Десоциализации это: Десоциализация: причины, симптомы, признаки, стадии, последствия, лечение

Содержание

Понятие десоциализации. Прямые и косвенные десоциализирующие влияния

1. Понятие десоциализации. Прямые и косвенные десоциализирующие влияния

Выполнила студентка 3 курса факультета психологии
Сочнева Анна Владимировна
Социализация индивида — усвоение им социального
опыта, которое проходит по мере все более активного
включения в многоплановые и разносторонние
общественные отношения.
Показателем социальной зрелости личности служит
ее готовность быть активным, сознательным,
полноценным членом общества, выполняющим
многочисленные профессиональные, общественные,
внутрисемейные, товарищеские и другие функции и
обязанности.
Социально зрелая личность способна не только успешно
адаптироваться к своей среде, но и активно влиять на нее,
перестраивая свое окружение в соответствии со своими
убеждениями, принципами и ценностными ориентациями.
Однако, вследствие ряда неблагоприятных обстоятельств, могут
возникнуть различные нарушения процесса социализации,
выражающиеся в социальной дезадаптации индивида, то есть
неадекватности его поведения нормам, требованиям той
системы общественных отношений, в которую включается
человек по мере своего социального развития и становления.

Нарушения социализации могут принимать разные формы и
обусловливаться различными причинами. Скажем, инфантильность,
социальная незрелость, возникающие в результате «тепличных
условий» воспитания, преднамеренного ограждения подростка,
юноши от всяких обязанностей, от самостоятельных усилий по
достижению каких-либо жизненных целей и т.д. Либо социальная
дезадаптация, проявляющаяся в различных социальных отклонениях
корыстного, агрессивного, социально-пассивного типа как на
докриминогенном уровне, когда происходят нарушения норм морали,
так и на криминогенном уровне, выражающемся в преступных,
уголовно-наказуемых действиях.
Необходимо различать нарушения социализации, при которых
социальная дезадаптация, неадекватность поведения не носят асоциального
и тем более противоправного характера, и нарушения социализации,
дезадаптация при которых носит антиобщественный характер,
противоречащий нормам морали и права, когда правомерно говорить о
процессе десоциализации.

Десоциализация возникает при отчуждении индивида от институтов
социализации, которые выступают носителями норм общепринятой морали и
права, и которые, в конечном счете, обусловливают, по словам Л. С.
Выготского, «врастание в человеческую культуру». Формирование личности
в данном случае идет под влиянием различных асоциальных либо
преступных субкультур с собственными групповыми, корпоративными
нормами и ценностями, носящими антиобщественный характер.
По сути дела, десоциализация — это не что иное как социализация,
совершаемая под влиянием негативных десоциализирующих влияний,
которые приводят к социальной дезадаптации, имеющей асоциальный
противоправный характер, к деформации системы внутренней регуляции и
формированию искаженных ценностно-нормативных представлений и
антиобщественной направленности.
Александр Рувимович Ратинов (на
фото) (1920-2007) — выдающийся ученый,
один из основоположников отечественной
юридической и криминальной психологии.

Доктор юридических наук, профессор,
Заслуженный
деятель
науки
России,
разработавший
теорию
личности
преступника,
подчеркивает,
что
для
личности преступника, в первую очередь,
характерно
определенное
искажение
системы
ценностно-нормативных
представлений,
выражающееся
в
неправильном
отношении
либо
неправильном
трактовании
существующих норм морали и права, что
приводит к совершению преступления,
служит
защитными
механизмами
самооправдания.
Л. И. Аувяэрт (на фото) , исследуя проблему
правовой социализации несовершеннолетних,
отмечает, что процесс усвоения правовых норм
складывается из четырех аспектов:
осведомленность
о нормах и понимание
их содержания;
отождествление
своего поведения с
нормой;
желание
следовать норме;
способность
реализовать норму;
При этом асоциальное и противоправное
поведение индивида может быть обусловлено
дефектами системы внутренней регуляции на
любом (когнитивном, эмоционально-волевом,
поведенческом) уровне.

