Гештальт терапия предмет изучения: психологические техники, методы и упражнения

Гештальт-подход и отечественная психология — Метаморфозы

Виталий Сонькин

Гештальт-подход получил такое распространение в России потому, что существуют пересечения в методологии отечественных школ (теория деятельности и культурно-исторический подход) и гештальт-теории. В основе культурно-исторического подхода и теории деятельности также лежат пересмотр гештальт-психологии, психоанализа, теории диалога, системного подхода. На гештальт-подход, видимо, оказал некоторое влияние диалектический материализм. В обоих направлениях предметом психологии оказывается отношение организма с окружающей средой — деятельность, или контакт. Однако гештальт-подход интересует происходящее с субъектом, отечественные школы больше озабочены механикой деятельности.

Тема, которую я хотел бы поднять в этой статье может кому-то показаться недостаточно практичной. Действительно, общие подходы, теории, тем более, методология и антропология не помогают, на первый взгляд, решать конкретно поставленных проблем клиента. Однако только общепсихологические вопросы могут помочь нам найти опору в нашей работе, увидеть ее границы и горизонты.

Как известно, Ф.Перлз в конце жизни считал любое теоретизирование и обобщение, мягко говоря, излишним. Возможно, он имел на это право, уже совершив необходимые обобщения и построив стройную систему представлений о внутреннем мире человека. Мы же, оказавшись перед лицом готового подхода, можем проглотить его, принять за данность за красоту и логичность, интроецировать, а можем попробовать его «пожевать». По счастью, гештальт-подход никогда не стремился быть догматичным и позволял вольности по отношению к себе.

Чтобы оценить какое-то научное направление или теорию, необходимо подняться на более высокий уровень, привлечь для этого другие теоретические концепции, сравнить их между собой. Такие попытки уже были неоднократно предприняты по отношению к гештальт-подходу. В него вливались отдельные методы, появлялись новые направления (работа с системами, с организациями, даже с политическими структурами), его сравнивали с психоанализом и другими направлениями психотерапии. Все это очень полезно для развития подхода.

Примечательно, что гештальт-подход получил такое обширное распространение в России. Это не может быть случайностью, и надо полагать, что на  методологические основы, которые были у наших специалистов, именно этот взгляд ложится достаточно непротиворечиво. В этой статье я предлагаю только начать сопоставлять гештальт-подход с ведущими направлениями отечественной психологии. Это необходимо для нас по трем причинам. Во-первых, это позволит лучше понять эти подходы, поскольку такое сравнение может дать возможность увидеть те явления реальности, которые стоят за терминологией и теорией. Во-вторых, это позволит начать путь преодоления расщепления сознания, когда, говоря о научной психологии, мы говорим на одном языке, а говоря о практической – на другом. Кроме того, было бы жалко попусту терять многими с таким трудом усвоенные знания, которые, как кажется, не могут пригодиться на практике. Здесь мы попробуем показать, что это не так. И, в-третьих, сравнение подходов позволяет увидеть сильные и слабые стороны каждого, а значит, выбирать лучшее и знать свои ограничения, иметь возможность развиваться.

Основания

Казалось бы, о тех основаниях, на которых строится гештальт-подход и отечественные школы, мы знаем все. Что общего может быть у марксистского материалистического подхода к психической жизни и у тех направлений, на которые опирались Перлз и его соратники при развитии гештальттерапии? 

Оговоримся сразу, что мы не можем рассмотреть все отечественные школы, и остановимся только на культурно-исторической психологии и деятельностном подходе, поскольку эти концепции являются колыбелью большей части наших психологов и до сих пор определяют общее направление развития психологической мысли.

Гештальт-психология

Гештальт-терапия заимствовала множество терминов, да и само название из гештальт-психологии. Попробуем кратко выделить те существенные моменты, которые характеризуют теорию гештальт-психологии. Прежде всего, эта школа утверждала и отстаивала примат целостности над частями. Основной мишенью критики этим направлением были попытки царившего в научной психологии ассоцианизма разложить сознание на отдельные элементы, то есть подвергнуть тотальному анализу все психические процессы. Гештальт-психологи, напротив, утверждали, что целостность является первичным и основополагающим феноменом нашей психической жизни. Так они обосновывали открытые ими законы: восприятия (структурирование целого из частей и первичное видение общего с последующей детализацией), мышления (решение задач как внезапное усмотрение связи частей задачи в целое – инсайт) и т.д. Проводя эксперименты на детях, животных и взрослых людях, ученые этой школы полагали, что все эти законы по сути врожденные и не различаются у человека и животных. Гештальт, то есть целостная форма, становится основным объяснительным принципом этого направления.

Для Перлза и других основателей гештальт-терапии целостный подход так же ставился во главу угла. Очевидное влияние на гештальттерапию оказали не только классические исследования этого направления, но и стоящие несколько особняком работы школы К.Левина. Так, теория поля появляется в психологии именно в работах Левина и его школы, обозначая воздействие окружающих предметов, событий, ситуации на поведение субъекта и различия в восприятии поля (что выделяется, становится фигурой) в зависимости от мотивации.

Кроме терминологии (которую в гештальт-терапии используют не совсем так, как гештальт-психологи), гештальт-подход воспринял дух целостности, поиск хорошей формы (но уже не в восприятии, а в отношениях), представление о принципиальной схожести психики человека и животных (по мнению Левина основное различие – в способности человека делать выбор, то есть действовать независимо от требований ситуации, поля). Во многом, был заимствован и метод – феноменологический эксперимент. Оба направления боролись с расчленяющим анализом – ассоцианизма с одной стороны и психоанализа с другой.

Однако значительное влияние гештальт-психология оказала и на отечественную психологию. Работы Коффки, Келлера, Левина, Гольдштейна активно обсуждались Выготским, Леонтьевым, Лурия, Павловым. Как известно, Б.В.Зейгарник, ученица К.Левина, вернувшись в СССР, активно сотрудничала с А.Н.Леонтьевым и А.Р. Лурия, так что идеи и методы этой школы знали не понаслышке. Одной из первых исследовательских работ культурно-исторического подхода была экспедиция А. Р. Лурия, призванная проверить культурную неспецифичность тех законов восприятия, которые открыли гештальт-психологи. К удивлению самого исследователя, оказалось, что многие, считавшиеся даже общими у человека и животных, законы оказались неприложимы к людям из другой культуры – у них складывались другие гештальты, и было иное представление о хорошей форме. Именно это безразличие к особенностям исключительно человеческой психики было предметом критики гештальт-подхода.

Отечественная школа переняла у гештальт-психологов и принцип целостности (только Выготский и его последователи искали не гештальты или структура, а единицы, в отличие от элементов), и понимание влияния ситуации, инструкции на человека. Даже многие схемы экспериментов в целом похожи в гештальт-психологии и в отечественных исследованиях. Но если на знамени одной теории – гештальт, целостная структура, предзаданная и универсальная, то на знамени другой – значение, специфически человеческое, возникающее и развивающееся в культуре единство общения и обобщения.

Интересно, кстати, что ставшее расхожим выражение «гештальт, требующий завершения», сложно обнаружить в работах классиков гештальтпсихологии. Требует завершения неудовлетворенная потребность или квазипотребность, исследованию чего посвящены работы школы Левина. Гештальт из единицы восприятия превращается у Перлза в мотивационную структуру, к чему мы вернемся чуть позже.

Из сказанного выше видно, что путь к здоровью в гештальтерапии, создание «хороших» гештальтов – это возвращение к естественности, поскольку эти структуры чуть ли не врожденны. Человек сам стремится к «хорошей форме», завершенности и проч., но ему мешают присвоенные правила, элементы культуры, скрывающие его истинные потребности и не дающие завершить гештальт. Примерно так выглядит позиция гештальт-терапии. Совсем иначе отношения с социальным окружением звучит в отечественной психологии: только усваивая и присваивая культурные орудия, способы поведения и даже потребности, человек становится человеком.

