Психологическая раздвоенность: А. В. Вампилов. «Утиная охота». Проблематика, основной конфликт и система образов в пьесе. Психологическая раздвоенность характера героя. Смысл финала пьесы

А. В. Вампилов. «Утиная охота». Проблематика, основной конфликт и система образов в пьесе. Психологическая раздвоенность характера героя. Смысл финала пьесы

Тема урока: «А. В. Вампилов. «Утиная охота». Проблематика, основной конфликт и система образов в пьесе. Психологическая раздвоенность характера героя. Смысл финала пьесы»

План

1. Биография А. В. Вампилова (для ознакомления переходите по ссылке) http://wap.vsekratko.ru/biography/vampilov/

2. Утиная охота (для прочтения переходите по ссылке) https://briefly.ru/vampilov/utinaja_ohota/

3. Проблематика, основной конфликт и система образов в пьесе

4. Психологическая раздвоенность характера героя

5. Пьеса Вампилова «Утиная охота»: анализ произведения

6. Домашнее задание(написать конспект)

3.Проблематика и основной конфликт пьесы Вампилова «Утиная охота»

Александр Вампилов – широко известный русский драматург, трагически погибший в возрасте 35 лет. Его литературное наследие – три одноактные пьесы и 4 многоактные. Творчество этого автора принято считать новаторским, перевернувшим все представления, существовавшие в драматургии до него. Писатель предлагает нашему вниманию своего современника, человека молодого и амбициозного, но столкнувшегося с крахом всех надежд и идеалов.

Вампилов с необыкновенной реалистичностью показывает советские застойные времена. Ту эпоху, когда ситуация настолько критична, что из нее просто нет выхода, но надо как-то жить дальше. Герои драматурга – полные сил молодые люди, лишенные возможности жить так, как они этого хотят, и как позволяет их потенциал.

В основе пьес Александра Вампилова отнюдь не драматический конфликт, этим он и выбивается из ряда других авторов. Его пьесы несут в себе исповедь, но герои бездействуют. Ничего трагического в его произведениях нет. На сцену выходит действующее лицо, которое на протяжении всех сцен пытается разобраться в самом себе и в том мире, который его окружает. Вся суть заключена в том, что герой пытается постичь свое самосознание. Вампилов – удивительный автор, он предлагает актерам сыграть то, что невозможно представить в действии. И все же это получается.

«Утиная охота» — зрелая пьеса автора. Главной проблемой, положенной в основу этого произведения, является снижение роли духовных ценностей. Вампилов показывает читателям полтора месяца из жизни Виктора Зилова. Его воспоминания становятся сюжетной линией. Авторская позиция легко прослеживается в ремарках. Это традиционно в драматургии. Правда, что касается Вампилова, то его ремарки пространные и однозначные, сценаристы действуют четко в их рамках, не допуская свободы.

Отношение автора к героям можно увидеть и в диалогах действующих лиц. Оценочные характеристики для окружающих с легкостью и завидным постоянством раздает главный герой – Зилов. Ему Вампилов позволяет многое, он напоминает шута, с которого спрос минимален. Да и не зря над ним постоянно подшучивают, причем даже самые близкие люди. И эти шутки не всегда безобидны. Окружающие испытывают к Зилову массу чувств – ненависть, злость, ревность. Как видите, здесь полностью отсутствуют положительные эмоции. Может, Виктор и заслужил их. Впрочем, как и любой другой человек. Зилов не может ответить, что он любит больше всего, хотя все вокруг точно знают ответ на этот вопрос – Виктор любит охоту. Своеобразный комизм ситуации придает и то, что он при этом до конца пьесы не снимает охотничьих принадлежностей. Это своеобразный лейтмотив маски ,который не раз использовал Вампилов в своем творчестве.

Утиная охота для главного героя – свобода, возможность вырваться из общественных оков того времени. Это избавление, начало нового и счастливого пути.

В «Утиной охоте» нельзя однозначно назвать отрицательных и положительных персонажей, все они несчастные люди, жизнь которых не сложилась, да и могла ли сложиться?