Прежде всего, это может
выражаться в формировании негативных,
антиобщественных ценностных ориентаций и
асоциальных установок, в формировании своего
рода криминогенной противоправной
направленности личности.
Г. М. Миньковский (на фото)(доктор юридических наук,
профессор. Заслуженный деятель науки РСФСР,
действительный член Международной академии
информатизации, заслуженный работник МВД, почетный
работник прокуратуры) выделяет четыре типа
несовершеннолетних правонарушителей в зависимости от
степени выраженности преступной направленности.
1. Несовершеннолетние с преступной направленностью
(10 — 15%). Для них характерны примитивные, низменные
потребности, агрессивность, жестокость, склонность к пустому
времяпрепровождению, азартным играм, уголовному
фольклору. Они проявляют настойчивость, активность в
преступлениях, зачастую выступают организаторами.
2. Отрицательная направленность личности (30 — 40%).
Эта категория подростков характеризуется привычкой к
бесцельному времяпрепровождению, склонностью к выпивкам.

Преступление они совершают не в результате активной
подготовки, а как бы «плывя по течению».
3. Неустойчивая личностная направленность (25 — 30%),
Конкуренция положительных и отрицательных свойств.
Преступления совершаются, прежде всего, по престижным
мотивам или в результате подражания. Эти подростки
выражают раскаяние в совершенном преступлении.
4. Положительная направленность. Преступления такими
подростками совершаются случайно, в результате так
называемой «детской мотивации» — легкомысленности или
неправильной оценки действия и его последствий (25 -30%)

8. Прямые десоциализирующие влияния

Прямые десоциализирующие влияния оказываются со стороны
ближайшего окружения, которое прямо демонстрирует образцы
асоциального поведения, антиобщественных ориентаций и
убеждений, когда действуют антиобщественные нормы и ценности,
групповые предписания, внешние поведенческие регуляторы,
направленные на формирование личности асоциального типа.

В таких случаях мы имеем дело с так называемыми институтами
десоциализации. В роли таких институтов десоциализации могут
выступать криминогенные неформальные подростковые группы, группы
преступников, алкоголиков, спекулянтов, лиц без определенных занятий
и т.д. Эту же роль может играть и часть семей аморального либо
асоциального типа, где пьянство, аморальный образ жизни, пьяные
скандалы и дебоши родителей стали нормой повседневных отношений.

9. Косвенные десоциализирующие влияния

Косвенные десоциализирующие влияния среды могут быть обусловлены
разнообразными факторами социально-психологического, психолого-педагогического
и психологического характера.
Так, социально-психологические факторы, приводящие к косвенной
десоциализации, заключаются в отсутствии необходимых условий для
реализации, «запуска» ведущих механизмов и способов социализации,
посредством которых происходит усвоение, «трансформация» системы
внешней регуляции во внутреннюю, что, как правило, характеризует
неорганизованную должным образом воспитывающую среду.

Таким образом, предупреждение десоциализации предполагает не только
нейтрализацию прямых десоциализирующих влияний среды (аморальной семьи,
асоциально ориентированной группы и т.д.), но и создание воспитывающей среды в
коллективах школьных и внешкольных детских учреждений, что позволит им
стать предпочитаемой средой общения с высокой референтной значимостью в глазах
подростков и тем самым в полную меру выполнять свои функции ведущих институтов
социализации.

10. Спасибо за внимание!

Неблагополучная семья как проблема десоциализации ребенка

Библиографическое описание:

Янкова, Е. Э. Неблагополучная семья как проблема десоциализации ребенка / Е. Э. Янкова, А. А. Сергеева. — Текст : непосредственный // Исследования молодых ученых : материалы LI Междунар. науч. конф. (г. Казань, декабрь 2022 г.). — Казань : Молодой ученый, 2022. — С. 45-51. — URL: https://moluch.ru/conf/stud/archive/472/17677/ (дата обращения: 27.06.2023).

Для всех нас привычно представлять семью как место заботы, любви и безопасности, где ребёнка должны окружать самые близкие и родные люди. Но, к сожалению, семья — это не всегда так. Существует множество случаев, когда атмосфера в семьях отличается от принятой нормы. Такие семьи напоминают бесконечную войну, в которых происходят постоянные споры, обвинения и угрозы, часто сопровождающихся употреблением спиртных напитков и применением физической силы. Общество довольно долго считало, что такие вещи считаются допустимыми, так как это личное дело каждого, но только последствия такого морального и физического насилия часто отзываются психологическими травмами в более осознанном возрасте. На данный момент неизвестно, сколько детей живет в неблагополучных семьях, но велика вероятность, что их много.

Ключевые слова: семья, десоциализация, алкоголь, мама, папа, жестокое обращение с детьми.

