Психология речи
Общие понятия
Различные свойства, качества, функции, состояния, вся система психических процессов крайне важна. Нарушить целостность психической психики можно очень легко, исключив из нее любую составляющую. Такое часто встречается с потребностями, сознанием и эмоциями. Это и есть одна из важнейших методических проблем в изучении психики и мира в общем. Но существует психологическая особенность, о которой важно сказать при описании любой части человеческой психики. Это речь, присутствующая везде, в ощущениях, многосложных конструкциях сознания и личности. Речь является необходимым компонентом при общении и взаимодействии.
Язык – это величайшее изобретение человечества, хоть с ним и связаны неизбежные специфические ограничения, наличие дискретных языковых конструкций на непосредственно процесс и результаты психического отражения. Специфика любого из языков в определенной степени отражает объективные требования жизни.
У народностей Севера есть ряд слов, которые обозначают разные состояния явления или предмета, на русском языке называющегося «снегом».
Письменность послужила преобразованием языка, речи, сознания и всей психики в целом. Но функция предметной отнесенности речи осталась, расширилась и стала сложнее. Мы видим рождение новых слов, отмирание старых, так как человек наблюдает изменение, перестройку самой картины понимаемого мира. Происходят изменения и в объективном мире, который, в том числе, создается человеком.
Важно отметить сложности в отношениях речи и мышления, мыслей и слов. Для мысли свойственно находить выражение в словах, но существовать и реализоваться в понятиях. Иными словами, для мышления характерно оперировать не словами, а понятиями. Слово в первую очередь является средством выработки понятия, и только после его носителем, выразителем и моделью. Мысль и слово не являются тождественными понятиями.
Все мы знаем, как трудно бывает понять другого человека. Но самый главный нюанс, что если бы не было речи, то понимания бы в принципе не существовало.
Особенности языка и речи
Но важно обозначить разницу между двумя разными явлениями – языком и речью, объективным и субъективным.
Определение 1Язык является образованием объективным, социальным и общечеловеческим. Под языком понимается структурированная система знаков, которая сложилась исторически и существует в общественной жизни каждого человека.
Для языка свойственно создаваться, реализоваться и изменяться определенными людьми. Но существует он объективно, иными словами не зависит от индивидуальных пользователей или своих носителей.
Замечание 2Насчитывается около 2,5 тыс. языков. Изучением языков занимается лингвистика.
Нужна помощь преподавателя?
Опиши задание — и наши эксперты тебе помогут!
Описать задание Определение 2Под речью понимается субъективная особенность, психологическая. Речь представляет из себя развернутый процесс, определенный тип психической деятельности, вид поведения, который использует язык как свое орудие, внешнее средство.
Важно отметить, что речевая деятельность сама по себе является материальной, но изучает ее особый межпредметный раздел психологии – психолингвистика.
Функции речи
Глобальные функции речи определяют ее значение в человеческой психике. Рассмотрим некоторые из них:
Номинативная функция, основная суть которой состоит в том, что все слова в человеческом языке предметно соотносятся, иными словами служат обозначением предметов. В качестве предмета может выступать и конкретная вещь, и обобщенное свойство, а также абстрактное явление. Для человека свойственно переводить в объективно знаковое существование все, что ему известно и знакомо. Языковые заменители есть во всем отображаемом материальном, объективном мире. Это приводит к психологическому удвоению мира. Что в свою очередь способствует взаимодействию человеческой психики и с одним и с другим миром. Так, происходит удваивание познавательных, регулятивных и всех остальных возможностей психики. Наблюдается расширение сферы человеческой деятельности, поведения, сознания, самосознания. Происходит расширение пространства самого существования и бытия. Для личности открывается еще одна сторона свободы к реальному миру, так как появляется возможность ухода от него в условный мир слов.
Функция фиксации и передачи опыта является в определенной мере производной от первой функции. Важно отметить, что если препятствовать человеческому индивиду усваивать предшествующий людской опыт, то он не сможет стать человеком, не получит видовые особенности Homo Sapiens. При помощи же речи, разум поколений, который зафиксирован в речи, интериоризируется (начинает быть внутренним, психическим аспектом личности). Это является единственным путем создания, существования и развития человека.
Функция реализации общения. Значению общения в жизни человека отводится особое место. Под общением понимается не просто обмен информацией, но и условия взаимодействия между людьми. Без них человеческая жизнь в принципе невозможна. Именно по этой причине эта функция речи имеет более широкое распространение, чем обеспечение процессов общения. Речь приобретает статус мощного средства воздействия на других людей, средства координации, побуждения, управления, предстает в качестве универсального регулятора межчеловеческого взаимодействия. Под диалогом понимается речевое взаимодействие, посредством которого происходит реализация межличностного восприятия, взаимопонимания, взаимодействия, эмоционального принятия (или неприятия) другого человека.
Внутреннее вооружение, опосредованное всей человеческой психике. В онтогенезе человеческой психики есть определенный момент, когда происходит перекрещивание речи, которая формируется, со всеми другими (в том числе и теми, что только развиваются) психическими функциями и образованиями. В итоге происходит «оречивание», иными словами, вооружение речевыми знаками и приемами. При помощи данной добавки речи происходит преобразование всей психики. Речь предстает в качестве внутреннего орудия, а также особого средства формирования познаний, интеллекта, общения, а также всей психики и человека в целом.
Данная ситуация представляется неоправданной как частое расхожее понятие человеческой речи, как сигнала сигналов, «вторая сигнальная система», просто добавленная к первой сигнальной системе. Данный подход имеет упрощенный, традиционно редукционистский, а также неприменимый для психологии речи характер.
Преподаватель факультета психологии кафедры общей психологии. Кандидат психологических наук
Определение речи
Определение
Речь — совокупность произносимых или воспринимаемых звуков, имеющих тот же смысл, и то же значение, что и соответствующая им система письменных знаков.Сущность процесса
Благодаря речи как средству общения индивидуальное сознание человека, не ограничиваясь личным опытом, обобщается опытом других людей, причем в гораздо большей степени, чем это может позволить наблюдение и другие процессы неречевого, непосредственного познания, осуществляемого через органы чувств: восприятие, внимание, воображение, память и мышление.Классификация
Речь является полиморфной деятельностью — в своих различных функциональных значениях представлена в разных формах: внешняя, внутренняя, монолог, диалог, письменная, устная и т. д.Внешняя — средство общения;
Внутренняя — средство мышления;
Письменная — один из способов запоминания информации;
Диалог — двусторонний обмен информации;
Монолог — процесс рассуждения;
Развитие процесса
Первое слово ребенка по своему значению как целая фраза. То, что взрослый человек выразил бы развернутым предложением, ребенок передает одним словом. С развитием мышления происходит развитие всех форм речи человека.Чем активнее обучаемые совершенствуют устную, письменную и другие виды речи. Пополняют свой словарь, тем выше уровень их познавательных возможностей и культуры.
См. также
Мышление и речь
RSS [email protected]
8. Общая характеристика речи. Ее виды и функции. Мышление и речь.
Речь – один из видов коммуникативной деятельности, осуществляемой в форме языкового общения. Каждый человек пользуется родным языком для выражения своих мыслей и понимания мыслей, высказанных другими. Ребенок не только усваивает слова и грамматические формы языка, но и относит их к тому содержанию, которое составляет значение слова, закрепленное за ним в родном языке всем процессом истории развития народа. Однако на каждом этапе развития ребенок по-разному понимает содержание слова. Слово вместе с присущим ему значением он осваивает очень рано. Понятие же, обозначенное данным словом, будучи обобщенным образом действительности, растет, ширится и углубляется по мере развития ребенка.
Таким образом, речь – это язык в действии, своеобразная форма познания человеком предметов и явлений действительности и средство общения людей друг с другом.
В отличие от восприятия – процесса непосредственного отражения вещей – речь является формой опосредованного познания действительности, ее отражением посредством родного языка. Если язык един для всего народа, то речь каждого человека индивидуальна. Поэтому речь, с одной стороны, беднее языка, поскольку человек в практике общения обычно пользуется лишь небольшой частью словаря и разнообразных грамматических структур его родного языка. С другой стороны, речь богаче языка, так как человек, говоря о чем-то, выражает свое отношение и к тому, о чем он говорит, и к тому, с кем говорит. Его речь приобретает интонационную выразительность, изменяется ее ритм, темп, характер. Поэтому человек в общении с другими людьми может сказать больше, чем значат те слова, которые он употребил (подтекст речи). Но для того, чтобы человек мог достаточно точно и тонко передавать мысли другому человеку, причем так, чтобы воздействовать на него, быть правильно понятым, он должен прекрасно владеть родным языком.
Развитие речи есть процесс овладения родным языком, умения пользоваться им как средством познания окружающего мира, усвоения опыта, накопленного человечеством, как средством познания самого себя и саморегуляции, как средством общения и взаимодействия людей.
Изучением развития речи в онтогенезе занимается психология.
Физиологическую основу речи составляет деятельность второй сигнальной системы. Учение о второй сигнальной системе представляет собой учение о слове как сигнале. Изучая закономерности рефлекторной деятельности животных и человека, И.П. Павлов выделил слово как особый сигнал. Особенностью слова является его обобщающий характер, что существенно изменяет как действие самого раздражителя, так и ответные реакции человека. Изучение значения слова в образовании нервных связей составляет задачу физиологов, которые показали обобщающую роль слова, быстроту и прочность связей, образующихся на раздражитель, возможность их широкого и легкого переноса.
Речь, как и любой другой психический процесс, невозможна без активного участия первой сигнальной системы. Являясь, как и в мышлении, ведущей и определяющей, вторая сигнальная система работает в тесном взаимодействии с первой. Нарушение этого взаимодействия ведет к распаду как мышления, так и речи – она превращается в бессодержательный поток слов.
Функции речи. В психической жизни человека речь выполняет ряд функций. Прежде всего она является средством общения (коммуникативная функция), т. е. передачи информации, и выступает как внешнее речевое поведение, направленное на контакты с другими людьми. В коммуникативной функции речи выделяются три стороны: 1) информационная, которая проявляется в передаче общественного опыта и знаний; 2) выразительная, помогающая передать чувства и отношения говорящего к предмету сообщения; 3) волеизъявительная, направленная на то, чтобы подчинить слушателя замыслу говорящего. Будучи средством общения, речь служит и средством воздействия одних людей на других (поручение, приказ, убеждение).
Речь также выполняет функцию обобщения и абстрагирования. Эта функция связана с тем, что слово обозначает не только отдельный, конкретный предмет, но и целую группу сходных предметов и всегда является носителем их существенных признаков. Обобщая в слове воспринимаемое явление, мы одновременно абстрагируемся от ряда конкретных признаков. Так, произнося слово «собака», мы абстрагируемся от всех особенностей внешнего вида овчарки, пуделя, бульдога, добермана и закрепляем в слове то общее, что характерно для них.
Поскольку речь является и средством обозначения, то она выполняет сигнификативную (знаковую) функцию. Если бы слово не имело обозначающей функции, оно не могло быть понято другими людьми, т. е. речь потеряла бы свою коммуникативную функцию, перестала бы быть речью. Взаимопонимание в процессе общения основано на единстве обозначения предметов и явлений воспринимающим и говорящим. Сигнификативная функция отличает речь человека от коммуникации животных.
Виды речи. Слово как раздражитель существует в трех формах: слышимое, видимое и произносимое. В зависимости от этого различают две формы речи – внешнюю (громкую) и внутреннюю (скрытую) речь (думание).
Внешняя речь включает несколько психологически своеобразных видов речи: устную, или разговорную (монологическую и диалогическую), и письменную, которой человек овладевает, осваивая грамоту – чтение и письмо.
Самым древним видом речи является устная диалогическая речь. Диалог – это непосредственное общение двух или нескольких людей, которое протекает в форме разговора или обмена репликами по поводу происходящих событий. Диалогическая речь – наиболее простая форма речи, во-первых, потому, что это поддерживаемая речь: собеседник может задать уточняющие вопросы, подает реплики, помогает закончить мысль. Во-вторых, диалог ведется при эмоционально-экспрессивном контакте говорящих в условиях их взаимного восприятия, когда они могут воздействовать друг на друга еще и жестами, мимикой, тембром и интонацией голоса.
Монологическая речь – длительное изложение системы мыслей, знаний одним лицом. Это всегда связная, контекстная речь, удовлетворяющая требованиям последовательности, доказательности изложения и грамматически правильного построения предложений. Формами монологической речи являются доклад, лекция, выступление, рассказ. Монологическая речь обязательно предполагает контакт с аудиторией, поэтому требует тщательной подготовки.
Письменная речь является разновидностью монологической речи, но она еще более развернута, чем устная монологическая речь. Это обусловлено тем, что письменная речь не предполагает обратной связи с собеседником и не имеет никаких дополнительных средств воздействия на него, кроме самих слов, их порядка и организующих предложение знаков препинания. Овладение письменной речью вырабатывает совершенно новые психофизиологические механизмы речи. Письменная речь воспринимается глазом, а производится рукой, в то время как устная речь функционирует благодаря слухо-кинестезическим нервным связям. Единый стиль речевой деятельности человека достигается на основе сложных систем межанализаторных связей в коре больших полушарий мозга, координируемых деятельностью второй сигнальной системы.
Письменная речь открывает перед человеком необозримые горизонты приобщения к мировой культуре и является необходимым элементом воспитания человека.
Внутренняя речь не является средством общения. Это особый вид речевой деятельности, формирующийся на основе внешней. Во внутренней речи формируется и существует мысль, она выступает как фаза планирования деятельности.
Для внутренней речи характерны некоторые особенности:
• она существует как кинестезический, слуховой или зрительный образ слова;
• ей присущи фрагментарность, отрывочность, ситуативность;
• внутренняя речь свернута: в ней опускается большинство членов предложения, остаются лишь слова, определяющие сущность мысли. Образно говоря, она носит «телеграфный стиль»;
• в ней изменяется и структура слова: в словах русского языка выпадают гласные звуки как несущие меньшую смысловую нагрузку;
• она беззвучна.
У детей дошкольного возраста отмечается своеобразный вид речи – эгоцентрическая речь. Это речь ребенка, адресованная самому себе, которая является переходом внешней разговорной речи во внутреннюю. Такой переход совершается у ребенка в условиях проблемной деятельности, когда возникает потребность осмыслить выполняемое действие и направить его на достижение практической цели.
Процесс развития речи у ребенка включает несколько этапов:
— период подготовления словесной речи (от рождения до конца первого года жизни ребенка),
— период первоначального овладения языком и формирования расчлененной звуковой речи (обычно заканчивается к концу третьего года жизни),
— период речевой практики и обобщения языковых фактов (до шести-семи лет),
— период овладения письменной речью и освоения научного подхода к языку (школьный период).
Речь и мышление
Связанная с сознанием в целом, речь человека включается в определенные взаимоотношения со всеми психическими процессами, но основным и определяющим для речи является ее отношение к мышлению.
Поскольку речь является формой существования мысли, между речью и мышлением существует единство. Но это единство, а не тожество. Равно не правомерны как установление тожества между речью и мышлением, так и представление о речи как только внешней форме мысли.
Поведенческая психология попыталась установить между ними тожество, по существу сведя мышление к речи. Для бихевиориста мысль есть не что иное, как «деятельность речевого аппарата» (Дж. Уотсон). К. С. Лешли в своих опытах попытался обнаружить посредствам специальной аппаратуры движения гортани, производящие речевые реакции. Эти речевые реакции совершаются по методу проб и ошибок, они не интеллектуальные операции.
Такое с ведение мышления к речи обозначает упразднение не только мышления, но и речи, потому что, сохраняя в речи лишь реакции, оно упраздняет их значение. В действительности речь есть постольку речь, поскольку она имеет осознанное значение. Слова, как наглядные образы, звуковые или зрительные, сами по себе еще не составляют речи. Тем более не составляют речи сами по себе реакции, которые посредством проб и ошибок приводили бы к их продуцированию. Движения, продуцирующие звуки, не являются самостоятельным процессом, который в качестве побочного продукта дает речь. Подбор самих движений, продуцирующих звуки или знаки письменной речи, весь процесс речи определяется и регулируется смысловыми отношениями между значениями слов. Мы иногда ищем и не находим слова и выражения для уже имеющейся и еще словесно не оформленной мысли: мы часто чувствуем, что сказанное нами не выражает того, что мы думаем; мы отбрасываем подвернувшееся нам слово, как неадекватное нашей мысли: идейное содержание нашей мысли регулирует ее словесное выражение. Поэтому речь не есть совокупность реакций, совершающихся по методу проб и ошибок или условных рефлексов: она — интеллектуальная операция. Нельзя свести мышление к речи и установить между ними тожество, потому что речь лишь благодаря своему отношению к мышлению.
Но нельзя и отрывать мышление и речь друг от друга. Речь — это не просто внешняя одежда мысли, которую она сбрасывает или одевает, не изменяя этим своего существа. Речь, слово служат не только для того, чтобы выразить, вынести во вне, передать другому уже готовую без речи мысль. В речи мы формулируем мысль, но, формируя ее , мы сплошь и рядом ее формируем. Речь здесь нечто большее, чем внешнее орудие мысли; она включается в самый процесс мышления как форма, связанная с его содержанием. Создавая речевую форму, мышление само формируется. Мышление и речь, не отожествляясь, включаются в единство одного процесса. Мышление в речи не только выражается, но по большей части оно в речи и совершается.
В тех случаях, когда мышление совершается в основном не в форме речи в специфическом смысле слова, а в форме образов, эти образы по существу выполняют в мышлении функцию речи, поскольку их чувственное содержание функционирует в мышлении в качестве носителя его смыслового содержания. Вот почему можно сказать, что мышление вообще невозможно без речи: его смысловое содержание всегда имеет чувственного носителя, более или менее переработанного и преображенного его семантическим содержанием. Это не значит, однако, что мысль всегда и сразу появляется в уже готовой речевой форме, доступной для других. Мысль зарождается обычно в виде тенденций, сначала имеющих лишь несколько намечающихся опорных точек, еще не вполне оформившихся. От этой мысли, которая еще больше тенденция и процесс, чем законченное оформившееся образование, переход к мысли, оформленной в слове, совершается в результате часто очень сложной и иногда трудной работы.
В процессе речевого оформления мысли работы над речевой формой и над мыслью, которая в ней формируется, взаимно переходят друг в друга.
В самой мысли в момент ее зарождения в сознании индивида часто переживание ее смысла для данного индивида преобладает над оформленным значением ее объективного значения. Сформулировать свою мысль, т.е. выразить ее через обобщенные безличные значения языка, по существу означает, как бы перевести ее в новый план объективного знания и, соотнеся свою индивидуальную личную мысль с фиксированными в языке формами общественной мысли, придти к осознанию нее объективного значения.
Как форма и содержание, речь и мышление связаны сложными и часто противоречивыми соотношениями. Речь имеет свою структуру, не совпадающую со структурой мышления: грамматика выражает структуру речи, логика — структуру, когда возникли соответствующие формы речи, неизбежно расходятся с мышлением последующих эпох. Речь архаичнее мысли. Уже в силу этого нельзя непосредственно отожествлять мышление с речью, сохраняющей в себе архаические формы. Речь вообще имеет свою «технику». Эта «техника» речесвязана с логикой мысли, но не тожественна с ней.
Наличие единства и отсутствие тожества между мышлением и речью явственно выступают в процессе воспроизведения. Воспроизведение отвлеченных мыслей отливается обычно в словесной форме, которая оказывает как установлено в ряде исследований, иногда положительное, иногда — при ошибочности первоначального воспроизведения — тормозящее влияние на запоминание мысли. Вместе с тем, запоминание мысли, смыслового содержания в значительной мере независимо от словесной формы. Эксперимент показал, что память на мысли прочнее, чем память на слова, и очень часто бывает так, что мысль сохраняется, а словесная форма, в которую она была первоначально облечена, выпадает и заменяется новой. Бывает и обратное — так, что словесная формулировка сохранилась в памяти, а ее смысловое содержание как бы выветрилось; очевидно, речевая словесная форма сама по себе еще не есть мысль, хотя она и может помочь восстановить ее. Эти факты убедительно подтверждают в чисто психологическом плане то положение, что единство мышления и речи не может быть истолковано как их тожество.
Утверждение о несводимости мышления к речи относятся не только к внешней, но и к внутренней речи. Встречаются в литературе отожествление мышления и внутренней речи несостоятельно. Оно, очевидно, исходит из того, что к речи в ее отличие от мышления относится только звуковой фонетический материал. Поэтому там, где, как это имеет место во внутренней речи, звуковой компонент речи отпадает, в ней не усматривают ничего, помимо мыслительного содержания. Это неправильно, потому что специфичность речи вовсе не сводится к наличию в ней звукового материала. Она заключается прежде всего в ее грамматической — синтаксической и стилистической — структуре в ее специфической речевой технике. Такую структуру и технику, притом своеобразную отражающую структуру внешней, громкой речи и вместе с тем отличную от нее, имеет и внутренняя речь. Поэтому и внутренняя речь не сводится к мышлению, и мышление не сводится к ней.
Единство речи и мышления конкретно осуществляется в различных формах для разных видов речи.