Проводя эксперименты на детях, животных и взрослых людях, ученые этой школы полагали, что все эти законы по сути врожденные и не различаются у человека и животных.

Забавно, что два аналогичных по содержанию термина – усвоение культурного опыта – в этих подходах противоположено заряжены: безусловно, положительную окраску имеет термин «интериоризация», и во многом негативную — «интроект». И хотя теоретики гештальттерапии оговариваются, что интроекты не всегда вредны, они интересуют терапевта только в тех случаях, когда от них следует избавляться. С другой стороны, интериоризация – не акт проглатывания человеком, а сложный акт присвоения опыта во взаимодействии с другим. В этом смысле, мы можем говорить об интериоризации как ассимиляции опыта. …

Скорее всего, именно этот культурно-исторический вектор отечественной психологии приводит ко всё нарастающей популярности конструкционистских подходов в психотерапии, прежде всего, психодрамы и нарративной терапии. К сожалению, гештальт-терапевты пока не часто задумываются, что культура дает человеку – какие орудия, средства были присвоены и есть в арсенале клиента. Фокусировка на сохранных, адаптивных и полезных способах поведения, общения, интеллектуальной деятельности и использование их для перестройки нарушенных – основной принцип многих подходов, основывающихся на положительном значении культуры и ее орудий. Хорошо ли заимствовать средства из культуры и ее многовекового опыта, или лучше каждый раз находить свои собственные, причем, желательно, уникальные, сформированные именно в данной ситуации? Что есть человеческая воля – умение быть независимым от привычного способа реагирования, демонстрация в ситуации творческого приспособления, или умение овладевать своим поведением с помощью присвоенных социальных средств – вот основные противоречия между гештальттерапией и отечественной психологической школой. Мы не имеем возможности здесь обсуждать эти взгляды, каждый из которых имеет свои преимущества и в теории, и в практике. Этому следовало бы посвятить отдельную работу.

Марксизм

На первый взгляд может показаться, что марксизм не может иметь никакого влияния на гештальттерапию. Однако такое мнение было бы ошибочным. Хотя, конечно, такого системообразующего значения, как для отечественной психологии, теория Маркса на гештальт-подход не имела, некоторые пересечения существуют. Сейчас многим кажется, что марксизм вообще был только в Советском Союзе. Между тем, многие известные психологи и психотерапевты за рубежом знали и разделяли позиции Маркса. Так, неравнодушными к марксизму были А.Адлер, Э.Фромм, К.Хорни и многие другие. Какое-то влияние, скорее всего, марксизм оказал и на гештальттерапию, попробуем найти ее следы.

Гештальтподход осознанно или случайно во многом опирается на диалектический материализм. Прежде всего, это относится к пониманию единства бытия как целостной системы. Системный подход, видение контекста (фона, поля) всегда было в центре внимания гештальт-терапевтов. Отношение к противоречиям как источнику развития также является явной перекличкой с марксизмом. Вообще, гештальт-подход, ищущий подтверждения в практике своих гипотез, стремящийся прочно стоять на ногах реальности, всегда стремился к материализму. Тонкая грань между идеализмом и материализмом характерна для психологии. Но мне кажется, что формулировка таких понятий как гештальт, поле, контакт, диалог как идеалистических, над- и до- практических, внечувственных – это грубое упрощение гештальтподхода.

Перлз, неизвестно, сознательно ли, отозвался на призыв Маркса изучать объект не как таковой, статичный, а в его реальной практической деятельности. Именно это и становится сердцевиной гештальттерапии – исследование и восстановление контакта.

Не стоит и говорить, что вся отечественная психология была построена на философии марксизма и диалектического материализма. И следует отметить, что вульгарный материализм, сводивший психическую жизнь к реакции, был быстро отвергнут, а предметом изучения стали, прежде всего, психическое развитие и деятельность.

Психоанализ и холизм

Еще одним заблуждением было бы полагать, что психоанализ оказал влияние только на гештальтподход. Основатели отечественной психологии были очень хорошо знакомы с работами Фрейда, а Лурия даже состоял с ним в недолгой переписке и написал книгу «Психоанализ костюма».

Здесь не случайно в одном пункте помещены психоанализ и холизм, во многом, это единый вектор для обоих направлений: от теории Фрейда, основанной на внутренней борьбе ментальных структур, к представлению о человеке как едином, целостном организме. Если у Перлза этот путь был проторен Райхом и неким южно-африканским философом Jan C.Smuts, то у нас этим занимался, прежде всего, А.Р.Лурия. В поисках объективного изучения феноменов, открытых психоанализом, он объединил метод свободных ассоциаций с измерением объективных физиологических показателей. Так появился полиграф, или детектор лжи. Продолжение изучения связи психического и телесного занимали его всю жизнь, с этой целью он отправился учиться медицине, в контексте этой проблемы он создает новое направление – нейропсихологию. И хотя кажется, что ничего общего у изучения мозговых структур и целостной личностью нет, Лурия всегда доказывал обратное. Комплексный подход к человеку, внимание ко всей его жизни – девиз его романтической науки, в рамках которой он успел написать две книги.

Единство было важным ориентиром в работах Выготского. Он стремился создать психологию целостного человека, объединяя различные психические и телесные процессы. Провозглашенное им единство аффекта и интеллекта (до сих пор разделенных в общей психологии), к сожалению, осталось только лозунгом, к которому исследователь не успел подойти вплотную.

Итак, заимствуя из психоанализа идею бессознательного, наличие скрытой мотивации, оба подхода отказываются от структур личности, противопоставляя им идею целостности человеческого организма. Конечно, эта проблема по-разному решалась в этих подходах, так как перед ними стояли совершенно разные задачи.

Диалог

Теория диалога однозначно ассоциируется с М.Бубером. Однако в отечественной философии подобные воззрения встречаются сразу у нескольких мыслителей: М.М.Бахтина, А.А.Ухтомского, отчасти, С.Л.Рубинштейна. Перекликающиеся взгляды мы находим и у Выготского, недаром сравнение его позиции с идеями Бахтина вызывают живое обсуждение. Конечно, в теории деятельности нет диалога и взаимности, там может быть только субъект и объект деятельности. Но в работах Выготского мы видим, как диалог влияет на развитие, присваивается, как в нем человек становится человеком. Хотя для него важен не столько сам акт взаимности, сколько его содержание. 

Деятельность и контакт

Эти два понятия, являющиеся ведущими в обсуждаемых теориях, не просто очень важны для авторов. И Леонтьев, и Перлз ставили перед собой методологическую задачу – переосмыслить предмет психологии в целом и найти его новые основания. Именно в этом ключе появляются эти понятия. Для Перлза предметом психологии является контакт на границе организма со средой, то творческое приспособление, которое при этом происходит. Субъект, физиологический организм контактирует с внешним миром, и при этом физиологическое становится психологическим. Важно подчеркнуть, что контакт всегда предполагает наличие внешнего объекта. Понятие контакта видоизменялось у основателей гештальттерапии: от узкого понимания контакта как сенсорного осознавания и моторного поведения, до широкого понимания, которое мы видим в теории цикла контакта. 

Леонтьев же определяет предмет психологии как деятельность. Для многих это набившее оскомину слово осталось чуждым и непонятным. Попробуем объяснить это очень просто. Леонтьев прекрасно осознавал, что деятельность является предметом самых различных областей. Поэтому он подчеркивает, что говоря о деятельности, он имеет в виду предметную деятельность (в отличие, скажем, от Рубинштейна, который говорит лишь о внутренней, психической деятельности). Приведем две цитаты из «ДСЛ»: «Деятельность необходимо вступает в практические контакты с сопротивляющимися человеку предметами, которые отклоняют, изменяют и обогащают ее». 

