Читать онлайн «Стёртые воспоминания», Родионова Маргарита – Литрес
Я живу в достатке – достало всё! Так думала Катерина, выбежав из кафе, и заметалась по набережной, не зная, что ей предпринять. Она не обращала внимания на красиво падающие снежинки, отражающиеся в воде фонари, походившие на ёлочные шарики, на начинавшиеся сумерки, которые в её городе в это время были с утра и до вечера. В чашу Катерининого терпения и понимания упала последняя капля, буря негодования, злости, обиды накрыла девушку с головой. Пока она обедала, ей позвонил муж и озвучил свои желания:
– Ты же знаешь, я в творческом простое, настроение ниже плинтуса, поэтому предлагаю никуда не ходить и отметить новый год дома. С традиционным шампанским, «шубой» и «оливье». Ну, может быть ещё бутербродики с икрой. Только ты и я. Зачем нам этот ресторан? Дома лучше.
Катерина задохнулась от возмущения. Зачем она покупала вечернее платье? Она хотела в красивом платье, в туфлях на высоченных каблуках почувствовать себя королевой бала.
Расслабиться от работы и домашних дел в атмосфере праздника. Где тебе всё принесут, уберут, развлекут, где музыка, смех, развлечения. Катерина так ждала этот корпоратив, чтобы быть на нём красивой, счастливой, беззаботной.
А шампанское, «шубу» и «оливье» готовить ей? Сначала надо купить продукты – она знала, что её муж даже не шевельнётся, чтобы сходить в магазин – денег у него, как всегда нет. Творческий простой же! Готовить тоже ей, а времени ни на что не хватало. Конец года, надо сдавать журнал, закончить статью, купить ёлку, продукты, приготовить… Она с радостью согласилась провести новый год, организованный редакцией, в ресторане, чтобы ничего не делать дома, отдохнуть в праздничной атмосфере, потанцевать и оказаться в сказочно-волшебном мире Нового года. Нет у неё времени на всю эту предновогоднюю суету. Да и желания не было. Достал муж, достал любовник, достала свекровь, достала мама, достали подруги. Все, словно сговорились, и ждали от Катерины действий, праздника, развлечений.
Всем что-то было надо от неё. И никто, никто не спросил:
– Катя, а как ты хочешь провести Новый год?
Её муж патологически, обречённо не приспособлен к жизни. Куда она смотрела, выходя за него замуж?! Ведь говорила мама:
– Катюша, творческие люди хороши в необязательных отношениях. Пообщались – разошлись. Встретились – пообщались. Для семьи это непригодный вариант.
Ох, как мама права! Она всегда оказывалась права, поэтому Катерина часто бунтовала и поступала вопреки маминым нравоучениям. Потому что надоело, потому что она давно выросла и у неё своя жизнь. Ей хотелось самой совершать ошибки и исправлять их. Совершала ошибки она самозабвенно, от души с размахом. С исправлениями хуже. Можно сказать никак. Приходилось мысленно, скрипя зубами, соглашаться с мамиными нравоучениями, а на яву изображать счастливую женщину, у которой всё идёт по плану. И не важно, что план дурацкий, никто же не знает какой он был на самом деле. Как она устала от маминого вторжения в её личное пространство!
Катерина остановилась, опёрлась на перила и стала смотреть на воду.
Течение размывало отблески фонарей, превращая точки в тире, словно азбукой Морзе переговаривались фонари с рекой. Покой и никакой суеты. Тёмная вода, застывшие лёгким льдом берега, отблески фонарей и снежинки, тающие в воде.
Мама…Мама любит читать нотации, поучать жизни и всегда знает, как надо поступить. У неё в запасе пятьсот пятьдесят вариантов правильного развития событий и примерно столько же претензий на единственный поступок – а мама считала «проступок» – дочери. Мама давала советы, требовала отчёта о выполнении её советов. Даже если её не просили, она всегда имела в запасе истории из серии: «А вот у Марии Ивановны дочка… далее шла поучительно-положительная история, а в конце – Зато живёт счастливо».
Мужа Катерины мама не принимала никак. Это недоразумение, которое по её мнению должно было закончиться ещё в прошлом году. Но по какой-то трагической нелепости продолжалось, и при каждой встрече мама на это указывала. И так из года в год. Кате надоели мамины упрёки, и слушала она её в пол-уха, думая в это время о чём-то своём, чтобы не раздражаться.
Где-то очень глубоко в душе она с мамой согласна. Не клеится у них счастливая семейная жизнь.
Когда-то давным-давно, когда Катерина встретила своего будущего мужа и безумно в него влюбилась, она считала, что это то самое счастье, о котором пишут и говорят. Девушка бегала на его репетиции. Всегда находилась рядом, когда выступала его группа. Ей нравилась атмосфера праздника, мигающие огни рампы, музыка, которую написал он. Катя очень гордилась своим мужем, у неё было ощущение причастности к богеме. Посмотрите, завидуйте – это моя жизнь!
