Современные методы арт терапии: » Современные методы арт-терапии»методический материал

» Современные методы арт-терапии»методический материал

Современные методы АРТ – терапии в работе педагога- психолога

В современном мире существует множество разнообразных техник для развития познавательных процессов, моторных функций и качеств ребенка. Все они имеют свои цели, особенности использования.

Термин арт-терапия образован от английских слов art – «искусство, мастерство» и therapy – «лечение, терапия» и дословно понимается как «терапия искусством». 

Как метод психологической помощи арт-терапия существует недавно (впервые это понятие использовал художник Адриан Хилл в конце 30-х годов). Развитие арт-терапии как полноценного направления в психологии началось намного позже – с 50-х годов XX века, когда арт-терапевтические методы использовались для помощи детям, вывезенным из концентрационных лагерей нацистов в период Второй мировой войны.

 Изначально арт-терапия опиралась на психологию Зигмунда Фрейда и Карла-Густава Юнга, согласно которой результат творческой деятельности человека отражает его бессознательное и те процессы, которые в нем протекают.

Основным достоинством арт-терапии является то, что этот метод доступен для каждого – не требует специальной подготовки, навыков и талантов. Главная цель арт-терапии – высвобождение эмоций, страхов, внутренних конфликтов. Очень важно выразить свой внутренний мир через творчество и постараться достичь душевной гармонии. Для арт-терапии очень важна спонтанность, позволяющая человеку понять свои чувства, научиться доверять, быть открытым и действовать с полной свободой.

Существуют разнообразные способы повысить свою креативность. Однако таких, которые бы заодно тренировали память, помогали сосредоточиться, являлись  самой настоящей медитацией и при этом занимали всего 5-10 минут за сеанс не так уж и много.  Дудлинг и зентангл – это техники, которые объединяют в себе рисование и медитацию. Они элементарны в освоении, не требуют много времени или особых инструментов и прекрасно подойдут и детям, и взрослым.

Дудлинг и Зентангл – это техники интуитивного рисования, основанные на рисовании несложных повторяющихся элементов. Освоить такую технику проще простого, а  рисовать можно как “из головы”, так и освоив наиболее распространенные шаблоны, коих сейчас есть множество.

Для этого широко используется новые стили рисования:

1. Люди бессознательно рисуют закорючки на полях в тетради во время урока, разговора по телефону или совещания, эти закорючки называют дудлами.

Дудлинг (от английского doodle – «бессознательный рисунок») – это рисование с помощью простых элементов (кружочков, закорючек, ромбиков, точечек, палочек и пр.).

Однако из этих простых элементов могут складываться сложнейшие композиции, поражающие воображение. Это рисунок, позволяющий «отключить мозг», открывающий дорогу чистому творчеству, не скованному правилами. В стиле дудлинга можно нарисовать пейзаж, портрет, забавных персонажей и много чего еще. Еще одной его особенностью является то, что рисунок не имеет четких границ, он может быть всего несколько сантиметров и быть какой угодно правильной или неправильной формы, а  может занимать огромный  лист и продолжать его можно до бесконечности.

Вы, наверняка, уже встречались с раскрасками антистресс? Они очень популярны сейчас. Раскрашивание небольших фрагментов этих рисунков обладает медитативными свойствами. А вот сами рисунки выполнены в технике дудлинг.

2. Еще один вид спонтанного творчества – это зентангл (от zen – «уравновешенность, спокойствие» и rectangle – прямоугольник).

В нем используются квадраты 9х9 см. Либо целый рисунок помещается в квадрат, либо квадрат произвольным образом делится на сегменты, которые, в свою очередь, заполняются различными абстрактными элементами (точечками, кружочками, ромбиками, орнаментами – на что хватит фантазии).

Это направление возникло совсем недавно, в 2006 году, на стыке спонтанной графики и медитации и было придумано американскими художниками Марией Томас и Риком Робертсом. Бекка Крахула, автор книги «Зентангл», пишет: «При создании зентангла улучшается память, стимулируются творческие способности, поднимается настроение; зентангл успокаивает в стрессовых ситуациях и может быть использован как инструмент управления гневом. Кроме того, оттачивая штрихи, совершенствуя свои узоры и рисунки, вы корректируете зрительно-моторную координацию, которая необходима для рисования, так что зентангл помогает обрести уверенность в себе».

Зентангл рисуется по четким правилам:

• на квадратах бумаги со стороной 9х9 см рисуется абстрактный узор, не имеющий верха или низа,
  то есть не ориентированный в пространстве;
• черные узоры на белом фоне;
• в зентанглах могут изображаться линии, геометрия, спирали, любые узоры
• зентангл задуман быть небольшим и относительно быстрым, так что его можно создать в любое время, когда приходит вдохновение, однако все линии в зентангле должны быть сделаны аккуратно.

Классический зентангл выполняется так:

1. Нанесите на квадрате бумаги 4 точки в каждом углу.

2. Соедините эти точки, определив границы рисунка.

3. Карандашом нарисуйте направляющие линии – струны (strings), чтобы разделить область рисунка на секции.

4. При помощи линера (или гелиевой ручки) заполните каждую секцию, отделенную струной, орнаментами. Некоторые участки могут оставаться открытыми.

Самый простой вариант – воспользоваться раскраской или контуром животного, цветка, птички (чего угодно), нарисованного по трафарету, и предложить ребёнку заполнить его простыми элементами, а потом их раскрасить. Можно усложнить задачу – разбить рисунок на части и заполнить получившиеся сегменты разными узорами. Еще вариант – предложить ребенку по-разному заполнить одинаковые изображения животных, предметов и др.

Итак, в чём состоят различия техник дудлинг и зентангл? Узоры в обеих используются самые простые, но в первом случае рисование происходит на подсознательном уровне, а во втором – на сознательном и подчиняется правилам. Настоящий зентангл можно рассматривать с любого угла и с любой стороны.

3. А если присутствует другой цвет, кроме чёрного и белого, или угадываются очертания какого-то конкретного объекта, животного или человека – тогда это одна из смешанных разновидностей – зендудлинг. Он идеально подходит для занятий с детьми.

Преимущества дудлинга и зентангла

1. Простота. Вам не нужно уметь красиво рисовать – нужно просто выбрать любой элемент и начать заполнять им пространство листа. Это может быть волнистая линия или круги произвольного размера. Нарисовать их достаточно просто даже ребенку. Также можно использовать готовые уроки или шаблоны, чтобы расширить свой арсенал элементов.
2. Доступность. Для этих техник требуется самый минимум материалов – достаточно черной или цветной ручки и листа бумаги.
3. Гибкость. Рисование занимает ровно столько времени, сколько вы можете себе позволить. Вы не только не ограничены во времени, но также нет и нижней границы. Вы можете порисовать всего несколько минут и даже за это короткое время насладиться творческим процессом.
4. Расслабляет и отвлекает. Такая тонкая творческая работа помогает отвлечься от назойливых мыслей  и успокоить свой ум. Кроме того, рисование – это еще и прекрасный способ выразить свои эмоции на бумаге и обрести душевное равновесие.
5. Повышает концентрацию внимания. Рисование мелких однотипных элементов помогает сконцентрироваться на деталях и удержать внимание на важных мыслях.
6. Эффективно при поиске различных решений. Процесс рисования стимулирует отделы мозга, отвечающие за анализ информации. Кроме того, в этот момент мозг пытается найти нестандартные варианты решения.

Зентангл, как метод  Арт-терапии, применяемый в работе педагога-  психолога, можно правомерно представить как здоровье сберегающую инновационную технологию, которая может проявляться через систему методов спонтанного творчества наравне с другими технологиями.

В результативности и несомненной пользе применения арт-терапевтических приемов в работе с детьми убеждает следующее:

• устанавливается тесный психологический контакт всех членов процесса;
• у ребенка появляется чувство значимости, повышается самооценка;
• воспитывается чувство коллективизма;
• отмечается высокая степень активизации самостоятельной работы каждого ребенка, малообщительные дети легко включаются в работу;
• на занятиях применяется индивидуальный подход к каждому ребенку;
• создается комфортный психологический климат: доброжелательность, открытость, откровенность, выслушиваются мнения каждого;
• стимулируется творческий подход, развивается воображение;
• идет развитие речи и коммуникативных навыков; умение четко и ёмко излагать свои мысли;
• уменьшается чувство тревожности, повышается уровень внимания, снимается излишняя агрессивность, мышечные зажимы.

Как показывает практика, это превосходный метод работы как индивидуально так и в группе, так как позволяет каждому ребенку действовать на собственном уровне и быть принятым. Этот метод может быть применен для развития навыков общения и является идеальным инструментом для повышения самооценки и укрепления уверенности в себе (и то, и другое лежат в основе желания детей «рисковать» в процессе обучения, делать ошибки и пробовать новое). Его можно использовать для развития групповой сплоченности, он может помочь ребенку выразить то, для чего у него не находится слов, или то, что он не может озвучить.

Арт-терапия как метод психотерапии — лечение искусством

Арт-терапия как метод психокоррекции фактически представляет из себя своеобразное лечение искусством. Что это такое, для чего она нужна, кому и в чём может помочь? В статье вы найдёте ответы на эти и многие другие вопросы, узнаете о видах и техниках этого метода психотерапия.

Арт-терапия как метод психотерапии – это мягкий и безопасный способ коррекции личности с помощью искусства. При нём терапевтическое воздействие на эмоциональное и психическое состояние пациента оказывается через творческое самовыражение. Таким образом происходит лечение искусством.

Считается, что когда человек творит – он выражает самую глубинную суть своего внутреннего «Я». Познает и исследует свои глубинные переживания, символически изображает яркие чувства и эмоции: страх, восторг, любовь, ненависть, злость, обиду.

При этом он выражает свои чувства и эмоции через различные техники: рисование, лепку и даже танец, так пациент гармонизирует свое внутреннее состояние.

Используют арт-терапию не только для коррекции психических состояний, иногда ее применяют при лечении психосоматических заболеваний, реабилитации после инсульта и инфаркта.

Арт-терапия как метод: история возникновения

Можно сказать, что родоначальниками метода были художники.

В 1938 году художник Адриан Хилл назвал арт-терапией метод своей работы с больными в туберкулезном санатории. Этот термин, который буквально переводится как лечение искусством, стал в дальнейшем обозначать все виды работы с пациентами с помощью художественной или творческой деятельности. Именно этот вид терапии применяли в США во время второй мировой войны, при реабилитации детей, которых вывозили из фашистских лагерей.

В 1960 году создана Американская арт-терапевтическая ассоциация. Этот факт указывает на эффективность и растущую популярность этого метода уже с середины двадцатого века. В то время арт-терапия активно поддерживала взгляды Юнга и Фрейда, считавших, что в творчестве человек бессознательно выражает все свои глубинные психические переживания.

Методы и техники арт-терапии

Существуют две основные формы арт-терапии.

1. Активная. Пациент включается в практическую деятельность, активно в нее вовлекается и сам создает продукт творчества. Это могут быть рисунки, скульптуры, рассказы, танец и т.д.
2. Пассивная. При терапии используются художественные произведения, созданные другими людьми. Метод состоит в рассматривании картин, чтении книг, прослушивании музыкальных произведений и даже просмотре фильмов и последующем обсуждении своих впечатлений с психотерапевтом или с группой.

Лечение искусством: арт-терапия как метод психотерапии

Арт-терапия используется не только для лечения людей с различными заболеваниями. Все более популярными становятся занятия различными видами творчества, которые помогают снять эмоциональное напряжение, оказывают мягкое психокорректирующее действие и просто приносят удовольствие.

Благотворное влияние на психику оказывают любые виды творчества и занятия декоративно-прикладным искусством: керамикой, вышивкой, вязанием, резьбой по дереву и т.д. Любой человек может найти себе занятие по вкусу. Занятие подобными видами деятельности повышает настроение и самооценку, делает жизнь ярче и помогает найти единомышленников и друзей.

Но арт-терапия – это не хобби, а психологическая практика. Она приносит наиболее ощутимую пользу, когда занятия проводит специально подготовленный психолог или художник, получивший психологическое образование. Специалист может правильно настроить и проконтролировать процесс, а также проанализировать результат.

Современные методы арт-терапии

Видов современной арт-терапии очень много, но самый популярный метод, с которым у большинства она ассоциируется – терапия рисованием или изотерапия. Этот метод основан на использовании изобразительного искусства. При этом через рисование выражается эмоциональное состояние человека. Также он используется для психологической коррекции невротических и психосоматических нарушений среди детей и подростков со сложностями в обучении и социальной адаптации.

Другие виды арт-терапии:

• музыкотерапия – прослушивание, исполнение или создание музыки;
• библиотерапия – чтение книг;
• кинезитерапия – техника лечения с помощью танцев и спонтанных движений;
• игротерапия – с помощью игрушек и игровых ситуаций моделируется проблема и находится решение, оптимальный вариант выхода из нее;
• сказкотерапия – пациенты слушают сказки или придумывают сами.

А также: драмотерпия, цветотерапия, фототерапия, глинотерапия, маскотерапия, песочная терапия.

Арт-терапия для взрослых

Арт-терапия для взрослых идеально подходит тем, кто устал от постоянной гонки за успехом, стрессов и напряжения современного мира и хочет расслабиться, внутренне гармонизироваться. Специалисты, которые проводят занятия по современным методикам, помогают взрослым людям избавиться от тревоги и апатии, обрести гармонию и открыть источник творческой энергии.

Занимаясь любым видом творчества, человек переосмысливает свои проблемы. Самовыражение подталкивает его находить выход из сложной ситуации или смириться с неизбежным. Творчество активизирует работу правого полушария, отвечающего за образное мышление и интуицию, дает нестандартный взгляд на повседневные заботы.

Арт-терапия помогает человеку остановиться в ежедневной спешке и почувствовать вкус к жизни. Многие люди, начавшие рисовать в зрелом возрасте, признаются, что по-другому увидели окружающий мир, заметили многое, на что раньше не обращали внимания.

Арт-терапия как метод психотерапии в работе с детьми

Арт-терапия помогает психологам и родителям лучше понимать внутренний мир ребенка, какие проблемы его волнуют и вовремя с этими проблемами справляться. Ребенок еще не может точно сказать, что его тревожит, поэтому такая терапия является ненавязчивым посредником. В арт-терапии для детей есть масса преимуществ:

• простые задания;
• доступные материалы;
• увлекательный процесс;
• чувство безопасности.

Для ребенка важно, чтобы его вовлекали в занятия и хвалили за результат. Когда он видит, что у него получается выражать и отображать свои эмоции, что его хвалят за созданные рисунки, поделки – он становится более открытым к миру. Успех в творчестве переносится на обычную жизнь. Это помогает адаптироваться, что важно для детей с особенностями развития.

Цели арт-терапии

Основная цель – гармонизация личности через творческое самовыражение и развитие способности самопознания через искусство. Также арт-терапия достигает следующие цели:

• находит социально приемлемый выход для агрессии и других негативных эмоций;
• выявляет и дает возможность проработать подавленные чувства;
• развивает творческие способности и повышает самооценку;
• облегчает процесс психотерапии в качестве вспомогательного метода;
• предоставляет материал для психодиагностики, облегчает установление контакта.

Арт-терапия как метод психотерапии позволяет человеку научиться свободно выражать эмоции и чувства, связанные с переживаниями своих проблем. Активно искать оригинальные формы взаимодействия с миром, подтверждать свою индивидуальность и неповторимость. Повышает адаптивность и гибкость в нашем быстро меняющемся мире.

Преимущество арт-терапии – ее многогранность и универсальность. Она оказывает помощь человеку в решении проблем, в поиске выхода выход из сложных жизненных ситуаций и не имеет никаких противопоказаний и ограничений. Это действительно лечение искусством, полезное и увлекательное.

Зная, что такое арт-терапия, вы сможете начать практиковать её и самостоятельно. Применение этого метода не сможет никак навредить, даже если заниматься без руководства психотерапевта.

 

Исскуство и методы арт-терапии

Пройдите опрос и узнайте, чем Вам может помочь арт-терапия

Приступить к тесту

Если Вы ответили «Да» хотя бы на один вопрос, то Вам точно подходит арт-терапия

Профессиональный курс “Интегративная арт-терапия”

Зачем нам и нашей душе нужно искусство?

Наш внутренний мир наполнен образами и представлениями, которые не оставляют нас равнодушными, волнуют и задевают, через которые происходит эмоциональное общение между людьми, и наше сознание взаимодействует с бессознательным. Чем глубже и интенсивнее это происходит, тем сильнее откликаются в душе зрителя и слушателя произведения искусства, созданные чтобы рассказать языком образов о страданиях и радостях душевной жизни. Поэтический язык образов сновидений и фантазий, чувств и переживаний непривычен для разума рационально мыслящего человека большого города, живущего на огромной скорости. Но насколько он труден, настолько он и важен, потому что, каждый раз, обращаясь к искусству, мы с его помощью пытаемся приспособиться к изменениям в нашей жизни, пытаемся найти смысл того, что мы делаем, чувствуем, думаем, смысл того, как мы живем. Таким образом, искусство в жизни человека выполняет утилитарную, приспособительную функцию и играет очень важную регулирующую роль в организации нашей жизни. Одной из важнейших задач психотерапии является восстановление нарушенных связей между чувствами и разумом, развитие целостной личности, обнаружение личностных смыслов через творчество. Вероятно, арт-терапии, использующей для этих целей язык искусства, удается это наилучшим образом.

Каким образом искусство и творчество могут исцелять? Методы арт-терапии

1.Самовыражение (экспрессия). Искусство является просто незаменимым, когда невозможно выразить свои переживания словами, например, при исследовании определенных сторон внутреннего мира человека (глубинных слоев бессознательного), требующих выражения или гармонизации (исцеления). Поэтому искусство и методы арт терапии подчас становятся единственным видом «связи» между человеком и миром, клиентом и консультантом, пациентом и психотерапевтом.

2.Искусство и творчество. Мы можем легко выстроить ассоциативный ряд: искусство – творчество – переживание – креативность. Креативность изначально присуща человеку как виду, задумана природой и является одним из основополагающих жизненных принципов. Человек творческий всегда найдет решение в любой ситуации. Найти творческое (креативное) решение – это значит сделать то, что (как чаще всего кажется) никто до тебя не делал, то есть адаптироваться к новой ситуации, в которой человек оказался. Искусство и методы арт- терапии обращаются к внутренним силам человека, происходящим из его творческих возможностей. Искусство терапевтично по своей природе, оно содержит в себе средства приспособления «Я» к окружающей реальности, возможности совладать с экзистенциальными проблемами существования этого «Я».

3.Творчество и удовольствие. Творчество как процесс неразрывно связано с понятием удовольствия, творчество и боль – понятия трудносочетаемые. Основой для творчества является переживание, которое «говорит» нам о преходящей природе любого чувства, о том, что любую боль можно пережить, переболеть, пропустить через себя и отпустить. Методы арт терапии являются одними из наиболее бережных и экологичных способов решения внутренних задач и проблем.

4. Искусство и научение. Великое свойство искусства состоит в том, что это уникальный способ передачи универсального и индивидуального человеческого опыта. Вряд ли какой-то иной вариант передачи информации способен столь эффективно и элегантно разминуться с проблемой отцов и детей. Это – средство фиксации опыта, которое не обладает качеством обязательности, морализаторства, навязчивости. Искусство не претендует ни на объективность, ни на истинность, ни на поучительность, и не ставит перед собой прикладных, прагматических целей. В отличие от науки, которая фиксирует опыт в жесткой форме, искусство сохраняет его в достаточно неопределенной форме. Это дает зрителю (слушателю, участнику) возможность самому делать выводы, определять свое отношение к предлагаемому, принимать или не принимать любое содержание, любой смысл, любой урок из множества содержащихся в каждом произведении искусства.

5. Искусство и игра. Деятельность, связанная с собственным художественным творчеством, является для большинства людей, кроме профессионалов именно в этой области, совершенно непривычной, новой, неисследованной. Если вы не профессиональный художник, то, видимо, рисовали вы последний раз в начальной школе. А в куклы играли и того раньше. Наша «взрослая» жизнь настолько серьезна и тороплива, что играть мы перестаем очень рано – и остаемся на всю жизнь ненаигравшимися. В методах арт терапии же появляется Игра, и мы попадаем в очень комфортное и безопасное пространство, и в этом пространстве вдруг оказывается, что на самом деле «я очень многое могу», и в частности – могу быть таким, каким еще никогда не был в реальной жизни. Такой колоссальный ресурс грех не использовать.

Методы арт-терапии

Арт-терапия, методы арт терапии – естественный и бережный метод исцеления и развития души через художественное творчество, активно развивающийся как комплекс психотерапевтических методик с 1940х годов под эгидой аналитической психологии К. Г. Юнга. Направления арт-терапии в целом соответствуют видам искусств, а разнообразие техник практически не ограничено. Выделяют собственно арт-терапию (визуальные виды искусства), музыкотерапию, танцедвигательную терапию, драматерапию, сказкотерапию, библиотерапию, маскотерапию, этнотерапию, артсинтезтерапию и другие. Современные методы арт терапии при всех их связях с различными культурными феноменами наиболее близка к относительно примитивным формам первобытного искусства. И то, и другое основано на спонтанном самовыражении и в известной степени игнорирует эстетические критерии и профессионализм автора; при этом наиболее важен процесс творчества, искренность, полнота самовыражения; наконец, изобразительное искусство выступает как инструмент внутри- и межличностной коммуникации.

Очевидно, что “лечение искусством” появилось тогда же, когда и само искусство. Во все времена и у всех народов в качестве “средства исцеления” различных болезней и состояний использовались музыка, пение, танец, рисование, скульптура, театр и ритуалы, мистерии и многое другое. Если проследить развитие всевозможных вариантов народного целительства, то все они, без исключения, содержат элементы терапии искусством. Для многих людей народное творчество (рукоделие и ремесло) до сих пор является фактором сохранения душевного равновесия и здоровья.

Для методов арт терапии характерно то, что в центре внимания находится не столько произведение искусства (продукт творчества пациента), сколько конкретная и уникальная личность автора с ее потребностями, мотивами, ценностями и стереотипами. При этом рассматриваются процессы взаимодействия личности с произведением искусства (с творческой продукцией) во всем их качественном многообразии. Здесь нет никаких норм, есть лишь некоторые параметры для относительного сравнения, например, по глубине воздействия. Искусство оказывает свое воздействие не механически, благодаря своим особым свойствам, но существенна и встречная активность личности, поэтому в арт-терапии предпочтительно создание своей творческой продукции, а не использование готовых произведений искусства.

Чем арт-терапия отличается от других психотерапевтических методов?

Методы арт терапии дают возможность относительно безболезненного доступа к глубинному психологическому материалу, стимулируют проработку бессознательных переживаний, обеспечивая дополнительную защищенность и снижая сопротивление изменениям. Через работу с многогранными и неисчерпаемыми символами в искусстве развиваются ассоциативно-образное мышление, а также блокированные или слаборазвитые системы восприятия. Методы арт терапии ресурсны, так как находятся вне повседневных стереотипов, а значит, расширяет жизненный опыт, добавляет уверенности в своих силах. Чем лучше человек умеет выражать себя, тем полноценнее его ощущение себя неповторимой личностью. Арт-терапия формирует творческое отношение к жизни с ее проблемами и «зигзагами судьбы», умение видеть многообразие способов и средств достижения цели, развивает скрытые до сих пор способности к творческому решению сложных жизненных задач, не ожидая «вдохновения» или особых условий для творчества. Интеграция различных психических функций задействует весь потенциал человека для целенаправленной реконструкции личности. Человек открывает общие закономерности творческого процесса как в искусстве, так и в жизни, и постепенно два понятия соединяются в одно – ИСКУССТВО ЖИТЬ, то есть умение складывать из мозаики событий, явлений, представлений цельную картину окружающего мира, вносить порядок в хаос и сделать из него нечто, имеющее смысл.

Где и как применяться метод арт терапии?

Арт-терапевт создает для клиента безопасную среду и обеспечивает ее различными изобразительными материалами, находится рядом с клиентом в процессе его изобразительного творчества, затем участвует в обсуждении мыслей и чувств клиента, материалов и получившегося произведения искусства. Спектр проблем, при решении которых могут быть использованы техники арт-терапии, достаточно широк: внутри- и межличностные конфликты, кризисные состояния, в том числе экзистенциальные и возрастные кризисы, травмы, потери, ПТСР, невротические и психосоматические расстройства, в консультировании и терапии детей и подростков. Методы арт терапии открывают невиданный простор для творческих поисков психолога (любые виды психокоррекции, расширение диагностических методов, развитие личности, семейные и детско-родительские отношения, жизненные, возрастные и экзистенциальные кризисы, психологические травмы), психотерапевта (психические заболевания, пограничные состояния, многие органические поражения и расстройства, посттравматическая психотерапия, умственная отсталость и т.д.), арт-педагога (педагогическая коррекция, дефектология, одаренные дети, специальное обучение, эстетическое воспитание, формирование личности ребенка и т.п.)

Психологический центр обучения Оранжевое солнце Тэги: арт-терапия , статьи

Современные методы арт-терапии

Название: Современные методы арт-терапии

Вид работы: контрольная работа

Рубрика: Культура и искусство

Размер файла: 44,42 Kb

Скачать файл: referat.me-180452.docx

Краткое описание работы: Арт-терапия как метод лечения посредством художественного творчества. Арт-терапия в качестве самостоятельного и достаточно влиятельного направления в лечебно-коррекционной и педагогической практике. Танцевально-двигательная, цвето- и костюмотерапия.

Современные методы арт-терапии (общее представление о психодраме, музыкотерапии, танцтерапии, цветотерапии…)

Содержание

Введение. 3

1. Общая характеристика арт-терапии. 4

2. Арт-терапия в социально-культурной сфере. 8

3. Фольклор и арт-терапия. 9

4. Танцевально-двигательная терапия. 13

5. Цветотерапия и костюмотерапия. 15

6. Драма-терапия. 17

Заключение. 22

Список литературы.. 23

Введение

Арт-терапия – метод лечения посредством художественного творчества – привлекает к себе в последнее время все большее внимание во всем мире. Трудно назвать еще какое-либо направление в современной психотерапии, которое имело столь же большие возможности не только для «исцеления» отдельных лиц и их групп, но и для «социального врачевания». Весьма показательно то, что появление первых форм арт-терапии сопутствовало глубоким изменениям в культурном «климате» развитых стран Запада, а ее развитие в дальнейшем было тесно связано с движением за реализацию прогрессивного общественного предназначения искусства, которое могло бы являться не столько объектом эстетической фетишизации, сколько фактором оздоровления общества во всем мире.

Несомненную привлекательность арт-терапии в глазах современного человека, пользующегося в основном вербальным каналом коммуникации, составляет то, что она использует «язык» визуальной и пластической экспрессии. Это делает ее незаменимым инструментом для исследования и гармонизации тех сторон внутреннего мира человека, для выражения которых слова малопригодны. С развитием арт-терапии связываются надежды на создание такой гуманной, «синтетической» методологии, которая в равной мере учитывала бы достижения научной мысли и опыт искусства, интеллект человека и его чувства, потребность в рефлексии и жажду действия, план телесный и план духовный.

И, конечно же, интерес к арт-терапии может быть связан с тем, что она в эру «аппаратурной медицины» и фармакологии апеллирует к внутренним, самоисцеляющим ресурсам человека, тесно связанным с его творческими возможностями.

Целью работы является представление арт-терапии как оригинального направления в социально-культурной деятельности, с характерными для нее методами.

1. Общая характеристика арт-терапии

Мировой опыт свидетельствует о том, что арт-терапия в качестве самостоятельного и достаточно влиятельного направления в лечебно-коррекционной и педагогической практике смогла сформироваться лишь там, где аутентичный опыт художественной работы был объединен с медицинской моделью и психотерапевтическими представлениями.

С этим же связана и попытка описания арт-терапии как метода общественного, профессионального движения, имеющего определенные социальные задачи, которые она стремится решать в определенном культурно-историческом контексте.

Гибко реагируя на динамично изменяющиеся, на протяжении второй половины XX века социально-экономические, политические и культурные обстоятельства, арт-терапевты смогли создать высокодифференцированную систему услуг, оказываемых самым различным группам клиентов и категориям населения. При этом они всякий раз демонстрируют приверженность гуманистическим ценностям, сознавая свою ответственность за здоровье людей, уважая их достоинство и стремясь быть открытыми для того, чтобы учиться, исходя из своеобразия образа жизни и культурного опыта своих клиентов, какими бы необычными они ни представлялись на первый взгляд.

Ныне спектр возможностей арт-терапии весьма широк и включает в себя не только осуществление лечебно-реабилитационной помощи пациентам с самыми разнообразными заболеваниями, но и помощь населению в условиях военных действий (как, например, на территории бывшей Югославии), реализацию функций «медиации» в различных конфликтах, работу с правонарушителями» лицами с алкогольной и наркотической зависимостью, детьми и подростками с эмоциональными и поведенческими нарушениями, семьями и «малыми сообществами» граждан, объединенных по религиозным, этническим и иным социальным признакам, и многие другие возможности.

Как ни парадоксально это может показаться, но современная научная арт-терапия при всем многообразии ее связей с разнообразными культурными феноменами ближе всего стоит, по-видимому, к первобытному, «примитивному», доисторическому искусству. И для того и для другого более важен процесс творчества, не сдерживаемого никакими условностями, искренность и полнота самовыражения, а не конечный продукт и его оценка аудиторией.

Архаические формы искусства – как прообраз современной арт-терапии – дольше всего сохранились в народном творчестве. Присущие ему наивность и непосредственно-действенный характер, а также опора на символический язык «коллективного бессознательного» в период существования «высокого», академического искусства для многих людей были источником душевного здоровья. Поэтому закономерно то, что для развития арт-терапии определенную роль сыграл интерес к детскому, «примитивному» искусству, проявившийся в конце XX века вместе с закатом академической традиции и расцветом импрессионизма в Европе. Эстетические клише «золотого века» были подвергнуты переосмыслению и «детское искусство», так же как и «искусство первобытных народов» и «азиатов», получило высокую оценку в качестве образцов аутентичного, тонкого и чрезвычайно выразительного творчества. [1]

Вместе с развитием движения за «детское искусство» рос интерес и к «патологическому искусству». Последнее, представляющее творчество душевнобольных и так называемых «аутсайдеров», как и «детское искусство», рассматривалось в качестве примера творчества, свободного от сдерживающего влияния какой-либо культурной традиции. С этого времени берут свое начало практика коллекционирования и изучения работ психически больных, а также попытки его имитации в собственном изобразительном творчестве.

Изобразительная деятельность больных становится предметом для художественного осмысления и научных исследований, а также все более широко используется с диагностической целью. Изучается и определенный лечебный эффект от занятий рисованием. Происходит сближение поборников «детского искусства» и творчества психически больных с представителями новых художественных течений. Все это ведет к формированию первых идей об исцеляющем потенциале художественного творчества и более широкому использованию изобразительного искусства в качестве лечебно-коррекционного приема.

Первая половина XX века была временем первоначального оформления арт-терапии в качестве самостоятельного направления, использующего изобразительные приемы в работе с разными группами пациентов и учащимися школ.

Изменение культурного «климата» во второй половине 80-х — 90-е гг. текущего столетия в наиболее развитых странах и транснациональных образованиях связано, в частности, с культурной интеграцией в странах Европейского Союза, активным притоком иммигрантов, трансформацией тендерных ролей и другими факторами. В связи с этим значительно повысилась роль кросс-культуральных подходов, а арт-терапевты столкнулись с новыми проблемами практического и теоретического характера, связанными с необходимостью их работы с представителями различных этнических и расовых сообществ в разнородной культурной среде.

Испытывая на себе сильное влияние разнообразных, в частности, традиционных и архаических культур, они ассимилируют новый для себя опыт и художественные языки этих культур. Они принимают во внимание различные установки, ценности и верования представителей разных сообществ. Механическое перенесение некоторых из уже хорошо освоенных приемов арт-терапевтической работы и подготовки специалистов зачастую оказывается неэффективным в этих условиях.

Экономические реформы и изменения в социальной политике также являются важными факторами, влияющими на эволюцию арт-терапевтического подхода. Изменение форм медицинского обслуживания населения происходит в определенной связи с изменениями в социальной политике. Так, рынок медицинских услуг в большей степени ориентируется на представителей среднего класса, относительно более молодых, трудоспособных и социально динамичных клиентов. В то же время в развитых странах уделяется все большее внимание медицинскому обслуживанию и психотерапевтической помощи, пожилым и престарелым гражданам, детям и подросткам – то есть менее социально защищенным группам населения. Изменения в социальной политике проявляются и в том, что повышается роль психотерапевтической и психопрофилактической работы с семьями и разнообразными «малыми сообществами» граждан. При этом отдается предпочтение групповым формам психо- и арт-терапии.

Весьма важные изменения в деятельности арт-терапевтов выражаются также в том, что в последние годы они все больше ориентируются во внегоспитальную сферу, например на работу при социальных муниципальных центрах, приближенных к населению, что позволяет гибко учитывать разнообразные потребности различных групп населения, проводить работу с пожилыми, детьми и подростками, бездомными, безработными, лицами с алкогольной и наркотической зависимостью и т.д.

Из многообразных изменений в деятельности арт-терапевтов в последние годы следует также отметить повышение их роли в сфере образования. Речь идет, главным образом, о работе арт-терапевтов в специализированных школах, а также с детьми, посещающими общеобразовательные школы, но имеющими определенные эмоциональные и поведенческие нарушения, отражающиеся на их успеваемости.

Несмотря на тесную связь с лечебной практикой, арт-терапия во многих случаях приобретает преимущественно психопрофилактическую, социализирующую и развивающую направленность. Отсюда – многочисленные попытки ее использования в образовательных учреждениях, в социальной работе, социально-культурной деятельности.

2. Арт-терапия в социально-культурной сфере

В последнее время арт-терапия все шире используется в социально-культурной сфере, включаясь в деятельность учреждений по обслуживанию тех или иных категорий граждан, реабилитационных учреждений, центров психического здоровья, в различные формы работы с местными сообществами и социальными меньшинствами. [2] За рубежом, например, арт-терапия применяется в работе с правонарушителями в тюрьмах и после их освобождения из мест заключения, при оказании помощи безработным, страдающим алкогольной и наркотической зависимостью и во многих других областях.

Используются разнообразные формы арт-терапевтической работы, как индивидуальные, так и групповые, главным образом, в виде открытых студийных или тематически-ориентированных групп. Особенностью таких форм работы является то, что они не носят «психотерапевтического» характерам, как правило, не связаны с использованием психодинамического подхода. Участие в них является сугубо добровольным и не предполагает заключения психотерапевтического контракта.

Основной акцент делается на стимулировании коммуникации участников группы, развитии у них практических навыков, в том числе связанных с производственной деятельностью. Задачами работы таких групп является также преодоление социальной деривации, освоение участниками группы более адаптивных форм поведения (в частности, в ситуации конфликта), выражение ими своих переживаний, работа над проблемами, характерными для групп с различным составом участников, повышение самооценки и укрепление их идентичности, развитие творческого потенциала, личностный «рост» и ряд других.

Деятельность открытых студийных групп может предполагать работу с разными материалами, например обучение технике живописи, декоративных изделий из кожи, меха и других материалов.

В работе тематически-ориентированных групп применяются разнообразные темы и упражнения:

•темы и упражнения, предполагающие работу с разными изобразительными материалами;

• темы, связанные с восприятием себя;

• упражнения и темы, позволяющие изучать отношения в семье и работать с семейными проблемами;

• групповые игры и физические упражнения;

• упражнения и темы, позволяющие исследовать и разрешать конфликты;

• техники, предполагающие сочетание изобразительной работы с другими формами творческого самовыражения (прослушиванием музыки, чтением стихов, движением и танцем, исполнением ролей и т.д.).

3. Фольклор и арт-терапия

Творчество есть та притягательная точка, к которой в той или иной степени устремляется личность любого человека. Творчество как способ самореализации создает условия для раскрепощения, снятия стрессов, самовыражения, внутренней свободы человека. Возможно, это происходит по той причине, что творчество конструктивно по своей природе. Мир был сотворен. Человек, созданный по образу и подобию Творца, на собственном уровне также является творцом. Интересно, что в Библии написано: «И сказал Бог: сотворим человека по образу нашему, по подобию нашему». Некоторые интерпретаторы советуют понимать слово «сотворим» как предложение человеку быть сотрудником в деле собственного сотворения. Это предполагает активную нашу работу на фоне тех природных задатков, талантов и даров, которые мы получили де-факто.

Наше стремление сделать лучше себя и то, что мы создаем, показывает, что сама природа творения заключается в стремлении к совершенству, к гармонии и красоте. Воспроизведение один к одному всего, что было, не обеспечивает этого движения, тормозит развитие человеческой культуры.

Вопрос о том, почему творчеству и творческому подходу в обучении уделяют так много внимания, уже содержит в себе ответ. Разум есть следствие творчества, творчество есть следствие разума. Творчество – это не просто создание чего-либо, но вкладывание в это нечто частицы своей души. Таким образом, оказывается, что во время творческого процесса гармонизируются все три компонента человеческой природы – тело, разум, сердце.

Установка на творчество лежит в основе различных развивающих методик. Вдумайтесь в слово развитие. Какая-то структура, прежде скрученная, начинает раскручиваться, развиваться, с тем, чтобы стать видимой во всех подробностях. Творчество есть следствие развития.

Несомненно, что самое главное условие успешного обучения – это непременное присутствие творческого начала на уроках и во внеурочное время.

При ознакомлении с фольклорными традициями русского народа одним из способов развития – способность творить – будет работа с глиняными игрушками-свистульками (на примере Орловской области – плешковская и чернышенская игрушки), самый лучший вариант – с изготовленными собственными руками. Другой вариант – кугиклы, жалейки, рожки и прочее.

Освоение звука посредством музыкальных инструментов (в частности, свистулек) позволяет услышать, узнать, полюбить вначале один звук, потом ощутить расширение мира за счет появления второго звука и его взаимодействия с первым и, наконец, добавить объем и многоплановость с появлением третьего звука.

Работая в течение некоторого времени только с одним звуком, удается сделать важное открытие: внутри одного звука мир так же полон и сложен, как и вся вселенная вокруг. Чем тоньше научится человек чувствовать мир и звук как часть себя и мира, тем сильнее и глубже будут развиты его чувства, а значит, он будет иметь более богатый внутренний мир. Богатство же внутреннего мира при свободе самовыражения позволит беспрепятственно обмениваться этими богатствами людям, тем самым, умножая красоту и добро во вселенной.

Удивительные возможности увлечь даны педагогу-руководителю творческого коллектива, который сам прошел эту школу познания звука и весь горит восторгом открытия. Трудно отрицать, что успех педагога напрямую зависит от степени его искренней заинтересованности в том, что он делает, и включенности в процесс.

Если педагог во время занятия только дает указания, проводя те или иные упражнения, а сам остается в стороне – не поет вместе с детьми, не зажигает их своим задором, не дополняет своей неповторимостью, то дистанция между ним и его учениками постепенно превращается в пропасть.

Совершенно нереально представить себе ведущего группу песенного фольклора, который стоит в стороне, только создав условия для работы группы, как это часто бывает на определенных этапах в ходе арт-терапии.

Вести за собой может только тот, кто идет, кто не пребывает в уверенности, что достиг вершин, а продолжает непрерывно развиваться и не боится в этом сознаться.

Самым высоким уровнем творческого осмысления, происходящего в отношениях с русской народной песней, является импровизация, свободное владение ситуацией на основе глубоких знаний текстов песен и их характеров. Но такой уровень слаженности становится возможен только в случае, если ваши ученики уже настолько благодарны друг другу за соучастие в песне, что научаются слышать другого и уступать ему.

Умножение радости через самовыражение и доставление радости другим – вот главное ядро совместной работы. Все непременно получится, если мы будем слышать друг друга, а фольклор учит этому просто замечательно.

Наша цель – не чистое исполнительство, позволяющее примерять песню, как красивое платье, а вхождение в мир песни и пребывание в нем. Даже можно сказать, обмен мирами, когда песня становится нами, а мы – песней. Только при этом условии вы увидите восторженные лица слушателей и почувствуете страстное желание окружающих петь вместе с вами. Только тогда красота созидания объединит своими волнами всех, кто ему сопричастен.

В реальной жизни у нас постоянно совершается переход сознания от «хочу» к «не хочу» и обратно. Но подсознательно мы чувствуем, что требуется нашему телу, душе, духу, что для них хорошо, и порой, сказав «нет» в реальной жизни, мысленно мы все равно присутствуем в месте отказа.

Взаимодействие и взаимоподдержка в постоянной или временной группе позволяют выработать уверенность в себе за счет негласных позитивных оценок деятельности члена самой группой, принимающей то, что мы делаем. Постепенно эти приобретения закрепляются и на физическом уровне.