Проще говоря, обе теории согласны, что возникает потребность, которая должна быть опредмечена – так появляется мотив или фигура потребности.

«Итак, деятельность входит в предмет психологии, но не особой своей «частью» или «элементом», а своей особой функцией. Это функция полагания субъекта в предметной действительности и ее преобразования в форму субъективности» (с.73). 

Конечно, мы не вправе говорить, что контакт и деятельность – одно и то же. Однако не замечать определенных сходств тоже невозможно – обе теории изучают активность организма, включенного в реальные взаимодействия с его окружением, предметами внешней среды, мира, при которых изменяется как окружение, так и сам организм. Обе считают психику результатом этого взаимодействия. 

И Перлз, и Леонтьев подчеркивают, что энергетической основой этого взаимодействия является потребность организма. Оба замечают, что потребность должна быть направлена на реальный предмет во внешнем мире. Перлз называет его фигурой (или гештальтом), Леонтьев же называет его мотивом. А дальше теории идут разными путями: гештальтподход акцентируется на фазах контактирования и прерываниях контакта. Теория деятельности обращает внимание на механизмы осуществления деятельности. Проще говоря, обе теории согласны, что возникает потребность, которая должна быть опредмечена – так появляется мотив или фигура потребности. Перлза интересует дальнейшая судьба этой потребности, ее встречи с предметом, контактирования, ассимиляции объекта. В гештальтподходе фокус направлен на те внутренние препятствия, которые встают на пути удовлетворения потребности, или контакта. Теория деятельности обращена больше к механизмам удовлетворения потребности, а не к динамике. Вопросы, которые ставятся в ней: из каких структур состоит деятельность, каковы механизмы присвоения внешней деятельности, перенесения ее во внутренний план (интериоризация), какова структура сознания и т. д. Леонтьева очень мало интересует то, что происходит с субъектом в процессе деятельности, его эмоции, переживания. Гораздо больше внимания уделяется механике деятельности.

Возьмем какой-нибудь элементарный пример, чтобы развести интересы гештальтподхода и теории деятельности.

Что происходит	Что интересует гештальттерапию	Что интересует теорию деятельности
Человек нуждается в воде	Осознание, принятие своих телесных реакций. Фон структурируется.	Поисковая или ориентировочная деятельность. Опредмечивание этой потребности.
Он видит на дереве яблоко	Из фона выделяется фигура, фон структурируется по отношению к ней, появляется энергия, возбуждение	Появляется мотив-цель (т.к. он осознанный), заданный культурным контекстом
Он прикидывает, что ему нужно принести лестницу, чтобы забраться на дерево	—	Цель разбивается на задачи, которые осуществляются с помощью операций
По дороге он забывает о своем желании пить и оказывается поглощенным поиском лестницы	Появление новой фигуры, прежняя фигура уходит в фон, гештальт не завершен	Происходит сдвиг мотива на цель
Ему не удается найти лестницу, и он сбивает яблоко палкой	—	Орудия, средства, встраиваемые в деятельность, переструктурирование деятельности в зависимости от этих средств
Он, наконец, хватает яблоко и впивается в него зубами	Нет больше фигуры и фона, субъект и объект становятся единым «Мы», отпускается контроль и появляются сильные переживания	—
Он удовлетворенно садится под дерево и переваривает яблоко	Происходит ассимиляция, присвоение опыта	Происходит перестройка иерархии мотивов и интериоризация средств, осмысление
Он пребывает в состоянии не-деяния	+	—
Он думает, что бы общественно-полезного ему сделать	—	+

Что происходит	Что интересует гештальттерапию	Что интересует теорию деятельности
Человек нуждается в воде	Осознание, принятие своих телесных реакций. Фон структурируется.	Поисковая или ориентировочная деятельность. Опредмечивание этой потребности.
Он видит на дереве яблоко	Из фона выделяется фигура, фон структурируется по отношению к ней, появляется энергия, возбуждение	Появляется мотив-цель (т.к. он осознанный), заданный культурным контекстом
Он прикидывает, что ему нужно принести лестницу, чтобы забраться на дерево	–	Цель разбивается на задачи, которые осуществляются с помощью операций
По дороге он забывает о своем желании пить и оказывается поглощенным поиском лестницы	Появление новой фигуры, прежняя фигура уходит в фон, гештальт не завершен	Происходит сдвиг мотива на цель
Ему не удается найти лестницу, и он сбивает яблоко палкой	–	Орудия, средства, встраиваемые в деятельность, переструктурирование деятельности в зависимости от этих средств
Он, наконец, хватает яблоко и впивается в него зубами	Нет больше фигуры и фона, субъект и объект становятся единым «Мы», отпускается контроль и появляются сильные переживания	–
Он удовлетворенно садится под дерево и переваривает яблоко	Происходит ассимиляция, присвоение опыта	Происходит перестройка иерархии мотивов и интериоризация средств, осмысление
Он пребывает в состоянии не-деяния	+	–
Он думает, что бы общественно-полезного ему сделать	–	+

Конечно, пример можно развивать и усложнять дальше, но нам достаточно этого.

Таким образом, мы видим, что рассматривая сходную реальность, Леонтьев фокусируется на структуре самой деятельности, ее механизмах, ведущих к результативности, ее способах, орудиях и инструментах. Перлз же обращается к тому, что происходит с субъектом, каковы его переживания и чувства, что в нем самом мешает или помогает ему достичь результата (а не в его способах, реальном окружении, орудиях, системе мотивов). Легко себе представить, как формировать ориентировочную основу деятельности, но основу контакта сформировать невозможно. Это отдельный и непростой вопрос – что лучше, творческое приспособление в любой ситуации или наличие алгоритмов, ориентировочной основы. Оба подхода отвечают однозначно и противоположно, хотя определить критерии довольно сложно.

В обеих теориях есть свои сильные и слабые стороны. Действительно, внутренний мир и переживания человека мало интересовали теорию деятельности. Хотя Леонтьев пытался ввести понятие смысла, а Выготский говорил о единстве аффекта и интеллекта, реальный субъект с его переживаниями остаются за скобками теории деятельности. Это связано и с ментальностью тех лет в СССР, и с теми отраслями психологии, под которые заточена эта теория. Характерно, что современные переработки теории деятельности связаны по большей части с попыткой вернуть в нее активного живого субъекта, который больше, чем иерархия мотивов. Разработкой смысловой стороны, переживаний, личности в контексте теории деятельности занимаются Д.А. Леонтьев, Ф.Е. Василюк, А.Г. Асмолов, В.А. Петровский, Б.С. Братусь и другие. Гештальтподход может быть полезен теории деятельности тем, что при многих пересечениях он отличается ориентацией на внутренний мир субъекта, на то, что с ним реально происходит в данный момент.

Но и теория деятельности может быть полезна в развитии гештальтподхода. Она может обратить наше внимание на выбор средств, которые человек берет из культуры, помочь разобраться, как внешняя деятельность становится внутренней, обратить внимание на иерархию мотивов и развитие целей.

В данной статье мы успели только очень поверхностно сравнить основания некоторых отечественных школ и теорию гештальт-подхода. Эта тема нуждается в продолжении, более тщательном анализе и обсуждении. Такой диалог может быть полезен главным образом не гештальттерапии, не теории деятельности, а тем людям, которые способны интегрировать в своих размышлениях и в практике разные концепции. 

Литература:

1. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М., 2004г.
2. Леонтьев А.Н. Лекции по общей психологии. – М., 2001г.
3. Булюбаш И.Д. Руководство по гештальт-терапии. – М., 2004г.
4. Робин Ж.-М. Гештальт-терапия. – М., 2007г.
5. Краткий психологический словарь под ред. А.В.Петровского, М.Г. Ярошевского. – Р.-н-Д., 1998г.
6. Перлз Ф. Теория гештальт-терапии. — М., 2001г.
7. Психологическая теория деятельности. Вчера, сегодня, завтра. Сборник статей под ред. А.А. Леонтьева. — М., 2006г.
8. Лурия А.Р. Этапы пройденного пути. – М., 2001г.