А между этими праздниками у неё работа в редакции, где она писала статьи, и заветная мечта написать книгу. На книгу времени не хватало, девушка делала наброски, записывала пришедшие мысли, но собрать всё это в книгу не успевала. У неё была папка, куда складывались листочки с заметками, мыслями, словами, но даже перенести всё это в компьютер у Кати не было времени.
Писала Катерина редко – всегда чего-то не хватало – времени, вдохновения, тишины, одиночества.
Постоянно надо бежать с мужем куда-то, где он должен показать себя, чтобы не потеряться в музыкальном мире. Его выступления, концерты собратьев по музыке, репетиции. Это отнимало много времени. А потом, когда муж отдыхает от трудов праведных или с похмелья, надо его накормить, одеть, спать уложить. Силы и желание быть музой своей второй половине медленно, но верно истощались. Катерину начали тяготить тусовки, выступления, шум толпы, ей стало не интересно ходить с мужем. Она словно отбывала повинность: надо идти. Кому это надо? Наверное, мужу. Девушка желала покоя, обычной семейной тишины и ужина вдвоём на кухне и писать не по заданию редакции, а своё, заветное. Вместо этого у них в доме всегда находились какие-то люди, которые приходили, как к себе домой, сидели, пили и пели до утра, оставались ночевать.
Катерина отдавала всю себя, свою энергию, оптимизм, а обратной отдачи не получала. Нет у неё источника вдохновения, восполнения своих сил и энергий, она медленно догорала, как давно зажжённая свеча.
Катя должна понимать и поддерживать своего мужа, и это главная задача Катерины в этой жизни. Так считала свекровь.
Свекровь – это фильм ужасов по роману Стивена Кинга: «Остров свекровищ!». Она всегда и всем не довольна. Катерина по её мнению всё делала не так. Работала больше мужа, зарабатывала больше его – это тоже почему-то считалось недостатком. Готовить и убирать не успевала, а если и успевала, то делала это плохо. Особенно готовить Катерина не умела и никак не хотела учиться у неё – матери мужа, который привык к маминой пище. По мнению свекрови, Катя должна жить и дышать им, её желания в счёт не шли. Их не должно быть, потому что она замужняя дама. Катерине казалось, что она даже дышит не так. Семью ни во что не ставила, пропадала на работе, карьеру она там, видите ли, строит! Не такую жену она хотела своему сыночке. И здесь Катерина не соответствовала чьим-то идеалам. Катерина на все нападки свекрови, сделанные с улыбкой и приторно сладким голосом, молчала, улыбалась, кивала головой.
В её душе клокотала буря, ураган. Девушке хотелось крикнуть, кинуть тяжёлым камнем в лицо слова:
– Оставьте меня в покое! Не лезьте в нашу жизнь! – Это литературный перевод. На самом деле это были слова дворового жаргона с примесью мата.
Любовник. Здесь прямо индийско-турецко-мексиканский сериал. Как Катерина вляпалась в эту историю и почему она продолжается до сих пор, девушка не могла ответить даже себе.
У любовника в прошлом, до Кати, времени произошло горе всей его жизни – первая жена его бросила. Это была большая любовь, общее дело, дружная семья. Но его жена однажды вдруг нечаянно застукала его с другой. Бывают в жизни мужчины моменты, когда он не может контролировать себя и свои желания. Это тестостерон или нечистоплотность отношений – трудно сказать. Жена его дама серьёзная, авторитетная, даже авторитарная и принципиальная. Никаких компромиссов, разбирательств, оправданий, обещаний! Развод. Окончательно и бесповоротно. Как только любовник Катерины ни пытался вернуть свою жену.
Если бы нужно было слетать на Луну, чтобы вернуть супругу – он бы сделал это. Но… брак расторгнут, бизнес поделён, жены нет. Эта травма, наверное, так и не зарубцевалась у Катиного любовника.
Он оброс бронёй, научился никому ничего не говорить, не обещать, ни с кем не ссориться. Женщины по его жизни пролетали, как мотыльки. Он никого не держал, не хранил верность, встречался и расставался легко. Пошёл мужчина по рукам. Вторая жена попалась из разряда первой – авторитарная. К тому времени Катин любовник уже устал немного от одиночества в том плане, что ему хотелось прийти в чистый дом, где ждёт ужин. За что и ухватилась его вторая жена. Она окружила его заботой, присутствовала во всех местах, где он появлялся, подружилась с его бывшими женщинами, с его друзьями. Умно и грамотно запеленала его в паутину своих чувств и прочно поселилась в его доме. Она прекрасно знала о ветреном характере мужа, о его любовных похождениях, о его безразличном отношении к ней, о том, что душа у него пуста и закрыта.
Зачем ей это нужно? Какие цели она преследует? Может быть это такая изощрённая форма любви? Знакомые любовника пожимали плечами – каждый сходит с ума по-своему.