4.Вся пьеса драматурга построена как ситуация ожидания утиной охоты и воспоминаний Зилова. События, следующие один за другим, воспоминания самого героя выстраиваются в логическую цепочку, поясняющих постепенно, отчего жизнь пуста и способен ли изменить ее. Вампилов дает авторскую характеристику Зилову, которая настораживает читателя: «Он довольно высок, крепкого сложения; в его походке, жестах, манере говорить много свободы, происходящей от уверенности в своей физической полноценности. В то же время и в походке, и в жестах, и в разговоре у него сквозят некие небрежность и скука, происхождение которых невозможно определить с первого взгляда». Напоминает Евгения Базарова — небрежность, скука, уверенность в себе:происхождение которых невозможно определить с первого взгляда.

Образ Зилова, его характер, его душа раскрываются через воспоминание героя о прошлом, которое связывает с настоящим. В настоящем, в реальном мире Зилов ищет выход из тупиковой ситуации. Основным мотивом в прозе, в лирике, в драматургии 70-х годов являлось стремление человека к цельности, духовности, «нужности» обществу. Так и в пьесе «Утиная охота» наш герой опутошен и находится в напряженном поиске этих идеалов. Критик В.Лакшин пишет: «:не найдя, ради чего жить, он теряет себя, становится пошловатым потребителем, Ему остаются разве что какое-то механическое изживание суток, редкие подстегивания себя, своего вялого душевного тонуса выпивкой и любовной интрижкой да еще мечтой об утиной охоте. Однако, похоже, что сама охота — подмена деяний и страстей жизни. Зилов сродни тем охотникам, которые больше снаряжаются на охоту и рассуждают о ней, чем стреляют дичь. Есть соблазн трактовать образ утиной охоты у Вампилова как возвышенно — поэтическое. В самом деле — природа, тишь, сосредоточенность души. Но оставлена ли здесь Зилову автором надежда на возрождение? «Знаешь, какая это тишина? — объясняет герой. — Тебя там нет, ты понимаешь? Нет, ты еще не родился. И ничего нет. И не было. И не будет». Но пьеса А.Вампилова ставит весьма серьезные вопросы своей эпохи , да и сам герой далеко не конченный человек, ведь при всех его грехах нет равнодушия, при всей своей пошлости в первом действии он пытается найти выход из бесцельной жизни.

Во втором действии мы видим как Зилов одинок. Своими выходками, не поддающиеся здравому смыслу, он восстанавливает против себя всех. Зилов мечется. В классической литературе девятнадцатого века герой Пушкина, Онегин, вступает в конфликт с обществом и с самим собой, Лермонтов решает вопросы, только ли «пороки поколения» стали основой для создания характера Печорина. Пушкин, Лермонтов, Чехов, Вампилов открывают «жизнь сердца» своих героев. Они обращаются к внутреннему миру человека, психологическому самоанализу героев. И Онегин, и Печорин, и герой Вампилова одиноки. Их объединяет разочарованность, честный суд над самим собой и жажда другой, высокой жизни. В героях есть сила и есть слабость. Авторы не дают конкретную, категорическую оценку их поступкам, мыслям.

«: мы поднимаемся рано, еще до рассвета. Ты увидишь, какой там туман — мы поплывем, как во сне, неизвестно куда. А когда поднимется солнце? Это как в церкви, и даже почище, чем в церкви: А ночь? Боже мой!» Все развитие действия в пьесе доказывает, что желание утиной охоты не прихоть, а потребность, свидетельствующая о нежелании примириться с пошлым бытом, с бесцельностью существования. И поведение Зилова — это своего рода протест. Друзей он просит: «Подарите мне остров. Ели вам не жалко». А охотничье снаряжение, которое ему дарят, — самое желанное. «Это — да, это — уважение:Утиная охота — это вещь». В.Г.Маранцман считает, что для Зилова утиная охота тот же остров, куда он рад уйти от опостылевшей ему жизни. И не для того, чтобы дичь подстрелить. Зилову хочется избавиться от себя, от «тысячелетней «усталости, уйти от нелепой, суетной, пустой жизни.

