есть аспект, с помощью которого он дает удовлетворение репрессивным тенденциям эго. Более того, разрешение конфликта путем формирования симптома является наиболее удобным и желательным выходом из ситуации. Бывают случаи, когда даже врач должен признать, что решение конфликта в виде невроза является наиболее безобидным и социально допустимым решением. Если можно сказать, что каждый раз, когда невротик совершает побег перед лицом конфликта, необходимо признать, что этот побег оправдан, и врач, который понял эту ситуацию, отойдет в сторону и пощадит пациента. 

Классический психоанализ Фрейда включает теорию о психологическом происхождении неврозов. Он различает следующие типы неврозов.

Психоневроз вызывается причинами, связанными с прошлым, и объясняется личностью и жизненным опытом. Существует три типа психоневрозов: истерическое преобразование, истерическое беспокойство (фобия) и обсессивно-компульсивный невроз. Симптомы этих неврозов можно интерпретировать как конфликт между эго и ИД.

Собственно невроз обусловлен причинами, которые лежат в настоящем, и может быть объяснен сексуальными привычками пациента. Это физиологическое следствие нарушений половой функции. Фрейд выделил две формы: неврастению в результате сексуальных эксцессов и невроз тревоги в результате отсутствия облегчения от сексуального возбуждения. Существуют различия в симптоматике собственно неврозов и психоневрозов: в обоих случаях симптомы возникают в либидо, но симптомы собственно неврозов — давление в голове, ощущение боли, раздражение в каком-то органе — это исключительно соматические процессы, в возникновении которых все сложные психические механизмы совершенно не задействованы.

Нарциссический невроз, при котором человек не может сформировать перенос.

Невроз характера — в данном случае симптомы — это черты характера.

Травматический невроз — вызванный шоком. Фрейд отметил, что при травматическом неврозе, особенно вызванном ужасами войны, эгоистичный мотив эго для защиты и наживы, который сам по себе не приводит к болезни, а наказывает и поддерживает ее, когда она уже началась, для нас безошибочно.

В трансфертном неврозе психоанализа, пациент проявляет навязчивый интерес к психоаналитику.

По словам Фрейда, содержание этих неврозов туманно и нестабильно. Вышеперечисленные формы невроза иногда встречаются в чистом виде, но чаще смешиваются друг с другом и с психоневротическими расстройствами.

Как по причине, так и по механизму всех возможных форм неврозов всегда действуют одни и те же факторы, только в одном случае один из этих факторов приобретает основное значение в формировании симптомов, в другом — другое. Таким образом, фантазии, которые становятся симптомами, нигде так не проявляются, как в истерике; противоположные или реактивные образования «я» доминируют в картине навязчивого невроза. 

Таким образом, невротический симптом является результатом конфликта, который возникает из-за нового способа удовлетворения либидо; конфликта ида и эго.

Психотерапевтические методы психоанализа по З. Фрейд

Психоанализ — это психотерапевтический метод изучения и лечения неврозов. Результаты психотерапевтической практики, а также анализ различных явлений нормальной психологической жизни — снов, ошибочных действий, остроумия — интерпретируются Фрейдом как результат общих психологических механизмов. 

Основой психоанализа является разделение психики на сознательную и бессознательную. Человеческое поведение и мышление определяются бессознательными влечениями, уходящими корнями в травмирующий детский опыт или вступающими в конфликт с существующими социальными моральными и культурными нормами. Возникают внутрипсихические конфликты. Эти конфликты разрешаются путем подавления «плохих», но естественных побуждений и желаний от сознания. Подавленные порывы и желания не исчезают бесследно, а загоняются в глубины человеческой психики и рано или поздно заставляют себя чувствовать и вызывают напряжение. 

Процесс психоанализа заключается в обследовании и реорганизации человека таким образом, чтобы он мог с меньшими трудностями хранить свои напряжения до тех пор, пока не придет время их высвободить. Необходимо привести бессознательное в сознание и довести до наблюдения неудовлетворенную напряженность. Для завершения этого процесса он должен длиться не менее года и включать от 3 до 6 сессий в неделю продолжительностью около часа.

Основными методологическими инструментами психоанализа являются анализ свободных ассоциаций, анализ и интерпретация снов, анализ и интерпретация различных ошибочных, непроизвольных (случайных) симптоматических действий повседневной жизни. 

Интерпретация является основным и наиболее важным инструментом психоаналитика. Свободные ассоциации, мечты, рисунки и другие продукты человеческого творчества являются непосредственным объектом интерпретации. Интерпретация в психоанализе — это перевод значимой информации о человеке с уровня бессознательного на уровень сознания. Во время психотерапевтической работы снижается напряжение в человеке и исчезают симптомы болезни, возникающие в результате подавления «негативной» информации на бессознательном уровне.

Метод свободного объединения — исследовательский, диагностический и терапевтический метод психоанализа. Она основана на использовании феномена ассоциативного мышления для познания глубоких (часто бессознательных) психических процессов и явлений и применения полученной информации для коррекции и лечения функциональных расстройств психики с помощью осознания пациентами причин, источников и характера своих проблем. Отличительной особенностью метода является совместная, сознательная и целенаправленная борьба психоаналитика и пациента против состояния психического дискомфорта или (и) болезни. Фрейд предложил расслабиться на диване и сказать то, что пришло в голову пациенту. Когда это было сделано, стало очевидно, что сильные эмоциональные порывы подталкивают неконтролируемое мышление к психологическому конфликту. Фрейд утверждал, что первая случайная мысль содержит то, что необходимо, и является забытым продолжением памяти.

Фрейд предложил отказаться от управляющей роли сознания в наблюдении психических процессов, поскольку сознание отсекает мысли и образы, возникающие на периферии еще до того, как они попадают в поле зрения анализирующего субъекта; однако именно эти мысли и образы могут оказаться наиболее важными при анализе психических движений.

Метод интерпретации снов. По словам Фрейда, именно во сне обнаруживается присутствие интенсивной психической жизни в глубинах мозга. Анализ сна заключается в нахождении скрытого содержания, деформированной бессознательной истины, скрывающейся во сне. Соблазн, скрывающий смысл скрытого содержания, называется сопротивлением на языке психоанализа, которое проявляется даже тогда, когда мечтатель отказывается интерпретировать ночные образы, населяющие его разум. Через сопротивление бессознательное создает барьеры для своей собственной защиты. Цитируется по адресу: http://www.lpsy.ru/metody_raboty_v_psihoana Они отделяют бессознательное от сознательного мира, делают бессознательное неясным или деформируют тревожные мысли. Сны выражают тайные желания через символы. Тайные мысли, превращенные в символы, становятся приемлемыми для сознания, преодолевая цензуру. Проявление бессознательного в виде сна — одна из великих тайн. 

Фрейд решил лечить сны как симптомы болезни, для этого он использовал тот же метод, что и при анализе, а именно метод свободных ассоциаций. Но для того, чтобы правильно применить метод, не следует относиться к мечте в целом, ибо такое «расследование» никуда не ведет. При рассмотрении сна необходимо брать его по элементам, фрагменты за фрагментами и применять правило ассоциации. Для Фрейда мечта — это не только объект, достойный научного интереса, но и средство для более глубокого познания себя и других людей, открывая для себя скрытое содержание, скрывающееся за внешней средой.

Для Фрейда методы психоанализа включали также анализ и интерпретацию различных ошибочных, непреднамеренных (случайных) симптоматических действий повседневной жизни.

Ошибочные действия — это психопатология в повседневной жизни, кратковременное нарушение психической функции, когда подавленное актуализируется в обход сознания, или выполнение другого действия вместо намеченного.

Ошибочные действия сильно различаются по содержанию. По словам Фрейда, они могут проявиться через парапраксию: Проскальзывания языка, проскальзывания языка, неправильного произношения, забыв названия собственных слов, чужие слова, собственные намерения, впечатления, забывая и скрывая вещи, действуя по ошибке».

Фрейд показал, что кажущиеся незначительными и бессмысленными ошибочные действия служат реализацией бессознательных желаний. Это компромиссные образования, созданные соответствующим сознательным намерением и частично одновременной реализацией бессознательных желаний.

Несмотря на их явную нелепость и невинность, Фрейд отрицал тривиальность таких актов и относился к ним как к психологически значимому явлению — внешнему проявлению неразрешенных бессознательных конфликтов и подавленных желаний. Как и во сне, Фрейд видел парапраксис как возможный «путь» к тайнам бессознательного.

Не все ошибочные действия легко понять, но аналитическая работа с пациентом может объяснить смысл наиболее запутанных ошибочных действий. А ошибочные действия пациента (забыв о времени сеанса или оплатив лечение) дают важное представление о сопротивлении и переносе.

Фрейд придавал большое значение анализу ошибочных действий и написал о них знаменитую книгу — «Психопатология повседневной жизни» (1901). За фрейдистской ошибкой стоит подавление чего-то неприятного, что не может быть выражено напрямую. 

Основой психотерапевтических методов психоанализа является, таким образом, разделение психики на сознательную и бессознательную. Основными методологическими инструментами психоанализа являются анализ свободных ассоциаций; анализ снов и их интерпретация; анализ и интерпретация различных ошибочных непреднамеренных (случайных) симптоматических действий в повседневной жизни. Важнейшим инструментом психоаналитика является интерпретация.

Заключение

Психоанализ — это форма психотерапевтической и клинической практики изучения и лечения неврозов, а также философская доктрина человека, социальная философия. Многие аспекты учения Фрейда имеют автобиографическое происхождение.

