Неэтичные бизнес коммуникации: Экология коммуникаций: есть ли в России этичный PR :: РБК Pro

Содержание

Топ-скандал: как ошибки гендиректоров вредят компаниям

Неэтичное поведение топ-менеджеров способно разрушить репутацию компании и обернуться гигантскими убытками. В развитых странах регуляторы и общественность все строже следят за нарушениями в корпорациях.

Новость об аресте в ноябре этого года в Токио главы альянса Nissan-Renault-Mitsubishi Карлоса Гона, подозреваемого в сокрытии доходов (по версии следствия, он задекларировал только половину из своих доходов в 10 млрд иен — почти $89 млн) за последние пять лет, облетела весь мир.

Инцидент не только ударил по финансовым показателям компаний (акции Renault в день ареста подешевели почти на 15%, а бумаги Nissan с ноября потеряли 9% стоимости), но и поставил под сомнение само будущее альянса: Nissan и Mitsubishi лишили Карлоса Гона поста председателя совета директоров, тогда как Renault принял решение этого не делать, и отношения между японской и французской компаниями заметно обострились.

Несмотря на то что ошибки топ-менеджеров не всегда напрямую связаны с деловой активностью компании, они влияют на доверие контрагентов к компании и бизнес в целом, отмечают авторы исследования «Последствия управленческой неблагоразумности: секс, ложь и стоимость компании» (группа американских исследователей из государственного университета Миссисипи, Lebow College of Business Университета Дрексел и Университета Миссури в Колумбии).

По их подсчетам, потери фирм в случае любого публичного скандала составляли в среднем $110 млн, а если в нем был замешан руководитель — сумма вырастала более чем в два раза. Наблюдалось и долгосрочное влияние таких скандалов на котировки акций компании — в течение года они торговались на 11–14% ниже первоначального уровня.

Финансовые нарушения наносят больший ущерб, чем сексуальные скандалы, так как показывают, что в системе управления компанией не все в порядке, считает директор Russian Business Ethics Network, доцент НИУ ВШЭ Максим Сторчевой.

В худшем случае вместе с капитаном на дно идет и весь корабль, как это произошло c американским энергетическим гигантом Enron. Проведший в кресле генерального директора 17 лет Кеннет Лей вместе с исполнительным директором Джеффри Скиллингом не один год подряд подделывали отчетность, скрывая убытки и искусственно взвинчивая котировки акций компании, а затем продал свой пакет. Когда в 2001 году махинации вскрылись, стоимость акции Enron упала с $90 до $1, компания, оценивавшаяся в $68 млрд, заявила о банкротстве, 20 тыс. сотрудников потеряли работу, а убытки акционеров составили $11 млрд. Сам Лей, которому грозило в общей сложности 165 лет тюрьмы, не дожил до приговора, скончавшись от сердечного приступа.

Факторы риска

По данным международной PricewaterhouseCoopers (PwC), число топ-менеджеров, которые вынуждены покинуть свой пост из-за этических ошибок, в целом невелико. Например, в 2016 году, по данным исследования компании, в неэтичных действиях были уличены только 18 руководителей из общего числа исследуемых крупнейших мировых компаний (2,5 тыс.).

Однако в процентном отношении число таких инцидентов растет: с 3,9% в 2007–2011 годах до 5,3% в 2012–2016 годах.

Особенно резко это отмечалось в странах Северной Америки и Западной Европы (с 4,6% до 7,8% соответственно). К увольнению по этическим причинам в PwC относят смещение топ-менеджмента в результате мошенничества, взяточничества, торговли инсайдерской информацией, экологической катастрофы, недостоверности данных в резюме и неосторожного сексуального поведения.

В PwC отмечают, что на рост влияют: рост критического настроя общества к корпоративным нарушениям, ужесточение регулирования со стороны государства, выход компаний на развивающиеся рынки и глобализация цепочек поставок, а также развитие цифровых коммуникаций и сетевых СМИ.

Сегодня топ-менеджеры вынуждены ежедневно принимать решения из «цифрового мира», а цена ошибки возрастает многократно, отмечает замдиректора направления «Молодые профессионалы» АСИ Ирина Гордина-Невмержицкая: «Электронную операцию невозможно отменить, как и удалить из почтового ящика респондента отправленное по ошибке письмо».

В эпоху соцсетей и мессенджеров управленцам, по ее словам, необходимо осваивать новые компетенции, soft skills и навыки цифровой гигиены: «Простой принцип — не участвовать в обсуждениях вопросов религии, политики и секса, если они не являются профильной сферой, — в 80% случаев работает надежной защитой репутации».

«Но не ошибаются только роботы», — уверена Ирина Гордина-Невмержицкая. И как бы человек ни контролировал себя, всегда есть вероятность, что вплывет случайная видеозапись или пост.

Поэтому этика из понятия сугубо философского становится функциональным бизнес-инструментом, влияющим на корпоративную репутацию компании, отмечает вице-президент, директор по комплаенсу ПАО «ВымпелКом» Ильсур Ахметшин.

Зависимость от мнения

В отличие от Запада, где моральные ограничения в бизнесе появились под давлением общественного мнения, в России этика бизнеса начинаетскладываться с введением международных стандартов по социальной ответственности, комплаенсу и требований государства, полагает доцент кафедры этики философского факультета МГУ Татьяна Пороховская.

Долгосрочные стратегии отдельных компаний, особенно владельцев дорогих брендов, в значительной степени регулируются общественным мнением, считает Максим Сторчевой (Russian Business Ethics Network). «Любой негатив в социальных сетях для таких компаний — очень болезненная штука, поэтому они стараются не делать ничего плохого», — говорит он.

В России соблюдению бизнес-этики способствует интеграция на международные рынки и регулятор в лице государства, но не самоограничение компаний, считает Сторчевой: «Государство запрещает рекламу алкоголя в СМИ, ограничивает деятельность микрофинансовых организаций, пишет закон об этике рекламы лекарств — сами компании не могут себя ограничить». Многие российские компании находятся еще «в доисторическом состоянии», когда этике как функции или цели управления не уделяется никакого внимания, считает Максим Сторчевой.

Конечные потребители и общество в целом не входят в число стейкхолдеров российского рынка, отмечает руководитель департамента социологии НИУ ВШЭ Александр Чепуренко. «В России, где основными потребителями продукции крупнейших компаний являются либо крупные зарубежные компании, либо государство, этичность и ответственность поведения их менеджмента — последний вопрос, который может повлиять на бизнес. Поэтому менеджмент полугосударственных российских корпораций может назначать себе заоблачные зарплаты и добиваться выплаты огромных бонусов», — говорит Александр Чепуренко.

Как следует из исследования «Портрет современного корпоративного мошенника» международной аудиторской группы КПМГ, если за рубежом большинство (32%) злоупотреблений происходит по вине функциональных менеджеров, то в России и других странах СНГ в 56% случаев мошенничество совершали топ-менеджеры (исполнительные директора, члены совета директоров), отвечающие за развитие бизнеса в целом. Чаще всего это мужчины в возрасте от 36 до 45 лет, поработавшие более шести лет на руководящей позиции (77% случаев), основной мотив — желание извлечь личную выгоду (79%).

По данным исследования, более 90% случаев мошеннических действий со стороны сотрудников компаний обусловлено либо полным отсутствием в ней системы внутренного контроля, либо ее недостатками. Сама аудиторская компания, к слову, тоже не избежала скандала — руководство ее южноафриканского филиала обвинили в том, что оно помогало влиятельной семье Гупта уклоняться от налогов и подкупать чиновников.

Сила влияния

Публичность компании предполагает, что владельцы ее ценных бумаг могут оказывать влияние на систему управления. В российских же условиях, где права акционеров (особенно миноритарных) крайне ограничены, сменить руководителя «снизу» невозможно. «У многих публичных компаний выстроена такая система менеджмента, при которой мнение мелких акционеров никак не влияет на оценку управленческих талантов и публичного поведения менеджеров», — говорит Александр Чепуренко. «Единственное, что они могут, — это продать акции компании, если политика данной компании их не устраивает, и купить акции другой компании. Ну и высказать свои претензии на ежегодном собрании акционеров», — согласна Татьяна Пороховская.

На Западе ответственность за поведение руководителей и антикризисные меры ложатся на плечи совета директоров. И если раньше совет иногда мог смотреть на действия провинившегося менеджера (особенно если он был учредителем компании) сквозь пальцы, то теперь вынужден реагировать быстро и решительно, чтобы не допустить репутационных потерь, отмечает в своей статье президент компании Teminand Company, оказывающей услуги по кризис-менеджменту, Давиа Темин. И наиболее эффективный механизм в этом случае — заранее прописанные протоколы.

Профилактическим инструментом обычно выступает корпоративный этический кодекс, распространяющийся среди всех сотрудников компании. Его задача — обозначить основные нормы и ценности организации и обеспечить единообразие и предсказуемость поведения сотрудников, то есть максимально ослабить зависимость результата коллективной деятельности от личной сознательности работников, отмечает Татьяна Пороховская. За соблюдением стандартов, заложенных в кодексе, следят комплаенс-офицеры.

Современные технологии позволяют составить психологический портрет кандидата на менеджерское кресло задолго до подписания контракта, отмечает Ирина Гордина-Невмержицкая: «Тотальный скрининг соцмедиаактивности кандидатов и сотрудников за счет технологий искусственного интеллекта — это уже реальность». Можно определить общий культурный уровень человека, грамотность, реактивность или проактивность, самостоятельность и уникальность его контента, склонность автора к плагиату или соблюдению авторских прав, насколько часто и долго пользователь бывает в Сети, как его личная информация сочетается с профессиональной тематикой.

