Как человек разговаривает: Почему человек разговаривает, а животные нет

Почему человек разговаривает, а животные нет

Человеческий язык до сих пор не имеет четкого определения. Никто точно не знает, когда и как он появился. Есть предположение, что говорить наши предки начали тогда, когда руки – основной коммуникативный инструмент в мире приматов – оказались заняты. Об удивительных открытиях языкознания научному журналу «Детали мира» рассказала автор этой гипотезы Светлана Бурлак, специалист по сравнительно-историческому языкознанию, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН и кафедры теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ.

— Вы говорите, что у лингвистов нет общепринятого определения языка. Не мешает ли это исследованиям?

— Нет, не мешает, потому что все нормальные взрослые люди способны говорить хотя бы на одном языке — на том, который они выучили в детстве. И можно совершенно спокойно изучать его структуру, например, порядок слов, набор фонем, чтобы выяснить, например, какие падежи будут использоваться в вепсском языке (или в русском, или в японском) для выражения смыслов «он работал топором» и «он работал пастухом», совершенно не нужно задумываться о грани между языком и не-языком. И для того, чтобы выяснить, какие в этом случае возможны варианты в разных языках, чем они определяются, откуда возникли, грань между языком и не-языком несущественна, потому что все человеческие языки — это точно языки. По любому определению.

— Но есть же критерии, которые определяют свойства человеческого языка?

— Есть критерии Чарльза Хоккета, которые появились еще в 1960-х годах. Но с тех пор биологи стали исследовать коммуникативные системы животных и довольно много всего обнаружили. И выяснилось, что каждое свойство по отдельности у кого-нибудь да находится. И очень многие, чуть ли не все, находятся у языков-посредников, которым могут научиться человекообразные обезьяны или попугаи.

Возьмем, например, свойство, называемое семантичностью (это значит, что по крайней мере некоторые элементы коммуникативной системы соответствуют каким-то элементам окружающей действительности). У обезьян верветок есть крик тревоги, обозначающий леопарда, а есть крик тревоги, обозначающий орла. Причем это не звуки, отражающие эмоциональное состояние животного. Для эмоциональных сигналов имеет значение, звучат ли они громче или тише, длиннее или короче.

Исследователи специально в магнитофонных записях варьировали эти параметры и убедились, что они не меняют смысл сигнала. Действует определенный акустический образ: если одни акустические параметры, то это сигнал на орла, и надо бежать в кусты. Если другие — то это сигнал на леопарда, и надо спасаться на тонких ветках. а громче, тише, длиннее, короче — для верветок оказалось не важно.

Другое свойство — перемещаемость, то есть способность сообщать не только о том, что имеет место здесь и сейчас. Если верветка слышит крик «орел», то она способна завопить «орел», убегая в кусты, даже если она этого орла не видит. Она услышала «орел» — и этого достаточно, чтобы воспроизводить этот крик и спасаться. Если ей самой при этом орла не видно, то уже получается перемещаемость — по определению. В опытах, которые Жанна Ильинична Резникова проводит с муравьями, разведчики дистанционно наводят своих фуражиров, чтобы они шли, куда надо. Когда муравей-разведчик возвращается в гнездо и «объясняет», куда идти за приманкой, для него она уж точно не здесь и не сейчас.

Далее. Хоккет говорит об открытости человеческого языка: мы можем добавлять в свою коммуникативную систему новые сигналы. Вот, например, появился компьютер — добавили слово. А потом еще добавили слово «компьютерщик». Но смотрите: шимпанзе Майк приходит к Джейн Гудолл, утаскивает у нее канистры из-под керосина и делает громкий «бамм». И остальные cамцы шимпанзе понимают (хотя и не с первого раза), что он имел им сообщить, что он тут самый главный.

Так вот, если в систему коммуникации можно добавлять канистры из-под керосина, то уже получается открытость, поскольку в систему внесен новый сигнал и он понят сородичами. При исследовании разных группировок шимпанзе выяснилось, что у них есть разные сигналы. Например, в какой-то группировке принято с громким звуком обгрызать листья, и это приглашение к ухаживанию, а в другой группе то же самое действие означает приглашение к игре. Но раз есть разные сигналы, значит, они появились не врожденно, а члены этой группировки их когда-то выучили. Это означает, что в коммуникативную систему шимпанзе можно добавлять новые знаки. Хотя на практике редко удается, чтобы новые сигналы вошли в традицию, но принципиальная открытость, получается, уже есть. Культурная преемственность, понятно, тоже есть, раз такие традиции сохраняются и передаются.

Еще одно свойство, выделяемое Хоккетом, — дискретность: между знаками человеческого языка нет плавных переходов, всегда есть четкое различие — либо это один знак, либо другой. Например, слова «бар» и «пар» отличаются звонкостью-глухостью первого звука (чисто физически это разница в соотносительном времени начала звучания голоса и начала шума, вызываемого размыканием губ). Если плавно менять этот параметр, люди до какого-то момента будут считать, что слышали «б», а после него — сразу «п», как будто в голове выключатель перещелкивается.

Так вот, такие же примерно опыты проводили на тупайях. Несчастных зверушек приучили, что какой-то из их видовых сигналов сопровождается слабым ударом тока. Если тупайя слышит этот сигнал, то она старается убежать. Затем акустические характеристики этого сигнала плавно изменяли до тех пор, пока он не превратится в другой сигнал. Оказалось, что у тупайи срабатывает такой же «переключатель»: до какого-то момента она считает, что это опасный сигнал и надо убегать, а после него — сразу перестает так считать.

Следующее свойство — уклончивость: язык позволяет строить ложные или бессмысленные высказывания. Ну, про обезьян (человекообразных) известно, что они при случае могут и наврать.

Дальше рефлексивность — на человеческом языке можно рассуждать о самом языке. Но кому это надо в природе? Пока такие не обнаружены. А вот в эксперименте — бывает. Например, когда горилла коко сначала говорит, что она птичка, а потом признается, что пошутила. Так что человекоо-бразным обезьянам такая идея вполне доступна, просто в природе ее негде применить.

В 2000-е годы Стивен Пинкер и Рэй Джакендофф выдвинули другие критерии языка. Надо сказать, что эти свойства характерны для человеческого языка как для огромной, гиперразвитой коммуникативной системы. Например, организация звуковой стороны языка в виде системы фонем: в любом языке есть ограниченный набор звуков, используемых для различения слов, и эти звуки противопоставлены друг другу по признакам, которые проходят через почти всю систему — как в русском твердость/мягкость или звонкость/глухость. Такое устройство очень удобно, когда этих мелких элементов много, но когда элементов мало, без нее можно обойтись — просто запомнить все возможные сигналы по отдельности.

Или, например, порядок слов: слова в любом языке следуют друг за другом по определенному принципу, и их порядок немножко подсказывает нам, чего ждать дальше. человекообразные обезьяны, как выяснилось, могут это освоить. Так, бонобо канзи различал команды: «положи сосновую ветку на мяч» и «положи мяч на сосновую ветку», «пусть змея укусит собачку» и «пусть собачка укусит змею». получается, что у человекообразных обезьян есть возможности для этого, но в природе на это нет спроса, потому что в природе они не строят длинные цепочки знаков…

…- А что мы вообще имеем в виду, когда говорим о происхождении человеческого языка?

— А это каждый исследователь понимает по-своему. Кто-то говорит, что главное — научиться пользоваться символами, чтобы была произвольная (т. е. не природная) связь между формой и значением. Кто- то говорит, что главное — оторваться от здесь и сейчас. Кто-то говорит, что надо развить сложный синтаксис. Кто-то говорит, что надо научиться намеренной передаче информации. Естественно, при таких разных подходах получаются разные ответы.

Мне же было интересно не найти пресловутую грань, а попытаться понять, что там, собственно, происходило…

— В чем состоит ваша гипотеза?

— У меня получается такая картинка. Если мы посмотрим на австралопитеков, то мозги у них, в общем-то, обезьяньи — и по объему, и по устройству, насколько можно судить по эндокрану (отливка с внутренней поверхности черепа. — ДМ). И руки у них тоже в значительной степени обезьяньи. Хотя орудия они, видимо, иногда применяли, но регулярно — по крайней мере, каменные орудия, — не изготавливали. Соответственно, они вполне могли пользоваться такой же коммуникативной системой, как у шимпанзе.

У шимпанзе очень развита система невербальной коммуникации. В том числе есть довольно небольшое количество звуков. Причем звуки эти, скорее, эмоциональное дополнение, а воле подконтрольны главным образом жесты. Обезьяны широко пользуются руками, и когда они достают банан, то понимают, куда и зачем протягивают руку. И это понимание создает основу для жестовой коммуникации.

Австралопитекам никто не мешал делать так же. К тому же найдена подъязычная кость австралопитека, и по ней видно, что у них были горловые мешки, как у современных шимпанзе. А про горловые мешки недавно выяснили, что они нивелируют эффекты артикуляции. Для шимпанзе это очень кстати, потому что они могут жевать и вокализировать одновременно, и сигнал при этом не должен зависеть от того, как у них повернулся язык. если у австралопитеков горловые мешки были, значит, им это тоже было удобно.

А затем начинается изготовление орудий. У человека умелого (Homo habilis) уже формируется трудовая кисть, которой удобно изготавливать орудия. Это значит, что из австралопитеков «вышли в люди» те, у кого имелись приспособления к изготовлению орудий (точнее, те, кто сумел собрать все эти приспособления вместе). И они начинают регулярно это делать: изготавливают, применяют, носят с собой — руки, соответственно, заняты. И с жестовой коммуникацией должны были начаться трудности.

В этой ситуации преимущество должны были получить те, кто умел по звуку общего возбуждения угадать, что хотел сказать говорящий. Даже если он просто не- членораздельно вякнет, но остальные догадаются, этого уже будет достаточно для того, чтобы информация была передана.

Дальше появляются Homo erectus, у которых орудий еще больше, делать их еще дольше и применять можно в еще более разнообразных ситуациях. руки заняты — ориентироваться можно только на звук.

Затем появляется гейдельбергский человек (Homo heidelbergensis), у которого уже был достаточно развитый комплекс приспособлений к звучащей речи. У него нет горловых мешков, как показывает строение подъязычной кости. это значит, что для него артикуляция была актуальна. У него достаточно широкий позвоночный канал — шире, чем у эректуса. это значит, что от мозга к органам дыхания (к диафрагме прежде всего) шло много нейронов — много «проводов» для управления. А диафрагма играет очень большую роль в процессе речи. когда мы говорим, нам надо, во-первых, подавать воздух на голосовые связки порциями, по слогам, иначе это будет не речь, а нечленораздельный вопль.

Широкий канал дает возможность произносить длинные высказывания, из нескольких слогов. Но даже в рамках одного слога у нас органы артикуляции то больше сомкнуты, то меньше. И звуковой энергии проходит то больше, то меньше, потому что она гасится губами и языком. Соответственно, наша диафрагма подает воздух на связки так, чтобы независимо от того, сколько энергии погасится, вышло примерно столько же. Иначе будет то, что психологи называют маской: если за одним стимулом быстро следует другой и один из них существенно более сильный, то более слабый стимул человек вообще не воспринимает. Так что если бы диафрагма не делала так называемых парадоксальных движений, мы бы не могли произносить слоги типа «то», по-скольку «о» глушило бы «т».

Еще один показатель — это реконструкция кривой слуха. Для гейдельбергского человека это оказалось возможным, потому что от нескольких экземпляров сохранились слуховые косточки. у современного человека, в отличие от шимпанзе, есть два пика лучшей слышимости: один на низких частотах (примерно там же, где у шимпанзе), а другой — на более высоких частотах, как раз там, где различия в характеристиках звука обеспечиваются артикуляцией. Так вот, у гейдельбергского человека, судя по реконструкции, этот второй пик уже намечается — у кого-то он более выражен, у кого-то менее… Это значит, что слышать различия, которые дает артикуляция, им было зачем-то нужно. Был ли у них «настоящий язык» — кто знает? Даже если они имели возможность пользоваться чем-то, это еще не значит, что они этим реально пользовались.

Кроме всего прочего, для языка очень важна способность делать выводы из нескольких посылок одновременно, сосредоточивать внимание на главном, отвлекаясь от несущественного (в том числе это касается и чисто звуковых различий), держать в оперативной памяти достаточно много единиц, чтобы мочь обобщить синтаксические правила, определенные на длинных предложениях. Все это обеспечивают лобные доли коры больших полушарий головного мозга, которые у гейдельбергского человека были меньше, чем у Homo sapiens.

Полностью интервью читайте в журнале «Детали мира».

Нарушения речи у взрослых: афазия и дизартрия

Человек обычно говорит, чтобы передать свои мысли остальным. Если он перестанет этим заниматься, сказать, что он заскучает, — ничего не сказать.

Поэтому при любом отклонении в речи нужно обращаться за помощью к специалистам, чтобы не только исправить ситуацию, но и избежать серьезных последствий. Если вовремя этого не сделать, можно перестать произносить некоторые звуки или вообще перестать говорить, и это намного хуже того, когда кто-то просто не выговаривает звук «р».

Какие нарушения речи чаще всего бывают у взрослых

Проблемы с речью бывают не только у детей, которые только учатся говорить. По разным причинам взрослые, которые могли десятки лет говорить совершенно нормально, могут начать терять речь — в нашей клинике мы как раз занимаемся тем, что решаем такие проблемы.

Поскольку взрослые разговаривают уже не первый год, чаще всего их проблемы связаны с травмами или болезнями, которые поражают головной мозг, и с возрастом риск нажить подобные проблемы только повышается. Мы занимаемся лечением афазии и дизартрии — нередких речевых нарушений, которые возникают как раз из-за таких ситуаций.

Афазия

Это нарушение или даже отсутствие речи, которая у человека уже сформировалась. Выделяют шесть-восемь типов афазии, но причины одни и те же: повреждение участков коры головного мозга, которые отвечают за речь. Часто так выходит из-за инсультов, но к расстройству речи могут привести ещё и черепно-мозговые травмы, опухоли головного мозга, прогрессирующие заболевания нервной системы и воспаления мозга.

Какие симптомы

В случае афазии нарушается не только речь самого пациента — кроме этого он может плохо различать речь окружающих и даже то, что написано в книге. Вот, что может происходить при разных типах афазии:

Сложно и долго подбирать слова, чтобы вышло что-то связное, но это часто всё равно не получается, зато у отдельных слов или конструкций могут появляться новые значения.

Одни звуки и слова постоянно заменяются другими, переставляются и повторяются. Начинается это, казалось бы, с безобидной замены «б» на «п», а заканчивается ещё непонятными комбинациями слов и предложениями чуть ли ни задом наперёд. В отдельных случаях такие проблемы происходят и с письменной речью.

Сложно понять, что говорят другие люди. К тому же человек будто не понимает собственную речь и изливает поток сознания, причём в первые два месяца после болезни или травмы это может быть поток из случайных звуков или слов.

Нарушается ритм и мелодика речи, она звучит неестественно: паузы слишком длинные, голос тихий, полушёпот.

Сложно запомнить услышанную или прочитанную информацию. Проблемы могут возникнуть уже с четырьмя связанными по смыслу словами подряд. В такой ситуации длинные предложения трудно понять, так что они теряют смысл.

Сложно называть предметы и пользоваться речевыми оборотами, крылатыми выражениями, пословицами. Понимать их тоже затруднительно.Как лечить и что будет, если не лечить

Коррекцию афазии можно пройти только в клинике. Во время коррекции человек, заново учится правильно говорить, как в детстве. С логопедом он учится воспринимать устную и письменную речь, правильно использовать речевой аппарат (органы дыхания, язык, губы), произносить звуки.

Лечение может меняться в зависимости от типа расстройства, но в любом случае его важно начать как можно раньше. Это потому, что человек привыкает к своей манере говорить, и дефекты речи закрепляются. Пациент может воспринимать одни звуки вместо других, постоянно повторять часто употребляемые слова и неправильно строить предложения. Если помедлить с коррекцией афазии, закрепившиеся нарушения устранять будет ещё дольше и труднее.

Дизартрия

Это тоже речевое нарушение, но при нём нарушается в первую очередь произношение — нарушается артикуляция звуков. Часто проявляется ещё в детском возрасте, но у взрослых может появиться из-за инсульта, черепно-мозговой травмы, опухоли головного мозга и целого ряда расстройств нервной системы: рассеянного склероза, церебрального атеросклероза, олигофрении, нейросифилиса, болезни Паркинсона.

Какие симптомы

Логопеды различают четыре степени дизартрии, но даже с самой лёгкой из них игнорировать докторов нельзя:

1. нарушения произношения может выявить только логопед, в повседневной речи они малозаметны;
2. нарушения заметны окружающим людям, но речь всё ещё понятная;
3. речь понимают только люди, хорошо знакомые с пациентом, и посторонние люди, которые просто случайно понимают некоторые фразы;
4. даже близкие люди не понимают, что человек говорит, если издаваемые им звуки вообще можно назвать речью — это тяжёлая дизартрия, или анартрия.

Само собой, на каждой стадии расстройства симптомы разные, но в целом при дизартрии весь артикуляционный аппарат становится расслабленным. Даже если мышцы напряжены, говорить не хочется и не особо хорошо получается. Вот что конкретно происходит:

Речь невнятная, малопонятная, медленная. Возникает ощущение «смазанности» всего того, что говорит человек, будто у него каша во рту, он пытается что-то сказать, но пока не понимает, что это почти бесполезно.

Голос тихий, слабый, глухой, а дыхание учащённое и прерывистое. Из-за этого речь становится монотонной, говорить чётко сложно.

Некоторые звуки выпадают, некоторые человек произносит через нос (происходит назализация, сравните «н» и «б»), речь в принципе упрощается и может показаться, что пациент пытается произнести многосложное слово одним слогом. Звуки искажаются и заменяются другими, как при афазии.

• В зависимости от типа дизартрии, язык, губы, мышца лица и шеи могут работать по разному. В одних случаях они постоянно напряжены, в других — слишком расслабленны так, что рот приоткрыт. Помимо этого во время разговора такие слишком расслабленные мышцы могут резко напрягаться.

Как лечить и что будет, если не лечить

Сначала специалисты клиники диагностируют степень расстройства и определяют, в чём проблема, а потом проводят логопедическую работу: делают пальчиковую, артикуляционную и дыхательную гимнастику, чтобы речь была синхронизирована с дыханием, исправляют и закрепляют правильное произношение звуков, работают над выразительностью речи.

Так же, как и при афазии, коррекцию дизартрии важно начать как можно раньше. Дефекты речи становятся привычными, поэтому чем позже обратитесь в клинику, тем сложнее и дольше будет восстанавливать артикуляцию, а это непростой процесс — вспомните взрослых людей, которые с детства шепелявят или не выговаривают букву «р».

Почему пациенты выбирают Центр АКМЕ

Наш Центр более 10 лет помогает пациентам вернуться к здоровому и комфортному образу жизни. Эффективные методики, высокий профессионализм специалистов, позволяют справляться со всеми недугами и патологиями речи.
Звоните прямо сейчас по телефону +7 (495) 792-1202 и записывайтесь на прием к специалисту Центра АКМЕ! Мы знаем, как вернуть Вам и вашим близким здоровье!