Наиболее существенной частью психоаналитической теории Фрейда является доктрина человека, которая представляет собой совокупность различных представлений о природе и сущности человека, его психике, формировании, развитии и структуре личности, причинах и механизмах деятельности и поведения человека в различных социальных сообществах.

Появление психоанализа радикально изменило наш взгляд на мир. Психология в психоанализе приобрела живого человека, глубину проникновения в суть его души и поведения. Первоначально психоанализ развивался вне рамок мейнстрима психологии, но затем многие фрейдистские идеи прочно укоренились в психологических теориях.

Взгляды Фрейда можно разделить на три направления: метод лечения функциональных психических заболеваний, теория личности, ядро всей системы — его взгляды на развитие и структуру человеческой личности.

Деление психики на сознательную и бессознательную является основной предпосылкой психоанализа и позволяет понять и научно разобраться в часто наблюдаемых и важных патологических процессах жизни души.

Таким образом, идеи Фрейда о дихотомии личности получили дальнейшее развитие в структурной теории личности. Личность — это противоречивое единство трех взаимодействующих сфер: «я», «эго» и «сверхъестественное», содержание и действие которых отражают ее сущность и разнообразие. Сферы личности находятся в постоянном взаимодействии и оказывают влияние на функциональную активность друг друга. Постоянное противостояние трех личностных сфер во многом смягчается защитными механизмами, сформировавшимися в процессе эволюции человека.

По мнению Фрейда, начало и основа жизни человеческой души — это инстинкты, стремления и желания, изначально присущие человеку. Фрейд использует термин либидо не только для объяснения причин невроза, но и для описания хода психического развития у нормального человека. Энергия либидо связана с жизненным инстинктом и является основой развития личности и характера.

Фрейд был первым теоретиком, который указал на важность изучения детства в понимании природы психики. По его словам, основные черты личности человека почти полностью формируются к пятилетнему возрасту.

Психоанализ — это психотерапевтический метод изучения и лечения неврозов. Основой психотерапевтических методов психоанализа является разделение психики на сознательную и бессознательную. Нейротический симптом является результатом конфликта, который возникает в результате нового способа удовлетворения либидо; конфликта между id и эго. Нейротические симптомы имеют свой собственный смысл и по-своему связаны с жизнью людей, в которых они проявляются.

Основными методологическими инструментами психоанализа являются анализ свободных ассоциаций, анализ и интерпретация снов, анализ и интерпретация различных ошибочных, нежелательных симптоматических действий повседневной жизни. Основным инструментом психоаналитика является метод интерпретации, то есть перевод значимой информации о человеке с уровня бессознательного до уровня сознания. В процессе психотерапевтической работы снимается напряжение в человеке и исчезают симптомы болезни, которые возникают в результате подавления «негативной» информации на бессознательном уровне.

Важной частью учения Фрейда была его теория комплексов (Эдипова комплекса и Электрического комплекса) как группы бессознательных, эмоционально окрашенных идей, влияющих на поведение человека.

Важной частью психосоциологической теории Фрейда является преподавание им 3-х принципов психической деятельности: постоянства, удовольствия и реальности. Они обеспечивают формирование и функционирование личности и действуют как мощные мотивационные стимулы для деятельности.

Список литературы

1. Г.М. Андреева Социальная психология. Учебник для высших учебных заведений. М.: Пресса Аспектов, 2003. 394 с.
2. Зборовский Г.Е. История социологии. М.: Гардарики, 2007. 608 с.
3. Эникеев, М.И. Общая и социальная психология. М.: Республика, 2008. 458 с.
4. Социальная психология: учебник: учебник для студентов вузов / ср. Е.П. Белинская, О.А. Тихомандрицкая. М.: Пресса Аспектов, 2005. 453 с.
5. Фрейд Зи. Введение в психоанализ. СПб: Алетейя, 2004. 437 с.
6. Фрейд Зи. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 2004. 448 с.

Психоанализ З.Фрейда — презентация онлайн

1. Психоанализ

2. Психоанализ З.Фрейда

Зигмунд Фрейд
(1856 – 1939)
1873-1881 – учеба на медицинском
факультете Венского университета
1885-1886 – полугодовая стажировка в
клинике Сальпетриер у Ж.-М. Шарко
(Париж)
1895 – «Очерки по истерии» совместно с
Йозефом Брейером («Случай Анны О.»)
1900 – «Толкование сновидений»
1901 – «Психопатология обыденной
жизни»
1908 – создание Австрийского
психоаналитического общества
1910 – создание Международного
психоаналитического общества
1913 – «Тотем и табу»
1917 – «Лекции по введению в
психоанализ»
1919 – «По ту сторону принципа
удовольствия»
1921 – «Массовая психология и анализ
человеческого Я»
1923 – «Я и Оно»
1927 – «Будущее одной иллюзии»

3. Основные положения психоанализа

Предмет психологии –
феномен
бессознательного
Формы проявления
бессознательного:
сновидения; юмор;
ошибочные действия;
невротические симптомы;
фантазия; творчество
Методы исследования
бессознательного:
Генетический подход
Метод свободных ассоциаций
Энергетический подход
Анализ сновидений
Интерпретация сопротивления
Анализ трансфера
Анализ «неловких поступков»
Структурный подход
Динамический подход

4. Структурная модель психической жизни

Разделение психической
личности
(Фрейд, 1989, с. 349)

5. Личность – динамическое взаимодействие побуждающих и сдерживающих сил

«На месте Оно должно быть
Я!»
З.Фрейд был убежден, что только
путем сознательного
проникновения в глубины
собственного бессознательного и
осознания скрытых влечений,
нереализованных желаний,
страхов, конфликтов и
травмирующих воспоминаний,
человек может избавиться от
жизненных проблем.

7. Теория влечений

«Влечение есть раздражение для психического, которое
исходит изнутри организма». Влечение стоит на границе между
душевным и соматическим
Источник влечения – соматический процесс в организме,
раздражение
Цель влечения – удовлетворение, устранение раздражения
Объект влечения – тот объект, на который или посредством
которого влечение может достигнуть своей цели
Стимул – количество энергии, силы или давления, которое
требуется для удовлетворения влечения
Влечение к жизни, Эрос – стремится к сохранению и
развитию жизни. Энергия Эроса – Либидо –любые формы
сексуальной энергии
Влечение к смерти, Танатос – стремится к уничтожению
как собственной, так и чужой жизни. Проявляется в
агрессии (против себя и против других)

8. Механизмы психологической защиты

З.Фрейд и А.Фрейд
(1895–1982)
Защитные
механизмы «Я»
–
совокупность
бессознательных
процессов, охраняющих
сознание от напора
бессознательных влечений,
если те не согласуются с
принятыми социальными
нормами и могут нанести
урон самоценности
человека

9. Защитные механизмы (1)

Вытеснение – удаление из сознания влечений,
неприемлемых для Я, вызывающих тревогу
Отрицание – отказ признавать реальность
влечений, событий, которые вызывают дискомфорт
Рационализация – бессознательная подмена
истиной причины своих действий ложными,
достаточно логичными и приемлемыми для Я
1) «Кислый виноград»
2) «Сладкий лимон»
Проекция – приписывание другим людям
собственных нежелательных и неприемлемых
влечений

10. Защитные механизмы (2)

Идентификация – бессознательный перенос на себя
недоступных, но желательных чувств и качеств,
принадлежащих другому лицу
Регрессия – возвращение к более ранним стадиям
психического развития
Замещение — перенос действия или влечения с
недоступного на более доступный и безопасный
объект
Реактивное образование (формирование
реакции) – вытеснение неприемлемого для Сверх-Я
желания, чувства, поведения и замена его на
противоположное
Сублимация – переключение энергии влечений на
социально приемлемые цели с заменой формы их
удовлетворения

11. Психосексуальная теория

Детская сексуальность в психоанализе
трактуется широко – все, что доставляет
телесное удовольствие
Критерием периодизации служит зона
концентрации сексуальной энергии (либидо)
Развитие – переход сексуальной энергии
(либидо) от одной эрогенной зоны к другой
Психосексуальные стадии – биологически
детерминированная последовательность, их
порядок неизменен и культурно универсален

12. Психосексуальная теория

Каждая стадия развития личности
характеризуется своим типом конфликта между
присущей формой сексуального влечения и
запретами общества
Важная роль в развитии отводится социальному
опыту – опыту общения ребенка с родителями
Развитие идет от аутоэротизма к выделению
внешних объектов, на которые направляется
либидо
Фиксация развития, регресс
и формирование личности
«Три очерка по
теории
сексуальности»

13. Стадии психосексуального развития

№
1
2
Стадия,
возраст
Оральная
0 – 1-1,5 г.
а) сосания
б) кусания
Анальная
1-1,5 – 3 г.
3 Фаллическая
3-6 лет
Зона
Задачи и опыт
концентрации
либидо
Рот
Сосание,
жевание,
кусание
Область ануса
акты
дефекации
Половые органы
Генитальная
стимуляция:
играет,
рассматривает,
исследует
Тип личности
(характера) при
фиксации
отвыкание от груди
отделение от матери
начало развития
инстанции «Я»
Оральный:
орально-пассивный
орально-садистический
приучение к
опрятности
самоконтроль
начало
формирования
инстанции «Сверх-Я»
Анальный:
анальновыталкивающий
анально-удерживающий
отказ от аутоэротизма
подавление комплекса
Эдипа/Электры
идентификация с
родителем своего пола
становление
инстанции «Сверх-Я»
Фиксация особенно
сильно проявляется в
двух областях:
соперничество
любовь