Даже анализ скриншотов экранов мобильных телефонов, говорит глава университета «2035» Василий Третьяков, позволяет выявить закономерности в использовании соцсетей и мобильных приложений теми, кого по другим тестам определили как «лидеров сообществ», «технологических предпринимателей», «технологов».

«Нужно решать параллельно две задачи: 1) подбирать и воспитывать этичных менеджеров, 2) иметь этичные правила. Одно без другого в критический момент дает сбой», — говорит Максим Сторчевой.

Этика бизнеса как самостоятельная дисциплина появилась в США в начале 1970-х годов, в первую очередь под давлением общества, недовольного корпоративным произволом (схожий процесс можно было наблюдать после мирового финансового кризиса 2008 года, когда волна общественной критики обрушилась на головы лидеров финансового мира, яркий пример — акция Occupy Wall Street). Но преподавание этой дисциплины никем не координируется, разные бизнес-школы преподают эти курсы по-разному, и судить об их эффективности трудно. В России, например, пока отсутствует качественная учебная литература по этому предмету, подчеркивают эксперты.

Неэтичное дело: почему конкуренция приводит к плохим поступкам коллег

Управление персоналом
Крити Джейн
Daniel Cheung / Unsplash

Многие из нас любят соревноваться и, что важнее, выигрывать. Конкуренция помогает нам добиваться целей и мотивирует повышать качество работы, а престиж и власть, которые дает победа, становятся мощным моральным подспорьем. Более того, выигрыш увеличивает уровень тестостерона и дофамина, которые повышают уверенность в себе и готовность рисковать, а значит, и шансы на дальнейший успех.

В то же время желание победить может поставить нас перед этическим выбором. С этим могут столкнуться и коллеги, активно конкурирующие на работе; и менеджеры, которым нужно показать конкретные результаты за квартал; и даже политические партии, тратящие гигантские средства на привлечение голосов. Во всех этих случаях количество выигрышных слотов строго ограничено. В каких-то случаях победитель вообще может быть только один, а ставки (в виде затраченных денег, продвижения и репутации) огромны.

Такую жесткую конкуренцию часто провоцирует идея, что результаты должны оцениваться не в абсолютном выражении, а в сравнении с другими. Этот метод используется для оценки эффективности, при которой, скажем, 20% лучших сотрудников числятся в рядах высокопроизводительных, а нижние 10% попадают под сокращение. Подобным образом в оценочной системе бизнес-школ, использующей нормальное распределение, студенты ранжируются и оцениваются по сравнению друг с другом безотносительно их общей успеваемости.

В рамках нашего исследования, недавно опубликованного в журнале Human Resources Management, мы обнаружили, что системы оценки эффективности, основанные на сравнении с коллегами, могут провоцировать неэтичное поведение. В ходе первого этапа мы попросили 164 студентов MBA прочитать гипотетический сценарий об инвестиционном банкире, столкнувшемся с этической дилеммой, и оценить вероятность того, что банкир поступится моральными принципами. Всем студентам достались случайным образом распределенные условия того, как банкир получает плату за свои услуги: в виде фиксированной зарплаты без премии; в виде фиксированной зарплаты с премией, зависящей от количества проведенных сделок; и в виде фиксированной зарплаты с премией, зависящей от его результатов относительно коллег. Эксперимент показал, что студенты, поставленные перед условием сравнительной оценки результатов, чаще остальных ожидали, что банкир поведет себя неэтично.

В рамках другого исследования мы изучали этическое поведение людей при самостоятельной оценке своей деятельности. С помощью платформы Amazon Mechanical Turk мы пригласили 160 американцев пройти IQ-тест, состоящий из десяти вопросов. При этом участники должны были самостоятельно проверить свои ответы и сообщить нам результат. Мы снова случайным образом распределили участников по трем группам: первые получали фиксированную плату за участие вне зависимости от количества правильных ответов; вторые получали фиксированную плату с бонусом за количество правильных ответов; третьи получали фиксированную плату, но бонус доставался лишь нескольким участникам, набравшим наибольшее количество очков. Результаты нас удивили. Свои оценки завышало большинство участников. Но чаще и сильнее всего завышали свои результаты участники третьей группы, где бонус могли получить только лучшие из лучших. Примечательно, что в этой группе все без исключения участники завысили свои оценки. То есть конкурентное давление и сравнение участников между собой заставляли их нарушать правила.

Организации продолжают экспериментировать и обсуждать плюсы и минусы систем управления эффективностью, основанных на сравнении. Например, Yahoo в последние годы приветствует такой подход, а Microsoft полностью от него отказался. Ясно одно: системы оценки, основанные на сравнении, будут широко распространены еще долгое время. Что же в таком случае можно сделать, чтобы помочь людям сдержать неизбежно сопровождающий конкурентную ситуацию порыв и не нарушить границы морали

Мы предлагаем простое решение, которое называем «последовательным размышлением». Надо побудить людей подумать о положительных и отрицательных последствиях их решений. В ходе еще одного исследования участники, которые брали паузу для того, чтобы задуматься и записать последствия своих действий, реже переходили границы этичного поведения. С помощью той же платформы Mechanical Turk мы пригласили 184 американцев принять участие в разработке сценария принятия решений. Участники примеряли на себя роль университетского преподавателя, который ожидал результатов оценки своей работы на этой должности и рецензии на еще не опубликованную рукопись от одного из лучших научных журналов. Анализ данных рукописи не дал желаемых результатов, и преподаватель испытывал искушение подтасовать данные. Участников спрашивали, насколько вероятен сценарий, при котором они подтасуют данные, однако некоторым из них предлагали сначала задуматься о последствиях своих действий. В результате мы обнаружили, что те, кого просили сначала все взвесить, значительно реже принимали решение нарушить правила.

Почему этот метод мы считаем действенным? Исследования человеческого мышления говорят о том, что большую часть времени люди работают на автопилоте. Большая нагрузка часто не дает нам остановиться и продумать все до конца. Таким образом, интуитивные, привычные шаблоны поведения берут над нами верх. С точки зрения этики, это может выражаться в эгоцентричном подходе «я важнее всего», когда краткосрочная выгода получает приоритет перед долгосрочными последствиями, которые может спровоцировать этическая ошибка.

Реализовать наш метод можно с помощью нескольких шагов.

Полная версия статьи доступна подписчикам

Бизнес по совести | Harvard Business Review Russia

Этика и репутация
Макс Базерман , Энн Тенбрансел

Поспрашивайте руководителей — наверное, каждый хотел бы работать в организации с твердыми моральными устоями, тем не менее нравственная деградация глубоко поразила корпоративный мир. Бывает, что преступления и подлоги совершаются по прямой указке нечестных менеджеров. Но такие случаи — редкость. Гораздо чаще люди ведут себя неподобающим образом потому, что начальники закрывают глаза на такое поведение, а порой даже невольно потворствуют ему.

Вспомним громкий скандал, разразившийся в 1970-х по поводу малолитражного автомобиля Ford Pinto. Экономя место, инженеры расположили бензобак в этой модели сзади, но при ударе в заднюю часть кузова он неизбежно повреждался, вылитый бензин воспламенялся и машина взрывалась. Прежде чем компания отозвала Pinto для устранения этого дефекта, заживо сгорело больше 20 человек. В ходе расследования стало ясно, что руководство Ford, стремясь обойти Volkswagen и других конкурентов, очень спешило запустить Pinto в серийное производство. Еще на стадии краш-тестов инженеры выявили потенциальную опасность повреждения бензобака, но сборочная линия уже была готова к работе, и руководители Ford предпочли оставить все как есть. Потом их обвиняли в бездушии, жадности и лживости, то есть в абсолютной аморальности. Но если посмотреть на эту историю с высоты нынешнего дня — а сегодня мы гораздо больше, чем тогда, знаем о природе когнитивной предвзятости или избирательности и о том, как она иногда притупляет наше нравственное чутье, — мы приходим к другому выводу. Вряд ли кто-нибудь из топ-менеджеров Ford, голосуя за серийное производство Pinto, рассматривал всю ситуацию с точки зрения морали. Почему? Скорее всего потому, что для них это было чисто деловое решение, никакого отношения к морали не имеющее.

Они, как тому и учат в бизнес-школах, провели анализ экономической адекватности затрат, подсчитали, во что обойдется изменение конструкции автомобиля, сколько будут стоить вероятные судебные разбирательства и даже выплаты семьям пострадавших, и поняли, что дешевле будет заплатить по искам, чем переносить бензобак в другое место. Их вывод был предопределен тем, как — на основе какого метода — они принимали решение. Соображения морали в этом случае, конечно, оставались за скобками. Произошло то, что Энн Тенбрансел и Дэвид Мессик назвали «обесцениванием этики», когда нравственная сторона вопроса вообще не ­рассматривается и неэтичность поступка даже не осознается. А что Ли Якокка, тогдашний исполнительный вице-президент Ford, который лично распорядился начать серийное производство Pinto? Сообщил ли ему кто-нибудь о потенциально опасном дефекте конструкции, когда он был обнаружен? «Ну конечно, нет! — сказал, судя по статье, опубликованной в 1977 году в журнале Mother Jones, высокопоставленный сотрудник Ford, участвовавший в проекте Pinto. — Такого смельчака уволили бы в два счета.