Мы привыкли говорить «правда характера», имея ввиду, что писатель ни в чем не сфальшивил, ничего не утаил, показав определенный социальный тип, как он сложился в действительности. При чтении пьесы А.Вампилова «Утиная охота» возникает чувство жалости к хорошему человеку, но как-то его «правда» слишком беззащитна. Разговоры о нравственности , как правило , бывают скучны. Вампилов не умел быть скучным, все его пьесы, в том числе и «Утиная охота», отличаются напряженностью внутреннего мира героя. Прочитанное заставляет думать о жизни вообще, не только о литературе и искусстве. Автору важно было понять главные нравственные законы, которые называют правдой времени. Ведь ритм времени живет не вне нас, а внутри нас, поэтому закономерно появление «героев своего времени». «Художественная литература и потому считается художественной, — писал Чехов одной начинающей писательнице, — что рисует жизнь такою, какова она есть на самом деле».

Второе действие катастрофично для Зилова: смерть отца, уход жены, сомнение в своем чувстве к Ирине, угроза увольнения. В третьем действии герой поставлен в такие обстоятельства, где Зилов идет на сознательный бунт, мотивированной внутренней потребностью — разорвать привычный круг жизни. «В черном костюме, торжественный и возбужденный» Зилов собрал друзей, чтобы сказать им правду о них. Неприглядную. «Кого вы тут обманываете? И для чего? Ради приличия? Так вот, плевать я хотел на ваши приличия, Слышите? Ваши приличия мне опротивели:Убирайтесь, я вам говорю! Бунт — это своего рода прозрение, очищение. Вампилов отвечает на один из ключевых вопросов внутренней духовной жизни : зачем человеку совесть, правда? В этом состоит художественная индивидуальность драматурга.

Зилов одинок, и «одинокость» его усиливается после скандала. «Друзья» присылают венок. И Зилов готов принять их вызов — покончить счеты с жизнью, не хочет ехать на охоту, гонит своих «спасателей». «Утиная охота» — одна из самых сложных пьес А.Вампилова. Парадокс Зилова состоит в том, что мы видим Зилова его глазами, и свою жизненную несостоятельность разоблачает сам. В.Г.Маранцман пишет:»В ожесточении этого бунта, этого мучительного разрыва и рождения правды Зилов не щадит никого: Конечно, Зилов пьян, но отчаяние его подлинное, и оскорбления не случайны».

«К этому времени дождь за окном прошел, синеет полоска неба, и крыша соседнего дома освещена неярким предвечерним солнцем» Зилов возвращается к жизни и говорит по телефону Диме: «Да, хочу на охоту:выезжаешь?.. Прекрасно:Я готов: Да, сейчас выхожу».

Так психологически тонко исследует Вампилов характер Зилова, пробуждает потребность переоценить те истины, которые казались непреложными, ведет к нравственной душевной зрелости человека. У читателя не рождается чувство безнадежности, он верит, что урок, преподанный герою жизнью, сделает его лучше, а читатель обогатится опытом его, задумается о себе и окружающих его людях.

5.Пьеса Вампилова «Утиная охота»: анализ произведения

Созданная в 1967-м году пьеса «Утиная охота», анализ которой мы проведем, оказалась самой загадочной из всех произведений Вампилова, ее сценическая судьба оказалась, в отличие от других пьес, которые ставились много и приносили успех постановщикам и актёрам, тоже необычной: впервые поставленная только в 1975-м году, она до сих пор так и не получила адекватного драматургическому материалу сценического воплощения, да и отличный в целом фильм В. Мельникова «Отпуск в сентябре» с блистательным Олегом Далем — это всё-таки не совсем Вампилов…

Виктор Зилов, главный герой «Утиной охоты», воплотил в себе черты характера и целого поколения, и всей эпохи, которую позже назовут «эпохой застоя». Этот тридцатилетий, физически крепкий, человек, у которого в жизни есть всё — работа, квартира, жена, друзья, женщины, которые его любят, — живёт, плывя по течению, его ничего не интересует, он живёт как бы во сне. Внешне кажется, что он активен и деятелен, но на самом деле он просто существует, не «проживая душой» всё, что с ним происходит. Поэтому он приносит несчастье жене и Ирине, юной девушке, влюблённой в него, поэтому он постоянно пьёт и скандалит — ему надоело так жить, но и изменить свою жизнь он не в силах.