Наше тело с нами разговаривает

Наше тело с нами разговаривает, но мы не всегда его слушаем…

Каждая клетка тела реагирует на каждую нашу мысль и каждое слово… Я верю в то, что мы сами создаем так называемые болезни в нашем теле. Тело, как и все остальное в нашей жизни, — не что иное, как прямое отражение наших убеждений. Наше тело все время говорит с нами — если бы мы только нашли время послушать…

Продолжительный образ мыслей и слова определяют поведение тела. У человека с грустным лицом явно невеселые мысли. В этом отношении интересны лица стариков. Они — прямое отражение их образа мыслей на протяжении всей их жизни. А как вы будете выглядеть, когда постареете?

Голова. Голова представляет нас самих. Это то, что мы показываем миру. Нас узнают по голове. Когда что-то не в порядке с головой, это значит, что что-то не в порядке с нами.

Волосы. Волосы представляют силу. Когда нам очень страшно, мы создаем «стальной ремень», который обычно начинается в плечевых мускулах, а потом идет к голове, а иногда к глазам. Волосы прорастают через волосяной мешочек. Когда мы создаем большое напряжение в черепной коробке, эти мешочки автоматически закрываются и волосы начинают отмирать и выпадать. Если напряжение постоянно продолжается и череп не расслаблен, волосы перестают расти. Результат — лысина. Женщины начали лысеть с тех пор, как они воли в «деловой» мужской мир. Мы, конечно, это далеко не всегда замечаем, так как многие парики выглядят совершенно натурально.

Уши. Уши представляют собой символ способности слушать и слышать. Когда у человека проблемы с ушами, это значит, что в его жизни происходит нечто такое, что он наотрез отказывается слышать. Боль в ушах — это пример наивысшего раздражения в отношении того, что вы слышите. У детей часто бывают боли в ушах. Им, бедным, приходится выслушивать дома все то, что им не хочется слышать. Выражать свой гнев ребенку запрещено, а так как он практически не в силах что-либо изменить, то эта невозможность и приводит к боли в ушах. 

Глухота представляет собой долгое — возможно продолжающееся всю жизнь — нежелание кого-либо слушать. Обратите внимание: когда мы видим одного партнера со слуховым аппаратом, другой говорит без остановки…

Глаза. Глаза говорят о возможности видеть. Когда у нас проблемы с глазами, это обычно означает, что мы отказываемся что-либо видеть — или в нас самих, или в своей жизни. Когда я вижу маленьких детей в очках, я знаю: что-то не в порядке дома, они в прямом смысле отказываются на что-то смотреть. Если они не в силах изменить домашнюю ситуацию, то они буквально рассеивают свое зрение, с тем, чтобы глаза потеряли способность видеть ясно.

Головные боли

 происходят, когда мы себя чувствуем неполноценными. В следующий раз, когда у вас заболит голова, остановитесь на минутку и спросите себя, где вы себя чувствуете униженным и почему. Простите себя, пусть это чувство уйдет, и ваша головная боль исчезнет сама собой. 
Мигрени создаются людьми, которые хотят быть совершенными, а также теми, у кого накопилось много раздражения в этой жизни.

Шея и горло очень интересны. Шея — это способность к гибкости мышления, способность увидеть другую сторону вопросам понять точку зрения другого человека. Когда у нас проблемы с шеей, это значит, что мы упрямимся и отказываемся быть более гибкими. Горло представляет нашу способность постоять за себя, попросить того, чего мы хотим.

Проблемы с горлом возникают от чувства, что мы «не имеем права», и от ощущения собственной неполноценности. Больное горло — это всегда раздражение. Если ему сопутствует простуда, то, помимо этого, еще и замешательство. Ларингит обычно означает то, что мы так злы, что буквально не можем говорить.

Горло, кроме того, представляет собой участок организма, где сосредоточена вся наша творческая энергия. Болезни, связанные с гландами и щитовидкой, свидетельствуют поэтому о том, что в творческом смысле вам не удалось сделать то, что бы вы хотели. Именно в области горла прежде всего происходят наши перемены.

Когда мы сопротивляемся переменам, у нас чаще всего появляются проблемы с горлом. Обратите внимание на то, как мы иногда начинаем кашлять ни с того, ни с сего. Или кто-нибудь другой начинает кашлять. Что именно говорится в эту минуту? На что мы реагируем? Может быть это упрямство, сопротивление или свидетельство того, что мы в процессе перемены?

Спина представляет собой систему поддержки. Проблемы со спиной указывают на то, что вы чувствуете недостаточную поддержку. Слишком часто мы думаем, что нас поддерживает семья и друзья. В действительности же это поддержка Вселенной и самой Жизни.

Проблемы с верхней частью спины — сигнал недостаточной эмоциональной поддержки: «Мой муж (любовник, друг) не понимает и не поддерживает меня». Средняя часть спины имеет прямое отношение к чувству вины. Боитесь ли вы того, что у вас сзади, или прячете что-то там? Нет ли у вас чувства, что кто-то ударил вас в спину?

Беспокоитесь ли вы все время о своих деньгах? Какова у вас ваша денежная ситуация? Она может быть источником проблем с нижней частью спины. 

Легкие — это способность брать и давать жизнь. Проблемы с легкими обычно возникают из-за нашего нежелания или страха жить полной жизнью, или от того, что мы считаем, что у нас нет права жить в полную силу. Те, кто много курят, обычно отрицают жизнь. Они скрывают за маской чувство свой неполноценности.

Грудь — олицетворение материнства. Когда возникают проблемы с молочными железами, это значит, что мы буквально душим своим вниманием другого человека, вещь или ситуацию. Если имеет место рак груди, это дополнительно еще и накопленная обида или злоба. Освободитесь от страха и знайте, что в каждом из нас активен и действует разум Вселенной.

Сердце, конечно, символизирует любовь, а кровь — радость. Когда у нас в жизни нет любви и радости, то сердце буквально сжимается и становится холодным. В результате кровь начинает течь медленнее и мы постепенно идем к анемии, склерозу сосудов, сердечным приступам (инфаркту).

Мы настолько иногда запутываемся в жизненных драмах, которые сами себе создаем, что совсем не замечаем радости, которая нас окружает. Золотое сердце, холодное сердце, черное сердце, любящее сердце — а какое у вас сердце?

Желудок перерабатывает, переваривает все новые идеи и ситуации. А что и кого вы можете «переварить»? Когда у нас проблемы с желудком, это обычно означает, мы не знаем, как ассимилировать новую жизненную ситуацию. Нам страшно. Многие из нас помнят время, когда пассажирские самолеты только начали летать. Для нас это была новостью идея полета в небо, и нам было чрезвычайно трудно ассимилировать ее в нашем мозгу.

На каждом сиденьи имелись пакеты, которые выручали нас, если нам становилось плохо. И мы почти всегда ими пользовались. Сейчас же, много лет спустя, хотя пакеты предоставляются по-прежнему, ими никто не пользуется. Мы, наконец, ассимилировали идею полета.

Язва желудка — это более чем просто страх, чувство, что мы недостаточно хороши или полноценны. Мы боимся, что недостаточно хороши для своих родителей, боссов, учителей и т.д. Мы буквально не можем переварить того, что мы из себя представляем. Мы то и дело стараемся угодить другим.

Неважно, какой пост вы занимаете на работе, у вас может совершенно отсутствовать чувство собственного достоинства. Ответ на разрешение такой проблемы — любовь. Люди, которые любят и уважают себя, не имеют язв. Будьте же нежной и внимательной к ребенку внутри вас (помните наше упражнение?) и всегда поддерживайте и уважайте его.

Камни в желчном пузыре символизируют накопленные горькие мысли, а также гордость, которая вам мешает избавиться от них. Попробуйте следующее упражнение: говорите себе постоянно: «Я с радостью отпускаю свое прошлое. Жизнь прекрасна и я тоже».

Проблемы с мочевым пузырем, задним проходом, половыми органами происходят из-за извращенных идей о наших телах и функциях, которые они выполняют. Каждый орган нашего тела — это великолепное отражение самой жизни! Мы же не думаем, что жизнь грязная и грешная. Почему же мы такое думаем о половых органах?

Задний проход так же прекрасен, как и и уши. Без заднего прохода мы были не в состоянии освободиться от шлаков и погибли бы очень быстро. Каждая часть нашего тела и каждая функция, которую она выполняет, совершенно нормальна, естественна и прекрасна. Наши половые органы были созданы для удовольствия.

Отрицать этот факт — значит создавать боль и наказание. Секс прекрасен и для нас совершенно нормально заниматься сексом, так же, как есть и пить. На минутку представьте себе бесконечность Вселенной. Нам такое трудно даже представить. А внутри Вселенной много галактик. Вокруг Солнца вращаются много планет, среди которых — Земля.

И знаете, мне невероятно трудно представить, что та Сила, которая создала всю Вселенную — это всего лишь старик, который сидит себе на облаках и… наблюдает за нашими половыми органами! И все-таки именно этому научили многих из нас, когда мы были детьми. Для нас очень важно избавиться от этих глупостей. Однако не поймите меня неправильно.

Я ни в коем случае не проповедую свободный секс с кем попало. Просто многие из наших правил давно устарели, поэтому многие их нарушают и становятся лицемерами. Когда мы удалим вину сексуальности из нашего сознания и научим людей любить и уважать себя и, следовательно, других, только тогда они автоматически станут жить во имя высшего — Добра и Радости.

У нас у всех так много проблем с сексуальностью из-за нашей самоненависти и самоотвращения. Поэтому мы плохо относимся и к себе и к другим. Недостаточно давать в школах сексуальное образование. Нам необходимо, на более глубоком уровне, разрешить детям понять, что их тела, половые органы и сексуальность созданы для радости.

Яичники представляют собой творческую энергию. Проблемы с ними — невыраженные творческие возможности.

Ноги несут нас по жизни. Проблемы с ногами свидетельствуют о страхе продвигаться вперед или нежелании двигаться в определенном направлении. Наши ноги нас везут, тащат, волочат, а на них сидят большие, жирные, полные детских обид бедра. Нежелание действовать часто проявляется в серьезных проблемах с ногами. Варикозные вены — это или дом, или работа, которые вы ненавидите.

Несчастные случаи совсем не «случаи». Как и все остальное в нашей жизни, мы их создаем. Вовсе не надо себе говорить: «Хочу, чтобы со мной произошел несчастный случай». Мы просто создаем систему умственных убеждений, которая может привлечь несчастный случай. С некоторыми из нас постоянно случается что-то, а другие проживают жизнь без одной царапины.

Несчастные случаи — это выражение раздражения и обиды. Они являются выражением безысходности и полной несвободы человека заявить о своих чувствах.

Несчастные случаи — это также восстание против представителя власти. Мы так злимся, что хотим кого-нибудь ударить, а вместо этого ударяем самих себя. Когда мы злимся на самих себя, чувствуем себя виноватыми, когда мы буквально ищем себе наказание, оно приходит в форме несчастного случая. На первый взгляд мы лишь невинные жертвы несчастного случая.

Несчастный случай позволяет нам обратиться за помощью и сочувствием к другим. Нам омывают раны и ухаживают за нами. Часто мы вынуждены лежать в постели, иногда в течение долгого времени. И мы стонем от боли. С помощью боли наше тело подсказывает нам, над чем в жизни нам нужно еще поработать. Размер боли указывает, насколько жестоко мы хотели наказать себя.

Ревматизм — болезнь, приобретенная от постоянной критики себя и других. Люди с ревматизмом обычно привлекают к себе людей, которые их постоянно критикуют. Это происходит из-за их собственного убеждения, что они должны критиковать других. На них лежит проклятие — это их желание постоянно быть «совершенством», с любыми людьми, в любой ситуации. Их ноша поистине невыносима.

Астма. Человеку с астмой кажется, что у него нет права дышать самому. Дети-астматики — это, как правило, дети с высокоразвитой совестью. Они за все принимают вину на себя. Иногда им помогает перемена места жительства, особенно если вся семья не едет с ними. Обычно дети-астматики выздоравливают. Этому способствует школа, новые жизненные ситуации, когда приступ повторяется, как будто кто-то нажал на кнопку.

Рак — болезнь, вызванная глубокой накопленной обидой, которая в буквальном смысле начинает поедать тело. В детстве происходит нечто подрывающее нашу веру в жизнь. Этот случай никогда не забывается, и человек живет с чувством огромной жалости к себе. Ему трудно порой иметь долгие, серьезные взаимоотношения.

Жизнь для такого человека состоит из бесконечных разочарований. Чувство безысходности и безнадежности преобладает в его сознании, ему легко винить других за свои проблемы. Люди, страдающие раком, очень самокритичны. Как я убедилась на собственном опыте, приобретенное умение любить себя и принимать себя такой, какая ты есть, излечивает рак.

Излишний вес — не что иное, как нужда в защите. Мы ищем защиту от боли, критики, сексуальности, оскорблений и т.д. Обширный выбор, не правда ли? Я никогда не была толстой, однако на собственном опыте убедилась, что когда я себя чувствую неуверенно и вообще неважно, я автоматически толстею на несколько килограмм. Когда угроза исчезает, излишек веса исчезает тоже.

Бороться с миром — пустая трата энергии и времени. Как только вы прекращаете сопротивляться, ваш вес тут же нормализуется. Доверие к себе, к самому процессу жизни, воздержание от отрицательных мыслей — вот способы похудеть. 

Боль любого происхождения, по моему мнению — свидетельство чувства вины. А вина всегда ищет наказания, наказание же, в свою очередь, создает боль. Хроническая боль происходит от хронического чувства вины, так глубоко захороненного в нас, что мы часто о ней даже и не знаем.

Вина — бесполезное чувство. Это чувство никогда никому не помогает, оно же не в силах изменить ситуацию. Так что выпустите себя из тюрьмы.

Операция (любая). Вмешательство хирурга необходимо, например, при травмах рук, ног, с тем, чтобы человек мог сконцентрировать свое внимание на выздоровлении и на том, чтобы это больше не повторилось. В медицине сегодня много прекрасных врачей, которые полностью посвятили себя оказанию помощи людям.

Все больше и больше врачей начинают лечить, применяя холистические методы. И все же большинство наших медиков не хотят иметь дело с причинами болезней, а лечат лишь симптомы и следствия. Они это делают двумя способами: либо отравляют лекарствами, либо режут. Хирурги режут и если вы обратитесь к хирургу, он, конечно, будет рекомендовать операцию. Если у вас нет выбора, приготовьтесь, пожалуйста, к ней, с тем, чтобы вы быстро и без осложнений выздоровели.

Одной моей знакомой пришлось делать срочную операцию. Перед операцией она разговаривала с хирургом и анестезиологом. Она попросила их включить во время операции приятную легкую музыку и обращаться друг к другу и к ней только в мягких тонах. Медсестра делала то же самое после операции.

Операция прошла прекрасно и моя знакомая выздоровела в рекордный срок. После операции слушайте все время музыку, которую вы любите, и говорите постоянно самой себе: «Я быстро выздоравливаю. С каждым днем я чувствую себя лучше и лучше».

Опухоли — ложные наросты. Устрица берет малюсенькую песчинку и строит вокруг нее твердую и блестящую оболочку, с тем, чтобы защитить себя. Мы зовем песчинку жемчужиной и восхищаемся ее красотой. Мы, как устрица, берем струю обиду и носимся с ней, пока она не перейдет в опухоль. Я называю это «прокручиванием старой пленки». Я убеждена, что опухоли у женщин в матке, яичниках и т.д. от того, что они берут эмоциональную боль, происшедшую в результате удара по их женственности, и носятся с ней всю жизнь до возникновения опухоли.

Я называю это просто: «Он меня сильно обидел». Если ваши взаимоотношения с кем-то заканчиваются, это совсем не значит, что с вами не все в порядке, и это совсем не доказывает, чего мы в действительности стоим. Дело совсем не в том, что с нами происходит в этой жизни, а в том, как мы на это реагируем. Мы, все без исключения, несем 100-процентную ответственность за все, что с нами происходит.

Человек стареющий: о том, что происходит с нами с возрастом

Человек стареющий: о том, что происходит с нами с возрастом

Что есть человек стареющий, а что — развивающийся? В статье делается акцент не на биохимических и морфологических аспектах, а именно на личности — на процессе индивидуального развития человека, потому что он никогда не останавливается. Не нужно думать, что после подросткового возраста человек выходит на плато, как называют ученые «акме», высшую точку развития, а после этого деградирует. Старение не есть деградация. Это процесс продолжения развития, очень своеобразный.

Нормальное старение, согласно нашей психологической школе, — это процесс непрерывного, поступательного, неравномерного, комплексного нарастания разных ограничений. Есть чисто физиологические: снижается слух, возникают специфические формы болезней, которые фактически болезнями не являются, а есть нормальные симптомы старения, связанные с движениями, мускулатурой, сенсорными системами, психологией и так далее, и, конечно, возникают социальные ограничения, которые в индивидуальном сознании стареющего человека преломляются и превращаются в экзистенциальные. Неравномерность процесса и рождает индивидуальные различия. Современные методы научного исследования, склонные к статистической обработке и количественному анализу данных, к несчастью, не помогают вскрыть суть механизмов, которые лежат за ним, потому что старение крайне индивидуально.

Почему? Если говорить довольно грубо, то вот ребенок. Как только он рождается, то сразу попадает в социум, где за ним ухаживают, но природа устроена так, что в генетику нового человека закладывается некая программа, которая дает ему минимальный диапазон, чтобы он выжил. Поэтому ранний онтогенез, то есть ранние индивидуальные различия от рождения до дошкольного возраста, достаточно запрограммированы. Мы знаем нормативы: когда ребенок должен уметь держать головку, сказать первое слово, какого рода должны быть эти слова, когда у него должна появиться фразовая речь, когда он должен начать ходить, ползать и так далее. Если есть отклонения в нормативах, мы говорим, что это ненормально, патологично, с этим нужно что-то делать — коррекция должна быть медицинская, потому что эти программы биологические. Во взрослом возрасте развитие уже более направленное, социальное: человек проявляет собственную активность и так далее. Он доходит до третьего возраста, то есть до возраста старения, с уже очень серьезным багажом — знаний, опыта, переживаний, психотравм, воззрений, смыслов, ценностей. Весь этот колоссальный багаж, конечно, очень сильно зашумляет естественную биологическую программу. Поэтому старение индивидуально именно в силу индивидуального опыта. Таким образом, у нас не очень хорошо получается находить биологические причины естественно-научными методами. Поэтому все данные по индивидуальным различиям, которые я приведу, клинические. То есть собранные не на больных, а путем длительного, многолетнего наблюдения — в том числе нашей кафедрой и мной.

Тем не менее можно выделить индивидуальные различия, которые мы называем стилем, вариантом или типом, то есть выделить некую типологию нормального старения исходя из того, как работает головной мозг. В 30–50-е годы крупный советский исследователь психолог Александр Романович Лурия открыл миру науку, которую он назвал нейропсихологией. Она родилась в Советском Союзе и принимается во всем мире. Действительно, это наше достижение, одно из немногих, которое точно наше. Лурия изучает больных с локальными поражениями головного мозга, предъявляя различного рода тесты, показывает, что при поражении определенных структур возникают определенные же симптомы нарушений высших психических функций, таких как память, мышление, внимание, речь и так далее. Он сделал вывод, что если дать больному определенный тест, который продемонстрирует определенные нарушения психических функций, то эти зоны и отвечают за реализацию этих психических функций.