В это же время таким же мотыльком залетела на свет любовника и Катерина, пролетая мимо по своим делам. Катерина, как всегда куда-то спешила, не глядя по сторонам, и натолкнулась на него. Он придержал её, чтобы не упала, да так и завис, держа Катю в объятиях. Они долго смотрели друг на друга, обнимаясь посередине улицы. Одновременно вздрогнули, вспыхнули и поняли, что хотят друг друга. Эта встреча оказалась случайным, нелогичным, непредсказуемым безумием.
Катерина устала от своей вселенской обязанности и виновности перед всеми. Ей нужен лёгкий флирт, внимание и всё. На этом всё. Никаких отношений, никаких появлений вместе. Пусть всё остаётся тайной. И это в полной мере устраивало как Катю, так и её любовника.
За пять лет знакомства его вторая жена уходила из-за Кати, потом возвращалась. То ли он сам её вернул, то ли она вернулась, тут версии у каждого свои.
Каждый отлично играл свою роль на публику, чтобы не потерять своё достоинство. Игра в имитацию, где реальность не соответствует действительности. Счастливо-лживая семья. А Катерина оставалась единственной любовницей, которой он не изменял. Если не считать жены.
Это какая-то ненормальная связь, которую Катерина никак не могла прервать. С ним нельзя было расстаться – он появлялся вновь и вновь, от него нельзя избавиться, он не обижался на злые слова Катерины, не помогали откровенные разговоры.
Сначала Катерине хватало просто секса. Это происходило феерично, радостно и легко. Ей не нужны серьёзные отношения, встречи, совместные походы, общий быт. Это был праздник, которого Кате так не хватало. Праздник, в котором ей произносят комплименты, дарят цветы, пьют с ней шампанское и ведут милые, лёгкие разговоры. Незаметно Катерина привязалась к любовнику, ей стало мало их интимных встреч. Она хотела быть рядом. Хотела засыпать и просыпаться с ним, ждать с работы, баловать чем-нибудь вкусненьким.
– Разве тебе не хочется приходить домой, как в крепость, где тебя ждут и любят, не за твои заслуги, а просто так. И не важно, дворник ты или миллионер, не знающий куда потратить очередной миллион. Тебе разве не хочется спешить домой, где бы ты мог поделиться тревогами и радостью, мог выговориться, где тебя поймут, а не оценят, – спрашивала Катерина любовника.
Она много раз говорила об этом. Но любовник не слушал или не слышал или не хотел слышать. Он боится пустить к себе, в себя. Он давно живёт замурованный в себе, а от этого нет радости от жизни, поэтому на первом месте работа, потом Катя, а перед сном пара бокалов вина. Он так живёт и ничего менять не будет.
– Ты тратишь свою жизнь на иллюзию семьи, иллюзию друзей, иллюзию праздника. Ты окружаешь себя людьми, а среди них очень мало твоих людей. Как ты ими пользуешься, так и они тобой. А радости нет. Как-то незаметно и у меня погасла радость, секс потерял лёгкость, вкус, свет, запах. И ничего не осталось. Пусто. Не бывает поздно, бывает – уже не надо.
Я отдавала и ничего не получала, поэтому потухла, сгорела. Ты сам вершитель и разрушитель своей судьбы,– пыталась достучаться в закрытые двери Катерина.
Любовник улыбался и молчал, крепко сжимая Катю в объятиях и закрывая рот поцелуями. И Катерина смирилась и принимала его как обстоятельство непреодолимой силы. «Пусть будет, я потом как-нибудь с этим разберусь», – думала девушка.
Подруги… С этими девушками Катерина дружила с детства. Они делились своими переживаниями, семейными тайнами, грешными мыслями, развлекались и решали чью-нибудь трагедию, радовались счастью. Девушки все разные, но они были вместе, серьёзных ссор и принципиальных различий нет, возможно, это их и объединяло. Когда у кого-то из них случались какие-нибудь неприятности, Катерина неслась, роняя тапки, на выручку. Утешала, объясняла, жалела, участвовала в череде переживаний и катаклизмов. Как только жизнь подружек налаживалась, Катерина становилась им не нужна. На неё у них просто не хватало времени. Всё объяснялось и оправдывалось тем, что на самом деле они хотели, но не смогли.
А, может быть, не смогли потому что не хотели? Всех можно понять и оправдать, войти в положение. Но почему, когда у Катерины физически не было времени предоставить «жилетку» для слёз подруге, или она отказывалась от совместных увеселительных встреч, на неё обижались, обвиняли в эгоизме и нечуткости. И снова Катерина чувствовала свою вину.
Катерине казалось, что окружающие пытаются управлять её жизнью, заставляя испытывать чувство вины. Катерина берёт на себя ответственность за чьи-то отношения, за моральное и физическое состояние подруги, за встречи, походы в кино и театры и самоотверженно тянет на себе эту ношу, весело и задорно улыбаясь. Просто мать Тереза какая-то! Она может всех понять, принять, помочь вопреки своему желанию и жертвуя своим временем. Зачастую результаты её помощи остаются незамеченными, как само собой разумеющееся. Но стоит Катерине отказать – тут начинаются обвинения, манипуляции и у неё опять вырастает огромнейшее чувство вины и долга перед ними.