Таким образом, важность физических привычек определяется тем результатом, по которому мы впоследствии можем проводить диагностику. Она, в свою очередь, демонстрирует и качественное продвижение в освоении песенного фольклора, и приобретение новых умений социального плана: дети уже 12-14 лет не видят проблем в том, чтобы учить других, будь то их гипотетические дети или вполне взрослые люди.

Взаимная поддержка, приобретение уверенности в себе, самораскрытие и возрастающая адекватная самооценка – все психотерапевтические элементы органично вписываются в структуру песенной культуры русского народа. Впрочем, сказать «вписываются» – значит привнести нечто извне. Более точным будет сказать «имеют место», «присущи».

Сказать, что пение само по себе преображает человека, – значит, ничего не сказать. Нам песня представляется некой лабораторией, в стенах которой имеется все необходимое для каждого из нас.

Наряду с проработкой отдельных состояний мы утверждаем, что при работе с песенным фольклором происходит и коррекция отдельных черт личности человека, сопряженных с нежелательными для социума явлениями. Замкнутость, стеснительность, агрессивность постепенно нивелируются и переходят в свою противоположность. Скандал и злоба потому разрушительны, что неритмичны в нашем подчиненном различным ритмам мире. Они ломают установленную гармонию, размеренность, красоту переплетающихся мелодий. К тому же на физиологическом плане все негативные эмоции, являющиеся следствием нежелательных черт личности, вызывают задержку дыхания, нарушают его ритм, что не может сказываться положительно и на всем самочувствии человека.

Таким образом, поскольку индивидуальные задачи становятся общегрупповыми, тогда и движение всей группы к поставленной цели становится необходимым условием развития индивидуальности каждого ее члена.

4. Танцевально-двигательная терапия

Что же касается танцевально-двигательной терапии, то непрестанная смена ритмов, различные по характеру рисунка танцы, аутентичные движения, сопровождающие практически каждую песню, несут в себе освобождающий и терапевтирующий заряд такой огромной силы, что лишают нас сомнений относительно их уместности в концепции интегративной арт-терапии.

Общеизвестно, что движения связаны с нервной системой, именно она в основном занимается движениями мышц органов, неподконтрольных сознанию структур. Качественным грациозным движениям соответствует качественная жизнь.

Ни для кого не секрет, что танцевальные терапевты, руководители творческих хореографических коллективов относятся к телу и разуму как к единому целому, определяя их взаимное воздействие как залог здоровой психики. Удивительно, что в русских танцах и танцевальных движениях других этносов, помимо движений-сигналов личности, движений-символов, движений ролевого направления, существуют уникальные по своей психофизиологической связи детали.

Например, внутренне зажатый, имеющий проблемы психологического плана человек, пойдя в круг и подражая раскованным движениям танцующих, всегда выдаст себя тем, что руки его не будут подниматься на ту высоту, при которой открывается доступ к подмышкам. Большие скопления лимфатических узлов в подмышечных впадинах представляют собой центры «защиты» не только на клеточном, тканевом, но и общеорганизменном уровне; и при поднятых руках они оказываются «доступными», что свидетельствует об уровне доверия танцующих друг к другу.

«Полное вытягивание рук, – утверждает А. Лоуэн, – выражает полные чувства. Если плечи связаны подавленным гневом, растягивание рук укорачивается, а чувства ослабляются». [3] Значит, танцуя при исполнении фольклорной песни, посредством работы со свободными движениями рук мы снимаем зажатость плечевого пояса, избавляясь от гнева.

Характерная для русских танцев релаксация рук, особенно кистей, предназначенных для производства тонких дифференцированных движений, позволяет производить сбросы накопившихся зажимов. Но ведь наши руки – это наша речь, наше мышление. Становится понятным, какую сферу личности мы пытаемся привести в порядок, осваивая танцевальные движения для рук.

Сильный эффект оказывают характерные для русских танцев движения ног: исполнители танцуют со слегка согнутыми коленями, всей стопой активно взаимодействуя с землею. Стопа почти не отрывается от земли, а во время притопываний, которые словно вбивают ногу в землю, осуществляется столь необходимое заземление. Человек, твердо стоящий на земле, имеет не только уверенную осанку, но и соответствующий характер.

5. Цветотерапия и костюмотерапия

Значительную роль в освоении песенного фольклора играет также терапия русским костюмом и его цветовыми сочетаниями, характером узора. В ходе занятий у участников неизбежно повышается художественная компетенция, но помимо этого совершенно неоспоримым фактом психотерапевтической направленности становится надевание самого костюма и пребывание в нем. Работа над собственным имиджем сводится, как и любая другая психотерапевтическая работа, к смене стереотипов, к попытке увидеть привычное иным взглядом.

Если прав М. Фельденкрайз, что «образ себя состоит из четырех компонентов… Это движение, ощущение, чувство мышление»,[4] то при осознанной или неосознанной работе с костюмом мы включаем в действие все четыре компонента: мы начинаем иначе двигаться, ощущаем себя другим человеком, чувствуем, насколько сильны перемены в самооценке, меняем направленность наших мыслей на позитивную. Основную работу при этом осуществляет красота.

Помимо работы с личным образом через освоение разнохарактерных танцевальных движений, мелодий и текстов у каждого из участников происходит активное развитие и усиление внимания к чувствам, осознание и согласие с собственной непохожестью, выделением из толпы. Следует признать, что многие с весьма большим трудом осваивают мысль, что, являясь частью всех, ты еще одновременно и неповторим. И ценен в этой неповторимости.

Все это есть визуальная трансформация личности в лучшую яркую сторону, и она обрекает нас на то, что даже дети с признаками дисморфофобии начинают относиться к своей внешности иначе. Метаморфизм концертного образа обязывает любить себя, поскольку ты постоянно видишь восхищение в глазах зрителей. Это именно тот случай, когда невербальные средства выступают инструментом, производящим наглядную коррекцию.

Поющие красные цвета, сияющие белые, конкретный черный – три главных цвета мира обращают нас к силе и страсти, к энергетике, к чистоте и покою, к всепоглощению и отрицанию покоя – дуализму нашего мира. Оказываясь в центре этих стихий, человек начинает осознавать собственную уникальность, признавая за собой право, быть непохожим и – что наиболее важно – радуясь этой непохожести. Ты оказываешься нужным и важным для мира. А ведь известно, что «самосовершенствование связано с признанием собственной ценности». [5] С уверенностью в себе мы движемся по трудному пути совершенствования духа, что, пожалуй, является единственно важным в этой жизни.

Но не только цветовая основа костюма производит терапевтирующее действие. Вышивка со знаками оберегов, бисерные украшения, неповторимые головные уборы, которые своей красотой взывают к нашим чувствам, играют более чем значимую роль в преобразовании имиджа.

6. Драма-терапия

Драма-терапия – это один из возникших недавно видов арт-терапии, который включает элементы музыки, изобразительного искусства и танца. Драма-терапия использует форму театрального искусства и делает ее доступной для пациентов, чтобы они смогли укреплять свое здоровье и справляться со своими расстройствами и проблемами. Таким образом, ее можно использовать и в целях предупреждения, и в целях лечения.

Драма-терапия не является чем-то новым: ее можно увидеть в древних ритуалах исцеления и театральных представлениях многих цивилизаций. Но лет тридцать назад она вновь появилась как современный метод психотерапии, который получил официальное признание. Все компоненты театрального искусства – голос, движение, ролевая импровизация, работа с текстом и само исполнение, наряду с использованием масок, костюмов, освещения и постановки – являются неотъемлемыми составляющими драма-терапии.

Почему же в этом контексте театральное искусство приобретает такое значение? Почему его нельзя использовать только для того, чтобы внешним образом выразить проблемы людей? Любой вид искусства являет то, что невозможно донести ни в какой другой форме. С помощью театра мы можем выразить и пережить нечто, что часто называют «таинствами жизни». Древние греки думали, что с помощью театра можно встретиться с богами (слово «театр» происходит от слова theatron, которое связано и со словом theoria – то есть мы лучше понимаем все, увидев это в театральном представлении, – и со словом theos, что означает «бог»). [6] Мы можем испытать такие чувства и эмоции, совершить такие поступки, которые невозможны в обычной жизни.

В великих драматических произведениях, мифах и легендах затрагиваются темы, близкие каждому человеку, они выступают как средство изучения жизни отдельного человека или целой семьи. Театр дает возможность отодвинуть переживания – с тем, чтобы поместить их на любое расстояние и рассмотреть с разных точек зрения. Мы слишком близки к своим переживаниям, чтобы рассмотреть их (как говорится, не видим за деревьями леса). Театр, с одной стороны, позволяет нам отойти на некоторое расстояние, а с другой – подойти поближе. Другими словами, мы можем увидеть нечто или получше его рассмотреть именно потому, что его там нет.

В случае изобразительного искусства зритель вовлечен преимущественно произведением искусства (картиной или скульптурой) и в меньшей степени, самим художником. В театре зрители вступают в прямые отношения с актерами, которые сами в этот момент находятся в процессе творчества.

Процесс творчества происходит не только в физическом, но и в метафорическом пространстве между актером и зрителем – он меняется каждый вечер во время представления. Зрители – это и единая группа, и собрание отдельных людей, которые придают различную динамику ожиданиям, настроению, чувствам и смыслу. Как отдельный актер, так и весь актерский ансамбль реагирует на любые изменения аудитории, и по ходу пьесы между ними устанавливается определенная система общения. Если мы посмотрим спектакль на другой день, то увидим уже другое, неповторимое представление. Это общение становится возможным благодаря специфической структуре театра и условности представления.

Через условность театра мы сжимаем пространство или ускоряем время, переживаем, отдельные события внутри сцены и реагируем так, как если бы мы «воспринимали нечто реальное». Мы знаем, что актер, играющий короля Лира, уйдет со сцены, смоет грим и выпьет пива перед уходом домой, готовый завтра вновь играть своего героя. И все же это не мешает нам увлекаться театральным действием, переживать смерть Лира и смерть его дочерей в конце пьесы. Мы знаем, что в обычном смысле это не является правдой, но в хорошем спектакле есть театральная и поэтическая правда, и мы откликаемся на эту правду всей душой. Приблизиться к пониманию драматического искусства мы сможем, вернувшись от момента представления к ранним этапам работы актеров с телом и голосом. Они предшествуют первой читке и работе режиссера, художников и технического персонала. С них начинается творческий процесс в начале репетиций. Вдохновение, созидание, эксперимент, отказ от прежних подходов, дальнейшее усовершенствование, воссоздание образа – все сшивается воедино, распадается на части и взаимно уравновешивается в процессе создания спектакля.

Именно эти процессы – ядро театрального искусства, служащее арт-терапии. Это театральное искусство, используемое особым образом, в данный момент и в данном месте, – суть драма-терапии и практики ее применения.

Часто спрашивают, являются ли драма-терапия и психодрама вариацией на одну и ту же тему – или это совершенно разные вещи? Драма-терапия в основном работает с драматической реальностью, часто на материале пьес, легенд и мифов о разных жизненных ситуациях. Напротив, психодрама, вообще говоря, работает со сценарием жизни клиента, реальными событиями, которые происходили в его прошлом, происходят сейчас или могут произойти в будущем.

Большая часть терапевтической работы в психодраме осуществляется через имитацию, то есть воссоздание эпизода с разными членами группы, исполняющими в сценах роль «значимых других». При анализе сцен в психодраме используются многие театральные приемы, в том числе проигрывание ролей в обратном направлении и метод «пустого стула». Клиент здесь эмоционально не дистанцируется от своего материала. Разве что это бывает с той целью, чтобы дать клиенту возможность сыграть роль «значимого другого», не используя прием проигрывания роли в обратном направлении.

Психодрама – очень эффективный метод, сочетающий широкий спектр творческих систем и приемов, многие из которых основоположник психодрамы Якоб Морено, заимствовал из театра. [7] Психодрама считается мощным средством психотерапии, использующим методы, взятые Морено из профессионального театра и усовершенствованные в дальнейшем.

Драма-терапия – это недавно возникший вид арт-терапии (или, как ее еще называют, терапии творчеством, художественной терапии, или терапии через самовыражение), но у нее древняя история. В любой культуре, как недавнего, так и весьма отдаленного прошлого, театр (включая драму) был частью и жизни общества, и жизни отдельных людей, он был как средством выражения необходимости изменений, так и частью этих изменений.

Драма и театр были частью как религиозных обрядов, так и уличных представлений, актеров превозносили до небес – и обращались с ними как с бродягами. С чего начинается понимание драмы и театра и их взаимосвязи с терапевтическим действием?

Драма как вид искусства, где мы участвуем в качестве актеров, технического персонала, режиссера и зрителей, имеет решающее значение для нашего выживания. Если у нас не будет возможности принять участие в «драме, которая больше, чем жизнь», тогда мы, может быть, сотворим драму, которая будет действительно больше жизни – по своим разрушительным масштабам.

Ритуал, одна из древнейших форм театрального искусства, дает людям возможность укрепить веру и свои взаимоотношения, заново переосмыслить тему добра и зла – используя символы и образы, на разных уровнях влияющие как на отдельного человека, так и на целые группы людей.

В основе нашего понимания драма-терапии лежит способность человека не только воспринимать, но и создавать то, что в действительности не существует, – через придуманную драму. Это самый главный принцип эффективности драма-терапии, независимо от того, применяется она в целях предупреждения болезни или же в ходе лечения.

Заключение

Представление об арт-терапии как оригинальном направлении в социально-культурной деятельности говорит о неисчерпаемом творческом потенциале, заложенном в каждом человеке, и возможности использования этого потенциала в целях достижения душевного здоровья, внутреннего благополучия и гармонии с окружающими.

Опыт написания контрольной работы по данной теме предоставил возможность повысить свою осведомленность об этом все еще достаточно «экзотическом» методе, принять определенные организационные решения, касающиеся деятельности социально-культурных учреждений, сделать свой выбор как руководителя творческого хореографического коллектива в пользу более серьезного профессионального освоения танцевально-двигательной арт-терапии, цветотерапии и костюмотерапии.

Список литературы

1. Бетенски М. Что ты видишь? Новые методы арт-терапии [Текст] / М. Бетенски; Пер. с англ.М. Злотник. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. – 256 с.

2. Дженнингс С. Сны, маски и образы. Практикум по арт-терапии [Текст] /С. Дженнингс, А. Минде; Пер. с англ.И. Динерштейн. – М.: Эксмо, 2003. – 384 с.

3. Копытин А.И. Основы арт-терапии [Текст] / А.И. Копытин. – СПб.: Издательство «Лань», 1999. – 256 с.

4. Копытин А.И. Тренинг по фототерапии [Текст] / А.И. Копытин. – СПб.: Издательство «Речь», 2003. – 96 с.

5. Назарова Л.Д. Фольклорная арт-терапия [Текст] / Л.Д. Назарова. – СПб.: Речь, 2002. – 240 с.

6. Фельденкрайз М. Осознавание через движение [Текст]: двенадцать практических уроков / М. Фельденкрайз; Пер. с англ.М. Папуш. – М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2000.

[1] Копытин А.И. Основы арт-терапии [Текст] / А.И.Копытин. – СПб.: Издательство «Лань», 1999. – С. 7.

[2] Копытин А.И. Тренинг по фототерапии [Текст]/ А.И.Копытин. – СПб.: Издательство «Речь», 2003. – С. 172.

[3] Назарова Л.Д. Фольклорная арт-терапия [Текст] / Л.Д.Назарова. – СПб.: Речь, 2002. – С.26.

[4] Фельденкрайз М. Осознавание через движение [Текст]: двенадцать практических уроков / М. Фельденкрайз; Пер. с англ. М.Папуш. – М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2000. – С. 14.

[5] Фельденкрайз М. Осознавание через движение [Текст]: двенадцать практических уроков / М. Фельденкрайз; Пер. с англ. М.Папуш. – М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2000. – С. 21.

[6] Дженнингс С. Сны, маски и образы. Практикум по арт-терапии [Текст] /С. Дженнингс, А.Минде; Пер. с англ. И.Динерштейн. – М.: Эксмо, 2003. – С.26.

[7] Дженнингс С. Сны, маски и образы. Практикум по арт-терапии [Текст] /С. Дженнингс, А.Минде; Пер. с англ. И.Динерштейн. – М.: Эксмо, 2003. – С.31.

Столичные психологи запускают новые тренинги по арт-терапии

«Арт-терапия — это синтез нескольких областей научного знания: искусства, медицины и психологии. В психологии есть несколько методик с применением разных видов искусства. Как правило, визуальных — например, живопись и графики, скульптуры и дизайна. А еще зачастую используют современные формы творчества — видео-арт, фотография, компьютерное моделирование, — рассказывает Елена Баранова, кандидат психологических наук, психолог филиала „Северо-Западный“ МСППН. — Лепка, чеканка, выжигание, резьба по дереву, мозаика — творческий полет тут не ограничен. С любым видом творчества психолог может работать. И практически с любыми природными материалами — песком, глиной, камнями, сухими листьями. Получается, что в арт-терапии можно использовать как готовые произведения искусства профессионалов, так и фантазию обычного человека».

В психологии, как правило, арт-терапию делят на четыре направления: психотерапия через изобразительные виды искусства, драматерапия (сценическая игра), танцевально-двигательная терапия (движение и танец), музыкальная терапия (звуки).

Как это помогает? Через искусство человек познает себя и может себя выразить. А это напрямую она способствует гармонизации личности. «Рисуя, человек как бы прорабатывает те переживания, которые мешают его нормальному самочувствию и его общению с другими людьми, — объясняет суть Елена Баранова. — Арт-терапия помогает открыть внутренние переживания человека, помогает осознать желания и потребности. По своим клиентам я наблюдаю реальный эффект для здоровья человека. Улучшается сон, снижается уровень стресса». Ну и приятный «бонус»: арт-терапия развивает эстетическое восприятие, расширяет кругозор.

Со следующего года в МСППН будут запускаться новые арт-терапевтические программы, например, в филиале «Северо-Западный» (ул. Вилиса Лациса дом 1 корпус 1) стартует арт-терапевтическая группа «Жизнь в красках». Занятия будут проходить по четвергам с 10.00 до 13.00. Программа включает 7 встреч. На занятиях клиенты будут рисовать, лепить, сочинять сказки, слушать музыку и открывать себя в разных видах творчества. Участие в группе даст возможность получить заряд положительных эмоций, пополнить свои ресурсы, улучшить настроение, раскрыть внутренний потенциал, насладиться процессом творчества.

БЕСПЛАТНЫЕ ЗАНЯТИЯ ПО АРТ-ТЕРАПИИ В МОСКОВСКОЙ СЛУЖБЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ В ЯНВАРЕ

Тренинг «Настроение в цвете» (18+)

Даты и время: 16, 23 и 30 января с 17:00 до 20:00
Адрес: Филиал «Северо-Восточный» — ул. Летчика Бабушкина, д. 38, корп. 2
Телефон: (499)184-43-44

Как раскрасить мир в яркие краски? Как справиться с негативными эмоциями и получать радость от жизни? Прежде всего, нужно познать себя, определить свои желания. Научиться выражать свои негативные эмоции без ущерба для других, снимать эмоциональное напряжение. Смотреть на происходящие события через калейдоскоп красок. Занятия помогут участникам научиться самовосстановлению эмоционального состояния с помощью арт-терапевтических приемов.

---

Семинар «Фрактальное рисование» (18+)

Дата и время: 30 января в 17:30
Адрес: Участковый отдел «Головинский» МСППН — 3-й Лихачевский пер., 3 корпус 2.
Телефон: (495)454-40-94

Фрактальный рисунок — один из методов арт-терапии, наиболее доступный и эффективный для коррекции и гармонизации психоэмоционального состояния человека. Он основан на взаимосвязи между мелкой моторикой человека и его психическим и психофизиологическим состоянием, так как рисунок несет информацию о состоянии души и тела.

Подробную информацию обо всех тренингах Службы можно посмотреть на сайте www.msph.ru

Арт-терапевтические методы, используемые в работе с детьми и подростками: обзор современных публикаций

Комментарий: Глава из книги А.И. Копытина, Е.Е. Свистовской «Арт-терапия детей и подростков», вышедшей в свет в издательстве Когито-Центр (2007).

1.1. Определение арт-терапии

Арт-терапия является междисциплинарным подходом, соединяющим в себе различные области знания — психологию, медицину, педагогику, культурологию и др. Ее основой выступает художественная практика, поскольку в ходе арт-терапевтических занятий клиенты вовлекаются в изобразительную деятельность. Слово «арт-терапия» (art therapy) стало впервые использоваться в 1940 гг. в англоязычных странах такими авторами, как М. Наумбург (Naumburg, 1947, 1966) и А. Хилл (Hill, 1945), для обозначения тех форм клинической практики, в рамках которых психологическое «сопровождение» клиентов с эмоциональными, психическими и физическими нарушениями осуществлялось в ходе их занятий изобразительным творчеством с целью их лечения и реабилитации.

Иногда в русскоязычных публикациях арт-терапию необоснованно смешивают с «психотерапией выразительными искусствами» или «психотерапией искусством» (expressive arts therapies), связывая ее с применением разных форм творческого самовыражения с целью достижения лечебно-коррекционных и развивающих эффектов (Аметова, 2003а,б; Гришина, 2004; Медведева, Левченко, Комиссарова, Добровольская, 2001). Однако большинство отечественных авторов, использующих понятие арт-терапии, следуют принятому в международной литературе определению и рассматривают ее как одну из форм психотерапевтической практики, основанную на использовании пациентами визуальных, пластических средств самовыражения в контексте психотерапевтических отношений (Бурно, 1989; Каравасарский, 2000; Копытин, 1999, 2001, 2002а; Никольская, 2005; Хайкин, 1992).

Поскольку термин «арт-терапия» пришел из английского языка, для прояснения его содержания целесообразно обращение к тем литературным источникам, которые имеются в англоязычных странах. Например, в Информационной брошюре Британской ассоциации арт-терапевтов указывается:

«Арт-терапевты создают для клиента безопасную среду, каковой могут являться кабинет или студия, и обеспечивают его различными изобразительными материалами — красками, глиной и т. д., находясь рядом с ним в процессе его изобразительной работы. Клиенты могут использовать предоставленные им материалы по своему желанию, стремясь в присутствии арт-терапевта выразить в изобразительной работе свои мысли и чувства… Арт-терапевт побуждает клиента к взаимодействию с изобразительными материалами и продукцией, благодаря чему арт-терапевтический процесс представляет собой одну из форм диалога» (BAAT, 1994).

Несколько более развернутое определение арт-терапии содержится в еще одном документе Британской ассоциации арт-терапевтов, озаглавленном «Художник и арт-терапевт: краткое обсуждение их ролей в больницах, специальных школах и социальной сфере»:

«Арт-терапия связана с созданием визуальных образов, и этот процесс предполагает взаимодействие между автором художественной работы (пациентом), самой художественной работой и психотерапевтом. Арт-терапия, так же как и любой иной вид психотерапии, направлена на осознание неосознаваемого психического материала — этому способствует богатство художественных символов и метафор. Арт-терапевты глубоко понимают особенности процесса изобразительного творчества, обладают профессиональными навыками невербальной, символической коммуникации и стремятся создавать для пациента такую рабочую среду, в которой он мог бы чувствовать себя достаточно защищенным для того, чтобы выражать сильные переживания. Эстетические стандарты в контексте арт-терапии не имеют большого значения. Основой арт-терапевтического взаимодействия являются выражение и конденсация неосознаваемого психического материала посредством изобразительной деятельности» (BAAT, 1989).

Как написано в информационном бюллетене Американской арт-терапевтической ассоциации, «Арт-терапия — это терапевтическое направление, связанное с использованием пациентом (клиентом) различных изобразительных материалов и созданием визуальных образов, процессом изобразительного творчества и реакциями пациента (клиента) на создаваемые им продукты творческой деятельности, отражающие особенности его психического развития, способности, личностные характеристики, интересы, проблемы и конфликты» (AATA, 1998).

По мнению руководителя программы арт-терапевтического образования, профессора Лондонского Университета и почетного президента Британской ассоциации арт-терапевтов Д. Уоллер, арт-терапия основана на представлениях о том, что создание и восприятие визуальных образов является важным аспектом познавательной деятельности человека; что изобразительное творчество в присутствии специалиста позволяет клиенту актуализировать и выразить как ранние, так и актуальные в контексте «здесь-и-сейчас» осознаваемые и неосознаваемые чувства и потребности, в том числе те, выражение которых с помощью слов слишком сложно; и, наконец, что визуальный образ является средством коммуникации между психотерапевтом и клиентом (Waller, 1993).

Арт-терапия представляет собой частную форму психотерапии искусством, включающей также драматерапию, музыкотерапию и танцедвигательную терапию. В некоторых странах арт-терапия и иные направления психотерапии искусством в настоящее время признаны не только в качестве самостоятельных психотерапевтических модальностей, но и профессий.

Учитывая нарастание во всем мире интеграционных процессов и активизацию профессиональных контактов развитие арт-терапевтического направления в нашей стране трудно представить без ясного понимания отечественными специалистами основополагающих принципов и содержания арт-терапевтической деятельности, согласующихся с ее общепринятым определением. Подобные определения представлены в информационных материалах Европейского консорциума арт-терапевтического образования (сокращенно ЕКАТО) (ECArTE, 1999, 2002, 2005), объединяющего более трех десятков европейских университетов, разрабатывающих программы подготовки специалистов по разным направлениям психотерапии искусством. В документах ЕКАТО обозначается место арт-терапии в системе других направлений психотерапии искусством. Как заявлено в информационном бюллетене этой организации (ECArTE, 1999), одна из основных задач ее деятельности заключается во внедрении во всех входящих в ЕКАТО странах общих стандартов арт-терапевтического образования и профессиональной практики. При знакомстве с информационными бюллетенями (ECArTE, 1999, 2005) можно отметить, что, несмотря на определенные различия в понимании арт-терапевтической деятельности в разных странах, обусловленные своеобразием местных культур и традиций, участники ЕКАТО сходятся во мнении относительно ее основного содержания. Так, все они признают, что изобразительная деятельность клиента в арт-терапии происходит в присутствии специалиста (арт-терапевта), создающего для него психологически безопасную среду, помогающего ему творчески проявить себя, а также организовать и осознать свой опыт. Важнейшими факторами лечебно-коррекционного воздействия в арт-терапии выступают изобразительная деятельность, психотерапевтические отношения и обратная связь клиента и специалиста (арт-терапевта).

В 2005 г. первое российское государственное учебное заведение, Санкт-Петербургская Академия постдипломного педагогического образования было принято в ЕКАТО в статусе действительного члена. Членство в этой организации и сотрудничество с профессиональными организациями и арт-терапевтическими институтами Европы было бы невозможно без принятия согласованных с другими странами-членами ЕКАТО критериев арт-терапевтической деятельности и требований к подготовке специалистов.

На основе обобщения определений арт-терапии, содержащихся в различных отечественных и зарубежных источниках, прежде всего, тех, которые отражают высокий уровень профессионализации арт-терапевтической деятельности, авторы настоящей книги предлагают рассматривать арт-терапию как совокупность психологических методов воздействия, применяемых в контексте изобразительной деятельности клиента и психотерапевтических отношений и используемых с целью лечения, психокоррекции, психопрофилактики, реабилитации и тренинга лиц с различными физическими недостатками, эмоциональными и психическими расстройствами, а также представителей групп риска.

Несмотря на тесную связь с лечебной практикой, арт-терапия во многих случаях имеет преимущественно психопрофилактическую, социализирующую и развивающую направленность, благодаря чему она может стать ценным инструментом в деятельности образовательных учреждений, реабилитационных проектах и в социальной работе. Вместе с тем, внедрение методов арт-терапии в эти области должно осуществляться на основе ясного понимания того, что составляет основное содержание арт-терапевтической практики, ее цель и задачи и не должно приводить к их искажению и подмене иными, не свойственными ей формами околопрофессиональной деятельности.

Очевидно, что разные виды творческой активности могут оказывать важные психопрофилактические и развивающие эффекты. Инновационные подходы к образованию, например, могут и должны опираться на проявления творческого потенциала детей и подростков и использование его здоровьесберегающих факторов. Педагоги и школьные психологи в ходе образовательного процесса вполне могли бы осваивать такие формы взаимодейтсвия с учащимися, которые основаны на игровой деятельности и приемах изобразительной, музыкальной, драматически-ролевой и художественно-поэтической экспрессии. Это, однако, не должно служить основанием для их перехода в плоскость терапевтической практики.

Во избежание смешивания терапевтических и образовательных компонентов в работе педагогов, авторы настоящей работы предлагают им вместо слов «арт-терапия» и «арт-терапевтический» (метод, прием, подход) использовать такие понятия, как «арт-метод» («арт-методы»), «методы, основанные на творческой активности», «методы творческого самовыражения» и иные близкие им по содержанию определения.

1.2. Арт-терапевтические вмешательства при различных эмоциональных и поведенческих нарушениях у детей и подростков

Арт-терапевтическая работа с детьми

Используемые в настоящее время в разных странах формы и методы арт-терапевтической работы с детьми весьма разнообразны. Основы для создания первых техник арт-терапевтической работы с детьми на Западе были заложены такими авторами, как В. Ловенфельд (Lowenfeld, 1939, 1947), E. Кейн (Cane, 1951). Эти авторы рассматривают изобразительную деятельность ребенка в неразрывной связи с развитием его познавательной и эмоциональной сфер и видят в ней богатый потенциал для гармонизации его психики. Классическими работами в области детской арт-терапии стали публикации Э. Крамер «Арт-терапия в сообществе детей», «Арт-терапия с детьми» и «Детство и арт-терапия» (Kramer, 1958, 1971, 1979). Эти книги отражают взгляды Э. Крамер на природу детского художественного творчества и его психотерапевтические возможности. Опираясь на психоаналитическое понимание процесса психического развития и творческой активности, Э. Крамер в значительной мере связывает ее терапевтические возможности с тем, что в процессе занятий ребенка рисованием происходит организация психических процессов и постепенный переход от относительно примитивных форм психической деятельности к более сложным и эффективным. Она пишет, что «изобразительная деятельность и творческий процесс предполагают развитие комплекса умений, включающих овладение изобразительными материалами таким образом, что они начинают выступать в качестве эквивалента человеческого опыта и психических процессов» (Kramer, 1979, р. xxviii). Крамер описывает пять способов обращения детей с изобразительными материалами, соответствующих стадиям психического развития и совершенствования познавательных и коммуникативных навыков: (1) «предвестники» изо-деятельности, такие, как создание каракулей, размазывание краски, исследование физических свойств материалов; (2) хаотическое выражение чувств — разбрызгивание, размазывание краски, удары кистью; (3) стереотипии — копирование, создание линий и простейших стереотипных форм; (4) пиктограммы, выступающие в качестве средства графической коммуникации, замещающего или дополняющего слова; (5) оформленная экспрессия — создание символических образов, обеспечивающих успешное самовыражение и комуникацию.

Публикации Э. Крамер содержат описания ее арт-терапевтической работы с детьми, страдающими различными нарушениями развития, например, со слепым мальчиком по имени Кристофер (Kramer, 1958) и с девочкой, перенесшей сексуальное насилие (Kramer, 2000). Эти описания могут служать примером клинического применения арт-терапии. К сожалению, деятельность Э. Крамер протекала за пределами образовательных учреждений, и приводимые ею клинические описания касаются исключительно индивидуальной арт-терапии.

В отличие от многих других представителей арт-терапевтического движения на Западе, в частности, такой родоначальницы американской арт-терапии, как М. Наумбург, Э. Крамер рассматривает в качестве определяющего фактора развивающего и гармонизирующего воздействия на психику ребенка сам процесс изобразительного творчества. Психотерапевтические отношения имеют для нее относительно меньшее значение, хотя сопровождение ребенка специалистом в процессе его занятий изобразительной деятельностью Э. Крамер считает важнейшее условие арт-терапевтического процесса.

Э. Крамер подчеркивает, что изобразительную деятельность ребенка невозможно рассматривать в отрыве от его потребностей в общении и укреплении значимых для него внешних связей. Во многих случаях изобразительная деятельность выступает важнейшим инструментом коммуникации ребенка, позволяя ему восполнить дефицит общения и построить более гармоничные отношения с внешним миром. Присутствие рядом психотерапевта в ходе занятий ребенка изобразительной деятельностью позволяет раскрыть ее коммуникативный потенциал и служит удовлетворению его потребностей в общении и коррекции нарушенных отношений.

Работа О. Постальчук посвящена изучению психотерапевтической и коммуникативной роли манипуляций с изобразительными материалами в ходе арт-терапевтической работы с детьми с тяжелыми нарушениями развития. Хотя многие из них не могут создавать оформленные художественные образы, их изобразительная деятельность служит выражению чувств и развитию терапевтических отношений. В своей статье (Постальчук, 2006) она обосновывает психотерапевтическую роль манипуляций с точки зрения представлений об игровой деятельности и приводит детализированное описание процесса индивидуальной арт-терапии с девочкой, посещающей центр реабилитации.

Данная статья служит яркой иллюстрацией весьма распространенного в настоящее время недирективного подхода к индивидуальной арт-терапии, предполагающего следование специалиста за инициативами ребенка. Функции арт-терапевта заключаются при этом в создании психологически безопасных и комфортных для ребенка условий деятельности, а в случае необходимости (когда дети переживают растерянность или беспокойство либо проявляют агрессию) — в мягком структурировании и организации его творческой активности.

Признавая значимость психотерапевтических отношений как важнейшего фактора достижения положительных эффектов арт-терапии и рассмативая коммуникацию с клиентом в качестве предпосылки раскрытия и осознания клиентом своих чувств и потребностей, специалисты в области арт-терапевтической работы с детьми используют особые приемы вербальной и невербальной обратной связи с ребенком, включая адаптированные к особенностям детской психики интерпретации. Так, например, в ходе работы с группой ведущий может комментировать действия и изобразительную продукцию участников занятий. Такие комментарии могут включать не только «отзеркаливания» (обозначение арт-терапевтом того, что тот или иной участник занятия рисует или делает), но и использование арт-терапевтом простейших пояснений того, почему ребенок это рисует или делает, или какие переживания он при этом может испытывать. Использовать этот прием психотерапевт должен, однако, с большой осторожностью, чтобы не навязать детям собственных чувств.

Поскольку абстрактное мышление у детей развито слабо, арт-терапевт комментирует их действия и рисунки как можно проще и конкретнее. С учетом недостаточной способности детей к саморефлексии арт-терапевт избегает психологических определений (в данном случае, обозначения механизмов возникновения тех или иных переживаний и тонких различий между ними). При использовании интерпретаций арт-терапевт также может пользоваться метафорами.

Ценность адаптированных к особенностям детского восприятия интерпретаций заключается в том, что они ведут к развитию у детей способности к пониманию и словесному выражению своих чувств и потребностей, осознанию мотивов своих поступков и их воздействия на окружающих. Интерпретации имеют и важную социализирующую функцию, позволяя ребенку развить механизмы контроля над переживаниями и психологические защитные механизмы.

Используемые арт-терапевтом в ходе его работы с ребенком приемы вербальной и невербальной обратной связи могут включать активное наблюдение, переформулировку его высказываний, селективные вопросы, констатацию отраженных в рисунке, поступках и мимике чувств, сообщение арт-терапевтом о своих чувствах и асоциациях с рисунком, ограничивающие воздействия и другие приемы (Аллан, 1997).

В ходе обсуждения с ребенком его творческой продукции арт-терапевт использует различные приемы, стимулируя его к выражению своих чувств и нахождению психологического значения рисунков. Следуя принципам феноменологического подхода к занятиям, арт-терапевт, например, может задать ребенку вопрос: «Что ты видишь?» (Бетенски, 2002). Некоторые особенности обсуждения с детьми их рисунков в ходе арт-терапевтических занятий описываются в работе Р. Гудман (Гудман, 2000).

При работе с некоторыми категориями детей могут, однако, вызникать серьезные препятствия для поддержания эффективной обратной связи. Это, в часчтности, касается работы с аутичными детьми. Ряд публикаций отражают современные подходы к проведению арт-терапевтических занятий с детьми данной категории и особенности их графической продукции (Dubowski, 1999; Evans, 1997, 1998; Selfe, 1983; Wiltshire, 1987). При проведении арт-терапии с такими детьми основной акцент делается на поддержании невербальной обратной связи с ребенком и мягком стимулировании и организации его деятельности, учитывающем индивидуальную динамику его психических процессов и потребностей.

В ряде статей отражена практика проведения с детьми разных вариантов групповой арт-терапии, включая работу в студийной группе, предполагающей значительную спонтанность поведения участников. Дети с готовностью используют богатые возможности студии, творчески организуя свое пространство, чередуя изобразительную работу с игрой и взаимодействием друг с другом.

К. Кейз и Т. Дэлли (Case, Dalley, 1992) отмечают, что студийная арт-терапевтическая группа может быть весьма удачной формой работы с детьми. Они, в частности, пишут:

«…с детьми можно работать весьма успешно, используя возможности студии для художественных занятий и игр. Дети быстро идентифицируют себя с группой, приходя сюда в определенный день и час, однако вскоре каждый погружается в индивидуальную работу над своей, отражающей его проблемы темой. Арт-терапевт перемещается от одного ребенка к другому, останавливаясь и разговаривая с детьми. Иногда дети сами к нему обращаются. Дети могут образовывать пары и мелкие группки, создавая хорошую рабочую атмосферу высокой терпимости к каждому, что позволяет большинству из них успешно завершать свою работу без каких либо помех. Такая группа может быть весьма ценной для развития социальных навыков детей, поскольку они чутко воспринимают ту модель отношений и терпимости к различиям, которую демонстрирует арт-терапевт. …То высокое доверие, которое при этом формируется, позволяет детям спокойно воспринимать индивидуальные различия, приходить к взаимопониманию и помогать друг другу» (Case, Dalley, 1992, Р. 199).

Эти авторы описывают свою работу с разными группами детей, проводимую как в школе, так и в клинических условиях. В своей книге они приводят ряд примеров групповой арт-терапии с детьми разного возраста. Эти примеры свидетельствуют о том, что размер арт-терапевтической группы определяется возрастом детей и степенью их эмоциональных и поведенческих нарушений. Однако данные авторы во всех случаях отдают предпочтение свободному формату работы, предоставляя детям значительную свободу действий. Примечательно, что при работе с группой детей 9–11 летнего возраста, в отличие от младших школьников, К. Кейз и Т. Дэлли периодически комментируют групповую динамику. Групповая арт-терапия дополняется индивидуальными занятиями с каждым участником группы.

Примером более структурированного подхода к проведению групповых арт-терапевтических занятий с детьми могут служить публикации М. Либманн (Liebmann, 1986). Этот автор описывает практику тематических групп, которые отличаются более выраженной трехчастной структурой занятий с переходом от одного вида деятельности к другому и характерной для каждого занятия ключевой темой.

Обзор используемых  в работе с детьми моделей групповой арт-терапии приводится в статье Ф. Прокофьев (Prokofiev, 1998). Она, как и Д. Вудз (Woods, 1993), подчеркивает, что работа в детских группах может быть очень динамичной, и при недостаточном контроле со стороны ведущего это может приводить к внезапным деструктивным действиям детей. Специалисты, работающие с детьми, должны оперативно реагировать на проявления их импульсивного поведения, которое может появляться в определенные моменты работы. Д. Вудз также подчеркивает необходимость создания у таких детей культуры поведения, которая могла бы стать альтернативой характерной для них тенденции к физическому насилию в ситуации конфликта. Оба этих автора отмечают, что успешное проведение групповой арт-терапии с детьми, в отличие от работы со взрослыми, при наличии у детей импульсивных проявлений требует более жесткого структурирования их деятельности. При этом терапевту важно «не утратить контакта с реальным ребенком» (Woods, 1993, Р. 64), а также, «стремясь создать в группе безопасную атмосферу, не подавить ее творческого начала и не прийти к гиперконтролю» (Prokofiev, 1998, Р. 57). Структурирование работы группы может способствовать снятию тревоги, переживаемой как детьми, так и психотерапевтом, а также увеличению групповой сплоченности. Кроме того, выдвижение определенных тем и использование конкретных упражнений позволяет детям почувствовать себя в безопасности (Prokofiev, 1998, P. 66; Buckland, Murphy, 2001, P. 144).

Д. Энли (Henley, 1998) разработал специальную программу экспрессивной психотерапии искусством для социализации детей с СДВГ. Он указывает на необходимость структурирования занятий и их деления на три этапа: (1) свободную игру с использованием набора изобразительных материалов, деятельность детей при этом не организуется; (2) «дружеский круг», когда дети садятся в круг и рассказывают о своих впечатлениях за прошедшую неделю; (3) период экспрессивной деятельности, когда ведущий побуждает детей к художественному отображению тех тем, которые были подняты на этапе «дружеского круга».