It is common for all of us to imagine a family as a place of care, love and security, where a child should be surrounded by the closest and dearest people. But unfortunately, this is not always the case with the family. There are many cases where the atmosphere in families differs from the accepted norm. Such families are like an endless war, with constant arguments, accusations and threats, often accompanied by the use of alcohol and physical force. Society has long believed that such things are acceptable, as they are everyone’s business, but the consequences of such moral and physical abuse often take a psychological toll at a more advanced age. At this point, it is not known how many children live in dysfunctional families, but it is very likely that there are many.

Keywords:

family, desocialisation, alcohol, mother, father, child abuse.

Неблагополучная семья — это семья, погрязшая в конфликтах, хаосе, отсутствии структуры или безразличии, в результате чего физические и эмоциональные потребности ребенка не могут быть удовлетворены. Факторы, которые могут ухудшить функционирование семьи, включают плохое воспитание детей, стрессовую или оскорбительную среду, злоупотребление психоактивными веществами, психические заболевания, хронические физические заболевания и негативное общение. Жизнь в неблагополучной семье эмоционально бурна. Отношения между членами семьи, как правило, всегда напряженные. Жестокое обращение, пренебрежение и секретность являются обычным явлением, а крики и ругань часто являются единственным средством общения.

Дети, растущие в неблагополучных семьях, невиновны и абсолютно не контролируют свою токсичную жизненную среду. Они выросли с множественными эмоциональными шрамами, вызванными повторяющимися травмами и болью от действий, слов и отношения их родителей. В конечном счете, у них будет другой рост и развитие своего индивидуального «я». Взрослея, такие «жертвы», как правило, пытаются избежать своей прошлой боли, травмы, погружаясь в все более деструктивное поведение, такое как постоянное употребление алкоголя, злоупотребление наркотическими веществами, осознанное причинение вреда самому себе или же позволение принимать жестокое обращение от других людей.

Такие травмированные люди часто ощущают трудности в формировании и поддержании дружеских отношений, сохранении положительной самооценки, трудностях с доверием к другим, стрессе из-за потери контроля и отрицании собственных чувств/реальности. Обычно люди, выросшие в здоровых семьях, имеют тенденцию возвращаться к своему нормальному состоянию после того, как жизненный/семейный кризис проходит. И наоборот, в неблагополучной семье проблемы, как правило, сохраняются надолго, потому что дети не удовлетворяют свои прежние потребности; поэтому негативное, патологическое родительское поведение имеет тенденцию доминировать даже во взрослой жизни.

Настоящими характеристиками неблагополучной семьи являются хаос, жестокое обращение и пренебрежение в качестве стандартных рабочих процедур.

Вот несколько примеров неблагополучных семей:

– В семье с двумя родителями у отца проблемы с алкоголем. Когда он приходит домой в алкогольном опьянении, он физически оскорбляет всех и каждого, кто встает у него на пути.

На следующее утро он напоминает семье, что-то, что происходит в их доме, остается в их доме, и они никогда не должны никому рассказывать, что у них происходит.

– Оба родителя употребляют наркотики. Старший ребенок должен регулярно вставать, чтобы помочь с маленькими. Этот ребенок убирает в доме, готовит ужин для своих братьев и сестер и следит за тем, чтобы они каждый вечер делали домашнее задание.

– Мать-одиночка относится к своему старшему ребенку как к лучшему другу и доверенному лицу. Мать полагается на этого ребенка в своих эмоциональных потребностях, и ей не нравится, когда ребенок гуляет и общается со своими друзьями.

Все семейные дисфункции подпитываются по-разному. Но исследователи и психологи определили пять типов неблагополучных семей, которые не позволяют здоровому эмоциональному и личностному развитию детей.

– Патологическая семья

В патологических семьях один или оба родителя злоупотребляют наркотиками или алкоголем или страдают психическими заболеваниями, что делает их инвалидами и дееспособными. Ребенок зависимого родителя или жестокого родителя, как правило, не удовлетворяет свои основные физические потребности, не говоря уже об эмоциональных потребностях.

Семейные роли в этих домохозяйствах обычно меняются местами. Дети больше несут ответственность за свою повседневную жизнь, когда их неблагополучные родители не могут этого сделать.

– Доминантно-подчиненная семья

Также известная как «авторитарная семья», доминантно-подчиненная семья управляется родителем-диктатором, независимо от желаний или чувств других членов семьи.

Доминирующий родитель требователен, но дает очень мало любви, поддержки и положительного подкрепления. Детские ошибки и недостатки часто имеют тяжелые последствия, например, физические побои.