Язык и мышление
Невозможно представить жизнь без мышления и речи, но мало кто задумывается, что собой представляет каждое из этих понятий. Какую роль играет язык? Какова функция мышления? Что первично, а что является производной? Соотношение языка и мышления волновало великие умы человечества сотни лет назад, и сейчас является темой, которая интересует многих психологов, философов, лингвистов и других ученых. Давайте разберемся, какова взаимосвязь между мышлением и языком. Одна из наших программ, «Когнитивистика», научит вас разным способам мышления. Вы будете смотреть на ситуации шире и находить нестандартные решения задач.
Язык и речь
Язык и речь являются, хоть и близкими понятиями, но не идентичными, и следует их различать.
Язык – это сложная знаковая система, которая служит средством хранения и передачи информации. Язык является специфическим социальным средством коммуникации, единым для всех представителей конкретного общества и постоянной переменной для взятого периода времени.
Большинство ученых выделяют следующие функции языка:
- Мыслеформирующая функция. Язык оформляет и выражает мысли в виде слов.
- Когнитивная функция. Язык – способ познания мира, накопления и передачи информации другим людям и последующим поколениям.
- Коммуникативная функция. Язык является средством общения между людьми.
Речь – это непосредственно процесс общения, проявление языка в различных видах речевой деятельности: говорении, слушании, чтении и письме. Речь – это язык в действии. Если язык – постоянная переменная, то речь каждого человека индивидуальна и меняется в зависимости от особенностей личности, образованности, контекста, ситуации, настроения и т.д. Язык един для отдельной группы людей, а речь – индивидуальна и неповторима.
Лингвист Роман Якобсон выделяет следующие функции речи:
- Коммуникативная (референтивная). Самая важная функция в процессе общения, т.к. выражается в передаче сообщения (информации о предмете).
- Апеллятивная (директивная) функция соответствует получателю сообщения. Здесь говорящий старается повлиять на адресата, чтобы вызвать какую-либо реакцию.
- Экспрессивная (эмотивная) функция соответствует отправителю. Выражает чувства говорящего, его отношение к информации, которую он доносит. Здесь важно не что сказано, а как. Таким образом, одну и ту же фразу один человек может сказать совершенно по-разному, в зависимости от ситуации.
- Фатическая функция (контактоустанавливающая). Цель сообщения – наладить контакт, завязать или прервать общение, проверить, работает ли канал связи. В основном эта функция реализуется в приветствиях, поздравлениях, умении вести светскую беседу.
- Поэтическая (эстетическая) функция соответствует сообщению. Главной здесь является форма сообщения, т.е. внимание направленно на сообщение как таковое вне его содержания. Так могут нравиться стихи или песни по своей форме, когда смысл текстов не понятен слушателю.
- Метаязыковая функция связана с какими-либо трудностями в общении, когда требуется речевой комментарий. Она позволяет выяснить, понятен ли язык. Например: «Я не понимаю, что вы имеете в виду», «Я понятно выражаюсь?»
Можно сделать вывод, что язык и речь – две стороны одной медали, где язык – орудие, а речь – деятельность человека по использованию языкового кода. Так что теперь давайте разберем, что понимается под понятием «мышление» и какие виды мышления выделяют ученые.
Мышление
Чтобы иметь более полную картину, для начала давайте определим, что такое сознание.
Сознание – это высший уровень отражения окружающей действительности, присущий только человеку, который выражается в субъективном переживании событий внешнего и внутреннего мира, формировании отчета об этих событиях и ответной реакции.
В свою очередь, мышление – это способность человека фиксировать мир в понятиях и делать на их основе выводы в форме суждений и умозаключений. Это целенаправленное логическое рассуждение, иногда о вещах совершенно абстрактных, не имеющих непосредственного отношения к человеку, к его состоянию здесь и сейчас. Мышление является главным компонентом сознания.
Принято выделять следующие виды мышления:
- Практически-действенное мышление – является самым ранним видом мышления человека как в эволюции, так и в онтогенезе. Этот вид мышления необходим в тех ситуациях, когда наиболее целесообразно решать мыслительную задачу непосредственно в процессе практической деятельности.
- Наглядно-образное мышление – позволяет человеку более многогранно и разнообразно отражать объективную действительность. Данный вид мышления можно наблюдать в случаях, когда содержание мыслительной задачи основано на образном материале (при анализе, сравнении, в случае необходимости нарисовать предмет, изобразить его схематически или в виде символа, обобщить разные объекты, события и явления).
- Словесно-логическое мышление – свойственно только человеку. Особенность этого вида мышления заключается в том, что задача решается в словесной форме. Благодаря вербальной форме, человек использует более отвлеченные понятия. Именно этот вид мышления позволяет устанавливать общие закономерности, определяющие развитие природы и общества, самого человека. Мышление в его словесно-логическом виде проявляется в языке.
Проблему взаимосвязи языка и мышления в психологии можно представить двумя полюсами: на одном – отождествление этих понятий, их слияние воедино, на другом – их отделение, независимость друг от друга. Но мышление и язык представляют собой сложную структуру, которую нельзя разделить или приравнять. Находясь в противоречивом единстве, язык и мышление влияют друг на друга и не могут существовать раздельно.
Взаимосвязь языка и мышления
Дискуссионность проблемы обусловлена как сложностью и двойственностью природы мышления и языка, так и недостаточностью наших знаний об этих понятиях. Существуют различные теории и взгляды на этот счет. Вот некоторые из них.
Выдающийся лингвист 20 века Эмиль Бенвенист говорил: «Неверно думать, что язык – это одежда мыслей. Одежду можно снять, слова же – неотъемлемая часть мысли. Следовательно, вопрос о том, может ли мышление протекать без языка или обойти его, словно какую-то помеху, оказывается лишенным смысла».
Советский психолог Лев Семенович Выготский говорил, что слово также относится к речи, как и к мышлению. Оно представляет собой мельчайшую частицу, которая содержит в самом простом виде основные свойства, присущие речевому мышлению в целом. Слово – это не название отдельного предмета, а его обобщенная характеристика, целый комплекс понятий, т.е. слово является одновременно и процессом мышления, и средством общения, поэтому оно входит в состав речи. Лев Семенович полагал, что именно значение слова является тем связующим звеном, которое называют речевым мышлением.
Ноам Хомский – американский лингвист и философ проблеме взаимосвязи языка и мышления в своих работах уделял основное внимание. Он предположил, что язык является такой же способностью человека, как зрительная и слуховая сенсорная система, система кровообращения и др. Приравняв языковую способность к другим модулям мозга, он тем самым обосновал ее врожденный характер.
Уиллард Куайн – американский философ, логик и математик, напротив, считает опыт единственно возможной связью человека с внешним миром – предметы воздействуют на наши органы чувств, которые затем оформляют полученную информацию и посылают сигналы в мозг. По его мнению, познание окружающей действительности, так же, как и научение языку, происходит по схеме «стимул – реакция – подкрепление». Таким образом, каждое используемое нами слово – это результат целенаправленного воздействия социального мира на индивида.
Как видите, в вопросе взаимосвязи языка и мышления мнения философов, лингвистов и психологов расходятся, но можно выделить некоторые принципы, с которыми согласится большинство ученых.
Общность языка и мышления
Язык и мышление представляют собой единство, основанное на двух ключевых аспектах:
- Генетический аспект сформировался в процессе эволюции. Он выражается в том, что появление языка было тесно связано с возникновением мышления, и наоборот.
- Функциональный аспект представляет собой неразрывность этих двух составляющих, невозможность существования языка без мышления и способность к развитию друг друга.
Рассуждения о связи этих двух понятий строятся на основе философии развития мышления. Язык обеспечивает мыслям человека реальное существование, доступное другим людям. В то же время он не только позволяет выражать мысль, но и формирует ее, что говорит об их тесной связи. Вместе с тем язык и мысль не равнозначны. Каждая составляющая развивается и функционирует по своим особым правилам и является относительно самостоятельной. Так, в зависимости от вида мышления, целей мыслительной деятельности и т.д. характер взаимоотношений языка и мышления в процессе общения и познания может варьироваться, и тогда мы можем наблюдать отличительные особенности этих двух систем.
Философия нетождественности языка и мышления
Язык и мышление представляют собой две отдельные системы, наполненные собственным содержанием и существующие по своим самостоятельным законам развития и функционирования. Исходя из этого, выделяют следующие отличия этих систем:
- Структурными компонентами мышления являются: понятия, суждения и умозаключения. Составные части языка: фонема, морфема, лексема, слово, предложение, и др.
- Мышление отражает мир в идеальных образах с разной степенью глубины и детализации, постепенно получая более конкретное, ясное и полное представление о предметах и сущности явлений. Язык, со своей стороны, фиксирует полученное знание, он выделяет и подчеркивает в нем то, что ранее было произведено мышлением.
- Мышление формируется под влиянием законов психологии и логики, при этом познавательные способности субъекта играют очень значимую роль, а язык определяется структурой конкретного языка, развиваясь на фоне общественных норм и культурных традиций. Так, мышление всех людей мира осуществляется по общим законам, а языки и речь сильно отличаются друг от друга.
- Мышление и речь имеют различные генетические корни: мышление человека – от наглядно-образного мышления животных, а человеческая речь – от звуковых нечленораздельных сигналов животных.
Итак, очевидно, что мышление и речь не являются синонимами или взаимозаменяемыми понятиями. Они образуют тесную, неразрывную связь, в которой речь является инструментом мышления каждого из нас. Когда вы проговариваете свою точку зрения, доносите свою мысль до окружающих в словесной форме, вы улучшаете свою мыслительную деятельность, занимаетесь ее совершенствованием. Поэтому когда вам сложно что-то объяснить человеку, но вы стараетесь найти нужные слова и правильно сформулировать мысль, знайте, что в этот момент вы развиваете речевые навыки, а соответственно улучшаете свое собственное мышление.
Всегда есть выбор: развиваться или нет, поэтому давайте стремиться вверх, а не катиться вниз. Больше читайте, изучайте свой родной язык, старайтесь говорить правильно и красиво. Вы явно станете более интересным собеседником, но гораздо важнее, что таким образом вы будете развивать свое мышление, а соответственно себя.
8 ключевых элементов эффективной речи
Я хотел бы, чтобы вы воспользовались моментом, чтобы испытать следующее предложение, взятое из недавней статьи, исследующей природу человеческого сознания: «Нейропластические механизмы, имеющие отношение к растущему числу эмпирических исследований способности направленного внимания и умственных усилий. систематически изменять функцию мозга ».
Захватывающе? Едва ли! Фактически, большинство слов, которые вы читаете, едва улавливаются вашим мозгом, а большинство слов, которые вы произносите, едва улавливаются мозгом слушателя.Фактически, исследования показывают, что слова — наименее важная часть общения, когда вы разговариваете с другими лицом к лицу. Поэтому, прежде чем сказать еще одно слово другому человеку, запомните этот список из 8 ключевых элементов высокоэффективной речи:
- Бережный контакт в глаза
- Доброе выражение лица
- Теплый тон голоса
- Выразительные жесты руками и телом
- Спокойный характер
- Медленная скорость речи
- Краткость
- Сами слова
Эффективное общение основано на доверии, и если мы не доверяем говорящему, мы не будем слушать его слова.Доверие начинается с зрительного контакта, потому что нам нужно видеть лицо человека, чтобы оценить, лгут он или нет. Фактически, когда за нами наблюдают, сотрудничество увеличивается. [1] Когда за нами не наблюдают, люди склонны действовать более эгоистично, с еще большей нечестностью. [2]
Нежный зрительный контакт повышает доверие и способствует дальнейшему сотрудничеству [3], а счастливый взгляд увеличивает эмоциональное доверие. [4] Однако если мы увидим на лице говорящего малейшую долю гнева или страха, наше доверие быстро уменьшится.[5] Но вы не можете имитировать надежность, потому что мышцы вокруг вашего рта и глаз, которые отражают удовлетворенность и искренность, являются непроизвольными. Решение: если вы думаете о любимом человеке или о событии, которое принесло вам глубокую радость и удовлетворение, на вашем лице появится улыбка «Мона Лиза», а мышцы вокруг глаз смягчатся.
Тон вашего голоса не менее важен, когда дело касается понимания того, что человек на самом деле пытается сказать. Если выражение лица выражает одну эмоцию, но если тон передает другую, в мозгу возникает нейронный диссонанс , вызывая у человека замешательство.[6] Результат: доверие подрывается, подозрительность возрастает, а сотрудничество снижается.
Исследователи из Амстердамского университета обнаружили, что выражения гнева, презрения, отвращения, страха, печали и удивления лучше выражаются голосом, чем выражением лица, тогда как лицо более точно передает выражения радости, гордости и смущения. [7] А в бизнесе теплый поддерживающий голос является признаком трансформационного лидерства, вызывающего большее удовлетворение, приверженность и сотрудничество между другими членами команды.[8]
Вы можете легко натренировать свой голос, чтобы вызывать больше доверия к другим, и все, что вам нужно сделать, это замедлить темп и снизить свою подачу. Это было проверено в Университете Хьюстона: когда врачи снижали скорость речи и тональность речи, особенно при сообщении плохих новостей, слушатель воспринимал их «как более заботливые и отзывчивые» [9]. Тед Капчук из Гарварда также обнаружил, что использование теплого голоса могло бы помочь. удвоить целительную силу терапевтического лечения. [10]
Если вы хотите выразить радость, ваш голос должен становиться все более мелодичным, а печаль — ровным и монотонным голосом.Когда мы злимся, взволнованы или напуганы, мы повышаем высоту и силу нашего голоса, и скорость и тон голоса сильно различаются. Однако, если эмоция несовместима со словами, которые вы используете, это вызовет замешательство у слушателя. [11]
Жесты, и особенно движения рук, также важны, потому что они помогают управлять центрами понимания речи вашего мозга. [12] Фактически, ваш мозг должен интегрировать как звуки, так и движения тела говорящего, чтобы точно понимать, что имеется в виду.[13] С эволюционной точки зрения, речь возникла из жестов рук, и оба они происходят из одной и той же языковой области мозга. [14] Если наши слова и жесты несовместимы, это вызовет замешательство в мозгу слушателя [15]. Наше предложение: практикуйтесь говорить перед зеркалом, сознательно используя руки, чтобы «описать» слова, которые вы говорите.
Степень расслабления также отражается на языке вашего тела, выражении лица и тоне голоса, и любая форма стресса будет вызывать недоверие.Почему? Ваш стресс сообщает мозгу наблюдателя, что что-то не так, и это стимулирует защитную позу у слушателя. Исследования показывают, что даже одноминутное упражнение на расслабление увеличит активность в тех частях мозга, которые контролируют язык, общение, социальную осведомленность, регулирование настроения и принятие решений. [16] Таким образом, непринужденная беседа способствует большей близости и сочувствию. Однако стресс заставляет нас слишком много говорить, потому что он мешает нам говорить четко.
Когда говоришь, притормози! Низкая скорость речи повысит способность слушателя понять, что вы говорите, и это верно как для молодых, так и для пожилых людей. [17] Более медленная речь также усилит уважение этого человека к вам [18]. Говорить медленно — не так естественно, как может показаться, и в детстве мы автоматически говорим быстро. Но вы можете научить себя и своих детей замедляться, сознательно снизив скорость речи вдвое. Медленный голос успокаивает человека, который испытывает беспокойство, тогда как громкий быстрый голос вызывает возбуждение, гнев или страх.[19]
Попробуйте этот эксперимент: объединитесь с партнером и говорите так медленно, что … вы … оставите … 5 … секунд … тишины … между … каждым … словом. Вы начнете осознавать свою внутреннюю негативную речь, которая говорит вам, что вам следует болтать бесконечно и как можно быстрее. Это ловушка, потому что мозг слушателя может вспомнить только 10 секунд контента! Вот почему, когда мы обучаем людей сострадательному общению, мы просим участников произносить только одно предложение за раз, медленно, а затем внимательно слушать, как другой человек говорит в течение десяти секунд или меньше.Это упражнение повысит ваше общее понимание важности первых 7 элементов высокоэффективного общения. Тогда и только тогда вы по-настоящему поймете более глубокий смысл, который вкладывается в каждое слово, сказанное другими.
Но как насчет письменного общения, где у вас есть доступ только к словам? Когда дело касается взаимопонимания, письменное слово бледнеет по сравнению с речью. Чтобы компенсировать это, ваш мозг придает словам произвольное значение. Вы, читатель, придаете словам эмоциональное воздействие, которое часто отличается от того, что задумал автор, поэтому так много электронных писем интерпретируются неверно.И если писатель не заполнит пропуски конкретными эмоциональными словами и описательной речью — повествованием, — читатель будет воспринимать ваше письмо как плоское, скучное, сухое и, вероятно, более негативное, чем вы предполагали.
Решение: помогите читателю «нарисовать картинку» в уме своими словами. Используйте конкретные существительные и глаголы действия, потому что их легче визуализировать мозгу читателя. Такие слова, как «закат» или «есть» легко увидеть мысленным взором, но такие слова, как «свобода» или «идентифицировать», заставляют мозг разбираться в слишком многих концептуальных рамках.Вместо этого наш ленивый мозг будет пропускать как можно больше слов, особенно абстрактных. Когда это произойдет, будут потеряны более глубокие уровни смысла и чувств.
Для получения дополнительной информации о том, как улучшить свои навыки разговорной речи и аудирования, а также дополнительных упражнений для практики, см. Слова могут изменить ваш мозг: 12 разговорных стратегий для укрепления доверия, уменьшения конфликтов и повышения близости (Newberg & Waldman, 2012 , Hudson Street Press).
Осмысление разговора с самим собой
Rev Philos Psychol. 2018; 9 (2): 271–285.
Барт Геуртс
Философский факультет Неймегенского университета, Неймеген, Нидерланды
Философский факультет Неймегенского университета, Неймеген, Нидерланды
Автор, отвечающий за переписку.Открытый доступ Эта статья распространяется на условиях Международной лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (http: // creativecommons.org / licenses / by / 4.0 /), который разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе, при условии, что вы укажете соответствующую ссылку на оригинального автора (авторов) и источник, предоставите ссылку на лицензию Creative Commons и укажете если были внесены изменения.
Эта статья цитируется в других статьях в PMC.Реферат
Люди разговаривают не только с другими, но и сами с собой. Разговор с самим собой может быть открытым или скрытым и связан с множеством высших психических функций, включая рассуждение, решение проблем, планирование и выполнение плана, внимание и мотивацию.Когда разговаривает сама с собой, говорящий берет со своего родного языка устройства, изначально предназначенные для межличностного общения, и использует их для общения с собой. Но что вообще может означать общение с самим собой? Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужна теория коммуникации, которая объясняет, как одни и те же языковые устройства могут использоваться для общения с другими людьми и с самим собой. С принятой точки зрения, которая определяет общение как обмен информацией, разговор с самим собой кажется аномалией, поскольку трудно увидеть смысл обмена информацией с самим собой.Однако, если общение анализируется как способ согласования обязательств между говорящим и слушателем, то общение может быть полезным, даже когда говорящий и слушающий совпадают. Таким образом, подход, основанный на обязательствах, позволяет нам понимать как разговор с самим собой, так и социальный разговор.
Введение
Мы много говорим. Большая часть наших разговоров адресована другим: это тот вид, на который гуманитарные и социальные науки уделяют большое внимание. Но люди также разговаривают сами с собой, и это явление получило гораздо меньше внимания и далеко не так хорошо изучено.Тем не менее, разговор с самим собой уже давно признан центральным аспектом нашей психической жизни. Эта точка зрения прочно укоренилась в просторечии: интересно, пойдет ли завтра дождь, я «спрашиваю себя», пойдет ли дождь; Я «говорю себе» помыть посуду и «обещаю себе» эспрессо, когда закончу; Я «напоминаю себе» запереть дверь, когда выхожу из офиса; и так далее. Спрашивать, говорить, обещать и напоминать изначально являются социальными актами, но когда они обращаются не к другим, а к себе, они начинают функционировать как способы мышления: удивление, принятие решения, мотивация и т. Д.Моя цель в этой статье — понять, как это может быть; как социальные действия трансформируются в частные.
Связь между мышлением и разговором с самим собой была установлена еще Платоном, ок. 369 г. до н. Э., Который определил мышление как «разговор, который душа поддерживает сама с собой при рассмотрении чего-либо. […] Душа, когда думает, кажется мне просто говорящей — задает себе вопросы и отвечает на них, утверждая и отрицая ». ( Theaetetus 190a, перевод Джоуэтта 1871 г.) Со времен Платона идея о том, что разговор с самим собой является неотъемлемой частью человеческой психологии, была поддержана огромным количеством философов, а в последнее время и психологов.Среди последних Выготский заслуживает особого упоминания за то, что он выделил аспект развития и высказал мнение, что разговор с самим собой развивается из социального разговора и является его продолжением. Согласно Выготскому, развитие разговора с самим собой является неотъемлемой частью развития высших психических функций, все из которых происходят из интернализации социального взаимодействия:
Дети овладевают социальными формами поведения и передают эти формы себе. […] Я буду относиться к себе так же, как люди относятся ко мне.[…] Любая функция в культурном развитии ребенка проявляется дважды или в двух плоскостях. Сначала он проявляется в социальном плане, а затем в психологическом. Сначала он появляется между людьми как интерпсихологическая категория, а затем внутри ребенка как интрапсихологическая категория. Это в равной степени верно в отношении произвольного внимания, логической памяти, формирования понятий и развития воли. […] Все высшие психические функции являются внутренними социальными отношениями. (Выготский 1981: 158, 163-164)
Хотя взгляды Выготского, возможно, были немного экстремальными, бесспорно, что наш мир — это мир социальных взаимодействий, особенно коммуникативных взаимодействий, которые формируют наше поведение самыми разными способами.Речевые акты начинают свою карьеру как форма социального взаимодействия, но почти как только они начинают говорить, дети также начинают говорить сами с собой, используя речевые акты для формирования собственного поведения. Например, мать говорит своему сыну не прикасаться к тостеру, а позже, когда мальчика тянет к тостеру, он сдерживает себя словами матери: «Не трогай тостер!» Таким образом, социальная беседа становится частной беседой, которая поначалу в основном является открытой, но все больше усваивается, чтобы стать внутренней речью или «вербальной мыслью».