Статья была опубликована: Журнал практического психолога. – М., 2008г., №3. Специальный выпуск: Московский Институт Гештальт-терапии и консультирования. С. 69-78

Поделиться с друзьями

ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИЯ: ВВЕДЕНИЕ | МОСКОВСКИЙ ГЕШТАЛЬТ ИНСТИТУТ

Представляет собой вводную главу монографии «Осознавание, диалог и процесс в терапии», опубликованной в издательстве The Gestalt Journal Press в  1993 году.
От автора. Эта статья, написанная в соавторстве с Джимом Симкином в 1981, по видимому, является лучшим обобщающим введением в гештальт- терапию, из написанных мною. Вначале оно появилось как глава о гештальт-терапии в книге «Современные течения в психотерапии» (Corsini and Wedling, 4-е издание) в 1989 году. В настоящей монографии оно опубликовано с любезного согласия издателя (F.E.Peacock, Publishers, Inc. of Itasca, Illinois) и   является слегка переработанным вариантом главы, написанной  Джимом Симкином и мною для третьего издания книги «Современные течения в психотерапии», увидевшей свет в 1984 году.
Вариант 1984 года представляет собой полностью переработанную версию главы, написанную Джимом для второго издания «Современных течений в психотерапии». Исправления, которые я сделал для издания 1989 года, являлись небольшими и были сделаны уже после смерти Джима.

Обзор
Гештальт-терапия    представляет    собой    феноменологически-экзистенциальное течение в психотерапии, созданное Фредериком (Фрицем) Перлзом и Лорой Перлз в сороковых годах нашего столетия. Она обучает терапевтов и пациентов феноменологическому методу осознавания, в котором восприятие, чувство и действие отличаются от интерпретации и перетасовывания исходно существующих точек зрения или позиций. Этот подход считает объяснения и толкования менее достоверными по сравнению с тем, что непосредственно воспринимает и чувствует человек. В гештальт-терапевтическом  диалоге пациенты и терапевты прежде всего общаются своими феноменологическими перспективами. Их различия становятся средоточием  эксперементирования  и  основанием  для   продолжения диалогического общения. Целью клиентов является начать осознавать то, что они делают, как они это делают, каким образом они могут изменить себя и в то же время научиться принимать и ценить свою личность в настоящем.

Гештальт-терапия в большей степени сосредотачивается на самом процессе (на том, что происходит), а не на его содержании (на том, что обсуждается). Внимание, прежде всего, уделяется тому, что делает, мыслит и переживает человек в данный момент, а не тому, что было, может, могло или должно произойти.

Основные положения
Феноменологическая перспектива
Феноменология является научной дисциплиной, помогающей людям отстраните» от свойственного и знакомого им образа мыслей для того, чтобы они смогли увидеть разницу между тем, что они действительно воспринимают и чувствуют в актуальной ситуации и остатками прошлого опыта (ldhe, 1977) Гештальт-исследование относится с уважением, широко использует и способствует  прояснению  непосредственного,  «наивного»  восприятия, «неразвращенного научением» (Wertheimer, 1945, с.331). Как с важными данными реальности гештальт-терапия имеет дело с тем, что «субъективно» чувствует человек в настоящем, и что «объективно» при этом в нем происходит.

Подобный подход контрастирует с некоторыми направлениями в психотерапии, которые обращаются к переживаниям пациента лишь ради «простого приличия» и, в основном, используют интерпретацию, например, для обнаружения «истинного значения» симптомов.
Целью    феноменологического    гештальт-исследования    является осознавайте или инсайт. «Инсайт представляет собой моделирование поля восприятия таким образом, чтобы стали очевидными характерные проявления реальности; он является образованием гештальта, в котором соответствующие факторы, части поля оказываются на своем месте в отношении к целому» (Heidbreder, 1933, с.355). В гештальт-терапии инсайт представляет собой прежде всего, ясное понимание структуры той ситуации, которая подвергается исследованию.
Одного осознавания без систематического исследования недостаточно для появления инсайта. Поэтому гештальт-терапия для его достижения широко использует не только направленное осознавание, но и экспериментирование.
Решающим моментом любого феноменологического исследования является то, каким образом человек становится осознанным. Психотерапевт, выступающий в роли феноменолога, изучает не только осознанность личности, но и сам процесс осознавания. Пациенту же следует приобрести навыки того, как начинать осознавать свою осознанность. Кроме того, особой заботой гештальт-терапии является, какой опыт получают терапевт и пациент в возникающих между ними отношениях (Yontef, 1976, 1982, 1983).

Перспектива теории поля
С научной точки зрения в основе феноменологической гештальт-перспективы  лежит  теория  поля.  Феноменологическое  исследование представляет собой метод, описывающий некоторое событие или явление в качестве непосредственной части целостного поля, а не объясняющий его в категориях класса, к которому оно принадлежит по своей природе (примером является аристотелевский классификационный поход), или как одномерного, исторически обусловленного и вызванного определенной причиной следствия (что свойственно ньютонианской механике).

Поле   характеризуется  целостностью,   его   части  состоят   в непосредственных отношениях друг с другом и являются обоюдно ответственными, при этом ни одна из них не остается не вовлеченной во взаимодействие, благодаря этим процессам что-то постоянно продолжает происходить в поле. Его понятие заменяет былое представление о дискретных, изолированных частицах. Например, личность в процессе своей жизни образует поле.
В соответствии с теорией поля никакое действие не совершается изолированно; нечто, имеющее результат, должно вступать в отношения с чем-то другим, происходящим в пространстве и времени. Гештальт-терапевты работают, используя в качестве одного из основных принцип «здесь-и-сейчас», и проявляют особую чувствительность к тому, каким образом здесь-и-сейчас включает остатки прошлого опыта, например, своеобразие телесных проявлений, привычек или убеждений.
Феноменологическое поле определяется присутствием наблюдателя, оно наполняется смыслом только тогда, когда человек осведомлен о рамках отношений, в которых с ним находится наблюдатель. Последний является необходимой фигурой, поскольку то, что видит человек, в определенной мере, является функцией того, как и когда он смотрит на определенное явление.
Подходы, которые использует теория поля, являются, в основном, описательными,    а    не    умозрительными,    объясняющими    или классифицирующими. Основное внимание уделяется наблюдению, описанию и прояснению точной структуры того, что является предметом исследования. В гештальт-терапии данные, недоступные для прямого наблюдения, исследуются терапевтом с помощью сосредоточения на внутренней феноменологии, экспериментирования, исследования посланий участников и диалога (Yontef, 1982,1983).

Экзистенциальная перспектива
Экзистенциализм как философское течение своим основанием также имеет феноменологический метод. Экзистенциальные феноменологи уделяют особое внимание вопросам человеческого существования, отношения одного индивида с другим, радостям и страданиям в качестве непосредственно переживаемых феноменов бытия и т.д.
Большинство людей живут и взаимодействуют друг с другом в условиях как бы само собой подразумевающегося контекста конвенциональных представлений, которые затемняют или препятствуют признанию того, каким на самом деле предстает перед ними мир.
Это положение является особенно справедливым, если вспомнить об отношениях человека в мире и его способности к ответственному выбору.

Основой неаутентичности человеческой жизни является самообман, который препятствует развитию истинного отношения к себе в мире и приводит к возникновению чувств страха, вины или тревоги. В этих условиях гешталь-терапия обеспечивает личность путем, который открывает ей, каким образом можно быть аутентичной, осмысленной и ответственной в отношении к самой себе. Если человек приобретает способность к осознаванию, то у него появляется возможность выбирать и/или осмысленно организовывать свое собственную жизнь (Jacobs, 1978; Yontef, 1982, 1983).