– Семья хронических конфликтов

В хронически конфликтной семье ссоры и споры являются нормой.

Семьи спорят в агрессивной манере, которая оставляет раны и приводит к крайней враждебности в семейной среде. Проблемы с общением и неспособность решать проблемы приводят к ссорам, дракам, обидам и стрессу, вызывая хаос в доме.

– Хаотическая семья

В хаотической семье, также известной как семья с серьезными нарушениями, о детях плохо заботятся или плохо защищают, потому что родители заняты, отсутствуют или жестоко обращаются с ними.

В этих семьях непостоянство является единственной константой. Семейные правила и ожидания неясны, и родители часто приходят и уходят (въезжают и уезжают из дома или находятся в заключении).

Когда они рядом, их родительские навыки не играют особой роли или они сами причиняют вред детям. Дети часто подвергаются жестокому обращению, пренебрежению или и тому, и другому.

– Эмоционально-отстраненная семья

В эмоционально отстраненной семье дети не причастны к проявлениям привязанности и тепла со стороны родителей. Это семьи, которые не говорят о чувствах.

Обычно родители холодны, далеки и эмоционально недоступны. Дети учатся подавлять собственные эмоции.

Отсутствие физической привязанности и недостаток эмоциональной поддержки вызывают у детей чувство никчемности и низкой самооценки.

Этот тип неблагополучной семьи часто связан с социальным или культурным происхождением. Это может быть наименее очевидный и наименее изученный дисфункциональный тип.

Чтобы развиваться, дети должны чувствовать себя в безопасности физически и эмоционально. Они нуждаются в благоприятной среде и опекунах, которые настроены на их нужды.

Однако в неблагополучных семьях нет ничего последовательного, ничто не чувствует себя в безопасности, и дети делают все, что угодно, только не процветают.

В результате они с большей вероятностью будут замкнуты и социально изолированы. У них никогда не будет возможности учиться на собственных ошибках, и они идут по жизни с некачественными навыками принятия решений.

Более того, им трудно доверять другим, они умеют угождать людям (в ущерб себе), и им часто не хватает коммуникативных навыков и навыков принятия решений.

Исследования показали, что дисфункциональная семейная динамика может привести к тому, что дети пропустят важные ветви развития и приведут к дефициту обучения.

Жестокое обращение и пренебрежение в раннем детстве (типичные для неблагополучных семей) могут привести к структурным изменениям в головном мозге, в том числе:

– Уменьшение объема префронтальной коры.

– Повреждение гиппокампа — части мозга, отвечающей за обучение и память.

– Гиперактивность миндалевидного тела — центра страха мозга

В результате у тех, кто вырос с семейной дисфункцией, как правило, развиваются проблемы с психическим здоровьем, такие как:

– Поведенческое расстройство

– Расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ

– Депрессия

– Беспокойство

– ПТСР

– Пограничное расстройство личности

Десоциализация — утрата индивидом по каким-либо причинам социального опыта, отражающаяся на его жизнедеятельности и возможности самореализации в социальной среде.

Наиболее ярким примером десоциализации может быть любое совершенное преступление, потому что само преступление является нарушением основных норм и посягательством на охраняемые ценности. Совершая преступление, человек демонстрирует неприятие фундаментальных устоев и ценностей любого общества. Целью уголовного наказания является процесс ресоциализации преступников (исправления).

Говоря о принципе десоциализации, чаще всего ей подвергаются юноши из неблагополучных семей в возрасте от 11–16 лет. К примеру, в Республиканской общеобразовательной специальной школе закрытого типа МО РС(Я) для трудных детей и подростков, на 100 детей приходится 78 мальчиков и 22 девочки.

По словам социального педагога Матрены Сыроватской из интервью: «Несмотря на благоприятные условия созданные в данной спецшколе, после окончания срока пребывания в школе из 16-ти воспитанников скорее всего, лишь 20 % учеников найдут в себе силы стать полноценными членами общества, смогут трудоустроиться. Во многом этому способствует поддержка родителей». Адрес источника: https://news.ykt.ru/article/5434.

80 % детей подросткового возраста, выросших в неблагополучных семьях, с малой вероятностью смогут жить нормальной жизнью. К сожалению, на фоне семейного социального неблагополучия, большинство выросших таких детей попадают в места лишения свободы, где их психика может сломаться окончательно. В том, что жизнь этих детей сложилась таким образом, вины их нет. Виноваты родители, которые не дали им «детства», и общество, которое их не приняло.