В 70–80-е годы ученица Александра Романовича Лурии Наталья Константиновна Корсакова начинает работать в Научном центре психического здоровья, где ей предлагают использовать методы, разработанные Лурией для диагностики болезни Альцгеймера, чтобы понять, как именно поражается головной мозг. И действительно, предъявляя эти тесты, луриевские методы, которые были разработаны для людей с опухолями головного мозга, она показывает, что у пациентов с болезнью Альцгеймера возникают очень похожие симптомы, схожие еще и с теми, которые возникают у пациентов с опухолями теменных, лобных долей, височных, подкорковых структур головного мозга. Корсакова делает вывод, что при болезни Альцгеймера и других формах старческого слабоумия, тяжелых психических расстройствах старческого возраста наблюдаются специфические когнитивные нарушения. Это значит, что этот патологический процесс, не опухолевый, а атрофический, распространяется в каждом отдельном случае при разном заболевании на определенные зоны мозга. Так рождается наука нейрогеронтопсихология. Ученым стало интересно, что происходит в пожилом возрасте в норме. Изучив более 300 здоровых людей от 50 до 100 лет, которые никогда не обращались по поводу психического здоровья и с неврологическими проблемами к врачам, Корсакова выделяет различные нейрокогнитивные стили, типологию нормального старения. Она показывает, как стареем мы и наша психика в связи с работой головного мозга. Эти данные косвенно подтверждаются западными исследованиями с использованием нейровизуализации, функционального томографа, позитронно-эмиссионной томографии и так далее.

Что такое старение феноменологически?

Во-первых, конечно, это замедление темпов деятельности. Латентность нарастает, люди в третьем возрасте начинают работать медленнее. Особенно эта замедленность становится очевидна на начальном этапе деятельности. Особенно трудно становится быстро извлекать информацию, связывать ее. Нужно уметь договариваться со своей памятью после 55 лет, чтобы она выдавала то, что нужно.

Во-вторых, человек начинает работать как одноканальная система. Если он читает газету, то телевизор уже не слышит и не думает о вещах, не связанных с этой газетой.

Что касается речевой сферы, то говорить пожилому человеку нужно не только медленно, но и низким голосом. Не обязательно громко, хотя возрастная тугоухость тоже может иметь место, но бархатный баритон или даже бас будет усвоен лучше, чем тенор и фальцет. Это чисто сенсорная вещь, доказанная научно.

В-четвертых, темповые характеристики. Речевая информация может усваиваться медленнее, чем не речевая. Происходит некий дисбаланс, обкрадывание правого полушария в пользу левого. Левое полушарие начинает работать более напряженно за счет того, что оно может терять какие-то правополушарные функции. Но тем не менее не всегда и достаточно фрагментарно, поэтому, например, музыка усваивается хорошо, а прослушивание песен молодости актуализирует глубинные пласты воспоминаний.

Тактильная сфера оживает буквально, поэтому люди так любят перебирать вещи, вытирать пыль, поэтому пожилым лучше дарить фактурные подарки, текстурированные — это тоже актуализирует пороги пластов памяти.

О памяти. Доступ к непосредственным воспоминаниям, что произошло сейчас, становится более закрытым. Открывается доступ к ранним воспоминаниям молодости, юности и даже детства. Они становятся более яркими, отчетливыми. Следы памяти не стираются: мы помним все, просто у нас не всегда открыт к этому доступ.

И наконец, это снижение способности к обучению новому и трудности с постановкой креативных задач. Не потому, что человек становится слабоумным, а потому что недостаточно энергии, чтобы поддерживать творческий процесс, который, как вы знаете из всех метафор, должен фонтанировать.

Типы нормального старения

Эта типология основана на концепции Александра Романовича Лурии о структурах функциональных блоков мозга. На основании своих многочисленных исследований он разделил мозг на три блока не по морфологическому строению, а по тем ролям, которые структуры головного мозга играют для реализации высших психических функций.

Энергетический нейрокогнитивный стиль старения

Самый распространенный, универсальный. Связан со снижением функций энергетического обеспечения психической активности: люди становятся медленнее, у них наблюдается феномен «on-off» — «включение-выключение». То есть человек начинает читать книгу, трудно, не пошло, закрывает, идет на кухню и помогает жене готовить борщ, то есть активируется. Эти колебания могут наблюдаться достаточно мягко, они не должны нарушать адаптацию. При сосудистых поражениях головного мозга этот эффект может ее нарушать. То есть человек может не справляться с заданием в состоянии «off», а в состоянии «on» может становиться слишком возбужденным. То плачет, то смеется. Бывают такие клинические примеры.

Кроме того, это сужение объема активности, одноканальность системы восприятия, тормозимость следов памяти и утомляемость — неспецифические характеристики старения, не факторы риска. Самое главное, что хорошо работает кора головного мозга. То есть человек может придумать сам, извлечь из прошлого опыта, спланировать, например, что дойти в поликлинику у него займет такое время, а чтобы навестить внуков, нужны вот такие операции; он может распланировать день специфическим образом. Тормозимость, недоступность воспоминаний, которые нужны прямо сейчас, значат, что нужно записывать, и человек все это понимает. Фактор риска, который может привести человека к дезадаптации, — это, конечно, стресс. Поскольку подкорковые структуры — это эмоции, стрессорезистентность, то способов регуляции своих эмоций становится недостаточно. То есть здесь могут выступать эмоциональные проблемы.

Это и обострение телесных недугов. Самый злокачественный, который действительно выбивает человека из колеи и вводит его в состояние дезадаптации, тревоги, депрессии, — это шейка бедра. Такому человеку нужно особое внимание; возможно, профессиональная психологическая поддержка. Я не говорю про катаракту и другие чисто возрастные вещи — они, конечно, тоже требуют особого внимания.

Пространственный нейрокогнитивный стиль старения

Второй тип — это снижение способности к ориентации в реальном и внутреннем пространстве. Уже специфический тип старения, при котором становится очень сложно целостно воспринимать различные вещи. Прочесть даже короткий рассказ и понять, в чем суть, может уже стать проблемой. Нужно сначала прочитать один абзац, осмыслить его, запомнить, сделать передышку, потом второй и так далее. Технически можно прочитать рассказ, человек не истощится, но он его не поймет. А самое главное — это «дизадаптация» в новом пространстве. Обратите внимание, это не орфографическая ошибка. То есть человек не потерялся совсем, а ему сложно в новом пространстве, он начинает хвататься за правую руку, думая: «Правая рука — значит, мне нужно идти направо». У них есть маркер, который действительно запрограммирован: «Я правой рукой пишу», — значит, нужно ориентироваться направо. Они очень долго могут плутать, но не в смысле, что они действительно потерялись, а потому что у них в новом пространстве возникают такого рода трудности. В старом знакомом пространстве все может быть вполне благополучно.

То есть факторы риска здесь — это изменение среды обитания, например эмиграция. У наших коллег, русских психологов за границей, одно время выходили статьи в журналах, посвященные русским эмигрантам во Франции, США. Они описывают эти феномены очень масштабно, также в связи и с лингвистической стороной. Например, феномен «патологической ностальгии»: женщина-эмигрантка считала, что находится в своей московской квартире, видела людей из той жизни. Это были не галлюцинации из-за психического заболевания, а временное состояние, стресс, культурный шок. Это связано с правым полушарием.

Важно здесь понять, что такого рода вещи очень могут быть похожи на болезнь Альцгеймера, но их нужно различать. Вот статистика. Шизофрения — 1%, а вот 10% — это болезнь Альцгеймера, где 4% — это ранний Альцгеймер. У нас в клинике это все женщины 40 лет. Я помню последний случай: 40 лет, медсестра и по-настоящему серьезные симптомы, связанные с глубокими нарушениями памяти. Если хотите понять, что это такое, посмотрите поразительный фильм «Все еще Элис» про ранний Альцгеймер. С максимальной достоверностью показано то, что происходит с человеком, с глубоким психологизмом, проникновением в суть этого болезненного состояния. После 55–60 лет — это уже классический Альцгеймер, а поздний называется сенильным (лат. «старческий»). Ученые говорят, что это генетически запрограммировано. К несчастью, нет никаких методов выявить риск возникновения этой болезни у человека до того, как болезнь возникла. Генетическая констелляция приводит к дисбалансу ацетилхолина и других нейропептидов, что приводит к формированию клеток Альцгеймера, то есть атрофии нервных клеток в определенных отделах, что приводит к тому, что эти клетки не работают и мозг функционирует плохо.

Болезнь Альцгеймера не лечится: все препараты, которые назначаются, носят симптоматический характер и сильно не улучшают состояние психических функций. И уж тем более, к несчастью, не предотвращают дальнейшее злокачественное развитие (после начала заболевания человек живет не больше 10 лет). Это грубая истощаемость, то есть человек не может активно работать в течение 45 минут, грубые нарушения памяти, невозможность запомнить материал, нарушение ориентации в пространстве, спутанность сознания, то есть человек может не понимать, где он находится, на улице или дома. Вы могли когда-то наблюдать на улице дедушку в тапочках с абсолютно растерянным выражением лица, который иногда кричит, пытается позвать на помощь. Конечно, это еще не повод ставить ему диагноз «болезнь Альцгеймера», но это патологическое состояние, которое очень часто ее сопровождает. На первый план выходят пространственные нарушения, то есть люди не могут запомнить, где находится туалет, где кухня. Но стоит отметить, что их фасад личности сохраняется, они переживают это состояние, они критичны к нему. Наверное, вся трагичность и заключается в том, что они понимают, что теряют то, что составляет их личность. Потому что, согласно одному из основателей отечественной психологии, Сергею Леонидовичу Рубинштейну, одна из центральных функций памяти — это структурирование личности. Если память распадается, распадается весь наш опыт, опыт общения с нашей личностью, то есть личность уходит.

Регуляторный нейрокогнитивный стиль старения

Это еще не патология, но уже по-настоящему рисковый вариант, когда в первую очередь стареют передние отделы больших полушарий. Здесь происходит снижение самоконтроля. Это самый центральный симптом, поскольку задействованы лобные доли. Лурия называет третий функциональный блок мозга блоком программирования, регуляции и контроля психической деятельности, поэтому здесь регуляция и контроль страдают прежде всего. Когда они немножко ослабевают, это еще норма — то, что мы в обыденной жизни называем «седина в бороду, бес в ребро»: человеку 60 с лишним, а он считает, что он как молодой может выполнять свою работу, вести себя как молодой, одеваться в рваные джинсы, ходить с плеером, говорить: «Я Диму Билана слушаю, не буду же я Шульженко с Утесовым слушать, я еще не такой старый». Может быть и сексуализация поведения.

В деятельности могут быть проблемы с выстраиванием планов, застревание на каких-то моментах, негибкость. Апатичность, нарушение и снижение мотивации, которая еще должна сохраняться. В том числе мотивация к передаче смыслового ценностного опыта другим поколениям: «Ну, что я буду внуку звонить, я ему не нужен. Что я его буду доставать». Переживание неуспеха, одиночество, изменение условий жизни — все это может быть фактором риска. Могут последовать эмоциональные, брутальные реакции. На фоне стресса пожилой человек может думать: «А что это, сын приходил, он украл мой паспорт. Я не могу найти паспорт, потому что он приходил, он что-то хочет со мной сделать». То есть бредовые идеи возникают, но на фоне какого-то стресса.

Крайним случаем, патологическим прототипом здесь является болезнь Пика — тоже такое классическое заболевание, полюс болезни Альцгеймера. Если там фасад личности сохраняется, а человек осознает и страдает от нарастающих когнитивных нарушений, то при болезни Пика (или, как сейчас принято говорить по новомодной психиатрической классификации, при лобно-височной деменции) дисфункциональны передние отделы коры больших полушарий головного мозга. Такие больные эмоционально притуплены, пассивны, безразличны, бездеятельны, лежат, ничего не делают. Они обеднены в моторике, письме, чтении, счете и не критичны к тому, что происходит, а происходит у них эйфория, они благодушны, могут смеяться. В то же время они абсолютно бездеятельны, пусты, утрачиваются морально-этические установки. Могут быть стереотипии, персеверации, то есть навязчивые действия, и грубые когнитивные нарушения, то есть нарушения речи, грамматического строя, обеднение речевой продукции, нежелание говорить, выстраивать развернутое высказывание и так далее. В первую очередь и в начале появляется вот эта эмоционально-личностная дисфункция, на поздней стадии присоединяются уже какие-то когнитивные нарушения. Вот это уже дезадаптация.

Что предотвращает патологическое старение?

Люди, которые занимались интеллектуальным трудом на протяжении жизни, болеют деменциями позднего возраста меньше. Отдельно разработаны технологии гимнастики для мозга, то есть если уже возникают какие-то ограничения в когнитивной сфере, то можно обратиться к психологам, которые разработают индивидуальную программу тренировки. Конечно, я знаю стариков, которые учат стихи сами. Это как отдельная деятельность: встали, позавтракали, погуляли с собакой, потом пару часов на выучивание нового стихотворения, позвонили приятелю в Подмосковье, прочитали наизусть, поиграли в шахматы по телефону, что тоже хорошо, можно посмотреть, как соотносятся е2-е4, потом можно снова поесть, потом снова с собакой погулять. То есть это распланированная деятельность, где есть когнитивный и интеллектуальный компонент для поддержания тонуса. Тонус поддерживается таким образом — через интеллектуальную деятельность.

У людей, которые постоянно поддерживали физическую активность, снижается риск возникновения деменций позднего возраста вследствие того, что метаболизм лучше работает, а значит, атеросклеротические бляшки не формируются, сахар нормализуется и так далее. То есть вещи, связанные чисто с сосудами, уже не вносят патологического вклада.

Режим. Показано, что люди, употребляющие алкоголь, чаще болеют деменциями позднего возраста. Полезна так называемая средиземноморская диета: белки, морепродукты, фосфор, свежие овощи. Те, у кого четкий режим сна и бодрствования, болеют меньше.

А дальше — чистая психология. Люди, которые испытывали психотравмы и с этими психотравмами не обращались к специалисту, не изживали их, страдают чаще. Люди, которые испытывали много, но мини-стрессов, то есть у которых была активная деятельность, которые жили в постоянном стрессе, меньше болеют болезнью Альцгеймера и другими деменциями.

Люди рефлексивные (которые рефлексируют присущий им нейрокогнитивный стиль) могут использовать это. Как в примере с борщом. Если у него пространственный вариант, но он хорошо помнит, какие ингредиенты нужно класть. А у нее первый вариант, она этого не помнит, но у нее лобные доли сохранны, то есть она помнит порядок действий: сначала надо пассировать, потом выложить и так далее. И вот они вместе готовят борщ, потому что понимают, что приготовить его не вместе невозможно. То есть они по-настоящему вносят свежесть в свои отношения, потому что они выходят на новый уровень. У них формируется совместная деятельность, которой не было.

И наконец, возможность реализации задач развития. Конечно, вы прекрасно понимаете: счастливы те старики, у которых есть внуки. Одиночество рождает все эти формы дезадаптации. Даже если перед нами одинокий представитель третьего возраста, но у него есть все это (то есть он был интеллектуально активен, он рефлексирует, что с ним происходит), то он сможет найти стратегии компенсации за счет чисто социальных вещей вроде клубов или социальных программ.

Что скрывается за привычкой говорить о себе в третьем лице

Привычка рассуждать о себе любимом в третьем лице или во множественном числе, то есть вместо «я» говорить «она» или «мы», нарочито называть себя, как в детстве, по имени – есть у многих

Иногда такая манера речи раздражает окружающих, иногда вызывает улыбку. 

Психологи уверяют – не всё так просто. Возможно, наша психика посылает сигналы: «Мне некомфортно. Я нуждаюсь в защите!» А возможно, подсознательно мы так ищем путь, чтобы стать мудрее. Разбираемся вместе с психологом Екатериной Пятковой.

«Саша хочет кушать»

Екатерина Пяткова– Гипотез, почему происходит такое «отделение» от самого себя, множество, – говорит Екатерина Пяткова. – С одной стороны, причина может скрываться в некотором инфантилизме. «Маша пошла. Саша хочет кушать» – так обычно говорят о себе дети лет до трёх. Но если в два-три года это звучит нормально, то в речи взрослого, считают представители гипотезы инфантилизма, это может свидетельствовать о внутренней незрелости, о желании занять позицию ребёнка или «присоседиться» к кому‑то: «Мы тут решили». По сути, решение‑то может быть единоличным, но это – способ спрятаться за «мы».

В основе другой теории – нарциссизм. Когда человек говорит так о себе, он любуется собой. Подобное явление – гибрис – было описано ещё в Древней Греции. И использовалось применительно к действиям человека, наделённого властью, который взирал на всех с оскорбительным высокомерием. То есть это такое королевское «мы» и открытое желание доминировать.

У «короля», как правило, утрачивается адекватная оценка ситуации. Получив власть, он ею упивается. Но интересный момент – когда эту власть у него отнимают, ощущение высокомерия уходит. «Король» теряет свою «корону», и его королевское «мы» исчезает.

Подобное «многоличие» свойственно и людям с психическими нарушениями, когда в силу заболевания сложно провести самоидентификацию. При этом «Я» очень часто теряется, и в речи происходит замена этого местоимения.

Держим дистанцию

Но в психологии есть и другие теории. Так, например, обращение к себе в третьем лице – ментальный приём, который успешно используют в психологических практиках. Приём помогает справиться с неприятными эмоциями. Эффект заключается в том, что мысли о себе и других людях обрабатываются у нас в разных зонах головного мозга. И мы легче прощаем ошибку кому‑то, чем себе самому. И гораздо легче переносим плохие новости о посторонних, не так стыдимся из‑за неудач приятеля, как могли бы стыдиться за себя.

Это ещё и такая возможность избежать самобичевания. Использование местоимения в третьем лице – «он», но не «я», своего имени вместо «я» – позволяет мозгу легче и более беспристрастно обрабатывать информацию при стрессовой ситуации.

Приём дистанцирования помогает психике защититься. Он широко используется в реабилитации людей, прошедших боевые действия.

Благотворный эффект дистанцирования, в частности, исследовали учёные Мичиганского университета. Было отмечено, что участники эксперимента более уверенно и убедительно выступали, когда говорили от третьего лица. Они испытывали меньше стыда, меньше смущались, чувствовали себя намного лучше эмоционально.

Это подтвердило и сканирование мозга подопытных – размышления от первого лица неизбежно активировали зоны, связанные с негативными процессами, относящимися к себе. А при рассуждениях от третьего лица  такой активности не наблюдалось.

«Эффект Бэтмена»

В психологии хорошо известен и «эффект Бэтмена», который применяют в работе с детьми. Ребёнку, пережившему непростую ситуацию, предлагается рассказать об этом от лица значимого супергероя – дистанцирование от имени игрушки. И, включаясь в игру, «Бэтмен» начинает озвучивать то, что никогда бы не рассказал от собственного имени.