Девушка брела по набережной в сторону парка, вместо того, чтобы бежать на работу, выкроить время для магазина.
Надоело! Люди спешили по своим делам, кто-то бежал на работу, кто-то гулял с детьми, кого-то ждали на свидание. У всех своя жизнь. Все рядом с кем-то или ждали кого-то, а Катерину ждали все, но рядом никого не было. Девушка очень остро почувствовала одиночество. Она живёт среди любимых, нужных ей людей, а поговорить сейчас ей ни с кем, нет желания. Не нашла она сегодня человека, которому бы ей хотелось выплеснуть эмоции, сбиваясь и повторяясь поделиться накопившимся грузом мыслей, обид, сомнений и не бояться быть непонятой. Катерина так и не нашла, кто же спасёт её от этого совсем не новогоднего настроения.
– Если некому меня спасти от моих же тараканов, мне надо с ними примириться…или объявить им войну, – грустно подумала Катя.
Снег казался разноцветным – под фонарями тёплым солнечным, искрящим, в тени отливал бледно-лиловыми оттенками. Он лёгким шифоном струился с неба на землю, накрывая всё вокруг праздничной новогодней скатертью. Снежинки кружились в мелодии уходящего дня, слышимой только им.
Рисунок танца красив и элегантен. Катерина немного успокоилась, злые мысли вытекли из головы и сами по себе растворились под лёгким пушистым снежком.
– Я хочу опуститься снегом на большую пушистую ёлку, – думала девушка. – Чтобы висеть кружевами на ветках. Яркими новогодними шарами на ветках качаются снегири, а на макушке ели сидит красивая белобокая сорока, оповещая весь лес о наступлении нового года. Почему в природе всё так гармонично? Всё на своём месте и ко времени? Почему в людском круговороте всегда что-то идёт не так?
Катерине навстречу шёл пожилой мужчина. Снег засыпал его шапку, запутался в бороде и усах, лежал на плечах. На плече у мужчины сидел огромный чёрный ворон. Его перья переливались в свете фонарей, а глаза блестели, как два маленьких фонарика. Издали казалось, что это сам дед Мороз пожаловал в город. Катерина, забыв приличия, пристально рассматривала мужчину. Ей казалось, что в нём было что- то знакомое, родное и в то же время она понимала, что не знает его.
Он очень гармонично вписался в парк, идя широким уверенным шагом по аллее. Словно он являлся частью парка, метели, заснеженных скамеек, как хозяин, обходивший свои владения. Когда мужчина поравнялся с Катериной, он произнёс:
– Здравствуй, красавица!
– Каррр! – каркнул ворон.
Катерина вдруг расхохоталась:
– Тепло ли тебе, девица? – сквозь смех сказала она.
Мужчина улыбнулся, достал из кармана большой оранжевый мандарин и протянул ей.
Катерина машинально взяла, поблагодарила.
– А вы знаете, что в жизни происходят невероятные истории? Когда твоя жизнь идёт своим чередом и ничто не предвещает никаких катаклизмов и вдруг, неведомо оттуда на тебя обрушивается то, чего ты никогда не ожидал, то, чего просто не должно быть. И ты стоишь перед событием и понимаешь – этого не может быть. Не может, но уже произошло. И, кажется, что то ли мир перевернулся с ног на голову, то ли ты сошёл с ума. Иногда просто быть собой – это огромный труд. И наказание. Ты съешь его сейчас и подумай.
Только честно ответь себе, а спасибо потом как-нибудь скажешь, – сказал мужчина низким бархатным голосом, подмигнул и пошёл дальше.
Катерина посмотрела ему вслед, как заворожённая, очистила мандарин и положила одну дольку в рот.
– Странный какой-то. И слова чудные, сказочник, – подумала она. – Сегодня один из тысячи дней, которые будут повторяться, как близнецы, похожие один на другой. Будут меняться детали, время, погода, а каждый новый день будет похож на предыдущий. И если не изменить ход событий сегодня, завтра будет похожим на нынешний день. За зимой придёт весна, за молодостью старость, здоровье смениться болезнями, а потом все умрут. Мы мчимся по кругу, повторяя одни и те же действия, слова, поступки, как заводные куклы или марионетки в чьих-то не очень-то добрых руках. У меня нет ни цели, ни планов, ни мечты. Какая-то имитация жизни в рамках бесцельной жизни. Вот это я сказала! – подумала Катерина и положила последнюю дольку мандаринки в рот.
– А ведь я никому ничего не должна! Я не должна доказывать свою значимость, нужность, свои умения, свою правильность и соответствие ожидаемым от меня поступкам, делам.