В те дни у нас о безопасности не говорили, тем более с Ли — это было табу. Если речь заходила о какой-нибудь проблеме, из-за которой мог бы задержаться выпуск Pinto, Ли жевал сигару, смотрел в окно и говорил: “Перечитайте требования к продукту и возвращайтесь к работе”». Мы не верим, что Якокка или руководители, отвечавшие за разработку и выпуск Pinto, сознательно шли на преступление и заставляли делать то же самое подчиненных. Спустя десятилетия мы можем разложить по полочкам весь процесс принятия решений в компании Ford и оценить его с точки зрения морали. Мы полагаем, что в этом смысле с тех пор ничего не изменилось.

Что касается истории Pinto, то управленцы Ford отвлекались на самые разные психологические и организационные моменты и им было не до этических размышлений. Эти же факторы воздействуют на руководителей и сегодня. Однако начальники редко осо­знают, что, попадая в ловушки ­когнитивной ­предвзятости и выстраивая далекие от совершенства системы стимулирования, сами по­ступают неэтично и толкают к тому же подчиненных. Чтобы создать организацию, которой им хотелось бы управлять, они должны ясно понимать, как, под влиянием чего они принимают те или иные решения.

Неверно поставленные цели

По роду нашей преподавательской деятельности мы часто имеем дело с начальниками отделов продаж. И чаще всего они сетуют на то, что для их подчиненные важнее всего объем продаж, а не прибыль. Когда мы спрашиваем, какие меры стимулирования они предлагают своим торговым агентам, эти руководители признают, что фактически сами нацеливают людей на рост продаж, а не прибыли. Вывод очевиден: если подчиненные делают что-то не так, подумайте, на что вы их настраиваете.

Вспомним, что происходило в торговой сети Sears, Roebuck & Co в 1990-х, когда ее руководст­во поставило перед отделами по обслуживанию автомобилей задачу — оказывать услуг на $147 в час, рассчитывая таким образом сократить время ремонта. Но автомеханики не стали работать быстрее, они стали завышать цены, «чинить» то, что не нуждалось в ремонте, и даже устанавливать подержанные запчасти. Подобных примеров — множество.

В ауди­торских, консалтинговых и юридических фирмах от сотрудников требуют, чтобы они обеспечивали как можно больше рабочих часов, за которые клиенту выставляют счет, и тут действует такая же извращенная система стимулирования. Чтобы выполнить план, сотрудники придумывают ненужные, дорогосто­ящие проекты, занимаются приписками. Многие юридические фирмы, понимая, что фактически заставляют людей «химичить», разработали более прозрачную процедуру отчетности. Разумеется, для этого нужно подробно расписывать, на что консультанты тратят время, множество видов деятельности обычно разбивают на категории. И что в результате?

В какую категорию попадает та или иная работа, сколько часов выделить на нее, определяют «на глаз» — и сумма, которую выставляют клиенту, складывается в том числе и из весьма вольных предположений. Исследования показывают, что чем труднее точно расписать ход работ, тем чаще люди делают допущения в свою пользу. Счета завышаются, даже если у них нет намерения накручивать часы. Система, призванная поощрять честность, приводит к обратному результату. Рассмотрим еще один пример того, как добрые намерения приводят к печальным результатам, в данном случае — к махинациям, которые по­способствовали недавнему финансовому кризису. Все началось с президента Клинтона, вернее — с его желания подстегнуть рост домовладений в стране.

В 2008 году редактор BusinessWeek Питер Кой писал: «Добавьте имя президента Клинтона в длинный список тех, кто спровоцировал бум на рынке недвижимости и виноват в его последующем обвале. Судя по недавно обнародованному документу [“The National Homeownership Strategy: Partners in the American Dream”], администрация Клинтона разработала самые нелепые меры для увеличения количества домовладений. Предлагалось, например, утвердить символические первоначальные взносы и поощрять кредитные учреждения к тому, чтобы они выдавали ипотечные кредиты на приобретение первого жилья людям с низкими или неустойчивыми доходами и ненадежной кредитной историей. Сегодня понятно, что размывание стандартов кредитования при резком скачке спроса на жилье привело к взвинчиванию цен на недвижимость, а потом и к волне неплатежей, ведь очень многим, кто покупал дома, вообще не стоило бы этого делать».

Руководители Sears, которые хотели подстегнуть спрос на ремонт автомобилей, партнеры юридических фирм, выдумывающие правила выставления счетов, чиновники клинтоновской администрации, намеревавшиеся увеличить армию домовладельцев в стране, — все они ни на секунду не допускали, что спровоцируют людей на неблаговидные поступки. Но именно это они и сделали, не оценив последствий сформулированных ими целей и созданных ими систем стимулирования. Руководители должны ставить перед сотрудниками и организациями задачи, которые можно было бы успешно выполнить. Исследования многократно подтверждали, что люди гораздо лучше работают, когда видят конкретную, в меру трудную цель, чем когда слышат туманные призывы «постараться и приложить все силы».

Но исследования показывают и другое: если вы очень узко ставите задачу — например, выпустить запланированный объем продукции — и награждаете за ее выполнение, то весьма вероятно, что люди сосредоточатся именно на ней, начнут халтурить во всем остальном, действовать по принципу «цель оправдывает средства» или, что для нас особенно важно, совершать неблаговидные поступки, чего в иных условиях они себе не позволили бы. Формулируя задачи, руководители должны поставить себя на место тех, кому придется их решать, и представить себе, как люди будут действовать. Так проще предугадать вероятные побочные эффекты и принять меры к тому, чтобы подчиненные не забыли о других целях, например о необходимости честно составлять отчеты, за достижение которых надо награждать так же, если не более. Если руководители не делают этого, они не только способствуют аморальным поступкам, но и сами невольно совершают их.

Мотивированная слепота

Хорошо известно, что наше восприятие весьма избирательно, то есть мы все склонны видеть то, что хотим видеть, и не замечать того, что нам выгодно не замечать. Этот психологический феномен называют мотивированной слепотой. Ею часто можно объяснить, почему люди пренебрегают нормами морали. Топ-менеджеры Ford, которые, зная о дефекте конст­рукции Pinto, дали добро на запуск модели в серийное производство, не смогли оценить с точки зрения морали не только свое решение, но и поведение подчиненных, которым предстояло его претворять в жизнь.

Вернемся к финансовому кризису 2008 года, когда мотивированная слепота привела к череде грубых ошибок. Не без прямого участия «независимых» кредитно-рейтинговых агентств, которые лихо присваивали рейтинг AAA обеспеченным ипотекой ценным бумагам явно низкого качества, был построен карточный домик, который однажды рухнул, оставив без крыши над головой тысячи людей. Почему агентства ручались за сомнительные ценные бумаги?

Отчасти они закрывали глаза на неэтичность собственных поступков и действий компаний, которые сами же и оценивали, из-за дву­смысленности своего положения. Их задача — предоставлять всем группам интересов возможность объективно оценить кредито­способность финансовых организаций и долговых обязательств, которые они продают. Самые крупные агентства, Standard & Poor’s и Moody’s и Fitch, получали и получают деньги от компаний, попадающих в их рейтинги. Прибыль агентств зависит от хороших отношений с этими компаниями, а не от точности оценки, и больше всего шансов получить новых клиентов у самых снисходительных. Более того, агентства оказывают консультационные услуги компаниям, кредитный рейтинг которых они же и составляют. Исследования показывают, что мотивированная слепота опасна везде. Выяснилось, например, что начальник, взявший человека на работу, скорее будет закрывать глаза на его неэтичное поведение, чем сотрудники, которые не имели никакого отношения к появлению нового сотрудника в компании, — особенно, если тот сознательно «приукрашивает» свои трудовые достижения. Начальник может либо вообще не замечать ничего неподобающего в поведении такого подчиненного, либо всегда находить ему оправдание.

Посмотрим, как обстоят дела в спорте. В 2007 году бейсболист Барри Бондс, выступавший за команду San Francisco Giants, побил рекорд Хэнка Аарона — 762 «хоум-ранов» против 755 Аарона — и получил звание короля «хоум-ранов» (самых зрелищных и лучше всего оплачиваемых ударов, от которых мяч перелетает все поле, а бьющий успевает за время полета мяча обежать три базы и вернуться в «дом»), наверное, самое почетное в Высшей лиге бейс­бола. Хотя ни для кого не было секретом, что в бейсболе не брезгуют допингом, ни у руководства Giants, ни у профсоюза игроков, ни у других представителей Высшей лиги не появилось желания расследовать, почему Бондс вдруг стремительно раздался вширь, набрал вес, заматерел и стал гораздо сильнее бить по мячу.

Суд уже признал Бондса виновным в том, что он незаконно использовал анаболические стероиды, давал ложные показания под присягой и препятствовал правосудию. И действительно, если благодаря запрещенным средствам Бондс играл так, что матчи с его участием оживили угасший было интерес зрителей к бейсболу, а значит, привели и к росту прибыли, то руководителям San Francisco Giants было выгодно делать вид, что ничего не происходит: доходы клуба напрямую зависят от заполняемости стадионов. Мало толку просто констатировать, что в организации есть конфликт интересов. Исследования последних десяти лет показывают, что, даже зная об этом, не всегда удается сделать так, чтобы этот конфликт никак не отражался на решениях.

Честность сама по себе тоже не гарантирует объективности, ведь мотивированная слепота может поразить и честных людей. Руководителям стоило бы помнить, что конфликты интересов не всегда очевидны, и стараться полностью искоренить их в своих организациях, в частности, грамотно выстраивая системы стимулирования.