Взрослым надо быть очень внимательными. Если ваш малыш вдруг «ни с того ни с сего» начинает говорить от имени героя или своей игрушки: «А зайчик слышал…» – возможно, он пытается так донести до вас что‑то важное, поделиться своими страхами.

Иногда перенос подобной модели поведения переходит и во взрослую жизнь. И говоря о себе не «я», а по имени – «Люба видела» – легче рассказать о своих эмоциях и негативных переживаниях. Это ещё и сигнал нашей психики: «Я дистанцируюсь от проблемы».

Усидеть на двух стульях

В психологической практике есть особая техника – «два стула». Она используется, когда необходимо «достать» свою внутреннюю субличность, например, внутреннего критика или плаксу. Цель практики – разобраться в себе, понять, как уживаются эти личности внутри меня. Пересаживаясь со стула на стул, находясь в таких качелях, при помощи терапии мы осознаём эти состояния и учимся управлять ими.

Интересна и другая точка зрения о пользе дистанцирования. Канадский психолог Игорь Гроссман на протяжении многих лет изучает такое состояние как мудрость. Опираясь на результаты исследований, он утверждает, что привычка говорить о себе в третьем лице способна сделать нас мудрее.

В работе Гроссмана используется такое понятие как иллеизм – термин был придуман в начале XIX века, его значение – «Я не Я». То есть, опять же, рассуждение не о своей ситуации, а о проблеме условного друга позволяет взглянуть на проблему с точки зрения фактов. А туман из эмоций рассеивается.

Люди всегда были склонны к самокопанию. Это вечный путь стремящихся к познанию себя, стремящихся к мудрости. Но зачастую идти по этому пути мы не умеем. И пытаясь поразмышлять о себе, начинаем ворошить тягостные мысли и заботы. В итоге делаем ещё хуже – это не самокопание, а, скорее, самозарывание.

Поэтому приём иллеизма, который Гроссман успешно использовал при психологическом сопровождении людей с депрессиями, может помочь и при познании себя, так как не позволяет нам утонуть в эмоциях.

Секрет мудрости раскрыт?

Гроссман, пытаясь создать методику измерения мудрости, экспериментальным путём пришёл к выводу, что мудрость – это некая «конструкция», состоящая из разумных рассуждений, которая определяет то, как мы ориентируемся в жизненных проблемах. То есть раз существуют определённые показатели мудрости, то их можно улучшить, а значит – развить собственную мудрость.

Суждения подопытных измерялись по специальной шкале: беспристрастность, принятие во внимание других точек зрения, способность находить компромиссы… Было обнаружено, что показатель мудрости значительно точнее, чем показатель тестов на интеллект. А благополучие и удовлетворённость отношениями напрямую связаны с мудростью.

Эксперименты продемонстрировали силу отстранённого подхода. Оказалось, что участники вели себя скромнее и с готовностью принимали альтернативные взгляды, когда говорили о себе в третьем лице. Они также на протяжении месяца вели дневник, в котором описывали всё, что происходило в их повседневной жизни. Но по условиям эксперимента половина группы вела дневник от первого лица, половина – от третьего. В итоге «якающая» группа не показала особой динамики, а те, кто практиковал иллеизм, напротив, стали более рассудительными.

Возможно, этот метод обучению рассудительности стоит и нам взять на вооружение? И попробовать вести личный дневник иллеистического направления в качестве ежедневной практики: «Какой замечательный день! Катя сегодня проснулась в хорошем настроении…» Появляется ощущение – я смотрю на себя и события, которые со мной происходят, со стороны – на расстоянии. А ведь не зря говорят, что большое видится именно на расстоянии.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.

Dasha AI – диалоговая платформа, которая разговаривает как человек

Фото: rtp-global.com

Dasha AI – американский стартап, который до недавнего времени работал, не разглашая подробностей своей деятельности. Основная задача проекта заключалась в проектировании роботизированных голосовых взаимодействий, которые в точности бы копировали манеру разговора человека. Для этих целей разработчики использовали искусственный интеллект.

Генеральный директор и соучредитель Dasha AI Владислав Чернышев полагает, что голосовой или разговорный ИИ заменит человека везде, где это будет возможно. В 2018 году в США 30 млн. сотрудников выполняли какие-либо повторяющиеся задачи по телефону. Начинать автоматизировать рабочие места нужно уже сегодня, утверждают эксперты. Если подсчитать, сколько людей в мире задействованы в обработке телефонных звонков, получится около 120 млн. человек. Все они в будущем, вероятно, лишатся рабочих мест. Это неизбежное следствие развития технологий.

Во втором раунде финансирования Dasha AI привлек 2 млн.долларов от инвесторов RTP Ventures, RTP Global, Datadog и RingCentral. Самым большим техническим капиталом проекта стали инженеры, способные создать идеально работающий механизм моделирования речи робота в голос человека, а также гибридный механизм преобразования текста в речь с модуляцией речевых нарушений, свойственных для человеческого голоса (изменения тона, паузы, вздохи и прочие мелкие детали, которые позволяют воспринимать речь как естественную).

Dasha работает по принципу точного алгоритма обнаружения голосовой активности, улавливающей речь собеседника меньше, чем за 100 миллисекунд. Это означает, что ИИ обрабатывает данные непосредственно во время беседы. Платформа также умеет определять пол абонента. Эта функция робота-оператора полезна при обращении человека за медицинской помощью. Ещё один компонент платформы – способность нейронной сети переучиваться и исправлять ошибки в режиме реального времени. Этот процесс будет происходить до тех пор, пока Dasha AI не достигнет полноценность способности говорить на «человеческом уровне» в любом бизнес-процессе.

Платформа имеет открытый API, поэтому клиенты могут подключать голосового ассистента к существующим системам – телефония, программное обеспечение Salesforce или рабочая среда, например, Microsoft Visual Studio. Dasha ориентирована на англоязычный сегмент рынка, но при большом количестве обучающих данных способна общаться на любом языке. Помимо первоначальных 20 бета-тестеров, среди которых банки, учреждения здравоохранения и страхования, платформу планируют сделать доступной для других корпоративных клиентов. Выпуск корпоративной версии запланирован на конец 2019 года или первый квартал 2020 года.

Во время тестирования система ИИ работала в банковском секторе. Именно в нём максимально раскрывается механизм диалогов, позволяющий управлять лояльностью к бренду, проводить опросы и работать с возражениями, а также выполнять автоматическую категоризацию жалоб. По прогнозам разработчиков, в мире будет существовать две или три основные ИИ-платформы, обеспечивающие предприятия автоматическим настраиваемым диалоговым интерфейсом. Они вытеснят чат-ботов, которые пока занимают данную нишу.

«Отпечаток на жизнь». Что происходит, когда человек переболел коронавирусной инфекцией, но не выздоровел

Длящиеся боли, слабость, психоэмоциональные нарушения – постковидный синдром может стать более серьезным испытанием, чем сама болезнь. Репортаж из Центра реабилитации Госпиталя ветеранов войн в Петербурге, где помогают преодолеть тяжелые последствия COVID-19.

«Характер не мог так резко стать поганым»

«Раньше хотела похудеть – это была моя самая большая и заветная мечта. Сейчас уже нет. По сравнению с тем, что в моей жизни происходило, это чушь», – говорит пациентка центра Елена. Она вспоминает, как вскоре после перенесенной инфекции COVID-19 заметила странные изменения в собственном поведении:

«Серьезные перепады настроения, вспышки агрессии. На маме их вымещала. На работе себе такое позволить не могла, но и там случалось. Дочь говорила: «Мам, ты какая-то не такая». Я понимала: характер не мог так резко поменяться, стать поганым. Это были последствия ковида».

Елена обедает в палате

Елена с начала пандемии работала медсестрой в «красной» зоне госпиталя, где теперь лечится. Во вторую волну заболела. Постковид начался после выписки из стационара домой:

«Память ухудшилась, состояние было заторможенное, даже элементарные вещи плохо понимала. В голове – вакуум, как будто случилась энцефалопатия. Наступила апатия: перестала выходить, по телефону разговаривать. Сердце болело, зрение испортилось – все в организме посыпалось. Я себя не узнавала. Надо было домом заниматься, дочке помогать: она 11-й класс заканчивала, к ЕГЭ готовилась – а я…» – вздыхает Елена.

Елена перед принятием лекарств у себя в палате

Вместо курса реабилитации она вышла на работу. Ходить туда получалось «с трудом».

«Однажды после тяжелых суток бегала целый день по делам. Усталость накопилась – дома ноги заплелись, зацепилась за ковер, упала и сломала ногу. Странно так говорить, но перелом даже помог: хотя бы передохнула и здоровье поправила».

Елена

Так Елена оказалась в реабилитационном центре госпиталя в качестве пациентки. Здесь она каждый день просыпается в 7:30, с восьми и до обеда – непрерывные лечебные мероприятия. На трех этажах щелкают двери лифтов, в коридорах – цоканье костылей и ходунков. Помимо пациентов с постковидом, здесь восстанавливаются после инсультов, много людей с проблемами опорно-двигательного аппарата.

Елена во время гидропроцедур

В восемь у Елены занятие на «Артромоте» – тренажере, предназначенном для пассивной разработки суставов. Затем – водолечебница, завтрак, тренажерный зал. По дороге туда Елена всегда заходит в киоск на первом этаже.

Елена выполняет упражнения ЛФК в бассейне

«Мы как-то разговорились с продавщицей: очень приятная женщина. Теперь к ней каждый день захожу поболтать. У нее муж лежит в Центре Алмазова: от ковида обострились сердечные проблемы. Вообще время здесь проходит быстро, хотя вначале думала: «Что я тут буду делать?»

Елена выполняет упражнения ЛФК в бассейне

Бассейн, занятие ЛФК, обед. Перед приемом пищи – горсть таблеток. Потом Елена отдыхает у себя в палате: читает, разговаривает по телефону с дочерью, по которой скучает, но – подчеркивает пациентка – не просит каждый день приходить делать передачи.

Елена в бассейне

«Привыкла быть сильной и достаточно независимой. А у нее есть свои дела, и за дачей смотреть нужно. К тому же встреч нет».

Елена выполняет упражнения ЛФК в бассейне

Елену выпишут через несколько дней, симптомы постковида стали легче переноситься. «Когда окончательно поправлюсь, опять выйду в «красную» зону: нас под ковид перевели. Переживаю, вину чувствую: выбилась из колеи, не помогаю. Созваниваюсь с девочками каждый день. «Лена, сиди и не лезь сюда», – говорят. Они впахивают… – скучает по работе Елена. – Сегодня у меня наконец мама сделала прививку. И дочка поедет: ее одноклассница заболела. Лежит сейчас в детской больнице, встретила там день рождения. И не все у нее хорошо, что бы про легкое течение у подростков ни говорили».

Ирина Кленина в своем кабинете после обхода пациентов. Здание в окне – поликлиника, на стене – растяжка с призывом вакцинироваться. «Вот поликлиника, вот растяжка висит, – показывает Ирина Станиславовна. – Встречают, оформляют, все занимает пару минут. И посмотрите – никого»

«Вирус не оставляет ничего»

Постковидным восстановлением занимаются два отделения – кардиологическое и травматологическое. Остальные закрыты в принципе: сотрудников перевели в «Ленэкспо», где лечат пациентов с COVID-19.

Временно закрытое отделение, сотрудники которого работают в «Ленэкспо»

Ирина Кленина, заведующая кардиологией, совершает ежедневный обход. Одни пациенты шутят про скорую выписку, другие нуждаются в кислородных концентраторах, третьим сложно даже встать с кровати без посторонней помощи. Здесь лежат те, кто после коронавирусной инфекции перенес операцию на сердце и теперь восстанавливается.

Ирина Кленина разговаривает с пациентом

«Вирус не оставляет ничего, – рассказывает Ирина Станиславовна. – В работе встречается все что угодно. Проблемы с легкими как последствия перенесенных пневмоний и фиброзных изменений – это классика, но мы также видим много поражений сердца, печени, почек. У одной пациентки просто сильно болели мышцы: в мышечные волокна вирус проникает тоже. О том, что ковид также поражает нейроны головного мозга, первыми сказали, кажется, голландцы».

Ирина Станиславовна во время обхода

Одно из исследований возможных долговременных когнитивных нарушений после перенесенной коронавирусной инфекции было опубликовано в конце июля в научном журнале ​​EClinicalMedicine, участники еще нескольких исследований сообщали о проблемах с памятью, вниманием и способностью к концентрации.

Пациентка с веревочной лестницей, прикрепленной к спинке кровати

Анастасия Волошина и Станислав Шевченко – травматологи-ортопеды. По основному профилю их пациенты – пожилые люди, которые перенесли эндопротезирование, и те, кто восстанавливается после травм и несчастных случаев. Окончив дополнительные образовательные курсы, врачи стали помогать переболевшим ковидом.

Анастасия Вячеславовна общается с пациенткой

«Есть разница между последствиями простуды и коронавируса, – объясняет Анастасия Волошина. – После ОРВИ есть прекрасные шансы не получить тяжелых осложнений, стать полностью здоровым. При постковидном синдроме ты не чувствуешь себя таким, каким был раньше, что накладывает серьезный отпечаток на жизнь. Человек как бы не до конца поправляется: температуры нет, ПЦР-тест отрицательный – все должно быть хорошо, но все равно тяжело. Обостряются хронические заболевания. Проводились исследования о влиянии коронавируса на суставные боли: например, остеохондроз входит в число обостряющихся патологий. Изменение восприятия вкусов и запахов у наших пациентов встречается, но в качестве сопутствующих симптомов».

В коридоре отделения реабилитации

Волошина отмечает, что в реабилитации могут нуждаться и те, кто переболел легко: «Молодые люди часто считают, что смогут перенести все на ногах, выходят на работу, потом осознают ситуацию, приходят [на реабилитацию] через несколько месяцев после выздоровления».

Собственный пример доктора подтверждает это: Волошина рассказывает, что «очень легко переболела за две недели без пневмонии, только с потерей вкусов, запахов и фебрильной температурой». Последствия сказались через месяц: «Три месяца провела на больничном: вначале лежала на отделении в госпитале, потом – реабилитация здесь».

«Вкус полностью не восстановился: есть инверсия. Но прекрасно помню острый запах кофе, когда мне разрешили его пить на реабилитации: мы все тут кофейные наркоманы. Это было прекрасно», – вспоминает Анастасия Волошина

Восстановиться смогут не все

Застать врачей в ординаторской непросто: в отделении 64 пациента, работы больше, чем в «мирное» время. На реабилитацию обычно направляют через поликлиники или сразу из больницы – после окончания лечения. Возраст пациентов – от 18 лет.

В отделении реабилитации

«Молодых в 25-30 лет с достаточно тяжелыми поражениями стало больше. Но есть и блокадники. При госпитализации учитывается не возраст, а нарушения, которые есть у пациента», – объясняет доктор медицинских наук, профессор Тарас Скоромец, заместитель начальника госпиталя по нейрореабилитации.

Занятие ЛФК

Стандартный срок реабилитации после пневмонии – три недели. За это время медики успевают провести комплекс лечебных мероприятий и – что, возможно, даже важнее – объяснить пациентам, как жить дальше.

Групповое занятие по лечебной физкультуре

«Проговаривается все, начиная с дыхательной гимнастики, диеты, ЛФК, режима дня и снижения уровня стресса. Цель – дать возможность вернуться к нормальной жизни. Последствия ковида по щелчку пальца не устраняются, после курса постковид может до конца не пройти. Но это не лишает реабилитацию смысла», – говорят врачи.

Мужчина в тренажерном зале

«Есть пациенты, которые приходят с проявлениями постковидного синдрома и уходят с ними же, но, например, с меньшей интенсивностью проявления. Полного отсутствия динамики не встречал: наши действия все равно откликаются. Но сказать, что все к какому-то определенному моменту времени пройдет, мы не можем. По исследованиям, у 2% пациентов постковидный синдром длится больше полугода. К тому же мы впервые столкнулись с этой инфекцией в начале марта прошлого года, наш срок наблюдений – 15 месяцев. Выборки для глубоких выводов нет. Возможно, вначале симптомы спадают, а через год постковидный синдром обостряется. Мы не знаем, как себя поведет вирус», – говорит Станислав Шевченко.

Мужчина в тренажерном зале

Сейчас направление реабилитации задают опубликованные около года назад и регулярно обновляемые клинические рекомендации Союза реабилитологов России. Но работа с пациентом требует индивидуального подхода.

Станислав Игоревич

«Если есть сильное повреждение легочной ткани, целесообразно сразу пройти реабилитацию: пациент может быть не готов к домашним условиям, – объясняет Тарас Скоромец. – При преобладании астенических и тревожно-депрессивных состояний, которые могут в постковиде усугубляться, реабилитацию можно отложить на два-три месяца. В любом случае это непрерывный процесс, начинающийся в тяжелых случаях еще в палате интенсивной терапии, когда пациент уже не нуждается в ИВЛ и может быть на кислороде. Постепенно таких пациентов переводят к нам, чтобы начать второй этап реабилитации».

Заведующий травматологическим отделением Дмитрий Волков в перевязочной. Он переболел в начале пандемии, но сам реабилитацию не проходил – торопился вернуться к работе: «По одышке почти реабилитировался, в плане памяти – не совсем»

Ирина Кленина полагает, что среди тяжелых пациентов восстановиться полностью смогут не все.

Медикаменты

«Вчера звонили из городской больницы, просили взять пациента, который не держит сатурацию (сатурация – показатель насыщения крови кислородом – НВ), – рассказывает доктор. – По сути ничего сделать нельзя: острый период заболевания закончился больше месяца назад, но фиброз легочной ткани таков, что спасти больного может только пересадка легких. Сейчас жизнь возможна только на кислороде [в больнице] или дома с концентратором. Восстановится ли он когда-либо? Думаю, нет».

Виктор Михайлович, пациент отделения реабилитации, во время приема лечебной ванны. Он переболел в мае, две с половиной недели провел в больнице

«Люди готовятся к смерти». Психологические последствия COVID-19

Постковидный синдром проявляется не только одышкой, слабостью и никак не проходящими симптомами коронавирусной инфекции. Самая большая трудность в работе с переболевшими пациентами – их психоэмоциональное состояние, говорят врачи.

Виктор Михайлович вспоминает, как болел: «Были такие дни: думал, что уже невозможно лечиться, потому что очень изматывает. Думаю, это из-за непонимания: сколько пробудешь, как все будет – лежишь, ничего не знаешь, неизвестность. Здесь хотя бы есть определенность. Главное – опять не подхватить этот вирус»

«Болезнь изматывает людей, многие устают, теряют стимул и заинтересованность, – рассказывает Станислав Шевченко. – А на реабилитации они объединяются в группу людей с такими же проблемами. Это несет положительный эффект: все понимают, что не одни, видят поддержку, общаются, а не лежат дома с чувством, что, возможно, они – обуза».

Магнитотерапия

«Кто-то в апатии, кто-то невротизированный и раздражительный. У части пациентов есть суицидальные мысли. Объясняем, что человек не виноват и он не стал ленивым или злым: проблема не в нем, – говорит Анастасия Волошина. – Нам просто требуется намного больше времени, чтобы успокоить, поговорить, убедить в эффективности лечения – и повысить реабилитационный потенциал: пациент без мотивации не добьется результата».