Чтобы объяснить переход от социального разговора к разговору с самим собой, нам нужна теория, которая в равной степени охватывает как направленное другим, так и самостоятельное общение. Основная цель данной статьи — предоставить такую теорию. Учитывая, что переход от социального разговора к разговору с самим собой является таким плавным, недостаточно иметь правдоподобное описание каждого из них: то, что требуется, — это единый отчет, который фиксирует преемственность между ними. Полученный взгляд на общение не соответствует этому требованию.Согласно этой точке зрения, общение — это обмен информацией, и, вообще говоря, обмен информацией предполагает, что отправитель и получатель являются разными людьми. Проблема в том, что в разговоре с самим собой отправитель и получатель кажутся совпадающими. Вот почему кажется неестественным перефразировать директиву маленького мальчика, адресованную самому себе: «Не прикасайтесь к тостеру!», Как указание самому себе, что он не должен прикасаться к тостеру.
Коммуникация — это прежде всего социальная практика, базовыми единицами которой являются речевые акты.Разговор с самим собой — это частная практика, которая развивается из социального разговора, и поэтому имеет смысл стремиться зафиксировать преемственность между двумя практиками с помощью теории речевых актов. Это важный момент, потому что теории речевых актов не являются теориями обработки, а существующие описания разговора с самим собой обычно выражаются в терминах ментальных репрезентаций и процессов. Следовательно, общий подход, который я защищаю, хотя и неудивителен с прагматической точки зрения, сильно отличается от существующих представлений о разговоре с самим собой. 1
Остальная часть этого документа представлена следующим образом. Для начала я рассматриваю ключевые факты о разговоре с самим собой, а затем перехожу к обсуждению того, почему основанный на информации взгляд на общение не может объяснить этот феномен. Приняв идею, которая стала общепринятой в теории речевых актов со времен Остина (1962), я затем развиваю альтернативную точку зрения, согласно которой общение — это в первую очередь вопрос согласования обязательств, и я утверждаю, что этот подход в равной степени применим и к социальному разговору, и к самому себе. разговаривать.
Self Talk
В значительной степени взгляды Выготского на разговор с самим собой были подтверждены экспериментальными данными (обзоры и ссылки см. В Winsler 2009 и Vicente and Martinez Manrique 2011). Большинство нормально развивающихся детей начинают разговаривать с самим собой на втором или третьем году жизни, примерно в то время, когда они начинают говорить предложениями. Первоначально разговор с самим собой является полностью открытым и не всегда четко отличается от речи, направленной другим человеком. Его использование увеличивается до пятого года, после чего начинается медленный процесс интернализации: разговор с самим собой постепенно становится более укороченным и сложным для подслушивающих, в то время как все больше и больше детей сообщают, что используют внутреннюю речь. 2 Однако открытый разговор с самим собой никогда не исчезает полностью, и он остается в использовании на протяжении всего срока службы.
Общение с самими собой дается нам естественно. Мы не учим наших детей разговаривать сами с собой, и даже до того, как они начнут говорить, дети используют различные жесты и точки, чтобы делиться информацией с другими, но также жестикулируют и указывают на себя (Родригес и Паласиос, 2007; Дельгадо и др. 2009 г.). Глухие дети спонтанно подписывают сами себя так же, как слышат, как дети разговаривают сами с собой (Kelman 2001; Gutierrez 2006).Еще более примечательно то, что самоадресация, кажется, естественна и для других видов: есть убедительные доказательства того, что нечеловеческие приматы, обученные основам языка жестов, склонны спонтанно подписывать сами себя (Bodamer et al., 1994). ; Jensvold 2014). Например, Гарднер и Гарднер (1974) сообщают, что их приемную шимпанзе Уошу часто видели «незаметно двигавшейся в запретную часть двора, подписывая себе« тихо »или бегая к горшку, подписывая« спешите ».(Стр. 20)
Все мы говорим сами с собой, по крайней мере, время от времени, хотя мы не всегда осознаем это (Дункан и Чейн, 2001; Винслер и др., 2006), и хотя пропорции меняются, многие люди проводят большую часть своей жизни наяву, разговаривая с самим собой. Фактически, вполне возможно, что некоторые из нас проводят больше времени в разговоре с собой, чем с другими (Heavey and Hurlburt, 2008). Цели разговора с самим собой, вероятно, будут такими же многочисленными и разнообразными, как и цели «нормального», ориентированного на других человека разговора.Было показано, что разговор с самим собой связан с множеством психологических функций, включая рассуждение, решение проблем, планирование и выполнение плана, внимание и мотивацию (Winsler 2009; Vicente and Martinez Manrique 2011). Разговор с самим собой запускается всевозможными проблемными ситуациями, в том числе складыванием бумаги, сдачей экзаменов и вводом данных на компьютере, а также сложностью задачи (Duncan and Cheyne 2001, Duncan and Tarulli 2009). Например, в исследовании Fernyhough и Fradley (2005) 5-6-летним детям предлагали головоломки разной степени сложности, измеряемые минимальным количеством ходов, необходимых для решения головоломки.Было обнаружено, во-первых, что уровни открытого внутреннего разговора положительно коррелировали с выполнением задания, а во-вторых, существовала-образная связь между уровнями внутреннего диалога и сложностью задания. Судя по всему, дети разговаривали с самим собой, когда задача становилась сложнее, и бросали, когда она становилась слишком сложной.
В отличие от открытого разговора с самим собой, скрытый разговор с самим собой нелегко наблюдать, и поэтому его сложнее исследовать экспериментально. Тем не менее, как свидетельствует опрос Олдерсона-Дея и Фернихоу за 2015 год, существует значительный объем выводов о скрытых разговорах с самим собой.Например, Baddeley et al. (2001) давали своим взрослым испытуемым элементарные арифметические упражнения: увеличивать или уменьшать однозначное число на единицу. Эти упражнения были представлены либо в стандартном формате (слева), либо без обычных знаков (справа):
7 + 1 =… 71… 5−1 =… 51… 2 + 1 =… 21… 3−1 =… 31… ⋮⋮
В стандартном формате эта задача очевидно тривиальная, но на первый взгляд По крайней мере, беззнаковый формат, казалось бы, не сильно усложнил бы задачу, даже если бы он требовал от испытуемых мысленно отслеживать смену + / -.Испытуемые должны были выполнять эти упражнения либо с одновременным словесным заданием, либо без него, которое заключалось в перечислении дней недели или месяцев года.
Baddeley et al. сообщают, что, как и следовало ожидать, испытуемые выполняли эти упражнения быстро и надежно почти во всех условиях, за одним исключением: в формате без знаков одновременное словесное задание замедляло испытуемых на 60%. Это согласуется с результатами нескольких исследований, показывающих, что нерелевантная вербализация влияет на производительность переключения задач, в то время как другие параллельные задачи — нет (например.г., Miyake et al. 2004; Саэки и Сайто 2009). Эти результаты можно объяснить, если предположить, что несущественная вербализация мешает разговору с самим собой, который поддерживает переключение задач. Помимо того факта, что это исследование элегантно демонстрирует, как можно обнаружить скрытый разговор с самим собой, оно также показывает, что задача не обязательно должна быть исключительно сложной, чтобы вызвать разговор с самим собой, даже у взрослых.
До сих пор я использовал термин «разговор с самим собой» дихотомически с «социальным разговором». Пришло время внести ясность: разговоры между ними и разговоры с самим собой не исчерпывают всех возможных способов использования языка.Возьмем, к примеру, воображаемый разговор:
Мы часто представляем себе диалог с супругом, родителем, братом или сестрой или любым другим значимым лицом, который помогает нам репетировать ожидаемое взаимодействие, размышлять о предыдущих встречах и облегчить сдерживаемые чувства, которые могли привести к беспокойство, конфликт или напряжение. (Honeycutt 1995: 65)
Как утверждает Грегори (2016), воображаемый разговор и разговор с самим собой — совершенно разные вещи. В одном из сценариев, которые Грегори использует для объяснения разницы (стр. 664), политик представляет, как она произносит речь («Дороги в этом районе слишком долго пренебрегались»), а затем делает паузу, чтобы дать себе указания на сцену (« Я должен не забывать обращаться к аудитории напрямую »).Эти два способа внутренней речи четко различаются: побуждение себя обратиться к аудитории напрямую — это совсем не то же самое, что представить себя обращающимся к аудитории. Самое главное, что если в первом режиме говорящий обращается к себе, то во втором режиме он вообще ни к кому не обращается; она просто воображает это.
Другой пример: репетиция телефонного номера для того, чтобы «держать его в памяти» на короткое время, является несоциальной деятельностью, но, по крайней мере, на первый взгляд, это не разговор с самим собой или воображаемый разговор.Социальное использование языка бывает разным, и разнообразие несоциальных способов использования языка, вероятно, также будет богатым. Следовательно, по всей вероятности, разговор с самим собой — лишь одна из многих форм несоциального разговора. Учитывая, что феноменология несоциального разговора все еще находится в зачаточном состоянии, никто не догадывается, насколько часто встречается эта конкретная форма. Тем не менее, вдвойне важно, что должны существовать различные несоциальные разговоры, которые включают обращение к аудитории (то есть к самому себе). Во-первых, потому что это также определяющая черта социального разговора, которая предполагает, что разговор с самим собой может быть более тесно связан с социальным разговором, чем другие формы несоциального разговора.Во-вторых, потому, что эта особенность разговора с самим собой является серьезным препятствием для принятого взгляда на общение, как мы вот-вот увидим.
Самостоятельный разговор и обмен информацией
Идея о том, что общение — это обмен информацией, настолько хорошо известна, что Оксфордский словарь английского языка дает первое значение слова «общение» как «передача или обмен информацией посредством устной, письменной или иной формы. ». Согласно этому определению, сущность коммуникации заключается в том, что информация передается от отправителя к получателю.Основными примерами являются использование цветов для индикации температуры (красный для горячей, синий для холодной) или регулирования транспортного потока (красный для «Стоп!», Зеленый для «Вперед!»). Информационный анализ речевых актов бывает разных видов, но, поскольку различия здесь не имеют значения, мы могли бы также выбрать простой:
Когда я говорю вам: «Молодец!», Я тем самым отправляю вам информацию о том, что вы хорошо поработали, и общение прошло успешно, если вы получили информацию о том, что вы хорошо поработали.
Применительно к разговору с самим собой этот стиль анализа постоянно приводит к следующим странностям:
(2)
Когда я говорю себе: «Молодец!», Я тем самым отправляю себе информацию о том, что я хорошо поработал, и общение прошло успешно, если я получаю информацию о том, что я хорошо поработал.
Выглядит неправильно, и очевидно, почему. Передача части информации φ от A к B требует, чтобы A изначально имел φ , и бессмысленно, если B уже имеет φ .Следовательно, при анализе, основанном на информации, говорить себе, что я хорошо поработал, излишне по определению, и то же самое будет справедливо для любого речевого акта, который я обращаю к себе: если общение — это обмен информацией, все разговоры с самим собой избыточны. .
Этот вывод не зависит от типа передаваемой информации. Чтобы подчеркнуть этот момент, рассмотрим другой стиль анализа, все еще в рамках парадигмы, основанной на информации, который принимает широко распространенное мнение о том, что речевые акты выражают психические состояния говорящего: их убеждения, желания, намерения и так далее.Большинство теорий, которые рассматривают общение как обмен информацией, экспрессивны в этом смысле слова. (Харниш 2009 рассматривает теории речевых актов в рамках этого аспекта и сообщает только об одном исключении.) С точки зрения экспрессивизма, мы могли бы провести анализ, подобный следующему:
(3)
Когда я спрашиваю вас: «Сколько времени?», Я тем самым выражаю, что хочу, чтобы вы сказали мне время, и связь прошла успешно, если вы понимаете, что я хочу, чтобы вы сказали мне время .
Что касается экспрессивистского анализа, это довольно сурово, поскольку такой анализ имеет тенденцию в большем количестве задействовать глаголы ментального состояния.Тем не менее, он имеет типичный экспрессивистский формат: речевой акт выражает психическое состояние говорящего, и общение считается успешным, если слушатель понимает, что это психическое состояние было выражено. Экстраполируя социальные разговоры на разговоры с самим собой, мы получаем:
(4)
Когда я спрашиваю себя: «Который час?», Я тем самым выражаю, что хочу, чтобы я назвал себе время, и общение было успешным, если я понимаю, что хочу, чтобы я сам назвал время .
Звучит как минимум так же плохо, как (2), и по той же причине.На самом деле экспрессивистский анализ может звучать хуже, по-видимому, потому, что он изображает говорящего как информирующего себя о своем собственном психическом состоянии. Во всяком случае, этот случай показывает, что и с точки зрения экспрессивистов, все разговоры с самим собой излишни; что иронично, поскольку следовало ожидать, что объяснение «словесного мышления», как часто называют внутренний диалог, было бы пикником для менталистского подхода к коммуникации.
Таким образом, можно сделать вывод, что разговор с самим собой является проблемой для информационных теорий коммуникации.Но разве нет выходов? Некоторые из них легко напрашиваются сами собой, но, насколько я понимаю, есть только один, который заслуживает серьезного отношения. Давайте сначала кратко рассмотрим несерьезные. «Если разговор с самим собой кажется проблемой для основанных на информации теорий коммуникации, то это потому, что разговор с самим собой не является коммуникативной практикой. В конце концов, общение — это обмен информацией, а обмен информацией бессмыслен, когда отправитель и получатель совпадают ». Каким бы облегчением ни казался этот аргумент, он носит чисто терминологический характер.Мы пытаемся объяснить, как разговор с самим собой может быть продолжен социальным разговором в том смысле, что переход от второго к первому является естественным и плавным. Когда говорят, что, в отличие от социального разговора, разговор с самим собой не предназначен для общения, это не приближает нас к объяснению этого факта, а просто подтверждает, что разговор с самим собой является проблемой для принятого взгляда на использование языка.
«Да, разговор с самим собой — это аномалия . Но это не означает, что парадигма, основанная на информации, неверна. В конце концов, напоминания — тоже аномалии, и во многом по той же причине, что и разговор с самим собой; но было бы глупо сказать, что напоминания требуют от нас пересмотра того, что такое общение.«Напротив, я не отрицаю, что общение подразумевает обмен информацией. Было бы глупо так поступать. Я даже не отрицаю, что сообщение неизменно подразумевает обмен информацией (и не отрицаю, что оно обязательно подразумевает движение элементарных частиц). В этом смысле я не спорю с парадигмой, основанной на информации. Я просто подвергаю сомнению представление о том, что рассмотрение общения как обмена информацией — лучший способ понять, что такое общение и как оно работает.В этом я следую примеру таких корифеев, как Остин, Витгенштейн и Трамп, поэтому я не одинок.
Более того, аналогия между напоминаниями и разговором с самим собой ошибочна. Во-первых, тогда как напоминания — это всего лишь один из подтипов речевого акта, разговор с самим собой — обычная практика. Следовательно, хотя тот факт, что напоминания по своей природе избыточны, не должен нас слишком беспокоить, было бы гораздо более тревожным, если бы весь разговор с самим собой был избыточным, что в любом случае определяет общение как обмен информацией.
Третий и наиболее существенный аргумент, который я рассмотрю, заключается в том, что, несмотря на внешность, разговор с самим собой в конце концов является диадической деятельностью: когда я говорю сам с собой, говорящий и адресат на самом деле различны. Это аргументируется следующим образом. Широко признано, что разум делится на части, которые по-разному называются «модулями», «системами», «самостями», «персонажами» и так далее. Теоретические концепции, связанные с этими ярлыками, очень разнообразны, но все они открывают дверь к мнению, что разговор с самим собой — это деятельность в пределах , а не из человека: тогда как социальный разговор — это между личным общением, разговор с самим собой — это деятельность в пределах человека. внутри личное общение. 3
Этот аргумент равносилен прямому отказу от того, что я считаю квинтэссенцией разговора с самим собой, а именно того, что он включает обращение к самому себе. Какие есть доказательства того, что такого понимания внутреннего разговора не существует? Эмпирические данные убедительно подтверждают предположение, что мы разговариваем сами с собой, и хотя остается неясным, насколько распространен внутренний диалог, я не знаю никаких доказательств того, что его не существует вообще. Более того, различие между межличностным и внутриличностным общением основывается на двусмысленности: общение между людьми — это совершенно иное животное, чем общение между ментальными частями, независимо от того, называете ли вы их «модулями», «системами» или даже «персонажами».Следовательно, замена понятия разговора с самим собой понятием внутриличностного общения означает отрицание того факта, что (что могло бы показаться) самоуправляемое использование языка непрерывно с другим направленным использованием языка; что является высокой ценой.
Апелляция к внутриличностному общению не только двусмысленна, но и предполагает переключение между уровнями. По причинам, указанным во введении, моя рабочая гипотеза состоит в том, что непрерывность между социальным разговором и разговором с самим собой лучше всего объясняется в терминах речевых актов.На мой взгляд, ключевой вопрос заключается в том, что может быть причиной того, чтобы упрекать себя, задавать себе вопросы, отдавать себе приказы и так далее. Напротив, заменяя разговор с самим собой внутриличностным общением, человек скатывается с уровня языкового действия на уровень обработки, на котором проблема непрерывности даже не может быть связно выражена, поскольку ментальные отделы не выполняют речевые акты.
В этом разделе я подробно изложил то, что считаю прямым наблюдением, а именно, что разговор с самим собой является затруднительным положением для информационного подхода к общению.Далее я представляю альтернативную парадигму, которая не отрицает, что речевые акты несут информацию, но предполагает, что рассмотрение общения как обмена информацией — не лучший способ понять, что такое коммуникация и что она делает. То, что справедливо для информационного подхода в целом, справедливо и для его экспрессивистских спутников. Опять же, нельзя отрицать, что речевые акты могут нести информацию о ментальных состояниях говорящего, но это не подтверждает позицию, согласно которой коммуникация обречена на провал, если адресат не улавливает ментальное состояние, выраженное говорящим.
В качестве следствия я выступаю против широко распространенного мнения о том, что искреннему речевому акту неизбежно должно предшествовать психическое состояние, которое оно выражает. Совершенно логично, что утверждение, адресованное самому себе, может быть способом формирования убеждения, что самоадресованная команда может быть способом формирования намерения и так далее. Идея о том, что эти понятия несогласованы, является ответвлением экспрессивистской доктрины и теряет всю силу, которую может казаться имеющейся, когда мы отказываемся от этой точки зрения, как я утверждал, мы должны это сделать.Тем не менее, в этой статье я не буду ни защищать, ни предполагать, что самоадресованные речевые акты могут служить для формирования намерений и убеждений. Однако моя теория согласуется с этой возможностью, которую я считаю важным коммерческим аргументом.
Обязательства
Социальные агенты по необходимости должны координировать свои действия не только для достижения общих целей, таких как игра в струнном квартете, мытье посуды вместе или составление отпускных планов, но и для того, чтобы иметь возможность делить офис, жить в нем. тот же дом или ехать по той же дороге.Обязательство — это sine qua non для координации действий: социальные агенты должны полагаться друг на друга, чтобы действовать одними способами, и воздерживаться от действий другими. Обязательства — это механизмы координации, а основная цель общения — установление обязательств. 4
Хотя такой взгляд на общение не отражает точку зрения большинства, приверженность является достаточно распространенной концепцией в философии языка, риторике, теории речевых актов и формальных теориях диалога (см. De Brabanter and Dendale2008 для обзор и ссылки).Как я использую этот термин, обязательства принадлежат к той же семье отношений, что и обязательства, обязанности и ответственность, все из которых в первую очередь относятся к другим, но могут также относиться и к самому себе (согласно некоторым философам, мы все обязаны перед собой хорошо, например). Прискорбно, что, помимо этого использования, английское слово «приверженность» имеет еще и психологическое значение, означающее преданность делу и решимость. Я не к этому стремлюсь. Для меня обязательства — это обязательства, и хотя они могут быть подтверждены соответствующими ментальными состояниями, это не обязательно.Неискренние обязательства так же обязательны, как и искренние, но есть и непреднамеренные обязательства. Если я поднимаю руку на аукционе, я тем самым обязуюсь сделать ставку на то, что сейчас находится на аукционе, даже если у меня нет намерения делать это. Конечно, я могу попытаться выйти из своего обязательства, например, утверждая, что я всего лишь отмахивался от мухи, но это предполагает, что обязательство должно быть отменено.