Д. Энли указывает на то, что дети с СДВГ не могут самостоятельно регулировать свое поведение, поэтому их попытки вступить в общение с другими людьми часто заканчиваются конфликтом. Опираясь на свой опыт работы в условиях психотерапевтического лагеря, он заключает, что «агрессивное или импульсивное поведение, связанное с гиперактивностью и социальной тревогой, благодаря творческой деятельности  может быть направлено в иное русло и преобразовано в социально конструктивное поведение» (Henley, 1998. P. 40). Групповую арт-терапию с детьми, страдающими СДВГ, он считает основной частью комплексной мультимодальной программы, в которой разные формы творческого самовыражения «усиливают эффективность всех прочих вмешательств» (там же, P. 11).

В статье Д. Мэрфи, Д. Пeйсли и Л. Пардоу (Мэрфи, Пeйсли, Пардоу, 2006) описывается работа с амбулаторной группой импульсивных детей и некоторые эффекты такой работы. Отражены трудности, связанные с оказанием помощи импульсивным детям, а также важность изобразительной деятельности в развитии их коммуникативных навыков и способности к контролю над сильными чувствами. Отмечается необходимость в гибком подходе арт-терапевта к таким детям, позволяющем изменять формы и содержание занятий по мере развития группы.

Большой интерес представляет также статья Л. Пролкс (Пролкс, 2006), в которой автор предлагает оригинальную модель детско-родительской групповой диадической арт-терапии. Ценность данной публикации состоит еще и в том, что в ней описывается работа с детьми начиная с полутора лет. Автор опровергает звучащие иногда мнения о том, что арт-терапия может быть эффективна лишь при наличии у клиента способности к созданию оформленной графической продукции. Статья показывает, что даже при отсутствии такой способности коммуникация между ребенком и родителем возможна, хотя она будет протекать главным образом посредством изобразительной и игровой деятельности, обеспечивая укрепление и коррекцию детско-родительских отношений.

Арт-терапия с подростками

Хотя применительно к подросткам, в особенности к тем, которые в силу наличия выраженных эмоциональных и поведенческих нарушений участвовать в группе не могут, индивидуальная арт-терапия признается подходящей или единственно приемлемой формой работы, групповая арт-терапия во многих случаях обладает определенными преимуществами перед индивидуальной арт-терапией, что подчеркивается в целом ряде арт-терапевтических публикаций (Steward et al., 1986; Wolf, 1993). Б. Книлле и С. Туана (Knille, Tuana, 1980) указывают, что индивидуальная арт-терапия может быть малопригодной для многих подростков из-за присущего им негативного отношения ко взрослым и социальным авторитетам. Групповая арт-терапия дает подросткам возможность самим контролировать, в какой мере доверять окружающим свои мысли и переживания и в силу этого обеспечивает их большую, чем в индивидуальной арт-терапии, психологическую защищенность (Riley, 1999; Knille, Tuana, 1980). Как отмечают П. Карозза и К Херштейнер (Carozza, Heirsteiner, 1982), а также Л. Берлинер и Е. Эмст (Berliner, Emst, 1984), это имеет особое значение при работе с подростками — жертвами насилия, у которых наблюдаются симптомы  посттравматического стрессового расстройтсва. Кроме того, в отличие от индивидуальной психотерапии и арт-терапии, работа в условиях арт-терапевтической группы дает подросткам ощущение большей независимости и, тем самым, удовлетворяет их потребность в самостоятельности и защите своего личного пространства.

Групповая арт-терапия обеспечивает подросткам возможность взаимной эмоциональной поддержки в период их дистанцирования от семьи и психологического самоопределения. При работе с подростками — жертвами насилия групповая арт-терапия служит преодолению чувства социальной изоляции и стигматизированности. Групповое взаимодействие со сверстниками в присутствии психотерапевта и ко-терапевта в какой-то мере способствует формированию у подростков из дисфункциональных семей и перенесших насилие опыта более здоровых семейных отношений (Steward et al., 1986).

Большое значение для подростков имеет возможность невербального общения в арт-терапевтической группе. Иногда вербальная коммуникация, тем более при ведущей роли арт-терапевта, может приводить к усилению защит и сокрытию психологически значимого материала. Это, однако, не означает, что при проведении групповой арт-терапии вообще не следует прибегать к обсуждениям. Просто обсуждения и интерпретации должны применяться в такой форме, которая учитывала бы психологическую готовность участников и степень их доверия друг к другу и ведущему. Лучше, если при ведении подростковой группы арт-терапевт будет использовать непрямые вопросы и интерпретации. Последние, например, могут предполагать использование преимущественно языка метафор и ссылок на третьих лиц. Целесообразно избегать однозначных трактовок поведения и изобразительной продукции участников группы, поскольку это может быть чревато «навешиванием ярлыков».

Возможны различные варианты групповой работы с подростками: она может быть построена в форме тематической, динамической или студийной групп (их характеристика будет дана в следующем параграфе), хотя к условиям общеобразовательных учреждений больше всего подходит форма тематической группы. Работа поначалу может иметь ограниченный во времени характер, поскольку подростки весьма неохотно идут на заключение соглашения, предусматривающего длительную или неограниченную во времени арт-терапию (Riley, 1999).

В статье М. Розаль, Л. Турнер-Шиклер и Д. Юрт (Розаль, Турнер-Шиклер, Юрт, 2006) представлены некоторые результаты применения комплексной инновационной программы по работе с подростками, страдающими избыточным весом, совмещающей в себе элементы арт-терапевтических и образовательных воздействий. Обращает на себя внимание стремление авторов учесть своеобразие расового и этнического происхождения участников группы. Эта тенденция отражена во многих западных арт-терапевтических публикаций последнего времени. Описывая свою работу с подростками разного этнического происхождения, такие авторы, как М. Мауро с особым вниманием относятся к культурному опыту своих клиентов. Представляя случай, связанный с помощью подростку латиноамериканского происхождения, М. Мауро использует для объяснения динамики работы и опыта клиента понятие культурной идентичности и представления о различных возрастных фазах ее становления (Мауро, 2000).

Теория и практика мультикультурного подхода к арт-терапии, используемого в работе с подростками, представлены в книге Ш. Рили «Современная арт-терапия подростков», где она, в частности, пишет: «Мы должны просить наших клиентов-подростков научить нас своей культуре и поправить нас, если наше представление о них не соответствует действительности» (Riley, 1999. Р. 35). По ее мнению, процесс арт-терапевтической работы с подростком должен строиться с учетом множества факторов:

географического региона и  размеров города, в котором он проживает, его социально-экономического положения, расы и этноса. Этот автор утверждает, что известные представления о том, что подростковый возраст является достаточно предсказуемой стадией развития и характеризуется вполне определенным набором задач, в настоящее время недостаточны, и специалисту следует обращать более пристальное внимание на условия жизни и личную позицию подростка.

Рили также указывают на необходимость сохранения гибких пространственно-временных границ занятий в работе с подростками. При этом, однако, должны соблюдаться базовые условия и правила групповой арт-терапии. Она обращает внимание на более длительный, чем при работе с большинством детских и взрослых групп, период формирования атмосферы взаимного доверия и групповой сплоченности при работе с подростками, что может быть связано с такими их особенностями, как повышенная «хрупкость» «Я» и потребность в независимости.

Для подростковых групп также характерно обостренное реагирование на появление новых членов. Поэтому группа должна, по возможности, быть закрытой или полузакрытой, а в случае планируемого включения в нее нового члена целесообразно проводить длительную подготовительную работу.

Даже если работа группы имеет краткосрочный характер и требует фокусировки на определенных проблемах, структурирование работы должно происходить мягко и ненавязчиво. Некоторые специалисты даже считают, что психотерапевту следует разрабатывать план арт-терапевтической работы совместно с участниками группы, однако для этого они должны быть достаточно мотивированы. Несмотря на то, что работа группы может иметь тематическую направленность, ведущий должен проявлять гибкость и допускать возможность изменения плана занятий, проявление участниками инициативы и относительно высокую спонтанность их поведения.

Мягко структурируя ход групповых арт-терапевтических сессий, психотерапевт может, в частности, предлагать подросткам различные задания на свободное рисование и так называемые «открытые проекты» (Waller, 1993) с разными вариантами тематического и технического решения творческих задач. Для того, чтобы помочь подросткам почувствовать себя в группе безопасно, психотерапевт может предлагать им задания, связанные с обозначением и осознанием личных границ. Одним из таких заданий может стать, например,  изображение или моделирование участниками своего «жизненного пространства» с помощью различных объектов и объемных материалов (Riley, 1999).

С целью сплочения группы и активизации групповой динамики ведущий может предлагать участникам различные формы парной (парное рисование и обсуждение) и коллективной работы, следя при этом, однако, за тем, чтобы участники группы уважали личные границы друг друга.

С учетом большой значимости для подростков вопросов психологической, гендерной и культурной идентификации ведущий может в мягкой форме предлагать им задания, ориентированные на предъявление в визуальной форме своего психологического, гендерного и культурного «Я» — создание автопортретов, личных гербов, флага своей культурной идентичности.

Как отмечает Ш. Рили, в достаточно сплоченных группах можно, соблюдая деликатность, обращаться к таким сложным для исследования в подростковой среде темам, как физическое созревание, нарушения внутрисемейных отношений, насилие среди подростков, прием алкоголя и наркотиков, ранний сексуальный опыт и т.д.

1.3. Арт-терапия в деятельности образовательных учреждений разных стран мира

Нам удалось найти немало публикаций, посвященных использованию арт-терапии в образовательных учреждениях разных стран мира, прежде всего, тех, где арт-терапия достигла высокого уровня профессионализации. Это, в частности, относится к таким странам, как США (Аллан, 1997; Ирвуд, Федорко, Хольцман, Монтанари, Сильвер, 2005; Холт, Кейзер, 2004; American Art Therapy Association, 1986; Bloomgarden, Schwarts, 1997; Bush, Hite, 1996; Bush, 1997; Dunn-Snow, 1997; Essex, Frostig, Hertz, 1996; Henley, 1998; McNiff, 1974, 1976, 1979; McNiff, Knill, 1976, 1978; McNiff, McNiff, 1976; Riley, 1999; Silver, 1975, 1976, 1977, 1978, 1988a,b, 1989, 1993 2005; Silver et al. 1980, Silver, Ellison, 1995) и Великобритания (Боронска, 2000; Уэлсби, 2001; Case, Dalley, 1992; Liebmann, 2004; Prokofiev, 1998; Waller, 1993). Арт-терапевтическая деятельность осуществляется в этих странах в основном дипломированными арт-терапевтами, получившими специальную постдипломную подготовку, рассчитанную как минимум на два или три года.

Американские публикации последнего времени, отражающие опыт применения арт-терапии в образовании, свидетельствуют об усилении клинической направленности деятельности арт-терапевтов, что подтверждается включением в штат школьных работников клинических арт-терапевтов (Pfeiffer, 2005). Это связано, с одной стороны, с усилением роли клинических дисциплин при подготовке арт-терапевтов и повышением требований к качеству арт-терапевтических услуг в этой стране, и, с другой стороны, — с изменениями в понимании руководителями образовательных учреждений приоритетных задач деятельности работающих на их базе специалистов по арт-терапии.

Большая, чем в предыдущие годы клиническая направленность арт-терапии в школах неизбежно приводит к ее дальнейшему отделению от образовательной практики и, в то же время, к налаживанию более тесного взаимодейтсвия арт-терапевтов с педагогами и школьными психологами. Важными аргументами в пользу усиления клинической направленности арт-терапии в школах США является возможность приблизить психотерапевтические услуги к тем детям, которые в первую очередь в них нуждаются, а также применения в отношении детей и подростков группы риска программ раннего вмешательства.

Еще до оформления арт-терапии в самостоятельное психотерапевтическое направление некоторые арт- педагоги в США, такие как В. Ловенфельд (Lowenfeld, 1939, 1947) и Ф. Кейн (Cane, 1951), выступали инициаторами новых подходов к художественному образованию, стремясь соединить в нем терапевтические и образовательные элементы. Анализируя тенденцию интеграции арт-терапии в образование президент Американской арт-терапевтической ассоциации Ш. МакНифф отмечает, что по мере становления арт-терапии в США попытки соединения педагогики с терапией стали встречать все большее сопротивление, прежде всего, со стороны дипломированных арт-терапевтов, считающих, что это приведет к размыванию границ профессии:

«Отношения между образованием и арт-терапией складываются пока таким образом, чтобы предупредить попытки педагогов выйти за пределы решения ими сугубо образовательных задач… Мы отстаиваем то, что арт-терапевтические услуги могут оказываться лишь “профессиональными арт-терапевтами”, однако пока большинство школ не могут позволить иметь их в своем штате» (МакНифф, 2005. С. 18).

Сам МакНифф, являющийся по своему первому образованию художественным педагогом, прошедшим впоследствии профессиональную арт-терапевтическую подготовку, еще в 1970-е годы пытался наладить контакты с образовательными учреждениями, считая, что поскольку дети находятся там значительную часть времени, было бы целесообразно приблизить к ним арт-терапевтические услуги путем создания в школах арт-терапевтических кабинетов. Данный автор вплоть до настоящего времени поддерживает инициативы по привнесению арт-терапии в общие и специальные образовательные учреждения. По его мнению, это позволило бы не только осуществлять лечебно-коррекционные воздействия в отношении  детей с эмоциональными и поведенческими нарушениями, но и учить их творчески выражать свои чувства и развивать познавательные навыки.

В качестве обнадеживающего знака Ш. МакНифф рассматривет наметившуюся в последние годы в США тенденцию к консолидации услуг и развитию междисциплинарных связей, что стимулирует арт-терапетов к укреплению контактов с другими специалистами. Наряду с этим, рост числа профессиональных арт-терапевтов, в том числе тех, кто по своему первому образованию является педагогом, повышает вероятность успешной реализации арт-терапевтических программ в школах.

М. Эссекс, К. Фростиг и Д. Хертз (Essex, Frostig, Hertz, 1996) отмечают, что экспрессивная психотерапия искусством является методом, наиболее подходящим для работы с несоверешннолетними, причем долгосрочные формы психокоррекционной работы с ними могут быть успешно реализованы именно на базе школ. Основной целью внедрения арт-терапии в школы эти авторы видят адаптацию детей (в том числе страдающих эмоциональными и поведенческими расстройствами) к условиям образовательного учреждения и повышение их академической успеваемости. Указывая на различия между приоритетными задачами деятельности учителей и школьных арт-терапевтов, эти авторы в то же время считают, что педагоги и арт-терапевты имеют ряд общих долгосрочных задач, таких, в частности, как развитие у учащихся навыков решения проблем и способности справляться со стрессом, повышение их межличностной компетентености и совершенствование коммуникативных навыков, а также раскрытие творческого потенциала молодежи и формирование у детей здоровых потребностей. Эти авторы связывают внедрение арт-терапии в школы с характерной для американского образования тенденцией рассматривать школьную среду как средство формирования здоровой и социально продуктивной личности.

Д. Буш и С. Хайт (Bush, Hite, 1996) указывают на преимущества использования арт-терапии в школах. Одно из них состоит в кооперации разных школьных работников, включая педагогов, психологов и арт-терапевтов, а также возможности более тесного контакта арт-терапевта с родителями в интересах сохранения и укрепления здоровья детей.

В ряде американских арт-терапевтических публикаций последнего времени активно обсуждаются вопросы работы с детьми и подростками, страдающими депрессивным расстройством и имеющими черты повышенной агрессивности, которые посещают общеобразовательные и специальные школы. Комментируя проблему агрессивного и суицидального поведения несовершеннолетних в школах США и задачи деятельности работающих в школах клинических арт-терапевтов, Л. Пфейффер отмечает: «…предупреждение насилия становится в школах проблемой номер один. По всей стране в школы внедряются специальные программы, но они нацелены на тех учащихся, которые обнаруживают явные признаки агрессивного поведения. При этом вне поля зрения специалистов оказываются тихие, интровертированные учащиеся, склонные к сокрытию переживаемого ими чувства гнева. Они составляют значительную часть детей и подростков. Мне вспоминается в связи с этим случай, когда один 14-летний отличник зарезал другого отличника в школе, которую посещают мои дети» (Pfeiffer, 2005, Р. xviii). Являясь председателем отдела клинической арт-терапии Управления образования общественных школ г. Майами, Л. Пфейффер считает очень важным с учетом сложившейся в школах ситуации внедрение в школы методов раннего выявления агрессивных и суицидных тенденций у учащихся.

Значительное число американских публикаций отражают диагностические и развивающие аспекты применения методов арт-терапии в образовании (Silver, 1975, 1976, 1977, 1978, 1988, 1989, 1993, 2000, 2005; Silver, Ellison, 1995; Ирвуд, Федорко, Хольцман, Монтанари, Сильвер, 2005; Холт, Кейзер, 2004). При этом нередко используются оригинальные графические методы, разработанные арт-терапевтами. Наиболее показательными в этом отношении являются работы Р. Сильвер, которая исследовала диагностические и развивающие возможности арт-терапевтических методов в образовательных учреждениях начиная с 1970-х годов. Ею созданы три графических теста, предназначенные для использования в рамках арт-терапевтического консультирования в школах: Рисуночный тест Сильвер, тест «Нарисуй историю» и Техника стимульного рисования (Silver, 1982, 1983, 1988, 2002).

Рисуночный тест Сильвер для оценки когнитивной и эмоциональной сфер, сокращенно РТС (Silver, 1983, 2002), первоначально разрабатывался и использовался Р. Сильвер в качестве инструмента определения и развития познавательных и творческих способностей детей и подростков с нарушениями в развитии, в частности, учащихся с речевыми нарушениями и глухонемых, а также с задержкой психического развития (Silver, 1975, 1976, 1977). Применяя РТС, автор обнаружила, что многие такие дети и подростки обладают значительными познавательными и творческими способностяим. Их образоное мышление иногда оказывалось даже более высоко развито, у учащихся с нормальным развитием. Р. Сильвер связала это с тем, что в РТС рисунки заменяют язык, являясь основным инструментом восприятия, переработки и передачи разных представлений. Используемые в тесте стимульные изображения вызывали ответные визуально-графические реакции, направленные на решение познавательных задач и передачу представлений. Испытуемые с речевыми нарушениями и нарушениями слуха справлялись с заданиями достаточно успешно.

Представление о том, что познавательные способности детей и подростков, в особенности тех из них, у кого имеются нарушения речи, могут в значительной степени быть связанными с образным мышлением, побудили Р. Сильвер к разработке и внедрению в образовательные учреждения ряда развивающих программ, основанных на использовании системы упражнений изобразительного характера (Silver, 1975, 1976, 1982, 1997).

РТС и тест «Нарисуй историю» используются в США, в том числе и в образовательных учреждениях, с целью выявления эмоциональных нарушений у детей и подростков. Так, основным назначением теста «Нарисуй историю» является диагностика таких нарушений, в том числе депрессий, включая их маскированные варианты. Учитывая, что дети зачастую не могут описать свое состояние словами, выявление у них депрессии представляет особую сложность. Однако депрессивное расстройство может определяться по характеру детских рисунков, в том числе, по преобладанию в них негативной тематики (изображения печальных, одиноких, беспомощных, пытающихся покончить жизнь самоубийством или находящихся в смертельной опасности персонажей).

Основываясь на данных о тесной связи между депрессией у детей и подростков и делинквентностью, Р. Сильвер и Дж. Эллисон (Silver, Ellison, 1995) провели обследование подростков, посещающих школу при исправительном учреждении. Авторы обнаружили, что в рисунках многих из них изображается деструктивное взаимодействие между персонажами. Ссылаясь на клинические данные, Р. Сильвер и Д. Эллисон высказывают предположение, что подростковая агрессивность может маскировать депрессию, в связи с чем изображение деструктивного взаимодействия между персонажами может не только подтверждать делинквентность, но свидетельствовать о высоком риске депрессивного состояния и даже суицидных тенденций.

На примере использования в общеобразовательных школах США графических методов диагностики клинические арт-терапевты Ч. Ирвуд, М. Федорко, Э. Хольцман, Л. Монтанари и Р. Сильвер (Silver, 2005), а также Э. Холт и Д. Кейзер (Холт, Кейзер, 2004) показывают возможность раннего выявления детей и подростков группы повышенного риска развития эмоциональных и поведенческих расстройств и проведения с ними превентивных арт-терапевтических программ. Используя тест «Нарисуй историю», Ч. Ирвуд, М. Федорко, Э. Хольцман, Л. Монтанари и Р. Сильвер смогли выявить в школах детей и подростков, склонных к агрессивному поведению. Они также обращают внимание на наличие в рисунках некоторых школьников индикаторов депрессивного состояния, что позволяет на раннем этапе провести клиническое обследование таких детей и начать антидепрессивную терапию (Ирвуд, Федорко, Хольцман, Монтанари, Сильвер, 2005).

В ряде случаев арт-терапевтами используются известные проективные графические методы. Так, американские арт-терапевты Э. Холт и Д. Кейзер, используя Кинетический рисунок семьи, по рисункам школьников смогли идентифицировать признаки семейного алкоголизма и подтвердить тем самым, что этот фактор является наиболее вероятной причиной имеющихся у некоторых из них трудностей в адаптации к школе и общении. Авторы считают возможным использование в отношении таких детей индивидуальных и семейных вмешательств, позволяющих предупредить проблемы, связанные с зависимостью от ПАВ. С учетом того, что в последнее время в США происходит сокращение амбулаторных программ психологической поддержки детей и подростков группы риска, Э. Холт и Д. Кейзер рассматривают школьную арт-терапию в качестве значимого фактора сохранения здоровья несовершеннолетних (Холт, Кейзер, 2004).

Британский арт-терапевт К. Уэлсби (Уэлсби, 2001) отмечает, что в условиях реформирования государственной системы образования и возрастающей учебной нагрузки у многих учителей развивается синдром «эмоционального выгорания». Они не в состоянии проводить работу с неблагополучными или отстающими учениками, в связи с чем школьные арт-терапевты могут взять на себя функцию психологической поддержки таких детей.

Т. Боронска описывает свою работу с подростком на базе школы-интерната. Подросток страдал эмоциональным расстройством и, несмотря на достаточно высокий уровень интеллектуального развития, отставал в учебе. Автор обращает внимание на то, что проведение арт-терапии позволило подростку посредством создания метафорических образов осознать причины своего внутреннего напряжения и преодолеть страхи. В результате арт-терапевтических занятий подростку удалось также укрепить свое «Я» и признать ранее подавляемые и пугавшие его аспекты своего внутреннего мира (Боронска, 2000).

В последнее время в ряде британских публикаций, посвященных проведению арт-терапевтических групп на базе школ (Case, Dalley, 1992; Liebmann, 2004; Prokofiev, 1998; Waller, 1993), активно обсуждается вопрос о том, какие варианты групповой арт-терапии наиболее подходят для образовательных учреждений и как следует организовывать завершение групповых сессий, чтобы обеспечить мягкий переход детей из условий арт-терапевтического кабинета к школьным занятиям. Отмечается, что организованное завершение арт-терапевтических сессий подготавливает детей к смене деятельности и предупреждает импульсивное отреагирование чувств обиды и утраты (Prokofiev, 1998. Р. 55).

К. Кейз и Т. Дэлли  описывают свою работу с учениками младших классов в одной из общеобразовательной школ Великобритании (Case, Dalley, 1992). В отличие от некоторых других авторов, отдающих предпочтение индивидуальной арт-терапии, они проводили работу с малой группой детей, состоявшей из трех учеников первого класса, которые были направлены на арт-терапию по рекомендации учителя. Все дети характеризовались эмоциональными и поведенческими проблемами, нарушений интеллектуального развития у них не отмечалось. Как следует из приводимого данными авторами описания, занятия имели относительно свободный формат. Как правило, они начинались с краткой беседы, в ходе которой дети высказывали свои пожелания о том, чем они хотели бы сегодня заняться, после чего каждый переходил к изобразительной деятельности, выбирая для себя подходящие материалы и средства. Иногда дети переходили от одного вида деятельности к другому и взаимодействовали друг с другом. Арт-терапевт же периодически присоединялся то к одному, то к другому ребенку, стремясь понять его чувства и кратко комментируя его работу.

Ряд публикаций свидетельствует об активном внедрении арт-терапии в общеобразовательные школы Израиля (Aaronson, Housman, 2001; Moriya, 2000a,b,c). Л. Ааронзон и М. Хаусман даже ставят вопрос о ведении специализации школьного арт-терапевта.

Д. Мория подготовила методические рекомендации по применению арт-терапии в школах. Она всесторонне обосновывает систему арт-терапевтической работы с учениками общеобразовательных учреждений и конкретизирует некоторые организационные процедуры, связанные с реализацией арт-терапевтических программ. Важнейшими условиями успешной интеграции арт-терапии в школы она считает, во-первых, тесный контакт и сотрудничество арт-терапевта со школьными работниками, а во-вторых, понимание самим арт-терапевтом, школьной администрацией и другим работниками своеобразия арт-терапевтического подхода и задач его применения в школах (Moriya, 2000a).

Некоторые акутальные вопросы, касающиеся интеграции арт-терапии в школы, дополнительно рассматриваются Д. Мория в таких статьях, как «Стратегии преодоления проблем арт-терапевтической деятельности в системе школьного образования» (Moriya, 2000b) и «Рекомендации по переходу арт-терапевтов из клиник в школы» (Moriya, 2000с). Большое внимание она обращает на конкретизацию организационных процедур, касающихся работы арт-терапевтов в школах, рассматривая их в качестве одного из условий успешного применения там методов арт-терапии.

«Четкие рабочие процедуры при осуществлении арт-терапевтической деятельности важны как для администрации школ, так и самих арт-терапевтов. Они позволяют сформировать ожидания арт-терапевтов по поводу своей работы в школах… и наладить там их деятельность. Поскольку эти процедуры стандартны, они не зависят от частных инициатив арт-терапевтов. Со стороны же школы организационные процедуры обеспечивают возможность контроля за деятельностью арт-терапевтов… Поскольку психотерапевты могут приходить в школу и покидать ее, сохраняемая в школе арт-терапевтическая документация является важным источником информации о конкретных детях» (Moriya, 2000a. Р. 30).

В публикациях данного автора рассматриваются также такие вопросы, связанные с внедрением арт-терапии в школы, как налаживание эффективного диалога и сотрудничества арт-терапевтов со школьными работниками и обмена с ними информацией, соблюдение правила конфиденциальности в отношениях арт-терапевта с клиентами, необходимость фокусировки на внутреннем мире детей и нейтрализации внешних отвлекающих факторов, включение арт-терапевтических занятий в школьный график и введение арт-терапевтов в штат работников школ, необходимость в профессиональном общении и супервизиях и т.д.

Начальный опыт применения арт-терапии в одной из общеобразовательной школ Японии представлен в статье Т. Окада (Okada, 2005). Данная публикация отражает предварительные результаты научной программы по исследованию эффектов и перспектив внедрения арт-терапевтического подхода в образовательные учреждения Японии.

Отечественный опыт применения арт-терапии в школах отражен в работах М.Ю. Алексеевой (Алексеева, 2003), Е.Р. Кузьминой (Кузьмина, 2001), Л.Д. Лебедевой (Лебедева, 2003), А.В. Гришиной (Гришина, 2004), Л.А. Аметовой (Аметова, 2003а,б), Е.А. Медведевой, И.Ю. Левченко, Л.Н. Комиссаровой, Т.А. Добровольской (Медведева, Левченко, Комиссарова, Добровольская, 2001)

М.Ю. Алексеевой подготовлено учебно-методическое пособие для учителей иностранного языка, в котором описывается оригинальная обучающая методика с элементами арт-терапии (Алексеева, 2003). Использование элементов арт-терапии в обучении детей иностранному языку автор обосновывает необходимостью развития у них самостоятельного творческого мышления и воспитания креативной личности. Она отмечает, что применение в современной педагогике стимулирующих познавательную активность инновационных форм и методов работы, таких как метод выполнения «творческих заданий», зачастую сопряжено с рядом существенных трудностей, которые снижают их эффективность. М.Ю. Алексеева решила использовать элементы арт-терапии, рассматривая ее как «наиболее эффективный способ удовлетворения потребности личности в самовыражении, самопознании, саморазвитии» (там же, с. 3). Это, по ее мнению, обусловливает необходимость ее применения в педагогической практике в качестве развивающего средства обучения.

Мысль М.Ю. Алексеевой о том, что именно арт-терапия, а не художественное творчество в его разных проявлениях выступает наиболее эффективным способом удовлетворения потребности личности в самовыражении, самопознании, саморазвитии представляется спорной. Разве протекающая за пределами арт-терапевтического процесса творческая деятельность не может служить этим целям? А если творческая деятельность удовлетворяет данные потребности личности, то зачем тогда автору понадобилось строить свою программу именно на элементах арт-терапевтических воздействий?

В разделе «Педагогические возможности и особенности арт-терапии» М.Ю. Алексеева рассматривает некоторые варианты использования арт-терапии педагогами. В качестве одного из варианов она допускает осуществление педагогами функций арт-терапевта, когда их деятельность связана не с «лечением», но с воспитанием детей и их гармоничном эмоциональном и интеллектуальном развитии. Поскольку такая деятельность педагогов связана с областью профилактической медицины и, помимо воспитательных и развивающих задач, должна решать задачи терапевтические и диагностические, «для подобного применения арт-терапии педагогу необходимо получить дополнительное психологическое или арт-терапевтическое образование» (там же, с. 3).

В качестве другого варианта применения арт-терапии М.Ю. Алексеева допускает ее использование педагогами, не имеющими дополнительной психологической или арт-терапевтической подготовки. В качестве примеров она приводит проведение «уроков креативности» и включения элементов арт-терапии в конкретный урок, где она выступает в качестве развивающего средства обучения.

Нам вновь не понятно, почему М.Ю. Алексеева рассматривает «уроки креативности» как арт-терапию. Разве творческая деятельность на подобных уроках обязательно должна сводиться к арт-терапии? Настойчивое использование М.Ю. Алексеевой слова «арт-терапия» заставляет нас предположить, что она, по-видимому, необоснованно расширяет содержание данного понятия, описывая им самые разнообразные творческие проявления, сопровождающиеся эффектами гармонизации и развития личности.

Во второй главе Методического руководства, «Арт-терапия в образовательной среде, случаи практического применения и перспективы», М.Ю. Алексеева утверждает, что «на сегодняшний день в мире накоплен определенный опыт применения арт-терапии в образовательной среде», ссылаясь на Е.Р. Кузьмину, которая пишет, что в образовательных учреждениях разных стран мира существуют творческие занятия, и что там используются художественные приемы, «схожие с теми, которые применяются арт-терпевтами» (Кузьмина, 2001). Представляется, что для этих авторов сходство некоторых используемых в контексте творческих занятий приемов и форм творческой деятельности с приемами, используемыми в контексте занятий арт-терапевтических, служат основанием их отождествления. Поэтому программу, разработанную М.Ю. Алексеевой, на наш взгляд, нельзя отнести к арт-терапии. Ее следовало бы рассматривать как весьма интересный и, наверное, заслуживающий внедрения в образовательный процесс пример использования средств художествнной выразительности на уроках иностранного языка.

Другим примером попыток отечественных педагогов использовать элементы арт-терапии в образовательном процессе являются работы Л.А. Аметовой (Аметова, 2003а,б). Она разработала программу формирования арт-терапевтической культуры младших школьников «Сам себе арт-терапевт», рассматривая ее как инновационный педагогический прием, направленный на развитие интеллектуального и творческого потенциала детей. Основываясь на общих представлениях об исцеляющих возможностях искусства и «свидетельствах педагогической и психологической науки» о способности искусства «формировать психологические защиты от вредных внешних влияний среды» (Аметова, 2003а) она рассматривает свою программу как средство психолого-педагогической коррекции учащихся.

Программа Л.А. Аметовой имеет преимущественно культурологическую направленность, хотя включает также определенные элементы эстетотерапии, поскольку она предполагает, что в ходе обучающих занятий и тренингов педагог знакомит учащихся с произведениями изобразительного искусства, музыки, поэзии и изучает при этом их реакции на эти произведения. Присутствует в ходе занятий и элемент творческого самораскрытия учащихся через разные виды деятельности, например, составление букетов на определенные темы, тематическое рисование и поэтическое творчество, музыкально-пластические импровизации.

Авттор утверждает, что в процессе занятий младших школьников по данной программе у них происходит формирование эмоционально-эстетического и нравственного отношения к действительности. Ее исследование подтверждает воздействие программы на эти компоненты мотивационной и эмоционально-волевой сфер учащихся. Так, в частности, ей удалось зафиксировать расширение спектра предпочитаемых учащимися видов художественной и музыкальной деятельности, а также положительную динамику их эмоционального состояния, подтверждлаемую результатами теста Люшера, проведенного с ними после завершения программы.

Наиболее спорной представляется правомерность использования Л.А. Аметовой понятия «арт-терапевтическая культура» учащихся. Под этим понятием она имеет в виду способность к самокоррекции средствами искусства, навыки использования детьми произведений искусства для создания позитивного эмоционального настроя, высокий уровень произвольности внутреннего плана действий. Хотя данная программа может оказывать определенный психопрофилактический эффект, она имеет в основном воспитательную, образовательную и культурологическую направленность и, в силу этого, относится к области образовательных воздействий. Психопрофилактические и коррекционные эффекты воздействия программы Л.А. Аметовой исследованы не были (применения теста Люшера для этой цели явно недостаточно), а потому отнесение программы к арт-терапии неправомерно. В ней не представлены либо представлены лишь в минимальной степени важнейшие компоненты арт-терапевтической деятельности, отличающие ее от деятельности педагогической. Очевидна тенденция автора к смешиванию педагогики с арт-терапией (психотерапией).

Представляет интерес разработанная Д.И. Воробьевой (Воробьева, 2003) интегрированная программа интеллектуального, художественного и творческого развития личности дошкольника. Автор не использует понятие «арт-терапия» и обосновывает свою программу с позиций деятельностного подхода к воспитанию, образованию и развитию ребенка. Важнейшим средством развития личности дошкольника в рамках данной программы выступает изобразительная деятельность, так как она наиболее естественна для ребенка и в то же время позволяет ему присваивать значимый социальный опыт, «закодированный в структуре труда художника». По мнению Д.И. Воробьевой, в ходе реализации программы происходит тренинг многих психических процессов и качеств личности ребенка (любознательность, интерес, внимание, сравнение, анализ, речь, эмоции, память, чувство цвета и пропорции, способность к произвольным действиям, настойчивость, целеустремленность, пространственное мышление и другие). Автор выделяет три стадии изобразительного процесса (размышления о замысле, воплощение замысла, оценка результата) и на их основе структурирует занятия. Высокая степень структурированности программы и «трансляция» детям в ходе занятий определенного алгоритма действий придает ей дидактическую направленность с превалированием в ней факторов образовательного, воспитательного и развивающего воздействия на личность дошкольника. По своему содержанию и задачам эта программа отчасти напоминает программу Л.А. Аметовой, однако Д.И. Воробьева не связывает ее с арт-терапией.

Среди обсуждаемых нами разработок отчественных авторов наибольшее сходство с арт-терапией, по нашему мнению, имеет предлагаемая А.В. Гришиной программа развития творческой индивидуальности подростков средствами арт-терапии в учреждениях дополнительного образования (Гришина, 2004). Несмотря на то, что она предполагает реализацию в образовательных учреждениях рекомендована автором к использованию педагогами изобразительного искусства, она насыщена характерными для арт-терапии элементами. Таковыми, в частности, являются: 1) рефлексивная ориентация занятий, предполагающая стимулирование подростков к анализу продуктов своей творческой деятельности с точки зрения отражения в них их личностных особенностей и переживаний; 2) высокая степень спонтанности творческих актов подростков со свободным выбором как содержания, так и средств изобразительной деятельности, а также сознательный отказ педагога от оценки художественно-эстетических достоинств продуктов их творческой деятельности; (3) большое внимание педагога к коммуникативным условиям деятельности группы, которые должны предполагать высокую степень взаимной толерантности участников занятий, эмоциональную гибкость самого педагога, принятие им особенностей творческой индивидуальности подростков и не навязывание им своего мнения.

Возникает, однако, вопрос о том, в какой мере при такой организации уроков по изобразительному искусству решаются дидактические задачи, связанные с усвоением и совершенствованием навыков изобразительной деятельности. Поскольку автор программы данный аспект не исследовала, остается неясным, как смещение акцента с задач образовательных на задачи развития повлияло на ее художественно-образовательную компоненту.

По структуре и содержанию, а также по преимущественно фасилитирующей, стимулирующей подростков к спонтанному самовыражению и рефлексии отраженного в продуктах их деятельности опыта описываемые А.Г. Гришиной занятия во многом напоминают групповой арт-терапевтический тренинг. Мы считаем, что проведение занятий такого рода даже в случае группы клинически здоровых подростков, не имеющей психотерапевтической направленности, потребовало бы от ведущего специальных знаний и навыков, необходимых для арт-терапевтической деятельности. Таким образом, эта программа может рассматриваться скорее как арт-терапевтическая с превалированием задач развития, нежели как художественно-образовательная. Соответственно, ее реализация в большей мере соответствовала бы профессиональным возможностям тех специалистов, которые получили достаточную специальную арт-терапевтическую подготовку (например, художественных педагогов, закончивших программы постдлипломного образования по арт-терапии), чем педагогов без подобной специальной подготовки.

Работы Л.Д. Лебедевой (Лебедева, 2000а,б, 2003) посвящены некоторым вопросам использования арт-терапии в образовании. Автор вводит в терминологический аппарат педагогики понятие «терапия», переводя его не только как «лечение», но и как «уход, забота». На этом основании она считает допустимым применение арт-терапии педагогами и педагогами-психологами, не имеющими какой-либо специальной подготовки в области психологического консультирования, психотерапии и арт-терапии. Она, в частности, пишет, что «словосочетание «арт-терапия» в научной, педагогической интерпретации понимается как забота об эмоциональном самочувствии и психологическом здоровье личности, группы, коллектива средствами художественной деятельности» (Лебедева, 2003. С. 16). В то же время, она приводит широкий спектр показаний для проведения арт-терапевтической работы в системе образования, включая «дисгармоничную, искаженную самооценку», «трудности в эмоциональном развитии», импульсивность, тревожность, страхи, агрессивность, переживание эмоционального отвержения, чувство одиночества, депрессию, неадекватное поведение, конфликты в межличностных отношениях, враждебность к окружающим. Не уточняя, кто должен осуществлять такую работу, она, по-видимому, допускает ее проведение педагогами и педагогами-психологами. Очевидно, однако, что большинство из перечисленных ею нарушений эмоций и поведения с клинической точки зрения могут иметь разную природу и механизмы развития, в том числе, являться следствиями острых или хронических психических заболеваний. Диагностика и корекция (терапия) таких состояний, в том числе, с применением методов арт-терапии, проводиться педагогами и педагогами-психологами никак не могут. Приводя примеры некоторых арт-терапевтических техник и занятий, Л.Д. Лебедева игноририрует клинические основы арт-терапевтической деятельности, в частности, факторы биопсихосоциогенеза эмоциональных расстройств и необходимость соотнесения с ними модели вмешательства. Показательной в этом отношении является, например, описываемая ею техника «Рисуем агрессию…», представляющая собой образец жесткой интервенции манипулятивного толка, совершенно не учитывающей индивидуальные особенности участников группы и не соответствующей целям психокоррекции (там же, с. 181–187).

Пытаясь обосновать «педагогическую модель арт-терапии», Л.Д. Лебедева не учитывает при этом мирового опыта применения арт-терапии в образовательных учреждениях, поскольку проводимый ею анализ зарубежных публикаций по данной теме и по проблемам арт-терапии в целом достаточно поверхностен. В связи с этим возникают сомнения в обоснованности арт-терапевтических воздействий, рекомендуемых Л.Д. Лебедевой для использования педагогами. Приходится констатировать упрощенное понимание ею и некоторыми другими отечественными авторами-педагогами (Алексеева, 2003; Аметова; 2003 а,б) сущности и механизмов воздействия арт-терапии. Именно этим можно объяснить, почему эти авторы с такой легкостью переносят в категориальный аппарат педагогики понятие «терапия» и рекомендуют «арт-терапевтические методы» к широкому применению. По существу же описываемые ими приемы работы имеют с арт-терапией лишь поверхностное и формальное сходство.

Как отмечает М.Ю. Алексеева, несмотря на методологическую аргументированность и ценность предлагаемых Л.Д. Лебедевой нововведений в педагогический процесс, спорным является тот факт, что занятия по этим методикам, подразумевающие комплексное применение арт-терапии и реализацию соответствующих задач, проводят учителя, не имеющие дополнительного психологического или арт-терапевтического образования (Алексеева, 2003).