Самое страшное в анализируемой пьесе то, что Зилов живёт среди людей, которые не замечают пустоту и бессмысленность своего существования, наоборот, они всем довольны, им кажется, что у них всё отлично, и они не понимают, чего же, собственно, не хватает Зилову. Отношения людей, которым «все до лампочки», которым на всё «наплевать» не могут удовлетворить Зилова, он мается тем, что его жизнь сложилась так, но у него есть отдушина в душе — утиная охота. Весь год он живёт ожиданием времени, когда можно будет бросить всё и уехать туда, где можно быть самим собой, где душа человека обретает успокоение: «О! Это как в церкви и даже почище, чем в церкви…». Только вот стрелок он неважный, потому что не может равнодушно видеть летящих уток: «Но они не на картинке. Они-то все-таки живые». «Живые они для того, кто мажет. А кто попадает, для того они уже мёртвые,» — говорит Зилову его «друг» Дима, который на охоте «гигант» — и Зилов легкомысленно соглашается с ним.

Финал пьесы «Утиная охота» Вампилова не даёт ответа на вопрос о дальнейшей судьбе героя, который, после попытки самоубийства и не то плача, не то смеясь («Плакал он или смеялся — по его лицу мы так и не поймем») звонит тому же Диме и говорит «Да, всё прошло… Совершенно спокоен… Да, хочу на охоту… Я готов…». Если Зилов успокоился, стал «таким, как все», то это означает, что он окончательно смирился с пошлостью и бездуховностью существования, с которой давно смирились все окружающие. Если нет?.. Но ведь он «совершенно спокоен», и теперь он перешел в разряд тех, «кто попадает»…

Александр Дугин. Раздвоенность сознания. Конспирология. История пропаганды. Библиотека.

Тип человека, становящегося сотрудником спецслужб, является совершенно особым. Конечно, в этой сфере деятельности существует множество побочных, подсобных организаций, обеспечивающих технические аспекты деятельности, где работают вполне обычные люди. Но ключевые организации и подразделения разведки и контрразведки, “секретных служб” комплектуются людьми особыми, обладающими специфическими характеристиками и наклонностями. Это касается обеих сфер: и кратополитической и геополитической. Хотя в разной степени.

Сама область кратополитики находится за пределом конвенциональных юридических нормативов. Люди, действующие в этой сфере, должны руководствоваться особым, двойственным, представлением о “легальности”, “законности”, “преступлении” и пр. Если считать законопослушность характеристикой нормального члена общества, то деятель спецслужб сразу попадает в обособленную область, где “законопослушность” обнаруживает свою относительность. Сотрудник спецслужб с первых шагов своей профессиональной подготовки осваивает навык постоянного разделения двух планов социальной реальности — “номократического” и “кратополитического”. В одной из них доминирует общий социальный закон. В другой цели, задачи и методы их осуществления выходят далеко за рамки этого закона.

Между социально-юридическим законом и нравственно-этической сферой, как правило, существует прямая связь. Законное и легитимное считается одновременно “моральным”. Верно и обратное: преступление нормативов “номократии” отождествляется не только с юридическим, но и с моральным, психологическим проступком. Поэтому сотрудник спецслужб вынужден постоянно подвергаться психологическому раздвоению, удерживать одновременно две логики и два плана. С одной стороны, он остается в рамках конкретного общества с присущими ему нормативами, с другой — принадлежит к реальности, в которой доминируют совершенно иные представления о “допустимом” и “недопустимом” и в дальнейшей перспективе о “добром” и “злом”.

К раздвоению ведет не только профессиональная подготовка. Выбор профессии, призвание, склонность и симпатии к двуплановому существованию заведомо предполагают особую структуру психологического типа у человека, выбравшего работу в “секретных органах” делом жизни. Иными словами, классический сотрудник спецслужб, «активист кратополитической сферы», должен иметь психологическую склонность к раздвоенному существованию, которая в процессе исполнения функций развивается, укрепляется, становится стабильной и освоенной.

Можно определить эту особенность как “двухуровневое существование”. Причем очень важно, что практика такого существования не должна приводить к дисбалансу личности, к доминации одного из этих уровней над другим, так как это полностью дисквалифицирует личность. Оба уровня (и “социальный” и “кратополитический”) должны быть в одинаковой мере освоены, и человек должен ощущать себя в них и по отдельности и одновременно уравновешенно и стабильно. Вести “двухуровневое существование” способны лишь определенные психологические типы, изначально отмеченные инстинктивной неудовлетворенностью только одного — номократического, морально-социального плана.