Обязательства — это треугольные отношения между двумя людьми и пропозициональным содержанием, т.е.е. возможное положение дел. Обязательства, которые нас конкретно интересуют, вызываются речевыми актами, выполняемыми говорящим и обращенными к адресату. 5 Обещания — это пример парадигмы. Если Мел обещает Дону принести ему свою газету, тогда Мел обязуется действовать так, чтобы предложение «Мел принесет Дону свою газету» стало правдой. Из-за того, что Мэл принимает на себя такие обязательства, Дон получает право действовать исходя из предположения, что он получит свою газету, и, таким образом, приверженность Мела помогает Дону координировать свои действия с действиями Мела.
Другие типы речевых актов аналогичным образом порождают обязательства со стороны говорящего, хотя, как и следовало ожидать, детали варьируются от типа к типу. Обдумайте заявления. Я говорю: «В апреле шел снег». Содержание моего обязательства — это возможное положение дел в прошлом, но все же мой речевой акт ограничивает мои будущие действия : я обязуюсь действовать в будущем, исходя из предпосылки, что в апреле пошел снег. Отсюда вытекают различные виды обязательств. Будучи настолько преданным, я должен предложить хоть какое-то оправдание своему заявлению, а не действовать так, чтобы его ослабить, например, намекая, что в апреле не было снега, или задаваясь вопросом, был ли он.Конечно, мне разрешено передумать и отказаться от взятого на себя обязательства, но если я решу это сделать, от меня ожидается, что я скажу об этом прямо; это тоже часть моих обязательств.
В то время как содержание обещания является целью говорящего и, следовательно, должно относиться к будущему, обязательства, создаваемые заявлениями, не являются целевыми и могут касаться любого возможного состояния дел, прошлого, настоящего или будущего. . Мы скажем, что в то время как обещания порождают телические обязательства, обязательства, порождаемые заявлениями, являются ателическими.Различие является важным, но следует подчеркнуть, что обязательства, будь то телические или ателические, всегда действуют как добровольные ограничения на наши будущие действия, что позволяет другим координировать свои действия с нашими.
Мы берем на себя обязательства, чтобы ограничить наши действия, хотя и не в том смысле, что, взяв на себя обязательство, мы придерживаемся его во что бы то ни стало. Независимо от того, говорю ли я вам, что Бельгия является республикой, или обещаю выплатить вам свои долги, мое обязательство остается в силе ceteris paribus , но оно может быть изменено, например, если я обнаружу, что у Бельгии есть король или что я разорен.Обязательства инертны, но не неизменны. 6
Частные обязательства
Возвращаясь к нашей основной теме, мы стремимся к единому анализу высказываний, направленных на других и на себя, которые должны позволить нам моделировать речевые акты последней категории как производные от речевых актов первое, главное отличие в том, что говорящий обращается к себе, а не к кому-то другому. Теория, изложенная выше, делает прямые прогнозы о последствиях самонаправленных речевых актов: они вызовут частных обязательств в форме: «Говорящий обязуется …». Как и все обязательства, они будут либо телич или ателич.Чтобы показать, как частные обязательства объясняют самостоятельное использование речевых актов, мы сначала рассмотрим обещания. Пообещав Мелу: «Я косну газон сегодня», Дон поручает Мелу постричь газон сегодня. Точно так же, пообещав себе: «Я косну газон сегодня», Дон берет на себя обязательство постричь газон сегодня, и его обязательство носит личный и откровенный характер; иными словами, это обязательство перед самим собой с целевым состоянием, которое только он может осуществить (только Дон может сделать так, чтобы Дон косил лужайку).
В чем смысл частных обязательств? Это то же самое, что и в социальном случае: обязательства обеспечивают координацию. Обещание Дона Мэл дает ей право планировать свои действия, исходя из предположения, что Дон будет стричь газон сегодня, поэтому она может принять это как данность, что ей не придется делать это самой, что Дона не будет из дома хотя бы на какое-то время. час и так далее. Точно так же обещание Дона самому себе дает ему право строить свои планы, исходя из предположения, что он будет косить лужайку сегодня, поэтому ему не придется просить Мела об этом, он будет занят как минимум час и так далее.Короче говоря, в то время как приверженность Дона Мелу позволяет Дону и Мелу координировать свои действия, приверженность Дона самому себе позволяет ему координировать свои собственные действия.
Хотя может показаться заманчивым рассматривать личные обязательства Дона как договор между его настоящим и будущим, этому искушению лучше противостоять. Предположим, что в момент времени т Дон берет на себя обязательство перед Мелом покосить газон на т ′ . Смысл предложения Дона состоит в том, что он будет косить газон с массой т. . ′ , но это явно не связь между Дон-ат- т и Мел-ат- т ′ .Скорее, это отношение, которое начинает сохраняться при t и сохраняется до тех пор, пока оно не будет разряжено или отменено. То же самое и с приверженностью Дона самому себе.
Скорее всего, частные обязательства будут иметь тенденцию быть менее надежными, чем социальные, по той простой причине, что производитель и получатель совпадают, и в целом гораздо легче торговаться с самим собой, чем с другими. Тем не менее, это не делает частные обязательства бесполезными, поскольку они остаются незаменимыми для планирования деятельности.Хотя может быть правдой, что можно позволить себе отказаться практически от любых обязательств перед собой, крупномасштабное аннулирование частных обязательств гарантированно вызовет паралич планирования; это просто невозможно. Обязательства перед другими могут быть более стабильными, чем обязательства перед собой, но разница лишь в степени.
Случай с самонадеянным обещанием Дона показывает, как основанный на обязательствах подход к речевым актам позволяет нам понимать смысл разговора с самим собой. Давайте теперь доведем это небольшое тематическое исследование до конца.Наша цель — объяснить, как речевые акты, эти воплощения социального взаимодействия, могут быть направлены на самого себя и служить психологическими актами. Как может Дон принять то, что изначально было социальным актом: «Я косну газон сегодня», направить его на себя и таким образом сформировать намерение косить лужайку? 7 Ответ прост: давая обещание самому себе, человек в частном порядке обязуется достичь цели, а частные обязательства — это намерения. Это утверждение мотивировано двумя соображениями.Во-первых, это согласуется с нашей до-теоретической интуицией: с точки зрения лингвистики кажется правильным сказать, что если я, например, в частном порядке обязуюсь бросить пить, то я намерен бросить пить. Во-вторых, концепция телического частного обязательства практически совпадает с концепцией намерения Братмана (1987); что должно считаться аргументом, потому что анализ Братмана широко признан золотым стандартом среди теорий намерения.
По мнению Братмана, намерения похожи на желания в том смысле, что они побуждают нас действовать, но, в отличие от желаний, намерения подразумевают решимость.Я могу захотеть выпить, но сопротивляюсь искушению, но как только я решил выпить, у меня есть намерение; Я «решился». 8 Ключевой чертой намерений, по Братману, является их инертность. Если я намерен сдать свой байк в сервис в полдень, то, конечно, я все еще могу передумать, но по умолчанию я буду придерживаться своего намерения. Способность заранее определиться с планом действий, хотя и безуспешно, имеет как минимум два преимущества. Во-первых, заранее определившись с планом действий, мои намерения позволяют мне принимать обдуманные решения в обстоятельствах, не оставляющих времени для размышлений, просто путем предварительного размышления.Во-вторых, мои намерения позволяют мне координировать свои действия: сформировав намерение сдать свой велосипед в сервис в полдень, я соответствующим образом планирую свои действия на день, считая, что я возьму свой велосипед в сервис в полдень.
Все это прекрасно сочетается с тем, что я говорил о частных личных обязательствах. Основное различие между моим аккаунтом и аккаунтом Bratman заключается в том, что мой аккаунт более общий. Абстрагируясь от различий между координацией собственных действий и координированием своих действий с действиями других, он рассматривает тельские частные обязательства (намерения Братмана) как просто частные случаи более общей категории, которая далее включает ателические частные обязательства, а также социальные обязательства.Намерение à la Bratman — это обязательство перед собой достичь определенной цели.
Переходя к частным обязательствам по ателической разновидности, рассмотрим следующий сценарий. Мэл пытается вспомнить, где находится ее телефон. Она взвешивает и отвергает различные варианты, пока не обнаруживает, что остается только один вариант, и приходит к выводу: «Он должен быть на кухне». Говоря себе, что ее телефон должен быть на кухне, Мел обращается к себе с заявлением, тем самым формируя ателическое личное обязательство действовать в соответствии с предпосылкой, что ее телефон находится на кухне. 9
Частные обязательства Atelic полезны во многом так же, как и их телесные аналоги. Оба являются частью относительно стабильного фона, на котором мы координируем наши собственные действия. Как только Мел сказала себе, что ее телефон должен быть на кухне, она продолжит, хотя бы по умолчанию, действовать в соответствии с предположением, что ее телефон находится на кухне. Таким образом, если ей понадобится телефон, она пойдет за ним на кухню; на вопрос, где ее телефон, она ответит, что он на кухне; если кухня горит, она может сделать вывод, что ее телефон находится в опасности; и так далее.Короче говоря, сказав себе, что ее телефон находится на кухне, Мэл сформировала уверенность в том, что это так. Ибо, если вы в частном порядке привержены истинности предложения, тогда вы верите, что оно истинно: ателические личные обязательства — это убеждения.
Хотя существует множество доктрин о природе верований, утверждение, что ателические личные обязательства являются верованиями, не связывает нас ни с одним из них. Надлежащая функция обязательств, телесных или ателических, состоит в том, чтобы ограничивать возможности действий их владельцев.Сказать, что ателические частные обязательства являются убеждениями, значит означать, что убеждения имеют тенденцию ограничивать своих владельцев действиями, как внешними, так и внутренними, которые уважают истинность данного утверждения. Мне кажется, что это бесспорно и совместимо практически с любой теорией веры, за исключением только тех, которые отрицают, что верования вообще существуют.
Вышеупомянутое обсуждение подчеркивает две важные параллели между намерениями и убеждениями. Принято считать, что намерения и убеждения определяют наши действия и взаимодействия: мы действуем в соответствии с нашими убеждениями и намерениями.Менее широко понимается то, что для достижения этой цели убеждения должны быть инертными, как и намерения. Знаменитая задача ложных убеждений иллюстрирует это (Wimmer and Perner, 1983). В канонической версии этого задания Салли кладет шарик в корзину и выходит на прогулку. Пока ее нет, Энн достает шарик из корзины и кладет его в коробку. Затем снова появляется Салли, и испытуемым задают критический вопрос: «Где Салли будет искать свой шарик?» Хорошо известно, что маленькие дети обычно не справляются с этим заданием: вместо того, чтобы указывать на корзину Салли, они указывают на коробку Анны.Нормативный ответ, согласно которому испытуемые должны указывать на корзину, мотивируется тем, что именно там Салли в последний раз видела шарик, и, поскольку ей не было дано никаких оснований изменить свое мнение, она все равно должна верить, что он там. Следовательно, предполагается, что вера Салли инертна. Именно их инерция позволяет нам использовать убеждения и намерения в качестве средств координации.
Пока что мы ограничились обещаниями и заявлениями. В оставшейся части этого раздела мы расширяем нашу область действия до директив, категории речевых актов, которые включают приказы и запросы, а также вопросы, которые будут в центре нашего внимания.Поскольку вопросы будут рассматриваться как особый тип директив, мы начнем с заказа. Если Мэл говорит Дону: «Гуляй с собакой!», Ее цель состоит в том, чтобы Дон выгуливал собаку, а Мэл берет на себя эту цель, что влечет за собой то, что в той степени, в которой выгуливание Дона с собакой зависит от сотрудничества Мела, он имеет право на ожидайте, что она поможет. Например, если Дон не может найти собаку, а Мел знает, где она, тогда Дон может ожидать, что она скажет ему. Следовательно, директивы напоминают обещания в том смысле, что они создают телесные обязательства со стороны говорящего.Они отличаются от обещаний тем, что их целевые состояния могут быть выполнены только адресатом: когда они направляются к Дону, целевое состояние «Гуляй с собакой!» Состоит в том, что Дон выгуливает собаку, а это утверждение может сделать только Дон. сделать былью.
Из этого анализа следует, что при обращении к самому себе обещания и директивы создают одинаковые обязательства; поскольку, когда говорящий и адресат совпадают, только говорящий может сделать состояние цели истинным в любом случае, таким образом формируя намерение вызвать определенное положение дел.Следовательно, мы предполагаем, что, обращаясь к себе, Дон создаст для себя такое же обязательство, приказывая или обещая себе выгуливать собаку. Кажется, это правильно.
Обращаясь к вопросам, если Мел спрашивает Дона: «Ты гей?», Она не просто ожидает, что он скажет либо «да», либо «нет»: она ожидает, что он примет на себя истинность либо утверждения, что он гей, либо его отрицание. Точнее, вопрос Мэл заставляет ее стать приверженной цели — Дон взять на себя обязательство либо быть геем, либо не быть геем (Krifka 2015).Если Дон готов взять на себя обязательство по этому вопросу, он может сделать это, просто сказав «да» или «нет», хотя есть и другие способы.
Этот анализ предсказывает, что, задав себе вопрос: «Я гей?», Дон становится приверженным цели — либо быть геем, либо не быть геем. Это было бы полезно для Дона, например, если бы он какое-то время избегал вопроса, а затем решил, что должен наконец принять решение. При таком использовании вопросы, задаваемые самим собой, служат для координации процессов рассуждения, и делают это в двух отношениях.Во-первых, они помогают направить цепочку рассуждений, устанавливая проблемы, которые необходимо решить. Например, чтобы решить для себя, является ли он геем, Дон может решить различные подвопросы, каждый из которых может вызвать собственные подвопросы и т. Д. Во-вторых, при их обычном использовании, направленном на других, на вопросы обычно отвечают немедленно, и кажется правдоподобным, что именно этого ораторы ожидают по умолчанию. Если предположить, что это ожидание переносится на разговор с самим собой, если кто-то задает себе вопрос, он, таким образом, обязуется ответить на него без неоправданной задержки.Следовательно, вопрос, заданный самим собой, не только ставит проблему в мысленную повестку дня, но и требует, чтобы она была решена в ближайшее время; это один из способов использования внутреннего диалога для концентрации внимания (см. Fernández Castro, 2016). Таким образом, основанный на обязательствах подход к коммуникации позволяет нам конкретизировать идею о том, что некоторые из способов мышления представляют собой диалогические процессы постановки вопросов и ответов, идею, которую мы находим уже у Платона.
Заключение
Основная цель этой статьи состояла в том, чтобы объяснить преемственность между социальным разговором и разговором с самим собой с помощью теории, которая в равной степени охватывает речевые акты, направленные на других и на себя.Предлагаемая учетная запись обеспечивает такой единый анализ. Его точка опоры — это концепция приверженности, которая охватывает две дихотомии: телесное / ателическое и частное / социальное. С одной стороны, обязательство — это добровольное ограничение будущих действий человека, удовлетворение которых может, но не обязательно, входить в число его целей. В первом случае обязательство носит телесный характер; в последнем — ателик. В обоих случаях обязательства принимаются для координации действий либо отдельных лиц, либо отдельных лиц.С другой стороны, приверженность сохраняется между парами людей, которые могут совпадать, а могут и не совпадать. В первом случае обязательство является частным; в последнем — социальный.
Оба аспекта важны для моего предприятия. С одной стороны, поскольку оно охватывает как телические, так и ателические примеры, приверженность может служить основополагающим элементом теории коммуникации. Такая теория довольно подробно изложена в Geurts (2017a) и проиллюстрирована здесь применением ее к четырем типам речевых актов, представляющих три основных типа речевых актов: обещания (комиссивы), утверждения (константы) и вопросы и приказы ( директивы).С другой стороны, благодаря тому факту, что приверженность охватывает как индивидуальные, так и социальные случаи, мы можем объяснить преемственность между разговором с самим собой и социальным разговором. Коммуникация начинается как социальная практика, способ взять на себя обязательства перед другими, но, согласно предложенному мнению, просто и разумно изменить эту практику и начать брать на себя обязательства. Таким образом объясняется, почему разговор с самим собой естественен для нас и почему он имеет смысл.
Благодарности
Я хотел бы поблагодарить рецензентов этого журнала и его редактора Кристофа Хайнца, а также Ронни Богаарта, Криса Камминса, Филиппа де Брабантера, Хармена Гийсена, Ричарда Мура, Паулу Рубио Фернандес, Марка Слорса, Марину Теркурафи , Макс ван Дуйн и Ари Верхаген.
Сноски
1 См. Geurts and Rubio-Fernández (2015) для обсуждения связи между прагматическими теориями и моделями обработки.
2 Большая часть предыдущих исследований разговора с самим собой сосредоточена на внутренней речи. Насколько мне известно, нет никаких доказательств того, что дихотомия между внутренней и внешней речью имеет какое-либо большое значение, и поэтому я предпочитаю термин «разговор с самим собой», который является нейтральным между «внутренней» и «внешней».
3 Рюш и Бейтсон (1951) были первыми сторонниками этой точки зрения.Висенте и Мартинес Манрике (2011) обсуждают несколько последних отчетов.
4 Из-за нехватки места следующий набросок теории коммуникации, основанной на обязательствах, является всего лишь наброском. См. Geurts (2017a) для подробного обсуждения, которое развивает понятие приверженности и анализ речевых актов, развивает теорию общих оснований с точки зрения взаимных обязательств и показывает, как приспособиться к трактовке Грайса сотрудничества и разговорной речи. импликатуры в структуре, основанной на обязательствах.Geurts (2017c) обсуждает вымысел и притворство с точки зрения обязательств.
5 В этой статье я не буду интересоваться вопросом, как токены предложений связаны с речевыми актами. По этому вопросу было пролито значительное количество чернил, но к настоящему времени, похоже, существует широкий консенсус в отношении того, что здесь задействованы как условности, так и контекстуальные факторы. В другом месте я подробно доказывал, что общие основания имеют решающее значение для правильного функционирования социальных конвенций в целом и языковых соглашений в частности, и на этой основе разработал учет языковых соглашений, из которых соглашения речевого акта выпадают как частный случай ( см. Geurts 2015, 2017b).
6 Хотя в этой статье меня не интересуют ментальные процессы и представления, лежащие в основе коммуникации, я хотел бы отметить, что вполне возможно брать на себя обязательства и действовать в соответствии с ними, не имея концепции обязательства. Напротив, широко признано, что с точки зрения экспрессивистов предварительным условием общения является то, что говорящие и слушатели усваивают концепции веры, намерения и так далее; что поднимает вопрос, насколько маленьким детям удается общаться так же хорошо, как кажется (см.Thompson2014 и Moore2017).
7 Эта формулировка предполагает, что в результате обещания самому себе косить газон, Дон приходит к намерению, которого у него не было раньше, а именно. что он будет стричь газон. Не для протокола, я считаю, что это может быть так, хотя, конечно, не обязательно: обещание Дона себе подстричь лужайку может быть способом возобновить или подтвердить намерение до его речевого акта. Официально, хотя мое описание разговора с самим собой согласуется с этой возможностью, оно не влечет за собой, что разговор с самим собой на самом деле служит для формирования психических состояний.
8 Братман говорит о «приверженности», а не о «решимости», но я изменил название его концепции, чтобы отделить ее от моей.
9 Предупреждение fn. 7 применяется и в этом случае.
Ссылки
- Олдерсон-Дэй Б., Фернихау К. Внутренняя речь: развитие, когнитивные функции, феноменология и нейробиология. Психологический бюллетень. 2015; 141: 931–965. DOI: 10,1037 / Bul0000021. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
- Austin JL.Как поступать со словами. Оксфорд: издательство Оксфордского университета; 1962. [Google Scholar]
- Баддели А., Чинкотта Д., Адлам А. Рабочая память и контроль действий: свидетельства переключения задач. Журнал экспериментальной психологии: Общие. 2001; 130: 641–657. DOI: 10.1037 / 0096-3445.130.4.641. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
- Бодамер М., Фаутс Д., Фаутс Р., Йенсволд М. Функциональный анализ частных подписей шимпанзе (пантроглодитов). Эволюция человека. 1994; 9: 281–296. DOI: 10.1007 / BF02435515. [CrossRef] [Google Scholar]
- Bratman ME. Намерение, планы и практическая причина. Кембридж: издательство Гарвардского университета; 1987. [Google Scholar]
- de Brabanter, P., and P. Dendale. 2008. Обязательство: термин и понятия. В Обязательства , ред. П. де Брабантер и П. Дендейл, 1–14. Амстердам: Беньямин.