Зинаиде Андреевне 76 лет. «Хочу жить, дышать, приносить своим близким по силе возможностей добро, – говорит она. – Понимаю: если мне быть больной, я стану обузой и кто-то должен будет за мной ухаживать. Даже общение дает мне смысл жизни. Смотрю и думаю: я еще молодая»

После тяжелых форм COVID-19 особенно много ипохондрических синдромов, отмечает Ирина Кленина: «Человек начинает слишком внимательно прислушиваться к себе: покалывания и недомогания начинает воспринимать трагически. Некоторые оставляют родственникам наказы, говорят, что умрут. Люди действительно готовятся к смерти, искренне верят, что погибнут. Я знаю переболевших, которые реабилитировались в клинике неврозов. Многие боятся возврата тяжелых состояний. Но такое бывает не только после ковида. После аортокоронарного шунтирования примерно год человек может ходить только в людные места, носить записку в кармане с информацией о перенесенной операции, выдавать ключи от дома знакомым».

Зинаида Андреевна во время занятий на тренажере «Артромот», предназначенном для пассивной разработки тазобедренных и коленных суставов

Клинический психолог Юлия Мохова (о ее работе подробно рассказывало Настоящее Время) получила возможность наблюдать одних и тех же пациентов сначала в стационаре, в «красной» зоне, а потом – на реабилитации. По наблюдениям психолога, коронавирус может усиливать заболевания психологического и психиатрического профиля. «У вируса есть особенность: он бьет по тонкому», – говорит Мохова.

Зинаида Андреевна во время занятий в тренажерном зале

Она объясняет разницу между ковидной и постковидной психикой: «Уровень общего напряжения снижается, когда пациент выходит из заболевания. Но тревога и страхи остаются: просто они отличаются во время и после болезни. Вначале тревога обусловлена условиями ковидных стационаров, боязнью задохнуться».

Сотрудница отделения реабилитации готовит лечебную ванну для пациента

«Как будто вы нырнули слишком глубоко, воздух кончается, вы видите свет, но несколько метров до поверхности воды еще осталось», – вспоминают свои эмоции пациенты центра.

Зинаида Андреевна на занятии ЛФК

«Постковидная психика в реабилитации для меня прежде всего связана с нарушениями когнитивных функций, – продолжает Юлия Семеновна. – Пациенты жалуются на трудности в концентрации, у многих страдает кратковременная память. Периодически появляется чувство тревоги, случаются панические атаки. После выписки на человека наваливается страх: «Будут ли последствия, что со мной происходит?» У женщин случается выпадение волос после тяжелых течений ковида. Может быть очень страшно, когда в руке – пучок волос».

Занятие ЛФК в бассейне

Психолог делится собственным опытом перенесенной коронавирусной инфекции: «У меня тоже был постковид. На третьи сутки появились раздражительность и негативизм, не связанные с объективными причинами. Вплоть до того, что в один прекрасный момент мои домашние сказали мне: «Юль, не звони нам больше: мы сами. Ты – это не ты. Может, тебе какие-то таблетки принимать? Посмотри, ладно?» Начала себя отслеживать, записала один разговор и была в шоке: не присущие мне крайняя раздражительность, агрессивность».

Процедурная медсестра с капельницами и уколами для пациентов

Мохова провела ревизию: выключила уведомления на телефоне, осталась один на один с собой, взяла лист бумаги и стала записывать происходящее с ней в две колонки. В первой – позитивные вещи: «Я поправилась: вируса нет, чувствую себя лучше, близкие рядом». В другом столбце – раздражающие.

«Я посмотрела на эти колоночки. В колонке «минусы» были только эмоции, не имеющие под собой, по сути, ничего», – вспоминает Юлия Семеновна.

«Обижалась на простые вещи, случались провалы в памяти»

У Татьяны Леонтьевны сегодня второй день курса реабилитации. Переболев, она столкнулась с паническими атаками и эмоциональной неустойчивостью – впервые в жизни.

Татьяна Леонтьевна в палате

«Обижалась на простые вещи, которые в другое время не вызвали бы такой реакции. Случались провалы в памяти: когда говоришь, вдруг забываешь слово и не можешь его вспомнить. Это, к сожалению, сохраняется по сегодняшний день», – рассказывает пациентка.

Она болела в ноябре 2020-го. Ее госпитализировали, на пять дней Татьяна Леонтьевна оказалась в реанимации.

Прикроватная тумбочка

«После реанимации появляется чувство страха. Видишь тяжелых пациентов рядом и начинаешь осознавать: ты тоже уходишь. Ковид изматывает непониманием, неопределенностью. При ОРВИ понимаешь: пропьешь таблетки – станет легче. Здесь было наоборот: поставили капельницы, дали кислород, а ухудшение продолжается. Чувствуешь себя беспомощным».

Раздача еды перед обедом

Татьяна Леонтьевна лечилась почти три месяца. После перевода из ОРИТ (отделения реанимации и интенсивной терапии) – в инфекционном отделении, потом дома.

Столовая. Из-за введенных в связи с распространением коронавирусной инфекции ограничений пациенты сейчас едят в палатах

«На конец февраля сохранялось еще 60% поражения легких. Реабилитация была необходима, но тогда все было закрыто по ковиду. Оставался только дневной стационар, который очень далеко от меня находился, – вспоминает женщина. – После выписки чувствовала себя плохо. На улицу в первое время выходила минут на 15-20 и думала, как мне вернуться: я задыхалась. Выпадение волос происходило интенсивно – наверное, это то, с чем сталкиваются многие переболевшие. Было много беспокоящих моментов, связанных с памятью и психоэмоциональным состоянием».

Пациентка смотрит телевизор в перерыве между процедурами

Как и медсестра Елена, Татьяна Леонтьевна вышла на работу. Но привычный объем обязанностей стал даваться тяжело, и она обратилась за реабилитацией.

«Раньше на дела уходило меньше времени. Сейчас требуется больше сил, я стала быстрее уставать, прежний объем умственной работы дается труднее – приходится прикладывать усилия. Реабилитация все-таки была необходима. В поликлинике мне выдали направление. Хочется, чтобы просто вернулась прежняя бодрость и отступил болевой синдром».

Реабилитация всей семьи: COVID-19 и близкие пациента

Хотя постковид встречается у многих, пациенты часто недооценивают его психологические аспекты, говорит Юлия Мохова: «Подозревают, что на них пожаловались врачи, и боятся назначения препаратов. А некоторые уверены, что справляются».

Врач лечебной физкультуры показывает 74-летней Ларисе Дмитриевне правильную технику выполнения упражнения

Тем, кто считает, что психологическая помощь ему не нужна, Мохова предлагает тест из 25 вопросов – и не встречаться больше, если все в порядке.

«В процессе люди начинали плакать: «На больное наступили: я работаю в серьезной адвокатской конторе, для меня память – это номер один, а с ней – кошмар». Кто-то признавался, что стал по ерунде обижаться на детей: «Я злюсь на 11-летнего ребенка – со мной вообще все в порядке?» При перечислении симптомов, характерных для постковида, пациент узнает себя: «У меня есть это, а раньше не было». Моя задача – объяснить пациенту, что он не виноват и с состоянием можно работать».

Лариса Дмитриевна делает упражнения во время занятия ЛФК

После теста и диагностической беседы психолог предлагает план: беседы, терапия, тренировка дыхания для пациентов с паническими атаками, «домашние» задания для самостоятельной работы в палате.

Посещать больных запрещено эпидемиологическими требованиями, но близкие все равно приходят. Ларису Дмитриевну сегодня должна навестить дочь: «Мы в окно с ней разговариваем: я тут – на отделении, а она там – у заборчика на пенечке сидит. Смотрим друг на друга и по телефону говорим»

«Если больной позволяет мне пообщаться со своими родными – это счастливая возможность, – продолжает Мохова. – Ситуация во многом похожа на работу с пациентами, перенесшими инсульты, когда человек стесняется говорить о произошедших когнитивных нарушениях. Часто слышала, как пациенты говорят по телефону: «Не кричи на меня, пожалуйста, я не понимаю, не знаю». Потом я объясняла родственникам банальную вещь: это, к сожалению, инсульт. С ковидом тоже проговариваю: если ваш близкий на вас обижается, это может быть частью временного состояния после перенесенного заболевания. Нужно не добавлять, не тыкать, что близкий не такой, как всегда. Главное – терпение и такт, как говорила героиня Алисы Фрейндлих в «Служебном романе».

После реабилитации Лариса Дмитриевна мечтает «бросить костыли», с которыми она уже пятый год

В психологическом плане за период реабилитации сделать получается немного, говорит специалист – и сокрушается, что очень трудно уговорить пациента продолжать упражнения после выписки.

Лариса Дмитриевна

«Я понимаю, когда за человеком закрывается дверь реабилитации, что он вряд ли пойдет к психологу или психотерапевту в поликлинику. Но стараюсь дать пациентам инструменты, которыми они смогут пользоваться в дальнейшем сами, прошу врачей в эпикризах рекомендовать обращение к психотерапевту по месту жительства. Но, если честно, специалисты, к сожалению, пока мало осведомлены о проблеме постковида», – говорит Юлия Мохова.

Лариса Дмитриевна в палате

***

В прошлом году в Международную классификацию болезней (МКБ) добавили новый код для обозначения «состояний после COVID-19». Ученые, медики продолжают исследовать долгосрочные последствия перенесенной инфекции.

«У людей, которые испытывают постковидный синдром, – проблема. Это не то что сегодня есть, а завтра нет. Состояние изматывает, ухудшает качество жизни на протяжении долгого времени», – говорит травматолог Станислав Шевченко. И добавляет:

«Недавно в «Севкабель Порту» прошла тусовка. А тут же недалеко – ангар «Ленэкспо», там 300 человек, десять – в реанимации. Возможно, даже были слышны крики ведущего. Это непонятный для меня контраст. Пациентов, судя по происходящему, у нас станет больше. Это будут и «созревшие» пациенты второй волны, и новые пациенты из третьей».

Фотография сотрудников отделения реабилитации во время работы во временном госпитале «Ленэкспо»

До начала третьей волны количество людей в Петербурге, которым требовалась реабилитация, официально оценивалось в 20 тысяч человек. Замначальника госпиталя по нейрореабилитации Тарас Скоромец тоже ожидает увеличения этого числа.

«Другой вопрос – сотрудников нет, – говорит доктор. – Они в «Ленэкспо», которое в значительной степени обслуживается врачами и сестрами нашего центра. Там – экстренная помощь. Реабилитация – задача второстепенная».

«Полностью поддерживаю коллег из Германии, Франции, которые, видя нас в мае при сохранении у себя многих ограничений, например комендантского часа, спрашивали: «Вы в России бессмертные?» – продолжает Скоромец. – А мы плясали и веселились: салюты, парады, праздники, рестораны, хороводы. В США больше 60% населения получило прививку, у нас – сами не прививаются. Пока петух не клюнет, наш человек не перекрестится. Может быть, из-за недостатка образованности… Буквально полчаса назад говорил со знакомым: грамотный человек с высшим образованием говорил, что вакцина нужна, чтобы чипировать население. Что можно ответить?!»

Читайте далее

«Не уходите, я задохнусь, вы не успеете!» Зачем в «красной зоне» ковид-госпиталя работает психолог – и как она справляется

«Расслабились рано: снова полная реанимация». Репортаж из «красной зоны» больницы в Петербурге, где лечат коронавирус

Постковидный синдром. Какими бывают долгосрочные последствия коронавируса и как часто они встречаются

Понимание того, как мы говорим | Национальные институты здравоохранения (NIH)

Новое исследование выявило закономерности мозговой деятельности, которые производят человеческую речь. Открытия могут однажды привести к новым подходам к лечению речевых расстройств.

Большинство из нас почти не задумывается о процессе речи, но это одно из самых сложных действий, которые мы выполняем. Чтобы говорить, ваш мозг должен быстро и точно согласовывать ваши губы, челюсть, язык и гортань (голосовой ящик).Речевые расстройства, такие как заикание, к первому классу встречаются примерно у 5% детей. Однако основные причины большинства речевых расстройств до конца не изучены.

Предыдущие исследования показали, что часть человеческого мозга, называемая вентральной сенсомоторной корой, или vSMC, контролирует речь. Используя электрическую стимуляцию, исследователи смогли обнаружить, какие общие области vSMC контролируют какие части лица и рта. Однако такая стимуляция не могла вызвать осмысленные высказывания.Это открытие предполагает, что звуки речи могут возникать не в отдельных областях мозга, а в результате скоординированных двигательных паттернов, охватывающих несколько областей.

Команда под руководством доктора Эдварда Чанга из Калифорнийского университета в Сан-Франциско поставила перед собой задачу лучше понять обработку речи в головном мозге. Для этого они записали нейронную активность на поверхности мозга 3 человек, которым имплантировали электродные матрицы в рамках подготовки к операции на головном мозге. Электрические записи были сопоставлены с записями микрофона, когда испытуемые читали слоги вслух.Исследование частично финансировалось Национальным институтом неврологических расстройств и инсульта (NINDS) и Национальным институтом глухоты и других коммуникативных расстройств (NIDCD). Результаты появились в сети 20 февраля 2013 года в Nature .

Исследователи идентифицировали около 30 участков активных электродов на каждого пациента. Анализ записей показал, что разные звуки скоординированы в динамические, сложные паттерны активности, затрагивающие разные области мозга. Электрические паттерны в мозгу за десятки миллисекунд переходили между различными представлениями разных согласных и гласных.

Как выяснили ученые, области мозговой активности во время речи имеют иерархическую перекрывающуюся структуру, организованную по фонетическим характеристикам. Например, согласные звуки, для которых требуется одинаковое расположение языка, имеют перекрывающиеся области действия. Характер мозговой активности больше всего различается между согласными и гласными. Исследователи говорят, что это может объяснить, почему оговорки обычно включают замену согласных на согласные или гласные на гласные, но очень редко смешивают их друг с другом.

«Несмотря на то, что мы использовали английский язык, мы обнаружили, что основные наблюдаемые закономерности были теми, которые лингвисты наблюдали в языках по всему миру — возможно, предлагая универсальные принципы общения во всех культурах», — говорит Чанг.

Эта работа проливает свет на уникальную человеческую способность: силу сложной речи. Полученные данные могут помочь в разработке потенциальных методов лечения речевых расстройств и разработке интерфейсов мозг-компьютер для искусственной речи.

— Харрисон Вейн, доктор философии.Д.

Ссылки: Nature. 2013 20 февраля. Doi: 10.1038 / nature11911. [Epub перед печатью]. PMID: 23426266.

То, как мы говорим, объединяет и разделяет нас

В своей дебютной книге «Как ты это говоришь» психолог из Чикаго Кэтрин Д. Кинзлер исследует, как мы интерпретируем язык для разделения мира на социальные группы.

В новой книге профессор Кэтрин Д. Кинзлер утверждает, что то, как вы говорите, отражает то, кем вы являетесь.

Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что то, как вы говорите, может определять, с кем вы дружите, какую работу у вас есть и как вы видите мир? Даже если вы этого не осознаете, «то, как вы говорите, на самом деле является окном в то, кто вы есть и как другие люди видят вас.”

Профессор Кэтрин Кинзлер. Предоставлено: Чикагский университет

.

Это аргумент, который психолог из Чикагского университета Кэтрин Д. Кинзлер исследует в своей первой книге How You Say It : Почему вы говорите так, как вы делаете — и что это говорит о вас , которая была опубликована 21 июля. В книге, написанной одним рецензентом как «четкое исследование недооцененного аспекта человеческого общения», подчеркивается огромная сила речи и исследуется, как речь лежит в основе всех аспектов социальной жизни.

Книга Кинзлера, ведущего психолога в области развития, анализирует речь от раннего детства до взрослой жизни — особенно то, как дети думают о языке, чтобы разделить мир на группы и найти социальный смысл. «Язык так важен для людей, — сказал Кинзлер, профессор факультета психологии Калифорнийского университета в Чикаго. «То, как вы говорите, может быть важной частью вашей личности, поэтому я хотел, чтобы книга достигла людей, для которых она действительно будет иметь влияние, в том числе помимо академического.”

В следующих вопросах и ответах Кинзлер подробнее рассказывает о влиянии речи на повседневную жизнь и о том, как дискриминация на основе речи действует как еще одна форма предубеждений.

Во введении к книге вы пишете, что не совсем то, что говорят, а то, как они это говорят, придает речи огромную силу. Как вы думаете, как мы говорим, определяет развитие общественной жизни?

Верю. Это также послужило мотивацией для написания книги: то, как мы говорим, является такой мощной силой в нашей жизни, и люди часто не осознают этого.Это так важно для людей, с которыми мы общаемся, но также оно имеет огромную силу для тех, с кем мы не ладим, и для людей, против которых мы предвзято относимся. Я считаю, что на более общественном и институциональном уровнях существует предубеждение против того, что воспринимается как нестандартная речь, которая является своего рода запеченной. Люди также не осознают, насколько трудно может быть чувствовать себя маргинализованным из-за своей речи, и нам необходимо осознайте это.

«То, как вы говорите, может быть важной частью вашей личности, поэтому я хотел, чтобы книга достигла людей, для которых она действительно окажет влияние.”

— Проф. Кэтрин Кинзлер

Вы также обсуждаете расовую дискриминацию на основе речи — например, негативное отношение к афроамериканскому английскому языку. Не могли бы вы рассказать об этом поподробнее?

Предубеждение против слова — это то, о чем люди не всегда говорят, но оно присутствует. Одно из проявлений расизма состоит в том, что афроамериканский английский не так хорош, как другие диалекты американского английского, когда ни один диалект английского языка не является хорошим или плохим, лучшим или худшим.Это пример того, как мы не задумываемся о речи в нашей жизни и о роли речевых предрассудков. Рекомендую ознакомиться с глубокой работой Asst. Профессор Шарисе Кинг с факультета лингвистики здесь, в Калифорнийском университете в Чикаго, — мы с ней только что опубликовали в «Лос-Анджелес Таймс» совместную статью о недооцененной роли речи в расовой справедливости, которую люди должны учитывать. Если мы ведем более широкий разговор о понимании привилегий и маргинализации, речь должна быть частью разговора.

Откуда возникает такая речевая дискриминация?

Родители и учителя оказывают большое влияние на категории, которые изучают их дети. Один из примеров, о котором я немного говорю в книге, — это использование гендерных категорий. Даже если это делается, казалось бы, безобидным способом — например, учителя говорят «мальчики и девочки выстраиваются в очередь» в школе — если вы посмотрите, вы, вероятно, обнаружите, что пол для детей обозначается постоянно . Поскольку он постоянно устно помечается и маркируется, это может заставить детей думать, что пол — это большая категория, чем они думали бы в противном случае.Итак, исходя из этого, они говорят себе: «О, это действительно большое дело. Что такого особенного в гендере? » Затем они смотрят на мир и наблюдают множество гендерных стереотипов и могут думать, что эти стереотипы причинно ответственны за гендерные категории. Точно так же дома родители могут сказать что-то вроде: «Мы любим мусульман! Мусульмане милые! » Что-то подобное звучит положительно, но в целом, когда вы имеете в виду целую категорию людей, это может иметь неприятные последствия.Лучше, когда вы можете говорить о людях как о отдельных лицах, а не о целой категории людей. Стереотипам очень легко развеяться, когда вы думаете о группе людей, которые все одинаковы.