14. Стадии психосексуального развития

№
Стадия,
возраст
4
Латентная
6-12 лет
5
Генитальная
12 — 18 лет
Зона
концентрации
либидо
Задачи и опыт
Тип личности
(характера) при
фиксации
Отсутствие
усвоение новых
социальных ценностей,
общечеловеческого
культурного опыта
расширение социальных
контактов со сверстниками
Феномен
«семейный роман»
Интеграция
всех эрогенных
зон
формирование зрелой
сексуальности
установление
доверительных и интимных
отношений с лицами
противоположного пола
выбор брачного партнера
создание семьи
нахождение баланса
между любовью и работой
Генитальный
характер (идеальный
тип личности):
зрелый и
ответственный в
социальных и
сексуальных
отношениях человек

15. Пример толкования сновидения по Фрейду

«Вы, кажется, знаете, что у моей сестры
теперь всего один сын Карл; старший Отто умер,
когда я еще жила у нее в доме. Отто был моим
любимцем. Я сама его воспитала. Младшего я
тоже очень любила, но, во всяком случае, далеко
не так, как покойного. Сегодня же ночью мне
вдруг приснилось, что Карл умер. Он лежит в
маленьком гробу, сложив руки; вокруг него горят
свечи все равно, как тогда вокруг Отто, смерть
которого меня так потрясла».

16. Оценка психоаналитического подхода

Ценное:
анализ неосознаваемых процессов
разработка первой динамической концепции развития
личности: личность рассматривается во всей полноте, с
учетом осознаваемых и неосознаваемых сил и
побуждений
придание значимости раннему опыту, особенно
детско-родительским отношениям в развитии ребенка
анализ роли сексуальности в развитии человека
акцент на эмоциональной стороне человеческого
развития
разработка клинического метода, который синтезирует
информацию из различных источников в детальную
картину личности индивида

17. З. Фрейд vs К. Юнг

З. Фрейд: «Мой дорогой Юнг, обещайте мне, что вы
никогда не откажетесь от сексуальной теории. Это
превыше всего. Понимаете, мы должны сделать из
нее догму, неприступный бастион»
К.Юнг:
«То,
что
Фрейд
говорит
о
роли
сексуальности, об инфантильном удовлетворении и
его конфликте с «принципом реальности», об инцесте
и о таком же конфликте, – все это прежде всего
является
самым
психологии»
верным
выражение
его
личной

18. Оценка психоаналитического подхода

Направления критики:
метафоричность, расплывчатость теории, невозможность ее
проверки
пансексуализм (развитие человека определяется развитием
либидо)
отсутствие строгих формализованных методов исследования
нерепрезентативность выборки (преимущественно женщины из
высшего класса Вены)
постулирование изначального конфликта между человеком и
обществом
раннему опыту придается ведущее значение в последующем
развитии на протяжении всей жизни
не существует значимых доказательств того, что любые из
ранних конфликтов (оральных, анальных и др.) надежно
предсказывают структуру взрослой личности

19. Развитие психоанализа

Классический психоанализ – первые «отступники»
(А. Адлер и К. Юнг)
Неофрейдизм (К. Хорни, Э. Фромм и Г. Салливен)
1)
осознание важности рассмотрения социальных и
культурных факторов для понимания человеческой
природы
2)
важность понимания межличностных взаимоотношений для
изучения образования характера, тревожности и неврозов
3)
Эдипов комплекс, образование Суперэго и
«неполноценность» женщины — это культурные особенности
4)
не характер является результатом сексуального развития, а
характер определяет сексуальное поведение
Эго-психология (А. Фрейд и Э. Эриксон)
Психология объектных отношений (М. Кляйн, Х. Кохут)

20. Альфред Адлер (1870 – 1937): индивидуальная психология

Ощущение
собственной
недостаточности:
1) несовершенство органов
2) избалованные дети
3) пренебрегаемые дети
комплекс
неполноценности
Стремление к
превосходству
Социальный интерес

21. Жизненный стиль

«Стиль жизни – это значение, которое человек
придает миру и самому себе, его цели,
направленность его устремлений и те подходы,
которые он использует при решении жизненных
проблем»
Проявляется в решении трех основных
проблем:
1) Профессиональные проблемы (работа)
2) Проблемы дружбы и сотрудничества
3) Проблемы любви и супружества
Для жизненного стиля характерно:
раннее формирование
ошибочность
устойчивость

22. Порядковая позиция ребенка в семье

Адлер А.
«Наука о
характерах:
понять природу
человека»

23. Младший ребенок

Быть первым и лучшим: стремление к власти,
отчаянное стремление к превосходству, желание быть
лучше во всем; «душа наполнена завистью и ненавистью
к своим товарищам и тревогой за свое собственное
положение»
Деятельные и способные, «часто…обгоняет всех
остальных членов семьи и становится самым способным»
Непревзойденный мастер отговорок,
уклоняется от своих обязанностей, увиливает от
решения вопросов, занимается деятельностью,
находящейся вне насущных проблем жизни, избегает
соревновательности и объективной проверки своих
способностей; «становится трусом и вечным нытиком,
постоянно ищущим повода отлынивать от дела»

24. Старший ребенок

Преимущество для психического развития
– отличная исходная позиция
«Я старше, больше, сильнее остальных и
значит – я также должен быть умнее их»
Характер стража закона и порядка
Очень высоко ценят власть
Консерватизм
Детронизация

25. Второй (средний) ребенок

«Всегда находятся под гнетом и борются за
превосходство… относятся к жизни как к
гонкам и это определяет цель их жизни»
Доминирующее ощущение – его презирают и
им пренебрегают
Бескомпромиссная борьба до тех пор, пока
первенец не будет превзойден или битва не
будет проиграна (нервные расстройства)
Может поставить такую высокую цель, что
будет страдать всю жизнь и лишится
душевного покоя, преследуя иллюзорную и
недостижимую цель

26. Единственный ребенок

Зависимый, всегда ждет, чтобы кто-нибудь
указал ему путь
Постоянно ищет поддержки
Мир кажется враждебным (из-за
преувеличенной родительской заботы и
внимания), страх перед трудностями
Затруднения с любой независимой
деятельностью
Неприспособленные к жизни

27. Ранние воспоминания

«Детство – это время множества
вопросов, возможностей и последствий»
(А. Адлер)
Ключом к пониманию базового
жизненного стиля могут быть самые
ранние воспоминания, о которых человек
сможет сообщить
Ранние воспоминания — простой и
экономный путь изучения личности

28. Пример раннего воспоминания «Пони»

«Когда мне было три года, мой отец купил
нам двух пони. Он привел их за поводки к дому.
Моя сестра, которая была тремя годами старше,
чем я, взяла один поводок и торжествующе
повела своего пони вдоль по улице. Мой
собственный пони, торопящийся вслед за
первым, пошел слишком быстро для меня и
уронил меня лицом прямо в грязь. Вот так
бесславно завершилось событие, которого я с
таким восторгом ждала! И тот факт, что позже я
превзошла свою сестру как наездница, никогда
и ни в малейшей степени не растопил во мне
этого разочарования»

29. Карл Густав Юнг (1875-1961)

Аналитическая психология:
Коллективное
бессознательное –
«духовное наследие
человеческой эволюции или
жизни рода»
Архетипы – универсальные
образы, символы
(врожденные идеи,
воспоминания), которые
предрасполагают людей
воспринимать, переживать
или реагировать
определенным образом
Процесс индивидуации,
достижения самости

30. Структура личности по К. Юнгу

31. Структура личности по К. Юнгу

32. Психологические типы

Критерий направленности человека на
внешний или внутренний мир:
Экстраверсия — интроверсия
Критерий доминирования определенной
психической функции:
1. Ощущение «Что именно я воспринимаю?»
2. Мышление «Что это значит?»
3. Чувство «Насколько это ценно?»
4. Интуиция «Что может случиться?»

33. Спасибо!

Как работает принцип удовольствия Фрейда

В психоаналитической теории личности Фрейда принцип удовольствия является движущей силой Ид, стремящейся к немедленному удовлетворению всех потребностей, желаний и побуждений. Другими словами, принцип удовольствия стремится удовлетворить наши самые основные и примитивные побуждения, включая голод, жажду, гнев и секс. Когда эти потребности не удовлетворяются, возникает состояние тревоги или напряжения.

Эта мотивирующая сила, которую иногда называют принципом удовольствия-боли, помогает управлять поведением, но также требует мгновенного удовлетворения.Как вы можете себе представить, некоторые потребности просто невозможно удовлетворить в тот момент, когда мы их чувствуем. Если мы, например, удовлетворяем все наши прихоти, когда чувствуем голод или жажду, мы можем обнаружить, что ведем себя неуместно в данный момент.

Например, если вы следовали требованиям принципов удовольствия, вы могли бы стряхнуть бутылку с водой вашего босса со стола и сделать большой глоток прямо посреди деловой встречи, если вы хотите пить.

Давайте подробнее рассмотрим, как работает принцип удовольствия и как он управляет поведением, а также силы, которые помогают поддерживать принцип удовольствия и помогают нам вести себя социально приемлемым образом.