Как бы я ни старалась, я всё равно остаюсь одинокой, я закована в свои комплексы и страхи, в своё несоответствие чему-то. Чему? Тому, что ждут от меня окружающие. От меня ждут бескорыстного пожертвования своими желаниями, ради их желаний. С какой стати? Я не живу своей жизнью. Я играю не в своём спектакле. Это не моя роль. Найдётся ли хоть один человек, в пробегающем мимо меня мире, кто бы захотел остановиться и выслушать меня? Нет. У всех свои дела, а я вон та снежинка в хороводе многочисленных сестёр. Никому нет дела, где я приземлюсь, и что со мной будет дальше. Останусь ли я качаться на ветке красивая и блестящая или упаду на дорожку и меня сломает чья-то нога.
Катерина вдруг представила себя маленькой снежинкой, над которой навис чей-то огромный, страшный сапог, как вселенская катастрофа. Она вдруг поняла, что в огромной чаше её терпения и понимания больше нет места, она переполнена и переливается через край, застывая на морозе причудливыми сосульками. Катерина не стала себя жалеть, не позволит она никакому сапогу наступить на красивую изящную снежинку-Катю, она полетит… Девушка зачем-то открыла сумочку и вытащила ключи.
Покрутила их в руках, вспоминая от чего эта связка, от каких дверей? И вспомнила – она так и не вытащила ключи от дома в деревне, так и носит их с лета с собой.
– Да ведь это выход! – осенило её. – Я уеду на новогодние каникулы в деревню. Мне надо побыть одной и подумать, мне надо посидеть над книгой, я просто никого не хочу видеть.
Она в который раз начала перебирать – кого ей предупредить, но тут же выбросила это из головы. Она никому ничего не должна, как впрочем, и ей никто ничего не должен. Ей начнут говорить, что она сошла с ума, что ведёт себя безответственно и лучшее лекарство от усталости это забота о ком-то. В том, что кому-то обязательно понадобится её забота, Катерина даже не сомневалась.
– Как в мультике: настроение бросить все и уехать с котом в Простоквашино, – усмехнулась она. – Людей легче сменить, чем изменить. А зачем менять кого-то, может быть сменить меня?
Свет памяти: как восстановить утраченные воспоминания
Забытые воспоминания можно вернуть, если активировать клетки, отвечающие за доступ к хранящейся в мозге информации.
Чаще всего, когда говорят об амнезии, имеют в виду антероградную либо ретроградную её разновидность. Отличить их просто: антероградная амнезия – нарушение памяти о том, что произошло после начала заболевания; ретроградная – нарушение памяти о том, что произошло до начала заболевания. И та, и другая могут случиться с человеком из-за травмы мозга, или из-за сильного стресса, или из-за тяжёлого неврологического заболевания (например, синдрома Альцгеймера). Очевидно, конкретная причина амнезии состоит в том, что какие-то нейроны, имеющие отношение к записыванию и хранению информации, по какой-то причине перестают работать, как надо. Но в чём суть этих неполадок? Одни (и таких большинство) защищают гипотезу, согласно которой информация просто теряется из нейронных цепей, так что её невозможно восстановить. Другие полагают, что тут мы имеем дело с проблемой доступа, что сведения всё ещё находятся в мозговом хранилище, но они оказались заблокированы, и добраться до них мы не можем.
Срез через гиппокамп мыши. (Фото Dr. Thomas Deerinck / Visuals Unlimited / Corbis.)
Синапс – проводящий контакт между нейронами; видны мембранные сферы с нейромедиатором, который необходим для передачи сигнала с нейрона на нейрон. (Фото Dennis Kunkel Microscopy, Inc. / Visuals Unlimited / Corbis.)
›
Открыть в полном размере
По-видимому, верна всё-таки гипотеза блокированного доступа – в её пользу говорят результаты экспериментов Судзуми Тонегавы (Susumu Tonegawa) и сотрудников его лаборатории в Массачусетском технологическом институте. Сам Тонегава ещё в 1987 году получил Нобелевскую премию за открытие генетического принципа образования разнообразия антител, но потом переключился на клеточные механизмы памяти. И здесь он и его коллеги достигли выдающихся успехов. Так, к примеру, только в прошлом году они выпустили несколько работ, в которых описывали, как мозг запоминает последовательность событий и как происходит коррекция рабочей памяти, когда мы вдруг осознаём, что что-то не так сделали.
В 2012 году группе Тонегавы удалось подтвердить существование в гиппокампе (одном из главнейших центров памяти) энграммных клеток. Под энграммой понимают след, оставленный раздражителем; если говорить о нейронах, то повторяющийся сигнал – звук, запах, некая обстановка и т. д. – должны провоцировать в них некие физические и биохимические изменения. Если стимул потом повторится, то «след» активируется, и клетки, в которых он есть, вызовут из памяти всё воспоминание целиком. Иными словами, у нас энграммные («ключевые») нейроны отвечают за доступ к записанной информации, а чтобы сами они заработали, на них должен подействовать ключевой сигнал. Но, кроме того, такие клетки должны уметь как-то сохранять следы от раздражителей. На практике это означает, что между энграммными клетками должны усиливаться межклеточные синапсы: чем прочнее они будут, тем надёжнее между ними будет проходить сигнал, тем крепче нейроны запомнят некий стимул.