Косвенная слепота

В августе 2005 года корпорация Merck продала права на производство и сбыт двух противораковых препаратов, мустаргена и космегена, фармацевтической компании Ovation. ­Мустарген и космеген принимали около пяти тысяч больных, годовые продажи приносили не больше $1 млн, так что на первый взгляд избавиться от них было логично. Но Merck и после сделки продолжала выпускать эти нишевые препараты, правда, уже по контракту с Ovation. Но почему, если это было экономически не выгодно? Ovation подняла оптовые цены на мустарген почти на 1000%, а на космеген — еще больше. (Заметим, что Ovation уже была известна тем, что, приобретая права, она резко повышает цену на нишевые препараты крупных компаний, которые не хотят делать этого сами, чтобы не запятнать свою репутацию.)

Почему Merck отказалась от мустаргена и космегена, вместо того чтобы самой продавать их дороже? Мы не можем утверждать наверняка, но думаем, что заголовок в газете в духе «Merck продает два препарата Ovation» показался ей предпочтительнее заголовка «Merck в десять раз повышает цены на лекарства от рака». Мы не собираемся обсуждать справедливость поистине гигантских прибылей фармацевтических компаний. Нас скорее интересует, почему менеджеры и потребители не считают нужным привлекать к ответственности людей и организации, которые виноваты в аморальном поведении третьих сторон, но сами остаются в тени, хотя их намерения шиты белыми нитками.

В Merck, конечно же, хорошо понимали, что десятикратное повышение цены на лекарство от рака вызовет скандал, и мы уверены, что большинство людей сочло бы, что взваливать всю грязную работу на посредника, прикрывая тем самым свои нечестные намерения, безнравст­венно. Но стратегия Merck оправдалась, и все потому, что из-за когнитивной избирательности многие не видели объективной картины. Макс Базерман и его коллеги провели эксперимент, который показывает, как из-за когнитивной пристрастности мы порой закрываем глаза на аморальные поступки. Добровольцы прочли статью, написанную по мотивам истории Merck и Ovation.

Начиналась она так: «Крупная фармацевтическая корпорация X выпускала препарат от рака, который приносил ей минимальную прибыль. Постоянные затраты были высоки, рынок весьма ограничен. Но больные, которые пользовались препаратом, не могли обойтись без него. Себестоимость препарата составляла $2,5 за таблетку, продавался он по $3 за таблетку». Затем участников эксперимента попросили оценить две ситуации с нравственной точки зрения. В первом варианте X подняла цену на препарат с $3 до $9 за таблетку, во втором — X продала права на лекарство небольшой фармацевтической компании Y, которая, чтобы компенсировать издержки, назначила свою цену — $15 за таблетку. Прочитавшие первую версию более жест­ко критиковали компанию X, чем те, кому дали вторую, хотя согласно ей пациентам пришлось бы платить за лекарство больше.

Добровольцы из третьей группы изучили оба варианта и сочли, что во втором случае X вела себя более безнравственно, чем в первом. Следующие эксперименты — испытуемым предлагались истории, авторы которых описывали разные ситуации с позиций и бизнеса, и по­требителей, — выявили ту же закономерность. Те, кто прочитал только один вариант, судили «героев» более решительно, если этически сомнительные поступки они совершали сами, чем когда перекладывали грязную работу на других. Но испытуемые, которые сравнивали две версии одного сценария, смотрели на дело с иной точки зрения — учитывали, что в результате получают потребители. Эксперименты свидетельствуют о том, что если какие-то люди или организации умывают руки, перепоручая другим совершать те или иные неэтичные поступки, то подсознательно мы вполне снисходительно смотрим на их уловки, особенно когда не знаем точно, чем все закончилось.

Но получив полную информацию и осмыслив ее, мы можем вырваться из плена косвенной слепоты и в подлинном свете увидеть суть поступков — и тех, кто их совершает. Руководители то и дело толкают других на скользкий путь, и не всегда осознанно. Если начальник ради достижения цели разрешает подчиненным, скажем юристам и сотрудникам финансового департамента, «делать все, что нужно», это не значит, что он открыто призывает их следовать сомнительной тактике.

Например, многие предприятия, переводя производство в страны с более дешевой рабочей силой, договариваются о выпуске продукции с другими компаниями — у которых более низкие трудовые и экологические нормативы, а также стандарты безопасности труда. Когда руководитель перекладывает свою работу на подчиненных, он должен отвечать за этические последствия этого и понимать, что косвенная слепота часто оборачивается аморальностью. Ему стоило бы подумать, не провоцирует ли он исполнителей на нечестные поступки.

Постепенная деградация

Говорят, что, если бросить лягушку в кипящую воду, она тут же выскочит, но если посадить ее в кастрюлю с теплой водой и понемногу нагревать ее, то лягушка не заметит повышения температуры и постепенно сварится. На самом деле оба варианта — из области фантастики, но анекдот напоминает нам о том, что часто мы не замечаем постепенной нравственной деградации — своей и других.

Исследования показывают, что, если мы раз за разом оправдываем небольшие проступки, то, вероятнее всего, наше нравственное чутье притупится и мы будем смиряться со все более серьезными. Базерман и преподаватель Гарвардской школы бизнеса Франческа Джино проверили это в эксперименте: одни добровольцы — «ауди­торы» — должны были согласиться или не согласиться с предположением «оценщиков» о том, сколько денег лежит в стеклянной банке. «Аудиторы» получали часть этих денег, когда соглашались с мнением «оценщиков», и, следовательно, им было выгодно одобрять высокие суммы, но если они называли правильной слишком завышенную оценку и их ловили на этом, то они должны были выплатить $5 штрафа. Всего провели 16 экспериментов, и каждый раз называемые суммы достигали одних и тех же подозрительно высоких значений — либо постепенно, либо резко.

Исследователи обнаружили, что «аудиторы» в два раза чаще одобряли окончательную сумму, если «оценщики» накручивали ее понемногу. То есть, не обращая внимания на мелкие подтасовки, они закрывали глаза на нечестность «оценщиков». Теперь представьте себе специалиста, который отвечает за аудит крупной компании. Финансовая отчетность клиента многие годы безупречна.

В первом из двух сценариев компания внезапно делает несколько явных подтасовок в отчетах, порой даже преступая закон. Во втором — аудитор замечает, что компания допускает небольшие махинации, но вполне невинные. На следующий год он обнаруживает больше приписок и в нескольких случаях отмечает отклонение от госстандартов. На третий год нарушения становятся более серьезными, а на четвертый — столь же явными, как и в первом сценарии.

Судя по результатам эксперимента с «аудиторами» и «оценщиками» и многих других, вероятность того, что аудитор забракует финансовую отчетность клиента, в первом сценарии намного выше. Чтобы компания мало-помалу не привыкала к нечестному поведению, руководители должны жестко реагировать даже на самые незначительные нарушения. Важно следить за тем, не размываются ли моральные устои в организации. Если что-то кажется вам подозрительным, попросите коллег, мнению которых вы доверяете, ради более объективной картины свежим взглядом посмотреть на «улики».

Цель важнее средств

Вина многих руководителей в том, что они вознаграждают подчиненных за результаты, а не за хорошие решения. Если плохое решение обеспечит компании то, что ей нужно, автора похвалят, но если правильное решение не приведет к желаемым последствиям, его накажут. Вознаграждать за безнравственные решения только потому, что они увенчались успехом, — верный путь к катастрофе.

Психолог из Гарвардского университета Фери Кушман и его коллеги в качестве примера рассказывают о двух братьях, Джоне и Мэтте, ни один из которых ранее не преступал закон. Какой-то человек оскорбляет их семью. В ярости Джон готов его убить: он достает пистолет, стреляет, но промахивается. Мэтт хочет только напугать, но случайно нажимает на спусковой крючок и убивает обидчика. В США и многих других странах Мэтта ждет гораздо более строгое наказание, чем Джона.

Для закона плохое деяние важнее дурного намерения. Исследование Базермана, Франчески Джино и Дона Мура из Университета Карнеги — Меллона показывает, что люди чаще судят о поступках, оценивая их последствия, а не этичность. Мы рассказали двум группам людей два варианта одной истории. «Исследователь фармацевтической компании разрабатывает протокол клинического исследования и формулирует критерии, на осно­вании которых он будет отбирать пациентов для исследования. Сроки уже поджимают, но он не успевает собрать достаточно данных».

Это общее начало. У первого варианта такое продолжение: «Приближается срок окончания исследования, и тут он обнаруживает, что четыре группы больных не могут участвовать в нем по техническим причинам. Он уверен, что на самом деле их данные можно использовать, и если их добавить к общим, то статистически незначимые результаты станут статистически значимыми. Он вносит данные, и вскоре лекарство появляется в продаже. После того как препарат приводит к смерти шести человек и у сотен вызывает тяжелый побочный эффект, лекарство отзывают с рынка».

Второй вариант истории разворачивается иначе: «Ученый убежден в безопасности и эффективности препарата. Приближается срок окончания исследования, и тут он понимает, что если бы у него были еще данные о реакции четырех групп пациентов на препарат, а он предполагает, какой она будет, то он получил бы статистически значимые результаты. Он фальсифицирует данные, и вскоре препарат выходит на рынок. Лекарство оказывается дейст­вительно эффективным, оно приносит компании хорошую прибыль, и спустя годы никаких побочных эффектов не отмечается».