Как работает принцип удовольствия

Напомним, что id — это самая основная и животная часть личности. Это также единственная часть личности, которая, как считал Фрейд, присутствовала с рождения. Ид — одна из самых сильных мотивирующих сил, но это та часть личности, которая также имеет тенденцию быть похороненной на самом глубоком, бессознательном уровне. Он состоит из всех наших основных побуждений и желаний.

В раннем детстве id контролирует большую часть поведения.Дети действуют в соответствии со своими потребностями в еде, воде и различных формах удовольствия. Принцип удовольствия направляет Ид к удовлетворению этих основных потребностей, чтобы помочь обеспечить выживание.

Зигмунд Фрейд заметил, что очень маленькие дети часто пытаются удовлетворить эти часто биологические потребности как можно быстрее, почти не задумываясь о том, считается ли такое поведение приемлемым. Это прекрасно работает в детстве, но то, что происходит с возрастом и нашим детским поведением, становится все менее и менее приемлемым.

Благодаря развитию другой важной части личности — эго — мы можем контролировать требования ид.

Принцип реальности

По мере взросления детей эго развивается, чтобы помочь контролировать побуждения Ид. Эго озабочено реальностью. Это помогает обеспечить удовлетворение потребностей идентификатора, но способами, приемлемыми в реальном мире. Эго действует через то, что Фрейд называл принципом реальности. Этот принцип реальности является силой, противоположной инстинктивным побуждениям принципа удовольствия.

Вместо того, чтобы искать немедленного удовлетворения побуждений, принцип реальности направляет эго на поиск путей удовлетворения этих потребностей, которые являются как реалистичными, так и социально приемлемыми.

Представьте, что очень маленький ребенок хочет пить. Они могут просто взять стакан воды из рук другого человека и начать его глотать. Принцип удовольствия гласит, что Оно будет искать самый быстрый способ удовлетворить эту потребность.

Однако, как только эго разовьется, принцип реальности подтолкнет его к поиску более реалистичных и приемлемых способов удовлетворения этих потребностей.Вместо того чтобы просто взять чужую воду, ребенок спросит, можно ли ему еще и стакан.

В нашем предыдущем примере, вместо того, чтобы хвататься за бутылку с водой своего начальника, когда вы чувствуете жажду посреди встречи, принцип реальности побуждает вас подождать до более приемлемого времени, чтобы утолить жажду. Вместо этого вы ждете окончания встречи и забираете из офиса собственную бутылку с водой.

В то время как принцип удовольствия играет важную роль в мотивации действий, принципы реальности помогают обеспечить удовлетворение наших потребностей безопасным и социально приемлемым способом.

Первичный процесс в теории Фрейда

Согласно теории Фрейда, первичный процесс включает формирование мысленного образа желаемого объекта, чтобы удовлетворить желание этого объекта. Например, если вы хотите шоколадного торта, но, к сожалению, у вас его в данный момент нет, вы можете справиться с этим, визуализируя вкусный кусок торта.

Как работает первичный процесс в теории Фрейда

В психоаналитической теории личности Фрейда первичный процесс направлен на снятие напряжения, создаваемого принципом удовольствия.Принцип удовольствия — это то, что движет Ид и стремится к мгновенному удовлетворению всех потребностей, желаний и желаний. Когда принцип удовольствия создает напряжение, Оно должно найти способ разрядить эту энергию.

Как вы, возможно, помните, Фрейд считал, что Ид — это самая основная и примитивная часть личности. Он также предположил, что это единственная часть личности, которая присутствует с рождения. Первичный процесс называется первичной частью личности, потому что считается, что он идет первым.Поскольку Ид присутствует с рождения, предполагается, что первичный процесс возникает довольно рано в человеческом развитии.

Согласно Фрейду, младенцы — это все ид. Они хотят немедленного удовлетворения своих потребностей, и принцип удовольствия побуждает их иметь все потребности или хотеть немедленно удовлетворить их. Фрейд описал первичный процесс как инфантильный, примитивный и похожий на сон, движимый потребностью максимизировать удовольствие и минимизировать боль.

Как это влияет на личность

Первичный процесс действует как механизм Оно для снятия напряжения, созданного принципом удовольствия.

Вместо действия по опасным или неприемлемым побуждениям используется первичный процесс. Ид формирует мысленный образ желаемого объекта, чтобы заменить побуждение, чтобы рассеять напряжение и тревогу.

Этот образ может принимать форму сна, галлюцинации, фантазии или заблуждения. Например, если вы голодны, у вас может сложиться мысленный образ кусочка пиццы или бутерброда с гастрономическими продуктами. Переживание этого мысленного образа через первичный процесс известно как исполнение желаний.

Однако проблемы возникают также из-за использования первичного процесса для рассеивания энергии id. Первичный процесс не имеет возможности отличить воображаемый образ от реальности. Таким образом, хотя первичный процесс можно использовать для временного снижения напряжения, он эффективен только в краткосрочной перспективе. Ваш мысленный образ пищи, которую вы жаждете, будет удовлетворять вас лишь на определенное время. В конце концов, когда потребности останутся невыполненными, напряжение вернется.

По мере того, как люди развиваются и становятся более зрелыми, в конечном итоге возникают эго и суперэго, которые начинают оказывать собственное влияние на личность.Позже вторичный процесс начнет играть роль в рассеивании напряжения, вызванного желанием Ид удовлетворить основные потребности и потребностью эго соответствовать реальности.

Совесть против сознания: определения и различия

Чем сознание отличается от совести? Эти два термина иногда путают в повседневном употреблении из-за того, что они звучат очень похоже. Они оба происходят от одного и того же латинского происхождения ( Sovire , что означает «осознавать свою вину»).

Однако на самом деле они означают совсем разные вещи в области психологии. Давайте подробнее рассмотрим, что означает каждый термин и как вы можете различать эти два понятия.

Что означает совесть?

Ваша совесть — это часть вашей личности, которая помогает вам определять между добром и злом и не дает вам действовать в соответствии с вашими основными побуждениями и желаниями. Это то, что заставляет вас чувствовать себя виноватым, когда вы делаете что-то плохое, и хорошее, когда вы делаете что-то доброе.Ваша совесть — это моральная основа, которая помогает направлять просоциальное поведение и заставляет вас вести себя социально приемлемым и даже альтруистическим образом.

Согласно теории Фрейда, совесть является частью суперэго, которое содержит информацию о том, что считается плохим или отрицательным вашими родителями и обществом — обо всех ценностях, которые вы усвоили и усвоили в процессе воспитания. Со временем совесть возникает, когда вы усваиваете информацию о том, что считается правильным и неправильным вашими опекунами, вашими сверстниками и культурой, в которой вы живете.

Что означает сознание?

Ваше сознание — это ваше осознание себя и окружающего мира. В самом общем смысле это означает бодрствование и осведомленность. Некоторые эксперты полагают, что вы что-то сознаете, если можете выразить это словами.

Сознательный разум

Согласно психоаналитической теории личности Фрейда, которая уподобляет разум айсбергу. Часть айсберга, которую можно увидеть над поверхностью воды, представляет собой сознательное осознание.Это то, что мы осознаем и можем четко описать и сформулировать. Большая часть айсберга на самом деле находится под поверхностью воды, которую Фрейд сравнивал с бессознательным разумом или всеми мыслями, воспоминаниями и побуждениями, которые находятся за пределами нашего сознательного осознания.

Что такое сознание?

Ваше сознание относится к вашему сознательному опыту, вашему индивидуальному осознанию ваших собственных внутренних мыслей, чувств, воспоминаний и ощущений.Сознание часто представляет собой поток, постоянно меняющийся в зависимости от приливов и отливов ваших мыслей и переживаний в мире вокруг вас.

В психологии сознательный разум включает в себя все, что находится в вашем сознании, в том числе:

«Сознание обычно определяется как осознание своих мыслей, действий, чувств, ощущений, восприятий и других психических процессов», — объясняют психологи Дуглас А. Бернштейн, Луи А. Пеннер и Эдвард Рой. «Это определение предполагает, что сознание — это аспект многих психических процессов, а не сам по себе психический процесс.Например, воспоминания могут быть сознательными, но сознание — это не просто память. Восприятие может быть сознательным, но сознание — это не просто восприятие ».

Как отличить

Сознание и сознание бывает трудно определить. Как однажды объяснил психолог и философ Уильям Джеймс: «Мы знаем его значение, пока никто не просит нас дать ему определение».

Хотя эти два термина часто путают, сознание и совесть, с другой стороны, относятся к очень разным вещам.Ваше сознание позволяет вам осознавать свое место в мире, в то время как ваша совесть позволяет вам вести себя в этом мире нравственно и социально приемлемыми способами.

Как описано выше, сознание — это ваше осознание себя и окружающего мира. Ваша совесть — это ваша способность различать, что хорошо, а что плохо.

Размышляя об этих двух концепциях, просто помните, что сознательное относится к бодрствованию и осознаванию, а совесть относится к вашему внутреннему ощущению правильного и неправильного.

Принцип реальности по Зигмунду Фрейду

Было ли у вас когда-нибудь внезапное желание сделать что-то, что, как вы знали, не подходило для этой ситуации — может быть, вырвать предмет одежды из магазина и выйти за дверь, не заплатив за это? Вы довели дело до конца? Наверное, нет, но что вас остановило? Согласно Зигмунду Фрейду, создавшему психоаналитическую теорию личности, то, что он называл принципом реальности, не позволяло вам делать то, что могло привести к неприятностям.