Применение методов арт-терапии и артпедагогики в специальном образовании рассматривается в работе Е.А. Медведевой, И.Ю. Левченко, Л.Н. Комиссаровой и Т.А. Добровольской (2001). Она представляет собой первую в нашей стране попытку обобщения опыта применения искусства в качестве средства комплексного воспитательного, развивающего и коррекционного воздействия на детей с нарушениями в развитии (дети с проблемами слуха, зрения, речи, задержкой психического развития, нарушениями поведения, умственной отсталостью, нарушением опорно-двигательного аппарата). В первом разделе книги дается краткий исторический обзор использования средств искусства в лечебных и коррекционных целях. Во втором разделе освещается понятийный аппарат артпедагогики и арт-терапии. Показываются различия в содержании, задачах, функциях арт-терапевтических и артпедагогических воздействий применительно к работе с детьми в зависимости от характера нарушений в их развитии. При этом авторы рассматривают арт-терапию как совокупность методик, построенных на применении разных видов искусства и позволяющих путем стимулирования художественно-творческих проявлений осуществлять психокоррекцию. Соответственно этому пониманию арт-терапии они выделяют такие частные ее формы, как изотерапию, библиотерапию, кинезиотерапию, музыкотерапию, психодраму и некоторые другие. К сожалению, авторы не подкрепляют свою позицию ссылками на какие-либо источники, поэтому мы считаем их трактовку понятия «арт-терапия» и ее места в системе других направлений психотерапии искусством произвольной.

Третий раздел отражает опыт применения артпедагогики в специальном образовании. В четвертом же разделе книги, представляющем для нас особый интерес, анализируются основы арт-терапии как совокупности психокоррекционных воздействий в специальных образовательных учреждениях. Поскольку авторы придерживаются широкого толкования арт-терапии, вопросы, связанные с применением изобразительных приемов и средств с целью достижения коррекционных и развивающих эффектов занимают в книге относительно небольшое место. Даются лишь краткие рекомендации относительно использования некоторых техник изотерапевтического характера.

Основная заслуга авторов данной публикации, по нашему мнению, заключается, прежде всего, в их попытке обобщить опыт применения артпедагогики и арт-терапии в специальном образовании и определить отношения между этими двумя направлениями в работе с детьми с нарушениями в развитии. К сожалению, скудость литературных источников, касающихся арт-терапии, а также недостаточность собственного опыта авторов в ее применении ограничивает ценность данной работы.

Современные методы арт-терапии | «BalaDОК» семейный психолог в Алматы

Арт-терапия сочетает в себе психотерапию или “соединительную” терапию с интерпретацией визуальных образов для вникания в индивидуальное подсознание, используя методы, помогающие раскрыть мысли и чувства, которые индивидуум не может сразу озвучить и эстетические методики, позволяющие взять себя в руки и добиться успеха там, где другие вмешательства терпят неудачу.

Арт-терапевты проходят подготовку в распознавании наиболее подходящих инструментов и методик для каждого клиента. Методы различаются в зависимости от возраста, физической или умственной инвалидности, и причины обращающихся за помощью.

Арт-терапевты знают, что определенные ситуации и личности требуют определенных методик  – таких, например, как масляная пастель. Суть метода заключается в покрытии большой поверхности пастелью руками (без кисточки). Это делать дольше, чем обычной краской. В процессе творчества на волю вырываются чувства и эмоции человека, а время позволяет их обсудить.

Арт-терапия. Масляная пастель

Масляная пастель также дает некоторый чувственный опыт. Одно дело держать кисточку и рисовать на бумаге. Создавая картину пальцами, человек более интенсивно переживает  свои эмоции. Кроме того, такая деятельность успокаивает, что позволяет работать с взволнованными и темпераментными людьми.

Но если предоставить пациенту выбор, то большинство предпочитает смешивать цвета красок, создавать текстуры, или же смешанные техники. Некоторым людям нравится рисовать углем, обычно это те, которые не хотят думать о выборе цвета, или те, которые имеют опыт рисования. Есть еще одна категория пациентов – это аутичные дети. Обычно им больше всего нравится рисовать на компьютере.

Краски, масла и мягкая пастель, маркеры и другие инструменты рисования, и глина дают арт-терапевтам солидный инструментарий для различных лечебных мероприятий, но есть много других инструментов, которые специалисты используют, например, ткань арт, волокна искусства, бисероплетение и изготовление масок.

Вот несколько примеров некоторых общих инструментов, методов и мероприятий, используемых арт-терапевтами:

Коллаж Арт-терапия. Коллаж

Для одних искусство – это страшно. Они не могут представить себя создающими что-то презентабельное. Некоторые люди, так же, не любят делать записи на бумаге.

Но традиционный “разговор” терапия – это тяжело для них, а также они не могут подобрать слова, чтобы описать сложные эмоции и мысли.

Для этих людей, арт-терапевты используют ряд “коллаж” методов. Используя журнальные фотографии, цифровые изображения или другие материалы, собранные из книг, брошюр, нежелательной почты, и т. д., арт-терапевт руководствуясь пожеланиями клиентов, вырезает и склеивает изображения.

Коллажи – это подсказки для рассказов или историй, которые терапевты просят своих клиентов рассказать.

Фототерапия Фототерапия

“Визуальные отпечатки” жизни человека, или фототерапия требует дополнительного обучения для тех терапевтов, которые хотят применить данное вмешательство.

С помощью фотографий и открыток арт-терапевт вместе с пациентом создают историю жизни, и отслеживают фомирование внутреннего мира человека.

Фотографии и рассказы о них могут служить естественными мостами для знакомства и доступа к давним чувствам и воспоминаниям, в том числе глубоко залегающих или забытых.

Семейная скульптура Лепка. Арт-терапия

Глина или другие виды лепки традиционно используют арт-терапевты, но семейные скульптуры являются относительно новой интервенцией. Этот метод подразумевает то, что клиент должен «слепить» каждого члена семьи. Это не должна быть визуальная интерпретация, это то, что человек видит в своем родственнике.

Фигура отобразит личность того, кого лепят. К примеру, большая фигура может символизировать властного отца или мать. Клиент также размещает фигуры по отношению друг к другу, показывая терапевту, символически, отношения и закономерности взаимодействия семьи без присутствия других членов семьи.

Это позволяет и клиенту и терапевту лучше понять, как семейная структура повлияла на клиента, и возможно, способствовала текущим вопросам и проблемам.

Цифровое искусство Цифровое искусство

Методики, используемые терапевтами, касающиеся цифрового искусства и медиа -новейшие, наиболее современные и горячо обсуждаемые, и пока еще изучены для точной терапевтической эффективности.

Тем не менее, культурные изменения, которые ввели эти новые медиа-формы, требуют, чтобы терапевты делали доступными их – особенно при работе с поколениями, поднятыми в ходе цифровой эпохи.

Фото программное обеспечение для обработки изображений. Вместо вырезания и вставки журнальных и книжных изображений в бумажный коллаж, цифровое искусство позволяет делать то же самое в цифровом виде. Существуют буквально миллионы изображений в Интернете для этих проектов.

Чертеж программного обеспечения. Некоторые терапевты утверждают, что сенсорные ощущения исключаются с помощью компьютеров, однако другие приводят примеры подрастающих поколений предпочитая рисовать в цифровом формате и больше интуитивно, чем с карандашами или кистями.

Эта программа была исследована за пределами арт-терапевтической области и доказала свою эффективность в работе с детьми-аутистами. Многие дети сочли рисование карандашом “болезненным”, но им понравилось делать чертеж с эскизом программы. В изучении детей с аутизмом и их предпочтений для этой программы, исследователи показали связь аутизма и предпочтении визуальное и пространственное обучение.

В следующих статьях читайте об других видах терапии, таких как иппотерапия, дельфинотерапия. Ждите продолжения!

P.S. Если вы или член вашей семьи нуждается в консультации детского психолога, у нас есть возможность бесплатной консультации очно или онлайн.

Получить консультацию >>

Определение, типы, методы и эффективность

Что такое арт-терапия?

Использование художественных методов для лечения психических расстройств и улучшения психического здоровья известно как арт-терапия. Арт-терапия — это техника, основанная на идее о том, что творческое самовыражение может способствовать исцелению и психическому благополучию.

Люди полагались на искусство в общении, самовыражении и исцелении на протяжении тысячелетий. Но арт-терапия не стала официальной программой до 1940-х годов.

Врачи отметили, что люди, страдающие психическими заболеваниями, часто выражали себя в рисунках и других произведениях искусства, что побудило многих исследовать использование искусства в качестве стратегии исцеления. С тех пор искусство стало важной частью терапевтической области и используется в некоторых методах оценки и лечения.

Типы творческой терапии

Арт-терапия — не единственный вид творческого искусства, применяемый при лечении психических заболеваний. К другим видам творческой терапии относятся:

Методы

Цель арт-терапии — использовать творческий процесс, чтобы помочь людям исследовать самовыражение и, таким образом, найти новые способы получить личное понимание и развить новые навыки преодоления трудностей.

Создание или оценка искусства используется, чтобы помочь людям исследовать эмоции, развивать самосознание, справляться со стрессом, повышать самооценку и работать над социальными навыками.

Техники, используемые в арт-терапии, могут включать:

• Коллаж
• Раскраска
• Рисование и каракули
• Рисунок
• Покраска пальцев
• Живопись
• Фотография
• Скульптура
• Работа с глиной

Создавая произведения искусства, клиенты могут анализировать то, что они создали, и то, что это заставляет их чувствовать.Изучая свое искусство, люди могут искать темы и конфликты, которые могут влиять на их мысли, эмоции и поведение.

С чем может помочь арт-терапия

Арт-терапию можно использовать для лечения широкого спектра психических расстройств и психологических расстройств. Во многих случаях ее можно использовать в сочетании с другими методами психотерапии, такими как групповая терапия или когнитивно-поведенческая терапия (КПТ).

Некоторые состояния, для лечения которых может использоваться арт-терапия, включают:

• Проблемы, связанные со старением
• Беспокойство
• Рак
• Депрессия
• Расстройства пищевого поведения
• Эмоциональные трудности
• Проблемы в семье или отношениях
• Медицинские условия
• Психологические симптомы, связанные с другими медицинскими проблемами
• Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР)
• Психосоциальные проблемы
• Напряжение
• Расстройство, связанное с употреблением психоактивных веществ

Преимущества арт-терапии

Согласно исследованию 2016 года, опубликованному в журнале Американской ассоциации арт-терапии, менее часа творческой активности могут снизить уровень стресса и положительно повлиять на ваше психическое здоровье, независимо от художественного опыта или таланта.

Арт-терапевт может использовать различные художественные методы, включая рисунок, живопись, скульптуру и коллаж, с клиентами, от маленьких детей до пожилых людей.

Клиенты, которые пережили эмоциональную травму, физическое насилие, домашнее насилие, тревогу, депрессию и другие психологические проблемы, могут извлечь выгоду из творческого самовыражения.

Некоторые ситуации, в которых может использоваться арт-терапия, включают:

• Взрослые, испытывающие тяжелый стресс
• Дети, испытывающие поведенческие или социальные проблемы в школе или дома
• Дети или взрослые, пережившие травматическое событие
• Дети с нарушением обучаемости
• Лица с черепно-мозговой травмой
• Люди с проблемами психического здоровья

Эффективность

Хотя исследования показывают, что арт-терапия может быть полезной, некоторые выводы о ее эффективности неоднозначны.Исследования часто бывают небольшими и неубедительными, поэтому необходимы дальнейшие исследования, чтобы выяснить, как и когда арт-терапия может быть наиболее полезной.

• В исследованиях взрослых, переживших травму, было обнаружено, что арт-терапия значительно снижает симптомы травмы и снижает уровень депрессии.
• Один обзор эффективности арт-терапии показал, что этот метод помог пациентам, проходящим курс лечения от рака, улучшить качество их жизни и облегчить различные психологические симптомы.
• Одно исследование показало, что арт-терапия снижает депрессию и повышает самооценку у пожилых людей, живущих в домах престарелых.

На что обратить внимание

Если вы или кто-то, кого вы любите, думаете об арт-терапии, вам следует знать некоторые распространенные заблуждения и факты.

Необязательно быть артистом

Людям не нужно обладать художественными способностями или особыми талантами, чтобы участвовать в арт-терапии, и люди всех возрастов, включая детей, подростков и взрослых, могут извлечь из этого пользу.Некоторые исследования показывают, что само присутствие искусства может сыграть определенную роль в улучшении психического здоровья.

Исследование, проведенное в 2017 году, показало, что искусство, выставленное в больницах, способствовало созданию среды, в которой пациенты чувствовали себя в безопасности. Это также сыграло роль в улучшении социализации и сохранении идентичности за пределами больницы.

Это не то же самое, что художественный класс

Люди часто задаются вопросом, чем сеанс арт-терапии отличается от занятий по искусству. Если арт-класс ориентирован на обучение технике или создание конкретного готового продукта, арт-терапия больше направлена ​​на то, чтобы позволить клиентам сосредоточиться на своем внутреннем опыте.

Создавая искусство, люди могут сосредоточиться на собственном восприятии, воображении и чувствах. Клиентов поощряют создавать искусство, которое выражает их внутренний мир больше, чем создание чего-то, что является выражением внешнего мира.

Арт-терапия может проводиться в самых разных условиях

Стационарные кабинеты, частные психиатрические кабинеты, школы и общественные организации — все это возможные места для оказания услуг арт-терапии. Кроме того, арт-терапия может быть доступна в других условиях, например:

• Художественные студии
• Колледжи и университеты
• Общественные центры
• Исправительные учреждения
• Начальные и средние школы
• Групповые дома
• Приюты для бездомных
• Больницы
• Частные терапевтические кабинеты
• Частные лечебные учреждения
• Центры престарелых
• Оздоровительный центр
• Приюты для женщин

Однако, если требуются специализированные носители или оборудование, поиск подходящей настройки может оказаться сложной задачей.

Арт-терапия не для всех

Арт-терапия подходит не всем. Многие взрослые, которые считают, что они не обладают творческими способностями или артистичностью, скептически относятся к этому процессу.

Кроме того, арт-терапия оказалась эффективной не для всех типов психических заболеваний. Например, один метаанализ показал, что арт-терапия неэффективна для уменьшения положительных или отрицательных симптомов шизофрении.

С чего начать

Если вы думаете, что арт-терапия принесет вам пользу или кого-то, кого вы любите, подумайте о следующих шагах:

• Обратитесь к квалифицированному специалисту .Квалифицированные арт-терапевты будут иметь как минимум степень магистра психотерапии с дополнительным дипломом арт-терапии. Чтобы найти квалифицированного арт-терапевта, попробуйте поискать на веб-сайте Art Therapy Credentials Board.
• Позвоните в свою медицинскую страховку . Хотя арт-терапия может не покрываться вашей медицинской страховкой, могут быть определенные медицинские отказы, чтобы помочь оплатить часть сеансов. Ваша страховка также может с большей вероятностью покрыть сеансы, если ваш терапевт является сертифицированным психологом или психиатром, который предлагает творческие методы лечения.
• Спросите по их специальности . Не все арт-терапевты специализируются на всех психических заболеваниях. Многие из них специализируются, например, на работе с людьми, пережившими травмы, или людьми с расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ.
• Знайте, чего ожидать . В течение первых нескольких сеансов арт-терапевт, скорее всего, спросит вас о вашем здоровье, а также о ваших текущих проблемах и целях. Они также могут предложить несколько тем для изучения с помощью рисования, раскрашивания, лепки или другого материала.
• Будьте готовы ответить на вопросы о процессе создания искусства . По мере продвижения занятий вы, вероятно, будете отвечать на вопросы о своем искусстве и о том, как оно заставляет вас себя чувствовать. Например: о чем вы думали, занимаясь рисованием? Заметили ли вы изменение настроения с того момента, когда вы начали, до того, когда закончили? Произошла ли работа в воспоминаниях?

Стать арт-терапевтом

Если вы заинтересованы в том, чтобы стать арт-терапевтом, начните с проверки своего штата, чтобы узнать больше об образовании, обучении и профессиональных качествах, которые вам понадобятся для практики.В большинстве случаев вам может потребоваться сначала стать лицензированным клиническим психологом, профессиональным консультантом или социальным работником, чтобы предлагать психотерапевтические услуги.

В США Art Therapy Credentials Board, Inc. (ATCB) предлагает программы аттестации, которые позволяют арт-терапевтам регистрироваться, сертифицироваться или получать лицензию в зависимости от штата, в котором они живут и работают.

По данным Американской ассоциации арт-терапии, минимальные требования:

Также требуется дополнительный опыт работы в аспирантуре.Вы можете узнать больше о требованиях к обучению и образованию, чтобы стать арт-терапевтом на веб-сайте AATA.

Арт-терапия

Арт-терапия , гибридная область, в значительной степени подверженная влиянию дисциплин искусства и психологии, использует творческий процесс, произведения искусства, созданные в ходе терапии, и сторонние произведения искусства, чтобы помочь людям, проходящим лечение, развить самосознание, исследовать эмоции, решать нерешенные проблемы. эмоциональные конфликты, улучшить социальные навыки и повысить самооценку.Арт-терапия в первую очередь направлена ​​на то, чтобы помочь людям, испытывающим эмоциональные и психологические проблемы, достичь личного благополучия и улучшить уровень функциональности.

Для успешного лечения не требуются ни предыдущий художественный опыт, ни природные художественные способности, и любой человек, обращающийся за помощью к специалисту по психическому здоровью, может получить пользу от арт-терапии.

История и развитие арт-терапии

Искусство использовалось как средство общения, самовыражения, группового взаимодействия, диагностики и разрешения конфликтов на протяжении всей истории.На протяжении тысячелетий культуры и религии по всему миру включали использование резных идолов и талисманов, а также священных картин и символов в процессе исцеления. Создание арт-терапии как уникального и общепринятого терапевтического подхода произошло недавно, в середине 20 века. Возникновение арт-терапии как профессии возникло независимо и одновременно в США и Европе.

Термин «арт-терапия» был придуман в 1942 году британским художником Адрианом Хиллом, который открыл для здоровья пользу живописи и рисунка во время выздоровления от туберкулеза.В 1940-х годах несколько писателей в области психического здоровья начали описывать свою работу с людьми, проходящими лечение, как «арт-терапию». Поскольку в то время не существовало официальных курсов арт-терапии или учебных программ, эти поставщики медицинских услуг часто получали образование по другим дисциплинам и находились под наблюдением психиатров, психологов или других специалистов в области психического здоровья.

Участники в области

Маргарет Наумбург, Ханна Квайтковска, Флоренс Кейн, Эдит Крамер и Элинор Ульман были пятью влиятельными писателями 1940-х годов, которые внесли значительный вклад в развитие арт-терапии как признанной области.

Маргарет Наумбург, которую часто называют «матерью арт-терапии», основала школу Уолдена в своем родном городе Нью-Йорке в 1915 году. Она широко известна как основательница американского движения арт-терапии. Наумбург считал, что дети, которым позволено творчески самовыражаться и заниматься интересующими их предметами, будут развиваться более здоровым образом. Под влиянием психоаналитического движения, преобладавшего в то время, Наумбург начал рассматривать творческий процесс как методологию, аналогичную словесному выражению, — средство выявления подавленных бессознательных мыслей и эмоций.Она считала, что если символическое выражение душевного состояния человека сочетается с когнитивными и вербальными аспектами опыта, может произойти исцеление. Считалось, что и это выражение, и исцеление могут происходить в сеансе арт-терапии. Она написала несколько влиятельных книг по арт-терапии, в том числе «Исследования« свободного »выражения проблем поведения у детей как средство диагностики и терапии» (1947), «Шизофреническое искусство: его значение в психотерапии» (1950) и «Динамически ориентированное». Арт-терапия: ее принципы и практика (1966).Эти и другие публикации ведущих авторов в этой области до сих пор используются и упоминаются как первоисточники в литературе по арт-терапии.

Ханна Квятковски, еще один крупный участник, родилась в Польше и получила образование по всей Восточной Европе. Талантливый скульптор и художник, Квятковски в конце концов переехала в Соединенные Штаты и начала работать в Национальном институте психического здоровья, где преодолела разрыв между своей страстью и профессией, привнеся искусство в терапевтические сеансы, которые она проводила с семьями.

В результате этих занятий Квятковска нашла творческое выражение рисунка, позволяющее членам семьи лучше определять свои роли и статус в семье. Она также увидела значительные терапевтические преимущества процесса рисования. Хотя изначально она надеялась использовать свою арт-терапию для лечения людей, сталкивающихся с интеллектуальными проблемами, Квятковска обнаружила, что ее метод также помогает семьям и людям, которые сталкиваются с умеренными психологическими проблемами и дисфункциями.

Среди других участников были Флоренс Кейн, педагог по искусству, которая использовала методы обучения, подчеркивающие важность свободного художественного самовыражения и поощрение эмоционального творчества, и Эдит Крамер, которая предложила более ориентированный на процесс подход «искусство как терапия», который определил цели поддержки эго. , помогая развитию личности и способствуя росту. Наконец, Эльнор Ульман основал первый журнал арт-терапии в Соединенных Штатах и ​​инициировал одну из первых программ обучения в этой области.

Проблемы со здоровьем, решаемые с помощью арт-терапии

Доказано, что арт-терапия приносит пользу людям всех возрастов. Исследования показывают, что арт-терапия может улучшить общение и концентрацию, а также уменьшить чувство изоляции. Также было показано, что этот тип терапии приводит к повышению самооценки, уверенности и самосознания.

Положительные результаты в арт-терапии часто достигаются теми, кто сталкивается с такими проблемами, как:

Поскольку арт-терапия позволяет людям выражать чувства по любому предмету посредством творческой работы, а не с помощью речи, считается, что она особенно полезна для тех, кто чувствует себя не в курсе своих эмоций или чувств.Людям, которые испытывают трудности с обсуждением или запоминанием болезненных переживаний, также может оказаться особенно полезной арт-терапия.

Недавние исследования показывают, что арт-терапия может помочь людям с диагнозом шизофрения увидеть улучшение некоторых симптомов, хотя испытания все еще проводятся.

Мемуары «Сибил» и два одноименных фильма описывают женщину с диагнозом диссоциативное расстройство личности, которая благодаря искусству, похоже, лучше узнала о своих изменениях и травмах, которые она пережила в детстве.Живопись и предоставила Сибилле и ее алтарям возможность выразить чувства и заново открыть для себя воспоминания о травме, которые затем можно было обсудить в терапии.

Мелинда, главная героиня юношеского романа 1999 года «Говори», использует искусство, чтобы справиться с травматическим мутизмом — ее неспособностью говорить после травмирующего события — и изоляцией.

Техники и упражнения арт-терапии

Сертифицированные арт-терапевты обычно имеют полное представление о мощном влиянии, которое творческий процесс может оказать на тех, кто проходит терапию.Арт-терапевты часто используют психологические, духовные и художественные теории в сочетании с клиническими методами для достижения желаемого терапевтического результата. Такой подход оказался полезным даже для невербальных людей и профессиональных художников. Общие методы, используемые в терапии, включают:

• Живопись
• Покраска пальцев
• Дудлинг
• Наброски
• Скульптура
• Рисунок
• Из формовочной глины
• Резьба
• Изготовление керамики
• Изготовление карт
• Использование текстиля
• Изготовление коллажей

Арт-терапия может помочь людям выразить те мысли, эмоции и переживания, о которых трудно говорить.В исследовании 2004 года сначала были опрошены 32 женщины с сердечными заболеваниями, а затем их попросили индивидуально проиллюстрировать болезнь. Полученные рисунки были сгруппированы в три категории: (1) сердце в центре, (2) сердце в живом теле и (3) болезнь сердца как социальная болезнь. Было проанализировано использование цвета, пространственного расположения и композиции, и рисунки в конечном итоге помогли медицинским работникам лучше понять, как каждая женщина понимает свое состояние, и предоставили представление о том, как лучше всего подходить к каждому случаю.

Болезнь часто тесно связана с сильными эмоциями, и тактильные техники, такие как работа с лепкой из глины, могут дать убежище от этих чувств. Эти действия также показали свою эффективность в выявлении бессознательного материала, обеспечении катарсического высвобождения и поощрении вербального выражения.

Исследование, в котором женщин, больных раком, поощряли к выполнению различных упражнений и техник изобразительного искусства, показало, что участники извлекали пользу по четырем основным направлениям.Хотя женщины изначально испытали ряд связанных с болезнью проблем, таких как потеря уверенности, потеря сна и изменение социальных отношений, после исследования они сообщили о повышенном внимании к положительному жизненному опыту, повышению самооценки, поддержанию социальной идентичности ( в отличие от рака), а также возросшую способность выражать свои чувства символическим образом.

Многие другие клинические отчеты подтверждают терапевтические преимущества арт-терапии.Хронически больные люди сообщают об улучшении здоровья и самочувствия, а люди с раком груди сообщают об уменьшении отрицательных эмоций и усилении положительных эмоций. Кроме того, люди, проходящие лечение гемодиализом, сообщали об уменьшении депрессии, а люди, пострадавшие от травмы, сообщали о более низком уровне стресса, меньшей усталости от сострадания и повышенном чувстве цели.

Арт-терапевты работают, чтобы помочь отдельным людям, семьям, группам и сообществам лучше понять свои эмоции.Арт-терапия стала неотъемлемой частью многих реабилитационных центров, психиатрических учреждений, кризисных центров, частных практик, школ и различных других социальных и общественных учреждений, которые стремятся способствовать здоровью, благополучию и росту.

Арт-терапия против терапии с использованием экспрессивных искусств

Различить арт-терапию и терапию выразительными искусствами может быть довольно сложно, поскольку оба подхода используют широкий спектр терапевтических техник для психологического и эмоционального облегчения.

Арт-терапия часто включает в себя такие техники, как рисование, рисование пальцами, рисование, скульптура и резьба. Арт-терапия стала неотъемлемой частью многих реабилитационных центров, психиатрических учреждений, кризисных центров, частных практик, школ и различных других социальных и общественных учреждений, которые стремятся способствовать здоровью, благополучию и росту. Поскольку арт-терапия фокусируется в первую очередь на изобразительном искусстве, она считается единственной терапией. Терапия с использованием экспрессивных искусств считается мультимодальным подходом, поскольку она объединяет техники из многих различных художественных модальностей.Чтобы проиллюстрировать это, терапевт по экспрессивному искусству может объединить терапевтические принципы и инструменты из поэтической терапии, танцевальной и двигательной терапии, музыкальной терапии и даже арт-терапии в один терапевтический сеанс.

Еще одно примечательное различие между двумя подходами — это конечный продукт: в конце сеанса арт-терапии, вероятно, будет материальный продукт (например, картина, рисунок или скульптура). Терапия выразительными искусствами не ограничивается изобразительным искусством, поэтому основными средствами выражения могут быть визуальные, тактильные или слуховые.Созданный продукт может быть материальным или нематериальным, в зависимости от используемой техники.

Обучение и аккредитация арт-терапевтов

Практика арт-терапии требует знания визуальных форм — рисунка, живописи, скульптуры и т. Д., А также творческого процесса, человеческого развития и психологии, а также теорий и методологии консультирования.

Те, кто практикуют арт-терапию, даже на начальном уровне, должны иметь как минимум степень магистра в аккредитованном учреждении.Совет по утверждению образовательных программ (EPAB) использует академические стандарты, установленные Американской ассоциацией арт-терапии (AATA), для оценки соответствия программ арт-терапии рекомендованным требованиям. Кроме того, орган, предоставляющий аккредитацию высшему учебному заведению, должен быть одобрен Советом по аккредитации высшего образования (CHEA).

Аттестационный совет арт-терапии (ATCB) был основан в 1993 году. Основная цель ATCB — защищать интересы общества, обеспечивая соответствие практикующих арт-терапевтов необходимым этическим стандартам и стандартам качества.ATCB делает это, предлагая три профессиональных сертификата лицам, желающим стать арт-терапевтом:

• Зарегистрированный арт-терапевт (ATR): Это подтверждает, что терапевт прошел и удовлетворительно завершил курсы магистратуры по арт-терапии и получил последипломный клинический опыт под наблюдением квалифицированного наставника.
• Арт-терапевт, сертифицированный Советом директоров (ATR-BC): Это наивысшая квалификация, которую может получить арт-терапевт. Кандидаты должны успешно сдать национальный экзамен, чтобы подчеркнуть свое полное понимание клинических навыков и теорий, связанных с арт-терапией.
• Сертифицированный супервайзер арт-терапии (ATCS): Этот расширенный статус супервизора могут получить опытные арт-терапевты, сертифицированные Советом директоров.

Арт-терапевты, получившие квалификацию в ATCB, обязаны придерживаться кодекса профессиональной практики учреждения. В настоящее время база данных ATCB содержит более 5000 дипломированных арт-терапевтов.

Ограничения и опасения арт-терапии

Одна из главных проблем арт-терапии — эффективность подхода.Хотя многие поддерживают его эффективность, другие относятся скептически. В частности, взрослые могут быть не склонны полностью и открыто участвовать в процессе лечения или могут полностью отказаться от этого типа лечения. Кроме того, некоторые люди могут считать, что они недостаточно креативны или артистичны для того, чтобы лечение было успешным, хотя цель лечения — выразить свои мысли и эмоции, а не создавать художественные шедевры. Эффективность арт-терапии также может подвергаться критике из-за отсутствия подтверждающих эмпирических данных.

Те, кто продолжает арт-терапию, могут обнаружить, что им необходимо пройти серию сеансов, прежде чем они начнут испытывать терапевтические преимущества этого подхода. Другие проблемы включают расходы, связанные с покупкой необходимых инструментов, носителей и других материалов. Получение подходящей обстановки для проведения терапии (особенно при использовании жидких сред, специального освещения или другого специализированного оборудования) также может оказаться сложной задачей.

Артикул:

1. Американская ассоциация арт-терапии.(нет данных). История и предыстория. Получено с http://www.americanarttherapyassociation.org/aata-history-background.html
2. Американская ассоциация арт-терапии. (2013). Что такое арт-терапия? Получено с http://www.arttherapy.org/upload/whatisarttherapy.pdf
3. Аттестационная комиссия по арт-терапии. (нет данных). О полномочиях. Получено с http://www.atcb.org/Public/AboutTheCredentials
4. Центр здоровья и лечения. (2011). Арт-терапия — история и философия.Получено с http://www.healthandhealingny.org/complement/art_history.asp
.

5. Арт-терапия. (2014, 27 сентября). Получено с http://www.mentalhealthcare.org.uk/arts_therapies

   .
6. Детское искусство и психологические перспективы. (нет данных). Получено с http://uir.unisa.ac.za/bitstream/handle/10500/1919/04chapter3.pdf
7. Рубин, Дж. А. (1999). Арт-терапия: введение . Филадельфия: Тейлор и Фрэнсис.
8. Стаки, Х. Л. и Нобель, Дж.(2010). Связь между искусством, целительством и общественным здоровьем: обзор современной литературы. Американский журнал общественного здравоохранения, 100 (2), 254-263.

9. Томпсон, Г. (нет данных). Скрытые картины Ширли А. Мейсон … Сибил. Получено с http://www.hiddenpaintings.com

   .
10. Trevisani, F., Casadio, R., Romagnoli, F., Zamagni, MP, Francesconi, C., Tromellini, A., Di Micoli, A., Frigerio, M., Farinelli, G. и Bernardi, M. (2010). Искусство в больнице: его влияние на чувства и эмоциональное состояние пациентов, поступающих в отделение внутренней медицины. Журнал альтернативной и дополнительной медицины, 16 (8), 853-859.
11. Вик, Р. М. (нет данных). Краткая история арт-терапии . Получено с http://areas.fba.ul.pt/jpeneda/Briefhistoryat.pdf

20 занятий арт-терапией, упражнения и книги для детей и взрослых

Когда вы в последний раз брали в руки кисть или цветной карандаш?

Может быть, это было давно, но как насчет того, когда вы в последний раз рисовали в блокноте во время встречи?

Многие из нас, когда думают об искусстве, склонны думать, что оно не для нас.Возможно, вы думаете, что не очень изобретательны, но дело не только в том, чтобы просто «хорошо рисовать».

Предоставление нашему мозгу свободы выражения, даже при рисовании рисунков, может оказать замечательное влияние на то, как мы обрабатываем, сохраняем и обмениваемся информацией.

Неудивительно, что терапевтическое сообщество обратило на это внимание, и в последние годы увеличилось количество практикующих, предлагающих совершенно особую форму терапии: арт-терапию.

Прежде чем вы начнете читать, мы подумали, что вы можете бесплатно загрузить наши три упражнения по позитивной психологии.Эти научно обоснованные упражнения исследуют фундаментальные аспекты позитивной психологии, включая сильные стороны, ценности и сострадание к себе, и дадут вам инструменты для улучшения благополучия ваших клиентов, студентов или сотрудников.

Вы можете бесплатно скачать PDF здесь.

Что такое арт-терапия?

Арт-терапия — это смешанная область терапевтической практики, которая сочетает в себе искусство и психологию, используя творческий процесс, художественные техники и внешние художественные работы для поддержки людей в развитии самосознания, исследования эмоций и решения неразрешенных конфликтов или травм.

Арт-терапия также использовалась, чтобы помочь людям, особенно маленьким детям, развить социальные навыки и повысить уверенность в себе. Это фантастическое дополнение к позитивной психологии, так как по своей сути оно направлено на то, чтобы помочь людям преодолеть эмоциональные или психологические проблемы для достижения большего чувства личного благополучия.

Более широкое определение арт-терапии было дано Американской ассоциацией арт-терапии (2013):

Арт-терапия — это комплексная профессия в области психического здоровья и социальных услуг, которая обогащает жизнь отдельных людей, семей и сообществ за счет активного творчества, творческого процесса, прикладной психологической теории и человеческого опыта в рамках психотерапевтических отношений.

Чтобы принять участие в арт-терапии, вам не требуется никакого предшествующего опыта в искусстве или «естественных» художественных способностей. Сам процесс — это исследование без «ошибок» и «прав». Практика позволяет каждому человеку использовать творческую деятельность таким образом, который поддерживает его наилучшим образом, без осуждения.

Чем не является арт-терапия

В последнее время наблюдается рост того, что часто называют окраской внимательности. Некоторые люди рассматривают это как часть арт-терапии, но это очень отличается от аккредитованной практики арт-терапии.

Существует множество приложений для самостоятельной раскраски и книжек-раскрасок для взрослых и детей, в которых раскрашивание продвигается как форма заботы о себе или внимательности. Хотя эти занятия, безусловно, могут быть полезны для многих, если их не разработал лицензированный арт-терапевт, их нельзя считать арт-терапией.

Одна из основных основ арт-терапии — это то, как она объединяет индивидуальный творческий процесс или деятельность с другими формами лечения (обычно разговорной терапией), чтобы помочь людям лучше понять свои мысли, эмоции и переживания.

Краткая история арт-терапии

На протяжении веков искусство и рисунок использовались во всем мире как инструменты для общения, рассказывания историй, самовыражения и социального взаимодействия.

Еще когда были люди, было искусство. Только подумайте об оригинальных наскальных рисунках.

Искусство как терапевтическая практика было принято совсем недавно. Термин «арт-терапия» был придуман в 1942 году британским художником Адрианом Хиллом, который приписал живопись и рисование своему выздоровлению от туберкулеза.Однако польза от занятий искусством для эмоционального здоровья гораздо глубже.

В 1915 году Маргарет Наумбург, которую часто называют матерью арт-терапии, основала школу Уолдена в Нью-Йорке. Наумбург считал, что детям должна быть предоставлена ​​творческая свобода и что разрешение им заниматься интересующими их предметами будет способствовать здоровому развитию.

Наумбург написал несколько влиятельных книг по теме арт-терапии, полагая, что, когда творческие поиски рассматриваются как другая форма выражения, их можно использовать в сочетании с традиционным общением для выявления подавленных и бессознательных воспоминаний и эмоций.

Ее работа подтолкнула других к изучению этой области и укреплению ее репутации в психологическом сообществе, в том числе:

• Флоренс Кейн, педагог по искусству, которая начала использовать методы обучения, поощряющие художественное самовыражение и эмоциональное творчество.
• Эдит Крамер, которая разработала более ориентированный на процесс подход к арт-терапии, основанный на психотерапевтических идеях эго и способствовавший развитию идентичности.
• Эльнор Ульман основал первый в США журнал, посвященный арт-терапии, наряду с одной из первых обучающих программ для психологов, желающих пройти курс арт-терапии.

5 идей и занятий по арт-терапии для детей и подростков (+ PDF)

Искусство как средство исцеления и общения очень актуально для детей и подростков.

Маленькие дети часто полагаются на свои ограниченные языковые навыки для выражения сложных мыслей и эмоций. Этот барьер можно преодолеть с помощью методов выражения, которые они понимают немного лучше, таких как рисование и раскраска.

Подростки также могут извлечь выгоду из свободной от давления среды для выражения своих мыслей и чувств.

Ниже приведены пять возможных видов арт-терапии и упражнений для детей всех возрастов.

1. Арт-терапия Открыточное занятие

Большинство людей, вероятно, согласятся, что легче выразить или признать обиду и сожаление, когда между вами и проблемой существует дистанция. Вот почему упражнение с открыткой может быть хорошим упражнением для самопознания, которое помогает ответить на вопрос: « Что бы я сказал кому-то, если бы мне не пришлось делать это лично? ”

Это упражнение можно использовать во время индивидуальных или групповых сеансов терапии.Вот как выполнить действие:

1. Распечатайте открытку, перейдя по ссылке выше, или просто создайте шаблон в стиле открытки для использования. Одна сторона может быть полностью пустой для рисования, а одна сторона может быть выложена несколькими линиями для письма.
2. Попросите участников поразмышлять о ситуации или человеке, которого они расстраивали, злили, расстраивали или грустили. Просто подумайте и подумайте о том, что произошло, о том, что он чувствовал, и о том, что он хотел бы сообщить человеку о том, что этот опыт заставил его себя чувствовать.
3. На пустой стороне открытки попросите участников нарисовать или создать визуальное представление о том, что они чувствовали или все еще думают о переживании. Объясните, что в этом есть полная свобода, и они могут создавать все, что захотят, из любых материалов.
4. На линованной стороне открытки участники могут написать то, что они хотели бы сказать, если бы могли.
5. Используйте то, что они рисуют и пишут, чтобы глубже изучить свои эмоции и обсудить, как они могли бы начать работать над разрешением исцеления.

2. Слова для жизни — коллаж

Подростки могут быть уязвимы в суровых условиях, в которых они не могут быть самими собой.

Они могут скрывать свой настоящий характер, чтобы избежать порицания со стороны сверстников; Вот почему подросткам важно определить свои основные ценности и определить, кем они себя представляют.

При работе с подростками очень важно разработать стратегии преодоления трудностей, чтобы они могли вернуться в прошлое и дать им понять, что их идеи, чувства и ценности будут меняться с опытом.

Занятие «Слова, которым нужно жить» помогает подросткам визуализировать свои основные ценности с помощью творческого коллажа. Вот как научить этому упражнению:

Вам понадобится:

• Старые журналы, газеты, иллюстрированные книги и макулатура
• Маркеры и цветные карандаши
• Ножницы и клей
• Картон или плотная бумага для основы коллажа
• Это мероприятие можно проводить как в группе, так и один на один

Процесс:

1. Попросите участников подумать о своих основных ценностях.Что касается подростков младшего возраста, вы можете обсудить, что мы подразумеваем под ценностями, спросив их, что их сильно волнует. Что им нравится, когда они практикуют определенное поведение или видят, как ведут себя другие?
2. Как только участники составят хорошее представление о своих ценностях, предложите им уделить минутку внимательности. Начните с того, что попросите их закрыть глаза и сосредоточиться на дыхании. Теперь попросите их позволить словам, связанным с их ценностями, свободно проникать в их мысли. Что это за слова? Какие изображения, цвета и формы связаны с этими словами?
3. Когда участники почувствуют себя готовыми, предложите им начать выбирать изображения, слова, фразы или цвета из журналов и газет.Они будут использовать их, чтобы составить коллаж, который, по их мнению, отражает их слова. Это может быть изображение или полностью абстрактное; все дело в том, какие чувства вызывают у них слова.
4. Если они чувствуют себя комфортно, в конце занятия сэкономьте время, чтобы они могли представить свои коллажи и поделиться с группой тем, что они создали и что это значит для них.

3. Проект «Мягкость»

Люди все существа осязаемые, но дети особенно трогательны, исследователи и любопытные щупальца.Прикосновение — это способ познать мир и обрести комфорт.

Упражнение, приведенное ниже, представляет собой форму арт-терапии, которая фокусируется на использовании успокаивающих текстур и позволяет управлять неудобными эмоциями. Это особенно полезное занятие для детей младшего возраста.

Это занятие можно проводить как в группе, так и индивидуально.