- Delgado, B., J.C. Gómez, and E. Sarriá. 2009. Частное указание и частная речь: развитие параллелизмов. В Частная речь, исполнительное функционирование и развитие вербальной саморегуляции , ред.А. Винслер, К. Фернихох, И. Монтеро, 153–162. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
- Дункан Р.М., Чейн Дж. А. Частная речь у молодых людей: сложность задачи, саморегуляция и психологическая предикатность. Когнитивное развитие. 2001; 16: 889–906. DOI: 10.1016 / S0885-2014 (01) 00069-7. [CrossRef] [Google Scholar]
- Фернандес Кастро В. Внутренняя речь в действии. Прагматика и познание. 2016; 23: 238–258. DOI: 10.1075 / pc.23.2.02cas. [CrossRef] [Google Scholar]
- Fernyhough C, Fradley E.Частное выступление по исполнительному заданию: отношения к сложности задания и выполнению задания. Когнитивное развитие. 2005. 20: 103–120. DOI: 10.1016 / j.cogdev.2004.11.002. [CrossRef] [Google Scholar]
- Гарднер, Б. и Р. Гарднер. 1974. Сравнение ранних высказываний ребенка и шимпанзе. В Миннесотский симпозиум по детской психологии , том 8, 3–23. Миннеаполис: издательство Миннесотского университета.
- Geurts, B. 2015. Речевые акты и условности. В Рациональность в действии: намерения, интерпретации и взаимодействия , изд.Е. Драгалина-Черная, 68–78. Санкт-Петербург: Алетейя.
- Geurts, B. 2017a. Общение и приверженность. На рассмотрении.
- Geurts, B. 2017b. Соглашения и точки соприкосновения. Разум и язык (в печати).
- Geurts, B. 2017c. Вымышленные обязательства. Теоретическая лингвистика 43: 53–60.
- Геуртс Б., Рубио-Фернандес П. Прагматика и обработка. Соотношение. 2015; 28: 446–469. DOI: 10.1111 / rati.12113. [CrossRef] [Google Scholar]
- Грегори Д. Внутренняя речь, воображаемая речь и слуховые вербальные галлюцинации.Обзор философии и психологии. 2016; 7: 653–673. DOI: 10.1007 / s13164-015-0274-z. [CrossRef] [Google Scholar]
- Gutierrez, E. 2006. Саморегулирующая функция языка жестов. В Современные тенденции исследования частной речи , изд. И. Монтеро. Мадрид: Publicaciones de la Universidad Autónoma de Madrid.
- Харниш РМ. Интернационализм и экстернализм в теории речевого акта. Лодзинские документы в прагматике. 2009; 5: 9–31. DOI: 10.2478 / v10016-009-0001-2. [CrossRef] [Google Scholar]
- Heavey CL, Hurlburt RT.Явления внутреннего опыта. Сознание и познание. 2008; 17: 798–810. DOI: 10.1016 / j.concog.2007.12.006. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
- Honeycutt JM. Интервью устной истории и отчеты воображаемых взаимодействий. Журнал семейной психотерапии. 1995; 6: 63–69. DOI: 10.1300 / j085V06N04_06. [CrossRef] [Google Scholar]
- Jensvold, M.L. 2014. Экспериментальные беседы: изучение языка жестов с шимпанзе. В Эволюция социальной коммуникации у приматов: мультидисциплинарный подход , ред.М. Пина, Н. Гонтье, 63–82. Springer.
- Джоуэтт Б. Диалоги Платона, переведенные на английский язык с анализом и введением. Кембридж: Издательство Кембриджского университета; 1871. [Google Scholar]
- Кельман К. Эгоцентрический язык у глухих детей. Американские летописи глухих. 2001. 146: 271–279. DOI: 10.1353 / aad.2012.0058. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
- Крифка, М. 2015. Предвзятость в семантике пространства обязательств: декларативные вопросы, вопросы с отрицанием и теги вопросов.In Proceedings of SALT 25 , eds. С. Д’Антонио, М. Морони и К.Р. Литтл, 328–345. Вашингтон: LSA Open Journal Systems.
- Мияке А., Эмерсон М.Дж., Падилла Ф., Ан Дж. Внутренняя речь как вспомогательное средство для поиска целей задачи: эффекты типа реплики и артикуляционного подавления в парадигме случайной привязки к задаче. Acta Psychologica. 2004. 115: 123–142. DOI: 10.1016 / j.actpsy.2003.12.004. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
- Мур Р. Грайсин общение и когнитивное развитие.The Philosophical Quarterly. 2017; 67: 303–326. [Google Scholar]
- Родригес К., Паласиос П. Имеют ли частные жесты функцию саморегулирования? тематическое исследование. Младенческое поведение и развитие. 2007. 30: 180–194. DOI: 10.1016 / j.infbeh.2007.02.010. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
- Рюш Дж, Бейтсон Г. Коммуникация: социальная матрица психиатрии. Нью-Йорк: Нортон; 1951. [Google Scholar]
- Саэки Э., Сайто С. Вербальное представление в управлении порядком задач: экзамен с переходом и подсказками к задаче при случайном переключении задач.Память и познание. 2009; 37: 1040–1050. DOI: 10.3758 / MC.37.7.1040. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
- Thompson JR. Смысл и чтение мыслей. Разум и язык. 2014; 29: 167–200. DOI: 10.1111 / mila.12046. [CrossRef] [Google Scholar]
- Висенте А., Мартинес Манрике Ф. Внутренняя речь: природа и функции. Философия Компас. 2011; 6: 209–219. DOI: 10.1111 / j.1747-9991.2010.00369.x. [CrossRef] [Google Scholar]
- Выготский Л. 1981. Генезис высших психических функций.В Концепция деятельности в советской психологии , изд. J.V. Wertsch, 144–188. Армонк: Шарп. Первоначально опубликовано на русском языке в 1960 году.
- Виммер Х., Пернер Дж. Убеждения об убеждениях: репрезентация и сдерживающая функция ложных убеждений в понимании лжи маленькими детьми. Познание. 1983; 13: 41–68. DOI: 10.1016 / 0010-0277 (83) -5. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
- Winsler, A. 2009. Все еще разговариваю с самими собой после стольких лет: обзор текущих исследований частной речи.В Частная речь, исполнительное функционирование и развитие вербальной саморегуляции , ред. А. Винслер, К. Фернихох, И. Монтеро, 3–41. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
- Винслер А., Наглиери Дж., Манфра Л. Стратегии поиска детей и сопровождающее их словесное и моторное стратегическое поведение: тенденции развития и взаимосвязь с выполнением задач среди детей в возрасте от 5 до 17 лет. Когнитивное развитие. 2006. 21: 232–248. DOI: 10.1016 / j.cogdev.2006.03.003. [CrossRef] [Google Scholar]
Влияние прямой и косвенной речи на исходную память | Collabra: Психология
Люди воспринимают ту же ситуацию, описанную прямой речью (напр.г., Джон сказал: «Мне нравится еда в этом ресторане») как более яркое и привлекательное для восприятия, чем описанное в косвенной речи (например, Джон сказал, что ему нравится еда в ресторане). Итак, если прямая речь усиливает восприятие яркости по сравнению с косвенной речью, каковы эффекты использования косвенной речи? В четырех экспериментах мы исследовали, влияет ли использование прямой и косвенной речи на память понимающего на личность говорящего. Участники читали прямую или косвенную речевую версию рассказа, а затем адресовали высказывания одному из четырех главных героев рассказа в задании на запоминание.Мы обнаружили лучшую исходную память на уровне пола главного героя после непрямой речи, чем прямой речи (Опыт 1–3). Когда история была переписана, чтобы сделать главных героев более отличительными, мы также обнаружили влияние типа речи на исходную память на уровне индивида, с лучшей памятью после косвенной речи, чем после прямой речи (Опыт 3–4). Однако память на содержание рассказа не зависела от типа речи (Опыт 4). Хотя предыдущие исследования показали, что прямая речь может улучшить память о том, как что-то было сказано, мы пришли к выводу, что косвенная речь улучшает память о том, кто что сказал.
Рассмотрим следующий отрывок из разговора:
«Мой дорогой мистер Беннет, — сказала ему однажды его леди, — вы слышали, что парк Незерфилд наконец-то сдан?»
Мистер Беннет ответил, что нет.
«Но это так», — ответила она; «Потому что миссис Лонг только что была здесь и рассказала мне все об этом.
Мистер Беннет не ответил.
«Разве вы не хотите знать, кто его забрал?» — нетерпеливо воскликнула его жена.
«Вы хотите сказать мне, и я не возражаю против того, чтобы это услышать».
Этого было достаточно.
«Почему, моя дорогая, вы должны знать, миссис Лонг говорит, что Незерфилд взят молодым человеком с большим состоянием с севера Англии; что он приехал в понедельник в бричке и четырех, чтобы осмотреть это место, и был так рад этому, что согласился с мистером.Моррис немедленно; что он должен овладеть до Михайлова, а некоторые из его слуг должны быть в доме к концу следующей недели ».
«Как его зовут?»
«Бингли».
«Он женат или холост?»
«Ой! Холост, милый, конечно! Одинокий человек с большим состоянием; четыре или пять тысяч в год. Какая прекрасная вещь для наших девочек! »
( Гордость и предубеждение , Джейн Остин, 1813)
Этот отрывок раскрывает несколько аспектов ситуации, которые понимающий может мысленно представить.Понимающий может представлять то, что было сказано, либо суть (то есть общий смысл) сказанного, либо, возможно, даже точную формулировку высказывания. Но понимающий может также иметь более сильное мысленное представление о том, кто что сказал. Первое можно назвать мысленным представлением смысла и поверхностной структуры (т. Е. Лингвистических характеристик), а второе — источником информации. В этой статье мы выдвигаем гипотезу о том, что использование прямой и косвенной речи смещает акцент с одного типа представления на другой.Например, прямая речь, в которой прямо цитируется главный герой (например, «Мой дорогой мистер Беннет, — сказала ему однажды его леди, — вы слышали, что парк Незерфилд наконец-то сдан?») Может сместить акцент. в сторону точной формулировки высказывания, тогда как косвенная речь (например, г-н Беннетт ответил, что нет) может сместить акцент в сторону личности говорящего. Как мы обсудим ниже, уже есть свидетельства в пользу первой гипотезы. Последней гипотезе и посвящена данная статья.
Понимание дискурса включает формирование мысленного представления описанной ситуации, модели ситуации (например, Bransford, Barclay, & Franks, 1972; Johnson-Laird, 1983; Morrow, Greenspan, & Bower, 1987; Van Dijk & Kintsch, 1983; Zwaan & Radvansky, 1998). Ситуационные модели — это интеграция информации, предоставленной в ходе беседы, с базовыми знаниями понимающего. Лингвистические подсказки могут тонко влиять на содержание моделей ситуаций и, таким образом, на то, как мы думаем об описываемой ситуации (например,г., Ферретти, Кутас, Макрей, 2007; Huette, Winter, Matlock, Ardell, & Spivey, 2014; Кауп, 2001; Кауп и Цваан, 2003; Людтке, Фридрих, Де Филиппис и Кауп, 2008 г .; Мэдден и Цваан, 2003; Мальяно и Шлейх, 2000; Sherrill, Eerland, Zwaan, & Magliano, 2015). Одним из таких языковых сигналов является тип речи, которому и посвящено настоящее исследование. В частности, это исследование изучает влияние использования прямой и косвенной речи на ментальную репрезентацию понимающего.
Тот факт, что мы встречаем и используем как прямую, так и косвенную речь в повседневной устной и письменной речи, предполагает, что эти типы речи выполняют разные функции.Что это за различия? Лингвистические и психологические исследования предложили несколько ответов. Одно из важных различий — способ восприятия прямой и косвенной речи. Косвенная речь считается описательной, тогда как прямая речь больше похожа на изображение (Clark, 2016; Clark & Gerrig, 1990). Это приводит к предположению, что косвенная речь фокусируется на сути конкретного сообщения, тогда как прямая речь фокусируется на его буквальной формулировке ( имеет значение, как что-то было сказано).Это предположение подтверждается данными о том, что у понимающих лучше дословно запоминается ранее прочитанное предложение, когда использовалась прямая, а не косвенная речь (Bohan, Sanford, Cochrane, & Sanford, 2008; Eerland, Engelen, & Zwaan, 2013). Кроме того, лингвистический анализ предполагает, что в повествовании используется прямая, а не косвенная речь, чтобы сделать дискурс более живым (Labov, 1972; Li, 1986; Mayes, 1990; Wierzbicka, 1974). Психологические исследования подтвердили эту точку зрения.Прямая речь воспринимается как более яркая и привлекательная для восприятия, чем косвенная (Yao, Belin, & Scheepers, 2011, 2012; Yao & Scheepers, 2011). Например, контекстная манипуляция, при которой подразумевается, что либо быстро, либо медленно говорящий главный герой влияет на время чтения прямой, но не косвенной речи (Yao & Scheepers, 2011). Время чтения прямой, но не косвенной речи также зависело от того, было ли произнесено определенное высказывание быстро или медленно (Stites, Luke, & Christianson, 2013).Кроме того, люди автоматически активируют «звуковые речевые» представления во время немого чтения (например, Zhou & Christianson, 2016). Интересно, что чтение прямой речи приводило к большей активации мозга в голосовых избирательных областях слуховой коры, чем чтение косвенной речи (Yao et al., 2011).
В совокупности эти линии свидетельств предполагают, что использование прямой речи предлагает представление об освобождении высказывания: что именно было сказано и как это было сказано.Более яркая информация запоминается с большей вероятностью, чем менее яркая информация (Reyes, Thompson, & Bower, 1980). Таким образом, Eerland et al. (2013) исследовали, является ли информация прямой речи более доступной, чем информация косвенной речи. Участники читают рассказы, в которых последнее предложение всегда произносится прямо или косвенно. После каждого рассказа они выполняли задачу по распознаванию проб, где пробой было существительное, упомянутое в прямой или косвенной речи. Время отклика на зонд не сильно различается между условиями типа речи, что указывает на то, что тип речи не влияет на доступность информации из референтной ситуации во время понимания.
Этот нулевой результат можно интерпретировать как демонстрацию отсутствия влияния типа речи на память элемента. Память о предметах может быть определена как память о содержании, сути события и считается частью эпизодической памяти (Tulving, 1972). Таким образом, неспособность вспомнить, о чем рассказывалась история, можно рассматривать как отражение проблем с запоминанием предметов. Помимо содержания события, люди могли запомнить аспекты контекста, в котором оно происходило.Например, можно вспомнить время и место события и то, как он узнал конкретный факт (см. Обзор в Johnson, Hashtroudi, & Lindsay, 1993). Память для этих типов информации известна как исходная память (например, McIntyre & Craik, 1987; Schacter, Kaszniak, Kihlstrom, & Valdiserri, 1991). Исследования памяти предметов и источников у пациентов (например, Janowsky, Shimamura, & Squire, 1989; Schacter et al., 1991) и здоровых взрослых (например, Glisky, Polster, Routhieaux, 1995; Senkfor & Van Petten, 1998) демонстрируют, что Предметная и исходная память функционально разобщены и могут располагаться в разных областях мозга.Согласно структуре мониторинга источников, процессы принятия решений выполняются во время запоминания, чтобы оценить активированные записи памяти и отнести их к конкретным источникам, а не к тем записям, которые помечаются во время кодирования. Может ли быть так, что использование прямой и косвенной речи влияет на исходную память, а не на память предметов? Если да, то это должно происходить во время извлечения из долговременной памяти, а не во время онлайн-обработки.
Исследования в области социолингвистики показывают, что использование косвенной речи может улучшить исходную память.В косвенной речи то, что сказал главный герой, передается косвенно. Рассказчик перефразирует сказанное и не претендует на то, чтобы использовать оригинальные слова говорящего. В прямой речи создается впечатление, что были использованы собственные слова главного героя, хотя это не всегда так (Norrick, 2007). Например, принято говорить: «Я чуть не сказал ему:« Ты большой лжец! »». В этом случае на самом деле ничего не было сказано. Тем не менее, поскольку прямая речь передает сообщение, как если бы оно было произнесено главным героем, она вводит повествовательный сдвиг от репортажа к репортажной ситуации, тогда как косвенная речь остается привязанной к репортажной ситуации.В прямой речи, относительно контекста сообщения, время меняется от прошлого к настоящему, а грамматическая личность меняется с третьего на первое (см. Недавнее исследование Köder, Maier, & Hendriks, 2015). Таким образом, дейктический центр (время, место и перспектива) смещается от репортажной ситуации к описанной (Coulmas, 1986). Например, в случае прямой речи, такой как «Он сказал мне:« Ты большой лжец »», читатели сталкиваются со сдвигом в перспективе и напряжением, тогда как в случае косвенного сдвига не происходит «Он сказал мне, что я я большой лжец ».Исследования ситуационных моделей показали, что такие повествовательные сдвиги, как правило, делают информацию до сдвига менее доступной, приводя, среди прочего, к более слабым связям в долговременной памяти между утверждениями, разделенными повествовательным сдвигом, по сравнению с утверждениями, не разделенными повествовательным сдвигом. (обзоры см. в Zwaan & Radvansky, 1998 и Zwaan & Rapp, 2006). Учитывая, что прямая речь влечет за собой сдвиг повествования (или множественные сдвиги), тогда как косвенная речь — нет, можно предсказать — следуя исследованиям ситуационных моделей, — что связь между именем говорящего и тем, что было сказано, сильнее в косвенной речи, где эти два не разделены повествовательным сдвигом, чем в прямой речи, где два — это , разделенных повествовательным сдвигом.Другими словами, в то время как прямая речь может улучшить запоминание именно того, что было сказано (например, Eerland et al., 2013), предсказывается, что это приводит к более слабой памяти о том, кто что сказал.
Литература по исходной памяти предлагает похожую точку зрения. Сила связи между содержанием и источником информации зависит от ряда факторов, таких как нехватка времени и потеря внимания во время мониторинга источника.Эти факторы препятствуют эффективному кодированию контекстной информации, из-за чего человек не может вспомнить, из какого источника получена информация (Johnson, 1997; Johnson et al., 1993). В нескольких исследованиях изучали, отслеживают ли люди достоверность источника в понимании повествовательного и пояснительного дискурса (недавние примеры см. В Sparks & Rapp, 2011; Strømsø, Bråten, Britt, & Ferguson, 2013). Вопрос, который нас здесь интересует, более простой. Нас интересует личность, а не достоверность источника.Предыдущее исследование идентичности источника выявило лучшую исходную память для историй с рассказчиком от первого лица (например, «Я пришел домой и налил себе скотч»), чем рассказчик от третьего лица (например, «Он пришел домой и налил себе скотч»; Graesser , Bowers, Olde, & Pomeroy, 1999; Graesser, Millis, & Zwaan, 1997). Этот вывод является нейтральным в отношении вопроса о том, влияет ли тип речи на исходную память, поскольку использование прямой и косвенной речи не зависит от конкретной точки зрения рассказчика.
Запоминание источника информации имеет решающее значение для интерпретации информационного содержания. Например, можно интерпретировать положительный отзыв о новом ресторане, предоставленный другом, иначе, чем отзыв владельца этого ресторана. Это связано с тем, что люди могут сделать вывод о мотивах из источника, который представит предоставленную информацию с другой точки зрения. Таким образом, важно обращать внимание на исходную информацию, но люди часто этого не делают (см. Примеры из образовательной среды в Britt & Aglinskas, 2002; Wineburg, 1991).
В контексте повествования источником является имя говорящего, а то, что он говорит, является информацией. Известно, что смена повествования приводит к увеличению времени обработки (Zwaan & Radvansky, 1998; Therriault, Rinck & Zwaan, 2006). Таким образом, предсказание, которое может быть получено из теории исходной памяти, сходится с предсказанием из теории ситуационной модели: прямая речь ведет к более слабым связям между говорящим и информацией, чем косвенная речь.
Можно утверждать, что эксперименты 2a и 2b Eerland et al. (2013) уже исследовали влияние типа речи на исходную память. Участники читают предложения, взятые из Stites et al. (2013), прямо (например, Джон вошел в комнату и энергично сказал: «Я наконец нашел ключи от машины») или косвенной речью (например, Джон вошел в комнату и энергично сказал, что наконец нашел ключи от машины) . Затем они выполнили задачу по распознаванию проб, где проба всегда была наречием, дающим информацию о манере речи (например,г., напористо, небрежно, срочно). Целью этого эксперимента было проверить доступность информации о коммуникативной ситуации для прямой и косвенной речи и сопоставить это с ранее упомянутыми экспериментами по доступности информации о референтной ситуации. Объединенные данные экспериментов 2a и 2b Эрланда и др. Предоставили убедительные доказательства для вывода о том, что информация о способе речи была более доступной после косвенной речи, чем после прямой речи.Оглядываясь назад, можно было бы интерпретировать этот результат как подтверждающий представление о том, что чтение прямой речи приводит к снижению исходной памяти по сравнению с чтением косвенной речи. В конце концов, манипуляции с голосом говорящего использовались в предыдущих исследованиях для изучения исходной памяти (например, Glisky et al., 1995; Senkfor & Van Petten, 1998). Обычно в исследованиях исходной памяти для голосовой информации используются стимулы, предъявляемые на слух, которые полностью отличаются от стимулов, предъявляемых визуально в Eerland et al.(2013). Настоящее исследование направлено на более прямое исследование исходной памяти для прямой и косвенной речи. Мы рассмотрим вопрос, влияет ли тип речи на исходную память для говорящего. Наша гипотеза состоит в том, что люди лучше запоминают источник косвенной информации по сравнению с прямой речью.