Литература:

Целуйко В. М. Психология неблагополучной семьи: Книга для педагогов и родителей. — М., 2004.
Психолого-педагогические технологии работы с детьми и семьями «группы риска»: учебно-методическое пособие. / Под общ. ред. О. М. Илгамовой [и др.]
Буянов М. И. Ребенок из неблагополучной семьи: Записи детского психиатра. — М., 2004.

семья, алкоголь, мама, десоциализация, папа, жестокое обращение с детьм

Социальная дезинтеграция как условие ресоциализации* | Социальные силы

Фильтр поиска панели навигации Социальные силыЭтот выпускСоциальные наукиКнигиЖурналыOxford Academic Мобильный телефон Введите поисковый запрос

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Социальные силыЭтот выпускСоциальные наукиКнигиЖурналыOxford Academic Введите поисковый запрос

Расширенный поиск

Журнальная статья

Получить доступ

Питер Макхью

Питер МакХью

Ищите другие работы этого автора на:

Оксфордский академический

Google Scholar

Социальные силы , том 44, выпуск 3, март 1966 г. , страницы 355–363, https://doi.org/10.1093/sf/44.3.355

Опубликовано:

01 марта 1966 г.

Закрыть

Advanced Search

Abstract

Попытки радикально изменить поведение людей оказались безуспешными и требуют объяснения. Предполагается, что: (1) радикальное изменение, в отличие от обычного изменения, требует ресоциализации, а не обычной социализации; (2) Ресоциализация требует промежуточного процесса десоциализации, процесса, в котором стирается действенность старых ценностей; (3) Десоциализация происходит при распаде межличностных отношений. Оперативные условия социальной дезинтеграции и, следовательно, десоциализации описываются для тюрем и других тотальных учреждений, где конфликт между персоналом и заключенными является важным средством поддержания системы.

Этот контент доступен только в формате PDF.

Раздел выпуска:

Статьи

В настоящее время у вас нет доступа к этой статье.

Скачать все слайды

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Нажмите Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
Находясь на сайте общества, используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. См. ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи, в которой выполнен вход, и доступ к функциям управления учетной записью.
Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Стоимость подписки и заказ этого журнала

Варианты покупки книг и журналов в Oxford Academic

Кратковременный доступ

Чтобы приобрести краткосрочный доступ, пожалуйста, войдите в свой личный аккаунт выше.

У вас еще нет личного кабинета? регистр

Социальная дезинтеграция как условие ресоциализации* — доступ 24 часа

ЕВРО €37,00

33 фунта стерлингов

40 долларов США.

Цитаты

Альтметрика

Дополнительная информация о метриках

Оповещения по электронной почте

Оповещение об активности статьи

Предварительные уведомления о статьях

Оповещение о новой проблеме

Получайте эксклюзивные предложения и обновления от Oxford Academic

Ссылки на статьи по телефону

Последний
Самые читаемые
Самые цитируемые

Бросают ли онлайн-знакомства вызов гендерному разделению домашнего труда?

Влияние привилегированных одноклассников на доходы взрослых и их мобильность: исследование шведской когорты, родившейся в 19 лет53

Отзыв на книгу «Экотипы: пять способов заботы об окружающей среде»

Рецензия на книгу «Групповая жизнь: приглашение к локальной социологии»

Обзор «Понимание: рынки на основе историй о новых методах лечения рака молочной железы»

Понимание того, почему бездомные отказываются от временного жилья

Если люди спят на улице, это потому, что они так решили. Это то, что Сильвен Майяр, член французского парламента от правящей партии LREM, представляющий парижский избирательный округ, заявил в средствах массовой информации 5 февраля 2018 года. [1] Это утверждение, типичное для либертарианского мышления, согласно которому бедные несут ответственность за свои собственные ситуации, затем сразу же бросают вызов ассоциациям, работа которых направлена на устранение отчуждения. Эти ассоциации, пользующиеся уровнем легитимности, приобретенным в результате десятилетий деятельности и опыта, различают два типа ситуаций. Подавляющее большинство бездомных во Франции являются бездомными из-за нехватки доступного социального жилья, что само по себе является следствием очень малого количества жилья, доступного рабочему населению. Но это объяснение не распространяется на меньшинство бездомных, которые, «поселившись» в общественных местах, последовательно отказываются от доступного им аварийного жилья.