Экзистенциальная точка зрения всемерно отстаивает позицию, что способность людей к изменениям и открытиям самих себя является бесконечной. Нет такой сущности в человеческой природе, которая могла быть раскрыта и познана «раз и навсегда». Всегда существует возможность появления новых горизонтов, новые проблем и новых перспектив.

Диалог
Отношения, которые возникают между терапевтом и клиентом, представляют собой наиболее важный аспект психотерапевтического процесса. Экзистенциальный диалог, являющийся существенной частью методологии гештальт-терапии, выражает экзистенциальной перспективу в терапевтических отношениях.

Они произрастают из контакта, в котором происходит личностный рост и формирование идентичности участников диалога. По сути,  контакт представляет собой опыт исследования границы, существующей между «мной» и «не-мной». Он выражается переживанием, возникающим в процессе взаимодействия с тем, кто является «не-мной» при одновременном сохранении собственной идентичности, отличной от «не-Я». Мартин Бубер утверждают, что личность (Я) обретает смысл только в отношении к другим, в частности, в диалоге типа Я-Ты или являющимся манипулятивным контакте типа Я-Оно. Гештальт-терапевты   предпочитают   работать   с   непосредственными переживаниями пациента в экзистенциальном диалоге, используя манипуляцию (Я-Оно) в терапевтических целях.
Гештальт-терапия   помогает   клиентам  развить   способность   к самостоятельности в оказании поддержки желаемому контакту или отказу от обременительного общения (L. Perls, 1976, 1978). Поддержка относится ко всем проявлениям, делающим контакт или уход от него возможным: к энергетике, телесным движениям, дыханию, заботе о других, стилю общения и т.д. Поддержка способствует мобилизации внутренних ресурсов на осуществление контакта или уход от него. Например, для того, чтобы поддержать возбуждение, сопровождающее контакт, человеку следует глубоко вздохнуть, чтобы получить необходимое количество кислорода.
Гештальт-терапевт работает с пациентом, способствуя развитию диалога, а не манипулирует им, ставя перед собой некую терапевтическую цель. Подобный контакт отличается неподдельной заботой, теплотой, принятием и ответственностью за себя и свои действия. Когда же терапевт продвигает пациентов к определенной цели, то они лишаются возможности отвечать за собственный рост и самоподдержку. Диалог, прежде всего, основан на опыте переживания другого человека, на том, кем в действительности являются он или она, и каким образом в ходе феноменологического осознавания они проявляют свое настоящее Я. Со своей стороны, гештальт-терапевт сообщает о том, что он или она представляют собой, и поощряет к этому же пациента. Можно сказать, что гештальт-диалог представляет собой олицетворение аутентичности и ответственности.
Отношения участников гештальт-терапии сосредотачиваются вокруг четырех характеристик диалога:
1. Включенности. Она состоит в полном погружении, настолько, насколько это возможно, в переживания другого человека без стремления осудить, проанализировать или истолковать его поведение, и одновременно в сохранении чувства своего отдельного, автономного присутствия. Подобным образом происходит экзистенциальная и межличностная реализация феноменологического доверия в непосредственном опыте. С помощью включенности обеспечивается безопасность окружающей среды, необходимая для феноменологической работы,   а общение и понимание переживаний помогает сделать самоосознавание пациента более отчетливым.
2. Присутствии. В задачи гештальт-терапевта входит выражение своих переживаний пациенту. Регулярно, с рассудительностью и проницательностью он сообщает о своих наблюдениях, предпочтениях, чувствах, получаемом опыте и мыслях. Таким образом, делясь своей личной перспективой, он моделирует феноменологические послания, помогающие обучать пациента доверию и использовать непосредственный опыт для усиления осознавания. Если терапевт полается, прежде всего, на интерпретации, основанные на положениях определенной теории, а не на свое личностное присутствие, то это, заставляет, в свою очередь, пациента не доверять феноменам, вытекающим из его непосредственного опыта, который и является только инструментом, способствующим осознаванию. Присутствие не используется гештальт-терапевтом для манипулирования пациентом в целях следования заранее установленным целям, а скорее стимулирует его способность к автономному регулированию.
3. Обязательстве перед диалогом. Контакт представляет собой нечто большее, чем просто действие одного человека, совершаемое в отношении другого. Это что-то, происходящее между людьми в экзистенциальном смысле, что-то, вырастающее из межличностного взаимодействия. И гештальт-терапевт ничего не остается, как сдаться на милость этого процесса. Именно это позволяет контакту произойти, а, не прибегая к манипулированию, конструировать контакт и контролировать результат.
4. Диалоге как жизни. Диалог скорее является чем-то сотворенным, а не рассказанным. Его жизненная сила подчеркивается возбуждением и непосредственностью творимого. Он может принимать любую форму — танца, песни, рассказа или любой другой модальности, — выражающую и передающую энергию участников. Важным вкладом гештальт-терапии стало расширение параметров феноменологического экспериментирования, которое теперь включает возможность выражения переживаний с помощью разнообразных невербальных экспрессий. Вместе с тем, естественно, взаимодействие с клиентом ограничивается этическими принципами, целесообразностью, терапевтической задачей и т.п.