Исследователи использовали те же методы оптогенетики, которые несколько лет назад позволили им подтвердить само существование клеток-«ключей». Напомним, что суть оптогенетики состоит в том, что нейрон внедряют фоточувствительный белок, который формирует в клеточной мембране ионный канал: световой сигнал канал открывает, ионы перераспределяются по обе стороны мембраны, и нейрон либо «включается», либо «засыпает», в зависимости от того, что нужно в конкретном опыте. Сначала в гиппокампе у мышей нашли клетки, которые включали воспоминания, будучи сами активированы светом. У этих клеток, как пишут авторы работы в своей статье в
Усиление межклеточного контакта означает, что клетке нужно больше белков, обслуживающих синапс, то есть всё упирается в процесс биосинтеза белка. Синтез в нейронах отключали с помощью антибиотика, причём делали так сразу после того, как мышь что-то запоминала. Синапсы в таком случае оставались непрочными, и, самое главное, мышь ничего не могла вспомнить на следующий день, когда её подвергали действию того же раздражителя, который действовал во время обучения. Получалась настоящая ретроградная амнезия – память о том, что случилось до обработки антибиотиком, исчезала, и восстановить её с помощью обычных стимулов было невозможно.
Но те же энграммные клетки, которые должны были среагировать на ключевой стимул и которые молчали из-за ослабленных синапсов, несли в себе оптогенетические модификации. И вот если их активировали с помощью светового импульса, то память к животным возвращалась. Если отбросить подробности про специальные клетки-переключатели, синапсы и белковый синтез, то получится, что нейробиологи восстановили память с помощью световой вспышки в мозг.
Но акцент всё же следует делать именно на энграммных нейронах, сколь бы странным ни казалось их название для непривычного слуха. Ранее в лаборатории Тонегавы удалось показать, что за включение памяти отвечает не какая-то одна клетка, а нервный контур из нескольких таких нейронов. С учётом новых данных исследователи предлагают следующую схему того, как организована память в мозге млекопитающих (а, возможно, вообще у большинства животных, имеющих центральную нервную систему). Основной её момент состоит в том, что за хранение и активацию памяти отвечают разные структуры – группы энграммных клеток опекают другие нервные цепочки, хранящие блоки информации, и нейроны акивации можно в некотором смысле сравнить с библиотекарями, выдающими книги по запросу. Причём взаимоотношения между нейронами активации и нейронами хранения могут быть разными, например, одна активирующая сеть может действовать сразу на несколько единиц памяти, и конкретные взаимосвязи между теми и другими ещё надо как следует изучить.
Конечно, это не значит, что ухудшение или утрата памяти происходит только из-за неполадок в энграммных клетках, проблемы могут начаться и в «главном хранилище». Однако с практической точки зрения всё равно полезно знать, на какие нервные клетки нужно подействовать, чтобы восстановить давно забытые воспоминания, ведь может быть так, что сами воспоминания никуда не делись, просто нужно «разбудить» клетки, которые за них отвечают.
ученых выборочно стерли воспоминания у улиток — мы следующие?
Futurism
6. 23. 17 by Karla Lant
/ Hard Science
Это исследование может улучшить жизнь 8 миллионов человек, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством, только в США.
/ Hard Science/ Erasing Memories/ PTSD/ Trauma
6. 23. 17 by Karla Lant
Snail’s Minds Rendered Cleanless
По оценкам, только в США посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) затрагивает около 8 миллионов человек.
взрослых ежегодно. Независимо от того, борются ли эти люди с событиями на фронте или с жестоким прошлым столкновением, у них, вероятно, есть по крайней мере два типа воспоминаний, связанных с их травмой — ассоциативные воспоминания и неассоциативные воспоминания.
Ассоциативные воспоминания содержат важную информацию о травмирующем событии, например, о том, кто причинил вам боль или, возможно, где произошло это событие. С другой стороны, неассоциативные воспоминания связаны с деталями, которые не имеют прямого отношения к травмирующему событию, но все же могут вызывать симптомы посттравматического стрессового расстройства. Но теперь ученые нашли способ выборочно удалять неассоциативные воспоминания, сохраняя при этом ассоциативные — по крайней мере, у улиток.
Изображение предоставлено: Лаборатория Шахера / Медицинский центр Колумбийского университета Они смогли сделать это, заблокировав различные молекулы, связанные с ферментом под названием протеинкиназа М (ПКМ), который имеет решающее значение для поддержания долговременной памяти.
Исследователи недавно сообщили в журнале Current Biology , что они смогли стереть различные виды воспоминаний, блокируя различные молекулы, связанные с ПКМ, и даже смогли стереть определенные воспоминания, блокируя определенные варианты этих молекул.