Как понять, почему люди без жилья, живущие в условиях, сильно отличающихся от общепринятых и принятых в нашем обществе стандартов достойного жилья, отказываются от помощи, когда им ее предлагают? На основе недавнего исследования неиспользования приютов для бездомных в районе Парижа (Gardella and Arnaud 2018) [2] в этой статье рассматриваются наиболее распространенные интерпретации этого явления, чтобы помочь изменить способ, которым эти экстремальные ситуации чаще всего рассматриваются бедность и изоляция.

Отказ в размещении: выражение индивидуальных предпочтений?

В ряде исследований отказ от жилья изображается как индивидуальный выбор, предполагающий предпочтение ночевать на улице, а не условия жизни, предлагаемые политикой помощи (Damon 2002). Эти анализы вместе с некоторыми исследованиями, проведенными ассоциациями или национальным статистическим управлением (Marpsat, Quaglia and Razafindratsima 2002), серьезно воспринимают критику бездомных в адрес приютов. Несмотря на улучшения за последние 20 лет, этот вид жилья во Франции на протяжении многих лет подвергался одной и той же критике: отсутствие уединения, гигиены и/или безопасности; а также ненадлежащий доступ и операционные процедуры. Некоторые ассоциации, работающие над предотвращением изоляции, также приняли эту критику, чтобы осудить унижение этих условий жизни.

Поясним еще немного логику этих рассуждений. Позволяют ли нам сами по себе эти критические замечания понять, почему некоторые люди отказываются от мест в приютах для бездомных? Или люди, которые делают принимают места в этих приютах, также имеют критические замечания? И наоборот, обязательно ли тот факт, что бездомный регулярно посещает приют, соответствует отсутствию жалоб на условия жизни в этом приюте? Это кажется маловероятным: человек, который недоволен оказанной ему услугой, может продолжать пользоваться этим учреждением, не обязательно публично критикуя его или прекращая его использование (Hirschman 19). 95 [1970]).

Соответственно, в нашем опросе мы также опрашивали людей, которые пользуются приютами, так же как и тех, кто отказывается от жилья. Из этих интервью вытекает одно наблюдение: в конце концов, они тоже жалуются на приюты для бездомных. Этот результат подчеркивает ограничения, с которыми все еще сталкиваются приспособления в глазах их пользователей. Это показывает, прежде всего, что критиковать не значит отвергать .

Серьезное отношение к этой критике необходимо, чтобы придать смысл неиспользованию жилья, но этого ни в коем случае недостаточно. Как же тогда понимать специфику отношения отказа от размещения в приютах? Именно на этот тип вопросов отвечает вторая доминирующая интерпретация этой реальности: патология социальных связей уменьшилась в терминах десоциализации.

Какова социологическая значимость анализа с точки зрения десоциализации?

Согласно этой интерпретации, бездомные проходят такие мощные процессы исключения, что они больше не могут связываться с последними учреждениями помощи, которые к ним обращаются. Таким образом, отказ от приспособления диагностируется как одна из наиболее острых форм явления, которое в этих анализах характеризует ситуации бедности и изоляции в целом: десоциализация. Другими словами, с этой точки зрения бездомные, отказываясь от жилья, предлагаемого социальными учреждениями, выражают состояние полной изоляции.

Понятие десоциализации обладает очень сильным убеждением: его можно найти в дискурсе профессионалов в этой области, в экспертных исследованиях (Henry, 1985; Emmanuelli and Malabou, 2009) или в этнопсихиатрических работах (Declerck, 2001). Его также можно найти в обзорах социологии бедности, независимо от того, сосредоточены ли они на безработных, которые страдают больше всего (Schnapper 1994 [1980], стр. 142–160), на бедных, которые считаются наиболее удаленными от механизмов помощи, быть «маргинализованным» и «чьи социальные связи разорваны» (Paugam 2002 [1991]; Paugam and Clémençon, 2002), либо получатели материальной поддержки с наибольшими потребностями в плане реинтеграции (Duvoux, 2009), и среди них бездомные, чья десоциализация связана с «травмой» (стр. 177–178) и «глубокими нарушениями [ в их жизни]» (стр. 209).

Остановимся на мгновение на том, что может означать термин «десоциализация» с социологической точки зрения. Можно ли представить бедного человека, буквально «десоциализированного»? Потерял бы он или она все приобретенные в процессе социализации диспозиции, которые он или она знали в прошлом и знают до сих пор? Возможно нет. Будет ли он тогда отрезан от всех общественных отношений? Вот что предполагает этот тип анализа: десоциализация соответствовала бы разрыву в отношении не только институтов благосостояния, но и общества в целом.