Важно подчеркнуть, что способность к “двухуровневому существованию” требуется не только для “нелегалов”, агентов, осуществляющих свою деятельность на территории иностранных государств или в особых средах, подчиненных принципам, радикально отличным от тех, что главенствуют в родном для агента обществе. Здесь потребность в “двух уровнях” очевидна.

Такие же качества требуются и от сотрудников, остающихся в своем собственном обществе. При этом от них требуется жесткая дифференциация, поскольку сама их профессиональная принадлежность помещает их в область, которая должна оставаться тайной, неизвестной для окружающих. “Раздвоение” требуется от всех участников кратополитической деятельности независимо от конкретной возложенной на них миссии. Став общеобязательным психологическим требованием, такая особенность превращается в основное требование, учитывающееся при отборе кадров, и формирует отличительные особенности самого человеческого типа. Парадигма этого типа заключается в оперировании двумя уровнями интерпретации социальной действительности. Каждое событие, каждый социальный факт, каждый бытовой, ситуативный элемент, каждое происшествие сотрудник спецслужб трактует в двух плоскостях. С одной стороны, он вынужден осваивать реакции и оценки обычных законопослушных граждан, оценивающих события по привычной для данного общества и его более узкого социального сектора шкале. С другой стороны, тот же самый факт он интерпретирует в особой перспективе, которую вынужден скрывать от непосвященных, но которая обсуждается и поддерживается в кругу таких же профессионалов, как он сам. Кратополитика как сфера диктует особую систему интерпретаций социальных фактов. Причастный к кратополитике всегда знает “больше”, чем непричастный, даже в том случае, если это “знание” фиктивно. Важно не то, справедлива или несправедлива кратополитическая модель, важно, что она присутствует и сосуществует наряду с обыденным сознанием как дополнительное измерение, как еще один надстроенный этаж сознания.

Такая специфика психологической структуры классического сотрудника спецслужб имеет отношение к вертикальной двойственности, к навыкам одновременного нахождения в двух сосуществующих интерпретационных сферах — “номократической” и “кратополитической”. Эта двойственность может быть названа “вертикальной”, так как речь идет о неравнозначных моделях. “Номократия” объясняет и регламентирует внешнюю сторону событий и фактов, наиболее далекую от их реального содержания.

“Кратополитика” имеет дело с неявной, скрытой подоплекой вещей, недоступной для непосвященных. Между этими двумя сферами существует иерархия: “обыденная” трактовка социальных событий всегда заведомо дальше от истины, нежели ее тайная кратополитическая подоплека.

Существует и иная форма “раздвоения сознания”, также присущая типичным представителям спецслужб. В отличие от первой она может быть названа “горизонтальной”. Речь идет о способности сотрудников находиться одновременно в двух интерпретационных контекстах, принадлежащих одному и тому же социальному и интерпретационному плану. В сфере “номократии” адекватный представитель спецслужб склонен к одновременному пребыванию в довольно далеких друг от друга секторах, с пониманием и активным владением приемами всех этих сред. Закрытые круги воинских гарнизонов и столичная богема, литературные салоны и инженеры из конструкторского бюро, преступные группировки и законоохранительные органы, низшие и высшие классы обществ — все эти области, имеющие разную специфику, систему подразумеваний, этикета, жаргона и социальных установок, могут быть в равной мере доступными и естественными сферами для профессиональных сотрудников.

Более того, “вертикальное раздвоение” уже само по себе облегчает эту задачу, поскольку опыт прикосновения к кратополитике обнаруживает относительность социальной фиксации в рамках конкретного общественного сектора. Все это открывается как не более чем условность, второстепенная по отношению к реальностям, с которыми сотрудник имеет дело в кратополитическом срезе своего существования.