Принцип реальности в действии

Чтобы понять принцип реальности, важно сначала понять, как функционируют два компонента личности, идентифицированные Фрейдом. Ид ищет мгновенного удовлетворения потребностей, требований и побуждений. Если бы мы действовали в соответствии с тем, что хотел наш id, мы могли бы схватить еду с тарелки другого человека только потому, что она выглядит так восхитительно, или стать слишком дружелюбными с чужим супругом, когда мы чувствуем себя влюбленными.Ид управляется принципом удовольствия — идеей о том, что импульсы должны выполняться немедленно.

С другой стороны, эго — это компонент личности, который имеет дело с требованиями реальности. Он гарантирует, что желания Оно удовлетворяются эффективными и подходящими способами — другими словами, эго управляется принципом реальности.

Принцип реальности заставляет нас учитывать риски, требования и возможные результаты при принятии решений, временно останавливая разряд энергии id до подходящего времени и места.Другими словами, эго не пытается блокировать побуждение, а вместо этого работает, чтобы убедиться, что желания id исполняются безопасным, реалистичным и подходящим способом. Например, вместо того, чтобы схватить этот кусок пиццы, эго заставит вас ждать, пока вы не сможете купить свой собственный кусок, — задержка, достигаемая посредством так называемого вторичного процесса.

Обуздание неподобающего поведения

Как вы можете себе представить, принцип реальности и принцип удовольствия всегда расходятся.Из-за той роли, которую играет эго, его часто называют исполнительной или посреднической ролью в личности. Эго постоянно участвует в так называемом тестировании реальности; он должен предлагать реалистичные планы действий, которые могут удовлетворить наши потребности.

Фрейд часто сравнивал отношения Ид и Эго с отношениями лошади и всадника: лошадь представляет собой Ид, управляемое принципом удовольствия и обеспечивающее энергией гонки для удовлетворения потребностей и желаний. Эго — это всадник, постоянно дергающий бразды правления ид, чтобы заставить человека действовать приемлемым и уместным образом.

Развитие здорового эго, которое опирается на принцип реальности для управления импульсами, откладывает удовлетворение желания до тех пор, пока оно не может быть удовлетворено должным образом, и т. Д., Является важной частью психологического развития и одним из отличительных признаков зрелой личности. . В детстве дети учатся контролировать свои побуждения и вести себя социально приемлемыми способами. Исследователи обнаружили, что дети, которые лучше откладывают удовлетворение, могут иметь более выраженное эго, потому что они, как правило, больше озабочены такими вещами, как социальная целесообразность и ответственность.

Понимание роли Суперэго Фрейда

Согласно психоаналитической теории личности Зигмунда Фрейда, суперэго — это компонент личности, состоящий из интернализованных идеалов, которые мы заимствовали от наших родителей и общества. Суперэго работает, чтобы подавить побуждения Ид и пытается заставить эго вести себя морально, а не реалистично.

В теории психосексуального развития Фрейда суперэго является последним развивающимся компонентом личности.Ид — это основная, изначальная часть личности; присутствует с рождения. Эго начинает развиваться в течение первых трех лет жизни ребенка. Наконец, суперэго начинает проявляться в возрасте пяти лет.

Идеалы, которые способствуют формированию суперэго, включают не только мораль и ценности, которым мы учимся от наших родителей, но также идеи правильного и неправильного, которые мы получаем от общества и культуры, в которой мы живем.

Части Superego

В психологии суперэго можно разделить на два компонента: идеал эго и совесть (что может быть более знакомо как понятие).

Идеал Эго

Идеал эго — это часть суперэго, которая включает в себя правила и стандарты хорошего поведения. К такому поведению относятся те, которые одобряются родителями и другими авторитетными лицами. Соблюдение этих правил приводит к чувству гордости, ценности и достижений. Нарушение этих правил может вызвать чувство вины.

Идеал эго часто рассматривается как образ, который у нас есть о наших идеальных «я» — людях, которыми мы хотим стать. Именно этот образ идеального человека, часто создаваемый по образцу людей, которых мы знаем, мы считаем эталоном того, кем мы стремимся быть.

Совесть

Совесть состоит из правил, по которым поведение считается плохим. Когда мы совершаем действия, соответствующие идеалу эго, мы чувствуем себя хорошо или гордимся своими достижениями. Когда мы делаем то, что наша совесть считает плохим, мы испытываем чувство вины.

Цели Суперэго

Первичное действие Супер-Эго — полностью подавить любые побуждения или желания Ид, которые считаются неправильными или социально неприемлемыми.Он также пытается заставить эго действовать морально, а не реалистично. Наконец, Суперэго стремится к нравственному совершенству, не принимая во внимание реальность.

Суперэго также присутствует на всех трех уровнях сознания. Из-за этого мы иногда можем испытывать чувство вины, не понимая, почему мы так себя чувствуем. Когда Суперэго действует в сознании, мы осознаем возникающие в результате чувства. Однако, если Суперэго действует бессознательно, чтобы наказать или подавить Ид, мы можем в конечном итоге испытать чувство вины и не понять, почему мы так себя чувствуем.

«Содержимое [Супер-Эго] по большей части сознательно и поэтому может быть непосредственно получено с помощью эндопсихического восприятия. Тем не менее, наша картина Супер-Эго всегда имеет тенденцию становиться туманной, когда между ним и эго существуют гармоничные отношения.

Затем мы говорим, что они совпадают, то есть в такие моменты суперэго не воспринимается как отдельный институт ни для самого субъекта, ни для стороннего наблюдателя. Его очертания становятся ясными только тогда, когда оно враждебно противостоит эго или, по крайней мере, критика », — написала Анна Фрейд в своей книге 1936 года« Эго и механизмы защиты ».»

«Суперэго, как и Ид, становится ощутимым в состоянии, которое оно производит внутри эго: например, когда его критика вызывает чувство вины», — объяснила Анна Фрейд.

новых вводных лекций по психоанализу «Рассечение психической личности» Резюме и анализ

Резюме

В этой лекции Фрейд обсуждает психическую структуру человеческого разума.

Он говорит своей аудитории, что психоанализ «начал свою работу» с сосредоточения на содержании разума, наиболее «чуждом эго», под которым он подразумевает внешние симптомы невроза (71).(Полезно думать об «эго» как о сознательном уме.) Во многом как внешний мир является внешним по отношению к эго, вытесненное содержание бессознательного внутренне ему чуждо. Фрейд описывает, как психоанализ начал с исследования симптомов, чтобы в конечном итоге обнаружить существование бессознательного, а затем природу человеческих инстинктов и сексуальности. Он считает, что люди сталкиваются с конфликтом между своими желаниями и сопротивлением этим желаниям, которое обычно приписывается эго.

Естественно, Фрейд обращается к более прямому исследованию самого эго.Он считает, что эго (опять же, сознательный разум) работает и как субъект, и как объект; он может думать и размышлять о себе, разделяясь на две части: наблюдателя и наблюдаемого. Другими словами, он может наблюдать и судить себя как «объект» так же, как мы наблюдаем и судим других людей. Однако, в отличие от этого примера, позже эго воссоединяется в единое целое (73).

Чтобы проиллюстрировать этот момент, Фрейд рассматривает, как психически пациенты часто страдают от симптомов, которые отражают преувеличенную форму способности эго разделяться на части.Он лечил многих пациентов, страдающих иллюзией постоянного наблюдения, что говорит о том, что их эго просто раскололось сильнее, чем это происходит естественным образом у нормального человека. Для Фрейда это частое заблуждение только подтверждает, что «регулярной чертой» эго является его разделение на «наблюдающий агент» (74). Иногда это агентство действует как наша совесть, а иногда как беспристрастный наблюдатель наших инстинктивных желаний. Однако он настаивает на том, чтобы эго считалось не просто совестью (обладающей моральными качествами), а скорее отдельной сущностью, которая может играть роль совести.Он называет это «наблюдающее агентство» Супер-эго.

Затем Фрейд рассматривает, как супер-эго может вызывать невроз, действуя как моральная сила. Он представляет меланхолию как пример психического заболевания, при котором сила супер-эго была увеличена. У пациентов с крайней меланхолией супер-эго вызывает сильное чувство вины и унижение из-за своей суровой карательной природы. В подобных случаях супер-эго по сути «представляет требования морали» в крайней форме (76).

Этот пример приводит Фрейда к рассмотрению морали и «совести», как мы традиционно используем этот термин.Во-первых, он отвергает любые притязания на врожденную, данную Богом совесть у людей, указывая на то, что слишком многим людям не хватает морального чутья, чтобы по-настоящему поверить в то, что она возникает естественным образом. Вместо этого он утверждает, что совесть создается родителями человека. Он отмечает, что в раннем детстве у детей отсутствует какое-либо ясное чувство морали, и они руководствуются почти исключительно стремлением к удовольствиям. Их мораль исходит от родителей, которые ограничивают «плохие» или «аморальные» стремления ребенка к удовольствиям посредством угрозы наказания или отказа в любви.В конце концов, ребенок усваивает эти внешние ограничения, так что Супер-эго заменяет родительский авторитет голосом приличия или морали.