После расследования становится ясно, что эта демонстрация является лишь частичной. Несомненно, встреченные нами бездомные, постоянно поселившиеся в городских общественных местах, рассказывали о жизни, перемежающейся различными разлуками (с работодателями или членами семьи). Ясно, что исключение определенных социальных групп, которые являются высокоинтегративными в современном обществе (таких как семья, профессия и занятость, а также политика и религия), увеличивает риск возникновения сложных материальных ситуаций и ситуаций в отношениях. Однако после исследования становится ясно, что эта категория десоциализации неадекватна для понимания положения бездомных.

Мы действительно собрали дискурсы и наблюдаемые взаимодействия, которые показывают, что бездомные, поселившиеся на расстоянии от приютов и в общественном месте, регулярно посещают других бездомных, участвуют в обмене подарками и контрподарками в группах с колеблющиеся границы. Мы встречали людей, с которыми у нас сложились отношения, хрупкие, но вполне настоящие, с прохожими или владельцами магазинов, с которыми обряды приветствия или даже беседы стали возможными благодаря их длительной инсталляции в одном и том же публичном пространстве. Мы видели, как люди время от времени оказывали услуги прохожим или жителям или принимали членов своих семей. Наконец, их удаленность от приютов не означает отказа от помощи в целом и тем более от общества, поскольку эти люди могут находиться на минимальных социальных пособиях или поддерживать регулярные отношения с другими службами для бездомных, кроме приютов, такими как мобильные бригады помощи на регулярной основе. обходы или дневные приюты.

Социологический анализ отказа от жилья доказывает, что десоциализация по отношению к определенным группам, в ситуации исключения и бедности, является лишь одной стадией более общего процесса, который продолжается ресоциализацией в новых группах или коллективах; даже если они менее ценны и менее структурированы (и, следовательно, менее заметны), чем наиболее институционализированные социальные связи (такие как семья, работа, политические и религиозные объединения и т. д.).

Чрезмерная индивидуализация анализа исключения и бедности

Наше исследование, подтверждая другие этнографические результаты (Gaboriau, 1993; Duneier, 1999; Pichon, 2010; Girola, 2007; Lion, 2015), проливает свет на недостатки наиболее распространенных интерпретаций отказа от жилья. Это также позволяет нам, усиливая социологическое измерение рассуждений, выбраться из ловушки, которую они расставили для нас: чрезмерно индивидуализируя ситуации бедности и изоляции.

Анализы, изображающие отказ от приспособления как выражение индивидуальных предпочтений или результат процесса десоциализации, имеют общее то, что они изображают бедных, получающих помощь, как отдельных людей, изолированных, сталкивающихся с системами поддержки. Поэтому примечательно, что эти анализы пересматривают способ, которым учреждения помощи справляются с ситуациями бедности и отчуждения, за которые они несут ответственность, то есть индивидуализированное лечение, которое доходит до договорных отношений помощи со своими пользователями.

Эта индивидуализация, будучи частью более широких изменений в политике помощи, оказывается недейственной, потому что она чрезмерна, когда дело доходит до понимания того, как малоимущие воспринимают адресованную им помощь.

Если рассматривать только обоснования индивидуального выбора или периоды десоциализации бездомных, отказы в приюте непонятны. С другой стороны, они становятся понятными, если интерпретировать их как выражение привязанности к форме общественной жизни, которая организована в общественном месте, где люди спят.

Социологически привязанность имеет моральное измерение (Durkheim 2002 [1906]; Karsenti 2006) именно в том смысле, что она порождается многочисленными обязанностями, которые индивиды чувствуют себя обязанными выполнять по отношению к коллективам, к которым они принадлежат. Выполнение этих обязательств и санкции в случае несоблюдения общих правил, таким образом, способствуют предоставлению им места в этой коллективной жизни (Lemieux 2009).