Вот как выполнить действие:

Вам понадобится:

• Различные изделия из различных тканей, фактурных материалов и мягких тканей
• Картон или плотная бумага для основы
• Ножницы и клей

Процесс:

1. Начните занятие с вопроса участников об их чувстве осязания.Предложите им поделиться своими идеями о вещах, которые кажутся хорошими, о вещах, которые кажутся неправильными, и почему. Что им нравится трогать? Какие материалы они находят утешительными и полезными?
2. Объясните: прикосновение — это важный сенсорный опыт, и мы можем использовать его для создания вещей, которые приносят нам комфорт и чувство спокойствия.
3. Позвольте участникам изучить коробку с различными материалами и не торопиться, выбирая понравившиеся им предметы.
4. Затем они могут создать мягкий коллаж, склеивая, сшивая или связывая кусочки ткани вместе на картонной или плотной бумажной основе.Поощряйте их хорошенько подумать при выборе материалов и выстраивать коллаж столько, сколько им нравится, создавая скульптуру, похожую на подушку.
5. Если вы выполняете это задание со старшей группой, вы можете дать более прямые инструкции, например, использовать материалы для изображения болезненного для них события, человека, с которым у них есть болезненный конфликт, или части себя, которой они недовольны. .

В этом проекте участники смягчаются коллажем, превращая болезненные вещи в приятные.

В группе с маленькими детьми мы рекомендуем использовать такие материалы, как клеящие стержни, и иметь наготове заранее нарезанные куски материала.

4. Постройте безопасное место

Это занятие, которое адаптируется для всех возрастных групп, но может быть деликатным проектом для детей и молодых людей, которые часто плохо контролируют свое окружение и изо всех сил пытаются когда-либо чувствовать себя в безопасности.

Этот проект может помочь ребенку или подростку задуматься о том, как найти безопасное место, или может просто помочь им почувствовать, что они в некоторой степени контролируют свое окружение.Его можно проводить индивидуально или в небольших группах.

Вот как выполнить задание.

Вам понадобится:

• Безопасные строительные материалы, такие как картонные коробки разных форм и размеров, палочки от мороженого, цветной картон, средства для чистки труб, маркеры или цветные карандаши, блестки и блестки
• Ножницы и клей

Вы можете адаптировать используемые материалы в зависимости от возрастной группы, с которой вы работаете. Идея состоит в том, чтобы предоставить им как можно больше, чтобы они могли проявить творческий подход.

Процесс:

1. Попросите участников подумать о пространстве, в котором они будут чувствовать себя в безопасности. Затем попросите их подумать о том, что именно в этом конкретном пространстве заставляет их так себя чувствовать. Ярко и солнечно или темно и успокаивающе? Как пахнет? Что они могут видеть, слышать и трогать, находясь в безопасном месте? Если у них его нет или они не могут придумать его, задавайте им аналогичные вопросы, но ориентируйтесь на то, что, по их мнению, могло бы заставить их чувствовать себя в безопасности.
2. Затем попросите участников уделить минуту внимательности.Попросите их закрыть глаза и сосредоточиться на своем дыхании. Затем вспомните их безопасное пространство, реальное или воображаемое, и визуализируйте, как это выглядит. Каково это быть в их безопасном месте? Какие эмоции они могут ощущать?
3. Когда участники почувствуют себя комфортно, попросите их изучить различные материалы и воссоздать свое безопасное пространство. Это может быть любой понравившийся им формат, будь то плоский рисунок или скульптура; дайте им как можно больше творческой свободы.
4. Когда они закончат и если они почувствуют себя комфортно, попросите их поделиться своими творениями с группой, описывая различные части их безопасного пространства.Их можно использовать для создания постоянного диалога о безопасных условиях и о том, как они могут создать что-то подобное в реальной жизни.

5. Раскрась свои чувства

Этот набор из трех рабочих листов включает упражнения для детей, чтобы выразить свои эмоции или определить то, что им небезразлично. Это очень быстрое и простое упражнение, которое может помочь участникам создать полезные визуальные представления того, что они ценят.

Рабочие листы содержат пустой контур сердца.

Вот как им пользоваться.

Вам понадобится:

• Листы печатные
• Маркеры и цветные карандаши
• Блеск, пайетки и клей (по желанию)

Процесс:

1. Попросите участников уделить время тому, чтобы поразмышлять над тем, что делает их сердце счастливым. Что заставляет их чувствовать себя хорошо? Какие слова они использовали бы, чтобы описать эти вещи? Какие образы и цвета приходят в голову, когда они думают об этих вещах?
2. Раздайте участникам рабочие листы и попросите их наполнить сердце тем, о чем они только что думали и говорили.Они могут создавать их как угодно, сосредотачиваясь на чем-то одном или наполняя сердце всем, чем захотят.
3. Используйте то, что они создают, как тему для обсуждения, чтобы помочь им лучше понять то, что делает их сердце счастливым. Как часто с ними такое случается? Как они могут работать вместе, чтобы создать больше этих счастливых моментов?

5 упражнений и техник арт-терапии для взрослых

Тот факт, что взрослые владеют языком больше, чем дети, не обязательно означает, что они лучше понимают свои собственные эмоции и рассказывают другим о том, что они испытывают.

Часто, имея дело с проблемами взрослых, даже труднее сформулировать, что болит и почему.

Бедствие из-за сдерживаемых эмоций и сложных переживаний, требующих выражения, особенно часто встречается у людей, занимающихся заботой.

Арт-терапия — это многообещающая терапия для лиц, осуществляющих уход за людьми в конце жизни, которая помогает им чувствовать себя компетентными, развивать эмоционально ориентированные навыки совладания и повышать эмоциональную осведомленность — важный навык для предотвращения выгорания (Potash, Chan, Ho, Wang, & Cheng, 2015 ).

Заботливые профессионалы особенно нуждаются в защите от выгорания, которую может обеспечить арт-терапия, но любой взрослый подвержен выгоранию и может использовать навыки совладания, полученные с помощью арт-терапии.

Ниже приведены пять занятий для взрослых, которые могут помочь им лучше понять себя. Некоторые из них предназначены для использования с клиентами, работающими в определенной области, а другие имеют более общий терапевтический характер.

Хотя эти упражнения не могут быть выполнены профессиональным арт-терапевтом, многие из них были разработаны и использовались арт-терапевтами и по-прежнему могут иметь значение для человека, ищущего освобождения.

1. Без масок — Директива по экспрессивной арт-терапии

Это задание было создано для людей, которые борются с расстройствами пищевого поведения или имеют проблемы с изображением тела. Люди с такими состояниями часто создают маски, чтобы спрятаться за ними, которые могут отвлекать от других проблем, не позволять другим видеть их страдания или мешать им увидеть свою собственную дисфункцию.

Это упражнение включает в себя создание масок, которые помогают исследовать символические маски участников. Создавать маски можно индивидуально или в группе.

Это упражнение может помочь участникам обнаружить подавленные части себя, раскрыть новые стратегии выживания, не связанные с едой или телом, и противостоять страху того, что может случиться, если маска, ориентированная на тело и пищу, будет снята (Schwartz, 2017).

Вот как выполнить задание.

Вам понадобится:

В зависимости от имеющихся у вас ресурсов вы можете помочь участникам сделать гипсовые маски с нуля или приобрести готовые заготовки масок.

При изготовлении гипсовых масок с нуля имейте в виду, что между слоями штукатурки есть время высыхания, поэтому это действие нужно будет выполнять в течение нескольких сеансов.Если вы хотите провести разовый семинар, лучше всего подойдут готовые маски. Другие материалы для использования могут включать:

• Маркеры
• Перья, средства для чистки труб, кусочки различных тканей и материалов
• Блеск и пайетки
• Ножницы и клей

Процесс:

1. Объясните участникам концепцию масок и объясните, как у каждого из нас могут быть маски бессознательного, за которыми мы часто прячемся. Предложите участникам поразмышлять над собственными переживаниями по этому поводу.Когда они думают, что прячутся за маской? Что заставляет их прятаться? Как бы выглядела эта маска, если бы она была настоящей?
2. Затем попросите участников уделить минуту внимательности. Попросите их закрыть глаза и сосредоточиться на своем дыхании. Поощряйте их позволять мыслям о маске проникать в их сознание. Попросите их подумать о том, как может выглядеть их «лучшая маска для лица», та, которую они хотят, чтобы люди видели, а не та, за которой они прячутся, чтобы прикрыть свою еду или поведение, связанное с телом.Как бы выглядела эта маска?
3. Обеспечьте их масками и материалами. Поощряйте их создавать свои «лучшие маски для лица».
4. Когда их маски будут готовы, они могут использовать их для дальнейшей ролевой игры своих представлений о себе и проблемах, представленных различными масками, которые они носят.

2. Маяк

Для тех, кто чувствует себя потерянным, подавленным или изолированным, выражение этих чувств и визуализация надежды может быть терапевтическим и прекрасным способом выявить потребности, почувствовать надежду на будущее и понять, где они находятся в конкретном путешествии.

Это упражнение включает в себя представление о том, что вы потерялись в море, и визуализацию идеального маяка, который послужит верным ориентиром. Это отличное занятие как для детей, так и для взрослых, но более старшая группа или отдельный человек могут лучше оценить глубину и символичность проекта.

Вот инструкция.

Вам понадобится:

• Обычная или цветная бумага
• Маркеры и цветные карандаши

Процесс:

1. Начните с базовой управляемой медитации.Попросите участников сесть поудобнее, закрыть глаза и сосредоточиться на дыхании. Дайте участникам минуту или две, чтобы они очистили свой разум и успокоились.
2. По мере того, как участники продолжают медитировать и расслабляться, объясните, что все мы в определенные моменты жизни чувствуем себя потерянными, изолированными или подавленными. Это может быть страшное время, и мы часто думаем, что выхода нет, но обычно всегда есть свет, который поможет нам вернуться в безопасное место.
3. Затем начните рассказывать участникам историю.Они плыли на лодке в ясный день, но по мере того, как день прогрессировал, погода стала хуже. Небо потемнело, море черное и неспокойное. Холодно, и в лодку льется вода. Они заблудились и не знают, как снова найти дорогу. Но вдалеке они видят маяк, указывающий им путь в безопасное место. Они должны направиться к маяку.
4. Выведите участников из медитации и раздайте им материалы.Попросите их нарисовать, раскрасить или раскрасить маяк в качестве ориентира. Поощряйте их изображать себя по отношению к маяку где-нибудь на изображении и добавлять слова, которые представляют собой источники руководства в их жизни.

3. Бокс для ухода за собой

Утверждение и вдохновение — ключи к ящику для ухода за собой. В трудные времена может быть приятно иметь что-то маленькое, осязаемое и красивое. Это простое занятие, которое может дать положительные результаты в случае необходимости.

Коробку можно использовать как ресурс, и ее постоянное создание может иметь терапевтическое значение для участника.

Вот как сделать коробку для ухода за собой.

Вам понадобится:

Вы можете попросить участников сделать свои коробки из картона или найти небольшие, простые и недорогие деревянные коробки во многих магазинах декоративно-прикладного искусства. Что бы вы ни выбрали, вам также понадобится:

• Маркеры и цветные карандаши
• Блеск, пайетки, кусочки материалов, таких как кружево и т. Д.
• Старые журналы, газеты или иллюстрированные книги
• Ножницы и клей

Процесс:

1. Попросите участников поразмышлять над своими представлениями о самообслуживании. Что это значит для них? Какие вещи, поступки, люди или действия, которые помогают им чувствовать себя хорошо и напоминают заботу о себе?
2. Поощряйте их думать об эмоциях, чувствах, словах, образах и цветах, которые вызывают в них эти идеи заботы о себе.
3. Затем раздайте им коробки и материалы. Скажите им, что эти коробки для ухода за собой будут использоваться для хранения небольших безделушек, сувениров и цитат, которые соответствуют их представлениям о самообслуживании.
4. Затем участники могут украсить свои коробки в соответствии со своими представлениями о самообслуживании. Поощряйте их украсить коробку или выложить ее положительными утверждениями. Они могут быть созданы самостоятельно, созданы членами группы или найдены в Интернете. Их также можно просто сложить и положить в коробку, чтобы прочитать при необходимости.
5. Используйте коробку для удобных вещей, таких как камни для беспокойства, фотографии друзей или семьи, отрывки с цитатами или стихами, прессованные цветы, ценные украшения или сувениры. Они могут даже оставить в коробке подарочные карты с фильмом или массажем, которые можно использовать, когда они чувствуют себя истощенными и нуждаются в уходе за собой.

Вы можете поделиться с ними этими цитатами для вдохновения:

4. Стихотворный коллаж

Самокритика может усложнить творческий процесс, а подобрать слова, чтобы выразить свои чувства, часто бывает трудно, потому что вы стесняетесь того, насколько неадекватными могут быть эти выражения.

Создавая стихотворение из пула слов, собранных из таких источников, как журналы, газеты и старые книги, вы можете создать бессознательное стихотворение, которое формирует уже существующие слова в соответствии с вашими чувствами.

Вот как сделать коллаж из стихотворений. Это мероприятие можно проводить как в группе, так и индивидуально

Вам понадобится:

• Старые журналы, газеты, иллюстрированные книги и макулатура
• Маркеры и цветные карандаши
• Ножницы и клей
• Картон или плотная бумага для основы коллажа

Процесс:

1. Объясните участникам концепцию разговора с самим собой и объясните, как, когда мы говорим с собой негативно, это может значительно повлиять на наше настроение, эмоции, а также чувство роста и счастья.
2. Поощряйте обсуждение того, как и когда участники самокритичны к себе и когда они разговаривают с самим собой. Попросите их подумать, скажут ли о них такие вещи их близкие. Что бы вместо этого сказали о них их близкие?
3. Предоставьте участникам материалы и предложите им создать свой собственный коллаж из слов / стихотворений, наполненный положительными утверждениями и добрыми словами, которые они хотели бы больше связать с собой.
4. Позвольте участникам проявить столько свободы творчества, сколько они хотят, включая изображения и цвета, которые также заставляют их чувствовать себя хорошо.
5. Когда они закончат, скажите им взять этот дом и поместить туда, куда они будут смотреть каждый день. Поощряйте их тратить 3-5 минут каждое утро или вечер на изучение того, что они создали, и внедрять эти положительные слова и образы в свой день.
6. Если подобный проект используется в групповой или терапевтической обстановке, практикующие могут спросить участников об их выборе слов, выбранных темах или интерпретациях стихов (Франк, 2014).

5.Семейная скульптура

Упражнение «Семейная скульптура» — популярное занятие арт-терапией, которое существует во многих других видах терапии, например, в семейной терапии, хотя и в модифицированной форме. Для клиентов поучительно формировать свою семью таким образом, чтобы представлять ее членов и динамику, и это помогает им выявлять проблемы в отношениях, которые в противном случае могли бы быть проигнорированы.

Это отличное занятие для взрослых, где семейная динамика и отношения более укоренились, чтобы привлечь внимание к тому, как эти вещи влияют на наши мыслительные процессы.

Вот как выполнить задание.

Вам понадобится:

• Простая пластилин для лепки, пластилин и т. Д.

Процесс:

1. Объясните участникам, что наши семьи играют важную роль в нашей жизни. С раннего возраста то, как мы взаимодействуем с нашими семьями, определяет то, как мы будем продолжать участвовать во взрослом возрасте и в других отношениях. Важно размышлять о динамике нашей семьи, чтобы понять, как и почему мы можем общаться таким образом, чтобы мы могли лучше работать, чтобы изменить способы, которые могут быть негативными.
2. Раздайте участникам материал и попросите их придать форму членам своей семьи. Полезный способ направить это занятие может заключаться в том, чтобы побудить участников создавать абстрактные формы или использовать другие объекты для представления определенных членов семьи.
3. Затем попросите участников расположить членов семьи таким образом или по сценариям, которые, по их мнению, лучше всего отражают динамику семьи в более общем плане.
4. Затем участников можно попросить обсудить выбранные ими формы или объекты и почему.Попробуйте глубже понять, что представляют собой эти формы. При использовании в полном сеансе терапии участники также могут использовать фигуры для проведения ролевой игры, которую затем можно обсудить с терапевтом, чтобы раскрыть более глубокие мысли и идеи об их семейных отношениях (Malchiodi, 2010).

5 полезных занятий арт-терапией при тревоге

Более 18% взрослых в Соединенных Штатах ежегодно страдают тревожными расстройствами, что составляет около 40 миллионов человек (Американская ассоциация тревожности и депрессии, 2017).

Тревога у разных людей разная и может варьироваться от слабой до сильной. Диапазон испытываемых симптомов также обширен, что означает, что для многих людей они часто остаются невыявленными. Разработка позитивных стратегий выживания и понимание того, как тревога проявляется в вашей жизни и что вызывает тревожную реакцию, имеют решающее значение для управления тревогой.

Одна из самых поучительных частей арт-терапии — это процесс творчества, который может быть таким же показательным, как и конечный продукт.Однако у людей с тревогой может возникнуть острая потребность завершить творческий процесс и создать универсально привлекательный конечный продукт.

Для людей с тревогой необходимы самопознание и здоровые механизмы преодоления, а методы арт-терапии являются одними из самых здоровых способов справиться с некоторыми симптомами и переживаниями жизни с тревогой.

Ниже приведены пять видов арт-терапии, специально разработанных для поддержки людей с тревогой.

1.Паническая книга

Люди с тревожным паническим расстройством могут впадать в панику, просто думая о возможности панической атаки. Панические атаки могут иметь много триггеров, иногда известных, но часто нет.

Упражнение «книга паники» побуждает участников создавать книгу, полную изображений, которые помогают им сохранять спокойствие в стрессовых ситуациях и помогают переориентировать их мысли на что-то более позитивное.

Вот как выполнить задание.

Вам понадобится:

• Альбомы для рисования или пустые блокноты для художников
• Маркеры и цветные карандаши
• Журналы, газеты, старые иллюстрированные книги и т. Д.
• Любые другие материалы для рукоделия, которые участники могут использовать для создания своей книги. Например, вы можете загрузить несколько изображений подтверждения из Интернета или попросить участников принести подборку значимых для них фотографий.

Процесс:

1. Начните упражнение с обсуждения того, что люди думают о своих панических атаках. Проявите сочувствие и дайте им понять, что они не одиноки в своем опыте. Сегодняшние занятия помогут им создать ресурс, который поддержит их в тревожные времена.
2. Раздайте каждому участнику пустой блокнот / блокнот. Скажите им, что это станет их панической книгой, и в ней они создадут запас образов и слов, которые помогут им почувствовать себя спокойными.
3. Разрешите участникам использовать все предоставленные материалы, чтобы приступить к созданию своей панической книги. Они могут делать это по своему усмотрению, но если кто-то застрял, предложите им начать с создания темы для разных разделов своей книги, таких как пляж, любимые места и люди, или сцены природы.
4. Участникам не нужно заполнять весь альбом за один сеанс. Это то, к чему они могут вернуться со временем и добавить к этому, когда найдут новые слова и образы, вызывающие у них чувство спокойствия и комфорта.
5. Посоветуйте им держать эту книгу при себе, чтобы, если они почувствуют приближение паники, они могут использовать ее как ресурс, который поможет отвлечь их и сосредоточиться на вещах, вызывающих спокойные эмоции.

2. Как выглядит тревога

Понимание и визуализация тревожности может быть важным первым шагом в ее контроле и лечении.

Представление беспокойства в виде абстрактного понятия, человека или даже монстра может помочь участникам разработать стратегии распознавания его, когда они чувствуют его приближение, и соответствующих действий. Это упражнение позволяет участникам делать именно это.

Вот как это сделать.

Вам понадобится:

• Любые декоративные материалы, которые помогут участникам вызвать «беспокойство»:
  • Краски и мольберты
  • Маркеры и цветные карандаши
  • Коллажные материалы
  • Глина для лепки
  • Разные материалы, такие как ткани и текстуры
  • Ножницы для бумаги и клея

Процесс:

1. Представьте концепцию семинара, обсудив тревогу в более общем плане.Попросите участников поразмышлять над идеей о том, что тревога — это по большей части невидимая вещь, но что, если бы мы могли ее увидеть? Как бы это выглядело?
2. Попросите участников уделить минуту внимательному размышлению над этими вопросами. Попросите их закрыть глаза и сосредоточиться на дыхании. Теперь попросите их обратить свои мысли на беспокойство. Если бы им пришлось описать это, с чего бы они начали? Есть ли у него тело, голова и конечности, или это более абстрактно? Какую форму он принимает? Он высокий, низкий, худой, толстый? Какого цвета это?
3. Затем попросите их поразмышлять над личностью беспокойства.Он говорит или молчит? Что его волнует? Как он выражает свои заботы?
4. Когда участники почувствуют себя комфортно, раздайте им материалы и попросите воссоздать их беспокойство. Они могут использовать любую среду, которая им удобна.
5. Когда участники завершат создание, предложите им обсудить внешний вид и характер беспокойства или журнала о том, что они обнаружили (Тартаковский, 2015).

3. Визуальный стартер

Арт-терапия при тревоге может быть контрпродуктивной для клиентов, которые беспокоятся о творчестве.

Визуальное упражнение для начинающих — это способ обойти эту проблему, помогая людям начать работу, не стесняясь. Стартеры могут быть адаптированы к конкретным подсказкам или использоваться исключительно для создания здорового снятия стресса.

Вот как использовать визуальные стартеры для арт-терапии.

Вам понадобится:

• Распечатки «Начальных» PDF-файлов, размещенных по ссылке выше
• Маркеры и цветные карандаши

Процесс:

1. Представьте упражнение участникам, объяснив, что оно сосредоточено исключительно на их интерпретациях и творческом процессе и не касается каких-либо художественных навыков.Не существует правильного или неправильного способа завершить упражнение.
2. Раздайте участникам распечатанный рабочий лист и материалы для рисования и предложите им подумать о том, что эта форма вдохновляет в них. При необходимости вы можете помочь им с помощью короткого упражнения на осознанность / визуализацию, чтобы успокоить их разум и создать некоторые идеи.
3. Для всех участников, которые застряли, предложите им сделать перерыв и обсудить потенциально вдохновляющие идеи для фигур.
4. Если возможно, расскажите, что представляет собой окончательный результат. Возможно, участники просто рисовали, чтобы ощутить облегчение от сосредоточенного творчества, которое устраняет тревогу настоящего момента.

4. Создание бусинок осознанности

Подобно камню беспокойства или кубу непоседы, бусины осознанности могут быть простым и дешевым механизмом преодоления трудностей, который интересно создавать и легко носить с собой.

Вот как сделать и использовать четки осознанности. Есть несколько способов создать бусинки осознанности, в зависимости от того, с кем вы проходите семинар, и от уровня вашего мастерства.

Вам понадобится:

• Куплю смесь бисера
• Найдите старые украшения дома или в комиссионном магазине, которые можно разобрать на части
• Из простой глины для лепки сделайте бусины.

Вам также понадобится:

• Несколько ниток или кожаных ниток для добавления бусинок к

Процесс:

1. Объясните участникам концепцию внимательности, если они не знакомы с ней, и расскажите им с помощью короткого вводного упражнения на внимательность.Попросите их закрыть глаза и сосредоточиться на своем дыхании, ощущая каждый вдох, когда они медленно вдыхают и выдыхают.
2. Затем объясните концепцию бусинок осознанности и объясните, что вы будете их создавать. Бусинки осознанности можно использовать во время тревоги, чтобы переориентировать их ум и отвлечь их от тревожных мыслей, пока они практикуют внимательность.
3. Предложите участникам любой вариант создания своих бусинок, который вы выбрали. Попросите их подумать о цветах, которые им нравятся больше всего, и о текстурах, которые им хотелось бы ощущать, пытаясь отвлечься.
4. Они могут использовать бусинки и нить для создания брелка, браслета или ожерелья, в зависимости от того, что, по их мнению, будет для них наиболее полезным.
5. Когда закончите, сообщите, что при использовании бусинок они могут просто отражать общий вид и текстуру, или они могут касаться и сосредотачиваться на одной бусинке за раз, придавая значение и используя каждую бусинку как подсказку для медитации.

5. Рисунок в технике дзентангл

Шаблоны рисования, которые позволяют вашему мозгу войти в состояние спокойного потока, уменьшают беспокойство и помогают вызвать чувство покоя, замедляя время и позволяя вам сосредоточиться на настоящем моменте.

Zentangle был создан с обещанием, что каждый сможет это сделать, даже если они не думают, что могут рисовать достаточно хорошо, чтобы создать что-то красивое. Рисование зентанглов создает чувство выполненного долга и помогает провести время вдумчиво и целительно.

Вот как рисовать зентанглы.

Вам понадобится:

• Маркеры и цветные карандаши
• Обычная бумага

Процесс:

1. Попросите участников воспользоваться моментом, чтобы почувствовать благодарность и выразить признательность за материалы и возможность создать что-то прекрасное.Напомните им, что это занятие не связано с художественными навыками и не о том, кто умеет рисовать лучше всех. Нет правильных или неправильных способов завершить задание.
2. Раздайте каждому участнику бумагу и маркеры / карандаши на выбор. Попросите их нарисовать четыре точки, по одной в каждом углу, чтобы страница больше не была пустой и пугающей.
3. Затем попросите их соединить точки, нарисовав светлую рамку по краям бумаги, создав квадрат.
4. Внутри этого квадрата они могут рисовать линии, разделяющие бумагу на разные части.Они могут делать это как угодно, создавая столько разных форм, сколько захотят.
5. Теперь, когда у них есть квадрат, заполненный фигурами, попросите их выбрать одну фигуру и начать заполнять ее более определенными фигурами, штрихами, штрихами, линиями или точками в пределах заранее нарисованной границы. Скажите им, чтобы они перемещались по странице, заполняя каждую фигуру своим уникальным набором фигур, линий и штрихов. С этим они могут быть настолько креативными, насколько захотят, вращая бумагу в соответствии с их свободным творчеством.
6. Посоветуйте участникам, что это их творческое произведение, можно по-разному затенять и при желании использовать разные цвета.
7. Участники продолжают, пока не заполнят всю страницу.

5 книг по арт-терапии для чтения

Ищете ли вы дополнительное образование по арт-терапии или упражнениям и занятиям для себя или клиентов, есть множество ресурсов.

Ниже я выбрал пять моих любимых книг, которые стоит изучить, если вы интересуетесь арт-терапией.

1.

Справочник по арт-терапии — Кэти Малчиоди

Книга Мальчиоди похожа на учебник для самообразования арт-терапии.

Она определяет способы самостоятельно проводить арт-терапию и интерпретировать результаты.

Malchiodi также имеет растущее наследие публикаций по арт-терапии, которые принесут пользу как обычным ученикам, так и профессионалам.

Доступно на Amazon.

2.

Искусство как терапия: сборник статей — Эдит Крамер

Эдит Крамер известна как пионер в области арт-терапии.

Этот сборник статей затрагивает многие темы, касающиеся терапии, искусства, общества и клинической практики.

Поскольку он имеет более академическую направленность и содержит обзор предыдущих и текущих исследований, он является отличным ресурсом для тех, кто рассматривает арт-терапию как профессию.

Доступно на Amazon.

3.

Методы и приложения арт-терапии — Сьюзан Бухалтер

Как для практикующих, так и для отдельных лиц рабочая тетрадь Бухалтера является фантастическим дополнением для всех, кто хочет продолжить изучение арт-терапии.

Книга содержит упражнения, сочетающие в себе множество различных художественных средств с упражнениями на осознанность и консультационными приложениями.

Доступно на Amazon.

4.

Книга Zentangle — Рик Робертс и Мария Томас

Если вы нашли упражнение в стиле Zentangle, описанное выше, особенно проницательным или полезным, то эта книга может быть для вас.

Это основополагающий образовательный источник по развитию Zentangle и включает в себя заполненные Zentangles для вдохновения.

Авторы описывают его как ресурс левого и правого полушарий для соединения картинок и слов.

Доступно на Amazon.

5.

100 Великолепные мандалы: Книжка-раскраска для взрослых Том. 1 — Нефритовое лето

В исследовании, проведенном Карри и Кассером (2005), участники показали снижение симптомов тревоги после раскрашивания узоров пледа и мандалы, которые переводили их в медитативное состояние.

Книжка-раскраска, полная медитативных узоров мандалы, хотя и не считается подлинным ресурсом арт-терапии с точки зрения исследований, может быть достойным вложением для уменьшения беспокойства и практики арт-терапии как части режима самообслуживания.

Доступно на Amazon.

Здесь вы также можете найти список из 16 лучших терапевтических книг.

Как стать арт-терапевтом

Арт-терапия новее когнитивно-поведенческой терапии, психотерапии и других методов лечения, основанных на разговоре.

Она все еще набирает обороты, но исследования в области позитивной психологии показали, что в сочетании с другими видами терапии арт-терапия имеет большой успех в лечении расстройств, снискав ей большое уважение и сделав ее постоянно растущей областью.

Если вы хотите стать лицензированным арт-терапевтом, узнайте, в каких регионах будет признана ваша лицензия после ее получения.

Самое главное, тщательно исследуйте арт-терапию и выясните, что арт-терапевты со всего мира любят в своей работе, а также о проблемах, которые с ней связаны.

Арт-терапевты, как правило, сосредотачивают свою работу либо на взрослых, либо на детях и могут работать в различных условиях, включая больницы, учреждения по уходу и школы.

Если вы считаете, что арт-терапия — это правильный выбор карьеры для вас, то вот несколько шагов, которые вы можете предпринять, чтобы стать арт-терапевтом:

• Если вы еще этого не сделали, получите степень бакалавра в области поведенческих или социальных наук, которая подготовит вас к работе на уровне магистра.
• Чтобы стать аккредитованным арт-терапевтом, вам нужно будет добиться принятия в ассоциацию, соответствующую вашему региону. Пути к получению аккредитации могут быть разными, поэтому узнайте, как это может выглядеть.Назначение встречи с консультантом по вопросам карьеры или консультантом по университетскому курсу также может помочь пролить свет на лучший способ получения образования.
• Познакомьтесь и почувствуйте себя комфортно с искусством и его многочисленными проявлениями, наряду с необходимым обучением для практики терапии.
• Получите соответствующий опыт работы, оплачиваемый или неоплачиваемый, чтобы вы могли начать развивать свои профессиональные навыки и знания. Ищите наставников и других квалифицированных терапевтов в той области, у которой вы можете учиться.
• Обратитесь в местные больницы, центры престарелых, психиатрические больницы, центры содержания под стражей или школы, чтобы узнать о потребностях этих сообществ в лицензированных консультантах с вашими навыками.

Как найти арт-терапевта рядом с вами

Интернет открыл много полезных возможностей для поиска профессионалов, специализирующихся на конкретной терапии или консультировании. К счастью, существует множество справочников арт-терапевтов, в которых можно искать по почтовому индексу.

Некоторые каталоги, в которых можно искать по местоположению и в которых есть арт-терапевты:

Если ваш регион в настоящее время считает арт-терапию жизнеспособным вариантом консультирования, то, вероятно, в нем есть местная ассоциация арт-терапии с каталогом местных лицензированных профессионалов.

Наконец, часто возникает вопрос, покроет ли ваша страховка лечение арт-терапевтом. Как правило, лучший способ узнать это — позвонить в свою страховую компанию. Возможно, вам удастся направить вас к арт-терапевту в вашем районе, на которого распространяется ваша страховка.

Сообщение о возвращении домой

Я надеюсь, что после прочтения этой статьи вы глубже оценили арт-терапию как практику и ряд ресурсов, доступных вам как человеку или практикующему, которые могут быть легко реализованы с множеством клиентов.

Работая с молодыми людьми, я знаю, насколько важно поощрять их творчество в любой возможный момент, и я регулярно использую коллаж как выразительную форму, чтобы помочь моим ученикам реализовать свои идеи.Эти визуальные представления всегда побуждают к фантастическим групповым дискуссиям и индивидуальным диалогам, которые мы с учениками считаем ценными.

Если есть что-то, что я хочу вынести из этой статьи, так это то, что арт-терапию может использовать абсолютно любой. Нет никаких предпосылок художественного мастерства. Чем больше вы задействуете свой творческий процесс, тем комфортнее вы будете себя чувствовать, используя художественные методы самовыражения.

Использовали ли вы в своей практике какие-либо виды арт-терапии, лично или с клиентами? Какие из них вы использовали и как все прошло? Я хотел бы услышать все о вашем опыте в комментариях ниже.

Надеемся, вам понравилась эта статья. Не забудьте скачать наши три упражнения по позитивной психологии бесплатно.

Если вы желаете большего, наш набор материалов по позитивной психологии © содержит более 350 научно обоснованных упражнений по позитивной психологии, интервенций, анкет и оценок, которые практикующие могут использовать в своей терапии, наставничестве или на рабочем месте.

• Американская ассоциация арт-терапии. (2013). Что такое арт-терапия? Получено с http: //www.arttherapy.org / upload / whatisarttherapy.pdf
• Американская ассоциация тревожности и депрессии. (2017). Факты и статистика. Получено с https://adaa.org/about-adaa/press-room/facts-statistics
.
• Бухалтер, С. И. (2009). Техники и приложения арт-терапии. Джессика Кингсли.
• Карри, Н. и Кассер, Т. (2005). Может ли раскрашивание мандалы уменьшить беспокойство? Арт-терапия: журнал Американской ассоциации арт-терапии, 22 (2), 81–85.
• Франк, П.(2014). 10 простых техник арт-терапии, которые помогут снять стресс. Huffington Post. Получено с https://www.huffingtonpost.com/2014/11/07/art-therapy-techniques_n_6103092.html
• Крамер Э. (2001). Искусство как терапия (Сборник статей). Джессика Кингсли.
• Малчиоди, К. (2006). Справочник по арт-терапии. McGraw-Hill Education.
• Малчиоди, К. (2010). Классное арт-терапевтическое вмешательство №9: Семейная скульптура. Психология сегодня. Получено с https: // www.Psyologytoday.com/blog/arts-and-health/201002/cool-art-therapy-intervention-9-family-sculpture
• Potash, J. S., Chan, F., Ho, A. H. Y., Wang, X. L., & Cheng, C. (2015). Модель супервизии на основе арт-терапии для лиц, оказывающих помощь в конце жизни, в Гонконге. Исследования смерти, 39 , 44–51.
• Робертс Р. и Томас М. (нет данных). Книга Zentangle. King Printing.
• Шварц, Д. (2017). Разоблачено: Директива по терапии выразительными искусствами. Блог арт-терапии. Получено с http://www.arttherapyblog.com/art-therapy-activities/unmasked/#.Wg3OchNSzeR
• Саммер, Дж. (2016). Книжка-раскраска «Мандала»: более 100 уникальных дизайнов мандал и рисунков для снятия стресса для взрослого отдыха, медитации и счастья. Автор.
• Тартаковский, М. (2015). 3 Техники арт-терапии для борьбы с тревогой. Psych Central. Получено с https://psychcentral.com/blog/archives/2015/10/19/3-art-therapy-techniques-to-deal-with-anxiety
• Zentangle.(н.о.) Начать работу. Получено с https://zentangle.com/pages/get-started
.

Какие существуют методы арт-терапии

Арт-терапия сочетает в себе психотерапию или терапию «разговором» с интерпретацией визуальных образов, чтобы проникнуть в подсознание человека, используя методы для выявления мыслей и чувств, которые человек не может сразу выразить словами, эстетические методы, которые взять на себя и преуспеть там, где другие меры терпят неудачу.

Арт-терапевты обучены распознавать наиболее подходящие инструменты — художественные материалы и медиа — и техники для каждого клиента.Методы различаются в зависимости от возраста, физических или умственных недостатков и причин обращения за помощью. Знание правильных инструментов и методов — это отчасти наука, часть искусство .

Арт-терапевты знают, что определенные ситуации и личности потребуют определенных материалов, например масляной пастели. Например, покрытие большой поверхности масляной пастелью занимает больше времени — больше, чем краска. Это важно, поскольку время позволяет некоторым клиентам обсудить свои чувства в процессе создания.

Масляная пастель также дает сенсорные ощущения: пальцы, например, прямо на палочке масляной пастели, которая маркирует бумагу, вместо того, чтобы держать кисть, которая держит краску — которая маркирует поверхность. Более интенсивные сенсорные ощущения, такие как использование мягкой или масляной пастели или глины, позволяют успокоить и успокоить взволнованных пациентов.

Однако клиенты, которые не взволнованы, но любят смешивать цвета и создавать текстуры, могут предпочесть краски или методы смешанной техники. Другие предпочитают просто рисовать углем или графитом, возможно, те, кто имел некоторый опыт рисования в прошлом, или не хотят думать о выборе цвета.Третьи, особенно дети с аутизмом, могут предпочесть рисование на компьютере.

Краски, масло и мягкая пастель, маркеры или другие инструменты для рисования, а также глина дают арт-терапевтам прочный набор инструментов для различных терапевтических вмешательств, но есть много других инструментов, которые используют терапевты, например, тканевое искусство, искусство волокна, вышивка бисером и маски. изготовление.

Вот несколько примеров некоторых распространенных инструментов, техник и вмешательств, используемых арт-терапевтами:

Коллаж

Для некоторых искусство — это пугающий, тормозящий процесс.Будь то отрицательная обратная связь в детстве или беспокойство по поводу создания чего-то безупречного и презентабельного, некоторые люди не будут делать пометки на бумаге. Тем не менее, традиционная «разговорная» терапия дается им нелегко, так как они не могут найти слов, чтобы описать сложные эмоции и мысли.

Для этих людей арт-терапевты используют несколько техник «коллажа». Использование журнальных фотографий, цифровых изображений или других материалов, собранных из книг, брошюр, нежелательной почты и т. Д.арт-терапевт помогает этим клиентам вырезать и склеивать изображения.

Коллажи, которые создают пациенты, являются подсказками для рассказов или историй, которые терапевты просят рассказать своим клиентам. Райан Хоус, доктор философии и автор блога арт-терапевта Кэти Малчиоди о психологии сегодня, называет эту технику одним из «десяти самых крутых вмешательств арт-терапии».

Он говорит, что для этого нужно либо попросить клиентов собрать, упорядочить и склеить изображения, которые привлекают их внимание, либо создать коллаж из изображений на определенную тему, например, «как бы выглядела ваша жизнь, если бы вы выздоравливали.

Фототерапия

«Визуальные следы» жизни человека — так Джуди Вайзер описывает снимки, сделанные за годы. Вайзер, пионер использования фотографии в психотерапии, называемой фототерапией, утверждает, что эта техника требует дополнительной подготовки для тех терапевтов, которые хотят применить это вмешательство.

На своем веб-сайте www.phototherapy-centre.com Вайзер объясняет, как работает эта техника, когда арт-терапевты и клиенты изучают личные фотографии, альбомы и альбомы для вырезок, тем самым собирая воедино внутреннюю жизнь клиента.

Эти фотографии и рассказы «могут служить естественными мостами для доступа, изучения и общения о чувствах и воспоминаниях, в том числе глубоко похороненных или давно забытых, — наряду с психотерапевтическими проблемами, которые они выявляют», — говорится на веб-сайте Вайзера.

«Смысл» фотографии заключается не в визуальных фактах, а в эмоциях и чувствах, которые фотографии вызывают у клиента.

Семейная скульптура

Глина или другие типы скульптурных материалов традиционно использовались арт-терапевтами, но семейная скульптура — относительно новое вмешательство.Это предполагает, что клиент лепит каждого члена семьи или изображение каждого члена. Фигуры даже не должны быть похожи на людей, они представляют только членов семьи.

Эти изображения отражают личности, такие как большая фигура, символизирующая властную мать или отца. Клиент также размещает фигуры по отношению друг к другу, символически показывая терапевту отношения и модели взаимодействия в семье без присутствия других членов.

Это дает и клиенту, и терапевту лучшее понимание того, как структура и модели семьи повлияли на клиента и, возможно, способствовали возникновению текущих проблем и проблем клиента.

Цифровое искусство

Методы, используемые терапевтами в отношении цифрового искусства и медиа, являются новейшими, наиболее актуальными, наиболее горячо обсуждаемыми и еще предстоит изучить эмпирически на предмет терапевтической эффективности.

Тем не менее, культурные изменения, произошедшие с этими новыми формами медиа, вызвали требование, чтобы терапевты сохраняли доступность цифровых возможностей, особенно при работе с поколениями, выросшими в эпоху цифровых технологий.

Программа для обработки фотографий . Вместо того, чтобы вырезать и вставлять изображения из журналов и книг и вставлять их в бумажный коллаж, программы цифрового искусства позволяют пользователям делать то же самое в электронном виде.Для этих проектов в Интернете доступны буквально миллионы изображений.

Программа для рисования . Некоторые терапевты утверждают, что сенсорные преимущества творчества при использовании компьютеров исключаются, в то время как другие приводят случаи, когда молодые поколения предпочитали рисовать в цифровом виде и более интуитивно, чем с помощью карандашей или кистей.

В своем блоге арт-терапевт Кэти Малчиоди цитирует программу Project Sketch-Up / Project Spectrum.

Согласно Малчиоди, эта программа была исследована за пределами области арт-терапии и показала свою эффективность в работе с аутичными детьми.Многие дети сообщают, что рисование карандашом «болезненно», но им нравится рисовать с помощью программы Sketch-Up. Изучая детей с аутизмом и их предпочтения по этой программе, исследователи показали связь с аутизмом и предпочтение визуального и пространственного обучения.