С точки зрения того, как работают наши акценты, вы можете судить о ком-то за доли секунды, когда встречаетесь с ним, даже если вы не всегда в курсе. Например, в Монреале в 1960-х годах это было время социальных разногласий между языковыми группами, когда англоязычные канадцы (по сравнению с франкоязычными канадцами) имели львиную долю экономических возможностей.Исследования в области экспериментальной лингвистики позволят людям услышать голоса, и по их оценкам вы сможете измерить их языковые предрассудки (даже если они не признают это явно). Англоязычные канадцы слышали, как кто-то говорит по-английски, и думали: «О, этот человек звучит намного умнее, выше и лучше, чем человек, говорящий по-французски», но на самом деле это был двуязычный голос, записывающий оба языка. Даже франкоговорящие люди часто говорят, что английские голоса звучат выше по статусу.

Таким образом, когда вы слышите, как кто-то говорит хотя бы на долю секунды, вы можете получить информацию, которая может не соответствовать действительности об этом человеке, но на самом деле связана с культурными установками, которые повлияли на вашу оценку.Таким образом, стереотипы о группах людей могут легко привести к предубеждениям в отношении отдельных лиц.

Часть вашей книги обсуждает, как обучение детей с самого раннего возраста многоязычию может расширить наши языковые круги и помочь разрушить эти стереотипы об акцентах и ​​языке. Как вы думаете, это решение общего снижения языковой предвзятости или, по крайней мере, шаг в правильном направлении?

Было бы неплохо, если бы это было идеальное решение, но в мире есть много мест, которые одновременно многоязычны и имеют войны и конфликты.Так что это не панацея. Тем не менее, я также считаю, что есть веские доказательства того, что пребывание в многоязычной среде — и в среде, которая имеет и ценит разнообразие в целом — положительно влияет на развитие детей и позволяет им думать с разных точек зрения и мыслить нестандартно. . В целом, я считаю, что раннее знакомство с языковым разнообразием — это действительно большой плюс для детей.

«Если мы ведем более широкий разговор о понимании привилегий и маргинализации, речь должна быть частью разговора.”

— Проф. Кэтрин Кинзлер

Как дискриминация речи повлияла на то, как разные люди пережили пандемию коронавируса?

Неравенство в сфере здравоохранения — огромная проблема для нашей страны, основанная на расовых и этнических признаках. Есть исследование, проведенное моим коллегой по психологии из Университета Чикаго Боазом Кейсаром и другими, показывающее, что недопонимание связано с проблемами здравоохранения. В общем, общение — не идеальная система; есть много места для ошибки.Это может быть особенно сложно, когда люди общаются на разных языках. Кроме того, есть исследования, показывающие, что люди не всегда осознают, когда в коммуникативном контексте они отключаются и перестают слушать, потому что им не нравится, как кто-то говорит. Здравоохранение очень важно — особенно в настоящий момент — и нам нужно по-настоящему помнить и утомлять недопонимание. Поэтому я считаю, что признание языкового разнообразия в этом контексте чрезвычайно важно.

Ваша цель, чтобы книга вдохновила на такие изменения?

Совершенно верно.Моя цель — осознать социальную роль речи в нашей жизни. Нам нужен сдвиг в нашем понимании важности языка и его важности для ряда различных социальных взаимодействий. В книге я говорю о том, что не всегда существует достаточная защита занятости для людей, которые говорят нестандартно. Есть также свидетельства дискриминации на основе высказываний на рынке жилья. Когда мы думаем об экономических возможностях, существует множество свидетельств того, что высказывание, которое считается неродным или нестандартным, может ограничивать экономические возможности, которые могут быть у людей.Поэтому, если мы думаем, в частности, о рецессии — и о рабочих местах, требующих виртуального общения, что может быть труднее, чем личное общение, — важно учитывать социальную психологию языка.

Почему у некоторых людей акцент?

Бетти Бирнер

Загрузите этот документ в формате pdf.

Что такое акцент?

В общем, ваш акцент — это то, как вы говорите. Есть два разных акцента.Один из них — «иностранный» акцент; это происходит, когда человек говорит на одном языке, используя некоторые правила или звуки другого языка. Например, если человеку трудно произносить некоторые звуки второго языка, который он изучает, он может заменить звуки, аналогичные звукам его первого языка. Для носителей языка это звучит неправильно или «чуждо».

Другой вид акцента — это просто то, как группа людей говорит на своем родном языке. Это определяется тем, где они живут и к каким социальным группам принадлежат.Люди, живущие в тесном контакте, вырастают, чтобы у них была общая манера речи или акцент, который будет отличаться от того, как говорят другие группы в других местах. Вы можете заметить, что у кого-то есть техасский акцент — например, особенно если вы сами не из Техаса. Вы замечаете это, потому что это отличается от того, как вы говорите. На самом деле акцент есть у всех — по чужому мнению!

Почему говорящие на иностранном языке не могут произносить определенные звуки?

У людей возникают проблемы со звуками, которых нет в языке (или языках), который они впервые выучили в детстве.Мы рождены способными как воспроизводить, так и воспринимать все звуки всех человеческих языков. В младенчестве ребенок начинает понимать, какие звуки важны на его или ее языке, и игнорировать остальные. К тому времени, когда вам исполнится год, вы научитесь игнорировать большинство различий между звуками, которые не имеют значения на вашем родном языке. Чем старше вы становитесь, тем труднее выучить звуки, относящиеся к другому языку.

Например,

говорящих на немецком языке, изучающих английский язык, скорее всего, будут иметь проблемы со звуками в начале слов wish и this, потому что этих звуков в немецком языке нет.Поэтому они могут произносить их как v и z — похожие звуки, которые встречаются в немецком языке. С другой стороны, немецкие слова schöne («красивый») и müde («усталый») содержат гласные звуки, которых нет в английском языке, поэтому носители английского языка, изучающие немецкий, обычно произносят эти слова с «английским акцентом».

Хорошо известно, что у носителей японского языка часто возникают проблемы с английскими звуками l и r . Это потому, что японский язык не различает эти два звука.По этой причине японцам, изучающим английский язык, трудно создать нужное слово в нужное время, а также им трудно уловить разницу между английскими словами, такими как свет и правильный. У говорящего по-английски были бы аналогичные проблемы, пытаясь говорить и понимать тайский язык, который различает «без наддува» и «без наддува» p . Чтобы увидеть разницу, поднесите руку ко рту и произнесите слова pot и spot . Если вы произносите слова естественно, вы должны почувствовать легкую струю воздуха в руке, когда произносите p в pot , но не когда вы произносите p в spot .В английском языке p всегда с придыханием (то есть имеет ту же струю воздуха) в начале такого слова, как pot , но не тогда, когда это происходит после s . Для говорящего по-английски очень сложно сказать pot без дуновения воздуха, а также было бы очень трудно услышать разницу между таким словом, как pot с этой затяжкой воздуха и без нее. Однако на тайском языке p без наддува и без наддува отличаются от английских l и r .Использование одного вместо другого полностью меняет произнесенное вами слово (например, с «лес» на «раскол»), точно так же, как замена l на r на английском языке изменит lip на rip . Поскольку в английском языке существуют разные правила использования p без наддува и без наддува, говорящий на английском языке, изучающий тайский язык, будет делать те же самые ошибки, что и говорящий на японском языке, используя английский l и r .

Не только отдельные звуки могут сделать речь человека чужой.Звуковые модели также различаются от языка к языку. Например, английский слог может начинаться или заканчиваться группой согласных, как, например, str и ngths в слове с силой . С другой стороны, в японском языке слог содержит только одну согласную, за которой следует одна гласная — например, ma или ki . (Единственное исключение состоит в том, что слог также может оканчиваться на n , как в san .) По этой причине для говорящих на японском языке трудно произносить группы согласных в английском языке, и они могут воспроизводить гласный звук между согласными в слоге. кластер.

Наконец, структура предложения также различается от языка к языку. В русском языке, например, не обязательно иметь соединительное слово типа — это в предложении Дом очень большой . Кстати, в русской версии этого предложения также не появилось бы слова, соответствующего английскому the . Но носитель русского языка, изучающий английский язык, который говорит, что только House очень большой будет звучать отчетливо иностранным.

Иногда два языка допускают одну и ту же форму предложения, но в разных ситуациях.Например, в английском языке в определенном контексте можно переместить слово или фразу в начало предложения:
(l) Спагетти, которые мне нравятся (но лазанья, которую я ненавижу).

Такой же порядок слов разрешен в идиш; разница в том, что идиш позволяет использовать его в гораздо более широком диапазоне контекстов. Итак, носитель идиша, видя, что в английском есть такой же порядок слов, мог бы сказать что-то вроде:
(2) Мой брат не знает, как сэкономить деньги. Дом, который он покупает сейчас.

Вот, Он покупает дом сейчас становится Дом, который он покупает сейчас , так же, как в (l) Мне нравятся спагетти становится Спагетти Мне нравится .И (l), и (2) будут хорошо звучать на идише, но только (l) звучит нормально на английском языке; в (2) говорящий имеет акцент.

Некоторые звуки произносятся сложнее, чем другие?

Это зависит от того, говорим ли мы об изучении первого или второго языка. Носители языка, как правило, усваивают одни звуки раньше других. В английском языке p, m, n, h, и w входят в число первых согласных, усваиваемых детьми, в то время как z, j, v, и два звука th (как в , это и ). этот ) являются одними из последних, кто освоил.Но все звуки языка обычно усваиваются носителем языка до полового созревания. Как правило, длительные трудности со звуком испытывают только те, кто не является родным языком. Когда вы изучаете второй язык, у вас могут возникнуть трудности со звуками, которых нет на вашем родном языке; например, в некоторых языках слышны трели или , «щелчки», производимые языком при вдыхании воздуха, или звуки, издаваемые намного глубже, чем звуки английского языка. Удивительно, однако, что сложнее всего выучить звуки, которые похожи на звуки вашего родного языка, но лишь немного отличаются от них.Кажется, очень трудно преодолеть тенденцию продолжать использовать знакомые звуки из вашего родного языка. В этом смысле ваш родной язык «мешает» вашим попыткам освоить новый язык.

Какие языки труднее всего выучить?

Опять же, это зависит от того, о первом или втором языке мы говорим. Дети легко осваивают родной язык, независимо от языка. Однако позже выучить другой язык — это совсем другое дело.Некоторые языки действительно имеют гораздо более сложные правила построения слов, чем другие, а другие имеют гораздо более сложные звуковые паттерны или структуры предложений. Но, несмотря на различия в отдельных областях языка, исследователи не обнаружили, что какой-либо один язык или группа языков является явно более трудным или сложным во всех областях.

В некоторой степени, насколько сложно выучить язык, зависит от того, сколько у него общего с языком (или языками), на котором вы уже говорите. Выучить язык, который тесно связан с вашим родным языком, может быть проще, чем выучить совершенно другой язык.Французский, итальянский, испанский и португальский все произошли от латыни, поэтому они тесно связаны между собой, и говорящий на одном языке может довольно легко выучить любой другой. Точно так же английский, голландский и немецкий языки тесно связаны, поскольку все они произошли от более раннего языка, называемого германским, поэтому англоговорящему будет относительно легко выучить голландский или немецкий. Но изучение языка, который тесно связан с вашим родным языком, также может вызвать проблемы, потому что их сходство может привести к вмешательству со стороны вашего родного языка, что может привести к ошибкам.

Однако совершенно другой язык, например китайский, турецкий или ирокез, создает дополнительные трудности. В китайском языке, например, «слово» состоит не только из согласных и гласных, но также из «тона» или высоты звука, с которым оно произносится. Это означает, что слог ma произносится с высоким тоном («мать» на китайском языке) — это совершенно другое слово, чем ma , произносимое с низким восходящим тоном («конопля»), что, в свою очередь, является совершенно другим словом. от ma произносится высоким падающим тоном (ругать).Слова такого языка, вероятно, будет очень трудно освоить носителю английского языка.

Короче говоря, ни один язык или группу языков нельзя назвать сложнее остальных. Младенцам легко выучить все языки; только те из нас, кто вырос, говоря что-то еще, находят их трудными.

Болтовня полов: говорят ли женщины больше, чем мужчины?

Женщины используют в среднем 20 000 слов в день по сравнению с 7 000, которые произносят мужчины. По крайней мере, так утверждается в ряде научно-популярных книг.Цитируемое внешне авторитетными экспертами и широко освещаемое, это утверждение поддерживает стереотип о том, что представительницы слабого пола проводят свои дни в сплетнях, в то время как стоические мужчины продолжают это делать, что бы это ни было, без необходимости болтать. Но так ли это на самом деле?

Болтливость можно измерить по-разному. Вы можете пригласить людей в лабораторию, дать им тему для обсуждения, а затем записать их разговоры. Или вы можете попробовать заставить их записывать свои повседневные разговоры дома.Вы можете подсчитать общее количество произнесенных слов, время, которое каждый человек проводит в разговоре, количество поворотов, которые человек делает в разговоре, или среднее количество слов, произнесенных за один ход.

Объединив результаты 73 исследований детей, американские исследователи обнаружили, что девочки действительно говорят больше слов, чем мальчики, но лишь незначительно. Даже эта небольшая разница была очевидна только тогда, когда они разговаривали с родителями, и не было замечено, когда они болтали со своими друзьями. Возможно, наиболее важным является то, что это было замечено только до двух с половиной лет, что означает, что это могло просто отражать разные скорости, с которыми мальчики и девочки развивают языковые навыки.

То есть между детьми нет большой разницы, а как насчет взрослых? Когда Кэмпбелл Липер из Калифорнийского университета в Санта-Крузе, психолог, который обнаружил очень небольшую разницу у маленьких детей, провел метаанализ на эту тему, больше всего говорили мужчины. Но опять же разница была небольшой. Также поразительно, что лабораторные исследования, в которых парам или группам давали определенные темы для обсуждения, обнаружили большие различия, чем те, которые проводились в более реальных условиях.Это говорит о том, что, возможно, мужчинам было удобнее в необычных, новых лабораторных условиях.

Выводы Прыгающего подтвердили обзор 56 исследований, проведенных лингвистом Деборой Джеймс и социальным психологом Дженис Дракич, опубликованных в 1993 году в книге о мужских и женских стилях разговора. Только два исследования показали, что женщины говорят больше, чем мужчины, в то время как 34 из них обнаружили, что мужчины говорят больше, чем женщины, по крайней мере, в некоторых обстоятельствах, хотя несоответствия в методах проведения исследований затрудняли их сравнение.

Реальные разговоры традиционно было труднее всего изучать из-за необходимости заставлять участников записывать все свои разговоры. Но затем психолог Джеймс Пеннебейкер из Техасского университета в Остине разработал устройство, которое записывает 30-секундные фрагменты звука каждые 12,5 минут. Люди не могут выключить EAR Пеннебейкера или электронно-активированный рекордер, так что он дает более надежный образец того, что на самом деле происходит. В исследовании, опубликованном в журнале Science в 2007 году, Пеннебейкер обнаружил, что за 17 часов бодрствования женщины, которых они тестировали в США и Мексике, произносили в среднем 16 215 слов, в то время как мужчины говорили 15 669.Опять же, разница незначительная.

Конечно, не все типы разговоров одинаковы. Возможно, важно то, кто еще слушает. Анализ ста публичных встреч, проведенных Джанет Холмс из Университета Виктории в Веллингтоне, Новая Зеландия, показал, что мужчины задают в среднем три четверти вопросов, составляя лишь две трети аудитории. Даже когда аудитория была поровну по половому признаку, мужчины все равно задавали почти две трети вопросов.

Но, несмотря на все доказательства обратного, мы, кажется, привержены идее о том, что женщины больше говорят.Фактически, это лишь одна из многих сфер жизни, в которых мы ожидаем значительных различий между полами, но если принять во внимание исследовательскую базу в целом, мужчины и женщины часто гораздо больше похожи, чем принято считать.

Когда ранее в этом году исследователи сообщили, что у четырехлетних девочек на 30% больше белка, который считается важным для овладения языком и речью в определенной области мозга, некоторые разделы популярных СМИ поспешили истолковать это. как доказательство того, что женщины не могут перестать говорить.На самом деле исследование ничего не говорит нам о женщинах или мужчинах в этом отношении. Главными участниками были крысятники, но также были протестированы десять маленьких мальчиков и девочек. Даже сами авторы предостерегают от слишком большого чтения исследования, заявив, что вопрос о том, могут ли человеческие различия в количестве этого белка объяснить различия в языковых навыках, — это вопрос будущих исследований.

Так откуда взялась идея, что мужчины произносят 7000 слов в день, а женщины — 20 000? Они появились на суперобложке «Женский мозг», книги 2006 года Луанн Бризендин, психоневролога Калифорнийского университета в Сан-Франциско, и широко цитировались в обзорах.Когда Марк Либерманн, профессор лингвистики в Университете Пенсильвании, поставил под сомнение использование цифр, которые, казалось, были основаны на связанных числах в книге самопомощи, Бризендин согласился с ним и пообещал удалить их из будущих изданий. Либерманн попытался проследить происхождение статистики дальше, ему не повезло, за исключением аналогичного утверждения в брошюре о браке 1993 года. Не совсем золотой стандарт научных доказательств.

Если вы хотите прокомментировать эту статью или что-нибудь еще, что вы видели в Future, перейдите на нашу страницу в Facebook или напишите нам в Twitter .

Вы можете услышать больше медицинских мифов на Health Check на BBC World Service .

Заявление об ограничении ответственности

Все содержимое этого столбца предоставляется только для общей информации и не должно рассматриваться как замена медицинской консультации вашего собственного врача или любого другого медицинского работника. BBC не несет ответственности за любой диагноз, сделанный пользователем на основании содержания этого сайта. BBC не несет ответственности за содержание любых внешних интернет-сайтов, указанных в списке, и не поддерживает какие-либо коммерческие продукты или услуги, упомянутые или рекомендованные на любом из сайтов.Всегда консультируйтесь со своим лечащим врачом, если вы хоть как-то беспокоитесь о своем здоровье.

Слушая людей

Недавно высшее руководство крупного производственного предприятия в районе Чикаго попросили оценить роль, которую играет прослушивание в их работе. Позже был проведен руководящий семинар по слушанию. Вот три типичных комментария, сделанных участниками:

• «Честно говоря, я никогда не думал о слушании как о важном предмете. Но теперь, когда я осознаю это, я думаю, что, возможно, 80% моей работы зависит от того, что я кого-то слушаю или от того, что кто-то другой слушает меня.”

• «Я вспомнил, что за последние пару лет пошло не так, и внезапно осознал, что многие проблемы возникают из-за того, что кто-то что-то не слышит или понимает в искаженном виде».

• «Мне интересно, что мы рассмотрели так много аспектов коммуникации в компании, но случайно упустили возможность слушать. Я почти решил, что это самое важное звено в коммуникациях компании, но, очевидно, и самое слабое.”

Эти комментарии отражают часть пробуждения, происходящего в ряде управленческих кругов. Бизнес связан своими системами коммуникации. Это общение, как обнаруживают бизнесмены, больше зависит от устного слова, чем от письменного; а эффективность произнесенного слова зависит не столько от того, как люди говорят, сколько от того, как они слушают.