«Выделив точные молекулы, которые поддерживают неассоциативную память, мы сможем разработать лекарства, которые могут лечить тревогу, не влияя на нормальную память пациента о прошлых событиях». Цзянюань Ху, соавтор статьи, сказал в интервью для пресс-релиза Колумбийского университета.
Управление памятью
Хотя команда надеется, что эти методы будут столь же эффективны для людей, как и для улиток, необходимо провести еще много исследований, прежде чем мы доберемся до этой точки. И пока команда не уверена, что воспоминания, которые они стерли, ушли навсегда — только дальнейшие исследования могут прояснить этот вопрос.
Это направление исследований может иметь невероятные перспективы для людей, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством, другими проблемами психического здоровья, вызванными травматическими событиями, и даже наркозависимостью.
Однако это деликатная область. Воспоминания в большинстве случаев служат цели, и если мы стираем плохие воспоминания, мы можем обнаружить, что совершаем те же ошибки. Кроме того, некоторые предполагают, что это не воспоминания как таковые , вот в чем проблема — процесс припоминания пошел наперекосяк, что приводит к повторному переживанию травмы.
Кроме того, неясно, насколько успешно ученые смогут стирать только определенные воспоминания, когда по самой своей природе воспоминания взаимосвязаны друг с другом. Даже если они могут, будут ли все другие воспоминания человека иметь смысл в контексте, когда один изменяющий жизнь, но негативный опыт внезапно исчезнет?
Тем не менее, команда считает, что единственный способ узнать, является ли стирание воспоминаний жизнеспособной медицинской стратегией, — это изучить ее. «Наше исследование является «доказательством принципа», которое дает возможность для разработки стратегий и, возможно, методов лечения тревоги», — сказал соавтор Сэмюэл Шачер в пресс-релизе.
Поделиться этой статьей
Даже если бы мы могли стереть плохие воспоминания, должны ли мы?
Сохраненные истории
Новая наука предполагает, что можно освободиться от ментального бремени, но разрушит ли это то, кто мы есть?
В 1992 году писатель Джордж Сондерс написал рассказ, впервые опубликованный в The New Yorker
Клерк в конце концов решает «разгрузить» и свои прошлые воспоминания, переписав свое прошлое и предоставив ему возможность начать жизнь заново, без шрамов.История, конечно же, научная фантастика. Или это было, когда Сондерс написал это. Но в исследовании, опубликованном 27 апреля в номере Journal of Neuroscience , группа исследователей из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе сообщила, что они действительно открыли способ стирания долговременных воспоминаний — по крайней мере, в ходе экспериментов на маленьких морских улитках и на нейроны улиток в чашках Петри.
Как бы ни старались профессионалы предвидеть любые побочные эффекты стирания травмирующих воспоминаний, шансы на то, что возникнут какие-то новые и неожиданные проблемы, высоки.
Когда исследователи потрогали брюшки улиток, улитки ответили рефлекторным сокращением. Но обычно это сокращение длилось всего несколько секунд. Однако после «обучения» улиток электрическим током, связанным с покалыванием, сокращения продолжались до 50 секунд. Неделю спустя подталкивание улиток по-прежнему приводило к сокращениям продолжительностью 30 секунд или дольше, что указывало исследователям на то, что улитки «помнили» удары электрическим током и что эта память была закодирована в «долговременную» память в их системах.
Однако, если исследователи ингибировали активность специфической протеинкиназы, называемой ПКМ, улитки реагировали на покалывание только стандартным двух- или трехсекундным сокращением. Их память о тренировках с электрошоком была эффективно стерта.
Очевидно, существует большой разрыв между подавлением долговременной памяти в синапсе между двумя нейронами простой морской улитки и подавлением долговременной памяти в очень сложной структуре человеческого разума.
Даже если протеинкиназа PKM окажется ключевой у людей и ее можно будет надежно ингибировать, исследователям все равно придется выяснить, как найти и нацелить определенные воспоминания в мозгу. В противном случае все воспоминания человека могут быть стерты, а не только травмирующие.
Тем не менее, этот эксперимент является чем-то вроде прорыва и может стать первым шагом в разработке методов лечения, направленных на «приглушение» или стирание травмирующих воспоминаний у людей, страдающих изнурительными случаями посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Учитывая, что уровень самоубийств в армии США достиг 27-летнего максимума и что почти 20 процентов вернувшихся ветеранов из Ирака и Афганистана имеют положительный результат теста на посттравматическое стрессовое расстройство (в прошлом году Департамент по делам ветеранов сообщил, что более 170 000 вернувшихся ветеранов были диагностированы с посттравматическим стрессовым расстройством). ), идея возможности стереть травмирующие воспоминания, вызывающие всю эту боль, привлекательна.
Действительно, немногие взрослые доживают до 40 или 50 лет, не накапливая воспоминаний, от которых до сих пор болит сердце посреди ночи, даже если вспоминаемое событие произошло очень давно. Но если бы у нас была возможность стереть эти болезненные или травмирующие воспоминания, разве мы действительно хотели бы это сделать?