Другие системы психотерапии
Гари Ионтеф указывает, что: «Теоретические различия между гештальт-терапией, бихевиоральным подходом и психоанализом являются очевидными. При использовании бихевиоральной модификации поведение пациента направленно изменяется путем терапевтических манипуляций средовыми стимулами. В соответствии с психоаналитической теорией поведение обусловливается бессознательной мотивацией, которая находит проявление в трансферентных отношениях. В ходе анализа переноса растет сопротивление, и бессознательное   становится осознанным. В гештальт-терапии пациента поощряют полностью использовать внутренние и внешние смыслы, своп чувства и переживания, чтобы стать ответственным и самому поддерживать себя. Образно выражаясь, гештальт-терапия помогает пациенту возвратить себе ключи от крепости, которая называется — осознавание процесса осознавания. Модификация поведения характеризуется использованием контроля над стимулами, психоанализ исцеляет обсуждением и раскрытием причины психической болезни [проблемы], а гештальт-терапия приводит к самореализации посредством опыта направленного осознавания, получаемого здесь-и-сейчас» (1969. с.ЗЗ-34).
Модификация поведения и другие системы терапии, стремящиеся установить  непосредственный  контроль  над  симптомами (например, химиотерапия, ЭСТ, гипноз и т. д.), разительно отличаются от гештальт-терапии и психодинамических подходов тем, что последние, прежде всего, поощряют изменения, стимулируя пациента к пониманию себя и своего места в мире посредством инсайта.
В методологии гештальт-терапии и психодинамических подходов используются отношения принятия и технология, состоящая в том, чтобы помочь пациенту измениться посредством эмоционального и когнитивного понимания своей личности. В психоанализе основной формой поведения пациента являются свободные ассоциации, а основной инструмент аналитика представлен интерпретацией. Для поощрения переноса он воздерживается от любого прямого выражения своих личностных реакций   (отсутствие Я-утверждений) и использует «правило воздержания», состоящее в том, что терапевт не удовлетворяет ни одного из желаний пациента. Этот подход является аксиомой для всех психодинамических подходов: классического психоанализа, школы объектных отношений, эго-психологии, когутианского и юнгианского анализа. Терапевт психодинамического направления изолирует свою личность, чтобы развивать отношения, которые недвусмысленно основаны на переносе (а не на контакте).
Гештальт-терапия способствует возникновению и развитию понимания, используя активное, исцеляющее присутствие терапевта и пациента в рамках отношений, основанных на непосредственном контакте. Явления переноса, исследуемые и прорабатываемые в случае возникновения, тем не менее намеренно не поощряются гештальт-терапевтом (Polster, 1968). И, очевидно, пациенты  с  различными  характерологическими  проблемами  вполне недвусмысленно могут иметь дело с гештальт-терапией, использующей диалогический и феноменологический метод.
Как   уже   отмечалось,   гештальт-терапия   активно   использует непосредственный опыт пациента. При применении метода свободных ассоциаций он пассивно ожидает интерпретации терапевта и последующего изменения. В гештальт-терапии его рассматривают в качестве партнера, которому следует овладеть тем, каким образом самоисцеляться. В этом случае пациент скорее «работает», чем вольно ассоциирует. «Что я могу сделать, чтобы поработать над этим?» — таков частый вопрос пациентов, проходящих гештальт-терапию, и содержащийся в нем же ответ. К примеру, супружескую пару, испытывающую сексуальные проблемы, можно попросить систематически применять сосредоточение на ощущениях и чувствах.
В большей мере, чем другие системы, гештальт-терапия уделяет внимание всему, что существует здесь-и-сейчас, а также считает, что опыт и переживания являются более надежными ориентирами по сравнению с интерпретацией. Пациента поощряют видеть разницу между разговором о том, что произошло пять минут назад (или прошлой ночью, или 20 лет тому), и опытом того, что происходит непосредственно сейчас.
В этом смысле психоаналитик Эплбаум делится такими наблюдениями: «В гештальт-терапии пациент быстро начинает различать данные опыта от представлений о нем, давно исхоженные пути от новых мыслей, выводах в связи с переживаниями от умозаключений по поводу рассуждений. Цель гештальт-терапии, состоящая в развитии опыта и достижении собственного инсайта, возникающего в результате завершения гештальта и являющегося более сильным переживанием, чем инсайт, подаренный терапевтом, помогает пациенту и терапевту обозначать и сохранять эти важные различия » (1976 с,757).
Следует подчеркнуть, что такие системы, как модификация поведения, терапия реальностью и рационально-эмотивная терапия, не уделяют должного внимания работе с опытом пациента. В роджерианской терапии пассивность, навязываемая терапевтом, также серьезно сужает пределы или даже лишает возможности освоить описанные выше различия.
В практике большинства систем терапии поощряется интеллектуализация: беседы об иррациональности убеждений пациента, об изменениях поведения, которые он, по мнению терапевта, должен осуществить и т.п. В отличие от этого методология гештальт-терапии ориентирована на использование активных техник, делающих получаемый опыт предельно ясным. Гештальт-терапевты часто идут на эксперимент, стремясь даже за час сессии осуществить что-то новое. В гештальт-терапии, и в этом состоит ее своеобразие, процесс открытия посредством экспериментирования является конечной точкой пути, а не конкретное чувство, представление или содержание.
Психоаналитик может пользоваться исключительно интерпретацией. Роджерианеп способен лишь отражать и прояснять. Гештальт-терапевт может применять любые техники или методы, пока (а) они служат цели усиления осознавания, (б) они всплывают по ходу диалога и феноменологической работы, и (в) они находятся в пределах этических правил психотерапии.
Сила и ответственность, касающиеся настоящего, находятся в руках пациента. Даже в прошлом для него было характерно активное взаимодействие с окружающей средой, и он не являлся пассивным реципиентом травматических: событий. Естественно, пациент мог быть мишенью неоднократных посланий стыда со стороны родителей, однако их проглатывание и попытки справиться с самообвинениями были его собственными, равно как и укоры стыдом, не прекратившееся с тех давних пор. Подобная точка зрения расходится с классическим психодинамическим подходом, но согласуется со взглядами Адлера и Эллиса.
Этот взгляд гештальт-терапии на присущую пациентам активность способствует тому, чтобы они более ответственно относились к различным аспектам своей жизни, включая терапию. Если же терапевт уверен, что прошлое является причиной настоящего, а пациенты целиком находятся во власти трудно доступной для них бессознательной мотивации, то их, естественно, поощряют полагаться не на свою собственную автономию, а на интерпретацию терапевта.
В системах, где психотерапевт, в первую очередь, стремится напрямую модифицировать поведение пациентов, их непосредственный опыт также оказывается явно не в чести. Внимание к переживаниям пациента и осознаванию отличает гештальт-терапию от большинства других систем. Даже склонный к сопротивлению пациент может, выражая его, усиливать осознавание. Однако, если терапевт предлагает его лишь для достижения катарсиса, то это ни в коем случае не относится к феноменологическому сосредоточению, которое практикуется гештальт-терапией.
В гештальт-терапии нет никаких «должен». Вместо подчеркивания того, что должно быть, она уделяет внимание осознаванию того, что есть. То, что есть, то есть. Это положение резко отличается от установок терапевта, который точно знает, что должен делать пациент. Например, представители таких систем как когнитивная модификация поведения, рационально-эмотивная терапия и терапия реальностью стараются, прежде всего, изменить точку зрения пациента,  которую считается иррациональной,  безответственной или нереальной.
Хотя гештальт-терапия отбивает охоту вмешиваться в процесс ассимиляции организма, сосредотачиваясь на когнитивных объяснительных интеллектуализациях, тем не менее, она работает с системой убеждений. Существенная часть гештальт-терапии состоит в прояснении установок мышления, объяснении убеждений и обоюдном решении, какие из них являются подходящими для пациента. Она обесценивает мышление, избегающее опыта и самодостаточно владеющее человеком, и поощряет рассуждения, оказывающие поддержку переживаниям. В гештальт-терапии нет места нарциссическим поучениям терапевта, она стимулирует стремление пациента к контакту, устраняя препятствия и ускоряя самораскрытие.
От немалого числа терапевтов можно услышать, что в своей практике они используют «трансактный анализ и гештальт». Обычно ими применяется теория трансактного анализа и некоторые техники гештальт-терапии. Следует отметить, что сами по себе технические приемы не являются самым важной частью гештальт-терапии. А когда их используют в аналитическом или когнитивном подходе, то они и вовсе не представляют собой гештальт-терапии! Подобные сочетания нередко прерывают, препятствуют или нейтрализуют организмическое осознавание, происходящее в рамках феноменологически-экзистенциального подхода. И если говорить о сочетании, то оптимальным была бы интеграция теоретических положений трансактного анализа в структуру гештальт-терапии. Именно таким образом понятия родительского, взрослого и детского эго-состояний, пересекающихся трансакций и жизненного сценария могут быть переведены на язык гештальт-процесса и включены в экспериментальную и диалогическую работу.
Важным отличием гештальт-терапии от других систем является неподдельный интерес к холизму и учету многообразия составляющих (multidimensionality).   Дистресс   у   человека  манифестирует   многими проявлениями, тем, как он себя ведет, думает и чувствует. Поэтому: «Гештальт-терапия занимается человеком как целостным биопсихосоциальным полем, включающим в качестве важных отношения между организмом и окружающей средой.  Она активно использует физиологические,  социологические, когнитивные и мотивационные переменные. Ни одно из достойных внимания измерений не исключается из основ ее теории» (Yontef, 1969, с. ЗЗ-34).

Творческие эксперименты – бристольский терапевт

Гештальт-терапия одновременно творческая и экспериментальная. Креативность гештальта заключается в поиске поддержки в текущей ситуации. Синий Питер научил целое поколение людей, какую поддержку они могут получить от рулонов туалетной бумаги и двустороннего скотча. Гештальт делает то же самое с каждой ситуацией, спрашивая: «Что поддерживает эта ситуация?». Экспериментирование гештальта заключается в том, чтобы показывать, а не рассказывать, и делать, а не говорить.

Гештальт-эксперимент, в конечном счете, заключается в попытке сделать что-то, что сделает предмет более доступным для опыта. Классический пример называется «пустой стул». Вместо того, чтобы рассказывать мне о своих чувствах к кому-то, кого нет в комнате, я мог бы предложить вам представить, что этот человек сидит на пустом стуле, и прямо сказать ему, что вы чувствуете. Это немедленно переключает нас с рассмотрения «здесь и тогда», где бы ни находился этот человек, к «здесь и сейчас» непосредственного опыта. Важно отметить, что это означает показывать эти чувства и вступать с ними в полный контакт, а не говорить о них и вступать с ними в контакт лишь частично.