Но помимо “горизонтального раздвоения” на нижнем, номократическом, уровне может существовать и иное “горизонтальное раздвоение” на высшем уровне. Имеется в виду такая ситуация, когда сам кратополитический уровень начинает пониматься как относительный и условный. В таком случае мы имеем дело с феноменом “двойного агента”, человека, чье сознание настолько “раздвоено”, что он способен — по той или иной причине и под воздействием тех или иных обстоятельств — смешать между собой конфликтные кратополитические парадигмы. В некоторых случаях это качество необходимо для тончайших операций по инфильтрации агентов во враждебные спецслужбы; в этом случае “раздвоенность” на верхнем уровне используется инструментально.

Но сама структура кратополитики такова, что данный прием может оказаться крайне опасным, поскольку человек не может функционировать одновременно в двух противоположных парадигмах, если у него нет еще одного, третьего, высшего уровня, который бы делал два предыдущих уровня более или менее относительными. Следовательно, для эффективного внедрения в противоположную кратополитическую службу необходимо обладать какими-то совершенно незаурядными качествами и апеллировать к особой, еще более внутренней и глубокой, инстанции. В противном случае сотрудник рискует сам утерять нить того, на кого же он, собственно говоря, работает.

Описание психологического типа классического сотрудника спецслужб показывает, что речь идет о неординарном психологическом складе, тяготеющем к умножению социальных форм и интерпретационных пластов одной и той же личности. Неудивительно, что такому складу вполне может сопутствовать целый веер психических отклонений, неврозов, психозов, явных или скрытых заболеваний, в некотором случае, прямых извращений.

В сфере кратополитики психические отклонения от нормы являются одним из главных признаков профессиональной пригодности. Но вместе с тем, здесь же кроется и опасность того, что данная черта приведет сотрудника к коллапсу и сделает его профессионально непригодным.

   Вперёд>>  

Расщепление: это не только для пограничной личности

Расщепление определяется как:

Психический механизм, в котором я или другие рассматриваются как все хорошие или все плохие, с неспособностью интегрировать положительные и отрицательные качества себя и другие в связные образы. Часто человек попеременно чрезмерно идеализирует и обесценивает одного и того же человека (Shahrokh & Hale, 2003).

Одаренный психоаналитик Нэнси МакВильямс (2013) отметила, что расщепление используется в повседневной взрослой жизни. Она объяснила, что это «мощный и привлекательный способ» разобраться в сложных / запутанных / угрожающих переживаниях повседневной взрослой жизни, таких как свободный мир против террористов или добро против зла.

Источник: Робин Хиггинс/Pixabay

Тем не менее, слово «расщепление» может вызвать у вас мурашки по коже. Мелькают образы пациентов с патологией характера, постоянно натравливающих персонал или членов семьи друг на друга для достижения какой-то цели. Вы прорастаете мыслепузырь с «пограничной линией», пульсирующей неоново-красным цветом под звуковой сигнал ядерной опасности.

Такой павловский ответ преждевременн.

Осуждающее предположение

Как написано в Советах по точной диагностике: 1 Симптома недостаточно, слишком часто хорошо известная основная характеристика диагноза не контекстуализируется, и диагноз, с которым он больше всего связан, применяется к человек. Мы должны помнить эдикт Эмиля Крепелина, отца современного психиатрического диагноза, который сказал: «Единственный симптом, каким бы характерным он ни был, сам по себе никогда не оправдывает диагноз…» (Spitzer et al., 2002).

Хотя хорошо известно, что люди с пограничным расстройством личности (ПРЛ) склонны к расщеплению, предположение о наличии у человека ПРЛ только на основании этого вредно.

ПРЛ действительно является неприятным диагнозом, а неправильное понимание популярной культуры, например, синонимом персонажа Гленн Клоуз в Fatal Attraction , делает его, пожалуй, самым стигматизированным психическим заболеванием (Knaack et al., 2015; Ring & Lawn, 2018). . К сожалению, даже клиницисты, особенно новые клиницисты, у которых нет другой точки отсчета, могут поддаться этим недоразумениям, потому что расстройствам личности уделяется мало внимания в академических программах. Как только предполагается, что у кого-то есть ПРЛ, его могут, например, избегать из-за предполагаемой трудности, которую он будет представлять, и, таким образом, ему не будет уделено должного внимания.