Следуя передовой практике, мы сообщаем, как мы определили размер нашей выборки, все исключения данных (если таковые были), все манипуляции и все меры в исследовании (Simmons, Nelson, & Simonsohn, 2012).
Эксперимент 1
Мы исследовали исходную память для высказываний, которые были переданы в прямой или косвенной речи. Учитывая, что, как обсуждалось ранее, эффекты памяти источника возникают во время поиска (а не источники, помеченные в Интернете), мы использовали задачу памяти, в которой мы представили участникам историю, а затем попросили их назначить высказывания, взятые из истории, одному из главные герои.Мы предположили, что исходная память будет лучше для участников, которые читают высказывания косвенно, чем при прямой речи.
Метод
Участники Мы провели анализ мощности с использованием G * Power (Erdfelder, Faul, & Buchner, 1996), чтобы оценить размер выборки, необходимый для обнаружения среднего эффекта (Cohen f = 0,25) в межгрупповом дизайне с три группы.Согласно этому анализу мощности, для получения статистической мощности на рекомендованном уровне 0,80 потребовалось не менее 159 допустимых участников (Cohen, 1988). Мы набрали 300 участников онлайн через Amazon Mechanical Turk (MTurk, http://www.mturk.com), из которых 299 завершили эксперимент. Средний возраст выборки составлял 36,80 ( SD, = 11,43, диапазон = 20–71, 149 женщин). Все участники были жителями США и получили 1,50 доллара за участие, что заняло примерно 19 минут.Трое участников указали, что их родным языком не является английский. Без этих участников в нашу выборку вошли 296 носителей английского языка.
Материалы и процедура Мы создали рассказ о Джейке, Майке, Оливии и Тэмми, четырех коллегах, которые не очень хорошо знали друг друга и решили пойти в паб после работы (см. Приложение S1). Каждый главный герой сделал 12 высказываний, по одному на каждую из десяти обсуждаемых тем и два на случайные темы. Все 48 высказываний (12 тем × 4 главных героя) были представлены либо в прямой, либо в косвенной речи.В прямой речи главный герой может быть упомянут до (например, Джейн сказала: «Поехали домой») или после заявленной речи (например, «Пойдем домой», — сказала Джейн). Вместо того, чтобы смешивать эти два варианта в рамках условия прямой речи, мы создали две версии истории с прямой речью: одну, в которой главный герой всегда упоминался первым (PF), и другую, в которой главный герой всегда упоминался последним (PL).
участников случайным образом распределили по одному из трех условий речи.Из-за длины рассказа мы разделили его на четыре части. Было записано время чтения для каждой части. После того, как участники прочитали всю историю, они ответили на 24 вопроса с несколькими вариантами ответов относительно упомянутых утверждений (например, кто спросил, принес ли кто-то зонтик?). Вопросы задавались по одному, и вариантами ответов всегда были имена четырех главных героев. 24 вопроса состояли из 2 вопросов на каждую тему. Порядок тем был рандомизирован, как и выбор двух (из четырех) вопросов по каждой теме.Ответы участников записывались. Общее количество правильно отвеченных вопросов служило мерой для исходной памяти.
Затем участники заполнили Повествовательную транспортную шкалу (Green & Brock, 2000). Это позволило провести исследовательский анализ влияния речи на степень проникновения в наше повествование. 1 Последний вопрос о масштабе был повторен для всех главных героев рассказа.На все 15 вопросов (например, пока я читал повествование, я мог легко представить себе происходящие в нем события) нужно было ответить по 7-балльной шкале (1 = совсем не , 7 = очень сильно ) и были представлены сразу. Мы рассчитали общий балл за повествовательную транспортировку как сумму всех 15 пунктов с обратной оценкой для пунктов 2, 5 и 9.
Наконец, участников попросили максимально догадаться, какова цель этого задания.Кроме того, они указали, был ли шум или отвлекающий маневр во время выполнения задачи и какое устройство они использовали для выполнения задачи. Также они указали свой пол, возраст, уровень образования, родной язык и страну проживания. Эксперимент был представлен онлайн в пакете исследований опроса Qualtrics (http://www.qualtrics.com).
Результаты и обсуждение
Мы исключили данные от 24 участников, потому что у них время чтения было меньше 0.05 секунд на слово по крайней мере для одной части истории, что, как мы сочли, означает, что они недостаточно обработали этот сегмент. Были проанализированы данные остальных 272 участников (см. Таблицу 1). Мы выполнили все анализы, как частотный, так и байесовский статистический анализ, в JASP (http://jasp-stats.org/).
Таблица 1Доля правильных ответов в зависимости от уровня имени и пола главного героя, степени транспортировки и количества участников в экспериментах 1–3.
| . | Исходная память . | . | . | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| . | Имя . | Пол . | Транспорт . | . | |||||
| . | . | ||||||||
| . | M ( SD ) . | M ( SD ) . | M ( SD ) . | № . | |||||
| Эксперимент 1 | |||||||||
| Косвенный | .61 (.24) | .00 (15,79) | 93 | ||||||
| Прямой — PF | .54 (.22) | .77 (.15) | 57,86 (15,53) | 94 | |||||
| Прямой | .54 (.22) | .77 (.13) | 56,44 (14,55) | 85 | |||||
| Эксперимент 2 | .79 (.14) | 60,53 (14,54) | 123 | ||||||
| Прямой — PF | . 52 (.23) | .74 (0,16) | 55,07 (15,99) | 105 | 9055|||||
| Эксперимент 3 | |||||||||
| Непрямой | .62 (.24) | .83 (.13) | 61,99 (15,69) | — ПФ | .52 (.22) | .76 (.14) | 60,04 (14,82) | 109 | |
| . | Исходная память . | . | . | ||
|---|---|---|---|---|---|
| . | Имя . | Пол . | Транспорт . | . | |
| . | . | ||||
| . | M ( SD ) . | M ( SD ) . | M ( SD ) . | № . | |
| Эксперимент 1 | |||||
| Косвенный | .61 (.24) | .83 (.14) | 61,00 (15,79) | 93 | |
| Прямой — PF | , 54 (.22) | , 77 (0,15) | 57,86 (15,6) | ||
| Косвенный | .58 (0,24) | 0,79 (0,14) | 60,53 (14,54) | 123 | |
| Прямой — PF | . 52 (0,23) | 0,74 (0,16) | 55,07 (15,99) | 105 | |
| Эксперимент 3 | |||||
| Косвенный | .62 (0,24) | .83 (.13) | .83 (.13) | 109 | |
| Прямой — PF | .52 (.22) | .76 (.14) | 60,04 (14,82) | 109 | |
Вопреки нашему прогнозу, мы не обнаружили значительного влияния типа речи на исходную память в одностороннем дисперсионном анализе (см. Таблицу 2). Более того, байесовский анализ показывает, что существует в три раза больше доказательств для нулевой гипотезы, чем для альтернативной гипотезы (см. Таблицу 3). Также не было влияния типа речи на транспортировку (см. Таблицу 2).Байесовский дисперсионный анализ показывает, что для нулевой гипотезы было примерно в четыре раза больше доказательств, чем для альтернативной гипотезы (см. Таблицу 3).
Таблица 2Сводка результатов одностороннего дисперсионного анализа для эксперимента 1.
| . | SS . | df . | MS . | Ф . | п. . | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Название SM | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Состояние | 145,7 | 2 | 8049,8 | 269 | 29,92 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Транспорт | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
039 | 2 | 490,0 | 2,09 | 0,126 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Остаточный | 63172,1 | 269 | 234,8 | 9045 9045 . | SS . | df . | MS . | Ф . | п. . | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Название SM | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Состояние | 145,7 | 2 | 8049,8 | 269 | 29,92 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Транспорт | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
039 | 2 | 490,0 | 2,09 | 0,126 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Остаточный | 63172,1 | 269 | 234,8 | Таблица 3 Сводка сравнений моделей для показателей памяти источников и транспортировки.
Учитывая, что участники не смогли получить достаточно подробную информацию, определяющую источник, мы предположили, что им, возможно, было слишком сложно точно вспомнить, кто сделал определенное заявление, из-за характера нашего исследования. В конце концов, все предметы, которые должны были продолжаться, — это имя главного героя. Никакого дальнейшего описания предоставлено не было.Тем не менее, пол главного героя можно вывести из имени . Возможно, участники помнили пол главных героев, хотя не могли вспомнить их имена. Чтобы проверить эту апостериорную гипотезу, мы подсчитали количество правильно отвеченных вопросов в зависимости от пола главного героя. Эта оценка отражала исходную память для пола главного героя, что можно рассматривать как более поверхностную меру исходной памяти. Мы обнаружили значительную разницу между условиями для этого показателя исходной памяти, F (2, 269) = 5.14, p = 0,006, η 2 = 0,04; BF 10 = 3,97, что означает, что существует в четыре раза больше доказательств для альтернативной гипотезы, чем для нулевой гипотезы. Скорректированные апостериорные тесты Бонферрони показали более высокие баллы по исходной памяти для участников с условием непрямой речи ( M = 19,90, SD = 3,31), чем в режиме прямой речи-PF ( M = 18,55, SD = 3,53). ), и условия прямой речи-PL ( M = 18.49, SD = 3,23). Не было существенной разницы между обоими условиями прямой речи. Мы выполнили байесовские тесты t , чтобы изучить те же самые закономерности; во всех тестах, представленных ниже, мы использовали априорную ширину Гоши, равную 0,701. (Одностороннее) сравнение между условием косвенной речи и условием прямой речи-PF дало BF +0 = 9,00; аналогично, сравнение косвенной речи с условием прямой речи-PL дало BF +0 = 14.11. (Двустороннее) сравнение двух условий прямой речи дало BF 10 = 0,16. Другими словами, существует умеренное или сильное свидетельство того, что условия косвенной речи приводят к лучшей исходной памяти для пола главного героя, чем условие прямой речи, и умеренные свидетельства того, что два состояния прямой речи не отличаются друг от друга в этом отношении, предполагая, что упоминание главного героя до или после заявленной речи не влияет на исходную память. Взятые вместе, результаты эксперимента 1 не подтвердили наше первоначальное предположение о том, что косвенная речь приводит к лучшей запоминанию личности говорящего, чем прямая речь. Тем не менее, исследовательский анализ показал, что люди лучше запоминают, сделал ли мужчина или женщина определенное утверждение, когда они прочитали это утверждение косвенно, по сравнению с прямой речью. Не было различий между условиями в отношении уровня транспорта, с которым люди сталкивались при чтении рассказа, в котором содержались эти утверждения.Исследовательский анализ показал, что речь была представлена на уровне пола, а не на уровне индивида. В эксперименте 2 мы попытались воспроизвести наши результаты из эксперимента 1, но на этот раз с априорной гипотезой (De Groot, 1956/2014; Wagenmakers, Wetzels, Borsboom, van der Maas, & Kievit, 2012), что косвенная речь ведет к лучшему. память на пол говорящего, чем прямая речь. Эксперимент 2Основываясь на результатах эксперимента 1, мы предположили, что косвенная речь приводит к более сильным представлениям об источнике на гендерном уровне, чем прямая речь. Мы проверили эту априорную гипотезу в эксперименте 2. Этот эксперимент по сути является копией эксперимента 1 с одним изменением материалов. Все заявления, которые произносила главная героиня, теперь произносились главным героем-мужчиной, и наоборот.Это привело к уравновешиванию связей между полом и утверждениями в экспериментах 1 и 2. Если бы результаты эксперимента 1 каким-то образом были связаны с этими связями, то результаты показали бы другую картину в эксперименте 2. Мы не ожидали найти эффекты от тип речи об исходных представлениях на индивидуальном уровне или о степени транспортировки. Поскольку мы не обнаружили эффекта расположения говорящего относительно сообщаемой речи в двух условиях прямой речи в эксперименте 1, мы сравнили только условие косвенной речи и условие прямой речи-PF.Мы выбрали условие прямой речи-PF, потому что это условие было наиболее похоже на условие косвенной речи, когда имя главного героя упоминалось перед содержанием высказывания. МетодУчастники Основываясь на величине эффекта, полученной в эксперименте 1 ( d = 0,39 Коэна), 2 мы провели анализ мощности в G * Power (Erdfelder et al., 1996), чтобы оценить размер выборки, необходимый для обнаружения влияния речи на исходную память. Согласно этому анализу мощности, для получения статистической мощности на рекомендованном уровне 0,80 требовалось не менее 102 допустимых участников для каждого условия (Cohen, 1988). Мы набрали 250 участников онлайн через MTurk, потому что мы ожидали, что в выборку будут входить повторные участники (из эксперимента 1), а также лица, не являющиеся носителями английского языка, и что нам придется удалить данные от участников, у которых было невероятно короткое время чтения.Двести пятьдесят три участника завершили эксперимент. Средний возраст выборки составил 38,02 ( SD = 12,62, диапазон = 18–80, 132 женщины). Все участники были жителями США и получили 1,50 доллара за участие, что заняло примерно 19 минут. Мы исключили данные шести участников, потому что они указали, что для них родным языком не является английский. Кроме того, мы исключили данные семи участников, поскольку они участвовали в эксперименте 1. За исключением этих участников, наша выборка включала 240 носителей английского языка. Материалы и процедура Помимо изменения, которое мы внесли, чтобы уравновесить связи между полом и утверждениями в разных экспериментах, мы использовали те же материалы и процедуру, что и в эксперименте 1. Как упоминалось и объяснялось ранее, мы включили только условие косвенной речи и прямая речь-PF условие в этом эксперименте. Результаты и обсуждениеМы исключили данные от 12 участников из-за того, что время чтения меньше 0.05 секунд на слово хотя бы для одной части рассказа. Были проанализированы данные оставшихся 228 участников (см. Таблицу 1). Мы использовали двусторонний t -тест и односторонний байесовский t -тест. На первый взгляд это может показаться непоследовательным, но это не так. Двусторонний p проверяет только нулевую гипотезу; односторонний BF сравнивает ту же нулевую точку с некоторой альтернативой. Таким образом, в обоих сценариях проверяется нулевое значение точки. 3 Мы обнаружили значительное влияние типа речи на память в отношении пола главного героя и отсутствие значительного влияния типа речи на память имени главного героя (см. Таблицу 4).Байесовский тест t показывает от умеренных до сильных доказательств того, что тип речи влияет на исходную память на уровне пола главного героя. Доказательства того, что это влияет на память идентичности главного героя, довольно слабы: доказательства альтернативной гипотезы только в 1,3 раза сильнее, чем доказательства нулевой гипотезы (см. Таблицу 5). Люди лучше запоминали пол главного героя, сделавшего определенное утверждение после прочтения этого утверждения косвенно, по сравнению с прямой речью.Эти результаты повторяют результаты эксперимента 1. В отличие от эксперимента 1, мы обнаружили, что тип речи влияет на транспортировку. Люди чувствовали себя более увлеченными в косвенной речи, чем в состоянии прямой речи (см. Таблицу 4). Байесовский анализ показывает, что доказательств альтернативной гипотезы в четыре раза больше, чем доказательств нулевой гипотезы. Таблица 4Сводка результатов испытаний т для экспериментов 2 и 3.
Чтобы изучить совокупные эффекты типа речи, мы выполнили метаанализ случайных эффектов на объединенных данных экспериментов 1 и 2, используя пакет Metafor в R (Viechtbauer, 2010) для зависимых показателей обоих экспериментов. Как и ожидалось, имелся значительный метааналитический эффект от типа речи на память для пола главного героя (M разница =.06, SE = 0,02, 95% ДИ [0,03, 0,08], p = 0,0047). Однако мы также обнаружили значительные метааналитические эффекты типа речи на память для имени главного героя (M разница = 0,07, SE = 0,02, 95% ДИ [0,02, 0,11], p = 0,0002 ) и транспортировки (M разница = 4,44, SE = 1,52, 95% ДИ [1,45, 7,42], p = 0,0036). Хотя метаанализ показал влияние типа речи на исходную память на уровне пола и идентичности главного героя, отдельные анализы, выполненные в экспериментах 1 и 2, показали влияние типа речи только на уровне пола главного героя.Это могло быть связано с тем, что персонажи не были индивидуализированы в истории. Главным отличием персонажей является их имя. По имени можно определить только пол главного героя. В эксперименте 3 мы попытались выделить четырех главных героев, предоставив о них больше информации. Предыдущее исследование предполагает, что такая дополнительная информация может улучшить исходную память (Geiselman & Crawley, 1983). В этом исследовании участникам было предложено запомнить как можно больше произнесенных предложений мужским или женским голосом из 24.Некоторые участники получили краткие самоописания личной жизни говорящих, и им прямо сказали, что «прошлые исследования показывают, что знание чего-либо о говорящих заранее поможет вам запомнить предложения» (стр. 16–17). Участники лучше запоминали, кто произнес конкретное предложение, если говорящий был для них более значимым. Это согласуется с тем фактом, что более значимая информация запоминается лучше (Bransford & Johnson, 1972). Мы ожидали, что предоставление дополнительной информации о наших главных героях приведет к выступлению (прямая vs.косвенное) влияние на исходную память на уровне личности главного героя, в соответствии с нашим первоначальным предсказанием. Эксперимент 3Мы предоставили участникам дополнительную информацию о главных героях (их внешности, их родном состоянии и возрасте) в истории. Это было сделано для того, чтобы было легче различать главных героев и помнить, кто и что сказал.Основываясь на этом рассуждении и на наших предыдущих результатах, мы поэтому ожидали, что исходная память на уровне пола главного героя и на уровне индивида будет лучше в состоянии косвенной речи, чем в состоянии прямой речи. Мы не ожидали найти различий между условиями по степени перевозки. Этот эксперимент был предварительно зарегистрирован в Open Science Framework: https://osf.io/frm6k/. МетодУчастники Хотя мы ожидали найти большее влияние типа речи на исходную память для этого эксперимента, чем в наших предыдущих экспериментах, мы хотели включить по крайней мере 102 действительных участника на каждое условие.Как и в эксперименте 2, мы набрали 250 участников онлайн через MTurk, потому что мы ожидали, что в выборку будут входить повторные участники, а также не носители английского языка, и что нам придется удалить данные от участников, у которых было невероятно короткое время чтения. Двести пятьдесят шесть участников завершили эксперимент. Средний возраст выборки составлял 33,72 года ( SD, = 9,83, диапазон = 20–72, 111 женщин). Все участники были резидентами США и получили 1,50 доллара за участие, что заняло примерно 23 минуты.Мы исключили данные пяти участников, потому что они указали, что для них родным языком не является английский. Кроме того, мы исключили данные трех участников, потому что они участвовали в эксперименте 1 или 2. Один участник участвовал дважды в этом эксперименте. Мы исключили все данные этого участника. Без этих участников в нашу выборку вошли 246 носителей английского языка. Материалы и процедура Мы использовали ту же историю, что и в эксперименте 2, но добавили информацию о главных героях в начало истории.Для каждого главного героя мы описали его возраст, домашнее состояние и внешний вид (то есть волосы, глаза, одежду и еще одну характеристику; см. Приложение). Для обоих условий речи мы создали два списка, которые различались именами, которые мы добавляли к определенному описанию. Половина участников прочитала первоначальное введение к главным героям, а другая половина участников прочитала введение, в котором имена двух главных героев-женщин поменялись местами, а имена двух главных героев-мужчин поменялись местами.За исключением этого введения, материалы и процедура были такими же, как в экспериментах 1 и 2. Результаты и обсуждениеМы исключили данные от 26 участников из-за того, что время чтения короче 0,05 секунды на слово по крайней мере для одной части рассказа, и от двух последних участников в одном из условий, чтобы уравнять оба условия относительно количества участников.Были проанализированы данные от оставшихся 218 участников (см. Таблицу 1). Как и ожидалось, мы обнаружили значительное влияние типа речи на исходную память не только на гендерном, но и на индивидуальном уровне (см. Таблицу 4). Байесовские тесты t подтверждают эти выводы (см. Таблицу 5). Есть очень веские доказательства того, что косвенная речь приводит к лучшей исходной памяти для говорящего, чем прямая речь.Таким образом, эти анализы сходятся, чтобы показать очень устойчивое влияние типа речи на память в отношении пола главного героя, а также идентичности главного героя. Исходная память на обоих уровнях была лучше в условиях непрямой речи, чем в условиях прямой речи. Существенного влияния типа речи на транспортировку не наблюдалось (см. Таблицу 4). Байесовский анализ показывает, что доказательства против этой гипотезы умеренные (см. Таблицу 5). Эксперимент 4На данный момент мы получили убедительные доказательства того, что люди лучше запоминают источники косвенной информации по сравнению с прямой речью.Можно возразить, что, возможно, эффекты не ограничиваются исходной памятью как таковой , но что у людей в целом лучше память содержимого для косвенной речи по сравнению с прямой речью. Чтобы проверить это альтернативное объяснение наших предыдущих результатов, мы провели эксперимент, в котором исследовали влияние типа речи как на исходную, так и на контентную память. В то время как исходная память определяется как запоминание того, кто сделал конкретное утверждение, память содержимого — это запоминание того, было ли сделано конкретное утверждение.Основываясь на результатах экспериментов 1–3, мы ожидали, что исходная память будет лучше в условиях косвенной речи, чем в условиях прямой речи. Обнаружение высказываний (т. Е. Память контента) не требует от участников установления связи между контентом и источником (т. Е. Связи, на которую влияет тип речи посредством повествовательных сдвигов). Поэтому мы не ожидали обнаружить разницу между условиями для контентной памяти. Другими словами, мы предсказали взаимодействие между типом речи и типом памяти.Этот эксперимент был предварительно зарегистрирован в Open Science Framework: https://osf.io/957wh/. МетодУчастники Согласно анализу мощности (см. Также https://osf.io/g5ehj/), нам требовалось не менее 60 действительных участников на каждое условие, чтобы достичь степени 0,80 для взаимодействия, консервативно предполагая, что источник и контент память коррелированы.3. Мы сочли вероятным, что ранее обнаруженное влияние типа речи на исходную память уменьшится, потому что половина наших участников сначала ответила на вопросы о содержании, которые вводили интервал удержания и, вероятно, вызывали помехи. Кроме того, мы ожидали, что в выборку будет входить большое количество участников, которые уже участвовали в одном из предыдущих экспериментов, не являющихся носителями английского языка, и что нам придется удалить данные от участников, у которых было невероятно короткое время чтения.Таким образом, мы набрали 250 участников онлайн через MTurk, как в экспериментах 2 и 3. Двести сорок участников завершили эксперимент. Средний возраст выборки составлял 34,76 года ( SD, = 10,69, диапазон = 19–71, 135 женщин). Все участники были резидентами США и получили 1,50 доллара за участие, что заняло примерно 22 минуты. Мы исключили данные трех участников, поскольку они указали, что их родным языком не является английский. Кроме того, мы исключили данные 43 участников, потому что они участвовали в экспериментах 1–3 или другом эксперименте, в котором использовалась та же история.Без этих участников в нашу выборку вошли 194 носителя английского языка. Материалы и процедура Мы использовали ту же историю, что и в эксперименте 3. Поскольку наши предыдущие эксперименты не показали какого-либо эффекта списка (то есть, влияет ли комбинация определенного главного героя с определенным утверждением / внешним видом на исходную память), мы сделали не включать список как фактор в этом эксперименте.Это означает, что было всего две версии истории. Участников случайным образом распределяли либо по условию прямой речи, либо к условию косвенной речи. Как и во всех предыдущих экспериментах, рассказ был представлен в четырех частях, и измерялось время чтения. После того, как участники прочитали рассказ, им было предложено два блока вопросов. Один блок состоял из 24 вопросов по исходной памяти.Это были те же вопросы, которые мы использовали во всех предыдущих экспериментах. Задача также была такой же (т.е. участники должны были указать, кто из четырех главных героев сделал то или иное утверждение). Единственное отличие состоит в том, что мы не использовали случайный выбор 24 из 48 вопросов (как мы это делали в экспериментах 1–3). Вместо этого каждый участник получил одни и те же 24 вопроса, но в случайном порядке. Эта процедура была необходима для того, чтобы в вопросах памяти источника и контента не задавалось одно и то же утверждение.24 вопроса об исходной памяти состояли из двух из четырех вопросов по всем 12 темам, которые обсуждались в рассказе, с шестью вопросами для каждого главного героя. 4 Вопросы задавались по одному. Ответы участников записывались. Общее количество правильных ответов служило мерой для исходной памяти. Другой блок состоял из 24 операторов. Половина заявлений представляла собой информацию, которая упоминалась в рассказе (e.g., один из коллег не подумал принести зонтик из дома), половина — нет (например, один из коллег попросил у официанта меню). Для каждого утверждения участники указали, соответствует ли утверждение рассказу (выбрав вариант ответа «да») или нет (выбрав вариант ответа «нет»). Как и в случае с вопросами об исходной памяти, утверждения предъявлялись по одному в случайном порядке. Порядок появления двух блоков вопросов был рандомизирован.Ответы участников записывались. Общее количество правильно обнаруженных операторов служило мерой для памяти содержимого. Оставшаяся часть задачи была точно такой же, как и в наших предыдущих экспериментах. Участников попросили максимально догадаться, какова цель этого задания. Они указали, был ли шум или отвлекающий маневр во время выполнения задачи и какое устройство они использовали для выполнения задачи.Также они указали свой пол, возраст, уровень образования, родной язык и страну проживания. Эксперимент был представлен онлайн в пакете исследований опроса Qualtrics (http://www.qualtrics.com). Результаты и обсуждениеМы исключили данные от 16 участников из-за того, что время чтения было короче 0,05 секунды на слово по крайней мере для одной части рассказа.Это привело к неравному количеству участников в условиях непрямой ( n = 80) и прямой речи ( n = 98), причем сначала в исходной памяти ( n = 95) и сначала в контентной памяти ( n ). = 83) условия заказа. Поэтому мы удалили данные 38 участников последнего запуска, чтобы уравнять все условия в отношении количества или участников. Были проанализированы данные оставшихся 140 участников (см. Таблицу 6). Таблица 6Доля правильных ответов для исходной и контентной памяти и количество участников в эксперименте 4.