Фриц Перлз описал терапию как «безопасную чрезвычайную ситуацию». Я думаю, что это лучший способ объяснить, что такое гештальт-эксперимент. Это чрезвычайная ситуация, потому что это означает сделать что-то, что расширит вашу зону комфорта, унося вас на неизвестную территорию. Это безопасно, потому что терапевтическая ситуация представляет собой хорошо ограниченное пространство, а эксперименту способствует поддерживающий терапевт. Когда я предлагаю эксперименты, я гарантирую, что они оцениваются таким образом, чтобы ваша зона комфорта расширялась только до той степени, которую вы можете терпеть. Толкать кого-то за пределы его терпимости не только неэтично, но и бессмысленно, потому что обучение не может быть усвоено.

Эксперимент может быть таким же простым, как я предлагаю вам сделать утверждение (например, «как бы вы сказали, насколько вы сердиты?» будет сложным экспериментом для того, кто испытывает трудности с выражением гнева). Или это может быть так же сложно, как стать персонажем из сна, который у вас был, и говорить, как если бы вы были им какое-то время.

Эта безопасная чрезвычайная ситуация может затем стать пространством, в котором вы развиваете новое поведение и образ жизни, репетируя их в благоприятной среде с ценной обратной связью от вашего терапевта. Все, что нужно для того, чтобы эксперимент состоялся, — это оглядеться вокруг и подумать, какая поддержка доступна для того, что мы хотим исследовать.

Мир становится совершенно другим, если смотреть экспериментальным взглядом!

Здесь и сейчас

Гештальт-терапия фокусируется на здесь и сейчас. Это не потому, что прошлое и будущее не важны; их просто нет. Когда мы с вами встречаемся в терапевтическом кабинете, опыт происходит здесь и сейчас. Каждый опыт требует …

Подробнее

Ваш опыт

Гештальт

в значительной степени опирается на область философии, называемую феноменологией. По существу, это означает изучение опыта. Меня как гештальт-терапевта волнует исследование того, как вы воспринимаете свою реальность. Это контрастирует с психоаналитическим …

Подробнее

Теория поля

Гештальт-терапия имеет мировоззрение, основанное на теории поля. Теории поля — это мировоззрения, в которых реальность рассматривается как целостная и взаимосвязанная. Дело не в том, что все влияет на все остальное, а в том, что все существует…

Подробнее

Контактная и креативная корректировка

Контакт Важнейшей концепцией гештальт-терапии является контакт. На самом деле это относится к постоянному процессу, а не к определенному состоянию бытия. В каждый момент нашей жизни мы вовлечены в процесс установления контакта с …

Подробнее

О гештальте

Нет лучшего способа объяснить гештальт-терапию, чем демонстрация. И лучший способ продемонстрировать гештальт-терапию — это встретиться со мной на первом сеансе. Конечно, это не поможет вам узнать заранее, будет ли …

Подробнее

Саморегуляция организма

Подробнее

Парадоксальная теория изменений

Подробнее

Гештальт-терапия и Путь к Целостности

Гештальт-терапия и путь к целостности — Состояние человека

Главная > Гештальт-терапия и путь к целостности

Терапия

Гештальт-терапия и путь к целостности

Ссылка скопирована

Редакция ТГК 10 июня 2021 г.

Путешествие жизни, юность, Томас Коул, 1842 г., любезно предоставлено Национальной художественной галереей, Вашингтон

Содержание

• Обзор
• Что такое гештальт-терапия?
• История гештальт-терапии
• Ключевые принципы гештальт-терапии
• Как работает гештальт-терапия?
• Потенциальные преимущества гештальт-терапии
• Эффективность гештальт-терапии

Что такое гештальт-терапия?

Гештальт-терапия — это интегративная, ориентированная на клиента, ориентированная на настоящее, телесная и реляционная форма психотерапии, цель которой – помочь клиентам повысить уровень осознания; брать на себя ответственность и принимать последствия своих действий; генерировать уверенность в своих способностях делать здоровый выбор; и освободиться от негативных эмоций, чувств и жизненных моделей. ^{1 ,2}

В более широком плане эта форма терапии сосредоточена на понятии восприятия и направлена ​​на то, чтобы помочь людям понять, как они придают смысл своей жизни в настоящий момент. ³  Сегодня во всем мире существует множество гештальт-институтов.

Какова история гештальт-терапии?

В начале 20-го века группа академических исследователей из Берлина, Германия, были первыми практиками школы гештальта. Эта группа стремилась переосмыслить преобладающие взгляды и объяснения человеческого опыта, которые они считали ограниченными. ⁴  Они намеревались «заполнить этот разрыв между стимулом окружающей среды и поведенческой реакцией с помощью четких принципов», используя эмпирический лабораторный подход. ⁴  Их исследование продемонстрировало значимость избирательных и интегративных психических процессов, касающихся человеческого поведения, и этот интегративный целостный подход заложил основу гештальт-психологии, а затем и гештальт-терапии. Курту Левину, основателю социальной психологии и организационной психологии, а также гештальт-психологу, приписывают перевод теории гештальта из исследовательской лаборатории в реальный мир. ⁴

В 1940-х годах гештальт-терапия родилась в результате работы психологов Фрица Перлза, Лауры Перлз и Пола Гудмана, которые синтезировали психоаналитическую теорию, гештальт-философию и такие дисциплины, как экзистенциализм, феноменологию, теорию поля и восточные философии. создать гештальт-терапию. ² Ф. Перлз, Гудман и Ральф Хефферлайн впервые представили гештальт-терапию в своем основополагающем тексте Гештальт-терапия: возбуждение и рост человеческой личности , в 1951 году. ²

Ключевые принципы гештальт-терапии

«Гештальт» примерно переводится с немецкого на английский как «целостное», что сообщает основной принцип гештальт-терапии: каждый человек считается единым целым. и рассматривается во всей их совокупности — как полная интеграция ментальных, физических, эмоциональных, сенсорных и духовных измерений, переживаемых в настоящий момент. ^{3, 5 , 6}  По словам Ф. Перлза, эта форма терапии направлена ​​на то, чтобы избежать изолированного лечения отдельных фрагментов или аспектов человека. Вместо этого он стремится интегрировать «рассеянные и отвергнутые части личности и снова сделать человека цельным». ²

В общем, цели гештальт-терапии включают в себя развитие большей социальной и эмоциональной осведомленности и присутствия, увеличение внутреннего удовлетворения и более богатые отношения с другими людьми и окружающим миром. ⁴   Эта форма терапии особенно подчеркивает взаимосвязь отношений между всеми существующими вещами. Эта сеть взаимосвязей, называемая практиками «полем» или «полем опыта», составляет основу теории поля, разработанной Куртом Левиным. «Между открытиями в квантовой физике было установлено много связей, которые показывают, что мы не можем изучать одну конкретную вещь изолированно» (Philippson, 2009).), поскольку не существует конкретной изолированной вещи. Существуют только взаимосвязанные поля энергии, и эти принципы поддерживают гештальт-полевую перспективу». ²

Основной принцип гештальт-терапии относится к «контакту», или процессу переживания и взаимодействия с полем отношений, которое существует между нами и окружающим миром. ⁴  Здоровый контакт включает в себя творческую адаптацию и «способность полностью присутствовать во всех аспектах себя — наших ощущениях, эмоциях, интеллектуальном, поведенческом, сексуальном и духовном существе». ²  Этому способствуют чувство открытости, любопытства и осведомленности. Сюда входит контакт с болезненными переживаниями и способность оставаться с ними здесь и сейчас.