Часть моей нерешительности проистекает из кажущейся неизбежности Закона Непредвиденных Последствий. Как бы ни старались профессионалы предвидеть любые побочные эффекты стирания травматических воспоминаний, велика вероятность того, что эта техника вызовет новые и неожиданные проблемы. Но я также задаюсь вопросом, действительно ли возможно удалить важные воспоминания, даже травмирующие, и стереть только боль и ущерб, а не важную часть того, кем этот человек является или стал.
Когда мне было 20 лет, я чуть не погиб в автокатастрофе, когда жил в 10 000 миль от своей семьи на Северном острове Новой Зеландии. Я врезался головой в лобовое стекло автомобиля на высокой скорости и, как я позже описал это, провел следующие девять часов, борясь за свою жизнь, и следующие 18 месяцев, борясь за свое здравомыслие.
Борьба с тяжелым посттравматическим стрессом, вызванным почти смертельной травмой вдали от дома, стоила мне большинства моих друзей, важных отношений, которые, как я думал, продлятся всю жизнь, и значительной части моих продуктивных способностей в течение года. и половина. У меня были воспоминания, кошмары, и лечащий меня психолог в какой-то момент поставил себя на круглосуточный звонок, боясь, что я могу навредить себе. Сознательно подойдя так близко к смерти, я также обнаружил, что не могу планировать будущее и боюсь так, как никогда раньше. Более того, некоторые жизненные решения, которые я принял в течение нескольких лет после аварии, были далеко не идеальными, и я, вероятно, сделал бы другой выбор, если бы не боролся с ущербом, причиненным этим опытом.
И все же, несмотря на всю темноту того времени, этот несчастный случай также стал трансформирующим опытом, который до сих пор влияет на то, как я иду по миру. Болезненно осознавая, что жизнь может быть вырвана у любого в одно мгновение, я обнаружил, что не желаю выбирать деловую карьеру, которая предлагала только отложенное вознаграждение в виде денег или «безопасность» в будущем.
Если бы безопасности не существовало, а жизнь была неопределенной, тогда мне нужно было бы найти дело жизни, которое приносило бы мне удовлетворение в процессе и делало бы меня настолько счастливым, насколько я мог быть каждый день, чтобы независимо от того, когда оно закончится, я мог бы сказать, что я d хорошо провел время, которое у меня было. Друзья и семья также стали гораздо важнее внешнего успеха в карьере. И я бы не променял эту мудрость или этот выбор ни на что в мире.
Столь же важным, как и ясность в моих собственных приоритетах, был тот факт, что я получил непосредственное интуитивное понимание того, через что может пройти другой человек после боя, несчастного случая, нападения или потери. С тех пор я иду по жизни с лучшим, более глубоким пониманием и состраданием к чужой боли, а также с большей способностью достучаться до людей, страдающих от боли, благодаря моей собственной. И я не уверен, что был бы тем же человеком в мире без этого или смог бы внести такой же вклад.
На протяжении многих лет я много-много раз спрашивал себя, хотел бы я, если бы у меня был выбор, не попасть в эту аварию. Простой ответ — да. Никому не пожелаю такого кошмара. Но мне трудно отделить боль от силы, утрату от даров. И в итоге я всегда прихожу к одному и тому же выводу: я бы не был тем, кто я есть сегодня, если бы не тот несчастный случай. Так что забрать его означало бы забрать не только его тени, но и важную часть меня самого.
Мы определенно не хотим стирать чью-то память о травмирующем событии. Мы просто хотим, чтобы это было менее страшным воспоминанием. В случае солдата-самоубийцы или кого-то, кто слишком поврежден, чтобы вести здоровую или счастливую жизнь, возможно, соотношение затрат и выгод будет другим. С другой стороны, доктор Барбара Ротбаум, профессор и директор Центра восстановления после травм и тревог в Медицинской школе Университета Эмори, говорит, что даже в случае тяжело травмированных ветеранов стирание травмирующих воспоминаний было бы неразумным.
«Помните ход Вечное сияние чистого разума? » спросил профессор Ротбаум. (В фильме Джим Керри и Кейт Уинслет играют бывших любовников, которые решили стереть свои воспоминания друг о друге.) «Они стерли свои воспоминания друг о друге, а затем снова и снова совершали те же ошибки. мы предназначены , чтобы учиться на опасных и болезненных ситуациях и опыте.Поэтому мы определенно не хотим стирать чью-то память о травмирующем событии.Мы просто хотим сделать его менее страшным воспоминанием.Это всегда будет плохая память , травматическое воспоминание. Мы работаем над тем, чтобы позволить людям учиться на нем, не мешая его жизни».
Доктор Ротбаум и ее коллеги также проводят исследования, связанные с подавлением неврологических реакций, в надежде помочь пациентам с посттравматическим стрессовым расстройством. Но исследование Ротбаума сосредоточено на использовании антибиотика D-циклосерина, который, как было показано, снижает уровень страха у пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством.