Неиспользованный потенциал

Можно сказать, практически без квалификации, что люди в целом не умеют слушать.У них есть уши, которые очень хорошо слышат, но они редко приобретают необходимые слуховые навыки, которые позволяли бы эффективно использовать эти уши для так называемого прослушивания .

В течение нескольких лет мы проверяли способность людей понимать и запоминать то, что они слышат. В Университете Миннесоты мы исследовали умение слушать несколько тысяч студентов, а также сотни деловых и профессиональных людей. В каждом случае испытуемый слушал короткие выступления преподавателей и проверялся на понимание содержания.

Эти обширные тесты привели нас к такому общему выводу: сразу после того, как средний человек услышал чью-то речь, он запоминает только половину того, что он слышал, независимо от того, насколько внимательно он думал, что слушает.

Что происходит со временем? Наше собственное тестирование показывает — и оно подтверждено отчетами об исследованиях, проведенных в Университете штата Флорида и Университете штата Мичиган ¹ , — что через два месяца после прослушивания выступления средний слушатель запомнит только около 25% того, что было сказано.Фактически, едва узнав что-то, мы склонны забывать от половины до одной трети в течение восьми часов; поразительно осознавать, что в этот первый короткий промежуток времени мы часто забываем больше, чем в следующие шесть месяцев.

Пробелы в обучении

За этой широко распространенной неспособностью слушать кроется, по нашему мнению, серьезный упущение в нашей системе обучения в классе. Мы сосредоточили внимание на чтении, считая его основным средством обучения, и практически забыли об искусстве слушать.Около шести лет посвящено формальному обучению чтению в наших школах. Мало внимания уделяется устной речи и почти не уделяется внимания навыкам слушания, как ни странно это может быть с учетом того факта, что в колледже читается так много лекций. Обучение аудированию — если его можно было бы назвать обучением — часто состояло просто из серии увещеваний, начиная с первого класса до колледжа: «Обратите внимание!» «А теперь возьми это!» «Открой свои глаза!» «Слушать!»

Безусловно, наши учителя чувствуют потребность в хорошем слушании.Почему же тогда прошло столько лет, а преподаватели не разработали формальные методы обучения студентов слушать? Мы столкнулись с несколькими ложными предположениями, которые препятствовали обучению слушанию. Например:

(1) Мы предположили, что способность слушать во многом зависит от интеллекта, что «умные» люди слушают хорошо, а «тупые» — плохо. Нельзя отрицать, что низкий интеллект как-то связан с неспособностью слушать, но мы сильно преувеличили его важность.Плохой слушатель — не обязательно неразумный человек. Чтобы быть хорошими слушателями, мы должны применять определенные навыки, приобретенные благодаря опыту или обучению. Если человек не овладел этими навыками слушания, его способность понимать и запоминать то, что он слышит, будет низкой. Это может случиться с людьми как с высоким, так и с низким уровнем интеллекта.

(2) Мы предположили, что обучение чтению автоматически научит человека слушать. Хотя некоторые навыки, приобретенные посредством чтения, применимы и к аудированию, это предположение далеко не полностью справедливо.Слушание отличается от чтения и требует других навыков. Исследования показали, что навыки чтения и аудирования не улучшаются с одинаковой скоростью, когда преподается только чтение.

Это означает, что в наших школах, где слуховым элементам общения уделяется мало внимания, способность к чтению постоянно улучшается, в то время как способность слышать, оставаясь нестабильной сама по себе, фактически деградирует. Будучи честным читателем и плохим слушателем, типичный ученик попадает в общество, в котором высоки шансы, что ему придется слушать примерно в три раза больше, чем он читает.

Эта статья также встречается в:

Барьеры на пути обучения слушанию, которые были созданы такими ложными предположениями, уменьшаются. Педагоги понимают, что аудирование — это навык, которому можно научить. В Нэшвилле, например, система государственных школ начала обучать слушанию с младших классов до средней школы. Слушание также преподается в школьной системе Феникса, в Цинциннати и во всем штате Северная Дакота. Около двух десятков крупных университетов и колледжей страны сейчас предлагают курсы аудирования.

В Университете Миннесоты мы представляем курс слушания большой части класса первокурсников. Каждая группа студентов, прошедших обучение аудированию, улучшила способность понимать устное слово как минимум на 25%. Некоторые группы улучшились на 40%. Мы также провели курс аудирования для классов обучения взрослых, состоящих в основном из деловых и профессиональных людей. Эти люди добились наивысшего прироста слуховой способности из всех, что мы видели.За один период 60 мужчин и женщин почти удвоили свои результаты тестов на слух после совместной работы над этим навыком один вечер в неделю в течение 17 недель.

Способы улучшения

Любой курс или любое усилие, которое приведет к улучшению слушания, должно делать две вещи:

1. Повышайте осведомленность о факторах, влияющих на способность слышать.

2. Создайте такой слуховой опыт, который может способствовать развитию хороших навыков слушания.

Читатели данной статьи могут сделать хотя бы начало первого из этих двух образовательных элементов; определенная степень осознания достигается простым обсуждением факторов, влияющих на способность слышать.Позже мы обсудим некоторые шаги, которые можно предпринять для работы над вторым элементом.

Следы и побочные эффекты

В целом люди считают, что концентрация во время слушания является более серьезной проблемой, чем концентрация во время любой другой формы личного общения. На самом деле, прослушивание концентрации на сложнее. Когда мы слушаем, необходимо достичь концентрации, несмотря на фактор, свойственный звуковому общению, о котором мало кто знает.

В основном проблема вызвана тем, что мы думаем намного быстрее, чем говорим. Средняя скорость речи большинства американцев составляет около 125 слов в минуту. Эта скорость медленная для человеческого мозга, который состоит из более чем 13 миллиардов клеток и работает таким сложным, но эффективным образом, что большие современные цифровые компьютеры кажутся тупоголовыми. Люди, изучающие мозг, не полностью согласны с тем, как он функционирует, когда мы думаем, но большинство психологов считают, что основным средством мышления является язык.Конечно, слова играют большую роль в наших мыслительных процессах, и они проходят через наш мозг со скоростью, намного превышающей 125 слов в минуту. Это означает, что, когда мы слушаем, мы просим наш мозг воспринимать слова в чрезвычайно медленном темпе по сравнению с его возможностями.

Может показаться логичным замедлить наше мышление, когда мы слушаем, чтобы соответствовать скорости речи 125 слов в минуту, но замедление мыслительных процессов кажется очень трудным делом. Поэтому, когда мы слушаем, мы продолжаем думать с высокой скоростью, в то время как произносимые слова приходят с низкой скоростью.В процессе слушания разница между темпами мышления и речи означает, что наш мозг работает с сотнями слов в дополнение к тем, которые мы слышим, собирая мысли, отличные от тех, которые нам говорят. Другими словами, мы можем слушать, и у нас все еще остается свободное время для размышлений.

Использование или неправильное использование этого свободного времени на размышления является ответом на вопрос, насколько хорошо человек может сосредоточиться на произнесенном слове.

Случай разочарованного слушателя. В ходе наших исследований в Университете Миннесоты мы обнаружили, что большинство людей не используют свое свободное время для размышлений с умом, когда они слушают.Давайте проиллюстрируем, как это происходит, описав знакомый опыт:

A, начальник, разговаривает с B, подчиненным, о новой программе, которую компания планирует запустить. Б — плохой слушатель. В этом случае он пытается хорошо слушать, но ему трудно сосредоточиться на том, что должен сказать А.

A начинает говорить, а B начинает процесс слушания, улавливая каждое слово и фразу, которые доходят до его ушей. Но сразу же B обнаруживает, что из-за низкой скорости речи A у него есть время подумать о вещах, отличных от устного образа мыслей.Подсознательно Би решает вложить несколько собственных мыслей в звуковые, которые прибывают так медленно. Поэтому B быстро бросается в мысленный путь и думает примерно так: «О, да, прежде чем я уйду, я хочу рассказать A о большом успехе встречи, которую я созвал вчера». Затем B возвращается к устной мысли A и прислушивается к еще нескольким словам.

У B есть достаточно времени, чтобы сделать то, что он сделал, броситься прочь от того, что он слышит, а затем быстро вернуться, и он продолжает отвлекаться от своих личных мыслей.На самом деле, ему вряд ли удастся избежать этого, потому что с годами этот процесс стал его сильной слуховой привычкой.

Но рано или поздно, на одном из ментальных путей, B почти наверняка останется в стороне слишком надолго. Когда он возвращается, A идет впереди него. В этот момент B становится труднее понять A просто потому, что B пропустил часть устного сообщения. Частные ментальные уклоны становятся более привлекательными, чем когда-либо, и B соскальзывает с некоторых из них. Постепенно он упускает все больше и больше того, что говорит А.

Когда A заканчивает разговор, можно с уверенностью сказать, что B получил и понял менее половины того, что ему сказали.

Правила хорошего приема

Основная задача в том, чтобы помочь людям лучше слушать, — научить их эффективно использовать свободное время для размышлений, когда они слушают. Что значит «эффективно»? Чтобы ответить на этот вопрос, мы тщательно изучили привычки людей слушать, особенно пытаясь выяснить, что происходит, когда люди слушают хорошо.

Мы обнаружили, что хорошие слушатели регулярно участвуют в четырех умственных действиях, каждое из которых связано с устным дискурсом и происходит одновременно с этим устным дискурсом. Все четыре этих умственных действия четко координируются, когда слушание работает наилучшим образом. Они стремятся направить максимум мысли на полученное сообщение, оставляя минимальное количество времени для мысленных экскурсий по сторонам, уводящим от мыслей говорящего. Вот четыре процесса:

(1) Слушатель думает раньше говорящего, пытаясь предугадать, к чему ведет устный дискурс и какие выводы будут сделаны из слов, произнесенных в данный момент.

(2) Слушатель взвешивает доказательства, которые использует говорящий, чтобы подтвердить свои утверждения. «Это свидетельство достоверно?» — спрашивает себя слушатель. «Это полное доказательство?»

(3) Периодически слушатель просматривает и мысленно подводит итоги уже завершенного выступления.

(4) На протяжении всего выступления слушатель «слушает между строк» ​​в поисках смысла, который не обязательно вкладывается в произносимые слова. Он обращает внимание на невербальную коммуникацию (мимику, жесты, тон голоса), чтобы увидеть, добавляет ли она смысла произносимым словам.Он спрашивает себя: «Неужели говорящий намеренно обходит какую-то часть темы? Почему он так поступает? »

Скорость, с которой мы думаем, по сравнению со скоростью, с которой люди говорят, дает достаточно времени для выполнения этих четырех умственных задач, когда мы слушаем; однако им действительно нужна практика, прежде чем они смогут стать частью умственной ловкости, необходимой для хорошего слушания. В наших учебных курсах мы разработали упражнения на слух, призванные дать людям эту практику и тем самым сформировать хорошие привычки концентрации на слух.

Прислушиваясь к идеям

Другой фактор, влияющий на способность слышать, касается восстановления устно переданных мыслей после того, как они были приняты слушателем. Для иллюстрации:

Не так давно газеты сообщили, что церковь была снесена в Европе и отправлена ​​по камню в Америку, где она была восстановлена ​​в первоначальном виде. Перемещение церкви аналогично тому, что происходит, когда человек говорит и понимается слушателем.У болтуна есть мысль. Чтобы передать свою мысль, он разбирает ее, выражая словами. Слова, посланные по воздуху к слушателю, затем должны быть мысленно воссозданы в исходную мысль, если они должны быть полностью поняты. Но большинство людей не знают, к чему прислушиваться, и поэтому не могут реконструировать мысль.

Почему-то многие люди очень гордятся тем, что могут сказать, что прежде всего они пытаются «получить факты», когда слушают. Это кажется достаточно логичным.Если человек знает все факты, он непременно должен понимать, что ему говорят. Поэтому многие люди пытаются запомнить каждый сказанный факт. Мы можем с уверенностью предположить, что при такой практике «получения фактов» у слушателя разовьется серьезная плохая привычка слушать.

Запоминание фактов для большинства людей в ситуации прослушивания практически невозможно. По мере того как один факт запоминается, почти наверняка будет упущен весь следующий факт или его часть. Когда он изо всех сил старается изо всех сил, слушатель, вероятно, уловит только несколько фактов, искажает многие другие и полностью упускает остальное.Даже в случае людей, которые могут на слух усваивать все факты, которые они слышат, по одному за раз, когда они их слышат, слушание, вероятно, будет на низком уровне; они озабочены частями того, что они слышат, и склонны упускать из виду широкие области устного общения.

Когда люди говорят, они хотят, чтобы слушатели поняли их идеи . Факты полезны главным образом для построения идей. Мы обнаружили, что схватывание идей — это умение, на котором концентрируется хороший слушатель.Он запоминает факты ровно настолько, чтобы понимать идеи, которые на их основе построены. Но затем, почти чудесным образом, схватывание идеи поможет слушателю вспомнить подтверждающие факты более эффективно, чем человек, который следит только за фактами. Этому навыку слушания определенно можно научить, благодаря которому люди могут накапливать опыт, ведущий к улучшению слуховой коммуникации.

Эмоциональные фильтры

В разной степени и по-разному наши эмоции влияют на способность слушать. ² Образно мы протягиваем руку и мысленно выключаем то, что не хотим слышать. Или, с другой стороны, когда кто-то говорит то, что мы особенно хотим услышать, мы широко открываем уши, принимая все — правду, полуправду или вымысел. Таким образом, мы можем сказать, что наши эмоции действуют как звуковые фильтры. Иногда они на самом деле вызывают глухоту, а иногда делают слушание слишком легким.

Если мы слышим что-то, что противоречит нашим наиболее глубоко укоренившимся предрассудкам, представлениям, убеждениям, обычаям или комплексам, наш мозг может получить чрезмерную стимуляцию, причем не в том направлении, которое ведет к хорошему слушанию.Мы мысленно планируем опровержение того, что слышим, формулируем вопрос, чтобы смутить говорящего, или, возможно, просто обращаемся к мыслям, которые поддерживают наши собственные чувства по обсуждаемому вопросу. Например:

Бухгалтер фирмы идет к генеральному директору и говорит: «Я только что получил известие от Налогового управления, и…» Генеральный директор внезапно вздыхает и думает: «Это проклятое бюро! Разве они не могут оставить меня в покое? Каждый год правительство доводит мою прибыль до такой степени, что… »Красный на лице, он кружится и смотрит в окно.Ярлык «Bureau of Internal Revenue» помогает избавиться от эмоций, которые мешают генеральному директору слушать.

Тем временем бухгалтер может сказать, что есть шанс сэкономить 3000 долларов в этом году, если генеральный директор предпримет несколько простых шагов. Разъяренный генеральный директор может услышать это — если бухгалтер будет нажимать достаточно сильно — но есть вероятность, что он этого не поймет.

Когда эмоции делают слушание слишком легким, обычно это происходит из-за того, что мы слышим что-то, что поддерживает глубоко укоренившиеся внутренние чувства, которые мы храним.Когда мы слышим такую ​​поддержку, наши умственные барьеры снимаются, и все приветствуются. Мы задаем мало вопросов о том, что слышим; наши критические способности выводятся из строя из-за наших эмоций. Мышление сводится к минимуму, потому что мы слышим мысли, которые копили годами в поддержку наших внутренних чувств. Приятно слышать, как кто-то думает об этих мыслях, поэтому мы лениво наслаждаемся всем опытом.

Что мы можем сделать с этими эмоциональными фильтрами? На практике решение непросто, хотя его можно резюмировать в этом простом увещевании: выслушайте человека .Ниже приведены два указателя, которые часто помогают в обучении людей этому:

(1) Отложить оценку — Это один из важнейших принципов обучения, особенно обучения через ухо. Это требует самоконтроля, иногда большего, чем многие из нас могут овладеть, но с упорной практикой его можно превратить в ценную привычку. Во время слушания основная цель — понять каждую мысль, высказанную говорящим. Суждения и решения следует отложить до тех пор, пока говорящий не закончит.Тогда и только тогда просмотрите его основные идеи и оцените их.

(2) Охота за отрицательными доказательствами — Когда мы слушаем, человечество ведет воинственный поиск доказательств, подтверждающих нашу правоту в том, во что мы верим. Мы редко ищем доказательства, чтобы доказать, что мы неправы. Последний вид усилий нелегок, так как за их применением должен лежать щедрый дух и реальная широта кругозора. Однако важная часть понимания на слух находится в поиске отрицательных доказательств в том, что мы слышим.Если мы решим искать идеи, которые могут доказать, что мы неправы, а также те, которые могут доказать, что мы правы, мы меньше рискуем упустить то, что говорят люди.

Преимущества в бизнесе

Улучшение слуха или просто попытка объяснить людям, насколько важна их способность слушать, может иметь большое значение в сегодняшнем бизнесе. Когда люди в бизнесе не слышат и не понимают друг друга, результаты могут дорого обойтись. Такие вещи, как числа, даты, места и имена, особенно легко спутать, но самые простые соглашения также часто становятся предметом ошибок при прослушивании.Когда эти ошибки усугубляются, в результате возникают серьезные затраты и неэффективность делового общения. Повышение осведомленности сотрудников о важности слушания может устранить большой процент слуховых ошибок этого типа.

Какие конкретные проблемы можно решить с помощью лучшего прослушивания?

Меньше бумажной работы

С одной стороны, это приводит к экономии средств связи. Инциденты, вызванные плохим слушанием, часто вызывают у бизнесменов настоящий страх перед устным общением.В результате они настаивают на том, чтобы все больше и больше сообщений передавалось в письменной форме. Большая часть общения должна быть зафиксирована, но давление писать часто заходит слишком далеко. Малейшая деталь становится «запоминающейся». Бумажная работа накапливается все выше и выше и вызывает часть путаницы, которую мы называем волокитой. Было бы желательно во много раз меньше писать и больше говорить — , если бы мы могли хорошо слушать .

Письмо и чтение — гораздо более медленные элементы общения, чем речь и аудирование.Им требуется больше персонала, больше оборудования и больше места, чем для разговора и слушания. Часто нужны стенографистка и посыльный, не говоря уже о диктофонах, пишущих машинках и других письменных принадлежностях. Мало кто когда-либо думает, что выбросить письменное сообщение безопасно; поэтому необходимо оборудование для хранения документов, а также кто-то, кто будет заниматься регистрацией.

В устном общении задействовано больше человеческих чувств, чем в визуальном; и если есть хорошее слушание, то в одном сообщении часто можно передать больше.И, пожалуй, самое главное, в устном общении есть компромисс. Если слушатель не понимает сообщения, у него есть возможность уладить дело тут же.

Восходящая связь

Умение слушать становится чрезвычайно важным, когда мы говорим о «коммуникации снизу вверх». Есть много способов, с помощью которых руководство может посылать сообщения вниз через бизнес-организацию, но мало путей для движения информации вверх.Возможно, наиболее очевидным из восходящих путей является человеческая цепочка, состоящая из людей, говорящих с людьми: человек, работающий на верстаке, разговаривает со своим бригадиром, бригадир — со своим суперинтендантом, суперинтендант — со своим начальником; и, передаваемая от человека к человеку, информация в конечном итоге достигает вершины.