Когда участники эксперимента ознакомились с тем или иным вариантом, их попросили оценить поступок исследователя с нравственной точки зрения. Прочитавшие первый вариант гораздо решительнее осуждали его, чем те, кто ознакомился со второй версией, и считали, что он заслуживает более сурового наказания. На наш взгляд, однако, исследователь действовал гораздо хуже во втором случае. Так посчитали и другие участники опроса, когда мы убрали из каждого рассказа последнюю фразу, в которой говорилось о результатах. Менеджеры могут так же не замечать нечест­ного поведения в случае хороших результатов и тем самым невольно создавать морально нездоровый климат в своих организациях. Им следует остерегаться такой когнитивной предвзятости и поощрять хорошие решения, а не результаты.

Задача руководства

Компании прилагают огромные усилия для укрепления нравственных устоев — принимают кодексы этичного поведения, проводят тренинги, создают наблюдательные комиссии и комитеты по этике. Все это обходится недешево: недавний опрос 217 крупных компаний показал, что из каждого $1 млрд дохода на них уходит в среднем $1 млн. Если эти усилия увенчиваются успехом, то можно сказать, что деньги были потрачены с толком. Но так ли это? Сколько бы времени и денег ни выделялось на создание морально здоровой организации, сколько бы ни принималось законов и нормативных актов, неэтичное поведение допускается все чаще. Это огорчает, но не удивляет.

Даже лучшие программы провалятся, если они не будут учитывать когнитивной избирательности, из-за которой мы не видим наши собственные или чужие моральные огрехи. Что делать, чтобы организация жила по совести? Ни в коем случае не насаждайте моральные ценности насильственно — надзирая и наказывая, а рассказывайте и руководителям, и рядовым сотрудникам об опасности когнитивной пристрастности, заставляющей нас порой пренебрегать вопросами морали (такая простая мера могла бы предотвратить решение о запуске в производство модели Pinto, которые приняли менеджеры Ford и выполнили их подчиненные). И не забывайте напоминать своим людям, что, рассматривая разные варианты, нужно думать об этических последствиях их решений. И самое главное — вы, как руководитель, должны помнить о собственных «слепых зонах», из-за которых вы можете не заметить тех самых неэтичных поступков (и даже их поощрять), которые вы стараетесь предотвратить.

image

«Моя жизнь была сплошной ­неудачей, и все, что мне ­остается, — пока я жив, уничтожить свои картины».

Почему организации нарушают принципы морали

Часто даже безупречно честные руководители не осознают, что они сами или их подчиненные поступают неэтично. Вот ­несколько причин — и советов, как этого избежать.

Этичные коммуникации: десять правил PR-менеджера

Как перестать производить информационный шум? Как достучаться до сердец людей, не прибегая к навязчивым форматам коммуникаций? Как создавать проекты, которые будут продвигать сами себя за счет собственной виральности и пользы? Эти и другие вопросы волнуют меня уже не первый год, сопровождая каждый день моей работы в сфере PR.

PR все больше становится именно тем, что изначально заложено в выражении public relations – взаимоотношениями с общественностью. Любое действие, совершаемое компанией в публичном информационном поле, становится доступно широкому кругу лиц, так или иначе, формируя определенный образ компании в глазах целевых и нецелевых аудиторий.

Эпоха прозрачности

Нам повезло оказаться в самом начале эпохи, когда доступность информации гарантирует прозрачность действий компаний и отдельных людей (и даже право на забвение не является достойным противодействием этому новому стандарту прозрачности). Эта тенденция прослеживается на всех уровнях – ложные утверждения компаний быстро раскрываются с помощью объективных фактов, качественные медиа все чаще прибегают к безоценочной констатации событий, а доступность информации «из первых рук» в социальных сетях позволяет каждому из нас убедиться, как обстоят дела на самом деле.

Эпоха информационной перегруженности и осознанного выбора

С другой стороны, все мы получаем слишком много информации в течение дня, чтобы успеть полностью воспринять и осознать ее. Но, несмотря на то, что мы страдаем от перегруженности, мы не прекращаем искать новую, интересную для нас, информацию. Каждые 60 секунд Google получает больше 4 млн поисковых запросов, отправляются 200 млн писем и 2,5 млн постов появляются и распространяются на Facebook. Мы продолжаем поглощать информацию, но уже сами выбираем, что, когда и как воспринимать.

Этичные коммуникации

Возникшая на информационном поле ситуация требует новых стандартов работы – и ими становятся этичные коммуникации, своего рода эко-PR, не причиняющий вреда окружающей информационной среде. Прозрачность всех действий компании больше не позволяет работать методами, нарушающими «информационную экологию» – так же, как неприемлемо сегодня сливать отходы производства в водоемы или организовывать свалку опасных отходов на территории населенных пунктов. А информационная перегруженность ставит компании перед необходимостью предоставлять аудитории именно ту информацию, которая ей нужна, чтобы оставаться в поле зрения потенциальных и реальных клиентов.

Мерилом этичности сегодня становится уважение к аудитории. Неэтичным является любое проникновение в личное пространство человека от лица компании – сюда можно отнести и прямые сообщения в социальных сетях, и массовое добавление корпоративных акаунтов в друзья, и рассылка спама по чужим спискам email-адресов, и холодный обзвон клиентов по неактуальной базе. В разрезе связей с общественностью неэтичным может быть даже публикация о компании в непрофильном или некачественном издании или массовая рассылка пресс-релизов с последующими звонками «Когда вы опубликуете нашу новость?».

С другой стороны, этичными и эффективными в новых условиях является:

  • создание качественного и интересного целевой аудитории контента,
  • разработка проектов, решающих существующие проблемы клиентов,
  • формирование собственной, пусть даже поначалу и небольшой, базы подписчиков,
  • восприятие PR как диалога с общественностью,
  • проявление уважения к работе журналиста и предоставление ему качественной и уместной информации,
  • тщательный отбор клиентов, подрядчиков и партнеров,
  • а также постоянный мониторинг качества услуг и продуктов, производимых компанией, поскольку, в конечном счете, именно это и является основой для устойчивого развития компании в прозрачном информационном поле.

Новый кодекс этики PR-специалиста

Здесь я привожу правила, которыми стараюсь руководствоваться в своей работе – и по собственному опыту могу сказать, что внедрять подобные стандарты легко только на словах, как и соответствовать той идеальной картине этичных коммуникаций, которую я описала выше. Но если вы чувствуете, что эти слова откликаются в самой глубине души – эти правила всего лишь структурируют ваше желание действовать правильно в новых обстоятельствах. И чем больше людей примут тот факт, что правила игры изменились, и пришло время меняться им самим, тем лучше и чище станет сфера коммуникаций в целом. Итак.

1. Ответственность за свои слова

Если вы пообещали кому-либо что-либо и не выполнили обещания – вполне очевидно, что это неэтично. Обещали статью в понедельник и не прислали ее? Хотели отправить комментарии в течение дня и забыли? Обещали, что все участники акции получат призы, которых не хватило? Действуйте наоборот, именно из таких мелочей и складывается репутация и образ компании и сотрудников.

Совет: старайтесь обещать как можно меньше, но всегда точно выполнять обещания.

2. Принцип win-win

Когда звоните или пишете письмо журналисту или партнеру, спросите себя – действительно ли это интересно и выгодно обеим сторонам? Если нет, лучше доработать предложение, чтобы в результате все остались удовлетворены проделанной работой.

Совет: продумывайте пользу для обеих сторон, даже если вторая сторона этого не ожидает.

3. Лаконичность

Когда нечего сказать, лучше промолчать. Представьте, что аудитория обращает внимание на каждый релиз – и каждый раз замечает, когда вы говорите о чем-то важном, а когда – просто «заполняете эфир». Лаконичность относится и к материалам, которые вы отправляете журналистам или публикуете на собственных площадках – лучше меньше, да лучше, чем много и не по делу.

Совет: сократите релиз до двух самых главных абзацев, уберите все «самый», «инновационный» и «впервые» из текста – и откажитесь от «дутых инфоповодов».

4. Действие в интересах ЦА

Это единственное, что должно по-настоящему заботить вас, как специалиста. О чем думает ваша целевая аудитория? Кто эти люди? Что они читают? Какие продукты или проекты им нравятся? Как они проводят свое время? И только после ответа на эти и множество других вопросов – создавайте нечто интересное именно им, и сами удивитесь результатам.

Совет: составьте портреты нескольких представителей ЦА и создавайте контент, который бы им понравился.

5. Фокус на качестве

Фокус на качестве означает подготовку одного интересного аудитории лонгрида вместо пяти проходных статей по две тысячи знаков, обращение к двум качественным целевым СМИ вместо десяти нецелевых, организацию одного маленького, но уютного мероприятия вместо беспорядочного огромного. Иными словами, это точечное воздействие, сохранение человечности в коммуникации и предоставление более качественного контента, реализация правила Парето (20% усилий приводят к 80% результата).

Совет: вычеркивайте из списка дел все, что относится к 80% неэффективных действий, попробуйте хотя бы один день в неделю выполнять только то, что принесет наибольший эффект.

6. Разумная принципиальность

Сотрудничать только с компаниями, в которых вы уверены, публиковать материалы только в качественных медиа, не позволять себе неэтичные методы коммуникации и недобросовестное выполнение дел – разумные принципы в сфере PR.

Совет: составьте свой список из пяти принципов, которым вы уже следуете в своей работе, убедитесь, что все они приносят пользу – и продолжайте в том же духе!

7. Уважение к журналистам

Многие PR-специалисты действуют, не осознавая, как именно строится работа «по ту сторону баррикад», какое количество информации получают редакторы и журналисты, как много людей звонит им с предложением «сенсационной новости» и «невероятной статьи». Вместо того, чтобы действовать по классическим схемам, попробуйте проявить человечность в коммуникациях и предложить то, что действительно может помочь журналисту в его работе – уместный (!) комментарий, помощь с нужными контактами или эксклюзивная информация, которую может дать только ваша компания.