Затем Фрейд описывает этот процесс более подробно, вводя понятие «идентификация» для объяснения «ассимиляции одного эго другому» (78). Первое эго имитирует или ведет себя как второе эго, так же, как ребенок в конечном итоге будет подражать своим родителям, пока он или она не усвоит их чувство морали.Фрейд тщательно проводит различие между идентификацией и выбором объекта: в первом случае эго хочет быть похожим на другое эго, тогда как во втором случае эго хочет обладать объектом или контролировать его. Другими словами, выбор объекта включает в себя наше желание иметь что-то как свое, тогда как идентификация — это более бессознательный процесс, посредством которого мы становимся этим другим. Эдипов комплекс иллюстрирует, как выбор объекта может стать идентификацией — ребенка мужского пола изначально привлекает его мать, но, узнав на опыте, что такое влечение аморально, он подсознательно компенсирует это более интенсивным отождествлением со своими родителями.Его желание иметь мать как свою собственную заменяется частичным превращением в саму мать.

Затем Фрейд вводит третью роль супер-эго: поддержание эго-идеала. Супер-эго побуждает нас стремиться к нравственному совершенству или «высшей стороне человеческой жизни» (83). Как отмечалось ранее, эти идеалы совершенства эффективно унаследованы от родителей и действуют как репрессии против бессознательных импульсов и желаний. Однако Фрейд на практике обнаружил, что пациенты часто совершенно не осознают своего сопротивления.Это важно, потому что это означает, что эго и супер-эго — те части психики, которые отвечают за сопротивление и подавление, — должны быть, по крайней мере, в некоторой степени бессознательными. Следовательно, психика сложна; оно не просто построено из бессознательного, которое желает, и эго, которое ограничивает, но скорее должно включать менее очерченные границы. Затем Фрейд ненадолго делает паузу, чтобы извиниться за то, что попал в столь высокотехнологичные аспекты психоанализа, которые предполагают наличие некоторых предварительных знаний в данной области со стороны его аудитории.

Однако он переходит к вопросу о том, являются ли эго и супер-эго частично бессознательными или они просто производят бессознательные эффекты. Фрейд приводит доводы в пользу первого при условии, что он сможет дать более точное определение «бессознательного». Отмечая, что значение слова «сознательный» ясно, он предполагает, что «бессознательное» просто описывает психический процесс, который мы признаем, не имея о нем какого-либо прямого знания.

Далее Фрейд различает два типа бессознательного.Первый случай включает в себя элементы, которые обычно скрыты, но которые легко могут быть доведены до сознания. Второй случай включает гораздо более сложный процесс, в котором требуются большие усилия, чтобы довести эти элементы до сознания. Чтобы упростить ситуацию, Фрейд дает разные термины этим формам бессознательного — предсознательное и бессознательное. Предсознательное бессознательно по определению, но не строго бессознательным. Он включает в себя элементы, к которым сознание имеет легкий доступ, но в данный момент просто не имеет доступа.Напротив, бессознательное было спрятано глубоко в нашей психике и нелегко доступно сознанию.

Однако следует учитывать третий аспект бессознательного — «динамическую» ментальную область, которая остается полностью чуждой эго (90). Фрейд называет эту область Ид, а затем предлагает разделить структуру человеческой психики на три области или области: Супер-Эго, Эго и Ид.

Фрейд описывает Ид как темную и недоступную часть нашей психической жизни, хранилище инстинктивных желаний и энергий, лишенных какой-либо четкой воли.Естественно, в нем отсутствует какое-либо чувство морали. Он стремится исключительно к удовлетворению инстинктивных потребностей, в которых доминирует принцип удовольствия. В Ид легко могут соединяться противоречивые импульсы, время четко не разграничено, а подавленные импульсы могут сохраняться бесконечно. Ид знает и не содержит ничего, кроме «инстинктивного катексиса, ищущего разрядки» (92). Только психоаналитическая терапия может донести эти импульсы до сознания, тем самым растворив их энергию и избавив пациента от психических страданий.

Фрейд возвращается к рассмотрению эго, которое он предлагает в качестве защитного слоя для Ид, которое не может смотреть в мир напрямую.Вместо этого Ид полагается на внешнюю реальность, обеспечиваемую эго, которое обращено лицом к внешнему миру и, следовательно, ограничивает путь принципа удовольствия. Другими словами, эго вторгается в нефильтрованное желание, навязывая психической жизни чувство времени, организации и морали, которых требует внешний мир. Грубое сравнение Фрейда состоит в том, что эго означает «разум и здравый смысл», а идентификатор означает «необузданные страсти» (95).

Однако в то же время эго является частью ид; разделение, как отмечалось выше, не проводится строго.Следовательно, перед эго возложена задача попытаться удовлетворить потребности id в удовлетворении инстинктов, даже если перед ним также поставлена ​​задача подавить этот id. Фрейд сравнивает Ид с лошадью, на которой едет Эго — Ид отвечает за «локомотивную энергию» психической жизни, в то время как Эго просто определяет направление и цель движения животного (96). Таким образом, перед эго стоит невыполнимая задача — «служить» «противоречивым желаниям» «трех суровых господ»: Ид, Супер-Эго и внешней реальности.Эго неизбежно страдает от этого смешения реальности, морали и нефильтрованной страсти.

Затем Фрейд дает базовую схему психики. Стоит изучить эту диаграмму, чтобы наглядно представить эти идеи. Следуя картинке, Фрейд подчеркивает, что супер-эго имеет прямой доступ к ид, то есть оно меньше связано с внешней реальностью, чем эго. Фрейд предупреждает, что мы не интерпретируем диаграмму слишком буквально, снова подчеркивая, что любые границы в психике искусственны, поскольку области разума пересекаются по-разному в зависимости от индивидуальной личности, периодов жизни или болезней.

В заключение он отмечает, что цель психоаналитического лечения состоит в конечном итоге в укреплении эго, чтобы оно могло лучше справляться с конкурирующими желаниями психики и внешней реальности, в некоторой степени отделяясь от суждений супер-эго, чтобы более здоровым образом исполнять сильные желания. идентификатора.

Анализ

Большая часть материала, представленного в этой лекции, взята из более ранней работы Фрейда « Эго и идентификатор » (1923), в которой он впервые излагает свою детальную теорию психической структуры.Кроме того, многие из его основополагающих работ рассматривают этот материал с различной степенью специфичности.

В начале этой новой лекции Фрейд отмечает, что эти теории, в частности, вызвали презрение со стороны недоброжелателей, особенно потому, что эти теории предполагают, что сексуальные инстинкты составляют основу психической жизни. По сей день легко найти непрофессиональных критиков Фрейда, которые с презрением считают его незаконным или аморальным. Возможно, из-за того, что заявление о сексуальных инстинктах настолько раздражает, оно сохранилось как непропорционально большая часть его наследия.

Фрейд весьма саркастически приписывает этим хулителям «блестящее возражение», что человеческая жизнь не полностью управляется сексуальным влечением (71). Его точка зрения заключается в неявной критике их ханжества, предполагая, что они используют свою критику для отрицания какой-либо обоснованности психоаналитической теории и практики. Его контраргумент изложен в самой лекции: эти недоброжелатели уделяли мало внимания более глубоким, ключевым аспектам психоанализа. Что действительно определяет человека, так это не вопросы сексуального инстинкта, а скорее разрыв между инстинктивными желаниями и сопротивлением, оказываемым эго.Другими словами, Фрейд считает, что его недоброжелатели упустили лес из-за деревьев и тем самым закрылись для потенциально важных открытий.

В лекции также содержится неявная атака на общепринятую религиозную мораль, утверждая, что мораль не является неотъемлемой частью и не дана ей Богом. Это во многом опровержение Иммануила Канта, философа, который пытался показать, что людям присущ «категорический императив» действовать морально. Фрейд рассматривает этот вопрос морали более научно, предлагая детям узнать о морали через родителей, а затем усвоить эти уроки.Тем не менее, что также несколько проблематично в этой концепции, так это то, что мораль имеет для него несколько насильственный аспект. Это навязывается ребенку с помощью карательных методов родителей. Другими словами, хотя мораль может быть здоровой и благоразумной ради общества, она не является естественной или присущей человеку.

Это утверждение — что супер-эго ребенка формируется на основе супер-эго его родителей — также частично является критикой марксистской теории экономического детерминизма, которая была чрезвычайно популярна в то время.Марксизм считает, что экономическая сфера является основной силой общества, и что идеологии и интеллект человека формируются ею. Однако Фрейд предполагает, что эти идеологии передаются бессознательно в процессе идентификации супер-эго. Таким образом, явно экономический детерминизм не может полностью объяснить человеческую психологию или основы морали.

Фрейд снова противостоит Канту своей теорией ид. Кант предположил, что пространство и время существуют в человеке a priori или изначально.Он считал, что человек ничего не может испытать без представлений о пространстве и времени. Напротив, Фрейд считает, что Ид — наиболее естественный и главный аспект психики — не знает ни времени, ни пространства и на самом деле идеально подходит для разрешения противоречий.

Пожалуй, наиболее важным моментом, на который указывает Фрейд, является то, что эти элементы психики на самом деле не отличаются друг от друга, а вместо этого функционируют вместе как части единого целого. Несмотря на то, что они не общаются сознательно, эго, супер-эго и ид работают вместе, чтобы достичь хрупкого баланса в психике.Однако баланс действительно хрупкий, и психическое расстройство в значительной степени происходит из-за антагонизма между различными функциями.