Действия по расщеплению должны быть контекстуализированы

Это не всегда патология или диагностика. Для кого-то в исправительном учреждении то, что кажется расщеплением, может просто переходить от одного человека к другому, пытаясь удовлетворить свою потребность. Они находятся в обстановке, где важно искать первое, и потребности удовлетворяются любым возможным способом. Если это означает играть в персонал, вы делаете то, что должны делать, например, если ребенок не получает то, что хочет от одного родителя, он переходит к другому. Это не означает, что ребенок вырастет с ПРЛ.

Чтобы расщепление было патологическим и, таким образом, признаком нарушения характера, оно должно быть установленным паттерном в рамках более широкой клинической картины.

Нет ничего необычного в том, что кто-то полностью сыт по горло членом семьи, с которым он раньше ладил, и видит в нем все негативное в семейной или супружеской работе. Они могут быть капризными по отношению к ним и даже, кажется, чувствовать себя отвергнутыми — две основные пограничные черты. Однако предположим, что у человека нет истории такого поведения и общего фона бурных отношений. В этом случае, скорее всего, это связано с членом семьи, а не с ПРЛ.

Следует также учитывать, что патологическое расщепление может свидетельствовать не только о расстройствах личности, но и о других диагнозах. Например,

Однажды я осматривал молодого человека, который демонстрировал все больше признаков прогрессирующего ПРЛ. Они представляли себя жертвами, в основном в отношении своих ближайших родственников, и искали спасителей; была динамика «тяни-толкай», взрывные реакции на установку ограничений и саморазрушительное поведение. Однако в анамнезе не было травм, отказов или родительского моделирования ПРЛ, как это обычно наблюдается в фонах ПРЛ.

Источник: Geralt/Pixabay

Интересно, что материалы виктимизации становились все более необычными. При оценке было обнаружено, что представления об их семье, приводившие к «пограничным» реакциям, были частью вздымающейся мании преследования, что семья их не любит. изменились, но снова были поглощены иллюзией, рассказывая всем, кто готов слушать, как они были изгнаны и преследуемы семьей В сочетании со все более дезорганизованной деятельностью и неспровоцированным самодиалогом было ясно, что это развивающийся психоз, а не ПРЛ.

Оценка патологического расщепления личности

Первый пример патологического расщепления личности, свидетелем которого я был, был настолько отчетлив, что никакая другая метафора, кроме «черно-белого» мышления, не могла его описать. Заключенный потребовал встречи после разговора с девушкой. Обычно идеализируя ее, в тот день он был зол на нее. Она не смогла навестить его, и он предположил, что она лжет. «Если она придет в себя, я заставлю ее почувствовать себя такой маленькой, что ей понадобится стремянка, чтобы перебраться через бордюр!» он буквально плакал.

На следующей неделе он как ни в чем не бывало объяснил, что она приехала в гости, принесла один из его итальянских костюмов для свидания в суде и рассказал, как сильно он ее ценит. Со временем я подвергся аналогичным изменениям в статусе. Иногда он отказывался видеть кого-либо, кроме меня, и, если я был недоступен сразу, позже давал мне знать, где я стою.

Для тех, кто никогда не сталкивался с такой динамикой, похожие примеры можно увидеть на протяжении всего фильма 1945 года Милдред Пирс , как дочь Милдред, Веда, как качели, чрезмерно идеализирует и недооценивает Милдред и Монте.

Если есть тенденция подозревать ПРЛ, если вы чувствуете, что кто-то расщепляется, сделайте шаг назад и подумайте над следующим: один случай или человек?

Может ли это быть признано продолжающейся общей манерой межличностных отношений, вызывающей социальное/семейное напряжение?

Является ли это частью более крупной клинической патологии, включающей в себя страх быть покинутым, саморазрушительное поведение и интенсивные, реактивные настроения?

Возможно ли, что расщепление происходит во время психотического расстройства или эпизода аффективного расстройства?

Если вышеуказанное не может быть установлено, такое произвольное применение этого диагноза служит только для защиты клинициста и осуждения пациента, и это вызывает вопрос, кто на самом деле занимается расщеплением?

Отказ от ответственности: материалы, представленные в этом посте, предназначены только для информационных целей и не предназначены для диагностики, лечения или предотвращения каких-либо заболеваний у читателей. Информация не должна заменять индивидуальное лечение от вашего поставщика медицинских услуг или официальное наблюдение, если вы являетесь практикующим врачом или студентом.