Если вы заинтересованы в том, чтобы стать арт-терапевтом и изучить инструменты и методы, которые помогут этим профессионалам стать психически здоровыми и самореализованными, запросите информацию в школах, предлагающих программы на получение степени арт-терапии.Для большинства должностей требуется степень магистра, а в некоторых штатах также требуется сертификация.

Эффективный метод лечения травм :

24-летний студент прибыл в медицинскую клинику после столкновения с массивным предметом на велосипедной дорожке, как сообщается в журнале «Искусство психотерапии». У нее была сломана голень, из-за чего ее нога была в гипсе, и она ходила на костылях. Она испытывала сильный гнев на себя — и на объект — и неоднократно винила себя в аварии.

Писатели и исследователи Орли Сарид и Эфрат Хус, оба доктора философии в Университете Бен-Гуриона в Негеве, Беэр-Шева, Израиль, описали этого пациента как находящегося в острой стадии травмы — или периоде от двух до двух лет. через четыре недели после травмы.

Во время сеансов арт-терапии молодая женщина выбрала большой лист бумаги и черную масляную пастель, чтобы нарисовать большой прямоугольник посреди дороги, добавив черную фигуру рядом с прямоугольником. Рисуя, она называла себя глупой из-за того, что не видела предмета.

В какой-то момент терапии арт-терапевт предложил ей добавить цвета к черной фигуре, чтобы представить различные характеристики ее личности.

Добавляя цвета и называя каждый из них одной из своих характеристик, клиентка заметила, что даже с «черным» цветом ее фигуры ее общий образ был красочным и ярким, и что ее гнев был лишь небольшой частью ее самой. — не весь ее человек.

Сарид и Хус описали, как художественный процесс успокаивал ее физическое волнение, а во-вторых, как она смогла переосмыслить свой гнев, дав ей возможность контролировать свои эмоции.Эффективная арт-терапия позволила вылечить травму этой женщины, предотвратив более серьезные долгосрочные проблемы.

Искусство | Бесплатный полнотекстовый | Эктопластическая арт-терапия как жанр современного искусства

1. Введение: Арт-терапия и психологическое спасение искусства

Практика того, что мы сейчас называем арт-терапией, началась в 1940-х годах. Это было одновременно с неудавшейся революцией психологического модернизма или того, что Джон Брамбл (2015, стр. 134) в своей истории модернистских оккультных практик описывает как «крушение модернистской культуры души».1 Модернизм был первым глобальным движением в истории искусства, которое ясно показало, что искусство — это место конфликта между различными способами сознания или различными моделями психической жизни, которые ищут свое отражение в искусстве. Продуктивное взаимодействие искусства и новых психологических наук стало самым прямым и захватывающим способом раскрыть самые глубокие проявления современной индивидуальной личности. В то же время модернизм возник в психологическом контексте, который не был монолитным.Литературовед Джошуа Ганг утверждает, что в течение первых десятилетий двадцатого века существовала конкуренция между множеством психологических теорий, включая бихевиоризм, структурализм и психоанализ, которые одновременно циркулировали и конкурировали друг с другом, и что в этой ситуации нужно было выбрать одну психологическая теория должна была выбрать не только модель разума, но также набор эстетических, философских и политических последствий (Gang 2013, p. 117). При разработке моей теории эктопластической арт-терапии особый интерес для меня представлял тот факт, что медицинская психология между 1880 и 1940 годами включала теории и практики, связанные с гипнозом, сомнамбулизмом, психическими исследованиями, толкованием сновидений, медиумической психологией, автоматическим письмом, исцелением верой и спиритизмом. .Согласно историку Марку Микале (Mark Micale, 2004, p. 18), психологический и эстетический модернизм можно рассматривать как культурные области с двумя параллельными и конкурирующими дискурсами идеи Модерна и с общими метафорами растворения реального, визуализирующего невидимое. , и примитив в современном. В аналогичном плане историк Коринна Трейтель в своей книге «Наука для души: оккультизм и генезис немецкого модерна» использует термин «психологический модернизм», когда исследует способы, которыми оккультные практики с 1870-х по 1945 год оказали влияние на немецкий модернизм. .Согласно Трейтелю, оккультное движение принадлежало к более широкому спектру немецких попыток разработать «альтернативные современности», и отличительной чертой этого движения было принятие в первую очередь «психологического решения» проблем современности (Treitel 2004, p. 51). Трейтель утверждает, что современные оккультные науки и оккультные тексты приобрели канонический статус в области психологического модернизма (Treitel 2004, p. 72). Категория психологический модернизм описывает сложное существование отдельного исторического феномена в период конца девятнадцатого века и первой половины двадцатого века, в течение которого сосуществовали разнородные психологические установки и идеи.Можно сказать, что арт-терапия является странным и удивительным продолжателем этого явления, поскольку она продолжает развивать искусство психологического модернизма во второй половине двадцатого и начале двадцать первого века (Никитин, Цанев, 2018) .2 Триумф психологии как независимой современной дисциплины открыл новые территории для развития западного индивидуализма. Психология не только узаконила новый вид автономного субъективного пространства, основанного на психологических терминах и концепциях, но также предложила новые модели для его представления.Не будет преувеличением сказать, что многие из репрезентативных моделей символистского искусства были основаны на категориях трансцендентной психологии 3 и что абстрактное искусство зародилось в тайном мире теософской психологии 4, и почти все идеи сюрреализма были связаны между собой. Для психоанализа, точно так же, как гештальт-психология стояла за открытиями оп-арта, а абстрактный экспрессионизм был погружен в архетипические послания юнгианской психологии, минимализм был вовлечен в феноменологическую психологию, а концептуальное искусство было в коалиции с успешным вторжением когнитивной психологии.Претензии психологии как новой науки о «человеке» были ориентированы на преобразование мышления и желаний современного человечества в полностью психологические явления. Хотя может быть очень сложно продемонстрировать, как различные психологические конструкции реализуются в искусстве, гораздо легче увидеть функцию искусства в обществах с развитыми психологическими технологиями и влияние этих технологий на историческое развитие искусства. Возникновение и развитие арт-терапии как отдельного психологического жанра после 1940-х годов продемонстрировали роль искусства в новом «психологическом обществе» (Цанев, 2014).

Что такое арт-терапия с точки зрения искусства? В чем смысл изобретения арт-терапии для искусства? Возникновение феномена арт-терапии раскрывает две новые важные особенности искусства. Во-первых, арт-терапия провозгласила независимое существование нового вида искусства с чисто психологическими функциями. Во-вторых, арт-терапия вышла за рамки демонстрации связи между искусством и психологией, чем экспериментальная эстетика и художественная психология занимались на протяжении 150 лет. Вместо этого целью арт-терапии было создание нового вида связи между искусством и личностью.Арт-терапия как вид искусства возникла с целью психологического освобождения современного человечества от жесткой приверженности материализму и физиологии. Поскольку арт-терапия взаимодействует с субъектом, погруженным в психологическую реальность, мы можем предположить, что арт-терапия рассматривает искусство как возможность психологического спасения человека в «психологическом обществе».

2. Почему арт-терапия не стала жанром искусства?

Искусство является продолжением места, в котором обитают люди, но также расширяет структуру человеческого пространства и поведения за счет новых произведений искусства, которые функционируют как объекты художественного исследования.Противоречия новых объектов современного искусства, таких как «коллаж», «реди-мейд» и «сюрреалистический объект», появившиеся в начале ХХ века, сформировали новую нишу в индивидуальном пространстве, которую можно охарактеризовать как « перцептивное расширение ». Психологические взгляды на искусство рассматривают предметы искусства не как что-то абсолютно объективное, а как процесс взаимодействия, в котором человека можно побудить к знанию только в ситуации, которая ставит его в состояние неопределенности. В этом смысле искусство — это инструмент, который достигает определенной психологической цели, поставленной человеком.

Научные притязания оккультного психологического модернизма на изучение неизвестных естественных законов и скрытых сил в человеческом разуме оказали мощное влияние на художников-авангардистов, которые строили проекты вокруг психологических измерений невидимости. Наиболее очевидное свидетельство этого влияния можно найти в том влиянии, которое книга «Мыслительные формы», опубликованная в 1901 году британскими теософами Анни Безант и Чарльзом Ледбитером, оставила на творчество таких художников, как Василий Кандинский и Хильма аф Клинт.Иллюстрации в мыслеформах различных типов «психических аур» и «духовных вибраций» можно считать одними из первых экспериментальных образов, в которых проявилась новая абстрактная эстетика психологического модернизма. Новая теософская психология захватила их воображение идеей, что она предлагает путь к сути истинного искусства. Теософское искусство было обращено к психологическому предмету и сосредоточено на психологии того, что появляется вне чувств. Модернизм был сфокусирован на воображаемой модели человечества и на теургической концепции искусства, согласно которой художник обладает особыми умственными способностями, позволяющими им преодолевать ограничения восприятия и позволяющими им раскрыть истинную сущность того, что скрыто.В 1910 году эзотерический философ Рудольф Штайнер заявил, что существует так много несовершенных произведений искусства, потому что художник не может знать, что появляется за пределами его восприятия (Bowlt 1996, p. 51). По словам Джона Боулта, в ответ на эту дилемму русские модернисты обратились к идее знания, которое находится за пределами восприятия, с помощью синестезии, транса и измененных состояний сознания. В Петербурге в первые два десятилетия ХХ века существовала группа художников-авангардистов, вдохновленных панпсихической моделью искусства.Эта группа художников, которую исследователи идентифицируют с термином «органическая школа» (Wünsche 2015), была уникальна тем, что рассматривала экспериментальную фигуру художника как возможность расширить сенсорные способности человечества. Примеры включают концепцию «интегративного видения» Яна Чонглинского или теоретические психологические взгляды военного врача, теоретика, мецената и художника Николая Кульбина и его «психо-импрессионизм», «антиурбанизм» Елены Гуро и, прежде всего, о Майкле. Психологические концепции Матюшина и его метод «расширенного видения».Круг художников вокруг харизматической фигуры Кульбина был первым, кто сформулировал идею «психологического искусства» (Howard, 2016). В 1908 году Кульбин основал и финансировал «Художественно-психологическую группу — Треугольник», первую организацию художников с сознательно заявленными психологическими намерениями.

Художники органической школы, независимо от их успехов и влияния, не изобрели новый жанр психологического искусства. Даже позже, когда Кандинский, Малевич и Матюшин создали художественные практики, которые работали как психологическая лаборатория, у них все еще не было намерения создавать чисто психологический жанр искусства.

В первые десятилетия двадцатого века изображения играли центральную роль в развитии теорий бессознательного, а также в спиритуалистическом понимании Вселенной. В 1914 году Альберт фон Шренк-Нотцинг опубликовал в Мюнхене книгу «Феномены материализации», в которую вошли тревожные образы медиумов с эктоплазмой 5, необычной формы психологической фантазии. В том же году Карл Густав Юнг начал свою Красную книгу, которая открыла путь для будущего развития арт-терапии.

Интерес Шренк-Нотцинга к эктоплазме возник одновременно с интересом французского физиолога Шарля Рише, который ввел этот термин в 1894 году.Только после того, как Рише получил Нобелевскую премию в 1913 году, Шренк-Нотцинг опубликовал свою книгу. Эктоплазматические процессы, как полагал Шренк-Нотцинг, берут свое начало в бессознательном разуме очарованной среды в терминах материализованных образов сновидений, то есть эфемерных, экстернализованных осадков из психических впечатлений, воображения и воспоминаний медиума.

Красная книга (1914–30) представляет собой собрание личных сочинений и рисунков Юнга, в которых описываются исследования его собственного бессознательного.В «Красной книге» Юнг открыл новый психологический жанр, который превратил психотерапию в практику, касающуюся создания искусства в контексте личного самовыражения и более высокого развития личности.

Фотографии, включенные в «Явления материализации», которые должны были доказать существование эктоплазмы, обнаружили очевидную подделку. Шренк-Нотцинг признал, что медиумы обманным путем пронесли булавки в комнату для проведения сеансов и воспроизвели эктоплазму с помощью расчески, марли и носового платка.Юнг ни разу при жизни не опубликовал Красную книгу. Он боялся, что книга, наполненная его собственными сновидениями и галлюциногенными рисунками, может разрушить его карьеру.

Шренк-Нотцинг и Юнг выбирали противоречивые психологические явления и превращали их в еще более противоречивые психологические эксперименты, которые они считали новыми терапевтическими инструментами.

Одновременно с этими практиками оккультного изображения возникло появление новых жанров в искусстве. Изобретение новых жанров привело к глубокому изменению психологической функции искусства.Эти новые жанры создали экспериментальную ситуацию, в которой индивид оказался в необычных условиях и оставался определять свое место по отношению к институциональной структуре искусства. Взрыв новых жанров, начавшийся, когда Пикассо изобрел коллаж в 1912 году, не только внес вклад в конкретную среду, но и предоставил новую модель художественного поведения. Двадцатый век стал свидетелем беспрецедентного распространения новых жанров (таблица 1). Резкое увеличение новых художественных жанров было результатом как новых практик, так и новых взглядов, и, по словам Дэвида Галенсона, многие художники не только хотели делать что-то новое, но и они часто хотели подчеркнуть новизну этих новых вещей, дав им новые имена (Galenson 2009, p.132) .По словам немецкого историка искусства Ганса Бельтинга, искусство становится сферой художника, который берет на себя управление изображением как доказательство своего искусства, и кризис старого образа и появление новой концепции искусства взаимосвязаны. (Бельтинг, 1994, с. 16). Если мы развиваем утверждение Белтинга о том, что «изображения живут в своих медиа так же, как мы живем в наших телах» (Belting 2005, p. 306), мы можем сказать, что современные изображения лучше всего живут в чистых медиа, а постмодернистские изображения предпочитают жить в интермедиа или мультимедиа. , а современные образы живут в состоянии средней трансгрессии.

Очень важная часть жизни изображений в их предпочтительных медиа — это конкретная ниша их существования, которая стала возможной благодаря изобретению и утверждению каждого нового жанра в искусстве. Невозможно представить современное искусство и влияние его образов без появления таких новых жанров, как коллаж, абстракция, реди-мейд. Постмодернистское искусство также навязывало свои образы в новых жанрах, таких как присвоение, искусство инсталляции и институциональная критика. Современное искусство сейчас экспериментирует с изображениями, которые предлагают возможную организацию видимого в новых жанрах, таких как пост-медиа-искусство и исследования в области искусства.

С самого начала своего зарождения арт-терапия не смогла найти нишу в существующих жанрах искусства. Например, Кандинский комментировал целебные свойства цветов и преобразующий потенциал абстрактных образов в метафизическом контексте духовных задач, но не настаивал на разделении этих функций в новом художественном жанре. Арт-терапия как практика долгое время продолжала существовать в неясном жанровом состоянии. Даже знаменитая арт-терапия Джексона Поллока с конца 1938 по сентябрь 1940 года с юнгианским аналитиком д-ромДжозеф Хендерсон (Ротенберг, 2017) не имел в биографии художника отдельного жанрового статуса от других его картин и рисунков. Точно так же Дюбюффе ввел термин «арт-брют» в 1948 году для искусства, порожденного психологической остротой вне эстетических норм, скорее как культурный феномен, чем психологический жанр. Различие между создателями Art Brut и работами художников Art Informal, таких как Dubuffet, нечеткое.

Психологическое общество расширило психологические ожидания по отношению к объекту искусства.Произведение искусства расширяет свою сложность за счет нового типа идентификации, которая все больше основывается на психологических характеристиках. Таким образом, искусство вовлекается в размышления о гипотетических психологических предметах, которые сопровождают арт-объект в его появлении для нас. Искусство психологической эпохи унаследовало от своего магического, религиозного и метафизического прошлого особое ощущение, что высокое искусство может раскрыть свою рефлексивность только в области истины, не подлежащей проверке никакими внешними причинами и основаниями.В то же время в современную эпоху искусство не может и дальше основываться на скрытом богословии. Искусство должно заменить магические суеверия, религиозную веру и метафизическое превосходство уверенностью в мире, полностью наполненном психологическими формами рефлексии. В этом смысле для психологического общества искусство функционирует не только как продолжение опыта (что было проектом модернизма) или только как критика опыта (что было проектом авангарда). В позднемодернистском обществе искусство — это прежде всего психологическое событие, которое направлено, с одной стороны, на постоянное преодоление эстетики путем преодоления метафизической природы спекулятивного эстетического опыта, а с другой стороны, на постоянное преодоление искусства путем преодоления концепции Изобразительное искусство.В обоих случаях это преодоление происходит благодаря пониманию того, что никто не может быть абсолютным хозяином психологического.

Во второй половине двадцатого века арт-терапия в значительной степени развивалась как анахроничная экспериментальная область психологического исследования человеческой личности, которая имела мало прямого взаимодействия с радикальными достижениями неоавангардистского искусства и его антисубъективным пафосом. . В 1960-х и 1970-х годах искусство представило и легитимировало предмет искусства, в котором выразительная иллюзия психологической внутренней сущности отвергалась инструментализмом концептуальных объектов.Под влиянием постструктуралистского психоанализа и с развитием дискурсивной психологии в конце 20-го века глобальный концептуализм нашел устойчивый баланс между дуалистическими напряжениями невыразительного субъекта и децентрализованной травматической природой деконструктивного искусства.

3. Арт-терапия как арт-стратегия в контексте четырех исторических периодов развития арт-терапии

Мы привыкли думать о развитии арт-терапии вокруг двух основных полюсов: первый — это «арт-психотерапия», возникшая из психиатрии. а второй — «искусство как терапия», возникшая в результате художественного образования (Junge 2010, стр.34–35). Поэтому очень сложно определить место арт-терапии в мире искусства. Когда арт-терапия появляется в мире искусства, это происходит через фигуру художника, чей подход имеет тенденцию падать по одной из следующих четырех линий: ( 1) художник как «психологический заложник»; (2) художник как «психологический бунтарь»; (3) художник как «психолог-консультант»; (4) художник как «психолог-исследователь». Интересно, что эти четыре тенденции совпадают с четырьмя историческими периодами развития арт-терапии как профессии с 1940-х годов по настоящее время, которые я описал ниже.6 Первый период арт-терапии (с конца 1930-х до конца 1950-х) был связан с повышенным интересом художников к психоанализу. Эти художники верили в выразительную силу искусства и природный потенциал искусства врачевания. Арт-терапия была важна для художников как преобразующий опыт. В арт-терапии преобладал культ внутреннего мира и бессознательного. Теории Карла Юнга повлияли на многих художников, которые использовали образы своей мечты и экспериментировали с методами, которые освободили художника от сознательного контроля над своим творчеством.В этот период арт-терапии фигура художника оказалась «психологическим заложником». Под термином «психологический заложник» я подразумеваю, что художник изначально был допущен к психотерапии только как пациент и жертва. Когда с 1939 по 1940 год в Нью-Йорке Джексон Поллок был пациентом юнгианского психолога доктора Джозефа Хендерсона, Поллок представил Хендерсону 83 рисунка в качестве материала для аналитических пособий в терапии (Cernuschi 1992). Примечательно, что рисунки, кажется, были созданы одновременно для объяснения анализа и как важная часть эволюции оригинального художественного процесса Поллока.Как отмечает американский искусствовед Дональд Куспит (1995, стр. 121–35), равное психологическое участие Поллока в психотерапии и психоаналитическая чувствительность его рисунков остаются непонятыми. Через два года после сеансов терапии Поллока британский художник Адриан Хилл ввел термин «арт-терапия» и начал свою работу по арт-терапии, которая была задокументирована в его книге «Искусство против болезней». В то же время в Нью-Йорке Маргарет Наумбург представила искусство как терапевтическую практику, назвав свою работу «динамически ориентированной арт-терапией» (Junge 2010, p.5).

Второй период (с начала 1960-х до конца 1970-х) был связан с становлением арт-терапии как психотерапевтической практики и самостоятельной профессии. Художников интересовали идеи антипсихиатрии и гуманистической психологии. Арт-терапия рассматривала искусство как разновидность аутентичного общения с самим собой. Художники занимались деконструкцией идеи психопатологических образов и включением «психиатрического искусства» в канон современного искусства. В этот период в арт-терапии фигура художника предстала как «психологический бунтарь».Под термином психологический бунтарь я имею в виду участие многих художников в области арт-терапии, которые были очарованы романтическими аспектами антипсихиатрического движения. Особенно это актуально в Великобритании. Особенностью Британской психоаналитической школы является динамичный обмен идеями и подходами к психологии искусства, проводимый такими психоаналитиками, как Мелани Кляйн, Рональд Фэйрбэрн, Ханна Сигал, Уилфред Бион, Дональд Винникотт и Мэрион Милнер, а также мыслителями искусства, такими как Адриан Стокса, Эрнста Гомбриха, Антона Эренцвейга, Питера Фуллера и Рихарда Вольхейма.Интенсивный диалог между психоанализом и искусством велся по трем направлениям. Первым направлением была клиническая модель, которая разработала и утвердила арт-терапию как независимую парамедицинскую профессию. Второе направление способствовало развитию психоаналитически ориентированной художественной критики и теории искусства. Третье направление было связано с интеграцией психоанализа в модели художественного образования. Британская ассоциация арт-терапевтов была основана в 1964 году, а Американская ассоциация арт-терапевтов — в 1969 году.

Третий период (в течение 1980-х и 1990-х годов) связан с повышением профессионализма арт-терапии и повышенным интересом художников к методам и институтам психотерапии. Академия арт-терапии как образовательного проекта перенаправила художников на профессиональную психотерапевтическую подготовку. Акцент на творческом процессе сместился с понятия свободной сублимации на понятие дискурсивных стратегий. В этот период в арт-терапии фигура художника выступала как «психологический консультант».Под термином психологический консультант я подразумеваю, что ожидания художника от арт-терапии ограничиваются профессиональным развитием художественных техник, а не экспериментированием с новыми психологическими методами и подходами.

Четвертый период (после 2000 г.) засвидетельствовал возросший интерес художников к влиянию нейробиологии на развитие терапевтических дисциплин, связанных с феноменологией человеческого восприятия и поведения. Появление позитивной психологии, нейроэстетики и нейроартуства изменило роль арт-терапии как инкубатора новых идей о психическом здоровье.Возвращение арт-терапии в качестве современного искусства в противоречивую риторическую область критической психологии началось с необычного союза арт-терапии с нейробиологией и новыми жанрами психологического искусства. В этот период арт-терапии фигура художника выступает как «психологический исследователь». Этот четвертый исторический период в развитии арт-терапии совпал с повышенным интересом к перформативным практикам в области изобразительного искусства, что создало возможности для некоторых форм арт-терапии быть представленными в качестве равноправных участников в системе современного искусства.Этот момент важен, потому что он знаменует переход места художника в сфере арт-терапии от «психологического заложника» и пассивного объекта психологического исследования к «психологу-исследователю» с высокой степенью способностей к саморефлексии.

4. Арт-терапия как перформативное произведение искусства

В области изобразительного искусства «перформативность» — это концепция, связанная с расположением зрителя по отношению к произведению искусства (Петерсен, 2015, стр. 243). По словам немецкого историка искусства Доротеи фон Хантельманн, известной своей критикой концепции перформативности в изобразительном искусстве, понятие перформативности по отношению к искусству на самом деле указывает на сдвиг от того, что произведение искусства изображает и представляет, к эффектам. и опыт, который он производит (Von Hantelmann, 2014).Пионер перформативных исследований Ричард Шехнер утверждает, что принятие перформатива в качестве категории теории делает все более трудным сохранение различия между видимостью и реальностью, фактами и выдумками, поверхностями и глубиной.7 Как отмечает Энн Ринг Петерсен (2015, стр. 243) пишет, что понятие перформативности обозначает производство или интерактивность, над которыми субъект не имеет полного контроля; встреча с произведением как с событием, которое случается с субъектом и в котором объект «что-то делает» с субъектом.В проекте «Эктопластическая арт-терапия» перформативность была истолкована как ситуация, включающая способы интерактивности и межсубъективного обмена на уровне воображаемых коммуникативных актов. Концепция перформатива в искусстве признает продуктивные аспекты художественных произведений и позволяет понять арт-терапию как способ операции, в котором субъективность формируется через сам перформативный акт. Стремясь объединить арт-терапию и изобразительное искусство, то, что я назвал «эктопластической арт-терапией», с самого начала проводилось в различных контекстах мира искусства, таких как выставки в художественных музеях и галереях, открытые дискуссии в помещениях, управляемых художниками, и семинары. в университетах (рис. 1).Эктопластическая арт-терапия использует белые туши на сфотографированных поверхностях. Сама фотография — это промежуточный инструмент, служащий платформой для сложного процесса рисования. Окрашенная поверхность, с одной стороны, рискует превратиться в украшение, стать самой собой, а с другой — при соблюдении пространственных норм рисунок становится неотличимой частью самой фотографии и снова скрывается в ней. Любой рисунок превращает физическую реальность в воображаемую, а цель рисования с помощью эктопластической арт-терапии иная.Эктопластическая арт-терапия использует физическую реальность, которая уже была воображаемой реальностью. Таким образом, опираясь на эту воображаемую реальность, участник эктопластической арт-терапии создает рисунки, которые устраняют иллюзию рисования, потому что они позволяют ему выполнять действия одновременно в физической и воображаемой реальности (рис. 2).

Изначально техника эктопластики возникла из моей собственной художественной практики, вдохновленной рисованием на фотографиях австрийским художником Арнульфом Райнером, вместе с моей самоограничивающейся концептуальной доктриной, заявленной в 2002 году, о работе с использованием только белого цвета.В течение этого периода техника овердрафта была опробована на детях в форме того, что я задумал как интерактивную арт-терапию.

Еще в конце 1990-х, работая с маленькими детьми, я обнаружил некоторые особенности их спонтанной реакции, когда они давали им возможность рисовать на фотографиях и репродукциях картин и рисунков. Я заметил интересную взаимосвязь между их психическим состоянием и тем, как они предпочитают взаимодействовать с символическими или формальными характеристиками изображений.Особенно в моей работе с детьми с различными проблемами психического здоровья меня заинтриговала способность каракулей и рисунков выполнять функции, которые не были предназначены для представления и обозначения. В этом отношении для меня была очень важна теория бельгийского философа Тьерри Ленена (1997) об обезьяний искусстве как разрушительной игре. Для Ленайна каракули и отметины приматов были вмешательством, которое никогда не происходило, независимо от структуры разрушительных операций на данной поверхности.Покрытие листа бумаги было систематическим нарушением графического поля, и каждый отмеченный след на фигуре представлял собой уничтожение формы. Я обнаружил, что у некоторых детей каракули на фотографиях и иллюстрациях картин и рисунков не могли достичь фаз, на которых они пытались имитировать, повторять или добавлять совершенно новые конфигурации в виде простых абстрактных фигур или репрезентативных рисунков, которые взаимодействуют с движениями и пространственными структурами В 1998 году английский нейропсихолог Николас Хамфри (1998), специалист по эволюции человеческого интеллекта и сознания, выдвинул интересную гипотезу о сходстве культовых изображений верхнего палеолита и необычных рисунков трехлетнего ребенка. с аутизмом (знаменитая Надя).Хамфри заметил замечательное сходство между наскальными рисунками и рисунками Нади, на которых фигуры перекрываются безотносительно к присутствию первых. Дети с аутизмом необычайно внимательны к деталям сенсорного массива, при этом на них относительно не влияет более широкий контекст — и даже могут не осознавать этого. Их склонность сосредотачиваться на частях, а не на целом, помогает им игнорировать контекст и видеть сквозь него. Аутисты исключительно хорошо справляются с так называемым тестом «скрытая фигура», где задача состоит в том, чтобы найти целевую фигуру, которая была намеренно замаскирована окружающими линиями.Эксперименты со «встроенными фигурами» для визуального внимания и визуального поиска показали превосходные результаты у людей с аутизмом. Обнаружение конкретных деталей, включенных в общую картину, является результатом преодоления стимула всего паттерна и дефицита социально-эмоционального восприятия.

В 1999 г. успешно защитил кандидатскую диссертацию. диссертацию «Универсальные мотивы в искусстве сквозь призму детских рисунков», в которой у меня была отдельная глава, посвященная психопатологическим образам. Примерно в 2001 году я проходил непрерывную арт-терапию с мальчиком-аутистом.Постепенно, основываясь на нетипичном взаимодействии этого аутичного мальчика с лицами, например, когда он изображал все лица странным стереотипным образом, идея перерисовки на лицах, а также перерисовки на фотографиях его собственного лица кристаллизовалась во мне. Именно тогда я обнаружил особую природу белых надрисовок.

Очень важным аспектом этой новой формы арт-терапии является то, что рисунок выполняется с использованием белых, а не черных контуров. Этот очень важный вывод о том, что рисование белым цветом может уменьшить пренебрежение существующим визуальным контекстом, оказал очень большое влияние на дальнейшее развитие техники.

Нанесение изображений на существующие изображения — это действие, при котором создаются изображения особого типа. Изображение наложения — это изображение, которое невозможно отделить от контекста визуальной поверхности, на которой оно создано. Степень изолированности и, следовательно, погружение этого особого вида образов в визуальную реальность поверхности, на которой они созданы, напрямую связаны с терапевтическими аспектами рисования как процесса. Восприятие и создание таких образов открывает возможности для развития повышенного сознания тела и расширяет возможности для разблокирования стереотипных привычек.

Первая публичная презентация этой техники была на моей персональной выставке «Жертвы декораций» в легендарной галерее ХХL в Софии в ноябре 2002 года. В конце того же года я опубликовал свою первую книгу «Искусство, психопатологические образы и дети». Рисунки (Цанев 2002), который содержит первую публикацию в Болгарии и предлагает метод арт-терапии для детей с аутизмом.

После 2005 года я начал использовать слово «эктопластический» для описания моей терапевтической работы из-за формального сходства с эктоплазматической фотографией начала двадцатого века.Огромный успех выставки «Идеальная среда: фотография и оккультизм» в Музее искусств Метрополитен в 2005 году с ее провокационной двусмысленностью произвел на меня сильное впечатление. Таким образом, я заменил свои ссылки на «галлюцинаторные рисунки» и «галлюцинаторные объекты» на «эктопластические рисунки» и «эктопластические объекты». Поворотным моментом стало успешное участие в многочисленных выставках, а также позитивная психологическая трансформация, сопровождавшая развитие нового метода арт-терапии.

Эктопластическая арт-терапия возникла как самотерапевтический эксперимент, но на протяжении многих лет она проверялась на разных группах людей. Этот подход оказался особенно успешным у людей с посттравматическим стрессовым расстройством (PTSD), большим депрессивным эпизодом (MDE) и расстройством аутистического спектра (ASD).

Параллельно с моей арт-терапевтической практикой с детьми и взрослыми я начал представлять и делиться своими открытиями по терапевтическим аспектам «эктопластической коммуникации» с изображениями на различных выставках и арт-форумах.

Эктопластические психологические сеансы с общественностью проводятся двумя способами. Первый способ ближе к ритуалам арт-терапии и предлагает участникам-добровольцам возможность рисовать белыми чернилами свои собственные фотографии, которые они принесли. Сеансы основаны на прямой психологической интерпретации, которая приводит к неожиданным и эффективным психотерапевтическим идеям. Второй путь — косвенный и использует эпистемологический потенциал эктопластических образов. Во втором случае я полагаюсь на провокационный характер создаваемых мной эктопластических образов.Мой перформативный подход близок к тому, что немецкий историк искусства Хорст Бредекамп (2018) называет «имидж-актами», в которых изображения не только воспроизводят или передают, но и активно производят собственное знание.

Образы запутаны в сети других образов, воображений и воспоминаний и не могут быть сведены к информации или сообщениям. Например, мои ранние эктопластические эксперименты, основанные на взаимодействии с фотографиями душевнобольных, которые я обнаружил в русских учебниках психиатрии, опубликованных в 1950-х годах, вызвали противоречивую реакцию в тех местах, где они были выставлены.Эктопластические изображения обсуждались в 2004 году с аудиторией, интересующейся взаимосвязью между психологией и искусством, а в 2005 году они были спроецированы на потолок небольшого зала Национальной художественной галереи в Софии и на стены Центральной мужской тюрьмы в г. София. Абсолютно все реакции были напрямую вызваны тем, как изображения повлияли на зрителей. Дискуссии с аудиторией были полностью посвящены вопросам психологии, психических заболеваний и арт-терапии.

В методе эктопластической арт-терапии тело, личность и сознание с самого начала рассматриваются как поверхность.Таким образом, мысли, идеи и мгновенные состояния также присутствуют как поверхности. Это прозрачные поверхности, на которых мы можем оставить следы и даже сделать на них какой-то тонкий узор. Эктопластическая арт-терапия подразумевает воображаемую взаимозависимость между обычными способами, которыми мы воспринимаем наше видимое тело как множество образов, и способом передачи опыта нашего тела через наложенные изображения, которые напоминают присутствие тела перед зеркалом. Использование смоделированных психических состояний регулирует отражающую поверхность и взаимодействие с изображениями, которые она производит.Сложный процесс экспонирования произведений искусства в различных форматах и ​​художественных медиа еще больше увеличивает потенциал самосвязи, в котором каждая часть саморефлексии представляет собой повторные отрицания новой идентичности. Например, когда арт-терапевт отслеживает свое поведение как возможность для определенного вида живописного взаимодействия, он вынужден регулировать свое представление о себе с помощью акта рисования, который уже имел место в его воображении. Это пример очень тонкого интерактивного процесса, в котором взаимодействие и прямое восприятие становятся основой интерсубъективности.(Рисунок 3). Эктопластическая арт-терапия исследует сложную самотерапевтическую ситуацию, в которой психотерапевт выполняет роль художника, а художник — роль психотерапевта в гиперпсихологической среде арт-терапии. Во время длительного процесса арт-терапии наше тело действует как «машина» психологизации. С помощью предметов искусства мы понимаем, что существуем в формациях, погруженных в сложную смесь неклассических отражающих сущностей, таких как инстинкт, язык, сила и искусство.Субъект в контексте эктопластической арт-терапии рассматривается не как самодостаточная сущность, а как площадка для передачи изображений. В этом смысле мы можем сказать, что наш эктопластический близнец — это не воображаемый объект, а воображаемое психологическое место для трансформирующей силы образов. Добавляя эктопластические метки белыми чернилами на фотографию или помещая белые предметы и части белых предметов (рис. 4) в реальные пространства, мы выполняем ритуальные действия, которые «убирают прозрачность» реального мира (рис. 5).

Эктопластическая арт-терапия рассматривает формы сознания в искусстве как доступ одновременно к формированию как перцептивных, так и интеллектуальных концепций. Одна из важнейших целей эктопластической арт-терапии может быть определена как попытка рисовать в пространстве с помощью инструментов, которые нельзя использовать инструментарием. Предметы искусства улавливают неотражающее содержание образов, влияющих на сознание, но они не представлены напрямую нашему вниманию.

5. Выводы: эктопластическая арт-терапия как жанр искусства

Эктопластическая арт-терапия возможна только в динамических рамках, задаваемых экспериментальным субъектом, стоящим за неоавангардными предметами искусства.В этой динамической структуре важно разрабатывать художественные практики, рассматривающие авангард как воссоединение искусства с живой жизнью в исторических сетях, поскольку «художник не просто непохож на других, но и абсолютно другой из-за концепции искусства» (Soussloff 1997, стр.5).

Искусство как инструмент арт-терапии — это не прямое вмешательство в болезнь, а косвенное вмешательство в концепции болезни и концепции лечения. В этом контексте арт-терапию можно определить как деятельность, которая создает мир, выходящий за рамки диалектики болезней и исцеления.Таким образом, арт-терапия становится автономной деятельностью, которая средствами психологии создает воображаемых двойников как болезни, так и лечения. Но что еще более важно, арт-терапия пытается преодолеть мир, построенный на существующих культурных определениях болезни и лечения. В этом смысле многие современные формы арт-терапии направлены на освобождение сознания как формы восприятия как в медицине, так и в искусстве.

Эктопластическая арт-терапия направлена ​​на преодоление традиционного использования искусства в арт-терапии, связанного с доминирующей ролью моделей экспрессивной арт-терапии.Эктопластическая арт-терапия рекомендует дифференцировать арт-терапию как независимую область как вне искусства, так и вне психологии.

Art Therapy at Modern Path — Modern Path

В Modern Path мы гордимся тем, что предоставляем индивидуальные терапевтические подходы. Мы знаем, что не все методы лечения или терапевты подходят каждому человеку. Когда к нам присоединилась Карен Корри, LAPC, ATR-P, мы знали, что она привносит что-то особенное в нашу команду. Используя арт-терапию, Карен открывает доступ к тем в нашем сообществе, кто, возможно, не нашел ценности в традиционной разговорной терапии.Арт-терапия идеальна для тех, кто хочет заглянуть внутрь себя, творчески выразить свой опыт и процесс. Когда упоминается арт-терапия, у многих людей возникают вопросы, неправильные представления или беспокойство по этому поводу. Давайте разберемся с этим с некоторыми часто задаваемыми вопросами и мифами, на которые ответит Карен.

Арт.? Это только для детей, правда?

Арт-терапия — фантастический метод (подход) для любого возраста. Арт-терапия помогает нам подключиться к нашему подсознанию так, как слова иногда нас подводят.Творческая работа помогает понять и работать над достижением наших целей, обработать нашу личность и проработать сложные проблемы, которые мы не можем полностью осознавать сознательно. Подростки и взрослые могут получить пользу от расслабляющих качеств арт-терапии, развития творческих способов общения и обучения эффективным и здоровым навыкам преодоления трудностей.

Ладно … Я ужасно рисую. Что, если можно рисовать только фигурки из палочек?

Если рисование фигурок помогает вам понять или передать, что происходит, возьмите с собой фигурки! Однако арт-терапия может использовать множество различных материалов и средств массовой информации.Например, коллаж, бусы, глина и фотография — это несколько вариантов, которые не требуют рисования, а различные материалы и носители вызывают у нас разные эмоции. Арт-терапия — это не технические навыки или ваши способности. Часто речь идет о терапевтическом пути создания произведений искусства и о том, что отражается в произведениях искусства, но не обязательно о конечном продукте. Никаких способностей или опыта не требуется. Вы будете удивлены, насколько хорошо вы станете клиентом арт-терапии, если попробуете.

Я хотел научиться рисовать лучше, поможет ли мне в этом работа с арт-терапевтом?

Сеансы арт-терапии и группы арт-терапии посвящены терапии.Мы не будем сосредотачиваться на технических навыках создания произведений искусства. Тем не менее, практика рисования и творческое использование этого рисунка, скорее всего, расширит ваши способности и может повлиять на ваш художественный стиль. Я всегда буду учить вас пользоваться материалом, но наше внимание будет сосредоточено на эмоциях, вашем жизненном пути, вашем опыте и т. Д.

Чего я могу ожидать от сеанса арт-терапии или группы арт-терапии?

После начальных сеансов, на которых мы обсуждаем ожидания от терапии, оформление документов и знакомство друг с другом, сеансы пойдут по пути, который мы создаем вместе.Иногда мы будем работать над конкретным вмешательством (направленной художественной деятельностью), связанной с вашими потребностями или целями, а иногда у нас будет время для бесплатного творчества. Обычно мы устно обрабатываем и обсуждаем произведение искусства и опыт создания искусства. Все это предназначено для того, чтобы помочь вам достичь своих целей и в целом чувствовать себя здоровым. Групповая терапия работает очень похоже, но часто имеет общую тему для групповых действий и групповых целей, таких как преодоление депрессии, развитие навыков совладания, обработка травм и т. Д.

У меня уже есть терапевт. Придется ли мне прекратить с ними работать?

Нет! Ты не должен. Вы можете присоединиться к соответствующей группе, мы можем обсудить создание группы для ваших нужд, или вы можете работать со мной вместе с вашим текущим лечением. Обычно, когда кто-то также работает со специалистом, клиент через формы согласия дает клиницистам согласие на обсуждение работы, выполняемой в процессе лечения. Если у вас нет терапевта, я был бы рад видеть вас в качестве клиента.

Должен ли я платить за свои художественные принадлежности?

Материалы для сессий и групп, такие как бумага, холсты, материалы для рисования, краски, изображения коллажей, клей и любые необходимые художественные инструменты, предоставляются как часть терапии и связанных с ней затрат. Если есть какие-либо материалы, которые вам особенно нравятся, вы можете принести их для использования во время терапии. Плата, которую вы платите за сеанс или группу, будет включать материалы.

Покрывает ли моя страховка арт-терапию?

К сожалению, страховка не покрывает арт-терапию как методику.Однако мы работаем с каждым клиентом индивидуально, чтобы определить медицинскую необходимость в консультационных и терапевтических услугах.