Совет: попробуйте узнать, как вашим знакомым журналистам и редакторам было бы удобнее получать от вас информацию и в какой именно информации они нуждаются.

8. Прозрачность намерений

Важно осознавать, что намерения и транслируемое сообщение должны совпадать, чтобы у аудитории не возникало неосознанного диссонанса между образом компании, формируемым в публичной среде, и образом, который создается при взаимодействии с компанией напрямую. Если вы проводите благотворительную акцию с целью заработать больше денег в краткосрочной перспективе – несоответствие целей и средств может очень быстро оказаться на виду и повлиять на репутацию компании. Меняйте либо цели, либо средства.

Совет: каждый раз проверяйте соответствие PR-деятельности компании и намерений, чтобы держать ситуацию под контролем.

9. Умение признавать ошибки

Очень важное качество как на уровне общения с подрядчиками, журналистами и партнерами, так и на уровне взаимодействия с общественностью. Умение признавать ошибки подтверждает честность компании и сотрудников и позволяет не тратить время на придумывание «новой правды». Более того, признание ошибки в правильном ключе только улучшает репутацию компании.

Совет: обсудите с руководством этот принцип, чтобы убедиться, что они готовы принять такую позицию при возникновении критической ситуации.

10. Красота спасет текст

Про то, какими должны быть коммуникационные тексты, можно говорить бесконечно. Чтобы опустить рассуждения о длине тире, форматировании кавычек и неприемлемости ошибок, возьмите за правило оценивать свои тексты с позиций красоты. Добавляет ли ваш текст красоты в информационное поле? Приятно ли его читать? Хороший текст – своего рода воплощение сразу трех принципов: уважения к журналистам, лаконичности и красоты.

Совет: оцените тексты на сайте с точки зрения красоты и постарайтесь улучшить их.

Успехов в применении этих идеальных и необходимых в наше время принципов.

5 пиар-ошибок известных компаний — Секрет фирмы

Лада Щербакова PR-консультант

Давайте исходить из того, что мы не знаем, как там всё было на самом деле: то ли «Аэрофлот» действительно наплевательски отнёсся к пассажирам, то ли у Якубовича случился приступ звёздной болезни. Если это сценарий №1 и «Аэрофлот» вёл себя некорректно, то вина пресс-службы прежде всего в том, что они не научили своих коллег, как действовать, если на борту звезда, а у рейса форс-мажор. Такого рода инструкции должны быть у всех сервисных компаний, которые могут столкнуться с подобной ситуацией. Звезда — это всегда дополнительный коммуникационный риск в силу своей известности, и уж Якубовича не узнать сложно, тем более покупка билета зафиксирована в базе данных. Дальше надо было поступить по классике антикризисных кампаний: мы узнали о проблеме, мы контролируем ситуацию, мы обязательно разберёмся, выясним, исправим, накажем. С открытым забралом и прозрачным ходом процесса.

Есть сценарий №2 — «Зарвавшаяся звезда». Допустим, «Аэрофлот» всё делал по инструкции, но господина Якубовича это не устраивало и весь сыр-бор разгорелся из-за его плохого настроения. С ним, конечно же, надо было пообщаться отдельно, может быть, рюмочку коньяка налить, чтобы не нервничал (опять же возвращаемся к инструкции «Как работать на борту со звездой»). Но если всё продолжалось по сценарию «хочу улететь, делайте что хотите, иначе я сейчас на всю страну назову вас нецензурным словом», то реакция пресс-службы была абсолютно адекватной. Опубликовали пост, изложили своё видение ситуации, провели расследование, объявили результаты. Спокойная и достойная реакция. Не оправдывайся, если не виноват, — один из ключевых принципов антикризисных коммуникаций. А если виноват — решай проблему, проси прощения и благодари за возможность отныне всё делать намного лучше.

Можно было бы усилить свою позицию и инициировать какую-нибудь образовательную кампанию в СМИ для пассажиров: рассказать, почему случаются задержки рейса, насколько опасно спешить взлететь, не разобравшись, что случилось, как сложно работать под давлением, что обязана делать авиакомпания в таких случаях, что могут требовать пассажиры. А заодно провести тренинг для персонала «Как успокоить и ублажить звезду». Но ни коем случае не продолжать муссировать в публичном поле тему зарвавшейся звезды. Звезда — опасный соперник, и, даже если она не права, у неё есть сильный козырь — например, у «Поля чудес» зрителей больше, чем лояльных пассажиров у «Аэрофлота». Но всё же, на мой взгляд, репутация авиакомпании пострадала меньше, чем репутация господина Якубовича.

Ashley Madison и утечка персональных данных

«Пиарщики» тоже люди! – Британская высшая школа дизайна

Имеет ли пиарщик право на ошибку?

На этой неделе в российских соцсетях случилось два пиар-скандала. PR-директора «Леруа Мерлен» Галину Панину отстранили от работы за пост в фейсбуке, в котором она распространяла фейковую новость и называла патриотически настроенных комментаторов «ваткой». На Панину началась травля в соцсетях, и ей пришлось уволиться из «Леруа Мерлен» по собственному желанию. Спустя сутки после скандала автор телеграм-канала «Русский маркетинг» Семен Ефимов выложил переписку с пиарщицей компании «Телфин», в которой она вела себя непрофесcионально. В комментариях к посту генеральный директор «Телфин» Мария Турина извинилась перед Ефимовым и пообещала уволить сотрудницу.

Мы попросили российских пиарщиков и преподавателей MACS прокомментировать эти кейсы и высказать мнение о том, имеет ли публичный представитель компании право на ошибку, есть ли шанс все исправить и что происходит после таких «пиар-провалов» с его героями.

Татьяна Ананьева, директор по развитию «Апостроф-медиа», преподаватель факультета Employer brand development MACS: «Профессия PR-специалиста часто манит и привлекает своей публичностью: ты постоянно на виду, общаешься и дружишь с представителями СМИ, твое имя упоминают в комментариях, ты мелькаешь на самых разных мероприятиях — от бизнес-конференций до благотворительных вечеров. Создается ощущение, что мир крутится вокруг тебя. Но это впечатление обманчиво, так как основная работа PR-менеджера как раз идет без излишнего шума: она в умении налаживать и поддерживать отношения, работать со смыслами и правильной их подачей, иметь доверие коллеги учить их правильно говорить от лица компании, добиваться большого эффекта от позитивных событий (ибо негативные новости сами распространяться). И еще очень важно, что приходя в эту профессию ты по факту становишься «слугой» своей компании. Ты — ее публичное лицо, и какое бы высказывание ты ни сделал, нельзя будет отделить личное и публичное. Если ценности человека и компании расходятся, то это может привести к конфликту, кризису. Внешнему, который наносит урон бизнесу, или внутреннему, когда сам человек выгорает.

Поэтому, приходя в эту сферу, надо сразу четко понимать, что вы отныне не человек имени себя, а человек имени компании. Все, что вы говорите и пишете, будет отражаться на ее репутации. Поэтому, как ни странно, многие PR-специалисты — не публичные люди, и их аккаунты в социальных сетях либо пустые и политкорректные, либо их вообще нет или же они ведут их под псевдонимом. Или же они применяют к их ведению свои профессиональные компетенции, создают стратегию для собственного аккаунта и развивают его так, чтобы он работал на репутацию как самого человека, так и компании. А это значит, что политика коммуникаций компании полностью должна отражаться в аккаунте человека (и чем крупнее компания, тем ответственнее к этому нужно подходить).

Поэтому в крупных компаниях активно работают над тем, чтобы обучать сотрудников нормам поведения в социальных сетях, если они указывают в профиле название компании, где они работают. И это не только и не столько вопрос запрета, сколько именно системная работа по разъяснению, а главное — формированию лояльности к компании, пониманию последствий своих действий, их влиянию на бизнес и готовность поддерживать свою компанию (а это большая работа с культурой компании, которую проводит HR при поддержке руководителей и PR-департамента в идеале).

Есть, конечно, ситуации, когда человек специально имеет свой личный провокационный стиль, но он должен соответствовать имиджу и стилю компании. То, что позволено Тинькову, будет совершенно странно выглядеть в устах Грефа. Поэтому PR-специалист по своему внутреннему коду (ценностям, поведению) должен быть полностью синхронизирован с компанией. В идеале важно разделять ее ценности и искренне в них верить, это самый экологичный для человека путь. Хотя в профессии есть люди, которые могут быть циничными, абстрагироваться от своей компании (считая, что это просто работа), но при этом не нарушать заданных границ. Лично я считаю, что первый путь намного эффективнее (собственно над тем, чтобы получать таких сотрудников, и работают Employer Brand менеджеры), когда люди живут в гармонии со своими ценностями и разделяют позицию компании, искренне о ней заботятся.

Как работать в ситуации кризиса, выстраивать политику компании в случае сложной ситуации?

Обращаясь к конкретным ситуациям, можно сказать, что это, безусловно, ошибка человека, но она стоила профессиональной репутации и нанесла ущерб бизнесу. Главное в ней — не столько сама суть высказывания, а то, что это привело в итоге к неконтролируемому негативу, который стал заметен в общем медийном пространстве и поставил под угрозу репутацию компаний. Для самих PR-специалистов это большой урок: либо этот кризис разрешить благополучно вместе с компанией, либо покинуть ее (что и произошло), но постараться извлечь уроки и пользу из ситуации (да, получена известность на рынке, хотя она и с отрицательным знаком) либо же «потонуть» в текущей ситуации с ущербом для карьеры. И тут важно то, что ошибка совершена именно в профессиональном поле работы с репутацией, что ставит под вопрос уровень квалификации сотрудника. Если бы это сделал представитель другой профессии (кроме первых лиц компании, кто также должен обладать навыком публичных коммуникаций), то, может быть, негатив и был бы, но о профкомпетентности уже вопрос не стоял бы.