Это предлагаемое понимание снова служит аргументом в пользу важности психоаналитической терапии. Фрейд считает, что страдающий психически больной испытывает тревогу и смятение в своем эго, когда оно не может успешно интегрировать желания Ид и Супер-Эго, при этом придерживаясь принципа реальности внешнего мира. Следовательно, терапевт стремится укрепить эго пациента, ослабляя хватку супер-эго и расширяя возможности восприятия ума.Фрейд заканчивает эту лекцию одной из своих самых известных цитат: «Wo es war, soll ich warden» или «Где было Ид, там и будет эго». Под этим утверждением он подразумевает, что успешное исцеление пациента с помощью психоанализа позволяет ему приспосабливать его бессознательные побуждения и желания в манере, приемлемой как для супер-эго, так и для принципа реальности. Однако для такого исцеления в первую очередь требуется врач, который желает изучить и понять те факторы, которые в первую очередь вызывают невроз.

Анатомия психической личности Зигмунда Фрейда

Анатомия психической личности Зигмунда Фрейда

Зигмунд Фрейд (1932)

из XXXI ЛЕКЦИИ (1932)

Анатомия ментальной личности

---

Источник: Новые вводные лекции по психоанализу. (1933) опубл.Hogarth Press.

---

Что касается двух альтернатив — что эго и супер-эго могут сами быть бессознательными, или что они могут просто вызвать к бессознательному воздействию — мы не зря решили в пользу бывшего. Конечно, большая часть эго и супер-эго могут оставаться без сознания, на самом деле обычно без сознания. Что означает, что человек ничего не знает об их содержании и что это требует затрат усилий, чтобы заставить его осознать из них.Итак, это правда, что эго и сознательное, подавленное и бессознательное не совпадают. Мы принципиально вынуждены пересмотреть наше отношение к проблеме сознательного и бессознательного. Поначалу мы могли бы гораздо меньше думать о важность сознания как критерия, поскольку он доказал так ненадежно. Но если мы так поступили, то ошиблись. это то же самое и с жизнью: она не стоит многого, но это все, что мы имеют. Без света, проливаемого качеством сознания мы должны потеряться во тьме глубинной психологии.тем не менее мы должны попытаться заново сориентировать себя.

Что подразумевается под «сознанием», нам не нужно обсуждать; это за гранью все сомневаюсь. Древнейшее и лучшее значение слова «бессознательное» описательный; мы называем бессознательным любой психический процесс существование которого мы вынуждены предполагать — потому что, например, мы выводим это каким-то образом из его эффектов, но мы не являемся прямо осведомлен. У нас такое же отношение к этому умственному процессу как мы имеем дело с психическим процессом в другом человеке, за исключением того, что он принадлежит нам.Если мы хотим быть более точными, мы должны измените утверждение, сказав, что мы называем процесс «бессознательным» когда мы должны предположить, что он был активным в определенное время, хотя на тот момент мы о нем ничего не знали. Этот ограничение напоминает нам, что большинство сознательных процессов являются сознательными только на короткий период; довольно скоро они становятся скрытыми, хотя они могут легко снова прийти в сознание. Мы могли бы также сказать, что они потеряли сознание, если бы мы были уверены, что они все еще что-то ментальное, когда они находились в латентном состоянии.Пока мы ничего не должны были узнать и даже не заработать право вводить понятие бессознательного в психологию. Но теперь мы сталкиваемся с новым фактом, который мы уже наблюдаем. в случае ошибок. Мы находим, что для объяснения ошибки языка, например, мы вынуждены предположить, что намерение сказать что-то особенное сформировалось в ум человека, который допустил ошибку. Мы можем сделать это с уверенностью от возникновения нарушения речи, но это не было умеет выражать свое мнение; это было бессознательно.Если впоследствии мы доведем намерение до сведения говорящего, он может признать его знакомым, и в этом случае это был всего лишь временно без сознания, или он может отвергнуть это как чуждое для его, и в этом случае он был постоянно без сознания. Такое наблюдение поскольку это оправдывает нас также в отношении того, что мы назвали «скрытым» как нечто «бессознательное». Учет этих динамических отношения позволяют нам различать два вида бессознательного: тот, который легко трансформируется в осознанный материал и под условия, которые часто возникают, и другое в случае которые часто возникают, и еще один, в случае которого такие преобразование сложно, может произойти только со значительным расход энергии или может никогда не произойти.Чтобы избегайте двусмысленности относительно того, имеем ли мы в виду тот или другое бессознательное, используем ли мы это слово в описательный или динамический смысл, мы используем законный и простой способ. Мы называем бессознательное, которое только латентно, и поэтому может легко стать «сознательным», «предсознательным» и оставьте имя «бессознательное» для другого. У нас сейчас три термины «сознательное», «предсознательное» и «бессознательное», чтобы служить нашим цели в описании психических явлений. Еще раз, из чисто описательная точка зрения, «предсознательное» тоже бессознательно, но мы не даем ему этого имени, за исключением тех случаев, когда мы говорим нечетко, или когда мы должны защищать вообще существование бессознательного процессы в психической жизни.

Вы, я надеюсь, согласитесь, что пока все не так уж плохо и что схема удобная. Это все очень хорошо; к несчастью наша психоаналитическая работа заставила нас использовать слово «бессознательное» в еще одном, третьем, смысле; и это вполне могло дать привести в замешательство. Психоанализ — произвел на нас очень сильное впечатление с новой идеей, что большие и важные области разума обычно удалены из знания эго, так что процессы, которые в них происходят, надо признать бессознательными в истинном динамическом смысле этого слова.Следовательно, мы также приписывают слову «бессознательное» топографический или систематический имея в виду; мы говорили о системах предсознательного и бессознательного, и конфликта между эго и система Ucs; так что слово «бессознательное» все больше и больше было сделано для обозначения умственной области, а не качества, которое умственные вещи есть. На данный момент открытие, неудобное на первый взгляд, что части эго тоже бессознательны в эго и супер-эго тоже бессознательны в динамике смысл, оказывает облегчающее действие и позволяет устранить осложнение.Очевидно, мы не имеем права называть ту область разума, которая не является ни эго, ни супер-эго системой Ucs, поскольку персонаж бессознательности не исключение. Очень хорошо; мы будем больше не используйте слово «бессознательное» в смысле системы, и то, что мы до сих пор называли этим именем, мы будем дайте лучший, который не вызовет недопонимания. Заимствуя, по предложению Г. Гроддека, термин, использованный Ницше, в дальнейшем мы будем называть его «id». Это безличное местоимение кажется особенно подходящим, чтобы выразить сущность эта область разума — характер чуждости эго.Таким образом, Супер-Эго, Эго и Ид — это три области, области. или провинции, на которые мы делим психический аппарат индивидуальный; и это их взаимоотношения, с которыми мы будем беспокоиться о том, что будет дальше.

Но прежде чем мы продолжим, я должен сделать небольшое отступление. я не имею сомневаюсь, что вы недовольны тем, что три качества разума по отношению к сознанию и трем областям психического аппарата не распадаются на три гармоничных пары, и вы чувствуете, что ясность наших выводов следовательно, ослаблены.Я считаю, что следует сказать себе что мы не имели права на это, мы не должны сожалеть об этом факте, но мы не имели права ожидать такой аккуратной договоренности. …

Не ждите, что я расскажу вам много нового о id кроме своего имени. Это темная, недоступная часть нашего личность; то немногое, что мы знаем об этом, мы узнали от изучение работы сновидений и формирование невротических симптомов, и большая часть из них носит отрицательный характер и может быть описана только как все, чем не является эго.Мы можем приблизиться к id с изображениями, и называйте это хаосом, котлом бурлящего возбуждения. Мы предполагаем, что он находится где-то в непосредственном контакте с соматическими процессов, берет на себя инстинктивные потребности и дает их мысленное выражение, но мы не можем сказать, на каком субстрате это контакт установлен. Эти инстинкты наполняют его энергией, но он не имеет организации и единой воли, только побуждение к получить удовлетворение инстинктивных потребностей в соответствии с принцип удовольствия.

Законы логики — прежде всего закон противоречия — не удерживайте для процессов в идентификаторе. Противоречивые порывы существуют боком рядом, не нейтрализуя друг друга и не разъединяясь; в большинстве они объединяются в компромиссные образования под мощным экономическим давление, направленное на разрядку своей энергии. Нет ничего в Идентификатор, который можно сравнить с отрицанием, и мы изумлены найти в нем исключение из утверждения философов о том, что пространство и время — необходимые формы наших умственных действий.в id нет ничего, что соответствовало бы идее времени, нет признания течения времени, и (вещь, которая очень примечательна и ожидает адекватного внимания в философской мысли) без изменений психических процессов с течением времени. Конативные импульсы которые никогда не выходили за рамки id, и даже впечатления, которые были вытеснены репрессиями в id, фактически бессмертны и сохраняются на целые десятилетия, как если бы они только недавно произошло. Их можно признать только принадлежащими в прошлое, лишенные своего значения и лишенные заряд энергии, после того, как они были осознаны работой анализа и немалая часть терапевтического эффекта аналитического лечение основано на этом факте.

Мне постоянно приходится слышать, что мы далеко продвинулись. слишком мало пользы для нашей теории того несомненного факта, что подавленное остается неизменным с течением времени. Это кажется предложить нам возможность подхода к действительно глубоким истины. Но я сам здесь не продвинулся.