Эти коллективы соответствуют, как мы видели, группам бездомных, которые обмениваются товарами или знаками внимания. Эти группы также структурированы напоминаниями о порядке, будь то участие в коллективных задачах (приготовление пищи, сбор средств для выживания) или поведение, которое следует поддерживать на публике ради прохожих или соседей. Принадлежность к этой коллективной жизни окончательно закрепляется материально и эмоционально, когда люди заботятся о месте, которое они занимают (чистота участка, украшение их среды обитания) или о других живых существах (людях, но также и о животных, таких как собаки, которые иногда живут с ними). Привязанность через регулярную коллективную организацию и общую ответственность по отношению к живым существам, а также к объектам (Hennion 2015) затем подкрепляется превращением общественного пространства в знакомую среду обитания (Breviglieri 2013). Таким образом, ответственность за свою собаку и образ жизни в своем жилом пространстве провоцирует реакцию прохожих (спрашивание имени собаки, поглаживание ее, комментирование декораций) и способствует тому, что бездомный признается живущим в этом пространстве.

«Моя жизнь здесь»; «Здесь меня все знают»

Принимая во внимание эти моральные практики , всегда в контексте общественной жизни , мы можем понять не только критику приютов для бездомных, но и то, как люди положительно отзываться об их размещении в общественном месте, говоря: «здесь моя жизнь», «здесь мои рутины» или «здесь меня все знают».

Другими словами, продолжение жизни в пространстве, которое считается непригодным для жизни, может быть понято с того момента, когда эти люди оставляют позади свои ситуации изоляции и разрушения, к которым они слишком часто сводятся, и возвращаются к своей жизни. в сообществе, которое, хотя во многих случаях и сложное, им дорого, как и всем остальным. Хотя эти привязанности могут быть прочными, они никоим образом не запирают этих людей в неизменном состоянии, как показывают случаи людей, которые через определенное время обращаются в приюты, а иногда даже видят, что их право на жилище реализуется.

Отказ бездомных от размещения в приютах, таким образом, выражает интенсивность их привязанности к группам и сообществам, к которым они принадлежат, образовавшимся на расстоянии от приютов, даже если эта укорененность подвергает их крайней физической опасности, психологическим страданиям, физическому насилию, очень серьезному ухудшению их здоровья и даже ранней смерти.

Этот результат поднимает новые вопросы в отношении исследования, с точки зрения того, как социальная политика воспринимается и принимается бедными, систематически пытающимися воссоздать коллективы, к которым они принадлежат. Именно при этом условии социологическое исследование позволит избежать ловушек чрезмерной индивидуализации ситуаций бедности и исключения, к которым нас обусловливают господствующие представления об отношении бедных к институтам социального обеспечения.

Библиография

Breviglieri, M. 2013. «Peut-on faire l’histoire d’un Attachment ? L’invention d’une vie dans les Aurès (Алжир)», SociologieS [онлайн].
Damon, J. 2002. La Question SDF , Paris: Presses Universitaires de France.
Деклерк, П. 2001. Les Naufragés. Avec les clochards de Paris , Париж: Plon.
Дюнейер, М. 1999. Тротуар , Нью-Йорк: Фаррар, Штраус и Жиру.
Дюркгейм, Э. 2002 [1906]. «Определение нравственного факта», в Э. Дюркгейм (ред.), Sociologie et philosophie , Париж: Presses Universitaires de France, стр. 49–90.
Duvoux, N. 2009. L’Autonomie des Assistance. Une socialologie des politiques d’insertion , Paris: Presses Universitaires de France.
Эммануэлли, X. и Малабу, К. 2009, La Grande Exclusion , Париж: культура Баярда.
Gaboriau, P. 1993. Clochard: l’univers d’un groupe de sans-abri parisiens , Париж: Джульярд.
Гарделла, Э. and Arnaud, A. 2018. Le Sans-abrisme comme épreuves d’habiter. Статистические данные и качественные характеристики невостребованных социальных ресурсов , отчет для Парижской обсерватории Самусоциаль и Национальной обсерватории по проблемам бедности и социального исключения.
Girola, C. 2007. De l’homme liminaire à la personne sociale. La lutte quotidienne des sans-abri , докторская диссертация по антропологии, EHESS, Париж, Франция.
Хеннион, А. 2015 г. «Расследование без вложений. Комментарий наследника Уильяма Джеймса?», SociologieS [онлайн].
Henry, P. 1985. Création de la première консультация reservée aux vagabonds parisiens , диссертация по медицинской практике, Университет Париж-7/больница Биша, Париж.
Хиршман, А. 1995 [1970]. Дезертирство и условно-досрочное освобождение , Париж: Фаярд.
Karsenti, B. 2006. La Société en personnes. Этюды Дюркгейма , Париж: Экономика.