Карен Корри, LAPC, ATR-P, NCC недавно присоединилась к команде Modern Path в качестве штатного врача. Карен является ассоциированным лицензированным профессиональным консультантом (LAPC), временно зарегистрированным арт-терапевтом (ATR-P) и национальным сертифицированным консультантом (NCC). В работе с клиентами Карен использует как подходы к консультированию, так и подходы арт-терапии. В январе Карен начнет 10-недельную группу арт-терапии травмы для взрослых, переживших травму, по вечерам во вторник, которая будет включать обучение творческим методам обработки и экспрессивным навыкам совладания в безопасной групповой среде.Карен в настоящее время принимает новых индивидуальных клиентов и тех, кто хочет получить консультацию по вопросам взаимоотношений.

Напишите ей по адресу [email protected] или позвоните по телефону 678-744-6750, если у вас возникнут дополнительные вопросы, если вы заинтересованы в группе, или чтобы обсудить ваши потребности в терапии.

Границы | Арт-терапия в цифровом мире: комплексный обзор текущей практики и будущих направлений

Введение

Цифровые технологии все чаще используются в психотерапевтической практике во всем мире, позволяя клиентам и терапевтам подключаться удаленно.Этот способ улучшения доступа к терапии важен для тех, кто в противном случае не смог бы получить пользу от лечения из-за проживания в более удаленных местах или из-за инвалидности или проблем с мобильностью, не позволяющих им лично посещать сеансы терапии. Несмотря на эту общую тенденцию расширения услуг телемедицины, включая также услуги психотерапии, относительно мало известно о его использовании в практике арт-терапии (Choe, 2014; Levy et al., 2018). Исследования в этой области сосредоточены в первую очередь на вербальной терапии и, в частности, на когнитивно-поведенческой терапии, проводимой онлайн (Hedman et al., 2012; Saddichha et al., 2014; Vigerland et al., 2016) с некоторыми яркими примерами работ, посвященных ключевым вопросам психодинамической психотерапии (De Bitencourt Machado et al., 2016; Feijó et al., 2018).

Арт-терапевты поддерживают клиентов в творческих процессах, направленных на улучшение их психологического благополучия. Из-за включения создания искусства в терапевтический процесс и ключевой роли треугольных терапевтических отношений между терапевтом, клиентом и произведением искусства (Schaverien, 2000; Gussak and Rosal, 2016), практику арт-терапии, вероятно, труднее перенести в онлайн-ситуации.Тем не менее, также были высказаны предположения, что арт-терапия особенно хорошо подходит для дистанционной доставки, частично из-за увеличения простоты обмена изображениями через онлайн-каналы и отсутствия вербального общения, а также из-за работы с символами, метафорами и проекциями, которые может проявляться независимо от используемой среды (McNiff, 1999; Austin, 2009).

Профессия арт-терапевта не вошла в цифровой мир совсем недавно. Фактически, он был критически вовлечен в часто сложные дискуссии о рисках и потенциале цифровых технологий для практики арт-терапии на протяжении более трех десятилетий (Weinberg, 1985; Canter, 1987, 1989; Johnson, 1987).Еще в 1999 году журнал Art Therapy Journal посвятил специальный выпуск связям между компьютерными технологиями и арт-терапией и повторил аналогичный выпуск десять лет спустя. В 2019 году журнал попросил терапевтов и исследователей подумать о том, как можно обновить, модернизировать или переосмыслить профессиональные предположения, чтобы они соответствовали современным потребностям.

Использование цифровых технологий в арт-терапии не ограничивается инструментами онлайн-коммуникации, но распространяется и на применение цифровых медиа для создания произведений искусства, что в равной степени актуально и для личной практики.В то время как дистанционная арт-терапия потенциально может расширить охват терапии, включив в нее новые группы клиентов, расширение диапазона терапевтических инструментов с включением средств массовой информации цифрового искусства может расширить набор инструментов арт-терапии, чтобы расширить доступ для тех клиентов, которые в противном случае не могли бы использовать традиционные художественные материалы для множество причин.

Однако утверждалось, что процесс внедрения цифровых медиа в арт-терапию идет медленно (Carlton, 2014; Choe, 2014), и сопротивление цифровым технологиям, а также опасения по поводу использования цифровых инструментов для создания искусства в терапии были сообщается в литературе (Кулеба, 2008; Клорер, 2009; Potash, 2009).Подразумевается, что сами арт-терапевты могут быть более консервативными и нерешительными в использовании цифровых медиа, чем их клиенты (McNiff, 1999; Peterson et al., 2005; Carlton, 2014). Эта осторожность обусловлена ​​повышенным чувством ответственности за безопасность и благополучие клиентов (Orr, 2016). Собственные эмоциональные факторы и предубеждения арт-терапевтов были названы важными препятствиями для принятия технологий (Asawa, 2009), в то время как было высказано предположение, что терапевты испытывают «конфликт между желанием продвигать арт-терапию и заниматься технологиями и желанием оставаться лояльными. к истокам этой области в традиционных методах коммуникации и художественных медиа »(Асава, 2009, стр.58).

Использование цифровых средств массовой информации в области искусства является уникальным явлением в практике арт-терапии и, возможно, еще недостаточно исследовано по этой причине, несмотря на потенциально огромные последствия для практики арт-терапии (Kapitan, 2009). Отсутствие углубленных исследований в области создания цифрового искусства было названо ключевым препятствием для практикующих, чтобы внедрять средства цифрового искусства на сеансах терапии (Klorer, 2009; Potash, 2009). Точно так же часто подчеркиваются ограниченные рекомендации профессиональных ассоциаций и важность более конкретных этических кодексов, ориентированных на технологии для практиков (Kuleba, 2008; Asawa, 2009; Alders et al., 2011; Эванс, 2012).

Проблема, выявленная на ранних этапах обсуждения использования технологий в арт-терапии, заключалась в необходимости расширения сотрудничества между арт-терапевтами, дизайнерами и разработчиками с целью создания технологических решений, подходящих для практики арт-терапии (Gussak and Nyce, 1999). Ограниченным попыткам разработать электронные устройства для арт-терапии на сегодняшний день не хватало всестороннего участия арт-терапевтов на технической стадии и, как следствие, соответствующей интеграции устоявшихся процессов арт-терапии с технологиями (например,г., Михайлидис и др., 2010; Маттсон, 2015). По сути, арт-терапевты, которые используют цифровые медиа в своей практике, предпочитают использовать приложения для рисования, которые не обязательно подходят для практики арт-терапии. Также продолжаются дискуссии о тактильном характере потери художественных материалов, если искусство создается с использованием цифровых инструментов, и о потенциальном воздействии на клиентов (Kuleba, 2008; Garner, 2017). Аналогичное обсуждение касается терапевтических отношений и, в частности, можно ли их воссоздать в дистанционной терапии (Klorer, 2009; Potash, 2009).

Несмотря на эти явные дискуссии о полезности цифровых технологий для практики арт-терапии и поляризованные мнения, некоторые ученые и практики выступают за активизацию усилий по включению цифрового искусства в терапевтический процесс, предполагая растущую и постоянную роль технологий в арт-терапии (МакНифф , 2000; Капитан, 2007; Тонг, 2007). Учитывая быстро растущий интерес к применению цифровых технологий в практике арт-терапии, исследования развиваются относительно медленно и еще не систематизированы.Это поможет нарисовать неизбежно сложную картину того, как арт-терапия в настоящее время взаимодействует с цифровыми технологиями и как она может наилучшим образом использовать возможности, которые она предоставляет, и критически решать проблемы на ранних этапах процесса.

Цели

Чтобы определить ключевые темы, важные для практикующих врачей, и области для дальнейших исследований, мы стремились собрать и синтезировать доступную исследовательскую литературу, в которой исследуется роль цифровых технологий в текущей и будущей практике арт-терапии (понимаемой здесь как внутрисессионная работа с клиентами. ).Более конкретные вопросы исследования были:

— Как арт-терапевты используют цифровые технологии в своей практике?

— Какие преимущества и проблемы использования цифровых технологий для клиентов они определяют?

— Как клиенты проходят сеансы арт-терапии с элементами цифровых технологий?

Методология

Благодаря нашему собственному опыту в исследованиях и практике, а также после некоторых начальных поисков литературы мы осознали, что область, которую мы решили исследовать, является сложной и относительно новой.Таким образом, мы ожидали, что любые опубликованные отчеты об исследованиях, вероятно, будут включать различные дизайны исследований в соответствии с общим исследовательским характером исследований в данной области и в соответствии с исследованиями в области терапии искусством в целом, которые имеют тенденцию опираться на различные методологии и за ее пределами. качественные и количественные парадигмы, включая подходы, основанные на искусстве. Мы выбрали структуру интегративного обзора в качестве руководства, чтобы позволить нам провести всесторонний, но гибкий синтез доказательств, который представит широкий спектр перспектив и объединит методологии без переоценки конкретных иерархий доказательств (Whittemore and Knafl, 2005).Интегративный обзор является подходящим методом на ранних этапах систематизации знаний в развивающейся предметной области (Russell, 2005; Souza et al., 2010) и поэтому был сочтен подходящим для нашей исследовательской работы, направленной на выявление центральных проблем в этой области, указать состояние научных данных по различным методологическим парадигмам и выявление пробелов в текущих исследованиях (Russell, 2005).

Стратегия поиска

Был произведен поиск исследований, опубликованных до июля 2020 года, в следующих базах данных: MEDLINE, CINAHL Complete, APA PsycInfo, APA PsycArticles, Academic Search Complete и Кокрановская библиотека.Поиск в Google Scholar, обратный и прямой просмотр ссылок на включенные публикации и экспертные консультации использовались для выявления любых других релевантных статей. Строка поиска (таблица 1) включала четыре ключевых элемента этого обзора: вмешательство (арт-терапия), модификация / адаптация вмешательства (цифровые технологии), методология (эмпирическое исследование) и интересующая нас группа (все группы клиентов, любые условия). Эти элементы стратегии поиска концептуально руководствовались рамками PEO (Population-Exposure-Outcome) (Khan et al., 2011; Bettany-Saltikov, 2016) вместо более популярного PICO (Population-Intervention-Comparison-Outcome), поскольку первый считался более подходящим для сбора исследований с использованием смешанных методов (Methley et al., 2014).

Таблица 1. Развитие строки поиска: концепции, формирующие этот обзор, и соответствующие элементы PEO.

Критерии включения / исключения

Мы выбрали широкие критерии включения, чтобы сообщить обо всех исследованиях, касающихся использования цифровых технологий в арт-терапии, и поэтому не было принято никакого конкретного определения «цифрового», кроме того, как авторы описывают фокус своей статьи (статей).Время публикации изначально не считалось критерием отбора, но при рассмотрении статей было принято решение исключить те, которые были посвящены технологиям, более не имеющим отношения к современной практике, что, как было сочтено, связано со статьями, опубликованными до 1999 года.

статей были включены в рецензию, если они:

— касалось использования современных (актуальных) цифровых технологий (DT) в внутрисессионной арт-терапевтической практике с клиентами;

— результаты, полученные в результате эмпирического исследования, независимо от того, были ли они исследованы с использованием количественных, качественных, смешанных или основанных на искусстве методов;

— были доступны онлайн и на английском языке.

Статьи были исключены, если они:

— ориентирован исключительно на использование цифровых технологий для офисной работы, оценки, надзора, обучения или исследований;

— кандидатские диссертации, диссертации или книги / главы книг;

— это были теоретические статьи / статьи, не содержащие эмпирических данных.

Извлечение данных

Данные были извлечены из включенных статей с использованием формы для сбора данных, основанной на шаблоне описания и репликации вмешательства (TIDieR; Hoffmann et al., 2014), что помогло зафиксировать характеристики исследований, вмешательств, исходов и основных полученных результатов.

Синтез данных

Мы следовали рекомендованному процессу синтеза данных в интегративном обзоре (Whittemore and Knafl, 2005), сначала сравнивая извлеченные данные по элементам, распознавая сходства и группировки, чтобы в конечном итоге определить значимые категории для исследований и вмешательств, включенных в обзор. Каждый документ был прочитан несколько раз, чтобы составить мысленную карту идей, исследуемых в литературе.Итерационный процесс изучения секретных данных позволил нам определить темы и отношения, которые составляют суть этого процесса синтеза. В связи с ожидаемо гетерогенным характером включенных исследований, попытки создать значимую классификацию всегда руководствовались указанными выше принципами.

Результаты

Из 474 записей, идентифицированных с помощью поиска в базе данных и справочных списков, 405 были исключены на основе проверки заголовка и аннотации. Были просмотрены полные тексты оставшихся 69 записей, и 56 были исключены по причинам (Рисунок 1).Многие из исключенных статей были мнениями, которые не представляли эмпирических результатов, но, тем не менее, помогли получить более полное представление о теме и часто упоминаются в обсуждениях. В результате отбора в обзор было включено 13 статей.

Рисунок 1. Блок-схема PRISMA.

Характеристики исследования

Все включенные исследования были проведены либо в США (9 исследований), либо в Канаде (4 исследования). Исследования были методологически разнообразными, с использованием качественных (6 исследований), количественных (1 исследование) и смешанных методов (5 исследований).В исследованиях использовались в основном опросы, фокус-группы, интервью, тематические исследования и семинары по созданию прототипов, часто с использованием совместных и смешанных методов, что кажется подходящим для ранних исследований и для высокоприкладных исследований, имеющих прямое значение для клинической практики. Сами арт-терапевты были участниками исследований в большинстве включенных статей, только три из них рассказывали конкретно о клиентском опыте (Darewych et al., 2015; Levy et al., 2018; Spooner et al., 2019).Количество участников качественных, ориентированных на клиента и / или семинаров-исследований (8 исследований) в целом было низким (от единичных цифр до 25 участников), а количество респондентов в исследованиях на основе опросов (4 исследования) варьировалось от 45 до 195. В двух статьях (Collie and Čubranić, 1999, 2002) сообщалось об одном и том же исследовании, и они упоминаются совместно в этом обзоре (в том числе в таблицах).

В статьях, как правило, обсуждается использование цифровых технологий в практике арт-терапии в более общем плане или делается акцент на одном из двух применений цифровых технологий, определенных в нашем первоначальном обзоре литературы: использование онлайн-инструментов для дистанционной арт-терапии и использование цифровых медиа для создания произведений искусства во время сеансов терапии.Большинство исследований на основе опросов, в которых непосредственно изучались мнения арт-терапевтов об использовании цифровых технологий в арт-терапии, интересовались обоими видами использования технологий, в то время как исследования на базе семинаров, как правило, были сосредоточены либо на дистанционной доставке, либо на изучении цифровых медиа для создания искусства. . Были совпадения, и мы попытались уловить взаимосвязь между интересами к цифровым технологиям и категориями, которые мы в конечном итоге решили сгруппировать статьи на Рисунке 2, который также предоставляет обзор методологий и групп участников.Результаты представлены ниже в трех, казалось бы, отдельных группах исследований. Тем не менее, концепции, изучаемые в этом исследовании, неизбежно переплетаются, что важно отметить, чтобы избежать чрезмерного упрощения характера возможностей и проблем, возникающих в сфере арт-терапии в результате прогрессирующих разработок цифровых технологий. В нижеследующих пунктах представлены основные положения статей, сгруппированных по трем категориям, за исключением результатов, непосредственно касающихся проблем и преимуществ использования цифровых технологий в терапии, которые будут обсуждаться отдельно.

Рис. 2. Отдельные характеристики включенных исследований: онлайн / личное общение, цифровые / традиционные художественные медиа, методология, группа участников. * Указывает, что характеристика присутствует в исследовании.

Общие взгляды на технологии, онлайн-арт-терапию и средства массовой информации о цифровом искусстве

Взгляды и мнения арт-терапевтов

Четыре статьи двух исследовательских групп из США были полностью посвящены взглядам и мнениям арт-терапевтов об использовании цифровых технологий в практике арт-терапии и использовали план опроса (Таблица 2: Peterson et al., 2005; Орр, 2006, 2012; Петерсон, 2010). Они собрали как опыт терапевтов (основанный на практике), так и ожидания (основанные на личном отношении). Общее количество ответов на четыре включенных статьи составило 474, причем большинство из них поступило от квалифицированных арт-терапевтов и студентов, обучающихся арт-терапии (в одном опросе только 61,5% респондентов были квалифицированными арт-терапевтами, а остальные респонденты не практиковали посетителей Конференция AAT, Peterson et al., 2005). В одном исследовании были проведены дополнительные интервью с восемью респондентами, отобранными в соответствии с их готовностью к внедрению новых технологий (Peterson, 2010).

Таблица 2. Характеристики исследований, посвященных взглядам и опыту арт-терапевтов.

Хотя во всех исследованиях также сообщалось об общем применении технологий арт-терапевтами в личной и профессиональной практике, включая офисную работу, исследования и обучение, в этом обзоре были извлечены результаты, относящиеся к сессионной практике с клиентами, насколько это было возможно, или по любым аспектам. использования цифровых технологий, напрямую влияющих на работу с клиентами.Поэтому информация о других применениях технологий арт-терапевтами, хотя и сообщается в цитируемых статьях, здесь не представлена. Общий вывод всех включенных опросов заключался в том, что арт-терапевты, как правило, гораздо чаще использовали технологии для своей личной практики и для административных профессиональных задач, чем во время сеансов с клиентами.

В ходе исследований была выявлена ​​тенденция к расширению использования цифровых технологий в сеансах арт-терапии. Исследование, сравнивающее результаты опросов, проведенных с разницей в 7 лет, показало, что в период с 2004 по 2011 год арт-терапевты увеличили использование цифровых медиа в своей практике арт-терапии с клиентами: с 19 до 32%, используя технологии в качестве инструмента создания искусства во время сеансов и с 2.От 4 до 9,4% используют связь через веб-камеру во время сеансов (Orr, 2006, 2012). Кроме того, в опросе 2011 года 11,8% респондентов сообщили об использовании онлайн-чата (Orr, 2012). В еще более раннем опросе 2002 года (Peterson et al., 2005) 12,3% респондентов сообщили об использовании технологий с клиентами для создания цифровых произведений искусства, а 1,5% сообщили об использовании веб-камеры для общения во время сеансов, подтверждая рост использования технологий во время сеанса по сравнению с года.

Два исследования подчеркнули необходимость специальной подготовки арт-терапевтов в области использования цифровых технологий.Орр (2006) сообщила, что в ее опросе 2004 года только 28,5% респондентов прошли обучение использованию технологий для создания произведений искусства, 4,8% респондентов считают, что полученное обучение хорошо отвечает их потребностям, в то время как никто не считает, что он отвечает их потребностям очень хорошо. В 2011 году процент терапевтов, которые сообщили о прохождении обучения использованию технологий в качестве терапевтического инструмента с клиентами, немного увеличился и составил 36,5%, и 11,5% респондентов считали, что они хорошо удовлетворяют их потребности (Orr, 2012). Несмотря на такой рост возможностей обучения, автор пришел к выводу, что обучение «отстает от темпов внедрения технологий арт-терапевтами» (Orr, 2012, p.234) и что действительно необходимо больше и лучше образование.

Другое исследование, проведенное почти десять лет назад, выходит за рамки установления того, как арт-терапевты используют цифровые технологии, чтобы определить причины принятия или отказа от новых цифровых инструментов для терапевтического использования со своими клиентами (Peterson, 2010). Было обнаружено, что реакция клиента на цифровую технологию является ключевым фактором в решении арт-терапевтов относительно того, является ли эта технология эффективным терапевтическим средством. Респонденты согласились с тем, что если средство массовой информации (включая цифровые) может безопасно способствовать желаемому изменению, то его включение в обработку является оправданным.Стоимость снова упоминалась как фактор, сдерживающий усыновление, в то время как предоставление новых возможностей терапевту и клиенту было дополнительным фактором усыновления.

Темой представленных опросов, кажется, является высокоэтический и профессиональный подход арт-терапевтов к принятию решения об использовании технологий с клиентами. Ответы казались последовательными, указывая на то, что терапевтам необходима степень знакомства с цифровой средой, чтобы применять ее на терапевтических сессиях с клиентами.Важно отметить, что реакция клиентов на любую новую среду искусства является руководящим фактором при принятии решения о принятии конкретной технологии. Уверенность в преимуществах для клиентов, по-видимому, является предпосылкой для внедрения определенной технологии в сеансы арт-терапии. Опрос 2011 года показал, что арт-терапевты все больше озабочены вопросами этики и конфиденциальности, чем 7 лет назад, и что их основные возражения относительно использования цифровых медиа связаны с неопределенностью в отношении этики (Orr, 2006, 2012).

Интернет-арт-терапия: цифровые технологии, используемые для сеансов дистанционной арт-терапии

Мы выявили пять исследований (одно из которых было опубликовано в двух статьях), которые касались в первую очередь применения решений цифровых технологий для удаленной арт-терапии (Таблица 3: Колли и Чубранич, 1999, 2002; Колли и др., 2006, 2017; Леви и др., 2018; Спунер и др., 2019). В трех из этих исследований, проведенных одной и той же канадской исследовательской группой, как и в исследовании, рассмотренном выше, изучались мнения арт-терапевтов с помощью фокус-групп (Collie et al., 2006), интервью и совместные проекты, включая имитацию онлайн-арт-терапевтических вмешательств (Collie and Čubranić, 1999, 2002; Collie et al., 2017). Исследования были связаны с разработкой онлайн-услуг арт-терапии для людей с ограниченными физическими возможностями, женщин с раком груди и, совсем недавно, молодых взрослых больных раком. В двух других исследованиях, проведенных одной исследовательской группой из США, изучается опыт ветеранов, участвующих в смешанной (в основном онлайн, с очной первоначальной оценкой и переоценкой) программы терапии творческими искусствами с помощью полуструктурированных интервью и одного тематического исследования. участника арт-терапии (Levy et al., 2018; Spooner et al., 2019). Оба исследования проводились как часть оценки клинической программы и поэтому не следовали полностью экспериментальному плану. Хотя предварительные оценки проводились, о них еще не сообщалось.

Таблица 3. Характеристики исследований, посвященных онлайн / дистанционной арт-терапии.

В двух исследованиях (Collie and Čubranić, 2002; Collie et al., 2017) участники также были со-исследователями, которых описывали как арт-терапевты, консультанты, преподаватели и люди с опытом опасного для жизни заболевания (всего n = 17 ), которых пригласили принять участие в имитационных онлайн-сеансах групповой арт-терапии.Вмешательства, использованные в двух исследованиях, были совершенно разными: одно из них было сеансом групповой арт-терапии, в котором участники общались и делились цифровыми изображениями, созданными в реальном времени (Колли и Чубранич, 2002), а другое включало как синхронные, так и асинхронные элементы, позволяя участникам участвовать в сеансе живого чата, а также загружать изображения на доску обсуждений вне запланированного времени сеанса (Collie et al., 2017). В обоих исследованиях участники делились своим опытом посредством обсуждений и последующих интервью.В другом исследовании (Collie et al., 2006) использовались фокус-группы и интервью с такими же разными участниками ( n = 25) для выработки клинических и технологических рекомендаций по дистанционной арт-терапии.

Один из ключевых выводов, сделанных в ходе исследований, заключался в том, что онлайн-групповая арт-терапия, будучи относительно новым вмешательством, потребует определенных адаптаций по отношению к личной практике (Spooner et al., 2019), например, разработки подходящих «Социальные протоколы» (Колли и Чубранич, 1999), усовершенствование коммуникативных процедур (Колли и Чубранич, 2002) и разработка «новых терапевтических моделей» (Колли и др., 2006). Эти изменения должны соответствовать правовым и этическим нормам, а также новым руководствам, связанным с телездравоохранением, которые в конечном итоге потребуются для профессии арт-терапии и первоначально адаптированы из смежных дисциплин, таких как консультирование или психология (Spooner et al., 2019).

Среди участвовавших в программе специалистов в области здравоохранения (включая значительную часть арт-терапевтов), казалось, существовали весьма поляризованные мнения об использовании компьютеров в терапии, при этом большинство высказывалось в пользу дистанционной арт-терапии, но некоторые участники также выражали озабоченность по поводу «антитерапевтического» характера. технологий (Collie et al., 2006). Дистанционная доставка обычно не рассматривалась как возможность анонимного участия — фактически, большое значение придавалось тесному личному взаимодействию независимо от используемых коммуникационных технологий (Collie et al., 2006). Чувство связи и «единения» наблюдалось в исследовании онлайн-групповой арт-терапии (Collie et al., 2017), предполагая, что обычные терапевтические групповые факторы могут быть перенесены в систему дистанционной терапии.

В своей оценке американской программы терапии искусством для ветеранов, проживающих в сельской местности, Леви и др.(2018) сообщили в основном о положительном опыте использования онлайн-услуг арт-терапии. Участники оценили способ доставки и отсутствие необходимости преодолевать большие расстояния на сеансы и описали обычно ожидаемые положительные эффекты терапии, такие как повышение уверенности, улучшение общения и понимание эмоций посредством самовыражения. Изучение случая женщины-ветерана, участвовавшей в программе (Spooner et al., 2019), первоначально показало снижение воспринимаемого качества жизни и удовлетворенности здоровьем, которое она и ее терапевт приписали фактическому прогрессу в терапии: становится более осведомленным об эмоциях и готовым исследовать более сложные темы, чтобы в конечном итоге заново открыть для себя те аспекты себя, которые были ранее утрачены.Эти рассказы, кажется, подтверждают, что терапевтический процесс может проявляться во время сеансов дистанционной арт-терапии и могут быть достигнуты терапевтические результаты.

Две статьи, опубликованные с разницей почти в два десятилетия (Collie and Čubranić, 1999; Levy et al., 2018), предполагали, что дистанционная арт-терапия создает тонкие сдвиги в обычных треугольных отношениях между клиентом, терапевтом и произведением искусства (Schaverien, 2000 ). Было предложено сделать акцент на отношениях клиент / произведение искусства, в то время как клиент и терапевт географически разделены, а клиент остается особенно связанным и «соприсутствующим» с искусством.Это может создать новые возможности для терапии и означать, что физическое разделение между клиентом и терапевтом может повлиять на арт-терапию меньше, чем вербальные формы терапии.

Цифровые медиа: цифровые технологии, используемые для создания произведений искусства во время сеансов арт-терапии

Три статьи, в основном посвященные использованию цифровых медиа в очной терапии (Таблица 4: Choe, 2014; Darewych et al., 2015; Kaimal et al., 2016), но следует отметить, что Обсуждаемые технологии потенциально могут быть успешно применены в ситуациях дистанционной терапии.В двух статьях изучалась применимость iPad и / или других устройств с сенсорным экраном в арт-терапии. В одном исследовании сообщалось об опыте взрослых с отклонениями в развитии с помощью феноменологического подхода (Darewych et al., 2015), в то время как в другом изучались некоторые уникальные потенциально терапевтические особенности художественных приложений для iPad с точки зрения арт-терапевтов с использованием методов опрос и фокус-группы (Choe, 2014). Третье и самое последнее исследование было посвящено актуальности инструментов для создания искусства в виртуальной реальности (Kaimal et al., 2016). Тем не менее, эта небольшая подборка статей дает хороший обзор современного применения цифровых медиа для создания искусства в сеансах арт-терапии и знакомит с точкой зрения клиента.

Таблица 4. Характеристики исследований, посвященных использованию средств массовой информации цифрового искусства в арт-терапии.

В своем исследовании применимости iPad к арт-терапии, Чоу (2014) определила три качества художественных приложений, которые наиболее ценятся арт-терапевтами: простота использования или интуитивность, простота и отзывчивость.Терапевты, принимавшие участие в исследовании, считали важным, чтобы любые художественные приложения соответствовали потребностям отдельных клиентов и что ни одно приложение, исследованное в этом проекте, не могло удовлетворить потребности всех клиентов и арт-терапевтов. Исследование показало, что терапевты больше ожидали от цифровых материалов, чем от традиционных художественных материалов, и не были готовы идти на компромисс в отношении скорости, контроля или непосредственности работы приложения с изображениями. Было высказано предположение, что определенные группы клиентов могут, в частности, извлечь выгоду из создания цифрового искусства в терапии, включая, среди прочего, клиентов с нарушениями развития, клиентов с подавленной иммунной системой (из-за того, что iPad легче чистить) и клиентов, которые испытали тактильную травму. .Было также высказано предположение, что создание цифрового искусства представляет риски для некоторых групп клиентов, в том числе для тех, кто страдает интернет-зависимостью, психозом или обсессивно-компульсивным расстройством (Choe, 2014). Другое исследование также рекомендовало осторожность при использовании иммерсивных инструментов на основе виртуальной реальности для создания произведений искусства с клиентами, управляющими острыми психическими симптомами (Kaimal et al., 2020).

Исследование, посвященное изучению опыта восьми взрослых с нарушениями развития, которые использовали создание цифрового искусства в сеансах арт-терапии (Darewych et al., 2015), пришли к выводу, что участники оценили простоту использования тестируемых приложений, которая позволяла им создавать изображения самостоятельно. Те, кто обладает обонятельной и тактильной чувствительностью, предпочитают сенсорные устройства без текстуры традиционным художественным материалам.

Создание искусства в виртуальной реальности как «новой среды, которая бросает вызов традиционным законам физического мира и материалов» (Kaimal et al., 2020, p. 17), также было опробовано и протестировано для использования в арт-терапии в небольших помещениях. экспериментальное исследование.Авторы предполагают, что терапевтические изменения могут происходить в среде виртуальной реальности и что они связаны в первую очередь с уникальными качествами среды и с тем фактом, что участник подвергается воздействию новой среды выбора и творческих возможностей, недоступных в материальном мире (Kaimal et al. ., 2020).

Проблемы и возможности использования цифровых технологий в практике арт-терапии

В следующем разделе представлены результаты трех групп исследований, которые более конкретно относятся к проблемам и возможностям использования цифровых технологий в практике арт-терапии.Хотя они сгруппированы в три категории, аналогичные категориям исследований, представленных выше, результаты основаны на материалах всех статей, рассмотренных в этом обзоре. Мы обнаружили частые совпадения в аспектах технологий, обсуждаемых в статьях, например, исследования, в основном посвященные цифровым медиа, давали представление об удаленной доставке и наоборот. Не желая их терять, мы решили тематически проанализировать содержание всех 13 включенных статей, чтобы определить темы, связанные с преимуществами и недостатками использования технологий в арт-терапии, в частности, с цифровыми медиа и технологиями и процессами, обеспечивающими удаленную доставку.

Общие опасения по поводу включения цифровых технологий в практику арт-терапии

Стоимость оборудования

Высокая стоимость оборудования была названа основной причиной отказа от технологий в сеансах арт-терапии в опросе 2004 г. (Orr, 2006) и 2002 г. (Peterson et al., 2005), в частности, стоимость достаточно продвинутых инструментов для электронного искусства. чтобы позволить истинное эмоциональное выражение (Орр, 2006). Однако эта проблема не была столь заметной в опросе 2011 года, когда казалось, что этические соображения арт-терапевтов были преобладающими препятствиями на пути внедрения технологий в терапевтические сеансы (Orr, 2012).

Дополнительное время

Важность специальной подготовки арт-терапевтов по использованию цифровых технологий подчеркивается в исследованиях (Collie et al., 2006; Orr, 2006, 2012; Kaimal et al., 2020). Признано, что умелое и активное содействие, необходимое для обеспечения надлежащего контейнера (безопасной среды) и обеспечения безопасности клиента (Collie et al., 2017; Kaimal et al., 2020), требует дополнительного времени для обучения (Orr, 2006). Точно так же со стороны клиента может потребоваться больше усилий и времени на обучение, чтобы приспособиться к онлайн-режиму терапии (Spooner et al., 2019) или к новому типу средств массовой информации цифрового искусства (Kaimal et al., 2020). Было высказано беспокойство по поводу этого дополнительного обучения, потенциально препятствующего терапевтическому процессу, и что может потребоваться дополнительное время для установления терапевтических отношений (Collie et al., 2006).

Технические проблемы

Незнание и неудобство использования устройств были названы ключевыми препятствиями на пути к использованию технологий в сеансах арт-терапии (Peterson et al., 2005; Orr, 2006), что может представлять проблему как для терапевта, так и для клиента (Spooner et al., 2006). ., 2019). Проблемы с подключением, в том числе отсутствие достаточной силы сигнала и надежности, были названы общими проблемами в исследованиях, посвященных онлайн-арт-терапии (Levy et al., 2018; Spooner et al., 2019). Как неопытность, так и технические сбои могут причинить ущерб клиентам (Collie et al., 2006, 2017).

Проблемы, связанные с онлайн-арт-терапией

Конфиденциальность и безопасность

Обеспокоенность по поводу сохранения конфиденциальности на сеансах арт-терапии с использованием онлайн-технологий поднималась в ходе исследований (Orr, 2012; Collie et al., 2017; Леви и др., 2018). Было высказано предположение, что проведение сеанса онлайн не дает такой же гарантии конфиденциальности, как в подходящей терапевтической комнате, из-за возможности прерывания со стороны семьи или соседей по дому (Levy et al., 2018), и что создание безопасного эмоционального контейнера в в киберпространстве сложнее, чем в очной терапии (Collie et al., 2017). Помимо вопросов конфиденциальности и безопасности, были подняты и другие этические проблемы, например, что технология может использоваться клиентами для несоответствующих онлайн-взаимодействий (Orr, 2012), что комфорт домашней среды в случае онлайн-сессий может побудить клиентов к поведению. способами, которых они не заметили бы в кабинете терапевта, или что терапевт потенциально мог бы заметить что-то касающееся или незаконное в частном домашнем пространстве клиентов (Levy et al., 2018).

Технологические ограничения

Исследование онлайн-арт-терапии для ветеранов выявило некоторые ограничения, с которыми сталкиваются при совместном использовании произведений искусства между клиентом и терапевтом, включая то, что терапевты не могут видеть процесс рисования клиента, а также его выражение лица (Levy et al., 2018). Когда произведения искусства создавались с использованием традиционных художественных средств массовой информации и показывались на веб-камеру, качество изображения иногда ухудшалось, что приводило к размытию или потере тонких деталей (Levy et al., 2018). Прямое наблюдение за процессом создания искусства казалось желательным, хотя и не достижимым в условиях онлайн-терапии. Леви и др. (2018) также подчеркнули важность хронологического порядка, в котором элементы добавляются к рисунку, и выразили обеспокоенность по поводу того, что терапевт не знает содержание изображения, пока оно не будет завершено. В опросе 2004 года возникло сомнение в том, сможет ли арт-терапевт вообще проводить сеанс, не имея возможности наблюдать за процессом создания искусства в реальном времени (Collie et al., 2006).

Преимущества онлайн-арт-терапии

Перемычка разделяет / соединяет

Исследования онлайн-арт-терапии, похоже, подтверждают, что онлайн-способ доставки может сократить географические расстояния (Collie and Čubranić, 1999; Collie et al., 2017) и расширить доступ к услугам, которые иначе были бы недоступны для клиентов, живущих в сельских и более удаленных районах. ареалов (Колли, Чубранич, 2002; Леви и др., 2018). Это также помогает сделать арт-терапию более доступной для клиентов независимо от таких препятствий, как стигма или инвалидность (Spooner et al., 2019), и особенно с ограниченными возможностями передвижения (Peterson, 2010). Также было замечено, что технология может иметь уравновешивающий эффект в условиях групповой терапии, если она нова для всех (Collie et al., 2017), и что полуанонимность онлайн-группы может на самом деле усилить чувство конфиденциальности, особенно для тех, кто беспокоится о том, чтобы о нем судили по внешнему виду (Колли и Чубранич, 1999; Колли и др., 2017). Сообщалось, что технологии, позволяющие совместно работать над одним произведением искусства из разных мест или даже смотреть на произведения друг друга на экране, вызывают чувство связи и эмоциональной близости, как если бы они находились в одном месте (Collie et al., 2006, 2017). Некоторые также считали, что дистанционная доставка способствует вовлечению сообщества, интеграции и социальной активности, например, путем включения членов семьи в план лечения (Levy et al., 2018; Spooner et al., 2019).

Терапевтический раппорт

Некоторые исследования показали положительное влияние онлайн-режима арт-терапии на развитие терапевтического взаимопонимания (Orr, 2012; Levy et al., 2018; Spooner et al., 2019). Некоторые считали использование технологий в терапии утешительным и действительно полезным для снижения сопротивления клиентов терапии и / или творчества (Orr, 2012).Рассмотрение терапевтом домашней обстановки клиента было названо возможностью установить более глубокое доверие (Levy et al., 2018), и тематическое исследование ветерана-женщины подтвердило, что ее прогрессу в значительной степени способствовала возможность пригласить арт-терапевта. ее дом (Spooner et al., 2019).

Расширение возможностей

В некоторых работах было высказано предположение, что использование технологий для дистанционной терапии может расширить возможности (Orr, 2012), позволяя клиенту играть более активную роль в собственном процессе лечения и иметь большую автономию внутри и вне терапевтических сеансов (Levy et al., 2018; Spooner et al., 2019). Также были указания на то, что создание искусства в домашних условиях может привести к более активному вовлечению в художественные процессы на более регулярной основе и между сеансами терапии (Levy et al., 2018; Spooner et al., 2019).

Рекомендации по лучшей практике для онлайн-арт-терапии

В частности, в двух статьях (Collie et al., 2006; Levy et al., 2018) предпринята попытка предложить решения некоторых из проблем, упомянутых выше, и способы работы, которые могут повысить безопасность и эффективность онлайн-практики AT.

Среди рекомендаций, разработанных Колли и ее командой для дистанционных арт-групп для женщин с онкологическими заболеваниями, некоторые казались потенциально применимыми ко всем ситуациям онлайн-арт-терапии (Collie et al., 2006). К ним относятся: использование сочетания технологий и учет индивидуальных предпочтений клиентов, четкое объяснение ограничений конфиденциальности, налагаемых Интернет-общением, предоставление участникам рекомендаций по созданию подходящих частных пространств, обеспечение участникам доступа к немедленной местной поддержке в качестве альтернативного метода решения проблем. эмоциональная безопасность, а также обеспечение сохранности и конфиденциальности произведений искусства, отправленных из одного места в другое.Также была подчеркнута необходимость обучения практикующих дистанционному лечению арт-терапией (Collie et al., 2006). Аналогичное сообщение было повторено в более недавнем исследовании, в котором был сделан вывод о том, что важность умелого и, как правило, более активного, чем личного фасилитации, онлайн-группы арт-терапии требует специализированного обучения (Collie et al., 2017).

Levy et al. (2018) предположили, что для решения потенциальных технических проблем с подключением терапевты могут предлагать своим клиентам более одного способа подключения и согласовывать альтернативные способы контакта (например,g., по телефону) в случае разрыва соединения в середине сеанса, чтобы иметь возможность продолжить любые незавершенные обсуждения и / или получить закрытие до окончания сеанса. Было также предложено свести к минимуму отвлечения от семьи, если терапевт и клиент заранее договорились о том, как с ними обращаться, например, клиент мог бы предупредить терапевта, когда присутствуют другие. Также было предложено научить клиентов быть готовыми к сеансу и звонить точно в назначенное время. Чтобы решить проблемы с размытым или нечетким изображением во время показа произведений искусства на веб-камеру, было рекомендовано, чтобы в случае цифровых произведений искусства клиент мог использовать свой экран, а в случае произведений искусства, сделанных с использованием традиционных художественных носителей, можно было сделать цифровую фотографию и поделился с терапевтом.Еще одним советом по улучшению коммуникации было создание общего словаря для описания произведений искусства.

Проблемы, связанные с медиа-средствами цифрового искусства

Отсутствие тактильных качеств

Мнение о том, что технология холодна, изолирует и даже «бесчеловечно», повторяется, в частности, в литературе, опубликованной за предыдущее десятилетие (Collie et al., 2006; Orr, 2006). Это, по-видимому, в первую очередь относится к бессенсорному характеру средств массовой информации цифрового искусства (Orr, 2006), отсутствию тактильных и чувственных качеств (Collie et al., 2006; Орр, 2012; Choe, 2014) или даже отсутствие ощутимого физического взаимодействия со средой, как в случае создания искусства в виртуальной реальности (Kaimal et al., 2020). Было высказано предположение, что это отсутствие сенсорной информации может привести к отключению клиентов не только от художественных материалов, но также от их собственного тела и социальных взаимодействий (Orr, 2012), и что терапевтическая ценность работы с «традиционными» тактильными художественными материалами не должна следует недооценивать (Collie et al., 2006; Orr, 2006). Технологии также упоминались как потенциально подавляющие и отвлекающие от творческого процесса (Orr, 2012).