Естественно, id не знает ни ценностей, ни добра, ни зла, ни морали. Экономический или, если хотите, количественный фактор, который так тесно связано с удовольствием, которое доминирует во всех его процессах.Инстинктивный катексис, требующий разрядки, — это, на наш взгляд, все, что содержит идентификатор. Действительно, кажется, будто энергия этих инстинктивных импульсов находится в другом состоянии, чем то, в чем он находится в других областях разума. Это должен быть гораздо более текучим и более способным к разряду, так как в противном случае у нас не было бы этих смещений и уплотнений, которые так характерны для id и так полностью независимо от качеств катектируемого.(В эго назовем это идеей.) Что бы не дать понять эти вещи лучше? В любом случае вы заметите, что мы можем приписать к идентификатору другие характеристики, кроме бессознательного, и вы знаете о возможности того, что части эго и супер-эго бессознательны, не обладая такими же примитивными и иррациональное качество. Что касается характеристики эго, поскольку его следует отличать от ид и супер-эго, нам будет лучше, если мы обратим внимание на связь между ним и самой поверхностной частью психический аппарат, который мы называем Pcpt-cs (перцептивно-сознательный) система.Эта система направлена ​​во внешний мир, она опосредует восприятие этого, и в нем создается, пока он функционирует, феномен сознания. Это орган чувств весь аппарат, восприимчивый, причем не только к возбуждениям извне, но также и изнутри разум. Вряд ли можно ошибиться, если рассматривать эго как часть идентификатора, которая была изменена из-за близости к внешний мир и влияние, которое последний на него оказал, и который служит цели получения стимулов и защиты организм из них, как корковый слой, которым частица живого вещества окружает себя.Это отношение к внешнему мир имеет решающее значение для эго. Эго взяло на себя задачу представления внешнего мира для ид, слепо стремясь удовлетворить его инстинкты, полностью игнорируя высшее сила внешних сил, иначе не могла бы избежать уничтожения. Выполняя эту функцию, эго должно наблюдать внешний мир и сохранить в памяти его правдивую картину следы, оставленные его восприятием, и с помощью проверки реальности он должен устранить любой элемент в этой картине внешнего мир, который является вкладом внутренних источников возбуждения.От имени ид эго контролирует пути доступа к подвижности, но он вставляет между желанием и действием откладывание фактор мысли, во время которого он использует остатки опыт хранится в памяти. Таким образом он опровергает принцип удовольствия, который оказывает неоспоримое влияние на процессы в идентификаторе, и заменяет его принцип реальности, обещающий большее безопасность и больший успех.

Отношение ко времени, которое так трудно описать, также передается к эго системой восприятия; действительно, в этом вряд ли можно сомневаться что режим, в котором работает эта система, является источником идея времени.Что, однако, особенно выделяет эго в в отличие от id, это тенденция синтезировать его содержимое, свести воедино и объединить свои мыслительные процессы, что полностью отсутствует в идентификаторе. Когда мы подходим к рассмотрению инстинктов в душевной жизни, я надеюсь, нам удастся отследить этот фундаментальный характеристика эго до его источника. Только это производит ту высокую степень организации, в которой нуждается эго за высшие достижения. Эго выходит из функции инстинктов восприятия к инстинктам их контроля, но последний достигается только через ментального представителя инстинкта подчиняться более крупной организации и находить ее место в целостном единстве.На популярном языке мы можем сказать, что эго стоит за разум и осмотрительность, в то время как ид стоит для необузданных страстей.

Пока мы позволили себе остановиться на перечислении достоинства и возможности эго; пришло время посмотреть на другой стороне картины. В конце концов, эго — всего лишь часть идентификатора, часть, специально измененная из-за близости к опасности реальности. С динамической точки зрения это слабо; он заимствует свою энергию из id, и мы не совсем невежественны методов — их можно было бы назвать трюками — с помощью который извлекает дополнительное количество энергии из id.Такой метод, например, процесс идентификации, является ли объект сохраняется или отказывается от него. Объект-катексис продолжается от инстинктивных требований ид. Первый бизнес эго должно обращать на них внимание. Но отождествляя себя с объект, он рекомендует себя идентификатору вместо объект и стремится привлечь либидо Ид к себе. Мы уже видели, что в течение жизни человека эго принимает в себя большое количество таких осадков бывших объектных катексисов.В целом эго должно выполнять намерения id; он выполняет свой долг, если ему удается создание условий, при которых эти намерения могут быть реализованы наилучшим образом. Можно сравнить отношения эго к ид с этим между всадником и его лошадью. Лошадь обеспечивает локомотив энергии, и всадник имеет прерогативу определять цель и направлять движения своего могущественного скакуна к нему. Но слишком часто в отношениях между эго и ид мы находим картину менее идеальной ситуации, в которой всадник обязан вести свою лошадь в том направлении, в котором она сама хочет идти.

Эго отделилось от одной части Ид посредством репрессий-сопротивлений. Но барьер репрессий не распространяться на идентификатор; так что вытесненный материал сливается в остальную часть идентификатора.

Пословица гласит, что нельзя служить сразу двум господам. Бедному эго приходится еще труднее; он должен служить трем мастеров хеширования, и должен сделать все возможное, чтобы согласовать утверждения и требования всех трех. Эти требования всегда расходятся и часто кажутся совершенно несовместимыми; неудивительно, что эго так часто уступает место своей задаче.Три тирана — внешние мир, супер-эго и ид. Когда наблюдаешь за усилиями эго, чтобы удовлетворить их всех, или, скорее, подчиняться им всем одновременно, нельзя сожалеть о том, что он олицетворял эго и установил это как отдельное существо. Он чувствует себя зажатым с трех сторон и ему угрожают три вида опасности, на которые он реагирует к. развитие беспокойства, когда на него слишком сильно нажимают. Возникнув в опыте системы восприятия он предназначен для представления требований внешнего мира, но он также хочет быть верный слуга ид, чтобы оставаться в хороших отношениях с ид, рекомендовать себя идентификатору в качестве объекта и рисовать идентификаторы либидо на себя.В своей попытке посредничать между идентификатором и на самом деле, его часто заставляют одевать команды Ucs id с собственными рационализациями ПК, чтобы скрыть конфликты между ид и реальностью, и с дипломатической нечестностью проявлять притворное внимание к реальности, даже когда идентификатор сохраняется в упорстве и бескомпромиссности. С другой стороны, это за каждым движением наблюдает суровое супер-эго, которое держит выстраивать определенные нормы поведения, невзирая на какие-либо трудности исходящий от ид и внешнего мира; и если эти нормы не действуют, это наказывает эго чувствами напряжение, которое проявляется как чувство неполноценности и чувство вины.Таким образом, подстрекаемый ид, зажатый супер-эго, и отвергнутое реальностью, эго изо всех сил пытается справиться со своими экономическими задача уменьшения сил и влияний, которые в нем работают, и на нем к какой-то гармонии; и мы вполне можем понять, как дело в том, что мы так часто не можем подавить крик: «Жизнь нелегка». Когда эго вынуждено признать свою слабость, оно ломается. в тревогу. Тревога реальности перед лицом внешнего мира, моральная тревога перед лицом супер-эго и невротическая тревога в лицо силы страстей в ид.

Я представил структурные отношения внутри ментального личность, как я объяснил вам, на простой диаграмме, который я здесь воспроизвожу.

Вы увидите, как супер-эго спускается в ид; как наследник Эдипова комплекса, в конце концов, он имеет интимные связи с идентификатором. Он лежит дальше от системы восприятия, чем эго. Идентификатор имеет дело только с внешним миром через среда эго, по крайней мере, на этой диаграмме.Это конечно еще рано говорить, насколько рисунок верен; в одном уважение, я знаю, что это не так. Пространство, занятое бессознательным Ид должно быть несравнимо больше, чем дано эго или к предсознательному. Вы должны, если хотите, исправить это в вашем воображении.

А теперь, в заключение этого, конечно, довольно утомительного и, возможно, не очень показательная учетная запись, я должен добавить предупреждение. Когда ты подумайте об этом разделении личности на эго, супер-эго и id, вы не должны представлять себе резких разделительных линий, таких как искусственно нарисованный в области политической географии.Мы не можем отдать должное характеристикам ума с помощью линейных контуры, например, на рисунке или в примитивной живописи, но нам скорее нужны переходящие друг в друга участки цвета которые можно найти в современных картинах. После того, как мы сделали наши разделения, мы должны позволить тому, что мы разделили, снова слиться. Не судите слишком строго о первой попытке изобразить вещь такой неуловимый, как человеческий разум. Весьма вероятно, что степень этих различий очень сильно варьируется от человека к человеку; возможно, что их функция может быть разной, и что они может время от времени подвергаться процессу инволюции.Это кажется особенно верно для самых небезопасных и, с филогенетической точки зрения, точки зрения, самые последние из них, различие между эго и супер-эго. Также неоспоримо, что то же самое может произойти в результате психического заболевания. Оно может легко представить себе, что некоторые мистические практики могут удается нарушить нормальные отношения между разными области разума, так что, например, система восприятия становится способным улавливать отношения в более глубоких слоях эго и в идентификаторе, который в противном случае был бы ему недоступен.Ли такая процедура может дать человеку истину в последней инстанции, из которого можно смело сомневаться во всяком добре. Все то же самое, мы должны признать, что терапевтические усилия психоанализа выбрали тот же метод подхода. Для своей цели состоит в том, чтобы укрепить эго, сделать его более независимым от супер-эго, чтобы расширить поле своего зрения, и таким образом расширить свою организацию что он может принимать новые части идентификатора. Где был id, там должно быть эго.

Это мелиоративные работы, такие как осушение реки Зайдер-Зее.

---

Дополнительная литература:
Архив Зигмунда Фрейда | Биография | На Weltanschauung | Марксистская психология | Юнг | Адлер | Второй секс | R D Laing | Кейт Миллетт

.