В этой ситуации обе компании пострадали, хотя и по-разному. Для «Леруа» это явно негативный репутационный эффект и кризис, а вот «Телфин», возможно, даже приобрел известность, узнаваемость (так что в этом случае это может дать даже плюс).

Очевидно, что со временем улягутся страсти, и сетевое сообщество и СМИ переключится на что-то другое, а компания будет восстанавливать понесенный ущерб. Важно извлечь уроки из ситуации и правильно отработать все, в соответствии с ценностями самой компании. Кризис может быть возможностью, если правильно его использовать.

Ну а всем людям в бизнесе стоит извлечь из этого важный урок: личный аккаунт в социальной сети — это публичное пространство, и нужно им грамотно распоряжаться, чтобы не попасть в некрасивую ситуацию. Собственно, нужно стать профессиональным пиарщиком для самого себя».

Мария Заикина, декан факультета Репутационный менеджмент MACS:
«Ошибиться может каждый. Более того, работа коммуникатора может быть такой стрессовой, что иногда у него сдают нервы. Не утверждаю, что это здорово, но мы все люди. От неоднозначных публичных высказываний под воздействием эмоций хорошо помогает «принцип 30 минут». Хочешь что-то запостить? Подожди 30 минут, возможно, ты решишь, что уже и не надо ничего писать. Или напишешь по-другому. Теперь про реакцию окружающего мира: сам факт ошибки сообщество может понять и простить, но при нескольких условиях:
1. Признание ошибки самим коммуникатором. В «русской традиции» извиняться порой считается слабостью, но вообще быть честным — это нормально
2. Отсутствие попыток сделать вид, что «ничего не было» (удаление постов, страниц и подобное)
3. Если ошибка случайная, при выполнении п.1 и п.2 вас могут понять и простить. Но если начать ошибку тиражировать, это уже не случайность, а осознанная манера поведения, что для коммуникатора странно. Мнения относительно того, проецируется ли мнение коммуникатора на бренд, с которым он работает, расходятся. Но безотносительно бренда — ошибка и ее отработка точно влияют на вашу профессиональную репутацию».

Надежда Макова, директор Московской школы коммуникаций MACS:
«Поведение в социальных сетях — это, пожалуй, одна из базовых функций для любого коммуникатора. Это пространство давно перестало быть личным, даже если вы добавляете наивную подпись «это мое частное мнение, и оно не отражает мнение компании». Участившиеся случаи нарушения негласных правил коммуникации и нанесение урона бизнесу от пары сообщений в социальных сетях говорит о важности структурирования знаний и обновления инструментов в области корпоративных коммуникаций, даже для опытных специалистов. От классического пиара, то есть взаимодействия с аудиторией, уже просто необходимо переходить к работе над репутацией как собственной, так и бренда-работодателя».

Валентин Васин, преподаватель факультета Корпоративные коммуникации MACS:
«Нельзя однозначно ответить. Увы или к счастью, сегодня мы все публичны. Предугадать, как публика отреагирует на тот или иной пост, комментарий или даже лайк – невозможно. Есть вещи, которые публика может простить, даже если отнесется к чему-то резко, а бывают и совсем печальные последствия. Просто каждый раз нужно отдавать себе отчет в том, как ты себя ведешь и что делаешь. С полной ответственностью. Ну, а к чему это приводит, мы с вами видели».

Черненко Сергей, директор департамента по корпоративным вопросам Bacardi, преподаватель курса Government Relations в школе MACS:
«Каждый человек может ошибиться, но ошибки бывают разными. В PR-е с этим сложнее, так как человека, который говорит от лица компании, рассматривают через социальную лупу и любое неоднозначное слово или действие могут получить крупный общественный резонанс. Можно ошибиться в цифрах, названиях, неосторожно прокомментировать работу конкурентов и такие вещи порой могут сходить с рук. Но бывают такие ошибки, которые наносят урон репутации компании и за это, конечно, наказание может быть самым жестким. При этом я лично считаю, что неэтичное поведение и грубость – недопустимы ни при каких обстоятельствах и подобных вещей в области Public Relations или любых других “Relations” существовать не может».

Проблемы этики бизнеса в россии

Нельзя пренебрегать актуальностью деловой коммуникации, а тем более глобализации в целом. Сфера бизнеса, как и науки, является трудоемкой и рискованной, их эффективность зависит от ряда факторов, один из которых — знание и способность учитывать социокультурные особенности деловых партнеров или ученых в процессе профессионально-ориентированного общения. Цель данного исследования заключается в том, чтобы изучить вопрос, касающийся влияния процесса глобализации на современную бизнес культуру, взаимодействия людей в процессе межкультурной коммуникации. Для достижения поставленной цели использованы общетеоретические методы. Результатом этого исследования является подтверждение факта, касающегося знания социокультурного пласта знаний. Выводами статьи могут послужить предложения по изучению процессов и особенностей межкультурной коммуникации в рамках делового этикета.

Ключевые слова:этика, организационное поведение, национальная бизнес этика, Россия, национальная культура, национальные ценности, этическое поведение.

В статье мы провели анализ основных элементов бизнес этики, которые позволяют утверждать, что в основе этических воззрений лежат принципиальные культурные различия, а, следовательно, они не могут носить универсальный характер. Также в статье определены элементы, которые указывают на отличия в бизнес этике России, США и европейских государств. По проделанной работе сделаны выводы о культурных предпосылках, дающих возможность увидеть причину, по которой бизнесмены России и США по-разному реагируют на аналогичную этическую дилемму.

Этику бизнеса можно назвать одним из наиболее спорных элементов современного управления организацией. Так, для зарубежных организаций, например в США, существование не представляется возможным без этического регулирования. Тогда как для многих стран с нестабильной экономикой этика бизнеса является необязательным элементом при принятии управленческих решений. Например, для России рассматривать этику и бизнес как взаимоисключающие понятия до сих пор норма для большинства. При этом, из-за особенностей российского менталитета опыт зарубежных стран не всегда расценивают как образец для подражания. Российским организациям, достались в наследство многие традиции периода командной экономики, например, «покрывать» провинившихся. Что воспринимается как этичный и правильный поступок. Очевидно, что, утаивая ошибки сотрудников, организации упускают возможность устранить их и теряет гарантию отсутствия подобных ошибок в будущем.

В большинстве зарубежных компаний в рамках организационной культуры управленцами создается атмосфера, одобряющая ябедничество на своих коллег любого уровня. Так сотрудник компании в США, который заметил, что его коллега совершил ошибку, первым делом сообщит руководству. Следует отметить тот факт, что целью «доносчика» не является поимка нерадивого сотрудника «на месте преступления» или отслеживание его наказания, а фиксация ошибки, допускаемой коллегой по пока неизвестной причине. Руководство фиксирует отчет о проступке и впоследствии рассматривает его. Проверяется наличие у допустившего ошибку злого умысла, и если его нет, то наказание не последует. Если это окажется необходимым его отправят на курсы повышения квалификации. Такая система позволяет гарантировать, что подобная ошибка не будет повторяться ни кем из коллег провинившегося сотрудника, так как ее причины были обнаружены и устранены прежде, чем ошибка стала системной. Как видно из вышесказанного национальные (культурные) особенности влияют на оценку этичности или неэтичности поступка.

Таким образом, целями данной статьи являются: во-первых, выделение элементов, которые позволяют указать на особенности национальной деловой этики; во-вторых, выделить культурные различия, которые влияют на бизнес этику. В статье будет анализироваться этика организаций США, России и европейских стран.

Итак, первым элементом, характеризующим национальные особенности деловой этики, является лицо, которое несет ответственность за этичное поведение. Для США это каждый индивид конкретной организации. Иначе говоря, согласно индивидуалистской культуре, которая господствует в США, каждый сотрудник в организации несет единоличную ответственность за свое поведение. Для правильного функционирования разрабатывают этические кодексы, которые позволяют сотрудникам принимать верные с точки зрения этики решения, а также проводятся тренинги, которые позволяют распознать ситуацию, требующую этического выбора. В Европейских странах считается, что человек не может отвечать за этичное поведение организации, поскольку она работает в рамках, устанавливаемых обществом в целом и отдельным государством в частности, поэтому и ответственность за этичное поведение лежит на социуме [1].

Для российского бизнеса характерен особый подход к определению ответственных за этическое поведение. Поскольку в российских компаниях чрезвычайно важна иерархия и менеджер демонстрирует патернализм в отношении подчиненных, они находятся в состоянии ограниченного выбора альтернатив поведения. Чаще всего поведение сотрудников отражает этические воззрения руководства, даже если это противоречит этическим нормам самого подчиненного. Таким образом, в российских организациях за этическое поведение в организации отвечает руководитель.

Вторым элементом, отражающим национальные особенности бизнес этики, являются нормативы этического поведения. Для США таким нормативом являются этические кодексы, разрабатываемые для каждой организации. Необходимо отметить, что нормы этического поведения в США продиктованы не государством, а бизнес сообществом. Дело в том, что неэтичное поведение сотрудников может иметь для американских компаний весьма печальные последствия: обращение потерпевших в суд и выплаты штрафов — весьма распространенная практика. В Европе основными нормативами для этичного поведения являются нормы закона. При этом основные вопросы, относящиеся к сфере бизнеса — это взаимоотношения между компанией и сотрудниками. Для российского бизнеса основным источником этических норм является усмотрение руководителя. Иными словами, объективные потребности бизнеса и государственное регулирование являются второстепенными по отношению к мнению руководителя [2].