Ограниченное пространство для самовыражения

В статье, опубликованной более двух десятилетий назад, было сделано наблюдение, что небольшой размер экрана компьютера и небольшие движения мыши, которые в то время использовались для создания изображений на экране, могли «приручить эмоции» (Колли и Чубранич, 1999). Аналогичное беспокойство по поводу того, что стандартизация цифровых инструментов для создания искусства может препятствовать эмоциональному или творческому выражению, высказывалось в будущих публикациях (Collie et al., 2006; Orr, 2012). Также высказывалось предположение, что компьютерное изображение, которое существует в виде множества копий самого себя, может не быть адекватным контейнером для эмоционального материала (Collie and Čubranić, 1999) и что использование компьютеров для создания произведений искусства могло бы сделать больший акцент на продукте, чем на изображении. художественный процесс (Collie et al., 2006). Программное обеспечение виртуальной реальности, используемое для создания произведений искусства, также описывалось как «несколько грубое и неуклюжее» (Kaimal et al., 2020, p. 22), потенциально дезориентирующее и несопоставимое с материалами традиционного искусства с точки зрения диапазона возможных визуальных эффектов.

Преимущества Digital Arts Media

Свобода выражения мнения

В ряде статей было высказано предположение, что средства массовой информации цифрового искусства могут расширять возможности, обладая выразительными качествами, не обязательно достижимыми с помощью традиционных материалов для физического искусства (Collie et al., 2006; Орр, 2012). Создание цифрового искусства, в том числе в виртуальной реальности, было предложено для уменьшения запретов, содействия свободе (Collie, Čubranić, 1999; Darewych et al., 2015; Kaimal et al., 2020) и облегчения мультимодального выражения, не ограничиваясь изображениями (Collie et al., др., 2006). Было отмечено, что при создании произведений искусства с использованием цифровых носителей уменьшились запреты, поскольку не было никаких ожиданий относительно того, как должно выглядеть цифровое произведение искусства, а также высказывались предположения, может ли неуловимость компьютерного изображения на самом деле усилить терапевтический процесс (Колли и Чубранич, 1999).Было обнаружено, что среда виртуальной реальности увеличивает свободу выражения без ограничений физического мира, дает клиентам возможность ограничивать их движения и «исследует творческие возможности, которые иначе недоступны в материальном мире» (Kaimal et al., 2020). Игривость процесса создания искусства и творческие поиски были еще одним положительным аспектом взаимодействия со средствами массовой информации цифрового искусства, отмеченными в литературе (Колли и Чубранич, 1999; Каймал и др., 2020).

Цифровая среда

Некоторые уникальные технологические особенности цифровой среды были названы ключевыми преимуществами терапии, включая портативность, «универсальную художественную студию» (Darewych et al., 2015). В нескольких исследованиях сообщалось о терапевтических преимуществах цифровой среды, свободной от беспорядка, для создания искусства, особенно для клиентов, устойчивых к прикосновению к материалам (Orr, 2012), тех, кто не хотел беспорядка во время сеансов арт-терапии (Peterson, 2010), и особенно для клиентов. с нарушениями развития в сочетании с тактильной или обонятельной чувствительностью (Darewych et al., 2015). Еще одна потенциально терапевтическая особенность средств массовой информации цифрового искусства была определена как способность записывать и сохранять стадии развития художественного произведения (Collie et al., 2006) или документируйте незавершенную работу, чтобы клиент мог лучше понять, как его работа развивалась с течением времени (Orr, 2012).

Обсуждение

Этот обзор призван дать некоторое представление о том, как цифровые технологии применяются с терапевтическими целями в рамках сеансов арт-терапии. Мы смогли ответить на два вопроса нашего исследования, описав, как арт-терапевты работают с цифровыми технологиями в своей практике, и обсудили преимущества и проблемы как онлайн-предоставления услуг, так и использования средств массовой информации цифрового искусства.Точка зрения, которую мы смогли предоставить, в первую очередь принадлежит арт-терапевтам, и до сих пор мало что известно об опыте, отношении и результатах клиентов (Kapitan, 2009; Edmunds, 2012; Carlton, 2014).

На сегодняшний день исследования, хотя некоторые из них основаны на опросах, в основном качественные и неоднородные, что затрудняет любые сравнения между исследованиями. Однако эти кажущиеся ограничения на самом деле демонстрируют серьезность, с которой к этой теме подошли практикующие арт-терапевты и исследователи.Творческое использование различных методологий для изучения взглядов арт-терапевтов является важным первым шагом, подходящим для раннего исследования того, как (и действительно ли) цифровые технологии могут быть использованы в практике арт-терапии. Уместно, чтобы ранние исследования были осторожными и были сосредоточены на точке зрения практикующего врача, прежде чем какие-либо новые стратегии могут быть реализованы в реальной практике работы с клиентами. Такой подход кажется в высшей степени этичным и ориентированным на клиента, что действительно подтверждается в этом обзоре причинами, приведенными арт-терапевтами за их нежелание и осторожность, с которыми они решают, вводить ли цифровые технологии в сеансы арт-терапии.Воздействие на клиентов имеет первостепенное значение, и терапевты, по понятным причинам, не хотят идти на компромисс в отношении безопасности клиентов, принимая технологические решения, не прошедшие тщательную проверку (Peterson, 2010; Orr, 2016).

Тем не менее, важно подчеркнуть, что результаты этого обзора в значительной степени основаны на мнениях и взглядах арт-терапевтов, не обязательно основанных на опыте использования технологий на практике. Учитывая обычную человеческую ошибку в суждениях с точки зрения воображения теоретических концепций на практике, можно только задаться вопросом, могли ли некоторые из выраженных мнений измениться после фактического участия в цифровых медиа или онлайн-практике, особенно если, как предполагается (Асава, 2009), эмоции, такие как страх и гнев, могут определять первые впечатления арт-терапевта о технологиях, и, как предполагалось в другом месте (Collie et al., 2017), арт-терапевты могут быть удивлены тем, как быстро они начинают чувствовать себя комфортно с технологиями, которые им довелось опробовать.

Как предполагалось ранее, обзор подтвердил, что в восприятии цифровых технологий в сфере арт-терапии преобладают амбивалентность и тенденции тянуть в сторону и против, что кажется правильным отношением к встрече с чем-то, что мы еще не полностью понимаем. Как растущий интерес к возможностям, которые потенциально открывают цифровые технологии, так и осторожность в отношении их реализации были очевидны в изученной литературе.Тем не менее, по-видимому, преобладает общее признание того, что, учитывая вероятную постоянство цифровых технологий во всех аспектах нашей жизни, понимание их преимуществ и потенциального вреда в терапевтических ситуациях действительно важно для снижения рисков и повышения терапевтической значимости цифровых инструментов (Kapitan, 2007; Асава, 2009; Орр, 2012; Каймал и др., 2016).

В дополнение к возросшей потребности в исследованиях, широко пропагандировалась важность специальной подготовки арт-терапевтов (Orr, 2006, 2012; Kapitan, 2007; Kuleba, 2008; Carlton, 2014; Kaimal et al., 2016). Также прозвучал призыв к разработке новых этических принципов для арт-терапевтов, которые обеспечили бы соответствующую основу, согласованную с потребностями практики и практическими соображениями (Alders et al., 2011; Evans, 2012). Эта потребность в надежном руководстве, которое поможет обеспечить безопасность клиентов и повысить уверенность терапевтов в работе с технологиями, недавно была подчеркнута изменением глобальной ситуации в области здравоохранения (пандемия COVID-19), в которой арт-терапевты стали переходить к онлайн-практике. с беспрецедентной скоростью и часто вопреки собственному предпочтению.Поразительно то, что в опросе, проведенном всего 15 лет назад, ни один из респондентов не сообщил, что проводил арт-терапию онлайн (Peterson, 2006). Предсказание МакНиффа, сделанное более двух десятилетий назад, о том, что дистанционная арт-терапия будет расти (McNiff, 1999), однако, стало реальностью, хотя для некоторых слишком внезапно.

В этом обзоре обобщены проблемы и преимущества работы с клиентами в Интернете, описанные в литературе, а также любые решения, предложенные авторами. Очевидно, что дистанционная арт-терапия отличается от обычной личной встречи на многих уровнях и требует адаптации как со стороны арт-терапевтов, так и со стороны клиентов.Относительно новый способ терапевтической работы изначально требует больше усилий и времени (например, для изучения процедур и устройств), но потенциально может стать менее обременительным в долгосрочной перспективе (например, избавляя от необходимости ездить на сеансы). Что еще более важно, это требует умелого и, возможно, более активного содействия со стороны арт-терапевтов, чтобы создать достаточно безопасный контейнер для клиентов в виртуальном пространстве (Collie et al., 2017). Признано, что этого может быть труднее достичь в онлайн-терапии, и может потребоваться компенсация из-за отсутствия физического присутствия и ограниченного невербального выражения (Chilton et al., 2009). Было высказано предположение, что полуанонимность, которую обеспечивает онлайн-контакт, может как ограничивать, так и способствовать развитию терапевтических отношений и эмоциональной связи (Collie et al., 2017; Levy et al., 2018). Ответственность за успешные результаты не полностью лежит на арт-терапевтах, и от клиентов также можно ожидать, что они будут играть более активную роль в своем собственном лечении, чтобы дистанционная арт-терапия была полезной. Это более активное участие может способствовать интеграции сообщества и расширять возможности клиента (Orr, 2012; Levy et al., 2018; Spooner et al., 2019). Темпы технического прогресса также означают, что определенные технические ограничения, упомянутые в литературе, могут быть уже преодолены, например, некоторые наблюдения, что компьютер не способствует групповой терапии (Kuleba, 2008).

Как указывалось в начале нашей работы, возможности и ограничения цифровых технологий в арт-терапии выходят за рамки телездравоохранения и удаленного подключения. Использование средств массовой информации цифрового искусства представляет собой совершенно новые проблемы для профессии и, возможно, совершенно новые возможности с потенциально глубоким влиянием на практику.Существуют поляризованные мнения и идеи относительно терапевтической ценности и рисков включения цифровых медиа в сеансы арт-терапии.

Было указано, что цифровые носители обеспечивают большую безопасность для экспериментов и предлагают большую свободу выражения благодаря возможности бесконечных модификаций и манипуляций с произведениями искусства, а также возможность не оставлять следов своих творческих экспериментов, если желаете (Canter, 1987; Колли и Чубранич, 1999; Маклеод, 1999; Паркер-Белл, 1999; Петерсон и др., 2005; Эдмундс, 2012; Орр, 2016). Представление о том, что создание цифрового искусства может быть менее пугающим, чем работа с традиционными художественными материалами, широко обсуждалось в литературе (Weinberg, 1985; Hartwich and Brandecker, 1997; Collie and Čubranić, 1999; McLeod, 1999; Thong, 2007; Evans, 2012). ; Орр, 2012; Каймал и др., 2016). Однако стоит отметить, что потенциально свободная и игривая новизна цифровых медиа-медиа может не иметь такого же эффекта в наши дни, и наблюдение, сделанное в 1999 году, что люди чувствуют себя менее застенчивыми из-за отсутствия ожиданий относительно того, как должно выглядеть цифровое изображение. (Колли и Чубранич, 1999), вероятно, уже будет лишним.Точно так же утверждения о том, что взаимодействие с инструментами для создания цифрового искусства дает ощущение мастерства и независимости (Canter, 1989; Edmunds, 2012; Orr, 2012), естественно, могут стать менее актуальными с более широким использованием и знакомством.

Тем не менее, нельзя недооценивать терапевтический потенциал внесения изменений в произведения искусства, записи, совместного использования и пересмотра процесса создания, а также возможности развития как произведения искусства, так и процесса со временем (Hartwich and Brandecker, 1997; McLeod, 1999; McNiff, 1999; Эванс, 2012; Орр, 2016).Взаимодействие между человеком и электронным устройством, используемым для создания искусства, потенциально терапевтически мощно. Было высказано предположение, что процесс создания искусства становится зеркалом этих отношений (Hartwich and Brandecker, 1997), но также и что компьютер является просто посредником в отношениях, развивающихся между клиентом и терапевтом (Orr, 2010) или что он может поддерживать и поддерживать обеспечивают транзакционное пространство между ними (Gussak and Nyce, 1999). Роль машины в развитии терапевтического процесса остается неясной, и будет важно исследовать, как она влияет (или вписывается?) В треугольные отношения между клиентом, терапевтом и искусством.

Вероятно, наиболее заметным обвинением в адрес инструментов для создания цифрового искусства является их «синтетическая» природа, отсутствие чувственных и тактильных качеств традиционных художественных медиа, которые сами по себе часто считаются терапевтическими (Kuleba, 2008; Klorer, 2009; Potash, 2009; Carlton, 2014; Орр, 2016; Гарнер, 2017). Были высказаны предположения, что эта, казалось бы, отдаленная и нетактильная природа средств массовой информации цифрового искусства может привести к отключению клиентов не только от чувственного опыта, но и от отношений и «реального мира» в настоящий момент (Klorer, 2009; Potash, 2009).Такое восприятие изолирующего, безличного и даже бесчеловечного характера цифровых технологий, а также холодности, связанной с компьютерами, широко обсуждалось исследователями и практиками арт-терапии (Gussak and Nyce, 1999; McLeod, 1999; Collie and Čubranić, 2002; Collie et al., 2006; Орр, 2006; Кулеба, 2008). Тем не менее, некоторые заметили, что постоянный технический прогресс постепенно приводит к тому, что холодные цифровые медиа все больше интегрируются с человеческими взаимодействиями, чувствами и эмоциями, становясь все более интуитивно понятным и отзывчивым (Orr, 2012).Чувствительность сенсорного экрана, например, позволяет включить давление в создание цифрового искусства, имитируя материалы физического искусства, что является важным качеством, которое ранее не было доступно для произведений искусства, созданных с помощью компьютерной мыши, как отметил МакНифф два десятилетия назад (McNiff, 1999). . Несмотря на некоторые проблемы, которые вряд ли будут решены, можно с уверенностью сказать, что по мере того, как технологии в целом становятся все более ориентированными на человека, мы можем ожидать увеличения актуальности инструментов создания цифрового искусства для арт-терапии.

Совершенно новая художественная среда, которая теперь доступна в средах виртуальной реальности, представляет свои собственные уникальные проблемы и перспективы (Kaimal et al., 2020), включая творческие возможности, выходящие за пределы материального мира, но также риски дальнейшего отключения от реального тактильного опыта. Здесь также могут быть поставлены под сомнение некоторые из ранее высказанных предубеждений, например, другое наблюдение МакНиффа о том, что «компьютерное искусство никогда не заменит трехмерное присутствие реальной вещи, которая создается» (McNiff, 2000, p.97). Конечно, остается спорным вопрос, сопоставимо ли виртуальное присутствие с физическим опытом, но возможно, что возможность распечатать виртуально созданное произведение искусства с помощью 3D-принтера делает различие менее очевидным.

Значительное внимание в литературе уделяется спекуляциям о группах клиентов, которые могли бы получить наибольшую выгоду от работы со средствами массовой информации цифрового искусства. Было высказано предположение, что, хотя это в первую очередь индивидуальный вопрос и не обязательно определяется возрастом, что противоречит стереотипу (Asawa, 2009), дети и молодые люди могут быть особенно восприимчивыми к цифровому искусству (Alders et al., 2011; Карлтон, 2014). Отчеты об успешной практике с госпитализированными детьми подчеркивают преимущества адаптации, обеспечиваемой технологиями, для компенсации физических и эмоциональных проблем (Thong, 2007; Malchiodi and Johnson, 2013). Носители цифрового искусства предлагают стерильную среду для создания произведений искусства (Malchiodi and Johnson, 2013; Orr, 2016) и могут использоваться пациентами, которые могут не иметь возможности держать художественные материалы, но могут взаимодействовать с пространством или создавать произведения искусства на планшетном устройстве. используя крошечные жесты (McNiff, 1999; Hallas and Cleaves, 2017).Также было продемонстрировано, что ранее упомянутое отсутствие сенсорной информации может быть терапевтически полезным для клиентов с нарушениями развития, а также для пациентов с обонятельной и тактильной чувствительностью (Darewych et al., 2015). Было высказано предположение, что инструменты для создания цифрового искусства могут быть на самом деле идеальной средой для клиентов, легко подавленных тактильными ощущениями (Alders et al., 2011), позволяя им поддерживать более безопасный и длительный опыт создания искусства (Edmunds, 2012).

Некоторые практикующие арт-терапевты и исследователи уже давно высказали предположение, что терапия с использованием технологий, будь то в форме онлайн-доставки или использования цифровых средств массовой информации для создания произведений искусства, на самом деле может быть лучшей формой терапии для определенных клиентов, а не просто заменой. для более традиционных способов работы (Колли и Чубранич, 1999; МакНифф, 1999; Паркер-Белл, 1999; Эванс, 2012).Другие указали на противоречивые убеждения некоторых практикующих арт-терапию, уделяя больше внимания потенциальным рискам и беспокоясь о том, что технологии «уберут то, что арт-терапия связывает, а это искусство». (Асава, 2009, с. 64). Между двумя поляризующими точками зрения наиболее часто можно отстаивать одну: цифровые технологии — это не замена традиционным художественным медиа или давно устоявшимся методам работы, а скорее добавленная стоимость, новое качество, расширяющее, а не ограничивающее профессию (McLeod, 1999). ; McNiff, 1999; Orr, 2006; Choe, 2014).

Хотя гибкость и адаптивность были названы качествами, присущими арт-терапевтам, которые могли бы поддержать их в прогнозируемой продолжающейся интеграции технологий в терапию (Spooner et al., 2019), остается вопрос, будет ли профессия арт-терапии воспринимать технологии как истинное творческое начало. и терапевтическая среда (McNiff, 1999; Peterson, 2006; Austin, 2009). Более трех десятилетий назад было высказано предположение, что ответ может зависеть от врожденного любопытства арт-терапевтов как художников к исследованию новой среды (Canter, 1989), а в последнее время — от того, что потенциал технологий в арт-терапии ограничен только практикующими специалистами. творчество и воображение (McLeod, 1999; McNiff, 1999; Peterson, 2010).Уже было высказано предположение, что профессия арт-терапии, чтобы оставаться актуальной, может нуждаться в «выходе за рамки исторически подтвержденных медиа», а также в новых контекстах (Капитан, 2007, стр. 51).

Исследования будущего

Учитывая растущий интерес к цифровым технологиям в мире арт-терапии и текущий глобальный кризис в области здравоохранения (пандемия COVID-19), который вынудил терапевтов перенести свою практику в онлайн, мы ожидаем и будем приветствовать рост исследований в этой области. Хотя у нас уже есть некоторое представление о взглядах арт-терапевтов, очевидно, что необходимы дополнительные исследования для изучения опыта клиентов.Однако это исследование не должно ставить под угрозу безопасность клиентов и этические способы работы с технологиями на сеансах арт-терапии и должно соблюдать (и помогать в разработке) руководящие принципы профессиональных ассоциаций по этой дисциплине (Zubala and Hackett, 2020). Как только будут установлены новые способы работы, их необходимо отразить в образовании арт-терапевтов, и исследования могут способствовать выявлению потребностей в обучении.

В предыдущие месяцы (второй триместр 2020 г.) можно было наблюдать крупномасштабный рост практики онлайн-арт-терапии, и были разработаны новые вмешательства, влияние которых уже отражено в исследовании, которое находилось в печати на момент написания этого обзора (e .г., Гомес Карлиер и др., 2020; Newland et al., 2020). Важно, чтобы эти отчеты о внезапных изменениях в практике регистрировались и анализировались на предмет извлечения уроков для более долгосрочного подхода к тому, как арт-терапия может способствовать смягчению психологических последствий пандемии, которые, вероятно, еще не проявились (Миллер and McDonald, 2020; Titov et al., 2020; Wind et al., 2020; Zubala, Hackett, 2020). Следующее исследование должно признать чрезвычайные обстоятельства, при которых арт-терапия приняла онлайн-режим работы, часто не по собственному выбору, а из-за требований ситуации и ожиданий клиентов или работодателей.Сам по себе этот факт и в сочетании с другими факторами могут иметь огромное значение для практики, и мы надеемся, что они будут тщательно учтены в предстоящих исследованиях.

Независимо от способа доставки, еще многое предстоит узнать с точки зрения эмоциональных и межличностных последствий цифрового искусства для развития терапевтических отношений. Предыдущие исследования обнадеживают, что терапевтический альянс вербальной психотерапии может быть успешно воссоздан в онлайновой среде (Sucala et al., 2012). Однако в случае арт-терапии потенциальное влияние технологий не ограничивается отношениями клиент-терапевт, но распространяется на сущность треугольных отношений, включая также произведения искусства. Понимание влияния цифровых инструментов на динамику этих трехсторонних отношений и их места в них кажется основополагающим для повышения уверенности арт-терапевтов в представлении цифровых медиа-медиа на сессиях.

Ограничения

В этом обзоре сделана попытка собрать результаты исследований из различной литературы для целостного понимания темы (Whittemore and Knafl, 2005), и мы признаем, что такой подход создает некоторые неизбежные проблемы, которые мы смогли частично решить.

Во-первых, неоднородный характер включенных исследований и широта взглядов, принятых авторами, означали, что синтез в значительной степени полагался на нашу собственную интерпретацию результатов из-за отсутствия конкретных указаний по таким синтезу. Ни мета-анализ, ни мета-синтез не могли быть выполнены, и вместо этого был использован метод, аналогичный тематическому анализу, для определения ключевых тем, часто присутствующих в исследуемой литературе. Возможно, такой подход мог упустить некоторые выводы, которые, возможно, лучше всего зафиксировать с помощью другой методологии.Кроме того, включение статей, посвященных взглядам и мнениям арт-терапевтов, означает, что результаты основаны как на ожидаемом, так и на фактическом практическом опыте.

Во-вторых, мы признаем, что кандидатские диссертации, диссертации и главы книг были намеренно исключены из обзора из-за ограниченных ресурсов, а также из-за ожидаемых дальнейших сложностей, связанных с попыткой синтезировать идеи из этих источников данных. Однако в ходе поисков был выявлен значительный объем материалов по данной теме, опубликованных в книгах и доступных в виде неопубликованных докторских и магистерских диссертаций, и было бы полезно изучить их также, возможно, в более повествовательном типе обзора или как часть более исследования конкретных подтем.Точно так же были включены только статьи, содержащие эмпирические данные, что означает, что ряд важных авторских статей формально не был частью этого обзора. Вместо этого, признавая вклад этих авторов в общий разговор, мы ссылаемся на их работы в разделе расширенного обсуждения. Мы также знаем, что строгие критерии включения означают, что некоторые современные способы использования цифровых технологий в арт-терапии, такие как цифровая фотография, компьютерная анимация или цифровое повествование, здесь не обсуждаются.Рецензируемые статьи в этих областях кажутся скудными, несмотря на доступную обширную практическую литературу (например, Loewenthal, 2013; Malchiodi, 2018). Поэтому, хотя в наши намерения не входило исключение этих широко используемых методов, мы признаем, что этот обзор, возможно, не является полным представлением практики, в настоящее время обычно используется множество других творческих вариантов использования цифровых технологий.

В-третьих, мы решили не проводить формальную оценку качества включенных исследований, что могло бы позволить более справедливый вес для результатов, которые в настоящее время рассматриваются и представляются как имеющие равную ценность.Однако была включена неформальная оценка качества, и мы решили, что более формальный анализ не будет соответствовать сложности темы и характеру самых ранних исследовательских исследований, а это означает, что полезные идеи могут быть потеряны при применении стандартизированной формы оценки. . С прогрессом в исследованиях в этой области и возможными более методологически последовательными группировками исследований мы ожидаем, что будущие синтезы смогут выполнять более формализованные оценки качества, особенно исследований, которые сообщают об опыте клиентов.

Заключение

Этот обзор предлагает комплексный синтез исследований, проведенных на сегодняшний день по использованию цифровых технологий в арт-терапии, включая как возможность подключения к Интернету на расстоянии, так и создание цифрового искусства в рамках сеансов терапии. Сложные характеристики и методологии включенных статей привели к различным результатам, которые были объединены для определения ключевых тем в растущей дискуссии о роли цифровых технологий в арт-терапии. Были определены потенциальные преимущества и проблемы, включая влияние на процесс терапии и терапевтические отношения.Можно с уверенностью заключить, что использование технологий в арт-терапии представляет как огромные возможности, так и серьезные риски, которые необходимо учитывать практикующим врачам, профессиональным ассоциациям и самим клиентам. Важно, чтобы ранние исследования в этой области были направлены на изучение обоих, чтобы помочь арт-терапевтам сделать осознанный выбор при принятии решения о внедрении цифровых технологий в свою практику.

Мы хотели бы пригласить сообщество арт-терапии во всем мире расширить этот разговор и вместе исследовать, безопасно, но с любопытством и открытостью, просторы цифрового мира, который, как минимум, заслуживает нашего рассмотрения в отношении его связи с арт-терапией.Мы предлагаем подойти к этому исследованию с признанием его важности для сохранения актуальности арт-терапии (Kapitan, 2007), но также с учетом того, что «арт-терапия эклектична и не сводится к единому набору алгоритмов» (Gussak and Nyce, 1999, с. 194). Это может быть сложное, но увлекательное путешествие.

Авторские взносы

AZ разработал концепцию, спланировал и выполнил обзор, проанализировал данные и написал первый вариант рукописи. NK и SH критически отредактировали работу и внесли свой вклад в редактирование.Все авторы внесли свой вклад в окончательную версию рукописи и одобрили ее.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

AZ благодарит соавторов Катриону Макиннес, Саймона Рики, Гилла Хоулсби и других арт-терапевтов, беседы с которыми помогли сформировать представление об этом исследовании.

Список литературы

Алдерс, А., Бек, Л., Аллен, П. Б., и Мосинский, Б. (2011). Технологии в арт-терапии: этические проблемы. Art Ther. 28, 165–170. DOI: 10.1080 / 07421656.2011.622683

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Асава, П. (2009). Эмоциональные реакции арт-терапевтов на требования техники. Art Ther. 26, 58–65. DOI: 10.1080 / 07421656.2009.10129743

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Остин, Б.Д. (2009). Возобновление дискуссии: цифровые технологии в арт-терапии и творческом процессе. Art Ther. 26, 83–85. DOI: 10.1080 / 07421656.2009.10129745

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Беттани-Салтиков, Дж. (2016). Как проводить систематический обзор литературы по сестринскому делу: пошаговое руководство , 2-е изд. Лондон: Издательство Открытого университета.

Google Scholar

Кантер, Д. С. (1987). Терапевтические эффекты сочетания компьютеров Apple Macintosh и программного обеспечения для творчества в сеансах арт-терапии. Art Ther. 4, 17–26. DOI: 10.1080 / 07421656.1987.10758695

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кантер, Д. С. (1989). «Арт-терапия и компьютеры» в журнале Advances in Art Therapy , ред. Х. Вадсон, Дж. Дуркин и Д. Перах (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Wiley).

Google Scholar

Чилтон, Г., Герити, Л., ЛаВорна-Смит, М., и МакМайкл, Х. Н. (2009). Интернет-группа по обмену искусством: 14 секретов счастливой жизни художника. Art Ther. 26, 66–72.DOI: 10.1080 / 07421656.2009.10129741

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чо, С. (2014). Исследование качеств и особенностей арт-приложений для арт-терапии. Arts Psychothe. 41, 145–154. DOI: 10.1016 / j.aip.2014.01.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Колли К., Ботторфф Дж. Л., Лонг Б. К. и Конати К. (2006). Дистанционные арт-группы для женщин с раком груди: Методические указания и рекомендации. Поддержка. Care Cancer 14, 849–858.DOI: 10.1007 / s00520-005-0012-7

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Колли К. и Чубранич Д. (1999). Арт-терапевтическое решение проблемы телездравоохранения. Art Ther. 16, 186–193. DOI: 10.1080 / 07421656.1999.10129481

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Колли К. и Чубранич Д. (2002). Компьютерная дистанционная арт-терапия: фокус на травматических заболеваниях. J. Technol. Гм. Серв. 20, 155–171. DOI: 10.1300 / j017v20n01_12

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Колли К., Принс Хэнкинсон С., Нортон М., Данлоп К., Муни М., Миллер Г. и др. (2017). Группы арт-терапии онлайн для молодых людей, больных раком. Arts Health 9, 1–13. DOI: 10.1080 / 17533015.2015.1121882

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Даревич, О. Х., Карлтон, Н. Р., и Фарруги, К. У. (2015). Использование цифровых технологий в арт-терапии взрослых с отклонениями в развитии. J. Dev. Disabil. 21.

Google Scholar

De Bitencourt Machado, D., Braga Laskoski, P., Trelles Severo, C., Margareth Bassols, A., Sfoggia, A., Kowacs, C., et al. (2016). Психодинамический взгляд на систематический обзор онлайн-психотерапии для взрослых. Br. J. Psychother. 32, 79–108. DOI: 10.1111 / bjp.12204

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эдмундс, Дж. Д. (2012). Приложения и последствия принятия цифровых медиа в арт-терапии: исследование. Магистерская диссертация, Университет Дрекселя, Филадельфия, Пенсильвания.

Google Scholar

Эванс, С. (2012). Использование компьютерных технологий в практике терапии выразительными искусствами: предложение для более широкого использования. J. Creat. Ment. Здоровье 7, 49–63. DOI: 10.1080 / 15401383.2012.660127

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фейхо, Л. П., Сильва, Н. Б., и да Крус Бенетти, С. П. (2018). Влияние информационных и коммуникационных технологий на психоаналитическую психотерапевтическую технику. Trends Psychol. 26, 1649–1663. DOI: 10.9788 / TP2018.3-18En

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гарнер, Р. (2017). «Введение» в Цифровая арт-терапия: материалы, методы и приложения , изд. Р. Гарнер (Лондон: издательство «Джессика Кингсли»).

Google Scholar

Гомес Карлиер, Н., Пауэлл, С., Эль-Халавани, М., Диксон, М., и Вебер, А. (2020). COVID-19 меняет услуги арт-терапии в Персидском заливе. Внутр.J. Art Ther. 25, 202–210. DOI: 10.1080 / 17454832.2020.1845759

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гусак Д. и Найс Дж. (1999). Чтобы соединить арт-терапию и компьютерные технологии: набор визуальных инструментов. Art Ther. 16, 194–196. DOI: 10.1080 / 07421656.1999.10129478

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гусак Д., Розаль М. Л. (2016). «Введение» в The Wiley Handbook of Art Therapy , ред. Д. Гуссак и М.Л. Розаль (Чичестер: John Wiley & Sons), 1–4. DOI: 10.1093 / actrade / 9780198836421.003.0001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Халлас П. и Кливз Л. (2017). «Это еще не все»: внедрение цифровых технологий для удовлетворения эмоциональных и психических потребностей взрослых с ограниченными возможностями обучения. Внутр. J. Art Ther. 22, 73–83. DOI: 10.1080 / 17454832.2016.1260038

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хартвич П. и Брандекер Р.(1997). Компьютерная арт-терапия в стационаре: острые и хронические шизофреники и пограничные больные. Arts Psychother. 24, 367–373. DOI: 10.1016 / S0197-4556 (97) 00042-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хедман, Э., Лйотссон, Б., и Линдефорс, Н. (2012). Когнитивно-поведенческая терапия через Интернет: систематический обзор приложений, клинической эффективности и экономической эффективности. Эксперт Преподобный Pharmacoecon. Результаты Рез. 12, 745–764. DOI: 10.1586 / эрп.12.67

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hoffmann, T.C., Glasziou, P.P., Boutron, I., Milne, R., Perera, R., Moher, D., et al. (2014). Лучшая отчетность о вмешательствах: шаблон для описания и тиражирования вмешательства (TIDieR), контрольный список и руководство. BMJ 348: g1687. DOI: 10.1136 / bmj.g1687

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джонсон, Р. Г. (1987). Использование компьютерного искусства в консультировании детей. Элем. Sch. Guid. Couns. 21, 262–265.

Google Scholar

Каймал, Г., Кэрролл-Хаскинс, К., Бербериан, М., Догерти, А., Карлтон, Н., и Рамакришнан, А. (2020). Виртуальная реальность в арт-терапии: пилотное качественное исследование новой среды и ее значение для практики. Art Ther. 37, 16–24. DOI: 10.1080 / 07421656.2019.1659662

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каймал, Г., Раттиган, М., Миллер, Г., и Хэдди, Дж. (2016).Последствия национальных тенденций в использовании цифровых медиа для практики арт-терапии. J. Clin. Art Ther. 3, 1–24.

Google Scholar

Капитан, Л. (2007). Пересечет ли арт-терапия пропасть в цифровой культуре? Art Ther. 24, 50–51. DOI: 10.1080 / 07421656.2007.10129591

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Капитан, Л. (2009). Введение в специальный выпуск об ответе арт-терапии на техно-цифровую культуру. Art Ther. 26, 50–51.DOI: 10.1080 / 07421656.2009.10129737

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хан, К., Кунц, Р., Клейнен, Дж., И Антес, Г. (2011). Систематические обзоры в поддержку доказательной медицины , 2-е изд. Лондон: Ходдер Арнольд.

Google Scholar

Клорер, П. Г. (2009). Влияние технологической перегрузки на детей: взгляд арт-терапевта. Art Ther. 26, 80–82. DOI: 10.1080 / 07421656.2009.10129742

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кулеба, Б.(2008). Интеграция компьютеризированного художественного творчества как средства в теории и практике арт-терапии. Магистерская диссертация, Университет Дрекселя, Филадельфия, Пенсильвания.

Google Scholar

Леви К. Э., Спунер Х., Ли Дж. Б., Сонке Дж., Майерс К. и Сноу Э. (2018). Креативная терапия на основе телемедицины: изменение психического здоровья и реабилитации сельских ветеранов. Arts Psychother. 57, 20–26. DOI: 10.1016 / j.aip.2017.08.010

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Левенталь, Д.(ред.) (2013). Фототерапия и терапевтическая фотография в эпоху цифровых технологий. Восточный Сассекс: Рутледж.

Google Scholar

Мальчиоди К. (ред.) (2018). Справочник по арт-терапии и цифровой технологии. Лондон: Издательство Джессики Кингсли.

Google Scholar

Малчиоди, К., Джонсон, Э. Р. (2013). «Цифровая арт-терапия для госпитализированных детей», в Art Therapy and Health Care , ed. К. Мальчиоди (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press).

Google Scholar

Маттсон, Д. К. (2015). Оценка юзабилити мобильного приложения для арт-терапии. Arts Psychother. 43, 1–6. DOI: 10.1016 / j.aip.2015.02.005

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маклеод, К. (1999). Расширение возможностей творчества с помощью компьютерной арт-терапии: введение в доступные программы и методы. Art Ther. 16, 201–205. DOI: 10.1080 / 07421656.1999.10129480

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Макнифф, С.(2000). «Компьютеры как виртуальные студии», в Арт-терапия и компьютерные технологии: виртуальная студия возможностей , изд. К. Мальчиоди (Лондон: издательство Jessica Kingsley).

Google Scholar

Метли, А. М., Кэмпбелл, С., Чу-Грэм, К., Макнелли, Р., и Чераги-Сохи, С. (2014). PICO, PICOS и SPIDER: сравнительное исследование специфичности и чувствительности в трех поисковых инструментах для качественных систематических обзоров. MC Health Serv. Res. 14: 579. DOI: 10.1186 / s12913-014-0579-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Михайлидис А., Блансден С., Богер Дж., Ричардс Б., Зутис К., Янг Л. и др. (2010). На пути к разработке технологии арт-терапии и деменции: определение потребностей и ограничений дизайна. Arts Psychother. 37, 293–300. DOI: 10.1016 / j.aip.2010.05.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Миллер, Г., и Макдональд, А. (2020). Арт-терапия онлайн во время пандемии COVID-19. Внутр. J. Art Ther. 25, 159–160. DOI: 10.1080 / 17454832.2020.1846383

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ньюленд П., Миллер Р., Бетанкур Б. А. и Хендрикс-Фергюсон В. (2020). Пилотное исследование видеороликов для проведения арт-терапии на основе осознанности для взрослых с рассеянным склерозом разработка видеороликов для проведения арт-терапии на основе осознанности для взрослых с рассеянным склерозом (РС). J. Neurosci. Nurs. 52, E19 – E23. DOI: 10.1097 / JNN.0000000000000547

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Орр, П.(2006). Технологический тренинг для будущих арт-терапевтов: есть ли необходимость? Art Ther. 23, 191–196. DOI: 10.1080 / 07421656.2006.10129329

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Орр, П. (2010). «Социальный ремикс. Медиа арт-терапии в цифровую эпоху », Материалы и медиа в арт-терапии: критическое понимание разнообразных художественных словарей, , изд. Х. Мун (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж), 89–100. DOI: 10.4324 / 9780203858073-5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Орр, П.(2012). Использование технологий в практике арт-терапии: сравнение 2004 и 2011 гг. Arts Psychother. 39, 234–238. DOI: 10.1016 / j.aip.2012.03.010

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Орр, П. (2016). «Арт-терапия и цифровые медиа», в . Справочник Wiley по арт-терапии , ред. Д. Э. Гусак и М. Л. Розаль (Чичестер: John Wiley & Sons), 188–197. DOI: 10.1002 / 9781118306543.ch29

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Паркер-Белл, Б.(1999). В будущее с компьютерами и арт-терапией. Art Ther. 16, 180–185. DOI: 10.1080 / 07421656.1999.10129482

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Петерсон, Б. С. (2006). Принятие и распространение арт-терапевтами компьютерных и цифровых технологий обработки изображений. к.т.н. диссертация, Университет штата Флорида, Таллахасси, Флорида.

Google Scholar

Петерсон, Б. С. (2010). Стадия внедрения медиа технологий для арт-терапии. Art Ther. 27, 26–31. DOI: 10.1080 / 07421656.2010.10129565

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Петерсон Б. К., Стовалл К., Элкинс Д. Э. и Паркер-Белл Б. (2005). Арт-терапевты и компьютерные технологии. Art Ther. 22, 139–149. DOI: 10.1080 / 07421656.2005.10129489

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Potash, J. S. (2009). Искусство быстрого питания, ток-шоу-терапия: влияние СМИ на арт-терапию подростков. Art Ther. 26, 52–57. DOI: 10.1080 / 07421656.2009.10129746

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рассел, К. Л. (2005). Обзор интегративного обзора исследований. Прог. Пересадка. 15, 8–13. DOI: 10.1177 / 152692480501500102

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Саддичха С., Аль-Десуки М., Ламия А., Линден И. А. и Краус М. (2014). Онлайн-вмешательства при депрессии и тревоге — систематический обзор. Health Psychol.Behav. Med. Открытый доступ J. 2, 841–881. DOI: 10.1080 / 21642850.2014.945934

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шавериен Дж. (2000). «Треугольные отношения и эстетический контрперенос в аналитической арт-психотерапии», в The Changing Shape of Art Therapy: New Developments in Theory and Practice , под ред. А. Гилроя и Дж. Макнейли (Лондон: Jessica Kingsley Publishers), 55–83 .

Google Scholar

Спунер, Х., Ли, Дж. Б., Лэнгстон, Д. Г., Сонке, Дж., Майерс, К. Дж., И Леви, К. Э. (2019). Использование дистанционных технологий для предоставления ветеранам художественной терапии: тематические исследования в области искусства, танца / движения и музыкальной терапии. Arts Psychother. 62, 12–18. DOI: 10.1016 / j.aip.2018.11.012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сукала, М., Шнур, Дж. Б., Константино, М. Дж., Миллер, С. Дж., Бракман, Э. Х. и Монтгомери, Г. Х. (2012). Терапевтические отношения в электронной терапии для психического здоровья: систематический обзор. J. Med. Интернет Res. 14: e110. DOI: 10.2196 / jmir.2084

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Титов, Н., Скобы, Л., Кайруз, Р., Кросс, С., Карин, Э., Райан, К. и др. (2020). Оперативный отчет: ранний спрос, профили и проблемы пользователей психического здоровья во время пандемии коронавируса (COVID-19). Internet Interv. 21: 100327. DOI: 10.1016 / j.invent.2020.100327

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вигерланд, С., Lenhard, F., Bonnert, M., Lalouni, M., Herdman, E., Ahlen, J., et al. (2016). Поставляемая через Интернет когнитивно-поведенческая терапия для детей и подростков: систематический обзор и метаанализ. Clin. Psychol. Ред. 50, 1–10. DOI: 10.1016 / j.cpr.2016.09.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вайнберг, Д. Дж. (1985). Возможности реабилитационной компьютерной арт-терапии для пациента с параличом нижних конечностей, сосудистой травмой головного мозга и черепно-мозговой травмой. Art Ther. 3, 66–72. DOI: 10.1080 / 07421656.1985.10758788

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Wind, T. R., Rijkeboer, M., Andersson, G., and Riper, H. (2020). Пандемия COVID-19: «черный лебедь» для психиатрической помощи и поворотный момент для электронного здравоохранения. Internet Interv. 20: 100317. DOI: 10.1016 / j.invent.2020.100317

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зубала, А., Хакетт, С. (2020). Практика онлайн-арт-терапии и безопасность клиентов: британский опрос во времена COVID-19. Внутр. J. Art Ther. 25, 161–171. DOI: 10.1080 / 17454832.2020.1845221

CrossRef Полный текст | Google Scholar

.