Как и ожидалось, мы обнаружили лучшую исходную память в условиях косвенной речи, чем в условиях прямой речи.Мы не обнаружили разницы между условиями для контентной памяти. Таким образом, тип речи влияет на исходную память для говорящего, но не на контентную память. Эффект взаимодействия этого типа речи (прямая или косвенная речь) × память (исходная и информационная память) был значительным, F (1, 136) = 7,25, p = 0,008, η 2 =. 05. Не относящийся к нашей гипотезе, порядок вопросов не влиял на исходную память, но он действительно влиял на память содержимого, с лучшей памятью содержимого, когда эти вопросы задавались в первую очередь.Эффект взаимодействия порядка × память (исходный и контент-память) также был значительным, F (1, 136) = 4,80, p = 0,03, η 2 = 0,03. Эти результаты показывают, что влияние типа речи на исходную память, которое мы постоянно находили, не может быть объяснено лучшей памятью в целом в условиях косвенной речи по сравнению с условиями прямой речи. Байесовский анализ подтверждает эти выводы.Байесовский смешанный дисперсионный анализ с тем же дизайном, что и только что представленный частотный дисперсионный анализ, показывает, что среднее значение моделей, включающих тип речи по взаимодействию с памятью, в четыре раза более вероятно, чем среднее значение моделей, не включающих это взаимодействие ( BF включение = 4,33 ). Односторонний байесовский тест независимых выборок t (коэффициент масштабирования = 0,70) аналогичным образом демонстрирует большую поддержку гипотезы о том, что косвенная речь приводит к лучшей исходной памяти для говорящего, чем прямая речь, BF +0 = 4 .12. Двусторонний байесовский тест t (коэффициент масштабирования = 0,70) показывает, что существует в пять раз больше доказательств для нулевой гипотезы об отсутствии влияния речи на контентную память, чем для эффекта в любом направлении, BF 01 = 5,45. Взятые вместе, эти данные подтверждают прогноз, что косвенная речь приводит к лучшей исходной памяти для говорящего, чем прямая речь, тогда как тип речи не влияет на память содержимого. Общее обсуждениеНаши результаты показывают, что 1) прямые и косвенные речевые цитаты влияют только на исходную память на уровне индивидуума, когда этот индивидуум является отличительным, и 2) влияние типа речи на исходную память не может быть объяснено более общим эффектом памяти. Эксперименты 1 и 2 показали, что прямая и косвенная речь не влияет на идентичность главного героя, но влияет на его пол. Эти результаты предполагают, что люди запоминают общую характеристику главных героев (то есть пол), а не более отличительную характеристику (то есть имя), когда не предоставляется индивидуальная информация о каждом главном герое. Как и ожидалось, люди лучше запоминали пол главного героя после косвенной, чем прямой речи.Наша гипотеза о том, что главные герои недостаточно различимы, чтобы показать влияние типа речи на исходную память на индивидуальном уровне, была подтверждена результатами экспериментов 3 и 4. Когда дополнительная информация сделала главных героев более различимыми и, следовательно, значимыми, мы обнаружили эффект прямой и косвенной речи о личности главного героя. В соответствии с теорией исходной памяти и теорией ситуационной модели мы обнаружили, что люди лучше запоминают, кто и что сказал, для косвенных речевых цитат, чем для прямых речевых цитат.Эксперимент 4 также показал, что влияние типа речи характерно для исходной памяти, учитывая, что на память о содержании рассказа не влияло использование прямой или косвенной речи. Наши результаты совпадают с данными Гейзельмана и Кроули (1983), которые обнаружили, что предоставление участникам дополнительной личной информации о говорящем улучшает исходную память, но не влияет на распознавание предложений.Важное различие между Гейзельманом и Кроули (1983) и текущим исследованием состоит в том, что они 1) прямо проинструктировали участников использовать личную информацию говорящих и 2) проинформировали участников о том, что эта информация, вероятно, поможет им запомнить высказанные высказывания. Мы воспроизвели эти результаты, не инструктируя и не информируя наших участников (и используя письменный, а не устный дискурс). Это говорит о том, что люди спонтанно используют личную информацию о других, чтобы различать главных героев, и что это помогает запомнить, кто и что сказал.Наш вывод о том, что тип речи не влияет на содержание памяти, согласуется с данными Eerland et al. (2013). Несмотря на то, что прямая речь воспринимается как более яркая (Stites et al., 2013; Yao et al., 2011, 2012; Yao & Scheepers, 2011) и используется, чтобы сделать повествования более увлекательными (Labov, 1972; Li, 1986; Mayes, 1990; Wierzbicka, 1974), мы не нашли четких доказательств того, что люди чувствовали себя более увлеченными, когда использовалась прямая речь, а не косвенная.Это может быть связано с тем, что шкала нарративного транспорта (Green & Brock, 2000) не только задействует визуальные образы, но также включает элементы, касающиеся когнитивных и эмоционально-аффективных аспектов. Кроме того, существуют различные различия между нашим рассказом и повествованиями, написанными для развлечения (например, длина, стиль письма). Может случиться так, что наша история не восприимчива к транспортным средствам, которые были разработаны для повествований. Это вызывает связанную проблему.Во всех наших экспериментах мы использовали несколько элементов, включенных в одну историю. Это позволяет исследовать влияние типов речи на понимание дискурса. Мы ожидаем, что наши результаты будут воспроизведены в экспериментах с использованием разных историй, построенных по одним и тем же принципам. Будет ли влияние типа речи на исходную память применяться к другим жанрам, необходимо изучить в будущих исследованиях. Наши выводы имеют некоторые ограничения.Во-первых, мы исследовали только влияние типа речи на долговременную память (то есть исходную память и память содержимого). Для будущих исследований может быть полезно использовать онлайн-меры для изучения эффектов повествовательных сдвигов, которые происходят во время онлайн-обработки. Во-вторых, наш стимулирующий текст описывал случайный разговор между друзьями. Было бы интересно расширить расследование до бесед, имеющих большее значение для участников (например, полицейские допросы, политические дебаты, социальные конфликты), в которых более важно знать, кто и что сказал. Таким образом, наши результаты подтверждают идею о том, что языковые сигналы, такие как использование прямой и косвенной речи, смещают акцент с представления информационного содержания и формы на представление источника. Заявление о доступности данныхМатериалы и данные участников всех экспериментов можно найти в Open Science Framework (https: // osf.io / rk548 /). Можно утверждать, что открытие того, что прямая речь воспринимается как более яркая, чем косвенная, подтверждает гипотезу о том, что люди чувствуют себя более транспортными в обоих условиях прямой речи, чем в состоянии косвенной речи. Однако воспринимаемая яркость — лишь один из трех аспектов повествовательной транспортировки (Gerrig, 1993). Таким образом, у нас не было четких ожиданий относительно влияния типа речи на транспорт. Для этого расчета использовались данные условия косвенной речи и условия PF прямой речи. Мы благодарим Александра Эца за объяснение этой логики. Из-за ошибки в программировании эксперимента задача исходной памяти включала только пять утверждений от одного из главных героев и семь от другого главного героя.От обоих оставшихся героев мы включили шесть заявлений. Этика и согласиеАвторы заявляют, что в настоящее время и во время исследования Утрехтский отдел лингвистики (UiL OTS) одобряет Хельсинкскую декларацию WMA — Этические принципы медицинских исследований с участием людей, а также Кодекс поведения для научных работников Нидерландов. Практика выпущена в 2004 г. (пересмотрена в 2012 г.) Ассоциацией университетов Нидерландов (VSNU). БлагодарностиИсследование было вдохновлено беседой с Тедом Сандерсом. Информация о финансированииЭто исследование было поддержано грантом VENI Нидерландской организации научных исследований (NWO) [номер гранта 275-89-026], предоставленным Аните Эрланд. Конкурирующие интересыУ авторов нет конкурирующих интересов, о которых следует заявлять. Вклад авторов
Информация об автореРольф А.Цваан — старший редактор Collabra: Psychology. Он не участвовал в рецензировании статьи. 1,,,.Прямая и косвенная речь модулирует глубину обработки Доклад, представленный на 14-й ежегодной конференции по архитектурам и механизмам обработки языков (AMLaP) ,2008 Кембридж, Великобритания 2,,.Память предложений: конструктивный подход к интерпретации ,Когнитивная психология ,1972 , т.3 (стр.193 —209 ) 3,.Контекстные предпосылки для понимания: некоторые исследования понимания и запоминания ,Журнал вербального обучения и вербального поведения ,1972 , vol.11 (стр.717 —726 ) 4,.Повышение способности учащихся определять и использовать исходную информацию ,Познание и обучение ,2002 , vol.20 (стр.485 —522 ) 5.Изображение как средство общения ,Психологическое обозрение ,2016 , т.123 3 (стр.324 —347 ) 6,.Цитаты как демонстрации ,Язык ,1990 , т.66 (стр.764 —805 ) 7. ,Статистический анализ мощности для наук о поведении ,1988 2-е изд.Hillsdale, NJ Lawrence Erlbaum Associates 8.,Прямая и косвенная речь ,1986 Берлин; Нью-Йорк; Амстердам Mouton, de Gruyter 9.,,,,,,,,.Значение «значимости» для разных типов исследований ,Acta Psychologica ,1956/2014 , vol.148 (стр.188 —194 ) 10,,.Влияние прямой и косвенной речи на ментальные представления ,PLoS ONE ,2013 , vol.8 6 стр.e65480 11,,.GPOWER: программа общего анализа мощности ,Behavior Research Methods, Instruments, and Computers ,1996 , vol.28 (стр.1 —11 ) 12,,.Глагольный аспект и активация знания о событии ,Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание ,2007 , vol.33 (стр.182 —196 ) 13,.Случайная обработка характеристик говорящего: голос как коннотативная информация ,Журнал вербального обучения и вербального поведения ,1983 , vol.22 (стр.15 —23 ) 14. ,Опыт повествовательных миров ,1993 New Haven, CT Yale University Press 15,,.Двойная диссоциация между предметом и исходной памятью ,Нейропсихология ,1995 , т.9 (стр.229 —235 ) 16,,,.Кто что сказал? Исходная память для рассказчиков и персонажей в литературных рассказах ,Journal of Educational Psychology ,1999 , vol.91 (стр.284 —300 ) 17,,. ,,. Понимание дискурса,Annual Review of Psychology ,1997 Palo Alto, CA Annual Reviews Inc. , vol.48 18,.Роль транспорта в убедительности публичных нарративов ,Journal of Personality and Social Psychology ,2000 , vol.79 (стр.701 —721 ) 19,,,,.Движение глаз во время слушания выявляет спонтанную грамматическую обработку ,Границы психологии ,2014 , т.5 (стр.1 —7 ) 20,,.Нарушение памяти источника у пациентов с поражением лобных долей ,Neuropsychologica ,1989 , vol.27 (стр.1043 —1056 ) 21.Мониторинг источников и искажение памяти ,Философские труды Королевского общества биологических наук ,1997 , vol.352 1362 (стр.1733 —1745 ) 22,,.Мониторинг источников ,Психологический бюллетень ,1993 , т.114 (стр.3 —28 ) 23. ,Ментальные модели ,1983 Кембридж, Массачусетс, Массачусетс Harvard University Press 24.Отрицание и его влияние на доступность текстовой информации ,Память и познание ,2001 , vol.29 7 (стр.960 —967 ) 25,.Влияние отрицания и ситуационного присутствия на доступность текстовой информации ,Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание ,2003 , vol.29 (стр.439 —446 ) 26,,.Сдвиг перспективы увеличивает усилия по обработке местоимений: сравнение прямой и косвенной речи ,Язык, познание и нейробиология ,2015 , vol.30 8 (стр.940 —946 ) 27. ,Язык в городе: Изучение родного языка чернокожего английского ,1972 Филадельфия University of Pennsylvania Press 28.. Прямая и косвенная речь: функциональное исследование,Прямая и косвенная речь ,1986 Берлин; Нью-Йорк; Амстердам Mouton, de Gruyter 29,,,.Связанные с событием потенциальные корреляты отрицания в парадигме верификации предложения-изображения ,Journal of Cognitive Neuroscience ,2008 , vol.20 8 (стр.1355 —1370 ) 30,.Как аспект глагола ограничивает представление события? ,Память и познание ,2003 , т.31 (стр.663 —672 ) 31,.Глагольные аспекты и модели ситуаций ,Дискурсивные процессы ,2000 , vol.29 (стр.83 —112 ) 32.Цитата на разговорном английском ,Языковые курсы ,1990 , vol.14 (стр.325 —363 ) 33,.Возрастные различия в памяти для информации об элементах и источниках ,Canadian Journal of Psychology ,1987 , vol.41 2 (стр.175 —192 ) 34,,.Доступность и модели ситуаций в понимании повествования ,Journal of Memory and Language ,1987 , vol.26 (стр.165 —187 ) 35. . Разговорное повествование,Кембриджский компаньон к повествованию ,2007 Кембридж Cambridge University Press (стр.127 —141 ) 36,,.Предубеждения, возникающие из-за разной доступности аргументов ,Journal of Personality and Social Psychology ,1980 , vol.39 (стр.2 —12 ) 37,,,.Связь между исходной памятью и старением ,Психология и старение ,1991 , т.6 4 (стр.559 —568 ) 38,.Кто что сказал? Связанное с событием потенциальное исследование памяти источников и предметов ,Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание ,1998 , vol.24 (стр.1005 —1025 ) 39,,,.Понимание того, как грамматический аспект влияет на судебное решение ,PLoS ONE ,2015 , vol.10 10 стр.e0141181 40,,. ,Решение из 21 слова ,2012 Октябрь 14 41,.Опора читателей на достоверность источника на службе понимания ,Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание ,2011 , vol.37 (стр.230 —247 ) 42,,.Психолог быстро сказал: «Описание диалога влияет на скорость чтения!» ,Память и познание ,2013 , т.41 (стр.137 —151 ) 43,,,.Спонтанный поиск среди студентов, читающих несколько документов ,Познание и обучение ,2013 , vol.31 (стр.176 —203 ) 44,,.Оценка влияния пространственного фокуса при построении ситуационной модели ,Память и познание ,2006 , vol.34 (стр.78 —89 ) 45. ,. Эпизодическая и семантическая память,Организация памяти ,1972 Нью-Йорк Academic Press (стр.381 —403 ) 46,. ,Стратегии понимания дискурса ,1983 Нью-Йорк Academic Press 47.Проведение мета-анализа в R с помощью пакета metafor ,Journal of Statistical Software ,2010 , vol.36 (стр.1 —48 ) 48,,,,.Программа чисто подтверждающего исследования ,Перспективы психологической науки ,2012 , vol.7 6 (стр.632 —638 ) 49.Семантика прямого и косвенного дискурса ,Работа по лингвистике ,1974 , vol.7 (стр.267 —307 ) 50.Решение исторических проблем: исследование когнитивных процессов, используемых при оценке документальных и графических свидетельств ,Journal of Educational Psychology ,1991 , vol.91 (стр.1 —11 ) 51,,.Бесшумное чтение прямой и косвенной речи активирует голосовые избирательные области в слуховой коре ,Journal of Cognitive Neuroscience ,2011 , vol.23 (стр.3146 —3152 ) 52,,.Мозг «перебивает» скучные цитаты: активация голосовых селективных областей сверху вниз при прослушивании монотонных прямых речевых цитат ,NeuroImage ,2012 , vol.60 (стр.1832 —1842 ) 53,.Контекстная модуляция скорости чтения для прямых и косвенных речевых цитат ,Cognition ,2011 , vol.121 (стр.447 —453 ) 54,.Я «слышу» то, что вы «говорите»: моделирование слухового восприятия, скорость чтения и понимание прочитанного ,Ежеквартальный журнал экспериментальной психологии ,2016 , vol.69 (стр.972 —995 ) 55,.Ситуационные модели в языке и памяти ,Психологический бюллетень ,1998 , т.123 (стр.162 —185 ) 56,. ,. Понимание дискурса,Справочник по психолингвистике ,2006 Сан-Диего, Калифорния Elsevier (стр.725 —764 )Письмо о действиях редактораАвторские права: © 2018 Автор (ы) 2018 Это статья в открытом доступе, распространяемая на условиях Creative Commons Attribution 4.0 Международная лицензия (CC-BY 4.0), которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника. См. Http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/.Психология рассказывания историй — Манера речиПсихология рассказывания историй завораживает. Пэм Аллин, исполнительный директор LitLife, национальной организации, специализирующейся на инновационном обучении грамоте для школ и семей, написала статью под названием Storytelling Connects us All . В своей статье Аллин подчеркивает важность рассказывания историй для развития наших детей. Исследования Детского исследовательского центра Йельского университета показывают, что рассказывание историй является ключевым компонентом неврологического развития человека. И это навык, который в конечном итоге помогает создать уравновешенную и стойкую молодежь. Истории для всехИстории предназначены не только для молодежи. Как отмечает Аллин: Нас всех объединяет история. Дети, взрослые, все мы повсюду можем использовать магию истории, чтобы находить аспекты себя в других и других в самих себе.История напоминает нам, что связь с миром не всегда означает, что у кого-то больше, а у кого-то меньше, но что у всех нас есть истории, и это то, что нас объединяет. Итак, мы возвращаемся к одной из моих любимых тем — важности рассказывания историй. Умение рассказать убедительную историю — важнейший навык публичных выступлений. Зрители жаждут их. В 2008 году Джереми Сюй написал для Scientific American статью под названием Секреты рассказывания историй: почему мы любим хорошую пряжу .В нем он исследовал работу психологов и нейробиологов, изучающих склонность человека к рассказыванию историй. Удивительно то, что они обнаружили: Человеческий мозг любит истории . Секреты повествованияВот несколько ключевых цитат, которые я взял из статьи Сюй:
ЗаключениеВывод из психологии рассказывания историй — это, что неудивительно, рассказывать истории. Они помогают нам общаться с аудиторией таким образом, что статистика и маркированные списки никогда не смогут этого сделать.И, как я писал в предыдущем посте, истории помогают нам закрепить наши сообщения. Они помогают нам запомниться. И это счастливый конец для любого оратора! Плохая связность речи пожилых людей объясняется нарушением семантических и исполнительных процессовСпособность к связной речи имеет решающее значение для эффективного общения, но имеет тенденцию к снижению в более позднем возрасте. Здесь мы исследовали когнитивные факторы, которые предсказывают это снижение, используя вычислительные лингвистические методы для количественной оценки связности речи, производимой большой группой молодых и пожилых людей.Мы повторили предыдущие результаты, показывающие, что люди с большей исполнительной способностью в предметной области производят более связную речь, но этот эффект не полностью учитывает возрастные различия в когерентности. Однако, когда мы включили семантические способности в качестве дополнительных предикторов согласованности, разница в возрастных группах была устранена. Способность семантического отбора оказалась положительным предиктором согласованности, в то время как широта семантических знаний была отрицательным предиктором. Эти эффекты были специфичны для когерентности, а не для других характеристик речи, и не были связаны с различиями в скорости речи.Наши результаты показывают, что пожилые люди издают менее связную речь (а) потому, что они менее квалифицированы в выборе наиболее релевантных аспектов семантических знаний для включения в свою речь, и (б) потому, что у них есть больший набор семантических знаний, из которых можно выбирать. Прежде всего, наши результаты устанавливают, что на мониторинг и контроль дискурса влияет функция семантической системы в дополнение к общим исполнительным ресурсам предметной области. В частности, мы обнаружили, что способность выбирать семантическую информацию, относящуюся к задаче, является сильным предиктором связности речи.Задача, которую мы использовали для оценки этой способности, хорошо известна как мера семантического контроля (например, Badre et al., 2005; Thompson-Schill et al., 1997; Whitney et al., 2012) и требовала от участников внимания специфические семантические особенности объектов при подавлении сильных, но не относящихся к делу семантических ассоциаций. Наши данные показывают, что аналогичные требования отбора и подавления присутствуют во время производства дискурса. Разговорный сигнал, такой как «какое ваше любимое время года?», Изначально вызывает активацию широкого спектра знаний в семантической системе.Часть этой информации будет полезна при ответе на вопрос, а часть — в меньшей степени. Последовательное общение требует, чтобы говорящий выбрал подмножество той информации, которая имеет прямое отношение к текущему моменту, при этом подавляя аспекты знания, которые активированы, но менее актуальны. Эти требования растут по мере развития повествования и активизации новых ассоциаций. Конечно, знание, которое управляет производством речи, имеет не только семантическую природу — часто также запускаются конкретные эпизодические воспоминания и более общие автобиографические знания.Подсказки, использованные в настоящем исследовании, были разработаны, чтобы получить общие знания, а не конкретный личный опыт. Тем не менее, эпизодические и семантические воспоминания взаимозависимы (Binder et al., 2009), и было ясно, что участники использовали их оба при формировании своих ответов. Вероятно, что механизмы отбора для этих различных типов памяти в какой-то степени являются общими. Действительно, левая средняя вентролатеральная префронтальная кора (VLPFC), область мозга, наиболее тесно связанная с семантическим отбором, отвечает на требования отбора во всех трех областях (Badre and Wagner, 2007; Dobbins and Wagner, 2005; King et al., 2005). В частности, в обширной литературе исследуются области мозга, участвующие в выборе релевантных для задачи аспектов извлеченных эпизодических воспоминаний. Эти процессы часто называют «пост-поисковым мониторингом». Требование выборочно вспоминать определенные детали события вызывает большую активацию в левой средней части VLPFC, предполагая, что эта область также опосредует выбор из эпизодической памяти (Badre and Wagner, 2007; Dobbins and Wagner, 2005). Однако мониторинг и отбор извлеченных эпизодических воспоминаний также связаны с активацией дорсолатеральных префронтальных областей, которые не участвуют в отборе на основе семантических знаний (Fletcher et al., 1998; Rugg et al., 2003), что может указывать на степень независимости между семантическим и эпизодическим отбором на нейронном уровне. На поведенческом уровне недавняя работа показывает, что пациентам с дефицитом семантического отбора также трудно устранить вмешательство в задачи эпизодической памяти (Stampacchia et al., 2018). Кроме того, здоровые пожилые люди часто демонстрируют повышенное влияние нерелевантных событий при восстановлении эпизодических воспоминаний (Campbell et al., 2010; Ikier et al., 2008).В сочетании с нашим предыдущим исследованием (Hoffman, 2018) эти результаты указывают на более общий дефицит пожилых людей в выборе наиболее важных для задачи аспектов извлеченных семантических и эпизодических знаний. Мы продемонстрировали здесь, что этот дефицит отбора способствует потере согласованности в дальнейшей жизни. Этот вывод согласуется с возрастными изменениями структуры и функции области VLPFC, наиболее связанных с этой способностью. Боковая префронтальная кора демонстрирует наибольшее уменьшение объема коры головного мозга в зависимости от возраста (Fjell et al., 2009; Раз и др., 2004). Кроме того, недавний метаанализ 47 исследований функциональной нейровизуализации показал, что пожилые люди активировали эту область менее сильно, чем молодые люди во время семантической обработки (Hoffman and Morcom, 2018). Другой важный вопрос — это степень, в которой процессы выбора, вовлеченные в регулирование семантического знания, перекрываются или взаимодействуют с другими, общими исполнительными функциями предметной области. Это область активных дискуссий, и исследователи предполагают, что некоторые аспекты регуляции семантических знаний выполняются общесистемными системами для разрешения конкуренции, в то время как другие требуют более специализированных нейронных ресурсов (Badre et al., 2005; Джеффрис, 2013; Нагель и др., 2008; Whitney et al., 2012). В этом исследовании мы использовали единственный критерий несемантической исполнительной способности — тест Trails. Показатель исполнительной способности, полученный в результате этого теста, не коррелировал с выполнением задачи семантического отбора (молодая группа: r = 0,08; старшая группа: r = 0,02), и, хотя производительность Trails была сильным предиктором согласованности, мы обнаружили, что семантический отбор имеет дополнительный независимый эффект.Это говорит о том, что взаимосвязь между согласованностью и семантическим отбором нельзя просто отнести к более низким общим исполнительным способностям. Однако маловероятно, что один тест может адекватно охватить все аспекты исполнительной функции. Существует много разных взглядов на то, как организованы управляющие функции, но одна общая схема предлагает отдельные компоненты переключения, обновления и торможения (Miyake et al., 2000). Тест Trails в первую очередь определяет способность к переключению (или переключению задач) (Arbuthnott and Frank, 2000; Hedden and Yoon, 2006; Sánchez-Cubillo et al., 2009). В будущем будет важно исследовать потенциальный вклад других компонентов исполнительной функции, в частности торможения. В настоящее время неясно, задействует ли подавление нерелевантной семантической информации, извлеченной из памяти, те же исполнительные ресурсы, что и подавление явных поведенческих реакций, что измеряется такими парадигмами, как задача «Go / No Go» (Verbruggen and Logan, 2008). Это важный вопрос, который необходимо решить, если мы хотим понять, как процессы семантического отбора связаны с общей исполнительной функцией предметной области, особенно потому, что дефицит семантического отбора в более позднем возрасте может быть связан с более общим снижением тормозной функции, о котором сообщалось в широком диапазоне. задач (Borella et al., 2008; Хашер и Закс, 1988; Хоффман, 2018; Salthouse and Meinz, 1995). Мы также обнаружили, что широта семантических знаний участников влияет на их согласованность. Лица с более широким диапазоном лексико-семантических знаний, как правило, были на менее когерентных. Этот эффект согласуется с представлением о том, что правильный выбор из активированных знаний имеет решающее значение для поддержания согласованности. Эта проблема тем больше, чем больше информации находится в семантическом хранилище, просто потому, что больше концептов, вероятно, будет активировано в ответ на любой заданный сигнал.Таким образом, наши данные показывают, что большая осведомленность сама по себе создает большие проблемы в определении наиболее важных аспектов знаний для использования в речи. Очень хорошо известно, что пожилые люди обладают более обширными семантическими и общими знаниями о мире, как это было в нашем исследовании (Rönnlund et al., 2005; Salthouse, 2004; Verhaeghen, 2003), поэтому этот фактор также мог повлиять на возраст. -связанная когерентность снижается. Также стоит отметить, что широта семантических знаний также предсказывала использование более сложной лексики (т.е., более поздние, абстрактные существительные) и большее лексическое разнообразие (аналогичный результат см. в Kemper and Sumner, 2001). Таким образом, кажется, что количество семантических знаний оказывает более глобальное влияние на характеристики речи, в отличие от семантического отбора, который конкретно влияет на согласованность. Мы обнаружили, что условия разделенного внимания не имели общего влияния на связность речи, в отличие от результатов Kemper et al., 2010. Однако мы отмечаем, что наша вторичная задача оказалась менее сложной, чем та, которую использовали Kemper и коллеги.Наша вторичная задача привела к снижению скорости речи примерно на 5 слов в минуту по сравнению с 20–40 слов в минуту в Kemper et al. Несмотря на это, мы обнаружили незначительную тенденцию (p = 0,056) к взаимодействию двойных задач с возрастом (для измерения GC). Было высказано предположение, что второстепенное задание могло иметь небольшое влияние на согласованность действий пожилых людей, в то время как молодые люди, казалось, не пострадали (см. Рис. 2В). Таким образом, остается вероятность того, что разделенное внимание особенно пагубно сказывается на слаженности у пожилых людей.Это может иметь важные последствия для разговоров, проводимых в повседневных ситуациях, когда говорящие могут одновременно заниматься другими делами (например, разговаривать во время вождения, делать покупки и т. Д.). Необходимы дальнейшие исследования с более сложными параллельными задачами, чтобы оценить эту возможность и ее взаимодействие с семантическими способностями. Предыдущие исследования обнаружили различное влияние возраста на когерентность в зависимости от используемой задачи по выявлению речи. Как правило, повествования, вызванные вербальными подсказками, как в настоящем исследовании, показывают наибольшее снижение когерентности, в то время как задачи, которые вызывают речь с использованием визуальных стимулов, таких как описания изображений или рассказывание историй из комиксов, дают меньший эффект (James et al., 1998; Райт и др., 2014). Эти результаты хорошо согласуются с нашим утверждением о том, что способность выбирать релевантное семантическое содержание является основным определяющим фактором согласованности. Когда изображенный стимул используется для обозначения речи, он действует как источник ограничения семантической активации. При анализе изображения на ум автоматически приходят знания, связанные с изображенными объектами и событиями, которые могут использоваться для создания речи. Если во время этого процесса активируются какие-либо нерелевантные концепции, их можно легко удалить на том основании, что их нет на изображении.Напротив, построение ответа на краткую словесную подсказку является более сложной задачей, поскольку может быть активирован широкий спектр потенциально релевантной информации и отсутствуют внешние подсказки для выбора. Конечно, монологи, выявленные в настоящем исследовании, являются довольно ярким примером этого феномена. В повседневной разговорной речи для выбора речевого содержания часто доступны подсказки окружения. Например, смущенный взгляд собеседника говорящего может указывать на потерю темы, а своевременный вопрос может направить говорящего обратно к обсуждаемой теме.Однако такие сигналы могут быть эффективными только в том случае, если говорящие к ним чувствительны, и данные свидетельствуют о том, что говорящие с плохой связностью также менее квалифицированы в интерпретации социальных сигналов (Pushkar et al., 2000). Наконец, важно учитывать основополагающее предположение, которое часто делается в литературе по когерентности: большая согласованность всегда является желательной характеристикой речи. Во многих ситуациях действительно требуется, чтобы конкретная информация передавалась быстро и эффективно, и в этих случаях полезно иметь возможность предоставить наиболее подходящую информацию, не отвлекаясь от других тем.Например, есть свидетельства того, что люди, которые менее связны в разговоре, плохо справляются с передачей информации, связанной с заданием, партнеру в экспериментальных условиях (Arbuckle et al., 2000). Однако в других ситуациях менее целенаправленный подход к речи может иметь свои преимущества. Когда цель разговора — развлечь, а не передать конкретную информацию, может оказаться полезной возможность сместить фокус с исходной темы. Действительно, считается, что пожилые люди создают более приятные истории, чем молодые люди (Ryan et al., 1992). В одном известном исследовании собирались ответы молодых и пожилых людей на вопросы о жизненных событиях и предлагалось судьям оценивать их по различным параметрам (James et al., 1998). Пожилые люди произносили больше не относящихся к теме речи, чем молодые люди, и их рассказы были оценены как менее целенаправленные. Однако, хотя менее последовательные ораторы были оценены как менее ясные и целенаправленные, они также были сочтены более интересными и написали лучшие истории. Таким образом, способность связно общаться имеет решающее значение во многих, но не во всех повседневных разговорах.Возможно, что наиболее эффективными коммуникаторами являются те, кто может адаптировать свой выбор контента к текущим ситуационным требованиям, уделяя пристальное внимание рассматриваемой теме, когда это необходимо, но расширяя свое внимание в другое время. В настоящее время мало что известно о том, как согласованность взаимодействует с этими ситуативными требованиями, и это одна из областей, где необходимы дополнительные исследования. (PDF) Влияние общей точки зрения на то, как говорящие используют жесты и речь для представления информации о размере26 Journal of Language and Social Psychology Beattie, G., & Aboudan, R. (1994). Жесты, паузы и речь: экспериментальное исследование эффектов изменения социального контекста на их точные временные отношения. Семиотика, 99, 239-272. Битти Г. и Шовелтон Х. (1999a). Действительно ли знаковые жесты рук вносят какой-либо вклад в семантическую информацию, передаваемую с помощью речи? Экспериментальное исследование. Семиотика, 123, 1-30. Битти Г. и Шовелтон Х. (1999b). Отображение диапазона информации, содержащейся в знаковых рисунках руки, сопровождающих спонтанную речь.Журнал языка и социальной психологии, 18, 438-462. Битти Г. и Шовелтон Х. (2001). Экспериментальное исследование роли различных типов знаковых жестов в коммуникации: подход семантических признаков. Жест, 1, 129-149. Битти Г. и Шовелтон Х. (2002). Экспериментальное исследование некоторых свойств отдельных знаковых жестов , которые опосредуют их коммуникативную силу. Британский журнал психологии, 93, 179–192. Битти, Г., И Шовелтон, Х. (2006). Когда размер действительно имеет значение: как одна семантическая характеристика представлена в модальностях речи и жестов. Жест, 6, 63-84. Баттерворт, Б., и Хадар, У. (1989). Этапы жеста, речи и вычислений: ответ Макниллу. Психологический обзор, 96, 168-174. Кларк, Х. Х. (1996). Используя язык. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета. Кларк, Х. Х. и Шефер, Э. Ф. (1989). Участие в дискурсе.Когнитивная наука, 13, 259-294. Кларк, Х. Х., Шредер, Р., и Баттрик, С. (1983). Общие точки соприкосновения и понимание демон- стратификационных ссылок. Журнал вербального обучения и вербального поведения, 22, 245-258. Кларк, Х. Х. и Уилкс-Гиббс, Д. (1986). Ссылаясь на совместный процесс. Познание, 22, 1-39. Довидио, Дж. Ф., Браун, К., Хелтман, К., Эллисон, С. Л., и Китинг, К. Ф. (1988). Власть демонстрирует от домужчин и женщин в обсуждениях связанных с гендером тем: многоканальное исследование.Журнал личности и социальной психологии, 55, 580-587. Дункан, С., & Фиск, Д. У. (1977). Личное взаимодействие: исследования, методы и теория. Hillsdale, NJ: Лоуренс Эрлбаум. Фасселл, С. Р., и Краусс, Р. М. (1989). Влияние целевой аудитории на создание сообщений и понимание : Ссылка на общую основу. Журнал экспериментальной социальной психологии, 25, 203-219. Фасселл, С.Р. и Краусс Р. М. (1992). Координация знаний в общении: эффекты предположений говорящих о том, что знают другие. Журнал личности и социальной психологии, 62, 378-391. Гарфинкель, Х. (1967). Исследования по этнометодологии. Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Prentice Hall. Джервинг Дж. И Бавелас Дж. Б. (2004). Лингвистические влияния на форму жеста. Жест, 4, 157–195. Гудвин, К. (1981). Организация разговора: взаимодействие между говорящими и слушателями.Нью-Йорк: Academic Press. Грэм, Дж. А. и Аргайл, М. (1975). Кросс-культурное исследование передачи невербального среднего значения жестами. Журнал исследований человеческого движения, 1, 33-39. Хадар, У., и Баттерворт, Б. (1997). Знаковые жесты, образы и поиск слов в речи. Семиотика, 115, 147-172. Хэндфорд, М. (1999). Где Уолли? Чудо-книга. Лондон: Уокер. Хэвиленд, С. Э., и Кларк, Х.Х. (1974). Какие новости? Получение новой информации как процесс в совокупности. Журнал вербального обучения и вербального поведения, 13, 512-521. Холлер Дж. И Битти Г. (2003). Прагматические аспекты репрезентативных жестов: используют ли говорящие их, чтобы прояснить словесную двусмысленность для слушателя? Жест, 3, 127-154. Икес, В., и Барнс, Р. (1977). Роль секса и самоконтроля в неструктурированных диадических взаимодействиях. Журнал личности и социальной психологии, 35, 315-330. Айзекс, Э. А., и Кларк, Х. Х. (1987). Ссылки в беседах экспертов и новичков. Журнал экспериментальной психологии: общие, 116, 26-37. Кендон, А. (1980). Жестикуляция и речь: два аспекта процесса произнесения. В М. Ричи Ки (ред.), Взаимосвязь вербального и невербального общения (стр. 207-227). Гаага, Нидерланды: Мутон. Речевые введения | Центр письменной и устной речиВведение и завершение речи имеют важное значение.Публика запомнит основные идеи, даже если в середине выступления царит неразбериха или нервы настигают спикера. Так что, по крайней мере, снимите эти детали! ВведениеВведение дает аудитории повод прослушать оставшуюся часть выступления. Хорошее введение должно привлечь внимание аудитории, сформулировать тему, сделать ее интересной, вызвать доверие и предварительно просмотреть основные моменты. Введение должно быть последней частью написанной речи, поскольку оно устанавливает ожидания и должно соответствовать содержанию. Получатели вниманияПервые несколько предложений речи призваны привлечь и удержать внимание аудитории. Привлечение внимания дает аудитории повод послушать оставшуюся часть выступления. Средство привлечения внимания помогает аудитории понять вашу тему и задуматься над ней.
Логическая ориентацияПосле того, как аудитория увлечена речью, логическая ориентация подсказывает аудитории, как докладчик будет подходить к теме и развивать ее.
Психологическая ориентацияПодобно логической ориентации речи, психологическая ориентация также дает аудитории карту того, как и почему представлена данная тема.
И логическая, и психологическая ориентация дают аудитории дорожную карту для предстоящей речи, а также подсказки, что слушать. Это поможет аудитории перейти от введения к основным моментам выступления. Список литературыБиби С.А., Биби С.Дж. (2012). Краткое руководство по публичным выступлениям . Бостон: Аллин и Бэкон. Лукас, С. (2012). Искусство публичных выступлений .Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Макгроу-Хилл. Спраг, Дж. И Стюарт, Д. (2013). Компактный справочник докладчика, 4-е изд. . Портленд: Ringgold, Inc. Врооман, С. С. (2013). Зомби-гид по публичным выступлениям: почему большинство презентаций терпят неудачу и что можно сделать, чтобы не присоединиться к орде . Место публикации не указано: CreateSpace. . | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