Чтобы найти терапевта, посетите справочник Psychology Today Therapy.

Самообман II: Разделение | Psychology Today

[Статья изменена 4 мая 2020 г.]

Во второй части моей серии статей о самообмане я рассмотрю защитный механизм расщепления эго. Если вы пропустили первую часть (о рационализации), вы можете найти ее здесь.

Расщепление — очень распространенный механизм защиты эго. Его можно определить как разделение или поляризацию убеждений, действий, объектов или людей на хорошие и плохие путем выборочного сосредоточения внимания на их положительных или отрицательных качествах.

Это часто можно увидеть в политике, например, когда левые политики считают правых политиков недалекими и своекорыстными, а правые политики считают левых политиков самодовольными лицемерами — или какой-то такой.

Другими примерами расщепления являются больничный пациент, который считает врачей умными и трудолюбивыми, а медсестер — ленивыми и некомпетентными, религиозный фанатик, который классифицирует всех как благословенных или проклятых, и ребенок разведенных детей, который боготворит одного из родителей, закрывая дверь. другой.

Пример разделения в литературе можно найти в книге Дж. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» . Главный герой, Холден Колфилд, озадачен взрослой жизнью. Чтобы справиться со своим страхом стать взрослым, он думает о взрослой жизни как о мире совершенно плохих вещей, таких как поверхностность и лицемерие («фальшивость»), а о детстве как о мире совершенно хороших вещей, таких как невинность, любопытство и честность. . Он говорит своей младшей сестре Фиби, что представляет детство как идиллическое ржаное поле, на котором дети резвятся и играют, а себя как «ловца во ржи», который стоит на краю обрыва и ловит детей, когда они угрожают упасть. (и предположительно умирают/становятся взрослыми).

Во всяком случае, я продолжаю представлять себе всех этих маленьких детей, играющих в какую-то игру на этом большом ржаном поле и все такое. Тысячи маленьких детей, и никого вокруг — никого большого, я имею в виду — кроме меня. А я стою на краю какого-то сумасшедшего обрыва. Что я должен сделать, я должен поймать всех, если они начнут падать с обрыва — я имею в виду, если они бегут и не смотрят, куда идут, я должен откуда-то выйти и поймать их. Это все, чем я буду заниматься весь день. Я был бы просто ловцом во ржи и все такое. Я знаю, что это безумие, но это единственное, чем я действительно хотел бы быть.

Мигель де Сервантес использует расщепление для получения большого комического эффекта в Дон Кихот . В этом романе самозваный и самозваный странствующий рыцарь Дон Кихот Ламанчский ведет нас через мир, который он вновь населил героями и злодеями, принцессами и блудницами, великанами и карликами — причем герои самые великие, злодеи самые жестокие, дамы самые прекрасные и самые добродетельные, и так далее. «Берегитесь, ваша милость, — восклицает Санчо Панса, крестьянин, ставший оруженосцем Дон Кихота, — вон там не гиганты, а ветряные мельницы».

Расщепление рассеивает беспокойство, возникающее из-за нашей неспособности понять нюансы и сложности данной ситуации или положения дел, упрощая и схематизируя их. Кроме того, это укрепляет наше представление о себе как о хорошем и добродетельном, эффективно обесценивая и даже демонизируя всех тех, кто не разделяет наших взглядов и ценностей.

С другой стороны, такое разделение противоположностей оставляет нам отчетливо искаженную картину реальности и ограниченный диапазон мыслей и эмоций. Это также влияет на нашу способность привлекать и поддерживать отношения, во-первых, потому что это утомительно и неуместно, и, во-вторых, потому что это может легко измениться, когда друзья и любовники воспринимаются как олицетворенная добродетель, а затем, когда это становится более удобным, олицетворенная добродетель. порок.

Наконец, стоит отметить, что в сказках и детских рассказах присутствует ряд резких разветвлений, например, добро и зло, герои и злодеи, феи и чудовища; как и религия с раем и адом, ангелами и демонами, святыми и грешниками…

Напротив, некоторые из наиболее привлекательных персонажей взрослой литературы, такие как Ахиллес или Одиссей Гомера и Клеопатра Шекспира, содержат большое количество как хорошие, так и плохие, причем одно тесно связано с другим.