Третьим элементом является ключевая проблема, затрагиваемая бизнес этикой той или иной страны. Начнем рассмотрение с организаций в США. Для этой бизнес культуры особую важность этика имеет там, где совершается проступок. Причем важен не проступок, совершенный организацией в целом, а нарушение норм конкретным сотрудником. Практически все исследования бизнес этики в США касаются исправления морального облика сотрудника, предоставления ему ключевой информации о правильном, этичном поведении, которое ожидается от него.

Для европейских организаций основной проблемой, регулируемой деловой этикой являются социальные аспекты в рамках бизнеса. Для России основной этической проблемой является управление организацией. Как правило, сюда включают как непосредственно поведение менеджеров, практикующих злоупотребление властью, так и социальную ответственность компаний, которая находится в России на самой ранней стадии развития.

Четвертой основой для различий являются участники бизнес процессов. В США главным участником любого бизнес процесса, в том числе и этического регулирования, является корпорация. Государственное вмешательство в данный процесс минимально. Примечательно, что этическое поведение в организации редко регулируется законодательно, этика выступает в качестве жеста доброй воли, когда сотруднику рекомендуется вести себя тем или иным способом, который выгоден для бизнес сообщества в целом.

Для Европы, напротив, характерно активное вмешательство государства в бизнес процессы. Именно оно, наравне с организационными объединениями и профсоюзами, является участником бизнес процесса, регулирующего этику в организации. Для Европейских компаний традиционно характерны проблемы социальной сферы, которые невозможно решить без государственного вмешательства, а иногда без давления, оказываемого профсоюзами.

Для бизнес-процессов, происходящих в России, типичны следующие участники: государство и корпорации (организации). Важно отметить, что оба участника в качестве приоритета ставят собственные интересы, что, в итоге, отражается на результатах, достигаемых организациями [3].

Для удобства сведем данные, характеризующие национальные особенности бизнес этики, в таблицу.

Итак, рассматривая элементы бизнес этики, которые демонстрируют культурные различия в ее использовании, мы можем сказать, что деловая этика в организации — понятие не универсальное. Для США этика бизнеса, в первую очередь, включает анализ и корректировку индивидуального поведения. Каждый сотрудник обладает автономностью в принятии решений. Для европейских компаний характерна ориентация на социальные проблемы, а вопросы бизнес этики регулируют недоработки государства в области социальной политики и корпоративной социальной ответственности.

Литература:

1. Koehn D. What can Eastern philosophy teach us about business ethics? // Journal of business ethics, — 1999. — № 19. — P. 71–79.

2. Vogel D. Is USA business obsessed with ethics? // Across the board. — 1998, November- December. — P. 31–33.

3. Lennic D., Keil F. Moral intelligence. — New Jersey: Pearson Education Inc., 2005. — 300 p.

4. Sandbu M. Just business. Arguments in business ethics. — New Jersey: Prentice Hall, 2011. — 206 p.

5. Beekun R., Stedham Y., Yamamura J. Comparing business ethics in Russia and the USA // International journal of HRM, —2003. — № 14: 8. — P. 1333–1349.

6. Hofstede G. Hofstede on culture // Greet Hofstede and Gert Jan Hofstede. 2013. URL: http://www.geerthofstede.nl/ (the date of circulation: 20.01.2013).

7. Cherepanov NV The ethical foundation of the Russian management // Management in Russia and abroad, — 2010. — № 6. — P. 3–11

Неэтичное общение: определение и поведение — видео и стенограмма урока

Этичное и неэтичное общение

Исследователи этики коммуникации, наряду с историками, социологами, психологами и другими, давно отметили, что язык имеет силу. Наши общества построены на общих системах коммуникации; мы развиваем культуру через то, как мы сообщаем друг другу наши идеалы, и даже наша личная идентичность и психологическое благополучие могут зависеть от нашей способности общаться с другими.Язык можно использовать для поддержки идеологии, эмоциональной травмы, сплочения масс или для пробуждения преданности. Имейте в виду, что язык — это лишь небольшая часть общения, и невербальные формы общения могут иметь такое же влияние.

Итак, общение мощно и поэтому имеет этические границы. Коммуникация, используемая для улучшения межличностных отношений или моральных изменений в обществе, — это этическое общение . Общение, используемое для подрыва отношений или поощрения социальной аморальности, неэтичное общение .Их точное определение зависит от этической системы вашей культуры, но большинство людей согласны с тем, что этическое общение строит позитивные отношения, в то время как неэтичное общение ухудшает их.

Межличностное общение

Неэтичное общение может быть очень разрушительным, но влияет на людей по-разному на разных уровнях. Начнем с межличностного общения , или систем обмена между людьми. Коммуникация — это центральный элемент межличностных отношений, с помощью которых люди укрепляют доверие, выражают эмоции и устанавливают связи.Этическое общение поощряет это, в то время как неэтичное общение подрывает межличностные отношения. Это может быть чрезвычайно разрушительным, поскольку психологическое и социальное благополучие во многом зависит от здоровых отношений.

Институциональная коммуникация

Хотя неэтичное общение может повредить межличностным отношениям, оно также может подорвать здоровые социальные отношения. Учреждения, от компаний до целых правительств, несут моральные и этические обязательства по общению прозрачно, без предвзятости или предубеждений.Как группа властей, учреждения могут через свои коммуникативные привычки влиять на коммуникационные системы внутри большой группы людей. Неэтичные методы общения на институциональном уровне, как правило, отдают предпочтение нескольким людям, а не большинству, особенно тем, кто находится у власти.

Неэтичное поведение

Теперь, когда мы понимаем, каким образом неэтичное общение может влиять на людей на личном и социальном уровнях, давайте рассмотрим некоторые виды поведения, которые обычно считаются неэтичными.

Плагиат

Наше первое неэтичное коммуникационное поведение — плагиат . Плагиат описывает использование чужих идей без указания авторства. Мы часто видим это в письменной форме, когда автор крадет у других писателей. Плагиат подрывает доверие к издательским учреждениям, подрывая способность общества общаться открыто и свободно. Однако плагиат — это больше, чем просто письмо. В колониальную эпоху европейские империи имели сильную привычку брать на себя ответственность за любое позитивное событие или развитие, обвиняя при этом в негативных событиях местное население.Это создало структуру власти, настроенную против местного населения. Лишь благодаря продолжающимся постколониальным исследованиям 20 и 21 веков обнаруживаются многочисленные примеры культурного или социального плагиата.

Нарушение конфиденциальности

Уверенность и доверие являются краеугольными камнями прочных отношений, и немногие вещи подрывают это доверие быстрее, чем разглашение секретов. На межличностном уровне нарушение конфиденциальности серьезно подрывает способность этих отношений функционировать.На институциональном уровне нарушение конфиденциальности вредит отношениям между институтом и человеком, тем самым нарушая функциональность этого общества. Вот почему ожидается, что правительства примут исчерпывающие меры для защиты личной информации своих граждан. Люди возлагают свое доверие и доверие в руки правительства, и нарушение этого доверия вредит этим отношениям.

Манипулирование фактами

Если этическое общение основано на доверии, то еще один способ быстро сломать это доверие — это манипулирование фактами.Иногда это подразумевает полную ложь, но часто это более изощренно. Почти каждая нация в мире, включая Соединенные Штаты, в какой-то момент восприняла использование пропаганды . Пропаганда представляет информацию таким образом, чтобы она была выгодна учреждению или делу. Примером может служить плакат времен войны, на котором дядя Сэм заявляет: «Я хочу тебя!».

Некоторая пропаганда относительно безобидна, но иногда истина допускает большие вольности. Пропаганда разжигала антисемитскую ненависть в нацистской Германии.Это способствовало интернированию японцев в Америке во время Второй мировой войны. Он убедил европейцев 19 века в том, что небелое население уступает белому и что колониальная агрессия отвечает всеобщим интересам. Коммуникации такого рода чрезмерно упрощают, преувеличивают или манипулируют информацией таким образом, чтобы поощрять иерархию власти. Власть, построенная в этом смысле, является угнетающей и неравной, подрывая доверие и отношения в широком масштабе. Это довольно легко определить как неэтичное общение.

Краткое содержание урока

Общение — это центр наших межличностных и социальных отношений. Этическое общение способствует укреплению отношений, а неэтичное общение ухудшает отношения, разрушая доверие и способность общаться. Распространенное неэтичное поведение включает плагиат, в том числе как в письменной, так и в незаписанной форме общения; нарушение конфиденциальности; и манипулирование информацией. Это включает в себя множество форм пропаганды, которые по своей сути поощряют исключительную иерархию власти.Чем больше такое общение подрывает равноправные отношения и коммуникационные сети между людьми, тем менее этичным оно является, а этого мы хотим избегать.

Неэтичное деловое общение | Поиск контактной информации

Результаты листинга Неэтичное деловое общение

Неэтичное деловое общение в телекоммуникационной отрасли

8 часов назад Просмотров. 388. Краткое содержание В отчете будет подробно рассмотрен неэтичный бизнес , связанный с телекоммуникационной отраслью.Мы знаем, что часто права потребителей не защищены. Из-за того, что ведет себя неэтично в отрасли, потребители часто сталкиваются с выбором между интересами и социальной моралью.

Расчетное время чтения: 8 минут