Гештальт-терапия также фокусируется на силе врожденных человеческих способностей и потенциала. Модель гештальт-терапии предполагает, что человеческая природа включает в себя «рост на протяжении всей жизни, который можно определить как способность интегрировать постоянно возрастающую сложность реагирования и осмысления в отношениях с нашим миром». ⁴

Этот тип терапии опирается на парадоксальную теорию изменений. Гештальт-терапевты считают, что настоящие изменения могут произойти только тогда, когда клиенты полностью принимают свою «личность в целом», включая те части себя, которых они хотели бы избегать, сопротивляться или отрицать. ²

Как работает гештальт-терапия?

Вместо того, чтобы придерживаться фиксированного пошагового протокола, гештальт-терапевты следуют основным принципам гештальт-терапии о том, как работает состояние человека. ⁴

Во время сеансов гештальт-терапевты обычно используют следующие четыре тактики для взаимодействия с клиентами в том, что они называют «полем отношений между терапевтом и клиентом»: или вид от первого лица.

Обращайтесь к клиенту через диалог.

Обратитесь к критическим аспектам чувственного эмпирического поля.

Предлагайте эксперименты, которые приведут клиента к более высокому уровню воздействия, опыта, осознания и творчества.

Отношения терапевта и клиента в гештальт-терапии

Терапевтические отношения между клиентом и терапевтом в гештальт-терапии характеризуются как диалогические, основанные на диалоге. Тем не менее, практики склонны замечать, что отношения, культивируемые в рамках гештальт-терапии, часто бывают более глубокими, чем то, что думают многие люди, когда слышат слово «диалог». Философ Мартин Бубер, чья работа повлияла на соучредителя гештальт-терапии Лауру Перлз, 9 лет.0087 2 объяснил, что корнем диалогического взаимодействия является форма практики «Я-Ты», которая «характеризуется желанием искренне встретиться с другим с открытостью, уважением, принятием и присутствием плавно инклюзивным образом». ²

По мнению некоторых гештальт-терапевтов, клиенты исцеляются в терапевтическом процессе не благодаря практическим советам терапевта, а благодаря воплощенному присутствию терапевта и способности относиться к клиенту со всей полнотой своего существа. ⁷   С этой точки зрения взаимодействие терапевта и клиента само по себе — отношение к человеку и его знание, а также быть известным кем-то другим способами, которые прозрачны, аутентичны и присутствуют, — это исцеление. ¹

Эксперименты: методы гештальт-терапии

Экспериментирование является основной практикой в ​​подходе гештальт-терапии, целью которого является повышение осведомленности клиента и терапевта о том, как клиент реагирует на определенные разыгрываемые ситуации. Это понимание может помочь клиентам активно бороться с нездоровыми моделями мышления, реакции и действия. Эти эксперименты могут быть запланированными и формальными или динамичными и предложенными спонтанно. ⁴  Крайне важно, чтобы перед проведением экспериментов была создана основа для достаточного чувства безопасности и поддержки в отношениях между терапевтом и клиентом.

Гештальт-эксперименты помогают клиентам, создавая возможности для получения озарений, наблюдения за дисфункциональными паттернами, получения новых ощущений в безопасной среде, культивирования большей осведомленности и расширения диапазона выбора в жизни клиентов. ²  Кроме того, клиенты получают пользу от опыта, знаний, сопереживания и присутствия терапевта на протяжении всего эксперимента.

Примеры экспериментов включают следующее:

Эксперимент с пустым стулом

В этой классической гештальт-технике терапевт обычно просит клиента сесть на стул. Затем терапевт поставит пустой стул напротив клиента и попросит клиента представить человека из своего настоящего или прошлого, сидящего на стуле. Затем терапевт предложит клиенту вступить в диалог с воображаемым человеком в настоящий момент. Этот эксперимент помогает клиенту и терапевту стать свидетелем того, как потенциальные отрицаемые и подавленные черты клиента проецируются на воображаемого человека, и наблюдать, как клиент может не претендовать на свою здоровую силу. ²  Когда человек принимает и утверждает эти черты как часть себя, у него появляется возможность активно работать с ними и изменять их изнутри.

Работа с двумя стульями

Этот метод является разновидностью эксперимента с пустым стулом. В нем терапевт и клиент определяют две противоположные точки зрения в дилемме, с которой сталкивается клиент, и клиент по очереди сидит на каждом стуле, чтобы озвучить и воплотить каждую противоположную точку зрения. ⁴  Это позволяет клиенту лучше познакомиться с этими аспектами, озвучивая их и отвечая на них.

Спонтанные эксперименты

Спонтанные или динамические эксперименты могут быть простыми и высокоэффективными и могут включать следующие методы: ²

• поддержка клиента, чтобы он чувствовал и оставался с дискомфортным чувством
• попросить клиента поэкспериментировать с другой позой
• использование техник работы с телом, таких как осознание дыхания, чтобы помочь клиенту оставаться в своем теле

Потенциальные преимущества гештальт-терапии

Согласно нескольким исследованиям, данные свидетельствуют о том, что гештальт-терапия может давать следующие преимущества: ^{1, 8}

• повышенная рефлексивность или вдумчивость и самосознание ⁹
• расширение сообщества и участие в делах общества ⁹
• снижение тревожности ^{10 , 11 , 12}
• уменьшение депрессии ^10,11
• улучшения у людей с фобиями ¹³
• снижение общей тревожности и тестовой тревожности ¹⁴
• улучшение качества сна ¹⁵
• снижена частота ночных кошмаров ¹⁵
• повышенная осознанность ¹²
• меньше избегание внутренних переживаний ¹²
• повышенная доброта к себе ¹²
• повышение самоэффективности или веры человека в свою способность добиться успеха ¹⁶
• улучшение общего функционирования ¹⁰
• улучшение социального взаимодействия ¹⁰
• улучшение межличностных отношений ¹⁷
• улучшенное разрешение конфликтов ¹⁷
• улучшение межличностного решения проблем ¹⁷
• снижение резкой самокритики ¹⁷
• снижение дистимических расстройств и их выраженности ¹⁸
• снижение агрессии сразу после и через 6 месяцев после терапии ¹⁹
• повышение эмоционального благополучия ¹¹
• большее чувство надежды ¹¹
• саморазвитие ²⁰
• потенциальное улучшение межличностных и психотерапевтических навыков специалистов по уходу (например, медицинских сестер) ²¹
• потенциальная помощь в переходе на новый этап жизни (например, пожилой возраст) ¹⁰

Эффективность гештальт-терапии

Несмотря на призывы психологов к увеличению количества исследований эффективности гештальт-терапии, некоторые исследования продемонстрировали ее эффективность и продемонстрировали, что она сравнима или, в некоторых случаях, превосходит другие хорошо изученные, основанные на фактических данных методы лечения психических расстройств. ^1,4,8,17

Например, в 2007 году британские терапевты Стивенс, Стрингфеллоу, Уэйклин и Уоринг провели трехлетнее исследование для оценки эффективности гештальт-терапии. Они использовали систему клинических результатов в рутинной оценке (CORE), хорошо зарекомендовавшую себя меру результатов психологической терапии, для сбора данных о работе гештальт-терапевтов по сравнению с терапевтами, проводящими другие формы терапии. Национальная исследовательская база данных CORE в настоящее время содержит данные примерно о 50 000 клиентов. Используя полные наборы данных для 180 клиентов, прошедших гештальт-терапию, они пришли к выводу, что клинические результаты для этих клиентов показали значительное выздоровление и клинические улучшения в соответствии с другими формами доказательной терапии, включая когнитивно-поведенческую терапию. ²²

В 2011–2012 годах исследователи Фарахзади и Масафи сравнили эффективность гештальт-терапии и когнитивно-поведенческой игровой терапии у иранских детей с дистимическим расстройством.