Эта коммуникационная цепочка имеет потенциал, но она редко работает хорошо, потому что она полна плохих слушателей. Неисправность может быть как минимум по трем причинам:

• Без хороших слушателей люди не говорят свободно, и поток общения редко приводится в движение.

• Если поток должен начаться, нужен только один плохой слушатель, чтобы остановить его движение к вершине.

• Даже если поток будет продолжаться наверх, сообщения, скорее всего, будут сильно искажены по пути.

Было бы абсурдно предполагать, что эти восходящие линии связи можно заставить работать без сбоев, но нет оснований полагать, что их нельзя улучшить путем лучшего прослушивания. Но первые шаги должны делать руководители высшего звена.Более широкое и лучшее слушание с их стороны может запустить насосы, которые запускают восходящий поток информации.

Человеческие отношения

Люди на всех этапах бизнеса должны чувствовать себя свободно, разговаривать со своим начальством и знать, что их встретят с пониманием. Но слишком многие начальники — хотя и заявляют, что их двери всегда открыты — не слушают; и их подчиненные перед лицом этой неудачи не могут свободно говорить то, что хотят сказать. В результате подчиненные все больше отдаляются от начальства.В них не говорится о важных проблемах, которые следует озвучивать в интересах обеих сторон. Когда такие проблемы остаются невысказанными, они часто превращаются в нереальных монстров, которые возвращаются, чтобы мучить начальника, который не слушал.

Средство от такого рода слуховых нарушений — и его следует применять, когда подчиненные чувствуют потребность поговорить, — это то, что мы назвали «недирективным слушанием». Слушатель слышит, действительно пытается понять, а затем проявляет понимание, предпринимая необходимые действия.Прежде всего, во время устного дискурса слушатель воздерживается от того, чтобы направить собственные мысли в ответ на говорящего или выразить свое недовольство или неодобрение своими манерами или жестами; он говорит только для того, чтобы попросить разъяснений по какому-либо вопросу.

Поскольку у слушателя есть шанс услышать, что его самые сокровенные представления и идеи могут быть неправильными, сделать это непросто. Чтобы слушать без указания направления и не сопротивляться, требуется больше мужества, чем может проявить большинство из нас.Но когда можно применить недирективное слушание, результаты обычно стоят затраченных усилий. У говорящих есть шанс снять с себя бремя. Не менее важно, что у слушателя больше шансов дать совет или действовать эффективно, когда придет время сделать ход.

Слушание — это только одна фаза человеческих отношений, только один аспект работы администратора; Сам по себе он не решит серьезных проблем. Тем не менее, прошлый опыт многих руководителей и организаций, по нашему мнению, не оставляет сомнений в том, что лучшее слушание может привести к уменьшению человеческих трений, с которыми сегодня сталкиваются многие предприятия.

Прослушивание продажи

Торговля под высоким давлением быстро уступает место методам низкого давления в маркетинге промышленных и потребительских товаров. Сегодняшний успешный продавец, скорее всего, сосредоточит свое внимание на подходе к продажам, ориентированном на решение проблемы клиента.

Чтобы применить этот подход на практике, умение слушать становится важным инструментом для продавца, в то время как его вокальная ловкость становится менее важной. Как говорит продавец, оказывается относительно неважным, потому что то, что он говорит, когда он руководствуется его слушанием, придает силу устному слову.Другими словами, выслушивание продавца становится формой исследования клиентов на месте, которую можно сразу же использовать при формулировании любого разговора о продажах.

Независимо от ценностей, которые слушание может иметь для людей, живущих продажей, очень многие торговые организации, похоже, придерживаются убеждения, что в бойкости есть волшебство. Их усилия по совершенствованию нацелены в основном на умение торговать. Однако мы убеждены, что у типичного продавца способность говорить почти само о себе позаботится, а вот способность слушать действительно нуждается в улучшении.

Конференция

Самые важные дела в бизнесе ведутся за столами для переговоров. Многое было сказано и написано о том, как говорить на конференции, как идти на компромисс, как сосредоточиться на проблеме и как справляться с определенными типами людей. Все это может быть очень важным, но слишком часто эксперты забывают сказать: «Прежде всего, вы должны научиться слушать на конференции».

Причина этого проста, если подумать об основной цели проведения практически любой конференции.Люди собираются вместе, чтобы поделиться своими различными точками зрения, знаниями и опытом с членами группы, которая затем ищет лучшее из всех мнений участников конференции для решения общей проблемы. Однако, если на конференции много больше разговоров, чем слушания, устные выступления, сделанные перед группой, вряд ли стоят того дыхания, которое требуется для их создания.

Больше и лучше слушать на любой конференции, несомненно, будет способствовать обмену идеями, столь важными для успеха встречи.Он также предлагает множество других преимуществ; например, когда участники хорошо слушают, их конференция с большей вероятностью будет сосредоточена на рассматриваемой проблеме и с меньшей вероятностью уйдет по несущественным моментам.

Первые шаги к улучшенному прослушиванию конференции может сделать руководитель группы. Если он просто сделает вступительное заявление, обращая внимание на важность слушания, он, скорее всего, усилит слуховой отклик участников. И если лидер сам хорошо слушает, у него есть шанс, что ему подражают другие в его группе.

Заключение

Некоторые бизнесмены могут захотеть предпринять шаги для разработки программы улучшения навыков слушания в своих компаниях. Вот 14 предложений, разработанных для продолжения того, что, как мы надеемся, уже начали делать в этой статье, — повышения осведомленности о слушании.

(1) Посвятите руководящий семинар или семинары обсуждению ролей и функций слушания как бизнес-инструмента.

(2) Используйте отснятые дела, которые теперь становятся доступными для программ обучения менеджменту. ³ Поскольку эти случаи представляют проблему так, как она может показаться на самом деле, зрители вынуждены практиковать хорошие навыки прослушивания, чтобы быть уверенным в том, что происходит, и это включает не только прослушивание звуковой дорожки, но и наблюдение за мимикой лица. , жесты и движения актеров.

(3) Если возможно, пригласите квалифицированных докладчиков и попросите их обсудить слушание с особым упором на то, как это может применяться в бизнесе. Такие колонки доступны в ряде университетов, где слушание преподается как часть коммуникативного обучения.

(4) Проведите самооценку сотрудников на предмет их прослушивания на работе. Предоставьте всем простую форму, разделенную на места для каждого часа дня. Каждое пространство следует дополнительно разделить, чтобы пользователь мог отслеживать время, потраченное на чтение, письмо, речь и слушание. Обсудите результаты этих форм после того, как будет подсчитано время общения. Какой процент времени люди проводят, слушая? Что может означать улучшение слуха с точки зрения эффективности работы?

(5) Проведите тест на умение слушать людей и покажите им оценки, которые они набирают.Для этого существует как минимум один стандартизированный тест. ⁴ Обсудите значение результатов с испытуемыми.

(6) Создайте библиотеку устных записей литературы, выступлений и т. Д. (Многие из них можно приобрести в магазинах звукозаписи) и сделайте их доступными в комнате, где есть проигрыватель. Кроме того, одолжите записи сотрудникам, которые могут захотеть забрать их домой, чтобы насладиться ими на досуге. Для такой библиотеки материалы, относящиеся к работе сотрудников, могут быть записаны, чтобы желающие могли слушать их в образовательных целях.

(7) Запишите количество фактических инструктажей, которые могут проводиться начальниками заводов или другими лицами. Когда новые люди приходят работать в компанию, попросите их послушать эти занятия в рамках их первоначального обучения. Проверьте их понимание того, что они слышат, с помощью кратких объективных тестов. Подчеркните, что это делается потому, что на новой работе важно слушать.

(8) Создайте ролевые ситуации, в которых руководителей просят справиться с жалобами, сопоставимыми с теми, которые они могут услышать от подчиненных.Попросите наблюдателей прокомментировать, насколько хорошо руководитель, кажется, слушает. Отражают ли его замечания умение слушать? Удерживает ли он себя от эмоционального вовлечения в то, что говорит подчиненный? Слушает ли руководитель таким образом, чтобы побудить подчиненного говорить свободно?

(9) Попросите продавцов разделить блокнот на секции, по одной для каждого покупателя. После звонка продавец должен записать на слух всю полезную информацию, полученную от покупателя. По мере роста объема информации он должен обращаться к ней перед каждым повторным посещением клиента.

(10) Если у торговой организации есть несколько дружелюбных клиентов, пригласите некоторых из тех, кто более четко сформулирован, присоединиться к продавцам в групповом обсуждении методов продаж. Что покупатели относятся к разговорам и слушанию со стороны продавцов? Постарайтесь убедить покупателей выслушивать критику продавцов, с которыми они сталкиваются.

(11) Во время тренировки спланируйте и проведите конференцию по выбранной проблеме и запишите ее. После этого воспроизведите запись. Обсудите это с точки зрения слушания.Отражают ли устные выступления разных участников хорошее слушание? Если конференция не удалась, попробуйте проанализировать причины с точки зрения прослушивания.

(12) Если после запланированной конференции остается время, проведите критический анализ. Попросите каждого участника оценить внимание слушателя, которое он получил во время разговора, и сообщить о своем анализе своей способности слушать.

(13) На важных встречах руководства по спорным вопросам попробуйте Ирвинга Дж.Ли «Процедура соглашения о« принуждении »». ⁵ Согласно основным правилам этой процедуры, которые Ли подробно изложил в своей статье, председатель назначает период, в течение которого сторонники горячо обсуждаемой точки зрения могут без перерыва излагать свою позицию; возражение ограничивается (а) заданием вопросов для разъяснения, (б) запросами информации относительно особых характеристик рассматриваемого предложения; и (c) запросы информации о том, можно ли проверить предположения или прогнозы говорящего.

(14) Спонсируйте серию лекций для сотрудников, их семей и друзей. Лекции могут быть посвящены любому количеству интересных тем, имеющих как образовательную, так и развлекательную ценность. Обратите внимание на то, что эти лекции доступны как часть программы улучшения навыков аудирования.

Конечно, не все из этих предложений применимы к каждой ситуации. Каждой фирме придется адаптировать их к своим конкретным потребностям. Однако наиболее важным может быть не то, что происходит, если следовать конкретному предложению, а просто то, что происходит, когда люди осознают проблему слушания и то, что улучшение слуховых навыков может сделать для их работы и их бизнеса.

1. См. Э. Дж. Дж. Крамар и Томас Б. Льюис, «Сравнение визуального и невизуального слушания», журнал Journal of Communication, , ноябрь 1951 г., с. 16; и Артур В. Хейлман, «Исследование по измерению и улучшению слуховой способности первокурсников колледжа», Speech Monographs, ноябрь 1951 г., с. 308.

2. См. Венделл Джонсон, «Судьбоносный процесс разговора мистера А. с мистером Б.», HBR, январь – февраль 1953 г., с. 49.

3. См. Джордж В. Гибсон, «Снятый на пленку случай в обучении менеджеров», HBR, май – июнь 1957 г., с.123.

4. Тест на восприятие речи на слух Брауна-Карлсена (Йонкерс-он-Гудзон, World Book Company).

5. HBR, январь – февраль 1954 г., с. 39.

Версия этой статьи появилась в сентябрьском выпуске журнала Harvard Business Review за 1957 год.

Афазия — NHS

Афазия — это когда человек испытывает трудности с языком или речью. Обычно это вызвано повреждением левого полушария головного мозга (например, после инсульта).

Симптомы афазии

У людей с афазией часто возникают проблемы с 4 основными способами понимания и использования языка.

Это:

• чтение
• слушание
• разговор
• набор текста или письмо

Проблемы с речью, пожалуй, самые очевидные, и люди с афазией могут ошибаться в словах, которые они используют.

Иногда это может быть неправильное использование звуков в слове, неправильный выбор слова или неправильное соединение слов.

Хотя афазия влияет на способность человека общаться, она не влияет на его интеллект.

Афазия может возникать сама по себе или вместе с другими расстройствами, такими как проблемы со зрением, проблемы с подвижностью, слабость конечностей и проблемы с памятью или мышлением.

Виды афазии

Афазию часто классифицируют как «экспрессивную» или «восприимчивую» в зависимости от того, есть ли трудности с пониманием или выражением языка, или и тем, и другим.

Но у большинства людей с афазией есть проблемы с речью, а также проблемы с письмом, чтением и, возможно, слухом.

Симптомы могут быть самыми разными: от перепутывания нескольких слов до проблем со всеми формами общения.

Некоторые люди не осознают, что их речь не имеет смысла, и расстраиваются, когда другие их не понимают.

Подробнее о различных типах афазии.

Причины афазии

Афазия вызывается повреждением частей мозга, отвечающих за понимание и воспроизведение речи.

Общие причины включают:

Афазия может поражать людей любого возраста, но чаще всего она встречается у людей старше 65 лет. Это связано с тем, что инсульты и прогрессирующие неврологические состояния, как правило, поражают пожилых людей.

Диагностика афазии

Афазия обычно диагностируется после тестов, проводимых клиницистом — логопедом или языковым терапевтом или врачом. При необходимости они также могут помочь организовать лечение.

Эти тесты часто включают простые упражнения, например, просят человека назвать предметы в комнате, повторять слова и предложения, читать и писать.

Целью этих тестов является понимание способности человека:

• понимать основную речь и грамматику
• выражать слова, фразы и предложения
• общаться в обществе — например, поддерживать беседу или понимать шутку
• читать и напишите буквы, слова и предложения

Для оценки повреждения мозга можно использовать методы визуализации, такие как компьютерная томография или магнитно-резонансная томография.

Лечение афазии

Речевая и языковая терапия — это основной вид лечения людей с афазией.

Это поможет вам частично восстановить способность к общению, а также при необходимости поможет разработать альтернативные способы общения.

Вы можете пройти речевую и языковую терапию индивидуально или в группе, в зависимости от ваших потребностей и предоставляемых услуг.

Все большее количество компьютерных приложений доступно для поддержки людей с афазией.

Но важно начать использовать их с помощью логопеда.

Насколько успешно лечение отличается от человека к человеку. Большинство людей с афазией в какой-то степени выздоравливают, а некоторые выздоравливают полностью.

Если афазия вызвана разовым событием, например, инсультом, большинство пациентов в некоторой степени выздоравливают с помощью терапии. Нет никаких доказательств того, что восстановление прекращается в определенное время после инсульта.

Но шансы на выздоровление ниже у людей с афазией, возникшей в результате прогрессирующего неврологического состояния.

Некоторые люди все еще могут реагировать на терапию, но в настоящее время нет хороших способов обратить вспять продолжающееся повреждение головного мозга.

Когда афазия вызвана прогрессирующим заболеванием, лечение направлено на то, чтобы максимально использовать то, что люди еще могут делать, и на разработку других способов общения, чтобы подготовиться к тому времени, когда говорить будет труднее.

Подробнее о лечении афазии.

Осложнения афазии

Проблемы жизни с афазией могут повлиять на то, как человек чувствует себя и взаимодействует с другими.

В некоторых случаях это может привести к:

Если вы беспокоитесь о человеке, страдающем афазией, предложите ему обсудить любые проблемы со своим терапевтом или членом группы по уходу, чтобы получить доступ к соответствующей поддержке.

Если человек не может сделать это самостоятельно, он может потребовать, чтобы кто-то общался от его имени.

Последняя проверка страницы: 23 марта 2021 г.
Срок следующей проверки: 23 марта 2024 г.

Нарушение беглости речи | Johns Hopkins Medicine

Если у вас нарушение беглости речи, это означает, что вам трудно говорить плавно или плавно. Вы можете произносить слово целиком или его части более одного раза или неловко делать паузу между словами.Это называется заиканием. Вы можете говорить быстро и смешивать слова вместе или часто говорить «эээ». Это называется загромождением.

Эти изменения звуков речи называются нарушениями. У многих людей в речи есть несколько затруднений. Но если у вас нарушение беглости речи, у вас будет много затруднений при разговоре. Для вас говорить и быть понятым может быть повседневной проблемой.

Признаки нарушения беглости

Нарушение беглости речи вызывает проблемы с течением, ритмом и скоростью речи.Если вы заикаетесь, ваша речь может прерываться или блокироваться, как если бы вы пытались произнести звук, но он не выходит. Вы можете повторять часть или все слово, когда говорите его. Вы можете растягивать слоги. Или вы можете говорить, затаив дыхание, или казаться напряженным, пытаясь что-то сказать. Если вы загромождаете, вы часто говорите быстро и соединяете некоторые слова вместе или отрезаете их части. Возможно, вы говорите невнятно или бормочете что-то невнятное. И вы можете остановиться, начать речь и часто говорить «ммм» или «ммм».

У некоторых людей наблюдается заикание и беспорядок.У них также может быть так называемое «вспомогательное» или «вторичное» поведение. Эти методы используются, чтобы попытаться избежать или скрыть недостатки. Эти варианты поведения могут включать:

• Прикрыть рот или сделать вид, что кашляет или зевает, чтобы скрыть заикание

• Не говоря ни слова, даже если вам нужно или нужно

• Не использовать определенные слова, которые вызывают заикание

• Делает вид, что забыл, что вы хотели сказать

• Перестановка слов в предложениях

• Использование звуков-заполнителей между словами для более нормальной скорости речи

У детей с нарушением беглости также могут развиться убеждения, которые впоследствии могут им помешать.Например, заикающийся ребенок может решить, что говорить сложно по своей природе. Страх, беспокойство, гнев и стыд, связанные с разговором, также обычны.

Что вызывает нарушение беглости речи?

Точные причины нарушения беглости речи неизвестны. Он может быть генетическим и передаваться по наследству. Это может произойти одновременно с другим нарушением речи. Признаки нарушения беглости могут усугубляться такими эмоциями, как стресс или беспокойство.

Диагностика и лечение нарушений беглости речи

Эксперты считают важным раннее диагностирование и устранение нарушений речи.Дети, у которых проблемы с речью, могут найти занятия в школе и в обществе трудными или болезненными, потому что они не могут выражать свои мысли. У них могут даже возникнуть проблемы с установлением дружеских отношений.

Расстройство беглости может быть диагностировано патологом речи (SLP). SLP спросит о вашей истории болезни и выслушает вас. SLP может проводить экзамен по устной речи и проверку языковых навыков.

После постановки диагноза SLP может использовать упражнения и стратегии, которые помогут вам говорить более свободно.Нарушение беглости речи не излечимо. Но SLP использует разные методы, чтобы помочь вам управлять речью изо дня в день. Эти методы могут уменьшить количество затруднений в повседневной речи.

SLP может помочь вам снизить уровень стресса в моменты проблем с беглостью речи. SLP будет работать над изменением ваших негативных чувств, мыслей и убеждений относительно вашей речи. Он или она поможет вам сократить использование дополнительных форм поведения. Вы изучите такие стратегии, как говорение более короткими предложениями, и научитесь контролировать свое дыхание и скорость речи.SLP часто разговаривает с семьей, опекунами и учителями о расстройстве и о том, как помочь.

Если кто-то из ваших знакомых страдает нарушением беглости речи:

• Используйте доступные ресурсы. Государственные школы обязаны оценивать детей с коммуникативными расстройствами и, если ребенок соответствует определенным критериям, предоставлять услуги лечения.